Административная политика самодержавия в Степном крае, 20 - 60-е гг. ХIХ в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Безвиконная, Елена Владимировна

• Безвиконная, Елена Владимировна
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Безвиконная, Елена Владимировна

Введение

Глава 1 Административная реформа 20 - 30-х гг. XIX в. в Степном крае. "Устав о сибирских киргизах" (1822 г.). 40

1.1 Политическая и социально-экономическая ситуация в степи на рубеже XVIII - XIX вв. Подготовка реформы 1822 г.

1.2 Сравнительный анализ "Устава об управлении инородцев" и "Устава о сибирских киргизах".

1.3 Организация окружной системы управления

20-30-е гг. XIX в.).

Глава 2 Административные реформы 30 - 60-х гг. XIX в. и их реализация. 155

2.1 Административно-правовые реформы 1838 - 1866 гг. в Степном крае.

2.2 Деятельность Степной комиссии и подготовка реформы 1868 г.

2.3 Временное положение "Об управлении Уральской, Тургайской,

Акмолинской и Семипалатинской областями" 1868 г.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Административная политика самодержавия в Степном крае, 20 - 60-е гг. ХIХ в.»

Современный уровень отношений Российской Федерации и Республики Казахстан характеризуется поиском путей взаимовыгодного сотрудничества во всех сферах общественной жизни. Формируя политические, экономические, правовые и культурные основы государственности, Казахстан пытается переосмыслить предшествующий опыт взаимоотношений с соседними государственными образованиями, сформировать приоритетные направления своей внешней политики. Одним из наиболее влиятельных партнеров Республики на евразийском пространстве выступает Россия, с которой тесно связано историческое прошлое казахского народа, обращение к которому должно определять систему отношений между государствами на современном этапе. Именно этим обстоятельством объясняется наличие очевидного политического заказа со стороны руководства Казахстана на реконструкцию истории "казахстанской государственности", как оправдание тезиса о закономерном характере возникновения современного независимого государства на пространстве между Западом и Востоком. Отвечая на вызов политической элиты, формируется национальная историография, основой которой является переосмысление советского прошлого посредством культивирования национально-патриотических взглядов, особенно в оценке истории взаимоотношений казахского и русского народов на протяжении предшествующих двух столетий. Потребность адекватно реагировать на вызов национальных историографий новых независимых государств, образовавшихся на постсоветском пространстве, должна порождать более тщательное изучение политики Российской империи в отношении народов национальных окраин, в том числе и Степного края. з

Проблема управления регионами традиционно занимала ведущие позиции в многонациональной и громадной в территориальном отношении России. Ее решение невозможно без использования многовекового опыта административно-правового регулирования отношений Российской империи с окраинами. Сформировавшись в XVIII - XIX вв., политика самодержавия основывалась на принципах учета региональной специфики при условии неизбежного включения окраин в имперское пространство в административно-правовом и социально-экономическом отношениях.

Наконец, комплексный подход к оценке политики России в Степном крае, основанный на ее рассмотрении как неотъемлемой части внутриполитических процессов и регионального направления инициатив самодержавной власти, определяет научную значимость представленной проблемы, поскольку позволяет выделить новые направления исторических исследований.

Степень изученности темы определяется количественным и качественным соотношением работ, посвященных данной проблеме. Последнее обстоятельство является результатом общественно-политической ситуации в стране, формирующей приоритетные направления исторических исследований. В историографии вопроса об административной политике Российской империи в отношении Степного края возможно выделить несколько этапов. Попытка известного исследователя истории края А.И. Левшина оценить социально-политическую ситуацию в кочевом сообществе, как предпосылку административных реформ 1822 г., не получила достойного продолжения1. Историографическая традиция первой половины XIX в. представлена преимущественно дневниками, записками путешественников, исследователей Центрально-Азиатского региона . Собранные материалы составили источниковую базу для дальнейшей научной работы. Положение изменилось только к 60-м гг. XIX в., когда подготовка буржуазных реформ, которые предполагалось распространить в том числе и на окраины, а также активная военная экспансия империи в Среднюю Азию заставили заняться более подробным изучением истории о отношений российского самодержавия с кочевым сообществом . Особую активность в этом вопросе проявили военные, которые непосредственно принимали участие в операциях по завоеванию Туркестана и среднеазиатских ханств. Редакции журналов "Военный сборник", "Русский вестник" и газеты "Русский инвалид" превращались в транслятора общественных настроений, отношений представителей военного сословия, которые одновременно выступали и чиновниками, к преобразованиям в Степном крае. Именно на страницах военной печати появляются многочисленные заметки, статьи, обзоры истории движения Российской империи в регион4. Их авторы - известные военные историки - М.И. Венюков, Н. Глиноецкий, А.И. Макшеев, Д.И. Романовский, М.А. Терентьев, и т.д.5 Сферой их интересов явилась проблема обоснования неизбежности завоевания среднеазиатского региона в силу потребности в установлении прочной южной государственной границы (теория "естественных границ"). Вопросы, связанные с организацией и функционированием органов местного управления, судебной системы, не входили в число предметов специального изучения. Появляются исследования, в центре внимания которых оказывается административная политика самодержавия в Степном крае, законодательные инициативы и их реализация в регионе. Их авторы обычно являлись местными чиновниками, неплохо знали особенности образа жизни, хозяйства, социальных отношений в среде кочевников6. Применение историко-догматического подхода юридической науки, предполагало описательность по отношению к изложению положений законодательства. Наиболее качественное исследование, охватывающее громадный круг вопросов, связанных с предпосылками и направлениями административных реформ 1822 - 1854 гг., особенностями обычного права и его эволюцией на протяжении XIX в. в Области сибирских киргизов было подготовлено членом Статистического комитета, т полковником М. Красовским . Основываясь на многочисленных источниках, собранных в сибирских архивах, он провел подробный анализ законодательства и пришел к выводу о его последовательности, обеспечившей, в конечном итоге, успешную реализацию основных его положений.

Особого внимания заслуживает ряд региональных исследований, посвященных отдельным сюжетам истории отношений самодержавия с о кочевниками Степного края . Знаток сибирских архивов (в том числе и омского) Н.Я. Коншин посвятил ряд статей проблеме открытия внешних округов (Кокчетавского, Каркаралинского и Аягузского), впервые ввел в научный оборот имена наиболее влиятельных представителей султанской аристократии, попытался разобраться в причинах межродовых конфликтов в среде кочевников9. Количество подобных исследований в дореволюционный период было весьма ограничено, что свидетельствует лишь о начале процесса формирования местной (региональной) историографической традиции.

Специальным предметом изучения становятся правовые отношения в кочевом сообществе, которые рассматриваются с точки зрения их модернизации под влиянием российских норм права. Стали классикой современной науки "юридической антропологии" исследования С.Б. Броневского, Ч.Ч. Валиханова, Н.И. Гродекова, И.И. Крафта, А. Леонтьева, посвященные анализу обычного права и его особенностей10. Основываясь на материалах, собранных российскими чиновниками и различными комитетами по сбору "киргизских законов", авторы провели их качественный анализ и систематизацию. Известный этнограф, фольклорист, правовед И.И. Крафт успешно использовал в своих исследованиях также информацию, полученную в результате посещения Степного края и личных бесед с представителями родовой казахской аристократии, что несомненно повышает значимость его работ. Уровень исследований был настолько велик, что они до сих пор остаются непревзойденными памятниками изучения кочевого права.

Оценивая дореволюционный этап изучения проблемы административной политики в Степном крае, следует отметить его несомненное значение для дальнейшего развития историографии вопроса, поскольку были затронуты основные его аспекты: разделение степи, управление и судопроизводство. Неоднородный характер историографии, представленной выходцами из различных социальных и имущественных слоев, затрудняет ее классификацию, разделение исследовательских и источниковедческих работ. Их авторы, в подавляющем большинстве, являлись носителями идеологии самодержавной власти, поскольку находились на государственной службе, описывая события, в которых они принимали непосредственное

Со о другой стороны, дореволюционных исследователей отличает стремление не просто пересказать, но и переосмыслить ситуацию, привлечь ретроспективные материалы, выявить ее причины и проанализировать последствия, и в этом отношении данные работы могут быть оценены в качестве научных. К числу очевидных недостатков необходимо отнести ограниченное количество исследований, содержащих качественный анализ законодательных инициатив самодержавия, а также практически полное отсутствие работ, рассматривающих проблему реализации основных положений реформ в регионе.

Следующий этап охватывает период 20 - 30-х гг. XX в. и его основным атрибутом стало подчеркнуто критическое отношение к политике самодержавия в национальных окраинах, в том числе и

Степном крае11. Исследования М.Н. Покровского, П.Г. Галузо, А.Ф.

Рязанова проникнуты идеей "колониального завоевания" региона российским империализмом посредством проведения военно

12 административных мероприятий (концепция "абсолютного зла") . Единственным "светлым пятном" в волнах жесткой критики стали работы С.Д. Асфендиярова, который попытался оценить реформы 1867 - 1868 гг. в Степном крае с точки зрения сословной политики российского самодержавия в отношении султанской аристократии, сделав вывод о последовательном вытеснении последней с политической арены13. Под редакцией Асфендиярова в советское время вышел первый сборник документов - "Прошлое Казахстана в источниках и материалах", посвященный ключевым проблемам истории края.

В 40 - 50-х гг. XX в. процесс становления советской историографической традиции перешел в активную фазу под влиянием политического заказа правительства на изучение истории советских республик. Великая Отечественная Война предопределила пристальное внимание партийного руководства к дополнительному стимулированию патриотических настроений в обществе, посредством обращения к региональной истории14 (статья И.В. Сталина, посвященная работе Ф. Энгельса "Внешняя политика российского царизма"). На этой волне появляются первые академические издания по истории казахской степи, охватывающие значительный период с древности и до современности. В 1943 г. выходит "История Казахской ССР", продолжающая традицию, заложенную предшественниками Галузо, Тынышпаевым, и основанную на формуле "абсолютного зла"15. Присоединение Степного края к Российской империи оценивается как "колониальное завоевание", уничтожение традиционного хозяйства и культуры. Никакой речи о качественном изложении основных этапов административной политики в крае не идет, в центре внимания оказываются социально-экономические и военные аспекты процесса его вхождения в состав империи. Очередную попытку переломить однозначно негативные оценки данного процесса предприняли Н.Г. Апполова и М.П. Вяткин16. Им удалось выделить основные предпосылки присоединения степи к Российскому государству, провести качественный анализ сословной и административной политики самодержавия в Степном крае. Впервые была озвучена новая формула в оценке характера присоединения края к Российскому государству -"наименьшее зло" (наличие объективных предпосылок смягчает негативные последствия). Начало фактического подданства кочевников было отнесено не к началу XVIII в., когда были подписаны официальные акты подданства, а к первой половине XIX в. В результате последовательных административно-военных мероприятий территория окончательно вошла в состав Российской империи. Потребность в качественной переоценке политики самодержавия в отношении казахских кочевников выразилась не только в работах Вяткина и Апполовой, но и в очередном издании "Истории Казахской ССР" 1949 г., в котором впервые была озвучена идея прогрессивного значения присоединения Степного края к Российскому государству17.

Несколько особняком стоят работы первого казахского доктора исторических наук Е.Б. Бекмаханова, которые совершенно не вписываются в идеологические установки данного этапа развития

1 о советской историографии . Проведя достаточно подробный анализ социально-политических предпосылок вхождения региона в состав России, автор впервые в советской историографии обращается к проблеме реализации законодательных инициатив самодержавия в Степном крае. В центре его внимания оказывается национально-освободительное движение казахского населения под предводительством Кенесары Касымова19. Оценка процесса присоединения региона к империи также нетрадиционна. С точки зрения Бекмаханова, в результате проведения административно-военных мероприятий Российское государство уничтожило независимость казахской нации. Последнее утверждение сыграло роковую роль в судьбе исследователя, поскольку, по мнению советского политического руководства, разрушало иллюзию единства и целостности СССР. После выхода серии статей и монографий, содержащих "крамольные идеи", Бекмаханов был репрессирован и лишен всех ученых званий.

Выход в свет нового издания "Истории Казахской ССР" способствовал возникновению дискуссии на страницах журнала "Вопросы истории", в которой приняли участие историки - М.В. Нечкина, Б.А. Тулепбаев, А.О. Якунин и т.д. Появление третьего издания "Истории Казахской ССР" в 1957 г., а также решение объединенной научной сессии, посвященной истории Средней Азии и Казахстана в дооктябрьский период, прошедшей в Ташкенте в 1959 г., окончательно закрепило формулу о прогрессивном значении присоединения Степного края к Российскому государству, которая впоследствии кочевала из работы в работу без всякого критического осмысления . Официальное утверждение единого подхода к оценке отношений самодержавия с кочевым сообществом в XVIII - XIX вв. способствовало появлению совершенно однотипных исследований, которые характеризовались всеохватностью и некритическим отношением к источниковому материалу21.

Несмотря на наличие подобных негативных тенденций, 40 - 50-е гг. были отмечены становлением новой плеяды историков, которые в качестве предмета своего изучения избрали политико-правовые отношения в кочевом сообществе и их эволюцию под влиянием реформ самодержавной власти. Работы Б.С. Сулейменова, посвященные административным реформам 1867 - 1868 гг., позволили дать оценку военному режиму, созданному в Степном крае во второй половине Х1Хв.22 Впервые после дореволюционных авторов Т.М. Культелеев предпринял попытку изучения обычного права в среде казахского

23 населения . Несмотря на то, что ему не удалось до конца объяснить его сущность и значение для социально-экономических отношений кочевников, но его работа способствовала возрождению интереса к проблеме суда и судопроизводства в традиционных обществах. Своеобразным обобщением накопленного исследовательского опыта 40 -50-х гг. стали работы С.З. Зиманова, ставшие классикой советской исторической науки о Казахстане24. Посвященные социально-политическим процессам в Степном крае XVIII - XIX вв., они послужили толчком к развитию специальных исследований истории региона в 60 -80-е гг. XX в. Подчеркивая закономерный характер вхождения кочевого сообщества в имперское пространство, Зиманов обращает внимание не столько на экономические или военные составляющие этого процесса сколько на административные преобразования, подготовившие степь к превращению в провинцию Российского государства. В тоже время, сохраняется тенденция к рассмотрению истории края в отрыве от общероссийской политики в отношении других национальных окраин.

Заключительным этапом в изучении Степного края в советской историографии стали 60 - 80-е гг. XX в., характеризующиеся появлением узкоспециальных исследований при сохранении значительного объема обобщающих работ. Особого внимания заслуживают работы, посвященные социально-политическим отношениям в кочевом сообществе25. Продолжается изучение мероприятий по подготовке и

26 реализации административной реформы 1867 - 1868 гг. Формируется устойчивый интерес к законотворчеству, вырабатываются методы анализа законодательных актов. К.А. Жиренчину удалось проследить процесс подготовки положения 1868 г. с момента возникновения идеи и выработки проекта, до его обсуждения в министерствах и утверждения императором. Н.Е. Бекмаханова провела первый сравнительный анализ "Устава о сибирских киргизах" и "Устава об оренбургских киргизах", выделив отличительные свойства двух административных систем. Сохраняют значение и общие работы по истории Степного края, затрагивающие, в том числе, и административно-правовые аспекты политики самодержавия27.

Советский период развития историографии проблемы отношений кочевого сообщества с Российской империей характеризовался идеологизированностью и декларативностью, преимущественным вниманием к социально-экономическому аспекту. Но именно в этот период впервые была поставлена проблема изучения административной политики самодержавной власти в Степном крае в XIX в., были сформулированы специальные подходы и методы рассмотрения законодательных актов.

Заключительным хронологическим этапом в процессе эволюции истории изучения политики России в казахской степи выступает период с начала 90-х гг. XX в. до 2002 г., в рамках которого возможно выделить два направления: современная российская и казахстанская историографии. Они находятся на стадии своего становления и нуждаются в разработке собственных концептуальных установок.

Распад Советского Союза способствовал практически полному разрушению научных связей между республиками, породил вакуум в изучении отдельных аспектов их истории. Особенно очевидна данная тенденция в отношениях Российской Федерации и Республики Казахстан. Она способствует снижению активности российских исследователей в изучении проблем исторических связей империи с кочевым сообществом, в том числе и административной политики. Несмотря на неутешительные тенденции, 80 - 90-е гг. отмечены всплеском интереса к имперской проблематике, ее смысловому значению, институциональному оформлению, формам проявления на российском геополитическом пространстве. Исследователи стремятся расширить понятие "империя", как особого типа политической организации, преломить имперские характеристики к российской исторической реальности. Все большую популярность в научной среде приобретает регионально ориентированный подход к проблеме империи, совмещающий анализ имперских унифицирующих механизмов с разнообразием реальной действительности. Среди исследователей, занимающихся данной проблематикой, следует отметить B.C. Дякина, С.Каспэ, С. Лурье, А.В. Ремнева и др. Спецификой современного подхода к изучению империи является активное вовлечение в научный оборот достижений зарубежных теорий общественного развития, в том числе теории модернизации29. Модернизация, рассматриваемая как сознательное саморазвитие традиционного общества под воздействием внутренних и внешних обстоятельств, преломляется к отечественной специфике, стимулируя интерес к истории оформления российского имперского пространства, его политических институтов. В этой связи закономерно появление работ, посвященных политике российского самодержавия в отношении национальных окраин30. Их отличительным свойством является попытка дать анализ систем управления, их институтов, механизма взаимодействия центральных и местных органов власти с учетом традиций, особенностей образа жизни отдельных народов, что способствует локализации исследований определенными географическими рамками, при весьма ограниченном объеме качественных работ сравнительно-исторического характера31. Административные преобразования в национальных окраинах оцениваются как закономерный этап эволюции имперского пространства, его переход на качественно новый уровень посредством выработки системы отношений с регионами.

Перечисленные тенденции применимы и к изучению административной политики самодержавия в Степном крае в современной российской исторической науке. В России до последнего времени существовало только три научных центра, занимающихся историей казахской степи. Два из них концентрируются в Санкт-Петербурге и действуют на базе Института востоковедения Российской

Академии наук и факультета востоковедения Санкт-Петербургского университета и представлены работами С.Г. Кляшторного и Т.И. Султанова. В центре их внимания оказываются вопросы древнейшей истории евразийских степей, в том числе и проблема образования

32

Казахского ханства . Под эгидой института в 1996 г. вышел в свет сборник статей "Россия, Запад и мусульманский Восток в колониальную эпоху", в котором рассматриваются традиционные сообщества Центральной Азии (в том числе и казахской степи) и их трансформация под влиянием российской административно-военной экспансии, а также колониальная политика западной цивилизации на Ближнем и Среднем

33

Востоке . По инициативе Института востоковедения проводится серия научных конференций "Россия и Восток: проблемы взаимодействия", одна из которых прошла в Омске34, издается ежеквартальный журнал "Вестник Евразии", к сотрудничеству в котором привлекаются исследователи из России, стран дальнего и ближнего зарубежья. Но наиболее последовательные мероприятия по созданию региональной научной школы по изучению истории Степного края проводятся в Барнауле под руководством доктора исторических наук, директора Алтайского центра востоковедных исследований В.А. Моисеева. Сфера научных интересов Моисеева связана с изучением отношений казахских кочевников с соседними народами в XVII - XVIII вв., прежде всего, с джунгарами35. Под эгидой Алтайского университета проводятся научные конференции, семинары, круглые столы, посвященные Центрально-Азиатскому региону в исторической ретроспективе и современности36, защищаются кандидатские диссертации37. Следует отметить достаточно продуктивную научную деятельность в сфере изучения преобразовательных инициатив самодержавия в Степном крае Н.Е.

Бекмахановой и Н.Б. Нарбаева . Последний попытался дать развернутую оценку административной политики Российской империи в 60 - 90-е гг. XIX в. в ее неразрывной связи с внутриполитическими событиями в государстве, в частности, буржуазными реформами 60-х гг. XIX в.

Последовательную работу по изучению истории отношений народов России и Степного края проводят ученые Омского государственного университета под руководством доктора исторических наук, профессора А.П. Толочко. Приобрела международный статус научная конференция "Степной край: зона взаимодействия русского и казахского народов (XVIII - XX вв.)"39, проводимая совместно российскими и казахстанскими учеными. Наибольших успехов омские ученые добились в изучении истории западносибирского казачества как проводника политических инициатив самодержавной власти (работы Ю.Г. Недбая, С.В. Шевченко и

40

ДР-) •

Состояние современной отечественной историографии проблемы политики Российского государства в Степном крае свидетельствует о начале нового этапа ее развития, проявлением которого является переосмысление традиционных советских концепций, выход на глобальный уровень исследовании в русле имперскои проблематики. Отмеченные тенденции развития историографии в изучении Степного края требуют переосмысления отдельных периодов его истории. Прежде всего, это касается административной политики самодержавия в степи в XIX в., которую следует рассматривать в русле идеи укрепления российского имперского пространства посредством реформирования национальных окраин. Использование современных взглядов на исторические процессы в Российском государстве позволит расширить горизонты научного познания и выйти за пределы узкорегиональных исследований. Именно на этих установках основывается данная научная работа.

Процесс становления независимых государств на постсоветском пространстве требует их национального самоопределения, которое невозможно без обращения к историческим истокам, прошлому народов. Переосмысление сложившихся в рамках советской историографии концепций исторического развития населения национальных окраин Российской империи становится ключевой задачей современной науки и всего общества в целом. Оказалась включена в данную тенденцию и Республика Казахстан. В течении последнего десятилетия появилось множество исследований, посвященных как отдельным сюжетам истории казахского народа, так и концептуальному анализу тенденций развития исторического процесса на территории Степного края. Неизбежным результатом сложившейся ситуации становится поиск новых направлений в решении традиционных проблем, а также выявление слабо изученных аспектов казахской истории. Но, несомненно, и другое, всплеск интереса к национальной истории приводит к резкому снижению качества исследований, особенно это очевидно в учебной литературе.

Наиболее пристальное внимание современных казахстанских ученых концентрируется на изучении самого противоречивого периода истории казахского народа - вхождения Степного края в состав Российской империи (XVIII - XIX вв.). Значение данного этапа заключается в кардинальном изменении политико-правового статуса региона, его превращении в провинцию соседнего государственного образования. В процессе современного государственного строительства в Республике Казахстан оценочная сторона периода XVIII - XIX вв. приобретает принципиальное значение. Несмотря на обилие проблемных исторических работ достаточно сложно определить их концептуальные установки. Наиболее ярким примером этого может служить последнее академическое издание "Истории Казахстана", вышедшее в 2000 г.41, отличительным свойством которого стало отсутствие последовательных оценочных характеристик, единой научной парадигмы. Подобная тенденция свидетельствует о переходном характере современной казахстанской историографии.

Наличие политического заказа, правительственной установки, следование которой определяет социальный и профессиональный статус казахстанского ученого (подавляющая часть административных должностей в научной сфере принадлежит сторонникам политического курса правительства), становится определяющим фактором в выборе проблематики научных исследований. По совершенно справедливому замечанию М. Сембинова, официальная власть в Республике традиционно продолжает влиять на развитие исторической науки, считая ее одной из главных составляющих идеологического воздействия на население42. Проявляя заботу о воспитании "правильных" жизненных установок и ценностей, высшая администрация в лице президента Н.А. Назарбаева в своих работах переосмысливает предшествующую историческую традицию с целью патриотического подъема всего казахского сообщества под эгидой политического руководства независимой Республики43. По инициативе администрации регулярно проводятся научные конференции, круглые столы, разворачиваются дискуссии в прессе и научных изданиях, как на центральном, так и на местном уровне. Наиболее очевидным проявлением политической ангажированности значительной части казахстанской исторической науки выступает так называемое "официальное направление" в основе которого лежит новая концепция национальной истории Казахстана. Автором последней является академик Национальной Академии наук, профессор М.К. Козыбаев44. Следует отметить, что примыкание отдельных исследователей к данному направлению по некоторым аспектам, периодам казахской истории не означает их принадлежности к нему по другим. Одной из ключевых позиций данного направления является подтверждение факта существования достаточно развитого государства на территории Степного края в XVII - XVIII вв., у истоков которого стояла монгольская государственность ("улУс Джучи"). Отсюда

С ЭЭ ^ появляется идея золотого века казахских ханств на евразииском пространстве как основа для воссоздания "великой евразийской державы" - Казахстана45. Подавляющее большинство казахстанских исследователей придерживается данной концепции. Но существуют работы, авторы которых сохраняют традиционный для советской историографии подход к социально-политической истории региона до присоединения его к Российской империи. Родоплеменной характер отношений в казахском сообществе, специфика кочевого хозяйства и социального строя свидетельствуют, по их мнению, о догосударственной стадии военной демократии. Более того, утверждается мысль о невозможности эволюции военно-потестарной организации кочевников в государственные формы управления в связи с отсутствием оседлости, низкой плотностью населения и другими факторами46.

Выявление причин, заставивших население Степного края согласиться на принятие подданства Российской империи, также вызывает серьезные дискуссии. Казахстанские исследователи однозначно отвергают тезис, оформившийся в 50-х гг. XX в., о добровольном вхождении региона в состав российского государства, который полностью противоречит идеологическим установкам политического руководства Республики. Официальное направление возвращается к концепции "абсолютного зла", сформулированной еще в 20 - 30-х гг. Недаром основные ссылки делаются на классические работы М.Тынышпаева, П.Г. Галузо и А.Ф. Рязанова, переизданные в современном Казахстане огромными тиражами. Данная концепция исходит из признания факта вынужденного принятия казахским населением российского подданства под влиянием внутренних и внешних обстоятельств, которое положило начало колониальному завоеванию (не присоединению) Степного края. Колонизация превратилась в механизм уничтожения традиционной системы управления, культуры и традиций кочевого сообщества. Активно используются термины - "завоевание", "подчинение", "колония" и т.д.47 Официальное направление историографии вместо того, чтобы разрабатывать собственные теории и концепции предпочло вернуться к установкам начала века, которые, в свою очередь, явились следствием политического курса советского правительства на огульную критику самодержавия и его политики в отношении национальных окраин.

Справедливости ради, следует отметить существование несколько иных подходов к выявлению причин заключения актов подданства родовой аристократией Степного края. Исследователи пытаются выявить основные аспекты, обстоятельства, повлиявшие на данное событие, и дать им оценку. Используется традиционное понятие "присоединение" применительно к характеристике российско-казахских отношений в XVIII - XIX вв., которые прошли два этапа: вассально-протекторатные отношения (до 1822 г.) и военно-административное реформирование края, его превращение в провинцию Российской империи48. Достаточно категоричные оценки официальной историографии смягчаются и создается впечатление, что авторы сознательно пытаются избежать оценочных суждений, повторяя выводы советских исследователей.

Наблюдается некоторое единство подходов современной казахстанской историографии к проблеме оценки административных реформ, проведенных в Степном крае в XIX в. Выводы исследователей, определяющих реформаторскую деятельность самодержавной власти как "военно-колониальную", вполне оправданы, но совершенно отсутствуют попытки понять смысл такого неоднозначного явления, как "колониализм". Используемое авторами значение данного понятия сводится к классическим атрибутам марксистского определения -"пережиток империализма", "сырьевой придаток", "борьба за передел мира" и т.д., которое лишь частично может быть применено к оценке политики России в Степном крае49. В современной казахстанской историографии отмечаются весьма негативные тенденции. Стремясь сформировать собственную концепцию оценки реформ XIX в., ученые начинают интенсивно критиковать предшествующее наследие. Так, исследователь С.К. Жакыпбек допускает критические высказывания по отношению к работам основных специалистов по изучению административной реформы 1867 - 1868 гг. - Жиренчина и Сулейменова, заявляя о том, что они совершенно устарели и требуют пересмотра, поскольку выражают идеологические установки советской историографии50. Возможно, в этом и есть рациональное зерно, но автор не только не пытается провести качественный анализ законодательства для подтверждения "разрушительного", "колониального" характера реформы, но и продолжает использовать материалы критикуемых авторов, считая, вероятно, затруднительным для себя выйти за рамки документов, опубликованных в "Материалах по истории политического строя Казахстана" (1960 г.). Совершенно очевидно, исследователь исходит из определенной теоретической установки и не дает ей необходимого обоснования. Подавляющее большинство работ современных казахстанских историков отличается описательностью, пересказывая основные положения законодательных актов51.

В рамках изучения проблемы реализации административных реформ в Степном крае и, прежде всего, создания окружной системы ("Устав о сибирских киргизах" 1822 г.) наблюдается всплеск интереса к истории городов. Созданные первоначально как окружные центры, они во второй половине XIX в. превратились в города как центры экономической и культурной жизни. В этой связи следует вспомнить г. Кокчетав (Кокшетау), истории которого посвящены исследования К.К. Абуева, В.А. Терещука и С. Урашева52. Городская проблематика превратилась в Казахстане в один из основных объектов исследований, позволяя вовлекать в научный оборот новые факты, связанные с процессом создания и функционирования окружных приказов в Степном крае в первой половине XIX в.

Несомненным достижением современной казахстанской науки является обращение к народным движениям в Степном крае XIX в., которые не получили достойного освещения в советской исследовательской традиции (исключение составляют труды Бекмаханова, одного из самых уважаемых историков в глазах современной историографии). Речь идет не только о наиболее значительном из них - восстании под руководством Кенесары Касымова со

1837 - 1847 гг.), но и менее масштабных выступлениях и иных формах протеста (Губайдулла Валиханов, Саржан Касымов, Касым Аблайханов и т.д.). В определении характера данных движений, их причин авторы склоняются к термину "национально-освободительная борьба казахского народа против политики самодержавия в регионе", прежде всего против создания в степи окружной системы. Принимаются во внимание и другие факторы - межродовые противоречия внутри степи, наслоение родовых и сословных отношений в среде кочевников, единая национальная идеология и т.д.

Существенно расширяется круг источников, вовлекаемых в научный оборот. Использование фольклорного материала, так называемой "степной устной историографии", генеалогий ("шежире") позволяет осуществить оценку происходящих событий с точки зрения самого кочевого сообщества, а не только "внешнего наблюдателя" (российского самодержавия).

Ведущим подходом к изучению истории Степного края в современной казахстанской историографии выступает личностный подход, основу которого составляет принцип рассмотрения исторической реальности через призму отдельных ее субъектов. Судьба народа находит отражение в судьбе ее представителей. Именно этот подход объединяет, в некоторой степени, представителей исторической науки Республики, заставляет обращаться к жизненному пути наиболее значительных личностей в истории казахского народа (Абай, Аблай-хан, хан Абулхаир, Кенесара-хан и т.д.).54 В отличие от советских авторов, казахстанские пытаются найти новые формы отражения исторического пространства, его событий посредством воссоздания фактов жизни личностей, их мировозренческих установок, жизненных ценностей. Расширяются горизонты научного познания исторической реальности через внедрение новых принципов и методов исследования.

Особое место в изучении истории взаимоотношений Российской империи с кочевым казахским обществом занимает западная историография. Предпринимавшиеся ранее отдельные попытки ее анализа, систематизации позволяют ограничиться пристальным вниманием к отдельным работам, посвященным политике России в национальных окраинах55. Несмотря на резко критическое отношение советской историографии к исследованиям западных историков, отсутствие теоретического обоснования взглядов, позиций последних, ей удалось дать характеристику подавляющего большинства работ, изданных в период с начала XIX в. до 80-х гг. XX в.

Теоретической основой современной западной историографии в оценке характера отношений российского самодержавия с национальными окраинами стала, возникшая в 60-х гг. XX в., теория модернизации. Модернизационные процессы первоначально рассматривались как переход от традиционного, патриархального общества к современному, от аграрного к индустриальному. Модернизация оценивалась в качестве комплексного процесса, охватывающего все стороны жизнедеятельности общества.

Теоретическое оформление новой теории способствовало появлению исследований, посвященных политике России в Центральной Азии, в том числе, в Степном крае. Исследования С. Бейкера, М. Рывкина Р. Пирса объединял общий вывод о том, что административные реформы в степи основывались на взаимоприспособлении военно-административного аппарата и традиционного уклада кочевников56. Отношения Российской империи и Степного края на протяжении XIX в. характеризовались в к&честве отношений метрополии и колонии, проводились прямые параллели с политикой Британской империи в Индии. Критические высказывания в адрес теории модернизации, прозвучавшие в 70-х гг., были вызваны ее откровенно европоцентристской направленностью, игнорированием альтернативных вариантов эволюции традиционных обществ. Попытки отказаться от категоричности первоначальных положений теории нашли отражение в сборнике "Imperial Russia", одна из статей которого была непосредственно посвящена моделям управления сп российскими национальными окраинами . Ее автор - М. Раефф подчеркнул преемственность административной политики России на Кавказе и в Центрально-Азиатском регионе. Последовательное превращение регионов в органическую часть империи происходило посредством ограниченного вмешательства самодержавия во внутреннюю ситуацию. Эволюция методов управления, по мнению автора, осуществлялась через переход от национальных обычаев и законов к административному единообразию. Таким образом, подчеркивалась специфика российского колониализма, а также дифференцированный подход самодержавной власти в отношении каждой окраины.

Современные подходы западных исследователей продолжают традиции своих предшественников. Основу их взглядов составляет измененная теория модернизации, которая постулирует сознательное саморазвитие традиционных обществ под определенным влиянием внешних обстоятельств. В рамках новой историографической традиции получают развитие следующие установки:

• переосмысление истории отношений России с национальными окраинами в русле имперской идеологии как отношений между метрополией и колониями. Признается наличие региональной специфики при условии существования единых унификаторских тенденций58;

• рассмотрение колониальной политики Российской империи в сравнительной ретроспективе с аналогичными процессами в других европейских государствах, особенно Британской империи59;

• оценка политико-правовых, социально-экономических процессов в Степном крае в XVIII - XIX вв. в русле развития ситуации в Центрально-Азиатском регионе в целом60;

• исследование этнополитических процессов (прежде всего обычного права) в Степном крае в рамках науки "юридической антропологии", изучающей правовое бытие народов в различные исторические эпохи61.

Перечисленные тенденции развития имперской проблематики в западной историографии наиболее успешно были реализованы в ставшей уже классической работе А. Каппелера "Россия - многонациональная империя"62. Автор попытался сформировать целостную картину истории Российского государства, имперского этнополитического и этнокультурного пространства и его изменений под воздействием модернизационных процессов. Каппелер обратился к внутриэтническим процессам в казахском кочевом сообществе, дал обоснование сословной политики самодержавия в Степном крае. На сегодняшний день это самое удачное исследование сущности и форм проявления имперской идеи в Российском государстве.

Оценивая вклад западной исторической науки в изучение окраинной политики Российской империи, в том числе и в отношении Степного края, необходимо отметить неординарность ее подходов, глубокий теоретическии анализ происходящих процессов, стремление выити за узкогеографические рамки, выработать четкие концептуальные установки, которые эволюционируют в соответствии с требованиями ситуации. Заметно отличаясь от современной российской и казахстанской историографий, она оказалась способна к более глобальному уровню обобщения конкретно-исторического материала, большей объективности в оценочных характеристиках.

Накопленный объем научных исследований свидетельствует об устойчивом внимании историков к проблеме изучения административно-правовых аспектов политики самодержавия в отношении Степного края в XIX в. на протяжении последних двух столетий. Несмотря на изменение установок и оценочных характеристик, свойственных каждой эпохе, удалось накопить огромный исследовательский потенциал, нуждающийся в переосмыслении с современных позиций. Основной задачей ученого является выработка новых подходов в изучении данной проблемы, выход на глобальный уровень обобщения источникового материала.

Объектом исследования выступает административная политика самодержавия в Степном крае в 20 - 60-х гг. XIX в.

Цель - изучить основные направления административной политики российского самодержавия в 20 - 60-е гг. XIX в. по политико-правовой и управленческой интеграции Степного края в имперское пространство. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• выявить политический смысл изменений в административно-территориальном устройстве Степного края под влиянием реформ;

• выделить основные принципы на которых строилось управление регионом и обозначить ключевые политические институты;

• определить и проанализировать основные этапы трансформации административно-судебной системы, традиционного суда и самоуправления;

• изучить процесс имперского реформирования как основу окраинной административной политики.

Хронологические рамки исследования охватывают период 20 - 60-х гг. XIX в. Границы определяются подготовкой и выходом ключевых законодательных актов, обозначивших главные направления политики российского самодержавия в Степном крае - "Устава о сибирских киргизах" (1822 г.) и временного положения "Об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях" (1868 г.).

Определение территориальных рамок исследования требует специального экскурса в историческое прошлое региона. Под термином "регион" понимается географически, исторически сложившееся пространство, административно оформленное первоначально рамками Омской области (1822 - 1838), а впоследствии Семипалатинской областью и Областью сибирских киргизов (с 1868 г. - Акмолинской). Понятию "Степной край", несмотря на его неоднозначность, может быть дано определение, наиболее точно отвечающее потребностям данного исследования. Степной край - это степные области западносибирского генерал-губернаторства, административные границы которых постоянно изменялись.

Впервые попытку обозначить географические рамки края, примыкавшего к созданной в XVIII в. Сибирской линии (крепости и форпосты), предпринял А.И. Левшин в первом труде по истории казахской степи - "Описание киргиз-казачьих, или киргиз- кайсацких орд и степей" (1832 г.)63. В его определении пространство "киргиз-кайсацкой степи" занимало огромную территорию "на западе ограниченную р. Урал и Каспийским морем, на востоке, примыкающую к Китайской укрепленной линии, наконец на юге, граничившей с туркменцами, Аральским морем, Хивинским ханством и Ташкентом, а также с землями диких киргизов, впоследствии названных дикокаменными" (современные киргизы). Закрепленное в работе Левшина название степи "перекочевало" в делопроизводство и обиходный язык из донесений российских чиновников и военных, сохранившихся в архивах. Оно приобретало различные интерпретации на протяжении первой половины XIX в. -"киргизская степь," "степь сибирских и оренбургских киргизов," "киргизская степь сибирского ведомства" и т.д. Перечисленные определения связаны с разделением региона на две части, одна из которых в начале XIX в. была подчинена оренбургскому генерал-губернаторству (Младшая орда), а другая западносибирскому (Средняя и Большая орды). Различия между частями степи заключались в принципах и целях административно-правовых реформ, проводимых российским самодержавием. В процессе реформирования края менялись названия, но сохранялось представление о его географическом положении, заложенное А.И. Левшиным. После разделения степи, подчиненной западносибирскому генерал-губернатору, в 1854 г. на две области -Область сибирских киргизов и Семипалатинскую область, данные понятия стали широко использоваться по отношению к степному пространству (например, в работе М. Красовского). Появление в 1882 г. Степного генерал-губернаторства, включавшего Акмолинскую, Семипалатинскую и Семиреченскую область, способствовало введению в обиход понятия "Степной край", в отношении основной части земель, в начале XIX в. подчинявшихся западносибирскому генерал-губернатору. В исследованиях конца XIX - начала XX в. термин начинает активно использоваться и в современной российской историографии, переживает очередное возрождение. Таким образом, географические рамки работы ограничиваются частью степи, примыкающей к Сибирской линии, которая впоследствии вошла в состав Степного генерал-губернаторства, исключая Семиреченскую область (См. приложение № 1). На современной карте - это северо-восток Республики Казахстан.

Методологической базой исследования выступает теория модернизации в современной ее интерпретации в российской и зарубежной историографиях64. Политический аспект теории предполагает постепенную трансформацию принципов и форм управления, упорядочивание административно-политических границ, централизацию и унификацию социально-политических институтов, организацию административно-территориального устройства, изменение в судопроизводстве традиционного общества под воздействием административной политики самодержавия. В центре внимания исследования оказывается эволюция политических инициатив центральных и местных органов власти в отношении населения Степного края, взаимодействие процессов дифференциации и интеграции в результате последовательных преобразовательных мероприятий. Выступая главным источником модернизационных процессов, государство стремится к распространению общероссийских институтов власти в кочевом сообществе посредством последовательного расширения их полномочий и бюрократизации в законодательном порядке. В российской исторической реальности модернизация являлась средством обеспечения достаточного уровня конкурентоспособности по отношению к западной цивилизации, военно-политического могущества России. Выстраивая собственную систему отношений с традиционными сообществами, самодержавие создает "имперскую модель модернизации", предполагающую их внутреннюю перестройку в соответствии с имманентно присущими данным патриархальным обществам законами. В результате подобной постепенной, комплексной трансформации традиционное общество приобретает общеимперские фундаментальные черты при сохранении собственной национальной идентичности. Модернизационные и традиционные процессы не только не противостоят друг другу, но и взаимодействуют, определяя последующие тенденции развития индустриального и патриархального обществ.

Работа отличается нарративным подходом, пытается реконструировать процесс эволюции административной политики самодержавия в Степном крае в хронологической последовательности. Исследование основано на применении различных методов исследования, как общенаучных, так и специальных. При изучении законодательных актов использовался системно-структурный анализ основу которого составляет комплексное рассмотрение процесса законотворчества, включающего предысторию закона, его текстовой анализ и условия реализации. Подобный подход обеспечивает последовательное, системное изложение материала. Применение сравнительно-исторического общенаучного метода позволило провести сравнительный анализ форм и принципов управления и суда в различных национальных окраинах и выделить их общие и особенные характеристики. Конкретно-историческое исследование изменений административного управления и судопроизводства в Степном крае в их преломлении к общегосударственной политике в отношении национальных окраин позволяет выйти на общероссийский уровень организации имперского пространства.

Изучение административной политики в Степном крае потребовало новой теоретической основы Под административной политикой в исследовании понимается государственная политика по определению административно-территориального устройства региона, разработке и внедрению принципов организации государственного механизма по управлению регионом, мероприятия по формированию бюрократического аппарата органов местного самоуправления, а также принципы организации и деятельности судоустройства и судопроизводства. Центральное содержание административной политики составляет реформаторская деятельность, основные направления которой находят отражение в законодательных актах. В диссертации уделено незначительное внимание степному штату управления, сформированному в результате реформ 1822 - 1868 гг. в Степном крае. Причин несколько. Во-первых, данная проблема нуждается в специальном изучении. Во-вторых, в первой половине XIX в. только обозначилась тенденция превращения представителей родовой казахской аристократии в профессиональных чиновников, которая лишь впоследствии превратилась в объективную реальность. Напротив, в качестве одного из основных объектов рассмотрения выступил судебный аспект административной политики в крае, что связано со спецификой институтов местного самоуправления, соединявших административно-судебные функции на протяжении всего XIX в. Правовые отношения в среде казахских кочевников определяли особенности функционирования в том числе и степных политических институтов и их трансформация составляла одно из ключевых направлений российской законодательной политики

Источниковую базу диссертации составили архивные и опубликованные письменные исторические источники, которые по их формальной типологии и информативным возможностям возможно разделить на пять категорий:

1. Законодательные акты (уставы, положения, именные указы, указы Сената и т.д.). Они несут значительный объем информации относительно официальной правительственной позиции и ее эволюции с течением времени. Поскольку проблема эволюции административной политики самодержавной власти составляет основной объект изучения постольку именно этой группе источников уделено пристальное внимание. Наибольший интерес представляют ключевые законодательные акты, определившие направление инициатив самодержавия в Степном крае: "Устав о сибирских киргизах" (1822 г.), положение "Об отдельном управлении сибирскими киргизами" (1838 г.) и т.д. В качестве вспомогательных законодательных актов выступают отдельные законы, касающиеся открытия Сибирских комитетов и окружных приказов в степи. Несмотря на необходимость критического отношения к подобным источникам, поскольку реальная ситуация зачастую было более сложной и противоречивой, именно они в комплексе с другими источниками позволяют создать целостную картину направленности административной политики самодержавия в Степном крае.

2. Делопроизводственные документы (отчеты, приказы, рапорты, прошения, записки, особые мнения, материалы работы комиссий и комитетов, законодательных органов власти, отношения и т.д.), выступают наиболее обширным и многочисленным видом источникового материала. Именно в них содержится информация о реализации основных положений законодательства (отчеты генерал1-губернаторов, областных и пограничных начальников, материалы ревизий, рапорты окружных приказов и т.д.)*, об отношении к нему и к правительственным инициативам местной администрации, о предложениях сибирского руководства и отдельных чиновников о путях реформирования края (особенно относительно преобразований 60-х гг. XIX в.) и т.д. Кроме того, именно делопроизводственная документация является источником информации, связанной с разделением полномочий между центральными и местными органами власти (например, дискуссии об объеме полномочий пограничного начальника в 1838 г., материалы которых сохранились в Российском государственном историческом архиве). Совершенно особым видом источников выступают материалы работы Степной комиссии (1865 - 1868 гг.)65, которые содержат огромный пласт информации по подготовке и обсуждению основных положений законодательства 1868 г. Они включают донесения членов комиссии на имя министерств, сибирской администрации, докладные записки, отчеты местных органов власти о положении в Степном крае, проекты и мнения относительно предстоящего преобразования и т.д. (Российский военно-исторический архив). Отложившиеся в архивах материалы ревизий В.К. Безродного и Б.А. Куракина (1826 - 1827 г.)66, генерал-адъютанта Н.Н. Анненкова (1851 - 1852 гг.)67, представленные преимущественно докладными записками на высочайшее имя, позволяют не только оценить реализацию инициатив самодержавной власти, но и выявить предпосылки активизации законотворческой деятельности со стороны Проблема реализации законодательных инициатив самодержавной власти наиболее полно представлена в фондах Центрального государственного архива Республики Казахстан и Государственном архиве Омской области. сибирской администрации (РГИА). Например, появление проекта генерал-губернатора Западной Сибири Г.Х. Гасфорда "Об управлении Алатавской областью (1852 г.)68 было вызвано ревизией Анненкова, точнее, выявленными в ее результате недостатками системы окружного и областного управления. Делопроизводственная документация позволяет определить мотивы очередных инициатив самодержавия, причины которыми оно руководствовалось в принятии законопроектов, проследить эволюцию взглядов администрации, процесс поиска решений. Данный вид источников содержит богатейшую информацию о законодательных инициативах сибирской и степной администрации, подчеркивая альтернативность законотворчества в отношении Степного края. Основная трудность делопроизводственной документации заключается в чрезмерном ее многообразии и разнообразии, что требует скрупулезности в процессе изучения источника, но, в то же время, именно она позволяет вычленить различные подходы, мнения, позиции как непосредственных участников административной политики в регионе, так и центральной власти.

3. Эпистолярные источники (письма российских чиновников, генерал-губернаторов Западной Сибири, областных начальников и т.д.), в отличие от делопроизводства, имеющего официальный характер, представляют интерес с точки зрения того, что они несут на себе отпечаток личности автора. Например, в письме известного востоковеда Н.В. Ханыкова содержится весьма резкая критика действий Степной комиссии и подготовленного ею законопроекта, которая была бы просто недопустима в официальной документации (РГВИА)69. Аналогичным образом и письмо М.М. Сперанского к генерал-губернатору Капцевичу также содержит личностное отношение первого к перспективам преобразований в регионе (Отдел рукописей Российской национальной

70 библиотеки) .

4. Воспоминания и дневники сибирских генерал-губернаторов, чиновников, военных и т.д. Данный круг источников весьма неоднороден. Если воспоминания отражают целостную жизненную позицию их автора, поскольку обычно пишутся после завершения описываемых событий, то дневники позволяют увидеть эволюцию взглядов автора и выражают его сиюминутные настроения. Наибольший интерес вызывают воспоминания генерал-губернатора Западной Сибири А.О. Дюгамеля в которых содержится обширная информация о ситуации в Степном крае накануне преобразований 60-х гг. XIX в., отношение автора к грядущим переменам в "азиатской политике" России и к отдельным представителям центральной администрации, в частности к

71 военному министру Д.А. Милютину . Поскольку написаны они были в 70-е гг. XIX в., то они неизбежно отразили изменение взглядов автора по ключевым вопросам своей позиции в среднеазиатском вопросе, поскольку он смог оценить последствия проводимой административной политики в крае. Именно при изучении воспоминаний как исторического источника содержится опасность получения несколько искаженной информации, если не учитывать его особенности. Поскольку от произошедших событий автора воспоминаний отделяет временной отрезок, то неизбежно действует фактор забывания некоторого объема информации, ее искажение (иногда непроизвольное), особенно это касается оценочных характеристик. В этих условиях дополнительным аргументом в пользу достоверности изложенных фактов свидетельствует наличие у автора привычки фиксировать происходящее в ежедневных дневниковых записях, которые впоследствии служат источником информации при написании воспоминаний. К числу подобных источников относятся воспоминания первого омского областного начальника С.Б. Броневского, содержащие автобиографические заметки о жизненном пути этого неординарного человека72. Наибольший интерес представляют описания процесса открытия в Степном крае первых внешних окружных приказов, в которых Броневский принимал личное участие, а также краткие заметки о людях окружавших его в столь сложном деле. Воспоминания И.Ф. Бабкова - это уникальный источник по изучению процесса подготовки реформы 1868 г. в регионе. Автор, являясь военным губернатором Семипалатинской области (1867 -1868гг.), выступает представителем степной администрации и выражает ее точку зрения на предстоящие преобразования. В ином ключе может быть рассмотрен дневник участника Степной комиссии А.К. Гейнса, охватывающий период с 1865 по 1866 гг. Достаточно подробно описывая путешествие по Степному краю, автор стремится осветить не только внешнюю обстановку в регионе, позицию местного руководства, но и позиции членов комиссии по ключевым вопросам предстоящего преобразования. Знакомство с дневником позволяет прийти к выводу об эволюции взглядов чиновников от первоначальной идеи о введении гражданского управления в степи с элементами народного самоуправления, до полувоенного режима в окончательном проекте. Достаточно интересны и путевые заметки лекаря Ф.К. Зиббернштейна, содержащие данные о социально-политических отношениях внутри кочевого общества74. Комплексное использование эпистолярных источников и воспоминаний обеспечивает всесторонний взгляд на эволюцию позиций центральной и местной администрации по ключевым положениям реформ в Степном крае.

5. Этнографические источники, представленные материалами по казахскому обычному праву, собранными временным комитетом для составления киргизского закона (1823 - 1825 гг.) представляют собой практически единственный письменный источник по изучению норм кочевого обычного права. Его дополняют - "Описание киргиз-кайсацких политических законов" А.Т. Путинцева и "Записки генерал-майора

76

Броневского о киргиз-кайсаках Средней орды и т.д. Знакомство с материалами по кочевому обычному праву позволило дать его основные характеристики, оценить результаты деятельности временного комитета. Следует отметить, что наиболее обширная и качественная информация о степных законах, собранных комитетом, содержится в третьем фонде (Главное управление Западной Сибири) Омского государственного областного архива. Использованные в работе "Описания киргиз-кайсацких политических законов" А.Т. Путинцева впервые введены в научный оборот.

Вышеозначенный круг источников является вполне достаточным для решения поставленных в диссертации целей и задач.

Научная новизна. В диссертации впервые подвергнуты специальному исследованию основные направления административной политики самодержавия в Степном крае на протяжении 20 - 60-х гг. Х1Хв. Это позволило обозначить особое направление политических инициатив самодержавия в окраинной политике применительно к истории взаимоотношения империи и кочевого общества. В диссертации впервые комплексно рассмотрены взаимоотношения центрального и местного аппарата управления, выявлены общие принципы и динамика институтов и методов управления, административно-территориальной организации, судоустройства. Результаты исследования позволяют поновому представить региональную политику самодержавия в русле имперской проблематики. В научный оборот вводится значительный комплекс источников, позволяющий существенным образом расширить представления о мотивах имперской политики в регионе, выявить ее содержание и этапы.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории России и Казахстана, разработке курсов по истории государственного управления и истории государства и права, при подготовке учебников, учебных пособий, лекционных курсов и семинарских занятий в высших учебных заведениях по специальностям "история", "государственное и муниципальное управление", "регионоведение" и для дальнейшей научной работы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Безвиконная, Елена Владимировна

Заключение

Процесс строительства Российского имперского пространства в Х1Хв. приблизился к своему логичному завершению, потребовав от самодержавия выработки особых принципов и методов управления окраинами. Универсальность поставленных целей и задач в отношении Сибири, Закавказья, Степного края выражалась в идее превращения регионов в органическую часть государства посредством проведения, прежде всего, военно-административных мероприятий и правовой унификации. Предложенная усложненная моновариантная модель управления окраинами по аналогии с Центральной Россией не исключала поливариантности в управлении каждой их них, принимая во внимание региональную специфику. Последнее обстоятельство обусловило выработку особых комплексных законодательств для населения Сибири, Степного края, Закавказья и т.д., основные положения которых были направлены на изменение образа жизни населения окраин, политико-административных и социально-экономических отношений в регионах. Являясь составной частью окраинной политики самодержавия, "Устав о сибирских киргизах" выступил результатом комплекса объективных предпосылок: обострение социальных противоречий в среде родовой аристократии, кочевой характер хозяйства казахского населения, потребность в защите южных границ России от набегов кочевников. Но основной причиной активизации политики российской власти в Степном крае стало его геополитическое положение на границе стратегических интересов Британской империи, требующее обеспечения военно-политического могущества Российской империи, ее конкурентноспособности на международной арене. В связи с этим обстоятельством, казахская степь на протяжении XIX в. выполняла роль плацдарма в процессе продвижения России в Центрально-Азиатский регион.

Единство целевых установок и задач самодержавной власти в отношении казахского населения на протяжении 20 - 60-х гг. XIX в. обусловливает выделение особого периода в административной политике Российской империи в Степном крае, который подразделяется на три главных этапа. Критерием периодизации служат направления законодательных инициатив в вопросах административно-территориального деления, управления и судоустройства. <

Первый этап охватывает период с 1822 по 1838 гг. Основы административной политики самодержавия в Степном крае были заложены в "Уставе о сибирских киргизах" 1822 г., определившем ключевые задачи и цели правительственных инициатив в регионе, принципы организации и функционирования институтов управления и судопроизводства. Являясь наиболее действенным механизмом политической и социально-экономической модернизации патриархального общества, административно-территориальное деление основывалось на сосуществовании традиционных хозяйственно-родовых отношений (аул, волость) и территориальной определенности округа и области. Переходный характер окружной системы определял перспективы последующей трансформации родовых 'принципов организации власти и их замену территориальными. Соединение кочевого самоуправления (аульный старшина, волостной управитель) с t органами прямой государственной власти (областной начальник, генерал-губернатор) обеспечивало, с одноц стороны, прочную социальную опору окружной системе в лице султанского сословия, как переходному этапу к общероссийскому разделению на уезды, с другой,- способствовало централизации власти в руках высших и центральных институтов посредством реализации принципа соподчинения различных уровней администрации, дифференциации аульно-волостных институтов управления. Последнее обстоятельство в условиях ограниченности информации о положении дел в регионе, низкой эффективности механизма передачи управленческих решений, существования особенностей функционирования местного самоуправления способствовало формированию тенденции на деконцентрацию власти, ее частичной передачи региональной администрации. Составляющей частью политической модернизации в Степном крае стала бюрократизация органов местного самоуправления посредством внедрения письменного делопроизводства, строго определенного штата чиновников, получающего соответствующее жалование, а также сословная политика, основанная на организации взаимодействия центральной имперской элиты с местной родовой аристократией. Вмешательство , в обычно-правовые отношения ограничивалось перераспределением подсудности наиболее тяжких преступлений, угрожающих позициям империи в Степном крае, в пользу российских судебных инстанций, при сохранении полномочий суда биев. Посредством реализации основных положений "Устава о сибирских киргизах", самодержавие планировало систематизировать управление в сибирской степи и заложить основы для постепенной трансформации образа жизни кочевников, их превращения впоследствии в сельских обывателей (крестьян).

Потребность в углублении и расширении полномочий российской административно-правовой системы и усилении военных элементов в управлении степью, связанная с социальной нестабильностью в Степном крае (воссстание Кенесары Касымова) и внесением изменений в законодательство других национальных окраин в 30 - нач. 60-х гг. XIX в. определили главное содержание второго этапа административного реформирования. Следуя единым установкам самодержавия в отношении национальных регионов, административно-правовые реформы 1838 -1866 гг. усилили тенденции централизации и бюрократизации посредством внедрения более жесткой системы соподчинения местных и центральных органов власти и разделения региона на особые единицы управления (Область сибирских киргизов, Семипалатинская область), закрепили полувоенное положение края (введение должности пограничного начальника и военного губернатора, наделенных чрезвычайными полномочиями) и расширили российское правовое поле, законодательно закрепив тенденцию на вытеснение традиционного суда из числа авторитетных судебных инстанций и превращение звания биев в должность. Выступая промежуточным звеном в процессе присоединения региона к Российской империи, законодательство 30 - 60-х гг. XIX в. выполняло, прежде всего, стратегическую задачу по укреплению позиций имперской власти в казахской степи.

Начало третьему этапу процесса превращения Степного края во внутреннюю окраину (провинцию) Российского государства заложили преобразования 1868 г., проводившиеся в русле буржуазных реформ 60-х гг. XIX в. и административно-правовых реформ в Закавказье, Сибири, Туркестане. Основным аргументом в пользу изменения статуса региона стала необходимось восстановления международного авторитета России после поражения в Крымской войне (1853 - 1856 гг.) посредством укрепления позиций на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Процесс подготовки предстоящего преобразования в рамках Степной комиссии, ведущих министерств, сибирской и степной администраций наглядно продемонстрировал неготовность края к внедрению всех положений военной и судебной реформ, а также к ликвидации традиционных административно-правовых институтов. Исходя из данных обстоятельств, за Степным краем был закреплен статус внутренней окраины, сохраняющей полувоенное положение, что нашло выражение в реализации принципов деконцентрации власти и ее состредоточения в руках военных губернаторов при сохранении контролирующих функций за центральными министерствами. Введение уездной системы вместо переходной окружной не предполагало полного уничтожения принципов аульно-волостного деления кочевников, но способствовало дальнейшему усилению территориального принципа в их разделении. Наибольшей последовательностью законодательство отличалось в вопросе организации судебной системы в крае и было направлено на вытеснение с политической арены суда биев посредством создания альтернативной судебной инстанции - уездного судьи и окончательного превращения звания бия в должность, зависимую от российской администрации. Основные направления административной политики российского самодержавия в отношении Степного края на протяжении XIX в. отличались целостностью и последовательностью реализации генеральной линии, при наличии определенных противоречий на центральном и местном уровнях власти и составили органическую часть правительственной стратегии в отношении национальных окраин. Однако полной политико-правовой интеграции и управленческой унификации достигнуто не было, к чему самодержавие, несомненно, стремилось. Сохранялись индивидуальные различия в формах управления и суда на территории казахской степи по сравнению с центральными провинциями Российского государства. Реальная действительность оказалась значительно сложнее стратегических планов самодержавия и потребовался гораздо более продолжительный срок для окончательного достижения поставленной в начале XIX в. цели. Только в результате очередных преобразований конца XIX - XX вв. удалось более существенно модернизировать административно-правовые отношения в среде казахского населения и сблизить его с населением центральных провинций.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Безвиконная, Елена Владимировна, 2002 год

1. Справочные издания Большой юридический словарь. М.: "Инфра-М, 1999. 790 с. Географический энциклопедический словарь. М., 1988. Советская историческая энциклопедия. Т. 10, 14. М.: Изд-во "Советская энциклопедия", 1967.

2. Энциклопедический словарь / Ред. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Ч. 42. СПб., 1897.1. Опубликованные источники

3. Сборники документов Бекмаханова Н.Е., Зафирова М.А. Хрестоматия по истории Казахстана. Алматы: "Рауан", 1992. 368 с.

4. Документы по истории Грузии / Ред. Ш.К. Чхетия. Т. 1.4. 2. Тбилиси, 1954. 908 с.

5. Казахско-русские отношения в XVIII XIX вв. (1771 - 1867 гг.). Алма-Ата: Изд-во "Наука", 1964. 575 с.

6. Материалы по истории политического строя Казахстана (со времени присоединения Казахстана к России до Великой октябрьской социалистической революции) / Сост. М.Г. Масевич. Т. 1. Алма-Ата: АН КазССР, 1960. 450 с.

7. Материалы по казахскому обычному праву / Сост. Т.М. Культелеев. Сб. 1. Алма-Ата: Ан КазССР, 1948. 350 с.

8. Национально-освободительная борьба казахского народа под предводительством Кенесары Касымова. Алматы: "Гылым", 1996. 512 с.

9. Законодательные акты Полное собрание законов Российской империи. Собр. первое. Т. XXXVII. № 28706. СПб., 1830.

10. Полное собрание законов Российской империи. Собр. первое. Т. XXXIX. № 29907. СПб., 1830.

11. Полное собрание законов Российской империи. Собр. первое. Т. XXXIX. № 29997. СПб., 1830.

12. Полное собрание законов Российской империи. Собр. первое. Т. XXXIX. № 30061. СПб., 1830.

13. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. VI. №4870. СПб., 1832.

14. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XVIII. №6034. СПб., 1834.

15. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. IX. №7140. СПб., 1835.

16. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. IX. №7141. СПб., 1835.

17. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XIII. № 10867. СПб., 1839.

18. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XIII. № 11122. СПб., 1839.

19. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XIX. № 17807. СПб., 1845.

20. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XXVII. №26178. СПб, 1853.

21. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XXIX. №23255. СПб, 1855.

22. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XXIX. №28264. СПб, 1855.

23. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XXX.29069. СПб, 1856.

24. Полное собрание законов Российской империи. Собр. второе. Т. XLIII. №46380. СПб, 1873.

25. Сборник узаконений о киргизах степных областей / Сост. И.И. Крафт. Оренбург, 1898.

26. Григорьев В.В. Письма из зауральской степи. М, 1862. 145 с. Живописное путешествие по Азии / Сост. Эйрис. Т. 1 2. М.: Типография Н. Степанова, 1839.

27. Записки генерал-майора Броневского о киргиз-кайсаках Средней орды // Отечественные записки. 1830. Т. 41 43.

28. Из воспоминаний первого омского областного начальника С.Б. Броневского // Известия Омского государственного краеведческого музея. 2000. № 7, 2001. № 8.

29. Штрандман Н.К. Сибирь и ее нужды в 1801 г. // Русская старина. 1879. № 1.С. 150 156.

30. Янушкевич А. Дневники и письма из путешествия по казахским степям. Алма-Ата: "Казахстан", 1966. 268 с.

31. Неопубликованные источники

32. Государственный архив Омской области (ГАОО) Ф. 3. Главное управление Западной Сибири

33. Оп. 3. дд. 3392, 3460, 3542, 3571, 3649, 3650, 3760, 3969, 4107, 4257, 4332,4333, 4355, 4361, 4397, 4401, 4443, 4444, 4447, 4954.

34. Оп. 4. дд. 5273,5665,6173.

35. Оп. 5. дд. 7273, 7330, 7361, 7822.1. Оп. 6. дд. 8172.

36. Ф. 6. Штаб отдельного Сибирского корпуса On. 1. дд. 2,3,30, 18,25, 125. Ф. 366. Личный фонд Г.Е. Катанаева

37. On. 1. дд. 102, 103, 105, 113, 114, 118, 120, 140, 142, 151, 157, 221, 236, 266.

38. Ф. 67. Войсковое хозяйственное правление Сибирскогоказачьего войска

39. Оп. 1.дд. 15,46, 58, 111,217.

40. Российский государственный исторический архив (РГИА) Ф. 1148. Государственный Совет. Общее собрание Оп. 2. дд. 1.

41. Ф. 1149. Государственный Совет. Департамент законов Оп. З.дд. 27. Оп. 6. дд. 33, 74.1. On. 7. дд. 71.

42. Ф. 1264.1 Сибирский комитет

43. On. 1. дд. 267, 269, 316, 322, 323, 328, 332, 338, 339, 346, 352, 359.

44. Ф. 1265. II Сибирский комитет1. On. 1. дд. 2, 49, 264.1. Оп. 2.дд. 75,77, 107.1. Оп. 4. дд. 94, 124.1. Оп. 5.дд. 182.1. Оп. 8. дд. 39.1. Оп. 10. дд. 10.1. Оп. 11. дд. 173.1. Оп. 12. дд. 100, 104.

45. Ф. 1281. Министерство внутренних дел. Совет министра Оп. 4. дд. 144.

46. Ф. 1286. Министерство внутренних дел. Департамент полиции On. 1. дд. 228. Оп. 7. дд. 459. Оп. 8. дд. 261.

47. Ф. 1291. Министерство внутренних дел. Земский отдел Оп. 81. дд. 149, 167, 171, 192, 221, 227. Оп. 82. дд. 12.

48. Ф. 1341.1 Департамент Сената Оп. 103. дд. 47.

49. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) Ф. 38. Департамент Генерального штаба. "Оренбургские и Сибирские дела"

50. Оп. 8. дд. 2, 27, 63, 105, 112, 118.

51. Ф. 400. Главный штаб и подведомственные ему учреждения

52. On. 1. дд. 50, 71, 77, 87, 101, 120, 124, 125, 153, 4733, 4742, 4754, 4755,4771, 4772, 4784, 4787, 5020, 5021, 5022, 5023, 5024, 5028.

53. Центральный государственный архив Республики Казахстан (ЦГАРК)

54. Ф. 15. Семипалатинское областное правление1. On. 1. дд. 106.

55. Ф. 338. Омское областное правление

56. On. 1. дд. 162, 336, 348, 360, 363, 408, 425, 553, 706, 718, 737, 738, 749, 765,801,826, 872,915.

57. Ф. 345. Областное правление сибирскими киргизами МИДа

58. On. 1. дд. 187, 234, 236, 237, 243, 249, 257, 258, 275, 289, 311, 361, 419,433, 485, 675, 848, 1608, 1687, 1754, 1798, 2805.

59. Ф. 374. Пограничное управление сибирскими киргизами

60. On. 1. дд. 832, 969, 1744, 2216, 2472, 2497, 2517, 2746, 2818, 3320, 3918,3973, 3975, 4041, 4331, 4464, 4913, 5743, 5819, 5831, 5787.

61. Рукописный фонд Российской национальной библиотеки (РНБ)1. Ф. IV. 836. А.И. Чернышев1. Ф. 731. М.М. Сперанскийдд. 584, 18791. Ф. 637. К.Г. Репинскийд. 784.

62. Библиотека Государственного архива Омской области

63. Записка о преобразовании киргизского народного суда в степныхобластях. Б.м., Б.г.1. Исследования

64. Абайдельдинов Е.М. Политико-правовая история Республики Казахстан. Т. 1. Алматы: "Данекер", 2002. 293 с.

65. Абдакимов А. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). Алматы: Изд-во "Казакстан", 2002. 236 с.

66. Абдрахманова Б.М. Органы государственной власти и управления в Казахстане (20 гг. конец XIX в.): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1989. 22 с.

67. Абдрахманова Б.М. Разработка М.М. Сперанским "Устава о сибирских киргизах" 1822 г. и социально-политические институты казахского общества // Вестник МГУ. серия 8 (история). 1991. № 4. С. 49 59.

68. Абдурахимова Н.А. Колониальная система власти в Туркестане (вторая половина XIX начало XX вв.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Ташкент, 1994. 68 с.

69. Абиль Е.А. История государства и права Республики Казахстан (с древнейших времен до 1992 г.). Астана: ИКФ "Фолиант", 2001. 186 с.

70. Абуев К.К. Кокшетау. Исторические очерки. Кокшетау: "Полиграфия", 1997.292 с.

71. Авдеева О.А. Эволюция судебной системы инородцев Восточной Сибири в XVII первой половине XIX вв. // История государства и права. 2000. № 3. С. 22 - 25.

72. Агаджанов С.Г. Российские протектораты: опыт сравнительного анализа // Россия и страны ближнего зарубежья: история и современность. М., 1995. С. 122 127.

73. Алдабергенов К.М. Журнал "Отечественные записки" о политике царской России в Казахстане (1848 1884 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Алматы, 1992. 22 с.

74. Алексеенко В.Н. Освещение вопроса "Вхождение Средней Азии и Казахстана в состав России" на страницах журнала "Русский вестник" //

75. Вопросы истории Казахстана в русской дворянско-буржуазной и современной историографии советологов. Алма-Ата, 1985. С. 26 36.

76. Алекторов А.Е. Киргизы-казаки. Оренбург: Типография И.И. Евфимовского-Мировицкого, 1889. 86 с.

77. Алланиязов Т.К. Военное дело кочевников Казахстана. Алматы, 1998. 320 с.

78. Апполова Н.Г. Хозяйственное освоение Прииртышья в конце XVI -первой половине XIX в. М, 1976.

79. Апполова Н.Г. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII начале XIX в. М.: АН СССР, 1960. 456 с.

80. Артыкбаев Ж.О. История Казахстана. Астана: ИКФ "Фолиант," 1999. 284 с.

81. Артыкбаев Ж.О. Этническое начало в политической системе Казахстана во второй половине XIX в. // Вестник АН Казахской ССР. 1989. №3. С. 86-90.

82. Асфендиаров С.Д. История Казакстана (с древнейших времен). Алма-Ата: Казакское краевое издательство, Т. 1. 1935. 264 с.

83. Аяганов Б. Государство Казахстан: эволюция общественных систем. Алматы, 1993. 150 с.

84. Аяганов Б.Г. Социально-экономическое и общественно-политическое развитие Казахстана: Автореф. дис. канд. ист. наук. Алматы, 1995. 18 с.

85. Балкашин Н.Н. О киргизах и вообще о подвластных России мусульманах. СПб.: Типография МВД, 1887. 57 с.

86. Бартольд В.В. Туземцы и русская власть // Он. же. Собрание сочинений. Т. И. Ч. 1. М, 1963. С. 350 375.

87. Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI XVIII вв. Алма-Ата: "Наука", 1971.275 с.

88. Бахрушин С.В. Сибирские туземцы под русской властью до революции 1917 г.// Советский Север. М, 1929. С. 66 98.

89. Бекмаханов Е.Б. Восстание хана Кенесары (1837 1847). Алматы: Тылым", 1992. 48 с.

90. Бекмаханов Е. Казахстан в 20 40 гг. XIX в. Алма-Ата: "Казахский университет", 1947. 400 с.

91. Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России. М: Изд-во "АН СССР", 1957.

92. Бекмаханова Н.Е, Сайкина Ф.А. Законодательная политика царского правительства в Казахстане // История. Вып. 3. Алма-Ата, 1968. С. 113 -128.

93. Бекмаханова Н.Е. Многонациональное население Казахстана и Киргизии в эпоху капитализма (60 гг. XIX в. 1917 г.). М.: "Наука", 1986. 244 с.

94. Бекмаханова Н.Е. Россия и Казахстан в освободительном движении (последняя четверть XVIII первая половина XIX в.). М: РАН, 1996. 304с.

95. Бекмаханова Н.Е. Царское правительство и институт султаната Среднего жуза в XIX в. // Известия АН Казахской ССР. серия общественная. 1968. № 2. С. 34 40.

96. Белан П.С. Основание города Атбасара (Из истории городов Казахстана) // Известия АН Казахской ССР. серия "история, археология и этнография." Вып. 3. Алма-Ата, 1959. С. 86 92.

97. Блиев М.М, Дегоев В.В, Киняпина Н.С. Современная буржуазная историография политики России в Казахстане и Средней Азии в XIX в. // Вопросы истории. 1988. № 4. С. 37 53.

98. Бродовский М. Колонильное значение наших среднеазиатских владений для внутренних губерний России. М.: Изд-во Комитета среднеазиатских выставок, 1891. 20 с.

99. Вагин В. Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 г. Т. 1. СПб., 1872. 809 с.

100. Валиханов Ч. Записка о судебной реформе. Алматы, 1999. 45 с.

101. Валиханов Ч.Ч. Избранные произведения. М., 1986.

102. Вамбери А. Очерки Средней Азии. М., 1868. 450 с.

103. Венюков М. Международные вопросы в Азии // Русский вестник. 1877. №6. С. 473 503.

104. Венюков М.Н. Обозрение русско-азиатских границ. Б.м., 1873. 487 с.

105. Вестник науки Акмолинского аграрного университета. Акмола, 1996. 238 с.

106. Виленский Б.В. Судебная реформа и контр-реформа в России. М.,

107. Власть и реформы. От самодержавной к советской России / Ред. Б.В. Ананьич. СПб., 1996. 801 с.

108. Водворение русской власти в Средней Азии, // Военный сборник. 1868. №8-9.

109. Вопросы истории Казахстана в русской дворянско-буржуазной и современной историографии советологов / Ред. Ж.К. Касымбаев. Алма-Ата: Изд-во Казахского педагогического института им. Абая, 1985. 90 с.

110. Востров В.В., Муканов М.С. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец XIX начало XX в.). Алма-Ата, 1968.

111. Вяткин М.П. Бытыр Срым. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. 392 с.

112. Вяткин М.П. Очерки по истории Казахской ССР. Т. 1. ОГИЗ: ГОСПолитиздат, 1941. 368 с.

113. Галиев А. О государственности казахов // Казахстан и мировое сообщество. 1996. № 4. С. 47 52.

114. Галузо П.Г. Туркестан-колония (Очерк истории Туркестана от завоевания русскими до революции 1917 г.). М.: Изд-во Коммунистического университета трудящихся Востока, 1929. 164 с.

115. Глиноецкий Н. Военное обозрение границ России // Военный сборник. 1861. № 4. С. 269 296.

116. Глущенко Е.А. Строители империи. Портреты колониальных деятелей. М., 2000. 380 с.

117. Головачев П. Взаимное влияние русского и инородческого населения в Сибири // Землеведение. 1902. Т. IX. С. 53 68.

118. Григорьев В.В. Русская политика в отношении Средней Азии. СПб., 1874.

119. Григорян З.Т. Присоединение Восточной Армении к России в начале XIX в. М., 1959. 186 с.

120. Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII первой половине XIX в. М.: "Наука," 1983. 309 с.

121. Дамешек И.Л. Окраинная политика России в первой половине XIX в.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Иркутск, 1998. 30 с.

122. Дамешек Л.М. Историко-правовое положение народов Сибири в освещении русской историографии XIX в. // Государственно-правовые институты самодержавия в Сибири. Иркутск: ИГУ, 1982. С. 131 137.

123. Дамешек Л.М. Кодификация норм обычного права народов Сибири как источник по истории внутренней политики самодержавия в XIX в. // Источниковедение истории государства и права дореволюционной России. Иркутск, 1983. С. 29 41.

124. Дамешек JI.M. "Устав об управлении инородцев" М.М. Сперанского и Г.С. Батенькова // Памяти декабристов. Иркутск: ИГУ, 1975. С. 21 46.

125. Даниленко А.В. Правительственная политика при проведении буржуазных реформ 60 70 гг. XIX в. в Сибири и ее оценка демократической общественностью края // Политика царизма в Сибири в XIX - начале XX в. Иркутск, 1987. С. 80 - 102.

126. Данияров К. Альтернативная история Казахстана. Алматы: "Жибек-Жолы," 1998. 208 с.

127. Долинский В. Об отношениях России к Среднеазиатским владениям и об устройстве Киргизской степи. СПб., 1865. 150 с.

128. Дулатова Д.И. Историография дореволюционного Казахстана (1861 -1917). Алма-Ата, 1984.

129. Думанов Х.М., Смирнова Я.С. К уточнению понятия "обычное право." // Восток. 2000. № 1. С. 32 39.

130. Дунин-Горкавич А.А. Тобольский Север. Этнографический очерк местных инородцев. Т. 3. М., 1996.

131. Евсеев Е.Н. Первый начальник Омской области (памяти сенатора

132. С.Б. Броневского) // Время. 1998. № 8 -9.

133. Ерофеева И.В. Титул и власть: к проблеме типологии института ханской власти в Казахстане в XVIII начале XX вв. // Казахстан и мировое сообщество. 1996. № 4. С. 37 - 46.

134. Ерофеева И. Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик. Алматы: "Санат," 1999. 336 с.

135. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М.: Изд-во "Высшая школа," 1968. 368 с.

136. Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (первая половина XIX в.). М., 1981.

137. Жакыпбек С.К. О подготовке реформы 1867 1868 гг. // Вестник КазГУ. серия историческая. 1999. № 15. С. 71 - 74.

138. Жиренчин К.А. Органы высшей колониальной администрации царизма в Казахстане по "реформам" 1867 1868 гг. // Правовая наука Казахстана. Алма-Ата, 1978. С. 62 - 66.

139. Жиренчин К.А. Политическое развитие Казахстана в XIX начале

140. ХХ вв. Алматы: "Жети Жаргы," 1996. 352 с.

141. Жиренчин К.А. Реформы управления 60 гг. XIX в. в Казахстане и их политические и правовые последствия: Автореф. дис. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1979. 20 с.

142. Зайончковский П.А. Военные реформы Д.А. Милютина // Вопросы истории. 1945. № 2. С. 3 26.

143. Зайончковский П.А. Военные реформы 1860 1870 гг. в России. М.: МГУ, 1952. 370 с.

144. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М.: "Мысль," 1978. 288 с.

145. Замятин Д.Н. Моделирование геополитической ситуации. На примере Центральной Азии во второй половине XIX в. // Полис. 1998. № 2 3.

146. Замятина Н.Ю. Модели политического пространства // Полис. 1999. №4. С. 29-41.

147. Зарубина Н.Н. Составляющие процесса модернизации: эволюция понятий и основные параметры // Восток. 1998. № 4. С. 25 37.

148. Зарубина Н.Н. Социокультурные факторы хозяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации. СПб., 1998.

149. Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера (XVII XIX вв.). Томск, 1990.

150. Зиманов С.З. Общественный строй казахов первой половины XIX в. Алма-Ата: АНКазахССР, 1958. 296 с.

151. Зиманов С.З. Политический строй Казахстана конца XVIII первой половины XIX вв. Алма-Ата: АН КазССР, 1960. 296 с.

152. Идаров С.А. Киргизская степь Сибирского ведомства и новоучрежденная в ней Семипалатинская область. СПб, 1854. 36 с.

153. Институты самоуправления: историко-правовое исследование / Ред. В.Г. Графский, Н.И. Ефремова. М, 1995.

154. История государства и права Казахской ССР / Ред. С.С. Сартаев. Ч. 1. Алма-Ата: "Мектеп," 1982. 350 с.

155. История Казахстана и Центральной Азии / Ред. М.Х. Абусеитова. Алматы: Дайк-Пресс, 2001. 616 с.

156. История Казахстана с древнейших времен до наших дней / Ред. М.К. Козыбаев. Т. 3. Алматы: Изд-во "Атамура," 2000. 766 с.93 .История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. 1917 г.) / Ред. А.Л. Нарочницкий. М, 1988. 660 с.

157. Каппелер А. Россия многонациональная империя: возникновение, история, распад. М.: "Прогресс-традиция," 2000. 344 с.

158. Каспэ С. Империя и модернизация. Общая модель и российская специфика. М.: "РОСПЭН", 2001. 256 с.

159. Кастельская З.Д. Из истории Туркестанского края (1865 1917). М.: Изд-во "Восточной литературы", 1980. 118 с.

160. Касымбаев Ж.К. История города Акмолы (1832 1917). Алматы: "Атамура", 1995. 112 с.

161. Касымбаев Ж.К. Ликвидация казахской государственности (вторая половина XVIII первая половина XIX вв.) // Казахстан и мировое сообщество. 1996. № 4. С. 53 - 61.

162. Касымбаев Ж.К. Устав о сибирских киргизах 1822 г. и вопросы упразднения ханской власти в Среднем жузе // Вестник КазГУ. серия историческая. 1999. № 15. С. 64 70.

163. Кенжебаев Г, Урашев С. "Оставить заселение сие на месте теперешнем" // Мысль. 2001. № 5. С. 84 87.

164. Кеппенен П. Девятая ревизия. Исследование о числе жителей в России в 1851 г. СПб, 1857. 450 с.

165. Киняпина Н.С. Административная политика царизма на Кавказе и в Средней Азии в XIX в. // Вопросы истории. 1983. № 4. С. 35 47.

166. Киняпина Н.С. Внешняя политика России второй половины XIX в. М.: "Высшая школа," 1974. 280 с.

167. Киняпина Н.С. Дипломаты и военные. Генерал Д.А. Милютин и присоединение Средней Азии к России // Российская дипломатия в портретах. М, 1992. С. 221 238.

168. Киняпина Н.С, Блиев М.М, Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. М.: Изд-во "Московский университет", 1984. 328 с.

169. Клычников Ю.Ю. Деятельность А.П. Ермолова на Северном Кавказе (1816 1827) // Сборник Русского исторического общества. № 2. М, 2000. С. 72 - 83.

170. Кляшторный С.Г, Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. 320 с.

171. Козыбаев М. Некоторые проблемы казахской государственности // Казахстан и мировое сообщество. 1996. № 4. С. 3 12.

172. Козыбаев М.К. Казахстан на рубеже веков: размышления и поиски. Т. 1 2. Алматы: 'Тылым", 2000.

173. Конев А.Ю. Коренные народы Северо-Западной Сибири в административной системе Российской империи (XVIII начало XX вв.). М.: РАН, 1995.221 с.

174. Коншин Н. Материалы для истории Степного края. К истории Каркаралинского и Аягузского округов в 30-х и 40-х гг. // Записки Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела ИРГО. Вып. 1. 1903. С. 1 109.

175. Коншин Н. Материалы для истории Степного края (открытие Аягузского округа, Каракиргизская депутация 1824 г.) // Памятная книжка Семипалатинской области. Вып. IV. 1900. С. 1 117.

176. Коротких М.Г. Обсуждение и принятие "Основных положений преобразования судебной части в России" 1862 г. // Буржуазные реформы в России первой половины XIX в. Воронеж, 1988. С. 37 54.

177. Костенко JI. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. СПб.: Типография В. Безобразова, 1870. 358 с.

178. Крафт И.И. Из киргизской старины. Оренбург: Изд-во Ф.Б. Сачкова, 1900. 158 с.

179. Крафт И.И. Принятие киргизами русского подданства // Известия Оренбургского отдела ИРГО. Вып. 12. Оренбург, 1897. С. 1 59.

180. Крафт И. Судебная часть в Туркестанском крае и степных областях. Оренбург, 1898. 340 с.

181. Куббель JI.E. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1988. 270 с.

182. Куббель JI.E. Традиционная политическая культура и колониальное общество в странах Африки // Народы Азии и Африки. 1981. № 6. С. 26 -37.

183. Кузембайулы А., Абиль Е. История республики Казахстан. Астана: "Жибек Жолы", 2001. 250 с.

184. Кузембайулы А., Абилев Е. Казахстан в XVII начале XX вв. Костанай, 1995. 182 с.

185. Кузнецов А.С. Второй сибирский комитет // Политика царизма в Сибири в XIX начале XX в. Иркутск, 1987. С. 3 - 22.

186. Культелеев Т.М. Уголовное обычное право казахов (с момента присоединения Казахстана до установления Советской власти). Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1955. 302 с.

187. Курылев В.П. Скот, земля, община у кочевых и полукочевых казахов (вторая половина XIX начало XX в.). СПб.: РАН, 1998. 290 с.

188. Лаптева Л.Е. Исследования обычного права народов Российской империи в XIX в. //Государство и право. 1997. № 8. С. 101 109.

189. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей. Алматы: "Санат", 1996. 366 с.

190. Леонтьев А. Обычное право у киргиз // Юридический вестник. Т. V. 1890. С. 114- 140.

191. Леонтьев А. Реформа управления и суда в сибирских степях. СПб., 1892.

192. Леонтьев А. Управление и суд в сибирских степях // Юридический вестник. 1892. С. 18-35.

193. Лобынцева М.А. К вопросу о создании Азиатского департамента МИД России // Иран. М.: "Наука", 1971. С. 84 92.

194. Лобысевич Ф.И. Поступательное движение в Среднюю Азию в торговом и дипломатическо-военном отношениях. СПб.: Типография товарищества "Общественная польза", 1900. 206 с.

195. Лурье С. Евразия: проблемы соседства культур и межкультурного взаимодействия // Вестник Евразии. 1999. № 1 2.

196. Максимов Н. Народный суд у киргизов. Б.м., Б.г.

197. Максимова О.Д. О правовом положении якутов по Уставу об управлении инородцев 1822 г. // Вестник МГУ. серия 11 (право).1997. №2. С. 110-116.

198. Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. СПб.: Военная типография, 1890. 376 с.

199. Марков Г.Е. Кочевники Азии: структура хозяйства и общественной организации. М.: МГУ, 1976. 317 с.

200. Марченко В.Г. Система управления сибирскими аборигенами в "Уставе об управлении инородцев" 1822 г. // Археология и этнография Приобья. Томск, 1982. С. 153 164.

201. Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов (основы жизнедеятельности номадного общества). Алматы, 1995. 321 с.

202. Маслов А. Россия в Средней Азии. Очерк наших новейших приобретений // Исторический вестник. Т. XX. 1885. С. 372 423.

203. Материалы для географии и статистики России. Область Сибирских киргизов // сост. М. Красовский. Ч. 1 3. СПб.: Типография Траншель и Ретгер, 1868.

204. Медушевский А.Н. Административные реформы в России XVIII -XIX вв. в сравнительно-исторической перспективе. Научно-аналитический обзор. М.: АН СССР, 1990. 46 с.

205. Миненко Н.А. Северо-Западная Сибирь в XVIII первой половине XIX в. Историко-этнографический очерк. Новосибирск, 1975.

206. Михайлов М. Области: Сибирских киргизов // Семипалатинская литературная библиотека. 1867. № 1. С. 43 54.

207. Моисеев В.А. Джунгаро-казахские отношения в XVII XVIII вв. и политика России // Вестник Евразии. 2000. № 2. С. 22-43.

208. Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XVII XVIII вв. Алма-Ата, 1991.

209. Моисеев В.А. К вопросу о государственности у казахов накануне и в начальный период присоединения к России // Восток. 1995. № 4. С. 22 -27.

210. Мурзина А.И. Реформы Сперанского в Западной Сибири // Ученые записки ЛГУ. 1950. Т. 115. С. 101 116.

211. Нарбаев Н.Б. Государственный Совет России и Казахстан (60 90 гг. XIX в.). М.: Российский университет дружбы народов, 1993. 187 с.

212. Нарбаев Н.Б. Россия и Евразия: проблемы государственности (вторая половина XIX начало XX в.). М.: "Наука", 1997. 287 с.

213. Национальная политика России: история и современность. М.: "Русский мир", 1997. 680 с.

214. Национальные истории в советском и постсоветских государствах / Ред. К. Аймермахер, Г. Бордюгов. М.: "АИРО-ХХ", 1999. 446 с.

215. Национальные окраины Российской империи. Становление и развитие системы управления / Ред. С.Г. Агаджанов, В.В. Трепалов. М.: "Славянский диалог", 1998. 416 с.

216. Немытина М.В. Применение судебных уставов 1864 г. // Буржуазные реформы в России первой половины XIX в. Воронеж, 1988. С. 94 105.

217. Недбай Ю.Г. История казачества Западной Сибири. 1582 1808 гг. (Краткие очерки). Ч. 3 - 4. Омск, 1996.

218. Никитин М.Д. Колониализм в Тропической Африке (некоторые аспекты изучения) // Восток. 1998. № 1. С. 65 79.

219. Нурпеисов Е.К, Котов А.К. Государство Казахстан: от ханской власти к президенской республике. Алматы: "Жети-Жаргы", 1995. 88 с.

220. О древних союзах киргиз-кайсаков. СПб.: Типография С. Добродеева, 1886. 102 с.

221. Окраины России. Сибирь, Туркестан, Кавказ и полярная часть Европейской России. СПб, 1900.

222. Описание киргиз-кайсак / Сост. И.М. Казанцев. СПб.: Типография товарищества "Общественная польза," 1867.231 с.

223. Осеков Б.К. Организация и деятельность Степной комиссии (1865 -1868): Автореф. дис. канд. ист. наук. М.: МГУ, 1987. 22 с.

224. Парусов А.И. Ревизия и реформа аппарата управления Сибири в 1819 1822 гг. // Ученые записки Горьковского государственногоуниверситета, серия "историко-филологическая." Вып. 72. 1964. С. 41 -92.

225. Плотникова Н.И. "Вестник Европы" о среднеазиатской политике России // Внешняя политика России и общественное мнение. М.: АН СССР, 1988. С. 91 107.

226. Поляков С.П. Историческая этнография Средней Азии и Казахстана. М.: Изд-во Московского университета, 1980. 168 с.

227. Присоединение Азербайджана к России и его прогрессивные последствия в области экономики и культуры (XIX начало XX вв.). Баку, 1955. 295 с.

228. Проблемы казахского обычного права / Ред. С.З. Зиманов. Алма-Ата, 1989. 144 с.

229. Прутченко С.М. Сибирские окраины. Историко-юридические очерки. СПб, 1892. 408 с.

230. Ремнев А.В. Административная политика самодержавия в Сибири: Автореф. дис. докт. ист. наук. СПб, 1997.

231. Ремнев А.В. Административно-территориальное устройство сибирского региона в XIX в. (Теоретические проблемы) // Вестник Омского университета. 1996. Спец. вып. С. 44-45.

232. Ремнев А.В. Генерал-губернаторская власть в XIX столетии. К проблеме организации регионального управления Российской империи // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук. Омск,1997. С. 79-85.

233. Ремнев А.В. Западно-сибирские генерал-губернаторы первой половины XIX в. (биографические очерки) // Страницы исторического прошлого Омска (XIX начало XX вв.). Омск, 1994. С. 5 - 31.

234. Ремнев А.В. История образования Омской области // Степной край: зона взаимодействия русского и казахского народов (XVIII XX вв.). Омск: ОмГУ, 1998. С. 6 - 14.

235. Ремнев А.В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. Омск: ОмГУ, 1995. 238 с.

236. Ремнев А.В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX начала XX вв. Омск: ОмГУ, 1997. 253 с.

237. Романовский Д.И. Заметки по среднеазиатскому вопросу. СПб.: Типография П-го Отделения ЕИВК, 1868. 294 с.

238. Россель Ю. Среднеазиатская культура и наша политика на Востоке // Вестник Европы. 1878. Кн. VII. С. 115 158.

239. Россия: государственные приоритеты и национальные интересы // Ред. О.В. Волобуев. М, 2000. 399 с.

240. Румянцев П.П. Киргизский народ в прошлом и настоящем. СПб.: Изд-во Переселенческого управления, 1910. 66 с.

241. Сабырханов А. Исторические предпосылки ликвидации ханской власти в Казахстане // Казахстан в эпоху феодализма. Алма-Ата: "Наука", 1981. С. 149- 164.

242. Савицкий П. Континент Евразия. М., 1997.

243. Сарсембаев М.А. Законы и обычаи войны в истории Казахстана и Средней Азии // Известия АН Казахской ССР. серия "общественные науки." 1989. №3. С. 83 -90.

244. Сарсембаев М.А. Международное право в истории Казахстана и Средней Азии. Алма Ата: "AHA Т1Ш", 1991. 152 с.

245. Светличная Л.И. Преобразовательные планы и административная деятельность М.М. Сперанского в Сибири (1819 1822): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1952. 16 с.

246. Светличная Л.И. "Устав об управлении инородцев" М.М. Сперанского (1822) // Ученые записки Тюменского педагогического института. 1957. Вып. 1. С. 53 79.

247. Свечникова Л.Г. Понятие обычая в современной науке: подходы, традиции, проблемы (на материалах юридических и этнологических наук) // Государство и право. 1998. № 9. С. 98 102.

248. Семенов Л.Ф. Акмолинск за 100 лет. Материалы к летописи. Акмолинск: Изд-во Акмолинского окружного музея, 1930. 12 с.

249. Судебная часть в Туркестанском крае и степных областях / Сост. И.И. Крафт. Оренбург: Типография Жаринова, 1898. 215 с.

250. Сулейменов Б.С., Басин В.Я. Казахстан в составе России в XVIII -начале XX в. Алма-Ата: "Наука КазССР", 1981. 247 с.

251. Сулейменов Б.С. Об административном устройстве казахской степи по реформе 1867 1868 гг. // Вестник АН Казахской ССР. 1951. № 2.1. С. 118- 126.

252. Сулейменов Б.С. Проблемы истории дореволюционного Казахстана в советской историографии // Вестник АН Казахской ССР. 1968. № 1.1. С. 46 53.

253. Султангалиева Г. "Татарская" диаспора в конфессиональных связях казахской степи (XVIII XIX вв.) // Вестник Евразии. 2000. № 4. С. 22 -36.

254. Султанов Т.Н. Россия и Казахстан: история и проблемы взаимодействия (XVI начало XX в.) // Россия, Запад и мусульманский Восток в колониальную эпоху. Спб.: Изд-во "Дмитрий Буланин," 1996.1. С. 8-26.

255. Терентьев М. Туркестан и туркестанцы // Вестник Европы. 1875. №9. С. 65-112.

256. Терещук В.А. Рассказы о Кокчетаве. Кокчетав: "Салхат", 1992. 464 с.

257. Тишков В.А. Антропология права начало и эволюция дисциплины //Юридическая антропология. Закон и жизнь. М., 2000. С. 7 - 14.

258. Толочко B.C. Проблемы истории Казахстана XIX в. в военной периодической печати: Автореф. дис. канд. ист. наук. Алма-Ата,1977. 22 с.

259. Толочко B.C. Проведение в жизнь "Временного положения об управлении в степных областях Оренбургского и Западно-сибирского генерал-губернаторств" на страницах военной периодической печати // Исторические науки. Вып. 2. Алма-Ата, 1975. С. 25 32.

260. Толыбеков С.Е. Кочевое общество казахов в XVII начале XX в.: политико-экономический анализ. Алма-Ата, 1971.

261. Толыбеков С.Е. Общественно-экономический строй казахов в XVII -XIX вв. Алма-Ата: Казгосиздат, 1959. 448 с.

262. Тынышпаев М. История казахского народа. Алматы: Санат,1998. 222 с.

263. Умурзаков У.А. Ликвидация ханской системы управления в Центральном и Северо-Западном Казахстане: Автореф. дис. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1985. 27 с.

264. Уюкбаев К. Об отношении к российскому подданству казахской феодальной верхушки и народных масс // Известия АН Казахской ССР. серия "общественные науки." 1986. № 1. С. 40 45.

265. Фукс С.Л. Обычное право казахов в XVII первой половине XIX в. Алма-Ата, 1981. 224 с.

266. Хазанов A.M. Кочевники и внешний мир. Алматы: "Дайк-Пресс, 2000. 604 с.

267. Халфин Н.А. Политика России в Средней Азии (1857 1868). М.: Изд-во "Восточная литература", 1960. 272 с.

268. Халфин Н.А. Россия и ханства Средней Азии (первая половина XIX в.). М, 1974.

269. Хачапуридзе Г.В. К истории Грузии первой половины XIX в. Тбилиси, 1950. 564 с.

270. Хоч А.А. Административная политика М.М. Сперанского в Сибири и "Устав об управлении инородцев" 1822 г. // Вестник МГУ. серия 8 (история). 1990. № 5. С. 40 50.

271. Хоч А.А. Правительственная политика по управлению народами Сибири в конце XVIII первой трети XIX в.: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1992. 25 с.

272. Шаймерденова М.Д. История Казахстана с древнейших времен. Алматы, 1999. 248 с.

273. Шаркова И.Г. Мировой судья в дореволюционной России // Государство и право. 1998. № 9. С. 79- 85.

274. Шашков С.С. Исторические этюды. СПб.: Изд-во Н.А. Шигина, 1872. 352 с.

275. Шевченко С.В. Сибирское линейное казачество и казахи Среднего жуза в XVIII начале XIX в.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1997.

276. Шемонский А. Военная история русского движения в Среднюю Азию. СПб., 1910.

277. Шепелев JI.E. Проблемы источников и историко вспомогательного изучения делопроизводственных документов XIX - начала XX в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XV. Л.: "Наука," 1983.1. С. 31 -62.

278. Штернберг Л. Инородцы // Формы национального движения в современных государствах. СПб., 1910. С. 340 375.

279. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. СПб.: Изд-во И.М. Сибирякова, 1892. 720 с.

280. Ядринцев Н.М. Сперанский и его реформы в Сибири // Вестник Европы. 1876. № 5. С. 93 117.

281. ГО. „„. игянсхьЯ 01Л. > Af«" »",u™'«и*".»*-"*""»* ой- в .1ГТГЛКХЛ.«ллсп. .5 в—;;:*„. » т„.в. Дгго41К<*1 Г 7 Ярг«кэт* Т««у о*a (IIIм П*ро»с«■ * li 0«(u«4tiieiit г 1С—Т17. УП, лаК^СТНЯСХаЛ ОвЛоТАШКЕНТ

282. УСД0ВНЫ1 0Б03И1ЧГНЙД | и п . Гр I—1*1. Гр»г— 'Т^*^** " *1. Гц.