Архаичные представления в русской языковой картине мира тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Урысон, Елена Владимировна

• Урысон, Елена Владимировна
• доктор филологических наук
• 1997

Оглавление диссертации доктор филологических наук Урысон, Елена Владимировна

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава I. Языковое представление об устройстве человека

("наивная анатомия")

0. Введение

1. Невидимые органы внутри человеческого тела

1.1. Душа и сердце

1.2. Ум, разум, рассудок и интеллект (общая характеристика)

1.2.1. Ум, разум, рассудок и интеллект (смысловые различия)

1.3. Совесть

1.4. Память

1.5. Воображение и фантазия (общая характеристика)

1.5.1. Воображение и фантазия (смысловые различия)

1.6. Слух и зрение

1.7. Другие невидимые органы (воля, способности, чувства)

1.8. Лингвистическая типология невидимых органов

1.9. Интерпретация "наивной анатомии"

2. Невидимые субстанции внутри человеческого тела

2.1. Дух

2.1.1. Основные значения слова ду?

2.1.2. Дух и душа в "а*одг„яи человека"

2.2. Силы

2.2.1. Энергия — синоним лексе?,-.-*: • -

2.3. Терпение

2.4. К типологии невидимых субстанций

3. Модель восприятия в русском языке

3.1. Органы восприятия

3.2. Активное восприятие

3.2.1. Лексема взгляд

3.2.2. Экскурс в теоретическую семантику

3.2.3. Лексема взгляд (продолжение)

3.3. Заключение к разделу 3

4. Языковая картина мира VS обиходные представления

4.1. Языковое сознание и языковая картина мира

4.2. К моделированию процесса речевой деятельности

Глава II. Противопоставление "предмет VS ситуация" в русской языковой картине мира

0. Введение

0.1. Существительное VS глагол: проблема категориального значения части речи

0.2. Объект исследования: отглагольные существительные со значением

ситуации

1. Синтаксическая деривация и прототипические классы слов

1.1. Диагностические контексты для классификации ситуаций внешнего

мира

1.2. Звук и свет в ситуациях внешнего мира

1.3. Классификация ситуаций по типу их восприятия человеком (зрение и

слух)

. i U_>

1.4. Правило деривации

1.5. Предметы с точки зрения их восприятия человеком

1.6. Лексикографическое описание отглагольных существительных со

значением ситуации

2. Синтаксическая деривация и некоторые системные изменения семантики

слова

3. Противопоставление предметов и ситуаций в прототипической языковой

картине мира

Глава III. "Несостоявшаяся полисемия" и некоторые ее типы

0. Введение

0.1. Объект исследования

0.2. Постановка вопроса

(о типологии значений вида А = 'В или С')

1. Сдвиг семантического акцента в значении лексемы (тождество

компонентов дизъюнкции)

1.1. Лексема небо

1.2. Отглагольные существительные типа шелестенъг

1.3. Правила реализации компонентов значения данного типа

1.4. Альтернативное описание данного материала. Пограничные случаи

2. Вложение одного компонента дизъюнкции в другой

3. Мера различий между компонентами дизъюнкции,

3.1. Компоненты дизъюнкции — большие фрагменты толкования

3.2. Компоненты дизъюнкции — относительно небольшие фрагменты

толкования

4. Связка 'или' в толковании лексемы

5. Схема семантического определения моносемии

вида А = 'В или С'

Заключение к главе III

Заключение

Литература

Приложение I. "Модель человека" в словарных статьях

ВЗГЛЯД 1, ВЗОР, ГЛАЗА 3

ВООБРАЖЕНИЕ, ФАНТАЗИЯ 1

ГОЛОД 1, АППЕТИТ 1

ДУША 1, СЕРДЦЕ 2

ЗРЕНИЕ, ГЛАЗА 2

МЫСЛЬ, ИДЕЯ, ДУМА 1

ПЛАЧ, РЫДАНИЕ, РЕВ 2, СЛЕЗЫ 2

ПРЕДЧУВСТВИЕ, ЧУВСТВО 4, ОЩУЩЕНИЕ 3

СИЛЫ 2, ЭНЕРГИЯ 1

СЛУХ 1,УХО 2

ТЕРПЕНИЕ, ТЕРПЕЛИВОСТЬ

УМ 1, РАЗУМ, РАССУДОК, ИНТЕЛЛЕКТ

Приложение II. Местоимения САМ и САМЫЙ (проблемы описания

лексической многозначности; лексическая система языка и диахрония)

Словарная статья местоимения САМ

Словарная статья местоимения САМЫЙ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Архаичные представления в русской языковой картине мира»

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время общепринятым является положение о том, что каждый естественный язык по-своему членит мир, т.е. имеет свой специфичный способ его концептуализации. Это значит, что в основе каждого конкретного языка лежит особая модель, или картина мира, и говорящий обязан организовать содержание высказывания в соответствии с этой моделью. (Разумеется, все национально-специфичные языковые модели имеют и общие, универсальные черты.)

Тот факт, что языки различаются не только звуковыми, материальными оболочками смыслов и даже не этими смыслами (т.е. значениями лексем и граммем), но самим способом выделения значений, самим способом восприятия и осмысления мира, по-видимому, впервые был осознан В. Гумбольдтом (Гумбольдт 1984). Согласно его ученику, различные языки являются различными мировидениями и специфику каждого конкретного языка обусловливает "языковое сознание народа", на нем говорящего.

В лингвистике XX века эти идеи Гумбольдта были развиты и уточнены. Особенности концептуализации мира тем или иным языком были продемонстрированы на огромном фактическом материале. Во-первых, в ходе описания т.н. экзотических языков (индейских, австралийских, австронезийских) было выявлено удивительное различие в способах концептуализации, присущих этим языкам, с одной стороны, и индоевропейским языкам, с их привычными для исследователя категориями, с другой; ср работы Э. Сепира (Сепир 1993, Сепир 1931), Б. Уорфа (Уорф 1960а~б), X, Хойера (Хойер 1948), А. Вежбицкой (Вежбицка

1992, Годцард - Вежбицка 1994) и др. Во-вторых, результатом интенсивного развития семантики явились описания целых семантических полей (а по существу -фрагментов языковой картины мира), представленных в литературных европейских языках, в частности - в русском, а также сравнение этих полей в разных языках (ср. труды Ю.Д. Апресяна, в том числе создаваемый под его руководством "Новый синонимический словарь русского языка" (далее НОСС), где каждая словарная статья представляет описание "кусочка" языковой картины мира; исследования А. Вежбицкой, В.Г. Гака (Гак 1966, 1975), В.З. Санникова (Санников 1989), Е.С. Яковлевой (Яковлева 1994) и мн. др.).

Однако изучение языковых моделей мира не ограничивается их описанием и типологическим сравнением: они становятся объектом интерпретации в рамках целого комплекса наук о человеке. Картина мира того или иного конкретного языка рассматривается в широком контексте фольклора, мифологии, культуры данного народа, причем иногда трактуется даже как непосредственное отражение психологии народа. См., например, труды Ф. Боаса (Боас 1911), Э. Сепира, Б. Уорфа, X. Хойера и др., посвященные языкам и культуре американских индейцев; уже упоминавшиеся работы А. Вежбицкой; исследования Н.И. Толстого и его сотрудников, посвященные славянской народной культуре (Толстой 1997, Полесье 1983); работы С.Е. Никитиной (Никитина 1993). Т.В. Цивьян (Цивьян 1990), И. Бартминского и его коллег (Бартминский 1980. Этнолингвистика), исследования в русле направления, развиваемого Н.Д. Арутюновой (Арутюнова 1988, ЛАЯ 1991,1992. 1993, 1994,1995, Судьба 1994).

Особое направление в изучении языковой модели мира - это восстановление ее фрагментов в том или ином праязыке. Как правило, это фрагменты, относящиеся к материальной культуре народа, к отношениям внутри рода, семьи и т.п.; ср. классические труды Э. Бенвениста (Бенвенист 1970), а также О.Н. Трубачева (Трубачев 1959, 1966), Т.Н. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова (Гамкрелидзе - Иванов 1984). Однако делаю" ся попытки восстановить и архаичные представления людей о мире (см., например, Иванов - Топоров 1965, Маковский 1992, 1995). Важнейшую роль в этих исследованиях играют исторические и этимологические словари конкретных яз лков, в частности, "Словарь русского языка XI - XVII вв." (под редакцией Г С. Бархударова, позднее - Г.А. Богатовой) и "Этимологический словарь славянских языков" под ред. О.Н. Трубачева. Именно к этому направлению компарати мистики в наибольшей степени приложимы образные слова В.М. Иллт .ча-Свитыча: лингвистика - это "лопата для историка".

Однако как бы ни был широк диапазон наук, так или иначе занимающихся языковой картиной мира, она прежде всего является предметом лингвистики. Это естественно - языковая модель мира закреплена и выражена в первую очередь в языке, в его лексике и значимых грамматических категориях. Поэтому метод описания данного объекта - это семантический анализ лексических и

граммат дческих значений того или иного конкретного языка. Только обобщая

1 1 результаты тщательного семантического анализа лексем и граммем, относящихся

к выбра -шому семантическому полю, исследователь может делать правдоподобные

1 В соот ¡етствии со словоупотреблением, принятым в Московской семантической школе,

мы назы заем лексемой слово в одном из его значений. \

выводы о том, как членится языком выбранный "кусочек действительности", какие атрибуты вещей и ситуаций трактуются языком как существенные, а какие им игнорируются и т.д..

Поэтому при описании языковой картины мира перед исследователем встают проблемы теоретической семантики, неизбежно возникающие при исследовании лексики естественного языка. Каковы критерии, по которым полисемичное слово членится на значения? Как подавать в словаре т.н. промежуточные значения слова? Как отразить в словарном описании постепенное изменение значения слова, выветривание одних его компонентов и появление других? Эти вопросы обсуждались в работах Ю.Д. Апресяна (см. в особенности Апресян 1995а), Д.Н. Шмелева (Шмелев 1973), Е. Куриловича (Курилович 19626), У. Вейнрейха (Вейнрейх 1980), И.М.Богуславского (Богуславский 1996) и мн. др., однако их целостное решение еще не найдено.

Перейдем теперь непосредственно к содержанию работы.

Языковую картину мира обычно противопоставляют научной2. Различие между языковой и научной картинами мира особенно ярко проявляется при анализе тех слов естественного языка, которые используются в качестве научных терминов; ср. звезда, вода, свет, тепло, горение, высота, точка, линия и т.п. Хотя значение научного термина развилось, "выросло" из значения обычного слова, однако термин определяется в системе научных понятий, а она бывает весьма далека от системы лексических значений, закрепленных в естественном языке. Ср. ставший

2 О множественности картин мира см. Человеческий фактор 1988 и, в особенности, Постовалова 3988.

хрестоматийным пример Л.В. Щербы: "Прямая (линия) определяется в геометрии как 'кратчайшее расстояние между двумя точками'. Но в литературном языке это, очевидно, не так. ... Прямой мы называем в быту линию, которая не уклоняется ни вправо, ни влево (а также ни вверх, ни вниз)" (Щерба, 1974: 280). Подчеркивая "донаучный" характер языковой модели мира, ее называют также наивной (Апресян 1995а).

'Языковую, или наивную, картину мира принято интерпретировать как отражение обиходных (обывательских, житейских, бытовых) представлений о мире (см., в частности, Апресян 1995а, Яковлева 1994; заметим, что на аналогичном предположении основана и гипотеза лингвистической относительности Сепира -Уорфа, в соответствии с которой наши обиходные представления формируются языковой картиной мира3). Иными словами, считается, что язык отражает наши самые обычные, житейские представления о том или ином объекте (ситуации).

А это значит, что лингвиста, описывающего языковую картину мира, ждут открытия двух типов. С одной стороны, исследуемый фрагмент языковой модели мира будет необыкновенно точно соответствовать нашим, до сих пор никем не эксплицированным, обиходным представлениям о данном кусочке действительности. С другой стороны этот же фрагмент наивной картины мира может удивительно отличаться от научного знания, которое современный образованный человек склонен рассматривать как эталон "правильных представленийСр. анализ слова высота в Апресян 1995а: 58 - 59. [Впрочем,

известно, что "интуитивные представления о вещах не всегда расходятся с научными" (Апресян 1995а: 299). Лингвисты неоднократно отмечали, что "в модели мира современного человека граница между наивной и научной картинами стала менее отчетливой" (Яковлева 1994: 10), поскольку "историческая практика человечества неизбежно приводит ко все более широкому вторжению научных знаний в сферу бытовых представлений, отпечатываемых в фактах языка, или к расширению сферы этих бытовых представлений за счет научных понятий" (Апресян 1995а: 299)].

Цель настоящей работы - показать, что наивная картина мира может быть противопоставлена не только научной картине мира, но и нашим житейским, обиходным представлениям.

продемонстрируем это на двух фрагментах русской языковой картины мира. Первый - это "модель человека". Для выявления данного фрагмента картины мира наибольший интерес представляют слова дух и душа, а кроме того -обозначения фундаментальных способностей человека, ср. ум, совесть, память, воображение, а также сила, терпение и т.п. Особую место в языковой модели человека занимает "модель человека", ср. лексемы слух, зрение, взгляд. Этому фрагменту языковой картины мира посвящена глава I диссертации^

Второй класс слов, демонстрирующих определенное несоответствие обыденных представлений и языка, - отглагольные "имена действия" типа

3 "Мы бессознательно переносим установленные языком нормы в область опыта" (Сепир 1931, цит. по Звегинцев 1960: 117).

прощание, рытье, шелестенье. Это один из тех классов лексем, которые размывают семантическое основание у распределения слов по частям речи. Действительно, если в языковой картине мира есть противопоставление "ситуация УБ предмет", то в чем оно выражается? Казалось бы, ситуации обозначаются глаголами, а предметы - существительными. Однако в русском языке ситуации могут обозначаться и существительными - именами действий. Описывая отглагольные имена действия, обычно ограничиваются указанием на то, что они выражают значение предметности. Оно усматривается в этих существительных по аналогии с непроизводными существительными типа человек, цветок. Однако на данном этапе развития семантики условные метки типа "предметность" уже не раскрывают существа дела. Остается неясным, имеет ли частеречная характеристика слова (в данном случае противопоставление глагола и существительного) какие-то корни в языковой картине мира или это всего лишь грамматический признак, "носитель" грамматических категорий. Противопоставлению "ситуация УБ предмет" и семантике отглагольных имен ( действия посвящена глава II диссертации.

В обеих главах делается также попытка понять причины несоответствия выбранных фрагментов языковой картины мира обиходным представлениям. Мы полагаем, что развитие языковой системы не связано с нашими обиходными, житейскими представлениями напрямую: язык, в том числе и его семантика, развивается по своим собственным внутренним законам. Возможно, что картина мира современного языка сохраняет какие-то давно ушедшие представления о мире и человеке.

При описании значения выбранных слов мы столкнулись с некоторыми проблемами теоретической семантики.

Первая из них - проблема выбора семантического метаязыка. Должен ли он быть естественным (как это принимается в большинстве современных работ)? Этот вопрос возникает при описании отглагольных существительных (ср. взгляд, прощание) и обсуждается непосредственно при анализе данных слов (т.е. в главах I и II).

Другой круг проблем связан с делением слова на значения. Существуют ли внутренние, семантические критерии, в соответствии с которыми исследователь признает слово А полисемичным или моносемичным (ср. А 1 = 'В', А 2 = 'С' УБ. А = 'В или С')? Если таких семантических критериев нет, то деление слова на значения - вопрос технический. Если же такие критерии есть, то лингвист, деля слово на значения, интуитивно опирается на какие-то закономерности системы языка, и эти закономерности требуется выявить. Данной проблеме посвящена глава III диссертации.

г4

1 При современном уровне развития семантики желательно делать какие-либо выводы относительно значения слова на основе максимально полных и точных описаний лексем (в идеале - располагая "лингвистическими портретами" слов4).. Поэтому мы снабдили диссертацию двумя приложениями. В Приложении I языковая модель человека представлена в виде словарных статей, написанных автором для НОСС. В Приложении II даны лингвистические портреты двух

полуслужебных слов - сам и самый; на их материале обсуждаются некоторые проблемы теоретической семантики, затронутые в основном тексте, в частности, вычленение и подача промежуточных значений слова и проблема отграничения полисемии от омонимии (проблема "семантической цельности") слова.

Актуальность темы обусловлена тем, что исследование языковых картин мира - это одно из наиболее интенсивно разрабатываемых направлений современной семантики.

Материал исследования - современный русский язык. В частности, мы пользовались машинным корпусом текстов, созданным в Секторе теоретической семантики Института русского языка им. В. В. Виноградова (более 5 млн. словоупотреблений).

Цель и задачи исследования - продемонстрировать автономность языковой картины мира от обиходных, житейских представлений.

Новизна исследования определяется а) выявлением и описанием русской языковой модели человека; б) обнаружением оригинальных, притом чисто языковых (а не логических) аргументов в пользу того, что распределение слов по частям речи в основе своей семантично; в) выявлением семантического основания для различения моносемии вида А = 'В или С' и полисемии А 1 = 'В'. А 2 г) обнаружением автономности некоторых фрагментов языковой картины мира от обиходных представлений.

4 О лингвистическом портретировании см. Жолковский 1964а, Апресян 1991а.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что полученные в ней результаты заставляют пересмотреть некоторые имеющиеся представления о языковой картине мира.

Практическая значимость работы определяется тем, что ее результаты могут использоваться в практике а) создания словарей, б) преподавания русского языка как иностранного.

М- 18

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Урысон, Елена Владимировна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В этой работе был проанализирован достаточно разнородный языковой материал - существительные, обозначающие фундаментальные человеческие способности (ср. память, ум, воображение и т.п.), отглагольные имена действия (типа прощание, рытье, шелестенье), языковые значения с внутренней связкой 'или'. Объединяет этот материал одно явление - изменчивость слова, его способность модифицироваться в контексте. Эта лабильность лексического значения еще больше затрудняет и без того трудную задачу выявления семантики лексемы.

Эксплицировать лексическое значение, в частности - иногда совершенно неожиданные его компоненты, помогает системность семантики, т.е. наличие системных связей данного языкового значения внутри его семантического поля. Вполне системными оказываются и фрагменты языковой картины мира, закрепленные в том или ином семантическом поле. Однако соответствующие системы могут в большой степени отличаться от обиходных, житейских представлений носителей языка, и это тоже сильно затрудняет экспликацию значения слова.

В данной работе описаны два фрагмента языковой картины мира, в той или иной степени отличающиеся от наших обиходных представлений. Это русская языковая "модель человека" (глава I) и весьма абстрактное противопоставление предметов и ситуаций (глава II).

В соответствии с русской языковой картиной мира внутри человека, наряду с обычными, материальными органами и субстанциями (ср. сердце, легкие, печень, кровь, желчь и др.), имеются и особые, невидимые сущности, напоминающие реальные органы и субстанции. Невидимым органом par exellence является душа, а невидимой субстанцией - дух. Существительные, обозначающие фундаментальные способности человека (ср. ум, совесть, память, воображение, слух, зрение а также силы и некоторые другие), в ряде отношений

13 ъ напоминают обозначения этих невидимых сущностей. В этом пункте языковая картина мира расходится с обиходными представлениями носителей языка. Это свидетельствует о том, что семантика языка развивается по своим собственным внутренним законам, а потому может быть не связана напрямую с обиходными представлениями говоря

Можно думать, что языковая картина мира гораздо консервативнее, нежели обиходные представления людей, формируемые повседневным опытом, а также массовым (школьным) образованием. Представление о душе и духе как о невидимых сущностях внутри человека является, по-видимому, достаточно древним. Русский язык не только сохраняет, но и развивает эту модель человека - в ней появляются другие невидимые сущности, обладающие своими функциями, связанными с психикой, а также с восприятием. Причем эта модель человека продолжала развиваться языком даже в новое время (ср. лексемы воображение и фантазия), когда по всей вероятности, уже не осознавалась носителями русского языка. Что же лежит в основе такого развития?

Можно предположить, что в языке, наряду с морфологическим подравниванием, существует и смысловое, семантическое подравнивание. Оно заключается в следующем. Значение слова, обозначающего некую сущность, уподобляется значению другого слова - такого, которое, обозначая аналогичную сущность, обладает гораздо более развитым, разработанным значение (таких - развитых - слов может быть и более одного, так что они образуют лексикографический тип). Например, слово воображение, обозначающее определенную психическую способность человека, уподобляется существительным ум, память и т.п., обозначающим другие психические способности и образующим лексикографический тип. Все эти существительные уподобляются существительному душа, в значение которого входит указание на фундаментальные способности человека, отличающие его от животных. В результате этого уподобления в значение существительного воображение (также как и ум, память и др.) входит семантический компонент 'невидимый орган'. Этот компонент значения рассматриваемых слов, скорее всего не осознается современным носителем языка, не входит в его языковое сознание.

Неосознаваемость данного компонента препятствует тому, чтобы у слов ум, память, воображение и т.п. появилось особое значение -'невидимый орган'. Оно остается в "недрах" семантики данных лексем. Мы усматриваем в этих лексемах дизъюнктивно организованное значение типа 'способность. или невидимый орган.'

Второй фрагмент русской языковой картины мира, в определенной степени отличающийся от обиходных представлений, -это противопоставление предметов и ситуаций. Принято считать, что данное противопоставление закреплено в распределении слов по частям речи - предметы обозначаются существительными, а ситуации глаголами (а также некоторыми другими классами слов, от чего в данной работе можно отвлечься). Однако отглагольные имена действий типа прощание, рытье, шелестенье размывают эту, казалось бы четкую картину - одна и та же ситуация может обозначаться и глаголом, и существительным (ср. рыть - рытье). Поэтому остается неясным, имеет ли частеречная характеристика слова (в данном случае противопоставление существительного и глагола) какое-то семантическое основание или это всего лишь грамматический признак, носитель грамматических категорий, присущих данной части речи.

В работе приводятся новые, причем чисто языковые, а не логические аргументы в пользу того, что отглагольные имена ситуаций выражают в высшей степени абстрактное значение предметности. А именно, в контексте глаголов физического восприятия видеть и слышать эти отглагольные имена ведут себя как обозначения предметов, а не ситуаций. Например, возможно как высказывание Я видела, как они прощались, так и высказывание Я слышала, как они прощались; однако нормально лишь Я видел их прощание и плохо ??Я слышал их прощание.

Дело в том, что отглагольные имена ситуаций типа прощание, рытье подделываются, подравниваются под обозначения обычных предметов типа камень, А в русской языковой картине мира предметы

99 безмолвны", ср. нормальное высказывание Я видел камень и плохое Я слышал камень. Ситуация, обозначаемая отглагольным существительным, с точки зрения восприятия ведет себя как такой предмет.

Некоторые глаголы в норме обозначают звук, ср. шелестеть, журчать. Соответствующие отглагольные имена ситуаций подравниваются под существительные - обозначения звуков, ср. звук, хруст, шелест, шорох и т.п. Поэтому отглагольные имена типа шелестенье, журчанье могут обозначать не только соответствующую ситуацию (ср. Он перестал шелестеть - Шелестенье прекратилось), но и - подобно непроизводным существительным типа шелест - сам звук, имеющий место в подобной ситуации, ср. Он услышал шелестенье листьев = Он услышал шелест листьев. Такие существительные толкуются по особой схеме 'Бо(Р) или звук.1.

Итак, в русской языковой картине мира предметы и ситуации противопоставлены с точки зрения их восприятия человеком. Это противопоставление не входит, однако, в круг обыденных, житейских представлений носителей языка. Каковы же его корни?

Для ответа на этот вопрос удобно моделировать особый объект -некий идеальный язык, в картине мира которого противопоставление предметов и ситуаций имеет первостепенное значение, в частности, потому, что эти сущности по-разному воспринимаются человеком. Предметы сами по себе слухом не воспринимаются - их можно только видеть. Если же с предметом нечто происходит, т.е. имеет место какое-либо действие, процесс, то может возникнуть звук, и соответствующие ситуации воспринимаются (в частности) слухом. В идеальном языке противопоставление предметов и ситуаций закреплено в последовательном распределении слов по классам (частям речи). Этот язык-конструкт принимается за "точку отсчета" для описания реального языка - последний представляется как результат изменений идеального языка с его вполне прозрачной картиной мира.

Одно из таких изменений - это появление синтаксических дериватов. В результате вполне конкретное значение предмета, субстанции выхолащивается, становится абстрактным, условным. Другое изменение связано с тем, что сведения о характере восприятия той или иной сущности перестают быть .актуальными для носителей языка. Соответствующий пласт семантики больших классов слов оказывается не связанным с житейскими представлениями носителей языка, "уходит" из собственно лексического значения слова в "наивную энциклопедию".

Насколько реален такой идеальный язык? Можно ли говорить о том, что этот конструкт хоть в какой-то мере отражает черты действительно существовавшего праязыка? Для нас эти вопросы остаются открытыми. Заметим только, что в контексте Постоянно растущего интереса к проблемам происхождения человеческого языка подобные вопросы не кажутся бессмысленными.

Синтаксические дериваты интересны еще и тем, что позволяют лучше уяснить требования, предъявляемые к семантическому метаязыку. Категориальное значение части речи представляет собой семантический кварк (по Ю.Д. Апресяну), т.е. единицу более мелкую, нежели семантический примитив. Синтаксическую деривацию типа рыть - рытье можно представлять как особую семантическую операцию: из значения исходного слова нужно вычесть кварк с категориальным значением глагола и к полученному внекатегориальному конструкту добавить другой частеречный кварк. Строго говоря, для обозначения этой операции нужно расширить имеющийся семантический метаязык, введя в него символы частеречных кварков. Но и полученную лексему невозможно истолковать средствами семантического языка, представляющего собой подъязык языка-объекта. Традиционная лексикография определяет отглагольные имена действий через "условную формулу", ср. РЫТЬЕ -действие по знач. глаг. РЫТЬ. Хотя эта формула выражается средствами естественного (русского) языка, по существу она обозначает операцию над невербализуемыми единицами - кварками. Очевидно, что производное существительное рытье не проще, чем исходный глагол рыть. Почему же лексема со столь богатым смыслом нетолкуема? Причина в необычности соединения данного смысла с несвойственным ему частеречным кварком.

Такие лексемы, которые хотя и не мельче семантического примитива, но, подобно кваркам, нетолкуемы, мы назвали псевдокварками. Для определения таких единиц нужно прибегать к искусственному метаязыку. Традиционной лексикографии известен один вид псевдокварков - это синтаксические дериваты, в частности, отглагольные имена ситуаций. В главе I мы описали еще один псевдокварк - это лексема взгляд, которая в одном круге своих употреблений обозначает некий в высшей степени абстрактный инструмент [8щ51г(смотреть)].

Описывая языковую модель человека, мы столкнулись с дизъюнктивными значениями вида А = 'В или С', ср. воображение = 'способность. или невидимый орган.'; ср. шелестенье = '^{шелестеть) или звук.'. В главе III предпринята попытка ответить на следующий вопрос: в каких случаях слово А описывается как многозначное (ср. А 7 = 'В',Л2 = 'С'), ав каких - как однозначное (ср. А = 'В или С')? Мы исходили из предпосылки, что деление слова на значения отражает языковую, лингвистическую реальность (а не является чисто техническим приемом лексикографии). На основе анализа лексем, имеющих значение вида А = 'В или С'? мы пришли к выводу, что удельный вес различий между компонентами 'В' и 'С' не должен превышать некоторого порога.

Минимальное возможное различие между блоками 'В' и 'С сводится к различию в семантическом акценте: в блоке 'В' внимание фокусируется на компоненте 'Ь', а в блоке 'С' вершиной является компонент 'с', поскольку именно он помещается в фокус внимания. Такую организацию значения имеет, в частности, лексема небо. В одних контекстах она обозначает пространство, зрительно ограниченное куполом, ср. пространство неба, в небе птицы. В других контекстах эта же лексема обозначает купол, ограничивающий пространство, и потому сближается с другими обозначениями этого купола - лексемами небосвод и небосклон. В первом круге контекстов значение лексемы небо имеет вид '. пространство, ограниченное куполом .', а во втором круге контекстов ее значение модифицируется '. купол, ограничивающий пространство

Возможны ситуации, когда в блоке 'В' отсутствуют компоненты, имеющиеся в блоке 'С' ('В' вкладывается в 'С'). Наконец, блоки 'В' и 'С' значения вида А = 'В или С' могут иметь каждый собственный семантические компоненты. Но эти компоненты могут оказаться недостаточными для того, чтобы от данной лексемы отпочковалось новое значение - различие между 'В' и 'С' должно превышать некоторый порог.

Возможность лексемы модифицировать свое значение, т.е. выступать в не вполне тождественных видах, мы назвали несостоявшейся полисемией. На каком-то "шаге" модификации лексемы естественно говорить уже о полисемии, т.е. о появлении у слова нового значения. Предложена схема семантического определения моносемии вида^4 = 'В или С'.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Урысон, Елена Владимировна, 1997 год

ЛИТЕРАТУРА

Апресян Ю.Д. 1991а - Об интегральном словаре русского языка // Семиотика и информатика. Вып. 32. М.

Апресян Ю.Д. 19916 - Словарная статья глагола рисовать // Семиотика и информатика. Вып. 32.

Апресян Ю.Д. 1992 - О новом словаре синонимов русского языка // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1992. N 1.

Апресян Ю.Д. 1995а - Лексическая семантика. Синонимические средства языка // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. I. М.

Апресян Ю.Д. 19956 - Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. И. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.

Апресян Ю.Д. 1995в - Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.

Апресян Ю.Д. 1995г - Глаголы моментального действия и перформативы в русском языке // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.

Апресян Ю.Д. 1995д - О языке толкований и семантических примитивах // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.

Апресян Ю.Д. 1995е - Английские синонимы и синонимический словарь // Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. II Интегральное описание языка и системная лексикография. М.

Апресян Ю.Д. 1995ж - Новый объяснительный словарь синонимов: концепция и типы информации // Ю.Д. Апресян, О.Ю. Богуславская, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект / Под общим руководством академика Ю.Д. Апресяна. М.

Апресян 1997 - Лингвистическая терминология Словаря // Ю.Д.Апресян, О.Ю. Богуславская, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон, М.Я. Гловинская, Т.В. Крылова. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск / Под общим руководством акад. Ю.Д. Апресяна. М.

Апресян Ю.Д. - Жолковский А.К. - Мельчук И.А. 1984 - Словарная статья "Память" // А.К. Жолковский, И.А. Мельчук. Толково-комбинаторный словарь русского языка. Опыты семантико-синтаксического описания русской лексики / Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 14. Вена.

Арутюнова Н.Д. 1976 - Предложение и его смысл. М.

Арутюнова Н.Д. 1988 - Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт.

М.

Бадер Ф. 1988 - Области индоевропейской реконструкции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXI. Новое в зарубежной индоевропеистике. М. Балли Ш. 1955 - Общая лингвистика и вопросы французского языка. М. БАС - Словарь современного русского литературного языка. Т. 1 - 17. М. - Л. 1948 - 1956.

Бартминский 1980 - J. Bartminsky. Slownik j^zykowych stereotypow ludowych. Wroclaw.

Бенвенист Э. 1995 - Словарь индоевропейских социальных терминов. М.

Боас 1911 - F. Boas. Handbook of American Indian languages. Introduction.

Богуславская О.Ю. 1991 - Словарная статья местоимения такой // Семиотика и информатика. Вып. 32.

Богуславский А. 1970 - A. Boguslawski. On semantic primitives and meaningfulness.

Богуславский И.М. 1996 - Сфера действия лексических единиц. М.

Булыгина Т.В. 1997 - К построению типологии предикатов в русском языке // Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.

Вежбицка 1972 - Wierzbicka A. Semantic primitives. Frankfurt/M.

Вежбицка 1980 - Wierzbicka A. Lingua mentalis: the semantics of natural language.

Вежбицка A. 1986 - Восприятие: семантика абстрактного словаря // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. Логический анализ естественного языка. М.

Вежбицка 1990 - Wierzbicka A. Dusa («soul), toska («yearning), sud'ba («fate): three key concepts in Russian language and Russian culture // Metody formalne w opisie j§zykow slowianskich / Pod red. Z. Saloniego. Bialystok.

Вежбицка 1992 - Wierzbicka A. Semantic, culture, and cognition: Universal human concepts in culture-specific cofigurations. N.Y.

У. Вейнрейх 1980 - Опыт семантической теории //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. М.

Виноградов В.В. 1972 - Русский язык: грамматическое учение о слове. М.

Винокур Г.О. 1928 - Глагол или имя // Русская речь. Вып. III. Л.

ГакВ.Г. 1966 - Беседы о французском слове (Из сравнительной лексикологии французского и русского языков). М.

Гак В.Г. 1975 - Русский язык в сопоставлении с французским. М.

Гамкрелидзе Т.В. - Иванов Вяч. Вс. 1984 - Индоевропейский язык и индоевропейцы. В 2х т. Тбилиси.

Гловинская М.Я. 1982 - Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.

Гловинская М.Я. 1991 - Словарная статья глагола просить // Семиотика и информатика. Вып. 32.

Годдард - Вежбицка 1994 - Theory and empirical findings / Ed. By С. Goddard, A. Wierzbicka. Amsterdam.

Грамматика 1960 - Грамматика русского языка. В 2х т. М.

Грамматика 1980 - Русская грамматика. В 2х т. М.

Гумбольдт В. 1984 - О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // В. Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. М.

Дмитровская М. А. 1991 - Философия памяти // Логический анализ языка: Культурные концепты. М.

Дурново H.H. 1929 - Повторительный курс грамматики русского языка. Вып. II. Синтаксис. Л.

Есперсен О. 1958 - Философия грамматики. М.

Жолковский А.К. 1964а - Предисловие // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8. / Труды I Моск. гос. пед. ин-та иностр. яз. им. М. Тореза. М.

Жолковский А.К. 19646 - Лексика целесообразной деятельности // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8. / Труды I Моск. гос. пед. ин-та иностр. яз. им. М. Тореза. М.

Жолковский А.К. - Леонтьева H.H.-Мартемьянов Ю.С. 1961 - О принципиальном использовании смысла при машинном переводе // Машинный перевод. Труды Института ТМ и ВТ АН СССР. Вып. 2. М.

Звегинцев В.А. 1960 - Теоретико-лингвистические предпосылки гипотезы Сепира - Уорфа // Новое в лингвистике. Вып. 1. М.

Иванов Вяч. Вс. 1982 - Структура гомеровских текстов, описывающих психические состояния // Структура текста. М.

Иванов Вяч. Вс. - Топоров В.Н. 1965 - Славянские языковые моделирующие системы. (Древний период). М.

Иванова С.А. - Казенин К.И. 1993 - О коммуникативных ограничениях на взаимодействие значений лексем // Вопросы языкознания. 1993. N 5.

Иорданская Л.Н. 1970 - Попытка лексикографического описания группы русских слов со значением чувства // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 13 / Труды моек. гос. пед. ин-та иностр. Яз. им. М. Тореза. М.

ИорданскаяJI.Н. 1984 - Словарная статья "Сердце" // А.К.Жолковский, И.А. Мельчук. Толково-комбинаторный словарь русского языка. Опыты семантико-синтаксического описания русской лексики / Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 14. Вена.

Иорданская - Паперно 1996 - L. Iordanskaja, S. Paperno. A Russian-English collocation dictionary of the human body. USA. 1966.

Кибрик A.E. - Богданова E.A. 1995 - Сам как оператор коррекции ожиданий адресата // Вопросы языкознания. 1995. N 3.

Коряковцева Е.И. 1996 - Статус имени действия // Вопросы языкознания. 1996. N3.

Крысин Л.П. 1991 - Словарная статья существительного журнал // Семиотика и информатика. Вып 32.

Курилович Е. 1962а - Деривация лексическая и деривация синтаксическая // Е. Курилович. Очерки по лингвистике. М.

Курилович Е. 19626 - Заметки о значении слова // Е. Курилович. Очерки по лингвистике. М.

Лайонз Дж. 1978 - Введение в теоретическую лингвистику. М. Лакофф - Джонсон 1980 - Lakoff G., Johnson М. Metaphors we live by. Chicago.

ЛАЯ 1991 - Логический анализ языка: Культурные концепты. М. ЛАЯ 1992 - Логический анализ языка: Модели действия. М. ЛАЯ 1993 - Логический анализ языка: Ментальные действия. М.

«Г

ЛАЯ 1994 - Логический анализ языка: Язык речевых действий. М.

ЛАЯ 1995 - Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и языке. М.

Левин В.Д. 1941 - Имена действия в русском языке // Ивановский государственный педагогический институт. Факультет русского языка и литературы. Ученые записки. Т. 1. Вып. 2. Иваново.

Леонтьев A.A. 1968 - Фиктивность семантического критерия при определении частей речи // Вопросы теории частей речи (на материале языков различных типов). Л.

Маковский М.М. 1992 - Лингвистическая генетика (Проблемы онтогенеза слова в различных языках) М.

Маковский М.М. 1995 - У истоков человеческого языка. М.

MAC - Толковый словарь русского языка в четырех томах. Тт. 1 - 4. М. 1985

- 1990.

Мельчук И. А. 1974 - Опыт теории лингвистических моделей "Смысл о Текст". М.

МПиПЛ 1964 - Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8. / Труды I Моск. гос. пед. ин-та иностр. яз. им. М. Тореза. М.

Никитина С.Е. 1993 - Устная народная культура и языковое сознание. М.

Николаева Т.М. 1996 - Теория происхождения языка и его эволюции - новое направление в современном языкознании /У Вопросы языкознания. 1996. N 2.

НОСС 1997 - Ю.Д.Апресян, О.Ю.Богуславская, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон, М.Я. Гловинская, Т.В. Крылова. Новый объяснительный словарь

синонимов русского языка. Первый выпуск / Под общим руководством акад. Ю.Д. Апресяна. М.

Очередные задачи 1995 - Очередные задачи русской академической лексикографии. СПб.

Падучева Е.В. 1974 - О семантике синтаксиса: материалы к трансформационной грамматике русского языка. М.

Падучева Е.В. 1985 - Высказывание и его соотнесенность с действительностью. (Референциальные аспекты семантики местоимений). М.

Падучева Е.В. 1991 - Отпредикатные имена в лексикографическом аспекте // Научно-техническая информация. Сер. 2. 1991. N 5.

ПетерсонМ.Н. 1941 - Лекции по современному русскому литературному языку. М.

Пешковский A.M. 1925 - Глагольность как "выразительное средство" // A.M. Пешковский. Сборник статей: методика русского языка, лингвистика, стилистика, поэтика. Л.

Пешковский A.M. 1956 - Русский синтаксис в научном освещении. М.

Плунгян В.А. 1991 - К описанию африканской "наивной картины мира" (локализация ощущений и понимание в языке догон) // Логический анализ языка: Культурные концепты. М,

Полесье 1983 - Полесье и этногенез славян. М.

Постовалова В.И. 1988 - Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. М.

Потебня A.A. 1874 - Из записок по русской грамматике. Харьков. Рассел 1940 - В. Rüssel. An inquiry into meaning and truth. N.Y. Рахилина E.B. 1992 - Лексическое значение и коммуникативная структура (к постановке проблемы) // Научно-техническая информация. Сер. 2. 1992. N 6.

Рахилина Е.В. 1997. Семантика отыменных прилагательных. (В печати). Ревзина О.Г. - Ревзин И.И. 1975 - Проблема частей речи в современной лингвистике // Лингво-типологические исследования. II.

Ревзин И.И. 1973 - Логическая модель парадигмы и части речи // Проблемы грамматического моделирования. М.

Рей А. - Делесаль С. 1983 - Проблемы и антиномии лексикографии. Вып. XIV. Проблемы лексикографии. // Новое в зарубежной лингвистике М. Реформатский A.A. 1960 - Введение в языкознание. М. Савченко А.И. 1959 - Части речи и категории мышления. Ростов-на-Дону. Санников В.З. 1989 - Русские сочинительные конструкции: Семантика. Прагматика. Синтаксис. М.

САР - Словарь русского языка, составленный вторым отделением Императорской Академии наук. Вып. 2. СПб. 1892.

Сепир 1931 - Е. Sapir. Conceptual categories in primitive languages // Science. Vol. 74.

Сепир Э. 1993 - Язык. Введение в изучение речи // Э. Сепир. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.

Сешэ 1926 - Sechaye A. Essai sur la structure logique de la phrase. P.

Славянские древности 1995 - Славянские древности. Словарь. Вып. 1 / Под ред. Н.И. Толстого. М.

Словарь Даля - В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. М. 1956.

Словарь Фасмера - М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. М. 1986- 1987.

Словарь Ушакова - Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. В 4-х т. М. 1935-1940.

СПушк - Словарь языка A.C. Пушкина в 4-х томах. М. 1956 - 1961.

Судьба 1994 - Понятие судьбы в контексте разных культур. М.

Теньер JI. 1988 - Основы структурного синтаксиса. М.

ТКС 1984 - А.К. Жолковский, И.А. Мельчук. Толково-комбинаторный словарь русского языка. Опыты семантико-синтаксического описания русской лексики / Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 14. Вена.

Толстой Н.И. 1997 - Избранные труды. Т. 1. Славянская лексикология и семасиология. М.

ТрубачевО.Н. 1959 - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. М.

ТрубачевО.Н. 1966 - Ремесленная терминология в славянских языках (этимология и опыт групповой реконструкции). М.

Уорф Б. 1960а - Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. Вып. 1. М.

Уорф Б. 19606 - Наука и языкознание // Новое в лингвистике. Вып. 1. М.

Уорф Б. 1960в - Лингвистика и логика // Новое в лингвистике. Вып. 1. М.

Урысон Е.В. 1991 - Словарные статьи существительных небо, облако, туча // Семиотика и информатика. Вып. 32.

Урысон Е.В. 1995 - Словарная статья местоимения сам: проблемы описания лексической многозначности // Теоретическая лингвистика и лексикография: Опыты системного описания лексики. М.

Урысон Е.В. 1997 - Словарная статья синонимического ряда НЕБО 1, НЕБОСВОД, НЕБОСКЛОН, ПОДНЕБЕСЬЕ // Ю.Д. Апресян, О.Ю. Богуславская, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон, М.Я. Гловинская, Т.В. Крылова. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск / Под общим руководством акад. Ю.Д. Апресяна. М.

Успенский Б.А. 1965 - Структурная типология языков. М.

Филипенко М.В. Глагол в контексте наречия образа действия (наречие самостоятельно) // Институт языкознания АН СССР. Проблемная группа "Логический анализ языка". Действие: лингвистические и логические модели (тезисы докладов). М.

Фортунатов Ф.Ф. 1956 - Морфологическая классификация языков // Ф.Ф. Фортунатов. Избранные труды. Т. 1. М.

Фрей 1929 - Frei A. La grammaire des fautes. P.

Хойер 1948 - H. Hojer. Linguistic and cultural changes // Language. 24. Bait.

Человеческий фактор 1988 - Роль человеческого фактора в языке. М.

Цивьян T.B. 1990 - Лингвистические основы балканской модели мира. М.

Шайкевич А.Я. 1995 - Введение в лингвистику. Учебное пособие. М.

Шапиро А.Б. 1950 - Об употреблении местоимений сам и самый в русском языке (лексико-синтаксические заметки) // Труды Института русского языка. Т. II. М.-Л.

Шахматов A.A. 1941 - Синтаксис русского языка. Л.

Шмелев А.Д. 1997 - Национальная специфика языковой картины мира // Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.

Шмелев Д.Н. 1973 - Проблемы семантического анализа лексики. М.

Щеглов Ю.К. 1964 - Две группы слов русского языка // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8. / Труды I Моск. гос. пед. ин-та иностр. яз. им. М. Тореза. М.

Щерба Л.В. 1931 - О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // В.А. Звегинцев. История языкознания XIX - XX веков в очерках и извлечениях. Ч. II. М. 1965.

Щерба Л.В. 1957 - О частях речи в русском языке // Л.В. Щерба. Избранные работы по русскому языку. М.

Щерба Л.В. 1974 - Опыт общей теории лексикографии // Л.В. Щерба. Языковая система и речевая деятельность. Л.

Этнолингвистика - Etnolingwistyka / Pod red. J. Bartminskiego. Lublin [продолжающееся издание].

Яковлева Е.С. 1994 - Фрагменты русской языковой картины мира: модели пространства, времени и восприятия. М.