В. А. Жуковский и Ф. Шиллер: Поэтический перевод в контексте русской литературы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Шаманская, Людмила Петровна

• Шаманская, Людмила Петровна
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Шаманская, Людмила Петровна

ВВЕДЕНИЕ.

ПЕРВАЯ

ГЛАВА.

Историко-культурная ситуация в России на рубеже XVIII-XIX веков.

1. Проблемы, стоявшие перед русской литературой на рубеже XVIII-XIX веков.

2. Веймарская классика и йенский романтизм как новые веяния в эстетической мысли Западной Европы.

ВТОРАЯ

ГЛАВА

Значение эстетики и творчества Ф.Шиллера в эволюции эстетических взглядов В.А.Жуковского.

1. Восприятие Ф.Шиллера в России в 90-е годы XVIII века - первое десятилетие XIX века.

2. Этапы формирования романтической эстетики В.А.Жуковского: значение эстетики Шиллера.

3. Характер отбора Жуковским произведений Шиллера для перевода как отражение общей тенденции развития русской литературы от лирики к эпосу.

ТРЕТЬЯ

ГЛАВА

Переводы Жуковского из Шиллера как лаборатория формирования нового поэтического стиля.

1. Некоторые аспекты теории перевода в XVIII-XIX веках и в современной науке.

2. Развитие концепции перевода Жуковским.

3. Формирование нового поэтического стиля в процессе работы над переводами Шиллера.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «В. А. Жуковский и Ф. Шиллер: Поэтический перевод в контексте русской литературы»

Имя Шиллера в русской литературе навсегда связано с именем Жуковского, благодаря которому немецкий поэт «.в душу русскую всосался, клеймо в ней оставил, почти период в истории нашего развития обозначил».1 Несмотря на то, что «роль первоначального посредника между творчеством Шиллера и русской литературой взял на себя Карамзин» , именно в переводах Жуковского его произведения приобрели любовь и признание русского читателя. За двести лет существования эти переводы не утратили своего значения, до сих пор они являются одними из лучших и включаются большей своей частью в собрания сочинений Шиллера на русском языке.

Интерес Жуковского к Шиллеру был постоянным на протяжении более чем тридцати лет. Исследователи неоднократно пытались определить истоки и суть этого интереса. К концу двадцатого века накопилась огромная литература о Жуковском, и в частности, как о переводчике Шиллера . Однако эта проблема имеет еще множество неразрешенных вопросов. Во-первых, до сих пор ведется спор о творческом методе как Жуковского, так и Шиллера. Спор о Жуковском насчитывает в русском и зарубежном литературоведении не один десяток лет и не один десяток работ, вопрос о творческом методе Жуковского у нас уже давно поставлен и требует своего разрешения. Иначе обстоит дело с творчеством Шиллера. Несмотря на то, что все единогласно отмечают уникальность философской и эстетической концепции содружества Гёте и Шиллера, веймарскую классику традиционно определяют как заключительный этап немецкого Просвещения. В то же время категоричность этого суждения в отношении Шиллера вызывает, на наш взгляд, некоторые сомнения. Практически все исследователи отмечают, что именно Шиллер проторил дорогу немецкому романтизму, находят множество черт в эстетике поэта-философа, которые напрямую связаны с романтизмом. В то же время, отмечая значительное влияние Просвещения на его мировоззрение, провозглашают его исключительно поэтом «последнего этапа Просвещения». Так С.В.Тураев в книге «От просвещения к романтизму» однозначно определяет творчество Шиллера как просветительское, делая, однако, оговорку о том, что именно Шиллер предвосхищает образ мыслей романтиков: «Уже некоторые поздние просветители, и прежде всего немецкие, как бы подводившие итог идеологическому развитию XVIII века, уловили опасность, которая угрожала тому человеку разума, победу которого они предвещали. .Шиллер, с огромной силой воплотивший в своих произведениях просветительский идеал человека, к середине 90-х годов XVIII века обнаружил новый подход к судьбе личности, предвосхищая ту логику мысли, которая вскоре заявила о себе у романтиков»4.

Примерно в том же ключе звучат слова о Шиллере в работе А.С.Дмитриева «Проблемы йенского романтизма», где автор обнаружил немало общих моментов в эстетике Шиллера и ранних романтиков, однако тесная связь философской мысли Шиллера с теорией Канта, а также пристальное внимание поэта к вопросам политики (хотя и воспринятым через призму эстетики) заставляют автора рассматривать его в рамках Просвещения5.

Несколько иначе подошел к проблеме В.П.Неустроев, который определил эстетику Шиллера как «классико-романтическую», подчеркнув ее переходный характер. Но, анализируя теоретические работы и драматургию последних лет жизни Шиллера, автор заключает, что его творчество представляет собой «феномен классического реализма». Правда под «классическим реализмом» автор подразумевает такую эстетическую систему «в которой использовались -преимущественно в стилевых приемах - формы и классицистические и сентиментально-романтические»6.

Таким образом, можно констатировать, что вопросы о творческом методе как Шиллера, так и Жуковского и их месте в общем литературном процессе требуют дальнейшего исследования. Из первой проблемы неизбежно вытекает вторая, а именно: какими критериями собственной эстетической системы руководствовался Жуковский при отборе произведений для перевода. Известно, что из двух «веймарских гениев», Жуковский всегда на первое место ставил Гёте. Однако по количеству переводов первое место занимает творчество Шиллера, причем подавляющее большинство переведенных Жуковским произведений Шиллера написаны последним в период с 1795 по 1804 годы. Эстетические взгляды

Жуковского, и еще в большей мере Шиллера, претерпели на протяжении времени значительные изменения, и все-таки Жуковский в течение почти тридцати лет проявлял стойкий интерес именно к тем произведениям Шиллера, которые написаны в последнее десятилетие жизни поэта. Можно предположить, что произведения этого периода наиболее отвечали эстетическим запросам Жуковского и были созвучны им, так как именно в это время поэзия Шиллера выходит за рамки той эстетической схемы, которую он создал в своих теоретических работах. А именно этот отрезок творческой эволюции Шиллера оказывается наименее изученным. Выявление элементов, отличающих эстетические взгляды Шиллера в последнее десятилетие жизни и вызвавших пристальное внимание Жуковского, позволило бы наиболее точно определить точки сопряжения как в эстетических, так и в мировоззренческих позициях двух поэтов. Это, пожалуй, один из интереснейших и, к сожалению, почти неисследованных моментов в истории изучения переводов Жуковского из Шиллера.

Еще один аспект переводческой деятельности Жуковского, требующий дальнейшего изучения, связан непосредственно с особенностями его поэтики. К вопросу о том, как поэт воплощал собственную эстетическую концепцию в материале иного эстетического плана, обращались многие исследователи7. Были установлены комплексы переводческих приемов, наиболее свойственные Жуковскому, однако исследования эти большей своей частью носили во многом локальный характер, так как б рассматривали в первую очередь стилевые приемы переводчика при обращении его к тому или иному жанру, не всегда соотнося их с мировоззренческими и эстетическими аспектами.

Таким образом, изучение творческого наследия Жуковского имеет на всех структурных уровнях немало белых пятен, которые не позволяют воссоздать целостный образ поэта-переводчика в комплексе мировоззренческих, эстетических и стилевых аспектов.

Нужно отметить, что не многие поэты рубежа XVIII-XIX веков удостоились такого длительного и постоянного внимания, как Жуковский. Литература о нем насчитывает сотни томов. Еще при жизни поэта его творчество вызывало споры в литературной среде. Именно в полемике вокруг стиля Жуковского рождается «Арзамас», на заседаниях которого отстаивается новый взгляд на литературу. Позже о Жуковском пишут поэты-декабристы8, пытаясь определить его роль в становлении романтического метода. Начиная с Белинского, посвятившего Жуковскому не одну работу9, критика воспринимает творчество поэта в качестве одного из основных источников в стремительном художественном развитии русской литературы первой трети XIX века10. Огромный интерес творческий метод Жуковского вызвал у современных исследователей. На протяжении XX века появляется множество работ по самым разным аспектам его творчества: изучается поэтика и художественный метод Жуковского (Ф. 3. Канунова, И. М. Семенко, Е. А. Маймин, Н. Г. Корниенко, А. С. Янушкевич), его переводческие принципы

Ю. Д. Левин), связи с представителями европейской литературы (Р. Ю. Данилевский, Н. Б. Реморова), развитие в его творчестве жанров баллады (Р. В, Иезуитова, Л. Н. Душина), элегии ( Л. Г. Фризман, К. Н. Григорьян), идиллии (В. Э. Вацуро) и др. Но проблемы, затронутые в них, далеко не всегда объединены целостным подходом и свидетельствуют о крайней разноречивости представлений о творческом методе поэта и его месте в историко-литературном процессе. Попытки связать имя Жуковского с тем или иным литературным направлением оказывались малопродуктивными. Его мироощущение не вписывалось однозначно ни в сентиментализм, ни в предромантизм, ни в романтизм. Тезисы о принадлежности творчества поэта к тому или иному литературному направлению рождали, как правило, множество оговорок, которые не позволяли торжествовать какой-либо одной концепции. Насчитывающий многие десятилетия спор о принадлежности поэта к одному из литературных направлений11 доныне сохраняет актуальность.

Уже современники Жуковского отмечали преимущественно романтический характер его поэзии. В первой рецензии на драматическую поэму «Орлеанская дева», написанной П.А.Плетневым сразу после выхода пьесы в 1824 году отмечается, что впервые на русском языке прозвучала «.романтическая трагедия со всеми совершенствами плана, действия, характера и красок»12. Почти одновременно с Плетневым о романтическом характере пьесы Жуковского пишет в своих заметках

В.К.Кюхельбекер: «Первая романтическая трагедия в стихах на русском языке»13. Начиная с Белинского, провозгласившего, что «.Жуковский по преимуществу романтик .во внутреннем значении этого слова», на протяжении почти всего XIX века мнение о поэте было общим и не вызывало сомнений.

Рубеж XIX-XX веков ознаменовался всплеском интереса к творчеству Жуковского. В 1902 году в связи с пятидесятилетием со дня смерти поэта появилось значительное число работ, в которых делалась попытка заново осмыслить и оценить наследие «отца русского романтизма»14. Все чаще отмечались такие моменты в творчестве поэта, которые не вписывались в общепринятое понимание романтизма. Так В. Каллаш, концептуально разделяя взгляд на Жуковского как на романтика, делает оговорку о том, что «вопреки обычным утверждениям он не был . ни первым, ни типичным романтиком, а скорее всего, если воспользоваться его же собственным выражением, «поэтическим дядькой чертей и ведьм, немецких и английских»15. Появляется мнение о переходном характере творчества Жуковского от сентиментализма к романтизму16. Книга А. Н. Веселовского о Жуковском лежала в русле нового отношения к поэту. Как отметил В. М. Маркович в статье «Книга Веселовского "В.А.Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения»" и ее судьба в отечественном литературоведении», ученый «решительно отверг методику исследования, позволявшую строить типологические обобщения, основываясь на нескольких выделенных исследователем фактах и не проверяя полученный таким образом вывод обращением к другим фактам, оставшимся за границей изученного. Новая исследовательская установка требовала учета всего поддающегося

1 7 учету материала.» . Именно невиданным объемом исследованного материала, рассмотренного во взаимосвязи творчества и биографии поэта и общественно-исторических веяний эпохи, отличается работа Веселовского от всего, написанного о Жуковском вплоть до сегодняшнего дня. На основе этого материала Веселовский сделал вывод о том, что Жуковский - поэт исключительно сентиментального мировосприятия, поэт чувствительности», «единственный, испытавший ее настроение не

18 литературно только, но страдой жизни» . Однако А.С.Янушкевич заметил, что в книге Веселовского «.исследовательская установка, во многом априорно заданная, - отторгнуть Жуковского от романтизма, сделать ярчайшим представителем сентиментальных настроений, чем дальше, тем более препятствует эволюционному принципу исследования»19.

Тем не менее концепция Веселовского сразу же обрела значительное число единомышленников и последователей20. Собственно еще до появления работы А.Н.Веселовского в критических статьях звучала мысль о том, что творчество

У1

Жуковского не укладывается в рамки романтизма . Теперь же концепция «Жуковский-сентименталист» была принята целым рядом литературоведов. Её с восторгом встретили современники А.Н.Веселовского, она находила сторонников на протяжении всего

XX столетия. Л.Я.Гинзбург в 60-х годах решительно заявила о Жуковском как о поэте-сентименталисте, аргументируя свою точку зрения тем, что «в тот момент, когда в России начались горячие толки и споры о романтизме, когда эта проблема стала актуальной (начало 20-х годов), Жуковский в основном уже завершал свое поприще лирического поэта»22. Эта же мысль становится опорной в работе А.М.Гуревича 1967-го года «На подступах к романтизму» (О русской лирике 1820-х годов)» . В семидесятых годах концепция Веселовского, хоть и несколько скорректированная, нашла свое отражение в работах И.М.Семенко, которая строго разграничила сентиментализм и предромантизм, в результате чего более тонко разделила влияние эстетики предыдущих литературных направлений на творчество Жуковского. Большое значение в развитии и уточнении концепции Веселовского имели работы А.В.Архиповой. «Думается, что говорить о романтизме в применении к 1800 - 1810 годам нет оснований, - пишет автор. -Отдельные романтические тенденции возникают в творчестве писателей еще стоящих на позициях предромантизма, и в произведениях, которые в целом нельзя считать романтическими», так как в них нет таких непременных признаков романтизма как «индивидуализация, мировая скорбь, идеализация патриархальных устоев»24.

Попытки оспорить теорию Веселовского предпринимали сторонники романтической концепции творчества Жуковского. В работах Ц.С.Вольпе, Г.А.Гуковского, В.М.Жирмунского, и

Н.А.Гуляева, Е.А.Маймина, С.Е.Шаталова, в исследованиях учёных Томского университета (А.С.Янушкевича, Р.Б.Лебедевой, Н.Б.Реморовой, Ф.З.Кануновой и др.) всё настойчивее звучит мысль о романтической природе творчества поэта.

Г.А.Гуковский в своей работе апеллирует к субъективности как основополагающей черте мировоззрения и творчества Жуковского: «Примат чувств и настроения как высшей ценности свободы и потому морали над суждением, над ratio, как проявлением объективных закономерностей, исключал в поэзии Жуковского объективное осмысление и наполнение суждения как такового. .в системе Жуковского лирическая правда индивидуального переживания и есть высшая, даже единственная истина, а объективный, вне индивидуального переживания пребывающий мир - это лишь эфемерная видимость, и логика суждений о нем -ложь»25. Кроме того, автор пытается снять само противоречие между сентиментализмом и романтизмом, утверждая: «Жуковский вышел из русского сентиментализма карамзинского толка и именно потому был романтиком, что сентиментализм - это и есть ранний этап романтизма, особенно сентиментализм данного толка»26. Гуковский отказал Жуковскому и в каком-либо творческом развитии: «У него ничего не меняется, не движется, созданный им характер пополняется в новых стихах новыми углублениями, но не

27 развивается, так как его не толкает объективная «внешняя» жизнь» .

Р.В.Иезуитова, С.Е.Шаталов не отвергали связь Жуковского с сентиментализмом, однако, рассматривая его творчество в широком контексте общественно-литературного движения того времени и учитывая характер идеала, трактовку темы искусства, оппозицию «земного» и «небесного», «здесь» и «там», лирическую многозначность слова, делают вывод о бесспорно

28 романтическом характере его творчества .

Огромный вклад в изучение творчества Жуковского внесли ученые Томского университета, исследовавшие богатейший и дотоле неизвестный материал библиотеки поэта29. Впервые введены в научный оборот рукописи Жуковского, пометки и записи творческого характера, что позволило открыть новые страницы в мировоззрении и эстетике поэта. В монографии А.С.Янушкевича «Этапы и проблемы творческой эволюции В.А.Жуковского» сделана попытка показать поэтическую систему В.А.Жуковского в ее развитии, установить взаимосвязь между этико-философскими, общественными, эстетическими воззрениями поэта и его творчеством. Автор добавляет огромный материал к характеристике В.А.Жуковского как «первого русского романтика».

Таким образом, начиная с момента появления книги Веселовского, в отечественном литературоведении прочно закрепились два взаимоисключающих концептуальных подхода к творчеству Жуковского. На протяжении XX века на первый план выходил то один, то другой30. Однако показательно то, что сторонники обеих концепций, во-первых, строили выводы на одном и том же фактическом материале, осмысленном с точки зрения различных теорий, во-вторых, сопровождали свои заключения множеством оговорок, которые в конечном счете снимали жесткость противостояния.

Несмотря на то, что зарубежных исследователей привлекала в первую очередь переводческая деятельность В.А.Жуковского, вопрос о творческом методе поэта закономерно встает и в их работах. Как правило, большинство из них отмечало, что в своих переводах Жуковский придерживался взглядов, сходных с взглядами теоретиков французского классицизма, то есть отстаивал право переводчика на свободное пересоздание стихотворного произведения, хотя руководствовался не нормативным пониманием прекрасного, а индивидуальными поэтическими идеалами. Исходя из этого делался вывод о том, что Жуковского-переводчика можно отнести к группе «.первого поколения переводчиков Шиллера, скорее сентименталистов, чем романтиков.»31. Связь мировоззрения Жуковского с рационалистическим мышлением, общий элегический тон его переводов32 также заставляют исследователей отнести его к деятелям сентиментализма, а не романтизма.

Как видим, в современном литературоведении нет единого мнения о творческом методе В.А.Жуковского. Во многом это обусловлено сложностью переходной эпохи, в которой творил поэт. Если рассматривать то или иное литературное направление как замкнутую систему с определенным набором параметров, то переход от одной системы к другой будет характеризоваться сменой этих параметров. Переходный период, как правило, определяется не только сосуществованием нескольких систем, но и смешением их параметров. При переходе от одного литературного направления к другому обычно наблюдается некая главная тенденция, которая и определяет смену признаков соседствующих направлений. Но наряду с основной тенденцией существуют и побочные, которые характеризуют потенциальные пути развития литературного процесса. О таком явлении в литературе рубежа XVIII-XIX веков писал Ю.МЛотман: «. далеко не всегда реальностью в истории становится то, что было единственно возможным, - история закономерна, но не фатальна. Это приводит к тому, что в каждую эпоху имеются нереализованные возможности, тенденции, которые могли бы развиться, хотя этого и не произошло. Кроме того, не все исторические посевы прорастают с одинаковой скоростью - черты эпохи, которые представляются незначительными, если смотреть на нее с дистанции в два или три десятка лет, могут показаться историку определяющими через несколько столетий»33. Ю.М.Лотман писал о так называемых второстепенных и третьестепенных поэтах рубежа XVIII-XIX веков, однако в определенной мере это можно отнести и к творчеству В.А.Жуковского, поскольку оно вобрало в себя не только черты основной тенденции развития литературы от сентиментализма к романтизму, но и те не реализованные в начале XIX века возможности, которые будут находить свое воплощение в русской поэзии на протяжении более чем ста лет - от Пушкина до поэтов «серебряного века».

Как справедливо отметил В.М.Маркович, «по-видимому, настало время для осознания того, что поэзия Жуковского, в сущности, никогда не была достоянием одного направления и вряд ли может быть «распределена» в каком-то хронологическом порядке между двумя или тремя направлениями, сменяющими друг друга в литературе»34. Напрашивается и еще один вывод о том, что для получения истинной картины творчества того или иного поэта, а особенно таких сложных фигур, как Жуковский, необходимо отказаться от стремления привязать их творчество к тому или иному литературному направлению. Гораздо более плодотворным может оказаться всестороннее изучение жизни и художественной деятельности поэта и воссоздание на их базе той модели мира, которая лежала в основе творчества автора. Особенно важным это оказывается при обращении к переводческой деятельности Жуковского, в частности, к переводам из Шиллера, поэта, эстетическая позиция которого столь же неоднозначна и мало изучена.

В работе над диссертацией мы руководствовались, с одной стороны, положениями концепции русского романтизма, разработанными в русском литературоведении такими учеными, как З.Ф.Канунова, Р.В.Иезуитова, А.С.Янушкевич, В.Э.Вацуро, Ю.В.Манн и др., утверждающими представление о том, что в процессе развития творчество В.А.Жуковского синтезировало в себе и оригинально интерпретировало просветительские, сентименталистские и романтические тенденции. С другой стороны, мы опирались на концепцию А.Н.Веселовского, рассматривающую творчество поэта не только в рамках того или иного литературного направления, но как оригинальное явление в комплексе всех сторон его жизни и творчества.

В качестве основного объекта исследования выступают переводы Жуковского из Шиллера, рассмотренные в трех аспектах. Во-первых, мы считали необходимым сопоставить и выявить основные моменты сходства и различий эстетических концепций Шиллера и Жуковского, как явлений, развивающихся в рамках национального и мирового литературного процесса и отражающих его развитие. Второй аспект - выяснение места и значения переводческой деятельности вообще и, в частности, переводов из Шиллера в творческой эволюции Жуковского. Третьим аспектом стало выявление значения переводов Жуковского из Шиллера в истории становления русского романтизма.

Таким образом, актуальность работы определяется осмыслением на базе конкретных наблюдений проблем русско-европейских литературных связей вообще, и русско-немецких в частности, и проблем художественного поэтического перевода в период становления русского романтизма.

Решение этих проблем предполагает рассмотрение переводов Жуковского из Шиллера а) как динамичной системы, непосредственно включенной в процесс эволюции творчества Жуковского, б) в контексте русской и немецкой литературы на этапе формирования романтизма и в контексте развития русской переводческой культуры.

Исходя из вышесказанного, конкретными задачами диссертации стали:

1. Сопоставление основных положений эстетических и мировоззренческих позиций Шиллера и Жуковского.

2. Установление места творчества Шиллера в переводческой деятельности Жуковского и выявление принципов отбора Жуковским произведений Шиллера для перевода.

3. Анализ поэтики переводов Жуковского из Шиллера (на идейно-тематическом и семантическом уровнях), выявление системы отклонений и основных переводческих приемов.

4. Осмысление места и значения переводов Жуковского из Шиллера в творчестве поэта, в развитии русского перевода и в становлении русского романтизма.

Методика анализа базируется на принципах сравнительно-исторического метода, основой которого является сопоставление перевода с подлинником, рассмотренных в социокультурном контексте и в системе философско-эстетических взглядов сравниваемых поэтов.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Возникновение глубокого интереса Жуковского к творчеству Шиллера определяется заметным сходством эстетических и мировоззренческих позиций поэтов.

2. Переводы Жуковского из Шиллера лежат в русле главной тенденции развития творчества русского поэта от лирики к эпосу.

3. Изучение переводов Жуковского из Шиллера позволяет выделить в них два периода: «лирический» 1807 - 1819 годов и «балладный» 1828-1833 годов.

4. Переводы Жуковского из Шиллера явились вкладом в формирование принципов русской психологической лирики, а также в становление русского романтизма в целом.

Научная новизна диссертации определяется комплексным подходом к изучению переводов Жуковского из Шиллера. Впервые делается попытка монографического исследования этих переводов в единстве биографических, мировоззренческих, эстетических, стилевых особенностей творчества Жуковского.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, примечаний и библиографии, включающей 225 наименований.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Шаманская, Людмила Петровна

Заключение.

Художественная система В.А.Жуковского - это система в высшей степени оригинальная, созданная на базе синтеза достижений русской культуры предыдущих эпох, усвоения новых веяний в искусстве Западной Европы, творчески интерпретированных в соответствии с теми требованиями, которые ставило время перед литературой России в начале XIX века. Эстетическая концепция Жуковского в полной мере отражает его оригинальное мировоззрение. Позиция поэта как в жизни, так и в литературе никогда не вызывала однозначного отношения: уже современники, восторгаясь его балладами, в то же время укоряли поэта за излишнюю увлеченность этим «легкомысленным» жанром, а служба при дворе и определенный политический консерватизм неоднократно истолковывались как реакционность и монархизм. И в творческой, и в личной, и в общественной жизни Жуковский стремился избегать крайностей. В самых, казалось бы, критических ситуациях он заставлял себя проверять правильность того или иного выбора не сиюминутным порывом, а верностью однажды и навсегда определенным для себя правилам жизни души. Крайности просветительской и романтической эстетики, сталкиваясь в его поэзии, приобретают принципиально иное качество - качество, соединяющее воедино прекрасное «там» с не менее прекрасным «здесь». Жуковский, как и его творчество, обладает способностью «жить на пересечении двух смыслов: реального, пластического, натурфилософского, и символического, тяготеющего к философско-эстетическому универсуму»1.

Философия Жуковского - то, в чем поэту отказывали исследователи на протяжении многих десятилетий - такое же оригинальное явление, как и его эстетика. Она ничем не напоминает строгие построения немецких классиков, но она не менее системна и глубока, только система эта оперирует иными понятиями. Шиллер - просветитель в теории - в творческой практике стремился показать воплощение всеобщих законов, особенно исторических, в реальной жизни. Личность со всеми ее внутренними проблемами, с разнообразной гаммой психологических состояний оказывается втянутой в события исторического масштаба, которые происходят по воле законов, неподвластных воле человека. Драматизм конфликта личности и исторической необходимости привлекает Шиллера-просветителя, глубочайшая внутренняя драма героя показывается им для того, чтобы довести этот конфликт до предела. Однако именно здесь проявляется романтическое начало в творчестве поэта - он психологически остро чувствует диалектику противоречий жизни. Отсюда - проникновеннейшие строчки «Thekla. Eine Geisterstimme» или «Des Madchens Klage». Близость позиций Шиллера и Жуковского в какой-то мере была предопределена их сходным положением в истории русской и немецкой литературы: Шиллер своими теоретическими работами проторил дорогу немецкому романтизму, Жуковский сделал первый шаг от сентиментализма к романтизму в русской литературе. Жуковский уловил богатство романтических возможностей в творчестве Шиллера, которого тот едва лишь коснулся, и, сосредоточив на нем все внимание, обнаружил в душе человека непознанный мир с его собственными законами. Философия Жуковского - это философия внутренней жизни личности, философия души, поэтому категории ее - иные, чем у Шиллера: воспоминание, двойное бытие «здесь» и «там», мимолетность, случайность, призрачность воплощаются в поэтическом слове, за которым встает огромный контекст, воссоздающий «общечеловеческую модель душевного мира, способную противостоять действительности» . Мистический пиетизм Жуковского, вылившийся к концу жизни поэта в философско-религиозную систему взглядов, в значительной мере предваряет искания лучших представителей русской религиозной философии конца XIX века. Не случайно Жуковский был одним из любимых поэтов В.Соловьева. Главные положения философии любви В.Соловьева удивительным образом сопрягаются со взглядами В.А.Жуковского. Слова Соловьева о том, что «духовная любовь не есть слабое подражание и предварение смерти, а торжество над смертью, .восприятие временного в вечное»3 звучат перифразой строчек из стихотворения «Голос с того света»:

Друг, на земле великое не тщетно;

Будь тверд, а здесь тебе не изменят;

О милый, здесь не будет безответно

Ничто, ничто: ни мысль, ни вздох, ни взгляд.

Не унывай: минувшее с тобою;

Незрима я, но в мире мы одном;

Будь верен мне прекрасною душою;

Сверши один начатое вдвоем.

Важно то, что это стихотворение - перевод из Шиллера. Таким образом Шиллер вошел в русскую культуру, причем в России его воспринимали благодаря переводам Жуковского как романтика. В этом нет исторической ошибки, потому что Жуковский лишь воспользовался теми романтическими потенциями творчества Шиллера, которые были до поры скрыты.

Сходство направления творческих поисков русского и немецкого поэта обусловили интерес Жуковского к Шиллеру на протяжении более тридцати лет. На всех этапах творческой эволюции Жуковский находил в поэзии Шиллера мотивы, созвучные его лире. Шиллеру в большей мере было свойствен эпический взгляд на действительность - у Жуковского сильнее было развито лирическое начало. В процессе перевода происходило взаимодополнение двух творческих систем: Жуковский насыщал произведения Шиллера глубочайшей лирической проникновенностью, а те в свою очередь предоставляли переводчику богатство поэтических мотивов и глубину эпического осмысления действительности. Оба поэта стремились в своем творчестве показать драматический конфликт человека и мира, но Шиллер на первый план выводил драматизм ситуаций, а Жуковский - драматизм характеров. Соединяясь в переводе, они давали новое понимание драматического конфликта. Примером может служить перевод «Орлеанской девы», в которой развитие действия обусловлено, с одной стороны, драматическими событиями, связанными с мистическим чудом, с другой - движением характера героини, борьбой страстей в ее душе.

Переводы Жуковского имеют большое значение в формировании принципов русской психологической лирики. Задача высказать себя в чужом материале, которую ставил перед собой Жуковский, требует особого внимания к слову. Будучи ограниченным рамками переводимого произведения, Жуковский работает не столько с лексическим значением слова, сколько с возможными в различных сочетаниях оттенками этого значения. Поэт широко использует такую лексику, которая, сохраняя свое первичное значение, стилистической окраской создает неуловимый контекст, воплощающий в себе весь комплекс значимых для эстетики Жуковского понятий. «В атмосфере гармонической точности, - отмечала Л.Я.Гинзбург, -выработалось слово, небывало чувствительное к самым легким прикосновениям художника»4. Создавая переводы, Жуковский не только отточил свое мастерство художника слова, но и выработал приемы передачи тончайших движений души с помощью виртуозного использования стилистических и лексических оттенков слова. Он первым в русской литературе выявил в слове скрытый, неподвластный логике смысл и показал, как можно обнаружить его. «Невыразимое рационально, логически, прямо должно быть навеяно на душу читателя; для этого поэзия должна перестать быть точным названием понятий, ибо нельзя точно назвать сложное, смутное, противоречивое состояние души, а должна стать условным ключом, открывающим тайники духа в восприятии самого читателя. .Значение слова поэта в этой системе - не в словаре, а в душе читателя, ассоциативно откликающейся на призыв словесной мелодии»5. Открытия Жуковского в этой области будут подхвачены поэтами «чистого искусства», а дальнейшее развитие найдут в эстетике и поэзии русского символизма. Жуковский сам неоднократно подчеркивал символический смысл многих своих описаний, в системе символов передает он свое представление о процессе творчества. Как отметил В.Э.Вацуро, «появление символического языка было мощным стимулом эволюции. Менялись самые формы поэтической суггестивности»6. Влияние творчества Жуковского на поэтику русского символизма несомненно и неоднократно подчеркивалось самими поэтами-символистами.

Значение переводов Жуковского в истории развития русского переводческого искусства трудно переоценить. Несмотря на то, что он в каждом переводе воплощал собственную стилистическую систему, а его переводное творчество стало фактом русской национальной литературы, разработанные им принципы оказали значительное влияние на формирование школы реалистического перевода. Отказываясь от присущего Жуковскому стремления использовать перевод в качестве средства самовыражения, переводчики последующих периодов широко использовали его открытия в области поэтического слова. Без Жуковского-переводчика не было бы переводчика Пушкина. «Пушкин, пройдя школу Жуковского, пришел к реализму, к пониманию и воссозданию внешнего мира, в том числе и инонациональных культур, как объективной реальности»7. Но главная заслуга Жуковского в том, что он «.создал в России поэтический перевод как законный и в принципе равноправный с другими жанр литературы»8.

Творчество Жуковского, незаслуженно оттесненное на периферию русской литературы на протяжении почти всего XX века, в последние годы привлекает все большее внимание исследователей. Его роль в становлении русской литературы еще недостаточно изучена, поэтому всякая попытка прояснения этой роли позволяет по новому увидеть и оценить этого самобытного поэта. Исследования последних лет показали, что эстетическая концепция Жуковского, его творчество, как оригинальное, так и переводное, не только вобрали в себя опыт европейских литератур, творчески преобразили их, но и заключили в себе те потенциальные возможности, развитие которых мы можем наблюдать в русской поэзии вплоть до начала XX века (Фет, Тютчев, Блок). Всплеск интереса к Жуковскому в последние десятилетия, интерес именно к созданной им концепции мира и ее творческому воплощению во многом объясняется тем, что «идущие вслед за Жуковским поэты по отдельности и частично усваивали опыт первого русского романтика, в результате чего его достижения, не успев оформиться в определенное единство, оказалось растворенным во множестве текстов и перестали осознаваться как открытия одного художника, став общим достоянием русского романтизма»9, и только теперь мы подходим к осознанию единой философско-эстетической концепции Жуковского. Такой взгляд позволяет по-новому оценить творчество поэта и его культурноисторическую роль в развитии русской литературы не только XIX, но и XX века.

В то же время закономерный интерес многих исследователей к личности и творчеству Жуковского вызывает порой нарекания в переоценке его роли. Создается, по их мнению, некая мифологическая идея творца, предопределившего развитие национальной поэзии. Однако русскому романтическому сознанию первой половины XIX века действительно не была чужда «мифологическая в своей основе идея преемственности, продолжения младшим поэтом-избранником дела старшего поэта-жреца»10.

В 1820-1830-е годы Жуковский занимал в русской литературе положение «парнасского патриарха», к которому за помощью и благословением обращались молодые поэты. Исследовавший этот вопрос И.Виницкий подчеркивает, что легенду о поэте-жреце творили как сам Жуковский, так и его современники. Жуковский в финале драматической поэмы «Камоэнс» (1839) нарисовал волнующую сцену встречи умирающего поэта-патриарха Камоэнса и юного Васко, в которой Камоэнс открывает Васко высокую миссию поэта. Сцена эта в сознании современников не могла не ассоциироваться с благословением, данным Жуковским юному Пушкину, автору «Руслана и Людмилы». Сам Пушкин, будучи еще лицеистом, в 1816 году написал послание «К Жуковскому» («Благослови, поэт.»), в котором также развивается тема преемственности. Поэт старшего поколения И.И.Дмитриев в конце жизни обращается к Жуковскому: «Взыграй же дух!

Жуковский, дай мне руку!». Гоголь в письмах к поэту 1847 года вспоминает настроение первой их встречи - настроение «исполненности «святыней искусства» (Ю.Манн). «В 1830-1840-е годы эта символическая роль Жуковского ощущалась многими современниками поэта, исповедовавшими «романтическую религию», создавался «миф о благословляющем поэте, канонизированный в «Камоэнсе» и связанный . в русской поэтической мифологии с личностью Жуковского»11. После смерти Пушкина, Жуковский вновь «начинает осознаваться как патриарх русской словесности, ее законодатель верховный судья, «живой символ» идеальной поэзии пушкинской эпохи»12, вплоть до того времени, когда в русской литературе возобладали социально- материалистические тенденции.

Имя Жуковского всякий раз возрождается в русской литературе, как только на смену эпохе «реалистической» приходит эпоха «романтическая». А поскольку смена эта отражает борьбу старого и нового в ходе поступательного развития литературы, то можно сказать, что Жуковский всегда будет олицетворять для нас идеальную поэзию. Янушкевич А.С. Лирика Жуковского / Жуковский В.А. Поли. собр. соч. В 20-ти тт. T1. М.,1999. С.414.

2 ГрехневВ.А. Слово и большой лирический контекст в поэзии пушкинской поры: Жуковский, Тютчев // А.С.Пушкин: Статьи и материалы: Уч. зап. / Горьковский ун-т. Вып. 115. Горький, 1971. С.15.

3 Соловьев В. Смысл любви.//Русский эрос или философия любви в России. М., 1988. С.57.

4 Гинзбург Л.Я. О лирике. М., 1997. С. 43.

5 Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1995. С.35.

6 Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа». СПб.1994. С. 152.

7 Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века. Л., 1985. С.21.

8 Ратгауз Г.И. Немецкая поэзия в России // Золотое перо: Немецкая, австрийская и швейцарская поэзия в русских переводах, 1812-1970. М., 1974. С. 14.

9 Барбачаков А.С. Потенциальная парадигма В.А.Жуковского и идейно-образный мир «Стихов о Прекрасной Даме» А.Блока/Проблемы метода и жанра. Томск. 1994. Вып. 18. С.36.

10 Виницкий И. «Рука Жуковского» в мифологии русской поэзии первой половины XIX века.//Литературный пантеон: национальный и зарубежный. Материалы российско-французского коллоквиума. М., 1999. С.159. Там же. С. 162. 12 Там же. С. 163.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шаманская, Людмила Петровна, 2001 год

1. Сочинения, переводы, дневники, письма и издания В.А.Жуковского и Ф.Шиллера.

2. Архив братьев Тургеневых. СПб., 1911

3. Бумаги В.А.Жуковского, поступившие в имп. Публичную библиотеку в 1884 году (разобраны и систематизированы Ив. Бычковым.) СПб., 1887.

4. Дневники В.А.Жуковского (с примечаниями И.А.Бычкова). СПб., 1903.

5. Дневники В.А.Жуковского 1834 года // «Русский архив». СПб., 1885. Кн.2. С.247-274.

6. Из неизданной переписки В.А.Жуковского с русскими литераторами 1810-1820 годов // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1980 год. J1., 1984.

7. Жуковский В.А. Письма к А.И.Тургеневу. М., 1895.

8. Уткинский сборник. Письма В.А.Жуковского, М.А.Мойер и1. Е.А.Протасовой. М., 1904.

9. Жуковский В.А. Полное собрание сочинений: в 12-и томах. СПб., 1902.

10. Жуковский В.А. Полное собрание сочинений: в 3-х томах. Под ред. проф. А.С.Архангельского. СПб., 1906.

11. Ю.Жуковский В.А. Собрание сочинений: в 4-х томах. М.-Л., 19591960.

12. П.Жуковский В.А. Собрание сочинений: в 3-х томах. М.-Л., 1980.

13. Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем: в 20-и томах. Т.1.М., 1999.

14. Жуковский В.А. Эстетика и критика. М., 1985.14. «Арзамас»: Сборник. В 2-х книгах. М., 1994. 15.Зарубежная поэзия в переводах В.А.Жуковского: в 2-х томах. Сост. А.А.Гугнин. М., 1985.

15. Немецкая поэзия в переводах В.А.Жуковского. Сост. А.А.Гугнин. М, 2000.

16. Английская поэзия в переводах В.А.Жуковского. Сост. К.Н.Атарова, А.А.Гугнин. М., 2000.

17. Жуковский В.А. Розы Мальзерба. Европейская новелла в переводах В.А.Жуковского. Москва-Париж-Псков. 1995.

18. Шиллер Ф. Собрание сочинений: в 8-и томах. М., 1950.

19. Шиллер Ф. Собрание сочинений: в 7-и томах. М., 1957.

20. Schiller F. S™mtliche Wercke in zehn B™nden. Berliner Ausgabe, 1984.

21. Schillers S™mtliche Wercke in zw^ilf B™nden. Leipzig, О.J.,BV.

22. Гёте И.-В., Шиллер Ф. Переписка: в 2-х томах. М., 1988.1.. Мемуарно-критическая литература, источники.

23. Белинский В.Г. «Сочинения Александра Пушкина», «Литературные мечтания», «Очерки русской литературы. Соч. Н.Полевого», «Русская литература в 1840 году», «Русская литература в 1841 году», «Речь о критике» // Белинский В.Г. Собр. соч. в 9-ти тт. М., 1981.

24. Вигель Ф.Ф. Записки: в 2-х тт. М., 1928.

25. Вигель Ф.Ф. Воспоминания. М., 1964.

26. Декабристы. Эстетика и критика. М., 1991.

27. Декабрист Н.И.Тургенев: письма к брату С.И.Тургеневу. M.-JL, 1936.

28. Руссо Ж.-Ж. Рассуждения о науках и искусствах // Избранные сочинения в двух томах. М., 1961. Т. 1. С.41-65.

29. Руссо Ж.-Ж. "Об общественном договоре". М., 1938.

30. Шеллинг Ф.В.Й. Избранные филисофские сочинения в 2-х тт. М., 1987-1988.

31. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. М., 1983. Зб.Эккерман И.П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни.

32. Ереван, 1988. 37.Эстетика немецких романтиков. М., 1987.1.. Исследования по теории и истории литературы.

33. Архипова А.В. Литературное дело декабристов. Л., 1987.

34. Архипова А.В. О русском предромантизме // «Русская литература». 1979. №1. С.20-25.

35. Асмус В.Ф. Историко-философские этюды. М.,1984.

36. Асмус В.Ф. Немецкая эстетика XVIII века. М., 1963.

37. Баевский B.C. История русской поэзии 1730-1980. М., 1994.

38. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. JL, 1973.

39. Бочкарев В.М. Русская историческая драма первой четверти XIX века. Куйбышев, 1961.

40. Borchmeyer D. Weimarer Klassik. Mimchen, 1986.

41. Вайнштейн О. Язык романтической мысли. М.,1994.

42. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа». СПб., 1994.

43. Вацуро В.Э., Гилельсон М.И. Сквозь "умственные плотины": Из истории книги и прессы пушкинской поры. М., 1972.

44. Виноградов В.В. Очерки истории русского литературного языка. М., 1960.

45. Вопросы романтического миропонимания, метода, жанра и стиля: Сб.ст. Калининград, 1986.

46. Гальцова Р.А. Западноевропейская культурфилософия между мифом и игрой // Самосознание европейской культуры XX веков. М.,1991.

47. Гаспаров Б.М. Поэтический язык Пушкина как факт факт истории русского литературного языка. Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 27. Wien, 1992.

48. Гинзбург Л.Я. О лирике. М., 1997.

49. Григорьян К.Н. Пушкинская элегия (национальные истоки, предшественники, эволюция). Л., 1990.

50. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики.М., 1995.

51. Гуревич A.M. На подступах к романтизму ( О русской лирике 1820-х годов) // Проблемы романтизма: Сб. ст. М., 1967.

52. Гугнин А.А. «.Людвиг Тик, соперник Шиллера и Гёте.» // Проблемы истории литературы Сб. статей. Выпуск первый. М., 1996. С.27-41.

53. Geschichte und Interpretationen deutsche Balladen. Stuttgart, 1988.

54. Дмитриев А.С. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М.,1980.

55. Дмитриев А.С. Проблемы йенского романтизма. М., 1973.

56. Душина JT.H. Роль чудесного в поэтике первых русских баллад // Проблемы идейно-эстетического анализа художественной литературы в вузовских курсах. М., 1972.

57. Душина J1.H. Поэтика русской баллады в период становления жанра. Автореф. канд. дис., Л., 1975.

58. Ерохин А.В. Эстетика веймарской классики. Рукопись, 1999.

59. Живов В.М. "Кощунственная" поэзия в системе русской культуры концаХУШ-начала XIX века //Уч. записки Тартуского ун-та, Тарту, 1981, вып. 546.

60. Жирмунский В.М. Гёте в русской литературе. Л., 1981.5 8.Жирмунский В.М. Литературные течения как явление литературное. Л., 1967.

61. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб., 1996.

62. Зорин А.Л. У истоков русского германофильства. (Андрей Тургенев и Дружеское литературное общество)// Новые безделки. Сборник статей к 60-летию В.Э.Вацуро. М., 1995-1996. С.7-35.

63. Иезуитова Р.В. Баллада в эпоху романтизма II Русский романтизм. Л., 1978. С. 150- 173.

64. Ильичев А.В. Образы-символы в лирике А.С.Пушкина 1830-х годов. Автореф. канд. дисс. Л., 1988.

65. Коровин В.И. Русская поэзия XIX века. М., 1983.

66. Карташова И.В. О своеобразии эстетического идеала ранних романтиков // Проблемы романтического метода и стиля. Калинин, 1980.

67. Ларионова Е.О. К истории раннего русского шиллеризма // Новые безделки. Сборник статей к 60-лнтию В.Э.Вацуро. М., 1996-1996. С.36-49.

68. Литерарурная теория немецкого романтизма. Л., 1934.

69. Лотман Ю.М. Поэзия 1790-1810-х годов // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996.

70. Лотман Ю.М. Стихотворение Андрея Тургенева «К отечеству» и его речь в Дружеском литературном обществе // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996.

71. Лотман Ю.М. Андрей Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени // Ученые записки Тартуского ун-та,. Вып. 63. Тарту, 1958.

72. Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. М., 1987.

73. Магина Р.Г. Русский философско-психологический романтизм. Челябинск, 1982.

74. Макаров А.Н. Штюрмерская литература в немецком культурном контексте последней трети XVIII века. М., 1991.

75. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М., 1995.

76. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М., 1976.

77. Манн Ю.В. Русская философская эстетика. М., 1998.

78. Михайлов А.В. Проблемы исторической поэтики в истории немецкой культуры. М., 1989.

79. Неустроев В.П. Немецкая литература эпохи Просвещения. М., 1958.

80. Неустроев В.П. Литерарурные очерки и портреты. М.,1983.

81. Орлов П.А. Поэты-радищевцы // Поэты-радищевцы (Б-ка поэта. Большая серия). Л., 1979.

82. Попов Ю. Философско-эстетические воззрения Ф.Шлегеля // Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. М., 1983. Т.1. С.7-37.

83. Проблемы романтизма: Сб.ст. Тверь, 1990.

84. Проблемы эстетики и творчества романтиков: Сб. ст. Калининград, 1982.

85. Ранние романтические веяния: Сб. ст. Л., 1972.

86. Романтический метод и романтические тенденции в русской и зарубежной литературе: Сб. ст. Казань., 1975.

87. Скабичевский A.M. Очерки истории русской цензуры (1700186310. СПб., 1892.

88. Современные зарубежные исследования по романтизму: Реф.сб. М., 1976

89. Тураев С.В. От Просвещения к романтизму. М.,1983.

90. Тураев С.В. Гёте и формирование концепции мировой литературы. М., 1989.

91. Тураев С.В. Революция о Франции и немецкая литература. М., 1997.

92. Успенский Б.А. Из истории русского литературного языка XVIII-началаХ1Хвеков // Языковая программа Карамзина и ее исторические корни. М.,1985.

93. Чавчанидзе Д.Л. Феномен искусства в немецкой романтической прозе: средневековая модель и ее разрушение. М., 1997.

94. Шетер И. Романтизм. Предыстория и периодизация // Европейский романтизм. М., 1973.

95. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969.

96. Эстетика и творчество русских и зарубежных романтиков. Калининград, 1983.1.. Работы о взаимодействиях литератур и по теории перевода.

97. Алексеев М.П. Восприятие иностранной литературы и проблема иноязычия // Труды юбилейной научной сессии ЛГУ. Секция филологических наук. Л., 1949. С.179-223.

98. Брандес М.П. Стиль и перевод. М., 1988.

99. Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978.

100. Дмитриева Е.Е. О некоторых чертах русского "извода" европейского романтизма И Литературный пантеон: национальный и зарубежный. Материалы российско-французского коллоквиума. М., 1999. С. 119-136.

101. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М.,1979.

102. Жукова Е.К. Проблема художественного перевода: Гер дер -Гёте Жуковский // Проблемы истории литературы. Сб. статей. Выпуск двенадцатый. М.,2000. С.70-74.

103. Земсков В. Литературный пантеон: автор и произведение в межкультурной коммуникации // Литературный пантеон: национальный и зарубежный. Материалы российско-французского коллоквиума. М., 1999. С.7-19.

104. Кулешов В.И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке. М., 1977.

105. Левин Ю.Д. О русском поэтическом переводе в эпоху романтизма // Ранние романтические веяния. Л., 1972.

106. Левин Ю.Д. Восприятие творчества инонациональных писателей // Историко-литературный процесс: Проблемы метода и изучения. Л., 1979.С.237-273.

107. Левин Ю.Д. Национальная литература и перевод // Актуальные проблемы теории художественного перевода. Т.1. М., 1967. С.79-90.

108. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века. Л., 1985.

109. Мастерство перевода. Сб. 13. М., 1959.

110. Мастерство перевода: Сб.ст. М., 1990.

111. Микушевич В. К вопросу о романтическом переводе // Актуальные проблемы теории художественного перевода. Т.1. М., 1967. С.69-79.

112. Международные связи русской литературы. М.-Л., 1963.

113. Микушевич В. Поэтический мотив и контекст // Вопросы теории художественного перевода: Сб.ст. М., 1971. С. 16-75.

114. Михайлов А.В. Языки культуры. М., 1997.

115. Неупокоева И.Г. Взаимосвязи и взаимодействие национальной литературы // Проблемы взаимодействия современных литератур. М.,1963.

116. Перевод средство взаимного сближения народов: Сб. ст. М., 1987.

117. Ратгауз Г.И. Немецкая поэзия в России // Золотое перо: Немецкая, австрийская и швейцарская поэзия в русских переводах, 1812- 1970. М., 1974.

118. Теория перевода и сопостовительный анализ языков. М., 1985.

119. Тетради переводчика. Вып.1(1963)-Вып.22(1987).

120. Топер П.М. Теория художественного перевода как объект дискуссий // Литература и перевод: проблемы теории. М., 1992. С.26-38.

121. Топер П.М. Перевод как феномен общественной жизни и культуры // Литературный пантеон: национальный и зарубежный. Материалы российско-французского коллоквиума. М., 1999. С.45-61.

122. Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М., 2000.

123. Холмская О. Пушкин и переводческие дискуссии пушкинской поры // Мастерство перевода. Сб. статей. М., 1959.

124. Эткинд Е.Г. Художественный перевод: искусство и наука // «Вопросы языкознания» 1970. №4.

125. Языки культуры и проблемы переводимости: Сб. ст. М., 1987.

126. V. Литература о В.А.Жуковском.

127. Аверинцев С.С. Размышления над переводами Жуковского // Аверинцев С.С. Поэты. М., 1996. С. 137-164.

128. Айзикова И.А. В.А.Жуковский переводчик прозы. М., 1989.

129. Айзикова И.А. Прозаические переводы В.А.Жуковского в «Вестнике Европы» («идиллические повести») // Проблемы метода и жанра. Вып. 18. Томск, 1994.

130. Айзикова И.А. Некоторые проблемы теории прозы и прозаического перевода в эстетике Жуковского // Проблемы метода и жанра. Вып. 17. Томск, 1991.

131. Андерсон В.М. «Иноязычный» Жуковский. СПб., 1912.

132. Архангельский А.С. В.А.Жуковский (1783-1852). Казань, 1883.

133. Барбачаков А.С. Потенциальная парадигма В.А.Жуковского и идейно-образный мир «Стихов о Прекрасной даме» А.Блока // Проблемы метода и жанра. Вып. 18. Томск, 1994. С. 20-37.

134. Барбачаков.А.С. А.А.Блок и В.А.Жуковский (к проблеме романтической образности // Проблемы метода и жанра. Вып. 16. Томск, 1990. С.51-52.

135. Барбачаков А.С. Балладный мир В.А.Жуковского как моделирующий фактор цикла Блока «Снежная маска» // Проблемы литературных жанров. Томск., 1992. С.28-29.

136. Вельский Л.П. В.А. Жуковский и его значение в истории русской литературы. М., 1904.

137. Библиотека В.А.Жуковского в Томске. 4.1-3. Томск, 19781988.

138. Веселовский А.Н. Из писем канцлера Фридриха фон Мюллер к Жуковскому. СПб., 1904.

139. Виноградов П. Жуковский и романтическая школа. М.,1877.

140. Виницкий И. "Рука Жуковского" в мифологии русской поэзии первой половины XIX века /У Литературный пантеон: национальный и зарубежный. Материалы российско-французского коллоквиума. М., 1999. С. 158-167.

141. Висковатов П.А. В.А.Жуковский как народник. СПб., 1902.

142. Власенко Т.Л. Становление романтического метода и эволюция авторского сознания в лирике В.А.Жуковского. Автореф. канд. дис. Свердловск, 1987.

143. Галюн И.П. К вопросу о литературных влияниях в поэзии В.А.Жуковского. Киев, 1916.

144. Гижицкий А. В.А.Жуковский и ранние немецкие романтики // «Русская литература». 1979. №1. С.120-128.

145. Грехнев В.А. Слово и большой лирический контекст в поэзии пушкинской поры: Жуковский, Тютчев // А.С.Пушкин. Статьи и материалы: Уч. записки. Горьк. ун-т. Вып. 115. Горький, 1971

146. Гугнин А.А. В.А.Жуковский как переводчик Л.Уланда // Традиции и новаторство немецкого и английского романтизма конца XVIII-начала XIX века. Межвуз. сб. научн. трудов. Владимир, 1986. С.49-71.

147. Дашкевич Н.П. Романтика на Западе и в поэзии

148. B.А.Жуковского //Статьи по новой русской литературе. Пг., 1914.1. C.46-87.

149. Дмитриева Е.Е. Жуковский переводчик в прозе, или Проблема литературы "серьезной" и литературы "тривиальной" // Жуковский В.А. Розы Мальзерба. Москва-Париж-Псков., 1995. С.25-54.

150. Достоевский М.М. Жуковский и романтизм // «Пантеон». СПб., 1852. Т.З. Кн.6. С.32-33.

151. Евсеев И.Е. Отношение Гоголя и Жуковского к искусству и художникам. СПб., 1902.

152. Eichschted Н. Zukowskij als Ubesetzer. Drei Studien zu Ubesetzungen W.A. Zukowskij aus dem Deutschen und Franzosischen. Mtinchen, 1970.

153. Жилякова Э.М. К вопросу о традициях сентиментализма в творчестве Жуковского //Проблемы метода и жанра. Вып. 12. Томск, 1986.

154. Жуковский и русская культура. Л., 1987.

155. Жуковский и литература конца XVIII-XIX века. М., 1988.

156. Загарин П. (Поливанов Л.И.) В.А.Жуковский и его произведения. М., 1893.

157. Замотин И.И. «Голубой цветок» в поэзии Жуковского. Львов, 1902.

158. Зейдлиц К.К. Жизнь и поэзия В.А.Жуковского. СПб., 1883.

159. Зелинский Ф.Ф. Шиллер. «Орлеанская дева» // Зелинский Ф.Ф. «Возрожденцы» (Научно -популярные статьи). СПб. 1997. С.228-240.

160. Иванова А.В. Эстетические взгляды В.А.Жуковского. Автореф. канд. дис. М., 1986.

161. Иезуитова Р.В. В.А.Жуковский: Итоги и проблемы изучения // «Русская литература». М., 1983. №1. С.8-23.

162. Иезуитова Р.В. Жуковский и его время. Л.Д989.

163. Канунова Ф.З. О философско-исторических воззрениях Жуковского. // Жуковский и русская культура. Л., 1987. С.32-45.

164. Канунова Ф.З. Нравственно-философские искания русского романтизма (30-40-е гг.) и религия (к постановке проблемы) // Проблемы метода и жанра. Вып. 19. Томск, 1997.

165. Канунова Ф.З. Янушкевич А.С. Своеобразие романтической эстетики и критики В.А.Жуковского // Жуковский В.А. Эстетика и критика. М., 1985.

166. Каллаш В. Поэтический дядька чертей и ведьм немецких и английских. М., 1902.

167. Козьмин И.К. О переводной и оригинальной литературе конца XVIII и начала XIX века в связи с поэзией В.А. Жуковского. СПб, 1904.

168. Корниенко Н.Г. К вопросу эволюции романтизма

169. B.А.Жуковского (на материале 10-20-х годов XIX века). Львов, 1978.

170. Котляревский И.А. Сентиментальное миросозерцание и его художественное отражение в стихах В.А.Жуковского // Литературные направления Александровской эпохи. Пг, 1907.1. C.117-136.

171. Лазурский В.Ф. Западноевропейский романтизм и романтизм Жуковского. Одесса, 1902.

172. Лапкина Г.А. Василий Андреевич Жуковский // Очерки истории русской театральной критикиб конец XVIII первая половина XIX века. Л., 1975. С.67-91.

173. Лебедева О.Б. Проблема драмы в эстетике В.А.Жуковского // Проблемы метода и жанра. Томск, 1983. Вып. 10.

174. Лебедева О.Б. В.А.Жуковский переводчик «Орлеанской девы» Ф.Шиллера ( К проблеме русской романтической драмы) // Проблемы метода и жанра. Томск, 1982. Вып.7.

175. Лебедева О.Б. Синтетические жанры в поэзии Жуковского 1831 г. // Проблемы метода и жанра Вып. 12. Томск, 1986. С.89-99.

176. Лебедева О.Б. Драматургические опыты В.А. Жуковского. Томск, 1992.

177. Левин Ю.Д. Зарубежные работы о переводном творчестве Жуковского // «Русская литература». Л., 1973. №3. С.229-235.

178. Лосиевский И.Я. Литературно-философский кружок пансионера В.А.Жуковского // Жуковский и литература конца XVIII-XIX века. М., 1988. С.85-97.

179. Маркович В.М. Балладный мир Жуковского и русская фантастическаяповесть эпохи романтизма // Жуковский и русская культура. Л., 1987. С.138-166.

180. Маркович В.М. Книга Веселовского «В.А.Жуковский: Поэзия чувства и "сердечного воображения"» и ее судьба в отечественном литературоведении // Наследие Александра Веселовского. Исследования и материалы. СПб., 1992. С.179-207.

181. Матяш С.А. Метрика и строфика В.А.Жуковского //Русское стихосложение XIX века. Материалы по метрике и строфике русских поэтов. М., 1979. С.29-49.

182. Матяш С.А. Жуковский и русская стиховая культура XVIII-первой половины XIX в. // Жуковский и русская культура. Л., 1987. С.80-95.

183. Мухина С.Л. «Орлеанская дева» В.А.Жуковского и проблема народности // Проблемы эстетики и творчества романтиков. Калининград, 1982.

184. Мухина С.Л. «Орлеанская дева» Жуковского и Шиллера // Материалы VII научной конференции преподавателей Ошского педагогического института. Ош, 1968.

185. Немзер А.С. «Сии чудесные виденья.» // Зорин А. Немзер А. Зубков Н. Свой подвиг совершив. М., 1987.

186. Плетнев П.А. О жизни и сочинениях В.А. Жуковского. СПб., 1853.

187. Резанов В.И. Из разысканий о сочинениях В.А.Жуковского. СПб., 1906.

188. Реморова Н.Б. В.А. Жуковский и немецкие просветители. Томск, 1989.

189. Сакулин Н.Н. "Орлеанская дева" Шиллера в переводе В.А.Жуковского//В.А. Жуковский Орлеанская дева. Пг., 1915.

190. Сакулин Н. Взгляд В.А.Жуковского на поэзию. М., 1902.

191. Семенко И.М. Жизнь и поэзия В.А.Жуковского. М., 1975.

192. Тимошенко И.Е. В.А.Жуковский как переводчик Одиссеи и современная ему критика. Киев, 1902.

193. Тихонравов Н.С. В.А.Жуковский // Тихонравов Н.С. Сочинения. СПб, 1898. Т.З. 4.1.

194. Тураев С.В. Шиллер в переводах Жуковского // Жуковский и литература XVIII-XIX веков. М., 1988.

195. Фридлеидер Г.М. Спорные и очередные вопросы изучения Жуковского // Жуковский и русская культура. Л., 1987

196. Чешихин В.Е. Жуковский как переводчик Шиллера. Рига, 1895.

197. Шабалин И.А. Место идиллии в творческой эволюции В.А.Жуковского // Проблемы метода и жанра. Вып. 16. Томск, 1990.

198. Шаталов С.Е. Романтизм Жуковского // История романтизма в русской литературе. М., 1979.

199. Шаталов С.Е. В.А.Жуковский : жизнь и творческий путь. М.,1983.

200. Шестаков С.П. В.А.Жуковский как переводчик Гомера. Казань, 1902.

201. Шестаков С.П. Заметки к переводам В.А.Жуковского из немецких и английских поэтов. Казань, 1903.

202. Эмирсуинова Н.К. Формирование романтической эстетики В.А.Жуковского // Проблемы романтического метода и стиля. Калининград, 1980.

203. Янушкевич А.С. Этапы и проблемы творческой эволюции В.А.Жуковского. Томск, 1985.

204. Янушкевич А.С. Немецкая эстетика в библиотеке В.А.Жуковского // Библиотека Жуковского в Томске. Т.2. Томск,1984. С. 140-202.

205. Янушкевич А.С. Романтизм Жуковского и пути развития русской литературы XIX века // Проблемы метода и жанра. Вып. 16. Томск, 1990.

206. VI. Литература о Ф.Шиллере.

207. Абуш А. Шиллер. Величие и трагедия немецкого гения. М.,1964.

208. Асмус В.Ф. Шиллер как философ и эстетик // Шиллер Ф. Собрания сочинений в 7-и томах . Т.6. М.,1957. С.665-725.

209. Асмус В.Ф. Некоторые вопросы эстетики Шиллера // «Вопросы литературы». 1957. №3. С.52-70.

210. Берковский Н.Я. Театр Шиллера // Статьи о литературе. M.-JL, 1962. С.131 203.

211. Вильмонт Н.Н. Достоевский и Шиллер. М., 1984.

212. Грузинский А.Е. Фридрих Шиллер. М., 1905.

213. Гугнин А.А. Ф.Шиллер и его новая биография // Ланштейн П. Жизнь Шиллера. М., 1984. С.374-386.

214. Gerhard F. Verhtillte Wahrheit und entfesselte Phantasie: Die Miphologie in der vorklassischen und klassischen Lyrik Schillers. Wurzburg, 1987.

215. Данилевский Р.Ю. Шиллер и становление русского романтизма // Ранние романтические веяния. Л., 1972. С.3-95.

216. Данилевский Р.Ю. Шиллер в русской лирике 1820-1830-х годов // «Русская литература». М., 1976. №4. С. 139-143.

217. Дружинин А.В. Шиллер в переводах русских поэтов // Перевод- средство взаимного сближения народов. М., 1987.

218. Eichner Н. The supposed influence of Schiller's «Uber naive und sentimentale Dichtung» on F.Schlegel's «Uber das Studium der griechischen Poesie» // «The Germanie Revier», XXX. 1955. S 260264.

219. Ильюшенко Е.И. Учение Фридриха Шиллера об эстетическом воспитании. Автореф. кандид. дис. М., 1973.

220. Киселева JI.И. Фридрих Шиллер как литературный критик. Автореферат канд. диссерт. Л., 1986.

221. Ланштейн П. Жизнь Шиллера. М. 1984.

222. Лукач Г. О противоречиях шиллеровской драматургии // «Театр и драматургия». 1936. №7(40). С.395-399.

223. Макалаева Т.Г. Ф. Шиллер в оценке передовой русской критики первой половины XIX века. Автореф. канд. дис. М., 1965.

224. Неустроев В.П. Великий немецкий поэт Ф. Шиллер. М.Д955.

225. Неустроев В.П. О «классико-романтической» эстетике // Литературные очерки и портреты. М.,1983.

226. Oeller Norbert. Goetes und Schillers Balladen // Goetes und Schillers Literaturpolitik. Stuttgart, 1984.

227. Oeller Norbert. Schiller. Stuttgart, 1993.

228. Raab H. DieLyrik Schillers in frtiher russischer Ubersetzung // «Zeitschrift fur Slawistik», 1956. Bd.l. H.l. S. 12-48.

229. Романовский B.E. Поэт-философ (Шиллер). M., 1910.

230. Савицкий Ф.Ф. Тема народа в поздней драматургии Ф.Шиллера // Ученые записки Орехово-Зуевского педагогического института. Т.З. Вып.2. 1956. С. 193-222.

231. Смолян О.А. Первые переводы и постановки Шиллера в России // Шиллер Ф. Статьи и материалы. М., 1966. С. 13-42.

232. Согомонисян С.А. Драмы Шиллера // Ученые записки Ереванского русского педагогического института. Т.5, 1955.

233. Фридлендер Г.М. Эстетические и философские взгляды Шиллера // «Вопросы философии». 1955. №5. С.41-82.

234. Fridrich Schiller im Kontext. Jena, 1987.

235. Floss U. Kunst und Mensch in ™sthetischen Schriften Fridrich Schillers. Koln, Wien, 1983.

236. Harder H.-B. Schiller in Russland. Materialen zu Wirkungsgeschichte. 1789-1814. Berlin-Zurich, 1969.

237. Чечельницкая Г.Я. Фридрих Шиллер. M.-JT, 1959.

238. Шибанов И.П. О народности драматургии Шиллера // "Известия Воронежского государственного педагогического института". 1956. Т.21. С.141-164.

239. Шиллер Ф.П. Творческий путь Ф.Шиллера в связи с его эстетикой. M.-JI, 1933.

240. Штайнер Р. Очерк теории познания гётевского мировоззрения, составленный, принимая во внимание Шиллера. М, 1993.

241. Эйхенбаум Б.М. Трагедии Шиллера в свете его теории трагического // Эйхенбаум Б.М. Сквозь литературу: Сб.тр. Л, 1924.