Сочинительные конструкции в тексте: опыт теоретико-экспериментального исследования: На материале простого предложения тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, доктор филологических наук Сигал, Кирилл Яковлевич

• Сигал, Кирилл Яковлевич
• доктор филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор филологических наук Сигал, Кирилл Яковлевич

Введение.

Глава I. Проблемы синтаксиса сочинения в свете современной лингвистики.

1.1. Функционализм как интегративная парадигма в современной лингвистике.

1.2. Синтаксис сочинения в контексте теоретической программы функционализма

1.3. Принципы и методы исследования сочинительных конструкций.

1.4. Психолингвистический эксперимент в функционализме (применительно к синтаксису сочинения).

1.4.0. Вводные замечания.

1.4.1. Метаязыковая функция и ее репрезентанты.

1.4.2. Психолингвистический эксперимент как способ организации направленной метаязыковой рефлексии.

1.4.3. Послеэкспериментальное анкетирование как способ получения направленных метаязыковых комментариев

1.5. Сочинительные конструкции и текст.

Глава II. Сочинение как функционирующая языковая структура.

2.1. Лингвистическая антиномия "сочинение vs. подчинение" в функциональной перспективе.

2.2. Функциональная характеристика компонентов сочинительной конструкции

2.3. Типы сочинительной связи и их функциональное соотношение.

2.4. Порядок компонентов сочинительной конструкции: когнитивно-функциональный аспект.

2.5. Синтагматические феномены сочинительной связи в тексте.

2.5.0. Вводные замечания.

2.5.1. Взаимодействие сочинения и повтора.

2.5.2. Декомпозиция сочинительных конструкций.

2.5.3. Синтагматическое выделение сочиненных компонентов.

Глава III. Сочинение в психолингвистической грамматике: опыт экспериментального исследования.

3.1. Психолингвистическая грамматика с точки зрения функционализма.

3.2. Экспериментальное исследование выбора компонентов сочинительной конструкции

3.2.1. Эксперимент № 1.

3.2.2. Эксперимент № 2.

3.3. Экспериментальное исследование выбора средства связи компонентов сочинительной конструкции.

3.3.1. Эксперимент № 3.

3.3.2. Эксперимент № 4.

3.4. Экспериментальное исследование выбора порядка компонентов сочинительной конструкции (эксперимент № 5).

3.5. Психолингвистическая модель сочинительных отношений.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Сочинительные конструкции в тексте: опыт теоретико-экспериментального исследования: На материале простого предложения»

Актуальность настоящей диссертации определяется тем, что в ней впервые разработана общая теория сочинительной связи, способная учесть и объяснить с позиций парадигмы неофункционализма противоречия в существующих представлениях о данном синтаксическом явлении, с одной стороны, и направленная на постижение сочинительной связи как комбинаторно-синтаксического механизма в языковой системе и как операционального механизма в языковой способности говорящего (= адресанта, вне зависимости от формы речевой коммуникации), с другой. Если в свете прежних парадигмаль-ных (по преимуществу структуралистских) установок лингвистики сочинение в простом предложении - основной объект данного диссертационного исследования - рассматривалось либо в аспекте формализации описания, либо как "синтаксический остров", практически не связанный с общими закономерностями порождения речевого высказывания, либо, наконец, как синтаксически иррелевантное явление, то в рамках неофункционализма появляется возможность обосновать конструктивную природу сочинения, его предназначенность для репрезентации определенным образом структурированного смыслового содержания и, главное, сложный психолингвистический механизм его "сборки", включенный в общий механизм порождения текста (текстообразования) и детерминируемый поэтому факторами текста как "превращенной формы" речевой деятельности.

По своей сути представленное в диссертации исследование является теоретико-экспериментальным. Типичный ход такого исследования характеризуется тем, что в его доэкспериментальной фазе лингвист получает новые данные об объекте описательным путем и/или реинтерпретирует имеющиеся эмпирические данные, а затем формулирует объяснительную гипотезу о сущности данного объекта (или его структурных элементов) и обосновывает методику психолингвистического эксперимента, позволяющего проверить эту гипотезу в искусственно созданной ситуации речевой деятельности. Психолингвистический эксперимент должен стать неотъемлемой частью и предпосылкой общей теории сочинения еще и потому, что, как известно, ни одна из существующих моделей порождения речевого высказывания не дает эксплицитного и непротиворечивого представления о структурировании сочинительных отношений. Рассматривая структурирование сочинительных отношений как процесс, совершающийся при порождении текста и опирающийся на программу речевого высказывания, реализуемую в том числе и на внутрипозиционном уровне, следует подчеркнуть его объемный характер, так как в этом процессе осуществляются все речемыслительные операции, необходимые для формирования сочинительных структур в тексте. Реконструируя отмеченный процесс по данным психолингвистических экспериментов, лингвист фактически делает заявку на исследование в рамках "психолингвистической грамматики". Методологическая разработка последнего также ставит данную диссертацию в разряд актуальных исследований общелингвистического типа.

Цель настоящего диссертационного исследования состоит в создании общей теории сочинительной связи как функционирующей языковой структуры и фрагмента психолингвистической грамматики, способной объяснить природу и механизмы функционирования сочинения в речевой деятельности говорящего (= в письменном тексте как "превращенной форме" последней). Общая цель исследования определяет следующие задачи работы:

1) раскрыть специфику неофункционализма как интегративной парадигмы лингвистики и сформулировать программу исследования синтаксиса сочинения в рамках данной парадигмы;

2) предложить комплексный анализ принципов и методов исследования сочинительных конструкций в различных синтаксических теориях, а также обосновать систему принципов исследования сочинения в парадигме неофункционализма;

3) рассмотреть психолингвистический эксперимент как ведущий метод исследования в парадигме неофункционализма и осветить возможности его применения для проверки гипотез о функционировании сочинения в речевой деятельности говорящего;

4) выявить и описать конструктивно релевантные параметры сочинения и осмыслить их с точки зрения текстопроницаемости как базового свойства сочинительных конструкций;

5) предложить описательную типологию синтагматических феноменов сочинительной связи, возникающих в процессе текстообразования;

6) на основании теоретического обобщения данных экспериментально-эмпирического исследования сочинительных конструкций разработать психолингвистическую модель сочинительных отношений.

Несмотря на то, что теоретизация в лингвистике предполагает проникновение не только в наблюдаемые речевые структуры, но и в ненаблюдаемые механизмы их порождения и использования, вне эмпирического фундамента она абсолютно немыслима. Именно поэтому эмпирический материал представленного в диссертации исследования, опирающегося в основном на данные современного русского языка, разнообразен: прежде всего это авторская картотека речевых примеров, собранная вручную методом сплошной выборки (более 10 ООО предложений-высказываний с сочинительными конструкциями в составе текстовых фрагментов), а также материалы проведенных пяти психолингвистических экспериментов (более 2 ООО предложений-высказываний с сочинительными конструкциями, созданных, восстановленных или дополненных испытуемыми), "коллекция" речевых ошибок, данные других языков (в основном английского и немецкого), необходимые для сопоставительных наблюдений и для иллюстрации синтаксических явлений, не свойственных русскому языку (например, вынос неинициальных сочиненных компонентов за глагольно-предикативную рамку, наблюдаемый в немецком языке, и др.). Кроме того, как разновидность эмпирического материала используются полученные в ходе послеэкспериментального анкетирования метаязыковые комментарии (метатексты) испытуемых (принципы их учета в лингвистическом исследовании также получают разработку в диссертации).

В диссертационном исследовании используются общенаучные методы: наблюдение, сопоставление, обобщение, элементы статистического метода, метод классификации, а также собственно лингвистические методы: метод контекстуального анализа, метод сопоставительного анализа семантических дефиниций, методы субституции и трансформации, а также психолингвистические эксперименты по методикам восстановления деграмматикализованных текстовых единиц, дополнения ("close procedure") и др. и послеэкспериментальное анкетирование, проводимое после отдельных экспериментов. Последним двум методам в настоящей работе отводится центральное место, так как функциональный синтаксис сочинения выдвигает гипотезы, в основе которых лежат знания о том, как человек пользуется языком и как он приспосабливает язык к своим нуждам, и которые, соответственно, должны верифицироваться при максимальном учете фактора человека.

На защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Сочинение является конструктивной синтаксической формой связи слов, так как оно конституируется относительно автономной и целостной грамматической схемой и служит для представления в языковой структуре концепта МНОЖЕСТВО и способов его синтаксической категоризации. Сочинительные отношения отображают в речевом высказывании сложный процесс вербализации "квантов" смыслового содержания, обладающих достаточной мерой сходств и различий и тем самым принципиально подводимых под синтаксическую форму сочинения, и учета разного рода формальных допущений и ограничений сочинительной связи (например, для союзов и и но характер последних не одинаков). Сочинение - комплексная синтаксическая единица, характеризующаяся следующими конструктивными параметрами: а) состав компонентов (п > 2) с вероятностно сбалансированными уровневыми признаками; б) специализированным формальным аппаратом (сочинительные союзы, сочинительная просодия,- обобщающие единицы и др.), обеспечивающим синтаксическое равноправие компонентов; в) потенциально семантически и/или прагматически значимым порядком компонентов, - параметрами, в организации которых сочинение противопоставлено подчинению в синтаксической системе языка. Образуя контекстно независимую грамматическую схему сочинения, все названные конструктивные параметры могут, однако, "управляться" текстовыми факторами при выборе их языковых субституций, — на этом основано такое свойство сочинительных конструкций, как текстопроницаемость.

2. Сочинительные отношения обладают огромной инклюзивной способностью, и поэтому синтаксис сочинения в "свернутом" виде вбирает в себя всю динамику интеграционных связей языковой системы. Благодаря этому сочинение обеспечивает реализацию широкого диапазона "степеней свободы" в лексико-синтаксическом развертывании речевого высказывания, с одной стороны, и формирует в языковой системе струюурный механизм функциональной аттракции парадигматически соотносительных единиц, с другой.

3. Важнейшим свойством сочинительных структур является текстопроницаемость, заключающаяся как в обусловленности форм их адаптации в тексте их же конструктивными особенностями, так и во включенности текстовых факторов в механизм структурирования сочинительных отношений. Установление самостоятельных текстовых зависимостей для разных конструктивных элементов сочинения (компонентов, их порядка, союза) свидетельствует о том, что структурирование сочинительных отношений состоит из нескольких симультанных речемыслительных операций, с разной степенью осозна-вания применяемых в речевой деятельности homo loquens'a. Феномен текстопроницае-мости следует рассматривать, с одной стороны, как проявление категории связности в тексте, а с другой стороны, как опосредование в комплексном сочинительном знаке структурообразующего взаимодействия коммуникативных (смысловых) интенций говорящего, операционального содержания синтаксической формы сочинения (= иерархии вероятностных стереотипизированных выборов) и текстовой индукции, отражающей интранзитивность синтагматической структуры текста: "предтекст (удержание) - порождаемый текст с сочинением (речемыслительная деятельность) - посттекст (упреждение)" и *"предтекст- . - посттекст". Сочинение вбирает в себя текстовые отношения и преобразует их в конструктивную основу своей синтаксической формы.

4. При порождении речевого высказывания структурирование сочинительных отношений является не одношаговой примарной операцией (ср. идею расширения в структурной грамматике) и не компрессивно-сократительным механизмом (ср. трактовку сочинения в генеративной грамматике), а сложным речемыслительным процессом, состоящим из нескольких элементарных операций симультанного действия, взаимопреднастро-енных в языковой способности говорящего и взаимообусловливающих характер осуществления друг друга. Структурирование сочинительных отношений коррелирует с когнитивной обработкой человеческим сознанием объективной действительности, с одной стороны, и с опытным знанием говорящим синтаксических свойств и семантического потенциала сочинительной связи, с другой. Исходя из того, что речемыслительная (психолингвистическая) основа любого синтаксического явления определяется его системно-функциональными связями, в процесс структурирования сочинительных отношений следует включать, как минимум, три речемыслительные операции: а) выбор будущих компонентов (качественный и количественный аспект); б) выбор средства их связи и в) выбор порядка их размещения, - ибо именно в этих параметрах наблюдается наиболее явно выраженная системная антиномия "сочинение vs. подчинение". Каждая из этих речемыслительных операций (и их субопераций) семантична и ориентирована на учет текстооб-разующих факторов, поэтому их действие тяготеет к стереотипным реакциям, вызываемым определенными коммуникативными интенциями говорящего. Психолингвистичеекая реальность данных речемыслительных операций подтверждается возможностью их обособленного осуществления и тем самым объективирования в экспериментальной ситуации, а их условно-модельная последовательность и типы детерминации между ними устанавливаются на основе теоретической интерпретации экспериментального материала.

Научная новизна исследования заключается прежде всего в том, что в нем приводятся новые данные, позволяющие переосмыслить существующие представления о формальности и функциональной элементарности сочинения, не соответствующие языковой действительности. В работе показано, что сочинение представляет собой глобально семантичную языковую структуру, сам речемыслительный механизм построения которой обусловлен различными факторами внутритекстовой интеграции. В исследовании представлены новые данные по типологии маркеров сочинительной связи, по обобщению разного рода ограничений на внутреннюю структуру сочинительных конструкций, по систематизации синтагматических феноменов сочинительной связи и др., а структурирование сочинительных отношений рассматривается сначала на довербальном уровне, а затем в операциях внутрипозиционного программирования и вариативных способах синтаксической реализации сочинительной конструкции, что позволяет обеспечить психолингвистическую достоверность представления данного процесса. Новым является сам подход к исследованию функционирования сочинения в речевой деятельности говорящего, базирующийся на экспериментально-психолингвистической проверке индуктивных гипотез, выработанных в результате функционально-системного анализа сочинения и ориентированных на текстопорождающую активность говорящего. По сути дела, в диссертационном исследовании заложены основы нового научного направления - функционально-порождающего синтаксиса сочинения, теоретико-методологические возможности которого могут быть использованы при изучении и других комплексных синтаксических единиц. Кроме того, в работе представлено новое понимание метаязы-ковой функции, заключающееся в общей характеристике системы ее языковых репрезентантов (метаслов, метаконструкций, метатекстов), подлежащих речевой объективации в них метаязыковых действий (метаязыковой комментарий, метаязыковая гипотеза, прямая/косвенная метаязыковая оценка и пр.) и способов направленной организации метаязыковой деятельности субъекта (психолингвистический эксперимент, послеэкспери-ментальное анкетирование).

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней разработан новый подход к выяснению природы сочинительной связи в простом предложении, выявлены параметры синтаксической конструктивности сочинения и текстопроницаемость как одно из важнейших свойств сочинительных конструкций, показана специфика ме-журовневой интеграции в сфере сочинения, выдвинуто понятие "синтагматические феномены сочинительной связи" и создана описательная типология последних, обосновано функциональное понимание психолингвистической грамматики и соотнесение речемыслительных операций структурирования сочинительных отношений с ее единицами, разработана психолингвистическая модель сочинительных отношений.

Практическое применение результаты работы могут найти в оптимизации методики развития речи в школе и в уточнении лингводидактических представлений о формировании у школьников синтаксической компетенции на родном языке, а также в освещении многих спорных вопросов таких профилирующих вузовских дисциплин, как общее языкознание, общий и русский синтаксис, психолингвистика. Получившая в работе детальное освещение теория психолингвистического эксперимента, в том числе описание конкретных экспериментальных методик и процедуры послеэксперименталь-ного анкетирования, адаптирована для ее использования при разработке соответствующих разделов в учебных пособиях по психолингвистике и психологии речи. Иллюстративный материал, представленный в диссертации, может как непосредственно применяться в школьной и вузовской практике синтаксического, пунктуационного и лингвос-тилистического анализа осложненного предложения, так и служить проектной основой для создания сборника дидактических материалов по синтаксису простого предложения. Кроме того, в работе обсуждается вопрос о сужении списка речевых ошибок применительно к построениям с сочинительной связью в письменной речи, что имеет важное значение как для типологизации речевых ошибок и их профилактики в школьном обучении, так и для практики редактирования письменных текстов внешкольного профиля.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась в отделе экспериментальных исследований речи Института языкознания РАН. Основные теоретические положения и практические результаты были представлены автором на 19 международных, всероссийских и межвузовских конференциях, в том числе на XIII Международном симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации (Москва, ИЯ РАН, МГЛУ, 2000 г.), на Всероссийской научной конференции "Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты" (Пенза, ИП и ИЯ РАН, ПГПУ им. В.Г. Белинского, 2001-2004 гг.), на Юбилейной межвузовской конференции "Актуальные проблемы общего и восточного языкознания" (Москва, ИСАА при МГУ им. М.В. Ломоносова, 2002 г.), на Всероссийской конференции "Языковое сознание и текст: теоретические и прикладные аспекты" (Москва, ИЯ РАН, 2003 г.), на Всероссийской научно-практической конференции "Теория и типология грамматических систем" (Ижевск, УдмГУ, 2003 г.) и др. По теме диссертации опубликовано 32 научных работы общим объемом 45,2 п.л., в том числе две монографии - 28 п.л. и 4,6 п.л.

Структура диссертации обусловлена изложенными выше целью и задачами, а также теоретико-экспериментальным подходом к исследованию сочинительных конструкций в тексте: она состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 398 наименовании, в том числе 48 - на иностранных языках.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Сигал, Кирилл Яковлевич

Выводы

Как нам представляется, результаты проведенного эксперимента в целом подтверждают выдвинутую гипотезу. Прежде всего констатируем следующее: преобладание отрицательных ответов на основной вопрос экспериментального задания (см. анкету) показывает, что упорядочивание компонентов сочинительной конструкции при порождении речи не является произвольным, а определяется некими правилами, действующими с высокой степенью вероятности. То обстоятельство, что только в одном случае, а именно в реакциях на стимул № 8, отрицательные ответы были даны всеми испытуемыми (100%), свидетельствует об особом характере этих правил. Они отражают действие процесса фразеологизации (или шире - стереотипизации), пронизывающего в языковой способности индивида не только сегментные отрезки, разнообразные "chunks", ставшие продуктами мнемической формы отражения речевого потока, но и собственно динамические схемы сочетаемости, имеющие функциональные аналоги в механизмах синтаксической "упаковки" мысли. Как показывает количественный анализ экспериментальных данных, эти правила далеки от облигаторности реализации, т.е. от основного признака грамматического правила в традиционном понимании последнего, они обобщают тенденции построения текста и закрепляют их в виде особых стереотипических образований. Существование подобных правил в языковой способности индивида, вслед за A.M. Шахнаровичем трактуемых нами как прескрипторные, показывает, что ". грамматика кончается уже внутри отдельного предложения, поскольку она не определяет полностью всей его структуры" [Хендрикс 1980, 174]. Вместе с тем различное соотношение отрицательных и положительных ответов на разные стимулы обнаруживает неоднородность правил линеаризации компонентов сочинительной конструкции.

Реакции испытуемых на предложенные в анкете стимулы (или, соответственно, их реконструкты) получили мотивировку в метаязыковых комментариях, языковой состав которых опосредованно связан с задействованными при редактировании, т.е. при пассивном порождении, текста правилами линеаризации компонентов сочинительной конструкции (см. выше качественный анализ метатекстов). Это обстоятельство, как нам представляется, в полной мере подтверждает экспериментальную гипотезу: при порождении письменной речи действие правил линеаризации подкрепляется метаязыковым осознанием факта значимости упорядочивания сочиненных компонентов. И хотя в режиме реального порождения оно, по-видимому, может упреждать, сопровождать или завершать осуществление данной речемыслительной операции, проведенный эксперимент был способен зафиксировать лишь эффект присутствия метаязыкового осознания, так как в самой процедуре эксперимента предусматривалась работа испытуемых с уже "готовыми" текстами, а метаязыковые комментарии давались post factum.

Качественный анализ метатекстов обнаруживает, что в языковой способности индивида разграничиваются по крайней мере два макротипа правил линеаризации компонентов сочинительных конструкций: семантический и прагматический. Особенно показательна их дифференциация на лексическом уровне метатекстовой репрезентации: для метаязыкового описания первых используется лексика из функционально-семантического поля временного порядка, для метаязыкового описания вторых - разнообразные лексические единицы с семантикой иерархических отношений. Не менее существенными представляются и синтаксические различия соответствующих метатекстов: метаязыковые описания семантических правил линеаризации часто строятся на основе паратактических структур с эксплицитными показателями (индексами) необратимости временной последовательности, тогда как в метаязыковых описаниях прагматических правил линеаризации встречаются сравнительные конструкции с формами компаратива имен прилагательных, обозначающих иерархические отношения (более важное и т.п.). При этом, по данным структурно-семантического анализа метатекстов, функционирование правил линеаризации обоих макротипов основано на осознании индивидом структурности сочинительного ряда: последовательности его составляющих в линейно-речевой цепи и выделенности его инициальной позиции.

Тот факт, что на один и тот же ответ (чаще всего отрицательный) могут высказываться испытуемыми различные мотивирующие суждения, никак не опровергает этих выводов. Во-первых, все отмеченные различия носят как бы моделируемый характер: так, в частности, отрицательные ответы на стимул № 2 или на стимул № 8 объясняются в по-слеэкспериментальных записях испытуемых необратимостью отношений временной последовательности или отношений обусловленности. Но здесь мы имеем дело, так сказать, с различиями на фоне сходства: отношения обусловленности предполагают разновременность причины и следствия, условия и следствия и т.п., а на отношения временной последовательности нередко "наслаиваются" отношения обусловленности (в том числе и в виде особой коннотации). Во-вторых, эти различия обнаруживают важнейшее свойство собственно метаязыковой функции, которая заключается в способности языка к самоописанию, но не к самообъяснению. Объяснение поведения языковых элементов в речи является способностью индивида, привносящего в свои произвольные/непроизвольные метатексты функционально детерминированные знания и представления о языке, а также оценки фактов речи. По этой причине метатексты не могут быть воспроизводимыми по своему содержанию, их содержательное варьирование определяется индивидуальными особенностями homo loquens'a, выступающего как субъект метаязыковой деятельности. Подчеркнем для сравнения, что в профессиональных метатекстах варьирование касается гораздо в большей степени формальной организации метатекста, отражающей те или иные способы вербализации (и, главное, формализации) научного знания о языке.

Обращает на себя внимание констатация подлинных мотивов выбора испытуемыми некоторых положительных ответов на основной вопрос экспериментального задания. Предложившие их испытуемые фактически раскрывали в своих метатекстах подмену исходных условий выполняемого ими экспериментального задания. В таких случаях наблюдается эффект непроизвольного видоизменения инструкции, и, следовательно, отдельные положительные ответы для чистоты описания эксперимента должны вообще выбраковываться (см., например, мотивировку положительного ответа на стимул № 11 в анк. № 20, м., 17 л.). В изложенных выше результатах количественного анализа мы учитывали, однако, и их, поскольку для последовательной реализации этого требования к обработке экспериментальных данных необходимо, по крайней мере, чтобы метаязыковые комментарии давались испытуемыми при ответе на каждый стимул. Между тем в проведенном эксперименте преобладали все же метаязыковые комментарии на отрицательные ответы. Возможно, здесь проявилась некая общая психологическая закономерность, состоящая в том, что испытуемые стремятся объяснять прежде всего то, что ими было реконструировано, т.е. то, что вызвало их речевую активность не только в форме метаязыковой реакции, но и в форме "промежуточного" речевого действия.

Так как проверяемой гипотезой прямо предполагается, что действие правил линеаризации при порождении письменного речевого высказывания с сочинением осуществляется при посредстве метаязыковой рефлексии, остановимся в заключение на тех относящихся к проблеме метаязыковой функции общетеоретических положениях, которые могут быть сформулированы по данным проведенного психолингвистического эксперимента. Во-первых, метаязыковая функция, отражающая способность языка к самоописанию, не является обособленной его функцией, действующей только в процессе языкового выражения профессиональной или профанной метаязыковой рефлексии. Действие метаязыковой функции "встроено" в сам механизм порождения письменной (и, по-видимому, некоторых разновидностей устной) речи, в частности в опосредование отдельных речемыс-лительных операций, подчас выводящееся в предметный текст. Во-вторых, метаязыковая функция организует и структурирует языковой опыт индивида, который онтогенетически включен в когнитивное "картирование" предметных отношений. Об этом свидетельствуют многие рассмотренные выше метатексты наших испытуемых, в которых представлен ход осмысления синтаксических особенностей речи (в данном случае - порядка компонентов сочинительных конструкций) через обращение к предметным отношениям. И здесь мы не можем не вспомнить глубокого и не оцененного еще по достоинству теоретического положения A.M. Шахнаровича о том, что "развернутый текст коммуникативного акта содержит в "снятом" виде всю историю онтогенетического формирования языковой способности" [Шахнарович 2001, 642]. По-видимому, это положение может быть отнесено и к метатекстам, представляющим наиболее завершенную коммуникативную форму реализации метаязыковой функции в обыденной и экспериментально санкционированной речи. В-третьих, описание репрезентантов метаязыковой функции в речи, как показал проведенный анализ экспериментального материала, не может быть "анонимным", производимым безотносительно к тому, на какие языковые единицы, свойства, отношения и т.п. направлена метаязыковая рефлексия, поскольку метаединицы обыденной речи формируются в процессе отвлечения свойств отображаемых языковых явлений и напрямую связаны с их субстанциальной стороной.

3.5. Психолингвистическая модель сочинительных отношений

Переходя к описанию психолингвистической модели сочинительных отношений (см. ниже схему № 1), результирующей всестороннее исследование сочинительной связи на фоне порождения письменного текста, остановимся предварительно на определении этой модели и на базовых принципах ее построения. Как было отмечено в З.1., психолингвистическая модель сочинительных отношений как частная модель синтаксического явления представляет собой знаковую (логическую) схему, воспроизводящую системно релевантные характеристики сочинения в условиях их функционального взаимодействия при порождении речевого высказывания. Подобно любому модельному образованию, данная схема условна и композитивна, т.е., во-первых, она необязательно отображает подлинный речемыслительный механизм сочинения и необязательно в целом обладает "психической реальностью", хотя, безусловно, в ней могут быть зафиксированы реально осуществляемые говорящим на уровне навыка речемыслительные операции и вероятностные функциональные связи между ними; во-вторых, вследствие графической визуализации она представлена как сукцессивный блок речемыслительных операций, следующих друг за другом, тогда как по сути дела в этой схеме выведен аналитический проект симультанного процесса, динамические составляющие которого и характер связей между ними устанавливаются лингвистом в ходе внутритекстовой многоэтапной препарации "готовых" сочинительных структур и специальных психолингвистических экспериментов. Вместе с тем предлагаемая психолингвистическая модель сочинительных отношений носит предельно обобщенный, генерализованный характер, ибо в ней учтены все возможные порождающие операции и индуцирующие способ их осуществления разнотипные факторы, могущие быть экспериментально обособлены в условиях письменной речевой деятельности. В иной коммуникативно-экологической среде данная модель может выступать в редуцированном виде, т.е. с пропуском отдельных звеньев или с их деактуализацией, а может и вовсе не использоваться, если, например, сочинительная конструкция представляет в речи тот или иной фразеокомплекс (см., в частности, [Хмелева 1973]), узуально закрепленное номинативное единство или результат применения операции сочинительного сокращения при редактировании своего или чужого текста. Наконец, существенной чертой психолингвистической модели сочинительных отношений является то, что в речевой деятельности говорящего она не самостоятельна, а представляет собой факультативную часть или факультативный сегмент общей модели порождения речевого высказывания и тем самым обладает способностью к функциональной адаптации на двух уровнях: предложения-высказывания как такового и предложения-высказывания как интегранта текста.

Являясь факультативным сегментом общей модели порождения речевого высказывания (по А.А. Леонтьеву), психолингвистическая модель сочинительных отношений строится на тех же методологических принципах, что и последняя: а) на принципе отнесения категорий анализа сочинительных отношений к речемыслительным операциям (а не к собственно конструктивным параметрам); б) на принципе многофазовости, отражающем базовую психологическую структуру речевого действия; в) на принципах эври-стичности и эквифинальности, согласно которым сочинительная конструкция может появиться в речевом высказывании благодаря психологически различным процессам (полной/частичной реализации порождающей схемы, воспроизведению холистически сохраняемой единицы и пр.), оптимальным в тех или иных коммуникативных условиях; г) на принципе многофакторной детерминации модели речевого действия в целом и каждой речемыслительной операции в отдельности (системно-языковые, текстовые факторы, когнитивно-прагматико-эмотивные установки говорящего) и, наконец, д) на принципе экспериментального подтверждения отдельных звеньев модели.

Вместе с тем порождение сочинительных отношений - всего лишь частный и, более того, факультативный субпроцесс в порождении речевого высказывания в целом, а следовательно, созданную нами модель необходимо обоснованно "инкорпорировать" в общую модель порождения речевого высказывания. По экспериментальным данным М. Гарретга, макроуровень предложений при порождении речи делится на два уровня: функциональный и позиционный (курсив мой. — К.С.), причем на первом уровне осуществляется мультифразовое планирование, а на втором - планирование одной фразы -синтагмы [Garrett 1982]. Согласно Е.С. Кубряковой, "синтаксическая схема предложения создается а) в ходе формирования пропозиции как ее основы и б) развертывания и уточнения одного или другого члена пропозиции или того и другого одновременно" [Кубрякова 1986, 107]. При этом "большой синтаксис предоставляет правила организации предложения и высказывания, малый - правила организации отдельных номинативных блоков как членов предложения, как тех компонентов, которые занимают в схеме предложения определенную синтаксическую позицию (курсив мой. - К.С.)" [там же, 108]. Поскольку сочинительные отношения организуют, как правило, синтаксические ряды слов внутри одной синтаксической позиции (и реже - ряды разнофункциональных и, соответственно, разнопозиционных синтаксических компонентов) и относятся к ведению малого синтаксиса, связанного "с характеристикой несентенциональных, непредикативных типов отношений" [там же, 107], их структурирование начинается, по-видимому, лишь тогда, когда не только создана программа речевого высказывания, но и определились позиционные звенья будущего речевого высказывания и способы их лек-сико-грамматического оформления. Однако помещая психолингвистическую модель сочинительных отношений на этап лексико-грамматического развертывания (см. З.1.), следует иметь в виду вытекающее из идеи изначальной несформированности синтаксической структуры речевого высказывания чередование прямо- и обратнонаправленных ходов при его создании: возникнув как семантическая целесообразность на этапе лексико-грамматического развертывания, сочинение должно быть "спланировано" в дополнительной субоперации на этапе программирования, а затем синтаксически реализовано в позиционной структуре речевого высказывания. Именно поэтому в схеме № 1 разграничиваются структурирование сочинительных отношений и внутрипозиционное программирование: первый процесс, более глобальный, состоит в осуществлении всех ре-чемыслительных операций, необходимых для формирования сочинительной структуры, обладающей определенным семантическим содержанием, и охватывает как довербаль-ное ее опосредование, так и конкретный способ синтаксической реализации; второй процесс направлен на речемыслительное планирование будущей сочинительной конструкции, производимое путем взаимообусловленных актов выбора системно релевантных элементов ее структуры. При порождении речевого высказывания с сочинением явно усложняется и его операциональное обеспечение, так как определенное позиционное звено не просто заполняется теми или иными ассоциированными словоформами, а служит функционально-семантическим основанием для их вторичной синтаксизации на основе сочинительной связи.

В целом предложенная в схеме № 1 психолингвистическая модель сочинительных отношений является теоретическим конструктом, выстроенным на основе общепринятых в парадигме функционализма представлений о мотивированности синтаксических структур как комплексных языковых знаков текстовыми и психологическими условиями их использования, а также о сложном лингвокогнитивном механизме "сборки" синтаксических структур, характеризующемся разными типами детерминации (одно- и взаимонаправленной) между отдельными его процедурами, заданными конструктивно необходимыми параметрами той или иной синтаксической структуры в языковой системе. Отсюда и графическая форма данной модели, состоящая из "встроенных" один в другой по принципу "матрешки" прямоугольников и стрелок, указывающих направления детерминации как внутри модели, так и вне ее.

В своих истоках структурирование сочинительных отношений носит довербаль-ный характер и инициируется не самопроизвольно, а в результате возникновения у говорящего коммуникативной потребности не просто в наименовании множества или в указании на него, а в раздельном обозначении всех или только некоторых (коммуникативно и/или структурно достаточных) элементов множества и их дальнейшей формально-смысловой конфигурации. В отличие от других синтаксических способов вербализации концепта МНОЖЕСТВО, в которых предметное множество берется в семантической и номинативной целостности и получает "внешние" характеристики (ср. подчинительное словосочетание пять книг, модель предложения типа Театров - уйма! и т.д.), сочинительная связь требует от говорящего осознания достаточности (эталонной для каждой смысловой разновидности сочинительных отношений) меры сходств и различий у объединяемых в множества предметов, признаков и т.д. Этот когнитивный акт производится благодаря такой единице уровня представлений, как "общая картина" сочинительной конструкции, которая на предметно-изобразительном субстрате позволяет говорящему сделать зримым образ создаваемого предметного (в широком понимании) множества и оценить его адекватность как осмысляемому фрагменту объективной действительности, так и освоенным на уровне речевого навыка ограничениям и допущениям самой сочинительной связи. Будучи имплицитным смысловым (и даже аффективно-смысловым) образованием, "общая картина" сочинительной конструкции является тем творческим моментом, который определяет специфику механизма внутрипозиционного программирования, в каждой из операций которого говорящий осуществляет произвольный выбор (при том, что сами языковые средства используются не произвольно, а функционально!). То, что построение "общей картины" как довербального опосредования сочинительных отношений условно предшествует их программированию, подтверждается тем, что во всех описанных выше экспериментах, направленных на искусственное обособление и изолирование элементарных речемыслительных операций внутрипозиционного программирования, выявлена значимость "общей картины" - интегративно-го смыслового основания - для их применения.

В процессе внутрипозиционного программирования происходит выбор компонентов будущей сочинительной конструкции и их интерпретация формальными значениями сочинительной связи и линейного (текстового) порядка. В схеме № 1 показано, что между тремя данными речемыслительными операциями устанавливаются отношения взаимонаправленной детерминации: так, семантика протокомпонентов и их количественный состав (два компонента/больше двух) в какой-то степени определяют предпочтительный вариант их сочинительной синтаксизации, а для конкретных способов синтаксической категоризации множества далеко не безразличны семантические условия объединения элементов в множество и открытый/закрытый характер этого множества; порядок сочиненных компонентов может обусловливаться семантикой средств сочинительной связи (и тогда внутрипозиционное программирование осуществляется в два этапа, с системно-принудительной линейной разверткой компонентов) и в то же время, организуясь на основе особых правил линеаризации, способен уточнять и семантически профилировать заданное синтаксической категоризацией множества смысловое отношение. Благодаря базовой речемыслительной операции выбора средства связи компонентов сочинительной конструкции опосредованно связаны друг с другом качественный отбор компонентов и их размещение: при соединительных и разделительных отношениях порядок сочиненных компонентов определяется их когнитивной и/или текстовой иерархической организацией; и наоборот, порядок сочиненных (= синтаксически равноправных) компонентов косвенно отображает неравновесность или неодинаковую пространственно-временную локализованность соответствующих элементов, входящих в то или иное предметное множество. При выборе будущих сочиненных компонентов происходит взаимообусловленная селекция словесных знаков как репрезентантов межуров-невой иерархии, с одной стороны, и представителей элементов того или иного предметного множества, с другой, — управляемая синтаксически прогнозируемой формой сочинительной интеграции. При выборе средства связи компонентов сочинительной конструкции (иначе - при синтаксической категоризации множества, состоящей в интерпретации последнего формальными значениями сочинительной связи) осуществляется поиск формальной схемы, оптимально подходящей для вербализации определенным образом сконструированного смыслового содержания: при недостаточности для его выявления бессоюзных схем (соотносительных нулевых маркеров) идет выбор одного из синонимичных союзных маркеров. Связь между двумя названными субоперациями однонаправленная, так как в языковой способности говорящего "перекрещивание" функциональных сфер союзной и бессоюзной связи компонентов сочинительной конструкции незначительно и выбор маркера одного из двух типов стереотипизирован. При выборе порядка компонентов сочинительной конструкции действуют правила линеаризации, отображающие когнитивный опыт говорящего и учет микротекстуальных стратегий процессирования сочинительных рядов. В результате внутрипозиционного программирования, носящего нелинейный характер и по сути дела глобально отображающего функционально-парадигматическую перспективу одной расчлененной синтаксической позиции, образуется сочинительная конструкция, подготовленная к текстовой реализации (а иногда частично уже выведенная в текст).

Будучи завершающим этапом структурирования сочинительных отношений, синтаксическая реализация сочинительной конструкции заключается в помещении данного вторичного синтаксического образования в позиционную структуру речевого высказывания и основывается на допускаемых языковой системой формах адаптации сочинительной конструкции к тексту. При стандартном способе синтаксической реализации сочинительная конструкция занимает одну синтаксическую позицию, ее компоненты отделены друг от друга только сочинительным союзом (или его структемами) и синтаксически детерминируемыми компонентами, ни один из ее неинициальных компонентов синтагматически не изолирован, - в таком случае сочинительная конструкция предстает в речевом высказывании в своем закрепленном в описательной грамматике структурном образце. При синтагматически модифицированном способе синтаксической реализации происходит взаимодействие сочинительной конструкции с повторяющимися словоформами, ее декомпозиция или разного типа синтагматические выделения неинициальных (чаще всего - финального) компонентов (см. 2.5.). На выбор синтагматически модифицированного способа синтаксической реализации сочинительной конструкции влияют преимущественно психолингвистические факторы: инерция информативно значимой лексической единицы, отсроченное планирование состава позиционных звеньев, адресованная маркировка имплицитных смыслов, эмоциональный "перебив" и др. Несмотря на то, что на этапе синтаксического контроля синтагматические феномены сочинительной связи могут подвергаться редактированию, они все же не являются запретными - наоборот, благодаря их относительной стабилизации в письменной речи расширяется функциональный потенциал сочинительной связи и формируются новые способы ее коммуникативной актуализации, закрепляющиеся в языковой системе.

В предлагаемой психолингвистической модели сочинительных отношений важнейшую роль играет текст, выступающий как функциональная среда, в которой и относительно которой осуществляется ориентировка, программирование, реализация и контроль порождаемых сочинительных структур. Все речемыслительные операции структурирования сочинительных отношений обнаруживают зависимость от тех или иных элементов предтекста, набор которых для каждой из них специфичен. Намечая классификацию индуцирующих элементов предтекста, необходимо отметить, что многообразие этих единиц индексального типа обусловлено эквифинальностью самого процесса структурирования сочинительных отношений, в котором состав и последовательность речемысли-тельных операций отличается нестабильностью и вариативностью. Данные послеэкспе-риментальных анкет (см. 3.3. и 3.4.) показывают, что для классификации названных элементов существенны следующие признаки: степень синтагматической близости в левом контексте сочинительной конструкции; включенность в предложение/предикативную конструкцию с сочинением или в предшествующее предложение/предикативную конструкцию; наличие/отсутствие грамматической и/или лексико-семантической связи с компонентами сочинительной конструкции; уровневый статус (лексическая/синтаксическая единица); тип синтаксической единицы; знаменательное/служебное слово. Механизм учета предтекстовых элементов на разных этапах структурирования сочинительных отношений, по-видимому, определяется антиципацией шагов семантического и формальнограмматического развертывания речевого высказывания. Адаптируясь к условиям пред-текста, сочинительная конструкция создает одновременно индуцирующие факторы по-стгекста, направляя стратегии согласования, анафорики, номинативных субституций и, главное, открывая несколько линий для потенциального синтаксического движения речевого высказывания. Таким образом, приведенная в схеме № 1 модель представляет теоретическое обобщение психолингвистического (= функционального) содержания сочинительной связи в сфере простого предложения как текстопроницаемого, текстоформирующего и тексторазвивающего синтаксического явления. * *

В заключение остановимся на общетеоретических положениях, вытекающих из документированного в гл. III экспериментального исследования сочинения, и на прикладном значении предложенной здесь психолингвистической модели сочинительных отношений.

Во-первых, структурирование сочинительных отношений - э то сложная динамическая система взаимосвязанных речемыслительных операций, направленных на вербализацию принципиально подводимых под синтаксическую форму сочинения смысловых содержаний.

Во-вторых, каждый этап внутрипозиционного программирования обеспечен определенными единицами психолингвистической грамматики: когнитивными эталонами формальной семантики сочинительной связи, прагмасинтаксическими стереотипами и прескрипторными правилами, действующими в стабильных контекстных условиях и отображающими комбинаторно-синтаксическое взаимодействие разноуровневых языковых единиц в рамках одного расчлененного позиционного звена речевого высказывания.

В-третьих, структурирование сочинительных отношений является порождающим актом, включенным как элементарное речевое действие в порождение предложения-высказывания и целого текста, и поэтому на его протекание могут влиять многие факторы, значимые в текстообразовании. При этом структурирование сочинительных отношений, подобно порождению текста, характеризуется эквифинальностью, т.е. допустимостью разных способов достижения одного и того же результата в рамках обобщенной схемы и даже вне ее (например, при редактировании текста, как было показано в 1.З., вполне вероятно применение операции сочинительного сокращения).

В-четвертых, психолингвистическая модель сочинительных отношений, представляющая собой теоретический результат обобщения данных экспериментально-эмпирического анализа сочинительных конструкций, обладает в то же время прикладной направленностью. Хотя в методике развития родной речи обучение сочинительной связи и строится на основе овладения отдельными речемыслительными операциями, эта работа может стать более эффективной, если при создании речевых упражнений будет учитываться функциональная взаимосвязь операций внутрипозиционного программирования и их обусловленность текстовыми факторами. В письменной речи детей, повидимому, следует более терпимо относиться к синтагматически модифицированным способам синтаксической реализации сочинительных конструкций, так как в большинстве своем они являются не речевыми ошибками, а узуально закрепленными формами в письменной речевой деятельности (важно, однако, разъяснять при анализе тех же школьных сочинений функциональные особенности подобных построений).

Схема № 1

Психолингвистическая модель сочинительных отношений языковая система С т р У к т

У Р и Р о в А н и Е

ТЕКСТ (предтекст)

U п

Общая картина» сочинительной конструкции (довербальное опосредование синтаксической репрезентации концепта

МНОЖЕСТВО в форме сочинения)

В Н У т р и п о

3 и ц и о н н о Е

Выбор компонентов сочинительной конструкции качественный аспект количественный аспект

I т

Выбор средства связи компонентов сочинительной конструкции (синтаксическая категоризация множества) выбор союзной/ бессоюзной связи лексическая объективация союзного маркера сочинительных отношений

I т

Выбор порядка компонентов сочинительной конструкции

П Р О г р

А М М

И р о в А н и Е

1 i

Синтаксическая реализация сочинительной конструкции стандартный способ или Синтагматически модифицированный способ

С О ч и н и

Т Е Л Ь н ы X о Т н о ш

Е Н И й когниция г о

--------- в о

ПРАГМАЦИЯ р я

--------- щ Е

ЭМОЦИЯ г о и ft ТЕКСТ (посттекст)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сочинение является конструктивной синтаксической формой связи слов, так как оно конституируется относительно самостоятельной и целостной грамматической схемой и служит для представления в языковой структуре концепта МНОЖЕСТВО и способов его синтаксической категоризации. Сочинительные отношения отображают в речевом высказывании сложный процесс вербализации "квантов" смыслового содержания, обладающих достаточной мерой сходств и различий и тем самым принципиально подводимых под синтаксическую форму сочинения, и учета разного рода формальных допущений и ограничений сочинительной связи. Сочинение - комплексная синтаксическая единица, характеризующаяся следующими конструктивными параметрами: а) составом компонентов (п > 2) с вероятностно сбалансированными уровневыми признаками; б) специализированным формальным аппаратом, обеспечивающим синтаксическое равноправие компонентов; в) как правило, семантически и/или прагматически значимым порядком компонентов, - параметрами, в организации которых сочинение противопоставлено подчинению в синтаксической системе языка. Образуя контекстно независимую грамматическую схему сочинения, все названные конструктивные параметры могут, однако, управляться текстовыми факторами при выборе их языковых субституций, — на этом основано такое свойство сочинительных конструкций, как текстопроницаемость.

Состав компонентов сочинительной конструкции определяется их количеством и их интегральными признаками как словесных знаков. На количественный состав сочиненных компонентов накладываются структурно-языковые и коммуникативно-прагматические ограничения. Первые действуют при использовании ряда одиночных и двойных сочинительных союзов, не допускающих продления сочинительного ряда в рамках одного акта связи, при возниковении между сочиненными компонентами отношений обусловленности, при акцентировании семантической противоположности сочиненных компонентов и, наконец, при включении сочинительной конструкции в пояснительный блок с катафорической обобщающей единицей, выраженной количественно-именным словосочетанием; вторые действуют при условии конситуативной достаточности количества сочиненных компонентов. Выбор сочиненных компонентов как словесных знаков обусловлен в первую очередь предметными связями и отношениями в объективной действительности, освоенными и присвоенными когницией, прагмацией и эмоцией говорящего, и только затем специфицируется вероятностно и неосознаваемо отбираемыми системными характеристиками самих компонентов и системными допущениями их сочинительной интеграции. Так, например, в психолингвистических экспериментах установлено, что отнесенность компонентов к одной и той же части речи не является достаточным условием для их сочинительной интеграции и что если в большей степени способствует сочинительной синтаксизации слов такая парадигматическая организация, как синонимия, то в меньшей степени — антонимия. Последнее отражено в собственно языковых закономерностях: отношения семантической противоположности (антонимии) выявляются в сочинительных структурах при жестких формально-синтаксических ограничениях, тогда как сочинительная интеграция синонимов и сино-нимизация в сфере сочинительной связи осуществляется свободно. В целом состав будущих компонентов сочинительной конструкции грамматически санкционирован и их отбор производится с ориентацией на грамматическую схему сочинения.

Порядок компонентов сочинительной конструкции не обладает чаще всего собственно синтаксической значимостью, поскольку он не специфицирован, как правило, реализуемой говорящим грамматической схемой сочинения (ср., однако, противительные союзы или союзы типа не только но и), но он далеко не случаен и отображает семантические и/или прагматические ограничения на размещение сочиненных компонентов в линейно-речевой последовательности. Несмотря на то, что порядок сочиненных компонентов тяготеет к стереотипизации или может быть "запрограммирован" в семантике сочинительного союза, в языковой способности говорящего существуют особые прескрипторные правила линеаризации, основанные на когнитивном и/или тексто-порождающем опыте индивида и определяющие стратегии развертывания сочиненных компонентов. Психолингвистический эксперимент показал, что, хотя на шкале "облига-торность <-> факультативность" различные правила линеаризации стоят ближе то к одному, то к другому полюсу, порядок сочиненных компонентов в исходных (авторских) текстах воспроизводится так или иначе большинством испытуемых. Порядок сочиненных компонентов базируется на осмыслении говорящим предметных отношений и на способности иконически репрезентировать в синтаксической структуре иерархическую или перцептуальную асимметрию смысловых элементов. Текст управляет выбором порядка компонентов сочинительной конструкции благодаря таким субмеханизмам коге-зии, как итерация актуализованного концепта, текстовая пресуппозиция, последовательная семантическая (и шире - когнитивная) соотнесенность с компонентами предшествующей сочинительной конструкции и фокусирование.

Основой формального аппарата сочинительной связи являются сочинительные союзы и нулевые маркеры, соотносимые/не соотносимые с сочинительными союзами, их семантика отображена в языковой способности говорящего в форме когнитивных эталонов, содержащих как рационально-понятийные, так и эмоционально-коннотатив-ные смысловые условия сочинительной интеграции слов. По данным экспериментально-психолингвистического исследования, выбор одного из двух типов сочинительной связи - союзного или бессоюзного - определяется либо прагмасинтаксичес-кими стереотипами, аналогизирующими селективную деятельность говорящего в сходных (но не тождественных) контекстах (при соотносительности маркеров), либо механизмом грамматических обязательств (при несоотносительности маркеров). Осуществляя синтаксическую категоризацию предметных (и иных) множеств путем их интерпретации формальными синтаксическими значениями сочинительной связи ('соединительность', 'разделительность' и т.д.), материально выраженные и нулевые маркеры задают конструктивную схему сочинения, которая координирует все прочие речемыслительные операции (и субоперации) внутрипозиционного программирования: выбор сочиненных компонентов и их размещение в линейном порядке.

Так как сочинительные конструкции не создаются вне текста и реализуются не в изолированном от динамики текстовых связей позиционном звене предложения-высказывания, при порождении текста их создание и синтаксическая реализация могут сопровождаться особыми синтагматическими феноменами, отражающими допустимые в языке комбинаторно-текстовые преобразования сочинительных конструкций. Многообразие выявленных при анализе текстового материала синтагматических феноменов сочинительной связи (см. их описание в 2.5.) свидетельствует о том, что, во-первых, сочинительные конструкции не возникают при порождении текста одномоментно, спонтанно, а являются результатом сложного, ориентированного на адаптацию к условиям текста процесса синтаксического структурирования определенного смыслового содержания, а во-вторых, в языке формируется система синтаксических приемов, предназначенных для актуализации вовлеченных в сферу сочинительного соединения компонентов (особенно неинициальных) и для обеспечения грамматичности внешних синтаксических связей сочинительной конструкции при ее отсроченном планировании.

Психолингвистическая модель сочинительных отношений (см. 3.5.) обобщает экспериментально-эмпирические данные функционального процессуально-динамического анализа сочинительных конструкций в свете сложившихся представлений о "лингвоме-ханике" текстообразования. Безусловно, эта модель не претендует на формальную идентичность реальному процессу и не исключает других возможных путей текстуализации сочинения (например, извлечения из лексикона воспроизводимых единиц со структурой сочинения, сочинительного сокращения при создании вторичного текста и пр.), но, тем не менее, в ней отображен вполне вероятный речемыслительный механизм, отдельные операции которого были к тому же искусственно обособлены и тем самым объективированы в серии психолингвистических экспериментов. Психолингвистическая адекватность данной модели связана с тем, что а) она основана на тех же принципах моделирования, что и общая модель порождения речевого высказывания А.А. Леонтьева, в рамках экспериментального подхода не вызывающая возражений; б) в ней учтен довер-бальный этап структурирования сочинительных отношений, где в форме "общей картины" сочинительной конструкции условно визуализируется и осознается интегративный момент у двух или более смысловых элементов; в) структурирование сочинительных отношений осуществляется не в вакууме, а в живом процессе текстообразования.

Перефразируя JI.C. Выготского, можно сказать, что, представлявшееся прежде простым и чисто механическим актом, структурирование сочинительных отношений в свете исследования оказалось сложным, динамическим процессом опосредования принципиально подводимого под синтаксическую форму сочинения смыслового содержания в языковой системе, тексте и когнитивно-прагматико-эмотивных установках говорящего. В сочинительных конструкциях, кажущихся столь элементарными для поверхностного взгляда, результирована тем самым порождающая речемыслительная активность говорящего, а значит, сочинение может являться средством проникновения в область когнитивной деятельности homo loquens'a.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Сигал, Кирилл Яковлевич, 2004 год

1. Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. Л., 1975. - 275 с.

2. Адмони В.Г. Методика грамматического анализа в "традиционной грамматике"// Вопросы общего языкознания. М., 1964. - с. 42-53.

3. Адмони В.Г. Синтаксис современного немецкого языка (система отношений и система построения). Л., 1973. - 367 с.

4. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. СПб., 1994. - 154 с.

5. Ажеж К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки. М., 2003.-304 с.

6. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М., 1990. — 168 с.

7. Акулович А.И. Семантико-синтаксические отношения в словосочетаниях с несколькими адъективными определениями (на материале немецкого языка)// Семантические аспекты синтаксиса. М., 1989. - с. 3-8.

8. Алпатов В.М. История лингвистических учений. М., 1999. - 368 с.

9. Апресян Ю.Д. О некоторых дискуссионных вопросах теории семантики (ответ Н.Ю. Шведовой)// Вопросы языкознания, № 1, 1971, с. 23-36.

10. Апресян Ю.Д. "Русский синтаксис в научном освещении" в контексте современной лингвистики// В кн.: Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. 8-е изд. -М., 2001. с. III-XXXIII.

11. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике// Известия АН СССР. Серия литературы и языка, т. 32, № 1, 1973, с. 84-89.

12. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999. - 896 с.

13. Атаян Э.Р. Понятие элементарной синтаксической структуры. Ереван, 1964. - 95 с.

14. Ахманова О.С., Долгова О.В. Синтаксическая теория и знание языка// Вопросы языкознания, № 1, 1979, с. 33-39.

15. Ахутина Т.В. Нейролингвистический анализ динамической афазии. (О механизмах построения высказывания). М., 2002. - 144 с.

16. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. М., 2000. — 640 с.

17. Бабенко Л.Г. (ред.) Лингвистический анализ художественного текста. — Екатеринбург, 2000. 534 с.

18. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики// Известия РАН. Серия литературы и языка, т. 56, № 1, 1997, с. 11-21.

19. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. (ред.) Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике. 2-е изд. М., 2001. - 640 с.

20. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. - 616 с.

21. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М., 2001. - 439 с.

22. Белоконева Н.Н. Ряды однородных членов предложения с парадигматически соотносительными компонентами. Автореферат дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1982.-23 с.

23. Белошапкова В.А. Синтаксические связи// Современный русский язык/ Под ред. В .А. Белошапковой. М., 1999. - с. 614-647.

24. Белый А. Мастерство Гоголя: Исследование. М., 1996. - 351 с.

25. Белянин В.П. Введение в психолингвистику. М., 1999. - 128 с.

26. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики. (Модели мира в литературе). М., 2000. - 248 с.

27. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. — 448 с.

28. Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический принцип приоритета и его отражение в грамматике языка// Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987. - с. 52-63.

29. Березин Ф.М. Очерки по истории языкознания в России (конец XIX начало XX в.). -М., 1968.-311 с.

30. Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. М., 1979.-416 с.

31. Блумфилд Л. Язык. М., 1968. - 608 с.

32. Богуславский И.М. Сфера действия лексических единиц. — М., 1996. — 464 с.

33. Бондарко А.В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии. -СПб., 1996.-220 с.

34. Будагов Р.А. Постановка эксперимента в "Русском синтаксисе" A.M. Пешковского// Русский язык за рубежом, № 4, 1970, с. 2-10.

35. Булгаков С.Н. Философия хозяйства// В кн.: Булгаков С.Н. Сочинения в 2-х тт. Том 1. -М., 1993.-с. 47-297.

36. Булгаков С.Н. Философия имени. СПб., 1998. - 447 с.

37. Булыгша Т.В. Язык в сопоставлении со знаковыми системами иных типов// Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. — М., 1970. с. 140-170.

38. Булыгина Г.В. (ред.) Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. -М., 1992.-281 с.

39. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997. - 576 с.

40. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М., 1993. - 528 с.

41. Волгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М., 1991. - 432 с.

42. Валери П. Об искусстве. М., 1993. - 507 с.

43. Ванников Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. М., 1979.-296 с.

44. Васильева Н.В., Виноградов В.А., Шахнарович A.M. Краткий словарь лингвистических терминов. М., 1995. - 175 с.

45. Васильева Н.В. Антропоним и его идентификаторы: лингвистический эксперимент// Кирилло-мефодиевские традиции на Нижней Волге. Вып. 5. Волгоград, 2002. -с. 231-239.

46. Вацлавик П., Бивин Дж., Джексон Д. Прагматика человеческих коммуникаций. -М., 2000. 320 с.

47. Вежбщка А. Метатекст в тексте// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. -М., 1978.-с. 402-421.

48. Виноградов В.А. Категориальная типология и языковой тип. Научн. докл. . докт. филол. наук. -М., 1993. 72 с.

49. Виноградов В.В. Современный русский язык: Грамматическое учение о слове. Вып.И.-М., 1938.-591 с.

50. Виноградов В.В. Вопрос о сочинительных, или однородных, словосочетаниях (о словесных рядах)// Грамматика русского языка. Т.Н. Синтаксис. 4.1. М., 1954 (а). -с. 41-44.

51. Виноградов В.В. Взаимодействие и взаимоотношение словосочетания и предложения// Грамматика русского языка. Т.Н. Синтаксис. 4.1. М., 1954 (б). - с. 44-47.

52. Виноградов В.В. Из истории изучения русского синтаксиса. М., 1958. - 400 с.

53. Вольф Е.М. Анализ текстов и психолингвистическая значимость лингвистических универсалий// Основы теории речевой деятельности. М., 1974. - с. 135-144.

54. Воробьева О.П. Текстовые категории и фактор адресата. Киев, 1993. - 199 с.

55. Воротников Ю.Л. Степени качества в современном русском языке. М., 1999. -281 с.

56. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка. М., 2000. - 502 с.

57. Выготский Л.С. Мышление и речь// В кн.: Выготский JI.C. Собрание сочинений в 6-ти тг. Том II. Проблемы общей психологии. М., 1982. - с. 5-361.

58. Выготский Л.С. О педологическом анализе педагогического процесса//В кн.: Выготский JI.C. Педагогическая психология. М., 1991. - с. 430-449.

59. Габ М.А. Проблемы анализа семантической структуры текста. М., 1992. - 144 с.

60. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998. - 768 с.

61. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981. - 139 с.

62. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М., 1996.-352 с.

63. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1955. - 463 с.

64. Герасимов В.И. К становлению когнитивной грамматики// Современные зарубежные грамматические теории. М., 1985.-е. 213-250.

65. Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. М., 1988. - с. 5-11.

66. Герцен А.И. Дилетантизм в науке// В кн.: Герцен А.И. Сочинения в 9-ти тт. Том И. -М., 1955.-с. 6-327.

67. Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию: Курс лекций. М., 1988. -320 с.

68. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992. - 224 с.

69. Глезер В.Д. Зрение и мышление. Л., 1985. - 246 с.

70. Глухих В.М. Лексический повтор при однородных членах предложения в произведениях В.И. Ленина. Челябинск, 1985. - 88 с.

71. Горкина Н.С. О структуре предложений с однородными членами// Научно-техническая информация, № 2, 1966, с. 34-37.

72. Горшков А.И. Русская стилистика. М., 2001. - 367 с.

73. Григорьева А.К. Ошибки в речи метаязыковой личности// Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Материалы Всероссийской научной конференции. М. - Пенза, 2001.-е. 159-161.

74. Демъянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода//Вопросы языкознания, № 4, 1994, с. 17-33.

75. Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М., 1993. — 248 с.

76. Дмитриева J1.K. Структурные функции категорий однородности, обособления и уточнения. Л., 1983. -47 с.

77. Дмитриева JI.K. Вторичная предикация при однородности как выявление тексто-образующих потенций осложненного предложения// Текстовые реализации и текстооб-разующие функции синтаксических единиц. Л., 1988.-е. 127-139.

78. Дресслер В. Синтаксис текста// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М., 1978.-е. 111-137.

79. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. СПб., 2000. — 320 с.

80. Дымарская-Бабалян И.Н. О связности текста: семантический и грамматический аспект. Ереван, 1988. - 157 с.

81. Дьячкова Н.А. Полипропозитивные структуры в сфере простого предложения. -Екатеринбург, 2002. 280 с.

82. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958. - 404 с.

83. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М., 1982. - 159 с.

84. Жинкин Н.И. Язык, речь, творчество. (Исследования по семиотике, психолингвистике, поэтике). М., 1998. - 366 с.

85. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М., 1991. — 534 с. (в тексте -СРПП)

86. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976. - 307 с. Звегинцев В.А. Мысли о лингвистике. - М., 1996. - 336 с. Зеньковский В.В. Психология детства. - М., 1996. - 336 с.

87. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности. -М., 1992.- 168 с.

88. Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка. -М., 1993. 330 с. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. - М., 1999. - 180 с.

89. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. 2-е изд. М., 2002. - 264 с. Карцевский С.О. Бессоюзие и подчинение в русском языке// Вопросы языкознания, №2, 1961, с. 125-131.

90. Касевич В.Б. Онтолингвистика, типология и языковые правила// Язык и речевая деятельность. Том I. СПб., 1998. - с. 31-40.

91. Кацнельсон С.Д. Речемыслительные процессы// Вопросы языкознания, № 4, 1984, с. 3-12.

92. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М., 2001.864 с.

93. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. М., 2002. - 220 с. Келлер Р. Языковые изменения. - Самара, 1997. - 308 с.

94. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу// Вопросы языкознания, № 5, 1994, с. 126-139.

95. Кибрик АА., Плунгян ВА. Функционализм// Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сб. обзоров. М., 1997. - с. 276-339.

96. Кибрик АА. Три ахиллесовы пяты функционализма// Типология и теория языка: От описания к объяснению. К 60-летию А.Е. Кибрика. М., 1999. - с. 36-49.

97. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992. -336 с.

98. Киклевич А.К. Типология сочинительной связи в славянских языках (на материале простого предложения в польском и русском языках). Автореферат дис. . канд. филол. наук. Минск, 1983. - 20 с.

99. Киселева K.JI., Пайар Д. (ред.) Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания. М., 1998. - 447 с.

100. Киселева Т.Ю. Предложения с повтором лексем в одной и той же синтаксической позиции. Автореферат дис. канд. филол. наук. Л., 1989. - 16 с.

101. Клопова Е.С. Скобки в союзных рядах (к проблеме неоднозначности однородных членов)// Служебные слова и синтаксические связи. Владивосток, 1985. - с. 145-156.

102. Когнитивные исследования в языковедении и зарубежной психологии: Хрестоматия. Барнаул, 2001. - 201 с.

103. Кодзасов С.В., Лауфер Н.И., Саввина Е.Н. Грамматическая структура сочинительных конструкций как результат многофакторного синтеза// Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. — М., 1987. с. 146-220.

104. Кодзасов С.В., Саввина Е.Н. Общие свойства сочинительных конструкций// Там же, с. 147-167.

105. Кодзасов С.В. Число в сочинительных конструкциях// Там же, с. 204-219.

106. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М., 1993. - 224 с.

107. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М., 1984. - 175 с.

108. Косериу Э. Синхрония, диахрония и история. (Проблема языкового изменения). -М., 2001.-204 с.

109. Котцова Е.Е. Структуры с глагольными гипонимами в тексте// Предложение в текстовом аспекте. Вологда, 1985. - с. 104-112.

110. Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. -Иркутск, 2001.-261 с.

111. Красиков Ю.В. Алгоритмы порождения речи. Орджоникидзе, 1990. - 240 с.

112. Крашенинникова Е.А. Рамочная конструкция и ее разрыхление// В кн.: Крашенинникова Е.А. Новое в немецкой грамматике. Вып. 2. М., 1961.-е. 86-92.

113. Кривоносое А.Т. Структурно-функциональные модели в синтаксисе// Вопросы языкознания, № 1, 1971, с. 65-75.

114. Кривоносое А.Т. Система классов слов как отражение структуры языкового сознания. М. - Нью-Йорк, 2001. - 846 с.

115. Кругляк Ю.В. Философско-методологический анализ антиномии "язык-человек". Автореферат дис. канд. философ, наук. Саратов, 1993. - 17 с.

116. Кручинина И.Н. Структура и функции сочинительной связи в русском языке. М., 1988.-212 с.

117. Кубрякова Е.С., Мельников Г.П. О понятии языковой системы и структуры языка// Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М., 1972. - с. 8-91.

118. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986. - 159 с.

119. Кубрякова Е.С. (ред.) Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. — М, 1991.-240 с.

120. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука// Вопросы языкознания, № 4, 1994, с. 34-47.

121. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа)// Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М., 1995. -с. 144-238.

122. Кубрякова Е.С., Демъянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. - 245 с.

123. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. — М., 1997. 331 с.

124. Кубрякова Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике (о концепте КОНТЕЙНЕРА и формах его объективации в языке)// Известия РАН. Серия литературы и языка, т. 58, №5-6, 1999, с. 3-12.

125. Кун Т. Структура научных революций. М., 2001. - с. 8-268.

126. ЛайонзДж. Введение в теоретическую лингвистику. — М., 1978. 544 с.

127. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ// В кн.: Кун Т. Структура научных революций. М., 2001. - с. 269-453.

128. Лауфер Н.И. Линеаризация компонент сочинительной конструкции// Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987. - с. 167-176.

129. Лауфер Н.И. Сочинительные конструкции с соотносительными выражениями// Там же, с. 177-192.

130. Лебедев М.В. Стабильность языкового значения. М., 1998. - 168 с.

131. Левицкий В.В., Стернин ИА. Экспериментальные методы в семасиологии. Воронеж, 1989.-192 с.

132. Левицкий Ю.А. Проблемы сочинения. Пермь, 1980. - 82 с.

133. Левицкий Ю.А. Сочинение в синтаксической системе языка. Автореферат дис. . докт. филол. наук. М., 1984. - 33 с.

134. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса. М., 2002. - 236 с.

135. Лейкина Б.М. Об одном методе описания семантических единиц (множественные объекты смысловой структуры)// Научно-техническая информация. Сер. 2, № 8, 1973, с. 3-12.

136. Лекант П.А. (ред.) Краткий справочник по современному русскому языку. М., 1991.-383 с.

137. Леонтьев А.А. Слово в речевой деятельности. — М., 1965. 246 с.

138. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 1969. - 308 с.

139. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М., 1999. — 287 с.

140. Леонтьев А.А. Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. М. - Воронеж, 2001. - 448 с.

141. Лисоченко Л.В. Контаминация сочинительной и подчинительной связей слов в структуре простого предложения: Лекция. Ростов-на-Дону, 1984. - 16 с.

142. Лифенко Л.В. Сочинительный ряд и его роль в выражении количественных значений в современном русском языке. Автореферат дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 1995.-25 с.

143. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1999 (а).-350 с.

144. Ломов Б.Ф. Проблемы и стратегия психологического исследования. М., 1999 (б). -204 с.

145. Ломоносов М.В. Труды по филологии. 1739-1758 гг. M.-JL, 1952. - 995 с.

146. Ломтев Т.П. Основы синтаксиса современного русского языка. М., 1958. - 166 с.

147. Лузина Л.Г. Распределение информации в тексте. (Когнитивные и прагмастили-стические аспекты). -М., 1996. 139 с.

148. Лурия А.Р. Письмо и речь: Нейролингвистические исследования. М., 2002. — 352 с.

149. Лущихина И.М. Экспериментальное исследование психолингвистической значимости грамматической структуры высказывания// Теория речевой деятельности. (Проблемы психолингвистики). М., 1968. - с. 90-101.

150. Львов М.Р. Словарь-справочник по методике русского языка. М., 1988. - 240 с.

151. Майданов А. С. Рост научного знания: взаимодействие традиций и новаций// Эволюция, язык, познание. М., 2000. - с. 245-269.

152. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М., 2003. - 280 с.

153. Маккензен Л. Gutes Deutsch in Schrift und Rede. M., 1998. - 592 c.

154. Мамардашвили M.K. Форма превращенная// Философская энциклопедия. Т.5. М., 1970.-с. 386-389.

155. Матвеева Т. В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий. Свердловск, 1990.- 168 с.

156. Меркулов И.П. Когнитивные типы мышления// Эволюция, язык, познание. М., 2000. - с. 70-83.

157. Мещер А.А. Структурные связи в тексте. (Парентезные конструкции). Кишинев, 1987.- 144 с.

158. Мещер А.А. Прагматика коммуникативных единиц. — Кишинев, 1990. 104 с.

159. Миллер Дж. Психолингвисты. (О представителях новой науки, изучающей язык)// Теория речевой деятельности. (Проблемы психолингвистики). М., 1968. - с. 245-266.

160. Мшославский И.Г. Зачем нужна грамматика? — М., 2000. 168 с.

161. Милых М.К. Прямая речь в художественной прозе. Ростов-на-Дону, 1958. - 239 с.

162. Михеев А.В. Структура концептуальных классов и работы Э. Рош// Экспериментальные методы в психолингвистике. М., 1987. - с. 29-49.

163. Морковкин В.В. (ред.) Словарь структурных слов русского языка. М., 1997. - 420 с.

164. Мурзин JI.H. Синтаксическая деривация. Пермь, 1974. — 170 с.

165. Мурзин JI.H. Логическая и психологическая трактовка синтаксических процессов (русское языкознание конца XVIII начала XX в.). - Пермь, 1980. - 103 с.

166. Налимов В.В. Теория эксперимента. М., 1971. - 207 с.

167. Наумова Т.Н. Психологически ориентированные синтаксические теории в русской и советской лингвистике. Саратов, 1990. - 174 с.

168. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1996. - 760 с.

169. Никитина С.Е., Васильева Н.В. Экспериментальный системный толковый словарь стилистических терминов. М., 1996. - 172 с.

170. Николаева Т.М. Текст// Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. -с. 507.

171. Николаева Т.М. (ред.) Славянские сочинительные союзы. М., 1997. - 81 с.

172. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М., 1983. - 215 с.

173. Норман Б.Ю. Однородные члены предложения в свете современной грамматической теории// Русский язык в национальной школе, № 2, 1976, с. 68-72.

174. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб., 1994. - 228 с.

175. Норман Б.Ю., Киклевич А.К. Сочинительная связь как проявление вероятностного деривационного процесса в синтаксисе// Проблемы дериватологии. Тезисы докладов. Вып. II.-Пермь, 1981.-с. 119-121.

176. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 23-е изд. М., 1990. - 917 с. (в тексте - СО)

177. Ортега-и-Гассет X. Почему мы вновь пришли к философии?// В кн.: Ортега-и-Гассет X. "Дегуманизация искусства" и другие работы. М., 1991. - с. 9-39.

178. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. (Материалы к трансформационной грамматике русского языка). М., 1974. - 292 с.

179. Падучева Е.В. Пресуппозиция// Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1990.-с. 396 .

180. Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М., 1971. - 232 с.

181. Панфилов В.З. Языковые функции// Онтология языка как общественного явления. -М., 1983.-с. 28-36.

182. Перетрухин В.Н. Расширение, распространение и осложнение в простом предложении// НДВШ. Филологические науки, № 4, 1979 (а), с. 46-50.

183. Перетрухин В.Н. Проблемы синтаксиса однородных членов предложения в современном русском языке. Воронеж, 1979 (б). - 209 с.

184. Перетрухин В.Н. Однородные члены предложения в современном русском языке. Автореферат дис. докт. филол. наук. М., 1980. - 33 с.

185. Петерсон М.Н. Союзы// Современный русский язык: Морфология. (Курс лекций). -М., 1952.-с. 432-452.

186. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. 8-е изд. М., 2001. — 544 с.

187. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. СПб., 1997. - 256 с.

188. Пленкин НА. Предупреждение стилистических ошибок на уроках русского языка. -М.-Л., 1964.- 152 с.

189. Полюжин М.М. Основные положения когнитивной грамматики как особого типа описания языка// К юбилею ученого: Сб. научных трудов, посвященный юбилею Е.С. Кубряковой. М., 1997. - с. 91-97.

190. Пономаренко Е.В. Пояснение как языковая единица (к вопросу о функциональных связях дискурса). М., 1999. - 144 с.

191. Понукалин А.А. Метод эксперимента. Саратов, 1996. - 192 с.

192. Попова И.А. Сложносочиненное предложение в современном русском языке// Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950. - с. 355-396.

193. Поппер К. Нормальная наука и опасности, связанные с ней// Кун Т. Структура научных революций. М., 2001. - с. 525-537.

194. Поспелов Н. С. Однородные члены предложения// Грамматика русского языка. Т.П. Синтаксис. Ч. 1. -М., 1954.-е. 600-641.

195. Поспелов Н.С. Выражение временного соотношения между однородными глагольными сказуемыми в строе слитного предложения// Профессору Московского университета академику В.В. Виноградову: Сб. статей по языкознанию. М., 1958. - с. 248-261.

196. Поспелов Н.С. Об однородности и сочинении// Синтаксические связи в русском языке. Владивосток, 1974. - с. 92-94.

197. Постовалова В.И. Язык как деятельность. Опыт интерпретации концепции В. Гумбольдта. М., 1982. - 224 с.

198. Постовалова В.И. Наука о языке в свете идеала цельного знания// Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М., 1995. - с. 342-420.

199. Прияткина А. Ф. Сочинительные связи внутри простого предложения (открытые и закрытые ряды)// Русская грамматика. Т. II. Синтаксис. М., 1980. - с. 166-176.

200. Прияткина А.Ф. Осложненное простое предложение. Владивосток, 1983. - 96 с.

201. Пфютце М. Грамматика и лингвистика текста// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII.-М., 1978.-с. 218-242.

202. Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики// Известия РАН. Серия литературы и языка, т. 59, № 3, 2000, с. 3-15.

203. Реформатский А.А. Техническая редакция книги// В кн.: Реформатский А.А. Лингвистика и поэтика. М., 1987. - с. 141-179.

204. Роговой Б.С. Лингвопсихологические эксперименты с деграмматикализованными текстами// Вопросы общего языкознания. Л., 1965. - с. 117-140.

205. Розенталъ Д.Э. Предложения с однородными членами// Современный русский язык: Синтаксис. М., 1957. - с. 235-256.

206. Розенталъ Д.Э. Справочник по орфографии и пунктуации. -М., 1996. 368 с.

207. Ростова А.Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания (на материале русских говоров Сибири). Томск, 2000. - 193 с.

208. Рубинштейн C.JI. Основы общей психологии. СПб., 2001. - 720 с.

209. Руднев А.Г. Синтаксис осложненного предложения. М., 1959. - 198 с.

210. Румянцева И.М. Психолингвистические механизмы и методы формирования речи. -М., 2000. 134 с.

211. Русская грамматика. Т. II. Синтаксис. М., 1980. - 709 с.

212. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). 2-е изд. М., 2000. - 480 с.

213. Рябцева Н.К. Лингвистическое моделирование естественного интеллекта и представление знаний// Scripta linguisticae applicatae. Проблемы прикладной лингвистики -2001. М„ 2002. - с. 228-251.

214. Саввина Е.Н. Сочинительные конструкции с обобщающими словами// Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987. - с. 192-204.

215. Санников В.З. Русские сочинительные конструкции. (Семантика, прагматика, синтаксис). Автореферат дис. докт. филол. наук. М., 1987. - 52 с.

216. Санников В.З. Русские сочинительные конструкции: Семантика. Прагматика. Синтаксис. М., 1989. - 267 с.

217. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 1999. - 544 с.

218. Сапожников М.И. Обобщающие единицы в предложениях с однородными членами. Автореферат дис. . канд. филол. наук.-М., 1965.-23 с.

219. Сахарный Л.В. Введение в психолингвистику. Л., 1989. - 184 с.

220. Секерина И.А. Психолингвистика// Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сб. обзоров. М., 1997. - с. 231-260.

221. Селиверстова О.Н., Сулейманова О.А. Эксперимент в семантике// Известия АН СССР. Серия литературы и языка, т. 47, № 5, 1988, с. 431-443.

222. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. - 656 с.

223. Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М., 1983.320 с.

224. Серио П. Структура и целостность: Об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. 1920 30-е гг. - М., 2001. - 360 с.

225. Сеченов И.М. Элементы мысли. СПб., 2001.-416 с.

226. Сивоконь П.Е. Методологические проблемы естественнонаучного эксперимента. -М., 1968.-370 с.

227. Сигал КЯ. Расположение однородных актантов и принцип иконичности// Известия РАН. Серия литературы и языка, т. 55, № 4, 1996, с. 67-76.

228. Сигал К.Я. Проблема иконичности в языке (обзор литературы)// Вопросы языкознания, № 6, 1997, с. 100-120.

229. Сигал К.Я. Проблема иконичности в языке (на материале русского синтаксиса). Дис. канд. филол. наук. М.: Институт языкознания РАН, 1999. - 240 с.

230. Сигал КЯ. Сочинительные конструкции и дискурс// Известия РАН. Серия литературы и языка, т. 60, № 5,2001 (а), с. 42-45.

231. Сигал КЯ. Экспериментальное исследование выбора союзной/ бессоюзной связи компонентов сочинительной конструкции (на материале простого предложения). М., 2001 (б). - 110 с.

232. Сигал КЯ. Сочинительные отношения в теории ассоциативной грамматики// Филология и культура. Материалы III Международной конференции. Ч.З. Тамбов, 2001 (в). - с. 94-96.

233. Сигал К.Я. Сочинительная связь в зеркале морфологии (опыт экспериментального исследования)// Проблемы психолингвистики: теория и эксперимент. Сб. научных трудов. М., 2001 (г). - с. 279-284.

234. Сигал К.Я. "Общая картина" сочинительной конструкции с когнитивной точки зрения// Проблемы лингвистики и методики обучения иностранным языкам: традиции и стратегии обновления. Материалы I Международной школы-семинара. Тамбов, 2001 (д). — с. 110-111.

235. Сигал К.Я. Обратный повтор сочинительной конструкции в тексте: Лекция по спецкурсу "Проблемы сочинения". М., 2002 (а). - 16 с.

236. Сигал К.Я. Синтагматика компонентов сочинительного ряда в когнитивно-дискурсивном аспекте// Вопросы филологии, № 1, 2002 (б), с. 14-19.

237. Сигал К.Я. К вопросу о прототипических свойствах сочинительных союзов (существует ли в русском языке союз плюс!)// Языкознание в теории и эксперименте. Сб. научных трудов. М., 2002 (в). - с. 509-515.

238. Сигал К.Я. О семантике сочинительных конструкций с повторяющимся префиксом полу-И Реальность, язык и сознание. Международный межвузовский сб. научных трудов. Вып. 2. Тамбов, 2002 (г). - с. 267-271.

239. Сигал К.Я. Метаязыковая функция в свете экспериментально-психолингвистического исследования сочинительных отношений// Экспериментальные исследования языка и речи. Сб. научных трудов. М., 2003 (а). - с. 25-68.

240. Сигал К.Я. Текстообразующий потенциал расчлененных сочинительных союзов и текстовый компонент их словарных толкований// Теория и типология грамматических систем. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. — Ижевск, 2003 (б).-с. 146-149.

241. Силантьев Е.Е. Синтаксическая специализация обобщающего местоимения "всё" в предложении и в тексте. Автореферат дис. канд. филол. наук. Л., 1985. - 18с.

242. Сильдмяэ И.Я. Искусственный интеллект, знания и мышление (когитология). — Тарту, 1989.-240 с.

243. Слама-Казаку Т. Методология психолингвистики и некоторые ее применения// Психолингвистика за рубежом. М., 1972. - с. 21-30.

244. Слобин Д. Психолингвистика// В кн.: Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. -М., 1976.-с. 17-215.

245. Слюсарева Н.А. Методологический аспект понятия функций языка// Известия АН СССР. Серия литературы и языка, т. 38, № 2, 1979, с. 136-144.

246. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М., 1971. - 294 с.

247. Солнцев В.М. Введение в теорию изолирующих языков. М., 1995. - 352 с.

248. Солсо Р.Л. Когнитивная психология. М., 1996. - 600 с.

249. Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. М., 1985. - 168 с.де Соссюр Ф. Курс общей лингвистики// В кн.: де Соссюр Ф. Труды по языкознанию. -М., 1977.-с. 31-269.

250. Сохин Ф.А. Психолого-педагогические основы развития речи дошкольников. М.Воронеж, 2002. - 224 с.

251. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологическая грамматика. -М., 1981.-360 с.

252. Степанов Ю.С. (ред.) Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. — М., 1995. 432 с.

253. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. -М., 1998. — 784 с.

254. Сухова И.П. Зарамочные однородные члены предложения в структуре текста (на материале современного немецкого языка)// Словосочетание и структура текста. JL, 1978.-с. 86-94.

255. Талми Л. Отношение грамматики к познанию// Вестник МГУ. Серия 9. Филология, 1999, № 1, с. 91-115; № 4, с. 76-104; № 6, с. 88-121.

256. Тарасов Е. Ф. Письменный текст как превращенная форма речевого общения// Материалы V Всесоюзного симпозиума по психолингвистике. М., 1975. - с. 241-243.

257. Тарасов Е.Ф. Тенденции развития психолингвистики. М., 1987. - 168 с.

258. Тезисы Пражского лингвистического кружка// В кн.: Звегинцев В.А. Хрестоматия по истории языкознания XIX-XX веков. М., 1956. - с. 427-443.

259. Текстовые реализации и текстообразующие функции синтаксических единиц. Межвуз. сб. научных трудов. Д., 1988. - 141 с.

260. Тер-Аракелян Р.А. Предложение в тексте. Ереван, 1987. - 174 с.

261. Терц А. (Андрей Синявский) Голос из хора// В кн.: Терц А. (Андрей Синявский) Собр. сочинений в 2-х тт. Том I. М., 1992. - с. 437-669.

262. Тестелец Я.Г. Введение в общий синтаксис. М., 2001. - 800 с.

263. Троицкий Е.Ф. Сочинение тождественных членов// Русский язык в школе, № 6, 1977, с. 104-106.

264. Троицкий Е.Ф. Компоненты сочинительной конструкции и их отношения. Смоленск, 1987.-81 с.

265. Троицкий Е.Ф. Равноправные компоненты сочинительной конструкции. Смоленск, 1988.-80 с.

266. Троицкий Е.Ф. Компоненты сочинительной конструкции и их взаимоотношения. Автореферат дис. . докт. филол. наук. М., 1990. - 30 с.

267. Тураева З.Я. Лингвистика текста. М., 1986. - 126 с.

268. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности// Вопросы языкознания, №3, 1994, с. 105-114.

269. Убрятова Е.И. (ред.) Грамматика современного якутского литературного языка. Т. И. Синтаксис. Новосибирск, 1995. - 336 с.

270. Узнадзе Д.Н. Психология установки. СПб., 2001. - 416 с.

271. Урысон Е.В. Русский союз и частица "и": структура значения// Вопросы языкознания, №3,2000, с. 97-121.

272. У ханов Г. П. Придаточное в сочетании с однородным ему членом предложения// Синтаксис и стилистика. М., 1976. - с. 217-237.

273. Филиппенко К.К. Односубъектные предложения с несколькими сказуемыми. — Казань, 1985. 74 с.

274. Флоренский П., свящ. Сочинения в 4-х тт. Том 3 (1). М., 1999. - 623 с.

275. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический аспект. -М., 2002.-216 с.

276. Фролов И.Т. (ред.) Философский словарь. М., 1991. - 560 с.

277. Фрумкина P.M. Соотношение точных методов и гуманитарного подхода: лингвистика, психология, психолингвистика// Известия АН СССР. Серия литературы и языка, т. 37, №4, 1978, с. 318-332.

278. Фрумкина P.M. Лингвистическая гипотеза и эксперимент (о специфике гипотез в психолингвистике)// Гипотеза в современной лингвистике. М., 1980. - с. 183-216.

279. Фрумкина P.M. "Язык и мышление" как проблема лингвистического эксперимента// Известия АН СССР. Серия литературы и языка, т. 40, № 3, 1981, с. 225-236.

280. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология?// Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М., 1995. - с. 74-117.

281. Фрумкина P.M. Психолингвистика. М., 2001. — 320 с.

282. Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Сб. обзоров. М., 1997. - 455 с. (в тексте - ФНСАЛ)

283. Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика: Курс лекций. Словарь риторических приемов. Ростов-на-Дону, 1999. - 320 с.

284. Харре Р. Вторая когнитивная революция// Психологический журнал, т. 17, № 2, 1996, с. 3-15.

285. Хендрикс У. Стиль и лингвистика текста// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX.-М., 1980.-с. 172-211.

286. Хмелева В.Н. Фразеологические единицы с сочинительными союзами. Автореферат дис. канд. филол. наук. М., 1973. - 21 с.

287. Хоккет Ч. Грамматика для слушающего// Новое в лингвистике. Вып. IV. М., 1965.-с. 139-166.

288. Холодов Н.Н., Страшнова Н.В. Сопоставительное исследование сложносочиненных предложений и предложений с однородными членами// Синтаксис предложения и текста. Воронеж, 1985. - с. 72-79.

289. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979. - 304 с.

290. Хомский Н. О понятии "правило грамматики"// Новое в лингвистике. Вып. IV. -М., 1965.-с. 34-65.

291. Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. М., 1972. - 259 с.

292. Хомский Н. Синтаксические структуры// В кн.: Ельмслев Л., Хомский Н. Благовещенск, 2000. - с. 23-138.

293. Хроленко А.Т. Архаическое ли явление паратаксические конструкции?// Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1973. - с. 38-46.

294. Хэллидей М.А.К. Место "функциональной перспективы предложения" (ФПП) в системе лингвистического описания// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. — М., 1978.-с. 138-148.

295. Цейтлин С.Н. Речевые ошибки и их предупреждение. СПб., 1997. - 192 с.

296. Чайковский P.P. Стилистические функции асиндетической и полисиндетической связи в современной немецкой художественной прозе (к проблеме экспрессивности синтаксиса). Автореферат дис. канд. филол. наук. М., 1972. — 28 с.

297. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике// Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сб. обзоров. М., 1997. - с. 340-369.

298. Черных П.Я. Историческая грамматика русского языка. М., 1962. - 375 с.

299. Чертов Л. Ф. Особенности пространственного семиозиса// Метафизические исследования. Вып. XI. Язык. СПб., 1999.-с. 140-155.

300. Чеснокова Л.Д. Семантика сочинительных связей в структуре простого предложения// Предложение и текст в семантическом аспекте. Калинин, 1978. - с. 146-153.

301. Чеснокова Л.Д. Связи слов в современном русском языке. М., 1980. - 110 с.

302. Чеснокова Л.Д. Категория количества и синтаксические структуры// Вопросы языкознания, № 2, 1981, с. 44-52.

303. Чеснокова Л.Д. Категория количества и способы ее выражения в современном русском языке. Таганрог, 1992. - 178 с.

304. Чейф У. Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точка зрения// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. М., 1982. - с. 277-316.

305. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. 3-е изд. М., 2001. - 624 с.

306. Шахнарович A.M. Лингвистический эксперимент как метод лингвистического и психолингвистического исследования// Основы теории речевой деятельности. М., 1974.-с. 129-134.

307. Шахнарович A.M. Языковая способность// Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. - с. 617.

308. Шахнарович A.M. Избранные труды, воспоминания друзей и учеников/ Сост. Н.Н. Шахнарович. М., 2001. - 727 с.

309. Шахнарович A.M., Графова Т.А. Экспериментальное исследование реализации эмотивности в речевой деятельности// Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. — М., 1991. с. 99-113.

310. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. Психолингвистический анализ семантики и грамматики (на материале онтогенеза речи). М., 1990. - 168 с.

311. Шварцкопф Б.С. Оценки говорящими фактов речи (лингвистический аспект). Автореферат дис. канд. филол. наук. М., 1971. - 10 с.

312. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 2003. - 378 с.

313. Ширяев Е.Н. Дифференциация сочинительных и подчинительных союзов на синтаксической основе// НДВШ. Филологические науки, № 2, 1980, с. 49-54.

314. Ширяев Е.Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке. -М., 1986.-223 с.

315. Ширяев Е.Н. Синтаксис// В кн.: Русский язык. Ч.Н./ Под ред. Л.Ю. Максимова. -М., 1989.-с. 179-285.

316. Ширяев Е.Н. Московская лингвистическая школа и синтаксис// Язык: система и подсистемы. К 70-летию М.В. Панова. -М., 1990. с. 118-129.

317. Штульман Э.А. Основы эксперимента в методике обучения иностранным языкам. -Воронеж, 1971.- 144 с.

318. Шутова Е.И. Вопросы теории синтаксиса. На основе сопоставления китайского и русского языков. М., 1984. - 262 с.

319. Щеглов Ю.К. Очерк грамматики языка хауса. М., 1970. - 288 с.

320. Щерба Л.В. О частях речи в русском языке// В кн.: Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. - с. 63-84.

321. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. - 428 с.

322. Якобсон P.O. В поисках сущности языка// Семиотика. М., 1983. - с. 102-117.

323. Якобсон P.O. Язык и бессознательное. М., 1996. - 248 с.

324. Якубинский Л.П. Язык и его функционирование. М., 1986. - 208 с.

325. Ярцева В.Н. Пределы развертывания синтаксических структур в связи с объемом информации// Инвариантные синтаксические значения и струтура предложения. М., 1969.-с. 163-178.

326. Aitchison J. "Say, say it again Sam": The treatment of repetition in linguistics// Repetition/ Ed. By A. Fischer. Tubingen, 1994. - p. 15-34.

327. Bednarczuk L. Indo-european parataxis. Krakow, 1971. — 168 p.

328. Chomsky N. Conjunction// Modern studies in English. Readings in transformational grammar. Englewood Cliffs, New Jersey, 1969. - p. 73-74.

329. Christensen L.B. Experimental methodology. Boston, 1980. - 372 p.

330. Cooper W.E., Ross J.R.A. World order// Papers from the parasession on functionalism. -Chicago, 1975.-p. 63-111.

331. Derwing B.L. Against autonomous linguistics// Evidence and argumentation in linguistics. Berlin; New York, 1980. - p. 163-189.

332. DikS.C. Coordination. Its implication for the theory of general linguistics. Amsterdam, 1968. - 318 p.

333. Dik S.C. Functional grammar. — Amsterdam, 1979. 230 p.

334. DikS.C. Seventeen sentences// Syntax and semantics, Vol. 13, № 1, 1980, p. 45-75.

335. Dik S.C. On the notion "Functional explanation"// Belgian Journal of Linguistics, Vol. 1, 1986, p. 11-52.

336. Frazier L., Munn A., Clifton Ch. Processing coordinate structures// Journal of Psycholinguists Research, Vol. 29, № 4, 2000, p. 343-370.

337. Garrett M.F. Productions of speech: Observations from normal and pathological language use// Normality and pathology in cognitive functions. London, 1982. - p. 19-76.

338. Givon T. Functionalism and grammar. Amsterdam, 1995. - 486 p.

339. Gleitman H., Gleitman L. Language use and language judgement// Individual differences in language ability and language behavior. New York, 1979. - p. 103-126.

340. Gleitman L. Coordinating conjunctions in English// Language, Vol. 41, № 2, 1965, p. 260-293.

341. Haiman J. Symmetry// Iconicity in syntax/ Ed. by J. Haiman. Amsterdam-Philadelphia, 1985.-p. 151-183.

342. Harman G. Cognitive science?// The making of cognitive science: Essays in honor of George A. Miller. Cambridge, 1990. - p. 258-268.

343. Holzkamp K. Theorie und Experiment in der Psychologie. Eine grundlagen-kritische Untersuchung. Berlin, 1964. - 292 S.

344. Jakobson R. Concluding statement: linguistics and poetics// Style in language. Cambridge, New York, 1960. - p. 350-373.

345. Jakobson R. Language in relation to other communications systems// Jakobson R. Selected writings. II. Word and language. The Hague, 1971. - p. 697-710.

346. Matthews P.H. Review of S.C. Dik "Coordination. Its implications for the theory of general linguistics" (Amsterdam, 1968) // Lingua, Vol. 23, 1969, p. 349-371.

347. Matthews P.H. Syntax. Cambridge, 1981.-306 p.

348. Newmeyer F. J. Functional explanation in linguistics and the origins of language// Language & Communication, Vol. 11, № 1-2,1991, p. 3-28.

349. Newmeyer F.J. Iconicity and generative grammar// Language, Vol. 86, № 4, 1992, p. 756-785.van Oirsouw R.R. The syntax of coordination. London, 1987. - 295 p.

350. Paivio A. Mental representations: A dual coding approach. Oxford; New York, 1986. -322 p.

351. Percival K. The applicability of Kuhn's paradigms to the history of linguistics// Language, Vol. 52, № 2, 1976, p. 285-294.

352. Prideaux G.D. Psycholinguistics: The experimental study of language. London & Sydney, 1984.-312 p.

353. Ries J. Zur Wortgruppenlehre mit Proben aus einer Wortgruppenlehre der deutschen Sprache der Gegenwart. Prag, 1928. - 151 S.

354. Sandman M. Subordination and coordination// Archivum Linguisticum, Vol. 2, F. 1, 1950, p. 24-38.

355. Schachter P. Constraints on coordination// Language, Vol. 53, № 1, 1977, p. 86-103.

356. Slama-Cazacu Т. P sycholinguistics and linguistics: Old relationships and promising prospects// Proceedings of the Xlll-th International Congress of Linguists. Tokyo, 1983. - p. 305-316.

357. Smith C.S. Ambiguous sentences with and II Modern studies in English. Readings in transformational grammar. Englewood Cliffs, New Jersey, 1969. — p. 75-79.

358. Taylor W.L. "Close procedure": a new tool for measuring readability// Journalism qua-terly, Vol. 30, № 4, 1953, p. 415-433.

359. Thompson S.A. On addressing functional explanation in linguistics// Language & Communications, Vol. 11, № 1-2, 1991, p. 93-96.

360. Weinrich H. Sprache in Texten. Stuttgart, 1976. - 356 S.

361. Wierzbicka A. Struktura gl^boka koniunkcji// Wierzbicka A. Dociekania semantyczne. -Wroslaw, Warszawa, Krakow, 1969. s. 113-131.

362. Yamada S., Igarashi I. Coordination in transformational grammar// Zeitschrift fur Pho-netik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung, Bd. 20, Hf. 1-2, 1967, S. 143-156.

363. Yngye V.H. From grammar to science: New foundations for general linguistics. Amsterdam-Philadelphia, 1996. - 350 p.265 s.