Ятвягия в системе международных отношений Восточной Европы XIII века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Новиков, Александр Сергеевич

• Новиков, Александр Сергеевич
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Новиков, Александр Сергеевич

Введение.

§1 .Обзор источников.

§2.Обзор историографии.

Глава I. Возникновение ятвяжской проблемы.

§1.Ятвягия: территория и население.—

§2.Ятвяги и соседние государства в X - XII вв.

§З.Ятвягия и её соседи в первой половине XIII в.

Глава II. Соперничество за ятвяжские земли в 50 - 60 — е гг. XIII

Глава III. Завершающий этап притязаний на Ятвягию.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Ятвягия в системе международных отношений Восточной Европы XIII века»

Ятвягия являлась одной из древнейших балтских территорий Юго — Восочной Прибалтики. На протяжении нескольких веков земли ятвяжских племён являлись объектом притязаний соседних с ними государственных образований. Очень скоро эти притязания приобрели постоянный характер и превратились в международную проблему. Ее возникновение следует отнести к X в., когда на границах Ятвягии появились польское и русское государства, и их князья стали проявлять устойчивый интерес к ятвяжским землям. Вплоть до начала XIII в. эта проблема имела скорее локальный характер. Однако когда к прежним участникам присоединились возглавивший экспансию на землю балтов западноевропейских суверенов Тевтонский орден и переросшая из конфедерации племенных объединений в раннегосударственное образование Литва, притязания на ятвяжские земли обострились и достигла своего завершения. Их итогом стало исчезновение Ятвягии как объекта международных отношений и раздел ее территорий между соседними государственными образованиями.

Актуальность темы исследования. В XIII в. получили своё логическое завершение притязания на земли прусских и ятвяжских племён со стороны их соседей, в результате которых они вошли в состав двух возникших здесь государственных образований — Тевтонского ордена, основу которого они и составили, а также Литовского государства. Существенным элементом международных отношений данного периода оказалась проблема, связанная с землями, населёнными племенными группировками ятвягов. Частный (на общем фоне покорения прусских земель) вопрос о ятвяжских землях оказался своеобразным «оселком», на котором отчётливо проявились противоречия как в подходах различных сторон к её решению («покорение» или «обращение»), так и соперничество за политическое доминирование в Юго - Восточной Прибалтике в целом. Более того, вопрос о ятвяжских землях оказал непосредственное влияние на политическую картину Восточной Европы. Инициированная папством «проповедь креста» против племён Юго - Восточной Прибалтики в середине 50-х гг. XIII в. впервые донесла этноним ятвягов до широких масс европейского населения. В итоге идея вооружённого паломничества в Пруссию стала восприниматься через призму борьбы в том числе с ятвягами, становясь символом борьбы с «язычеством» как таковым. Именно с землями ятвягов и галиндов оказались связана реализация культивировавшейся при дворе чешского короля Отакара крестоносной идеологии. Тогда же, в ходе завоевания прусских и ятвяжских земель, были заложены основы региональной политической системы, во многом определившей ход развития как орденского государства в Пруссии, так и соседних государств на несколько веков вперёд.

Таким образом, комплексное изучение политической истории ятвяжских земель позволяет определить их значение в контексте политической истории Юго - Восточной Прибалтики и Восточной Европы XIII в.

Объектом данного исследования является Ятвягия, то есть территория, населённая ятвяжскими племенами в X — XIII вв. Следует отметить, что ятвяги, в отличие от их соседей, находились на догосударственной стадии развития и не могли проводить консолидированной политики. В результате Ятвягия стала объектом воздействия со стороны её соседей и потому не может рассматриваться в качестве субъекта международных отношений. Соответственно предметом исследования является внешняя политика государственных образований, заявлявших притязания на ятвяжские земли, которая стала одним из основных факторов международных отношений не только в регионе Юго — Восточной Прибалтики, но в определённой степени в Европе в целом. Она оказала непосредственное влияние на формирование границ всех соседних с Ятвягией государственных образований.

Цель работы состоит в определении места и роли Ятвягии во внешней политике государств Восточной Европы в XIII в.

В рамках поставленной цели задачами диссертации являются:

- выяснить причины интереса к Ятвягии соседних государств;

- определить пути решения ятвяжской проблемы, которые предлагались дипломатией сторон — участников и выяснить, какие факторы влияли на изменение их подходов;

- рассмотреть военную и дипломатическую деятельность сторон — участников вопроса, объяснить причины роста и падения их активности в различное время.

Методологическая основа диссертационной работы. В данном исследовании использовались как общенаучные методы (анализ, синтез), так и методы, применяемые непосредственно при изучении международных отношений. Это прежде всего элементы системного подхода, в соответствии с которым государства, взаимно влияя друг на друга, образуют особую систему. При этом внешнеполитическая функция служит целям функции внутриполитической, создавая условия для её реализации. Так, направленная на балтские земли внешняя экспансия соседних с ними государств должна была обеспечить их стабильное внутреннее развитие. В силу общности политических проблем прусские земли с прилегающими к ним государственными образованиями могут рассматриваться в качестве подсистемы межгосударственных отношений как отдельный политический регион. С одной стороны, он сопряжён с географическим регионом Юго -Восточной Прибалтики, но в то же время именно в силу общности политических проблем выходит за его границы.

Внешней средой для региональной подсистемы межгосударственных отношений является система межгосударственных отношений Восточной Европы изучаемого периода, включавшая в себя как государственные (Чехия, Венгрия, государства немецких земель), так и надгосударственные (Священная Римская империя, римская курия) образования. Соответственно в рамках данной диссертации связанная с ятвяжскими землями проблема рассматривается как один из компонентов существовавшей в то время системы европейских международных отношений, определявший расстановку сил не только внутри региона, но в определённые моменты оказывавший прямое воздействие на межгосударственные отношения Восточной Европы в целом.

Кроме системного подхода использовался и традиционный сравнительно - исторический подход, в рамках которого проводился анализ причин, заставлявших различные политические силы в разное время использовать «ятвяжскую карту» в своей внешнеполитической деятельности.

В качестве хронологических рамок работы принимаются начало XIII в. и 1283 г. Следует отметить, что вплоть до настоящего времени вопрос о хронологии ятвяжской истории не ставился вообще. А. П. Непокупный предложил разделить историю Ятвягии на три периода: «долетописный (до X в.), летописный (X - XIII вв.) и полетописный (с XIV в.), каждый из которых (за исключением первого) располагает своим кругом источников».1 Однако периодизация, использующая в качестве критерия источниковую базу, не учитывает специфики развития политических отношений, и потому не может быть принята для изучения политической истории. Земли ятвягов привлекали внимание их соседей уже в X в. Однако на протяжении X - XII вв. попытки подчинить их были связаны с политикой лишь двух государственных образований — Польши и Руси, и носили скорее спорадический характер. Лишь XIII в. стал переломным в истории балтских племён Юго - Восточной Прибалтики - как для пруссов, так и для разделивших их судьбу ятвягов. На этот раз они подверглись систематической экспансии (отчасти скоординированной) не только польских и русских князей, но и принципиально новых для данного региона субъектов политической жизни — Тевтонского ордена, а также этнически балтского государственного образования - Литвы, стремившихся включить их в сферу своего влияния. В результате местные племенные группировки лишились своей независимости и были инкорпорированы в соседние им государственные образования. Для русских и польских князей это было логическим продолжением той политической линии, которую они пытались проводить ещё в X - XII вв. Поэтому в качестве нижней хронологической границы изучаемого периода принимается начало XIII в., что позволяет проследить предпосылки возникновения изучаемой в данной работе политической ситуации. В качестве конечной даты принимается 1283 г., когда ятвяжский нобиль Скурдо, не желая покоряться Ордену, ушёл в Литву. Согласно «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга, этим было завершено покорение не только Ятвягии, но и всех прусских земель, поэтому данная дата принимается современной историографией в качестве даты ликвидации прусской независимости в целом.

Структура работы. Настоящая диссертация строится по тематико -хронологическому принципу и состоит из введения, трёх глав, заключения, примечаний, списка источников и литературы и приложения. Во введении дается обзор источников и литературы, определяются цель и задачи исследования. В первой главе рассматриваются вопросы этнической истории и исторической географии, связанные с темой работы, выясняются причины интереса к Ятвягии ее соседей, даётся краткая характеристика политического взаимодействия ятвягов с их соседями в X - XII вв., переходящая в рассмотрение начала соперничества за раздел ятвяжских земель. Вторая глава посвящена анализу проблем главного этапа притязаний на Ятвягию, когда они приобрели наибольшую остроту. В третьей главе рассматривается заключительный этап раздела ятвяжских земель, а также исторические судьбы ятвяжского этноса. В заключении подводятся итоги и суммируются выводы, сделанные в ходе изучения темы. К работе прилагается список использованных источников и литературы. Приложением к работе служит карта, отображающая этнополитическую структуру ятвяжских земель XIII в.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Новиков, Александр Сергеевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ятвягия, представляя собой достаточно многолюдный и богатый ресурсами край и имея своими соседями превосходящих ее по уровню развития Польшу и Русь, уже с X в. стала объектом их внимания. В начале XIII в. некоторые успехи миссийной работы на прусском пограничье спровоцировали усиление прусско — ятвяжских набегов на польские земли. Неспособность польских князей, которые всё больше втягивались во взаимные усобицы, справиться с ними вынудила последних пригласить для защиты границ Тевтонский орден, а также создать аналогичные духовно -рыцарские образования (орден «рыцарей Христа» в Добжине, конвент ордена Калатрава в Тумаве). При этом оборона границ рассматривалась как временное явление, за которым должен был последовать новый этап экспансии в прусские земли. Однако польские князья не смогли должным образом оценить потенциал Ордена, который быстро стал самостоятельной политической силой. В конце 30-х гг. XIII в. появился ещё один претендент на ятвяжские земли - «Литва Миндовга». Все участники руководствовались одной целью: включить ятвяжские земли в сферу своего влияния. Причины этого для Польши, Руси и Ордена были также аналогичны: стремление получить новую территорию для сбора дани и прекратить ятвяжские набеги, а также использовать зависимых ятвягов в качестве вспомогательной военной силы. Что касается Литвы, то здесь доминировало стремление расширить свою территорию за счёт включения в свой состав родственных балтских земель.

Методы достижения целей были также идентичны: разорение ятвяжских территорий, уничтожение непокорных нобилей, взятие заложников, использование против ятвягов наемников из числа других народов (русские

С. АО князья использовали половцев, Орден - пруссов, а также и самих ятвягов ). В качестве дополнительного способа давления на ятвягов русские князья могли использовать их зависимость от поставок хлеба в голодные годы. Однако в целом политика относительно местной знати была достаточно гибкой: ятвяжские нобили привлекались на службу подчинившей их стороне в обмен на подтверждение статуса.

Борьба за Ятвягию показала, что русские и польские князья могли добиться военного покорения ятвяжских земель, даже временно одержать дипломатическую победу над своими противниками, но так и не смогли подчинить земли балтов, на которые так упорно претендовали. В конечном итоге судьбу прусских (а с ними и ятвяжских) земель решил Орден, сумевший представить себя основным форпостом в борьбе за «дело креста» в Прибалтике (что в значительной степени означало немецкую экспансию) и главным центром сосредоточения предназначенных для этого сил. Этому в первую очередь способствовал характер Ордена как церковного института, имевшего возможность ведения крестоносной дипломатии и проповеди. Польские князья как светские лица оказывались в проигрышном положении по сравнению с ним, а русские князья, будучи «схизматиками», изначально были лишены подобной возможности. Кроме того, Орден последовательно осуществлял стратегию планомерной постройке укреплений, создаваемых с опорой на местность и становящихся защитой против контратак местного населения после их ухода. Эти укрепления становились центрами колонизации территории, позволяя удерживать контроль над ней после ухода покорившего её войска. Они образовывали своеобразный плацдарм, который постепенно расширялся последующими регулярными походами, что позволяло прочно удерживать за собой захваченные земли.643 Русские и польские князья традиционно придерживались методов косвенного управления, что быстро сводило результаты их походов на нет. В середине 50 — х гг. XIII в. Даниил Романович пытался обязать ятвягов «городы рубити в земля своей»,644 но к этому времени его основные силы были отвлечены для борьбы с монголами. В результате эта самая масштабная за всю историю попытка русских закрепиться в Ятвягии потерпела неудачу. Однако можно говорить о том, что политика русских (галицко - волынских) князей носила здесь систематический характер и являлась одним из основных слагаемых внешнеполитической ситуации в Юго — Восточной

Прибалтике. Фактически это подчинение ими соседних земель представляло собой русский вариант крестовых походов.645

Именно частный (на фоне проблемы покорения прусских земель) вопрос о ятвяжских землях оказался тем фоном, на котором отчётливо проявились противоречия как в различных подходах к её решению («покорение» или «обращение»), так и соперничество за политическое доминирование в Юго — Восточной Прибалтике в целом. Особенно ярко это проявилось на примере событий 1257 г., когда польские князья попытались перехватить инициативу у Ордена. Они сумели на время добиться переподчинения себе пилигримов, предпринявших паломничество в Пруссию, планируя использовать их для покорения Ятвягии и части литовских земель.646 Они также добились наложения на Орден интердикта и завязали контакты с тамплиерами. Всё это могло принципиально изменить политическую ситуацию в регионе и привести к тому, что могла сложиться иначе история покорения Пруссии и вся последующая история польско - литовско - орденских отношений. Однако польская дипломатия недооценила степени политического влияния Ордена в курии, что позволило последнему не только сохранить, но и упрочнить свой статус главного участника в деле «обращения» (которое он понимал как покорение) балтских земель. В итоге в августе 1257 г. Казимир Куявский и Земовит Мазовецкий были вынуждены пойти на заключение договоров с Орденом, временно урегулировавших ситуацию.

Здесь следует отметить особенность политики Казимира Куявского, с конца 40 — х гг. стремившегося к союзу с ятвягами, что, хотя и имело целью прежде всего собственную выгоду, нашло у части ятвяжских нобилей позитивный отклик. Казимир сыграл относительно ятвягов (хотя и в меньшем размере, без серьёзного военного участия) ту же роль, что и Святополк поморский относительно пруссов. Однако первоначально оба князя оказались в противоборствующих лагерях, и когда в начале 40 — х гг. Святополк поддержал прусское восстание, Казимир оказал Ордену военную помощь в борьбе с поморским князем. До соглашения обоих князей дошло только тогда, когда они уже не могли вести открытой борьбы против Ордена. Дружественная политика Казимира по отношению к балтам, которую он открыто проводил в начале 60 — х гг. XIII в., была связана с расположением его земель, почти полностью лишённых общей границы с землями балтов и потому не подвергавшихся их набегам в такой степени, как Мазовия, либо же часть Малой Польши. Она также во многом определялась непосредственным соседством куявского княжества с Орденом, что способствовало затяжным конфликтам между ними. В отличие от Казимира Земовит Мазовецкий либо Болеслав Стыдливый малопольский правили в землях, которые не подвергались негативным последствиям соседства с Орденом, и потому Орден был для них скорее дружественным и даже лучшим, чем Казимир, естественным союзником в борьбе с балтами. Одновременно их земли находились под непосредственной угрозой прусских (ятвяжских) либо литовских набегов. Не являясь достаточно сильными, чтобы вести полностью самостоятельную политику, оба князя были вынуждены следовать за тем из могущественных сюзеренов, чья внешнеполитическая линия их больше всего устраивала в данный момент. Болеслав в своё время взаимодействовал с Казимиром и соперничал с Орденом, тогда союзником Миндовга. Земовит же являлся союзником Даниила Романовича галицкого; оба князя, являвшихся к тому же родственниками, занимали дружественную Ордену позицию, на которой

Земовит остался после разрыва галицкого короля с курией. Следует, однако, помнить о том, что Литва являлась в тот период ранней монархией, единство которой в значительной степени опиралось на результаты внешней экспансии, и потому её соседям было трудно рассчитывать на прочный союз с ней.647 Кроме того, их отделял от балтов «идеологический» барьер: открыто завязав с ними отношения, они тем самым противопоставили бы себя всему «христианскому» миру и официальной представительнице его интересов - римской курии. Этот же барьер способствовал тому, что папская дипломатия в первую очередь решительно поддерживала не этих князей, а Орден и его союзников. В краткие периоды изменения своей политической ориентации, проистекавшей, впрочем, из колебаний во взаимоотношениях с самим Орденом, не всегда лояльного очередному папе, она проводила свой курс, но в конечном итоге всегда принимала сторону

Ордена, предоставляя ему дипломатическое прикрытие и способствуя его поддержке как польскими князьями, так и у европейскими властителями.

Первоначальное направление орденской экспансии определялось фактом размещения братьев Ордена в Кульмской земле, а затем - инкорпорацией ливонского ордена меченосцев (1237 г.) и необходимостью установить территориальную связь между прусским и ливонским отделениями Ордена. Тем самым на направлении главного удара оказались не ятвяжские, а этнически прусские земли. Русские (галицко - волынские) князья в первой трети XIII в. из - за внутренних усобиц ограничивались борьбой с набегами ятвягов. Но в 1238 г. вследствие экспансии на ятвяжском пограничье поляков Даниил Романович активизировал ятвяжское направление русской внешней политики. Эта активизация оказалась временно прерванной вторжением монголов и необходимостью завершить объединение Галицкой и Волынской земель. Объединив их к 1245 г. и добившись подтверждения своих прав на ятвяжские земли в римской курии, Даниил приступил к систематическому покорению Ятвягии. При этом он успешно играл на противоречиях между польскими князьями. К этому же времени относится попытка архиепископа Пруссии Альберта Суербеера возвести доминиканца Генриха в сан «ятвяжского епископа». Однако вследствие его конфронтации с Орденом эта попытка создать особое миссионерское епископство для ятвяжских земель не увенчалась успехом.

Началом нового этапа можно считать конец 40-х гг. XIII в., когда на повестку дня встал вопрос непосредственного покорения ятвяжских земель.

Первоначально доминирующую роль играли русские князья. Совершив в

1248 — 1249, 1253 - 1254, 1255 г. совместно с польскими князьями серию походов на ятвягов, Даниил Романович галицкий подчинил себе часть их земель. Тогда же добился в курии подтверждения своих прав на ятвяжские и галиндские земли Казимир Куявский, действовавший в одной связке с Болеславом Стыдливым. Поэтому коронация Даниила в 1253 г. в Дрогичине свидетельствовала о стремлении продемонстрировать свои права на эти земли. В конце 1254 г. раздел сфер влияния в Ятвягии был закреплен договором между Русью и Мазовией с одной стороны, и Орденом с другой.

Данный договор являлся одним из основных документов в соперничестве за Ятвягию, став основой дальнейших переговоров Ордена и Земовита. При этом русско — польских поход на Ятвягию 1255 г. способствовал покорению Орденом Самбии, так как оттянул на себя часть прусских и ятвяжских сил. В результате скоординированной с Орденом экспансии в земли балтов русские и мазовецкие князья объективно оказались в одном лагере с ним.648 В ходе конфронтации с Литвой во второй половине 50-х гг. русские владения в Ятвягии были потеряны, а после разрыва унии с католической церковью в конце 1256 г. галицко — волынские князья были полностью исключены из переговорного процесса относительно раздела балтских земель. Однако после смерти Миндовга (1263 г.) и вокняжения в Литве сначала зависимого от волынских князей Войшейка, а затем и Шварна Данииловича, русское влияние в ятвяжских землях должно было быть частично восстановлено.

К середине 50 - х гг. Ятвягия оказалась фактически разделена на сферы влияния, носившие неофициальный характер, но существование которых молчаливо признавалось участниками, и учитывалось при выработке ими политической линии. Вторжение одной из сторон в сферу другой приводило к болезненной реакции, которая могла носить различные формы: политический демарш в курии, открытое вооружённое противостояние, внешне никак не связанный с этим набег литовцев на территорию одного из христианских князей или Ордена. В конечном итоге от непосредственного покорения, грозившего Ятвягии во второй половине 50 — х гг., её спасли сопротивление Ордену в Жемайтии, конфликты Казимира Куявского с Орденом, польских князей — между собой, Галицко — Волынской Руси — с курией, и активное сопротивление надровов. Всё это позволило ятвягам, несмотря на непосредственную угрозу со стороны соседей и понесённый в борьбе урон, сохранить свою независимость до второй половины 70-х гг. XIII в.649

Несмотря на то, что планы крестового похода против ятвягов 1256 - 1257 гг. потерпели крах, ни один из польских князей не собирался отказываться от притязаний на ятвяжские земли. При этом если Казимир Куявский пытался проводить в этом вопросе самостоятельную политику, что означало конфронтацию с Орденом, то Земовит пошёл на сотрудничество с ним. Именно вопрос о Ятвягии послужил той формальной основой союза Земовита и Ордена. Итогом стало заключение в июне 1260 г. орденско -мазовецкого договора, который подтвердил права Земовита на принадлежавшую ему по договору 1254 г. часть Ятвягии. Однако это было в том числе обусловлено обязательством Земовита оказывать Ордену помощь в случае прусского восстания. Попытка реализации договора в этой части, а равно и сам факт его заключения спровоцировали литовско — ятвяжские набеги на Мазовию после отступничества Миндовга, жертвой которых оказался и сам Земовит. Его смерть ухудшила положение Ордена в критическое время прусского восстания. Что касается Казимира, то в конечном итоге он был вынужден в феврале 1263 г. пойти на соглашение с Орденом. Самостоятельную политику по отношению к ятвягам пытался проводить и краковский князь Болеслав Стыдливый. Воспользовавшись тем, что внимание Ордена было отвлечено на подавление прусского восстания, выходом из борьбы за балтские земли прежнего поколения её участников и усобицей в Литве после смерти Миндовга, летом 1264 г. он совершил поход в ятвяжские земли. Став масштабным военным мероприятием, он имел всё же достаточно скромные политические результаты.

Вопрос о ятвяжских и прусских землях оказал непосредственное влияние на политическую картину Восточной Европы. В нём приняла активное участие римская курия. Инициированная ей «проповедь креста» в середине 50-х гг. впервые донесла этноним ятвягов до широких масс европейского населения. Благодаря этому обычный «простец», слыша из уст проповедника странно звучавшие имена неведомых ему ранее племён, воспринимал идею вооружённого паломничества в Пруссию через призму борьбы не просто с «язычниками», а именно с ятвягами. Борьба против них (а также против собственно пруссов, литовцев «и прочих схизматиков») становилась для него символом борьбы с «язычеством» как таковым.

О подлинно международном уровне «ятвяжского вопроса» свидетельствует и активное участие чешского короля Отакара. Реализация культивировавшейся при его дворе крестоносной идеологии оказались связана для него с ятвяжскими и галиндскими землями. Именно здесь он должен был продемонстрировать свои полководческие таланты, выполнив миссию по обращению язычников. Уже сам факт совершения им в конце 1267 г. похода, связанного с притязаниями на Ятвягию и Галиндию, оказал (в результате заключения перемирия с Баварией) влияние на развитие европейских внешнеполитических отношений. С другой стороны, сроки участия Отакара в этом походе определялись исходом итальянского похода Конрадина. В случае реализации всех планов чешского короля в Прибалтике должен был возникнуть принципиально иной расклад политических сил, могущий кардинальным образом изменить политическую карту не только данного региона, но и всей Европы. Но реализация обширных планов Отакара была серьёзно затруднена как противодействием римской курии, так и необходимостью для Отакара сохранять хорошие отношения с Орденом, поддержкой которого он традиционно пользовался.

Взаимоотношения ятвягов с Литвой было противоречивым. Миндовг, нуждаясь для подтверждения христианского статуса своего королевства в поддержке Ордена, в 1253 и 1259 гг. передал ему часть ятвяжских земель. Он и его преемники использовали для укрепления своей власти обычные для этой эпохи способы, в том числе физическое устранение своих противников. Эта репрессивная политика, подробности которой нам практически неизвестны, должна была затронуть и ятвяжский нобилитет. В то же время положение Ятвягии между уже покорёнными Орденом прусскими землями и Литвой предопределило её роль как щита последней от орденской экспансии. Ятвяги, поддержав все основные прусские восстания и отпор непосредственной агрессии на их земли, дали Литве время для укрепления государственности. К моменту покорения Литва стала настолько консолидирована, что смогла (вместе с Жемайтией) оказывать эффективное противодействие орденской экспансии. Одновременно с этим сильные позиции на юго — западе дали возможность Литве самой проводить экспансию на русские земли, увеличивая тем самым свой оборонительный потенциал. Временно задержав орденскую экспансию, ятвяги замедлили проникновение Ордена и в польские земли. Но в отличие от Литвы ятвяжские земли не смогли перерасти из объединения конфедеративного типа в раннегосударственное. Прежде всего, различными были «стартовые возможности» - Ятвягия так и осталась «застойным» регионом, где общественное развитие застопорилось примерно во второй половине I тысячелетия н. э. Кроме того, Литва Миндовга имела дело с относительно слабым орденом меченосцев (затем - ливонским отделением Ордена). После начала покорения Орденом Пруссии основной поток крестоносцев был направлен именно туда. На границах Ятвягии существовали достаточно сильные государственные образования: Галицко — Волынская Русь и Мазовия. В то же время «Литва Миндовга» со всех сторон была окружена балтскими землями, что уже само по себе давало определённые гарантии безопасности. Важную роль сыграл и субъективный фактор - личность самого Миндовга, сумевшего объединить под своей властью литовские племена. Ятвягия смогла выдвинуть вождя подобного уровня (в лице Скуманда) лишь в последнее десятилетие своей истории, когда Орден уже утвердился в покорённых им землях и не нуждался в компромиссах с балтами в той степени, как в середине XIII в.

Ятвяжский нобилитет не мог проводить долгосрочной политики, нарушая отношения с соседями ради кратковременных грабительских целей. Но в последней трети XIII в. можно говорить об определённом переломе в сознании части ятвяжских нобилей, постепенно осознавших, что рано или поздно орденская экспансия поглотит и их земли. Поэтому её следовало остановить ещё на подступах к Ятвягии, оказав помощь пруссам. Это проявилось в набегах на уже покорённые Орденом прусские земли — на Самбию в 1255 г. и особенно на Кульмскую и соседние с ней земли в 70 — х гг. XIII в., — а также участии в прусском восстании. Пруссы, постоянно сопротивляясь Ордену, при условии их эффективной поддержки ятвягами могли сыграть относительно Ятвягии ту же роль щита, которую она в свою очередь сыграла для Литвы и Польши. Однако сознательные действия отдельных нобилей нивелировались сохранением в целом традиционной политики, ставившей на первое место получение непосредственных выгод от грабежа соседних земель. Временное объединение ятвяжского нобилитета было возможно только на очень короткий срок отражения общей для них угрозы вторжения либо совершения набега; как только подобные основания для объединения исчезали, коалиция прекращала своё существование. В силу объективной причины - низкого уровня своей политической культуры - ятвяжский (как и прусский) нобилитет не хотел увидеть долгосрочной политической перспективы. В конечном итоге это явилось одной из главных причин их поражения в борьбе с экспансией соседних государственных образований.

При этом, как ни парадоксально, именно общественный консерватизм ятвягов придал их сопротивлению упорный характер. Известно, что роды прусских нобилей ещё до появления Ордена стремились поставить под свой контроль территории, лежащие вне их этнических областей. Возникавшие вследствие этого противоречия между прусскими нобилями различных этнических территорий Орден использовал в своих интересах. Так, самбийский род нобиля Гедуне имел «владения» в Вармии. Непрочность положения в этой этнически чуждой для него области было одним из важных факторов, заставивших его искать помощи у Ордена. Такие роды были самыми надёжными орденскими союзниками, сохранявшими ему верность даже во время прусских восстаний.650 Переход же ятвяжского нобилитета на сторону Ордена фиксируется источниками лишь непосредственно перед её окончательным покорением. Это может свидетельствовать о том, что в связи с большей архаичностью ятвяжского общества местный нобилитет оказался менее заинтересованным в рецепции феодальных отношений, нежели нобилитет более развитых прусских земель.

Перерастание конфедерации ятвяжских племён в государственное образование, даже если бы и произошло, сразу бы привело к конфликту с Литвой и ухудшило бы положение последней. Ситуация могла бы выглядеть иначе, если бы литовская ранняя монархия включила бы ятвяжскую конфедерацию в свой состав ещё до начала орденской агрессии. Однако этому помешало как позднее складывание государственных структур Литвы, так и общественный консерватизм самой Ятвягии. Итогом стала конфронтация и открытая борьба литовских и ятвяжских нобилей, что негативно отражалось на ходе войны с Орденом. Однако если Литва в 40 - е гг. XIII в. сумела перейти к консолидации вокруг себя балтских племен,651 то Ятвягия, как и другие прусские земли, сделать этого не смогла. В начале 70-х гг. XIII в. наступил последний этап, который отмечен безусловным доминированием Литвы и Ордена. Тройдену удалось взять под свой контроль часть Ятвягии, но после выхода к границам остававшихся к этому времени независимыми ятвяжских земель Ордена они за короткий срок (1277 — 1283 гг.) были покорены. В результате Ятвягия прекратила свое существование в качестве объекта международных отношений, а её земли были разделены между соседними государственными образованиями.

Теоретическая значимость и практическая ценность. Данная работа служит пониманию роли Ятвягии в изучении такой проблемы, как покорение прусских земель Тевтонским орденом в XIII в. и связанных с этим притязаний на них других государств Восточной Европы (включая княжества Польши и Руси, Литву). Проблема имела международный характер, оказав непосредственное влияние на политическую ситуацию в европейских землях. Это позволяет ввести специальное определение для её обозначения — «ятвяжский вопрос». Его изучение позволяет проследить также истоки возникновения политических проблем, связанных с появлением в прибалтийских землях государства Тевтонского ордена. Результаты исследования могут быть использованы при разработке систематических и специальных курсов по региональной истории, а также в дальнейшей научной разработке проблем, связанных с изучением экспансии европейских государств в земли балтских племен Юго - Восточной Прибалтики и проблем этнического развития последних.

Апробация результатов исследования. Предварительные результаты исследования нашли отражение в докладах, прочитанных на конференции студентов Калининградского государственного университета в 2002 г., а также на международной конференции «Балтийский регион в истории России и Европы», проходившей в Калининградском государственном университете в 2004 г. Ряд положений диссертации нашли отражение в подготовленных автором статьях. Всего опубликовано пять статей:

1.Завоевание Судавии в прусских легендах («легенда о колонне четырёх братьев») // Балтийские исследования. Калининград, 2002. вып. 1.

2.Меч короля Богемии: поход в Пруссию и основание Кёнигсберга как элемент политической репрезентации Отакара II Пршемысла // Кёнигсберг-Калининград; город, история. Калининград, 2005.

3.Балты Юго - Восточной Прибалтики ХП-ХШ вв. глазами их соседей (к проблеме этнокультурных стереотипов) // Ретроспектива. Всемирная история глазами молодых исследователей. Калининград, 2005.

4.Представления о балтах в «Слове о полку Игореве» // Проблемы источниковедения и историографии. Калининград, 2006. Вып. 4.

5.Деятельность миссионеров в ятвяжских землях в XIII в. // Вестник Российского государственного университета им. И. Канта. Серия Гуманитарные науки. Калининград, 2007. вып. 12.

6.Вооружённое паломничество в прусские земли в XIII в. // Калининградские архивы: материалы и исследования. Калининград, 2008. вып. 8. t

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Новиков, Александр Сергеевич, 2009 год

1. Geheimes Staatsarchiv Preußischer Kulturbesitz, Berlin-Dalhem. Hautabteilung XX (Historisches Staatsarchiv zu Königsberg). Ordensbriefarchiv.

2. Большакова С. А. Папские послания галицкому князю как исторический источник // Древнейшие государства на территории СССР. 1975. М., 1976.3.«Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. М., 1987.

3. Воскресенская летопись // ПСРЛ. М., 2001. Т. 7.

4. Галл Аноним. Хроника и деяния князей или правителей польских. М., 1961.

5. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии // Славянские хроники: походы, битвы, знать Древней Руси до 1240 года. СПб., 1996.

6. Гервазий Тильберийский. Императорские досуги // Матузова В. И. Английские средневековые источники IX-XIII в. Тексты, перевод, комментарий. М., 1979.

7. Густынская летопись // ПСРЛ. СПб., 1843. Т. 2.

8. Золотая булла Римини // Рогачевский А. Л. Кульмская грамота — памятник права

9. Пруссии XIII в. СПб., 2002.

10. Ю.Ипатьевская летопись // ПСРЛ. М., 1962. Т. 2.

11. П.Клавдий Птолемей. Руководство по географии //Античная география. М., 1953.

12. Константин Багрянородный. Об управлении империй. М., 1989.

13. Матузова В. И. Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII в.-1270 г. М., 2002. М.Лаврентьевская летопись // ПСРЛ. М., 1962. Т. 1.

14. Летопись Археологического общества// ПСРЛ. М., 1980. Т. 35.

15. Летопись Панцирного и Аверки // ПСРЛ. М., 1975. Т. 32.

16. Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях. М.; Л., 1936.

17. Московский летописный свод 1480 года // ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25.

18. Память и похвала князю русскому Владимиру // Библиотека литературы Древней Руси. СПб, 1997. Т. 1.

19. Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. М., 1997.

20. Послания Гедимина. Вильнюс, 1966.

21. Румянцевская редакция родословных книг // Редкие источники по истории России. М., 1977. ч. 2.

22. Слово о погибели Русской земли // Памятники литературы Древней Руси. XIII век. М.,1981.

23. Слово о полку Игореве // Памятники литературы Древней Руси. XII век. М.,1980.

24. Тексты «Задонщины» // «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. М., Л., 1966.

25. Христбурский договор // Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М., 1959.

26. Хроника магистра Винцентия Кадлубка // Щавелева Н. И. Польские латиноязьгчные средневековые источники. Тексты, перевод, комментарий. М., 1990.

27. Чекин Л. С. «Описание земель», анонимный географический трактат второй половшны XIII века // Средние века. М., 1993. вып. 56.29.1Цавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I- IV): текст, перевод, комментарий. М., 2004.

28. Ян Длугош. Грюнвальдская битва. М.; JL, 1962.

29. Annales Magdeburgenses // MGH. SS. Leipzig, 1925. Т. XVI.

30. Bullarium Poloniae. Romae, 1982. Т. 1.

31. Codex diplomaticus et commemorationum Masoviae generalis. Varsoviae, 1919. Т. 1.

32. Codex diplomaticus et epistolaris regni Bohemiae. Pragae, 1974-1982. Т. V. fasc. 1-3.

33. Codex diplomaticus Prussicus. Königsberg, 1836. Bd. I.

34. Codex diplomaticus Warmiensis oder Regesten und Urkunden zur Geschichte Ermlands. Mainz, 1864. Bd. II.

35. Codex epistolaris Vitolde magni ducis Lithuaniae. 1376-1440. Cracoviae, 1882.

36. Dlugossi I. Annales seu Cronicae incliti regni Poloniae. Liber septimus. Liber octavus. Varsaviae, 1975. Liber decimus. Varsaviae, 1985.

37. Grunau S. Preussische Chronik. Leipzig, 1879. Bd. I.

38. Johannes Poliander über den Bernstein und die Sudauen // SRP. Frankfurt-am-Main, 1968. Bd. 6.

39. Liv Est - und Kurländische Urkundenbuch nebst Regesten. Darmstadt, 1967. Bd. I.

40. Die littauischen Wegeberichte // SRP. Leipzig, 1863. Bd. 2.

41. Livlandische Reimchronik mit Anmerkungen, Namenverzeichnis und Glossar. Hildesheim, 1963.

42. Meletii H. Wahrhaftige Beschreibung der Sudauen auf Samland, sammt ihrem Bockheiligen und Ceremonien // Erleutertes Preußen. Königsberg, 1742. Т. V.

43. Monumenta Poloniae Vatikana. Cracoviae, 1914. T. III.

44. Nicolaus von Jeroschin. Di kronike von Pruzinlant // SRP. Leipzig, 1861. Bd. I.

45. Nowy kodex dyplomatyczny Mazowsza. Wroclaw, Warszawa, Krakow, Gdansk, Lodz, 1989. cz. II.

46. Perlbach M. Preussische Regesten bis zur Ausgange des dreizehnten Jahrhunderts. Königsberg i. Pr., 1878.

47. Pommerellisches Urkundenbuch. Danzig, 1882.

48. Preußisches Urkundenbuch. Aalen, 1961. Bd. 1. H. 1-2; Aalen, 1962. Bd. 2; Aalen, 1961. Bd. 3; Marburg, 1960. Bd. 4; Marburg, 1969. Bd. 5.

49. Regesta Lithuaniae ab origine usque ad Magni Ducatus cum Regno Poloniae Unionem. Warszawa, 1930. T.l.

50. Rocznik kapitulny krakowski // MPH. Warszawa, 1961. Т. II.

51. Rocznik Krasinskich // MPH. Warszawa, 1961. T. III.

52. Rocznik swi^tokrzyski // MPH. Warszawa, 1961. T. III.

53. Rocznik Traski. Rocznik krakowski // MPH. Warszawa, 1961. Т. II.

54. Die Staatsverträge des Deutschen Ordens in Preußen im 15. Jahrhundert. Marburg, 1970. Bd. I.

55. Urkundenbuch des Bistums Culm. Danzig, 1885. Th. I.

56. Urkunden und Regesten zur Geschichte des Tempelordens im Bereich des Bistums Cammin und der Kirschenprovinz Gnesen. Köln, Wien, 1987.

57. Urkundenbuch der Reichstadt Frankfurt. Frankfurt-am-Main, 1901. Bd. I.

58. Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae. Osnabrück, 1969. T.l.1. Литература6¡.Авенариус H. П. Дорогичин Надбужский и его древности // Материалы по археологии России, издаваемые императорской археологической комиссией. СПб., 1890. № 4. Т. 1. вып. 1.

59. Александров Д. Н. Галицко-Волынская земля в XIII первой четверти XIV вв. М., 1997.

60. Алексеев Л. В. Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии) в 1Х-ХШ вв. М., 1966.

61. Андрияшев А. М. Очерк истории Волынской земли до конца XIV столетия. Киев, 1887.

62. Барсов Н. П. Очерки русской исторической географии. География начальной летописи. Варшава, 1873.

63. Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели Русской земли». М., Л., 1965.

64. Борисенков Е. П. Пасецкий В. М. Экстремальные природные явления в русских летописях XI XVII вв. Л., 1983.

65. Ваганас Ф. К вопросу о языковых ятвяжских реликтах в Литве // ABS. 1976. Т. 9.

66. Великий А. Г. Проблема коронацн Данила // Analecta Ordinis s. Basilii Magni. Sectio II. Romae, 1954. Vol. II. fasz. 1-2.

67. Влодарский Б. Ятвяжская проблема в польско-русских связях X-XIII вв. // Международные связи России до XVII в. М., 1961.

68. Вольтер Э. А. К вопросу о ятвягах // Ежегодник русского антропологического общества при императорском С. Петербургском университете. СПб, 1908. Т. 2.

69. Вольтер Э. А. Следы древних пруссов и их языка в Гродненской губернии // Известия русского языка и словесности императорской Академии наук. 1911. Т. 16. кн. 4.

70. Воронин Н. Н. Древнее Гродно. М., 1954.

71. Гимбутас М. Балты. Люди янтарного моря. М., 2004.

72. Грацианский Н. Немецкая агрессия в Прибалтике в XIII-XIV веках // ИМ. 1938. № 6.

73. Грушевський М. 1стория Украши-Руси. Лымв, 1905. Т. III.

74. Грушсвський М. Хронолопя подш галицько-волинсько! штописи // Записки Наукова Товариства ¡м. Шевченка. 1901. Т. 41. кн. 3.

75. Гудавичус Э. История Литвы с древнейших времён до 1569 года. М., 2005.

76. Гудавичюс Э. С. «Литва» Миндовга // Проблемы этногенеза и этнической истории балтов. Вильнюс, 1985.

77. Гудавичюс Э. С. По поводу так называемой «диархии» в Великом княжестве Литовском // Feodälisms baltijas regionä. Riga, 1985.

78. Гуревич Ф. Д. К вопросу об археологических памятниках летописных ятвягов // КСИИМК.1950. вып. 33.

79. Дашкевич П. Княжение Даниила Галицкого по русским и иностранным известиям. Киев, 1873.

80. Камшський Е. Корона Данила в правно пол1тичнш структур! Заходу // Analecta Ordinis s. Basilii Magni. Sectio II. Romae, 1954. Vol. II. fasz. 1-2.

81. Кампенгаузен Б. Генеалогическо хронологическая история Пресветлейшего дома Романовых и коренного рода их предков // Селифонтов Н. Н. Сборник материалов по истории предков царя Михаила Федоровича Романова. СПб., 1901. ч. 1.

82. Карамзин М. Н. История государства Российского. Т. 1 4. М., 1989-1992. Каталог объектов культурного наследия Калининградской области. М., 2005. Т. 4.

83. Квятковская А. В. Ятвяжские могильники Беларуси (к. XI XVII вв.). Vilnius, 1998.

84. Ковалев В. Н. Балтийские земли в политике короля Чехии Пршемысла Оттокара II // Вестник МГУ. сер. 8 история. 1998. № 6.91 .Королюк В. Д. Западные славяне и Киевская Русь в X XI вв. М., 1964.

85. Котляр Н. Ф. Галицько Волыньский л^топис XIII столггтя. Кшв, 1993.

86. Котляр Н. Ф. Даниил Галицкий в борьбе с крестоносной экспансией в 30-х годах XIII в. (из комментария к Галицко-Волынской летописи) // Славяне и их соседи. Католицизм и православие в средние века. М., 1991.

87. Котляр Н. Ф. Формирование территории и возникновение городов в Галицко — Волынской Руси IX XIII вв. Киев, 1985.

88. Кулаков В. И. Древности пруссов VI -XIII вв. М., 1990.

89. Кулаков В. И. История Пруссии до 1283 года. М., 2003.

90. Кушнер П. И. (Кнышев). Этническое прошлое Юго Восточной Прибалтики. Вильнюс, 1991.

91. Лебедкин М. О. О племенном составе народонаселения Западного края Российской империи // Вестник Юго-Западной и Западной России. 1862. Т. 2. отд. 4.

92. Лерберг А. X. О жилищах Еми // Лерберг А. X. Изследования, служащие к объяснению древней российской истории. СПб., 1819.

93. Маркс К. Хронологические выписки // Архив Маркса и Энгельса. М., 1938. Т.5.

94. Матузова В. И. Прусские нобили и Тевтонский орден (жалованные грамоты прусским нобилям и эпизоды «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга) // Древнейшие государства на территории СССР. 1987. М., 1989.

95. Матузова В. И. Тевтонская угроза. Галицко-Волынская Русь и крестоносцы // Родина. 2003. № 11.

96. ЮЗ.Матузова В. И. Тевтонский орден во внешней политике князя Даниила Галицкого // Восточная Европа в исторической ретроспективе: к 80-летию В. Т. Пашуто. М., 1999.

97. Матузова В. И. «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга в культурно-историческом контексте// Балто-славянские исследования. 1985. М., 1987.

98. Насонов Н. А. История русского летописания XI начала XVIII века. Очерки и исследования. М.,1969.

99. Юб.Непокупный А. П. Балто — северославянские языковые связи. Киев, 1976.

100. Непокупный А. П. К исследованию ареала ятвяжских реликтов // Проблемы этнической истории балтов. Рига, 1977.

101. Новиков А. С. Балты Юго Восточной Прибалтики XII-XIII вв. глазами их соседей (к проблеме этнокультурных стереотипов) // Ретроспектива. Всемирная история глазами молодых исследователей. Калининград, 2005.

102. Новиков А. С. Вооружённое паломничество в прусские земли в XIII в. // Калининградские архивы: материалы и исследования. Калининград, 2008. вып. 8.

103. Ю.Новиков А. С. Деятельность миссионеров в ятвяжских землях в XIII в. // Вестник Российского государственного университета им. И. Канта. Серия Гуманитарные науки. Калининград, 2007. вып. 12.

104. П.Новиков А. С. Завоевание Судовии в прусских легендах («легенда о колонне четырех братьев») // Балтийские исследования. Калининград, 2002 . вып. 1.

105. Новиков А. С. Меч короля Богемии. Поход в Пруссию и основание Кенигсберга как элемент политической репрезентации Отакара II Пршемысла // Кенигсберг-Калининград: город, история. Калининград, 2005.

106. Новиков А. С. Представления о балтах в «Слове о полку Игореве» // Проблемы источниковедения и историографии. Калининград, 2006. Вып. 4.

107. Пашуто В. Т. Борьба прусского народа за независимость (до конца XIII в.) // ИСССР. 1958. № 6.

108. Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.

109. Пашуто В. Т. Гродно в «Хронике» Петра Дусберга // Культура Древней Руси. Посвящается 40-летию научной деятельности Н. П. Воронина. М., 1966.

110. Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М., 1959.

111. Пашуто В. Т. О политике папской курии на Руси (XIII в.) // ВИ. 1949. № 5.

112. Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950.

113. Перхавко В. Б. Пушнина в древнерусском товарообмене (IX-XIII в.) // ОИ. 1999. № 5.

114. Перхавко В. Б. Хлеботорговля в Древней Руси // ОИ. 1996. № 4.

115. Перцау В. Н. Барацьба старажытнай Пруси з нащскам Германа i Польшчы у X-XIII вяках // Вучоныя 3anicKÍ Беларуси дзяржауны универсггэт. Míhck, 1948. вып. 6. серыя пстарычная.

116. Рамм Б. Я. Папство и Русь в X-XV вв. М., Л., 1959.

117. Раппопорт П. А. Город Рай // ABS. 1969. Т. 6.

118. Рогачевский А. Л. Кульмская грамота — памятник права Пруссии XIII в. СПб., 2002.

119. Савукис В. К проблеме западнобалтийского субстрата в юго-западной Литве // Baltistica. 1966. 1 (2).

120. Свердлов М. Б. Известия о Руси в хронике Титмара Мерзебургского // Древнейшие государства на территории СССР. 1975. М., 1976.

121. Седов В. В. Заселяли ли ятвяги южную Литву? // СА. 1968. № 2.

122. Седов В. В. Земля ятвягов (племенная дифференциация) // Vakani baltii archeologija ir istorija. Klaipeda, 1989.

123. Седов В. В. Курганы ятвягов // CA. 1964. № 4.

124. Седов В. В. Ятвяжские древности в Литве (по поводу статьи А. 3. Таутавичюса «К вопросу о границах между ятвяжскими и литовскими племенами») // Труды Академии наук Литовской ССР. Серия А. 1968. Т. 1 (26).

125. Седов В. В. Ятвяжское племя дейнова // КСИА. 1968. вып. 113.

126. Соловьёв А. В. Городенские князья и Деремела (к толкованию «Слова о полку Игореве») // Russia mediaevalis. München, 1992. Т. VII. 1.

127. Соловьев С. М. История России с древнейших племен. М., 1993. Кн. 1-2.

128. Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. М., 1989. Т. 1. ч. 1.

129. Суворов В. С. Этническая история юго-восточной Прибалтики в названиях племен и народов // Вестник Калининградского государственного университета. Калининград, 2000.

130. Татищев В. Н. История Российская // Татищев В. Н. Собрание сочинений. М., 1995. Т. 2-3.

131. Таутавичюс А. 3. Балтийские племена на территории Литвы в I тысячелетии н. э. // Из древнейшей истории балтийских народов (по данным археологии и антропологии). Рига, 1980.

132. Таутавичюс А. 3. Дополнительные замечания по вопросу о границах между ятвяжскими и литовскими племенами // Труды Академии наук Литовской ССР. Серия А. 1968. Т. 1 (26).

133. Топоров В. Н. Две заметки из области балтийской топонимики // Rakstu kräjums akademikim profeso rum Dr. Jänim Endzelinam vina 85 dzives un 65 darba gadu atcerei. Riga, 1959.

134. Топоров В. H. Об одной «ятвяжской» мифологеме в связи со славянской параллелью //ABS. 1966. Т. 3.

135. Топоров В. Н. Прусский язык. М., 1975-1990. Т. 1-5.

136. Улащик Н. Н. Введение в изучение белорусско-литовского летописания. М., 1985.

137. Финно-угры и балты в эпоху Средневековья. М., 1987.

138. Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне. Очерки по истории чешско-русских отношений (X-XVIII). Praha, 1935. Т. 1.

139. Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // ИЗ. 1941. Т.12. 153.Чешихин Н. История Ливонии с древнейших времён. Рига, 1882 — 1885. Т. 1—2.

140. Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв. Л., 1978.

141. Щавелева Н. И. К истории второго нашествия монголо-татар на Польшу // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978.

142. Щавелева Н. И. Прусский вопрос в политике Даниила Галицкого // Древнейшие государства на территории СССР. 1991. М., 1994.

143. Abraham W. Powstanie organizacyi kosciola lacinskiego na Rusi. Lwow, 1904. T.l.

144. Althaner B. Die Dommikanermissionen des 13. Jahrhunderte. Forschungen zur Geschichte der kirlischen Unionen und der Mohammedaner und Heidemission des Mittelalters. Habelschwerdt (Schles.), 1924.

145. Antoniewicz J. The Sudovians. Bialystok, 1962.

146. Arbusow L. Grundriß der Geschichte Liv Est - und Kurlands. Riga, 1908.

147. Arszynski M. Die Deutschordensburg als Wehrbau und ihre Rolle im Wehrsystem des Ordensstaates Preußen // Das Kriegswesen der Ritterorden im Mittelalter. Torun, 1991.

148. Balzer O. Genealogia Piastow. Krakow, 1895.

149. Bayer. G. S. Geographia Russiae vicinarumque regionum circiter А. C. DCCCCXLLVIII // Commentarii academiae scientiarum imperalis Petropolitanae. 1738. Petropoli, 1747. Т. X.

150. Benninghoven F. Der Orden der Schwertbrüder. Köln, Graz, 1965.

151. Bezzenberger A. Die litauisch-preussische Grenze // AM. 1882. 85 (90).

152. Biaturiski G. Studia z dziejöw plemion pruskich i jacwieskich. Olsztyn, 1999.

153. Biaiunski G. Wyprawa Bolesiawa K?dzierzawego na Prusy w 1166 roku // ZH. 1995. T. 40. cz. 2-3.

154. Bieniak J. Wyprawa misyjna Brunona z Kwerfurtu a problem Selencji // ABS. 1969. T. 6.

155. Biskup М. Labuda G. Dzieje Zakonu Krzyzackiego w Prusach. Gospodarska-Spoleczenstwo-Panstwo-Ideologia. Gdansk, 1986.

156. Blanke F. Die Missionsmethode des Bischofs Christian von Preußen // AF. 1927. Jg. 4.

157. Brückner A. Starozytna Litwa. Ludy i bogi. Szkice historyczhe. Olsztyn, 1984.

158. Büga K. Lietuviu kalbos zodynas. Kaunas, 1924. T. 1-2.

159. Buga K. Die Vorgeschichte der aistischen (baltischen) Stämme im Lichte der Ortsnamenforschung // Streitberg-Festgabe. Leipzig, 1924.

160. Caban W. Polityka pöinocno-wschodnia Kazimierza Sprawiedliwego w latach 1177-1192 // RB. 1974. T. 12.

161. Czeczuga B. Ktyszejko E. Drzewostan obszaru jacwieskiego u schulku starozytnosci // RB. 1981. T. 14.

162. Dobbertin H. Livland — und Preussenlandfahrten westdeutschen Fürsten, Grafen und Edelherren im 13. Jahrhundert // Nordrheun Westfalen und der deutschen Osten. Dortmund, 1962.

163. Dubonis A. Yatvingians in the Genesis of Lithuanian Anti-Teutonic Orientation // Lithuanian historical studies. 2006. Vol. 11.

164. Dzieje Warmii i Mazur w zarysie. Warszawa, 1981. T. 1.

165. Dzierzykray Rogalski T. Z badan nad niektörymi zagadnieniami typologicznymi l populacyjnymi Jadzwingöw// ABS. 1964. T. 1.

166. Engel K. Zwei spätheidnische Silberfunde aus altsudauischen Gebiet // Prussia. 1931. Bd. 29.

167. Engel K. La Baume W. Kulturen und Völker der Frühzeit im Preußenlande (Erklärungen zum Atlas der ost = und westpreußischen Landesgeschichte. Teil 1). Königsberg (Pr), 1937.

168. Ewald L. Eroberung Preußens durch die Deutschen. Halle, 1872-1886. Bd. 1-4.

169. Falk K.-O. Uwagi o jacwi^skim substracie hydronimicznym na Suwalszczyznie // RB-1981. T. 14.

170. Falk K.-0. Wody wigierskie i hucianskie. Studium toponamastyczne. Uppasala, 1941. T.l-2.

171. Forstreuter K. Fragen der Mission in Preußen von 1245 bis 1260 // ZfO. 1960. Jg. 9.

172. Forstreuter K. Die Gründung des Erzbistums Preussen 1245/1246 // Jahrbuch der AlbertusUniversität. Bd. 10. 1960.190Forstreuter K. Preußen und Russland von den Anfängen des Deutschen Ordens bis zu Peter dem Großen. Berlin, Frankfurt, 1955.

173. Fried J. Otto III. und Boleslaw Chrobry: das Widmungsbild des Aachener Evangeliars, der «Act von Gnesen» und das frühe polnische und ungarische Königtum. Stuttgart, 2001.

174. Friedend W. Ueber die Lage Romow's oder Romowe's, des Oberpriesterssitzes im heidnischen Preussen //AM. 1876. 13 (79).

175. Frydrychowicz R. Der Ritterorden von Calatrava in Tymau bei Mewe // AM. 1890. 27 (93).

176. Gaucas P. Jotvingiai XIX A.?! // Mokslas ir gywenimas. 1974. № 2.

177. Gause F. Geschichte der Stadt Königsberg in Preussen. Köln, Weimar, Wien, 1996. Bd. 1.

178. Gerullis G. Zur Beurteilung des altpreussischen Enchiridions // Streitberg-Festgabe. Leipzig, 1924.

179. Gerullis G. Zur Sprache der Sudauen-Jatwinger // Festschrift Adalbert Bezzenberger zum 14. April 1921 dargebracht von seinen Freunden und Schülern. Göttingen, 1921.

180. Goetze P. v. Albert Suerbeer, Erzbischof von Preussen, Livland und Estland. St. Peterburg, 1854.

181. Goll J. König. Ottokars von Böhmen zweiter Kreuzzug // MIÖG. Bd. 23.1902.

182. Goll J. Premysla Otakara II. druhä vyprava krizovä a plan povysiti biskupstvi Olomoucke na arcibiskupstvi // CMM.1891.15.

183. Görski K. Problemy christianizacji w Prusach, Inflantach i na Litwie // KWM. 1982. 3 (157).

184. Grabski A. F. Gall Anonim o Selencji i Prusach// Rocznik Olsztynski. 1959. T. II.

185. Gudavicius E. Kryziaus karaipabaltijyje ir Lietuva XIII amzivje. Vilnius, 1989.

186. Gudavicius E. Mindaugas. Vilnius, 1998.

187. Hennenberger K. Kurze und warhafflische Beschreibung des Landes zu Preussen. Königsberg in Preussen, 1584.

188. Hennig J. E. Commentaria de rebus Jazygum sive Jazuingorum, ex Asia in Ungariam et Poloniam transgressorum, in Prussia exstirpatorum. Regiomonti, 1812.

189. Hönsch J. K. Premysl Otakar II. von Böhmen. Der goldene König. Graz, Wien, Köln, 1991.

190. Jaskanis J. Z problematyki dotychczasowych badari archeologicznych nad Jacvviezq. w I tus. n. ery na obszarze görnego dorzecza Czarnej Hariczy // ABS. 1964. T. 1.

191. Johansen P. Die estlandische des «Liber Census Danie». Kopenhagen, Reval, 1933.

192. Kaminski A. Jacwiez. Terytorium, ludnosc, stosunki gospodarcze i spolecze. Lodz, 1953.

193. Kaminski A. Materiaiy do bibliografii archeologicznej Jacwiezy od I do XIII w. // Materialy starozytne. Warszawa, 1956. T. 1.

194. Kaminski A. Pogranicze polsko-russko-jacvvieskie mi^dzy Biebrzq. i Narwiq. // RB. 1963. T. 4.

195. Kaminski A. Wizna na tle pogranicza polsko-russko-jacwieskigo // RB. 1961. T. 1.

196. Kaminski A. Z badan nad pograniczem polsko-russko-jacwieskim w regjonie rzeki Sliny // Wiadomosci archeologiczne. Warszawa, 1956. T. XXIII. zs. 2.

197. Karwasinska J. S^siedztwo kujawsko-krzyzackie 1235-1343. Warszawa, 1927.

198. Koczyriski S. M. Nieznamy traktat polsko ruski roku 1039 // Studia z dziejöw Europy Wschodniej X-XVII w. Warszawa, 1965.

199. Kouril M. Der olmützer Bischof Bruno von Schauenburg und der Deutsche Orden // Acht Jahrhunderte Deutschen Orden in Einzeldarstellungen. Bonn, 1967.

200. Koudelka J. U. Zur Geschichte der böhmischen Dominikanerprovinz im Mittelalter // Archivum fratrum praedicatorum. 1957. Vol. XXVII.

201. Krakowski S. Obrona pogranicza wschodniego Malopolski za Leszka Czaraego // Zcszyty naukowe uniwersytetu Lodzkiego. Seria 1. 1960. cz. 15.

202. Krollmann Ch. Politische Geschichte des deutschen Ordens in Preussen. Königsberg i. Pr., 1932.

203. Kucharski E. Co oznacza nazwa Selencia w kronice Galla-Anonima? // KH. 1926. R. XL. cz. 2.

204. Kuhn W. Ritterorden als Grenzhuter des Abendlandes gegen das östlische Heidentum // Kuhn W. Vergleichende Untersuchungen zur mittelalterlichen Ostsiedlung. Köln, Wien, 1973.

205. Kujot S. Dzieje Prus Krölewskich. Toruri, 1913. cz. 1.

206. Kuraszkiewicz W. Domniemany slad Jadzwingow na Podlasiu // Studia z filologii polskiej i slowianskiej. Warszawa, 1955.

207. Kürbisowna B. Pollexianorum cervicosa feritas. Dzikosc i barbarzynstwo vv opinii mistrza Wincentego // Slowianie w dziejach Europy. Poznan, 1974.

208. Kuthan J. Premysl Otakar II. König, Bauherr und Mäzer. Höfische Kunst im 13. Jahrhundert. Köln, Weimar, 1996.

209. Lewicki Т. Znaczenie handlowe Drohiczyna nad Bugiem we wczesnym srodniowieczu i zagadkowe plomby olowiane znalezione w tej mieskowosci // Kwartalnik Historii Kultury Materialne. 1956. R. IV. № 2.

210. Lohmeyer K. Geschichte von Ost und Westpreussen. Gotha, 1908. Bd. I.

211. Lowmianski H. Anfänge und politische Rolle der Ritterorden an der Ostsee in 13. und 14. Jahrhundert // Der Deutschordensstaat Preußen in der polnischen Geschichtsschreibung der Gegenwart. Marburg, 1982.

212. Lowmiañski H. Pogranicze slowiansko-jacwieskie // ABS. 1966. T. 3.

213. Lowmiañski H. Stosunki polsko-pruskie za pierwszych Piastow // PH. 1950. T. XLI.233.towmiañski H. Studja nad poczqtkami spoleczeristwa i pañstwa litewskiego. Wilno, 19311932. T. I-II.

214. Mager F. Der Wald in Altpreussen als Wirtschaftsraum. Köln, Graz, 1960. Bd. I.

215. Maschke E. Der deutsche Orden und die Preußen. Bekerung und Unterwerfung in der preußisch-baltischen Mission des 13. Jahrhunderte. Lübeck, 1965.

216. Matelska J. Pochodowicz Maj J. Bibliografía Jacwiezy (Materialy z lat 1945-1975). Bialystok, 1985.

217. Menz A. Der Bernstein und Sudauer // Mitteilungen des Vereins für die Geschichte von Ost-Westpreußen. 1930. № 4.

218. Mülvenstedt G. A. v. Fromme Stiftungen in Preussen // Neues preußischen Provinzial-Blätter. Andere Folge. 1856. Bd. 10.

219. Nalepa J. Jacwi^gowie. Nazwa i lokalizacja. Bialystok, 1964.

220. Nalepa J. Jacwi^ska terrula Cresmen // Nalepa J. Opuscula slavica. 1971. Т. 1.

221. Nalepa J. The Name of the Jatvings // Spräkliga Bidrag. 1969. Vol. 5. № 25.

222. Nalepa J. Poíekszanie (Pollexiani) plemi? jacwi^skie u pólnocno-wschonich granic Polski // RB.1966. T. 7.

223. Nalepa J. Przyczynek do znajomosci toponomastyki i mowy jacwi^gow // ABS. 1966. T. 3.

224. Nalepa J. W sprawie siedziw Jacwi^gow // RB. 1981. T. 14.

225. Nalepa J. Wzmianka о Jacwiezy w «Слове о погибели русской земли» // Spräkliga Bidrag. 1969. Vol. 5. №25.

226. Perlbach M. Zur Geschichte der ältesten preussischen Bischöfe // AM. 1872. 9(75).

227. Pollaköwna M. Kronika Piotra z Dusburga. Wroclaw, Warszawa, Krakow, 1968.

228. Powierski J. Ksiqzeta Polszy i Zakon Krzyzacki a problem baltyjski w okresie od schylku 1258 do polowy 1260 roku // KMW. 1979. 4 (146).

229. Powierski J. Rola Jacwiezy w walze ludöw baltyjskich z agrisj^ krzyzack^// RB. 1981. T. 14.

230. Powierski J. Sprawa Prus i Jacwiezy w polityce Zakonu Krzyzackiego i ksiqzqt polskiech w okresie po ugodzie wloclawskiej z 4 sierpnia 1257 roku // KMW. 1979. 3 (145).

231. Powierski J. Stanowisko polyticzne ksiazat polskich wobec ludöw baltyjskich i Zakonu krzyzackiego w okresie nasilenia najazdow liyewskich (1261-1263) // ABS. 1983. T. 15.

232. Powierski J. Die Stellung der pommerellischen Herzöge zur Preußen-Frage im 13 Jahrhundert // Der Deutschordensstaat Preußen in der polnischen Geschichtsschreibung der Gegenwart. Marburg, 1984.

233. Powierski J. Stosunki polsko-pruskie do 1230 r. ze szczegölnym uwezglçnieniem roli Pomorza Gdanskiego. Torun, 1968.

234. Powierski J. Wybuch II powstania pruskiego a stosunki miçdzy Zakonem krzyzackim i ksiqzçtami polskimi (1260-1261) // KMW. 1980. 3 (149).

235. Pozinas J. Süduva naujausiij archeologiniii tyrinëjimii sviesoje // Aidai. 1965. № 4.

236. Pozinas J. Süduvii^ problema// Pozinas J. Pinktiniai rastai. Chicago, 1983. T. 1.

237. Prinz J. Die Slavinisierung baltischer und die Baltisierung slavischer Ortsnamen in Gebiet des ehemaligen Gowernements Suwalki. Versuch der Entwicklung einer Theorie der Umsetzung von Ortsnamen am praktischen Beispiel. Wiesbaden, 1968.

238. Reh P. Das Verhältnis des deutschen Ordens zu den preussischen Bischöfen im 13. Jahrhundert // Zeitschrift des Westpreussischen Geschichtsvereins. 1896. H. XXXV.

239. Rüdebusch D. Der Anteil Niedersachsen an der Kreuzzügen und Heidenfahrten. Hildesheim,1972.

240. Sapoka A. Premyslo (Ottakaro) II zygiai prüsus // Praeitus. 1992. № 3.

241. Schlicht O. Das westlische Samland. Frankfurt am Main, 2001. Bd. II.

242. Sembrzycki J. Die Nord- und West-Gebiete der Jadwinger und deren Grenzen // AM.

243. Neue Folge). 1891. Bd. XXVIII.

244. Semrau A. Siedlungen im Kammeramt Preuszischmarkt (Komturei Christburg) im Mittelalter // Mitteilungen des Copernicus-Vereins für Wissenschaft u. Kunst zu Thorn. 1932. H. 40.

245. Tautavicius A. Lietuviu ir jotvingiu genciu gywentu plot ribu klausimu // Lietuvos TSR MA Darbai. Ser. A. 1966. № 2 (21).

246. Tillak K. Studien über Bruno v. Schaurburg und die Politik Ottokars II. v. Böhmen. Münster, 1959.

247. Totoraitis J. Die Litauer unter dem König Mindowe bis zum Jahre 1263. Freiburg, 1905.

248. Totoraitis J. Suduvos Suwalkijos istorija. Kaunas, 1938.

249. Töppen M. Geschichte Masuren. Danzig, 1870.f 200X

250. Töppen M. Geschichte der preussischer Historiographie von P. v. Dusburg bis auf K. Schütz. Vaduz, 1984.

251. Toppen M. Historisch-comporative Geographie von Preussen. Gotha, 1858.

252. Trautmann R. Die altpreussischen Sprachdenkmäler. Einleitung, Texte, Grammatik, Wörterbuch. Göttingen, 1910.

253. Turnier M. Der Deutsche Orden im Werden, Wachsen und Wirken bis 1400. Wien, 1954.

254. Tyszkiewicz J. Najwazniejsze problemy historiografii Jacwiezy // RB. 1981. T. 14.

255. Tyszkiewicz J. Terytorium Jacwiezy w starszcj historiografii // Prace Institutu Historycznego Universitetu Warszawskiego. (1975). 1978. T. 1.

256. Voigt J. Geschichte Preussens von den ältesten Zeiten bis zum Untergange der Herrschaft des deutschen Ordens. Königsberg, 1827-1830. Bd. I-IV.

257. Wenkus R. Die gens Candeim. Zur Rolle des preußischen Adels bei der Eroberung und Verwaltung Preußens//ZfO. 1961. Jg. 10.

258. Wilinski K. Walki polsko pruskie w X - XIII w. Lodz, 1984.

259. Wisniewski J. Domniemane slady osad jacwieskich w pusczczach pojacwieskich // RB. 1961. T. 1.

260. Wisniewski J. W sparawie badän nad pograniczem Jacwiezy // PH. 1957. T. 48. cz. 1.

261. Wlodarski B. Polska i Rus (1194 1340). Warszawa, 1966.

262. Wlodarski B. Problem jacwienski w stosunkach polsko-ruskich // ZH. 1959. T. 24. cz. 2-3.

263. Wlodarski B. Rywalizacja o ziemie pruskie w polowie XIII wieku. Torun, 1958.

264. Wroblewski R. Problem jacwieski wpolityce Boleslawa Wstydliwego w latach 1248-1264 // Zestzytu naukowie Uniwersitetu Lodzkiego. Séria 1. 1970. zs. 72.

265. Zaj^czkowski Sk. Kaip jotvingiai bulo vadinami viduriniais amziais // Lietuvos praeitis. 1940. T. 1.

266. Zaj^czkowski S. O nazwach ludu Jadzwingöw // Zapiski TNT. 1953. T. 18. cz. 1-4.

267. Zaj^czkowski S. Problem Jacwiezy w historiografii // Zapiski TNT. 1953. T. 19. cz. 1.

268. Zientara B. Sprawy pruskie w polityce Henryka Brodatego // ZH. 1976. cz. 4.