Системно-субъектный метод Б. О. Кормана: Теория автора тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.08, кандидат филологических наук Ли Хи Вон

• Ли Хи Вон
• кандидат филологических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Ли Хи Вон

Введение.

Глава I. Эволюция теории автора Б.О. Кормана.

Глава II. Автор в лирическом, эпическом и драматическом произведениях (к проблемам рода и жанра).

Глава III. Автор в реалистической литературе к проблемам метода).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Системно-субъектный метод Б. О. Кормана: Теория автора»

На богатейшем фоне литературоведческих работ XX века, посвященных проблеме автора, большое значение имеют труды Б.О. Кормана. Опираясь на исследования предшественников, Б.О. Корман творчески продолжил разработку сложных аспектов науки и создал свою оригинальную, стройную систему, которая помогла объяснить и связать воедино многие прежде разрозненные теоретико-литературные сферы, связанные с вопросами метода, жанра, системы образов, содержания и формы и т.д.

В современном литературоведении наметилось несколько направлений в разработке проблемы автора, выделившейся в последнее время в относительно самостоятельную область теории литературы, включая теорию автора Б.О. Кормана. С полным правом можно говорить не только о теории автора, но и о школе Кормана.

В основу идей Б.О. Кормана были положены труды В.В. Виноградова1 и М.М. Бахтина. Б.О. Корман сформировался в среде замечательных филологов, среди которых можно назвать Л.Я. Гинзбург, В.Д. Днепрова, Ю.М. Лотмана и др. Тем не менее основой научных принципов Б.О. Кормана стали исследования М.М. Бахтина. Особое место занимает в теории автора Б.О. Кормана работа М.М. Бахтина «Автор и герой в эстетической деятельности».

1 См.: В.В. Виноградов. О языке художественной литературы. М., 1959.; Он же. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961.; Он же. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.; Он же. О теории художественной речи. М., 1971.; Он же. Поэтика русской литературы. М., 1976.; Он же. О языке художественной прозы. М., 1980.

Теория многоголосия, наследованная у М.М. Бахтина и разрабатывавшаяся Б.О. Корманом в единстве с теорией автора, возвращала литературе ее естественные приоритеты. Автор рассматривался как воплощение объективных смыслов мира — однако через неповторимость субъективных интерпретаций. Художественное произведение анализировалось не только в контексте историко-литературных фактов, но и автономно. Диалогическая природа искусства слова проявилась через способность художественного явления корреспондировать с читателем через другого, существующего в его представлении автора. В соответствии с этим неизбежно возникает терминологическая многозначность некоторых понятий, связанных с категорией автора.

Настоящий художник, при всем своем желании снять с себя оценочную функцию, не может полностью освободиться от того, чтобы не занять определенную позицию по отношению к тому, о чем пишет. Он в разной степени непременно присутствует в созданном им произведении. Но не всегда внешне открытое присутствие автора отражается в литературном произведении.

В современной литературе все чаще автор "умирает" в своих произведениях, растворяется в персонажах, прячется в сюжетных и композиционных конструкциях. Он не выдает своего присутствия напрямую, заметными приемами, но в системе образов, соотношении временных и пространственных планов, в отборе фактов всегда ощутима "живость" автора в произведениях.

Русская филология XIX и XX веков уделяла большое внимание вопросу об отношениях автора к тексту, но с конца 1960-х до середины 1980-х годов резко уменьшился интерес к писательскому созданию, творческому процессу, вообще к вопросу о связи между текстом и его реальным творцом2. В связи с этой тенденцией «несколько ослаблен был также интерес к внутритекстуальной авторской позиции и ее выражению, к вопросу об авторе как организующем центре структуры текста и его смысловом фокусе. В конечном счете, это означало падение интереса к вопросам о целостности художественного текста и его интенциональности»3.

Этот процесс игнорирования автора начался с отхода «формалистов от так называемого биографизма в литературоведении. Формалисты видели автора не иначе, как в функции производителя текста, как мастера с определенными техниками слова»4.

Формализм свел вопрос о позиции художника к вопросу о повествователе, и это стало характерно даже для тех теоретиков, которые не занимают активно-формалистических позиций. В книге Р. Уэллека и А. Уоррена проблема субъекта в искусстве не что иное, как «проблема повествовательного метода» и рассказчика5.

Взгляд формалистов на проблему автора и их основное положение, по Б.М. Эйхенбауму, состояло в том, что «.ни одна фраза художественного произведения не может (здесь и далее курсивы — Б.Э.) быть сама по себе простым "отражением" личных чувств автора, а всегда есть построение и игра, мы не можем и не имеем никакого права видеть в подобном отрывке что-либо другое, кроме определенного художественного приема. Обычная манера отождествлять какое-либо отдельное суждение с психологическим

2 См. об этом: Автор и текст. Петербурский сборник. Вып. 2. СПб., 1996. С. 7—8.

3 Там же. С. 7.

А Маттиас Фрайзе. После изгнание автора: литературоведение в тупике? // Автор и текст. С. 25.

5 R. Wellek, A. Warren. Theory of Literature. London, 1955. p. 174. содержанием авторской души есть ложный для науки путь. В этом смысле душа художника как человека, переживающего те или другие настроения, всегда остается и должна оставаться за пределами его создания. Художественное произведение есть всегда нечто сделанное, оформленное, придуманное — не только искусное, но и искусственное в хорошем смысле этого слова; и потому в нем нет и не может быть места отражению душевной эмпирики»6. Но на наш взгляд, здесь Б. Эйхенбаум игнорировал творческую личность и недооценил автора как личностный центр произведения, придающий целостность и завершенность созданному художественному миру, который без этого представляется только суммой приемов.

В наследии формализма, в теориях структурализма были заведены понятия "образ автора" и "абстрактный автор". «Но они лишены у структуралистов не только личностного и биографического фона, но и оперативной деятельности фиктивизации и эстетизации, которая еще приписывалась автору теоретиками формальной школы»7.

Провозгласив «смерть автора» и независимость текста, Ролан Барт и Мишель Фуко, действительно, в какой-то степени "эмансипируют" текст, освобождая его от интерпретации, навязанной самим автором, и открывая его для новых прочтений, сознательно не предусмотренных автором. «Смерть автора» сопровождается рождением читателя, как и было провозглашено еще Бартом: «Чтобы обеспечить письму будущность, нужно опрокинуть миф о нем — рождение читателя приходится

6 Б. Эйхенбаум. Как сделана «Шинель» Гоголя // Б. Эйхенбаум. О прозе. Л., 1969. С. 321.

7 Маггиас Фрайзе. Указ. ст. С. 25. оплачивать смертью автора»8. Усиление роли читателя и расширение его прав на текст автора приводит к своеобразному литературному феномену, который ближе всего к историческому явлению самозванства. При этом умирает не только автор, но и понятие о едином тексте.

Барт, определяя свое отношение к проблеме перехода «от науки к литературе», провозглашает "гомогенность" структурализма и литературы. «Логическое продолжение структурализма, — настаивает Барт, — может состоять лишь в том, чтобы воссоединиться с литературой не просто как с объектом анализа, но и в самом акте письма, чтобы устранить заимствованное из логики разграничение»9.

Но, как справедливо отмечал один из современных исследователей, «даже, если признать эти аргументы справедливым, очевидно, что в корне их лежит скептицизм по поводу позитивистского отношения к литературоведческим и историческим исследованиям. Этот скептицизм в свою очередь является следствием духа времени, следствием кризиса позитивистского сознания девятнадцатого века, а потому явлением не абсолютным, а историческим»10.

Таким же является взгляд на структурализм у П.А. Николаева. «Ограниченность структурализма заключается в том, что он ориентирует на такое рассмотрение "слагаемых" художественного произведения, элементов его формы, стилевых особенностей, которое не поднимается, как правило, выше уровня их простой

8 Ролан Барт. Смерть автора // Избранные работы. Семиотика. Поэтика: Перев. с фр. М., 1994. С. 391.

9 Ролан Барт. От науки к литературе // Указ. соч. С. 379.

10 Светлана Евдокимова. Процесс художественного творчества и авторский текст // Автор и текст. С. 11. классификации. Несомненно, что в основе структуралистской методологии лежат принципы позитивистского мышления. Известно, что эти принципы исторически модифицировались, но при всей многовариантности они всегда предполагали описание фактов, а не их истолкование. Цель же подлинной науки о литературе не описание, а исследование объективных исторических источников и причин того или иного художественного явления, эстетического феномена. Структуралисты, как правило, даже и не ставят перед собой такие задачи»11.

Дискуссии, прошедшие в советском литературоведении о возможностях и границах применения структурального анализа12, позволяют подойти к выводу о том, структурно-семиотический подход неоснователен, и потому, что этот принцип исследования «"герметизирует" свой предмет от общих закономерностей общественного развития, и потому, это скорее не литературоведческий, но лингвистический подход. Вместе с тем некоторые стороны этого учения и "оперативная техника" структуралистов иногда позволяют совершенствовать методику (а не методологию!) литературоведческого анализа на уровне поэтики»13.

Рассматривая все эти тенденции "изгнания автора" из художественного произведения, следует заключить, что, как четко выразил современный немецкий ученый М. Фрайзе, «культурный процесс двадцатого века, начиная с формализма и кончая

11 П.А. Николаев. Историзм в художественном творчестве и в литературоведении. М., 1983. С. 321—322.

12 См. об этом: В.П. Крутоус. Дискуссионные проблемы структурно-семиотических исследований в литературоведении и искусствоведении // Структурализм "За" и "Против". Сб. статей. М., 1975. С. 3—24.

13 Я.И. Явчуновский. О системном анализе литературного произведения // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1981. С. 9—10. постструктурализмом, имел одну цель: отвязаться от автора для того, чтобы тем самым отвязаться от его наиболее существенной категории: от ответственности. Нужен центр, вокруг которого смысл может кристаллизоваться. Такой центр — автор. Нам нужен бахтинский термин ответственности»14.

В теории литературы, начиная с М.М. Бахтина, часто подчеркивается, что различие в изначальных установках автора и читателя приводит и к принципиальному отличию текста автора от "текста о тексте автора7', созданного исследователем. Представление читателя о творческом процессе, в результате которого возникло данное произведение, не обязательно совпадает с авторским, что приводит и к отличиям в прочтении авторского текста самим автором и его читателем.

Но в литературном произведении реализуется система отношений содержания и формы, строятся субъектно-объектные отношения, фиксируется в слове художественная мысль. Литературное произведение обладает всеми этими признаками потому, что оно есть система словесных художественных образов. И отдельное литературное произведение и литература в целом обладает специфической системой «Автор — Произведение — Читатель».

Понятие целостности, особого типа организованности творения искусства слова получает новые характеристики и на уровне системного анализа, которой можно назвать уровнем внутреннего мира литературного произведения. «Внутренний мир произведения словесного искусства (литературного или

14 Матгиас Фрайзе. Указ. ст. С. 32. фольклорного), — считает Д.С. Лихачев, — обладает известной художественной цельностью. Отдельные элементы отраженной действительности соединяются друг с другом в этом внутреннем мире в некоей определенной системе, художественном единстве»15.

Внутренний мир литературного произведения — это система образов, отражающих и переходящих друг друга. И этот мир наиболее контактен с читателем в своей художественной цельности. Он предстает перед нами как результат сложных авторских сознаний.

Последнее время интерес к проблеме автора повсеместно начинает восстанавливаться. Интерес к проблеме автора и внимание к текстам, уважение прав текста взаимно предполагают друг друга. Изучение текста с учетом проблемы автора позволяет приблизиться к самому важному в структуре и смысле изучаемого. Но очевидно это не просто явление тенденциозное, а существенное, если мы обращаем к развитию понимания литературы в целом. «Центральным "персонажем" литературного процесса стало не произведение, подчиненное заданному канону, а его создатель, центральной категорией поэтики — не стиль или жанр, а автор»16.

А в центре литературного процесса стоит автор, который дает возможность изучить литературное произведение как целостность. Целостность, единство содержания и формы, система субъектно-объектных отношений, — эти определения подчеркивают существенные характеристики литературного произведения.

15 Д.С. Лихачев. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. №. 8. С. 74.

16 С.С. Аверинцев, M.JI. Андреев, M.JI. Гаспаров, П.А. Гринцер, A.B. Михайлов. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 33.

Но в современном этапе, как показано в исследовании Я.И. Явчуновского, возникло даже представление о том, что вообще можно отказаться от общего определения этого понятия — литературное произведение. Даже авторы многих ученых пособий и учебников по теории литературы не считают необходимым сформулировать его17.

С другой стороны, для литературоведения настала пора сильнейшей концентрации мысли, соединения ее с глубинным проникновением в ткань произведения. Это был путь системного литературоведения, потребностям которого в эти годы отвечали теория и методология науки.

И.Г. Неупокоева подчеркивала: «Внимание к системному изучению знаменует серьезный этап в движении научной мысли»18. По мысли исследовательницы, «системный подход. является кратчайшей прямой, соединяющей исторический и теоретический подходы к осмыслению литературного процесса»19.

Представляется принципиально значительным и наблюдение М.Б. Храпченко: «Системное изучение литературных направлений трудно, и вероятно, невозможно отделить от исторического их исследования. Рассмотрение системных связей, надо полагать,

17 См.: Я.И. Явчуновский. О системном анализе литературного произведения. С. 16. Здесь автор перечислил те работы, в которых он тщательно искал такое определение, но не нашел его. Эти работы — Словарь литературоведческих терминов. Под редакцией Тимофеева Л.И. и Тураева C.B. (М., 1974.); Квятковский. А. Поэтический словарь. (М., 1966.); Головенченко. Ф.М. Введение в литературоведение. (М., 1964.); Введение в литературоведение. Под ред. Поспелова. Г.Н. (М., 1976.); Теория литературы. Гуляев. H.A. (М., 1977.); Теория литературы. Поспелов. Г.Н. (М., 1978.); Теория литературы. Тимофеев. Л.И. (М„ 1971.) и др.

18 И.Г. Неупокоева. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. M., 1976. С. 29.

19 Там же. С. 31. должно входить в общую характеристику генезиса и развития литературно-художественных феноменов»20.

Системный анализ литературного произведения вместе с тем не может игнорировать и взаимодействия видов художественных систем. Поэтому использование системного подхода в исследованиях литературных произведений позволяет не только проникать в свойства "феномена" искусства слова, но и, что существенно для теоретического литературоведения, синтезировать проблемы изучения литературы.

В последнее время стремление современного литературоведения вернуться к пониманию литературы как реальности особого рода, внутри которой — свои собственные законы.

Так, И.М. Дубровина, глубоко осмысляя отношение литературного произведения и самого автора как начала художественного феномена, показывает, как облик художника вырисовывается за различными поворотами сюжета, за характерами героев и обстоятельствами их жизни, как позиция автора проявляется в отборе и осмыслении жизненного материала, в поисках новых жанров, в манере повествования21. И.М. Дубровина подчеркивает, что каждый писатель предстает как яркая личность со своей неповторимой индивидуальностью, так как «автор всегда прямо или косвенно выражает свое отношение к тому, о чем он нам рассказывает, дает героям и событиям свою идейно-эмоциональную

20 М.Б. Храпченко. Размышления о системном анализе литературы // Храпченко. М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. М., 1976. С. 332.

21 И.М. Дубровина. Позиция писателя (Об идейно-эмоциональной оценке жизни в нашей литературе). М., 1968. оценку»22. И вместе с тем, «все играет роль в передаче читателю авторского отношения к жизни — и система образов героев, и конфликт, и стилистика, и композиция произведения, и даже самые. мелкие художественные детали»23.

С другой стороны, интерес литературоведческой мысли к проблеме автора развивались в различных ее аспектах. «Интерес к проблеме образа автора, — считает В.Б. Катаев, — не случаен. В конечном счете он связан со стремлением преодолеть, применительно к литературоведению, тот методологический недостаток. Рассматривая произведение художественной литературы лишь как отражение той или иной стороны действительности, безотносительно к автору, мы совершаем именно эту ошибку, не учитываем, что это отражение есть результат практики, деятельности человека — субъекта»24. То, что В.Б. Катаев называет проблемой образа автора, в последнее время получило более широкое понимание и обозначение как проблема автора.

Кроме того, под "авторской позицией" подразумевается общий принцип отношения автора к изображаемому. Поэтому термины "образ автора" и "авторская позиция" не будут пониматься как видовое и родовое. Они — две стороны общей проблемы автора, хотя И.Б. Роднянская поддержит другую точку зрения: "образ автора" — более узкое понятие по сравнению с "авторской позицией".

Важнейшей формулы для понимания авторской позиции является рассуждение М.М. Гиршмана относительно субъектной

22 Там же. С. 3.

23 Там же. С. 8.

24 В.Б. Катаев. К постановке проблемы образа автора // Филологические науки. М., 1966. №. 1. С. 29. организации литературного произведения. «Художественный мир литературного произведения потому и является миром, что включает в себя, внутренне объединяет и субъекта высказывания, и объект высказывания, и адресата высказывания, а в системе взаимосвязей и взаимопереходов между ними выявляется своеобразие авторской позиции, образующей и организующей художественное целое»25.

Однако понятие "образ автора" было опорным в литературоведческих трудах В.В. Виноградова26. В то же время понятие "образ автора" В.В. Виноградова было также рассмотрено в соотношении субъектной и объектной организации произведения: «.В применении к стилистике художественной литературы качественно меняется соотношение объектного и субъектного аспектов речи: здесь субъектный (субъективный) и объектный (объективный) критерий анализа структуры литературно-художественного произведения нередко взаимодействуют или сочетаются: проблемы структуры словесно-эстетического объекта, "действительности", изображаемой в непосредственно авторском изложении, — и структуры образов, персонажей и образа автора пересекаются или даже сливаются, совпадают»27.

Принципиально важно и рассуждение В.В. Виноградова о рассказчике как "призме", через которую преломляется стиль произведения. «Тогда художественный мир автора представляется

25 М.М. Гиршман. Повествователь и герой // Чехов и Лев Толстой. М., 1980. С. 126.

26 См. об этом: А.П. Чудаков. В.В. Виноградов и его теория поэтики // Чудаков А.П. Слово—вещь—мир: От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. М., 1992. С.219—262. Рассматривая понятие "образ автора" у В.В. Виноградова, А.П. Чудаков пишет: «."Образ автора" для Виноградова стал одной из главных, а потом и самой главной категорией науки о языке художественной литературы» (С. 241.). И дальше «Теорией образа автора — главной категории создававшейся Виноградовым науки — стали материалы к его истории» (С. 243.).; См. также: Н.К. Бонецкая. "Образ автора" как эстетическая категория //Контекст-1985. М., 1986. С. 241—269.

27 В.В. Виноградов. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961. С. 15. не как объективно воспроизведенный в слове, а как своеобразно отраженный в плоскости субъективного восприятия рассказчика или даже как преображенный в ряде странных зеркальных отношений»28.

В основе всех этих понятий лежит понимание отношение автора и текста, образующее литературное произведение как целостность. Нельзя не заметить при этом научную значимость работ М.М. Бахтина, который был одним из тех, кто впервые актуализировал проблему автора в современном литературоведении. «Автор не только видит и знает все то, что видит и знает каждый герой в отдельности и все герои вместе, но и больше их, причем он видит и знает нечто такое, что им принципиально недоступно, и в этом всегда определенном и устойчивом избытке видения и знания автора по отношению к каждому герою и находятся все моменты завершения целого — как героев, так и . целого произведения»29.

Однако в круг других значений слова "автор" в работах М. М. Бахтина входят последняя смысловая инстанция, повествователь, рассказчик, герой как носитель прямой речи.

Понятию "автор" Б.О. Кормана соответствует принятое в работах В.В. Виноградова понятие "образ автора". В работах по поэтике сложилось употребление терминов "образ автора" и "голос автора" как равнозначных. Но В.В. Кожинов настаивает на

28 В.В. Виноградов. Избранные труды. О языке художественной прозы. М., 1980. С. 42.

29 М.М. Бахтин. Автор и герой в эстетической деятельности // М.М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. M., 1979. С. 14. различении понятий "голос" и "образ" автора, соотнося их с представлением о слове изображающем и изображенном30.

Понятия "рассказчик" и "повествователь" обозначают важнейшие формы авторского сознания в художественном произведении. Но они не являются единственными формами этого сознания. Рассказчик несет в большей или меньшей степени голос автора, но в сказе дистанция между автором и рассказчиком максимальная. Именно поэтому Б.О. Корман считал нежелательным употреблять термин "автор" как синоним понятий "рассказчик" или "повествователь".

Однако термин "рассказчик" обозначать персонифицированного в тексте формой 1-го лица (ГсЬеггаЫиг^) субъекта повествования как в литературном повествовании, так и в сказе. Повествователь же обозначается субъект так называемого "объективного" повествования в 3-м лице (Ег£огт).

Научная значимость исследований Б.О. Кормана проявилась в стремлении ученого выявить авторское присутствие в художественном произведении, формы авторского сознания в конкретном литературном произведении именно через систему субъектной организации. По Б.О. Корману, литературное произведение — продукт творческой активности автора, направленной на материал. Преимущественное внимание ученого привлекал не объект, а субъект изображения и тем самым

30 См.: В.В. Кожинов. Проблема автора и путь писателя (На материале двух повестей Юрия Трифонова) // Контекст. 1977. М., 1978. С. 23—47. Рассматривая работы М.М. Бахтина, в которых глубоко исследована проблема автора, В.В. Кожинов утверждает: «.Автор всегда выступает в произведении и как и з о б р а ж а ю щ а я (разрядка — В.К.) сила, и как творческий субъект произведения. Сущность этого художественного феномена с особенной отчетливостью выявляется именно на материале образа автора. Ведь автор как творческий субъект воплощается и в этом изображении самого себя. И воплощается он уже не в форме образа, но в форме голоса автора — голоса, который проникает всю цельность произведения» (С. 26.). субъектная организация" произведения. «Типология кормановского системно-субъектного анализа художественного феномена за прошедшие десятилетия не исчерпала своих возможностей, что и подтверждает ижевский сборник 1993 г.»31.

Однако, говоря о ролевой лирике, Б.О. Корман связывает это со стремлением H.A. Некрасова к "многосубъектности" в лирике32. Но в ней могут быть слышны голоса разных персонажей, но эти голоса не могут быть равноправными, так как решающий голос здесь принадлежит автору. Поэтому к лирике, разумеется, не может быть механически применена разработанная М.М. Бахтиным теория "полифонического романа". То явление, которое Б.О. Корман называет "многосубъектностью" лирики Некрасова, объясняется широким обращением поэта к малым лирико-эпическим жанрам (балладе, стихотворной новелле и т. д.).

Однако существует мнение о том, что термин "ролевая лирика" не вполне правомерен33. Б.О. Корман указывает, что этот термин заимствован из работы В.В. Гиппиуса34. Но в статье В.В. Гиппиуса, на которую ссылается Б.О. Корман, речь идет не о "ролевой лирике", а о "ролевых стихотворениях". В.В. Гиппиус писал: «От Кольцова к Некрасову идет и вся вообще традиция рол е в ы х (разрядка —В.Г.) стихотворений, герой которых наделен социально-психологической характеристикой именно как герой из народа. Но Некрасов пошел на этом пути гораздо дальше Кольцова.

31 Е.Г. Мущенко. Встреча смыслов // Филологические записки. Вестник литературоведения и языкознания. Вып. 2. Воронеж, 1994. С. 219. Здесь имеется в виду сборник научных трудов «Проблема автора в художественной литературе: К 70-летию Б.О. Кормана» (Ижевск, 1993).

32 См.: Б.О. Корман. Лирика Некрасова. 2-е изд. Ижевск, 1978. С. 42.

33 См. об этом: A.M. Гаркави. Проблема родовой классификации литературных жанров и некоторые возможности изучения лирики H.A. Некрасова // Жанр и композиция литературного произведения. Межвуз. сб. Калининград, Вып. 2. 1976. С. 56.

34 См.: Б.О. Корман. Лирика Некрасова. С. 98.

Кольцов ивролевых стихотворениях оставался прежде лириком. Некрасовское монологи.восходят к Кольцову, но поэтические проблемы. решены в них во многом иначе. Другая и наибольшая часть стоит на рубеже эпоса или прямо развертывается в больше лиро-эпические полотна — такие, как «Коробейники» или «Мороз, Красный нос»»35.

Поэтому, «очевидно, термин "ролевая лирика" принадлежит не В.В. Гиппиусу, а Б.О. Корману, который дал и определение этого термина. Определение Кормана внутренне противоречиво, как и сам термин: если "ролевая", то не лирика; если голос героя является ведущим и впитывает в себя голос самого автора, то опять-таки, речь идет уже не о лирике, а о произведении лиро-эпическом»36.

Стихотворение, где речь ведется от первого лица единственного числа, Б.О. Корман склонен причислять к лирике "ролевой". Аналогичная тенденция намечается и по отношению к стихотворениям, в которых носитель речи обозначен личным местоимением первого лица множественного числа. В книге Б.О. Кормана отмечена ссылка на труды по русской грамматике, в которых говорится: «Местоимение "мы", а также притяжательное первого лица "наш" служат дня выражения единства говорящего с другими лицами»37. Но это положение Б.О. Кормана также вызывает полемику, поскольку «применять это грамматическое правило к анализу лирических стихотворений все же рискованно. Ведь в

35 В.В. Гиппиус. Некрасов в истории русской поэзии XIX века // Литературное наследство. Т. 49—50. М., 1946. С. 39—40.

36 Г.А. Гаркави. Указ. ст. С. 56.

37 См.: Б.О. Корман. Лирика Некрасова. С. 73. художественном творчестве слова обладают множественном значений, не предусмотренных в учебниках грамматики»38.

Вполне справедливо указание Б.О. Кормана, что истинно лирическими могут быть и стихотворения, написанные от имени "собственно автора": автор никак не назван, но присутствие его угадывается по четко выраженному отношению к изображаемой действительности, по особой эмоциональности языка.

Различные варианты образа автора рассматривались Б.О. Корманом как «формы авторского сознания». Если другие концепции произведения сходились в том, что созданный автором продукт творчества воплощает некоторое объективное жизненное противоречие, преодолеваемое эстетической целостностью, то для Б.О. Кормана существенное напряжение разрешаемое творческим актом, возможно лишь между «первичным» субъектом изображения и материалом, преобразуемым в организованный текст. Это положение Б.О. Кормана о субъектной организации произведения, о соотношении субъектов речи до сих пор сравнительно мало изучено и развито, в конечном счете оно не получило всестороннего, с учетом современного состояния теории автора осмысления. Это определило актуальность выбранной темы предлагаемой работы.

Исследовательская звезда Б.О. Кормана взошла еще в ту пору, когда он преподавал в Борисоглебском пединституте. Именно тогда впервые был вынесен на литературоведческое обсуждение неординарный взгляд на лирику Некрасова, новое понимание проблемы автора.

38 Г.А. Гаркави. Указ. ст. С. 59.

Б.О. Корман был теоретиком литературы, хотя чисто теоретических работ написал сравнительно мало. Свое здание теории он возводил на фундаменте конкретного изучения литературы (преимущественно — лирической поэзии), постоянно совершенствуя методику. Его историко-литературные работы о Некрасове, Баратынском, Грибоедове и других имеют также и теоретическое значение.

Книга «Лирика и реализм», вышедшая после смерти Б.О. Кормана, более значительное место занимает не только для исследователей Б.О. Кормана, но и для современного «литературоведения к исторической поэтике»39. В ней Б.О. Корман «поставил проблему "лирика и реализм" на таком уровне и таком масштабе, с одной стороны, считал необходимым создать продуманную, логически непротиворечивую систему теоретико-литературных понятий, позволяющих описать родовые свойства всякого лирического произведения. С другой стороны, он направил свои усилия на анализ конкретных художественных явлений, воспринимаемых в их исторической специфике и индивидуальном своеобразии»40.

Как считает Н.Д. Тамарченко, «сильные стороны методологии и методики Б.О. Кормана — возможности использования ее для того, чтобы по-новому увидеть и глубоко интерпретировать текст отдельного художественного произведения»41.

Однако научные труды, содержащие общее представление о теории автора Б.О. Кормана не вошли в должной мере в научный

39 Н.Д. Тамарченко. Рецензия на книгу Б.О. Кормана «Лирика и реализм». Иркутск, 1986. 94с. // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 47. №. 4. 1988. С. 383.

40 Там же. С. 383.

41 Там же. С. 384. обиход. Как в истории литературы сначала развивалась поэзия, а потом уже доминирующей стала проза, так и развивалась концепция автора у Б.О. Кормана. В начале преимущественное место занимали в исследовании Б.О. Кормана поэтические жанры, а позже Б.О. Корман активнее привлекает к анализу комедии Грибоедова, прозу Паустовского, и особенно Достоевского. Но эволюция исследований Б.О. Кормана всегда развивалась в русле теории автора — системно-субъектной организации произведения, которая и является объектом и предметом данной работы.

Все предыдущие научные подходы к изучению наследия Б.О. Кормана характеризуются неполнотой, фрагментарностью. Они в основном посвящены частным проблемам, к примеру, исследованию отдельного понятия или одного из направлений мысли ученого. Попытка синтезировать научные идеи Б.О. Кормана в целом еще не была предпринята.

Предлагаемая работа — первое специальное исследование, синтезирующее многообразные стороны наследия Б.О. Кормана. Осуществлено фронтальное изучение всех работ ученого. Теоретическая мысль Б.О. Кормана представлена как сложная система теоретико-литературных взглядов одного из виднейших ученых XX века. Данная работа имеет большое значение для корейского литературоведения, так как впервые знакомит ученых Республики Кореи с оригинальными идеями русского ученого. Все эти обстоятельства определяют научную новизну данной диссертации.

Современный уровень состояния изучения теории Б.О. Кормана дает возможность поставить следующие цели и задачи исследования: попытаться синтезировать все научные работы Б.О. Кормана, существующие в малодоступных сборниках; изучить и проанализировать научные результаты работ Б.О. Кормана, что позволяет показать авторское присутствие в художественном произведение; вывести своего рода общую формулу литературоведческого наследия Б.О. Кормана в соответствии с вопросами литературного рода и метода; установить на основе исследования теории автора Б.О. Кормана универсальные принципы анализа литературного произведения.

В современном литературоведении наследие Б.О. Кормана отражено прежде всего в ежегодных сборниках «Проблема автора в художественной литературе»42, выходящих в Ижевске, а также в «Кормановских чтениях»43, начатых с 1994-го года и издающихся в том же Ижевске. В них не просто развиваются его идеи, а в большинстве случаев осуществляется глубокая разработка открытий Б.О. Кормана. В указанных трудах последовательно раскрываются основные аспекты научного наследия Б.О. Кормана.

Школа Кормана, — отмечает Е.Г. Мущенко, — сегодня понятие не территориальное, а профессиональное, обозначившее важную линию в развитии современной российской филологии»44.

Прежде всего, в этих исследованиях теоретическая основа связана с главными в системе Б.О. Кормана понятиями:

42 Первый сборник «Проблема автора в художественной литературе» вышел на свет в 1967 году в Воронеже. Очередные сборники выпустили в Воронеже до 4-го выпуска, а потом стали издаться в Ижевске, начиная с 5-го выпуска.

43 До настоящего времени выпустили до четвертых выпусков «Кормановких чтений», составленных в основном из докладов и сообщений, связанных с теорией автора и входивших в программу очередной межвузовской конференции в Ижевске.

44 Е.Г. Мущенко. Указ. ст. С. 219. художественное сознание — авторское сознание — субъекты сознания — субъекты речи.

Историко-литературное уточнение основных понятий Б.О. Кормана позволило T.JI. Власенко унифицировать их до двух типов выражения авторского сознания в литературе: автор исторический и автор системный45. Модель художественного сознания, разработанная Корманом, позволяет с новых позиций посмотреть на понятия рода и жанра. В частности, T.JI. Власенко понимает структуру жанра как некую результативную равнодействующую деятельности множества концепированных авторов46. Перспективной представляется и попытка В.И. Чулкова просмотреть логику развития литературы через "жанровый образ автора" (Д.С. Лихачев)47.

Но и наследие Б.О. Кормана развивается не только в этих сборниках. С разных сторон исследуется кормановская ориентация на художественное произведение. Особое внимание уделяется кормановскому изучению лирики H.A. Некрасова. Б.О. Корман предпринял попытку отграничить лирику Некрасова от поэм по эмоциональному тону: в лирике — отрицательные эмоции, в поэмах — положительные48. Однако это наблюдение Б.О. Кормана вызывает полемику его исследователей.

45 См. об этом: Т.Л. Власенко. Исторические и системные формы художественного сознания // Проблема автора в художественной литературе: К 70-летию Б.О. Кормана. Ижевск, 1993. С. 21—34. См. также: Т.Л. Власенко. Литература как форма авторского сознания. М., 1995.

46 См.: Т.Л. Власенко. Исторические и системные формы художественного сознания. С. 26—27.

47 См. об этом: В.И. Чулков. Из истории формирования индивидуальных художественных систем // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1993. С. 35—51. Опираясь на различие автора системного (АС) — субъекта сознания, выражением которого является совокупность части индивидуальных художественных систем данной литературной эпохи и автора исторического (АИ) — субъект сознания, выражением которого является совокупность всех индивидуальных систем данной литературной эпохи, В.И. Чулков рассматривает исследование Д.С. Лихачева тех древних литературных жанров — фольклоров, блин и т.д. и установил отношение в них АС и АИ.

48 См. об этом: Б.О. Корман. Лирическая система Некрасова // H.A. Некрасов и русская литература. М., 1971. С. 123—129.

A.M. Гаркави, изучая поэмы H.A. Некрасова, выразил сомнение в связи с этим положением Б.О. Кормана, которое «не может быть положено в основу жанровой классификации. Это лишь определенная тенденция, имеющая место в творчестве Некрасова. Упоминая о поэмах «Коробейники» и «Мороз, Красный нос», Б.О. Корман сделал оговорку, что драматичны в них лишь судьбы отдельных героев, а доброе начало жизни все же торжествует. Вряд ли это так. к тому же в этих поэмах есть и очень мрачные по настроению места, не относящиеся непосредственно к судьбам отдельных персонажей»49.

Но «серьезная, теоретически оснащенная заявка на определение границ некрасовской лирики содержится лишь в работах Б.О. Кормана. Однако Б.О. Корман исходит не из своеобразия лирики как рода литературного творчества, а из классификации лирических стихотворений по формам выражения авторского сознания»50.

Значительно более плодотворны соображения Б.О. Кормана о проблеме "я и другой" в литературе классицизма, романтизма и реализма. Здесь автор сознает почву для последующего рассмотрения чужого сознания и слова в речевой структуре реалистической лирики, в центре внимания оказывается проблема героя как другого субъекта. А вместе с тем автору удается найти убедительный критерий сравнения реалистической литературы с литературой дореалистической — "открытость" или "закрытость" лирической системы для чужого сознания и слова. Согласно

49 A.M. Гаркави. Проблема родовой классификации литературных жанров и некоторые возможности изучения лирики H.A. Некрасова. С. 54.

50 Там же. С. 55. концепции ученого, ориентация на чужое сознание приводит к появлению в лирической системе поэта-реалиста нескольких вступающих в продуктивный диалог носителей сознания, не сводимых к единству субъекта творчества51.

Созданная Б.О. Корманом система изучения литературных произведений в их художественной целостности несомненно позволит достигнуть новых научных результатов, не только поставить, но и решить новые проблемы в новых последовательностей.

Кормановский анализ функционально "ведет себя" изначально подобно синтезу, "собирая", "стягивая" воедино все элементы целого, будто рассыпанные в пространстве текста. М.М. Бахтин отмечал, что «актуальный смысл принадлежит не одному (одинокому) смыслу, а только двум встретившимся и соприкоснувшимся смыслам»52.

М. М. Бахтин и Б. О. Корман строили одну и ту же теорию литературы. М. М. Бахтин дал ей философско-методологическую основу и с этих позиций изучал историко-литературное и философское содержание произведений. И Б. О. Корман создал теорию литературы, ответившую на вопросы бахтинского литературоведения.

Задачи и цели определили структуру центральной части работы, включающей в себя три главы. Первая глава посвящена синтезу и анализу исследований Б.О. Кормана. Во второй главе

51 Здесь Б.О. Корман плодотворно развивает идеи В.В. Виноградова об иноречевых элементах в поэзии Пушкина и концепцию М.М. Бахтина о двуголосом слове в полифоническом романе Достоевского. См.:

B.В. Виноградов. Стиль Пушкина. М., 1941.; См. также: М.М. Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 2-е. М., 1963.

52 М.М. Бахтин. Из записей 1970—1971 годов //М.М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

C. 350. рассмотрена теория автора в связи с вопросами литературного рода и жанра. При этом предпринята попытка выявить специфику формы авторского выявления в каждом литературном роде. В третьей главе изучена та же проблема в реалистической литературе, в частности в реалистической лирике, которой присущ "диалог" авторского сознания с другим "чужим" сознанием.

Методологической основой диссертации явились труды М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, ЛЯ. Гинзбург, М.М. Гиршмана, Г.А. Гуковского, В.Д. Днепрова, Я.О. Зунделовича, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, Г.Н. Поспелова, В.Д. Сквозникова, Б.В. Томашевского, Ю.Н. Тынянова и др., а также С.С. Аверинцева, М.Л. Андреева, Д.П. Бака, Н.К. Бонецкой, С.Н. Бройтмана, М.Л. Гаспарова, П.А. Гринцера, И.М. Дубровиной, Б.Ф. Егорова, В.Б. Катаева, O.A. Клинга, П.А. Николаева, Е.И. Орловой, В.В. Прозорова, И.Б. Роднянской, Е.Г. Рудневой, Т.И. Сильман, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, Б.А. Успенского, Л.В. Чернец, В.Е. Хализева, А.Я. Эсалнек. Особое внимание уделено специальным исследованиям по теории литературы, в частности, по проблеме автора, а также лирического героя, литературного рода и жанра и др. Важными являются подходы к проблеме автора не только русского, но и мирового литературоведения (Р. Барт, М. Фуко, Ц. Тодоров, М. Фрайзе и др.). Наконец, наиважнейшими являются теоретические работы самого Б.О. Кормана, его учеников (Т.Л. Власенко, A.M. Гаркави, Е.Г. Мущенко, В.А Свительского, В.И. Чулкова, Д. Черашней).

Практическая ценность предлагаемой работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при составлении программ специальных курсов и специальных семинаров, посвященных проблеме автора; в практике анализа авторской позиции в художественном произведении. Некоторые термины Б.О. Кормана, рассмотренные в диссертации, могут использованы при пояснении литературоведческих понятий.

Апробация работы: Основные положения диссертации отражены в публикациях, в научных докладах на Ломоносовских чтениях филологического факультета МГУ им. Ломоносова (апрель 1999, апрель 2000), на Поспеловских чтениях (декабрь, 1999).

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Теория литературы, текстология», Ли Хи Вон

Заключение

Совершенно очевидно, что в разных жанрах литературы и литературоведения существует обостренный интерес к реальному человеку, который обнаруживается по-разному и находит для себя разные формы художественного воплощения.

Понимание роли автора самим художником, осознание им степени присутствия и выявленности его личности в созданном произведении — вопрос, определяющий во многом структурную организацию произведения.

Образ автора не только близок личности писателя, но зачастую сливается с ним. Слияние личности автора, его мировоззрения и мироощущения со структурой образа автора выражает в совокупности писательскую оценку мира. Вместе с тем, автор присутствует в своих творениях и «как человек, как характер, как натура, — словом, как личность», потому что «и самая способность изображать явления действительности без всякого отношения к самому себе — есть опять-таки выражение натуры»1 писателя.

Представляется интересным проследить, как развивалась в произведениях авторская концепция творчества и творческой личности как формы выражения авторского сознания.

Концепция автора наиболее ярко проявляется в самом выборе фактов, явлений и событий и организации их в сюжетно-композиционной структуре, в идейных и философских исканиях

1 В.Г. Белинский. Взгляд на русскую литературу 1847 года // Указ. собр. соч. Т. 10. 1956. С.305. героев, в символике, в типизации характеров. Кроме того, позиция автора отчетливо обозначается в раде внесюжетных элементов (авторские отступления, заглавие произведения, выбор типа повествования, вставные эпизоды и т.д.). Понять произведение таким образом — значит определить тот угол зрения, который автор избирает для раскрытия своего отношения к жизни, «своего взгляда на действительность, выражением которого является все произведение»2. Художественная позиция автора в отличие от его жизненной общественно-эстетической позиции, отображенной в речах, письмах, дневниках, статьях, беседах, принадлежит к субъективной, прежде всего эмоционально-оценочной стороне содержания литературного произведения. Следовательно, авторская позиция не только предпосылка творчества, но и смысл форм, их связей в произведении искусства.

Связь в соответствии с разнообразием соотношений "субъект-объект" определила разнообразие поэтического опыта как частное воплощение универсума. Субъект — это личность художника. Объект — не столько содержание окружающего мира, сколько содержание абсолюта (бесконечности), целостного высшего единства.

Автор становится носителем единства сознания, выражением которого является все произведение. Понять литературное произведение — значит глубоко проникнуть в личность автора, в характер его мировоззрения, которое является «основой всякого единства»3 и, в том числе, «единство самобытного нравственного отношения автора к предмету»4.

У Б.О. Кормана, по словам Б.Ф. Егорова, «как у всякого оригинального ученого, было немало противников, считавших, что "чрезмерное" теоретизирование приводит к схематизации, к уничтожению живой ткани художественных произведений — аргументы, . возникающие в нашей науке не впервые. И как бы вопреки скепсису недругов, Б.О. Корман непрерывно расширял круг своих объектов и интересов, сочетая "особное" и общее»5.

В литературоведении, может быть, больше, чем в какой-либо другой из гуманитарных наук, личность ученого, его духовное сознание складываются в самих результатах труда. Литературоведческая книга всегда говорит нам и об авторе-человеке; ученому так же, как и писателю невозможно не проявиться в своих творениях. Наука никогда не была для Б.О. Кормана чистой игрой интеллекта, только упражнениями разума. Она была способом выражения и в то же время формирования себя как личности.

Концепция литературоведа, — убеждают А.Г. Дубровин и И.М. Дубровина, — не претендует на то, чтобы исчерпать поставленные вопросы. Новаторство нашего искусства требует и от его исследователей столь же новаторских научных поисков, проб, предложений и, разумеется, их последующей тщательной коллективной поверки»6.

Именно к этому требованию отвечает Б.О. Корман.

3 В. Шкловский. Художественная проза. Размышления и разборы. М., 1961. С. 159.

4 Л.Н. Толстой. Предисловие к сочинениям Пои Де Мопассана // Полн. собр. соч. в 90-ти тт. Юбилейное изд. М,—Л., 1928—1958. Т.ЗО. С. 19.

5 Б.Ф. Егоров. Памяти Бориса Осиповича Кормана // Ученые записки Тартуского гос. ун-та. Вып. 683. Труды по рус. и славянской филологии. Тарту, 1986. С. 148—149.

6 А.Г. Дубровин. И.М. Дубровина. Канон или канун?: Литература, кино, эстетика: дух обновления. С. 77.

Б.О. Корман развивался как ученый-теоретик. То, что для него было очевидным при анализе конкретных произведений, в теорию проникло постепенно. Б.О. Корман в памяти тех, кто его знал лично, был человеком исключительной цельности и внутренней гармонии, исследователем, ответственным за результаты своей работы7. Такой он строил и свою теорию автора с ее субъектными формами, с ее исследовательским аппаратом.

Теория Б.О. Кормана — теория развивающаяся. Какую-то ее часть ученые уже признали и приняли, весь же ее объем все-таки остается не до конца понятым. Б.О. Корман не успел завершить свою теорию, не пришел к решению многих существенных вопросов, что породило дальнейшие споры о ней.

Теория Б.О. Кормана еще требует доработки в определении таких важных понятий, как жанр, стиль, метод, жанровые модификации (роман, поэма, трагедия, баллада и пр.), родовые модификации, а также собственно автор и герой ролевой лирики.

В прозе и поэзии открывается существование новых субъектных форм литературы, расширяются пути их взаимодействия. Но остается еще много нерешенных проблем, например, соотношение субъектной формы и жанра, объяснение жанра с позиции системно-субъектного понимания литературы и ее эволюции, проблемы взаимодействия между родами литературы, связи с критикой и литературоведением. Рассмотрение драмы с точки зрения проблемы автора характеризуется своей спецификой: результаты изучения драмы как литературного текста и драмы на сцене будут разными. Поэтому неизбежна новая (но в русле идей

7 См.: Дора Черашняя. .По живому следу // Урал. Свердловск, 1987. №. 4. С. 165—166.

М.М. Бахтина) постановка вопроса о диалоге в литературе и шире — в искусстве.

В данной работе предпринята попытка теоретически объяснить литературный процесс с точки зрения структуры авторского сознания.

М.М. Бахтин и Б.О. Корман, каждый на своем этапе, строили одну и ту же теорию литературы. М.М. Бахтин дал ей философско-методологическую основу и с этих позиций изучал историко-литературное и философское содержание произведений. Б.О. Корман привел складывавшиеся понятия в системное литературоведение, ввел ряд новых и уточнил их. В конечном итоге он создал теорию литературы, ответившую на вопросы бахтинского литературоведения.

В уже упоминавшейся выше работе Т.Л. Власенко «Литература как форма авторского сознания» поставлены в теоретическом плане вопросы об авторе системном и авторе историческом, о связи этих двух литературоведческих категорий с кормановским понятием автора — «концепции всего произведения». Единство и строй литературного процесса могут во многом по-иному открыться при выявлении их взаимопроникновений, отношений, диалога. В конечном итоге это будет не чем иным, как Диалогом человека, г исследователя; с божественной Истиной.

Б.О. Корман построил систему понятий, поэтому возникла необходимость рассмотреть эту систему с исторических позиций.

По словам Л.Я. Гинзбург, чтобы получить результат, нужно долго думать в избранном направлении. Системное литературоведение "думает" о создании теории литературы со времен первых статей М.М. Бахтина, и работы Б.О. Кормана являются свидетельством этому. «Как велика область неисследованного и какое широкое поле деятельности открыто перед нашей наукой»8, — высказывал свое убеждение Б.О. Корман.

8 Б.О. Корман. Итоги и перспективы изучения проблемы автора. С. 207.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Ли Хи Вон, 2000 год

1. Работы Б.О. Кормана1. «Поэтическое многоголосье» в лирике H.A. Некрасова // Некрасов в школе. М., «Изд-во АПН РСФСР», 1960. С. 177-193.

2. В.Г. Белинский об эмоциональном тоне лирической поэзии // Вопросы славянской филологии. Сборник статей. Саратов, «Изд-во Сарат. ун-та», 1963. С. 69 — 84.

3. Из истории русской поэмы / Соавт. с Т. Недосекиной // Вопросы литературы. М., 1968. №. 8. С. 215-218.

4. О соотношении понятий "автор", "характер" и "основной эмоциональной тон" / / Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1969. Вып. 2. С. 5 —9.

5. Авторская позиция в поэме H.A. Некрасова «Саша»: К вопросу о соотношении лирики и эпоса Некрасова // Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1969. Вып. 2. С. 27—47.

6. Конфликт, герой и автор в комедии Грибоедова «Горе от ума» / / Метод и мастерство. Вологда, 1970. Вып. 1. С. 33 — 34.

7. К дискуссии о комедии A.C. Грибоедова «Горе от ума» / / Изв. АН СССР. ОЛЯ. Т. 24.1970. Вып. 6. С. 522-531.

8. Итоги и перспективы изучения проблемы автора / / Страницы истории русской литературы. М., «Наука». 1971. С. 199 — 207.

9. Лирическая система Некрасова / / H.A. Некрасов и русская литература. М., «Наука». 1971. С. 81 — 129.

10. Изучение текста художественного произведения. М., «Просвещение». 1972.110с.

11. Словесный способ выражения авторского сознания в трагедии A.C. Пушкина «Борис Годунов» // Б.О. Корман. Изучение текста художественного произведения. М., 1972. С. 87—98.

12. Заметки о проблеме автора: Лирическая система Жуковского. Поэзия Некрасова / / Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1972. Вып. 3. С. 41 — 60.

13. Чужое сознание в лирике и проблема субъектной организации реалистического произведения // Изв. АН СССР. ОЛЯ. 1973. Вып. 3. С. 209-222.

14. Опыт описания литературных родов в терминах теории автора. Субъектный уровень / / Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1974. Вып. 1 (5). С. 219-224.

15. Размышления над «Поэтикой композиции»: Рец. на кн.: Успенский Б.А. Поэтика композиции. М., «Искусство», 1970. // Жанр и композиция литературного произведения: Межвуз. сб. Калининград, «Калининград, гос. ун-т». 1974. Вып. 1. С. 20 — 23.

16. Лирический герой Некрасова в «Записках из подполья» Достоевского // H.A. Некрасов и его время. Межвуз. сб. Калининград, «Калининград, гос. ун-т». 1975. Вып. 1. С. 99 — 105.

17. Заметки о точке зрения / / Жанр и композиция литературного произведения. Межвуз. сб. Калининград, «Калининград, гос. ун-т».1976. Вып. 2. С. 14-18.

18. Родовая природа рассказа Паустовского «Телеграмма»: К вопросу о специфике лирической прозы / / Жанр и композиция литературного произведения. Межвуз. сб. Калининград, «Калининград, гос. ун-т».1976. Вып. 2. С. 122 — 131.

19. К типологии лирических систем: Некрасов и Тютчев / Соавт. с Л.М. Биншток // Некрасов и его время. Межвуз. сб. Калининград, «Калининград, гос. ун-т». 1976. Вып. 2. С. 34—40.

20. Становление и развитие литературоведения в Удмуртии // Филологические исследования в Удмуртии. Сборник статей и библиография. Ижевск, 1977. С. 50 — 89.240 целостности литературного произведения // Изв. АН СССР. ОЛЯ. Т. 36.1977. Вып. 6. С. 508-513.

21. Из наблюдений над терминологией М.М. Бахтина // Проблема автора в русской литературе XIX —XX веков. Межвуз. сб. Ижевск, 1978. С. 184-191.

22. К методике анализа методике анализа слова и сюжета в лирическом стихотворении // Вопросы сюжетосложения. Сб. статей. Рига, «Звайгзне». 1978. Вып. 5. С. 22 — 28.

23. Лирика Некрасова. 2-е изд. Ижевск, «Удмуртия». 1978. 299с.

24. Практикум по изучению художественного произведения. Ижевск, 1978. 89с.

25. Истина, добро и красота в русской реалистической прозе второй половины XIX века / / Русская проза второй половины XIX века. Ижевск, 1979. С. 278 286.

26. Метод и материал (Стихотворение A.C. Пушкина «Поэт и толпа» и романтическая традиция / / Типология литературного процесса и индивидуальность писателя. Межвуз. сб. науч. тр. Пермь, «Перм. гос. ун-т». 1979. С. 16—31.

27. Творческий метод и субъектная организация произведения // Литературное произведение как целое и проблемы его анализа. Межвуз. сб. Кемерово, «Кемеров. гос. ун-т». 1979. С. 16—24.

28. Проблема автора в художественной прозе Ф.М. Достоевского // Slavia. Praha, Rocnic XLIX. 1980. №. 4. С. 388-396.

29. Реализм и нормативное начало / / Проблемы типологии литературного процесса. Межвуз. сб. Пермь, «Перм. гос. ун-т». 1981. С. 3-14.

30. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов / / Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, «Куйбышев, гос. ун-т». 1981. С. 39-54.

31. Литературоведческие термины по проблеме автора. Ижевск, 1982.19с.

32. Проблема автора в художественном творчестве Ф.М. Достоевского и типология русского реалистического романа / / Типологический анализ литературного "произведения. Сб. науч. тр. Кемерово, 1982. С. 19-30.

33. Проблема личности в реалистической лирике // Изв. АН СССР. ОЛЯ. 1983. Т. 42. Вып. 1. С. 3-15.

34. Лирика и реализм. Иркутск, «Изд-во Иркут. ун-т». 1986. 96с.

35. Избранные труды по теории и истории литературы. Ижевск, «Изд-во Удмурт. Ун-та». 1992. 235с.

36. Принципы анализа художественного произведения и построение единой системы литературоведческих понятий // Избранные труды по теории и истории литературы. Ижевск, 1992. С. 219 — 224.

37. Эпическое начало в романе Пушкина «Евгений Онегин» // Вестник УдГУ. Спец. выпуск, поев. 75-летию со дня рожд. Б.О. Кормана. Филология. 1997. Ижевск, «Изд-во Удмурт, гос. ун-та». 1996. С. 213-231.1.. Научная литература

38. Автор и текст. Петербурский сборник. Вып. 2. СПб., «Изд-во С-Петер. гос. ун-та». 1996. 470с.

39. Аверинцев. С.С., Андреев. М.Л., Гаспаров. М.Л., Гринцер. П.А., Михайлов. A.B. Категории поэтики в смене литературных эпох / / Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., «Наследие». 1994. С. 3—38.

40. Бак. Д.П., В.И. Тюпа. Рецензия на книгу Б.О. Кормана «Лирика и реализм» // Филологические науки. М., 1987. №. 5. С. 86 — 87.

41. Бахтин. М.М. Проблема поэтики Достоевского. Изд. 2-е. М., «Советский писатель». 1963. 364с.

42. Бахтин. М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., «Художественная литература». 1975. 504с.

43. Бахтин. М.М. Эстетика словесного творчества. М., «Искусство». 1979. 424с.

44. Бахтин. М.М. Литературно-критические статьи. М., «Художественная литература». 1986. 543с.

45. Белинский. В.Г. Полн. собр. соч. в 13-ти тт. М., «Изд-во АН СССР». 1953-1959. Т. 3. 1953. 682с.; Т. 4. 1954. 673с.; Т. 5. 1954. 861с.; Т. 6.1955. 797с.; Т. 7.1955. 738с.; Т. 10.1956. 474с.

46. Бонецкая. Н.К. "Образ автора" как эстетическая категория // Контекст-1985. Литературно-теоретические исследования. М., «Наука». 1986. С. 241-269.

47. Ю.Борщевский. С.С. Новое лицо в «Бесах» Достоевского // Слово о культуре. М., 1918. С. 21 -46.

48. Н.Бройтман. С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение. М., «Высшая школа». 1999. С. 141 — 153.

49. Введение в литературоведение. Под ред. Поспелова. Г.Н. М., «Высшая школа». 1976.

50. Викторович. В.А. Сюжетная оппозиция повествователя и героя в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» // Русская литература XIX века. Вопросы сюжета и композиции. Горький, 1975.

51. Виноградов. В.В. Стиль Пушкина. М., «Гослитиздат». 1941. 620с.

52. Виноградов. В.В. О языке художественной литературы. М., «Гослитиздат». 1959. 655с.

53. Виноградов. В.В. Проблема авторства и теория стилей. М., «Гослитиздат». 1961. 614с.

54. Виноградов. В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., «Наука». 1963. 255с.

55. Виноградов. В.В. О трудах Ю.Н. Тынянова по истории русской литературы первой половины XIX в. / / Ю.Н. Тынянов. Пушкин и его современники. М., «Наука», 1968. С. 5—22.

56. Виноградов. B.B. О теории художественной речи. М., «Высшая школа». 1971. 240с.

57. Виноградов. В.В. Поэтика русской литературы. Избранные труды. М., «Наука». 1976. 511с.

58. Виноград ob. B.B. Избранные труды. О языке художественной прозы. М., «Наука». 1980. 360с.

59. Власенко Т.П. К вопросу о путях развития системного литературоведения (М.М. Бахтин и Б.О. Корман) // Вестник Удмуртского университета. Ижевск, 1991. №. 2. С. 82 — 88.

60. Власенко. Т.П. Исторические и системные формы художественного сознания / / Проблема автора в художественной литературе: К 70-летию Б.О. Кормана. Ижевск, 1993. С. 21-34.

61. Власенко Т.П. Литература как форма авторского сознания. М., «Логос». 1995. 200с.

62. Гаркави. A.M. Проблема родовой классификации литературных жанров и некоторые возможности изучения лирики H.A. Некрасова / / Жанр и композиция литературного произведения. Межвуз. сб. Калининград, Вып. 2.1976. С. 49 — 63.

63. Гинзбург. Л.Я. Творческий путь Лермонтова. Л., «Художественная литература». 1940. 224с.

64. Гинзбург. Л.Я. О лирике. 2-е изд. Л., «Советский писатель». 1974. 408с.

65. Гиппиус. В.В. Некрасов в истории русской поэзии XIX века // Литературное наследство. Т. 49 — 50. М., «Изд-во АН СССР». 1946. С. 1—46.

66. Гиршман. М.М. Повествователь и герой // Чехов и Лев Толстой. М., «Наука». 1980. С. 126-139.

67. Гоголъ. H.B. Учебная книга словесности для русского юношества // Гоголь. Н.В. Полн. собр. соч. М., «Изд-во АН СССР». 1952. Т. 8. С. 468-488.

68. Головенченко. Ф.М. Введение в литературоведение. М., «Высшая школа». 1964. 318с.

69. Гуковский. Г.А. Очерки по истории русского реализма. Саратов, «Полиграфиздата». 1946. 298с.

70. Гуковский. Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., «Гослитиздат». 1957. 414с.

71. Гуковский. Г.А. Пушкин и русские романтики. М., «Художественная литература». 1965. 355с.

72. Гуковский. Г.А. Реализм Гоголя. М.-Л., «Гослитиздат». 1959. 531с.

73. Гуляев. H.A. Теория литературы. М., «Высшая школа». 1977. 278с.

74. Гусев. В.И. Герой и стиль. К теории характера и стиля. Советская литература на рубеже 60 —70-х годов. М., «Художественная литература». 1983. 286с.

75. Днепров. В.Д. Проблемы реализма. Л., «Советский писатель». 1961. 371с.

76. Днепров. В.Д. Идеи времени и формы времени. Л., «Советский писатель». 1980. 600с.

77. Дубровин. А.Г., Дубровина. И.М. Канон или канун?: Литература, кино, эстетика: дух обновления. М., «Советский писатель». 1990. 368с.

78. Дубровина. И.М. «Романтика в искусстве». М., «Искусство». 1967. 103с.

79. Дубровина. И.М. Позиция писателя (Об идейно-эмоциональной оценке жизни в нашей литературе). М., «Знание». 1968. 46с.

80. Дубровина. И.М. «Романтика в художественном произведении». М., «Высшая школа». 1976. 256с.

81. Дубровина. И.М. «Проблема романтики и ее освещение в советском литературоведении и критике». М., «Изд-во Моск. унта». 1977.112с.

82. Дубровина. И.М. «Идейно-эстетичесие основы советской литературы». М., «Изд-во Моск. Ун-та». 1986. 70с.

83. Евдокимова. С. Процесс художественного творчества и авторский текст / / Автор и текст. Петербурский сборник. Вып. 2. СПб. 1996. С. 9 — 24.

84. Егоров. Б.Ф. Памяти Бориса Осиповича Кормана // Учен. зап.

85. История романтизма в русской литературе. 1790 — 1825 гг. Под ред. Курилова A.C. и др. М., «Наука». 1979. 312с.

86. Катаев. В.Б. К постановке проблемы образа автора // Филологические науки. М., 1966. №. 1. С. 29—40.

87. Квятковский. А. Поэтический словарь. М., «Советская энциклопедия». 1966. 375с.

88. Клинг. O.A. Александр Блок: структура "романа в стихах". Поэма «Двенадцать». М., «Изд. Моск. Ун-т». 1998.111с.

89. Кожинов. В.В. Проблема автора и путь писателя (На материале двух повестей Юрия Трифонова) // Контекст. 1977. М., «Наука». 1978. С. 23-47.

90. Кормановкие чтения. Вып. 1. Ижевск, 1994. 247с.

91. Кормановкие чтения. Вып. 2. Ижевск, 1995. 301с.

92. Кормановкие чтения. Вып. 3. Ижевск, 1998. 321с.

93. Крутоус. В.П. Дискуссионные проблемы структурно-семиотических исследований в литературоведении и искусствоведении // Структурализм "За" и "Против". Сб. статей. М., «Прогресс». 1975. С. 3 — 24.

94. Литературоведение на пороге XXI века. Материалы международ, науч. конференции (МГУ, май 1997). М., «Рандеву-АМ». 1998. 504с.

95. Лихачев. Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. №. 8. С. 74-87.

96. Лихачев. Д.С. Развитие русской литературы X—XVII веков. Эпохи и стили. Л., «Наука». 1973. 254с.

97. Лихачев. Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Изд. 3-е. М., «Наука». 1979. 360с.

98. Лотман. Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., «Гнозис». 1994. 560с.

99. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., «Искусство». 1970. 384с.

100. Максимов. Д.Е. Поэзия Лермонтова. Л., «Советский писатель». 1959. С. 326с.

101. Манн. Ю.В. Пафос // Краткая Литературная энциклопедия: В 9-ти тт. М., 1962-1978. Т. 5.1968. С. 631-632.

102. Мущенко. Е.Г. Встреча смыслов // Филологические записки. Вестник литературоведения и языкознания. Вып. 2. Воронеж, 1994. С. 217-221.

103. Неупокоева. И.Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. М., «Наука». 1976. 359с.

104. Николаев. П.А. Историзм в художественном творчестве и в литературоведении. М., «Изд-во Моск. ун-та». 1983. 368с.

105. Поспелов. Г.Н. Теория литературы. М., «Высшая школа». 1978. 351с.

106. Проблема автора в художественной литературе. Известия Воронежского пед. гос. ин-та. Т. 148. Вып. 4. Воронеж, 1967.

107. Проблема автора в художественной литературе. / Отв. ред Б.О. Корман. Вып. 1. Воронеж, 1967.

108. Проблема автора в художественной литературе. / Отв. ред Б.О. Корман. Вып. 2. Воронеж, 1969.

109. Проблема автора в художественной литературе. / Отв. ред Б.О. Корман. Вып. 3. Воронеж, 1972.

110. Проблема автора в художественной литературе. / Отв. ред Б.О. Корман. Вып. 4. Воронеж, 1974.

111. Проблема автора в художественной литературе. / Отв. ред Б.О. Корман. Вып. 1(5). Ижевск, 1974.

112. Проблема автора в русской литеартуре XIX —XX вв.: Межвуз. сб. / Редкол.: Б.О. Корман и др. Вып. 6. Ижевск, 1978.

113. Проблема автора в художественной литературе. / Редкол.: Б.О. Корман и др. Вып. 7. Ижевск, 1983.

114. Проблема автора в художественной литературе. / Редкол.: Б.О. Корман и др. Вып. 8. Устинов, 1985.

115. Проблема автора в художественной литературе. / Редкол.: В.И. Чулков и др. Вып. 9. Ижевск, 1990.

116. Проблема автора в художественной литературе: Тезисы док. межвуз. науч. конфер., посвященной памяти проф. Б.О. Кормана (Ижевск, 14 — 16 ноября 1990г.) / Редкол.: В.И. Чулков и др. Ижевск, 1990.

117. Проблема автора в художественной литературе. / Редкол.: В.И. Чулков и др. Вып. 10. Ижевск, 1993.

118. Проблема автора в художественной литературе: К 70-летию Б.О. Кормана. Сб. науч. тр. Под ред. В.И. Чулкова. Ижевск, 1993.

119. Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1998.

120. Прозоров. В.В. Автор / / Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М., «Высшая школа». 1999. С. 11 — 21.

121. Роднянская. И.Б. Автор / / Краткая Литературная энциклопедия: В 9-ти тт. М., 1962-1978. Т. 9.1978. С. 28-34.

122. Роднянская. И.Б. Лирический герой // Краткая Литературная энциклопедия: В 9-ти гг. М., 1962-1978. Т. 4.1967. С. 213-214.

123. Ролан Барт. От науки к литературе / / Избранные работы. Семиотика. Поэтика: Перевод с фр. М., «Прогресс». 1994. С. 375 — 383.

124. Ролан Барт. Смерть автора / / Избранные работы. Семиотика. Поэтика: Перевод с фр. М., «Прогресс». 1994. С. 384 — 391.

125. Руднева. Е.Г. Пафос художественного произведения (из истории проблемы). М., «Изд-во Моск. ун-та», 1977.165с.

126. Русский романтизм. Под. Ред. Гуляева H.A. М., «Высшая школа».1974. 359с.

127. Семенко. И.М. Поэты пушкинской поры. М., «Художественная литература». 1970. 295с.

128. Сильман. Т.И. Подтекст — это глубина текста // Вопросы литературы. 1969. №. 1. С. 89-102.

129. Сквозников. В.Д. Реализм лирической поэзии. Становление реализма в русской лирике. М., «Наука». 1975. 368с.

130. Словарь литературоведческих терминов. Под ред. Тимофеева Л.И. и Тураева C.B. М., «Просвещение». 1974. 509с.

131. Структурализм: "За" и "Против". Сб. статей. М., «Прогресс»,1975. 468с.

132. Тамарченко. Н.Д. Рецензия на книгу Б.О. Кормана «Лирика и реализм». Иркутск, 1986. 94с. // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 47. №. 4.1988. С. 383.

133. Тимофеев. Л.И. Основы теории литературы. Изд. 4-е. Испр. М., «Просвещение». 1971. 464с.

134. Томашевский. Б.В. Французская мелодрама начала XIX века / / Поэтика. Сб. статей. Л., 1927. С. 55-82.

135. Труды и дни профессора Бориса Осиповича Кормана. Вестник Удмуртского Университета. Филология. 1997. Сециальный выпуск. Ижевск, 1996.

136. Тынянов. Ю.Н. Пушкин и его современники. М., «Наука», 1968. 424с.

137. Тынянов. Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., «Наука». 1977. 574с.

138. Успенский. Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. М., «Искусство». 1970. 235с.

139. Фохт. у.Р. Становление критического реализма (Пушкин, Лермонтов, Гоголь) / / Развитие реализма в русской литературе в 3-х тт. М., «Наука». Т. 1.1972. с. 164-233.

140. Фрайзе. М. После изгнание автора: литературоведение в тупике? / / Автор и текст. Петербурский сборник. Вып. 2. СПб.1996. С. 25-32.

141. Фрейденберг. О.М. Поэтика сюжета и жанра. М„ «Лабиринт».1997. 448с.

142. Черашняя. Д. По живому следу // Урал. Свердловск, 1987. №. 4. С. 165-166.

143. Чернец. Л.В. Литературные жанры. М., «Изд-во Моск. ун-та». 1982.192с.

144. Чернышевский. Н.Г. Стихотворения Н. Огарева / / Полн. собр. соч. в 16-ти томов. М., «Гослитиздат». 1939 — 1953. Т. 3. 1947. С. 561-568.

145. Чудаков А.П. В.В. Виноградов и его теория поэтики // Чудаков А.П. Слово —вещь —мир: От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. М., «Современный писатель». 1992. С. 219-262.

146. Чуковский. К.И. Мастерство Некрасова. Изд. 4-е. М., «Гослитиздат». 1962. 728с.

147. Чулков. В.И. Художественное единство поэзии А.И. Полежаева и проблема его творческого метода: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Свердловск, 1986.19с.

148. Чулков. В.И. Ролевая лирика: от жанра к субъектной сфере / / Проблемы взаимодействия метода, стиля и жанра в литературе. Ч. 1. Свердловск, 1989.

149. Чулков. В.И. Из истории формирования индивидуальных художественных систем // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1993. С. 35 — 51.

150. Шкловский. В. Художественная проза. Размышления и разборы. М., «Советский писатель». 1961. 667с.

151. Хализев. В.Е. Драма как явление искусства. М., «Искусство». 1978. 240с.

152. Хализев. В.Е. Теория литературы. М., «Высшая школа». 1999. 398с.

153. Храпченко. М.Б. Размышления о системном анализе литературы // Храпченко. М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. М., «Советский писатель». 1976. С. 315-333.

154. Эйхенбаум. Б. Как сделана «Шинель» Гоголя //Б. Эйхенбаум. О прозе. Л., «Художественная литература». 1969. С. 306 — 326.

155. Эсалнек. А.Я. Типология романа. М., «Изд-во Моск. ун-та». 1991.158с.

156. Явчуновский. Я.И. О системном анализе литературного произведения / / Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1981. С. 4 — 39.

157. Яусс. Г.-Р. К проблеме диалогического понимания // Бахтинский сборник III. M., «Лабиринт». 1997. С. 182—179.

158. René Wellek. Concepts of Criticism. Hew Haven-London, 1963.

159. René Wellek. Periods and Movements in Literary History // English Institute Annual, 1940. New York, 1941. pp. 73-93.

160. René Wellek. The Concept of Realism in Literary Scholarship / / Neophilologus. XL. 1960. pp. 1-20.

161. René Wellek, A. Warren. Theory of Literature. London, 1955.

162. Tzvetan Todorov. Mikhail Bakhtin. The Dialogical Principle. Minneapolis-London, «Univ. of Minnesota Press». 1995.132p.

163. I. Художественные произведения

164. E.A. Баратынский. Полн. собр. стихотворений, 2-е изд. Л.,

165. Советский писатель». 1957.

166. А.А. Блок. Собр. соч. в 8-ми тт. М.-Л., «Гослитиздат». 1960 — 1963. Т.3. I960.; Т. 5.1962.

167. Н.В. Гоголь. Собр. соч. в 6-ми тт. М., «Гослитиздат». 1952 — 1953. Т.2.1952.; Т. 5.1953.; Т. 6.1953.

168. Ф.М. Достоевский. Собр. соч. в 10-ти тт. М., «Гослитиздат». 1956 —1958. Т. 4.1956.

169. Н.А. Некрасов. Полн. собр. соч. в 15-ти тт. Л., «Наука». 1981 — 1985.1. Т. 1.1981.; Т. 2.1981.

170. А.С. Пушкин. Собр. соч. в 10-ти тт. М., «Правда». 1981. Т. 4.

171. Л.Н. Толстой. Полн. собр. соч. в 90-ти тт. Юбилейное изд. М.—Л.,

172. Гослитиздат». 1928-1958. Т. 30.1951.

173. И.С. Тургенев. Собр. соч. в 12-ти тт. М., «Гослитиздат». 1953 — 1958.1. Т. 2.1954. Т. 3.1954.

174. А.П. Чехов. Собр. соч. в 12-ти тт. М., «Гослитиздат». 1960 — 1964. Т.6.1962; Т. 7.1962.