Адаптивно-адаптирующие стратегии в антропологическом дискурсе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, доктор философских наук Петров, Валентин Петрович

• Петров, Валентин Петрович
• доктор философских наук
• 1998

Оглавление диссертации доктор философских наук Петров, Валентин Петрович

Введение

Глава I. Трансцендентально-философские и философско-антропологические предпосылки познания адаптации человека.25 §1. Эвристическая функция философского знания. Принцип "единообразия природы" и границы

естественнонаучного образования понятий

§2. Человек как эмпирико-трансцендентальная двойственность. Своеобразие историко-социологического подхода к исследованию адаптивно-адаптирующих стратегий. 67 Глава II. Методологические принципы междисциплинарного исследования адаптации человека в антропологическом

дискурсе

§1. Дуальность природы человека как философская и

методологическая проблема

§2. Характеристика основных научных школ в исследовании адаптации человека

A. Характеристика научных школ, исследующих глобальные (историко-антропологические и теоретико-эволюционные) аспекты адаптации

Б. Характеристика научных школ, исследующих урбанистические аспекты адаптации

B. Социально-психологические и психологические школы исследования адаптации личности

Г. Характеристика медицинских научных школ,

исследующих адаптацию человека

§3. Медицина как специфическая область

междисциплинарных исследований (особенности

институциализации медицинской адаптологии)

Глава III. Адаптивно-адаптирующая деятельность в антропоэкологическом дискурсе

§1. Философская рефлексия экологического дискурса об

адаптивно-адаптирующих стратегиях

§2. О разнообразии интерпретационных позиций при исследовании адаптивно-адаптирующих стратегий в социальной

медицине, медицинской экологии и психологии

Глава IV. Адаптивно-адаптирующие стратегии в

психоанализе и современной сексологии

§1. Дилемма: "понимание" или "объяснение" в

психоанализе и современной сексологии

§2. Проблема адаптации в психотерапевтической

практике и психоаналитической философии З.Фрейда

§3. Сциентистские и антисциентистские тенденции в психоаналитической интерпретации сексуальности и

адаптивно-адаптирующей деятельности

§4. Экзистенциальный психоанализ: философские основания адаптивно-адаптирующих стратегий и ансамбль психотерапевтических практик (семейная терапия

дизадаптаций, супружеских дисгармоний и сексуальных

неврозов у подростков)

§5. Проблема духовности сексуального в истории европейской философии XX века, в русском психоанализе и в

философии "пола и любви" серебряного века

Библиография

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Адаптивно-адаптирующие стратегии в антропологическом дискурсе»

Введение.

Теория адаптации человека традиционно относится к области биологии и медицины, выступая в них в качестве стержневой проблемы, уровнем разработанности которой определяется глубина раскрытия источников, движущих сил и закономерностей развития объекта исследования.

Однако, несмотря на фундаментальное значение адаптации в общей системе научного знания о человеке(адаптация является предметом исследования не только биологии и медицины, но психологии и психотерапии, социологии и культурологии), до сих пор явно не достаточно разработана проблема философских оснований и методологических принципов формирования адапта-логии как единой научной теории( отражающей всю сложность ее теоретического объекта-человека как природно-духовного, био-социо-культурного существа) с достаточно разработанной понятийной структурой и выполняющую все основные функции теори-тической системы знания.

Понимание адаптации с философских позиций лежит в плоскости выяснения особенностей взаимосвязи форм и механизмов интеграций природного и духовного, биологического и социального, духа и плоти, души и сердца. Осознание двойственности своей природы- фундаментальное событие в жизни человека. С одной стороны, как и любое животное, он подчиняется физическим и биологическим условиям выживания,- и в этом аспекте его бытия наиболее существенные формы его жизнедеятельности выступают как адаптивные стратегии поведения человека. Но с другой стороны, его поведение определяется социальными нормами, он обладает сознанием свободы, формирующим адаптирующие стратегии его жизнедеятельности, позволяющие человеку стремиться к исполнению духовных идеалов добра, справедливости, красоты и истины. Адаптирующие стратегии самым тесным

образом связаны, а во многом и детерминированы различными способами производства человека, технологиями и проектами, составляющими суть культуры.

История различений, лежащих в основе дуальности человека, уходит корнями в некогнитивные практики, и поэтому ее реконструкция должна опираться не только на определения, даваемые тем или иным философом, но и выявлять реальные структуры, в рамках которых они складываются и функционируют.

Именно такой философско-антропологичесий подход к осмыслению природы человека, его свободы и несвободы, здоровья и болезни, адаптации и дизадаптации позволяет по-новому, нетрадиционно увидеть проблему адаптации человека как проблему его адаптивно-адаптирующих стратегий.

Эта нетрадиционность, прежде всего, проявляется в переводе обсуждения философских проблем адаптации, осущуствляв-шихся ранее в контексте естественно-научного знания, на рельсы гуманитарного подхода к исследованию адаптации человека. Представители гуманитарного знания в своей критике естественно научного определения человека, его здоровья и адаптации, отмечают принципиальную открытость и незавершенность человека. Его так называемая "природа" не является чем-то заданным, а строится в каждой культуре по-своему. Человеком не рождаются, а становятся.

В истории развития общества и его культуры человек становится центром мироздания в эпоху науки и морали, как субъект познания и оценки. Порядок истории и человеческих действий не определяется однозначно рациональными структурами, а реализуется в форме уклада повседневности, характеризующейся собственными масштабами и рмтмами. Гетерогенные структуры повседневности конституируют различные формы жизненного опыта, определяют вопросы и решения, сомнения и утверждения субъектов жизненного мира. Метрика современности определяет-

ся тем, что взгляд с неба в ней замещен взглядом с земли. Земля с ее границами своего и чужого, внешнего и внутреннего, свободного и принудительного задает трансценденцию повседневного опыта жизни, который конституируется не только понятиями, но и границами, порогами, гаризонтами и перспективами, образующими структуру поля жизни. Эти пороги, границы фенеменальны и существуют не как естественный порядок, а как структура ментальности: жизнь и смерть, болезнь и здо-ровбе, адаптация и дизадаптация- все это вполне объективно и переживается посредством неких интерсубъективных форм повседневности .

Новые структуры повседневности, привносящие сильный элемент игры и условностей во все формы жизни, обладают не только достоинствами широты, плюрализма, признания разнородности, но и недостатками релятивизма, неупорядоченности, несоизмеримости и непонимания. Пустота, вызванная ростом гетерогенности, лишает человека онтологической укорененности . Распрстранение шизофрении в современном обществе, как прежде неврозов, является ярким тому свидетельством.

По нашему мнению большое значение в исследовании данных философско-антропологических проблем имеет медицина. Ясно, что опыт медицины- это тоже опыт сознания и бессознательного и, значит, опирается на философские предпосылки, но на другие, чем в философии разума или феноменологии.

Так в критической антропологии М.Фуко речь идет о генеалогии исторического априори, о поиске своеобразного нулевого пункта истории рациональности, в которую оказывается как бы встроенной история безумия, и где безумие оказывается стороной рациональности. Философская антропология М.Фуко озабочена установлением диагноза болезни общества. Чтобы исправить человека. Необходимо вылечить общество. Поэтому Фуко определяет философа, как клинициста цивилизации.

Трудно не согласиться с Фуко, утверждавшим, что в жизни бывают моменты, когда, чтобы продолжать смотреть или размышлять, нельзя обойтись без вопроса: можно ли мыслить иначе, чем мыслишь и воспринимать иначе, чем видишь? "Мне скажут, быть может, - пишет М.Фуко, - что этим играм с самим собой следовало бы оставаться за кулисами; и что в лучшем случае они составляют часть тех подготовительных работ, которые, как только они выполнены, сами собой стареют. Но что же тогда такое философия сегодня - я хочу сказать: философская деятельность, - если не критическая работа мысли над самой собой? Если она состоит не в том, чтобы попытаться узнать (вместо того, чтобы узаконивать то, что уже известно), как и до каких пределов можно было бы мыслить иначе? Действительно, "опыт", который нужно понимать не как упрощающую - в коммуникативных целях - апроприацию другого, но как "в игре истины изменяющее меня самого испытание", - этот опыт и есть живое тело философии, по крайней мере, если эта последняя и сегодня еще является тем, чем она была прежде: "аскезой", упражнением себя - в мысли.

Для интеллектуалов (в уточненной терминологии Фуко -"неангажированных", "локальных" или "специфических" интеллектуалов) стало привычным работать не в сфере универсального, выступающего образцом, справедливого-и-истинного-для-всех, но в определенных секторах, в конкретных точках, там, где они оказываются либо в силу условий работы, либо в силу условий жизни (жилье, больница, приют, лаборатория, университет, семейные или сексуальные отношения). (153,278)

Задача данного диссертационного исследования - диагностировать настоящее, чтобы следуя сегодняшним линиям надлома, постараться ухватить, через что и каким образом то, что есть, могло бы не быть больше тем, что есть. И именно в этом смысле описание должно делаться всегда соответственно своего

рода виртуальному разлому, который, открывает пространство свободы, понимаемое как пространство конкретной свободы, то есть возможного изменения. Такая линия надлома сегодняшней теории адаптации человека дистанцируется с помощью концепции адаптивно-адаптирующих стратегий, которая в современной медицинской психологии и психотерапии (особенно, психоаналитической) конституируется на основе принципа единства гомео-статического приспособления пациента и его личностного роста и развития как своеобразного пространства конкретной свободы, то есть возможного изменения, с сохранением присущей пациенту личностной уникальности, его открытого и спонтанного поведения.

Концепция адаптивно-адаптирующих стратегий диагностирует также противоречие между естественнонаучным и гуманитарным подходом, разрывающим понимание адаптации как единого целостного процесса на адаптивную (преимущественно, гомео-статическую, раскрываемую средствами биологического, точнее физиологического, исследования) и адаптирующую (активную, преобразующую, раскрываемую, преимущественно, историческим, социально-культурологическим знанием) деятельность человека. Эта линия надлома ставит перед диссертантом задачу выявления границ естественнонаучного образования понятий и осмысления своеобразия исторического. Как справедливо отмечает Б. В. Марков, - "представление об исторической закономерности, возникшее по аналогии с естественнонаучной, наталкивается на внутреннее сопротивление, связанное с желанием свободы, которое Достоевский охарактеризовал как "глупую волю", выбирающую эгоистическое удовлетворение даже перед лицом гибели всего мира"(88,7). Действительно, допущение объективной закономерности и рациональности истории по аналогии с природными механизмами противоречит, во-первых, нравственной свободе и ответственности, для исполнения которых требуется не-

зависимость от всякой внешней природной или социальной детерминации, а во-вторых, подсознательным стремлениям и желаниям человека, власть которых очевидным образом влияет на ход истории. На уникальность составных частей мира истории и ценностную детерминацию человеческих действий обратил внимание Г.Риккерт, почти забытые размышления которого тем не менее вновь и вновь оказываются полезными.

Виртуальный разлом естественнонаучного и гуманитарного подхода к человеку, в целом, и его адаптации, в частности, демонстративно нагляден в современном психоанализе.

Как известно, психоанализ занимает в нашем знании особое место. Дело не в том, что он лучше всех других гуманитарных наук уловил собственную позитивность и наконец осуществил прежнюю установку на достижение подлинной научности, но, скорее, в том, что на границах любого познания о человеке он образует не только надежную и неисчерпаемую сокровищницу опыта и понятий, но более того - некий постоянный источник беспокойства, вопрошания, сомнения, критики и оспаривания всего того, что могло бы иначе показаться несомненным (154, 392). На это имеется определенная причина, которая сводится к специфике объекта психоанализа, но еще более -его места и функций в общем пространстве эпистемы. Психоанализ подходит к тому моменту, принципиально недостижимому для всякого теоретического знания, конфликта или функции, где содержания сознания сорасчленяются или, вернее, замирают, раскрывшись на конечности человеческого бытия. Это значит, что в отличие от гуманитарных наук, которые в своем попятном пути к бессознательному навсегда остаются в пространстве того, что доступно представлению, психоанализ стремится перешагнуть через представление, выплеснуться через него в конечность человеческого бытия.

Эта специфика психоанализа как своеобразного эвристического поля позволяет выявить и сформулировать своеобразие философской рефлексии, в которой познания рассматриваются вне всякого критерия их рациональной ценности или объективности их форм, утверждают свою позитивность и обнаруживают, таким образом, историю, являющуюся не историей их нарастающего совершенствования, а скорее историей условий их возможности .

Для данного диссертационного исследования важное методологическое значение имеют также высказывания М.Фуко о необходимости различать два способа исследования: один заключается в том, чтобы дать себе объект и попытаться разрешить проблемы, которые он ставит; другой же состоит в том, чтобы размышлять над некоторой проблемой и исходя из этого определять объектную область, которую нужно обозреть, чтобы проблему эту разрешить (153, 398).

Первый способ работы можно считать более традиционным, характерным для естественнонаучного исследования адаптации и в рамках современной адаптологии он наиболее полно представлен в работах по философским проблемам биологии. Второй способ - способ собственно философского размышления (в данном диссертационном исследовании - над проблемой адаптивно-адаптирующих стратегий) - позволяет определить объектную область как выходящую за пределы анализа естественнонаучных (биологических) аспектов адаптации человека в исследование социокультурных и, особенно, психоаналитических аспектов.

В контексте традиционного подхода проблема адаптации до настоящего времени особенно в биологической литературе рассматривалась, преимущественно, как проблема выживаемости живых систем: организмов, популяций, видов. Точно также и проблема адаптации человека в большинстве медико-биологических исследований ставилась как проблема выживаемости и здоровья

человека в экстремальных условиях его жизнедеятельности. Причем адаптация человека, как правило, в теории медицины рассматривалась в контексте организмоцентрических концепций. Только в последнее время, во многом благодаря работам новосибирских адаптологов, возглавляемых академиком В.П.Казначеевым, проблема адаптации человека приобрела "популяционное" измерение.

В современной литературе проблема адаптации человека предстала как совершенно новая проблема, как проблема выживаемости всего человечества в условиях формирующихся, развертывающихся и все более обостряющихся противоречий современности .

Уже при первом, наиболее общем приближении к проблеме адаптации человека вскрывается ее сложная структура, вынуждающая современную теоретическую мысль отражать феномен адаптации в двух основных научных формах: в форме социальной (вернее историко-социологической) и в форме естественнонаучной (биологической) адаптологии. Данная дифференциация научного знания может быть экстраполирована и на медицинскую теорию адаптации человека: медико-социологические концепции вскрывают социальную сущность человека, его здоровья, болезни и адаптации; медико-биологические дисциплины отражают биологическую природу человека: генетические, морфофизиоло-гические, молекулярно-организменные и популяционно-видовые особенности здоровья, заболеваемости, адаптации человека.

Если принять во внимание, что болезнь является беспорядком, опасным изменением в человеческом теле, доходящим до самой сути живого, но также и природным явлением, наделенным своими закономерностями, своими сходствами и типами, то видно, какое место могла бы занять археология медицинского взгляда на вещи.

Особенное место в археологии медицинских наук занимает психоанализ, рассматривающий безумие как специфическую линию раскола, как провал нашего существования. В этом образе, одновременно и эмпирическом, и лежащем все всякого опытного познания, наше сознание уже более не ищет как когда-то в ХУТв., следов другого мира, уже не фиксирует скитаний заблудившегося разума, оно прослеживает возникновение того, что находится в опасной близости от нас, словно вдруг перед нами рельефно выступает провал самого нашего существования. Именно психоанализ обнаруживает в этом безумии, которые психиатры называют шизофренией, свою самую непреодолимую муку, ведь именно в этом безумии даются в абсолютно скрытом виде формы конечного человеческого бытия, которое психоанализ столь неустанно (и бесконечно) стремится постичь на основе того, что ему волей-неволей дается в языке пациента (154, 394) .

Несомненно, разделение человека как объекта познания на социально-культурологическое и биологическое достаточно искусственно и вызвано необходимостью глубокого осмысления его существования. В исторической реальности человек существует в единстве своих духовных и природных свойств.

Можно также сказать, что, если проблема выживаемости человечества как вида раскрывает глубочайшие пласты адаптивной пластичности, таящиеся в недрах биологии человека, то проблема сохранения человеческой цивилизации переводит осмысление феномена адаптации человека с традиционных для естественных наук биологических позиций на рельсы философии, истории, социологии, культурологии.

Тенденция социологизации адаптологии имеет принципиальное значение для понимания основных процессов развития теоретической медицины и основных направлений философского осмысления медицинской адаптологии, вырисовывающихся, преимущественно, как социально-философские исследования адаптивно-

адаптирующих стратегий. Поэтому, данное диссертационное исследование осуществляется таким образом, чтобы традиционные для медицинской адаптологии физиологические аспекты адаптации человека дополнить исследованием более широкого спектра биологических адаптаций (от молекулярно-генетических до по-пуляционно-видовых и глобальных) и что особенно важно, социальных адаптаций, также представленных в современной науке достаточно широко: от личностных и социально-групповых до глобальных (социально-демографических, урбанистических, социально-экологических и др.), а в идеале - сформировать новую стратегию исследования адаптации человека, делающую акцент на принципиальном значении не естественнонаучного, а историко-социологического подхода к философскому осмыслению феномена адаптивно-адаптирующей деятельности, процесса кон-ституирования адаптивно-адаптирующих стратегий.

Следует отметить, что биологические адаптации человека понимаются в настоящее время предельно широко и не сводятся только к сохранению биологического гомеостаза, т.е. к достижению устойчивого равновесия и саморегуляции живого организма в изменяющихся условиях среды. Существуют также и активные формы поддержания гомеостаза через специфически человеческую деятельность - социальную и техническую. В итоге, даже при таком узком - гомеостатическом видении проблем адаптации, оказывается, что адаптация человека охватывает широкий круг факторов биологического и социального характера, причем последние подчиняют себе во многих случаях первые. Это ставит большие задачи и проблемы не только перед биологией человека, но и перед социологией, психологией и педагогикой .

Человек будущего необычайно расширит свои адаптивные возможности с помощью самых разнообразных средств, включая фармакологию и психотерапию; и это даст ему возможность пол-

ноценно и без ущерба для здоровья действовать в самых сложных, подчас экстремальных условиях. Уже сегодня получены серьезные данные, которые свидетельствуют о новых, неизвестных ранее резервах биологической природы человека и его психофизиологических возможностях.

Анализ психофизиологических явлений в экстремальных условиях высокого нервно-эмоционального напряжения, в частности при управлении техникой, обнаруживает не только большие и еще мало изученные возможности человека, но и существенные индивидуально-психологические различия между людьми. Учет этих различий, изучение общих психофизиологических явлений, возникающих во взаимодействии человека с комплексом факторов, которые сопутствуют его деятельности, - один из основных путей не только психофизиологической адаптации человека, но и развития у него соответствующих способностей к осуществлению целого спектра специфических адаптивно-адаптирующих стратегий.

В современной нам действительности жесткость потока информации достигла достаточно высокого уровня и приводит среди прочего к определенной дезорганизации природных основ эффективной жизни личности, кризису эмоциональности, основными проявлениями которых являются дисгармония, отчужденность и незрелость чувств, ведущие к ухудшению состояния здоровья и заболеваниям. Люди не успевают адаптировать свою культуру в соответствии с теми изменениями, которые сами же вносят в этот мир, и источники этого кризиса лежат внутри, а не вне человеческого существа, рассматриваемого как индивидуальность и как коллектив. И решение всех этих проблем должно исходить прежде всего из изменений самого человека, его внутренней сущности.

Одним из путей развития научного исследования проблемы человека в наши дни является определение стыковых, погранич-

ных точек, в которых перекрещиваются историко-социальные и естественнонаучные методы, имеющие целью преодолеть их дуализм, их во многом пока что взаимоисключающий характер. Именно на этом пути интеграции естественнонаучного и гуманитарного подхода к адаптации человека осуществляется конкретизация новой стратегии исследования, новой философии науки, специфика которой достаточно убедительно раскрыта К.Малкеем.

В философско-рефлексивном плане эту проблему своеобразно увидел Г.Риккерт. Так в своей работе "Границы естественнонаучного образования понятий" он писал, что естествознание имеет теории и средства наблюдения. Проблема заключается в реализации теоретических моделей, для чего требуется создание объектов, удовлетворяющих требованиям теории. Можно сказать, что проблематичными, т.е. искомыми, в науке являются объекты. В истории дело обстоит наоборот: факты рассматриваются как "непосредственные", хотя отсутствует общепринятая интерпретативная понятийная структура. Что позволяет допустить, несмотря на принципиальное отличие объектов естественной науки и истории, действие общепонятийной функции?

Под понятийной функцией в самом общем смысле Риккерт понимает мышление и акт суждения. История как наука формирует мысли о тех или иных исторических событиях и, хотя ее высказывания имеют не универсальный, а экзистенциальный (единичный) характер, они являются суждениями. Риккерт писал, что в логическом интересе правомерно называть понятийными как те образования, в которых находит свое выражение общая природа вещей, так равным образом и те образования, в которых схвачена историческая сущность действительности. Оба логических процесса имеют целью преобразовать и упростить действительность таким образом, чтобы она допускала научное трактование, и в этой задаче усматривается наиболее общая сущность образования понятий (88, 14).

Одной из таких точек пересечения естественнонаучного и гуманитарного знания и в этом смысле междисциплинарных исследований является теория адаптации человека, концептуальные схемы которой, выражающие проблему адаптивно-адаптирующих стратегий, являются чрезвычайно интересным объектом сравнительно-наукологических исследований, ибо эта проблема оказалась сегодня в центре внимания трех обширных систем научного знания - биологических, общественных и технических наук (технической кибернетики). Социально-биологическая проблематика в системе интегративных взаимодействий, присущих современному научному знанию наиболее ярко представлена в концепции антропосоциогенеза, трудогенеза, ряда культурологических концепций, в медицинских исследованиях человека, в психоанализе.

Все это выдвигает новые задачи перед самой наукой во всех ее областях, требует и соответствующей перестройки самих теоретических подходов, обновления способов и средств решения конкретных задач, совершенствования мировоззренческого и методологического арсенала науки, - формирование новой стратегии исследования.

Современный философский анализ познавательной деятельности, претендующий на всесторонность и осмысление результатов специальных наук о познании, невозможен без исследования задаваемых культурой исторически изменяющихся идеалов и норм познания, без изучения широкого круга проблем социально-культурной детерминации научного знания. Так К.Малкей пишет, что факт и теория, наблюдение и исходная предпосылка взаимосвязаны сложным образом, и эмпирические выводы науки должны быть поняты как интерпретационные конструкции, зависящие в своих значениях от находящихся в распоряжении данной социальной группы в данное время культурных ресурсов и ограниченные ими (77,207).

Решение проблемы различия и единства методологических и социальных условий развития и функционирования науки средствами философского познания с необходимостью предполагает решение этой проблемы на уровне междисциплинарных исследований (1;5;82;92;150) . В то время как философская теория междисциплинарных исследований вскрывает наиболее общие для всех научных дисциплин законы формирования и осуществления научно-исследовательских программ, отражая закономерности возникновения, развития, элиминации и других форм изменения истори-ко-методологических моделей науки, конкретно-частные методологические обобщения отдельных дисциплин выступают в качестве основы общетеоретических концепций. Если общая философская постановка проблемы интеграции общественных и естественных наук, находящихся в прямом соответствии с философским принципом единообразия природы (77,207), не вызывают особых трудностей, то иначе дело обстоит со специальной как научной, так и вненаучной разработкой ее, на сложность которой указывал М.Фуко (153,278). Дело в том, что специальные науки в силу своего относительно независимого развития и разобщенности исследовательских усилий оказались во многом неподготовленными к широким межнаучным теоретическим синтезам. Между тем, наибольший научный интерес сегодня представляют именно подобные мультидисциплинарные синтезы, призванные объединить исследовательские усилия представителей различных групп науки, врачей, психотерапевтов, педагогов, и др. "неангажированных", "специальных" интеллектуалов. Трудности осуществления этих теоретических синтезов обусловлены также и теми стабильными традициями, которые сложились в пределах различных групп наук, их определенным идейным и понятийным партикуляризмом (82,9).

Обращаясь непосредственно к теме нашего исследования, следует отметить, что современная адаптология, теория адап-

тации в целом, как одна из наиболее стремительно развивающихся областей знания, наряду с обнаружением и накоплением все новых сведений о сущности процесса адаптации, совершенствует и обновляет систему средств философского методологического исследования, выходя на формирование принципиально новой стратегии исследования, сущность которой, по нашему мнению, определяется спецификой историко-социологического подхода к адаптивно-адаптирующей деятельности человека, к тому ансамблю адаптивно-адаптирующих стратегий, без осуществления которых немыслима жизнедеятельность современного человека .

Характеризуя специфику современного философского следует отметить, что основополагающие коды любой культуры, управляющие ее языком, ее схемами восприятия, ее обменами, ее формами выражения и воспроизведения, ее ценностями, иерархией ее практик, сразу же определяют для каждого человека эмпирические порядки, с которыми он будет иметь дело и в которых будет ориентироваться. На противоположном конце мышления научные теории или философские интерпретации объясняют общие причины возникновения любого порядка, всеобщий закон, которому он подчиняется, принципы, выражающие его, а также основания, согласно которым установился именно данный порядок, а не какой-нибудь другой. Но между этими столь удаленными друг от друга областями находится такая сфера, которая выполняет функцию посредника, не являясь при этом менее основополагающей: она менее четко очерчена, более непостижима и, пожалуй, менее доступна анализу (153, 33).

Функцию такого посредника в медицинской адаптологии в значительной степени выполняет психоанализ. Он указывает на бессознательное как объектную область, которую нужно обозреть причем указывает не на то, что должно мало-помалу выясняться в постепенном просветлении скрытого, но на то, что

уже присутствует и раскрывается, на то, что существует в безмолвной прочности вещей, в самозамкнутости текста или белом провале между строк, и держится этим существованием. Именно поэтому при развертывании содержания новой исследовательской стратегии мы уделяем принципиальное важное внимание специфике исследования адаптивно-адаптирующей деятельности и сексуальности в эпистемологическом пространстве психоанализа. Археология медицинского взгляда на вещи, выявляя типы, сходства и закономерности, заставляющие бессознательное говорить сквозь сознание, позволяет психоанализу устремиться в сторону той основополагающей области, в которой разыгрываются отношения представления и конечного человеческого бытия. Конечность человеческого бытия заявляет о себе в форме позитивности, которая в опыте человека дается как тело - его собственное тело; в этом опыте дается и желание как некое первичное влечение, на основе которого все вещи приобретают свою, пусть относительную, ценность. Поэтому "человек желающий" знаменует собой становление нового дискурса, сменяющего "человека разумного", царствовавшего в классическом, рациональном дискурсе, и требующего формирования новой исследовательской стратегии как по отношению к человеку в целом, так и к его сексуальности и адаптивно-адаптирующей деятельности. Основные принципы этой новой стратегии определены М.Фуко, А.Лоренцером и К.Малкеем.

Так, А.Лоренцер отмечает, что бессознательное есть глубинное измерение "одушевленного тела", где душевные образы одновременно являются телесными, представляют собой телесную динамику (75,242).

Психоанализ оказывается особого рода формой жизни, диалогическим общением, к которому не подходят критерии научности, разработанные на основе естественных наук. Он направлен на познание скрытого - исключенных из языка форм интеракции

и связанных с ними адаптивно-адаптирующих стратегий. Специфическим методом психоанализа является, по выражению А.Лоренцера, "сценическое понимание". Психоаналитик устанавливает особый порядок - последовательность сцен, прошлых драматических ситуаций пациента.

Для психоаналитического опыта решающим является рассмотрение сексуальности, обозначающей тот пункт, где происходит непосредственный взаимообмен между общественным и индивидуальным, где воплощается встреча социального опыта человека с его телесностью. Сексуальность представляет собой побудительный мотив и место выявления нашего опыта мира как чувственно социального опыта. При рассмотрении тех психосексуальных проблем, которые Фрейд понял как причины нарушений порядка, психоанализ сталкивается с тайным, интимным пунктом социального поведения субъекта. Именно в этом пункте соединяются две основополагающие темы психоанализа, а именно темы психосексуальности и бессознательного.

В сегодняшних науках о человеке, как и в концепциях медицинской адаптологии, сферы телесности и смыслообнаружения все более расходятся: естественнонаучное исследование тела, с одной стороны, и культурно - или социально-научный анализ произведения смыслов и их структуры - с другой. Но в понятии "сексуальность" как оно развивалось Фрейдом, обе эти стороны тесно увязаны. Упорство, с которым он держался этого понятия, показывает, что он не только обнаруживал в области наблюдаемых явлений эту связь социальной интеракции с телесностью, но даже превознес эту связь до образца "телесной динамики". Слово "сексуальность" в мышлении Фрейда представляет не столько сексуальные акты, сколько жизнеутверждающую и находящую выражение в поведении смысловую структуру, первоис-ток которой лежит в детстве. В общей и медицинской адаптологии эта проблема формирования необходимых предпосылок буду-

щего теоретического синтеза дополняется такими практически значимыми проблемами как необходимость выбора путей направленного регулирования процесса адаптивно-адаптирующей деятельности человека, формирования на этой основе адаптивно-адаптирующих стратегий его здоровья. Именно поэтому такое большое место в данном диссертационном исследовании занимает фрейдовский психоанализ, значение которого для характеристики специфики адаптивно-адаптирующей деятельности и адаптивно-адаптирующих стратегий в постантропологическую эпоху трудно переоценить. В этом мы видим еще одно доказательство современности фрейдовского психоанализа.

Тема философского, методологического обоснования адаптивно-адаптирующей деятельности в контексте психоаналитической практики является центральной в учении А.Лоренцера, для которого предметом психоанализа выступают не влечение, а особенности интеракции, коммуникации между аналитиком и анализируемым, врачом и пациентом.(7 5,2 68). Одной из специфических особенностей новой исследовательской стратегии является направленность ее на искусство интерпретации, а не на систему доказательств, лежащих в основании объяснения.

В психоаналитических реконструкциях, в толковании сновидений, симптомов, произведений литературы, осуществленных Фрейдом и его последователями, мы, без сомнения, имеем дело с высшим искусством интерпретации. Понимание всегда приходит к границе неисчерпаемой индивидуальности другого и не может завершиться. Если психоанализ так и не обретет статуса научной теории, он сохранит свою значимость как искусство понимания, - этого достаточно для того, чтобы психоанализ мог играть свою роль эффективной психотерапии, представляющей собой образец адаптивно-адаптирующих стратегий, осуществляемых как в воспитательной, так в и психологической и в медицинской практике.

Успехи современной науки, прежде всего дальнейшая разработка концепции человека, создают необходимые теоретические предпосылки для успешной реализации принципа гуманизма. Можно согласиться с bother (185), что в этом комплексе наук теряет свой смысл различение естественных и общественных наук, основанное на внешних противоречиях природы и общества, приспособившего себе природу, ибо человек представляет собой целостность и как организм, исследуемый медициной, и как вид Homo sapiens. Взаимное опосредование биологического и социального в этих аспектах проявляется в разносторонних и глубоких формах. Значение подобных исследований несомненно будет неуклонно возрастать при дальнейшей разработке концепции человека и оптимальной сферы его жизни и деятельности. И только благодаря открытому диалогу может быть по-новому осознано как различие, так и единство гуманитарного и естественнонаучного знания. Но чтобы предохранить себя от редукции к идеологии или к морализаторству, философии необходимо осуществлять диагностику научных, идеологических и моральных дискурсов, разрабатывать аналитическую и герменевтическую технику взаимопонимания и перевода. В рамках философии природы и философии культуры, философии науки и философии жизни имеет место ряд общих дилемм, преодоление которых является условием интеграции различных философских направлений, способствует тем самым единству культуры (89,89).

Таким образом, учитывая, что проблема адаптации разработана наиболее детально в контексте естественнонаучного знания, а философское осмысление этой проблемы осуществлено в рамках традиционной философии науки, мы в диссертации акцентируем внимание на исследовании адаптивно-адаптирующих стратегий - на том аспекте проблемы адаптации, который конституирован культурологией и требует для своего философского понимания осуществления историко-социологического подхода в

контексте новой философии науки, разработанной преимущественно средствами гуманитарного знания.

В связи с этим в качестве основных целей и задач диссертационного исследования с позиций новой исследовательской программы мы формулируем следующую последовательность в разработке выбранной нами темы: во-первых, мы определяем эпистемологические основания постановки проблемы с целью кон-ституирования исследовательского проекта, основной теоретико-методологической концепции познания адаптивно-адаптирующих стратегий (первая глава диссертации). Во-вторых, поскольку достаточно детальная разработка проблемы адаптации человека требует тщательной прорисовки новой исследовательской стратегии, мы обращаем более пристальное внимание на характеристику специфики осуществления стратегии историко-социологического подхода к осмыслению особенностей мульти- и междисциплинарного синтеза тех знаний об адаптивно-адаптирующей деятельности, которые могут быть задействованы в формировании картины мира развивающегося человечества (вторая глава диссертации). В-третьих, в целях большей конкретизации исследовательского проекта и более тщательной прорисовки основной темы исследования, мы осуществляем детальный анализ методологических принципов и теоретических схем, а также философских предпосылок выведения экологического дискурса об адаптивно-адаптирующих стратегиях. Именно они позволяют поставить вопрос о поиске возможных изменений дискурсивных формаций в связи с качественно новой постановкой проблемы человека, его свободы и несвободы, в условиях современного этапа урбанизации и демографической революции, порождающего такую тему современного философского исследования, которую М.Фуко обозначил как "конец человеческого бытия". При этом мы обращаем особое внимание на постановку и решение проблем, характеризующих современный уровень разви-

тия медицинской адаптологии (третья глава диссертации). И наконец, в-четвертых, особенности новой стратегии исследования адаптивно-адаптирующей деятельности, позволяющие поставить вопрос о своеобразии философского подхода к исследуемой теме в постантропологическую эпоху, наиболее наглядно выявляют свою специфику в процессе познания адаптивно-адаптирующих стратегий в современном психоанализе и сексологии (четвертая глава диссертации).

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Петров, Валентин Петрович

Выводы.

1) В контексте идеи дуальности природы человека как философской и методологической проблемы исследованы генетические и логические основания познания адаптации человека, эвристическая функция философского знания. На основе принципа Единообразия природы> и историко-социологического подхода показано, что при исследовании адаптивно-адаптирующей деятельности человек должен рассматриваться как эмпирико-трансцендентальная двойственность.

2) Доказано, что конструктивно-эвристические аспекты философского исследования проявляются наиболее полно в процессе формирования единой целостной программы научного, теоретико-методологического исследования адаптации человека.

3) Обосновано, что исследование философских предпосылок выведения антропоэкологического дискурса об адаптивно-адаптирующих стратегиях ставит вопрос о поиске возможных изменений дискурсивных формаций в связи с качественно новой постановкой проблемы человека, его свободы и несвободы в условиях современного этапа урбанизации и демографической революции - того виртуального разлома, который порождает такую тему современного философского исследования, как проблема конца человеческого бытия.

4) Предлагаемый в диссертации новый философский подход к медицинской адаптологии позволяет выделить в качестве наиболее перспективного направления как в теории адаптации, так и в медицине - психоаналитическое направление, позволяющее наметить в качестве наиболее значимых в философском и клиническом аспекте такие проблемы как исследование диспозиции адаптивно-адаптирующей деятельности и сексуальности в эпистемологическом поле психоанализа, сциентистские и антисциентистские тенденции в психоаналитической интерпретации сексуальности и адаптивно-адаптирующей деятельности, философские предпосылки адаптивно-адаптирующих стратегий в семейной терапии сексуальных дизадаптаций, супружеских дисгармоний и сексуальных неврозов у подростков; проблему духовности сексуального в истории европейской философии XX в., русского психоанализа и философии пола и любви серебряного века.

5) В диссертации осуществляется обоснование психоаналитической теории на основе философской герменевтики. В диссертационном исследовании психоанализ становится частью не только истории идей, но также социальных институтов.

6) В диссертации раскрыта также такая тема, имеющая практическое значение для медицины, психиатрии, психоанализа и сексуальности, как проблематизация сексуального поведения, которая может рассматриваться как глава - одна из первых глав - всеобщей истории "техник себя" и осуществляется с помощью археологического и генеалогического измерения анализа.

7) В диссертации осуществлен отход от стандартной модели науки и от тесно связанной с нею концепции "универсализма", то есть допускается подвижность когнитивных критериев науки и проблематичность их приложения в различных конкретных ситуациях.

8) Методологический анализ целостной концепции объекта медицинской адаптологии имеет важное значение как замыкающее звено между философскими проблемами медицины, психоанализа и социальной медициной. Философское и теоретико-методологическое исследование адаптации человека призвано оказывать влияние на мышление современного психоаналитика, эколога и теоретика медицины, а также внести некоторые принципиальные изменения в систему медицинского до- и последипломного образования.

Заключение.

При осуществлении данного диссертационного исследования мы исходили из положения, что философ не находится в каком-то привилегированном состоянии и подобно простым смертным включен в конкретные исторические практики, где есть субъект и объект, говорящий и слушающий, судья и подсудимый, врач и пациент. Во всех этих практиках срабатывают общие нормы и правила коммуникации или, как отмечает Б.В.Марков, драма сердца и разума разыгрывались по тем же правилам, что и драма разума и бытия. Другие игры, например, диалектика духовного и телесного, сознательного и бессознательного, мужского и женского, также осуществлялись в философии по некоторым инвариантным правилам, предполагающим господствующее и подчиненное и опирающимся на некоторое не подлежащее обсуждению тематизированное до всякого теоретического оправдания проблемное поле(87,219).

Вопросы о соотношении разума и сердца, познания и ценности, духовного опыта и дискурса не являются теоретическими, а самым тесным образом связаны с интересами действующих и мыслящих людей, с реализацией их свободы.

Основной задачей данного диссертационного исследования являлась попытка "диагностировать настоящее", чтобы следуя сегодняшним "линиям надлома", постараться ухватить, через что и каким образом то, что есть, могло бы не быть больше тем, что есть. И именно в этом смысле описание должно делаться всегда соответственно своего рода "виртуальному разлому" , который открывает пространство свободы, понимаемое как пространство конкретной свободы, то есть возможного изменения. Такая "линия надлома" сегодняшней теории адаптации человека дистанцируется с помощью концепции адаптивноадаптирующих стратегий, которая в современной медицинской психологии и психотерапии (особенно, психоаналитической) принимает облик принципа единства гомеостатического приспособления пациента и его личностного роста и развития как своеобразного пространства конкретной свободы, то есть возможного изменения, с сохранением присущей пациенту личностной уникальности, открытого и спонтанного поведения.

Концепция адаптивно-адаптирующих стратегий диагностирует также противоречие между естественнонаучным и гуманитарным подходом, разрывающим понимание адаптации как единого целостного процесса на адаптивную (преимущественно, гомео-статическую, раскрываемую средствами биологического, точнее физиологического, исследования) и адаптирующую (активную, преобразующую, раскрываемую, преимущественно, историческим, социально-культурологическим знанием) деятельность человека. Эта "линия надлома" не только поставила, но и позволила решить задачу выявления "границ естественнонаучного образования понятий" и осмысления "своеобразия исторического", проблему адаптивно-адаптирующих стратегий, конституирующих медицинскую, экологическую, психоаналитическую практики.

Виртуальный разлом" естественнонаучного и гуманитарного подхода к человеку, в целом, и его адаптации, в частности, демонстративно нагляден в современном психоанализе, который на границах любого познания о человеке образует не только надежную и неисчерпаемую сокровищницу опыта и понятий, но более того - некий постоянный источник беспокойства, вопрошания, сомнения, критики и оспаривания всего того, что могло бы иначе показаться несомненным. На это имеется определенная причина, которая сводится к специфике объекта психоанализа, но еще более - его места и функций "в общем пространстве эпистемы".

Исследование специфики психоанализа как своеобразного эвристического поля позволило выявить и сформулировать своеобразие философской рефлексии, новую "эпистему", в которой познания рассматриваются вне всякого критерия их рациональной ценности или объективности их форм.

Для данного диссертационного исследования важное методологическое значение имело высказывания М.Фуко о необходимости различать два способа исследования ("работы" - в терминологии французского философа).

Первый способ работы можно считать более традиционным, характерным для естественнонаучного исследования адаптации и в рамках современной адаптологии он наиболее полно представлен в работах по философским проблемам биологии и экологии. Именно этот подход позволил нам разрешить ряд проблем, связанных с темой "Адаптивно-адаптирующие стратегии в антропо-экологическом дискурсе". Второй способ - способ собственно философского размышления (в данном диссертационном исследовании - над проблемой адаптивно-адаптирующей деятельности и адаптивно-адаптирующих стратегий) - позволил определить объектную область как выходящую за пределы анализа естественнонаучных (биологических) аспектов адаптации человека в исследование социокультурных и, особенно, психоаналитических аспектов медицины. Этот подход позволил нам поставить и решить проблему диспозиции адаптивно-адаптирующей деятельности и сексуальности в эпистемологическом пространстве психоанализа .

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Петров, Валентин Петрович, 1998 год

Библиография

1. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. - JT. : Изд-во ЛГУ, 1968. - 339с.

2. Апостолов Е., Мичков X. Урбанизация. Тенденции и ги-гиеническо-демографические проблемы. - М.: Медицина, 1977. -400с.

3. Артановский С.Н. Проблема "личности на рубеже культур"// Вопросы философии, 1967, №7. - С.14-23.

4. Ахлибининский Б.В. Категориальный аспект понятия интеграции // Диалектика как основа интеграции научного знания. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. - С. 50-60.

5. Батенин С.С. Человек в его истории. - Л.: Изд-во ЛУ, 1976. - С.20.

6. Бахтин М.М., Волошинов В.Н. Фрейдизм. Критический очерк: Chalidze Publication. - New York, 1983. - 280c.

7. Бердяев H.A. Размышления об Эросе // В кн. Самопознание. Л.: Лениздат, 1991. - С.82-89.

8. Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. СПб.: МФИН, 1992. - 448с.

9. Биология в познании человека. - М. : Наука, 1989. -

225с.

10. Бранский В.П. Философские основания проблемы синтеза релятивистских и квантовых принципов. Л. : Изд-во ЛГУ, 1973. - 176с.

11. Бранский В.П. Эвристическая роль философских принципов в формировании физической теории // Эвристическая и прогностическая функции философии в формировании научных теорий. - Л., 1976. - С.3-25.

12. Вартофский М. Эвристическая роль метафизики в науке // Структура и развитие науки. - М.: Прогресс, 1978. - С. 81101.

13. Вартофский М. Модели: репрезентация и научное понимание. - М.: Прогресс, 1983. - 507с.

14. Васильев Г.Н., Зобов P.A., Келасьев В.Н. Человек: генезис духа. - СПб.: Изд-во С-Петербургского университета, 1994. - 290с.

15. Васильченко Г.С. (ред.) Частная сексопатология. Т.2 - М., "Медицина", 1983. - 352с.

16. Вебер М. Избранные произведения - М. : Наука, 1990.

- С.547-601.

17. Венедиктов Д.Д. Общественное здоровье: пути оценки и прогнозирования // Общественные науки и здравоохранение. -М.: Наука, 1987. - С.62-78.

18. Верещагин В.Ю. Философские проблемы теории адаптации человека. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1988.

- 164с.

19. Вишневский А. Г. Демографическая революция. - М.: Статистика, 1976. - 141с.

20. Вишневский А. Г. Демографические аспекты экологии человека // Экология человека. Основные проблемы. - М.: Наука, 1988. - С.87-92.

21. "Выживание человека: Резервные возможности и нетрадиционная медицина". Первая Междунар. конференция, 21-24 сент. 1993г.: Тезисы докладов (ЮНЕСКО, Инс-т авиац. и косм, медицины, Международн. фонд содействия ЮНЕСКО, НИИ норм, физиологии им. П.К.Анохина), М., 1993. - 208с.

22. Выготский JT.C. Развитие высших психических функций.

- М.: Изд-во АПН РСФСР, 1960. - С.15-225.

23. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. - М. : Республика, 1994. - 368с.

24. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. - М. : Наука, 1980. - 570с.

25. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. - М., 197 4. - С.99.

26. Георгиевский А.Б. Философское содержание и функции теории адаптации. Диссертация на соиск. уч. степ, доктора философских наук. - Л., 1985. - 388с.

27. Георгиевский А.Б. Эволюция адаптаций. Историко-методологическое исследование. Л.: Наука, 1985. - 188с.

28. Глобальные проблемы и цивилизационный сдвиг.: ИНИ-ОН. - М., 1993.

29. Голод С. И. Стабильность семьи: социологический и демографический аспекты. - Л.: Наука, 1984. - 136с.

30. Голод С.И., Клецин A.A. Состояние и перспективы развития семьи (теоретико-типологический анализ. Эмпирическое обоснование). - СПб., 1994.

31. Гранди Ф., Рейнке У.А. Исследования практики здравоохранения и формализованные методы управления. - М.: Медицина, 1975. - 229с.

32. Грифит Б.Ч., Маллинз Н.Ч. Социальные группировки в развитии науки // Коммуникация в современной науке. - М. : Прогресс, 1976. - С.131-151.

33. Грушин Б.А. Очерки логики исторического исследования (процесс развития и проблемы его научного воспроизведения) . - М.: Высшая школа, 1961. - 214с.

34. Делокаров К.Х. Эвристическая роль философии в научном открытии // Природа научного открытия. - М. : Наука, 1986. - С.23-51.

35. Детерминанты и последствия демографических тенденций. Т.1, ч.З. - ООН, Нью-Йорк, 1975. - 402с.

36. Дичев Т.Г., Тарасов К.Б. Адаптация и здоровье человека. М.: Медицина, 1976. - 184с.

37. Ефимов Ю.И., Лисеев И.К., Стрельченко В.И. Экология и мировоззрение. - М.: Знание, 1979. - 28с.

38. Завадский K.M. Вид и видообразование. - JI. : Наука, 1968. - 235с.

39. Звиглянич В.А. Научное познание как культурно-исторический процесс. - Киев: Наукова думка, 1989. - 216с.

40. Здоровье и экология человека: методологический анализ предмета и метода исследования. - М. : ИФАН, 1987. 150с.

41. Зикмунд Владислав. Болезни - следствие цивилизации?

- Братислава; Изд-во Словацкой академии наук "Веда", 1987. -240с.

42. Идеалы и нормы научного исследования. - Минск: Изд-во БГУ, 1981. - 431с.

43. Изуткин A.M., Петленко В.П., Царегородцев Г.И. Социология медицины. - Киев: Здоровье, 1981. - 184с.

44. Ильенков Э.В. Искусство и коммунистический идеал. -М.: Искусство, 1984. - 349с.

45. Интегрирующая функция экологии в современной науке.

- Киев: Наукова думка, 1987. - 127с.

46. Исследовательские программы в современной науке. -Новосибирск, 1987. - 182с.

47. Каган М.С. Человеческая деятельность. - М.: Политиздат, 1974, - 328с.

48. Казначеев В.П. Современные аспекты адаптации. - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1980. - 191с.

49. Казначеев В.П. Феномен человека: космические и земные истоки. - Новосибирск: Книжн. изд-во, 1991. - 128с.

50. Казначеев В.П., Казначеев C.B. Адаптация и конституция человека. - Новосибирск: Наука, С/О, 1986. - 120с.

51. Казютинский В.В. О сущности, типах и структуре научных революций // Философские основания науки - Вильнюс, 1982. - С.59-63.

52. Калайков И. Цивилизация и адаптация. - М. : Прогресс, 1984. - 240с.

53. Камшилов М.М. Эволюция биосферы. - М.: Наука, 1974. - 254с.

54. Камшилов М.М. Ноогенез // Теоретические вопросы прогрессивного развития живой природы и техники. - J1.: Наука, 1980. - С.56.

55. Кармин A.C. и Хайкин Е.П. Творческая интуиция в науке. - М.: Знание, 1971. - 48с.

56. Карпинская P.C. Биология, идеалы научности и судьбы человечества // Вопросы философии, 1992, №11. - С.73.

57. Карсаевская Т.В. Прогресс общества и проблемы целостного биосоциального развития современного человека. - М. : Медицина, 1978. - 248с.

58. Касавин И.Т., Филатов В.П. Преемственность знаний и научные революции в контексте познавательных традиций // Диалектика. Познание. Наука. - М.: Наука, 1988. - С.199-204.

59. Квенум К. А. Революционная концепция здоровья для всех к 2000г. // Всемирный форум здравоохранения. М. : Медицина, 1982, Т.2, №4.

60. Кедров Б.М. Выступление за Круглым столом: "Социальные и биологические факторы развития человека" // Вопросы философии, 1973, №9. - С.13.

61. Козлова М.С. Проблемы оснований науки // Природа научного познания. - Минск; Изд-во БГУ, 1979. - С.13-56.

62. Комаров М.С., Шадрина Л.Э. Социально-психологические последствия урбанизации: критика буржуазных концепций // Вопросы философии, 1981, №2. - С.157-165.

63. Кон И.С. Введение в сексологию. - М. : Медицина, 1988. - 320с.

64. Кон И.С., Васильченко Г.С. Половая жизнь // БСЭ. -М.; 1975. Т.20. - С.238-240.

65. Корольков A.A. Диалектика и теория медицины. - JI.: Изд-во ЛГУ, 1979. - 100с.

66. Корольков A.A. Современен ли Гиппократ? // Диалектика как основа интеграции научного знания. - Л.: Изд-во ЛУ, 1984. - С.102-112.

67. Корольков A.A., Петленко В.П. Философские проблемы теории нормы в биологии и медицине. - М.: Медицина, 1977. -391с.

68. Кузнецова Л.Ф Изменение картины мира в период научной революции // Философские основания науки. - Вильнюс, 1982. - С.63-66.

69. Кун Т. Структура научных революций. М. : Прогресс, 1975. - 288с.

70. Кэмерон-Бэндлер Л. С тех пор они жили счастливо. -Воронеж, 1993.

71. Ламбо Т.А. Политика, идеология и здоровье // Всемирный форум здравоохранения. М. : Медицина, 1982, №1.

С.70.

72. Лекторский В.А. Научное познание как феномен культуры // Культура, человек и картина мира. - М.: Наука, 1987. - С.28-36.

73. Либих С.С. Сексуальная гармония. - Таллинн, 1990. -

64с.

74. Лисовский В.Т. Любовь и нравственность. - Л.: Знание, 1985. - С.7.

75. Лоренцер А. Археология психоанализа: Интимность и социальное страдание. - М. : Прогресс - Академия, 1996. 304с.

76. Майзель И.А. Интегративные процессы в науке: история и современность (Памяти В.А. Штоффа) // Диалектика как

основа интеграции научного знания. Л.: Изд-во ЛУ, 1984. С. 12-26.

77. Малкей К. Наука и социология знаний. - М. : "Прогресс", 1983. - 253с.

78. Мангейм К. Структурный анализ в эпистемологии. Демократизация культуры. - ч.1. - ИНИОН. - М., 1992. - 38с.

79. Маркарян Э.С. Вопросы системного исследования общества. - М.: Знание, 1972. - 62с.

80. Маркарян Э.С. Глобальное моделирование, интеграция наук и системный подход // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1980. - М.: Наука, 1981, С.135-154 .

81. Маркарян Э.С. Глобально-экологическое моделирование и интеграция наук. - Пущино: НЦВИ АН СССР, 1980. - 11с.

82. Маркарян Э.С. Интегративные тенденции во взаимодействии общественных и естественных наук. - Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1977. - 210с.

83. Маркарян Э.С. К пониманию специфики человеческого общества как адаптивной системы / / Географические аспекты экологии человека. - М.: Изд-во АН СССР, 1981. - 212с.

84. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. - Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1985. - 136с.

85. Марков Б. В. Дуальность природы человека // В учебно-научном пособии "Что такое человек? Основы человековедения". Книга 1. - СПб. ТОО "Ривьера", 1996. - С.100-113.

86. Марков Б.В. Идея человека в постантропологическую эпоху // В ж-ле: "Санкт-Петербургский университет". Специальный выпуск, май 27, 1997. - С.27-30.

87. Марков Б.В. Разум и сердце. История и теория менталитета. СПб.: изд-во С-Петербургского университета. - 1993. - 232с.

88. Марков Б.В. Своеобразие исторического (Объяснение, понимание, оценка в философии истории Г.Риккерта // В кн.: Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. - СПб.: "Наука", 1997. - с.5-50.

89. Марков Б.В. Философская антропология: очерки истории и теории. - СПб.: Изд-во "Лань", 1997. - 384с.

90. Метлов В.И. Основания научного знания как проблема философии и методологии. - М.: Высшая школа, 1987. - 142с.

91.' Микешина Л. А. Имплицитные компоненты в структуре научного познания // Философские науки, 1987, №7. - С.65-77.

92. Мирский Э.М. Междисциплинарные исследования и дисциплинарная организация науки. - М.: Наука, 1980. - 104с.

93. Мирский Э.М., Юдин Б. Г. Дисциплинарное строение науки // Научная деятельность: структура и институты. - М. : Прогресс, 1980. - С.5-24.

94. Моисеев Н.Н. Актуальные вопросы экологической эволюции и "мировая динамика" Джея Форрестера // Вопросы философии, 1978, №7. - С.71.

95. Мягер В. К. и Мишина Т.М. Семейная психотерапия при неврозах. - Л., 1976. - 14с.

96. Научные революции в динамике культуры. - Минск: Изд-во "Университетское", 1987. - 384с.

97. Несмеянов Е.Е., Режабек Е.Я. Стиль научного мышления и интегрирующая функция философских категорий // Диалектика как основа интеграции научного знания. - Л.: Изд-во ЛУ, 1984. - С.60-63.

98. Общая сексопатология. Руководство для врачей. - М.: Медицина, 1977. - С.219-221.

99. Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки: ее генезис и обоснование. - М.: Наука, 1988. - 256с.

100. Палий В.Ф., Щербина В.Ф. Диалектика духовно-практического освоения природы. Методологические аспекты. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1980. - 142с.

101. Пахомов В.Я. Изменение картины мира как главное содержание научной революции // Природа научного открытия. -М.: Наука, 1986. - С.52-68.

102. Переведенцев В.И. Молодая семья сегодня. - М. : Знание, 1987. - 34с.

103. Петленко В.П. Философские вопросы теории патологии. В 2-х кн. -Л.: Медицина, кн. I, 1968. - 271с.

104. Петров В.П. Диалектика теоретического и эмпирического исследования адаптации человека в медицине. - М. : ВИНИТИ, 1991. - 345с.

105. Петров В. П. Здоровье семьи: социально-философские и нравственные проблемы. - Л.: Знание, 1989. - 16с.

106. Петров В.П. Об эвристических возможностях и инте-гративном потенциале индивидуального сексуального сценария в супружеской психотерапии семейно-сексуальных дисгармоний // В сб.: "Проблемы сексологии и сексопатологии. М. ; Изд-во: "Гос. науч. центр психиатрии и наркологии МЗ и МП РФ", 1996.

107. Петров В. П. Идеалы и нормы междисциплинарного исследования адаптации человека в современной урбоэкологии // Адаптационные возможности человека в условиях больших городов. - М., 1988. - С.9-12.

108. Петров В. П. Медицинская адаптология: философские основания и методологические принципы. (Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора мед. наук). СПб.; Ленуприздат, 1995. - 47с.

109. Петров В.П. Медицинская социология: методологические основания и теоретические принципы // Методологические проблемы социологии медицины. - Л., 1989. - С.19-22.

110. Петров В. П. Методологические основы классификации научных законов в системе эмпирического знания // Бюллетень СО АМН СССР, №1, 1988. - С.5-10.

111. Петров В.П. Некоторые проблемы методологии научного исследования в медицине. - JI. : Знание, 1974. - 20с.

112. Петров В.П. Основные принципы методологии социально-биологического исследования адаптации человека // Бюллетень СО АМН СССР, №2, 1985. - С.13-17.

113. Петров В.П. Проблема духовности сексуального в истории европейской философии и русского платонизма // в сб.: Универсум платоновской мысли: Вопросы познания. Процедуры правильного мышления. Докса и ноэсис. Изд-во СПб. университета, СПб., 1997. - с.159-165.

114. Петров В.П. Социологические и культурологические проблемы определения сексуального здоровья // В сб.: Вопросы сексологии. - Санкт-Петербург, 1992. - С.32-36.

115. Петров В. П. Проблема духовности сексуального в русской "философии пола и любви" серебряного века // В сб.: "Нравственный идеал русской философии". ч.1. - СПб., Изд-во СПб Гос. ун-та, 1995.

116. Петров В.П. Принципы семейной терапии сексуальных неврозов у подростков и супружеских сексуальных дисгармоний в экзистенциальном анализе и современной сексологии // В сб.: "Возрастная сексология". СПб., МАПО, 1995.

117. Петров В.П. Человек и социальная среда. - JI.: Знание, 1980. - 16с.

118. Петров В.П. Философские основания и методологические принципы научного исследования в современной урбоэколо-гии // Экология человека в больших городах. JI., 1988.

С.74-76.

119. Петров В.П. Эвристические возможности междисциплинарного синтеза и проблемы единства культуры // В сб.: Семи-одинамика. - Санкт-Петербург, 1994. - С.170-179.

120. Петров В. П. Проблема "сексуальность и нравственность" в русской философии "пола и любви" серебряного века // В сб. : "Проблемы современной сексологии и сексопатологии". М., Изд-во: "Гос. научн. центр психиатрии и наркологии МЗ и МП РФ", 1996.

121. Петров В.П. Адаптивно-адаптирующие стратегии а антропологическом дискурсе // Вестник Балтийской академии, вып. 22, 1998 г. - 18 с.

122. Петров В. П. Экзистенциальный анализ в сексологии: философские основания и психотерапевтическая практика // В сб.: "Психотерапия и сексология". СПб., Изд-во: "Студенческое объединение "Яблочко", 1997. - С.14-25.

123. Петров В. П. Принцип пансексуализма в психоанализе и философии культуры Зигмунда Фрейда // В сб. : Вопросы психоанализа. - СПб: МЗ РФ Инст-т усовершенствования врачей, 1993 - С.25-48.

124. Петров В. П. Путь к счастью в семье // В кн.: "Валеология человека", т.4. - СПб.; Изд-во: АОЗТ "Петроградский и К0", 1996.

125. Петров В.П., Либих С. С. Социально-психологические проблемы современной семьи. - Л., ЛенГИДУВ, 1979. - 20с.

126. Печчеи А. Человеческие качества. - М. : Прогресс, 1985. - 313с.

127. Пиотровский Вацлав. Некоторые проблемы изучения явлений социальной патологии в городах (на примере экологических исследований в Лодзи, Петркуве Трыбунальском и Ополе) // Социальные проблемы польского города. - М. : Прогресс, 1966. - С.40.

128. Половая гармония: взаимный поиск // в сб.: Валео-логия человека. В 2-х томах (на укр. яз.). Киев: Олимпийская лит-ра. 1998.

129. Райх Е.А. Окружающая среда и экология человека // Окружающая среда и здоровье человека. - М. : Наука, 1979. -214с.

130. Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. (Логическое введение в исторические науки). - СПб.: Наука, 1997. - 533с.

131. Рожановская З.В. Профилактика сексуальных нарушений у женщин. - Харьков, 1977. - 30с.

132. Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. СПб., 1901. - С.52-68.

133. Руткевич A.M. Глубинная герменевтика А.Лоренцера // В кн.: А.Лоренцер. Археология психоанализа. - М. : "Прогресс-Академия", 1996. - С.265-294.

134. Селье Г. Стресс без дистресса. - М.: Прогресс, 1979. - 124с.

135. Сагатовский В.Н. Деятельность - как философская категория. // Философские науки, № 2, 1978. - с.49-50.

136. Сови А. Общая теория населения. - М.: Прогресс, 1977, 4.II. - 519с.

137. Соколов А.Н., Солонин Ю.Н. Предмет философии: обоснование науки. - СПб., 1993. - 160с.

138. Соловьев B.C. Смысл любви. Сочинения в двух томах. - Т.2 - М.: "Мысль", 1988. - С.493-547.

139. Солонин Ю.Н. Наука как предмет философского анализа. - Л.: Изд-во ЛУ, 1989. - 176с.

14 0. Солонин Ю.Н. Проблема онтологических оснований теории в современной логике и философии науки // Логика и теория познания. - Л.: Изд-во ЛУ, 1990. - С.94-107.

141. Солонин Ю.Н. Философия в России и Россия в философии // Санкт-Петербургский университет. Специальный выпуск, май 27, 1997. - С.4-6; 30.

142. Степин B.C. Идеалы и нормы в динамике научного поиска // Идеалы и нормы научного исследования. - Минск: Изд-во БГУ, 1981. - С.6-65.

143. Степин B.C. Культурологический и методологический аспекты анализа научных революций // Научные революции в динамике культуры. - Минск: Изд-во "Университетское", 1987. -402с.

144. Степин B.C. Становление научной теории. - Минск: Изд-во БГУ, 1976. - 319с.

145. Сторер Н. Отношения между научными дисциплинами // Научная деятельность: структура и институты. - М.: Прогресс, 1980. - С.56-106.

146. Суворова В.В. Психофизиология стресса. - М.: Педагогика, 1975. - 208с.

147. Уорд Б., Дюбо Р. Земля только одна. - М. : Прогресс, 1975. - 379с.

148. Философские проблемы теории адаптации. - М.: Мысль, 1975. - 277с.

14 9. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. - М.: Наука, 1989. - 456с.

150. Фролов И.Т. Перспективы человека. - М. : Политиздат, 1983. - 350с.

151. Фромм Э. Бегство от свободы. - М.: Прогресс, 1990.

152. Фуко М. Археология знания. - Киев: "Ника-центр", 1996. - 208с.

153. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. - М.: Касталь, 1996. - 448с.

154. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. - М.: Прогресс, 1977. - 407с.

155. Холтон Дж. Тематический анализ науки. - М. : Прогресс, 1981. - 383с.

156. Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. - М.: Наука, 1979. - 382с.

157. Шерток JI. и де Соссюр Р. Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда. - М.: Прогресс, 1991. - 288с.

158. Шибутани Т. Социальная психология. - М.: Прогресс, 1989. - 535с.

159. Штофф В.А. Введение в методологию научного познания. - Л.: Изд-во ЛУ, 1972. - 191с.

160. Штофф В.А. Моделирование и философия. М.-Л.: Наука, 1966. - 301с.

161. Экология человека в больших городах. - Л., 1988. -

145с.

162. Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. "Медуза", Санкт-Петербург, 1993. - 4 64с.

163. Яницкий О.Н. Урбанизация и социальные противоречия капитализма. - М.: Наука, 1975. - 333с.

164. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М. ; 1991. - С.274.

165. Ayer A.I. Verification and Esperiens. Logical positivism. - Illinois, 1959, p.228.

166. Agassi I. The Confusion between Phisics and Meta-phisics in the standard Hystories of Science // Proceedings of the X International Congress of History of Science. -Ithaca, 1964, p.233.

167. Ben-David G. Roles and innovations in medicine // American J. Sociol., 1960, v.65, p.557-568.

168. Bernar CI. Rapport sur les progress et la marche de la phisiologie generale en France. - Paris, MDCCCLXVII, 1957.

169. Cannon W.B. Physiol Rew. , IX, 399, 1929. The Wisdom of the Body. - London, 1932, p.29.

170. Culver Ch.M., Gert B. Philosophy in medicine: Conceptual and ethical issues in medicine and psihiatry. N.Y., Oxford, 1982. - 437p.

171. Dubos R. Man adapting. - N.Y., 1964. - 416c.

172. Duret-Cosyns Simone. Rôle des parents dans l'éducation psycho-affective et sexuelle des enfants // Revue de 1'Université de Bruxelles, 1973, №2. P.188-197.

173. Elwood, G.Mark. Casual relationschips in medicine: A practical system for crit. appraisal. - Oxford ect.: Oxford univ. press, 1992. - 332p.

174. Fairchild H. P. Dictionary of Sociolodgy. - N.Y., 1944. - P.287.

175. Feyerabend P. Explanation, Reduction and Empirism. - Minnesota studies in the Philosophy of Science, 1962. Vol.III. - P.28-29.

17 6. Feyerabend P.K. How to be a Good Empirist. - Aplea for Tolerance in Matters Epistemological. Philosophy of Science. The Delavare Seminare. - N.Y., 1963. Vol.2. P.22.

177. Gehlen A. Moral und Hypermoral. Eine Pluralistische Etnik. - Frankfurt am Main-Bonn, 1970. - 291p.

178. V Internatinal congress of logic, methodology and philosophy of Science. - Contributed papers, London, Canada, 1975. - 47 9p.

179. Histoire de la Famille. - P., 1986. T.l. - 236p.

180. Kinsey A.C. and ets. Sexual behavior in the human male. - Philadelfia. 1948. - 804p.

181. Kinsey A.C. and ets. Sexual behavior in the human female. - Philad. 1953. - 842p.

182. Kuhn T. Second Thought on Paradigms. The Structure of Scientific Theories. - Urbana, 1974. P.459-482.

183. Lacatos I. Falsification and the Growth of Know-lage. - Camb., 1970. - 464p.

184. Lacatos I. History of Science and its Rational Reconstructions // Boston Studies in the Philosophy of Science. - Dordrecht, 1971. Vol.VIII. - p.78-93.

185. Löther R. Biolodgy und Weltanschaung. - UraniaVerlag. Leipzig-Jena-Berlin, 1972. - P.74.

18 6. Mancieux Michel. Definition de la sante familial // Revue de l^Universite de Bruxelles, 1973. №2. P.157-166.

187. Masters W.H., Jonson V.E. Human sexual inadequacy. - Boston, 1970. - 47 6p.

188. Meerson Ph.S. The failing hearte: adaptation, deadaptation. - N.Y.: Raven Press, 1983. - 195p.

189. Merton R.K. Priorities in Scientific discovery: a chapter in sociology of Science // American Sociological Review. V.22, 1957. P.635-659.

190. Mulder, Clara Helena. Migration dynamics: A life course approach: Acad, proefschr. - Amsterdam: Thesis publ., 1993. - 251p.

191. Park R. Human Migration and Marginal Man // American Journal of Sociolodgy. 1928. Vol.33, №6. P.893.

192. Pellegrino E.D., Thomasma D.S.A. A philosophical basis of medical practice: Toward a philosophy and ethic of the healing profession. - N.Y., 1981. - P.86.

193. Petrov V.P. Einige Probleme der Methodik der wissenschaftlichen Forschung in dr Medizin // Beiträge zur Methodologie der medizinischen Erkeuntnis und Praxis. - VEB, Gustav Fischer Verlag, Jena, 1977. - S.21-33.

194. Popper K.E. Objective Knowledge. - Oxford, 1972. P.100-190.

195. Reeth Pierre Charles van. Sente mantal et famille // Revue de l^Universite de Bruxelles, 1973, №2. P.180-187.

196. Revue de l'Uneversite de Bruxelles / Sociologie de la Sante familliale /, 1973, №2. - 179p.

197. Schipperges H. Moderne Medizin im Spiegel der Geschichte. - Stuttgart, 1970. - S.296.

198. Shapere D. The Paradigm Concept // Science, 1971. Vol.172. P.707.

199. Toulmin S. Foresight and Understanding. - N.Y., 1961. - 429p.

200. Verschure, Paul F.M.G. Modeling adaptive behavior: the dynamics of system environment interaction. - Zürich: s.n., 1992. - 130c.