Фундаментальное различие бытия и сущего как способ обоснования онтологии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Кралечкин, Дмитрий Юрьевич

• Кралечкин, Дмитрий Юрьевич
• кандидат философских наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат философских наук Кралечкин, Дмитрий Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ОНТОЛОГИЧЕСКОГО РАЗЛИЧИЯ И СВЯЗАННЫЕ С НИМ ПРОБЛЕМЫ.

§1. Тавтология онтологического различия в метафизике.

§2. Трансцендентальная форма онтологического различия в классическом трансцендентализме, фундаментальной онтологии и деконструкции.

§3. Незавершенный характер онтологического различия: пример фундаментальной онтологии.

§4. Общая логика проблемы «эмпирического вмешательства» в трансцендентальной онтологии.

ГЛАВА II. ПРИМЕНЕНИЕ ОНТОЛОГИЧЕСКОГО РАЗЛИЧИЯ В ОБОСНОВАНИИ КРИТИЧЕСКОЙ ОНТОЛОГИИ КАК ФИЛОСОФСКОЙ ТЕОРИИ КОНЕЧНОСТИ.

§1. Онтологическое различие и структура конечности.

§2. Смешение онтологического различия как косвенная структура конечности и проблема эмпиризма.

§3. Модель онтологической конечности на уровне онтологического синтеза.

§4. Онтологическое различие как инструмент косвенного обоснования онтологии и некоторые выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Фундаментальное различие бытия и сущего как способ обоснования онтологии»

Независимо от своих исторических и теоретических трансформаций философская онтология как исследование бытия - в отличие от учений (наук) о различных регионах сущего — выступает как необходимый отправной пункт любого иного философского исследования. Такой взгляд на онтологию задается в античной философии, а затем сохраняется в новоевропейской и в современной. Последняя, в то же время, сама может быть описана как радикальное сомнение в любой возможной онтологии, что рождает мысль об исчерпанности и завершенности самой ее истории (и, следовательно, истории научной философией, как ее определяет М. Хайдеггер [64, с. 425]). Как указывает К.-О. Апель, два крупнейших философа двадцатого века - М. Хайдеггер и JI. Витгенштейн - сближаются по своему критическому отношению к онтологии и метафизике1. Еще более критическое отношение (причем этот кризис существенным образом отличается от некоей «парадигмальной» трансформации) выражено в многочисленных высказываниях таких совре■• менных философов как Ж. Деррида [83, pp. 31-41] , Ж. Делез и Ф. Гваттари [82, pp. 10-52] или Ж.-Л. Нанси [110, pp. 31-52], которые оспаривают саму возможность задания онтологии в качестве «фундаментальной» философской дисциплины, оставляя возможность разве что фрагментарным онтологическим построениям, либо же «техническому» употреблению онтологии - например, в виде формальной онтологии, то есть «теории объекта» [112]. В таком научном контексте вопрос об обосновании онтологии становится неизбежным, причем продуктивным оказывается именно его рефлексивная по

Не только Витгенштейн, но и Хайдеггер ставит традиционную метафизику (как онтологию) под критически настроенное сомнение, которое выражается в основном вопросе о смысле "бытия". Согласно позднему Витгенштейну, метафизика основывается на некоем самоотчуждении языка, собственная (относящаяся к практической жизни) функция которого понимается в философском вопрошании неправильно и поэтому подвергается в метафизике забвению. Но и по Хайдеггеру метафизика основывается на изначально неверном понимании вопроса о бытии и происходящем из такого ошибочного понимания забвении бытия.» [75, s. 359-360]

2 Ссылки на работу Ж. Деррида «О грамматологии» в большинстве случаев мы даем по французскому изданию. становка, которая требует обращения внимания на сами проекты обоснования (и, соответственно, критики) онтологии.

В качестве ведущего проекта обоснования онтологии как науки о бытии в отличии от сущего мы рассматриваем онтологию, исходящую из в той или иной форме постулируемого онтологического различия , носящего фундаментальный характер - то есть такое различие признается в качестве теоретически «неустранимого» и в качестве «обосновывающего». В наиболее формальном виде этот проект выражается так: бытие отличается от сущего и это отличие задает структуру онтологии как науки о бытии, ее задачи и предмет описания. Только при условии проведения онтологического различия онтология получает собственное поле деятельности, отличенное от такового естественных наук, то есть онтология получает возможность не быть простым «обобщением» их результатов. Само понятие онтологического различия, эксплицитно введенное М. Хайдеггером (см., например, [64, с. 423438], [68, с. 48-49]), явилось результатом последовательной критики классической метафизической онтологии, модель которой была сформирована в поздней схоластике в работах Суареса, Гоклениуса, Клаузиуса, а затем -Вольфа и Баумгартена [93]. Эта критика (традиционно называемая «трансцендентальной») поставила вопрос об основании наук вообще и, в частности, об основании онтологии как науки. Сама же форма этого вопроса предполагала принципиально новый подход к самим целям онтологии, которые уже не могли смешиваться с простым описанием сущего вообще или мира. Этот подход не может быть оспорен простой деструктивной критикой онтологии, получившей некоторое развитие в современном философском контексте. В то же время он сам должен быть изучен на предмет собственной философской продуктивности. Таким образом, исходный вопрос нашей работы фор

3Термин «онтологическое различие» употребляется в данном тексте наравне с терминами «онтологическая дифференция» или «онтико-онтологическое различие» (введение в проблему различия бытия и сущего см. в [38, с. 68-90]). мулируется следующим образом: может ли онтология как философская дисциплина быть обоснована путем введения онтологического различия? Соответственно, этот вопрос подразумевает следующие: какова структура онтологии, принимающей в качестве базового различие бытие и сущего; в какой форме должно быть использовано это различие, если оно действительно может выступать в качестве инструмента обоснования онтологии; и, наконец, каким же смыслом наделяется само «обоснование» и «основание» в такой трактовке онтологии.

Из сказанного ясно, что термин "онтология" здесь используется в философском, а не специальном или техническом смысле - то есть речь идет о философской онтологии как учении о бытии, а не, скажем, об "онтологии баз данных" или же "онтологии математики". "Философская онтология" при этом с самого начала понимается нами исходя из того критического поворота, который позволил различить ее и онтологию как частную систему категорий, подходящих для определенного взгляда на мир. Для определения смысла термина «онтология», как мы его используем, полезно ввести различие онтологических теорий двух родов4. Отличие теорий второго рода от теорий первого рода заключается в том, что они исходят из некоторого далее непробле-матизируемого онтологического допущения, «предпонимания», по отношению к которому проблематичным оказывается существование, статус, представление или концептуализация определенных регионов и доменов "реальности" (так, в контексте физикалистской онтологии может оказаться

4 В качестве примеров теории бытия первого рода (то есть теорий, в которых под вопрос ставится само выражение "это есть", или просто "есть") может выступать платоновская теория бытия и его категорий, изложенная в "Софисте", аристотелевская теория " ouota" (Метафизика, Д 7-8, 1017а5-1017Ь25), томистская концепция непустого различения essentia и existentia [30, с. 149-165], кантовская теория "условий опыта как условий предметностей" [61, с. 370-371] или теория Деррида об отсутствии "того, что вне текста" ("hors du texte") [83, pp. 227]. Примерами теорий второго рода может быть теория страстей Декарта [18, с. 495-499] - в том пункте, в котором она определяет место преимущественного взаимодействия субстанций, уже заданных в метафизическом исследовании; ontological supervenience Джона Хогленда [101, pp. 89-126], предполагающая возможность решения проблемы соотношения ментального и физического посредством теории, более «слабой» по сравнению с теорией token identity; теория событий Д. Дэвидсона [81, pp. 181-201], стремящаяся ввести некий новый регион сущего; многообразные теории формальной, прикладной (applied), региональной или "доменной" онтологии [119]. проблематичным существование событий или ментальных процессов). В теориях же первого рода речь идет не о том, что есть, а о том, "что такое естьТаким образом, по нашему мнению, в самом различии онтологий за-действуется особая форма онтологического различия: бытия и его содержания, поэтому философская онтология может быть определена по своему интересу к тому, что же значит «быть». В этом отношении любая теория «мира вообще» («философская физика» или, например, общая космология) для нас является примером теорий второго рода. Нас в дальнейшем будут преимущественно интересовать теории первого рода, но также и само различие этих теорий, которое составляет существенную проблему философской онтологии.

Актуальность предлагаемого исследования обеспечена тем, что сама проблема обоснования онтологии (понимаемая в смысле необходимого определения ее содержания, целей и собственного поля работы) стала в современном философском контексте одной из наиболее острых. Необходимость решения этой проблемы (или демонстрации невозможности такого решения) становится несомненной уже при самом поверхностном взгляде на современное положение философской онтологии. Последняя остается традиционным элементом любого академического распределения философских дисциплин, «основанием», которое имплицитно входит в эпистемологические, аксиологические, эстетические или этические исследования. Более того, любое из этих исследований предполагает возможность своего онтологического анализа, то есть оно может быть редуцировано до своего «онтологического» основания, до некоторого набора онтологических тем, оппозиций и схем, которые так или иначе задают характеристики того, что выступает в качестве сущего - наличествующего объекта данного исследования. Правда, при такого рода «редукции» всегда возникает вопрос, действительно ли обнаруженные онтологические элементы служат в качестве «основания» для проведенного исследования, или же они оказываются лишь некоторыми «остатками», логика которых подчас расходится с декларированной логикой «познания» или «прекрасного»5. Наибольшее количество вопросов относительно возможного содержания онтологии вызывает тот факт, что, по сути дела, все достижения философии, помечаемой обычно в качестве «современной», носили или явно антионтологическую окраску, или же просто оставляли вопрос об онтологии как учении о бытии за пределами рефлексии6. Кризис онтологии очевиден, однако редко удается уйти дальше простой констатации этого кризиса и вскрыть его концептуальную структуру. Исторический процесс трансформации самого философского вопрошания о бытии в современности (и, соответственно, определения "современности" через такую трансформацию) очерчивает проблему обоснования онтологии, то есть задания собственных границ, целей и возможностей. Является ли онтология просто «остаточным» явлением философского исследования или же она нуждается в жестком инструментарии собственного обоснования? Онтологическое различие принимается нами как формально необходимый инструмент такого обоснования, конкретное действие которого должно быть подвергнуто критическому анализу.

Поскольку «онтологическое различие» само было сформировано в контексте критики классической метафизической онтологии, первичная пробле

5 Так, немалая часть современных когнитивных исследований, многие из которых имеют определенное философское значение, неявно (а иногда и вполне откровенно) отсылают к функциональной онтологии, сформулированной еще Аристотелем (с ее противопоставлением «формы» и «материи», а так же со стертым различением природы и культуры) [113]. Но при этом нельзя сказать, что эта онтология является именно фундирующей в феноменологическом (или фундаментальном) смысле, то есть, что результаты конкретных когнитивных исследований обязательно предполагают именно эту онтологию или, тем более, дедуцируются из неё.

6 Общая структурация линий противостояния в современной философии обычно описывается в таком качестве, что сам вопрос о бытии заранее считается успешно похороненным: так, позиция деконструкции открыто выражается в определенном "закрытии" (cloture) или "зачеркивании" (rature) онтологии и понятий онтологии [83, pp. 31, 65], [92, pp. 58; 360-361], но и позиция теоретиков "этики дискурса" предполагает, что онтология как учение о бытии и его родах должна быть оставлена как чисто метафизическое учение (к примеру, К.-О. Апель дает довольно негативную оценку понятия "история бытия", введенного Хайдеггером [74, s. 48]: он заявляет, что онтологические построения могут быть только конкретно-научными, тогда как на долю философии отводится задание регулятивной теории аргументации). Онтология либо «фактична» и некритична (как во многих вариантах возрожденной философии природы), либо же декларативно разгромлена (варианты «внешней» критики метафизики и онтологии, представленные многими «постмодернистскими философами-см., например, [79, pp. 23-118], [56, с. 247 и далее]). ма, на решение которой направлена данная работа, может быть сформулирована в виде вопроса: чем может и должна быть философская онтология, стремящаяся критически обосновать себя посредством онтологического различия, не возвращаясь к «догматической» онтологии и не соглашаясь с простым упразднением онтологии, объявляемой «эффектом» властных, дискурсивных или просто «социальных» практик. Эта проблема - критического обоснования онтологии посредством онтологического различия -предполагает, что само понятие «критики» концептуально объединено с понятием такого различия и что, как мы постараемся показать, рассматривать их отдельно не имеет смысла.

Степень разработанности указанной проблемы, несмотря на ее очевидность, не может считаться достаточной. Ее непосредственному изучению посвящено сравнительно мало исследований (если не смешивать их ни с огромным корпусом классической и постклассической онтологии, ни с той литературой, которая образует свод ее "критики"). Большая часть современных научных работ, которые каким-то образом касаются онтологии, встают на ту или иную сторону альтернативы упразднения онтологии/ее некритического и нерефлексивного продления, оказываясь либо историей онтологии и метафизики, либо исследованиями по частным вопросам онтологии, например, по прикладной онтологии, либо же собственно критикой классической метафизики и онтологии. Проблема возможностей современной онтологии во всей этой литературе практически никогда не оказывается в фокусе исследования, но ее "следовое" присутствие оказывается для нас крайне важным. В качестве литературы, на которую мы так или иначе будем в дальнейшем ориентироваться, можно упомянуть работы по истории онтологии следующих авторов: Э. Жильсона, А. Доброхотова, Н. Мотрошиловой, Ф.-В. фон Херрманна, Г1. Обанка (P. Aubenque). В целях спецификации онтологической проблематики современной философии мы также считаем необходимым обращение к текстам, в которой собственно онтологические проблемы могут рассматриваться неявно или попутно - в частности, к англо-американской философской литературе (Д. Дэвидсон, Дж. Хогленд (J. Haugeland)). Также важными в плане описания вопроса об обосновании онтологии являются классические работы Ф. Брентано, Н. Гартмана, Э. Гуссерля (также как и весь корпус метафизической онтологии - от Платона и Аристотеля до X. Вольфа). В качестве, однако, центрального корпуса критических текстов, которые, собственно, и предоставляют материал для нашего анализа введения и функционирования онтологического различия как инструмента критического обоснования онтологии выступает исторически и концептуально структурированная последовательность текстов И. Канта, М. Хайдеггера, Ж. Деррида и Ж.-Л. Нанси (причем концепции этих авторов рассматриваются в их необходимой связи). Не менее существенной в плане рассмотрения возможности обоснования онтологии нам представляется трансцендентально-спекулятивная онтология Г.В.Ф. Гегеля и те современные философские программы, которые при всей своей гетеротопности принято объединять под именем постструктурализма (включая и его предшественников) - здесь внимание будет уделено, прежде всего, таким авторам как Э. Левинас и Ф. Лаку-Лабарт. Особый регион составляют современные исследования наиболее интересного для нас качества - философская литература, в которой производятся попытки возобновить онтологическую постановку философских вопросов, исходя из имманентной критики трансцендентальной онтологии и феноменологии. В этом аспекте важно выделить работы М. Мерло-Понти, Марка Ришира (Marc Richir), Жака Гарелли (Jacques Garelli). Естественно, кроме этих центральных текстов нас будет интересовать также и "комментаторская" литература, среди массива которой пока достаточно выделить следующих авторов: Э. Кассире-ра, Е. Борисова, М. Мамардашвили, Э. Тугендхата, И. Харви (I. Harvey), Ф. Ларуэль (F. Laruelle), Ж. Беннингтона.

Общее требование научной спецификации предмета и объекта исследования в нашем случае требует определенных оговорок. Дело в том, что само это методологическое требование отсылает к логике уже выделенных и артикулированных региональных или локальных онтологий, которые являются либо "уровнями" бытия, либо предметно (то есть содержательно) организованными регионами (например, уровень органического бытия в противопоставлении неорганическому или регион физических событий в противопоставлении ментальным) (по вопросу различения предмета и объекта см. [72, с. 595-627]). По отношению к таким регионам не может быть задан вопрос о бытии как таковом, то есть бытие не может быть ни неким регионом, ни, тем более, элементом такого региона, поскольку предметное бытие уже заранее, если использовать термин М. Хайдеггера, "набросано" [64, с. 425426]. Онтология в том регистре, в котором она берется в представленном исследовании, во многом задается ситуацией "трансобъективности" (термин Н. Гартмана), то есть бытие некоего объекта не может быть объектом именно потому, что его бытие является бытием, покуда объект уже не является только объектом, то есть объектом познания. Расцепление логик познания и логик бытия, является существенным пунктом критического обоснования онтологии, которое попадает в поле нашего исследования. Поэтому в качестве первичного концептуального объекта необходимо рассматривать сам корпус онтологических теорий. Объектом нашей работы являются, таким образом, теоретические трансформации, характеризующиеся пересмотром и критикой традиционного представления о бытии как иерархии, системе или мире сущностей (вещей, предметов, процессов, событий, то есть сущего, онтологических единиц, entities). Эта критическая трансформация задается различением сущего (сущности) и бытия как исходным моментом нового - критического - обоснования онтологии, причем предметом нашего исследования оказывается трансг^ендентальное оформление такого различения (которое Хайдеггер специфицировал как онтологическую дифференцию), предполагающее особую структуру обоснования онтологии, дескрипции ее целей и задач. Трансцендентальное оформление онтико-онтологического различия (появляющегося в момент формирования критического отношения к доминирующей в западной философии онтотеологии) является для нас собственной предметной областью, по отношению к которой может быть обоснована вышеуказанная проблема, формулирующая в данном контексте так: если критика онтологии связана с трансцендентальным оформлением онтологического различия, то может ли быть построена трансцендентальная онтология, и если вся процессия критики сводится к деструкции самих трансцендентальных форм, то может ли критика отказаться от своего собственного трансцендентального задания и как в таком случае можно обосновывать онтологию? Другими словами, на материале концептуальной критики онтологии необходимо выявить проблематические узлы самой критики и выстроить решение, которое пытается как показать их происхождение, так и обойти их, не отказываясь в то же время от достижений самой критики (и в первую очередь от достижений трансцендентального способа рассуждений в онтологии).

Поскольку в только что заявленной форме проект представляемого научного исследования может показаться излишне объемным, необходимо провести его уточнение и четко очертить поставленные цели и решаемые задачи. Цель - ответить на заявленный в "проблеме" вопрос и развить ответ в целостный набросок философской онтологии, который предполагает нетрансцендентальную интерпретацию корпуса ведущих понятий современной онтологии - онтологического синтеза (связывания), онтологического различия и онтологической конечности. Для достижения этой цели необходимо решить ряд исследовательских задач, которые, с нашей точки зрения, если и попадали в пространство философского интереса, то лишь косвенно. Эти задачи можно сформулировать следующим образом - необходимо:

1. Выявить логику критического обоснования онтологии, требующего введения онтологического различия, то есть показать, что критика метафизической онтологии не является неким случайным набором теоретических трансформаций, которые гетерогенны друг другу.

2. Продемонстрировать способ и необходимость введения темы "трансцендентального онтологического различия" в критику метафизической онтологии. В данном пункте следует рассмотреть соотношение трансцендентальных вариантов решения онтологических проблем с тем "трансцендентальным" (в более традиционном, то есть схоластическом смысле слова), на критику которого они и были направлены.

3. Показать онтологические характеристики трансцендентального хода в философии как особого способа оформления онтологической диффе-ренции. Показать узловые пункты и проблематичность трансцендентального решения онтологической проблематики, то есть реконструировать саму логику трансцендентального решения проблемы обоснования онтологии при помощи онтологического различия и его необходимую имманентную деструкцию.

4. Показать необходимость радикализации темы онтологической конечности как центра философской онтологии, для описания которого вводится онтологическое различие.

5. Доказать необходимость выдвижения ряда онтологических тезисов, которые обусловлены таким развитием программы обоснования онтологии через онтологическое различие, которое приводит к радикальной переинтерпретации самого понятия «обоснования». Только в такой переинтерпретации, связанной с исходной проблемой трансцендентальной онтологии как проблемой недогматического описания конечности, решается задача определения содержательных возможностей и предмета философской онтологии.

Решение всех этих задач, связанное с необходимостью вплотную подойти к указанной основной проблеме, требует определения методологических характеристик представляемого исследования. Действительно, перед нами находится некоторый массив концептуального материала, через который необходимо как-то пройти. Этот массив представляется в качестве структурированного набора теорий «критического обоснования» онтологии посредством введения различия бытия и сущего. Нам необходимо не просто описать этот массив, а (1) каким-то образом структурировать его, (2) показать необходимость этой структуры, (3) выделить ее "критические" узлы и (4) попытаться их решить или доказать невозможность решения. Требуемое движение осуществимо только в совмещении методов, в качестве общефилософских вариантов которых могут быть названы диалектика и деконструкция (хотя ни та, ни другая не являются "методами" в техническом значении этого слова). Диалектика предполагает возможность имманентного концептуального движения, существенным образом отличающегося от простого описания или истории идей. Деконструкция же учитывает возможность выделения неких "внешних" по отношению к концепту инстанций, которые, тем не менее, оказываются значимыми для самого диалектического (или понятийного) движения. В целом, позиция автора предполагает признание продуктивности деконструкции как обобщенного неформализуемого метода. В то же время собственно онтологические выводы деконструкции представляются не настолько обязательными и доказательными, как это обычно подразумевается. Иначе говоря, деконструкция как метод понимается - если ориентироваться на конкретные работы - как некоторая теоретическая практика, примеры которой даны Ж. Деррида в таких исследованиях как "Письмо и различие", "Сила закона" ("Force de loi") или "Дать время" ("Donner le temps") (в меньшей степени в "О грамматологии"). Принципы этой практики последовательно выполняются в представляемом исследовании. Они подразумевают использование обычных философских методов (логический, языковой и исторический анализ, определение предпосылок данной теории, обнаружение скрытых следствий) и некоторых теоретических процедур, свойственных именно современной философии (деконструкция в узком смысле слова как выход к "пределу" философского смыслополагания). Другими словами, представляемое исследование двигается по фарватерной линии всей критики онтологии - от кантианской критики до деконструкции - пытаясь при этом показать те проблемы, которые неизбежно связаны с критическом обоснованием онтологии, структурирующимся понятием онтологического различия.

Основная гипотеза, направлявшая данное исследование, заключается в представлении о невозможности трансцендентального обобщения онтологии (обобщения, осуществляющегося и в таких проектах «закрытия» онтологии, каковым является деконструкция) и в оценке «прогрессии» трансцендентального решения как бесперспективного в научном отношении. Такая невозможность может быть установлена и продуктивно проинтерпретирована только при условии ее экспликации в контексте проблемы обоснования онтологии, сориентированной на исходные задачи самой философской онтологии, критически отличенной от простого описания различных регионов сущего. Как будет показано далее, трансцендентальная онтология задает принципиально неметафизическую модель онтологии, но ее обоснование изначально противоречиво. Устранить эти противоречия можно только тогда, когда будет выяснена их структура, обозначенная нами в качестве «смешения» онтологического различия, причем само это смешение должно быть подвергнуто интерпретации, исходящей из радикального прочтения исходных онтологических проблем, заявленных в критике традиционной онтологии.

Такое положение дел, согласно позиции, излагаемой в диссертации, требует выхода к самому основанию трансцендентальной онтологии как способу обоснования неметафизической онтологии, в том числе и к тем интерпретациям «онтологического синтеза» (как базового понятия трансцендентальной онтологии), которые - подобно классическому ассоцианизму - неизменно оказывались в положении «эмпирической» погрешности, простой данности, которая еще только нуждается в своем оправдании. На том же самом основании проблематичность современной онтологии делает неизбежным обращение к таким пограничным для трансцендентальной онтологии темам, каковыми являются темы «пассивного синтеза» (Э. Гуссерль), хиазмы, «сплетения» [entrelacs], аффективности (М. Мерло-Понти), экономии присутствия (Ж. Деррида), то есть все темы, которые позволяют заново поставить вопрос об определении бытия в онтологическом опыте и об определении самого этого опыта.

Положения, выносимые на защиту:

1. Онтология, строящаяся на жестком разделении «онтического» и «онтологического», предполагает такую теорию онтологической конечности (т.е. того «факта», что любому описанию сущего предшествует конечная встреча с ним), которая нацелена на ее представление в качестве «замещенной» конечности, оказывающейся зависимой от «априорист-ского» истолкования бытия сущего. Строгое проведение онтологического различия означает радикальное стирание онтологической конечности за счет такой схематизации «встречи с сущим», в которой она всегда заранее набросана и «спланирована», так что само сущее становится не более, чем трансцендентальным наброском.

2. Жесткое разведение онтологического и онтического, затребованное трансцендентальной программой обоснования онтологии, необходимо признать неосуществимым. Анализ теоретического функционирования этого различия демонстрирует имманентный процесс смешения его инстанций. Такое смешение должно быть истолковано в качестве предпосылки для более радикальной интерпретации онтологической конечности: именно теоретический факт неустановления и непредельности онтологического различия свидетельствует о нередуцируемости и незаменимости конечности, то есть о невозможности ее трансцендентального замещения. Задачей критической онтологии является изучение самих форм «смешения» онтологического различия.

3. Недогматическая и нетрансцендентальная онтологическая конечность может быть выписана только тогда, когда мы исследуем смешение онтологического различия на уровне самих онтологических условий, то есть на уровне онтологического синтеза. Регулятивным понятием такого исследования должен стать «а-социативный синтез» как предел любого трансцендентального связывания.

4. Обоснование онтологии путем введения предельного онтологического различия должно быть заменено на «фальсификационистское» обоснование, предполагающее продуктивность деструкции любой претензии на предельность выдвигаемых онтологических условий. Именно исследование фальсификации онтологического различия является более последовательной и радикальной - по сравнению с трансцендентальной -онтологией конечности, принципиально отличенной от любой онтиче-ской науки.

Новизна полученных результатов, определяясь выявлением эмпирических пределов трансцендентальных проектов философских онтологий, использующих различие бытия и сущего, и «фальсификационистским» подходом к самой проблеме обоснования онтологии, заключается в следующем:

1. Доказано, что декларативные тезисы современной антиметафизической критики о «закрытии» онтологии (например, тезисы деконструкции) имеют трансцендентальную конституцию, то есть антиметафизическая критика, если она не предполагает заранее того или иного регионального онтологического распределения, утверждает завершение онтологии в том смысле, что установленный план онтологических условий объявляется предельным, причем сами эти условия истолковываются как условия опыта сущего, а не какое-то частное содержание сущего.

2. Установлена необходимая структура «смешения» инстанций онтологического различия, которая указывает на необходимость нового задания структуры «эмпирической» философской онтологии. Невозможность прямого осуществления программы обоснования критической онтологии посредством введения онтологического различия истолковывается как предпосылка для продуктивной теоретизации проблемы онтологической конечности.

3. Проведено различие «предельных» и «фальсификационистских» способов обоснования онтологии и доказана необходимость ориентации философской онтологии на фальсификационистские модели обоснования.

4. Введен ряд понятий (таких как «а-социативный синтез», «оригинар-ное отношение», «онтологическая калька»), позволяющих осуществить продуктивную интерепретацию проблем, возникающих внутри программы обоснования онтологии посредством введения онтологического различия, и обозначить проблематику эмпирической онтологии конечности как философской дисциплины.

Теоретическое и практическое значение диссертации определяется тем, что в ней намечаются пути выхода из кризисного положения современной онтологии и выясняются концептуальные причины такого кризиса, а не просто дается его описание. В этом смысле ее результаты оказываются лишь началом работы, поле которой можно предварительно обозначить в качестве «эмпирической онтологии». Принципиально новая интерпретация базовых онтологических понятий, опирающаяся в то же время на всю традицию трансцендентальной онтологии и ее имманентной критики, представляет теоретический интерес как способ задания таких подходов в онтологическом исследовании, которые смогли бы избежать неправдоподобным выводов «критики присутствия» и, одновременно, приостановить естественное «док-ритическое» мышление. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в учебных целях при чтении специальных и общих курсов по онтологии и теории познания.

Апробация диссертации. Основные положения диссертации были изложены на Московской международная конференции 2002 года, посвященной 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ имени М.В. Ломоносова, и опубликованы в виде доклада «Трансцендентальное оформление критики присутствия в современной онтологии» [42].

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Derrida. Запись одного шума. // Деррида Ж. Письмо и различие. М., 2000. - 1 п.л.

2. EuroOntology. (в соавторстве с А. Ушаковым). М., 2001. - 16. п.л.

3. Две или три вещи, которые я знаю о симулякрах. // Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М. (в печати). -1,5 п.л.

В соответствии с разбиением центрального вопроса диссертации на подвопросы общая структура исследования выглядит следующим образом: в первой главе дается теоретический анализ программы обоснования онтологии при помощи фундаментального онтологического различия и выясняется структурная невозможность последовательного проведения такой программы; во второй главе исследуется сама проблематика онтологической конечности как центра критической философской онтологии и реконструируется причина непоследовательности трансцендентального обоснования онтологии. Здесь же дается решение проблем, выявленных при анализе функционирования онтологического различия, и намечается программа радикальной интерпретации онтологии конечности. Большинство базовых понятий диссертации определяются непосредственно в изложении, поскольку само их четкое определение является одним из результатов, достигнутых в исследовании. В заключении в краткой форме повторяются проделанные шаги и дается резюме полученного теоретического результата.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Кралечкин, Дмитрий Юрьевич

Заключение

В нашем исследовании была рассмотрена проблема обоснования онтологии путем введения фундаментального онтологического различия, т.е. различия, в наиболее формальном виде определимом как различие бытия и сущего. Как мы отметили, это различие не может быть приравнено одному из метафизических различий, например, различию формы и материи или сущности и существования. Обоснование онтологии путем введения онтологического различия - это проблема, которая могла быть поставлена только в результате радикального поворота в самой философии, который исторически был связан с критикой традиционной метафизики и схоластической онтологии (являющейся теологическим развитием аристотелизма). Новая онтология стремится обосновать себя и свое отличие от естественных и гуманитарных наук, предметными областями которых оказываются (потенциально) все возможные регионы бытия, то есть онтология должна рассмотреть «общий» смысл «бытия» в его отличии от любого региона сущего. Однако, отличие сущего и бытия в том смысле, который принимается в нашей работе и который связан с рассматриваемой в ней программой обоснования онтологии, не задается «обобщением»: обобщение регионов в любом случае давало бы лишь «наиболее пустое» понятие бытия, лишенное какого бы то ни было содержания. Разведение бытия и сущего, как мы показали, само становится возможным не из-за исторического процесса «вытеснения» онтологии как «избыточной» науки (все сущее уже распределено между частными - онти-ческими - науками), а из-за «критической» установки философского исследования, основные моменты которого задаются уже в кантовской критике. Вопрос философии и онтологии отныне состоит не в том, «что» есть мир и сущее в этом мире, а как мы можем говорить об этом мире, как это мир и сущее в нем даны нам. Этот «коперниканский» поворот имеет некоторые последствия для онтологии, которые до сих пор не были прояснены в достаточной мере, поскольку оставалось неясным - исключается ли сама онтология как только «докритическое» образование, или же возможна некая «критическая» онтология и как последняя могла бы отличаться от философской физики, то есть от корпуса суждений о мире, которые могли бы быть выведены из содержания самой «критики».

Критическая онтология - в ее отличии от просто «обобщения» или «основания» физики (или любой иной позитивной науки) - задается вопросом о «встрече с бытием» (такая формулировка принадлежит Хайдеггеру, который в открытой форме заявляет проект основания онтологии в онтологическом различии). До всякого описания сущего, до выяснения его содержания, законов и собственно существования «уже» предположен некоторый «конечный» опыт бытия, то есть сущее «по своему существу» «встречается», а не «создается», не «порождается» и не «начинается». Философия в ее критическом движении сталкивается с невозможностью описывать мир «извне», «как он есть на самом деле», то есть в том метафизическом режиме, который задается определенной системой понятий, предполагающих, что цель философии - достижение «изначального», «оригинарного» отношения к сущему, то есть такого отношения, в котором оно как сущее (в своем бытии) всегда отсылает к собственному началу, так что само бытие сущего выписывается по принципу "a priori" или «proteron». Онтология нацелена на то в сущем, что «делает» его сущим, но это «то» может быть философски описано только по формуле «всегда уже», независимо от того, какое именно наполнение принимает такая формула. Именно она-то и оспаривается принципами критического (трансцендентального) рассуждения, причем онтология принимает на себя основной удар критики. Кантовское отношение к понятию «intuitus originarius» показывает пример складывания проблематики «онтологии конечности». Принцип «предшествования» бытия, реализуемый в метафизике как предшествование сущности (например, предшествование Бога), подвергается критическому переосмыслению: само понятие «встречи с сущим» предполагает, что бытие встречаемого во встречи не может быть метафизически «предшествующим», то есть мы «замечаем», что «встреча с сущим» предшествует любому его описанию, но в том-то все и дело, что «встреча» не может быть выписана по модели метафизического «а priori». Главной проблемой онтологии становится не описание мира, а описание самой ситуации конечности, причем предполагается, что только такое описание может в качестве одного из своих эффектов иметь обоснование позитивных наук.

Как мы доказываем, главная программа обоснования онтологии через различие бытия и сущего (трансцендентальная) строится на том допущении, что «встречаемое» или «данное» сущее встречается в опыте, который всегда отличен от того, что в нем может быть дано или «предоставлено». Иначе говоря, онтологическое различие задается как способ проблематизировать и описать саму ситуацию онтологической конечности, прямое описание которой невозможно (эта невозможность зависит от того, что первоначально «конечность» описывается в догматических терминах: встреча сущего описывается просто как встреча «двух сущих», например, субъекта и объекта, включенных в обычный метафизический мир разных родов сущего). Задачей онтологии оказывается не региональное различение сущего, а выяснение «условий» встречи с сущим, то есть условий онтологического опыта, которые отличены от того, что в нем может быть дано. Таким образом, онтологическое различие предполагает, что жесткое разведение онтического и онтологического способно критически теоретизировать саму ситуацию онтологической конечности и обосновать онтологию по ее предмету, то есть бытию. Если онтологическое различие провести жестко и не смешивая условия онтологического опыта с тем, что в нем дано, то онтология получает собственный предмет изучения, отличный от предметов любых онтических наук (будь они естественными или «гуманитарными»).

В первой главе мы показываем, что трансцендентальная программа обоснования онтологии через онтико-онтологическое различие сталкивается с существенными проблемами, которые носят имманентный характер. Главной проблемой оказывается постоянное смешение онтологического различия, выполняемое по достаточно сложной схеме, которая в конечном счете предполагает, что всякое теоретически моделируемое онтологическое различие, во-первых, сталкивается с инстанциями, которые не могут быть определены ни как онтические, ни как «онтологические», а во вторых, испытывает постоянное смещение уровня онтологических условий и, соответственно, их расщепление, так что «онтологическое» неизбежно производит эффект «списывания» онтологических условий с того или иного эмпирического «материала». Тщательный анализ показывает, что современные проекты закрытия онтологии, например, деконструкция работают по трансцендентальной онтологической схеме, пытаясь выйти к неотменимым онтологическим условиям, которые всегда выступают в качестве некоторого «метатрансценден-тального» региона. Методологией такого «сдвига» в самой программе обоснования оказывается смещение к онтологическим маргиналиям, то есть элементам, которые как будто бы не могут быть учтены философской логикой, причем маргиналии каждый раз выдвигаются в качестве «свидетелей» или «элементов» «предшествующего» онтологического распределения, более «исходной» онтологической артикуляции условий любого опыта. Как нам удалось показать, ни деконструктивистское, ни фундаментально-онтологическое решение поставленных проблем не выдерживает имманентной критики, то есть не позволяет решить те задачи, которые собственно и ставились в их контексте. Этот вывод наводит на мысль о необоснованности онтологии и о непродуктивности использования онтологического различия как инструмента такого обоснования. Строгое различие онтического и онтологического представляется неосуществимым, а раз так, то не проходит и программа обоснования онтологии посредством такого различия.

Такой негативный вывод, полученный нами в первой главе, подвергается реструктуризации во второй, где мы обращаемся к самим основаниям трансцендентальной онтологии, центральная задача которой выписывается как задача «моделирования» онтологической конечности. Именно в свете этой задачи выясняется, что выстраивание инстанции онтологического в трансцендентальной онтологии велось всегда путем «замещения» конечности. Конечность не может быть описана догматически, поскольку такое описание было бы самопротиворечивым, и именно поэтому трансцендентальная онтология, избегая догматического эмпиризма, стремится выписать сами онтологические условия по модели «а priori», которые уже не могут быть истолкованы как метафизические содержательные «а priori» (например, как «сущность» вещи или ее «эйдос»). Если бытие встречается в некоем онтологическом опыте, то этот опыт всегда выполняет определенные условия: «фактичность» и «данность» не равна факту и данности не так, как «сущность» не равна «сущему». Трансцендентальная онтология строит критическую модель конечности исходя из необходимости «заместить» «догматическое» описание таким описанием, которое не обращалось бы к ресурсам метафизического представления о мире. Но именно в таком критическом описании предполагается, что сама «встреча с сущим» всегда строится по схеме выполнения некоторых условий, онтологическая роль которых должна быть предельной. Предельное ограничение онтологических условий означает такое обоснование критической онтологии, которая восстанавливает представление о бытии как «предшествовании», просто теперь такое предшествование относится не к отдельным сущим или их регионам, а к самой встречи с сущим. Встреча заранее «назначена» и только в таком режиме назначения она может быть теоретизирована философией. Ни хайдеггеровское определение онтологии как «темпоральной» науки, ни деконструкция понятия присутствия ничего не изменили в самом трансцендентальном описании конечности как «производной» от «оригинарного» отношения. В последнем сущее заранее «набросано», так что его онтический состав всегда подчинен такому онтологическому наброску.

Открытие «ие-установленной» структуры онтологического различия и невозможности предельного разнесения инстанций онтического и онтологического истолковывается нами продуктивно, то есть как возможность возвращения к такой онтологии конечности, которая ни в каком «пределе» философского анализа не могла бы быть представленной в качестве «вторичной» по отношению к «бытийному» отношению «предшествования». Иными словами, невозможность предельного обоснования онтологии по трансцендентальной схеме должна, по нашему мнению, стать началом для более радикальной трактовки самой онтологической конечности, подход к которой оказался более сложным, чем проблематизация «предельного» основания и предельных онтологических условий.

Действительно, не-предельность онтологического различия может быть истолкована как невозможность предельного устранения онтологической конечности и невозможность ее окончательной «редукции» к такому философскому понятию, для которого сама разница критического описания конечности и некритического становится незначимой. Трансцендентальное решение проблемы онтологической конечности всегда выстраивалось в оппозиции к эмпирическим решениям, которые квалифицировались как догматические. Эмпиризм же онтологически можно определить как попытку удержания такого понятия бытия, которое руководствуется схемой не «предшествования», а, скорее, «остатка» или «последствия». Однако, исторические примеры попыток построить эмпирическую онтологию показывают, что их неудача состояла как раз в жестком противопоставлении трансцендентальным моделям. Именно такое противостояние давало трансцендентализму возможность заранее «присвоить» истину эмпиризма как тезиса о «фактичности» бытия и погружало эмпиризм как мысль о «внешнем» в противоречия, которые основаны на невозможности такого «категориального» определения бытия, которое не попадало бы в ловушки философской логики «предшествования» (например, Э. Левинас не может говорить о «внешнем» и

Ином», не попадая в диалектическую игру, установленную еще Пармени-дом). Выход из такого противостояния и возможность развития непрямой (или косвенной) эмпирической онтологии обнаруживается нами как раз в изучении внутреннего функционирования онтологического различия, которое предполагает «смешение» его собственных инстанций. Конкретные формы смешения не могут быть выписаны в общем виде именно в силу их отличия от любой «трансцендентальной» формы, поэтому их истолкование в качестве «теоретического» сопротивления онтологической конечности само накладывает запрет на прогрессию трансцендентального решения, приведшего в том числе и к онтологическим выводам «деконструктивистского» толка.

Предполагая, что смешение онтологического различия само является радикальным теоретическим проявлением ситуации онтологической конечности, мы намечаем возможность такого эмпирического подхода к онтологии, который позволил бы избежать как парадоксов трансцендентального решения, так и «догматичности» классического эмпиризма. Исследуемая нами неокончательность онтологического различия может быть содержательно изучена только на уровне самих онтологических условий, полагаемых в трансцендентальной схематике в качестве универсальных. Эти условия выписываются в «синтетическом» виде, который, собственно, и является единственным способом построить «модель» конечности, абстрагируясь от метафизической трактовки бытия как «присутствия». Смешение онтологического различия должно быть, таким образом, прослежено на уровне онтологического синтеза, понятие которого у нас задается в несколько ином ключе, нежели у Хайдеггера. Регулятивом в таком изучении оказывается вводимое нами понятие «а-социативного» синтеза как предела любого трансцендентального условия, в котором его логика нарушается, свидетельствуя о невозможности редуцировать онтологическую конечность. Онтологическая «а-социация» остается таким регулятивным понятием, которое предполагает не процесс достижения «бесконечной» полноты онтологических условий, а их радиальную неполноту, то есть сам регулятив в данном случае призван поддерживать неполноту онтологических условий, которая как раз и является теоретическим свидетельством онтологической конечности, получающей косвенное, а не догматическое описание.

Наше исследование, таким образом, показывает, что обоснование онтологии путем введения онтологического различия в том виде, в каком оно было заложено в трансцендентальной программе, не только не осуществимо, но оно не достигает своей цели, то есть цели обоснования онтологии «конечности», которая, естественно, отличается от задачи любого «позитивно-научного» описания. И именно поэтому невозможность трансцендентального обоснования не может быть списана на некие непрозрачные теоретические ситуации, которые говорили бы о бессмысленности такого подхода к онтологии. Наш подход можно было бы назвать «имманентным эмпиризмом», поскольку он предполагает, что онтологическое различие - единственный способ начать философский анализ ситуации конечности, но именно в том случае, если будет показана имманентная деструкция самого онтологического различия, строящаяся как «факт разума». Поэтому мы считаем, что модель онтологической конечности достижима только при таком эмпирическом описании, которое как раз «усиливает» трансцендентальные принципы «экзистенции», отличия бытия от сущего или, условно говоря, берет эти принципы «дважды», то есть показывает, что принцип «конечности» реализуется и на уровне онтологических условий, трансформируя, таким образом, их противопоставление онтическому (которое, в свою очередь строилось по модели противопоставления формы и материи). Если «экзистенция» (как синоним конечности) предполагает невозможность выписать некоторую «природу» встречи с сущим, то такая невозможность никак не может отсылать к некоей «экзистенциальной» природе выделенного сущего или «агента бытия», которые и назначал бы эту встречу. Другое дело, что позитивное описание такой невозможности должно быть предоставлено в каждом случае установления онтологического различия. Такое различие в программе обоснования онтологии, как мы показали, отсылает к понятию самого бытия как «безосновного», то есть «предельного» основания, которое задает любой онтический и аргу-ментативный (логический) способ обоснования. Поскольку, по нашему мнению, само онтологическое различие (как предельное различие, вводящее основание) преследуется имманентной деструкцией, необходимо отличать философское «предельное» обоснование и «фальсификационистское», которое реализуется именно в теоретически эксплицируемом «смешении» онтологического различия. Онтологическая фальсификация, таким образом, не задается нами в форме некоего просто логического рассуждения, скорее, она вводит иное представление о фактичности и «фактичности разума», отличающееся от трансцендентальной апелляции к «пределам» дискурсивных или онтологических условий. Фальсификационистское обоснование онтологии жестко связано с косвенной программой «эмпирической» онтологии, которая предполагает, что «онтологическое различие» с его претензией на предельность является самим фактом любой философской логики, которая может быть выписана по модели «предшествования». В этом смысле предлагаемое нами обоснование онтологии возможно только при том условии, что сохраняется «факт» проведения онтологического различия, который, естественно, не имеет «натурального» характера. Иными словами, эмпирическое рассуждение в том виде, который мы предлагаем, возможно только в жестком сцеплении с трансцендентальным, другое дело, что именно трансцендентальное рассуждение остается по сей день главенствующим в философии (если не брать в расчет некритические варианты восстановления онтологий природы). Открытие конечности должно, согласно результатам нашей работы, стать бессрочной задачей, которая всегда сопровождается прогрессией трансцендентальных решений, то есть эмпирическая онтология должна быть «двойной наукой», форма которой радикально отличается от деконструкции. Это отличие можно было бы проследить уже по той разнице в интерпретации концепта «смешения», которая руководит нашим исследованием и которая могла бы быть опознана по деконструктивистскому выявлению таких образований, как «фармакон» или «хора». Последние, как показывает наше исследование, как раз призваны обеспечить трансцендентальное решение на таком уровне, на котором оно пытается стереть разницу конечной онтологии и метафизической, в пределе устранив и проблему бытия, и проблему онтологического опыта. «Смешение» структурных оппозиций поэтому всегда оказывается просто отсылкой к их трансцендентальному началу, «началь-ность» которого, естественно, не может быть описана по онтическому образцу (например, по образцу «интенциональности»). Для нас же «смешение» -это технический термин, который служит для демонстрации «рабочего» характера онтологического различия как такового, вводимого как фон непрямого описания онтологической конечности, то есть в качестве такого инструмента обоснования, который действительно может ему послужить, но не в той логике, в которой он сам был создан. В этом отношении - если обозначить «онтологическое различие» как «инструмент» обоснования - его использование, по нашему мнению, должно иметь черты «бриколажа» (поскольку инструмент вводится в теорию здесь только для того, чтобы определенным образом показать свою непригодность в качестве именно такого инструмента), то есть именно такой бриколаж дает возможности развития «эмпирической онтологии», которая остается скрытой за всей историей «онтологического» различия и теории различия как таковой. Насколько эти возможности сами являются продуктивными, может показать лишь время и непрекращающаяся работа.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Кралечкин, Дмитрий Юрьевич, 2002 год

1. Автономова Н. Деррида и грамматология. // Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000.

2. Апель К.-О. Трансформация философии. М., 2001.

3. Аристотель. Метафизика. // с.с. в 4-х тт. Т. 1. М., 1976.

4. Аристотель. Физика. // с.с. в 4-х тт. Т. 3. М., 1976.

5. Батай Ж. Внутренний опыт. СПб., 1997.

6. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Благовещенск, 1998.

7. Бодрийяр Ж. Забыть Фуко. М., 2000.

8. Борисов Е. Феноменологический метод М. Хайдеггера. // М. Хайдеггер. Пролегомены к истории понятия времени. Томск, 1998.

9. Быкова М. Гегелевский феномен современности, или Насколько Гегель близок к модерну. // «Логос» № 5-6 (31), М., 2001.

10. Ю.Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. // Витгенштейн Л. Философские работы (часть I). М., 1994.

11. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988.

12. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. Том 1. М., 1970. 1 З.Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М., 1959.

13. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Том 1. М., 1974.

14. Гиренок Ф. Метафизика пата. М., 1995.

15. Гурко Е. Тексты деконструкции. Томск, 1999.

16. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М., 1999.

17. Декарт Р. Страсти души. // с.с в 2 т. T.l М., 1989.

18. Делез Ж. "Пруст и знаки". СПб., 1999.

19. Делез Ж. Логика смысла. М., 1998.

20. Делез Ж. Платон и симулякр. // Делез Ж. Логика смысла. М., 1998.

21. Делез Ж. Различие и повторение. СПб., 1998.

22. Деррида Ж. / Гуссерль Э. Начало геометрии. М., 1996.

23. Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000.

24. Деррида Ж. Письмо и различие. М., 2000.

25. Деррида Ж. Позиции. Киев, 1996.

26. Деррида Ж. Эссе об имени. СПб., 1998.

27. Доброхотов А. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986.

28. Дюфрен М. О Морисе Мерло-Понти. // Интенциональность и текстуальность. Томск, 1998.

29. Жильсон Э. Томизм. Введение в философию св. Фомы Аквинского. М., СПб., 1999.

30. Инишев И. Бытие как феномен: к феноменологическим истокам фундаментальной онтологии. // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Минск, 2001.

31. Кант И. Критика чистого разума. // с.с. в 8-и тт., Т. 3, М., 1994.

32. Кант И. Критика практического разума. // с.с. в 8-и тт., Т. 4, М., 1994.

33. Кант И. Критика способности суждения. // с.с. в 8-и тт., Т. 5, М., 1994.

34. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб., 1997.

35. Кассирер Э. Кант и проблема метафизики. Замечания к интерпретации Канта Мартином Хайдеггером. //Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб., 1997.

36. Кожев А. Диалектика реального и феноменологический метод у Гегеля. // Кожев А. Идея смерти в философии Гегеля. М., 1998.

37. Корет Э. Основы метафизики. Киев, 1998.

38. Кралечкин Д. Derrida. Запись одного шума. // Деррида Ж. Письмо и различие. М., 2000.

39. Кралечкин Д. Две или три вещи, которые я знаю о симулякрах. // Бод-рийяр Ж. К критике политической экономии знака. М. (в печати).

40. Кралечкин Д., Ушаков A. EuroOntology. М., 2001.

41. Лаку-Лабарт Ф. Musica ficta. СПб., 1999.

42. Лаку-Лабарт Ф. Трансценденция кончается в политике. // Социологос. М., 1997.

43. Левинас Э. Тотальность и Бесконечное. П Левинас Э. Избранное. Тотальность и Бесконечное. М., СПб., 2000.

44. Мамардашвили М. Кантианские вариации. М., 1997.

45. Молчанов В.И. Гуссерль и Хайдеггер: феномен, онтология, время. // Проблема сознания в современной западной философии. М., 1989.

46. Мотрошилова Н.В. Анализ "предметностей" сознания в феноменологии Э. Гуссерля. // Проблема сознания в современной западной философии. М., 1989.

47. Нанси Ж.-Л. Corpus. М., 1999.

48. Нанси Ж.-Л. О со-бытии. // Философия Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991.

49. Нанси Ж.-Л. Рождение в присутствие. // Комментарии. №9. М., 1996.

50. Нанси Ж.-Л. Сегодня. // Ad Marginem. Ежегодник. М., 1993.

51. Никифоров О.В. Кант, метафизика и проблема обоснования. // Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М., 1997.

52. Подорога В. Выражение и смысл. М., 1995.

53. Рикер П. Кант и Гуссерль. // Интенциональность и текстуальность. Томск, 1998.

54. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997.

55. Сартр Ж.-П. Бытие и Ничто. М., 2000.

56. Сулез А. Истина со свойством действия. // «Z», философско-культурологический журнал, №1-2. М., 2000.

57. Тугендхат Э. Хайдеггеровская идея истины. // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Минск, 2001.

58. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

59. Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М., 1993.

60. Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М., 1997.63 .Хайдеггер М. О существе и понятии фтЗок;. Аристотель «Физика» (3— 1. М., 1995.

61. Хайдеггер М. Основные проблемы феноменологии. СПб., 2001.

62. Хайдеггер М. Положение об основании. СПб., 1999.

63. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск, 1998.

64. Хайдеггер М. Семинар в Церингене 1973 г. // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Минск, 2001.

65. Хайдеггер М. Тождество и различие. М., 1997.

66. Хайдеггер М., Кассирер Э. Давосская дискуссия. // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Минск, 2001.

67. Херман фон Ф.-В. Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля. Томск, 1997.

68. Шраг К.О. Хайдеггер и Кассирер о Канте. // Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб., 1997.

69. Щедровицкий Г.П. Приложение. Заметки о понятиях "объект" и "предмет". // Щедровицкий Г.П. Философия. Наука. Методология. М., 1997.

70. Ямпольский М. Беспамятство как исток. М., 1998.

71. Аре1 К.-О. Diskurs und Verantwortung. Frankfurt a.M., 1988.

72. Apel K.-O. Wittgenstein und Heidegger. Die Frage nach dem Sinn von Sein und der Sinnlosigkeitsverdacht gegen alle Metaphysik. // Poggeler O. (Hsgb.). Heidegger: Perspektiven zur Deutung seines Werks. Konigstein, 1984.

73. Aubenque P. Le probleme de l'etre chez Aristote. Paris, 1962.

74. Bennington G. / Derrida J. Jacques Derrida. Paris, 1991.

75. Brentano F. The Theory of Categories. The Hague, 1981.

76. Cassin B. L'effet sophistique. Paris, 1995.

77. Cassin В., Narcy M. La decision du sens. Paris, 1989.

78. Davidson Donald. Essays on Actions and Events. Oxford, 1980.

79. Deleuze G., Guattari F. Mille Plateaux. Paris, 1980.

80. Derrida J. De la grammatologie. Paris, 1967.

81. Derrida J. De l'esprit. Heidegger et la question. Paris, 1987.

82. Derrida J. Donner le temps, 1. La fausse monnaie. Paris, 1991.

83. Derrida J. Force de loi. Paris,1994.

84. Derrida J. Glas. Paris, 1974.

85. Derrida J. Khora. Paris, 1993.

86. Derrida J. La dissemination. Paris, 1972.

87. Derrida J. La voix et le phenomene. Paris, 1967.

88. Derrida J. Le supplement de copule: la philosophie devant la linguistique. // Langages, 24, Paris, 1971.

89. Derrida J. Marges de la philosophie. Paris, 1972.

90. Ecole J. Introduction a l'Opus Metaphysicum de Christian Wolff. Paris, 1985.

91. Garelli J. Introduction au logos du monde esthetique. De la Chore platonicienne au schematisme transcendentale et а Г experience phenomenologique de l'etre-au-monde. Paris, 2000.

92. Gilson E. Being and some philosophers. Toronto, 1961.

93. Gilson E. L'Etre et l'essense. Paris, 1981.

94. Habermas J. Heidegger Werk und Weltanschauung. // Farias V. Heidegger und der Nazionalsozialismus. Frankfurt a.M., 1989.

95. Hartmann N. New ways of Ontology. Chicago, 1953.

96. Hartmann N. Die Erkenntnis im Lichte der Ontologie. Hamburg, 1982.

97. Harvey Irene E. Derrida and the Economy of Differance. Indiana Univ. Press, 1986.

98. Haugeland John. Having Thought: Essays in the Metaphysics of Mind. London, 1998.

99. Heidegger M. Ontologie (Hermeneutik der Faktizitat). (Gesamtausgabe, Bd. 63.). Frankfurt a.M., 1988.

100. Heidegger M. Die Frage nach dem Ding. Zu Kants Lehre von den transzendentalen Grundsatzen. (Gesamtausgabe, Bd. 41). Frankfurt a.M., 1984.

101. Lacan J. Le Seminaire. Livre XI. Les quatres concepts fondamentaux de la psychanalyse. Paris, 1973.

102. Lacou-Labarthes P. Le sujet de la philosophie. (Typographies I). Paris, 1979.

103. Laruelle F. Theorie des identites. Paris, 1992.

104. Lotz Johannes B. Transzendentale Erfahrung. Freiburg, 1978.

105. Merleau-Ponty M. Le visible et l'invisible, Paris, 1964.

106. Nancy J.-L. L'experience de la liberte. Paris, 1988.

107. Nancy J.-L. La pensee fmie. Paris, 1990.

108. Nancy J.-L. La remarque speculative. Paris, 1973.

109. Nef Frederic. L'objet quelconque. Recherches sur l'ontologie de l'objet. Paris, 1998.

110. Nussbaum Martha C., Putnam H. Changing Aristotle's Mind. // Essays on Aristotle's De Anima. Edited by Nussbaum M.C. and Rorty A.O. Oxford, 1992.

111. Plotin. Enneades. V. // Texte etablit et traduit par Emil Brehier, volume 5. Paris, 1991.

112. Richir M. Phenomene et infini. // Cahier de l'Herne / Emmanuel Levinas. Paris, 1991.

113. Richir M. Phenomenes, Temps et Etres. Bruxelles, 1987.

114. Romano C. L'evenement et le monde. Paris, 1998.

115. Sartre J.-P. L'etre et le neant. Paris, 1996.

116. Simons Peter. Parts. A Study in Ontology. Oxford, 1987.

117. Spivak G.C. Translator's Preface. // Derrida J. Of Grammatology. London, 1974.

118. Taminiaux J. La premiere replique a l'ontologie fondementale. // Cahier de l'Herne / Emmanuel Levinas. Paris, 1991.

119. Zizek S. Looking Awry. Cambridge, 1991.1. V

120. Zizek S. The Ticklish Subject. The Absent Centre of Political Ontology. London, 2000.q d-3-03