Церковно-приходские школы России в конце XIX - начале XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Крутицкая, Елена Васильевна

• Крутицкая, Елена Васильевна
• кандидат исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Крутицкая, Елена Васильевна

Введение стр.3-3 О

Глава I. Из истории становления и развития церковноприходской школы России с древнейших времен до 1884 г

§ 1 Возникновение и деятельность церковно-приходских школ в контексте историко-культурного развития России стр.31

X-XVII вв.

§ 2 Положение церковно-приходской школы в условиях становления светского начального образования в

XVIII - конце XIX вв. стр.45

Глава II. Церковно-приходские школы в сфере государственной политики России (1884 - 1918 гг.)

§ 1 Церковно-приходские школы как часть политики ^ j gg государства в области народного образования (1884-1903 гг.)

§2 Развитие церковно-приходских школ в условиях социально-политической трансформации России 1904-1918 гг стр. 107

Глава III. Церковно-приходская школа в системе начального образования России (1884 - 1918 гг.)

§ 1 Учительство церковно-приходских школ России

§ 2 Характер и организация учебно-воспитательной системы

Примечания Заключение Приложение

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Церковно-приходские школы России в конце XIX - начале XX вв.»

В истории России каждый период имеет характерные черты, которые делают его неповторимым и особенным. Специфичны не только события, влияющие на общество в целом, но и явления обыденной жизни. Печать времени лежит на воспитании и образовании детей, а значит, и на образовательных учреждениях. Во все времена государственные и общественные деятели, деятели культуры и просвещения принимали активное участие в создании школы того типа, который соответствовал бы условиям времени и потребностям государства. История образовательных учреждений России знает много примеров построения школьной системы, которая отличалась бы своей самобытностью и целеполаганием от предыдущих и последующих. При этом ее создатели подчас забывали учитывать, что просвещение народа - процесс сложный, многогранный, а школа является органически развивающимся компонентом его культурной жизни, и ее создание и развитие обеспечивается определенными аспектами внутренней жизни государства - идеологическими и материальными. Первые включают в себя уровень культуры народа и задачи, которые правительство или общественное мнение ставят перед школой, вторые - средства, которыми располагает народ, его общественные организации или государственная власть для осуществления этих задач. Поэтому во всех случаях, когда устроители школьного дела не определяли себе ни образовательных потребностей населения, ни тех средств, которые были необходимы на просвещение, все широко задуманные преобразования школьных учреждений терпели неудачу, осуществлялись деформировано, или приобретали не тот вид, какой желали придать ее учредители. Особенно пагубны были попытки создать у себя школу на основах, выработанных другими народами и выросшую при иных условиях. Ее нельзя было пересадить без изменений на чужую почву и безболезненно навязать людям с другой ментальностью. Она неизбежно должна была приспособляться и видоизменяться в соответствии с конкретными условиями своего существования, неся за собой определенное обезличивание и бездуховность. Точно так же нельзя построить новую школу, отбросив все старое, созданное мудростью народа. Без знания о том, чем жила старая школа, какими силами располагала, каких подвижников имела, какие идеалы завещала, нельзя понять, что она должна нести в себе сейчас. При этом возвращение к истории - это не только знание конкретных событий, дат и имен, но умение осмыслить «дела минувших дней» с высоты сегодняшнего уровня развития и применить все лучшее. В условиях современного реформирования школьной системы образования это особенно важно.

Период ломки традиционных устоев, смены мировоззренческих и нравственных идеалов в России негативнее всего отразился на детях. Цинизм и негативизм, нигилизм и вещизм, нежелание трудиться и абсолютное равнодушие к своей судьбе и судьбе своих близких стали весьма распространенными чертами характера многих современных подростков. И проблема здесь не столько в сложной экономической или политической ситуации государства и общества, сколько в кризисе духовности и нравственности. Новая экономическая ситуация изменила людей, заставив нас смотреть, и, главное, чувствовать иначе. При этом дети в силу их повышенной восприимчивости, открытости, узости кругозора и ограниченности жизненного опыта оказались незащищенными в условиях перемен. Поэтому создание школы, которая бы в полной мере соответствовала как потребностям народа и государства, так и условиям времени, становится задачей первостепенной важности, от решения которой во многом зависит будущее России. Известно, что полученные в школе знания, сложившиеся в ходе обучения, убеждения, мысли, чувства, настроения представляют определенную систему понимания учащимся не только мира, но и самого себя. Обладая ею, подрастающий человек строит свою деятельность, определяет общие и частные цели в соответствии с определенным мировоззрением. В результате, от основ личности, заложенных в школе, особенно на начальной ступени образования, зависит, чем будет характеризоваться его отношение к миру, какие переживания и заботы наполнят его душу. Поэтому, прежде всего сама школа должна найти и выработать в себе те нравственные устои, опираясь на которые можно было бы выйти из морально-нравственного кризиса общества и государства. В этом аспекте ракурс поиска лег в спектр педагогического опыта православной церкви.

Перейдя в фазу повышенного интереса населения, церковь все чаще становится партнером в напряженном диалоге, ведущимся в нашем обществе при решении почти всех задач бытия и, главное, - при формировании его нравственного облика. Это не значит, что источники морали следует искать исключительно в религии, но вера - это орудие, используя которое можно проникнуть в душу человека, затронуть самые сокровенные струны его сердца. Поэтому было бы неразумно пренебрегать этим инструментом, хранителем которого является церковь, всегда проявлявшая внимание, интерес и деятельное участие ко многим проблемам, стоящим перед обществом, особенно к проблемам просвещения народа. Из века в век переходили ее приемы и средства воспитания детей в духе православных истин и гражданского самосознания, нашедшие свое воплощение и реализацию в форме церковно-приходской школы.

В разные исторические периоды данный тип церковной школы занимал определенное место в жизни народа, неоднозначно относилось к нему и правительство. Однако само ее возникновение и дальнейшее развитие было всегда освещено историческим союзом православной церкви и государства. Поэтому в конце XIX - начале XX веков она вмещала в себе не только целую систему религиозно-просветительных и нравственно-образовательных мер в области начального образования, но и комплекс мероприятий по формированию национально-патриотических чувств. Их применение привело к возникновению различных взглядов на степень участия духовенства в просвещении народа, на характер влияния государства и общества в развитии церковно-приходской школы, на разработку политики государственных институтов власти по отношению к системе образования вообще. Государственные чиновники, педагоги и общественные деятели в конце XIX - начале XX вв. спорили о тех составляющих, которые лежали в основе указанного типа учебных заведений, отмечали их различное соотношение и значение в разные эпохи русской истории. Не прекращается этот спор и на современном этапе, когда на территории России опять стали возникать церковные школы.

Изучение исторического пути, места и роли церковно-приходских школ актуально для понимания специфики историко-культурных и общественно-политических процессов развития России в конце XIX - начале XX века, особенностей взаимоотношений государства и церкви в эпоху самодержавия, характера связей духовной власти и народа в период ломки традиционных устоев. Раскрытие духовных и материальных аспектов развития церковно-школьного дела расширит возможность объективно оценить вклад различных социальных сил в дело образования народа, позицию правительства при решении проблем государства в этом направлении, механизмы идеологического влияния консервативных сил на процесс укрепления самодержавного строя. Изучение социального и духовного облика учителя церковно-приходской школы позволит существенно дополнить представление об облике учительства, как составной части русской интеллигенции, и его роли в развитии общества. Исследование характера учебно-воспитательной системы данного типа учреждений важно для выяснения степени осознания православной церковью своей роли в просвещении России, специфики влияния духовной власти на формирование гражданского самосознания личности в условиях разрыва связи между правительством и обществом. Проблемы современного развития системы народного образования также во многом предопределили появление повышенного внимания к церковно-приходским школам, понимания значения их педагогического опыта для страны и народа. Поэтому постановка данной темы исследования сегодня кажется вполне оправданной и актуальной.

В связи с этим обращает на себя внимание взаимоотношение церкви и государства в сфере просвещения народа, роль идеологического и материального факторов развития страны в становлении и функционировании церковно-приходских школ, влияние на начальное образование внутренней политики России, и, соответственно, на те задачи, которые ставились перед ними, пути их реализации и влияние православной религии на воспитание и обучение подрастающих поколений. При этом учитывая, что церковно-школьное дело в исследуемый период составляло часть системы начального народного образования, возникает необходимость обращаться к опыту начальных школ других ведомств. В частности, большой интерес представляют аспекты развития школ Министерства народного просвещения и земских начальных училищ, их влияние в области учебного процесса в сопоставлении с характером воздействия духовного ведомства на учебно-воспитательную систему церковно-приходских школ.

Хронологические рамки работы определяются 1884 - 1918 гг., то есть, с момента утверждения «Правил о церковно-приходских школах», ознаменовавших собой официальное признание самодержавной властью права православной церкви осуществлять начальное обучение народа, до периода радикальной смены государственного и духовного пути развития страны после революционных событий 1917 г. Декрет Совнаркома от 20.01 1918 г. «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» и указ Высшего церковного управления от 1.11 1918 г. о невозможности дальнейшей поддержки учебных заведений своего ведомства прекратят функционирование церковно-школьного образования. Кроме того, исследование деятельности церковно-приходской школы, определение роли в истории России необходимо провести в связи с анализом основных этапов ее становления и развития.

Методологическая основа исследования опирается на принцип научной объективности, применение которого потребовало привлечения широкого круга источников, отражающих специфику деятельности церковноприходских школ России в сфере народного просвещения.

Анализ выявленных фактов осуществлялся в соответствии с принципом историзма: они рассматривались в контексте внутриполитических тенденций развития страны. В применении к данному исследованию, указанный принцип предусматривает рассмотрение различных процессов в их динамике, изменений и их последствий.

Согласно проблемно-хронологическому методу диссертация разделена на главы по проблемам, а рассмотрение материала проводится в хронологическом порядке.

В освещении как общих, так и частных аспектов исследования использован сравнительно-исторический метод, который позволил установить, как формировался характер церковно-приходской школы, ее учебно-воспитательная основа и в какой степени она влияла на результату церковно-школьного дела и просвещение народа.

Историография представленной темы охватывает несколько направлений исследований.

Изучение истории общеобразовательной школы началось в конце XIX века. В этот период выходит ряд работ, посвященных разноплановым вопросам развития церковно-школьного дела. Они отразили две противоположные точки зрения на роль церковно-приходской школы в истории России, сформировавшиеся в обществе в последней четверти XIX в. Положительные отзывы исходили не только от официальных исследователей и учредителей данного типа учебных заведений, но и от бывших учеников и их родителей - об этом свидетельствует обширный материал периодических изданий центрального и местного уровней. Однако и отрицательных оценок было достаточно. Причем, они высказывались не только представителями радикальных кругов, которые воспринимали церковно-приходскую школу как учреждение, поощряющее бесправие. Сторонники земской школы, выступая против всего консервативного и реакционного, зачастую рассматривали церковные школы и участие церкви в развитии школьного дела как инструмент, используемый правительством для уменьшения влияния земства, как способ духовного давления на общество. Поэтому, либеральные деятели, анализируя работу начальных училищ, на первое место ставили земские школы, отдавая им приоритет в деле совершенствования начального народного образования. Весьма резко, подчас, звучали в адрес церковно-приходской школы голоса и ее непосредственных учредителей -священнослужителей. Но эти оценки нередко представляли собой попытки обратить внимание на нужды школы.

Труды И.Н. Корсунского, Ф.В. Благовидова, Г.О. Булашева, B.C. Маркова, С.И. Миропольского, М. Побединского, И.В Преображенского открывают ряд исследований, освещавших с положительной точки зрения деятельность церковно-приходской школы. Авторы этих работ раскрывали становление и развитие церковно-школьного дела на протяжении различных исторических периодов, сообщали сведения о состоянии учебных заведений данного типа. Кроме того, они освещали деятельность правительства и определенных исторических личностей в области развития церковного образования. Каждая из данных книг раскрывала характер деятельности данного типа учебного заведения в системе начального обучения и роль православного духовенства в деле народного просвещения.

И.Н. Корсунский и Ф. Б. Благовидов своими работами1 положили начало исследованиям в последней четверти XIX в. роли православной церкви в области образования. Используя документы Св. Синода, они стремились раскрыть просветительную роль духовной власти в различные периоды развития России, при этом возобновление церковно-школьного дела в 1884 г. представлялось авторами как историческая необходимость и закономерность.

На исторические истоки церковно-приходской школы в своих работах опираются Г.О. Булашев, B.C. Марков, И.В. Преображенский,

М. Побединский. В очерке, посвященном деятельности митрополита Арсения на ниве просвещения, Г.О. Булашев исследовал аспекты развития и становления церковно-школьного дела на юго-западе Руси, происхождение термина «церковно-приходская школа». B.C. Марков, отмечая необходимость решения вопроса образования народа в плоскости нравственного совершенствования, раскрывает факты, подтверждающие историческое значение начальной церковной школы для православной России, ее роли в сохранении исконно русских традиций.3 И.В. Преображенский в своих работах, с одной стороны, стремился в стиле исторического очерка осветить противоречивые черты формирования церковно-школьного дела в XIX веке через призму законодательного и общественного развития страны.4 С другой стороны, он старался продемонстрировать позицию православного духовенства, которое исходило из того, что грамотность великая сила и ей суждено «иметь на народное благочестие. влияние спасительное или гибельное, смотря по тому, какое направление будет ей сообщено».5 При этом автор опирался на данные своего исследования «Отечественная церковь по статистическим данным с 1840/1841 по 1890/1892 гг.»6, которые отличаются преувеличением, даже по сравнению с показателями Св. Синода.

Труды С. И. Миропольского, как и исследования М. Побединского7, в форме исторического очерка дают обзор деятельности церковных школ с момента принятия христианства на Руси до XVII века. Раскрывая роль духовенства в деле просвещения народа на всем протяжении истории нашего государства, автор довольно тщательно осветил характер взаимоотношений светской и духовной власти в свете планируемого в начале XX в. введения всеобщего начального обучения. При этом он акцентирует внимание на то, что православная церковь уже на практике сумела осуществить данное направление народного просвещения, сделав свои школы бессословными и дешевыми. Кроме того, автор подчеркивает необходимость распространения в обществе знаний об особенностях и традициях древнерусской школы, t изучения и приоритетного использования ее педагогического наследия в системе начального обучения. Красной строкой через исследования С.И. Миропольского проходит оценка деятельности православного духовенства с позиции основной просветительной силы на всем протяжении истории России.8

Работы, созданные чиновниками Министерства народного просвещения и Св. Синода, лицами духовного звания и педагогическими деятелями составляют отдельную группу трудов, выделяющих воспитательный аспект деятельности церковно-приходских школ, их механизмы формирования идей национального объединения и гражданского самосознания. При этом авторы,

B. Давыденко, Н.Х. Вессель, А.Р. Завелин, А.В. Мартынов, С.А. Маслов,

C.В. Рождественский,9 большое внимание уделяли перечислению законодательных мероприятий государства в области церковно-школьного дела, его количественным показателям. Однако на сложные условия существования данного типа учебных заведений указывал лишь чиновник Министерства народного просвещения, педагогический деятель Н.Х. Вессель. Отвечая в рамках своего ведомства за развитие церковноприходских школ в период 50-х - 80-х гг. XIX в., он на практике определил аспекты, тормозящие их развитие: невнимание светской власти, отсутствие материальных стимулов, бедность сельского духовенства, его низкий профессиональный уровень. На эти же тенденции указывал в своих «Исторических монографиях» В.А. Бильбасов, добавляя к ним противостояние между духовными и светскими педагогическими работниками, наносящее чрезвычайный вред общему делу просвещения народа10.

Официальный историк Министерства народного просвещения С.В. Рождественский признавал церковно-приходские школы в качестве составной части системы начального образования. Однако в юбилейной работе, посвященной историческому обзору деятельности указанного ведомства с 1802 г. по 1902 г., он рассматривает церковно-школьное дело лишь в связи с мероприятиями данного государственного учреждения.11 При этом автор, раскрывая различные направления функционирования министерства по развитию народного образования, отмечая различные типы школ, освещая профессиональный статус учителя, сам ход развития начальных церковных школ подробно не исследовал. Указанная особенность отличает и работу П. Н. Милюкова, в которой автор подчеркивает значительность вклада православной церкви в просвещение народа12.

Несмотря на ценность указанных выше исследований, в силу цензуры они не отличались полнотой, неблагоприятные аспекты развития церковноприходских школ замалчивались, ни один из авторов не ставил перед собой задачу дать всесторонний анализ их деятельности. Поэтому к объективным выводам данные работы не привели.

Негативные оценки функционирования данного типа учебных заведений получили широкое распространение после революционных событий 1905 г. и отхода от дел обер-прокурора Св. Синода К.П. Победоносцева, подготовившего и непосредственно воплощавшего в жизнь реформу церковно-приходских школ 1884 г. С этого времени в публицистике и исследованиях прочно утвердился сверхкритический подход ко всему, что осуществлялось православной церковью, в том числе и в области просвещения. В работах таких авторов, как Г.А. Фальборк, В.И. Чарнолуский, И.П.Сахаров, Б.Б. Веселовский, Н.В. Чехов, различные аспекты деятельности церковно-приходской школы подвергались серьезной критике.13 Кратко раскрывая основные аспекты реализации реформы церковной школы 1884 г., распространение данного типа учебных заведений они определяли, как воплощение стремления правительства ограничить участие общества в просвещении народа.

Г.А. Фальборк и В.И. Чарнолуский, рассматривая церковные школы как элемент системы начального обучения России, и, охарактеризовав образовательную политику Св. Синода, его мероприятия по организации учебного процесса, пришли к своеобразному заключению. По мнению авторов, вся деятельность духовной власти по организации и распространению данного типа учебных заведений объясняется ее желанием монополизировать дело народного образования, отстранив от него не только земства, но и Министерство народного просвещения.14 Статистические сведения о результатах развития народного просвещения в России к началу XX в., представленные в их работах, свидетельствовали о необходимости введения всеобщего начального образования15.

И.П. Сахаров уже самим названием своей работы, «Ненормальное состояние современной церковно-приходской школы и попытка учащих раскрепоститься», выразил свое негативное отношение к деятельности данного типа учебных учреждений в области начального просвещения. Подробно освещая недостатки в сфере учебного процесса, системы управления и материального обеспечения, он указывал и на крайне тяжелое правовое положение учителей в стенах церковно-приходской школы. По мнению автора, даже самый выдающийся педагог не застрахован от несправедливого выговора или увольнения в силу того, что священник -заведующий «в упоении самовластия чинит всяческий произвол и насилие над учащим»16.

Б.Б. Веселовский подробно освещал роль земских учреждений в развитии церковно-приходских школ, их точки соприкосновения в сфере

1 П начального обучения. Несмотря на явную симпатию автора светским учебным заведениям, он признает, что серьезное внимание проблеме народного просвещения земства стали уделять лишь с начала 80-х годов XIX века. Этому способствовало обсуждение в правительственных кругах проекта передачи начального обучения в сферу духовного ведомства и выделение на его реализацию крупных казенных субсидий.

В исследовании Н.В. Чехова представлен ценный фактический материал, отражающий постепенное формирование школьной структуры народного образования в России с 60-х гг. XIX в. до начала XX в. и материальное положение учителей, работавших в школах различных ведомств, в том числе и церковно-приходских. Данные, представленные в его работах, позволяют увидеть деятельность церковно-приходских школ на фоне и в сравнении с другими типами образовательных учреждений. При этом качественные показатели показывали низкий продуктивный уровень церковно-школьного дела.

В целом, несмотря на субъективизм в оценках, указанные выше работы дают возможность сравнить различные взгляды на церковно-школьное дело, участие государства и общественных сил в сфере народного просвещения, социально-экономическое и правовое положение учителей.

В связи с распространением негативных мнений в отношении церковноприходских школ и участия духовенства в просвещении народа, появилась необходимость осветить с положительной стороны результаты деятельности Св. Синода и педагогических работников данного ведомства в образовательной сфере. В результате, в конце первого десятилетия XX в. появилась группа работ, которые в форме обзоров представляли историческое развитие начальных школ церковного ведомства того или иного региона России с момента их восстановления в 1884 г. В своих трудах такие авторы, как A.M. Ванчаков, В.Г. Добронравов, М. Новочадова, И. Успенский приводят большой фактический и статистический материал, показывающий широкое распространение и высокое качество церковно-школьного дела, законотворческую деятельность государства в области начального образования, поддержку различных общественных сил данному направлению просветительской деятельности православной церкви. А. М. Ванчаков в своих работах19 дает обстоятельный обзор развития церковно-приходской школы за период конца XIX — начала XX вв. с позиции оценки ее работоспособности и права на самостоятельное существование в качестве силы для борьбы с невежеством народа. Наиболее интересным в его исследованиях является сопоставительный анализ результатов деятельности данного типа учебных заведений в сравнении с министерско-земскими школами, освещение помощи правительства, различных общественных организаций и частных лиц церковно-школьному делу. Данные статистического отдела Св. Синода, приведенные автором, позволяют представить реальную картину взаимодействия государства и церкви в области просвещения.

В.Г. Добронравов, М. Новочадова и И. Успенский на фоне общего развития церковно-приходских школ делают акцент на постановке учебного дела, мероприятиях просветительского характера для взрослого населения, содействии крупных светских и духовных организаций и частных лиц данному типу учебных заведений на территории отдельных епархий и 20 уездов.

Обладая несомненной ценностью, указанные работы имеют определенную пропагандистскую направленность. Поэтому следует учитывать, что приведенные в них статистические данные развития церковно-приходских школ несколько завышены, приукрашено и отношение к ним различных общественных сил. Эта же особенность отличает и работу А. Рождественского, в которой проводится анализ деятельности церковных школ, раскрывается роль и значение духовенства в деле народного

Л | образования. Автор освещает разнообразные аспекты, влияющие на развитие церковно-приходской школы, характеризует ее внутренний строй в сравнении с устройством светских учебных заведений. При этом он уделяет внимание процессу духовного воспитания и развития учащихся в рамках данного типа школ, его влияния на всю последующую жизнь человека. Кроме того, автор подчеркивает, что упразднение церковных школ может сказаться тяжелыми последствиями для общества и государства, поскольку только в них содержится религиозно- нравственное образование народа22.

В дальнейших исследованиях были представлены более взвешенные оценки развития церковно-приходских школ и участия духовенства в деле народного просвещения. В своих трудах В.П. Вахтеров и А. Петрищев, отмечая ведущую роль православной церкви в начальном образовании, подчеркивали религиозный характер учебных программ.23 М.И. Демков и

В. Родников акцентировали внимание не столько на образовательном потенциале данных школ, сколько на системе религиозно-нравственного воспитания учащихся.24 П. Смирнов, в своей работе «Прошедшее в церковно-приходской школе на Западе, в виду будущего нашей» не умаляя достижений церковного образования, приводит факты, демонстрирующие упадок церковно-приходских школ, указывает на ограниченность учебных программ и тяжелое материальное положение учителей25.

Особое место среди работ этого периода занимают исследования И.И. Восторгова, И.В. Преображенского, А. Трошина. В них рассматриваются взаимоотношения между церковью и государством в процессе создания и развития церковно-школьного дела, анализируются причины противодействия общества передаче начальных школ под руководство духовной власти, раскрывается ее ведущая роль в распространении грамотности среди русского народа26.

В предвоенные годы и во время I мировой войны выходит ряд работ, освещающих просветительскую направленность церковно-школьного дела на окраинах России. В наиболее ярких трудах этого периода, И.М. Покровского и П. Соколовского, представлен материал, раскрывающий особенности образования на территории русских епархий, роль церквей и духовных учебных заведений в просвещении населения неправославного вероисповедания, миссионерский характер учебного процесса церковноприходских школ в ряде регионов российской империи27.

В работах дооктябрьского периода, несмотря на наличие широкого фактического и статистического материала о деятельности церковноприходских школ, отсутствует детальный анализ их материальных и духовных тенденций развития. Ряд аспектов замалчивались. В первую очередь это касалось характеристики политики самодержавия в вопросах начального образования. Ни один из авторов не ставил перед собой задачу провести сопоставительный анализ результатов учебной деятельности церковно-приходской школы с другими типами образовательных учреждений. Во всех трудах нет объективного, разнопланового исследования роли церковно-школьного дела в формировании государственной идеологии монархической России.

После 1917 г. отечественные монографические работы по представленной теме не появлялись. Освещение деятельности православного духовенства стало осуществляться с позиции правящей партии. Поэтому во всей литературе по истории народного образования советского периода преобладало негативное отношение к создаваемой духовным ведомством церковно-приходской школе и в целом к участию церкви в деле просвещения народа. Большинство исследователей рассматривали ее участие в сфере народного образования только как реакционную деятельность, направленную на сохранение консервативных патриархальных устоев жизни крестьянства.

В 20-30-х гг. XX в. появился ряд работ, в которых звучало тотальное осуждение церковно-приходских школ, как учебных заведений, тормозящих распространение начального образования. Н.В. Чехов, С.А. Каменев, Н.Лукин в своих трудах, рассматривая все типы учебных заведений в дореволюционной России, оценивали церковно-школьное дело как проявление реакционной политики самодержавия в борьбе с прогрессивными ла земскими школами. Не проводя глубокого анализа, авторы давали субъективную и предвзятую характеристику всей деятельности духовенства в области просвещения, в том числе и результатов обучения народа в начальных учебных заведениях данного ведомства.

Труды по истории педагогики 30-50-х гг. XX в. продолжали оценивать учебно-воспитательную систему церковно-приходских школ конца XIX -начала XX вв. как политическое средство подавления революционных выступлений в обществе. Исследователи Е.Ф. Медынский, Н.А. Константинов и В .Я. Струминский, В.З. Смирнов в своих работах рассматривали развитие церковно-школьного дела в связи с деятельностью министерско-земских школ. Их выводы не отличались оригинальностью, отрицая за начальными учебными учреждениями духовного ведомства какой-либо положительный вклад в просвещение и культурное развитие

29 народа.

Схожие оценки роли церковно-приходских школ звучали в работах, посвященных истории русской православной церкви. Н.И. Никольский, Ф. Олещук, М.М. Персиц освещали деятельность православного духовенства в области начального обучения как способ пропаганды в народе идей

ТО верности светской и духовной власти. При этом ценность этих исследований заключается в том, что они предоставляют значительный статистический и фактический материал распространения начальных учебных заведений духовного ведомства по различным епархиям дореволюционной России, что позволяет судить об их месте и популярности в различных регионах страны. Однако положительных мнений в адрес церковно-приходских школ не было высказано ни одним из авторов.

Своеобразным символом советских исследований роли православного духовенства и ее начальных учебных заведений в просвещении народа стала небольшая монография Е.Ф. Грекулова «Православная церковь - враг 11 просвещения». В ней церковно-приходская школа окончательно признавалась оплотом самодержавия в борьбе с революционным движением. Несмотря на то, что какое-либо значение в образовательной сфере за ней отрицалось, несомненной ценностью работы является типологическая характеристика данного типа учебных заведений, статистический анализ роста школ ведомства Министерства народного просвещения и Св. Синода, освещение их материального обеспечения.

Выводы всех последующих исследований мало чем отличались от оценок авторов представленных выше. В работах И.М. Богданова, П.А. Зайончковского, Ш.М. Левина, Г.Е. Жураковского, Э.Д. Днепрова, А.В. Ососкова церковно-приходская школа освещалась лишь в связи с характеристикой системы народного просвещения. Ее распространение объяснялось желанием царского правительства установить препятствия на пути роста народного сознания. Такие фигуры, как К.П. Победоносцев и

С.А. Рачинский, объявлялись «апологетами церковной школы», а ее учебно-воспитательной системе отказывали в стремлении развивать в ребенке человеческие способности и дарования.32

Литература советского периода подвергала огульной критике систему начальных учебных заведений духовного ведомства и деятельность православной церкви в деле народного просвещения. Это не позволяло объективно и целостно изучить влияние церковно-приходской школы на повышение образовательного и культурного уровня развития народа дореволюционной России, объективно рассмотреть все аспекты ее взаимодействия с государством и обществом. При этом исследователи признавали широкое распространение церковно-школьного дела и большое количество учащихся, окончивших свое обучение на этой ступени образования.

Во второй половине XX в. в западной научной литературе появился ряд работ, которые в сфере анализа различных социально-политических проблем дореволюционной России, давали оценку роли церковно-приходской школы в системе начального образования. Наиболее показательной в этом плане является работа Эдварда Тадена, посвященная исследованию русского консервативного национализма в XIX-начале XX в. с точки зрения анализа его идей, идеалов и тенденций интеллектуального развития.33 По мнению автора, церковно-приходская школа была задумана как идея осуществления национального единения и социальной целостности народа России. Однако бюрократические и материальные тенденции развития негативно отразились на ее осуществлении. В совокупности с иными аспектами это привело к поражению консервативной интеллигенции в борьбе против вестернизации и русского радикализма. При этом выводам автора свойственна определенная категоричность. Не опираясь на широкий круг источников, он приходит к заключению, что церковно-приходская школа не представляла собой действенного средства в первоначальном обучении и национально-патриотическом воспитании народа. Схожая оценка церковно-школьного дела звучала в работе Бена Иклофа, посвященной исследованию крестьянского образования и деревенских учителей России второй половины XIX - начала XX вв.34 Рассматривая грамотность и народное образование как ключевые категории для осмысления динамики социальных изменений, происходивших на селе, автор пришел к убеждению, что крестьяне избегали всего, что, по их мнению, расшатывало привычный уклад. Это позволило государству использовать традиционализм церковно-приходской школы в своих интересах. На ее основе был сформирован институт социального контроля, который осуществлял управление общественными изменениями в крестьянской среде. При этом в учебно-воспитательной системе церковноприходской школы Иклоф видел лишь неудачную имитацию педагогических новаций земских начальных учебных заведений. Японский историк Тихиро Цукамото, рассматривая развитие церковно-школьного дела в западных губерниях России в первые годы после отмены крепостного права, отмечал, что распространение православия через школы духовного ведомства царское правительство рассматривало в качестве средства борьбы с крестьянским движением35. Таким образом, по сравнению с советскими учеными, оценки роли церковно-школьного дела западных исследователей менее резки. Однако они рассматривали его влияние на просвещение народа лишь с позиции консервации традиционных устоев самодержавного государства.

С изменением общественно-политической ситуации в России в начале 90-х гг. XX в. появилась возможность объективно оценить вклад различных общественных сил в дело народного просвещения. В ряде исследований постсоветского периода наметилась тенденция к переоценке социально-политического и духовного развития России в конце XIX - начале XX вв. Церковь стала рассматриваться как институт, способствовавший повышению культурного уровня населения, закладывавший нравственные основы развития личности и общества. Эти аспекты получили свое отражение в работах М.Р. Зезиной и Л.В. Кошман, B.C. Шульгина, Д.В. Поспеловского, С.В. Римского.36 Их авторы признали положительным вклад церкви в область народного образования, а деятельность начальных учебных заведений духовного ведомства рассматривали в контексте культурно-исторического развития страны. А.Ю. Полунов в своих трудах характеризует церковноприходские школы как некий «третий путь» для духовного перерождения людей, предлагавшийся К.П. Победоносцевым царскому правительству, запутавшемуся в противоречиях реформ и контрреформ. Все неудачи церковно-школьной реформы 1884 г. автор связывал с тяжелым экономическим положением церкви в конце XIX в.37

На рубеже XX - XXI вв. появился ряд исследований, раскрывающих новые подходы в изучении истории педагогики и русской православной церкви, нетрадиционный взгляд на роль священников в области народного образования различных регионов дореволюционной России, социальный и духовный облик учительства. К ним относятся труды Г.Н. Зуева, Д.И. Латышиной, Т.Г. Леонтьевой, К.Ю. Иванова, В.А. Курмачева, освещающих вклад церковно-приходских школ в просвещение и нравственное развитие народа, их роль в борьбе со старообрядчеством.38 Особое место занимает работа И.В. Сучкова «Учительство России в конце XIX-начале XX вв.», в которой автор рассматривает численность, образовательный уровень, материальное и правовое положение учителей начальной и средней школы, раскрывает различные формы их общественно-педагогической деятельности. Материалы, представленные в исследовании, позволяют проанализировать и сравнить профессиональный уровень, образ жизни, условия существования педагогических работников церковноприходской школы с учительским контингентом школ других ведомств, определить их место в среде русской интеллигенции39.

Определенное значение для разработки темы имеют появившиеся в последние несколько лет диссертации по отдельным аспектам развития церковно-школьного дела и деятельности православного духовенства в области просвещения. Работа Бан Ил Квона посвящена исследованию роли К.П. Победоносцева в подготовке и осуществлении реформы церковноприходской школ в 1884 г.40 Автором детально показано участие обер-прокурора Св. Синода в выработке и принятии правительственных решений в сфере начального образования, их воплощении в жизнь. При этом некоторые выводы работы вызывают определенное недоумение. В частности, исследователь приходит к заключению, что стремление православного духовенства занять ведущее место в просвещении народа объясняется его желанием поправить свое экономическое положение, а церковно-приходские школы содействовали распространению образования в народе вопреки устремлениям духовной власти.41 Непонятно и то, как лишь на основании статистических данных Св. Синода автор приходит к выводу о реальных результатах деятельности православной церкви в рамках начального просвещения.

В плане изучения роли церковно-школьного дела в просвещении отдельных регионов дореволюционной России интересна работа А.Е. Басалаева. Раскрывая основные тенденции деятельности церковноприходских школ и школ грамоты Забайкальской области, автор указывает на то, что благодаря дешевизне и широкому распространению, данные учебные заведения практически решили проблему всеобщего обучения. При этом исследователь прямой оценки результатов обучения и воспитания учащихся не дает, признавая, что вопрос этот еще нуждается в дальнейшем изучении.42

Источниковая база работы сформировалась в процессе изучения различных источников, выявленных в библиотеках РГБ, Исторической, им. К.Д. Ушинского, а также широкого круга архивных документов РГАЛИ, ГАРФ, ЦИА г. Москвы. Их можно представить в виде нескольких групп:

- официальные государственные документы;

- статистические материалы о развитии церковно-приходской школы;

- периодические издания;

- источники личного происхождения.

Первую группу источников составляют документы, исходившие от правительства, Св. Синода, Министерства народного просвещения и других органов власти. Ее базу сформировали правительственные указы, законодательные акты, распоряжения, представления, правила и

43 44 инструкции, доклады и отчеты государственных чиновников, программы обучения.45 Сюда же вошли документы, сформировавшиеся в ходе обсуждения отдельных вопросов на заседаниях Государственного совета, протоколы или журналы заседаний временных комиссий, училищного совета при Св. Синоде.46 Наиболее существенные нормативные документы в области народного просвещения, в том числе и церковно-приходского дела, были сосредоточены в сборниках А.С. Пругавина и П.Н. Сумарокова.47 Указанные источники дают картину возникновения и развития школ ведомства православного вероисповедания, позволяют проследить отношение государства и других организаций к церковной школе.

Интересные материалы содержатся в документах 3-го делопроизводства ГАРФ (ф.102, 109). Архивные данные Департамента полиции свидетельствуют о постепенном увеличении интереса царского правительства к церковно-школьному делу в конце XIX и снижение его, по мере расширения светского образования, в начале XX в., раскрывают процесс взаимодействия государства и церкви в деле образования народа в указанный период, освещают создание законодательной базы, регулирующей деятельность церковно-приходской школы.48 Однако сами по себе архивные документы не могут дать целостного представления о генезисе, характере распространения и роли церковно-школьного дела в системе начального просвещения.

Вторая группа источников представлена, в первую очередь, сборником статистических сведений, разработанных в отделении при Синодальном Училищном Совете.49 Они позволяют судить о составе и численности учащихся, образовательном цензе и материальном уровне преподавателей церковной школы в сравнении с предыдущими годами их функционирования. В эту же группу входят обзоры деятельности церковноприходских школ за определенный период.50 Наиболее ярким примером подобных источников является «Исторический очерк развития церковной школы за истекшие 25 лет (1884 - 1909 гг.)».51 В нем содержится значительный статистический материал, который иллюстрирует практически все аспекты деятельности данного типа учебных заведений. Сведения аналогичного характера содержатся и в извлечениях из документов делопроизводства различных органов местного управления ведомства православного исповедания, в ежегодных отчетах обер-прокурора Св. Синода и архиереев52. Так, в ответ на предписание Московского Епархиального Училищного Совета № 406 от 30 декабря 1909 г., были составлены исторические справки о церковно-приходских школах с указанием фамилий учителей и экзаменационные списки учеников за 19071909 гг. (ЦИАМ. Ф. 1911.).53 Вышеназванные материалы дают возможность проанализировать состояние церковного дела по различным регионам России. При этом характерной чертой местных источников является то, что они иллюстрируют наиболее яркие, но единичные примеры: организацию учебного процесса в рамках прикладных предметов, способы материального обеспечения нужд церковно-приходских школ, посещение учителями курсов повышения квалификации. Получить на их основе целостную картину развития церковно-школьного дела затруднительно, хотя эти источники не лишены объективности. Тем не менее, при всей широте имеющихся данных, их следует использовать с осторожностью. Ряд показателей статистического отдела Св. Синода и отчетов обер-прокурора расходятся с данными, содержащимися в документах местного уровня. Поэтому их достоверность нуждается в дополнительном подтверждении.

Третью группу источников представляют периодические издания различных ведомств и направлений. На страницах журналов педагогической тематики - «Вестник народного образования», «Народное образование», «Западно-русская начальная школа», «Речь», «Русское образование»,

Русская школа», «Вестник Воспитания» - получили отражение взгляды и точки зрения ученых, писателей, общественных деятелей, учителей на развитие народного образования в России. Несмотря на различие в подходах к оценке церковно-школьного дела, их публикации содержат большое количество фактического материала о разнообразных аспектах деятельности различных типов учебных заведений на протяжении всего исторического пути развития русского государства, в том числе и ведомства Св. Синода. Так, периодические издания «Речь» и «Русское образование» содержат большое количество статей и писем частных лиц, принимавших непосредственное участие в церковно-приходском образовании.54 К ним примыкает и издание Киевского Епархиального Училищного Совета «Западно-русская начальная школа». Материалы его публикаций не только демонстрировали искреннюю заинтересованность деятелей церковных школ в распространении образования, их самоотверженность в таком нелегком деле, их надежды и уверенность в необходимости того, что они делают для народа, но и оказывали методическую поддержку, помещая на своих страницах серию статей дидактического характера.55 Это направление отличает и серию приложений к номерам журнала «Народное образование». Они выходили в виде небольших брошюр, в которых сосредотачивались как статьи, освещающие проблемы функционирования церковно-приходских школ, так и дидактические материалы: программы, учебные планы, расписание уроков.56 Указанные периодические издания позволяют исследовать научно-методические основы, педагогическую оснащенность и приемы обучения церковно-школьного дела.

Со страниц «Русской школы» и «Вестника Воспитания» чаще всего звучали критические оценки роли школ ведомства Св.Синода в системе начального обучения, вплоть до открытых заявлений: «.стоит ли говорить о церковной школе, как о школе.».57 Тем не менее их публикации предоставляют возможность отследить реакцию общественного мнения на происходившие изменения в сфере народного просвещения на рубеже XIX -XX вв.

Мнение официальных властей на распространение и деятельность церковно-приходской школы, положительная оценка вклада духовенства в область начального обучения получила отражение в публикациях центральных органов печати религиозной направленности: «Церковно-общинный вестник», «Церковные Ведомости», «Церковная школа», «Церковно-приходская школа», религиозная газета «Свет». Эту особенность отличает и издания органов управления духовной власти в различных епархиях России: «Московские церковные ведомости», «Владимирские Епархиальные ведомости», «Смоленские Епархиальные ведомости», «Иркутские Епархиальные ведомости» и др. В официальных разделах указанных органов печати публиковались указы и распоряжения правительства, Св. Синода и местной епархиальной администрации. На станицах неофициальной части нередко помещались уникальные материалы различных сторон духовной жизни: знаменательные события истории православной церкви, биографии архиереев, награждения и поощрения по указанному ведомству, перемещение по службе. Здесь же располагались отчеты Епархиальных училищных советов о развитии церковно-приходских школ, имена попечителей, обзор публикаций периодической печати по вопросам церковно-школьного дела.58 Материалы данных изданий дают возможность представить как общую картину вклада духовной власти в социально-культурное развитие страны, так и выявить его территориальные особенности.

Разносторонние точки зрения на церковно-приходские школы получили отражение на страницах светских органов периодической печати различного направления: «Московские ведомости», «Русские ведомости», «Вестник Европы». Как и предыдущей группе периодических изданий, им свойственен определенный субъективизм в оценках, односторонний аспект анализа участия православного духовенства в деле просвещения народа. При этом их публикации предоставляют возможность более четко уяснить сущность проблем, возникающих в ходе деятельности церковно-приходских учебных заведений, вскрыть их недостатки, замалчивающиеся иными органами печати59.

Четвертую группу источников составляют мемуары и высказывания личного характера исторических деятелей, влияющих на общий ход развития образования в России.60 Они позволяют раскрыть мотивы принятия тех или иных политических решений чиновников государственного уровня, выяснить отношение различных социальных групп к деятельности церковноприходских школ на рубеже XIX - XX веков, выявить аспекты, влияющие на изменение общественного мнения в области деятельности церкви на ниве просвещения. Весьма ценными, в указанном аспекте, стали материалы, хранящиеся в фондах РГАЛИ: воспоминания педагога В.В. Каллаша,61 в которых подчеркивалась необходимость разумного и бережного педагогического наследования, статьи Н. А. Золотарева о проблемах церковно-приходского дела в Ярославской губернии, освещавшие проблемы и достижения школ духовного ведомства данного региона России,62 высказывания публициста И.И. Попова, негативно относящегося к участию церкви в народном образовании63.

Особое место в рамках данной группы источников занимают небольшие автобиографические труды и воспоминания о наиболее ярких событиях в контексте церковно-школьного дела, написанные лицами духовного звания, чиновниками Св. Синода, педагогическим работниками и учениками. Их авторы, учительница Е.А.Воронова, священник К.А. Веселовский, инспектор А. Италинский и др.,64 превозносили данный тип учебных заведений не с точки зрения образовательного компонента, а с позиции его нравственного воздействия на души народа, патриотического воспитания подрастающего поколения «себе на утешенье, церкви и отечеству на пользу».65 При этом перечисленные работы является своеобразной иллюстрацией к проводимому исследованию, поскольку позволяют раскрыть подлинную жизнь церковноприходских школ, их реальные проблемы и мероприятия в процессе распространения народного образования. Указанная особенность отличает и очерки М. Макарьевского и П. Кудрявцева, посвященные описанию увиденных ими на Всероссийской выставке достижений церковно-школьного дела. Авторы старались предоставить обстоятельную картину положения церковно-приходских школ и подвести определенные итоги за время их существования66. Тем не менее, объективность указанных работ носит условный характер, т.к. их создание было инициировано духовным ведомством и подвергалось с его стороны серьезной корректировке.

В целом, источники позволяют охарактеризовать политику государства в области церковно-приходских школ, определить их роль в сфере народного просвещения, представить наиболее значимые события и аспекты в деле формирования и развития церковно-школьного образования, раскрыть интересные начинания и невостребованные идеи отдельных организаций, исторических личностей и педагогов, не утратившие своей актуальности и в настоящее время.

Таким образом, можно констатировать, что, с одной стороны, изучение церковно-приходской школы, ее становления и роли в развитии России имеет значительные результаты, с другой стороны, целый ряд аспектов остается рассмотренными частично, или не затронутыми вообще. Функционирование начальной школы духовного ведомства в контексте взаимодействия государства и церкви еще не становилось предметом специального исследования. Учительство церковно-приходской школы, структура и учебно-воспитательная система, освещались при изучении общих вопросов. Специфика влияния идеологического и материального факторов на развитие церковно-школьного дела рассматривалась лишь в связи с деятельностью государственных лиц дореволюционной России. До сих пор нет исследования, в котором церковно-приходская школа была бы изучена комплексно, с привлечением более широкого круга источников.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые в отечественной историографии на основе широкого круга источников предпринята попытка комплексного анализа факторов становления и функционирования церковно-приходских школ России в контексте внутриполитического развития страны; впервые воссоздан социальный и духовный облик учительства указанного типа учебных заведений; систематизирован и обобщен учебно-воспитательный опыт церковно-школьного дела в области начального образования.

Практическая значимость работы заключается в том, что содержащийся в ней фактический материал, ее результаты и выводы могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях по истории России, при написании учебных пособий, в лекционных курсах по выбору и семинарских занятиях, а также рекомендованы для более углубленного изучения вопросов истории внутренней политики, социальных явлений России в конце XIX -начале XX вв., истории отечественного образования и культуры; для изучения смежных научных дисциплин, включая историю педагогики.

Целью данного исследования является изучение генезиса, основных этапов и значения церковно-приходской школы в истории России в период 1884 - 1918 гг. как учебного заведения, осуществлявшего просвещение народа на начальной ступени образования в соответствии с задачами, поставленными перед ним государством.

Для ее реализации представляется необходимым решение следующих задач:

- выяснить роль церкви в становлении и развитии церковно-приходской школы в качестве инструмента просвещения народа на основе православной веры и христианской нравственности;

- определить специфику влияния идеологического и материального факторов на развитие церковно-школьного дела;

- проанализировать характер взаимосвязи церкви и государства в сфере народного просвещения и его влияние на историческое развитие страны;

- раскрыть социальный и духовный облик учительства церковноприходской школы; рассмотреть, как осуществлялась практическая реализация просветительных задач в системе церковно-приходских школ России;

- исследовать образовательный уровень учебно-воспитательной системы церковно-приходских школ в целом, и, в частности, по отношению к системам школ Министерства народного просвещения и земств; показать значение опыта церковно-приходской школы для современной системы образования.

Представленная работа имеет следующую структуру: введение, три главы, заключение, список использованных источников и литературы, приложения.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Крутицкая, Елена Васильевна

Заключение

Анализ источников и литературы, использованных в данной работе, позволяет сделать выводу, что развитие церковно-школьного'дела во многом зависело от степени признания государством и обществом его необходимости. Подтверждение законами страны права православного духовенства нести просвещение народу, объединение правительственных и социальных усилий в развитии церковно-приходских школ выступили основными условиями их деятельности. Эти аспекты определили ряд особенностей функционирования указанного типа учебных заведений в системе начального образования России, обозначили самобытную роль церковно-школьного дела в просвещении народа.

Возникновение, существование и развитие церковно-приходской школы определялось всем ходом истории страны. В этом заключался секрет особого положения церковно-приходских школ в сфере обучения и религиозно-нравственного воспитания народа. Россия издревле была тесно связана с церковью. Политическое строительство страны шло вместе с .ее религиозным объединением при самом активном участии духовенства. Православие стремилось укрепить государство, связывая общество в сословия, группы населения - в народ, формировало духовную почву для этого единства. Собственно, именно необходимость утверждения веры способствовала созданию первых школ на Руси. Поэтому они были неотделимы от церкви, питались ее духом, черпали в ней силы. Светская власть, занятая государственным созиданием, возлагая на себя бремя материальных расходов, вверяла всю духовую сторону народной жизни непосредственному ведению христианским пастырям, которые накапливали и преумножали культурное наследие даже в самые грозные годы истории страны. Указанной тенденции способствовало идеологическое обоснование православием верховенства власти. Утверждая принцип «несть власти не от Бога», духовенство с церковной кафедры и в стенах школы призывало верующих к исполнению христианского долга — крепить силу державы. В результате, исходя из того, что все явления жизни вытекают из нравственных побуждений, а они с помощью веры и образования укреплялись и развивались под руководством духовенства, очевидно, что его влияние проникало во все сферы общественной жизни страны. Более того, сама верховная власть в допетровской России была связана морально-христианскими нормами и церковно-каноническими уложениями, толкователем которых выступала церковь. Это создало условия для того, чтобы изначально государство и духовная власть приняли на себя три задачи для совместной деятельности в области просвещения народа: содействие религиозному развитию, укрепление христианской* морали и распространение образования. Тем самым, в указанный период православная церковь являлась основным проводником просвещения в народе, стержнем которого выступали религиозно-нравственные идеи. Их практическая реализация осуществлялась в рамках церковно-приходской школы.

Отмеченные выше аспекты определили характерные черты развития церковно-школьного дела:

- распространение грамотности в народе осуществлялось в неразрывной связи с формированием любви к церкви, верности государю и отечеству, христианских убеждений;

- материальная зависимость от светской власти, которая определялась тем, что духовенству вверялось обучение народа и поддерживалось последним;

-• единство власти духовной и гражданской в. утверждении государственности при сохранении определенной автономности церкви в сфере просвещения народа;

- религиозный характер и бессословность в обучении.

При этом прочная связь церкви с государством, вернее сказать - с правительством, не создала условий для стабильного развития церковноприходской школы на всем протяжении истории России. Накопленные иерархами материальные ценности, их огромное идеологическое влияние в народе уже во второй половине XVII в. обозначили рост противоречий между духовной властью и укрепляющимся самодержавием. Принятые же при Петре I законы хоть и закрепляли давний союз гражданской власти с церковью, но объявляли верховным защитником и блюстителем православия императора. Тем самым они предоставили самодержавию право распоряжаться духовными делами. Это определило тесное сращивание православной церкви с государством. В свою очередй, превращение духовной власти в элемент державной машины обусловило ее участие в светских делах, согласно предписаниям правительства. В результате, смена приоритетов во внутренней политике страны, незамедлительно изменяли не только характер образования, но и его роль в развитии церкви и ее школы, как субъектов духовно-нравственного воздействия на народ. Наиболее ярко указанные тенденции проявились во время правления Петра I и Екатерины II. В условиях модифицирования социо-культурного развития России, профессиональная направленность и развитие светского элемента в обучении существенно изменили законодательное и материальное обеспечение церковно-школьного дела, не только лишив его государственной поддержки, но и снизив возможность духовной власти самостоятельно осуществлять просветительскую деятельность.

Указанные выше тенденции будут оказывать решающее воздействие на все дальнейшее развитие церковно-приходской школы, обогатившись, при этом, в первой половине XIX в. новым содержанием. С одной стороны, стремление правительства после выступления декабристов жестко контролировать все аспекты воздействия на народ и общество, особенно такую силу как просвещение, приведет к тому, что верховная власть монополизирует сферу духовного развития своих подданных. При этом она, окончательно подчинив церковь и сделав ее управление государственной отраслью, по собственному усмотрению стала использовать авторитет духовенства для своих политических интересов. В результат?, на церковную кафедру, алтарь и школу правительство стало возлагать воплощение I идеологических задач самодержавия. С другой стороны, основываясь на мнении, что каждой группе населения необходимо такое образование, которое соответствует его положению и обязанностям, государство законодательно оформило сословность в обучении. Разделение верховной властью назначения начальных учебных заведений определило распространение образования среди крестьян и ремесленников в приходской школе при ее руководстве духовенством. Однако, подавляя ростки свободомыслия, государство не создавало условий для всестороннего развития народного образования. Требуя от духовенства участия в распространении религиозно-нравственных понятий и первоначальных знаний среди народа, материальное обеспечение данной деятельности правительство возложило на крестьянство, для которого эта ноша в условиях крепостнического хозяйства являлась непосильной, да и невостребованной. В результате, лишенная каких-либо экономических возможностей поддерживать свои школы, существуя в условиях прямого подчинения гражданским властям, церковь не только не обновила содержание обучения, но и стала утрачивать навыки в учительской миссии. Кроме того, смирившись с навязанной государством еще в петровские времена ролью помощника в надзоре за населением, духовная власть теряла с народом свою вековую «связь веры», которая освещала не только мировосприятие и мироощущение каждого русского человека, но и государственный строй православной России.

При всей сложности взаимоотношений государства и церкви, именно в XIX в. церковно-приходская школа сумела продемонстрировать свой народный характер. Это выразилось в сохранении приверженности крестьянского населения совмещать получение элементарных знаний с уяснением религиозных истин. Подобная направленность в обучении, при наличии в начале XIX в. различных типов начальных учебных заведений, сохранялась лишь в рамках церковно-приходской школы. В глазах крестьянина, ее главное достоинство заключалось в том, что она крепко держалась на религиозно-народной почве и, питаясь лучшими идеями церкви, служила спасению души. В совокупности с доступностью, низкой платой за обучение, это составляло сущность приспособления церковноприходской школы к минимальным просветительским потребностям простого народа в условиях крепостного права.

Эпоха реформ 60-70-х гг. XIX в. внесла кардинальные изменения в социо-культурное, экономическое и политическое развитие России. С одной стороны, на смену власти, довлеющей над обществом, пришло правительство, готовое с ним взаимодействовать. С другой стороны — социально-экономические модификации в стране потребовали переустройства всей системы образования. В этих условиях, когда просвещение народа стало восприниматься как насущная проблема всей страны, верховная власть, стремясь активизировать участие общества в решении важнейших вопросов страны, стала регулировать положение светской школы. За духовенством же было сохранено лишь право участия в сфере образования, но без какого-либо государственного содействия. Во многом это объяснялось тем, что либеральная часть общества не хотела видеть церковь в роли учителя народа, поскольку хорошо осознавала, что знания являются мощной силой воздействия на мировосприятие и мироощущение людей. Делая упор в образовании на формирование самосознания личности, воспитание «новых» людей, способных самостоятельно мыслить и надеяться только на себя, либеральные силы вполне обоснованно видели в церковно-школьном деле препятствие для прогрессивного развития России, средство для консервации ее патриархальных устоев. Тем самым, тенденция подхода к просвещению, как способу идеологического воздействия на народ, сохранялась. Поэтому в условиях проведения реформ участие церковно-приходской школы в обучении подданных самодержавной России оказалось неопределенным, а, следовательно, ее религиозно-нравственное влияние было сведено до минимума. Лишь несостоявшийся союз между социальными силами и верховной властью, кризис самодержавия в начале 80-х годов XIX в., убедивший правительство в невозможности преодолеть антимонархические настроения в обществе силой, создали условия для возвращения государства к традиционному механизму воздействия на умонастроение народа -воспитание в духе идеалов, сформированных в лоне православной церкви. Глубокое проникновение революционных идей в образованную молодежную среду, ее крайняя радикализация, падение авторитета верховной власти в указанный период, были увязаны правительством не с собственной неспособностью гибко реагировать на социально-политические изменения в России, а с уменьшением роли церкви в начальном образовании народа.

В поисках средств борьбы с революционной крамолой и учебными заведениями, из которых выходили многие радикалы, царское правительство ухватилось за традиционное предназначение духовенства к роли воспитателя и наставника народа в собственных интересах. Вслед за законодательным оформлением статуса церковно-приходской школы по указам 1884 г. и 1902 г., государство предоставило духовенству материальную основу его просветительской деятельности. При этом важным фактором смены приоритетов образовательной политики стало признание верховной властью как народного характера церковно-приходской школы, так и ее определенном защищенности от изменчивых и вредных влияний времени, что обеспечивалось руководящей ролью в них лиц духовного звания. Как следствие, исторически сложившиеся основы церковно-школьного дела трансформировались и стали факторами, подчеркивающими его государственный статус в системе народного просвещения. В первую очередь это казенное финансирование в рамках правительственного контроля, административно-церковное управление со стороны духовной власти и, наконец, религиозно-нравственная направленность не только учебно-воспитательной системы, но и всей школьной жизни. При этом православная церковь получила определенную долю самостоятельности в сфере народного просвещения лишь после того, как смогла подтвердить, что церковно-приходская школа способна не только распространять первоначальные знания, но и быть верной опорой самодержавия, утверждать в подрастающем поколении верность церкви, престолу и отечеству.

Изменения в области внутренней государственной политики и стремление церкви занять основное место в сфере духовного развития народа привели к тому, что данный тип учебных заведений в конце XIX — начале XX вв. представлял собой сформированную централизованную структуру. Ее количественные показатели роста опережали темпы развития светских начальных учебных заведений. Так, за период 1884 - 1904 гг. число церковноприходских школ увеличилось на 37 444, начальные учебные заведения Министерства народного просвещения - на 22 714. При этом учебно-воспитательная система церковно-приходских школ коренным образом отличалась как задачами, ставившимися перед ними властью, так и целями и методами преподавания. С точки зрения дидактики и методологии, процесс обучения церковно-приходской школы основывался на религии, гуманистических и прагматических элементах образования. В нем отразился пример своеобразного синтеза между элементарными знаниями и религиозно-церковным сознанием, способ сохранения архаичных черт школы и реализация консервативно-охранительного подхода самодержавия к просвещению народа. При этом осуществление образовательных задач в рамках церковно-приходской школы признавалось второстепенным. На первом месте стояло религиозно-нравственное воспитание, которое в духе монархическо-официальных тенденций, включало в себя содействие приверженности населения к ортодоксальному православию, усиление верноподданнейших и патриотических чувств, развитие в детях таких качеств, как любовь к ближним, уважение к старшим, нравственный образ жизни т.д. Его реализации способствовал как внутренний строй школьной жизни, не позволяющий учителям и учащимся выходить за рамки правил и тем самым проявлять элемент самосознания, так и тенденциозный характер отбора учебного материала, отсекающий возможность проникновения в учебно-воспитательную систему церковно-приходской школы любых взглядов, не соответствующих идеологии самодержавия.

Подобный характер учебно-воспитательной системы требовал участия в ее функционировании и развитии не случайных, а специально подготовленных людей. Ведь учитель церковно-приходской школы в глазах церкви, помимо всех возлагаемых на него профессиональных обязанностей, должен был быть «катехизатором» приводимых к нему детей, их восприемником и руководителем. Поэтому весьма сложная в структурном отношении церковно-школьная система выработала целый комплекс мероприятий по отбору и подготовке к учительству. Он создавал возможность обеспечить церковно-приходскую школу учителями, которые не обладая университетским образованием, несли своим ученикам не радикальные взгляды о переустройстве общества, а любовь к своему Отечеству, идеи верноподданнического служения во имя царя и веры. Тем самым, используя церковно-школьную кафедру в целях укрепления авторитета государственной власти и борьбы с революционными умонастроениями, правительство стремилось обеспечить подрастающее поколение благонадежными наставниками, тем более, что учителя светских, особенно земских школ явно симпатизировали оппозиционным политическим течениям. Поэтому каждый шаг церковно-приходского учителя в школе и вне ее подвергался серьезному контролю со стороны светской и духовной власти, формируя этим, в свою очередь, чувство взаимного недоверия в среде деятелей народного просвещения. Кроме того, материальная зависимость от сельских общин, благоговение перед священником и инспектором, жесткие программно-методические рамки учебного процесса не только ставили педагогический контингент церковноприходских школ в уничижительное положение, но и разрушали веру в собственные силы, развивали в нем равнодушное отношение к результатам своего труда. Фактически, в исследуемый период, ни государство, ни общество не были готовы к пониманию того, что одним из важнейших условий успеха в деле народного образования является уважение к учителю.

Указанные выше аспекты предопределили развитие негативных факторов деятельности церковно-приходской школы, которые не позволили ей в конце XIX- начале XX вв. закрепить за собой ведущую роль в системе начального образования, а духовной власти стать основной координирующей силой в просвещении России. С одной стороны - отсутствие последовательной государственной политики в области начального образования. Это привело к тому, что церковно-приходские школы, помимо учебно-воспитательной функции, осуществляли ряд иных задач от нравственного развития сельского населения (искоренение пьянства, привлечение к обучению женщин и др.) до искоренения старообрядчества. Это существенно распыляло как их материальную базу, так и профессиональный потенциал. Кроме того, ряд проблем церковно-школьного дела - теория и практика, законодательство и исполнение, зачастую решались наугад и осуществлялись как бы на ощупь. Бюрократический процесс согласования насущных вопросов между различными ведомствами, которые в условиях межведомственной борьбы намеренно затягивали вынесение своего мнения по оказанию мер поддержки церковно-приходским школам, существенно снижал эффективность принятых решений. С другой стороны, царская власть хоть и рассматривала церковно-школьное дело как инструмент идеологического, конфессионального и государственного воздействия на народное сознание, основной акцент в его развитии делала на добровольное участие духовенства и общества в этом процессе. Поэтому судьба данных учебных заведений, обеспечение их жизнедеятельности во многом зависела не столько от правительства, сколько от целенаправленной деятельности лиц, заинтересованных в их существовании, и благосклонности местных властей. В результате, наблюдалось отсутствие прочной и гарантированной финансовой основы церковно-приходской школы, а, значит, нестабильность в ее развитии. Все это в совокупности с тяжелым правовым положением учителя, негативно сказывалось на профессиональном уровне педагогического контингента данного типа учебных заведений и, как следствие, на качестве обучения.

В начале XX в. произошли серьезные изменения в воспитании и самом школьном деле. Экономическое развитие России создало условия для того, чтобы с приобретением знаний народ стал связывать желание улучшить свою жизнь. Однако церковно-школьное дело, в силу названных выше обстоятельств, не сумело выработать новую концепцию обучения. Практическое воплощение консервативно-монархического подхода государства к просвещению, стремление установить препятствия на пути проникновения в сознание людей радикальных идей, привели к тому, что церковно-приходская школа ориентировалась не на развитие человека, а на сохранение патриархальных устоев в жизни народа. * Преобладание религиозного элемента в системе преподавания не позволяло выйти за рамки традиционных предметов обучения и, по большому счету, круг знании, предоставляемых ею в рассматриваемый период, ненамного превышал тог, который предлагался сто-двести лет назад. Профессиональная специализация церковно-приходской школы в области образования в силу недостатка материальных средств не получила широкого распространения. В результате, уровень знаний в рамках церковно-школьного дела не способствовал переустройству образа жизни народа, а приспосабливался к существующему, содействовал его консервации через усвоение религиозно-охранительных понятий. Это приводило просветительные ориентиры церковно-приходской школы в противоречие с социально-экономическими и политическими условиями развития России в начале XX в. и еще больше увеличивало пропасть между начальными учебными заведениями духовного и гражданского ведомств.

Общественное мнение, понимая значение народной школы и роль учительского дела, всегда воспринимало использование религии в качестве орудия политической борьбы крайне отрицательно. События же первой русской революции окончательно скомпрометировали это направление образовательной политики. В результате церковно-приходская школа, вследствие бюрократических и материальных ограничений государственных органов управления, стала утрачивать место в сфере образования народа. Однако окончательную точку в ее развитии поставила Октябрьская революция 1917 г. В ходе преобразований большевиков церковноприходская школа, как «дитя» духовенства и орудие самодержавия, была ликвидирована.

Отождествление церкви с разваливавшейся политической системой монархической России сыграло в ее судьбе роковую роль. В отличие от стран католических, где перемена власти, как правило, не 'отражается на инфраструктуре культовых учреждений, радикальное изменение курса политического развития в России коренным образом перестраивает систему функционирования православного духовенства, особенно в области просвещения. Это связано с тем, что церковь обладает значительными возможностями воздействия на сознание людей. Противодействуя смуте и общественному расколу, призывая народ к терпению и уважению к ближнему, напоминая о вечных ценностях, она может поддерживать и стабилизировать социальные связи. Однако, в конце XIX - начале XX вв. указанный потенциал использовался верховной властью в условиях, когда сама церковь, жившая представлениями прошлых веков, подчиненная государством и не обладающая возможностью самостоятельно осуществлять религиозно-нравственное воспитание, утрачивала свой авторитет среди людей. Для привилегированных сословий вера все больше оттеснялась на периферию общественного интереса, превращаясь во многом или в идеологию, или в набор культовых обрядов. Традиционные ценности, сформированные в рамках православной культуры, и патриархальная набожность крестьянства у пролетариата уступали место новым социалистическим идеям и равнодушию к религии. Деятельность церковноприходской школы в определенной степени сдерживала отделение деревни от консервативно-монархических установок церкви, но постепенно революционные настроения проникали и в ее среду. Указанные тенденции не позволяли православным иерархам в полной мере осуществлять контроль над обществом и через просвещение способствовать стабилизации государства. Поэтому начало нового этапа в истории образования, связанного с внедрением в процесс просвещения пролетарских идеалов, ознаменовал собой крах церковно-приходской школы и ее системы ценностей.

Несмотря на противоречивость исторического развития, церковноприходская школа внесла существенный вклад в распространение грамотности и религиозно-нравственных начал в жизнь народа. Предоставляя в начале XX в. начальное образование более 2 млн. учащимся, она несла просвещение той части населения, которой в связи с неграмотностью и бедностью были недоступны ни книги, ни светская школа. Вместе с тем, церковно-приходская школа, соответствуя традиционным культурным ценностям, не разрушая уклада крестьянской жизни, благоприятствовала укреплению взаимосвязи школы и родителей, помогала более грамотно вести хозяйство. В удаленных регионах России она выступала единственным источником культуры, который не только восполнял недостаток библиотек и домашнего чтения, но и отвлекал народ от будничных проблем и забот, скрашивал его скудный досуг полезными развлечениями. Тем самым, в сфере указанных аспектов, церковноприходская школа была необходима и вполне востребована.

В конце XX в. взаимоотношения между церковью и государством стали меняться. Она получила право заниматься катехизаторской деятельностью. С этого же времени стали открываться духовные школы. Однако, с принятием в СССР закона «О свободе совести и религиозных организаций» в октябре 1990 г. страну захлестнули сектантские течения. Поэтому русская православная церковь стремится, чтобы люди были не только крещены, но и просвещены. Причем, нравственный императив, как сумма общечеловеческих норм морали, должен определять все гуманистические направления образовательного процесса. На современном этапе некоторые связывают этот процесс исключительно с религиозным образованием, с введением Закона Божьего в программы общеобразовательных школ, расширением сети духовных училищ, православных гимназий и т.п. Практикам в общеобразовательной сфере хорошо известна вредность такой безоглядной абсолютизации чего бы то ни было. Вместе с тем, в условиях реформирования сегодняшней системы образования Российской Федерации, было бы неправильно игнорировать тот богатый опыт в деле народного просвещения, который приобрела церковь за всю многовековую историю. Находясь в тесном соприкосновении с народом, она сумела создать свою образовательную модель начальной школы, позволявшую предоставить ребенку нравственную основу его будущего бытия, недостаток которой существенно ощущается в современной жизни.

Многое в развитии современной российской школы находит объяснение в ее прошлом. Оно не только может указать причины нашей слабости или силы, но и напомнит о том, что было несправедливо отброшено. Несомненно, педагогическое наследие церковно-приходской школы найдет свое воплощение в процессе формирования новой российской школы.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Крутицкая, Елена Васильевна, 2004 год

1. Источники Неопубликованные источники1. Архивные материалы РГАЛИ

2. Ф. 2. Соловьев B.C., on. 1, единица хранения 42. Письмо Полякову С.Н. 1891.

3. Ф. 2. Александров, on. 1, единица хранения 389.

4. Статья Доброчинского Феодосия «Церковные школы и их радетели на юго-западной окраине России», присланная в редакцию журнала «Русское образование». 1895.

5. Ф. 191. Ефремов, on. 1, единица хранения 3382.

6. Заметки о состоянии церковно-приходских школ Киевской епархии. 1867.

7. Ф. 195. Вяземские, on. 1, единица хранения 3599.

8. Отчет о ревизии уездных и приходских училищ Сарапуля, Елабуги и Мамадыша Вятской губернии. 1860.

9. Ф. 218. Золотарев, оп. 3, единица хранения 121.

10. Матёриалы и статьи по вопросу о церковно-приходском деле в Ярославской губернии. 1900.

11. Ф. 249. Каллаш В.В., on. 1, единица хранения 7. Новые труды по истории школы и просвещения. 1897.

12. Ф. 408. Попов И.И., on. 1, единица хранения 42. Церковно-приходская школа. 1910.

13. Ф. 427. Рачинские, on. 1, единица хранения 3394.

14. Представление Обер-прокурора Св. Синода К.К. Победоносцева о ежегодном ассигновании на устройство ЦПШ и проект положения. 1896.1. Архивные материалы ГАРФ

15. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 80. Департамент полиции, МВД. № 273. О мерах к охранению студентов Киевской духовной академии от вредных влияний. 1884.

16. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 80. Департамент полиции, МВД. № 972. По ходатайству Главнокомандующего гражданской частью на Кавказе об установлении особых мер взыскания против лиц, оскорбивших действием учителей и начальников учебных заведений. 1884.

17. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 81. Департамент полиции, МВД. № 369. По вопросу о постройке православной церкви и школы в Олешницком уезде Эстляндской губернии в имении баронессы Зальц. 1885.

18. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 81. Департамент полиции, МВД. № 888. О воспитанниках, исключенных из Волчанской учительской семинарии. 1885.

19. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 81. Департамент полиции,. МВД. № 938. О бывшем учителе Ал. Митрофанове Молчанове. 1885.

20. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 81. Департамент полиции, МВД. № 1128. О воспитанниках, исключенных из Казанской духовной семинарии за участие в беспорядках, происходивших в декабре 1884 г. 1885.

21. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 82. Департамент полиции, МВД. № 173. Об учителе Михайловского приходского училища Холярского округа Селиванове. 1886.

22. Ф. 102, III делопроизводство, on. 83. Департамент полиции, МВД. № 422. О воспрещении педагогической деятельности лицам политически неблагонадежным. 1887.

23. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 83. Департамент полиции, МВД. № 788. О народном учителе Акиме Федорове Варенице. 1887.

24. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 87. Департамент полиции, МВД. № 437. О бывшем сельском учителе, крестьянине Тихоне Зарембо. 1889.

25. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 87. Департамент полиции, МВД. № 875. О народном учителе Никифоре Григорьевиче Кочевском. 1889.

26. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 93. Департамент полиции, МВД. № 930. О народном учителе Василии Александрове Плотникове. 1895.

27. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 100. Департамент полиции, МВД. №316 г. 221. Начальная школа (11.11. 1902-23. 12. 1902). 1902.

28. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 99. Департамент полиции, МВД. №1277. Общество попечения об улучшении быта учащих в начальных училищах. Ч. 1-3,5. 1901.

29. Ф. 102, III делопроизводство, оп. 106. Департамент полиции, МВД. №116 JI.A. По запросам Департамента народного просвещения. №116 JI. Б. Департамент народного просвещения. № 116 JI.B. Министра народного просвещения. 1905.

30. Ф. 1803, on 1, единица хранения 63. Государственный комитет по Народному Образованию при Министерстве народного просвещения Временного правительства. 1917.

31. Ф. 2315, on. 1, единица хранения 288. 1915-1917. Министерство просвещения Временного правительства. 1917.

32. Архивные материалы ЦИА г. Москвы

33. Ф. 1911, on. 1. Д. 1. Исторические справки о школе с указанием фамилий учителей и экзаменационные списки учеников за 1907-1909 гг. Школьные листки Начальной церковной школы с отчетными сведениями за 1907 (1909) гражданский год. JI. 6, 17, 27.

34. Ф. 1911, on. 1. Д. 1. Исторические справки о школе с указанием фамилий учителей и экзаменационные списки учеников за 1907-1909 гг. Предписание Московского Епархиального Училищного Совета № 406 от 30 декабря 1909 г. JI. 30.

35. Ф. 1603, on. 1. Д. 2. Книга для записи приходов и расходов денежных сумм Павловской женской двухклассной церковно-приходской школы 1888 1901 г.г. Л. 45, 131.1. Опубликованные источники

36. Бильбасов В.А. Исторические монографии. В 2-х томах. СПб. 1901.

37. Васильев В. Сведения о церковных школах по Бобровскому уезду за 25-летний период времени их существования (1884 1909). М., 1909.

38. Веселовский К.А. Ярополченские церковно-приходские школы в г. Вязниках Владимирской губернии. Вязники. Б.д.

39. Ведомство православного исповедания об ежегодном ассигновании из средств государственного казначейства 1000000 руб. на жалование учащим в церковно-приходских школах. Докладчик Леонов Д.А. СПб, 1902.

40. Ведюшкина С. Братья Лихуды и дело просвещения на Руси // История. 1997. № 11.4.

41. Воронова Е.А. Школа в Алуште. СПб., 1897.

42. Вопрос о церковной школе в Государственной думе. Сессия 2-я 1908 г. Заседания 12 и 19 ноября. Стенографический отчет со вступительной статьей. Приложение к журналу «Народное образование». СПб, 1908.

43. Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода К. Победоносцева по ведомству православного исповедания. СПб., 1903 -1904, 1905- 1907.

44. Ельницкий К. К вопросу о преподавании педагогики. Западно-русская начальная школа. Ежемесячный педагогический журнал. № 6. Киев, 1908.

45. Журналы заседаний Тверского очередного губернского земского собрания сессии 1900. 10-17 ноября. Тверь. 1900.

46. Записка о пенсионных положениях для учителей приходских училищ ведомства Министерства народного просвещения. СПб., 1862.

47. За четверть века. 1884 1909. К истории церковно-приходских школ Московской епархии. М., 1910.

48. Из жизни церковно-приходской школы г. Конотопа. Чернигов, 1901 г.14