Агональное как предмет социально-философского исследования тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, кандидат философских наук Ершов, Валерий Анатольевич

• Ершов, Валерий Анатольевич
• кандидат философских наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат философских наук Ершов, Валерий Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ КАТЕГОРИИ «АГОНАЛЬНОЕ».

§ 1. Категория агональнос. Этимология и общая характеристика.

§ 2. Игра и агональность - сходства и отличия.

§ 3. Социально-предметное и методологическое содержание категории агонального. а). Агональность, война и конфликт. б). Агональность, соревнование и конкуренция. в). Агональность и культура. г). Агональность как метадиалектика. д). Агональность и логос мифа.

§ 4. Агональность и ценностные основания социально-философского исследования а). Агональность общества и социальность атонального. б). Агональность и социальная динамика. в). Агональность человека и в человеке. г). Агональность в мире информации и коммуникациии. д). Агональность в конфликте с конфликтностью.

ГЛАВА 2. АГОНАЛЬНОСТЬ КАК ФИЛОСОФСКИЙ ПРИНЦИП СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ПОЗНАНИЯ.

§ 1. Категория "агональное" в педагогике и психологиии.

§ 2. Агональное в сфере социально-экономического познания. а). Агональность как основания стимулирования. б). Агональность как внеэкономический фактор экономики. в). Реклама как искусственная агональность социума. г). Агональность и социалистическое соревнование. д). Агональность вне конкуренции и конкуренция вне атональности.

§ 3. Агональность недосказанная.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Агональное как предмет социально-философского исследования»

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Мы живем во времени, которое запуталось в самом себе, то выходя из себя в режим «реального времени?!», а фактически - выталкивая себя из самого себя во вневременную среду, то уходя от себя в свои виртуальные состояния, а фактически -заталкивая себя в черные дыры небытия. Наша эпоха смешивает в себе временную и вневременную реальность, время искалеченное и время самоизувеченное («время вывихнуло суставы» (Шекспир)), время реальное и виртуальное, время игровое и боевое, время-бытие оригинальное и время-симулякр банальный, время безвременное (что-то, куда-то, зачем-то длится), время преждевременное (что-то в нем варится, сплетается, созревает и к чему-то готовится) и время послевременное (что-то в нем преждевременно сводит счеты и подводит итоги).

Соответственно, для минимального понимания нашей эпохи и ориентации в ней требуются философские методологии и социальные идеи столь же радикальные, сколь радикален 2000 год, не имеющей ни одной общей цифры с 1999 годом, хотя эти две величины все же связаны единством числового континуума. Нужно обращение к идее всех идей, к методологии всех методов, к смыслу всех смыслов, к уму самого ума. Нужны настолько радикальные и настолько же консервативные принципы, которые смогли бы проникать в такую далекую грядущесть и прошлость, чтобы при этом охватывалась бы целостность исторического времени.

Где и как можно искать идеи и методы, способные проникнуть в колдовство нашей эпохи? Где она скрывает свой разум и свою мудрость? Что замышляет ее философский логос?

Имеющиеся на сегодня философские методы и идеи можно условно обобщить в двух принципах - диалектики и системы. Все многообразие философских, общенаучных и специальных методов тяготеет к этим двум своим корневым формам. Представить любой изучаемый предмет в качестве некоей связной системы, структура, статика, и динамика которой определяется взаимодействием ее противоположных начал - универсальный принцип любого научного исследования и практики. (Хотя при этом можно и не употреблять слов «диалектика» и «система»). Все научные, практические, духовные и жизненные действия человечества методологически обусловлены в конечном счете онтологическим союзом диалектики и системы.

Став скрытым монополистом научных идей, эта могучая двоица закрыла все иные методы, идеи, идущие им на смену и необходимые для познания нашей эпохи, уже давно выросшей из своих диалектических и системных одежд, уже давно перешедшей в иную возрастную онтологию, уже давно ищущей подобающей ей метасистемной и метадиалектической методологии. Ибо уже не столько человек использует диалектику и систему в своих целях, сколько эти формы мысли обрекают человека на бесцельные блуждания в лабиринтах этапов и систем.

Автор исходит из того, что понимание нашей эпохи требует выхода за рамки системных и диалектических методологий, и что эти выходы уже давно есть, намечены, но остаются на периферии философской мудрости, терпеливо дожидаясь своего времени и своих исследователей. И, прежде всего, речь идет о категории «атональное», об атональном методе, о странной их корневой «агонии».

Слово «атональность», вынесенное в заглавие диссертации, сразу же вызывает недоумения, подозрения в искусственных, мнимых новациях, загрязняющих науки. Хотя подобное можно сказать и о других, уже заслуженных и почетных словах, дослужившихся до звания научных терминов, то есть слов, превосходящих своих лингвистических собратьев точностью, доказательностью, определенностью и последовательностью своих значений, Кто может уверенно доказать, что, например, термин, «культура» более простой, ясный и очевидный, чем та же атональность?

Но дело здесь серьезней, гораздо серьезней. Смысловой императив термина «атональность» вызывает внутреннее сопротивление мысли, не желающей впускать в свой мир нового работника, напоминающего ей о ее далеком прошлом и скором будущем. А вот диа-агональность уже стала привычной, а ее рассекающая и разрушительная работа вовсе не воспринимается в качестве угрозы мысли и человеку, хотя умножающаяся диагональность, умножает и криминальность. И если ди-агональность рассекает, расчленяет вещи и фигуры, то агональность сохраняет их исходную организацию в качестве'"целостных интегральных форм и образований. Агональность выражает целостности, которая сохраняет и воспроизводит себя посредством своеобразных творческих взаимодействий.

Но агональность выражает не просто любые целостности. Есть вертикаль, горизонталь, диагональ, а есть .иное направление, связанное с этими измерениями, но не совпадающее с ними. Агональность представляет естественные, несотворенные человеком целостности и единства, которые невозможно разложить на части и затем снова их воссоздать. В агональном и посредством него действуют объективные миротворные силы целостностей. В этом плане агональное близко к идее всеединства Вл. Соловьева, который понимал его как особую целостность, образуемую свободными взаимодействиями частей, обретающими через это свое служение целому больше свободы, чем они могли иметь ее в иных своих состояниях. Агональность выражает единство (всеединство), целостность бытия, социума, человека, духа; но не всякое единство и не всякая целостность есть наличное бытие атональности. Системное, механическое, суммативное единство и целое не относятся к атональности, а проходят по ведомству диагональных, вертикальных, горизонтальных или диалектических конструктов, зачастую вовсе выходя за их пределы.

Агональность своеобразно связана с диалектикой, изображающей мир как бесконечный процесс развития. Но сегодня развитие трансформирует и саму диалектику, частично отрицая ее, частично выявляя ее скрытые компоненты, частично обновляя, преображая ее в новые универсальные формы мысли. Глобальное обновление экономических, политических и духовных сфер истории, требует для своего осмысления синтеза классических, неклассических и постнеклассических научных и философских учений. Принципиально важным становится радикальное переосмысление диалектики, ее предметных, социальных, эволюционных и методологических оснований. И в этом плане атональность служит всеобщим основанием диалектики, раскрывая ее метадиалектические смыслы, ее правду и ее невинные иллюзии.

Гипотетически можно допустить, что именно атональность сохраняет всю энергийную динамика противоречий, и в то же время существенно ограничивает их отрицательность, их стихийно деструктивные страсти. Атональность вскрывает более глубокие корневые основания самой диалектики и ее противоречий, требуя изучать диалектические процессы не сами по себе, но как часть более общей и фундаментальной онтологии. Характерными чертами этой онтологии являются, во-первых, единство, (всеединство),1 целостность предмета, человека, знания; во-вторых — гармоничная, конструктивная состязательность частей, игровые взаимодействия которых эту целостность сохраняют, в-третьих, предельные основания и состояния социальных целостностей.

Эти предельные состояния метода, обобщений, мыслей, слов специально фиксирует производный от атональности термин «агония», обозначающий их крайне рискованное стояние у дикой бездны на краю, с одной стороны, и у светлой вечности на виду - с другой. Атональность фиксирует предельные точки, границы вещей, идей, слов, людей, знаний. Выше атональности может быть лишь сакральные измерения бытия, а ниже ее - царство форм, изуродованных расчленяющей активности диагональных сил борьбы, войны и конкуренции.

Атональность выражает целостность бытия, которая предшествует ее диалектическим и системным испытаниям, искушениям, которая неявно, как добрый дух провидения, сопровождала диалектические и системные истязания

1 Сходство терминов «единство» и «всеединство» не должно закрывать их сущностного различия. Вл. Соловьев полагал, что в составе любого единства все его элементы чем-то жертвуют за свое пребывание в его пространстве; в сфере всеединства царит благодать, которой все элементы одаряются за свое одиночество и раздробленность. Единство отнимает свободу, а всеединство — умножает ее. мира, и которая неизбежно воспоследствует за ними, воздав им по заслугам и вере. Исполнительной властью диалектики и системы служат законы, за нарушение которых следуют суровые санкции, обычно применяемые к побежденным. В мире атональности царят свобода, игра, соревновательность, состязательность, имеющие своей высшей целью не победу и выигрыш одной части у другой, а торжество блага целого.

Агональность — это социальная целостность, высшим законом которого служит игра. Феномен игры привлекает человека с древних времён, являясь сущностным элементом его бытия и духа. В древнеиндийской культуре игра стала основополагающим принципом общенациональной философии веданты, создавшей первую игровую модель вселенной; мир есть вечная божественная игра Брамы, в которой он состязается лишь с самим собой и со своими безмерными умениями. Игра является одним из всеобщих проявлений (атрибутов) атональности (состязательности). Агональность образует подлинные бытийно-социальные и человеческие измерения игры, ее объективно значимый творческий логос. Тем самым агональность позволяет более точно описывать, изучать, практически применять системные и целостные качества природы, общества, знания, свободы, используя присущие в них игровые элементы.

Категория атонального может быть использована и в качестве философского метода синтеза социально-гуманитарных знаний. Предлагаемая в диссертации гипотеза атональности позволяет создавать различные модели синтеза знаний, актуализируя при этом идею всеединства, ставшую ключевым принципом русской философии, придавая недостающие ей методологические средства и основания.

Пифагор любил говорить: «Узрите во всем треугольник, и проблема на две трети решена». Следуя совету великого мудреца, агональность можно рассматривать в трех аспектах: 1. как социально-философский феномен; 2. как методологический принцип социально-гуманитарного познания; 3. как совокупность форм ее проявления в психолого-педагогическом и социально-экономическом материале.

Социально-философский анализ раскрывает агональность как особый тип социальной целостности, проявляемой в игре и творимой в игре. Методологический анализ раскрывает агональность как всеобщий принцип социально-гуманитарного познания. Психолого-педагогический аспект атональности позволяет выявить условия и средства творческой самореализации индивидов. Рассмотрение атонального в социально-экономической сфере позволит наметить пути решения всех тех современных проблем, которые порождены диалектическими противостояниями (борьбой), основаны на них и неразрешимы их средствами и в их же пределах.

СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ПРОБЛЕМЫ.

Выбор источников для диссертационного исследования обусловлен наличным состоянием изученности самой атональности. Имеются работы, в которых "агональное" рассматривается как относительно самостоятельная социально-философская категория. (Я. Буркхардт, Ф. Ницше, Й. Хёйзинга Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотар).

Основная часть источников посвящена рассмотрению атональности в контексте проблематики игры. Игра является объектом внимания философии (Платон, Ф. Ницше, Й. Хёйзинга, Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Деррида, Э. Финк, Х-Г. Гадамер, Л. Т. Ретюнских), естествознания (Т. Дубнищева, И. Пригожин ), педагогики (Г. Гессен, А. Гормин, В. Л. Борзенков ), психологии (3. Фрейд, Д. Б. Эльконин, Э. Берн и др.).

Формально-технически, методологически и рефлексивно понятие "агональное" впервые было употреблено Я. Буркхардтом, который использовал его для обозначения всеобщей состязательности, как наиболее глубокой и существенной черты греческой культуры. Однако, по его мнению, агональное не является игрой, хотя и связано с ней, взаимодействует с ней, выражая особую культурную целостность общества, созидаемого в игре и игрой.

С таким подходом категорически не согласен Й. Хёйзинга, который утверждает, что "атональное" является и сущностью игры, и одним из ее проявлений. Фактически, для него смысловое поле игры покрывает смысловое пространство атональности.

Понятие "атональное" использует Ф. Ницше, обозначая им специфику гомеровского общества, в котором благо и целостность общин достигались посредством состязательного, игрового воспитания. Для Ж. Деррида игра является промежуточным состоянием между хаосом и порядком; и значит, загадочный смысл атональности тоже скрывается где-то в пограничной зоне хаоса и порядка. Термин "атональное" играет существенную роль в текстуальных штудиях Ж.-Ф. Лиотара, для которого "агонистика" в языковых актах является характеристикой общего противоборства, царящего в космосе природы и человеческой жизни. [79, 33].

В социальном плане атональность тесно связана с противоречиями соревнования и конкуренции. Соревнование означает состязание, при котором доминирует стремление сохранить единство между его участниками, а достижение каких-либо целей (выпуск определённого количества продукции и т.д.) является лишь средством этих целей. При конкуренции же доминирует достижение любых целей, а все остальные факторы, включая и человека, единство людских общностей, служат лишь преходящими средствами. В настоящее время термин конкуренция подавил термины соревнование, состязательность, хотя именно последние предшествовали конкуренции и являются до сих пор ее скрытой основой-хранителем. Вполне понятно, что конкуренция забыла о своем общем родстве с соревновательностю и атональностью, целиком оказавшись в плену у экономики. (И. Буйков, А. Воронин, Т. Савельев, Б. Шпатов и др.). Ф. Хайек видит в конкуренции основу развития экономики, а, следовательно, и социума в целом. Но он совершенно игнорирует отрицательные стороны конкуренции, создающей неблагоприятную среду для самосохранения природы, общества, семьи, человеческих общностей.

ОБЪЕКТ диссертационного исследования - системные противоречия социально-экономической и культурной жизни современного общества.

ПРЕДМЕТ диссертационного исследования - агональное качества, присущие социокультурной жизни современного общества.

ЦЕЛЬ диссертационной работы - социально-философское исследование феномена агональности.

Достижение цели исследования и недостаточная разработанность данной проблемы требуют решения следующих задач:

1. Выделить социальное и философское содержание агональности, формы его проявления в различных сферах общества.

2. Раскрыть методологические связи категории «агональности» с категориями игры и диалектики в сфере социального исследования.

3. Исследовать взаимосвязи агональности и ценностных оснований социально-философской методологии.

4. Рассмотреть агональность как философский принцип психологического, педагогического и социально-экономического познания.

5. Выделить основные типы атональных взаимоотношений экономики и социальной жизни современного общества.

МЕТОДОЛОГИЯ исследования. В настоящей работе применяются исторические и сравнительные методы исследования. Используются методологические идеи И. Канта об игровой сущности эстетического сознания, идеи М. Хайдеггера об игровой сущности экзистенциального времени, человеческих взаимоотношений с вещами. Используются марксистские идеи о сути и роли соревнования в будущем обществе. Важное место в анализе агональности занимают результаты исследований в области аксиологии и культурологии.

Соотношение различных методологических подходов и оценок дает, на наш взгляд, более глубокое понимание современных социально-экономических явлений, способствует выработке адекватных форм целеполагания людей, содействует решению тех проблем, с которыми не могут сладить ни насилие, ни конкуренция, ни администрирование.

ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ НАУЧНАЯ НОВИЗНА.

Научная новизна работы следует из социально-философского анализа категории «атональность». Впервые осуществлено целостное социально-философское исследование сущности, методологических аспектов атональности и связанных с нею проблем игры и диалектики. В результате изучения совокупности работ, посвященных теме атональности, и осуществленного автором анализа, делаются следующие выводы:

1. Установлено, что атональность выражает особый тип социальной целостности, которая создается посредством игровых и состязательных действий людей. Противоположностью атональной целостности является социальный строй конкуренции, имеющей главной целью выигрыш частей, который возможен лишь в условиях проигрыша общества как целого.

2. Определены основные взаимосвязи атональности с игрой и диалектикой. Атональность есть социальное основание, динамический стимул и созидательный принцип игры, ее неисчерпаемая и бесконечная сущность. Игра же есть проявление атональности в формах творческих действий людей, спонтанно созидающих социальную жизнь и ее законы. Атональность есть особого рода социальная целостность, которая служит источником, основанием диалектики, формой метадиалектического самообновления мысли.

3. Раскрыто и доказано, что атональная состязательность людей обеспечивает минимальное ценностное единение и согласие граждан, которое необходимо для сохранения социума. Этим подтверждается естественность для социума именно соревнования, а не конкуренции.

4. Показано, что психолого-педагогическая форма атональности раскрывает условия и средства творческой самореализации индивидов; что в социально-экономической сфере атональность позволяет наметить пути решения тех современных проблем, которые порождены диалектическими противостояниями конкуренции, основаны на них и неразрешимы их средствами, и в их же пределах.

5. Доказано, что между социумом и экономикой возможны различные виды взаимодействий, начиная от агональности, проявляющейся в творческой состязательности, и кончая конкуренцией, проявляющейся в конфликтах, войнах, революции, преступности. Будущее — за атональными макровзаимодействиями экономики и социальных общностей.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.

Результаты проведенного исследования выражаются в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Агональность выражает особый тип социальной целостности, которая устанавливается и сохраняется посредством игровых, состязательных действий людей. Агональность и игра, совпадая в сфере явлений, различаются как сущность и форма выражения.

Агональность есть социальное основание и творческий принцип игры. Творческая суть атонального выражается в состязательности, высшей целью которой является сохранение целостности как внутри социума, так и в отношениях общества и природы. Конкуренция - отчужденная форма агональности, главная цель которой - выигрыш сегодня, здесь и теперь любой ценой.

2. Агональное служит основанием диалектики, движущим началом ее противоречий, формой метадиалектического самообновления мысли. Агональность выражает состязательные аспекты противоречий, направленные на обретение и сохранение единства человека, вещей, бытия. Агональность преобразует отрицательность, борьбу и войну, присущую противо-речиям в творческие силы социального и людского едино-речия.

3. Агональность сохраняет ценностную меру единства людей, общества, природы, духа, выражая эту меру в различных формах состязательности. Агональность преобразует отрицательные противоборства и соперничества людей в соревновательные общения, служащие общему благу социума и жизни.

4. Атональность в психолого-педагогических и социально-экономических формах служит необходимым условием и средством творческой самореализации индивидов, позволяя наметить пути решения тех современных проблем, которые порождены диалектическими противостояниями конкуренции, основаны на них и неразрешимы их средствами.

5. Жизнь человека пронизана конфликтом труда-нужды и игры-свободы. Атональность есть социальное основание, в рамках которой труд-нужда может становиться свободным творчеством, а свобода игры — необходимостью целостной реализации человека. Атональность сохраняет в себе игровую сущность труда, выражая ее через ценностные стимулы, желания, через состязательные устремления людей к единству социума.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Материалы диссертации, положения и выводы способствуют расширению и углублению знаний о современной социально -экономической и культурной сферах, о методологии философского исследования. Положения и выводы диссертации могут быть использованы при разработке методических пособий и программ, в подготовке лекционных курсов, семинарских и практических занятий по социально-гуманитарным дисциплинам. Идеи диссертации о состязательности без взаимоистребляющей конкуренции могут быть использованы в практической, социальной, педагогической политике современного общества.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ:

1. «Атональность как метод философии хозяйства» // «Философия хозяйства», 2007, №1, стр. 134-146 (0, 8 п. л.).

2. «Социальное значение игры» // "Философия 20 века: школы и концепции. Материалы работы секции молодых ученых "Философия и жизнь". Материалы научной конференции 21 ноября 2000 г. - С.П.6., Санкт- Петербургское философское общество, 2001- 308 с. стр. 81- 83.

3. Вхождение России в мировую цивилизацию // "Межрегиональная научная конференция "Бренное и вечное: Ценности и отчуждение в культурно-цивилизационных процессах " 14-16 октября 1999 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. 2. Ч. 2. Ред. кол: В. П. Большаков, И.Ф. Игнатьева; Нов. Г У им. Ярослава Мудрого - Великий Новгород, 1999. -104 с. стр. 42-43"

4. Игра и экономика"// Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений 4 Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г.): В 5 Т. Т. 5. -М.: Современные тетради, 2005.- 696 с. стр. 201-202

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ: Работа, занимающая 152 страницы, состоит из введения, двух глав, включающих в себя семь параграфов, заключения и библиографического списка.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Ершов, Валерий Анатольевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В итоге исследования вновь возникает законный исходный вопрос о философской правомерности, самостоятельности и состоятельности самой категории «агональное». Может ли агональное быть отдельной философской категорией, вообще - быть категорией мышления, неким его общим правилом? Ведь если содержание агонального раскрывается посредством категорий единства, всеединства, целостности, игры, соревнования, конкуренции, то не лучше ли обходиться лишь этими понятиями, не вводя никаких новаций и не умножая никаких сущностей? Теперь на эти вопросы можно уже дать не только аналитически диагональный, но и обобщенно агональный ответ. И теперь агональность расскажет сама о себе своим атональным наречием. Нет, никак нельзя обойтись без агональности, которая к тому же не умножает, а обобщает сущности.

Во-первых, обнадеживающий ответ о философской правомочности и дееспособности категории агонального может дать уже сам русскоязычный дискурс. Бытие многогранно. И если есть вертикальные и горизонтальные, оригинальные и банальные, интегральные и дифференциальные, нормальные и аномальные, идеальные и материальные, рациональные и иррациональные, реальные и виртуальные, ноуменальные и феноменальные, центральные и провинциальные, интернациональные и национальные, концептуальные и доскональные, триумфальные и погребальные, диагональные и дуальные, тональные и атональные, театральные и музыкальные, глобальные и локальные, пасхальные и поминальные, эссенциальные и экзистенциальные, экстремальные и тривиальные, эпохальные и нахальные измерения бытия, то почему не быть и атональным измерениям? Ведь все эти многообразные измерения бытия предполагают в качестве своего единящего основания агональность, которая и является единой мерой всех мер бытия, всей его ведомой и неведомой «агональности».

Во-вторых, вышеприведенное возражение «бьет» по любому определению любой категории. Так, определяя собаку как животное, мы должны объявить кого-то здесь лишним. Если подлинность собаки видеть именно в ее «собачачности», то ее животность тогда будет излишней; если же подлинное бытие собаки усматривать в ее животности, тогда излишней станет ее бытие в качестве собаки. Но логос мысли мудро оставил собаку и животность, связав их родовидовыми зависимостями.

Соответственно, определяя агональность через категории единства, всеединства, целостности, игры, соревнования, мы вроде бы должны избавиться либо от агональности, либо от этих ее различных определителей. Но лучше сохранять верность логической мудрости с ее родовидовыми атрибутами. Хотя установить родовидовые связи агонального с ее определителями крайне сложно, если вообще - возможно. Смысловые уровни данных категорий почти тождественны, а различаются они не столько по родовидовой вертикали, сколько своими структурными соотношениями по горизонтали.

В-третьих, автор не выдумывает и не вводит агональное как абсолютно новую категорию; эта категория служила реальной жизненной практике древних греков, хотя она и не была адекватно осознана их мудростью. Поэтому Буркхардт, Ницше, Лиотар и другие авторы, не колеблясь, использовали категорию агональности для анализа специфики социального строя и культуры древних греков. И не только.

В-четвертых, агональность имеет вполне самостоятельное содержание, не заменяемое и не восполняемое другими категориями, что и предопределяет сумму ее должностных социально-философских функций.

Агональность выражает единство (всеединство), целостность бытия, социума, человека, духа; но не всякое единство и не всякая целостность есть наличное бытие агональности. Системное, механическое, суммативное единство и целое не относятся к агональности, а проходят по ведомству диагональных или диалектических конструктов, зачастую вовсе выходя за их пределы в сферы постдиагональные.

Агональность представляет естественные, несотворенные человеком целостности и единства, которые невозможно разложить на части и затем снова воссоздать из них. В агональном и посредством него действуют объективные миротворные силы, создающие такие типы целостностей.

Но это лишь малая правда о величии агонального. Агональность выражает, представляет такие типы целостности, в которых все их противоположности и части устанавливают свое место, содержание, функции лишь посредством игровых взаимодействий, посредством соревновательности и состязательности, посредством своего свободного самоопределения. Агональное и есть целостность, реализуемая и осуществляемая игровыми взаимодействиями. Агональность есть великая игра, служащая благу и величию целого, но не всякая игра причастна к добродетелям агональности. И через это двуединство целостности и игры агональность противостоит, с одной стороны, доагональным, предагональным и хаотическим состояниям бытия, а с другой -разгулу, произволу его диагональных, диалектических и механических расчленений.

И здесь для конкретизации содержания агональности лучше всего прибегнуть к помощи мифа. Платон вкратце и символически изобразил суть своей философии в известном мифе о пещере. Какой же миф содержит в своей памяти агональность? Какой миф она предпочтет и какой миф согласится стать ее вещим логосом?

Миф о квадрате, но не геометрический, а геометризированный миф. Квадрату предшествует предметно неупорядоченная, неоформленная стихия хаоса. Сам же квадрат есть полномочный представитель пространства, абсолютно жесткой структуры, не допускающей никаких иных внепространственных форм бытия. Даже идеи Платона, ангелы христианства, духи спиритуалистов находятся не вне пространства, а в «эн»-мерных его измерениях. Может быть конец вещам, конец времени (апокалипсис), но не конец пространству, ибо оно не имеет начала, являясь атрибутом вечности, вечным местом сущего.

Античная философия и культура убедили нас, что геометрические и математические формы представляют собой исходные, глубинные и самые элементарные основания категорий нашего мышления, первичные орудия организации хаоса в упорядоченную предметность бытия. Но геометрические и математические формы не только выражают мир количества; они служат и символами протокатегориального содержание мысли, действий и предметов. В этом плане агональность можно трактовать, с одной стороны, как математический символ, а с другой - рассматривать ее как элементарную форму связного, целостного содержания и бытия.

Агональность представляет извечную сущность пространства в качестве квадрата, упорядочивая, оформляя его матрицей неорганизованные, хаотические стихии предметного мира. Каждая вещь должна обрести сначала место, отметку в пространстве, и уже лишь опосля этой квадратной легализации заводить себе предметное тело и предметное потомство. Агональность выражает целостность пространства в качестве абсолютного места, где предметный хаос, беспредметные ничто и бездна приводятся пространством в порядок и становятся единством, целостностью сущего. Одной из форм пространства, несущей в себе упорядочивающие меры, является квадрат.

Агональность представляет квадрат, свободным от власти его сторон, квадрат без давящей квадратности. Она изображает квадрат как идею, как проект, как смысл, как свободную эластичную сущность, способную стать треугольником, прямоугольником, пирамидой и даже - квадратурой круга. В предметном же бытии квадрат является наиболее тяжелой и прочной структурой, деспотически удерживающей в себе захваченное пространство. Агональность же представляет права пространства, заключенного в квадрате, его потребности и способности к свободному квадратному и внеквадратному творчеству. Агональность - совокупность игровых модификаций квадрата, в которых он может участвовать как полноправный член академии пространств. Но агональность - это и «жизнь в квадрате», то есть живая жизнь как игровое сотрудничество духовных и материальных сил. Агональность - это квадрат, целостность которого устанавливается и поддерживается свободными, игровыми взаимодействиями содержащегося в нем живого пространства. Поэтому не диагональность определяет природу его квадратности, а квадратность - смысл и функции своих диагоналей.

Но, увы! И у квадрата есть внутренние враги. Появляются диагонали, рассекающие квадрат на части, между которыми могут сложиться различные типы взаимоотношений. Между частями квадрата может развернуться жесточайшая борьба за квадратное лидерство, за квадратные метры, за выигрыш лучших мест в царстве квадратности, хотя все места в нем равноценны. И эта борьба диагоналей и. частей квадрата, перерастающая со временем в войну, может деформировать его квадратность, а то и вовсе ее разрушить. Диагонали со своим треугольным потомством могут возомнить себя важнее самого квадрата, начнут плодиться, коррумпироваться и разрушат его совсем. Или же превратят его в стандартное тюремное окно, сквозь которое не проскочит уже никакая атональная мышь.

Борьба частей, противоположных сторон квадрата за выигрыш квадратности, за победу над неквадратными элементами квадрата, за власть в квадрате в итоге завершится потерей самого квадрата. Борьба «за» незаметно становится борьбой ради борьбы и завершается борьбой против единства квадрата и за счет его целостности. Борьба ради выигрыша бесплодна, ибо всякий выигрыш частей есть проигрыш целого, а в итоге - проигрыш самих частей. Точно так же борьба за торжество истины, незаметно становится борьбой за убожество людей; борьба идей тихо превращается в борьбу против людей. В борьбе идеи и истина погибают, в соревнованиях и в игре они проявляются, а живут они лишь в храмах своей агональной целостности. Но истина не играет, и в истину не играют, ибо игра находится в самой истине. Истина всегда - атональная целостность, содержащая в себе игру как один из своих творящих органов. Игра же в отрыве от истины и вместо истины становится «игрой в бисер» (Г. Гессе), бессмысленной и механической комбинаторикой действий, вещей, частей, знаков и зодиаков.

Этот антиагональный способ бытия квадрата становится в строгом смысле слова антидиалектическим, антипредметным и даже антидиагональным его отрицанием. Ибо любое «анти» есть ничто, небытие, пустота, бездна, доквадратный мрак, которые паразитируют на световой и огненно красной квадратности мира. И на прощание нам явится черный квадрат К. Малевича, в котором важна уже не его фигурная квадратность, а бесформенная чернота, постепенно растворяющая в себе всю жизнь квадрата. Черный квадрат - это футуристический символ грядущего апокалипсиса в квадрате, закономерный исход конкуренции его сторон, частей, диагоналей.

Но есть управа и на беззаконие диагоналей. Квадратная сущность допускает не только борьбу, войну его частей и диагоналей за выигрыш в царстве квадратности. Нет, она предпочитает их игровые взаимодействия, их соревновательность и состязательность в деле услужения квадрату, всем своим квадратобритым собратьям, дабы сделать его квадратуру более совершенной, дабы сохранить его квадратную целостность и в треугольности, и в прямоугольности, и в долларовой пирамидальности, дабы сделать его царем сущего в облике квадратуры круга, то есть в облике агональности.

Агональность выражает именно этот игровой, состязательный сценарий целостности и единства сущего. Если от борьбы идут импульсы, стимулы, мотивы конкуренции, соперничества ради никчемных побед никчемных частей, то от игры исходят стимулы и цели ради торжества правого дела всех частей как единой целостности. Ибо в такой целостности части приобретают больше свобод и самоидентификаций, чем в борьбе за права свои. Агональность есть власть целостности плюс игра и всеединство сущего. Агональность есть игровая фактичность бытия, его логическая динамичность и метафизическая антиномичность.

Соблазнительно представить содержание агональности через диалектику ее связей с диагональностью. Однако это будет внешняя, неистинная аналогия. Да, в связях агонального и диагонального, можно видеть частный случай диалектики их противоречий, выраженных языком геометрии. Но агонистика не совпадает с диалектикой. Агональность есть игровое, соревновательное единство противоположностей, которые в этой состязательности теряют свою обособленность от целого, свою противопоставленность друг другу, обретая взамен сертификаты единства и целостности.

Диалектика же есть единство и борьба противоположностей, которые в этой борьбе, доходящей до войны, стремятся к победе одной части над другими, закрепляя эту победу диктатурой насилия. На деле, диктатура всегда есть власть ничто, отрицания, смерти над жизнью. Диктатура ничто и есть окончательная форма диалектики как науки о конкуренции и победе сильнейшего. А сильнее самой сильной силы на нынешний день являются именно ничто, смерть. Жертвой диалектической борьбы всегда становится целостность, которая этой борьбой разоряется до состояния ничто.

Основными качествами, функциями и задачами традиционной диалектики являются отрицание, раздвоение, разрушение как средства созидания новых форм. Однако традиционной диалектике ближе и милее все же принцип: «Все возникшее достойно гибели» (Гёте). Творчество - всего лишь следствие отрицательности, продукт суровой, беспощадной и катастрофической борьбы противоположностей. Отрицание, борьба ради j борьбы становится в ней самоцелью, которой приносится в жертву предметная j целостность бытия, человека и мысли. Но это же отрицание выводит диалектику в сферу более оптимальных, более гармоничных и более человеческих, что ли, взаимодействий.

Возможен ли рациональный переход диалектики в метадиалектику? Да, возможно. Но для этого нужно найти сферу, в которой бы сохранялась вся энергийная динамика противоречий, и в то же время существенно бы ограничивались их отрицательность, их стихийно деструктивные страсти. Такая сфера есть, и очерчивается она термином «агональность». Диалектика есть предельное, экстремальное, чрезвычайное состояние агональности, точка ее бифуркации. Диалектический метод является частным, а потому искусственным продуктом мысли, оторвавшейся от благодатной целостности мира, практики, познания и человека. Атональный анализ вскрывает более глубокие корневые основания самой диалектики и ее противоречий. Суть данного метода заключается в том, чтобы изучать диалектические процессы не сами по себе, но как часть более общей агональной реальности (более общей онтологии противоречия). Характерными чертами этой онтологии являются, во-первых, единство, (всеединство), целостность предмета, человека, знания, а во-вторых - гармоничная, конструктивная состязательность частей, игровые взаимодействия которых эту целостность сохраняют.

В соотношении агональности и диагональности имеют место не диалектические противоречия, а соотношение двух типов целостности. Агональность основывается на преображении противоречий в игровые, соревновательные взаимодействия частей ради торжества целостности.

Диалектика же основывается на борьбе и войне противоположностей ради победы частного над частным и частного над целым. Излишне говорить, что подобная онтология может вести лишь к самоуничтожению.

Агональность не имеет противоположностей, ибо даже диагональность -всего лишь аспект агональной целостности (квадрата, прямоугольника). Диагонали невозможны без этих фигур, а данные фигуры вполне могут обойтись без этих агрессивных реформаторов, желающих превратить цветущую сложность этих фигур в сумму унылых рыночных треугольников, а последние свести к бесформенной совокупности точек в пустоте. И разрушенная агональность распадается на игровую жизнь, на тоталитаризм целого, усмиряющего подобные игры, и на бесконечный прогресс движения в пустоту. Все удачные образования агонально одинаковы, живя в качестве игровых целостностей, самосостязательных ансамблей. Каждая неудачная вещь диагональна по своему, изнывая в муках непрерывной конкуренции, борьбы и войны своих противоположностей и частей.

Поэтому не в соотношении агонального и диагонального нужно видеть частный случай диалектики, а саму диалектику нужно воспринимать как выродившейся, негативный случай агонистики. Диалектика - закатная апокалипсическая агония сущего накануне восхода царства агональности.

Социальная философия изображает специфику агональности в более конкретных, наглядных и жизненных формах. Наиболее полным социальным выражением агональности был древний родовой строй, органически сочетающий в себе все виды игровой деятельности, соревновательности с интересами целостности общин. Эти соревнования, например поединки, могли быть суровыми, жестокими, но все они в итоге работали на сохранение и совершенствование целостности общины и человека, воспитывая в нем крепость тела и духа, сочетающуюся с беспредельной преданностью своему роду. Исход из родового строя исторически шел по нескольким сценариям. (Вариант консервации родового натурализма мы сразу же исключаем из рассмотрения).

Восточные монархии заменили дикую агональность и вольницу родового строя деспотией обычаев, законов, власти и личного произвола властителей. И этот же деспотизм власти усилился благодаря наложению на него деспотической конкуренции азиатского рынка. Агональность, как и диагональность оказались здесь в законсервированном виде. Нет ни борьбы, ни игры, ни целостности, ни хаоса. А что есть? Общество как часть природы и природа как часть общества. Это возврат в доагональное состояние, предшествующее даже родовому строю.

Финикия и Карфаген перепрыгнули из агональной целостности родового строя в дикий рынок, перешли к диагональной конкурентной борьбе всех против всех за максимум богатства. Временный экономический успех подобных стран не выдержал испытания римским оружием.

И лишь древние греки сумели найти истинный путь, пролегающий между деспотизмом восточных общин и тиранией рыночной хрематистики (ростовщического капитала), соединив атональную, кровнородственную целостность родового строя с игровой атональностью рынка. В итоге агональность сущего впервые в истории обрела свою адекватную социальную форму. Древние греки сумели найти третий путь между мертвящей традицией сельских общин Востока, превращающих людей в живых роботов, и убийственной конкуренцией, произволом хрематистики (капиталистического рынка), превращающей людей в стаю преследуемых волков; между беспредельным произволом, беззаконием власти и беспредельным произволом и беззаконием конкуренции.

Это была не маленькая и частная удача одной страны. Это была всемирно-историческая удача всего человечества, узревшего хотя бы на миг, хотя бы на краткое время атональную норму бытия, мира, общества, человека, мысли. И этого оказалось достаточным для феномена «греческого чуда», для создания объективных оснований общечеловеческой культуры во всем многообразии ее будущих национальных форм. Ибо древнегреческая культура и мудрость были национальными по форме и общечеловеческими по содержанию, атональными по содержанию и диагональными по форме. Агональность создала древнегреческое чудо, а сама скрылась в недрах диалектических и социальных отношений.

Ведь даже древнегреческая диалектика не была самодовлеющим учением, а подчинялась более высокому принципу агонального единства и целостности. Борьба и война противоположностей Гераклита усмирялись логосом космической агональности. Взаимостолкновение атомов у Демокрита усмирялось агональной необходимостью судьбы, богов, которые предоставили взамен отнятой у них борьбы сумму всевозможных игровых взаимодействий. Противоречия между идеями и вещами, между самими идеями у Платона усмиряла агональность блага, дарящего миру и людям всевозможные игры и игрушки. Противоречия формы и материи у Аристотеля «снизу» снимались в первоматерии, а «сверху» - в уме, в форме форм», то есть, предельной атональностью, агонией.

Если взглянуть на этот путь глазами нашего геометрического мифа, то можно узреть такие картины. В углах и по всем сторонам социальных квадратов восточных общин беспробудно трудятся прикованные к ним невольники. Главный паук находится в центре квадрата, внимательно следя с помощью своих паукистов за исправной работой рабов. Если же людей отвязать, но при этом пространство квадрата расчертить диагоналями рынка, то свобода их окажется мнимой. Движения их будут просты и одномерны: «вверх - вниз; вниз - вверх», следуя ломанным диагоналям движения рыночных цен. А за ними вослед идут сломанные жизни людей. Для человека плохо как повышение, так и понижение цен, ибо повышение цен на товары, частично повышает цену труда, а понижение цен на товары, абсолютно обесценивает его труд. Диагональ рынка правит посредством невидимой руки А. Смита, крепко удерживая товарное стадо в пределах уже треугольного дозволенного рабства.

Люди не приемлют рабства и борются против него. (Правда, рабство у чего-то более высокого и совершенного допускается, но лишь как акт доброй воли). Но и свобода также оказалась не совсем приемлемой для человека, хотя это еще не осознанно так же ясно, как пагуба рабства, хотя на алтарь свободы принесено жертв несоизмеримо больше, чем их потребовало рабство. Кто свободен от внезапных катаклизмов рыночных цен? Рабовладельца можно иногда умилостивить, а цены безжалостны: уж лучше пускай пропадет все добро, но не цены.

Но древние греки почувствовали, что на границах рабства и свободы, между ними есть некое особое пространство, в котором возможно невозможное, реально нереальное. Это - царство игры, в которой не только человек подчиняется законам, но и законы подчиняются ему, создаются им.

Это третье царство следует даже из простой логической необходимости. Есть верх и не верх, но не низ, а середина; есть низ и не низ, но не верх, а опять-таки середина. Структура сущего тройственна. Точно так же есть рабство и есть нерабство, которое не совпадает со свободой. Есть свобода, и есть несвобода, которая не тождественна рабству. Это третье состояние может быть ниже противоположностей свободы и рабства, например, животность, но оно может быть и выше их. И вот это высшее состояние выражает категория агональности. Жизнь обычно развертывается в этой средней сфере, ибо люди обитают не в противоположностях, не на полюсах, а где-то между ними.

Платон представил этот третий мир в качестве царства идей, объективных сущностей, которые независимы от вещей и человеческой субъективности, хотя и присутствуют в них, придавая им смысл и целостность. Аристотель представил этот третий мир в качестве царства меры, логики, этических добродетелей, находящихся между демонами недостатка и избытка, господствующими в вещах и в субъективности человека. В науке этот третий мир стал царством чисел, парящих между вещами и сознанием человека, властвующих в них и над ними, но не позволяя никому поработить себя. Стоики представили этот третий мир в качестве царства объективных смыслов, которые придают значимость словам и делам человека.

В практике же этот третий мир стал царством игры и агональности. Этот термин обозначает реальность, которая предшествует противоречиям, сохраняется между ними и следует за их кончиной как их единство и всеединство. Речь идет об особой целостности социума, которая проявляется лишь посредством игровых действий, состязательности, соревновательности. И если вернуться к нашему мифу о квадрате, то можно сказать, что агональность есть символ свободного перемещения во всем его пространстве и во всех его направлениях. Единственное ограничение агональности состоит в том, что она блокирует все пути разрушения целостности бытия, социума, человека, мысли.

Все углы квадрата прямые, допуская полный разворот и возвращение назад в сферу свободного, безуглого пространства. Диагонали же создают повсеместно острые углы, которые извне колют, а изнутри - душат. И острые углы никак нельзя обойти, ибо, тщательно обходя их, человек слишком поздно заметит, как они радуются, входя в него сами; из острых углов никак нельзя выйти, ибо их теснота засасывает человека настолько, что он не может ни развернуться в них, ни дать задний ход. В острых углах можно лишь бороться за существование в квадрате, можно лишь вести кровопролитную конкуренцию ради устранения «лишних», чтобы тем самым ослабить удушающую агонию тесноты.

Диагональность порождает своей остроугольной агрессией раздвоенное население с раздвоенным сознанием и с раздвоенными желаниями. В углах появляются люди-мутанты, угловые и уголовные люди, которые, выходя в социальную квадратность, ведут себя не атонально, а уголовно, не гармонизируют социум, а рассекают его на множество все более острых и обостряющихся углов.

Агональность же, отрицая диагональность, делая ее эластичной, дискретной, указует выход сначала из тупиков острых углов в более свободные и цивилизованные прямые углы. Но это вовсе не идеал агональности, ибо прямые углы тоже не мед для жизни, а представляют ее тупоугольность, ее смысловую тупость. Прямой угол - всегда тупой угол. Поэтому агональность выводит человека и из прямых углов в сферу свободного игрового пространства социальной квадратности.

Каждое существо мечтает о своем угле, но забывает, что углы-то бывают разные. Есть углы-уголки красные, а есть углы-уголки голубые; есть углы-уголки скромные и укромные; есть углы-уголки светлые и темные; есть углы-уголки личные и неприличные; есть углы-уголки вонючие, крысиные, тараканьи и дремучие; есть углы Богом забытые и Богом забитые; есть углы пришибленные и отшибленные; есть углы инфернальные и криминальные. Каждое существо должно помнить не только о том, как заиметь свой угол, но и том, как бы не прогнить, не прокиснуть в нем, как выбраться из угла, в который загоняет ее непонимание божественного чуда жизни. Так что угол не нужно абсолютизировать, но и забывать вовсе о нем не стоит. От сумы и тюрьмы не зарекайся, а от угла и квадрата не отрывайся. Люди должны ютится не по углам и уголкам, обретая в них опыт угловой и уголовной жизни, а в светлых квадратных метрах социокультурной агональности, обретая в ней игровой опыт, игровой смысл своего бытия.

Но забывают существа и о том, что они могут оказаться в тупиковом углу, в самосужающемся углу, который превратит их или в комок агрессии, или в агонизирующий треугольник. Агональность же есть красный, скромный, светлый, личный и приличный квадрат игровой социальности. Изба ведь красна не углами, а пирогами. Агональность - это пирог, а диагонали - стая голодных крыс.

Агональность проявляется и в агонии, которая стремится превратить агональную целостность в т-т-точку, а ее игровые модусы - в тусклые точечные фокусы. Поэтому агония есть последний решающий бой между жизнью-игрой и жизнью-конкуренцией. Жизнь - победа игры; смерть - победа конкуренции.

Б. Спиноза пытался выразить этические ценности языком геометрии, забыв, видимо, что угол в моральном плане означает тупик, «стоп», «приехали», «дальше некуда». Но угол призывает и к бунту против безуголовых: «Хватит, натерпелись!». И в этом плане правда уголовная и правда уголовных, обитателей углов опирается на агональную целостность, ну, хотя бы квадрата. Спиноза не заметил, что живое не любит геометрии, противится ее формам, которым ближе, роднее мертвое. Геометрия - это своеобразная мораль мертвого. Вот почему она так трудно дается детям, ибо они дальше всего находятся от леденящей влаги мертвой воды; в то же время она легко дается тем, кто ближе к водам Леты. Спиноза сочинял свою этику, будучи уже одной ногой в этих водах. Более продвинулся в этом направлении П. Пикассо, изображавший живое на языке геометрических форм. Его живописного кубизма испугалась даже сама смерть, подумав про себя: «Если на этих полотнах изображено живое, то что же тогда есть мертвое? Караул! Хлеб у меня отнимают!».

Геометрические и математические формы суть мертвые оболочки, останки праха покинувшей их агональности как игровой жизни. И сколь же велика жизненная сила агональности, если она даже в мертвом виде так великолепно, надежно и эффективно служит неблагодарным людям! Неблагодарным, ибо они почитают мертвую агональность в качестве геометрии и математики больше, чем ее игровое бытие в качестве «живой жизни». Трудно даже вообразить, на что способна осознанная и рационально используемая живая агональность!

С атональностью шутки плохи: признают ее или нет, она упрямо делает свою игру. И кто не знает ее правил, тот узнает ее углы и диагонали.

Средневековый цеховой строй создал особую социальную агональность, основывающуюся на ритуальных играх, в которых индивиды добровольно жертвовали своей жизнью общему благу. Играть в жизнь и с жизнью не стоит, ибо такие игры может позволить себе лишь Всевышний.

Капитализм отодвинул эту исходную агональную целостность общества в маргинальные зоны, заменив ее искусственной целостностью, создаваемой и воссоздаваемой беспощадной и взаимоистребляющей конкуренцией, войнами, агрессивностью против природы и человека.

Но со времен древних греков заря агональности прочно закрепилась на философском небосклоне, то уходя, то восходя, то ярко пылая, то тускло мерцая. Мы стремились следовать движению этой звезды, не ведая того, куда она нас ведет и куда заведет. Это должно быть уже темой другого рассказа, для которого нужны другой сюжет, другие категории-герои, другие люди, для которых агональность будет столь же необходима и неизбежна, как и их жизнь. А пока ограничимся определением философских координат, философской траектории этой звезды, ее соотношений с другими философскими созвездиями.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Ершов, Валерий Анатольевич, 2007 год

1. Августин А. О граде Божьем. В 2 Т. СПб., 1988.

2. Агеев С. От простого к сложному. // Приложение к журн. «Эксперт». 2003, № 13 (122).-С. 9.

3. Адлер А. О невротическом характере. СПб. Университетская книга. А.С.Т. 1997 г.- 388 С.

4. Андрианов В. А. Россия в мировой экономике. Сравнительная конкурентоспособность.// Международная жизнь. №8-9. 2000 г.- С. 118-133.

5. Аристотель. Вторая аналитика. // Собр. Соч. В 4 Т. Т.2. М., Мысль. 1978 г.-С. 277.

6. Аристотель. О поэзии // Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск. 1998 г.- С. 1063-1112.

7. Аристотель. О софистических опровержениях. // Аристотель. Соч. В 4 Т. Т.2 //М., «Мысль». 1978 г.- С. 533-592.

8. Аристотель. Метафизика. // Аристотель. Соч. В 4 Т. Т. 1. М., «МЫСЛЬ». 1976 г.- С. 65-364.

9. Аристотель. Никомахова этика. // Аристотель. Соч. В 4 т. Т. 4. М., «МЫСЛЬ». 1984 г.- С. 53-294.

10. Асатрян И. Г. Промышленное развитие Горьковской области в 1970-е годы и роль соревнования в мотивации труда. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Москва 2005 г.- С. 278.

11. Аугустинавичюте А. Соционика. Психотипы. Тесты. Издательство А.С.Т. СПб., 1988 г.- С. 416

12. Ахадова Н. Особенности отношения к конкуренции в сферах политики и предпринимательства в современной России. Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук. Спб., 2004 г.- С. 209.

13. Башкирцева Ю. С. Игровые начала культуры. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Москва, 2004 г.- С. 163.

14. Бердяев Н. А. Судьба России. М., «Фалио». 1998 г.- С. 736

15. Берн Э. Секс и человеческая любовь. М., A.C.T-JI. Т. Д. 1998 г. С. 352.

16. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. «Университетская книга». А. С. Т. СПб-М., 1996 г. С. 398.

17. Бивер Д. Н.Л.П. для самообразования. М., 2001 г. С. 184.

18. Бодрийяр Ж. Система вещей. М., «Рудамино». 1995 г. С. 171.

19. Большой толковый словарь русского языка" СПб., "НОРИНТ". 2003 г. С. 1536.

20. Борзенков В.Л. Теоретико-методологические основания игротехники. // Великий Новгород. 2001г. С. 300.

21. Брежнев Л. И. В. И. Ленин о социалистическом соревновании. М., Политиздат. 1985 г. С. 21.

22. Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск. «Полиграмма». 1993 г. С. 123.23. «БСЭ». В 30 Т. М., "Советская энциклопедия". 1972 г. Т.10.

23. Бубер М. Два образа веры. М., А.С.Т. 1999 г. С. 592.

24. Булгаков С. Н. Философия хозяйства. Соч. В 2 Т. т.1. М., «Наука». 1993 г.-С. 49-297.

25. Вагнер Р. Избранные статьи. М., 1995 г. С. 286.

26. Вислова В.В. На грани игры и жизни. // Вопросы философии. №12. 1997 г. -С. 32-38.

27. Витгенштейн Л. Философские работы. М., «Гносис». 1994 г. С. 312.

28. Воейков М.И. Хозяйственный механизм и соревнование. М., «Экономика» 1983 г.- С. 160.

29. Войно-Ясенецкий В.Ф. О духе, душе и теле. // Философские науки. № 2. 1997 г. С. 138-144.

30. Воронин Г.Л. Конфликт в школе. // «Социологические Исследования» № 3. 1994 г.- С. 94-98.

31. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса. М., «Республика» 1994 г. -С. 368.

32. Гадамер Г.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., «Прогресс». 1988 г.- С. 699.

33. Гаджиев К.С. Политическая идеология: концептуальный аспект. // «Вопросы философии». №12. 1988 г. С. 3 -20.

34. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. В 3 Т. T.l. М., «Мысль». 1974 г.- С. 452; Т. 2. М., «Мысль». 1975 г.- С. 695.

35. Гераклит. // Фрагменты ранних греческих философов. Ч. I. М., «Наука». 1989 г. С. 176-257.

36. Гессен С. И. Основы педагогики. М., «Школа-Пресс». 1995 г. С. 448. 38 . Гоббс Т. Левиафан. Соч. в 2 Т. Т. 2. М., «Мысль». 1991 г.- С. 679.

37. Годфруа Ж. Что такое психология? В 2 Т. М., «Мир». Т. 1. 1996 г,-С.496.

38. Голосовкер Я. Э. Логика мифа. М., «Наука». 1987 г. С. 206.

39. Гоптерева И. Б. О возможном механизме разрешения конфликта. // «Полис». №6. 1998 г.- С. 133-141.

40. Гормин А. С. Педагогические основы обучения и воспитания одаренных детей в парадигме барьерной педагогики. Великий Новгород. Н.Р.Ц.Р.О. 2002 г.-С. 108.

41. Грицанов А. А. Борьба // Новейший философский словарь. Минск. Изд. В. М. Скакун. 1998 г.- С. 896.

42. Гришина Н. В. Конфликт. // Новейший философский словарь. Минск. Изд. В. М. Скакун. 1998 г. С. 330.

43. Гросс К. Введение в эстетику. Киев-Харьков. 2001 г.- С.123.

44. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. М., «Институт ДИ-ДИК». 1997 г.- С. 640.

45. Гуревич П. С. Элитарная культура. // «Философские науки». №1. 1997 г.- С. 109-111.

46. Делез Ж. Различие и повторение. СПб., «ТОО ТК Петрополис». 1998 г. С. 384.

47. Деррида Ж. О грамматологии. М., «Ad Marginem». 2000 г. С. 511.

48. Дидро Д. Эстетика и литературная критика. М., «Искусство». 1980 г.- С. 590.

49. Достоевский Ф. М. Игрок. // Соч. В 15 Т. Т. 4. Ленинград. «Наука» 1989 г. -С.585-720.

50. Древнекитайская философия. В 2 Т. Т.2 М., «Мысль». 1973 г. С. 384.

51. Дубнищева Т.Я. Концепции современного естествознания. Новосибирск. «ООО Издательство ЮКЭА». 1997 г.- С.832.

52. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., «Канон». 1996 г. С. 432.

53. Жбанков М. Ф. Игра. // Новейший философский словарь. Минск. Изд. В. М. Скакун. 1998 г. С. 252.

54. Жбанков М. Ф. Миф // Новейший философский словарь. Минск. Изд. В. М. Скакун. 1998 г. С. 431.

55. Иллюстрированная история религий. В 2 Т. Т. 1. Издательство Спасо-Преображенского Валаамского Монастыря. 1992 г.- С. 526.

56. Калашникова Н. К. Атональные основы культуры донского казачества. Диссертация на соискание учёной степени кандидата философских наук. Ростов-на-Дону. 2005 г.- С Л17.

57. Калашникова Н. К. Новая жизнь музыки в эфире. // «АМ». №10. 2002 г.- С. 29 -39.

58. Кант И. Критика практического разума. Спб., «Наука». 1995 г.- С. 528.

59. Кант И. Критика способности суждения СПб., «Наука». 1995 г.- С.512.

60. Кант И. Критика чистого разума. Минск. 1998 г.- С. 960.

61. Кант. И. Трактаты и письма. М., «Наука» 1980 г.- С.712.

62. Капелюшникова Ф. И. Философия рынка Ф. Хайека. // «М.Э.М.О». №12. 1989 г.- С.15 26.

63. Каптен Ю. А. Основы медитации. СПб., «Андреев и сыновья». 1991 г.-С.ЗЗО.

64. Карнеги Д. Как завоевать друзей и оказывать влияние на людей. «Самара». 1994 г.-С. 528.

65. Картер Г. Эффективная реклама. М., «ИВЦ Маркетинг». 2001 г. С.244.

66. Козине Н. Анатомия болезни с точки зрения пациента. М.,1991 г.-С.95.

67. Козловски П. Принципы этической экономии. СПб. 1999 г.- С. 344.

68. Козловски П. Трагедия модерна. Миф и эпос 20 в. у Эрнста Юнгера. // «Вопросы философии». №12.1997 г.- С. 390-391.

69. Круглый стол // «Социологические Исследования». №2. 2000 г.- С.81.

70. Крючков Д.В. Конкуренция как социально-экономический процесс. Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. Нижний Новгород. 2004 г.- С. 157.

71. Кудрявцев В.Т., Уразалиева Г. К. Культурно-образовательный статус игры. // «Социологические Исследования». №4. 2000 г.- С. 59-65.

72. Кули Ч. Первичные группы. // "Американская социологическая мысль" МГУ. 1994 г.- С. 330-335.

73. Кутырев В. А. Этюды пессимизма // «Философские науки». №1. 1997 г.- С. 89-99.

74. Левада Ю. А. Игровые структуры в системе социального действия //Системные исследования. Ежегодник. М., 1984 г.- С. 268-281.

75. Ленин В.И. О социалистическом соревновании. М., 1985 г.- С. 1519.

76. Ленин В.И. Как организовать соревнование? // В. И. Ленин, КПСС о социалистическом соревновании. М., 1985 г.- С. 7-15.

77. Лиотар Ж. Ф. Состояние постмодерна. Спб., «Алетейя». 1998 г.- С. 160.

78. Лосев А. Ф. Хаос и структура. М., «Мысль». 1997 г.- С. 831.

79. Лотман Ю. М. Статьи, заметки, выступления. // Об искусстве. СПб., «Искусство». 1998 г.- С.374-674.

80. Лотман Ю. М. Тезисы к проблеме "Искусство в ряде моделирующих систем" // Лотман Ю.М. Труды по знаковым системам. Тарту. 1967. Вып. 198. С. 137-138.

81. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (18-начало 19 века). СПб., «Искусство». 1998 г.- С.415.

82. Лотман Ю. М. Структура художественного текста. // Ю. М. Лотман Об искусстве. СПб., «Искусство». 1998 г.- С. 14 -285.

83. Марзова Н.А. Философский смысл игры в моделировании социальной реальности. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Москва. 2004 г.- С. 173.

84. Марков Б. В. Философская антропология. СПб., 1997 г.- С. 384.

85. Маркс К. Капитал. Критика политической экономики. В 3 Т. М„ 1988.

86. Мид Дж. Аз и Я // «Американская социологическая мысль». МГУ. 1994 г.-С.227-237.

87. Мизес Людвиг фон. Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории. М., 2000 г.- С. 438.

88. Микель Дюфрен. Кризис искусства // Западноевропейская эстетика XX века. М., «Знание». №1. 1991 г.- С. 32.

89. Миллер С. Психология игры. СПб., 1999 г.- С. 320.

90. Мифы в искусстве старом и новом // СПб., Лениздат. 1993 г.- С. 384.

91. Моисеев Н.Н. Естественнонаучное знание и гуманитарное мышление // «Общественные науки и современность». №2. 1993 г.- С. 65.

92. Монтень М. Опыты. В 2 Т. М., «ТЕРРА». 1996.

93. Назайкин А. Характер, методы и формы рекламного текста // «Журналист». №3. 2000 г.- С. 63-64.

94. Настольная энциклопедия Public Relations. // Д. Игнатьев, А.Бекетов. 2-е изд. «Альпина Бизнес Бук». М., 2004 г.- С. 496.

95. Ницше Ф. Гомеровское состязание // Ф. Ницше Философия в трагическую эпоху M.:REFL-BOOK. 1994 г.- С. 93 -101.

96. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Спб., 1913 г.- С. 187.99. «Новый черт во Франции». Новый мир. №8. 1986 г.- С. 197-229.

97. Уайльд О. Соч. Т. 1. СПб., 1912 г.-С. 173

98. Платон. Горгий. Гиппий Больший. // Платон. Соч. В. 3 Т. Т.1. М., «Мысль». 1968 г.-С. 49-186.

99. Рассел Б. Человеческое познание. Его сферы и границы. Киев. 1997 г.- 560.

100. Политика и экономика в современной России: конфликт на перепутье. // «Социологические Исследования». №2. 2000 г.- С. 86-108.

101. Портер М. Конкурентное преимущество: Как добиться высокого результата и обеспечить его устойчивость. М., «Альпина Бизнес Букс». 2005 г.-С.715.

102. Пастухов В. Б. Россия 2000: цивилизационный выбор и конституционный шанс. // «Политические исследования». № 6. 1998 г.- С. 13 -25.

103. Радхакришнан С. Индийская философия. В 2 Т. Т.2. СПб., «ТОО Стикс». 1994 г.- С. 436.

104. Ретюнских JI. Т. Философия игры. М., «Вузовская книга». 2002 г.- С. 256.

105. Ретюнских J1. Т. Игра как она есть или онтология игры. М., МГПУ, Липецкое издательство Госкомпечати РФ. 1997 г.- С. 151.

106. Рих А. Хозяйственная этика. М., «Посев». 1996 Г.- С. 809.

107. Рожкова Н. Выясняем соотношение стимулов и мотивов. // «Директор школы». №9. 2001 г.- С. 35 -39

108. Розенталь Д. Э., Голуб И.Б. Секреты стилистики. М., «Ральф». 2001 г.- С. 208.

109. Розин В. Природа и генезис игры. Опыт методологического изучения. // «Вопросы философии». №6. 1999 г.- С. 26-37.

110. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. М., «Канон-пресс». 1998 г.- С. 416.

111. Светлов В.А. Практическая логика. Спб., Изд-во Русского Христианского гуманитарного института. 1995 г.- С. 472.

112. СибоутЯ. Мир без границ. М., Наука. 1997 г.- С. 189.

113. Сигов К. Б. Игра. // Словарь. Современная западная философия М, Остожье. 1998 г.- С.158-159.

114. Сильвестров В. Текст повествования в контексте игры. // Предисловие к книге Й. Хёйзинга HOMO LUDENS.CraTbH по истории культуры. М., 1997 г.-С. 9-19

115. Ситников А. Гундарин М. Победа без победителей: Очерки теории прагматических коммуникаций. М., «Имидж-Контакт». 2003 г.- С. 256.

116. Слуцкий О. Н. Что после иллюзии? (Конец нашей эры). М., «Вече». 2002 г.- С. 328.

117. Смелзер Н. Социология. М., «Феникс». 1994 г.- С. 688.

118. Советский энциклопедический словарь. 3-е изд. М., 1985 г.- С. 480.

119. Соколов Е.Г. Языковая игра ценностей: Тезисы доклада конференции «Бренное и вечное» 15-17 октября 1998 г. Великий Новгород. 1998 г.- С. 18-19.

120. Соловьев В. Оправдание добра. // Соч. В 2Т. Т. 1. М., «Мысль». 1990 г.-С.47-548.

121. Сорокин П. Голод и идеология общества. // «Квинтэссенция». Философский Альманах. М., Политиздат. 1990 г.- С. 371- 413.

122. Сорокин П. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. // Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., Политиздат. 1992 г.- С. 543.

123. Социалистическое соревнование: вопросы теории и практики организации // Под ред. И. И. Чангли. М., Наука. 1978 г.- С. 280.

124. Спенсер Г. Основания психологии. // Спенсер Г., Цигент Т. Ассоциативная психология. М., «ACT-ЛТД». 1998 г.- С.11-309.

125. Федеральный Закон от 18 июня 1995 г. № 108-03. «О рекламе». По статье В.И. Устиненко «Место и роль игрового феномена в культуре». // «Философские науки». №2. 1980 г.- С. 76.

126. Столович Л.Н. Философия красоты. М., Политиздат. 1978 С.118.

127. Сытин Г.К. Животворящая сила. СПб., «Лейла». 1993 г.- С. 416.

128. Тейлор Э.В. Первобытная культура. М., 1989 г.- С. 573.

129. Тард Г. Социальная логика. СПб., 1996 г.- С. 584.

130. Тейяр де Шарден П. Божественная среда. М., «Издательство Ренессанс». СПб., 1992 г.-С. 43.

131. Терский В.Н., Кель О. С. Игра, творчество, жизнь. М., «Просвещение». 1996 г.- С. 304.

132. Тоффлер Г. Третья волна. М., «АСТ». 1999 г.- С. 784.

133. Уотсон Д. Б Психология как наука о поведении. // «Основные направления психологии в классических трудах. Бихевиоризм. Э. Торндайк. Дж. Б.Уотсон». «ООО Издательство А.С.Т.-Л.Т.Д». М., 1998 г.- С. 251-689.

134. Устиненко В.И. Место и роль игрового феномена в культуре. // «Философские науки». №2. 1980 г.- С. 69-77.

135. Фаст Дж. Язык тела. Холл Э. Как понять иностранца без слов. М., «Вече, А.С.Т». 1997 г.- С. 432.

136. Федотова В. Г. Локальные воздействия на глобальные трансформации в свете изменения научных представлений о социальном развитии. // «Философские науки» №1. 1997 г.- С. 16-19.

137. Финк Е. Основные феномены человеческого бытия. // Проблема человека в западной философии. М., «Прогресс». 1988 г.- С. 357-403.

138. Фрезер Д. Д. Золотая ветвь. М., «Издательство АСТ». 1998 г.- С. 764.

139. Фрейд 3. Психология бессознательного. М., «Просвещение». 1990 г. С. 448.

140. Фэн Ю-лань Краткая история китайской философии. СПб., «Евразия». 1998 г.-С. 376.

141. Хайдеггер М. Гегель и греки. // М. Хайдеггер. Время и бытие. М., 1993 г,-С. 381-390.

142. Хайдеггер М. Время и бытие. // М. Хайдеггер Время и бытие. М., 1993 г,-С. 406.

143. Хайек Ф. Конкуренция как процедура открытия. // «МЭМО». № 12. 1989 г.- С. 6-14.

144. Хёйзинга Й. Homo Ludens. Статьи по истории культуры. М., «Прогресс-Традиция». 1997 г.-С. 416

145. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. М., 1993 г.- С.478.

146. Цицерон М. Т. Философские трактаты. М., 1985 г.- С. 381.

147. Что нужно знать о рекламе? // «Журналист». №7. 2000 г.- С. 76

148. Шакуров Р. К. Барьер как категория и его роль в деятельности. // «Вопросы психологии». №1. 2001 г.-С. 3-18

149. Шаронова С. А. Игровая ситуация в преподавании социологии. // «Социологические Исследования». №2. 2003 г.- С. 130-135.

150. Шеллинг Ф. В. Сочинения. М., «Мысль». 1998 г.- С. 1664.

151. Шиллер И. Письма об эстетическое воспитании. // Собрание сочинений. В 6Т.Т.6 М,-Л, 1950г.-С.762.

152. Шопенгауэр А. Об интересном. М., «ACT-ЛТД». 1997 г.- С. 432.

153. Шпенглер О. Человек и техника. // Антология: «Лики культуры». М., 1995 г.- С. 454.

154. Шпенглер О. Закат Европы. В 2 Т. Т. 2. Минск, 1999 г-. С.424.

155. Шуцкий 10. К. Китайская классическая книга перемен. // Конфуций. Уроки мудрости. М., «ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс». 1998 г.- С. 958.

156. Эббингауз Г., А. Бэн. Очерк психологии. М., 1998 г.- С.544.

157. Эльконин Д. Б. Избранные психологические труды. М., 1989 г.-С. 555.

158. Эпштейн М. Философия Возможного. СПб., 2001 г.- С. 334.

159. Эпштейн М. Парадоксы новизны. М., 1988 г.- С. 414.

160. Юджин Р. Советы руководителю: как стимулировать инициативу работников. М., 1991 г.- С.481-489.

161. Юкна В., Кочнев К. Конкуренция помогла восстановить монополию. // «Деловые люди». №F.3. (64). 1996 г.-С. 121-123.

162. Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. М.-К: «ЗАО Совершенство». 1997 г.-С. 384.

163. Ячеистова И. Пресечение антимонопольных действия: международный опыт правового регулирования. // «Российская юстиция». №6. 2001г.- С. 13 — 15.

164. ENCYCLOPEDIA OF AMERICAN EDUCATION. 1996. P. 397.

165. EVOLUTION'S ARROU //htt// users.tpg.com.au/users/jes999/5.htm.

166. Piaget filogical connaiccane. Paris, 1967. P. 400.