Действующая армия в военных преобразованиях правительства Николая 1 тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Кухарук, Александр Васильевич

• Кухарук, Александр Васильевич
• кандидат исторических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Кухарук, Александр Васильевич

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Ключевые реформы в Вооруженных силах России

п.1. Предпосылки армейских реформ

п.2. Реформирование системы комплектования войск

п.З. Преобразование организационной структуры войск

а. Изменения военного сухопутного управления

б. Реформирование строевой части.,

Глава 2. Роль Действующей армий как органа военных

преобразований и местного управления п. 1. Образование и упорядочивание прерогатив

Действующей армии

п.2. Действующая армия в реформах Военно-сухопутного

управления

п.З. Действующая армия в мероприятиях по обеспечению

театра военных действий и боевой подготовки войск

развертывания войск в 1830-40 гг. XIX в

п.2. Мобилизация в ходе Восточной войны

Заключение

Приложения:

Примечания

Источники и литература

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Действующая армия в военных преобразованиях правительства Николая 1»

ВВЕДЕНИЕ

Время правления Николая I - один из наиболее интересных и важных периодов в истории России XIX столетия. Несомненно, что изучение данного периода продолжает оставаться одной из основных задач современной исторической науки. Несмотря на то, что по истории XIX века уже проделана большая исследовательская работа поколениями историков, которые рассматривали ее с разных сторон и идеологических позиций, целый ряд исторических сюжетов остался сравнительно малоизученным. В том числе и проблематика, связанная с военно-политической историей XIX столетия.

Нельзя сказать, что военная история данного времени оказалась обделенной вниманием исследователей. Но их интерес к различным периодам и проблемам этого столетия распределился крайне неравномерно. В центре внимания, особенно историков советского времени, оказались события и процессы, связанные с войнами начала XIX ст. и Русско-турецкой войной 1877-78 гг., с революционным и бунтарским движением в армии, с участием представителей Вооруженных сил в общественном движении и другие явления такого же плана. В то же время остались практически вне поля зрения ход и особенности развития Русской военной силы, реформирование организационной структуры войск, изменения способов комплектования войск, связь военного строительства с внутренней и внешней политикой государства, и целый ряд других важнейших вопросов.

Такое положение, еще сравнительно недавно, было характерно для всего периода XIX- начала XX века. Приступая к исследованиям военных реформ 1860 - начала 1870 гг., ставших классическими, П.А.Зайончковский отмечал: "История русской армии, за исключением истории войн, является

вопросом, наименее разработанным как дворянской и буржуазной историографией, так и нашей, советской.

Русская историческая наука, по установившимся традициям, детально изучала те или иные военные кампании, не касаясь однако, организации армии. Даже в многотомной "Истории русской армии и флота", представляющей по существу историю войн, вскользь затронут вопрос организации армии. В той или иной мере он освещен лишь в изданной в начале XX века, по постановлению комитета министров, объемистой работе "Столетие военного министерства 1802-1902" (вместе с приложениями около 50 томов). Но эта работа, написанная в духе официального панегирика, естественно, не может быть признана серьезным научным исследованием"1.

За прошедшие пять десятилетий, со времени выхода статьи,

О Л

усилиями прежде всего П.А.Зайончковского и Л.Г.Бескровного , их учеников и последователей, ряда других исследователей - ситуация в целом изменилась. Но эти изменения коснулись военной истории 1800-15 гг. и второй половины века. В отношении же периода между "Заграничными походами" и "Великими реформами" положение осталось практически прежним. Оценка его П.А.Зайончковским, с определенными оговорками, применима и в настоящее время, особенно для периода правления Николая I.

Вопросы военной истории, как правило, затрагивались лишь в трудах общеисторического характера, служа очень часто неиссякаемым источником негативных примеров. Не вызывает сомнения, что оснований для критики армейских порядков в период 1825-55 гг., как, в принципе, и в любой другой, быт Вооруженных сил более чем достаточно. Но представляется не менее очевидным, что для объективной критики необходимо учитывать исторические реалии, а также общую картину текущих процессов и явлений. Можно предположить, что изначально

заданный критический подход в определенной мере искажает общее восприятие непростой армейской жизни в царствование Николая I.

К числу практически не исследованных вопросов относятся и ключевые проблемы, связанные с изменениями в жизни войск, особенностями военного строительства и мобилизации при императоре Николае Павловиче. В том числе и различные аспекты, связанные с реформированием организационной структуры военного управления, прежде всего с образованием, организацией и функционированием Действующей армии.

В настоящее время Действующая армия удостаивается, в лучшем случае, лишь глухих упоминаний. Например, в основательной и носящей в настоящее время справочный характер работе Л.Г.Бескровного "Русская армия и флот в XIX веке" на страницах, посвященных организации и управлению войсками во второй четверти XIX века, можно найти сведения о Башкирско-мещерском казачьем войске, но нет упоминания о Действующей армии, объединявшей главную часть полевых войск России4. Не помещена информация о Действующей армии и в Исторической энциклопедии. Такая ситуация приводит к тому, что в научный оборот вводится практически однозначное толкование термина "Действующая армия".

Свое концентрированное выражение оно нашло в соответствующей статье Большой советской энциклопедии и сводится к следующему: "Действующая Армия и Флот - вооруженные силы, с началом войны предназначенные для ведения военных действий, в отличие от остальных Вооруженных сил, предназначенных для подготовки резервов и снабжения Действующей Армии. Наименование Действующая армия и Флот появилось в XIX веке"5. Сходные или идентичные определения даются и в других справочных и специальных изданиях, в том числе и посвященных непосредственно XIX веку.

Но еще в начале XX века подход к определению данного термина не представлялся столь однозначным. Например, в популярном словаре Товарищества братьев Гранат можно было обнаружить указание на то, что в XIX веке Армия (то есть Сухопутные Вооруженные силы исключая Гвардию, которая существовала на особых правилах) состояла из линейных или действующих войск, местных или гарнизонных, а также специальных и вспомогательных. Если в мирное время численность действующих (полевых) войск составляла примерно 75% от общего числа Армии, то в военное время их удельный вес уменьшался до 50% б. Понятно, что отраженная в этой энциклопедии точка зрения в основном соответствовала общепринятым взглядам в военной науке начала века. Так, Военная энциклопедия определяет Действующую армию как: "часть Армии, состоящую из войск, которые в мирное время имеют наиболее крепкую организацию, и в случае войны предназначены для решения главных задач, им в этом оказывают поддержку резервные и обеспечивающие войска" .

Такой подход в большей мере соответствует ситуации, имевшей место на протяжении всего Х1Х-го века. В это время под "действующими войсками" понималась лучшая по личному составу и по организации, наиболее подготовленная категория войск, предназначенная во время войн для активных (маневренных) действий на местности (в поле). Именно Действующая армия (войска), предназначалась для решения главных стратегических целей. Таким образом, "действующие войска" были официальным, общепринятым термином для обозначения полевых (кадровых) войск. Именно с такой точки зрения подходили к определению действующих войск и соответственно Действующей армии крупнейшие авторитеты в области военной администрации генералы А.Ф.Редигер и Г.А.Леер, подводя итоги развития армии в XIX веке8.

Появление понятия "Действующая армия" непосредственно связано с эпохой Европейских войн конца XVIII - нач. XIX века. Накануне же

войны 1812 года, исходя из опыта кампаний 1805-07 гг., принимается "Учреждение для управления Большой Действующей армии". В основу данного "Учреждения...", непосредственное участие в разработке которого принял М.Б.Барклай де Толли, были положены наиболее передовые достижения военного искусства начала XIX века, в том числе и принципы организации Большой армии Наполеона. Именно ей должны были противостоять российские войска, получившие новую, передовую организационную структуру по образцу французской. Эффективность армейской и корпусной организации подтвердилась в ходе войны 1812-14 гг.

После успешного для России исхода наполеоновских войн данный Устав (Учреждение) был сохранен и положен в основу переформирования Армии в мирное время9. Полевое управление войсками на основании Учреждения 1812 года, в несколько измененном виде, удалось отстоять от попыток "улучшения" в период всевластия Аракчеева. Фактически в 1825-27 годах на основании "Учреждения..." в России существовали Большая и Частная армии (соответственно 1 и 2). И хотя во главе 1 и 2-й армий стояли Главнокомандующие, но по своему составу Первая армия значительно превосходила Вторую (первый в русском языке имеет и значение главный). Вероятно, в случае совместных действий, как ив 1812 году командующий 2-й армии находился бы в подчиненном положении. Но все же Действующая армия на основании "Учреждения..." формировалась для ведения боевых действий на конкретном театре боевых действий, с их прекращением она переформировывалась согласно штатам мирного времени. Соответственно изменялись права и обязанности должностных лиц, основы существования войск.

В ходе военных преобразований 30-х годов XIX века и ликвидации Штаба резервных войск все Сухопутные войска Российской империи в соответствии с их предназначением разделялись на: действующие

(собственно регулярные полевые войска), линейные, резервные, запасные, вспомогательные, иррегулярные. Действующие войска, наиболее сильно укомплектованные офицерскими и унтер-офицерскими кадрами, были сведены в шесть Пехотных (Армейских) корпусов и предназначались для Европейской войны (Европейской в смысле противостояния регулярным армиям). Четыре из шести Армейских корпусов с соответствующим числом вспомогательных и иррегулярных войск в ходе реформирования вошли в Действующую армию. Таким образом в ее составе находилась часть полевых войск10.

Первоначально Действующая армия, как организационная структура, воссоздалась для противодействия возможной общеевропейской революции, которая могла вспыхнуть после июльских событий 1830 года во Франции. Польское восстание в ноябре 1830 года изменило планы развертывания войск предназначенных назначались в состав Действующей армии. Часть их была направлена на подавление восстания, переросшего в Польско-русскую (Русско-польскую) войну 1830-31 годов11. После подавления восстания Действующая армия продолжала существовать в 1831-56 гг., сохраняя организационную структуру и в мирное время.

В составе Действующей армии объединялась большая часть лучших -действующих войск России. При этом она размещалась в непосредственной близости от европейских (западных) границ. Главнокомандующим Действующей армии на протяжении практически всего ее существования был генерал-фельдмаршал князь Варшавский граф Паскевич-Эриванский (И.Ф.Паскевич)12, пользующийся личным расположением и доверием Николая I.

Представляется очевидным, что термин "Действующая армия" в 1830-50 годы использовался и для обозначения организационной структуры, объединяющей войска, размещенные в западной части Российской империи. Действующая армия существовала на основании

"Учреждения для управления Большой Действующей армии", измененного в ходе преобразований Военного ведомства в 1830-40 годы. Ее наличие в мирное время было вызвано в том числе ситуацией в царстве Польском после восстания 1830-31 гг. Такая обстановка учитывалась при принятии нового "Устава для управления армиями в мирное и военное время" с рядом "Положений...", вводимых в случае войны. Принятие этих законодательных актов в армейскую жизнь свидетельствовало о дальнейшем развитии законодательных норм, лежавших в основе существования Действующей армии13.

Таким образом, в 1830-50 гг. понятие "Действующая армия", не было однозначным. В зависимости от контекста и событий в нем под "Действующей армией" понималось: во-первых: Действующая (действующие) армия или войска наиболее подготовленная и значительная часть Вооруженных сил с частями усиления, предназначенная для активных действий на театре военных действий, полевой войны; во-вторых: Действующая (ий) армия, корпус, отряд - часть войск, выделенная для непосредственных боевых действий на конкретном театре военных действий. Так, например, из войск, находящихся на Кавказе в 1853 году был выделен Действующий корпус для боевых действий против турецких войск; в-третьих: Действующая армия (Армия) - собственное имя армии, как например Западная армия, Кавказская армия, существовавшая в 1830-55 гг. XIX в. и объединявшая большую часть действующих войск14.

Именно в последнем значении Действующая армия как организационная структура, ее особенности и предназначение служит объектом настоящего исследования. Тем более, что в литературе, посвященной истории XIX века, в том числе и непосредственно периоду правления Николая I, вопрос существования и назначения Действующей армии не нашел должного отражения. Следует учесть, что Действующая армия в случае войны вбирала в себя признаки и первых двух определений.

Хорошо известно внимание, уделяемое Николаем Павловичем всему военному, а также формальному соблюдению законов. Существование в мирное время армейской структуры на основаниях, максимально приближенных к условиям военного времени - явление неординарное, и не может не вызывать интерес.

Задача диссертации - заключается в том, чтобы, на основании анализа имеющихся источников и при помощи сравнительно-исторического подхода, попытаться изучить роль и значение Действующей армии в период ее существования. Представляется важным выяснить, какое влияние на ее формирование оказало взаимодействие традиций Русской армии и новых идей, выработанных военно-теоретической мыслью Европы, исходя из опыта войн конца XVIII - начала XIX вв. В связи с этим необходимо принимая во внимание сочетание жесткого централизма исполнительной вертикали, характерного для военных структур, с разделением ответственности и соответственно с необходимой децентрализацией в управлении Военным ведомством в данное время -определить, как эти процессы проявлялись в строевом управлении войсками, в зависимости от выполняемых ими задач, квартирного размещения, условий существования. По нашему мнению, ключевую роль здесь играет вопрос об отношениях Действующей армии с прочими органами и местами Военного ведомства, Военным министерством. Без его разрешения не представляется возможным точное определение структуры всего Военного управления в России в 1830-е - 1850-е годы. Важность этой задачи представляется достаточно очевидной, учитывая роль, Военного ведомства в общегосударственном масштабе. Здесь особое значение приобретает изучение конкретных вопросов, связанных с функционированием Действующей армии, Главного штаба Действующей армии, необходимость анализа принципов, заложенных в основу ее организма. При этом достаточно важно, основываясь на конкретных

материалах, проследить наличие взаимоотношений между Действующей армией и другими частями Военного ведомства в связи с военными реформами 1830-40-х годов.

Для максимально полного представления картины армейской жизни необходимо исследовать вопросы комплектования, обучения, подготовки, развертывания войск, а также специфику этих мероприятий в связи с наличием Действующей армии. Следует также принять во внимание, что относительно Вооруженных сил времени Николая I существует ряд стереотипов, заключающихся как в отрицании принципов ее организации, исходя из достаточно некритичного отношения к итогам Восточной войны, так и в мифологизации некоторых сторон ее быта.

В то же время без изучения роли Действующей армии, ее значения для развертывания войск, остаются неясными мотивы и планы тех или иных действий высших должностных лиц Российской империи, особенно в 1848-49, 1853-56 гг., а также в 1830-40-е годы на территории Царства Польского.

Суммируя вышеизложенное представляется возможным свести основные задачи исследования к следующим позициям:

во-первых - изучение внешне- и внутриполитических обстоятельств, вызвавших необходимость реформирования Вооруженных сил России, организации постоянно функционирующей Действующей армии, характер основных реформ Военного ведомства;

во-вторых - исследование проблематики, связанной непосредственно с Действующей армией, как специфическим учреждением военного, строевого и местного управления. А также место и отношения этой структуры с различными государственными учреждениями, в первую очередь с военными;

в-третьих - определение влияния проведенных реформ на изменения военного потенциала России, мобилизационные возможности страны, развертывание и поддержание боевой готовности войск.

Выполнение этих задач определяет структуру работы. В первой части предполагается осветить вопросы, связанные с обстоятельствами общего реформирования Военного ведомства, обратив внимание на ключевые реформы: комплектования войск, реорганизации военного управления в целом, а также реформирования отдельных родов войск.

Вторая часть работы посвящается изучению изменений в полевом управлении войск и реорганизации организационной структур, в связи с учреждением Действующей армии. Помимо этого полагается необходимым осветить деятельность Главного штаба Действующей армии, как органа местного военного управления.

В третьей части считается целесообразным проследить изменения в военном потенциале России, в связи с проведенными преобразованиями на конкретных примерах развертывания и мобилизации войск во время острых политических кризисов. Представляется вероятным, что именно такой подход дает возможность в определенной мере увязать военную политику рассматриваемого периода с общегосударственной. Также возникает необходимость соотнесения политики относительно жесткой унификации и централизации периода правления Николая I, с разумной децентрализацией, особенно относительно управления войсками. Особую важность данная проблема приобретает по причине тесной связи с ней реформирования Военного ведомства, и особенно его ключевых частей: Военного министерства и Действующей армии.

Хронологические рамки диссертации ограничены периодом правления Николая I. Но основное внимание уделяется промежутку между Польско-русской войной 1830-31 гг. и Восточной (Крымской) войной 1853-56 гг. Это время совпадает с существованием Действующей армии,

как особой структуры, которая в ходе преобразований Военного ведомства превращается в органическую часть военно-политической системы.

Научная новизна работы определяется тем, что изучаемый период относится к числу недостаточно исследованных в истории России. Осмысление опыта Наполеоновских войн, быстрое экономическое и военно-техническое развитие в странах Европы требовало и соответственных реформ Вооруженных сил. Но эта тема практически не нашла освещения в историографии. В то же время отмечались определенные изменения в Военном ведомстве14. В данной диссертации практически впервые предпринимается попытка изучения проблемы реформирования всего Военного ведомства России в связи с функционированием одного из ключевых элементов - Действующей армии.

В ходе военных преобразований армейские органы вписываются в общую систему государственного управления как в центре так и на окраинах, в частности, в Царстве Польском. На основе обобщения конкретного исторического материала делается попытка оценить ход, результаты преобразований Военного ведомства, влияния существования Действующей армии и ее руководства на характер и ход реформ. В работе также рассматривается феномен Действующей армии, что может дать новые возможности в исследовании истории Российской империи XIX века. Тем более, что комплекс проблем, связанных с Действующей армией и реформированием Военного ведомства, несомненно гораздо шире обозначенных здесь, и очевидно требует дальнейших, более глубоких, исследований.

Историография

Как уже отмечалось, историография военной истории периода правления Николая I, относительно бедна и оставляет вне поля исследования значительное количество ключевых проблем. Данная ситуация сложилась, несмотря на то, что практически все исследователи Николаевской России, начиная с Н.Устрялова, в той или иной мере обращались к военным сюжетам15. Тем более бросается в глаза, что собственно Военное ведомство, а прежде всего изменения, которым подвергалась армия, до последнего времени, остаются практически не изученными. Это, вероятно, объясняется тем, что в конце XIX - нач. XX вв., в исторической науке на данный период, хронологически размещенный между "блестящей эпохой" непрерывных войн в правление Александра I и "Восточной войной" с последовавшими за ней "Великими реформами", утвердился взгляд как на переходный. Господствовала такая позиция и в среде военных историков16. Она укреплялась традиционными обвинениями армии времен Николая I в забвении принципов А.В.Суворова в угоду "прусской бездумной шагистике" и отсутствии надлежащего воспитания духа солдат17. Поражение России в Восточной войне еще более усиливало позиции сторонников такого подхода. Выполнение функций "жандарма Европы" также не могла не вызвать нелюбви к армии, выступившей орудием этой политики. Крайних пределов неприятие Николая I достигло, вполне естественно, лишь в оппозиционной публицистике. Но ее уровень воздействия на общество значительно превосходил научные издания. И как результат - об армии 1830-50-х гг. стали судить по художественным "свидетельствам" Л.Н.Толстого18 и других не столь выдающихся мыслителей, но не менее непримиримых публицистов19. Постепенно эти подходы стали общим местом и в исторических исследованиях. Естественно, либерально настроенные

историки не доходили до таких крайностей, но использовали свой высокий профессиональный уровень для достаточно тенденциозного подбора материалов20. Представляется симптоматичным практически полное совпадение позиций революционной и либеральной интеллигенции начала XX в., а также присоединение к ним части либерально настроенной элиты офицерского корпуса.

Но нельзя не заметить, что именно в 90-е годы XIX - нач. XX в. возрастает интерес к времени правления Николая I. Такая ситуация нашла отражение в появлении целого ряда исследований, посвященных личности Николая I, а также и вопросам развития Вооруженных сил данного периода. Среди работ выделяется своей солидностью и добросовестностью труд генерала Шильдера. Результатом его изучения жизни Николая Павловича стали 2 фундаментальных тома объемом свыше 1600 страниц с многочисленными приложениями и документами. К сожалению Н.К.Шильдер довел свою работу лишь до конца 20-х гг. XIX в., не успев затронуть интересующий нас период21. Вероятно имеет значение, что наряду с многими достоинствами, исследования генерала Шильдера в определенной степени символизировали пробуждение интереса среди профессиональных историков к периоду правления Николая I. Свою роль сыграло и частичное открытие архивов, в том числе издание значительного количества источников в сборниках Русского исторического общества (РИО). Впрочем, вероятно нельзя отбрасывать и временной фактор. Именно к первому десятилетию XX в. прошло достаточно времени, чтобы отнестись к событиям 1825-55 гг. хотя бы частично "без гнева и пристрастия". Изменения настроений в среде исследователей проявились в работах крупных историков, обратившихся к царствованию Николая I. Справедливо критикуя его, они находили много положительного в политике, обращаясь к нетривиальным моментам его правления. Так А.А.Кизиветтер в числе достоинств Николая I относил безусловное

" " 22 подчинение его законам, даже если царь всей душой не принимал их .

Достаточно детально анализируя внутреннюю политику Николая I, он

пришел к выводу, что, осознавая необходимость реформ, император

практически на протяжении всего царствования стремился к изменениям в

общественном строе, в том числе к ликвидации крепостного права. Но

боязнь потрясений, неготовность общества, неуверенность в своей

компетенции останавливала его. В связи с этим Николай I делал ставку на

частичные, постепенные изменения в расчете на перспективу, воспитывая

уважение к законам и, надеясь, что в ходе естественного развития многие

проблемы решатся, а крепостное право отомрет естественным путем к

началу восьмидесятых годов XIX в.23 В то же время различным аспектам

политики Николая I в отношении государственных крестьян посвятил свое

краткое исследование Ю.В.Готье . Ключевым вопросам политики

императора в польском вопросе уделил значительное внимание

л £

А.А.Корнилов . К достоинствам этих работ, как указывалось выше, следует отнести то, что авторы, не принимая в целом систему правления Николая I, анализировали период его царствования, применяя научный подход и отдавая должное позитивным моментам. События 1917 г. прервали процесс научной разработки различных аспектов этого непростого времени. Возобладало революционно-публицистическое отношение к царствованию Николая I. Крайним выражением его стала брошюра секретаря Бухарина, выступавшего под псевдонимом Н.Ашукин26. Светлым пятном на этом фоне смотрится солидная с научной точки зрения работа А.Е.Преснякова. Критикуя методы правления Николая I, автор все же продолжает линию научного исследования в духе А.А.Кизиветтера, Ю.В.Готье, отдавая должное Николаю 127 В дальнейшем на значительный период времени возобладала иная тематика как научных, так и научно-популярных работ.

В отличие от исследования личности Николая I и основ его политики, изучение вопросов строительства Вооруженных сил периода развивалось более равномерно. В противовес тенденции рассматривать этот период только как нехарактерный для Русской армии и переходный, существовал и иной подход. Он базировался на необходимости тщательного изучения военного опыта, с прицелом на практическое применение. Это сближает данные военно-исторические исследования с военно-теоретическими работами. Вполне естественно, что в центре внимания были как военные конфликты, так и личности ведущих военных деятелей эпохи. Примером могут послужить многотомные труды генерала Богдановича28 и генерала князя Щербатова29. Указанные издания, выполненные по горячим следам событий, содержат большое количество фактического материала и интересные оценки происходившего. Так, М.И.Богданович в качестве одной из причин опрометчивости Николая I, приведшей к Восточной войне, считал увлечение заветной мечтой Екатерины II - полной ликвидацией владений турок в Европе30. Им проводится подробный анализ внешнеполитических обстоятельств возникновения конфликта, и, что важно для представляемого исследования, состояния Вооруженных сил31. В целом труд генерала Богдановича содержит огромное количество фактических сведений, в том числе о численности войск, их развертывания32.

В несколько ином плане выполнена работа генерал-лейтенанта Щербатова. Фактически это представляет свод сведений о непростой личности генерал-фельдмаршала Паскевича. Особый интерес представляют материала, относящиеся к 30-40-м гг. Так, ценные данные о начальном периоде существования Действующей армии, помещены в 4-й том этого исследования33. Документы и сведения о функционировании армии на территории Царства Польского и проведении преобразований

34

содержатся в следующем томе

Параллельно проводится изучение различных частных вопросов военного строительства. Из ряда работ заслуживает упоминания исследование различных систем рекрутской повинности доцентом Киевского университета Св.Владимира Г.О.Сидоренко35.

В целом и для военно-исторических работ начало XX в. становится во многом переломным. Среди исследователей растет интерес и к личности Николая I, и к его политике, и к вопросам строительства Вооруженных сил, преобразованиям в армейской жизни. Появляется целый ряд работ, посвященных изучению различных аспектов функционирования Военного ведомства. Часть из них осуществлялась в ходе капитального исследования, посвященного столетию Военного министерства под редакцией Д.А.Скалона. Этот совокупный труд в определенной мере подвергался критике, в том числе П.А.Зайончковским, но ряд работ, выполненных в его рамках, носят самостоятельный характер и представляют историографический интерес. К числу таких работ можно отнести детальнейшее исследование рекрутской повинности во времена Николая I, выполненное В.В.Щепетильниковым36.

Проблемы, связанные с перевооружением Российских войск рассмотрены выдающимся конструктором-оружейником, одним из основателей русской школы автоматического стрелкового оружия В.Г.Федоровым. В своем исследовании по истории стрелкового оружия он достаточно внимательно рассматривает вопросы перевооружения русских войск в царствование Николая Павловича. Значительное внимание здесь уделяется принятию в войсках ударного оружия образца 1845 года . Его труд позволяет несколько по-иному взглянуть на вооружение солдат в Восточную войну. Ведь именно отсталость в стрелковом оружии традиционно считается одной из основных причин поражения России в этой войне. Ввиду этого тот факт, что именно ружья образца 1845 г., переделанные под конический патрон в 1854-56 гг. и получившие название

ружья образца 1857 г., а затем приспособленные под унитарный патрон по системам Карле и Крнка, верно служили еще в 1877-78 гг, заслуживает более глубокого осмысления38.

Детальное обследование состояния инженерного дела в России и вклад в его развитие Николая I было проведено Г.У.Тимченко-Рубаном. Уровень этого исследования значительно уступает вышеназванным работам, но все же оно достаточно интересно39.

Существенную работу в сравнительно неизученной области кодификации военного права провел П.Н.Заусцинский. Он рассматривает его в историческом развитии, в связи с современной военно-политической обстановкой. Автор отмечает важную роль Учреждения для управления Большой Действующей армии для кодификации военного права40, рассматривает ход принятия нового законодательства в отношении рекрутской повинности41. Детально прорабатывается им вопрос о совершенствовании довольствия войск при Николае I. За 30 лет оклады повышались 5 раз, особенно заметно улучшение положения нижних чинов42. Через весь раздел, посвященный кодификации права при Николае I, проводится мысль о том, что, исходя из принципа службы, император требовал ее от себя и от других43. При нарушении законов он следовал их букве, но главным все же полагалось соблюдение их духа. Если проступки диктовались или хотя бы частично оправдывалось интересами службы, император выступал за смягчение наказания. Но основой для этого служило решение суда. Особо жестко Николай I выступал против неуставных отношений, справедливо считая что они разлагают армию как ничто другое. П.Заусцинский отмечает, что император требовал введение в нормы права максимально строгих санкций, но в судебных решениях рекомендовалось исходить, по возможности, из минимальных наказаний44.

Как бы увенчивает исследования армии николаевского времени, проведенные в первое десятилетие XX в., классический труд генерала Зайончковского, наиболее глубокое исследование Русской армии первой пол. XIX в., сохранившее значение до наших дней45. К нашему сожалению, исходя из обширности материала, А.М.Зайончковский ограничил поставленные перед собой задачи. Он решил обратить свое внимание на стратегические планы сторон и развертывание войск в связи с дипломатической историей конфликта, не отвлекаясь на другие перипетии войны. При этом он исходит в основном из состояния армии на начало 50-х годов XIX в., замечая при этом, что к началу войны почти 20 лет армия развивалась под влиянием Военных реформ конца 20-х - 30-х годов46. В дальнейшем А.М.Зайончковский детально анализирует состояние армии в России, ее структуру, ее развитие, состояние отдельных родов войск, мобилизационные возможности сторон. Значительное внимание он уделяет запасным и резервным войскам47. В своей всесторонней оценке состояния армии накануне Восточной войны, являясь крупным военным теоретиком и практиком, автор не проходит и мимо недостатков. Но при этом им отдается должное военной организации России. Он указывает, что: "Но могут ли все эти временные недостатки нашей армии бросить на нее какую-нибудь тень ? Такие недостатки в большей или меньшей степени свойственны армиям всего света, периодически увеличиваясь и уменьшаясь"48. Взвешенный подход исследователя, который по своему мировоззрению не был поклонником Николая I, о чем может говорить и последующая служба в Красной армии, заслуживает внимания. А.М.Зайончковский планировал продолжить свои исследования армии первой пол. XIX в. О его интересе к ней свидетельствует работа в авторском коллективе, занятом созданием общей истории русской армии49. Но война, а затем революция отвлекает его. Как и в исследованиях личности Николая I, основ его политики, так и в изучении вопросов

военного строительства этого времени в целом наступает перерыв, вызванный октябрем 1917 г.

Как уже отмечалось, после 1917 г. время Николая I служило антитезой революционному развитию и большинство уцелевших историков, обращаясь к этой эпохе, не могло не считаться с этим. Следствием был уход в частные проблемы, если они не касались темы народного патриотизма в ходе войн, многоаспектной революционной борьбы и социально-экономического развития - с точки зрения неминуемости краха капитализма. Особое внимание уделялось движению декабристов, но интерес к 1825-55 гг. как своеобразной эпохе в развитии России практически исчезает.

Ситуация меняется, хотя и не кардинально, в связи с возрождением гражданской истории как науки, и патриотическим подъемом в годы Великой Отечественной войны. В течении и после войны появляется значительное количество работ, направленных на патриотическое воспитание советского народа. Не были забыты и войны 1828-31 гг., и

1853-56 гг. Выходит ряд серьезных исследований, в первую очередь заслуживает упоминания работа Е.В.Тарле о Восточной войне, где основное внимание уделялось военно-дипломатическим аспектам событий. Впоследствии эта работа неоднократно дорабатывалась и изменялась50. Вообще тема Восточной войны (в общественное и научное сознание она все больше внедрялась под названием Крымской), становилась одной из наиболее популярных. Аналогии героических оборон Севастополя в

1854-55 гг. и 1941-42 гг. лежали на поверхности. В 1945 году П.А.Зайончковский выступает со статьей, о которой уже говорилось выше, где мотивированно доказывает необходимость более глубокого изучения военной истории. В журнале "Вопросы истории" в 1946 г. появляется статья С.Никитина, в которой детально рассматривается политика на Балканах, как предпосылка войны51. Автор убедительно показывает, что

политика Николая I на Балканах была вполне дееспособной. Осторожно разыгрывая карту защиты православных славян и греков, можно было заручиться нейтралитетом Европы для разгрома Турции. Но позиция Австрийской империи, а также межславянские противоречия на Балканах парализовали эту политику, сыграл свою роль и фактор времени52. Более удачными для российской политики оказались события в Эпире, но, к сожалению, они разгорелись уже тогда, когда общественное мнение Европы в результате Синопской битвы настроилось против России53.

К столетию Восточной войны в ряду изданий документов и работ о флоте выходит работа Л.А.Горева: "Война 1853-56 гг. и оборона Севастополя"54. Симптоматично, что автор избегает названия войны. В то же время это самое крупное произведение по истории Восточной войны, вышедшее в советское время. Автор придерживается в целом взвешенных позиций. Он традиционно исходит из посылки, что поражение в войне было предопределено отсталостью феодально-крепостнической России. В свою очередь, вину за отсталость он взваливает на самодержавно-монархический строй55. Но в конкретных примерах эта точка зрения не столь абсолютизирована. К примеру, в отношении одного из наиболее дискуссионных вопросов: отсутствия железных дорог как причины поражения в войне он считает, что их развитие "определялось экономическими возможностями страны, от воли правительства не зависящими"56. Работа Л.А.Горева стала предметом научной дискуссии в специализированных изданиях, где рассмотрены ее достоинства и недостатки57.

Несколько иной, научно-популярный характер носит труд И.В.Бестужева58. В своей книге он в общих чертах анализирует причины войны59, дает краткую характеристику состояния войск противников60. Указывая, что "боевая подготовка русской армии и флота при Николае I сводилась фактически к одной лишь строевой муштре" и "крестьянин и в

армии не должен был забывать, что он - бывший крепостной, а его офицер - помещик"61, В.Бестужев во многом грешил против истины. Его выводы о последствиях войны более взвешены и он признает, будучи великолепным знатоком истории вооружения и тактики (тема его диссертации посвящена вооружению русских войск в Крымскую войну), значение Восточной войны в области военного искусства62. Заканчивая краткое рассмотрение состояния исследований по истории Восточной войны в период после Второй мировой войны, следует отметить, что их достаточно подробное и критическое обозрение провели В.А.Дивин и Н.И.Козаков63

Из числа авторов, занятых исследованием проблем военной истории, необходимо упомянуть и А.В.Федорова. Хотя его работа в основном посвящена более позднему периоду, она, хотя и компилятивно, дает характеристику состояния армии в конце рассматриваемого нами периода64.

В конце 50-х - начале 60-х годов начинается разработка отдельных ключевых аспектов изменений в Вооруженных силах 30-40-х гг. XIX в. Здесь чрезвычайно показательно исследование Б.Ф.Ливчака65. Показывая в своей работе причины возникновения ополчения, как военного института, он в определенной мере все же не смог показать разницу между Ополчением 1806 и 1812 и Государственным подвижным ополчением 1855 г., сводя ее лишь к уровню законодательного регулирования66. Крайне спорной представляется и его посылка о том, что ополчение XIX в. является предшественником массовых народных армий67, это при наличии почти миллионной регулярной армии, по отношению к которой ополчение играло вспомогательную роль. Такая заданность исследования в какой-то степени снижает его ценность, впрочем не перечеркивая богатое содержание работы.

Примерно в то же время начинает плодотворно разрабатывать темы военно-политической истории XIX в. Л.Г.Бескровный. Несомненным

достоинством его исследований является широта подхода к военной истории, прекрасное знание источников. Он редактирует целый ряд изданий материалов по военной истории России. На основе многочисленных фактов им исследуется развитие структуры Вооруженных сил на протяжении всего XIX в.. Но при обращении к вопросам общим для всего XIX в., им все же уделяется недостаточно внимания периоду 1825-55 гг.68 При этом, обращаясь к изменениям в армии периода правления Николая I, Л.Г.Бескровный, очерчивая основной круг проблем и признавая наличие изменений в армии, оговаривает, что эти реформы не выходили за рамки штатных изменений. К сожалению, традиционно, основное внимание уделено им более выигрышной истории войн и военных конфликтов. Войны 1828-29 и 1853-56 гг. заслужили его пристальное внимание69. Несмотря на высокую оценку, даваемую Л.Г.Бескровным действиям войск в этих конфликтах, мимоходом он

^ 70 тт

выносит строгии приговор системе строительства и подготовки армии . Но в целом наблюдается снижение интереса к военно-историческим исследованиям по изучаемому периоду. Наряду с работами Л.Г.Бескровного начала 1970-х гг., можно отметить лишь сборник, вышедший под его редакцией, где были помещены в частности статьи Ю.Р.Крокмана и В.А.Дьякова.

Анализируя состояние изучения военной истории России к XVIII -нач. XIX вв., Ю.Р.Крокман справедливо отмечал, что военная история России составляет часть общей истории, но изучена сравнительно мало. В дальнейшем он на конкретных примерах подтверждает эту мысль71. В свою очередь, В.А.Дьяков проанализировал развитие военно-исторической мысли в предреформенное время. Для предлагаемой работы интерес представляет его оценка деятельности Военного журнала и его значение для пропаганды военных знаний72.

Для полноты картины необходимо упомянуть еще о работе В.А.Ляхова, посвященной войне 1828-29 гг. По своему характеру она не выходит за традиционные рамки работ такого плана73. Более интересным представляется исследование Н.М.Дружинина, которое хотя впрямую не связано с тематикой данной работы, но дает общую картину проведения реформы государственных крестьян в 1830-50 гг. Помимо прочего Н.М.Дружинин детально рассматривает осуществление реформы рекрутской системы в государственной деревне и ее результаты для населения74. А реформа комплектования войск была одной из важнейших и ключевых для всех Вооруженных сил.

С дальнейшим развитием исторической науки в 70-80-е гг. связано появление значительного количества исследований по различным аспектам социально-экономического и общественного развития предреформенной России.

Из числа общеисторических работ необходимо отметить исследования С.В.Мироненко, относящиеся к первой пол. XIX в. в целом, но уделившего значительное внимание попыткам социальных преобразований Николая I. Эти работы показательны еще и тем, что засвидетельствовали пробуждение интереса к этому периоду на новом историческом переломе75.

В то же время за пределами тогдашнего СССР работы о николаевской армии появляются с завидным постоянством. Причиной такого интереса к армии и военной политике России 1825-55 гг. вероятно служило определенное сходство позиций в Европе, которые занимала Россия при Николае I и СССР, особенно после событий 1953 и 1956 гг., в глазах западных исследователей.

Как пример наиболее значительных изданий по проблемам армии и военной политики Николая I, можно привести работу Х-КигйзБа. В основном она базируется на материалах, изданных в конце XIX в. в

журналах "Русской старине" и "Историческом архиве", представляя собой достаточно полный свод сведений о негативных тенденциях в жизни армии - инструмента, угрожающего Европе из этих источников76.

Значительно большую ценность представляют труды известного исследователя истории России D.Beyrau. В своем широком исследовании, посвященном взаимоотношениям общества и армии в предреволюционной России им уделено большое внимание развитию Вооруженных сил в 1825-55 гг. и их состоянию. Им анализируется развитие армии и состояние бюджета России в сравнении с другими странами Европы77. Много внимания автор уделяет состоянию подготовки командных кадров и их квалификации, накануне Восточной войны, привлекая как российские так и иностранные источники78. Детально исследуется также состояние армий противников в Восточную войну, соотношение их потерь, как боевых, так и небоевых. Рассматриваются различные мероприятия по улучшению снабжения войск и сокращению небоевых потерь, другие вопросы79. В наиболее обобщенном виде взгляды D.Beyrau по истории Русской армии изложены в статье, вышедшей в одном из изданий, которое возникло на волне возрастающего интереса к России и ее армии80.

В завершение укажем на работу, вышедшую уже в конце перестройки, в период, когда интерес к русистике еще сохранялся на Западе - труд Van Dyke, как бы подводящий черту под очередным этапом развития России81.

Впрочем интерес к николаевской политической и военной системе был значительным не только на "дальнем" Западе. В качестве примера можно привести носящую достаточно популярный характер книгу польской исследовательницы. W.Sliwowska достаточно подробно рассматривает личность и методы правления Николая I, стоя на позициях осторожного польского патриотизма. Дает она и достаточно краткую и

общую характеристику николаевской армии, вполне понятно не выходя из обычных рамок82.

Учитывая значительный объем литературы по общим вопросам военной истории 1825-55 гг., особенно по истории войн, было признано возможным несколько ограничить обзор литературы. При этом выделив наиболее важные работы и очертив круг исследований, имеющих отношение к разработке или касающихся тех или иных проблем жизни и деятельности Военного ведомства, исследуемых в представляемом труде.

Из вышеприведенного обзора допустимо сделать вывод о необходимости детального изучения Военных реформ 30-х - 40-х гг. и места Действующей армии в них. Как уже указывалось, поставленные вопросы, в лучшем случае, лишь затрагивались в некоторых работах или принимались как данность. В большинстве же случаев просто игнорировались или отбрасывались. В связи с этим необходимость в дальнейшем углубленном изучении проблемы представляется достаточно очевидным.

Источники

Исследование вопросов, связанных с Действующей армией и реформированием Военного ведомства в достаточной мере обеспечено источниками. Напротив, сложность состоит в необходимости классификации и отбора сведений из колоссального количества материалов, отложившихся в результате деятельности различных органов и ведомств, связанных свидетелями событий и их участниками. При этом, вполне естественно, принципиальные стороны строительства и жизнедеятельности Вооруженных сил ускользают из поля зрения исследователя.

Учитывая сложный и многоплановый характер источников по военной истории XIX века, их специфику, Л.Г.Бескровный в своей работе, посвященной источниковедению военной истории, разделил их на следующие группы:

1. Законодательные акты и уставы.

2. Архивные материалы военных учреждений.

3. Материалы о войнах России XIX в.

4. Именные фонды и публикации частных архивов.

5. Военно-теоретические работы.

6. Военно-статистические работы.

7. Русские мемуары.

8. Записки и мемуары иностранцев.

9. Истории войсковых частей.

10. Военная журналистика и общеисторические публикационные журналы.

11. Военная картография 83.

Приведенная классификация несколько отличается от других, но в принципе достаточно удачно отражает специфику источников, относящихся к военной истории России. Общая для ХУШ-Х1Х вв. она, с определенными оговорками, применима и для исследуемого периода.

Изучение вопросов реформирования Вооруженных сил и роли Действующей армии в этих процессах предполагает более пристальное внимание к Законодательным актам и материалам военных учреждений. Вполне естественно, что другим группам источников также будет уделено должное внимание.

К первой группе относятся законы, уставы, положения, наставления, типовые штаты и другие акты, регулирующие и регламентирующие армейскую жизнь. О колоссальных размерах данного комплекса источников, вероятно, может свидетельствовать тот факт, что примерно

треть всех актов, помещенных во втором издании Полного Собрания Законов Российской империи (ПСЗ) имеет отношение к регулированию и нормированию армейской жизнедеятельности. Естественно, что при этом в ПСЗ нашли отражение и акты, имеющие непосредственное отношение к Действующей армии. Даже более, ей выделялась специальная позиция в Алфавитном указателе наряду с Гвардией, Военными поселениями, Рекрутами и т.д.84. В числе важнейших законов России в ПСЗ был помещен и новый "Устав для управления армиями в мирное и военное время"85, с дополняющими его Положениями, которые должны были вводиться в случае войны86. Чрезвычайно важное значение для уяснения структуры управления Военным ведомством имеет императорский указ от 31 января 1845 года - "О правах и власти Главнокомандующим Отдельным

ап

Кавказским корпусом . Интересно, что в преамбуле Указа идет ссылка не только на существующее с 27 января 1812 года, "Учреждение для управления Большой Действующей армией", но и на проект нового Устава, основы которого использовались как Временное положение еще до его введения в действие.

Материалы по армии, сконцентрированные в ПСЗ, дополняются нормировавшим повседневную армейскую жизнь, ее частные вопросы -Сводом военных постановлений88. В него вошли различные Расписания, Положения, Предписания и другие документы. Наряду с актами, извлеченными из ПСЗ примерно объема военных постановлений составляют документы, не представленные в Собрании.

Помимо этого существует большое количество материалов, не полной мерой отраженных в двух выше указанных собраниях, или вышедших ранее включения ПСЗ, носящих примерный характер или играющие роль проектов. Благодаря им можно проследить развитие тех или иных процессов в армейской жизни, становление различных ее норм. Так, к примеру, в начале реформирования Военного ведомства готовится

новый "Воинский Устав о Пехотной службе" и издается его первая часть "Рекрутская школа"89. Он дополняется вышедшим в том же году "Ротным учением"90, а в 1834 г. выходит "Прибавление к Уставу о Пехотной службе", содержащее уточнения по технике подготовки рекрут, по стрельбе и строевому шагу91. Впоследствии только действующие нормы, без отмененных, нашли отражение в Своде военных постановлений. Таким образом, используя эти материалы, можно в определенной мере восстанавливать процесс военного строительства.

В принципе, вовсе не могли найти отражения в ПСЗ до окончательной доработки, различные Проекты, игравшие важную роль в военной жизни. Так, например, уже с 1832 года начинается работа по преобразованию Военного министерства. Пока остальные органы государственного управления вырабатывали свое отношение к изменениям, вводится во временное действие "Проект образования Военного министерства". Он определяет основные направления реформирования Главного военного управления92. Только через четыре года 29 марта 1836 года принимается значительно отличающееся от "Проекта ..." "Учреждение военного министерства". Изданное отдельно военной типографией в 1836 году "Учреждение..." служит основой для реформирования Военного министерства93. И лишь на следующий год данный нормативный акт помещается в Полном Собрании Законов94. Идя по такому пути: "Проект... - где определены основные направления реформ —> "Учреждение...", изданное оперативно военной типографией для ведомств и лиц, которые должны руководствоваться им —> "Учреждение..." включенное в Полное Собрание Законов; удавалось достигать экономии времени и контролировать процесс реформ, проверяя практикой теоретические идеи. Рассматривая эти документы последовательно, представляется возможность проследить течение реформ.

И, как правило, не могли найти отражения в ПСЗ и Своде военных постановлений различные Расписания, Росписания, Приказы, Предписания. Как пример можно привести: "Распоряжение с росписанием о распределении рекрут 97 набора"95, "Росписание о сборе 1844 г. бессрочно отпускных"96, "Расписание о распределении рекрут 1851 г."97, "Общая ведомость о числе и составе всех запасных войск"98, "Расписание всех казачьих войск"99 и т.д.

Законодательные акты и документы дополняются материалами архивов военных учреждений. По классификации JI.Г.Бескровного они составляют вторую группу источников. В целом эти материалы близки 1-й группе и существенно ее дополняют, демонстрируя механизм реформирования войск, разработку тех или иных законов и норм, вошедших впоследствии в нормы армейской жизни, вопросы размещения, комплектования и использования войск, течение армейского быта.

Основной массив источников, относящихся к деятельности военных учреждений, сконцентрирован в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА). Вполне естественно, что именно материалы РГВИА в основном задействованы в исследовании, наряду с законодательными актами. Уровень вовлечения различных фондов архива в научный оборот крайне неравномерен. К числу наиболее используемых исследователями относится фонд Военно-ученого архива (ВУА). Это вполне понятно, так как материалы ВУА были описаны еще до революции. Помимо этой причины необходимо учесть, что в этот фонд отбирались разноплановые, с точки зрения составителей - наиболее интересные и характерные документы, служившие основой создания трудов по истории русской армии еще в дореволюционное время. Широко использовался фонд ВУА в работах Л.Г.Бескровного100, И.В.Бестужева101, П.А.Зайончковского102, А.В.Федорова103 и многих других ученых.

Характер настоящего исследования в определенной мере ограничивает использование материалов этого фонда. Документы содержащиеся в нем, преимущественно освещают боевые действия, связь армии и общества, историю отдельных воинских частей и т.д. Большинство из них, как уже отмечалось, достаточно хорошо известно. Но для выяснения ряда вопросов, связанных с развертыванием войск во время международных кризисов 1832-33 гг. и 1848-49 гг., изучения процессов воинского строительства возникла потребность в задействовании материалов из фонда ВУА. В их числе нельзя не отметить документы, связанные с подготовкой и осуществлением десанта на Босфор104, а также материалы, отложившиеся в ВУА, освещающие Европейские революции 1848-49 гг. и Венгерский поход105.

Значительно шире в процессе работы использовались документы, связанные непосредственно с деятельностью Военного министерства и помещенные в соответственные фонды, прежде всего в фонды канцелярии Военного министерства106. Эти комплексы источников также достаточно часто привлекали к себе внимание исследователей. Так наряду с фондом ВУА и в значительно большей мере, именно фонд 1, Канцелярии Военного министерства, послужил П.А.Зайончковскому основой для создания его работ, освещающих историю русской армии во II пол. XIX в.107 Достаточно очевидно, что, занимаясь сходной проблематикой, невозможно оставить без внимания эти фонды, содержащие почти 100.000 дел108. Значительное число их относится к исследуемому периоду и содержат многоплановую информацию о Действующей армии109, содержанию и материальному обеспечению войск110, взаимоотношению русских войск с официальными органами Царства Польского111 и т.д.

Помимо документов Канцелярии Военного министерства, из фондов Военного министерства, при исследовании данной тематики, невозможно не использовать документы департаментов, ведающих вопросами общего

руководства войсками, расквартирования, передвижения, комплектования войск - Департамента Генерального штаба и Инспекторского департамента. В делах Департамента Генерального штаба помещены интересные и важные проекты и материалы о планах реформирования войск и изменения их состава112, расквартировании и движении войск Действующей армии113, подготовке войск в мирных условиях114 и др. Естественно, что из всего фонда в научный оборот введено лишь сравнительно небольшую часть материалов, в том числе и в данном исследовании.

Но огромный фонд Департамента Генерального штаба по своему объему составляет, если допустить сравнение, песчинку перед громадными массивами документов Инспекторского департамента115. Указанные фонды содержат сведения о личном составе, комплектовании, численности, инспектировании войск. Из этого массива в представленной работе использовались лишь материалы, содержащие сведения о комплектовании войск рекрутами в исследуемый период116. В целом в колоссальных фондах Военного министерства, относительно мало используемых, хранится практически всеобъемлющая информация о жизни Армии и всего Военного ведомства, в том числе в 1820-50 гг. XIX в.

Наряду с фондами Военного министерства непосредственное и прямое отношение к исследуемой теме имеют фонды собственно Действующей армии. И если по сравнению с фондами, упоминаемыми ранее, они кажутся небольшими, но все же являются достаточно объемными и содержат около 12 тысяч дел. Комплекс материалов Действующей армии, имеющий отношение к исследованной теме,

11П

содержится в фондах: Главного штаба Действующей армии , Канцелярии главнокомандующего 1-й (Действующей) армии118, Военно-походной канцелярии главно-командующего Действующей армии генерал-фельдмаршала Паскевича119. И если материалы фондов Военного

министерства остаются относительно малоизученными из-за своих размеров, то Действующей армии исследователи ранее практически не уделяли внимания, исключая фрагментарный интерес к материалам по революционной деятельности в Западных губерниях и Царстве Польском. В то же время здесь содержатся интереснейшие данные по реформированию Вооруженных сил в 1830-40 гг., деятельности частей Действующей армии, функционированию управления в Царстве Польском во времена наместничества князя Варшавского120.

Не менее интересные и важные документы помещаются и в фонде Канцелярии Главнокомандующего121 и Военно-походной канцелярии122.

Сведения, содержащиеся в фондах Действующей армии дополняются небольшими, но информативными фондами Западной123 и Средней124 армий. Они были образованы из состава Действующей армии в мае 1855 года и подчинялись ее Главнокомандующему.

Вполне очевидно, что данный обзор материалов военных учреждений, используемых в исследовании, носит достаточно общий характер и как иллюстрация приводится лишь часть используемых документов.

В отличие от первых двух групп источников материалы о войнах России XIX в., сконцентрированные в специальных коллекциях различных архивных учреждений и музеев практически не используются в проводимом исследовании в связи с его характером. В определенной мере они принимаются как иллюстративный материал приемущественно из уже опубликованных документов, изданных как в XIX в.125, так и в советское время126.

В большей мере использовались документы из именных фондов и публикаций частных архивов. Так в ходе работы использовались материалы фонда Д.А.Милютина, находящиеся в Отделе рукописей РГБ, в частности, достаточно известная, но, к сожалению, практически

игнорируемая записка генерал-фельдмаршала князя Барятинского127 о значении Действующей армии128. Не менее важное значение, видимо, имеет для исследуемой проблемы полная публикация записки фельдмаршала кн. Паскевича в Русской старине129. Помимо прочего большое количество материалов из частных архивов было опубликовано в Приложениях к книге князя Щербатова: "Генерал-фельдмаршал кн. Паскевич, его жизнь и деятельность". Так, например, к 4-му тому его труда на 239 страниц текста добавлено 235 страниц приложений130. Значительное количество именных материалов наряду с официальными сконцентрировано в издании, посвященном Столетию Военного министерства. Особый интерес вызывают: "Приложения к: "Очерку

1 "31

развития военного управления в России" , и: "Краткому историческому обзору императорской главной квартиры"132. Ценный материал, в том числе и из частных архивов, был использован А.М.Зайончковским в его фундаментальной работе: "Восточная война в 1853-56 гг."133 Примером целенаправленного издания материалов личного архива может служить публикация в сборнике Русского исторического общества бумаг А.И.Чернышева, предоставленных его наследниками. Часть из сведений,

опубликованных в указанном сборнике, задействовано как для понимания

/

неоднозначной персоны князя Чернышева, так и дл^ получения дополнительной информации о выработке программы изменений в армии134. Также материалы личных архивов, дающие представление о течении армейской жизни, публиковались и в Щукинских сборниках135. Частично материалы личных архивов, преимущественно переписка, публиковались в "толстых" журналах136.

Близки по своему характеру к группе именных фондов и публикаций частных архивов - русские мемуары, записки и мемуары иностранцев - по определению Л.Г.Бескровного группы 7 и 8. Принимая во внимание то, что деление на русские мемуары и мемуары иностранцев вполне обосновано,

но, в то же время, во многом навеяно реалиями 30-50-х годов XX века и достаточно условно, представляется возможным рассматривать их в единстве. Представляется также логичным, исходя из содержания и характера этих источников, рассматривать их рядом с материалами именных фондов и публикациями частных архивов. Объем материалов данной группы также очень значителен.

Но в данном исследовании они играют вспомогательную роль, что определяется спецификой работы по изменению реформ в правление Николая I и проблемам функционирования Действующей армии как институции. Принимается во внимание и то обстоятельство, что указанная группа источников в наибольшей мере включена в научное обращение, что, естественно, никоим образом не снижает к ним интереса. Достаточно часто именно эти материалы, в связи со своей доступностью, служили практически единственной основой для зарубежных исследователей истории русской армии137. Данные источники не только передают дух армейской жизни того времени, через различное восприятие авторов, но очень часто показывают механизм осуществления государственных решений. В этом плане крайне интересны материалы барона (впоследствии графа) М.А.Корфа138. Высокопоставленный чиновник отличает и личные черты Николая I, его чувство юмора, отношение к служащей молодежи, цесаревичу Александру Николаевичу139. Интересные сведения для понимания значения "Учреждения для управления Большой Действующей Армии..." дают записки генерал-лейтенанта Маевского, одного из храбрейших чиновников, ставшего офицером и служившего в штабе П.И.Багратиона140.

Ценные сведения о жизни Вооруженных сил России, быту и взаимоотношениям в армейской среде, менталитету представителей различных армейских слоев исследуемого периода дают воспоминания: И.И.Вене диктова141, В.И.Дена142, Е.А.Егорова143, К.К.Жерве144,

И.К.Имеретинского145, Г.В.Карцева146, В.Д.Кренке147, Г.П.Самсонова148, И.Л.Варун-Секрета149 и многих других.

Очень существенным дополнением к воспоминаниям русских людей служат записки и мемуары иностранцев, посетивших Россию в царствование Николая I. Они позволяют взглянуть на ее жизнь, в том числе и армейскую, с иной точки зрения. Иноземцы часто отмечают моменты, на которые русские привычно не обращали внимания. Как пример, авторов, оставивших ценную информацию о быте русской армии, нельзя не отметить генерал-лейтенанта графа фон Бисмарка, представлявшего Баденский двор150; полковника Гагерна, сопровождавшего в путешествии по России племянника Николая I, нидерландского принца Александра летом-осенью 1839 года151; саксонского поверенного в делах графа фон Экштедта152; баварского посланника графа Оттона де Брэ153.

Опубликованными записками и мемуарами современников пришлось также руководствоваться для воссоздания некоторых моментов картины развертывания войск в ходе военных действий, а также определения взаимоотношений между командующими лицами, выявления мотивов их поступков. Немаловажным является также описание реалий быта войк в условиях военных действий. Ценный материал о подготовке к Восточной войне, действиях русских войск, их передвижениях, известных генералах дают записки начальника штаба Севастопольского гарнизона князя Васильчикова154. Во многом их дополняют, полемизируют с ними и друг с другом записки адъютантов князя Меншикова (Меньшикова)155 -А.А.Панаева156 и князя Горчакова - М.М.Попова157. В целом существует огромное количество воспоминаний по Восточной (Крымской) войне и соответственно по различным вопросам армейской жизни в военное и довоенное время. Часть из них хорошо известны и часто используются в научных работах, что подтверждает их достоинства как исторического источника. К наиболее часто цитируемым традиционно принадлежат

воспоминания о Восточной войне П.В.Алабина158. В своих работах их использовали как П.А.Зайончковский159 и И.В.Бестужев160 так и другие исследователи. Достаточно хорошо известны и записки П.К.Менькова161, целый ряд других воспоминаний. Существует и целый ряд записок, по разным причинам сравнительно редко цитируемых162. Из их числа целесообразно выделить воспоминания, касающиеся истории малоисследованного Государственного подвижного ополчения. Эти воспоминания позволяют определить, наряду с официальными документами, роль и значение его в структуре русской армии, состав дружин ополчения, отношение к нему общества. Из всех опубликованных воспоминаний достаточно хорошо известны записки Ю.Ф.Самарина163. В данном исследовании для краткого рассмотрения вопросов об ополчении задействовались материалы В.У.Герцыка164, А.Байкова165, Н.А.Обнинского166 и др. Эти воспоминания в значительной мере опровергают взгляд на ополчение как на неудавшуюся затею.

Интересные данные о противоположной стороне содержатся в выдержках из мемуаров маршала Б.Кастеллана167 и опубликованном рассказе очевидца Крымской экспедиции французской армии168.

Изобилие опубликованных материалов личных фондов, мемуаров, освещающих часто даже частные вопросы, дает возможность пользуясь ими, проводить достаточно глубокие и интересные разведки в области военной истории России. Среди них выделяется занимательный, возможно излишне романтичный, труд А.А.Керсновского: "История русской армии", в том числе его разделы, относящиеся к первой пол. XIX века и Восточной войне169. Все же в представляемой работе, как уже указывалось, источники этой группы используются в основном как иллюстративный, играющий вспомогательную роль, материал.

Следующая категория источников представлена прежде всего военно-теоретическими работами XIX - нач. XX вв. Эта категория

достаточно специфическая. С одной стороны, труды военных- теоретиков содержат ценнейшую информацию по основам жизни и деятельности войск, военному строительству. С их помощью появляется возможность прослеживать воздействие теоретических идей на армейскую среду, пути реформирования армии. Как правило, эти работы выполнены на очень высоком профессиональном уровне. С другой стороны они, начиная со вт. пол. XIX века, могут быть отнесены и к попыткам историографического осмысления развития армии и Военного ведомства. Такая двойственность в определенной мере характеризует и исследования в области военной статистики.

Принимая во внимание определенные совпадения содержания военно-статистических работ с военно-теоретическими, их тесную взаимосвязь в различные периоды, было сочтено за возможное объединить эти две категории источников в одну группу, не разделяя их.

Данная группа источников тем более интересна, что именно в 30-е -40-е гг. происходит становление профессиональной военной науки в России. В этом вопросе она по целому ряду позиций опережала другие страны Европы. Во многом развитие теоретических исследований связано с созданием в 1830-32 гг. Академии Генерального штаба, которая впоследствии стала именоваться Николаевской. Огромный вклад, как в становление военной науки, так и в создание Академии, внес генерал-

1 7П

адъютант барон Жомини . Его теоретические разработки во многом использовались при реформировании русской армии. В их числе наиболее важным представляется обоснование теории активных маневренных действий, и точка зрения, что именно бой является основным видом боевых действий. Большое внимание Г.В .Жомини уделял также

1 71

утверждению оптимальных структур управления на поле боя . Большим вкладом в военную теорию стала его фундаментальная работа "Наполеон",

переведенная с французского на русский под наблюдением самого

172

автора .

О значении теоретических разработок генерала Жомини свидетельствует то, что в качестве учебника в военных учебных заведениях использовалась выжимка из его работ, сделанная капитаном Языковым173. Под влиянием творчества Жомини и его "Наполеона", находился и А.И.Веригин, исследующий Заграничные походы русских войск174. Под несомненным воздействием его идей была создана и работа Н.А.Окунева175.

На несколько иных позициях стоял Н.Ф.Медем. Его творчество находилось в русле идей эрцгерцога Карла: о необходимости сохранения операционной линии и воздействия на операционные линии противника.

Н.Ф.Медем большое внимание уделял театру военных действий, его

11(\

подготовке, созданию крепостей как опорных пунктов

Определенный итог развитию стратегической мысли 30-х - 40-х годов подвел своей работой Н.Д.Неёлов Она представляла собой компиляцию идей ведущих военных теоретиков, и являлась отражением ситуации в военной науке177. Под влиянием войн 1805-14 гг., 1828-31 гг., Русская армия готовилась к большой маневренной европейской войне, где стратегическая операция (высшая тактика), должна была играть главенствующую роль.

Конечно, при этом ни Г.В.Жомини, ни И.Ф.Веймарн, ни Н.Ф.Медем не забывали о тактике. Но она играла подчиненную роль, хотя ее важность никто не отрицал178. Приоритет стратегии прослеживался и в военной публицистике.

Ситуация изменилась после войны 1853-56 гг. Часть военных теоретиков под впечатлением ее итогов начали заявлять об отсутствии стратегических основ военной науки. Вновь на первый план вышла концепция военного искусства и доминирования тактики. В работах этого

времени превалирует критика теоретических концепций и армейских порядков 30-40-х годов. Показательно в этом плане уже самим названием сочинение А.И.Астафьева "О современном военном искусстве". На первый план им выдвигается импровизация, дух войск, преклонение перед техническим оснащением армии179. Эти мысли он развивает во второй части работы. Исходя из общей идеи К.Клаузевица о связи войны с политикой А.И.Астафьев идет гораздо дальше его. С одной стороны он утверждает мысль о том, что армия начинается с полководца и следовательно организация армии зависит от его личности, чего не учитывали теоретики начала века. Другой их ошибкой, в частности Г.В.Жомини, он считает то, что они не описывали ни политэкономии, ни государственного хозяйства возможного противника. В целом А.И.Астафьев исходит из ориентации на тактическую подготовку войск180. Такую же направленность имели работы выдающегося военного деятеля вт. пол. XIX в. М.И.Драгомирова, отрицавшего саму стратегию как науку, и уповавшего на великую силу штыка181. Такой дух военной теории, влиятельность "молодой школы" не только в России, но и в Европе, в частности Франции, сильно повлияли и на военно-исторические, и на публицистические работы.

Ситуацию в какой-то мере изменила Франко-прусская (Франко-германская) война. Под влиянием успеха немецких войск, организованных Г.К.Мольтке, возрастает интерес к стратегии, влиянию на операции новых средств передвижения. Эти вопросы в своих работах решает Г.А.Леер; не отрицая доминирования тактики, он все же настаивает об уделении внимания и стратегическим вопросам182. На волне интереса к личности Мольтке-старшего в России была переиздана его работа о русской армии, которая была достаточно известна в военных кругах в 30-е годы XIX в.183 В дальнейшем Г.А.Леер становится одним из наиболее уважаемых военных ученых в Европе. Особенно глубоко им исследовались вопросы о

военной операции, и значении железных дорог как операционных линий184. К чести Г.А.Леера необходимо заметить, что он начал интересоваться проблемами подготовки базиса войны еще в начале 60-х гг.185 Его военно-теоретические взгляды нашли отражение и в редактируемой им, носящей справочный характер 8-томной Военной энциклопедии, которая является ценным источником знаний, в том числе по истории армии, строительству организационных структур войск186.

Из числа военных ученых к XIX - нач. XX вв., разрабатывавших вопросы военной администрации, стратегии, связанные с реформированием Вооруженных сил и армейской организацией, выделяется фигура генерала от инфантерии Редигера. Его многократно переиздаваемая работа "Комплектование и устройство Вооруженной силы" является методическим пособием для понимания организации и деятельности армии187, а также особенностей подготовки и комплектования войск188.

Говоря о военно-теоретических работах, как источнике для диссертации, необходимо указать и на почти пятидесятититомное издание "Столетие военного министерства...". Оно содержит в себе наряду с публикациями документов, справочными, военно-статистическими

189

разделами и материалы военно-теоретического направления . В завершение краткого рассмотрения этой категории источников нельзя не упомянуть публикацию ряда источников по военной теории XIX - нач. XX вв., осуществленное под редакцией Л.Г.Бескровного в солидном 757-страничном томе. Издание единственное в своем роде и очевидно заслуживающее внимания190.

Что касается военно-статистических работ, то нельзя не отметить теоретическую работу Д.А.Милютина. В ней он характеризует значение военной статистики для оценки театра военных действий, исходит из важности этого фактора для планирования операций191. Преподавая в

Николаевской академии Генерального штаба военную статистику и военную географию, Д.А.Милютин поддерживал и развивал идеи виднейших теоретиков первой пол. XIX в. Он считал, что военному руководству для определения военного потенциала необходимо знать источники всех наличных и возможных сил и средств государства. Цель военной статистики он видел в исследовании сил и средств государства в военном отношении192.

О высоком уровне военной статистики, достигнутом в 30-40-е гг., свидетельствует 17-томное издание: "Военно-статистическое обозрение Российской империи. Издано при I отделении Департамента Генерального штаба трудами офицеров Генерального штаба". Оно выходило на протяжении 10 лет с 1848 по 1858 гг., но основная часть была опубликована до 1853 г. Так, например, в разделах, посвященных ключевой в военно-стратегическом отношении Санкт-Петербургской губернии, мы находим сведения о географическом и топографическом положении, жителях и их хозяйстве, управлении, населенных пунктах, свойствах и характере населения, в том числе с точки зрения способности к военной службе193. Военно-статистические сведения составляют основную часть "Исторического обозрения военно-сухопутного управления, 1825-1850", изданного к двадцатипятилетию царствования Николая I и впоследствии переизданного Русским историческим обществом. Военно-статистические сведения составляют главное содержание материалов, посвященных части Генерального штаба, Инспекторского и Комиссариатского департамента, Артиллерийского и Инженерного ведомств и т.д.194 Если приведенные статистические работы создавались непосредственно в исследуемый период, то сведения военной статистики Росии, наряду с другими странами Европы, помещенные в Военно-статистическом сборнике, служат материалом для сравнения195.

Значительное количество материалов по военной статистике России было собрано и в соседних с ней странах. Детальные сведения о Российских вооруженных силах в начале правления Николая I помещены в фундаментальной работе Ф. фон Штайна, неоднократно переиздаваемой в Германии196.

С глубиной анализа Ф. фон Штайна соперничает богатейшая по своему содержанию и поставленным проблемам работа великолепного знатока России Августа фон Гакстгаузена (Хакстгаузена)197. Ценные статистические сведения о России, ее Вооруженных силах помещены в проникнутой уважением к русской армии, с точки зрения вероятного противника, работе известного швейцарского военного теоретика В.Рюстова198. Определенные военно-статистические сведения об армии России николаевского времени содержатся в работах Альберта фон Дрыгальского, ведущего специалиста по русской армии вт. пол. XIX в. в Германии. В своих работах он выступил продолжателем исследований Ф. фон Штайна199.

Подводя итог отметим, что источники, отнесенные к шестой группе дают богатый и разнообразный материал по жизни Вооруженных сил, их организации и строительству в исследуемый период. Они несомненно заслуживают значительно более пристального внимания, чем им было уделено в рамках представляемого обзора.

Что касается историй войсковых частей и материалов военной картографии, в представляемой работе они не занимают сколько-нибудь значимого места. Естественно, что при подготовке исследования, к ним приходилось обращаться, в первую очередь к картографическим материалам, но они остались в основном за пределами диссертации.

В связи с этим - 7-ю, последнюю группу источников, служащих основой для изучения поставленных вопросов, составляют военная журналистика и публицистические материалы по военной тематике,

помещенные в общеисторических журналах. В основном использовались статьи, помещенные в современном исследуемому периоду - "Военном журнале". Это издание, существовавшее в 1827-59 гг., являлось первым общевоенным журналом в России, просуществовавшим достаточно длительное время. В нем сотрудничали ведущие военные теоретики и военные историки вт. четверти XIX в. Использование материалов "Военного журнала" в какой-то степени дает возможность определять приоритетность интересов военной элиты России в конкретные моменты исследуемого периода.

Действительно, в начале тридцатых годов XIX в. значительное количество сведений, помещенных в "Военном журнале", посвящалось сравнительным сведениям о вооружении различных армий Европы и Америки, испытаниям различных систем оружия. Учитывая, что в это же время происходило интенсивное перевооружение армии ружьями образца 1826-28 гг., то интерес журнала к такой тематике вполне показателен. Так в номерах за 1830-31 гг. помещены сведения о солдатских ружьях различных типов, испытываемых в Европе200, разработке ружей нового типа и их проверке на полигоне в Ганновере201, доступное изложение теории ружейных выстрелов и обоснование необходимости применения ее для обучения солдат202, результаты опытов относительно прицеливания солдатских ружей203 и т.д.

С началом военных реформ все больше внимания "Военный журнал", в своей официальной части, уделял информированию подписчиков об изменениях в Военном ведомстве. Так в №4 за 1831 г. помещается Указ об образовании Академии Генерального штаба, в соответствии с решением от 4 октября 1830 г., со штатами и перечнем основных требований как к Академии так и к кандидатам в нее204. Несколько позднее были опубликованы материалы о Генеральных штабах других стран. При этом особое внимание было уделено системе подготовки офицеров и составу

Генерального штаба Франции205. Именно эта страна рассматривалась как вероятный противник в континентальной Европе. Вообще армиям Европейских стран, их реформированию, сравнительным характеристикам "Военный журнал" в период интенсивных преобразований русских войск уделял значительное внимание. Зарубежный опыт использовался активно и творчески206. Много места отводилось журналом для осмысления с точки зрения стратегии и историческим материалам по войнам начала XIX в.207, а также вопросам изменения в тактике в связи с появлением новых видов оружия, средств передвижения и способов фортификации208.

Что касается сначала удачливого конкурента (в 1857-59 гг.), а затем продолжателя дела "Военного журнала" - "Военного сборника", то из его статей использовалось сравнительно небольшое количество. В первую очередь задействовались материалы, имевшие непосредственное отношение к предыдущему периоду, и характеризующие отдельные части войск209, а также состояние военно-теоретической мысли после Восточной войны210.

В завершение краткого обзора источников, как пример материалов по военной тематике, помещенных в качестве полемики в общеисторическом журнале, целесообразно привести статью Д.А.Милютина в "Вестнике Европы". Статья публиковалась анонимно, но в авторстве мало кто сомневался, на что указал П.А.Зайончковский211. Данная работа важна, как и более поздняя, для понимания сути реформ 1860-70 гг. и для сравнения с ними реформ 1830-40-х гг. Достаточно важным является указание Д.А.Милютина на роль Николая I в преобразованиях 1830-40-х гг. , но не менее показательно понимание сути проводимых изменений. В них Д.А.Милютин видел лишь стремление к усилению централизованной власти Военного министра, и демонстрирует непонимание роли разделения постов Военного министра и начальника Главного (Большого Генерального) штаба213. Красной нитью через всю

статью проходит идея о том, что все реформы 1860-70-х в своей основе, что касается военного управления, продолжают идеи централизации Николая I, а если что и отметается, то эти изменения лишь направлены в сторону большей централизации и большего единообразия214. Не менее показательным представляется и признание Д.А.Милютина в том, что истоком Военно-окружной системы являются "инспекции" Павла I, а также

л 1 Г

французская система территориальных дивизий . В их развитии он видел идеал объединенного руководства местным и строевым военным управлением, в противовес существующему во времена Николая I разделению216. Главную идею реформы согласно Положению 1864 г. Д.А.Милютин видел в том: "что в хозяйственном управлении главное направление дается от министерства, а военно-окружные управления - суть исполнительные органы, действующие под ближайшим фактическим

01 *7

наблюдением начальника округа" . Не случайно, исходя из таких взглядов Милютина на управление войсками, П.А.Зайончковский, все же считал введение ключевого для военных реформ: "Положения о полевом управлении армий" 1867 г. - наименее удачной военной реформой Д.А.Милютина218. Этот, возможно излишне подробный разбор его статьи вытекает из необходимости получения точки отсчета для анализа предыдущего состояния армии. Им и завершается краткий обзор источниковой базы представляемого исследования.

Как уже отмечалось, главной проблемой проводимого исследования объявляется не недостаток источников по изучаемым проблемам, а наоборот, их огромное количество. Такая ситуация приводит к определенным трудностям в отборе, классификации и осмыслении материалов по исследуемым вопросам. При этом, вполне понятно, не могло не быть существенных опущений, а также сужения поля исследования и, как результат, концентрации внимания лишь на реорганизации ключевой структуры Вооруженных сил - Действующей армии.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Кухарук, Александр Васильевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В представляемой работе делается попытка освещения ключевых проблем военных преобразований времени правления Николая I. На основе данного исследования представляется возможным придти к следующим выводам.

Изменения в различных отраслях армейской жизни происходит постоянно. Поэтому для обозначения процессов, характеризующих жизнедеятельность войск, используется термин - военное строительство. В случае планомерного и контролируемого преобразования принципов комплектования войск, организации и состава армии, структуры управления армией, основ боевой подготовки за сравнительно короткий период времени - речь может идти о комплексной военной реформе.

Одной из важнейших составляющих реформы стало изменение системы комплектования войск рядовым составом, как основного элемента Вооруженных сил. На первом этапе преобразований происходит отказ от двойственной системы массового пополнения армии через военные поселения и рекрутские наборы путем введения примерного Рекрутского устава 1831 г. Впоследствии проводится снижение тяжести рекрутских наборов в связи со стабилизацией состава армии и расширением числа категорий населения, поставляющих рекрут, облегчение порядка отбывания обществами повинности. Параллельно на протяжении 30-50-х гг. осуществляется распространение элементов конскрипционной повинности, носящей общественно-личный характер. Полному ее внедрению в жизнь общества препятствует наличие крепостного права. В связи с этим жеребьевый порядок вводится по губерниям в среде государственных и удельных крестьян, а также мещан, без изменения общего законодательства страны. Законы 1853 и 1854 гг. лишь закрепляют уже сложившийся порядок. Допустимо предположение, что такая обратная последовательность вызывалась тем, что в губерниях, где вводился жеребьевый порядок он распространялся также на крестьян арендованных, пребывающих под опекой и заложенных имений. Согласно жребию отбывали повинность крепостные Западных губерний, где осуществлялась инвентарная реформа. Если учесть, что только в заложенных имениях проживало примерно 60% крепостных крестьян, то становится очевидным, что в начале 50-х гг. жеребьевый порядок охватывал подавляющее большинство населения, поставляющее рекрут. Одновременно происходит сокращение службы солдат под знаменами, с последующим переводом в резервные части и запас. Данная мера позволяет создать сильный кадр для увеличения штатной численности войск в случае необходимости.

Вместе с преобразованием системы комплектования войск происходит реформа военного управления. В ее основу положены принципы неразделенности управления войсками, зависимости порядка службы мирного времени от военного, а не наоборот. В результате упраздняется наименование Главного штаба в мирное время. Часть его функций по руководству "фронтовой частью" переходит в ведение Военного министра, что обеспечивает централизацию управления. Но большинство прерогатив и полномочий по строевому управлению передаются в войска, прежде всего Главнокомандующему Действующей армией. Главнокомандующий, если нет специального Именного указа, становится Начальником Главного штаба на время боевых дествий.

В ходе организационно-штатных изменений, имеющих целью усиление боевого состава Вооруженных сил в Действующей армии концентрируется большинство полевых войск. За Военным министром остается лишь право инспекции и руководство в мирное время резервами и запасными частями. Но очень часто и эти формирования выводились из его непосредственного подчинения.

После распространения в 1845 прав Главнокомандующего на командира Отдельным Кавказским корпусом структура военного управления приобретает следующий вид: см. схему.

Таким образом, Николай I сохранял за собой функции высшего контроля над Вооруженными силами, не допуская концентрации полномочий даже в руках самых близких ему людей.

Но все же основная масса войск, предназначеных для войны в Европе, находилась в подчинении И.Ф.Паскевича. Однако по удачному образцу Действующей армии создаются еще 2 армии, на вспомогательных направлениях. Их частный характер подчеркивается сохранением традиционных наименований: Отдельный Кавказский корпус, а также Гвардейский и Гренадерский корпус. В стране могла существовать согласно проведенным преобразованиям только одна Большая Действующая армия.

Существование Действующей армии способствовало осуществлению оперативного управления в Царстве Польском, проведению мероприятий по обеспечению вероятного театра военных действий как в техническом так и в административном отношении. При этом большое внимание уделялось созданию потенциально ненадежном обществе Царства Польского условий не допускавших угрозы стабильности операционной линии армии. Действующая армия представляла ключевой орган местного военного управления западнее линии Днепр-Двина. В случае опасности войны простым приказом Главнокомандующего, о введении военного положения подтверждаемым впоследствии Указом Государя, ему подчинялось все гражданское управление в зоне Действующей армии. В неспокойном Царстве Польском он пользовался правами Наместника, представляя особу императора. Наличие Действующей армии делало способствовало планомерной боевой подготовке войск, содействовало проведению ускоренного развертывания Вооруженных сил в случае военной угрозы. Именно Главный штаб Действующей армии завершил разработку нового Полевого устава русских войск - "Устава для управления армиями в мирное и военное время 1846 г.".

Армия составляет часть общества. Но связь между армией и обществом не обязательно непосредственная. Несмотря на относительное отставание развития России от Западной Европы, благодаря ряду обстоятельств, по целому ряду позиций Вооруженные силы России опережали войска других европейских стран.

В основу их строительства закладывались передовые, научные идеи, выработанные для массовых армий лучшими военно-теоретическими силами Европы. Важную роль в повышении боеспособности войск играл последовательно проводимый принцип о разделении строевого и административно-хозяйственного управления на высшем уровне, а также принцип полного единоначалия командующих частями войск, в пределах предоставляемых им прав. Такой подход способствовал развитию самостоятельности и инициативы в войсках, выковывал высокопрофессиональную армию.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Кухарук, Александр Васильевич, 1999 год

Литература

Адмирал Нахимов. Статьи и очерки. Составитель Б.И.Зверев. - М., 1954.- 188 с.

Askenazy S. - Rosja-Polska. - Львов, 1907. - 207 с. Ашукин Н. Николай Палкин. - М., 1924. - 32 с.

Баиов А. Курс истории русского военного искусства. - Спб., 1913. -Вып. 7.

Beyrau D. Militär und Geselschaft in vorrevolüren Russland. - Tülingen, 1983. - Manuskripten.

Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX века. - М., 1973. - 615 с. Его же. Русское военное искусство XIX в. - М., 1974. - 358 е.. Бестужев И.В. Крымская война 1853-56 гг. - М., 1956. - 173 с. Блиох И.Л. Финансы России XIX ст. - Спб., 1882. - Т. 1-2. Бобровский П.О. Переход России к регулярной армии. - Спб., 1885. -

215 с.

Бунищев С.А. А.М.Горчаков (Дипломат. 1798-1883). - М., 1961. -

109 с.

Буцан А.К. Сусшльно-полггичний рух в Pociï 30-50 pp. XIX ст. - К., 1964. - 200 с.

Верховский А. Очерк по истории военного искусства XVIII-XIX вв. -М., 1921. - Курс лекций.

Военная энциклопедия. - Спб., 1912. - Т.9.

Воронов А. Преобразовательные планы в начале царствования Николая II // Новое время. - 1896. - №7208.

Георгиев В.А. Внешняя политика России на Ближнем Востоке в к. 30-х нач. 40-х гг. XIX в. - М., 1975. - 199 с.

Гершензон М.О. Эпоха Николая I. - М., 1911. - 175 с.

Его же. Исторические записки. - М., 1910. -189 с.

Глиноецкий Н.П. История русского генерального штаба. - Спб., 1883. -

Т. 1-2.

Горев JI.A. Война 1853-56 гг. и оборона Севастополя. - М., 1955. -

518 с.

Горлов В. Новая книга о Крымской войне // Военный вестник. - 1956. -Т.2. - №7.

Готье Ю.В. Государственные крестьяне при Николае I // Книга для чтения по истории Нового времени. - М., 1914. - Т.4. - 4.2. Давыдов Ю.В. Нахимов. - М., 1976. - 176 с.

Дерев'янкш Т.Г. Мануфактура на Украпи в юнщ XVIII - п.п. XIX ст. -К., 1960. - 127 с.

Дивин В.А. Казаков Н.И. Об освещении некоторых вопросов истории Крымской войны в литературе последних лет // ВИ. - 1957. - №2.

Dyke Van Carl. Russion imperial military doctrine und education, 1832-1914. -NewYork, 1990. - 193 s.

Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.О.Киселева. -М.-Л., 1946-1958.-TI-II.

Дубровин Н. История Крымской войны и обороны Севастополя. -Спб., 1900. - TI-III.

Дудзинская Е.Л. Славянофилы в общественной борьбе. - М., 1983. -

272 с.

Дьяков В.А. Об особенностях развития русской военно-исторической мысли в предреформенное время // Вопросы военной истории России XVIII - п/п XIX в. - М., 1969. - С.77-83.

Его же. Освободительное движение в России, 1825-1861 гг. - М., 1979. - 288 с.

Его же. Славянский вопрос в общественной жизни дореволюционной России. -М., 1993.-203 с.

Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. - М., 1981. - 252 с.

Заблоцкий-Десятовский Л.П. Граф. П.Д.Киселев и его время. - Спб., 1882.-Т.1-2.

Задонский H.A. Горы и звезды. - М., 1965. - 470 с. Зайончковский A.M. Восточная война в связи с современной ей политической обстановкой. - Спб., 1908-1913. - Т.1-2.

Его же. Заметки императора Николая I на записки Н.Н.Муравьева // ВС.- 1903,-№2.

Зайончковский П.А.Военные реформы 1860-1870 годов в России. - М., 1952.-368 с.

Его же. Правительственный аппарат самодержавной России в 19 в. -М., 1978.-288 с.

Зверев Б.И. Вице-адмирал В.А. Корнилов. - Симферополь, 1957. -

157 с.

Его же. Севастопольская оборона. - М., 1956. - 182 с. Его же. Синопская победа. - Симферополь, 1954. - 160 с. История 19 века. Под ред. Лавасса и Рамбо. - М., 1938-39. - Т.1-8. История России в 19 в. Изд-.т-ва Бр.Гранат. - Спб., 1907-1914. -Вып. 1-27.

Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII - п.п XIX в. - М., 1963. -230 с.

Его же. Народы России в п/п XIX в. - М., 1992. - 215 с.

Карнович Е.П. Цесаревич Константин Павлович. - Спб., 1899. - 296 с.

Кеппен П.И. Девятая ревизия. Исследования о числе жителей в России в 1851 г. -Спб., 1857.

Кизиветтер A.A. Исторические очерки. - М., 1912. - 528 с.

Киняпина Н.С. Внешняя политика России п/п 19 в. - М., 1967. - 287 с.

Её же. Политика русского самодержавия в области промышленности-М., 1968.-453 с.

Ковалевский Е.П. Собрание сочинений. - Спб., 1871. - Т.1-2.

Ковальченко И.Д. Русское крепостное крестьянство в п/п 19 в. - М., 1967. -400 с.

Корнилов A.A. Русская политика в Польше. - Пг., 1915. - 93 с.

Его же. Курс истории России в XIX в. - М., 1912. - 4.1-2.

Его же. Очерки по истории общественного движения в России. - Спб., 1905.-473 с.

Краткий исторический обзор Императорской главной квартиры // Столетие военного министерства. - Спб., 1902. - Т.2. - Ч.З.

Крокман Ю.Р. Вопросы военной истории России. 18 - нач. 19 вв. в советской историографии // Вопросы военной истории России. - М., 1969.

Curtiss J.S. The Russian Army un der Nickolauj I. - Durcham, 1965. - 169 s.

Кухарский П.Ф. Франко-русские отношения накануне Крымской войны.-Л., 1991.- 189 с.

Лаговский А.Н. Оборона Севастополя. - М., 1939. - 228 с.

Его же. Оборона Севастополя. - М., 1948. - 78 с.

Левандовский A.A. Время Грановского. - М., 1990. - 302 с.

Леев Ф.А. Дореформенная армия // Вестник всемирной истории. 1901. -№11.

Ливчак Б.Ф. Народное ополчение в Вооруженных силах России 1806-1856 гг. - Свердловск. - 1961. - 271 с.

Линков Я.И. Очерки истории крестьянского движения в России в 1825-61 гг.-М., 1952.-278 с.

Ляхов В.А. Русская армия и флот в войне с оттоманской Турцией. -Ярославль, 1972. - 291 с.

Мироненко C.B. Самодержавие и реформы. - М., 1989. - 280 с.

Его же. Страницы тайной истории самодержавия. - М., 1990. - 235 с.

Михеев С.П. История русской армии. - Вып.1-16. - М., 1910-1912. -

Т.1-4.

Муравина Ф. Адмирал Нахимов. - Симферополь, 1953. - 87 с. Мягков П.С. Севастопольская оборона. - М., 1954. - 127 с. Никульченков Н.И. Адмирал Лазарев. - М., 1956. - 200 с. Нифонтов A.C. Россия в 1848 г. - М., 1969. - 316 с. Обушенкова Л.А. Королевство Польское в 1815-1830 гг. - М., 1979. -

295 с.

Окунь С.Б. Очерки истории СССР. Вт. четв. 19 в. -Л., 1957. - 431 с. Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России. -М., 1982. - 207 с.

Орлик O.P. Россия и французская революция 1830 г. - М., 1968. -

214 с.

Очерки экономической истории России п/п 19 в. - М., 1959. - 403 с. Пайпс Р. Россия при старом режиме. - М., 1993. - 415 с. Переход от феодализма к капитализму в России: Материалы дискуссии. - М., 1968. - 413 с.

Полеектов М. Николай I. - М., 1918. - 267 с. Пресняков А.Е. Апогей самодержавия Николай I. - Л., 1925. - 98 с. Прокофьев Е.А. Борьба декабристов за передовое русское военное искусство. - М., 1953. - 315 с.

Прокофьев Е.А. Военные взгляды декабристов. - М., 1958. - 175 с. Прокофьева Л.С. Крестьянская община в России во вт. пол. 18 -п/п 19 в. - Л., 1981. - 215 с.

Рахматуллин М.А. К дискуссии об абсолютизме в России // История СССР. - 1972. - №4. - С.65-88.

Его же. Крестьянское движение в великорусских губерниях. - М., 1990.-300 с.

Его же. Законодательная политика самодержавия // История СССР. -1982. -№2. -С.35-52.

Рожкова М.К. Экономическая политика царского правительства на Среднем Востоке. - JL, 1981. - 215 с.

Русское общество 30-х гг. XIX в. Люди и идеи. - М., 1989. - 445 с. Рындзюнский П.Г. Утверждение капитализма в России. - М., 1978. -

299 с.

Свечин A.A. Эволюция военного искусства. - М. - Л., 1927-28. - Т. 1-2. Семанов С.Н. А.И.Горчаков - русский дипломат 19 в. - М., 1962. -

115 с.

Семевский В.И. Крестьянский вопрос в России. - Спб., 1888. - Т. 1-2. Семевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. -Спб., 1909.-701 с.

Семенов Л.С. Россия и Англия. Эконом, отношения в средине 19 в. -Л., 1975. - 165 с.

Семин Г.И. Оборона Севастополя. - Л., 1962. - 107 с.

Сергеев М.А. Оборона Петропавловска на Камчатке. - М., 1954. -

112 с.

Сибалин С.А. Прапорщик Щеголев. - К., 1955. - 118 с. Сидоренко Г. Рекрутская повинность. Значение ее в ряду систем комплектования и формирования войск. - К., 1869. - 135 с.

Смирнов А.Ф. Революционные связи народов России и Польши 30-60 гг. 19 в. - М., 1962. - 427 с.

Тарле Е.В. Крымская война. - М., 1950. - Т. 1-2.

Его же. Крымская война // Сочинения в 12 т. - М., 1959. - Т.8-9.

Его же. Нахимов. - М., 1950. - 112 с.

Его же. Город русской славы. - М., 1954. - 216 с.

Тимченко-Рубан. Очерк деятельности Великого князя и императора Николая Павловича как руководителя Военно-инженерного ведомства. -Спб., 1912. -498 с.

Тодорова М.Н. Англия, Россия и Танзимат. - М., 1983. - 189 с. Толстой JI.H. Николай Палкин. Б. - М., 1886. - 45 с. Тэйлор А.Дж. Борьба за господство в Европе. - М., 1958. - 643 с. Федоров A.B. Общественно-политические движения в русской армии 40-70 гг. XIX в. - М., 1958. - 231 с.

Его же. Русская армия в 50-70 гг. XIX в. - JL, 1957. - 291 с. Федоров В.А. Солдатское движение в годы декабристов. - М., 1963. -

207 с.

Его же. Крестьянское движение в центральной России. - М., 1986. -

167 с.

Его же. Декабристы и их время. - М., 1992. - 269 с. Федосов H.A. Революционное движение в России во вт. четверти 19 в. -М., 1958.-415 с.

Флеровский Н. Три политические системы. Николай I, Александр II, Александр III. Б.М. - 1897. - 4.1-2.

Флеровский-Берви В.В. Избранные экономические произведения. - М., 1958-59 г.-Т.1-2.

Хитрова Н.И. Черногория и национально-освободительное движение на Балканах. - М., 1979. - 336 с.

Чернышевский Н.Г. Рассказ о Крымской войне по Кинглеку. - М., 1935.-355 с.

Чурина И.В. Словенское национально- освободительное движение в 19 в. и Россия. - М., 1988. - 392 с.

Шильдер Н.К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. -Спб., 1903.-Т.1-2.

Schieman Tr. Geschichte Russlands unter Kaizer Nicolaus I. - Berlin., 1908-1913.-Bd.I-III.

Щедрин Т.И. Петропавловский быт. - М., 1975. - 132 с. Щербатов А.П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич. Его жизнь и деятельность. - Спб., 1888-1905. - Т.1-7.

Энциклопедия военных и морских наук // Под. ред. Г.А.Леера. - Спб., 1883.-Т.1.