Социокультурные факторы трансляции психологического знания в современном обществе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.06, кандидат социологических наук Серёгин, Антон Михайлович

• Серёгин, Антон Михайлович
• кандидат социологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат социологических наук Серёгин, Антон Михайлович

Введение.

Глава 1. Методология социологического анализа психологического знания как элемента социокультурной системы.

1.1 Понятие и структура психологического знания.

2.1 Психологическое знание как элемент системы культуры.

Глава 2. Трансляция психологического знания.

2.1 Изучение центров производства и сетей трансляции психологического знания.

2.2 Институционализация психологии.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социокультурные факторы трансляции психологического знания в современном обществе»

Актуальность темы исследования.

Культурные перемены в нашей стране, спровоцированные крупномасштабными переменами в социально-экономической сфере, помимо прочих доминант характерны возникновением явления психологизации — тенденции к расширению жизненного пространства и сфер влияния психологического знания. Количественное и качественное состояние этого процесса в настоящий момент можно оценить по косвенным симптомам — реакции просветительской и образовательной сфер на растущий спрос на психологическое знание: растут тиражи и разнообразие психологической литературы, множество вузов предлагает обучение по психологическим направлениям, профессиональные психологи регулярно привлекаются в качестве комментатора общественных явлений в СМИ, наблюдается рост публикаций по (квази-) психологическим темам в периодических изданиях самых разных направленностей. В области практической психологии возникла настоящая индустрия психологических услуг, предлагающая рядовому потребителю практические результаты в сфере изменения его взаимоотношений с окружающим миром и психологической адаптации.

Социокультурное значение психологического знания заключается в его возрастающем значении для все большего числа социальных практик. В обществе, стремящемся оптимизировать свои практики обращением к технике и технологиям, психология предлагает как средства адаптации к технике, так и сама в наиболее открытой к обществу своей ипостаси -практическая психология — является технологией оптимизации жизни. Также среди культурных функций психологического знания выделяется умение проводить демаркационные линии возможностей человека, объяснение его поведения и трансляция в культурное пространство шаблонных схем интерпретации поведения человека. Специальные психологические термины проникают в повседневные дискурсы, само слово «психология» становится указателем на обтекаемую экспертную область профессиональной деятельности, связанной с регуляцией переживаний человека. Между тем, с другой стороны, внутри- профессионального психологического общества, давно и утвердительно говорят о существовании системного кризиса психологической науки, указывая на отсутствие какой бы то ни было «единой психологии». Таким образом высвечивается противоречие между социальнокультурным образом психологии и реальным положением дел в системе производства психологического знания.

Существуют и социльно-эпистемологические предпосылки изучения психологического знания. Это знание имеет множество форм различной степени объективности, верифицируемости и объяснительной способности, начиная от теоретических научных концепций до эзотерических учений. Многообразие порождает неоднозначность социального статуса и репрезентации психологии. В-связи с этим правомерна постановка вопроса об изучении психологической культуры и психологизации как тенденции распространения психологического знания в социуме

Степень научной разработанности проблемы

Всеобъемлющее рассмотрение предложенной проблемы потребовало изучения работ, касающихся места и роли знания в системе общества, социальных механизмов производства и трансляции знания, феномена экспертного знания, истории взаимодействия психологического знания и общества.

Общие вопросы социологии знания представлены в работах В.Е. Кемерова, Т. X. Керимова, С. А. Азаренко, М. А. Розова, Е.Г. Трубиной, E.JI. Чертковой, Р: Коллинза, B.C. Степина, К. А. Человечкова, А. Н. Малинкина, К. Кнорр-Сетины, Б. Латура, А. Сокала и Ж. Брикмона*. В.Е. Кемеров. Знание - социальная связь; С. Л. Лзаренко. Проблема воспроизводства традиционного знания; Т. X. Керимов. Дисциплинарное общество: эпистемологические парадоксы; М. Л. Розова. Неклассическая наука и проблема объективности знания; Е.Г. Трубина. Социальный конструктивизм как парадигма толкования знания; Е.Л. Черткова. Кризис науки в современной культуре; B.C. Степин. К проблеме становления социально-гуманитарных наук, (все - «Знание с связях социальности», Екатеринбург, 2004); Р. Коллинз. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 2002; B.C. Степин. Теоретическое знание. М.: "Прогресс-Традиция", 2000; К. А. Человечков. Коммуникационные сообщества и обществознание: новые возможности и новый статус.

Анализ соотношения различных видов знания, и в частности экспертного, социальной роли экспертизы и плюрализма знания в современном обществе предложен в работах В. Поляковой, А. А Полонникова, П. А. Дэвида и Д. Форэ, Н. Штера, JI. Бейли, JI. Г. Ионина, в классических работах П. Бергера и Т. Лукмана**.

Вопросы определения места психологического знания в современном обществе в отечественных публикациях раскрыты в работах А. В. Юревича, А. И. Сосланда, А. Ф. Бондаренко, П. А. Мясоеда, И. Е. Сироткиной, в зарубежной науке - в работах Й. Янша и П. ван Друнена, Р. Смита, С. Уорда, Н. Роуза, К. Данцигера, К. Гергена (Джерджена), Г. Ричардса, Ф. Рифа, Т. Динеен, Р. Сеннет, К. Лэш ***.

Гуманитаризация обществознания. Екатеринбург, 2004; А. Н. Малинкин. Социология знания и современное "общество знания". Социологический журнал. № 2, 2002; Knorr-Cetina К. The Manufacture of Knowledge. Oxford, 1981; Latour B. Laboratory Life. Construction of Scientific Facts. Princeton, 1986; Sokal A., Bricmont J. Science and Sociology of Science: Beyond War and Peace. / The One Culture: Л Conversation about Science. University of Chicago Press, 2001

В. Полякова. Изменение социальной роли экспертного знания. Социальная реальность. № 5, 2007; Л.Л. Полонников. Очерки методики преподавания психологии. Системно-ситуационный анализ психологического взаимодействия, Мн.: ЕГУ, 2001. Глава «Психологическая реальность в повседневной и экспертной перспективе»; П. А. Дэвид и Д. Форэ. Экономические основы общества знания. Экономический вестник Ростовского государственного университета. Том 1, № 1, 2003; Л. Г. Ионин. Понимание и экспертиза. Вопросы философии, №10, 1991; Н. Штер. Мир из знания. Социологический журнал. № 2, 2002; Nico Stehr. Knowledge Societies. London: Sage. 1994; Leon Bailey. Critical Theory and the Sociology of Knowledge: A Comparative Study in the Theory of Ideology,. Peter Lang. New York. 1996; А. В. Юревич. Социальная релевантность и социальная ниша психологии. Психологический журнал, № 4, 2006; А. И. Сосланд. О исихологократии. Московский психотерапевтический журнал. № 1 (49), 2007; А. И. Сосланд. Об идеологической сущности психотерапевтического сообщества. Московский психотерапевтический журнал, №2, 2004; А. Ф. Бондаренко. Психотерапия: тип социальности и сетевой маркетинг. Психология. Журнал Высшей школы экономики, Том 3, № 1, 2006; П. А. Мясоед. О психологическом знании и познании, или что мы хотим от психологии. Вопросы психологии, № 4, 2006; И. Е. Сироткина, Р. Смит. Психологическое общество, к характеристике феномена. Псих, журнал, 2006, 1; J. Jansz, P. van Drunen. A social history of psychology. Blackwell publishing, 2004; Steven C. Ward. Modernizing the Mind: Psychological Knowledge and the Remaking of Society. Praeger, 2002; P. Смит. Психология личности как альтернатива естественнонаучной психологии. Человек. № 3, 2000; N. Rose. Inventing our selves. Psychology, Power and Personhood. Cambridge University Press, 1998; K. Danziger. Naming the mind: How psychology found its language. London: Sage, 1997; К. Джерджен. «Место психики в сконструированном мире», «К культурно-конструкционистской психологии», опубликованы в книге «Социальный конструкционизм: знание и практика» сб. статей , Мн.: БГУ, 2003; G. Richards. Putting psychology in its place. Second edition. Routledge, 2002. RieffP. Freud: The Mind of the Moralist. Garden City, N.Y.: Anchor Books, 1961 .RieffP. The Triumph of the Therapeutic: Uses of Faith after Freud. Harmondsworth: Penguin Books, 1973. T. Dineen. Psychocracy: The Psychological Sphere of Influence, 2004 // Modernity and Its Discontents: Sceptical Essays on the Psychomedical Management of Malaise. Petteri Pietikainen (ed.), Stockholm: Ax:son Johnson Foundation 2005; Sennet R. The Fall of Public Man. L.: Faber & Faber, 1977; Lash C. Culture ofNarcissism. N.Y.: Warner Books, 1979; Caslcl R, Castel F., Love!!A. The Psychiatric Society. N.Y.: Columbia University Press, 1982.; Davis G.V. Pop-psychology and the Sprit of Capitalism: Self-Help, Self-Work, and the Work Ethic as Neo-Liberal Governmentality, Dept. of Political Science Marshall University, 2007. Rimke, Heidi Marie. 2000. "Governing through Self-Help Literature," Cultural Studies, 14(1)

Методологические вопросы психологической науки, проливающие свет на некоторые аспекты взаимодействия психологии с социумом, освещены в работах А. В. Юревича, Т. В. Корниловой, В. М. Аллахвердова, А. И. Сосланда, С. Д. Смирнова, В.И. Гинецинского

Циркуляция психологического знания и его взаимодействие с социумом редко становились объектом направленности научной мысли. В советское время, в условиях почти полного отсутствия практической психологии, в научных публикациях лишь ставился вопрос о необходимости привлечения психологических подходов в осуществление социальных практик (А.Н. Леонтьев, В.П. Зинченко, В.В. Лучков и др.). В отечественной научной традиции этот вопрос начал освещаться лишь после того, как возникло реальное и устойчивое сотрудничество психологического знания с социумом, то есть только в последние годы, причем, преимущественно в публикациях ученых, профессионально занятых в психологии (А.В. Юревич, А.И. Сосланд, М.Г. Ярошевский, Ф.Е. Василюк, П.А. Мясоед и др.). Примечательно, что в большинстве публикаций ставится вопрос о поиске легитимных средств для расширения сферы влияния психологии, её последовательной интеграции в материю социальной жизни.

В целом же в вопросе взаимодействия с социумом больше преуспели

VJ западные ученые (Г. Ричарде, И. Янш, П. ван Друнен, К. Данцигер, Н. Роуз, Т. Динеен и др.).

Наука и паранаука: столкновение на «территории» психологии. Психологический журнал, №1,2005; Поп-психология. Вопросы психолгии, № 1, 2007; Интерпретативные традиции и параметры развития псих, науки, Вопросы психологии, № 5, 2005; Типология психологических фактов. Вопросы психологии, № 5, 2006; Системный кризис психологии. Вопросы психологии, № 2, 1999 (все - А. В. Юревич); Т. В. Корнилова. К проблеме полипарадигмальности психологических объяснений. Психологический журнал, № 5, 2005; В. М. Аллахвердов. Методологическое путешествие [.].СПб.: Издательство "Речь", 2003; А. И. Сосланд. Психотерапия в сети противоречий. Психология. Журнал Высшей школы экономики. Том 3, № 1, 2006; С. Д. Смирнов. Методологический плюрализм и предмет психологии. Вопросы психологии, № 4, 2005. В.И. Гинецинский. Психологическое знание: сущность и специфика. (Пропедевтический курс Общей психологии. Спб.: изд-во с.-петерб. Ун-та, 1997).

В западных критических эпистемологических теориях современное производство знания рассматривается как регрессивное, само знание как отчуждение от традиции, а наиболее широко распространяемые и наделяемые истинностью и аутентичностью формы знания как инструмент социального контроля. Во многих работах рассматривается вопрос о роли психологического знания как социального регулятора высшего порядка. Например, последователь М. Фуко Н. Роуз высказывает точку зрения, в соответствии с которой современный проект психологизации общества является прямым продолжением прежних попыток «узаконить» технологии насилия: вместо того, чтобы напрямую контролировать и управлять населением, психологизация способствовала интернализации человеком якобы «объективных» директив психологии, способствуя таким образом замене внешнего контроля и надзора само-контролем. Особая роль тут отводится психотерапии: она изобрела «непредписывающий» способ контроля человека, обращая его не к какому-то внешнему источнику контроля, а призывая его прислушиваться к самому себе: к своим чувствам, переживаниям, влечениям. Как показал в своих работах М. Фуко, в либеральном западном обществе существует убежденность относительно совпадения чаяний индивидов и начинаний власти, и из этого рождается убежденность в правильности добровольного подчинения. Н. Роуз продолжает эту линию, создавая концепт «дискурса об индивидуальных различиях и способностях». Суть этого дискурса в утверждении новых объектов контроля, который каждый индивид должен был признать внутри себя - понятия интеллекта, сознания и бессознательного, «внутреннего ребенка», психологического развития, адаптированности и дезадаптации, групповой динамики и т.п., благодаря этому субъективность становится потенциальным объектом социального контроля. Как подчеркивает И. Е. Сироткина, «управление современным западным обществом достигается в ходе обучения его граждан профессиональным ролям, языку, на котором они интерпретируют свои переживания, нормам, с которыми эти переживания соотносятся, и способам, с помощью которых люди могут себя совершенствовать. Личность современного человека довольно жестко определена общественно зафиксированными техниками идентичности, побуждающими искать смысл человеческого существования в индивидуальной самореализации, в рамках личной биографии. Этика субъективности, по словам Н. Роуза, заключена в этих техниках, которые в то же время являются процедурами власти. В западном обществе людьми управляют не путем принуждения, а с помощью деликатного проникновения в их интимные переживания, их представления о свободе, счастье и смысле существования».

Сразу несколько авторов в своих работах высказываются в пользу концепции психологии как одного из существенных институтов современности (А. И. Сосланд, Ф. Риф, Т. Динеен). По мнению, Ф. Рифа, доминантным типом человека в середине XX века стал Человек психологический, сменивший в этой роли Человека морального и Человека экономического. И характеризуется этот тип прежде всего сосредоточенностью на событиях не внешней, но внутренней жизни, его интересы находятся внутри, а все внешние обстоятельства рискуют быть отодвинутыми на второй план. К. Лэш в связи с этим высказывается в том смысле, что практики самосовершенствования (восточная мудрость, медитации, диеты, раскрытие сознания, преодоление страхов, изучение друг друга), будучи возведенными на уровень главных жизненных принципов, заменяют людям политику и общественные отношения, то есть реальное участие в выборе собственной участи.

Апологетами позиции недирективного социального контроля вменяется психологии радикальная степень участия в обработке современных доминирующих концептов ментальных феноменов, будь то интеллект, душевные проблемы, склонности, или источники делинквентности.

Интересна и такая точка зрения, в которой утверждается связь некоторых психологических максим с базовыми ценностями западной культуры. О трансляции психотерапией официальных ценностей американского общества писали Р. Кастель, Ф. Кастель и А. Ловелл. Большой интерес вызывает «мягкая» форма психологического знания, составляющая основу индустрии самопомощи (self-help). Дж. И. Дэвис прорабатывает интересную идею, цитирующую известную работу М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», о близости между поп-психологическими идеями и духом капитализма в современном обществе. Также опираясь на один из концептов М. Фуко «governmentality» («управляемость», «управленитет»), он говорит, что протестантизм и институт самопомощи разделяют схожий подход к вопросу о том, как конституируется и управляется легитимная субъективность. Указывая на необходимость в протестантской этике тщательной работы над собой для демонстрации самоуважения перед богом и общиной. Протестантская этика сделала шаг вперед, указав на необходимость каждого «принимать участие в собственной внутренней жизни, в работе на пути к спасению». И в этом смысле протестантизм создал предпосылку для возникновения того самого индивидуализирующего дискурса. Пользуясь выражением М. Фуко, в качестве «технологии управления» протестантизм использовал «несколько схем самоисследования, самоподозрения, саморазоблачения. и самовоспитания» (Н. Роуз). Как подчеркивает Римке, нео-либеральное управление основывается на так называемой «гипериндивидуальности», мировоззрении, согласно которому «люди в состоянии целиком и полностью контролировать самих себя и свою жизнь». И в этом смысле дискурс самопомощи может быть рассмотрен как один из спектра дискурсов, которые подстегивают индивида к выработке философии, согласно которой он выступает в своей жизни как управляющий центр, который в состоянии выработать любой навык и умение, чтобы преуспеть на рынке. И здесь, действительно, обнаруживаются точки пересечения с протестантской этикой, предписывающей повышенную рациональность в собственной жизни и упорное движение к поставленной цели.

Вообще, в спектре оценок психологической культуры можно выделить два пограничных локуса, связывающих отношение к возможностям и горизонтам психологии. Первый в целом позитивен и, рассматривая текущее состояние дел изнутри предметной области, при согласии с наличием определенных проблем все же признает положительную динамику и удовлетворительную экспансию, и, переходя далее от своих частностей к обобщенностям верхних уровней, связывает с сознательным и управляемым развитием психологической культуры процветание общества в целом. Второе радикальное мнение по своей сути критично - согласно ему психологизация общества является процессом если не патологическим, то в любом случае не однозначно положительным, а в некоторых случаях последствием или индикатором общественных изменений, которые суть тупиковая ветвь развития социальности.

Обзор наличных научных работ о проникновении, психологического знания в социальную жизнь демонстрирует, во-первых, недостаточную проработанность этого вопроса именно с социологической точки зрения в нашей стране, и во-вторых, отсутствие единого подхода, который учитывал бы не локальные проблемы в отдельных сферах психологического поля, но мог бы послужить системообразующей базой для целостного и разностороннего анализа содержания психологического знания в социуме.

Цель исследования заключается в анализе формирования, трансляции и влияния психологического знания в социокультурном поле современного общества.

В процессе реализации поставленной цели предполагается решение следующих задач:

1. Исследование понятия и структуры психологического знания.

2. Разработка социологического подхода к исследованию психологического знания: выявление специфики, функций, места и роли в современном обществе.

3. Выделение факторов, благоприятствующих распространению и укреплению положения психологического знания в науке и в социальной практике.

4. Определение психологического знания в его отношении к другим видам социокультурного знания.

5. Рассмотрение и классификация центров производства и социокультурного внедрения психологического знания.

6. Сравнительный анализ социальной истории психологического знания и его роли в обществе на Западе и в России.

Объектом исследования является реально сложившаяся система трансляции психологического знания в социокультурном поле современного общества.

Предметом исследования являются социокультурные факторы трансляции психологического знания.

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования являются концептуальные положения, разработанные в социологической, исторической, культурологической, социально-философской и психологической литературе и касающиеся вопроса формирования, легитимации и распространения знания вообще, и психологического в частности, а также его участия в формировании определенных социальных практик и символического ресурса культуры.

Общесоциологический уровень исследования предполагал разносторонний анализ функционирования психологического знания как элемента культуры, что было реализовано в рамках системного и структурно-функционального подходов.

Исторический анализ трансформации позиций психологического знания в социуме и институционализации психологии, равно как и анализ механизма создания психологического знания и классификация производителей были проведены на основе подхода социального конструктивизма с привлечением общих социологических парадигм общества модерна и общества риска.

В качестве эмпирической базы исследования были использованы материалы социологического опроса Фонда «Общественное мнение» «Профессиональные психологи в России». Вторичный анализ эмпирических данных социологических исследований и компетентные мнения профессиональных психологов и психотерапевтов о своей профессии и социокультурной ситуации вокруг психологии.

Научная новизна диссертационного исследования заключается:

- в обосновании социологической составляющей изучения психологического знания и его социальной природы;

- в рассмотрении психологического знания как элемента системы культуры, его функционирования в различных подсистемах культуры;

- во всестороннем культурном рассмотрении психологического знания: как системы аргументации и принятия решений, как продукции экспертного сообщества, как одной из форм общественного дискурса, как системообразующей основы социальных практик;

- в сравнительном социокультурном анализе процесса становления и развития' западной и отечественной психологической науки, выявлении социальных и культурных предпосылок распространения психологического знания;

- в выявлении многомерности и неоднородности не только самого психологического знания, но и инстанций, его производящих, формирующих и распространяющих, в анализе отношений между инстанциями;

- в анализе места и роли психологического знания в современном обществе и его социальных практиках, его значения для конструирования модерна;

Положения, выносимые на защиту:

1. С точки зрения социологических наук психологическое знание понимается как сопутствующий определенным формам деятельности интеллектуальный ресурс, основанный на экспертном, отличном от обыденного, знании, позволяющем путем проблематизации и последующей деконструкции пересмотреть обыденные, непосредственно предъявленные субъекту представления о феноменах внутреннего мира, межличностных отношениях, эмоциональной регуляции и поведении человека в пользу более глубокого, неочевидного, но обладающего достоверностью толкования и способствующего достижению определенной степени взаимопонимания в рамках проблематики целевой деятельности. Включение в определение концепта деятельности позволяет выделить социологическую составляющую изучения психологического знания и подчеркнуть его главную особенность — способность быть помещенным между субъектом и любой формой жизнедеятельности.

2. Будучи гетерогенным образованием со сложной внутренней структурой и в силу своей главной особенности (универсальности), психологическое знание обнаруживается в нескольких подсистемах культуры современного общества: в информационно-когнитивной (как способ познания человека и формирование современного образа человека), в социорегулирующей (как институт установления ценностей, смыслов и норм), в проектно-конструирующей (как порождающее культурные матрицы, коды, штампы и эталоны), в организационно-технологической (в качестве набора способов «технологизации работы с людьми»), в предметно-организующей (поведенческие модели и предписанные варианты решения практических задач в типичных условиях жизнедеятельности) и в рефлексивно-рефлексирующей (в качестве основы глобальных общественных теорий).

3. В современном обществе социальная репрезентация психологии и аппеляции к ней характеризуются двумя основными чертами: практической направленностью и проблематичностью. Предполагается, что эта область знаний имеет определенную зону ответственности, ядром которой является установление порядка в областях проблематизации человеческого фактора, помощь в адаптации к быстро меняющимся обстоятельствам, упорядочивание плохо управляемого. Таким образом наличие индустрии психологии в современном обществе оказывается оправданным как обратная сторона динамичного общества риска, в котором каждый шаг в настоящем жестко связывается с неопределенным образом будущего.

4. Социальная организация циркуляции психологического знания как интеллектуального ресурса представляет собой социальное поле (в терминах социологии П. Бурдье), в рамках которого функционируют следующие субполя: академическая психология, практическая психология, психотерапевтическая практика и поп-психология. Субполя объединены изнутри специфической задачей акторов, формой существования, ориентацией задействования ресурса и целевой социальной нишей. Науку и поп-психологию можно отнести к полям ограниченного и массового производства соответственно.

5. Каждое из указанных субполей имеет свою собственную динамику распространения идей и проникновения в социум. Однако поскольку они действуют в одном предметном и проблемном поле, культурная репрезентация психологии является результатом общего вклада. При этом удельный вес каждого субполя в развитии психологических идей и в социальной репрезентации поля не совпадают.

6. Устойчивое сотрудничество психологического знания с определенными формами жизнедеятельности и его инкорпорирование в социальные практики способствовало трансформации интеллектуального ресурса в символический — доминирующий в культуре современного общества образ человека связывается с идеями измеряемое™, атомарности, изменяемости и изменчивости человеческой природы. Противопоставление психологии иррациональным (и в частности религиозным) установкам позволило во многом утвердить внеморальной взгляд на проявления психики. Внедряемые в культуру типологии человеческих проявлений (характера, интеллекта, поведенческих отклонений и т.п.) позволили легитимизировать подход к человеку, как к классифицируемому существу, что само по себе создает предпосылки социального разделения. 7. Производство и трансляция психологического знания в современном обществе составляет институциализацию процесса постоянного пересмотра и регенерации культурных представлений о природе человека. При этом в роли института выступает конгломерат разделенных структурно, функционально и методологически, но объединенных по содержанию центров производства и сетей распространения психологического знания различной степени социальной релевантности.

Теоретическая значимость диссертации состоит в обосновании социологического понимания психологического знания, выявлении его места и роли в духовной и практической жизни общества, различных социальных институтов, групп и личности. Выявленные связи между общими идеями, лежащими в основе психологических теорий, концепций и исследований, и ролью психологического знания в обществе, дополняют картину исторического формирования образа человека, составленную антропологическими науками. Проведенный сравнительный анализ социокультурной ситуации вокруг психологии и её интегрированности в западном и российском обществах высвечивает существенные различия в социальном становлении дисциплины и конституированные ими различия в социальной жизни.

Практическая значимость работы выражается в объективации существующих форм существования психологического знания в обществе. Основные положения диссертации могут быть использованы в преподавании курсов «История психологии», «Социология духовной жизни», «Социология культуры».

Апробация работы. Основные теоретические положения и выводы диссертации обсуждены на заседании кафедры «Социология, психология и педагогика» Московского государственного технологического университета «Станкин», в докладах автора на методических и аспирантских семинарах кафедры. Материалы исследования использованы в публикациях автора.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения.

Заключение диссертации по теме «Социология культуры, духовной жизни», Серёгин, Антон Михайлович

Заключение

Влияние психологии как многогранного и многомерного института на культурный и духовный климат современной эпохи не может быть переоценен. Наблюдаемый как минимум на протяжении последних столетий процесс индивидуализации требует от культуры выработки специфического, адекватного текущим социокультурным реалиям, метода рефлексии, языка описания становящейся все более значимой «внутренней реальности» индивида, помощника в формировании его идентичности, которым и стала психология.

Социальная динамика, резкое увеличение темпов разрушения старых и формирования новых социальных структур и технологический прогресс требуют от индивида уделять повышенное внимание формированию собственной идентичности. Психологическое знание как никакое другое в состоянии стать проводником индивида в этом процессе. Это утверждение, согласно выводам многих западных исследователей, полностью соответствует положению дел собственно в западных странах, где ' психология развивалась беспрепятственно. Для нашей страны это верно лишь отчасти. Дело в том, что прежде чем стать инкорпорированным, объективным и органичным элементом культуры, знание нуждается в трансляции через последовательный ряд разноранговых распространителей. В нашей стране долгое время психологическое знание циркулировало лишь в закрытой однородной академической сфере, в противовес этому на Западе психологическое знание не знало границ своему распространению, диверсифицировалось благодаря жесткой внутренней конкуренции и установке на плюралистичность, находило жизненно важную поддержку со стороны нуждающихся в подобном знании институтов) (образования, воспитания, менеждмента, профессионального тестирования, терапии и т.д.). Возникший в результате становления масс как субъекта истории и политики дискурс об индивидуальных способностях и различиях сформировал потребность в экспертном интеллектуальном ресурсе, который позволил бы пересмотреть обыденные, непосредственно предъявленные субъекту представления о феноменах внутреннего мира, отношении к себе и к другим, эмоциональной регуляции и поведении человека в пользу более глубокого, неочевидного, но обладающего достоверностью толкования и способствующего достижению определенной степени взаимопонимания в рамках проблематики целевой деятельности. Именно таким ресурсом и стало психологическое знание.

Механизмом экспансии психологического знания стала проблематизация деятельности (по сути любой, т.к. так или иначе она выполняется человеком, в том числе и жизнедеятельности в самом широком смысле этого слова) и предложение решения, сформулированного в психологических терминах. На концептуальном уровне психологическое знание стало этапом исторического процесса развития практик самопознания (наряду с религией, искусством, философией). За понятием психологии закрепилось утверждение ответственности за установление порядка в тех областях, где человеческий фактор проблематизируется в отношении к стандартам поведения, индивидуальной патологии, вынесению решений, конфликтам и т.п. Эта надежда на решение вопросов в области слабо предсказуемого и плохо управляемого, во-первых, сформировала предпосылки для становления психологических практик как технических процедур по работе с человеком, и во-вторых, оправдала формирование индустрии психологических услуг как своеобразного балансира в динамичном и насыщенном неопределенностью обществе риска, требующем от индивида неустанной бдительности в отношении своей идентичности.

Психологическое знание обладает чрезвычайно высоким культурным потенциалом. В действительности, это, возможно, единственный вид знания, прочно закрепившийся во всех культурных подсистемах. Уже названный дискурс об индивидуальных различиях и способностях, поддерживаемый психологией, имеет отношение к высшему уровню структурной организации культуры (рефлексивному). Здесь формируется актуальный на данный исторический момент образ человека как такового, определяется его «место в мире», формируются глобальные общественные теории.

Помимо этого, в социорегулирующей подсистеме культуры психология в лице психотерапии или коучинга выполняет функцию установления индивидуальных или трансляции общественных ценностей, смыслов и норм. В проектно-конструирующей подсистеме психология заведует многими матрицами и штампами восприятия и интерпретации жизненных ситуаций, переживаний, любых феноменов психической реальности. При этом культура здесь сама заботится и о создании культурных фильтров, призванных отбраковывать нерелевантные штампы и матрицы, например, путем отнесения в разряд нелегитимных психопрактик, чуждых данной культуре психопрактик. Другой важный элемент в этой подсистеме, порожденный психологией, — всевозможные тесты, психологический продукт, значительно поспособствовавший признанию психологии в начале XX века. В организационно-технологической подсистеме психологическое знание служит опорой для технологизации «работы с людьми». Акцентирование человеческого фактора в деятельности (прежде всего в рабочей) приводит к формированию взгляда на человека как на элемент организации с неким набором «психологических потребностей», «личностных черт», мотиваций или как обладающего определенным, измеряемым уровнем интеллектуального развития. Психологическая составляющая обнаруживается во многих профессиях, ориентированных на работу с людьми: менеджмент, маркетинг, реклама, общественные отношения. В психиатрии краеугольное убеждение в схожести организации психической жизни всех людей приводит к стремлению технического осуществления универсального подхода. Различные психопрактики поп-психологии представляют собой техники последовательной работы индивида над собой с целью достижения конкретного результата в согласии с выбранной идентичностью. На предметно-организующем уровне культуры формируется прочная обратная связь между повседневным поведением и психологическими предписаниями, когда они ведут появлению поведенческих моделей и предписанных вариантов решения задач в типичных условиях жизнедеятельности. В информационно-когнитивной подсистеме складываются устойчивые представления о возможностях человека, создаются типологии его проявлений, например, разрабатываются концепты интеллекта и типов личности.

Определение психологического знания не ограничивает сферу его распространения в обществе лишь посредством трансляции научного знания. Во-первых, научное психологическое знание не является цельным, оно плохо структурировано и скоординировано изнутри. Во-вторых, в силу специфичности объекта знания, его потенциальным потребителем может является абсолютно любой индивид, и непрактические выводы множества теоретических работ им мало востребованы. Более того, если бы психология не была допущена до решения насущных проблемы различных социальных групп (например, родители, учителя, управляющие), если бы ей не было позволено стать для них аргументирующим центром, психология, вероятно, так и осталась бы лишь одной из академических дисциплин. Поэтому поле психологического производства и расширилось, включив в себя помимо академической науки, также субполя психотерапевтических (-коррекционных) практик, прикладной психологии (внедрение психологических подходов в социальные практики) и поп-психологии, которая во многом состоит из алармистских практик, в которых завышена степень проблематизации полемизируемых вопросов, и которые берут на себя крайне низкую степень ответственности. При этом подобные практики легко встраиваются в доминирующие на рынке дискурсы, такие как, например, дискурс успеха Все эти поля напрямую связаны с практикой, но само знание в них играет разную роль и степень его верифицируемости варьируется, при этом они также ориентируются на разных потребителей знания, разные подсистемы культуры и следуют разным тактикам поведения в общем поле. Между акторами в общем поле действуют отношения доминирования (наука настаивает на главенстве по отношению к другим субполям), конкуренции (поп-психология благодаря закрытой психологической культуре россиян удовлетворяет потребности, которым должна была бы заведовать психотерапевтическая практика), критики (науки по отношению к поп-психологии и частично практики), кооперации (от психотерапевтической практики ожидается выполнение роли поставщика фактов для науки). Символическим капиталом для этого поля является общественное признание — если не всех претензий психологии, то по крайней мере права на существование как экспертной области, а также «права ярлыка». Академическая наука отстаивает перед другими субполями свое право на «монополию легитимной номинации», однако в ней самой накоплено слишком много нерешенных проблем, и пока в науке идут дискуссии о возможностях интеграции психологического знания, само оно продолжает транслироваться через психотерапевтов, тренеров и коучей, менеджеров и HR-специалистов, авторов и потребителей поп-психологии. Таким образом, с точки зрения социальной репрезентации всего психологического поля отношения между полями выглядят как партнерские, что говорит о значимости вклада каждого из субполей для расширения общего фронта проникновения психологического знания в общество.

В исследованиях по трансляции психологического знания в западных обществах отмечается высокая значимость для этого процесса первого звена передачи знания (а именно от специалиста к потребителю), и в частности важность психотерапевтических практик. Относительное количество квалифицированных психотерапевтов в западных странах и в России разнятся в десятки раз, при этом отечественные специалисты слабо организованы профессильно, им приходится вступать в конкуренцию с многочисленными самоучками и «целителями», плюс ко всему на эти факторы накладывается «закрытая психологическая культура» россиян (то есть нежелание обращаться со своими проблемами к специалисту). В связи с этим картина обращений к психотерапевтам выглядит неутешительной для них - к специалисту когда-либо обращались всего лишь 6% россиян (12% в Москве). Помимо всего прочего, это означает, что в нашей стране, где подобные практики в массовом порядке появились сравнительно недавно, еще не сформировался образ профессионала работы с душевными проблемами. При этом стоит отметить и наличие положительной тенденции - возможность посещения психотерапевта в будущем не исключают 53% опрошенных, из них 62% младше 35 лет, что говорит о формировании нового отношения к профессиональному сообществу психотерапевтов. Кроме того, как в опросе, так и от специалистов, звучат заявления о том, что услуги профессионалов слишком дороги для рядового потребителя. Вместе с тем, как уже было сказано, психологическое знание распространяется также за счет важных для общества практик (внедрение психологических подходов в образовании, воспитании, управлении в организациях - например, просматривается устойчивая тенденция повышения степени внедрения тестовых методик в работе HR-специалистов), тренингов и коучингов (рынок по разным оценкам растет ежегодно на 10% - 30%), через поп-психологическую литературу и соответствующего содержания телепередачи (телепередачи смотрят 39 % и литературу читает 25 %).

Сегодня социальное восприятие психологического знания включает в себя все оттенки модальности знания: оно и материальное, и духовное, и прикладное, и индустриальное, и идеологическое, и педагогическое, и социальное, и политическое. Такое многообразие, потенциал проникновения и широчайший «фронт атаки» позволяют, во-первых, психологии быть представленной во всех подсистемах культуры и, и во-вторых, рассматривать психологическое знание действительно как основополагающее (по крайней мере, потенциально) для социальных практик.

Производство и трансляция психологического знания в современном обществе составляет институциализацию процесса постоянного пересмотра и регенерации культурных представлений о природе человека. При этом в роли института выступает конгломерат разделенных структурно, функционально и методологически, но объединенных по содержанию центров производства и сетей распространения психологического знания различной степени социальной релевантности.

Невозможно оценить как положительные или отрицательные те или иные последствия социального влияния трансляции знания или действий наделенных им акторов, поскольку таковое так или иначе является побочным эффектом всех социальных интеракций. И хотя на данный момент, как показывает исследование, мы действительно можем заключить, что позиции психологического знания в нашем обществе не так сильны как могли бы быть, но тем не менее наблюдается положительная тенденция, и есть все предпосылки для того, чтобы такое влияние в будущем смогло стать именно психологическим.

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Серёгин, Антон Михайлович, 2008 год

1. Автономова Н. К. спорам о научности психоанализа. // Вопросы философии. № 4, 1991.

2. Алексеев М. Ю., Крылов К.А. Особенности национального поведения. М., 2001.

3. Аллахвердов В. М. Блеск и нищета эмпирической психологии. // Психология. Журнал высшей школы экономики, 2005, 1.

4. Аллахвердов В. М. Научное исследование как тривилизация обоснованной ахинеи. Теория и методология психологиии. Изд. «Института психологии РАН», М, 2007

5. Асмолов А.Г. XXI век: психология в век психологии. // Вопросы психологии, 1999, 1

6. Балла О. Психотерапевтическая утопия и проект Модерна. // Знание — сила, 2005, 12.

7. Бауман 3. Индивидуализированное общество: Перевод с англ. М.: Логос, 2002.

8. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну М.: Прогресс-Традиция, 2000.

9. Богданчиков С. А. К вопросу о термине «советская психология» // Вопросы психологии, 2006, 2

10. Богданчиков С. А. К вопросу о термине «советская психология», // Вопросы психологии, 2006, 2

11. Бондаренко А.Ф. Психотерапия: тип социальности и сетевой маркетинг. // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2006. Том 3, № 1

12. Братченко С.Л., Клюева Н.В. Экзистенциальный ресурс современного российского бизнеса. // Ярославский психологический вестник. М.Ярославль. 2002. Вып. 8.

13. Бурдье П. Социология политики. М., Socio-Logos, 1993.14