Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны: На материалах Пензенской области тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Никитина, Марина Эдуардовна

• Никитина, Марина Эдуардовна
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Никитина, Марина Эдуардовна

ВВЕДЕНИЕ.

1. ОСОБЕННОСТИ ИДЕОЛОГЕМ ВРАГА И ГЕРОЯ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

1.1.Изменения в системе формирования массового сознания, обусловленные Великой Отечественной войной.

1.2. Дихотомия «враг-герой». Эволюция идеологем врага и героя с началом второй мировой войны.

1.3. Сущность образов врага и героя как элементов советской идеологической системы военного времени: 1941-1945.

2. МЕХАНИЗМ ВНЕДРЕНИЯ ИДЕОЛОГЕМ ВРАГА И ГЕРОЯ В МАССОВОЕ СОЗНАНИЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

2.1. Этапы формирования образа врага в годы Великой Отечественной войны.

2.2. Этапы формирования образа героя и его разновидности.

2.3.Способы внедрения идеологем врага и героя в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны в Пензенской области.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны: На материалах Пензенской области»

Актуальность исследования. В любой войне огромную роль играет моральный фактор. Вооруженная борьба на протяжении всей истории человечества глубоко разъединяла людей, лишая их способности видеть обыкновенное человеческое лицо за маской врага, и в то же время, наделяя противостоящих ему воинов качествами чудо-богатырей. Война - это не только боевые действия, но и особое экстремальное состояние общества, напряженное противостояние различных идеологий. Победа в войне достигается лишь при обеспечении неразрывного единства материального и духовного в жизни людей.

На современном этапе власти, партии, политические группировки, экономические субъекты, а также террористические и сектантские организации весьма интенсивно используют образы врага и героя для воздействия на массовое сознание. Так, лидеры террористов активно формируют образ героя-шахида, тиражирование которого частично помогает вербовать новых добровольцев. Вообще, специалисты ставят вопрос о том, что «Советский Союз проиграл третью мировую войну - войну информационно-идеологическую (1947-1991). А сейчас идет четвертая мировая война информационно-интеллектуальная. Уже ясно, что в XXI веке информационная война есть основное средство современной мировой политики, доминирующий способ достижения политической и экономической власти»1.

Одной из основных целей негативного информационного воздействия на Россию, предпринимаемого иностранными государствами, является создание у большинства населения мира негативного образа Российской Федерации. Фактически, речь идет о создании образа врага, в то время как образ героя примеряют на себя США.

В России уже звучат даже предложения о том, чтобы создать так

1 Панарин И., Панарина JI. Информационная война и мир. М. 2003. С. 5-6 называемый информационный спецназ: «Только создание информационного спецназа позволит России избежать огромнейших потерь и не повторить ошибок 1914-1917 гг.» . В любом случае России необходимо учитывать свой исторический опыт, в котором есть не только ошибки, но и успехи.

Великая Отечественная война (1941 - 1945 гг.) занимает особое место на страницах всемирной истории. В жесточайшей битве с фашизмом решался вопрос о существовании нашей страны. Победа в Великой Отечественной войне была необходимым условием национально-государственного выживания народов России и многих других стран, предпосылкой и отправным пунктом послевоенной истории. Для Советского Союза эта война была освободительной и справедливой, поистине всенародной. Советский народ отстоял свободу и независимость страны, спас мировую цивилизацию. Благородная цель войны предопределила то, что на защиту Родины поднялись все советские люди. Страна превратилась в единый боевой лагерь.

Особую актуальность исследования, посвященные истории Великой Отечественной войны, имеют еще, на наш взгляд, и потому, что сама Победа в войне стала уже героическим архетипом. Многие исследователи (С. Кара-Мурза, А.И. Ломовцев) считают, что разрушение героического образа Великой Отечественной войны явилось частью операций холодной войны против СССР3. И, прежде всего, разрушались образы героев Великой Отечественной, ставшие символами, - А. Матросова, 3. Космодемьянской, А. Гастелло и др. Война создала огромный пантеон героев. Тем не менее, в последнее десятилетие не только публицисты, но и некоторые исследователи ставили вопрос о мотивах героизма, о психологической сущности героического деяния как деяния аффектного, неосознанного, о его вынужденности, об идеологическом преувеличении героической составляющей Великой

2 Там же. С. 3

3 Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 2002.

Отечественной войны. Иногда даже слово «героизм» ставят в кавычки: «. избитым местом советских писаний о войне стал «трудовой героизм». О каком героизме может идти речь, когда крестьяне работали под жесточайшим прессом властей?. .»4.

Вторым шагом стало разрушение привычного образа врага. По мнению некоторых исследователей и публицистов (С.Алексиевич), зверства фашистов стали результатом сопротивления - если бы его не было, то и не было концлагерей и сожженных деревень. Почитание эсэсовцев в Прибалтике также лежит в русле разрушения образа врага. А в 1993 г. в Германии был открыт Центральный мемориал с памятником «жертвам войны и насилия», т.е. и палачам СС, и узникам лагерей.

Подчеркнем, что речь идет не о подходах в немецкой исторической науке, а о политике формирования массового сознания. Немецкие историки в основном пришли к единой концепции: «В германской историографии. утвердилось единство взглядов по двум пунктам: во-первых, со стороны германского рейха война преднамеренно задумывалась и велась как захватническая война на уничтожение по расовому признаку; во-вторых, инициаторами ее были не только Гитлер и нацистское руководство, заметную роль в развязывании войны сыграли также верхи вермахта и представители частного бизнеса»5.

На Западе давно уже важнейшее событие новейшей истории выпало из массового сознания, а знание о нем заменено мифами, причем иногда даже с юмористическими оттенками. Так, в середине 1990-х гг. на Западе был широко разрекламирован фильм «Сталинград», где благородные немцы (причем, как правило, практически все антифашисты) сражаются против диких русских.

Массовый героизм советских людей в тылу и на фронте, сопряженный с готовностью к прямой жертвенности, около полувека воспринимался в нашей стране как неоспоримая истина, как беспримерная социально-психологическая

4 Самохвалов О.В. Тайна образа войны\\ Наше непредсказуемое прошлое.СПб. 1997. С. 143

5 Хеттлинг М. Новая германская литература о Сталинграде\\ Отечественная история. 1995. № 6 аксиома, которая не нуждалась в особых доказательствах. Сейчас же эту аксиому нужно разъяснять, тем более молодым поколениям, отстаивать от нападок, приводить новые аргументы, не давать извращать прежние.

Хронологические рамки исследования определяются периодом Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., когда в массовом сознании и в деятельности властей по формированию массового сознания происходят коренные перемены, обусловленные военным временем. В то же время специфика темы предполагает и частичное обращение к предвоенному периоду для того, чтобы показать динамику идеологем врага и героя.

Территориальные рамки исследования. Пензенская область находилась в стратегическом тылу страны, она не была ареной боевых действий или крупным промышленным центром, но, тем не менее, она явилась неотъемлемой частью главного промышленно-транспортного комплекса, которым стало Среднее Поволжье в годы войны. Особенности Пензенской области (структура экономики, национальный состав) позволяют распространить выводы, сделанные на основе исследования деятельности властей области по формированию образов врага и героя в годы Великой Отечественной войны, на Россию в целом.

Объектом исследования является деятельность властей, направленная на формирование образов врага и героя в массовом сознании в годы войны, а также само массовое сознание россиян военной эпохи.

Предмет исследования - сущность и содержание идеологической дихотомии герой-враг и их образов в массовом сознании в военные годы, способы внедрения и эффективность этих идеологем.

Цель диссертации состоит в определении особенностей идеологем врага и героя в военное время, а также специфики их внедрения в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны. Для достижения этой цели автор ставил перед собой следующие задачи:

- показать изменения в советской идеологии, обусловленные Великой Отечественной войной;

- определить сущность образов врага и героя как элементов советской идеологической системы военного времени;

- исследовать эволюцию дихотомии «враг-герой»;

- выделить этапы формирования образа врага в годы Великой Отечественной войны;

- определить этапы формирования образа героя и его разновидности;

- исследовать способы внедрения идеологем врага и героя в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны в Пензенской области;

- исследовать итоги и доминанты деятельности властей в Пензенской области по внедрению идеологем врага и героя в военные годы.

Историография проблемы. Трудно назвать какое-либо другое событие нашей отечественной истории, которому было бы посвящено такое огромное количество трудов публицистов и историков, как Великой Отечественной войне. Казалось бы, что огромное количество исторических исследований должно было бы практически полностью осветить все аспекты войны, тем не менее, на наш взгляд, еще есть огромное поле деятельности для историка.

В 1998-1999 гг. издательство "Наука" выпустило новый капитальный научно-популярный труд в четырех книгах "Великая Отечественная война. 1941-1945: Военно-исторические очерки"6. Он стал уже третьим по счету многотомником по истории войны: в 1960-1965 гг. была издана подготовленная Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 6-томная "История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945" 7, в 1982 г. завершилось издание 12-томной "Истории Второй мировой войны. 1939-1945", в подготовке которой главную роль играл уже Институт военной истории Министерства обороны СССР, привлекавший к работе и специалистов из других научных учреждений, в том числе из Института истории СССР и Института всеобщей истории АН СССР.

6 Великая Отечественная война. 1941-1945: Военно-исторические очерки. В 4-х тт. М. 1998-1999.

История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. В 6-титг. М. 1960-1965.

Однако оба издания несли на себе печать своего времени и господствовавших тогда идеологических догм и схем, возвеличивая сначала Хрущева, а затем Брежнева, меняя оценки роли Г.К. Жукова и других видных военачальников, замалчивая многие негативные, с точки зрения властей, явления и факты и т.д. В 1987 г. власти решили в очередной раз "переписать" историю Великой Отечественной войны в новом, на этот раз 10-томном труде. Однако выполнить эту задачу тогда не удалось. В политической неразберихе тех лет при сохранении секретности в отношении огромного количества важнейших архивных документов военного периода ученые оказались не в состоянии найти некую золотую середину между требованиями исторической истины, объективности и партийной линией. К решению этой задачи приступили уже в новый, постсоветский период. В директиве министра обороны Российской Федерации от 31 января 1993 г. «О подготовке научно-популярного труда "Великая Отечественная война 1941-1945 годов: очерки истории"» подчеркивалось, что его издание явится переходным этапом к созданию многотомного фундаментального труда о войне. Цель "Очерков" определялась четко: "Правдиво осветить историю минувшей войны как двустороннего процесса в сфере вооруженной борьбы, политики, идеологии, экономики и дипломатии; раскрыть малоизвестные и слабо изученные события Великой Отечественной войны; дать объективное изложение противоречивых фактов; показать новые взгляды по спорным проблемам, вклад России в достижение победы над фашизмом".

К 55-летию Победы завершено основательное (в 4 книгах, объемом почти 2000 страниц) научное исследование «Великая Отечественная война 1941-1945», подготовленное Институтом военной истории МО РФ и институтами Отделения истории РАН, которое во многом подводит итоги спорам и дискуссиям последних десятилетий. Говоря о действиях советских войск, авторы подчеркивают, что накануне контрнаступления под Москвой в 1941 г. советская сторона уступала противнику в численности личного состава, артиллерии и танках. И, тем не менее, враг потерпел поражение, поскольку командование Красной армии прекрасно использовало морально-политический фактор». В этом труде есть и очерк, в котором дается достаточно подробная характеристика немецкой армии, в том числе ее морально-психологической подготовки. Труд и жизнь советских людей в годы военного лихолетья, в том числе на оккупированной территории, авторы 4-х томника описывают, пожалуй, впервые с исчерпывающей полнотой и откровенностью. "Анализируя уроки Великой Отечественной войны, необходимо подчеркнуть удивительный контраст нищенского бытия населения и несокрушимую силу воли, - заключает свой очерк "Испытание и величие народа" М.С. Зинич. - Высокая духовность военного поколения, унаследованная от отцов и дедов, была одним из источников победы в 1945 г. Люди, дорого заплатившие за многонациональную Родину, жившие небогато в тесноте коммуналок и бараков, заслуживают значительно большего внимания государства".

Начиная с конца 1980-х гг., путем одностороннего подбора фактов военных неудач и поражений, сомнительных подсчетов людских потерь позитивное толкование событий военных лет сменялось в ряде исторических работ негативным, а сам факт победы, ее истоки едва не захлестнула волна "трудов" о пороках системы, о народе, воевавшем и трудившемся якобы только под угрозой репрессий. Это очевидная клевета на граждан советской страны, в основном сплотившихся перед общей бедой, забывших невзгоды и обиды.

Историография проблемы формирования образов врага и героя в годы Великой Отечественной войны условно может быть разделена на два крупных этапа:

- советский, когда речь шла исключительно о воспитательной деятельности партийных организаций;

- постсоветский, когда проблема создания образов врага и героя рассматривалась применительно к массовому сознанию на основе теории манипуляции массовым сознанием и с использованием современного понятийного аппарата.

Мы не сможем остановиться на всех работах последнего периода, связанных с тематикой Великой Отечественной войны - историография этой проблемы безбрежна. Особо необходимо выделить конференцию "Тоталитаризм и личность", проведенную в Перми летом 1994 г. В докладе "Советский тоталитаризм: образ врага" О.В. Волобуев высказал мысль о том, что неизжитость большевизма в российском обществе можно объяснить его духовно-психологическим созвучием с архетипическими фазами народного g сознания" . Мы полностью согласны с мнением О.В. Волобуева о том, что образ врага имел огромное значение в идеологии советского государства. По сути, образ врага О.В. Волобуев трактует как политический миф и, ссылаясь на К. Юнга, считает, что он является символом, управляющим душой и дающим возможность трансформировать психическую энергию.

Мы считаем, что нельзя огульно осуждать деятельность властей и, в частности, идеологическую работу партии в военный период. Мы категорически против того, чтобы в качестве причин фронтового и военного героизма назывался казарменный режим (М.А. Вылцан, например). Был ли вообще какой-то советский патриотизм, тем более жертвенный? Некоторые историки и публицисты в этом случае говорят о жертвах сталинского террора и как следствие - жертвенном сталинском фанатизме и массовой верноподданности. Мы согласны с В.Т. Анисковым, что заявлять подобное, -значит снова «размещать в один ряд поведение народа, защищавшего свое право на строительство новой жизни, и реальный воинственный фанатизм немецкой нации, давшей себя одурманить нацизмом»9.

Мы в корне не принимаем утверждения в духе Д.А. Волкогонова, когда советское руководство военных лет именуется как «правящая верхушка партийно-государственной системы СССР». В то же время нам близко

8 Тоталитаризм и личность. Материалы Всероссийской конференции. Пермь. 1994.

9Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. и утверждение Ю.А. Полякова о том, что ныне стали привычными суждения «главным образом о военных неудачах и поражениях, сомнительные подсчеты людских потерь, обращение позитивного в негативное, настойчивые попытки принизить значение победы над фашизмом». Стало популярным ставить на одну доску агрессора и его жертву, когда объективный анализ событий все больше подменялся «критикой пороков советской системы» и даже характера самого народа, одержавшего Великую Победу.

Мы считаем справедливым мнение Ю.А. Полякова о роли Коммунистической партии в войне, высказанное в предисловии к монографии В.Т. Анискова: «Единая, массовая, хорошо организованная, построенная по принципу жесткого централизма, дисциплинированная, она стала, по

10 гл существу, важнейшим государственным инструментом» . Став действительно мобилизующей, организующей и сражающейся, Коммунистическая партия только за первые шесть месяцев войны направила на фронт 1,1 млн. своих членов, что составило ровно восьмую часть призывников. Свыше 3 млн. коммунистов погибли в боях за Родину, однако общая их численность в партии возросла более чем на 1,6 млн. человек, достигнув к концу войны почти 6 млн. Право стать коммунистом, определялось поведением в бою, гражданской зрелостью в тылу. Принадлежность к партии и в самом деле для миллионов людей тогда становилась делом чести. Пожалуй, никогда в другое время партийные ряды так не восполнялись из числа преданных, патриотичных и мужественных людей. Хотя, конечно, это вовсе не исключало того, что обладателями партийных билетов иногда становились случайные, а то и вовсе чуждые интересам народа люди. Но они чаще скрывали свою иную сущность и не определяли собой действительный облик партийца того рокового времени, для которого партийное поручение приравнивалось к боевому приказу.

10 Поляков Ю.А. Предисловие\ Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. С. 19.

Обзор историографии по проблемам массового сознания военного времени дан в трудах А.И. Ломовцева11, поэтому мы остановимся лишь на тех работах, где непосредственно затронуты сюжеты, связанные с идеологемами врага и героя в период Великой Отечественной войны.

К юбилею Победы в 1945 г. вышел номер журнала «Отечественная

1 л история», целиком, посвященный теме «Война, общество, власть» . Для нас большое значение имеет статья Е. С. Сенявской, опубликованная в этом номере13. Е.С. Сенявская внесла большой вклад в исследование проблем психологии времен Великой Отечественной войны14. Статья Е. А. Сенявской "Героические символы: реальность и мифология войны" является одной из наиболее интересных работ в свете исследуемой нами проблемы. Мы считаем эту работу Е. А. Сенявской весьма важной потому, что объектом анализа автор выбирает механизмы формирования героических символов и значение их для создания системы идеологических мифологем, роль героической символики в укреплении мифологического сознания.

В то же время мы не согласны с терминологией, используемой Е.С. Сенявской. Так, мы считаем, что существует огромное различие между понятиями «идеологема», «миф» и «мифологема». К тому же использование символов (см. название статьи) - это способы внедрения идеологем, опирающиеся на существующие в массовом сознании мифы и мифологемы.

Заслуга Е.С. Сенявской заключается и в исследовании характеристик фронтового поколения. Основной субъект любой войны - человек сражающийся, который, как показывает в своем исследовании Е. С. Сенявская,

11 См.: Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 2002; Средства массовой информации и их роль в формировании массового сознания в годы Великой Отечественной войны (на примере Пензенской области). Дисс. . к.и.н. Пенза. 2002.

12 Отечественная история. 1995. № 3.

13 Сенявская Е. С. Человек на войне: опыт историко-психологическоЙ характеристики российского комбатанта\\ Отечественная история. 1995. №3.

14 Сенявская Е. С. Героические символы: реальность и мифология войны\\ Отечественная история. 1995. № 5; Ее же. Фронтовое поколение: историко-психологическое исследование. М. 1996. во все времена, несмотря на принципиальные идеологические, моральные, этнокультурные различия воюющих сторон, имеет в основе своей общий психологический тип, возникающий еще в предвоенные годы, порождаемый в массовых масштабах войной, и продолжающий существовать в течение довольно длительного окончания. Он-то и составляет главный предмет социальной истории войн - одного из «наиболее перспективных направлений современной историографии, изучающей общество в состоянии войны, или на грани войны и мира»15.

На наш взгляд, механизмы формирования символов, способы внедрения мифов в массовое сознание, несмотря на свою специфику, не имеют коренных отличий на всем протяжении XX в. Так, среди методов, использовавшихся Системой для создания символов, Е. А. Сенявская называет создание пропагандистского клише, под которое подгонялись реальные люди, что по нашему мнению является классическим способом мифологизации, независимо от ситуационных реалий. Вероятно, рамки статьи не позволили автору достаточно полно ответить на вопрос, существовало ли противоречие между мироощущением людей и тем, которое навязывала Система. Но ценна сама по себе уже постановка этого вопроса.

Проанализировав письма, дневники, воспоминания военного времени, Е.С. Сенявская выделила ряд характеристик массового сознания того периода. Правда Е. С. Сенявская не использует понятие «массовое сознание», но выделенные ею стереотипы поведения людей позволяют исследователям строить некую психологическую модель, выходя на другой уровень обобщения, как это сделал А.И. Ломовцев в своей работе16. В то же время мы поддерживаем его позицию в отношении несогласия с Е.С. Сенявской по поводу абсолютной безнравственности тиражирования примеров жертвенности (А. Матросов, Н. Гастелло и т.д.). Безусловно, логичнее

15 Отечественная история. 1995. № 3. С.4.

16 Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 111 НУ. 2003. предполагать, что герой должен не только уничтожить врага, но и сам стараться остаться живым. В то же время пик пропаганды этих подвигов приходился именно на начало войны, когда, на наш взгляд, важно было рассказывать о готовности жертвовать жизнью во имя Родины. Мы не оправдываем безудержную пропаганду жертвенности, но считаем, что существовали и объективные причины ее необходимости на определенном этапе войны. Отметим, что восхваление жертвенного подвига не ново - его история насчитывает много веков - достаточно вспомнить Муция Сцеволу, христианских мучеников.

Чаще всего тема образов врага и героя встречаются в трудах, посвященных проблемам культуры и политики. Тем не менее, нельзя не назвать капитальный обобщающий труд известного историка-крестьяноведа В.Т. Анискова «Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига», где речь идет об осознанной жертвенности крестьянства, сочетавшейся с методами административного и репрессивного

1 7 порядка . Автор сделал попытку ответить на вопрос: в чем заключались причины патриотической «подцанности» колхозного крестьянства, в чем мотивы безмерной жертвенности и терпимости его даже на грани почти предрешенного поражения в условиях наступавших гитлеровских полчищ? Ответ невозможен без анализа массового сознания крестьянства времен Великой Отечественной войны: «Именно историческое самосознание помогло нашему человеку, в первую голову российскому крестьянину, решительно превозмочь и стать выше очень ранимых, но, в общем-то, как оказалось, преходящих социальных обид». «Оценка составных мудрости и безоглядности крестьянства, - подчеркивает В.Т. Анисков, - и является одной из важнейших задач исторической науки, выступающей в данном случае в органическом взаимодействии с такими ее «смежниками», как историческая социология и

17 Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. социальная психология»18. Этот тезис выводит труд автора за рамки утверждений последних лет о социальных истоках патриотизма тружеников тыла и бойцов фронта, когда говорится о том, что причиной был лишь казарменный режим.

Для нас труд В.Т. Анискова ценен и тем, что частично он затрагивает и механизм формирования образа героя: представления к высшим наградам корректировались с классовых позиций о непременной и повсеместной «гегемонии рабочего класса».

Вообще в последнее десятилетие наблюдается очевидный интерес историков к теме герой-враг. Мы полностью разделяем идеи, высказанные В.Э. Багдасаряном в статье «Образ врага в исторических фильмах 1930-1940-х годов», где он прослеживает роль кинематографа в формировании образа врага19. Концепция В.Э. Багдасаряна основывается на словах И.В. Сталина:

20

Хорошая картина стоит нескольких дивизий» . Это было сказано в самые критические дни войны, когда не то что дивизия, а каждый батальон ценился на вес золота. В.Э. Багдасарян анализирует пристрастия Сталина как зрителя и идеолога и показывает их различия, исследует идеологическую фильтрацию исторических кинокартин. Некоторое внимание в статье уделено и проблеме «враг и герой в советском киноискусстве». Для нас ценной была попытка классификации типов врага, характерных для военного времени.

Дж. Брукс в своей книге «Спасибо, товарищ Сталин! Культура советского общества от революции до холодной войны», изданной Принстонским университетом в 2000 г., рассматривает, в частности, аспекты, связанные с динамикой культа личности. Культ Сталина, по нашему мнению,

18 Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. С. 217.

19 Багдасарян В. Э. Образ врага в исторических фильмах 1930-1940-х годов// Отечественная история. 2003. № 6.

20Цит. по: Марьямов Г.Б. Кремлевский цензор. Сталин смотрит кино. М. 1992. С. 49. явился моделью, по которой строились образы героев, стоявших ниже в официальной идеологической иерархии (хотя, безусловно, эта иерархия изменилась во время войны). Брукс исследовал, прежде всего, официальную советскую культуру в том виде, как она транслировалась газетами «Правда», «Известия». «Красная звезда» и другими центральными изданиями для рабочих, крестьян и молодежи. Идеология «экономики дара» находила выражение в языке и метафорах официальной прессы. Даже «герои» не могли сполна отблагодарить родину за заботу, не говоря уже о простых людях.

Официальная культура исследуется Бруксом на новом уровне интерпретаций, поверх рамок марксистско-ленинской идеологии. «Пресса задавала норму для отношений в обществе в целом и практический шаблон общественного поведения для всех граждан»21. Таким образом, речь идет о советских ценностях и официальной картине мира. В первой главе книги рассматривается процесс монополизации печатного слова в Советской России. Во второй - образы, которыми власть представляла себя, а также образы, в которых она видела своих граждан.

Книга Д. Брукса вносит вклад в давнюю дискуссию, предметом которой является вопрос: что же двигало советскими людьми, во что они верили, как воспринимали мир и свое место в нем? Чтобы понять, как уживались страх и энтузиазм, инакомыслие на кухне и фанатизм на собрании, все большее число исследователей обращается к массовому сознанию или коллективным представлениям, ментальности, политической культуре и т.д. Многообразные подходы к загадке Homo Soveticus дополняются исследованиями о повседневности, социальной идентичности и политической мифологии.

Исследование Брукса, несмотря на то, что имеет более широкие хронологические рамки, чем наша диссертация, все же затрагивает некоторые

21 Brooks J. Thank You, Comrade Stalin! Soviet Public Culture from Revolution to Cold War. Princeton University Press, 2000. XX, 320 p. с. XVIII. моменты, характерные для механизма создания образов героя и врага. За идеологическими формулами и пропагандистскими клише газетных передовиц автор различает нарративы системы представлений о мире» -поиск новой идентичности, образ врага, образ лидера и т.д.

Среди работ пензенских историков, посвященных Великой Отечественной войне, необходимо назвать монографию Б. JI. Колчина «Пензенские коммунисты и борьбе за укрепление тыла в годы Великой Отечественной войны» (1958 г.), ценную не своей концепцией, а огромным фактическим материалом, что позволяет даже рассматривать труд Б.Л.

22

Колчина в качестве своеобразного источника .

В современных работах пензенских краеведов, посвященных агитационной деятельности в военные годы, затрагиваются сюжеты, частично

23 связанные с исследуемой проблемой . Среди работ пензенских историков также необходимо назвать статьи, изданные в 2001 г. в сборнике материалов межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне24. Отличие этого сборника в том, что многие авторы уделили внимание проблемам культуры военного времени, косвенным образом затрагивая формирование образов врага и героя .

В то же время проблема формирования образов врага и героя в Пензенской

22 Колчин Б. JI. Пензенские коммунисты и борьбе за укрепление тыла в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 1958 г.

23 См., например: Мочалов В. Пензенские агитокна// Сура. 2000. № 2.

24 Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза. ПГПУ. 2001.

25 Дорошин. Б.А. Отражение и формирование массового сознания периодическими изданиями Пензенской области в годы Великой Отечественной войны// Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза. ПГПУ. 2001; Доброва О.В. Основные направления культурной работы в годы Великой Отечественной войны// Там же; Пранцова Г.В. Методика преподавания литературы в 1941-1945 гг.// Там же; Горланов Г.Е. Тема Великой Отечественной войны в творчестве пензенских поэтов// Там же; Мочалов В.А. Своим оружием. Пензенские художники в 1941-1945 гг.// Там же; Сиротин О.В. Кино в годы Великой Отечественной войны// Там же. области практически не освещалась, за исключением вышеназванных трудов А.И. Ломовцева, посвященных средствам массовой информации.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые на конкретном историческом материале исследованы сущность дихотомии врага и героя в годы Великой Отечественной войны, а также этапы формирования и способы их внедрения в массовое сознание в тылу.

Теоретические и методологические основы исследования. В диссертации кроме традиционных методов - диалектического, сравнительно-исторического, логического, системного, статистического анализа использованы современные методологических приемы: структуралистские подходы к метафоре, семиотический анализ. Большую роль в исследовании сыграл статистический анализ содержания, языка и сюжетов советской прессы, их количественного воплощения на страницах той или иной газеты. Например, как часто упоминался тот или иной термин, как изменялось со временем место, уделяемое внешнему врагу и внутреннему, как изменялся набор метафор и т.д.

Теоретической основой исследования послужили социальная психология и конфликтология, а также положения современной политологии. Непреходяще актуальное высказывание академика Б.Ф. Поршнева о мертвенности исторических схем без показа реальных действующих лиц и психологии их поведения26.

В своем исследовании мы использовали понятие «дихотомия». Считаем необходимым раскрыть его значение во избежание искажений смысла. В советском энциклопедическом словаре под дихотомическим делением понимается «разделение надвое, способ классификации: классы, множества, понятия, термины и т.д. разбиваются на пары соподчиненных элементов» . Примерно так же (разделение надвое) трактует дихотомию «Краткая

26Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М. 1966.

Советский энциклопедический словарь. М. 1980. С. 403. философская энциклопедия» . Мы считаем образы врага и героя именно дихотомией, т.е. парой противоположностей, в то же время не существующих друг без друга.

В литературе, описывающей социально-политическую сферу, антитетическая пара герой-враг иногда разграничиваются, поэтому есть сугубо теоретическая необходимость определиться с содержанием этих понятий. И здесь сразу, в первом приближении обнаруживаются несколько «подходов», по-разному трактующих отдельные символические аналоги. Эти «подходы» стали теоретическими основами нашего исследования.

Во-первых, это уже ставший классическим, «психологический подход», опирающийся на выводы К.Г. Юнга. Психологическая интерпретация соотношения категорий «добра» и «зла» во главу угла ставит двойственность человеческой природы как таковой, что находит отражение и в мифологической форме, обнаруживающейся в ритуалах, обычаях и традиционном поведении различных эпох. Например, несмотря на то, что в работе «Психология образа трикстера» Юнг довольно подробно останавливается на одном из таких возвращений архетипов - средневековом церковном карнавале с его переворачиванием иерархического порядка, методология подхода к оценке способов трактовки образа врага,

9Q использованная К. Юнгом, на наш взгляд универсальна .

Миф о герое - тема статьи немецкого культуролога Г. Гюнтера "Герой в тоталитарной культуре"30. Автор справедливо считает, что миф о герое обязателен для тоталитарных культур. Целью насаждения этого мифа является, как он считает, массовая идентификация с героем и подражание ему для решения поставленных государством задач Г. Гюнтер понимает миф о герое как архетип в духе аналитической психологии Юнга. Этот архетип, по Юнгу, образует первую ступень в дифференциации психики подрастающего

28 Краткая философская энциклопедия. М. 1994. С. 139

29 Юнг К. Избранное. М. 2000. С. 317.

30 Гюнтер Г. Герой в тоталитарной культуре \\Искусство кино. 1994. №6. человека, а то, что верно для процесса индивидуального развития можно, считает Г. Гюнтер, принять и для актуализации архетипа героя в коллективно-исторической ситуации. Принимая в целом точку зрения Г. Гюнтера, мы, тем не менее, считаем, что героический миф является универсальным и присутствует во всех типах обществ, а не только тоталитарных.

Обращение к такому специфическому явлению, как война, требует рассмотрения важного методологического принципа, имеющего первостепенное значение при изучении личности в экстремальных обстоятельствах31. Это - сформулированное в философии немецкого экзистенциализма понятие пограничной ситуации. По К. Ясперсу, с точки зрения выявления экзистенции (т. е. способности осознать себя как нечто существующее), особенно важны так называемые пограничные ситуации: смерть, страдание, борьба, вина. Наиболее яркий случай пограничной ситуации - бытие перед лицом смерти. Чувства и поведение человека в минуту опасности отличаются значительными особенностями по сравнению с эмоциями и действиями в обыденной ситуации и могут раскрыть его личность с совершенно неожиданной стороны.

В работе мы также использовали и «социологический подход», когда оппозиция «мы-они» связана с общественными отношениями. В этих отношениях «мы» — группа, с которой индивид ассоциируется, а «они» — группа враждебная. Так, в работе 3. Баумана «Мыслить социологически» речь идет не просто о паре противоположных отношений, антитетическая пара, считает он, неразделима: «Две стороны, два участника данной концептуально-поведенческой противоположности дополняют и обусловливают друг друга», «что такое "мы" и "они", можно понять, только рассматривая их вместе, во взаимном конфликте» . Психологическое основание такой концептуализации — достижение эмоциональной

31 Сенявская Е. С. Человек на войне: опыт историко-психологическоЙ характеристики российского комбатанта\\ Отечественная история. 1995. №3. С. 8.

32 Бауман 3.Мыслить социологически. М. 2000. С. 27. безопасности, целостности группы; - для чего обозначается «враг» и посредством борьбы с ним обеспечивается лояльность системе. На наш взгляд, именно из такого рода классификации и воссоздается концепт «справедливости»: справедливость на «нашей» стороне, а на стороне «врага» - несправедливость. Концепт здесь является руководством для понимания: «правда» должна быть на «нашей стороне» во что бы то ни стало, а на стороне «врага» неизбежна ложь. Социальные модели в таком сознании прямо проецируются на политику, где зачастую используется метафора семьи (государство как «отечество» или «родина-мать») и метафора братства (члены сообщества — «братья и сестры»). Подобная политика в особенности пронизана эмоциями (чувствами симпатии и антипатии).

Использовался и так называемый «философский подход» Шмитта: политическое понимается не просто как нечто сущее, но и как способ бытия. Разновидностью политического противостояния является война: «Война есть только крайняя реализация вражды. Ей не нужно быть чем-то повседневным, чем-то нормальным, но ее и не надо воспринимать как нечто идеальное или желательное, а скорее, она должна оставаться в наличии как реальная возможность, покуда смысл имеет понятие врага». В осмыслении Шмитта главное место отведено «врагу внешнему», а политический суверенитет народа в том и состоит, чтобы определить «врага», иначе, в случае нейтралитета, политике как таковой приходит конец. Однако он постоянно подчеркивал, что речь должна идти не об образе врага, а о реальном противнике. Так, аналогичное противостояние «добра» и «зла» — вне сферы политики, поскольку находится в иной области морали и его проникновение в политику носит характер девиации. Правда, ранее Шмитта весьма заинтересовала теория Сореля, и он отмечал большую мобилизующую роль мифа в борьбе пролетариата, когда битва наполняется героическим духом и на сконструированном образе врага-буржуазии сходятся аффекты ненависти и презрения33.

Особое значение модель «герой-враг», «свой-чужой» приобретает в ситуации социального перелома, когда остро встает проблема культурной идентификации. Т.В. Евгеньева, рассуждая об идентификационном кризисе личности как форме проявления социокультурного кризиса вообще, замечает: «Своеобразная архетипическая матрица, на основе которой происходит процесс идентификации личности в кризисной ситуации, - категория "мы-они"34. Корни ее лежат в архаических пластах человеческой культуры: мифологизированное восприятие реальности строится здесь вокруг двух противоположных полюсов. Вариантом этой модели, включающим оценочный элемент, становится категория "свой-чужой". И далее: «Данная модель существует в общественном и индивидуальном сознании в латентном состоянии, не определяя в жесткой форме ориентации и поведение людей, однако в кризисных ситуациях может вытеснить более поздние рационалистические слои, заняв господствующее положение»35.

Политический текст чаще всего нами исследовался с использованием категории «дискурс». В этом случае дискурс означает рационально-метафорический набор, включающий и идеи, и символы, состоящий из элементов - «фреймов» (центральные идеи, символы и интерпретационные схемы). Именно дискурс создает общественную полярность по типу «враг-друг», т.е. дискурс, в сущности, играет конструирующую роль по отношению к этим идентичностям.

Источники исследования. Традиционным источникам стали материалы архивов. Например, в течение нескольких лет начальник Главного управления кинофотопромышленности и заместитель председателя Комитета по делам

33 Философия и современность. М. 2001. С. 311

34 Евгеньева Т. В. Социально-психологические основы формирования политической мифологии\\ Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. М. 1996.

35 Евгеньева Т.В. Архаическая мифология в современной политической культуре // Политая. М., 1999. № 1 (11). искусства Б.З. Шумяцкий в стенографическом стиле вел записи разговоров и реплик, которыми обменивались Сталин и другие зрители «кремлевского» просмотрового зала. Он фиксировал стилистические особенности речи лидеров партии, не отраженные в официальных документах. До настоящего времени сохранилось 63 записи бесед. «Записки» Шумяцкого являются одним из главных источников, позволяющих реконструировать отношение высшего руководства к произведениям киноискусства. Материалы Шумяцкого хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 828). Некоторые фрагменты из «Записок Шумяцкого» были опубликованы в журналах «Источник» (1995. № 3) и «Родина» (1995. № 9).

По словам Т.А. Евневич, проще изучать историю по централизованным фондам органов управления, чем по фондам конкретных организаций. Документы этих фондов свидетельствуют о том, что, несмотря на экстремальные условия, рядовых людей продолжали волновать те же проблемы, что и в мирное время: рождались дети, действовали учебные заведения, работали учреждения культуры, издавались книги36. Практически все документы периода 1941-1945 г.г., имеющиеся на хранении в ГАПО, рассказывают о перестройке жизни на военный лад.

Так, например, ряд интересных материалов мы нашли в фонде 615 -«Пензенский Обком ВЛКСМ», где в деле 140 содержится отчет Пензенского обкома ВЛКСМ «Об участии комсомольцев и молодежи в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»; в фонде 554 - «Редакция, издательство и типография Пензенской областной газеты «Сталинское знамя»; в фонде 2355 -«Отдел по делам искусств Пензенского облисполкома»; в фонде 925 -«Пензенский областной драматический театр имени Луначарского», где

36 Евневич Т.А. Источниковедческая база по изучению роли тыла в годы Великой Отечественной войны (по материалам Госархива Пензенской области)// Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза. ПГПУ. 2001. содержатся ежегодные отчеты за 1941,1942,1943,1944,1945 гг.»; в фонде 1733 -«Областное управление по делам литературы и искусств (ОБЛЛИТ)»; в фонде 2353 - «Управление кинофикации Пензенского облисполкома»; в фонде 1926 -«Издательство газеты «Коллективный путь» Телегинского райкома ВКП(б) и райисполкома»; в фонде 2132 - «Пензенская областная дирекция радиотрансляционной сети»; в фонде 1381 - «Отдел народного образования Пензенского облисполкома (ОБЛОНО)»; в фонде 6028 - «Воспоминания лектора ОК КПСС Владимира Петровича Грановского о Пензе военных лет «Увиденное, пережитое, проделанное» (опись 8); ну и, безусловно, в фонде 148 - «Пензенский обком КПСС».

К сожалению, архив местного отделения Союза художников с момента возникновения до начала 50-х годов не сохранился, что затрудняет исследование роли изобразительного искусства в формировании образов героя и врага в Пензенской области.

Центральные советские газеты - самый доступный, изученный советскими, так и западными исследователями исторический источник. Тем не менее, этот источник еще, на наш взгляд, не ответил на вопросы, которые выдвигает современная историческая наука, обогащенная архивными открытиями и «вторжениями» с территории смежных дисциплин. Эти вопросы помогают извлечь из страниц «Правды» новое знание. Естественно, что, прежде всего в своем исследовании мы опирались на публикации пензенских газет. В диссертации использованы материалы газеты «Сталинское знамя» - органа Пензенского обкома и горкома КПСС и Пензенского областного Совета депутатов трудящихся, а также материалы ряда номеров районных газет: «Искра» - орган Барановского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся. (Далее в связи с изменениями административного деления газета издавалась в Ульяновской области); «За коллективный труд» - орган Башмаковского РК ВКП(б) и райисполкома; «Ленинский путь» - орган Беднодемьяновского РК ВКП(б) и райисполкома Пензенской области; «Колхозник» - орган Бековского РК ВКП(б) и районного

Совета депутатов трудящихся; «Чембарский колхозник» - орган Чембарского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Сталинский устав» -орган Бессоновского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Сталинское знамя» - орган Болыне-Вьясского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Знамя коммунизма» - орган Вадинского РК ВКП(б) и райисполкома; «Колхозное знамя» - орган Голицынского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся Пензенской области; «Красное знамя» - орган Головинщенского РК ВКП(б) и РИКа Пензенской области; «Заря коммуны» - орган Городищенского РК ВКП(б) РИКа, райпрофсовета и райколхозсоюза Пензенской области; «Ударник» - орган Даниловского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Ленинская правда» - орган Земетчинского РК ВКП(б) и райисполкома и райпрофсекретариата Пензенской области; «По ленинскому пути» - орган Иссинского РК ВКП(б), РИКа и райпрофсовета Пензенской области; «Каменский колхозник» - орган Каменского РК ВКП(б) и райисполкома, райпрофсовета и райколхозсоюза Тамбовской области, с 1944 .Пензенской области; «Колхозный клич» - орган Р-Камешкирского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Социалистический путь» - орган Колышлейского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Сталинский путь» - орган Кондольского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Сталинский клич» - орган Кузнецкого горкома ВКП(б) и городского Совета депутатов трудящихся; «Ленинец» - орган Лопатинского РК ВКП(б) и райисполкома; «Лунинская коммуна» - орган Лунинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Коммуна» - орган М-Сердобинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Мокшанская коммуна» - орган Мокшанского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Сталинский призыв» - орган Наровчатского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Клич ударника» -орган Неверкинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Социалистический путь» - орган Н-Ломовского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Стахановец» - орган Николаевского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся. (В 1943 году район передан в состав Ульяновской области); «Колхозник» - орган Н-Пестровского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Сталинский путь» - орган Пачелмского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Красное знамя» - орган Салтыковского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся, типография с. Салтыково; «Сталинская правда» - орган Поимского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Ленинские заветы» - орган Свищевского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Колхозная стройка» - орган Сердобского РК ВКП(б), районного и городского Советов депутатов; «Сталинец» - орган Соседского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «За большевистские колхозы» - 1940-1944 - орган Сосновоборского РК ВКП(б) и райисполкома Пензенской области, с 1944 - орган Сосновоборского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Организатор» - орган Тамалинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Коллективный путь» - орган Телегинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Колхозная правда» -орган Терновского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Путь к социализму» - орган Шемышейского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Вперед» - орган Кучкинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «За победу» - орган Нечаевского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов.

Огромной силой эмоционального воздействия отличались плакаты военного времени. Самая большая коллекция агитационных плакатов пензенских художников, выполненных в годы Великой Отечественной войны, хранится в Государственном архиве области — 30 листов. В фондах Пензенского объединенного краеведческого музея находится 17 плакатов, в картинной галерее имени К.А. Савицкого — 15, всего сохранилось 62 экземпляра "агитокон". Из них 15 плакатов Н.К. Краснова, 10 - A.M. Сперанского, 8 - Г.А. Бочканова и 20 плакатов неустановленных авторов. Они дают прекрасный материал для исследования формирования образов врага и героя. Среди них: «Родина-мать призывает вас», «Слиты братские сердца»,

Подвиг геройский нам нужен в труде», «Боец, отомсти», «Помогай фронту», «Последние резервы Гитлера», «Воют волки на луну», «Две болтливые старухи» и многие другие.

Среди источников исследования - статистические сборники и сборники документов и материалов таких, например, как «Преступные цели -преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР 1941-1944» (М., 1985); «Коммунистическая партия в великой Отечественной войне, июнь 1941-1945 г.: Документы и материалы» (М., 1970). Для анализа основ формирования образа внешнего врага определенное значение имел труд, посвященный населению России37. Демографические последствия войны освещаются в девяти главах. Так, потери Вооруженных сил СССР составили 9 168.4 тыс. человек. Они затронули все возрастные группы (от 18 лет до 51 года и старше), но наибольшими были для возрастов от 18 до 35 лет, причем около 2 млн. погибших были людьми в возрасте 21-25 лет. Число погибших военнослужащих - граждан России в 6 537,1 тыс. человек, или свыше 70% от общих потерь Вооруженных сил СССР38 Целый коллектив работал над главой VIII «Людские потери в годы Великой Отечественной войны. Территория и население после войны»: авторы - В.Б. Жиромская, О.М. Вербицкая, В.А. Ионцев, В.Н. Земсков. Наиболее взвешенной оценкой количества погибших в войне они считают вывод государственной комиссии, состоявшей из ученых и специалистов Госкомстата, Министерства обороны, Академии наук и МГУ им. М.В. Ломоносова, согласно которому прямые потери СССР составили 27 млн. человек39.

Ценными источниками стали сборники документов "Год кризиса, 19381939: Документы и материалы" (1990), "Документы внешней политики, 1939

37 Население России в XX веке: исторические очерки. В 3-х тт. Т. 2.1940-19 59 гг. М., РОССПЭН. 2001.

38 Там же. С. 39.

39 Население России в XX веке: исторические очерки. В 3-х тг. Т. 2.1940-1959 гг. М., РОССПЭН. 2001. С. 132. год" (1992), "Накануне войны: Материалы совещания высшего руководящего состава РККА, 23-31 декабря 1940 г.", "Приказы народного комиссара обороны, 1937 - 21 июня 1941 г." (1993 и 1994), рассекреченные документы и материалы Государственного комитета обороны, Ставки ВГК, Генерального штаба, отражающие деятельность этих органов в военные годы.

Сведения, касающиеся жизни Пензенской области в годы Великой Отечественной воины, опубликованы в книгах «Пензенская область за 40 лет Советской власти» (1957 г.), «Путь в полвека» (1967 г.), «Очерки истории Пензенской организации КПСС» (1974 г., второе, дополненное и переработанное издание 1983 г.), сборнике документов «Пензенская партийная организация в годы Великой Отечественной войны» (1964 г.). Среди источников исследования - очерки о Героях Советского Союза - пензенцах, вошедшие в серию книг «Герои и подвиги» (выпуски 1-6, 1966-1984 гг.).

Источником исследования послужили советские фильмы, снятые в предвоенные и военные годы. Если официальные государственные документы зачастую нивелировали происходившие в обществе мировоззренческие метаморфозы, то именно кино выступало индикатором динамики массового сознания. Кино играло огромную роль в годы войны: «Профессор Мамлок», «Александр Невский», «Богдан Хмельницкий», «Секретарь райкома», «Парень из нашего города», «Александр Пархоменко», «Котовский» «Всадники», «Если завтра война», «Фронтовые подруги», «Суворов», «Минин и Пожарский», киносборники, хроникальные фильмы «Ленинград в борьбе», «Разгром немецких войск под Москвой» и др.

Положения, выносимые на защиту:

- система идеологем в годы Великой Отечественной войны претерпела изменения: бинарная оппозиция «враг-герой» стала основным элементом;

- условия военного времени обусловили изменения в системе формирования массового сознания - ведущая роль стала принадлежать устной форме, в Пензенской области резко увеличилось число «агитаторов», «лекторов-пропагандистов». После коренного перелома в ходе войны власти

Пензенской области стали обращать несколько меньше внимания на устную пропаганду, но на первом этапе войны она сыграла ведущую роль в понимании сущности врага.

- сущность идеологемы внешнего врага эволюционировала от врага классового на начальном этапе войны до традиционного для военного времени образа врага-захватчика;

- враг внутренний также постепенно терял черты классового врага, а критерием определения внутреннего врага стала не классовая принадлежность и ориентация, а отношение к возможности Победы и вклад в ее приближение;

- абстрактные обвинения периода 1930-х гг. в связях с иностранными разведками превратились в реальность, что косвенным образом подтверждало «правоту» властей в репрессиях предвоенного периода;

- образ врага был разработан детально еще в довоенный период, в то время как героический тип воспринимался как монистический образ. В годы войны ситуация изменилась: монистическим стал образ врага, а иерархия героев усложнилась и расширилась;

- образ героя-фронтовика не был преувеличенным, как это было зачастую характерно для героев труда предвоенного времени, а явился отражением реальной жизни;

- с началом войны героический образ Сталина уходит в тень и возвращается на вершину героической иерархии еще более укрепившимся после Победы. Возвращение проходило постепенно, по мере приближения к Победе;

- деятельность властей, привыкших к режиму чрезвычайности и еще до войны использовавших идеологемы врага и героя, в годы войны оказалась весьма эффективной.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты проведенного соискателем исследования могут быть использованы для подготовки научных и учебно-методических пособий, спецкурсов, а также при разработке государственной идеологии и политики формирования массового сознания. Кроме того, материалы диссертации должны быть рекомендованы представителям властных структур, осуществляющим связи с общественностью, и работникам средств массовой информации.

Выводы и заключения автора должны быть использованы в разработке государственных основ противодействия информационному влиянию извне.

Апробация работы. Основные положения диссертации опубликованы соискателем в 6 статьях. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории и права Пензенского государственного педагогического университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Никитина, Марина Эдуардовна, 2005 год

1. И. В. Сталин (Краткая биография) 1940.

2. История СССР. Под редакцией Панкратовой ч. I, II, III.

3. Новая история под редакцией Тарле ч. II раздел IV

4. Краткий очерк военной истории нашей родины 1940. JI. Госэрмитаж

5. Леонидов «Когда и как русский народ бил немецких захватчиков». Журнал «Большевик» 1941г. № 11-12

6. Городецкий Е. «Отечественная война против немецких оккупантов на Украине в 1918 году». Журнал «Большевик» 1941г. № 11-12

7. Шекун О. «Отечественная война белорусского народа против германских оккупантов в 1918 году». Журнал «Большевик» 1941г. № 11-12

8. Глязер О. «Ледовое побоище», М.Л. 1938 г.»479.Вот ряд бесед, проведенных в Верхне-Ломовской средней школе в 1941 г.:

9. Империалистическая война и отечественная война

10. О помощи учащихся отцам и братьям в борьбе с фашизмом

11. Беседы по докладу т. Сталина от 6 ноября 1941 года4. О дне конституции

12. О жизни и деятельности т. Сталина

13. О героической победе Красной Армии над немецкими захватчиками под Ростовом

14. О разгроме немецких фашистов под Москвой

15. О 24 годовщине Великой Октябрьской социалистической революции

16. О сборе теплых вещей для Красной Армии

17. О жизни и деятельности т. Кирова11. О Чкалове

18. О сборе новогодних подарков для бойцов Красной Армии

19. Отечественная война и укрепление тыла14. Речь Калинина

20. Об уборке урожая в колхозах

21. ГАПО. Ф. 1381. On. 1. Д. 461. Л.70.16. О дружбе

22. ГАПО. Ф. 1381. On. 1. Д. 461. J1.102.

23. Рыбникова М.А. Очерки по методике литературного чтения: Пособие для учителя. Изд. 4-е. М. 1985. С.51

24. Голубков В.В. Преподавание литературы в средней школе в условиях Великой Отечественной войны.// Русский язык и литература в средней школе. Вып. 1. 1943.С.11.

25. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

26. Фонд р. 1244 Редакция газеты «Известия» и издательство «Известия»

27. Фонд р. 8581 Совинформбюро

28. Фонд р. 4851 Учреждения по руководству издательствами полиграфической промышленностью и книжной торговлей

29. Фонд р. 6903 Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию

30. Фонд р. 7021 Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков

31. Фонд р. 9548 Всесоюзное лекционное бюро при Министерстве высшего образования СССР

32. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)Фонд 17

33. Государственный архив Пензенской области (ГАПО)

34. Фонд р. 148 материалы Пензенского обкома КПСС

35. Фонд р. 37 материалы Пензенского горкома партии

36. Фонд р. 615 материалы Пензенского обкома ВЛКСМ

37. Фонд р. 554 Редакция, издательство и типография Пензенской областной газеты «Сталинское знамя»

38. Фонд р. 2355 Отдел по делам искусств Пензенского облисполкома

39. Фонд р. 925 Пензенский областной драматический театр имени Луначарского

40. Фонд p. 1733 Областное управление по делам литература и искусств (ОБЛЛИТ)

41. Фонд р. 2353 Управление кинофикации Пензенского облисполкома

42. Фонд р. 1926 Издательство газеты «Коллективный путь» Телегинского райкома ВКП(б) и райисполкома

43. Фонд р. 2132 Пензенская областная дирекция радиотрансляционной сети

44. Фонд р. 1381 Отдел народного образования Пензенского облисполкома (ОБЛОНО)