Ченчу и ерукала Южной Индии: сравнительный анализ традиционных социальных институтов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Иванов, Алексей Вадимович

• Иванов, Алексей Вадимович
• кандидат исторических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Иванов, Алексей Вадимович

Содержание

Введение

1. Индийское общество и племена как его часть

2. Объекты исследования

3. Цели и задачи исследования

4. Актуальность, научная новизна и практическая значимость работы

5. Хронологические и территориальные рамки исследования

6. Краткий историографический обзор

7. Географический обзор и сведения по экологии

8. Историческая справка

9. Источники и литература, использованные в диссертации

10. Методы и методология

И. Терминология и концептуальный аппарат

12. Организация материала

Глава I. Ченчу

1. Расселение и численность ченчу

2. Полевая работа среди ченчу

3. Ченчу, изучавшиеся в поле. Поселения. Сельская община

4. Жизнеобеспечение

5. Питание

6. Верования и обряды

7. Проблема организации власти и «общеплеменного» единения

8. Структурные элементы и структурные силы общества ченчу

9. Номенклатура родства

10. Брак

11. Правила и практика поведения в отношениях между родственниками

12. Основные выводы первой главы

Глава 2. Ерукала

1. Расселение и численность ерукала

2. Полевая работа среди ерукала и другие источники информации

3. Ерукала, изучавшиеся в поле и по опубликованным материалам. Поселение и община

4. Жизнеобеспечение

5. Питание

6. Верования и обряды

7. Политическое устройство

8. Структурные элементы и структурные силы общества ерукала

9. Номенклатура родства

10. Брак

11. Отношения внутри семьи ерукала

12. Основные выводы второй главы

Глава 3. Сравнительный анализ

Заключение

Библиография

Приложение 1

Приложение 2

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Ченчу и ерукала Южной Индии: сравнительный анализ традиционных социальных институтов»

Введение

1. Индийское общество и племена как его часть

Современная структура индийского общества, как известно, характеризуется наличием системы каст, эндогамных групп. Однако научные представления о кастовом строе Индии во многом противоречивы и все еще не вполне устоялись.

Исторически Южная Азия - одно из древнейших мест расселения человека, и появление в долине Инда земледельческой культуры относят уже к VI тыс. до н.э. Древняя «протоиндийская» цивилизация Хараппы и Мохенджо-Даро, известная науке с начала XX в., характеризовалась высоким уровнем технологий: кирпичные двухэтажные дома, водопровод, ремесленное производство, письменность и многое другое. По некоторым причинам, не до конца понятным, но связанным, возможно, с экологической ситуацией, древние города были покинуты их обитателями, которых исследователи нередко называют «протодравидами» (например: Альбедиль 1994: 19; Г.М. Бонгард-Левин 1985: 103).

Примечательно, что раскопки в долине Инда демонстрируют определенные правила расселения людей согласно с их профессиями, и это позволило предположить, что «начатки кастовой организации существовали уже в отдаленную протодравидийскую эпоху» (Кагуе 1961: 18). Однако преобладающее положение заняла теория, согласно которой система каст (варн) была принесена ариями. Их постепенное проникновение на территорию Индии началось со II тыс. до н.э., когда на северо-востоке современного Панджаба оформляются гимны Ригведы. Формирование кастового строя происходило вследствие контактов пришлого населения («праиндоевропейской этнической общности») с аборигенным и развития социально-кастовых отношений. Именно в процессе таких контактов начали оформляться те сегрегационные модели межэтнического и социального взаимодействия, которые привели к формированию кастового строя (Успенская 2010: 60). Сперва на верхнегангских равнинах, а после и в нижнем течении Ганга арии («культура серой керамики», пользуясь терминами археологии) встречают местное население, вероятно, прежде всего протомунда, ассоциируемых с культурой «медных кладов и желтой керамики»1, так же протодравидов .

1 В верховьях Ганга, в частности в Хастинапуре, в нижнем слое многослойного поселения обнаружена желтая (охристая) керамика. И в других местах региона слои "культуры медных кладов и желтой керамики залегали под слоями "культуры серой расписной керамики", ассоциируемой с ариями (Шарма 1987: 88). Вопрос оО этнической принадлежности этой культуры долгое время дискутировался, но в настоящий момент многие индийские исследователи (Б.Б. Лал, С.П. Гупта), как и российские специалисты связывают ее с предками

народов мунда.

2 Согласно глоттохронологическим расчетам протодравиды, покидая Хараппу и Мохеджо-Даро, достигают центральной Индии как раз к середине II тысячелетия до н.э. (Бонгард-Левин 1981: 10).

Согласно ведическим источникам, это местное население было явно враждебно к пришельцам, и наименования daca (враг, позже раб), асур или пани (демон), указывают скорее на военную экспансию ариев, чем на мирное заселение неосвоенных земель. А заимствования в санскрите слов из дравидийских языков и языков мунда3, отмеченные специалистами4, свидетельствуют о том, что ариям пришлось столкнуться с народами, мало уступающими им в развитии культуры. С побежденными (и непобежденными) нужно было строить взаимоотношения. К. Леви-Строс полагал возникновение каст способом «превращения количества в качество», или следствием необходимости «жить рядом друг с другом» (Леви-Строс 1999: 191).

Происхождение каждой варны объясняется в гимнах Ригведы («Пурушасукта» Х.90). Так, брахманы появились из уст первочеловека Пуруши, кшатрии (раджанья) - из его рук, вайшьи - из бедер, а шудры - из ступней. Каждой варне соответствовал определенный цвет, и белый цвет варны брахманов олицетворял собой благость (саттва), красный кшатриев -страсть (раджас), желтый вайшьев - смешение двух этих качеств, а черный цвет варны шудр -тамас, темноту (Бонгард-Левин 1985: 164). Варна - это сословие. Так, варна брахманов - это сословие жрецов и учителей, варна кшатриев - сословие воинов, варна вайшья - сословие

торговцев, а варна шудра - это сословие земледельцев.

Как следствие, сложилась известная система - есть четыре иерархические варны («вид», «цвет») сословного характера, три из которых - это сообщество «благородных» людей5, двиджа, «дваждырожденных», а четвертая - неоднородная (Успенская 2010: 76). В четвертую варну шудр попали и небольшие этнические общности, например гандика (жители Гандхры) и явана (бактрийские греки), и профессиональные группы, например чандала и мритапа, но с важным отличием: одни (аниравасита) были «нечисты» лишь своим сомнительным происхождением, поэтому их металлические сосуды для приготовления пищи могли быть очищены прокаливанием на огне, другие (ниравасита) - своим «нечистым» занятием, и их посуда никак не могла быть очищена от скверны (Jaiswal 2000: 13).

3 Из мунда- gana - толпа; danda - палка; langala - плуг; из дравидийских: kula - семья; рат - демон и т.д. Даже

некоторые Lena племенных вождей, типа Cirímbitha (Ригведа, Мандала X) имеют происхождение из

Гавидий кГязыков (Елизаренкова 1989: 508). Само название р. Ганга имеет, но мнению Р. Шафера, то ли мои-

дакую то ли тибето-бирманскую этимологию. Он пишет: «Мы можем предположить, что неарииские кхмерскую, 1U ли i j ________ ________, ---------------л, ,гт„ Пап An Wan игти Van и Ka-lin или Klin: и

™втортшиес7арии "ста^и использовать эти слова, они прибавили обычное окончание -а к названиям рек и Гдей; хотя в санскрите есть окончание -я, оно не может стать -па, и тогда окончание было вставлено»

(Shafer 1954:14).

4 Ф.Кёйпе (Kuiper 1948), М.Эмено (Emeneau 1956) и др.

5 Брахманы, кшатрии и вайшья.

Г.М.Бонгард-Левин утверждает, что «практически всякое объединение - этническое, профессиональное или религиозное - в древней Индии имело тенденцию принимать кастовый характер» (Бонгард-Левин 1985: 478). Однако сами индийцы в доколониальное время не пользовались словом «каста», но употребляли слово «джати». «Джати - это именно те модули структуры, из которых составлено индийское традиционное общество» (Успенская 2010: 229). «Что на самом деле составляет кастовую систему, это множество джати, характерных для каждого отдельного региона» (Srinivas 1991: 24). Почему же тогда система называется

«кастовой»? Что такое каста и что такое джати?

Отдельные джати (буквально: рождение или происхождение) упоминаются уже в поздневедийских текстах, обычно в связи с описанием царских ритуалов (см. Heesterman 1957). В раннебуддийских сочинениях термин джати обозначает и группы внутри варн, и два главных подразделения - высшее (кшатрии и брахманы) и низшее (шудры и чандалы), причем иногда в последнюю категорию включались и вайшьи (Wagle 1995: 122-123).

Можно сказать, что джати - это все, что человек приобретает с рождением: и религия (или секта), локальность (деревня гау), социальный статус (понимание своего места в деревенской общине через роль в ритуалах), и, возможно, профессию. Таким образом, джати - главное для индийца понятие в плане самоидентификации (Успенская 2010: 236).

Джати имеют территориальную принадлежность: «джати не являлись, как правило, общеиндийскими, а охватывали группу лиц, населяющих определенный район» (Бонгард-Левин 1985: 301). E.H. Успенская подтверждает это: «границы каждой джати довольно определены даже в современных условиях» (Успенская 2010: 237). В древности «джати имели выборные или наследственные органы управления, системы взаимопомощи и характерные бытовые связи. В современном виде «джати характеризуются тремя типами организации: общностью происхождения (родством и наследованием), территориальной локализацией

общностью культа» (Das 1990: 57).

Г.М. Бонгард-Левин пишет: «эндогамное объединение - джати была тесно связана с

институтом готры - экзогамного рода» (Бонгард-Левин 1985: 478). Более того, «эндогамия джати является естественным продолжением экзогамии готр/кула и более мелких родственных групп» (Успенская 2010: 254). Готра - санскритское слово (буквально переводится как «коровий загон» или «коровий сарай»), которым обозначаются ведущие свое происхождение (от какого-нибудь святого) по непрерывавшейся с глубокой древности мужской линии брахманские кланы (Ruegg, 1976: 341-363). На севере Индии готра - «это экзогамный патрилинейный клан у брахманов» (Shah 1993: 129; Gough 1956: 827). И.Карве

и

отмечает, что «система готр у древних брахманов подобна системе кланов у неарийских групп. Эта система была принята всеми брахманскими кастами, затем кастами кшатриев и вайшья, а в результате и низкими кастами» (Karve 1993: 52). Г0тры служат для регулирования брачных отношений (Karve 1993: 55) и связаны между собой брачными правилами по принципу гипергамии, когда готра, дающая жениха, выше по своему статусу, чем готра, дающая невесту (Рососк 1972; Inden 1976; Uberoi 1993). Готра, в свою очередь, состоит из линиджей, имеющих различные названия в зависимости от региона, так, например, у брахманских каст в штате Тамилнаду они называются куттам (Gough 1956: 828), вероятно, от санскритского кутумб — семья, род (Хинди-Русский словарь, часть 1:375).

Итак, мы видим, что джати имеет социальный статус, территорию расселения ее членов и органы управления, а также что джати эндогамна и состоит из экзогамных кланов (готра), состоящих, в свою очередь, из линиджей патрилинейных родственников.

Со времени выхода в 1987 г. статьи Б.Кона «Антрополог среди историков и другие эссе», а возможно, и с более раннего времени6, Индия не рассматривается как единое целое, но исследуется по регионам. Юг Индии по своим традициям и формам общественной организации во многом отличается от севера страны, и основной материал предлагаемой диссертации собран именно на юге, хотя кастовый строй является общей чертой севера и юга.

Помимо философов, таких как К.Маркс и М.Вебер, использовавших примеры кастового общества для обоснования общих теорий, определения касте дали все значительные научные школы.7 Британские исследователи и колониальные администраторы предприняли первые попытки описать этот феномен, и в 1869 г. У.Хантер, директор по статистике в британской администрации, предложил одну из первых теорий, в которой объяснял обособленность каст расово-этническими причинами, за что его труд заслужил в историографии название «этнологического» (Успенская 2010: 29). Д.Иббетсон в работе «Отчет о переписи в Панджабе, 1881» объяснил кастовый строй особой моделью разделения труда, а со времени публикации работы «Народ Индии» (1915) Г.Рисли, руководившего переписью населения Индии в 1901 г., понятие касты8 вошло в язык официальных документов

6 Работа «Индийская карта родства» (1968) И.Карве.

7 В настоящей диссертации мы не ставим задачей исследование кастового общества, а лишь указываем на этот принятый в Индии порядок взаимоотношений между группами людей, поэтому не станем останавливаться на всех школах, но отметим наиболее значительные в исследовании данного вопроса.

8 «Каста может быть определена как собрание семей или групп семей, носящих одно имя, претендующих на общее происхождение от мистического предка, человека или божества, занятых одной профессией» (ЫМеу 1915: 68) К собственному определению У.Риели добавил и определение М.Э.Сенарта (там же) и, кажется, не забыл ни одного аспекта имеющего отношение к определяемому им феномену, упомянув и традиционные занятия, и строгую эндогамию касты, но не заметил главного - ее ритуального значения и иерархии, определяющей и

и повлияло на дальнейшую политику колониальных властей. Были и другие работы: так в 1909 г. Э.Тарстон, директор музея в Ченнаи (в те времена - Мадрас), опубликовал «Касты и племена Южной Индии», и в этой работе можно найти информацию об исследуемых нами обществах, а в 1946 г. Дж. Хаттон - работу «Каста в Индии: ее природа, функции и происхождение», в которой рассматривает касту с позиций структурного функционализма. В качестве признаков касты были услановлены эндогамия, наследуемая специальность и некое

родство между членами одной касты.

Но определить основной принцип кастового общества удалось не англичанам, а французам. В 1908 г. С. Бугле, один из редакторов журнала «Ежегодная социология»9, публикует статью, в которой предлагает три основные характеристики кастового общества: статус (или иерархия), взаимное отторжение (mutual repulsion) и трудовая специализация (Bougie 1991: 64-73). Л.Дюмон в своей известной работе 1971 г. «Человек Иерархический: кастовая система и ее следствия» подчеркивает, как истинный структуралист, что если соединить три эти характеристики в один принцип, то он может быть сформулирован как оппозиция «чистого» и «нечистого» (pure - impure). Так, важным элементом кастовой системы является иерархия (Dumont 1991: 477), или ритуальный ранг, и этот элемент характеризует касты как связанные части сакрального мира, но расположенные в порядке от худшего к лучшему, от подающих надежды к достигающим совершенства.

Идеи Л.Дюмона, хотя и встретили некоторую критику, были поддержаны специалистами индийской антропологической школы, во всяком случае, видными ее представителями: М.Н.Шринивасом, Г.С.Гхурье, Д.Гупта, П.Коленда и другими. Возможно, если сами индийцы разделяют точку зрения французского социолога о своем обществе, то и мы вправе принять ее не в качестве умозрительной гипотезы, а в качестве полноценной теории, хотя, как подмечает Е.Н.Успенская, «заочные споры с Л.Дюмоном составляют ныне заметную часть всякой работы о касте» (Успенская 2010: 40).

В дополнение отметим также утверждение Г.С.Гхурье, согласно которому «кастой управляет панчаят, разбирающий нарушения, такие как: (а) еда, питье или различные запрещенные отношения с другими кастами или субкастами, (б) сожительство с членом

занятия, и эндогамию. Нужно также отметить, что У.Рисли не увидел существенной разницы между кастой и племенем (часто употребляя эти слова как синонимы), и заключил, что «во всей Индии в настоящий момент племена постепенно и незаметно трансформируются в касты» (Risley 1915: 72). Вероятно, можно считать это наблюдение одной из первых попыток отметить процесс, в дальнейшем получивший название «санскритизации».

9 L'Annee Sociologique - журнал, посвященный вопросам социологии, основан в 1898 г. Э.Дюркгеймом. Этот журнал выходит, с некоторыми перерывами, до настоящего времени.

другой касты, (в) супружеские измены, (г) отказ от уже данного обещания вступить в брак и т.д., вплоть до оскорбления брахмана и убийства коровы» (Ghurye 1991а: 37). Иными словами, структура касты имеет политическую компоненту. Но как каста связана с джати?

В работе Дж. Хаттона10, «Каста в Индии: ее природа, функции и происхождение» (1946), каста определена как эндогамная общность, разделенная на множество «подкаст». Появление этих групп внутри касты он связывал, во-первых, с миграциями, во-вторых - со смешениями между разными кастами (Hutton 1946: 43-45). Другие исследователи согласны с существованием «подкаст», как бы их происхождение не объяснялось, так, например, Г.С. Гхурье предложил свою теорию «сегментации касты» (Ghurye 1969: 218-219). Такой подход заслужил критику: «подкасты не являются делениями одной касты. Размножение через деление в кастах вообще большая редкость», утверждает И. Карве (Karve 1961: 28). И мы вправе предположить, что если не касты делятся на «подкасты», то «подкасты»

объединяются в касту. Но по какому принципу?

Многие современные исследования объясняют возникновение каст деятельностью колониальной администрации.11 Так, в материалах переписи 1891 г. зафиксировано около 2,5 млн. различных джати; и бесспорно, что для чиновников было важно сократить их число. Во время следующей переписи все население Индии было записано уже в 3500 этнических, профессиональных и сектантских каст и племен.12 Можно предположить, что джати были скомпонованы в касты по указанным принципам, и множество «подкаст» можно объяснить лишь тем разнообразием, с которым индийцы сами идентифицируют себя.13

Таким образом, каста стала удачным инструментом для классификации джати. Этому нет никаких препятствий: каста эндогамна, потому что составляющие ее джати эндогамны; каста имеет некую более или менее общую традиционную специальность, потому что джати, из которых она состоит, схожи по специальности; каста имеет свой ритуальный ранг и название, потому что джати их имеют и т.д. Вероятно, можно сказать, что здесь целое обладает чертами его компонентов.

10 Дж. Хаттон был руководителем последней колониальной переписи населения 1931 г.

11 Н.Дёркс (Dirks 2004), С.Бэйли (Bayly 1995) и многие другие.

12 Напомним, что перепись 1901 г. проводил сэр Герберт Риели и именно с его деятельностью (административной и научной) можно связать рождение «кастовой системы» (Успенская 2010: 232).

13 Удачный пример из работы Дж.Хаттона с пояснениями Е.Н.Успенской: кхатик - это каста мясников, а «подкаста» мевафарош кхатик - это те, чьими клиентами является джати садовников, исповедующих ислам (мевафарош). Имя клиента, с которым определенное джати связано отношениями джаджмани, или обязательством взаимных услуг, добавляется к названию джати как показатель статуса, важного для окончательной идентификации. Естественно, что индиец во время переписи указывает название своего джати так, как он сам его знает, и так же естественно, что чиновник старается эти бесчисленные названия систематизировать, стоит лишь учесть, что не всегда верно.

Итак, существуют сословия (варны), и принадлежность к варне определяет статус на макроуровне, но существуют и джати, и принадлежность к джати определяет статус на микроуровне. Каждая джати либо относится к одной из варн, либо находится за их пределами (в случае «неприкасаемости»), т.е. можно сказать, что всего существует пять сословий, по которым распределяются все джати. Таков эмньш подход, эти позиции человек получает при рождении и может сообщить о них окружающим. Но этньгй подход находит еще одну категорию, некую сумму джати, капсулированных в одно по нескольким признакам, из которых наиболее явным является признак ритуальной «чистоты».

Мы не можем говорить о касте как о реальности для индивида (и это является самой веской причиной, почему индийские специалисты, знающие кастовую систему изнутри, до сих пор не идентифицировали ее окончательно), и не станем утверждать, что индивид является членом двух эндогамных общностей - касты и подкасты. Каждый индиец принадлежит к своему джати, а каста - это искусственная конструкция, вносящая некоторый порядок в бесконечность и разнообразие джати.

И совсем уже искусственной конструкцией является племя. Племенами в Индии официально именуются любые общности, не охваченные общеиндийской культурой и не вписывающиеся в систему варн, джати и каст; у «племен» свой особый круг занятий, своя экологическая ниша, свои боги и духи. Сегодня Индия - «это крупнейший после Африки регион концентрации племен» (Индия сегодня 2005: 70). В Центральной Индии около 30 млн. человек относятся к категории «племен», на юге страны - 23,5 млн. чел, в северной части - 2 млн. чел, а на востоке страны около 13 млн. чел. Их социально-экономические, политические и культурные характеристики сильно разнятся: есть среди них охотники-собиратели и рыболовы, как изучаемые в предлагаемой диссертации ченчу, как палияр или найкен; есть переложные земледельцы, как юанг и савара из Ориссы. Мунда и ораоны штата Бихар -пашенные земледельцы, а тода из Нилгири - скотоводы. Есть и бродячие племена, в основном предсказатели судьбы и ремесленники, как рассматриваемые далее ерукала. После установления независимости Индии по Конституции все эти общности получили название «адиваси» (статья 303-В Конституции Индии), т.е. «первоначальное население, туземцы».

Первый «список» «племен» был обнародован президентом республики в 1950 году, и в дальнейшем он увеличился. Уровень «отсталости» каждой группы принимался во внимание, и вначале список состоял из 212 племен, но в 1951 г. включал уже 225 племен общей численностью 19,40 млн. человек (6,28% от 361,15 млн. человек). Через 10 лет, в 1961 г., количество «зарегистрированных» «племен» достигло 427 (29,88 млн. чел, 6,8% от 439 млн.

чел), впрочем, согласно докладу Антропологической службы Индии, реальное их число на то время составляло лишь 314, и многие «племена» были дважды записаны под разными именами. Как бы то ни было, в 1971 году количество «племен» еще увеличилось до 447, что составило 6,94% (38,02 млн. человек) от общего населения страны в полмиллиарда человек. Перепись 1981 г. зафиксировала 450 племен количеством 51,63 млн. человек (7,26% от 683,81 млн. человек). О 278 «зарегистрированных» племенах, 178 сегментарных и 179 территориальных группах сообщает доклад Антропологической службы Индии (Anthropological Survey of India 1992), что дает в сумме 635 племен численностью 68,5 млн. человек (10% от 685,18 млн. человек). Несмотря на значительный рост населения страны за последние 20 лет, средний процент «племенного» населения остается в тех же рамках, а его численность составляет в настоящее время 83 580 634 чел, или около 8% от общего населения

страны (Census of India 2001).

Для защиты прав всех малочисленных или технологически отсталых групп и для повышения уровня их жизни за время независимости страны были приняты эффективные законы, включая квоту по найму в государственные учреждения и учебные заведения,14 и созданы специальные службы. По всей Индии были организованы Департаменты развития, занимающиеся социальными проблемами «на местах». Такая работа нуждается в научном подходе, поскольку требует глубокого знания реальной жизни людей. Университеты Индии выпускают внушительное число квалифицированных социальных антропологов, престиж профессии достаточно высок, как и уровень индийской антропологии. Индийские антропологи интенсивно исследуют «племенное» население страны. И все же многие общности, относимые к этой категории, до сих пор остаются малоизученными или почти неизученными. Это, в частности, относится и к исследуемым в предлагаемой диссертации

обществам ченчу и ерукала.

Необходимо отметить также, что, несмотря на все усилия индийского правительства, направленные на улучшение условий существования «списочных племен», уровень их жизни во многих случаях остается очень низким и подчас шокирует. Доклад Всемирной организации здравоохранения описывает материальный мир племен оборотом «беднейшие из бедных» (Rath 2006: 16). То, что довелось увидеть автору диссертации, например, во

14 Прежде всего, мы имеем в виду решения комиссии Б.П.Мандала 1980 г., хотя властям штатов и была предоставлена возможность решать вопросы соблюдения квот для ОВС (отсталых классов) с учетом местной специфики Многие вопросы, как, например, резервирование мест в учреждениях центрального правительства, были отложены на неопределенный срок (Юрлова 2003: 319), но в целом работа индийского правительства в направлении улучшения жизни экономически отсталых групп ведется систематически со времен первого пятилетнего плана (1951-56) и дает свои результаты.

временном лагере ченчу, можно назвать трагедией - более полутора сотен человек, пострадавших от наводнения, жили в условиях, показавшихся невыносимыми (см. Приложение 1).

2. Объекты исследования

Диссертация представляет собой сравнительное исследование структурных характеристик и механизмов функционирования ведущих социальных институтов двух этнических общностей Южной Индии - ченчу и ерукала. Материалы, характеризующие социальные институты ченчу и ерукала, а также динамику их изменений, могут служить примером явлений и процессов, типичных для значительной части племен Индии. Выбор объектов исследования был обусловлен следующими соображениями и обстоятельствами.

Ченчу и ерукала практически неизвестны в нашей стране, между тем эти этнические общности, или «племена», бесспорно, представляют большой интерес для отечественной этнологии, так как донесли до нашего времени социальные институты, сложившиеся в глубокой древности. Изучение этих институтов может внести известный вклад в теоретические представления о вариативности традиционных форм социальной жизни в бесписьменных и безгосударственных обществах, а также о путях и способах их модернизации в условиях современной государственности. Общественные структуры двух избранных для изучения этнических групп схожи, как и их антропологический тип (многие исследователи именуют его протоавстралоидным), язык (обе этнические общности утратили почти полностью свои исконные языки и в настоящее время говорят на языке телугу, которым пользуется окружающее дравидийское население) и история.

Оба общества, судя по утверждениям археологов, начали свое формирование в эпоху мезолита (например: Мш1у 1985) на той территории штата Андхра Прадеш, где находятся и в настоящее время, но заняли различные «экологические ниши»15, что, вероятно, во многом определило их хозяйственные комплексы и способы жизнеобеспечения.

Ченчу в недавнем прошлом были охотниками и собирателями меда и древесной смолы в лесу Наламала, или рыбаками побережий р. Кришна. Частично они сохраняют эти занятия до сих пор, но также пытаются заниматься сельским хозяйством, и это поддерживается государственными программами.

15 Термин Ф. Барта (Barth 1959).

Ченчу в основной своей массе расселены в центральной части штата Андхра Прадеш, и лишь небольшие группы можно найти в соседних штатах. Всего в Индии насчитывается чуть менее 50 тыс. ченчу. В штате Андхра Прадеш наибольшее количество ченчу проживает в р-не Пракашам (10 413 человек), в р-не Гунтур (9 791 человек) и в р-не Махабубнагар (8 272 человек)16. В районе города Курнул, где проводилось полевое исследование автора диссертации, проживает в настоящее время около 8 тыс. ченчу.

Ерукала были предсказателями судьбы и ремесленниками, кочевавшими по деревням кастовых индийцев, и, следовательно, они более подвержены влиянию окружающих народов, чем ченчу. Это отразилось на их численности, материальной культуре, нормах поведения. В настоящее время они совмещают традиционные занятия с земледельческим трудом и домашним животноводством, два последних занятия, впрочем, имеют ограниченное значение.

Ерукала, согласно переписи 1991 г., насчитывается 387 898 человек, почти 11% от всей численности племенного населения штата (3 176 001). Часть ерукала расселены в прибрежном регионе (143 161), а все прочие - в глубине штата. Больше половины от общего числа живут в

17

сельской местности и лишь 6.13% - в городах. 3. Цели и задачи исседования

Основная цель диссертации - описать, проанализировать, интерпретировать и аналитически сопоставить социальные институты ченчу и ерукала, показав взаимовлияние и тесное переплетение институтов родства, брака, семьи, с одной стороны, и систем жизнеобеспечения, материальной культуры, традиций питания, а также культов и верований — с другой. Ведь «антропология может быть понята» только «как общая теория отношений»

(Леви-Строс 2001:104).

Круг конкретных задач диссертации можно очертить следующим образом:

1. Определить те группировки, на которые делятся этнические общности, или «племена», ченчу и ерукала. Иными словами, выявить внутренние структурные сегменты этих общностей, охарактеризовав основные признаки и функции отдельных сегментов.

2. Проанализировать организацию брачных и семейных отношений.

3. Рассмотреть номенклатуры родства.

4. Рассмотреть типы поведения в отношениях между родственниками и между соседями, предписанного и реально практикуемого.

16Census of India. Special Tables for Scheduled Tribes. Andhra Pradesh, 1991.

17 Там же.

5. Провести сравнение социальных структур двух этнических общностей, синтезируя информацию и выводы, относящиеся к каждому из них в отдельности. Выявить общие и отличающиеся элементы социальной организации и попытаться сделать заключения или предположения о возможных причинах выявленных различий.

4. Актуальность, научная новизна и практическая значимость работы

На русском языке встречаются лишь очень скупые сведения о ченчу. Помимо тома «Народы Южной Азии» (1963), где в разделе о малых народах Н.Р.Гусева посвятила им одну страницу (с.657-658) самой общей информации, ченчу перечисляются как одно из племен штата Андхра Прадеш в сборнике «Этнические процессы в зарубежной Азии» (1987) и в справочно-информационном издании «Индия сегодня» (2005) в списке «малых народов» штата Андхра Прадеш. Ченчу также упоминаются в работе Е.Н.Успенской (2010), посвященной

18 о

индийской касте, как «вчерашнее племя ... оказавшееся в положении «неприкасаемых» . ь энциклопедиях «Народы мира» (1988), «Народы и религии мира» (1998) и «Народы Мира» (2007) ченчу даже не упомянуты.

О ерукала нет никаких упоминаний в основных отечественных справочных изданиях по этнологии, хотя они и включены С.И.Рыжаковой в список адиваси штата Андхра Прадеш, который приводится в издании «Большая энциклопедия народов для школьников и студентов» (2007).19 Между тем, численность ерукала относительно велика (387 898 чел.), и в зарубежной науке они изучены лучше, чем ченчу.

И ченчу, и ерукала емко и интересно описаны в работе И.М.Ковалева (1982). Но эти сведения все же трудно назвать достаточными, и указанная работа не является исследовательской.

Настоящей диссертацией автор стремился заполнить существующие лакуны. В этом заключается новизна и актуальность диссертации для российской этнологии как науки, занимающейся сбором и анализом материалов по различным народам, населяющим нашу планету; для социальной антропологии, занимающейся сравнением и анализом общественных

18 Ченчу не являются « неприкасаемыми» хотя бы потому, что имеют право на посещение храма в Шрисаламе (одного из наиболее почитаемых шиваитских храмов) и участвуют там в богослужении.

19 В этом списке фигурирует этноним «йерукала». Однако написание этнонимов обычно не содержит начальной «й», например: яномама, но не «йаномама»; евреи, но не «йевреи»; янкуты, но не «йякуты» и т.д. Вероятно, это правило применимо и к написанию на русском языка этнонима «ерукала». С.И.Рыжакова внесла ерукала в список «крупнейших племенных образований Индии» (Рыжакова 2007: 17). В этот же список попали ченчу и даже бонда, племя штата Орисса, численность которых едва превышает 6 тыс. чел. (Mohanti 2006: 47).

институтов, актуальность заключается в применяемых диссертантом методах анализа и

сопоставления материалов.

Автор диссертации, сравнивая социальные инстиутуты двух этнических общностей, стремился продемонстрировать, что некоторые элементы их социальной жизни появились в результате интенсификации контактов с окружающими народами. Исторический процесс, протекающей в настоящее время в Индии, должен привести к включению «племен» в экономическую, политическую и социальную жизнь страны, во всяком случае, именно на это направлены государственные программы поддержки этнических общностей, относящихся по Конституции к «зарегистрированным племенам». Поскольку одной из главных задач настоящей диссертации является описание процесса текущих изменений и причин, вызвавших этот процесс, постольку анлитические сравнения между обществами, имеющими и общие и различные элементы социальной организации, являются ведущей методологической компонентой (Негекоу^в 1941: 5). Лишь сравнение общественных институтов может продемонстрировать, какие изменения происходят и насколько интенсивно.

Поскольку и в мировой социальной антропологии (этнологии) социальная организация ченчу и ерукала все еще остается недостаточно изученной, постольку автор может надеятся, что предлагаемая диссертация продвинет научное знание об этих народах не только в нашей

стране, но и за ее пределами.

Информация и аналитические выводы, содержащиеся в диссертации, и методические приемы исследования, применяемые в ней, могут использоваться (и отчасти уже используются) в образовательном процессе, особенно при подготовке профессиональных специалистов по социальной антропологии и этнологии в целом, а также индологов (социальных антропологов, этнологов). В этом автор видит практическую значимость своей работы.

Кроме того, материалы диссертации, как надеется автор, смогут сослужить некоторую службу в прикладных исследованиях, направленных на практическую помощь представителям различных культур, которые до недавнего времени сохраняли традиции бесписьменных и безгосударственных обществ, а в настоящее время вынуждены приспосабливаться к государственным системам стремительно глобализирующегося мира.

5. Хронологические и территориальные рамки исследования

Хронологически диссертант стремился охватить всю доступную историю изучаемых этнических групп. В работе приводятся ссылки на археологические находки, указывающие на

14

автохтонное происхождение обеих групп, на литературу XVIII-XIX вв. и на этнографические описания середины XX в., дающие представления о том, каковы были изучаемые общества до интенсификации процесса их вовлечения в общую жизнь страны. Однако наиболее полная и систематизированная информация о ченчу и ерукала относится к последнему пятидесятилетию. Собрана и опубликована она в основном усилиями индийских антропологов. Именно данные, относящиеся к этому периоду, были в центре

исследовательских интересов автора диссертации.

Территориальные рамки исследования ограничиваются центральной частью штата Андхра Прадеш, районами, расположенными между долинами рек Кришна и Годвари на севере, р. Пеннер — на юге, р. Тунгабхадра — на западе и Бенгальским заливом — на востоке. Это районы Пракашам, Курнул и Махабабнагар, где проводились полевые исследования, давшие основополагающий материал для написания диссертации.

Диссертация не претендует на полный охват данных по социальным институтам всех ченчу и всех ерукала Южной Индии. Так, автор допускает, что у ерукала, живущих в штате Тамилнаду (где они известны под этнонимом корта), или у ченчу, живущих за пределами центральной части штата Андхра Прадеш, могут быть иные организационные формы социальной жизни, чем у жителей того региона, территорией которого ограничено предлагаемое исследование.

6. Краткий историографический обзор

Имена антропологов, работавших в Индии, звучат громко: англичане У.Риверс (Rivers W.H.R. 1906), Г.Рисли (Risley 1915), В.Элвин (Elwin V. 1936; 1947; 1989); французы Л.Дюмон (1953, 1991) и А.Бетельйе (1966); американцы МакКим Мариотт (1965) и Бернард Кон (Cohn 1987; 1996) и множество других проводили в Индии полевые исследования. Огромное количество качественных исследований индийских антропологов регулярно публикуется с обретением страной независимости. Важно отметить труды С. Роя (Roy 1920, 1921, 1925) и М.Н. Шриниваса (Srinivas 1952, 1976), К. Гоух (1989), И.Карве (1993), основоположников индийской социоантропологической школы.

В соответствии с задачами диссертации мы должны обратить внимание на способы описания и анализа социальной организации индийских племен. Работ, посвященных исключительно структуре того или иного общества, сравнительно немного, и интерес к этой проблематике, имеющей в значительной мере теоретическое значение, сильно уступает интересу к прикладной тематике, имеющей, как полагают многие современные антропологи,

15

непосредственную практическую значимость: вопросам традиционной медицины, экономики и реализации всевозможных государственных программ.

В большинстве случаев система общественной организации характеризуется, порой очень кратко, в одной из глав книги, посвященной тому или иному народу, этнической группе. Лучшим примером, вероятно, может послужить работа В.Элвина «Муриа и их Гхотул» (Elwin 1947), где в главе «Организация племени» приведены схемы деревень муриа (одна из этнических общностей гондов) и подробно представлены предания о происхождении фратрий и кланов. В этом же (или схожем) виде мы имеем социальную организацию бирхоров (Roy 1925; Sahu В. 1995), хо (Majumdar 1924; 1930), корва (Bhandari 1965), мунда (Hoffman 1961), пахари (Roy 1921), санталов (Roy 1920; Biswas 1956) Центральной Индии; дходия (Shah 1958), дубла (Shah 1958), гамит (Shah 1964) Западной Индии, тхару (Ни 1956; Kochar 1963) Северной и кхаси (Roy 1921) с rapo (Burling 1956; Burling 1958; Burling R. 1963) СевероВосточной Индии, ченчу (Furer-Haimendorf 1943), саора (Singh 1984), кадар (Ehrenfels 1952), янади (Рагхавьян 1962) и тода (Rivers 1906) Южной Индии.

Работы, посвященные исключительно терминологии родства, представлены, в основном, в виде статей, реже - монографий. Можно привести пример исследования о койя (Tyler 1965) и ерукала (Reddy 2003) Южной Индии, или о rapo (Burling 1956; Burling 1963) Северо-Востока страны. Более многочисленны работы, посвященные таким формам группирования родственников, как линиджи, фратрии, кланы и т.п., а также и поведению людей внутри этих групп, взаимодействию между ними. Здесь можно упомянуть труды о санталах (Biswas 1956) и ченчу (Furer-Haimendorf 1943).

Число работ, посвященных комплексному анализу и систематично освещающих взаимоотношения между членами племени, сравнительно невелико. Упомянем исследования по санталам (Kochar 1970), канне (Кароог 1958), юанг (Bose 1928), камар (Dube 1951), бхил (Dhosi 1969) и ерукала (Reddy 2001) Центральной Индии; багата (Reddy 1972), палияр (Gardner P.M. 1993), савара (Suryanarayana 1977) и урали (Mukherjee 1954) Южной Индии, а так же среди ведцов Шри Ланки (Seligman 1911; YalmanN. 1967).

И, наконец, большой интерес представляют работы, охватывающие не одну конкретную этническую общность, а целую группу родственных народов, и здесь нужно отметить работы авторов британской школы: «Социальная организация народов мунда» Р.Паркина (Parkin 1992) и «Родство у дравидов» Т.Траутмана (Trautmann 1995). Оба труда являются образцами сравнительной антропологии, где суммируются все достоверно известное о родстве, браке и наследовании у целой группы племен и народов.

Российским этнографам индийский материал хорошо известен, и проводились

комплексные исследования по различным программам (например, H.H. Чебоксаров, A.A.

Зубов и М.К. Кудрявцев в 1977 г), но если сведения по «большим» народам собраны

достаточные, то по «малым» информации не хватает. Некоторые индийские племена,

например тода (Шапошникова 1969), мунда (Волчок 1959), бирхор (Седловская 1976;

Артемова 2009), бхилы (Семашко 1975, Маретина 2011), или ведды Шри Ланки (Кочнев

1978) хорошо знакомы российским этнографам, но многие другие несправедливо забыты. Так,

в томе «Народы Южной Азии» (1963) из многотомного издания Института этнографии АН

СССР «Народы мира», среди малых народов Андхра Прадеш наличествуют лишь ченчу (стр.

657-658), тогда как количество «племенных групп» этого штата свыше 20. Даже в более

поздних изданиях, посвященных этнической истории Южной Азии, малые народы

20

упоминаются лишь как «реликтовые» общества, числом не более 2 млн. чел , населяющие «горные массивы и лесистые местности», занятые «подсечно-огневым земледелием, собирательством и охотой», которые «постепенно ассимилируются другими народами» (Альбедиль, Краснодембская 1994: 237-260), хотя последнее утверждение звучит несколько странно для специалистов по Индии, где законы кастового общества не позволяют никакой «постепенной ассимиляции», а экономический и образовательный разрыв между кастовыми индийцами и адиваси позволяет лишь редкие мезальянсы. Фактическая ситуация с малыми народами иная, и вооруженные стычки между племенами и фермерами из-за участков земли, данные о которых постоянно попадают в индийскую прессу (см. Kumar 2006), говорят о том, что племена являются силой, которой нельзя пренебрегать, тем более при составлении справочной литературы.

7. Географический обзор и сведения по экологии

Территория, где живут этнические группы, избранные для изучения, находится в центре полуострова Индостан. Административно это территория штата Андхра Прадеш, исторически - районы Райаялсима и Теленгана, сформированные долинами рек Кришна и Годавари на севере и Пеннер на юге и р. Тунгабхадра на западе.

Деканская возвышенность, на которой расположена основная часть характеризуемого региона, плавно снижается от Майсурского плато на западе к Бенгальскому заливу на востоке. Средняя высота плато над уровнем моря колеблется между 300 и 470 м. Центральная часть

20 Здесь авторы ошибаются более чем в десять раз - одни гонды в Андхра Прадеш превышают это число (ТШ) 2002).

занята горами группы Пурана - горными кряжами Курнула и Нижней Годваны. Эти древние горы сравнительно невысоки, редко превышают 900 метров над уровнем моря, и сейчас это уже не столько горы, сколько причудливые нагромождения камней, скрепленных, кажется, лишь лианами и стволами колючих деревьев, пробивающимися сквозь трещины. Однако очертания кряжей отчетливо сохранились, и принято говорить о существовании двух цепей: Курнула и Гудапаха, вместе известных под именем Восточных Гхат.

Далее мы непосредственно охарактеризуем географические и экологические особенности двух районов, где проживают ченчу и ерукала, и где автором диссертации проводились три полевых исследования.

Район Пракашам. Вдоль побережья Бенгальского залива, между реками Кришна на севере и Пеннер на юге расположен район Пракашам (14° 57' и 16° 17' северной широты и 78° 43' и 80° 25' восточной долготы). Береговая линия - 103 км. Административный центр - г. Онголе.

«Племенное» население составляет 118 тыс. чел, 3,86% от общего населения района, исчисляемого приблизительно в 2,5 млн. чел, 15,27% из которых - жители городов (Census 2001). Всего в районе насчитывается 1093 деревни, и из них 35 находятся в лесах, которые занимают приблизительно 461 га, (или 26,2% от общей территории в 17 626 км). По берегу моря разбросаны поселения янади, беста и джалари, занятых рыбной ловлей и вполне адаптированных к особенностям местной природы и климата, за зоной дюн проживают

кастовые индийцы и «племена».

На несколько километров вглубь материка протянулись песчаные дюны. Здесь проводилось полевое исследование среди ерукала в деревне Уппугундуру. Оросительный канал, построенный при англичанах, позволяет населению заниматься рисоводством. Кроме того, почвы здесь изобилуют минеральными солями, составляющими одно из богатств региона, и двигаясь к морю, можно наблюдать искусственные озера с постоянно перемешиваемой для лучшего испарения водой, а также горы крупной соли. 40% всех почв -монтмориллонитовые (черные хлопковые), остальные - суглинковые. Осадки составляют 1000 - 1500 мм в год, растительный мир преимущественно представлен мангровыми и другими вечнозелеными растениями.

Районы Курнул и Махабабнагар. Район Пракашам соседствует с районами Курнул и Махабубнагар. Население этих районов, согласно данным переписи 2001 г. превышает 3.5 млн. человек (Census 2001), из которых 23.16% относится к городскому населению.

Эти районы (между 14° 16' и 16° 30' северной широты и 77° 05' по 78° 43' восточной долготы) расположены на отрогах горных хребтов Еррамалаи и Наламалаи в цепи Восточных

18

и

Гхат. Из пород здесь преобладает известняк. Река Кундери протекает на высоте 250 м„ между каменными массивами плато Наламалаи, возвышающегося на 500-600 м. над уровнем моря. Здесь раскинулся один из самых больших лесных массивов Индии - лес Наламала, «лес на

черных холмах» в переводе с языка телугу.

В год на возвышенностях выпадает около 1000 мм осадков, температура в среднем

здесь ниже, чем в речных долинах; среди растений преобладают миртоцветные - терминалии

аногейсусы (цветковые деревья семейства комбретовых (combretaceae), а так же тиковые

деревья (feotona). Живут в лесу Наламала лишь ченчу, чьи пенты (небольшие деревни в пять-

шесть хижин) прячутся в зарослях на горных плато. До недавнего времени ченчу

обеспечивали себя почти исключительно охотой и собирательством и считались наиболее

«примитивной» группой в этих местах. Здесь автор проводил полевое исследование среди

нескольких различных групп ченчу.

Ниже располагается плато Еррамалаи, где значительно суше и теплее (500-800 мм

осадков) и растительность преобладает уже лесостепная: доминируют невысокие колючие

кустарники, альбиции и акации, сплетающиеся, порой, в непроходимые заросли. Туземное

население здесь составляли ерукала, свиноводы и ремесленники, позже появились бойя и

курува21, разводившие овец. Серьезных усилий по ирригации местности до сих пор не

предпринималось, и в основном орошение для рисоводства, которым занимаются индусские и

мусульманские касты в долине, ограничивается речными разливами и сезонными дождями, а

относительно бедные почвы характеризуются красным и черным песчанистым суглинком

(супесью) и известняком.

К юго-западу, между горной грядой Палконда и высоким Майсурским плато местность

изрезана множеством речек, притоков р. Пеннер: Читравати, Папагхини, Пунчу и Чеувери.

Две последние сливаются в высоком горном ущелье. По направлению к востоку высота гор

значительно убывает, и долины (Неллор и Корамандел) сменяются горами (Нагари) и вновь

долинами (Сварнамукхи). Количество осадков здесь среднее, от 800 до 1000 мм; флора же

характеризуется изменчивостью от цезальповых деревьев (,ceasalpinia) и претокарпиусов,

гигантских бобовых (fabaceae) на возвышенностях, до саванны, поросшей колючими

акациями (acacia) и альбициями (albizzia).

8. Историческая справка

В настоящее время две последние группы относятся к «далитам» или отсталым классам (ОВС).

Платформа, составляющая часть деканского плато, характеризуется карстовыми процессами, и, соответственно, пещерами, где первые поселения людей датируются эпохой верхнего палеолита (17 390 ± 10%), и с этого времени люди населяют окрестности леса Наламала (Murty 1985: 194). Известняковые пещеры в р-не Курнул оставили свидетельства того, что верхнем палеолите и раннем мезолите там уже существовали стоянки древнего

человека, как в пещерах, так и на открытых пространствах.

Останки животных, употребляемых в пищу, позволяют предположительно реконструировать жизненные стратегии и пищевые предпочтения первобытных охотников-собирателей. По находкам эпохи мезолита можно констатировать, что основными объектами охоты были: лесной кот (Felis chaus), черный заяц (Lepus cf. nigricollis), бык (Bos sp.), буйвол (Bubalus sp.), антилопа нильгау (Boselaphus tragocamelus), чинкара (Gazella gazella bennetti), винторогая антилопа сасси (Antilope cervicapra), канчиль (Tragulm cf. meminna), дикий кабан (Sus scrofa cristatus), варан (Varanus dracaena) и т.д. (Lydekker 1886: 23-58; Murty 1985: 138).

Насельники этих мест стали постепенно переходить в земледелию и скотоводству, оформившимся в экономические системы, существующие и по сей день в долине р. Кундери уже ко II тыс. до н.э. Некоторые неолитические стоянки, например Санганакаллу и Тераллакота (Sankalia 1974: 516), показали использование вершин и террас плоских холмов

для земледелия, что характерно и для современных фермеров.

Радиокарбонный анализ артефактов, найденных на раскопках в деревне Рамапурам, говорит о появлении в этих местах постоянных поселений во II тыс. до н.э. (Murty 1985: 198) Эта деревня, как и все прочие, где проводились раскопки, существует по настоящее время, ее жители занимаются богарным земледелием и скотоводством - т.е. тем же, чем и в доисторическое время. Среди прирученных животных преобладает рогатый скот: коровы (Bos indiens), козы (Capra hircus aegagrus), овцы (Ovis aries), буйволы (Bubalus bubalis), а также свинья (Sus scrofoa cristatus) и собака (Canis familiaris); и среди объектов охоты сохранились практически все те же виды, что и во времена неолита (Thomas 1974: 195-210). Также и растения, культивируемые в настоящее время в регионе, как-то сорта проса: элевзине (Eleusine согасапа), тростниковое просо (Pennisetum typhoideum), щетинник итальянский (Setaria itálico); а также горох огородный (Pisum arvense) и т.п. выращивались еще во времена

неолита (Kajale 1974: 55-74).

Этно-археологический подход к истории региона и раскопки в долинах рек Кришна и Кундери22 дают возможность утверждать, что современная форма адаптации к окружающей среде и существующая ныне система обмена имели начало в древние времена, и стоянки в деревне Рамапурам, и «мезолитические пещерные стоянки охотников подтверждают это с высокой степенью достоверности», как считает индийский археолог М.Мурти. Он полагает, что известные сегодня археологические памятники подтверждают автохтонное происхождение ченчу, ерукала и бойя (Murty 1985: 198). Относительно последних существуют некоторые сомнения - многие источники указывают на значительно более позднее появление бойя23 в этих краях, они появились здесь чуть ли не одновременно с индоиранскими племенами; во всяком случае, по Конституции Индии бойя относятся не к племенам, а к кастам. Ерукала и ченчу, вероятно, действительно сформировались как этнические общности на территории Андхра Прадеш.

9. Источники и литература, использованные в диссертации

Основным источником материала для настоящей диссертации послужили три экспедиции, предпринятые автором: одна в 2008 г. к ерукала в деревню Уппугундуру, и две к ченчу в деревни Ченчугуддем, Тирнампали и Гунла пента в 2009 и 2012 гг. Во время этих исследований были собранны данные о материальной культуре изучаемых народов, а также данные, необходимые для анализа их социальных институтов: формы объединений людей внутри конкретных сообществ, правила, регулирующие отношения между членами таких

объединений, брачные правила и формы альянсов.

Полевая работа среди ерукала была организована Факультетом антропологии Центрального университета г. Хайдарабад для группы магистрантов, в которую входил и автор диссертации. Работа проводилась под руководством главы факультета профессора Судакара Pao в период с 4 по 28 декабря 2008 года в деревне Уппугундуру, талук Нагулуппулападу, р-н Пракашам. В деревне имелось 137 домовладений ерукала, и все ерукала этой деревни занимаются, в основном, плетением корзин.

22 Неолитические стоянки (Ра1рас1и, №1иёоп<11а, Но1гапапс1тпе, 81уауагат, 8т§апара11е, СИеПораПе, випкетик, Микката1а, МисИсЬекрип и Катаригат) - раскопки проводились в 1967-68 и 1980-82 гг. (МиПу 1985: 198).

23 Специалисты соотносят бояй с пиратами, большим племенем в Гималаях, а также с иранскими племенами, и слово «бояй», возможно, происходит от слова «бай». Бойя относятся к индусским кастам и претендуют на высокий статус воинов, или кшатриев, т.е. не являются племенем уже, как минимум, 1000 лет, когда, во времена империи Чола, и появились в бассейнах рек Кришна и Кундери как завоеватели. Известно, по крайней мере, о царьке из бойя, по имени Махаманделешвара Гонкайя Бойяв, владевшим 480 деревнями в регионе в XI в и служившему царю Раджендра Чола (данные Wikipedia.org).

Первая полевая работа среди ченчу проходила в декабре 2009 в округе Махабабнагар, неподалеку от г. Коллапур (в 60 км. от районного центра Курнул) в бассейне р. Кришна. Она также была организована как полевая практика для магистрантов, изучавших антропологию в Центральном университете г. Хайдарабад. Около 70 домовладений ченчу находилось в деревне Ченчугудем, около 30 - в деревне Тирнампали. Кроме того, автору удалось самостоятельно добраться во временный лагерь рыбаков в деревне Алмангири. Там находилось 50 семей ченчу, размешенных Красным Крестом в палаточном лагере на время резкого повышения паводка воды на р. Кришна, затопившего все прибрежные поселения ченчу. Автор добрался также до небольшого сообщества ченчу, обитавших в лесу Наламала, и там, в лесном селении — Пенгарла-пенте, — автору удалось обнаружить еще пять семей. Наконец, еще пять семей ченчу было обследовано в г. Коллапур, это наиболее обеспеченные и «аккультурированные» из всех ченчу, с которыми пришлось иметь дело автору.

В феврале 2012 г. состоялась вторая кратковременная поездка к ченчу. В этой поездке удалось снова посетить деревню Ченчугудцем, а также Гунла-пенту — деревню рыбаков р. Кришна. Эта экспедиция позволила проверить некоторые сведения, показавшиеся автору спорными или сомнительными в процессе написания диссертации.

В начале каждой главы мы посвятим отдельные вступительные параграфы более подробным описаниям своих полевых исследований.

Опубликованные материалы дали дополнительные сведения об изучаемых обществах. Выше мы уже отмечали, что работы по ченчу и ерукала на русском немногочисленны и что эти этнические группы практически неизвестны в нашей стране, поэтому использовались лишь источники, опубликованные за рубежом.

Ченчу. Впервые ченчу упоминаются в законах Ману (гл.48) вместе с народом андхра. В истории о мусульманском завоевании (Firishta 1794) есть сообщение о ченчу как о робких собирателях.

Основным опубликованным источником информации о ченчу до сих пор остается исследование, проведенное в 1940-41 гг. К. фон Фюрер-Хаймендорфом, профессором Оксфордского университета (Furer-Haimendorf 1943). Методом австрийского исследователя было интервью при помощи переводчика, что не помешало ему собрать обширный материал и изложить его так, что книга «Ченчу. Народ джунглей Декана» вошла в классику мировой социальной антропологии. В ней австрийский антрополог тщательно описывает эту этническую группу, не упуская, как кажется, никаких деталей. Он рассматривает материальную культуру ченчу, их верования, социальную и политическую структуры,

22

приводит записанные священные истории. В диссертации мы будем неоднократно ссылаться на его работу, и на нее ссылаются все авторы, исследующие ченчу, хотя многие обычаи и традиции, представленные в книге этого ученого, на сегодняшний день уже ушли в прошлое.

Другим исследованием, широко используемым при написании диссертации, явилась работа индийского антрополога П.К.Боумвика «Ченчу лесов и плато. Племя охотников и собирателей в процессе изменения» (1992), опубликованная почти через 50 лет после книги К. Фюрер-Хаймендорфа. В ней профессор антропологии из института Колкаты подробно анализирует все, относящееся к этой этнической группе. В частности, четко описаны социальная структура племени, а так же брачные правила и отношения. Книга содержит данные, во многом до сих пор не утратившие своей актуальности. Поскольку эта работа была опубликована относительно недавно, и исследование проводилось индийским специалистом-носителем языка телугу, постольку материалы, предоставленные П.К. Бхомвиком, используются в диссертации даже шире, чем более известная работа К. Фюрер-Хаймендорфа.

Появление специальной «лесной» полиции (Forrest Police) в 1878 означало закат традиционной жизни ченчу. Лес Наламала попал под охрану и ченчу, жившие там, были объявлены «криминальным» племенем (Lee 1999: 253). С обретением Индией независимости ченчу были указаны как «зарегистрированное племя» штата Андхра Прадеш в законе о «Зарегистрированных кастах и племенах (Scheduled Castes and Scheduled Tribes Lists Modifications Order) в 1956 г. (Subbarama Raju 2009: 168), a актом от 1975 (GOI 1985-90) признаны «примитивной группой», нуждающейся в скорейшей помощи. С той поры и по настоящее время ченчу планомерно переселяют в деревни, с большим или меньшим для них удобством, и в двух таких поселениях проводилась полевая работа автора этой диссертации. Эта часть ченчу изменилась за относительно короткий отрезок времени и не все обычаи, существовавшие в лесу, прижились в деревнях.

В недавнем времени было опубликовано еще несколько интересных работ. Так, важным источником служат работы индийских исследователей по прикладной антропологии. Они интересуются ченчу в практической плоскости - государственные программы поддержки племен требуют определенных знаний об объекте, и здесь можно найти необходимую информацию. Мы используем три источника, замечательные не только тем, что они базируются на недавних исследованиях, но и тем, что осуществляли эти исследования группы подготовленных индийских специалистов.

В качестве первого такого источника выступают неопубликованные данные «музея племен» г. Хайдарабад, полученные за время работы автора в этом музее; второго -

23

публикация университета г.Анантапур (АП) в 2009 г.; и третьего - исследование центра лесничества (Center of People's Forestry), опубликованное в том же году. В первом содержится информация об обществе ченчу; во втором и третьем анализируются некоторые аспекты экономики и результаты действия правительственных программ.

Также используются работы, в которых ченчу лишь упоминаются в сравнении с другими этническими общностями, как, например, работа В.Рагхавьяна (Raghavian 1962), посвященная янади, считающим себя народом, родственным ченчу. По материалам индийского специалиста, янади - это ченчу, освоившие рыболовство в море, и в культуре янади сохранилось многое, что сближает их с ченчу (Raghavian 1962: 34). Другой работой, сообщающей некоторые данные от исследуемых этнических общностях в их сравнении с другими «малыми народами», является монография С. Фачса «Аборигенные племена Индии» (Fuchs 1973). К сожалению, оба автора не проводили полевых работ ни среди ченчу, ни среди ерукала, и опираются, по видимому, на упомянутую уже работу К. Фюрер-Хаймендорфа.

Прочие исследования, имеющие отношения к этой этнической группе, посвящены самым различным аспектам: традиционной медицине ченчу (Devarapalli 2007), прикладной антропологии, предлагающей тот или иной способ улучшения качества жизни группы (Narasimha Reddy 2010; Gangadharam 1999; Subbarama Raju 2009), тендерным проблемам (Kelhar 2009), религии и археологии (Murty 1985), и, в особенности, генетике (Ramesh 1980; Kivisild 2003; Klyosov 2009). Материалы подаются в сравнении с соседними (или схожими по форме жизнеобеспечения) этническими группами.

Специальных работ, посвященных непосредственно социальной организации ченчу, автору диссертации обнаружить не удалось, хотя можно еще раз отметить ценность посвященных социальной организации разделов вышеупомянутой работы П.К. Боумвика (Bhowmik 1992). Особого внимания заслуживает статья В. Барноу (Barnouw 1961), в которой система общества ченчу сравнивается с системой чиппева (оджибва) и определяется как «атомистическая». Это мнение разделяется некоторыми другими исследователями, например Дж. Хонингманом (Honigmann 1947) и Л. Бинфордом (Binford 1980).

Ерукала. Как уже говорилось, ерукала изучены антропологами значительно лучше, чем ченчу. Со времени достижения Индией независимости несколько важных для нас работ были проведены индийскими специалистами. Прежде всего, следует назвать монографию К.Р.Редди (Reddi 2001), полностью посвященную изучению родства и брака у ерукала. В главе предлагаемой диссертации, представляющей эту этническую группу, статистический материал и иной индийского антрополога будет использоваться наравне с данными,

24

собранными во время собственной полевой работы. Также нужно упомянуть и статью В.К.Редди (Reddi 2003), давшую необходимые сведения об отношениях родственников и свойственников, а также подробный перечень терминов родства. Кроме того, сведения о социальной организации ерукала приводятся в работах индийских антропологов Дж. Партасарти (Parthasarthy 1993) и М. Радхакришны (Radhakrishna 1989), фокусирующихся на прошлых традициях этой этнической общности. Особенно важно для целей диссертации то, что М. Радхакришна внимательно анализирует положение женщин в племени.

Большое значение придает автор диссертации и содержащимся в работе К.Леви-Строса «Элементарные Структуры Родства» (1969) аналитическим выкладкам, в которых многократно фигурируют ерукала — под этнонимом корава, как их называют в штате

Тамилнаду (Lévi-Strauss 1969).

Особое внимание автор уделил работе М.Л.К.Мурти (Murty 1985), известного индийского археолога, осуществившего важные для истории региона раскопки, которые показали, что и ченчу, и ерукала появились и сформировались в этнические общества на

территории штата Андхра Прадеш.

Лучшая изученность ерукала объясняется не только их значительно большей численностью, но и образом их жизни. В отличие от охотников ченчу ерукала занимаются ремеслом и живут на равнинной местности, по которой мигрировали в поисках сырья и сбыта своей продукции. Сейчас их наделяют землей и они, не оставляя ремесла, переходят и к оседлому земледелию. Антропологам легче работать с ерукала, численность которых весьма велика (387 898 чел), чем с ченчу, живущими в глубине леса и по берегам рек.

Помимо этих относительно немногочисленных источников, описывающих жизнь избранных для исследования этнических групп, в диссертации использованы классические социоантропологические труды методологического характера, а также теоретические исследования, в центре внимания которых находятся проблемы изучения ранних этапов социальной эволюции, структурные и функциональные аспекты социальной жизни бесписьменных обществ. Это, в первую очередь, труды таких авторов, как А.Радклифф-Браун, К. Леви-Строс и Дж.П. Мердок, а также Р.Фокс, Г. Шеффлер, Т. Траутман и других.

В отечественной этнологии анализ социальных систем традиционных обществ имеет давнюю и славную историю, и здесь нужно сказать о В.И. Иохельсоне (Jochelson 1908) и В.Г. Богоразе (Богораз 1934), работавших с народами российского северо-востока, и о Л.Я. Штернберге, изучавшем нивхов Сахалина. Его труд «Гиляки, орочи, негидальцы и айны»

(Хабаровск, 1933) является в известной мере образцом исследования социальных структур (так считал, в частности, Леви-Строс - Lévi-Strauss 1969: гл.XVIII).

Важную роль сыграли общетеоретические труды А.Н. Максимова, публиковавшиеся по 30-е гг. XX в. и переизданные в 1997, а также работы С.А. Токарева, А.М. Золотарева и М.О. Косвена. Однако, как известно, историческая ситуация приостановила или, по крайней мере, чрезвычайно исказила развитие этого направления науки в нашей стране - Ф.Энгельс объяснил все неясное относительно порядка становления семьи и отношений внутри этого института (в том числе и по материалам Штернберга), и спорить с ним не считалось разумным. Эволюция семьи от беспорядочной к упорядоченной, а общества - от дикого к цивилизованному, стала догмой, сходной с утверждением о неминуемой победе коммунизма. В советской антропологии исследования социальной структуры какого-либо народа редко выходили за рамки предписанных стандартов с обязательным упоминанием «экзогамных родов», «материнского рода» или «дуальной структуры».

Лишь к концу XX века силами таких исследователей, как С.А.Арутюнов, В.М.Бахта, Н.А.Бутинов, М.В.Крюков, М.А.Членов и целый ряд других, ситуация начала меняться. Особое значение имели работы об охотниках и собирателях, в первую очередь труды В.Р.Кабо (Кабо 1979; 1981,1986 и др), А.А.Казанкова (Казанков 2000) и научного руководителя диссертации, О.Ю.Артемовой, чьи публикации об аборигенах Австралии печатаются с 1980 года (Артемова 1980; 1987, 1991 и др). Они не только внесли свой вклад в ниспровержение авторитета идеологических догм, но и заполнили пробелы в интересном и исчезающем материале.

Так, О.Ю.Артемова в 2004 публикует книгу «Охотники/собиратели и теория первобытности», а в 2009 - монографию «Колено Исава», наиболее полные (на русском языке) работы, посвященные группам охотников и собирателей Австралии, Африки и Индии. Эти работы охватывают социальную структуру, статусы, проблемы насилия и формы неравенства. К сожалению, и в них ченчу не упомянуты, возможно, из-за отсутствия более свежих материалов, чем труды К. Фюрер-Хаймендорфа.

Несмотря на отмеченные выше последствия идеологического давления на науку, автор диссертации искренное стремился использовать все ценное — в методологическом и теоретическом отношениях, — что он сумел извлечь из исследований отечественных ученых советского времени, занимавшихся изучением «первобытности» с помощью этнологии, таких как А.М.Золотарев, М.О.Косвен, Д.А.Ольдерогге, С.А.Токарев, С.А.Арутюнов, В.М.Бахта, Н.А.Бутинов, В.Р.Кабо, М.В.Крюков, Л.Е.Куббель, А.И.Першиц, В.А.Попов, Ю.И.Семенов,

26

Л.А.Файнберг, А.М.Хазанов, М.А.Членов, В.А.Шнирельман, а также опереться на недавние публикации постсоветского периода, в которых исследуются проблемы социальной организации традиционных обществ и трансформации социальных институтов бесписьменных культур в эпоху модернизации — работы Е.П.Батьяновой, Д.М.Бондаренко, Н.Л.Жуковской, А.А.Казанкова, А.В.Коротаева, Д.А.Функа и многих других.

Особо нужно подчеркнуть, что для прояснения, уточнения и анализа кардинальных понятий, с которыми приходится сталкиваться исследователю, анализирующему нюансы социальных отношений в бесписьменных в обществах, очень большую помошь оказали автору публикации О.Ю. Артемовой и И.Ж. Кожановской, помещенные в справочных и энциклопедических изданиях, а также в ряде историографических статей и историографических разделах монографий.

Что же касается собственно народов Индии, то автор диссертации опирался на целый ряд отечественных исследований, в которых рассматриваются типичные структурные и функциональные аспекты социальной организации, в том числе на работы Н.Н.Чебоксарова и С.А.Арутюнова, труды А.Н.Седловской, Б.Я.Волчок о народах мунда, С.А.Маретиной и В.Н.Шинкарева о народах Северо-Востока страны, Л.В.Шапошниковой (1969; 1978) о народах Южной Индии, а также публикации Н.Р.Гусевой, В.И.Кочнева, Л.И.Миссоновой, И.М.Семашко и Е.Н.Успенской, в которых разбираются вопросы этнической истории различных областей Индии.

Для анализа исторических процессов, происходивших и происходящих в центральной части полуострова Индостан, в диссертации используются работы известных специалистов по истории Индии, как зарубежных (Р. Шаффер, М. Мурти, М. Шринивас и др.), так и отечественных (Л.Б. Алаев, Г.М. Бонгард-Левин, Е.Ю.Ванина, Г.Ф.Ильин, С.Д.Серебряный, Е.С.Юрлова и др.). Для понимания этнических процессов, зависящих напрямую от исторических факторов, в диссертации используются труды выдающихся российских этнографов и антропологов, как занимавшихся регионом Южной Азии (М.Ф.Альбедиль, Н.Р.Гусева, Е.А.Карачкова, Н.Г. Краснодембская, С.И.Рыжакова, А.Н. Седловская, И.М.Семашко, Е.Н.Успенская, В.Н.Шинкарев, Н.Н.Чебоксаров и др.), так и рассматривавших проблемы этноса, этничности, этногенеза и этнического самосознания в общетеоретическом ракурсе (С.В.Соколовский, С.А.Токарев, В.А. Тишков, М.А.Членов и др.).

10. Методы и методология

Методологической основой работы является комплексный подход, сочетающий несколько разных методов и подходов к изучаемому явлению: историко-культурный, сравнительно-исторический, типологический, семиотический, синхронно-диахронный.

Основным методом полевой работы был метод включенного наблюдения. Автор диссертации находился среди изучаемой группы на протяжении всего светового дня, а иногда и дольше, следовательно, мог наблюдать жизнь этнической группы и был даже «включен» в нее (особенно во время полевой работы среди ченчу, когда ему было предложено временно стать членом одной из семей) и принимал участие в общих праздниках, играх, а порой и ссорах. Когда «включенность» была невозможна или даже вредна, например, во время ссор, информация собиралась иными способами, — теми, которые диктовались конкретными обстоятельствами. Бесспорно, многое осталось скрытым от наблюдения, а некоторые аспекты жизни людей недоступны наблюдателю, как бы хорошо он не был «включен» в жизнь группы.

Так, правила и практики брачных отношений невозможно изучить с помощью одного только включенного наблюдения. Автором был разработан особый «опросник», с помощью которого удалось собрать необходимые данные более чем у сотни замужних женщин. В селениях ерукала удалось собрать внушительный материал, используя стандартизованные опросные листы (РИА).24

Активно использовался и метод интервью. Например, для сбора информации об обрядах перехода применялось неструктурированное интервью случайных лиц, достаточно многочисленных для того, чтобы исключить вымысел. Для проверки собранных данных автором диссертации был предпринят кратковременный выезд к ченчу в феврале 2012 г.

Систематизация и анализ фактических данных, собранных автором в поле и извлеченных из опубликованных, а также — отчасти — неопубликованных источников, производились в соответствии с задачами диссертации на основе классической структурно-функциональной методологии. Результаты структурно-функционального изучения социальных институтов двух исследовавшихся по отдельности обществ подвергались затем кросс-культурному сопоставлению и обобщающему синтезу, что изложено в отдельной главе диссертации.

11. Терминология и концептуальный аппарат

24 Participatory Rural Appraisal группе.

- исследование путем опроса всех жителей деревни, принадлежащих к этнической

В значительной своей части терминология и концептуальный аппарат, которыми пользуется автор диссертации, общеприняты в отечественной и зарубежной этнологии (социальной/культурной антропологии) и не нуждаются в специальных разъяснениях. Однако ряд терминов все же требует некоторых комментариев.

Структурные силы. Этот термин может вызвать некоторое недоумение, но если общество имеет в своей основе структуру из неких составляющих элементов, то взаимодействующие элементы должны быть объединены или связаны между собой посредством неких факторов или условий25, обстоятельств, которые мы и именуем структурными силами. В составе одной группы люди взаимодействуют как кровные родственники, связанные элементами экономической кооперации и наследуя имущество; в составе другой - как родичи по общему происхождению и ритуалу; в составе третьей - как действительные или потенциальные свойственники. Структурные силы формируют группы и удерживают людей в составе таких групп. Под структурными силами мы понимаем такие связи, которые объединяют людей в группы, а группы в общество. Они объединяют людей согласно правилам, созданным людьми и действующим постоянно.

Линидж. «Линидж» определяется как «кровнородственная группа, исчисляющая родство по линии одного из родителей, все члены которой прослеживают свое общее происхождение от одного человека» (www.britanica.com). Схожее определение дает и Дж.П.Мердок (Мердок 2003: 72); и мы в диссертации употребляем термин линидж для обозначения унилинейной (в нашем случае патрилинейной) кровнородственной группы, члены которой связаны экономической взаимопомощью, а также правами наследования имущества, но главной его чертой является генеалогическая структура, т.е. происхождение от общего реального предка и способность всех его членов проследить родственные отношения друг с другом (Артемова 1998: 888). Д.А.Ольдерогге писал в отношении скотоводов Северной Африки: «Араб ответит: я сын такого-то, сына такого-то, сына такого-то. Получается генеалогическое определение состава родовой группы» (Ольдерогге 1963: 193). Но, прослеживая родство, члены линиджа не проживают в одном домовладении, хотя обязательно поддерживают регулярные контакты между собой. Можно сказать, что члены такой группы связаны между собой структурной силой кровного родства.

25 В этой мысли нет ничего нового, так Р.Карнейро пишет, что «Система, таким образом - нечто большее, чем образующие ее элементы; она есть последние плюс (лучше сказать «и в то же время») их взаимоотношения» (Карнейро 1997: 422). Схожие утверждения встречаются в работах А.Кребера (Kroeber 1948: 344), Л.Уайта (White 1950: 76) и других видных исследователей культурных процессов.

Клан. Определение термина «клан» вызывало сначала много споров у социальных антропологов, и наблюдался большой разнобой в его понимании и использовании, потом, как кажется, ученые смогли договориться между собой о его значении (Кожановская 1993: Артемова 1998). Произошло само слово из гэльского языка, в котором так именовались патрилинейные родственные группы. Л.Г.Морган (Морган 1935) назвал матрилинейную группу, ведущую свое происхождение от тотемического предка, генсош (от лат.gens - род). Термин «род» вошел в широкое употребление в нашей стране. Долгое время было принято считать родовую организацию этапом развития общества, а сам род - коллективом, принадлежность к которому определяется унилинейно (по линии отца или матери) и внутри которого нормами экзогамии запрещены брачные отношения; считалось, что род являлся основной социально-экономической ячейкой первобытных обществ (Першиц 1986: 122). Впоследствии эта позиция стала пересматриваться (см. подробнее: Артемова 2000). Ряд исследователей, в частности, например, И.М.Дьяконов, отмечали, что известные в этнографии многих народов «роды не были первобытными, что они явились результатом размножения и деления патриархальных семейств. В литературе появился термин «вторичный род» для определения такого родственного объединения» (цит. по Алаев 2000: 127). Нередко на страницах отечественной этнологической литературы можно встретить синонимичное понимание терминов «род» и «клан» (Першиц 1986: 64), с чем вряд ли можно согласиться (аргументы см.: Артемова 2009: 293-300). В американской антропологии порой использовалось понятие «сиб» как синонимичное понятию «клан». Со времен Р.Лоуи (Lowie 1915) оно означало «любые унилинейные кровнородственные группы» (Мердок 2003: 95).

К концу прошлого столетия, ученые в большинстве своем условились понимать под кланом унилинейную родственную группу, ведущую свое происхождение от общего предка, с которым входящие в нее люди не способны проследить свое родство. Это нередко мифический или легендарный персонаж. В отличие от членов линиджа, члены клана не могут проследить и генеалогические связи между собой. Т.е. клан не структурирован генеалогически (см., например: Barnard и Spenser 1996; Артемова 1998). Согласно определению Дж.П.Мердока клан обладает тремя основными признаками: центральное ядро его членов объединено происхождением от одного предка по одной линии; он характеризуется определенным типом брачного поселения; он демонстрирует социальную

интеграцию (Мердок 2003: 96).

Группы, которые в диссертации приравниваются по своему составу и функциям к кланам, характеризуются общим мифологическим предком, вера в происхождение от

30

которого символизируется общей фамилией, наследуемой по мужской линии; патрилокальным поселением; ритуализированными встречами по определенным случаям

(ритуалы жизненного цикла).

Как мы видим, в вышеприведенном понимании нет признака экзогамии, как нет и признака кровного родства, хотя А.Рэдклифф-Браун считал эти признаки основополагающими (Рэдклифф-Браун 2001: 67). Однако, в действительности кланы далеко не всегда экзогамны, например, у пигмеев яка кланы - неэкзогамные родственные группы с преимущественно патрилинейной филиацией (Lewis 2001: 3-6), схожее определение давал П.Шебеста для клана пигмеев мбути (цит по: Артемова 2009: 290).

Мы постараемся продемонстрировать с помощью данных, выбранных нами для анализа, что «родственность» членов клана ритуальная, и общий предок воспринимается скорее как мифический, а члены клана оказываются связанными структурными силами «ритуального родства», отличающегося от родства кровного.

Мы рассчитываем показать также, что ерукала не следуют строго правилу клановой экзогамии, перелагая функции брачного регулирования на экзогамную фратрию. Это приводит нас к необходимости определения еще двух терминов.

Экзогамия. Как ни очевидно понятие экзогамии26, его придется оговорить в силу правила включения жены в унилинейную группу мужа. Получается композиция, близкая к известному в нашей стране определению М.О.Косвена для «общинного аспекта патронимии», т.е. группы «локализованных близких родственников и членов их семей, включая их жен» (Косвен 1963; цит. по Першиц 1986: 133).

Ситуация с включением жен в «родственники» хорошо проиллюстрирована Э.Личем (Leach 1957) на примере трех патрилинейных обществ Северной Мьянмы, где в обществе

27

качин жену включают в линидж мужа, а у лакхер - не включают . Английский антрополог приходит к выводу о меньшей стабильности брака во втором случае, и к схожему выводу приходит В.Тернер относительно африканского племени ндембу (Turner 1969).

26 Норма, требующая от членов группы искать себе брачных партнеров за ее пределами (Мердок 2003: 74).

27У гаури (третьего общества, исследованного в этой статье выдающимся английским антропологом), существует другой обычай. Девушки в этом обществе часто проходят формальную брачную церемонию, после чего немедленно возвращаются к своим родителям, у которых остаются на несколько лет пока не придет время присоединяться к мужьям. Пока девушки живут дома, они не стесняются проводить время со своими возлюбленными, хотя последние и рискуют быть наказанными старшими (Leach 1957: 53). Женщина дается как бы «напрокат», как следствие гипогамии.

Ерукала и ченчу включают женщину в унилинейную группу мужа (линдж, клан, фратрию), поэтому экзогамным в строгом смысле является только ядро группы, состоящее из лиц, ведущих свое происхождение от общего предка по мужской линии.

Фратрия. Термин введен Л.Г.Морганом для определения «объединения нескольких кланов28» (Першиц 1986: 208), само слово появилось из греческого языка, в котором означает братство, и мы понимаем фратрию как «братство кланов». Дж.П.Мердок определяет фратрию как кровнородственную группу более высокого порядка, когда «два или более сиба29 признают существование совершенно условной унилинейной родственной связи между собой» (Мердок 2003: 73), но здесь можно заметить противоречие: либо связь между сибами родственная и унилинейная, либо «совершенно условная».

Так, у ерукала группы унилинейных кланов, прослеживающих ритуальное родство от общего мифического предка, объединены в несколько общностей, получивших называния из культа бога Венкатешвара. Связь этих кланов не родственная, а «совершенно условная», хотя и служит определенной цели. Фратрия - это строго экзогамная группа. У ерукала насчитывается минимум четыре фратрии, возможно и пять; брачный партнер всегда должен

принадлежать к другой фратрии.

Итак, фратрию мы понимаем как объединение двух или более кланов совершенно условной связью. Члены фратрии не имеют другой связи между собой, кроме «ритуального» родства, не устраивают встреч между собой, и не находятся в отношениях кооперации и взаимопомощи.

Субгруппа и «экологическая» группа. Эти термины будут употребляться для обозначения групп внутри «племен» (субгруппа у ерукала и «экологическая» группа у ченчу), различающихся по своим традиционным занятиям. Эти группы всегда эндогамны, что можно объяснить необходимостью «географического» разделения труда и подготовленностью с детства к выполнению определенных операций, как, например, рыбалка у ченчу или плетение корзин у ерукала. Здесь обнаруживается третий тип структурной силы - экономическая кооперация людей на базе общих занятий. Можно сказать, вероятно, что эти группы схожи с тем, что индийцы называют джати - это и деревня, и статус, и занятие, и основная идентификация. Но если для ерукала «субгруппа» определенно является группой, членом которой человек себя осознает, то у ченчу существование «экологических групп» не

28 В подлиннике-родов, но мы изменили слово, поскольку, как указано выше, слова клан и род употреблялись А.И Першицем в схожем смысле (Першиц 1986: 64).

29 Сам Дж.П.Мердок упрямо называет клан сибом (Мердок 2003), вероятно, из уважения к традиции своей школы.

осознается. Эти группы вычленяются исследователм. Различия между «экологическими группами» объясняются лишь различиеми в «экологических нишах», что требует еще одного определения.

Экологическая ниша. Термин «экологическая ниша» был введен в научный оборот норвежским антропологом Ф.Бартом, и общества, которые он исследует, во многом разделяют индийские традиции (Barth 1959: 115). С точки зрения автора диссертации, термин «экологическая ниша» подходит для обществ, чья форма жизнеобеспечения зависит, прежде

всего, от условий окружающей среды.

Племя. Термин «племя» используется автором диссертации по отношению к обеим изучаемым этническим группам, хотя со строго академической точки зрения это не вполне верно. Все академические определения племени можно условно свести к двум типам (Артемова, Куббель 1999: 894-895): в первом случае под племенем полагают социальную группировку этнического свойства, приписываемую, как правило, обществам с присваивающей экономикой, и здесь среди признаков племени перечисляют общность территории, языка, культурных особенностей, религиозных верований и самосознание; во втором случае под «племенем» понимают этнопотестарную структуру, приписываемую обществам с производящим хозяйством (но без государства) и характеризующуюся, помимо перечисленных признаков, еще и наличием институтов власти - совета племени или вождей.

Однако со времени выхода в свет книги М.Фрида «Понятие племени», в которой доказывалось, что племя у так называемых примитивных народов - «химера и иллюзия», порождение колониальных режимов (Fried 1975), этот термин стал постепенно вытесняться со страниц академических трудов. В настоящее время антропологи и этнологи практически не пользуются им ни применительно к охотникам и собирателям, ни по отношению к обществам с производящим хозяйством (Артемова 2009: 174-188). Чисто теоретически, неприменим этот термин ни к ченчу, ни к ерукала, - язык у этих этнических групп в настоящее время общий с окружающими народами, религия синкретична, расселение дисперсно, а единой территории и собственной потестарной организации нет.

Однако в Индии, как уже указывалось выше, термин «племя» является неотъемлемой принадлежностью языка административных регламентов, и огромное число различных по своим признакам человеческих общностей, не вписывающихся в кастовую систему, отнесено к категории списочных или зарегистрированных племен. По Конституции Индии, ерукала и ченчу - это зарегистрированные «племена» с 1956 г., а ченчу также «Примитивная племенная

группа» (Primitive Tribal Group) с 1975 г., поэтому полностью избежать употребления термина

30

«племя» нам не удастся .

Этническая общность. В качестве синонима термину племя мы используем определение этническая общность. Под этим мы понимаем группу людей, передающую из поколения в поколение комплекс культурных ценностей и понятий, имеющих важное коммуникативное значение для всех членов данной общности; то же, что Д.Хьюмс понимает под термином «племя» (Humes 1968: 23). Для правильного понимания предположений и доказательств настоящей диссертации не столь уж важно, как будут названы ченчу и ерукала: племенем, ЭКО, этнической группой или общностью, но важно, что люди, относящиеся к ним, разделяют общие для них культурные ценности, и, что еще более важно в контексте задач диссертации, это то, что эти ценности изменяются.

Принуждение к браку. В литературе, посвященной организации традиционно ориентированных обществ, существует термин «устроенный брак» («arranged marriage»). Словарь «Терминов Культурной антропологии» (anthro.palomar.edu) определяет это как брак, который «заключается по договоренности родителей молодоженов и обычно сопровождается различными брачными выплатами». Словосочетание «arranged marriage» встречается в огромном количестве работ по антропологии и отмечается как явление во всех частях света, включая современную Европу (Bradley 1983). Мы упомянем лишь несколько работ, подтверждающих эту форму организации брачных альянсов в различных регионах земного шара: в Африке (Dagne 1994; Greene 1998), в Южной Америке (Yaukey 1972), Японии (Applbaum 1995), Северной Америке (Bradburd 1984), Китае (Li 2003) и Вьетнаме (Hirschman 2002) и Иране (Givens 1994). Работы, рассматривающие этот вопрос на индийском материале, также многочисленны, и мы можем указать на исследования М.Класса (Klass 1966) о правилах заключения брака в Бенгалии, Дж. Калдвелла (Caldwell 1983) и О'Мэлли (O'Malley 1941) о брачных правилах в Южной Индии. В отечественной этнологической литературе такая форма заключения браков часто называется браком по сговору.

Мы полагаем, что кроме элемента «организации» или «сговора» такая форма брака содержит и элемент «принуждения» и не только женщина является объектом принуждения, но и мужчина. Оба супруга «принуждаются» к браку как к альянсу, выгодному не столько им,

30 Об этом рассуждают многие специалисты, например М.Наг (Nag М. 1968. The Concept of Tribe in the Contemporary socio-political context of India // Essays on the problem of tribe, J.Helm (ed.) Seattle: Washington Un. Press), Majumdar D.N. 1958 Races and Cultures of India Bombay, Asia Publ. House : 355; Dube S.C. 1960 Approaches to the Tribal Problem in India // Journal of Social Research Ranchi 3(2) : 11.

сколько их родственным группам. Мы постараемся отстоять эту точку зрения на материалах диссертации.

12.0рганизация материала

Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии, и двух Приложений.

1. Во Введении характеризуются объекты исследования, обосновывается их выбор, раскрываются цели и задачи исследования, описываются его методы и методология, разъясняются основные понятия и термины. Рассматривается также степень изученности диссертационной темы, характеризуются использованные источники и литература, приводятся необходимые сведения о географическом положении и истории ченчу и ерукала.

2. Первая глава работы посвящена ченчу. В ней описаны и проанализированы система жизнеобеспечения, система питания, условия проживания, родственные институты и экологические группы, брачные и семейные отношения, номенклатуры родства, ритуалы и верования.. Используя синхронный анализ, автор попытался показать тесное переплетение и взаимовлияние всех изученных сфер культуры ченчу, и также — в той мере, в которой позволили доступные источники информации — последить динамику социальной жизни ченчу с 1940-х гг. до настоящего времени.

3. Вторая глава диссертации посвящена ерукала. В ней рассмотрены проблемы жизнеобеспечения, политического устройства, родственной организации этого общества, брачных правил и брачных альянсов, номенклатур родства. Точно так же, как и в случае с ченчу, предпринята попытка последить динамику социальной жизни ерукала.

4. Третья глава посвящена сравнению общественных структур двух изучаемых обществ.

5. В Заключении подведены итоги исследования и сформулированы его выводы.

6. В Приложении 1 предложен материал, иллюстрирующий содержание диссертации: в нем дано описание трех дней работы автора среди «речных» ченчу, в частности, «исследование случая» (case study) - трагического события, которое произошло то время.

В Приложении 2 приведены некоторые фотографии, сделанные автором в поле.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Иванов, Алексей Вадимович, 2012 год

Библиография

Алаев Л.Б. 1972. Соседская община и кастовая община//НАА №4. Алаев Л.Б. 1981. Сельская община в Северной Индии. Основные этапы эволюции. Москва.

Алаев Л.Б. 2000 Л.Б.Алаев: община в его жизни. М: Восточная Литература РАН. Альбедиль М.Ф., Краснодембская Н.Г. 1994. Южный Индостан и Шри Ланка // Этногенез и этническая история народов Южной Азии. М: Наука.

Андрианов Б.В. 1988. Присваивающее хозяйство // Народы Мира. М: СЭ. Артемова О.Ю. 1980. Прошлое и настоящее коренных австралийцев. // Расы и народы, 10 вып. Москва.

Артемова О.Ю. 1987 Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине (по австралийским этнографическим материалам). Москва.

Артемова О.Ю. 1991. Первобытные эгалитарные и неэгалитарные общества// АО, часть 1, Москва.

Артемова О.Ю. 1992. Дети в обществе аборигенов Австралии // Этнография детства: Традиционные методы воспитания детей у народов Австралии, Океании и Индонезии. Москва.

Артемова О.Ю. 1998. Клан. Линидж. Род. Счет родства. Экзогамия // НРМ. Раздел «Общие понятия и термины»: 886—887; 888; 896—897; 900—901.

Артемова О.Ю. 2000. В очередной раз о «родовом быте» и об «австралийской контроверзе» // Ранние формы социальной организации. СПб.: 25—50.

Артемова О.Ю. 2004. Охотники/собиратели и теория первобытности. Москва. Артемова О.Ю. 2009. Колено Исава. М: Смысл.

Артемова О.Ю., Першиц А.И. 1998. Патронимия // Народы и религии мира. М. БРЭ. Артемова Ю.А.2006. Joking Relations: «шуточное» или «нешуточное» родство? // Алгебра родства. Родство. Системы родства. Системы терминов родства. Вып.11. СПб, 2006:146-167.

Арутюнов С.А., Малхотра К.Ч. 1980. Проблемы этнокастовой ситуации в Северной Индии // Новые данные к антропологии Северной Индии. М: Наука.

Арутюнов С.А. 1981. Этнография питания народов стран зарубежной Азии. М:

Арутюнов С.А., Брук С.И., Чебоксаров H.H. 1987. Этнические процессы в зарубежной Азии // Этнические процессы в современном мире. М: Наука.

Барнард А. 2009. Социальная антропология. Исследуя социальную жизнь людей. М: Институт этнологии и антропологии РАН.

Богораз В.Г. 1934. Чукчи. Ленинград: Издательство институтов народов Севера.

Рыжакова С.И. 2007. Большая Энциклопедия для школьников и студентов М: ОЛМА.

Бонгард-Левин Г.М. 1981. Некоторые проблемы этнокультурной истории народов Индостана в III-Iтыс. до н.э. М: Наука.

Бонгард-Левин Г.М., Ильин Г.Ф. 1985. Индия в древности. М: Наука.

Бутовская М.Л. 2007. Введение: попрошайничество как универсальный феномен человеческой культуры. // ЭО, №3, 3-11.

Бутовская М.Л., Драмбян М.И., Буркова В.Н., Дронова Д.А. 2009. Почему хадза Танзании продолжают в наши дни заниматься охотой и собирательством? // Полевые исследования Института этнологии и антропологии. РАН Москва.

Вестермарк Э. 2011. Половые вопросы. М: Книжный дом «Либроком».

Волчок Б.Я. 1959. Следы дуальной организации у народов мунда // СЭ №6.

Гусева Н.Р. 1994. Раджастан, Гуджарат, западная часть штата Мадхья-Прадеш // Этногенез и этническая история народов Южной Азии. М: Наука.

Дьяконов И.М. 1963. Община на Древнем Востоке в работах советских исследователей // Вестник древней истории, №1.

Дюркгейм Э. 1996. О разделении общественного труда. М: Канон.

Дюркгейм Э. 1998. Элементарные формы религиозной жизни. // Мистика, Религия, Наука. Классики мирового религиоведения. М: Канон.

Елизаренкова Т.Я. 1989. Ригведа. Мандалы I-IV. М: Наука.

Золотарев A.M. 1931. Проблема австралийской культуры. IIСГАИМК, №2.

Индия Сегодня. 2005. Москва: Институт Востоковедения РАН.

Кабо В.Р. 1979. Теоретические проблемы реконструкции первобытности // Этнография как источник реконструкции истории первобытного общества. Москва.

Кабо В.Р. 1981. Первобытное общество и природа // Общество и природа. Москва.

Кабо В.Р. 1986. Первобытная доземледельческая община. Москва.

Кабо В.Р. 2002. Происхождение религии: История проблемы. Канберра: Алчеринга.

Казанков А.А 2000. Особенности адаптации охотников-собирателей в полупустынных зонах: эгалитаризм как эволюционная альтернатива. // АПЦ: 207-218.

Карнейро Р.Jl. 1997. Культурный процесс // Антология исследований культуры. С-Пб: Университетская книга.

Ковалев И.М. 1982. Судьбы индийских племен. М: ГРВЛ.

Кожановская И.Ж. 1993. Что мы знаем о формах социальной организации в Полинезии (Обзор зарубежной и отечественной литературы) // ЭО. 1993. № 2: 163—174.

Кожановская И.Ж. 1998 Латеральность. Рэмидж. Сиб. // НРМ. Раздел «Общие понятия и термины» стр. 899.

Козлов В.И., Ямсков А.Н. 1989. Этническая экология. // Этнология в США и Канаде. М: Наука.

Косвен М.О. 1963. Семейная община и патронимия. М: Наука.

Кочнев В.И. 1978. Ведды. // Малые Народы Южной Азии М: Наука.

Крадин H.H. 2001. Политическая Антропология. М: Ладомир.

Краснодембская Н.Г. 1981. Южный Индостан и Шри-Ланка. // Этнография питания народов стран зарубежной Азии М: Наука.

Краснодембский В.Е. 2011. Очерк этнографии народов мунда // Племена Индии (авт. Маретина С.А., Котин И.Ю.) С-Пб: Наука.

Крюков М.В. 1967. О соотношении родовой и патронимической (клановой) организации. // Советская Этнография №6: 83-94.

Куббель Л.Е. 1988. Возникновение частной собственности, классов и государства// История первобытного общества: Эпоха классообразования. Москва.

Кудрявцев М.К. 1971. Община и каста в Хиндустане. М: Наука.

Кудрявцев М.К. 1992. Кастовая система в Индии. М: Наука.

Леви-Строс К. 2001. Структурная Антропология. М: Эксмо-пресс.

Лосев А.Ф. 1991. Философия, Мифология, Культура. М: Издательство политической литературы.

Максимов А.Н. 1997. Избранные труды. Москва.

Малиновский Б. 1998. Магия, Наука и Религия. М: Рефл-бук.

Маретина С.А. 1978. Малые Народы Северо-Восточной Индии. // Малые Народы Южной Азии М: Наука.

Маретина С.А. 1980. Эволюция общественного строя у горных народов СевероВосточной Индии. М: Наука, ГРВЛ.

Маретина С.А. Котин И.Ю. 2011. Племена в Индии С-Пб: Наука

Мердок Дж.П. 2003. Социальная Структура. М: О.Г.И.

Миссонова Л.И. 1993. Общее и особенное в процессах аккультурации малых народов // Этносоциальная ситуация в Индии и СССР. М: ИЭА РАН.

Морган Л.Г. 1935 .Древнее общество. Ленинград: Издательство институтов народов Севера.

Народы Южной Азии. 1963. М: серия Трудов Института этнографии АН СССР «Народы мира».

Народы мира. 1988. М: Советская Энциклопедия.

Народы и религии мира. 1998. Москва: Большая Российская Энциклопедия. Ольдерогге Д.А. 1963. II всесоюзная сессия по изучению Древнего Востока. // Вестник древней истории, №1.

Першиц А.И. (отв. ред.) 1986. Социально-экономические отношения и соционормативная культура. М: Наука.

Рассел Б. 1997. История Западной Философии. Новосибирск. Рыжакова С.И. Адиваси // Большая энциклопедия народов для школьников и студентов, М: ОЛМА, 2007.

Рэдклифф-Браун А. 2001. Структура и функция в примитивном обществе. М: Восточная литература РАН.

Сайд Э. 2006. Ориентализм. С-Пб: Русский мир. Салинз М. 2000. Экономика каменного века. М: О.Г.И.

Седловская А.Н. 1978. Адиваси Центральной Индии // Малые Народы Южной Азии. М: Наука.

Седловская А.Н. 1978. Малые Народы Бихара. М: Наука.

Семашко И.М. 1975. Бхилы. Историко-этнографическое исследование. М: Наука,

ГРВЛ.

Семашко И.М. 1994. Пригималайские области Индии // Этногенез и этническая история народов Южной Азии. М: Наука.

Ситнянский Г.Ю. 1996. О происхождении этнонима бай // Имя и этнос. М: ИЭА, стр.

74-86.

Соколовский C.B. 2004. Перспективы развития концепции этнонациональной политики в Российской Федерации. М: Привет.

Спенсер Г. 2007. Многомужество и многоженство. М: ЛКИ.

Тайлор Э. 2000. Миф и Обряд в первобытной культуре. Смоленск: Русич.

Тишков В.А. 1997 О феномене этничности // ЭО №3.

Тишков В.А. (ред.) 1998. Экология американских индейцев и эскимосов М: Наука. Токарев С. А. 1986. Религия в истории народов мира. М: Политиздат. Трубецкой Н.С. 2000. Религии Индии и христианство. М: Наука. Успенская Е.Н. 1993. Этнокастовая ситуация в Пригималайских районах Северной Индии // сб. Этносоциальная ситуация в Индии и СССР. М: ИЭА РАН.

Успенская Е.Н. 2010. Антропология индийской касты. С-Пб: Наука. Фрейд 3. 1991. Тотем и Табу. Психология первобытной культуры и религии. М: Мерани.

Фрейзер Дж. 2003. Золотая ветвь. М: Ермак.

Чебоксаров Н.Н. 1980. Работы по этнической антропологии Индии в 1964 и 1966 гг. // Новые данные к антропологии Северной Индии. Абдушелишвили М.Г. (ред.) М: Наука.

Чебоксаров Н.Н. 1976. Этнические процессы в странах Южной Азии. Москва: Наука. Чеснов Я.В. 1973. Доместикация риса и происхождение народов восточной и юго-восточной Азии. Москва: Наука.

Шапошникова JI.В. 1969. Тайна племени голубых гор. М: Наука. Шапошникова J1.B. 1978. Малые народы Южной Индии // Малые Народы Южной Азии Москва: Наука.

Шарма Р.Ш. 1987'. Древнеиндийское общество. М: Наука.

Шинкарев В.Н. 1994. Северо-Восточная Индия // Этногенез и этническая история народов Южной Азии М: Наука.

Шринивас М.Н. 1988. Запомнившаяся деревня М: Наука.

Эванс-Причард Э. 2003. История антропологической мысли. М: Восточная литература

РАН.

Энгельс Ф. 1935. К доистории семьи (Бахофен, Мак Леннан, Морган). Ленинград: Издательство институтов народов Севера.

Юрлова Е.С. 2003. Индия. От неприкасаемых к далитам. М: ИВ РАН. Aiyappan А. 1948. Report on the Socio-economic Conditions of the Aboriginal Tribes of Province of Madras. Madras: Madras Gov. Press.

Anthropological Survey of India 1992. Peoples of India. Organized by ASI. Applbaum K.D. 1995. Marriage with the Proper Stranger: Arranged Marriage in Metropolitan Japan // Ethnology, Vol. 34 (1), pp. 37-51.

Barnard A. and Spenser J. 1996. Encyclopedia of Social and Cultural Anthropology. Routledge.

Barnouw V. 1961. Chippewa Social Atomism // American Anthropologist, New Series, 63

(5-1).

Balfour Edward 1857. The Migratory Races of India Madras: Journal of Literature and Science Vol.XVII CTp. 4-9.

Barnard A., Good A. 1984. Research Practices in the Study of Kinship, London: Academic

Press.

Bayly S. 1995. Caste and "Race" in the Colonial Ethnography of India // The Concept of Race in South Asia. Delhi.

Beteille A. 1966.Caste, Class and Power: Changing Patterns of Stratification in Tanjore Village. Delhi: Oxford Un. Press.

Binford L.R 1980. Willow Smoke and Dogs' Tails: Hunter-Gatherer Settlement Systems and Archaeological Site Formation // American Antiquity, Vol.45 (1). Biswas P.S. 1956. Santals of the Santal Parganas. Delhi.

Bhandari J.S. 1965. Kinship, Marriage and Family among the Korwa of Dudhi. (Mirzapur, U.P.) // The Eastern Anthropologist, 16(2), 79-106.

Bhowmick P.K. 1992. Chenchus of the forest and plateaux: a hunting-gathering tribe in transition. Calcutta: Institute of Social Research and Applied Anthropology.

Blunt E.A.H. 1931. Caste System of North India with special reference to the United Provinces of Agra and Oudh. London.

Boas F. 1901. The Eskimo of Baffin Land and Hudson Bay // Bulletin of the American Museum of Natural History Vol. XV.

Bodding P.O. 1932. A Santal Dictionary. Oslo.

Bose N.K. 1928. Marriage and Kinship Among the Juangs // Man in India, 8(4), 233-242. Bougie C. 1991. The Essence and Reality of the Caste System // Social Stratification (ed. D.Gupta), New Delhi: Oxford Un. Press.

Bradburd D. 1984.The Rules and the Game: The Practice of Marriage among the Komachi // American Ethnologist, Vol. 11 (4), pp. 738-753.

Bradley D. 1983.Duress and Arranged Marriages //The Modern Law Review, Vol. 46 (4), pp. 499-504.

Burling R. 1956. Garo Kinship Terminology // Man in India, 36(3), 203-219. Burling R. 1958a. Garo Cross-Cousin Marriage // Man, 58(2), 115-116. Burling R. 1958b. Garo Avuncular Authority and Matrilateral Cross Cousin Marriage. // American Anthropologist, 60(4), 743-749.

Burling R. 1963. Garo Kinship Terms and the Analysis of Meaning // Ethnology, 2(1), 70-86. Carrapiett W.J.S. 1929. The Kachin Tribes of Burma. Rangoon. Census of India 1991. Special Tables for Scheduled Tribes. Andhra Pradesh. Census of India 2001. Special Tables for Scheduled Tribes. Series 2, Part -ix(iv) Andhra Pradesh.

Cohn B.S. 1987. An Anthropologist among the Historians and Other Essay. New Delhi: Oxford Un. Press.

Cohn B.S. 1996. Colonialism and its Forms of Knowledge: The British in India. Princeton: Princeton Un. Press.

Conklin H.C. 1954. An ethnoecological approach to shifting agriculture // Trans. N. Y. Acad.

Science Vol 17. 133-142.

Crawley E. 1989. Dimensions of Marriage in Primitive Society. Caxton Publ. New Delhi. Curr E.M. 1886. The Australian Race: its Origins, Languages and Customs. Sydney J.Ferres. Dagne H. G. 1994. Early Marriage in Northern Ethiopia //Reproductive Health Matters, Vol. 2 (4), pp. 35-38.

Das V. 1990. Structure and Cognition. Aspects of Hindu Caste and Ritual. New Delhi. Dhosi J.K. 1969. Social Structure and Cultural Change in a Bhil Village. Sagar: University of Sagar.

Devarapalli J. 2007 Ethnomedical Practices of Chenchu - A Case of Integrated System//

Journal of Human Ecology 22(1), 27-33.

Dirks N.B. 2004. Castes of Mind. Colonialism and the Making of Modern India. Princeton.

Dube S.C. 1951. The Kamar. Lucknow: The Universal Publishers Ltd.

Dube S.C. 1955. Indian Village, Ithaca, NY: Cornell University Press.

Dumont L. 1953. The Dravidian Kinship Terminology as an Expression of Marriage // Man

Vol.53.

Dumont L. 1961. Descent, filiations and affinity // Man Vol.61.

Dumont L. 1988. Homo Hierarchicus: The Caste System and its Implications. Delhi: Oxford Un. Press.

Dumont L. 1991. Hierarchy, Status and Power: The Caste System and its Implications // Social Stratification (ed. D.Gupta)New Delhi: Oxford Un. Press. Douglas M. 1972. Deciphering a Meal. NY: Daedalus.

Ehrenfels U.R. 1952. Kadar of Cochin. Madras: University of Madras Publication.

Elkin А.Р 1945. The Australian Aborigines. How to understand them. Sydney: Angus and Robertson Ltd.

Elwin V. 1936. Leaves from the Jungle. London: John Murray.

Elwin V. 1947. Muria and their Ghotul. Bonbay: Oxford Un.Press.

Elwin V. 1989. Philosophy of NEFA. Director of Information NEFA // Philanthropologist, Shillong: Oxford Un.Press.

Emeneau M.B. 1953. Dravidian Kinship Terms // Language, Vol. 29 (3) стр. 339-353.

Emeneau M.B. 1956. India as a Linguistic Area // Language Vol.32.

Enthoven R.E. 1975. The Tribes and Castes of Bombay. 3 Vols. Bombay (1922 г. первое издание).

Evans-Pritchard E.E. 1956. Nuer Religion. Oxford: Oxford Un. press.

Freed S.A. 1963. Fictive Kinship in a North India Village // Ethnology Vol. II (1), pp. 86103.

FirishtaM.Q. 1794. History of Deccan from the first Mahummedan conquest, and the history of Bengal from the accession ofAliverdee Khan to the year 1780. London: Shrewsbury.

Fox R. 1967 Kinship and Marriage. NY: Penguin Books.

Frazer J.G. 1919. Folklore in the Old Testament. 3 vols. London.

Fried M.H. 1968. On the Concepts of "Tribe" and "Tribal Society" // Essays on the problem of tribe, J.Helm (ed.) Seattle: Washington Un. Press.

Fried M.H. 1975. The Notion of Tribe. Menlo Park (CA): Cummings Publ. Co.

Gangadharam V. 1999. Fertility Behavior in Tribal World: Anthropological Perspective, a Study of the Chenchus ofAndhra Pradesh. New Delhi: Reliance Publishing House.

Gardner P.M. 1965. Symmetric respect and emigrate knowledge: the structure and ecology of individualistic culture // Southwestern Journal of Anthropology. Vol. 22.

Gardner P.M. 1993. Dimensions of Subsistence Foraging in South India /¡Ethnology, Vol. 32 (2), pp. 109-144.

Gardner P.M. 2000. Bicultural Versatility as a Frontier Adaptation among Paliyan Foragers of South India. Lewiston; New York: The Edwin Mellen Press.

Gardner P.M. 2002. Rethinking Foragers' Handling of Environmental and Subsistence Knowledge II Paper presented at the 9th Conference on Hunting and Gathering Societies. Edinburgh.

Casimir M.J. 1990. On Milk-drinking San and "The Myth of Primitive Isolate" // Current Anthropology, Vol. 31 (5), pp. 551-554.

Geertz C. 1963. Agricultural involution: the processes of ecological change in Indonesia. Los Angeles: Berkeley Un. Press.

Geertz C. 1973. The Interpretation of Culture: Selected Essays, NY: Basic Books.

Ghurye G.S. 1969. Caste and Race in India. Bombay.

Ghurye G.S. 1991. Features ofthe Caste System // Social Stratification, ed. by D.Gupta New Delhi: Oxford Un. Press.

Givens B.P., Hirschman C. 1994. Modernization and Consanguineous Marriage in Iran // Journal of Marriage and Family, Vol. 56 (4), pp. 820-834.

Gnanambal K 1947. Home Life among the Tamil in the Sangam Age. Madras: The Central Art

Press.

Gough K. 1956. Brahman Kinship in a Tamil Village II American anthropologist 58, Vol. 5, pp 826-53.

Gough K. 1989. Class and Economic Structure in Thanjavur. Delhi: Oxford Un. Press.

Greene B. 1998.The Institution of Woman-Marriage in Africa: A Cross-Cultural Analysis //Ethnology, Vol. 37 (4), pp. 395-412.

Gusinde M. 1961. The Yamana. New Haven, Conn.: Hyman Relation Area Files.

Gupta D. 1991a. Hierarchy and Differences: An Introduction // Social Stratification. New Delhi: Oxford Un. Press.

Gupta D. 1991b. Continuous Hierarchies and Discrete Castes // Social Stratification. New Delhi: Oxford Un. Press.

Haikerwal B. S. 1934. Economic and Social Aspects of Crime in India. London Allen & Unwin Ltd.

Hatch E. 1973. The growth of economic, subsistence and ecological studies in American anthropology // Anthropological Resourches Vol. 29 221-222.

Heesterman J.C. 1957. The Anchient Indian Royal Consecration. The Hague: Mouton & Co.

Herskovits M.J. 1941 Some comments on the Study of Cultural Contact II American Anthropologist Vol. 43 (1).

Hirschman C., Nguyen Huu Minh 2002. Tradition and Change in Vietnamese Family Structure in the Red River Delta 11 Journal of Marriage and Family, Vol. 64 (4), pp. 1063-1079.

Hoffman J. 1961. Principle of Succession and Inheritance Among the Mundas. // Man in India, 41(4), 329-338.

Honigmann J.J. 1947. The Chenchus: Jungle Folk of the Deccan by Christoph von Furer-Haimendorf // American Sociological Review, Vol. 12 (3).

Hu C.T. 1956. Marriage by Exchange Among the Tharus // The Eastern Anthropologist, 10(2), 116-129.

Humes D.1968. Linguistic problems in defining the concept of "Tribe" // Essays on the problem of tribe, J.Helm (ed.) Seattle: Washington Un. Press.

Hutton J. 1946. Caste in India: Its Nature, Function and Origines. Cambridge Un. Press.

Ibbetson D.S.J. 1883 Report of the Census of Punjab, 1881. Calcutta.

Inden R.B. 1976. Marriage and rank in Bengal culture: a history of caste and clan in middle period Bengal. New Delhi: Vikas.

Jochelson W. 1908. The Koryak // Memoirs of the American Museum of Natural History (10), pp 1-811.

Kapoor D. 1958. The Kinship System of the Non-polyandrous Kanets of Mahasu. // The Anthropologist, 5 (1&2), pp 19-31.

Karve I. 1961. Hindu Society - an Interpretation. Poona.

Karve I. 1965. Kinship organization in India. 2nd ed. Bombay: Asia Publishing House.

Karve I. 1993. The Kinship Map of India 11 Family, Kinship and Marriage in India, ed. P.Uberoi New Delhi: Oxford Un. Press.

Kelhar G. 2009. Engaging with Climate Change. New Delhi: UNIFEM South Asia office.

Kivisild T. 2003. The Genetic Heritage of the Earliest Settlers Persists Both in Indian Tribal and Caste Populations // American Journal of Human Genetics 73: 313-332.

Klyosov. A. 2009. DNA Genealogy. Part II: Walking the Map // Journal of Genetic Genealogy 5(2): 217-256.

Kochar V. 1963. Size and Composition of the Families in a Tharee Village // Vanyajati, 11(3), 99-106.

Kochar V. 1970. Social Organization Among the Santal. Delhi: Editions Indian.

Kroeber A.L. 1948. Anthropology. NY: Harcourt, Brace & Co.

Kuiper F.B.J. 1948. Proto-Munda Words in Sanskrit. Amsterdam.

Kumar A. 2006. From Landlessness to Ownership: The Tribal Struggle for Property rights. // Tribal Development of India, ND: Sage Publ.

Kuper A. 1997. Anthropology and Anthropologists: The modern British school. London: Redwood Books.

Lambert H. 1996. Caste, Gender and Locality in Rural Rajasthan // Caste Today (ed. C.J.Fuller), Delhi.

Leach E. 1951. The structural implications of matrilateral cross-cousin marriage // Journal of

the Royal Anthropological Institute, 81: 23-55.

Leach E. 1954. Political Systems of Highland Burma. London: Routledge& Kegan Paul Ltd. Leach E. R. 1957. Aspects of Bridewealth and Marriage Stability Among the Kachin and Lakher // Man (57).

Leach E. R. 1960. Introduction // Gough E.K. Caste in a Tanjore Village, Cambridge: Cambridge Un. Press.

Lee R. 1969. !Kung Bushman Subsistence: An Input-Output Analysis. // Environment and Cultural Behavior, NY: Natural History Press.

Lee R, Daly R. 1999. The Cambridge encyclopedia of hunters and gatherers. Cambridge:

Cambridge Un. Press.

LeJeune P.P. 1897. Relation of What Occurred in New France in the Year 1634 // R.G.Twaiters (ed.) The Jusuit Relations and Allied Documents, vol. 6 Cleveland: Burrows.

Levi-Strauss C. 1948. The Tribes of the Xingu // Handbook of South American Indians, ed. by J.Steward. Vol.III, Washington: Bureau of American Ethnology.

Levi-Strauss C., Brooks P. 1966. The Culinary Triangle // The Partisan Review, (33). Levi-Strauss C. 1969. The Elementary Structure of Kinship. Boston: Beacon Press. Lewis J. 2001 Whose forest is it anyway? // Paper presented on Workshop on Property and Equility Max Plank Institute for Social Anthropology, Halle, Germany, June 25-27, 2001.

Li S., Feldman M.W., Jin Xiaoyi 2003. Marriage Form and Family Division in Three Villages in Rural China // Population Studies, Vol. 57 (1), pp. 95-108.

Mandelbaum D.J. 1941. Cultural Change among the Nilgiri Tribes //American

Anthropologist Vol 43 (1).

Malinowski B. 1922. Argonauts of the Western pacific. London: Routledge& Kegan Paul

Ltd.

Majumdar D.N. 1924. On the Terminology of Relationship of the Hos of Kolham // Journal of the Asiatic Society of Bengal, New Series.

Marett R.R. 1900. The Threshold of Religion. London: Methuen.

Maslow A.H., Honigmann J.J. 1970. Synergy: Some Notes of Ruth Benedict // American Anthropologist Vol.72.

Mayer A.C. 1970. Caste and Kinship in Central India. A Village and its Region. Berkley, Los Angeles.

Mckim Marriott 1965. Little Communities in an Indigenous Civilization. New Delhi: Village

India.

McCarthy F., McArthur M. 1960. The Food Quest and the Time Factor in Aboriginal Economic Life // Records of the Australian-American Scientific Expedition to Arnhem Land, vol.2: Anthropology and Nutrition Melbourne: Melbourne Un. Press.

Mead M. 1928. Coming of Age in Samoa: A Study of Adolescence and Sex in Primitive Societies. NY: Penguin.

Misra P.K., Rizvi B.R., Chakraborty S.B.1993. Tribal Customary Laws in Southern India // Tribal Ethnography Customary Law and Change, ed. Singh K.S. New Delhi: Concept Publ. Company.

Mohanti K.K., Mohapatro P.C., Samal J. 2006. Tribes ofKoraput. Koraput: COATS. Morgan L.H. 1871 .Systems of consanguinity and affinity of the human family. Washington: Smithsonian Institution.

Munch P.A., Marske C.E. 1981. Atomism and Social Integration //Journal of Anthropological Research, 37 (2).

Mukherjee B. 1954. Dual Organization Among the Urali of Tranvancore // Vanyajati. Murty M.L.K. 1985. Ethnoarchaeology of the Kurnool Cave Areas // World Archaeology,Vol.17 (2).

Nanjundayy H. V. 1912. The ethnographical survey of Mysore, Mysore: Government Press. Narasimha Reddy N.L. 2010. Impact Assessment of Chenchu Livelihood Enhancement Project. Secundarabad: Center for People's Forestry.

Needham R. 1960. Structure and Sentiment. Chicago: University of Chicago Press. Papa Rao Naidu 1905. Korawas, Erukalas or Kaikaries. Madras: Madras Gov. Press. Parkin R. 1992. The Munda of Central India. New Delhi: Oxford Un. Press. Parthasarthy J. 1993. Customary Law and Deviance - A Study with reference to Marriage and Family among the Yerukula // Tribal Ethnography Customary Law and Change, ed. K.S.Singh, Anthropolical Survey of India, New Delhi: Ashok Kumar Mittal.

Paul Friedrich 1963. An Evolutionary Sketch of Russian Kinship. Washington: American Ethnological Society.

Pocock D.F. 1972. Kanbi and Patidar. Oxford: Oxford Un. Press.

Prakash Reddy G. 2003. Hunter-Gatherers and the Politics of Environment // Nomadism in South Asia (ed. T.N.Madan), New Delhi: Oxford Un. Press.

Radhakrishna M. 1989. From Tribal Community to Working Class. Consciousness: Case of Yerukula Women // Economic and Political Weekly, Vol. 24 (17), pp. WS2-WS5.

Radhakrishna M. 2000. Colonial Construction of a 'Criminal' Tribe: Yerukulas of Madras Presidency // Economic and Political Weekly, Vol. 35 (28/29), pp. 2553-2563.

Radcliffe-Brown A.R. 1940. On Joking Relations // Africa, 1940. Vol.13 (3).

Raghavaiah V. 1962. The Yanadis. New Delhi: Bharathiya Adimajati Sevak Sangh.

Raghavaiah V. 1972. Tribes of India. New Delhi: Bharathiya Adimajati Sevak Sangh.

Raheja G.G. 1988. The Poison of the Gift: Ritual, Prestation, and the Dominant Caste in a North Indian Village. Chicago: Chicago Un. Press.

Ramesh A., Blake N.M., Vijayakumar M., Murty J.S. 1980. Genetics Studies on the Chenchu Tribe of Andhra Pradesh, India // Human Heredity Vol.30 (5).

Rappaport R.A. 1971. Nature, culture and eco-logical anthropology // Man, culture and society, London.

Rath G.C. (ed.) 2006. Tribal Development in India. The Contemporary Debate. New Delhi: Sage Publications.

Reddy A.M. 1972. The Tribal Hierarchy in the Bagatha Region in the Visakhapathnam Agency // Journal of Social Research, XV (1), pp. 28-37.

Reddi V.K. 2003. A Study of Socio-Linguistic Aspects of Kin Behavior Among the Yerukala Tribe in Rayalaseema Region of Andhra Pradesh. II Anthropologist 5 (2) pp. 107-112.

Reddy G.P. 1972. The Chenchus, a Scheduled Tribe of Andhra Pradesh. Delhi.

Reddy K.R. 2001. Dynamics of Family and Kinship. New Delhi: Commonwealth.

Redfield R. 1941. The Folk Culture of Yucatan, Chicago: University of Chicago Press.

Richards A.I. 1939. Land, Labour and Diet in Northern Rhodesia. Oxford.

Ruegg, D. S. 1976. The Meanings of the Term "Gotra" and the Textual History of the "Ratnagotravibhaga"// Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London, Vol. 39(2), p. 341-363.

Risley H.H. 1915. The People of India. London: W.Thacker & Co.

Rivers W.H.R. 1906. The Todas. London: MacMillian & Co Ltd.

Rivers W.H.R. 1907. The Marriage of Cousins in India // Journal of the Royal Asiatic Society, pp. 611-40.

Rivers W.H.R. 1916. Marriage.// Encyclopedia of Religion and Ethics. Vol.8 Edinburgh.

Roy S.C. 1920. Kinship Organisation, Marriage and Inheritance Among the Pahri Bhuiyas // Journal of the Bihar and Orissa Research Society, 69-92.

Roy S.C. 1921. Khasi Kinship Terms // Man in India, 1921 b, 1(3), 233-238. Roy S.C. 1925. The Birhor: A little known Jungle Tribe of Chotanagapur // Man in India. Ruegg, D. Seyfort. 1976. The Meanings of the Term "Gotra" and the Textual History of the "Ratnagotravibhaga"// Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London, Vol. 39 (2), pp. 341-363.

Scheffler H.W. 2001. Filiation and Affiliation. Oxford: Westview Press. ShaferR. 1954. Ethnography of Ancient India. Wiesbaden: Otto Harrassowitz. Sharma R.S. 1980. Sudras of Ancient India. Delhi. Sahu B. 1995. Birhor Tribe. New Delhi: Sapur & Sons.

Seligman C.G, Seligman B. 1911. The Veddas. Cambridge: Cambridge Un. Press. Shah P.G. 1958. Dublas. Bombay: Gujarat Research Society. Shah P.G. 1964. The tribal life in Gujarat. Bombay: Gujarat Research Society. Shah A.M. 1993. Lineage Structure and Change 11 Family, Kinship and Marriage in India, ed. P.Uberoi, New Delhi: Oxford Un. Press.

ShaferR. 1954. Ethnography of Ancient India. Wiesbaden: Otto Harrassowitz. Shirokogoroff S.M. 1935. The Psyhomental Complex of the Tungus. London. Singh B. 1984. The Saora Highlander. Bombay: SomaiyaPubl. Smith W.R. 1878. Kinship and Marriage in Early Arabia. Cambridge. Spencer H. 1876-1896. The Principles of Sociology. London: William& Norgate. Srinivas M.N. 1952. Religion and Society among the Coorgs of South India. Oxford: Clarendon Press.

Srinivas M.N. 1991. Varna and Caste // Social Stratification, ed. by D.Gupta New Delhi: Oxford Un. Press.

Srinivsa Varma G. 1969. Yerukala Dialect. Annamalainagar: Annamalai University. Stein M.A.I921. Serindia. London: Clarendon Press.

Stephens W.N. 1963. The Family in Cross Cultural Perspective, NY: Rinehart& Winston. Stevenson H.N.C. 1937. Feasting and Meat Division among the Zahau Chins of Burma // Journal of the Royal Anthropological Institute, Vol. LXVII.

Steward J. 1955. Theory of cultures change: The methodology of multilinear evolution. Urbana.

Subbarama Raju P., Sudhakar C., Umamohan Ch. 2009. Chenchus and Social Transformation: A Study of the Primitive Tribe in Kurnool District of Andhra Pradesh. // Anthropologist, Vol. 11(3), pp 167-172.

Suryanarayana M. 1977. Marriage, Family and Kinship of the Savaras ofAndhra Pradesh (неопубликованное) Ph.D. Thesis Dept. of Anthropology, Andhra University.

Swanton R.J. 1909. Tlingit Myths and Texts // Bulletin of the Bureau of American Ethnology, Vol. 39, pp. 1-415.

Thomson B.H. 1895. Concubitancy in the Classificatory System of Relationship; The Fijians. London.

Thurston E., Rangachari K.1909. Castes and Tribes of South India. Madras: Govt. Press. Trautmann T.R. 1993. Marriage Rules and Patterns of Marriage I ¡Family, Kinship and Marriage in India, ed. P.Uberoi New Delhi: Oxford Un. Press.

Trautmann T.R. 1995. Dravidian Kinship. New Delhi: Vistaar Publ. Turnbull C.M. 1987. The Forest People. NY: Touchstone book. Turner V. 1969. The forest of symbols: studies in Ndembu Ritual. New York: Cornell University Press.

TWD (Tribal Welfare Department). Музей Племен Г.Хайдарабад. (Tribal Cultural Researchd Training Institute. Address: II floor Damodaram Sanjeevaiah Samkshema Bhavan, Masab Tank, Hyderabad, India - 500028). Yerukalas - May 2002. Chenchus - July 2003. Gond - May 2002.

Tyler S. 1965. Koya Language Morphology and Patterns of Kinship Behavior // American Anthropologist, Vol. 67(6), pp 1428-1440.

Uberoi J.P.S. 1993. Marriage, Alliance, and Affinal Transactions 11 Family, Kinship and Marriage in India, ed. P.Uberoi New Delhi: Oxford Un. Press. Van Gennep A. 1960. The Rites of Passage. London.

von Furer-Haimendorf C. 1943. The Chenchus. Jungle book of Deccan. Toronto: MacMillian

&Co.

von Furer-Haimendorf C. 1948. Culture Strata in the Deccan 11 Man, Vol. 48, pp 87-90. Wagle N. 1995. Society at the Time of Buddha. Bombay: Popular Prakashan. White L. 1943. Energy and the evolution of culture // American Anthropologist, Vol. 45(3). White L. 1950. The Individual and the Cultural Progress // American Association for the Advancement of Science, Washington.

Weber M. 1946. Essays in Sociology. NY: Oxford Un. Press. Westermarck E. 1901. The History of Human Marriage. London (3rd edition).

Woodburn J. 1968. An Introduction to Hadza Ecology in R.Lee and I.DeVore (eds.) Man the

Hunter Chicago: Aldine.

YalmanN. 1967. Under the Bo Tree. LA: University of California Press. Yaukey D. Thorsen T., Onaka A.T. 1972. Marriage at an Earlier than Ideal Age in Six Latin American Capital Cities // Population Studies, Vol. 26 (2), pp. 263-272.