Этносоциологический анализ динамики осетинской обрядности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, кандидат социологических наук Цогоев, Тамерлан Николаевич

• Цогоев, Тамерлан Николаевич
• кандидат социологических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат социологических наук Цогоев, Тамерлан Николаевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЭТНО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ СЕМЕЙНОЙ ОБРЯДНОСТИ. $1. Обряды, связанные с социализацией детей.

§2. Социальные функции свадебной обрядности.

§3. Социальные и психологические аспекты погребальных обрядов.

§4-. Другие обряды.

ГЛАВА П. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ СЕМЕЙНОЙ ОБРЯДНОСТИ.

§\. МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ.

§2. АНАЛИЗ РАСПРЕДЕЛЕНИЙ СОСТОЯНИЯ СЕМЕЙНОЙ ОБРЯДНОСТИ.

2.1. Обряды, связанные с социализацией детей.

2.2. Социальные функции свадебной обрядности.

2.3. Социальные и психологические аспекты погребальных обрядов.

2.4. Другие обряды.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Этносоциологический анализ динамики осетинской обрядности»

Степень изученности проблем этнической эволюции народов Северного Кавказа диктует необходимость следовать путем комплексного исследования одного субрегиона или народа, которое сопровождалось бы доступными аналогиями или противопоставлениями. Опыт такой работы и представляет предлагаемая диссертация.

Несомненно, этнологический материал, широко используемый в работе, затрагивает гораздо более глубокие историко-социальные пласты, чем собственно этносоциологический. Речь в данном случае идет не только о современных этносоциологических методах, но и об обильном и добротном статистическом материале, представленном в многочисленных исследованиях.

Северная Осетия, расположенная в географическом центре Северного Кавказа и ставшая регионом нашего исследования, представляет собой превосходную модель для выявления и изучения региональных тенденций эволюции семьи и межсемейных отношений, характерных для всего Северного Кавказа. Как и подавляющее большинство соседних народов, осетины автохтонны и самобытны, хотя, подобно всем остальным, в. достаточной мере испытали те или другие сторонние влияния. Но существуют обстоятельства и другого порядка, заметно отличающие осетинский народ от его соседей: большинство осетин -христиане, и в их религиозных верованиях и культах, а стало быть - и всех связанных с религией компонентах культуры, сохранилось намного больше домонотеистических явлений.

Другие особенности осетинской культуры кроются в менталитете народа. Не без связи с христианским вероисповеданием и более тесными контактами с Россией в Осетии раньше, чем где-либо на Северном Кавказе, возникла своя интеллигенция - учителя, врачи, писатели, публицисты и т.п., - оказавшая колоссальное влияние на развитие городской осетинской культуры. В то же время в горных ущельях Осетии дольше, чем, например, у адыгов, удерживались архаичные черты как в материальной, так и в соционормативной и духовной культуре. Это резкое несовпадение темпов развития различных пластов осетинского общества отмечалось уже современниками, однако нивелирование "современности" и "архаики" шло достаточно трудно.

Тем не менее, "нестандартность" культуры осетин не следует преувеличивать. Сходные процессы происходили и у других народов Северного Кавказа, а в Дагестане роль христианской интеллигенции вполне замещалась ролью интеллигенции мусульманской. Именно поэтому мы полагаем, что эволюция осетинской семьи и межсемейных связей, во многом, определяемая эволюцией как общественных структур, так и культурных феноменов, может рассматриваться как модель общих северо-кавказских региональных тенденций.

Объектом исследования в предлагаемой работе являются процессы, связанные с изменениями осетинской семьи и межсемейных отношений в пределах Республики Северная Осетия-Алания.

Предметом исследования стали содержательные аспекты, характер и динамика различных сторон образа жизни осетинского народа в семейно-бытовой сфере, эволюция социальных функций связанных с ней обрядов и оценка их современным осетинским населением республики.

Однако эта причина выбора объекта и предмета исследования -далеко не единственная. Материал, который мы находим в Северной Осетии - весьма неоднозначный, подчас противоречивый, - наглядно демонстрирует, как сложно происходила оптимизация социально-культурных и этнокультурных процессов. Действительно, на протяжении последних десятилетий в Северной Осетии явственно наблюдается тенденция к деградации многих показателей этнической самобытности осетин (язык, культурные традиции, самосознание и т.п.), что диктует необходимость принятия на государственном уровне определенных практических мер с целью предотвращения такого хода событий. В то же время очевидно, что при осуществлении подобных шагов опасен и чрезмерный радикализм, способный привести к нежелательным социально-политическим последствиям.

Перечисленные выше факторы, играющие свою деструктивную роль в функционировании не только осетинского, но, пожалуй, и других этносов Северного Кавказа, предопределили заметно возросшее в последнее время внимание к этническим обрядам, их особенностям, месту в системе общественных отношений, социальным функциям. Эт-носоциология, анализируя тенденции и изменения в этой сфере в период становления рыночных отношений, может оказать существенную помощь в разработке научных основ управления социальными процессами, в определении приоритетов при выборе оптимальных программ их развития.

Цель данной работы заключается в исследовании эволюции осетинской обрядности в диахроническом и синхроническом аспектах. Для достижения поставленной цели предусматривается рассмотрение нескольких взаимосвязанных проблем, для чего мы считали необходимым:

- проследить пути трансформации обрядности и отношение респондентов к их инновационным формам;

- изучить типы и подтипы обрядов (свадебная, родильная, похоронная и прочие);

- рассмотреть в исторической динамике социальные функции обрядов.

Структура работы определяется постановкой рассматриваемых в ней проблем и позволяет не только проследить различия в механизмах функционирования различных обрядов, выявить характерные для того или иного типа социальные функции, но и представить полученные данные в виде динамического ряда, на основе которого возможны суждения прогностического характера.

Поэтому актуальность избранной тематики обусловлена не одним лишь академическим интересом, но и самими современными этническими процессами, исследование которых потребовало создать специальную методику, предусматривающую изучение этноса в диахроническом аспекте, что повышает достоверность конечных выводов.

Эмпирическую основу работы составляют многократные исследования осетинской обрядности, проводящиеся на протяжении трех десятков лет (1970-1990-е гг.). Такая методика наряду с применением сравнительного анализа дает уникальную возможность глубинного обоснования современных обрядовых процессов, трансмиссии этнокультурных традиций.

Особенности развития этой системы рассматриваются в широком историческом диапазоне и выявляются у значительной группы соседствующих на Северном Кавказе народов. Специфические проявления эволюции обрядов анализируются как на этнологических материалах, так и на количественных показателях.

Исследование в целом имеет этносоциологический характер, но мы полагаем, что применяемый в нем метод может проецироваться не только на последние десятилетия, но и на более длительный период времени, в течение которого шла эволюция социокультурных процессов. Продолжительный исторический период, основными вехами которого стали предреформенные годы XIX в., пореформенное время конца XIX - начала XX вв., десятилетия советской и постсоветской эпохи, позволяет более четко выявить содержание, характер, эволюцию и другие параметры перемен, произошедших в обрядовой сфере.

Теоретической и методологической основой диссертации стали идеи и положения классиков мировой и отечественной социологической мысли, рассматривающих обряды в качестве важнейшего института социализации новых поколений и воспроизводства этнической идентичности. Современные этносоциологи опираются прежде всего на эмпирические данные, поставляемые этнологической литературой XIX - начала XX вв. Несомненно, работы исследователей прошлых лет имели эмпирический характер, так как предлагаемые ими исторические выводы строились на основе интерпретации фактического материала. Значительно обогатили фактологическую базу этнологии выдающиеся русские исследователи Кавказа В.Ф. Миллер, М.М. Ковалевский и другие этнологи, исследующие различные стороны общественной жизни горцев.

В разработке теоретической и методологической основы нашего исследования существенно помогли нам труды современных ученых-социологов, углубленно работающих в сфере изучения данной проблематики или затрагивающих ее. Необходимо отметить вклад в социологию семьи таких исследователей, как А.И. Антонов, Ю.В. Арутюнян, С.А. Арутюнов, Ю.В. Бромлей, В.В. Бойко, А.Г. Вишневский, А.Г. Волков, В.К. Гарданов, С.И. Голод, Т.А. Гурко, JI.M. Дробижева, В.В. Елизаров, Т.И. Заславская, А.Г. Здравомыслов, В.Н. Иванов, Б.А. Ка-лоев, И.С. Кон, В.И. Козлов, М.С.Мацковский, Г.В.Осипов, Г.И.Осадчая, В.В.Пименов, М.Н. Руткевич, JI.JI. Рыбаковский, В.И. Староверов, A.A. Сусоколов, Я.С. Смирнова, В.А. Тишков, Ж.Т. То-щенко, А.Г. Харчев, JI.B. Чуйко, В.Д. Шапиро, В.И.Ядов, З.А. Янкова.

Важнейшими теоретико-методологическими принципами, положенными в основу нашей работы, стали системный анализ, исторический и логический подходы к явлениям и процессам в сфере обрядов как социального института. В рамках данного исследования использованы преимущественно этнологический и этносоциологический методы к изучению эволюции осетинской обрядности. При этом в методологическом плане мы опираемся на концептуальные построения исследователей, представляющих различные научные школы и течения. Их практическое переосмысление дает возможность обогащения теории и методологии этносоциологического исследования рассматриваемого предмета.

Эмпирической базой работы являются результаты многократных этносоциологических исследований, проведенных под руководством Х.В. Дзуцева в Республике Северная Осетия-Алания в 1970-х, 1980-х и 1990-х годах. Общее число участвующих в рамках исследования респондентов составило более 5000 человек.

Использованные нами источники могут быть классифицированы как полевые и литературные. К полевым источникам будут отнесены этнологические и добытые путем опроса конкретно-социологические, к литературным - этнологические описания и исследования, включая уже опубликованные этносоциологические. Имеются и такие, которые могут быть отнесены к промежуточным: например, материалы текущего делопроизводства. Известно, что любая классификация небесспорна, поэтому, не углубляясь в нее, просто перечислим категории используемых нами источников и коротко их опишем.

Литературные источники. В 1850-х гг. первый этнограф-осетин, учитель, а позднее - священник Тахо Биасланович (Соломон Витальевич) Жускаев опубликовал в "Закавказском вестнике" два очерка - о похоронах и об осетинском календарном празднике Атынаг. Тогда же появилось "Описание народных обычаев", составленное по инициативе начальника Военно-Осетинского округа полковника Муссы Алха-стовича Кундухова и вошедшее в основное собрание кавказских ада-тов.

В последней трети XIX в. появились публикации целой плеяды осетинских этнографов. Владикавказский адвокат Дзантемир Токаевич Шанаев поместил в "Сборнике сведений о кавказских горцах" несколько очерков, из которых для нас наиболее ценно описание осетинской свадьбы. Инал Дударович Кануков, несколько лет пробывший на военной службе, напечатал в газете "Кавказ" в числе других статью о вредных обычаях у кавказских горцев, остановившись на калыме, поминках и некоторых других обычаях. Специально калыму у осетин посвятил свою статью в "Терском вестнике" владикавказский учитель Савва Васильевич Кокиев. Эта работа вызвала один из первых в литературе спор: был ли калым платой за жену или являлся выдаваемым ей материальным обес-печением? В том же "Терском вестнике" появилась обстоятельная статья ветеринара Алмахсида Адильгиреевича Кануко-ва о годовых праздниках у осетин. Сельский учитель Налык (Андрей) Цаллагов в этнографическом описании селения Гизель (Кизилка), помещенном в "Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа", коснулся различных сторон обрядов. Еще более широкое описание тех же сюжетов дал в "Новом обозрении" ученый-агроном Алихан (Алексей) Гаврилович Ардасенов, печатавшийся под псевдонимом "В.-Н.-Л.".

Отдельно необходимо упомянуть этнографическую работу Коста Левановича Хетагурова "Особа", выдержавшую несколько изданий как в дореволюционное, так и в советское время. Последний раз она переиздана в 1961 г. и вошла в четвертый том пятитомного собрания сочинений К. Л .Хетагурова. "Особа" - несомненно самый выдающийся и разносторонний из всех созданных в Осетии этнографических трудов XIX в. Достаточно много внимания в этой работе уделено обрядам.

Немало ценных описаний, а затем и научных характеристик осетинской обрядности принадлежит и авторам, писавшим за пределами Осетии. Во второй половине XVIII в. подполковник русской службы Леонтий Леонтьевич фон Штедер рассказал об осетинском обычае почитания старших, некоторых особых привилегиях женщин, гостеприимстве. Немногим позднее русский академик Петр-Симон Паллас описал похороны и поминки у осетин. В XIX в. другой русский академик Генрих Юлиус Клапрот дал короткую, но довольно разностороннюю характеристику быта осетинской семьи, подробно рассказав о разделении труда, взаимоотношении полов, положении женщины и т.д. Немецкому натуралисту и путешественнику Карлу Генриху Коху принадлежит впечатляющее описание патриархальных порядков в осетинской семье, венгерскому ученому Е.Зичи - упоминание ряда обычаев, связанных с вступлением в брак.

Заметный вклад в накопление и систематизацию знаний об обрядах семейной жизни осетин оставили русские бытописатели и этнографы второй половины XIX в. Арнольд Львович Зиссерман, долгое время прослуживший на Кавказе сначала по гражданской, а затем и по военной части, в своих очерках и мемуарах много внимания уделил семейному быту осетин. Владимир Богданович Пфаф - правовед, работавший в Санкт-Петербургской публичной библиотеке, а позднее во Владикавказской прогимназии, - опубликовал в числе других трудов исследование об обычном праве у осетин, дав их общую этнографическую характеристику, а также описания трех своих путешествий по Осетии. Дмитрий Яковлевич Лавров, живший во Владикавказе и Тифлисе и сменивший там ряд занятий, создал обобщающую работу об осетинах, где, в частности, остановился на их брачно-свадебных обычаях, воспитании детей, празднествах и похоронах. В этом же ряду следует назвать большую статью Клеофаса-Ивана Иосифовича Борисеви-ча, землемера по роду занятий, посвященную обычаям православных осетин и ингушей, весь первый раздел которой занимает описание семейной и домашней жизни. Уже в начале нашего века вышло статисти-ко-этнографическое исследование Анатолия Емельяновича Скачкова, также землемера, основанное на данных по Дагомскому приходу в Алагирском ущелье. Осетины и, в частности, их семейная жизнь привлекли пристальное внимание многих известных и даже выдающихся русских ученых. В. их числе академик Всеволод Федорович Миллер -московский профессор, а затем директор Лазаревского института bocio точных языков, большой знаток языка, фольклора, истории и этнографии осетин; Максим Максимович Ковалевский - знаменитый историк, социолог и этнограф, в чьих трудах обрядовая тематика представлена наиболее обширно и один из крупнейших трудов которого посвящен обычному праву осетин; Федор Иванович Леонтович - видный историк права, профессор Одесского, а затем Варшавского университетов, который включил осетинские адаты во вторую часть изданных им "Адатов кавказских горцев". Прибегал в своих трудах к осетинскому материалу и Николай Николаевич Харузин - старший в семье московских этнографов Харузиных, не раз бывавший на Северном Кавказе.

И все же начало нового этапа осетиноведения, включая этнографическую фамилиологию (семьеведение), отмечено его интенсивным развитием в 1920-1930-е гг., когда появились первые публикации, а затем и исследования, содержащие сведения об обрядах в семейной жизни осетин. Еще шире разворачиваются подобные исследования в послевоенное время. Рано ушедшая из жизни Нина Фацбаевна Такоева -московский ученый-этнограф - оставила две интересные работы: об осетинских брачно-свадебных и погребально-поминальных обрядах. Во второй половине 1960-х - начале 1970-х гг. были опубликованы монографические исследования Ахсарбека Хадзиретовича Магометова, целиком или частично посвященные быту осетинской семьи ("Семья и семейный быт осетин в прошлом и настоящем", "Культура и быт осетинского народа", "Общественный строй и быт осетин"). В 1967 и 1971гг. двумя изданиями вышла в свет обобщающая монография Бориса Александровича Калоева "Осетины". В 1974г. была опубликована книга Зинаиды Давидовны Гаглойти "Очерки по этнографии осетин" с обширными разделами по браку, семье и по семейной общине. Двумя годами позднее появилось исследование Людвига Алексеевича Чиби-рова об осетинском народном календаре, содержащее немало сведений и о семейных обрядах. Ряд статей по этим или смежным с ними сюжетам вошли в сборники, изданные во Владикавказе и Москве.

Вся эта впечатляющая этнографическая литература во многих случаях позволяет составить достаточно полное представление о прежней, дореволюционной жизни осетинской семьи. Намного меньше внимания уделено в ней обрядности осетин в советский период. Восполнить этот пробел помогают результаты полевых этнографических и этносоциологических исследований.

На наш взгляд, совмещение методов, применяемых отдельно в этнографических и этносоциологических исследованиях, вполне оправдано, поскольку дает возможность полнее выявить тенденции, намечающиеся в такой деликатной сфере, как обрядность.

Сравнительный анализ сущностных черт семьи северокавказских этносов приводит нас к закономерному выводу, что в ней при наличии этнической специфики обнаруживается немало общих черт. Результаты исследования показывают, что социальные роли обрядов, сохраняясь в принципе, наполняются сегодня новым содержанием и имеют общую тенденцию к увеличению собственной значимости. В ходе исследования обнаружилась неравномерность в эволюции разных феноменов семьи, при которой содержательные ее аспекты проявляют большую подвижность, адаптивность к изменяющимся социокультурным условиям, а формальные сохраняют все еще достаточную тягу к консервации.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Цогоев, Тамерлан Николаевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современных условиях, когда процесс демократических преобразований охватил практически все сферы российского общества, особый интерес приобретает трансформация социальных институтов и отношений, в том числе и такого, как обрядность. Выяснение ее роли в современном социуме: места среди других социальных образований, способности не только адаптироваться к изменившимся условиям, но и самой активно влиять на происходящие глубокие перемены имеет важное значение для регулирования преобразовательных процессов, осуществления созидательных задач, формирования конкретной семейной и демографической политики.

Современная обрядность, весь круг связанных с ней проблем привлекает пристальное внимание ученых-гуманитариев из разных стран. При всем различии подходов, многие отечественные и зарубежные исследователи приходят к выводу, что обрядность далеко не исчерпала своих созидательных потенций и по-прежнему остается одной из важнейших общественных ценностей. В этом убеждает нас и современное ее состояние, анализу которого посвящена данная диссертация, и многочисленные прогностические оценки. При этом исследователей, естественно, занимает вопрос о настоящем и будущем обрядности отдельных этносов, выяснение ее социальной сути и общественных функций, вычленение общих черт и этнической специфики. Эти цели ставились и в данном диссертационном исследовании, в котором в качестве одной из модели семейной организации берется осетинская обрядность.

Изучение разных аспектов бытования и формирования обрядов в современных условиях позволяет говорить о снижении уровня их значимости у осетин и у других народов Северного Кавказа. Это положение в значительной степени обусловливается последствиями бурно происходящих процессов урбанизации, которые проявляются как на бытовом, так и на психологическом уровнях.

Подверглось переоценке и традиционное отношекие к целому ряду запретов и ограничений, исполнявших социально-регуляторные функции. К таким запретам относятся родственная, сословная и конфессиональная экзогамия, причем сегодня отмечается значительное ослабление этих запретов, из которых полнее соблюдается, пожалуй, лишь родственная экзогамия. В то же время рост городов, миграционные процессы, расширение межнациональных контактов привели и к более одобрительному и взвешенному отношению к гетерогенным бракам. Все это не могло не сазаться на размывании, забывании, избегании в соблюдении традиционной обрядности.

Особый интерес представляют национально-смешанные семьи. У осетин, как и у других соседних народов Северного Кавказа, преобладают национально-однородные семьи. Но общая тенденция, хотя и временами прерывающаяся, указывает все же на рост числа этнически гетерогенных семей. Как свидетельствуют данные проведенного анализа, это во многом определяется растущими межнациональными экономическими и культурными контактами, а в последние годы - и крупными миграционными процессами. Меняется в целом и отношение к национально-смешанным семьям. Тем не менее пока еще такие семьи несколько менее стабильны, чем национально-гомогенные. На это, очевидно, оказывают определенное влияние различия в ментальности, традиционных формах семейного быта, в языке. При этом имеет место значительное колебание их доли в общей массе семейных пар. Но несмотря на это роль этнически гетерогенных семей в межнациональных контактах неизменно остается достаточно заметной. Такие семьи являются своего рода проводниками интеркультурного взаимодействия, межнационального сближения и общения.

В работе обстоятельно освещаются характерные для осетинской свадебной обрядности элементы: брачный выкуп и приданое. Указывается, что по мере либерализации общественной жизни1 традиция брачного выкупа стала уходить из традиционной свадебной обрядности осетин, причем даже быстрее, чем у некоторых других соседних народов. Несколько по-иному обстоит дело с выдачей приданого, которое в отличие от выкупа никогда не объявлялось вне закона. Поэтому возражения против брачных выкупов и платежей касались прежде всего не столько самого факта их бытования, сколько непосильных для многих размеров.

Много интересных моментов выявляет анализ разнообразных форм заключения брака, в том числе таких, как браки по родительскому соглашению и браки с похищением невест. Последний вид представлен тремя формами: умыкание, увод и уход. В работе обстоятельно прослеживается каждая из указанных форм, раскрывается их негативное значение и отношение к ним общественного мнения, дана их всесторонняя оценка.

В исследовании констатируется, что, несмотря на всю парадоксальность, с начала 1990-х гг. наметилась общая тенденция к учащению браков похищением во всех его формах. По всей видимости, этот феномен можно объяснить возрождением народных, в том числе и псевдонародных, традиций. Вполне вероятно и то, что сами молодые сговариваются между собой с тем, чтобы таким образом уйти от значительных свадебных расходов.

Обстоятельное изучение форм семьи позволило прийти к выводу: у осетин существовал только легальный брак, оформлявшийся не как единоразовое действие, а как ряд последовательных ступеней, начиная от внесения брачного залога и кончая вступлением в фактическое супружество. В послевоенный период стали широко распространяться легальные браки в их нынешней форме. В самый же последний период стала постепенно возрождаться практика церковного и шариатского оформления браков.

Характер отношений между членами семьи во мйогом проявляется и в этикете внутрисемейного общения, рассмотрению которого посвящена часть данной работы. Традиционный семейный этикет осетин закреплял важнейшие черты отношений в семье, правила поведения ее членов. Стержнем семейного этикета было подчеркнутое уважение к старшим. В пореформенное и в особенности в послеоктябрьское время традиционный семейный этикет и его составляющие стали постепенно упрощаться. В этом процессе, пожалуй, самым важным оказалось то, что патриархальный семейный этикет освободился от некоторых своих крайностей. На смену жестким, строго регламентированным рамкам, внутри которых проходило общение членов семьи, все чаще приходит неподдельное уважение, почитание разума и мудрости убеленных сединой людей.

Особую разновидность семейно-родственного этикета составляют обычаи избегания, широко распространенные в традиционных обществах. Обычаи избегания между супругами и членами их семей включают запреты на то, чтобы находиться вместе некоторым членам семьи, вместе принимать пищу, разговаривать друг с другом, произносить личные имена при обозначении родства и т.п. Вопросам о происхождении и роли, исторических корнях обычаев избегания посвящено немало специальных работ. В частности, в литературе имеется несколько гипотез по поводу происхождения обычаев кавказского избегания. На наш взгляд, одной из наиболее приемлемых является трактовка, согласно которой эти обычаи, хотя и закрепляли семейную иерархию и безусловный приоритет старших, все же обеспечивали известное скрытое равенство субъектов и объектов избегания. Тем не менее, шаг за шагом, демократизация затронула все стороны семейно-родственного этикета. Это коснулось и обычая избегания, который со временем во многих своих проявлениях стал изживаться. По нашему мнению, здесь налицо влияние двух взаимообусловленных тенденций: одна характеризуется углублением демократических на4ал в жизни современного общества, другая - зависимостью внутрисемейной демократизации от перемен в социальной сфере в целом.

Предметом специального рассмотрения в работе явилась семейная обрядность, сопровождающая основные жизненные циклы человека - рождение, вступление в брак и смерть. Среди обрядов, связанных с рождением ребенка, особое место занимает антропонимия. Проведенное исследование показало, что в осетинском именнике довольно четко прослеживается влияние соседних народов. Большой популярностью пользовались имена героев Нартского эпоса. В последние десятилетия осетины, несмотря на хорошее знание национальных имен, предпочитают все же общеупотребительные имена. В работе с достаточной полнотой описываются наиболее почитаемые и распространенные торжества, устраиваемые на разных этапах взросления ребенка, раскрывается их символический смысл. Сказанное позволяет, однако, прийти к выводу, что, в отличие от многих других древних обычаев и традиций, постепенно уходящих из народного быта, обряды детского цикла во многом сохранили свою популярность и значение. Объясняется это, вероятно, тем обстоятельством, что в этих обрядах содержалось немало развлекательных, праздничных элементов, в них спрессован опыт череды поколений. Вместе с тем современная детская обрядность обогащается новыми формами, среди которых более всего почитаемым становится день рождения ребенка. Празднование этого события во многом сходно у различных народов.

Достаточно подробно в исследовании рассмотрены обряды свадебного цикла, в том числе и основные этапы осетинской традиционной свадьбы. У разных народов мира, в том числе и кавказских, обряды свадебного цикла пронизаны национальной самобытностью и неповторимостью. Свадебная обрядность в той или иной степени сохранилась- в быту и до настоящего времени, хотя и не без некоторых модификаций. Как выявилось в ходе исследования, старинная и современная традиционная свадьба в принципе мало чем отличаются. Но у современной свадьбы имеются все же некоторые особенности, касающиеся главным образом лишь отдельных ее черт. В то же время сегодня прослеживается более или менее четко выраженная тенденция к возрождению обрядов традиционной свадьбы во всей их полноте. Наряду с традиционной у осетин, как и у других народов Кавказа, стала практиковаться так называемая "советская" свадьба, которая по сути представляла собой лишенный национального колорита банкет городского типа. В широких слоях населения "новые свадьбы" ни в каких своих проявлениях не привились. Свадебные традиции оказались дороги народу, поэтому нет ничего удивительного в том, что сегодня большинство населения высказывается за проведение традиционной свадьбы с включением в нее отдельных элементов современности.

Изучение осетинской обрядности погребально-поминального цикла выявило тот факт, что эти обряды стоят особняком на фоне таковых у других народов Северного Кавказа. Осетины, вне зависимости от конфессиональной принадлежности, сохранили значительный пласт языческих верований и культов, которые так или иначе отразились на похоронных обычаях. Эти обряды, связанные главным образом с культом предков, должны были символизировать семейно-родственную солидарность перед лицом постигшего семью горя и в какой-то мере служили снятию стресса у самых близких умершему людей. Еще ярче, чем в похоронах, остатки домонотеистических представлений и культов проявились в поминках. В этом контексте в диссертации анализируется роль духовенства, которое активно использовало традиции, связанные с поминальной обрядностью, в целях усиления своего влияния и укрепления своих позиций в широких слоях населения.

В диссертации предпринята также попытка дать взвешенную объективную оценку поминальной обрядности. Еще в прежние времена многие понимали, какой вред наносят крестьянскому хозяйству ставшие разорительными поминки, и старались ограничить их менее широкими экономическими рамками, поднимая вопрос о запретительных и ограничительных мерах. В советское время насаждение безрелигиозной гражданской обрядности не миновало также и такой ее сферы, как погребально-поминальная. Результатом этого явились непродуманные радикальные шаги, полностью игнорирующие этническую специфику и привязанность к традициям. Эффект, произведенный этими акциями, был ничтожным. И это вполне естественно: похороны и поминки -наиболее, устойчивые и консервативные обряды жизненного цикла. У осетин к этому добавляется и другое. Из-за преобладания в погребально-поминальной обрядности древних языческих черт вся она воспринимается не столько как религиозная, сколько как национальная. Изучение мнений респондентов показывает, что примерно равное число . мужчин и женщин высказывается за проведение похорон по гражданскому обряду с привлечением элементов религиозной символики. На этой основе в работе выдвигается предположение, что рост национального самосознания и в дальнейшем окажет существенное влияние на процесс возрождения национальных традиционных ритуалов, которые уже сегодня во многом замещают стандартизированную, лишенную национальной специфики погребально-поминальную обрядность.

В исследовании не обойдены вниманием и многие другие праздничные обряды осетин. Одни из них были связаны с древними культами, другие - с народным сельскохозяйственным календарем, третьи - с христианскими и мусульманскими верованиями. В работе анализируется их смысл и социальные функции, раскрывается роль и влияние на семейную жизнь. В советские десятилетия семейной и общественно-семейной обрядности осетин пришлось выдержать немало испытаний.

Борьба против религиозных и патриархальных пережитков прошлого в быту не могла не сказаться деструктивным образом на обрядовой жизни осетин. Особенно ощутимым был ущерб, нанесённый коллективизацией сельского хозяйства и антирелигиозным террором, начавшимся в довоенные, но имевшим свое продолжение и в послевоенные десятилетия. При этих обстоятельствах одни традиционные праздники ушли из общественной практики, другие приняли усеченный и деформированный вид. Но в том или ином виде многие их признаки сохранились.

В заключении можно отметить, что основной идеей диссертации стала мысль о том, что обрядность со всем спектром ее многоуровневых и разнофунциональных связей и отношений претерпела существенные изменения. Пройдя в своем развитии ряд этапов, она сохранила сущностные черты, высокий социальный статус, не только удержав, но и значительно увеличив свою общественную значимость. Ее эволюция стимулировалась двоякого рода факторами: внутренними импульсами - с одной стороны, и воздействием внешних причин - с другой. Развиваясь, обрядность и сама оказывала влияние на модификацию других социальных институтов.

В ходе исследования выявилось также, что эволюция различных составляющих обряд'ости как социального института происходила да- у леко неоднозначно: содержательные ее аспекты ввиду их большей значимости в практической жизни изменялись значительно быстрее, чем разнообразные формы внешней атрибутики, причем отдельные ее черты проявили способность к регенерации на новом, более высоком уровне. Обращает на себя внимание и еще одно обстоятельство. Обрядность в своей исторической перспективе в достаточной мере проявила свою автономность и самодостаточность. При этом выявляется, что, хотя в целом ее изменения коррелируют с основными общественно-историческими тенденциями, имманентно присущие ей черты и особенности во многом остаются инвариантными, отторгая все, что противоречит ее природе, внутренним закономерностям существования и развития.

Это же в полной мере относится и к обрядности отдельного этноса, и к ее региональным вариантам. Сегодня мы можем констатировать, что в осетинской обрядности продолжают удерживаться специфические национальные черты, ее традиции и обычаи. Вместе с тем эволюция семьи показывает, что в ее облике проявляется и региональное, и общечеловеческое.

Современная осетинская обрядность, как и семьи соседних народов, не только подтверждает свое право на существование, но и демонстрирует способность принимать вызов времени, удерживать свои социальные позиции, проявляя при этом способность к саморазвитию.

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Цогоев, Тамерлан Николаевич, 2000 год

1. Абаев В.И. Дохристианская религия алан. Тезисы доклада на XXV Международном конгрессе востоковедов. М., 1960.

2. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. T.V. М., 1989.

3. Авдеев A.A. Семья в докапиталистических формациях // Детность семьи. М., 1986.

4. Аверинцев С.С. Георгий Победоносец // Мифы народов мира. М., 1991. Т. 1.

5. Авторханов А. К вопросу изучения тайпов, тукумов и классовой борьбы в чеченской деревне // Революция и горец. 1930. №5.

6. Агаширинова С.С. Материальная культура лезгин. XIX начало XX в. М., 1978.

7. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII начале XIX М., 1886.

8. Азизов С.А. К вопросу о дагестанской тукумной эдогамии // СЭ 1988. №6.

9. Азаматов К.Г. Социально-экономическое положение и обычное право балкарцев в первой половине XIX в. Нальчик, 1968.

10. Ю.Алироев И.Ю. Язык, история и культура вайнахов. Грозный 1990.

11. П.Алимова Б.М. Браки и свадебные обычаи в прошлом и.настоящем. Махачкала, 1989.

12. Антонов А.И. Социология рождаемости. М., 1980.

13. Ардасенов А., Есиев А. Высшее сословие осетин Куртатинского общества. М., 1892.

14. Арутюнов С.А. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции (на примере Западного Кавказа).// ЭО 1997. №2.

15. Арутюнян Ю.В. Современные этносоциологические процессы на селе. М., 1,986.

16. Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Кондратьев B.C., Сусоколов А.К. Этносо-циология: цели, методы и некоторые результаты исследования. М., 1984.

17. Асанов Ю.Н. Родственные объединения адыгов, балкарцев, карачаевцев и осетин в прошлом. Нальчик, 1990.

18. Арутюнов С.А. Классификационное пространство этнической типологии // ЭО 1986. №4.

19. Бентковский И.В. Население западных предгорий главного Кавказского хребта //Кубанский сб. 1, 1883.

20. Белл Д.Дж. Дневник пребывания в Черкессии в течение 1837-1838-1839 гг. // Адыги, балкарцы, карачаевцы в Известиях Европейских авторов XIII-XIX вв. М., 1974.

21. Бетрозов Р. Происхождение и этнокультурные связи адыгов. Нальчик, 1991.

22. Бестужев-Лада И.В. Исторические тенденции развития антропонимов. Личные имена в прошлом, настоящем, будущем. М., 1970.

23. Бзаров P.C. Три осетинских общества в середине XIX века. Орджоникидзе, 1988.

24. Бойко В.В. Малодетная семья. М., 1980.

25. Булатов А.О. Пережитки домонотеистических верований народов Дагестана в XIX начале XX в. Махачкала, 1990.

26. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.,1983.

27. Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М.,1981.

28. Бутовская М.Л. Формирование тендерных стереотипов у детей социокультурная и социобиологическая парадигма. //ЭО 1997, №4.

29. Буцковский A.M. Выдержки из описания Кавказской губернии и соседних областей // История, география и этнография Дагестана XVII-XIX вв. М., 1958.

30. Бор'исевич К.И. Черты нравов православных осетин и ингушей Северного Кавказа (семейная и домашняя жизнь и др.) // ЭО 1899. № 1-2.

31. ЗКБутаев И. О правом уклоне на практике в нацобластях и борьбе с ним // Революция и горец, 1930, №5.

32. Ванеев З.Н. Родовой строй в Осетии // ИЮОНИИ. Цхинвали, 1946. №5.

33. Васильков В.В. Очерк быта темиргоевцев // СМОМПК 29, 1901.

34. Ведениктов М. Взгляд на кавказских горцев // Сын отечества. 1837. 4.188.

35. Вопросы этнографии и этносоциологии в Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1981.

36. Гаглоева З.Д. Составные элементы праздника "Ног бон" // ИЮ НИИ, 1958. Вып. 9.

37. Гаглойти З.Д. Очерки по этнографии осетин. Тбилиси, 1974.

38. Гаджиева С.Ш. Формирование и развитие новой обрядности в Дагестане. Махачкала, 1979.

39. Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX начале XX века. М., 1985.

40. Гаджиева С.Ш. Кумыки. М., 1961.

41. Гарданов К.С. Письма из Северной Осетии / Утро гор. Баку, 1910.

42. Гарданов М.К. Селение Христиановское в фактах жизни // Изв.Осетинского научно-исследовательского института краеведения. Владикавказ, 1925. Т.1.

43. Гарданов В.К. Аталычество. IX Международный конгресс антропологических и этнографических наук. М., 1973.

44. Гарданов В.И. Общественный строй адыгских народов (XVIII первая половина XIX в.) М., 1967.

45. Гатиев Б. Суеверия и предрассудки у осетин // ССКГ, 1876.

46. Гидатлинские адаты. Махачкала, 1957.

47. Герасимова М.М. Палеоантропология Северной Осетии в связи с проблемой происхождения осетин. // ЭО 1994. № 3.

48. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера земли. JL, 1980.

49. Далгат Б.К. Материалы по обычному праву ингушей // Изв. Ингушского научно-исследовательского института краеведения. Грозный, 1930.

50. Данилова Е. Абазины Историко-этнографическое исследование хозяйства и общественной организации. М., 1984.

51. Дзагкоев К.С. Брак и семья в Северной Осетии. Деп. в ИНИОН 16.11.92 №47284.

52. Дзагкоев К.С. Социально-стратификационные процессы в Северной Осетии и развитие семьи. Владикавказ, 1998.

53. Дзагкоев К.С Социально-гетерогенная семья на новом этапе // Современные социальные и этнические процессы в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1987.

54. Дзагкоев К.С. Причины и мотивы конфликтов в социально-смешанных семьях и пути их преодоления // Вопросы социологии и этнографии Северной Осетии. Орджоникидзе, 1988.

55. Дзадзиев А.Б., Дзуцев Х.В., Караев С.М. Этнография и мифология осетин. Владикавказ, 1994.

56. Дзедзиев Н.И. Бытовые преступления и правовое положение горянки // Революция и горец. 1924. № 11-12.

57. Дзуцев Х.В., Бесаева Т.З. Этнография детства у осетин. Владикавказ, 1994.

58. Дзуцев Х.В., Смирнова Я.С. Жизнь осетинской семьи: Этносоциологический аспект. Владикавказ. 1993.

59. Дирр A.M. В Тагаурской и Куртатинской Осетии. // Изв. КОИРГО 21. 1912. Вып 3.

60. Дробижева Л.М. Национализм, этническое самосознание и конфликты в трансформирующемся обществе: основные подходы к изучению // Национальное самосознание в Российской Федерации начала 1990. М., 1994.

61. Дробижева Л.М. Национальное самосознание: база формирования и социально-культурные стимулы развития // СЭ 1985. №5.

62. Дробижева Л.М. Духовная общность народов СССР. Историко-социологический очерк межнациональных отношений. М., 1981.

63. Духовная культура и этническое самосознание нации / Отв. ред. Л.М. Дроби-жева. М., 1990. Вып. 1.

64. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Очерки Кавказа и народов его населявших. Спб., 1871. Т I.

65. Дубровин Н.Ф. Черкесы (адыгэ). Краснодар, 1927.

66. Думанов Х.М. Социальная структура кабардинцев в нормах адата. Первая половина XIX в. Нальчик, 1976.

67. Думанов Х.М., Бабич И.Л. народные традиции кабардинцев в общественном быту.//ЭО 1997. №6.

68. Егизарьянц С.А. Брак у кавказских народов // Юридический вестник. 1878

69. Жускаев С. Похороны у осетин олладжирцев (алагирцев Х.Д.) IIЗВ, 1855. №9.

70. Жемухов У.Г. Некоторые черты современных брачно-семейных отношений (по материалам Кабардино-Бюалкарии) // Материалы межвузовской научной кон- \у ференции, Махачкала,

71. Журина Г., Журин Н., Петрова О. В кавказской глуш // Народный учитель, 1926. №2.72.3бровский Г.Е., Орлов Г.П. Введение в социологию. Екатеринбург, 1992.

72. Иванов В.Н. Россия: обретение будущего. М., 1996.

73. Иванов В.Н. Российская федерация: национальные и региональные проблемы. М., 1997.

74. Иванов В.Н. Социальные технологии в современном мире. Новгород, 1996.

75. Итонишвили В.Дж. Семейный быт горцев центрального Кавказа. Тбилиси, 1971.

76. Исаев М.И. Осетинские имена / Справочник личных имен народов РСФСР. М., 1965.

77. Калоев Б.А. Осетины. Историко-этнографическое исследование. М., 1971.

78. Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII первой половине XIX века. Нальчик, 1994.

79. Каргинов С. Кровная месть у осетин // СМОМПК 1915. Вып.44.

80. Кашежев Т. Свадебные обряды кабардинцев // ЭО 1892. Вып.4.

81. Кулов К.Д. Матриархат в Осетии. Известия СОНИИ. Орджоникидзе, 1935. Т.УШ.

82. Клапрот Г.Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг. / Осетины глазами русских и иностранных путешественников (ХШ-Х1Х вв). Орджоникидзе, 1967.

83. Кон И.С. Введение в сексологию. М., 1988.

84. Кон И.С. Ребенок и общество (историко-этнографическая перспектива). М., 1988.

85. Козлов В.И. Проблема этносамосознания и ее место в теории этноса // СЭ 1974. №2.

86. Коростелев А.Д., Пименов В.В., Филипов В.Р. Массовые этнологические исследования. Методы и техника. // ЭО 1997. № 2.

87. Концепция государственной семейной политики Российской Федерации // О положении семей в Российской Федерации. М., 1994.

88. Кох К. Путешествие через Россию и Кавказскому перешейку в 1837 и 1838 гг. / Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII-XIX вв). Орджоникидзе, 1968.

89. Кануков И.Дж. Характерные обычаи у осетин, кабардинцев и чеченцев // Кавказ. 1876. №148.

90. Кокиев C.B. Записки о быте осетин. // СМЭ 1885. №1.

91. Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении. М., 1886. Т. Ь2.

92. Ковалевский М.М. Поклонение предкам у кавказских народов // Кавказ. 1902. №№ 107, 109.

93. Косвен М.О. Аталычество // СЭ 1935. № 11.

94. Косвен М.О. Из истории родового строя в Южной Осетии // СЭ 1936. №№ 4-5.

95. Косвен М.О. Семейная община и патронимия. М., 1963.

96. Лавров Л.И. Этнография Кавказа. Д., 1982.

97. Ю1.Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1882. Т. 1-2.

98. Ю2.Литвинский Б.А. Кангюйско-сарматский фарн. Душанбе, 1968.

99. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского народа. Орджоникидзе, 1968.

100. Магометов А.Х. Общественный строй и быт осетин XV11-X1X вв. // Орджоникидзе, 1974.

101. Ю5.Мид М. Культура и мир детства. М., 1988.

102. Миллер В.Ф. В горах Осетии // Русская мысль. М., 1881. № 9.

103. Ю7.Миллер В.Ф. Черты старины в сказаниях и быте осетин // Журнал Министерства народного просвещения. М., 1889. № 8.

104. Миллер В.Ф. Отголоски кавказских верований на могильных памятниках // Материалы по археологии Кавказа. М., 1993.

105. Миллер В.Ф. Осетинские этюды., М., 1881-1887. Ч. I-III / Репринтное издание трех частей в одной книге. Владикавказ, 1992.

106. Ю.Мисиков М.А. Материалы по антропологии осетин. Одесса, 1916.

107. Общий свод по империи результатов разработки данных Первой Всеобщей переписи населения, проведенной 28 января 1897 года. М. СПб. 1957. Т.1.

108. Опыт этносоциологического исследования образа жизни (по материалам Молдавской ССР). М., 1980.

109. Осипов Г.В. Энциклопедический социологический словарь. М., 1995.

110. Паллас П.М. Заметки о путешествиях в Южные наместничества Российского государства в 1793 и 1794 гг. / Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII-XIX вв.). Орджоникидзе, 1967.

111. Пфаф В.Б. Народное право осетин // ССКГ. 1871-1872. Вып. 1-2.

112. Пфаф В.Б. Путешествие по ущельям Северной Осетии // ССК 1871. Вып. 1.117. "Пролетарий Осетии" от 22.12.1934.

113. Пчелина Е.Т. Родильные обряды у осетин. // СЭ 1937. №3.

114. Сигорский М.Д. Брак и брачные обряды на Кавказе // Этнография. 1930. № 3.

115. Смелзер Н. Социология. М., 1994.

116. Смирнова Я.С. Искусственное родство у народов Северного Кавказа формы и эволюции // Кавказский этнографический сборник. 1989. №9.

117. Смирнова Я.С., Тер-Саркисянц А.Е. Формирование, тип и структура / Семья и семейный быт. М., 1995. 4.1.

118. Современные этносоциальные процессы на селе / Отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М., 1986.

119. Сорокин П.А. Кризис современной семьи // Ежемесячный журнал для всех. 1916. №2,3.

120. Социальное и национальное. Опыт этносоциологических исследований по материалам Татарской АССР. М., 1972.

121. Социальное и национальное. Опыт этносоциологических исследований по материалам Татарской АССР. М., 1973.

122. Старовойтова Г.В. Этническая группа в современном советском городе: Социологические очерки. Л., 1987.

123. Сусоколов A.A. Межнациональные браки в СССР. М., 1987.

124. Северная Осетия за 60 лет автономии. Орджоникидзе, 1984.

125. Скачков А. Опыт статистического исследования горного уголка // Тифлисский вестник. 1905. №221.131. "Терек" от 11 декабря 1913г.

126. Токарев С.А. Исследование семьи в зарубежной социологической и этнографической литературе // Этносоциальные аспекты изучения семьи народов зарубежной Европы. М., 1987.

127. Тишков В.А. О феномене этничности //ЭО 1997. № 3.

128. Такоева Н.Ф. К вопросу о браке и свадебных обрядах у северных осетин в

129. XIX начале XX в. // Краткие сообщения Института этнографии АН СССР. 1959. Вып.32.

130. Тайсаев К.У. Этнография традиционного спорта у народов Северного Кавказа АДД. М., 1997.

131. Уарзиати B.C. Развитие советской обрядности в Северной Осетии// Современные социальные и этнические процессы в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1987.

132. Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М., 1980.

133. Хазбулатова З.И. Семейные обряды чеченцев и ингушей в конце XIX начале

134. XX в. //Семейно-бытовая обрядность вайнахов. Грозный, 1982.

135. Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. М., 1979.

136. Харчев А.Г., Мацковский М.С. Современная семья и ее проблемы: Социально-демографическое исследование. М., 1977.

137. Хетагуров К.Л. Особа.: Собр. соч. в 5-ти томах. М., 1961. Т.4. 142.Чибиров Л.А. Народно-земледельческий календарь осетин. Цхинвали, 1976. 143.Чурсин Г.Ф. Очерки по этнологии Кавказа. Тифлис, 1913.

138. Чурсин Г.Ф. Поездка в Карачай // Изв. КОИРГО 1915.

139. Чешко C.B., Панше Э.Х. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции (на примере Западного Кавказа). //ЭО 1997. №2. Мб.Чешко C.B. Человек и этничность. // ЭО 1994. №6.

140. Шанаев Дж. Свадьба у северных осетин // ССКГ 1870. Вып.4.

141. Шапиро В.Д. Социальная активность пожилых людей в СССР. М., 1983.

142. Шапиро В.Д. Человек на пенсии. М., 1980.

143. Шегрен A.M. Религиозные обряды осетин, ингушей и их соплеменников при разных случаях // Кавказ. 1846, №27-30; ССКГ 1876. ВыпЛХ.

144. Щепанская Т.Б. Мир и миф материнства, (очерки женских традиций и фольклора)//ЭО 1994. №5.

145. Шифнер A.A. Осетинские тексты, собранные Д. Чонкадзе и В. Цораевым (Под изд. акад. А. Шифнера) // Ученые записки Императорской Академии наук. Приложение к XIV тому. СПб., 1868. Вып.4.

146. Этнические стереотипы мужского и женского поведения. С.Пб., 1991.

147. Ядов В.А. Социологическое исследование. М., 1972.

148. Ядов В.А. Методология, программа, методы. Самара, 1995.