Социокультурные аспекты идеологии чешского реализма на рубеже XIX-XX веков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.00, кандидат исторических наук Мурадова, Татьяна Ивановна

• Мурадова, Татьяна Ивановна
• кандидат исторических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Мурадова, Татьяна Ивановна

ВВЕДЕНИЕ.

Обзор историографии.

Обзор источников.

ГЛАВА I. В ПОИСКАХ ДУХОВНОЙ ДОМИНАНТЫ.

§ 1. От лозунга свободы мысли к принципу «неполитической политики.

§ 2. О воспитательной функции и социальной роли литературы в обществе.

§ 3. Языковой вопрос в партийных программах реалистов.

ГЛАВА II. РЕЛИГИОЗНЫЙ И ЖЕНСКИЙ ВОПРОСЫ В ДЕЛЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ

МОБИЛИЗАЦИИ.

§ 1. В борьбе за новую религию.

§ 2. Проблемы взаимоотношений церкви, государства и школы в программных документах реалистов.

§ 3. Истоки феминизма в чешских землях и начало политизации женского вопроса.

§ 4. Взгляды Т.Г. Масарика на роль женщины в чешском национальном движении.

§ 5. Женский вопрос в партийных программах реалистов.

ГЛАВА 111. «В ОБРАЗОВАНИИ - НАША СИЛА».

§ 1 Структура образования в империи.

§ 2. Обращение Т.Г. Масарика к проблеме образования.

§ 3. Постановка проблемы модернизации системы образования в парламенте 18911893 гг. и публицистике второй половины 1890-х годов.

§ 4 Проблемы образования в партийных документах реалистов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социокультурные аспекты идеологии чешского реализма на рубеже XIX-XX веков»

Актуальность темы исследования. Конец XIX — начало XX века — период европейской истории, который неизменно привлекает внимание исследователей, вызывая горячие дискуссии, а порой и невольные сравнения событий века1 позапрошлого, века ушедшего и современности. В наше, несколько схожее с изучаемым, время, когда вопросы национальной самоидентификации принимают порой весьма непростые, а иногда и откровенно экстремистские формы, обращение к опьпу небольшой по численности нации, вынужденной (и сумевшей) не раз пройти путь обновления, государственного строительства и реставрации, кажется вполне оправданным. Необходимость осмысления и оценки сложных процессов, анализа широкого спектра проблем, поставленных перед чешским обществом действительностью на рубеже XIX и XX веков, и обусловили содержание данной диссертации.

Как известно, конец XIX века стал эпохой экономического и культурного подъема в Европе. Однако для трех столпов Центрально-Европейского региона - Германии, России и Австро-Венгрии — это стало началом конца. Если две первые из этих держав вскоре потеряли свой имперский статус, то последняя просто исчезла с карты мира. Блестящая эпоха в истории монархии Габсбургов, которая подарила миру «венскую сецессию», «венский стиль», «феерию талантов» Г.Климта, А.Мухи, Г.Гоффмансталя, З.Фрейда, Ф.Кафки и других интеллектуалов, оказалась лишь ярким всполохом света на закате существования империи1.

На протяжении последнего двадцатилетия ее жизнедеятельности неизменно и постоянно велись дискуссии о способах реорганизации этого государства. К этому моменту закончилась краткая и бесславная эра австрийского либерализма. Пришедшие к власти «по недосмотру» (по л выражению К. Шорске ) либералы, установив конституционный режим в 60-х годах XIX века, не только вынужденно делили власть с имперской бюрократией, но и помогли закрепить образ императорского дома как символ австрийской идентичности3. Кроме того, на протяжении двух последовавших десятилетий либерализм в масштабе империи оставался преимущественно немецким течением4. Краткий и тернистый путь австрийских либералов не был похож на эволюцию, которую прошли их коллеги в Европе. Несмотря на верность тем же идеалам и ценностям, — предоставление более широких избирательных прав, ограничение влияния церкви, свобода прессы и собраний и др. - тем не менее, о тчасти из-за угрозы со стороны новых нарождающихся (по нашему мнению, прежде всего славянских) политических сил, либеральные ценности превратились «в ревностно охраняемый талисман, а не инструмент обоюдного доверия»5. В то же время, на наш взгляд, в славянских землях империи, в частности в чешских землях, произошла некая инверсия понятия либерализма. Наряду с формальной верностью традиционной трактовке либерализм отождествлялся здесь, прежде всего, с венской бюрократической системой (с немецкими либералами, являвшимися опорой венских кабинетов), не соответствовавшей чаяниям новых, национальных, сил, выходивших на политическую арену. Поэтому возникавшие здесь либеральные течения вообще избегали пользоваться этим определением в своих названиях.

Конец XIX века - время самоорганизации новых социальных сил, структурирования массовых течений, оформившихся к началу XX века в самостоятельные политические партии. Некоторые из этих течений христианского, антисемитского, социалистического и националистического толка уходили своими корнями в классический либерализм; другие, напротив, строились скорее на отрицании традиционных ценностей. Рубеж веков стал временем краха привычного образа жизни для многих. В 1897 году ведущая либеральная венская газета «Neue Freie Presse» писала: «.Вместо веселого вальса слышны были только вопли возбужденно бранящейся черни и окрики полицейских, пытающихся разнять противников»6.

Что касается чешских земель, то заметная политическая активность здесь во многом объяснялась очевидным диссонансом между лидирующими экономическими позициями, которые занимала эта провинция империи, и ее политическим статусом. Ведущего положения в общеимперской экономике Чехия достигла еще в середине XIX века. Спустя полстолетия, к концу века, здесь было сосредоточено почти 60% промышленных предприятий, 65% всех занятых в индустрии, а в общеимперском масштабе доля производства чешских земель составляла 59%8. Постепенно чешское промышленное производство вытесняет австро-немецкое с лидирующих позиций. Кроме того, к этому времени приносит свои плоды и многолетняя образовательная политика, основы которой были заложены еще во времена Марии Терезии: чехи опережают немцев по уровню всеобщей грамотности9. Чешская буржуазия становится одной из самых влиятельных в экономических и финансовых кругах Австро-Венгрии.

Столь завидное экономическое положение, однако, шло вразрез с политическим статусом земель. Ряд попыток превращения империи из дуалистической монархии в триалистическую оказался безуспешен. Чешские земли по-прежнему оставались лишь одной из провинций монархии, так и не добившись подписания соглашения, подобного «Ausgleich 1867». Такая ситуация к 1880-м годам вызывала все большее недовольство со стороны чешской хозяйственной, интеллектуальной и политической элиты. После отказа от тактики бойкота и возвращения чешских депутатов в рейхсрат чешская политическая жизнь заметно активизировалась. Чешские интеллектуалы встали перед необходимостью выработки нового плана развития. Потускневшие представления эпохи Национального возрождения обо всех чехах как о едином народе требовали обновления. Каждая из политических сил пыталась предложить обществу некий общий вектор движения вперед, сформулировать общенациональные цели и пути их достижения.

Одной из таких сил, несомненно, была чешская либеральная интеллигенция, лидером которой был Томаш Гарриг Масарик (1850-1937), профессор чешского Пражского университета, активный публицист, парламентарий. Признание существовавшего статус-кво чешских земель, но с возможностью существенного изменения их веса и значения в делах Цислейтании, было, несомненно, общим для его сторонников. Однако расплывчатость представлений о путях, двигаясь которыми можно было реализовать эту возможность, стала одной из причин их относительно позднего объединения в отдельную партию. Это произошло только в 1900 году, когда на чешской политической сцене появилась Чешская народная партия, больше известная как партия реалистов, со своими достаточно полно разработанными идеологией и программой, особенно в праксиологической, постулативной части.

Это стало возможным потому, что дискуссии о том, какие задачи следует считать общенациональными и как их решать, велись не одно десятилетие, практически со времени переезда Масарика из Вены в Прагу в 1882 году и основания им первого печатного органа, журнала «Атенеум» (Athenaeum), ставшего центром притяжения для его единомышленников.

Изучение сложных интеллектуальных поисков, предшествовавших возникновению партии реалистов, имеет, несомненно, важное познавательное значение, актуально в научном, а в чем-то и в политическом отношении. Ведь чешским либералам из круга Масарика пришлось действовать в условиях «мягкого, пластичного» авторитарного режима императора Франца Иосифа I, медленно, непоследовательно, но все же двигавшегося в направлении западноевропейской модели демократии. Это обстоятельство во многом предопределило малую востребованность обществом радикальных рецептов решения социальных и политических проблем, склонность большинства политиков к реформистским методам деятельности, признания ими позитивного значения династии Габсбургов в условиях смешанного проживания национально самоопределившихся этносов. В таком контексте чрезвычайно популярными стали рецепты преобразований в империи, ориентировавшиеся на изменения в социокультурной сфере, на модернизацию всех сторон жизни общества, а также на создание благоприятной среды, способствовавшей раскрытию творческих, созидательных возможностей человека. Поиски в этом направлении вели и реалисты.

ОБЗОР ИСТОРИОГРАФИИ

Поскольку тема работы представляет собой синтетическое объединение как культурной, так и социально-политической проблематики, то при написании диссертации была использована весьма обширная и разнообразная литература. Так, были привлечены общие труды, освещающие историю Австро-Венгрии в целом, где социально-политическая история чешских земель интегрирована в общий контекст имперской истории. Другим обширным комплексом историографии стали труды литературоведов и искусствоведов. Довольно широкая постановка темы, обусловленная отчасти и многообразием практической деятельности самого Масарика, объясняет необходимость изучения и работ, посвященных вопросам школы и образования, роли церкви в общественной жизни Австро-Венгрии на рубеже XIX-XX веков, взаимоотношениям церкви и государства, женскому и студенческому (прогрессистскому) движениям.

Разумеется, не удалось избежать обращения к классической «масарикиане», складывающейся вот уже на протяжении столетия. В этой связи хотелось бы отметить, что в начале 90-х годов XX столетия Е.В. Чиняевой уже была проведена значительная работа по оценке и систематизации, прежде всего чешской марксистской историографии, посвященной фигуре Масарика10.

Хотелось бы предварительно отметить, что в силу привлечения столь разнообразной литературы данный обзор отнюдь не претендует на исчерпывающий анализ всей, весьма объемной, историографии по вышеозначенным направлениям. Приводимые в данной диссертации статьи и монографии были выбраны как наиболее яркие примеры существующих общих направлений в разработке отдельных тем. Привлеченная литература разделена на несколько групп. В основе деления лежит проблемно-хронологический принцип применительно к чешской историографии как наиболее фундаментальной и вариативной, а также язык написания работы, что традиционно для отечественной историографии. Так, к первой группе относятся труды, вышедшие на чешском языке, до 1989 года и с начала 1990-х годов. Ко второй - русскоязычная историография: дореволюционная, советская и современная отечественная литература. К третьей - западная историография.

Чешская историография

Приступая к характеристике чешской историографии до 1989 года, приходится признать, что подходы и оценки, как к самой неоднозначной личности первого чехословацкого президента, так и генезису возглавляемого им течения, реализма, были обусловлены политической и идеологической конъюнктурой на протяжении почти всего предыдущего столетия. Хотя справедливости ради следует признать, что это вовсе не уникальное явление в литературе, посвященной не столь отдаленной от времени самого исследователя исторической фигуре и событиям.

Первые опыты рефлексии реализма были предприняты еще непосредственными свидетелями и участниками событий конца XIX века. Наблюдения очевидцев событий представляют собой интереснейший и бесценный материал для любого историка. Однако не следует забывать, что подобного рода оценки никогда не могут быть полностью свободны от определенной доли предвзятости. В полной мере это относится и к многолетнему соратнику Масарика, апологету реализма, Яну Гербену (1857— 1935). Именно его перу принадлежат, пожалуй, первые из известных ныне воспоминаний учеников Масарика. Основатель и бессменный редактор газеты «Час» еще в 1898 году стал и автором книги «Десять лет против течения». Поскольку для самого Масарика вопрос о создании самостоятельной партии был еще далек от решения, то и Гербен высказывал мнение о том, что реалистам удавалось до тех пор сохранить своего рода нейтралитет, то есть оставаться скорее течением, а не партией. Он также выделил три различных направления в рамках реализма11.

Несколькими годами позже с подобными же «воспоминаниями» выступил и один из учеников и будущих однопартийцев Масарика, журналист, редактор газеты «Освета лиду» (Osveta lidu), прогрессист Алоиз Гайн (1870—1953)12. Несмотря на явную и открытую симпатию по отношению не только к лидеру реалистов, но и к самой партии, Гайн, тем не менее, вполне оправданно характеризует ее как «исключительно интеллигентскую», у которой вряд ли будет более широкая социальная база. Неудивительно также, что именно школьный раздел (наряду с социально-экономическим) программы реалистов заслужил высокую оценку этого бывшего активиста студенческого движения13.

Вслед за брошюрой, вышедшей в свет в 1907 году в честь 20-летия «Часа», началась публикация целой череды юбилейных изданий. Тон панегирика надолго закрепляется в чешской масарикиане. Первыми в этом ряду могут считаться юбилейные сборники, вышедшие в честь 60-летия Масарика. Особое место составителями сборника - Э. Бенешем (1884 — 1948), Фр. Дртиной (1861—1925), Фр. Крейчи (1858 - 1934) и, конечно же, Я. Гербеном - было уделено славянскому аспекту в политической деятельности Масарика14.

Франтишек Крейчи предпринял попытку анализа философии Масарика в юбилейном номере философского журнала «Ческа мысл» (Ceska mysl). Вполне трезво он оценивает ее как идеалистическую благодаря тому, что, несмотря на объявление науки основным средством познания мира, Масарик не отказался от религии как составляющей нравственности15. Однако Крейчи вполне справедливо, на наш взгляд, положительно оценивает социальную оправданность и обоснованность философской концепции Масарика.

Другим примером апологетической литературы имперского периода является сборник, выпущенный в честь 50-летнего юбилея Ф. Дртины, одного из учеников и ближайших соратников Масарика, автора школьного раздела партийной программы16.

Тем не менее, среди работ, изданных еще до Первой мировой войны, можно встретить отдельные довольно реалистичные оценки будущего президента. Так, например, в своем очерке Я. Гейдлер довольно сдержанно называет Чешскую народную партию «кругом приверженцев новых научных и политических методов — реализма»17.

В чешской историографии начала XX века одним из первых обобщающих трудов была коллективная работа многих историков, выпустивших в 1912-1913 годах пятитомное издание «Чешская политика». Его пятый том посвящен

18 культурной, школьной политике . Целью издания столь объемного труда стало создание чешской политической энциклопедии. «Чешская политика» содержит краткие исторические очерки развития всех ступеней школьного, высшего, профессионального образования. Авторы стояли на точке зрения, близкой реалистам, и с этих позиций давали оценку современной государственной политике в области образования, в отношении деятельности музеев и библиотек. На страницах этого издания они нередко высказывают свои пожелания о необходимых реформах в этих областях.

Вполне предсказуемо ситуация изменилась после образования Чехословацкой республики. Апологетический характер стал определяющим в публикациях, посвященных как первому чехословацкому президенту, так и истории развития реализма19. Предпринимались попытки оценить различные стороны деятельности Масарика. Весьма характерным для литературы этого времени был акцент, который делался на понимание религии и нравственности. Примерами таких книг могут служить работы И. Канторека и философа Я. Б. Козака20.

В истории по-разному оценивали серию интервью Масарика, записанных

К. Чапеком в конце 1920-х годов. Разумеется, от взгляда читателя едва ли может ускользнуть явное благоговение, испытываемое интервьюером к Масарику.

Несмотря на выбранную несколько отстраненную позицию, все же невозможно не согласиться с меткой оценкой Е. Чиняевой о том, что президент предстает

21 здесь персонажем рождественских сказок . Особенно показательны пассажи откровенных нравственных нотаций, при чтении которых становится понятно прозвище, данное Масарику среди друзей и соратников раннего пражского периода - «пастор». Видимо, назидательно-поучительный тон, всегда характерный для Масарика, в конце жизни проявился с новой силой.

Характеризуя литературу, посвященную анализу религиозных взглядов Масарика, невозможно обойти вниманием монографию Я. JI. Громадки. Вполне естественно, что в оценке пастора религиозно-философские искания Масарика были охарактеризованы как излишне подверженные конъюнктуре дня. Весьма справедливо было подмечено и отсутствие системности в концепции, некоторая ее противоречивость. Автор сделал совершенно правильный вывод о том, что Масарик никогда не занимался религией в чистом виде, рассматривая ее как социологический феномен. Также можно согласиться с выводом о стремлении лидера реалистов к некоему синтезу всех существующих в европейской цивилизации культурных, религиозных идеалов. В этом, собственно, и состояли поиски нового нравственного пути для чешского народа22.

Уже после Второй мировой войны вышло весьма весомое исследование по чехословацкой историографии Я. Верштадга, в котором автор рассматривал проблему влияния Масарика на процесс собственно формирования

23 чехословацкой историографии . Для нас особый интерес представляет более ранняя работа этого автора, в которой он анализировал сочинения Масарика, прослеживая эволюцию историко-философских взглядов будущего

24 чехословацкого президента .

Общественной и научной деятельности, а также религиознофилософским воззрениям Масарика посвящена работа Э. Радля, вышедшая в

Праге на русском языке с предисловием Б. Соколова25. Положительную оценку заслужило содержание работ Масарика, которые Радль характеризует как «радикальные проекты преобразования человеческого общества, а не литературные рассуждения о его качествах»26. Философские взгляды лидера реалистов автор трактует как вечную дилемму - «Паскаль или Юм? Пламенное чувство или просвещенный разум?»27 - и считает, что реализм Масарика носил характер течения между Сциллой - крайней чувствительностью и Харибдой

28 крайней рассудительностью» .

В целом, работы, в которых выражались бы критические оценки деятельности президента, хотя и были представлены, но весьма немногочисленной группой29.

Особого внимания заслуживают работы, посвященные скорее литературным проблемам. Надо сказать, что, в целом, критика 1890-х годов стала предметом исследования в нескольких специальных монографиях. Например, работа П. Фраэнкла целиком посвящена литературной критике конца ХЕК - начала XX века30. Он рассматривает как целые критические направления, так и отдельные личности критиков. Хотя в большинстве своем его рассуждения носят довольно поверхностный характер, тем не менее, в отличие от большинства работ этого периода, подход Фраэнкла как к фигуре Масарика, так и к пробам его литературно-критического пера был весьма трезвым. В небольшой работе, посвященной непосредственно взглядам Масарика на литературу, автор говорит о его несколько упрощенных и морализаторских оценках литературных произведений.

Достаточно полной, с точки зрения комплексного видения проблематики, 1 представляется работа Б.Вацлавека . Этот исследователь пишет о характере развития и значении литературного «поколения девяностых» в целом. Проблемами его литературного творчества занимался и А. Новак32, который точкой отсчета считал 1894 год. Для характеристики раннего этапа деятельности Масарика, связанной с его опытами в области литературной критики, работы Новака до сих пор сохраняют свою актуальность.

Совершенно особый вклад в развитие чехословацкой масарикианы внес известный чешский историк Зденек Неедлы. Впервые он обращается к фигуре Масарика в связи со спором о «смысле чешской истории»33. В этой ситуации он с достойной долей толерантности предоставлял теории лидера реалистов право на существование в качестве философской концепции, несмотря на противоречивость ее исторического обоснования. Позитивным, на его взгляд, было и то, что публицистика Масарика стимулировала чешское общество к столь широкому обсуждению исторических проблем.

Позже Неедлы становится настроен гораздо более критично по отношению к своему герою . Четырехтомная монография этого автора, посвященная Масарику, отличается удивительной подробной фактографией. Повествование первых четырех томов было доведено лишь до 1882 года. Важным для историка, работающего в этой области, является именно первый том, содержащий детальнейший обзор вышедшей к тому времени литературы, а также обобщенные положения концепции самого Неедлы. Автор затрагивал проблемы соотношения социализма и социального вопроса в теоретических построениях Масарика. Верно и метко, на наш взгляд, Неедлы подметил тот факт, что, будучи до некоторой степени идеалистом-мечтателем, Масарик хранил верность идеалам уже ушедшего XIX столетия — демократизму и гуманизму - даже тогда, когда породившее их общество забыло о них.

На протяжении последующих десятилетий взгляды Неедлы на мировоззрение Масарика были скорректированы менявшейся действительностью, преобладанием марксистского направления в чехословацкой историографии. В целом можно отметить, что пересмотр касался отношения Масарика к событиям 1917 года в России - период, который не затрагивался в данной диссертации35.

Совершенно особое место не только в чешской историографии рассматриваемого периода, но и во всем философско-политическом дискурсе послевоенной Чехословакии занимает Ян Паточка. Бесспорны его авторитет и влияние, оказанные на формирование нескольких поколений чешских философов, вне зависимости от того, разделяли ли ученики точку зрения учителя. Паточка обратился к традиционным вопросам чешской национальной идентичности, политической судьбы своей страны и философии истории, рассматривая эти проблемы с позиций современности, т.е. после событий 1938, 1948 и 1968 годов. Выдвинув две концепции нации, лингвистическую и политическую, Паточка критиковал «линейный историзм» Палацкого. Он считал, что невозможно выделить как некую константу национального менталитета черты, присущие, в частности, чехам, и неизменяемые во времени. Подобный критицизм касался и Масарика, верившего в исторический прогресс и демократию как конечную цель . Философия Масарика была названа ученым

37 ., маргинальной европейской славянской философией» . Паточка не был согласен также и с видением немецкого вопроса у Масарика. С его точки зрения, немцы сумели достичь доминирующего положения в эпоху политической нестабильности и иноземного управления. Тот же путь должны были пройти и чехи. Очевидно, что современная Паточке действительность не могла не оказывать влияния на резкие и порой пессимистические оценки философа.

Таким образом, в межвоенный период преобладали труды, посвященные личности самого основателя чехословацкого государства лишь за небольшим количеством исключений, когда объектом внимания становилась деятельность партии в целом или генезис реалистического движения. Изредка появлявшиеся критико-аналитические работы собственно и положили начало исследованиям в области специфических проблем реализма. Важным достижением этого периода были уже сам факт обращения некоторыми учеными к историко-философской концепции Масарика и попытки анализа ее социальной направленности и актуальности.

В периодизации послевоенной чехословацкой марксистской масарикианы выделяются следующие этапы: до начала 1960-х годов, этап, охватывающий собственно 60-е годы XX столетия и третий, начавшийся с «нормализацией» в

38 начале 70-х годов .

Одним из первых серьезных трудов, написанных уже в «новую» эпоху после довольно длительного перерыва, когда в чешской историографии практически безраздельно господствовало марксистское направление, стало академическое издание «История чешской литературы».39

Большой вклад в изучение проблематики студенческого движения внес Ф. Червинка. Его исследование весьма конструктивно и сравнительно мало идеологизировано.40 Автор достаточно подробно анализирует развитие чешской литературы и культуры в целом, связывая высокие темпы ее развития с бурными общественно-политическими событиями. Кризис чешского общества, приобретший в искусстве форму декаданса, он трактует как свидетельство неспособности большинства населения определиться и разобраться в новых социальных, политических и идеологических условиях. Модерна же оценивается Червинкой как проявление положительных и конструктивных явлений в общественно-политической жизни, а именно как поиск новых идеологических направлений.

Многие ученые марксистской школы использовали собственные наработки и опыт своих предшественников. Так, например, монография

Ф. Бурианека41 во многом дополняет работу Вацлавека, однако существенным недостатком исследования Бурианека является его сильная идеологическая отягощенность.

Еще одним примером историографической преемственности поколений может служить исследование JL Лантовой42, в которой она сделала попытку выявить особенности критики 90-х годов ХЕК века. Автор в значительной мере повторяет и, в то же время, дополняет работу Фраэнкла. Однако труд, написанный в 1969 году, изрядно идеологизирован и большей частью сфокусирован на социальной тематике; показательна и характеристика новой литературы, носящей, по мнению автора, «буржуазный характер».

Среди специальных работ необходимо назвать монографию Яна Лукеша43. Она представляет собой литературный анализ произведений литераторов новой волны, а также характеристику эпохи. Концепция автора мало подвержена марксистской идеологической обработке. При этом носит скорее литературоведческий, а не исторический характер.

На наш взгляд, прискорбным для чехословацкой историографии до 1960-х годов является даже не попытка втиснуть известный и богатый фактический материал в узкие идеологические рамки, а просто элементарное отсутствие интереса к общекультурологическим проблемам развития чешского общества на рубеже XIX и XX веков. Проблемы феминистического движения или религиозная проблематика вовсе не были приоритетными в эпоху превалирования социально-экономических исследований.

Некоторое изменение ситуации можно проследить с начала 1960-х годов. Одним из примеров более комплексного подхода к личности Масарика была книга JI. Новы, где подробно рассматривались его философские взгляды44. Они охарактеризованы как весьма нестойкое соединение идеалистической философии с буржуазно-реформистской политической программой времен борьбы чешской буржуазии за власть. Именно этот последний нюанс и позволил автору дать положительную оценку взглядов Масарика. Разумеется, автор не преминул подвергнуть критике выделение религии как инструмента человеческого совершенствования, возрождения гармоничной личности. Книга была примером гораздо более успешного, по сравнению с попытками недавних предшественников автора, применения конкретно-исторического подхода к оценке личности этого деятеля.

Этот труд предшествовал публикациям середины 1960-х, когда было сделано несколько заслуживающих внимания попыток более полного раскрытия личности Масарика.

Весьма ценной для темы данной диссертации является книга М. Маховца, вновь обратившегося к исследованию жизни и деятельности Масарика. На наш взгляд, эта работа менее идеологизирована, а также предоставляет действительно ценный анализ, например, атмосферы, царившей в чешском Пражском университете в начале 1880-х годов, в момент приезда Масарика45.

Более взвешенная оценка взглядов Масарика была дана и в обобщающем труде Й. Бутвина и Я. Гавранека «История Чехословакии»46.

Своей фундаментальностью и стремлением применить комплексный подход к трактовке исторических процессов выделяются последние работы О.Урбана47. Так, известный чешский историк считал, что, несмотря на тот очевидный факт, что Масарику не удалось войти в когорту действительно значимых политиков до начала Первой мировой войны, тем не менее, он, бесспорно, оказал немалое влияние на духовную жизнь чешского общества.

Философия Масарика охарактеризована Урбаном как «вершина чешского буржуазного мышления XIX века». Именно в трудах этого автора была дана наиболее содержательная и объективная оценка реалистического движения в этот период.

Результатом долголетнего и всестороннего изучения личности и многопрофильной деятельности Масарика, проводившегося отчасти в полулегальных условиях, стала фундаментальная монография Ярослава Опата48. Она написана на широкой источниковой базе, включающей в себя как личную переписку, так и опубликованную мемуарную литературу и периодические издания того времени, а также наследие Масарика. Книга затрагивает пражский период его деятельности, фокусируясь на первых годах после переезда в чешскую столицу и депутатстве в рейхсрате 1891—1893 годов. Опат был одним из немногих исследователей того времени, кто обратился к анализу ранних философских произведений Масарика, что для нас представляет особый инетерес, поскольку показывает истоки тех суждений, которые позже были положены в основу многих его теоретический концепций.

Что же касается публикаций по отдельным аспектам деятельности Масарика, то они по-прежнему были представлены весьма немногочисленными исследованиями. Так, одной из них была коллективная монография «История

49 школьного дела и педагогики» , которая вполне справедливо давала высокую оценку школьной политике реалистов.

Завершая обзор чешской историографии 1980-х годов, следует отметить и некоторую наметившуюся тенденцию в изменении оценок. Так, в 1988 году вышел ряд работ, авторы которых несколько по-иному оценивали деятельность Масарика, именуя его прогрессивным буржуазно-демократическим политиком50.

Изменения на мировой политической сцене, происходившие в 1990-е годы прошлого века, оказали влияние на выбор тематики и масштабов исследований чешских историков, вышедших после 1989 года. В январе 1990 года был воссоздан институт Масарика, основанный в виде фонда в 1932 году первым чехословацким президентом. С начала 90-х годов XX века возобновился выход «Масариковских сборников», издаваемых институтом и представляющих собой сборники статей, в разной степени затрагивающих жизнь и деятельность Т.Г.Масарика. Возрожденный институт возглавил Я.Опат. Своеобразным продолжением его первой книги стала работа «Путеводитель по жизни и деятельности Т.Г.Масарика. Чешский вопрос вчера и сегодня», изданная в 2003 году.51 Труд представляет собой биографию Масарика, реконструированную исследователем на фоне эволюции его идейных, этических и нравственных представлений о судьбе и истории чешского народа и государства. Книга тематически поделена на три раздела - довоенный, военный и раздел, касающийся госстроительства. В отличие от своих предшественников, не доведших изложение биографии Масарика до завершающего жизненного периода своего героя, Опат весьма детально описывает весь жизненный путь Масарика, включая его в общий контекст чешской политической истории.

В целом, характерной чертой работ начала 1990-х годов стало несколько диспропорциональное возвеличивание роли и значения Т.Г. Масарика. Подобная смена полюсов в оценках вполне понятным образом объяснялась изменившимися политическими реалиями, стимулировавшими волну общественных дебатов о судьбах Чешской республики.

Так, например, непосредственным поводом для развернувшихся дискуссий стало широко отмечавшееся столетие выхода одной из ключевых работ Масарика «Чешский вопрос. Надежды и чаяния национального возрождения». Одной из таких тематических публикаций стал сборник, выпущенный институтом Масарика, под названием «Сто лет масариковскому

ГЛ чешскому вопросу» как результат работы международной конференции, прошедшей в Брно в 1995 году.

Проведение многочисленных международных тематических «масариковских» конференций стало знамением времени в 1990-е годы. К счастью для исследователей последующих лет, почти все они оказались весьма продуктивны, их материалы вышли в виде многочисленных сборников .

Одним из примеров работ новой волны апологетической литературы о первом чехословацком президенте можно в известно мере считать книгу 3. Шолле «Столетие чешской политики», вышедшую в 1998 году54. В фокусе авторского внимания оказалась политическая история Чехии, рассматриваемая через призму деятельности различных партий, движений и их идеологий. Оперируя весьма богатым источниковым материалом, обширно цитируя личную корреспонденцию и дневники политических деятелей рубежа веков, а также, приводя выдержки из прессы того времени, автор стремился представить широкий спектр мнений по вопросам, считавшимися злободневными более ста лет назад. Он активно оперирует основополагающими идеями Масарика, других ключевых фигур чешского политического Олимпа. Однако высокий эмоциональный тон работы, заданный Шолле с самого начала, явно не способствовал их объективному изложению, как и всестороннему обоснованию роли Масарика в обществе рубежа ХЕХ - XX веков55.

К новому поколению постмарксистских историков принадлежит Вратислав Доубек, чьи исследования начинают выходить с 1990-х годов. Для них характерен весьма взвешенный и объективный подход в оценке личности и деятельности Масарика. Его первая книжная публикация посвящена славянским аспектам во взглядах и политике лидера реалистов. Хотя они и не имеет прямого отношения к теме диссертации, однако важна для освещения раннего периода деятельности Масарика56. Одна из последних работ этого автора — статья обобщающего характера, опубликованная в издании Института

20

Масарика57. В статье рассматривается реализм как течение в контексте общеполитической ситуации в чешских землях в конце ХЕХ века.

Совершенно особое место в современной масарикиане занимает труд Станислава Полака58. С 2000 года вышло 4 тома самой детальной биографии Масарика, написанной до сих пор. Повествование доведено до 1914 года. «Эмоциональная» предвзятость автора не оставляет у читателя сомнений относительно его симпатий. В общей тональности труда есть некоторое сходство с работами апологетов конца 1930-х. Тем не менее, исследование, основанное на обширном архивном материале, личной переписке и литературе, выполнено на высочайшем профессиональном уровне. Исключительно полезны прекрасный справочный аппарат, включенный в книгу, зачастую, полные тексты статей, писем, приводимые в сносках. Прекрасный язык изложения — лишь одно из многочисленных достоинств этого труда, выполненного в жанре художественной биографии.

Другим знамением времени в 1990-х годах стало появление во многом новой для историографии Центральной и Восточной Европы сферы исследований, а именно, гендерных исследований. Интерес к теме женского движения естественным образом пришел из западноевропейской, а точнее, англосаксонской среды. Своего рода наследие бурных 1960-х годов, тендерные исследования на протяжении последовавших десятилетий постепенно становились междисциплинарными и стремительно приобретали популярность. С начала 1990-х годов мода на «женскую» историю или анализ исторической реальности с «женской» точки зрения становится частой темой и в историографиях стран Центральной и Восточной Европы. В течение довольно долгого времени лидерство в этой области принадлежало англоязычным автором. Так, в 1991 году К. Давид отмечала, что об истоках феминизма в чешских землях даже за пределами Чехословакии к началу 1990-х было написано немного. Что же касается непосредственно чешских работ, то они просто не существовали на тот момент59. Ситуация начала меняться к концу 1990-х годов, причем как в англоязычной историографии, где тендерные исследования приобрели почти «обязательный» статус в любом серьезном исследовательском заведении, так и в чешской литературе. Примечательно, что первой полномасштабной книгой, вышедшей на чешском языке, стала монография чешско-канадской исследовательницы Марии Нойдорфловой60. Именно она раскрыла эту тему в интересующем нас ракурсе в статье «Масарик и женщины»61. В ней затрагивались истоки интереса Масарика к проблеме феминизма, а также подробным образом с соответствующих позиций проанализировано его отношение к некоторым французским литераторам на примере его статей, опубликованных в «Нашей добе». Монография же была написана почти десятилетие спустя на основе разнообразного источникового материала. Здесь дана подробная характеристика истории развития феминистического движения в чешских землях, первых женских организаций, показаны связи и идейное влияние аналогичных явлений в других странах.

Историография по этому кругу проблем стала меняться в конце 1990-х. Наряду со статьями и коллективными сборниками появляются и более значительные монографические исследования, в том числе и посвященные более узким аспектам проблематики женской эмансипации62. Так, например, помимо упомянутой выше книги М. Нойдорфловой в 2005 году вышла книга Я. Малинской, посвященная женскому образованию и положению женщин в л чешском обществе на рубеже XIX—XX веков . Данная работа написана на основе литературы и хорошо известных и опубликованных источников. Однако бесспорной заслугой автора является комплексный подход к «женской» проблеме, а именно рассмотрение ее с точки зрения масариковской критики и либеральных, и марксистских, и клерикально-консервативных взглядов.

Два сборника из этого круга изданий заслуживают отдельного упоминания. Один из них представляет своего рода отчет об исследованиях нескольких последних десятилетий, который был представлен на IV Пардубицком биеннале в 2006 году64. И хотя, как следует из названия, хронологический спектр интересов авторов весьма широк, для темы данной диссертации информативным оказался целый ряд статей, затрагивавших общие проблемы женского движения на рубеже XIX—XX веков65. Другим же сборником является издание Института Масарика, посвященное Шарлотте Масарик66. В его составлении приняли участие известные чешские историки. Учитывая ту огромную роль, которую оказала Шарлотта на своего мужа, по его же собственному признанию, подавляющее большинство «штудий» этого издания оказались крайне полезными при освещении вопросов женской эмансипации и даже религиозных вопросов.

Хотелось бы также отметить, что весьма интересные сведения можно найти в публикациях общего характера (сборниках), посвященных истории женского Я движения в Австро-Венгрии в целом . Кроме того, «женский вопрос» все чаще находит свое место в работах, изучающих различные аспекты чешской политической истории. Так, автором, уделяющим серьезное внимание этой проблеме, является американский богемист Миллс Келли68.

В целом необходимо отметить, что для англоязычных авторов характерен акцент на своего рода «толерантность» женского движения в чешских землях. Они уделяют особое внимание факту сотрудничества, а не конфронтации, женщин и мужчин, одинаково находившихся в зависимом от Вены положении, во имя общего дела - национальной самостоятельности. Что же касается чешских авторов, то выбор тем среди них явно более многообразен69.

Среди работ общего характера хотелось бы выделить книгу Ярослава Марека

70 о современной чешской культуре . Работа хрестоматийного типа характеризует все отрасли чешского искусства и культуры с конца XVIII века до конца первой Чехословацкой республики. Книга содержит обширный библиографический раздел, тематически структурированный, а потому весьма полезный для исследователей, разрабатывающих различные темы в области кулыуры.

Среди обобщающих трудов последнего времени нельзя не назвать трехтомное издание «Истории чешской литературы» под редакцией Богумила

71

Свозила . Работа дает представление о развитии чешской литературы, начиная с IX и заканчивая XX веком. Весь третий том посвящен литературе XIX и XX веков. Его авторы являлись сторонниками теории континуитета литературного процесса, отстаивали тезис, что каждое последующее поколение чешских литераторов по-своему использовало и продолжало дело предыдущих поколений. В книге даются подробные описания литературных направлений и стилей, но конкретные личности представлены скорее в виде перечня имен писателей и публицистов с краткой характеристикой каждого.

Литература, посвященная религиозным взглядам Масарика, поистине огромна. В

2001 году вышла книга, включающая 2-хстраничные отрывки из ключевых работ в этой области, представленных в хронологическом порядке. Для исследователя, интересующегося религиозно-философской проблематикой в трудах Масарика, особенно ценен библиографический справочник, составленный авторами72. f

Наконец, работа, которая представляет собой весьма полезное справочное издание, посвящена чешским политическим партиям73. В двух томах представлена история развития чешского политического лагеря через призму кратких исторических очерков по каждой отдельной партии. Раздел, посвященный народной партии (реалистов), был написан Мартином Кучерой. Автором главы о чешском политическом католицизме и католических странах является Павел Марек. Все разделы снабжены подробной библиографией.

Русскоязычная историография

В дореволюционной России о Масарике было написано не так много. Одним из примеров обращения к фигуре тогда еще не очень известного политика была статья историка А. Л. Погодина в сборнике, посвященном 60-летию Масарика. Статья вполне отвечала законам жанра «юбилейного» издания. Отдавалась дань уважения «знаменитому чешскому мыслителю», несмотря на несогласие автора с некоторыми политическими акциями своего объекта исследования. Вполне понятен и характерен для русского автора был интерес к вопросам славянского единства, в рамках которого и отмечалось огромное влияние Масарика на славянское студенчество74.

В двух других трудах крупных русских историков А. Л. Погодина и М. К. Любавского дается общая характеристика общественно-политической ситуации в Австро-Венгрии в начале XX века, при этом особый акцент делался на важность национального вопроса75.

Характерное для рубежа XIX и XX веков стремительное возникновение новых направлений в искусстве и политике наряду с изменением взглядов на роль и функции культуры нашло свое отражение в нескольких работах, появившихся в русской дореволюционной публицистике. Существует небольшое число исследований, в которых рассматривались отдельные аспекты этих процессов. Так, ряд статей появились в журналах «Образование», «Современный мир», в журнале Министерства народного просвещения. Большинство заявленных подходов созвучны чешским публикациям рубежа веков, увидевшим свет на страницах изданий, выходивших под непосредственной редакцией Масарика и его единомышленников или находившихся под его влиянием. Именно народному просвещению и образованию отводилась ключевая роль во многих работах реалистов. Поэтому обращение к материалам названных российских изданий можно считать оправданным. Общим для подавляющего большинства статей, посвященных анализу системы образования в Австрии и Чешских землях, в частности, является, во-первых, краткий исторический экскурс, который приводят все авторы. Начало современной австрийской системы образования они ведут с момента объявления Марией-Терезией школы «государственным делом». Далее, они сходятся в том, что указывают на опасность и недопустимость клерикального влияния на сферу образования. В-третьих, проводится сравнение системы образования Австрии с положением образования в России, причем явно не в пользу последней. Также отмечаются очевидные успехи в этой области в австрийском государстве, достигнутые за прошедшее после последней реформы 1869 года три-четыре десятилетия.

В 1892 году вышла статья Е. Балабановой76. Причины жесткого противостояния боровшихся сторон она видела в преобладании в Австрии католического духовенства и имеющегося у него «векового опыта использования политических обстоятельств» в свою пользу. Отмечая активное участие в борьбе с церковным влиянием самих школьных учителей, автор упоминала об учительской конференции 1890 года, состоявшейся в Вене и выдвинувшей требование в духе одного из принципов жизни демократического общества - «свободы совести». В то же время Балабанова считала возможным решением проблемы учреждение специальных церковных школ как параллельного варианта всеобщего обучения. В целом можно сказать, что автор статьи стояла на проправительственной точке зрения, ибо указывала если еще не на кульминационный момент в развитии народного образования в Австрии, то, во всяком случае, на очевидные успехи, достигнутые благодаря разумной государственной политике.

Той же проблеме борьбы за влияние различных сил — клерикальных и общедемократических — в области народного образования посвящена более объемная статья П. Теплова77. Автор подробно останавливается на всех перипетиях борьбы вокруг школьной политики, законопроектах, вносившихся, в частности, клерикалами в рейхсрат и имевших своей целью изменение основных положений школьного закона 1869 года. Некоторые успехи клерикалов в последние годы XIX века (1895-1898), а значит, реакционных сил в общественной жизни Австрии, объясняются как результат развернувшегося рабочего движения и следствие обострения славяно-немецких противоречий.

78

Работа Е. М. Ковалевского представляет собой отчет о юбилейной выставке 1898 года в Вене. Автор приводит основные сведения о системе школьного управления, финансовых вопросах, учительских организациях, развитии частной инициативы в школьном деле.

70

Автор другой статьи — Н. Караваев — был сторонником централизма в вопросах образования, рассматривая его как одно из условий однородности австрийской культуры, основы менталитета граждан этого государства. При этом, правда, автор не преминул высказать пожелание не посягать «на индивидуальные особенности национальных культур». Причину неудач в деле создания единой структуры народного просвещения автор видит в том, что Австрия являла собой конгломерат отличных друг от друга образований. В статье отмечается, что национальная борьба в Австрии начала XX века коренным образом отличалась по характеру от борьбы 80-х годов XIX века, так как велась уже в области образования. Все существующие недостатки в системе образования в начале XX века русский публицист видел в несовершенстве школьного закона 1869 года. С его точки зрения, данное общинам право проведения в жизнь закона привело к различным вариантам его толкования, а значит и к «неустойчивости и переменчивости школы». Следствием всего этого процесса стало укрепление позиций клерикалов в школе, произошло разделение учителей на два лагеря. Устранение несовершенства закона автор считал одной из главных целей вновь избранного рейхсрата.

Несколько выделяется из общего контекста книга Д. Е. Любченко.80 Это фактически единственный труд, непосредственно посвященный чешской школьной системе. Он снабжен кратким очерком чешской истории. Автор подробно характеризует все ступени народного образования в Чехии, приводя описание школьных программ и данные статистики. Книга написана как отчет о поездке в Прагу на выставку и съезд неославистов 1908 года. Любченко был главой русской делегации учителей гимназий. Изложение материала отличается простотой языка, богатством иллюстраций, проникнуто искренней симпатией к чехам и чувством славянского братства.

Таким образом, русские авторы конца XIX - начала XX века, занимавшиеся вопросами школы и образования, наиболее существенной проблемой считали усиление влияния клерикализма. Австрийская система школьного образования приобрела и сохранила общегосударственный характер, и в этом, по мнению русских публицистов, была ее сила. В их работах практически ничего не говорилось о национальном колорите и особенностях народов австрийского государства, за весьма редкими исключениями, в которых явно прослеживается снисходительно-покровительственный тон (например, в статье Караваева). Авторы всех работ придерживались проправительственных централистских позиций, и поэтому школьная система рассматривалась ими в общеимперском масштабе.

Что же касается отечественной историографии советского периода, то здесь с самого начала была принята однозначно негативная оценка деятельности Масарика. Необходимо отметить, что вполне в духе превалировавших исследовательских тем фигура первого чехословацкого президента рассматривалась через призму его влияния на рабочий класс и роль в формировании рабочего движения, его трактовку марксизма. Примером весьма лояльной оценки деятельности Чешской народной партии как партии «либеральной буржуазии и буржуазной интеллигенции, выступавшей за укрепление австро-венгерской монархии», может служить первый фундаментальный труд по истории Чехословакии81. Однако высказывались и жесткие суждения, перекликавшиеся с тенденцией, свойственной чехословацкой историографии марксистского периода. Так, в книге М. А. Силина резкой критике подверглась идеология масарикизма82.

Попытка объективного подхода к оценке деятельности Масарика была предпринята, пожалуй, в книге Я. Б. Шмераля, отметившего демократические взгляды Масарика, его приверженность идее прогресса и парламентскому

83 способу политической борьбы . В заключении автор, правда, писал о весьма скромной эффективности политики Масарика.

Первым в советской историографии исследователем, преодолевшим односторонний подход к личности и деятельности Масарика, стала З.С.Ненашева, в работах которой партия реалистов была представлена как «леволиберальная», боровшаяся за «развитие буржуазно-демократических институтов»84.

До сих пор не утратила своей научной ценности монография М.Н.Кузьмина, освящающая историю развития школы и образования в чешских землях85. В очерке, отражающем общие тенденции развития школы и образования при капитализме, автор отмечает решающую роль промышленной революции в деле массового распространения всеобщего начального образования, останавливается на общественно-воспитательной функции школы. Глава, представляющая наибольший интерес для данной диссертации, посвящена школе и образованшо в чешских землях в конце XVIII — начале XX веков. Автор подробно рассматривает историю становления государственной школы в империи. Точкой отсчета в этом процессе автор называет известные указы Марии-Терезии, изданные в 70 - е годы ХУШ века. Особое внимание в книге уделено развитию органов управления школой и образованием, подробно рассмотрены реформы школы 1848 и 1869 годов, определившие ее облик к концу XIX - началу XX века. Автор затрагивает проблемы создания профессионально-технического и женского образования в чешских землях. Не всегда, правда, показаны источники финансирования реформ. Но бесспорным достоинством работы является привлечение широкого статистического материала.

Именно на основе данных статистики автору удается "проверить" действенность различных реформационных указов. Так, проводя анализ генерационной грамотности населения чешских земель в пореформенные (после 1869 года) годы, Кузьмин делает заключение о том, что в 90-е годы XIX века чехи опережают немцев. Несмотря на то, что доля немецких школ превысила долю чешских, а также тот факт, что чехи не имели ни одного экономического или сельскохозяйственного вуза, а немцам принадлежало 4 университета в империи, по данным статистики, приводимым Кузьминым, чехи к 1900 году выходят на первое место в Австро-Венгрии по уровню общей грамотности. Хотя автор и отмечает сохранение элементов элитарности на некоторых ступенях образования (происходило это, как указывает Кузьмин, за счет создания параллельных учебных заведений вместо расширения контингента, принимаемого в уже существующие школы), все же в целом, ему представляется возможным сделать вывод о положительном влиянии реформы на развитие школы, образования, уровня грамотности в чешских землях. В данном контексте хотелось бы указать на определенный разрыв в восприятии происходивших процессов у современников, их стремление к реформированию, постановке новых задач, и у исследователей, не видевших этих проблем и считавших ситуацию в системе образования у чехов наиболее благоприятной по сравнению с остальными народами империи.

В 1984 году вышел сборник "Культура в общественной системе социализма", где помещена статья М.Н.Кузьмина "К проблеме социокультурных предпосылок становления нового человека". В ней рассматриваются общие культурологические вопросы. Автор отмечает недостаточный уровень принятой в советской историографии предметно-ценностной концепции культуры для практико-культурологических исследований. В этом же сборнике была опубликована статья М.Б. Ешича "Культура в системе общества", в которой автор дает характеристику различным терминам и культурологическим концепциям.

Отдельную группу работ составляют труды литературоведов. В 1963 году был опубликован обобщающий труд "Очерки истории чешской литературы XIX - XX веков". Давая общую характеристику литературной жизни в Чехии конца 80-х годов - до 1918 года, авторы видели ее содержание в борьбе "сторонников подлинно народной литературы с адептами «искусства для or избранных", отражавшими вкусы различных группировок буржуазии» . Идея культурно-нравственного усовершенствования народа как главного условия национального освобождения и разрешения социальных противоречий, пропагандировавшаяся Масариком, объявлялась реакционной, а действия реалистов расценивались как попытка подчинения рабочего класса

OJ буржуазному влиянию . Влияние концепции авторов этого обобщающего труда прослеживалось в работах литературоведов последующих лет.

В одной из своих статей исследователь чешской литературы А.П.Соловьева писала, что утверждению "истинного" реализма в чешской литературе долгое время мешал "идеальный реализм, прокламируемый журналом "Освета" в 80-е годы, и, кроме того, этому не способствовало и творчество "писателей-реалистов", проповедовавших масариковские идеи морального самоусовершенствования как панацею от всех социальных бед88.

Среди исследователей чешской литературы советского периода особое место занимает Р.Р .Кузнецова. Ее книга «История чешской литературы»

OQ прослеживает всю историю литературы чешских земель, начиная с IX века . Вся третья часть ее книги посвящена «развитию реализма и модернистским течениям» в чешской литературе, а небольшие исторические очерки объясняют появление тех или иных тенденций в культуре реалиями того времени. Работа Кузнецовой дает яркое представление о чешской литературе в целом, однако, к сожалению, период конца XIX века занимает в ее исследовании лишь пару страниц.

Перу известного исследователя Карла Чапека С.В.Никольскому принадлежит статья, посвященная чешской сатире начала XX века90. Автор отмечает удивительное явление — одновременное существование в рамках одной литературы таких двух мастеров одного жанра как Гашек и Чапек; кроме того, в жанре сатиры работали иногда и другие писатели, творчество которых не считают чисто сатирическим: И.Махар, В.Дык, Ф.Шрамек и другие. Подобный расцвет был вызван, по мнению Никольского, политическими изменениями, происходившими на рубеже веков. Жанр сатиры чрезвычайно интересен для исследования какого-либо отрезка времени в жизни общества, так как именно в жанре сатиры появляются порой замечательные произведения, написанные на злобу дня. Так, Никольский называет несколько работ Махара, близкого к партии Масарика, высмеивавших "краснобайство и трусость младочехов", и некоторые стихотворения Дыка, который критикует Масарика почти за те же грехи. Огромное влияние на сатирические сочинения чешских писателей начала XX века, по мнению автора, оказывает смеховая стихия народных низов. В целом, автор считает, что и писатели-сатирики, и фольклор "способствовали формированию оппозиционного общественного мнения".

Тенденциозность подходов была знамением времени, а потому мало кто из исследователей сумел ее избежать. Тем не менее, огромная роль в изучении чешского литературного наследия принадлежит поколениям советских ученых. С течением времени исследователи переосмысляли и свои представления о теме.

Примером такого переосмысления можно считать и работы Л.Н.Будаговой, много лет занимающейся особенностями чешской литературы и, в частности, проблемами Чешской модерны. В различных сборниках, опубликованных в 1970-1980-е годы, делается попытка показать широкий спектр тех изменений, которые были характерны на склоне ХЕХ века для чешской литературы. В статье, посвященной творчеству Махара, Бржезины, Совы, Будагова характеризует обстановку в обществе, вызвавшую "брожение умов", "мироощущение переходного периода" у "так называемого поколения 90-х годов". Автор справедливо отмечает специфичность чешских условий, при которых общеевропейские процессы получили свою национальную интерпретацию91. Л.Н.Будагова отмечает значимость для эпохи опубликованного в 1895 году "Манифеста Чешской модерны" (под ним стояли подписи всех трех упомянутых выше поэтов). Ее более поздние работы, касающиеся поколения 1890-х, написаны уже в постсоветскую эпоху и не имеют характерной для марксистской историографии идеологической окраски. Наиболее подробно чешская литература анализируется ею в коллективной монографии, получившей высокую оценку научной общественности92.

Новая российская историография. Тематическим продолжением указанных выше работ З.С.Ненашевой стала ее книга «Общественно-политическая мысль в чешских землях в конце XIX - начале XX века». Автор отмечает, что образование партии реалистов «свидетельствовало, что первоначально научно-критическое течение, у истоков которого стояла университетская интеллигенция, получило признание в чешском обществе»93. Несмотря на то, что Чешская Народная партия не стала массовой, философско-политическая концепция Масарика, его теория национального развития чехов как малой нации оказала глубокое воздействие на многих современников.

Помимо уже указанных выше последних работ Будаговой, в том числе и коллективный труд «История литератур западных и южных славян», следует отметить вышедшую в 1997 году обобщающую работу, посвященную истории славянских литератур, где о чешской литературе писал Никольский. К сожалению, период конца XIX века занимает там весьма незначительное место.

Связям Масарика с российскими интеллектуалами посвящена работа Е.Ф.Фирсова94. Вышедшая в 2005 году первая часть книги написана на основе архивных материалов Чехии и России и повествует о переписке Масарика с Эрнестом Радловым.

Среди работ, посвященных вопросу культуры в Австро-Венгрии необходимо назвать коллективную монографию, также вышедшую в 2005 году95. И хотя непосредственно чешской проблеме там посвящена всего одна

96 статья , книга дает хорошее представление о состоянии культурной жизни в монархии Габсбургов на рубеже XIX — XX вв.

Характеристика культурной жизни Чехии в XIX — начале XX дана в коллективной монографии «Чехия и Словакия в XX веке». Автор раздела - Г.П. Мельников - обозначил основные направления творческой мысли и новые тенденции в искусстве и литературе97. Главной заслугой автора стало то, что он впервые четко сформулировал основную особенность Чешской Модерны: «чешский литературный модерн вместе со всей культурой чешского модерна . до был явлением сложносоставным и поливариантным» . В анализе этого явления в чешской культурной и общественной жизни он исходит именно из этого тезиса, а потому уделяет достаточно большое внимание важнейшему аспекту — ее идеологической составляющей.

Западная историография

В течение долгого времени подавляющее количество работ, выходивших из-под пера англоязычных исследователей, были связаны с именем Масарика и возглавленной им «освободительной борьбой за создание независимого чехословацкого государства» в период Первой мировой войны. Выбор тематики был вполне оправдан, поскольку в Великобритании и, особенно, в США в силу известных обстоятельств сложилась весьма сильная чешская эмиграция, пополнявшаяся не одной волной выходцев из Чехословакии и стимулировавшая появление ряда интересных исследований.

Одним из первых трудов, посвященных не только партии младочехов, но и рассматривавших более широкие социальные и политические проблемы дуализма последней четверти XIX века не с точки зрения имперских, а именно чешских интересов, стала книга Брюса Гарвера". Заслугой автора можно считать весьма естественную и позитивную интеграцию наблюдений и выводов, сделанных историками-марксистами предшествующего поколения, в собственное исследование. Подобного рода взгляд скорее «из Праги, чем из Вены» открыл дорогу многочисленным серьезным работам последующих десятилетий.

Весьма примечательна книга Романа Шпорлюка100. Как и многим другим исследователям, автору было отказано в доступе в архив Масарика, который был относительно широко открыт лишь в течение недолгого времени Пражской весны. Монография написана на основе опубликованных работ Масарика. При этом она представляет собой, пожалуй, один из наиболее ярких примеров их глубокого анализа. В ней освещен генезис политических взглядов этого деятеля от «религиозного и философского космополитизма до национализма, основанного на истории и языке»101. Шпорлюк, охватывая весьма широкий хронологический период, доводит свое повествование до межвоенной республики, сравнивая, в частности, противоречивые трактовки Масариком чешского «исторического права» и «естественного права» венгров и немцев, оказавшихся позже в составе первой Чехословацкой республики. Для темы данной работы наиболее существенным является вывод о том, что главными доминантами в ранних сочинениях Масарика были видение им современной ему действительности как цивилизации, находящейся в глубоком кризисе, и поиск выхода из этого кризиса с помощью нового, универсального мировоззрения, путем привлечения некой научной (но никак не церковной) религии. Шпорлюк заключает, что Масарик трактовал «религию как центральную и централизующую интеллектуальную силу в жизни индивидуума

1 (V) и общества» . Весьма важным, на наш взгляд, является неоднократное подчеркивание Шпорлюком четкой связи между более поздними политическими действиями Масарика и его сформировавшимися ранее философскими убеждениями103.

Одной из первых работ новой волны с середины 1980-х годов стала книга Гайека104. Исследователь предпринял не совсем удачную попытку аналитического исследования наиболее известных публикаций Масарика. В несколько завуалированной форме автор высказывает мнение о практической невозможности оценки социологически-философского мировоззрения Масарика в силу многочисленных неточностей и непоследовательностей, характерных для наследия последнего. Как считает автор, известность, пришедшая к Масарику после войны, вызвала повышенный интерес к его более ранним сочинениям, вряд ли получившим бы большую известность при других обстоятельствах. При этом Гайек высказал не вполне оправданное мнение, что лишь работы о марксизме и России по-прежнему имеют некую научную ценность, в то время как все остальные представляют интерес лишь для узкого круга историков. С подобной оценкой можно согласиться лишь отчасти, вспомнив хотя бы тот факт, что труд о самоубийстве был одним из первых обращений к данной теме в области социологических исследований.

Опубликованная в виде книги диссертация Джона Брэдли «Чешский национализм в XIX веке»,105 откровенно говоря, привнесла мало нового в разработку заявленной им темы, даже несмотря на тот факт, что автором были исследованы материалы внушительного числа архивов. Пожалуй, единственной главой, представлявшей интерес, стал материал о католицизме, движении Кирилла и Мефодия, неогусизме. И хотя не всегда можно согласиться с автором в его несколько преувеличенных оценках масштабов и значимости упомянутых течений, тем не менее, интересен сам факт столь редкого до сих пор обращения к этим сюжетам106.

Одна из первых работ Евы Шмидт-Хартман была опубликована на английском. Книга содержала предисловие, написанное Э. Геллнером. Тем не менее, она принадлежит к известной мюнхенской школе славистов107. Книга посвящена генезису раннего реализма в политическом мировоззрении Масарика108. Весьма интересным, хотя и не оригинальным, является ее обзор становления реалистического направления в контексте австро-немецкой интеллектуальной традиции. Анализируя разногласия между Масариком, Кайзлом, Пекаржем и Тайном в вопросах истории и политики, исследовательница одной из первых среди западноевропейских и североамериканских авторов обратилась к фигуре лидера молодежного движения прогрессистов Антонина Гайна109. Несмотря на ряд очевидных недостатков (так, например, вне ее внимания осталась партийная программа 1912 года, обширная корреспонденция Масарика, как и собственно практическая деятельность лидера реалистов в более поздние годы), книга представляет безусловный интерес в контексте изучения раннего этапа становления политической концепции реализма. Соблюдая справедливость, следует признать, что автор и не ставил задачи подробного анализа событий предвоенных лет.

Другим исследователем, принадлежащим к мюнхенской школе славистов, является Рональд Хоффман, опубликовавший свою монографию 20 лет назад1,0. Работа представляет собой весьма скрупулезное исследование публикаций Масарика и освещает на редкость широкий спектр тем: взгляды Масарика на религию и антисемитизм, образование и науку, национализм и чешское государственное право, чешско-немецкий вопрос, демократию и революцию, австро-венгерскую государственную систему. Автор, называя Масарика противником любых националистических проявлений, считает его сторонником «просвещенного национализма». Несмотря на свое искреннее восхищение героем, исследователь, впрочем, весьма объективно подмечает как определенную двойственность его трактовки чешского государственного права и гуманистической программы, так и своеобразно отстраненную, практически изолированную, позицию внутри нации, «интересы которой он столь самоотверженно отстаивал».

Одним из важнейших общих трудов, хотя и не имеющих прямого отношения к теме диссертации, однако сыгравшим огромную роль в развитии историографии и положившим начало междисциплинарным культурологическим исследованиям, стала книга Карла Шорске111. Первоначально им был написан ряд статей в 1960-х годах, посвященных различным областям общественной и культурной жизни Австрийской империи. Спустя 20 лет они были опубликованы в виде книги. Суть времени Шорске объяснял на примерах противопоставления мира искусства и политики112.

Книга известного американского историка Австро-Венгрии Гари Коэна «Политика этнического выживания: немцы в Праге, 1861—1914» написана на специфически узкую, однако представляющую безусловный интерес для данной

113 диссертации тему . Несмотря на объективное отсутствие обильного статистического материала по истории чешско-немецких отношений в Праге в отдельные периоды, автору, используя междисциплинарный подход, удалось представить вполне законченное исследование истории немецкоязычной общины в Праге ХГХ века.

Вторым большим трудом этого историка стала вышедшая спустя 15 лет книга, посвященная образованию в Австро-Венгрии114. Монография представляет собой классический пример успешно проведенного эмпирического анализа, целью которого становится призыв к пересмотру многих устойчивых стереотипов относительно Австро-Венгерской монархии второй половины ХГХ века. Коэну удается поставить под сомнение как давно устоявшиеся суждения о явном отставании Австрии на пути прогресса (в том числе и в области образования), так и в формировании среднего класса. Автор показывает не только масштаб распространения общего образования, но и включенность ненемецких национальностей, равно как и некатолических групп, в процесс трансформации среднего класса. Кроме того, нельзя не согласиться с его утверждением, что интересы экономического развития начинают определять и популярность отдельных специальностей, в частности, технических в противовес классическим. Интересным, на наш взгляд, является вывод, представленный Коэном на основании тщательно проведенного анализа различных региональных, этнических и религиозных групп о том, что, например, поляки и немецкие католики чаще выбирали теологические факультеты, евреи - медицину и юриспруденцию, а протестанты — техническое образование.

В попытке ответить на вопрос, было ли высшее образование неким эксклюзивным каналом самовоспроизводства элиты или же постепенно становилось средством социальной мобильности, автор приходит к выводу о том, что возраставший интерес к высшему образованию явно вышел из-под контроля антилиберальных правительств 1880-1890-х годов. Более того, с течением времени массовые политические движения начинают включать требование доступности высшего образования в свои национальные программы.

Сравнивая эту работу с известной книгой М. Н. Кузьмина115, необходимо указать на более широкий комплекс источников, использованный в этой монографии, и весьма удавшуюся, на наш взгляд, попытку показать развитие образовательной сферы в Австрии в общеевропейском контексте116. Вместе с тем, книгу Коэна отличает похвальное внимание именно к местным, региональным деталям, что делает ее, несомненно, полезной при освещении вопросов образования отдельных национальных групп Австро-Венгрии. Общий вывод, сделанный автором, состоит в том, что общество дуалистической монархии было современным, демократическим и менее парализованным националистическими конфликтами, чем это принято обычно считать.

Исследователем, который давно и плодотворно занимается проблемами не только чешского языка и литературы, но также и находящимися на стыке с филологией сюжетами культурного развития чехов, является профессор школы славянских и восточно-европейских исследований Лондонского университета

Роберт Пинсент. Одной из первых книг, вышедших под редакцией этого автора, стал сборник под названием «Интеллектуалы и будущее в Габсбургской 1 11 монархии» . Издание представляет собой коллекцию эссе, созданную из переработанного лекционного курса. Данный факт, как и сама форма сборника, объясняет разнообразие, равно как и широту тематики затронутых проблем. Перу самого Пинсента принадлежит эссе об основателях журнала «Модерни ревю» (Modern! revue) Арноште Прохазке и Йиржи Карасеке. Автор весьма подробно останавливается на идеологии двух издателей одного из ведущих художественных журналов эпохи модерна, отрицавших технологическое общество и историческую традицию в чешской литературе и искусстве. Анархизм этих литераторов противопоставлен политическому центру (Масарику и примкнувшим к нему чешским политикам, отрицавшим революцию) и социалистам с их неприятием западной культуры. При этом он утверждает, что модернизм был характерен (и предсказуем) для политических взглядов деятелей культуры этого направления. Сборник также содержит эссе Карла Брусака, подробно описывающего дискуссию между Пекаржем и Масариком относительно роли религии в чешской истории. В эссе Влчека убедительно показывается индивидуалистический характер чешского искусства и его возрастающая ориентация на Париж118.

В первой половине 1990-х годов, в новой атмосфере демократизации Центральной Европы, появляется волна работ, посвященных проблемам национальной идентификации. Книгой, представляющей несомненный интерес для весьма широкого круга исследователей, стала монография Р.Пинсента «Вопросы идентификации»119, затронувшая широчайший спектр проблем. Этот труд стал одним из первых, опубликованных на английском, посвященных чешским (и отчасти, хотя и в меньшей мере, словацким) сюжетам. В нем анализируются различные аспекты чешской и словацкой национальной самоидентификации. Сама структура книги напоминает скорее сборник отдельных статей, нежели монографию, объединенную единой темой и сквозной линией исследования. Тем не менее, в весьма интересной манере автор показывает элементы «славянского сознания» во взглядах таких фигур чешской истории как Т. Г. Масарик, Ян Паточка, Вацлав Гавел. Выявляя сходства и различия теорий «малых дел» Масарика и «мелкомасштабной работы» Гавела, Пинсент также прослеживает трансформацию концепции «универсальной» нравственной ответственности от Масарика, диссидентов-философов Паточки и Карела Кошика до Гавела. Историк подчеркивает влияние немецкого философа XVIII века Иоганна Готфрида фон Гердера на ряд чешских мыслителей120. Суть идей Гердера заключалось в том, что судьба была несправедлива к славянам не только потому, что «они занимают больше места на Земле, чем в истории человечества», но также и потому, что их соседи, особенно немцы, всегда были более агрессивны.

Весьма интересны также попытки Пинсента выяснить и описать корни мистицизма, зачастую приписываемого славянскому типу мышления. В качестве досадных недостатков книги приходится отметить, что в главе, которая теоретически могла представлять наибольший интерес для данной диссертации, а именно о периоде декаданса, собственно чешским сюжетам не уделено

121 практически никакого внимания . Анализ «чешского комплекса жертвы» мог бы стать более интересным и содержательным, если бы он был использован как повод для обращения к религиозной составляющей чешской (и словацкой) национальной идентификации (как, например, отвержение католицизма в эпоху Национального возрождения и реабилитация церкви в период «бархатной революции» самим Гавелом). Однако проблем религии, как ни странно, автор не коснулся вообще.

Другой сборник, вышедший под редакцией Пинсента, был озаглавлен

122

Литература национализма» . В одном из эссе, посвященном чешским писательницам, исследовалась связь между такими понятиями как пол и нация.

Несколько фундаментальных исследований Джона Бойера посвящено вопросам христианско-социального политического движения в разные периоды его существования. Так, наиболее ценной для темы данной диссертации является книга, освещающая период становления этого течения в масштабе всей империи, и, прежде всего, в Вене123. Главным выводом является небезосновательное утверждение автора о том, что христианско-социальное движение стало своего рода «незаконным» отпрыском австрийского либерализма. Бойер сфокусировал свое внимание, прежде всего, именно на австрийских сюжетах, избегая обращения к «национальным окраинам». Тем не менее, внушительный круг источников, включая источники экономического характера, и ясная структура труда создают весьма подробную картину постепенного рождения сплава экономических и националистических лозунгов, спустя десятилетия приведших к главной катастрофе XX века.

Работой, заслуживающей безусловного внимания всех, кто интересуется личностью и многолетней деятельностью первого чешского президента, стала книга известного канадского богемиста Гордона Скиллинга «Т. Г. Масарик. Против течения, 1882—1914», вышедшая в 1994 году.124. Однако предметом изучения стала не биография, как можно было бы предположить по названию труда, а идеи и деятельность «убежденного нонконформиста». Будет справедливо отметить, что, несмотря на значительную временную дистанцию, разделявшую автора и главного героя его исследования, в ходе изложения улавливается явное восхищение Масариком, отчасти напоминающее панегирический тон работ, написанных во времена первой республики125. В книге выявлены не столько причины и корни несогласия Масарика с общепринятыми «институтами, устоявшейся практикой и традициями», сколько проанализированы собственно его идеи. Среди целого списка разногласий Масарика с распространенными общественными взглядами или позицией властей наибольшей похвалы автора заслужила точка зрения реалистов на права

10/л женщин и отрицание антисемитизма (его позиция в деле Гилснера) . В целом историк определяет десять основных тем, через которые, на его взгляд, наиболее полно характеризуется эволюция нонконформизма Масарика, определявшего его деятельность на протяжении многих лет. Необходимо отметить, что работа сама по себе представляет ценнейший источник справочной информации по англо-, немецко- и чешскоязычной масарикиане, вышедшей к моменту публикации книги Скиллинга.

Таким образом, в отечественной и зарубежной историографии существует целый ряд исследований на узко специальные темы, а также огромный пласт исследований, посвященных жизни и деятельности Масарика. Однако среди них отсутствуют работы, в которых прослеживается процесс выработки социокультурной составляющей программ партии реалистов, официально оформившейся и утвердившей первую программу на своем съезде в 1900 году. В данной диссертации будет проведен анализ предложенной Масариком и его сторонниками концепции культуры в широком контексте, показан процесс ее формирования в современном ей дискурсе.

Непосредственным объектом исследования является изучение истории становления современных политических партий либерального толка в чешских землях в конце XIX в. на примере партии реалистов. Предметом исследования стал анализ их идеологии и процесса выработки в 1883 — 1900 годах социокультурных положений их партийных программ, принятых в начале XX века. Что касается практической политической деятельности Т.Г. Масарика как лидера реалистов в период до 1907 года, и в еще меньшей степени после него, то она затрагивается в ограниченной степени, лишь в контексте привлеченных источников. Выбор темы обусловили, помимо состояния историографии, отчасти слова самого Масарика о том, что любую политическую деятельность должна предварять выработка ее теоретической основы.

Цели и задачи. Цель работы состоит в том, чтобы проследить процесс разработки Т.Г. Масариком и его единомышленниками социокультурных вопросов, реализация которых была необходима, по их убеждению, для успеха модернизации чешского общества и завоевания им более благоприятных возможностей для своего всестороннего развития в условиях монархии Габсбургов. История формирования социокультурной концепции понимается нами не как одномоментное действие на партийном форуме, а как длительный процесс предложения, обсуждения и пропаганды ее основных положений с последующим закреплением в партийных программах. Исходя из этого, нами были сформулированы следующие исследовательские задачи: определить содержание и основные составляющие социокультурной концепции реалистов; выявить этапы ее складывания, охарактеризовав их главные особенности и смысл; проследить обращение реалистов к национальному вопросу: представить видение его языковой составляющей, взгляды на литературу; на основе анализа доступных источников раскрыть проблему взаимоотношений церкви, государства и школы; показать роль и влияние реалистов на формирование феминистического движения в чешских землях; рассмотреть подход реалистов к вопросу модернизации всей сферы чешского образования.

Таким образом, общей задачей диссертационного исследования является анализ прогресса эволюции вышеназванных компонентов (языковой составляющей национального вопроса, религиозный вопрос, женский вопрос, образование) социокультурной концепции реалистов от постановки вопросов на страницах печати до включения соответствующих элементов в партийные программы.

Хронологические рамки исследования определены в соответствии с его предметом. Точкой отсчета послужил переезд Масарика с семьей в Прагу в 1882 году. Именно на это время приходится начало осмысления сложных явлений общественной жизни чехов как неполноправного народа в монархии Габсбургов и анализ широкого спектра проблем, вставших перед чешской нацией.

Верхней хронологической гранью работы, на наш взгляд, вполне правомерно может служить 1900 год, когда была принята первая программа реалистов. К этому моменту Масарик и небольшая группа его соратников приходят к убеждению о необходимости и оказываются готовыми к написанию собственной конкретной политической партийной программы. Вполне оконченный вид приобрела стройная концепция преобразований в социокультурной сфере в интересах общенационального обновления и развития. Именно она стала идеологической и философской основой партийных программ как 1900, так и последующих - 1906 (после объединения с группой молодых прогрессистов во главе с Алоизом Тайном) и 1912 гг.

Вместе с тем, для выяснения вопроса о том, насколько устойчивыми оказались основные положения, выработанные идеологами реализма в изучаемый период, проведен анализ программных положений реалистов после реорганизации партии в 1906 и 1912 годах.

ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ

Для реализации исследовательской программы был привлечен значительный круг репрезентативных источников. В целом их можно разделить на следующие группы: материалы периодики и публицистики; работы Масарика, а также его выступления в рейхсрате; партийные документы; архивные материалы.

Источники каждой из указанных групп характеризуют определенные этапы в становлении социокультурной концепции реалистов.

Периодика. Первым детищем Масарика и узкого круга его

107 единомышленников на поле периодики стал «Атенеум» . В подзаголовке издание называлось «Ведомости литературы и научной критики». Журнал выходил 10 лет - с 1883 по 1893 год. В планах редакции было создание критического междисциплинарного научного журнала - некоего обновленного v подобия известного «Журнала чешского музея» (Casopis musea Kralovstvi ceskeho). В программе, опубликованной в первом номере «Атенеума», авторы заявляли о своем намерении знакомить чешскую читающую общественность с научными работами отечественных и иностранных авторов; публиковать ежегодные отчеты о достижениях в различных областях науки и обзоры материалов зарубежных научных изданий; информировать о развитии высшего образования.

Редакция, возглавляемая Масариком, состояла в основном из молодых ученых. Издателем же журнала был консервативный старочех Ян Отго (1841 — 1916), позже издатель знаменитой научной энциклопедии.

Междисциплинарный характер журнала поддерживался в основном в самом начале. К концу существования «Атенеума» статьи, печатавшиеся на его страницах, в подавляющем большинстве посвящались вопросам из области общественных наук, истории и философии. Именно здесь Масарик опубликовал свою работу о классификации наук и знаменитую статью «Как нам улучшить научную литературу». Известность изданию принесла дискуссия о «рукописях». Материалы, посвященные этому научному «расследованию», занимали большую часть печатного пространства номеров в 1885 — 1887 годах. Одиозность репутации, которую получил журнал в результате публикаций о «рукописях», негативно отразилась на количестве подписчиков. В попытке изменить ситуацию Масарик уступил в 1888 году пост главного редактора Й.Кайзлу.

Несмотря на частичную ангажированность «Атенеума» в ходе «рукописной» борьбы, до конца своего существования он оставался сугубо научным изданием. Его материалы помогают проследить не только становление реализма как научного направления и формирование группы первых единомышленников Масарика, а также выявить истоки той концепции культуры, которая будет предложена реалистами десять лет спустя.

Вторым периодическим изданием, с которым связано имя Масарика, а также ставшим одним из основных источников в этой работе является «Час» («Cas»). Он был основан в 1886 году Яном Гербеном (1857-1936), журналистом и позже издателем, одним из самых верных соратников Масарика на протяжении всей жизни. Открыто встав на сторону «противников» «рукописей», Гербен был вынужден покинуть редакцию газеты «Народни листы» (Narodm listy), популярнейшего чешского ежедневного издания, редакцию которого возглавлял Юлиус Грегр (1831 - 1896). Вдохновленный идеей Масарика о независимом органе печати Гербен с 1886 года начинает выпускать журнал «Час» дважды в месяц (5 и 20 числа). В 1889 году издание превращается в еженедельное, а с 1900 года «Час» становится ежедневной газетой. Ее выпуск был приостановлен в 1915 году в связи с первой мировой войной.

Одновременно с основанием журнала, Гербен начинает и отдельную серию изданий под названием «Библиотека «Часа». В ней выходят различные брошюры и книжные публикации. Этот известный публицист оставался бессменным редактором и издателем «Часа» на протяжении почти трех десятилетий.

Изначально «Час» не выдвинул никакой позитивной программы. Передовица первого номера под заглавием «Наши два вопроса», авторство которой было ошибочно приписано Масарику, ставила под сомнение возможность выживания чехов как нации в немецком окружении. Именно такой критический настрой по отношению к современной чешской действительности и был характерен для первых номеров «Часа». С течением времени журнал стал открытой общественно-политической трибуной группы реалистов, а позже и партии.

С 1889 года, когда журнал стал еженедельным, в нем появилась специальная рубрика под названием «Искусство, наука, школа»128. Материалы этой рубрики, а также передовиц «Часа», где поднимались многие актуальные вопросы общественной жизни в Чехии того времени, и послужили источниками в освещении первоначального этапа складывания социокультурной концепции реалистов. Необходимо отметить, что характерной особенностью большинства статей была их анонимность. Почти все они, за редким исключением, не имели

19Q подписи . Наибольшее количество публикаций на интересующие нас темы приходится на 1888 - 1890-е годы. Они помещались не только под соответствующей рубрикой, но выходили и как передовицы или обширные обзоры. Особое внимание в них уделялось, прежде всего, преподаванию чешского языка, проблемам студенчества. Материалы, посвященные церковному вопросу, рассматривались в контексте проблем образования; по форме они зачастую представляли собой отчеты и рецензии на прошедшие мероприятия и вышедшие книги. В целом внимательное прочтение и анализ материалов этого издания дают возможность охарактеризовать процесс выделения реалистами наиболее важных аспектов рассматриваемой в диссертации темы.

Наконец, третьим ключевым периодическим изданием стало общественно-политическое обозрение «Наше доба» («Nase doba») , выпуск которого Масарик начинает вскоре после отказа от депутатского мандата в сентябре 1893 года. Формально идея создания именно этого печатного органа принадлежала молодому издателю Яну Лайхтеру (1858-1946). После окончания в 1894 году недолгого членства Иозефа Кайзла в редколлегии нового издания оно целиком переходит под влияние Масарика. До начала первой мировой войны большую часть редакторских обязанностей исполнял Масарик 13°. Подзаголовком журнала было — «Ревю о науке, искусстве и общественной жизни». Однако не оставались в стороне и вопросы политики. Поскольку ревю создавалось в момент ухода Масарика из большой политики в область «неполитической политики» - просвещения и образования, то «Наша доба» была призвана стать рупором его новых намерений. Ее ниша виделась между научным «Атенеумом» и политизировавшимся «Часом». Именно на страницах этого издания впервые увидели свет многие статьи Масарика, впоследствии

ITt вошедшие в его фундаментальные работы . Это дает возможность проследить становление социокультурной концепции лидера реалистов в ее динамике. Уже в XX веке в журнале открываются новые рубрики: в 1903 году Масарик принимает решение об учреждении рубрики «Женский патруль», позднее переименованной в «Женский вопрос» и «Женское движение»; с 1904 года он печатает несколько ежегодных обзоров церковной жизни Чехии.

Ценным источником является сборник статей «Избранные работы» одного из лидеров молодежного прогрессистского движения, журналиста и политика Антонина Гайна (1868 — 1949) . Это издание было подготовлено самим автором, что дает возможность сделать выводы о действительной важности для него тех или иных публикаций и спустя четверть века после их первого появления в печати.

Для анализа вопросов, связанных с возникновением Чешской модерны, выяснения проблемы взаимовлияния умонастроений ее сторонников и реалистов, использовался ряд других органов печати. Так, наряду с отдельными номерами журнала «Розгледы» (Rozhledy) были привлечены материалы, 1 вошедшие в изданную репринтным способом книгу «Время модерны» . Среди переводных источников весьма полезными оказались статьи, опубликованные в антологии «Чешская и словацкая эстетика XIX — XX вв.»134.

Работы Т.Г.Масарика. Наиболее полно общекультурные взгляды реалистов получили выражение в трудах их лидера — Т. Г. Масарика — «Чешский вопрос» и «Наш сегодняшний кризис», вышедших в 1895 году135. «Чешский вопрос» представляет собой попытку философского осмысления чешской истории. Здесь сформулированы основные взгляды лидера реалистов относительно исторического развития чешского народа, его назначения. Масарик определял принципы реализма, связывая их с гуманистическими идеалами. В работе «Ян Гус», вышедшей годом позже, основные идеи, высказанные в «Чешском вопросе», получили более широкое и подробное толкование.

Другой его труд - «Наш сегодняшний кризис» - посвящен анализу чешской политики. Для темы данного исследования наибольший интерес представляет глава, посвященная проблемам студенчества. В ней содержались идеи, которые весьма широко пропагандировались на страницах «Часа».

Были использованы также две другие работы Масарика: «Идеалы гуманизма» и «Проблема малого народа», опубликованные уже в 1901 году136. Первоначально они представляли собой лекции, прочитанные вне университетской аудитории, а позже вышли как отдельные издания. В работе «Идеалы гуманизма» Масарик дает краткий очерк развития идей гуманизма, их постепенной трансформации, затрагивает проблемы современной религии и церкви. В «Проблеме малого народа» автор сформулиррвал свое определение политически несвободной нации, кратко характеризует основные критерии, которые были положены в его основу (территория, язык, литература, нравственность).

В целом необходимо отметить, что работы Масарика носили ярко выраженный публицистический характер, что и определялось авторским замыслом, - максимально, используя все средства и возможности, донести до слушателей и читателей свои взгляды. Этим и объясняются частые повторы в работах, их пропагандистский характер.

Вторым блоком источников в этой группе являются речи Масарика, произнесенные им в пору своего первого депутатства в австрийском рейхсрате в 1891 — 1893 годах. Институт Масарика в Праге издал этот корпус источников в двух томах. Во второй том вошли речи 1907 — 1914 годов. В ходе работы над диссертацией наиболее важными были речи, посвященные проблемам образования: речь о реформе юридического образования от 9.6.1891137; речь о реформе средней школы от 30.6.1891138;

-- речь о чешской школе и школьной гигиене от ЗОЛО.1891139; речь о реформе юридического образования от 25.1.18921'10; речь о высшем образовании и необходимости второго чешского университета от 6.7.1892141; речь о средней и конфессиональной школе от 30.1.1893142; дополнения к предыдущей речи от 31.1.1893 речь и измененный проект закона о юридическом образовании от 23.3.1893144;

Речи, произносимые Масариком в парламенте, имели откровенно пропагандистский характер. Но при этом они отличались детальностью проработки и знанием предмета обсуждения.

Партийные программы. В качестве основного программного документа была использована программа Чешской народной партии (реалистов) 1900 года. Ее авторами являлись Масарик, И. Грубер, Ф.Дртина, Ц.Горачек. Она состоит из 4-х разделов: общественно-политического, языкового, социально-экономического и культурно-школьного. Интересным дополнением к программе является приложение. Очерк истории партии содержит характеристику ее отношения к другим чешским политическим организациям.

16 мая 1905 года на совместном заседании исполнительного комитета Чешской народной партии и подготовительной комиссии из числа сторонников газеты «Освета лиду» (Osveta lidu) было принято решение о слиянии партии реалистов с группой Алоиза Гайна - бывшими членами Чешской радикально-прогрессистской партии, объединившимися теперь вокруг этого издания. В 1906 году была принята новая программа реалистов, а в 1912 году вышла ее новая редакция145. Программы 1906 и 1912 годов были привлечены для того, чтобы показать устойчивость воззрений реалистов, долговременность предложенной на рубеже веков социокультурной концепции. Кроме того, интересным представлялось сравнить подходы к культурным и общеобразовательным проблемам реалистов и близкого им течения, во главе которого стоял Алоиз Гайн, чьи сторонники, несомненно, оказали влияние на содержание программы 1912 года. В обеих программах раздел, посвященный школьной и общекультурной политике, был наиболее детально проработан и по объему занимал первое место. Привлечение к исследованию партийных программ предоставило возможность проследить процесс становления концепции культуры у реалистов в целом, от самого начального этапа, журнальных публикаций, до окончательного ее оформления в политических программах.

Менее плодотворными оказались поиски в чешских архивах. Следует пояснить, что на время работы над диссертацией приходится пик публикаторской деятельности Института Т.Г. Масарика Чешской академии наук. Материалы, изученные непосредственно в архиве, вошли, как уже указывалось, в публикации последних лет, подготовленные коллективом его высококвалифицированных специалистов.

Кроме того, в ходе работы над диссертацией был просмотрен фонд Антонина Гайна (1868-1949), известного журналиста, издателя и политика, находящийся в архиве Национального музея в Праге И6. Из огромного массива материалов, содержащихся в 277 делах (картонах), были отобраны документы, относящиеся к истории молодежного прогрессистского движения. Именно они позволили высветить специфику формирования взглядов реалистов по женскому вопросу. Также, для освещения проблем женского движения использовались материалы Чешского национального совета (официальные обращения и периодика) из Национального архива в Праге147.

Методологическая основа диссертационного исследования. Работа написана с учетом современных методов исторических исследований. В целях решения заявленных задач были использованы объективный подход к характеристике формирования национальной идеологии и принцип историзма. Анализ документов и публикаций, существующих описаний событий проводился с использованием принципа системности и сравнительного метода, позволяющих установить достоверность фактов.

В ходе работы широко применялся проблемно-хронологический метод, обеспечивший возможность проследить процесс складывания стройной идеологической концепции культурного обновления чешской нации, происходивший как на страницах партийной печати реалистов, так и обсуждавшейся в публичных выступлениях и работах их лидера Т.Г.Масарика.

Научная новизна работы. Впервые в отечественной историографии в результате изучения широкого публицистического материала в диссертации рассматриваются главные направления, по которым велась разработка социокультурной концепции реалистов. Она включала расширение прав чешского языка, повышение социального статуса женщин, создание чешской образовательной вертикали — чешских школ всех уровней, а также религиозно-философскую проблематику (отчасти трактовку чешской истории). После тщательно проведенного отбора и содержательного анализа целого ряда печатных изданий либерального толка конца XIX — начала XX века впервые стало возможным введение в научный оборот российской историографии чешской публицистики в столь большом объеме.

Исходя из характера привлеченного материала, центральной фигурой исследования является сам лидер реалистов — Т.Г. Масарик. Однако, наряду с его точкой зрения, удалось показать более широкий спектр идей и воззрений, характерных для чешского либерального политического лагеря конца XIX века. Это позволило проследить становление социокультурной концепции в том виде, в котором она преподносилась реалистами своим современникам. Подобный подход дал возможность включить их концепцию в общий политический контекст и процесс идейных поисков, проходивших в чешских землях в конце XIX — начале XX веков. Наконец, предпринята попытка исследовать заявленную тему в существующем обширном историографическом контексте. Рассматриваемые в диссертации труды за более чем столетний период помогли определить собственное место для данного исследования среди последних работ постмарксистского периода.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут быть использованы для дальнейших исследований по нескольким направлениям, и особенно, по наименее разработанным темам в российской историографии — феминизму, религиозно-философской проблематике, а также клерикальному движению в чешских землях конца XIX - начала XX в. Поскольку эти проблемы могут рассматриваться в контексте процессов, характерных для империи Габсбургов, то диссертационные наработки могут быть полезны при подготовке не только специальных курсов по истории чешских земель, но и по общеавстрийской тематике, разработке учебных пособий.

Заключение диссертации по теме «Исторические науки», Мурадова, Татьяна Ивановна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в результате проведенного исследования представляется возможным сделать вывод о том, что реалистам удалось ухватить основные тенденции развития чешского общества в эпоху утверждения национальных интересов во всех сферах общественной жизни и интенсивной политической эмансипации личности. Томаш Гарриг Масарик как лидер реалистов стоял у истоков нового понимания роли культуры в чешском национальном движении. В соответствии с веяниями времени ими были выдвинуты на первый план четыре комплекса проблем: национальный (в данной работе рассмотрены его языковой и литературный аспекты), социальный (женский), религиозный, как имевший непосредственное отношение к морали и здоровью нации, а также образование как способ достижения внутренней самостоятельности и просвещенности в широком смысле этого слова, а также и как инструмент повышения политической культуры народа.

В рамках избранного для исследования временного отрезка в 18 лет правомерно выделить 2 этапа: 1882 — 1893 и 1893 — 1900. После переезда в Прагу Масарик активно включился в общественно-культурную жизнь чешской столицы, основав в 1883 году научный журнал «Атенеум» (Athenaeum). К середине 1880-х годов относятся его первые пробы пера в области народного просвещения (статьи в «Атенеуме», работа «Как нам улучшить нашу научную литературу»), участие в «рукописном споре». На протяжении последующего десятилетия Масарик много и охотно выступает с лекциями и пишет на важные для него темы культурного развития чешского народа. Стремление к реформам в области науки и образования, а также понимание необходимости изменения в политической жизни чешского народа приводят Масарика в австрийский парламент — рейхсрат. Здесь он приобретает важный опыт политической деятельности в пору своего первого депутатства в 1891 — 1893 годы, будучи избранным в рейхсрат от Национальной партии свободомыслящих (младочехов).

Неудачи младочехов, внутрипартийные конфликты и, самое главное, отсутствие ясной партийной программы толкают Масарика к поискам альтернативной сферы приложения своих сил. Такой возможностью ему представляется работа неполитическими средствами. С 1893 года, сложив свои депутатские полномочия, Масарик возвращается к активной академической деятельности, «неполитической политике», коей становится курс на реализацию «малых дел». Он начинает выпуск своего главного периодического издания -«Наше доба» (Nase doba). Таким образом, на наш взгляд, 1893 год является важным водоразделом в контексте данного исследования и знаменует собой начало нового и главного этапа в процессе выработки культурологической концепции как идейно-политического течения чешской общественной мысли рубежа XIX - XX веков.

В публичных выступлениях и статьях Масарик постепенно намечает, оттачивает, апробирует отдельные элементы программы общенационального развития. В главных работах второй половины 1890-х годов - «Чешский вопрос» (1895), «Наш сегодняшний кризис» (1895), «Ян Гус» (1896), «Карел Гавличек» (1896) — оригинально, порой трактуя национальную историю вне контекста исторических событий, он предлагает теоретическое обоснование общенациональных усилий. Именно такой путеводный идеал, по его мнению, и был необходим для мобилизации позитивной инициативы чешской интеллигенции.

В результате проведенного анализа источников представляется возможным сделать вывод о том, что ключевой составляющей, стержнем всей социокультурной концепции реалистов стала система образования. Именно через призму образования, воспитания и народного просвещения рассматривались остальные компоненты этой концепции. Так, еще в конце

1880-х годов, Масарик, обращаясь к проблемам литературной критики, подчеркивал социологическую функцию словесного искусства. Литературе предназначалась воспитательная роль, а от писателей ожидалось создание в своих произведениях высоконравственных примеров, достойных подражания в реальной жизни. Что же касается вопроса о статусе чешского языка, то он также рассматривался реалистами в контексте образования.

В середине 1890-х Масарик напрямую обратился к вопросам религии. В основе его анализа религиозной традиции чехов было обоснование собственной национальной программы, исторические же сюжеты оставались лишь фоном для построения автором теоретических концепций. Принципиально важным в суждениях Масарика о конкретных проблемах современной ему действительности был вопрос о взаимоотношениях церкви и государства. Исключительно отрицательное влияние на развитие религии он усматривал в институте государственной церкви. Квинтэссенцией взглядов чешских реалистов на проблему взаимоотношения церкви, школы и государства стали положения их партийных программ. Требование секуляризации школ заняло центральное место в разделах, посвященных церковному вопросу. Что же касается начальной школы, то авторы программ выступали за приоритет этических и нравственных начал в противовес догматике в содержании обучения. В отличие от клерикалов, идеалом как самого Масарика, так и его сторонников стало построение новой «религии» и соответственно новой морали, ориентированной на общегуманистические ценности, на примеры, взятые из чешской национальной истории и достойные подражания.

С начала 1890-х годов Масарик активно включается в дискуссии по вопросам феминизма. Многое в этом вопросе для него определяла его собственная вера в строгую мораль в личной жизни, а также социальную справедливость и национальное равенство. Именно такой подход дал возможность для более глубокой трактовки женского вопроса, акцентирования его социальной составляющей. В соответствии с теорией популярного во второй половине XIX века либерального феминизма, Масарик и его сторонники выступали за активную роль государства в области развития и расширения образовательной сферы, а, следовательно, и установлению тендерного равенства. Умеренные требования феминисток и их последователей эволюционировали от требования допуска женщин в университетские аудитории до предоставления им равных гражданских прав. Введение же полного политического и социального равенства мужчин и женщин было возможно, по их мнению, лишь после достижения независимости чехов. Таким образом, интересы и устремления борцов за женское равноправие были созвучны интересам всей нации.

В образовательной сфере авторы партийных программ стремились к созданию единой, взаимозависимой и последовательной системы, полной образовательной вертикали. При этом для всех уровней ставилась общая, принципиально важная цель: создать в рамках империи национальную чешскую школу всех уровней, способную воспитать гармонично развитую, образованную личность. Это должно было не только укрепить позиции чехов в Автро-Венгрии, но и стать гарантией их прочной культурной самостоятельности, облегчить интеграцию нации в общеевропейский контекст.

Таким образом, подводя итог вышеизложенному, можно заключить, что на рубеже XIX - XX Томаш Гарриг Масарик и группа его соратников выступили с программой национального развития, соответствующей задачам, вставшим перед чехами. Феномен его личности состоит в позитивном отношении к действительности и уравновешенном реалистичном взгляде на процессы развития общества. Удачно, на наш взгляд, по этому поводу выразился британский исследователь чешской литературы рубежа веков Р. Пинсент: «В отличие от большинства интеллектуалов Масарик был оптимистом. (По крайней мере, он писал соответствующим образом.) Он казался оптимистом в то время, когда пессимизм не просто вошел в моду, а стал отправной точкой любого серьезного мыслительного процесса»686.

Очевидный оптимизм не помешал Масарику признать maladie du siecle, как духовную, так и моральную. Как раз против нигилистического настроя по отношению к традициям, поразившего значительную часть интеллигенции, и выступили реалисты. В отличие от пассивности, декадентской созерцательности «мира, катящегося к пропасти», Масарик избирает активную позицию социального реформатора.

Характерной чертой для подавляющего большинства направлений культуры рубежа веков, эпохи модерны, было отрицание преемственности с предыдущими творческими направлениями, поиск своего собственного пути. Примечательно, что на этом фоне Масарик находит оригинальную форму для обоснования программы именно для своего времени, обращаясь к прошлому чешского народа. Он сознавал, что для придания весомости и значимости любой концепции национального развития в ее основе должна быть заключена некая историческая традиция как гарантия ее легитимности. Таковую в виде непрерывной преемственности идей чешской Реформации, Чешского братства, чешского Национального возрождения, ведущих чехов к общечеловеческим гуманистическим идеалам, предложил Т.Г.Масарик. Именно она, несмотря на определенные неточности в трактовке исторических событий, и стала теоретической основой всей социокультурной концепции реалистов.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Мурадова, Татьяна Ивановна, 2008 год

1. Источники1. Архивы

2. Archiv Narodniho musea (fond Antonm Hajn, 1868-1949 ), Praha.4/

3. Masarykuv iistav-Archiv Akademie ved Ceske republiky, Praha Narodni Archiv (fond Ceska Narodni Rada)1. Публикации документов

4. Hajn Al. Zivot novinaruv 1894-1930: Vyber clanku, feuilletomi, feci a projevu. Praha, 1930.

5. Manifest Ceske Moderny // Cas Moderny. Studie a materialy. Ceske В ud ej о vice, 2006. S. 67 — 70. Русский перевод: Чешская и словацкая эстетика XIX-XX вв. Т.1.М., 1985. С. 195-200.1. T.G. Masaryk

6. Ceska otazka. Nase nynejsi krize. Jan Hus. Praha, 2000.

7. Ceska otazka. Snahy a tuzby narodniho obrozeni. Nase nynejsi krise. Pad strany staroceske a pocatkove smeru novych. Praha, 1948.1.ealy humanitni. Praha, 1945.1. Jakpracovat? Praha, 1946.

8. Jak zvelebovati nasi literaturu naukovou. Praha, 1848.

9. Jan Hus. Nase obrozeni a nase reformace. Praha, 1990.

10. Karel Havlicek. Snahy a tuzby politickeho probuzeni. Praha, 1996.

11. The Lectures of Professor T.G. Masaryk at the University of Chicago Summer 1902. Ed. D.B. Shillinglaw. Lewisburg, 1978.

12. Moderni clovek a nabozenstvi. Praha, 2000.

13. О studiu del basnickych. Praha, 1926.1. О zene. Praha, 1929.

14. Otazka socialni. Praha, 2000

15. Parlamentni projevy 1891-1893. Praha, 2001.

16. Problem maleho naroda // T.G. Masaryk. Idealy humanitni. Problem maleho naroda. Demokratism v politice. Pralia, 1968.

17. Student a politika. Praha, 1923. V bojf о nabozenstvi. Praha, 1947.

18. Масарик Т.Г. Философские и социологические основания марксизма: Этюды по социальному вопросу. М., 1900.

19. Т.Г. Масарик: Философия — Социология — Политика. Избр. Тексты / Сост. и ред. М. Петру сек, Н. П. Нарбут, Е.Ф. Фирсов. М., 2003.1. Программы:

20. Program ceske lidove strany. Program kulturni a skolsky. Praha, 1900. Kulturni a skolsky program ceske strany lidove. Praha, 1902. Ku programu pokrokove strany ceskoslovanske. Pardubice, 1905. 1900, 1906, 1912

21. Program ceske strany pokrokove. Program kulturni a skolsky. Praha, 1912 Program ceske strany pokrokove. Vseobecny program politicky. Praha,1912.

22. Navrh skolskeho programu strany radikalne porokove k III. Valnemu sjzdu. (ANM-Hajn-K. 110/3263/3).

23. Program Pokrokoveho slovanskeho studentstva z Rakousko-Uherska. Praha, 1891. (ANM-Hajn-K. 60/2953/3).

24. Program a ukoly strany radikalne pokrokove. (Reci a usneseni sjezdu strany den 4. dubna 1897. v Praze konaneho). Praha, 1897.

25. Hajn A. (Red) Zenska otazka v letech 1900-1920. Praha, 1939.

26. Hejdler J. Ceske politicke strany v Cechach, na Morave a ve Slezku. Praha,1914.1.telligence a nabozenstvi. Nabozenska diskusse v Kralovehradskem Adalbertinu. Praha, 1907.

27. Joklik F. О pomerech ceskeho narodniho skolstvf a ucitelstva v Kralovstvi Ceskem. Praha, 1900.

28. К cilum a prostredkum ceske politiky. Strana radikalne pokrokova. Statopravni politika. Zena a nas narodni a vefejny zivot. Delnicka otazka. (Jednani II sjezdu strany radikalne pokrokove dne 10. dubna 1898 v Praze. Praha, 1899.

29. Krasnohorska E. Zenska otazka ceska. Epistoly svobody. C. 29. Praha, 1881. Konecny F. Jak pise prof. Dr. Masaryk о katolicke vSde a vife? Pralia, 1891. Masaryk a zeny. Praha, 1930.

30. Masaryk osvoboditel. Sbornik. Ministerstvo skolni a narodni osvety. Brno,

31. Plaminkova F. Masaryk a zeny. Praha, 1930.

32. Rozsypal V. System rakouskeho manzelskeho prava a nutnost reformy. Pokrokove epistoly. Sv. 8. Olomouc, 1912.

33. Athenaeum. 1883 1893 Cas. 1888-1900.

34. Casopis ceskeho studentstva. 1890, 1891,1892. Nase doba. 1893 -1900 Rozhledy. 1895

35. Zensky listy. 1889, 1893, 1897, 18901. Воспоминания:

36. Benes E. Masarykuv vliv na nasi mladou generaci. Masarikuv sbornik. IV.

37. Alice G. Masarykova. Detstvi a mladi. Vzpominky a myslenky. Praha, 1994.

38. Ceskoslovenske studentky let 1890-1930. Almanach na oslavu ctyricateho vyroci zalozeni zenskeho studia Eliskou Krasnohorskou. Redakci Dr. Albiny Honzakove. Praha, 1930.

39. Herben J. Proti proudu. Praha, 1997.

40. Plaminkova F. Masaryk a zeny. Praha, 1930.

41. Radl E. Masaryk universitni pedagog // Masarikuv sbornik. V. с. 1.

42. Справочно-библиографические издания

43. Bibliografie Masarykovych praci v predvalecne "Nasi dobS". Sestavili F. a M. Laichterovi. Praha, 1936.

44. Cesti spisovatele 19. apocatu20. stoleti. Slovnikova prirucka. Praha, 1973.

45. Kdo byl kdo v nasich dejinach do roku 1918. Praha, 1999.

46. T.G.Masaryk. Bibliografie к zivotu a dilu. Di. I. Knizni a jine samostatne publikovane prace TGM (1876-1991). Praha, 1991. Dil II. Knizni a jine samostatnS publikovane prace о zivote a dile TGM. Praha, 1994.

47. Opat J. Vyberova bibliografie к praci ke sporum о Masarykovo pojeti ceske otazky//Masarykuv sbornik VIII. Praha, 1993. S. 135.

48. Vopravil J. Slovnik pseudonimu v ceske a slovenske literature. Praha, 1973.

49. Austrian Women in the Nineteenth and Twentieth Centuries. Cross-Disciplinary Perspectives. Ed. by Good D.F. Grandner M. Maynes M.J. Providence, Oxford, 1996

50. Bednar M. Vyvoj Masarykovy nabozenske filosofie // Acta Universitatis Carolinae. Philosophlca et historika. 1969.

51. Bednar M. Palacky, Havlfcek, Masaryk — geneze ceske moralnf politiky// Cechy aEvropa v kulture 19. stoletf. Praha, 1993.

52. Benes E. Masarykovo pojeti ideje narodm a problem jednoty ceskoslovenske. Bratislava, 1935

53. Bocek J. Hry s ceskou otazkou. Praha, 1997. Bohumil S. Ceska literatura ve zkratce. D. III. Praha, 2000. Boucek J. Jan Slavik a T.G. Masaryk // Masarykuv sbornik X. Praha, 2000. S. 81-91.

54. Boyer J.W. Political Radicalism in Late Imperial Vienna. Origins of the Christian Social Movement 1848-1897. Chicago, 1981.

55. Boyer J.W. Culture and Political Crisis in Vienna: Christian Socialism in Power,1897-1918. Chicago, 1995.

56. Brabec J. Podoby ceskeho antisemitismu pred prvnf svetovou valkou // Na pozvam Masarykova ustava. Dil 1. Praha, 2004. S. 13-20.

57. Brabec J. Kriticke reeflexe francouzskeh a ruskeho realismu v ceske liteterature osmdesatych let 19. stoleti // Na pozvani Masarykova ustava. Dil 2. Praha, 2005. S. 71-86.

58. Bradley J. F. N. Czech Nationalism in the Nineteenth Century. New York,1984.

59. Broucek S., Pargac J., Sochorova L., Stepanova I. Mytus ceskeho naroda aneb Narodopisna vystava ceskoslovanska 1895. Praha, 1996.

60. Brusak K. Masaryk a Belles-Lettres // T.G. Masaiyk (1850-1937). Vol. 2. Thinker and Critic. Ed. by R.B. Pynsent. London, 1989. P. 149-159.V

61. Charlotta G.Masarykova. Sbornik prfspevku zkonference ke 150. vyrocf jejfho narozenf, konane lO.listopadu 2000. Red. M.L.Neudorflova. Praha, 2001.

62. Cohen G. B. The Politics of Ethnic Survival: Germans in Prague, 18611914. Princeton, 1981.

63. Cohen G. B. Education and Middle-Class Society in Imperial Austria, 18481918. West Lafayette, 1996.

64. Cornwall M. The Struggle on the Czech-German Language Border, 18801940 // English Historical Review. September 1994. P. 914-951.

65. Cadkova D. T.G. Masaryk a Komensky // Masaiykuv sbornfk VIII. Praha, 1993. S. 11-22.

66. Capek J.B. Vztah Masarykuv к literarni historii do ukonceni rukopisneho boje //Nase veda. R. XIX. C. 1-2. Brno, 1938. S. 107-122.

67. Capek K. Hovory s T.G.Masarykem. Dil II. Zivot a prace. Praha, 1932.

68. Cassels L. Clash of Generations: A Habsburg Family Drama. Newton Abbot, 1973.

69. Cervinka F. Boje a smery ceskeho studentstva na sklonku minuleho a na pocatku naseho stoleti. Praha, 1962.

70. Ceska akademie ved a umeni 1891-1991. Sborm'k pnspevku к 100. vyroci zahajeni cinnosti. Usporadal J. Pokorny, red. J. Novotny. Praha, 1993.

71. Ceska politika. Dil 5. Praha, 1913.

72. Ctyri stati о TGM. Napsali J. Fischer, V. Jankovec, V. Pacak a V.K. Skrach. Praha, 1947.

73. Cohen G.B. Politics of Ethnic Survival: Germans in Prague 1861-1914. Princeton, 1981.

74. Cohen G.B. Society and Culture in Prague. Vienna and Budapest in the Late Nineteenth Century // East European Quarterly. XX. No. 4. January 1987. P. 467484.

75. Cohen G.B. Education and Middle-Class Society in Imperial Austria, 1848—1918. West Lafayette, 1996.

76. David-Fox K. Czech Feminists and Nationalism in the Late Habsburg Monarchy: "The First in Austria" // Journal of Women's History. Vol. 3. № 2. (Fall 1991). P. 26-45.

77. David-Fox K. Prague-Vienna, Prague-Berlin: The Hidden Geography of Czech Modernism // Slavic Review 59. № 4 (Winter 2000). P. 735-760.

78. Decadence and Innovation. Austro-Hungarian Life and Art at the Turn of the Century. Ed. R.Pynsent. London, 1989.

79. Dejiny ceske literatury. Praha, 1961.

80. Dejiny skolstvf a pedagogiky. Bratislava, 1981.

81. D^iny zen aneb Evropska zena of stredoveku fo poloviny 20. stoleti v zajeti historiografie. K.Cadkova, M.Lenderova, J. Stranikova (edd.). Pardubice, 2006.

82. Doubek V. T.G.Masaryk a ceska slovanska politika 1882-1910. Praha, 1999.

83. Doubek V. Ceska politika a Rusko (1848-1914). Praha, 2004.V

84. Doubek V. Ceska politika a realismus na sklonku 19. stoleti //Na pozvani Masarykova ustava. Dil 2. Praha, 2005. S. 56-70.

85. Drabek A.M. Masaryk in the Austrian Parliament on Reform Bill of Legal Studies // T.G. Masaryk (1850-1937). Vol. 2. Thinker and Critic. Ed. by R.B. Pynsent. London, 1989. P. 10-18.

86. Dvorak J. Zdenek Nejedly a nova ceska literatura. Praha, 1978.

87. Drews P. Masaryk and Machar's Literary Criticism in Nase doba I I T.G. Masaryk (1850-1937). Vol. 2. Thinker and Critic. Ed. by R.B. Pynsent. London, 1989. P. 160-173.

88. Dyk V. Ad usum pana presidenta republiky. Praha, 1929.

89. Frankl M. Antisemitismus „narodm", „hospodarsky" ci „nabozensky"? // Na pozvani Masarykova ustava. Dil 1. Praha, 2004. S. 21-28.

90. Fraenkl P. Masaryk a literatura. Кготёпг, 1930.

91. Fraenkl P. К bojum о mladou literaturu v letech devadesatych// Rozpravy Aventina. R. 6. 1930—1931.

92. Freeze K.J. The Young Progressives: The Czech Student Movement. 18871897. Doctoral Dissertation. Columbia University, 1974.

93. Freeze K.J. Medical Education for Women in Austria: A Study in the Politics of the Czech Women's Movement in the 1890s // Women, state, and parly in Eastern Europe. Ed. by Sharon L. Wolchik and Alfred G. Meyer. Durham, 1985. p. 51-63.

94. Fronk V. Obraz zidovskeho obyvatelstva v ceske karikature 90. let 19. stoleti // Na pozvani Masarykova ustava. Dil 1. Praha, 2004. S. 29-36.

95. Galandauer J. Vznik Ceskoslovenske republiky. Praha, 1988. Garver В. M. The Young Czech Party 1874—1901 and the Emergence of a Multi-Party System. New Haven, 1978.

96. Glettler M. Die Wiener Tschechen um 1900. Strukturanalyse einer nationalen Minderheit in der Grofistadt. Munch und Wien, 1972. S. 32 — 44.

97. Hajek H. J. T.G.Masaryk Revisited: A Critical Assessment. New York,1983.

98. Hanzal J. T.G. Masaryk a Josef Pekar // Masarykuv sbornik X. Praha, 2000. S. 74-80.

99. Havelka M. Spor о smysl ceskych dejin 1895-1938 // Spor о smysl ceskych dejin 1895-1938. Praha, 1995. S. 7-43.

100. Havelka M. Nepoliticka politika: kontexty a tradice II Sociologicky casopis. R. 34. C. 4 (1998). S. 455-466.

101. Havranek J. Ceske studentske pokrokove hnuti 1888-1891 v evropskych souvislostech // Prameny ceske modern! kultury. Dil 1,2. Praha, 1988. S. 284-304.

102. Havranek J. Gymnaia, realky a vychova elit // Acta Polytechnica. Prace CVUT v Praze. 4 (VI, 2). 1990. S. 79-85.

103. Herman D. Ohlas Dreyfusovy afery na strankach ceskeho tisku // Na pozvani Masarykova ustava. Dil 1. Praha, 2004. S. 33-36.

104. Herman К. К hodnoceni T. G. Masaryka//Spolecenske vedy ve skole. 1988,c. 2

105. Hoch K. Dejiny novinarstvi od roku 1860 do doby soucasne // 6eskoslovenska vlastiveda. 7. Svazek VII. Pisemnictvi. S. 457-514.

106. Hoffmann R. J. T. G.Masaryk und die tschechische Frage. Volume I, Nationale Ideologie und politische Tatigkeit bis zum Scheitern des deutchfitschechischen Ausgleichsversuchs vom Februar 1909. Munich, 1988.

107. Horky К. Vylety do politiky. Praha, 1931.

108. Horska P. Kekonomicke aktivitS zen na prelomu 19. a 20. stoletf //1. V v

109. Ceskoslovensky casopis historicky. R. XXVI. 1983. C. 5.

110. Hroch M. Evropska narodnf hnuti v 19. stoletf. Spolecenske predpoklady vzniku novodobych narodu. Praha, 1986.

111. Hromadka J. L. Masaiyk. Praha, 1930.

112. Jaroslav Goll a jeho zaci. Ceske Budejovice, 2005.1. V v v

113. Jirousek B. Cas moderny// Cas moderny. Studie a materialy. Ceske Budejovice, 2006. S. 5-9.

114. Judson P. M. Guardians of the Nations. Activists on the Language Frontiers of Imperial Austria. London, 2006.

115. Kalista Z. Masaryk a historie v Athenaeu // Nase vёda. R. XIX. C. 1-2. Brno, 1938. S. 76-106.

116. Kautman F. Masaryk. Salda. Patocka. Praha, 1990.

117. Kantorek J. T.G. Masaryk jako nabozenska osobnost. Praha, 1920.

118. Kellnerova A. Eliska Krasnohorska a jejf misto v ceskem zenskem hnutf // Red. Antosova P. Chudym dёtem Eliska Krasnohorska. Brno, 1947.

119. Kelly T.M. The Nineteenth Century Foundations of the Czech National Discourse // Toward a Theory of Nationalism. Cross Cultural Perspectives. Ed. By D.C. Bruch, R.L. Ellmann. Szeged, 1995. P. 135-150.

120. Kelly T.M. Without Remorse. Czech National Socialism in Late Habsburg Austria. New York, 2006.

121. Komunicace a izolace v ceske kulture 19. stoletf. Sbornik prfspevku z 21. rocnfku sympozia к problematice 19. stoletf, Plzen, 8.-10. brezna2001. Praha, 2002.V

122. Koralka J. Ceska narodni identita mezi rakusanstvfm, velkomemectvfm a slovanstvfm // Cechy a Evropa v kulture 19. stoletf. Praha, 1993. S. 15-24.

123. Koralka J. Cesi v Habsburske rfsi a v Evrope 1815-1914. Praha, 1996.

124. Kozak J.B. Masaryk jako ethik a nabozensky myslitel. Praha, 1931.

125. Krofta K. Masaryk a jeho dflo vedecke. Praha, 1935.

126. Kren J. Konfliktnf spolecenstvi. Cesi aNemci. 1780-1918. Praha, 1990.

127. Kucera M. К profilu mladeho Aloise Rasfna a pokrokarskeho hnutf (18951907) // Ceskoslovensky casopis historicky. R. XXVII. 1989. № 3. S. 404-426.

128. Kucera M. Pekar proti Masarykovi. (Historik a politika). Praha, 1995.

129. Kucera M. T.G. Masaryk a Josef Kaizl: cesta к ideove konfrontaci // Modernf dejiny 7. Sbormk к dejinam 19. a 20. stoletf. Praha, 1999. S. 123-166.

130. Kucera M. Skica vyvoje ceskeho politickeho realismu // Na pozvanf Masaiykova ustava. Dfl 2. Praha, 2005. S. 21-30.

131. Kudrnac J. The Significance of Czech Fin-de-Siecle Criticism // Decadence and Innovation. Austro-Hungarian Life and Art at the Turn of the Century. Ed. R.B.Pynsent. London, 1989. P. 88-101.

132. Kudrnac J. Uvod do ceske secesni literatury // Literarni Archiv. Sbornik Pamatniku narodniho pfsemnictvi. Sbornik rocnik c. 28. Z casu Modern! revue. Praha, 1997. S. 9-26.

133. Kutnar F. Prehledne dejiny ceskeho a slovenskeho dejepisectvi. Dil II. Praha, 1978.1.ntova L. Hledani hodnot. Praha, 1969.

134. Machal J. Boje о nov6 smery v ceske literature 1880-1890. Praha, 1926.

135. Machar J.S. «Vitezslav Halek»// Nase doba. II (1894-1895).

136. Machovec M. Tomas G. Masaryk. Praha, 1968.

137. Maleckova J. Nationalizing Women and Engendering the Nation: The Czech National Movement // Gendered Nations. Nationalism and Gender Order in the Long Nineteenth Century. Ed. Blum I. Hagemann K. Hall C. Oxford. New York, 2000.

138. Malinska J. Do politiky pry zena nesmi proc? Vzdelani a postaveni zen v ceske spolecnosti v 19. a na pocatku 20. stoleti. Praha, 2005.

139. Malir J. Od spolku к modernim politickym stranam. Vyvoj politickych stran na MoravS v letech 1848-1914. Brno, 1996.

140. Malir J., Marek P. a kolektiv. Politicke strany. Vyvoj politickych stran a hnuti v ceskych zemich a Ceskoslovensku 1861 2004. Brno, 2005.

141. Marek J. Ceska modern! kultura. Praha, 1998.

142. Mares F. Marnost boju proti Rukopisum. Praha, 1933.

143. Mares F. Vedecke metody realismu zvlaste v otazce rukopisu. Praha, 1927.

144. T.G. Masaryk ve trech stoletich. Rozhovor generaci о Masarykovych nabozenskych nazorech. Red. J. Smolik, J. Stepan. Brno, 2001.

145. Moldanova D. Promeny zensk6ho tematu v tvorbe spisovatelek na prelomu stoleti //Prameny ceske modemi kultury. Dil 1,2. Praha, 1988. S. 190-201.

146. Nejedly Z. Spor о smyslu ceskych dSjin. Praha, 1913, 1952

147. Nejedly Z. T. G. Masaryk. Dil I.-IV. Praha, 1930-37.

148. Nejedly Z. Z ceske kultury. Praha, 1951.

149. Neudorfl M.L. Masaryk and the Women's Question // T.G. Masaryk (18501937). Vol. 1. Thinker and Politician. London, 1990. P. 258-282.1. W г .

150. Neudorflova M.L. Ceske zeny v 19. stoletf. Usilf a sny. uspechy a zklamanf na ceste к emancipaci. Praha, 1999.

151. Neudorflova M.L. Prelom vMasarykove pohledu na postoje rakouskych Nёmcй к existenci Rakousko-Uherska zacatkem 90. let 19. stoletf // Cesi a Nemci v pojetf a politice T.G.Masaryka. Praha, 2004.

152. Novak A. Strucne dёjiny literatury ceske. Olomouc, 1946;

153. Novak J.V Novak A. Prehledne dejiny literatury ceske. Olomouc, 19361939.

154. Novy L. Filosofie T.G. Masaryka. Praha, 1962.

155. Okey R. The Habsburg Monarchy. From Enlightenment to Eclipse. New York, 2001.

156. Opat J. Filozof a politik T.G.Masaryk. 1882-1893. Praha, 1990. S. 113.

157. Opat J. Masarykianaajine studie. 1980-1994. Praha, 1994.

158. Opat J. Pruvodce zivotem a dflem T.G. Masaryka. Ceska otazka vcera a dnes. Praha, 2003.

159. Opat J. Masarykiana a jine studie. Praha, 2006.

160. Opomijebf a neoblfbenf v ceske kulture 19. stoletf. Sbornfk prfspevku z 26. plzenskeho sympozia к problematice 19. stoletf, Plzen, 23.-25. unora 2006. Praha, 2007.

161. Ottahal M. Vyznam boju о rukopisy// Masarykuv sbornfk. VII. Praha, 1992.

162. Patocka J. О smysl dneska. Devet capitol о problemech svetovych iceskych. Church Hill, 1987.

163. Patocka J. Tri studie о Masarykovi. Praha, 1991.

164. Pecinkova P. К myslenkovym souvislostem mezi generacf 90. let a predvalecnou avantgardou // Prameny ceskd modernf kultury. Dfl 1,2. Praha, 1988. S. 241-254.

165. Pokorny J. Cesky svet. I. 1889-1918. Praha, 1997.

166. Pokorny J. Lidova vyvhova na prelomu 19. a 20. stoletf. Praha, 2003.

167. Pokorny J. Osveta a lid. Nase literarnf pomery // Prameny ceskd modernf kultury. Dfl 1,2. Praha, 1988. S. 305-321.

168. Pokorny V. Ceske vysoke skoly technicke v Praze a v Brne v cinnosti uradu ceskeho ministra-krajana ve Vfdni a zakonodarnych sbom // Acta Polytechnica. Prace CVUT v Praze. 4 (VI, 2). 1990. S. 87-99.

169. Polak S. Masarykovi rodice a antisemotsky mytus. Praha, 1995.

170. Polak S. Zivotopis T.G. Masaryka jako ukol // Masarykuv sbornfk IX. Praha, 1997. S. 29-40.

171. Polak S. Masarykovo nabozenstvf // Masarykuv sbornfk X. Praha, 2000. S. 21-54.

172. Polak S. T.G.Masaiyk. Za idealem a pravdou. Dil 1. (1850-1882) Praha, 2000; Dil 2. (1882-1893) Praha, 2001; Dfl 3. (1893-1900) Praha, 2004; Dil 4. (1900-1914) Praha, 2005.

173. PovSdomi tradice vnovodobe ceske kulture (Doba Bedricha Smetany). Studie a materialy 1П Narodni galerie. Praha, 1988.

174. Prahl R., Bydzovska L. Volne smery. Casopis prazske secese a moderny. Praha, 1993.

175. Prazak A. T.G.Masaryk. К jeho nazorum na umeni. hlavne slovesne. Praha,1947.

176. Decadence and Innovation: Austro-Hungarian Life and Art at the Turn of the Century. Ed. by Pynsent R.B. London, 1989.

177. Pynsent R.B. Masaryk and Decadence // T.G. Masaryk (1850-1937). Vol. 1. Thinker and Politician. Ed. By S.B. Winters. London, 1990. P. 60-87.

178. Pynsent R.B. The Liberation of Woman and Nation: Czech Nationalism and Women Writers of the Fin de Siecle // The Literature of Nationalism. Essays on East European Identity. Ed. by Pynsent R.B. London, New York, 1996.

179. Pynsent R B. Questions of Identity: Czech and Slovak Ideas of Nationality and Personality. New York: Oxford University Press, 1994.

180. Radl E. Masaryk universitni pedagog // Masarikuv sbornik. V. с. 1. Reinfield B. Frantiska Plaminkova (1875-1942), Czech Feminist and Patriot // Nationalities Papers. Vol. 25. Number 1. March 1997. P. 13-33.

181. Rejcht I. Athenaeum a literarni veda//Masarikuv sbornik Х1-ХП. Praha, 1999-2003. S. 115-133.

182. Ruzicka J. T.G. Masaryk a H.G. Schauer v letech 1885 az 1888 // Masarykuv sbornik DC. Praha, 1997. S. 41-56.

183. Sak R. Salon dvou stoleti. Anna Lauermannova-Mikschova a jeji hoste. Praha—Litomysl, 2003.

184. Sbornik prednasek о T.G. Masarykovi. Proslovili Josef Krai, L.B. Kozak,V

185. Jiff Horak, Jaroslav Bidlo, Milada Paulova, Anton Stefanek. Usporadal Weingart. Praha, 1931.

186. Schmidt-Hartmann E. Die Teilung der Prager Universitat 1882 und die intellektuelle Desintegration in den bomischen Landern// Die Bohmischen Lander zwischen Ost aund West: Festschrift fur Karl Bosl zum 75. Geburtstag. Miinchen, 1984.

187. Schmidt-Hartmann E. Thomas G. Masaryk's Realism. Origins of a Czech Political Concept. Miinchen, 1984.

188. Schorske C.E. Fin-de-siecle Vienna. Politics and Culture. New York, 1981. Skilling H.G. T.G.Masaiyk. Against the current. 1882-1914. University Park, 1994.

189. Spector S. Introduction: Uneven Cultural Development? Modernism and Modernity in the "Other" Central Europe // Austrian History Yearbook. July 30. 2005.

190. Sto let Masarykovy Ceske otazky. Praha, 1997.

191. Szporluk R. The Political Thought of Tomas G. Masaryk. New York, 1981. Setrilova J. Alois Rasi'n. Dramaticky zivot ceskeho politika. Praha, 1997.i

192. Schlegelova J. Frantisek Krejcf a jeho soucasmci. Uvaha о ceske pozitivisticke etice. Praha, 1990.

193. Solle Z. Stoleti ceske politiky. Praha, 1998.

194. Solle Z. Rozpad RakouskaUherska. Maly uvod к dramatu velkeho // Masarykuv sbornikX. Praha, 2000. S. 112-128.

195. Strftecky J. Problem ceske identity // Cechy a Evropa v kulture 19. stoleti. Praha, 1993. S. 9-14.

196. Spisar A. Prezident T.G. Masaryk nabozensky clovek a myslitel. Praha,1925.

197. Sto let Masarykovy ceske otazky. Praha, 1997.

198. Susova V. Skolstvf jako nastroj statnf propagandy// Yzdelanf a osvSta v ceske kulture 19. stoletf. Praha, 2004. S. 102.

199. Stern E. Nazory T.G. Masaiyka. Nabozenstvf — Realismus Humanita —V

200. Politika — Mravnost Zenska otazka - Literatura - Osobnf. Praha, 1910.

201. Taylor A.J.P. The Habsburg Monarchy 1809-1918. The History of the Austrian Empire and Austria-Hungary. New York, 1965.

202. Trapl M. Political Catholicism and the Czechoslovak People's Party, 1918— 1939. Social Science Monographs. New York, 1995.V

203. Urban O. Masarykovo pojetf ceske otazky // Ceskoslovensky casopis historicky. R. XVII. 1969. № 4.

204. Urban O. Ceska spolecnost 1848-1918. Praha, 1982; 2003. Urban O. Kultura politiky a politicka moderna na konci 19. stoleti // Prameny сеэкё moderni kultury. Dil 1,2. Praha, 1988. S. 68-81.V

205. VaclavekB. Ceska literatura XX. stoleti. Praha, 1935. Vanicek V. Vpocatcich realismu// Masarykuv sbornfk. II. 1926-27; III. 1928/1929

206. Vencovsky F. Alois Rasm. Praha, 1992.

207. Viktora V. Ceska literatura v souvislostech 80. a 90. let 19. stoletf // Acta Polytechnica — Prace CVUT v Praze, 3 (VI, 1), 1990. S. 81-85.

208. Vlcek T. Praha 1900: studie к dejinam kultury a umeni Prahy v letech 18901914. Praha, 1986.

209. Vlcek T. National Sensualism: Czech Fin-de-Siecle Art // Intellectuals and the Future in the Habsburg Monarchy 1890-1914. Ed. by L. Peter and R.B. Pynsent. London, 1988. P. 107-126.v

210. Vyvoj obyvatelstva v ceskych zemfch 1754-1914. Praha, 1965.

211. VzdSlani a osveta v ceske kulture 19. stoleti. Sbornik prispcvku z 24. rocniku sympozia к problematice 19. stoleti, Plzen, 4.-6. brezna 2004. К vydani pripravila Katerina Blahova a Vaclav Petrbok. Praha, 2004.

212. Werstadt J. Od ceske otazky к Nove Еугорё. Praha, 1920.

213. Werstadt J. Odkazy dejin a dejepiscu. Praha, 1948.

214. Winters S.B. Jan Otto, T.G. Masaryk, and the Czech National Encyclopedia // Jahrbiiher fur Geschichte Osteuropas Neue Folge Band 31-1983. Heft. 4. S. 516542.

215. Wittlich P. К modelu ишёш 19. stoleti // Umenovedne studie III. Historicke vedomi v ceskem umeni 19. stoleti. Praha, 1981. S. 142-151.

216. Балабанова E. Борьба католического духовенства и светской власти за австрийскую школу // Образование. 1892. N 4.

217. Будагова Л.Н. Бунт «поколения 90-х годов» и поэзия Й.Махара. О.Бржезины. А.Совы // Литература славянских и балканских народов конца XIX начала XX веков. Реализм и другие течения. М., 1976.

218. Будагова Л.Н. Критерии реализма и опыт развития зарубежных славянских литератур // Славянские литературы. X международный съезд славистов. София. Сентябрь 1988 г. Доклады советской делегации. Отв. Ред. П.А.Никоваев. М., 1988. С. 202-219.

219. Будагова Л.Н. Чешская литература на рубеже ХГХ-ХХ вв. // История литератур западных и южных славян. М., 2001. С. 77-129.

220. Величко О.И. Проблемы веротерпимости в общественно-политической жизни Австро-Венгрии // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М., 1997. С. 118-124.

221. ГромадкаЙ.Л. Перелом в протестантской теологии. М., 1993.

222. Жакова Н.К. Чешская литература конца XVIII — XIX веков. Спб., 2003.

223. Исламов Т.М. К вопросу о формировании центрально-европейской общности // Художественная культура Австро-Венгрии 1867—1918. М., 2005.

224. Историография южных и западных славян. М., 1987.

225. История Чехословакии. Т. 2.М., 1959.

226. Караваев Н. 40 лет австрийской всеобщей народной школы // Современный мир. 1910. № 5.

227. Ковалевский Е. М. Что дало Австрии по народному образованию 50-летнее царствование императора Франца-Иосифа // Журнал Министерства Народного Просвещения. Часть 322. Апрель 1899 г.

228. Краткая история Чехословакии: с древнейших времен до наших дней. М., 1988.

229. Кузьмин М.Н. Школа и образование в Чехословакии (конец XVIII -30-е годы XX в.). М., 1971.

230. Лаптева Л.П. Краледворская и Зеленогорская рукописи в освещении русской дореволюционной историогафии. SLAVTCA HUNGARICA. Budapest, 1985.

231. Любавский М.К. История западных славян. Лекции. М., 1917.

232. Любченко Д.Е. Народное образование и сокольские общества у чехов. М., 1910.

233. Мельников Г.П. Культура чехов и словаков в первой половине XX в. (конец XIX в. 30-е годы XX в.) // Чехия и Словакия в XX веке. Очерки истории в двух книгах. Книга 1. М., 2005. С. 218-345.

234. Модерн. Модернизм. Модернизация. По материалам конференции Эпоха «модерн». Нормы и казусы в европейской культуре на рубеже XIX — XX веков. Россия, Австрия, Германия, Швейцария. М., 2004.

235. Ненашева З.С. Идейно-политическая борьба в Чехии и Словакии в начале XX в. Чехи, словаки и неославизм. М., 1984.

236. Ненашева З.С. Общественно-политическая мысль в Чешских землях в конце XIX-начале XX века. М., 1994.

237. Ненашева З.С. Историко-культурная ситуация в чешских землях в конце XIX — начале XX вв. // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М., 1997. С. 34-43.

238. Никольский С.В. Две эпохи чешской литературы. М., 1981.

239. Очерки истории чешской литературы XIX XX веков. М., 1963.

240. Павленко О.В. Концепция «нравственной политики» в чешском движении в XIX—начале XX вв. // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М., 1997. с. 53-67.

241. Погодин А.С. Славянский мир. М., 1915

242. Попова И.В. Культурная политика австрийских властей в Чешских землях. Последняя треть XIX в. // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М., 1997. С. 44-52.

243. Радль Э. Томаш Г. Масарик, его жизнь, общественная и научная деятельность. Прага, 1923.

244. Серапионова Е.П. Чешские земли в начале XX века // Чехия и Словакия в XX веке. Очерки истории в двух книгах. Книга 1. М., 2005. С. 15-31.

245. Серапионова Е.П. Карел Крамарж и Россия, 1890-1937 годы: идейные воззрения, политическая активность, связи с российскими государственными и общественными деятелями. М., 2006.

246. Силин М. А. Критика буржуазной идеологии и победа марксизма— ленинизма в Чехословакии. М.,

247. Соловьева А.П. Связи литературы и искусства в период утверждения чешского реализма // Формирование национальных культур в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1977. С. 168-177;

248. Соловьева А.П. Ян Неруда и утверждение реализма в чешской литературе. М., 1973.

249. Соловьева А.П. Этапы и особенности развития реализма в чешской литературе XIX века // Реализм в литературах стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Пути и специфика литературного развития в XIX в. М., 1983. С. 66-96.

250. Теплов П. Клерикально-антисемитское движение и народная школа в Австрии// Образование. 1898. 5-6; 7-8.

251. Титова JI.H. Образы и знаки истории в чешской культуре ХУ1П-Х1Х вв. Москва, 1996.

252. Титова JI.H. Чешская театральная жизнь в Вене на рубеже XIX — XX вв. // Художественная культура Австро-Венгрии 1867-1918. СПб., 2005. С. 257 — 267.

253. Фирсов Е.Ф. Т.Г.Масарик и российская интеллектуальная среда (по архивам Чехии и России). Часть I. Томаш Масарик и Эрнест Радлов в научной и дружеской переписке. М., 2005.

254. Фисанов В.П. Феномен австрийской культуры в XX веке: «эффект отраженного света» // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М., 1997. С. 111-117.

255. Ханак П. Почему fin de siele? Социальные и культурные перемены на рубеже XIX — XX вв. // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М., 1997. С. 97-110.

256. Цвейг С. Вчерашний мир. Воспоминания европейца. Собрание сочинений в десяти томах. Т. 8. М., 1993.

257. Чаки М. Модерн в Вене и Центральной Европе // Российско-австрийский альманах: исторические и культурные параллели. Выпуск 1. Москва-Ставрополь, 2004. С. 171-191.

258. Чапек К. Беседы с Т.Г. Масариком / Перевод с чешского Мартемьяновой В.А. М., 2000.

259. Чешская и словацкая эстетика XIX-XX вв. в двух томах. М., 1985.

260. Чиняева Е.В. Чехословацкая историография об общественно-политической деятельности Т.Г.Масарика в начале XX в. // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1990, № 3, Май — Июнь. С. 15 -28.

261. Чиняева Е.В. Программа и общественно-политическая деятельность чешских реалистов на рубеже веков. (Авт.канд.дисс.) М., 1990.

262. Чичерин А.В. Идеи и стиль. М., 1965.

263. Шерлаимова С.А. Т.Г. Масарик и литература // Версаль и новая Восточная Европа. Ред. Р.П. Гришина, B.JI. Мальков. М., 1996. С. 254-267.

264. Шмераль Я. Б. Образование Чехословацкой республики в 1918 году. М., 1967.

265. Шорске К. Э. Вена на рубеже веков. Политика и культура. Спб., 2001.