Русско-японские дипломатические отношения 1875-1895 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Басов, Алексей Алексеевич

• Басов, Алексей Алексеевич
• кандидат исторических наук
• 2011

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Басов, Алексей Алексеевич

Введение.

Глава I. Русско-японские дипломатические отношения в 1875-1889 гг.

§ 1. Русско-японское дипломатическое сближение в период от Канхвасского договора 1876 г. до петербургского визита принца Арисугавы в 1882 г.

§ 2. Китайский и корейский вопросы в русско-японском дипломатическом диалоге 1884-1888 гг.

§ 3. Проблемы торговых контактов в русско-японских межправительственных переговорах.

Глава И. Русско-японские дипломатические отношения в 1890-1895 гг.

§ 1. Токийский инцидент 1890 г. и возникновение напряженности в русско-японских отношениях.

§ 2. Преодоление кризиса в русско-японских отношениях в связи с покушением на цесаревича Николая Александровича в 1891 г.

§ 3. Инициативы российской дипломатии по сохранению добрососедских отношений с Японией.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Русско-японские дипломатические отношения 1875-1895 гг.»

Отношения между Российской Федерацией и Японией на современном* этапе далеки от идеальных. По данным' соцопросов Россия относится* к «нелюбимым странам» у 44,3 % японцев, уверенно занимая второе место . после Северной Кореи (59,3 %), опережая Республику Корея (18,1 %), Китай (14,8 %) и США (6%)\ Состояние дел существенно осложняется территориальными претензиями японских политиков и общественности к России и настоятельным требованиям передать Японии южную часть гряды Курильских островов (которые в японской историографии именуются «северными территориями»). Известно, что документы о капитуляции Японии после Второй мировой войны окончательно определили территориальную принадлежность «спорных территорий» в пользу Российского госуг дарства. Принципиальная неуступчивость японского правительства не позволяет эффективно развиваться двусторонним отношениям.

Может сложиться впечатление, что отношения между Россией и Японией всегда были напряженными, наполненными взаимными требованиями и претензиями, в любой момент могущими перерасти в конфликт: в тяжелые для Японии времена был заключен Симодский трактат (1855 г.), положивший основу урегулирования5 неразрешенных территориальных проблем в русско-японских отношениях, затем последовали торговое соглашение 1858 г., Петербургский договор 1875 г., противоречиво оцененный российской общественностью. Тройственное вмешательство по инициативе Российской империи в-условия. Симоносекского мирного договора 1895 г. послужило поводом для обострения российско-японских противоречий в Корее и Маньчжурии на рубеже Х1Х-ХХ вв., что приблизило русско-японскую войну 1904-1905 гг. Японская интервенция в годы гражданской войны в России,

1 Кожевников В.В. Русско-японские отношения на современном этапе. Проблемы и поиски решений. - Владивосток: Дальнаука, 1997. С. 199. Г К * *

Вторая мировая, война, неразрешенная территориальная проблема - все эти события составляют звенья одной длинной цепи российско-японских противоречий.

Актуальность данной работы обусловлена противоречивостью отношений между Россией и Японией на современном этапе и поиском путей выхода из сложившейся ситуации. Активизация российско-японских отношений на рубеже ХХ-ХХ1 вв. стимулирует интерес к опыту межгосударственных взаимодействий недавнего прошлого, приобретает большое значение в ситуации возрастания роли дальневосточного региона в разрешении сложных политических и экономических международных проблем современности.

Отношения между Россией и Японией исторически складывались непросто. Политические связи двух государств традиционно осложнялись взаимными территориальными претензиями: статус гряды Курильских островов и о. Сахалина, пересматривавшийся неоднократно, остается спорным до сих пор. Модернизация и выход на мировую политическую арену во второй половине XIX в. подталкивали Японию к столкновению интересов и борьбе с Российской империей за раздел сфер влияния на Дальнем Востоке (в Северном Китае и Корее). Свою лепту в нагнетание напряженности в российско-японских отношениях вносила: провокационная деятельность европейских (особенно британских), дипломатов и журналистов, активно проводивших в. Японии последовательную антирусскую пропаганду.

В связи с этим особый интерес представляет изучение истории российско-японских отношений 1875-1895 гг., строившихся на основе благожелательности и готовности искать компромисс, несмотря на провокационную деятельность враждебно настроенных России держав. Культурно-исторические и геополитические факторы диктовали необходимость поиска путей к установлению двусторонних дипломатических и торгово-экономических связей между Россией и Японией.

Объектом данного исследования являются межгосударственные взаимодействия России и Японии в последней трети XIX в. Предметом исследования являются российско-японские дипломатические отношения 1875-1895 гг.

Цель диссертационной работы — исследование особенностей и динамики дипломатических отношений между Россией и Японией в период после заключения Петербургского договора (1875 г.) до заключения русско-японского договора о торговле и мореплавании (1895 г.).

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают 1875-1895 годы. Петербургский договор 1875 г. стал новой вехой в истории российско-японских отношений. Этот договор уладил территориальные претензии двух государств и способствовал улучшению отношений между Россией и Японией, на долгие годы задал направление развитию российско-японских дипломатических отношений в русло стабильности и благожелательности. 1895 г. стал поворотным в развитии двусторонних отношений России и Японии: 25 мая- в Петербурге был подписан русско-японский договор о торговле и мореплавании, одновременно отменялись русско-японские договоры 1855 и 1858 гг., торговая конвенция 1867 г. и все дополнительные к ним соглашения и протоколы. Договором 1895 г. открывались перспективы- становления равноправных взаимовыгодных торговых отношений между обеими странами. Однако вмешательство России в пересмотр условий Симоносекского мирного договора позволило японскому правительству воспринимать Россию в качестве основного конкурента в борьбе за политическое и военное преобладание на Дальнем Востоке, что послужило причиной нарастания противоречий между двумя державами.

Период 1875-1895 гг. в российско-японских дипломатических отношениях представлялся ценным и отличался стабильностью внешнеполитического курса обоих государств, направленного на поддержание мирных взаимоотношений, отсутствием резких противоречий и обоюдных претензий.

Методологической основой данного диссертационного исследования являются принципы научной достоверности и объективности, системного и конкретного подхода к рассмотрению исторических явлений и событий. Основное место занимает принцип историзма, понимаемый как требование рассматривать любой объект в развитии и во взаимосвязи с другими объектами и явлениями. Принцип историзма неразрывно связан с объективностью исторического исследования, с отказом от односторонности в оценке социальных и политических отношений, политизации исторического мышления. Анализ дипломатических отношений держав проводился с позиций теории политического реализма, согласно которой цели внешней политики государства формулируются исходя из национальных интересов, диктующих необходимость наращивания государством силового превосходства и распространения своего влияния в мире. При работе использованы проблемно-хронологический и сравнительно-исторический методы. Для выявления логики взаимодействия государственной • системы (от императора и министерств до консулов и послов на местах) был применен метод структурно-функционального анализа, предусматривающий рассмотрение их взаимоотношений в качестве целостной динамической системы с взаимосвязанными элементами. Сравнительно-сопоставительный анализ конкретных фактов и явлений по проблемному и территориально-хронологическому принципу позволил выявить общее и особенное в эволюции взаимоотношений сторон.

Историография проблемы. В отечественной историографии дореволюционного периода история российско-японских отношений нашла отражение в трудах авторов, большинство из которых не были профессиональными историками, но оставили заметный след в освещении сложных проблем зарождавшихся русско-японских отношений. Опубликованные в дореволюционный период работы содержательны с точки зрения фактов, многие из которых сохраняют ценность для современного исследования. Последние десятилетия XIX века ознаменовали собой начало систематизированного 7 изучения Японии: в 1870 г. в программу Петербургского университета было включено преподавание японского языка, а в 1888 г. в университете был создан Восточный факультет, ставший с тех пор главной; базой развития японоведения в России. С этого времени стали появляться научные исследования проблем общественного, политического, экономического: и культурного развития Японии; рассматривались также отдельные аспекты русско-японских отношений.

Известный публицист своего времени А.Я. Максимов в книге «Наши задачи на Тихом океане»1 оценивал отношения России и Японии как, безусловно, дружеские. Он с большой симпатией относился к японцам, отмечая их как народ рыцарский, не выносящий высокомерия и политического двуличия: «Он (японский народ — А.Б.) признает только политику. чести, благоразумия, взаимного доверия и беспристрастия»2. Максимов отмечал благожелательную направленность взаимоотношений, русских и японцев на протяжении длительного времени,-даже при решении спорных вопросов. Решение о передаче России острова Сахалина по Петербургскому договору он считал обоюдовыгодным, отмечая, что с этого времени наступил период наиболее дружественных отношений между Россией и Японией: «Дружелюбною настойчивостью русское правительство достигло давно намеченной цели и, вместе с: тем; приобрело редкие симпатии японского. правительстваи народа, убедившегося, наконец, .что не в нашем духе прибегать при разрешении спорных вопросов; к пушкам; и штыкам, столь излюбленным англичанами при столкновении со слабейшими, сравнительно, народами»3.

1 Максимов А.Я. Наши задачи на Тихом океане. Политические этюды. СПб: типография Бабкина, 1894.

2 Там же. С. 69.

3 Там же. С. 69.

Исходя-из этих рассуждений, Максимов пришел к выводу, что «Япония -единственный, верный наш союзник на берегах Великого океана; дружба ее для нас одинаково дорога, как наша дружба дорога для Японии. Мы должны быть, по возможности, солидарны с этой державой, так как имеем с ней много общих точек политического соприкосновения»1. Автор-также считал, что, несмотря на общность интересов двух держав, Россия не может допустить владычества японцев над Кореей, упрекая царское правительство в пассивности дальневосточной политики2. В такого рода высказываниях просматривалось стремление автора оправдать экспансионистский курс российского царизма на Дальнем Востоке.

Под естественными «врагами» России на Дальнем Востоке Максимов понимал Великобританию и Китай, который, по его мнению, никогда не откажется от возвращения земель, некогда ему принадлежавших, и будет всегда стремиться войти в свои прежние .границы, поэтому Россия «должна быть готовой дать отпор' китайским полчищам и quasi-цивилизаторским замыслам Поднебесной империи»3. Возможным союзником' России в этом конфликте он видел Японию.

А. Пеликан в труде «Прогрессирующая Япония»4 подробно проанализировал реформы, проведенные японским правительством после революции Мэйдзи, их влияние на международное положение Японии и ее влияние на Дальнем Востоке. Отмечая ряд успехов японцев в экономической и военной областях, автор крайне скептически относился к мысли о возможности конкуренции Японии с европейскими державами и США, не воспринимал Страну восходящего солнца как равноправного партнера или опасного для России конкурента. Весь труд А. Пеликана пронизан духом недоверия и некоторого пренебрежения к японской нации (несмотря на то, что книга была

1 Максимов А.Я. Наши задачи на Тихом океане. Политические этюды. СПб: типография Бабкина, 1894. С. 71.

2 Там же С. 70,81-82.

3 Там же. С. 112.

4 Пеликан А. Прогрессирующая Япония. СПб: Типография Суворина, 1895. опубликована уже после окончания японо-китайской войны и пересмотра неравноправных договоров с Великобританией)1.

Поражение в русско-японской войне 1904-1905 гг. стало мощным катализатором развития исторического японоведения в России. Помимо целого ряда работ на тему русско-японской войны, были опубликованы труды по вопросам внешней политики, истории и политической географии Японии. После поражения в войне значительно возрос интерес российского общества к Стране восходящего солнца. Прежнее пренебрежительное отношение к японцам исчезло, уступив место попыткам понять объективные причины военной неудачи России и таких значительных успехов Японии.

Одними из первых, кто отметил значительное увеличение роли Японии в дальневосточном регионе, были члены Военно-исторической Комиссии по описанию русско-японской войны (председатель комиссии — генерал-майор Генерального штаба Гурко В.И., члены комиссии — Адариди К.М.,.Грулев М.В., Симанский П.Н.). Они признавали: «Завершившееся к концу 1880-х гг. обновление Японской империи позволило Японии выступить на Дальнем Востоке в самой активной роли. К этому времени Китай утратил свои позиции и попал под сильное влияние Великобритании и Германии»2. о

X. Ванденберг в очерке «Историческое развитие Японии» рассматривал историю Японии с древнейших времен, уделял большое внимание революции Мэйдзи, позволившей Стране восходящего солнца со временем встать в один ряд с европейскими державами. Автор полагал, что Япония вынуждена была идти на уступки России до тех пор, пока ни стала достаточно сильной для вооруженной защиты собственных. интересов. Именно для сохранения необходимого Японии в тот период мира японцам

1 Пеликан А. Прогрессирующая Япония. СПб: Типография Суворина, 1895. С. 12.

2 Русско-японская война 1904-1905 гг. т. I. События на Дальнем Востоке, предшествовавшие войне и подготовка к войне. СПб.: Типография Суворин A.C., 1910. С. 7.

3 Ванденберг X. Историческое развитие Японии. - СПб, 1905. // История Японии. / Составители С. Шумов и А. Андреев. - М.: Монолит, 2002. пришлось в 1875 г. урегулировать дело совершенно невыгодным соглашением, по которому важный своими каменноугольными и рыбными богатствами Сахалин был уступлен в обмен на малоценные Курильские острова1.

Т. Богданович в своей работе «Очерки из прошлого и настоящего Японии»2 акцентировал "внимание на значении вестернизации в успехах Японии: «Без всякой ложной гордости она пересадила все, что нашла там (на Западе - А.Б.) лучшего и наиболее пригодного для себя, на свою почву, и приложила все старанья к тому, чтобы этот трудный процесс ломки старого и насаждения нового произошел возможно менее болезненно для страны. И цель эта была блестяще достигнута» . Затрагивал автор и наболевший вопрос «желтой опасности», приходя к заключению, что Япония не представляет «цивилизационной угрозы» для России и Европы в целом.

Особенностью отечественных исторических работ первой трети XX в. было то, что многие историки, в отличие от исследователей и публицистов XIX в., стали трактовать политику России на Дальнем Востоке как экспансионистскую.

М.П. Павлович (псевдоним Волонтер), рассуждавший с радикально антиправительственной точки* зрения, в работе «Русско-японская война. Причины, ход и последствия»4 клеймил Российскую империю «ненасытным хищником, с севера»5, усматривая во всей истории. русско-японских отношений неуемное желание царского правительства лишить Японию ее исконных территорий. Петербургский договор 1875 г. автор рассматривал как полное дипломатическое поражение Японии, вынужденной подписать крайне невыгодное для себя соглашение. «И что оставалось делать маленькой стране, только что пробудившейся к новой жизни, уверенной, что

1 Ванденберг X. Историческое развитие Японии. - СПб, 1905. // История Японии. / Составители С. Шумов и А. Андреев. - М.: Монолит, 2002. С. 38.

2 Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего Японии. СПб, Просвещение, 1905.

3 Там же. С. 424-425.

4 Павлович М.П. Русско-японская война. Причины, ход и последствия. СПб.: Слово, 1905.

5 Там же. С. 34. " и грозный- враг, оправившийся от страшных ран, нанесенных ему европейской коалицией, не пощадит Японию и воспользуется желанным случаем, чтобы несомненной победой над слабым противником смыть позор поражений (18)54 года»1 - пафосно вопрошал Павлович. По его мнению, именно агрессивная политика России пробудила и обострила в японском народе чувство глубокой острой ненависти к «наследственному» врагу, не желавшему дать покоя слабой стране2. Следует учесть, что Павлович был одним из первых историков-марксистов, обративших внимание на проблемы российско-японских отношений.

П.И. Торгашев высказывал точку зрения, что агрессивная политика русского правительства в погоне за постоянным расширением территориальных границ не обращала внимания на прогрессирующее истощение народной массы: «В этом неуемном раздувании мыльного пузыря оно видело величие и могущество державы, причем временщики власти умалчивали о том, что это милое занятие на руку кучке алчных авантюристов, веками грабящих и разоряющих государство» . Япония представлялась автором как государство, преследующее исключительно собственные национальные интересы, которые ущемляла Россия, что в итоге привело обе страны к военному столкновению.

Уделял внимание Торгашев и политике, проводимой на Дальнем Востоке С.Ю. Витте. Он утверждал, что министр финансов преследовал бескровное экономическое завоевание Востока, в первую очередь благодаря Великой Сибирской дороге, которая должна была по его мысли совершить целый переворот в международных сношениях4.

1 Павлович М.П. Русско-японская война. Причины, ход и последствия. СПб.: Слово, 1905. С. 42-43.

2 Там же. С. 43.

Торгашев П.И. Авантюры на Дальнем Востоке. Из-за чего мы воевали с Японией. М., 1907. С. 140.

4 Там же. С. 177.

Профессор Восточного института Н.В. Кюнер отстаивал точку зрения, согласно которой обмен, состоявшийся в 1875 г., казался желательным в глазах русских дипломатов вследствие обнаруженных на Сахалине угольных богатств^ но В: японских "кругах уступка чужой» державе части японской территории, хотя даже «в обмен на новое приращение ее, вызвала крайнее негодование, которое впоследствии вызвало усиленную агитацию против России и не было вполне удовлетворено даже возвращением Россией этой южной части Сахалина в 1905 году на основании Портсмутского договора»1. Кюнер не высказывал категоричных суждений относительно политики Российской империи и Японии в дальневосточном регионе, отмечая, что царствование Александра III (1881-1894 гг.) совпало с временным затишьем в политических отношениях России со странами Дальнего Востока. Царствование же Николая • II было отмечено крупными событиями, даже переворотами в истории стран Дальнего Востока, возвысившими^Японию до степени первоклассной морской державы2.

Выдающийся востоковед Н.И. Конрад в работе «Япония. Народ и государство»3 отмечал, что необычайно быстрый рост капитализма и развитие промышленности выводит Японию из ее собственных пределов на широкую мировую арену. Зарождался: японский империализм, обращающийся; туда, куда естественно тяготеет Япония в силу своей предыдущей истории — в Корею и Китай. Центр тяжести истории в связи с этим переносился уже с внутренних происшествий на внешние. события. Можно-установить в этом периоде два самостоятельных . этапа, соответствующих, этому новому критерию внешних политических событий, знаменующих собою рост Японии в международном масштабе. Первый этап завершается японо-китайской

I »

1 Кюнер Н.В. Сношения России с Дальним Востоком на протяжении царствования дома Романовых. Владивосток: Издание и печать восточного института, 1914. С. 52-53.

2 Там же. С. 53-54.

Конрад Н.И. Япония. Народ и государство. Пг.: Наука и школа, 1923. войной 1894-1895 годов, победоносно закончившейся и прочно поставившей Японию на азиатском континенте1.

Г. Ширман в исследовании «Очерки по истории внешних сношений стран л

Дальнего Востока» особо выделял тот факт, что для России связи с Японией не имели большого экономического1'интереса, так как Япония была слабым покупателем и небогатым производителем, вследствие этого взаимоотношения ее с Россией не отличались такой интенсивностью, какая наблюдалась в сношениях России с Китаем3.

Историк оценивал Петербургский договор 1875 г. как насильственно навязанный Японии-: «воспользовавшись стесненным положением Японии, Россия заставила ее заключить договор (1875 г.) об обмене о. Сахалина, принадлежавшего Японии, на Курильские острова». Ширман доказывал, что обмен был явно невыгоден Японии, поскольку Сахалин с его колоссальными запасами ископаемых ресурсов обладал большей ценностью, чем почти необитаемые и бедные Курильские острова. Со времени захвата Сахалина в Японии зародилось неприязненное отношение- к России. Исследователь приводит точку зрения, что Япония не пошла по пути Китая. В силу того, что она не обладала, естественными богатствами'и в середине XIX в. имела еще слабую емкость внутреннего рынка, она не привлекла к себе.того внимания^ капиталистических держав, какое они в изобилии уделили Китаю на его собственное несчастье4.

Среди работ отечественных авторов середины XX в. по проблемам российской дипломатии в Японии важное- значение имеет фундаментальный труд академика А.Л. Нарочницкого «Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке (1860-1895)»5, в котором, опираясь на

1 Конрад Н.И. Япония. Народ и государство. Пг.: Наука и школа, 1923. С. 60.

2 Ширман Г. Очерки по истории внешних сношений стран Дальнего Востока. М.: Институт востоковедения, 1924.

3 Там же. С. 74.

4 Там же. С. 75.

5 Нарочницкий А.Л., Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке (1860-1895). М.: Наука, 1956. . . ' 14 многочисленные архивные материалы, советский исследователь системно отразил противоречия между ведущими державами второй половины XIX века в дальневосточном регионе, их борьбу и ее влияние на развитие Китая, Японии, Кореи.

Нарочницкий определяет российскую внешнюю политику на Дальнем Востоке в 1870 - начале 1890-х гг. как пассивную, что было связано с невысокой экономической заинтересованностью, недостаточностью финансирования для поддержания обороноспособности региона на должном уровне. Он отмечает, что дальневосточный регион приносил в казну в два раза меньше средств, чем на него тратило министерство финансов. В соответствии с военно-экономическими реалиями, строилась и внешняя политика России в регионе: до 1894-95 гг. политика царской России в отношении Японии в целом была направлена на поддержание добрососедских отношений: «Попытки Англии; подчинить своему влиянию цинское правительство, общее усложнение обстоятельств на Дальнем Востоке и боязнь возможных там »конфликтов с Англией побуждали царское правительство, учитывать англо-японские противоречия и возможность использования1 в этом случае русским флотом японских портов, ввиду отсутствия незамерзающей гавани на русском- побережье»1. Также автор отмечает экспансионистский характер внешней политики Японии по отношению к. Китаю и вассальным ему государствам, после революции Мэйдзи, однако японская агрессия еще не приняла опасных для царизма размеров в 80-х гг. XIX века2.

В фундаментальном труде историка и дипломата Ф.А. Ротштейна л

Международные отношения в конце XIX века» , основанном на использовании широкого круга источников, литературы мемуарного характера, дается

1 Нарочницкий A.JI. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1895. М.: Наука, 1956. С. 550.

2 Там же. С. 549.

Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. M.-JL: Издательство Академии наук СССР, 1960. анализ русско-японского соперничества в Корее в 80-е годы XIX в., причин и последствий строительства Великой Сибирской железной дороги, которой исследователь уделяет особое внимание. Автор приходит к выводу, что пассивность дальневосточной политики Российской империи в 1870-1880-х гг. объясняется отсутствием вооруженных сил и экономической инфраструктуры в этом отдаленном регионе. Вследствие этого до времени сооружения Великой Сибирской дороги Россия просто не могла себе позволить вести активную внешнеполитическую линию, что стало причиной отказа от экспансии в Корею. В подтверждении этого тезиса Ротштейн приводит решения Особого .совещания 8 мая 1888 г., предполагавшие отказ от присоединения Кореи к Российской империи и ведения активной политики в этом дальневосточном государстве. Исследователь дал следующую оценку такому факту: ■ «Этим мудрым- решением была поставлена точка на дальнейшем продвижении в этом (дальневосточном - А.Б.) направлении, по крайней мере, на ближайшее время»1.

Сооружение Великой Сибирской железной дороги в корне изменило отношение Японии к России в худшую сторону, что, по мнению советского историка,, вылилось в покушение на российского цесаревича в 1891 г.: «Ни царь, ни его министры не придали, однако, политического значения ь этому эпизоду, хотя он- должен был быть ясен всякому, кто давал себе отчет в значении, будущей Сибирской дороги для японцев; он как бы сигнализировал грядущую борьбу на Тихом океане между Россией и Японией» . о

Во втором томе обобщающей работы «История дипломатии» В.М. Хвостов уделяет особое внимание российско-японским отношениям 90-х годов XIX в. Отмечая пассивный характер внешней политики России на Дальнем Востоке в 1870-1880 гг., советский историк приходит к выводу, что

1 Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. — М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1960. С. 176.

2Там же. С. 255-256. ■ ••• . .

3 История дипломатии. Т. 2. Дипломатия в новое время. 1871-1914. - Автор тома В.М. Хвостов.-М., 1963. . •. 16 «империалистическая экспансия на Дальний Восток началась с постройкой Великой Сибирской железной дороги»1 в 1891 г. Исследователь также уделяет большое внимание вмешательству русских дипломатов (совместно с Францией и Германией) в пересмотр итогов японо-китайской войны 1894-95 гг. и условий Симоносекского мирного договора, что сыграло решающую роль в ухудшении российско-японских отношений. Дипломатическая победа, замечает автор, была закреплена развертыванием экономической экспансии в Китае: «Осторожной, оборонительной политике, которой Россия придерживалась на Дальнем Востоке в 1870-80-х гг., наступил конец» . о

Исследователь Б.Г. Сапожников рассматривает японскую внешнюю политику как сугубо экспансионистскую, отмечая рост, шовинистических настроений в японском обществе в конце XIX в.: «Об американцах и европейцах говорили не иначе как о «варварах». Это служило идеологической подготовкой для проведения срочных мер по милитаризации страны и осуществлении- политической экспансии»4. Автор уделяет особое внимание развитию милитаризма в Японии: реорганизации японской армии, создание военно-морского флота, модернизации офицерского состава, системе идеологической подготовки армии, военной структуре Японии.

Л.Н: Кутаков, известный историк и дипломат, в монографии «Россия-и Япония»5, подчеркивая такие причины пассивной политики России; как низкую экономическую заинтересованность, медленное развитие Приамурского края, отвлечение основных сил на борьбу в Средней Азии, в то же время констатирует, что в 1880-х гг. резко усилился интерес русских капиталистов к постройке Сибирской железной дороги. Строительство Сибирской дороги (начатое в 1891 г.) должно было усилить позиции России

1 История дипломатии. Т. 2. Автор тома В.М. Хвостов. - М„ 1963. С. 483.

2 Там же.

3 Б.Г. Сапожников. Специфические черты японского империализма и милитаризма (к. XIX в. - 1917 г.) //Японский милитаризм. М.: Наука, 1972.

4 Там же. С. 49.

5 Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М.: Наука, 1988. на. Дальнем Востоке. С присоединением к России Средней Азии в 1885 г., заключением франко-русских договоров 1891-93 гг. и резким экономическим ростом в России, царизм освободил силы для усиления влияния на Дальнем Востоке. В целом Кутаков приходит к выводу, что «недостаток сил и средств предопределил в тот период (1880-е - начало 1890-х годов - А.Б.) во внешней политике России линию на сохранение статус-кво на Дальнем Востоке, поддержание мирных отношений с Японией»1.

Советский исследователь, уделяя внимание проблеме пересмотра Японией неравноправных договоров, отмечает, что русская дипломатия не настаивала на том, чтобы пересмотр договоров сопровождался новыми уступками со стороны Японии. Идя навстречу японским пожеланиям,, русское правительство согласилось признать неравноправные договоры не бессрочными, а заключенными на известный срок. Кутаков также подчеркивает тот факт, что «английская пресса в Японии запугивала общественное мнение вздорными измышлениями о целях русской политики на Дальнем Востоке. Запугивая Японию мифической «русской угрозой», английские средства массовой информации и дипломатическое ведомство Англии стремились осложнить отношения между Россией и Японией»2. .

Е.В Щетинина в статье «Либерально-буржуазная! интеллигенция и формирование идеологии экспансионизма в Японии (вторая половина XIX века)»3 приводит убедительные доказательства того, что проводимая японским правительством политика находила одобрение самых разных слоев общества. Одними из главных агитаторов экспансии автор, статьи видит японских либералов (среди них Ю. Фукудзава, Т. Накаэ, Т. Сугита и др.): «В идеологии экспансионизма японских либералов нашел отражение военно-феодальный характер японского капитализма, в том числе его особенная у

1 Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М.: Наука, 1988. С. 193.

2 Там же. С. 190-191. о

Щетинина Е.В. Либерально-буржуазная интеллигенция и формирование идеологии экспансионизма в Японии (вторая половина XIX века) // Народы Азии и Африки. — 1985. — №1. агрессивность. Приверженность концепции традиционализма, наличие глубоких японоцентристских тенденций и зависимость от буржуазии приводила либеральную-интеллигенцию к активному участию в распространении идей экспансионизма в обществе. Тем самым она содействовала созданию-атмосферы солидарности широких слоев общества с агрессивной- политикой правящих кругов, которая объективно отвечала интересам лишь господствующей верхушки нации»1.

Ю.Д. Михайлова подчеркивает, что «главной задачей, стоявшей перед японским обществом с момента его «открытия» и подписания неравноправных договоров, было создание суверенного национального государства — достойного противника западным державам» . Важным моментом общности интересов всех слоев японского общества был внешнеполитический вопрос. Опасения, что страна превратится в колонию, стремление японской буржуазии* к захвату внешних рынков в сочетании с концепцией уникальности судьбы Страны восходящего солнца создавали благоприятную почву для развития национализма и формирования идей о достижении независимости за счет экспансии Японии в другие страны Восточной Азии. Михайлова отмечает, что демократические силы страны были не в состоянии противостоять росту шовинистических настроений, и сами попали под их влияние. Это способствовало переходу правящих кругов Японии к политике агрессии уже на раннем этапе развития капитализма в стране. - .

В работах, посвященных Японии, постсоветского периода наблюдается преемственность в оценке основных исторических событий и процессов, хотя проблематика исследований несколько изменилась. Открытие ранее засекреченных фондов архивов значительно расширило источниковую базу исследо

1 Щетинина Е.В. Либерально-буржуазная интеллигенция и формирование идеологии экспансионизма в Японии (вторая половина XIX века) // Народы Азии и Африки. - 1985. -№ 1. С. 65. '

О

Михайлова Ю.Д. Общественно-политическая мысль Японии, 60-80-е годы XIX века. — М.: Наука, 1991. С. 163. ваний и их доступность. Значительное внимание отечественных историков 1990-х - начала 2000 гг. уделяется исследованию исторических личностей. Одной из первых работ, посвященных этому ракурсу истории, стала монография A.C. Селищева «Японская экспансия: люди и- идеи»1. Историк подробно изучает биографию и идейное наследие виднейших японских политиков и представителей интеллигенции XIX в., оказавших решающее влияние на формирование, внешнеполитической доктрины Японии: Сакума Содзана, автора доктрины «Восточная мораль - западная наука (техника)», идеолога экспансионизма Ёсида Сёина, Ямагата Аритомо, с именем которого связаны революционные перемены в военном деле Японии, Окубо Тосимити, Сайго Такамори, -Фукудзава Юкити, Ито Хиробуми и многих других выдающихся японских деятелей.

Б.В. Поспелов отмечает, что японская, внешняя политика отчасти поддерживалась и общественным мнением других стран азиатского Дальнего Востока: «Единственная восточная страна, не подпавшая под колониальное иго западных держав, в глазах общественного мнения стран Азии, в особенности его национально-демократического крыла, на первых порах выступала в роли государства, якобы способного защищать, народы Востока и помочь им обрести независимость. Это обусловило некоторую популярность Японии в-регионе»2. Исследователь, также подчеркивает, что немалую роль в данном- случае сыграла демагогическая критика «белых капиталистов» со стороны японских правящих кругов, воспринимавшаяся; неискушенными в политике массами как желание Токио освободить континент от европейских колонизаторов.

1 Селищев A.C. Японская экспансия: люди и идеи. Иркутск: Издательство Иркутского университета, 1993.

2 Поспелов Б.В. Отношения Японии со странами АТР: социально-идеологические аспекты. М.: Наука, 1993. С. 126-127.

В учебном пособии М.В. Зотовой «Россия в системе международных отношений XIX в.»1 особо выделяется факт, что Россия в период 1850-1880-е гг. XIX в. не стремилась к территориальным приобретениям на Дальнем Востоке. Основной задачей внешней политики царского правительства было стремление удержать свои владения в условиях обостряющейся борьбы за раздел колоний. Огромные территории на Дальнем Востоке были слабо освоены экономически и отличались небольшим составом населения. Отсутствие коммуникаций затрудняло связь центральных районов России с Дальним Востоком, что сказывалось на экономическом его развитии и особенно пагубно влияло на его оборону2.

В.Э. Молодяков в своих монографиях отмечает, что действующие европейские политики того времени мало интересовались Японией и имели о ней «среднестатистическое» представление, мало отличаясь в этом отношении от большинства своих подданных. Этим фактором не в последнюю очередь объясняется явная незаинтересованность большинства европейских политиков в партнерских отношениях с Японией и ее явная недооценка в качестве потенциальной мировой империалистической державы. Этим объясняется и их растерянность перед событиями японо-китайской войны, когда Япония открыто заявила о себе как о сильнейшей державе региона. Япония воспринималась в Европе как экзотическая страна, почти как красивая, безделушка, к которой неприменим мировой масштаб. Исследователь также уделяет внимание мифу о желтой опасности, широко распространенному в 1890-х гг. в России4.

1 Зотова М.В. Россия в системе международных отношений XIX в.: Учебное пособие. -М.: Мир книги, 1996.

2 Там же. С. 100-101.

3 Молодяков В.Э. Консервативная революция в Японии: Идеология и политика. - М.: Восточная литература, 1999; Молодяков В.Э. «Образ Японии» в Европе и России второй половины XIX - начала XX века. М.: Институт востоковедения РАН, 1996; Молодяков В.Э. Россия и Япония: рельсы гудят: железнодорожный узел российско-японских отношений, 1891-1945. - М.: ACT, 2006.

4 Молодяков В.Э. «Образ Японии» в Европе и России второй половины XIX - начала XX века. М.: Институт востоковедения РАН, 1996. С. 108-110.

В учебном-пособии «История Японии. 1868-1998» под редакцией А.Е. Жукова1 делается акцент на агрессивном характере японской внешнеполитической доктрины. После реставрации Мэйдзи Япония оказалась перед лицом целого ряда сложных международных проблем. При этом в японской внешней политике с самого начала проявилась тенденция * оказывать давление на соседей, используя сочетание дипломатии и военных методов. Канхвасский трактат 1876 г. четко обозначил политику Японии в отношении Кореи — превратить ее в колонию, но этому мешали опасения японского правительства по поводу возможных осложнений и даже военного столкновения с Китаем, а впоследствии и с Россией2. Заключение Петербургского соглашения 1875 г. в пособии оценивается как безусловный дипломатический успех Японии и «серьезная уступка» со стороны Российской империи3.

В.М. Хевролина в монографии «Власть и общество. Борьба в России по вопросам внешней политики 1878-1894 гг.»4 приходит к выводу, что материалы либеральной журналистики 80-х гг. свидетельствуют об усилении внимания либералов к Дальнему Востоку. Они ратовали за энергичное хозяйственное освоение края — устройство портов, создание военного и торгового флота на" Тихом океане, развития торговли со.странами Дальнего Востока, что отвечало задачам капиталистического развития России и требовало создания стабильной мирной обстановки в регионе, в чем также были заинтересованы русские переселенцы на Дальнем Востоке. Поэтому либеральные круги выступали за невмешательство в военные конфликты, в частности, в Корее. .

1 История Японии. Т. II. 1868-1998 / Отв. ред. А.Е. Жуков. - М.: Институт востоковедения РАН, 1998.

2 Там же. С. 125-129.

3 Там же. С. 137.

4 Хевролина В.М. Власть и общество. Борьба в России по вопросам внешней политики 1878-1894 гг.- М.: Институт российской истории РАН, 1999.

В упомянутой монографии и в статье «Внешнеполитические концепции российского либерализма в конце XIX века»1 исследовательница отмечает, что до середины 90-х гг. в качестве главного противника рассматривали Китай, Япония же, как «более слабая», считалась- возможным другом и союзником. Симпатии 'либералов к Японии в значительной степени определялись тем, что это была парламентская держава, более других приобщившаяся к европейскому прогрессу2.

К.Е. Черевко в статье «Россия и государства Дальнего Востока в 80-90-х о годах XIX века» во многом продолжает развитие идей А.Л. Нарочницкого, отмечая в частности, что «во второй половине XIX века политика России на дальневосточном направлении приобретала все большую активность. Это было связано и с поражением в Крымской войне, которое сковало внешнеполитическую деятельность России в Европе. Все усиливающаяся экспансия Великобритании, Франции-и США на Дальнем Востоке, угрожая незащищенным владениям России, беспокоила Петербург»4.

П.Э. Подалко в монографии «Япония в судьбах россиян: Очерки истории царской дипломатии и российской диаспоры в Японии конца XIX — начала XX в»5 приводит подробное описание покушения на цесаревича Николая Александровича во время посещения им Японии' в 1891 г., а также анализирует влияние этого события на формирование у' Николая II отрицательного мнения об японцах. «Принято считать, что этот случай не повлиял в итоге на дальнейшее развитие японско-российских отношений, но

1 Хевролина В.М. Внешнеполитические концепции российского либерализма в конце XIX века. // Вопросы истории. - 1977. - № 10.

2 Хевролина В.М. Власть и общество. Борьба в России по вопросам внешней политики 1878-1894 гг.-М.: Институт российской истории РАН, 1999. С. 302-303.

3 Черевко К.Е. Россия и государства Дальнего Востока в 80-90-х годах ХЕХ века // История внешней политики России. Вторая половина XIX века. М.: Международные отношения, 1999.

4 Там же. С. 198.

5 Подалко П.Э. Япония в судьбах россиян: Очерки истории царской дипломатии и российской диаспоры в Японии конца XIX - начала XX в. - М.: Институт востоковедения РАН, Крафт+, 2004. тот факт, что сами эти отношения« начали« вскоре портиться и спустя тринадцать лет после «инцидента в Оцу» достигли своего наихудшего состояния, вылившегося в итоге в войну 1904-1905 гг., позволяет усомниться в том, было лй это действительно так на самом деле»1, — делает вывод автора Е.А. Сысоева в диссертационном < исследовании; «Сахалин и Курильские острова в русско-японских отношениях 1855-1875 гг. (от Симодского трактата до Петербургского договора)» тщательно анализирует россииско-японские переговоры по проблеме территориальной принадлежности Курильских островов и острова Сахалин. По мнению автора, Петербургский договор 1875 г. являлся «компромиссом между Россией : и Японией, где каждая из сторон поступилась частью своих прав ради того, чтобы решить, наконец-то, территориальную проблему, оставленную на будущее Симодским трактатом: 18-55 г. и тем самым; закрыть источник постоянных конфликтов и напряженности из-за столкновения интересов на Сахалине»3. Правительства обоих государств были удовлетворены исходом переговоров; хотя японская общественность восприняла договор как- признак слабости своего правительства;

Следует . также- отметить диссертационные исследования П.С. Пименова «Внешняя политика России на Дальнем Востоке: 1895-1905; годы»4 и Б.Б; Пак «Российская дипломатия* и Корея: 1876-1898»5. Б;Б. Пак в: своем фундаментальном диссертационном труде, основанном на анализе неисследованных ранее российских, и корейских источников, подробно изучает деятельность

1 Подалко П.Э. Япония в судьбах россиян: Очерки истории царской дипломатии и российской диаспоры в Японии конца XIX - начала XX в. — М.: Институт востоковедения РАН, Крафт+, 2004. С. 160.

2 Сысоева Е.А. Сахалин и Курильские острова в русско-японских отношениях 1855-1875 гг. (от Симодского 'трактата до Петербургского договора). — Дисс. кандидата исторических наук. - Владимир, 2004.

3 Там же. С. 190-191.

4 Пименов П.С. Внешняя политика России на Дальнем Востоке: 1895-1905 годы. - Дисс. . кандидата исторических наук. - Самара, 2006.

5 Пак Б.Б. Российская дипломатия и Корея: 1876-1898. - Дисс. . доктора исторических наук. - М., 2007. русской дипломатии в Кореи в последней четверти XIX в. Исследовательница подчеркивает желание российских дипломатов сохранить статус-кво в Корее в 1870-1880-х годов, терпимую позицию российского Министерства иностранных дел к расширению японского влияния- в Корее после подписания Канхвасского договора 1876 г.

Диссертация П.С. Пименова посвящена периоду нарастания противоречий между Россией и Японией в конце 1890-х - начале 1900-х годов, приведших в итоге к русско-японской войне 1904-1905. Автор констатирует активизацию российской дальневосточной политики в конце XIX в., отмечает особую роль в этом процессе С.Ю. Витте, который «в докладе правительству поставил вопрос о необходимости расширения русской торговли на Дальнем Востоке на том основании, что "Россия не только может, но и должна воспользоваться как выгодами, посредника в торговом обмене между Востоком Азии и Западом Европы, так и выгодами крупного производителя и потребителя, ближе всех стоящего к народам Азиатского Востока"»1.

Монографии Е.В. Верисоцкой «Идеология? японского экспансионизма в

Л

Азии в конце XIX - начале XX веков» и «Вестернизация, национальная идея и реалии японской политики в эпоху Мэйдзи»3, основанные на тщательном изучении отечественных и японских источников, исследований зарубежных авторов, затрагивают проблемы возникновения и развития внешнеполитических концепций во второй половине XIX века в Японии. Историк анализирует доктрины представителей правящей элиты, либеральной интеллигенции, деловых кругов и военного руководства Японии по вопросам внешней политики государства.

1 Пименов П.С. Внешняя политика России на Дальнем Востоке: 1895-1905 годы. - Дисс. . кандидата исторических наук. - Самара, 2006. С. 33-34.

2 Верисоцкая Е.В. Идеология японского экспансионизма в Азии в конце XIX - начале XX веков. - М.: Наука, 1990.

3 Верисоцкая Е.В. Вестернизация, национальная идея и реалии японской политики в эпоху Мэйдзи. - Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2005.

М.К. Ковальчук в монографии «Эволюция японского экспансионизма в Корее в 60-90-е года XIX века»1 проводит детальный анализ подчинения Японией Кореи, раскрывает внутриполитическую обстановку Японии после реставрации Мэйдзи. Исследовательница отмечает, что проведение реформ Мэйдзи в Японии начинает процесс формирования новой государственной и политической системы, ориентированной на капиталистический путь развития. Процесс этот - происходил в условиях вхождения страны в сложившуюся к тому времени систему международных отношений. Японии, в течение двух с половиной веков придерживавшейся политики изоляции, приходилось заново учиться строить свои отношения с другими странами.

Возвращение к системе прямого императорского правления в 1868 г. и последовавшие за этим реформы по объединению государства и укреплению власти центрального правительства не смогли решить проблему восстановления равноправного положения страны на международной арене. Эту задачу, по замыслу руководства Мэйдзи, должна была выполнить активная внешняя политика.-Кроме того, поскольку реформы по внутренней модернизации не нашли поддержки во многих слоях общества, экспансия за рубеж одновременно должна была стать средством идейно-политического объединения и сплочения японской нации. Входя в неизвестный для нее мир европейской дипломатии и пытаясь не только понять, но и научиться эффективно применять ее на практике, Япония- во многих вопросах ориентировалась на готовые модели, стараясь приспособить их к собственным ■■ условиям и возможностям: «Феномен. совмещения теоретических принципов западной дипломатии с азиатскими методами ее применения, основы которого были заложены в период 60-90-х годов XIX века, стал главной особенностью японской внешней политики не только в XIX, но и в XX веке»2.

1 Ковальчук М.К. Эволюция японского экспансионизма в Корее в 60-90-е года XIX века. Монография. - Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2005.

2 Там же. С. 7-8. •

Ковальчук также подчеркивает, что настороженное отношение Японии к планам Российской империи, направленным на укрепление ее позиций в Восточной Азии, возникшее с началом строительства в 1891 г. Транссибирской магистрали, после ее участия в тройственном вмешательстве в условия Симоносекского договора, превратило Россию в глазах японцев в их основного соперника на Дальнем Востоке. Дальнейшая активность российской дипломатии на Корейском полуострове и северной Маньчжурии сделала невозможным сотрудничество между двумя странами, а впоследствии стала одной из основных причин русско-японской войны1.

И.А. Сенченко особое внимание уделяет борьбе ведущих западных держав за экономическое освоение ресурсов Дальневосточного региона. Великобритания, США, Канада, а вслед за ними и Япония активно расхищали пушные богатства российского Дальнего Востока2.

Сенченко предполагает, что Российская империя слишком часто и неоправданно шла на уступки Японии, начиная с заключения Петербургского договора 1875 г., когда «отказ Японии от своих совершенно беспочвенных притязаний на эту часть острова (южную часть Сахалина - А.Б.) обошелся России довольно дорого, Япония получила другую старинную русскую территорию — Курильские острова»3.

Исследование А.Н. Мещерякова «Император Мэйдзи и его Япония»4 в основном посвящено японской культуре, вкладу императора ■ Муцухито в становление новой Японии. Историк уделяет внимание мало изученным в отечественной историографии проблемам, в частности покушению японского полицейского на жизнь цесаревича Николая Александровича во время его путешествия по Японии в 1891 г. Историк подчеркивает, что после

1 Ковальчук М.К. Эволюция японского экспансионизма в Корее в 60-90-е года XIX века. Монография. - Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2005. С. 232.

2 Сенченко И.А. История Сахалина и Курильских островов. К проблеме русско-японских отношений в ХУИ-ХХ веках. М.: Экслибрис-Пресс, 2005. С. 602, 782.

3 Там же. С. 743.

4 Мещеряков А.Н. Император Мэйдзи и его Япония. - М.: Наталис, 2006. покушения в японском правительстве царила паника, поскольку «наученные печальным опытом более ранних инцидентов, когда Франция или, в особенности, Англия в случае нападения на своих подданных, немедленно пересчитывали нанесенный здоровью вред в звонкую монету, японцы опасались, что разгневанная Россия потребует огромных выплат и даже территориальных уступок»1.

В.В. Совастеев отмечает «равноправность» в отношениях между Российской империей и Японией, готовность идти на компромисс в спорных вопросах. Именно с этой позиции исследователь рассматривает Петербургский договор 18-76 г.: «Этот договор (Петербургский - А.Б.) был составлен на основе взаимных. уступок и окончательно определил территориальное размежевание. [.] Это было разумное решение, л учитывавшее интересы обеих сторон» . Большое внимание Совастеев уделяет характеристике политических деятелей Японии - Окубо Тосимити («японский Бисмарк»), Фукудзата Юкити, Ито Хиробуми, императора Муцухито и др.

В" обобщающей монографии «Геополитические факторы во внешней политике России второй половины XVI — начала XX века»3 на первое место выходит проблема строительства Великой Сибирской дороги и ее влияние на изменение ситуации в дальневосточном, регионе. И.С. Рыбаченок, автор статьи, «Коренные интересы России в представлениях ее государственных деятелей, дипломатов и военных в конце XIX — начале XX века»4 отмечает, что «соперничество на Дальнем Востоке, особенно в Китае,, обострились с того момента, когда «на острие строительства Великой Сибирской железной

1 Мещеряков А.Н. Император Мэйдзи и его Япония. - М.: Наталис, 2006. С. 506.

2 Совастеев В.В. Очерки истории Японии. От Токугава Иэясу до Хасимото Рютаро. -Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2008. С. 48.

3 Геополитические факторы во внешней политике России второй половины XVI — начала XX века. / Отв. ред. С.Л. Тихвинский. — М.: Наука, 2007.

• 4 Рыбаченок И.С. Коренные интересы России в представлениях ее государственных деятелей, дипломатов и военных в конце XIX - начале XX века // Геополитические факторы во внешней политике России второй половины XVI - начала XX века./ Отв. ред. С.Л. Тихвинский. -М.: Наука, 2007.

- , . 28 дороги» (по образному определению Б.А. Романова) в этот регион устремилась Россия, объектом интересов которой стали Маньчжурия и Корея. Англия и Франция, давно и прочно укрепившиеся — первая в Индии, вторая — в юго-восточной Азии, - также активно стали проникать в Китай»1.

Исследователь также приходит к выводу, что проблемы, дальневосточной политики оказались в центре внимания правительства России вскоре после начала японо-китайской войны 1894-1895 гг., причем министр иностранных дел Н.К. Гире, а затем и сменивший его на посту А.Б. Лобанов-Ростовский, предлагали выбрать с кем России искать союза — с Китаем против Японии или с Японией против Китая. Однако из-за разногласий в правительственных верхах долгое время пытались действовать одновременно по двум направлениям2.

К.Г. Виноградов отмечает, что отношения Японии с Россией в 1860-1880 гг. отличались от ее отношений с западными державами: Россия не вмешивалась во-внутренние дела Японии, в 1872 г. русское правительство, назначив свом постоянным представителем в Японии Бюцова, снабдило его строгой инструкцией избегать «и тени вмешательства» во внутренние дела Японии. Эта позиция России учитывалась правящими кругами Японии, среди которых существовала влиятельная группа, выступавшая за установление добрососедских отношений с Россией с целью обеспечить безопасность северных границ и получения русской помощи в борьбе против притеснений западных держав3.

Виноградов также рассматривает проблему пересмотра Японией неравноправных договоров, особо отмечая роль Великобритании и США в этом про

1 Рыбаченок И.С. Коренные интересы России в представлениях ее государственных деятелей, дипломатов и военных в конце XIX - начале XX века // Геополитические факторы во внешней политике России второй половины XVI — начала XX века. / Отв. ред. С.Л. Тихвинский. - М.: Наука, 2007. С. 267.

2 Там же. С. 286.

Виноградов К.Г. Формирование внешней политики Японии после Реставрации Мэйдзи // Внешняя политика Японии. История и современность. — М.: Восточная литература, 2008. С. 38. цессе. Исследователь также подчеркивает, что именно «антирусские происки Англии привели к тому, что она изменила свою политику в отношении Японии и сама завязала с ней переговоры о пересмотре неравноправного договора. 16 июля 1894 г., т.е. за две недели до< начала японо-китайской войны, успешно завершились англо-японские переговоры о заключении нового, равноправного торгового договора, которого столько лет добивалась Япония. Это было своего рода санкцией Англии на войну Японии против Китая»1. «США также считали, что Россия — самая сильная держава в Азии, которая может эффективно противостоять США в этой части света. США поощряли и толкали Японию на враждебные действия против России. В результате 22 ноября 1894 г. был подписан новый американо-японский равноправный торговый договор»2.

В целом отечественные исследователи отмечают мирный характер дальневосточной политики России в период 1876-1894 гг., в частности по отношению к Японии, которая еще не представляла реальной угрозы для Российской империи и не проводила открытой антирусской политики. И.А. Якобашвили, рассматривая работы советских исследователей, отмечает, что «анализируя историю русско-японских отношений, советские историки приходят к выводу, что политика России в отношении Японии вплоть до конца XIX века была миролюбивой и дружественной. В отличие от западных держав, бесцеремонно вмешивавшихся во внутренние дела Японии и стремившихся навязать контакты, действуя с позиции силы, Россия вела переговоры исключительно мирными средствами»3.

Внимание отечественных исследователей в основном сосредоточено на периоде насильственного открытия Страны восходящего солнца западными 1

1 Виноградов К.Г. Формирование внешней политики Японии после Реставрации Мэйдзи // Внешняя политика Японии. История и современность. — М.: Восточная литература, 2008. С. 42.

2 Там же. С. 42.

•5

Якобашвили И.А. Вопросы истории русско-японских отношений в работах советских историков // Россия и Япония в исследовании советских и японских ученых. - М.: Наука, 1986. С. 29. державами- и- первоначального территориального размежевания между Россией и Японией 1855-1875 гг., а также нарастания русско-японских противоречий после тройственного вмешательства в пересмотр условий Симоносекского мирного договора (1895 г.) до русско-японской войны 19041905 гг. Интерес историков именно к этим двум периодам обусловлен, во-первых, неразрешенной проблемой территориального конфликта между Японией и Российской Федерацией (СССР до 1991 г.) из-за статуса Курильских островов, и, во-вторых, обилием событий в русско-японских отношениях этих периодов. Период, хронологически очерченный 1876-1894 гг., в российской и" советской историографии в силу ряда объективных причин освещен фрагментарно и недостаточно, являясь своеобразным «белым пятном» в истории .российско-японских отношений. Мало изучены проблемы участия Российской империи в пересмотре:-неравноправных договоров Японией, дипломатических переговоров по вопросам токийского инцидента и покушения на цесаревича Николая Александровича в Оцу и последствий этих событий для русско-японских отношений, инициативы российской дипломатии по сохранению мирных отношений между двумя державами, и поддержке японского правительства в решении ряда внешнеполитических проблем, - антирусская деятельность британской дипломатии в Японии. Заслуживают большего внимания причины нарастания-напряженности в русско-японских отношениях-и сосредоточение в руках японской дипломатии инициативы в международных делах дальневосточного региона.

В зарубежной историографии история российско-японских отношений второй половины XIX — начала XX веков нашла широкое освещение.

Переведенная ■ на русский язык работа известного японского историка Табохаси Киёси «Дипломатическая история японо-китайской войны»1

1 Табокаси Киёси. Дипломатическая история японо-китайской войны (1894-1895 гг.) / Пер. с япон. - М., 1956. посвящена проблеме международных отношений на Дальнем Востоке в преддверии японо-китайской войны. Написанный на большом количестве японских, китайских и корейских архивных материалов, труд японского ученого представляет ценность благодаря систематизированному изложению событий, занимающих важное место в истории взаимоотношений Японии, Китая и Кореи. Историк подробно характеризует дипломатическое посредничество России в японо-китайском конфликте и попытки российских дипломатов предотвратить вооруженное столкновение.

Российскую дальневосточную политику рассматривает А. Малоземов, американский историк русского происхождения, работавший в 40-х годах в Калифорнийском университете и занимавшийся исследованием политики России в Сибири и на Дальнем Востоке в дореволюционный период. В монографии «Российская дальневосточная политика 1881-1904 гг.»1 историк особо выделяет значение постройки Великой Сибирской железной дороги в ухудшении отношений между Россией и Японией. л

Канадский- востоковед-Герберт Норманн считает, что« Япония^ эпохи Мэйдзи сознательно выбрала путь агрессии, добровольно отказавшись от дальнейшей демократизации и поступательного решения внутренних проблем. Россия, как одна из доминирующих держав в регионе неизбежно-должна была ответить на вызов. , . п

Д.Дж. Даллин в работе «Восхождение России в Азии» пытается беспристрастно оценить азиатскую политику Российской империи. Исследователь уделяет особое внимание англо-русскому соперничеству на Дальнем Востоке. Петербургский договор 1875 г., по мнению Даллина, был более выгоден России, чем Японии. Постройка Транссибирской железной

1 Malozemoff A. Russian Far Eastern Policy. 1881-1904. With special emphasis on the courses of the Russo-Japanese War. - Los Angeles: University of California press, 1958.

2 Norman Herbert E, Japan's Emergence as a Modern State. Politic and Economic Problems of the Meiji Period. - New York, 1940.

3 Dallin D.J. The Rise of Russia in Asia. - London, 1950. дороги в 1890-х гг. вызвала серьезные опасения в Токио, приведшие к ухудшению российско-японских отношений.

Американский историк X. Конрой в работе «Поглощение Кореи Японией: 1868-1910»1 подробно рассматривает первые шаги Японии на пути территориальной экспансии. Исследователь подчеркивает тот факт, что японские политики видели основную опасность со стороны России.

Проблема проведения Великой Сибирской железной дороги и отрицательное влияние этого события на российско-японские отношения развивается в работах известного британского исследователя И. Ниша «Японская внешняя политика, 1869-1942»2, «Истоки русско-японской войны»3.

Профессор университета Хитоцубаши Чихиро Хосоя в труде «Внешняя политика Японии 1868-1941»4 предлагает разделить историю российско-японских отношений второй половины XIX на хронологические периоды: 1868-1875 - переговоры .о .Сахалине-и Курильских островах и заключение Петербургского договора; 1875-1891 - улучшение отношений между Россией и Японией, поскольку Россия не проводила активной политики на Дальнем Востоке; 1891-1905 - постройка Великой Сибирской дороги и соперничество за Корею и Маньчжурию, резкое ухудшение отношений между Российской империей и Японией, приведшее в итоге к войне. Автор старается взвешенно и безоценочно излагать факты, избегать политизации своей работы. Исследователь отмечает, что в Японии всегда были те, кто опасался Российской империи и считал все ее действия в той или иной мере враждебными, однако, согласие России на пересмотр неравноправного торгового договора

1 Conroy Н. The Japanese Seizure of Korea: 1868-1912. - Philadelphia, Univ. of Pennsylvania, 1960.

2Nish I. Japanese Foreign Policy, 1869-1942: Kasumigaseki to Miyakezaka. - London, 1977.

3Nish I. The Origins of the Russo-Japanese War. -N-Y., 1985.

4 Japan's Foreign Policy 1868-1941. A Research Guide / Edited by James Willian Morley. - NY, London, Columbia Un. Press, .1874. обеспечило ей особое положение среди западных держав в 1870-х - начале 1890-х гг.

Американский историк русского происхождения Джордж А. Ленсен в исследовании «Баланс интриг. Международное соперничество в Корее и Маньчжурии,- 1884-1899»J- подробно рассматривает борьбу европейских держав, США, Китая и Японии за экономическое проникновение и политическое влияние в Корее и северо-восточном Китае. Историк уделяет особое внимание российско-японскому соперничеству в регионе, обострившемуся после начала постройки Великой Сибирской железной дороги.

Профессор Колумбийского университета Дональд Кин в исследовании «Император Японии Мэйдзи и его народ, 1852-1912»2 акцентирует внимание на личности императора Муцухито и его влиянии на развитии Японии. Работа Кина основана на обширном круге источников. и исследований японских авторов. Историк подробно рассматривает инцидент с покушением на цесаревича Николая Александровича 1891 г., реакцию на это событие японской общественности и императорской семьи. Кин пишет об опасениях японской общественности относительно возможности войны между Японией и Российской империей из-за инцидента в Оцу. Автор приводит большой фактический материал по этой проблеме.

Дж. JI. Мак-Клейн в работе «Япония. От сёгуната Токугавы - в XXI век»3 отмечает, что олигархи Мэйдзи желали провести национальную границу как можно дальше от Хоккайдо. Тем более они не хотели показаться России слабой нацией, наоборот, они стремились создать своему режиму в глазах северного соседа имидж сильной власти. Исходя из этих соображений,

1 Lensen G.A. Balance of Intrigue. International Rivalry in Korea and Manchuria, 1884-1889. -Florida, 1982.

2 Keene D. Emperor of Japan Meiji and His World, 1852-1912. - N-Y: Columbia university press, 2002.

3 Мак-Клейн Дж. JI. Япония. От сёгуната Токугавы — в XXI век. / Пер. с англ. Е.А. Красулина. - М.: ACT, 2006. правительство Мэйдзи в 1875 г. направило в Россию своих представителей для обсуждения проблемы северных территорий: «Переговоры прошли гладко, и 7 мая стороны подписали Санкт-Петербургский договор, согласно которому Япония получала права .на все острова Курильской гряды, отказавшись взамен от своих претензий на Сахалин»1.

Мак-Клейн также подчеркивает, что один из главных вдохновителей японского экспансионизма Ямагата всерьез опасался, что даже если Британия или Россия получат хотя бы клочок корейской земли, то независимость Японии в конце концов окажется под угрозой. Именно Ямагата предложил парламенту бюджет, предусматривавший максимально быстрое увеличение японских сухопутных и морских сил.

Характеризуя в целом историческую литературу, посвященную российско-японским отношениям в последней четверти XIX в., следует отметить следующее:

1. В отечественной историографии общепринято мнение о мирном характере русско-японских отношений в 1870-1880-х гг., чему во многом способствовало заключение в 1875 г. Петербургского договора между Россией и Японией, содержавшего в себе взаимные уступки и основанного на принципе равенства.

2. Хотя история двусторонних отношений России и Японии всегда привлекала к себе внимание отечественных исследователей, до сих пор существуют «белые пятна» в ее изучении. Малоизученными остаются вопросы участия России в пересмотре Японией неравноправных договоров, нарастания противоречий в русско-японских отношениях в начале 1890-х годов, дипломатического урегулирования токийского инцидента 1890 г. и покушения на цесаревича Николая Александровича в Оцу 1891 г., инициатив российских дипломатов, ла поддержанию дружественных отношений с

1 Мак-Клейн Дж. JL Япония. От сёгуната Токугавы — в XXI век. / Пер. с англ. Е.А. Красулина. - М.: ACT, 2006. С. 418.

•'■■".■■'' "35

Японией. Многие архивные материалы по этим вопросам впервые введены в оборот в данном диссертационном исследовании.

3. В. англоязычной историографии-главное внимание в истории русско-японских отношений' последней четверти XIX в. уделяется постройке Великой Сибирской дороги и отрицательному влиянию этого события; на. отношения между Российской империей и Японией. В отличие от отечественных исследователей, зарубежные историки считают началом открытых противоречий между двумя государствами именно сооружение Великой Сибирской дороги в 1891 г., а не тройственное вмешательство в условия* Симоносекского мирного договора в 1895 г. Конфликты* между двумя державами рассматриваются в зарубежной историографии как неизбежные в силу агрессивности внешней политики и России, и Японии.

Источниковая база. Настоящая работа базируется на широком круге источников, который позволил исследовать динамику дипломатических отношений между Россией и Японией в последней четверти XIX в. Использованные в данной работе источники можно условно разделить на три группы, имеющие специфические черты и особенности.

К первой группе источников относятся опубликованные законодательные и делопроизводственные документы. К законодательным документам? можно отнести такие нормативные акты как международные договоры. В сборниках и специальных изданиях1, посвященных внешнеполитической деятельности России и- русско-японским дипломатическим отношениям, приводятся важнейшие соглашения между Российской империей и Японией по вопросам территориального размежевания, торговые договоры, позволяющие анализировать результаты российско-японских отношений.

1 Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). - М., 1927; Сборник договоров России с другими государствами 1856-1917. - М., 1952; МИД России. Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего востока. - СПб, 1906; Современный сборник документов по истории территориального размежевания между Россией и Японией (МИД Российской Федерации - МИД Японии). - М, 1993. . • • . 36

Делопроизводственные документы (инструкции, распоряжения, донесения, отчеты и справки посольств и консульств, внешняя и внутренняя переписка послов, министров иностранных дел и глав государств) дают более полное представление о механизмах принятия того или иного внешнеполитического решения. Особый интерес представляют стенографические отчеты о ходе и результатах Особых совещаний, проводившихся для выяснения основных направлений внешней политики Российской империи. Эти отчеты не только содержат большой фактический материал, но и передают атмосферу принятия важнейших внешнеполитических решений, мнения и дискуссии российских государственных деятелей по значимым политическим вопросам.

Важным источником, относящимся к этой группе, является журнал «Красный архив», основанный М.Н. Покровским и выходивший в 1922-1941 годы — своеобразный ответ большевиков на издание «Архив русской революции», выходивший в Берлине в 1919-1937 годах под руководством одного из лидеров кадетской партии ИЗ. Гессена. На страницах «Красного архива» публиковались документы самого широкого тематического диапазона,, относящиеся в значительной своей части к концу XIX - началу XX веков1. Несомненный интерес для исследователей представляют содержащиеся в 52 томе «Журнал особого совещания 8 мая* 1888 г.» и «Журнал Особого совещания 21 августа 1894 г.»2, а также: многочисленные донесения российского посланника в Токио 1894 г., опубликованные в 50-51 томах журнала3:

Особую ценность имеет «Журнал особого совещания 8 мая 1888 г.», который позволяет проследить важнейшие правительственные решения относительно дальневосточной политики Российской империи конца 1880-х гг.,

1 Ганелин Р.Ш., Куликов C.B. Основные источники по истории России конца XIX — начала XX вв.: Учебное пособие. - СПб: Дмитрий Буланин, 2000. С. 72-73.

2 Красный архив. M.-JL, 1932. Т. 52. / Подготовлено A.JI. Попов и С.Р. Димант. Первые шаги русского империализма на Дальнем Востоке.

3 Красный архив. 1932. т. 50-51. Из эпохи японско-китайской войны 1894-95 годов. характеризует позицию ведущих российских государственных деятелей по вопросам отношений России с Японией, Китаем и Кореей.

Ко второй группе источников отнесены мемуары и воспоминания участников и очевидцев событий-1875-1895 гг., позволяющие проникнуть в малоизвестные детали принятия политических решений, познакомиться со спецификой политической ситуации,, в которой свершались исторические события с другой стороны, глубже понять характер и мотивацию исторических деятелей, почувствовать настроение общественности и дипломатических кругов исследуемой эпохи.

Важным и ценным источником для изучения российской дипломатии конца XIX в. являются дневники графа Владимира Николаевича Ламздорфа (1845-1907)1, советника («товарища») министра иностранных дел Николая Карловича. Гирса. Ламздорф был, в курсе всех событий, происходивших в российском министерстве иностранных дел, занимался ведением дипломатической переписки и составлял проекты внешнеполитических решений, впоследствии поступавших на рассмотрение министра иностранных дел и. императора. Лично < знакомый с ведущими российскими и иностранными дипломатами, прекрасно разбиравшийся в международных отношениях,

Ламздорф в своих дневниках изложил множество скрытых на первый^ взгляд нюансов деятельности министерства иностранных дел, выдержки из документов и дипломатической переписки, характеристику исторических деятелей и важнейших событий, а порой и меткие комментарии на текущие события.

Воспоминания П.О. Унтербергера2, состоявшего на государственной службе в Восточной Сибири более 30 лет (вплоть до 1897 г.), очевидца и участника событий, содержат большой статистический материал, информа

1 Ламздорф В.Н. Дневник. 1886-1890.-—Минск: Харвест, 2003; Ламздорф В.Н. Дневник. 1891-1892. - Минск: Харвест, 2003; Ламздорф В.Н. Дневник. 1894-1896. - М.: Международные отношения, 1991.

2 Унтербергер П.О. Приморская область. 1856-1898 года. - СПб: Типография Киршбаума, 1900. цию о Владивостоке, приамурском генерал-губернаторе Корфе и проводимой им политике.

Большой фактический материал о посещении Японии цесаревичем Николаем Александровичем и инциденте в Оцу содержится в воспоминаниях Э.Э. Ухтомского1, сопровождавшего наследника российского престола в. его путешествии к Японским островам на корабле «Память Азова».

Воспоминания Витте2 являются весьма информативным источником, хотя не всегда объективным. «Мемуары Витте - величественный памятник самому себе, точнее, миф о самом себе, как и куда более знаменитые мемуары Черчилля», — характеризует произведения Витте современный исследователь В.Э. Молодяков3.

Публицистическая деятельность Витте, протекавшая одновременно с его работой над мемуарами, часто служившими для нее источником, в свою очередь в значительной мере усугубляла их приспособлением к достижению его политических целей. Авторская манера Витте-мемуариста была такова, что для неискушенного читателя это не очень заметно. Но для исследователя сопоставление инспирированных Витте публицистических выступлений, которые всякий раз были вызваны • непосредственно , практическими соображениями, с изложением соответствующих сюжетов- воспоминаний представляют первостепенный интерес4. Сравнение воспоминаний Витте с его отчетами и перепиской из архивных источников (АВПРИ и ГАРФ) позволяет с большей степенью объективности оценивать отдельные высказывания этого государственного деятеля, отделяя от фактов некоторую долю вымысла, порой присущего автору мемуаров. В своих воспоминаниях Витте характеризует дальневосточную политику России, отдельных истори

1 Ухтомский Э.Э. Путешествие наследника цесаревича. — СПб-Лейпциг, 1894.

2 Витте С.Ю. Избранные воспоминания, 1849-1911 гг. -М.: Мысль, 1991.

3 Молодяков В.Э. Россия и-Япония: рельсы гудят. - М.: ACT, 2006. Железнодорожный узел российско-японских отношения (1891-1945). С. 52.

4 Ананьич С.Ю., Ганелин Р.Ш. С.Ю. Витте - мемуарист. - СПб, 1994. С. 94. ческих деятелей, подробно освещает постройку Великой Сибирской дороги и связанные с этим политические события.

К третьей, наиболее обширной и значимой группе источников отнесены неопубликованные документы, посвященные теме исследования, которые содержатся в архивах города Москвы. Основная часть материала сосредоточена в фондах Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), но немаловажные дополнения к нему составляют документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА). Особое значение имеют документы из фондов АВПРИ, бывшие засекреченными вплоть до 1990-х гг., в результате чего они не были доступны большинству историков. Многие документы из данного архива впервые используются в исследовании.

В фонде 148 «Тихоокеанский стол» АВПРИ собраны документы различной тематики: журналы Особых совещаний, переписка министра иностранных дел, копии с депеш российского посланника в Токио, переводы с японских документов и произведений. Особого внимания заслуживают журналы Особых совещаний 26 января и 19 февраля 1887 г., содержащие подробную информацию, о состоянии дел на Дальнем Востоке, численности сухопутных и. морских сил России в*« регионе и ее., отношении с дальневосточными соседями - Китаем, Японией и Кореей. Решения этих совещаний во многом предопределили дальневосточную политику России рубежа 1880-1890-х годов. Большой интерес представляют и донесения российского посланника в Токио Хитрово, касающиеся хода пересмотра неравноправных договоров Японией.

Приложенные к донесениям консулов переводы сочинений японских авторов об отношениях России и Японии, о постройке Великой Сибирской дороги позволяют отслеживать изменение общественного мнения в Японии по отношению .к Российской империи, рост антирусских настроений.

Огромный объем информации содержится в фонде 150 «Японский стол»: депеши и донесения российских дипломатов Струве, Шевича, Давыдова,

Хитрово, переписка, секретные телеграммы российского министерства иностранных дел посланникам в Токио, вырезки из японских газет на английском языке, перевод японских статей, переводы официальных обращений японского императора к российскому министерству иностранных дел, годовые отчеты о российско-японских отношениях, текст торгового договора 1889 г.

Особого внимания заслуживают дела 989 и 1746 этого фонда. В деле 989 приводятся материалы по делу о нападении на российскую миссию в Токио и дипломатические переговоры между российским и японским министерствами иностранных дел. В деле 1746 сосредоточены дипломатическая переписка и отчеты по поводу покушения японского полицейского Цуды Санзо на жизнь российского цесаревича Николая Александровича. Подробные донесения Шевича включают в себя анализ изменений во внешней политике Японии и составе ее министров после покушения, реакции японской общественности и императорской фамилии на это событие, предпринятые Японией шаги для «заглаживания» своей вины за инцидент. . •

Особенно интересны официальные отчеты министерства иностранных дел императору о состоянии российско-японских отношений за 1876,'Д 878, 18791880 и 1892 гг., так как они содержат не только краткое изложение и оценку основных событий, в двусторонних отношениях за истекший год, но и подробный анализ внутриполитической ситуации в Японии, характеристику деятельности ее правительства и усилий японской дипломатии во внешнеполитических отношениях с европейскими державами и США.

Материалы фонда 195 «Посольство в Токио» также охватывают широкий спектр российско-японских отношений: инструкции и предписания российского министерства иностранных дел посланнику в Токио, переписка посланника в Токио с консулами в Нагасаки и Хакодате, сведения о награждении российских и японских дипломатов иностранными знаками отличия, переписка командующего морскими силами в Тихом океане

Лесовского с посланником в Токио, сообщения японского министерства иностранных дел.

Дополнительную информацию по проблеме пересмотра неравноправных договоров, а также многочисленная дипломатическая переписка, отчеты и депеши содержатся в фондах АВПРИ 137 «Отчеты МИД России», 139 «2-я-(газетная) экспедиция Канцелярии МИД России», 143 «Китайский стол», 154 «Азиатский департамент», 161 «СПб Главный архив, 1-1», 268 «Консульство в Нагасаки», 300 «Консульство в Хакодате», а также фондах РГВИА 451 «Япония» и ГАРФ 601 «Николай II», 543 «Коллекция рукописей Царскосельского дворца». Материалы этих фондов отражают малоизвестные стороны дипломатических переговоров российского и японского министерств - иностранных- дел, проекты международных договоров, переводы с японского официальных нот, материалов, японской периодической печати. .

В целом, архивные материалы, дают полное представление о характере политики Российской империи в отношении Японии, о стремлении российской дипломатии сохранить добрососедские, благожелательные отношения. Подобная политика диктовалась желанием России избежать конфликтов с Японией и не допустить, чтобы Великобритания-или,Германия использовали ее территориально в качестве антирусского форпоста на Дальнем Востоке. Многие, документы, из фондов АВПРИ, позволяющие глубже проанализировать мотивы принятия внешнеполитических решений, ход и результаты дипломатических переговоров, дать целостную характеристику дипломатических отношений между Россией и Японией 7090-х годов XIX в., впервые вводятся в научный оборот.

Комплексное применение архивных и опубликованных официальных правительственных документов, дипломатической переписки, мемуаров, документов личного характера позволило исследовать в целом весь механизм осуществления дальневосточной политики России и решить поставленные в диссертационном исследовании задачи:

- определить цели и методы дальневосточной политики России и Японии в свете новых, ранее неопубликованных архивных материалов;

- исследовать характер и развитие взаимоотношений между двумя державами от Петербургского договора 1875 г. до японо-китайской войны 1894-1895 гг., принятия Японией военной программы и заключения русско-японского договора о торговле и мореплавании 1895 г.;

- осветить участие России в пересмотре неравноправных договоров, заключенных Японией в 1850-х гг.;

- отметить влияние строительства Великой Сибирской дороги на состояние и изменения отношений двух государств;

- проанализировать последствия токийского инцидента и покушения на цесаревича Николая Александровича и их влияние на развитие российско-японских дипломатических отношений; выявить причины возникновения • напряженности во взаимоотношениях обеих стран.

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена недостаточной степенью изученности данного периода в отечественной историографии. Существует целый ряд ярких работ по исследованию первых шагов во взаимоотношениях России -и Японии, дано широкое освещение дипломатическим отношениям царской России с Японией после тройственного вмешательства в пересмотр условий Симоносекского мирного договора (1895 г.), отношениям СССР с Японией. Однако период с 1875 г. (после подписания соглашений в Санкт-Петербурге) до 1894 г. (начало японо-китайской войны) пока еще слабо исследован, несмотря на то, что в это время закладывались основы для дальнейших отношений между Японией и Россией. Данный период является своеобразным «белым пятном» в отечественной историографии. Проблема российско-японских дипломатических отношений 1875-1895 гг. впервые становится темой настоящего диссертационного исследования. К новизне диссертации также следует отнести введение в научный оборот неиспользованных ранее архивных материалов.

Положения, выносящиеся на защиту:

- Период 1875-1889 гг. - самостоятельный этап в развитии русско-японских отношений, являвшийся образцом стабильности и добрососедства;

- В 90-е годы XIX века появляются симптомы напряженности в двусторонних отношениях Японии и России;

- Русско-японские отношения на протяжении 1875-1895 годов строились на условиях взаимного уважения и сотрудничества;

- Деятельность российских дипломатов и политиков была направлена на сохранение мирных отношений между двумя государствами, пресечение попыток использования Великобританией и другими державами Японии в качестве антирусского форпоста на Дальнем Востоке;

- Оценка историографии и источников по теме исследования.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Басов, Алексей Алексеевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Последняя четверть XIX в. характеризовалась соперничеством крупных европейских держав и США за раздел колоний и сфер влияния по всему земному шару. Внимание великих держав было обращено и на государства Дальнего Востока. В соответствии со сложившейся международной обстановкой строился внешнеполитический курс Российской империи. В 5080-е гг. XIX в. Россия не стремилась к новым территориальным приобретениям на Дальнем Востоке, занимая скорее выжидательную позицию и стремясь сохранить статус-кво в соотношении сил в регионе. Об этом свидетельствуют русско-японские отношения 1860-1870 гг. Российское правительство проводило в отношении Японии исключительно миролюбивую политику, принимая во внимание экономическую и военную слабость своего присутствия на Дальнем Востоке, приходилось учитывать международные осложнения на Балканах и в Средней Азии.

В развитии русско-японских отношений 1875 - середины 1890-х гг. XIX в. можно выделить два самостоятельных этапа:

1). 1875-1889 гг. — время стабилизации добрососедских отношений между двумя государствами;

2). 1890-1895 гг. - появление первых симптомов напряженности в двусторонних отношениях, усиление антирусских настроений в японском обществе при сохранении внешне благожелательных отношений. В это время русско-японские противоречия не переросли еще в конфликт, несмотря на возникавшие инциденты, российские дипломаты стремились сохранить мирные отношения с японской стороной. Однако обновившаяся Япония начинала преследовать цели расширения сферы своего влияния и территориальной экспансии на Дальнем Востоке. Главным соперником в достижении этих целей японские политики увидели Российскую империю. В середине 90-х годов Россия предприняла попытки урегулирования спорных вопросов в отношениях с Японией.

После заключения в 1875 г. Петербургского договора был разрешен основной вопрос взаимоотношений двух держав - о территориальном разграничении России и Японии. Территориальный вопрос становился камнем преткновения в двусторонних отношениях обоих государств последние двадцать лет. Договор содержал взаимные уступки и являлся компромиссным вариантом, способствовал улучшению отношений между Россией и Японией.

Установлению доверительных отношений с японской стороной во многом способствовала благожелательная позиция российского министерства иностранных дел по самому важному для японцев вопросу — о пересмотре условий заключенных ранее неравноправных договоров. Вследствие малых объемов торговли между двумя государствами Российская империя не была в такой степени как другие европейские державы и США заинтересована в сохранении неравноправного договора с Японией. Поэтому Россия была готова создать прецедент пересмотра торговых договоров с Японией. Подтверждением тому служил русско-японский договор о торговле и мореплавании 1895 г. и отказ России .от ряда неравноправных соглашений с Японией.

Существование неравноправных договоры ущемляло национальное самолюбие японцев и стесняло развитие японской внешней торговли, так как договоры предусматривали пониженные таможенные тарифы на импортируемые Японией товары и создавали благоприятные условия для злоупотреблений со стороны иностранных торговцев. Инициативы российских дипломатов по поддержанию требований японцев о пересмотре торговых договоров были с благодарностью восприняты японскими правящими кругами. В то же время российские дипломаты не спешили с заключением нового договора, не желая преждевременно терять такой сильный козырь для воздействия на японское правительство. В 1880 г., когда Российская империя была на грани войны с Китаем, российский посланник в Токио не преминул намекнуть японской.стороне, что в случае объявления

Японией благожелательного нейтралитета по отношению к России, позиция России. в деле о пересмотре неравноправных договоров будет и далее благоприятна для Страны восходящего солнца.

Японские министры иностранных дел поддерживали тесный контакт с российскими посланниками в Токио, консультируясь с ними по особо сложным вопросам. Так в 1884 г. Иноуэ несколько раз посетил и доверительно беседовал, с российским послом Давыдовым по вопросу о требованиях французского правительства снабжать каменным углем французскую эскадру, что противоречило международным договорам о нейтральном статусе державы в войне, поскольку продажи угля считались военными поставками. В результате Иноуэ, последовав совету российского посланника, сначала ответил уклончиво, в чем его поддержал Давыдов, а затем и официально отказал французам в поставках каменного угля.

Анализ депеш Струве, Давыдова и Шевича, содержащих подробные отчеты о переговорах с японскими министрами иностранных дел, свидетельствуют о том, что российские дипломаты по отношению- к> японским коллегам вели себя уверенно, часто придерживались позиции старшего товарища и наставника.' В то же время усилия российских дипломатов были направлены на сохранение дружественных отношений между двумя государствами. Для этой цели российское министерство иностранных дел следовало тактике'небольших, но необходимых Японии, уступок, не стеснявших Россию. В свою очередь - японское правительство старалось воздерживаться* от любых действий, способных привести к осложнениям в отношениях с Российской империей, а поэтому придерживалось политики внешней лояльности.

В целом Япония рассматривалась в российском министерстве иностранных дел как дружественная держава, на благожелательный нейтралитет которой можно рассчитывать в случае возникновения конфликтов на Дальнем Востоке. Российско-японские отношения 1875-1889 гг. характеризовались стабильностью и благожелательностью, были подчинены интересам улучшения отношений между двумя державами.

Следует отметить ярко выраженную антирусскую политику, проводимую в Японии Великобританией. Британские дипломаты стремились ухудшить русско-японские отношения, доказывая агрессивность Российской империи и необходимость союза Японии с Китаем для противостояния российской экспансии. Антирусскую агитацию вели издаваемые британцами в Японии газеты.

Российско-японские отношения 1890-1895 гг. претерпели изменения по сравнению с предыдущим периодом — наметился ряд противоречий в позиции Петербурга и Токио, в японской общественности росли антирусские настроения. Хотя в целом двусторонние отношения по-прежнему носили добрососедский, благожелательный характер: российское министерство иностранных дел периодически шло на небольшие уступки Японии в малозначащих для России вопросах в целях поддержания положительного образа России в японских политических кругах и общественности. Так российское правительство не стало оказывать давление на Японию после инцидентов с нападением на российскую миссию в Токио в ноябре 1890 г. Оно шло навстречу пожеланиям-японского министра иностранных дел в вопросе о с.оздании юридического- • прецедента с рассмотрением дела ответчика в его национальном суде в инциденте, связанном со столкновением российского парохода «Владимир» и японской джонки «Каметоку-Мару» в 1893 г.

Инцидент с нападением толпы на российскую миссию в 1890 г. был решен в духе установившихся между Японией и Россией взвешенных отношений. Российское министерство иностранных дел, учитывая тяжелое внутриполитическое- положение -в Японии, пошло на уступку японской стороне, не настаивая на тщательном расследовании инцидента и адекватном наказании всех виновных, что свидетельствует о желании российского правительства сохранить добрососедские отношения со Страной восходящего солнца. Благоприятной для японского правительства была и реакция Российской империи на покушение на цесаревича Николая Александровича во время его путешествия по Японии 29 апреля 1891 г. в Оцу. Покушение было рассмотрено как безумный поступок сумасшедшего, а не как политическая демонстрация или выражение антирусских настроений, распространявшихся в японском обществе. В свою очередь японское правительство предприняло ряд мер для демонстрации лояльного отношения к России. Таким образом, покушение на цесаревича не оказало значительного воздействия на отношения двух держав, еще раз продемонстрировав готовность обеих стран ктгоиску компромисса в двусторонних отношениях.

Япония воспринималась российскими политиками как младший партнер, которому нужно оказывать «опеку» со стороны могучей Российской империи как слабому (что уже совершенно не соответствовало объективному состоянию развития Страны восходящего солнца), но доброжелательному соседу, помощь которого в виде благожелательного нейтралитета могла понадобиться России в случае возникновения конфликтов с Великобританией или Китаем. Вместе с тем в отношениях между двумя государствами в 1890-х гг. не рассматривалась возможность заключения каких-либо союзных договоров или взятия взаимных обязательств в-случае войн с третьими странами. Правительства России и Японии стремились к сохранению сложившихся мирных отношений.

Важным событием для русско-японских отношений стало начало строительства Транссибирской магистрали. Если в Российской империи после принятия решения о прокладке Великой Сибирской железной дороги Япония стала восприниматься как торговый партнер, то среди японской общественности активно росли антирусские настроения, всячески подогреваемые английскими журналистами. Развитие инфраструктуры и проведение железной дороги подразумевали усиление военного присутствия России на Дальнем Востоке, чего очень опасались и японские политики, и общественность. С одной стороны, в Японии давно и прочно утвердился миф об агрессивности России и стремлении подчинить соседние с ней страны (чему способствовали территориальные приращения в Средней Азии и упрочение позиций России в Приморье); с другой стороны, Российская империя становилась препятствием на пути собственной японской территориальной и колониальной экспансии (особенно интересы двух держав сталкивались в Корее и северо-восточном Китае - Маньчжурии). Российские политики не смогли своевременно оценить изменения, произошедшие в Японии со времен реставрации Мэйдзи: укрепление японской экономики, создание современных армии и флота, рост шовинистических и экспансионистских настроений. В министерстве иностранных дел России к Японии по-прежнему относились со снисходительным благорасположением как к слабому и безобидному соседу, закабаленному неравноправными договорами, благодарному России за уступки и политическую поддержку. В этом проявились серьезные просчеты внешнеполитического ведомства Российской империи. В Японии же Россию рассматривали как потенциального конкурента и возможно агрессора, с которым-благоразумно держаться дружественной политики,-пока* Япония не окрепнет. В конце XIX в. Сибирская железная дорога четко определяла заинтересованность Российской империи в • освоении Дальнего Востока. Часть японских политиков воспринимала этот интерес как доказательство агрессивности России и угрозу национальным интересам.

В начале 1890-х гг. Россия и Япония не вступили еще в борьбу за политическое преобладание в Корее и северо-восточном Китае, поэтому неразрешимых противоречий между ними в исследуемый период не наблюю-далось. Однако начало строительства Великой Сибирской железной дороги стало для японцев тревожным сигналом усиления российского влияния на Дальнем Востоке. Японские политики крайне настороженно отнеслись к постройке этой железнодорожной магистрали, возросли антирусские настроения среди японской общественности, связанные с опасениями перед военной и экономической мощью северного соседа. Несмотря на эти обстоятельства, российско-японские двусторонние отношения оставались относительно добрососедскими вплоть до 1895 г., когда по инициативе России состоялось тройственное вмешательство в пересмотр условий Симоносекского мирного договора.

Рост военного и экономического потенциала, милитаристских настроений среди широких общественных слоев Японии толкал ее на путь территориальной и политической экспансии, прологом которой стала японо-китайская война 1894-1895 гг., в которой Россия сохранила нейтралитет. Великобритания, активно соперничавшая с Российской империей, не преминула воспользоваться политическими амбициями и военным потенции-алом Японии, чтобы направить ее на путь конфронтации с Россией. Для этой цели она перехватила инициативу у России в заключении с Японией равноправного торгового договора, что можно считать убедительной победой британской дипломатии, поддерживала антирусские настроения в японской общественности с помощью прессы. Российские дипломаты не! смогли вовремя разгадать виртуозную игру своих британских коллег, как и не смогли заметить коренных перемен в Японии, становления ее в^-качестве»' ^ мощной державы, способной самостоятельно вести политику экспансии.

Отношения между двумя странами на протяжении 1875-1895 годов строились на условиях взаимного уважения и сотрудничества. Япония не выдвигала никаких территориальных претензий на о. Сахалин, как и Россия на Курильские острова, которыми державы обменялись по Петербургскому соглашению 1875 г. Нарастание противоречий в 1890-х гг. между двумя державами осталось незамеченным российскими дипломатами, в то время как японская сторона видела в Российской империи потенциального соперника в предстоящих военных конфликтах. Вмешательство в условия Симоносекского мирного договора в 1895 г. обозначило Россию для японского правительства как основного конкурента в борьбе за политическое и военное преобладание на Дальнем Востоке, усилило антирусские настроения, активно распространяемые британцами. Новая военная программа Японии, вступившая в силу в 1896 г., стала весомой заявкой

Страны восходящего солнца на господство в дальневосточном регионе и сигналом для российской дипломатии о появлении нового сильного соперника на международной арене Дальнего Востока.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Басов, Алексей Алексеевич, 2011 год

1. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ):

2. Ф. 137. Отчеты МИД России, 1830-1916.

3. Ф. 139. 2-я (газетная) экспедиция Канцелярии МИД России. 1814-1914.

4. Ф. 143. Китайский стол, 1644-1917.

5. Ф. 148. Тихоокеанский стол, 1799-1922.

6. Ф. 150. Японский стол. 1824-1926.

7. Ф. 154. Азиатский департамент. 1813-1917.

8. Ф. 161. СПб Главный архив, 1-1, 1800-1905.

9. Ф. 195. Посольство в Токио. 1870-1923.

10. Ф. 268. Консульство в Нагасаки. 1858-1925.

11. Ф. 300. Консульство в Хакодате. 1858-1908.

12. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ):

13. Ф. 543. Коллекция рукописей Царскосельского дворца. Ф. 601. Николай II.

14. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА):

15. Ф. 278, Ванновский Петр Семенович. Ф. 451. Япония.

16. Ф. 1557. Военно-окружной совет (1884-1918). Опубликованные документы, мемуары

17. Витте С.Ю. Избранные воспоминания, 1849-1911 гг. М., 1991. - 718 с.

18. Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). М., 1927. -218 с.

19. Дневник императора Николая II. 1890-1906. — Берлин, 1923. — 275 с.

20. Извольский А.П. Воспоминания. М., 1989. - 190 с.8í Ламздорф В.Н. Дневник. 1886-1890. Минск, 2003. - 400 с.

21. Ламздорф В.Н. Дневник. 1891-1892. Минск, 2003. - 416 с.

22. Ламздорф В.Н. Дневник. 1894-1896. М., 1991. - 453 с.

23. МИД России. Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего востока. СПб, 1906. - 763 с.

24. Сборник дипломатических трактатов, конференций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами и касающихся различных вопросов международного права. СПб, 1902.

25. Сборник договоров России с другими государствами (1856-1917 гг.) / Под ред. С.А. Адамова. М., 1952. - 464 с.

26. Современный сборник документов по истории территориального размежевания между Россией и Японией (МИД Российской Федерации — МИД Японии). М, 1993.

27. Унтербергер П.Ф. Приморская область. 1856-1898 гг. СПб., 1900, -325 с.

28. Ухтомский Э.Э. Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича. 1890-1891. СПб.-Лейпциг, 1893-1897. В 3 томах. .

29. Япония (тексты документов XIX в.) // Хрестоматия по новой истории. Т. 2.-М., 1965.-783 с.

30. Отечественная исследовательская литература

31. Александров В;А. Россия на дальневосточных рубежах. — Хабаровск, 1984.-434 с.

32. Алексеев А.И., Морозов Б.-Н. Освоение русского Дальнего Востока в конце XIX-1917 г.-М., 1989.-221 с.

33. Алов В. Япония и японцы. СПб, 1904. - 150 с.

34. Ананьич С.Ю., Ганелин Р.Ш. С.Ю. Витге мемуарист. - СПб, 1994. -95 с.22., Балакин В.И. К 100-летию японско-русской войны (1904-1905) // Проблемы Дальнего Востока. 2004. -№ 2. С. 131-138.

35. Балакин В.И. Причины и последствия русско-японской- войны 1904-< 1905 гг. // Новая и новейшая история. 2004. - № 6. С. 57-65.

36. Барг М.А. Эпохи и идеи: Становление историзма. — М., 1987. 348 с.

37. Бескровный Л.Г., Нарочницкий А.Л. К истории внешней политики России на Дальнем Востоке в XIX в. // Вопросы истории. 1974. - № 6. С. 14-36.

38. Бовыкин В.И. Очерки истории внешней политики России к. XIX в. — 1917 г.-М., 1960.-215 с.

39. Богданович Т.А. Очерки из прошлого и настоящего Японии. СПб., 1905.-439 с.

40. Буддизм, и государство на Дальнем Востоке: сборник статей. — М., 1987.-228 с.

41. Ванденберг X. Историческое развитие Японии // История Японии / Составители С. Шумов и А. Андреев. М., 2003. - 503 с.

42. Верисоцкая Е.В. Вестернизация, национальная идея и реалии японской политики в эпоху Мэйдзи. — Владивосток, 2005. 333 с.

43. Верисоцкая Е.В. Идеология японского экспансионизма в Азии в конце XIX начале XX веков. - М., 1990: - 337 с.

44. Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность.-Иркутск, 1997.

45. Взаимоотношения России со странами Востока в сер. XIX — нач. XX вв. / Ответственный редактор Б.Д. Пак. — Иркутск, 1982. 99.с.

46. Виноградов К.Г. Формирование внешней политики Японии после Реставрации Мэйдзи // Внешняя политика Японии. История и современность. -М., 2008.-320 с.

47. Вооруженные силы Японии: История и современность / Отв. ред. А.И.

48. Иванов. М., 1985. - 326 с.36: Гаджиева Е.А. Страна восходящего- солнца: история и культура Японии. Ростов-на-Дону, 2006. - 249 с.

49. Ганелин Р.Ш. Основные источники по истории России в конце XIX -начале XX веков.- / Р.Ш. Ганелин, C.B. Куликов. СПб., 2000. - 90 с.

50. Головачев П. Россия на Дальнем Востоке. СПб., 1904. - 216 с.

51. Гольдберг Д.И. Очерк истории рабочего и социалистического движения в Японии в 1868-1908 гг. М., 1976. - 349 с.

52. Григораш И. Российско-корейский договор 1884 года о дружбе и торговле // Проблемы Дальнего Востока. — 2004. — № 6. С. 127-139.

53. Денисов В.И. Россия на Дальнем Востоке. СПб., 1913. — 215 с.

54. Дискуссионные проблемы японской истории / Отв. ред. А.Е. Жуков. -М., 1991.-175 с. '

55. Долгопол М.В. Из истории русско-японских отношений 70-х гг. XIX в. (Участие России в японо-перуанском конфликте) // Вестник МГУ. 2002. -№ 6. С. 32-43.

56. Елизарьев В.Н. История Сахалина и Курильских островов в российско-японских отношениях. Южно-Сахалинск, 2006. 582 е.

57. Елизарьев В.Н. Подлинная история Курильских островов и Сахалина XVII-XX веков. М., 2007. - 750 с.

58. Жуков Е.М. Международные отношения на Дальнем-Востоке. 18701945 гг.-М., 1951.-790 с.

59. Жуков Е.М. Паназиатизм как идейное оружие японской экспансии. -М., 1963.

60. Жуков Е.М. Японский милитаризм (военно-историческое исследование). М., 1972. - 376 с.

61. Загорский A.B. Япония и Китай. Пути общественного развития в оценке японской историографии: — М., 1991. 192 с.

62. Зимонин В.П. Япония: история, государственное устройство, социально-экономические проблемы. — М., 2007. — 304 с.

63. Зотова »M.B. Россия в системе международных отношений XIX в. М., 1998.- 143 с.

64. Иванов И.Е. Корни японских побед или чем победили нас японцы. — М., 1911.-35 с.

65. Иванова Г.Д. Из истории русско-японских культурных связей (Деятельность первых русских ученых в Японии) // Япония. 1982. Ежегодник. М., 1983. С. 244-251.

66. Иванова Г.Д. Русские в Японии XIX начала XX века. Несколько портретов / Отв. ред. В.Н. Горегляд. - М., 1992. - 162 с.

67. Игнатьев A.B. С.Ю. Витте дипломат. - М., 1989. - 336 с.

68. Игнатьев A.B. Последний царь и внешняя политика // Вопросы истории. 2001. -№ 6. С. 3-24.

69. Игнатьев A.B. Своеобразие российской внешней политики на рубеже XIX XX вв. // Вопросы истории. - 1998. - № 8. С. 32-44.

70. Из истории религиозных, культурных и политических взаимоотношений России и Японии в XIX-XX вв.: сборник научных статей / -Сост. и отв. ред. B.C. Белоненко. СПб., 1998. - 246 с.

71. Иконникова Т.Я. Очерки истории взаимоотношений России и Японии в конце XIX века 1917 г. - Хабаровск, 2001. - 118 с.

72. История внешней политики России второй половины XIX в. — М., 1997.-383 c.öl. История дипломатии. Т. 2. Дипломатия в новое время. 1871-1914.

73. Автор тома В.М. Хвостов. М., 1963. - 820 с.

74. История и культура Японии / Отв. ред. В.М. Алпатов. — М., 2002. 287с.

75. История Кореи (с древнейших времен до наших дней). Т. 1. / Ред. Ю.В. Ванин. М., 1974. - 470 с.

76. История России. Россия и Восток / Отв. ред. С.М. Иванов. — СПб., 2002.-735 с.

77. История Японии / Отв. Ред. А.Е. Жуков. М., 1999. - 703 с.

78. История Японии / Сост.: С. Шумов, А. Андреев. М., 2002. - 460 с.

79. История Японии,' 1868-1998 / Российская академия наук, Институт востоковедения. М., 1998. - 703 с.

80. Кабузан В.М. Как заселялся Дальний Восток. II пол. XVI нач. XX вв.* -Хабаровск, 1973. - 192 с.

81. Каширин В. «Русский Мольтке» смотрит на Восток // Родина. 2004. -№ 1. С. 38-44.

82. Киняпина Н.С. Внешняя политика России II половины XIX в. М., 1974.-280 с.

83. Ковальчук М.К. Эволюция японской экспансии в Корее в 60-90-е года XIX века. Владивосток, 2005. - 247 с.

84. Кожевников В.В. Русско-японские отношения на современном этапе. Проблемы и поиски решений. Владивосток, 1997. — 216 с.

85. Конрад Н.И. Япония. Народ и государство. Исторический очерк. — Пг., 1923.-168 с.

86. Кошкин A.A. Курилы: биография островов // Вопросы истории. 1995. -№ 1.С. 149-157.

87. Кошкин A.A. Рец.: Россия и Япония на заре XX столетия. Аналитические материалы отечественной военной ориенталистики. // Новая и новейшая история. 1995. - № 2. С. 197-199.

88. Кравцев И.Н. Японская разведка на рубеже XIX-XX веков / И.Н. Кравцев; под общ. ред. В.А. Панова. М., 2004. - 259 с.

89. Кремлев С. Россия и Япония: стравить! Сквозь прорезь узких глаз. -М., 2005.-381 с.

90. Кузнецов С.И. Исполнительная власть в Японии: личность и история (1885-1945 гг.). Иркутск, 1996. 128 с.

91. Куланов А.Е. Россия и Япония: имиджевые войны / А. Куланов, В. Молодяков. М., 2007. - 480 с.

92. Курилы: острова в океане проблем. М., 1998. - 519 с.

93. Кутаков Л.Н. Россия и Япония. -М., 1988. 384 с.

94. Кюнер Н.В. Сношения России с Дальним Востоком на протяжении царствования дома Романовых. Владивосток, 1914. - 58 с.

95. Латышев И.А. Еще раз о территориальном споре // Азия и Африка сегодня. 1997. - № 8. С. 72-74.

96. Латышев И.А. Япония,, японцы и японоведы. М., 2001. - 823 с.

97. Левитов И.С. Желтая Россия. СПб., 1901.

98. Левитов И.С. Желтороссия как буферная колония. СПб., 1905. - 120с.

99. Ли Чен Вон. Очерки новой истории Кореи. Пер. с корейского. М., 1952.- 192 с.

100. Ломагин Н.А. Россия и проблемы международной безопасности в XIX-XXвв.-СПб., 1998.-51 с. :

101. Лукоянов И.В. С.Ю. Витте и планы сооружения Сибирской железной дороги: к предыстории русско-японской войны // Новый часовой. 1997. — № 4-5.

102. Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. М., 1996. - 688 с.

103. Максимов А.Я. Наши задачи на Тихом океане. Политические этюды. -СПб, 1894.-117 с.

104. Материалы XXI российско-японского симпозиума историков и экономистов ДВО РАН и района Кансай (Япония). Владивосток, 2007. -227 с.

105. Международные отношения в тихоокеанском регионе.в XIX XX вв. -Хабаровск, 1997. - 140 с.

106. Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн. 1. С конца XV в. до 1917 г. / Под ред. Е.М. Жукова. -М, 1973.-324 с.

107. Мещеряков А.Н. Император Мэйдзи и его Япония. — М, 2006. — 736 с.

108. Мещеряков А.Н. Япония в объятиях пространства и времени. М., 2010.-560 с.

109. Мещеряков А. H: Японский император и русский царь. М., 2004. -253 с.

110. Мир русской истории (авторский коллектив). М., 2004. - 544 с.

111. Михайлова Ю.Д. Общественно-политическая мысль Японии, 60-80-е годы XIX века. М., 1991. - 215 с.

112. Молодяков В.Э. «Образ Японии» в Европе и России второй половины XIX начала XX века. - М.; Токио, 1996. - 182 с.

113. Молодяков В.Э. Гото Симпэй и русско-японские отношения. — М., СПб., 2006. 222 с.

114. Молодяков В.Э. Консервативная революция в Японии: Идеология и политика. М., 1999. - 319 с.

115. Молодяков В.Э. Россия и Япония: рельсы гудят: железнодорожный узел российско-японских отношений, 1891-1945. М., 2006. - 447с.

116. Мускатблит Ф.Г. Россия и Япония на Дальнем Востоке. — Одесса, 1904.-63 с.

117. Мясников B.C. Третья дальневосточная война 1894-1895 гг. и эволюция политики России в регионе. // Проблемы Дальнего Востока. 1995. — № 5. С. 81-94.

118. Нарочницкий A.JT. Колониальная, политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1895. М., 1956. - 900 с.

119. Нарочницкий A.JÏ. К вопросу о японской агрессии в Корее и причинах японо-китайской войны 1894-1895 гг. // Вопросы истории. 1950. -№5.

120. Нарочницкий A.JI. и др. Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн. 1. С конца XVI в. до 1917 г. М., 1973. - 324 с.

121. Новаковский С.И. Россия и Япония. Токио, 1918. - 210 с.

122. Новиков H.H. Японо-китайская война 1894-1895 гг. М., 1939. - 104с.

123. Нольде Б.Э. Внешняя политика. Исторические очерки. Пг., 1915. — 264 с.

124. Обзор политического устройства Японии в прошлом и настоящем. -Владивосток, 1910.-198с.

125. Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. М, 1992. -640 с.

126. Павлович М.П. Русско-японская война. Причины, ход и последствия. -СПб, 1905.-221 с.

127. Пасков С.С. Современная японская буржуазная историография (проблемы политики Японии в Китае в конце XIX — первой четверти XX века. М, 1982.-168 с.

128. Пеликан А. Прогрессирующая Япония. СПб, 1895. - 296 с.

129. Перепеченко В.П. Южные Курилы или «Северные территории»? Вологда, 2007. 85 с.

130. Подалко П.Э. Династия Романовых и Япония // Япония сегодня. М. — 2001.-№9,11.

131. Подалко П.Э. Япония в судьбах россиян: Очерки истории царской дипломатии и российской диаспоры в Японии конца XIX начала XX в. -М, 2004. - 352 с.

132. Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии /.М.Н. Покровский. London, 1991.-591 с.

133. Политические и экономические задачи Японии. Харьков, 1905.

134. Поспелов Б.В. Отношения Японии со странами АТР: социально-идеологические аспекты. — М, 1993. — 287 с.

135. Прошлое и будущее российско-японских отношений: по следам Кацуро Tapo, Гото Симпэй, Нитобэ Инадзо / Под ред. Г. Бордюгова и в. Магодянова. М, 2005. - 111 с.

136. Размышления о японской истории / Отв. ред. А.Е. Жуков. М, 1996. -116 с.

137. Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны 1895-1907. -М-Л, 1947. 496 с.

138. Романов Б.А. Россия в Маньчжурии. Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империализма (1892-1906 гг.) Л., 1928. -605 с.

139. Российская дипломатия: история и современность. Материалы научно-практической конференции, посвященной 450-летию создания посольского приказа / Редкол.: И.С. Иванов и др. М., 2001. - 422 с.

140. Россия и народы стран Востока / Отв. ред. Б.Д. Пак. Иркутск, 1993.- 145 с.

141. Россия и политика держав в странах Востока / Отв. ред. Б.Д. Пак. -Иркутск, 1991.-99 с.

142. Россия и страны Азиатско-Тихоокеанского региона в XIX нач. XX вв. / Отв. ред. Б.Д. Пак. - Иркутск, 1988. - 125 с.

143. Россия и страны Востока в сер. XIX нач. XX вв. / Отв. ред. Б.Д. Пак.- Иркутск, 1984. 89 с. v

144. Россия и Япония в исследованиях советских и японских ученых / Отв. ред. И.А. Латышев. М., 1986. - 105 с.

145. Россия и Япония на Дальнем Востоке. СПб., 1888.

146. Россия и Япония на заре XX столетия: Аналитические материалы отечественной военной ориенталистики / Под ред. Ген.-майора К.А. Золотарева. М., 1994. - 583 с.

147. Россия и Япония: соседи в новом тысячелетии / Под ред. Герасимовой М.П. и др. М., 2004.

148. Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. М.-Л., 1960.-705 с.

149. Русские Курилы: история и .современность: Сборник докладов по истории формирования русско-японской и советско-японской границы / В.К. Зиланов, А.А, Кошкин, И.А. Латышев. М., 2002. - 253 с.

150. Русско-японская война 1904-1905 гг. События на Дальнем Востоке, предшествовавшие войне и подготовка к войне. СПб., 1910.

151. Саблина Э.Б. 150 лет православия в Японии: история японской православной церкви и ее основатель Святитель Николай. М., СПб., 2006. -528 с.

152. Селищев A.C. Японская экспансия: люди и идеи. Иркутск, 1993. -254 с.

153. Сенченко И.А. Из истории формирования русско-японской границы. -М., 1994.-102 с.

154. Сенченко И.А. История Сахалина и Курильских островов: к проблеме русско-японских отношений в XVII-XX веках. М., 2005. - 1003 с.

155. Сенюткин С.Б. Новая история.Китая и Японии в XVII начале XX веков. - Н. Новгород, 1996. - 166 с. >

156. Симанский П.Н. События на Дальнем Востоке, предшествовавшие русско-японской войне (1893-1903). СПб., 1910. - 256 с.

157. Симанский П.Н. Японо-китайская война 1894-1895. СПб., 1896.

158. Скальковский К. Внешняя политика России и положение иностранных держав. СПб., 1897. - 560 с.

159. Совастеев В.В. Очерки -истории Японии. От Токугава Иэясу до Хасимото Рютаро. Владивосток, 2008. - 296 с.

160. Современное состояние и перспективы российской японистики: симпозиум, 2006. -М., 2007. 78 с.

161. Страны Востока в политики России в XIX — нач. XX вв. / Отв. ред. Б.Д. Пак. Иркутск, 1986. - 138 с.

162. Суботич Д.И. Задачи России на Дальнем Востоке. СПб., 1908.

163. ТамураАйка. Японская иммиграция на российском Дальнем Востоке во второй половине XIX первой трети XX веков: по источникам и литературе на японском языке. - Владивосток, 2007. - 280 с.

164. Торгашев П.И. Авантюры на Дальнем Востоке. Из-за чего мы воевали с Японией. M., 1907. - 224 с.

165. Уткин А.И. Русско-японская война: в начале всех бед. М., 2005. — 492 с.

166. Хвостов В.М. Проблемы истории внешней политики России и международных отношений в конце XIX начале XX вв. - М., 1977. - 403 с.

167. Хевролина В.М. Власть и общество. Борьба в России по вопросам внешней политики 1878-1894 гг. М., 1999. 315 с. «

168. Хевролина В.М. Внешнеполитические концепции российского либерализма в конце XIX века. // Вопросы истории. 1977. - № 10. С. 34-50.

169. Хохлов А.Н. Подготовка русских переводчиков-японистов в Японии и деятельность И.Д. Касаткина (вторая половина XIX — начало XX веков) // Восток. 1994.-№ 5.

170. Черевко К.Е. Объективное свидетельство японского историка. // Проблемы Дальнего Востока. -1981. № 2. С. 176-177.

171. Черевко К.Е. Россия и государства Дальнего Востока в 80-90-х годах XIX века // История внешней политики России. Вторая половина XIX века. — М., 1999.-384 с.

172. Чечулин A.B. Курильские острова. Чьи они: мифы и действительность. — Владивосток, 2008. — 52 с.

173. Чкнаверова A.A. К истории русско-японских отношений. — М., 2000. -184 с.

174. Шарко М.В. Философия японской дипломатии. М., 2005. - 315 с.

175. Ширман Г.Очерки по истории сношений стран Дальнего Востока. — М., 1924.

176. Шишов A.B. Россия и Япония: история всех конфликтов. М., 2000. - 572 с.

177. Штейнгауз А.И. Борьба Японии за отмену «анзейских договоров» и общественное мнение России. // Россия и политика держав в странах Востока / Отв. ред. Б.Д. Пак. Иркутск, 1991. - 99 с.

178. Штейнгауз А.И. Российско-японские торгово-экономические отношения (1875-1894). // Россия и страны Азиатско-Тихоокеанского региона в XIX нач. XX вв. / Отв. ред. Б.Д. Пак. - Иркутск, 1988. - 125 с.ч

179. Щетинина Е.В. Либерально-буржуазная интеллигенция и формирование идеологии экспансионизма в Японии (вторая половина XIX века) // Народы Азии и Африки. 1985. - № 1. С. 34-42.

180. Якобашвили И.А. Вопросы истории русско-японских отношений в работах советских историков // Россия и Япония в исследовании советских и японских ученых. М., 1986. — 106 с.

181. Япония: идеология-, культура, литература / Отв. ред. В.Н. Горегляд. М., 1989.-196 с.

182. Япония: мифы и реальность. М., 1999. - 334 с.

183. Япония, открытая миру / Э.В. Молодякова и др. М., 2007. - 308 с.

184. Японская историография российско-японских и советско-японских отношений XIX-XX вв. / Под ред. Акад. А.И. Крушанова. Владивосток, 1987.-104 с.

185. Японская историография русско-японских и советско-японских отношений XIX-XX вв.: сборник научных трудов / Под общей ред. акад. А.И. Крушанова. Владивосток, 1987. - 103 с.

186. Зарубежная исследовательская литература

187. Елисеефф-В. Японская цивилизация / В. Елисеефф, Д. Елисеефф; пер. с фр. Екатеренбург, 2006. - 526 с.176. Ёсимура А. Покушение. Цесаревич Николай в Японии / Пер. с яп. Т.И. Редко-Добровольской. -М., 2002.

188. Исии Кикудзиро. Дипломатические комментарии / Пер. с англ., подлред. И с предисловиями A.A. Троянского. М., 1942. — 236 с.

189. Квигли Г. Правительство и политическая жизнь Японии. М., 1934. — 318 с.

190. Кэнзоо Акияма. История Ниппон. // История Японии. Сборник исторических произведений. М:, 2010. 512 с.

191. Мак-Клейн Дж.Л. Япония. От сёгуната Токугавы в XXI век. / Пер. с англ. Е.А. Красулина. - М., 2006. - 895 с.

192. Накамура Кооя. История Японии. // История Японии. Сборник исторических произведений. М., 2010. 512 с.

193. Русско-японские дипломатические отношения (1850-1917 года). / Сост. Чихару Инаба. Токио, 1997. - 437 с.

194. Табокаси Киёси. Дипломатическая история японо-китайской войны (1894-1895 гг.) / Пер. с яп. --'М., 1956."

195. Тояма Сигэки. Мэйдзи исин. Крушение феодализма в Японии / пер. с яп. — М., 1959. — 364 с.

196. Фредерик Л. Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи / Пер. с фр. А.Б. Овезовой. М.; 2007. - 352 с.

197. Хани Горо. История японского народа / Пер. с японского. М., 1957. -212с.

198. Akagi R.H. Japan'sForeign Relations. 1542-1936. Tokyo, 1936. - 591 p.

199. Asakawa K. The Russo-Japanese Conflict. Its Causes.and Issues. N-Y., 1970.-361 p.

200. Conroy H. The Japanese Seizure of Korea: 1868-1912. Philadelphia, 1960.-544 p.

201. Dallin D.J. The Rise of Russia in Asia. London, 1950.-293 p.

202. Gordon A. A Modern History of Japan: from Tokugawa times to the present. N-Y.; Oxford, 2003. - 384 p.

203. Hackett R.F. Yamagata Aritomo in the Rise of Modern Japan. 1838-1922. Cambridge, 1971.- 377 p.193; Hasegawa Ts. The Northern Territories Dispute and Russo-Japanese Relations. Berkeley, 1998. - Vol. 1.-325 p.

204. Imperial Japan and Asia. N-Y., 1967.

205. Imperiology: from empirical knowledge to discussing the Russian Empire / Ed. by K. Matsuzato. Sapporo, 2007. - 273 p.

206. Japan's Foreign Policy. 1868-1941. Ed. by J. Morley. -,N-Y„ London, 1974.-618 p.

207. Keene D. Emperor of Japan Meiji and His World, 1852-1912. N-Y., 2002. - 922 p. '

208. Lensen G.A. Balance of Intrigue. International Rivalry in Korea and Manchuria, 1884-1889.-Florida, 1982.

209. Malozemoff A. Russian Far Eastern Policy. 1881-1904. With special emphasis on the courses of the Russo-Japanese War. Los Angeles, 1958. — 340 p.

210. Nish I. Japanese Foreign Policy, 1869-1942: Kasumigaseki to Miyakezaka. London, 1977. - 346 p.

211. Nish I. The Origins of the Russo-Japanese War. N-Y., 1985. - 274 p.

212. Norman Herbert E. Japan's Emergence as a Modern State. Politic and Economic Problems of the Meiji Period. New York, 1940. - 254 p.

213. Russian Foreign Policy. Essays in Historical Perspective / Ed. by Ivo J. Lederer. Yale, 1962. - 620 p.

214. Sakaya Taiichi. The twelve men who made Japan. Tokyo, 2003.

215. Sources of Japanese Tradition. 2 vols. New-York, 1964.i 206. The Cambridge History of Japan. Vol. 5: The nineteenth century / Ed. ByIj M.B. Jansen. Cambridge, 1996. - 828 p.

216. The Emergence of Imperial Japan: Self-Defense or Calculated Aggression? Lexington, 1970.

217. Totman C. A History of Japan. Oxford, 2001. - 620 p.

218. Диссертации и авторефераты

219. Агапов B.JI. Морская торговля и торговое судоходство России и Японии накануне и во время русско-японской войны. — Дисс. . кандидата исторических наук. Владивосток, 2006. - 251 с.196

220. Игнатов A.M. Общественно-политическая жизнь Дальнего Востока России в 1891-1907 гг. Дисс. . кандидата исторических наук. - Л., 1985.

221. Кубьяс И.В. Корейский фактор в японо-китайских отношениях конца XIX начала XX веков. - Дисс. . кандидата исторических наук. - М., 2007. -164 с.

222. Мартыненко Ю.А. Военная политика России на Дальнем Востоке в конце XIX начале XX вв. - Дисс. . кандидата исторических наук. - М., 2001.-342 с.

223. Пак Б.Б. Российская дипломатия и Корея: 1876-1898. Дисс. . доктора исторических наук. - М., 2007. - 622 с.

224. Пименов П.С. Внешняя политика России на Дальнем Востоке: 18951905 годы. Дисс. кандидата исторических наук. - Самара, 2006. - 205 с.

225. Попова A.A. Формирование образа Японии в российском общественном сознании. Дисс. . кандидата исторических наук. -Краснодар, 2001. - 211 с.

226. Сысоева Е.А. Сахалин и Курильские острова' в русско-японских отношениях 1855-1875 гг. (от Симодского трактата до Петербургского договора). Дисс. кандидата исторических наук. — Владимир, 2004. - 217 с.

227. Трёхсвятский A.B. Сахалин в истории русско-японских отношений в XIX в. Дисс;. кандидата'исторических наук. - Владивосток, 2003. - 391 с.

228. Черевко К.Е. Территориально-пограничные вопросы в отношениях России и СССР с Японией. Дисс. . кандидата исторических наук. - М., 1992.-394 с.

229. Штейнгауз А.И. Япония и русско-японские отношения 1855-1894 годов в освещении русской прессы и публицистики. Дисс. . кандидата исторических наук. Томск, 1989. - 225 с.