Структура персонажа и принципы психологизма в рассказах Юрия Нагибина, 1960-1970-е гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Шестакова, Татьяна Анатольевна

• Шестакова, Татьяна Анатольевна
• кандидат филологических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Шестакова, Татьяна Анатольевна

Введение

Глава 1. От "Чистых прудов" к "Книге детства": эволюция концепции личности и своеобразие персонажа в художественной автобиографической прозе Юрия Нагибина

1. Автобиографический герой: структура образа

2. Автобиографический герой: принципы психологического изображения

3. Персонажи неавтобиографического плана: структура

4. Персонажи неавтобиографического плана: принципы психологического изображения

5. Выводы

Глава 2 Структура персонажа и принципы психологизма в лирикопсихологических рассказах конца 60-70-х годов

1. Основные уровни структуры персонажа

2. Взаимодействие двух главных уровней структуры персонажа. Основной структурный принцип

3. Сфера психической жизни как предмет изображения в рассказах Ю.Нагибина

4. Основные тенденции психологизма Нагибина, приемы и средства психологического анализа

5. Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Структура персонажа и принципы психологизма в рассказах Юрия Нагибина, 1960-1970-е гг.»

Ю.М.Нагибин довольно заметная фигура в современной литературе, вызывающая интерес литературоведов, лингвистов и внимание критиков. Писателем пройден сложный, противоречивый творческий путь, связанный с постоянными поисками в области художественных средств и с обращением к наиболее важным проблемам современности. Его многосторонняя творческая деятельность (рассказы и повести на самые разные темы, сценарии, очерки, литературно-критические статьи, дневники) требуют осмысления и оценки.

Творчеству Ю.М.Нагибина посвящено множество диссертаций, монографии и немало статей. В основном внимание критиков и литературоведов сосредоточено на изучении главного жанра в творчестве писателя - рассказа. Уже первые произведения Ю.Нагибина вызвали противоположные мнения и оценки в критике. Наряду со статьями и отзывами об отдельных сборниках, рассказах, об их своеобразии, в 50-е годы делаются первые попытки обобщить все, что было создано писателем, определить направление его творческой эволюции ("от острой и яркой военной новеллы. к психологически тонкому емкому рассказу") (1).

В 1953 г. Ю.Нагибин создает рассказы "Зимний дуб" и "Комаров", принесшие ему заслуженную популярность и признание среди читателей и большинства критиков. Их называют лучшими рассказами Нагибина, вершинами его творчества 50-х годов и образцами советской новеллистики. Это был шаг вперед от рассказов 40-х годов, вошедших в сборники "Человек с фронта" (1943) и "Большое сердце"(1944), которым были свойственны некоторая иллюстративность, поверхностность, эскизность. Исследователи единодушно отмечают, что в 50-е годы Ю.Нагибин обращается к углубленному исследованию внутренней жизни человека (правда, и в это время часть его рассказов не лишена была схематизма, дидактичности и "литературности").

В 1958 г. и в 1960 г. в критике появляются первые литературные портреты Ю.Нагибина (2), где на материале двадцатилетнего творческого пути определяются основные черты творчества писателя и делаются попытки предугадать путь его дальнейшего развития.

К концу 60-х годов Ю.Нагибин - уже сложившийся писатель, имеющий широкую популярность, писатель, чье имя ставится в ряд лучших советских новеллистов, таких как С.Антонов, С.Никитин, В.Богомолов, В.Тендряков, Ю.Казаков. Говоря о той роли, которую сыграли Ю. Нагибин, Ю.Казаков, С.Антонов в развитии рассказа, в "оздоровлении" этого жанра, В.Астафьев в статье "О любимом жанре" (1967) писал: ".обвиняя этих писателей в подражании, а порою и прямо в эпигонстве, наша критика до сих пор не составила себе труда объяснить: а какое же влияние оказали они на современную новеллистику, как сумели пробудить, а потом и повести за собой (именно, повести!) сначала жиденький, а затем все более крепчающий строй современных рассказчиков?" (3)

Начиная с 60-х годов наблюдается переход от проблемно-тематического анализа к исследованию поэтики Ю.Нагибина. Наибольший интерес у ученых вызывают: проблема жанра, взаимоотношения автора и героя (4), особенности сюжета (5), язык писателя (6),наследование им классической традиции (7). В 1980 году появилась первая наиболее полная работа в жанре литературного портрета, в которой прослеживается связь биографии и творчества писателя, определяются условия формирования его художественного мира и осуществляется подробный проблемно-тематический анализ его произведений (8). В 1990 г. вышел сборник статей В.Ф.Холоповой о новеллистике Ю.Нагибина, в котором популярно излагаются тематика и проблематика некоторых рассказов, созданных в 70-е годы, содержатся наблюдения над сюжетом, характерами, предлагаются интересные трактовки произведений и отдельных образов (10).

С появлением первых произведений Ю.Нагибина внимание критиков привлек герой его рассказов, в особенности периода 50 - начала 60-х годов.

Прежде всего делались попытки составить типологию нагибинских героев, исходя из критерия нравственной ценности. Одни главным критерием в авторской оценке человека считают отношение его к природе (М.Ваняшова, В.Островская), другие - отношение к труду, активность жизненной позиции в борьбе за переустройство мира (Л.Шепелева), третьи - "священное недовольство собой" (10) и т. д. (в зависимости от тематики и проблематики рассматриваемых произведений).

Пристальное внимание исследователей к герою нагибинских рассказов было обусловлено тем, что в центре их чаще всего оказывается не событие, а характер человека. В связи с этим были замечены изменения в жанровой структуре рассказов 50-х гг., а именно: ослабление фабульного начала. Вместе с тем Нагибин оставался, по верному замечанию А.И.Павловского, "мастером дисциплинированной новеллистической формы" (11).

Герой нагибинской новеллистики рассматривался и в связи с сюжетосложением. Отмечались ситуации, в которых чаще всего проявляется характер нагибинского персонажа. Н.А.Брябина называет три формы испытания характера в его рассказах: испытание новыми обстоятельствами; испытание, вследствие которого меняется характер; испытание историей, временем (12). Эта классификация отражает назревшую необходимость систематизации при анализе новеллистики Нагибина, но имеет один недостаток - отсутствие четкого критерия: три указанные формы принадлежат к разным порядкам явлений, одна форма не исключает наличие другой (например, испытание новыми обстоятельствами может повлечь за собой изменение характера, а "история", время неизбежно включают в себя различные "обстоятельства").

М.Иофьев справедливо утверждает: "сюжет многих нагибинских новелл рисует не историю человека, а историю познания его характера" (13). Близок к позиции М.Иофьева Р.Д.Цивин, который утверждает, что приемом сюжетного построения в рассказах Ю.Нагибина является процесс наблюдения (14).

Закономерен интерес исследователей к тому, какие способы познания и приемы психологического изображения использует автор.

Н.Атаров верно указывает исходный принцип изображения человека и познания его характера в нагибинской новеллистике 50 - 60-х гг. -портретирование (15). В диссертации Е.Л. Соловьевой исследуются многообразные отношения между героем и автором в рассказах 60 - 80-х гг. Взаимодействие речевых структур различных персонажей, их соотношение со словом повествователя или автора связываются с определенным типом повествования. Автор диссертации приходит к выводу: "Ю.М. Нагибин всегда внимателен к внутренней логике характера, к самосознанию, духовному миру героев, непостижимым импульсам поведения, он исключает прямое вторжение в мир героя. Писатель чуток к звучанию собственных голосов героев, которые постигают жизнь и свое положение в ней" (16).

Целый ряд работ, посвященных творчеству Ю.Нагибина, затрагивает так или иначе проблему психологизма. Предметом особо пристального внимания являются рассказы 70-х гг., которые вызвали много споров, различных толкований и противоположные оценки. Большинство исследователей обнаруживает в рассказах Ю.Нагибина стремление запечатлеть движение мыслей и чувств героя, жизнь его души в кризисные моменты. Но результаты этого стремления интерпретируются и оцениваются по-разному. Сталкиваются две основные точки зрения: одни отрицают психологическую значимость произведений Нагибина, характеризуют психологический анализ как "самокопание"героев, "немоту многословия" (Л.Либединская, Л.Миль); другие видят в рассказах этих лет скрупулезное исследование состояния души, малейших "изгибов мысли" (Л.Шепелева).

Некоторые исследования содержат результаты частных наблюдений за использованием в рассказах Ю.Нагибина различных способов психологического изображения, а также попытки обобщения. Анализируя рассказы 50-х гг., исследователи часто указывают на один из приемов косвенного психологизма - использование детали. Н.Атаров отмечает детальное мастерство рисовальщика, который передачей жеста, интонации, улыбки, смеха может создать психологически точный образ героя" (17). Говоря о рассказах 70-х гг., некоторые исследователи склонны использовать термин "диалектика души": "О чем бы ни писал Ю.Нагибин, всегда он пишет об одном - о том, что в старину простодушно именовалось жизнью сердца, а позднее было точно названо диалектикой души" (18). Используя известную классификацию Н.Г.Чернышевского, А.В.Огнев утверждает, что в богатой и довольно разнообразной новеллистике Ю.Нагибина прослеживаются все указанные Чернышевским "направления" психологического анализа, все типы отношений между характером и внутренним миром, в том числе и изображение сложных психологических процессов в диалектической смене одних чувств другими (19).

Среди работ, в которых психологизм рассматривается как важный аспект творчества Ю.Нагибина, значительный интерес представляет диссертация В.Е.Островской, где представлена наиболее подробная характеристика некоторых приемов психологического анализа в рассказах 70-х гг. Ведущим приемом психологического анализа в произведениях Ю.Нагибина автор диссертации считает внутренний монолог. В.Е.Островская рассматривает эту категорию со стороны содержательной (комментарий увиденного, осмысление собственного бытия), функциональной (подчеркивание расхождения между мыслями и поступками персонажа, свидетельство стремления разобраться в себе и одолеть себя, показ процесса нравственного роста человека, т. е. изображения внутреннего мира персонажа) и с точки зрения воздействия на трансформацию жанра (увеличение доли внутреннего монолога персонажей влечет за собой увеличение объема произведения, приближение рассказа к повести) (20).

Соотношение прямой и несобственно-прямой речи в рассказах 50 - 60-х гг., композиция внутренних монологов, диалогов, особенности несобственно-прямой речи в рассказах 60 - 70-х гг. исследованы в диссертации E.J1. Соловьевой.

Предпринимались попытки определить общий характер нагибинского психологизма: говоря о перемещении фокуса художнического внимания писателя в рассказах 50 - начала 60-х гг. на "воссоздание нюансов человеческих переживаний", А.И.Павловский характеризует это воссоздание как "лирически окрашенное" (21). Речь идет об особой авторской интонации, о лиризме как о типе эмоциональности, который находит выражение и в стиле, и в ритмизации прозы в эмоционально насыщенные моменты повествования. Постепенное усиление лиризма в рассказах Ю.Нагибина 50 - середины 60-х гг. стало объектом наблюдений в диссертации Н.А.Брябиной. Исследователи утверждают, что лиризм нагибинских рассказов этого периода существенно отличается от мелодраматической интонации в рассказах 40-х гг. "Зимний дуб" и "Комаров", по мнению В.Амлинского, - это проза "естественная, цельная, трогательная без чувствительности" (22).

У ряда исследователей в связи с проблемой психологизма вызывает интерес вопрос о классической традиции в новеллистике Ю.Нагибина. Так, А.П.Казаркин, рассматривая в широком литературном контексте "Книгу детства", устанавливает тесную связь этого цикла с "Жизнью Арсеньева" И.Бунина.

Цель сопоставления этих двух произведений не глубокое проникновение в суть нагибинский "Книги", а определение ее "ранга". Ставя перед собой задачу - найти место "Книги детства" в "табели о рангах" русской литературы,-А.П.Казаркин выдвигает свои критерии оценки художественного произведения, важнейшим из которых является, по его мнению, то, "как живет классическая традиция в современном повествовании о детстве" (23). Однако жизнь классической традиции сводится им к факту соотносимости произведения с эталоном: "Любой критик ищет авторитетное произведение, сходством с которым оправдывается существование нового сочинения" (24). Таким образом, критерием оценки произведения оказывается соотносимость его с "авторитетом" - "произведением более устойчивой репутации". Свидетельством чисто оценочного подхода к традиции является следующее утверждение исследователя: ".сравнение с Буниным не многое может прояснить в статусе книги Нагибина. Нужен еще более надежный авторитет, более прочный ориентир для интерпретирующей оценки. Нам кажется, что в "Книге детства", пусть косвенно, проявляется толстовская традиция психологизма, самоанализа" (25). При этом наличие толстовской традиции не подтверждается литературоведческим анализом, исследователь ограничивается констатацией факта.

Способы создания характера в новеллистике Ю.Нагибина в связи с классической традицией рассматриваются в работах Н.А.Брябиной, Л.С.Шепелевой, Т.Заморий (26).Они склонны считать Ю.Нагибина продолжателем традиций Чехова. К сожалению, указания на это не сопровождаются достаточно аргументированным анализом (Н.А.Брябина), или отмечается слишком общее сходство (Т.Заморий). В качестве аргумента в пользу чеховской традиции Л.С.Шепелева выдвигает наличие реминисценций из произведений классика; однако художественную и очерковую прозу Ю.Нагибина вообще характеризует насыщенность различными реминисценциями. Высказывания самого писателя о Чехове, вырванные из контекста, интерпретируются авторами статей слишком прямолинейно.

В единственном наиболее подробном исследовании форм психологизма в рассказах Ю.Нагибина 70-х гг. (диссертация В.Е.Островской) вопрос о традициях не ставится.

Несмотря на большое количество работ о литературном герое нагибинской новеллистики, о способах создания характера, остаются еще недостаточно проясненные вопросы. Признавая ценность большинства наблюдений, необходимо предпринять изучение литературного персонажа в новом аспекте. Чтобы лучше понять природу и сущность объекта, необходимо "представить себе исследуемый объект как целостную структуру, элементы и части которой связаны познанной нами системой закономерных отношений и зависимостей" (27). Структурный (но не структуралистский) подход к изучению литературного героя новеллистики Нагибина обусловлен конструктивным" подходом к нему самого писателя, видящего в персонаже определенную систему составляющих ее взаимодействующих элементов.

Трактовки и определения структуры различны в зависимости от области знания, от предмета исследования (например, структура в философии, в логике, лингвистическая структура и т. д.). Объединяет различные трактовки этой категории признание того, что каждую структуру образует закономерная и устойчивая связь и взаимоотношение элементов некоторого целостного образования, системы. Во всех определениях содержится взаимопроникновение черт структуры и системы, но в то же время учеными осознается различие этих двух категорий: "Каждая система имеет две составляющие: элементарный состав и структуру как систему связей между этими элементами" (28). Ср.: структура - "логическое свойство содержательных отношений, существующих между элементами системы" (29). Кроме того, по наблюдениям А.П. Григоряна, "если в определениях структуры подчеркивается расчленение целого, то в определениях системы подчеркивается нерасчлененность целого" (30).

Художественная структура обладает своей спецификой. Экстраполируя выводы Бертрана Рассела на область искусства, А.П. Григорян утверждает, что "в произведении искусства структура - это отношения не между изобразительными единицами (знаками значений), а между идейными единицами (значениями знаков)" (31).

Исследователи указывают на следующие особенности структуры художественного произведения: она, во-первых, не равнозначна структуре объекта непосредственного восприятия в реальной жизни или же языковой структуре; во-вторых, при ближайшем рассмотрении она оказывается многослойной иерархией структур, "состоит не только из локальных элементов, но и нередко из микроструктур, функционирующих в художественном произведении по законам структуры" (32); в-третьих, структура художественного произведения двухмерна, она развивается во времени и вместе с тем в каждом моменте (каждом "сечении") предстает как нечто синтетически-сложное, как результат взаимодействия и интеграции элементов предшествующего процесса (33).

Положение об иерархичности структуры художественного произведения обусловливает правомерность рассмотрения литературного персонажа не только в качестве элемента целого, но и в качестве динамической микроструктуры.

Существуют некоторые общие методологические принципы исследования, разработанные отечественными и зарубежными учеными.

Ю.М.Лотман считает необходимым и закономерным рассмотрение любой художественной структуры по уровням. По его мнению, перед исследователем стоит задача "определить элементарные значимые единицы данной системы (каждая из них будет представлять собой набор дифференциальных признаков) и правила их соединения в более комплексные значимые единицы" (34).

Часто системный и структурный подходы сочетаются, что обусловило существование в различных статьях и монографиях выражений "элементы системы" и "элементы структуры". Вызвано это и тем, что невозможно описать соотношения и взаимодействие элементов, не называя сами эти составляющие. По мнению Л .Я. Гинзбург, выявить структуру объекта - значит назвать его части и способы, с помощью которых они вступают во взаимоотношения.

Трактуя литературного героя как структурное единство, она рассматривает в качестве его элементов свойства, состояния души, идеи, вступающие между собой в динамические отношения, и в прямую зависимость от разных типов этих отношений она ставит существование разных форм персонажеобразования, то есть "литературных моделей" человека (маска, социально-моральный тип, характер и пр.) (35).

Взгляд на литературного героя как на структуру предполагает поиск неких принципов, которые объединяют ее элементы в единое целое и являются законом их взаимодействия. В качестве таких принципов Л.Я. Гинзбург рассматривает "авторский угол зрения" и характер конфликта. Ю.К. Щеглов в этом случае говорит об основном "характерологическом инварианте", "конструирующем образ" литературного героя, или о "характерном мотиве" (36).

Поскольку литературный персонаж может рассматриваться как "модель человека", выражающая авторское "понимание человека, взятого с некоторой точки зрения, во взаимодействии изображаемых писателем признаков" (37), то представляется целесообразным сопоставление структуры личности, как она трактуется писателем в его статьях и выступлениях, со структурой его персонажей, то есть с художественным воплощением его концепции личности.

Наконец, исследование структуры персонажа предусматривает обращение к особенностям стиля данного автора (38).

Нельзя считать окончательно решенной и проблему психологизма в рассказах Ю.Нагибина.

Термин "психологизм" имеет в литературоведении разные толкования. Прежде всего психологизм в широком смысле - "всеобщее свойство искусства" (39). В более узком смысле "психологизм" - это "воспроизведение процессов внутренней жизни", "художественное отражение внутреннего мира персонажей" (40). Имеется и специфически узкое толкование этого термина -"психологизма в строгом смысле слова": "способ построения образа, способ воспроизведения, осмысления и оценки того или иного жизненного материала" (41), что позволяет ряду исследователей разграничивать произведения психологические и непсихологические, и соответственно, психологические и непсихологические: изображение, "письмо ", стили, принципы организации элементов художественной формы (например, Л.Я.Гинзбург, А.Б.Есин). В менее резкой форме эта оппозиция трактуется как различные уровни психологизма (42).

Все возможные интерпретации этой категории обобщены и систематизированы. В частности, Е.А.Михеичева сводит разнообразие трактовок психологизма к следующим трем основным наиболее распространенным точкам зрения:

1. Психологизм - художественное исследование внутреннего мира человека, его мыслей, чувств, ощущений (на первый план выдвигается содержательный аспект психологизма).

2. Психологизм - свойство стиля (главным становится план выражения).

3. Психологизм - исследование индивидуальной (или коллективной) психологии различными художественными средствами с целью активного воздействия на читательское сознание ( т.е. учтены все три плана: содержания, выражения, функционирования) (43).

Таким образом, разные толкования психологизма предполагают и разные аспекты его исследования в творчестве того или иного писателя. Акцент может ставиться на плане содержания или плане выражения, в целях же более глубокого и всестороннего изучения необходимо учитывать все аспекты этого явления.

Другая сторона проблемы психологизма - вопрос о том, что скрывается за словосочетанием "внутренний мир" персонажа, т. е. что является предметом психологического исследования и изображения: мысли, чувства, исключительно сознание или сознательное в совокупности с бессознательным и т. д. Данная проблема тесно связана с пониманием конкретным автором структуры личности. При этом интересно и то, как соотносится авторская концепция психологии личности с научными представлениями, с настоящим уровнем развития психологии как науки, с существующими психологическими теориями.

Имеющиеся классификации психологизма обусловлены разнообразием интерпретаций этого термина и критериев, положенных в их основу.

Различны толкования понятия "психологический анализ" и осмысление соотношения категорий "психологический анализ" и "психологизм". Одни исследователи отождествляют эти понятия. Так, А.Павловский их использует без различения в статье "О психологическом анализе в советской литературе" (44); И.В.Страхов употребляет их в качестве синонимов (45); А.П.Чудаков, хотя и различает психологический анализ "в старом смысле" (психологизм

Лермонтова, Тургенева, Гончарова, Достоевского) и новый, "собственно анализ", по сути отождествляет понятия "психологический анализ", "психологическое изображение" "психологическое исследование" (46).

Другая группа исследователей четко разграничивает эти категории. Так, говоря о трех основных значениях понятия "психологизм" (предмет искусства, результат искусства, сознательный и определяющий эстетический принцип), А.Иезуитов представляет это соотношение следующим образом: главный и прямой объект психологического изображения - "психология человека, выступающая как некая самоценность, а психологизм представляет собой специальную и целенаправленную разработку способов и форм ее воплощения и раскрытия (психологического анализа)" (47). Таким образом, психологический анализ - способы и формы воплощения и раскрытия психологии человека, а психологизм - их разработка. В.В.Компанеец трактует психологизм и психологический анализ следующим образом: "Психологизм -художественное отражение психологии автора, в то время как психологический анализ заключается в исследовании конкретного объекта" (48).

Иное представление о соотношении этих категорий у О.Н.Осмоловского, в трактовке которого заслуживает внимания разграничение понятий "психологический анализ" ("художественно-логическое расчленение и объяснение психологии", "объяснение сознания личности, внутренних мотивов ее поведения") и "психологическое изображение" ("представление чувств и переживаний в образной форме"); наконец, сам психологизм - "теоретическое представление о человеческой психологии, методах ее познания и изображения" (49).

Л.Я.Гинзбург рассматривает психологический анализ как сочетание разных средств и способов психологического исследования: "Психологический анализ пользуется различными средствами. Он осуществляется в форме прямых авторских размышлений или в форме самоанализа героев, или косвенным образом - в изображении их жестов, поступков, которые должен аналитически истолковать подготовленный автором читатель" (50). Если литературный психологизм, по мнению ЛЯ.Гинзбург, начинается с несовпадений, с непредвиденного поведения героя, если психологизму необходимо противоречие как отправная точка расчленения анализа, если "в объяснимом и объясненном парадоксе - зерно психологического метода", то "сущность анализа в поисках логики, причинной связи" (51).

Признавая право на существование различных точек зрения, в качестве рабочей концепции можно принять следующее: психологизм - сознательная эстетическая установка автора на художественное исследование и изображение внутреннего мира человека; психологический анализ -совокупность средств и способов ее реализации.

Теоретически обоснованы учеными следующие три формы психологизма: прямая (= показ "изнутри"- Л.Я.Гинзбург, А.Б.Есин, И.В.Страхов, С.Е.Шаталов и др.), косвенная (= показ "извне" - те же) и суммарно-обозначающая (= "вербальное обозначение чувства" А.П.Скафтымов, А.Б.Есин (52)), каждая из которых обладает определенной совокупностью средств и способов психологического анализа.

Итак, следует различать принципы, уровень, характер, формы, эволюцию психологизма, и средства, способы, приемы психологического анализа (жест, мимика и пр.).

Методология исследования психологизма достаточно разработана в литературоведении. Целый ряд концепций представлен отечественными учеными. В большинстве работ, посвященных этой проблеме, учитываются характер литературно-исторической эпохи, индивидуальный метод и стиль писателя. Целесообразной представляется и следующая методологическая установка: «Формулу психологизма какого-либо художника возможно дать с учетом хотя бы одного из следующих аспектов: сфера психической жизни, изучаемой и изображаемой писателем; принцип психологического анализа, подчинение его тем или иным идейно-эстетическим установкам писателя» (53).

Актуальность настоящего исследования обусловлена, во-первых, постоянным вниманием литературоведов к психологизму и психологическому анализу в художественной литературе, о чем свидетельствует появление в последнее время, как в отечественном, так и в зарубежном литературоведении, большого количества работ, посвященных этой проблеме; во-вторых, со структурой в наше время связываются многие эстетические проблемы и явления художественной литературы; в-третьих, актуальность темы диссертации определяется вновь возникшим интересом к творчеству Ю.Нагибина, процессом научного освоения его последних произведений и переосмыслением давно изданных.

Научная новизна работы заключается в том, что литературный персонаж рассказов Ю.Нагибина рассматривается в аспекте его структуры; прослеживается эволюция его психологизма в связи с изменением взгляда писателя на природу человека, на структуру личности; расширяется представление о классической традиции в новеллистике Ю.Нагибина; устанавливается характер нагибинского психологизма; дается систематизация его принципов; до сих пор для исследования этой проблемы привлекались, главным образом, произведения, созданные им в относительно устойчивые с точки зрения эволюции художественной системы периоды (50-е - начало 60-х и 70-е гг.), в диссертации внимание акцентируется на переходном периоде его творчества (конец 60 - середина 70-х гг.), который характеризуется критиками как «переломный», как «определенный творческий сдвиг».

Цель диссертационного исследования: выявить своеобразие персонажа нагибинской новеллистики на уровне его структуры и охарактеризовать основные принципы психологизма.

Задачи исследования:

1. Выявить в творчестве Ю.Нагибина его концепцию личности, изменения, произошедшие в понимании человека в период с конца 60-х до конца 70-х годов и связать новую концепцию личности с ее художественным воплощением в образе современника.

2. Рассмотреть элементы, составляющие структурное единство персонажа, их соотношение и принципы взаимодействия.

3. Установить характер связи концепции личности, основных структурных принципов персонажа с особенностями нагибинского психологизма.

4. Определить сферу психической жизни, изучаемую и изображаемую писателем, приемы и средства психологического анализа, характер и уровень психологизма.

5. Обнаружить и проследить основные тенденции в эволюции нагибинского психологизма, а именно: изменение его характера и уровня, смену его форм, изменение приемов и средств психологического анализа, ориентацию на иную (по сравнению с ранним творчеством) классическую традицию в области художественного психологизма.

При решении этих задач предполагается принять во внимание общие историко-литературные тенденции и особенности индивидуального творческого метода Ю.Нагибина.

Материал исследования: "Книга детства" и лирико-психологические рассказы конца 60-70-х гг., а также "Чистые пруды", литературно-критические статьи, очерки, интервью, письма, "Дневники" Ю.Нагибина.

Методологической основой исследования явились труды отечественных и зарубежных литературоведов, посвященные проблемам литературного персонажа, художественной структуры и психологизма, а также труды психологов. В соответствии с целью и задачами диссертации используются методы сравнительно-типологический и историко-генетический в сочетании со структурным.

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы. Композиция первой главы обусловлена принципиально разными подходами к созданию

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Шестакова, Татьяна Анатольевна

5. Выводы

Главное свойство структуры нагибинского персонажа в рассказах конца 60 -70-х гг. - многослойность. В ней можно выделить два основных уровня -психический и соматический, каждый их которых представляет собой микроструктуру с набором определенных взаимодействующих элементов.

Структура персонажа (первый уровень) пространственна (отражает топическое представление писателя о душевной жизни человека) и иерархична (соответствует авторской системе нравственных ценностей).

Оба уровня структуры персонажа взаимосвязаны и взаимозависимы. Единство тела и души, физиологии и психологии находит выражение в двойственной трактовке сердца и крови, в использовании так называемых "физиологических" метафор.

В рассказах осуществляется не только художественное "анатомирование" персонажа, но и изображение его как целого. В зависимости от степени дифференцированности этого целого обнаруживаются два аспекта его изображения: 1) персонаж - тождественное самому себе, "замкнутое пространство"; 2) персонаж - система, с совокупностью всех составляющих ее элементов в единстве с существующими между ними отношениями.

Главный предмет изображения - душевный и духовный кризис и его преодоление, трактуемое как исцеление, спасение.

Основным принципом структурирования персонажа является усилие души, так как оно обеспечивает полноту и цельность личности. Отсюда ведущий мотив - мотив душевного контакта.

Структура персонажа дает представление о сфере психической жизни, изучаемой и изображаемой писателем. Предметом изображения являются: возрастная психология, психология творчества, психология семейных отношений, человек и его социальное окружение, внутренний мир индивидуума, необычные и непознанные явления в области психики.

В соответствии с пристрастием Ю.Нагибина к изображению кризисного состояния тела и кризисного состояния духа, понимаемого как болезнь, находится использование им "медицинских" метафор. Частотность введения в текст "медицинских" и шире - "физиологических" аналогий позволяет назвать психологизм Ю.Нагибина "медицинским", или "симптоматическим". Существенным моментом в изображении внутреннего состояния персонажа является степень интенсивности его душевной жизни. Душа мыслится как некий механизм, аппарат, техническое устройство. Душевная жизнь дается в терминах технических, электротехнических, механических, электродинамических, в терминах ядерной энергетики.

В нагибинских рассказах рассматриваемого периода обнаруживается стремление автора наиболее точно передать сложность и противоречивость

170 человеческой натуры. В связи с этим наблюдается предпочтение прямой формы психологизма; средства косвенного психологического анализа используются писателем активно, но чаще всего внешняя деталь, свидетельствующая о внутреннем состоянии персонажа, комментируется. Необходимо отметить разнообразие мотивировок. При этом все чаще описание и анализ внутреннего состояния и поступков ведутся с точки зрения персонажа.

В лирико-психологических рассказах конца 60 - 70-х гг. более явно обнаруживается приверженность Ю.Нагибина к определенной психологической традиции: в наибольшей степени он близок к психологизму толстовского типа.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Цитируется по: Сахаров В. Мелодия прозы. Заметки о творчестве Юрия Нагибина // Сахаров В. Обновляющийся мир. М., 1990. С. 185.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шестакова, Татьяна Анатольевна, 2000 год

1. Нагибин Ю.М. Берендеев лес. М., 1978.

2. Нагибин Ю.М. Вдали музыка и огни. М., 1989.

3. Нагибин Ю. Вечная проба пера // Литературная газета. 1978. 18 окт.1. С.З.

4. Нагибин Ю.М. Время жить. М., 1987.

5. Нагибин Ю. Выбор героя: беседа В.Поволяева // Литературное обозрение. 1973. N 8. С. 89-91.

6. Нагибин Ю. Дело живое. Размышления руководителя семинара //

7. Литературная учеба. 1984. N 1. С. 124-127.

8. Нагибин Ю.М. Дневник. М.Д996.

9. Нагибин Ю. Дни моего начала // Детская литература. 1985. N1.0. 2527.

10. Нагибин Ю. Из записных книжек // Дружба народов. 1987. N1.0. 99124.

11. Нагибин Ю. "Из чего ты построен." // Комсомольская правда. 1986. 23 апр. С. 4.

12. Нагибин Ю. Ильин день. Повесть и рассказы. М., 1990.

13. Нагибин Ю. Литературные раздумья. М., 1977.

14. Нагибин Ю. Мы у них в долгу // Литературное обозрение. 1981. N 12. С. 33-35.

15. Нагибин Ю. Наука дальних странствий. М., 1982.

16. Нагибин Ю. Не чужое ремесло М., 1983.

17. Нагибин Ю. Немного о Базене // Иностранная литература. 1978. N 1. С. 265-266.

18. Нагибин Ю. Она в моей памяти // День поэзии 1979. М., 1979. С. 140141.

19. Нагибин Ю. Писатель творит не из золотых кирпичей. // Литературная Россия. 1974. 26 апр. С. 7.

20. Нагибин Ю. Понять человека // Литературная газета. 1981. 14 янв. С.3.

21. Нагибин Ю. По поводу одного рассказа // Новый мир. 1955. N 7. С. 250-252.

22. Нагибин Ю. Предварительный итог// Книжное обозрение. 1980. 17 окт. С. 8.

23. Нагибин Ю. Размышления о рассказе. М., 1964.

24. Нагибин Ю.М. Река Гераклита. М., 1984.

25. Нагибин Ю.М. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1980-1981.

26. Нагибин Ю.М. Сочинения. М., 1989- 1991.

27. Нагибин Ю. Трудно ступать по сердцу // Правда. 1989. 17 февраля. С.4.

28. Нагибин Ю. Ты будешь жить. Повести и рассказы. М., 1974.

29. Нагибин Ю. Человек действующий // Искусство кино. 1965. N 2. С. 410.

30. Нагибин Ю. Чем слово живо? // Литературная газета. 1980. 1 янв. С. 6.

31. Нагибин Ю. Чистые пруды. Рассказы разных лет. - Повесть. -Дороги-встречи. М., 1962.

32. Пять вопросов писателям // Литературная газета. 1994. 27 апр. С. 6.

33. Четыре страницы от руки: беседа с Юрием Нагибиным // В мире книг. 1977. N 12. С. 67-69.

34. Произведения других писателей

35. Астафьев В.П. Последний поклон. Л., 1982.

36. Астафьев В.П. Посох памяти. М., 1980.

37. Горький М. Собр. соч.: В 30 т. М., 1951. Т. 13.

38. Катаев В. Не повторять себя и других // Литературная газета. 1972. 1 янв. С. 7.

39. Катаев В. Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона. М., 1983.

40. Катаев В. Святой колодец. Трава забвенья. Алмазный мой венец. Кишинев, 1986.

41. Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: В 4 т. М., 1984. Т. 4.

42. Руссо Жан-Жак. Избр. соч.: В 3 т. М., 1961. Т. 3.

43. Толстой Л. Детство. Отрочество. Юность. Л., 1978.

44. Толстой Л.Н. Война и мир. М., 1981.

45. Шагинян М. Человек и время. История человеческого становления. М., 1980.

46. Теоретические и методологические работы

47. Бальбуров Э.А. Поэтика лирической прозы. 1960 1970-е годы. Новосибирск, 1985.

48. Бушмин A.C. Методологические вопросы литературоведческих исследований. Л., 1969.

49. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1980.

50. Вопросы психологии личности и общественной психологии: Сб. ст. / Ред. А.Г. Ковалев. Л., 1964.

51. Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1984. Т. 4.

52. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1986.

53. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979.

54. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1971.

55. Григорян А.П. Анализ структуры литературного произведения. Ереван, 1984.

56. Григорян А.П. Художественный стиль и структура образа. Ереван, 1974.

57. Дремов А.К. Идеал и герой. М., 1969.

58. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы. М., 1988.

59. Есин А.Б. Художественный психологизм как свойство литературного стиля. Автореферат дисс. .канд. филол. наук. М., 1980.

60. Заморий Т.П. Проблема героического характера в современном русском рассказе. Киев, 1976.

61. Ковалев А.Г. Психология личности. М., 1970.

62. Кожевникова H.A. О соотношении речи автора и персонажа // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза / Ред. А.И. Горшков и др. М., 1977.

63. Лотман Ю.М. Литературоведение должно стать наукой // Вопросы литературы. 1967. N 1. С. 90-100.

64. Лотман Ю.М. О разграничении лингвистического и литературоведческого понятия структуры // Вопросы языкознания. 1963. N 3. С. 44-52.

65. Проблема характера в современной советской литературе: Сб. ст. / Ред. Н.И. Пруцков и В.В. Тимофеева. М., Л., 1962.

66. Проблемы психологизма в советской литературе: Сб. ст. / Ред. В.А. Ковалев и А.И. Павловский. Л., 1970.

67. Проблемы психологического анализа в литературе: Межвуз. сб. научн. тр. / Ред. В.П. Крылов. Л., 1983.

68. Страхов И.В. Психологический анализ в литературном творчестве:В 5 ч. Саратов, 1973-1976.

69. Успенский Б.А. Семиотика искусства. М., 1995.

70. Хрулев В.И. Романтизм как тип художественного мышления. Уфа, 1985.

71. Чернышева Т.А. Природа фантастики. Иркутск, 1984.

72. Чернышевский Н.Г. Детство и отрочество. Сочинение графа Л.Н. Толстого. СПб. 1856. Военные рассказы. Графа Л.Н. Толстого. СПб. 1856. // Чернышевский Н.Г. Собр. соч.: В 5 т. М., 1974. Т. 3.

73. Каган М.С. Система и структура // Системные исследования. М., 1983.

74. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975.

75. Винокур Г. Избр. работы по русскому языку. М., 1959.

76. Сапаров М. Три "структурализма" и структура произведения искусства // Вопросы литературы. 1967. N 1.

77. Тынянов Ю.Н. Поэтика. М., 1977.

78. Есин А.Б. Художественный психологизм как теоретическая проблема //Вестн. Моск. ун-та. Серия 9. Филология. 1991. N 1.

79. Компанеец В.В. Художественный психологизм в советской литературе. Л., 1980.

80. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М., 1976.

81. Faryno Jerzy. Введение в литературоведение. Katowice, 1980. Ч. 3.

82. Историко-литературные труды

83. Алейникова З.Я. Жанровое своеобразие мемуарно-художественной автобиографии 60-х 70-х годов (Сюжет и характер). Автореферат дисс. .канд. филол. наук. М., 1981.

84. Апухтина В.А. Современная советская проза (60-е начало 70-х годов). М., 1977.

85. Белая Г.А. Художественный мир современной прозы. М., 1983.

86. Бочаров С.Г. Психологическое раскрытие характера в русской классической литературе и творчество Горького // Социалистический реализм и классическое наследие (Проблема характера) / Ред. Н.К. Гей, Я.Е. Эльсберг. М., 1960.

87. В начале семидесятых. Литература наших дней. Л., 1973.

88. В середине семидесятых. Литература наших дней. Л., 1977.

89. В конце семидесятых. Литература наших дней. Л., 1980.

90. Гусев В.И. В предчувствии нового. О некоторых чертах литературы 60-х. М., 1974.

91. Гей Н.К. Из опыта Л.Н. Толстого (Некоторые аспекты жанро- и стилеобразования) // Толстой и наше время. М., 1978.

92. Жирмунский В.М. Гете в русской литературе. Л., 1981.

93. Заморий Т.П. Современный русский рассказ. Киев, 1968.

94. Ковский В.Е. Литературный процесс 60 70-х годов. Динамика развития и проблемы изучения современной советской литературы. М., 1983.

95. Макина М.А. Русский советский рассказ. Л., 1975.

96. Мережинская А.Ю. Мемуарно-автобиографическая проза 70-х годов (Проблематика и поэтика). Автореферат дисс. . канд. филол. наук. Киев, 1981.

97. Огнев A.B. О поэтике современного русского рассказа. Саратов, 1973.

98. Огнев A.B. Русский советский рассказ 50 70-х годов. М., 1978.

99. Михеичева Е.А. О психологизме Леонида Андреева. М., 1994.

100. Русский советский рассказ. Очерки истории жанра / Ред. В.А. Ковалев. Л., 1970.

101. Семенова С.Г. Преодоление трагедии: "Вечные вопросы" в литературе. М., 989.

102. Столярова И.В. В поисках идеала. Творчество Н.С. Лескова. Л., 1978.

103. Толстой и наше время: Сб. ст. / Ред. К.Н. Ломунов. М., 1978.

104. ТюховаЕ.В. О психологизме Лескова. Саратов, 1993.

105. Художественный мир Э.Т.А. Гофмана: Сб. ст. / Ред. И.Ф. Бэлза и др. М., 1982.

106. Черная Г.А. Автобиографическая повесть о детстве в советской многонациональной литературе 60 70-х годов и ее воспитательное значение // Советская литература и воспитание общественно активной личности: Межвуз. сб. научн. трудов. М., 1988.

107. Черная Н.И. Реалистическая условность в современной советской прозе. Киев, 1979.

108. Чудаков А.П. Мир Чехова: Возникновение и утверждение. М., 1986.

109. Осмоловский О.Н. Достоевский и русский психологический роман. Кишинев, 1986.

110. Шаталов С.Е. Художественный мир Тургенева. М., 1979.

111. Шубин Э.А. Современный русский рассказ. Вопросы поэтики жанра. Д., 1974.

112. Куделько H.A. Традиции И.С. Тургенева в прозе Юрия Казакова// Творчество И.С.Тургенева. Орел, 1991.

113. Минц З.Г. Функция реминисценций в поэтике А.Блока // Труды по знаковым системам. Тарту, 1973. Вып. 6.

114. Литература о творчестве Ю.М. Нагибина

115. Алексанян Е.А. Мир прекрасного в лирической новелле // Литературная Армения. 1964. N 6. С. 83-93.

116. Амлинский В. Юрий Нагибин. Литературный портрет // Литературная газета. 1970. 14 янв. С. 6.

117. Атаров Н.С. Навстречу собственному дарованию // Литературная газета. 1960. 13 окт. С. 3.

118. Атаров Н. Человек из глубины пейзажа. О Юрии Нагибине-рассказчике // Наш современник. 1972. N 12. С. 103-112.

119. Беляева Н.И. Содержательные категории художественного текста и их языковая экспликация. На материале произведений Нагибина: Автореферат дисс. .канд. филол. наук. СПб., 1998.

120. Болотнова Н.С. Образная перспектива глагольного слова в рассказах Ю.М. Нагибина (на материале семантико-стилистической группы языковых единиц, соотносящихся с речью): Автореф. .канд. филол. наук. Томск, 1983.

121. Богатко И.А. Юрий Нагибин. Литературный портрет. М., 1980.

122. Бойко М. Приближаясь к прототипу // Литературное обозрение. 1976. N 1.С. 34-37.

123. Борисов М. Феномен Нагибина // Литературная газета. 1996. N 27. С. 4.

124. Брябина Н. К проблеме гуманизма в рассказах А.Платонова и Ю.Нагибина // Творчество Андрея Платонова / Ред. В.Скобелев и др. Воронеж, 1970. С. 167-171.

125. Брябина H.A. Пути раскрытия характеров в лирико-психологическом рассказе (Ю.Нагибин, С.Антонов, Ю.Казаков). Дисс. .канд. филол. наук. Алма-Ата, 1972.

126. Ваняшова М.Г. Путь на передний край (проблема конфликта в прозе Юрия Нагибина) // Позывные сердца. Сб. лит.-критич. статей. Ярославль, 1969. С. 154-171.

127. Васильева Н. Юрий Нагибин // Октябрь. 1958. N 12. С. 212-216.

128. ВинниковаИ. В чем ценность человека? // Волга. 1976. N 8. С. 181187.

129. Воробьев Е. Ветви зимнего дуба // Новый мир. 195. N 11. С. 147250.

130. Герасимова Л. Сегодняшнее и вечное // Литературное обозрение. 1978. N 12. С. 45-46.

131. Гордиенко А.Н. Ранние рассказы Ю.Нагибина // Художественное богатство советской литературы. Краснодар, 1966. С. 116-124.

132. Гринберг И.Л. Полет стиха и поступь прозы. М., 1976.

133. Гусарова И. Книга, которая воспитывает сердце // Знамя. 1978. N11. С. 247-250.

134. Дробот Г. Мудрость детства // Литературная Россия. 1979. 20 апр. С. 14.

135. Дычко Д. "Твое орудие и оружие" //Знамя. 1972. N 9. С.238-242.

136. Зотов М. И небо в алмазах, и бездна небытия // Знамя. 1974. N 12. С. 248-250.

137. Иванова Н. При свете настоящего // Дружба народов. 1978. N 9. С. 263-266.

138. Иофьев М. Писатель в пути //Новый мир. 1959. N 3. С. 235-240.

139. Казаркин А.П. Литературно-критические оценки. Томск, 1987.

140. Казаркин А.П. Способ выражения авторской позиции в рассказах Ю.Нагибина // Мастерство писателя и проблемы жанра. Томск, 1975.

141. Камянов В. Уроки достоинства// Литературная Россия. 1971. 10 сентября. С. 9.

142. Кар дин В. По существу ли эти споры? // Вопросы литературы. 1983. N2. С. 91-118.

143. Кладо Н. Ах, если бы не эти прописи // Литературная газета. 1972. 9 феврала. С. 4.

144. Козлов И. Чуткая душа художника // Огонек. 1966. N 20. С. 23.

145. Кондратович А. Человек на войне // Новый мир. 1962. N 6. С. 226228.

146. Коробов В.И. Один на один // Коробов В.И. Ближние странствия. М., 1982. С. 81-90.

147. Кожемякина Л.И. Типологические особенности сюжета рассказа Ю.Нагибина // Проблемы типологии литературного процесса. Пермь, 1989. С. 114-123.

148. Кондратьева Г.Н. Текстовые конфигурации и стилистические фигуры // Структурно-семантический анализ единиц языка. Тула, 1995. С. 104-115.

149. Курбатов В. Вровень и следом // Литературная Россия. 1981. 3 июля. С. 16.

150. Кузовлева Т. Как хочется поверить в свой народ!.: Заметки о последней книге Ю.Нагибина // Книжное обозрение. М., 1994. N 26. С. 7, 20.

151. Лавров В. "С отвращением читая жизнь мою." // Нева. 1995. N 9. С. 183-189.

152. Ланкина Л. О детях правильных и неправильных. Размышления по поводу нескольких книг // Сибирь. 1973. N 1. С. 113-119.

153. Латынина Л. О тамбовской сирени в Калифорнии, венских стульях в России// Литературная газета. 1984. 1 февраля. С. 3.

154. Либединская Л. Немота многословия // Литературная газета. 1972. 12 апреля. С. 5.

155. Литвинов В. Художник из детства // Детская литература. 1987. N 9. С. 20-24.

156. Лопатин В.В. Коричневый в черноту, синий в лиловость (О языке прозы Юрия Нагибина) // Русская речь. 1980. N 3. С. 55-61.

157. Львова Э.П. Новообразования в прозе Юрия Нагибина // Русская речь. 1980. N 1.С. 47-52.

158. Миль Л. Любовь в вакууме // Литературная газета. 1968. 1 мая. С. 5.

159. Михайлова Л. Большое в малом. Рассказы молодых // Москва. 1986. N 12. С. 179-194.

160. Никифорова И. Рассказы Юрия Нагибина о советских детях // "Ученые записки" 19 , 1970. Т. 265. Сов. лит., вып. 10. С. 160-168.

161. Никифорова И.М. Цикл рассказов "Чистые пруды" (К проблеме формирования характера современника) // Учен. зап. Азерб. ин-та рус. яз. и лит. "Язык и литература". Баку, 1978. С. 47-52.

162. Николин Е. Заметки о рассказах Ю.Нагибина // Нева. 1963. N 7. С. 171-177.

163. Новикова М.Ю. Эстетическая функция метафор в повестях Ю.М. Нагибина. Дисс. .канд. филол. наук. М., 1987.

164. Островская В.Е. Русский советский лирико-психологически рассказ 70-х. Проблематика и поэтика (Ю.Нагибин, В.Конецкий, Г.Семенов).Дисс. .канд. филол. наук. Ташкент, 1984.

165. Петрова Н.П. Советская историческая проза малых форм на современном этапе (В.Панова, Ю.Нагибин, В.Пикуль). Дисс. . канд. филол. наук. М., 1991.

166. Пистунова А. Дороги к людям // Литературная Россия. 1973. 17 авг. С. 16.

167. Поволяев В. Начиная с переулков детства // Литературная газета. 1972. 27 сент. С. 5.

168. Поляк Л. Традиции Чехова в современной новеллистике // Жанрово-стилевые искания современной советской прозы: Сб. ст. / Ред. Л.М. Поляк, В.Е. Ковский. М., 1971. С. 232-265.

169. Рябикина С. Память сердца // Наш современник. 1972. N 7. С. 123125.

170. Саввин В. Призвание //Волга. 1972. N 4. С. 182-184.

171. Сахаров В. Мелодия прозы. Заметки о творчестве Юрия Нагибина // Сахаров В.И. Обновляющийся мир. Заметки о текущей литературе. М., 1980.

172. Сахаров В. Простор мечты// Октябрь. 1979. N 12. С. 195- 197.

173. Свинцов В.И. Дневник как жанр и как поступок // Философские науки. 1997. N2. С. 164-175.

174. Семибратова И. "Чудесный и загадочный гражданин будущего". Тема детства в произведениях Ю.Нагибина, Ю.Казакова, В.Шукшина //Детская литература. 1979. N 7. С. 8-13.

175. Сергеев Е. О человеке для человека // Знамя . 1979. N 3. С. 225-232.

176. Сивоконь С. О любви и не только // Литературное обозрение. 1979. N 12. С. 44-45.

177. Соловьева Е.Л. Автор и герой в прозе Ю.М. Нагибина. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1995.

178. Соловьева Е.Л. Особенности повествования в рассказах Ю.Нагибина 60 70-х гг. // Проблемы эволюции русской литературы XX века. М., 1995. Вып. 2. С. 211-213.

179. Солодарь Ц. Действительно избранное // Огонек. 1973. N 44. С. 15.

180. Сурвилло В. Жизнь образа // Вопросы литературы. 1960. N 10. С. 1331.

181. Сурганов В. Да, название обязывает // Литературная газета. 1971. 13 окт. С. 4.

182. Тарасенков А. Мнимые конфликты и правда жизни // Литературная газета. 1953. 29 авг. С. 3.

183. Тарасенков А.К. Рассказ наших дней // Тарасенков А.К. Сила утверждения: Сборник статей о советской литературе. М., 1955. С. 331-361.

184. Троицкий В. Искаженный портрет // Молодая гвардия. 1977. N 2. С. 301-305.

185. Фоменко Л. Побеждает художник // Знамя. 1973. N 9. С. 221-231.

186. Хамаганова В.М. Семантическая структура лексемы "дорога" в рассказе Ю.Нагибина "Заброшенная дорога" // Слово в русской народно речи. Улан-Удэ, 1991.

187. Хворощан А. Психологизм: лицо и маски // Литературная газета. 1981. 15 апр. С. 4.

188. Холопова В.Ф. Парадокс любви: новеллистика Юрия Нагибина. М., 1990.

189. Цивин Р.Д. Художественная деталь и ее идейно-эстетические функции в литературном произведении (С.Антонов, Ю.Нагибин, Ю.Казаков). Дисс. .канд. филол. наук. Киев, 1970.

190. Черкасский М. Детали и мысль // Нева. 1967. N 5. С. 178-184.

191. Чудакова М., Чудаков А. Искусство целого // Новый мир. 1963. N 2. С. 239-254.

192. Чхартишвили А., Ковда Д. Писатель и его герои // Литературная Грузия. 1986. N 1.С. 161-177.

193. Шепелева Л.С. Мастерство Юрия Нагибина-новеллиста // Проблемы метода и стиля: Сб. ст. / Ред. Л.С. Шепелева и др. Челябинск, 1976.

194. Шепелева Л.С. Традиция в рассказах Нагибина // Стилевые традиции русской реалистической прозы XIX века.: Межвуз. сб. научн. тр. / Ред. Л.И. Будникова и др. Челябинск, 1983.206

195. Шпаковский И.И. Взаимосвязь пространственных и временных отношений в структуре рассказа Ю.Нагибина "Терпение" // Некоторые вопросы изучения славянских языков и литератур. Минск, 1990.

196. Штут С. Рассказ в строю // Знамя. 1952. N 7. С. 186-189.

197. Шугаев В. Город Нагибина. Портрет писателя // Литературная Россия. 1986. 16 мая. С. 11.

198. Щеглов Ю. Притча о сыне // Знамя. 1988. N 8. С. 220-221.

199. Эльяшевич А.П. Герои истинные и мнимые: Литературно-критические статьи. М., Л., 1963.

200. Юдкевич Л.Г., Большакова Е.П. Характер и конфликт в рассказах Ю.Нагибина // Романтизм (Теория, история, критика) / Ред. Л.И. Савельева и др. Казань, 1976.

201. Юзовский Ю. О рассказах Юрия Нагибина // Октябрь. 1953. N 9. С. 182-186.

202. Кан Сын Хюн. Жанровое своеобразие рассказов Ю.Нагибина // Голоса молодых ученых. М., 1998. Вып. 3. С. 163-170.