Судебно-психиатрическая оценка обвиняемых, страдающих органическим расстройством личности (клинико-нейрофизиологическое исследование) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.00.18, кандидат медицинских наук Берсенева, Юлия Александровна

• Берсенева, Юлия Александровна
• кандидат медицинских наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат медицинских наук Берсенева, Юлия Александровна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

ГЛАВА 2. ПРИНЦИПЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. ОБ- 32 ЩАЯ ХАРАТКЕРИСТИКА ОБСЛЕДОВАННЫХ

ГЛАВА 3. РЕЗУЛЬТАТЫ СРАВНИТЕЛЬНОГО КЛИНИКО

СТАТИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ОРГАНИЧЕСКИХ 66 ЛИЧНОСТНЫХ РАССТРОЙСТВ У ОБВИНЯЕМЫХ

ГЛАВА 4. СУДЕБНО-ПСИХИТАРИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА ОРГА- 100 НИЧЕСКИХ ЛИЧНОТСНЫХ РАССТРОЙСТВ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Судебно-психиатрическая оценка обвиняемых, страдающих органическим расстройством личности (клинико-нейрофизиологическое исследование)»

Органические психические расстройства по сей день стоят на первом месте в общей структуре психических заболеваний (Вандыш В.В.,1993; Казаков-цев Б.А.,1998,2002). По-прежнему, именно этот контингент больных преобладает в судебно-психиатрической практике, и представляет особый интерес для судебных психиатров из-за существенного влияния на мотивацию поведения больных, в том числе противоправного, этой патологии (Гордова Т.Н., 1971, Докучаева О.Н.,1982, Белов В.П. и соавт.,1986; Мальцева М.М., Котов В. 995; Вандыш В .В.,1996, Сумская Ю.Л.,1999 и многие др.).

Проблема личностных расстройств органической этиологии традиционно изучалась в рамках двух основных диагностических категорий - органические психопатии и психопатоподобные расстройства в связи с перенесенной конкретной вредностью - чаще всего травматической. Несмотря на огромное число работ посвященных этой теме (Гордова Т.Н., 1973; Мелик-Мкртычан В.А., 1967; Ковалев В.В.,1979; Личко А.Е.,1977; Ушаков Г.К.,1978; Гурьева В.А., Гин-дикин В.Я.,1980; Белов В.П. с соавт.,1984; Вандыш В.В.,1994 и многие др.) на современном этапе развития судебной психиатрии проблема судебно-психиатрической оценки органических личностных расстройств, несомненно, требует уточнения ряда аспектов в связи с несколькими обстоятельствами.

Первое из них, безусловно, может быть связано с сохраняющейся актуальностью органических личностных расстройств. При этом большую часть контингента с данной нозологией составляют лица молодого трудоспособного возраста, что придает проблеме особую социальную значимость. В настоящее время, кроме того, актуализировались и ряд диагностических проблем - как кли-нико-описательных, так и собственно экспертных.

Перечисленные проблемы в значительной мере обусловлены изменившейся диагностической концепцией психических расстройств, органических в частности (МКБ - 10, 1992). В соответствии с принципиальными ее установками органические личностные расстройства (общего склада личности и поведения) наряду с галлюцинаторными, бредовыми, расстройствами настроения имеют меньше оснований быть причисленными к разряду органических психических расстройств. Это объясняется тем, что они феноменологически сходны с другими (неорганическими) расстройствами, могут возникать без наличия грубой церебральной патологии или дисфункции. С другой стороны подчеркивается, что имеются все возрастающие доказательства того, что многие церебральные и системные заболевания связаны с возникновением именно этих расстройств.

Текущая судебно-психиатрическая практика показывает, что органическое личностное расстройство превращается в своего рода диагноз «по остаточному принципу» - малодифференцированный, малоинформативный. Обсуждаемые диагностические проблемы укладываются в феномен так называемого «ложного» (Ковалев В.В.,1984), судебно-психиатрического патоморфоза (Кондратьев Ф.В.Д986), когда меняются диагностический подход, критерии экспертной оценки. Кроме того, принципы доказательной медицины, которые в последние годы с изменением правоприменительной практики все больше внедряются в судебную психиатрию, требуют именно доказательного, но не декларативного обоснования экспертных выводов. При личностных расстройствах эта необходимость особенно актуальна. Кроме того, в соответствии с имеющимися к настоящему времени литературными данными в судебной психиатрии личностные расстройства расцениваются как высоко вероятностные при применении ст.22 УК РФ (Шостакович Б.В.,1996; Андреева Е.С.,2000; Пережогин Л.И.,2001; Дмитриева Т.Б., Сафуанов Ф.С.,2001). Поэтому складывающаяся практика недифференцированной оценки органических личностных расстройств представляется особенно неблагоприятной, совершенствование экспертных подходов в этих случаях может считаться насущной проблемой.

Преодолению указанных диагностических проблем в значительной мере может способствовать внедрение в повседневную экспертную практику приемов индивидуально-типовой оценки по результатам комплексного нейрофизиологического исследования. Такие исследования позволяют не только верифицировать органическую природу заболевания, но и оценить функциональное состояния психической сферы. Эти принципы экспертной оценки до сих пор используются недостаточно.

Приоритетной особенностью органического психического расстройства является наличие в его структуре четкого морфологического субстрата, что дает возможность применения объективных методов исследования, в то время как любая возможность объективизации медицинского и юридического критериев в судебной психиатрии имеет доказательную ценность. В системе объективных методов оценки психических нарушений, развившихся в результате перенесенных экзогенно-органических вредностей, наиболее общепринятыми на данном этапе являются нейрофизиологические, позволяющие наиболее достоверно оценить состояние церебральных систем, сохранность которых определяет фон психической деятельности.

Сказанное и определило актуальность настоящей диссертационной работы.

Целью исследования является определение принципов и систематика критериев судебно-психиатрической оценки обвиняемых, страдающих органическим личностным расстройством, по результатам комплексного клинико-пси-хопатологического и нейрофизиологического исследования.

Задачи исследования:

1. Выявить общие клинико-социальные характеристики обвиняемых с органическим психическим расстройством, значимые для клинической типологии;

2. Уточнить клинико-динамические варианты органических личностных расстройств у лиц, проходящих судебно-психиатрическую экспертизу в качестве обвиняемых;

3. Выделить имеющие значение для судебно-психиатрической экспертизы основные типы нарушений спонтанной и вызванной электрической активности у лиц с органическим личностным расстройством;

4. Определить специфические для органических личностных расстройств принципы и критерии судебно-психиатрической экспертизы, в том числе, в соответствии с требованиями статьи 22 УК РФ.

Для исследования было отобрано 140 обвиняемых мужского пола, находившихся на стационарной судебно-психиатрической экспертизе в ГНЦ им. В.П. Сербского в период с 2000 по 2003 гг., которым по заключениям экспертной комиссией был установлен диагноз: «Органическое расстройство личности в связи со смешанными заболеваниями» (F 07.08 по МКБ -10).

По результатам проведенного исследования были определены специфические для судебно-психиатрической экспертизы клинико-динамические, социально-демографические характеристики обвиняемых, страдающих органическим расстройством личности.

Клинико-статистическим методом обоснованы возможные варианты данной патологии в зависимости от возраста начала болезни и синдромальной структуры на сформированном этапе. Это позволило определить круг экспертных проблем, возможные экспертные решения и критерии оценки собственно криминального поведения. Определены основные нейрофизиологические паттерны при органических личностных расстройствах, которые имеют значение для экспертной их оценки на уровне медицинского критерия.

Теоретическое значение работы состоит в выяснении возможных связей между возрастом начала заболевания и формированием органического расстройства личности, которое определяет особенности криминального поведения, с уточнением их значимости для судебно-психиатрической экспертизы.

Практическая ценность результатов исследования определяется возможностью использования в повседневной экспертной деятельности предложенных принципов и критериев оценки органического расстройства личности.

Заключение диссертации по теме «Психиатрия», Берсенева, Юлия Александровна

ВЫВОДЫ

1. В практике судебно-психиатрической экспертизы обвиняемых органические расстройства личности (ОРЛ) являются высоко актуальной психической патологией в связи с высокой вероятностью их модифицирующего влияния на поведение субъекта в момент совершения правонарушения. Они представляют собой клинический вариант органического психического расстройства как проявление органической энцефалопатии (реже - органического дизонтогенеза) с ведущими нарушениями в эмоционально-волевой сфере;

2. Для клинической систематики органических расстройств личности в судебной психиатрии важны: А) возраст начала заболевания как фактор, предопределяющий клинико-динамические закономерности расстройства; Б) сопряженность облигатных органических личностных расстройств с когнитивными, как фактор, в значительной мере влияющий на характер социального функционирования субъекта, принцип экспертного подхода при судебно-психиатрической оценке; В) типология личностных расстройств, как предиктор определенного стиля поведения, криминального в том числе.

Соответственно, отдельные клинические варианты органических личностных расстройств в судебной психиатрии представлены как: А) дизонтогене-тический (42,1%) либо энцефалопатический варианты ОРЛ (57,9%); Б) ОРЛ без когнитивных нарушений (60%) и ОРЛ, осложненные (40%) когнитивными нарушениями по типу "мягкой" органической деменции (48,2%) либо олигофренопо-добных (51,8%); В) ОРЛ по эмоционально неустойчивому типу (57,1%); диссоци-альный (18,6%), зависимый (8,6%), смешанный (15,7%) типы органических личностных расстройств.

3. Специфика судебно-психиатрической оценки обвиняемых при ведущем в клинической картине органическом расстройстве личности состоит в необходимости системной оценки психопатологического расстройства (органическое личностное), индивидуально-психологических установок субъекта, особенности актуальной криминальной ситуации; она свидетельствует также о высокой вероятности применения ст.22 УК РФ (25,1%).

4. При выборе критериев "ограниченной вменяемости" имеют значение клинико-патогенетические особенности ОРЛ, определяющие характер ведущих, значимых для экспертной оценки, расстройств - а)дизонтогенетических (органическая личностная незрелость, ущербность в связи с этим логических построений, поведенческих стереотипов, прогностических способностей); б)энцефалопатических с проблемами организации поведения в связи с тяжестью личностных расстройств (по аналогии с вариантами "глубокой органической психопатии") в сочетании с проблемами интеллектуального контроля, трудностями рационального разрешения фрустрирующей ситуации, недостаточной способностью прогнозирования.

5. Частными критериями невменяемости (16,5%) при оценке органических расстройств личности являются: стойкая неспособность к рациональной организации своего поведения; резко нарушенная способность к прогнозированию и критическому осмышлению ситуации и собственной личности, в том числе, проблем взаимоотношений с окружающими; крайняя аффективная логика, некорриги-руемость установок; выраженная дисгармоничность психики, проявляющаяся сочетанием психической незрелости с грубой диссоциальностью.

6. Для верификации биологических предпосылок, объективизации, в том числе степени имеющихся нарушений психических функций у обвиняемых с ОРЛ, в повседневной практике могут быть использованы помимо оценки спонтанной ЭЭГ (верификация органической природы расстройства, тяжести органического дефекта, оценка задержки развития в связи с ОПР) также нейрофизиологические методы исследования локализации ЭДИ и АВП.

В первом случае они позволяют определить заинтересованность структур медиобазальных отделов лобных и височных долей, тесно связанных с проявлениями эмоций, что при личностных расстройствах является приоритетной сферой оценки; во втором - определить актуальность когнитивных расстройств, часто встречающихся в экспертной практике у лиц с ОПР, кроме того - дополнительно объективизировать эти расстройства при разграничении ОРЛ и вариантами органической деменции.

7. Современные диагностические установки на сужение границ ОПР, отход от расширительной диагностики субклинических последствий органического поражения головного мозга в определенной мере способствовали формированию в судебной психиатрии другой недостаточно оправданной диагностической тенденции - ассимиляции в группу ОРЛ состояний органической "мягкой деменции". Это ведет не только к нарушению сложившихся методических принципов диагностики ОРЛ, но и препятствует возможности прогнозирования заболевания, построения адекватных реабилитационных программ в отношении лиц, совершивших правонарушение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема личностных расстройств органической этиологии несмотря на огромное число работ по теме (Гордова Т.Н.Д973; Мелик-Мкртычан В.А.Д967; Личко А.Е.Д977; Ковалев В.В.Д979; Гурьева В.А., Гиндикин В.Я.Д980; Белов В.П. с соавт.,1984; Насруллаев Ф.С.,1994; Вандыш В.В.Д994 и многие др.) остается одной из наиболее актуальных. Органическая психическая патология по сей день стоит на первом месте в общей структуре психических заболеваний (Каза-ковцев Б .А.,2002). Она преобладает в судебно-психиатрической практике, где представляет особый интерес из-за существенного влияния на мотивацию противоправного поведения больных (Гордова Т.Н.,1971; Докучаева О.Н.Д982; Белов В.П. и соавт.,1986; Клименко Т.В.Д994; Мальцева М.М., Котов ВН.,1995; Шостакович Б.В.Д999 и др.). Актуальность органических личностных расстройств на современном этапе судебной психиатрии определяется необходимостью уточнения в конечном итоге двух общих обстоятельств - их диагностических границ в связи с изменившейся концепцией МКБ-10 и экспертных подходов в отношении этой патологии в условиях изменившегося законодательства, новых требований относительно доказательности экспертных выводов. Тот факт, что большая часть этого контингента составляют лица молодого трудоспособного возраста, придает проблеме особую социальную значимость.

С целью определения принципов и критериев судебно-психиатрической оценки обвиняемых, страдающих органическим личностным расстройством, было проведено клинико-психопатологическое обследование 140 обвиняемых мужского пола, находившихся на стационарной судебно-психиатрической экспертизе в ГНЦ им.В.П.Сербского в период с 2000 по 2003 г.г., которым по заключениям экспертной комиссией был установлен диагноз: «Органическое расстройство личности в связи со смешанными заболеваниями» (F 07.08 по МКБ-10); 40 человек из этой группы прошли, кроме того, комплексное нейрофизиологическое исследование.

В основу исследования была положена стандартная процедура клинического судебно-психиатрического обследования лиц с органическим психическим расстройством, предполагающего клинико-психопатологический, неврологический, патопсихологический, параклинический методы обследования. Полученные результаты фиксировались в специальной карте обследования, адаптированной в Mikrosoft Excel с учетом особенностей объекта исследования (органическое психическое расстройство). Статистическая обработка включала в себя анализ частотности изучаемых признаков (их абсолютное значение, удельный вес, оценку репрезентативности, достоверность различий сравниваемых показателей), классификацию по задаваемым критериям.

Методические принципы данной работы были сформулированы следующим образом: 1) первый из них касается критериев отбора - при формировании выборки принимались во внимание реальные диагностические заключения "органическое личностное расстройство" без какой-либо предварительной оценки соответствия заключения стандартным критериям диагностики по МКБ-10, что дает возможность проанализировать реальную складывающуюся практику экспертной диагностики. В условиях изменившейся диагностической номенклатуры это позволяет выявить складывающиеся приоритеты оценки на уровне медицинского критерия;

2) принцип сопоставления выявляемых критериев оценки с критериями, предлагаемыми в официальной классификации (МКБ-10), такое сравнение дает возможность определить судебно-психиатрическую специфику исследуемых расстройств;

3) третий принцип - приоритетность клинико-психопатологического аспекта исследования органического личностного расстройства в соответствии с объектом экспертизы в судебной психиатрии.

4) наконец, учитывалась особая необходимость доказательного обоснования нарушенной в той или иной мере способности к произвольной регуляции своего поведения в момент совершения правонарушения у обвиняемого с органическим личностным расстройством, чему может способствовать учет трех категорий признаков: а) феноменологических параметров (структура ведущего расстройства, его выраженность); б) биологических паттернов органического личностного расстройства, оцениваемых на уровне структурно-функционального состояния нервной системы с помощью апробированных методик нейрофизиологического исследования; в) интегральных показателей, характеризующих систему "синдром - личность - ситуация".

Исследование было проведено в два этапа. На первом из них были определены общие клинико-социальные ( в том числе, криминологические) параметры обвиняемых с органическими личностными расстройствами, с помощью клинико-статистического анализа были обоснованы принципиальные группы для сравнительного анализа (возрастные, клинико-феноменологические); на втором - была проанализирована судебно-психиатрическая экспертная специфика органических личностных расстройств - принципы и критерии оценки.

Наиболее важные криминологические характеристики обследованных в связи с настоящим привлечением к уголовной ответственности состоят в следующем.

Обращает на себя внимание в этой связи высокий удельный вес (75,3%) тяжких правонарушений, направленных против личности, причем 50,7% от общего числа правонарушений, приходится на убийства, либо попытки к убийству.

В подавляющем большинстве (79,3%) в момент правонарушения испытуемые находились в состоянии алкогольного опьянения. Как правило, уголовно наказуемые деяния совершались в одиночку (62,1%), но в трети (37,9%) случаев в группе, причем в 21,4% имело место лидерство обследованного. Кроме того, значимым представляется и тот факт, что в 32,9% случаев жертвами оказывались лица из ближайшего окружения; а посторонние - в 52,1% случаев, случайные знакомые - в 15% наблюдений.

Ситуация совершения правонарушения в 70% могла быть квалифицирована как нейтральная. Соответственно, наиболее часто (47,1%) мотивация совершения правонарушения расценивалась как реально-бытовая; а в 31,5% случаев - как ситуативно-импульсивная, аффектогенная. В 12,1% случаев у испытуемых, в момент совершения правонарушения, речь шла о психопатологической самоактуализации, в 9,3% - имели место суггестивные механизмы.

С экспертной точки зрения важной является оценка динамики от момента совершения правонарушения до экспертизы, поскольку изменения состояния в этот период должны учитываться при ретроспективной оценке способности субъекта к произвольной регуляции своих действий в момент совершения правонарушения.

Анализ показывает, что в большинстве случаев (61,3%) при экспертной оценке психопатологическая картина актуального психического расстройства (в момент экспертизы) и в момент совершения правонарушения была близкой («стабильные состояния"). При экспертной оценке в этих случаях приходилось учитывать степень выраженности ведущего синдрома - либо однородного личностного, либо личностного, сочетающегося, как правило, с когнитивными расстройствами. В 20,7% случаев на этапе от момента совершения правонарушения до экспертизы происходило утяжеление имевшихся расстройств - «неблагоприятная динамика». В 18% случаев на этапе от совершения правонарушения до экспертизы отмечалась редукция имевшихся в момент совершения правонарушения психопатологических проявлений ("благоприятная динамика).

Для экспертной оценки наиболее значимыми оказались неблагоприятные сдвиги в период "правонарушение - ситуация экспертизы".

Установлено, что в 51,7% наблюдений у обследованных в этот период имело место заострение личностных расстройств. В судебно-следственной ситуации это создавало определенные проблемы адаптации испытуемых, существенно не влияя тем не менее на их «уголовно-процессуальную дееспособность». В 44,8% наблюдений у обследуемых неблагоприятная динамика имела более значимый для экспертизы характер - смена ведущего расстройства более тяжелыми в общепатологическом отношении расстройствами (выявлением начальной деменции, судорожных расстройств). В 3,5% неблагоприятная динамика проявлялась специфическими динамическими сдвигами - патологическим развитием личности. Кроме того, в подавляющем большинстве (59%), в рамках неблагоприятной динамики в картине болезни на момент обследования выявлялись те или иные признаки психогенного расстройства - снижение настроения, измененная активность, соматовегетативные проявления, которые у лиц с органическим психическим расстройством, тем не менее, не могли быть квалифицированы как самостоятельные реактивное состояние.

Что касается динамики ведущих личностных расстройств (с учетом их структуры) на этапе "правонарушение - экспертиза" то каких-либо отчетливых изменений в этот период не наблюдалось. Наиболее заметной неблагоприятная динамика проявлялась ростом когнитивных нарушений - от 28,8% в момент ООД до 40% при настоящем обследовании.

Оценивая особенности настоящей судебно-психиатрической экспертизы, обращает на себя внимание ряд показателей, которые дают общее представление о проблемах экспертной оценки органических личностных расстройств. Из них следует, что % (74,3%) обследуемых проходили экспертизу по настоящему делу до освидетельствования в Центре (как правило, только амбулаторно - 65,7%), в каждом четвертом (23,8%) случае назначалась комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

В 34,3% случаев причины назначения прошлых экспертиз по данному делу могут быть расценены как формальные, что объясняется частотой среди испытуемых лиц, которые ранее наблюдались у психиатра. Эта информация послужила причиной назначения СПЭ. В каждом же пятом (22%) случае у лиц, назначавших экспертизу, возникали сомнения в психическом здоровье задержанных из-за «необычности» совершенного правонарушения. Эту группу составили лица, обвиняемые в совершении тяжких, в том числе и агрессивных действий, по отношению к близким и родственникам - «немотивированная агрессия». В 25,7% причиной назначения экспертизы явилось неправильное поведение в период следствия и необычность жалоб, предъявляемых испытуемыми на этапе дознания.

Обращает на себя внимание присутствие в экспертном решении на уровне юридического критерия только двух вариантов - «вменяем», «не решен». Экспертные вопросы в отношении 71,4% прошедших экспертизу решены не были, а 28,6% - они признавались вменяемыми. Кроме того, обращает на себя внимание и такой факт, что в 47,6% случаев, состояние испытуемого не квалифицировалось даже на уровне медицинского критерия. Примерно с такой же частотой (41%) решенные случаи оценивались в рамках малокатегориального диагноза «органическое поражение головного мозга». У 7,7% вплоть до настоящего обследования сохранялся диагноз умственной отсталости.

Таким образом, в 22,9% случаев настоящая экспертиза была повторной. Можно отметить, что у лиц с ОРЛ по данным настоящей экспертизы представлен весь диапазон принудительных мер медицинского характера. В большинстве

32,9%) наблюдение испытуемым было назначено амбулаторное принудительное лечение и наблюдение у психиатра, в том числе в 10% случаев от алкоголизма и наркомании. На втором месте стоит принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа (12,1%), что безусловно, как было сказано выше, соотносится с характером ведущих психопатологических проявлений обследованных, проблемами их адаптации, необходимостью решения таких актуальных задач как ресоциализация лиц с личностными расстройствами, совершивших 00Д. Меньшее (7,1%) число наблюдений приходится на лечение в стационарах общего типа и лишь 2,1% испытуемых были признаны нуждающимися в наблюдении и лечении в особо строгих условиях - в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

По результатам анализа общих клинико-социальных характеристик органических личностных расстройств были эмпирически выделены, а затем кли-нико-статистическим методом обоснованы два принципиально важных параметра экспертной оценки а) возраст начала заболевания как фактор, предопределяющий его клинико-динамические закономерности расстройства; б) сопряженность облигатных органических личностных расстройств с когнитивными, как фактор, в значительной мере влияющий на характер социального функционирования субъекта, принцип экспертного подхода при судебно-психиатрической оценке.

В зависимости от возраста выявления личностных расстройств были сформированы три выборки обследованных: 1) с началом заболевания в детском возрасте (37,9%); 2) с началом заболевания в подростковом возрасте (25,7%); 3) с началом заболевания в зрелом возрасте (36,4%).

Последовательное сопоставление выделенных выборок позволило их обосновать, выделить наиболее значимые для оценки параметры. Наиболее существенные различия были выявлены при сравнении полярных выборок "OPJI детского возраста» и «ОРЛ зрелого возраста». Они позволяют идентифицировать испытуемых с ОРЛ детского возраста, как лиц: достоверно молодого возраста на момент судебно-психиатрической экспертизы; отличающихся достаточно устойчивой сопряженностью проявлений болезни в подростковом и раннем постпубертатном периоде (расстройств поведения, легких когнитивных расстройств); преобладанием на всех исследованных этапах (преморбид, начальные проявления болезни, ее сформированная картина) социально-клинических проблем над собственно клиническими.

Обследованные из выборки лиц зрелого возраста, напротив, по результатам анализа характеризуются не только как лица достоверно более старшего возраста, но и отягощенные совокупностью отчетливых клинических проблем, с достоверно более неблагоприятным прогнозом болезни. Указанная специфика имеет значение для оценки особенностей социального функционирования испытуемых, их адаптации, что учитывается в качестве общих критериев судебно-психиатрической оценки.

В соответствии с результатами дополнительного сопоставления выборки "ОРЛ подросткового возраста" с двумя другими можно говорить, что сравнение "детский - подростковый возраст" дополнительно дают основание дифференцировать вариант ранних органически обусловленных личностных расстройств, специфика которых состоит в особой актуальности социальной составляющей в генезе и динамике расстройств. Сравнение этой группы с "ОРЛ зрелого возраста" при отсутствии принципиальных клинических отличий свидетельствует о том, что ранние сквозные расстройства поведения являются своего рода маркером и группы обследованных с началом заболевания в подростковом возрасте, что свидетельствует об их актуальности как фактора предиспозиции к развитию органического психического расстройства.

В соответствии с различиями в клиническом оформлении исследованных расстройств были выделения две группы обследованных: 1) первая группа - лица, страдающие ОРЛ без когнитивных нарушений (60%); 2) вторая группа - лица, страдающие ОРЛ, осложненными когнитивными нарушениями (40%).

В процессе обобщения результатов сравнительного анализа выявились два важных, по нашему мнению, диагностических обстоятельства - ограниченное число параметров, по которым были выявлены достоверные различия в группах (во всяком случае, при сравнении с проанализированными выше «возрастными» выборками); определенная сопряженность выявленных различий с таковыми, полученными при исследовании возрастного аспекта проблемы.

Прежде всего, следует указать, что это обстоятельство может быть объяснено нивелировкой различий за счет объединения в одну группу (OJIP с когнитивными нарушениями) принципиально различающихся по клиническому оформлению и, что особенно важно, по патогенезу, когнитивных расстройств -«ранних» олигофреноподобных и «поздних», представляющих собой, как свидетельствуют результаты ряда исследований, этап вероятной органической деменции. С другой стороны, такой методический поход представляется и оправданным, поскольку дает возможность прицельно оценить влияние когнитивных расстройств как таковых на клинико-динамические закономерности органического личностного расстройства.

При судебно-психиатрической оценке ОРЛ учитывалось прежде всего, что общим правилом последовательного решения экспертных задач (Шостакович Б.В. и др.) является этапность диагностики - вначале на уровне медицинского, затем юридического критерия формулы невменяемости. Применительно к медицинскому критерию формулы специфика диагностики органических личностных расстройств проявляется на этиопатогенетическом и клинико-феноменологиче-ском уровнях.

На этиопатогенетическом уровне важно разграничение обоснованных выше вариантов ОРЛ в зависимости от возраста формирования болезни (до завершения онтогенеза либо после него). Соответственно, по результатам окончательного клинико-статистического анализа были выделены два принципиально разных патогенетических варианта органических расстройств личности у обвиняемых, проходящих судебно-психиатрическое освидетельствование: А) преимущественно дизонтогенетический вариант ОРЛ - 59 набл. (42,1%); Б) энцефалопатический вариант ОРЛ - 81 набл. (57,9%).

Результаты статистического анализа свидетельствуют, что к этиопатоге-нетическим признакам, идентифицирующим дизонтогенетические варианты ОРЛ на уровне медицинского критерия и высоко значимым для выводов о вменяемости, следует отнести: перинатальный характер органического поражения, наследственная отягощенность алкоголизмом, психогении в семье, имеющие этиопатогенетическое значение для ранних органических поражений; как дополнительный фактор - токсикоманический опыт и сочетанные формы влечения к

ПАВ (р<0,0001); резидуальный характер органического поражения головного мозга (р=0,003) либо видоизменение патогенетических особенностей в виде смены прогредиентного течения резидуальным (р<0,0001); усугубление поведенческих расстройств в подростковом возрасте на фоне дисгармонически протекающего пубертатного криза со становлением устойчивой криминальной активности в этом возрасте (р<0,0001). Для экспертной оценки важно также, что эта группа расстройств может быть характеризована как в целом благоприятная по данным общих тенденций динамики (р<0,0001), кроме того - как достоверно отличающаяся молодым возрастом на момент настоящего обследования (24±7 года; р<0,0001).

Соответственно, для группы ОРЛ энцефалопатического патогенеза такие значимые для оценки на уровне медицинского критерия признаки по данным статистического анализа были: травматическая этиология, сформированный синдром зависимости от ПАВ (р<0,0001); смена резидуальных форм органической патологии прогредиентными (текущими) и общие неблагоприятные тенденции заболевания, вариабельность проявлений неблагоприятной динамики: поступательное усугубление органического дефекта (р<0,0001); состояния декомпенсации ОПР (р=0,0002); смена менее общепатологически тяжелого ОПР более тяжелым (р=0,003); возраст на момент обследования - 43+9 года (р<0,0001).

Выявленные различия при их очевидности в отношении спектра этиологически значимых органических вредностей, сопряженных с ними патогенетических характеристик, тем не менее, на первый взгляд неожиданно характеризуют группу ранних ОРЛ как достоверно более благоприятную, поскольку общая точка зрения в детской психиатрии отражает представления о более тяжелом прогнозе при раннем начале заболевания, органического, в частности (при всех прочих условиях). Исследование показывает, что специфическая для группы "ранних ОРЛ" динамика проявляется своеобразными ножницами - положительной эволютивной динамикой клинических проявлений ОПР и усугублением лично-стно-социальных деформаций. В группе же "ОРЛ зрелого возраста" связь органического этиологического фактора с особенностями клинической картины более однозначна.

Таким образом, для экспертной оценки важно, что при дизонтогенетиче-ских вариантах ОРЛ имеет место как бы смена клинической модели расстройства клинико-социальной с соответствующими проблемами адаптации, причем в молодом возрасте. При энцефалопатических вариантах ОРЛ проблемы социального функционирования, качества жизни носят также вторичный характер, однако видимо соподчиненный с тяжестью клинических проблем.

Приведенные в этой части результаты имеют значение прежде всего для экспертной оценки психопатологических предпосылок; конкретные выводы относительно вменяемости определяются, как известно, индивидуальной картиной болезни, кроме того - специфическими взаимоотношениями в системе "синдром - личность - ситуация" (Кондратьев Ф.В.), что при органических личностных расстройствах особенно значимо.

При исследовании экспертной значимости клинико-феноменологических параметров ОРЛ на уровне медицинского критерия установлено, что приоритетное значение в этом случае имеют: а) типология личностного расстройства и особенно б) его сопряженность с когнитивными расстройствами.

С учетом структуры личностных изменений в связи с перенесенными органическими вредностями у обследованных по аналогии с традиционными принципами разграничения психопатоподобных расстройств органического ге-неза, отражающими феноменологическую систематику психопатий (Мелик-Мкртычан В .А.,1967; Гордова Т.Н.,1973; Белов В.П.,1982; Насруллаев Ф.С., 1982,1994), в работе была использована типология расстройств личности и поведения в зрелом возрасте (F60):

1. Органическое личностное расстройство по эмоционально неустойчивому типу (57,1%), аналог психопатоподобных расстройств по возбудимому (эксплозивному) типу с выделением его: а) истеровозбудимого и б) эпилептоидного вариантов;

2. Диссоциалъный тип органических личностных расстройств (18,6%), который характеризуется возникшим в результате болезни грубым несоответствием поведения господствующим социальным нормам (МКБ-10);

3. Зависший тип органического личностного расстройства (8,6%), аналог известных личностных девиаций, описанных как "астеническая личность", "пассивная личность", "самоподавляющая личность",

4. Смешанный тип органических личностных расстройств (15,7%). Параметр "типология" органических личностных расстройств, как показали результаты, также обладает специфической значимостью при оценке расстройства на уровне медицинского критерия. Так, в случаях эмоционально-лабильного расстройства достоверно чаще (р<0,0001) возникала необходимость оценки в соответствии с алгоритмом временного психического расстройства; кроме того, оценки состояний декомпенсации, оценки по типу "аффективного деликта". При диссоциальном личностном расстройстве оценка состояния осуществлялась преимущественно (р<0,0001) по принципу "степень выраженности расстройств", причем именно личностных по аналогии "глубокая психопатия" (Шостакович Б.В.,1971). В этих случаях существует еще одна специфическая экспертная проблема - дифференциальная диагностика диссоциального личностного расстройства как психопатологического образования от непатологических форм трансформации личностных и социальных установок у лиц с длительным криминальным опытом. При зависимом расстройстве личности преимущественная модель экспертной оценки - это также через степень выраженности личностных расстройств по типу "глубокой психопатии", где одним из наиболее очевидных критериев тяжести служит выявление "неоднозначных" инверсных форм реагирования.

О специфической значимости параметра "сопряженность JIP с когнитивным" при экспертной оценке на уровне медицинского критерия свидетельствуют результаты клинико-статистического анализа. Эти данные, однако, оказались менее наглядными за счет, как уже было сказано, объединения патогенетически, а здесь укажем, и клинически разных вариантов в выборке "ОРЛ с когнитивными расстройствами" (56 набл.):

А) по типу органической деменции разной степени - 27 набл.

48,2%);

Б) олигофреноподобных - 29 набл.(51,8%).

Тем не менее, среди идентифицирующих группу с когнитивными расстройствами на уровне медицинского параметра следует отметить: качественные изменения когнитивных функций (р<0,0001); интоксикационный как основной (р<0,02) и как дополнительный (р<0,01); сосудистый этиологический фактор (р<0,03); длительность злоупотребления спиртными напитками (р<0,001); сочетанный характер экзогенных вредностей ((р<0,01); резидуальное (р<0,001), резидуально-прогредиентное (р<0,01), про-гредиентное (р<0,04) течение органического психического расстройства на момент обследования; существенные проблемы социальной адаптации в преморбиде (р<0,001).

Общие неблагоприятные тенденции заболевания (р<0,001).

Когнитивные нарушения в структуре органически обусловленных дефицитарных расстройств считаются одним из их патогномоничных проявлений, начиная с выделения реакций экзогенного типа К.Бонгеффера, описания известной триады Вальтер-Бюэля, При описании традиционных психопатоподобных расстройств эти нарушения трактуются преимущественно в рамках особенностей "органической психики" - торпидность мышления, застреваемость, исто-щаемость, отдельные мнестические нарушения и др. В судебной психологии эти особенности описаны по названием органического патопсихологического комплекса (Кудрявцев И.А.,2000).

Подобные функционально-динамические нарушения, выраженные в большей или меньшей степени, были типичны для обследованных в целом. Недостаточность когнитивных функций у обследованных практически полностью определялась энергетической неустойчивостью психических процессов. Причем нарушения внимания, операционной сферы мышления, механической и опосредованной памяти становились отчетливыми в состоянии утомления, редуцировались при снижении нагрузки. При клиническом наблюдении указанные расстройства нашли свое отражение лишь в жалобах на трудность осмысления, забывчивость, слабость запоминания, затруднения при необходимости длительной концентрации внимания, отвлекаемоеть, быструю утомляемость, невысокую работоспособность.

У 56 (40%) обследованных органические личностные расстройства сочетались с когнитивными, причем не столько в виде специфических проблем прогнозирования либо особого, по существу паранойяльного, склада мышления (МКБ-10,1992), либо отмеченных функционально-динамических нарушений интеллекта, сколько тех дефицитарных интеллектуально-мнестических расстройств, которые при их прогрессировании приводят к органической деменции.

В большинстве случаев (38 из 56 набл.; 67,9%) когнитивные расстройства у обследованных характеризовались (в отличие от функционально-динамических) качественным изменением интеллектуально-мнестической деятельности в виде устойчивого снижения продуктивности функций. Наряду с нарушением внимания имело место снижение процессов обобщения и абстрагирования до уровня конкретно-ситуационных связей, нарушался процесс опосредования наряду со снижением механической памяти, имела место несостоятельность механизмов опосредованного запоминания. В связи с этим нарушался процесс приобретения новых навыков и знаний, хотя большинство ранее приобретенных остаются сохранными. Особенности интеллекта обследованных обращали на себя внимание, поскольку они находили отражение и в нарушениях их поведения в связи с проблемами эмоционально-волевого контроля.

Квалификация этих нарушений с учетом критериев МКБ-10 представляется затруднительной. По своей структуре, влиянию на психическое функционирование субъекта они в наибольшей степени соответствуют диагностической категории /F06.7/ Легкое когнитивное расстройство, главный признак которого -это снижение когнитивной продуктивности (нарушения памяти, трудности в обучении и сосредоточении внимания). Вместе с тем, отмечаемая в диагностических указаниях церебрастеническая подоплека этой категории когнитивных расстройств сближает их с отмеченными выше функционально-динамическими расстройствами интеллекта. Отдельно отмечается не тождественность этих расстройств состояниям деменции.

Прицельный анализ этиопатогенетических особенностей заболевания у этой категории больных показал, что в большинстве этих случаев (29 наблюдений из 38) когнитивные расстройства следует расценивать в рамках умеренно выраженной задержки психического развития с интеллектуальной недостаточностью вследствие раннего (либо смешанного) органического поражения головного мозга. Такие олигофреноподобные варианты психоорганического синдрома составляют, как известно, специфическую для диагностики, проблем социальной адаптации категорию расстройств (Бурелов Э.А.,1985; Гурьева В.А.,1986 и др.). В судебно-психиатрической экспертной практике они весьма актуальны у больных и после завершения подросткового периода (Вандыш В.В., Музыченко Е.Н., 2003).

У 18 (32,1%) обследованных когнитивные расстройства клинически были выражены более значительно. Они проявлялись не только более выраженным снижением показателей всех функций - внимания, мышления, памяти, но и распадом механизмов регулирования когнитивной деятельности, вследствие чего нарушается целостная структура интеллектуальных процессов, сопоставления с предшествующим опытом вновь поступающей информации, прогнозирования, критики.

Интеллектуальная деятельность утрачивала свойство целенаправленного адаптивного процесса с рассогласованием взаимосвязи результатов когнитивной деятельности и эмоционально-волевой активности. Происходило обеднение запаса знаний, резкого снижения круга интересов до удовлетворения базовых биологических потребностей. При клиническом наблюдении, при экспериментально-психологическом обследовании отмечались выраженная конкретность, обстоятельность, нарушение целенаправленности мышления.

По характеру приоритетных нарушений, их выраженности, влиянию на возможности социального функционирования эти состояния на синдромальном уровне не могут быть оценены иначе как органическая деменция, В связи с этим возникает вопрос правомочности диагностики ОРЛ в этих случаях, которые составляют, кстати, 13,6% от всей категории лиц, где был установлен диагноз органического личностного расстройства.

Прицельный анализ показывает, что диагноз органической деменции здесь предпочтителен по тем же соображениям клинического оформления. Кроме того, во всех этих случаях при оценке используется модель "степень изменений психики". Отмеченные же издержки диагностики (расширительная диагностика ОРЛ) имеют, по всей вероятности, свое объяснение в связи с изменившейся концепцией ОПР.

При сравнительном нейрофизиологическом исследовании 40 подэксперт-ных с органическим личностным расстройством был использован тот же принцип формирования выборок сопоставления - возраст начала болезни и представленность в клинической картине когнитивных расстройств. При этом, в соответствии с устоявшимися представлениями, сравнительно-возрастной аспект исследования нейрофизиологических паттернов осуществлялся по результатам анализа спонтанной электрической активности головного мозга (сравнивались полярные выборки - ОРЛ детского возраста и ОРЛ зрелого возраста), значимость когнитивных нарушений - с помощью вызванной (вызванные потенциалы различной модальности) электрической активности головного мозга.

Так, в частности, при сопоставлении выборок "ОРЛ детского" и "ОРЛ зрелого возраста" (первая и вторая группы) установлено прежде всего, что у испытуемых первой группы (18 человек) картина ЭЭГ носила полиморфный характер. У всех обследуемых наблюдались различные изменения альфа-ритма, выражающиеся в уменьшении его индекса, снижении мощности, нарушении его топографического распределения и преобладании низкочастотного диапазона.

У большинства (55,5%) обследованных зональные различия были сглажены вплоть до их отсутствия. В основном (77,7%) частота альфа-ритма не превышала 8-10 Гц. Альфа-колебания у абсолютного большинства больных этой группы были полиморфными, нерегулярными, как правило, смодулированными. Длительность пачек колебаний была незначительной, они редко имели форму веретена. В 11 (61,1%) наблюдениях выявлялась межполушарная асимметрия, которая чаще всего выражалась в преобладании нарушений альфа-ритма в одном полушарии, как правило - левом. У примерно половины (44,4%) обследуемых наблюдались периоды низкочастотного (< 20 Гц), низкоамплитудного (5-15 мкВ) бета-ритма, регистрируемого преимущественно в передних отведениях.

Перечисленные изменения альфа-ритма регистрировались на фоне активности медленно-волнового спектра, преимущественно тета-частотного диапазона. В 66,6% случаев на ЭЭГ регистрировались множественные тета-колебания частотой 6-7 Гц, невысокой амплитуды (<50 мкВ), не имеющие преобладания в каком-либо из отведений, причем у половины (33,3%) из них тета-ритм являлся доминирующим. У 5 (27,7%) испытуемых на ЭЭГ выявленная медленная активность частотой 5-6 Гц носила синхронизированный характер, проявлялась в форме генерализованных билатеральных колебаний высокой амплитуды (>100 мкВ), преобладающих в лобно-центральных отведениях.

У большинства обследуемых 2-ой группы (ОРЛ зрелого возраста; 22 наблюдения) электроэнцефалографический рисунок носил характер диффузно уплощенной кривой с плохо выраженным альфа-ритмом.

Регистрируемые альфа-колебания частотой 10-11 Гц, амплитудой, не превышающей 50 мкВ, а в ряде случаев не достигающей 30 мкВ были представлены в виде нерегулярного, немодулированного ритма, а в 10 (45,5%) случаях количество их не превышало 40% от всей записи.

На данном фоне, как правило, регистрировалась высокочастотная бета-активность, достигающая в 7 (31,8%) случаях 35 Гц. Амплитуда выявленного бета-ритма редко превышала 20 мкВ, во всех наблюдениях бета-активность носила диффузный характер.

В обсуждаемой группе пациентов в 9 (40,9%) случаях регистрировалась па-роксизмальная активность. У 5 (22,7%) испытуемых она проявлялась в виде острых волн преимущественно в составе альфа-веретена, у 4 (18,2%) подэкс-пертных- множественной синхронизированной активностью альфа- тета-частотного диапазонов, увеличивающиеся при гипервентиляционной пробе.

В соответствии с известными представлениями о характере изменений ЭЭГ по мере взросления можно сделать выводы, что наличие на ЭЭГ низкоамплитудного низкочастотного нерегулярного маломодулированного альфа-ритма в сочетании с нарушением его зонального распределения на фоне множественных, подчас, доминирующих, медленных колебаний, с учетом имеющихся анамнестических данных о том, что воздействие экзогенно-органического фактора на пациентов этой группы происходило в большинстве случаев в первые 3 года жизни, а в ряде случаев не позднее 12 лет, свидетельствует о несформированно-сти основных регуляторных механизмов головного мозга. Это имеет диагностическое значение.

Полученные клинические данные относительно различий, характеризующих ОРЛ в зависимости от представленности в картине болезни когнитивных расстройств, достоверно подтверждаются результатами нейрофизиологического обследования и, прежде всего, результатами вызванного потенциала, связанного с событием (компонента Р300 акустического вызванного потенциала).

У большинства обследованных при исследовании компонента Р300 АВП отмечается тенденция, выражающаяся в незначительном увеличении латентного периода и резком снижении амплитуды компонента Р300 АВП по сравнению с нормой (77,5%). Вышеуказанные изменения амплитуды компонента Р300 АВП, вероятнее всего, отражают дисфункцию тормозных систем. У некоторых по-дэкспертных наблюдалось снижение амплитуды компонента N200, что, скорее всего, связано с изменением переработки сенсороной информации в ассоциативных зонах коры. Возможно, данное изменение амплитуды компонента N200 является следствием нарушения механизмов избирательного внимания. В ряде случаев у испытуемых выявлялась межполушарная асимметрия со снижением амплитуды ответа с правой стороны. Для обследованной группы пациентов характерно изменение формы волны, которая была «затянута», при этом выявлялась менее четкая идентификация пиков ответа.

Можно полагать, что ряд изменений личностных характеристик, нарушений процессов мышления, может быть следствием патологических перестроек в мозге, отображающихся в структуре вызванного потенциала (Зенков Л.Р., Ронкин М.А., 1991).

Полученные результаты подтверждаются литературными данными, согласно которым снижение амплитуды компонента Р300 АВП, менее четкая идентификация пиков ответа свидетельствуют о нарушении обработки информации при органическом личностном расстройстве. Причем угнетение корковой активности в правом полушарии значительно больше. Функциональный смысл более быстрой обработки информации правым полушарием можно объяснить с точки зрения концепции о взаимодополняющем сотрудничестве двух полушарий в процессе осуществления той или иной нервно-психической деятельности.

При этом у 22,5% подэкспертных наряду со снижением амплитуды исследуемой волны наблюдается увеличение латентного периода компонента Р300

АВП (среднее значение ЛП - 348,8 мс ). В большинстве случаев эти пациенты подверглись воздействию каких-либо экзогенно-органических факторов после 18-ти лет (в основном, множественных повторных черепно-мозговых травм, чаще всего полученных на фоне хронической интоксикации). Полученные данные соотносятся с результатами клинико-психопатологического и экспериментально-психологического обследований, выявившими у ряда испытуемых на фоне органического личностного расстройства когнитивные нарушения.

В целом выявленные изменения свидетельствуют о нарушениях, затрагивающих в основном эмоционально-волевую и аффективную сферы, однако, у незначительного количества испытуемых выявлялись также изменения (снижение) когнитивных функций, связанные с дифференцированием и опознанием стимулов (отсутствие пика N200), а также с принятием решения и со снижением оперативной памяти (незначительное удлинение латентного периода РЗОО) (Гнез-дицкий В.В., 1997).

Полученные результаты в сопоставлении с сложившейся практикой интерпретации спонтанной электрической активности головного мозга при диагностике в клинической психиатрии дают основание обобщить некоторые экспертные подходы при судебно-психиатрической экспертизе обвиняемых, страдающих органическим психическим расстройством.

Первое положение состоит в том, что эти возможности могут быть реализованы на уровне медицинского критерия формулы невменяемости. В систему оценки на уровне собственно юридического критерия они интегрированы быть не могут, поскольку итоговая оценка относительно способности субъекта к произвольной регуляции своего поведения выводится из совокупности взаимосвязанных факторов - выраженности психопатологических проявлений, их структуры; личностных особенностей субъекта, специфики криминальной ситуации, в которой совершается правонарушение (Кондратьев Ф.В., Шостакович Б.В., Мальцева М.М., Котов ВН.,1995; Загитова Ж.Б., 2002; Хрящев А.В., 2003 и др.).

Тем не менее, полученные результаты оценки являются важной, что особенно ценно - доказательной предпосылкой экспертной квалификации исследуемого состояния.

При органических личностных расстройствах это прежде всего касается верификации этиологической природы расстройства, их отграничения от категории расстройств зрелой личности, непатологических девиаций личности.

Практика показывает, что распознание органической природы заболевания как таковой (по данным анамнеза, клиники, нейрофизиологических находок) не представляет каких-либо трудностей, основные же проблемы в условиях современной практики сводятся к обоснованию диагноза именно органического личностного расстройства, его отграничению от более тяжелых вариантов органического дефекта.

Специфическую экспертную значимость имеет и выделенный по результатам исследований "незрелый тип" ЭЭГ, позволяющий дополнительно объективно идентифицировать вариант OPJI в зависимости от возраста начала болезни, следовательно, выбрать адекватную экспертную модель и круг актуальных признаков оценки, в том числе и онтогенетических. Эта информация имеет и более частное экспертное значение - она может быть использована при обосновании биологических паттернов психической незрелости при оценке ОРЛ.

Для верификации биологических предпосылок, объективизации, в том числе степени имеющихся нарушений психических функций у обвиняемых с ОРЛ в повседневной практике могут быть использованы, как уже было сказано, методы исследования локализации ЭДИ и АВП.

В первом случае они позволяют определить заинтересованность структур медиобазальных отделов лобных и височных долей, тесно связанных с проявлениями эмоций, что при личностных расстройствах является приоритетной сферой оценки; во втором - определить актуальность когнитивных расстройств, часто встречающихся в экспертной практике у лиц с ОПР, кроме того - дополнительно объективизировать эти расстройства при разграничении ОРЛ и вариантами органической деменции.

Понятно, что эти критерии не могут быть вынесены как равноположенные признаки наряду с клиническими при обосновании экспертного решения, в частности, о вменяемости. Однако нельзя не учитывать с одной стороны информативность этих критериев, особую их ценность в силу объективности процедуры их выявления, соподчиненности с психопатологическими проявлениями заболевания, а с другой - меняющуюся диагностическую практику (в том числе в судебной психиатрии): обязательное соблюдение принципов доказательной медицины; расширение круга параметров, оцениваемых при формулировании экспертных выводов, за пределы лишь психопатологических.

Список литературы диссертационного исследования кандидат медицинских наук Берсенева, Юлия Александровна, 2004 год

1. Бамдас Б.С. К дифференциальному диагнозу астенического и органического психопатологических синдромов //Пограничные состояния. М.: 1965. -С.339-343 .

2. Баранов В.А. Закрытые травмы головного мозга. Л., 1966. - С. 231.

3. Белов В.П. Подходы к профилактике общественно опасного поведения больных с органическим поражением головного мозга // Съезд психиатров социалистических стран, 10й. -М., 1987.- С.318-323.

4. Белов В.П. Психопатоподобные состояния при органических поражениях головного мозга в судебно-психиатрической практике. // Судебно-психиатрическая экспертиза. М., 1978. - Сб. 30. - С. 3-12.

5. Белов В.П. с соавт. Судебно-психиатрическая оценка острого периода черепно-мозговой травмы. // 2 съезд невропатологов и психиатров Армении.- Ереван, 1987.- С.36-38.

6. Белов В.П. Социальные и трудовые последствия тяжелой черепно-мозговой травмы // Актуальные вопросы профилактики и лечения основных психических болезней. М., 1986. - С. 5-10.

7. Белов В.П. Травмы головного мозга // судебная психиатрия. М.: 1988. -С. 146-166.

8. Белов В.П., Насруллаев Ф.С. Факторы патологического развития личности в отдаленном периоде черепно-мозговой травмы // Всероссийский съезд невропатологов и психиатров, 5-й (Тезисы докладов). М., 1985. Т.1. - С.187-189.

9. Белов В.П., Андрейченкова Л.И. Дистимическо-дисфорические состояния травматического генеза в судебно-психиатрической практике. // Судебно-психиатрическая экспертиза, вопросы алкоголизма (сб. научн. трудов № 32), М.: 1979.

10. Белов В.П., Докучаева О.Н., Филипских В.Е., Турова З.Г., Демонова Д.П., Насруллаев Ф.С., Клименко Т.В. Судебно-психиатрическая оценка острого периода черепно-мозговой травмы // Съезд невропатологов и психиатров Армении, 2-й. Ереван, 1987. - С. 36-38.

11. Белов В.П., Карпенко А.Д., Насруллаев Ф.С. Варианты формирования аномалий личности на отдаленных этапах травматической болезни (судебно-психиатрический аспект). // Принудительное лечение психически больных. М.: -1981.

12. Белов В.П., Клименко Т.В., Насруллаев Ф.С. Особенности психопатопо-добных расстройств травматического и шизофренического генеза // Психические расстройства, не исключающие вменяемости. М., 1984. - С. 39-49.

13. Белов В.П., Татаринов Е.А. Динамика и судебно-психиатрическое значение церебрально-органической патологии травматического генеза // Проблемы вменяемости в судебной психиатрии. М., 1983. - С.79-86.

14. Бережной М.Р. Судебно-психиатрическая оценка пароксизмальных расстройств экзогенно-органического генеза: Дисс. . канд. мед. наук. М., 1997. -С.269

15. Боева Е.М. Очерки по патофизиологии острой закрытой травмы мозга. -М.:1968. С.221.

16. Бурцев Е.М., Бобров А.С. Отдаленный период военной черепно-мозговой травмы. М., 1986. -С. 208.

17. Буторина Н.Е. Резидуально-органический психосиндром в детском возрасте //XIII съезд психиатров России (материалы съезда). М., 2000. - С.116.

18. Буторина Н.Е. Структура пубертатных изменений психики. //Современные проблемы подростковой общей и судебной психиатрии. М - 1987 - С. 34-36.

19. Вандыш В.В. , Бережной М.Р. К проблеме дифференцированной судебно-психиатрической оценки пароксизмальных расстройств при церебрально-органических заболеваниях // Российский психиатрический журнал. N 3. -М.:1997.-С.17-20.

20. Вандыш В.В. К характеристике микросредовых влияний при психогенных развитиях у подростков с органическим поражением головного мозга. //Социокультуральные проблемы современной психиатрии. Научные Кербиков-ские чтения. М., 1994. - С.17-18.

21. Вандыш В.В. Пограничные психические расстройства у подростков при ранних резидуально-органических поражениях головного мозга (судебно-психиатрический аспект). Дисс. доктор а мед.наук. - М.:1994.

22. Вандыш В.В. Судебно-психиатрическая оценка пограничных форм психических расстройств органического происхождения // Назначение и проведение судебно-психиатрической экспертизы. Пособие для врачей.- М.: 1997.- С.66-73.

23. Вандыш В.В., Васюков С.А., Литвинцева М.С., Усюкина М.В., Чикин Е.Р. Судебно-психиатрическая оценка прогредиентных форм церебрально-органической патологии. // XII съезд психиатров России. - М., 1995. - С.458-459.

24. Вандыш В.В., Пархоменко И.М. К проблеме нозологической концепции органического психического расстройства // Российский психиатрический журнал.-N 2 ,-М.: 1998 .-С.11-14.

25. Вандыш В.В., Чикин Е.Р. Судебно-психиатрическая оценка прогредиентных экзогенно-органических поражений головного мозга. // Пособие для врачей.-М., 1996.-С.19.

26. Вандыш-Бубко В.В. Органическое психическое расстройство и агрессивность: принципы и некоторые модели судебно-психиатрической экспертизы. // Психиатрия и общество. М., 2001, С. 227-233.

27. Вандыш-Бубко В.В. Проблемы экзогенно-органической психической патологии в судебной психиатрии // Актуальные проблемы общей и судебной пси-хитатрии. -М., 1993. С. 24-32.

28. Вандыш-Бубко В .В., Ражба Ю.Л. Значение клинико-нейрофизиологических корреляций для судебно-психиатрической оценки лиц, перенесших черепно-мозговую травму. Пособие для врачей. М., 2001. - С.36.

29. Вейн A.M., Осетров А.С. Нейрофизиологические аспекты клинических проявлений последствий черепно-мозговой травмы // Сб. Нейродинамика черепно-мозговой травмы, Горький. 1984.

30. Ганнушкин П.Б Клиника психопатий: их статика, динамика, систематика. -М.: Север, 1933.-С. 143.

31. Гиндикин В .Я., Гурьева В.А. Психические расстройства у подростков и задачи психиатрической помощи. //12-й съезд психиатров России. М., 1995. -С.48-50.

32. Голодец Р.Г., Авербах Я.К., Афанасьев Ю.И., Максутова Э.Л. О некоторых особенностях реактивных состояний на резидуально-органической основе //Психогенные (реактивные) заболевания на измененной "почве". Воро-неж:1982. - Вып. 2 - С.171-173.

33. Горбунова Посадова Н.И. Клиника и судебно-психиатрическое значение дисфорических состояний при травматическом поражении центральной нервной системы //Проблемы в психиатрии. C6.II. -М., 1961. - С.81-98.

34. Гордова Т.Н. Травмы головного мозга // Руководство по судебной психиатрии.-М.: 1977.-С. 184-202.

35. Гордова Т.Н. К вопросу о травматической деменции // Труды психиатрической клиники им. С.С.Корсакова. М., 1949. - С. 245-263.

36. Гордова Т.Н. Клиника и судебно-психиатрическая оценка "психопатоподобных" состояний инфекционного и травматического происхождения // Проблемы судебной психиатрии. М., 1961. - Сб. 11. - С. 126-151.

37. Гордова Т.Н. Некоторые спорные вопросы проблемы травматических поражений мозга (в связи с задачами их судебно-психиатрической оценки) // Проблемы судебной психиатрии (Органические поражения головного мозга). М., 1965.-С. 7-13.

38. Гордова Т.Н. Отдаленный период закрытой черепно-мозговой травмы в судебно-психиатрическом аспекте. М., 1973. С. 153-176.

39. Гордова Т.Н. Травмы головного мозга // Руководство по судебной психиатрии. -М.: 1977.-С. 184-202.

40. Гриндель О.М. ЭЭГ человека при черепно-мозговой травме // М., Наука, 1988-С. 200.

41. Гриндель О.М., Брагина Н.Н., Шарова Е.В., Воронина И.Л. Волны среднего мозга в электроэнцефалограмме человека // Журн. Высшей нерв, деят., 1993. -Т. 3.-Вып. 4.-С. 713-720.

42. Гуревич М.О. Нервные и психические расстройства при закрытых травмах черепа. М., 1948. - С. 228.

43. Гуревич М.О. Основные вопросы судебно-психиатрической экспертизы при травмах черепа. // Проблемы судебной психиатрии. - М., 1947. - Сб. 6. - С. 204-209.

44. Гуревич М.О. Психические нарушения при травмах мозга // Судебная психиатрия (руководство). М, 1950. - С. 161-178.

45. Гурьева В.А. О патохарактерологических и психогенных развитиях личности // В кн. Проблемы судебной психиатрии. М., 1971. - С. 34-48.

46. Гурьева В.А., Гиндикин В.Я. Личностная патология М., «Триада -X» -1999-С. 266.

47. Гурьева В.А., Дмитриева Т.Б., Гиндикин В.Я., Макушкин Е.В., Морозова Н.Б. Клиническая и судебная подростковая психиатрия М. «Генезис» - 2001480 с.

48. Гурьева В.А., Исаченкова М.П., Шилина З.М. О правомерности понятия «пубертатный криз». //Всесоюзная конференция по организации психиатрической и неврологической службы детям. М., 1980 - С. 113-114.

49. Гурьева В .А., Крыгина Л.А., Бурелов Э.А, Клиника патологического пубертатного криза // Патоморфоз психических заболеваний в судебно-психиатрической клинике. М., 1985. - С. 121-129.

50. Гурьева В.А., Семке В.Я., Гиндикин В.Я. Психопатология подросткового возраста. Томск, -1994- С. 235.

51. Давиденков С.Н. Патофизиологические механизмы при закрытой травме черепа //Труды Всероссийской научно-практической конференции нейрохирургов. Л.:1954. - С.215-219.

52. Дмитриева Т.Б. Динамика психопатий (клинические варианты, биологические механизмы, принципы биологической коррекции). Автореф. дисс. докт. наук. Л., 1990. - С. 46.

53. Дмитриева Т.Б. Основные формы психических расстройств и их судебно-психиатрическое значение // Судебная психиатрия: Учебник. М., 1990. С.81-90.

54. Дмитриева Т.Б., Шостакович Б.В., Вандыш В.В. Судебно-психиатрическое освидетельствование подозреваемых в совершении преступлений против личности. Пособие для врачей. // ГНЦ ССП. М.: 1998. - С. 20.

55. Доброхотова Т.А. Психиатрический аспект изучения коматозных состояний при черепно-мозговой травме // Журнал невропатологии и психиатрии -1986,-№5.-С. 761-767.

56. Доброхотова Т.А. Психические нарушения при черепно-мозговой травме // Нейротравматология. М., 1994. - С. 151-152.

57. Доброхотова Т.А. Эмоциональная патология при очаговом поражении головного мозга . М ., 1974

58. Доброхотова Т.А., Насруллаев Ф.С. Психиатрический аспект реабилитации перенесших черепно-мозговую травму //Журнал невропатологии и психиатрии 1990.- № 12.- С. 94-100.

59. Доброхотова Т.А., Насруллаев Ф.С., Филин Г.А. Роль психиатра в современных исследованиях черепно-мозговой травмы //Восьмой Всесоюзный съезд невропатологов и психиатров. М.: 1988. - Т.З. С.437-439.

60. Докучаева О.Н. Вменяемость при совершении правонарушений в остром и подостром периодах черепно-мозговой травмы // Проблемы вменяемости в судебной психиатрии. М., 1983. - С. 86-94.

61. Докучаева О.Н. Динамика "психопатоподобного" синдрома постинфекционного происхождения по данным катамнестического обследования // Проблемы судебной психиатрии (Органические поражения головного мозга). М., 1961. -Сб. 11.-С. 151-165.

62. Докучаева О.Н. Судебно-психиатрический аспект психических нарушений подострого периода черепно-мозговой травмы // Клиническое и судебно-психиатрическое значение органических поражений головного мозга. М., 1982. - С. 12-22.

63. Докучаева О.Н., Разумовская С.П. Общественно опасные деяния, совершаемые лицами с органическим поражением головного мозга. // Актуальные вопросы социальной и судебной психиатрии. М., 1978, - С. 75-85.

64. Докучаева О.Н., Разумовская С.П. Психогенная декомпенсация в клинике органических поражений головного мозга // Психогенные (реактивные) заболевания. М.:1979. Вып. 1. - С.77-80.

65. Жариков Н.М., Гепхард Я. Классификация психических болезней // Руководство по психиатрии. -1988.-Т.1.- С. 180-201.

66. Жирмунская Е.А. В поисках объяснения феноменов ЭЭГ // М., 1996. С. 117.

67. Зайцев О.С,, Чебышева Л.Н., Ураков С.В., Засорина М.А. Принципы оценки психопатологических синдромов при черепно-мозговой травме // XII съезд психиатров России (Материалы съезда). М., 1995. - С. 332-333.

68. Зенков Л.Р. Клиническая электроэнцефалография с элементами эпилептологии // Таганрог. Изд-во ТРТУ. - 1996. - С. 358.

69. Зимкина A.M., Домонтович Е.Н. Методические основы использования электрофизиологических исследований в клинике и врачебно-трудовой экспертизе // Л., Медицина, 1966 С. 286.

70. Иваницкий A.M., Ильюченок И.Р. Картирование биопотенциалов мозга при решении вербальной задачи // Журн. Высшей Нервной Деятельности, 1992. -Т. 42. № 4. - С. 627-635.

71. Иванов Ф.И. К синдромальной структуре травматической болезни мозга //Журн. невропатологии и психиатрии. -1971. Вып. 4. - т.71. - С. 547-552.

72. Изнак А.Ф. Первое совещание по картированию мозга // М., 1991

73. Калинер С.С. Психические нарушения при отдаленных последствиях черепно-мозговой травмы. Л., 1974. - 312 с,

74. Карчикян С.И. Закрытые черепно-мозговые травмы и их классификация //Сборник рефератов научных работ ВМА за 1953-1955 гг. Л.: 1957. - С.338-339.

75. Ковалев В.В. Патологические формы девиантного поведения у детей и подростков (критерии, систематика, принципы терапии и коррекция). //Тезисыдокладов 7-го Международного симпозиума детских психиатров соц. стран. Суздаль, 1986.-М., 1986-С. 38-40.

76. Ковалев В.В. Проблемы систематики и номенклатуры пограничных состояний в советской психиатрии. //6-й Всерос. съезд психиатров. М.- 1990. - Т. 1.-С. 136-138.

77. Ковалев В.В. Психиатрия детского возраста. -М., 1995. С.560.

78. Ковалев В.В. Психиатрия детского возраста: Руководство для врачей. М.: 1979.-С. 608.

79. Ковалев В.В. Систематика и дифференциация расстройств личности с нарушениями поведения у детей и подростков // Журн. невропатологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 1976 - Вып. 10. - т.76. - С. 1535-1543.

80. Колупаев Г.П., Лакосина Н.Д. О закономерностях формирования психогенных нарушений на экзогенно-органической "почве'У/Психогенные (реактивные) заболевания на измененной "почве". Воронеж: 1982. - Вып. 2 - С. 169-171.

81. Коновалов А.Н. и др. Клиническая классификация и построение диагноза черепно-мозговой травмы. Методические рекомендации. М.Т986. - С.31.

82. Корнилов А.А. Клинико-социальные аспекты неблагоприятного течения травматической болезни головного мозга (по данным отдаленного катамнеза). -Дисс. д-ра мед. наук. Кемерово, 1984. - С.348.

83. Котов В.П., Мальцева М.М. Некоторые данные эпидемиологического обследования лиц, признанных невменяемыми в отношении совершенных ими ООД. // Эпидемиологические исследования в неврологии и психиатрии. М.: 1982, -С. 188-190.

84. Котов В.П, Мальцева М.М. Опасные действия психически больных. М.: Медицина, 1995.

85. Кудрявцев И.А. О диагностической информативности некоторых психопатологических симптомокомплексов // Журнал невропатологии и психиатрии. -1982.-№ 12.-С. 1813-1818.

86. Кудрявцев И.А. О клинико-патогенетических закономерностях течения реактивных психозов у лиц, перенесших черепно-мозговые травмы //Журнал невропатологии и психиатрии. 1978.- № 2. - С.235-241.

87. Лазько Н.В. Судебно-психиатрическая оценка психических расстройств, у потерпевших, получивших черепно-мозговую травму в криминальной ситуации //Дисс. .канд.мед.наук. -М.:1996. С. 193.

88. Лихтерман Б.Л, Лихтерман Л.Б. Прогноз течения и исходов черепно-мозговой травмы // Нейротравматология. М, 1994. - С. 148-150.

89. Лихтерман Л.Б, Корниенко В.Н, Потапов А.А. и др. Черепно-мозговая травма: прогноз течения и исходов. М.: 1993. С. 23-33.

90. Личко А. Е. Подростковая психиатрия. Л.: Медицина, 1985. - С.416.

91. Личко А.Е, Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л.: Медицина, 1983. - С.225.

92. Лукачер Г.Я. Сопоставление результатов топографического картирования ЭЭГ с данными неврологического обследования и компьютерной томографией головного мозга // Журнал невропатологии и психиатрии, 1994. № 1. - С. 26-30.

93. Лукачер Г.Я, Стрелец В.Б, Голикова Ж.В. Топографическое картирование ЭЭГ у больных с органическим поражением головного мозга // Журнал невропатологии и психиатрии. 1995. - № 1. - С. 47-51.

94. Луцкий И. С. Клинико-параклинические оценки и некоторые вопросы патогенеза отдаленных последствий закрытой черепно-мозговой травмы. Авто-реф. дисс. канд.мед.наук - Харьков: 1989.

95. Мелик-Мкртычан В.А. Клиника и судебно-психиатрическое значение травматических психопатоподобных состояний: Дисс. . канд. мед. наук. М., 1966.

96. Молочек А.И. Травматические заболевания мозга // Судебная психиатрия. М., 1949. - Изд. 3-е. - С. 196-204.

97. Насруллаев Ф.С. К вопросу об изменениях личности в отдаленном периоде черепно-мозговых травм. В кн.: Вопросы клиники, терапии и социальной реабилитации психических больных. М., 1973, С. 168-171.

98. Насруллаев Ф.С. Клиническая динамика и социально-трудовой прогноз при патологическом развитии личности в отдаленном периоде закрытой черепно-мозговой травмы: Дисс. канд. мед. наук. М., 1980.

99. Насруллаев Ф.С. Клиническая и судебно-психиатрическая оценка посттравматического патологического развития личности // Клиническое и судебно-психиатрическое значение органических поражений головного мозга. М., 1982. - С. 23-30.

100. Насруллаев Ф.С. Принципы судебно-психиатрической экспертизы при черепно-мозговой травме // Нейротравматология. М., 1994. - С. 404-407.

101. Обеснюк В.В. Клинико-нейрофизиологические особенности (варианты) психоорганических расстройств у больных с отдаленными последствиями черепно-мозговых травм // Дис. кандидата мед. наук, Томск, 1997.

102. Осетров А.С. Клинические и психофизиологические характеристики последствий черепно-мозговой травмы // Дис. Доктора мед. Наук, М., 1989.

103. Пархоменко И.М. Динамика судебно-психиатрических подходов при оценке органических психических расстройств. : Дисс. канд. мед. наук. М., 1999. - 229 с.

104. Печерникова Т.П., Морозова Н.Б., Смирнова Т.А. Судебно-психиатрическая экспертиза потерпевших, получивших черепно-мозговую травму в криминальной ситуации // Методические рекомендации. М.: 1995. - С. 18.

105. Пивень Б.Н. Клиническая структура и динамика экзогенно-органических психических нарушений (сравнительное клинико-эпидемиологическое исследование): Автореф. дисс. . д-ра мед. наукМ., 1988. С. 33.

106. Пивень Б.Н. Психоорганический синдром: клинические границы // Социальная и клиническая психиатрия. 1996. - №3. - С.138-142.

107. Погади Й., Гепхард Я., Дмитриева Т.Б. Психические расстройства при черепно-мозговых травмах // Руководство по психиатрии. Под. ред. Морозова Г.В. -М.: 1988.-Т. 1.-С. 610-639.

108. Полева М.И. О расстройствах памяти при закрытых травмах головного мозга в мирное и военное врем //Психиатрическая клиника и проблемы патологии высшей нервной деятельности. JI.:1957. - Вып.2. - С.142-155.

109. Ражба Ю.Л. Судебно-психиатрическая оценка психических расстройств у лиц, перенесших черепно-мозговую травму: (клинико-нейрофизиологическое исследование). Дис. .кандидата мед. наук. -М., 1999.

110. Снежневский А.В. О нозологической специфичности психопатологических синдромов // Журнал невропатологии и психиатрии. 1960. - Т. 60. - Вып 1.-С. 91-108.

111. Снежневский А.В., 1972 Общая психиатрия. Клиническая психопатология. //Руководство по психиатрии. Под ред. А.В.Снежневского. М., 1983. -Т.1. -С. 597.

112. Сухарева Г. Е. Клинические лекции по психиатрии детского возраста. -М.: Медгиз, 1959. Т.2., 1974

113. Тиганов А.С., Хохлов Л.К. Вопросы систематики психических расстройств экзогенного и экзогенно-органического характера // Журнал невропатологии и психиатрии. 1984. - N 2. - С. 22-228.

114. Трошин В.М. Острая закрытая черепно-мозговая травма // Дис. доктора мед. наук, М., 1983.

115. Трошин В.М. Современные методические подходы к использованию количественных и качественных электроэнцефалографических критериев в клинике черепно-мозговой травмы // В кн. Нейродинамика черепно-мозговой травмы. Горький, 1984. С. 11-49.

116. Турова З.Г., Филипских В.Е. Варианты динамики посттравматического психоорганического синдрома под влиянием экзогенных вредностей // Вопросы диагностики в судебно-психиатрической практике (клинико-катамнестический аспект). М, 1987. - С. 124-130.

117. Ушаков Г.К. Пограничные нервно-психические расстройства. М., «Медицина» - 1978-400 е., 1987 - С.304.

118. Филлипских В.Е. Посттравматические аффективные расстройства (судеб-но-психиатрическое значение) // Клиническое и судебно-психиатрическое значение органического поражения головного мозга. М., 1982. - С. 37-41.

119. Хачатурян A.M. Клинико-социальный анализ криминогенной активности больных с отдаленными последствиями черепно-мозговой травмы //Социальная и клиническая психиатрия М., 1997. - № 4. - С. 50-56.

120. Чикин Е.Р. Клинико-динамические варианты прогредиентного экзогенно-органического поражения головного мозга (судебно-психиатрический аспект) ): Автореф. дисс. канд. мед. наукМ., 1995.

121. Шостакович Б,В. Назначение и проведение судебно-психиатрической экспертизы: Пособие для врачей. М.: 1997. - С. 3-7.

122. Шостакович Б.В. Проблема динамики психопатий и судебно-психиатрическое значение динамических состояний психопатических личностей. //Психопатии и психопатоподобные состояния в судебно-психиатрическойпрактике. М., -1982. - С.3-9.,

123. Шостакович Б.В. Судебно-психиатрический аспект динамики психопатий // Дисс. доктора мед. наук, М., 1971.

124. Шостакович Б.В., Расстройства личности психопатии в современной классификации DSM-1Y //Российский психиатрический журнал. - М., 1997. - № 2.-С. 56-59.

125. Шумаков В.М., Гиндикин В.Я., Ряшитова Р.К. Психические расстройства в отдаленном периоде черепно-мозговой травмы (по данным эпидемиологического исследования). //Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. М.: 1981. - № 9. - С.1362-1367.

126. Шумский Н.Г. Психические нарушения в связи с черепно-мозговой травмой // Руководство по психиатрии. М.: 1983. - Т.2. - С.108-140.

127. Юсевич JI.C. Стойкие психические нарушения в отдаленном периоде органических поражений головного мозга // В кн. Лекции по психиатрии детского возраста. Избранные главы. М., Медицина 1974. - С.112-120.

128. Bakay L. An Early History of Craniotomy from Antiquity to the Napoleonic Era// Springfield, Charles C.Thomas, 1985.

129. Ban T. Psychopathology, Psychopharmacology and the Organic Brain Syndromes // Psychosomatics 1976. - Vol. 17. - P. 77-82.

130. Brosin H.W. Psychiatric conditions following head injury // American Handbook of Psychiatry by S.Arieti. New York: 1959. Pp.1175-1202

131. Busch W. Fortsetzung der Mittheilung uber Schussver suche //Arch. Klin. Chir. 1874. - # 17. - P.p.155-189.

132. Caton R. Studies of electrical events in grey matter of the brain // Brit. Med. J., 1875. V.2. - P.278

133. Courville C.B. Some notes on the history of injury to the skull and brain // Bull. LA Neurol. Soc., 1944. # 9. - P. 1-16.

134. Davis R.A., Ounningham P.S. Prognostic factorsin severe head injury //Surg.Gyn.Obs. 1984. - Vol.159. - Pp.597-604.145. Donti F., Bertuzzi F.

135. Duret T. Etudes experimentales sur les traumatismes cerebraux. Paris. - 1878.

136. Edwin Smith Papirus in Facsimile and Hieroglyphic Transliteration and Commentary // Ed. by J.H.Breastead. The University of Chicago, 1930 2 Vols.

137. Faust С. Психические расстройства после черепно-мозговых травм // В кн. Клиническая психиатрия. Под ред. Г.Груле, Р.Юнга, В.Майер-Гросса, М.Мюллера. -М., 1967. С. 347-410.

138. Gastaut Н. Combined photic and metrazol activation of the brain // Ibidem, 1950.-2.-P. 249-261.

139. Gastaut H. The brain stem and cerebral electrogenesis in relation to consciousness// Oxford, 1954.

140. Gennarelli T.A., Adams J.H., Graham D.I. Diffuse axonal injury a new conceptual approach to an old problem //Mechanism of secondary brain damage (Eds. A.Baethman et al.) - N.Y.: Plenum. - 1986. - P.p. 15-28.

141. Greeberg R.P., Mayer D.J., Becker D.P. et al. Evaluation of brain function in severe human head trauma with multimodality evoked potentials. J. Neurosurg. 1977. Vol.-47.-P. 150-77.

142. Gurdjian E.S. Head Injury from Antiquity to the Present with Special Reference to Penetrating Head Wounds // Springfield, Charles C.Thomas, 1973

143. Hall E.D., Traystman RJ. Secondary tissue damage after CNS injury. The Upjohn Company. Michigan. - 1993.

144. Hess W.R. EEG and Clinical Neurophisiology. 1964. P.44-56.

145. Hooper R. Patterns of Acute Head Injury // L., 1969.

146. Jampala V.C., Abrams R. Mania secondary to left and right hemishere damage //Amer. J. Psyhiat. 1983. -Vol. 140, №9.-P. 1197-1199.

147. Johnstone В., Childers M.K., Hoerner J. The effects of normal ageing on neuropsychological functioning following traumatic brain injury // Brain Injury, 1998. -V. 12,-#7.-P. 569-576.

148. Kaplan H., Sadock B. Synopsis of psychiatry. 6th ed.- Baltimore; Williams, Wilkins. Copyright, 1991.-903 p.

149. Kleinpeter U. Social Integration after Brain Trauma During Childhood // Acta paedopsychiat. 1976. - Vol. 42. - P. 68-77

150. Kraepelin E. Введение в психиатрическую клинику. 1902. - 287 с.

151. Krafft-Ebing R.V. Судебная психопатология // С.-Петербург. 1895

152. Lishman W. Psychiatric disability after head injury. The significance of brain damage // Proc. Roy. Soc. Med., 1966 vol. 59. - P.261-266.

153. Lishman W. The psychol. consequences of cerebral disorder // Organic Psychiatry, Oxford, Blackwell, 1978. XI. - 999 p.

154. Martell D.A. Estimating the prevelens of organic brain dysfunction in maximum-security forensic psychiatric patients // Journal of Forensies, 1992 May. -NY.-Vol. 37. N 3. - P. 878-93.

155. Mendelow A.D., Grawford P.J.: Primary and secondary brain injury /Head injury (ed. Reilly P. And Bullock R.), Chapman & Hall medical, 1997, p. 71-86

156. Mezzich J.E. Multiaxial diagnostic systems in psychiatry. Comprehensive Textbook of Psychiatry. 4-th Ed. Baltimore, 1985.

157. Mezzich J.E. On developing a psychiatric multiaxial scheme for ICD-10 // Brit. J. Psychiat. 1988. - Vol. 152. - N 1. - P. 38-43.

158. Mezzich J.E. On developing a psychiatric multiaxial scheme for ICD-10 // Brit. J. Psychiat. 1988. - Vol. 152. - N 1. - P. 38-43.

159. Miller J.D. Head injury // J.Neurol. Neurosurg. Psychiatry. 1993. - Vol.56. -Pp.440-447,

160. Milman D. Organic behavior disorder // J. Dis. Child. - Vol. 91. - P. 521- 528.

161. Newlon P.G. Electrophysiological monitoring in head injury // Nturotrauma, McGraw-Hill, 1996. P. 563-575.

162. Pampiglione C., Kerridge J. EEG abnormalities from the temporal lobe studied with sphenoidal electrodes // J. Neurolophys. Psychiatr., 1956.

163. Petit J.L. Traits des maladies chirurgicales. Paris. - 1774.

164. Pichot P. Nosological Models in Psychiatry // Brit. J. Psychiat. 1994.-Vol.l64.-P.232-240.

165. Pilet C. Etudes catamnestiques sur la fequence de la deterioration psychoorganic parmi les malades mentaux ages // Arch. Neurol. Psychiat. 1974 -V.114.-P. 367-396

166. Possi G.F., Zanchetti А. Ретикулярная формация ствола мозга (анатомия и физиология) // М., Иностранная литерат., 1960, 263 с.

167. Rose F.K. The History of head injuries: An overview // J. Hist. Neurosci., 1997 -#6.-P. 154-180.

168. Santoro J., Spiers M. //Brain injury. 1994. - Vol. 8. - P.265-276.

169. Scharbach H. Position depressive dans le syndrome postcommotionel des traumatises du crain et suicidalite // Psychol, med, 1975 # 1 - P. 93-99.

170. Spitzer R, First M.B, Williams J.B.W. Now is a time to retire the term "organic mental disorders" // Amer. J. Psychiat. 1992. - Vol. 149. - P. 240-244.

171. Spitzer R, Williams J.B.W, Skodol A.E. The Major Achievement and Overview//Amer. J. Psychiat. 1980. - Vol. 137.-P. 151-164

172. Steriade M, Gloor P, Leinas R.R, Lopes da Silva F.H, Mesulam M.M. Basis mechanisms of cerebral rhythmic activities // Electroenceph. Clin. Neurophysiol, 1990.-V. 76.-P. 481-508.

173. Walter G. The living brain // London, 1957 Перевод: Уолтер Г. Живой мозг, М, Мир, 1966.

174. Walter G. Yntrinsic rhytms of the brain // Handbook of Physiology, Sect. I. Neurophysiology, Wachington, 1959. P.279-298.

175. Walter-Buel H. Die Psychiatrie der Hirngechwulste und die cerebranial disease // Ann. Intern. Med, 1979. V.91. - P.87-105.

176. Walter-Buel H. Hirnerkrankungen, Luetische // Lexicon der Psychiatrie, Berlin, 1973 S.242.