Сны и видения в повестях и рассказах И.С. Тургенева: проблемы мировоззрения и поэтики тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Дедюхина, Ольга Владимировна

• Дедюхина, Ольга Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Дедюхина, Ольга Владимировна

Введение.3

Глава I Формирование поэтики сновидений в «малой» прозе 1840-1850-х годов.28

Глава II Поэтика сновидческих текстов в повестях и рассказах 1860-1870-х годов.73

Глава III Онирический мир «таинственных повестей».130

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Сны и видения в повестях и рассказах И.С. Тургенева: проблемы мировоззрения и поэтики»

Актуальность темы исследования

Сновидения - одна из самых загадочных сторон человеческого бытия и неотъемлемая часть культуры. Наука обладает богатейшим материалом в области осмысления данного явления в философии, эстетике, культурологии, естествознании. Изучение поэтики сновидений является продуктивным направлением литературоведения, интенсифицировавшимся на рубеже XX -XXI веков.

Многие мыслители, поэты, психологи видели определенное сходство между сновидением и творчеством. Так, Х.Л. Борхес полагал, что сны - самый архаичный из видов эстетической деятельности, поскольку, созерцая сны, «мы превращаемся в театр, в зрителей, в актеров; творим сюжет» [51, с.413]. И.Кант, находя взаимосвязь между сновидением и воображением, называл сон «непроизвольным творчеством» [98, т.7, с.213]. Прообразом искусства считал сновидение Ф. Ницше. «Прекрасная иллюзия видений, в создании которых каждый человек является вполне художником, - писал он, - есть предпосылка всех пластических искусств, а также <.> одна из важных сторон поэзии» [170, с.60]. По мысли П.А. Флоренского, так же, как при созерцании сновидения, в художественном творчестве «душа восторгается из дольнего мира и всходит в мир горний. Там, без образов она питается созерцанием сущности горнего мира, осязает вечные ноумены вещей и, напитавшись, обремененная ведением, нисходит вновь в мир дольний. И тут, при этом пути вниз, на границе вхождения в дольнее, ее духовное стяжание облекается в символические образы - те самые, которые, будучи закреплены, дают художественное произведение. Ибо худоэ/сество есть оплотневшее сновидение [курсив мой -О.Д.]» [242, с.352]. «Сны - обрывки, предки замыслов поэм и романов», -однажды заметил В.Б. Шкловский [259, с.213-214]. К.Г. Юнг сопоставлял вымыслы литературные с вымыслами сновидений, литературу со снами.

Великое произведение искусства, - писал он, - похоже на сон, несмотря на кажущуюся ясность, оно не объясняет себя и всегда двусмысленно» [269, с.53].

И современные исследователи по-прежнему стремятся определить черты тождества между сновидением и искусством. «С точки зрения сознания человека, - пишет В.М. Розин, - у искусства и сновидения единая основа -событийная. Видя сон, погружаясь в произведение искусства, мы проживаем определенные события, которые осмысляются как относящиеся к особым символическим реальностям - условным или эстетическим» [204, с.24].

Литература, начиная с античности и заканчивая творениями современных авторов, изобилует описаниями снов и видений, выполняющих различные функции.

В античной литературе, как отмечает Д.А. Нечаенко, «поэтика персонажных сновидений очень близка к породившему и сформировавшему ее фольклорному, мифологическому снотворчеству» [167, с.47]. У Гомера Гипнос, персонифицированный сон, обитает на острове Лемнос и исполняет пожелания богов (например, по просьбе Геры, стремящейся помочь ахейцам, Гипнос усыпляет Зевса). Героев эпосов боги, являющиеся в видениях и сновидениях, предупреждают об опасности, дают им советы в трудных ситуациях, через сон направляют их действия. М.М. Бахтин утверждает, что сновидения в древнем эпосе не обладают преобразующей функцией, не выводят человека за пределы его характера и судьбы, «сон не противопоставляется обычной жизни как другая возможная жизнь» [44, с.171]. В «Одиссее» Гомера сновидения разделяются на ложные и истинные: те, которые проникают в мир через ворота из слоновой кости, лживы и несбыточны, те же, которые проходят роговыми воротами, верны и всегда сбываются.

Античная литература богата примерами вещих сновидений, носящих аллегорический характер. В трагедиях Эсхила, например, пророческие сновидения способствуют драматизации действия и связаны с идеей неотвратимости судьбы. Немаловажное значение имеют вещие сны в греческом и римском романах. Причем, в греческом романе сны и видения осведомляют людей о воле богов не для того, чтобы они могли предотвратить удары судьбы, а для того, чтобы они с большей легкостью переносили свои страдания, в римском же романе они побуждают героев к определенным действиям, к активности.

В поэме римского философа и поэта Лукреция Кара «О природе вещей» утверждается, что боги впервые явились людям в форме сонного видения. Кроме того, Лукреций, стремясь осмыслить причины возникновения сновидных образов, приходит к идее, что в сновидениях отражаются привычные занятия человека, его дневные впечатления, желания, физиологические потребности, ощущаемые во время сна.

В Библии различаются два вида снов: сны обыкновенные, естественные и сны, посылаемые человеку свыше. Последние сны с самых древних времен служили средством для открытия воли Божией человеку, и многие из них отличались своим высокопророческим значением. Пророческих снов достаточно много в Ветхом Завете. Господь давал людям способность истолковывать сны. Так, например, Иосиф получил Божественное откровение истолковывать сны хлебодару и виночерпию, так же и Даниил по Божественному внушению разъяснил сон Навуходоносору. Однако в христианской культуре отмечается отрицательное отношение к толкованию сновидений, так как полное и совершенное откровение воли Божиеи начертано для всех в Евангелии.

Сновидения в литературе средневековья и ренессанса, приходит к выводу О.В. Сергеев, «используются авторами в качестве аллегорий и повествовательных приемов» [211, с.27]. Иногда они могли иметь и символический характер, например, в «Божественной комедии» Данте.

В средневековой европейской литературе существовал жанр видения. Канонические религиозные видения средневековья преследовали дидактические цели, они должны были устрашать грешников посмертными муками ада и утешать праведных рассказом о блаженстве рая.

В культуре позднего средневековья и Возрождения актуализируется философема «жизнь - сон». Она выражена, например, в драме Шекспира «Буря» в монологе герцога Просперо. В комедии «Сон в летнюю ночь» мотив сна занимает центральное место в сюжете, здесь сну уподобляются любовь, поэзия, искусство вообще. В заключительном монологе Пек саму пьесу, если она не понравится, предлагает считать лишь сновидением.

Метафора «жизнь - сон» приобретает особое значение в литературе барокко. Наиболее яркое воплощение она нашла в драме-притче П.Кальдерона «Жизнь есть сон». Принц Сехисмундо - символ страдающего человека, мучительно ищущего свой путь, - в конце концов осознает скоротечность жизни и обретает мудрое смирение. Счастье Сехисмундо также представляется сном:

Да, я узнал, людское счастье

Проходит все, как быстрый сон.

13, с.133]

Сновидения и видения мы можем обнаружить во многих памятниках древнерусской письменности. Разные модели сновидений в древнерусской литературе выделяет Д.А. Нечаенко: это вещий или мистико-пророческий сон; аллегорический публицистический сон; жизненно-практический сон, то есть сон, выступающий как помощник и советчик в затруднительных жизненных обстоятельствах; сны, связанные с вторжением в сферу бессознательного персонажа потусторонних, божественных или демонических, сил; сон, как проявление гипертрофированного самосознания героя-сновидца, означающий поворотный момент в его духовной жизни [см.: 167, с.97]. Одним из самых ярких пророческих снов в древнерусской литературе является сон князя Святослава в «Слове о полку Игореве», насыщенный символикой.

В древнерусской литературе существовал особый жанр публицистики -видение. Этот жанр, усвоенный на Руси вместе с христианством, особенно развился в эпоху Смутного времени. Назначение видения, рассказывающего о появлении высших сил в земном мире, - «выразить в форме "богообщения" волнующую проблему времени и тем самым привлечь высший ценностный план бытия для отклика на реально-исторические события» [193, с.34].

В литературе классицизма сны, как справедливо утверждает В.Н.Касаткина, «оказались приемом дидактических, социально-нравоучительных отступлений и несли в себе незначительное индивидуально-психологическое начало» [100, с.69]. В эпоху классицизма, по мнению О.В.Сергеева, сны были наделены преимущественно полемической или сатирической функцией, выразившейся, например, в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, произведениях Н.И.Новикова [см.211, с.47-49].

Эпоха романтизма открыла глубокий и таинственный микрокосм человеческой души, который мог проявляться через сновидение. По мнению Ю.В. Манна, основной функцией сна у романтиков было завуалировать фантастику. То, что является во сне, «в отношении своего источника остается проблематичным. Вызвано ли сновидение откровением "другой жизни" или всего только субъективной переработкой реальной информации, остается неразъясненным» [139, с.64]. Но главное, в литературе романтизма сновидение явилось воплощением идеи двоемирия и стало мыслиться как универсальный способ постижения тайн бытия. «.Романтические сны были двуедины, как и сама концепция романтической души, - пишет Л.А. Ходанен. - В мистическом познании душа постигала природу, космос, самое себя, это совершалось в состоянии фантазии, экстазов, снов, "безумных" видений гениев, поэтов, музыкантов, художников, то есть творцов. Вместе с тем самая жизнь человека могла пониматься как сон, фантазия, греза мирового разума» [248, № 2, с.50].

Наиболее полно генезис приема сновидения в художественнай культуре прошлого дан в исследованиях О.В. Сергеева «Поэтика сновидений в прозе русских символистов: Валерий Брюсов и Федор Сологуб», Д.А.Нечаенко «Сон, заветных исполненный знаков: таинство сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе».

В литературе реализма онирические1 эпизоды, претерпев определенную трансформацию, заняли свое место в поэтике.

Введение сновидения как литературного приема, мотива сна в художественную ткань произведения является исконной, долговечной традицией русской литературы. «Редкое произведение русской литературы обходится без сна, - констатирует A.M. Ремизов. - В снах не только сегодняшние обрывки дневных впечатлений, недосказанное, недодуманное, <.> в снах дается и познание, и сознание, и провидение, жизнь, изображаемая со сновидениями, развертывается в века и до веку» [201, с. 144].

Сны занимают исключительное по обилию место в творчестве Тургенева. Придавая большое значение снам вообще, являясь прекрасным их рассказчиком (об этом свидетельствуют воспоминания современников писателя, Н.А.Островской, А.Ф. Кони, Людвига Пича, братьев Гонкуров и др., его собственные письма), Тургенев включал сновидения и видения в тексты произведений на протяжении всего творчества, начиная с «Записок охотника» и заканчивая последней повестью «После смерти» («Клара Милич»). А.М.Ремизов, обнаружив в произведениях Тургенева более тридцати снов, назвал его сновидцем. Мотив сна является одним из самых распространенных в творчестве Тургенева мотивов. Безусловно, характер и функции сновидных эпизодов в ранних повестях и рассказах Тургенева и в его поздних творениях, где он погружается в тайны внутренней, психической жизни человека, затрагивает область бессознательного, решает вопрос о соотношении сновидений с реальностью, обращается к проблеме непознанных законов наследственности, различны. Поэтому возникает необходимость комплексного изучения снов и видений тургеневских персонажей, мотива сна для выявления своеобразия их поэтики в разные периоды творчества и определения их роли в художественной системе писателя.

Тургенев вошел в литературу как социальный писатель, создатель ярких типических образов (Рудина, Лаврецкого, Инсарова, Базарова и др.), как Омирический (от гр. oneiros - сновидение) - имеющий отношение к сновидениям, грезам, галлюцинациям. летописец бурной эпохи, ставивший в своих романах, повестях, рассказах, цикле «Записки охотника» самые актуальные проблемы общественного бытия. Однако многие тургеневеды указывают на странную раздвоенность з характере и творчестве писателя. «Рядом с человеком дневным, ясным, рассудительным, твердо стоящим на земле, вырисовывался человек ночной, одолеваемый предчувствиями, ослепленный видениями. За дневными, прекрасно построенными, основательными, ясными романами следовали ночные повести, носившие отпечаток таинственности», - пишет А.Труайя [233,с.217]. Тема таинственного, загадочного, странного в творчестве писателя долгое время оставалась на периферии, и лишь в последние годы интерес исследователей к этой сфере начал неуклонно расти. М.М.Бахтин писал: «Жизнь великих произведений в будущих, далеких от них эпохах., кажется парадоксом. В процессе своей посмертной жизни они обогащаются новыми значениями, новыми смыслами - эти произведения как бы перерастают то, чем они были в эпоху своего создания» [47, с. 18]. Осмысление повестей и рассказов Тургенева в аспекте универсальных проблем, поставленных в них, изучение поэтики ирреального является актуальной задачей тургеневедения, так как расширяет взгляд на Тургенева-художника, способствует созданию целостной картины его творчества, и исследование художественных снов и видений позволяет частично решить эту задачу.

Кроме того, изучение снов и видений в произведениях Тургенева, предпосылок его обращения к мотиву сна позволяет уточнить мировоззренческую позицию писателя. Анализ онирических эпизодов в повестях и рассказах Тургенева интересен и благодаря связи полученных результатов исследования с актуальными вопросами общественного сознания, с проблемами современной духовной жизни, что углубляет представление о значении творчества Тургенева в современном мире. Исследование персонажных снов, видений, мотива сна в прозе Тургенева способствует конкретизации места и роли сновидных эпизодов, мотива сна в системе художественных средств литературы середины и конца XIX века.

Все вышеперечисленные доводы обусловливают актуальность темы диссертационного исследования.

Степень изученности проблемы

Необходимо отметить, что на рубеже XX столетия возрос интерес к проблеме сновидения в сфере гуманитарного знания. В разных аспектах, на междисциплинарном уровне она была рассмотрена на XXVI Вилперовских чтениях «Сон - семиотическое окно» (1993), на конференции «Сны и видения в народной культуре» (1998), организованной Российским Государственным Гуманитарным университетом.

Проблема литературных сновидений поднималась уже исследователями русской литературы конца XIX - начала XX века. Первым среди них может быть назван М.О. Гершензон. В работе «Статьи о Пушкине» (1926) он рассматривает художественные функции мотива сна в поэзии Пушкина, подвергает анализу некоторые особенности поэтики сновидений. Уже М.О.Гершензоном литературному сновидению придается онтологический статус. Исследователь приходит к мысли, что философия сновидения, открывающаяся в творчестве Пушкина, «сложилась у него. безотчетно и вместе логически, работою разума в темной глубине души» [71,с. 110]. Объектом внимания М.О.Гершензона стал и сон Татьяны, в дальнейшем претерпевший множество интерпретаций в литературоведении.

Большой вклад в осмысление генезиса художественных снов и видений был внесен М.М.Бахтиным. В известном труде «Проблемы поэтики Достоевского» (1963) он подверг осмыслению не только особенности сновидений у Достоевского, но и выявил те литературные традиции, которые были продолжены писателем, в частности, мениппейные. В мениппее, в отличие от древнего эпоса, приходит к выводу исследователь, сновидение уже вводится как возможность другой жизни, организованной по иным законам, чем обычная. «Жизнь, увиденная во сне, остраняет обычную жизнь, заставляет понять и оценить ее по-новому. И человек во сне <.> раскрывает в себе новые возможности (и худшие и лучшие), испытывается и проверяется сном.

Иногда сон прямо строится как увенчание-развенчание человека и жизни» [44, с. 171]. Мениппейная традиция художественного использования сна, считает М.М. Бахтин, продолжает жить и в последующем развитии европейской литературы в разных вариациях, в частности, в вариации кризисных снов, приводящих героя к перерождению и обновлению. В работе «Формы времени и хронотопа в романе» (1937-1938) исследователь сопоставляет функциональное значение вещих снов и видений в греческом и римском романах, выявляет пространственно-временные особенности произведений средневековой литературы в форме видений.

Книга известного русского прозаика начала XX века A.M. Ремизова «Огонь вещей» (1954), в которой он выявляет своеобразие сновидений в произведениях Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Тургенева, стала первой значительной работой, указавшей на особую роль сновидной сферы в творчестве русских писателей XIX века. Однако книгу А.М.Ремизова, полную вдохновения, энергии и лиризма, на наш взгляд, нельзя назвать в строгом смысле научной.

И.В. Страхова сновидения в русской классике привлекли, прежде всего, как одна из форм психологического анализа душевной жизни. В своих работах «Художественное познание сновидений» (1947), «Психология сновидений» (1955) он ставил вопрос о научном изучении снов и подчеркивал: «.В художественном изображении сновидений в русской классической литературе были сделаны подлинные психологические открытия, предвосхитившие научное исследование этих психических процессов» [220, с. 139]. И.В.Страхов определяет несколько функций литературных сновидений: во-первых, сновидение может быть формой психологического анализа; во-вторых, приемом характерологии; в-третьих, может выполнять концептуальную роль; в-четвертых, иметь сюжетно-композиционное значение. Однако функциональная значимость литературного сновидения, выявленная И.В. Страховым, может быть расширена. Кроме того, анализ литературного сна, на наш взгляд, необходимо отделять от анализа сна как психофизиологического явления.

С функциональной стороны художественные сновидения осмысляются в работах разных исследователей русской литературы. Так, например как способ завуалирования фантастики сон рассматривается в монографии Ю.В.Манна «Поэтика Гоголя» (1978).

Роль литературных сновидений выявляется Д.С. Лихачевым в его работах, посвященных «Слову о полку Игореве». В статье «Сон князя Святослава» (1985) о функции сновидений исследователь пишет следующее: «. чисто литературная функция предчувствий и пророчеств в литературных произведениях всегда и во все времена одна: усиливать драматическое напряжение повествования» [122, с.316]. В работе «"Слово о полку Игореве" как художественное целое» (1987), анализируя роль предчувствий в произведении, Д.С. Лихачев называет вещий сон одной из форм предчувствия, то есть связи настоящего и будущего [123, т.З, с.186].

Собственную классификацию функций сновидений предлагает В.П.Руднев в статье «Культура и сон» (1990), различая телеологическую и детерминистическую концепции сна. В свете телеологической концепции сна как текста В.П. Руднев выделяет несколько функций сновидений в литературном произведении: во-первых, сновидение может выступать в качестве мотивировки для самого повествования, так как «во сне с человеком может приключиться все, что угодно, часто литературное произведение заканчивается тем, что герой просыпается» [205, с. 123]; во-вторых, как мотивировка эстетико-философская, говорящая, что жизнь не так проста, как кажется; в-третьих, часто, по мнению исследователя, «в литературе сон - не иллюзия, а сверхреальность, проникновение в вечность за пределы времени» [205, с. 124]. Исходя из детерминистической концепции сна как реальности, в свете которой сон - деформированное осознание прошлых поступков, вытесненных в подсознание, В.П. Руднев определяет еще одну функцию сна в литературе - быть реализацией вины героя.

Важной для разработки темы диссертации является работа Ю М.Лотмана «Сон - семиотическое окно» (1992), где сон рассматривается как особая знаковая система. Основная особенность языка сна, по мнению исследователя, в его огромной неопределенности. «Это делает его неудобным для передачи константных сообщений и чрезвычайно приспособленным к изобретению новой информации. Сон воспринимался как сообщение таинственного другого, хотя на самом деле это информационно свободный "текст ради тег ста"» [131, с.124]. Ю.М. Лотман считает, что существенная культурная функция сна - быть «резервом семиотической неопределенности, пространством, которое еще надлежит заполнить смыслами» [131, с. 126]. Определяющим для нас является замечание Ю.М. Лотмана о роли литературного сновидения. Сон, считает он, наряду с вставными новеллами является традиционным приемом введения текста в текст. «"Текст в тексте", - пишет исследователь, - это специфическое риторическое построение, при котором различение в закодированности разных частей текста делается выявленным фактором авторского построения и читательского восприятия текста. Переключение из одног системы семиотического сознания в другую на каком-то внутреннем структурном рубеже составляет в этом случае основу генерирования смысла» [131, с.66].

Современными учеными используются различные методы исследования литературных сновидений, мотива сна.

Серьезная попытка обобщить научные знания, касающиеся сновидений в мировой литературе и культуре, предпринята Д.А. Нечаенко в книге «Сон, заветных исполненный знаков: таинство сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе» (1991). Автор рассматривает функции сновидений в античной словесности, освещает взгляды известных философов, а также мировых религий на проблему сновидений. Д.А.Нечаенко определяет значение онирических эпизодов в культуре и литературе средневековья, Возрождения, романтизма. Исследователь посвящает отдельную главу смыслу видений и снов в древнерусской письменности. Автор работы отмечает некоторые особенности поэтики сновидений в художественном мире Н.В.Гоголя, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого. Исследование Д.А.Нечаенко носит обзорный характер, так как круг вопросов, разрабатываемых им, велик. В диссертации «Художественная природа литературных сновидений /русская проза XIX века/» (1991) Д.А.Нечаенко анализирует сновидение как форму в отечественной беллетристике первой половины XIX века на материале прозы русских романтиков и Гоголя, фольклорных и литературных произведений XI -XIX веков, русской поэтической классики.

Изучение сновидений сквозь призму мифопоэтики осуществлено в статьях В.М. Марковича «О мифологическом подтексте сна Татьяны» (1981), «Сон Татьяны в поэтической структуре "Евгения Онегина"» (1982); в диссертации Е.Г. Чернышевой «Мифологические мотивы в русской фантастической прозе 20-40-х годов XIX века» (2000); в монографии Е.Н.Корниловой «Мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма» (2001); в диссертации Б.Н. Кондратьева «Мифопоэтика снов в творчестве Ф.М. Достоевского» (2002)и др.

Поэтико-структурный и сравнительно-исторический анализ сновидений предпринимается, например, в диссертации Ж.И. Степаньянц «О роли сновидений в романах Ф.М. Достоевского» (1990). В свете проблем интертекстуальности рассматривается мотив сна в монографии А.К.Жолковского «Блуждающие сны: Из истории русского модернизма» (1992).

С философско-психологической стороны анализируются сновидения в поэзии А.А.Фета В.Н. Касаткиной в статье «Лирика сновидений A.A. Фета» (1999). Психологический и психоаналитический подход в изучении поэтики сновидений характерен для исследований О.В. Сергеева «Поэтика сновидений в прозе. русских символистов: Валерий Брюсов и Федор Сологуб» (2002), «Алексей Ремизов - узник сна» (2002)и др.

Биографический метод при анализе сновидений и мотива сна привлекается Е.О. Айзенштейн в монографии «Сны Марины Цветаевой» (2003). Как игровая модель сновидение рассматривается в диссертации О.Ю.Славиной «Поэтика сновидений / на материале прозы 1920-х годов/» (1998). Стилевые особенности сновидного текста выявляются в работе Н.А.Нагорной «Поэтика сновидений и стиль прозы A.M. Ремизова» (1997).

Попытка анализа своеобразия времени и пространства литературных сновидений, а также влияния сновидений на хронотоп произведения в целом предпринимается в статье Н.А. Нагорной «"Второе пространство" и сновидения в романе Андрея Белого "Петербург"» (2003).

Мотив сна подвергается анализу в статье Л.А. Ходанен «Мотивы и образы "сна" в поэзии русского романтизма» (1997), в диссертации Ю.А.Кумбашевой «Мотив сна в русской лирике первой трети XIX века» (2001) и др.

Существуют исследования, в которых речь идет непосредственно о сновидениях, видениях, галлюцинациях, их идейно-эстетическом значении в произведениях Тургенева. Прежде всего необходимо обратиться к работам ученых конца XIX - начала XX века.

Наблюдательность, интуиция, дар научного предвидения, художественное мастерство Тургенева, проявившиеся при изображении им психических явлений, были высоко оценены уже в конце ХТХ века психиатром В.Ф.Чижом в книге «Тургенев как психопатолог» (1899). Исследователь отмечает, что тургеневские описания гипноза, внушения, сомнамбулизма, сумасшествия «поражают своею точностию; ничего выдуманного, вычитанного мы в этих описаниях не находим» [253, с.99]. Работа В.Ф.Чижа построена как анализ душевных состояний героев повестей и рассказов Тургенева с точки зрения психики, в ней сделаны важные для нас наблюдения. Однако автора монографии не интересовали те художественные задачи, которые ставил перед собой писатель.

Об особом значении в поэтике Тургенева мотива «жизнь - сон» пишет А.Евлахов в статье «И.С. Тургенев - поэт мировой скорби» (1904), отмечая близость миросозерцания писателя к Байрону и Шопенгауэру. Пессимизм автор статьи называет «родной стихией» Тургенева, «задатки» которого находят выражение уже в самой ранней поре его творчества. Ценность статьи А.Евлахова состоит в стремлении автора уловить связь своеобразия творчества Тургенева с особенностями его личности, его философскими взглядами. Но согласиться с утверждением о том, что пессимизм являлся главной чертой миросозерцания Тургенева, сложно. Писателю не был свойствен односторонний взгляд на мир, он умел восхищаться им и любить.

В нашей работе речь пойдет о символических образах в повестях и рассказах Тургенева, в этом плане представляется интересной статья С.И.Родзевича «Тургенев и символизм» (1918), в которой ставится вопрос об элементах символизма в некоторых произведениях Тургенева 1860-1880-х годов. «Пафос идеалистического символизма», - ссылается исследователь на В.В. Иванова, - «иллюзионизм», и он находит отражение в «Призраках», тогда как в «После смерти» Тургенев как бы «прозревает» иную действительность и находит за отдельными явлениями некий общий смысл.

В связи с изображением Тургеневым загадочных, ирреальных явлений, особенно в «таинственных повестях», поднимается проблема -ворческого метода писателя. Она была актуальна уже в начале XX века и ставилась, например, В.М. Фишером в статье «Таинственное у Тургенева» (1919). Исследователь подчеркивает, что Тургенев как автор «таинственных повестей» неизменно оставался в рамках реалистического метода. В.М.Фишер видит в Тургеневе писателя, который в своем творчестве не только шел вровень с современным ему естествознанием, ссылаясь на сделанные ею наблюдения в области гипнотизма и спиритизма, но и предугадал развитие науки. Тургенев, по мнению исследователя, не разрешает, а только ставит загадки: ясновидения, вещих снов, телепатии, гипнотизма и спиритизма. «Факты, описаьные им, не могут быть научными данными, но наука примет их в соображение, подобно тому, как психология и психиатрия принимают во внимание откровения Шекспира и Достоевского» [241, с.104]. Данная точка зрения представляется вполне правомерной.

Вопрос о большом количестве сновидений в произведениях Тургенева и необходимости их изучения впервые был поднят М.А. Петровским в работе «Таинственное у Тургенева» (1920). Здесь дан наиболее полный обзор иррациональных мотивов в творчестве писателя. Иррациональная стихия, по мнению исследователя, проявляет себя в произведениях Тургенева через эпитеты, через палитру красок и звуков, образную систему; субъектами таинственного у Тургенева являются любовь и смерть. Говоря о «фантастике», вторгающейся в целый ряд произведений писателя, М.А.Петровский отмечает: «Никаким построением его философии ее до конца не объяснишь, ни в какие рамки его миропонимания не уложишь, ибо она вторгалась в его творчество, как волна хаоса, и, вторгаясь, колебала все устои позитивного в основе его отношения к миру.» [182, с.72]. Проявлением иррациональной стихии являются и сны. М.А.Петровский указывает на характерологическую и сюжетообразующую функции снов в произведениях Тургенева, а также отмечает значение символов в них. Задачей исследователя была лишь постановка проблемы, развернутый текстуальный анализ богатого мира тургеневских художественных снов им не предпринимается.

М.О. Гершензон в работе «Мечта и мысль И.С. Тургенева» (1919) косвенно касается проблемы художественных сновидений. Анализируя «Песнь торжествующей любви», он подчеркивает концептуальное значение сновидений в повести. Через сны здесь, по мнению исследователя, выражает себя мировая воля, которой должен подчиниться человек, лишь они указывают верный путь.

Статья Д.Н.Овсянико-Куликовского «"Довольно" и "Призраки"» (1924) интересна для нас поднятой в ней проблемой спиритизма в творчестве Тургенева. Исследователь подчеркивает, что «спиритизм был чужд ясному и здоровому уму Тургенева» [173, с.67]. Кроме того, при анализе «Призраков» в поле зрения Д.Н.Овсянико-Куликовского оказывается идейное значение мотива сна. В содержании «Призраков» он видит выраженный контраст между обыденной жизнью человека и той огромной сферой, которая, так или иначе, выходит за пределы обыденности. Тем, что расширяет пространственные границы мира, является и сон.

О важном значении мотива сна в поэтике Тургенева и о различных формах его существования пишет М.О. Габель в работе «"Песнь торжествующей любви" (опыт анализа)» (1923), выделяя двг. варианта разработки данного мотива: когда сон получает в произведении реалистическую трактовку и когда сновидение принимает несколько мистический оттенок. Именно в фантастическую форму, по мнению М.О.Габель, облечен мотив сна в «Песни торжествующей любви» и «Сне». Композиция снов в «Трех встречах», некоторые образы, включенные в них, стали предметом анализа в статье М.О. Габель «"Три встречи" Тургенева и русская повесть 30-40 годов ХГХ века» (1927).

Интерес к сиовидной сфере в художественном творчестве Тургенева присутствует и в более поздних работах. Мистический характер сновидений в некоторых произведениях писателя отмечает философ и религиозный мыслитель В.Н. Ильин в работе «Оккультизм Тургенева» (1963). И хотя не со всеми утверждениями исследователя мы можем согласиться, его анализ таких произведений, как «Бежин луг», «Живые мощи», «Первая любовь», «Призраки», позволяет взглянуть на повести и рассказы Тургенева нестандартно, с точки зрения поэтики ирреального в них.

Литературные сновидения в «таинственных» повестях Тургенева как прием психологического анализа рассматриваются в статье С.Е. Шаталова «"Таинственные повести" И.С. Тургенева» (1962) и монографии «Художественный мир Тургенева» (1979). П.И. Гражис в диссертации «Тургенев и романтизм /о проявлениях принципов романтического искусства в творчестве И.С. Тургенева зрелого периода/» (1965) связывает использование Тургеневым персонажных сновидений с романтическими тенденциями в его творчестве.

Роль сновидений в «таинственных повестях» Тургенева, связь проблемы бессознательного в них с естественнонаучными открытиями второй половины XIX века, с философскими взглядами писателя освещается в работах Г.А.Вялого [56], А.Б. Муратова [158; 161], Л.Н. Осьмаковой [177; 178], Н.Н.Мостовской [153].

А.Б. Муратов, внесший значительный вклад в изучение «таинственных повестей», в монографиях «И.С. Тургенев после "Отцов и детей"» (1972), «Тургенев - новеллист» (1985) выявляет связь содержания поздних произведений писателя с его философскими взглядами, отмечает важное значение мотива жизни-сна. Исследователь приходит к выводу, что сновидение является сюжетной основой подавляющего большинства тургеневских «таинственных повестей». Тургенева привлекает сон, считает А.Б. Муратов, «как состояние, в котором обнаруживаются скрытые, загадочные стороны жизни всеобщей, часть которой жизнь человека. В этом смысле для Тургенева не только сама жизнь призрачна, непонятна, таинственна, как сон, но и сон есть проявление каких-то страшных и странных сторон человеческого существования» [158, с. 15].

В статье J1.H. Осьмаковой «О поэтике "таинственных" повестей» (1987) выявляются некоторые функции сновидений в «таинственных» повестях. Они рассматриваются как прием сюжетосложения, форма введения загадочного или сверхъестественного в обыденное. В своих работах исследовательница определяет художественный метод позднего Тургенева как реалистический, не упоминая о романтическом элементе в них, таинственное в этих произведениях трактуется только как психический феномен.

Близкая точка зрения выражена Р.Н. Поддубной. Р.Н. Поддубная в статье «Рассказ "Сон" И.С. Тургенева и концепция фантастического в русской реалистической литературе 1860-1870-х г.г.» (1980), а затем и в диссертации «Идейно-художественные функции фантастики и развитие творческих принципов реализма в русской литературе XIX века» (1990) приходит к выводу, что в рассказе «Сон» «соотношение сна и реальности, выдвинутое в центр художественного изображения <.> предстает как дальнейшее развитие завоеваний реализма и получает психологическую мотивировку типом личности героя, во-первых, и передачей ему повествования, во-вторых» [185, с.241]. Исследовательнице присущ взгляд на события рассказа с точки зрения современной Тургеневу науки о психических проблемах: «В "Сне" сновидная образность и структура оказываются художественным отражением активности неосознаваемой психической деятельности "я"» [185, с.255]. Вывод исследовательницы о том, что сновидческая фантастика в реалистической системе не обозначает присутствия в ней романтических тенденций, а является воплощением такого эстетического освоения реализмом глубинных пластов структуры личности и ее взаимоотношения с миром, которое опережало освоение их наукой, представляется несколько односторонним.

О.Б. Улыбина в статье «Мотив сна и его функции в повести И.С.Тургенева "После смерти"» (1982) отмечает сюжетообразующую функцию снов в повести, выявляет, что «картинам снов сообщена художественная целостность: в них можно выделить экспозицию, кульминацию и развязку» [237,с.67]. Исследовательница обращает внимание на особую ритмику в стилевой структуре снов, сближающую их со «Стихотворениями в прозе». В снах, по мнению О.Б. Улыбиной, заключен символико-философский подтекст повести. В диссертации «Проблемы поэтики "таинственных повестей" И.С. Тургенева» (1996) исследовательница касается проблемы литературного сновидения, мотива сна в позднем творчестве Тургенева. Работа построена на анализе таких произведений, как «Три встречи», «Фауст», «Собака», «Бригадир», «История лейтенанта Ергунова», «Стук!., стук!., стук!», «Часы», «После смерти». Сновидения персонажей, входящие в тексты анализируемых повестей, не остаются без внимания исследовательницы. Она делает ценные наблюдения над их ролью в сюжете, подвергает анализу некоторые символические образы. В статье «К проблемам поэтики "таинственных повестей" И.С. Тургенева ("Сон")» (2000) О.Б. Улыбина отмечает сюжетообразующую роль сна в рассказе, указывая, что сновидение является одной из форм введения загадочного и фантастического в произведение. Однако О.Б. Улыбина не ставила своей задачей исключительно анализ поэтики сновидений, поэтому изучение в этом направлении может быть продолжено.

H.H. Мостовская в статье «Повесть Тургенева "После смерти (Клара Милич)" (1993) в литературной традиции» придает немаловажное значение не только естественнонаучному контексту интереса Тургенева к спиритизму, гипнозу, проблеме сновидений, но и влиянию на разработку темы бессознательного в его творчестве философских идей Гердера, Шеллинга, Гегеля. В статье отмечается воздействие на Тургенева литературных предшественников эпохи романтизма: Э.Т.А. Гофмана, Э.По, В.Ф. Одоевского, М.Ю. Лермонтова («Штосс»), В.А. Жуковского. Особое внимание исследовательница обращает на философскую концепцию, воплощенную Тургеневым в антитезе: сон-явь, сон- наваждение, сон и сновидения - память, сон-смерть. H.H. Мостовская указывает на многочисленные реминисценции из русской и зарубежной литератур, углубляющие идейный смысл повести «После смерти». В статье «Восточные мотивы в творчестве Тургенева» (1994) H.H.Мостовская указывает на концептуальную роль сновидений в повести «Песнь торжествующей любви», отмечает насыщенность их ориентальной символикой.

Для В.М.Головко характерен особый ракурс в осмыслении места сновидений и галлюцинаций в позднем творчестве Тургенева. В статье «Мифопоэтические архетипы в художественной системе произведений позднего Тургенева /повесть "Клара Милич'7» (1993), исследователь высказывает мысль, что в повести «После смерти» («Клара Милич») ассимиляция форм мифопоэтического мышления проявляется в изображении галлюцинаций героя, «которым сон и явь, реальное и ирреальное, жизнь и смерть воспринимаются по сути как гомогенные сферы бытия» [73,с.34], в отсутствии аллегоричности картин его видений и усилении символики. Но символический план сновидения, по мнению исследователя, не разрушает художественной объективности: «сны остаются в компетенции сознания и подсознания героя» [73,с.35].

Значительный вклад в изучение сновидений и видений, включенных в произведения Тургенева, внес В.Н. Топоров. Ценной, носящей концептуальный характер, является работа В.Н.Топорова «Странный Тургенев» (1998), представляющая собой препринт более обширного труда о жизни и творчестве

Тургенева в свете современной мифопоэтики и глубинной психологии. Исследователь связывает характер сновидных эпизодов в текстах тургеневских произведений с его психофизиологическими особенностями. В монографии В.Н. Топорова мы находим практически полное собрание сновидений и видений тургеневских персонажей. Также в работе речь идет о значении для Тургенева «морской темы» и «морских образов» в сновидениях. Тому, как архетипическое раскрывается в снах, видениях, галлюцинациях, фантазиях, наваждениях как персонажей Тургенева, так и его собственных, посвящено исследование В.Н. Топорова «К архетип и ческому у Тургенева: сны, видения, мечтания» (2001). Однако в названных работах В.Н. Топорова интерес писателя к проблемам бессознательного, к тайне бытия рассматривается вне естественнонаучного и философского контекста эпохи, автор не предпринимает детального анализа сновидческих текстов в контексте целого того или иного произведения.

Поэтика иррационального находится в центре внимания в книге Х.Э.Суньиги «Загадка Тургенева» (1998). Интерес писателя к таинственным явлениям жизни исследователь справедливо обосновывает особенностями его мироощущения, беспричинным смутным беспокойством, порожденными странными душевными состояниями. Х.Э.Суньига отмечает влияние онирических эпизодов на характер творческого метода Тургенева: «Обращаясь к призрачному миру сновидений, Тургенев невольно отступал от реалистического метода» [221, с. 122]. «Стихотворения в прозе», по мнению Х.Э. Суньиги, являются примером онирической прозы. В работе речь идет и о роли сновидений в некоторых поздних повестях Тургенева.

Существуют работы, касающиеся онирической символики в творчестве Тургенева. Интересной и аргументированной представляется диссертация Е.А.Бурштинской «Цвет как аспект литературного портрета в художественной прозе И.С. Тургенева»(2000), часть которой посвящена цветописи бессознательного, психического. Е.А.Бурштинская предпринимает анализ символики цвета в сновидениях и видениях персонажей Тургенева. В статье

О.М. Барсуковой «Образ водного пространства в произведниях Тургенева» (2002) затрагивается проблема водных символов в сновидениях тургеневских героев (Елены Стаховой, Якова Аратова). Ведя речь о повести «Затишье», исследовательница связывает образ водного пространства с мотивом сна.

В ряде исследований осуществляется сопоставление сновидной сферы Тургенева и других авторов, с целью выявления межтекстовых влияний. Например, плодотворный сравнительный анализ «таинственных повестей» В.Ф.Одоевского и И.С. Тургенева осуществлен М.А. Турьян в диссертации «"Таинственные повести" В.Ф. Одоевского и И.С. Тургенева и проблемы русской психологической прозы» (1980). Важным для нас в данной работе является выявление интереса В.Ф.Одоевского к новым идеям естествознания, к сфере иррационального в человеческом бытии и психике, к проблеме сновидений, стремления писателя использовать научные знания при изображении таинственного, что роднит его с Тургеневым. М.А. Турьян отмечает большой интерес И.С. Тургенева к феномену сна: «Он обращается к нему неоднократно, каждый раз углубляя его художественное исследование» [236, с.148].

Н.Ф. Буданова в статье «Клара Милич: поэтика мистического и Пушкин» (2001) определяет, какие пушкинские традиции продолжает Тургенев при изображении таинственного, и приходит к выводу о возможном использовании Тургеневым в повести «После смерти» художественных приемов A.C. Пушкина при изображении снов как предвестников несчастья и даже смерти и особенно -видений, галлюцинаций, имеющих символическое значение.

Ю.В. Кипко в статье «Сновидение как композиционно-стилевой фактор» (1984), предпринимая сравнительный анализ рассказа Тургенева «Сон» и рассказа Куприна «Сны», акцентирует внимание на своеобразной жанровой форме рассказа Тургенева - двухчастный сон, "сон во сне". На наш взгляд, данное утверждение исследователя может быть уточнено.

Проблема галлюцинаций и сновидений стала одним из предметов исследования в работе И.Л. Золотарева «Фантастические произведения

И.С.Тургенева и П. Мериме» (1999). «Тургенев и Мериме, - пишет И.Л.Золотарев, - вводят в свои поздние произведения мотив сна и сновидений, чтобы слить в одно сон и реальность, растворить грань между ними. Писатели применяют этот прием, открывая мир таинственного, мир ирреального» [92, с.83-84]. А.П. Краснящих в статье «"Призраки" Тургенева, "призраки" Фаррера и типология изображения наркогаллюцинауий» (2000) осуществляет сравнительный анализ рассказа Тургенева «Призраки» и романа К.Фаррера «Дым опиума» в свете психопатологии. Исследования И.Л.Золотарева, А.П.Краснящих, рассматривающие проблему таинственного у Тургенева в расширенном литературном контексте, позволяют более точно определить место позднего Тургенева в мировом литературном процессе.

Как видим, тургеневедами накоплен определенный материал, касающийся художественной роли сновидений в творчестве писателя, связи онирического мира в поздних произведениях Тургенева с его философскими воззрениями и естественнонаучной мыслью II половины XIX века. Однако работы, посвященные сновидениям персонажей у Тургенева, не носят системного характера. Чаще всего в них анализируются идейно-эстетические функции сновидений в каком-либо одном произведении («После смерти», «Сон») или группе произведений («таинственные повести»). Мы можем заметить, что внимание исследователей обращено прежде всего к таким поздним повестям Тургенева, как «Сон», «Песнь торжествующей любви», «После смерти». А между тем сновидения персонажей присутствуют и в творчестве писателя 1840-1860-х годов. Целостное представление о своеобразии поэтики снов и видений в тургеневских повестях и рассказах, их роли в художественной системе писателя и соотношении с его мировоззрением еще не сформировано.

Объект исследования - повести и рассказы Тургенева 1840-1880-х г г., в которых присутствуют сновидения, видения, галлюцинации персонажей, снообразные эпизоды, мотив сна. Несмотря на то, что «Записки охотника» в целом не относятся к произведениям «малого» жанра, мы считаем необходимым в нашей работе обратиться к анализу отдельных очерков и рассказов цикла, играющих важную роль для раскрытия темы диссертации.

Именно повести и рассказы стали объектом нашего изучения лотому, что в них количественно больше онирических эпизодов, и доминирующей является философская и психологическая проблематика.

К «таинственным повестям» мы относим те произведения, в которых тема таинственного, иррационального является центральной: это «Призраки», «Сон», «Песнь торжествующей любви», «После смерти».

Предметом исследования является поэтика сновидений, видений, мотив сна в повестях и рассказах Тургенева.

Цель исследования - изучить трансформацию поэтики сновидений, мотива сна в повестях и рассказах Тургенева на протяжении всего творчества в соотношении с мировоззрением писателя.

В соответствии с целью исследования выдвинуты следующие задачи:

- определить биографические, философские, психологические, эстетические предпосылки обращения Тургенева к мотиву сна;

- наметить основные модификации мотива сна и определить функции снов и видений персонажей в каждом отдельном произведении;

- обозначить типологические разновидности сновидческих текстов и выявить способы включения сновидений в основной текст произведения в зависимости от творческого периода;

- отметить наиболее характерные черты героя-сновидца в анализируемых произведениях;

- описать основные символические образы, определить символику цвета, используемую Тургеневым в текстах сновидений;

- изучить своеобразие художественного времени и пространства онирических эпизодов и влияние сновидного хронотопа на хронотоп произведения в целом;

- определить тенденцию в соотношении реального и ирреального в текстах, включающих онирические эпизоды, в зависимости от периода творчества

Тургенева.

Методологическую и теоретическую основу исследования составили труды ведущих отечественных литературоведов: А.Н. Веселовского, М.М.Бахтина, В.М. Жирмунского, Д.С.Лихачева, Ю.М. Лотмана, Е.М.Мелетинского, и др. Методология исследования характеризуется сочетанием элементов биографического, сравнительно-исторического, структурно-семиотического, типологического методов. Приемы анализа обусловлены задачами работы, опираются на традиции комплексного изучения литературы.

Научная новизна диссертации обусловлена недостаточной исследованностью анализируемого материала, отсутствием обобщающей работы по выдвинутой проблеме. Автор стремится осуществить системный подход в изучении названной темы и выявить эволюцию особенностей поэтики снов и видений в разные периоды творчества Тургенева в контексте мировоззренческой позиции писателя и естественнонаучной мысли II половины XIX века.

Кроме того, научная новизна заключается в том, что в диссертации исследуется не только функциональный аспект сновидений, видений, галлюцинаций, но и их художественное своеобразие, значение образов-символов, определяются различные модификации мотива сна. Для анализа привлекается соответствующий литературный контекст, выявляются литературные реминисценции, роль мифологии в создании образной системы тургеневских персонажных сновидений. В работе впервые осуществляется попытка классифицировать онирические эпизоды, выявить типологию героев-сновидцев. Для реализации заявленной темы в диссертации привлекаются различные по степени изученности тексты.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы при изучении творчества

Тургенева в общих и специальных курсах русской литературы, в школьной и вузовской практике. Материалы диссертации могут стать основой для создания учебного пособия по творчеству Тургенева.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, включающего 272 наименования.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Дедюхина, Ольга Владимировна

Заключение

Осмысление предпосылок возникновения у Тургенева интереса к сфере психического, бессознательного, анализ поэтики снов и видений в контексте художественного целого, наблюдение над мотивом сна в повестях и рассказах писателя 1840-1880-х годов позволили нам прийти к следующим выводам.

Интерес писателя к сновидной сфере в некоторой степени был вызван психофизиологическими особенностями его творческой личности и своеобразием мировосприятия. Тургенев принадлежал к той группе людей, которые видят сложные, насыщенные яркими образами сны и, главное, могут воспроизвести их после пробуждения (пример тому известное письмо к Полине Виардо 1849 года). Писатель придавал немаловажное значение собственным сновидениям, был прекрасным их рассказчиком, причем пересказывал некоторые сны и в письмах, и в беседах. Тургенев испытывал суеверный страх перед встречей с призраком, его посещали странные галлюцинации, о чем свидетельствуют его современники, в частности, H.A. Островская, А.Ф. Кони, Людвиг Пич, Эдмон и Жюль де Гонкуры. Существует немалая вероятность того, что личный опыт писателя-сновидца оказал влияние на сюжеты, образы, колорит литературных снов и видений, включенных им в тексты повестей и рассказов.

Философский фон эпохи и мировоззренческая позиция самого Тургенева способствовали его обращению к онирическим эпизодам, мотиву сна, воздействовали на своеобразие их функционирования в текстах произведений. Сдвиги в западноевропейской философии второй половины XIX века, характеризующиеся, с одной стороны, широким распространением позитивизма с его установкой на эмпирический опыт, а с другой, выдвижением на передний план иррациональных концепций, в основе которых лежало неверие в конструктивно-созидательные силы человека, исторический и социальный пессимизм, не могли не повлиять на мировую литературу вообще и на творчество Тургенева в частности.

Как известно, Тургенев не был приверженцем какой-то одной философской системы, но, обладая фундаментальной философской подготовкой, он синтезировал в своем творчестве воззрения разных мыслителей: Платона, Марка Аврелия, Лукреция Кара, Паскаля, Гете, Шеллинга, Гегеля, Фейербаха, Шопенгауэра и др. Философия бессознательного не осталась вне поля зрения писателя. Одной из ключевых мировоззренческих проблем для Тургенева, во взглядах которого присутствует и близость к пантеизму, была проблема человеческого ничтожества. Вслед за Паскалем Тургенев воспринимает человека дуалистически: видит в нем одновременно и ничтожество, и величие. Человек, по мнению Тургенева, как природное существо находится в полной власти неумолимых законов равнодушной и могущественной Природы и не может до конца постичь ее тайн и загадок. В этом состоит трагизм его бытия. Но в осознании им собственного ничтожества заключается его величие. Введенные писателем в тексты произведений описания снов, видений, галлюцинаций часто призваны подчеркнуть беспомощность человека перед властью Неведомого. Одновременно измененное состояние сознания позволяет героям Тургенева приблизиться к разгадке некоторых сторон жизни всеобщей. Значительное влияние на творчество Тургенева оказала идея иллюзорности земного бытия, гениально воплощенная П. Кальдероном в драме «Жизнь есть сон».

Вторая половина XIX века характеризуется интенсивным развитием естествознания, расцветом физиологии, повышенным интересом к проблемам психики, к изучению таких вопросов, как природа гипноза, галлюцинаций, сновидений, что, безусловно, отразилось на проблематике и поэтике тургеневских повестей и рассказов. Тургенев был знаком с работой К.Д.Кавелина «Задачи психологии», возможно, с книгой французского писателя А.Мори «Сон и сновидения», с идеями И.М.Сеченова о психических процессах. Распространившееся в 1870-е годы среди образованной части российского общества увлечение спиритизмом, затронувшее даже научные круги, подвигло Тургенева, неоднократно присутствовавшего на спиритических сеансах, попытаться осмыслить данное явление в художественном творчестве.

Обращение Тургенева к мотиву сна стало продолжением мировой литературной традиции, в большей степени традиций западноевропейского и русского романтизма, в частности Новалиса, JI. Тика, французских романтиков, таких, как Т. Готье, Ш.Нодье, Ж.Нерваль, американского писателя Э. По, интерес к которому у русской публики TI половины Х1Хвека был очень велик, а также В.Ф. Одоевского, возможно, В.А. Жуковского и др. Поэтика сновидений A.C. Пушкина, Н.В.Гоголя в той или иной степени имела воздействие на поэтику сновидений Тургенева.

На использование Тургеневым в текстах произведений сновидений, видений, галлюцинаций повлиял и литературный контекст эпохи. Л.Н.Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.С. Лесков и другие современники Тургенева активно включали в ткань своих произведений онирические эпизоды.

Тип сновидных текстов, характер их функционирования, особенности поэтики, мотив сна на разных этапах творчества Тургенева претерпевают определенную трансформацию. В первой повести Тургенева «Андрей Колосов», написанной в рамках «натуральной школы», сон осмысляется автором как психофизиологическое явление, но уже для этого произведения характерно философское восприятие сна, подчеркивается его очищающее воздействие на душу и разум человека, способность возвращать ясное и правдивое понимание окружающей жизни. В «Записках охотника» обращение к мотиву сна мотивировано проблемой рассказчика, он необходим для создания иллюзии достоверности описываемых событий. Рассказчик-помещик, в целом, являющийся чужим для мужика, часто получает возможность наблюдать естественное течение крестьянской жизни благодаря тому, что его считают спящим.

В повестях и рассказах 1840-1850-х годов появляются разные модификации мотива сна, некоторые из которых будут развиваться в дальнейшем творчестве писателя. Это мотивы «любовь-сон», «поэзия-сон», счастье-сон», «смерть-сон», «жизнь-сон», активно функционировавшие в эпоху романтизма. Идейно-художественное значение мотива «любовь-сон» теснейшим образом связано с тургеневской концепцией любви. Тургенев через всю жизнь пронес чувство к одной женщине, Полине Виардо, считал любовь двигателем мира, чувством, дающим полный расцвет человеческой жизни. Самая счастливая минута, в восприятии писателя, была связана с женской любовью, не иметь возможности любить означало для него не жить. Взгляд Тургенева на любовь амбивалентен: с одной стороны, любовь - возвышенное чувство, пробуждающее самые лучшие стороны личности, кардинальным образом меняющее привычное течение жизни, с другой - стихийная, роковая сила, овладевающая человеком исподволь и превращающая его в раба. И мотив «любовь-сон» имеет в повестях Тургенева двоякое значение. Любовь как восхитительный, прекрасный, удивительный сон предстает в повестях «Три встречи», «Первая любовь», «Вешние воды». В повести «Петушков» любовь -тягостный, странный, угнетающий колдовской сон, от которого герой не в состоянии проснуться.

Уже в ранней романтической поэме Тургенева «Стено» звучит философский мотив «жизнь-сон». Еще большее значение для писателя этот мотив приобретает после знакомства им в 1840-е годы с драмой-притчей П.Кальдерона «Жизнь есть сон», вызвавшей его восхищенные отклики. В отличие от П.Кальдерона, которому земная жизнь представлялась сном в сравнении с вечной жизнью, восприятие Тургеневым философемы «жизнь-сон» лишено теологического смысла. В повестях 1840-х годов жизнь уподобляется сну, потому что она быстротечна и подчас бессмысленна. Мотив жизни-сна наполняется социальным смыслом в повести «Затишье», где жизнь всей России, глухая, бессобытийная, лишенная истинных страстей, предстает подобной сну.

В 1860-1870-е годы продолжается активное функционирование мотива сна, и наибольшее значение в произведениях данного периода приобретает мотив «жизнь-сон». В повести «Силаев» проблема соотношения жизни и сна получает философское осмысление. В письме к Полине Виардо 1849 года, в котором Тургенев передает свои ощущения парящей птицы, испытанные им во сне, он размышляет о сновидении как о другой реальности, тождественной реальности яви. Сходные мысли выражены и в повести «Силаев». Часто в повестях и рассказах Тургенева мотив сна контаминируется с мотивом тумана, так как туман - аморфная субстанция, лишающая очертания окружающего мира ясности, уподобляющая его сну.

В «таинственных повестях», где грань между жизнью (явью) и сном оказывается размытой, происходит смешение сна и действительности, мотив «жизнь-сон» становится ключевым. Это обусловлено различными факторами: спадом общественного движения в России конца 1870-х - начала 1880-х годов, неверием Тургенева в либеральные перспективы, ощущением катастрофичности мира, ухудшением здоровья (в 1880-е Тургенев в периоды обострения болезни не может спать без морфина), осознанием приближающейся смерти, общими для литературы данной эпохи тенденциями. В «таинственных повестях» жизнь уподобляется сну, а сон становится истинной жизнью. В повести «Призраки» жизнь всего человечества мыслится как многовековой сон.

Таким образом, мы приходим к выводу, что мотив жизни-сна постепенно приобретает в повестях и рассказах Тургенева все большее значение и в позднем творчестве становится доминирующим.

Характер сновидений и видений, онирических эпизодов, их количество в разные периоды творчества Тургенева неодинаковы. В повестях и рассказах 1840-1850-х годов собственно сновидений и видений персонажей немного, но в 1860-1880-е годы их количество неуклонно растет.

Сны и видения в повестях и рассказах Тургенева отличаются полифункциональностью. Одна из функций - быть приемом психологизма. Как известно, Тургенев придерживался метода «тайной психологии» и считал, что писатель не должен изображать весь психический процесс, происходящий в герое, а лишь останавливаться на внешних формах его проявления. Одним из продуктивных и ярких способов показать внутренний мир героя, его переживания, скрытые желания и стремления является описание его снов и видений. Кроме того, мы можем выделить характерологическую, сюжетообразующую, концептуальную функции снов и видений. В «таинственных повестях» сны и видения становятся важнейшими структурными компонентами сюжетного развития. Также сновидческие тексты в повестях и рассказах Тургенева способствуют актуализации общих вопросов человеческого бытия, формируют философский, а в отдельных случаях и мифологический подтекст.

В онирической сфере тургеневских повестей и рассказов можно обнаружить некую градацию. Мы выделяем следующие типы сновидных эпизодов: сновидение, гипнотический сон («Странная история», «Песнь торжествующей любви»), видение, галлюцинация («Яков Пасынков», «Рассказ отца Алексея»), воспоминание-сон («Поездка в Полесье»), видение, созданное воображением («Вешние воды»), реальность, подобная сну («Затишье», «Стук! стук! стук!», «Стучит!», «Несчастная»), сон природы («Три встречи», «Стук! стук! стук!», «Стучит!»);.

Литературные сновидения также можно разделить на смысловые группы: придуманный сон («Первая любовь»); сон, актуализирующий впечатления прошлого («Три встречи», «Вешние воды»); сон-откровение («Живые мощи»); сон-настроение («Несчастная»); сон-странствие («Призраки»); сон-наваждение («Степной король Лир»); сон-реализация вины героя («После смерти»); сон-проявление генетической памяти («Сон»); сон-реализация подсознательных желаний («Песнь торжествующей любви», «После смерти»); пророческий сон («Чертопханов и Недопюскин», «Конец Чертопханова», «Три встречи», «Яков Пасынков», «Первая любовь», «Бригадир», «Несчастная», «История лейтенанта Ергунова», «Живые мощи», «Часы», «Сон», «После смерти»).

Как видим, самая большая группа - группа пророческих снов. Это, по-видимому, связано со стремлением Тургенева подчеркнуть трагизм существования человека, потерянного и бессильного перед неумолимыми и непонятными ему законами мироздания, а кроме того, верой писателя в способность сна предрекать будущее. Например, в письмах он неоднократно высказывает уверенность в том, что умрет в 1881 году, так как это предсказала ему мать во сне. Доминирующая часть пророческих сновидений тургеневских персонажей также предсказывает смерть. Мы не можем полностью согласиться со взглядом на тургеневские сновидения Ю.И. Айхенвальда, который писал: «Тургенев изыскан и даже сновидения посылает своим героям очень красивые и поэтические.» [35, 256]. Многие сны героев Тургенева странные, страшные, угрожающие, включающие в себя и уродливые образы.

Что касается способа включения сновидений в тексты произведений, то чаще всего они вводятся как текст в тексте: границы сновидения автор четко выделяет. В «Истории лейтенанта Ергунова» нет четкой грани между сном и явью, и это обусловлено задачей автора изобразить постепенный переход из действительности в сон. В произведениях позднего периода автор по-прежнему обозначает границы начала и конца сна, но в этих текстах уже действительность уподобляется сну.

В повестях и рассказах Тургенева мы обнаруживаем разные типы героев-сновидцев (к ним мы относим и тех, кому являлись видения), но общей их чертой является то, что они способны воспринимать таинственные события как реально происходящие. В 1840-1850-е годы это романтик-мечтатель и мистик. В 1860-1870-е годы появляются следующие типы: убогий, в силу старости или болезни отрешенный от реальности и получивший дар предвидения, особую мудрость; герой душевно неуравновешенный, одержимый; рационалист-скептик. В «таинственных повестях» герой особый, он одинокий, болезненный мечтатель, отличающийся мистическим видением мира. Немаловажной его чертой является то, что он абсолютно не детерминирован социально.

Сюжет развернутых сновидений, которые автор хотел приблизить к реальности настоящего сна, отличает фрагментарность, монтажная композиция, абсурдность содержания. Финалы некоторых из них мотивированы происходящим в действительности. В литературных сновидениях повестей и рассказов Тургенева присутствуют реминисценции из русской и мировой литературы, мифологии, фольклора, они насыщены символикой.

Анализ символических образов онирических эпизодов в произведениях Тургенева еще раз подтверждает справедливость мысли Ю.М. Лотмана о том, что «"алфавит" символов того или иного поэта далеко не всегда индивидуален <.> Символ связан с памятью культуры, и целый ряд символических образов пронизывает по вертикали всю историю человечества или большие ее ареальные пласты» [132, 225]. Это верно и по отношению к символическим образам тургеневских литературных сновидений. Большая их группа имеет глубоко архаическую природу и способствует введению мифологического пласта в произведение.

Наиболее значимые символы мы попытались разделить на смысловые группы. Богатством отличается символика идеального мира, сюда относятся: образ солнца, женщины-облака, крыльев, золотого моря, белых птиц, журавлей, круга, прекрасного острова. Символами любви могут быть назьаны копье, стрела, алый цветок, венок из алых роз; переправа в лодке через водное пространство выступает символом брака. Паук, зима, море, морское дно, лестница вниз, движение в лодке по водному пространству, движение внутри трубы, вороной жеребенок, кони, белая лиса, ножичек, топор, камень, падающие яблоки, существо, похожее на обезьяну, женщина с желтыми глазами, одноглазая старушка в кофте символизируют смерть, что-то недоброе, несущее трагедию. К инфернальным образам принадлежат: русалка, белый барашек, белый человек верхом на медведе, странное животное вроде верблюда, зеленый старичок, черноволосый "ночной" отец из «Сна», темный, страшный, воющий вихрь. Звуковой образ, символизирующий потустороннее, что-то страшное - таинственный жалобный зов - довольно часто встречается в повестях и рассказах Тургенева.

Тургеневские литературные сновидения не отличаются богатством колорита, но цвет имеет в них символическое значение. Расположить цвета по степени их значимости, на наш взгляд следует в следующем порядке: белый, красный (алый), черный (вороной), голубой (синий, васильковый, лиловый), золотой, серый, розовый, зеленый, желтый, серебряный, рыжий. Наиболее богаты по цветовой гамме «таинственные повести», и именно в них часто используется черный цвет. Белый символизирует идеальный мир, потустороннее, смерть; красный выступает символом любви, жизни и смерти, черный связан с инфернальным миром и смертью, желтый также символизирует смерть, голубой и золотой символизируют идеальное, зеленый указывает на демоническую природу образа.

Время в развернутых художественных сновидениях линейное, иногда имеет место обратное течение времени. Если говорить о художественном времени произведений, включающих в себя сновидения, то оно расширяется до бесконечности, до вневременное™. Художественное пространство сновидений различно: иногда оно широко, иногда сужается. Пространство организуется образами пустыни, моря, реки, озера, узкой тропы, лестницы, улицы, комнаты, двери, дороги. Сновидения в произведениях конца 1870-х - начала 1880-х выступают как путь героя внутрь самого себя.

Соотношение реального и ирреального в текстах, включающих онирические эпизоды, в разные периоды творчества неодинаково. В период 1840-1850-х годов сновидная сфера тургеневских произведений испытывает, с одной стороны, влияние поэтики «натуральной школы», с другой - традиций романтизма. Однако уже в этот период намечен подход к изображению видений с естественнонаучной точки зрения: в повести «Фауст» галлюцинации Веры Николаевны могут быть объяснены ее психофизиологическими особенностями, причем унаследованными.

Если в повести «Поездка в Полесье» (1857) воспоминание героя уподобляется сну, то почти все повести 1860-1870-х годов, включающие в свою структуру мотив сна, видения или сновидения, кроме тех, что относятся к циклу «Записки охотника», являются повестями-воспоминаниями. Для творчества Тургенева данного периода характерен возросший интерес к проблемам психического, бессознательного. Будучи в курсе современной научной мысли по проблемам сна, гипноза, сомнамбулизма, связи сновидений и видений с душевным расстройством, Тургенев в некоторых произведениях стремится осмыслить названные явления, а также проблему спиритизма рационально, с естественнонаучных позиций. Но в то же самое время он оставляет возможность их трактовки с иррациональной точки зрения, происходит смешение реального и ирреального.

В «таинственных повестях» по-прежнему отмечается влияние современных Тургеневу научных идей. Однако при существовании двойной мотивации таинственных событий, сновидений и галлюцинаций героев сохраняется балансирование на грани реального и ирреального, причем, ирреальное начинает доминировать.

Присутствие литературных сновидений оказывает влияние на жанровую природу произведений. Некоторые повести 1840-1850-х годов, в том числе и благодаря снам и видениям, включенным в них, могут быть отнесены к философским повестям. Вещие сны и видения Лукерьи в рассказе «Живые мощи» выступают как житийные мотивы.

Функционирование большого количества литературных сновидений и видений в повестях и рассказах Тургенева становится еще одниу подтверждением тому, что в его художественном методе сочетаются реализм и романтизм. Некоторые черты поэтики сновидений Тургенева, процесс символизации, наиболее ярко проявившийся в поздних повестях, нашли развитие в литературе конца XIX - начала XX века.

Перспектива дальнейшего исследования видится в изучении поэтики сновидений (видений), мотива сна в романах писателя, в «Стихотворениях в прозе», а кроме того, в выявлении влияния сновидной сферы писателя на поэтику сновидений в литературе XX века.

210

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Дедюхина, Ольга Владимировна, 2006 год

1. Апулей Л. Метаморфозы. М.: Худож.лит., 1988. - 398 с.

2. Аристофан. Комедии: В 2 т. М.: Гослитиздат, 1954. - Т.2. - 503 с.

3. Гаршин В.М. Сочинения: Рассказы. Очерки. Статьи. Письма. М.: Сов. Россия, 1984.-432с.

4. Гете И.В. Избранные произведения. М.: Гослитиздат, 1950. - 763 с.

5. Гоголь Н.В. Собр.соч.: В 8т. М.: Правда, 1984.

6. Гомер. Одиссея. М.: Худож.лит., 1987. - 348 с.

7. Готье Т. Избранные произведения: В 2т. М.: Худож.лит., 1972. Т.1. -575с.

8. Гофман Э. Т. А. Крейслериана. Новеллы. М.: Музыка, 1990. - 398 с.

9. Гофман Э.Т.А. Серапионовы братья: Сочинения: В 2т. Минск.: Ыау1а Мопопиш, 1994.

10. Достоевский Ф.М. Поли.собр. соч.: В 30т. Л.: Наука, 1973-1986. П.Достоевский Ф.М. Повести и рассказы: В 2т. - М.: Худож.лит., 1979.1. Т.2.-459 с.

11. Жуковский В.А. Избранное. Л.: Худож.лит., 1973. -456с.

12. Кальдерон П. Драмы: В 2 кн. М.: Наука, 1989. - Кн. 2. - 346 с.

13. Карамзин Н.М. Сочинения: В2т. Л.: Худож.лит., 1984. - Т. 1. - 672с.

14. Лермонтов М.Ю. Собр.соч.: В 4т. Л.: Наука, 1979.

15. Лесков Н.С. Собр. соч.: В 12т. М.: Правда, 1989.

16. Мопассан Г. де Поли, собр.соч.: В 12т. М.: Правда, 1958.

17. Нерваль Ж. де. Дочери огня: Новеллы; Стихотворения. Л.: Худож.лит., 1985.-448с.

18. Новалис. Гейнрих фон Офтердинген; Фрагменты; Ученики в Саисе. -СПб.: Евразия, 1995.-267с.

19. Нодье Ш. Избранные произведния. М.-Л.: Худож.лит., 1960. - 567с.

20. Одоевский В.Ф. Сочинения: В 2т. М.: Худож.лит., 1981.

21. По Э. Поли.собр. рассказов. СПб: Кристалл, 2000. - 1088с.

22. Пушкин A.C. Собр.соч.: В10т.-М.: Худож.лит., 1974 -1975.

23. Салтыков-Щедрин М.Е. Избранные сочинения. М.: Худож.лит., 1989. -557с.

24. Сервантес Сааведра М. де Собр.соч.: В 5т. М.: Правда, 1961. - Т.1. -599с.

25. Тик JI. Странствия Франца Штернбальда. М.: Наука, 1987. - 360с.

26. Толстой Л.Н. Собр.соч.: В 22т. М.: Худож.лит, 1978-1985.

27. Тургенев И.С. Поли.собр.соч. и писем: В 28т. М.- Л.: Наука, 1960-1968.

28. Тютчев Ф.И. Сочинения: В 2т. М.: Правда, 1980.

29. Уолпол Г, Казот Ж, Бекфорд У. Фантастические повести. Л.: Наука, 1967.-294с.

30. Фет A.A. Стихотворения, поэмы, переводы. М.: Правда, 1985. - 560с.

31. Шекспир У. Полн.собр.соч.: В 8т. М.: Искусство, 1960.1.

32. Абрагам К. Сон и миф: Очерк народной психологии. М.: Современные проблемы, 1912.- 114с.

33. Айзенштейн Е.О. Сны Марины Цветаевой. СПб.: Академический проект, 2003. - 463с.

34. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М.: Республика, 1994. -591с.

35. Алексеев М.П. Тургенев и Марлинский (К истории создания «Стук.стук.стук!.») // Творческий путь Тургенева: Сб.ст./ Под ред. Н.Л. Бродского. Пг.: Сеятель, 1923. С. 167-201.

36. Андреева Г.Т. Творчество Н.С. Лескова. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1992.-127с.

37. Анненский И.Ф. Книги отражений. М.: Наука, 1979. - 679с.

38. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В Зт. М.: Современный писатель, 1995.

39. Барсукова О.М. Роль символических мотивов в прозе И.С. Тургенева. Дис. канд.филол.наук. М., 1997. 175с.

40. Барсукова О.М. Образ водного пространства в произведениях И.С. Тургенева // Русская речь. 2002. - № 5. - С.3-8.

41. Батюто А.И. Тургенев-романист. Л.: Наука, 1972. - 389с.

42. Батюто А.И. Творчество И.С. Тургенева и критико-эстетическая мысль его времени. Л.: Наука, 1990. - 297с.

43. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1979. -318с.

44. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.Худож.лит., 1986. -541с.

45. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. -444с.

46. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. - 304с.

47. Беглов В.А. Рассказы И.С. Тургенева 1870-х гг. из «Записок охотника» в художественной системе цикла // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2000. - № 2. - С. 18-26.

48. Белякова E.H. Христианская идея в художественном мире И.С. Тургенева и Ф.М. Достоевского. Дис.канд.филол.наук. Кострома, 2000.- 151с.

49. Берковский Н.Я. О романтизме и его первоосновах // Проблемы романтизма: Сб.ст. М.: Искусство, 1971. - С. 5-18.

50. Борхес Х.Л. Письмена Бога. М.: Республика, 1994. - 510с.

51. Бродский Н.Л. Замыслы И.С. Тургенева. Материалы к истории его художественного творчества. М., 1917. - 57с.

52. Буданова Н.Ф. Рассказ Тургенева «Живые мощи» и православная традиция (к постановке проблемы) // Русская литература. 1995. - № 1. -С. 188- 193.

53. Буданова Н.Ф. «Клара Милич»: Поэтика мистического и Пушкин// Памяти Е.Г. Эткинда. Сб. докл. междунар.конф. «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин-поэты любви». Париж, 2001. - С. 115-124.

54. Бурштинская Е.А. Цвет как аспект литературного портрета в художественной прозе И.С. Тургенева. Дис.канд.филол.наук. -Череповец, 2000. 196с.

55. Бялый Г.А. Тургенев и русский реализм. М.- Л.: Советский писатель, 1962.-247с.

56. Бялый Г.А. Русский реализм конца XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1973. -168с.

57. Вагнер Н.П. Письмо к редактору (по поводу спиритизма) // Вестник Европы. 1875. - № 4. - С. 855-875.

58. Вайпулова В.М. Повести И.С. Тургенева 1850-х годов: проблема жанра. Автореферат дис. .канд.филол.наук.- Минск, 2001. 24с.

59. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высш.шк. 1989. - 406с.

60. Ветринский Ч. (Чешихин-Ветринский В.Е.) Муза-вампир // Творчество Тургенева:Сб.ст./ Под ред. И.Н.Розанова и Ю.М. Соколова. М.: Задруга, 1920.-С.152- 167.

61. Винникова И.А. И.С. Тургенев в 60-е годы. Саратов.: Изд-во Саратовского ун-та, 1965. - 115с.

62. Волошин М.А. Театр и сновидение // Волошин М.А. Лики творчества. -Л.: Наука, 1988. -С. 349-361.

63. Выготский Л.С. Трагедия о Гамлете принце Датском У. Шекспира// Выготский Л.С. Анализ эстетической реакции. М.: Лабиринт, 2001. - С. 1-163.

64. Выготский Л.С. Психология искусства // Выготский Л.С. Анализ эстетической деятельности. М.: Лабиринт, 2001. - С.164-412.

65. Габель М.О. «Песнь торжествующей любви» (опыт анализа) //Творческий путь Тургенева: Сб.ст./ Под ред. Н.Л. Бродского. Пг.: Сеятель, 1923.-С.202-225.

66. Габель М.О. «Три встречи» Тургенева и русская повесть 30-40-х г.г. XIX века //Русский романтизм: Сб.ст./ Под ред. А.И. Белецкого. JI.: Academia, 1927. - С.115-150.

67. Гаспаров Б.М. Сон о русской поэзии (О. Мандельштам, «Стихи о русской поэзии») // Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX века. М.: Наука, 1994. - С. 124-161.

68. Гершензон М.О. Мечта и мысль И.С. Тургенева. М., 1919.-169с.

69. Гершензон М.О. Видение поэта. М.: Гослитиздат, 1919. - 80с.

70. Гершензон М.О. Статьи о Пушкине. М.: Academia, 1926. - 123с.

71. Головко В.М. Художественно-философские искания позднего Тургенева. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1989. - 168с.

72. Гражис П.И. Тургенев и романтизм (о проявлениях принципов романтического искусства в творчестве И.С. Тургенева зрелого периода). Дис. канд.филол.наук. Казань, 1965. -271с.

73. Деготь Е.Ю. Оптика сновидения. Современное искусство в парадигме сна // Сон семиотическое окно. Сновидение и событие. Сновидение и искусство. Сновидение и текст. XXVI-e Випперовские чтения: Сб.ст. -М., 1993.-С. 65-73.

74. Дмитриева H.A. Роза у Пушкина и Тургенева // Рус. лит. 2000. - № 3. -С. 101-105.

75. Дробленкова Н.Ф. «Живые мощи» (житийная традиция и «легенда» о Жанне Д'Арк в рассказе Тургенева) // Тургеневский сборник. Л.: Наука, 1969.-Т. 5.-С. 289-303.

76. Друскин Я.С. Сны //Даугава. 1990. - № 3. - С. 114-121.

77. Дунаев М.М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII XX веках. - ML: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2003. - 1056с.

78. Евлахов А. И.С. Тургенев поэт мировой скорби // Русское богатство. -1904,-№6.-С. 1-45.

79. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л.: Наука, 1991. -207с.

80. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы. М.: Просвещение, 1988.- 174с.

81. Жирмунский В.М. и Сигал H.A. У истоков европейского романтизма // Уолпол Г., Казот Ж., Бекфорд У. Фантастические повести. Л.: Наука, 1967.

82. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб: Аксиома, Новатор, 1996. -232с.

83. Жолковский А.К. Блуждающие сны: Из истории русского модернизма. -М.: Советский писатель, 1992. -432с.

84. Жук A.A. Русская проза второй половины XIX века. М.: Просвещение, 1981.-254с.

85. Забозлаева Т.Б. Символика цвета. СПб.: Borey-hrint, 1996. - 115с.

86. Зайцев Б.К. Собр.соч.: В 5т. М.: Русская книга, 1998. -Т.5. - 540 с.

87. Зельдхейи-Деак Ж. «Таинственные повести» Тургенева и русская литература XIX века. Studia Slavica. Budapest, 1973. - Т. 19.

88. Зельдхейи-Деак Ж. К проблеме реминисценций в «малой» прозе И.С. Тургенева // Проблемы поэтики русского реализма XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984.-С. 99-111.

89. Зенысовский В.В. История русской философии. М.: Академический Проект, Раритет, 2001. - 880с.

90. Золотарев И.Л. Фантастические произведения И.С Тургенева и П.Мериме. Дис. канд.филол.наук. Тверь, 1999. - 178с.

91. Из парижского архива И.С. Тургенева. М.: Наука, 1964. - Кн. 1. - 581 с.

92. Ильин В.Н. Оккультизм Тургенева // Литературное обозрение. 1994. -№ 3/4. - С. 91-93. - № 5/6. - С. 49-52.

93. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин. Ремизов. Шмелев. -М.: Скифы, 1991. 216с.

94. Иностранная критика о Тургеневе. СПб., 1908. - 221 с.

95. Кавелин К.Д. Задачи психологии // Вестник Европы. 1872. - № 2. - С. 480-560.

96. Кант И. Собр.соч.: В 8т. М.: Чоро, 1994. -Т.7. - 495с.

97. Карасев Л.В. Метафизика сна // Сон семиотическое окно. Сновидение и событие. Сновидение и искусство. Сновидение и текст. XXVI-e Випперовские чтения: Сб.ст. -М., 1993.-С. 135-142.

98. Касатина В.Н. Лирика сновидений A.A. Фета // A.A. Фет. Поэт и мыслитель: Сб. науч. тр./ ИМЛИ РАН, Академия Финляндии. М., 1999. -С. 69-90.

99. Керлот X. Э. Словарь символов. М.: REFL-book, 1994. - 608 с.

100. Кипко Ю.В. Сновидение как композиционно-стилевой фактор (Тургенев, рассказ «Сон», Куприн, рассказ «Сны»)// Творчество И.С. Тургенева: Сборн.науч. трудов. Курск: Курский гос. пед. ин-т, 1984. - С. 156-169.

101. Клочихина М.М. Идейно-художественное своеобразие творчества И.С. Тургенева начала 50-х гг. (к вопросу о поисках писателем «новой манеры»), Дис. канд.филол.наук. М., 1960. - 359с.

102. Кондратьев Б.С. Мифопоэтика снов в творчестве Ф.М. Достоевского. Автореф. дис. докт.филол.наук. Волгоград, 2002. -41с.

103. Корнилова E.H. Мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. -447с.

104. Краснокутский B.C. О некоторых символических мотивах в творчестве И.С. Тургенева // Вопросы историзма и реализма в русской литературе XIX начале XX в. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1985.-С. 135-150.

105. Краснящих А.П. «Призраки» И.С. Тургенева, «призраки» Фаррера и типология изображения наркогаллюцинаций // Вестник Международного Славянского ун-та. Харьков, 2000. - Т.З. - №4. - С.71-76.

106. Кривонос В.Ш. И.С. Тургенев и бытовой марлинизм (К проблеме метода писателя на рубеже 1860-1870 годов) // Эстетика и метод: Русская литература 1870-1890 годов. Сб.науч.трудов. Свердловск, 1987. - Вып. 19. -С.52-64.

107. Кривонос В.Ш. Мотив стука в поэтике И.С. Тургенева// Известия АН. Серия Литературы и языка. 2000. - Т. 59. - № 5. - С. 32-37.

108. Крюков А.К. Тургенев и музыка. Л.: Музгиз, 1963. - 136 с.

109. Кулешов В.И. О смене «манер» в «малой» прозе И.С. Тургенева // Этюды о русских писателях. М.: Изд-во МГУ, 1982. - С. 132-161.

110. Кумбашева Ю.А. Мотив сна в русской лирике первой трети XIX века. Дис. канд.филол.наук. СПб, 2001. -230с.

111. Курляндская Г.Б. «Таинственные повести» И.С. Тургенева (Проблема метода и мировоззрения)//Третий межвузовский тургеневский сборник. Ученые записки Курского пединститута. Орел, 19/1. - Т.74. -С.3-68.

112. Курляндская Г.Б. Художественный метод Тургенева романиста. -Тула: Приок.кн.изд-во, 1972. - 344 с.

113. Курляндская Г.Б. Структура повести и романа И.С. Тургенева 1850-х годов. Тула: Приок.кн.изд-во, 1977. - 270 с.

114. Курляндская Г.Б. И.С. Тургенев и русская литература. М.: Просвещение, 1980.- 192с.

115. Курляндская Г.Б. И.С. Тургенев. Мировоззрение, метод, традиции. Тула: Грифик, 2001. - 230с.

116. Лазарева К.В. Мифопоэтика «таинственных повестей» И.С. Тургенева. Автореф.дис.канд.филол.наук. Ульяновск, 2005. - 24с.

117. Лебедев Ю.В. «Бежин луг» в контексте «Записок охотника» // Литература в школе. 1985. - № 5. - С. 2-12.

118. Лебедев Ю.В. Тургенев. М.: Молодая гвардия, 1990. - 607с.

119. Лесевич В.В. Модное суеверие («Что такое спиритизм и его явления?» А. Сумарокова. СПб. 1871г.) // Отечественные записки. 1871. - № 12. - С.181-211.

120. Лихачев Д.С. Сон князя Святослава // Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л.: Худож.лит., 1985. - С.311-316.

121. Лихачев Д.С. Избранные работы: В Зт. Л.: Художественная литература, 1987.

122. Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. -СПб: Блищ, 1999.- 190 с.

123. Лихачева О.П. Некоторые замечания об образах живонтных в древнерусской литературе// Культурное наследие Древней Руси (Истоки. Становление. Традиции): Сб.ст./ Под ред. М.Б. Храпченко и др. М.: Наука, 1976.-С. 99-105.

124. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1976.-367с.

125. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Изд-во МГУ, 1982. -479с.

126. Лотман Л.М. Реализм русской литературы 60-х годов. XIX века. -Л.: Наука, 1974.-350с.

127. Лотман Ю.М. Сюжетное пространство русского романа XIX столетия// Лотман Ю.М. О русской литературе. СПб.: «Искусство-СПб», 1997.-С. 712-729.

128. Лотман Ю.М. Основные этапы развития русского реализма // Лотман Ю.М. О русской литературе. СПб.: «Искусство-СПб», 1997. - С. 530-547.

129. Лотман Ю.М. Культура и взрыв // Семиосфера. СПб.: «Искусство -СПб», 2001.-С. 12-148.

130. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Семиосфера. СПб.: «Искусство - СПб», 2001. - С. 150-390.

131. Лукреций К. О природе вещей. М.: Худож.лит., 1983. - 383с.

132. Маевская Т.П. Романтическая тенденция в русской прозе конца XIX века. Киев: Наук.думка, 1978.- 235 с.

133. Мазон А. Парижские рукописи И.С. Тургенева. M.-JL: Academia, 1931.-257с.

134. Максимов C.B. Куль хлеба. Нечистая, неведомая и крестная сила. -Смоленск: Русич, 1995. 672 с.

135. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М.: Наука, 1976. -375с.

136. Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. М.: Худож.лит., 1978,- 398 с.

137. Манн Ю.В. Диалектика художественного образа. М.: Советский писатель, 1987.-320с.

138. Маркович В.М. Человек в романах Тургенева. JL: Изд-во ЛГУ, 1975.- 152с.

139. Маркович В.М. Повести Тургенева 1854-1860 // Тургенев И.С. Собр. соч.: В 12т. М.: Худож.лит., 1978. - Т.6. - С.307-331.

140. Маркович В.М. О мифологическом подтексте сна Татьяны// Болдинские чтения. Горький: Волго-Вятское книжное изд во, 1981. -Вып. 6.-С. 69-81.

141. Маркович В.М. Сон Татьяны в поэтической структуре «Евгенеия Онегина» // Маркович В.М. И.С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - С. 7-24.

142. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. - 407с.

143. Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы. М.: Наука, 1990.-275с.

144. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. Курс лекций «Теория мифа и историческая поэтика».- М.: Изд-во РГГУ, 2001. 170с.

145. Мережковский Д.С. Мистическое движение нашего века // Мережковский Д.С. Акрополь: Избранные литературно-критические статьи. М.: Книжная палата, 1991. - С. 172-178.

146. Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. -М.: Республика, 1995. 623с.

147. Михайловский Н.К. Заметки о дарвинизме // Отечественные записки. 1871.-№ 12.-С. 547-576.

148. Мовнина Н.С. Поэтика тургеневской повести 1850-х гг. : К проблеме взаимодействия поэзии и прозы в русской литературе. Дис. канд.филол.наук. СПб, 2000. - 156с.

149. Мори А. Сон и сновидения. M., 1867. - 408с.

150. Мостовская H.H. Повесть Тургенева «После смерти» («Клара Милич») в литературной традиции// Рус.лит. 1993. - №2. - С. 107-147.

151. Мостовская H.H. Восточные мотивы в творчестве Тургенева // Рус.лит. 1994.-№4. с. 101-112.

152. Мостовская H.H. Был ли Тургенев странным?// Рус.лит. 1999. -№ 3. - С.228-231.

153. Мостовская H.H. Memento mori у Тургенева и Некрасова // Рус. лит. -2000. -№3.- С. 149-155.

154. Мостовская H.H. «Пушкинская повесть» Тургенева «Затишье» // Памяти Е.Э. Эткинда. Сб. докл. междунар.конф. «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин поэты любви». - Париж, 2001. - С. 128-133.

155. Муратов А.Б. И.С. Тургенев после «Отцов и детей». Л.: Изд-во ЛГУ, 1972,- 144с.

156. Муратов А.Б. Повести и рассказы И.С. Тургенева 1867-1871 годов. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1980.- 182с.

157. Муратов А.Б. Поздние повести и рассказы И.С. Тургенева в русском литературном процессе второй половины XIX начала XX века//

158. Проблемы поэтики русского реализма XIX века. Д.: Изд-во ЛГУ, 1984. -С. 77-96.

159. Муратов А.Б. Тургенев-новеллист. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985. - 119с.

160. Нагорная H.A. Поэтика сновидений и стиль прозы A.M. Ремизова. Дис. . канд.филол.наук. Барнаул, 1997. - 220с.

161. Нагорная H.A. «Второе пространство» и сновидения в романе Андрея Белого «Петербург» // Вест. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. -2003,- № З.-С. 41-58.

162. Назарова Л.Н. Тургенев и русская литература конца XIX начала XX века. - Л.: Наука, 1979. -201с.

163. Недзвецкий В.А. В контексте человечества и природы: «Записки охотника» И.С. Тургенева // Русская словесность. 1996.- № 4. - С. 24-29.

164. Немзер A.C. Русская романтическая новелла// Русская романтическая новелла. М.: Худож.лит, 1989. - С. 3-27.

165. Нечаенко Д.А. Сон, заветных исполненный знаков: таинство сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. М.: Юрид.лит., 1991. - 302 с.

166. Нечаенко Д.А. Художественная природа литературных i новидений: (Русская проза XIX века). Автореферат дис. канд.филол. наук. М., 1991.-24с.

167. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Ницше Ф. Сочинения: В 2 т.-М.: Мысль, 1990.-Т. 1.-С. 57-157.

168. Новикова Е.Г. Повести и рассказы И.С. Тургенева второй половины 60-х начала 80-х гг. в ряду произведений малой прозы писателя (кпостановке проблемы жанра)// Проблемы метода и жанра: Сб.ст. -Томск: Изд-во Томского ун-та, 1979. Вып.6.- С. 69-81.

169. Овсянико-Куликовский Д.Н. Вопросы психологии творчества. -СПб.: Издание Д.Е. Жуковского, 1902. 303с.

170. Овсянико-Куликовский Д.Н. «Довольно» и «Призраки» // Овсянико-Куликовский. Статьи о Базарове и его времени. М.: Гос. изд-во, 1924.-С. 37-88.

171. Орловский С. О религиозных исканиях Тургенева // О Тургеневе русская и иностранная критика. М., 1918. - С. 153-174.

172. О сновидениях. Как христианин должен относиться к сновидениям. М.: Изд-во Московской Патриархии / КАЗАК, 1998. - 48с.

173. Островский А.Г. Тургенев в записях современников: Воспоминания. Письма. Дневники. М.: Аграф, 1999. - 396с.

174. Осьмакова J1.H. «Таинственные» повести и рассказы И.С. Тургенева в контексте естественнонаучных открытий второй половины XIX века// Научн. докл. высш.шк. Филологические науки. 1984.- №1. -С. 9-14.

175. Осьмакова J1.H. О поэтике «таинственных» повестей // И.С. Тургенев в современном мире. М.: Наука, 1987. С. 220-231.

176. Паперный З.С. Творчество И.С. Тургенева в восприятии А.П. Чехова // И.С. Тургенев в современном мире. М.: Наука, 1987.- С. 127136.

177. Паскаль Б. Мысли. М.: ООО, Изд-во «АСТ»; Харьков: Изд-во «Фолио», 2001.-590с.

178. Перро Ж. Тургенев, Джеймс и «Венера» Леопольда фон Захер-Мазоха // Вопр. лит.- 1997. Вып. 4. - С. 162-191.

179. Петровский М.А. Таинственное у Тургенева // Творчество Тургенева: Сб. ст./ Под ред. И.Н. Розанова и М.Ю. Соколова. М.: Задруга, 1920. - С. 70-97.

180. Платон. Собр. соч.: В 4т. М.: Мысль, 1994.

181. Поддубная Р.Н. Рассказ «Сон» И.С. Тургенева и концепция фантастического в русской реалистической литературе 1860-1870-х гг. // Русская литература 1870-1890-х г.г. Межвузовский сборник. -Свердловск: Уральский гос.ун-т, 1980. Вып. 13. - С. 65-78

182. Поддубная Р.Н. Идейно-художественные функции фантастики и развитие творческих принципов реализма в русской литературе XIX века. Дис. .докт.филол.наук. Харьков, 1990. - 358с.

183. Поддубная Р.Н. Тургенев и Брюсов (от психологических «студий» к научной фантастике) //Творчество Тургенева: проблемы метода и мировоззрения. Орел: Орловский пед.ин-т, 1991. - С.86-106.

184. Поддубная Р.Н. Музыка и фантастика в русской литературе XIX века (развитие сквозных мотивов)// Рус.лит. 1997. - № 1. - С. 48-65.

185. Половнева М.В. Поэтика тургеневской повести 1850-х годов (К проблеме межтекстовой целостности). Дис. . канд.филол.н^.ук. Орел, 2002.-210с.

186. Полякова Л.И. Повести И.С. Тургенева 70-х годов. Киев: Hay к. думка, 1983. - 191с.

187. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М.: Наука, 1975. - 192с.

188. Потапова Г. Мономиф или полимиф? «Гетевское» и «пушкинское» в повести И.С. Тургенева «Фауст» // Памяти Е.Э. Эткинда. Сб. докл. междунар.конф. «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин поэты любви».- Париж, 2001. - С. 155 - 163.

189. Потебня A.A. Переправа через воду как представление брака // Потебня A.A. Символ и миф в народной культуре. М.: Лабиринт, 2000. -С. 419-432.

190. Прокофьев Н.И. О мировоззрении средневековья и системе жанров русской литературы XI -XVI в.в. // Литература Древней Руси: Сб.тр./ Сост. Н.И. Прокофьев. М.: МГПИ, 1975. - С. 5-39.

191. Пруцков Н.И. Историко-сравнительный анализ произведений художественной литературы. М.: Наука, 1974. - 437с.

192. Пустовойт П.Г. Романтическое начало в творчестве И.С. Тургенева// Романтизм в славянских литературах. Сб.ст./ Под ред. В.И. Кулешова. М.: МГУ, 1973. - С. 258-277.

193. Пустовойт П.Г. И.С. Тургенев художник слова. - М.: Изд-во МГУ, 1980.-375с.

194. Пустовойт П.Г. Созвездие неповторимых (Мастерство русских классиков): Курс лекций. -М.: Изд-во МГУ, 1997. 184с.

195. Пустовойт П.Г. Эстетическое кредо И.С. Тургенева // И.С. Тургенев и современность. Международная научная конференция, посвященная 175-летию со дня рождения И.С. Тургенева. М.: Диалог-МГУ, 1997. -С.126-137.

196. Пустовойт П.Г. Эстетическая роль музыки в произведениях И.С. Тургенева // Филологические науки. 1999. - № 5. - С.51-54.

197. Пустовойт П.Г. Поздний Тургенев: гармония скорбящей лиры // Филологические науки. 2001. - № 5. - с. 3-12.

198. Ремизов A.M. Огонь вещей. М.: Сов. Россия, 1989. - 525с.

199. Родзевич С.И. Тургенев и символизм // Родзевич С.И. Тургенев. Сб. ст. Киев: Изд-во «Летопись», 1918. - С. 117-138.

200. Розанов В.В. Загадочная любовь (Виардо и Тургенев)// Слово. -1994.-№1/6.-С. 15-19.

201. Руднев В. П. Культура и сон //Даугава. 1990. - № 3. - С. 121-124.

202. Руднев В.П. Структурная поэтика и мотивный анализ // Даугава. -1990. -№ 1,-С. 99-101.

203. Руднев В.П. Сновидение и событие. //Сон семиотическое окно. Сновидение и событие. Сновидение и искусство. Сновидение и текст. XXVI-e Випперовские чтения. Сб.ст.-М., 1993.-С. 12-17.

204. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1999. - 384с.

205. Сакулин П.Н. На грани двух культур. И.С. Тургенев. М.: Мир, 1918.-102с.

206. Салим А. Тургенев художник, мыслитель. - М.: Современнк, 1983. -224 с.

207. Сергеев О.В. Поэтика сновидений в прозе русских символистов: Валерий Брюсов и Федор Сологуб. Дис. докт.филол.наук. М, 2002. -563с.

208. Сергеев О.В. Алексей Ремизов узник сна. Поэтика сновидений в прозе A.M. Ремизова 1890-1910-х годов.-М.: МПУ, 2002.-358с.

209. Сергеев О.В. Поэтика сновидений в рассказах Федора Сологуба. -М.: МГОУ, 2002.- 103с.

210. Сеченов И.М. Замечания на книгу г. Кавелина «Задачи психологии» //ВестникЕвропы. 1872.-№ п. С. 386- 420.

211. Сквозников В.Д. Последние повести Тургенева //Тургенев И.С.Собр. соч.: ВЮт.-М.: Гослитиздат, 1962. Т. 8. - С. 348-374.

212. Славина О.Ю. Поэтика сновидений (на материале прозы 1920 годов). Дис. канд.филол.наук. СПб, 1998. - 160с.

213. Сны и видения в народной культуре. Мифологический, религиозно-мистический и культурно-психологический аспекты: Сб.ст./ Сост. О.Б. Христофорова; отв. ред. С.Ю. Неклюдов. М.: РГГУ, 2001. - 382с.

214. Степаньянц Ж.И. О роли сновидений в романах Ф.М. Достоевского. Автореф. дис. канд.филол.наук, 1990. 16с.

215. Страхов И.В. Художественное познание сновидений // Страхов И.В. Л.Н. Толстой как психолог. Учен. зап. Саратов: Изд-во Саратовского гос.пед.ин-т, 1947. - Вып. 10. - С. 200-265.

216. Страхов И.В. Психология сновидений. Учен.зап.Саратовского гос.пед. ин-та. Саратов: Изд-во Саратовского гос.пед.ин-та, 1955. - Вып. 20. - 142 с.

217. Суньига Х.Э. Загадка Тургенева. Орел: Изд-во Орловской гос. телерадиовещательной компании, 1998. - 333с.

218. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989. - 573с.

219. Тарасов Б.Н. И.С. Тургенев и Паскаль// Тарасов Б.Н. «Мыслящий тростник»: Жизнь и творчество Паскаля в восприятии русских философов и писателей. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 467-474.

220. Тертерян И.А. Человек мифотворящий. М.: Сов.писатель, 1988.-557с.

221. Тиме Г.А. Заклятье гетеанства (диалектика субъективного и объективного в творческом сознании И.С. Тургенева) // Рус. лит. 1992. -№ 1.- С.30-43.

222. Толстой Н.И. Славянские народные толкования снов и их мифологическая основа // Сон семиотическое окно. Сновидение и событие. Сновидение и искусство. Сновидение и текст. ХХУГе Випперовские чтения: Сб.ст. - М., 1993. - С. 89-95.

223. Топоров В.Н. О «поэтическом» комплексе моря в его психофизиологических основах // История культуры и поэтика. М.: Наука, 1994. - С.

224. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995.-624с.

225. Топоров В.Н. Странный Тургенев: (Четыре главы). М.: Изд-во РГГУ, 1998.- 188с.

226. Топоров В.Н. К архетипическому у Тургенева: сны, видения, мечтания // Литературные архетипы и универсалии/ Под ред. Е.М. Мелетинского. М.: РГГУ, 2001. - С. 369-432.

227. Трофимова Т.Б. О повести И.С. Тургенева «Несчастная» // Рус.лит. -2001,- № 1.-С. 195-205.

228. Труайя А. Болезнь и смерть Тургенева // Наука и жизнь. 1993. - № 11.-С. 50-57.

229. Труайя А. Иван Тургенев. М.: Изд-во Эксмо, 2005. - 320с.

230. Туниманов В.А. О «фантастическом» в произведениях Тургенева и Достоевского// Рус.лит. 2002. - №1. - С.32-38.

231. Тургенев в воспоминаниях современников: В 2т. М.: Худож.лит, 1969.-Т.2.-592 с.

232. Турьян М.А. «Таинственные повести» В.Ф. Одоевского и И.С. Тургенева и проблемы русской психологической прозы. Дис.канд.филол.наук. JL, 1980. 184с.

233. Улыбина О.Б. Мотив сна и его функции в повести И.С. Тургенева «После смерти» // Вопросы сюжета и композиции. Межвузовский сб. -Горький: Горьковский гос.ун-т, 1982. С. 65-68.

234. Улыбина О.Б. Проблемы поэтики «таинственных повестей» И.С. Тургенева. Дис.канд.филол.наук. Коломна, 1996. 183с.

235. Улыбина О.Б. К проблемам поэтики «таинственных повестей» И.С. Тургенева («Сон») // Пятые Короленковские чтения: Материалы региональной научной конференции, 25-26 окт. 1999. Глазов, 2000. - С. 47-48.

236. Фишер В.М. Таинственное у Тургенева // Венок Тургеневу: Сб.ст. -Одесса, 1919. С. 91-104.

237. Флоренский П.А. Иконостас // Флоренский П.А. Имена: Сочинения. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО - Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 1998. - С. 341-448.

238. Франк-Каменецкий И.К. Вода и огонь в библейской поэзии // Яфетический сборник. Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1925. - Вып. 3. -С. 127-164.

239. Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. -448 с.

240. Фрейд 3. Толкование сновидений. Киев: Здоровье, 1991. - 384с.

241. Фромм Э. Забытый язык. Введение в науку понимания сяов, сказок, мифов // Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992. - С. 179-298.

242. Хализев В.Е. Теория литературы. 2-е изд. М.: Высш.шк., 2000. -398с.

243. Ходанен Л.А. Мотивы и образы «сна» в поэзии русского романтизма //Русская словесность. 1997. - № 1. - С. 2-8. - №2. - С.47-51.

244. Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М.: Крон-пресс, 1997.-655с.

245. Чернов Н.М. Повесть И.С. Тургенева «Первая любовь» и ее реальные источники // Рус.лит. 1973.- №9. - С. 225-231.

246. Чернышева Е.Г. Мифопоэтические мотивы в русской фантастической прозе 20-40-х годов XIX века. Дис. докт.филол.наук. -М., 2000.-314с.

247. Чернышева Т. А. Природа фантастики: (гносеологический и эстетический аспекты фантастической образности). Дис. докт.филол.наук. Иркутск, 1979. 423с.

248. Чиж В.Ф. Тургенев как психопатолог. М., 1899. - 104с.

249. Чичерин A.B. Очерки по истории русского литературного стиля. -М.: Худож.лит., 1977.-445 с.

250. Чугунов Д.М. Немецкие писатели второй половины XIX века (Т. Шторм, Т. Фонтане, Б. Ауэрбах) и творчество И.С. Тургенева. Дис. . канд.филол.наук. Воронеж, 2001. - 206с.

251. Шаталов С.Е. «Таинственные повести» И.С. Тургенева // Ученые записки. Вопросы литературоведения. Арзамас, 1962. - Т. V.- Вып. 4.-С. 3-97.

252. Шаталов С.Е. Художественный мир Тургенева. М.: Наука, 1979.-312с.

253. Шеллинг Ф.В. Сочинения. М.: Мысль, 1998. - 1664с.

254. Шкловский В.Б. О теории прозы. М.: Советский писатель, 1983. -383с.

255. Шкляревский A.C. Что думать о спиритизме? (По поводу письма проф. Вагнера) // Вестник Европы. 1875. - № 7. - С. 409-418.

256. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление: В 2т. М.: Наука, 1993.

257. Шуберт Г.Г. Взгляды на ночную сторону естественной науки // Эстетика немецких романтиков. М.: Искусство, 1986. - С.523-527.

258. Щукин В. О «милых снах воображенья». Вертеровская традиция «поэзии сердца» в творчестве Тургенева // Памяти Е.Э. Эткинда. Сб. докл. междунар.конф. «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин поэты любви». - Париж, 2001. - С. 87-98.

259. Элиаде М. Священное и мирское. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 144с.

260. Элиаде М. Миф о вечном возвращении: Архетипы и повторяемость. СПб: Алетейя, 1998. - 249 с.

261. Элиаде М. Трактат по истории религий: В 2т. СПб.: Алетейя, 1999.

262. Юдин A.B. Русская народная духовная культура. М.: Высш.шк.,1995.-330 с.

263. Юнг К.Г. О современных мифах. М.: Практика, 1994. - 251 с.

264. Юнг К.Г. Психоанализ и искусство. М.: REFL-book, К: Ваклер,1996.-304 с.

265. Юнг К.Г. Человек и его символы. СПб: Б.С.К., 1996. - 454 с.

266. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М.: Изд-во ACT-ЛТД, Канон+, 1998.-400с.

267. Яворская О.М. Поэтический символ водной стихии в творчестве И.С. Тургенева // Вест. Моск. ун-та. Сер.9. Филология. 1992.- №6.- С.60-65.