Английская семья XIV-XV вв. по частноправовым, эпистолярным и литературным источникам: Городская среда тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Воронцова, Анна Юрьевна

• Воронцова, Анна Юрьевна
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Воронцова, Анна Юрьевна

Введение

Глава I. Имущественные аспекты семейных взаимоотношений в Англии XIV-XV вв.

1. Имущество горожан: формы и особенности владения.

2. Наследования в среде горожан.

3. Формирование семейного имущества. Личный доход.

Глава II. Заключение и расторжение брака. Брачная практика в Англии XIV-XV вв.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Английская семья XIV-XV вв. по частноправовым, эпистолярным и литературным источникам: Городская среда»

Предметом изучения данной работы является английская семья в XIV - XV вв. Область исследования охватывает городскую среду. Речь идет о людях, владеющих в городе недвижимостью, а также профессионально связанных с городом: прежде всего - это купцы, ремесленники, чиновники.

Актуальность исследования. Изучение семейно-брачных отношений является одним из наиболее актуальных направлений в современной медиевистике.

В традиционном укладе средневекового общества семья была одной из главных микростуктур, определяющих статус человека, форму его поведения, систему личных взаимоотношений. Изучение традиционных семейных укладов в различных социальных слоях дает возможность, опосредованно, через морально-этические установки каждой группы, понять специфику их корпоративных и индивидуальных представлений.

Изучение семьи также дает возможность заглянуть во внутренний мир человека, исследовать его наиболее интимную и скрытую сторону жизни. Появляется возможность определить поведенческие нормы, в которых существует индивид, его потребности и возможности выхода за рамки этих норм.

Современный интерес к тендерной истории обусловлен прежде всего гуманизацией современной науки, которая обратилась к исследованию характерных особенностей индивидуального сознания. Этот интерес связан, в том числе, и с исследованием семьи. Семья как сфера реализации личных интересов, является наиболее репрезентативной сферой проявления специфики человеческих взаимоотношений.

Отнюдь не случайно в нашей работе именно городская семья становится основным предметом изучения. Следует отметить, что в историографической традиции при изучении английской семьи основное внимание (за некоторым исключением) уделялось общему анализу семейно-брачной сферы, исследованию ее региональной и социальной специфики. Кроме того, в поле зрения ученых находились прежде всего семьи аристократов, а также крестьянские семьи. Городская же семья, как правило, рассматривалась в контексте социально-культурной жизни города в целом и не выступала как непосредственный объект исследования. Однако многообразие укладов городской жизни, социальная мобильность, уровень экономического и культурного развития, восприимчивость к новому создают уникальную возможность для исследований в области матримониальных отношений.

В нашем исследовании особое внимание уделяется казусу, поскольку это позволяет увидеть не стилизованный образ современника, а реального индивида. Совмещение анализа традиционных поведенческих форм и девиантных примеров позволяет расширить наши представления о средневековых людях, дает возможность увидеть человека прошлого объемно, разглядеть разнохарактерность и вариативность отношений, поведения, восприятия. Таким путем мы добиваемся конкретизации представлений об особенностях людей изучаемой эпохи.

Интерес к семье обусловлен также и нашими современными потребностями в самореализации и самоопределении себя в обществе. Не случайно именно сейчас на первый план выходят вопросы не изучения общих закономерностей развития общества, а узкие частные проблемы. Осознание уникальности эпохи через призму индивидуальных мотиваций, внутренних посылок и личной способности расширения общепринятых границ дает историкам возможность дальнейшего развития культурной истории.

Таким образом, изучение истории семьи позволяет соединить три концептуальных направления современной науки: социально-культурное, гендерное и казуальное.

Исследование матримониальных отношений в определенном культурном пространстве невозможно без знания историко-культурного своеобразия изучаемой эпохи, а также специфики нормативного восприятия этих отношений. Для Англии, как и для других европейских стран, характерно совмещение нескольких, иногда противоречащих друг другу, тенденций при оценке супружества. Нарративные источники: проповеди, нравоучительные трактаты, философские сочинения, в которых затрагиваются проблемы формирования семьи, как правило, дают возможность оценить идеальную концепцию брака. Их нравственно-этическая проблематика, в основе которой лежат ортодоксальные христианские представления, диктует определенный стереотип понимания супружества: брак - это вынужденный грех, который позволяет избежать еще большего грехопадения и обеспечивает продолжение человеческого рода1.

Теоретическое негативное отношение к браку и практическая польза от такого союза создавала понятийное противоречие. С одной стороны, признание необходимости супружества и разработка идеальных ролевых функций для мужчины и женщины, с другой - образ мужчины-монаха, который посвятил свою жизнь Богу и избежал плотского соблазна.

Вариативность проявлялась и в декларированном распределении ролевых функций женщины и мужчины в браке, а также в их непосредственных отношениях. Положение женщины определялось, исходя из ее сущностных характеристик. С одной стороны, женская природа слаба и греховна. Отсюда следовало, что женщина, как основная виновница первородного греха, в реальной жизни должна была полностью подчиняться воли супруга. С другой, признание равенства женщины и мужчины перед Богом. Два женских образа: Ева и Мария определили грани понимания женской природы. Однако если образ Марии являл собой идеал,

1 Восходя к библейской традиции, эта установка определила вектор развития отношения к браку на протяжении всего Средневековья. Особую значимость в формировании церковной концепции в отношении брака приобрели труды Аврелия Августина. В своем сочинении "О супружестве и похоти" он экстраполирует изначальный грех, присущий отношениям женщины и мужчины, на брачные отношения, которые в свою очередь противопоставляются сладострастию и похоти. Августин Аврелий. См.: О супружестве и похоти // Философия любви. T.2. М., 1990. С. 480-481. недостижимую вершину стремления, то образ Евы скорее отождествлялся с реальной женщиной. Исходя из этого, именно подавление и подчинение женской природы мужской являлось неизбежным акцентом отношений в браке. Подобный взгляд на отношения супругов определил содержание церковной проповеди на протяжении всего Средневековья.

Другой компонент, легший в основу формирования представлений о браке - светская литературная традиция. Здесь мы наблюдаем совершенно иной подход при рассмотрении брачных отношений. Прежде всего, следует отметить что автора, как правило, волнует не религиозно-нравственная оценка брачного союза, а характер самих взаимоотношений мужчины и женщины.

Куртуазная культура формирует совершенно новый взгляд на природу отношений женщины и мужчины. Идеализированная, во многом придуманная система отношений диктовала другое отношение к женщине и любви. Полноценность рыцаря определялась не только его доблестью, но и чувством к женщине. Недосказанность и потенциальность отношений такого рода разрушали привычное восприятие, но при этом запретность и конфликт, заложенные в этом чувстве, не позволяли выйти за рамки этических представлений данного общества. Красивость и искусственность литературных образов и идеальный характер любовных отношений резко контрастировали с реальной прозой жизни. Но создание этой модели предполагает внутреннее стремление человека к подобным отношениям.

В народной литературе по-своему отражалась специфика отношения к браку, приобретая бытовые, повседневные черты. Смесь гротескности, популярности, показной примитивности и даже вульгарности придает особый неповторимый колорит литературным образам. Здесь мы можем за призмой сарказма и насмешки увидеть реального человека с его слабостями и недостатками, рассмотреть традиционные взаимоотношения между людьми, образ жизни и поведенческие стереотипы. Наделение определенными характерными чертами героев: глупостью, жадностью, чванливостью, хвастовством, мотовством, ленью и т.д. формирует не только представление о необходимом моральном облике персонажа, но и дает возможность оценить общий культурно-исторический контекст повествования (социальная среда, ценности, поведенческие традиции, социальные образы мужчины, женщины, ребенка, старика). Одним из самых распространенных сюжетов становится неудачливый простак мужчина, по своей глупости вступивший в брак: "Брачующийся мужчина подобен рыбе, что привольно гуляла себе в море и плавала куда ей вздумается и вот эдак плавая и резвясь, наткнулась вдруг на сеть, мелкоячеистую и прочную, где бьются пойманные рыбы, кои, учуяв вкусную приманку, заплыли внутрь да и попались. И вы, верно думаете, что при виде этих бедняг наша вольная рыба улепетывает поскорее прочь? Как бы не так - изо всех сил тщится она найти вход в коварную ловушку и в конце концов все-таки пробирается туда, где, по ее разуменью, забав и услад хоть отбавляй, отчего и стремится вольная рыба попасть внутрь. А уж коли попала, то обратно выхода не ищи, и там, где полагала найти она приятности и утехи, обретает одну лишь скорбь и печаль1." Это отрывок из замечательного антифеминистского произведения начала XV века "Пятнадцать радостей брака." Неизвестный автор всеми доступными способами хочет предостеречь мужчин от вступления в брак. Его убежденность в том, что женщина может принести одни мучения и страдания своему супругу корнями уходит в стереотипное восприятие женский природы, носящее отрицательные черты: глупость, коварство, жадность, хитрость, мотовство и т. д.2

Гуманистический взгляд на природу отношений мужчины и женщины являет совершенно новое восприятие чувства любви. Любовь становится неотъемлемой чертой полноценной жизни человека, она наполняет ее красками и доселе неизвестным смыслом. Но зачастую гуманисты сохраняют

1 Пятнадцать радостей брака // "Пятнадцать радостей брака" и другие сочинения французских авторов XIV-XV веков. М., 1991. С. 5-6.

2 Такое восприятие характерно прежде всего для городской народной традиции. Можно говорить, что автор "Пятнадцати радостей брака" сумел отразить основные тенденции этого жанра: высмеивание простака мужчины, обличение пороков женщины, предубежденность к браку. традиционный взгляд на брак, где женщина и мужчина априорно получали свои качественные персонификации.

Итак, мы сталкиваемся с вариативностью в восприятии супружеских отношений. С одной стороны, брак - это грех, с другой - спасение. С одной стороны, супружеские отношения подвергаются вульгарному осмеянию, с другой - воспевается любовь и нежность между мужчиной и женщиной. Необходимо также отметить, что различные социальные слои являлись непосредственными субъектами потребления той или иной декларированной модели отношений. Если церковная проповедь была для всех, то философские сочинения, куртуазная и городская литература, произведения гуманистов предназначались для определенного социального или профессионального пласта. Таким образом, различные социальные и профессиональные группы формировали собственное представление о сущности брака. Кроме того, было еще одно существенное отличие: только церковь ставила своей задачей получить обратную связь с потребителем проповеди, светская же традиция такой задачи не ставила. В результате, можно констатировать, что церковная доктрина оказывала наиболее явное влияние на все общество в целом, являясь объединяющим и синтезирующим идеологическим началом.

Однако исследование нормативного поведения и декларированного восприятия брака должно иметь четкую взаимосвязь с реальностью, только в этом случае мы можем рассчитывать на адекватное понимание специфики матримониальных отношений в изучаемую эпоху.

Целью данной работы является исследование семейно-брачных отношений в конкретно заданных временных рамках (XIV - XV века) и в определенном субкультурном пространстве (английская городская среда). Анализ имущественных и межличностных отношений внутри семьи, принципов взаимодействия семьи и общества, системы корпоративного и индивидуального восприятия брака дает возможность выявить культурные традиции данного общества.

Вовлечение в область исследования различных социальных групп дает нам возможность проводить дифференцированный анализ их культурных особенностей.

Важное место в работе отводится также изучению специфики тендерных взаимоотношений, которые не являются основным объектом анализа, но во многом определяют общий вектор исследования.

Достижение поставленной цели предполагает постановку и решение следующих задач:

• изучить традиции имущественных взаимоотношений внутри семьи: формы и владения имуществом, характер имущества, традиции распределения наследства, формирование семейного и индивидуального дохода;

• исследовать вопрос влияния характера семейных отношений на профессиональную деятельность родственников;

• проанализировать традиции и специфику заключения и расторжения браков в различных социальных и имущественных средах;

• выявить существующие в английском обществе XIV-XV вв. формы брачных союзов;

• охарактеризовать практику межличностных отношений членов семейной группы (муж - жена, родители - дети);

• рассмотреть представления современников о характере межличностных отношений в семье, специфику их восприятия в Англии XIV-XV вв.;

• исследовать вопрос отношения к браку с позиции тендерной специфики;

• исследовать влияние общественных стереотипов на характер отношений между мужчиной и женщиной; возможности индивидуального, субъективного восприятия этих отношений;

• проанализировать казуальные примеры брачной практики в Англии XIV-XV вв.

Хронологические рамки исследования ограничиваются XIV - XV веками. Это время трансформации средневекового общества, которая сопровождалась изменениями в положении всех социальных групп, идеологическим и религиозным кризисом, демографическими и климатическими изменениями, серьезными политическими и военными конфликтами. В такой ситуации семья как наиболее стабильная и традиционная структура, также переживала определенные изменения. Специфика наших источников не позволяет оценить, как политические изменения отражались на внутреннем микроклимате семьи. Однако мы имеем возможность проследить, как в этот сложный период происходила адаптация семейных отношений к новым условиям жизни; как общественные изменения влияли на индивидуальное сознание, внося коррективы в семейный уклад; мы можем увидеть трансформацию средневековой семьи, которая постепенно приобретает новые черты.

Методологическая основа исследования. Для решения поставленных в работе задач использовались современные комплексные историко-текстологические подходы. При анализе источников, помимо традиционного исторического анализа, применялся сравнительно-исторический метод. Специфика данного исследования предполагает совмещение, насколько это возможно, макро- и микроисторического принципов анализа. На наш взгляд, такой подход расширяет не только возможную область исследования, но и позволяет при создании общей характеристики семейно-брачных отношений в городской Англии в XIV -XV вв. одновременно увидеть живые лица и образы позднесредневековых людей. Кроме того, применение микроисторических принципов исследования фактически дает возможность проанализировать, как те или иные процессы, происходящие в обществе, отражаются на конкретном индивиде и его семье, как они преломляются в индивидуальном и корпоративном сознании. Результатом такого подхода является возможность понять положение человека в семье, исследовать его взаимоотношения с окружающими, его восприятие семьи и внутрисемейных отношений. Кроме того, подобный подход позволяет обнаружить факторы, определяющие развитие семейных структур и их трансформацию.

В основу работы лег анализ разнохарактерных источников (частноправовые документы, переписки, литературные источники). Прибегая к наложению информации, полученной в результате подобного анализа, мы получили возможность исследовать проблемы, как с точки зрения общекультурных явлений, так и с казуальных позиций. Этот метод позволил рассмотреть традиционную бракоразводную практику в Англии в XIV-XV вв., а также взглянуть на матримониальные проблемы глазами самих современников.

Проводя ряд параллелей с традициями других европейских государств, мы прибегаем к сравнительным методам исследования. Это позволяет выявить как общие, так и уникальные тенденции развития английской городской семьи.

Новизна исследования. Выделение истории семьи как особого направления исследовательского интереса в нашей стране происходило в рамках исторической демографии. Наиболее значимые исследования проводились Ю.Л. Бессмертным, его коллегами и учениками. Серьезное влияние школы "Анналов", а также региональная специализация ученых, вовлеченных в эти исследования, определили специфику этих поисков. Наиболее изученными в средневековой Западной Европе оказались три региона: Франция, Германия и Италия, тогда как английская семья фактически оказалась вне поля зрения историков1. Характерно и то, что в

1 Исключения составляют исследования отечественных историков в области социально-экономической истории. В ряде работ рассматривались проблемы специфики наследования имущества, характера владения имуществом, а также проблема формирования семейного землевладения в Англии XIV-XV вв. дальнейшем, когда история семьи вышла за рамки демографического направления и развивалась в рамках социально-культурной истории, положение существенно не изменилось. Наше исследование в определенной мере восполняет этот пробел, поскольку дает возможность оценить специфику развития семейных форм, характер владения имуществом, принципы межличностных отношений именно английской семьи.

В работе предпринимается попытка комплексно исследовать разнохарактерные источники: частноправовые, эпистолярные, литературные для того чтобы изучить семью не только как общественный институт, но и как явление, опосредующее живые человеческие отношения. С одной стороны, мы привлекаем обширную базу частноправовых материалов, что позволило оценить традиционную юридическую практику, выявить интереснейшие данные для казуальных исследований семейных взаимоотношений, а также рассмотреть практику заключения и расторжения браков. С другой стороны, мы используем ряд нарративных источников (семейные переписки Сели и Пастонов, "Кентерберийские рассказы" Дж. Чосера и "Книга" Маргариты Кемпе), исследование которых продемонстрировало эти проблемы изнутри, так как их видит сам современник.

См., например: Ульянов Ю.Р. Землевладение семьи Стонор в XI-XIII вв. (К вопросу о происхождении мелкой вотчины в средневековой Англии) // СВ М., 1967. Вып. 30. С. 180-210; Ульянов Ю.Р. Образование и эволюция манора Стонор в XIV-XV вв. (К вопросу о возникновении новой крупной вотчины в средневековой Англии XIV-XV вв.) // СВ М, 1971. Вып. 34. С. 117-144; 1972. Вып. 35. С. 154-173; Ульянов Ю.Р. Экономическое развитие манора Стонор в XIV-XV вв. // СВ М., 1987. Вып. 50 С. 185-211; Дмитриева В.В. Бьгг и нравы английской знати в отражении завещаний 50-х - 70-х гг. XIVb. // Нобили и партии средневекового общества. Тюмень, 1997; Кириллова А. А. Завещание как исторический источник по истории средневекового английского города XIV-XV вв. // Из истории западноевропейского средневековья. М., 1979; Петрова С.П. Йоркские завещания как источник по истории социальной структуры и быта северного английского города XI-XV веков // Вопросы всеобщей истории. Вып. 3. Красноярск, 1973. С. 51-74; Чернова Л.Н. Городская недвижимость лондонских олдерманов XIV-XVI вв. // Средневековый город. Саратов, 1998. Вып. 12. С. 94-103; Яброва М.М. Из истории семейных торговых компаний в Англии XV в. < семья Сели > // Средневековый город. Вып. 8. Саратов, 1987.

Осознавая все сложности извлечения исторического материала из литературного источника, мы позволяем себе привлекать материал "Кентерберийских рассказов" тогда, когда обнаруживаем явные параллели сюжетов, характеров с документальным материалом. Для нас представляет интерес именно видение проблемы самим автором, например, его отношение к браку или его представления о возможных семейных отношениях.

В работе применяются современные методы исследования, прежде всего, микроисторические, которые позволяют привнести в рассмотрение привычных проблем новые понятийные акценты, дают возможность поставить более узкие и частные проблемы существования индивида XIV-XV вв.

Анализ источников.

Фрагментарность и локальность источников по истории Англии этого периода заставляет обращаться к любой возможности использовать доступный материал. Только во второй половине XVI века появляются систематизированные источники, дающие возможность проводить комплексные статистические исследования демографических характеристик и социальных особенностей существования различных семейных групп. Речь идет, прежде всего, о появлении традиции вести метрические записи в приходских книгах. Именно эти записи легли в основу многочисленных демографических исследований.1 Отсутствие подобных документов в интересующий нас период обуславливает невозможность введения в сферу наших интересов обобщенных данных статистики.

В работе исследуются три вида источников: частноправовые документы, эпистолярные и литературные источники.

1 В 50-60-е годы во Франции была разработана методика обработки подобных документов с помощью математической статистики и компьютера. Е. Риг ли и Р. Скофидд в своем исследовании населения Англии в XVI-XIX вв. использовали не менее 3,7 миллионов метрических записей. См.: Wrigley Е.А., Schofield R.S. The Population History of England 1541-1871. L„ 1981.

В работе исследуются документы, вошедшие в сборник "Calendar of inquisition post mortem"1, представляющие собой административные расследования, которые производились с целью определения прав держателей недвижимого имущества на протяжении XIV века. В этих документах, как правило, фиксируется запрос на права владения определенной недвижимостью, а затем приводятся результаты расследования: кто, когда и в какой форме владел землей и строениями на указанной территории. Помимо сведений о формах владения недвижимым имуществом и возможных правах на эти владения в городе, подобные документы позволяют определить приоритеты распределения имущества в завещаниях, а также порядок передачи имущества от одного лица к другому.

Используются также судебные иски, в которых идет речь о наследственных правах и о долговых обязательствах. В сборник "Описи исков и памятных событий Лондона" вошли документы о судебных разбирательствах, жалобы касательно имущественных притязаний, долговые поручительства, а также завещания. Изначально этот сборник задумывался как официальный регистр, но со временем записи стали приобретать более общий характер, как-то: постановления городского Совета, тарифы таможенных пошлин, ставки налогов в городской бюджет и т.д. Для нас в этих документах особый интерес представляет информация о размерах недвижимого имущества и формах владения им в городе.

Памятные книги Лондона" стали вестись в английской столице с 1275 года . В данной работе мы будем использовать переводы этих текстов Л.Н.

1 Calendar of Inquisition Post Mortem. London, 1938-1970. V. XII-XV (далее - CIPM). Документы изданы на адаптированном английском языке. Каждый том содержит краткое предисловие и комментарии издателя. В работе были использованы более 600 документов.

2 Calendar of Plea and Memoranda Rolls of the City of London (1413-1437) / Ed. by Ph.E. Johes. Cambridge, 1961 (далее - CPMR I); Calendar of Plea and Memoranda Rolls of the City of London (1458 - 1482) / Ed. by Ph.E. Johes. Cambridge, 1961 (далее - CPMR II). Документы изданы на адаптированном английском языке. Каждый том содержит краткое предисловие и комментарии издателя. В работе были задействованы более 200 документов.

3 Calendar of Letter-Books preserved among the Archives of Corporation of the City of London at the Guildhall / Ed. by R.Sharp. Letter-Book E. 1312-1336. L., 1903; Letter-Book F. 1337-1352. L., 1904; Letter-Book G. 13521374. L., 1905. В работе было задействовано более 150 документов.

Черновой1. В этом сборнике также собраны разнообразные материалы, связанные с судебной и юридической практикой города. В основу положена деятельность магистратов, которые во многом выполняли функции нотариальных контор.

Использовались и другие сборники частноправовых и государственных документов2, однако именно материалы вышеуказанных изданий обеспечили основную базу источников.

Непосредственный интерес для исследования имели протоколы архиепископских судов Кентербери и Йорка. Документы изданы в приложение к исследованию Р.Х. Хельмхольза "Брачная судебная практика в средневековой Англии"3. Тексты представляют собой отчеты судебных заседаний, которые велись на латыни, по вопросам заключения, расторжения браков, а также урегулирования всевозможных семейных конфликтов. Данные расследований предоставляют уникальную информацию о возможных казусах церковной судебной практики и во многом разрушают сложившиеся представления о стереотипах взаимоотношений женщины и мужчины. В конечном счете, эти документы позволяют оценить степень вмешательства и контроля со стороны церкви личных взаимоотношений.

Привлечение подобных документальных источников дает возможность понять общие тенденции развития семейно-брачных отношений в рассматриваемый период, причем речь идет не только об имущественных взаимоотношениях, но и о межличностных - когда проявляются личные пристрастия, когда можно увидеть нарушение общепринятых и традиционных форм поведения. Кроме того, в каждом документе, пусть

1 К сожалению, большинство текстов, включенных в этот сборник, в оригинале оказались недоступны автору диссертации, поэтому мы были вынуждены использовать их переводы. Прежде всего, речь идет о сборниках: Calendar of Wills proved and enrolled in the Court of Husting, London. A.D. 1258-1688 / Ed. by K. Sharpe. L., 1889. V. I - II. См.: Лондонские олдерманы XIV - XV веков: Завещания, договоры, описи имущества: Сб. док. / Пер. с англ., вступ. ст. и прим. Л.Н. Черновой; Под ред. А.Н. Галямичева. Саратов, 1998.

2 Calendar of inquisition Miscellaneous. L., 1916-1963. V. I-VI; Calendar of the Fine Rolls, preserved in the Public Record Office. L., 1961-1962. V. 1-2; English Historical Documents. L., 1964. V. IV; Calendar of Memoranda Rolls (Exchequer). L., 1968; The Great Red Book of Bristol V. XVI.

3 Helmholz R.H. Marriage Litigation in Medieval England. Cambridge, 1974. Appendix. P. 190-231. обезличенно и официально, но рассказывается об определенном фрагменте жизни конкретного исторического лица.

Для решения поставленных задач мы также использовали ряд нарративных источников. О деятельности торговой компании Сели стало хорошо известно благодаря сохранившейся переписке, которая была собрана и предоставлена свидетелями на судебном разбирательстве между Мэджери, вдовой Джорджа Сели, и Ричардом Сели Младшим1. Это торговое объединение было основано лондонским купцом Ричардом Сели Старшим и в него вошли трое его сыновей: Роберт Сели, Ричард Сели Младший и Джордж Сели. Основная масса писем, так или иначе, связана с торговой деятельностью компании и содержит обширный материал для исследования этой проблематики2. Письма и другие семейные документы опубликованы на среднеанглийском языке.

Для нас же особый интерес представляют сведения об межличностных отношениях внутри этой семьи. Несмотря на фрагментарность информации, мы имеем возможность оценить личные взаимоотношения между братьями, отношения детей и родителей, влияние этих отношений на общее дело и наоборот, как партнерство в бизнесе отражалось на отношениях в семье.

Особый исследовательский интерес представляет семейная переписка семьи Пастонов3. С конца XIV века начинается постепенное возвышение семьи норфолкского крестьянина Клемента Пастона. Брак с Беатрис де Сомертон, сестрой Джеффри де Сомертона, дал возможность получить их сыну Вильяму хорошее юридическое образование. Вильям, будучи

1 Письма несколько раз переиздавались. Наиболее полные издания: The Cely Papers, selected from the Correspondence and Memoranda of Cely Family Merchant in the Staplo. 1475-1488 / Ed. by H.E.Maidon. 1900; The Cely Letters, 1472-1488 / Ed. by Alison Hanham. Oxford, 1975 (Мы использовали именно это издание. Документы опубликованы на среднеанглийском языке); Купцы-складчики Кале / Под ред. М.М.Ябровой. Саратов, 1998.

2 См. Hanham Alison. The Cely and their World. Cambridge, 1985; Яброва M.M. Переписка лондонских купцов конца XIVb. как исторический источник // Проблемы истории Западной Европы развитого и позднего феодализма. Иваново, 1986; Яброва М.М. Из истории семейных торговых компаний в Англии XVb. // Средневековый город. Саратов, 1987. Вып. 8; Яброва М.М. Некоторые особенности структуры английских семейных компаний конца XVb. // Средневековый город. Саратов, 1991. Вып. 10; Купцы-складчики Кале / Под ред. М.М. Ябровой. Саратов, 1998.

3 The Paston Letters, A.D. 1422-1509 / Ed. by J.Gairdner. L, 1904. V. I-VI. (Это наиболее полное издание семейных документов Постонов. Документы опубликованы на среднеанглийском языке). талантливым и успешным юристом, в свою очередь приобрел обширные владения в Пастоне и женился на Агнес Берри, которая имела дворянское происхождение и являлась наследницей крупных земельных владений. У Вильяма и Агнес было 9 человек детей, старший из которых Джон продолжил дело отца. Он получил юридическое образование в Кембридже и в Лондоне, женился на Маргарите Маутби, дочери крупного землевладельца, а также получил огромное наследство от Джона Фастолфа. Дети Джона Пастона (всего 7 человек: 5 мальчиков - Джон Старший, Джон Младший, Эдмунд, Уолтер, Вильяме; и 2 девочки - Мэрджери и Анна) уже получили возможность пользоваться связями и доходами своего отца, чтобы занять определенное общественное положение. Два старших брата служили при дворе, а младшие закончили университет. Таким образом, Пастоны уже во второй половине XV века становятся одной из богатейших и известнейших семей Англии. Имея огромные земельные владения, разбросанные в разных частях государства, проживая подолгу вдали друг от друга, Пастоны вели активную переписку. Безусловно, основная тематика писем - это деловые переговоры, что было весьма типично для того времени, но, в отличие от переписки семьи Сели, здесь гораздо чаще всплывают частные вопросы семейной жизни. Мы можем получить ценную информацию о ведении брачных переговоров, о взаимоотношениях супругов, о роли женщин семьи в управлении хозяйством и воспитании детей.

Светская жанровая литература: "Кентерберийские рассказы" Джеффри Чосера и автобиография Маргариты Кемпе, является крайне важным источником для исследования этики семейных отношений в разных слоях общества. Она отражает соединение жизненной практики, идеальных представлений и личностных особенностей автора. Однако безусловная субъективность нарративных литературных источников не позволяет полностью объективизировать ту информацию, которую мы из них получаем.

Кентерберийские рассказы" были написаны Джеффри Чосером во второй половине XIV в., когда Чосер уже был известным и популярным поэтом. Это произведение является своеобразным итогом, вершиной его творчества. В XV в. насчитывалось шестьдесят рукописных списков "Кентерберийских рассказов". Уже в конце XV в. было осуществлено три издания "Рассказов", а в 1532 г. Уильям Тинн выпустил собрание сочинений Чосера1.

В нашем исследовании мы пользуемся английским изданием "Canterbury tales" 1934 г., однако мы не рискнули делать самостоятельный рифмованный русский перевод, и там где он не требует особых комментариев, мы приводим перевод И.А. Кашкина и О.Б. Румера .

Кентерберийские рассказы" состоят из Общего Пролога, двадцати одного рассказа и связующих интермедий. В прологе автор определяет все основные мотивы своего произведения, которые впоследствии раскрываются в его рассказах. Идея соединить в одном месте, за одним столом людей с различным социальным статусом, различных профессий, мужчин и женщин, пожилых и молодых, позволила Чосеру отразить все многообразие представлений о социально-культурной жизни Англии этого времени. Для нас особый интерес представляют именно те рассказы, в которых мы можем найти отображение авторских взглядов на специфику межличностных отношений в семье, характер брачных союзов, причин семейных конфликтов3.

Об истории "Книги" Маргариты Кемпе4 (первая половина XV в.) известно, что до середины XVIII в. рукопись хранилась в картезианском

1 В России впервые отрывки из "Кентерберийских рассказов" были переведены и опубликованы ТТТяу и Д. Минаевым во второй половине XIX в. См.: Библиотека для чтения. 1859. № 1, 4, 7; Английские поэты в биографиях и образцах. СПб., 1875. В 1946 г. вышел замечательный перевод "Кентерберийских рассказов" И. А. Кашкина и О.Б. Румера. В нашем исследовании мы пользуемся именно этим переводом, который был дополнен переводами Т. Поповой в издании 1996 г. 2

Chaucer G. Canterbury tales. Rendered into modern English by J.U. Nicolson. N.Y., 1934. Цитаты на русском языке приводятся по изданию 1996 г.: Чосер Джеффри. Кентерберийские рассказы. М., 1996.

3 В нашем исследовании мы обращаемся к: Прологу к Рассказу Батской Ткачихи, Рассказу Батской Ткачихи и Эпилогу к рассказу Батской Ткачихи; Рассказу Купца; Рассказу Юриста; Рассказу Студента; Рассказу Врача; Рассказу Франклина; Рассказу Шкипера; Рассказу Рыцаря.

Подробно о жанровом и композиционном своеобразии, а также об истории создания "Кентерберийских рассказов" см.: Кашкин И.А. Джеффри Чосер // Чосер Дж. Кентерберийские рассказы. М., 1973. С. 16-27.

4 The Book of Margern Kempe. The Text from the Unique Ms. owned by Colonel W. Butler-Bowdon. V. I. L., 1940. монастыре в Йоркшире. Затем она какое-то время принадлежала Генриху Бодену, о чем свидетельствуют надписи, сделанные на самой рукописи. В 1934 г. Хоуп Эмилия Аллен обнаружила текст и в 1940 г. он был впервые опубликован с ее вступительной статьей1. "Книга" Маргариты - это автобиография, к составлению которой Кемпе преступила в 1433 году, когда ей было 60 лет. Оставаясь безграмотной, она наняла писца, который записывал текст с ее слов. "Книга" имеет две части. События жизни Маргариты описываются не в хронологическом порядке. Повествование ведется от третьего лица.

Исследование автобиографии Маргариты позволяет увидеть внутренний мир этой женщины, понять мотивацию ее поступков. Анализ ее жизни, ее отношений с супругом, ее восприятие себя дает уникальный материал для понимания специфики ее мировоззрения.

Анализ взглядов Чосера и Маргариты позволяет дополнить материалы частноправовых и эпистолярных источников. В результате мы получаем возможность рассматривать проблемы межличностных отношений в семье не только с точки зрения их внешних проявлений, но их осмысление современником.

Историография.

Начиная с 60-х годов XX века и до сегодняшнего дня, история семьи -одно из самых исследуемых и актуальных направлений в медиевистике. Формируясь в рамках социальной истории и испытывая сильное влияние школы "Анналов", история семьи со временем становится самостоятельной областью научных изысканий. Интерес к матримониальным проблемам безусловно связан с изменением общего контекста исследований, в частности, с увлечением антропологией, демографией, социально-культурной историей. Выделение истории семьи в качестве субдисциплины социальной истории происходит в 60-70-ых гг.

1 Kempe Margery. The Book of Margery Kempe / Ed. by S. Brown Meech. Oxford, 1940.

В рамках данного обзора мы не имеем возможности проследить все этапы развития семейной истории. Остановимся лишь на тех работах, которые оказали принципиальное влияние на развитие этого направления, а также на исследованиях, имеющих непосредственное значение для данной диссертации.

На начальном этапе исследование семьи шло по ряду направлений, которые американский исследователь JI. Стоун определил как демографическое, правовое, экономическое, социологическое, психологическое1. Причем каждое направление представляет самостоятельное, самодостаточное пространство. Условность этой классификации прежде всего проявилась в искусственном разграничении проблематики, тогда как без интегрирования всех этих исследовательских пространств, становится невозможным создание целостной картины понимания семьи во временном и культурном поле. В целом развитие истории семьи проходит именно в направлении к комплексному, структурному анализу, в котором используют не только разнохарактерные исследовательские методы и подходы, разнообразные источники, но и определяют возможные пути взаимовлияния, интеграции, причинно-следственные связи и взаимодополнения.

В то же время для историков наиболее актуальным становится поиск "человеческой составляющей исторических процессов: проблемы жизни, смерти, брака, деторождения." Объектом анализа становится массовое демографическое поведение. На этом этапе проявляется повышенный интерес к истории женщины. Ее месту и роли в семье. Особым объектом исследования становится ребенок, отношение к нему со стороны родителей и общества.

Активная дискуссия в науке начинается с обсуждения исследования французского ученого Филиппа Ариеса: "Социальная история семейной

1 Stone L. Family History in the 1980. Past Achievements and Future Trends // The New History: the 1980s and beyond: Studies in Interdisciplinary History. Princeton, 1982. P. 51-87.

2 Бессмертный Ю.Л. Как писать историю. М., 1988. С. 6. жизни"1, в частности, его теории о восприятии детства в средневековом обществе. Ариес утверждал, что ряд факторов, определяющих специфику семейных отношений, воздействовал таким образом, что общество не выделяло детство (за исключением периода младенчества), как особый психологический и эмоциональный период жизни человека. Только с XVI века, когда начинается формирование замкнутой семейной ячейки, можно говорить о зарождении или "открытии детства". Другой вывод, сделанный автором, касался эмоциональной сферы отношений супругов, родителей и детей. Семья, с точки зрения Ф. Ариеса, имела исключительно экономическую и корпоративную основу; все, что касалось эмоциональной, чувственной стороны жизни человека, реализовывалось за ее пределами.

Выводы Ариеса имели крайне важные последствия в исторической науке. Ариес не только спровоцировал развитие научного интереса к заявленным вопросам, но и заставил ученых до сих пор спорить о правомочности или ошибочности его теории. Несмотря на сегодняшнее преобладание критической оценки, концепция Ариеса до сих пор встречает сторонников и продолжателей.

Позднее Николас Орме, опираясь не только на письменные источники, но и на анализ художественных изображений и данные археологии, исследовал культурный феномен детства в позднее Средневековье. Основной вопрос остается тем же: можно ли дифференцировать детство и взрослость как отличные категории в сознании людей той эпохи? Кроме того, автор расширяет проблему, пытаясь выявить внутреннюю градацию детства по социальному, возрастному и материальному признакам. Анализируя образ жизни людей разных сословий: игровые традиции, праздники, принципы, определяющие образовательную и воспитательную практику, автор приходит к выводу о правомочности утверждения Ариеса относительно единства

1 Aries Ph. Centuries of Childhood: A Social History of Family Life. N.Y., 1962. культурного пространства, в котором и детство, и взрослость представляют неразделимый, взаимосвязанный комплекс самобытных черт1.

Важным местом в 70-ые гг. стала выработка оптимальной классификации семейных форм и исследование причин и предпосылок трансформации домохозяйств.

Еще в 1871 году вышел труд французского ученого Ф. Ле Пле, в котором он выделяет нуклеарную семью (муж, жена, дети, не состоящие в браке), родовую семью (муж, жена и семья одного из детей, как правило л старшего сына,) и составную форму (линьяж) . Такая классификация предполагала взаимосвязь всех трех форм в зависимости от возрастных особенностей каждой семейной группы. Несмотря на давность, теория Jle Плена не потеряла своей актуальности3.

Особое значение приобрел фундаментальный труд Л. Стоуна (1977 год) "Семья, секс и брак в Англии. 1500-1800"4, посвященный эволюции семьи на указанном временном этапе. Стоун выделяет три формы семейных отношений: открытая линьяжная семья (open lineage family), ограниченная патриархальная нуклеарная семья (restricted patriarchal nuclear family), закрытая супружеская домашняя семейная ячейка (closed domesticated nuclear family). Каждая семейная форма имела свой продуктивный период существования, который безусловно был связан с социально-экономическими и культурными особенностями жизни общества. В Средневековье и в начале Раннего Нового времени (примерно до второй половины XVI в.) господствовала первая семейная форма (линьяжная семья). Период с 1580 до 1640 г. Стоун определяет как время ограниченной патриархальной нуклеарной семьи, а уже после 1640 г. начинается время

1 Orme N. The Culture of Children in medieval England // Past and Present. Oxford, 1995. № 148. P. 48-88.

2 Le Play Fr. L' Organisation de la famille selon le vrai modele signale par l'histoire de toutes les races et tous les temps. Paris, 1871.

3 Следует отметить, что в дискуссии о классификации семейных форм Р. Уитон и Т. Хэрвин обратились именно к теории Ле Плена. См.: Wheaton R. Family and Kinship in Western Europe: The Problem of the Joint Family Household // JIH 1975. V. 5; Hareven Т.К. The Family as Progress: The Historical Study of the Family Cycle // JSH 1974. V. 7.

4 Stone L. The Family, Sex and Marriage in England, 1500-1800. N. Y. 1977. постепенного распространения супружеской домашней семейной ячейки. Поступательно, рассматривая все три формы семьи, автор не выводит некую эклектичную идеализированную модель, а проводит серьезный анализ социальной и культурной дифференциации, исследует влияние временного контекста на изменения сознания индивида. Работая на английском материале (нарративные источники: дневники, письма, автобиографии, мемуары, художественная литература; а также документы, прежде всего частноправового характера) Стоун успешно прибегает к сравнительному методу исследования, проводя параллели с данными по Франции и американским колониям.

Огромный материал, собранный автором по английской семье, разнообразие методологических подходов, фактически создание собственной концепции развития матримониальных отношений в рассматриваемый период - все это, безусловно, повлияло на формирование современной исторической науки. Неоднозначность выводов, к которым приходит исследователь, особенно касающихся жесткой линейности развития семейных форм, а также утверждение, что в Средневековье общество было эмоционально ограничено, привязанность супругов, родителей и детей исключала чувственную составляющую, спровоцировала активную полемику в научном мире.

В 1977 году Ж. Дюби в своем выступлении на международном коллоквиуме в Риме подверг критике теорию трансформации одной семейной формы в другую по линейному принципу. Он утверждал, что конъюнктура семейных отношений во многом определялась конкретной экономической и демографической ситуацией. Семья, как достаточно подвижная структура, могла найти оптимальные условия для своего развития и адаптации. Кроме того, отмечая ограниченность документальных источников, автор призывает к использованию в комплексном системном анализе разнообразных нарративных материалов. Это позволит в дальнейшем во многом провести дифференциацию между идеальными представлениями и действительностью.

В отличие от Стоуна, другой английский исследователь П. Ласлетт1, рассматривал трансформацию семейных форм не в прямой линейной последовательности, когда одна форма сменяет другую в соответствии с качественным изменением всего комплекса культурно-исторического контекста, а как возможность вариативного классифицирования. Исследовав период раннего Нового времени (XVI в.), автор выделил три основные формы домохозяйства: простое (муж, жена, дети), расширенное (муж, жена, дети, близкие родственники, не образовавшие собственную малую семью), составное, которое включало несколько малых семей, находящихся в родстве. Одновременное существование этих форм предполагало доминирование одной из них на определенных исторических этапах. В XVIb. - это именно простое домохозяйство, которое впоследствии (XVII-XIX вв.) зачастую трансформировалось в более сложное . Таким образом, автор утверждал, что развитие домохозяйства шло от простого к сложному, а не наоборот. Ласлетг пришел к выводу об автономности всех указанных форм домохозяйства и констатировал процесс трансформации простого в сложное. Ласлетт также поднимает вопрос терминологии. "Домашняя группа" ("domestic group") в его понимании определяется тремя критериями: совместное проживание, общие профессиональные интересы, родственные отношения. Только первые два критерия носят обязательный характер. Следовательно, домашняя группа могла включать и прислугу, и приживалок. "Домохозяйства" ("Household") фактически тождественны "домашней группе" и различались только по размерам, в зависимости от количества

1 П. Ласлетт один из руководителей Кембриджской группы по изучению истории народонаселения и социальной истории, которая является одним из международных центров по исследованию истории семьи и домохозяйств. Эта группа начала свою работу в начале 70-х годов, и оказала принципиальное влияние не только на развитие британской исторической демографии, но и внесла серьезный вклад в формирование "Новой исторической науки" на Западе и в России.

2 Laslett P. The Comparative History of Household and Family // JSH 1970. V. 4. малых семей, в нее входящих, "семья" ("family") же состояла исключительно из родственников. Родители и дети образовывали нуклеарную семью1.

В фундаментальной работе американского ученого Дэвида Херлихи "Средневековое домохозяйство" - "домохозяйство" уже выступает как главный объект исследования. Сосредоточив свое внимание на трех культурах Западной истории: античной, варварской, средневековой (христианской), автор анализирует зависимость демографических процессов от социально-экономического, психологического и культурного факторов. В основу анализа легли правовые документы, хозяйственные записи и широкий спектр нарративных источников. По мнению Херлихи, именно характеристика домохозяйства, объединяющего людей, проживающих вместе, и ведущих совместное хозяйство, наиболее полноценно отражает изменения демографического поведения. Автор приходит к выводу, что под воздействием христианства и активной деятельности церкви по утверждению в обществе моногамного брака постепенно происходит стереотипизация и унификация домохозяйства, включающего только одну нуклеарную семью. Такой вывод вызвал активную критику западных ученых. Так Э. Коулмен приводит данные по Сен-Жерменскому аббатству, в котором 40% крестьян входили в состав расширенных домохозяйств3. Но, несмотря на критику ряда выводов и гипотез Херлихи,4 его работа оказала серьезное влияние на развитие историографии семьи. Прежде всего - это преодоление узкодемографической проблематики и, как следствие, пробуждение интереса к исследованию массовых социально-культурных представлений.

С середины 60-ых годов начинается научная дискуссия по вопросам зависимости демографических факторов и социальных процессов от развития общества. Датчанка Э. Боссерюп, исследуя аграрную эволюцию в Средневековье и в Новое время, приходит к выводу об определяющем влиянии на нее демографических изменений. Именно рост населения

1 Laslett P. Introduction // Household and Family in Past Time. Cambridge, 1972. P. 25-26.

2 Herlihy D. Medieval Households. Cambridge, 1985.

3 Colemen E.R. Medieval Marriage Characteristics // ЛН. Cambridge, 1971. V. 1. №2. P. 208.

4 Подробнее о критике этой работы Д. Херлихи см.: Бессмертный Ю.Л. // Вопросы истории. М., 1988. №2.

25 обуславливает возможность важнейших социальных изменений в семье и обществе: развития сельского хозяйства, урбанизации, внутренней колонизации и т. д.1

Имеется и другая точка зрения, в соответствии с которой ряд ученых констатировали неправомочность распространения такого вывода на все историческое пространство. Ставилось также под сомнение само утверждение об абсолютном демографическом детерминизме; предполагалось, что именно развитие производительных сил, улучшение условий жизни и труда, обуславливает демографический рост. На современном этапе этот вопрос не потерял своей значимости, однако можно констатировать, что решение этой проблемы вышло из ограниченной плоскости априорно моделируемых конструкций с обязательной конкретизацией выводов. Наиболее результативный путь, на наш взгляд, включает необходимость исследования взаимовлияния и комплексного, системного анализа всех социально-демографических характеристик общественного развития.

Новым интересным направлением в изучении истории семьи стало исследование эмоциональных отношений между родственниками. Здесь можно выделить две основные параллели: отношения родителей и детей, отношения супругов. Как уже упоминалось выше, теория Ариеса об эмоциональной скудости Средневековья во много определила ход дискуссии на эту тему.

К последователям Ариеса можно отнести Ф. Шортера, выдвинувшего тезис о безразличии к детям, характерном для традиционных обществ. В низших слоях общества, как наиболее традиционных, подобное отношение, по мнению автора, сохранялось вплоть до начала XIX века2.

Психолог Лойд де Мое, составляя периодизацию отношения к детству, выделяет четыре основных периода: древность, когда существовала

1 Boserup Е. The Condition of agricultural Growth: The Economies of Agrarian Change under Population Pressure. L., 1965.

2 Shorter E. The making of the modern Family. N. Y., 1975. P. 168-204. практика искусственного регулирования численности детей с помощью детоубийства, средневековье - для которого характерно пренебрежение к детям, и последующий этап с жестким контролем поведения и навязыванием определенной социально-культурной модели; только на современном этапе происходит реальное осознание специфики детского возраста и вырабатывается адекватная оценка этого периода жизни человека1.

Предметом анализа многочисленных исследований по истории детства становятся иконография, миниатюры, данные об искусственном регулировании рождаемости, лингвистический анализ терминов и понятий, возрастная периодизация, специфика нравоучительных сочинений, половая и социальная дифференциация и т.д. Серьезный анализ источников, разработка новых методологических подходов выводят эту область исследований из теоретико-априорных заключений, основанных на недостаточном знании предметно-исторического контекста и ограниченного базиса источников, на совершенно другой профессиональный уровень. Если суммировать данные, полученные в результате этих исследований, то можно констатировать следующие выводы: - господство определенной художественной традиции не позволяет принять универсальную схему отношения к ребенку; - истоки традиционного отношения к детям необходимо искать в культурно-историческом контексте, характерном для того или иного общества; - идеальные представления (т.е. "как надо") не совпадают с реальной жизненной практикой; - необходима дифференциация исследований по социальному, половому и возрастному критериям.

Свою теорию относительно детства выдвинул Дэвид Херлихи, поставивший под сомнение тезис о том, что, только начиная с Нового времени можно говорить о постепенном осознании "детства", как особого периода в жизни человека. По утверждению Херлихи, каждое время рождает свое особое отношение к ребенку, во многом зависящее от тех материальных и эмоциональных вложений, которые взрослые могут дать своим детям.

1 DeMause. The Evolution of Childhood // The History of Childhood. L., 1976. P. 1-74.

Исследовав ряд богословских трактатов и сочинений светских авторов, педагогическую литературу того времени, автор приходит к выводу, что христианское средневековье впитало в себя как варварские, так и античные традиции. В результате сформировалась новая уникальная культура, для которой характерно особое отношение к ребенку. Изменения, происходящие в общественной жизни и мировоззрении средневековых людей, приводят и к трансформации отношения к детям. Наиболее яркий и важный этап - это XII век, который и становится временем повышенного внимания к ребенку и характеризуется стремлением увеличить вложения в воспитание и образование будущего поколения. Таким образом, с точки зрения автора, не в кой мере нельзя говорить об отсутствии понимания детства, можно лишь констатировать его специфику на том или ином историческом этапе, а также определять тенденции развития1.

В 1983 г. вышла книга английского историка Дж. Гуди "Развитие семьи и брака в Европе"2. Автор рассматривает влияние церковного учения о браке на взаимоотношения в семье и на традиции наследования имущества. Проводя жесткую параллель зависимости материальных интересов церкви от той модели отношений, которую она навязывала обществу, Дж. Гуди связывает изменения, происходящие в семейной сфере, с конъюнктурной необходимостью реализации влияния церкви на повседневную жизнь общества.

Уже в 60-ых гг. в английской историографической традиции история семьи выступает как неотъемлемая часть "новой социальной истории". Однако следует отметить, что и раньше вопросы, связанные с проблемами изучения семейных форм, взаимоотношений родственников, традиции имущественных отношений и т. д. поднимались в работах английских историков. Прежде всего, следует упомянуть знаменитую работу Дж. М.

1 Herlihy D. Medieval Children // Essays on Medieval Civilization: The Walter Prescott Webb Memorial Lectures. L., 1978. P. 109-142.

2 Goody J. The Development of the Family and Marriage in Europe. Cambridge, 1983.

Тревельяна "Социальная история Англии"1. Но именно с начала 60-ых начинается обособление этой области исследований, формируются методологические подходы, определяются междисциплинарные сферы взаимодействия. Наиболее активные поиски велись в области демографических исследований и локальной истории. В середине 60-ых гг. начала работать кембриджская группа исследователей под руководством П. Ласлетта, которая занималась исследованием социальной структуры и социальных взаимосвязей, историей народонаселения с применением компьютерной обработки при систематизации данных, собранных из всевозможных источников (прежде всего это - церковные приходские книги и переписи)2.

Исследование семьи является также важной составляющей локальной истории. Попытки комплексно воссоздать жизнь отдельной общности, будь то деревня, город, приход, община и т.д., делали неизбежной матримониальную проблематику3. Появляется метод так называемого "восстановления семьи" ("family reconstitution"), когда с помощью всех возможных источников, где есть упоминания о каком-либо члене семьи, пытаются полностью воссоздать его реальный образ (как члена корпорации, домовладельца, собственника, семейный статус, юридический статус и т.д.) Продуктивность этой методики позволила увидеть в массе одинаковых, безличных персонажей демографической истории реального человека. На наш взгляд, очень точно сказала о возможностях локальной истории Л.П.Репина: "Именно на "пятачке" локальной истории пытливый исследователь получает возможность разглядеть лица простых людей, которые творят историю, и зафиксировать те конкретные условия, в которых

1 Тревельян Дж. М. Социальная история Англии. М., 1959.

2 Семья входила в круг исследовательских интересов многих школ, занимающихся социальной историей в Англии. Например, "Историческая мастерская" и основанный на ее базе Центр по изучению социальной истории, Общество городской истории. Подробнее см.: Репина Л.П., Зверева Г.И. Новые тенденции немарксистской историографии Великобритании // Европейская зарубежная немарксистская историография. М., 1998. С. 108-114.

3 Howell С. Land, Family and Inheritance in Transition: Kibworth Harcourt, 1280-1700. Cambridge, 1983; Rasi Z. Life, Marriage and Death in a Medieval Parish: Economy, Society and Demography in Halesowen 1270-1400. Cambridge, 1980. они это делают1". Однако естественная замкнутость такого рода исследований на определенном этапе сделала неизбежным поиск возможностей не только для междисциплинарного сотрудничества, как, например, это было с исторической демографией, но и для расширения собственных исследовательских границ. Локальные исследования приобретают общекультурный контекст с выходом на социальную и экономическую проблематику2.

Преемственность 80-ых, стремление преодолеть узкодемографические рамки проблематики и локальность подходов и расширить контекстуальные интересы приводят к созданию комплексных локальных исследований по истории семьи . Барбара Ханавальт, основываясь на изучении судебных документов средневековой английской деревни второй пол. XIV - первой пол. XV вв. (прежде всего это документы судебных разбирательств по поводу несчастных случаев со смертельным исходом, протоколы манориальных и церковных судов, завещания, а также ряд нарративных источников) раскрывает весь спектр вопросов, связанных с жизнью крестьянской семьи: отношения мужа и жены, взаимоотношения с детьми, юридические аспекты, расторжение браков, положение вдов и т. д. Автор приходит к выводу, что самое подходящее слово для характеристики взаимоотношений мужчины и женщины в средневековой крестьянской семье - партнерство4.

Книга Дэвида Николаса посвящена всестороннему анализу образа жизни жителей Гента в XIV в. Ему удалось собрать уникальный материал, не только раскрывающий характер семейных межличностных отношений, но и отражающий специфику семейных структур континентальных

1 Репина Л.П. Социальная история и историческая антропология: новейшие тенденции в современной британской и американской медиевистике // Одиссей. 1990. С. 176.

2 Wrightson К., Levine D. Poverty and Piety in an English Village: Terling, 1525-1700. N.Y., 1979; Hey D. An English Rural Community: Myddle under Tudors and Stuarts. Leicester, 1974; Hey D. Family History & Local History in England. L., 1987; Spufford M. Contrasting Communities: English Villagers in the sixteenth and seventeenth Centuries. L., 1974; Dyer A. The City of Worcester in the Sixteenth Century. Leicester, 1973.

3 Nicholas D. The Domestic Life a Medieval City: Women, Children, and the Family in Fourteenth-Century Ghent. Lincoln, 1985; Hanawalt B.A. The Ties that Bound: Peasant Families in Medieval England. N.Y., Oxford, 1986; Benett J.M. Women in the Medieval English Countryside: Gender and Household in Brigstok before the Plague. N.Y., Oxford, 1987.

4 Hanawalt B.A. The Ties that Bound . P. 219. западноевропейских городов. Автор приходит к выводу о несоответствии фиксированных норм поведения и реальной жизненной практики. Исследования отношения к детям, положения женщины в семье, характера заключения браков зачастую демонстрируют отход от поведенческих стереотипов. Указывая на раскрепощенное сексуальное поведение, достаточно устойчивое и зачастую независимое положение женщины в семье, на присутствие теплых, чувственных отношений между мужем и женой и близости между родителями и детьми, Николас выступает оппонентом Ариеса, Шортера, Стоуна и некоторых других ученых.

В 1988 г. вышел сборник "Города и горожане в XV в." В него вошли статьи, затрагивающие политические, социально-экономические и культурные аспекты городской жизни Англии. Целью данного издания стали идеи исследования английского города в контексте внешних связей: город и государство, город и церковь, межгородские связи, а также рассмотрение субкультурных элементов внутригородской жизни. Английский ученый П.Дж.П. Голдберг в своей статье "Горожанки в XV в."1 ставит две основные задачи: во-первых, рассмотреть торгово-экономическую деятельность женщины, во-вторых, исследовать влияние профессиональной и социальной активности женщин на развитие города. Исследуя социальные связи, в которые были вовлечены женщины, и области их профессиональной реализации, Голдберг делает попытку оценить сферу внутреннего самоопределения женщины в семье и обществе.

В конце 80-х годов появилось ряд изданий, обобщающих исследовательские поиски историков в области семьи и брака. Прежде всего, следует упомянуть книгу "История семьи"2, изданную в 1988-1989 гг. В нее вошли статьи, посвященные различным сферам семейной жизни на протяжении всей истории человечества3. Демографический и культурный

1 Goldberg P.G.P. Women in fifteenth-century Town Life // Towns and Townspeople in the Fifteenth Century. Wolfboro, 1988.

2 A History of Privet Life / Ed. by G. Duby G„ Ph. Aries. Cambridge, L„ 1988-1989. Vol. 1-5.

3 Книга состоит из 2-х томов. В первый том вошли статьи, посвященные исследованию истории семьи в древних (европейских и восточных) цивилизациях и в европейском Средневековье. аспекты рассмотрения данной проблематики определили общее направление всех исследований. Второй раздел первого тома посвящен исследованию средневековой семьи. Здесь, помимо интереса к локальным и казуальным проявлениям специфики семейной жизни в различных слоях общества, присутствует удачная попытка проведения общих параллелей, выявляющих тенденции эволюции европейской семьи. Принцип, который лег в основу создания "Истории семьи", - объединение локальных исследований, характеризующих ситуацию, сложившуюся в конкретном обществе на определенном временном этапе. Такой подход предполагает, с одной стороны, обобщающий характер исследований, их взаимосвязь и преемственность, с другой - дает авторам максимум самостоятельности в подборе источников, исследовательских методов, позволяет быть независимыми в оценках и выводах.

Исследование Френсиса и Джозефа Гис1, в отличие от предыдущего издания, направлено не на локальное освещение отдельных исследовательских практик, а на аккумулирование уже полученных данных и материалов источников для отображения средневековой семьи на разных исторических этапах. Теоретическая база основывается на анализе типологии семейных форм во временном контексте. Параллельно с этим идет исследование экономической, социальной, эмоциональной сфер матримониальных отношений. Авторы не отрицают популярный характер своей работы: исследование ".представляет собой квинтэссенцию и интерпретацию лучшей и наиболее полезной информации, собранной л медиевистами и касающейся брака и семьи. " При этом немаловажное значение отводится собственному анализу источников и исторических концепций, что делает этот труд интересным в научном отношении.

Работа Р. Хоулброка "Английская семья 1450 - 1700" также носит обобщающий характер. Автор анализирует имеющиеся данные о семье

1 Gies F., Gies J. Marriage and the Family in the Middle Ages. N.Y. 1987 (В работе использовался русский перевод книги: Гис Ф., Гис Дж. Брак и семья в Средние века. М., 2002.)

2 Гис Ф., Гис Дж. Указ соч. С. 23. этого периода, последовательно рассказывает о традициях заключения брака, о супружеской жизни, об отношении к детям, об изменах, разводах и т.д.1

Для исследования вопросов, связанных с положением женщины в семье и обществе (помимо уже указанных исследований), автор диссертации использовал ряд работ, в которых женщина выступает как непосредственный объект анализа2. Проблемные исследования женской истории начинаются уже в конце XIX века3. Однако следует отметить, что проявления наибольшего интереса к истории женщин приходятся на периоды наиболее активного феминизма. Следовательно, и в науке в эти периоды происходила некая идеологизация этого направления. Несмотря на указанный факт, за последние десятилетия женская история смогла преодолеть и период так называемой реабилитации женщины в истории (пер. пол. 70-х гг.), и период поиска наиболее детерминированных критериев отношений женщины и общества (второй половины 70-х), и, наконец, определить основное направление потенциального развития науки в области тендерных исследований, которая и по сей день является одной из наиболее исследуемых и актуальных сфер исторического поиска.

Серьезное влияние на работы современных авторов оказало исследование Джудит Беннет "Женщины средневековой английской деревни4". В основу анализа положены документы сеньориального суда Бригстока (1287-1348 гг.) Используя метод сетевого анализа, автор проследила все горизонтальные контакты женщин определенных возрастных групп. Она выявляет зависимость социального положения женщины от семейного статуса: незамужняя девушка, жена, вдова.

Исследование Марты Хауэл направлено на анализ включенности женщин в профессиональную деятельность в период Позднего Houlbrooke R.A. The English Family 1450-1700. L., 1985.

2 О традиции западноевропейской "женской истории" см.: С.41 сноски 1,2,3.

3См., например, Блюхер К. Женский вопрос в средние века. Одесса, 1896.

4 Bennet J.M. Women in the Medieval English Countryside: Gender and Household in Brigstok before the Plague. N.Y., Oxford, 1987.

Средневековья1. Особое внимание автор уделяет характеру изменений, происходящих в обществе, которые влияют на трансформацию общественного положения женщины.

Для формирования общих представлений о характере жизни средневековых городов, о специфике культурно-исторического пространства, в работе был использован ряд исследований, затрагивающих вопросы социально-экономической, политической, правовой и культурной жизни города, преимущественно английского, которые опосредованно включают в себя матримониальную проблематику. В подобных исследованиях, как правило, ставится задача создать целостную характеристику положения определенной группы людей, дифференцированной по социальному, имущественному, профессиональному или половому признакам. Здесь история семьи выступает как необходимая составляющая предметно 2 исторического контекста .

Например, в книге Сильвии Трапп "Купеческий класс средневекового Л

Лондона (1300 - 1500)", изданной в 1948 году , наряду с проблемами формирования городского населения и городского самоуправления, комплексно исследуется жизнь лондонских купцов, внутрикорпоративные и межкорпоратвные отношения, быт и мировоззрение. Вопрос социальной адаптации купечества в городской среде рассматривается не только как включенность в торгово-экономическую и политическую жизнь города. Важной составляющей является психологический комфорт и защищенность, которые во многом зависели от семьи и семейных взаимоотношений.

Необходимый материал о жизни средневековых английских городов: этапы формирования, региональная специфика, демографические изменения,

1 Howell М.С. Women, Production and Patriarchy in Late Medieval Cities. Chicago, L., 1986.

2 Holdsworth W. History of English Law. L., 1942. V. 3; Plucknett T.F.T. Edward II and Criminal Law. Cambridge, 1960; Piatt C. Medieval England. A Social History and Archaeology from the Conquest to A.D. 1600. L„ 1978; Loschky D. Childers B.D. Early English Mortality // ЛН 1993. V. 24. №1. P. 85-97; Poss L. R. Sex, Lies and Church Courts of Pre-Reformation England // JIH 1995. V. 25. №4. P. 585-607; Quinlane D.C., Shackelford J.A. Economy and English Families 1500-1850 // ЛН 1994. V. 24 № 3. P. 431-463;

3 Thrupp S.L. The Merchant Class of Medieval London (1300 - 1500). Chicago, L., 1948. городское управление, социально-экономические особенности и т. д. содержится в исследованиях Сюзан Рейнольде, Колина Плэтта1.

В отечественной историографии также можно выделить два этапа в изучении семейно - брачных отношений. В дореволюционной науке интерес к проблемам семьи обуславливался попытками создания целостных представлений о жизни того или иного общества на конкретном историческом этапе. Взгляд извне на образ жизни, традиции, поведение, систему отношений не предполагал попыток внутреннего анализа мотиваций, мировоззрения и миропонимания человека и его окружения. Подобная постановка проблемы и нехватка источников ограничили область исследования созданием описательных очерков о бытовой жизни средневекового человека в рамках определенной социально-культурной прослойки2.

С 20-ых годов XX века были прекращены все исследования, касающиеся частной и семейной жизни человека. Подобная ситуация сохранялась до начала 70-х гг. Обуславливалось это прежде всего теми задачами, которые ставились перед историками. Господство формационного подхода предполагало тотальное доминирование социально-экономической и политической истории и фактическое вытеснение из рамок исследовательских интересов демографических вопросов, проблем существования индивида, мировоззренческой проблематики. Таким образом, если на Западе история семьи в 60-70-ые годы переживала мощный подъем, то в нашей стране эта сфера исторического исследования находилась в вынужденном забвении.

1 Reynolds S. An Introduction to the History of English Medieval Tows. Oxford, 1977; Piatt C. The English Medieval Town. L., 1976. См. Также: Bird R. The Turbulent London of Richard II. L., 1949; Raine A. Medieval York. L., 1955; Ekwall E. Studies on the Population of Medieval London. Stockholm, 1956; Town and Gown: Eight Hundred Years of Oxford Life. Oxford, 1982; The Medieval City/Ed. by H.A. Miskimin. L., 1977; Beresford M. New Towns of the Middle Ages. Town Plantation in England. Bristol, 1988.

2Например, Кулишер И.М. в своем фундаментальном исследовании отдельно рассматривает экономическую историю крестьян, горожан, феодалов на примере ряда европейских государств: Франции, Италии, Германии и Англии. См. Кулишер И.М. История экономического быта Западной Европы. М., Л., 1926.

Ситуация меняется только в конце 70-х годов, когда появляются исследования по исторической демографии Нового и Новейшего времени. Об увеличении интереса к проблемам социальной и демографической истории средневековья свидетельствует стремление отечественных ученых познакомиться с европейской исследовательской традицией1. В это время в Российской Академии наук начинают выходить реферативные сборники, в которые включены обзоры ряда международных конференций, статей и л монографий, посвященных проблемам социальной истории и демографии . Провоцируя повышение интереса и развитие научной полемики, эти издания о способствовали формированию отечественной исследовательской традиции .

В 1991 году вышла книга Ю.Л. Бессмертного "Жизнь и смерть в Средние века"4. Автор исследует демографическую ситуацию во Франции на протяжении девяти веков (с IX по XVIII). Проблематика этого исследования охватывает не только узко демографические вопросы: прежде всего, автора интересуют мировоззренческие аспекты жизни средневековой Франции -отношение человека к жизни и смерти, понимание своего места в обществе и в семье. Использование всех доступных источников: теологических и нравоучительных трактатов, проповедей, хроник, светских и церковных законов, частноправовых актов и литературных произведений позволили автору подобрать интереснейший материал о средневековом человеке и его семье. Фактически это исследование заложило основу и определило направление дальнейших разработок в области демографической и социальной истории у нас в стране, продемонстрировало продуктивность

Бессмертный Ю.Л. Историческая демография позднего западноевропейского средневековья на современном этапе // СВ. 1987. Вып. 50. С. 289. Репина Л.П. Исследование демографических процессов и проблема синтеза в современной западной историографии западноевропейского средневековья // Женщина, брак, семья до начала нового времени: Демографические и социальные аспекты. М., 1993. С. 120-130.

2 Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии. Реф. сборник. М., 1984; а также сборники: Современная зарубежная немарксистская историография. М., 1989; Историческая демография докапиталистических обществ Западной Европы; Проблемы и исследования. М., 1988; Проблемы исторической демографии СССР и Западной Европы: период феодализма и капитализма / Под ред. B.C. Зеленчук. Кишинев, 1991.

3 Авдеева К. Д. Демографические процессы в Западной Европе в XVII в. II Проблемы социальной истории и культуры средних веков. Л., 1987. С. 145-167.

4 Бессмертный Ю.Л. Жизнь и смерть в Средние века. М., 1991. использования разнотипных источников при изучении матримониальной проблематики.

Уже на этом этапе непосредственными объектами исследований становятся не только элементы демографического поведения, но и сам культурный феномен средневековой семьи1.

На сегодняшний день проблемы демографии не потеряли своей значимости2. Однако следует отметить, что перспективы замкнутого развития этой области весьма ограничены. Как показал опыт западноевропейских исследователей, необходим поиск взаимосвязей демографической проблематики с другими сферами социальной и культурной истории.

Одним из наиболее актуальных и перспективных направлений современной науки стало исследование частной жизни. Основным объектом исследования становится индивид, его внутренний мир. Акцент исследовательского интереса переносится из области анализа макроисторического пространства, где жизнь индивида вписывалась в систему закономерностей существования и развития того или иного общества, в область личных, частных интересов индивида, в систему его воззрений и ценностей. Вместо поиска общего историки сосредоточили свое внимание на исследовании отдельных специфических моментов, казусов в истории. Выявление уникального в пространстве традиционного прежде всего позволяет более адекватно оценить рамки возможного для конкретной исторической личности. Наиболее актуальными для историков этого направления становятся проблемы внутренней мотивации, отклонение от

1 В 1993 году вышел сборник "Женщина. Брак. Семья.", в который вошли статьи, посвященные исследованию демографии и социокультурного поведения европейцев в Средние века. Особый интерес для нашего исследования представляют статьи, где предметом анализа стала семья: В.К. Ронина "Восприятие детства в каролингское время", П.Ш. Габдрахманова "Брачная политика сеньоров и брачное поведение сеньоров в средневековой Франции", М.Л. Абрамсон "Семья в реальной жизни и в системе ценностных ориентаций в южноитальянском обществе X - XIII вв.", О. И. Варьяш "Брачное право в Португалии XII в.", Г.М. Тушиной "Демографические аспекты социальной истории Прованса XII - XIV вв," В.О. Абдуллабекова "Представления о браке и брачности в Пизе начала XV в.", Е. А. Тушиной ""Хроника" Бонаккорсо Пигги как источник по демографической истории итальянского города начала XV в." См.: Женщина, брак, семья до начала нового времени: Демографические и социокультурные аспекты. М., 1993.

2 Габдрахманов П.Ш. Средневековые крестьяне и их семьи: Демографическое исследование северофранцузской деревни VIII-XI веков. М., 1996. общего, традиционного стереотипа поведения, и наоборот - превращение уникального в традиционное, разграничение случайного и обусловленного.

На наш взгляд, интерес к истории частной жизни непосредственно обусловлен потребностями современной исторической науки. Во-первых, лакуна, которая образовалась в области "живой", или лучше "оживленной" истории, фактически была ограничена знаменитыми персонажами. Безусловно это не позволяло не только понять специфику существования отдельной микрогруппы, но и в целом сужало возможность раскрытия культурного своеобразия эпохи. Во-вторых, современное стремление человека к индивидуализации, к возможности максимальной самореализации способствует и возрастанию интереса к уникальному и частному в истории.

История семьи непосредственно связана с историей частной жизни, поскольку именно семья является самой близкой и наиболее психологически адаптированной средой, для проявления индивидуальных черт человека.

Важным элементом исследовательского поиска становятся вопросы самосознания той или иной социальной группы1. Попытка за повседневностью, обычностью увидеть закономерные формы поведения, вытекающие не только из традиционного, но и из внутреннего понимания своего места и роли в обществе становится непосредственным объектом исследования.

Наибольший интерес у историков, занимающихся исследованием частной жизни и самосознания, вызывают нарративные источники: переписка, личные записи и дневники, мемуары; а также всевозможные документы частноправового характера, прежде всего завещания, дарственные грамоты, иски в суд.

Непосредственный интерес для данного исследования представляют статьи, вошедшие в два сборника: "Человек в кругу семьи" и "Человек в мире чувств", объединивших поиски историков, занимающихся вопросами

1 Дмитриева В.В. Быт и нравы английской знати в отражении завещаний 50-х - 70-х гг. XIV в. // Нобили и партии средневекового общества. Тюмень, 1997. С. 14 - 20; Чернова А.Н. О самосознании купеческой элиты Лондона XIV - XV вв. // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 3. М., 2000. С. 312 - 318;

38 частной жизни в семейном кругу в разных государствах: прежде всего Франции, Германии и Италии1. Выводы, к которым приходят ученые, дают нам необходимую базу для проведения сравнительного анализа результатов нашего исследования с общеевропейской картиной.

Помимо специализированных исследований по истории семьи и брака для нас имеют немаловажное значение работы в области правовых и торгово-экономических отношений в средневековом английском обществе . Особый интерес представляют ряд статей М.М.Ябровой, посвященных профессиональной деятельности лондонских торговых компаний, в частности торговой компании Сели. Выводы, к которым приходит автор, помогают понять тенденции развития подобных торговых объединений, специфику взаимоотношений членов компании и их ролевые функции3.

Предметом нашего изучения является городская семья. Поэтому немалый интерес для исследования представляют работы историков,

1 В сборнике "Человек в кругу семьи" для нас наибольший интерес представляют следующие статьи: Абрамсон М.Л. Супруги, их родные и близкие в южноитальянском городе высокого средневековья (X - XIII вв.); Габдрахманов П.Ш. Семейные традиции средневековых крестьян в отражении их родословных (Фландрия XII в.); Бойцов М.А. Германская знать XIV - XV вв.: приватное и публичное, отцы и дети. Уваров П.Ю. Старость и немощность в сознании француза XVI века. Сцены из нотариальной практики времени Генриха II. См.: Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М., 1996.

В сборнике "Человек в мире чувств" статьи: Абрамсон М.Л. Алессандра Строцци и ее семья (Флоренция. XV в.); Габдрахманов П.Ш. "Что в имени тебе моем?" Семья и имя во Фландрии XII - ХП1 вв.; Бессмертный Ю.Л. Скорбь о близких в XII - XIII вв. (по материалам англо-французской литературы). См.: Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала нового времени. М., 2000.

2 Евсеев В.А. Экономическое развитие Экстера в XVI - XVII вв. // Проблемы истории западноевропейского феодализма XIII - XVII вв. Иваново, 1989. С. 18-31; Евсеев В.А. Куликова М.В. К вопросу об экономической структуре Бристоля в первой половине XVI в. // Там же. С. 31 -41; Евсеев В.А. Ритуалы и церемонии в английском городе XV - XVI вв. // Проблемы отечественной и зарубежной истории. Иваново, 1998. С. 24 — 26; Кириллова А.А. Завещание как источник по истории средневекового английского города XIV - XV вв. // Из истории западноевропейского средневековья. М., 1979. С. 21 - 43; Золотое В.И. Демографический фактор в современных исследованиях по истории английского общества XIV - XV вв. // Проблемы социальной истории Европы: от античности до нового времени. Брянск, 1995. С. 33 - 45; Золотое В.И. Королевские распоряжения как источник по истории сословия горожан в Англии XV в. // Проблемы истории Западной Европы развитого и позднего феодализма. Иваново, 1986; Дмитриева О.В. Социально-экономическое развитие Англии в XVI веке. М., 1990; Петрова С.П. Социальный состав магистрата Йорка в XIV -XVI вв. // Средневековый город. 1975. Вып.З.; Штокмар В.В. Некоторые аспекты тюдоровского законодательства об упадке английских провинциальных городов в XVI в. // Средневековый город. 1974. Вып. 2; Савело К.Ф. Ран неанглийские законы о браке и семейном имуществе // Проблемы социальной структуры и идеологии средневекового общества. Л., 1978. Вып.2; Чернова Л.Н. Городская недвижимость лондонских олдерманов XIV - XVI вв. II Средневековый город. Саратов, 1998. Вып. 12. С. 94 - 103.

3 Яброва М.М. Переписка лондонских купцов конца XIV в. как исторический источник И Проблемы истории Западной Европы развитого и позднего феодализма. Иваново, 1986; Яброва М.М. Из истории семейных торговых компаний в Англии XV в. // Средневековый город. Сарато., 1987. Вып. 8; Яброва М.М. Некоторые особенности структуры английских семейных компаний конца XVb. // Средневековый город. Саратов, 1991. Вып. 10; Купцы-складчики Кале/Под ред. М.М. Ябровой. Саратов, 1998. занимающихся изучением средневековых городов. Это позволяет более детально разобраться в специфике городской жизни средневековой Европы, познакомиться с методами исследований и комплексом существующих источников. Следует отметить, что в ряде работ, написанных в 70-80-ых гг. на английском материале (прежде всего речь идет о работах: Л.П. Репиной "Сословие горожан и феодальное государство в Англии в XIV"1, л

В.И.Золотова "Английское общество накануне "войны роз"", Я.А. Левицкого "Город и феодализм в Англии"3), основная проблематика сосредотачивается на социально-экономических вопросах и политической борьбе. Семья же и межличностные отношения остаются за рамками интересов историков.

Современные подходы и исследовательская проблематика все чаще заставляют историков обращаться к повседневной, бытовой жизни горожан4.

Монографии А.Л.Ястребицкой "Европейский город"5 является комплексным исследованием европейского города в контексте общекультурного развития средневековой Европы. Одна из глав книги полностью посвящена городской семье: тенденциям развития семейных форм, специфике жизни семей, занимающих различный социальный статус, взаимоотношениям внутри линьяжа и т. д. Особое внимание в этой работе уделяется общим закономерностям развития семейных форм и семейных взаимоотношений, поэтому автор не стремится показать их специфику в различных государствах. Выбранный подход не позволил включить в исследование вопросы, касающиеся частных проявлений семейной жизни.

История семьи непосредственным образом связана с повышением интереса к женской истории и развитием тендерного6 направления.

1 Репина Л.П. Сословие горожан и феодальное государство в Англии XIV века. М, 1979.

2 Золотое В.И. Английское общество накануне "войны роз". Брянск, 1995.

3 Левицкий Я. А. Город и феодализм в Англии. М.,1987.

4 Мосолкина Т.И. Повседневная жизнь английского средневекового города. Бристоль XIV - XV вв. // Там же. С. 288 - 294.

5 Ястребицкая А.Я. Европейский город. М., 1993.

6 О значении термина "гендер" см. Репина Л.П. От "истории женщин" к социокультурной истории: тендерные исследования и новая картина европейского прошлого // Культура и общество в средние века -раннее новое время. М., 1998. Ч. 1. С. 178-181.

Представляя собой самостоятельное исследовательское пространство, эти области неизбежно тесно соприкасаются: с одной стороны, семья, как основное место реализации и жизни женщины, с другой - женщина, ее ролевые функции и место в семье. Для данного исследования роль женщины и вопрос взаимоотношения полов играют определяющее значение.

На Западе активный интерес к "женской истории" проявился уже в конце 60-х начале 70-х годов. Путь от реабилитации женщины в истории1 (70-ые годы) к исследованию тендера (80-ые годы) определил характер развития этого направления2. В нашей стране самостоятельный интерес к женщине как к непосредственному объекту исследования стал актуальным лишь во второй половине

80-х. Это определило и специфику развития научных подходов и проблематику исследований. Прежде всего, нужно отметить стремление отечественных историков аккумулировать и адаптировать опыт Запада, а также найти новые методологические подходы и неожиданные направления тендерных исследований.

Еще в конце 80-х г. на волне возросшего интереса к истории ментальности, исследуется специфика отношения и восприятия женщины в обществе на основе разнообразных нарративных источников. Мужчина, женщина, ребенок, старик - приобретают акцентированную культурную самоценность4.

1 Интерес к истории женщин возрастает на фоне распространения феминистских идей. Женщина пытается не только изменить свое положение и отношение к себе в обществе в реальном времени, но и пересмотреть подходы изучения истории. До этого, оставляя обычную женщину за рамками исследовательского интереса, историки тем самым не могли реально оценить место и роль женщины в обществе, ее прерогативы и функции. Теперь же начинает формироваться так называемая "женская история", где основное место отводится женщине.

2 Подробнее см. Репина Л.П. От "истории женщин" к социокультурной истории: гендерные исследования и новая картина европейского прошлого // Культура и общество в Средние века - Раннее новое время. М., 1998 (1, 2 части); Репина Л.П. История Женщин сегодня // Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М, 1996. С. 35 - 73.

3 Речь идет прежде всего о специализированных исследованиях, когда женщина становится непосредственным объектом внимания историков, когда формируется методологическая исследовательская платформа с собственным понятийным аппаратом. Если говорить об общей исследовательской традиции, то она имеет достаточно глубокие корни. Уже в 1870 году вышла работа С.В. Ешевского "Женщина в средние века в Западной Европе". Автор вводит абстрактную женщину в определенный временной контекст (Древняя Греция, Рим, средневековая Европа) и социальную среду (горожане, крестьяне, рыцарство). Предметом исследования является не сама женщина, а отношение к ней и восприятие ее природы. См Ешевский С.В. Женщина в средние века в Западной Европе // Ешевский С.В. Соч. М., 1870. Т. 3.

4 Например, см.: Женщина, семья, секс, или Цивилизация мужчин. В книге: Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М., 1989.

В 1999 г. вышла книга Т.Б. Рябовой "Женщина в истории западноевропейского средневековья", полностью посвященная женщине позднесредневековой Европы. Автор ставил перед собой задачу аккумулировать западный и отечественный исследовательский опыт и комплексно осветить положение женщины в обществе в XV в., показать ее роль в общественной и частной жизни, в системе ценностных координат1.

Интересна в этом смысле статья A.JI. Ястребицкой "Проблема взаимоотношений полов как диалогических структур средневекового л общества в свете современного историографического процесса" . Автор объясняет интерес к истории взаимоотношений мужчины и женщины, к истории семьи и брака тем обстоятельством, что складывается "новый, синтезирующий подход в истории, как истории человека во всех проявлениях его социальности"3. Перспектива же развития этого направления прежде всего лежит в интеграции внешнего объективирующего видения общества с внутренним субъективирующим видением участника. "Суть нового интегративного подхода состоит, следовательно, в том, чтобы в каждой частности исследования понять то сквозное социальное действо и единство, составной частью и отражением которого является изучаемый феномен"4. Отсюда необходимость изучения повседневной жизни с историко-антропологических позиций (об этом уже говорилось выше.) Именно данный подход лег в основу нашего исследования, которое является еще одним шагом на пути к расширению наших культурно-антропологических представлений о прошлом.

Итак, на сегодняшний день, с нашей точки зрения, в исторической науке разработаны следующие вопросы:

- определена типология семейных форм;

- сформированы новые методологические подходы;

1 Рябова Т.Б. Женщина в истории западноевропейского средневековья. Иваново, 1999.

2 Ястребицкая А.Л. Проблема взаимоотношения полов как диалогических структур средневекового общества в свете современного историографического процесса // СВ. Вып. 57. 1994. С. 126 - 136.

3 Там же. С. 126.

4 Там же. С. 127.

- произошло выделение новых исследовательских направлений (прежде всего тендерная история, история частной жизни, казуальная история).

Дискуссионной остается проблема определения характерных тенденций развития семейных форм в зависимости от временного и культурного контекста;

Подводя итог, можно сказать, что потенциал истории семьи не исчерпан объемом и качеством предшествующих исследований. Современный интерес к истории ментальности, к казусу, к частной жизни индивида, выход на социально-культурную проблематику, поиск новых методологических подходов позволяют надеяться, что решение поставленных задач даст возможность для более глубокого понимания культурной специфики и исторического развития средневековья.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Воронцова, Анна Юрьевна

Заключение.

В результате проделанного исследования, нам удалось прийти к определенным выводам о специфике семьи в городской английской среде в XIV-XV вв. В основу анализа легли документы, охватывающие самые разные слои городского населения, начиная от богатых и влиятельных купеческих и чиновничьих семей и заканчивая людьми с весьма скромным достатком, но имеющих в городе определенную недвижимость. Ни характер задач, которые мы ставили в работе, ни специфика наших источников не предполагали исследование ни аристократической, ни маргинальной среды.

Исследование проблемы заключения и расторжения браков показало, что, принятие решения о вступлении в брак было непосредственно связано с интересами малой семьи. Однако в этих вопросах безусловно ощущается влияние ближайших родственников - взрослых братьев. Впрочем, это влияние нельзя рассматривать как тотальное и полностью исключающее личную волю индивида. Не только мужчины, но иногда и женщины могли проявлять своеволие и руководствоваться собственным мнением, отличным от желания родственников. Безусловно, чем выше было социальное или имущественное положение семьи, тем меньше свободы оставалось при выборе брачной партии. Однако и здесь мы сталкиваемся со случаями своеволия.

В случаях, когда речь идет о вторичных браках, мы видим, что женщина могла сама принимать решения, отстаивать свою позицию не только в семье, но и в суде.

При выборе брачной партии оценивался не только размер приданого, социальный статус семьи, но и внешние данные девушки, ее возраст и манера поведения. Несмотря на то, что в основе брачного интереса лежал прежде всего расчет, мы неоднократно сталкиваемся с примерами искренней симпатии, а иногда и глубокого чувства невесты и жениха. Чувства между молодыми людьми могли быть еще одним аргументом в пользу брака между ними в глазах общества и родственников. Процедура поиска супруга была связана не только с ведением деловых переговоров о размере приданого, но и с личным знакомством молодых людей.

Данные о возрасте вступления в первый брак крайне фрагментарны и условны. Традиционному брачному поведению в Англии этого периода соответствовало вступление в брак: для девушек это - с 14 до 20 лет, для молодых людей - с 14 лет. Однако наши источники позволяют говорить, что в городской среде в XIV-XV вв. девушки вступали в брак с 17 до 20 лет, а мужчины - выше 23 лет.

В изучаемый период в Англии заключение официального брачного союза предварялось помолвкой. Однако мы столкнулись с ситуацией, когда помолвка в глазах обывателей, а зачастую и закона, расценивалась как официальное бракосочетание. Процедура заключения помолвки не была унифицирована, поскольку ее проведение не требовало присутствия официальных лиц. В то же время этот обряд предполагал произнесение клятвы верности, присутствие свидетелей, обмен символическими дарами.

В это время в Англии также был распространен конкубинат. Судя по всему, общество достаточно лояльно относилось к подобным взаимоотношениям. Об устойчивости конкубината свидетельствует и тот факт, что женщины в таких союзах, имея определенную юридическую защиту, активно отстаивали свои права в суде, вынося на всеобщее обсуждение интимные подробности своей жизни.

Подобная ситуация, когда в обществе существует несколько легальных форм супружеских отношений, приводит к сложности их правовой и общественной идентификации. В любом случае, для расторжения отношений требовалась сложная, долгосрочная процедура, с привлечением свидетельских показаний и судебным расследованием. Интересно, что зачастую решение суда было необходимо и при расторжении помолвки и при расторжении конкубината.

Дела о разводах могли рассматриваться как местными церковными судебными властями, так и непосредственно папой. Светская власть решала вопрос в том случае, если речь шла не о юридическом разводе, а о раздельном проживании.

Одним из основных параметров, определяющих законность брака, являлось безукоризненное соблюдение обряда (в том числе и помолвки), а также фактическое осуществление брака (половые отношения). Порой для расторжения отношений было достаточно доказать, что процедура проведения обряда была нарушена.

Причины для расторжения отношений не ограничивались бесплодием одного из супругов, изменой или кровным родством. Видимой конкретной причины вообще могло не быть, подчас складывалась ситуация, когда мужчина не испытывал теплых чувств к жене и потому не желал сохранять с ней супружеские отношения. Ряд документов позволяет нам увидеть, что суд принимал в расчет чувства и желания отдельного индивида.

Результатом разрыва отношений мог быть не только развод. При формальном сохранении брака супруги могли получить официальное разрешение на отдельное проживание или освобождение от взаимных обязательств.

Инициатива представленных бракоразводных процессов обычно принадлежала мужчинам. Исключение составляет дело Маргариты Кемпе, которая сама потребовала от мужа расторжения отношений. Однако и в этом случае сама официальная процедура расторжения брака была инициирована мужчиной.

В исследовании семейных имущественных отношений в этот период мы выделили три основных аспекта: характер владения имуществом членами семьи, распределение имущества по завещаниям, а также вопрос формирования семейного и индивидуального дохода. В результате удалось выявить следующие тенденции: в XIV-XV вв. английские горожане, имеющие возможность приобретать недвижимость, стремились вкладывать деньги в приобретение земли, различных строений и помещений как в городе, так и за его пределами. Земельные владения определяли не только имущественный, но и социальный статус человека. В результате, подобное положение вещей становится одной из причин тесной связи английского города и деревни. Состоятельные горожане были, как правило, владельцами земли и другой недвижимости в различных частях государства. Зачастую зажиточные землевладельцы получали университетское образование, становились чиновниками, приобретали недвижимость в городе и таким образом вливались в городскую среду.

Горожане владели недвижимостью на разных условиях: in fee, in fee tail, аренда. Владельцами недвижимости выступали как мужчины, так и женщины. Кроме того, мы сталкиваемся с примерами партнерства, когда муж и жена являлись совладельцами. Бастарды владели имуществом на общих правах. Таким образом, статус владельца недвижимостью определялся именно формой владения, а не социальным и/или половым признаками.

Однако при передаче наследства статус земли мог меняться. Нередко эти изменения были связаны с полом и возрастом наследника. Так, передавая имущество жене или детям, сам завещатель мог ограничить их право владения определенными условиями и временем.

Анализ характера самого недвижимого и движимого имущества позволил сделать определенные выводы об образе жизни английского горожанина этого времени. Дом включал ряд хозяйственных и жилых помещений. Скудная мебельная обстановка контрастировала с обилием предметов, создающих уют - скатертей, занавесок, гобеленов и пологов. Кроме полезных предметов мы видим вещи, выполняющие эстетическую функцию. В доме появляются личные комнаты, спальни, помещения приобретают функциональную направленность, что говорит об изменениях представлений в организации домашнего пространства. Мы видим стремление состоятельных горожан вкладывать деньги в недвижимость, приобретать предметы из драгоценных металлов, дорогие украшения, их внимание к вещам, так называемому домашнему скарбу.

Анализ характера завещаний английских горожан XIV- XV вв. показал, что в этой среде не было четко установленных правил при назначении наследников недвижимости. Нам удалось выявить определенные тенденции при распределении имущества горожанами: естественное стремление сохранить недвижимость в рамках семьи; приоритет прямых наследников: жены, детей; стремление передавать недвижимость в первую очередь, законнорожденным сыновьям, но при этом не исключалась возможность наследования женой и дочерьми; ограничения в порядке владения недвижимостью, полученной по завещанию (как правило, эти ограничения имели временной характер и определяли круг возможных вторичных наследников). Кроме того, обеспечение вдов регулировалось обычным правом; жены помимо dower, как правило, получали часть недвижимости в пожизненное владение. Иногда супруг при живом наследнике мужского пола завещал жене дополнительное имущество, оговаривая специальные условия этого владения (например, жена не могла вступить в повторный брак). Внуки крайне редко фигурируют в качестве наследников, что может свидетельствовать об ограниченной эмоциональной привязанности и отсутствии материальной ответственности за них. В то же время в завещаниях, где внуки все же упоминаются, приоритет имели законнорожденные прямые наследники.

Все завещания, проанализированные в работе, соответствуют традиционной завещательной практике: в рамках этого документа завещатель стремился обеспечить свою семью и решить определенные личные проблемы. Часть имущества оставалась в рамках семьи и определяла ее имущественный статус. Другая часть, в зависимости от личной воли завещателя, распределялась среди церковных организаций, частных лиц, профессиональных корпоративных структур и т.д.

На наш взгляд, завещание как проявление личной воли индивида свидетельствует в какой-то степени о стремлении к самовыражению, с другой стороны, в целом традиционность этой практики не позволяет утверждать, что происходит выход за рамки корпоративного сознания.

В целом же человек, составляющий завещание в этот период, прежде всего, стремился обеспечить ближайших родственников (супруга, детей) необходимой долей имущества. Он также проявлял определенную заботу и о более дальних родственниках. Оставляя имущество в пользу посторонних людей: членов корпорации, клириков, нищих, больных; он стремился, с одной стороны, оставить добрую память о себе, с другой - заботился о спасении своей души и душ близких людей (это могло выражаться не только в распоряжениях насчет заупокойных служб и различных пожертвованиях в пользу церкви, но и в стремлении лично участвовать в благотворительности, что в свою очередь может свидетельствовать об определенном недоверии церкви). Он также стремился внести вклад в поддержку города, корпорации, прихода.

При исследовании проблемы формирования семейного имущества нам удалось разграничить семейное и индивидуальное имущество, увидеть не только их автономность, но и взаимосвязь личных доходов и доходов ближайших родственников.

Семейный доход имел сегментную структуру. Имущество могло находиться как в индивидуальном, так и в общесемейном владении. Исходя из этого, владельцами могли выступать как супруги, их дети и родственники совместно, так и каждый представитель семьи в отдельности.

Дети имели право на часть семейного имущества. Как показали документы, сыновья или получали причитающуюся им часть наследства, или отец еще при своей жизни выделял им долю из общего состояния. В том случае, если они вкладывали свои доли в семейное предприятие, можно говорить, что сыновья также принимали непосредственное участие в формировании семейных доходов.

Семейный доход мог формироваться путем слияния имущества, получаемого по наследству обоими супругами; приданого жены; состояния, получаемого мужчиной по достижении совершеннолетия от своей семьи; доходов от профессиональной деятельности обоих супругов и детей, достигших определенного возраста; доходов от недвижимости или от коммерческого вложения денег.

Исследование частноправовых и эпистолярных источников показало, что, несмотря на все большую вовлеченность женщин в производственную и торговую сферы в XIV-XV вв. в английском городе, главный доход, как правило, в семью приносил мужчина.

Мы наблюдаем некий двойственный процесс. Распространение крупных семейных компаний в XIV-XV вв., участие родственников в общем деле приводит к укреплению линьяжа, упрочнению в нем семейных отношений. В то же время распространение мелких семейных предприятий, в которых были задействованы муж, жена и дети, вело к обособлению малой семьи.

Особое внимание мы уделили вопросу участия женщин в формировании семейных доходов. Тенденция такова, что чем выше социальный и имущественный статус семьи, тем менее значим в семейных доходах женский труд; женщина могла быть помошницей или даже партнером, но ее участие в делах не было обязательным. Чем ниже был статус семьи, тем большее значение приобретал и женский труд. В среде, где люди зарабатывали себе на скромную повседневную жизнь, женщины принимали активное участие в делах супруга, могли иметь собственное дело, их участие было принципиально важным для материального благополучия семей. В среде, где люди еле сводили концы с концами, женский труд был жизненно необходим.

Кроме того, мы пришли к выводу, что в изучаемый период, несмотря на то, что мужчина полностью сохранял свою главенствующую позицию во всех сферах общественной жизни, женщина все же обладала рядом возможностей, прежде всего социальных, для профессиональной реализации: она могла быть партнером и помошником мужа, могла иметь собственное дело; и, наконец, получив определенные навыки, могла зарабатывать, продавая свой труд. Исследование целого ряда казуальных примеров показало, что вовлечение женщин в профессиональный труд было следствием не только экономической необходимости, но и являлось результатом их стремления к самовыражению. Женщину могла тяготить замкнутость на муже, доме, детях. Активное участие женщин в делах супруга демонстрирует еще одну грань возможных межличностных отношений. Эти отношения приобретают в исследованный период, в том числе, и деловой, а иногда и коммерческий характер. Отдельные примеры демонстрируют, что в реальной жизни женщина могла быть настолько успешной, что имела возможность содержать семью наравне с мужчиной или даже самостоятельно.

Благодаря привлечению эпистолярных и литературных источников мы получили возможность исследовать характер межличностных отношений в английской городской семье в XIV-XV вв. Поскольку частноправовые источники дают лишь общую, весьма скудную, информацию об этой сфере жизни семьи, привлечение нарративного материала позволило увидеть специфику этих отношений, их видение самим современником.

На специфику межличностных отношений супругов серьезное влияние оказывали общественные стереотипы понимания этих отношений, где муж исполнял роль главы семьи, хозяина дома, жены и детей. На мужчине лежала ответственность за членов семьи и других домочадцев, которая могла выражаться, как в финансовой ответственности, так и в заботе о сохранении подобающей репутации.

Однако в результате исследования удалось обнаружить, что человек XIV-XV вв. видел различные модели супружеских отношений: когда муж хозяин, а жена ему полностью подчинена; когда жена - хозяйка, а муж ей служит; когда между супругами паритетные отношения. Эпистолярные источники и автобиография показали, что данные обобщенные конструкции имели непосредственное выражение в реальной жизни.

Положение женщины в браке, как подчиненное по отношению к мужчине, чаще всего реализовывалось на практике и одобрялось большей частью общества. Однако, несмотря на это женщина стремилась расширить собственные возможности. Мы видим состоятельных женщин, занимающихся предпринимательством, активно участвующих в делах супругов, способных отстаивать свои собственные интересы в рамках семьи и общества в целом.

Позиция женщины, вступающей в повторный брак, разительно отличалась от позиции девушки, которую впервые выдавали замуж. Такая женщина могла быть самостоятельна, могла сама принимать решения. В ряде случаев она осознавала собственную ответственность за себя, за своих детей, была вынуждена и вполне способна отстаивать собственную позицию.

Семейные конфликты во многом могли определяться нежеланием или невозможностью одного из партнеров соответствовать общепринятым правилам супружеского поведения.

Неравенство супругов, стремление одного властвовать над другим приводило к поиску возможности самовыражения за пределами семьи, а также создавало почву для насилия и подавления прежде всего женщины.

Исследование семейных конфликтов продемонстрировало, что для семьи этого периода характерна открытость личных отношений. Открытость выражалась в возможности публичной огласки интимных подробностей жизни, в включенности родственников, соседей и друзей в решение личных проблем, иногда в привлечении официальных лиц для урегулирования межличностных и даже интимных отношений.

Давая характеристику отношениям родителей и детей, можно отметить следующие тенденции: - крайне редкое упоминание в документах, письмах и литературных произведениях, которые легли в основу нашего анализа, маленьких детей. Фактически во всех материалах, где присутствуют какие-либо характеристики отношений между родителями и детьми, речь идет об уже взрослых детях.

При том, что в Англии возраст вступления в первый брак был достаточно высоким и родители в состоятельных семьях давали возможность взрослым сыновьям быть финансово независимыми, родительское участие и влияние в их жизни было достаточно серьезным.

Родители участвовали в социализации ребенка. Прежде всего, это было связано с передачей социального статуса. Кроме того социализация выражалось, во-первых, в материальном обеспечении сыновей и дочерей; во-вторых, в выборе соответствующей брачной партии; в-третьих, в обучении и профессиональном становлении ребенка, в формировании чувства ответственности, способности самостоятельно принимать решения. Причем, в отдельных случаях, как это было, например, в семье Сели, материальное обеспечение тесным образом связывалось с профессиональным становлением.

Воспитание, с точки зрения Чосера, представителя средневековых интеллектуалов, предполагало определенные усилия со стороны родителей; кроме того, серьезное влияние на ребенка, с его точки зрения, оказывал родительский пример. В то же время автобиография Кемпе, документы судебных расследований и письма зачастую демонстрируют отсутствие теплых, душевных отношений между родителями и детьми. Случаи пренебрежительного отношения родителей к детям не вызывали критической оценки со стороны окружающих. Кроме того, интересы детей не принимались в расчет при решении дел о разводах.

Итак, работа с разнохарактерными источниками позволила комплексно исследовать особенности существования английской городской семьи XIV-XV вв. как в рамках традиционной социально-экономической истории, так и в ключе истории частной жизни и казуальной истории. Специфика подбора источников, а также примененные методы анализа дали возможность поновому взглянуть на семью этой эпохи, на характер межличностных отношений между супругами, родителями и детьми, а также позволили рассмотреть проблему восприятия семьи самими современниками.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Воронцова, Анна Юрьевна, 2005 год

1. Источники1 .Купцы-складчики Кале / Под ред. М.М. Ябровой. Саратов, 1998.

2. Лондонские олдерманы XIV-XV вв.: Завещания, договоры, описи имущества. Сборник документов / Под ред. Галямичева. Саратов, 1998.

3. Мор Томас. История Ричарда III // Томас Мор. Эпиграммы. История Ричарда III. М., 1973.

4. Мор Томас. Утопия. М., 1978.

5. Чосер Джеффри. Кентерберийские рассказы. М., 1973.

6. Чосер Джеффри. Кентерберийские рассказы. М., 1996.

7. A Documentary History of England, 1066 1540 / Ed. by J. Bagley and P. Rowley. Victoria, 1966. V. I.

8. A love Letter of 1476 // English Historical Documents / Ed. by D.G. Douglas and G.N. Geenway. L., 1969. V. IV. P. 1204-1205.

9. Calendar of Inquisition Miscellaneous preserved in the Public record Office. L., 1916- 1963. V.l -6.

10. Calendar of Inquisition post Mortem and other analogous Documents preserved in the Public record Office. L., 1938 1970. V. XII - XV.

11. Calendar of Memoranda Rolls preserved in the Public record Office. L., 1968.

12. Calendar of Plea and Memoranda Rolls of the City of London (1413 1437) / Ed. by A.A. Thomas. L., 1943.

13. Calendar of Plea and Memoranda Rolls of the City of London (1458 1482) / Ed. by Ph.E. Jones. Cambridge, 1961.

14. Calendar of the Fine Rolls, preserved in the Public Record Office. L., 1961 -1962. V. 1 -2.

15. Chaucer G. Canterbury Tales / Ed. by J.U. Nicolson. N.Y., 1934.

16. Documents illustrating the History of Civilization in medieval England, 1066 1500 / Ed. by R.T. Davies. L., New York, 1969.

17. Documents of marriage Cases drawn from England's ecclesiastical Archives // Helmholz R.H. Marriage Litigation in Medieval England. Cambridge, 1074. Appendix. P.190-235.

18. Paston Letters and Papers of fifteenth Century / Ed. by Davis. Oxford, 1978.

19. Treaty Rolls preserved in the Public Record Office. L., 1955 1972. V. I, II.

20. The Book of Margern Kempe. The Text from the Unique Ms. owned by Colonel W. Butler-Bowdon. V. I. L., 1940.

21. The Great Red Book of Bristol / Ed. by E.W.W. Veale. Bristol, 1951. V. XVI.

22. The Inventory of a Salisbury Hose 1476 // English Historical Documents / Ed. by D.G. Douglas and G.N. Geenway. L., 1969. V. IV. P. 1152-1153.

23. The Cely Letters (1472 1488) / Ed. by Alison Hanham. Oxford, 1975.

24. The Paston Letters, A.D. 1422-1509 / J.Gairdner. L, 1904. V. I-VI.

25. The Paston Letters: A Selection in modern Spelling / Ed. by Davis. Oxford, 1978.

26. The Provision of a dower House, 1469 // English Historical Documents / Ed. by D.G. Douglas and G.N. Geenway. L., 1969. V. IV. P. 1151.

27. The Schedule of Katharine Bee's Goods attached to her Bill // English Historical Documents / Ed. by D.G. Douglas and G.N. Geenway. L., 1969. V. IV. P. 294-296.1. Монографии и статьи

28. Абдуллабеков В.О. Представления о браке и брачности в Пизе начала XV века // Женщина, брак, семья до начала нового времени: Демографические и социокультурные аспекты. М., 1993. С. 88-106.

29. Абрамсон М.Л. Семья в реальной жизни и в системе ценностных ориентаций в южноитальянском обществе X-XIII веков // Женщина, брак, семья до начала нового времени: Демографические и социокультурные аспекты. М., 1993. С. 38-55.

30. Абрамсон М.Л. Супруги, их родные и близкие в южноитальянском городе высокого средневековья (X-XIII вв.) // Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала нового времени. М., 1996. С. 103-135.

31. Абрамсон М.Л. Алессандра Строцци и ее семья (Флоренция, XV век) // Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала нового времени. М., 2000. С. 29-69.

32. Абрамсон М.Л. Четыре истории, рассказанные флорентийскими купцами о самих себе // Казус 2002. Индивидуальное и уникальное в истории. Вып. 4. М., 2002. С. 275-304.

33. Абрамсон М.Л. Жизнь и вымысел в "Памятных записях" Бонаккорсо Питти // Казус: индивидуальное и уникальное в истории. 2003. Вып. 5. М., 2003. С. 484-491.

34. Барг М.А. Проблемы социальной истории в освещении современной западной медиевистики. М., 1973.

35. Бессмертный Ю.Л. Брак, семья и любовь в средневековой Франции // Пятнадцать радостей брака и другие сочинения французских авторов: XIV-XV вв. М., 1991. С. 282-309.

36. Бессмертный Ю.Л. Жизнь и смерть в средние века: Очерки демографической истории Франции. М., 1991.

37. Бессмертный Ю.Л. К изучению матримониального поведения во Франции XII-XIII вв. // Одиссей. Человек в истории. М., 1989. С. 98113.

38. Бессмертный Ю.Л. Новая демографическая история // Одиссей. Человек в истории. М., 1994. С. 239-256.

39. Бессмертный Ю.Л. Как писать историю. М., 1998.

40. Бессмертный Ю.Л. Индивид и понятие частной жизни в Средние века // Казус: индивидуальное и уникальное в истории. 2003. Вып. 5. М., 2003. С. 484-491.

41. Блюхер К. Женский вопрос в средние века. Одесса, 1896.

42. Богодарова Н.А. Чосер и Боэций. К вопросу о формировании этически воззрений поэта // Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Европе. М., 1983. С. 209-221.

43. Виноградов П.Г. Исследования по социальной истории Англии в Средние века. М., 1887.

44. Винокурова М.В. Имущественные права женщин в средневековой Англии // Адам и Ева. Альманах гендрной истории. СПб., 2003. С. 164-187.

45. Винокурова М.В. Мир английского манора (по земельным описям Ланкашира и Уилтшира второй половины XVI начала XVII века). М., 2004.

46. Габдрахманов П.Ш. Средневековые крестьяне и их семьи: Демографическое исследование французской деревни в VII-IX веках. М., 1996.

47. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры // Арон Гуревич. Избранные труды. Т. 2. Средневековый мир. М., СПб., 1999.

48. Гутнова А.В. Английское феодальное государство в XIV-XV вв. // СВ М., 1987. Вып. 50.С. 58-76.

49. Гутнова Е.В. Некоторые проблемы социальной истории средневековой Англии в современной англо-американской медиевистике // СВ М., 1960. Вып. 18. С. 79-104.

50. Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии. Реф. сборник. М., 1984;

51. Дмитриева О.В. Быт и нравы английской знати в отражении завещаний 50-х 70-х гг. XIV в. И Нобили и партии средневекового общества. Тюмень, 1997. С. 14-20.

52. Дмитриева О.В. Социально-экономическое развитие Англии в XVI в. М., 1990.

53. Евсеев В.А. Ритуалы и церемонии в английском городе XV-XVI вв. // Проблемы отечественной и зарубежной истории. Иваново, 1998. С. 2426.

54. Евсеев В.А. Экономическое развитие Экстера в XVI-XVII вв. // Проблемы истории западноевропейского феодализма XIII-XVII вв. Иваново, 1989. С. 18-31.

55. Евсеев В.А., Куликова М.В. К вопросу об экономической структуре Бристоля в первой половине XVI в. // Проблемы истории западноевропейского феодализма XIII-XVII вв. Иваново, 1989. С. 3141.

56. Ешевский С.В. Женщина в средние века в Западной Европе // Ешевский С.В. Соч. М., 1870. Т. 3.

57. История через личность. Историческая биография сегодня / Под ред. Л.П. Репиной. М., 2005.

58. Кашкин И.А. Реализм Чосера // Литературный критик. № 10. 1940. С. 73-136.

59. Кашкин И.А. Джеффри Чосер // Чосер Д. Кентерберийсие рассказы. М., 1973. С. 5-30.

60. Кириллова А.А. Завещание как исторический источник по истории средневекового английского города XIV XV вв. // Из истории западноевропейского средневековья. М., 1979. С. 21-43.

61. Кириллова А.А. Ученичество в торговых и ремесленных гильдиях английских городов XIV-XV вв. // СВ М., 1969. Вып. 32. С. 183-193; 1971. Вып. 33. С. 134-143.

62. Кулишер И.М. История экономического быта Западной Европы. М., Л., 1926.

63. Левицкий Я.А. Город и феодализм в Англии. М., 1987.

64. Левицкий Я.А. Проблема взаимоотношений города и деревни в средневековой Англии (XI-XIII вв.) и историко-экономическое направление в английской историографии // СВ 1969. Вып. 32. С. 271282.

65. Петрова С.П. Йоркские завещания как источник по истории социальной структуры и быта северного английского города XI-XV веков // Вопросы всеобщей истории. Вып. 3. Красноярск, 1973. С. 5174.

66. Петрушевский Д.М. Очерки из истории английского государства и общества в средние века. М., 1917.

67. Писарев Ю.И. Структура класса феодалов в Англии в период развитого феодализма // Раннеклассовые формации: Теоретические проблемы становления государства и города. М., 1984. С. 29-33.

68. Ревякина Н.В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV первой половины XV века. М., 1977.

69. Репина Л.П. Исследование демографических процессов и проблема синтеза в современной западной историографии западноевропейского средневековья // Женщина, брак, семья до начала нового времени: Демографические и социальные аспекты. М., 1993. С. 120-130.

70. Репина Л.П. История женщин сегодня: Историографические заметки // Человек в кругу семьи. М., 1996. С. 35-73.

71. Репина Л.П. К вопросу о профессиональной, имущественной и социальной дифференциации городского сословия в Англии XIV в. // СВ 1975. Вып. 38. С. 230-249.

72. Репина Л.П. "Новая историческая наука" и социальная история. М., 1998.

73. Репина Л.П. Сословие горожан и феодальное государство в Англии XIV в. М.,1979.

74. Репина Л.П. Социальная история и историческая антропология: новейшие тенденции в современной британской и американской медиевистике// Одиссей. 1990. С.176 192.

75. Репина Л.П., Зверева Г.И. Новые тенденции немарксистской историографии Великобритании // Европейская зарубежная немарксистская историография. М., 1998. С. 108-114.

76. Рябова Т.Б. Женщина в истории западноевропейского Средневековья. Иваново, 1999.

77. Савело К.Ф. Раннеанглийские законы о браке и семейном имуществе // Проблемы социальной структуры и идеологии средневекового общества. Вып.2. Л.,1978. С. 25-33.

78. Сапрыкин Ю.М. От Чосера до Шекспира. Этические и политические идеи в Англии. М., 1985.

79. Сапрыкин Ю.М. О взглядах Д. Чосера на любовь и брак // Вестник Московсого Университета. История, 1982. №4. С. 62-71.

80. Сапрыкин Ю.М. О гуманистических идеях Д. Чосера // Вестник Московсого Университета. История, 1978. №1. С. 43-67.

81. Соболев В.В. Историко-культурные и литературные предпосылки творчества Дж. Чосера. Ташкент, 1983.

82. Современная зарубежная немарксистская историография. М., 1989.

83. Стам С.М. Складывание социальной структуры средневекового города (XI-XIII вв.) // СВ 1971. Вып. 34. С. 256-273.

84. Уваров П.Ю. Франция XVI века: Опыт реконструкции по нотариальным актам. М., 2004.

85. Ульянов Ю.Р. Землевладение семьи Стонор в XI-XIII вв. (К вопросу о происхождении мелкой вотчины в средневековой Англии) // СВ М., 1967. Вып. 30. С. 180-210.

86. Ульянов Ю.Р. Образование и эволюция манора Стонор в XIV-XV вв. (К вопросу о возникновении новой крупной вотчины в средневековой Англии XIV-XV вв.) // СВ М., 1971. Вып. 34. С. 117-144; 1972. Вып. 35. С. 154-173.

87. Ульянов Ю.Р. Экономическое развитие манора Стонор в XIV-XV вв. //СВ М., 1987. Вып. 50 С. 185-211.

88. Чернова Л.Н. Городская недвижимость лондонских олдерманов XIV-XVI вв. // Средневековый город. Саратов, 1998. Вып. 12. С. 94-103.

89. Чернова Л.Н. О самосознании купеческой элиты Лондона XIV XV вв. // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Том 3. М., 2000. С. 312-318.

90. Чернова Л.Н. Business-women средневекового английского города (на материале Лондона XIV-XVI вв.) // Адам и Ева. Альманах тендерной истории. № 6. М., 2003. С. 75-95.

91. Яброва М.М. Из истории семейных торговых компаний в Англии XV в. < семья Сели > // Средневековый город. Вып.8. Саратов, 1987. С. 105116.

92. Яброва М.М. Некоторые особенности структуры английских семейных компаний конца XV в. // Средневековый город. Вып. 10. Саратов, 1991. С. 129-137.

93. Яброва М.М. Переписка лондонских купцов конца XV в. как исторический источник // Проблемы истории Западной Европы развитого и позднего феодализма. Иваново,1986. С. 3-9.

94. Ястребицкая А.Л. Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии. М., 1984.

95. Ястребицкая А.Л. Европейский город. М., 1993.

96. Ястребицкая А.Л. Проблема взаимоотношения полов как диалогических структур средневекового общества в свете современного историографического процесса // Средние века. Вып. 57. М., 1994. С. 126-136.

97. Ариес Ф. Ребенок и семейная жизнь в прошлые века. Екатеринбург, 1999.

98. Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1998.

99. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. Т. 1: Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 1986.

100. Гис Ф., Гис Дж. Брак и семья в Средние века. М., 2002.

101. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

102. Миттерауер М., Каган А. Структуры семьи в России и в Центральной Европе: сравнительный анализ // Семья, дом и узы родства в истории / Под общ. ред. Т. Зоколла и др. СПб., 2004. С. 35-80.

103. Тойшер С. Предписанное родство. Нормы и практики родственных отношений в Берне на рубеже XV-XVI вв. // Семья, дом и узы родства в истории / Под общ. ред. Т. Зоколла и др. СПб., 2004. С.200-242.

104. Тревельян Дж.М. Социальная история Англии. М., 1959.

105. Aries Ph. Centuries of Childhood: A Social History of Family Life. N.Y., 1962.

106. Atkinson Clarissa. Mystic and Pilgrim: The Book and the World of Margery Kempe. Ithaca, 1983.

107. Benett J.M. Women in the Medieval English Countryside: Gender and Household in Brigstok before the Plague. N.Y., Oxford, 1987.

108. Benett J.M., eds. Singlewomen in the European past, 1250-1800. Philadelphia, 1999.

109. Beresford M. New Towns of the Middle Ages. Town Plantation in England. Bristol, 1988.

110. Bird R. The Turbulent London of Richard II. L., 1949.

111. Boserup E. The Condition of agricultural Growth: The Economies of Agrarian Change under Population Pressure. L., 1965.

112. Brundage J.A. Law, Sex, and Christian Society in Medieval Europe. Chicago; L., 1987.

113. Colemen E.R. Medieval Marriage Characteristics: a Neglected Factor in the History of Medieval Serfdom // ЛН 1971. V.l № 2. P. 205-217.

114. Coulton G. Chaucer and his England. L., 1963.

115. De Mause. The Evolution of Childhood // The History of Childhood. L., 1976. P. 1-74.

116. Dickman Susan. Margery Kempe and the English Devotional Tradition // The Medieval Mystical Tradition in England. Exeter, 1980. P. 156-72.

117. Dyer A. The City of Worcester in the Sixteenth Century. Leicester,1973.

118. Ekwall E. Studies on the Population of Medieval London. Stockholm, 1956.

119. Goldberg P.G.P. Women in fifteenth-century Town Life // Towns and Townspeople in the Fifteenth Century. Wolfboro, 1988. P. 107-125.

120. Goody J. The Development of the Family and Marriage in Europe. Cambridge, 1983.

121. Hanawalt B.A. The Ties that Bound: Peasant Families in Medieval England. N.Y., Oxford, 1986.

122. Hanawalt B.A. Violent Death in XIV and XV Century England // A Comparative studies in society and history. V. 18. 1976. P. 297-320.

123. Hanham Alison. The Celys and their world. Cambridge, 1985.

124. Hansen Tutlle. Chaucer and the Fiction of Gender. California, 1992.

125. Helmholz. Marriage Litigation in Medieval England. Cambridge,1974.

126. Herlihy D. Medieval Households. Harvard, L., 1985.

127. Herlihy D. Medieval Children // Essays on Medieval Civilization: The Walter Prescott Webb Memorial Lectures. L., 1978. P. 109-142.

128. Hey D. An English Rural Community: Middle under Tudors and Stuarts. Leicester, 1974.

129. Hey D. Family History & Local History in England. L., N. Y., 1988.

130. Hilton R.H. Class Conflict and the Crisis of Feudalism. L., 1985.

131. A History of Privet Life / Ed. by G. Duby G., Ph. Aries. Cambridge, L., 1988-1989. Vol. 1-5.

132. A History of Women in the West. V. I. L., 1992.

133. Holdsworthe W. History of English Law. L., 1942. V. 3.

134. Houlbrooke R.A. The English Family 1450 1700. L., 1985.

135. Household and Family in Past Time. Cambridge, 1972.

136. Howell C. Women, Production and Patriarchy in Late Medieval Cities. Chicago, L., 1986.

137. Laslett P. The Comparative History of Household and Family // JSH 1970. V. 4. P. 75-87.

138. Laslett P. Family Life and illicit Love in earlier Generations: Essays in Historical Sociologe. Cambridge, 1977.

139. Le Play Fr. L' Organisation de la famille selon le vrai modele signale par l'histoire de toutes les races et tous les temps. Paris, 1871.

140. Loschky D., Childers B.D. Early English mortality // ЛН 1993. V. 24, №1. P. 85-97.

141. Lucas A. Woman in the Middle Ages: Religion, Marriage and Letters. L., 1983.

142. The Medieval City / Ed. by H.A. Miskimin. L., 1977.

143. Nicholas D. The Domestic Life of a Medieval City: Women, Children, and the Family in Fourteenth-Century Ghent. Lincoln, 1985.

144. Orme N. The culture of children in medieval England // Past and Present. Oxford, 1995. № 148. P. 48 -88.

145. Quinlane D.C., Shackelford J.A. Economy and English Families 15001850 //ЛН1994. V. 24 №3. P. 431-463.

146. Owst G. Literature and Pulpit in medieval England. N.Y., 1961.

147. Piatt C. Medieval England. A Social History and Archaeology from the Conquest to A.D. 1600. L., 1978.

148. Piatt C. The English Medieval Town. L., 1976.

149. Plucknett T.F.T. Edward II and Criminal Law. Cambridge, 1960.

150. Pollock L. Forgotten children. Parent-child relations from 1500 to 1900. Cambridge, 1983.

151. Poss L.R. Sex, Lies and Church Courts of Pre-Reformation England // JIH 1995. V. 25. №4. P. 585-607.

152. Quinlan D.C., Shackelford J.A. Economy and English Families, 1500-1850 // JIH 1994. V. 24. № 3. P. 431 463.

153. Raine A. Medieval York. L., 1955.

154. Rasi Z. Life, Marriage and Death in a Medieval Parish: Economy, Society and Demography in Halesowen 1270-1400. Cambridge, 1980.

155. Rasi Z. The Myth of the Immutable English Family // Past and Present. Oxford, 1993. № 140. P. 3 -44.

156. Reynolds S. An Introduction to the History of English Medieval Towns. Oxford, 1977.

157. Schellekons S., Courtship. The Clandestine Marriage Act, and Illegitimate Fertility in England // JIH 1995. V.25, № 3. P. 433 -444.

158. Shorter E. The Making of the Modern Family. N.Y., 1975.

159. Spufford M. Contrasting Communities: English Villagers in the sixteenth and seventeenth Centuries. L., 1974.

160. Stone L. Family History in the 1980. Past Achievements and Future Trends // The New History: the 1980s and beyond: Studies in Interdisciplinary History. Princeton, 1982. P. 51-87.

161. Stone L. The Family, Sex and Marriage in England, 1500-1800. N.Y., 1977.

162. Tavard G.H. Women in Christian Tradition. L., 1973.

163. The Medieval City / Ed. by H.A. Miskimin. L., 1977.

164. Thrupp S.L. The Merchant Class of Medieval London (1300-1500). Chicago, L., 1948.

165. Town and Gown: Eight Hundred Years of Oxford Life. Oxford, 1982.

166. Towns and Townspeople in XV C. Wolfboro, 1988.

167. Wheaton R. Family and Kinship in Western Europe: The Problem of the Joint Family Household // JIH 1975. V. 5. P. 601-628.

168. Wrightson К., Levine D. Poverty and Piety in an English Village: Terling, 1525-1700. N.Y., 1979.

169. Докторские и кандидатские диссертации

170. Богодарова Н.А. Культура английского средневекового города в XIV-XV вв. (по литературным памятникам). Дис. .Канд. Ист. наук. М., 1978.

171. Попова М.К. Литературные и философские истоки "Кентерберийских рассказов" Дж. Чосера. Дис. .Канд. Фил. наук. Л., 1980.

172. Репина Л.П. Сословие горожан и феодальное государство в Англии XIV в. Дис. .Канд. Ист. наук. М., 1975.

173. Ястребицкая А.Л. Европейский город (Средние века Раннее Новое время: Введение в современную урбанистику). Дис. .Док. Ист. наук. М., 1992.