Формирование студенческого состава Московского университета в первой половине XIX века: государственная политика и общественный интерес тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Феребов, Александр Николаевич

• Феребов, Александр Николаевич
• кандидат исторических наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Феребов, Александр Николаевич

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Прием и численность студентов Московского 50 университета в первой половине XIX в.

§ 1. Общие правила поступления в Московский университет в первой 50 половине XIX в.

§ 2. Статистика приема в Московский университет в начале XIX в

§ 3. Численность студентов Московского университета в начале XIX в. 74 § 4. Динамика приема и общей численности студентов в 1813-1825 гг. 83 § 5. Прием в университет и общая численность студентов во второй 93 четверти XIX в.

Глава 2. Факторы притока молодежи в Московский университет в 97 первой половине XIX в.

§ 1. Политика по привлечению молодежи в Московский университет в 97 начале XIX в.

§ 2. Причины колебаний приема в Московский университет во второй 140 половине царствования Александра I.

§ 3. Репутация университетского образования как фактор притока 153 молодежи в Московский университет.

Глава 3. Образовательный уровень абитуриентов Московского 167 университета и меры по его повышению.

§ 1. Уровень требований к абитуриентам Московского университета в 167 первой половине XIX в.

§ 2. Меры по повышению образовательного уровня абитуриентов

Московского университета.

§ 3. Представительство гимназистов среди студентов, принятых в 210 Московский университет в течение первой половины XIX в.

Глава 4. Формирование сословного состава студентов 220 Московского университета в первой половине XIX в.

§ 1. Принцип всесословности и возникновение сословно- 220 ограничительного направления в правительственной политике по формированию университетского студенчества.

§ 2. Сословный состав студентов Московского университета в первой 241 четверти XIX в.

§ 3. Сословно-ограничительные меры в отношении университетского 247 студенчества в царствование Николая I.

§ 4. Проблема интерпретации статистики сословного состава 261 студентов Московского университета во второй четверти XIX в. § 5. «Незавершенность сословной политики» и противоречивость 267 политических взаимоотношений самодержавной власти и дворянства. § 6. Формирование сословной идентичности у студентов Московского 274 университета в первой половине XIX в.

Заключение

Список использованных источников и литературы Список сокращений

303

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование студенческого состава Московского университета в первой половине XIX века: государственная политика и общественный интерес»

Введение.

Актуальность темы исследования. Первая половина XIX в. занимает особое место в истории образовательной системы России. В этот период в стране впервые была создана единая система народного образования с широкой сетью учебных заведений начальной, средней и высшей ступени. Во главе этой системы были поставлены университеты. В начале XIX в. университеты должны были стать основным источником кадров для осуществления модернизации страны. Выполнение данной задачи во многом зависело от условий и результатов формирования студенческого состава университетов. Их изучение на материалах первой половины XIX в. является актуальной задачей, поскольку и сегодня на новом этапе реформирования образовательной системы в России решение вопроса о новых правилах формирования студенческого состава высших учебных заведений рассматривается в качестве определяющей основы для обеспечения дальнейшей модернизации страны, включая повышение эффективности экономического развития, государственного управления, улучшение качества жизни населения в целом. Обращение к историческому опыту постановки и решения проблемы поможет лучше понять и учесть механизмы выполнения конкретных задач, связанных, например, с обеспечением высокой предварительной подготовки абитуриентов и одновременно доступности высшего образования, «прозрачности» процесса поступления в вуз, целевого комплектования контингента студентов.

Научное значение осмысления процесса формирования студенческого состава российских университетов в первой половине XIX в. связано также с тем, что его особенности представляются одним из основных факторов, определивших состав и мировоззрение российской интеллигенции. Характер вмешательства государственной власти в процесс формирования студенческого состава университетов является одним из наиболее тонких индикаторов перемен в политическом курсе правительства.

Особое значение приобретает изучение данной проблемы на примере Московского университета, который в настоящее время часто оказывается в центре внимания при изучении многих вопросов, связанных со становлением университетского образования в России в целом. Проблема формирования студенческого состава Московского университета в той или иной мере затронута во многих трудах, посвященных не только истории этого университета и его студенчества, но и истории университетского образования и студенчества России в целом. Частота обращений к этой проблеме создала впечатление полной изученности условий и результатов формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в., отодвинула их в разряд иллюстративного материала в исследованиях при характеристике общего вектора правительственной политики в области образования. Однако, многочисленность суждений по разным частям проблемы привела к противоречивым выводам не только о степени влияния отдельных факторов и событий на формирование студенческого состава Московского университета, но и о наличии этих факторов и связи событий с рассматриваемым явлением. Характерным примером является наличие в историографии четырех дат введения платы со студентов за обучение в Московском университете, причем в различные периоды изучения истории университета сосуществовали до трех таких дат.

Важной причиной такого положения стало то, что первоначальное осмысление процесса формирования студенческого состава российских университетов в первой половине XIX в. происходило на базе материалов Казанского, Харьковского и С.-Петербургского университетов. На их примере демонстрировались и региональные особенности процесса формирования студенческого состава. Характеристика проблемы в отношении Московского университета сводилась к общим для всей университетской системы России первой половины XIX в. условиям.

Последующее привлечение сведений, относившихся непосредственно к формированию студенческого состава Московского университета, чаще всего приобретало значение иллюстративного материала к ранее известным положениям. Когда же новые данные вели к новым интерпретациям обстоятельств или результатов формирования студенческого состава Московского университета, то их применение относилось к очень короткому отрезку времени. При более широких обобщениях новые предложения приобретали значение частных замечаний или вовсе не учитывались, что приводило к сосуществованию различных точек зрения на проблему. Периферийное же положение проблемы в рамках дискуссий по истории Московского университета как научного, образовательного или культурно-просветительского учреждения, обусловленное развитием историографии, привело к отсутствию до сих пор всестороннего критического анализа деталей противоположных мнений по конкретным вопросам темы. Между тем, последние исследования показывают, что в течение первой половины XIX в. Московский университет выступал основным полигоном при разработке и апробации новых принципов организации университетского образования в России, получавших в Москве наиболее полное воплощение, в отличие от Казани, С.-Петербурга и Харькова. Очевидно, именно характеристика процесса формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. должна стать основой понимания проблемы в отношении остальных университетов, а не наоборот, как это произошло в силу развития историографии.

Таким образом, комплексное изучение условий и результатов формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. является сейчас очень актуальной темой для самостоятельного научного исследования.

Историография проблемы. Порядок приема в университет, отдельные статистические данные и другие сведения о формировании студенческого

состава Московского университета в первой половине XIX в. затронуты во многих работах. Обозначить в кратком обзоре взгляд каждого автора на проблему с присущими ему нюансами невозможно. Здесь следует остановиться на основных этапах изучения темы, точках зрения по ключевым вопросам и их обосновании. Российская историография проблемы делится на три периода: дореволюционный, советский и современный.

Первый период открывается публикациями, связанными со столетним юбилеем Московского университета в 1855 г. Прежде всего, это работа С.П. Шевырева, посвященная вековой деятельности университета1. Данный труд имеет преимущественно описательный характер, но через последовательное изложение событий автор показал постепенное развитие университета, его научно-образовательного процесса, рост вклада в подготовку специалистов различного профиля. Следует отметить собранные С.П. Шевыревым данные

0 приеме в университет и общей численности учащихся за 1813-1825 и 18361854 гг., ставшие первым опытом систематизации статистических сведений о московском студенчестве первой половины XIX в.2. Автором приведены основные требования к абитуриентам, в том числе, введение в 1841 г. платы за обучение в университете. Много примеров поступления в Московский университет с различной степенью подробности представлено в «Биографическом словаре» его профессоров и преподавателей, многие из которых сами учились нем3. П.Илл. Страхов описал порядок зачисления в студенты учеников гимназии, состоявшей при университете до 1812 г.4.

1 Шевырев С.П. История императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755-1855. Репринтное издание. М., 1998 (далее: Шевырев С.П. История).

2 Там же. С. 459, 574.

3 Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Московского университета, за истекающее столетие, со дня учреждения января 12-го 1755 года, по день столетнего юбилея января 12-го 1855 года, составленный трудами профессоров и преподавателей, занимавших кафедры в 1854 году, и расположенный по азбучному порядку: в 2 ч. / Под ред. С.П. Шевырева. М., 1855 (далее: БСППИМУ).

4 Страхов П.Илл. Краткая история Академической гимназии, бывшей при Императорском Московском университете. Репринтное издание. М., 2000.

До начала XX в. по истории Московского университета вышло еще несколько работ описательного характера, содержавших некоторые данные о студенческом составе, о внимании попечителей к приему учащихся в университет, о трудностях возобновления учебного процесса после войны 1812 г., уточнены сведения о поступлении в университет известных лиц5.

Теоретическое осмысление процесса формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. происходило в рамках обобщающих трудов по истории университетского образования в России, роли университетов в развитии общества и их взаимоотношений с государственной властью. В первый период историографии наиболее полную картину государственного регулирования студенческого состава и его результатов составили авторы либерального направления. Основу понимания проблемы заложила работа М.И. Сухомлинова по истории университетов в правление Александра I6.

Главной чертой университетской политики Александра I автор считал проведение принципа всесословной доступности, включая крепостных7. Важное место занимала задача привлечения молодежи в университеты, поскольку в начале XIX в. для всех слоев населения было характерно непонимание ценности высшего образования. Из-за слабой подготовки абитуриентов в отдельных предметах университеты снижали требования на приемных экзаменах, создавали приготовительные отделения8.

5 Васильчиков A.A. Семейство Разумовских. Т. 2. СПб., 1880; Любавский М.К. Московский университет в 1812 году. М., 1913; Попов H.A. Московский университет после 1812 года // Русский архив (далее: РА). 1881. Кн. 1. № 2. С. 386-421; Попов H.A. Новые сведения о Полежаеве // РА. 1881. Кн. 2. № 2. С. 471-474; Эйнгорн В. Московский университет, губернская гимназия и другие учебные заведения Москвы в 1812 г. Вып. 1: Исторический очерк. М., 1912.

6 Сухомлинов М.И. Материалы для истории образования в России в царствование императора Александра I // Сухомлинов М.И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. Т. 1. СПб., 1889. С. 1-538. (Впервые опубликовано в 1865 г.).

7 Там же. С. 54-55.

8 Там же. С. 66.

Основой труда М.И. Сухомлинова послужило богатое собрание архивных и опубликованных документов. Однако, они относились к Казанскому, Харьковскому и С.-Петербургскому университетам. На их примерах он привел некоторые региональные особенности формирования студенческого состава9. Для ознакомления с жизнью Московского университета автор предложил читателям воспользоваться материалами, изданными в 1855 г.10. Несмотря на это, последующие исследователи не только поддержали общие выводы М.И. Сухомлинова. Включение материалов по Московскому университету в состав новых работ по теме не сопровождалось определением особенностей формирования состава московского студенчества. Примерами региональной специфики продолжали выступать Казанский, Харьковский и С.-Петербургский университеты.

B.C. Иконников дополнил идеи М.И. Сухомлинова характеристикой сословной политики правительства в отношении студенчества11. Признавая установление в начале XIX в. всесословного доступа в университеты, B.C. Иконников подчеркнул, что уже тогда правительство рассчитывало, прежде всего, на приток в студенты дворян. В остальном автор выделил два периода сословной политики. В первой четверти XIX в. правительство старалось привлечь дворян в университеты, используя сначала поощрительные меры, а затем принудительные12. Во второй четверти XIX в. правительство сосредоточилось на ограничении доступа в университеты лицам недворянского происхождения. Данная тенденция особенно усилилась в 1840-е гг. в связи с наметившимся ростом численности студентов: была увеличена плата за обучение, впервые введенная, по словам исследователя, в 1817 г., от абитуриентов податного происхождения стали требовать

9 См.: Там же. С. 63-67.

10 Там же. С. 35.

11 Иконников B.C. Русские университеты в связи с ходом общественного образования // Вестник Европы (далее: ВЕ). 1876. Кн. 9. С. 161-206; Кн. 10. С. 492-550; Кн. 11. С. 73-132.

12 Там же // ВЕ. Кн. 10. С. 527, 546-547.

увольнительные свидетельства, попечителям предписано действовать в данном направлении административными средствами13. Также автор отметил противоречивость политики правительства в 1848-1855 гг., связанной, с одной стороны, с усилением мер по «аристократизации» университетов, а с другой, с заявлениями, чтобы дети дворян готовились преимущественно к военной службе, «для чего университетское образование не есть необходимость»14. Данное противоречие автор не объяснил.

В русле работ М.И. Сухомлинова и B.C. Иконникова государственную политику по формированию студенческого состава университетов в первой половине XIX в. осветили П. Ферлюдин, Б.Б. Глинский и С.П. Никонов15. Отдельно следует отметить замечание П. Ферлюдина, что устав 1804 г. разрешал принимать выпускников гимназий в университеты без вступительного экзамена. Начало внедрения обязательного приемного экзамена для всех абитуриентов автор датировал 1833 г., когда по уставу Киевского университета «гимназическое свидетельство принималось лишь в особое уважение»16. Кроме того, Б.Б. Глинский отнес введение платы за обучение в университетах к 1839 г.17.

Вместе с университетами во второй половине XIX в. исследователи активно изучали процесс становления и развития гимназического

1Я

образования в России . В данных исследованиях было уточнено, что

13 Там же // ВЕ. Кн. 11. С. 87-88,90-91, 105-106.

14 Там же. С. 102-103.

15 Глинский Б.Б. Университетские уставы. (1775-1884) // Исторический вестник. 1900. № 1. С. 324-351; Никонов С.П. Университетские реформы в России // Вестник права. 1901. № 9. С. 60-96; Ферлюдин П. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Вып. 1: Академия наук и университеты. Саратов, 1894.

16 Ферлюдин П. Указ. соч. С. 86.

17 Глинский Б.Б. Указ. соч. С. 344.

1 Я

См.: Алешинцев И. История гимназического образования в России. (XVIII и XIX век). СПб., 1912; Материалы для истории и статистики наших гимназий // Журнал Министерства народного просвещения (далее: ЖМНП). 1864. Ч. СХХІ. № 1. Отд. 2. С. 129-171 (Отд. паг.); № 2. Отд. 2. С. 355-390 (Отд. паг.); Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч. 2: Церковь и школа (вера, творчество, образование). СПб., 1897. С.

причиной создания приготовительных отделений при университетах в первой четверти XIX в. стала не столько слабая подготовка абитуриентов в отдельных предметах, сколько комплексные недостатки в организации предуниверситетского образования. Реализация реформы 1802-1804 г. столкнулась с большим недостатком учителей, учебных пособий и других средств. Их восполнение имело отличия между учебными округами и было завершено только в связи с введением в действие устава гимназий, уездных и приходских училищ 1828 г. При этом возникло два взгляда на сословную направленность данного устава. По мнению большинства исследователей, его положения были рассчитаны на затруднение доступа лиц податного происхождения в гимназии и последующее поступление в университеты19. Е. Шмид подчеркнул сохранение за податными сословиями возможности обучения своих детей как в гимназиях, так и в университетах20.

Окончательный вид концепция либеральных историков о процессе формирования студенческого состава российских университетов в первой половине XIX в. получила в работах C.B. Рождественского, прежде всего, в «Историческом обзоре деятельности Министерства народного просвещения»21. Автор привлек широкий пласт опубликованных источников и материалов министерского архива. Особо следует отметить произведенное C.B. Рождественским разделение государственной политики по формированию российского университетского студенчества в первой половине XIX в. на четыре направления, которое исследователи используют до сих пор: обеспечение университетов учащимися; достижение высокой предварительной подготовки студентов, принятых в университеты, и

303-355; Шмид Е. История средних учебных заведений в России / Пер. с нем. А.Ф. Нейлисова с дополнениями по указанию автора. СПб., 1878.

19 Алешинцев И. Указ. соч. С. 115; Материалы для истории и статистики наших гимназий. С. 160-161; Милюков П. Указ. соч. С. 319.

20 Шмид Е. Указ. соч. С. 231-236.

9 Î

Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб., 1902.

унификации источника их предварительного обучения; регулирование сословного состава студенчества; использование университетов для русификации населения западных регионов империи. К достоинствам работы C.B. Рождественского также следует отнести анализ системы политических взглядов каждого министра народного просвещения, влиявших и на проводимую ими политику в области университетского образования.

Говоря о привлечении учащихся в университеты в начале XIX в., исследователь дополнил ранее известный список мер правительства в данной области. Он также подчеркнул сохранение нехватки студентов во второй

половине правления Александра I, в связи с чем министерство «развивало

22

меры, намеченныя и отчасти осуществленныя... предшественниками» . Стремление увеличить число студентов отодвинуло задачу по обеспечению высокого уровня их предварительной подготовки на второй план. Общее изложение развития предуниверситетского образования составлено на основе специальных работ по теме, но C.B. Рождественский подчеркнул значение педагогических соображений при повышении требований к абитуриентам. Курс на ужесточение приемных требований в университеты автор отнес к

23

1831 г. . Стремясь установить единообразие в системе общего образования, правительство постепенно брало под контроль частное преподавание.

Подобно предшественникам, C.B. Рождественский выделил два основных периода в политике правительства по регулированию сословного состава университетского студенчества. Возникновение стремления правительства к сословным ограничениям автор связал с официальными заявлениями A.C. Шишкова, назначенного на пост министра просвещения в 1824 г., хотя конкретные действия в данной области были предприняты только при Николае I24. В последующих статьях C.B. Рождественский сделал ряд уточнений в характеристике сословной политики правительства в первой

22 Там же. С. 58-62,129.

23 Там же. С. 188.

24 Там же. С. 171-172.180, 187-188, 195-198,204-205,263-263,271-275.

четверти XIX в. . Заметив, что университетские уставы начала XIX в. не содержали достаточно четких предписаний о допущении в число студентов представителей любого сословия, он считал, что положения уставов не могут быть подвергнуты однозначной трактовке. По его мнению, требование от абитуриентов «законных свидетельств о состоянии» могло ограничивать доступ лиц податного происхождения в университеты. Лишь указом от 10 ноября 1811 г. «вопрос о допущении лиц податных состояний в

л/университеты разрешен был в положительном смысле» . Затем последовали

циркуляры министров просвещения, подчеркивавшие различие между

студентами из привилегированных и податных сословий, но, по мнению

автора, эти меры «еще не выражали собою принципиальнаго отрицания

27

безсословности высшаго, университетскаго образования» . Такое

заключение встраивало новые данные в существовавшую периодизацию

сословной политики правительства по двум царствованиям.

C.B. Рождественский достаточно подробно разработал еще одно

направление государственной политики в отношении студенческого состава,

почти неосвещенное предыдущими авторами. В начале 1830-х гг. перед

Министерством народного просвещения (далее: МНП) была поставлена

задача «умственного слияния» славянских народов западных губерний с

русским, «с надлежащим перевесом» русского народа. Главной мерой в

данном направлении стала реорганизация училищной системы в «западном

крае», бывших польских и в остзейских губерниях. Московский университет

был связан с данным процессом в рамках приема некоторого числа

28

стипендиатов из белорусских губерний и уроженцев Царства Польского .

25 Рождественский C.B. Сословный вопрос в русских университетах в первой четверти XIX века. СПб., 1907. См. также: Рождественский C.B. Университетский вопрос в царствование имп. Екатерины II и система народного просвещения по Уставам 1804 года. Памяти А.Н. Пыпина // ВЕ. 1907. Кн. 7. С. 5-46.

9 f*

Рождественский C.B. Сословный вопрос в русских университетах... С. 18.

27 Там же. С. 27.

Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности... С. 297-326.

Предложенный C.B. Рождественским взгляд на формирование студенческого состава российских университетов в первой половине XIX в. был воспринят в других обобщающих работах по истории образования в России29, а также поддержан в работе Д.М. Щепкина о состоянии Московского университета в середине 1820-х гг. . Поддерживая общее мнение о политической основе учебной реформы Николая I, автор подчеркнул, что в этот период Московскому университету «требовалось обновление преподавательского состава... освежение затхлой университетской жизни»31. Следует отметить, что Д.М. Щепкину был доступен архив его деда, П.С. Щепкина, преподававшего в Московском университете в 1817-1835 гг. В работе А. Воробьева, основанной преимущественно на материалах публикаций 1855 г., формирование студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. изложено в духе сочинений М.И. Сухомлинова и B.C. Иконникова32.

C.B. Рождественский консолидировал богатую доказательную базу, без последовательного анализа которой невозможно было предложить новое обоснованное понимание процесса формирования студенческого состава российских университетов в первой половине XIX в. без игнорирования положений его работ. Это видно на примере работ дореволюционных авторов марксистской направленности. Среди них следует остановить внимание на работе И.Н. Бороздина.

И.Н. Бороздин стремился показать единство сословной политики правительства в области университетского образования в течение второй половины XVTII — первой половины XIX в., ее «дворянский, классовый

90

Князьков С.А., Сербов Н.И. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II / Сост. С.А. Князьков, Н.И. Сербов;.под ред. C.B. Рождественского. М„ 1910.

Щепкин Д.М. Московский университет в половине двадцатых годов // BE. 1903. Кн. 7. С. 226-261.

31 Там же. С. 229,232.

32

Воробьев А. Московский университет // Москва в ее прошлом и настоящем. Вып. 12 / Сост. Д.Н. Анучин и др. М., 1912. С. 76-105.

характер». Однако, автор признал, что конкретные сословно-ограничительные меры в первой половине XIX в. были предприняты только при Николае I. Односторонне освещена проблема обеспечения университетов учащимися в начале XIX в. Автор не упомянул о действиях власти в данном направлении, сведя все к ожиданиям: «правительство полагало, что, написав и подписав хорошую бумагу, оно сделало уже все, а

33

остальное, т.е. проведение в жизнь предначертании, не столь существенно» .

Особенностью взгляда И.Н. Бороздина является строгое соотнесение роста численности студентов в 1830-е - 1840-е гг. с переменой отношения общества к университетам, когда общество в лице интеллигенции «воспринимает научное и общественное воспитание в русском университете», а «культурная и общественная миссия университета встречала гармоническое созвучие в настроении передовых слоев общества». Автор также подчеркнул ведущую роль министра просвещения С.С. Уварова в усилении в этот период сословных ограничений34. В духе работы И.Н. Бороздина проблема обрисована в книге Б.Р. Фромметта35.

Новый этап в изучении проблемы ознаменовали работы советских авторов середины XX в., посвященные специальному изучению истории Московского университета36. Господство марксистско-ленинской идеологии при изучении общественных институтов и процессов определило в данный период сильные и слабые стороны при освещении проблемы формирования студенческого состава Московского университета.

Бороздин И.Н. Университеты в России в первой половине XIX века // История России в XIX веке: Дореформенная Россия (1800-1840). Т. 2. СПб., 1907-1908. Гл. X. С. 349-350, 357.

34 Там же. С. 371-374, 376.

1С

Фромметг Б.Р. Очерки по истории студенчества в России / Предисл. В.В. Водовозова. СПб.-М., 1912.

36 История Московского университета. Т. 1: 1755-1917 / Отв. ред. М.Н. Тихомиров. М., 1955 (далее: ИМУ); Очерки по истории Московского университета. Т. 1: 1755-1890 / Под ред. проф. И.Д. Удальцова и др. М., 1940; Федосов И.А. Московский университет в 1812 году // Вопросы истории (далее: ВИ). 1954. № 6. С. 106-117.

Особенностью советской историографии стало использование 50-процентного барьера от общего числа студентов как объективного критерия для оценки результатов регулирования их сословного состава. С этой точки зрения, даже в период ужесточения сословных ограничений во второй четверти XIX в., правительству не удалось добиться цели. Разночинцы преобладали над дворянами. Материальный подход к определению статуса социальных групп показывал, что успехи правительства были еще ниже, поскольку «имущественное положение значительной части студентов-дворян было не лучше положения разночинцев». Целью продворянской политики авторы считали увеличение доли крупнопоместных и среднепоместных дворян среди студентов, которые редко шли в университет37.

Следует отметить, что еще дореволюционные авторы указывали на связь политики правительства в отношении университетов с практическими и просветительскими задачами развития страны. Отличием советской историографии стало строгое соотнесение сословной политики в отношении студенчества с потребностями государственного аппарата и страны в целом в высокообразованных специалистах: «ввиду необходимости обеспечить растущий государственный аппарат грамотными чиновниками и получить необходимых стране специалистов в "Предварительных правилах" был даже декларирован буржуазный принцип бессословности, бесплатность

38

обучения...» . Нехватка чиновников с высшим образованием привела к незавершенности сословной-ограничительной политики в правление Николая I39. Вслед за И.Н. Бороздиным подчеркнута инициативная роль С.С. Уварова в усилении сословных ограничений в 1830-х - 1840-х гг. Отмечено прямое влияние внутриполитической обстановки на сильное падение количества поступлений в университет в середине 1820-х - первой половине 1830-х гг.40.

37 ИМУ. С. 114,117; Федосов И.А. Указ. соч. С. 109, 115.

38 ИМУ. С. 78; Федосов И.А. Указ. соч. С. 107.

"5Q

Очерки по истории Московского университета. С. 40-41.

40 ИМУ. С. 84-85, 111-112, 118.

Усиленная антикрепостническая и антисамодержавная риторика и принципиальное соотнесение развития социальных институтов и явлений с объективными факторами развития общества заложили основу для тенденциозного освещения некоторых обстоятельств формирования студенческого состава Московского университета в первой четверти XIX в. Подобно И.Н. Бороздину, авторы умолчали о комплексе правительственных мер по привлечению молодежи в университет. Увеличение числа студентов связывалось с объективными факторами: «потребности экономического развития, рост культурных запросов народа приводили к неуклонному возрастанию числа студентов Московского университета» в первое двадцатилетие XIX в.41. Конкретные механизмы влияния названных факторов на приток молодежи в университет не раскрыты. Отмечено, что введение платы за обучение в университете, отнесенное к 1820 г., «очень сильно отразилось на количестве и составе студентов университета. Оно привело к сокращению общего числа студентов...»42. При этом не сделано пояснений по поводу данных, приведенных еще С.П. Шевыревым и показывавших постоянный рост численности учащихся университета в течение 1820-1825 гг.43.

Перечисленные положения были поддержаны в ряде последующих работ советских исследователей, затрагивавших вопросы организации университетского образования в России и формирования студенческого состава в первой половине XIX в.44. При этом Л.А. Булгакова отнесла время

41 ИМУ. С. 84.

42 Там же. С. 100.

43 См.: Шевырев С.П. История. С. 459.

44 См.: Булгакова Л.А. Сословная политика в области образования во второй четверти XIX в. // Вопросы политической истории СССР: сб. ст. аспирантов и соискателей Института истории СССР / Отв. ред. А.Г. Маньков. М.-Л., 1977. С. 105-124; Камоско Л.В. Изменения сословного состава учащихся средней и высшей школы России (30-80-е годы XIX в.) // ВИ. 1970. № 10. С. 203-207; Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. XVIII в. - первая половина XIX в. / Отв. ред. М:Ф. Шабаева. М., 1973. С. 195-217; Павлова Г.Е. Организация науки в России в первой половине XIX в. М., 1990. С. 46-47, 5758, 67, 76-81, 88,92-95, 102-104; Танклер Х.Л., Князев Е.А. Университеты России в первой

введения платы за обучение в университетах к 1839 г.45. О некоторых работах следует упомянуть отдельно.

Л.И. Насонкиной проанализирован обширный корпус материалов, относящихся к студенчеству46. Изучение около 6500 личных дел студентов из университетского архива позволило автору детально описать процесс поступления в университет лиц различного происхождения и составить подробное статистическое описание студенческого состава в течение 18251835 гг., в том числе, по факультетам: динамику численности студентов, их сословного состава, выпускников, данные о поступающих в университет по экзамену и без экзамена с разбивкой по источникам предварительного образования. Т.Б. Рябикова систематизировала данные о численности и сословном составе московских студентов, в том числе, по факультетам за 1847-1855 гг. на основе официальных отчетов Московского университета47. Их анализ привел автора к выводу о «нерезультативности мер по регламентации сословного состава студентов в 1848-1855 гг.». Неудача правительства была вызвана противоречивостью позиции Николая I, ответившего отказом на раздававшиеся в этот период предложения разрешить обучение в университетах только дворянам. «Объективные законы общественного прогресса, втягивавшие страну на путь капиталистического развития и создававшие тем самым предпосылки для ликвидации сословных перегородок в будущем, обусловили на данном этапе колебания правительства Николая I в вопросе о сословном составе университетов», -заключила Т.Б. Рябикова48.

половине XIX в. // Вестник высшей школы. 1988. № 9. С. 85-90; Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостной к России капиталистической. М., 1985. С. 31-49.

45 Булгакова Л.А. Сословная политика в области образования... С. 35.

46 Насонкина Л.И. Московский университет после восстания декабристов. М., 1972.

47 Рябикова Т.Б. Численный и сословный состав студентов Московского университета // Вестник Московского университета (далее: ВМУ). Серия IX: История. 1974. № 5. С. 57-67.

48 Там же. С. 66-67.

Нельзя не упомянуть утверждение, сделанное B.C. Нечаевой при характеристике доступности обучения в Московском университете до конца первой трети XIX в.: «с самого основания университета крепостные крестьяне по уставу не имели права поступления в него, и это постановление время от времени подтверждалось новыми распоряжениями в связи с тем, что запрещение обходилось разными способами»49.

Большое практическое значение имеет опыт научной систематизации фактического материала по истории Московского университета в виде особой «летописи»50. В этом справочном издании год за годом прослежена научная и учебная жизнь университета, а также регулирующие ее основные юридические нормы. Из числа последних следует упомянуть о введении платы за обучение в университете в 1841 г.51. Интересен опыт поденного описания процедуры поступления в Московский университет в конце 1829 г. на примере В.Г. Белинского, предпринятого М. Поляковым .

Современный этап изучения проблемы, начиная с 1992 г., характеризуется стремлением синтезировать наработки дореволюционных и советских авторов и расширением источниковой базы. По степени охвата вопросов, связанных с формированием студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в., и количеству привлеченных материалов, прежде всего, следует остановиться на работах А.Ю. Андреева и Ф.А. Петрова.

Основные идеи А.Ю. Андреева по проблеме отражены в его работе о месте и роли Московского университета в общественной и культурной жизни

49 Нечаева B.C. В.Г. Белинский: Учение в университете и работа в «Телескопе» и «Молве», 1829-1836. М., 1954. С. 32.

50 Летопись Московского университета: 1755-1979 / Отв. ред. И.А. Федосов. М., 1979 (далее: ЛМУ, 1755-1979).

h Там же. С. 68.

52

Поляков М. Студенческие годы Белинского // Литературное наследство. Т. 56 / Гл. ред. A.M. Еголин. М., 1950. С. 308-313.

страны в начале XIX в.53. А.Ю. Андреев в полной мере возродил, а также дополнил взгляд дореволюционных исследователей либерального направления на роль правительства в обеспечении притока студентов в Московский университет в начале XIX в. Он особо отметил позитивное значение организационной деятельности М.Н. Муравьева, занимавшего пост попечителя университета в 1803-1807 гг.54. Поддерживая мнение о снижении требований к абитуриентам в связи с желанием увеличить число студентов в начале XIX в., исследователь отметил, что в 1812 г. «в условиях очевидного наплыва студентов ректор попытался ужесточить условия приема, требуя от поступающих знания латинского языка, но и эта попытка не привела к серьезным изменения в практике зачисления студентов»55.

А.Ю. Андреев впервые попытался установить данные об общей численности студентов и количестве поступлений в Московский университет до 1812 г. По его мнению, резкий рост студенческой статистики в начале XIX в. отражал огромные изменения в жизни университета, «определившие на долгое время пути его дальнейшего развития, его значение в качестве образовательного центра, его роль в общественной жизни России». Наиболее сильному притоку в университет дворян способствовал указ от 6 августа 1809 г., по которому ни один чиновник не имел права на производство в чины VIII и V классов без предъявления аттестата об окончании университета или о сдаче при университете специального экзамена. После 1809 г. основным источником пополнения студенческого состава стал Благородный пансион, состоявший при университете, и «именно студенты-дворяне определяют в этот момент портрет воспитанников университета, как с точки зрения московского общества, так и по их влиянию на русскую

Андреев А.Ю. Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века. М., 2000. (далее: Андреев А.Ю. Московский университет).

54 Там же. С. 60-71.

55 Там же. С. 216.

культуру»56. Отмечая установление реформой 1802-1804 гг. всесословного доступа в университет, А.Ю. Андреев подчеркнул принципиальную сторону ограничительных мер 1810-х гг. В отличие от C.B. Рождественского, автор указал на закон от 10 ноября 1811 г. как на «первый шаг к отмене всесословного высшего образования в России»57. Перечисленные положения были закреплены автором в цикле лекций, составленном для чтения спецкурса на историческом факультете Московского государственного

f о

университета им. М.В. Ломоносова . Правда, в них очень мало внимания уделено формированию студенческого состава после 1812 г.

Наиболее подробный анализ формирования студенческого состава российских университетов в целом и Московского университета в частности в течение 1802-1855 гг. представлен в многотомной монографии Ф.А. Петрова59. Предложенный исследователем взгляд объединил основные достижения предшествовавших исследователей. Освещение проблемы подкреплено многообразием вновь привлеченных источников, как опубликованных, так и почерпнутых из ряда архивов, подробнейшей реконструкцией статистики студенчества разных университетов по многим критериям за 1835-1848 гг. Применительно к этим же годам автором составлено более 20 таблиц, характеризующих студенческий состав Московского университета и каждого его факультета.

В соответствии с наиболее распространенным взглядом, исследователь отметил, что привлечение молодежи в университеты было основой государственной политики в отношении студенчества до 1812 г. Затем правительство отстраняется от данной задачи, но с этого времени, по мнению Ф.А. Петрова, начался значительный рост тяги общества к обучению в

56 Там же. С. 207-209.

57 Там же. С. 139.

fO

Андреев А.Ю. Лекции по истории Московского университета: 1755-1855. М., 2001 (далее: Андреев А.Ю. Лекции). С. 116-155.

59 Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России: в 4 т. М., 2002-2003.

Московском университете60. Оценку роста числа студентов российских университетов Ф.А. Петров проводил, исходя из потребностей социально-экономического развития страны. Говоря о динамике студенческого состава Московского университета в начале XIX в., он сдержанно заметил, что мероприятия правительства и местной администрации привели «к определенному увеличению количества студентов», но к концу 1808 г. Московский университет занимал лишь третье место по данному показателю среди других университетов. Общий же рост числа учащихся в российских университетах не мог удовлетворить потребностей страны61.

Ф.А. Петров поддержал мысль А.Ю. Андреева о принципиальном отходе правительства от всесословности университетского образования в связи с принятием указа от 10 ноября 1811г. . Однако, оценивая вывод А.Ю. Андреева о социальном портрете московского студенчества в начале XIX в., Ф.А. Петров посчитал «излишне категоричным его утверждение о том, что "именно студенты-дворяне определяют в этот момент портрет воспитанников университета"... Нельзя игнорировать роль разночинцев, из которых вышли многие будущие профессора, окончившие Московский университет в этот период» . Исследователь неоднократно подчеркнул, что плату за обучение в университетах ввели в

1820 г.64. По

его мнению,

инициативная роль в усилении сословно-ограничительной политики во второй четверти XIX в. принадлежала Николаю I, который стремился «прямо закрыть доступ в университеты всем, кроме дворян». С.С. Уваров, наоборот, старался сдержать намерения Николая I. С помощью риторических уловок, подкрепленных разными фактами и мнениями попечителей, С.С. Уваров,

60 Там же. Т. 2: Становление системы университетского образования в России в первые десятилетия XIX века. М., 2002. С. 198.

61 Там же. Т. 1: Российские университеты и Устав 1804 года. М., 2002. С. 189; Т. 2. С. 5.

62 Там же. С. 267-268; Т. 2. С. 17.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Феребов, Александр Николаевич

Заключение.

Формирование состава университетского студенчества являлось одним из важнейших направлений образовательной политики российского правительства в течение первой половины XIX в. Основное внимание правительства в данной области сосредоточивалось на проблемах притока учащихся в университеты, уровня их предварительной подготовки, унификации источника этой подготовки и на характере сословного состава студентов. Несмотря на доминирующее положение Московского университета в университетской системе России первой половины XIX в., представление о принципах правительственной политики в данных вопросах до сих пор зиждилось преимущественно на основе материалов, связанных с историей Казанского, С.-Петербургского и Харьковского университетов. Специальное исследование проблемы на материалах Московского университета позволило не только выявить особенности процесса формирования его студенческого состава в сравнении с другими университетами, но и переосмыслить ряд основных положений о причинах, условиях и оценке результатов формирования состава университетского студенчества России в первой половине XIX в. в целом, характера воздействия государственной власти и других факторов на данный процесс.

Взаимосвязь направлений государственного вмешательства в формирование студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. носила противоречивый характер. С одной стороны, правительство было заинтересовано в как можно большем притоке учащихся в университет. С другой стороны, стремление к повышению уровня предварительной подготовки студентов неизбежно вело к отстранению от университета части потенциальных абитуриентов. Мероприятия правительства в области формирования сословного состава студентов тоже обычно сопровождались ограничительной риторикой, указывавшей на намерение закрыть доступ в университет определенным социальным слоям.

Решение данного противоречия нередко обусловливало отказ правительства от одной задачи по формированию студенческого состава Московского университета ради решения другой.

В начале XIX в. основной выбор был сделан в пользу количественного роста студенческого состава Московского университета. Базовым элементом для понимания процесса притока учащихся в Московский университет стало впервые проведенное на основе архивных и опубликованных материалов установление репрезентативной статистики поступлений в него студентов в первой четверти XIX в., о которой в историографии до сих пор существовали либо ошибочные (для периода до 1812 г.), либо противоречивые сведения (для периода после 1812 г.). Также была систематизирована информация о притоке студентов в Московский университет во второй четверти XIX в. В результате были определены основные факторы притока учащихся в Московский университет в течение изученного периода.

Вопреки принятому в историографии мнению о поощрительной и просветительско-популяризаторской природе первоначального притока учащихся, увеличение числа студентов Московского университета с первых лет XIX в. было связано исключительно с фактором принуждения. В 18031808 гг. такое воздействие оказало обещание о введении образовательного ценза для приема в гражданскую службу, объявленное 24 января 1803 г. в «Предварительных правилах народного просвещения». Затем к поступлению в университет подталкивали нормы указа от 6 августа 1809 г., запрещавшие производство в чины VIII и V классов по гражданской службе без предъявления аттестата об окончании университета или о сдаче при университетах специальных экзаменов. Вопреки высказанным мнениям о значительном снижении юридической силы указа от 6 августа 1809 г. уже с 1812 г. или к 1825 г., анализ допущенных исключений из указа показал, что он продолжал действовать почти на весь изначальный круг ведомств, включая наиболее крупные по численности чиновников, вплоть до замены в

1834 г. новыми правилами чинопроизводства в зависимости от уровня образования. Соответственно, указ об экзаменах на чины продолжал воздействовать и на приток учащихся в Московский университет намного дольше, чем считалось ранее.

Конкретный механизм влияния фактора принуждения на рост численности студентов оказался тесно связан с общественным отношением к университетскому образованию и целями руководства Московского университета. В начале XIX в. среди различных слоев населения преобладало отрицательное отношение к университетскому образованию, к высшим научным познаниям, считавшимся источником безнравственности и безбожия. Комплексный анализ различных источников начала XIX в. показал, что обещание ввести образовательный ценз для вступления в службу по «Предварительным правилам народного просвещения» особенно подействовало на определенные круги дворянства, которые стали искать способы обойти надвигавшуюся угрозу. Воспитательные традиции и нежелание допускать свободное общение своих детей с разночинцами определило обращение дворян к Благородному пансиону, состоявшему при Московском университете, как удобному средству доставления своим сыновьям студенческого звания. Заинтересованное в максимальном увеличении студенческого состава, а, возможно, руководствовавшееся и другими соображениями, начальство Московского университета пошло на уступку и допустило особую схему перевода воспитанников университетского Благородного пансиона в студенты. В диссертации впервые выявлена противозаконность данной схемы, характеризующаяся нарушением общих правил приема студентов в университет.

Изучение законодательства, архивных документов и отчетов о ежегодных торжественных университетских собраниях позволило впервые определить практическую заинтересованность общественности в скорейшем открытии Московского университета после пожара 1812 г. Желая воспользоваться неточностями уставных положений о сроке обучения в университете, многие потенциальные абитуриенты рассчитывали сразу после возобновления занятий стать студентами и вскоре покинуть университет с аттестатом, даровавшим ряд служебных преимуществ, в том числе, освобождение от экзаменов по указу от 6 августа 1809 г. Другая категория лиц, заинтересованных в открытии университета, относилась к студентам, не успевшим получить выпускные аттестаты. Возвращаясь на студенческие скамьи, они также в ближайшем времени старались выходить из университета с заветным аттестатом, нередко не проучившись в общей сложности положенных 3-4 лет. Лишь специальный запрос Московского университета в министерство просвещения и последовавшее затем распоряжение министра прекратило с 1814 г. практику выдачи «полных» аттестатов студентам, преждевременно выходившим из университета.

Анализ мемуарных и других источников позволил установить, что интерес населения к университетскому образованию, понимание его самостоятельной ценности начинает проявляться как заметный фактор увеличения притока молодежи в Московский университет приблизительно с начала 1820-х гг. Причем это касается как привилегированных, так и податных групп населения, хотя, в разной степени. С этого времени становится все труднее проследить ведущее значение какого-либо одного фактора на рост студенческого состава университета, будь то нормы указа об экзаменах на чины, интерес к научным знаниям или другие обстоятельства. Однако, можно определенно сказать, что тяга населения к университетскому образованию с каждым последующим десятилетием крепла все больше.

Особая роль в повышении нравственной репутации университетского образования принадлежала целенаправленным действиям правительства и руководства Московского университета, постоянно декларировавшим о своем пристальном внимании к нравственному воспитанию юношей в течение второй четверти XIX в. Однажды завоевав умы некоторой части населения, мнение о самоценности и, даже, нравственно-воспитательном значении университетского образования захватывало новых последователей. Носителями нравственного негатива начали представляться не сами науки или преподававшие их профессоры, а общественное окружение университета и отдельные представители студенчества. В результате, к середине XIX в. значение самого университетского образования закрепилась настолько, что уже никакие политические ситуации и искусственно создаваемые барьеры не могли привести к серьезному снижению интереса молодежи к его приобретению.

По справедливому заключению исследователей, преимущественное стремление к увеличению численности студентов обусловило снижение экзаменационных требований к абитуриентам Московского университета в начале XIX в. Однако, следует указать на ряд важных дополнений к существовавшему до сих пор пониманию развития требований к образовательной подготовке абитуриентов Московского университета. Подробный анализ программ приемных экзаменов впервые позволил установить систематическое применение экзаменаторами дифференцированного подхода к определению достаточности знаний для слушания профессорских лекций у поступающих, основанного на учете программ оконченных абитуриентами учебных заведений. Данный подход обусловил большую разношерстность студенческого состава Московского университета по уровню предварительного образованию. Унификация требований на вступительных экзаменах началась только около 1812 г., и первоначально коснулась лишь всеобщей проверки познаний абитуриентов в латинском языке. Однако, в результате позиции управляющих органов университета, данный процесс растянулся на несколько десятилетий.

Желая сбалансировать уровень подготовки первокурсников, в 1810-х гг. руководство Московского университета открыло приготовительное отделение. Однако, как было впервые установлено в диссертации, вместо вспомогательной роли, приготовительное отделение усугубило проблему притока в университет недостаточно подготовленных абитуриентов. Зачисление учащихся данного отделения в состав студентов создавало у потенциальных абитуриентов впечатление легкости поступления в университет. Разрубить этот «Гордиев узел» удалось только прямым приказом министра народного просвещения о приеме в университет только тех абитуриентов, которые на приемных экзаменах покажут познания на уровне полной программы губернских гимназий, хотя большинство профессоров и университетский попечитель были против упразднения приготовительного отделения. Однако, возрастающий интерес общества к университетскому образованию подтверждал правильность курса высшего начальства. Сохранение пристального надзора со стороны министерства за уровнем экзаменационных требований к абитуриентам, а также активная политика министерства по усовершенствованию системы среднего образования в России привели к складыванию в 1840-е гг. достаточно ровного в образовательном отношении потока первокурсников, обладавших необходимыми предварительными сведениями.

Регулирование сословного состава заняло особое место в правительственной политике по формированию студенческого состава Московского университета. Вопреки общепринятому мнению, сословная политика правительства в отношении студенческого состава Московского университета в течение первой половины XIX в. отличалась большой преемственностью, не позволяющей разделить ее развитие на периоды по царствованиям. При этом политический курс в данной области не был односторонне «ограничительным», как его часто воспринимали исследователи. Несмотря на насыщенность конкретных законоположений сословно-ограничительной риторикой, в течение первой половины XIX в. действовали преимущественно одни и те же правила поступления в университет для каждой сословной категории населения. Поскольку исследование государственного вмешательства в регулирование сословного состава студентов основываются не только на материалах делопроизводства Московского университета, но и на анализе комплекса общеуниверситетских законодательных положений, то полученные выводы во многом распространяются на всю университетскую систему образования России первой половины XIX в.

Александр I и Николай I придерживались двух принципиальных положений в сословной политике в отношении университетского студенчества: недопущение в университет крепостных крестьян, предварительно не отпущенных на волю, и сохранение доступа в университет выходцам из остальных податных сословий и представителям остальных недворянских сословий в целом. Запрещение крепостным поступать в университеты в первой четверти XIX в. было связано преимущественно с незавершенностью реформ, задуманных Александром I в начале своего правления. В устав 1804 г. была включена расплывчатая формулировка о предъявлении абитуриентами «законного свидетельства о состоянии». Ее интерпретация зависела от смежных юридических норм, действовавших на момент интерпретации. Дарование выпускникам университета служебных прав обусловило необходимость предъявления абитуриентами такого «законного свидетельства», которое позволяло его обладателю вступать в службу. При сохранении крепостнического законодательства данное положение обязывало крепостного предварительно получить «вольную» для поступления в университет. Для Николая I запрет крепостным поступать в университеты представлялся логичным в условиях существования крепостного строя.

Оба императора следовали второму правилу, несмотря на постоянные призывы дворян закрыть доступ к университетскому образованию лицам податного и, в целом, недворянского происхождения. Четкость прописываемых положений в так называемых сословно-ограничительных законах и распоряжениях почти исключали возможность административного вмешательства в регулирование сословного состава студентов со стороны начальства университета. Развитие коммуникативных связей между уже учащимися студентами и потенциальными абитуриентами сужали область действия административного произвола в данном вопросе.

Предложенные в историографии объяснения двойственности сословной политики Николая I в отношении университетского студенчества не позволяют объяснить всех противоречий в его действиях в данной области. Дополнительным объяснением данного явления может служить рассмотрение вопроса с точки зрения противоречивости политических взаимоотношений императорской власти и дворянского сословия, одновременно выступавших как союзники и соперники. Допущение разночинцев к университетскому образованию, а значит, и к государственной службе, выполняло задачу порождения эмоционального беспокойства у дворянства по поводу отстранения от рычагов политической власти. Утверждение же так называемых сословно-ограничительных мер в отношении доступа разночинцев в университет, проникнутых соответствующей риторикой, имело характер знаковых действий, официальной демонстрации продолжающейся опоры монарха на дворянство для сохранения власти над остальным населением. Совместное влияние обоих направлений действий царя создавало условия, подталкивавшие дворян к поступлению в университеты для поддержания своего ведущего социально-политического положения среди населения империи.

В то же время, для обеспечения определенной сплоченности и однородности ведущего социального слоя в глазах остального населения в составе университетов были предусмотрены специальные структуры, приучающие студентов к нормам светского поведения, характерного для дворян. В рамках обучения в университете начинался процесс формирования дворянских сословно-идентифицирующих навыков и черт личности, призванных обеспечить органичный переход лиц недворянского происхождения на более высокую ступень сословной иерархии. Этот процесс затрагивал и студентов-дворян из малообеспеченных семей, неспособных доставить своим детям должное воспитание. Можно полагать, что российский университет первой половины XIX в. выступал в качестве института комплексного регулирования вертикальной социальной мобильности. Восприятие студентами соответствующих навыков было затруднено разными обстоятельствами, но они стремились к их приобретению, сознавая необходимость этого для настоящей и дальнейшей жизни.

Анализ существовавших в историографии объективных способов определения результативности государственного регулирования основных черт студенческого состава показал относительность получаемых с их помощью оценок. Поэтому в диссертации был предложен и апробирован новый критерий эффективности государственной политики в данной области, позволяющий учесть конкретно-исторические условия происходившего процесса. Данный критерий основан на определении целей, преследуемых правительством. В начале XIX в. для правительства были характерны завышенные ожидания притока учащихся в университеты. Это обусловило невыполнение поставленных задач. Однако, общий рост числа университетских студентов, включая учащихся С.-Петербургского Педагогического института в течение первого десятилетия XIX в. примерно в 13 раз следует считать несомненным успехом правительственной политики по привлечению молодежи к университетскому образованию в сравнении с опытом XVIII в. В то же время, на примере Московского университета оказалось видно, что многие студенты недолго задерживались в нем. Вряд ли на таких студентах оставался существенный след университетской образованности, а значит, и ускоренная модернизация страны с помощью кадров, подготовленных в университетах, не могла быть выполнена.

Более результативным оказался вариант планомерного выполнения задачи по унификации источника предварительного образования студентов, принятых в Московский университет во второй четверти XIX в. Такой подход стал прочной основой формирования ровного потока студентов, осваивавших университетскую программу обучения.

Проведенное исследование позволяет наметить наиболее перспективные направления для дальнейшего изучения проблемы формирования студенческого состава Московского университета в первой половине XIX в. Изучение обстоятельств притока молодежи в университет в начале XIX в. выявило насущную потребность в широких генеалогических изысканиях как для восстановления более точных статистических данных, так и для более глубокого понимания процесса формирования студенческого состава в целом. Методологически важной проблемой является разработка методики интерпретации динамики сословного состава студентов, основой которой должно послужить подробнейшее социометрическое изучение колебаний всех социальных черт студенчества, выявление зависимостей между различными показателями студенческой статистики. До решения данной задачи предлагаемые объяснения принципов государственной политики по регулированию сословного состава университетского студенчества будут носить достаточно умозрительный характер, не оттеняя конкретных механизмов статистических изменений либо очерчивая их с большой долей условности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Феребов, Александр Николаевич, 2013 год

II. Литература

Исследования

82. Аврус А.И. История Российских университетов. Курс лекций: Учебное пособие. Саратов: Гос. учеб.-науч. центр «Колледж», 1998. 128 с.

83. Алешинцев И. История гимназического образования в России. (XVIII и XIX век). СПб.: Издание О. Багдановой, 1912. IX, 346, VI с.

84. Андреев А.Ю. Лекции по истории Московского университета: 17551855. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. 240 с. (Труды исторического факультета МГУ; Вып. 16; Сер. III, Instrumenta studiorum: 7).

85. Андреев А.Ю. Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века. М.: Языки русской культуры, 2000. 312 е., ил. (Studia histórica).

86. Андреев А.Ю. Российские университеты XVIII - первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. М., 2009.

87. Андреев А.Ю. Русские студенты в немецких университетах XVIII -первой половины ХЕХ века. М., 2005.

88. Андронников Н. Исторические записки о Костромской духовной семинарии и Костромской губернской гимназии. Кострома: Типо-литография Балакирева, 1874.108,35, [1] с.

89. Анненкова Э.А. Императорское училище правоведения. СПб.: Росток, 2006. 384 е., ил.

90. Афонюшкина A.B. Проблемы становления науки «История Нового времени» в университетах России во второй четверти XIX века.: дис. ... канд. ист. наук. Воронеж, 1999. 277 с.

91. Багалей Д.И. Опыт истории Харьковского университета (по неизданным материалам): в 2 т. Харьков: Паровая типография и литография Зильберберг, 1893-1904.

92. Барсуков Н. Жизнь и труды М.П. Погодина. Кн. 1. СПб.: Издание Александра Дмитриевича и Петра Дмитриевича Погодиных, 1888. XVI, 344 с.

93. Белявский М.Т. М.В. Ломоносов и основание Московского университета. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1955. 312 е., ил.

94. Беспалова Е.К., Рыкова Е.К. Симбирский род Тургеневых. Ульяновск: УлГТУ, 2011. 323 с.

95. Бороздин И.Н. Университеты в России в первой половине XIX века // История России в XIX веке: Дореформенная Россия (1800-1840). Т. 2. СПб.: А. и И. Гранат, 1907-1908. Гл. X. С. 349-379.

96. Брянцев М.В. Культура русского купечества (воспитание и образование). Брянск: Курсив, 1999. 200, [1] с.

97. Булгакова Л.А. Мемуары как источник по истории университетов дореформенной России // Вспомогательные исторические дисциплины. Т 16. Л. 1985. С. 189-202.

98. Булгакова Л.А. Отчеты попечителей по учебным округам и университетам как исторический источник // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. 10. Л., 1978. С. 244-251.

99. Булгакова Л.А. Роль университетов в формировании интеллигенции в дореформенной России // Проблемы истории науки и культуры России: межвуз. сб. науч. трудов / Под ред. В.П. Корзун и В.Г. Рыженко. Омск, 1993. С. 82-98.

100. Булгакова JI.А. Сословная политика в области образования во второй четверти XIX в. // Вопросы политической истории СССР: сб. ст. аспирантов и соискателей Института истории СССР / Отв. ред. А.Г. Маньков. М.-Л., 1977. С. 105-124.

101. Булгакова Л.А. Сословная политика в сфере образования (XVIII -первая половина XIX века) // Сословия и государственная власть в России. XV - середина XIX вв. Международная конференция - Чтения памяти акад. Л.В. Черепнина. Тезисы докладов. Москва, 13-16 июня 1994 г. Часть I. / Ред. кол. H.A. Горская и др. М., 1994. С. 39-51.

102. Булгакова Л.А. Состав и положение преподавателей в России второй четверти XIX века // Государственные учреждения и классовые отношения в отечественной истории. Сб. ст. Вып.2. М.-Л., 1980. С. 163-185.

103. Булич Н. Из первых лет Казанского университета (1805-1819): Рассказы по архивным материалам: в 2 ч. Казань: Тип. императорского ун-та, 1887-1891.

104. Васильчиков A.A. Семейство Разумовских. Т. 2. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1880. IV, 557, XXI с.

105. Вдовина Л.Н. Московский университет и социализация молодого человека из провинции во второй половине XVIII - начале XIX вв. // Культура российской провинции: век XX — XXI веку: Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф., 23-26 мая 2000 г. [Калуга] / Ред. Т.Н. Кандаурова. Калуга: Эйдос, 2000. С. 125-132.

106. Виртшафтер Э.К. Социальные структуры: разночинцы в Российской империи. / Пер. с англ. Т.П. Вечериной; под ред. А.Б. Каменского. М.: Логос, 2002. 272 с.

107. Виттекер Ц.Х. Граф С.С. Уваров и его время / Пер. с англ. Н.Л. Лужецкой. СПб.: Академический проект, 1999. 350 с. (Серия «Современная западная русистика», т. 22).

108. Вишленкова Е.А., Галиуллина Р.Х., Ильина К.А. Русские профессора: университетская корпоративность или профессиональная солидарность. М.: Новое литературное обозрение, 2012. 656 е., ил.

109. Воробьев А. Московский университет // Москва в ее прошлом и настоящем. Вып. 12 / Сост. Д.Н. Анучин и др. М., 1912. М.: Моск. тов-во «Образование», 1912. С. 76-105.

110. Вулисанова Г. Московский университет и Демидовы // Высшее образование в России. 1997. № 3. С. 110-116.

111. Гиллельсон М. А.И. Тургенев и его литературное наследство // Тургенев А.И. Хроника русского. Дневники (1825-1826 гт.) / Изд. подг. М.И. Гиллельсон. M.-JL: Наука, 1964. С. 441-504.

112. Глинский Б.Б. Университетские уставы. (1775-1884) // Исторический вестник. 1900. № 1. С. 324-351.

113. Гобза Г. Столетие Московской 1-й гимназии. 1804-1904 гг.: Краткий исторический очерк. М.: Синодальная типография, 1903. [2], 3, 444, 27 е., ил.

114. Головкина М.В. Общественно-просветительское значение публичных лекций в Московском университете первой половины XIX в. // Образование в пространстве культуры: Сборник научных статей. Вып. 2 / Отв. ред. И.М. Быховская. М.: РИК, 2005. С. 139-146.

115. Гончаров М.А. Становление и развитие государственного и общественного управления педагогическим образованием в России в XVIII — начале XX в. (историографический аспект). Монография. М.: Интеллект-Центр, 2011. 128 с.

116. Горбунова Е.Ю. Благотворители и меценаты в истории Московского университета / Под ред. В.И. Тропина. М.: Изд-во Московского университета, 2008. 320 с.

117. Гришунин П.В. Студенчество столичных университетов: Структуры повседневной жизни. 1820-е-1880-е гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2005 19 с.

118. Гришунин П.В. Форменная одежда студентов Петербургского университета в царствование Николая I // Герценовские чтения 1999. Актуальные проблемы социальных наук: сб. науч. ст. / Редкол. А.Б. Николев и др. СПб.: Изд-во РГПУ им. Герцена А.И., 1999. С.34-36.

119. Диссон Ю.А. Лицеи и благородные пансионы в системе народного просвещения России в первой трети XIX века: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2008. 26 с.

120. Дмитрий Васильевич Дашков. Обозрение его службы // Русский архив. 1891. № 2. С. 331-333.

121. Долгова С.Р. «Архивские» юноши в войне 1812 года // Отечественная война 1812 года: Источники. Памятники. Проблемы: Материалы X Всероссийской научной конференции (Бородина, 3-5 сентября 2001 г.) / Сост. A.B. Горбунов. М.: ИИК «Калита», 2002. С. 77-81.

122. Егоров Ю.Н. Студенчество Санкт-Петербургского университета в 30-50-х годах XIX в., его социальный состав и распределение по факультетам // Вестник Ленинградского университета. Серия истории, языка и литературы. 1957. № 14. С. 5-19.

123. Ермин Д.А. Эволюция знаково-информационных средств военного костюма Российской армии // Мода и дизайн: исторический опыт - новые технологии. Материалы 15-й международной научной конференции / под ред. Н.М. Калашниковой. СПБ.: СПГУТД, 2012. С. 37-41.

124. Ершов А.Г. Влияние Московского университета на развитие государственной системы образования в России: 1755 - середина XIX века : дис.... канд. ист. наук. М., 2003. 206 с.

125. Жарова Е.Ю. Университетское образование в Российской империи в XIX - начале XX в. // Вопросы истории. 2012. № 9. С. 112-122.

126. Жуковская Т.Н. «Императорский университет»: система высочайшего вмешательства в жизнь российский университетов в первой половине XIX века // Власть, общество и реформы в России в XIX - начале XX века: исследования, историография, источники. СПб.: Нестор-История, 2009. С. 74-89.

127. Жуковская Т.Н., Казакова К.С. Русский студент дореформенной эпохи: нормы и повседневная жизнь корпорации // Отечественная история. 2007. № 6. С. 63-76.

128. Завгородняя О.И. Попечительство в истории университетов России первой половины XIX в.: дис.... канд. ист. наук. М., 2007. 213 с.

129. Загоскин Н.П. История императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. 1804-1904.: в 4 т. Казань: Типолитография имп. Казанского ун-та, 1902-1904.

130. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М.: «Мысль», 1978. 288 с.

131. Захаратос Д.А. Московский учебный округ в 1804-1835 годах: создание государственной системы образования, управление и подготовка педагогических кадров: дис. ... канд. ист. наук. М., 2003. 206 с.

132. Звонников И.М. Историческая записка о Ярославской гимназии. Ярославль: Типография Губернского правления, 1881. 66 с.

133. Зимин И.В. Подготовка медицинских кадров в России (XIX -начало XX вв.). СПб.: Изд-во СПбГМУ им. акад. И.П. Павлова, 2004. 368 с.

134. Зимин И.В. Студенческая форма и нагрудные знаки в России XIX - начала XX века // Факты и версии: Историко-культурологический альманах. Исследования и материалы. Кн. 4: Методология. Символика. Семантика. СПб., 2005. С. 107-120.

135. Зипунникова H.H. «Университеты учреждаются для преподавания наук в высшей степени». Российское законодательство об университетах

XVIII - начала XX века: Монография. Екатеринбург: Издательский дом «Уральская государственная юридическая академия», 2009. 440 с.

136. Змеев В.А. Курс лекций по истории высшей школы Российской империи. М.: МАКС-Пресс, 2010. 450, [1] с.

137. Змеев В. А. Педагогический институт Императорского Московского университета // Вестник Московского университета. Серия 20: Педагогическое образование. 2009. № 1. С. 138-144.

138. Иванов В.А., Бессонов В.А., Добычина М.А. Калужане -участники Отечественной войны 1812 г. Биографический справочник // Труды регионального конкурса научных проектов в области гуманитарных наук. Вып. 5. Калуга: Полиграф-Информ, 2004. С. 28-51.

139. Иванов П. Опыт биографий генерал-прокуроров и министров юстиции. СПб.: тип. Правительствующаго Сената, 1863. С. 153. IV, 183 е., ил.

140. Иванова H.A., Желтова В.П. Сословное общество Российской империи (XVTII - начало XX века). М.: Новый хронограф, 2010. 752 с.

141. Иконников B.C. Русские университеты в связи с ходом общественного образования // Вестник Европы. 1876. Кн. 9. С. 161-206; Кн. 10. С. 492-550; Кн. 11. С. 73-132.

142. Историческая записка Рязанской 1-й мужской гимназии. 18041904. Рязань: Типография Н.В. Любомудрова, 1904. 358 с.

143. Исторический обзор деятельности Виленского учебного округа. 24. I. 1803 г. - 24. I. 1903 г. Ч. 1: Исторический обзор деятельности Виленского учебного округа за первый период его существования. 1803 г. -1832 г. Отд. 1: 1803 г. - 1824 г. / Сост. Ю.Ф. Крачковский; под общ. ред. A.B. Белецкого. Вильна: Типография А.Г. Сыркина, 1903. 565, XIII, IV с.

144. История Московского университета. Т. 1: 1755-1917 / Отв. ред. М.Н. Тихомиров. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1955. 562 е., ил.

145. История Тартуского университета, 1632-1982 / Под ред. К. Сийливаска. Таллин: Периодика, 1982. 280 е., ил.

146. Казакова К. С. Студенчество Санкт-Петербургского университета в первой половине XIX в.: дис. ... канд. ист. наук. Петрозаводск, 2010. 256 е., ил.

147. Календарова В.В. Возникновение ведомственной периодики в России в начале XIX века, первые министерские журналы: дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2000. 293 с.

148. Камоско JI.B. Изменения сословного состава учащихся средней и высшей школы России (30-80-е годы XIX в.) // Вопросы истории. 1970. № 10. С. 203-207.

149. Князьков С.А., Сербов Н.И. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II / Сост. С.А. Князьков, Н.И. Сербов;.под ред. C.B. Рождественского. М.: Польша, 1910. 240 е., ил.

150. Корф М.А. Жизнь графа Сперанского. Т. 1. Изд. испр. СПб.: Издание императорской публичной библиотеки, 1861. XVIII, 283 е., ил.

151. Костина Т.В. Сословная идентичность профессоров Казанского университета в первой половине XIX в. // «Быть русским по духу и европейцем по образованию»: Университеты Российской империи в образовательном пространстве Центральной и Восточной Европы XVIII -начала XX в.: Сб. ст. / Отв. сост. А.Ю. Андреев. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. С. 128-138. (Россия и Европа. Век за веком).

152. Крылов Д. Столетие Тверской мужской гимназии (1804 — 2 февраля - 1904 г.). Историческая записка. Тверь: типография Губернского правления, 1904. 389 с.

153. Кукушкина Г.В. Политика правительства России в области высшего образования в первой четверти XIX в.: дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2003. 348 с.

154. Кулакова И.П. Европейская культура и становление российских университетских традиций в XVIII в. // «Вводя нравы и обычаи Европейские

в Европейском народе»: К проблеме адаптации западных идей и практик в Российской империи / Отв. сост. A.B. Доронин. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. С. 190-204. (Россия и Европа. Век за веком).

155. Кулакова И.П. Университетское пространство и его обитатели: Московский университет в историко-культурной среде XVIII века. М.: Новый хронограф, 2006. 333, [1] е., ил.

156. Кусбер Я. Какие знания нужны дворянину для жизни? Провинциальные и столичные воспитательные дискурсы второй половины XVIII и начала XIX века // Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века / Ред. О. Глаголева и И. Ширле. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 269-291.

157. Лелина Е.И. Домашнее образование в Петербурге XIX в. // Университетские Петербургские Чтения. 300 лет Северной столице. Сб. ст. / Под ред. Ю.В. Кривошеева, М.В. Ходякова. СПб.: Изд-во «Знаменитые универсанты», 2003. С. 77-83.

158. Лотман Ю.М. Андрей Сергеевич Кайсаров и литератрно-общественная борьба его времени. Тарту, 1958. 192 с. (Ученые записки Тартуского госдуарственного университета. Выпуск 63).

159. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). 2-е изд., доп. СПб.: «Искусство-СПБ», 2008. 413 е., ил.

160. Любавский М.К. Московский университет в 1812 году. М.: Издание Имп. Общества истории и древностей российских при Моск. ун-те, 1913.68 е., ил.

161. Ляхович Е.С., Ревушкин A.C. Университеты в истории й культуре дореволюционной России. 2-е изд., испр. и доп. Томск: Изд-во Томск, архитектур.-строит. ун-та, 1998. 577, [4] с.

162. Макарова H.B. Общественная жизнь студенчества России в первой половине XIX века: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1999. 34 с.

163. Макарова Н.В. Студенчество первых российских университетов: социальный состав и численность // Историк и педагог: Сборник статей памяти профессора A.C. Рудя / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. С. 131-136.

164. Мантров Ю.Н. Государственная политика России по управлению и развитию университетов в первой трети XIX века: дис. ... канд. ист. наук. М., 2007. 160 с.

165. Мартинсон Э.Э. История основания Тартуского (б. Дерптского-Юрьевского) университета. Л.: Изд. Ленинг. ун-та. 1954. 192 е., ил.

166. Материалы для истории и статистики наших гимназий // Журнал Министерства народного просвещения. 1864. Ч. CXXI. № 1. Отд. 2. С. 129171 (Отд. паг.); № 2. Отд. 2. С. 355-390 (Отд. паг.).

167. Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч. 2: Церковь и школа (вера, творчество, образование). СПб.: Издание редакции журнала «Мир Божий», 1897. VIII, 365 с.

168. Московский университет и армия. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. 180, [3] с.

169. Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. М.: LINKA-PRESS, 1995. 271 с.

170. Насонкина Л.И. Московский университет после восстания декабристов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. 343 е., ил.

171. Нечаева B.C. В.Г. Белинский: Учение в университете и работа в «Телескопе» и «Молве», 1829-1836. М.: АН СССР, 1954. 488 с.

172. Никонов С.П. Университетские реформы в России // Вестник права. 1901. № 9. С. 60-96.

173. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. XVIII в. - первая половина XIX в. / Отв. ред. М.Ф. Шабаева. М.: Педагогика, 1973. 605 с.

174. Очерки по истории Московского университета. Т. 1: 1755-1890 / Под ред. проф. И.Д. Удальцова и др. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1940. 96 е., ил. (Ученые записки Московского университета; Юбилейная серия; Вып. 50).

175. Очерки русской культуры XIX века. Т. 3: Культурный потенциал общества / Ред. кол. JI. Д. Дергачева и др. М.: Изд-во Московского универитета, 2001. 640 с.

176. Павлова Г.Е. Организация науки в России в первой половине XIX в. М.: Наука, 1990. 239 е., ил.

177. Педагогическое образование в России: становление и развитие: монография / Общ. ред. JI.JI. Редько; науч. ред. В.В. Колпачев. Ставрополь: Изд-во Ставроп. гос. пед. ин-та, 2008. 278 с.

178. Перковская Г. А. Развитие исторического образования в университетах России во второй половине XVIII — начале XX в.: дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 2005. 260 с.

179. Петров А.К. Педагогический институт при Московском университете (1804-1859 гг.) // Доклады Академии Педагогических наук РСФСР. 1960. № 3. С. 69-74.

180. Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России: в 4 т. М., 2002-2003.

181. Петров Ф.А., Пономарева В.В., Хорошилова Л.Б. Университет для России. Т. 4: Московский университет в николаевскую эпоху. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2012. 400 е., ил.

182. Петухов Е.В. Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, университет за сто лет его существования (1802-1902). Т. 1: Первый и второй периоды (1802-1865). Исторический очерк. Юрьев: Типография К. Матгисена, 1902. IV, 620, 39, [1] е., ил.

183. Писарысова JI. Российский чиновник на службе в конце XVIII -первой половине XIX века // Человек. 1995. № 3. С. 121-139; № 4. С. 147-158.

184. Письма Александра Тургенева Булгаковым / Подг. текста, вст. ст. и комм. A.A. Сабурова; под ред. И.К. Луппол. М.: Государств, социально-экономическое издательство, 1939. 376 е., ил.

185. Поляков М. Студенческие годы Белинского // Литературное наследство. Т. 56 / Гл. ред. A.M. Еголин. М., 1950. С. 303-416.

186. Пономарева В.В., Хорошилова Л.Б. Университетский Благородный пансион. 1779-1830 гг. М.: Новый хронограф, 2006. 432 е., ил. (Университет для России; Т. 3).

187. Попов H.A. Московский университет после 1812 года // Русский архив. 1881. Кн. 1. № 2. С. 386-421.

188. Попов H.A. Новые сведения о Полежаеве // Русский архив. 1881. Кн. 2. №2. С. 471-474.

189. Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб.: Издание Министерства народного просвещения, 1902. II, 785, [4] с.

190. Рождественский C.B. Очерки по истории систем народного просвещения в России в XVIII-XIX веках. Т. 1. СПб.: Типография М.А. Александрова, 1912. X, 680,48 с.

191. Рождественский C.B. Сословный вопрос в русских университетах в первой четверти XIX века. СПб., Сенатская типография, 1907. 28 с.

192. Рождественский C.B. Университетский вопрос в царствование имп. Екатерины II и система народного просвещения по Уставам 1804 года. Памяти А.Н. Пыпина // Вестник Европы. 1907. Кн. 7. С. 5-46.

193. Рябикова Т.Б. Численный и сословный состав студентов Московского университета // Вестник Московского университета. Серия IX: История. 1974. № 5. С. 57-67.

194. Сапрыкин Д.JI. Образовательный потенциал Российской империи. М.: ИИЕТ РАН, 2009. 176 с.

195. Сергеева C.B. Теория и практика частного образования в России (последняя четверть XVIII в. - первая половина XIX в.): Монография. М.: МПГУ; Пенза: ПГПУ, 2003. 308 с.

196. Сергеева C.B. Частное образование в России (последняя четверть

XVIII - первая половина XIX вв.). П.: ПГПУ, 2000. 159 с.

197. Скориченко Г.Г. Столетие военнаго министерства. 1802-1902. Императорская военно-медицинская (медико-хирургическая) академия. Исторический очерк. Ч. 1 : До царствования императора Александра II. СПб., 1902.

198. Смирнов В.И. Педагогическое образование в России конца XVIII -начала XX вв. // Педагогика. 2002. № 5. С. 70-76.

199. Солодянкина О.Ю. Иностранные наставники в дворянском домашнем воспитании в России (вторая половина XVIII - первая половина

XIX в.): автореф. дис. ... д.и.н. М., 2008. 34 с.

200. Сточик A.M., Пальцев М.А., Затравкин С.Н. Медицинский факультет Московского университета в первой трети XIX в. Изд. 2-е, доп. М.: ШИКО, 2001.368 е., ил.

201. Страхов П.Илл. Краткая история Академической гимназии, бывшей при Императорском Московском университете. Репринтное издание. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. 64 с.

202. Страхов П.Н. Исторический очерк Владимирской губернской гимназии. Вып. 1. Владимир-на-Клязьме: Типо-литография Губернской земской управы, 1891. 214 с.

203. Суперанский М. Иван Александрович Гончаров и новые материалы для его биографии. «Летопись»-«Автобиография»-Переписка // Вестник Европы. 1907. № 2. 568-590.

204. Сухомлинов М.И. Материалы для истории образования в России в царствование императора Александра I // Сухомлинов М.И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. Т. 1. СПб.: Издание A.C. Суворина, 1889. С. 1-538.

205. Сысоева Е.К. Век XVIII - веку XX: из истории российского народного образования // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2011. № 5. С. 152-166.

206. Танклер X.JL, Князев Е.А. Университеты России в первой половине XIX в. // Вестник высшей школы. 1988. № 9. С. 85-90.

207. Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вып. 1: (Время Комиссии Духовных училищ). К столетию духовно-учебной реформы 1808-го года. Вильно, 1908.

208. Ульянова Г.Н. Благотворительные пожертвования Московскому университету (XIX - начало XX в.) // Экономическая история. Ежегодник. 2004. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. С. 371399.

209. Федосов И.А. Московский университет в 1812 году // Вопросы истории. 1954. № 6. С. 106-117.

210. Феофанов A.M. Студенчество Московского университета XVIII -первой четверти XIX века. М.: Издательство ПСТГУ, 2011. 253 е., ил.

211. Феофанов A.M. Студенчество Московского университета второй половины XVIII - первой четверти XIX в.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2006. 232 с.

212. Ферлюдин П. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Вып. 1: Академия наук и университеты. Саратов: Типо-литография П.С. Феокритова, 1894. IX, 184 с.

213. Фромметт Б.Р. Очерки по истории студенчества в России / Предисл. В.В. Водовозова. СПб.-М.: Изд-во Т-ваМ.О. Вольф, 1912. [4], 134 с.

214. Хорошилова Л.Б. Студенты // Университет для России. Т. 2. Московский университет в александровскую эпоху / Под ред. В.В. Пономаревой и Л.Б. Хорошиловой. М.: ООО «Торгово-издательский дом Русское слово-РС», 2001. С. 233-279.

215. Худушина И. Ф. Царь. Бог. Россия. Самосознание русского дворянства (конец XVIII - первая треть XIX вв.). М.: ИФ РАН, 1995. 231, [1] с.

216. Чеканова Э.В. Дворянское общество и государственная власть николаевской России: проблемы воспитания и образования: дис. ... канд. ист. наук. Самара, 2005. 227 с.

217. Шевченко М.М. Конец одного величия: власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге Освободительных реформ. М.: Три квадрата, 2003. 268, [2] с.

218. Шевырев С.П. История императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755-1855. Репринтное издание. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. XII, 581, [5] с.

219. Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII-начало XX в. СПб.: Искусство-СПБ, 1999.

220. Шмид Е. История средних учебных заведений в России / Пер. с нем. А.Ф. Нейлисова с дополнениями по указанию автора. СПб.: Тип. B.C. Балашева, 1878. 684 с.

221. Щепкин Д.М. Московский университет в половине двадцатых годов // Вестник Европы. 1903. Кн. 7. С. 226-261.

222. Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостной к России капиталистической. М.: Наука. 1985. 350 с.

223. Эйнгорн В. Московский университет, губернская гимназия и другие учебные заведения Москвы в 1812 г. Вып. 1: Исторический очерк. М.: Т-во скоропеч. A.A. Левенсон, 1912. 36 е., ил.

224. Юркевич Е.И. Военный Петербург эпохи Павла I. М.-СПб.: Центрполиграф, 2007. 276 е., илл.

225. Юркина H.H. Повседневная жизнь Московского студенчества (1830-1890-е гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2006.

226. Flynn J.T. The University Reform of Tsar Alexander I. 1802-1835. Washington: the Catholic University of America Press, 1988. XIII, 283, [3] p.

227. Friedman R. Masculinity, Autocracy, and the Russian University, 18041863. New York: Palgrave Macmillan, 2005. X, 195 p.

Справочные издания

228. Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Московского университета, за истекающее столетие, со дня учреждения января 12-го 1755 года, по день столетнего юбилея января 12-го 1855 года, составленный трудами профессоров и преподавателей, занимавших кафедры в 1854 году, и расположенный по азбучному порядку: в 2 ч./ Под ред. С.П. Шевырева. М.: В университетской типографии, 1855.

229. Большая российская энциклопедия. Т. 8: Григорьев-Динамика. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 2007. 767 е., ил., карт.

230. Большой психологический словарь. Изд. 4-е, расширенное / Под ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. М.: ACT: ACT МОСКВА; СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2009. 811, [5] с.

231. Краткая литературная энциклопедия. Т. 7: «Советская Украина»-Флиаки / Гл. ред. A.A. Сурков. М.: Советская энциклопедия, 1972. 1008 стб., ил.

232. Летопись Московского университета: 1755-1979 / Отв. ред. И.А. Федосов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. 536 с.

233. Летопись Московского университета. Т. 1: 1755-1952 / Автор-составитель Е.В. Ильченко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. 624 с. (Серия «Архив Московского университета»).

234. Летопись студенческой жизни Московского университета. Ч. I: (1755-1805) / Сост. А.И. Андреев, В.А. Змеев, И.В. Ильин. М.: Университетская книга, 2006. 112 с. (Справочно-информационная серия).

235. Русский биографический словарь. Дабелов-Дядьковский / Под ред Е.С. Шумигорского. Репринт, воспр. М.: Аспект Пресс, 1996. 749 с.

Список сокращений

Андреев А.Ю. Лекции — Андреев А.Ю. Лекции по истории Московского университета: 1755-1855. М., 2001.

Андреев А.Ю. Московский университет - Андреев А.Ю. Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века. М., 2000.

БСППИМУ - Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Московского университета, за истекающее столетие, со дня учреждения января 12-го 1755 года, по день столетнего юбилея января 12-го 1855 года, составленный трудами профессоров и преподавателей, занимавших кафедры в 1854 году, и расположенный по азбучному порядку

ВЕ - Вестник Европы

«Ведомость» - Ведомость, составленная по последним донесениям, вступившим в Департамент Министерства народного просвещения о числе учебных заведений, в ведении сего Министерства состоящих, о числе в них учащих и учащихся и о числе учеников, по окончании учения из училищ выбывших в течении года

ВИ - Вопросы истории

ВМУ - Вестник Московского университета

ИМУ - История Московского университета. Т. 1: 1755-1917. М., 1955.

ЖМНП - Журнал Министерства народного просвещения

Краткая история - Краткая история Московского университета (за прошедший учебный год)

КС - Киевская старина

ЛМУ, 1755-1979 - Летопись Московского университета: 1755-1979 / Отв. ред. И.А. Федосов. М., 1979

ЛМУ, 1755-1952 - Летопись Московского университета. Т. 1: 17551952 / Автор-составитель Е.В. Ильченко. М., 2004. MB - Московские ведомости МНП - Министерство народного просвещения МОМХА - Московское отделение Медико-хирургической академии МУВС, 1755-1917 - Московский университет в воспоминаниях современников (1755-1917) / Сост. Ю.Н. Емельянов. М., 1989. МХА - Медико-хирургическая академия

Отчет ... за N гр. г. - Отчет о состоянии и действиях Московского университета за N академический и N гражданский годы

ПСЗI - Полное собрание законов Российской империи, с 1649 г. ПСЗ II - Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. С 12 декабря 1825 года.

ПСОУНП - Периодическое сочинение о успехах народного просвещения

РА - Русский архив

РГАЛИ - Российский государственный архив литературы и искусства РВ - Русский вестник PC - Русская старина

Сборник материалов из архива МНП - Сборник материалов для истории просвещения в России, извлеченных из архива Министерства народного просвещения.

СПМНП - Сборник постановлений по Министерству народного просвещения

СРМНП - Сборник распоряжений по Министерству народного просвещения

Феофанов A.M. Диссертация - Феофанов A.M. Студенчество Московского университета второй половины XVIII - первой четверти XIX в.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2006.

Феофанов A.M. Монография - Феофанов A.M. Студенчество Московского университета XVIII - первой четверти XIX века. М., 2011. ЦИАМ - Центральный исторический архив г. Москвы Шевырев С.П. История - Шевырев С.П. История императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755-1855. Репринтное издание. М., 1998.