Социальная философия шотландского Просвещения тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, доктор философских наук Микешин, Михаил Игоревич

• Микешин, Михаил Игоревич
• доктор философских наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор философских наук Микешин, Михаил Игоревич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1 ШОТЛАНДСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ: ТРАДИЦИЯ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ

КОНТЕКСТ

§1.1 ШОТЛАНДСКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ И

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН

§ 1.2 ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ И ИХ СРЕДА

§ 1.3 «ОБЩЕСТВЕННОСТЬ» И «ОБЩЕЕ ЧУВСТВО»

ГЛАВА 2 СУБЪЕКТ И СОЦИУМ

§2.1 СУБЪЕКТ У ЮМА

§2.2 «БЕСПРИСТРАСТНЫЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ» АДАМА СМИТА

§2.3 СУБЪЕКТ В ФИЛОСОФИИ ЗДРАВОГО СМЫСЛА

§2.4 PRINCIPIA СОЦИАЛЬНОЙ НАУКИ

ГЛАВА 3 СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И ФИЛОСОФИЯ

ИСТОРИИ

§3.1 ДАВИД ЮМ: СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ ИСТОРИК

§3.2 АДАМ ФЕРГЮСОН: ОТКРЫТАЯ ИСТОРИЯ ГРАЖДАНСКОГО

ОБЩЕСТВА

ГЛАВА 4 РЕЦЕПЦИИ ШОТЛАНДСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ

ФИЛОСОФИИ В АМЕРИКЕ И РОССИИ

§4.1 РЕЦЕПЦИЯ ШОТЛАНДСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ

В АМЕРИКЕ

§4.2 РЕЦЕПЦИЯ ФИЛОСОФИИ ЮМА В РОССИИ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социальная философия шотландского Просвещения»

Актуальность исследования. Особое внимание к проблемам гражданского общества обращается сегодня в связи с падением коммунизма и с выбором многими странами пути своего развития. Ряд стран пока не могут развить институции и формы общения, которые могли бы заложить основы гражданского порядка. Тоталитарная система и ее союзники превозносят государственную власть как способ уничтожения конкурирующих форм экономической и общественной жизни — как раз тех, что были двигателями и мотивами гражданского общества, институциями между личностью и государством, тех, без которых невозможно создать рыночную экономику.

Познание социальных систем зависит от социальных условий не только благодаря своему предмету, но уже в силу того, что процесс познания действий уже и сам является действием. Поскольку общество, наблюдение-исследование которого осуществляется, всегда поликонтекстуалыю и допускает множество описаний своей комплексности, поэтому любое моноконтекстуальное описание заставляет спросить, к каким потерям приводит подобная исследовательская ориентация. Все общества представляют собой фабрики смыслов. Отношения включения или исключения тех или иных «фактов», «данных», «смыслов», «параметров» регулируются самими социальными системами, а использование смысла в социальных системах непременно привносит с собой указание на неизвестное, исключенное, непреодолимое, на недостаток информации и на собственное незнание.

Сегодня, когда особенно остро проявляется необходимость выбора основных доктрин, имеет смысл присмотреться к тем людям, которые— в прошлом или в настоящем — сделали свой выбор, обозначили свою линию мысли.

Шотландская социально-философская мысль в эпоху важнейших для тогдашнего общества социальных перемен стремилась понять самые важные социальные и теоретические проблемы, поставленные общественными процессами, и найти на них практически значимые ответы. Когда наступил новый период в развитии общества, силу оружия заменила сила рассуждений и красноречия. Шотландские мыслители считали людей существами с ограниченной доброжелательностью, помещенными в среду, ресурсы которой также ограничены. Они сознавали, что социальные и политические институты необходимо понимать как развивающиеся в ответ на тяжелые условия человеческой жизни.

Проблемы, обсуждаемые шотландскими мыслителями 18-го века, оказываются удивительно современными, даже злободневными сегодня и для всего мира, и для нашей страны. Они не просто могут вызвать исторический интерес, они действительно являются нашими собеседниками в прямом, а не метафорическом смысле. Например, они обсуждают роль государства в рыночной экономике, отношения между политической и экономической сферами жизни, взаимодействия и противоречия между индивидуальными, частными и общественными интересами. Характерными для того времени были интенсивные поиски ответов на следующие вопросы: совместимы ли экономическое могущество и традиционные общественные ценности? можно ли соединить воинственный дух нации и политику, определяемую коммерцией? совместимы ли стремления к богатству и к добродетели? Основной внутренней опасностью своего общества шотландцы считали развивающиеся противоречия между экономическим развитием, сопровождающимся ростом материального благосостояния, и моралью и другими формами человеческой самооценки.

Исследуя основания выбранных шотландцами теоретических схем, невозможно избежать вопроса, является ли традиционная интерпретация их выбора (созданная, кстати, теми, кто выбрал совсем другой путь) единственно возможной и наиболее интересной сегодня. В связи с этим, социальная философия в данном исследовании понимается не столько в смысле философствования, направленного на изучение социума и социальных явлений, сколько в смысле зависимости самих оснований философии шотландского Просвещения от параметров того общества, в котором она разворачивалась и на проблемы которого реагировала.

В шотландском обществе 18 века так сложились уникальные исторические условия, что практически для каждого непрерывный инстинктивный диалог с другими людьми стал явным, и каждый образованный человек стал сознательным участником совокупного процесса индивидуализации, понимая, что индивидуальность и общественная включенность человека не противоположны друг другу, но, напротив, уникальная филигранность и диффе-ренцированность психических функций человека, которую мы выражаем в слове «индивидуальность», вообще возможны только тогда и только посредством того, что человек вырастает в объединении людей, в обществе. Именно поэтому понятие здравого смысла получило подлинно центральную систематическую функцию в шотландской философии.

Среди важнейших проблем, которые мы находим у шотландских социальных мыслителей, следующие:

• Можно ли, и если можно, то как говорить на философском языке об обществе и индивидах, «выводя Бога за скобки» философской теории?

• Как теоретически и практически соотносятся общество и индивиды? Как не только признать «социальность» человека и, одновременно, «человечность» общества, но и учесть то и другое в своих теоретических построениях и практических решениях?

• Что такое история человека и общества? Можно ли говорить о закономерностях и причинных связях в ней?

• Возможно ли, и если возможно, то как управлять процессами, происходящими в обществе, в частности, как регулировать общественную мораль?

• Какие, кроме государства, существуют формы самоуправления общества? Как устроены эти «социальные механизмы», насколько они эффективны и самостоятельны в принятии решений и в практической деятельности?

• Можно ли построить некую фундаментальную «науку о человеке», и может ли такая наука быть построена с использованием теоретических и методологических достижений наук о природе?

• Можно ли так сформулировать и метафизику, и теорию познания, чтобы они в самих своих категориях учитывали социальное существование человека и не противоречили тому, как это существование дано нам эмпирически?

Перечисленные темы звучат весьма актуально и сегодня. Чтобы убе- . диться в этом, достаточно обратиться к современным теориям общества, многие моменты которых близки идеям, развивавшимся шотландцами.

Кажется, шотландцы уже в 18-м веке мыслили достаточно оригинально и пытались по-своему ставить проблемы (что ярче всего проявилось в трактовке личности Д. Юмом), выйти за рамки мощной традиции описания социальной жизни человека, которая ориентируется на идеи, не удовлетворяющиеся наличной действительностью, то есть старой, но сопрягаемой с идеей модерна европейской традиции с ее этосом природного совершенства человека и с ее усилиями по воспитанию и прощению грехов.

Судя по сложившимся традициям современного философствования о модерне, как-то не принято актуализировать имена шотландских мыслителей эпохи Просвещения. Разумеется, идеи, ими высказывавшиеся и обсуждавшиеся, во многом уже стали частью общего западного интеллектуального наследия и могут быть освоены через другие культурные фигуры — немецких, французских и американских философов и идеологов. Однако, потенциал восприятия философских идей вне их исторического контекста кажется на сегодняшний день практически исчерпанным, поскольку они при таком подходе теряют огромное число возможных смыслов и интерпретаций. Данное исследование призвано продемонстрировать необходимость и плодотворность диалога шотландцев эпохи Просвещения и нашего времени.

Степень разработанности проблемы. Распространенный в истории философии подход предполагает, что нам сегодня уже заранее, еще до начала исследования, известно, что такое мысль Просвещения и каковы ее национальные формы, своеобразие которых только и можно зафиксировать, соотнося их друг с другом. Такой подход весьма плодотворен, дал общеизвестные результаты, оставляет еще большой простор для интерпретаций и выявления все новых связей, оттенков, тонкостей и зависимостей, однако не может быть признан достаточным и соответствующим современному уровню понимания истории идей.

В отечественной литературе существует достаточно много работ, посвященных анализу и особенностям философской мысли Шотландии эпохи Просвещения. В России лучше всего еще с 18 века знали и знают Д. Юма, А. Смит и А. Ферпосона. Их многогранное интеллектуальное наследие не было, конечно, освоено сразу и полностью. Интерес к отдельным проблемам их творчества возникал по мере того, как само российское общество начинало интересоваться этими проблемами. Менялись и образы, в которых они представали перед российским обществом. Так, например, Юм был историком, скептическим философом, трезвым экономистом, вольнодумцем и деистом, идеалистом и даже солипсистом и агностиком. Юм и Смит меняли свое положение в иерархии авторитетов в соответствии с идеологическими установками российского общества. Шотландская философия никогда не была в России объектом интеллектуальной моды как шеллингианство, гегельянство или постмодернизм, хотя Адам Смит был в моде некоторое время в начале 19 века. В России никогда не было «юмизма» или «смитсианства», хотя имена Юма и Смита были вовлечены в систему идеологических манипуляций. Видимо, частое отсутствие практического интереса к важнейшим социальным проблемам, обсуждавшимся шотландцами, привело к тому, что они быстро были переведены в «академические» классики и упоминались, в основном, в общих курсах истории европейской мысли с виде идеологических клише. Кстати, почти полное неразличение английской и шотландской мысли и культуры является одной из характерных особенностей российского историко-философского дискурса.

Особенно показателен пример рецепции в России учения Юма. Почти все сколь бы то ни было значимые российские мыслители второй половины 19 — начала 20 вв. так или иначе включали великого шотландского мыслителя в сферу своих интересов и размышлений. А.И. Герцен формулирует почти все составляющие подхода российских интеллигентов к Юму: попытка нарисовать умозрительный психологический портрет шотландца; уважение к нему как самостоятельному мыслителю; акцентирование основных моментов его учения — скептицизма, эмпиризма, теории восприятия, причинности и личности; определение основной его роли в истории философии как предтечи Канта. Именно Кант разъяснил истинное значение Юма для его современников и соотечественников, которые недостаточно ценили и понимали его. Русская религиозная философия начала XX века категорически отрицала юмовскую трактовку личности. И.И. Лапшин делает Юма одним из главных героев своей истории философии, рисуя его психологический портрет и пытаясь понять, как черты натуры Юма порождали, объясняли его скептическую позицию в философии. С точки зрения Лапшина, повседневная атмосфера, в которой мыслил философ, значима для самого духа его философии, ее стиля, однако, остается в какой-то мере внешней и не влияет на глубокую проблематику его эпистемологии. После публикаций трудов Юма в конце 19 — начале 20 вв. (в основном, благодаря усилиям С.И. Церетели) и работ о нем Н.Д. Виноградова, И.С. Продана, Г.Г. Шпета, а также ясно сформулированным В.И. Лениным идеологическим отношением к Юму интерес к нему оставался довольно слабым. Идея Г.Г. Шпета о том, что Юм пытается ввести некоторую своеобразную форму сознания, связанную с «другим», осталась уникальной для русской мысли. Однако труды Юма продолжали изучаться под критически-снисходительным углом зрения. Ему вменялось «непонимание» очевидных истин: объективного существования мира и диалектического характера его развития. Хотя Юм рассматривался в любом учебнике по истории философии, в советское время вышло лишь несколько работ И.С. Нар-ского, А.Ф. Грязнова, Б.В. Мееровского, В.В. Соколова, А.А. Субботина, посвященных ему и шотландцам как сотворцам британской философии. Российские философы и историки философии 1970-90-х годов подходили к Юму вполне традиционно. Для них важнейшей заслугой Юма и всего классического эмпиризма было требование естественнонаучного подхода к изучению человеческой природы, да и общества в целом. Мало кто читал Юма в оригинале. Большинство философов и историков философии касались шотландцев лишь вскользь, поскольку их идеи пришли в Россию сначала через Францию, а затем через Германию и рассматривались как поводы для размышлений о философии Канта и Гегеля. Огромное влияние немецкой философии на русскую философскую мысль сказалось здесь не только в немецком «посредничестве», но и в историко-философской концепции, согласно которой философы передают историческую эстафету своим последователям, а сами «устаревают», сходят со сцены, вследствие чего их идеи представляют лишь чисто исторический интерес.

Идеи шотландцев упоминаются также в связи с критикой эмпиризма, скептицизма, прагматизма, аналитической философии (А.С. Богомолов, В.М. Богуславский, Б.Э. Быховский, П.П. Гайденко, М.А. Киссель, Ю.К. Мель-виль, Н.В. Мотрошилова, И.С. Нарский, Н.С. Юдина) и с рассмотрением отношения философов к здравому смыслу (Ю.Е. Милютин, Т.И. Ойзерман, БЛ. Пукшанский и др.).

В последнее десятилетие можно наблюдать некоторое возрождение интереса к шотландцам и их идеям. Появляются новые переводы, издания и исследования и статьи М.А. Абрамова, Ю.Е. Милютина, Ю.В. Перова.

Огромный вклад в описание российско-шотландских культурных связей внесли труды М.П. Алексеева и Э.Г. Кросса.

Зарубежные, особенно британские и американские историки философии и историки идей всегда уделяли много внимания шотландцам. Пожалуй, ни один серьезный философ последних двух веков не прошел мимо их идей. Впрочем, оценки им давались самые разные, достаточно упомянуть посвященные им страницы И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, Э. Гуссерля. Интерес к выдающимся шотландцам не исчезал никогда, множество работ о них и их идеях вышло и в последние полвека. Среди наиболее существенных следует назвать книги и статьи Дж. Агасси, М. Беккера, А. Броди, Ж. Делеза, П. Джонса, С. Забеглика, Д. Кеттлера, М. Куна, У. Лемана, М. Майерса, Т. Мартина, Дж. Ноксона, Ф. Оз-Сальзбергер, Дж. Пассмора, А. Скиннера, А. Читниса, Р. Шера. Практически все современные западные исследователи шотландской мысли 18 в. считают, что она постоянно имеет дело с общим проектом «конструирования общества» и что шотландцы важны именно потому, что они достигли успеха в производстве действующих моделей такого общества, причем довольно быстро меняющегося. «Конструирование общества» осознается сегодня как центральная проблема британского — и особенно шотландского — литературно-философского дискурса 18 в. Отсюда — прочтения

Юма, выделяющие его преображение философа в посредника, облегчающего взаимодействие между чуждыми друг другу царством философии и образованным обществом. Отсюда же — прочтение Теории нравственных чувств А. Смита с его описанием понятия «симпатии» как основания силы, противостоящей атомизирующим тенденциям общества преследующих свои частные интересы торговцев, о которых можно прочесть в Богатстве народов.

Социокультурная ситуация в Шотландии века Просвещения и ее влияние на гуманитарную культуру страны описана в работах Д. Дайчиса, Дж. Дэви, Д. Макелроя, К. О'Браен, Л. Стюарта, Н. Филлипсона и др.

Историческое наследие шотландских мыслителей, по нашему мнению, широко используют в своих трудах по теоретической социологии и теории общества 3. Бауман, Х.-Г. Гадамер, Д. Дьюи, Н. Луман, Ю. Хабермас, Н. Элиас.

Важную роль для понимания связи философской и социальной мысли с социокультурным контекстом для данного исследования сыграли работы Т.В. Артемьевой, Р. Дарнтона, М.С. Кагана, А. Лавджоя, Ю.М. Лотмана, Б.В. Маркова, Н. Элиаса.

Цель и задачи исследования. Целью данной работы является анализ шотландской социально-философской мысли эпохи Просвещения в ее историческом и социальном контексте, т.е в ее здравом смысле и воображении, для выяснения того, как структуры, отношения и формы общения данного контекста использовались ею при создании теоретических концепций в различных сферах философского знания, проинтерпретировать, как были связаны фундаментальные предпосылки развивавшейся в Шотландии 18 века философии и «науки о человеке» с состоянием и особенностями шотландского общества того времени.

Для достижения поставленной цели в исследовании ставятся и решаются следующие основные задачи:

• безусловно признавая и учитывая важную роль в формировании шотландских идей широкого историко-философского контекста, взаимодействия с предшествующими и с оппозиционными направлениями мысли, сконцентрироваться в данном исследовании на Шотландии 18 в. в ее своеобразии;

• представить, как с точки зрения самих мыслителей 18 века и современных историков было организовано общество в Шотландии, какие важнейшие проблемы перед ним стояли, в какие социальные отношения вступали в своей повседневности те, кто развивал социально-философскую мысль;

• проанализировать, как Д. Юм предлагал учитывать эмпирически очевидную «социальность», «общественность» человека в основных категориях и структурах своей философской доктрины, в том числе в эпистемологии и в философии истории;

• проанализировать, как А. Смит конструировал эпистемологический инструментарий «беспристрастного наблюдателя» и как предлагал его применять;

• исследовать, что имели в виду шотландцы, утверждая необходимость укоренять философию в здравом смысле и использовать философские открытия Исаака Ньютона;

• рассмотреть историю гражданского общества А. Фергюсона как часть общего проекта построения «науки о человеке» в Шотландии;

• проанализировать, как шотландская социально-философская мысль была воспринята в других обществах, в частности, в Америке и России, чтобы выяснить, насколько важно в компаративных исследованиях истории мысли учитывать формы социальной активности воспринимающей стороны, что невозможно позаимствовать идею или концепцию «саму по себе»;

• в качестве конкретного примера рассмотреть один из самых ранних — и потому значимых — случаев использования теоретических и педагогических идей шотландцев в России, а именно концепцию «благородной чувствительности» княгини Е.Р. Дашковой;

• продолжить свою собственную национальную философскую традицию, желать узнать, кто были те, кто так мыслил, как жили они, почему чувствовали себя свободными и ответственными, как удавалось им «не разрывать теорию и практику».

Методология исследования. Методологическую основу работы составили принципы герменевтики, историзма, сравнительно-философского анализа текстов. Исследование строилось на основании анализа оригинальных текстов шотландских мыслителей эпохи Просвещения, поскольку большинство переводов их важнейших работ на русский язык были сделаны еще в 19 — начале 20 в. и, к сожалению, несовершенны с современной точки зрения. Особенностью работы является использование большого количества материалов зарубежных исследователей, отражающих их пристальное внимание к шотландской мысли, уже вошедшей в самые основы их философской культуры.

При следовании за мыслью Юма или Смита также предполагается быть по возможности ближе к их подходам, к их установкам, как они представляются. Это может показаться наивным, поскольку в двадцать первом веке не следует повторять давно раскритикованные «заблуждения» и «ошибки» века восемнадцатого. Однако в некоторых случаях плодотворным может быть и возвращение. Так, мыслители-шотландцы в изложениях истории философии традиционно сливаются с англичанами и излагаются в интерпретациях просветителей-французов и — особенно — мощнейшей немецкой философской традиции. В данном исследовании делается попытка, нисколько не умаляя их важности и значения, оставить в стороне не только сами эти интерпретации, но даже и их метафизические основания. Мы пытаемся построить данное исследование на основаниях, адекватных основаниям, принятыми самими исследуемыми: не увлекаться слишком метафизикой (хотя и признавать полезность ее как инструмента), то есть «не измышлять гипотез»; не считать, что философия в своем языке и грандиозных построениях должна «выбиваться» за пределы здравого смысла. Обилие исторических деталей в данном описании призвано показать, какой материал имели шотландцы для развития и использования своего воображения, каковы были варианты отношений друг к другу, к обществу, к государству, к церкви, к Богу. Именно внимание к таким моментам позволяли им представить то, что не могли вообразить Кант или Гегель, что невозможно вообразить себе и сегодня в России.

Данное исследование не прослеживает развертывание понятий в их имманентных связях с понятиями сосуществующими, предшествующими и последующими. Такое изложение противоречило бы самому характеру шотландской мысли, с иронией относившейся к универсальным метафизическим построениям и предпочитавшей дружескую беседу в тесном кругу.

Научная новизна исследования состоит в осуществлении подхода к философской мысли шотландского Просвещения как к инструменту, при помощи которого общество пыталось прояснить стоявшие перед ним важнейшие проблемы, наметить пути их решений и предусмотреть возможные последствия. При этом шотландский проект развития «науки о человеке» понимается как стремление учесть эмпирически данную «социальность» человека в самих основаниях философских и социальных теорий.

Новыми результатами проведенного исследования являются следующие выносимые на защиту положения:

• Важные социально-гуманитарные особенности шотландского общества эпохи Просвещения — богатая университетская традиция, высокоразвитая юридическая культура, просвещенная церковь, необходимость решать общественные проблемы путем объединения в самодеятельные гражданские сообщества в условиях глубокого экономического и культурного кризиса и удаленности центральной власти — во многом определили способы постановки и обсуждения социально-философских проблем. Шотландские мыслители вносят социально-регулятивные элементы в свои философские теории, подразумевающие определенные представления об обществе и его структуре, которые не только заимствуются у предшественников, но и в значительной степени конструируются в наличных социальных ситуациях.

• Шотландцы жили в особым образом устроенном обществе, основой развития которого был демократический интеллектуализм. Концепции шотландских мыслителей могут быть адекватно интерпретированы только с учетом того, что для них наиболее ценным, определяющим человека является ответственное социальное действие, а мышление должно быть поставлено последнему на службу. Субъекты эмпирически всегда даны во взаимосвязанной множественности, поэтому философ не имеет права работать в абстракции, пренебрегающей коллективной природой субъекта.

• Общий теоретический подход, связанный со специфическим пониманием человека, его социальности и деятельности, прослеживается во всех сферах шотландской социально-философской мысли — в метафизике, эпистемологии, этике, эстетике, философии истории, философии науки, теоретической социологии, теории общества и политики, политэкономии, юриспруденции, теологии и т.д. — вне зависимости от того, пытался ли тот или иной мыслитель построить единую «науку о человеке».

• Используемые шотландскими мыслителями основные концепты, такие как «человек», «разум», «здравый смысл», «привычка», «обычай», «традиция», «симпатия», «наблюдатель», «улучшение» и др., имеют целый ряд оттенков, фиксирующих и личностные, и эпистемологические, и социальные обертоны смыслов.

• Центральными понятиями шотландской «науки о человеке» являются категории «симпатия» и «беспристрастный наблюдатель». Они представиля-ют человека как активное, самоанализирующее существо, которое находится в среде себе подобных и учитывает их присутствие, создавая анализом и обобщением повседневного жизненного опыта модельного «наблюдателя». Эпистемологический инструмент «беспристрастного наблюдателя» создает проекцию человека в другом, чьи стандарты и отклики реконструируются с помощью «симпатии». В такой структуре нет никаких абсолютов, все связи и оценки лишь относительны, они не только могут меняться, но и обязательно меняются в зависимости от каждой конкретной ситуации.

• «Симпатия» понимается как основа социальной организации и взаимодействия. Юм считает «симпатию» принципом коммуникации, поскольку она включает передачу и чувств, и мыслей. Подобно ньютоновскому тяготению, «симпатия» может быть зафиксирована и описана, но не может быть— по крайней мере, до некоторых пор — объяснена эмпирической наукой.

• Методологические достижения Ньютона были восприняты шотландскими мыслителями в общенаучном и общефилософском смысле. Так же, как и в науках естественных, в науках социальных эмпирические исследования не дают знания сущности, однако могут описать силы и качества взаимодействующих индивидуумов, не измышляя гипотез по поводу природы этих свойств и сил. «Методологический ньютонианизм» шотландцы с успехом применяли не только при обсуждении природы человека и принципов познания, но и для построения философии истории.

• Юм не идентифицирует постоянство человеческой природы с неизменной повторяемостью исторических событий, его постоянство — не субстанциальное, а методологическое. Единообразие, в полном соответствии с ньютоновским «методом принципов», есть регулятивный эпистемологический принцип, дозволенный к применению в истории, как и в любой другой науке, а вовсе не онтологическое утверждение о неизменности человеческих характеров и идей и их независимости от места и времени. Без принципов симпатии и единообразия невозможно было бы никакое понимание прошлого.

Теоретическая и практическая значимость работы. Полученные результаты и выводы позволяют реконструировать модельные представления шотландских мыслителей эпохи Просвещения о человеке и социуме, описать общество, в котором эти представления были созданы, и проинтерпретировать с их помощью основные социально-философские концепции шотландцев. По своему содержанию и полученным результатам исследование способствует более глубокому пониманию фундаментальных проблем истории философии и социологии. Материалы диссертации могут быть использованы при изучении истории русской и западноевропейской философии и культуры. На их основе представляется возможным выработать рекомендации по проблемам философской и историко-культурной компаративистики, выявить тенденции развития европейской мысли и традиции русского ее освоения.

Основные положения диссертации имеют не только теоретическое, но и практическое применение. Ее результаты могут быть использованы для учебно-методической работы при чтении лекций, формированию учебных планов и программ по курсам истории философии, философии культуры, социальной философии, проблемам личности, теории познания, философии и методологии науки, истории культуры и культурологии, истории социологии, истории Великобритании, США и России, компаративистике, для разработки спецкурсов для студентов и аспирантов философских, социологических и исторических факультетов университетов. Материалы диссертации могут быть использованы для формирования планов изданий сочинений британских, американских и русских мыслителей, в популяризации отечественного и мирового философского наследия.

18

Заключение диссертации по теме «История философии», Микешин, Михаил Игоревич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе была предпринята попытка анализа шотландской социально-философской мысли эпохи Просвещения в ее историческом и социальном контексте для выяснения того, как структуры, отношения и формы общения современного ей общества использовались ею при создании теоретических концепций в различных сферах философского знания и проинтерпретировать, как были связаны фундаментальные предпосылки развивавшейся в Шотландии 18 века философии и «науки о человеке» с состоянием и особенностями шотландского общества того времени.

История маленькой островной нации на севере Европы за очень короткий период привела к практическому и теоретическому «переоткрытию человеческой общности [rediscovery of the community] в терминах мысли 18 b.»1, к созданию «новой науки гражданского общества»2. Современникам бросались в глаза быстрые изменения в обычаях, ритуалах, привычках, повседневности. «Не найдется в Европе страны, которая бы за каких-нибудь полвека с небольшим так совершенно изменилась, как шотландское королевство»3, — писал Вальтер Скотт в одном из самых известных своих романах. Союз с Англией помог шотландцам пройти меньше чем за век тот путь, кото

1 Skinner A. A Scottish Contribution to Marxist Sociology? P. 108.

2 Pascal R. Property and Society: the Scottish Contribution of the Eighteenth Century // Modern Quarterly, 1938. Vol. 1. P. 169. При этом появление такой науки Р. Паскаль обусловливает как минимум двумя факторами: 1) последствиями быстрых экономических и социальных перемен и 2) доступностью информации о народах, сохранивших примитивные формы жизни, — как достаточно диких шотландских горцев, так и североамериканских индейцев.

3 Скотт В. Уэверли // Скотт В. Собр. соч. в 20 тт. Т. 1. М.-Л., 1960. С. 594-595. рый англичане прошли более чем за два века. Между 1740-ми и 1770-ми годами Шотландия развила передовую систему частных банков. За эти три десятилетия их активы увеличились в 8 раз. Адам Смит заметил, что к 1760 г. в Шотландии банк был практически в каждом средней величины городе и даже в некоторых деревнях. К середине века впервые в Шотландии голод перестал быть неизбежным, даже в неурожайные годы. С 1755 по 1821 гг. население Глазго увеличилось с 27451 до 147043 человек (в 5,4 раза), Эдинбурга— с 52720 до 138235 человек (в 2,6 раза). Все население Шотландии составляло в 1755 г. 1263380, в 1821 — около 2100000 (рост в 1,7 раза).

Многие политики протестовали не против неизбежности преобразований, а против их слишком большой скорости1. При этом существовало еще множество отсталых сельских поселений, архаичных отношений в коммунах и консервативной публики, голоса которой были внятно слышны в обществе. Конечно, собственность считалась необходимой предпосылкой нормального общества, но для широкого круга literati собственность не описывалась узким локковским смыслом, ее необходимо было концептуализировать так, чтобы люди оставались в воображении, эмоционально и психологически укоренены в земле.

Большую роль играла память: в 18 в. и шотландцы, и англичане хорошо помнили ужасы гражданской и религиозной войны 17 в. Была потеряна вера в героизм, в религиозный фанатизм и безоглядное рыцарство. Юм хорошо показал в своей Истории, куда завели англичан их сильные и бесконтрольные страсти. Кончили они, однако, установлением сбалансированной и максимально свободной формы правления. Совокупностью исторических собы

1 Подобную же мысль высказывал известный деятель российского Просвещения историк князь М.М. Щербатов. См. об этом: Артемьева Т.В. Михаил Щербатов. СПб., 1994. С. 36-46. тий на свет было произведено — случайно или нет — то, что было осмыслено как «гражданское» или «коммерческое» общество.

Все большее следование идее гражданского общества выявило, что в общем случае частный интерес и общественное благо не являются противоположностями. Во времена, предшествовавшие французской революции, многие верили, что прогресс цивилизации, искусств, наук — это плоды развития коммерции. Однако, например, и Скотт, и Гете считали новый мир передовой коммерции и гражданского общества менее гуманным и менее поэтичным. Это был мир, более озабоченный обществом, чем отдельной личностью, ее духовным образованием и моральным ростом. Движение, безусловно, выражалось в сокращении традиционных обязательств и ответственностей. Господствовала и эпистемологическая скромность, избегали слишком амбициозных утопических социальных и политических схем. В Шотландии гражданское общество проявлялось в гражданской культуре, предоставлявшей достаточно пространства, в котором купцы, землевладельцы, дворяне, юристы, врачи и священники встречались во многих добровольных собраниях, процветавших в городах. Свободный от государственного присмотра дискурс перемещался из аристотелианского мира университета и теологического мира церкви в новые места. Менялись и университеты, и церковь. Дебаты в клубах и обществах велись не столько о том, что правильно и морально, а о том, что хорошо, подходяще для общества как целого. От предметов метафизических, теологических, политических уходили к предметам историческим и социологическим — такая более нейтральная, менее ангажированная почва была более удобна для столкновения мнений. В этом была самая сущность гражданского общества. Значит, это не «триумф критического разума самого по себе», а победа ограниченных постановок вопроса и исторического анализа.

Именно в 17 и 18 вв. появилось второе значение слова «общество» [society]. Теперь это была новая сущность, отличная от дружеской или деловой компании. Например, термин «society» Юм использует в Enquiry Concerning the Principles of Morals в двух значениях: в старом («компания друзей») — 25 раз и в новом («система общей жизни»)— 110 раз. Он явно предпочитает новое значение, а вместо старого, где может, использует слово «компания»1.

Все более осознавалась дистанция между частной и публичной жизнью, создавалось более богатое социальное пространство. Постепенно пространство между двумя этими полюсами заполнялось новыми формами добровольных ассоциаций. Современные исследователи выделяют такое развитие как специфическую черту политической и экономической жизни 18 в. Эти ассоциации были посредниками между сферами семьи и государства. Именно на этой территории зародилось гражданское общество.

Первоначально societas civilis было синонимом государства, но начиная с конца 17 в. росло осознание разницы между государством и обществом. Все более гражданское общество описывалось ссылками на основные права собственности, институции-посредники, рыночную экономику и свободную игру интересов, защищенную от вмешательства государства. Растущая уверенность в общественных институтах (страхование, банки) уменьшала необходимость в опоре на родственные и патронатные связи. Связи становились менее личностными. Проявлялась тенденция к уменьшению тяжести обязательств в публичной жизни. «Лучшие люди» стремились выйти из-под власти местного контекста — традиций, языка, культуры. Появилось и стремление к космополитизму и унификации языка.

1 Becker М. The Emergence of Civil Society in the Eighteenth Century: A privileged moment in the history of England, Scotland, and France. Bloomington and Indianapolis, 1994. P. 54.

Теперь не желали усиленно демонстрировать свою парадную жизнь, гостеприимство, обмен дарами и услугами. Более скромное поведение считалось важным для здоровья и богатства общества. Появились так удивлявшие современников английские свободные и индифферентные манеры отношений. Священники с удовольствием стремились к статусу джентльмена, поскольку теология не преподавалась теперь в университетах, они и не изучали ее. Их обязанности не были тяжелыми, а легкое морализаторство описывало Христа как лучшего и счастливейшего человека.

Вместо общинных и корпоративных организаций возникали новые свободные формы общественной жизни, выражавшие стремление к солидарности. Клубы и общества открыли публичную сферу для выражения общественного мнения. Термин «мнение» получил в 18 в. новое понимание в связи с понятием «публика». «Общественное мнение» теперь не выражало нестабильность и удаление от истины, оно выражало нечто большее, чем просто узкие предрассудки. Оно все более понималось как коллективное выражение «рациональной объективности».

Esprit de societe, а не esprit de corps все более выражался и во французском Просвещении. Идея community поддерживалась и развивалась многими французскими философами-просветителями. «Традиционные академические формы ученого сообщества были призваны породить первоначальные типы демократической организации, которая выражала поиски автономии гражданского общества»1. Огромную роль здесь играли и масонские ложи как убежища от формальностей статусного общества. Образцом «гражданской смелости» становится юрист, который определяет факты и внимательно читает документы год за годом, чтобы проследить, что правосудие осуществля

1 Becker М. The Emergence of Civil Society in the Eighteenth Century. P. 5. ется. Шотландцы жили в особым образом устроенном обществе, основой развития которого был демократический интеллектуализм.

Гражданское общество все более противопоставляется государству и все более трактуется как «цивилизованное общество». Для этого общества нужна не только новая практика и новая теория, но и новые публичные пространства. Этими пространствами становятся не только клубы, но и общественные здания, кварталы, городские районы, например, Новый город в Эдинбурге.

Гражданское общество не только работало на безопасность обязательств по сделкам, собственности, торговли и дохода, но и облегчало политику баланса интересов. Эти интересы были разнообразными и не могли быть упрощенно классифицированы в дихотомии «деньги против земли». Политический консенсус относительно «улучшения» [improvement] превалировал над резким размежеванием интересов.

Гражданское общество— общество менее интимное, более абстрактное, общество, не одобряющее вмешательство государства и регулирование экономической жизни. Все общественные институции хотели быть защищены от вторжения государства, желали и умели управляться своими членами.

В Шотландии требования гражданского общества привели к пересмотру традиционной этики в трудах Хатчесона, Юма и Смита. Добродетель [virtue] следовало теперь определять негативно, освобождая ее от классической связи с благоразумием, справедливостью, умеренностью и стойкостью [prudence, justice, temperance, fortitude], а также от наследия христианской трактовки [benevolence]. Преследование собственного интереса теперь прямо предполагалось, мораль стала делом здравого смысла [common sense]. Этика же и ее проблемы не могли быть рассмотрены и обоснованы вне более общей социальной и гуманитарной ситуации.

Человечество признало, что шотландцам удалось высказать много важнейших философской идей, касавшихся человека, его социальной природы, становления и развития гражданского общества с его достижениями и провалами. Однако это не значит, что предлагавшиеся шотландцами идеи были повсеместно поняты и приняты. Многое зависело от того, к чему стремилась «воспринимающая сторона». Размышления шотландских мыслителей могут быть адекватно интерпретированы только с учетом того, что для них наиболее ценным, определяющим человека является ответственное социальное действие, а мышление, тем более абстрактное, должно быть поставлено последнему на службу. Пренебрежение искусственностью и специфической применимостью общих принципов и понятий, их инструментальной природой приводит, с точки зрения шотландцев, к весьма распространенным философским заблуждениям. Философские абсолюты плохо уживаются с духом этой маленькой нации. Например, субъект в шотландской философии не может быть адекватно понят в рамках общепринятой классической модели, т.е. как чистый гносеологический субъект. Субъекты эмпирически всегда даны во множественности, поэтому философ не имеет права работать в абстракции, пренебрегающей коллективной природой субъекта, в противном случае, как ярче всех показал Юм, субъект метафизики оказывается в лучшем случае «пассивным», а в худшем — вообще исчезает.

Все «естественнонаучные», «политэкономические», «образовательные» открытия шотландцев суть следствия их попыток описания того общества, в котором они живут, следствия необходимости для них мыслить, публично рассуждать в определенно устроенном обществе, полном юристов, клириков и профессоров, которые великолепно улавливали всякие неточности и ошибки, несоответствия «реальному положению вещей». В этом смысле, шотландское общество было наиболее «концентрированным» раствором common sense, концентрированным в смысле наибольшей рационализованности, ос-мысляемости повседневной практики.

Симпатия» считается основой социальной организации и взаимодействия и понимается как принцип коммуникации, поскольку включает передачу и чувств, и мыслей — осуществляется и эмоциональная, и когнитивная коммуникация. Подобно ньютоновскому тяготению, «симпатия» может быть зафиксирована и описана, но не может быть — по крайней мере, до некоторых пор— объяснена эмпирической наукой. В широком смысле, «симпатия» — это вид понимания, идентификации или ассоциации с другими моральными агентами. Общество рассматривается как комму ни цирующее сообщество, и коммуникация оказывается в основании гуманитарных и социальных наук, предоставляя средства для научного исследования и составляя его объекты. В любом сообществе надо приобретать и развивать способность к эффективной и разумной коммуникации, так же как и способность быть ответственным гражданином. Нравственная жизнь столь же рефлексивна, как и экономическая: обдумывать экономические решения означает думать о том, как думают другие.

Выявление ограниченности разума, его нерелевантности или неучастия в тех или иных человеческих оценках говорит не только об эмпиризме или иррационализме. Это есть утверждение о природе социального человека, т.е. и об устройстве общества, способе его организации. Кант недаром вынужден был говорить не только о самостоятельности мышления человека, но — тут же — и о свободе в обществе, т.е. о способе общественного устройства. Значит, ограниченность разума, добродетель как ощущение — не гипотеза и не следствие теоретических принципов, а факты, эмпирия, которую разум лишь может попытаться более или менее адекватно описать. Юм был слишком откровенен, чтоб это могло понравиться. Это была попытка «деидеологизации» общества, которая далеко не всем оказалась нужна, поэтому Юма превращали из глубокого «философа человека» то в хладнокровного и расчетливого эпистемолога-скептика, то в литературно одаренного историка.

Юм, Смит и многие другие занимались конструированием теории и практики «социальности» для меняющегося общества. Перед лицом фрагментации все более сложного и специализированного общества, коммерциализации, бросившей вызов традиционным формам социальных связей, и потери Шотландией суверенитета интеллектуалы 18 в. столкнулись с необходимостью обдумать и сформулировать ответы на вопрос о том, что собственно объединяет общество. Их первейшей задачей было исследовать и описать в текстах подходящие правила и модели. Их попытку можно считать удачной уже хотя бы потому, что многие ее результаты в том или ином виде были восприняты мировой философской мыслью.

293

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Микешин, Михаил Игоревич, 2005 год

1. Beattie J. Dissertations Moral and Critical. Edinburgh, 1783.

2. Blackstone W. Commentaries on the Laws of England. Chicago, 1876.

3. Bower A. History of the University of Edinburgh. Vol. II. Edinburgh, 1817.

4. Cooper T. Outline of the Association of Ideas // Broussais F.J.V. On Irritation and Insanity / Translated by T. Cooper. Columbia, S.C., 1831.

5. The Correspondence of Adam Ferguson. Vol. 1 (1745-1780). L., 1995.

6. Edinburgh Review. XL, 1824.

7. Edinburgh Review. XX, 1812.

8. Ely E.S. Conversations on the Science of the Human Mind. Philadelphia, 1819.

9. Everett A.H. History of Intellectual Philosophy // North American Review. XXIX, 1829.

10. Ferguson A. An Essay on the History of Civil Society. Cambridge, 1995.

11. Ferguson A. Principles of Moral and Political Science. Hildesheim; N.Y., 1975 (Репринт издания 1792 г.)

12. A Guide to the British Moralists / Selected and ed. by D.H. Monro. L., 1972.

13. Hill A., Bond W. The Plain Dealer Being Select Essays on Several Curious Subjects. Vol. I. L., 1730.

14. Home Kames H. Elements of Criticism. Edinburgh, 1762.

15. Hume D. A Treatise of Human Nature / Ed. by L.A. Selby-Bigge. 2nd ed. Oxford, 1975.

16. Hume D. Enquires Concerning Human Understanding and Concerning the Principles of Morals / Ed. by L.A. Selby-Bigge. 3rd ed. Oxford, 1975.

17. Hume D. Essays Moral, Political, and Literary / Ed. E.F. Miller. Indianapolis, 1985.

18. Jardine G. Outlines of a Philosophical Education. Glasgow, 1818.

19. The Letters of David Hume / Ed. J.Y.T. Greig. L., 1932.

20. Millar J. The Origin of the Distinction of Ranks // Lehmann W.C. John Millar of Glasgow 1735-1801: His Life and Thought and his Contributions to Sociological Analysis. Cambridge, 1960. P. 175-295.

21. Miller S. A Brief Retrospect of the Eighteenth Century. 2 vols. N.Y., 1803.

22. Murray MS, Glasgow University Library.

23. New Letters of David Hume / Ed. R. Klibansky and E.C. Mossner. L., 1954.

24. Reid T. The Works of Thomas Reid, D.D., in 2 vols. / Ed. & comm. by W. Hamilton. Edinburgh, 1853.

25. The Scottish Enlightenment: An Anthology / Ed. A. Broadie. Edinburgh, 1997.

26. Smith A. Correspondence / Ed. by E.C. Mossner and I.S. Ross. Oxford, 1977.

27. Smith A. Essays on Philosophical Subjects / Ed. by W.P.D. Wightman. Oxford, 1980.

28. Smith A. The History of Astronomy // Smith A. Essays on Philosophical Subjects/Ed. by W.P.D. Wightman. Oxford, 1980.

29. Smith A. Lectures on Jurisprudence / Ed. R.L. Meek, D.D. Rafael, P.G. Stein. Oxford, 1978.

30. Smith A. Lectures on Rhetoric and Belles Lettres / Ed. by J.C. Bryce. Oxford, 1983.

31. Smith A. The Theory of Moral Sentiments / Ed. by D.D. Raphael and A.L. Macfie. Oxford, 1976.

32. The Statistical Account of Scotland. 1791-1799. Ed. by Sir John Sinclair. In 20 Vols. / General Editors: D.J. Withrington and I.R. Grant. Vol. 1. East Ards-ley, 1983.

33. Steuart J. An Inquiry into the Principles of Political Oeconomy / Ed. A.S. Skinner. 2 vols. Edinburgh; Chicago, 1966.

34. The Works of Thomas Reid, D.D., in 2 vols. / Ed. and comm. by W. Hamilton. Edinburgh, 1853.

35. Гольбах П. Об общественном условии / Перевод Е.Р. Дашковой // Опыт трудов Вольного Российского собрания при имп. Московском университете. Ч. 1.1774.

36. Гольбах П. Общество должно делать благополучие своих членов / Перевод Е.Р. Дашковой // Опыт трудов Вольного Российского собрания при имп. Московском университете. Ч. 1. 1774. С. 80-81.

37. Дашкова Е.Р. Записки княгини Е.Р. Дашковой. М., 1990 (Репринтное воспроизведение издания Вольной русской типографии А.И. Герцена и Н.П. Огарева, Лондон, 1859).

38. Дашкова Е.Р. Небольшое путешествие в горную Шотландию / Публикация Э.Г. Кросса // XVIII век. Сборник 19. СПб., 1995. С. 239-268.

39. Дашкова Е.Р. О смысле слова воспитание // Собеседник любителей русского слова. Часть II. 1783. С. 12-28.

40. Дашкова Е.Р. Письмо. Из Звенигорода от 12 июля 1783 года. // Собеседник любителей русского слова. Часть III. 1783. С. 154-159.

41. Дашкова Е.Р. Письмо к другу // Опыт трудов Вольного Российского собрания при имп. Московском университете. Ч. 1. 1774. С. 78-80.

42. Дашкова Е.Р. Путешествие одной Российской знатной Госпожи, по некоторым Аглинским провинциям // Опыт трудов Вольного Российского собрания при имп. Московском университете. Ч. 2. 1775. С. 105-144.

43. Рид Т. Исследование человеческого ума на принципах здравого смысла / Пер. с англ. Ю.Е. Милютина. СПб., 2000.

44. Рид Т. Лекции об изящных искусствах // Из истории английской эстетики XVIII века: Поп. Аддисон. Джерард. Рид. / Под общ. ред. И.С. Нар-ского. М., 1982. С. 271-312.

45. Рид Т. Опыт об умственных способностях // Из истории английской эстетики XVIII века: Поп. Аддисон. Джерард. Рид. / Под общ. ред. И.С. Нарского. М., 1982. С. 313-321.

46. Скотт В. Уэверли // Скотт В. Собр. соч. в 20 тт. Т. 1. М.-Л., 1960.

47. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народа (Отдельные главы) // Петти В., Смит А., Рикардо Д., Кейнс Дж., Фридмен М. Классика экономической мысли: Сочинения. М., 2000. С. 77-402.

48. Смит А. Теория нравственных чувств. М., 1997.

49. Фергюсон А. Опыт истории гражданского общества. М., 2000.

50. Хатчесон Ф., Юм Д., Смит А. Эстетика / Под общ. ред. Б.В. Мееровского и И.С. Нарского. М., 1973.

51. Юм Д. Англия под властью дома Стюартов / Пер. А.А. Васильева, ред. С.Е. Федорова. Т. 1. СПб., 2001.

52. Юм Д. Диалоги о естественной религии. С прил. статей о самоубийстве и о бессмертии души. Пер. с англ. и предисл. С.М. Роговина. М., 1908.

53. Юм Д. Естественная история религии. Диалоги о естественной религии. О бессмертии души. О самоубийстве / Пер с англ. и введ. Софии Церетели. Юрьев, 1909.

54. Юм Д. Исследование человеческого разумения / Пер. с англ. С.И. Церетели. СПб., 1902.

55. Юм Д. Исследование о человеческом уме / Пер. с англ. и предисл. С.И. Церетели. 2-изд. Пг., 1916.

56. Юм Д. Опыт о торге, Г. Гюма / Перевод Е.Р. Дашковой // Опыт трудов Вольного Российского собрания при имп. Московском университете. Ч. 1. 1774. С. 87-112.

57. Юм Д. О человеческой природе / Пер. с англ. С.И. Церетели. СПб., 2001.

58. Юм Д. Сочинения в двух томах. М., 1996.

59. Юм Д. Трактат о человеческой природе / Пер. с англ. и предисл. Софии Церетели. Юрьев, 1906.1. Литература

60. Agassi J. The Unity of Hume's Thought // Hume Studies. 10th Anniversary Issue, 1984. P. 87-109.

61. Artemieva T.V. Adam Smith in Russian Translation // Critical Bibliography of Adam Smith / Ed. by K. Tribe and H. Mizuta. L., 2002. P. 153-167.

62. Artemieva Т. V., Mikeshin M.I. Hume in Russia // The Reception of Hume in Europe / Ed. P. Jones (The Athlone Critical Tradition Series: The Reception of British Authors in Europe). L.; N.Y. (в печати).

63. Autobiography of Thomas Jefferson, with an Introduction by Dumas Malone. N.Y., 1959.

64. Beasley F. A Search of Truth in the Science of Human Mind. Part First. Philadelphia, 1822.

65. Becker C. The Heavenly City of the Eighteenth-Century Philosophes. New Haven, 1932.

66. Becker M. The Emergence of Civil Society in the Eighteenth Century: A privileged moment in the history of England, Scotland, and France. Bloom-ington and Indianapolis, 1994.

67. Berry Ch.J. Hume on Rationality in History and Social Life // History and Theory. Vol. 21. № 2. May, 1982. 234-247.

68. Black J.B. The Art of History: A Study of Four Great Historians of the Eighteenth Century. N.Y., 1965.

69. Braunstein J.-F. Buffier // Dictionnaire des philosophes. T. A-J. P., 1993. P. 458-459.

70. Broadie A. David Hume: The Science of Man // The Scottish Enlightenment: An Anthology / Ed. A. Broadie. Edinburgh, 1997. P. 35-36.

71. Broadie A. Introduction: What was the Scottish Enlightenment? // The Scottish Enlightenment: An Anthology / Ed. by A. Broadie. Edinburgh, 1997. P. 1 -31.

72. Broadie A. Why Scottish Philosophy Matters. Edinburgh, 2000.

73. Bryce J.C. Lectures on rhetoric and belles lettres // Adam Smith Reviewed / Ed. by P. Jones and A.S. Skinner. Edinburgh, 1992. P. 1-20.

74. Buffier C. Traite des premieres verites. P., 1717.

75. Chisick H. David Hume and the Common People // The Science of Man in the Scottish Enlightenment: Hume, Reid and Their Contemporaries / Ed. by P. Jones. Edinburgh, 1989. P. 5-32.

76. Chitnis A.C. The Scottish Enlightenment: A Social History. L.; Totawa, 1976.

77. Clive J. The Social Background of the Scottish Renaissance // Scotland in the Age of Improvement. Essays in Scottish History in the Eighteenth Century / Ed. by N.T. Phillipson and R. Mitchison. Edinburgh, 1970.

78. Craig D. Scottish Literature and the Scottish People, 1680-1830. L., 1961.

79. Daiches D. The Paradox of Scottish Culture: The Eighteenth-Century Experience. L., 1964.

80. Dashkov P.M., Prince. Dissertatio philosophica inauguralis, de tragcedia, etc. Edinburgi, 1779.

81. Davie G. The Democratic Intellect: Scotland and Her Universities in the Nineteenth Century. Edinburgh, 1999.

82. Davie G. A Passion for Ideas: Essays on the Scottish Enlightenment 2. Edinburgh, 1994.

83. Davie G. The Scotch Metaphysics: A Century of Enlightenment in Scotland. 1 L.; N.Y., 2001.

84. Debating the State of Philosophy: Habermas, Rorty, and Kolakowski / Ed. by J. Niznik and J.T. Sanders. Westport (CN); L., 1996.• 85. Deleule D. Hume // Dictionnaire des philosophes. Т. 1. P., 1993. P. 14071414.

85. Downie R.S. Ethics and casuistry in Adam Smith // Adam Smith Reviewed / Ed. by P. Jones and A.S. Skinner. Edinburgh, 1992. P. 119-141.

86. Dwyer J. The civic world of Adam Smith // Adam Smith Reviewed / Ed. by P. Jones and A.S. Skinner. Edinburgh, 1992. P. 190-216.

87. Ф 88. Encyclopaedia Britannica, or a Dictionary of Arts and Sciences. L., 1997 (areprint of the 1771 edition). 89. The Encyclopedia of Philosophy / Ed. by P. Edwards. N.Y.-L., 1972.

88. Evans A.I. The Learned Societies and Printing Clubs of the United Kingdom.1., 1853.

89. Farr J. Hume, Hermeneutics, and History: A «Sympathetic» Account // History and Theory. Vol. 17. № 3. October, 1978. P. 285-310.

90. Forbes D. The European, or Cosmopolitan Dimension in Hume's Science of Politics // British Journal for Eighteenth-Century Studies, № 1, 1978.

91. Forbes D. Hume's Philosophical Politics. Cambridge, 1975.

92. Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a Category of Bourgeois Society. Cambridge, Mass., 1989ф 95. Harkin M. Mackenzie's Man of Feeling: Embalming Sensibility // Journal of

93. English Literary History. Vol. 61. Issue 2 (Summer, 1994). P. 317-340. P. 317340.

94. Hecht J. Introduction // Ferguson A. Principles of Moral and Political Science. Hildesheim; N.Y., 1975.

95. Hilson J.C. Hume: The Historian as Man of Feeling // Augustan Worlds: Essays in Honour of R.A. Humphreys / Ed. J.C. Hilson, M.M.B. Jones and J.R. Watson. Leicester, 1978.

96. Hook A. Scotland and America: A Study of Cultural Relations 1750-1835. Glasgow; L., 1975.

97. Huxley Th. Hume. L., 1879.

98. Jones R The aesthetics of Adam Smith // Adam Smith Reviewed / Ed. by P. Jones and A.S. Skinner. Edinburgh, 1992.

99. Jones P. Hume and the Beginnings of Modern Aesthetics // The Science of Man in the Scottish Enlightenment: Hume, Reid and Their Contemporaries / Ed. by P. Jones. Edinburgh, 1989.

100. Jones P. Hume's Sentiments: Their Ciceronian and French Context. Edinburgh, 1982.

101. Kalyvas A., Katznelson I. Adam Ferguson Returns: Liberalism Through a Glass, Darkly // Political Theory, Volume 26, Issue 2 (Apr., 1998). P. 173-197 http://links.jstor.org.

102. Kettler D. The Social and Political Thought of Adam Ferguson. Ohio, 1965.

103. Kuehn M. Scottish Common Sense in Germany, 1768-1800: A Contribution to the History of Critical Philosophy. Kingston and Montreal, 1987.

104. Lehmann W.C. Adam Ferguson and the Beginnings of Modern Sociology. N.Y.;L., 1930.

105. Lehmann W.C. John Millar of Glasgow 1735-1801: His Life and Thought and his Contributions to Sociological Analysis. Cambridge, 1960.

106. Livingston D. Hume on the Natural History of Philosophical Consciousness // The Science of Man in the Scottish Enlightenment: Hume, Reid and Their Contemporaries / Ed. by P. Jones. Edinburgh, 1989. P. 68-84.

107. Longuet-Higgins H.Ch. 'The History of Astronomy': a twentieth-century view // Adam Smith Reviewed / Ed. by R Jones and A.S. Skinner. Edinburgh, 1992. P. 79-92.

108. Marshall A. Principles of Economics. L., 1956.

109. Martin T. The Instructed Vision: Scottish Common Sense Philosophy and the Origins of American Fiction. Bloomington, 1961.

110. McCosh J. Realistic Philosophy. Vol. I. L., 1887.

111. McElroy D.D. Scotland's Age of Improvement: A Survey of Eighteenth-Century Clubs and Societies. Pullman, 1969.

112. Meek R.L. Social Science and the Ignoble Savage. Cambridge, 1976.

113. Menand L. The Metaphysical Club: A Story of Ideas in America. N.Y., 2001.

114. Moran M. Emerson, Ralph Waldo // The Encyclopedia of Philosophy / Ed. by P. Edwards. Vol. 1. N.Y.-L., 1972.

115. Morgan K.O. Divided We Stand // History Today, Vol. 49. Issue 5. May 1999. P. 24-26.

116. Myers M.L. Adam Smith as Critic of Ideas //Journal of the History of Ideas, 1975. Vol. 36. Issue 2 (April-June).

117. Le nouveau petit Robert. P., 1994.

118. Noxon J. Hume's Philosophical Development: A Study of His Method. Oxford, 1973, 1975.

119. O'Brien K. Narratives of Enlightenment: Cosmopolitan History from Voltaire to Gibbon. Cambridge, 1997.

120. The Oxford Companion to Philosophy / Ed. by T. Honderich. Oxford; N.Y., 1995.

121. Oz-Salzberger F. Introduction // Ferguson A. An Essay on the History of Civil Society. Cambridge, 1995. P. vii-xxv.

122. Oz-Salzberger F. Translating the Enlightenment: Scottish Civic Discourse in Eighteenth-Century Germany. Oxford, 1995.

123. Pascal R. Property and Society: the Scottish Contribution of the Eighteenth Century //Modern Quarterly, 1938. Vol. 1. P. 167-179.

124. Passmore J. Hume's Intentions. Cambridge, 1962.

125. People and Society in Scotland. A Social History of Modern Scotland in Three Volumes. Vol. I. 1760-1830 / Ed. by T.M. Devine and R. Mitchison. Edinburgh, 1988.

126. Pettit P. Social philosophy // The Oxford Companion to Philosophy. Oxford, N.Y., 1995. P. 831-834.

127. Philip Lindsley on the Problems of the College in a Sectarian Age, 1829. // American Higher Education. A Documentary History / Ed. by R. Hofstadter and W. Smith. Vol. I. Chicago, 1961.

128. Phillipson N. Hume. L„ 1989.

129. Raphael D.D. The man recalled; the philosopher revived // Adam Smith Reviewed / Ed. by P. Jones and A.S. Skinner. Edinburgh, 1992. P. 93-118.

130. Schneider H.W. A History of American Philosophy. N.Y., 1946.

131. The Science of Man in the Scottish Enlightenment: Hume, Reid and Their Contemporaries / Ed. by P. Jones. Edinburgh, 1989.

132. Scotland in the Age of Improvement. Essays in Scottish History in the Eighteenth Century / Ed. by N.T. Phillipson and R. Mitchison. Edinburgh, 1970.

133. Scottish Culture and Scottish Education, 1800-1980 / Ed. by Humes W.M., Paterson H.M. Edinburgh, 1983.

134. The Scottish Enlightenment 1730-1790: A Hotbed of Genius / Ed. by D. Daiches, P. Jones and J. Jones. Edinburgh, 1996.

135. SchelerM. The Nature of Sympathy. L., 1954.

136. Schneider H.W. A History of American Philosophy. N.Y., 1946.

137. Sher R.B. Church and University in the Scottish Enlightenment: The Moderate Literati of Edinburgh. Edinburgh; Princeton, 1985.

138. Skinner A.S. Adam Smith and his Scottish predecessors // Adam Smith Reviewed / Ed. by P. Jones and A.S. Skinner. Edinburgh, 1992. P. 217-243.

139. Skinner A. A Scottish Contribution to Marxist Sociology? // Classical and Marxian Political Economy: Essays in Honour of Ronald L. Meek. L., 1982. P. 79-114.

140. Smith J.V. Manners, Morals and Mentalities: Reflections on the Popular Enlightenment of Early Nineteenth-Century Scotland // Scottish Culture and Scottish Education, 1800-1980 / Humes W.M., Paterson H.M. (eds.). Edinburgh, 1983. P. 25-54.

141. Stewart L. The Rise of Public Science: Rhetoric, Technology, and Natural Philosophy in Newtonian Britain, 1660-1750. Cambridge, 1992.

142. Stockton C.N. Hume— Historian of the English Constitution // Eighteenth-Century Studies. Vol. 4. № 3. Spring, 1971.

143. Terry C.S. A Catalogue of the Publications of Scottish Historical and Kindred Clubs and Societies and of the volumes relative to Scottish History issued by His Majesty's Stationery Office. 1780-1908. Glasgow, 1909.

144. Voltaire. CEuvres completes / Ed. Louise Moland. P., 1877-1885.

145. Wertz S.K. Hume, History, and Human Nature // Journal of the History of Ideas. Vol. 36. № 3. July-September, 1975.

146. Wexler V.G. David Hume's Discovery of a New Scene of Historical Thought // Eighteenth-Century Studies. Vol. 10. № 2. Winter. 1976-1977.

147. Witherspoon J. Account of the College of New Jersey, 1772 // American Higher Education. A Documentary History / Ed. by R. Hofstadter and W. Smith. Vol. I. Chicago, 1961. P. 137-146.

148. Zabieglik S. Adam Smith. Warszawa, 2003.

149. Абрамов M.A. Шотландская философия века Просвещения. М., 2000.

150. Абрамов М.А. Шотландское просвещение // Новая философская энциклопедия: в 4-х томах. Т. 3 «Н-С». М., 2001. С. 367-368.

151. Абрамов М.А. Юм // Новая философская энциклопедия: в 4-х томах. Т. 4 «Т-Я». М., 2001. С. 491-492.

152. Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи / Лит. наследство. Т. 91. М., 1982.

153. Артемьева Т.В. Михаил Щербатов. СПб., 1994.

154. Артемьева Т.В. Науки о человеке в первых изданиях Британской энциклопедии // Человек, № 6, 2003. С. 70-85.

155. Артемьева Т.В., Микешин М.И. Плоды «энциклопедического древа», или два великих проекта // Философский век. Альманах. Вып. 27. Энциклопедия как форма универсального знания: от эпохи Просвещения к эпохе Интернета. СПб., 2004. С. 13-24.

156. Артемьева Т.В., Бажанов В.А., Микешин М.И. Рецепция британской социально-философской мысли в России XVIII-XIX вв. / Учебное пособие (в печати).

157. Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М., 1989.

158. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М., 2002.

159. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

160. Богуславский В.М. Скептицизм в философии. М.: Наука, 1990.

161. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 1990.

162. Васильев С. Теоретическая философия Давида Юма // Историко-философский сборник / Под ред. A.M. Деборина. М., 1925.

163. Введенский А.И. Статьи по философии. СПб., 1996.

164. Виноградов Н.Д. Философия Давида Юма. М., 1905-1911.

165. Воронцов-Дашков А.И. Московская библиотека княгини Е.Р. Дашковой // Екатерина Романовна Дашкова: Исследования и материалы. СПб., 1996.

166. Гавриил (Архимандрит). История философии. Ч. IV. Казань, 1839.

167. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988.

168. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). М., 1987.

169. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга третья // Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. XI. М.-Л., 1935.

170. Герцен А.И. Письма об изучении природы // Герцен А.И. Сочинения в двух томах. Т. 1. М., 1985.

171. Грязнов А.Ф. Философия Шотландской школы. М., 1979.

172. Гуссерль Э. Собрание сочинений. Т. Ill (1). Логические исследования: Исследования по феноменологии и теории познания. М., 2001.

173. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978.

174. Дарнтон Р. Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры. М., 2002.

175. Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт о человеческой природе по Юму. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсо-низм. Спиноза. М., 2001.

176. Долгова С.Р. Княгиня Е.Р. Дашкова и семья Малиновских. М., 2002.

177. Дьюи Дж. Общество и его проблемы. М., 2002.

178. Зыкова Е.П. Англофильство Е.Р. Дашковой в контексте русской культуры XVIII века // Е.Р. Дашкова и российское общество XVIII столетия. М., 2001.

179. Историко-философский сборник. М., 1925.

180. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в смысле науки / Пер. B.C. Соловьева. М., 1993.

181. Кант И. Сочинения / Изд. Н. Мотрошиловой и Б. Тушлингом. Т. 1. М., 1994.

182. Карамзин Н.М. Избранные статьи и письма. М., 1982.

183. Карамзин Н.М. История государства российского. СПб., 1998. Т. 1.

184. Киссель М.А. Судьба старой дилеммы (рационализм и эмпиризм в буржуазной философии XX века). М., 1974.

185. Кочеткова Н.Д. Дашкова и «Собеседник любителей российского слова» // Екатерина Романовна Дашкова: Исследования и материалы. СПб., 1996. С. 140-146.

186. Кросс Э. Павел Дашков: Новые и малоизвестные британские страницы биографии // Е.Р. Дашкова: Портрет в контексте истории. М., 2004. С. 2034.

187. Кросс Э. Поездки княгини Е.Р. Дашковой в Великобританию (1770 и 1776-1780 гг.) и ее «Небольшое путешествие в горную Шотландию» (1777) //XVIII век. Сборник 19. СПб., 1995.

188. Лапшин И.И. Философия изобретения и изобретение в философии: Введение в историю философии. М., 1999.

189. Левицкий С.А. С.Л. Франк // Франк С.Л. Реальность и человек. М., 1997.

190. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Ленин В.И. Сочинения. 3-е изд. Т. XIII. М., 1935.

191. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

192. Лосский Н.О. Избранное. М., 1991.

193. Луман Н. Общество как социальная система. М., 2004.

194. Малиновский А.Ф. Сведения для жизнеописания княгини Екатерины Романовны Дашковой / Публикация С.Р. Долговой // Екатерина Романовна Дашкова: Исследования и материалы. СПб., 1996.

195. Микешин М.И. Интеллектуалы и их среда: клубы и общества в Шотландии в 18 веке // Человек, 2004, № 1.

196. Микешин М.И. Социальная философия Давида Юма // Вопросы философии, 2003, № 8. С. 132-143.

197. Микешин М.И. Социальная философия шотландского Просвещения. СПб., 2005.

198. Микешина JI.A., Микешин М.И. Социокультурные аспекты становления научной формы знания в механике Ньютона // Диалектический материализм и философские вопросы естествознания. Сборник научных трудов. М., 1981. С. 23-36.

199. Милютин Ю.Е. Философия «здравого смысла» в контексте культуры английского Просвещения. СПб., 2002.

200. Милютин Ю.Е. Философия здравого смысла Томаса Рида // Рид Т. Исследование человеческого ума на принципах здравого смысла. / Пер. с англ. Ю.Е. Милютина. СПб., 2000. С. 6-85.

201. Мотрошилова Н.В. Познание и общество: Из истории философии XVII-XVIII веков. М.: Мысль, 1969.

202. Нарский И.С. Давид Юм. М., 1973.

203. Нарский И.С. Пути английской эстетики XVIII века // Из истории английской эстетики XVIII века: Поп. Аддисон. Джерард. Рид. / Под общ. ред. И.С. Нарского. М., 1982. С. 7-39.

204. Нарский И.С. Эстетика Давида Юма и Адама Смита // Хатчесон Ф., Юм Д., Смит А. Эстетика / Под общ. ред. Б.В. Мееровского и И.С. Нарского. М., 1973. С. 270-299.

205. Наука и кризисы: Историко-сравнительные очерки / Ред.-сост. Э.И. Кол-чинский. СПб., 2003.

206. Новая философская энциклопедия: в 4-х томах. М., 2001.

207. Новейший философский словарь. 3-е изд. Мн., 2003.

208. Нойманн И. Использование «Другого»: Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М., 2004.

209. Ньютон И. Оптика. М.-Л., 1927.

210. Перов Ю.В. «Самый независимый ум всего XVIII столетия» // Юм Д. О человеческой природе. СПб., 2001. С. 5-24.

211. Писарев Д.И. Исторические эскизы: Избранные статьи. М., 1989.

212. Пукшанский Б.Я. Обыденное знание: Опыт философского осмысления. Л., 1987.

213. Рено А. Эра индивида: К истории субъективности. СПб., 2002.

214. Словарь русских писателей XVIII века. Выпуск 1 (А-И). Л., 1988.

215. Словарь русского языка XVIII века. Выпуск 8. СПб., 1995.

216. Сокулер З.А. Знание и власть: наука в обществе модерна. СПб., 2001.

217. Соловьев B.C. Кризис западной философии (Против позитивистов) // Соловьев B.C. Сочинения в двух томах. 2-е изд. Т. 2. М., 1990.

218. Ткачев П.Н. Утилитарный принцип нравственной философии // Ткачев П.Н. Кладези мудрости российских философов. М., 1990.

219. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

220. Франк С.Л. Непостижимое: Онтологическое введение в философию религии // Франк С.Л. Сочинения. М., 1990.

221. Франк С.Л. Реальность и человек: Метафизика человеческого языка // Франк С.Л. Реальность и человек. М., 1997.

222. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003.

223. Шефтсбери. Эстетические опыты. М., 1975.

224. Шпет Г.Г. Проблема причинности у Юма и Канта. Киев, 1907.

225. Шпет Г.Г. Философские этюды. М., 1994.

226. Элиас Н. Общество индивидов. М., 2001.

227. Эрн В.Ф. Г.С. Сковорода. М., 1912.

228. Эрн В.Ф. Сочинения. М., 1991.

229. Юркевич П.Д. Философские произведения. М., 1990.