Иерархия общинных образований у западных бурят во второй половине XIX - начале ХХ вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Сыденова, Римма Прокопьевна

• Сыденова, Римма Прокопьевна
• кандидат исторических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Сыденова, Римма Прокопьевна

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение с. 3-17 Глава 1. Родоплеменная структура западных бурят

§ 1. Генеалогические подразделения западных бурят: к проблеме

происхождения и расселения с. 18-43 §2. Отношения родства в системе общинно-территориальных

связей с. 44-63 Глава 2. Улусная община у западных бурят во второй половине XIX - начале XX в.

§ 1. Структурообразующие факторы улусной общины с. 64-90

§2. Улусная община как единица управления и фиска с. 91-107 §3. Улусная община как субъект культовой ' V ■

практики с. 108-127

Заключение с. 128-130

Список сокращений с

Источники и литература с. 132-147

Приложения с. 148-155

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Иерархия общинных образований у западных бурят во второй половине XIX - начале ХХ вв.»

Введение

Проблема этнических традиций, в том числе этнической картины мира, относится к тем проблемам, разработка которых должна способствовать определению неизменных элементов этноса. Изучение бурятского общества второй половины XIX - начала XX в. показывает, что одним из центральных его элементов являлась принадлежность к определенному территориально-общинному коллективу. Осознание этой связи, ощущение себя как части данного коллектива выступало своеобразной комфортной средой для индивида, его мироощущением, и как следствие этого, являло собой устойчивую основу культуры.

Вопрос об общине у бурят занимает важное место в кругу проблем социальной истории. История общинной организации, являющейся органической частью общественного устройства бурят, ввиду малоразрабо-танности последнего, остается одной из актуальных тем бурятоведческих и сибиреведческих исследований.

Община во второй половине XIX - начале XX в. являлась реалией социальной и духовной жизни бурят, важным звеном механизма функционирования бурятского общества. Традиционная обрядность бурят со всей очевидностью показывает, насколько объективно важной представлялась общность людей по той или иной степени социального и кровного родства. В психологии бурят фактор общинно-родовой принадлежности и по сей день устойчиво сохраняет большое значение.

Особые трудности для исследования общинной организации, а в конечном счете общественного устройства бурят, заключаются в том, что отношения реликтового порядка (так называемые пережиточные отношения) наслаивались на вновь образовавшиеся, подвергали их определенной деформации. По-разному трансформируясь, они инкорпорировались в систему новых отношений. В итоге их синтез вел к такому развитию, когда большинство новых явлений выступало модификацией традиций истори-

чески предшествующего периода и на протяжении известного времени приобретало облик институтов позднеродового общества. Отсюда актуальность этой многоаспектной и многообразной проблемы очевидна.

Хронологическими рамками исследования является период второй половины XIX - начала XX в. Выбор хронологических рамок обусловлен необходимостью выяснения особенностей социальной структуры и трансформации ее под воздействием ускоренного проникновения торгового капитала в Сибирь. С ростом товарно-денежных отношений усиливалась связь бурятского хозяйства с рынком. Развивавшаяся товарность хозяйства способствовала углублению социальной дифференциации в улусе. Нойоны приспосабливались к новым условиям: переводили в предпринимательское русло свое хозяйство, прибегали к найму рабочей силы. Серьезные изменения претерпевала и административная система: в рамках волостной реформы шел процесс реформирования местного самоуправления, когда ликвидировались степные думы, и управление строилось по русскому образцу.

Территориальные рамки исследования охватывают район расселения западных бурят, в исторической литературе называемый Предбай-кальем. Во второй половине XIX в. территория Предбайкалья включала не только бурят современной Иркутской области, но и население Тункинской долины нынешней Республики Бурятия.

Объект исследования. В историко-этнографической литературе имеется довольно условное деление бурятского этноса на две группы -восточную и западную. История такого разделения восходит еще ко временам академических экспедиций XVIII в. Основой такого разделения явились территориально-географический и исторический признаки (отдельные отличия в типе хозяйства, антропологическом типе, особенностях языка, письменности, а также в вероисповеданий, родовом составе и др.). Исследователи новейшего времени, отмечая имеющиеся различия между двумя группами, предостерегают от преувеличения таковых.

Признавая все имеющиеся различия, все же следует иметь в виду, что обе группы составляли один этнос.

В состав западных бурят входили булагаты, эхириты и хонгодоры по племенной принадлежности. Среди них в этнографической литературе различали семь территориальных групп - это идинская, аларская, балаган-ская, кудинская, верхоленская, ольхонская и тункинская. В качестве основного объекта исследования выбраны балаганские, идинские, кудинские и верхоленские. Этот выбор обусловлен такими факторами, как большая, чем остальные, освещенность источниками, как и то, что их особенности типичны для бурятской культуры в целом.

Основным занятием западных бурят были скотоводство и земледелие, для некоторых из них была характерна преобладающая роль земледелия (аларцы, балаганцы, идинцы, кудинцы, верхоленцы). В отличие от восточных групп бурят западные вели преимущественно оседлый образ жизни. В условиях форсированного распространения православия среди бурят принявшие крещение лишь номинально изменяли религиозную принадлежность, сохраняя свою приверженность к шаманизму и соблюдая свои культовые обряды.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей работы является исследование иерархии общинных образований у западных бурят во второй половине XIX - начале XX в., их особенностей.

Исходя из поставленной цели в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

- показать структурообразующие факторы общества западных бурят;

- исследовать особенности общинных образований;

- исследовать функции улусной общины в разных сферах жизни: хозяйстве, общественно-семейном быту, культуре;

- раскрыть своеобразие патронимической системы;

- рассмотреть изменения, произошедшие в социальной структуре западных бурят в результате социально-экономических процессов второй половины XIX - начала XX в.

Методологической основой исследования является принцип историзма в понимании этноисторических процессов, позволяющий показать динамику эволюции социальной структуры и тенденции в ее развитии, способствующий выяснению диалектической связи явлений. Использованы и теоретико-методические разработки видных ученых в области социальной сферы жизни (работы Ю.В.Бромлея, М.О.Косвена, Т.А.Жданко, Д.А.Ольдерогге и др.).

Применены сравнительно-исторический, системный методы, а также метод ретроспективных реконструкций. Использованные методы позволяют проследить процесс внутреннего развития, преемственности бурятской культуры и ее трансформацию через введение инноваций.

Степень изученности вопроса. Имеется обширная литература о социально-экономическом развитии, эволюции общественных отношений, история которых связана с проблемой сельской общины. Но при этом следует указать на тот факт, что улусная (сельская) община как таковая не являлась предметом историко-этнографического монографического изучения, хотя отдельные вопросы, связанные с ней, рассматривались. Обзор литературы показывает существование различных точек зрения по вопросу общинной организации у бурят в дореволюционный период.

Постановка вопроса об улусной (сельской) общине у бурят во второй половине XIX - начале XX в. принадлежит А.П.Щапову, работы которого и в настоящее время не потеряли источниковой и историографической ценности, несмотря на определенную идеализацию бурятской общины1. Несмотря на известный крен к идеализму, А.П.Щапов раскрыл если не многие, то некоторые и весьма существенные особенности улусной общины. Одна из них - генеалогическая структура общины. На современном ему документальном материале А.П.Щапов проанализировал процесс об-

щинообразований различных уровней, воспроизводство более мелких образований общинного характера (загороди) , показал развитие торговых связей и отношений, имущественное расслоение в общине, выделение сло-ев-сословий3. Оценка его трактовки общины была бы неполной, если не указать на тот факт, что исследователь обратил внимание на существование не столько гомогенных, родовых общин, сколько гетерогенных.

Признавая объективный характер представленных в его работе конкретных материалов, которые расширяют источниковую базу исследования, все же следует сделать некоторое уточнение: речь идет даже не столько о родовой общине, сколько о патронимической общине.

Научную ценность представляют также работы Б.Э.Петри4. Изучая в основном отношения родства, исследователь попутно обращался к проблеме общины. Рассматривая улус как общину, живущую одной большой патриархальной семьей, тесно сплоченной не только общностью происхождения и кровным родством, но и общностью материальных интересов5, он раскрыл суть общины как социального и хозяйственного организма. Его материалы о так называемом территориальном родстве косвенным образом указывают на первенствующее значение социально-экономических отношений в процессе материального производства, а также на то, что традиционное генеалогическое сознание прямо зависело от социально-экономических потребностей. Акцентирование Б.Э.Петри своего внимания на общности хозяйственных интересов при образовании общинных организмов уже говорит само за себя. Здесь очевидно игнорирование родовых связей. Представители разных групп родов в рамках отдельной общины скреплены воедино новыми обязанностями по отношению к административным органам - инородной управе. Однако Б.Э.Петри, обращая внимание на распространенную помощь, не считал противоречием то, что последняя практикуется только в роде. Организация трудоемких работ предполагала помощь, не ограниченную родовыми преградами, т.е. в них участвовали и соседи. Обращаясь к материалам Б.Э.Петри и других исследо-

вателей, следует заметить, что официальные роды конца XIX в. уже не представляли этнографического целого. Практика перехода из рода в род в целях удобства несения повинностей, платежей, наблюдавшаяся в течение XVIII- XIX вв., является тому одним из подтверждений.

тл и Ч-»

К числу других исследователей истории социальных отношении относится М.Н.Богданов. В его "Очерках истории бурят-монгольского народа" рассматриваются отдельные моменты общественного устройства, причем исследователь переоценивал значение родовых отношений в жизни бурят6. Хотя материалы относятся хронологически к предшествующему периоду, они не менее показательны, ибо автор "Очерков..." придерживался так называемой "родовой" концепции. На наш взгляд, достаточно убедительно об этом говорит его положение о том, что "соединения отдельных родов в обширные родовые союзы, со сложным федеративно-родовым общественным строением, обусловливало сплоченность и единство племен, благодаря чему буряты и могли в течение ряда десятилетий оказывать сопротивление напору русских, а затем в течение столетий сохранять свою племенную самостоятельность и особность. Этой солидарностью и сплоченностью бурят и была проникнута вся их экономическая и социальная жизнь, начиная с низшей, мельчайшей улусной общины и кончая племе-

к7

нем .

Не однажды подчеркиваемый нами тезис о прямой зависимости общей проблемы генезиса нового общественного устройства от степени изученности общины как нельзя уместен в отношении работы Н.Н.Козьмина. В ней бурятское общество представлено состоящим из двух антагонистических классов, нойоны характеризуются как бурятские лендлорды, а улусные люди считаются закрепощенной массой, т.е. на общественный строй бурят экстраполируются институты развитого феодализма8.

Исследователь Н.В.Кюнер вслед за А.П.Щаповым считал, что социальные отношения до последнего времени определялись господством роМ гр

довои структуры, на основе которой строился улус. I ак, в первом издании

БСЭ (1927г.) в статье о бурятах Н.В.Кюнер определил улус как мелкую общинную единицу, объединявшую у западных бурят членов большой се-

9

мьи .

Бурятский улус в монографическом исследовании И.М.Манжигеева представлен как социальный институт, состоявший из нескольких групп, связанных родством10. Или автор не сумел преодолеть некоторые ошибочные представления своих предшественников об этом институте, или в ян-гутском бурятском роде процесс замены однородовых общин гетерогенными не получил повсеместного распространения.

В 40-60-е гг. вышли работы К.В.Вяткиной, Ф.А.Кудрявцева. К.В.Вяткина, основываясь на расселении родов в конце XIX - начале XX в., а также на данных о развитии родовых институтов в Бурятии, отмечает, что "родственный характер улусной общины постепенно заменялся территориальной связью... улус включал в себя семейные общины и отдельные семьи, относящиеся к близким родам, а в других случаях и к разным родам"11.

Ф.А.Кудрявцев, следуя концепции дуализма сельской общины, показал, что специфика бурятской улусной общины проявлялась во взаимосвязи и противоборстве коллективной и частной форм собственности, в сочетании коллективного владения землей с частной собственностью на скот, жилище и пр12.

В работе Е.М.Залкинда предпринята попытка на огромном фактическом, ранее неопубликованном архивном материале определить границы общины, ее функции, степени действия ее прав в первой половине XIX в13. Существенным является указание Е.М.Залкинда на чересполосное проживание, а отсюда и совместное пользование землями не только бурятскими родами, но и русскими и эвенками14. Рассматривая отношения собственности и владения на широкой фактологической базе, Е.М.Залкинд совершенно справедливо пришел к убеждению, что хотя ведомство и род выполняли определенные функции в общей системе землевладения, фактическим вла-

дельцем и распорядителем земли была организация, подчас никак строго не оформленная, спаянная общими интересами, вытекавшими из совместного проживания, т.е. соседская или территориальная община15. Обращает на себя внимание тот факт, что Е.М.Залкинд, знакомый с работами А.П.Щапова, развил тезис о существовании как улусной общины, так и федеративной, состоявшей из совокупности улусов16. На широком документальном материале ярко показан как общественный, так и хозяйственный дуализм сложной и противоречивой социальной организации, общины. Первый, по мнению автора, заключается в вписывании общины в новую федеральную структуру общества, обеспечении ее ренты, хозяйственный же дуализм - в противоречивом сочетании общинных и частнособственнических тенденций в землепользовании. Е.М.Залкинд не раз подчеркивал одну из особенностей бурятской общины - правосознание,

17

являвшееся действенным фактором в жизни общинников .

Указанная работа являет собой новый научный уровень исследований. Е.М.Залкинд раскрыл и наметил многие аспекты общины, например, ее генезис, функции, действенную роль правосознания в общинной жизни, изменение общины под влиянием общих социально-экономических процессов и др. Выделение новых аспектов обусловливалось вводом новых документов, архивных конкретных материалов, более широко и разносторонне отражающих жизнь общины.

В коллективном труде "История Бурят-Монгольской АССР" бурятская община отдельно не рассматривается, но затронуты некоторые вопросы, связанные с ней и касающиеся природы социальных отношений в об-

1 Я

щине . Авторы отмечают, что в рассматриваемый период в ходе развития капиталистических отношений шел процесс дальнейшего расслоения бурятского общества, когда образовывались новые социальные группы - кулаки, сосредоточившие в своих руках основные средства производства и прибегавшие к наемному труду, с одной стороны, батраки и бедняки, вынужденные продавать свою рабочую силу, с другой. Наряду с наймом ши-

роко использовались и традиционные, докапиталистические формы эксплуатации19. Наиболее существенной представляется позиция авторов в оценке уровня общественного развития второй половины XIX в., для которого характерно переплетение новых, капиталистических, отношений, проникавших в улусы, с полуфеодальными и патриархально-родовыми20. Это положение позволяет нам говорить о сохранении общиной - основной единицей общественного устройства - важных черт своей структуры, более того утверждать, что община XIX в. - многоукладная социально-экономическая единица.

И.А.Асалханов, автор ряда капитальных работ, посвященных изучению экономических и социальных отношений, на основе архивных и литературных источников сделал вывод о все большем втягивании хозяйства бурят в капиталистическое русло, однако при этом указывал на живучесть докапиталистических традиций. Им показана большая роль общины, а

О 1

также распространенность прежде всего одноулусных общин . Исследователем была предпринята попытка определить демографические параметры общины, ее народонаселение. Так, приведенные автором фактические данные, согласно которым , например, в 4-м харанутском, 1-м бабаевском, 2-м

бабаевском родах числилось 17 улусов, дворов 399, душ обоего пола -22

2134 , позволяют определить населенность одного улуса.

Общинная тематика нашла отражение и в наших статьях, в которых проводится анализ особенностей общинных образований, показана их иерархическая сложность, а также на примере семейно-родственных групп, известных в зарубежной науке как линидж, или субклан, показана вневременная устойчивость общинно-родового сознания, своеобразное влияние которого на общественные отношения нельзя игнорировать23.

История изучения проблемы показывает, что общинная тематика в будущем нуждается в дополнительной ее разработке. Важно исследование проблемы генезиса, эволюции общины, механизма инкорпорации общины в новую систему общественных отношений в рамках Российского государ-

ства и возникавших вместе с ней различного рода модификаций. Особое внимание необходимо уделить более углубленному рассмотрению общины с точки зрения социальной дифференциации в ней, отражающей развитие товарно-денежных отношений, а также ее консерватизма, наряду с другими факторами препятствовавшего процессу классообразования, развитию более высокого способа производства. Несомненно, дальнейший анализ источников (архивных, литературных и пр.) выявит ряд других аспектов рассмотрения проблемы общины у бурят, что позволит дать наиболее целостную картину института общины.

Источниковая база исследования. В основу изучения легли архивные, литературные и полевые материалы. Основным источником явились документы местных и центральных архивов (НАРБ, ГАИО, ПФ А РАН, РГИА, РГВИА). Просмотрено и изучено более 170 дел, большинство которых впервые вводится в научный оборот, в том числе из фондов НАРБ: ф.1 (Кудинская степная дума), ф.2 (Селенгинская степная дума), ф.З (Балаган-ская степная дума); фондов ГАИО: ф.151 (Ленская инородная управа), ф.152 (Хенхудурское родовое управление), ф.223 (Верхоленская степная дума), ф.293 (Восточно-Сибирский отдел РГО); фондов ПФ А РАН: ф.282 (материалы Л.Я. Штернберга, М.А. Кроля), ф.135 (материалы К.В. Вятки-ной), ф.142 (материалы Б.Э.Петри), ф.ЗО (материалы Титова); фондов РГИА: ф.1264 (Первый сибирский комитет); фондов РГВИА: ф.1446 (Военно-окружной совет Восточно-Сибирского военного округа), ф.1447 (Штаб Восточно-Сибирского военного округа).

Эти материалы по характеру несущей ими информации очень разнообразны и содержат ценные данные, необходимые для освещения многих аспектов темы. Это различные указы, распоряжения окружного правления, различной периодичности отчеты органов управления, начиная от низшего - улусной общины вплоть до высших органов местного самоуправления -Степных дум, протоколы их заседаний, различные тяжбенные, судебные дела, общественные приговоры по ним, увольнительные и приемные сви-

детельства, а также статистические материалы, отражающие демографические параметры населенных пунктов, в частности подворные списки, этнографические заметки о быте, отношениях родства. Впервые вводимые в научный оборот, они позволяют очертить круг проблем, а также раскрыть природу некоторых явлений.

Второй группой источников явились дореволюционные исследования, в которых содержится ценный фактический материал. Это описание путешествий, экспедиционный материал об "инородческих племенах", которые позволяют определить пространственную сферу расселения бурят, -не только общую картину расселения, но и места локализации отдельных генеалогических групп. Наблюдения очевидцев также явились источнико-вой базой исследования. Причем следует указать на условность разделения данного вида источников и литературы, использованной в работе. К их числу относятся работы А.П.Щапова, Б.Э.Петри и др24.

Работы А.П.Щапова - результат его исследований, предпринятых им в 1874 г. по поручению Сибирского отделения РГО с целью этнографического изучения Верхоленского района. Рассматривая материалы А.П.Щапова с точки зрения их достоверности, отметим, что источником исследований самого А.П.Щапова явились архивные материалы, которые доступны лишь благодаря его публикациям, поскольку пожар в Иркутске в 1879 г. уничтожил архивохранилище.

Ценность его работ состоит еще и в том, что он проводил и личные наблюдения во время сибирской ссылки. Материал его полевых изысканий весьма богат и объективен, чему, в частности, способствовали личные связи исследователя с коренным населением - сам он родился в Предбайкалье, его мать была буряткой.

Третьей группой источников явились материалы статистико-экономического обследования населения Иркутской губернии в конце XIX в. В них нашли отражение хозяйственный быт, порядки землепользования сельского населения в различных округах Иркутской губернии.

Четвертой группой источников послужили нормативные акты обычного права бурят. Нормы обычного права, как отражавшие механизм функционирования этноса, имеют весьма важное значение в исследовании улусной общины. Представляя ядро соционормативной культуры, обычно-правовые нормы позволяют показать имевшиеся в обществе средства организации коллективной жизни.

Пятой группой источников явилось наследие устного народного творчества бурят. Будучи важным компонентом общественного сознания, фольклор выступает одним из каналов интериорной информации этноса. Мифы, исторические предания и легенды несут в себе важную информацию, в том числе отражающую осознание племенной общности, генеалогическую память, а также "привязку" генеалогических групп к определенной территории, что способствует выявлению этнической территории каждой из них. Стремление осознать себя как единую общность выразилось, например, в мифологическом материале в переплетении действительного и вымысла, доходящего до фантастических форм (например, Буха-ноен-баабай как прародитель бурятского этноса).

Шестой группой источников явились наши полевые материалы. Они представляют новые данные, дополняющие имеющиеся в историко-этнографической литературе, и содержат сведения о традиционно-бытовой сфере, генеалогических группах, генеалогической памяти, выраженной на практике в устном, а в иных случаях и письменно фиксируемом, знании своей родословной, а также о номенклатуре родства и свойства, их значении.

Седьмую группу источников составили этнографическая литература и труды по топонимике (Ю.В.Бромлей, Т.А.Жданко, М.Н.Мельхеев, Л.В.Шулунова и др.). Этнографические труды послужили ориентиром в новом осмыслении имеющихся материалов. В работах по топонимике нашла отражение родовая номенклатура, что, в известной степени, позволило коррелировать родовой состав с имеющимся.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые рассматривается иерархия общинных образований у западных бурят. Работа представляет собой первый опыт исследования социальной структуры в аспекте соотношения генеалогических и общинно-территориальных структур на примере западных бурят. Эти структуры не идентичны, но специфически сопряжены, т.е. они определенным образом взаимосвязаны. Эта связь (диалектическая) претерпевает исторические изменения - сфера действия генеалогического принципа вытесняется административными, правовыми отношениями, а общинные структуры получают новые функции.

Основной акцент сделан на изучение улусной общины как представлявшей ту микросреду, где фокусировалась вся жизнь социума со всеми его отношениями и связями.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы в обобщающих историко-этнографических работах, в разработке спецкурсов в ВУЗах, в научно-прикладных целях, например, для краеведческих музеев, работников культуры и народного образования.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на конференциях и научных сессиях:

1. на конференции молодых ученых (октябрь 1987г.) доклад "О диалектической связи генеалогических и общинно-территориальных отношений".

2. на научной сессии (1989г.) доклад "Иерархия общинных образований".

3. на VIII Республиканской конференции молодых ученых и специалистов по общественным наукам (декабрь 1989г.) доклад "Общинные образования у бурят (к постановке проблемы их иерархичности)".

4. на научной сессии (1991г.) доклад "Улусная община как субъект собственности и владения землей".

5. на научной конференции «Проблемы культуры Бурятии: история и современность» (июнь 1998г.) доклад "Общинные структуры в местном самоуправлении бурят в XIX - начале XX в.".

Диссертация обсуждена на заседании отдела истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии БНЦ СО РАН и рекомендована к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук.

1 Щапов А.П. Бурятская улусная родовая община // Известия ВСОРГО. -Иркутск, 1875. - Т.5. - №3-4. - С. 128-146.

2 Там же.-С. 129.

3 Там же.-С. 130, 138.

4 Петри Б.Э. Элементы родовой связи у северных бурят // Сибирская живая старина. - Вып. 2. - Иркутск, 1924; его же. Территориальное родство у северных бурят. - Иркутск, 1924; его же. Внутриродовые отношения у северных бурят. - Иркутск, 1925.

5 Петри Б.Э. Элементы родовой связи ... - С. 99.

6 Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. - Верхне-удинск, 1925.

7 Там же.-С. 99.

8Козьмин H.H. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. - М. - Иркутск, 1934.-С. 135-136.

9Кюнер Н.В. Буряты // БСЭ. - 1-е изд. - 1927. - С.238. 10Манжигеев И.М. Янгутский бурятский род (опыт историко-этнографического исследования). - Улан-Удэ, 1960. 11 Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят.- JL, 1969.

1 О

Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа.- M.-JL, 1941.-С.172.

13 Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в конце XVIII - первой половине XIX в. - М., 1970. - С. 218-219.

14 Там же.- С.206.

15 Там же.- С.218.

16 Там же.- С.219.

17 Там же.- С.235-236.

18 История Бурят-Монгольской АССР. - Улан-Удэ, 1954. - Т.1.

19 Там же. - С.297 - 302.

20 Там же - С.295.

21 Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в. - Улан-Удэ, 1963.- С. 134.

22 Асалханов И. А. Социально-экономическое развитие улусов Кудинского ведомства Иркутского уезда Иркутской губернии во второй половине XIX в. // Бурятский пед. институт. - Ученые записки. - Вып. 14. - Улан-Удэ, 1958. - С. 79.

Сыденова Р.П. Иерархия общинных образований в Бурятии (вторая половина XIX - начало ХХв.) // Традиционная обрядность монгольских народов. - Новосибирск, 1992. - С. 9-24; ее же. О патронимических группах у бурят (к проблеме изучения общинных структур Х1Х-начала XX в.) // Философия и история культуры: национальный аспект. - Улан-Удэ, 1992. - С. 57-66.

24 Щапов А.П. Бурятская улусная родовая община // Известия ВСОРГО. -Иркутск, 1875. - Т.5. - №3-4. -С. 129-146; Петри Б.Э. Элементы родовой связи у северных бурят // Сибирская живая старина. - Вып.2. - Иркутск, 1924 и др.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Сыденова, Римма Прокопьевна

Заключение

Во второй половине XIX - начале XX в., в условиях широкого влияния Российского государства, все большего вовлечения бурят в процесс развития товарно-денежных отношений, бурятское общество сохраняло в немалой степени архаические черты. Последние составляли традиционные основы бурятского общества, выраженные в важной роли родового (генеалогического) принципа.

Традиционная идеология бурятского общества, выраженная в генеалогических представлениях об основных его социальных группах, служила многие века своеобразным отражением и мировоззренческим обоснованием сложной иерархическои организации. В то же время родоплемен-ная структура не сводилась только к генеалогиям: она всегда имела определенное пространственное измерение. Каждому иерархическому уровню в традиционной структуре - от племени до минимального родового подразделения (ураг) - специфическим образом соответствовало то или иное общинно-территориальное образование, что к концу XIX в. в значительной степени было нарушено. Своеобразным "памятником" единства генеалогического и территориального принципов стал так называемый административный род, в котором собственнородовое начало переродилось в территориально-административное.

Анализ расселения племен и основных родов свидетельствует об их определенной территориальной общности. Выявление улусных общин с однородовым составом в XIX в. дает основание говорить о существовании некогда органического единства родового (генеалогического) и общинного (территориального) принципов. В рассматриваемый период оба указанных принципа еще сосуществовали, но явно проступала тенденция перекрывания и вытеснения родового начала отношениями, определяемыми административно-фискальной системой и духом капиталистического предпринимательства.

Роды (ни в своем естественно-генеалогическом, ни в административном виде), как правило, не выступали субъектами социально-политических отношений. Таковыми являлись номерные подразделения бурятских родов, за которыми и закреплялся административно-фискальный статус "официального рода".

Изучение улусной общины, являвшейся основным элементом общественной организации, позволяет придти к выводу, что улусная община, сохранив многие элементы традиционных демократических отношений, в то же время стала иной. Это касается ее внутренней организации и функций. Внутренняя организация характеризовалась стремительным переходом от однородового состава к гетерогенному. Распространение гетерогенных общин наряду с однородовыми объективно отражал процесс вытеснения генеалогически организованных объединений. Все это, в свою очередь, позволяет определить общину на рубеже веков как находившуюся на переходном этапе своего развития. Уже далеко зашел процесс имущественного расслоения. Помимо традиционных функций регулирования отношений между общинниками для кооперации и интеграции их усилий, улусная община приобрела статус основной ячейки непосредственной эксплуатации бурятского населения со стороны государства, так как именно она собирала все поступления в казну с населения и организовывала все принудительные работы.

Вместе с тем в жизни общины была значительна роль родовых шу-ленг и старост. Благодаря им сохранялись и передавались многие этнокультурные традиции, внедрялись новые, прогрессивные элементы культуры (новые отрасли хозяйства, школы, библиотеки и т.д.).

Рассмотренные материалы позволяют сделать вывод, что в основе образования общин лежали экономические связи, совместный труд, общность владения земельными угодьями. Они позволяют также выделить структурные элементы, отличавшиеся иерархической соподчиненностью: многоулусная община (административный род как один из ее вариантов), улус и болынесемейная община (так называемая "загородь").

Наряду с улусами, имевшими в своем основании родовое (генеалогическое) ядро, в жизни западных бурят на рубеже веков сохранили свое значение и другие элементы традиционных родовых отношений. Речь идет о некоторых институтах родства, получивших в теоретической литературе наименование патронимии, а среди бурят известных как ураг. Рассмотрение семейно-родственной организации улуса позволяет выделить категорию, включающую родственников до 7-9 колена, в своем единстве образующую такой институт, как ураг ("родство"). Такие корпорации основывались на генеалогическом принципе и представляли собой, по существу, подразделения рода. Генеалогическая связь не была в то же время единственным признаком урага, эти корпорации имели тенденцию к экономическим связям. Она реализовывалась не всегда, но во многих случаях приводила к формированию в рамках улусной общины структурных ее единиц, включавших от одной до нескольких больших семей, связанных родством и имевших определенный уровень хозяйственного единства.

В жизни улусной общины большое значение имели различные обряды, обусловленные традиционными верованиями народа. Наряду с родовыми тайлаганами в рассматриваемый период получали распространение улусно-общинные, которые имели социально-интегрирующее значение в сплочении улусных людей, являвшихся представителями разных родов.

Характерные для традиционной социальной структуры генеалогические принципы организации общества по мере втягивания бурятского населения в систему Российской империи, развития производительных сил, отступали под натиском принципов, имевших государственно-правовой характер.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Сыденова, Римма Прокопьевна, 1999 год

Литература

Абаева JI.JI. Традиционные обряды предбайкальских родов селенгинских бурят // Традиционная культура народов Центральной Азии. Материалы и исследования. - Новосибирск, Наука, 1986. - С. 112-131.

Абрамзон С.М. Формы родоплеменной организации у кочевников Средней Азии // Тр. Ин-та этнографии. Новая серия. - М., 1951.- Т. 14: Родовое общество. Этнографические материалы и исследования. - С 132-156.

Агапитов Н. Краткий отчет о поездке в Балаганский и Иркутский округа, совершенной летом 1877 г. // Известия ВСОРГО. - 1878. - Т. 9. - №3-

Андреев Ч.Г., Асалханов И.А., Дамешек JIM. Развитие капиталистических отношений в бурятских улусах Иркутской губернии // История Усть-Ордынского бурятского автономного округа. Отв. ред. JI.M. Дамешек. - М.: Прогресс, 1995. - С. 175-203.

Ареаланов Б.Г. Взаимодействие обычного права и народных традиций у бурят // Исследования по исторической этнографии монгольских народов. - Улан-Удэ: АН СССР, Сиб. Отд-ние, Бурят, филиал, Ин-т обществ, наук, 1986. - С. 102-111.

Артемова О.Ю. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине (по австралийским этнографических данным). - М.: Наука, 1987.- 199с.

Асалханов И.А. Влияние вхождения Бурятии в состав России на хозяйственное и общественное развитие бурят // Тр. БКНИИ СО АН СССР. -Бурят, кн. изд-во, 1959. - Вып. 1. - С. 21-38.

Асалханов И.А. Народонаселение Бурятии в XIX в. // Социально-экономическое развитие Бурятии. XVII - начало XX в. - Новосибирск: Наука, 1987.-С. 91-114.

Асалханов И.А. О бурятских родах в XIX в. // Этногр. сб. - 1960. - Бурят, кн. изд-во. - Вып. 1. - С. 68-83.

Асалханов И. А. О социально-экономическом развитии деревень и улусов Балаганского округа Иркутской губернии во второй половине XIX в. // Тр. БКНИИ СО АН СССР.- Улан- Удэ, 1961.- Вып.6. - Серия историко-филологическая. - С. 62-80.

Асалханов И. А. Об аграрной политики царизма в Сибири в конце XIX в. // Тр. БИОН БФ СО АН СССР. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1968. -Вып. 5. Серия историческая: исследования и материалы по истории Бурятии. - С. 82-98.

Асалханов И.А. Об общественном строе бурят XVIII и XIX вв. // Актуальные проблемы истории Бурятии. Тез. докл. - Улан- Удэ: Бурят, ин-т обществ, наук СО АН СССР, 1987. - С. 44-49.

Асалханов И.А. Об одном нойонском хозяйстве второй половины XIX в. // Кр. сообщ. БКНИИ Сиб. отд-ния АН СССР. - Улан-Удэ. - 1962.-Вып.4.-Серия историко- филологическая. - С. 73-83.

Асалханов И.А. Сельское хозяйство Сибири конца XIX - начала XX в.- Новосибирск: Наука, 1975. - 267с.

Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие улусов Кудинского ведомства Иркутского уезда Иркутской губернии во второй половине XIX в. // Бурят-монг. пед. институт. - Уч. записки. - 1958. - Вып. 14. - С. 79-107.

Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в. - Улан- Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1963. - 493с.

Асалханов И.А. Хозяйство нойона И.И. Пирожкова во второй половине XIX в. // Тр. БКНИИ СО АН СССР. - 1962. - Вып. 10. - Серия историческая: Из истории народов Бурятии. - С. 141-156.

Балдаев С.П. Бурятские свадебные обряды. - Улан- Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1959.- 178с.

Балдаев С.П. Материалы к изучению родовых и племенных отношений у бурят // Избранное. - Улан- Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1961. - С. 77-109.

Балдаев С.П. Материалы о бурятских племенах и родах // Этногр. сб. -1961.-Вып. 2.-С. 129-133.

Балдаев С.П. Родословные предания и легенды бурят. - Ч. 1: Булагаты и эхириты. - Улан- Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1970. - 361с.

Бамбаев Б.Б. К вопросу о происхождении бурят-монгольского народа. -Верхнеудинск, 1929. - 20с.

Банзаров Д. Черная вера или шаманство у монголов. -Под ред. Г.Н. Потанина. -СПб., 1891.

Барадин Б.Б. Бурят-монголы. Краткий исторический очерк оформления бурят- монгольского народа. - Верхнеудинск, 1927. - 16с.

Басаева К.Д. Преобразования в семейно-брачных отношениях бурят (по материалам Аларского и Ольхонского районов Иркутской области). - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1974. - 114с.

Басаева К.Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX - начало XX в.). -Новосибирск: Наука, 1980. - 224с.

Баторов П.П. Аларские тайлаганы // Известия ВСОРГО. - 1926. - Т. 51.

Батуева И.Б. Буряты на рубеже XIX-XX веков (Хозяйство бурят. Скотоводство в дореволюционный период). Историко-этнографический очерк. - Улан- Удэ: Вост.-Сиб. гос. ин-т культуры. Общественно-научный центр "Сибирь", 1992. - 74с.

Батуева И.Б. Социальное расслоение в бурятском скотоводческом хозяйстве в конце XIX в. // Социально- экономическое развитие Бурятии. XVII - начало XX в. - Новосибирск: Наука, 1987. - С. 71-81.

Батуева Т.Б. Народы Сибири в трудах западноевропейских исследователей XVII - XIX вв. - Улан-Удэ: Бурят, ин-т обществ, наук, Общественно-научный центр "Сибирь", 1995. - 107с.

Бикбулатов Н.В. Башкирская система родства. - М.: Наука, 1981. - 124с.

Богданов М.Н. Балаганский уезд Иркутской губернии. (Взыскание податей) // Сибирские вопросы. - СПб., 1908. - №3-4. - С. 67-68.

Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. - Верхне-удинск: Бурят-монг. изд-во, 1926. - 230с.

Болдонова Т.М. Обрядовая поэзия и юролы // Тр. БКНИИ СО АН СССР. -1961. -№ 6. - С. 192-201.

Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М.: Наука, 1983. - 412с.

Бромлей Ю.В. Этнические функции культуры и этнография // Этнознако-вые функции культуры. - М.: Наука, 1991. - С. 5-22.

Бромлей Ю.В. Этнос и этнография.- М.: Наука, 1973. - 283 с.

Бутанаев В.Я. Социально-экономическая история хакасского аала (конец XIX- начало XX в.) - Абакан: Хакасский НИИ языка, литературы и истории, 1987. - 175 с.

Высочайше учрежденная под председательством статс-секретаря Кулом-зина комиссия для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области. - СПб., 1898.- Вып. 5-6.

Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят. - Л.: Наука, 1969. - 218 с.

Вяткина К.В. Пережитки материнского рода у бурят-монголов // Сов. этнография. - 1946. - №1.

Гагемейстер Ю.А. Статистическое обозрение Сибири, составленное по высочайшему его императорскому величайшему повелению, при Сибирском комитете, действительным статским советником Гаге-мейстером. - Ч. II. - СПб., 1854. - 697 с.

Галданова Г.Р. Бурятский шаманизм: прошлое и настоящее // Сибирь: этносы и культуры. (Традиционная культура бурят). - Вып. 3. - Москва -Улан-Удэ, 1998.-С. 5-46.

Геденштром М. Отрывки о Сибири. - СПб., 1830.

Георги И.Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, верований, обыкновений, жилищ, одежды и прочих достопамятностей. - СПб., 1799. - Ч. 4.

Герасимова K.M. Культ обо как дополнительный материал для изучения этнических процессов в Бурятии // Этногр. сб. - 1969. - Вып. 5. - С. 105-144.

Герасимова K.M. Традиционные верования тибетцев в культовой системе ламаизма. - Новосибирск: Наука, 1989. - 318 с.

Гирченко В.П. Кудинские тайлаганы (по архивным материалам) // Буря-тиеведение. - 1927. - № 3-4. - С. 73-78.

Гирченко В.П. Материалы по истории хозяйства и родового управления добайкальских бурят во второй половине XVIII в. и в начале XIX в. // Бурятиеведение. - 1926. - №2.

Гирченко В.П. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой пол. XIX вв. о бурят-монголах. - Улан-Удэ, 1939. - 92 с.

Гирченко В.П. Социальное расслоение среди бурят-монголов в XVII-XIX вв. // Жизнь Бурятии. - 1929.- №2-4.

Гомбоев Д.III. Земельные отношения в Бурятии. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1988.-248 с.

Дамешек JIM. Внутренняя политика царизма и народы Сибири XIX - начала XX в. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1986. - 167 с.

Дамешек JI.M. Землеустройство бурятского крестьянства Иркутской губернии (1896- 1917 гг.) // Бурятия XVII - начала XX в. Экономика и

социально-культурные процессы. - Новосибирск: Наука, 1989. - С. 84-98.

Дамешек JT.M. Управление народами Бурятии в эпоху капитализма (18611917) // Актуальные проблемы истории Бурятии. Тез докл. - Улан-Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят, ин-т обществ, наук, 1987. - С. 72-75.

Дамешек JI.M. Ясачная политика царизма в Сибири в XIX- начале XX в. -Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1983. - 136 с.

Дарбеева A.A. Влияние двуязычия на развитие изолированного диалекта (на материале монгольских языков). - М.: Наука, 1978. - 210 с.

Дарбеева A.A. Предварительные данные о языке нижнеудинских бурят // Труды БКНИИ.- I960.- №3. - С. 118-126.

Дашиева Н.Б. Календарь в традиционной культуре бурят // Сибирь: этносы и культуры (Традиционная культура бурят). - Вып.З. - М.-Улан-Удэ, 1998. - С.47-105.

Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. // Тр. Ин-та этнографии. - Новая сер. - М., 1960. - Т. 55. - 721 с.

Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства: На материале обрядового фольклора бурят. - М.: Наука, 1991.- 297 с.

Егунов Н.П. Прибайкалье в древности и проблема происхождения бурятского народа. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1984. - 288 с.

Елаев A.A. Бурятской этнос: внутренняя структура и государственность // Современное положение бурятского народа и перспективы его развития (материалы научно-практической конференции) - Вып. 2. -Улан-Удэ: Бурят.науч.центр, Ин-т обществ, наук, 1996. - С.56-60.

Ельницкий К. Инородцы Сибири и Среднеазиатских владений России. Этнографические очерки. - Изд. 2-е. - СПб., 1908.

Жданко Т.А. Очерки исторической этнографии каракалпаков. Родо-пле-менная структура и расселение в XIX- начале XX века //Тр. Ин-та

этнографии. - Новая серия. - M.-JL: Изд-во АН СССР, 1950. - Т. 9. -168 с.

Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII - первой половине XIX в.-М.: Наука, 1970.-399 с.

Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1958.- 318 с.

Зимин Ж.А. К вопросу о выходе хонгодоровоких родов из Монголии и их расселение в Алари // Этнические и историко-культурные связи монгольских народов. - Улан- Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят, филиал, Ин-т обществ, наук, 1983. - С. 102-113.

История Бурят- Монгольской АССР. - 2-е изд. - Улан-Удэ: Бурят-монг. изд-во, 1954. - Т. 1.-495 с.

История Сибири с древнейших времен до наших дней в 5-и томах. - Т. 1: Древняя Сибирь. - Л.: Наука, 1968. - 454 с.

История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. - М.: Прогресс, 1995. - 543 с.

Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл. -М.: Наука, 1989. - 360 с.

Кауфман A.A. Земельные отношения и общинные порядки в Забайкалье по местному исследованию 1897 г. - Иркутск, 1900.

Кауфман A.A. Община и успехи сельского хозяйства в Сибири. - СПб., 1894.-40 с.

Кауфман A.A. Очерк крестьянского хозяйства в Сибири. - Томск: изд. кн. магазина П.И.Макушина. - 1894. - 90 с.

Козьмин H.H. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. - М.- Иркутск, ОГИЗ, 1934. - 150 с.

Косвен М.О. Семейная община и патронимия. - М.: Изд-во АН СССР, 1963.-219 с.

Кроль М. О тарасунокурении и шаманстве // Сибирь. - 1916. - №125, 126.

Куббель JI.E. Очерки потестарно-политической этнографии. - М.: Наука, 1988.-270 с.

Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа (от XVII в. до 60-х годов XIX в.). Очерки. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940. - 242 с.

Кулаков П.Е. Буряты Иркутской губернии // Известия ВСОРГО. - 1896. - Т. 26.-№4-5.-С. 118- 167.

Кулаков П.Е. Ольхон. Хозяйство и быт Еланцинского и Кутульского ведомств (бывшего Ольхонского ведомства) Верхоленского округа Иркутской губернии // Записки ИРГО по отделению статистики. -СПб., 1898.-Т. 8. - Вып.1.

Кюнер Н.В. Буряты // БСЭ. - Изд. 1-е. - М., 1927. - Т. 8.- С. 238.

Ламаизм в Бурятии XVIII - начала XX в. - Новосибирск: Наука, 1983. -233с.

Ленин В.И. Переселенческий вопрос // Поли. собр. соч. - Т. 21. - С. 325336.

Лурье С.В. Историческая этнология. - М.: Аспект Пресс, 1997. - 448 с.

Мангутов Н.Р. Об аграрной политике царизма в Западной Бурятии в период империализма // Тр. БКНИИ СО АН СССР. - 1962. - Вып. 10. -Серия историческая: Из истории народов Бурятии. - С. 57-72.

Мангутов Н.Р. Социально-экономические отношения в Западной Бурятии // Этногр. сб. - 1965. - Вып. 4: Культура и быт народов Бурятии. - С. 108-128.

Манжигеев И.М. Янгутский бурятский род (опыт историко-этнографи-ческого исследования). - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1960. - 232 с.

Маретина С.А. Община у горных народов Ассама // Община и социальная организация у народов Восточной и Юго-Восточной Азии. - Л.: Наука, 1967. - С. 7-48.

Марков Г.Е. Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественной организации. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. - 319 с.

Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому производству// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 46. - Ч. 1. - С.461-508.

Материалы по исследованию землепользования и хозяйственного быта

сельского населения Иркутской и Енисейской губерний. - М., 1890. -Т. 2. - Вып. 2.

Материалы по исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения Иркутской и Енисейской губерний. - Иркутск, 1892.-Т. 2.-Вып. 6.

Мельхеев М.Н. Карты расселения и перемещения бурятских родоплемен-ных групп по данным топо- и этнонимики // Этногр. сб. - 1974. -Вып. 6. - С. 3-27.

Мельхеев М.Н. Топонимика Бурятии. История, система и происхождение географических названий. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд.-во, 1969. -186с.

Миненко H.A. Русская крестьянская община в Западной Сибири. XIII -

первая половина XIX в. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1991. - 265 с.

Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм: история, структура, социальные функции. - Новосибирск: Наука, 1987. - 288 с.

Михайлов Т.М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по XVIII в.). - Новосибирск: Наука, 1980. - 320 с.

Михайлов Т.М. Религии в этнической истории бурят (XVII - начало XX в.) // Этническая история и культурно-бытовые традиции в Бурятии. -Улан-Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят, филиал, Ин-т обществ, наук, 1984.-С. 30-54.

Молодых И.А., Кулаков П.Е. Труды по участию отдела на Всероссийской выставке в 1896 г. Иллюстрированное описание быта сельского населения Иркутской губернии. - СПб., 1896. - 242 с.

Мосейко А. Африка: свой среди своих // Азия и Африка сегодня. - 1989. -№5. - С. 48-52.

Народы Сибири. Под ред. М.Г. Левина, Л.П. Потапова. М.-Л.: Изд-во АН СССР. - 1956. - 1083 с.

Нимаев Д.Д. Этнодемографические процессы в Бурятии в XIX - начале XX в. // Бурятия XVII - начала XX в. Экономика и социально-культурные процессы. - Новосибирск: Наука, 1989. - С. 69-84.

Обычное право народов Сибири (буряты, якуты, эвенки, алтайцы, шорцы). / Ин-т этнологии и антропологии им.Н.Н.Миклухо-Маклая РАН: Сост. и автор комментариев В.В.Карлов. - Под ред. Ю.И.Семенова. -М.: Старый сад, 1997. - 396 с.

Огородников В.И. Очерк истории Сибири до начала XIX стол. Ч. 2. - Вып. 1. - Владивосток; типография гос. Д/В ун-та, 1924. - 108 с.

Окладников А.П. Очерки из истории западных бурят-монголов. - Л.: ОГИЗ СоцЭКГИЗ, 1937. - 425 с.

Ольдерогге Д.А. Иерархия родовых структур и типы болыпесемейных домашних общин // Социальная организация народов Азии и Африки. -М.: Наука, 1975. - С. 6-19.

Ольдерогге Д.А. Типы домашней общины и матрилинейный род у народов Экваториальной Африки // Социальная организация народов Азии и Африки. - М: Наука, 1975. - С. 20-59.

Ордынский А.К. Очерки бурятской жизни. - Тобольск, 1896.

Осинский И.И. Исторические особенности социальной структуры бурятской народности в дооктябрьский период // Бурят, пед. ин-т. - Уч. записки. - 1970. - Вып. 35.

Очерки истории культуры Бурятии. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1972. -Т. 1.-490 с.

Павлинская JT.Р. Буряты // Сибирь: этносы и культуры (Народы Сибири в XIX в). - М. - Улан-Удэ: Вост.-Сиб. гос. Академия культуры и искусств, Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1995.- Вып. 1. - С. 5-49.

Патканов С.К. О приросте инородческого населения. - СПб., 1911. - 206 с.

Патканов С.К. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев. - Т. 3. - Вып. 4: Иркутская губерния. - СПб., 1912. - С.434-548.

Петри Б.Э. Внутриродовые отношения у северных бурят. - Иркутск, 1925. -72 с.

Петри Б.Э. Старая вера бурятского народа. - Иркутск, 1928.

Петри Б.Э. Территориальное родство у северных бурят. - Иркутск, 1924. -24 с.

Петри Б.Э. Элементы родовой связи у северных бурят // Сибирская живая старина. - Иркутск, 1924. - Вып. 2.- С. 98-119.

Подгорбунский В.И. Буряты.Исторический очерк // Иркутские епархиальные ведомости. - 1902. - №13-17.

Потанин Т.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. Результаты путешествия, исполненного в 1879 г. по поручению императорского Рус. геогр. общ-ва. - СПб., 1883. - Вып. 4: Материалы этнографические. -1025 с.

Потанина A.B. Буряты (этнографический очерк) // Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю. - М.: Изд-во Географич. отделения императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, 1895. С. 1-47.

Румянцев Г.Н. Идинские буряты (родоплеменной состав) // Этногр. сб. -1969.-Вып. 5.-С. 76-104.

Румянцев Г.Н. Материалы для истории землевладения у бурят // Записки БМНИИК. - Улан-Удэ, 1957. - Вып. 23. - С.76-117.

Румянцев Г.Н. Предания о происхождении аларских бурят // Этногр. сб. -БКНИИ, Сиб. отд-ние АН СССР. - 1961. - Вып. 2. - С. 115-128.

Рязановский В.А. Обычное право монгольских племен. - Ч. 2: Обычное право бурят // Вестник Азии. - Харбин, 1924. - № 52.

Садовой А.Н. Территориальная община Горного Алтая и Шории (конец XIX -начало ХХвв.) - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1992. - 198 с.

Самоквасов Д.Я. Сборник обычного права сибирских инородцев. - Варшава, 1876.

Санданов Ю.Б. Социально-экономическое развитие улусов Аларского и Тункинского ведомств Иркутской губернии (вторая половина XIX в.) // Социально- экономическое развитие Бурятии. XVII - начало XX в. - Новосибирск: Наука, 1987. - С. 82-91.

Санжеев Г.Д. Заметки по этнической истории бурят // Современность и традиционная культура народов Бурятии. - Улан-Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят, филиал, Ин-т обществ, наук, 1983. - С. 81-108.

Санжеев Г.Д. Тайлган бурятских кузнецов // Быт бурят в настоящем и прошлом. - Улан-Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят, филиал, Ин-т обществ, наук, 1980.-С. 100-120.

Санжеев Г.Д. Фонетические особенности говора нижнеудинских бурят. -Л.: Изд-во АН СССР, 1930.- 11 с.

Сатлаев Ф.А. Сельская община кумандинцев во второй половине XIX -первой четверти XX в. // Социальная история народов Азии. - М.: Наука, 1975.-С. 100-114.

Серебренников И.И. Буряты, их хозяйственный быт и землепользование. Под ред. проф. Н.Н.Козьмина. - Верхнеудинск, 1925. - Т. 1. - 226 с.

Скрынникова Т.Д. Божества и исполнители обрядов у монголоязычных народов // Сибирь: этносы и культуры (Традиционная культура бурят). - Вып. 3. - Москва - Улан-Удэ, 1998. - С. 106-161.

Скрынникова Т.Д. Изучение традиционной культуры бурят (новый подход) // Монголоведные исследования. - Улан-Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят. науч. центр, Ин-т обществ, наук, 1997. - Вып. 2. - С. 3-19.

Современный быт и этнокультурные процессы в Бурятии / К.Д.Басаева, Б.Р.Зориктуев, Т.М.Михайлов и др. - Новосибирск: Наука, 1984. -181 с.

Сыденова Р.П. Иерархия общинных образований в Бурятии (вторая половина XIX - начало XX в.) // Традиционная обрядность монгольских народов. - Новосибирск: Наука, 1992. - С. 9-24.

Сыденова Р.П. О патронимических группах у бурят (к проблеме изучения общинных структур XIX - начала XX в.) // Философия и история культуры: национальный аспект. - Улан-Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят, науч. центр, Ин-т обществ, наук, 1992. - С. 57-66.

Сыденова Р.П. Улусная община: административное право и способы его реализации // Проблемы истории и культурно-национального строительства в Республике Бурятия (Материалы Республиканской научно-практической конференции, посвященной 75-летию образования Республики Бурятия. - Улан-Удэ: Бурят, науч. центр, 1998. - С. 197202.

Таксами Ч.М., Туголуков В.А. Административные волости, улусы и роды у народов Сибири (XVII - начало XX в.) // Социальная история народов Азии. - М.: Наука, 1975. - С. 74-99.

Термен А.И. Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальской области. Очерки и впечатления. - СПб.: Типография Мин-ва внутр. дел, 1912. 130 с.

Токарев С.А. Расселение бурятских племен в XVII в. // Записки Бурят-Монг. гос. НИИ языка, литературы и истории. - Улан-Удэ: Бурят-Монг. гос. изд-во, 1939. - Вып. 1.- С. 101-130.

Токарев С.А. Мифология и ее место в культурной истории человечества // Ранние формы религии. - М.: Политиздат, 1990. - С. 577-588.

Токарев С.А. Шаманизм // Ранние формы религии. - М.: Политиздат, 1990. -С. 266-291.

Тугутов И.Е. Общественные игры бурят // Этногр. сб. - БКНИИ. - 1961. -Вып. 2. - С. 43-65.

Хадахнэ К. А. Предания о бурятских родах в Боханском аймаке // Бурятие-ведение. - Верхнеудинск, 1927. - №3-4. - С.85-88.

Хангалов М.Н. Собр. соч. - Т. 1-3. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 19581960: Т. 1. - 551 е.; Т. 2. - 444 е.; Т. 3 - 421 с.

Хараев A.A. Очерки обычного права укырских бурят // Бурятоведческий сборник. - Вып. 6. - 1930. - С.29-43.

Цыбиков Г.Ц. Шаманизм у бурят-монголов // Избранные труды в 2-х томах. - Новосибирск: Наука, 1991. - Т. 2: О Центральном Тибете, Монголии и Бурятии. - С. 164-171.

Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Ис-торико-лингвистическое исследование. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1972. - 662 с.

Чебоксаров H.H., Чебоксарова И.А. Народы. Расы. Культуры. - М.: Наука, 1985. - 269 с.

Шулунова JI.B. Монголоязычная топонимия Прибайкалья // Цыбиковские чтения 5: Тез. докл. - Улан-Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят, ин-т обществ, наук, 1989.-С. 147-148.

Шулунова JI.B. Топонимия Предбайкалья как источник по этнической истории бурят // Этническая история и культурно-бытовые традиции в Бурятии. - Улан-Удэ: Сиб. отд-ние, Бурят, филиал, Ин-т обществ, наук, 1984.-С. 20-29.

Щапов А.П. Бурятская улусная родовая община // Известия ВСОРГО. -1875.-Т. 5.-№3-4.-С. 128-146.

Щапов А.П. Сельская оседло-инородческая и русско-крестьянская община в Кудинско-Ленском крае // Собр. соч. - Дополн. том к изданию 1905-1908 гг. - Иркутск: Вост.-Сиб. обл. изд-во, 1937. - С. 258-307.

Щапов А.П. Эгоистические инстинкты в Ленской народной общине: бурятской улусной, оседло-инородческой и русско-крестьянской (1875 г.) // Собр. соч. - Дополн. том. - Иркутск: Вост.-Сиб. обл. изд-во, 1937.-С. 224-257.

Щукин Н.С. Буряты // Журнал Мин-ва внутр. дел. - 1849. - №25.

Ядринцев Я.М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. -СПб.: Изд-во И.Сибирякова, 1882. - 308 с.

АВТОРЕФЕРАТЫ

Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII - начале XIX в. (Исследование взаимоотношения форм хозяйства, социальных структур и этноса): Автореф. дис. ... доктора ист. наук. - М., 1986. -34 с.

Артыкбаев Ж.О. Этносоциальная структура казахов Северного и Центрального Казахстана во второй половине XIX в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Алма-Ата, 1989. - 23 с.

Дашиева Н.Б. Традиционные общественные праздники бурят: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 1985. - 14 с.

Денисова Н.П. Община у кочевников горно-степной зоны Южной Сибири в конце XIX - начале XX вв. (Саяно-Алтай): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 1981. - 25 с.

Распределение населения по населенным пунктам Верхнекудинско-го, Ользоновского, Баяндаевскго ведомства (1891 г.).

1. Верхнекудинское ведомство

Роды Общее

Кол-во Мужчи- Женщи- число на-

дворов ны ны родона-

^^^ улусы сел.

а) 1-го буровского рода:

1. Верхнеулангинский 20 72 54 126

2. Нижнеулангинский 15 48 24 72

3. Ирхинчинский 20 58 45 103

4. Хадаровский 26 67 49 116

5. Хабаровский 26 80 51 131

6. Дарбайский 16 41 28 69

7. Хойбитский 38 98 82 180

8. Байтакский 1-й 38 152 153 305

9. Байтакский 2-й 24 59 55 114

10. Байтакский 3-й 35 86 73 159

11. Хутургунский 1-й 24 65 58 123

12. Хутургунский 2-й 33 75 50 125

13. Хертойский 1-й 37 97 78 175

14. Хертойский 2-й 34 80 58 138

б) 4-го буровского рода: -

1. Адыкский ул. 38 88 80 168

2. Тургунский ул. 57 138 112 250

3. Харанурский 60 125 127 252

4. Хутский 35 90 76 166

в) ользонова рода:

1. Гаханский 40 95 78 173

2. Бажеханский 30 84 80 164

3. Загайский 29 89 79 168

4. Зурцугунский 1-й 38 115 92 207

5. Зурцугунский 2-й 35 80 73 153

6. Шарахырский 26 83 61 144

7. Батхаевский 41 120 105 225

8. Загатуйский 22 52 53 105

9. Ишимский 50 124 119 243

10. Кулинский 36 95 92 187

II. Ользоновское ведомство

а) Ользоновское селение с Маркеловским выселком 28 78 82 160

б) 2-го абызаевского рода:

1 .Марахтуйский ул. 65 152 107 259

2. Идыгеевский ул. 42 109 70 179

3. Малойский 1-й 45 102 90 192

4. Малойский 2-й 31 69 55 124

5. Голонтимурский 40 97 84 181

6. Тапхысырский 43 110 85 195

7. Онгойский 1-й 42 104 92 196

8. Онгойский 2-й 31 75 79 154

9. Онгойский 3-й 28 70 72 144

10. Ногоалыкский 59 140 105 245

11.Задайский 39 108 80 188

12. Гаханский 7 21 22 43

III. Баяндаевское ведомство

а) Баяндаевское селение 24 76 60 136

б) баяндаевского рода:

1. Шихэргунский ул. 15 55 37 92

2. Мельзанский 49 157. 142 299

3. Задайский 35 111 62 173

4. Хупхальский 45 122 106 228

5. Зангутский 31 84 76 160

6. Горхонский 31 72 50 122

7. Тэзовский 8 21 8 29

в) бахаевского рода:

1. Бохолдоевский ул. 59 210 150 360

2. Бахаевский 1-й 69 167 133 300

3. Бахаевский 2-й 74 244 174 418

4. Хараламагаевский 16 85 51 136

• Дано по: ГАИО, ф.293, оп.1, д.636, л.л.1-2.

Система родства у бурят*

^эго

линии по отцовской линии по материнской линии

род-

ства

1. Мне

= де- сын сын сын сын

вочке ДЯДЯ тетя (дочь) (дочь) дядя тетя (дочь) (дочь)

(маль- ДЯДИ тети ДЯДИ тети

чику)

нагаса

абга абга ахай уеэлэ (уеэлэ ахай) зээ (зээ ахай и зээ ба-саган) нагаса ахай (аа-дии, гаагаа, хуу-дай) нагаса (нагаса ахай) булэ (булэ ахай)

2. Я = пле- пле- двою- двою- племян племян двою- двою-

девоч- мян- мян- родная родная ница ница родная родная

ка ница ница сестра сестра (-к) (-к) сестра сестра

(маль- (-к) (-к) (брат) (брат) (брат) (брат)

чик) по

отно-

шению к указанным родст- аша (аша хубу-ун) аша (аша хубу- ун) уеэлэ ахай (уеэлэ) нагаса ахай (нагаса) зээ ахай (зээ хубу- ун) зээ ахай (зээ хубу-ун) зээ ахай (зээ хубу-ун) булэ ахай (булэ)

вен-

ник.

* Полевые материалы автора, 1997. Сообщение Болоева Григория Никитича, 1935 г. р., с. Обуса Осин-

ского района Иркутской области.

Генеалогия Болоева Григория Никитича, 1935 г.рождения, с.Обуса Осинского района Иркутской области

Бойдон'

Буурал Иамай

Башка Ьалтан

1)

2)

3)

4)

Тармак Танган Ьамагай Иамаган Ьалма

Петрушка Яртушка Болой

Болот

Никита Алексей

Андриян Тулохон Тугэт Онгок

Бориска Маруся (приемный) (приемная)

Гриша

Степа

Тумэр

Матвей

Таня

Мотя

Люда Ира

Аня

Аркадий

Вера

Алеша

7 детей

4 детей

1/ о потомках см. на стр. 152. 2/ о потомках см. на стр. 153. 3/ и 4/ о потомках см. на стр. 154.

* Бойдон родился приблизительно в 1735-1765 гг. (исходим из расчета, основанного на традициях определения хронологического возраста - 2530 лет на одно поколение).

Шушкэ (Иван)

Танган

Яман

Альбонти

Тахунай

Апполон Дарья

Тахар

Бударган Алена Алексей Дарья

(л

Света Валентин Дима Люда Маша

Андрей Маня Костя Васька Мандина Михей Саша НадяВаська

Ага

Аркадий

Анатолий

Арсюша

Сашка

Алеша

Аполлошка

Таня Таряша Томила Ким

/ \

Михей

Майя

Магдалина

Ага Аркадий Анатолий Арсюша Сашка Алеша Аполлошка

Славка

Тармак

Петька

Алешка

Мишка

Ташхан Морходой

Петька Вахрушка

Люба

Витя

Вера

Маня Капа

Зина Володя Володя Валера Рая Люба

Ъамагай (Бурлов)

Болой (Халтанов)

Андриян

Антон (Балтуков) Александр (Халтанов) Марин

л и

о «

Петя(Болоев) Алеша Миша Филипп Ира | Санька М Сережа Коля

а

Маша

Апрел

Кирилла Орина Онён

Антонида Артем (приемный Клара сын сестры) Поля

Семен

Степан Роза Самсон Володя

Шура

Тамара

Таня

Тимур

1}амаган и Иалма (Бурловы)

Иамас

? (дочь)

? (дочь)

Елена Эреншэн Михала Альбонти Хундан Сумашка Марья ? (неизв.)

Аннашка Нэхентэ Андре Аполлон Аграфена Аржуня Агафья Агруня Анна Антоли

Софья Ампи Майя Афоня Александр (приемная) Улакан Васька (отдан) Маруся (отдана) Маргарита Окишна

Аня Лариса Володя

Этнотерриториальные группы западных бурят

1. балаганская

2. идинская

3. кудинская

4. верхоленская

5. аларская

6. тункинская

7. ольхонская