Вторичная номинация в сфере обозначения причинно-следственных отношений в русском языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Лабутина, Вера Викторовна

• Лабутина, Вера Викторовна
• кандидат филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Лабутина, Вера Викторовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Теоретические основы исследования.

§ 1. Философская интерпретация категории причинности.

§ 2. Место изучаемой метафорической системы средств обозначения причин-но-следственных отношений в функционально-семантическом поле причинности

§ 3. Вопрос о средствах вторичной номинации причинно-следственных отношений в лингвистической литературе.

§ 4. Метафорическая модель как способ репрезентации понятийных категорий в языке.

ГЛАВА II. Метафорические модели, использующиеся при обозначении причинно-следственных отношений.

Модель движения.

Модель вместилища.

Модель строительной конструкции.

Модель превращения.

Модель развивающегося растения.

Модель питания.г.

Модель рождения, родства.

Модель созидания.

Модель притяжения.

Модель платы, цены.

Модель формы и содержания.

Выводы.

ГЛАВА III. Синтаксическая реализация лексем-показателей причинноследственных отношений.

Раздел I. Конструкции с субстантивами, обозначающими причину и следствие

§1. Именные конструкции со значением квалификации субъекта.

§2. Конструкции, калькирующие структуру двусоставных глагольных предложений типа "Беглец скрывается в лесу".

§ 3. Конструкции с приобъектными предикативами.

Раздел II. Конструкции с глаголами - показателями причинно-следственных отношений.

§ 1. Глагольные конструкции, построенные на основе калькирования субъектно-объектных структур.

§ 2. Конструкции, калькирующие структуры выражения пространственных отношений.

Раздел III. Закономерности формирования и особенности функционирования структур с именным или глагольным предикатом, калькирующих структуры выражения субъектно-объектных или (и) пространственных отношений.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Вторичная номинация в сфере обозначения причинно-следственных отношений в русском языке»

В настоящем исследовании предпринимается попытка раскрыть в рамках функционального подхода систему метафорических моделей, реализующих семантику причины и следствия. Наличие такой системы легко предположить, исходя из высокого уровня абстрактности понятийной категории причинности1 и относительно позднего формирования специализированных средств ее выражения.

Исходя из общих, традиционных представлений о причинно-следственной связи, мы подходим к тексту с целью выявить средства выражения данной категории, анализируя же выявленные средства, обогащаем, уточняем и расширяем представление о сущности категории причинности и закономерностях ее становления.

Так, исходя из представления о том, что "причинность - философская категория, в самом общем абстрактном смысле выражающая зависимость существования одних фрагментов действительности от существования других ее фрагментов"2, мы анализируем языковые факты и постепенно постигаем "общий абстрактный смысл" посредством метафор, когда допускаем, что следствие относится к причине так же, как дитя к матери, как плод к корню, как продукт к творцу, как ветвь к древу, как шаг к пути, как конец (то, что будет) к началу (тому, что было), как то, что "истекает" - к источнику, как "ускорение" к действию пружины или толчку, как звено к цепи, как плата к долгу, как месть к вине и т.д.

Названные и многие другие субстантивные метафоры ассоциативно, а иногда словообразовательно, коррелируют с глагольными метафорами порождать что, вырастать из чего, корениться в чем, создавать что, идти от чего / к чему, вести к чему, кончаться чем, начинаться чем / с чего, вытекать из чего, толкать к чему, нести что, двигать что, расплачиваться чем и др.3, а также с причастиями и прилагательными чреват чем, связан с чем, достоин чего и др. Ассоциативное сближение слов разной частеречной принадлежности и денотативной отнесенности, во вторичном значении использующихся в функции показателя смысловых отношений4 между причиной и следствием, создает свое

1 Общепризнанно, что в абстрактном рассуждении практически неизбежно использование метафорического языка. См. об этом, например: Бикертон Д. Введение в лингвистическую теорию метафоры // Теория метафоры. М„ 1990. С. 286.

2 Физическая энциклопедия / Гл. ред. А.М. Прохоров. М., 1994. Т. 4. С. 121.

3 Метафорический образ может реализоваться и в полипредикативных конструкциях с причастными и деепричастными оборотами, образуемыми формами названных глаголов: порождать что - порождая что, порожденный чем, вырастать из чего - вырастая из чего, выращенный чем и т.д.

4 Термин "показатели смысловых отношений" предложен А.И. Варшавской в работе "Смысловые отношения в структуре языка" для слов, именующих отношения части - целого, принадлежности, родовидовые, временные, причинно-следственные, условия, цели, результата, сравнения и др. [Варшавская, с. 5 и далее]. образные метафорические модели. Каждая из них характеризуется оригинальным воплощением представлений о причинно-следственных отношениях (в дальнейшем - ПСО), акцентируя и стереотипизируя наиболее сущностные, значимые их стороны. Так, модель рождения актуализирует представление о генетической связи причины и следствия: так связаны мать и дитя, отец и сын, например: Изобилие и мир рождают трусов, Мать отваги всегда суровость (В. Шекспир); Праздность - мать преступлений, а недалекий ум - их отец (Поел.); . И опыт, сын ошибок трудных . (А. Пушкин).

Каждая из моделей - рождения и смены поколений, развивающегося растения {Суеверия коренятся в невежестве), созидания (Лень добра не делает), пространственная модель (Ошибки проистекают из незнания), модель платы, цены (Одиночество - расплата за жестокосердие) и т.д. - это типизированный путь познания, стереотип, готовый интеллектуальный блок, образец, мерка для сопоставления, в общем, инструмент, облегчающий и ускоряющий осуществляемую языковой личностью интерпретацию ситуации1.

Почти все выявленные метафоры являются языковыми, неосознаваемыми говорящим - именно таким "незаметным" образом язык структурирует нашу мысль, и в этом смысле пользование готовыми, выработанными долгим развитием языка ориентирами "не обходится нам почти ни во что"2, как использование сформировавшихся грамматических категорий или типовых синтаксических и словообразовательных моделей.

Впервые предпринятое сопоставление лексем различных семантических групп и объединение их в модели, являющиеся средством познания и языкового воплощения понятийных категорий, расширяют рамки ставшего традиционным в последние десятилетия функционального подхода к языку ("от значения к форме"). Мы обращаемся к тем компонентам функционально-семантического поля (ФСП) причинности, которые до сих пор привлекали наименьшее внимание. В целом же исследование понятийных категорий, которые "выводятся не из логических категорий, а из материала конкретных языков и жизненного опыта, . представляет известный прогресс"3. Именно это, на наш взгляд, определяет актуальность настоящего исследования.

Языковые метафоры, втянутые в сферу обозначения причинно-следственных отношений, функционируют на "промежуточном" лексико-синтаксическом уровне языка - их

1 Именно так характеризует Ю.Н. Караулов в книге "Русский язык и языковая личность" прецедентные тексты [Караулов, 87, с. 219], которые, на наш взгляд, так же, как и языковая метафора, являются способом стереотипного, опирающегося на прошлый опыт, опробованного осмысления и представления ситуации.

2 Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. 3. М., 1968. С. 95.

3 Серебренников Б.А. Описание языков мира при помощи понятийных категорий // Принципы описания языков мира. М., 1976. С. 16. вторичное значение "причина", "быть причиной", "следствие", "быть следствием" реализуется только при определенном лексическом наполнении определенных синтаксических конструкций. Не имея денотативной отнесенности в смысловой структуре предложения, такие субстантивы и глаголы именуют отношение между двумя ситуациями, представленными, как правило, существительными событийной семантики1 (например, К беде неопытность ведет, Праздность - мать всех пороков, и т.д.). Объектом нашего анализа и являются конструкции с номинализованным обозначением ситуации-причины и ситуации-следствия.

Новизна работы определяется прежде всего новизной объекта исследования - впервые на конкретном языковом материале исследуются возможности метафоры (которая в последние десятилетия рассматривается как "ключ к пониманию основ мышления и процессов создания . универсального образа мира"2) в сфере языкового выражения отдельно взятой понятийной категории - категории причинности. Во вторых, новизна работы состоит в том, что существенно расширяется представление о системе средств обозначения ПСО в русском языке - за счет включения в нее средств вторичной номинации. В последние годы появился интерес к таким средствам3. Но "список" глагольных лексем, участвующих во вторичной номинации ПСО, в современных исследованиях не превышает нескольких десятков, в то время как нам удалось выявить около 180 таких лексем (см. приложение II). Почти не рассматривается в этом ряду субстантивная лексика, в то время как по нашим данным она также составляет значительную группу - более 100 лексем (см. приложение III). Закономерности функционирования метафоризованной лексики, участвующей в обозначении ПСО, на синтаксическом уровне также описываются впервые.

Наконец, что касается метафоризации лексики, составляющей "второй пласт" в системе средств обозначения ПСО, то в лингвистической литературе содержатся лишь единичные указания на то, что основная масса лексем - показателей ПСО имеет метафорическое происхождение. Новизна нашей работы в этом плане заключается в раскрытии источников метафоризации и закономерностей метафорических переносов при обозначении ПСО.

Теоретическая значимость исследования состоит в интерпретации специфики объекта исследования как с точки зрения лексического наполнения конструкций с метафорическим обозначением ПСО, так и со стороны их синтаксических особенностей.

1 При некоторых глаголах - показателях причинно-следственных отношений может употребляться инфинитив, также свернуто обозначающий ситуацию-следствие (подробнее об этом см. в III главе).

2 Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990. С. 6.

3 Работы, посвященные им, будут рассмотрены в главе I.

Констатируется семантическое единство конструкций с вторичной номинацией ПСО при многообразии конкретных синтаксических реализаций. Устанавливается инвариант таких конструкций - это предложения с номинализованным обозначением ситуации-причины и ситуации-следствия.

В целях возможно более полного описания метафорического способа выражения причинности в языке мы ставили перед собой следующие задачи:

1) выявление лексики, во вторичном значении участвующей в выражении ПСО;

2) анализ того, из каких семантических сфер заимствуются и посредством каких семантических признаков объединяются во вторичном значении лексемы, вовлеченные в сферу обозначения ПСО;

3) выявление системного характера отношений внутри исследуемого фрагмента ФСП причинности, т.е. объединение метафоризованной лексики в метафорические модели;

4) определение места исследуемого явления в ФСП причинности;

5) раскрытие закономерностей функционирования метафоризованных лексем в тексте, их синтагматических и парадигматических возможностей.

В ходе исследования мы пользовались методами контекстуального анализа при выявлении специфики лексики, входящей в состав описываемых конструкций, компонентного анализа, позволившего в общих чертах охарактеризовать закономерности метафорических переносов, элементами количественного анализа, а также методом лингвистического эксперимента (в частности, при трансформациях конструкций с целью выявления возможностей их синонимии).

Материалом для анализа послужили более 2,5 тыс. фрагментов из художественных, публицистических и научных произведений отечественных и некоторых зарубежных писателей и публицистов 19-20 вв.: А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, И.А. Гончарова, А.П. Чехова, А.И. Куприна, И.А. Бунина, А. Платонова, Б. Зайцева, Ф. Сологуба, М. Горького, Б. Пастернака, М. Булгакова, JI. Леонова, Д. Самойлова, Б. Васильева, С. Довлатова, А. Бито-ва, В. Токаревой, В.О. Ключевского, М.М. Бахтина, Д. Волкогонова, Д. Фаулза, Г. Честертона1 и др. (всего более 50 авторов), а также из периодических изданий - из журналов

1 Мы посчитали возможным использовать переводные тексты, т.к. метафорическое осмысление понятийных категорий - явление "интернациональное". Так, в английском языке значение причинно-следственных отношений "часто выражается глаголами to cause ["быть причиной"], to bring on ["приносить"], to create ["творить"], to generate ["порождать"], to lead ["вести, приводить"], to produce ["производить, создавать"], to make ["делать"], to arise from ["проистекать"], to come from / out ["приходить от - выходить из"], to originate from / in ["происходить"], to be owing to ["быть должным, в долгу, причитаться"] и др., а также субстантивами source ["исток, ключ, источник"], origin ["происхождение"], outcome ["исход, выход"] и др." [Варшавская, с. 47].

Огонек" и "Октябрь", центральных газет "Комсомольская правда", "Аргументы и факты", "Московские новости", "Московский комсомолец" и местных изданий "Самарское обозрение", "Вольнодумец". Использовались тексты русских народных пословиц, философская афористика, а также записи устной речи (Радио России).

В работе использовались материалы толкового (БАС), идеографического, семантического, этимологического, философского, энциклопедического словарей, словаря когнитивных терминов.

Диссертация состоит из вступления, трех глав, заключения, трех приложений и списка литературы.

В первой главе "Теоретические основы исследования" содержится теоретический очерк по следующим вопросам: философский аспект осмысления ПСО; система грамматических и неграмматических (специализированных и неспециализированных) средств выражения категории причинности в русском языке; место и специфика исследуемых метафорических средств в ФСП причинности; история изучения средств вторичной номинации в сфере выражения ПСО; метафорическая модель как одна из когнитивных моделей, ее сходство с синтаксическими и словообразовательными моделями языка.

Во второй главе "Метафорические модели, использующиеся при обозначении причинно-следственных отношений" содержится развернутое описание моделей движения, вместилища, строительной конструкции, превращения, развивающегося растения, питания, рождения, родственных отношений, созидания, притяжения, платы, цены, формы и содержания. Рассматривается также лексика, зафиксированная в функции обозначения ПСО, но не вошедшая в состав основных выявленных моделей.

В третьей главе "Синтаксическая реализация метафоризованных лексем" описываются закономерности функционирования метафор - показателей ПСО в составе предложения и текста.

Заключение содержит основные выводы из нашего исследования.

В приложениях даны сводная таблица выявленных метафорических моделей и алфавитные списки глагольных и субстантивных лексем, зафиксированных в функции показателей ПСО.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Лабутина, Вера Викторовна

Выводы

Рассмотренные в III главе конструкции с именным и глагольным предикатом, выражающие ПСО, имеют известное семантическое и структурное сходство, заключающееся в следующем:

Во-первых, оба типа конструкций - именные и глагольные - формально, как правило, минимально трехсловны. Их постоянными компонентами являются два субстантива

1 " . правила изменения, соединения слов и словообразования, т.е. грамматика, которая находится в распоряжении стихийного носителя языка, вся сплошь лексикализована, привязана к отдельным лексемам, как бы распределена между ними и целиком разлита, "размазана" по ассоциативно - вербальной сети. . Грамматические знания в памяти среднего носителя языка присутствуют не в виде обобщающих правил и формул, а как факты, обладающие типизирующей силой, силой образца, аналогии, т.е. в живом, готовом к употреблению виде (Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка. М., 1993. С. 7). предикатной семантики1, номинирующие ситуацию-причину и ситуацию-следствие, и показатель причинно-следственных отношений. Однако при этом даже минимальные трехсловные конструкции по сути оказываются двучленными, что связано с предикативной цельностью, нечленимостью сочетания маркера ПСО и его валентного определителя (ведет к беде, мать пороков и т.д.). Субстантивы, свернуто обозначающие ситуацию-причину и ситуацию-следствие, разводятся по синтаксическим позициям подлежащего и сказуемого, формируя двучленную структуру всей конструкции2.

Во-вторых, маркерами ПСО между двумя ситуациями, разведенными по синтаксическим позициям подлежащего и сказуемого, в равной степени служат как субстантивы с общим значением "причина" или "следствие" в именных конструкциях, так и глаголы типа приводить к чему, рождать что в глагольных конструкциях.

Именные и глагольные маркеры, или показатели причинно-следственных отношений, используются в рассматриваемых конструкциях прежде всего как знак предикации. Именно маркер ПСО формирует в них пропозицию, ставит одно явление на место причины, другое -на место следствия, т.е. устанавливает ПСО, делает их основным содержанием предикативной единицы. Установление ПСО, таким образом, связано с реализацией валентности показателя ПСО. Так, при предикативном употреблении существительных источник, мать, толчок, начало, индикатор, память и др. именительный подлежащего будет всегда обозначать явление - причину, а присубстантивный генитив - ситуацию-следствие. С этим связаны особенности прямой и конверсной номинации ПСО.

Различия именных и глагольных конструкций, выражающих ПСО, заключаются в следующем:

Во-первых, с коммуникативной точки зрения отношения между причиной и следствием в именных конструкциях характеризуются (в силу чисто квалифицирующего характера этих конструкций), как правило, в статическом плане, в плане простой номинации

1 Напомним, что при использовании субстантивов предметной семантики осуществляется метонимическое обозначение ситуации, как и при использовании существительных предикатной семантики (см. раздел I, § 1 настоящей главы).

2 Обычно реализация лексически трехсловных и семантически двучленных конструкций, выражающих ПСО на лексико-синтаксическом уровне, оказывается очень осложненной и может затрагивать местоименные компоненты, которые семантически коррелируют с большими отрезками осложненных предложений и даже текстов, например: "Нет, смех значительнее и глубже, чем думают, - писал. Гоголь. - Не тот смех, который порождается временной раздражительностью, желчным, болезненным расположением характера , - . но тот смех, который весь излетает из,светлой природы человека, излетает из нее потому, что на дне ее заключен вечно-биющий родник его."(М. Бахтин); А что, если сам Луис Корвалан запутался в своих двойниках? Или, скажем, логика конспиративной деятельности привела к тому, что сейчас на вилле под Сантьяго живет не бывший Генеральный секретарь КПЧ, а кто-нибудь иной.(КП). отношений между двумя ситуациями как отношений между причиной и следствием1. Глагольные конструкции в своем большинстве передают отношения динамические -отношения развития ситуаций от исходного состояния к конечному: А приводит к В, В вырастает из А2. Таким образом, глагольные и именные конструкции не дублируют друг друга: именные конструкции квалифицируют отношения явлений, событий, а глагольные передают ход, процесс развития событий, размышления о развитии ситуации.

Во-вторых, лексемы типа источник, корень, плод, синонимичные словам причина и следствие, остаются в именных конструкциях полноценными наименованиями соответствующих понятий, а не просто полуграмматикализованными маркерами причинно-следственных отношений в составе грамматической основы предложения. В силу этого они могут употребляться в качестве таких наименований и в предложениях, коммуникативным назначением которых выражение ПСО не является (типа Корни этих разногласий оставались для него загадкой).

Соответственно, лексически полноценные субстантивы, называющие понятия причины и следствия, являются, скорее не столько маркерами, сколько прямыми квалификаторами ПСО, выражая их лексически эксплицитно.

В отличие от субстантивных лексем, глагольная лексика метафорического и неметафорического происхождения играет в предложении роль полуграмматикализованного выразителя причинно-следственных отношений. Слова типа приводить к, вырастать из, рождать что, естественно, лишены собственно номинативной функции и, выражая общую идею развития, становятся в изучаемых предложениях как раз полуграмматикализованными показателями ПСО3. При этом при их употреблении (в отличие от употребления соответствующих субстантивов) включающая их предикативная единица обязательно выражает причинно-следственные отношения4.

1 Естественное исключение составляют конструкции со связками типа становится - стать, привносящими семантику динамического процесса приобретения признака (. становится источником

2 Процессуальность, выражаемая глаголами, нейтрализуется при использовании совершенного вида и тем более страдательных конструкций (чем приведен к чему, чем порожден . и т.д.).

3 Именно эта особенность, видимо, объясняет отнесение глаголов - маркеров ПСО к семантическим связкам [Всеволодова, Ященко, 20].

4 Причинно-следственные отношения выражают также те фрагменты предложений, которые включают соответствующие причастия и деепричастия, например: Легче разрушить цивилизацию при помощи ядерной войны, чем одолеть бездуховный инстинкт власти, порожденный этой цивилизацией (Д. Самойлов); Польза, приносимая пороками, всегда смешана с великим вредом (JI. Вовенарг). В этом случае наблюдается "ступенчатая градация пропозиций", когда "ряд пропозиций выстраивается в иерархическую цепочку" [Валеева, с. 14].

Добавим, что различия затрагивают и еще один семантический аспект. Превращаясь в полуграмматикализованные маркеры ПСО, глаголы часто теряют образность (их частотность - один из показателей такой утраты). Субстантивы же, наоборот, нередко сохраняют большую или меньшую долю образности, особенно в афористичных квалифицирующих конструкциях. Напомним некоторые особенно яркие примеры: Равнодушие - путь к невежеству; Чувство одиночества - корм для творчества; Опыт -сын ошибок трудных; Вспышка комплекса - сестричка зависти; Удача - награда за смелость; Трусость - оборотная сторона гордыни; Праздность - мать преступлений, а недалекий ум - их отец; Беда - глупости сосед и т.д.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование вторичной номинации при обозначении причинно-следственных отношений позволило:

1. Существенно расширить представление о способах языковой интерпретации понятийной категории причинности. Выявлены глубинные стереотипы мышления, моделирующие наше осознание абстракций. Такими стереотипами, инструментами, ускоряющими и облегчающими познавательную деятельность, являются метафорические модели выражения ПСО (когнитивные, концептуальные метафоры, выражающие и формирующие новые понятия и служащие средством получения нового знания). Таким образом, наряду со специализированными средствами важную роль в выражении причинно-следственных отношений в языке играют метафоры, что свидетельствует о метафоричности самих процессов человеческого мышления, стремящегося представить абстрактное в образной форме;

2. Выявить широкие возможности метафор, втянутых в сферу обозначения ПСО. Субстантивные метафоры могут как называть абстракцию, рассматривая ее как самостоятельную сущность, "предмет", так и выражать мысль об этом "предмете", квалифицировать его как причину или следствие чего-то (Ср.: Я думал об источнике своих проблем - Незнание - источник ошибок);

3. Определить семантические сферы, являющиеся "поставщиками" метафорической лексики для обозначения ПСО. Выяснилось, что источниками метафоризации являются сферы "предмет", "человек", "физический мир", "абстракция". Это позволило расширить представление о типах метафорических переносов при обозначении абстракций и подтвердило тезис о том, что "главная часть наших концептуальных систем непосредственно основана на восприятии, на движении нашего тела и на физико-социальном опыте человека"1;

4. Проследить закономерности процесса метафоризации при выражении ПСО. Как показали результаты компонентного анализа прямого и метафорического значения лексем, входящих в метафорические модели движения, вместилища, строительной конструкции, превращения, развивающегося растения, рождения, родства, созидания, притяжения, платы, цены, формы и содержания, метафорический перенос осуществляется по семам, часто потенциальным для первичного значения "вспомогательного компонента", "источника" метафоризации, но категориальным для "основного компонента", "цели" метафоризации. Это

1 Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред. Е.С. Кубряковой. М., 1996. С. 57. логические стереотипы представления ПСО: первичное - вторичное, деятель - результат деятельности, явное - скрытое, предмет - признак предмета, целое - часть;

5. Определить типы текстов, в которых осуществляется вторичная номинация ПСО -это тексты преимущественно письменные, аналитического жанра, дидактическая, философская проза и публицистика. В сфере письменной речи неграмматические средства выражения ПСО, как показало специальное исследование, занимают по употребительности далеко не последнее место и составляют конкуренцию специализированным грамматическим средствам;

6. Исследовать на конкретном языковом материале проявления глубокого взаимодействия лексики и грамматики. Закономерности синтаксической реализации метафор при обозначении ПСО позволяют предположить, что лексической метафоре может соответствовать метафора синтаксическая. Если лексическая метафора может моделировать осознание, вычленение ПСО с помощью образов пути, источника, вместилища, рождения, медали и т.д., то синтаксическая метафора может моделировать их на базе структур выражения субъектно-объектных и пространственных отношений (калькирование). Таким образом, синтаксическая метафора - условие функционирования метафоры лексической. До некоторой степени искусственно разделяя лексическую (гл. И) и синтаксическую (гл. III) семантику, мы отдаем себе отчет в том, что различий между ними нет: как разделить синтаксическую структуру и лексемы, обозначающие понятия, отношения между которыми и призвана выражать синтаксическая структура? Лексика и грамматика объединяют в этом случае свои усилия для выражения тех отношений, которые существуют между компонентами ситуации, и в механизме закрепления определенного смысла за определенной синтаксической структурой, "в механизме воздействия на валентные свойства слова между лексической и грамматической семантикой принципиальных различий нет"1.

Использование синтаксических структур выражения субъектно-объектных и пространственных отношений - такой же глубинный стереотип при обозначении ПСО, как и модели рождения, созидания, движения и т.д. Это подтверждается и тем, что употребление непроизводных предлогов, являющиеся грамматическим средством выражения ПСО (от, из-за, с, со, из), по истоку своему тоже метафорично, что представляет собой еще одно доказа

1 Скобликова Е.С. Об условиях формирования непредикативных словосочетаний // Очерки по теории словосочетания и предложения. Куйбышев, 1990, С. 7. тельство "значительного сходства и, более того, взаимодействия между проявлениями лексической и грамматической метафоризации"1.

Таким образом, релевантным для описания функционирования метафорических моделей обозначения ПСО является лексико-синтаксический уровень. По сути все метафоры, рассмотренные нами, - лексико-синтаксические метафоры.

7. Проведенное исследование позволило проследить механизм образования и функционирования таких метафор. Они способны выразить объемную информацию с помощью простой синтаксической конструкции прежде всего потому, что обозначение двух ситуаций осуществляется субстантивами предикатной семантики, которые представляют собой номи-нализованную пропозицию ("онтологические метафоры"). Они содержат настолько концентрированную информацию, что в любой момент могут быть развернуты в придаточное предложение (что демонстрируют многие наши примеры). Номинализованные конструкции - результат конденсации, семантической компрессии, что с необходимостью ведет к формированию сложного смысла и употреблению в предложении предикатов второго порядка -метафорических (вести, влечь, исходить и т.д.). Таким образом, одна предикация "вставляется" в другую и формируется вторичная, косвенная пропозиция. Это в свою очередь ведет к асимметрии плана содержания и выражения, а следовательно, к внутренней дробности единообразных синтаксических структур2. Мы полностью согласны с выводами А.И. Варшавской, С.Д. Кацнельсона, В.Г. Адмони и других исследователей о том, что если на обобщенное значение предметности наслаиваются такие значения, денотат которых вовсе не предметен, грамматическое значение такого рода можно определить как логико-грамматическое3. Это подтип или вариант, скажем, субъектно-объектных структур, отличный от предложений, организуемых глаголами с вещественной семантикой действия4 (неизосемические структуры в терминологии Т.А. Золотовой). Функционирование конструкций, являющихся объектом нашего анализа, - яркий пример того, насколько широки и гибки оказываются возможности синтаксических моделей.

8. Проведенное исследование позволяет проследить изменение синтагматических и парадигматических связей слов, использующихся в функции показателей ПСО. Слово - ме

1 Скобликова Е.С. Метафоризация пространственных значений в функционировании предложно-падежных средств русского языка // Семантическая системность языковых единиц / Самарский государственный университет. Самара, 1997. С. 6, 7.

2 Ярцева В.Н. Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка // Исследование по общей теории грамматики. М., 1968. С. 52.

3 Адмони В.Г. Структура грамматического значения и его статус в системе языка И Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. JL, 1979. С. 17.

4 Варшавская А.И. Смысловые отношения в структуре языка. JL, 1984. С. 97. тафора выходит из первичной парадигмы и начинает синонимироваться с другими маркерами ПСО. Вторичными синонимами становятся глаголы "исходить, выходить, "проистекать, произрастать, вырастать, корениться, Порождаться, знаменовать и т.д., использующиеся при конверсной номинации ПСО; глаголы приводить, наталкивать, приносить, превращаться, выливаться, вызревать, переходить, оборачиваться, *порождать, притягивать, воплощаться, сказываться и др., использующиеся при прямой номинации ПСО. Во вторичном значении "синонимами" слова причина становятся субстантивы путь, начало, источник, двигатель, пружина, толчок, импульс, основание, подоплека, подкладка, корень, почва, зерно, семена, корм, мать, зародыш, творец, вина и др., "синонимами" лексемы следствие становятся субстантивы конец, спутник, сосед, изнанка, оборотная сторона, плод, всход, побег, ветви, дитя, сын, наследие, наследник, продукт, производное, произведение, плата, цена, награда, ответ, месть, знак, вывеска, показатель, отголосок, отблеск, отпечаток, печать, индикатор и др.

Изменяется и окружение метафорических показателей ПСО на семантическом уровне - они сочетаются с предикатными, а не с конкретными существительными. Может меняться и валентность слов-маркеров ПСО (например, сужаться). Таким образом, калькирование изосемических структур может сопровождаться своеобразной их деформацией, что приводит к появлению структур неизосемических, приспособленных для вторичной номинации ПСО.

В перспективе изучения вторичной номинации при выражении ПСО представляются интересными следующие аспекты:

1. Изучение закономерностей избирательной сочетаемости глаголов и существительных - показателей ПСО с их валентными определителями;

2. Выявление других метафорических моделей выражения ПСО;

3. Выявление того, какие еще сферы действительности способны "обслуживать" метафоры, являющиеся неграмматическим средством обозначения ПСО, т.е. дальнейшее "продвижение" в познании тех моделей мышления, которые определяют закономерности познавательных процессов и поведения человека.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Лабутина, Вера Викторовна, 1998 год

1. АнненскийИ. Избранные произведения. Л.: Худож. лит. Ленингр. отделение, 1988.

2. Апдайк Д. Кентавр. Пер. с англ. В. Хинкиса. Новосибирск: Детская лит. Сибирское отделение, 1991.

3. Бахтин М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса. М.: Худож. лит., 1990.

4. Бек А. На другой день. М.: Известия, 1990.

5. Битов А. Оглашенные. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1995.

6. Битов А. Жизнь в ветреную погоду. Л.: Худож. лит., 1991.

7. Булгаков М. Белая гвардия // Собр. соч. в 5 т. Т. 1. М.: Худож. лит., 1989.

8. Бунин И. Жизнь Арсеньева // Избранное. Кишинев: Карте Молдовеняскэ, 1976.

9. Васильев Б. Россия: Четыре Книги Бытия // Октябрь. N 2. 1992.

10. Верн Ж. 20 тысяч лье под водой. М.: Бимпа, 1992.

11. Войнович В. Шапка // Калейдоскоп. Ноябрь 1990.

12. Гарсия Маркес Г. Сто лет одиночества.: Пер. с исп. Н. Бутыриной и В. Столбова. М.: Панорама, 1994.

13. Гессе Г. Игра в бисер. М.: Худож. лит. 1969.

14. Головин Г. Нас кто-то предает .II Юность. N 1. 1992.

15. Гончаров И. Обрыв // Собр. соч. в 6 т. Т. 5,6. М.: Правда, 1972.

16. Горький М. Рассказы. Пьесы. Мать. М., Худож. лит., 1978.

17. Довлатов С. Собрание прозы в трех томах. СПб: Лимбус-пресс, 1993.

18. Горький М. Жизнь Клима Самгина // Собр. соч. в 30 -ти т. Т. 22-25. М.-Л.: Изд-во Худож. лит., 1931-1953.

19. Гранин Д. Зубр // РГ. N 21. 1988.

20. Грин Г. Суть дела // Избр. произв. в 2 т. Т. 1. М.: Худож. лит., 1986.

21. Достоевский Ф. Игрок. СПб: Азбука, 1996.

22. Достоевский Ф. Бесы. Предисл. Б. Тарасова. М: Современник, 1993.

23. Достоевский Ф. Братья Карамазовы. Элиста: Джангар, 1993.

24. Зайцев Б. Белый свет. Проза. М.: Худож. лит., 1990.

25. Камю А. Избранное. М.: Правда, 1990.

26. Климов Г. Князь мира сего. Протоколы красных мудрецов. Саратов: Приволж. кн. изд-во., 1993.

27. Ключевский В О. Исторические портреты. Предисловие В.А. Александрова. М.: Правда, 1990.

28. Куприн А. Поединок. Петрозаводск: Карелия, 1976.

29. Леонов Л. Русский лес. М.: Известия, 1966.

30. Лосев А. В л. Соловьев и его время. М.: 1990.

31. Майринк Г. Голем. Вальпургиева ночь. Белый Доминиканец. Пер. с нем. Д.Л. Выгодского, В.Ю. Крюкова, М. Михайловой и Н. Мелетьевой. Киев: <Dtia Лтд., 1994.

32. Майринк Г. Ангел западного окна. Пер. с нем. Вл. Крюкова. Киев: Фгга Лтд., 1994.

33. Манн Т. Новеллы. Л.: Худож. лит., Ленигр. отд., 1984.

34. Мерль Р. Мадрапур. Пер. с франц. М. Ваксмахер. Киев: Ф1та, Лтд., 1995.

35. Набоков В. Защита Лужина. М.: Современник, 1989.

36. Нагибин Ю. Вдали музыка и огни. М.: Совремнник, 1989.

37. Пастернак Б. Доктор Живаго. Куйбышев: Куйб. кн. изд-во, 1989.

38. Пик М. Замок Горменгаст. Пер. с англ. О. Панасьева. Киев: Фгга Лтд., 1995.

39. Поссе А. Райские псы. Пер. с исп. Н. Богомоловой. Киев: Фгга Лтд., 1995.

40. Платонов А. Государственный житель. Минск: Мастацкая лит., 1990.

41. Пушкин А. История села Горюхина. Рославлев // Собр. соч. в Зт. Т.З. М.: Худож. лит., 1987.

42. Ратушинская И. Одесситы. М.: Вагриус, 1996.

43. Ремарк Э. На западном фронте без перемен. М.: Худож. лит., 1988.

44. Русские пословицы и поговорки / Под ред. В.П. Аникина. М.: Худож. лит., 1988.

45. Рыбаков А. Дети Арбата // РГ. N 7,8. 1989.

46. Салтыков-Щедрин М. Господа Головлевы. Л.: Худож. лит., 1976.

47. Салтыков-Щедрин М. История одного города. М.: Правда, 1984.

48. Самойлов Д. Памятные записки. М.: Междунар. отнош., 1995.

49. Симонов К. Живые и мертвые // Собр. соч. в 10 т. Т. 4-6. М.: Худож. лит., 1981.

50. Сологуб Ф. Мелкий бес. М.: Правда, 1989.

51. Теффи Н. Юмористические рассказы. М.: Худож. лит., 1990.

52. Токарева В. Сентиментальное путешествие. М.: Эксмо, 1997.

53. Токарева В. Коррида. М.: Эксмо, 1997.

54. Толстой А. Хождение по мукам. Куйбышев: Куйб. кн. изд-во, 1976.

55. Тополь Э. Завтра в России. М.: Информкультура, 1992.

56. Трифонов ip. Отблеск костра. Старик. М.: Известия, 1989.

57. Тургенев И. Записки охотника. М.: Худож. лит., 1985.

58. Углов Ф. Сердце хирурга. М.: Современник, 1974.59. Фаулз Д. Червь. М.: 1996.

59. Философская афористика: Заповеди, притчи, наставления / сост. П.С. Таранов. М.: Остожье, 1996.

60. Чернышевский Н. Что делать? М.: Госуд. изд-во худож. лит., 1951.

61. Честертон Г. Жив человек. Перелетный кабак. Рассказы. // Избр. Произв. в 3-х т. Т. 2. М.: Худож. лит-ра, 1990.

62. Чехов А. Учитель словесности// Собр. соч. в 8 т. Т.5. М.: Правда, 1970.

63. Чехов А. Из записных книжек // Собр. соч. в 8 т. Т. 8. М.: Правда, 1970.

64. Эрос. Россия. Серебряный век. Предисловие А. Саакянц. М.: Лептос, 1992.

65. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

66. Адмони В.Г. Структура грамматического значения и его статус в системе языка // Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках : Сб. науч. трудов / АН СССР. Ин-тязыкознания. Л.: Наука. Лениград. отд., 1979. С. 6-36.

67. Антонова Т.И. Причинное отношение в научном стиле // ФН. 1983. N 5. С. 43-49.

68. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М.: Наука,1974.

69. Апресян Ю.Д. О регулярной многозначности // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1971. Т.ЗО. Вып. 6. С. 509-520.

70. Апресян Ю.Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола. М.,1967.

71. Апресян Ю.Д. Принципы семантического описания единиц языка // Уч. зап. Тартуск. гос. ун-та, вып. 519, Т. 11. Тарту, 1980. С. 3-23.

72. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: Сб. статей. М.: 1990. С. 532.

73. Арутюнова Н.Д. От образа к знаку // Мышление, когнитивные науки, искусственный интеллект. Сб. статей. М.: ЦС филос. (методол.) семинаров при президиуме АН СССР, 1988. С. 146-160.

74. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976.

75. Арутюнова Н.Д. Тождество или подобие? // Проблемы структурной лингвистики. 1981. М.: Наука, 1983. С. 3-23.

76. Арутюнова Н.Д. Функциональные типы языковой метафоры // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1978. Т. 37. N4. С. 333-343.

77. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (Синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979. С. 147-173.

78. Арутюнова Н.Д. О положении имен лица в русском синтаксисе // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1975. Т. 34. N 1. С. 341-355.

79. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Изд-во иностр. лит-ры. 1961.

80. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Изд-во иностр. лит-ры. 1955.

81. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М., 1994.

82. Беленькая О.В. Модели простых предложений с глагольными причинными предикатами: Дисс. . канд. филол. наук / Исслед. центр преподавания русского языка ин-та общеобразовательной школы. М., 1994.

83. Бикертон Д. Введение в лингвистическую теорию метафоры // Теория метафоры: Сб. статей. М., 1990. С. 284-306.

84. БлэкМ. Метафора// Теория метафоры: Сб. статей. М., 1990. С. 153-172. ♦

85. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Д: Наука, 1978.

86. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1984.

87. Бондарко А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол. Л.: Просвещение, 1967.

88. Боровикова Н.А., Кузнецова Э.В. Регулярная многозначность в лексико- семантической группе русских глаголов // Русский язык за рубежом. 1982. N4. С. 57-62.

89. БрутянГ.А. Гипотеза Сепира-Уорфа. Ереван: Луйс, 1968.

90. Валиева Р.А. Имена существительные с пропозитивным значением в современном русском языке (Функциональный аспект): Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Волгоградский / гос. пед. ун-т. Волгоград, 1995.

91. Ван Янчжен. Предложение, содержание, форма и парадигмы (на материале предложений с глаголами эмоционального состояния и отношения). Пекин, Шанхай, Сиань, 1996.

92. Варшавская А.И. Смысловые отношения в структуре языка. Л.: Изд-во Ленингр. ун- <* та. 1984.

93. Василевская Л.И. Синтаксические возможности имени собственного (метонимический перенос у антропонимов) // Проблемы структурной лингвистики. 1981. М.: Наука, 1983. С. 156-166.

94. Васильев С.А. Категории мышления в языке и тексте // Логико-гносеологические исследования категориальной структуры мышления. Киев, 1980. С. 66-116.

95. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М.: Высшая школа, 1981.

96. Васильев Л.М. Теория семантических полей//ВЯ. 1971. N5. С. 105-113.

97. Вендлер 3. Причинные отношения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. Логический анализ естественного языка. М: Прогресс, 1986. С. 264-276.

98. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. С. 165-189.

99. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса (В рукописи). 1996.

100. Всеволодова М.В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке. М.: Изд-во МГУ, 1975.

101. Всеволодова М.В., Владимирский Е.Ю. Способы обозначения пространственных отношений в современном русском языке. М.: Русский язык, 1982.

102. Всеволодова М.В. , Ященко Т.А. Причинно-следственные отношения в современном русском языке. М.: Русский язык, 1988.

103. Гайсина P.M. Значение и синтагматика глаголов (На материале глаголов отношения). Уфа: Изд-во Башкирск. гос. ун-та. 1980.

104. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов.: Изд-во Саратовского ун-та, 1981.

105. Гайсина P.M. Валентностные и сочетаемостные характеристики устойчивых гла-гольно именных сочетаний (на материале сочетаний со значением отношения) // Исследования по семантике: Сб. науч. трудов. Уфа, 1983. С. 40-45.

106. Гайсина P.M. Семная структура значений и типология глаголов отношения // Исследования по семантике: Сб. науч. трудов. Уфа, 1979.

107. Гак В.Г. К проблеме семантической синтагматики // Проблемы структурной лингвистики. 1971. М.: Наука, 1972. С. 367-395.

108. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. • М.: Наука, 1988. С. 11-25.

109. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. 1972. М.: Наука, 1973. С. 349-372.

110. Гарипова Н.Д. К характеристике семантической структуры многозначных глаголов // Очерки по семантике русского глагола: Сб. науч. трудов. Уфа, 1971. С. 4-9.

111. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Часть II. Синтаксис. М.: Просвещение, 1973.

112. Грамматика русского языка. Том II. Синтаксис. Часть 1,2. М.: Изд-во Академии наук, 1960.

113. Грамматика современного русского языка. М.: Изд-во Академии наук, 1970.

114. Гусев С.С. Наука и метафора. Л.: Изд- во ЛГУ, 1984.

115. Дмитриева Н.С. Процесс десемантизации глагола в составе субстантивных описаний // Очерки по семантике русского глагола: Сб. науч. трудов. Уфа, 1971. С. 32-37.

116. Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры: Сб. статей. М., 1990. С. * 173-192.

117. ЖольК.К. Мысль. Слово. Метафора. Киев: Выща школа, 1984.

118. Жоль К.К. Язык как практическое сознание (Философский анализ). Киев: Выща • школа, 1990.

119. Загребельная Т. А. Простые предложения с предикатами причинности как одно из средств выражения причинно-следственных отношений в русском языке // Языковая системность при коммуникативном обучении: Сб. науч. трудов. М., 1988. С. 141-147.

120. Земскова Л.П. Предложения с каузальными ситуантами в современном русском языке (на материале философской литературы): Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Воронежский ордена Ленина гос. ун-т им. Ленинского комсомола. Воронеж, 1991.

121. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Наука, 1982.

122. Золотова Г.А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Наука, 1988.

123. Золотова Г.А. О взаимодействии лексики и грамматики в подклассах имен существительных // Памяти академика В.В. Виноградова: Сб статей. М.: Изд-во МГУ, 1971.

124. Ибрагимова В.Л. К вопросу о строении ЛСГ (на материале глаголов перемещения и пространственного положения) // Исследования по семантике: Сб. науч. трудов. Уфа, 1988. С. 63-67.

125. Илюхина Н.А. Об одной метафорической категории // Функциональная семантика слова: Сб. науч. трудов/Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1994. С. 24-32.

126. Илюхина Н.А. О семантической структуре образного комплекса / Семантическая си-стемностьязыковых единиц: Сб. науч. статей/ Самарский гос. ун-т. Самара, 1997. С. 30-45.

127. Илюхина Н.А., Безрукова М.В. О некоторых тенденциях в развитии вторичной номинации//Проблемы русской лексикологии: Сб. науч. трудов. Самара, 1991. С. 147-155.

128. Илюхина Н.А. Речевая деятельность сквозь призму ключевых метафор // Творческое наследие В.А. Малаховского и современность: Межвуз. сб. науч. Трудов / Отв. ред. Е.М. Куба-рев. Самара: Изд-во СамГПИ, 1994. С. 140-147.

129. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М. : Наука, 1987.

130. Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка. М.: Рус. яз., 1993.

131. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука. Ленингр. отд.,1972.

132. Кацнельсон С.Д. Общее и типологическое языкознание. Л.: Наука, 1986. С. 9-85.

133. Кацнельсон С.Д. О грамматической категории // Кацнельсон С.Д. Общее и типологическое языкознание. Л.: Просвещение, 1986. С. 107-129.

134. Кильдибекова Т. А. Глаголы действия в современном русском языке. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1985.

135. Кильдибекова Т.А. Структура поля глаголов действия: Учеб. пособие. Уфа: БГУ,1983.

136. Кильдибекова Т.А. Функционально-семантическая категория каузативности в русском языке // Исследования по семантике: Сборник науч. трудов. Уфа, 1984. С. 16-22.

137. Комаров А.П. О лингвистическом статусе каузальной связи. К вопросу о системности средств выражения причинно- следственных отношений в немецком языке. Алма-Ата, 1970.

138. Котвицкая Э. С. Типовая ситуация, отражающая причинно-следственные отношения, как содержательная единица языка (и ее речевые реализации): Автореф. дисс. . канд. фи-лол. наук / Моск. гос. заочный пед. ин-т. М., 1990.

139. Краевский В. Проблема онтологической категории причины и следствия // Закон. Необходимость. Вероятность. М.: Прогресс, 1967.

140. Кривоносое А.Т. К интеграции языкознания и логики (на материале причинно -следственных конструкций русского языка) // ВЯ. 1990. N2. С. 26-41.

141. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука,1986.

142. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. М.: Наука, 1978.

143. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка: Учеб. Пособие для филол. фак. ун-тов. М.: Высш. шк, 1989. 216 с.

144. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры: Сбор- » ник статей. М., 1990. С. 387-415.

145. Лапинская И.П. Категория предметности абстрактности имени и синтаксические свойства глагола: Дисс. . канд. филол. наук. М., 1984.

146. Лебедева Е.К. Причинно-следственные конструкции со значением эмоционального состояния человека и их речевые реализации: Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Моск. гос. открытый пед. ин-т. М., 1992. 18 с.

147. Ленин В.И. Философские тетради. М., 1990.

148. Маслиева О.В. Становление категории причинности (на материале истории языка) / Под ред. М.Г. Макарова. Л.: Наука. Ленингр. отд., 1980.

149. Матросов В.JI. Язык и метафоры / Логика и язык. Сборник научных трудов М.: Центр, совет филос. (методол.) семинаров при президиуме АН СССР, 1985. С. 45-54.

150. Медынская В.Л. Семантические варианты категории причины в русском языке / Уч. зап. Бельцкого гос. пед. ин-та им. А. Руссо. Вып. 10. Бельцы, 1969. С. 63-74.

151. Михайлов М.Н. К вопросу о косвенных средствах выражения каузальных отношений // Каузальность и структуры рассуждений в русском языке: Межвуз. сб. науч. трудов. М., 1993. С. 48-53.

152. Михайлов М.Н. Механизм понимания текста на основе каузальных структур / Авто-реф. дисс. . канд. филол. наук / Моск. ордена Дружбы народов гос. лингвистический ун-т. М., 1993. 25 с.

153. Недялков В.П., Сильницкий Г.Г. Типология каузативных конструкций // Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. Л., 1969.

154. Онипенко Н.К. Каузативное осложнение простого предложения ( на материале каузативных синтаксем имени существительного) // ФН. 1983. N 6. С. 45-50.

155. Опарина Е.О. Концептуальная метафора // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, «1988. С. 65-77.

156. Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры // Теория метафоры: Сборник статей. М., ®1990. С. 68-81.

157. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М., »1995.

158. Петров В.В. Научные метафоры: природа и механизм функционирования // Философские основания научной теории. Новосибирск, 1985.

159. Петрова З.Ю. Регулярная метафорическая многозначность в русском языке как проявление системности метафоры / Проблемы структурной лингвистики. 1985 1987. М.: Наука,1989. С. 120-133.

160. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Том 3. Об изменении значения и заменах существительного. М.: Просвещение, 1968.

161. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Том 4. Вып. I. . М.: Просвещение,1985.

162. Принципы описания языков мира / Отв. ред. В.Н. Ярцева, Б.А. Серебренников. АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1976.

163. Причина. Причинность // Философская энциклопедия / Гл. ред. Ф.В. Константинов. М.: Советская энциклопедия, 1967. Т. 4 С. 370-375.

164. Причинности принцип. Причинность // Физическая энциклопедия / Гл. ред. А.М. Прохоров. Т. 4. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. С. 119-121.

165. Провоторова Е.А. Семантика состояния как база грамматического значения причины в языке 18 века. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1980.

166. Рикер П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение // Теория метафоры: Сб. статей. М., 1990. С. 416-434.

167. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, ^ Е С. Кубрякова, В.И. Постовалова, В.Н. Телия, А.А. Уфимцева. М.: Наука, 1988.

168. Русская грамматика. 4.II. М.: Изд-во Академии наук, 1980.

169. Савченко JI.P. Семантическая организация высказываний с предикатами причинно-следственного отношения: Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Харьк. гос. ун-т им. A.M. Горького. Харьков, 1085.

170. Сильницкий Г.Г. Семантические типы ситуаций и семантические классы глаголов // Проблемы структурной лингвистики. 1972. М.: Наука, 1973. С. 373-391.

171. Сильницкий Г.Г. Семантическая структура глагольного значения // Проблемы структурной лингвистики. 1983. М.: Наука, 1986. С. 3-16.

172. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. С. Петербург: Наука, 1993. £

173. Скобликова Е С. Очерки по теории словосочетания и предложения. Изд-во Саратовского университета. Куйбышевский филиал, 1990.

174. Скобликова Е.С. Согласование и управление в русском языке. Пособие для учителей. М.: Просвещение, 1971.

175. Скобликова Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М.: Просвещение, 1979.

176. Скобликова Е.С. Метафоризация пространственных значений в функционировании предложно-падежных средств русского языка // Семантическая системность языковых единиц: Сб. науч. статей. Самара: Изд-во "Самарский университет", 1997. С. 3-7.

177. Способы номинации в современном русском языке. М: Наука, 1982.

178. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения (Семиологическая грамматика). М.: Наука, 1980.

179. Сухотин В.П. Синтаксическая синонимика в современном русском литературном языке. М.: Изд-во АН СССР, 1960.

180. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация: Виды наименований. М.: Наука, 1977.

181. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно- , оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. С. 26-51.

182. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная лока-лизованность. Таксис. Л.: Наука, 1987.

183. Теремова P.M. Опыт функционального описания причинных конструкций // Учебное пособие к спецкурсу. Л.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1985.

184. Тимошина Т.В. Конструкции с причинными предложно- падежными формами в художественном, газетно-публистическом и научном стилях современного русского языка: Ав-тореф. Дисс. . канд. филол. наук / Воронежский ордена Ленина гос. ун-т им. Ленинского ком

185. Ульман С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике. М., 1970. Вып. 5.

186. Умаханова Э.М. Семантическое отношение следствия в современном английском языке // Исследования по лексической сочетаемости и фразеологии. М., 1974.

187. Фигуровский И.А. Сложные предложения с отношениями причины и следствия в славянских языках // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1981. С. 133-138.

188. Филиппов А.В. К вопросу о каузативных и некаузативных глаголах // РЯШ. 1978.1. N1.

189. Финкель A.M. Производные причинные предлоги в современном русском литературном языке. Харьков: Издательство Харьковского университета, 1962.

190. Хямяляйнен Аста. Падежная и предложно-падежная форма как компонент причинной конструкции в современном русском литературном языке (Особенности семантики и функционирования): / Автореф. дисс. . канд. филол. наук / МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 1983.

191. Чернышева Е.Ю. Способы воплощения категории причинности в тексте // Речевое мышление и текст: Сб. науч. трудов. Воронеж, 1993. С. 107-116.

192. Чернышева Е.Ю. Типология причин в художественном прозаическом тексте (на материале романа Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание"): Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Воронежск. гос. ун-т. Воронеж, 1993.

193. Четыркина И.В. Внутренняя форма слова: Историко-культуроло- гические аспекты (на материале русского и немецкого языков X-XVII вв.): Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Кубанский гос. ун-т. Краснодар, 1996.

194. Чудинов А.П. О деривации глаголов с каузативным значением // Исследование по семантике. Уфа, 1984.

195. Чудинов А.П. О регулярном характере контекстуального варьирования значений каузативных глаголов//Проблемы глагольной семантики. Свердловск, 1984. С. 95-102.

196. Чудинов А.П. О семантике каузативных глаголов // Исследования по семантике. Уфа, 1981.

197. Чудинов А.П. О семантике и классификации каузативных глаголов // Семантические классы русских глаголов: Межвуз. сб. науч. трудов. Свердловск, 1982. С. 47-54.

198. Чудинов А.П. Сопоставительный анализ каузативных и некаузативных глаголов в одной ЛСГ слов // Классы слов и их взаимодействие: Сб. науч. трудов. Свердловск, 1979.

199. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. К проблеме понимания метафоры // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. С. 108-118.

200. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

201. Шмелев Д.Н. Введение // Способы номинации в современном русском языке. М.,1982.

202. Штыкало Н.И. Частотность морфолого-синтаксических типов в сфере выражения причинных отношений в русском языке // Уч. зап. Бельцкого гос. пед. ин-та им. А. Руссо. Вып. 10. Бельцы, 1969. С. 125-133.

203. Ярцева В.Н. Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка // Исследования по общей теории грамматики. М., 1968. С. 5-58.

204. Ященко Т.А. Взаимодействие различных языковых уровней при выражении причинно-следственных отношений // Каузальность и структуры рассуждений в русском языке: Межвуз. сб. науч. трудов. М., 1993. С. 5-12.

205. Ященко Т.А. Выражение причинно-следственных отношений в структуре простого предложения: Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Научно-исследовательский ин-т преподавания русского языка в национальной школе. М., 1982.1. СЛОВАРИ

206. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М., 1975.

207. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М., 1990.

208. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред. Е.С. Кубряковой. М., 1996.

209. Лексико-семантические группы русских глаголов. Учебный словарь-справочник. Свердловск, 1988.

210. Мюллер В.К. Англо-русский словарь: 53000 слов. 18-е изд., стереотип, М.: Рус. яз.1981.

211. Русский семантический словарь. Опыт автоматического построения тезауруса: от понятия к слову / Отв. ред. С.Г. Бархударов. М.: Наука, 1983.

212. Словарь иностранных слов / Под ред. Ф.Н. Петрова. М.: Советская энциклопедия,1964.

213. Словарь современного русского литературного языка (в 17-ти т.). Изд-во АН СССР. М-Л., 1950-1967.

214. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: Т. 1-4. М. Прогресс, 1964.

215. Физический энциклопедический словарь / Гл. ред. Б.А. Введенский, Б.М. Вул. Т. 4. М.: Советская энциклопедия, 1965.

216. Философский словарь / Под ред. И.Г. Фролова. М.: Политиздат, 1991.

217. Черных ПЛ. Историко-этимологический словарь современного русского языка: 13560 слов: Т. 1-2. М.: Рус. яз., 1993.

218. СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ

219. АГ 70 - Грамматика современного русского языка. М.: Изд-во Академии наук, 1970. В Я - Вопросы языкознания

220. РГ 80 - Русская грамматика. М.: Изд-во Академии наук, 1980. РЯШ - Русский язык в школе ФН - Филологические науки

221. АиФ Аргументы и факты ВК - Волжский комсомолец КП - Комсомольская правда МК - Московский комсомолец МН - Московские новости РГ - Роман - газета СО - Самарское обозрение

222. Сводная таблица метафорических моделей, использующихся при обозначении причинно-следственных отношений

223. Лексика конструкций с номинализованным обозначением

224. УСЛОВНОЕ НАЗВАНИЕ причины и следствия1. МОДЕЛИ ВЫРАЖЕНИЯ

225. Лексически соотносимые с глаголами Стереотипы

226. П С) нации Причину Следствие как как1. С <- П)

227. Модель питания питать (что) питаться (чем) корм (для) пища (для) Что питает надежды его сторонников? Неудача социализма дает пищу для разочарования. первичное вторичное

228. Знаком * обозначены "частичные" метафоры (по В.Г. Гаку)

229. Идейная борьба выразилась в расколе церкви;

230. Это заявление выдает полное невежество; Озлобленность означает слабость и отсутствие аргументов;

231. Смех свидетельствует о ясном духовном зрении;

232. Нарушение ритуала пахло бунтом; Обаяние есть форма выражения щедрости; Судороги внешний индикатор нервных болезней;

233. Его религиозность была лишь болезненным отблеском робости перед женщиной.первичноесодержаниевторичное признак предмета форма

234. ЖДать (чего, от чего) отражать(-ся) (что, в чем) расплачиваться (чем) связан (с чем)задерживать(-ся) (что, чем) пахнуть (чем) (пред) располагать (к чему)