Трудовая мотивация и образ российского предпринимателя: История и современность тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Дубодел, Анатолий Михайлович

• Дубодел, Анатолий Михайлович
• кандидат исторических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Дубодел, Анатолий Михайлович

Введение.

1. Предпринимательство в условиях формирующихся рыночных отношений XVIII - первой половины XIX в.

1.1. Природно-географические, экономические и культурно-исторические условия развития предпринимательства.

1.2. Предпринимательство в системе «государственного попечительства»

1.3. Модель предпринимательского поведения и проблемы экономического роста.

2. Баташевы и их наследники как типичные представители предпринимателей крепостной России

2.1. История расцвета и упадка промышленной династии.

2.2. Хозяйственная этика и стиль поведения.

2.3. Образ жизни, культурная среда и наследие «баташевской» эпохи.

3. Предпринимательство в эпоху «повторных» рыночных преобразований

3.1. Становление и развитие российского предпринимательства в условиях реформирования России.

3.2. Социокультурный облик современного российского предпринимателя.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Трудовая мотивация и образ российского предпринимателя: История и современность»

Актуальность темы исследования. Бросая ретроспективный взгляд на историческое прошлое России, мы обязательно сталкиваемся с проблемой его осмысления и оценки, что часто приводит исследователей к противоположным взглядам и суждениям. Однако важность этого этапа исследовательской деятельности огромна, так как именно она формирует современные ориентиры и идеалы, оправдывая или отвергая те или иные модели социально-экономического развития, ниспровергая с пьедестала одних и возвеличивая других. Поэтому перед исследователями нашего исторического прошлого лежит огромная ответственность за создание идейно-теоретического пространства современной эпохи, за формирование духовно-культурной и нравственно-психологической основы проводимых преобразований.

При всем многообразии критериев оценки событий и явлений нашего, очень противоречивого, прошлого несомненным является тот факт, что в современном обществе должны утвердиться те идеалы и ценности, которые смогли выдержать испытание временем. Множество проблем и вопросов, стоящих сегодня перед экономикой, порождают не меньшее количество вариантов их преодоления. Однако никакая теоретическая схема или концепция не содержит готовых рецептов «оздоровления» экономической ситуации. Для обоснования нестандартных решений необходимо располагать обширной информацией, иметь четкие ориентиры и продуманный план действий. Однако было бы неразумно опираться только на собственные соображения, игнорируя давно известное; прокладывать заново пути, в свое время открытые и обустроенные. В этой связи наиболее красноречивым примером может стать история и современность отечественного предпринимательства, которое представляется и как система, и как социальный институт. Первое десятилетие эпохи «повторных» рыночных преобразований позволяет подвести некоторые итоги, оценить эффективность выбранных путей и механизмов, выявить силу и мощь отдельных компонентов рыночной экономики. Для российского предпринимательства этот этап был, с одной стороны, временем своего возрождения, а с другой - периодом тяжелейших испытаний, доказательства и обоснования необходимости и правомочности самого факта существования.

Обосновывая актуальность изучения проблем, связанных со стремлением на основе нашего исторического прошлого определить и осмыслить направления развития и характер современного предпринимательства, нельзя забывать о необходимости применения более общего подхода, ориентированных на выявление и изучение различных моделей промышленного развития, в рамках которых и формируется тот или иной тип предпринимательской деятельности и стиль предпринимательского поведения. Говоря о моделях промышленного развития, мы имеем виду не только производственно-технические и институционально - организационные характеристики, но и весь спектр социально-поведенческих, ментальных и конфессионально-этических факторов, которые, в конечном счете, и определяют целесообразность и эффективность той или иной модели индустриализации.

Одной из актуальных задач экономической истории является изучение механизма общественного прогресса, потому что во все времена основная стратегия развития заключалась в интенсификации общественного производства и каждая эпоха оставила собственные модели роста. В экономической науке теория экономического роста имеет богатые историографические традиции, что существенно облегчает проведение конкретно -исторических исследований в этом направлении. Как для экономистов, так и для историков, при изучении данной темы важными остаются, во-первых, оценка темпов индустриализации и ее влияния на динамику экономического развития и, во-вторых, характеристика участников производственного процесса с учетом их социального статуса как людей с желаниями и надеждами, нуждами и огорчениями, с экономически значимым и потенциально статистически измеряемым реагированием на свое институциональное положение и перспективы его изменения1.

Хронологические рамки работы. Как видно из вышеизложенного, автор ставит задачу комплексного освещения темы исследования в срезе двух эпох, выбор которых был обусловлен некоторыми, вполне конкретными обстоятельствами.

Во-первых, предпринимательство как основа экономической деятельности и социальный институт формируется под воздействием всего комплекса факторов, определяющих социально-экономический облик той или иной исторической эпохи: государственная политика, социальные отношения, развитие рынка и институтов собственности, природно-географические особенности, культурная традиция, ментальность и т.д. И хотя по вполне оправданному мнению O.A. Платонова «возраст русского предпринимательства давно перевалил за тысячу лет»2, на наш взгляд, можно выявить два этапа наиболее интенсивного его формирования: XVIII - первая половина XIX в. и 90-е гг. XX в. Осознавая некоторую условность указанных хронологических периодов, автор считает вполне обоснованным выделение их в рамках исследования темы диссертации. В этой связи для более яркого выражения прорабатываемой нами хронологической концепции, необходимо сделать некоторые пояснения.

Не вдаваясь в подробности размышлений о сущности понятия «предпринимательство» (что будет частично компенсировано в других разделах), автор считает, что на протяжении развития социально-экономической системы оно подвергалось эволюции, приобретая все более содержательные характеристики. В этом ряду выделенным периодам принадлежит особо важное место.

Так, в XVIII - первой половине XIX в. развитии предпринимательской сферы произошел целый ряд фундаментальных изменений, которые можно назвать эпохальными во всей истории экономического развития России. Они ознаменовали собой эпоху становления капиталистических форм хозяйствования и рыночной системы. Во-первых, предпринимательство гораздо более интенсивно стало проникать в производственную сферу, благодаря чему формируется отрасль так называемого крупного промышленного предпринимательства. Во-вторых, создается правовое пространство предпринимательской деятельности. И, наконец, в-третьих, предпринимательство оформляется как социально-экономический институт, впитав в себя все противоречия и особенности развития российского общества и государства.

Конечно, история не может повториться дважды. Но то, что происходит с Россией на исходе XX столетия, невольно подталкивает на мысль о незримой исторической связи двух, достаточно отдаленных друг от друга, эпох (при этом авторы отдают себе отчет в том, что за этот период произошли громаднейшие изменения, существенно изменившие социально-экономический и политический облик российского государства, и что проведение прямых аналогий в данном случае неуместно). «Повторные» рыночные преобразования нередко наталкиваются на те же трудности и препятствия, что и два столетия назад. Рыночные отношения приводят ныне к воссозданию на новой, конкретно-исторической основе института отечественного предпринимательства, «непрерывность» в развитии которого была прервана эпохой социалистических экспериментов. Поэтому соотнесение двух «аналогичных» периодов позволяет глубже уяснить такие важные и сегодня проблемы как, например, национальная ментальность и ее проявления в отношениях с практикой предпринимательства, общее и специфическое в истории конструкторов экономической структуры государства, особенности трудовой мотивации и хозяйственной этики, национальные традиции в отношениях между трудом и капиталом, а также капиталом и государством, способность российского предпринимательства реагировать на социальные и духовные запросы общества, на политические процессы, происходящие в нем, и др.

Предметом исследования являются важнейшие содержательные характеристики предпринимательства, формирующиеся в процессе экономического творчества отдельных его представителей: профессиональные традиции, система ценностей, этические и правовые нормы, ментальность, трудовая мотивация, рожденные культурой, складом души и обычаями народа. Несмотря на кажущуюся абстрактность вышеназванные «тонкие материи» в реальной экономической деятельности выступают незримыми «проводниками», направляющими волю, творческую энергию и практическую деятельность людей в строго определенное русло и заключающими их в ярко выраженную оболочку. Более содержательному раскрытию рассматриваемых понятий способствует использование в качестве реального исторического фона всей совокупности разноплановой деятельности (как экономической, так и не экономической) некоторых представителей российского предпринимательства, игравших и играющих немаловажную роль в жизни «делового мира» двух эпох. Поэтому ключевой фигурой, реальным субъектом представленного исследования стал предприниматель - и как живой человек, со всем комплексом проявлений его чувственно-эмоциональной и нравственно-психологической сторон жизнедеятельности, и как экономический человек, обладающий средствами производства и осуществляющий свою деятельность ради получения материальной выгоды, и как участник общественных отношений, в той или иной мере вынужденный впитывать и воспроизводить характерную для этого обществе культурную среду и руководствоваться интересами других субъектов и социальных групп, и как подданный государства, приводящий свои действия в соответствие с правовыми нормами и государственной «волей».

Именно такой подход к предмету исследования позволит, на наш взгляд, наиболее эффективно решить поставленные задачи.

Территориальные рамки работы определены пространственными масштабами деятельности рассматриваемых в исследовании предпринимателей. В силу условности и непостоянства указанных параметров, а также по причине многоликости и хронологической неоднородности «предмета» исследования, весьма затруднительно сколько-нибудь точное выделение территориальных границ исследования. Автор считает возможным лишь сделать некоторые замечания по данному аспекту.

Во-первых, основным историческим фоном стали материалы, касающиеся предпринимателей, чья деятельность осуществлялась в рамках Замосковного горного округа, охватившего Владимирскую, Нижегородскую, Пензенскую, Тамбовскую, Рязанскую, Калужскую, Орловскую, Тульскую, Костромскую и Вологодскую губернии с их металлургическими заводами. Он, находясь в самом центре Российской империи, представлял собой один из самых динамично развивающихся промышленных районов. В среднем в конце XVIII - первой половине XIX в. на данной территории действовало примерно 40 предприятий.

Во-вторых, для выявления современного облика предпринимательства территориальные рамки вообще не ограничивались каким-то отдельным регионом. Поэтому документальный фон составили материалы, характеризующие предпринимательскую деятельность наиболее ярких представителей и социальных групп всего российского предпринимательства.

Научная значимость постановки темы определяется ее непосредственной связью с общей проблемой изучения истории российского предпринимательства. Особое значение имеет исследование проблем преемственности духовно-нравственных основ и ценностной ориентации в деятельности предпринимателей двух эпох. Хотя они достаточно отдалены друг от друга, главным связующим звеном является так называемое «самоопределение» предпринимательства, стремление занять свою нишу в социально-экономической и политической структуре общества. Как ни парадоксально, но эти проблемы остро стояли уже и в XVIII - первой половине XIX в., они волнуют умы государственных деятелей и предпринимателей и сейчас.

Кроме того, рассмотрение поставленных в исследовании вопросов выводит нас на еще одну важную проблему, связанную с изучением моделей промышленного развития. Это обусловлено, прежде всего, тем, что хотя промышленники во многом определяют характер производственных отношений, в конечном счете, они сами вынуждены принимать «правила игры», устанавливаемые «свыше», непосредственно являясь участниками промышленного производств и реализуя ту или иную модель промышленного развития. Вот почему важно выявить степень влияния «внешних», неэкономических факторов, определяющих социально-экономическую «среду» и правовое пространство деятельности предпринимателей.

И, наконец, не менее важную роль играет проблема «перспективности» российского предпринимательства, недавно поставленная некоторыми российскими учеными3. На наш взгляд, она не является надуманной. Современное российское предпринимательство, да и в целом вся система формирующихся рыночных отношений, ориентируются на западные модели развития. Поэтому в данном случае исторические традиции и духовные основы российского предпринимательства могут вообще не найти себе места в системе европеизированной предпринимательской этики.

Автор надеется, что представленная работа внесет свой вклад в разрешение этих важных научных проблем.

Источники и методы их обработки. Источниковой базой диссертации являются как опубликованные материалы, так и архивные данные. Основу исследования составляют документы архивохранилищ Москвы (ЦГИАМ), Санкт-Петербурга (РГИА), Нижнего

Новгорода (ГAHO), Владимира (ГABO), Саранска (ЦГА РМ), Тамбова (ГATO), Пензы (ГАПО). Богатейшее собрание источников содержат фонды Московского горного правления (ЦГИАМ, ф. 2199), горного департамента (РГИА, ф. 37), горных инженеров (РГИА, ф. 44), комиссии по оценке состояния железного производства в России (РГИА, ф. 46). Хранящиеся в них материалы делопроизводства горных учреждений и заводских контор представляют большой интерес. Среди них встречаются целые экономические трактаты о развитии российской промышленности, делах и ошибках предпринимателей - своего рода научные труды современников. В этом плане следует выделить документы комиссии по оценке состояния железного производства в России4. Они содержат широкие сведения по истории развития металлургической промышленности страны первой половины XIX в., но основная их масса до сих пор еще недостаточно исследована.

Впервые вводится в научный оборот большой комплекс источников по истории замосковных горных заводов, относящихся к первой четверти XIX в. Прежде всего, нужно отметить дела комиссии, созданной Александром I для выработки мер по улучшению положения горнозаводского населения. В фонде Московского горного правления они отложились под следующим названием: «Об истребовании от заводчиков заключения по составленному положению для Белорицкого завода Пашкова»5. В них содержатся описания всех заводов Замосковного горного округа, сведения о заводовладельцах, об организации производства, о заработной плате заводского населения, стоимости воспроизводства рабочей силы в различных регионах центральной России с приложением цен на товары, покупаемые рабочими. Здесь мы находим уникальные материалы о хозяйственном состоянии дворов рабочих, типологии семьи - так называемые подворные описи, которые имеются почти по всем заводским поселкам округа. Они входили в число обязательных документов, представляемых заводчиками в горное правление. Привлечение столь широких сведений позволяет дать разностороннюю характеристику социально-экономического облика предпринимателей той эпохи, а также их деятельности, от которой в немалой степени зависит реальное состояние в заводских хозяйствах.

Большой интерес представляют копии купчих и арендных договоров на землю и крестьян. Их привлечение дает возможность увидеть масштабы предпринимательской деятельности заводовладельцев, их финансовую состоятельность и коммерческую активность. Аналогичную информацию, с акцентом на производственные характеристики деятельности того или иного предпринимателя, представляют различные ведомости: о выплавке чугуна и выделке железа, численности заводского населения и т. п.

Юридический статус заводов, правовое положение различных категорий заводского населения и предпринимателей, направление промышленной политики государства изучались по материалам Полного собрания законов Российской империи, неопубликованным указам различных ведомств, по документам делопроизводства правоохранительных органов и т.д.

Сведения о характере взаимоотношений рабочих и заводовладельцев, их политической культуре представлены различного рода следственными делами, в которых отложились донесения следователей, приказчиков, управляющих, письма заводчиков, прошения мастеровых, переписка между учреждениями и т.д. Однако к ним надо относиться особенно критично. Как правило, для донесений горной и гражданской администрации было свойственно не выяснение действительных причин трудовых конфликтов, а стремление объяснить их пороками рабочих. Заводские люди назывались в них не иначе как лентяями, пьяницами, бунтарями, а их прошения - «затейливыми и прихотливыми», не заслуживающими внимания. Поэтому на их основе не всегда можно определить действительные причины волнений на заводах, а в конечном счете выявить «истинное лицо» того или иного предпринимателя. Такие дела остались как в центральных, так и в местных архивах, причем в последних (ГABO, ГАНО, ГАТО) содержатся наиболее интересные сведения.

Много полезного и интересного материала извлечено из родословных таблиц и статистико-экономических описаний конца XVIII - первой половины XIX в.6 Данные о заводах и заводских хозяйствах российских предпринимателей содержатся в широко п известных трудах М.Д. Чулкова, И.И. Лепехина, П.С. Палласа, написанных в конце XVIII в. Следует выделить биографические словари и экономические обозрения второй половины XIX в.8 Немало статей посвящали проблемам горного производства журналы «Вестник промышленности», «Горный журнал», «Русский архив», «Журнал мануфактур и торговли», «Сын Отечества», а также такие газеты, как «Русские ведомости», «Коммерческая газета». Публикации современников содержат также обширные биографические сведения о заводовладельцах9.

Особую категорию источников, позволяющих подойти к разрешению вышеназванных проблем в новом ракурсе, составляют те из них, в которых выражена так называемая социальная память. Несмотря на некоторое пренебрежительное отношение историков к такого рода историческому материалу, на наш взгляд, его не следует недооценивать, тем более что поставленные в работе вопросы требуют использования антропологических методик. Это необходимо, прежде всего, для того, чтобы объект исследования, -предприниматель, - был представлен не только как абстрактная научная категория, участник производственных отношений и элемент экономического механизма, но и как часть социальной системы в целом. В данном случае самореализация предпринимателя происходит не только в плане его экономической деятельности, направленной на получение прибыли и достижение делового успеха, но и в плане определения своего социального места и выработке механизма взаимодействия с другими общественными группами в существующей в данный момент времени системе социального партнерства. Чтобы понять этот механизм, необходимо вскрыть пласт взаимоотношений на так называемом бытовом уровне, что позволит представить их участников, и прежде всего предпринимателей, в наиболее «очеловеченном» виде.

Поэтому вполне объясним возникший интерес современных исследователей к «отдельным случаям» (case-studies), в основе которых лежит изучение биографий, «историй жизни»10. Они содержат информацию о жизненном опыте, индивидуальном выборе, мотивах поведения и других проявлениях так называемых «тонких материй», составляющих живую ткань социальной истории.

Биографическое исследование перекликается с несколько иным направлением - «oral histori» (устной историей). Интерес к ней связан с изменением представлений об объекте исторического исследования, с включением ментальных структур в предмет изучения. Материалы «устной истории», несмотря на свою «ненаучность» и даже «антиисторичность», являются ценнейшим документальным источником, воссоздающим социально-психологический и бытовой фон жизнедеятельности, а так же показывающим образ предпринимателя в общественной среде и его восприятие народным сознанием. Подобные сведения дают представления о характере и направленности социального поведения предпринимателей, об их социальных ориентирах и общественных установках, а, в конечном счете, о том, насколько гармонично вписываются принципы жизнедеятельности предпринимателей в существующую на данном этапе систему общественных отношений. Использование «устной истории» в такого рода научно-историческом труде требует некоторой конкретизации методологических подходов.

Во все времена существовала взаимосвязь между памятью, познанием и историей. Несмотря на конъюнктурность истории, «прошлое» не является лишь орудием пользования, инструментом утверждения чьей-то правоты или социальных притязаний - оно также входит в память разными путями и помогает структурировать ее. В результате бытового, обыденного восприятия прошлого и настоящего в народном сознании пишется социальный портрет, создается модель, в которой закрепляются ориентиры, чему следовать и чего избегать. Эта модель является лишь частью процессов сложного социального механизма, реальное функционирование которого происходит в его отдельных элементах: «группа», «семья», «институты», «общество».

Во всей этой огромной паутине образам и отображениям прошлого отводится значительная и далеко не однозначная роль. Чтобы думать о прошлом, человек должен отобразить его аспекты для себя или для других. Такое отображение необязательно должно быть словесным, но как только отображенное становится предметом сообщения или вопроса, в игру вступают слова. Две разновидности отображения «прошлого» определяют два варианта самого «прошлого»: «истории-прожитой» и «истории-записанной». Легко спутать одно значение с другим из-за того, что прошлое живет в настоящем разными способами, и суждения о событиях, которые сами по себе есть лишь отображение прошедшего, также могут быть видом действия. Иначе говоря, речь идет о социальной направленности «устной» истории во всех ее проявлениях, которая выражается как во взаимоотношениях между рассказчиком и аудиторией, так и в ситуативных характеристиках письменного отображения прошедшего.

Если вдуматься, что отображения прошедшего делаются в процессе взаимодействия людьми, находящимися в реальном времени и пространстве, мы увидим, что, как бы ни скромна была цель говорящего, они являются целенаправленными социальными действиями.

Но при этом необходимо понимать жанр, в котором происходит временное изложение событий, с тем, чтобы усвоить специфику социального действия собеседников и оценить информацию, которую передает данное изложение (понятие «жанр» здесь обозначает различные конвенции дискурса, при помощи которых говорят и пишут об истории, а слушатели и читатели понимают их и интерпретируют определенным образом. - Прим. авт.). Вот почему, историческое исследование такого рода источников невозможно без выявления их литературной компоненты, устанавливающей характер и способ подачи материала, а также определенным образом трансформирующей и его содержательный уровень. Поэтому профессиональные историки, используя воспоминания других, не могут просто просматривать их на предмет поиска нужных фактов, извлекая их, как изюм из булочки. Любые подобные факты так глубоко встроены в повествование, что оно определяет их интерпретацию - его структура, сюжет, его метафоры также несут на себе смысловую нагрузку.

И даже такие составляющие «устной истории», которые историки категорируют как «миф», или говоря по-другому, как нереалистичный способ отображения прошлого, в большинстве случаев могут иметь историческое содержание. Мифические структуры как бы кодируют историю, они регистрируют реальные события или значительные перемены. Хотя устные источники не всегда полностью достоверны с точки зрения реальных фактических событий, но подобная «недостоверность» устного рассказа не есть его слабость, а скорее, сила, поскольку она ведет через факты к их значениям11.

Рамки и тематика нашего исследования не позволяют продолжить дискуссию в этом направлении, но изложенные выше методологические приемы и принципы позволяют по-новому взглянуть на источники, относящиеся к категории «устная история», и более объективно и качественно выявить их реальное историческое содержание в плане проработки данной проблематики.

Необыкновенные богатства, накопленные отдельными горнозаводчиками, привлекали пристальное внимание и были предметом всеобщего обсуждения, благодаря чему складывался типологический образ предпринимателя эпохи и вырабатывалось определенное отношение к нему. Из книг, написанных современниками того времени прежде всего следует упомянуть работы Е.П. Карновича «Замечательные богатства частных лиц в России» и

10

Наше купечество в прошлом веке» , а также сочинение П.Свиньина, посвященное известным предпринимателям Баташевым13.

Прекрасный материал об образе жизни в заводских хозяйствах, о характере отношений заводовладельцев и рабочих сохранила мемуарная литература14. Особенно много сведений имеется о наиболее крупных горнозаводских хозяйствах Баташевых, Щепелевых и Мальцевых. Привлекают к себе внимание воспоминания В.Д. Баркова, которые он назвал «История Василия Дмитриевича Баркова»15. Бывший крепостной лекарь A.A. Баташева В.Д. Барков был свидетелем начавшихся после смерти владельца тяжб за наследство. После получения свободы в 1817 г. В.Д. Барков и его отец вступили в касимовские 3-й гильдии купцы и в середине XIX в. стали богатейшими людьми страны.

Сохранилось воспоминание о театре в Выксе. В частности, внешний вид театра и его деятельность описывает один из первых балетмейстеров Москвы А.П. Глушковский, который посещал Выксу в 1839 г. и жил там по приглашению родственников Д.Д. Щепелева два месяца16. Лестный отзыв о выксунском театре находим в воспоминаниях Н.Я. Афанасьева, приглашенного тем же Д.Д. Щепелевым в качестве капельмейстера17.

Интересный материал о заводах и заводовладельцах округа сохранился в устном народном творчестве. В 1951 году местный краевед Н.Д. Комовская выпустила в свет книгу преданий и сказов Горьковской области, где отражен также фольклор рабочих18. Подобные работы есть и по другим губерниям19.

Активно использовались материалы «устной истории», хранящиеся в фондах Выксунского краеведческого музея: воспоминания современников, народные предания и пр. Рукописный фонд музея содержит выписки и фрагменты с не дошедших до наших дней вотчинного архива Баташевых и их наследников. Источники такого рода требуют к себе критического подхода, так как в нем вымысел, смещение хронологических рамок сочетаются в них с реальными фактами, подтверждаемыми архивными материалами.

Современное состояние российского предпринимательства представлено данными социологических исследований и опросов общественного мнения, инициатива проведения которых принадлежит различным государственным учреждениям, научно-исследовательским институтам, общественным фондам и отдельным ученым, заинтересованным в изучении социальной базы рыночных преобразований, современного облика российского предпринимателя.

Методологическая основа исследования. В современную эпоху историческая наука претерпевает столь радикальные изменения, что «сегодня стало модным говорить о кризисе 20 истории» . Несмотря на популярность, данное выражение неоднозначно трактуется в научных кругах, порождая различные формулировки и значения этого термина. Не вдаваясь в подробности дискуссий по этому поводу, вполне определенно можно сказать, что особенно «тяжелые потери» понесла методология, из всех разделов исторической науки, наверное, более всего претендующая на фундаментальность и глобальность своих положений. Именно два последних качества оказались наиболее уязвимыми и подвергаются интенсивному переосмыслению, вызывая хаотичные движения и в других составляющих исторического познания. Разрушение некогда стройных конструкций - процесс очень болезненный, сопровождающийся мучительным поиском выхода из сложившейся ситуации, выбора нового пути.

Для отечественных историков долгое время единственной методологией был марксизм, трактующий исторический процесс с точки зрения формационного подхода и классовой борьбы и устанавливающий в качестве аксиомы зависимость исторических знаний от мировоззрения, убеждений, господствующих идей.

Однако необоснованно ограничивать рамки кризиса только отечественной историографией. «Взлеты» и «падения» были присущи всей мировой исторической науке, хотя в большинстве случаев они не носили характер структурного кризиса. Многие методологические подходы и концептуальные направления, в свое время признававшиеся перспективными и научно значимыми, сходили с «дистанции» и уступали место другим, точно так же претендовавшим на «истинное» знание. Мода на количественные методы сменялась их игнорированием, сфера интересов ученых смещалась от макро- к микрообластям, от экономики к культуре, от класса к более ограниченным социальным группам и даже к индивидам и т.д. Данный процесс неизбежно будет продолжаться и дальше - это следствие так называемой болезни роста, на которую история обречена хронически.

В то же время, «отождествление истории с неповторимой судьбой государства, культуры или, в более поздние времена, с той или иной идеологией (консервативной, демократической или революционной), якобы определившей дальнейшее направление развития, каким-то образом сочеталось с соблюдением общепризнанных правил научности и с реальным расширением объема полученных знаний. С одной стороны, работа по установлению истины; с другой - свободная интерпретация и изложение фактов в произведениях, специально задуманных, чтобы довести до сведения читателя определенные идеи и убедить его, - таковы были направления развития истории на протяжении более ста лет»21.

Другой важный момент состоит в смещении и расширении проблематики исследований. Он обусловлен переходом от жесткого линейного детерминизма в истории к неустойчивым, многолинейным, разнонаправленным связям взаимообусловленности и взаимозависимости, которые характеризуют любое историческое явление или событие.

Параллельно смешались грани между различными дисциплинами и применяемыми ими методами. Согласно современному представлению, история должна быть открыта для всех направлений мысли и гипотез, выдвигаемых другими дисциплинами, которые так же изучают сферу социального, но это требует обновления методов и способов постановки вопросов, которые в любом случае должны соответствовать изучаемым фактам и используемым источникам.

Применительно к проблематике данного исследования мы имеем дело с областью, охватывающей многие стороны человеческой жизнедеятельности: от технических и экономических аспектов материальной жизни до религии, общественной жизни, социальной и индивидуальной психологии, менталитета и т.д. Для изучения всей совокупности вопросов необходимо изучить большой комплекс разнообразных источников, в которых содержится различная по типу и методике представления информация. Поэтому требуется разработка и использование комбинированного методологического подхода, при реализации которого был бы возможен учет всех вышеназванных тонкостей.

Методы квантитативной истории позволили вводить в научный оборот большие массивы статистических источников, содержащие десятки разнообразных количественных показателей. Их анализ возможен на основе применения новых информационных технологий с использованием современной компьютерной техники. В связи с этим исторические исследования стали сопровождаться большим числом таблиц, математических формул и расчетов. Графическая интерпретация стала важной частью современной культуры научного исследования.

Новые методы, без сомнения, увеличили круг исторических свидетельств, благодаря которым историк может реконструировать свое прошлое, но история по прежнему остается общественной наукой. Расширение поля деятельности для исторического исследования и определение новых объектов изучения отнюдь не вытеснили более традиционные и привычные направления деятельности, хотя некоторые из них отечественная историография взяла на вооружение совсем недавно. Одним из таких является цивилизационный подход, согласно которому история распадается на два цикла: история традиционных (аграрных) и современных обществ. Переход от одного общественного состояния к другому составляет сущность процесса модернизации. Теория модернизации возникла в результате коллективного творчества социологов и историков (С.Блэка, Д.Эптера, У.Ростоу, С.Эйзенштадта, Р.Бендикса и др.). Быстрое распространение ее в нашей стране обусловлено тем, что она идеологически нейтральна, выступает против разделения «русского» и «западного» путей развития, рассматривает историю России в контексте важнейших тенденций мирового исторического процесса. Характерная черта теории модернизации -признание закономерности и обусловленности исторического процесса, его прогрессивности. Однако, говоря о прогрессе, «модернизаторы» моделируют мировую историю по образцу развитых европейских стран. Удел остальных лишь - повторение опыта западных буржуазных индустриальных государств и подтягивание их до европейского 22 уровня . В связи с такой особенностью теории модернизации, учитывая в целом высокий уровень российской исторической науки, исследователи в нашей стране в то же время воспринимают данную теорию достаточно критично, заимствуя из нее лишь часть тезисов.

Следующий метод, нашедший применение в работе - биографический - можно с одинаковым успехом отнести и к традиционным, и к новым. Хотя выражение «новое» в данном случае выступает в качестве «хорошо забытого старого». «Бывали времена, когда о жизни отдельного человека можно было поведать, полностью абстрагируясь от исторических событий. Вероятно, мы вправе утверждать, что были и другие времена - они к нам гораздо ближе, - когда об историческом событии можно было повествовать, абстрагируясь от судеб отдельных людей»23. Продолжив рассуждения в этом ключе, можно сказать, что сейчас наступили такие времена, когда необходимо преодолеть обе крайности и достичь такой ситуации, при которой биографический метод займет достойное место в системе исторических исследований и послужит делу научного познания нашего прошлого.

В данной работе, использование биографического метода имеет вполне конкретную, но двоякую цель: с одной стороны, подчеркивая уникальность жизненного опыта личности (предпринимателя), доказать несводимость индивидуумов и их поведения к общим нормативным системам (экономическим, социокультурным, политико-правовым и т.д.), с другой - учитывая уникальность и единичность конкретного жизненного опыта, выразить общее, интерпретировать автобиографические свидетельства не в изоляции, а во взаимосвязи с исторической и социальной плоскостью.

Специфика предмета исследования, отсутствие четко очерченных хронологических и территориальных рамок, а также неопределенность масштабности исследования требует оптимального соотношения микро- и макроподходов. Существенное уменьшение масштаба наблюдения, переход к микроанализу и интенсивному прочтению документов должны комбинироваться с описанием сложных и широкомасштабных социальных, экономических, культурных, политических систем, процессов и явлений, проходящих сквозь время и пространство.

Комбинирование в масштабности исследования и выявление различных исследовательских «срезов» одновременно позволяет применить методы исторической компаративистики. Исследование «обширных пространств» производится с точки зрения выявляемых контрастов или идентичностей. При этом должна быть установлена определенная взаимосвязь времени и пространства, реализация которой позволит избежать не только взаимоисключения таких категорий, как тождественное и различное, индивидуальное и коллективное, особенное и общее, но - напротив - обеспечить между ними возникновение прочных ассоциативных связей.

Таким образом, происходящий в отечественной, да и во всей мировой исторической науке процесс переструктурирования исторического знания привел к сосуществованию методов познания истории различных направлений и оттенков, что не могло не найти отражения в данном исследовании. В работе были использованы одновременно отдельные элементы нескольких теорий и методологических подходов, наиболее подходящих для исследования того или иного вопроса.

Историография темы. Приступая к характеристике историографической ситуации в изучении поставленной проблемы, необходимо еще раз отметить новизну тематики исследования. В силу этого выявление литературы, где бы в чистом виде вырисовывалась данная проблематика, очень затруднительно. Поэтому необходимо дать более широкий историографический обзор, чем того требует конкретный предмет исследования. Историографическому анализу подвергалась литература, где данная тематика и отдельные ее составляющие в той или иной форме затрагивались и подвергались осмыслению.

Учитывая существование авторских вариаций, определяющих содержание понятий «предпринимательство», «трудовая мотивация», «хозяйственная этика», «экономический менталитет» и др., которые являются важнейшими характеристиками облика предпринимателя, и принимая во внимание разнообразие подходов при их рассмотрении мы по возможности постараемся их выявить, прибегая в некоторых случаях к абстрактной, историко-философской и историко-социологической трактовке этих понятий. Освещая историю изучения этих проблем, мы взяли за основу хронологический принцип, но иногда отступали от него, рассматривая во взаимосвязи исследования, относящиеся к одному предмету, развивающие и дополняющие друг друга.

Трудовая мотивация, хозяйственная этика, экономический менталитет в отечественной историографии не изучались как самостоятельные проблемы исторического познания и исследования. Тем не менее, в русской общественно-экономической мысли издавна складывалось самобытное отношение к культуре труда, к деньгам, богатству и капиталу, предпринимательским качествам и т.д. Тем самым общество вырабатывало соответствующие нормы предпринимательского поведения, критерии праведности труда и его нравственной оценки, что постепенно принимало характер культурной традиции, переходящей из поколения в поколение.

Впервые достаточно четко это прозвучало в «Домострое» — памятнике истории хозяйственного быта и экономической мысли XV - XVI вв. Многие правила, сформулированные в нем, имеют непреходящую ценность. Описанные в «Домострое» формы хозяйствования показывают истоки отечественного предпринимательства, его генетические начала. «Люди торговые и мастеровые, и земледельцы тоже пусть праведным только и благословенным торгуют, и производят, и пашут - без покражи, разбоя и грабежа, без поклепов и лжи, клеветы и обманов; пусть торгуют и промышляют нажитым праведными трудами, не ростовщичеством, но благодаря приплоду. Труду и всякому урожаю, исполняют дела свои добрые по христианскому закону и по заповедям господним: угодит в сем мире вечную жизнь заслужит.» - так формулирует критерии нравственности и праведности труда это выдающееся произведение24. Вместе с тем «Домострой» говорит и о необходимости рационального хозяйствования, в основу которого должна быть положена строгая расчетливость и смекалка. «Всякому человеку: богатому и бедному, большому и малому должно все рассчитать и размерить, исходя из ремесла и из доходов, а также и по имуществу.»25. Домохозяину необходимо было в разных ситуациях найти для своей экономики» наиболее результативную форму организации, выбрать наилучший набор

26 частей» хозяйства, связанных с отраслевой и рыночной ориентацией . При этом идеальная «экономика» должна быть организована по типу семейного корпоративизма «расширенного порядка», где существует уникальная среда взаимоотношений: разнообразные формы патернализма, опеки, «послабления» младшим, бедным и зависимым, «семейная» сплоченность, духовная и социальная гармония.

Как видим, предпринимательство здесь предстает в форме домостроительства, в рамках которого исключена погоня за прибылью как самоцель, а деловые отношения ориентируются на определенный нравственно-трудовой порядок, порицающий поклонение деньгам и несправедливые отношения между хозяином и работником. Тем самым создается настоящий идеал трудовой жизни русского человека - крестьянина, купца, боярина и даже князя.

Для экономической мысли XVIII в. характерно признание роли купечества и торговли в благосостоянии государства. Произведением, существенно повлиявшем на складывание отечественной традиции трудовой деятельности, экономической культуры и нравственного поведения предпринимателя, является вышедшая в 1724 г. «Книга о скудности и богатстве» И.Т. Посошкова, крестьянина по происхождению и купца по роду занятий, стоявшего у истоков отечественной экономической науки. Представленной в этом известном сочинении социально-экономической программе купечества посвящено немало работ и до сих пор историки-экономисты обращаются к его идеям27. Выдвигая купечество на первое место в обществе, он замечает, что его в «ничтожность повергать не надобно, понеже без купечества

9R никакое не токмо великое, но и малое царство стоять не может» .

Но вместе с тем в книге дается весьма нелицеприятная характеристика русского купечества, где говорится о недостаточном проявлении его коммерческой честности: «Купцы меж собою союзства нимало не имеют, обманывают друг друга, торгуют плохим товаром, бессовестно наживаются»29. Посошков считал, что с этим злом следует бороться с помощью внешней принудительной организации. В целом же, автор ограничился рассуждениями о роли купечества и его деятельности для принесения пользы государству, не прибегая к более широким характеристикам их облика.

Несколько иное отношение к купечеству прослеживалось во взглядах дворянских историков. К примеру, один из ярких представителей этой среды князь М.М. Щербатов сетовал на то, что купцы притязают равняться с дворянами в достоинстве и чести, хотя «по испытанию моему знаю, что откупа и подряды, где они корону обманывают, составляют главные источники богатства их», что, однако не мешало им «всенародно проповедовать, что

-ЗЛ деньги все, а служба и излияние права есть ничто» . В известном «Представлении о купечестве и ремеслах» В.Н. Татищева хотя и присутствует положение о благотворной «для всякой области» деятельности купечества, но все это неизменно дополняется сетованиями на «вред государству», происходящий от «воровства» и «подлога» купцов. «Нет ни одного ремесла или рукоделия, которое у нас делается и в рядах продается, чтоб каково коварства и

31 обману не было, что не токмо стыд, но и государственный убыток» .

Подобное пренебрежительное отношение к купцам, их предпринимательской деятельности и ценностной ориентации будет доминировать в дворянской историографии и дворянской среде на протяжении всего XIX в., хотя в творчестве представителей либерально-буржуазных кругов формировалось стремление реабилитировать нарождающуюся российскую буржуазию, и обосновывалась необходимость занятия ею более достойного места в обществе. Так, идеолог купечества H.A. Полевой отмечал высокую оценку общественным мнением обладателей крупных капиталов. Он считал, что благосклонно, горожане относились к тем, кто нажил капиталы «из ничего», умом и трудом.

Именно они, «производители благосостояния государств, кормильцы и обогатители миллионов своих собратьев», являются основой экономической и общественной жизни России, наиболее энергичной и деятельной частью русского общества. Особенно колоритно в этой связи звучит обращение Полевого к выпускникам московской коммерческой академии (1832 г.): «Если Россия есть земля надежд, одна из лучших надежд ее вы, русские купцы»32.

На исходе XIX столетия предпринимались попытки выявить самобытные черты российского предпринимательства, связав их с типичными особенностями характера русского народа. В их числе выделялись те, которые могли способствовать проявлению предприимчивости. Тем самым отвергалось мнение о том, что у русского народа вообще отсутствовала склонность к целенаправленной инициативной деятельности, связанной с рискованным использованием своих средств или материальных возможностей ради получения выгодного хозяйственного результата. Например, русский историк академик В.П. Безобразов выделяет особо, чувство меры, практический расчет, самообладание, трезвость характера, силу воли33.

На рубеже XIX - XX вв. в общественно-научных кругах начинают активно дискутироваться вопросы о собственности и труде, что было вызвано необходимостью выбора дальнейшего пути развития России и развернувшимся в среде интеллигенции спором о судьбах России. Тон здесь задавали представители русской философии - H.A. Бердяев, И.А. Ильин, C.JI. Франк, С.Н. Булгаков и др. Позитивным моментом их творчества стало обоснование духовно-религиозного понимания собственности и труда, что расширило в целом представление о сущности хозяйственной деятельности и предпринимательства.

Например, по мнению И.А. Ильина, подлинную хозяйственную инициативу трудно пробудить одними только деньгами. Она возможна лишь через полное духовно-материальное единение человека с объектом и результатом своего труда, т.е. на основе частной собственности. Люди, лишенные собственности, ставятся в положение «хозяйственных кастратов», поэтому у них пропадает желание трудиться в полную силу, улучшать мир вокруг себя34. С христианской точки зрения дело не в том, сколько у человека собственности, а как он ею распоряжается - служит ли она его духовным целям или же он служит ей как идолу. Как отмечает C.JI. Франк, порицаются не размеры имущества, а внутреннее отношение человека к нему: когда «служат» ему, а не богу, когда «собирают себе» земные сокровища и пребывают в них «сердцем»35.

В работах H.A. Бердяева содержатся интересные размышления о влиянии православных норм на сознание предпринимателя и мотивацию его труда. По его мнению, если для протестантской этики характерно материальное благосостояние как показатель богоизбранности, то в России богатство всегда греховно, оно не может быть достигнуто праведными путями. «Европейский буржуа наживается и обогащается с сознанием своего большого совершенства и превосходства, с верой в свои буржуазные добродетели. Русский буржуа, наживаясь и обогащаясь, всегда чувствует себя немного грешником и немного презирает буржуазные добродетели»36.

Представители русской православной философии своими идеями показали неприятие западной индустриализации и связанного с ней своеобразного человеческого типа - «хомо экономикус», возвеличенного М.Вебером. Особенно ярко это проявилось в трудах русского теолога и экономиста С.Н. Булгакова. Он выступает ярым противником абсолютизации стремления к наживе и богатству как индивидуального и общественного двигателя развития. Понимание Булгаковым экономики исходит из того факта, что труд - антиномический процесс, сочетающий необходимость и свободу. Человек вынужден работать, чтобы выжить, но работа представляет собой и более высокую задачу - доказать посредством господства над природой свое подобие Богу. Человечество - и в лице отдельного индивидуума, и в их общности - видит перед собой эту задачу. Основополагающее значение для Булгакова имела мысль, что разделение на материальное и духовное недопустимо. По его мнению, материальные потребности выступают всегда как отражение духовного и культурного уровня индивидуумов. С.Н. Булгаков отвергает материалистическое понимание трудовой деятельности, где главной целью является достижение экономического богатства и рост потребностей. Высшей ценностью труда для него выступает поиск «смысла жизни». Одновременно со стремлением к определенному достатку и борьбой с нищетой должна присутствовать «борьба» с роскошью и стремлением к ней37.

Все вышеназванные религиозные мыслители, анализируя духовно-нравственные аспекты хозяйствования, выражали мнение о несостоятельности историко-экономического анализа, принципиально отождествляющего хозяйственную область с нравственной. Развивая философские идеи православия, они парадоксальным образом пришли к выводе о необходимости его обновления как условии духовного оправдания и активизации предпринимательства, а в конечном счете и более эффективного хозяйственного развития. Хотя в их размышлениях эта идея оформлена концептуально, логика неизбежно подталкивает к мысли о противоречии между духовно-нравственными ориентирами хозяйственной жизни большинства населения и потребностями экономического возвеличивания России. Хотя это оценивалось (а подчас оценивается и сейчас) как положительная черта русской духовности, называлось огромным преимуществом «русского душевного типа» перед западноевропейским, все же признается, что в целом такая ситуация сдерживающе влияла на экономическое развитие.

К сожалению, в дореволюционный период размышлениями такого рода мало утруждали себя представители собственно историко-экономической науки и поэтому данная проблематика редко выходила за рамки философской традиции. В самом начале XX в. интерес к подобным вопросам ознаменовался всего лишь русским переводом небольшого фрагмента труда одного из основателей немецкой социологии Г.Зиммеля под названием

Философия труда». Это сочинение определенным образом всколыхнуло российскую научно-публицистическую среду, тем более что многие положения Г. Зиммеля в условиях российской действительности рубежа XIX - XX вв. звучали в некоторой степени даже революционно. К примеру, в работе обсуждалась возможность и необходимость нового понятия труда как фундаментальной человеческой ценности, новых подходов к осмыслению

2 0 его этических аспектов и вектора их развития . К сожалению, работа не вызвала отклика в научно-исторической среде и не породила стремления к конкретно-историческому исследованию мотивации предпринимательской деятельности, различных типов хозяйственной этики и экономического менталитета.

Правда немного позже, в 1920-е гг., в отечественной науке делались попытки создать историю труда, связанные главным образом с успехом в дореволюционной, и «ранней» послереволюционной России трудов В.Зомбарта и К.Бюхера. Но эти попытки не пошли дальше традиционных очерков по социально-экономической истории, и не добавили конкретных фактов в рассмотрение этих аспектов предпринимательства и предпринимательской деятельности. Так, например, работы С.Г. Лозинского39 и H.A. Рожкова40, посвященные истории труда, являются, по существу, популярными краткими очерками традиционной историко-экономической направленности и не более того.

Тем не менее, говоря о вкладе представителей отечественной исторической науки в разработку указанных проблем, необходимо отметить ряд работ, в которых авторы пытались затронуть судьбы российского предпринимательства. Во-первых, следует назвать несколько исследований, вышедших в конце XIX - начале XX в. и посвященных изучению отдельных хозяйственных комплексов. В это время появились работы по истории мальцевских заводов и предпринимательской деятельности их владельцев41. Проблематика тех трудов была незамысловатой. Исследователи, прежде всего, желали разобраться в причинах упадка горнозаводского производства в этом регионе России и последовавшего за ним разорения заводского населения по сравнению с крепостным периодом, когда мальцевские заводы отличались большими оборотами и «население процветало». При раскрытии вопроса большое внимание уделялось анализу предпринимательства. А.П. Субботин, чье исследование «Мальцевский заводской район. История и настоящее экономическое положение» (1892) основано на достаточно широкой документальной базе, экономические трудности в развитии металлургии центра России связывал, к примеру, с личностью предпринимателя. По его мнению, если бы все заводовладельцы, подобно С.И. Мальцеву, знали свое дело, были бы трудолюбивы, бережливы, чистоплотны, по христиански относились к рабочим - словом, представляли бы собой «положительный тип, совершенно противоположный типу обыкновенного фабриканта - эксплуататора», «то в России жилось бы лучше и русский народ не испытал бы таких жестоких перипетий»42. Данная точка зрения превалировала. Анализируя историю развития мальцевских заводов, исследователи тех лет ввели в научный оборот комплекс источников по организации производства, ассортименту выпускаемой продукции, состоянию индустриализации, предпринимательской деятельности заводчиков, положению рабочих и их взаимоотношениям с заводовладельцами. Материалы, основанные на фондах делопроизводства вотчинных контор, воспоминаниях современников, записанных авторами, до сих пор не потеряли актуальности, хотя и не лишены пропагандистского характера, что нашло отражение в некоторой идеализации личности С.И. Мальцева и характера трудовых производственных отношений на заводах.

История отдельных горнозаводских хозяйств осталась ведущим направлением исследований и в последующие годы. Однако проблематика работ времен советской власти заметно изменилась в связи с усилением влияния марксистско-ленинской идеологии, хотя в 20-е гг. в историко-экономических очерках И.П. Богатова (1922) о заводах Баташевых43 и Б.Н. Гвоздева (1925) о наследниках Миляковых44 такое направление в развитии общественной мысли еще заметно не проявилось. Эти авторы по-прежнему излагали историю развития горнозаводских хозяйств и оценивали социально-экономическое положение рабочих с позиций известного труда М.И. Туган-Барановского «Русская фабрика в прошлом и настоящем» (1898), не абсолютизируя непримиримость классовых противоречий рабочих и заводовладельцев45.

Однако уже в ряде работ, относящихся к 20-м гг., а тем более написанных позже, изложение истории стало базироваться на марксистской методологии. Обязательным элементом анализа было цитирование высказываний К.Маркса, Ф.Энгельса, В.Ленина, И.Сталина и других известных деятелей коммунистической партии. Началась ревизия дореволюционных работ. Г.Ф. Серебряков (1928) с марксистских позиций переписал историю развития мальцевских заводов, поделив всех участников производства на эксплуататоров и эксплуатируемых, связав общественный прогресс только с классовой борьбой пролетариата против буржуазии46. В этом же ключе излагал историю волнений рабочих на баташевских заводах Н.Шаханов (1931); на горнозаводских мануфактурах Костромской губернии - Е.Дюбюк (1926); Пензенской и Тамбовской - К.Котков (1940), Н.Руткевич (1947),В.Бочкарев (1958); Нижегородской - С.Архангельский (1950)47.

Хотя многие перечисленные работы не затрагивали напрямую предмет нашего исследования, их упоминание дает представление об основных подходах при рассмотрении предпринимательства и предпринимательской деятельности и об их эволюции. Явно прослеживается тенденция «материализации» предмета исследования и игнорирование «тонких материй». Если в работе А.П. Субботина дается весьма разносторонняя характеристика предпринимателя и его трудовых качеств, то в работах более позднего времени авторы ограничиваются описанием их деятельности и рассмотрением их классовой сущности.

Исследование проявления «внеэкономических» факторов в деятельности российского предпринимателя и его социально-экономическом облике практически отсутствовало в традиционной советской историографии. Написанные с позиций догматического материализма, они не допускали даже возможности проявления духовности в облике предпринимателя, следуя в русле жестокой и несправедливой оценки К.Маркса, не сумевшего увидеть в нем ничего иного, как только эксплуататора.

Хотя некоторые ученые вплотную подошли к данной проблематике, но все та же невидимая, но могущественная сила уводила их в другое русло. К таковым можно отнести вышедшие в 20 - начале 50-х гг. работы самых авторитетных исследователей социально-экономической истории России П.Любомирова (1937), Н.Павленко (1953), С.Струмилина (1935, 1954), в которых сделана попытка воссоздать историю отечественной металлургидо ческой промышленности . В их трудах была прекрасно проанализирована история возникновения металлургических заводов, роль государства в этом процессе, влияние природных условий на размещение предприятий, показана преемственность в формировании промышленных районов. Но излишнее увлечение технико-технологической, организационно-экономической стороной производственного процесса не позволило им уделить достойное место выявлению субъективных характеристик его главной движущей силы - предпринимателя.

Из тех, кто специально занимался вопросами истории дореволюционного российского предпринимательства, следует назвать Л.Б. Кафенгауза, изучавшего деятельность крупнейших железных заводчиков XVIII - XIX вв. Демидовых49.

Можно также отметить вышедшие в то время работы Н.И. Павленко. В обобщающем исследовании «История металлургии в России XVIII века. Заводы и заводовладельцы» (1962 г.) он рассмотрел историю возникновения металлургических предприятий, процесс складывания промышленных хозяйств, капиталов заводовладельцев, уделив немало внимания и биографиям заводчиков50. В числе достоинств другой его работы, вышедшей годом раньше51, можно назвать попытки автора порассуждать о судьбах предпринимательства, его месте в сословно-социальной структуре российского общества. Но и он практически не сделал и намека на проявление духовно-нравственного и культурного начала в облике предпринимателей и обусловленности предпринимательской деятельности влиянием неэкономических факторов.

Одновременно с работой Н.И. Павленко выходит исследование H.H. Рубцова по истории литейного производства, где также даны некоторые сведения об организаторах «железного» дела в центре России. К 200-летию Выксунского завода в 1967 г. опубликованы очерки его истории, где затронута проблема складывания и развития горнозаводского хозяйства Баташевых и представлена краткая характеристика представителей этой предпринимательской фамилии52.

В 60-х - середине 80-х гг. советские исследователи социально-экономической истории российского предпринимательства воспитывались на фундаментальных трудах Н.М. Дружинина, И.Д. Ковальченко, В.А. Федорова, J1.B. Милова, Б.Н. Миронова, В.К. Яцунского, П.Г. Рындзюнского, A.M. Панкратовой, И.А. Федосова и ряда других историков, являвшихся представителями традиционного материалистического

С-З направления . Проблемы истории предпринимательства рассматривались в это время с позиций взаимоотношений купечества с государственной властью, которые характеризовались состоянием непрерывной борьбы за укрепление своих корпоративных прав. Лишь немногие исследователи выходили за рамки этой проблематики54.

Как видим, в российской дореволюционной и советской интеллектуальной традиции, главным образом в исторической ее составляющей, данная тема не получила достойного отражения. В то же время на Западе она традиционно привлекала и привлекает к себе пристальное внимание в научной литературе, периодике и публицистике. «Традиция, возникшая с появлением труда Макса Вебера, стремительно набирала силу вместе с формированием современного индустриального и постиндустриального общества на Западе»55. Показательно, что глубокое исследование основателя исторической социологии М.Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» произвело настоящую научную революцию и вызвало огромный резонанс и поток научной литературы, не иссякающий в странах Запада вплоть до наших дней, появилось впервые в русском переводе лишь в 1990 г.56. Анализ его творчества, начатый в 20-х гг. Д.М. Петрушевским57 и А.И. Неусыхиным58, стремившихся показать всю значимость трудов М.Вебера и в отдельных случаях сопоставить его идеи с российской действительностью, был жестоко пресечен. Лишь в последнее десятилетие появляются работы, рассматривающие творчество М.Вебера под различными углами зрения59.

Важной заслугой М.Вебера стало то, что уже в начале XX столетия своим понятием хозяйственной этики он поставил вопрос об обусловленности возникновения экономического мышления, которое, будучи связано с буржуазным предпринимательским капитализмом, не может рассматриваться просто как идентичное возникновению капиталистической организации труда60. Говоря о влиянии религии на хозяйственно-экономическую деятельность человека, Вебер пытался определить, каким образом православие определяет ее характер. Называя православие эмоциональной религиозностью (в отличие от рациональной религиозности протестантизма), он считал, что она препятствует рациональной систематизации жизни человека во всех ее проявлениях. По мнению Вебера, эмоциональная религиозность несет свою долю ответственности и за авантюристический капитализм. Присущая ему жажда наживы не знает границ, ибо здесь отсутствует нечто подобное созданному протестантизмом - понимание профессии и рациональная систематизация образа жизни61.

Осмысление его наследия - совершенно самостоятельная тема, и она не подвергается в работе сколько-нибудь широкой проработке. Но, понимая всю важность научного наследия М.Вебера в концептуальном осмыслении данной темы и констатируя тот факт, что вряд ли кто либо из современных ее исследователей остался вне сферы влияния его трудов, мы по мере раскрытия тех или иных аспектов данной проблемы прибегали к его идеям.

Говоря о новейшей историографии, следует признать, как изменилось мнение исследователей о проблеме отношения русского человека к труду, обусловленности хозяйственной деятельности неэкономическими факторами, духовным, нравственно-психологическим аспектам деятельности предпринимателей и их социальному облику и др. В начале 90-х гг. начинается активная разработка данной тематики. В первую очередь это выразилось в проведении конференций по изучению цивилизационных основ жизнедеятельности русского человека, проблем менталитета, а также истории предпринимательства, торговли и промышленности, профиль которых позволял включать в обсуждение такого рода вопросы62.

Другое направление формирования современной традиции изучения этих проблем выразилось в создании научно-исследовательских коллективов по изучению различных аспектов истории российского предпринимательства. Большую роль в активизации исследований играют созданный на Урале «Международный Демидовский фонд» и организованный на его основе Демидовский институт. Институт учрежден в декабре 1991 г. с целью способствовать возрождению историко-культурного наследия Урала, традиций российского предпринимательства и реабилитации подобной деятельности в общественном сознании. Конкретно-исторические исследования объединенных рамками института ученых ведутся в русле широкомасштабной программы «История российского предпринимательства» и на сегодняшний день реализовано несколько интересных проектов64.

Результатом научного сотрудничества Центра политической и экономической истории России, Российского независимого института социальных и национальных проблем и Ассоциации «Российская политическая энциклопедия» стал фундаментальный труд по истории предпринимательства, обобщающий результаты проведенных ранее исследований65. В книге показано становление и развитие предпринимательства в России на протяжении трех веков ее истории - XVII - начала XX в., рассмотрены масштаб и формы частнопредпринимательской активности в различных секторах народного хозяйства России, ее характерные черты.

Разработка такого рода проблем активно ведется Институтами российской (ИРИ) и всеобщей истории (ИВИ) Российской академии наук. Под их руководством издан ряд сборников статей, тематика которых напрямую затрагивает рассматриваемые нами вопросы66.

Обращает на себя внимание коллективное издание «Русский путь в развитии экономики» - плод труда ученых, публицистов, государственных деятелей, предпринимателей . Сборник подготовлен на основе материалов круглого стола «Труд и предпринимательство в России» (1991 г.) и Десятой традиционной декабрьской встречи ученых, предпринимателей, деятелей культуры (1992 г.), а его появление на свет было вызвано необходимостью объективно осмыслить проводимые в России социально-экономические преобразования. Авторы сборника показывают, что переход на национальный путь экономического развития, обеспечения независимости страны, самый тщательный учет глубинной сущности России, ее обычаев, трудовых, подвижнических традиций и верований, национальной психологии, возврат к исконному примату производства, смекалка, порядочность, соборная национальная воля и настойчивость необходимы для преодоления тяжелейшего кризиса народного хозяйства68.

Потребность в оптимальных условиях для развития экономики определила и появление значительного количества прикладных, в первую очередь социологических, исследований трудовых отношений, причем авторы этих работ не просто изучают современное положение дел, но и пытаются объяснить причины и истоки сложившегося отношения к труду, наметить перспективы дальнейшего развития, сравнить западную и российскую трудовую этику69.

В последнее время направление научной деятельности, заключающееся в исследовании трудовой мотивации, хозяйственной этики, экономической ментальности и других аспектов предпринимательства, все больше объединяет в своих трудах представителей различных наук, что на наш взгляд, вполне закономерное и позитивное явление. Причем одна группа авторов пытается подойти к рассмотрению этих вопросов главным образом на основе выявления исторических традиции и закономерностей , а другая старается показать современное положение дел71.

В дискуссии по данным проблемам включаются исследователи, изучающие историю развития русского народного хозяйства и культурно-цивилизационные принципы его организации, особенности трудовых и имущественных отношений, поведение хозяйствующего субъекта и др.72

Среди авторов, плодотворно занимавшихся возрождением истории российского предпринимательства, следует отметить А.Н. Боханова, работы которого посвящены характеристике облика российского предпринимательства на рубеже XIX - XX вв. 73 Подводя итоги процесса его эволюции к началу XX века автор отмечает недостаточную «буржуазность» и социальную «ущемленность» молодой российской буржуазии, чье мироощущение во многом было подвержено влиянию дворянской морали, в рамках которой сформировалось весьма негативное отношение к предпринимательской деятельности.

Интересный взгляд на судьбы российского предпринимательства изложен в работе A.C. Панарина, где он противопоставляя западную и восточную традиции в развитии предпринимательства, пытается определить формулу успеха, делающего его действительным участником и движущей силой социально-экономического прогресса общества. Называя современное российское предпринимательство «номенклатурно-мафиозным», он говорит об «отсутствии базовой социокультурной компоненты - мещанских добродетелей, восходящих к религиозной аскезе (у нас - к аскезе старообрядчества)»74.

Определенный вклад в формировании представления о национальном, самобытном характере предпринимательской деятельности сыграли работы O.A. Платонова, под руководством которого вышло оригинальное издание «1000 лет русского предпринимательства». Наряду со вступительной статьей руководителя проекта, где он с позиций специалиста-экономиста излагает свой взгляд на проблему эволюции русского предпринимательства и выявляет его исторические традиции, в книге собраны очерки и воспоминания о жизни и деятельности профессиональных организаторов российской экономики75. Кроме того, научные интересы O.A. Платонова непосредственно затрагивали проблему становления и эволюции самобытных основ хозяйственной организации трудовой

76 деятельности русского человека, чему был посвящен целый ряд работ .

Заслуживает внимания монография исследование A.A. Галагана, выразившего свое представление об истории развития и социально-экономическом облике дореволюционного российского предпринимательства77.

В последнее время организационные, культурные и морально-нравственные основы деятельности предпринимателей активно стали разрабатываться исследователями и на

7Я региональном уровне .

Анализируя современную историографическую ситуацию и обобщая множество порой противоречивых и взаимоисключающих точек зрения, можно с определенной долей условности выделить несколько тенденций в изучении данной проблемы.

1. Первая объединяет исследователей, проводящих мысль о том, что все беды предпринимательства обусловлены постоянным «давлением» со стороны государственной власти и неблагоприятной политической конъюнктурой, не дающими предпринимателям возможности для самовыражения и самореализации. Причем этими мыслителями такая ситуация возводится в ранг традиции, в связи с чем они утверждают, что для России на протяжении веков социально-политическая ситуация не создавала условий для формирования так называемого экономического человека.

2. Другая группа ученых формулирует оптимистические выводы о наличии в XVIII -начале XX в. несколько идеализированного «национального стереотипа хозяйственного поведения» как сложившейся «устойчивой системы представлений, опирающейся на традиционные народные взгляды», благодаря которой успешно развивалось массовое национальное предпринимательство. Эта точка зрения аргументируется, в основном, цитатами из П.А. Бурышкина и некоторых других мемуарных источников, составлявшихся в эмиграции, а также примерами из фольклора.

3. Популярным является мнение о «бесперспективности» российского предпринимательства, вытекающее из более общего представления об особом пути развития нашей страны, где в силу исторических традиций, в том числе социальных и духовных, собственнический менталитет западного типа не может прижиться, порождая лишь хищнические формы хозяйствования, приводящие к социальным катаклизмам. В итоге русская цивилизация выглядит неспособной к модернизации и полноценной интеграции в мировую хозяйственную систему, причем препятствием к этому представляются наряду с другими культурные, духовные традиции.

Есть и другие мнения, но в целом в российской историографии в рамках цивилизационного подхода поставлен фундаментальный вопрос - о принципиальной возможности модернизации России на основе своих национальных духовных ценностей и национального предпринимательства.

Задачи исследования поставлены на основании изучения историографии проблемы и продиктованы стремлением не столько создать обобщающую работу по истории предпринимательства, сколько исследовать наименее изученные вопросы и выявить направления и характер его эволюции и трансформации, сопоставив две различные эпохи. Они следующие:

• раскрыть функциональные характеристики предпринимательства;

• охарактеризовать личность предпринимателя, субъективные основы его деятельности;

• исследовать культурную среду и правовые основы деятельности предпринимателей;

• выявить и изучить различные модели промышленного развития, в рамках которых осуществлялось и осуществляется предпринимательство;

• определить стиль предпринимательского поведения и тип предпринимательской деятельности;

• попытаться оценить степень участия и вклад российских предпринимателей в процессы экономического развития и модернизации страны;

• рассмотреть предпринимательство двух эпох на содержательном уровне, раскрыв следующие его компоненты: профессиональные традиции, система ценностей, этические и правовые нормы, ментальность, трудовая мотивация, хозяйственная этика и т.д.

• выяснить содержание и характер деятельности предпринимателей в регулировании трудовых отношений с рабочими;

• осветить социокультурный облик предпринимательства (благотворительность, меценатство, уровень политического сознания, место и роль в общественной структуре и т.д.).

• воссоздать образ российского предпринимателя в народном сознании и определить цивилизационную «наследственность и изменчивость» в его облике.

Очевидно, что решить поставленные задачи в рамках одного исследования невозможно. Автором на основе локально-исторических периодов, - двух этапов в развитии предпринимательства, - и на примере деятельности отдельных предпринимателей и предпринимательских династий предпринята попытка осветить вышеназванные проблемы и исходя из этого выявить степень преемственности, реализующей себя в специфическом для каждой эпохи сплаве традиции и новации.

Практическая ценность. Многие вопросы, рассматриваемые в исследовании, являются откликом на острейшие проблемы современной жизни. Популяризация материала по истории предпринимательства привела к созданию Фонда содействия предпринимательству имени Баташевых.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы исследования отражены в опубликованных статьях, заслушаны и обсуждены на заседаниях кафедры экономической истории и информационных технологий МГУ им. Н.П. Огарева. Отдельные результаты работы были изложены на научной конференции в Мордовском государственном университете в 1999 г. (IV Сафаргалиевские научные чтения). В дальнейшем, материалы диссертации могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов и учебных пособий по истории отечественного предпринимательства, а так же найти применение в преподавании курса истории в средних школах и высших учебных заведениях.

На основе исследовательских наработок по данной проблеме проводится работа по подготовке монографического исследования по означенной в диссертации теме.

Структура и объем работы. В соответствии с поставленной целью и задачами исследования диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения и библиографического списка.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Дубодел, Анатолий Михайлович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Реалии сегодняшнего времени таковы, что как бы мы ни пытались «модернизировать» себя и окружающую реальность, как бы ни стремились подчинить свои ментальные установки и хозяйственно-этические принципы потребностям индивидуализации и капитализации экономики, и как бы мы ни старались абстрагироваться от своего, не всегда экономически успешного, прошлого, его неудач, ошибок и провалов, мы рано или поздно придем к осознанию факта существования невидимых нитей и механизмов, создающих некоторую предопределенность в хозяйственно-экономической деятельности и предприимчивости, генетически передающихся из поколения в поколение. Как показывает историческая практика, мы буквально обречены на некоторые «болезни» предпринимательства и предпринимателей, поскольку «питательная среда» по-прежнему не содержит всех нужных компонентов для создания благоприятных условий. (Именно «культивирования», так как хотя ростки появлялись естественным путем и в нормальных условиях, дальнейшая их судьба зависела от «садовника», роль которого выполняло государство, формирующее ту или иную хозяйственно-экономическую структуру, правовое пространство, социальную среду и т.д.)

Кроме того, как показывают рассмотренные нами две сходные по своей сути эпохи, сама «культура» находилась еще на стадии «взрастания» и «приживания», не пройдя еще необходимого «селекционного отбора». В определенной мере эти недуги предпринимательства можно отнести к так называемым болезням роста, которые свидетельствуют о состоянии движения, появлении внутренней естественной «сопротивляемости» организма и вырабатывании «иммунной защиты». Охарактеризовав облик предпринимательства, оперируя медицинско-биологической терминологией, мы постараемся обобщить опыт развития двух аналогичных эпох и выявить его закономерности на основе использования историко-генетического подхода.

Петровский тип организации производства, сочетающий в себе государственное регулирование с частной инициативой, не мог не повлиять на личность заводовладельца и его предпринимательскую культуру. За XVIII - первую половину XIX в. сменилось немало промышленников: одни из них промелькнули, не оставив о себе в памяти потомков ни плохого, ни хорошего - только фамилии в сухих отчетах и сводках правительственных органов; другие же стали героями легенд, мемуаров, книг, архивные дела пестрят сообщениями об их жизни. Они накопили громадные капиталы, составленные промышленным производством, торговлей, финансовыми и экономическими махинациями. Они, безусловно, обладали умением воспользоваться властью денег, когда требовалась поддержка сильных мира сего или возникала необходимость сомкнуть уста закона. Конечно, не одна только счастливая звезда удачи покровительствовала этим людям. В совокупности все они составляли образ российского предпринимателя крепостной эпохи.

В истории одной промышленной династии, хотя и очень могущественной, слились все противоречия предпринимательства эпохи формирующихся рыночных отношений в России. Объектом нашего исследования являлась «недемократическая» сфера предпринимательства, к которой относились металлургическая и ряд других отраслей, имеющих стратегически важное для государства значение. Поэтому в данном случае государство напрямую осуществляло контроль над предпринимательской деятельностью, а предприниматели оказывались тесно связанными с государственными структурами или с отдельными влиятельными лицами. С одной стороны, они попадали в зависимое положение, а их состояние было достаточно зыбким. Полномочия государства позволяли вообще лишать предпринимателя прав владения предприятием, в случае если он не выполняет возложенные на него обязательства. Это заставляло предпринимателей любыми способами обеспечивать себе «запас прочности» на случай различных непредвиденных ситуаций, способных повлечь за собой неприятные последствия. Предпринимательство превращалось в своего рода дипломатию, «заигрывание» с государством. Естественно, нередко приходилось в некоторой степени жертвовать своим материальным состоянием, принимая невыгодные решения или прибегая к тактике «подарков» и «финансовой поддержки».

Более того, была разработана своего рода доктрина «служения государству», которая распространялась на всех участников производственного процесса вышеозначенных отраслей. Так или иначе, в этом случае индивидуальное начало в предпринимательской деятельности отходило на второй план, хотя оно, конечно же, не исключалось.

Составленный на основе воспоминаний современников образ предпринимателя крепостной эпохи свидетельствует о процессе «поиска своего места» в сословно-государственной системе, который часто представлял собой достаточно любопытное и противоречивое явление. Прежде всего, это выразилось в процессе сословного самоутверждения предпринимательства и борьбе за свои права. В то же время даже рамки купеческого сословия в некоторых случаях перестают удовлетворять возрастающие запросы и потребности предпринимателей, для которых богатство и деньги представляют собой средство для реализации властных амбиций, для достижения «достойного» положения в обществе и государственной системе. Это лишний раз доказывает, выражаясь языком просветителей XVIII века, что человек - «общественное животное», для которого одинаково важны и индивидуально-биологический, и социально-государственный аспекты жизнедеятельности. Для достижения «благородного состояния» используются самые разные методы, включая «некорректные» и «незаконные». Мы видим, что Баташевы, задавшись целью получить, во что бы то ни стало дворянское звание, использовали все возможные средства. «Составленная» ими родословная, несмотря на надуманность и сомнительность некоторых ее моментов, не встретила возражений у «первых лиц» государства, что наводит на определенные выводы и умозаключения. Та легкость, с которой Баташевы смогли получить дворянское звание и достичь могущественного положения, становится понятной после прочтения свидетельств современников о тесных, в некоторой степени даже дружеских, связях Баташевых с братьями Орловыми, Потемкиным и другими придворными лицами; о дипломатическом ходе Ивана Родионовича, который обещал бесплатно выполнить казенный заказ на производство вооружения и добился этим шагом почтительного отношения при дворе, постройки за счет казны дорогостоящей дороги и расплаты с не угодившим ему государственным чиновником; о преступной деятельности Андрея Родионовича, который чеканил в своих подземельях фальшивые монеты, расправлялся с неугодными соседями-помещиками, и содержал «бандитскую шайку», осуществлявшую дерзкие разбойничьи грабежи по всей близлежащей округе, постоянно держа в страхе местное население и проезжающих.

Подытоживая вышеперечисленные примеры, можно довольно четко увидеть в деятельности «хозяев» Замосковных горных заводов несколько типов предпринимателей. Первый тип - выходцы из низших слоев общества (крестьян, мастеровых людей), которым для того чтобы стать известными «предпринимателями», приходилось преодолевать сословные и экономические преграды и по крупицам собирать «богатство». В их деятельности особенно ярко проявлялся идеал «служения государству», оттеснявший на второй план подлинно предпринимательские ценности. В петровское время «занятие» промышленностью приравнивалось к государственной службе, а признание предпринимателя в качестве «заводчика» как бы официально зачисляло его в «штат государственных служащих». Естественно, что с одной стороны, это давало экономические выгоды, но с другой - выставляло ограничения, делая необходимым обязательное выполнение государственной воли и соблюдение государственного интереса во всех предпринимательских делах.

К первому поколению предпринимателей можно отнести родоначальников «железного дела» Баташевых: Ивана, начавшего карьеру железопромышленников, будучи мастеровым на уральских заводах Никиты Демидова, но впоследствии получившего статус «заводчика»; Родиона, успешно продолжившего дело отца и закрепившего его успех, хотя заводское дело было сильнейшим образом подорвано небезызвестным сенатским указом 1754 г. Эти представители были в значительной мере подвержены влиянию народной культуры и традиций.

Второе поколение горнозаводчиков представлено братьями Андреем и Иваном Родионовичами, которые существенно расширили масштабы предпринимательской деятельности и многократно приумножили богатство предков. В их пути уже ярко выражен процесс «индивидуализации», что выражалось в достижении известной доли независимости и самостоятельности от государства, некотором распылении идеалов «государственного служения», игнорировании коллективистских общинных народных традиций и восприятии подлинно предпринимательских ценностей, «буржуазных добродетелей». Государство порой не интересовали способы достижения производственного успеха. Оказание государству услуг в виде выполнения заказов на производство вооружения и других стратегически важных товаров, а также непосредственная финансовая помощь отдельным очень влиятельным представителям власти обеспечивали «заводчикам» неприкосновенность и даже безнаказанность, что мы ярко видим на примере деятельности Андрея. Став затем «дворянами по богатству», они еще более укрепили свое положение. Так или иначе, они вынуждены были воспринимать культуру «благородного российского сословия», не «охладев» к «недостойным» для носителя дворянской чести и знатности занятиям торговлей и промышленностью и до конца жизни оставаясь верными своему делу.

Третье поколение (и соответственно, третий тип) представляли предприниматели из числа так называемых дворян по крови, которые по «воле случая» и стечению обстоятельств стали владельцами заводов. Им свойственны потребительская психология, почти полное отсутствие предприимчивости, равнодушие к производству и заводским делам и т.д. Для них большее значение играли уже ценности дворянской культуры и нормы дворянской морали. Даже в некоторых случаях «законное» наследование заводов прямыми потомками Баташевых не находило достойного продолжения. Их деятельность заключалась преимущественно в дележе имущества, что они производили с небывалой изворотливостью и умением, и безумной трате денег. В поведении и жизненных ориентирах этих представителей промышленной династии, а также их преемников трудно увидеть такие качества, как практицизм и рационализм, бережливость, трудолюбие. Более того, иногда и предпринимательством их деятельность нельзя назвать. К этой категории можно отнести многочисленных сыновей Андрея Баташева от разных браков, а также Щепелевых, ставших наследниками Ивана Баташева. С их деятельностью, а точнее бездействием, связан закат баташевской эпохи и баташевского дела.

Заводовладельцы не смогли выработать новой трудовой мотивации и в большинстве своем утратили предпринимательский стиль поведения. Они оказались не готовы к новым условиям, которые перед ними поставил капитализирующийся XIX в. Жизненный путь Баташевых отражает историю промышленности России XVIII - первой половины XIX в.

В истории рода, так удивительно похожей на жизнеописание многих семей заводчиков, как бы преломляется вся противоречивая судьба «промышленного сословия». Несмотря на то, что такие династии были в экономическом отношении весьма могущественными, они не отличались устойчивостью. Как правило, их образовывали два - три поколения. Отечественные историки давно подметили, что ни одна известная торгово-промышленная фамилия петровского и чуть более позднего времени не сохранила своего значения до конца XIX в. Причины этого, возможно в том, что наиболее крупные промышленные состояния составлялись при активной поддержке государства, путем приобретения всевозможных привилегий. Сложившаяся система трудовой мотивации, сочетающая государственное регулирование с частной инициативой, в условиях становления рыночной экономики не смогла обеспечить конкурентоспособное развитие российской промышленности по отношению к европейской. Государственное регулирование, в некоторой степени даже огосударствление, обернулось путами, сковывающими экономическую инициативу заводовладельцев, складыванием у них потребительской социальной психологии. Целью предпринимательства стало стремление к накоплению и приумножению богатств, а не к продуктивному их использованию на расширение промышленного производства. Такая система характерна для милитаризованных государств, нуждающихся в чрезвычайных поставках и посреднических услугах. Капитализм этого типа М. Вебер называл «авантюристическим», ориентированным «политически или спекулятивно», ибо это был капитализм промышленников и поставщиков, богатевших на военных заказах государства; капитализм предпринимателей, получавших привилегии за счет использования труда крепостных крестьян и взимания с них налогов, приобретения земельных владений и хищнической эксплуатации природных ресурсов. Милитаризация страны, сопровождавшая дальнейшей бюрократизацией промышленности, открывала колоссальные возможности для различных финансовых афер.

Российский тип экономической и трудовой мотивации заметно отличался от европейского, в основе которого лежал протестантский тип хозяйственной этики индивидуального труда и личной ответственности. Чтобы в России возникла новая европейская трудовая мотивация, ориентированная не на потребление капитала, а использование его в качестве средства для промышленного применения, нужен был нравственный переворот подобный перевороту в социокультурном развитии Запада, составившему, можно сказать, целую эпоху.

Возвращение России в 90-х гг. XX в. на путь капиталистического развития вновь поставило во главу угла жизненно важный для экономики, да и в целом для всего российского общества, вопрос создания условий для эффективного развития частного предпринимательства.

С переходом России к формированию рыночных отношений, это понятие всё более оказывается в центре внимания деловых кругов, ученых, политиков, наконец, средств массовой информации. С предпринимателем, его способностями и инициативами связывают надежды на возрождение эффективного производства, развитие внешнеэкономической деятельности, распространение норм деловой этики, создание новаторских структур и укрепление стабильности в российском обществе.

Вновь, как и столетия назад, государству приходится решать аналогичные проблемы: создание соответствующего правового поля деятельности предпринимателей, выработка принципов и механизмов взаимодействия с государственными структурами, морально-нравственное оправдание предпринимательства и результатов его деятельности (богатства, капиталов и т. д.), утверждение принципов частной собственности и, наконец, формирование «экономического» человека с присущими ему экономическим мышлением, хозяйственной этикой и трудовой мотивацией, ориентированного на активное рискованное предпринимательство созидательной направленности.

С изменением характера взаимодействия между экономической и социальной функциями предпринимательства повышается и социальная роль предпринимательской деятельности в обществе. В этом отношении роль современного предпринимателя не ограничивается созданием новых рабочих мест, платой налогов государству и местной администрации. Сегодня предпринимательство активно участвует в процессе формирования средних слоев, которые являются социальной основой общества с развитой рыночной экономикой. Важной социальной функцией российского предпринимательства является также создание цивилизованной конкурентной среды на рынке, нормальное отношение с партнерами по бизнесу, в особенности с наиболее быстро растущей частью предпринимательского слоя - малым и мелким предпринимательством. Важной функцией предпринимательства является создание механизма социального партнерства, призванного снижать социальную напряженность и предотвращать социальные конфликты.

Происходящие в это время изменения можно без преувеличения назвать «предпринимательской революцией». Впервые за многие десятилетия декларировалась свобода предпринимательства, частная собственность получила равные права с другими формами. Несмотря на сопутствующие проблемы, в стране складывается достаточно серьезная социальная база предпринимательства. Хотя некоторые исследователи отмечают проблему проникновения криминалитета в предпринимательские структуры, в число «новобогачей», владельцев крупного капитала включаются и новые лица из числа ученых, инженеров и т.п., что свидетельствует о расширении социальной базы предпринимательства.

Провозглашенная экономическая свобода на определенном этапе породила повальное «увлечение» предпринимательской деятельностью, что говорит об отсутствии к нему какого-либо антагонизма, но и об очень высокой степени его общественного признания. Проводимые социологические опросы свидетельствуют о моральной легитимности предпринимательства, несмотря на встречающиеся нелицеприятные характеристики, выражающиеся в оценке российского бизнеса как спекулятивного, или утверждении, что честный бизнес в России невозможен. Подобные моменты, видимо, несколько сокращают число желающих завести собственное дело, но в целом наблюдается достаточно высокая степень лояльности к предпринимательству.

Однако, как и столетия назад, мы наблюдаем отсутствие «равных возможностей», обусловленность результативности предпринимательства положением в социально-государственной системе. Особенно заметно это проявилось на ранних этапах реформирования экономики, во время «вхождения в рынок». Складывалась парадоксальная ситуация: огромный рост номенклатурных прибылей в условиях резкого свертывания производства и уменьшения валового продукта.

Вместе с тем весьма неблагополучная картина наблюдается в плане общественного признания и морального оправдания богатства и накопительства, что также позволяет проводить исторические аналогии. Отрицательное отношение к этим неотделимым атрибутам предпринимательской деятельности во многом обусловлено ментальными особенностями русского человека, имеющими непреходящее значение, а так же сформированной в общественном сознании легенде о справедливом, а значит равном распределении национального богатства. Положение усугубляется отсутствием продуманной государственной системы превентивных мер по предупреждению или хотя бы сдерживанию экономической преступности.

Говоря о трудовой мотивации современного отечественного предпринимательства следует отметить не только сугубо рациональную ее основу, выраженную в безусловной ориентации на прибыль и доход, но и факторы личностно-психологического плана, где предпринимательский успех выражает восприятие радостей и страхов, опасений и тревог в зависимости от склада ума, мировоззрений, убеждений. Цивилизованное понимание предпринимательского успеха связывается главным образом с морально-нравственными и этическими, и только потом - финансовыми моментами. Утвердившиеся в странах с развитой рыночной экономикой вышеназванные критерии успеха не нашли места в отечественном предпринимательстве, где деньги, капитал, прибыль выступают в качестве самоцели предпринимательской деятельности и практически олицетворяют ее успех. Причем успех порой достигается любой ценой, практически лишая трудовую мотивацию ее духовной составляющей. В этом отношении предпринимательство не всегда служит средством достижения экономической эффективности.

Наиболее серьезной болезнью современного предпринимательства является отсутствие духовно-нравственных основ деятельности - так называемый социо-культурный вакуум, в свою очередь, приводящий к некоторому отчуждению бизнесменов от остальной части общества, неспособности реагировать на его социальные и духовные запросы. Те же причины мешают предпринимательству оформиться в виде развитого социального института, органичного продолжения всей общественной организации. От того, как быстро и чем будет заполнен этот вакуум, зависят надежды и планы современных реформаторов в отношении рыночного будущего России, реальность ее шанса стать со временем в ряд передовых стран цивилизованного мира или же, напротив, очутиться в обозе мирового общественного прогресса. Но в целом можно сделать вывод о том, что представление о русских людях, как не способных к предпринимательской деятельности, этот стереотип, сформировавшийся в прошлом и широко распространенный в наши дни, должен быть отвергнут, как противоречащий историческим фактам и опровергаемый современной действительностью.

Связывая прошлое и настоящее российского предпринимательства, на наш взгляд можно определить его формулой наследственность и изменчивость. Находя константы и доминанты исторической ретроспективы, которые позволяют самоопределиться российскому предпринимательству, как явлению отличному от европейской модели, можно обнаружить и определенную унификацию его экономической сущности, и размывание традиционных духовных ориентиров.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Дубодел, Анатолий Михайлович, 1999 год

1. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

2. Ф. Штаба горных инженеров (44), оп. 2, д. 1285; оп. 3, д. 389.

3. Ф. Комиссии о развитии железного производства в России (46), оп. 1, д. 1, 5,6, 15.

4. Ф. Департамента полиции исполнительной (1286), оп. 5, д. 423, 713; оп. 8, д. 217; оп. 10, д. 1314.

5. Ф. Медицинского департамента МВД (1287), оп. 1, д. 191; оп. 2, д. 200, 1484. Ф. Земского отдела МВД (1291), оп. 66, д. 8. Ф. Седьмого департамента Сената (1583), оп. 14, д. 648.

6. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ г. МОСКВЫ. Ф. Московского горного правления (2199), оп. 1, д. 3 6, 22, 90, 100, 102, 108-114, 141,161,274,373, 375, 595, 1304- 1311; оп. 3, д. 24.

7. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ Ф. Выксунской вотчинной конторы Баташевых (932), оп. 711, д. 1, 3, 6, 28, 31,46, 48, 54.

8. Ф. Нижегородского губернского мануфактурного комитета (1398), оп. 315, д. 12, 84, 152, 214.

9. Ф. Нижегородской духовной консистории (570), оп. 556, д. 52; оп. 557, д. 5, 23, 37, 38, 50, 81; оп. 558, д. 25, 34, 77, 165.

10. Ф. Канцелярии Нижегородского губернатора (2), оп. 2, д. 28, 46, 1557, 2605, 4075, 5119, 6907, 6998.

11. Ф. Опекунского управления по делам Шепелевых (1835), оп. 710, д. 9, 9а. Ф. Выксунской вотчинной конторы Шепелевых (1440), оп. 712, д. 7, 17.

12. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ТАМБОВСКОЙ ОБЛАСТИ Ф. Наместнического правления (2), оп. 52, д. 95; оп. 59, д. 500, 874. Ф. Канцелярии Тамбовского губернатора (4), оп. 21, д. 3; оп. 37, д. 2; оп. 1, д. 748, 1145.

13. Ф. Тамбовской духовной консистории (181), оп. 1, д. 1150. Ф. Тамбовской палаты уголовного суда (68), оп. 1, д. 142, 145.

14. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ПЕНЗЕНСКОЙ ОБЛАСТИ Ф. Пензенского губернского правления (6), оп. 1, д. 3422. Ф. Канцелярии Пензенского губернатора (5), оп. 1, д. 402, 3574. Ф. Пензенской палаты уголовного суда (23), оп. 1, д. 726, 761.1. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

15. Английская торговля железом // Коммерческая газета. 1856. № 50. С. 198 199.

16. Барков В. Д. История Василия Дмитриевича Баркова. Спб., 1902.

17. Баташевы II Русский библиографический словарь. Т. 2. Спб., 1900. С. 566 569.

18. Белоконский И. Андрей Родионович Баташев // Русские ведомости. 1891. № 300, 305.

19. Бобринский А. Дворянские роды, внесенные в общий гербовник Всероссийской империи: В 2 ч. Спб.: Тип. М.М.Стасюлевича. 1890. Ч. 2. .

20. Воспоминания Н.Я. Афанасьева // Исторический вестник. 1890. Т. 16.

21. Гагемейстер Ю. О торговле железом в России // Коммерческая газета. 1856. № 146-148.

22. Гайдуков В. Из народных преданий об Андрее Родионовиче Баташеве // Труды Рязанской ученой архивной комиссии. Т. 22, вып. 2. Рязань, 1909.

23. Глушковский А.П. Воспоминание балетмейстера. М.; П., 1940.

24. Горный словарь: В 3 ч. М., 1841.11 .Граф А.Х.Бенкендорф о России в 1827 1830 гг.: Ежегодные отчеты III отделения и корпуса жандармов // Красный архив. 1929. № 6. С. 138 - 174.

25. Дмоховский. Заметки о роде Щепелевых // Русский архив. 1867. Кн. 1 3. С. 475 -480.

26. Закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» // Рос. газ. 1991. 19 июля.

27. Закон о собственности в РСФСР // Сов. Рос. 1991. 10 янв.

28. Закон об общих началах предпринимательства // Экономика и жизнь. 1991. № 17. С. 11 -14.

29. Иосса Н. Материалы для изучения горнозаводской промышленности России. Спб., 1890.

30. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях: Аннот. указ. кн. и публ. в журналах. М., 1976 84. Т. 1 - 4.

31. Карнович ЕЛ. Замечательные богатства частных лиц в России. Экономико-историческое исследование: 2-е изд. Спб., 1874 (1855). 380 с.

32. Карнович Е.П. Наше купечество в прошлом веке // Рус. архив. 1992. № 2. С. 139 -144.

33. Комовская Н.Д. Предания и сказки Горьковской области. Горький, 1951.21 .Крюков П. Очерк мануфактурно-промышленных сил Европейской России. Ч. 1 2. Спб., 1855.

34. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства. Ч. 1. Спб., 1795. 537 с.

35. Максимович П., Щекатов А. Географический словарь Российского государства, сочиненный в настоящем оного вида. Ч. 1. М., 1801.

36. Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи, начатый в 1797-м году: В 10 ч. Спб., 1799 1840. Ч. 3, 5, 7.

37. Памятная книжка для русских горных людей на 1862 год. Спб., 1862.

38. Перцев Э.Р. Записки современника о 1861 г. // Красный архив. Т.З. 1926. С. 118-164.

39. Письмо о железных заводах г. Баташева // Сын Отечества. 1819. Ч. 52. № 10. С. 145-160; № 11. С. 193-210.31 .Полное собрание законов Российской империи. 2-е изд. с 1828 г., т. 2, № 1022.

40. Полное собрание законов Российской империи. 1-е изд. с. 1649 г. по 12 декабря 1828 г. Спб, 1830. Т. 5, № 3464; Т. 6, № 3711; Т. 7, № 4533; Т. 21, № 24688; Т. 23, № 17225; Т. 25, № 18442, № 18965; Т. 26, № 19641; Т. 29, № 22498; т. 33, № 26016.

41. Салиас ( Евгения Тур). Щепелевы // Русская старина. 1887. № 7.

42. Сборник статистических сведений по Тамбовской губернии: В 4 т. Т. 4. Тамбов, 1883. С. 203-221.

43. Свиньин П. Заводы, бывшие И.Р. Баташева, а ныне принадлежавшие генерал-лейтенанту Д.Д.Шепелеву и его детям. Спб., 1826. 130 с.

44. Толычова Т. Несколько слов о семействе Баташевых // Русский архив. 1871. С. 2112-2118.

45. Ухтомский Л. А. Несколько дней на заводах г. Мальцева // Морской сборник, издаваемый морским ученым комитетом. Т. 32. Спб., 1857. № 12. С. 275 285.

46. ЪЪ.Феоктистов ЕМ. Глава из воспоминаний //Атеней. Кн.З. Л., 1926. С. 83 114. 39.Чулков М.Д- Историческое описание российской коммерции. Т. 4, кн. 2. М., 1786. 680 с.1. ЛИТЕРАТУРА

47. Аврех Г. Из истории корпоративистских организаций торгово-промышленного класса России // Россия XXI. 1993. № 9/10. С. 44 54.

48. Агеев А. Предпринимательство: проблемы собственности и культуры. М.: Экономика, 1991. 184 с.

49. Аксенов А.И. Генеалогия московского купечества XVIII в. Из истории формирования русской буржуазии. М.: Наука, 1988. 188 с.

50. Арсентьев Н.М. Замосковный горный округ конца XVIII первой половины XIX века. Саранск: Тип. «Красный Октябрь», 1998. 604 с.

51. Архангельский С.И. Очерки по истории промышленного пролетариата Нижнего Новгорода и Нижегородской области XVII -XIX вв. Горький: Обл. ГИЗ, 1950. 320 с.

52. Афанасьев М. 1000 лет предпринимательства на Руси: от Рюрика до Горбачева // РИСК: Рынок, информация, снабжение, конкуренция. 1991. №4.

53. БаггерХ. Реформы Петра Великого. М.: Прогресс, 1985. 199 с.

54. Баснина Т.Д., Шерешева М.Ю. Истоки и особенности развития хозяйственных традиций в России // Вестн. моек, ун-та. Сер. 6. Экономика. 1993. № 4. С. 29 38.

55. Безобразов В.П. Народное хозяйство России. Т.1. СПб., 1882. 363 с.

56. Беленький В.Х. Предпринимательство и становление смешанной экономики в России // Социально-политический журнал. 1993. № 9 10. С. 82 - 87.11 .Бердяев H.A. Судьба России. М.: Советский писатель, 1990. 346 с.

57. Биографический метод. История, методология и практика. М., 1994.

58. Богатое И.П. Металлургическая промышленность Владимирской губернии. Материалы по истории металлургии Приокского края. Владимир: Владимирское губернское Научное Общество по изучению местного края и Губернской плановой комиссии, 1929. 42 с.

59. Бойдаченко П.Г. Социальные и политологические функции предпринимательства. М.: Луч, 1993. 78 с.

60. БохановА.Н. Деловая элита России. 1914 г. М.: ИРИ РАН, 1994. 274 с.

61. Боханов А.Н. Крупная буржуазия России (конец XIX в. 1914 г.). М: Наука, 1992. 262 с.

62. Бочкарев В.Н. Заметки о металлургической промышленности в России и на территории Мордовии в конце XVIII в. // Зап. МНИИЛИЯЭ. № 19. Саранск, 1958. С. 142-150.

63. МЬ.Брикнер А.Г. Посошков как экономист. СПб., 1876.

64. Бургос М. История жизни. Рассказывание и поиск себя // Вопр. социологии. 1992. Т.1, №2. С. 123-129.

65. Бусыгин A.B. Предпринимательство. Основной курс. Ч. 1. М.: Интерфакс, 1994. 254 с.

66. Вебер М. Образ общества: Избранное. Пер. с нем. М.: Юрист, 1994. 704 с.

67. Вебер М. Избранные произведения. Пер. с нем. М.: Прогресс, 1990. 804 с.

68. Веселое Ю.В. Экономическая социология: история идей. СПб., 1995.

69. Владимирова A.B. Российское купечество: от средних веков к новому времени (по материалам одноименной конференции. Москва. 1994 год) // Вестн. РАН. 1994. Т.64, № 7. С. 658 660.

70. Волков М.Я. Таможенная реформа 1753 1757 гг. // Ист. зап. Т. 71. М., 1962.

71. Врангель Н. Помещичья Россия // Памятники Отечества. 1992. № 25. С.51-53.

72. Гавлин М. Российские Медичи. Портреты предпринимателей. М.: Терра, 1996. 319 с.

73. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991. 367 с.31 .Галаган A.A. История предпринимательства Российского. От купца до банкира. М.: Ось-89, 1997.

74. Гвоздев Б.Н. Некоторые сведения о промышленности Пензенского края в XIX веке // Тр. Пензен. о-ва любителей естествознания и краеведения. Вып.8. Пенза, 1925.

75. Гинс К. Предприниматель. М.: Посев, 1992. 223 с.

76. Гловели Г. Цивилизационный опыт России: необходимость уточнения // Вопр. экономики. 1993. № 8. С. 113 125.

77. Гоачев М.В. Предприниматель в свободной экономике // Общество и экономика. 1993. №4. С. 28-40.36 .Грищенко Ж.М., Новикова Л.Г., Лапша И.Н. Социальный портрет предпринимателя // Социол. исслед. 1992. № 7. С. 53-61.

78. Громыко М.М. К характеристике социальной психологии сибирского купечества XVIII века//История СССР. 1971. №3. С. 58-71.

79. Гоомыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991. 446 с.

80. Давыденко В.А. Теоретико-методологические аспекты предпринимательского поведения: экономико-социологический подход. Омск: Формат-А, 1995. 301 с.

81. Даниелянц А. Мотивация предпринимательской деятельности // Проблемы теории и практики управления. 1992. № 6. С. 52 54.41 .Дворянские проекты по созданию «третьего чина» // Общество и государство феодальной России. М., 1975.

82. Демидовский временник: Истор. альманах. Кн. 1. Екатеринбург: Демидовский институт, 1994. 400 с.

83. Дюркгейм Э.О. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1996. 572 с.

84. Иванов В.Н. Социальный статус и проблемы российского предпринимательства // Соц.-полит. журн. 1995. № 4. С. 3 16.

85. Из наследия отечественной экономической мысли. Домострой (Фрагменты) // Русский путь в развитии экономики: Сб. ст. М., 1993. С.141-143.

86. Ильин И.А. Путь духовного обновления. Мюнхен, 1962.

87. История российского предпринимательства: Программа / А.С.Черкасова, А.Г.Мосин, Н.Г.Павловский. Екатеринбург: Демидовский институт. 1992.

88. Кабанов С.А., Кулевский Л.К. Во благо России: Очерки о предпринимателях и меценатах России. СПб.: Бояныч, 1997. 208 с.

89. Кантор K.M. История против прогресса: Опыт культурно-исторической генетики. М.: Наука, 1992. 147 с.

90. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Ин-т нац. модели экономики, 1994. 367 с.

91. Кафенгауз Б.Б. И.Т. Посошков. Жизнь и деятельность. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. 191 с.

92. Кафенгауз Л.Б. История хозяйства Демидовых в XVIII XIX вв. Опыт исследования по истории Уральской металлургии. М.; Л.: Изд-во АН СССР. 1949. 523 с.

93. Киняпина Н. С. Политика русского самодержавия в области промышленности (20 50-е годы XIX в.). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. 453 с.

94. Коваль Т.Б. Православная этика труда // Мир России. 1994. № 2. С. 54 97.

95. Ковальченко И.Д. Милое Л.В. Вссероссийский аграрный рынок начало XX века. Опыт количественного анализа. М.: Наука, 1974. 413 с.

96. Ковальченко И.Д. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX в. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967. 400 с.

97. Козинцева Р.И. Предложения «российских купцов, санкт-петербургских жителей» источник для экономической истории второй четверти XVIII в. // Исследования по отечественному источниковедению. М., 1964.

98. Козлова Н.В. К вопросу о социально-политической характеристике русского купечества в XVIII в. // Вестн. Моск. ун-та. Серия 8. История. 1987. № 6. С. 47 55.

99. Козлова Н.В. Купцы в структуре государственного управления России XVIII в. // Вестн. моек, ун-та. Сер. 8. История. 1994. № 5. С. 3 15.

100. Козлова H.H. «Слабое место» социальной реальности // Социол. исслед. 1993. №2. С. 79 88.

101. Кознова И.Е. Социальная память русского крестьянства в XX веке // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996. С. 386-404.

102. Комовская Н.Д. Из истории крепостного театра в Выксе // Люди русского искусства. Горький, 1960.

103. Конгресс российских деловых кругов. М., 1991. 121 с.

104. Корнаи Я. Путь к свободной экономике. Страстное слово в защиту экономических преобразований. М.: Экономика, 1990. 149 с.

105. Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России с точки зрения мировых модернизаций. М.: РОССПЭН, 1998. 264 с.

106. Кратко И. Честь выше прибыли: Из истории российского предпринимательства // РИСК: Рынок, информация, снабжение, конкуренция. 1993. № 4/5.81 .Краштановская О. Наши миллионеры //Деловой мир. 1992. 22 февр.

107. Крупина Т.Д. Теория «модернизации» и некоторые проблемы развития России конца XIX начала XX в. // История СССР. 1971. № 1. С. 191 - 205.

108. ЪЪ.Кудюкина М.М. Труд в системе ценностей русского народа // Русская история: Проблемы менталитета. М., 1994.

109. Кузьмичев А.Д. Деловая Россия: Из истории предпринимательства // Об-во и экономика. 1993. №6. С. 105-121.

110. Куколев И.В. Современная бизнес-элита России // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Социология и политология. 1995. № 4. С. 10 26.

111. Купечество Руси. IX XVII века. Екатеринбург: Демидовский институт, 1997. 304 с.

112. Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М.: «АИРО -XX», 1995. 160 с.

113. Леви Дж. Биография и история // Современные методы преподавания новейшей истории: Материалы из цикла семинаров при поддержке TACIS. М., 1996. С. 167-190.

114. Ледзинский B.C. Теличко A.A., Зверев A.B. Художественная ковка и литье Москвы. М.: Машиностроение, 1989. 303 с.

115. Леонтьев К. Записки отшельника. М.: Русская книга, 1992. 538 с.

116. Лозинский С.Г. История труда: Очерки по экономической теории. 3-е, изд. доп. М., 1923.

117. Мелихов А. Они были третьими // Нева. 1998. №1. С. 108 169.

118. Менталитет и культура предпринимателей России XVII XIX вв. Сб. статей. М.: ИРИ РАН, 1996. 216 с.101 .Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в. М.: Наука, 1989. 240 с.

119. Миронов Б.Н. Внутренний рынок России во второй половине XVIII первой половине XIX в. Л.: Наука, 1981. 259 с.

120. Миронов Б.Н. Время праздник или время - деньги? Переход от потребительской трудовой этики к буржуазной в предреволюционной России // Экономическая история. Обозрение. Под ред. Л.И. Бородкина. Вып. 3. М., 1999. С. 42-46.

121. Миронов Б.Н. Русский город в 1740-1860-е годы. Л.: Наука, 1990. 272 с.

122. Модель И.М., Модель Б.С. Профессиональная культура предпринимателя // Социол. исслед. 1997. № 10. С. 10 15.

123. Модернизация: Зарубежный опыт и Россия / Красильщиков В.А., Белоусов А.Р., Гутник В.П., Клепач А.Н., Кузнецов В.И. М., 1994.

124. Неймер Ю.Л. От кризиса общества к кризису труда // Социол. исследования. 1992. №5. С. 23-33.

125. Неусыхин А.И. «Эмпирическая социология» Макса Вебера и логика исторической науки // Вебер М. Образ общества: Избранное. М., 1994.

126. Неусыхин А.И. Социологическое исследование Макса Вебера о городе // Вебер М. Образ общества: Избранное. М., 1994.

127. Павленко Н.И. Одворянивание русской буржуазии в XVIII веке // История СССР. 1961. №2. С. 71 -87.

128. Павленко Н.И. Развитие металлургической промышленности России в первой половине XVIII в. Промышленная политика и управление. М.: Изд-во АН СССР, 1953. 538 с.

129. Перепелкин О.В. Российский предприниматель: штрихи к социальному портрету // Социол. исслед. 1995. № 2. С. 35-40.

130. Переход к рынку. Концепция и программа. М., 1990. 92 с.

131. Платонов Д.Н. Иван Посошков. М.: Экономика, 1989. 141 с.

132. Платонов Д.Н. Морфология хозяйства и особенности развития рыночных отношений в дореволюционной России // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 6. Экономика. 1993. №4. С. 70-74.121 .Платонов О. А. Воспоминания о народном хозяйстве. М.: Сов. Россия, 1990. 272 с.

133. Платонов О. А. Русский труд. М.: Современник, 1991. 334 с.

134. Платонов О. А. Экономика русской цивилизации // Наш современник. 1994. № 4 6.

135. Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. М.: Лит. изд-во отд. нар. комиссариата, 1918. Т.2. 268 с.

136. Помазкова Н.Г., Шпилько Н.П. Российское предпринимательство: развитие и эффективность // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 6. Экономика. 1992. № 4. С. 78 84.

137. Мб.Попов Ю.Н., Шулус A.A. Предпринимательство в системе рыночной экономики: мировой опыт и российские реальности. Ч. 1. М.: Акад. труда и соц. отношений, 1998. 49 с.

138. Предпринимательство в конце XX века / Под ред. А. Дынкина, А.Стерлина. М.: Экономика, 1993. 198 с.

139. Предпринимательство и предприниматели России от истоков до начала XX века. М.: «РОССПЭН», 1997. 344 с.

140. Производство как общественный прогресс: актуальные проблемы теории и практики. М.: Мысль, 1986. 349 с.

141. Прохоров В.Л. Российское предпринимательское благотворение: неизвестные страницы (XIX-XX вв.). М.: Изд-во МГСУ «Союз», 1998. 240 с.

142. Радаев В.В. Два корня российского предпринимательства: Фрагменты истории // Мир России. 1995. Т. 4, № 1. С. 159-179.

143. Радаев В.В. Российские предприниматели кто они? // Вестн. статистики. 1993. № 9. С. 3 - 9.

144. Разгон В.Н. Современная американская и английская историография российской буржуазии. Барнаул: Изд-во Апт. ун-та, 1988. 87 с.

145. Резник А.А. Особенности исторического развития Российской экономики // История и политология. 1993. Вып. 2. С. 5 11.

146. Рожков Н.А. Очерк истории труда в России. М.; Л., 1927. 124 с.

147. Российская модернизация: проблемы и перспективы: (Материалы «круглого стола») // Вопр. философии. 1993. № 7. С. 3 40.

148. Российское купечество от средних веков к новому времени: (По материалам одноименной конференции. Москва, 1994 год.) // Вестн. РАН. 1994. Т. 64, № 7. С. 658-660.

149. Россия XIX XX века. Взгляд зарубежных историков. М.: Наука, 1996. 254 с.

150. Россия в зеркале реформ: Хрестоматия по социологии современного российского общества. М.: РНИС и НП, 1995. 194 с.

151. Рощина Я. Стиль жизни предпринимателя: типы потребительских ориентаций // Вопр. экономики. 1996. № 7. С. 91 102.

152. Рубинштейн Н.Л. Уложенная комиссия 1754 1766 гг. и ее проект нового Уложения «О состоянии подданных вообще»: (К истории социальной политики 50-х - начала 60-х годов XVIII в.) // Ист. зап. Т. 38. М., 1951.

153. Рубцов Н. Н. История литейного производства в СССР: В 2 ч. М.: Машгиз, 1962. Ч. 1.288 с.

154. Русимов Ф., Петросян Д. Предпринимательство в России: программа развития // Проблемы теории и практики управления. 1992. № 5. С. 30 35.

155. Русский путь в развитии экономики: Сб. ст. М., 1993. 224 с.

156. Рыбаков В.Я. Промышленное законодательство России в первой половине XIX века. М.: Наука, 1986. 213 с.

157. Рындзюнский П.Г. Городское гражданство дореформенной России. М.: Наука, 1958. 559 с.

158. Рындзюнский П.Г. Утверждение капитализма в России. 1850 1880 гг. М.: Наука, 1978. 293 с.

159. Рынок и реформы в России: исторические и теоретические предпосылки. М.: Мосгорархив, 1995. 224 с.

160. Семенов В., Семенов Н. Саратов купеческий: Очерки о промышленниках, коммерсантах и торговцах // Волга. 1993. № 6, 8 10.

161. Смольков В.Г. Предпринимательство как особый вид деятельности // Социол. исслед. 1994. № 2. С. 14 18.

162. Соболевская А. Духовные истоки российского предпринимательства // Вопросы экономики. 1993. № 8. С. 88 96.

163. Соколов А.К. Некоторые проблемы изучения трудовых отношений в России до и после революции // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И. Бородкина. Вып. 3. М„ 1999. С. 50-52

164. Сорокин А.К. Государство и предпринимательство в России: исторический опыт предоктябрьской модернизации // Полис: Политические исследования. 1995. № 3. С. 151-156.

165. Социальное партнерство: Слов. справ. М.: Экономика, 1999. 284 с.

166. Социальный портрет мелкого и среднего предпринимательства в России // Полит, исслед. 1993. № 3. С. 149 153.

167. Татищев В.Н. Избранные произведения. П.: Наука, 1979. 462 с.

168. Тихонов В. Будущее человеческой цивилизации в России: закономерности развития человеческого общества. М.: Палея, 1996. 88 с.

169. Томпсон П. История жизни и анализ социальных изменений // Вопр. социологии. 1993. №1-2. С. 129- 138.

170. Торговля и предпринимательство в феодальной России. К юбилею профессора русской истории Нины Борисовны Голиковой / Под ред. Л.А. Тимошиной. М.: Археографический центр, 1994. 304 с.

171. Троицкий С.М. Борьба посадов против фискальной политики русского абсолютизма в 20-х годах XVIII в. // Города феодальной России. М., 1966.

172. Троицкий С.М. Дворянские проекты по созданию «третьего чина» // Общество и государство феодальной России. М., 1975.

173. Тюстин A.B. Купеческие династии Пензы // Земство. 1995. № 3. С. 164 193.

174. М2.Тюстин A.B. Пензенское купечество как социальный слой: вопросы истории формирования // Земство. 1994. № 3. С. 52 62.

175. Фетисов Э.Н., Яковлев И.Г. О социальных аспектах предпринимательства (концептуальное введение в проблему) // Социол. исслед. 1993 . № 1. С. 24 29.

176. Франк С.Л. Свет во тьме. Париж, 1949.

177. Хавкин М.В. Социокультурные черты российского предпринимательства. М.: Академия труда и социальных отношений, 1992. 24 с.

178. Хизрич Р., Питере М. Предпринимательство или как завести собственное дело. М.: Прогресс Универс, 1992. 118 с.274

179. Хорос В.Г. Русская история в сравнительном освещении. М.: Изд-во «Центр гуманит. образования», 1996. 171 с.

180. Червяков В.В., Чередниченко В. А., Шапиро В. Д. Россияне о предпринимательстве и предпринимателях // Социол. исслед. 1992. № 10. С. 44-53.

181. Черников Г.П. Предприниматель кто он? Из опыта российского и зарубежного предпринимательства. М.: Междунар. отношения, 1992.

182. Шаповалов В.Ф. Неустранимость наследия // Социол. исслед. 1995. № 2. С. 48 57.

183. МЬЪ.Шкаратан О.И., Фигатнер Ю.Ю. Старые и новые хозяева России (от властных отношений к собственническим) // Мир России. 1992. № 1, т. 1. С. 67 91.

184. Щербатов М.М. Размышления о ущербе торговле, происходящем выхождением великого числа купцов в дворяне и офицеры // Соч. Т.1. СПб., 1836.

185. Экономика русской цивилизации / Сост. O.A. Платонов. М.: Родник, 1995. 384 с.

186. Эмар М. Образование и научная работа в профессии историка: современные подходы // Современные методы преподавания новейшей истории: Материалы из цикла семинаров при поддержке TACIS. М., 1996. С. 13 27.

187. Этика и организация труда в странах Европы и Америки. Древность, средние века, современность: Сб. ст. М., 1997. 350 с.

188. Яковкина Н.И. К вопросу о дворянском предпринимательстве в первой половине XIX века // Исторический опыт русского народа и современность: Мавродинские чтения. СПб., 1994. С. 154-157.

189. Яцунский В.К. Социально-экономическая история России XVIII XIX вв. М.: Наука, 1973. 301 с.