Государственная дума Российской империи: этноконфессиональное и региональное измерения тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.01, доктор исторических наук Циунчук, Рустем Аркадьевич

• Циунчук, Рустем Аркадьевич
• доктор исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор исторических наук Циунчук, Рустем Аркадьевич

Введение

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Изучение истории российского парламентаризма начала XX века в этноконфессиональном и региональном измерениях: общие проблемы 14-76 1.1. Историография 14

1.2 Источниковая база исследования 66

Глава 2. Имперская политическая власть и конструирование этнорегиональных компонентов думской модели избирательной системы 77

Глава 3. Политическая презентация этнорегиональных и конфессиональных интересов в программах и предвыборных платформах национальных партий и объединений 201

Глава 4. "Инородцы" и "иноверцы" в Государственной думе Российской империи: выборные кампании и динамика национального состава 245

4.1. Перводумские выборные кампании в окраинных многонациональных регионах (этноконфессиональные и региональные аспекты) 245

4.2. Выборы в III и IV Думы в этноконфессиональном и региональном измерениях, динамика национального состава 338-

Глава 5. Национально-конфессиональные и региональные вопросы в Государственной думе: противостояние власти и общества 379

5.1. Презентация этноконфессиональных требований в I и II Думах: начало парламентской борьбы за национальное и религиозное равноправие 379

5.2. Этноконфессиональные и региональные проблемы в III — IV Государственных думах: противоборство имперского и национального 462-557 Заключение 558-579 Список источников и литературы 580-626 Приложения 627

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Государственная дума Российской империи: этноконфессиональное и региональное измерения»

Исследование истории модернизационных и реформаторских процессов в России XIX - XXI вв. предполагает осмысление судеб неразрывного комплекса демократических идей, которые пробиваются в российскую социально-экономическую и политическую жизнь уже более двухсот лет и составляют теоретико-практическое достояние отечественной и мировой общественно-политической мысли. В экономике и политике — это установки на рыночное хозяйство и конкуренцию, на разделение властей и парламентаризм, в этнополитической сфере - это идеи и принципы равноправия и самоопределения народов, нашедшие отражение в Конституции Российской Федерации и в основополагающих документах ООН. Как показала практика многих стран, именно эти идеи позволяют формировать гибкий механизм политического взаимодействия власти и общества, достаточно эффективно организовывать и регулировать межнациональную жизнь, понижать уровни конфликтогенности социума, в том числе и на этноконфессиональном уровне. «Эффективная национальная политика - это еще и искусство согласования интересов и формирование подлинно федеративных отношений, ставших на сегодня стратегическим фактором государственного строительства»1, — подчеркивается современными исследователями национального вопроса в России.

Российская империя конца XIX — начала XX века представляла собой сообщество, которое может быть отображено в виде уникальной сложносоставной, по своему динамичной системы «центр-регионы». Ее отличала известная национально-конфессиональная и региональная асимметрия, проявлявшаяся, в том числе в заметной тенденции к многовариантности политико-административного статуса различных регионов, свойственной унитарному российскому государству конца XIX — начала XX вв. Наряду с губерниями, областями, округами существовали генерал

1 Михайлов В.Предисловие Н Национальная политика России: история и современность. М., 1997. С.З. губернаторства, наместничество, а также автономное Великое княжество Финляндское (со своей конституцией, политико-правовой и денежно-финансовой системами).

Нерусские народы, составлявшие свыше половины населения Российской империи, проживали, в основном, на периферии государства (Финляндия, Прибалтика, Польша, Белоруссия, Украина, Бессарабия, Крым, Кавказ, Средняя Азия и Казахстан). По переписи 1897 года русских в составе населения империи было более 55,6 млн. человек, украинцев — 22,3 млн., поляков— около 8 млн., белорусов - около 5,9 млн., далее шли евреи (5^млн.), казахи и киргазы (4,3 млн.), финны (2,6 млн.), татары (2,2 млн.), немцы (1,8 млн.), узбеки (1,7 млн.), литовцы (1,7 млн.), азербайджанцы (1,5 млн.), свыше миллиона человек насчитывали грузины, башкиры, латыши, армяне, молдаване, мордва, эстонцы . Официальная идеология под этнонимом русские стремилась объединить великороссов, белорусов и украинцев («малороссов»), доводя таким образом суммарную численность русских до 83,8 млн. человек, т.е. до 65,5% населения Российской империи.

Более важной, чем национальная общность, признавалась в Российской империи конфессиональная принадлежность. Господствующим вероисповеданием, пользовавшимся государственным покровительством, являлось православие (69,4% населения империи). В конфессиональном измерении среди нерусских народов выделялись мусульмане (свыше 11% населения), католики (более 9%), иудеи (более 4%), лютеране (около 3%), а также армяно-григориане, буддисты и другие, составляя в общей сложности почти 30% населения страны (без Финляндии, Бухары и Хивы). Многие нерусские народы были законодательно ограничены в своем национальном развитии. К концу XIX - началу XX вв. под влиянием демографических и социально-экономических процессов постепенно изменялась этноконфессиональная картина, заметно росла экономическая, культурная и политическая активность многих народов. В политической жизни важное

2 Народы России. Энциклопедия. М., 1994. С.25. место занимал «инородческий вопрос», как на уровне всего социума и его национального обустройства, так и в диверсифицированном виде: здесь он "распадался" на польский, остзейский, еврейский, финляндский, украинский, мусульманский и ряд других подобных вопросов, что придавало «особенную остроту проблемам поддержания целостности империи»3.

Российская система «центр-регионы» заметно усложнилась и получила новые измерения в связи с провозглашенными Манифестом 17 октября 1905 года правами и свободами, созданием в 1906 году первого общеимперского выборного представительного учреждения - Государственной думы, а также с преобразованием Государственного совета и созданием объединенного Совета Министров. С 1906 года Государственная дума и Государственный совет стали новыми компонентами обновляющейся политической системы, делавшей первые шаги в направлении конституционного государства с представительной формой правления.

Широкий и объективный взгляд на проблему формирования думской модели парламентаризма в Российской империи (и ее этноконфессиональной и региональной составляющих) предполагает ее изучение в трех проявлениях: как концепции народного представительства в многонациональной империи; как основы развития национальных партийно-политических движений; как динамичного политического института.

Уже первые шаги российского парламентаризма оформляли новую политическую топологию власти, что открывало новые возможности перед регионами и народами империи: получить выборное этническое и региональное представительство в общеимперском парламенте; легально презентовать в ходе предвыборной борьбы и в самой Думе национальные требования; создать и структурировать национальные и региональные политические организации; оформить национально-региональные фракции в Думе; формировать новые национальные политические элиты; развивать

3 Кэмпбелл Е.И. Мусульманский вопрос в России: история обсуждения проблемы // Исторические записки. 4 (122). М., 2001. С.132. политическую культуру общества и национальное самосознание; распространять демократические идеи национального самоопределения и регионального самоуправления.

С появлением Государственной думы политическая жизнь страны обретает новые этноконфессиональные и региональные черты, связанные с фиксированным представительством губерний и областей и с возможностью законного вхождения в Думу представителей различных народов и конфессий. Думский фактор стал наиболее значительным для становления национальной составляющей многопартийности, а появление легальной возможности и необходимости борьбы за представительство заметно динамизировало национальную партийно-политическую жизнь. Благодаря деятельности политических партий, легальной трибуной для которых стала Государственная дума, появилась возможность более полного отражения в политической жизни общенациональных и национальных интересов и субинтересов.4 Дума стала тем местом, где "встретились" все национальные вопросы империи, а у депутатов, посланных народами, появилась надежда на разрешение хотя бы части проблем реформирования политической системы, национально-государственного устройства и этноконфессиональных отношений.

Анализ развития думской модели парламентаризма в Российской империи в 1906-1917 гг. выводит на осмысление трех ключевых положений: во-первых, о сосуществовании в отечественной политической жизни не только авторитарной, централистской, унитарной, антипарламентской, но и демократической, федералистской, регионалистской, парламентской тенденций (и соответствующих традиций); во-вторых, о циклическом взаимодействии этих тенденций и сочетании их в разные периоды в различных конфигурациях; в-третьих, об опасности (в дискурсе "уроков истории") разрыва и противопоставления идей социально

4 См.: Кулешов С.В. Национальные партии и национальные интересы (К постановке проблемы) II История национальных политических партий России. М., 1997. С.291. экономических реформ идеям парламентаризма и демократизации этноконфессиональной и региональной жизни.

Появившаяся возможность отражения этноконфессиональных и региональных интересов в народном представительстве между тем не встретила понимания власти, не привела к поиску компромисса. Государственная дума практически сразу после своего появления и до последних дней своего существования была ареной политического противостояния имперского и национального, с чем вынуждена была столкнуться и власть, которая так и не сумела дать внятного ответа на "этнорегиональный" вызов времени. Посредством деформаций избирательной системы после 3 июня 1907 года и нараставшим вмешательством власти в выборы, в представительном органе сформировалось лояльное ей социально-политическое и национально-конфессиональное большинство, которое, однако, оказалось неспособным адекватно презентовать общественные и национальные интересы огромной страны и активизировать социально-экономические, политические, этноконфессиональные и региональные преобразования, обеспечить их системность и последовательность.

Тем не менее, Государственная дума Российской империи стала политической площадкой, где происходило формирование и идентификация новых национальных и региональных элит. Думская выборная процедура при всех своих недостатках все же обеспечивала пополнение оппозиционной "контрэлиты", ее формальную легитимизацию, способствовала освоению ею новых форм политической деятельности. Участие в Думе позволило многим членам национальных фракций раскрыть свои качества политических организаторов и лидеров. Среди восьми депутатов — членов всех четырех Дум России семь представляли многонациональные губернии и области империи: трое — Царство Польское (Я. Гарусевич, А. Парчевский, В. Яронский), двое — Кубанскую и Донскую области (К.Л. Бардиж, В.А. Харламов), А.К. Демянович - Бессарабскую губернию, К.-М.Б. Тевкелев - Уфимскую губернию. Многие депутаты Думы, являясь представителями новых национальных политических элит, именно в Думе приобрели свой первый парламентский опыт, сформировались как политические деятели. Складывающаяся национальная элита самореализовалась не только в национальных обществах и партиях, но и в думских национальных фракциях, в законодательной деятельности, а позже в государствах и местных правительствах, возникавших на национальных окраинах бывшей Российской империи. В Польше — это премьер-министр

B.Грабски, член правительства Р.Дмовски, в Латвии — президент Я.Чаксте и премьер-министр П.Юрашевскис, в Литве — министр П.Леонас, в Эстонии — премьер-министр Я.Тынниссон, в Белоруссии - член Рады Белорусской Народной Республики Р.Скирмунт, позднее - член Сената Польши, в Грузии — руководитель правительства — Н.П.Жордания, министры А.И.Чхенкели, И.Г.Церетели, в Азербайджане — председатель парламента А — М.А.Топчибашев, премьер-министр Ф.И.Хан-Хойский и др. Думец

C.Н.Максудов был одним из организаторов и руководителей Национального Собрания мусульман внутренней России и Сибири (Миллэт Меджлиси) и Председателем его исполнительного органа (Милли Идаре), после эмифации в Турцию стал депутатом Великого национального собрания Турции и профессором Стамбульского университета, А.Букейханов и М.Тынышпаев были среди идеологов и организаторов Алаш-Орды.

Переосмысление ценностной системы координат «думской имперской» эпохи и самого этнополитического опыта оборванного эксперимента, связанного с формированием отечественной модели парламентаризма, опыта парламентской презентации этноконфессиональных интересов, попыток законодательного их отражения в политической системе актуализируется, во-первых, в связи с необходимостью преодоления схематизма и упрощенчества, каковыми отмечены исторические образы "имперской" Думы; во-вторых, с более полным изучением комплекса этноконфессиональных и региональных проблем Российской империи с учетом реальной истории Государственной думы; в-третьих, с возможностью привлечения «перводумского» опыта для развития современного российского парламентаризма и национально-региональных отношений в Российской Федерации, а также в других государствах — бывших республиках СССР.

Объектом исследования является место и роль Государственной думы в политической системе Российской империи как полиэтнического и многоконфессионального сообщества начала XX века.

Предметом исследования являются этноконфессиональные и региональные компоненты в думской модели избирательной системы и в политической деятельности I - IV Государственных дум.

Территориальные рамки исследования охватывают, во-первых, более 20 многонациональных губерний (из 51 губернии и области Европейской части России), во-вторых, губернии, области, округа окраинных регионов — Царства Польского (10 губерний), Кавказского наместничества (6 губерний, 7 областей и округов), Сибири (4 губернии и 4 области) с представительством в 1-1У Думах и, в-третьих, 9 областей Казахстана и Средней Азии, имевших право избирать депутатов лишь в I и II Думы.

Хронологические рамки исследования охватывают в целом период деятельности Государственной думы в 1906-1917 гг., нижняя граница исследования несколько расширяется в связи с освещением предыстории создания народного представительства в Российской империи и зарождения национальных партий и движений.

Целью настоящего исследования является историко-политический анализ этнических, конфессиональных и региональных проблем, отразившихся в конструировании, формировании и деятельности

Государственной думы Российской империи.

Исходя из цели исследования, своеобразия предлагаемых подходов к изучению этноконфессиональных, партийных и фракционных установок различных национальных политических сил - участников российского политического процесса по отношению к Государственной думе, выделено несколько взаимосвязанных исследовательских задач, разрешение которых позволяет ликвидировать пробелы в историографии проблемы, получить более глубокое представление о российских этнополитических процессах и их отражении в Государственной думе в контексте думского противостояния имперской власти и многонационального общества. Важнейшими исследовательскими задачами являются:

- дать аналитический обзор отечественной и зарубежной литературы и источниковой базы по исследуемой проблеме; проследить процесс конструирования имперской властью этнорегиональных компонентов в думской модели избирательной системы, показать законодательное закрепление региональной и национальной асимметрии в нормах формирования думского представительства;

- охарактеризовать политические установки национальных партий по проблемам реформирования политической системы, национально-государственного устройства и этноконфессиональных отношений;

- определить этноконфессиональную и региональную составляющие в первых выборных кампаниях и в политической мобилизации национального электората;

- проанализировать общие итоги выборов в Государственную думу в многонациональных губерниях и областях в региональном и этноконфессиональном ракурсах, выявить динамику изменения национального состава депутатского корпуса Государственной думы;

- рассмотреть политическую презентацию национальными фракциями и депутатами от регионов этноконфессиональных и региональных интересов в контексте думского противостояния имперской власти и многонационального общества; охарактеризовать борьбу за этническое и конфессиональное равноправие в процессе думского законотворчества и в думской политической жизни.

Методологическая основа исследования. Особенности методологических исследовательских подходов к изучаемой проблеме продиктованы своеобразием цели и основных задач исследования, междисциплинарной постановкой изучаемой проблемы, введением в научный оборот источников, ранее не обследованных фронтально и использовавшихся лишь избирательно.

В диссертационном исследовании реализованы принципы объективности, всесторонности, многофакторности и историзма. Характер поставленных исследовательских задач, разнообразие политических идей, отразившихся в думской жизни, определяет особое значение реализации в работе принципов диалогизма и полифонии.

Для обработки и анализа эмпирической базы, формируемой на основе поисковых и источниковедческих приемов, внешней и внутренней критики источников, использованы различные элементы исследовательских методов: сравнительно-сопоставительного (при анализе этноконфессиональных процессов в различных частях империи), системного (Российская империя как система «центр-регионы»), нормативно-правового, функционального и структурного (для анализа думской избирательной системы и законотворчества в этноконфессиональном и региональном ракурсах), а также методов ретроспективной реконструкции (правительственного моделирования избирательного законодательства), типологизации (национально-конфессионально-региональных думских фракций). Для обработки данных о нормах представительства от отдельных регионов и массивов информации о ходе и результатах избирательной кампании, о депутатском корпусе в этноконфессиональном и региональном измерениях применены также элементы статистического анализа. В связи с междисциплинарной постановкой исследовательской проблемы привлечен методологический инструментарий политологических и социологических концепций: теории модернизации, конфликтологических теорий, ситуационного анализа и других.

Научная новизна исследования вытекает как из самой постановки проблемы, так и из ее содержания. Новизна определяется также комплексным анализом развития взаимосвязанных и взаимообусловленных этноконфессиональных и региональных процессов в первом российском парламенте — Государственной думе. Исследуемая проблема раскрывается на основе междисциплинарного подхода, разработки новых элементов методики анализа этноконфессионального и регионального измерений Государственной думы. Впервые выделены этноконфессиональный и региональный компоненты в конструировании думской модели избирательной системы, в выборных кампаниях в Государственную думу и в мобилизации национального электората, в динамике изменения национального состава депутатского корпуса, в презентации национальных и региональных интересов в предвыборных платформах национальных партий, в политической деятельности думских национальных фракций, в политической борьбе в Думе за этническое и религиозное равноправие. Введен в научный оборот значительный фактический материал по исследуемой проблеме, определенная часть которого представлена в авторских подсчетах, таблицах и в электронной базе данных обо всех депутатах I-IV Дум. Проведенное исследование выводит на обобщенное видение более многоцветной и обстоятельной картины этноконфессиональных и региональных отношений в Российской империи через призму представительного законодательного органа — Государственной думы.

Практическая значимость диссертации. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов и учебных пособий по истории России. Данные, полученные в ходе исследования, можно использовать при разработке и преподавании курсов и спецкурсов по истории Российской империи, истории национального вопроса в России и истории российского парламентаризма.

Апробация работы проведена при обсуждении докладов и выступлений, сделанных на международных конференциях и на международных научных семинарах в России, США, Испании (на XVII Международном конгрессе историков), Польше, Украине, Белоруссии, Австрии. Основное содержание исследования представлено в публикациях автора, в том числе в монографиях и статьях по теме диссертации в количестве более 50 работ общим объемом около 75 п.л. и более 10 статей в Татарском энциклопедическом словаре и Татарской энциклопедии (Т.1). Некоторые положения работы легли в основу авторских разделов в коллективных учебных пособиях «Федерализм: проблемы формирования» (Казань-Москва, 1997) и по истории западной окраины Российской империи (сдано в печать).

Заключение диссертации по теме «Теория политики, история и методология политической науки», Циунчук, Рустем Аркадьевич

Заключение

С учреждением в многонациональной Российской империи Государственной думы началось становление российского парламентаризма и его этноконфессиональной и региональной составляющих, которые воплощались в разработке концепции думского представительства в многонациональной империи; в развитии национальных партийно-политических движений; в институализации парламентского национального представительства как динамичного национального феномена.

Оценивая российскую модель думского парламентаризма как усеченную по полномочиям, по системе выборов, особенно по ограничению в ней этнорегионального, а по существу и этноконфессионального компонентов, следует признать, что сделанный в 1905-1907 гг. прагматически мыслящей частью российской властной элиты реформаторский шаг открывал реальные возможности к началу конституционного развития российской государственности и складыванию основ гражданского общества, к установлению национального равноправия, а также обозначил контуры модернизации систем отношений «центр-регионы», «власть-общество». Возможно, что могли наметиться и реальные пути трансформации этих систем.

Этноконфессиональное и региональное измерения имперских систем «власть-общество», «центр-регионы» с появлением Думы начали приобретать новые очертания и содержание. В думской избирательной системе в качестве ключевой выдвинулась проблема формирования избирательных округов, определения их территории, плотности заселения, этноконфессиональной и социальной структуры населения как факторов, определяющих численность представительства окраинных регионов и нерусских народов. Модификация в этих целях имперского законодательства и подзаконнных актов отражала уровни и направленность формирования (и последующего доконструирования) думских этнорегиональных компонентов накануне создания Думы, и в период ее существования. Система выборов в Государственную думу стала важным элементом правительственной политики в национальном вопросе. Эта система неизменно являлась предметом дискуссий в Государственной думе с первых и до последних дней ее существования.

Подготовка общедумского законодательства и региональных правил о выборах сконцентрировалась в Особом совещании (граф Д.М.Сольский, разработчик проектов С.Е.Крыжановский и другие). В избирательную систему изначально закладывалась региональная асимметрия думской избирательной системы: право представительства получили избиратели практически всех регионов многонациональной империи, однако система выборов выстроилась по «двойному стандарту» - нормативному для 51 губернии и области Европейской России и усеченному — для окраинных губерний и областей (Польши, Кавказа, Казахстана, Средней Азии, Сибири, Дальнего Востока).

Для каждого из окраинных регионов правительство вырабатывало отдельные правила о выборах, заведомо исходя из завышенного количества населения на одного избираемого депутата. Последние из этих девяти правил были обнародованы лишь накануне открытия I Государственной думы, а выборы по нескольким регионам так и не успели провести до роспуска Думы.

Избирательная система на окраинах отличалась от общей как в нормах, так и в порядке проведения выборов. При усредненной норме представительства от губерний Европейской России в 250 тысяч населения на одного депутата (и при 350 тыс. для окраин), реальные наибольшие и наименьшие показатели в губерниях и областях могли отличаться в 6 раз, а в городских округах в 8 раз. Здесь региональная асимметрия отражала национальные, социальные, этноконфессиональные перекосы избирательной модели. На Кавказе местная власть получила право формировать укрупненные округа из нескольких административных единиц и делить губернские избирательные собрания по этноконфессиональному принципу.

Многообразные региональные и этноконфессиональные интересы проявились в потоке поступавших с мест ходатайств о дополнительном представительстве в Думе, однако удовлетворены были лишь предложения о введении дополнительного депутата от православных Люблинской и Седлецкой губерний и об увеличении числа выборщиков от Петербургского уезда в губернском собрании.

Этноконфессиональная и этносословная асимметрия выборов закреплялась путем формирования в окраинных многонациональных регионах территориально-этнических (для инородцев азиатской части России), территориально-конфессиональных (для православного населения на востоке Польши) и территориально-сословных (для казаков) избирательных округов. Несмотря на такую асимметричность выборной системы она все же обеспечивала определенное этноконфессиональное и региональное представительство в общеимперском парламенте.

В целом, сконструированная модель перводумской избирательной системы отразила как замысел законодателя создать в Думе мононациональное преобладание государствообразующей нации, так и его стремление к фиксированному представительству инородцев.

Уже во время выборов во II Думу началась подготовка изменения избирательного закона, который бы отсек от выборов значительную часть оппозиционного электората, включая избирателей из нерусских народов и населения окраин.

Разочаровавшись в первых попытках получить управляемую Думу, правительство дополняет и усиливает политику «двойного стандарта» в отношении избирательной системы: по закону 3 июня 1907 года было лишено представительства население Средней Азии, Казахстана, Якутии, уменьшена численность депутатов от Кавказа и Польши численности депутатов в три раза, а от Сибири — на одну треть.

Вводится практика дробления съездов избирателей на отделения по национальному или вероисповедальному признаку. По нашим подсчетам, они были организованы (с санкции Министерства внутренних дел) в 25 губерниях. В этих отделениях оказывались изолированными неправославные, нерусские избиратели. На съездах уполномоченных от волостей в ряде губерний Волго

Уралья выделялись либо инородцы, либо татары и башкиры, либо нехристиане, а в одном из уездов было организовано отделение для инородцев и в составе съезда землевладельцев. Широко применялась практика деления избирательных съездов в западных губерниях. Особые отделения создавались для землевладельцев-поляков, а в городских избирательных собраниях края выделялись отделения для евреев, для поляков, для латышей, к которым в отдельных случаях присоединяли и других нерусских избирателей. В западных губерниях в русские отделения включали православных и неправославных белорусов и украинцев, считая их вместе с великороссами русскими по национальности. Вследствие такого принципа формирования выборщиков, депутатами III и IV Дум стало немало «казенного типа мужичков, сидящих на правых скамейках». Изменилось также в пользу землевладельцев и состоятельных горожан распределение выборщиков в губернских избирательных собраниях, что существенно влияло на результаты выборов в ряде многонациональных губерниях. Для русского населения окраин были введены квотированные места от Закавказья, от Варшавы и от Виленской и Ковенской губерний. Асимметрия избирательной системы еще более усилилась, она затрудняла презентацию интересов нерусского населения, препятствовала адекватной оценке властью реальной картины сложных межнациональных отношений.

Избирательная система оставалась неизменной, вопреки попыткам думских национальных и оппозиционных фракций III и IV Дум восстановить представительство окраин.

Начало думского периода, совпавшее с ростом национального самосознания нерусских народов, способствовало развитию партийно-политической жизни и становлению многопартийности в национальных регионах империи, выдвинуло на первый план разработку предвыборных платформ и программ национальных партий. Этноконфессиональное и региональное содержание этого процесса проявилось в формировании позиций национальных партий по проблемам реформирования политической системы, национально-государственного устройства и этноконфессиональных отношений.

Активно заявили о себе польские, литовские, латышские, эстонские, украинские, армянские, грузинские, еврейские и мусульманские политические партии и организации, планировавшие обеспечить себе думское представительство. Преодолев первоначальный бойкотизм, презентовали классово-политическую модель решения этноконфессиональных и региональных проблем национальные социалистические партии.

Все более активизировались правомонархические русские организации, выступавшие за сохранение национального неравноправия и основ традиционного политического строя.

Раньше, чем в других частях империи, началось национальное партийное строительство и разработка политических платформ и программ в Царстве Польском и в западных губерниях, затем — на Кавказе, в Прибалтике, в Поволжье и Приурапье. Причем прослеживалось взаимовлияние между национальными движениями не только в смежных регионах, но и в сопредельных странах. Национальный вопрос был наиболее подробно развит в программах Польской национально-демократической и других польских партий, ориентировавшихся на восстановление автономии Польши, а в перспективе - и на достижение политической самостоятельности. Этноконфессиональные и региональные требования остальных национальных политических партий распадались на две основные политические составляющие: во-первых, на установление национально-конфессионального равноправия и, во-вторых, на достижение автономной организации национальной жизни от культурно-национальной до областной автономии. Этим определялся характер предвыборных кампаний национальных партий, позиции нерусских депутатов и направленность политической деятельности национальных фракций в Государственной думе.

До первых выборов 1906 года «инородцы» не имели легальной возможности представлять на имперском уровне свои интересы. Будучи новым крупным политическим событием в жизни многонациональной страны, перводумская избирательная кампания проходила в условиях подъема политической активности нерусских народов и потребовала от национальных политических организаций выработки избирательной тактики и освоения выборных «технологий». Выборы продемонстрировали применение разнообразных приемов агитационной работы — распространение программ национальных партий и брошюр с их изложением, использование периодической печати и листовок на языках народов России, проведение собраний и лекций. Наиболее организованно и сплоченно прошли выборы в Польше. Практически во всех регионах национальные партии и местные кадетские организации сумели консолидироваться, захватить выборную инициативу и мобилизовать многонациональный электорат. Складывавшиеся в разной конфигурации блоки национальных партий и местных кадетов, также выступавших за этноконфессиональное равноправие, обеспечили им общий крупный успех в большинстве губерний Украины, Прибалтики, Белоруссии, Поволжья, Приуралья. В блоке с кадетами в Думу прошла значительная часть депутатов, представлявших мусульманские, украинский, прибалтийские, кавказские и другие народы. Высокую активность в западных губерниях проявили также блокировавшиеся с кадетами еврейские политические организации, обеспечившие себе довольно заметное представительство.

Выборы в первую Государственную думу дали первый политический электоральный опыт большинству народов России и позволили сформировать первый в истории страны депутатский корпус, отразивший этнополитические реалии российского общества.

В противовес силовым способам противостояния с властью и разрешения межэтнических конфликтов первые выборы все же переводили эту борьбу в легальное мирное русло, побуждали выборщиков идти на компромиссы и предвыборные соглашения, особенно при определении партийных и национальных кандидатур на губернских и областных избирательных съездах.

В I Думу прошли представители 24 народов империи, в том числе, около двухсот нерусских депутатов.

Выборы во II Думу проходили как бы вслед предшествующей избирательной кампании: их отделял от перводумских выборов почти год, а во многих национальных регионах и того меньше. Они вновь проводились по прежним правилам, что часто оказывалось немаловажным фактором, определявшим этноконфессиональный и политический состав депутатов от многонациональных губерний и областей. Неразрешенные социально-экономические проблемы накладывались на национально-вероисповедальные, что и продемонстрировали ход и результаты выборов. В отличие от первых выборов, правительство начало шире осваивать «технологии» влияния на ход выборов - финансировать консервативные организации и органы печати, поддерживать правых депутатов, устранять неугодных выборщиков и кандидатов. Однако на окраинах империи такая практика дала некоторые результаты лишь в губерниях с заметным влиянием консервативных сил (Бессарабия, Волынь).

Национальные политические организации на выборах во II Думу использовали перводумский электоральный опыт, расширили практику политического блокирования (особенно по созданию «левого блока» на итоговых этапах выборов). Произошло расширение участия в избирательной кампании национальных политических организаций (в основном левых, ранее бойкотировавших Думу). В ходе выборов кадеты были потеснены левыми партиями, от кадетов дистанцировались национальные союзники, немало нерусских кандидатов примкнуло к левым партиям.

В польских губерниях стабильное политическое влияние вновь продемонстрировали кандидаты Польской национально-демократической партии. Выборы в Литве и Белоруссии показали ослабление влияния кадетов и их национальных союзников (особенно еврейских политических организаций) и сохранение основных позиций польского общественного движения края. Среди литовских избирателей обозначилось заметное усиление влияния местных социал-демократов. Выборы в белорусских губерниях дали прирост числа беспартийных, а также правых. Несколько сократилась численность избранных в депутаты поляков, литовцев и белорусов.

На выборах во II Думу в украинских губерниях на фоне заметного усиления левого политического представительства проявилась тенденция к увеличению числа православных депутатов и к некоторому сокращению официально зарегистрированного количества украинцев. Практически во всех западных губерниях было потеряно представительство еврейского населения.

Латышские и эстонские депутаты, примыкавшие к кадетам, сохранили свое преобладание на выборах во II Думу в Остзейском крае, но уступили несколько мест представителям национальных социал-демократических организаций. Вновь неудачей окончилась выборная кампания местных немецких политических партий.

В Туркестане и Степном крае втородумские выборы стали единственной за всю историю Думы избирательной кампанией, проведенной почти до конца. Благодаря этому произошло заметное увеличение численности мусульманских представителей в Думе, которые, как и мусульманские депутаты от европейской части России, дистанцировались от кадетов и укрепили отдельную этноконфессиональную Мусульманскую фракцию. Тенденция к консолидации кандидатов-казаков проявилась на выборах в казачьих областях юга и востока России. Большинство русских депутатов от Средней Азии и Казахстана, а также основная часть членов Думы от Сибири принадлежали к левым фракциям. Во II Государственную думу были избраны представители 27 народов, а число нерусских депутатов составило около 190.

Выборы в Государственную думу первых двух созывов создавали ситуацию, при которой в общественную жизнь народов России стало пробивать дорогу новое политическое мышление, трансформировалось политическое сознание многонационального общества.

В качестве весомой альтернативы устаревшей политической самодержавной системе впервые обозначились не только революционные, но и эволюционные формы развития, в связи с этим укреплялось общественное значение выборов, и росли общественные ожидания политических перемен. В ходе выборов активно включились в российский политический процесс национальные политические силы, развернувшие активную агитационную кампанию, нейтрализовать которую власть оказалась не в состоянии.

С введением избирательного закона 3 июня 1907 г. и изменением общеполитической обстановки в стране произошли существенные перемены и в характере избирательных кампаний в национальных регионах страны. Значительная часть национального электората оказалась отсеченной от выборов. Усилилось воздействие власти на ход выборов, в том числе посредством разделения избирательных съездов разных уровней по национальным и (или) вероисповедальным отделениям, что сказалось на общих результатах выборов, особенно в губерниях Западного края, Поволжья и Приуралья.

По итогам выборов изменилась национально-конфессиональная и политическая конфигурация представительства большинства национальных регионов. При пяти- или трехкратном уменьшении числа депутатов от многих губерний Царства Польского даже самые многонаселенные из них посылали в Думу только одного представителя. Теперь все десять губерний Царства Польского имели в Думе почти столько же депутатских мест, сколько приходилось на две вместе взятые литовские губернии. Это определило резкое сокращение думского польского представительства и численности Польского коло. Ни один польский кандидат не смог пройти на выборах на Украине, где в I Думу было избрано несколько представителей польской части местного населения.

Среди депутатов от Вилеиской и Ковенской губерний менее одной трети составили литовцы и немногим более трети - поляки. Избранные от литовских губерний поляки соорганизовались в Польско-литовско-белорусскую группу, а почти все литовцы входили в левые фракции. Правые кандидаты прошли в Думу от русского населения в двух литовских губерниях и в Варшаве.

На выборах в III Думу вновь проявилась особая значимость этнополитических результатов избирательных кампаний в многонациональных губерниях Белоруссии и Украины, представители которых в Думе занимали более одной трети депутатских мест. Все избранные депутаты в четырех белорусских губерниях, кроме одного католика-поляка, были православными и менее трети составили белорусы, остальные депутаты обозначили себя русскими; почти полную победу на выборах одержали правые.

Выборы в III Думу в украинских губерниях продемонстрировали выгодные власти изменения, как в этноконфессиональном, так и в партийно-политическом составе депутатского корпуса. В девяти украинских губерниях неправославными оказались лишь пять процентов избранных депутатов (они прошли от Екатеринославской и Таврической губерний). Все большая часть депутатов от Украины идентифицировала себя русскими. По национальности почти три четверти от общего числа депутатов III Думы от Украины были записаны русскими и лишь пятая часть избранных обозначили себя украинцами. Выборы в III Думу в украинских губерниях отразили общее поправение состава депутатов, причем, если в левобережных украинских губерниях укрепились октябристы, то в правобережных губерниях подавляющее число депутатов принадлежало к правым. Бессарабская губерния сохранила многонациональный состав депутатов и традиционно отдала предпочтение правым.

В Остзейском крае преимущественно прошли местные немцы-аристократы (две трети депутатов), потеснивишие депутатов от латышей и эстонцев, представительство которых в III Думе сократилось почти в три раза. Немецкие депутаты обеспечили победу октябристов в остзейских губерниях.

В Поволжье и Приуралье почти втрое сократилось представительство мусульман. Исповедующее ислам население Уфимской и Казанской губерний представляли в Думе шестеро татар и башкир. Все они вошли в Мусульманскую фракцию. Ведущей политической тенденцией выборов в крае стало практически полное вытеснение левых и укрепление в Казанской губернии октябристов, а в Уфимской - кадетов. От соседних многонациональных губерний Волго-Уралья (Вятская, Саратовская, Симбирская) избранными оказались только русские и православные депутаты.

После сокращения числа депутатов от Кавказа его общее представительство в Думе стало на два места меньше, чем количество депутатов от соседней Области войска Донского. Выборы на Кавказе по новым правилам сократили представительство неказачьего населения Кубани, Терской области и Черноморской губернии в 5 раз, а кавказских нерусских народов — в три раза. Однако политическая ориентация избранных депутатов не изменилась по сравнению с предшествующей Думой (они принадлежали к Мусульманской фракции, социал-демократам, дашнакам, кадетам, прогрессистам). Появился отдельный депутат от русского населения, который придерживался правых взглядов. Основную часть казачьих представителей в III Думе составили депутаты от Области войска Донского, где — как и в других казачьих регионах - было заметным влияние кадетов.

Третьеиюньская система выборов дала правительству и правым силам возможность скомпоновать схожий этноконфессиональный состав и в IV Думе. В ходе избирательного процесса, по признанию высших чиновников, «правые могли опираться только на Правительство»1414. Власти в ущерб инородческому и иноверческому думскому представительству вновь практиковали разделение избирателей по национальным и конфессиональным отделениям. По-прежнему применялся опыт тесного взаимодействия властей и правых организаций, использованный на выборах в III Думу.

1414 РГИА. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 37. Л.24об.

Наименьшие этнополитические подвижки произошли на выборах в остзейских, литовских и польских губерниях. При почти неизменном этноконфессиональном составе депутатов, избранных от Польши и Литвы, представительство Польского коло и белорусско-польско-литовской группы сократилось на одну пятую часть. «Квотированные» места от русского населения края вновь заняли правые; все депутаты-литовцы вошли в оппозиционные фракции, а в остзейских губерниях одну половину депутатов составили немцы-октябристы, другую почти поровну разделили кадеты (в основном, эстонцы) и латыши-прогрессисты.

Прежняя этнополитическая конфигурация повторилась на выборах во всех белорусских и в большинстве украинских губерний. В Белоруссии среди избранных в IV Думу были только православные. В каждой из трех белорусских губерний депутатами стали один — два белоруса, в четвертой — самой западной - Гродненской их вообще не оказалось. Не было ни одного украинца среди депутатов Волынской и Таврической губерний. В остальных пяти украинских губерниях их было лишь по одному депутату. Только в Полтавской губернии украинцы составили до половины депутатов. В итоге вдвое сократилось национальное украинское представительство в Думе, доля украинцев среди депутатов региона снизилась до 13 процентов. Русские националисты и умеренно правые, либо крайне правые победили на выборах в губерниях правобережной Украины. На юге Левобережья (в Таврической губернии) полностью утратили свои позиции октябристы при увеличении представительства оппозиционных партий. В остальных губерниях Левобережной Украины сохранилось представительство октябристов (преобладающее лишь в одной — Полтавской губернии), но при некотором росте численности депутатов - правых.

В ходе выборов в IV Думу в Поволжье и на Урале вновь сократилось представительство нерусских народов региона. В Казанской губернии со значительным мусульманским населением не было избрано в депутаты ни одного татарина. А в соседней Уфимской губернии число мусульманских депутатов-татар сократилось до трех. Оказалось непредставленным в Думе башкирское население.

Характерное для Кавказа соотношение этноконфессиональных и политических сил на выборах в IV Думу почти не изменилось. Избиратели региона вновь проголосовали за оппозиционных власти национальных и казачьих депутатов, распределившись, в основном, между социал-демократами, Мусульманской фракцией, кадетами, прогрессистами.

На фоне резкого поправения состава депутатов во многих окраинных регионах на выборах в Сибири и в областях с казачьим населением все места получили оппозиционные депутаты: половина избранных депутатов от Сибири была кадетами, треть - трудовиками. В регионах с казачьим населением победили кадеты.

В ходе выборов в IV Думу в окраинных многонациональных регионах усилились проявившиеся ранее этнополитические тенденции. В белорусских и украинских губерниях вновь победили сторонники правых фракций, а во многих губерниях численность записавшихся украинцами и белорусами сократилась до одного-двух. Лишь выборы в Сибири и в областях с казачьим населением продемонстрировали тенденцию к упрочению влияния оппозиционных сил. В Царстве Польском и прибалтийских губерниях, на Кавказе, в Бессарабии в основном сохранился прежний этнополитический баланс.

Общая картина национально-конфессионального и политического представительства в Думах третьего и четвертого созывов радикально изменилась по сравнению с I и II Думами, произошло резкое смещение вправо депутатского корпуса окраинных регионов (кроме Польши, Литвы, Кавказа, Сибири и Области войска Донского). Сократилось до 18-20 число представленных в Третьей и Четвертой Думе народов, число нерусских депутатов в III Думе уменьшилось до 108, в IV - до 81. Неправославных среди избранных в Третью Думу оказалось 72 депутата, в Четвертую -55 депутатов.

Этнополитический фактор динамично проявился в двух главных сегментах думской системы парламентаризма - в выборных кампаниях и в законотворческой деятельности Государственной думы. В институциональных компонентах I-IV Дум заметное место заняли национальные фракции и группы. Национально-конфессионально-региональные думские фракции не были однородными и образовывались по нескольким признакам и принципам: этнотерриториальным (Польское коло, Украинская громада, латышская, литовская, эстонская группы и др.), этноконфессиональным (Мусульманская фракция), этносословным (Казачья группа), региональным (группа западных окраин — Польско-литовско-белорусская группа, Сибирская группа). Совместная деятельность нерусских депутатов I Думы способствовала их интеграции в многонациональный Союз автономистов на основе общности требований национального равноправия и реальной децентрализации в стране. Уже во II Думе обозначилась тенденция перехода от двойного членства (в общероссийской фракции и национальной группе) к фиксированному членству только в национальной фракции.

Этноконфессиональные и региональные проблемы прозвучали уже в самом начале работы I Государственной думы. «Дума народного гнева» устами депутатов из различных регионов обличала этноконфессиональное неравенство, национальные притеснения, репрессии и подняла вопрос о политической и конфессиональной амнистии. Наиболее активная из национальных фракций — Польское коло выдвинула требование восстановления автономии Царства Польского. Идеи самоуправления и автономии прозвучали в выступлениях депутатов-автономистов от западных губерний. Депутатами был внесен законопроект о гражданском равенстве. Требования решения земельного вопроса с учетом региональных особенностей выдвигались в выступлениях представителей Кавказа, Поволжья, Приуралья, Казахстана. Национальные фракции Думы стремились координировать деятельность сторонников проведения эволюционных преобразований политической и культурной жизни нерусских народов, способствовали нарастанию общественно-оппозиционного движения в России. Правительство фактически проигнорировало поставленные депутатами I Думы этноконфессиональные и региональные вопросы. Вместе с другими оппозиционными депутатами многие деятели национальных фракций, подписавшие Выборгское воззвание, были лишены права избираться в Думу.

Во II Думе противостояли друг другу два потока законопроектов, касающиеся национального и регионального обустройства жизни России: правительственный — ограниченный по направленности и узкий по содержанию (снятие части национально-вероисповедальных проблем) и думско-оппозиционный, предлагавший реальную демократизацию национальных отношений, установление национального и религиозного равноправия, предоставление автономии Польше, расширение регионального и местного самоуправления, отмену ограничений на использование национальных языков. Национальные депутаты продолжили во II Думе политическую борьбу за этническое и религиозное равноправие, против народофобии и религиозной нетерпимости.

Обсуждение правительственных законопроектов по преобразованию отдельных сторон конфессиональной жизни нерусских народов империи, внесенных во II Думу, растянулось на долгие годы и перешло в Думы следующих созывов, что заметно усиливало напряженность в этноконфессиональной сфере.

Законодательная реализация внесенных во II Государственную думу как общественных законопроектов, так и правительственных предложений, могла бы динамизировать развитие этнополитической жизни, устранить наиболее явные анахронизмы в национально-религиозной сфере.

При обсуждении аграрного вопроса в I и II Думах активно выступали представители национальных регионов. Депутатами II Думы от Эстляндии и Литвы были внесены региональные аграрные законопроекты.

Второй Государственной думе и правительству не удалось установить диалог по этноконфессиональным и региональным проблемам.

Преобразование перводумской избирательной системы на основе закона от 3 июня 1907 г., дополнение ее третьедумскими ограничениями этнорегионального представительства позволили власти временно создать иллюзию управляемости в имперской системе «центр-регионы», а на деле способствовали стагнации всего политического режима, особенно в этнорегиональном аспекте.

В Государственной думе III созыва при резком сокращении общей численности депутатов, представляющих нерусские народы, действовали только три национальные фракции: Польское коло, Польско-литовско-белорусская группа, Мусульманская фракция. Каждая из них численно сократилась. Однако, в дебатах в период Третьей думы этноконфессиональные и региональные проблемы поднимались столь же часто, как и в Думах предшествующих созывов. В стенах III Думы остро звучали требования по польскому, литовскому, финляндскому, еврейскому, мусульманскому кавказскому и другим инородческим вопросам.

В III Думе членам национальных фракций теперь постоянно противостояли активисты численно усилившихся правых фракций (заметную часть которых составили депутаты, избранные в многонациональных регионах и на окраинах). Среди правых выделились деятели, постоянно провоцировавшие скандалы в Думе, разжигая межнациональную рознь. Чтобы быть услышанными в этих условиях, национальные фракции вырабатывали новую тактику. Они использовали обсуждение вопросов и законопроектов, ставящихся правительством и крупными фракциями, для выступлений со своей позицией, стремились вносить больше предложений, поправок, запросов.

При проведении в жизнь этой тактики от членов национальных фракций потребовалась большая политическую активность и организованность, которую проявляли прежде всего лидеры фракций и опытные политики — депутаты Дум предшествующих созывов. Национальные фракции должны были блокироваться между собой и с другими оппозиционными группами, как при голосовании по обсуждавшимся проектах законов, так и при выдвижении своих законодательных предположений (об изменениях положения о выборах в Думу, о введении земского самоуправления в различных регионах, об учреждении землеустроительных комиссий в Степных областях и Туркестане и др.), так и при голосованиях по обсуждаемым правительственным проектам законов.

Почти все законопроекты, затрагивавшие положение нерусских народов и порядки в окраинных регионах империи, предложенные в III Думе правительством, отражали имперское видение национальных вопросов. Ограничивал автономию Великого княжества Финляндского принятый Думой закон, по которому в сферу регулирования общеимперским законодательством попадали все сколько-нибудь значимые стороны жизни Финляндии.

В III Думе правительство не пошло навстречу лидерам Польского коло, которые были готовы наладить диалог на основе более умеренных требований по польскому вопросу. Правительство проявило жесткость: в Думу был внесен и благодаря поддержке проправительственных фракций проведен комплекс законопроектов, ущемлявших интересы польского населения. В их числе были проекты изменения порядка пополнения состава Государственного совета выборными от западных губерний и введения земства в шести западных губерниях (со сложным делением на польскую и русскую избирательные курии с преимуществами для последней). Антипольским был и законопроект о выделении из состава Люблинской и Седлецкой губернии новой Холмской губернии, которая изымалась из состава Царства Польского и становилась внутренней губернией империи. Польские депутаты и представители оппозиционных фракций подвергали всесторонней критике эти законопроекты, а правые требовали усиления антипольской направленности законопроектов. Единственным внесенным в III Думу законопроектом, содержавшим некоторые уступки полякам, был проект преобразования управления городов в Польше.

В думской полемике правые постоянно обращались к еврейской теме. Законодательной попыткой кадетской оппозиции и национальных фракций противостоять этому курсу явился проект закона об отмене ограничений для евреев в местожительстве и передвижении (оставшийся в комиссии).

Политическая реакция в период III Думы проявилась также в том, что когда попытки отвлечения общества на польский и еврейские вопросы, по выражению казанского депутата С.Н.Максудова, как бы уже «выдохлись», стал выдвигаться новый, так называемый мусульманский вопрос и тема некой панисламистской угрозы. Мусульманская фракция активно выступила против такой политики.

Этноконфессиональные проблемы империи и политическая борьба проявились при обсуждении и общеимперских законопроектов (по народному образованию, о местном суде, о выходных днях торговых служащих, по бюджету, сметам и др.), в названиях которых национальные вопросы прямо не упоминались.

Положение десятков миллионов подданных Российской империи прямо затрагивали вновь попавшие в повестку дня III Думы законопроекты по вероисповедальным вопросам (прежде всего о переходе из одного вероисповедания в другое). Этот закон, как и два закона о старообрядцах, принятые Думой, были заблокированы Госсоветом, заключения согласительных комиссий Думы и Госсовета по ним Дума не обсуждала. Большинство остальных вероисповедальных законов остались нерассмотренными. III Думе так и не было суждено осуществить даже скромную программу преобразований вероисповедальных отношений.

Противоборство имперского и национального в III Думе заключалось в том, что вновь были отвергнуты законодательные предположения национальной оппозиции, а в проведенных через Думу правительственных законопроектах урезались имевшиеся к началу XX века права Финляндии и польских губерний. Тем не менее, в депутатском корпусе III Государственной думы, единственной проработавшей полный срок, продолжали формироваться навыки парламентской культуры, а по отдельным вопросам - и поиска компромиссных решений.

С открытием IV Думы правительством не было предложено ни новых идей, ни планов законотворчества по национальным проблемам. Тактика национальных фракций (Польское коло, Белорусско-литовско-польская группа, Мусульманская фракция) оставалась прежней — активное участие в обсуждении правительственных законопроектов (и так называемой «законодательной вермишели») для выдвижения национальных и региональных проблем, а также попытки внесения собственных законодательных предположений, поддержка законодательных предположений оппозиционных фракцийи и использование права запросов. Национальные фракции нередко блокировались при голосованиях и внесении запросов.

Обстоятельная критика правительственного курса в национальном вопросе разворачивалась при обсуждении смет ключевых министерств и ведомств. Дважды в дискуссиях по сметам Министерства народного просвещения Мусульманская фракция излагала развернутую программу по развитию образования мусульманских народов России. По-прежнему на первом плане оставался польский вопрос, продолжал подниматься еврейский вопрос, острее и чаще зазвучал мусульманский вопрос, жесткая полемика обозначилась по украинской («малороссийской») проблеме.

Среди думских вопросов, касавшихся этноконфессиональных и региональных проблем, которые IV Дума получила «в наследство» от III Думы, был внесенный еще во II Думу комплекс вероисповедальных правительственных законопроектов, пять из которых в конечном итоге были взяты Министерством внутренних дел обратно, другие застряли в комиссиях, а принятыми и утвержденными стали лишь два (по вопросам узаконения браков). Вновь, как и в III Думе, рассматривался вопрос о городовом управлении в Польше. IV Дума приняла самые умеренные положения об употреблении польского языка в муниципальной практике, но Госсовет отверг как это положение, так и весь законопроект.

Депутаты от окраинных многонациональных губерний востока страны в своих запросах и выступлениях добивались введения в Сибири земского и городского самоуправления и восстановления думского представительства так называемых «инородцев» Средней Азии, Казахстана и Якутии, которого те были лишены третьеиюньским избирательным законом. Наибольшую активность в отстаивании интересов народов, не имевших думского представительства, проявила Мусульманская фракция и левые депутаты окраинных регионов (Кавказа и Сибири). Мусульманская фракция продолжала последовательно выступать против обвинений национального движения в панисламизме.

Польское коло, Белорусско-литовско-польская группа, Мусульманская фракция вновь внесли запросы с требованиями свободного использования национальных языков и национальной культуры, устранения национального и религиозного неравноправия. Но эти требования игнорировались властью и консерваторами в Думе.

Своеобразным водоразделом думской, как и всей российской истории, явилась Первая мировая война. Нарастание международной конфликтности и проблемы разделенных народов (особенно Западного края и Кавказа) отразились в думских дебатах накануне мировой войны. Хотя после объявления войны видные деятели всех национальных фракций и представители нерусских народов приграничья декларировали свою поддержку российской армии и верховной власти, уже в первых выступлениях национальных депутатов выражалась надежда на решение национальных вопросов. Особое место заняла проблема разделенной между воюющими странами Польши. Прежние этноконфессиональные проблемы дополнились новыми национальными фобиями и конфликтами («борьба против немецкого засилия», высылки евреев из прифронтовой полосы, преследования украинской печати, курс на русификацию в Галиции, погромы мусульман в тылу Кавказского фронта, подавление массовых восстаний в Казахстане и в Средней Азии). В годы войны с думской трибуны с заявлением за отмену всех ограничительных законов, связанных с вероисповеданием и национальностью, совместно выступили мусульманские, латышские, литовские, эстонские, армянские и еврейские депутаты. Законодательное предположение о снятии правовых ограничений для поляков выдвинуло Польское коло. Имперское и национальное до последних дней IV Думы жестко противостояли друг другу, даже умеренные предложения думских национальных фракций не находили реализации, что неминуемо расшатывало устои империи.

Стремление власти к сохранению, а тем более усилению имперского начала в политической жизни страны, ослабляло парламентаризм. Проводя имперскую политику, Дума (начиная с Третьего созыва) из фактора консолидации демократического движения различных наций все более стала превращаться в фактор разъединения общества по национальному принципу, что приводило к катастрофическому углублению конфликтов и кризиса сразу в нескольких политических и социокультурных системах: власть-общество, центр-регионы, Дума-правительство, русские-инородцы, православные-иноверцы, коренные жители-переселенцы и других. В то же время нахождение в Думе разнонаправленных политических и этнорегиональных сил способствовало кристаллизации противоборствующих общественных позиций, открывало новые возможности для их парламентской презентации, а также для овладения навыками, как парламентской борьбы, так и политического диалога.

Сделанный в кризисном 1905 году под всеобщим напором народов Российской империи первый шаг к разделению власти и созданию законодательной Государственной думы мог бы открыть путь к демократизации и децентрализации и тем самым начать новую главу истории, положив первые камни в фундамент правового многонационального государства. Вынужденные начать преобразования, властные структуры сначала демонстрировали хроническое отставание нормативно-правового реформирования этноконфессиональных и региональных компонентов политической системы, а затем избрали тактику затормаживания и даже свертывания реформ. Эта политика выразилась в разгоне Думы первых созывов и в изменении избирательного закона, особенно в части представительства национальных окраин. Пагубным для реформаторов оказались их непоследовательность и отрыв реформ в экономике от социальных, политических и национально-конфессиональных преобразований. При этом имперская власть стремилась ограничить и противопоставить идеи горизонтальной (разделения властей) и вертикальной (центр-регионы) децентрализации.

Отсутствие реальных реформаторских шагов в области национальных отношений, слабость и нерешительность российских эволюционистов опосредствованно укрепляли позиции крайних политических сил: левых — радикально-революционистских, правых - консервативно-охранительных, а также национально-сепаратистских.

Нежелание самодержавной аристократической элиты и самого монарха поделиться бременем «шапки Мономаха» с многонациональным обществом, самоуверенная претензия власти на владение монопольной истиной привели первый «конституционный эксперимент» в России к неудаче, а саму систему, отвергавшую идеи национально-конфессионального равноправия, и тем более самоопределения народов - к ее краху в огне ожесточенных революций и классовых битв. Важнейшими линиями разлома «единой и неделимой» империи неминуемо становились этнорегиональные границы.

Тем не менее, с появлением Государственной думы, с выборами в нее, с развитием думской политической практики, социально-политическая жизнь страны необратимо приобрела новые, достаточно четко выраженные этноконфессиональное и региональное измерения.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Циунчук, Рустем Аркадьевич, 2004 год

1. Официальные документы.

2. Высочайше утвержденное Учреждение Государственной думы от 6 августа 1905 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т.

3. XXV. Отд-ние 1-е. СПб. 1908. - Ст. 26661. - С. 640-645.

4. Высочайше утвержденное Положение о выборах в Государственную думу от 6 августа 1905 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXV. Отд-ние 1-е. СПб. 1908. - Ст. 26662. - С. 645-651.

5. Высочайше утвержденное Учреждение Государственной думы от 20 февраля 1906 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т.

6. XXVI. Отд-ние 1-е. СПб. 1909. - Ст. 27424. - С. 150-154.

7. Высочайше утвержденное Учреждение Государственного совета от 24 апреля 1906 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXVI. Отд-ние 1-е. СПб. 1909. - Ст. 27808. - С. 465-475.

8. Высочайше утвержденное Положение о выборах в Государственную думу от 3 июня 1907 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXVII. Отд-ние 1-е. СПб. 1910. - Ст. 29242. - С. 321-335.

9. Именные Высочайшие указы, данные Сенату:

10. Об утверждении правил о применении и введении в действие Учреждения государственной думы и Положения о выборах в

11. Государственную думу от 18 сентября 1905 г. // Законодательные акты переходного времени. . С. 198.

12. О применении Положения о выборах в Государственную думу к губерниям Царства Польского от 11 октября 1905 г. // Законодательные акты переходного времени. . С.214-222.

13. О применении Положения о выборах в Государственную думу к губерниям Тобольской, Томской, Иркутской и Енисейской от 20 октября 1905 г. // Законодательные акты переходного времени. . — С.239-244.

14. Об изменении Положения о выборах в Государственную думу и изданных в дополнение к нему узаконений» от 11 декабря 1905 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXV. Отд-ние 1-е. — СПб. 1908. Ст. 27029. - С. 877-882.

15. Об утверждении Правил о применении к губерниям и областям Кавказского края Положения о выборах в Государственную думу и дополнительных к нему узаконений» от 2 февраля 1906 г.» // Законодательные акты переходного времени. . С328-341.

16. О переустройстве Учреждения Государственного совета от 20 февраля 1906 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXVI. Огд-ние 1-е. СПб. 1909. - Ст. 27425. - С. 154-160.

17. Об утверждении Правил о производстве выборов в Государственную думу в местностях, занимаемых кочевыми инородцами Астраханской и

18. Ставропольской губерний от 25 марта 1906 г. // Законодательные акты переходного времени. . -С.487-491.

19. Об утверждении Правил о применении к областям Амурской, Приморской и Забайкальской Положения о выборах в Государственную думу и дополнительных к нему узаконений от 22 апреля 1906 г. // Законодательные акты переходного времени. . С.552-558.

20. Об утверждении Правил о применении к Якутской области Положения о выборах в Государственную думу и дополнительных к нему узаконений от 22 апреля 1906 г. // Законодательные акты переходного времени. . — С.559-562.

21. Об утверждении Правил о порядке избрания члена Государственной думы от православного населения Люблинской и Седлецкой губерний от 22 апреля 1906 г. // Законодательные акты переходного времени. . С.563-565.

22. О роспуске Государственной думы и о назначении времени созыва вновь избранной Думы от 8 июля 1906 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXVI. Отд-ние 1-е. СПб. 1909. - Ст. 28103. -С. 738.

23. О роспуске Государственной думы и о времени созыва новой Думы от 3 июня 1907 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXVII. Отд-ние 1-е. СПб. 1910. - Ст. 29241. - С. 320-321.

24. О назначении сроков производства выборов членов Государственной думы от 26 сентября 1907 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXVII. Отд-ние 1-е. СПб. 1910. - Ст. 29584. - С. 576.1. Манифесты:

25. Об учреждении Государственной думы от 6 августа 1905 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXV. Отд-ние 1-е. -СПб. 1908.-Ст. 26656.-С. 637-638.

26. Об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXV. Отд-ние 1-е.-СПб. 1908.-Ст. 26803.-С. 754-755.

27. Об изменении Учреждения Государственного совета и пересмотре Учреждения Государственной думы от 20 февраля 1906 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXVI. Отд-ние 1-е. СПб. 1909. -Ст. 27423.-С. 148-149.

28. О роспуске Государственной думы и о времени созыва таковой в новом составе от 9 июля 1906 г.// Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XXVI. Отд-ние 1-е. СПб. 1909. - Ст. 28105. - С. 738739.

29. Государственная дума. Первый созыв. Стенографические отчеты. Сессия I. СПб., 1906. Т.1. - 866 с.

30. Государственная дума. Первый созыв. Стенографические отчеты. Сессия I. СПб., 1906. Т. 2. - 2013 с.

31. Государственная дума. Второй созыв. Стенографические отчеты. Сессия I. СПб., 1907. Т. 1. - 2344 стб.

32. Государственная дума. Второй созыв. Стенографические отчеты. Сессия I. СПб., 1907. Т. 2. - 1610 стб.

33. Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. Сессия I. СПб., 1908. Ч. 1.-2140 стб.

34. Государственная дума. Третий Сессия I. СПб., 1908. Ч. 2. - 2962 стб.

35. Государственная дума. Третий Сессия I. СПб., 1908. Ч. 3. - 4526 стб.

36. Государственная дума. Третий Сессия II. СПб., 1908. Ч. 1. - 3152 стб.

37. Государственная дума. Третий Сессия II. СПб., 1909. Ч. 2. - 3246 стб.

38. Государственная дума. Третий Сессия II. СПб., 1909. Ч. 3. - 2956 стб.

39. Государственная дума. Третий Сессия II. СПб., 1909. Ч. 4. - 3476 стб.

40. Государственная дума. Третий Сессия III.-СПб., 1910. Ч. 1.-3734 стб.

41. Государственная дума. Третий Сессия III. СПб., 1910. Ч. 2. - 3164 стб.

42. Государственная дума. Третий Сессия III. СПб., 1910. Ч. 3. - 3244 стб.

43. Государственная дума. Третий Сессия III. СПб., 1910. Ч. 4. - 3176 Стб.

44. Государственная дума. Третий Сессия IV. СПб., 1910. Ч. 1.-3368 стб.

45. Государственная дума. Третий Сессия IV. СПб., 1911. Ч. 2.-3724 стб.

46. Государственная дума. Третий Сессия IV. СПб., 1911. Ч. 3. - 4829 Стб.

47. Государственная дума. Третий Сессия V. СПб., 1911.4. 1.-3830 стб.

48. Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. Сессия V. СПб., 1912. Ч. 3. - 3722 стб.

49. Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. Сессия V.-СПб., 1912. Ч. 4.-4336 стб.

50. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия 1.-СП6., 1913. Ч. 1.-2438 стб.

51. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия I. СПб., 1913. Ч. 2. - 2252 стб.

52. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия I. СПб., 1913. Ч. 3. - 2698 стб.

53. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия II. СПб., 1914. Ч. 1. - 2096 стб.

54. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия II. СПб., 1914. Ч. 2. - 1994 стб.

55. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия II. СПб., 1914. Ч. 3. - 2048 стб.

56. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия II. СПб., 1914. Ч. 4. - 1932 Стб.

57. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия И. СПб., 1914. Ч. 5. - 1399 стб.

58. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Заседание III (4 июня 1914 г.). Сессия II. СПб., 1914. Ч. 5. - 68 е.

59. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Заседание 26 июня 1914 г. СПб., 1914.-40 стб.

60. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Заседание 1—3. Сессия III. Пг., 1915. - 286 стб.

61. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия IV. Пг., 1915. Ч. 1.- 1208 стб.

62. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия IV. Пг., 1916. Ч. 2. - 1213 - 3502 стб.

63. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Сессия IV. Пг., 1916. Ч. 3. - 3503 - 5820 стб.

64. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Заседание 1-25 Сессия V. Пг., 1916-1917.- 1760 стб.

65. Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. Заседание 18. 16 дек. 1916. Сессия V. Пг., 1916.-44 с.

66. Государственная дума. Первый созыв. Указатель к стенографическим отчетам (поим, и предм.) 1906 г. СПб., 1907. - 35 с.

67. Государственная дума. Второй созыв. Указатель к стенографическим отчетам (поим, и предм.) 1907 г. Заседания 1-53 (20 февр. 2 июня 1907 г.) -СПб., 1907.-322 с.

68. Государственная дума. Третий созыв. Указатель к стенографическим отчетам. Сессия I. 1907-1908 гг. Ч. 1-3. СПб., 1908. - 672 с.

69. Государственная дума. Третий созыв. Указатель к стенографическим отчетам. Сессия II. 1908-1909 гг. Ч. 1-4. СПб., 1909. - 560 с.

70. Государственная дума. Третий созыв. Указатель к стенографическим отчетам. Сессия III. 1909-1910 гг. СПб., 1910.-596 с.

71. Государственная дума. Третий созыв. Указатель к стенографическим отчетам. Сессия IV. 1910-1911 гг. Спб., 1911. - 549 с.

72. Государственная дума. Третий созыв. Указатель к стенографическим отчетам. Сессия V. 1911-1912 гг.-СПб., 1912.-486 с.

73. Государственная дума. Четвертый созыв. Указатель к стенографическим отчетам. Сессия I. 1912-1913 гг. Ч. 1-3. СПб., 1913. - 621 с.

74. Государственная дума. Четвертый созыв. Указатель к стенографическим отчетам. Сессия II. 1914. Ч. 1-5. СПб., 1914. — 739 с.

75. Государственная дума. Четвертый созыв. Указатель к стенографическим отчетам. Сессия IV. 1915-1916. Заседание 1-60. — Пг., 1916. -546 с.

76. Выборы в Государственную думу третьего созыва. Статистический отчет Особого делопроизводства Министерства внутренних дел. СПб., 1911. — XXXVIII, 283 с.

77. Сборники и публикации документов

78. Бесправие трудящихся в царской России: Сб. докум. и материалов. /Сост. В.Бебешко.-Казань, 1939.

79. Государственная дума. 1906-1917. Стенографические отчеты. T.I-IV.-М., 1995.

80. Государственный строй Российской империи накануне крушения: Сб. законодательных актов / Сост. О.И. Чистяков, Г.А. Кутьина. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995. 208 с.

81. Из правительственных настроений в эпоху Государственной думы. Сообщ. С.Н.Валка // Красн.архив. -1926. Т.2.- С.214.

82. Казачий вопрос в Государственной думе. Стенографический отчет С.-Петербургского телеграфного агентства о заседании 13 июня. СПб., 1906.

83. Калинычев Ф.И. Государственная дума в России: Сб. документов и материалов. — М.: Госюриздат, 1957. — 646 с.

84. К истории выборов в последнюю Государственную думу по Казанской губернии // Бюлл. Центр.архива Татарстана. -1933. №1— С.51-71.

85. Конституционные проекты в России. XVIII — начало XX века. -М., 2000.-816 С.

86. Материалы и документы по истории общественно-политического движения среди татар (1905-1917 гг.).—Казань: КГПИ, 1992.-127 с.

87. Новиков Ю.А. Избирательная система России: 90 лет истории / Под ред. Ю.А. Дмитриева. М.: Манускрипт, 1996. - 632 с.

88. Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. T.I-VII. JI.-M., 1924-1927.

89. Первая Государственная дума в Выборге // Красн.архив.— 1933. Т.2.-С.85 -99.

90. Политическая жизнь русских мусульман до февральской революции. -Оксфорд, 1987.

91. Польская декларация депутатов Польского коло I Государственной думы. -СПб., 1906.

92. Программа мусульманской группы во II Государственной думе. СПб., 1907.

93. Программные документы национальных политических партий и организаций России (конец XIX — 1917 г.). Сб. документов. Вып.1 — М.:ИНИОН, 1996. 196 с.

94. Программные документы национальных политических партий и организаций России (конец XIX 1917 г.). Сб. документов. Вып.2 — М.:ИНИОН, 1996. - 202 с.

95. Программы политических партий России. Конец XIX — начало XX в. М.: РОССПЭН, 1995. - 464 с.

96. Разгон II Государственной думы. Предисл. И.Татарова // Красн.архив. -1930. Т.6. С.55 - 91.

97. Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9-ти тт. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1994. - 352 с.

98. Самодержавие и избирательные права в национальных областях царской России. Предисл. И.Ковалева // Красный архив. — 1936. Т.6. — С. 19-25.

99. Третий Всероссийский мусульманский съезд.— Казань, 1906.2. Архивные материалы.

100. Российский государственный исторический архив (РГИА) Ф.1276 Совет Министров. Оп.1,Д.110; Оп.2.Д.9а, Д. 138. Ф.1278. I - IV созывы - Государственная дума. Оп.1.Д.88, 468, 550, 551, 556, 567, 584, 592, 1251, 1252.

101. Ф.1327— Особое делопроизводство по выборам в Государственную думу. Оп.1. Д.14.

102. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

103. Ф.102 ДП 00 — Министерство внутренних дел, Департамент полиции, особый отдел. Оп.233. Д.2246,

104. Ф.102 ДП 4 дел-во Министерство внутренних дел, Департамент полиции, четвертое делопроизводство. Оп.235. Д.725. ч.28. Ф.522- Трудовая группа. Оп. 1. Д.2

105. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)

106. Ф.93- Социал-демократическая фракция II Государственной думы. Оп.1.1. Д. 1,4

107. Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ)

108. Ф.723 — Свияжская уездная комиссия по выборам в Государственную думу. Оп.1. Д.1.

109. Ф.1274 Бугульминская уездная комиссия по выборам в Государственную думу. Оп.1. Д.1, 2.

110. Государственный архив Самарской области

111. Ф.З-Канцелярия Самарского губернатора. Оп.233.Д.2226.

112. Ф. 468 — Самарское губернское жандармское управление. Оп.1.Д.313.

113. Государственный архив Саратовской области.

114. Ф.1 — Канцелярия Саратовского губернатора. Оп. 1.7079.

115. Государственный архив Ульяновской области

116. Ф.76 канцелярия Симбирского губернатора. Оп.1. Д.468, 768; Оп.6. Д.264.

117. Ф.855- Симбирское губернское жандармское управление. Оп.1.Д.399.

118. Российская национальная библиотека. Отдел рукописей

119. Ф.1072, Т. 1-15 Материалы по истории выборов в Государственную думу, собранные по поручению председателя Совета Министров графа С.Ю.Витте графом В.А.Дмитриевым-Мамоновым Ф.781 И.И.Толстой, Д.232.

120. Библиотека Колумбийского университета (Нью-Йорк, США). Бахметьевский архив. Документы С.Е. Крыжановского.3. Справочные издания.

121. Альбом портретов членов Государственной Думы первого созыва. Портреты, краткие биографии и характеристики депутатов. М.: Возрождение, 1906.

122. Башмаков A.A. Справочная книга избирателя в Государственную думу. СПб., 1906. - 507 с.

123. Бойович М.М. Члены Государственной думы. (Портреты и биографии). Первый созыв. Изд. 2-е. — М., 1907. 512 с.

124. Бойович М.М. Члены Государственной думы. (Портреты и биографии). Второй созыв. Изд.2-е. М., 1907. - 519 с.

125. Бойович М.М. Члены Государственной думы. (Портреты и биографии). Третий созыв. Изд.7-е. — М., 1913. 456 с.

126. Бойович М.М. Члены Государственной думы. (Портреты и биографии). Четвертый созыв. М., 1913. - 456 с.

127. Бородин H.А. Государственная дума в цифрах. — СПб.: Общественная польза. Антик и К°, 1906. 72 с.

128. Государственная дума. Четвертый созыв. Сессия I. Справочник. 1913 г. Вып.6. — Спб., 1913.- 738 с.

129. Лавров М., Маурин Е. Полный текст законов о производстве выборов и учреждения Государственной думы и Государственного совета. — М. 1906. — 109, 2 с.

130. Материалы по учреждению Государственной думы. — СПб. 1905. —174 с.

131. Мусульманские депутаты Государственной думы России. 1906-1917 гг. Сб. документов и материалов. Сост Л.А. Ямаева. Уфа: Китап, 1998. — 384 с.

132. Наши депутаты. Члены Государственной думы (портреты и биографии). Первый созыв. Составитель М.М.Бойович. — М., 1906.

133. Новик И. Д. Современные конституции и положение о Государственной думе.: Сост. по кн. F.R. и P. Dareste «Les constitutions modernes» и по др. источникам. — М.: Изд. Д.П. Ефимова, 1905. — [4], 827 с.

134. Общий список членов Государственной думы I, II, III, IV созывов. // Новый энциклопедический словарь / Изд. Брокгауза и Ефрона. Т. 14. Стб. I-LXXI.

135. Памятная книжка Первой Государственной думы. Вып. 1. Спб., 1906.- 12 с.

136. Памятная книжка Первой Государственной думы. Вып. 2. Спб., 1906.-28 с.

137. Памятная книжка Первой Государственной думы. Вып. 3. Спб., 1906. - 56 с.

138. Первая Государственная дума. Алфавитный список, подробные биографии и характеристики членов Государственной думы. М.: Тов-во И.Д. Сытина, 1906. - 158 с.

139. Полный сборник Платформ всех русских политических партий. — Спб., 1906.

140. Российские партии, союзы и лиги: Сб. программ, уставов и справочных сведений о российских политических партиях, всероссийских профессионально-политических и профессиональных и всероссийских лигах. / Сост. В.Иванович. СПб., 1906. - 160 с.

141. Савич Г.Г. Новый государственный строй России: Справочная кн. — СПб., 1907.-XXIII, 602 с.

142. Современные конституции. Сб. действующих конституционных актов Т. 1-2, / Пер. под ред. и со вступит, очерками В.М.Гессена и Б.Э.Нольде. -СПб., 1905-1907.

143. Состав Государственной думы. Подробная таблица депутатов с указанием возраста, национальности, сословия, профессии, образования и кратких биографических сведений. М.:Изд-во Константинова, 1906. — 1л.табл.

144. Спутник избирателя в Государственную думу на 1906 год. СПб.: Изд. И.И. Ефрона. 1906. -312 с.

145. Члены 1-й Государственной думы. С портретами. (Биографии, характеристики, политические взгляды, общественная деятельность, выборы и прочее.). М., 1906 - 79 с.4. Воспоминания.

146. Бадаев А.Е. Большевики в Государственной думе: Большевистская фракция в IV Государственной думе и революционное движение в Петербурге: Воспоминания. 8-е изд. — М.: Госполитиздат, 1954. 424 с.

147. Богданович A.B. Три последних самодержца: Дневник/ Предисл. А. Боханова. — М.: Изд-во Новости, 1990. 608 с.

148. Букейханов А. Выборы в Степном крае// К десятилетию первой Государственной думы: 27 апреля 1906 г.-27 апреля 1916 г.: Сб. ст. перводумцев. Пг.: Изд-во Огни, 1916. - С. 43-50.

149. Витте С.Ю. Воспоминания: Т. 2: (1894 октябрь 1905): Царствование Николая II/ Коммент. В.И. Бовыкина и К.Н. Тарновского. - М.: Соцэкгиз, 1960. - 640 с.

150. Витте С.Ю. Воспоминания: Т. 3: (17 октября 1905 1911): Царствование Николая II/ Коммент. И.В. Бестужева и В.А. Емец. — М.: Соцэкгиз, 1960. -723 с.

151. Головин Ф.А. Воспоминания Ф.А.Головина о 2-й Государственной думе. //Истор. Архив. 1959. №4-6.

152. Дубнов С.М. Книга жизни: Воспоминания и размышления: Материалы для истории моего времени. СПб., 1998. - 672 с.

153. Евлогий Георгиевский. Путь моей жизни-М., 1994.

154. Зурабов А.Г. Вторая Государственная дума: (Впечатления): С прилож. некоторых речей и резолюций с.-д. фракции. СПб.: Изд. автора, 1908. — 181 с.

155. Извольский А.П. Воспоминания. -М., 1989.-191 с.

156. Кареев Н. Выборы в Петербурге в первую Государственную думу// К десятилетию первой Государственной думы: 27 апреля 1906 г.—27 апреля 1916 г.: Сб. ст. перводумцев. Пг.: Изд-во Огни, 1916. - С. 1-5.

157. Кизеветтер A.A. На рубеже столетий: Воспоминания: 1881-1914/ Вступит, ст. и коммент. М.Г. Вандалковской. — М.: Изд-во Искусство, 1996. -396 с.

158. Ковалевский М.М. Моя жизнь: (Из воспоминаний М.М. Ковалевского)// История СССР. 1969. N4. - С. 62-79. N5. - С. 76-110.

159. Коковцов В.Н. Из моего прошлого: Воспоминания: 1903-1919 гг.: В 2-х кн. Кн. 1/ Вступит, ст. В.И. Бавыкина, примеч. А.К. Сорокина. Рос. акад. наук. М.: Изд-во Наука, 1992. - 447 с.

160. Коковцов В.Н. Из моего прошлого: Воспоминания: 1903-1919 гг.: В 2-х кн. Кн. 2/ Примеч. А.Г. Голикова. Рос. акад. наук. М.: Изд-во Наука, 1992. -456 с.

161. Константин великий князь. Из дневника Константина Романова. 1904-1906. // Красный архив- 1930. Т.6. -С.92-115. 1931. Т.1. -С. 126-151, Т.2.-С. 112-129.

162. Крестьянин И.Л. Выборы от крестьян в Казанской губернии// К десятилетию первой Государственной думы: 27 апреля 1906 г.—27 апреля 1916 г.: Сб. ст. перводумцев. Пг.: Изд-во Огни, 1916. - С. 15-30.

163. Крыжановский С.Е. Воспоминания: Из бумаг С.Е. Крыжановского, последнего статс-секретаря Российской империи. — Берлин.: Петрополис, [1938].-221 с.

164. Крыжановский С.Е. Заметки русского консерватора/ Вступ. C.B. Пронкина// Вопр. истории. 1997. N2. - С. 115-132. N3. - С. 121-139. N4. - С. 107-126.

165. Крюков Ф. Выборы на Дону// К десятилетию первой Государственной думы: 27 апреля 1906 г.—27 апреля 1916 г.: Сб. ст. перводумцев. -Пг.: Изд-во Огни, 1916. С. 157-173.

166. Лопухин A.A. Отрывки из воспоминаний: (По поводу «Воспоминаний» графа С.Ю. Витте/ С предисл. М.Н. Покровского. — М., Пг.: Гос. изд-во, 1923. -VIII, 99 с.

167. Мандельберг В.Е. Из пережитого Виктора Мандельберга: (бывшего члена П-й Государственной думы). Давос: За рубежом, 1910. — 145 с.

168. Милюков П.Н. Воспоминания. -М.:Политиздат, 1991.-528 с.

169. Милюков П.Н. Воспоминания: (1859-1917). Т. 1-2 / Сост. и авт. вступит, ст. М.Г. Вандалковская. коммент. и указ. А.Н. Шаханова. — М.: Изд—во Современник, 1990. 446 с.

170. Милюков П.Н. Воспоминания: (1859-1917). Т. 2/ Сост. и авт. вступит, ст. М.Г. Вандалковская. коммент. и указ. А.Н. Шаханова. — М.:Изд-во Современник, 1990. 448 с.

171. Оболенский В.А. Выборы в Таврической губернии// К десятилетию первой Государственной думы: 27 апреля 1906 г.-27 апреля 1916 г.: Сб. ст. перво думцев. Пг.: Изд-во Огни, 1916. - С. 31-42.

172. Протопопов Д.Д. Воспоминания о выборах в первую Думу в Самарской губернии// Земство: Архив провинциальной истории. Пенза. 1994. N1.-C. 106-116.

173. Самойлов Ф.Н. Как происходили выборы при царизме. 3-е изд, доп. — М.: Госполитиздат, 1945. — 45 с.

174. Самойлов Ф.Н. По следам минувшего/ С предисл. Е. Ярославского. 3-е изд.. — М.: Госполитиздат, 1954. — 384 с.

175. Святополк-Мирская Е.А. Дневник княгини Е.А. Святополк-Мирской за 1904-1905 гг.// Историч. зап. Т. 77/ Отв. ред. А.Л. Сидоров. АН СССР, Ин-т истории. М.: Изд-во Наука, 1965. - С. 240-293.

176. Таганцев Н.С. Пережитое: Вып. I: Учреждение Государственной думы в 1905-1906 гг. Пг. 1919. - 224 с.

177. Шванебах П.Х. Записки сановника: (Политика П.А. Столыпина и вторая Государственная дума)// Голос минувшего. 1918. N1-3. - С. 115-138.

178. Шипов Д.И. Воспоминания и думы о пережитом. М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1918. - 592 с.

179. Шпагин A.A. Выборы в Думу// Под красным знаменем: Сб. воспоминаний/ Сост. С.Г. Мухин. — Молотов: Молотовское кн. изд-во, 1957. — С. 92-107.

180. Шульгин В.В. Годы. Дни. 1920. М.: Изд-во Новости, 1990. - 828с.

181. Шульгин В.В. Последний очевидец: Мемуары. Очерки. Сны. -М., 2002 588 с.

182. Библиографические указатели.

183. Брусянин В.В. Указатель книг и статей о Государственной думе. — М., 1913.-51 с.

184. Деев A.C. Указатель книг и брошюр о Государственной думе: (С 1905 по 1 июля 1912 г.): Опыт библиографии. СПб., 1913. — 60 с.6. Литература.

185. Литература, изданная в 1900-1917 гг.

186. Автономия, федерация и национальный вопрос. СПб., 1906.

187. Александров Н. Семашко H.A. Социал-демократическая фракция в 3-й Государственной думе. Б.м., 1910. — 104 с.

188. Алексеев В.П. Первый русский парламент. М., 1906.

189. Алексеенко М.М. Пятилетие бюджета в 3-й Государственной думе. -СПб., 1912.

190. Антоний, архиепископ. Слово архиепископа Антония на благодарственном молебне после выборов в 3-ю Государственную думу. — Житомир, 1907.-9 с.

191. Бахиров А.В.Третья дума в картограммах. СПб., 1910. - 28 с.

192. Башмаков A.A. За смутные годы. Публиц. ст. и речи. — СПб., 1906. —217 с.

193. Бикерман И.М. Российская революция и Государственная дума. — СПб., 1907.-51 с.

194. Бородин H.A. Личный состав первой Государственной думы, ее организация и статистические сведения о членах // Первая Государственная дума. Вып.1. Политическое значение первой Думы. СПб., 1907. - С. 1-39.

195. Бородин Н.А.Государственная дума в цифрах. СПб., 1906. — 72 с.

196. Брянчанинов А.Н. Роспуск Государственной думы. Причины -последствия. -Псков, 1906.- 145 с.

197. Булацель П.Ф. Борьба за правду. Статьи 1900-1907 гг. СПб., 1908.

198. Василевский Плохоцкий. Л. Русская Польша накануне новых выборов // Русское богатство. — 1906. №12. С.64-77.

199. Василевский Плохоцкий. Л. Русская Польша накануне новых выборов // Заветы. 1912. №4. Июль. - С. 151-161

200. Васильев Н.П. Вторая Государственная дума. СПб., 1907. - 96 с.

201. Велихов Б. Таблица современных конституций России и 20 конституционных стран. Изд. 3-е. СПб., 1906.

202. Винавер М.М. Конфликты в первой Думе. // Первая Государственная дума. Вып.1. Политическое значение первой Думы. СПб., 1907.- С. 184-279.

203. Водовозов В.В. Избирательное право в Европе и в России. СПб.,1906.

204. Вопрос об отмене смертной казни в Государственной думе. — М.,

205. Восторгов И.И. Государственная дума и православно-русская церковь. К вопросу о положении церкви в правовом государстве (по поводу законопроектов думы о свободе совести и отобрании церковных земель). — М., 1906.

206. Вощинин В.П. Переселенческий вопрос в Государственной думе третьего созыва. СПб., 1912. - 148 с.

207. Выборгский процесс. Иллюстрированное изд. — СПб., 1908. 262 с.

208. Герье В.И. Вторая дума. М., 1907. - 380 с.

209. Герье В.И. Значение третьей Думы в истории России. Ч. I. СПб. 1912.-98 с.

210. Герье В.И. Первая русская Государственная дума: Политические воззрения и тактика ее членов. 2-е изд. М. 1906. — 119 с.

211. Гой С. Наши реформаторы евреи. Рассказы Святослава Гоя (Из личных воспоминаний за 50 лет). — Казань, 1907.

212. Голованов В. Земельный вопрос во второй Государственной думе. — СПб., 1907.

213. Голубев В. Вторая Государственная дума. СПб., 1907. - 32 с.

214. Горемыкин М.И. Аграрный вопрос: Некоторые данные к обсуждению его в Государственной думе. СПб., 1907. — 171 с.

215. Гредескул Н. Проект закона о равноправии // Первая Государственная дума. Вып. II. Законодательная работа. СПб., 1907. С. 111 — 143.

216. Гредескул Н. Национальный вопрос в первой Думе // К 10-летию 1-ой Государственной думы. 27 апреля 1906 — 27 апреля 1916. Сб. ст. перводумцев. Пг., 1916. - С. 76-88.

217. Грушевский М.М. Освобождение России и украинский вопрос. Сб. ст.-СПб., 1907.

218. Дан Ф. Социал-.демократия и Государственная дума. [СПб.], [1906].-29 с.

219. Житловский Х.О. Социализм и национальный вопрос. — Киев-СПб.,1906.

220. Залевский К. Национальные движения // Общественное движение в России в начале ХХ-го века. Под ред. Л.Мартова, П.Маслова и А.Потресова. -СПб., 1911 T.IV. Ч.И, кн.7. С. 151-243.

221. Залевский К. Национальные партии в России // Общественное движение в России в начале ХХ-го века. Под ред. Л.Мартова, П.Маслова и А.Потресова. СПб., 1914. T.III. кн.5. - С.225-344.

222. Залевский К. Польские буржуазные партии и Польское коло во II Государственной думе // Образование. 1907. №6. - С.23-37.

223. Зноско-Боровский С.А. Законоведение. Вып.2. Очерк русского государственного права. Изд. 3-е. — СПб., 1909. — 160 с.

224. Ивановский В.В. Политико-культурное значение манифеста 17 октября 1905 года. // Юридический вестник. 1915. Kh.XI(III) — С.43-52.

225. Каменский П.В. Вероисповедальные и церковные вопросы в Государственной думе третьего созыва и отношение к ним «Союза 17 октября». -М., 1909.- 106 с.

226. Каминка А.И., Набоков В.Д. Вторая Государственная дума. — СПб.¡Общественная польза, 1907. VIII, 306 с.

227. Кетриц Б. Первая Государственная дума. СПб., 1907. — 95 С.

228. Ковалевский М.М. От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. T. I- III. -М., 1905-1906.

229. Кокошкин Ф.Ф. Автономия и федерация. Пг., 1917.

230. Кокошкин Ф.Ф. О правах национальностей и децентрализации. — М.,

231. Кокошкин Ф.Ф. Областная автономия и единство России. — М.,

232. Коллонтай А. Общественное движение в Финляндии // Общественное движение в России в начале ХХ-го века. Под ред. Л.Мартова, П.Маслова и А.Потресова. СПб.,1911. Т.1У. Ч.П, кн.7. - С.247-300.

233. Конституционное государство. Сб. ст. 2-е изд. — СПб.: Изд. И.В. Гессена и А.И. Каминки, 1905. 585 с.

234. Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т.1. Введение и общая часть. Издание 8. Под ред. и с добавлениями приват-доцентов С.-Петербургского университета З.Д. Авалова и М.Б.Горенберга и К.Н.Соколова. -СПб., 1914.-739 с.

235. Корф С.А. Федерализм. СПб., 1908.

236. Котляревский С.А. Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора. СПб., 1907.-251 с.

237. Кр-ль М.А. Кроль М.А. Уроки прошлой выборной кампании. — СПб., 1907.-67 с.

238. Кр-ль М.А. Кроль М.А. Как прошли выборы в Государственную думу. СПб., 1906. - 67 с.

239. Кузьмин-Караваев В.Д. Перед открытием Государственной думы // Кузьмин-Караваев В.Д. Из эпохи освободительного движения: II. 17 октября 1905 г.-8 июля 1906 г. СПб., 1907. - С. 265-269.

240. Кульчицкий К. (Мазовецкий) Автономия и федерация в современных конституционных государствах. — М., 1907.

241. Кульчицкий К. (Мазовецкий) Политические партии в Польше. — Ростов-на-Дону, 1906. 69 с.

242. Лазаревский Н.И. Автономия // Право. 1906. №2. - С.73-90.

243. Ледницкий А. Национальный вопрос в Государственной думе // Первая Государственная дума. Вып.1. Политическое значение первой Думы. — СПб., 1907.-С. 154-167.

244. Ильин В. Ленин В.И. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов. -Пг., 1917.

245. Ленин В.И. Государственная дума и социал-демократическая тактика // Государственная дума и социал-демократия. СПб., 1906.

246. Ленин В.И. Критические заметки по национальному вопросу. — М.: Просвещение, 1913. № 10-12.

247. Лозинский Е.И. Итоги парламентаризма: Что он дал и может ли он что-либо дать рабочим массам? — СПб., 1907. — 112 с.

248. Локоть Т.В. Первая дума. Статьи, заметки и впечатления бывшего члена Государственной думы. — Б.м., 1906. — 368 С.

249. Львов В.Н. Программные речи и статьи в Самарском отделе «Союза 17 октября» М., 1907. - 85 с.

250. Мартов Л. Избирательные соглашения. СПб., 1907. — 30 с.

251. Маслов С.Л. Земельный вопрос и партии во Второй Государственной думе. — М., 1917.- 32 С.

252. Медем В. Социал-демократия и национальный вопрос. — СПб., 1906.

253. Милюков П.Н. Год борьбы: Полит. Хроника: 1905-1907 гг. СПб., 1907.-222 с.

254. Милюков П.Н. Политические партии в Государственной думе за пять лет. Ежегодник газеты «Речь». 1912. СПб., 1912.

255. Милюков П.Н. Вторая государственная дума. Публицистическая хроника. 1907. СПб., 1908. - 302 с.

256. Муромцев С.А. Статьи и речи. Вып.У. В области политики и публицистики: (1880-1910). -М., 1910. 126 с.

257. Мускатблит Ф. Первый русский парламент: (Избирательная кампания и ее итоги) // С предисл. A.C. Изгоева. Одесса, 1906. — 88 с.

258. Никаноров И.В. Церковные вероисповедальные вопросы в Третьей Государственной думе. СПб., 1912. - 47 с.

259. Никитин Л.С. Левин К.Н., Степанов Н. [Скворцов-Степанов H.H.] Деятельность второй Государственной думы. Вып.1. М., 1907. — 124 с.

260. Орловский Боровский В.В. О Государственной думе. — Женева,

261. Орловский П. Боровский В.В. Кадеты в Думе СПб., 1906. -30 с.

262. Первая Государственная дума. Сб. статей. Вып. I.Политическое значение Первой думы. СПб., 1907. — 279 с.

263. Первая Государственная дума: сборник статей. Вып. И. Законодательная работа. СПб., 1907. — 229 с.

264. Плеханов Г.В. О выборах в Думу: (Ответ товарищу С.) // Дневник социал-демократа. 1906. N5. Март. - С. 32-39.

265. Ризположенский Р.Ф. За русское правое дело. — Казань, 1912.

266. Ропп А.Н. Что сделала Третья Государственная дума для народного образования? СПб., 1912. -254 с.

267. Россов С. Еврейский вопрос. О невозможности предоставления полноправия евреям. Изд. 4-е., доп. СПб., 1906.

268. Сборник первый. СПб.: Новая Дума, 1907.

269. Смирнов А. Как прошли выборы во 2-ю Государственную думу // Со вступит, ст. и заключ. П.Н. Милюкова. М., 1907. - 297 с.

270. Соколов К.Н. Манифест 17 октября и право запросов. // Юридический вестник. 1915. Kh.XI(III). С. 94-106.

271. Сталин И.В. Выборы в Петербурге: (Письмо из С.-Петербурга). // Социал-демократ. 1913. №30.

272. Сталин И.В. Национальный вопрос и социал-демократия // Просвещение — 1913. № 3-5.

273. Струве П.Б. Patriótica. Политика, культура, религия, социализм. Сб. статей за пять лет. (1905-1910 гг.). СПб., 1911. - 619 с.

274. Субботин И. Роспуск Первой государственной думы. Б.м., б.г.

275. Тукаев М.-Ш.Х. Отчет члена комиссии по вероисповедальным делам во второй и третьей Государственных думах. Оренбург, 1912.

276. Формы национального движения в современных государствах. Австро-Венгрия. Россия. Германия. / Под ред. А.И.Кастелянского. СПб.: Общественная польза, 1910.-821 с.

277. Цитрон А. 103 дня второй Думы. СПб., 1907. - 188 с.

278. Цитрон А. 72 дня первого русского парламента. СПб., 1906. — 167с.

279. Шалланд JI.B. Русское государственное право. — Юрьев, 1908.

280. Шишацкий Д. Практические советы духовенству пред выборами в IV Государственную думу. — Симферополь, 1912.

281. Диссертации и авторефераты диссертаций

282. Бабин В.Г.Проблемы национальной школы в Государственной думе I -IV созывов. Автореф. дисс.канд. ист. наук.-М., 1996.

283. Барсуков В.Л. Сибирские депутаты и аграно-переселенческий вопрос в Государственной думе. 1906-1914 гг. . Автореф. дисс.канд. ист. наук.-Новосибирск, 1990.

284. Вельможко И.Н. Национальный вопрос в деятельности Третьей и Четвертой Государственных дум. Автореф. дисс. канд. ист. наук.-М., 1998;

285. Герман Г.А. Выборы во II Государственную думу на Украине. Автореф. дисс.канд. ист. наук. М., 1950.

286. Голубев С.А. Правые и либеральные политические партии и польский вопрос (1905 — февраль 1917). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1993.

287. Египко А.П. Национальный вопрос в III Государственной думе (столыпинский план выделения Холмщины из Польши). Автореф. дисс.канд. ист. наук. — М., 1948.

288. Зайчиков Г.И Думская тактика большевиков (1905—1917 гг.). Автореф. дисс. .доктист. наук. М., 1979.

289. Зорин В.Ю. Национальный вопрос в Третьей Государственной думе России, 1907-1912 гг. Автореф. дисс.канд. ист. наук.-М., 2000.

290. Калинычев Ф.И. Государственная дума в период первой русской революции (1905-1907 гг.). Дисс.докт. юрид. наук. — М., 1965.

291. Кузнецов Н.Д. Третья Государственная дума и национальная политика царизма на Кавказе. Автореф. дисс. .канд. ист. наук. М., 1951.

292. Магомедсултанов И.И. Возникновение, становление и развитие парламентаризма в России. Автореф. дисс. докт. ист. наук. — Махачкала, 2001.

293. Малышева О.Г. Государственная дума в системе власти Российской империи. Автореф. дисс. докт. ист. наук. -М., 2001.

294. Рыбка О.Ю. Государственная дума в системе власти России начала XX века. Автореф. дисс. . докт. ист. наук. -М., 2001.

295. Садинов B.C. Государственная дума России (1906-1917 гг.): историография проблемы. Автореф. дисс. . канд ист. наук. -М., 2001

296. Усманова Д.М. Мусульманские депутаты в Государственной думе Российской империи. Автореф. дисс. докт. ист. наук. Казань, 2004.

297. Чмырь С.Г. Украинская демократическо-радикальная партия: истоки, организация, программа, тактика (90-е гг. XIX в. — 1908 г.). Автореф. дисс. .канд. ист. наук.-М., 1994.

298. Шелудько М.Е. В.И.Ленин и И.В. Сталин — вдохновители и организаторы борьбы большевиков на выборах в IV Государственную думу. Автореф. дисс.канд. ист. наук. М., 1950.

299. Литература на иностранных языках.

300. After Empire: Multiethnic Societies and Nation-Building: the Soviet Union and Russion, Ottoman, and Habsburg Empires. Boulder-Oxford, 1997.

301. Becker S. Russia and the Concept of Empire II Ab Imperio. 2000. № 3-4.

302. Brzoza C., Stepan K. Poslowie polscy w parlamencie rosyjskim 19061917. Sfownik biograficzny. Warszawa, 2001.

303. Chmielewski E. The Polish Question in the Russian State Duma. -Knoxville, 1970.

304. Cohen A. Russian Imperialism: Development and Crisis. L., 1996.

305. Emmons T. The Formation of Political Parties and the First National Elections in Russia. Cambridge-L., 1983.

306. Gerus J.W.The Ukrainian Question in the Russian Dumas, 1906-1917: An Overview // Studia Ukrainica. 1984. №2.

307. Geyer D. Der russische Imperialismus. Studien über den Zusamenhang von innerer und auswärtiger Politik. 1860-1914.— Göttingen. 1977.

308. Hosking G. Russia: People and Empire. 1552-1917. Cambridge. 1997

309. Hosking G. The Russian Constitutional Experiment. Government and Duma. 1907-1917. Cambridge. 1973.

310. Imperial Russia: New Histories for Empire. Bloomington. 1998.

311. Kappeler A. Rußland als Vielvölkerreich: Entstehung. Geschichte. Zerfall. München, 1992.

312. Kazan, Moscow, St.Petersburg: Multiple faces of the Russian Empire. Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из разных углов. -М. Ю.Г.И., 1997.

313. L^ukaityte R. Lietuviai Val'stybees Dümoje // Lietuvos Istorijos Metrastis. 1992 metai. Vilnius. -1994, P.31^4.

314. Levin A.The Third Duma: Election and Profile. — Hamden.1973.

315. Levin A. The Second Duma: A Study of Social-Democratic Party and the Russian Constitutional Experiment. —New Haven. 1940 (Hamden. Connecticut. 1966).

316. Lukawski Z. Kolo polskie w rossyjskiej Dume panstwowej w latach 1906-1909.-Wroclaw. 1967.

317. Rasila V., Jutikkala E. Suomen polittien historia. 1905-1975. Porvo-Helsinki-Juva. 1980.

318. Rorlich A. The Volga Tatars: A Profile in National Resilience. -Stanford.1986.

319. Seton-Watson H. The Russian Empire, 1801-1917. -Oxford, 1967.

320. Staliünas D. Miçdzy wyznaniem a narodawosci%. Szkic o biskupie wileñskim Edwardzie Roppie (1851-1935) // Borussia. Kultura.Historia. Literatura. 1998. №16. S.320-326

321. Staliünas D. Rinkimai \ I Rusijos Düm^ Lietuvoje // Lietuvos Istorijos Metrastis. 1992 metai. Vilnius. 1994, P.45-65.

322. Szeftel M. The Russian Constitution of April 23, 1906: Political Institutions of Duma Monarchy. Bruxelles. 1976.

323. Tokmakoff G. P.A.Stolypin and the Third Duma. Washington. 1982.

324. Werzchowski.M. Sprawy Polski w III i IV Dumie Pañstwej. -Warszawa.1966.

325. Wrzyszcz A. Gubernia Chelmska. Zarys ustrojowy. -Lublin. 1997.

326. Забаусю M.M., Пущк У.С. Прадстаунщтва ад Беларус! у Дзяржаунай •думе Pacii (1906-1917 гг.). Míhck, 1998.

327. Забаусю М.М. Грамадска-палпычная барацьба у час выбарау у II Дзяржауную думу Pacii // Весщ Нацыянальнай акадэмп навук Беларусь Сер. Гумашт. Навук. 1998. №2, С.69-77.

328. Забаусю М.М. .Шберальныя партьи I групоую у Беларус1 на выбарах у III Дзяржауную думу Pacii (1907 г.) // Весщ Бел. Дзярж. Пед. Ун-та. 1999. №1, С.60-66.

329. Забаусю М.М. Паштычныя пазщьи дэпутатау ад беларусюх губерняу у IV Дзяржаунай думе // Весц1 Нацыянальнай акадэмй навук Benapyci. Сер. Гумангг. Навук. 1998. №3, С.74-80.

330. Забаусю М.М. Аграрнае пытанне у Рас1йскай Дзяржаунай думе III сюикання I na3Í4bii дэпутатау ад Беларус1 // Весщ Бел. Дзярж. Пед. Ун-та. 1998. №2, С.94-104.

331. Забаусю М.М. Расшская Дзяржауная Дума у грамадско-пал1тычным жицц! Беларус! 1906-1917 гг.-Míhck, 1999.

332. Забаусю M.M. Расшская Дзяржауная дума у пал!тычным жыцщ у 1906-1917 гг.: да псарыяграфп пытання// Пстарыяграф!я исторьи Беларуси стан i перспектыва развщця. Míhck, 2000, С. 141-144

333. Забаусю M.M. Сацыял-дэмакратычныя i народнщюя партьи i групоую на выбарах у III Дзяржауную думу Pacii (1907 г.) // Весщ Бел. Дзярж. Пед. Ун-та. 1999. №2, С.111-118.

334. Запрудник Я. Справа аутаномии БеларуЫ у Першай Думе I «Наша Ива» // 3 исторыяй на «Вы». Артикулы, успамшы, дакументы. -Míhck, 1994, С.314-332.

335. Смалянчук А. Бискуп Эдвард Pon // Беларуси! Историчны часошс. 1994.№4.

336. Смалянчук А. Раман Сюрмунт: шлях да Беларуш // Спадчына. 1994.6.

337. Смалянчук А.Ф. Паляки Беларуа i Ллтвы у рэвалюцьп 1905-1907 гг. -Гародня, 2000. 204 с.

338. Смалянчук А.Ф. Пам1ж краёвасцю i нацыянальнай щэяй. Польск1 Рух на беларусюх i nÍToycKix землях 1864-1917 гг. Гродна, 2001.

339. Яцкев1ч I. Думская тактика Бунда у Беларус1 (1906-1910 гг.) // Беларуси псарычны часошс 1997, №3.

340. Авторефераты диссертаций на иностранных языках

341. Бизтокинь О.И. Укра'шске питания в Державнщ дум1 РосшськоТ HMnepi'í (1906-1917 рр.). Автореф. дисс. . канд. íct. наук. -XapbKÍB. 2001

342. Доморослий В.И. Д1яльшсть украТнских парламентських громад в I и II Державних думах (1906-1907). Автореф. дисс. канд. íct. наук. -Кшв. 1994.

343. Коник О.О. Д1яльнють селянських депутат!в з Украши в I i II Державних думах. Автореф. дисс. .канд. íct. наук. Кшв,1994.

344. Киян М.Ш. Депутат! вщ украГнских губерний та míct в Державнш думÍ РосшськоТ имперй першого та другого скликань. Автореф. дисс. . канд. íct. наук. —Харьюв. 1998.