Эволюция русской концептосферы на рубеже XX - XXI веков: вопросы динамической лингвоконцептологии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Кушнир, Ольга Николаевна

• Кушнир, Ольга Николаевна
• доктор филологических наук
• 2013

Оглавление диссертации доктор филологических наук Кушнир, Ольга Николаевна

ВВЕДЕНИЕ

1. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИНАМИЧЕСКОЙ ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИИ

1.1. Лингвоконцептология как центральная часть лингвокультурологии.

1.2. Понятие «концепт» в лингвокультурологии

1.3. Концепт и концептосфера

1.4. Вопрос о типологии концептов

1.4.1. Когнитивная типология

1.4.2. Аксиологическая и мотивационная типология: подходы «от философии» и «от психологии»

1.4.3. Номинативная типология: «тезаурусный» подход

1.5. Иерархически-полевая природа концептосферы.

1.6. Понятие динамической лингвоконцептологии

Выводы по главе

2. ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИНАМИЧЕСКОЙ

ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИИ.

2.1. Динамическая лингвоконцептология в кругу смежных гуманитарных дисциплин.

2.1.1. «Эпистемологическая ромашка» лингвоконцептологии.

2.1.2. Макроконцепты культуры в зеркале библиотечно-библиографической классификации.

2.1.3. Макроконцепты в зеркале функциональной стилистики.

2.1.3.1. «Семантическая трапеция» стилистической системы.

2.1.3.2. Динамическая лингвоконцептология в контексте развития стилистической системы.

Стилистическая бипирамида».

2.2. Вопрос о лексикографических источниках динамической лингвоконцептологии.

2.2.1. Лингвоконцептология в ее взаимосвязи с лексикографией и концептографией.

2.2.2. «Основной словарный фонд» как лексикологический фундамент русского концептуария.

2.3. Реэтимологизация заимствованных префиксов и префиксоидов как фактор актуализации лингвокультурных концептов.

Выводы по главе

3. ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИЯ КАК ПРИКЛАДНАЯ

ФИЛОЛОГИЯ.

3.1. Понятие прикладной лингвоконцептологии

3.2. «Воля к смыслу» как основная проблема постсовременности».

3.3. Лингвоконцептология как «терапия души».

Вопрос о «терапии смыслами»

3.4. Семантический этимон как «лингвистическое воспоминание».

Вопрос о концептосфере «Экология».

Выводы по главе

4. ТЕНДЕНЦИИ ЭВОЛЮЦИИ РУССКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ

4.1. Прогрессивное развитие, деградация и деструкция размывание» и «расщепление»).

4.2. Макроконцепт «Советское» и квазиконцепт «Постсоветское» как эволюционный феномен «размывания» концептосферы

4.3. Концепт «Гламур» как деструктивный феномен расщепления» концептосферы русской культуры.

Выводы по главе 4.

5. КОНИЕПТОСФЕРА РЕЛИГИОЗНОГО: НА ПЕРЕПУТЬЕ

АНТРОПО-, ТЕО- И ИДЕОЦЕНТРИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИИ.

5.1. Антропоцентризм и «триипостасность человека».

5.2. Вопрос о сакральных концептах русской лингвокультуры

5.3.Теоцентрические и идеоцентрические концепты.

Выводы по главе 5.

6. ЭВОЛЮЦИЯ МАКРОКОНЦЕПТА «ВЛАСТЬ» КАК ФЕНОМЕН НЕДЕСТРУКТИВНОГО «РАСЩЕПЛЕНИЯ» КОНЦЕПТОСФЕРЫ.

6.1. Вопрос о семантическом ядре макроконцепта «Власть»

6.2. Полиморфизм власти в свете производных с суффиксоидами -архия/-арх

6.3. Полиморфизм власти в свете производных с суффиксоидами -кратия/-крат.

Выводы по главе 6.

7. МАКРОКОНЦЕПТ «ИНФОРМАЦИЯ». СМИ И ВИДЕОКРАТИЯ

КАК «ЧЕТВЁРТАЯ ВЛАСТЬ» И «ПЯТАЯ ВЛАСТЬ».

7.1. О макроконцепте «Информация».

7.2. СМИ и вопрос о макроконцептах «Четвёртая власть» и

Пятая власть».

7.3. Актуализация витальных концептов и формирование бульварного стиля»

7.3.1. Витальные концепты в контексте антиномии быть - иметь».

7.3.2. Массовая культура как средство прокламации витальных концептов

7.3.3. Бульварная пресса и «бульварный стиль»

7.4. Проявления видеократии как «пятой власти»:

Юмористические «трактатики» М.М. Жванецкого

Выводы по главе 7.

8. КОНЦЕПТОСФЕРА «ПОЛИТИКА».

8.1. Феномен политики как объект и предмет политической лингвокультурологии

8.2. Вопрос о составе и структуре ядерной части макроконцепта «Политика»

8.3. Политизация и деполитизация российского общества в свете данных лингвоконцептологии

8.4. Синергийная антиномичность макроконцептов «Родина», «Государство» и «Политика».

Выводы по главе 8.

9. КОНЦЕПТОСФЕРА «ПРАВО».

9.1. Макроконцепты «Право/Закон» и «Мораль/Нравственность»: «фигурыконфликта» в поле взаимодействия

9.2. Концепт «Оскорбление» в контексте динамики русской концептосферы.

9.3. «Экстремизм» как концепт и вопрос о неочевидной экстремистской направленности в публицистике.

Выводы по главе

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Эволюция русской концептосферы на рубеже XX - XXI веков: вопросы динамической лингвоконцептологии»

Объект данного исследования - концептосфера русского языка на рубеже XX-XXI вв.

Предмет исследования - эволюционные процессы в концептосфере русского языка на рубеже XX-XXI вв., из чего следует, что концептосфера русского языка понимается как динамическое явление, синхронная динамика которого обусловливается широким спектром различных социально-политических, социально-психологических и иных изменений, находящих отражение в ментальности как отдельных слоев населения, так и нации в целом.

Актуальность исследования эволюции русской концептосферы в её «синхронной динамике» рубежа XX-XXI вв. обусловлена существенными изменениями в представлениях о власти и государственном управлении, политике и праве, о религии и церкви, о роли средств массовой информации и массовой культуры в современном обществе.

Русская история и русское настоящее строятся по «другой формуле», чем история и настоящее Запада или Востока. «Поймите же и то, - писал Пушкин в 1830 году, - что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою; что история ее требует другой мысли, другой формулы.»1. Поиск этой «другой формулы», или «национальной идеи», «Божьего замысла о России», не прекращался на протяжении всех последних столетий, но сколько-нибудь очевидным успехом до сих пор не увенчался.

Свой вклад в решение этой задачи вносят, наряду с литературой и искусством, практической партийной и государственной политикой, самые разнообразные научные дисциплины, в ряду которых в последние годы оказывается и лингвоконцептология как составная (по существу центральная) часть лингвокультурологии.

1 Пушкин A.C. Собрание соч. : в 10 т. М., 1974-1977. Т. 6. С. 284.

Внутренняя логика развития той исследовательской парадигмы, которой принадлежит данная работа, связана в первую очередь с именами В. фон Гумбольдта, Л.В. Щербы и Д.С. Лихачева.

Культура обращена и к миру видимому, «объективному», и к миру невидимому, «субъективному». Вне языка освоиться в первом и соприкоснуться со вторым человеку не дано. По мысли Гумбольдта, высказанной ещё в 1822 г., «.различные языки по своей сути, по своему влиянию на познание и на чувства являются в действительности различными мировидениями. <.> Человек думает, чувствует и живёт только в языке, он должен сначала сформироваться посредством языка, для того чтобы начать понимать действующее помимо языка искусство. Но человек чувствует и знает, что язык для него - только средство, что вне языка есть невидимый мир, в котором человек стремится освоиться только с его помощью»2.

Потребовалось более столетия, прежде чем эта философская позиция обрела вид конкретно-исследовательской лингвистической установки. Л.В.Щерба в статье «Очередные проблемы языковедения» (1945) говорит о необходимости «различать активную и пассивную грамматику, в связи с чем стоит вопрос о возможности или невозможности построения "идеологичео ской грамматики", т.е. исходящей из семантической стороны.» . Эта идея легла в основу грамматических описаний, используемых в преподавании русского языка как иностранного («практических грамматик»)4, однако за пределами этой области лингвистики широкого применения не получила. Исследователи, работавшие в антропоцентрической парадигме, избегая терминов идеологическая грамматика или менталитет, опирались на понятия «человеческий фактор» и «картина мира»5.

В практике современных лингвистических исследований концептуально-культурологической направленности основополагающая идея Гумбольдта

2 Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985. С. 370, 378.

3 Щерба Л.В. Очередные проблемы языковедения // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 48.

4 Милославский И.Г. Краткая практическая грамматика русского языка. М., 1987.

5 См., например, серию коллективных монографий под ред. Б.А. Серебренникова, в частности: Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1988. 7 обрела «второе дыхание» благодаря известной статье Д.С. Лихачева в связи с необходимостью «операционального», конкретно-исследовательского соединения лингвистических и культурологических представлений о соотношении языка, сознания и культуры. «Понятие концептосферы особенно важно тем, что оно помогает понять, почему язык является не просто способом общения, но неким концентратом культуры - культуры нации и её воплощения в разных слоях населения вплоть до отдельной личности. Язык нации является сам по себе сжатым, если хотите, алгебраическим выражением всей культуры нации»6, - это положение выводит на задачи, связанные не только с культурой, но и с национальным своеобразием, позволяет осмыслить понятие «концепт» как рабочий инструмент исследователей, работающих в самых различных областях гуманитарного знания.

Цель данного исследования - выявить и охарактеризовать основные тенденции эволюции концептосферы русского языка на рубеже ХХ-ХХ1 вв.

Гипотеза, положенная в основу исследования, состоит в следующем. Наиболее активно эволюционные процессы в период глубоких социально-политических, социально-экономических и иных изменений происходят в ряду тех специализированных концептов, которые, вербализуя обиходные представления, одновременно фундируются и научным знанием (Власть, Политика, Информация, Право и т.п.), эволюция происходит на основе взаимодействия между научным знанием и обиходными представлениями; общекультурные неспециализированные концепты развиваются в логике ресакра-лизации (теоцентрические концепты), десакрализации (идеоцентрические концепты) и сакрализации (витальные концепты, инициирующие формирование «бульварного стиля»).

Для достижения поставленной цели и проверки выдвигаемой гипотезы необходимо решение следующих исследовательских задач.

6 Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Сер.лит. и яз. № 1. С. 9. 8

1. Разработать теоретические основы русской динамической линг-воконцептологии.

2. Выявить теоретические основания и главные направления при-клад-ного использования результатов динамической лингвоконцептологии.

3. Разработать классификацию концептов, в терминах которой целесообразно интерпретировать эволюционные процессы в концептосфере русского языка.

4. Найти взаимосвязь между эволюционными процессами в русской концептосфере и изменениями в стилистической системе русского языка.

5. Раскрыть основные тенденции эволюции русской концептосферы на рубеже XX-XXI вв.

6. Исследовать семантическое ядро макроконцептов «Власть», «Информация» и семантически смежных с ними на основе понятийного аппарата динамической лингвоконцептологии.

7. Выявить своеобразие концептосферы религиозного в контексте антропоцентрического, теоцентрического и идеоцентрического аспектов динамической лингвоконцептологии.

8. Исследовать семантическое ядро концептосфер «Политика» и «Право», основываясь на сочетании лингвокультурологического, лингвопо-литологического и лингвоюридического подходов.

Теоретическую основу данного исследования составляют труды по лин-гвокультурологии, лингвоконцептологии и концептографии (С.Г. Ворка-чева, A.A. Залевской, В.И. Карасика, В.В. Колесова, Д.С. Лихачева, Г.Г. Слышкина, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина и др.), по семасиологии, лексикологии и лексикографии, по проблематике языковой картины мира и языкового сознания (Ю.Д. Апресяна, Ю.Н. Караулова, Г.В. Колшанского, Е.С. Кубряковой, С.Е. Никитиной, Б.А. Серебренникова, В.Н. Телии и др.), а также по другим областям лингвистики (истории языка, лингвостилистике, прагмалингвистике, когнитивной лингвистике, социолингвистике и др.) и смежных гуманитарных наук.

В целом методологическую основу данного исследования целесообразно охарактеризовать как лингвокультурологический синтез, что соответствует специфике её объекта: концептосфера в данной работе понимается как многомерная сложноорганизованная душевно-духовная действительность -феномен не языка, а сознания, более широкий, чем язык, поскольку естественный язык - лишь одно из средств репрезентации («опредмечивания») сознания.

Систематизация концептосферы, выявление основных тенденций её эволюции строится на основе теоретико-типологического подхода, который позволяет строить многофакторные модели исследуемой сложноорганизо-ванной области действительности - модели, учитывающие её многомерность (в «геометрическом» смысле понятия многомерности пространства и основанном на этой «геометрической метафоре» представлении о многомерности семантического пространства).

В основе «статического» подхода лежит представление об основных («ядерных») концептах как сущностях надвременных, во времени не изменяющихся, существующих на протяжении всей жизни народа, что соответствует представлению о неизменности фундаментальных особенностей менталитета. В рамках этого подхода понятия, соотносительные концепту, связаны с платоновскими «идеями», юнговскими архетипами7, «прототипами», «первотипами», «прообразами», «морфотипами» и т.п. Этот подход даёт возможность чётко соотнести общее, особенное и единичное, выстроить таксономии, основываясь на логическом отношении «часть - целое».

Динамический» подход связан с представлением об эволюции, развитии концептосферы во времени, с историческим её пониманием (система в развитии). В рамках этого подхода внимание акцентируется на происходя

7 Ср: «"Архетип" - это пояснительное описание платоновского е/'Л«. Это наименование является верным и полезным для наших целей, поскольку оно значит, что, говоря о содержании коллективного бессознательного, мы имеем дело с древнейшими, лучше сказать, изначальными типами, т.е. испокон в.у наличными всеобщими образами» (Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991. С. 98). щих изменениях, а не на «протооснове» как целостной, внутренне завершенной системе.

Функциональный подход связан с систематизацией концептов по их основным функциям (сенсорно-соматическим, предметно-практическим, сигнификативным, ценностно-эмоциональным, духовно-практическим) и с их комбинаторикой, с характеристикой типов и функций концептов в различных видах деятельности: обиходно-бытовой, духовной, духовно-практической, предметно-практической - с дальнейшими конкретизациями, как например, научно-теоретической, политической, церковно-религиозной, художественной, управленческой, образовательной и т.д.

Позитивные и негативные тенденции функционирования русской кон-цептосферы в её исторически сложившемся виде связаны с типами иерархи-зации основных функций в различных коммуникативных средах (сферах общения, стилях).

Системно-синергетический подход предполагает, что процессы самоорганизации и организации содержания и структуры как отдельных концептов, так и концептосферы в целом - результат внутренних процессов на основе самоорганизации или внешних воздействий на основе организации как целенаправленного воздействия на концептосферу русского языка - в идеологических, этических или иных целях.

Динамическая лингвоконцептология - суммарное терминологическое именование как лингвокультурологической дисциплины, так и избранного в данной работе методологического подхода, отражающего, с одной стороны, логику ориентированного на семантику синхронического исследования:

- от семасиологии - к ономасиологии.

- от ономасиологии - к лингвоконцептологии.

С другой стороны, диахроническую логику, существо которой в своё время чётко охарактеризовал Ш. Балли: «Человек, спонтанно говорящий на родном языке, всегда ощущает язык как состояние, у него нет ощущения развития языка или перспективы во времени. Рассуждая теоретически, всякое состояние языка есть абстракция, ибо развитие непрерывно; но практически состояние - всё же реальность, обусловленная медленностью развития языка и субъективным ощущением его носителей»8.

В лингвокультурологии диахронические факторы понимаются обычно как учёт в интерпретации современного состояния концептуария данных его истории, прежде всего этимологических, как в фундаментальном труде Ю.С. Степанова9. Специфика нашей работы определяется тем, что черты развития просматриваются в синхронном состоянии современного русского языка, понимаемом как система и как её реализация в речевых явлениях различной функционально-стилистической природы.

Материалом исследования в логике лингвокультурологического синтеза послужили, с одной стороны, словоупотребления, фиксированные в Национальном корпусе русского языка (далее - НКРЯ), и разнообразные лексикографические материалы, с другой стороны, тексты различных коммуникативных сфер. Всего выявлено и обработано более 6000 словарных статей, фиксированных в 106 различных словарных изданиях, материалы которых являются значимыми в контексте русской динамической лингвоконцептоло-гии; это данные различных филологических словарей (толковых и аспект-ных), далее универсальных энциклопедических словарей, энциклопедий, затем профильных терминологических словарей, отражающих специфику различных сфер гуманитарного знания и практики (социология, политология, журналистика, право и др.). Подверглись специальному рассмотрению 62 текстовых источника различных коммуникативных сфер, а именно: сферы государственного управления, политики и права, информационного обмена и средств массовой информации, эстрады, церковно-религиозной коммуникации.

Методы исследования. В рамках методологии «лингвокультурологического синтеза» используются методы различных лингвистических дисциплин, прежде всего морфемно-словообразовательный анализ с целью вы

8 Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961. С. 38-39.

9 Степанов Ю.С. Константы. М., 2001. явить внутреннюю форму опорных лексем, в том числе на основе установления их семантических этимонов на основе реэтимологизации; семантико-стилистический, в том числе компонентный анализ семантики; прагмалинг-вистический, лингвокогнитивный, логико-лингвистический, жанрово-тематический, дискурсный, контекстологический, лексикографический, лингвострановедческий, лингвоюридический.

Научная новизна. Впервые в русистике последовательно и системно рассмотрены теоретические основы динамической лингвоконцептологии как новой лингвокультурологической дисциплины, показаны возможности широкого прикладного использования её результатов в различных сферах деятельности (СМИ, политика, право и др.). Разработан методологический подход с условным названием «лингвокультурологический синтез», позволяющий органично использовать как традиционные для лингвокультурологии собственно лингвистические данные, так и сведения из других областей гу-манитаристики.

Теоретическая значимость исследования состоит:

- в разработке теоретических основ динамической лингвоконцептологии как самостоятельного теоретического и прикладного направления лингвокультурологии в силу наличия специфического объекта (лингвокультур-ных концептов как постоянно эволюционирующих феноменов языкового сознания) и необходимости специфической процедуры их исследования («лингвокультурологического синтеза»);

- в обосновании необходимости учитывать «многомерность» типологии лингвокультурных концептов; в рамках методологии «лингвокультурологического синтеза» использовать методы различных филологических дисциплин, определяемые спецификой лингвокультурологического материала, в качестве которого могут выступать языковые/речевые единицы, характерные для любых коммуникативных сфер;

- в выделении бульварного и религиозно-публицистического стилей как самостоятельных объектов лингвоконцептологического исследования, служащих языковому/речевому выражению витальных и духовных потребностей соответственно;

- в установлении семантической диффузности представлений о политике как в обыденном языковом сознании, так и в профессиональном дискурсе политологов;

- в объяснении зависимости правовых представлений и поведения носителей языка от их представлений о морали и нравственности;

- во введении в исследовательский инструментарий юридической лингвистики понятия неявного экстремизма и разработке методики исследования его речевых проявлений.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его материалов как «прикладной филологии» - «прикладной» по отношению к самым различным сферам социальной практики - от внутрисемейного общения до политики, права и государственного управления.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Русская динамическая лингвоконцептология основывается на многомерной типологии концептов, включающей лингвокогнитивную, номинативную, аксиологическую и мотивационную классификации; «лингвокульту-рологический синтез» как специфический метод динамической лингвокон-цептологии предполагает исследование как общеязыковых, так и к терминологических языковых/речевых явлений.

2. Эволюционные процессы в русской концептосфере обусловили изменение стилистической системы, которая ныне включает, кроме традиционных пяти стилей, бульварный и религиозно-публицистический и графически может быть представлена в виде «стилистической бипирамиды».

3. Эволюционные тенденции развития русской концептосферы конца ХХ-начала XXI вв. проявляются: в «размывании» концептосферы (в десе-мантизации и/или негативной семантической трансформации отдельных «старых» концептов, в экспансии новых, изначально диффузных по семантике или десемантизованных квазиконцептов); в «расщеплении» концептосферы (в интенционально антагонистическом, конструктивном и деструктивном разделении концептов на составные части).

4. Актуализация в современном массовом языковом сознании концеп-тосферы религиозного, явления политизации и деполитизации общества позволяют констатировать для современной лингвокультурологии необходимость разработки, помимо антропоцентрического, смежных с ним тео-центрического и идеоцентрического аспектов.

5. Макроконцепт «Власть» в современном русском языковом сознании является диффузным, размытым - в силу абстрактности содержания; его эволюция обусловлена общей тенденцией к максимально широкому отображению различных аспектов «полиморфизма власти».

6. Макроконцепт «Информация» в языковом сознании оказывается расчленённым на два макрокомпонента - секулярный (информация как «сведения») и сакрализованный (информация как средство «переупорядочения бытия»), направления развития которых целесообразно интерпретировать как «горизонтальное» (расширение сфер) и «вертикальное» (актуализация витальных и духовных ценностей).

7. Семантическое ядро макроконцепта «Политика» в аспекте, связанном с обыденным сознанием, сводится к восприятию политики как сферы взаимодействия общества и государства на основе отношений власти; доминантными являются властные отношения «от государства к обществу», что обусловливает деактуализованность феноменов политизации и/или деполитизации общества.

8. Концептосфера «Право» в обыденном сознании носителей языка неразрывно связана с представлениями о морали и нравственности; рост чувства собственного (нравственного) достоинства обусловливает ужесточение моральных норм, что результирует в актуализацию концепта «Оскорбление»; актуализация концепта «Экстремизм» требует от лингвокультурологических исследований в контексте юридической лингвистики особого внимания к проявлениям не только явного, но и неявного речевого экстремизма.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Кушнир, Ольга Николаевна

Выводы по главе 1

Лингвоконцептология - центральная часть лингвокультурологии как фундирующейся на лингвистике междисциплинарной области знания, обширной пограничной зоны между лингвистикой и культурологией, психологией, философией и другими науками. В соответствии с внутренней формой термина, лингвоконцептология понимается как учение об опредмечивании концептов средствами естественного языка и о концептосфере как языковом отображении культурного богатства нации.

Наиболее точное, компактное и вместе с тем достаточно полное определение концепта (по A.A. Залевской): перцептивно-когнитивно-аффективный (образно-понятийно-эмоциональный) феномен сознания, интегрирующий личный и коллективный опыт и находящий основное выражение в средствах естественного языка. Концепты, как феномены индивидуального и коллективного сознательного и бессознательного, составляют основу картины мира, обусловливают человеческие эмоции, мышление и поведение. Находя выражение в средствах естественного языка, концепты оказываются доступны филологическому исследованию.

Концептосфера языка (по Д.С. Лихачеву) - «воплощение всей культуры народа». Задачи лингвоконцептологии в рамках онтологического её аспекта обусловливаются пониманием концептосферы как своеобразного «каталога» всего умственного богатства нации, из чего следует необходимость конструирования типологии концептов.

Поскольку любая классификация объектов, составляющих сложноор-ганизованную систему, условна, в отношении концептов лучше говорить о типологии как серии возможных категоризаций. Результат можно именовать «многомерной классификацией» или «многомерной типологией».

Когнитивная типология, в соответствии с определением концепта как перцептивно-когнитивно-аффективного феномена, основывается на разграничении трёх основных семантических аспектов языкового знака и соответствующих этим аспектам языковых единиц - денотативов, сигнификативов и эмотивов. Номинативные (денотативные) значения и концепты, основанные на сенсорных образах, ориентированы на отображение чувственно воспринимаемых, «зримых» феноменов вещного, материального мира; сигнификативные (понятийные) строятся на семантических представлениях, отражают реальности абстрактного мышления; коннотативные (ценностно-эмоциональные), связаны с ценностными установками, эмоциями и обусловленными ими модально-волевыми реакциями.

Аксиологическая и мотивационная типологии строятся на пересечениях лингвокультурологии с философией (философской аксиологией) и психологией (теорией мотивации) соответственно.

Фундаментальная триада ценностей, соотносящаяся с тремя «составляющими разума» (по И. Канту), с тремя основными человеческими ценностями - познавательной, моральной и эстетической:

4) благо (добро) и любовь - фундаментальные моральные ценности, неразрывно связанные между собой и потому образующие аксиологическое единство (1благо/любовь), находящие выражение в оппозициях добро — зло, любовь - ненависть;

5) прекрасное (красота) - фундаментальная эстетическая ценность, находящая выражение в оппозициях прекрасное (красивое) - безобразное (уродливое, отвратительное), красота - безобразие;

6) разум (интеллект, ум) - познавательная (интеллектуальная) ценность, находящая выражение в оппозиции ум - глупость (безумие).

Мотивационная типология основывается на развитой версии так называемой «пирамиды» Маслоу».

Задача построения номинативной типологии концептов основывается на семантической систематизации средств языка, в лексикографической про

50 екции - на задаче конструирования тезауруса как словаря семантических и/или тематических полей (групп).

Иерархически-полевая природа концептосферы обусловливает необходимость разграничения частных концептосфер, далее макроконцептов и их составляющих - отдельных концептов.

Динамическая лингвоконцептология основывается на представлении о наблюдаемой здесь-и-сейчас эволюции, развитии концептосферы в её «си-ютекущей» истории (в отличие от исторического её развития на протяжении вв.). Представление о «динамической синхронии» позволяет преодолеть антиномию синхронии и диахронии языка (как частный лингвистический и лингвокультурный феномен общей философской антиномии логического и исторического), суть которой в том, что язык существует, изменяясь во времени, а функционировать может, только оставаясь неизменным. Язык, как и человек, «погружён во время», но вектор времени в случае динамического подхода понимается как обращенный не только от прошлого к настоящему, но и от настоящего к будущему, что и позволяет говорить именно о живых «сиютекущих» процессах как в системе языка, так и в концептосфере.

Глава 2. ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИНАМИЧЕСКОЙ ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИИ

2.1. Динамическая лингвоконцептология в кругу смежных гуманитарных дисциплин

2.1.1. «Эпистемологическая ромашка» лингвоконцептологии

Лингвоконцептология, как никакая другая лингвистическая дисциплина, отчётливо отражает основное назначение языка - семантическое. Язык строится на фундаменте значений и существует не «ради форм» - «ради смыслов». Концепты и являются теми наиболее значимыми для культуры смыслами, ради вербализации которых существует язык. Из этой очевидности следует два противонаправленных подхода - семасиологический («от формы») и ономасиологический («от значения»), чётко противопоставленные ещё О. Есперсеном в книге «Философия грамматики» (1924): «Любое языковое явление можно рассматривать либо извне, либо изнутри, исходя из его внешней формы или из его внутреннего значения. В первом случае мы начинаем со звучания (слова или какой-либо иной части языкового выражения), а затем переходим к значению, связанному с ним. Во втором случае мы отправляемся от значения и задаём себе вопрос, какое формальное выражение это значение находит в данном конкретном языке. Если обозначить внешнюю форму буквой Ф, а значение буквой 3, эти два подхода к языковому явлению можно изобразить соответственно формулами Ф —» 3 и 3 —> Ф»94. Однако, «устанавливая категории., необходимо помнить, что они должны иметь лингвистическое значение. Мы хотим понять языковые (грамматические) явления, а поэтому было бы неправильно приступать к делу, не прини

94 Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958. С. 32-33.

52 мая во внимание существование языка вообще, классифицируя предметы и понятия безотносительно к их языковому выражению»95.

Опредмеченные средствами русского языка концепты рассматриваются нами как органическая часть русской концептосферы в целом (говоря «в целом», имеем в виду возможные неязыковые формы репрезентации концептов) в двух противонаправленных аспектах - семасиологическом и ономасиологическом (идеографическом):

1) «от языкового материала - к репрезентируемым концептам»;

2) «от концептов - к репрезентирующему их языковому материалу».

В рамках первого аспекта решается вопрос о составе русского концеп-туария, в рамках второго - о том, как сказываются изменения в концептосфе-ре на языковом материале - лексическом и текстуальном. Конечный объект исследования - концептосфера русского языка в аспекте её «синхронной динамики», в наблюдаемых «здесь-и-сейчас» изменениях, как в плане содержания, так и в плане языкового выражения лингвокультурных концептов.

Поскольку всякое использование языка нацелено на выражение значений и смыслов, то лингвоконцептология опирается на результаты, полученные не только в любой другой лингвистической дисциплине, но и в любой нелингвистической области гуманитарного знания и практики, что обусловливает её специфическое «срединное» эпистемологическое положение.

В целях графического отображения этого «срединного» положения воспользуемся графической метафорой, найденной Н.П. Анисимовой для эпистемологической характеристики феномена языка как «виртуального полюса общелингвистической проблематики», которую исследователь назвал «эпистемологической ромашкой» (см. рисунок 2)96.

95 Там же. С. 60.

96 Анисимова Н.П. Современные французские семантические теории (историко-эпистемологический анализ). Тверь, 2002. С. 41-42.

Назначение модифицированной нами «ромашки» (см. рисунок 3) как графической метафоры - подчеркнуть специфически центральное положение лингвоконцептологии среди других лингвистических дисциплин, которые по отношению к ней играют те же роли, что фундамент у здания, поставщики строительного материала для рабочих, прораба и архитектора. Метафора «ромашки» применительно к лингвоконцептологии визуально актуализует этимон термина эпистемология: гр. epistemología - от episteme 'знание, умение > наука' калька, акту-ализующая внутреннюю форму гр. ер181ете - «надставка».

Рис. 3. «Эпистемологическая ромашка» лингвоконцептологии

Эпистемология, по современным представлениям, - учение не о позна

07 нии (гносеология), а об «объективных структурах самого знания» ; в структуре лингвоконцептологического знания могут быть использованы данные любой предлежащей лингвистической дисциплины. Таким образом, на рисунке 3 представлен условный круг лингвистических дисциплин, способных выступать в роли эпистемологического основания лингвоконцептологии. Этот круг далеко не полон. Неназванными остались, например, такие значимые «точки роста» современной лингвистики, как «теолингвистика», которая, в отличие от социолингвистики, рассматривающей язык в его отношении к обществу, и от прагмалингвистики, изучающей использование языка во взаимоотношениях между людьми, центром своего интереса полагает взаимодействие человека и Бога в различных духовных практиках; как лингво-маркетология, изучающая языковые аспекты взаимоотношений «человек -товар/услуга», и др.

Кроме того, на рисунке 3 не отражён труднообозримый круг нелингвистических областей гуманитарного и негуманитарного знания и практики, который также является «питательной средой» лингвоконцептологии. Это данные библиографии и литературоведения, философии и культурологии, социологии и психологии (перечень, разумеется, условный и отнюдь не исчерпывающий), которые во многих случаях оказываются более существенными для лингвоконцептологических целей, чем данные собственно лингвистики.

Безусловно, в пределах одной работы невозможно опираться на все эпистемологические основания одновременно. Выбор одного или нескольких оснований, обусловленный задачами конкретного исследования, ведёт к специфической неполноте, односторонности, обеспечивая вместе с тем необходимую строгость, «прозрачность» использованной методологии.

97 Новейший философский словарь. С. 1232.

2.1.2. Макроконцепты культуры в зеркале библиотечно-библиографической классификации

Подобно тому как знания отдельного человека отображаются в написанной им книге, так знания человечества аккумулируются в библиотеках. Систематизировать книги, статьи, рукописи - всё, что имеется в библиотеке, - значит систематизировать всё человеческое знание, причём не обобщённо-теоретически, как это делается, например, в науковедении, но с такой степенью детализации, которая удовлетворила бы специалистов во всех областях науки и культуры. Кроме библиографии, ни одна из наук, включая философию или языкознание, не может претендовать на решение этой всеобъемлющей задачи.

Если «тело» библиотеки - её фонды, то «мозг» - это каталог. Чтобы оценить степень сложности задачи конструирования каталога, достаточно вспомнить, что международная библиотечно-библиографическая классификация, известная как УДК (универсальная десятичная классификация), создавалась в Международном библиографическом институте на протяжении десяти лет (1895-1905); после адаптации к условиям нашей страны она получипо ла название библиотечно-библиографической классификации (ББК ). Естественно предположить, что ББК основывается на именованиях ключевых концептов культуры, выявленных в результате скрупулезной многолетней работы экспертов-библиографов.

В основе ББК - классификация наук и явлений действительности, «в ней представлены не только система наук, но и система объектов, изучаемых науками, не только научные понятия, проблемы, дисциплины, но и факты, события, проблемы общественной жизни, отрасли практической деятельности, виды искусства»99.

98 См.: Книговедение: энциклопедии, словарь / гл. ред. Н.М. Сикорский. М., 1982. С. 552.

99 Библиотечно-библиографическая классификация: рабочие таблицы для массовых библиотек. М., 1997. С.7.

Таблицы ББК включают ряд делений - от общего к частному. Первый ряд делений представляет собой предельно обобщённую систематику научного знания и сфер человеческой деятельности:

1 Общенаучное и междисциплинарное знание А

2 Естественные науки

20 Естественные науки в целом Б

22 Физико-математические науки В

24 Химические науки Г

26 Науки о Земле (геодезические, геофизические, геологические и географические науки) д

28 Биологические науки Е

3 Техника. Технические науки Ж/О

4 Сельское и лесное хозяйство. Сельскохозяйственные и лесо-хозяйственные науки П

5 Здравоохранение. Медицинские науки Р

6/8 Общественные и гуманитарные науки

60 Общественные науки в целом С

63 История. Исторические науки т

65 Экономика. Экономические науки У

66 Политика. Политические науки ф

67 Право. Юридические науки X

68 Военное дело. Военная наука ц

70/79 Культура. Наука. Просвещение ч

80/84 Филологические науки. Художественная литература ш

85 Искусство щ

86 Религия. Мистика. Свободомыслие э

87 Философия ю

88 Психология ю

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Кушнир, Ольга Николаевна, 2013 год

1. Библиотечно-библиографическая классификация. С. 10.59

2. Филиппова М А Идеологический концепт «демократия» (на материале лингвокультуры США) автореф дис канд филол наук Волгоград, 2007

3. Кислое А Г Оправдание детства как феномен культуры Философский анализ автореф дис докт филос наук Екатеринбург, 2002

4. Яковлева Е.С. О некоторых особенностях концептуализации личностного начала в русской лексике и грамматике // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1997.№ 3. С. 96-105.

5. Лисицька О.П. Концепти «добро» та «зло» в росжськш мовнж картиш ceiTy : автореф. дис. . канд. фшол. наук. XapKiB, 2001.

6. Мещерякова Ю.В. Концепт «красота» в английской и русской лингвокультурах.

7. Мишин A.A. Концепты ум и глупость в немецкой и английской языковых картинах мира : автореф. дис. . канд. филол. наук. Владимир, 2007.

8. Денотативная основа: официально-деловой стиль

9. Сигнификативная основа: научный стиль1. План выражения

10. Семантически неспециализированные стили: обиходно-бытовой и художественный1. Коннотативная»основа: публицистический стиль

11. Рис. 4. «Стилистическая трапеция»: тематико-интенциональнаяспециализация стилей

12. Лингвокультурные концепты находят выражение по преимуществу в неспециализированных стилях обиходно-бытовом и художественном, однако динамика концептосферы наиболее наглядна и поддаётся непосредственному наблюдению в публицистической речи.

13. Шкондин M.B. Системные характеристики СМИ // Средства массовой информации России. M., 2006. С. 195.

14. Мы уже отметили, что разные стили имеют дело с различными сферами и целями использования языка, с разными типами информации, которые соответствуют различным способам освоения действительности.

15. Соотнеся семантически специализированные стили с «семантической трапецией» как графической метафорой языкового знака, мы получили обобщённую формулировку их тематической и интенциональной специфики.

16. В качестве примера можно привести множество учебников и пособий по стилистике; ограничимся одним: Стилистика и литературное редактирование / под ред. В.И. Максимова. М., 2004.

17. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 1996.

18. Религиозно-публицистический» стиль1. Деловая речь1. План выражения1. Бульварный» стиль1. Научный стиль1. Публицистический стиль

19. Обиходно-бытовой, художественный

20. Рис. 5. «Стилистическая бипирамида» динамической концептографии

21. Вопрос о лексикографических источниках динамической лингвоконцептологии22.1. Лингвоконцептология в её взаимосвязи с лексикографией и концептографией

22. Конструирование любого словаря включает три основных этапа: создание словника (набора заголовочных единиц), накопление материала для правой части («тела») словарных статей, структурирование полученного материала.

23. Очевидная эвристическая роль этой «прописной истины» лексикографии для лингвоконцептологии в том, что требуется получить по возможности на основе ясных процедур - сколько-нибудь обоснованный перечень концептов русской культуры.

24. Рей А., Делесаль С. Проблемы и антиномии лексикографии // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 14. Проблемы и методы лексикографии. М., 1983. С. 262.

25. Концептосфера живого языка постоянно эволюционирует: неизменны только мёртвые языки. Из этого следует, что синхроническая концептогра-фия неизбежно оказывается динамической не «срезом», а «вырезом» актуального состояния.

26. Степанов Ю.С. Константы. С. 5.

27. Слышкин Г.Г. К проблеме составления лингвокультурологического концептуария // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации. Волгоград, 2001.С. 27.69

28. Виноградов В.В. Об основном словарном фонде и его слово-обра-зующей роли в истории языка // Виноградов В.В. Избр.тр.: Лексикология и лексикография. М., 1977. С. 47-48.

29. Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М. Словарь-справочник по психологической диагностике. К., 1989. С. 158.

30. Смит Г.К. Тренинг прогнозирования поведения: Тренинг сенситивности. СПб., 2001. С. 104-105.

31. Ср.: Львов М.Р. Словарь антонимов русского языка: Более 2000 антонимических пар. М., 1984.71

32. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. С. 150.

33. Караулов Ю.Н .Общая и русская идеография. С. 324-326

34. Русский семантический словарь. Опыт автоматического построения тезауруса: от понятия к слову. M., 1982.

35. Русский ассоциативный словарь:в 2 т. Т. 1. От стимула к реакции: ок. 7000 стимулов. M., 2002. С. 7.

36. Энциклопедия для детей. Т. 18. Человек. Ч. 3. Духовный мир челов.а., 2004. С. 8-9.129 Там же. С. 598-599.

37. Кондаков И.В. Культурология: История культуры России. С. 585.73вращение в актив церковно-религиозной лексики и её ресакрализация носит массовый характер, ср.: алтарь, аналой, антихрист, апокриф, архиерей, архимандрит, аскеза, блаженный, ближний и т.д.

38. Реэтимологизация заимствованных префиксов и префиксоидов как фактор актуализации лингвокультурных концептов

39. Митрополит Иоанн (Сычев). Русская симфония: Очерки русской историософии. СПб., 2009. С. 446.

40. См., например: Трубачев О.Н. Приёмы семантической реконструкции // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Теория лингвистической реконструкции. М., 1988. С. 197-222.74

41. См., например: Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры.

42. Префиксальные и префиксоидальные дериваты не отражены, например, в такой основательной работе, как: Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994.

43. См., например: КрысинЛ.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). С. 146-155.75

44. Префиксы, как аффиксальные словообразовательные морфемы, реализуют по преимуществу понятийную функцию, выступая в семантическом отношении как сигнификативы, как средство языкового опредмечивания отно

45. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб., 2002. С. 51.137 Там же. С. 52.

46. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. С. 4.

47. Русская грамматика : в 2 т. М., 1980-1982. Т. 1. 1980. С. 754, 244, 761 и др.

48. Но понятие, в котором мыслится лишь отсутствие признаков предмета, невозможно»143).

49. То же самое и с другими приведёнными выше примерами, и с производными на контр-, типа контрреволюция, контрреволюционер, контрпропаганда.

50. Формальная логика. Л., 1977. С. 35.

51. Примеры из книги: Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 2002. С. 153

52. Таким образом, префикс анти- нельзя рассматривать иначе как основной морфосемантический префиксальный маркер динамических изменений, связанных с макроконцептом «Противостояние, противоборство».

53. Динамика лингвоконцептуальных изменений, акцентирующих совмещение «горизонтального» и «вертикального», отчётливо просматривается в

54. Здесь и далее латинские этимоны реконструируются по: ЛР.84неототалитарный, в словаре Г.И. Тираспольского ещё впервые фиксируемое неохрущевизм.

55. Сивова A.A. Переходные способы деривации в публицистике конца XX начала XXI в. // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Казань, 2004. С.37.

56. Лексикон нонклассики Лексикон нонклассики. M., 2003. С. 354.

57. Постмодернизм: Энциклопедия / сост. и ред. A.A. Грицанов, М.А. Можейко. Мн., 2001. С. 327.

58. См. например: Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М., 2000.

59. См., например: Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб.,2000. С. 318; Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. М.,2001. С. 531; и др.

60. Янчук В.А. Психология на рубеже третьего тысячелетия: Поиски парадигмальных координат, способа теоретизирования и метода исследования // Адукацыя i выхаванне. 1999. № 8. С. 30-49.85

61. Прото- и пост— по этимонам квазисимметричные антонимичные префиксы158; их квазиантонимическая оппозитивность активно развивается.

62. Неретина С.С., Огурцов А.П. Концепты политического сознания // Политическая концептология: Журнал метадисциплинарных исследований. 2009. № 1. С. 17-78; 2009. № 2. С. 41-102. URL : http://politconcept.sfedu.rU/2009.l/contents.html.

63. Например, пост-пост-конвенциональный регулярно используемый термин, например, в работе: Уил-бер К. Интегральная психология: Сознание. Дух. Психология. Терапия. М., 2004.

64. Аналогичная интерпретация заложена уже в показательном фрагменте заголовка статьи М. Эпштейна «. .От пост- к прото-»160.

65. Бандальер А. На литературоведческом перепутье // ArtPages. URL : http://artpages.org.ua/bukvi/na-literaturoved4eskom-pereputie.html.

66. Эпштейн М. De'but de siecle, или От пост- к прото-. Манифест нового в.а // Знамя. 2001. № 5. URL : http://magazines.russ.ru/znamia/200 l/5/epsh-pr.html.

67. Менее очевидны процессы реэтимологизации префикса интер- и соотносительного с ним концепта «Интер.» в лексемах интеллект и особенно интеллигенция.

68. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. М., 1986-1987. Т. 2. С. 135.

69. Крысин Л.П. Современный русский интеллигент: Попытка речевого портрета // Русский язык в научном освещении. 2001. № 1. С. 92.ным самосознанием и духовной культурой», а интеллигенции с понятием «духовная элита общества» и т.п. .

70. См., например: Вепрева И.Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. С. 89; и др.

71. Русский ассоциативный словарь. Т. 1. С. 235.

72. Возможности иного прочтения внутренней формы интеллигенции в современных условиях представляются весьма сомнительными.

73. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка, С. 156.

74. Караулов Ю.Н. Частотный словарь семантических множителей русского языка. М., 1980. С. 8.91

75. Морфосемантическое поле с фундирующим префиксом duc-, восходящим к лат. этимону dis- (гр. dys-) в значениях «разделение, разъединение,

76. Овсянико-Куликовский Д.Н. Литературно-критические работы : в 2 т. Т. 2. Из «Истории русской интеллигенции». Воспоминания. M., 1989. С. 4.

77. ДальВ.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. С. 46.

78. В новейшей истории русского языка актуализация префикса дис- фиксируется в сущ. диссидент и таких производных от него, как диссидентка, диссидентский, диссидентство, диссидентствовать.

79. По нашим наблюдениям, реэтимологизации на основе семантической актуализации префикса дис- подвергается в научной среде и сущ. диссертация (из лат. сущ. dissertatio 'рассуждение, изыскание, доклад' от глагола

80. Семантическое пространство языка, в том числе пространство деривационное, как минимум четырёхмерно и включает, помимо номинативного и сигнификативного, коннотативное и «формальное» измерения; модификаци

81. См.: DokulilM. Tvorenislow CeStinë: Teorie odvozovani slov. Praha, 1962.95онные значения соотносятся преимущественно с сигнификативным, а мутационные с номинативным аспектами174.

82. См., например: Волков В.В. Деадъективное словообразование в русском языке. Ужгород, 1993.96ективно-лингвистически с этим элементом связаны по логике этимологической внутренней формы?

83. Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. М., 1983.971. Выводы по главе 2

84. Глава 3. ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИЯ КАК ПРИКЛАДНАЯ ФИЛОЛОГИЯ

85. Понятие прикладной лингвоконцептологии

86. См.: Примерная основная образовательная программа высшего профессионального образования: Направление подготовки бакалавра 032700 Филология. Утверждено приказом Минобрнауки России от 17 сентября 2009 г. № 337. М. 2010.

87. См. например: Андрющенко В.М. Прикладная лингвистика // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М, 1998. С. 397.

88. Городецкий Б.Ю. Актуальные проблемы прикладной лингвистики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. Прикладная лингвистика. М., 1983. С. 5.как её центральной части) необходимо как с теоретической, так и с практической точек зрения179.

89. Применительно к целям общеобразовательной школы эта задача подробно рассмотрена в статье: 3а-рифьян А., Рождественский Ю.В., Щербакова О.М. Вопросы общей и прикладной филологии в свете реформы школы // Вопр. языкознания. 1987. № 4. С. 16-25.

90. Яковлев А.Н. Сумерки. М., 2005.

91. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. С. 3.103

92. Лихачев Д.С. «Я живу с ощущением расставания.» // Комсомольская правда. 5 марта 1996 г. С. 5.106

93. Особое значение прикладная лингвоконцептология имеет для тех, чья деятельность связана с государственной службой.

94. Кульчицкая H.B. Религиозно-этические и социально-культурные концепты, выражающие идею возможности/долженствования спасения России, в произведениях русских философов : автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2007

95. Третьяков В.Т. Наука быть Россией: Наши национальные интересы и пути их реализации. M., 2007.

96. Уайт Л. Избранное: Наука о культуре. М., 2004. С. 257.10832. «Воля к смыслу» как основная проблема «постсовременности»

97. Отсюда два возможных вопроса.

98. Первый. Если мы здесь-и-сейчас живем для того, что будет после (живем для «яосгасовременности»), то в чём смысл этого «пост-/после»?

99. Второй. Если мы уже живем во времени «после» («пост»), то в чём смысл, национально-историческое своеобразие нашего пребывания здесь-и-сейчас (во времени «пост-/после»)?

100. Словарь по обществознанию. М., 2006. С. 154-155.109

101. Для религиозно индифферентного гуманитарного сознания, вскормленного книжным знанием эпохи Гутенберга, характерны, во-первых, склонность смешивать секулярные и сакральные представления; во-вторых, иллю

102. Рубакин H.A. Библиологическая психология. M., 2006.

103. Вепрева И.Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. С. 121.

104. Мак-Люэи М. Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры. К., 2003. С. 114.111

105. Человек мал, писал H.A. Бердяев в одной из последних своих работ (первое французское издание - в 1946 году), - по сравнению с миром, с тем, что он хочет познать. Он страшно мал, если смотреть на него из объекта. И

106. Паскаль Б. Мысли. К., 1994. С. 116.

107. Колесов В.В. С. Русская ментальность в языке и тексте. С. 269.

108. Бердяев H.A. Творчество и объективация. Мн., 2000. С. 10.201 Там же. С. 55, 92.начале 90-х гг. и продолжается поныне, драматическим образом дезориентировала молодое поколение»202.

109. Найти новые или «хорошо забытые старые» ориентиры, способные пробудить «волю к смыслу», это основная задача лингвоконцептологии в её прикладном преломлении.

110. Лингвоконцептология как «терапия души».

111. Вопрос о «терапии смыслами»

112. Костиков В. Рулетка для Павки Корчагина: Молодежь становится головоломкой для власти // Аргументы и факты. 09 февраля 2011. № 6. С. 6. URL : .

113. Подробно об этом см.: Франкл В. Воля к смыслу. М., 2000.

114. Семантический этимон как «лингвистическое воспоминание».

115. Вопрос о концептосфере «Экология»

116. Маврищев В.В. Основы экологии. Мн., 2007. С. 435.119

117. Пожалуй, можно даже говорить о некоторой переориентации западной цивилизации с привычной с Нового времени антропоцентрической на экогу-манитарную модель существования, на ноосферный «феномен человека»207 1 208

118. Тейяр де Шарден П. Феномен челов.а. М., 1987.

119. Карсавин Л.П. О личности // Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. Т. 1. М., 1992.С. 91 и след.

120. Экология человека: словарь-справочник / под общ ред. H.A. Агаджаняна. М. С. 174.

121. Иванова E.B. К проблеме исследования экологического дискурса // Политическая лингвистика. Вып. 3(23). Екатеринбург, 2007.С. 134.культурой в широком смысле этого слова, включая науку, технику, религию и пр.»211.

122. Лихачев Д.С. Русская культура. С. 91.ворить о «филологической экологии» как одной из насущно необходимых прикладных областей.

123. Прикладная ценность лингвоконцептологии также обусловлена необходимостью ясной методологии интерпретации огромного массива данных, накопленных в гуманитаристике.

124. Глава 4. ТЕНДЕНЦИИ ЭВОЛЮЦИИ РУССКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ

125. Прогрессивное развитие, деградация и деструкция («размывание» и «расщепление»)

126. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. M., 1998. С. 189.

127. См.: Директивы США в отношении СССР // Проза.Ру: Союз советских офицеров. URL : http://www.proza.ru/2009/08/08/94.

128. Словарь по обществознанию. С. 171.

129. Иноземцев В.Л. Постмодерн, постсовременность // Новая философская энциклопедия: в 4 т. Т. 3. M. , 2010.С. 296.

130. См.: Перечень направлений подготовки (специальностей) высшего профессионального образования; утв. приказом Минобрнауки РФ от 12.01.2005 № 4 // Российское образование: Федеральный портал. URL : .

131. См., например: Лексикон нонклассики; и др.во» и т.п., всё это соотносится с характеристическими особенностями «жёлтой», бульварной прессы в сфере СМИ.

132. Далее мы рассмотрим квазиконцепт «Постсоветское» как характерное проявление эволюционного «размывания» концептосферы и концепт «Гла-мур» как характерное проявление деструктивного «расщепления» концептосферы русской культуры.

133. Макроконцепт «Советское» и квазиконцепт «Постсоветское» как эволюционный феномен «размывания» концептосферы

134. В.В. Путин, будучи Президентом России, в одном из выступлений вуук

135. По свидетельству: Будаев Э.В., Чудинов А.П.Лингвистическая советология. Екатеринбург, 2009. С. 5.

136. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Лингвистическая постсоветология // Политическая лингвистика. Вып. 2(25). Екатеринбург, 2008. С. 10.225 Там же. С. 17.

137. Например, одно дело воспринимать содержание романа «Война и мир» в наиболее привычном ключе, понимая мир как «отсутствие ссоры, вражды, несогласия, войны; лад, согласие, единодушие.»; иное - если как

138. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка Т. 2. С. 328, 330.131

139. Русская грамматика. С. 309.

140. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. С. 536.230 Там же.

141. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975. С. 425.133

142. Следовательно, положительное содержание понятия «постсоветский» определяется тем, в каком контексте рассматривается вопрос о специфике современной России.

143. Тоффлер Э. Третья волна. M., 2010.

144. Духовным основам аксиологической трансформации информационного общества в постинформационное посвящена, например, монография: Мантатов В.В. Революция в ценностях: Философские перспективы цивилизационного развития. Улан-Удэ, 2007.

145. См., например: Паршин Б.В., Ахлибинский С.А. Экология человека в информационном и постинформационном обществе // Россия: прошлое, настоящее будущее. СПб., 1996. URL http://www.creativeconomy.ru/library/prnprd493.php.

146. ЦШ. : <http://www.yш-penza.ru/index.php?option=comcontent&view=article&id=1571:s-312--&catid=55>; и мн. др.

147. См.: Лоскутов В.А. Постсоветский тоталитаризм: «Якорные стоянки» российской власти. Екатеринбург, 2006.

148. Алексеев П.А. Церковный словарь : в 5 ч. СПб., 1817-1819. Ч. 3. С. 347.137жима, угнетения личности; инакомыслящий» (в соответствии с латинской этимологией: см. главу 2).

149. К этим примерам из художественной литературы полезно присовокупить (уже оставшиеся в прошлом) претензии «исторического материализма» как официальной философии советского времени относительно возможно

150. Вариант афоризма: «Нет пророка в своём отечестве» перифраза евангельского стиха: «.Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем» (Мф. 13: 57).

151. Высоцкий B.C. Собрание соч. : в 5 т. Тула, 1993-1998. Т. 5. С. 37.

152. Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 230.

153. Философский словарь. M., 2001. С. 225.

154. Развивая аналогию, можно сказать, что мы застряли на добрых два десятилетия в родовых путях новой России и от пуповины этатизма не оторвались, и света вокруг пока не видим, не знаем даже, как назвать тот новый мир, в который выходим.

155. Васильев А.Д. Игры в слова: население вместо народа II Политическая лингвистика. Вып. 3(23). Екатеринбург, 2007. С. 61.

156. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. С. 11.143взгляда на «народ» (население, массы.) как объект и потенциального, и актуального манипулятивного воздействия извне256.

157. Аналогичная ситуация и с динамикой словоупотребления лексем русские и россияне251: активизация словоупотребления россияне явно отражает тенденцию к нивелированию национального в условиях господства государственного.

158. Васильев А.Д. Игры в слова: россияне вместо русских II Политическая лингвистика. Вып. 2(25).Екатеринбург, 2008. С. 35-43.

159. Степанов Ю.С. Константы. С. 170.

160. Беспомощности «низов», надеждам «масс», что все проблемы решат «там, наверху», пытаются дать внятный ответ властные структуры, «верхи», что вполне соответствует исторической логике взаимодействия народа и власти в России.

161. Клепиков М.С. К уточнению смыслового содержания понятий «русский», «российский» и «россиянин» // Правовая политика и правовая жизнь. Саратов, 2009. № 2(35). С. 105, 104.

162. См., например: Цвелева Н.П. Коммуникативная стратегия славянофильского журнала «Русская беседа» (1856-1860 гг.): автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 2011.

163. Волошин М.А. Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников. М., 1991. С. 315.147насколько возможно, объективного) анализа, в том числе лингвоконцепто-логического.

164. Н.Д. Кондратьева , современными авторитетными академическими иссле

165. Стругацкий A.H., Стругацкий Б.Н. Хромая судьба. Хищные вещи в.а. С. 41.

166. См., например, сборник: СорокинП.А. Человек. Цивилизация. Общество. M., 1992.

167. Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: Теория, история, диалог, будущее. Т. VI. Перспективы становления интегральной цивилизации. М., 2009. С. 104, 113.

168. Иноземцев В.Л. Вестернизация как глобализация и «глобализация» как американизация // Вопр. философии. 2004. № 4. С. 60, 62.

169. Гидденс Э. Ускользающий мир: Как глобализация меняет нашу жизнь. M., 2004. С. 24.

170. Прозерский В.В. Глобализационные процессы в истории культуры // Глобализация и культура: Аналитический подход. СПб., 2003.С. 47.

171. Гаджиев К.С. Введение в геополитику. M., 2000. С. 126 и след.

172. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка : в 2 т. M., 1985. Т.1. С. 394.150с упомянутыми выше воззрениями славянофилов, в частности с их идеями восстановления (якобы некогда существовавшего) «славянского единства».

173. Закария Ф. Постамериканский мир. M., 2009. С. 59.151турам, довершала дело идеологического переворота, точнее поворота от278американизма к. ничему» .

174. Доверяя этому свидетельству, можно констатировать, что утрата живого ощущения национально-государственной имперской идентичности «рядовыми гражданами» феномен не только отечественной ментальности рубежа ХХ-ХХ1 вв.

175. Концепт «Гламур» как деструктивный феномен «расщепления» концептосферы русской культуры

176. Никонов А.П. Судьба цивилизатора: Теория и практика гибели империй. М., 2006. С. 242.

177. Крылов И.А.Полное собр. соч.: в 3 т. Т.1. Проза. M., 1945. С. 65.

178. На нем род покончился, стал выморочным, отроду нет по нем» . В академическом словаре советской эпохи также в статье «Вымаривать» находим ещё: «ВЫМОРОЧНОСТЬ. На другой день утром она Аннинька. прошлась

179. Иудушку, предстояло сгущаться с каждым днём всё больше и больше» ;9ЯО

180. Салтыков-Щедрин М.Е. Господа Головлёвы // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание соч.: в. 20 т. Т. 13. М., 1972. С. 141.289 Там же. С. 158.290 Там же. С. 256.

181. Впрочем, в ходе дискуссии звучали мнения не только тех, кто «внутри гламура», но и тех, кто «вне», кто понимает его манипулятивно-деструктивную природу (ключевые слова подчёркиваем).

182. Общий вывод, завершающий обсуждение: «.человек дискурса и гламура это человек с размытыми представлениями о добре и зле».

183. Религиоведение/под ред. И.Н. Яблокова. М., 2000. С. 514.160

184. А тут новый "иконографический" канон нашего времени. Человек на подиуме, с непомерно раздутым самомнением, со всем блеском внешней, а не внутренней красоты. Антиикона. Сияние не изнутри, а снаружи, то, что и292называется "блеск, глянец"» .

185. Пархоменко К. Из дневника священника. Год 2007-й. // Азбука веры. URL http://azbyka.rn/parkhomenko/dnevniksviashemiika/2007-all. shtml.

186. Утилитарно то есть в соответствии с «главным этическим принципом утилитаризма - принципом пользы» (Новая философская энциклопедия. Т. 4. С. 151), чаще всего отождествляемой с непосредственной материальной выгодой.

187. Расщепление» концептосферы метафора, отражающая интенцио-нально антагонистические процессы - конструктивные, связанные с разделением макроконцептов/концептов на составные части, и деструктивные.

188. Глава 5. КОНЦЕПТОСФЕРА РЕЛИГИОЗНОГО: НА ПЕРЕПУТЬЕ АНТРОПО-, ТЕО- И ИДЕОЦЕНТРИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИИ

189. Антропоцентризм и «триипостасность человека»

190. Как, например, в серии монографий: Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М., 1988.; Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира; Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М., 1991.

191. Все фундаментальные науки складываются в сфере философии, а философия вызревает в лоне религии. Из этой очевидности для лингвокульту-рологии следует необходимость органического синтеза антропоцентрической и теоцентрической парадигм.

192. Полезно, однако, помнить, что этимологическая внутренняя форма прил. гуманный из лат. \iumanus 'человеческий, свойственный человеку > человечный, человеколюбивый > дружелюбный, снисходительный' - может

193. Маслова В.А. Лингвокультурология. С. 5.

194. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. С. 219.

195. Цит. по: БабичевН.Т., Боровский Я.М. Словарь латинских крылатых слов. М., 1982. С. 318.168межчеловеческие контакты любовные, враждебные или иные - не освещены светом Божьего духа.

196. Вопрос о сакральных концептах русской лингвокультуры

197. Философский энциклопедический словарь. С. 178, 621-622, 546.

198. Российская педагогическая энциклопедия : в 2 т. М., 1993-1999.

199. Горбачевич К.С. Словарь эпитетов русского литературного языка. СПб., 2001. С. 60; цит. без воспроизведения авторских шрифтовых акцентуаций.

200. Тимофеев K.A. Религиозная лексика русского языка как выражение христианского мировоззрения. Новосибирск, 2001. URL : http://www.philology.ru/linguistics2/timofeev-01.htm.

201. Религиозная лексика в стихах русских поэтов Серебряного века: по материалам «Словаря языка русской поэзии XX века». М., 2001-2006. URL : http://www.ipmce.su/~tsvet/WIN/slovar/poetryAG/Main.htm.

202. Энциклопедия для детей. Т. 6. Ч. 1-2. Религии мира. M., 2000.

203. Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зайцев, И.С. Шмелёв. СПб., 2003. С. 38-39.

204. Марченко Ю.Г. Русская культура в XX веке: трансформация системообразующих оснований : автореф. . дис. докт. культурологи. Кемерово, 2009. С. 7-8.

205. Причина бесплодности попыток рационалистического антропоцентризма разгадать тайну духовности в том, что сфера духовного, по самой

206. Кошемчук Т.А. Русская поэзия в контексте православной культуры. СПб., 2006. С. 30-31.317Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч. : в 30 т. Л., 1972-1990. Т. 6. С. 422.

207. По характеристике A.A. Залевской, концепт, как и образ мира в целом, «симультанен, голографичен и многолик, он является продуктом переработки перцептивного, когнитивного и аффективного опыта, функционирует на

208. Булгаков С.Н Свет невечерний. С. 29.

209. Залевская A.A. Концепт как достояние индивида. С. 243.

210. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. С. 268.

211. Забияко А.П. Нуминозное. // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. С. 613.

212. Касавин И.Т. Миграция. Кретивность. Текст: Проблемы неклассической теории познания. СПб., 1999. С. 65.

213. Кураев А. диакон. Почему православные такие?. С. 217-218.

214. Гумилев Н.Стихотворения и поэмы. Л., 1988. С. 330.179жет явить себя» ), и специальных средств языкового выражения сакрально-религиозных концептов.

215. Говоря обобщённо, корпус антропоцентрически ориентированных материалов отражает связь человека с миром и людьми, корпус теоцентрически ориентированных связь человека с Богом. Задача лингвокультурологии

216. Василюк Ф.Е. Переживания и молитва (опыт общепсихологического исследования. M, 2005.С. 110.

217. Ильин И.А. Путь к очевидности.М., 1993. С. 398.

218. Лосский В.Н. Догматическое богословие// Лосский B.H. Боговидение. М., 2003. С. 455-550.

219. Булгаков С.Н. Свет невечерний.

220. Абельтин Э.А. Библия в школе. Абакан, 1996. — URL : http://philology.khsu.ru/books/abeltin/book-01.php.

221. См., например: Тухтиева Г.Т. Сакральные тексты в истории культуры (на примере Библии и Корана) : автореф. дис. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 2001. С. 12; и др.

222. Скляревская Г.Н. Словарь православной церковной культуры.184

223. Теоцентрические и идеоцентрические концепты

224. ДальВ.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. С. 331.341 Там же. Т. 4. С. 460.

225. Новейший философский словарь. С. 810.345 Там же. С. 900.

226. Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. M., 1993. С. 168.188

227. Есенин С. А. Собрание соч. : в 5 т. М., 1966-1968. Т. 3. С. 15-16.

228. Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1961. С. 6.

229. Там же. С. 142; цит. без воспроизведения шрифтовых акцентуаций.191строчках осталось только: «.советский народ построит коммунистическое352общество» , без конкретизирующих указаний времени.

230. Программа Коммунистической партии Советского Союза: новая редакция. М. 1986. 79; цит. без воспроизведения шрифтовых акцентуаций353 Там же. С. 21-22.

231. Сочинения Козьмы Пруткова. Кострома, 1959. С. 134.192

232. Греч, démos выступало в двух основных значениях: «1) народ; толпа, чернь; 2) демократия, свободный народ, народное правление, народное собрание» ГР 299.; участвовать в решении политических вопросов мог только

233. Мухаев Р.Т. Политология. М., 2000. С. 58.

234. Основной объект идеоцентрической парадигмы лингвокультурологии -идеологически сакрализованные концепты, нацеленные на манипулятивную регуляцию сознания и поведения «масс». Задачи манипулятивного воздей

235. Albright Madelein. The Mighty and the Almighty: Reflections on America, God, and World Affairs. Harper Collins, 2006.P. 73.

236. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Служба коммуникации ОВЦС МП. -URL : http://www.russian-orthodox-church.org.ru/sd00r.htm.

237. Глава 6.ЭВОЛЮЦИЯ МАКРОКОНЦЕПТА «ВЛАСТЬ» КАК ФЕНОМЕН НЕДЕСТРУКТИВНОГО «РАСЩЕПЛЕНИЯ»1. КОНЦЕПТОСФЕРЫ

238. Вопрос о семантическом ядре макроконцепта «Власть»

239. Властвовать это и лечить (врач в больнице), и учить (учитель в школе), и кормить (капризного малыша), и заставлять себя (что-то делать или не делать) и т.д.

240. Конституционное право России: энциклопедия, словарь. М., 2002. С. 32, 234.

241. Русский словарь языкового расширения / сост. А.И. Солженицын. М., 1990. С. 32.200

242. В обоих случаях семантическое ядро макроконцепта «Власть» оказывалось за пределами гуманитарного знания в его целостности, коренясь либо в религии и философии, либо в идеологии.

243. Словарь по политологии. Ростов-н/До-ну, 2001. С. 96.

244. Третьяков В.Т. Наука быть Россией: Наши национальные интересы и пути их реализации. С. 263-264.

245. Термин полиморфизм (хорошо известный, например, в кристаллографии и биологии) используем здесь в соответствии с греческим этимоном: ро1утогр1ю5 (букв, «многоформный») в обобщённом значении «многообразие/многообразный».

246. Полиморфизм власти в свете производных с суффиксоидами-архия/-арх

247. В этом списке обращает особое внимание только сущ. олигархия/олигарх как активно используемый в различных типах современного русского дискурса, а также монархия как синоним активного в современном словоупотреблении автократия.

248. Тихомиров М.Ю., Тихомирова Л.В. Юридическая энциклопедия. С. 225-226.

249. Homo institutius Человек институциональный. Волгоград, 2005.

250. Халиповв.Ф., Халипова Е.В. Власть. Политика. Государственная служба. С. 41.

251. См.: Халипов В.Ф. Власть: Кратологический словарь. М., 1997. (Этот словарь представляет собой опыт тезауруса по политологии, организованного вокруг макрококонцепта «Власть».)204

252. Дополним приведённые иллюстрации фрагментом из качественной современной драматургии комедии Ю. Полякова «Контрольный выстрел». За праздничным столом собрались как хорошо знакомые, так и полузнакомые люди. Диалог:

253. Виктор {Корзубу). Ильич, можно прямой вопрос?1. Корзуб. Конечно!1. Виктор. Ты олигарх?

254. Корзуб {смеясь). Нет. Олигарх это тот, у кого власть и миллиард в придачу. В долларах, разумеется.1. Виктор. А у тебя сколько?

255. Эдита. Виктор, это неприличный вопрос.

256. Кузнецов В.Н. Геокультурная энциклопедия 2009: Культура развития через культуру безопасности. М., 2009. С. 53.

257. Словарь по политологии. С. 39.

258. Макаренко В.П. Политическая концептология: Обзор повестки дня. М., 2005. С. 252.206

259. Корзуб. Ну почему же. Сколько? Так сразу и не скажешь. Деньги в-золделе. Крутятся» .

260. Полиморфизм власти в свете производных с суффиксоидами-кратия/-крат

261. В НКРЯ зафиксировано 12501 словоупотребление 65-и различных лексем с суффиксоидом -кратия, а именно (список упорядочен по частоте):

262. Поляков Ю. Женщины без границ. М., 2009. С. 131.