Российская кооперация первой четверти XX века: по материалам Сибирского и Дальневосточного регионов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Иванов, Александр Валериевич

• Иванов, Александр Валериевич
• доктор исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации доктор исторических наук Иванов, Александр Валериевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЭВОЛЮЦИЯ КООПЕРАЦИИ В СИБИРИ

И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА.

§ 1. Становление и развитие кооперативного маслоделия.

§ 2. Генезис кредитной и потребительской кооперации. Система экономического стимулирования кооперативной деятельности.

§ 3. Юридическое положение кооперации. Административный регламент функционирования кооперативов.

§ 4. Культурно-просветительская деятельность кооперации.

ГЛАВА П. КООПЕРАЦИЯ СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

И СОЦИАЛЬНЫХ КАТАКЛИЗМОВ 1917-1920 гг.

§ 1. Кооперация в решении военных нужд и продовольственного вопроса.

§ 2. Кооперация и власть в годы войны.

§ 3. Внешнеэкономическая деятельность кооперации.

§ 4. Издательское дело и кооперативное образование.

§ 5. Деформация кооперации.

ГЛАВА Ш ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ КООПЕРАЦИЯ

В УСЛОВИЯХ ДВР И НЭПа.

§ 1. Социально- экономическое и политическое положение кооперации в Дальневосточной республике.

§ 2. Нэповская доктрина государственно-кооперативной политики.

§ 3. Функционирование кооперации на Дальнем Востоке России в 1920-е годы.

ГЛАВА IV СИБИРСКАЯ КООПЕРАЦИЯ В ГОДЫ НЭПА.

§ 1. Восстановление кооперации Сибири в годы НЭПа.

§ 2. Организационное становление и финансовый потенциал сибирской кооперации в условиях нэпа.

§ 3. Кооперация и социальная психология крестьянства в годы НЭПа.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Российская кооперация первой четверти XX века: по материалам Сибирского и Дальневосточного регионов»

Актуальность темы. Происходящие в российском обществе процессы обновления сопровождаются поиском оптимальных форм организации экономики страны. Наряду с задачами совершенствования деятельности крупного государственного и частного сектора существует необходимость создания эффективного механизма объединения и защиты прав мелких производителей. Характерной чертой современного российского общества является также углубление социальной дифференциации. В связи с этим в качестве одного из путей решения экономических проблем может стать самоорганизация населения для обеспечения оптимальных условий жизнедеятельности.

Среди известных типов и способа организации общества наиболее прогрессивной является кооперация. Возникнув под воздействием развивающейся рыночной экономики в XIX в., она на долгие годы стала одним из важнейших компонентов социально-экономических отношений развитых стран мира.

Сложным и драматичным путем проходило развитие российской кооперации. Сложившись в дореволюционный период в качестве мощной организации, объединяющей значительную часть населения страны, она на протяжении советской истории не раз испытывала на себе тяжелые потрясения. Глубокие деформации основополагающих принципов кооперативного движения привели к превращению отечественной кооперации в придаток государственной системы хозяйства. Попытки ее реанимации в годы перестройки, при сохранении государственной монополии в сфере экономики, также не имели серьезных результатов.

Генезис отечественной кооперации в начале XX века позволяет проанализировать процесс институционального становления в России и в ее регионах элементов гражданского общества.

Многообразие подходов к проблеме гражданского общества и трактовок самого понятия, существующее в настоящее время, делает необходимым обозначение авторской позиции по этому вопросу. На наш взгляд, необходимо системное, свободное от идеологической и национальной исключительности определение гражданского общества. Это — система объединений и форм деятельности граждан, возникающая для защиты индивидуальных и групповых интересов путем самоорганизации общества, «помимо» государственного регулирования его жизни.

События 1905-1907 гг. стали периодом, начиная с которого становление гражданского общества в России не подлежит сомнению, причем не только в элитарных формах, но и в виде разветвленной системы общественных организаций. Взаимосвязь институтов традиционного общества и гражданского общества в начале XX века очевидна на примере развития организаций такого социально - экономического движения, как кооперация.

Примером динамичного развития являлась кооперация Сибири и Дальнего Востока России в начале XX века. Быстрое развитие производительных сил и специализации хозяйства, более глубокая, чем в других регионах страны, социальная дифференциация способствовали широкому распространению здесь разнообразных видов кооперации. Изучение сложных процессов генезиса сибирской и дальневосточной кооперации России в начале XX века позволяют лучше понять общероссийские тенденции в развитии кооперативного движения и в то же время отразить региональную специфику данного процесса.

До настоящего времени не уделялось должного внимания комплексному анализу отечественной кооперации начала XX века в региональном масштабе. Этот недостаток таит в себе опасность распространения общего шаблона как к оценке роли и значения кооперации в условиях социально-экономического обновления восточных регионов России в дореволюционные годы, деформации во время социальных катаклизмов 1914 — 1920 годов, трансформации в период многоукладной экономике ДВР и в годы НЭПа, так и в определении оптимальных форм кооперативной организации в современных условиях. В связи с этим назрела необходимость активизации региональных исследований развития кооперации во взаимосвязи различных направлений и видов ее деятельности.

Историография проблемыВ историографии темы исследования можно выделить три периода: дореволюционный, советский и постсоветский. Первый - до 1917 г.; второй - с 1920-х гг. - до конца 1980-х гг.; третий - с начала 1990-х гг. до настоящего времени.

Для первого периода характерен процесс становления кооперативной мысли в России и формирование отношения к кооперации как неотъемлемому элементу складывающегося рынка. В работах Н. В. Верещагина, инициатора и руководителя движения молочной кооперации в XIX в., находили отражение вопросы создания коммерческого предприятия по устройству артельных заведений, а также организации снабжения их капиталами и сбыта товаров1.

В начале XX века в России теоретиками и историками кооперативного движения были разработаны новые концепции. Заметный след среди них оставили: М. Л. Хейсин, А. В. Меркулов, А. Н. Анцыферов, Н. Л. Макаров, Н. П. Огановский, С. Н. Прокопович, Н. Н. Соколов, В. Ф. Тотомиаиц, М.И.Туган-Барановский, А. В.оЧаянов труды которых были изданы в основном в 1901-1917 гг., а затем переизданы в 1918-1919 гг. Советом Всероссийских кооперативных съездов. Начало изучению проблем кооперативного развития в России было положено дореволюционными авторами, сформировавшими основы историко-понятийного поля кооперации, а также представившими ценный статистический материал и анализ практической деятельности кооперативных организаций. В этом ряду стоят работы А. В. Мерку3 4лова и М. Л. Хейсина проводивших в указанный период исследование основных видов кооперативов.

Особый вклад в изучение кооперации был сделан М. И. Туган-Барановским5 и С. Н. Прокоповичем6, полагавшими, что принадлежность кооператива к той или иной экономической формации определяла характер деятельности кооперативного предприятия. Согласно их концепции сущность кооперативного движения, основанного на социалистических идеалах, заключалась в борьбе с предприятиями капиталистического типа. Однако М. И. Тугаи-Барановский, обобщив российский кооперативный опыт, ошибочно указал на принцип политического нейтралитета, составлявший, по его мнению, основу деятельности кооперативной организации.

Сравнительный анализ российского и западноевропейского кооперативного движения, проведенный В. Ф. Тотомианцем, выявил существенные упущения в формировании отечественных потребительских организаций, которые явились следствием неразвитой системы взаимодействия всех видов кооперации7. В дореволюционный период появлялись работы, посвященные изучению формировавшейся связи кооперации с органами самоуправления8.

Вполне естественно стремление специалистов, занимающихся этой темой, периодически оглядываться назад и подводить итоги сделанного предшественниками, систематизировать и обобщать накопленную литературу. Первоначально это выразилось в публикации библиографических обзоров и указателей, появление которых относится к 1909-1916 гг. В 1909г. М. Л. Хесиным в первом номере только что начавшего выходить журнала «Вестник кооперации» был опубликован обзор кооперативной литературы. В 1915 г. группой видных кооператоров - И. Ф. Гриценко, А. В. Чаяновым и В. В. Хижняковым - был издан в Москве «Систематический указатель кооперативной литературы, бывшей на выставке при курсах по организации местных кооперативных курсов с 27 марта по 5 апреля 1915 г.». Уникальное, никем с тех пор не повторенное библиографическое описание предпринялжурнал «Вестник кооперации», в котором под руководством заведующей библиографической рубрикой А. В. Мезьер в книгах №5/6 за 1917 г. был опубликован указатель статей, помещенных в этом журнале со времени начала его выпуска по 1916 г. В книгах №3/4 за 1918 г. помещена ею же подготовленная не менее уникальная публикация «К статистике кооперативной печати», в которой систематизированы данные о почти 500 кооперативных журналах и газетах, издававшихся в то время в России.

С 1918 г. благодаря усилиям А. В. Меркулова стали систематически публиковаться библиографические обзоры за отдельные отрезки времени или по отдельным видам кооперации9. Итогом почти десятилетней работы в области кооперативной библиографии явилось издание в 1925 г. фундаментального указателя кооперативной литературы, увидевшей свет со времени зарождения кооперативной идеи в России по 1924 г., составленного И. Ф. Гриценко и А. В. Меркуловым10. Затем А. В. Меркулову удалось продолжить эту публикацию и издать еще два дополнительных выпуска, в которых была систематизирована литература за последующие годы, а также восполнены пропуски предшествовавших выпусков".

Уникальное место не только в развитии кооперативной теории, но и в эволюции общественно-политической мысли начала XX в. занимает А. В. Чаянов. Как сторонник общественной инициативы А. В. Чаянов придавал существенное значение самостоятельности народных масс. К началу первой мировой войны оп стал одним из лидеров русского кооперативного движения. Совместно с С. Л. Масло-вым, В. И. Анисимовым, А. А. Рыбниковым и другими А. В. Чаянов создал Цеп-тральное товарищество льноводов - центр русской льняной кооперации, быстро завоевавший внутренний и мировой рынок. К этому периоду относятся важные работы А. В. Чаянова об организационной структуре кооперативного движения. Чая-новская концепция крестьянского хозяйства и кооперации являлась составной частью нового течения в русской экономической мысли, названного «организационно - производственным направлением».

Основные мысли А. В. Чаянова о проблемах крестьянского хозяйства и кооперации изложены в его трудах «Организация крестьянского хозяйства», «К вопросу теории "некапиталистических систем хозяйства», «Что такое аграрный вопрос?», «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации».

Проанализировав типы кооперативов, их хозяйственную и социальную природу, исследователь пришел к выводу, что нужно кооперировать только те отрасли крестьянского хозяйства, где крупная форма производства имеет значительное преимущество перед мелкой, в частности, закупку, сбыт и переработку продуктов. Кооператив для А. В. Чаянова представлялся единством двух начал: в кооперацииученый видел и хозяйственное предприятие, и общественное движение одновременно, поэтому он доказывал, что кооперация может изменить организацию и внутреннюю структуру крестьянского хозяйства и деревенского общества. А. В. Чаянов также отмечал следующую характерную черту кооперативного предприятия: «оно никогда не может явиться самодовлеющим предприятием, имеющим собственные интересы, лежащие вне сферы интересов создававших его членов, которые являются его хозяевами и строят его управление так, чтобы оно было непосредственно ответственно перед ними и только перед ними»12.

Материалы по сибирской и дальневосточной кооперации накапливались по мере возрастания интереса к новой отрасли.

Сначала поток публикаций был связан с маслодельным производством. Практики, государственные чиновники, общественные деятели, освещая его по горячим следам событий, отмечали изменения деятельности крестьянских хозяйств в новой ситуации, фиксировали возникновение маслодельных заводов в различных геогра1 7,фических зонах Западной Сибири.

Наиболее профессионально становление новой отрасли проходило в Курганском уезде Тобольской губернии. Значительный вклад в развитие маслодельного производства внесли известные общественные деятели Тобольской губернии. Среди них - правительственный агроном этой губернии Николай Лукич Скалозубов, хорошо ориентировавшийся в проблемах своих земляков и посвятивший немало публикаций решению некоторых из них. Многие из его работ в настоящее время представляют библиографическую редкость. Многочисленные статьи Н. JI. Скало-зубова в журналах и газетах содержали важные сведения об актуальных проблемах и возможностях их реализации в местных условиях14.

Н. Л. Скалозубов принял должность правительственного агронома Тобольской губернии в 1894 г. С тех пор его жизнь была связана с разъездами по различным уездам, знакомством с положением дел в крестьянских хозяйствах, с решением сложных вопросов. В 1905 г. за проведение крестьянского съезда в г. Тобольске, которому местная администрация придала революционный оттенок (хотя Манифестом 17 октября такое право было получено), Н. Л. Скалозубов был подвергнут аресту и ссылке в Березов. Там оп занимался научными исследованиями, собирал этнографический материал, сопоставлял материально-технические возможности маслодельного производства. В связи с выборами Н. Л. Скалозубова в Государственную думу отрицательно настроенная к нему губернская администрация вынуждена была отозвать его из ссылки досрочно.

Работы Н. Л. Скалозубова, посвященные маслоделию, содержат характеристику условий становления этой отрасли хозяйства, ее структуры, социального состава участников, эволюции отношения крестьян к маслоделию. Автор работ высоко оценивал кооперацию, так как видел в ней источник повышения уровня жизни населения, хотя и не придавал особого значения материалам, раскрывавшим неравнозначное положение молокосдатчиков в артелях.

Большинство авторов того времени единодушно отмечали стимулирующее значение введенной в эксплуатацию Сибирской железной дороги иа развитие маслодельного производства15. В начале XX в. был проведен ряд экономических обследований по поводу рентабельности этой магистрали, и в результате появились обобщающие работы по экономике края, в которых характеризовались отрасли промышленности, сельского хозяйства, торговли. В них было немало ценных практических предложений. В частности, прогнозируя будущее сибирского маслоделия, профессор Томского университета известный экономист М. Н. Соболев считал необходимым более активное привлечение иностранных средств в эту отрасль. Он руководствовался тем, что в регионе было сложно с получением капиталов, тогда как маслоделие обеспечивало значительно больший приток золота, чем его добывали в Сибири16. Он также видел в кооперации источник благополучия. Такого же мнения придерживался исследователь Обского Севера А. А. Дунин-Горкавич. Он предлагал создать благоприятные условия для приобщеиия аборигенного населения к новой отрасли17.

К началу XX в. проблемы кооперативного движения в стране широко дискутировались в научных кругах. Результативность его развития позволяла крупнейшим теоретикам кооперации делать обнадеживающие выводы. Острые споры по перспективам кооперации происходили между народниками и марксистами. Особое место в дискуссиях занимал вопрос мирного перехода от капитализма к социализму через кооперацию. Эту точку зрения народников марксисты не разделяли. В то же время теоретическое обоснование бескровного перехода к социализму консолидировало демократические силы и способствовало их заинтересованности в развитии кооперации.

Марксисты же считали существенным преувеличением народниками возможностей кооперации в преобразовании социально-экономической жизни народных масс. К. Маркс отмечал посреднические функции сбыто-снабженческой- сферы кооперации между капиталистическим производством и народным потребителем, в результате которой капиталистическая прибыль представляла часть прибавочной стоимости, распределявшейся между членами кооперации. Он выступал против такой прибыли и считал, что в улучшении условий труда и производства значительно18больших результатов могут достичь рабочие кооперативы.

Аналогичной точки зрения придерживался В. И. Ленин. Ее он выразил в проекте резолюции о кооперативах Копенгагенского конгресса в 1910 г. Не разделяя мнения французских реформистов, представлявших кооперативы элементом «социального преобразования» капиталистического строя, В. И. Ленин видел значение в рабочих кооперативах, вовлеченных в классовую борьбу, и потому считал необходимым укрепление их связи с социал-демократический партией и профсоюзами19.

В. И. Ленин негативно относился к сельским кооперативным объединениям. Он считал, что они предоставляют преимущества сельской буржуазии и зажиточной части сельского населения, потому «сторонники буржуазии носятся, как с писаной торбой, со всякими кооперациями (союзами для дешевой закупки и выгодной продажи). Находятся даже такие люди, которые называют себя «социалистами-революционерами» и тоже кричат, вслед за буржуазией, что всего нужнее крестьянину кооперации. Начинают заводить всякие кооперации и у нас в России, но у нас еще очень мало их, и до тех пор будет мало, покуда не будет политической свободы». В то же время он признавал, что «потребительские общества есть в известном смысле кусочек социализма», и потому не исключал возможности использования некоторых форм кооперации в новых условиях21. Определение Лениным роли и сущности дореволюционной кооперации было доминирующим в освещении большинства ее проблем советскими исследователями. Кооперация характеризовалась торгашеской организацией, пронизанной буржуазным духом.

На X съезде РКП(б) в марте 1921 г. также был задан сдержанный тон в отношении социальных и экономических возможностей кооперации. Пожалуй, только в статье В. И. Ленина «О кооперации», опубликованной в начале двадцатых годов, был заложен смысл ее идеологической «реабилитации», так как обосновывалась историческая устойчивость кооперации. Статья нацеливала на преодоление негативного отношения к кооперации, в ней подчеркивалась недооценка инициативы снизу и способности масс к самоорганизации22.

Известность сибирской маслодельческой кооперации в начале XX в. вызвала ряд публикаций, посвященных ее деятельности. В них рассматриваются проблемы, связанные с оформлением союза маслоделов, его основные задачи в сборе масла и реализации за пределами России. Отложившийся фактический материал в этих публикациях позволяет оценить громадную работу и роль маслодельческой кооперации в сфере производства, торговли, культуры, быта.

Наиболее полная публикация о развитии других видов кооперативной деятельности в Сибири принадлежит бывшему председателю ревизионной комиссии «Закупсбыта» Д. И. Илимскому (он же Д. И. Голенищев-Кутузов - дальний родственник великого полководца)24. Представитель левого народнического крыла,бывший эсеровский публицист, позднее член партии большевиков, он написал ряд работ по кооперации и даже по античности. В кооперации Илимский видел единственное средство избавления крестьян от произвола деревенских ростовщиков и торговцев. Он проанализировал каждое направление кооперативной деятельности в регионе, при этом очень негативно оценил деятельность руководства маслодельче-ской кооперации, подробно остановился на условиях формирования уездных союзов потребительской и кредитной кооперации, показал достижения и неудачи кооперативной работы. Опираясь на собственный опыт, дал рекомендации по организации более рациональных взаимосвязей Центрального союза потребительской и кредитной кооперации с периферийными. Он также затронул многие спорные проблемы конкурентной борьбы между союзами маслодельческой, потребительской и кредитной кооперации.

Проблемы кооперативного развития рассматривались в трудах сибирских и дальневосточных авторов - А. Меньшикова, Г. А. Вацуро, Б. Перлина25, исследовавших процесс кооперирования в регионе. В их работах представлен важный фактический материал о численном составе и финансовом положении кооперативных организаций Приморья и Приамурья в дореволюционный период.

В целом в исследовательских работах до 1917 г. была рассмотрена и обобщена практическая деятельность кооперации, значительное внимание уделено разработке теории кооперативного дела в России в XIX - начале XX вв. В дореволюционной литературе содержится интересный фактический материал о возникновении, становлении и развитии кооперации в Сибири и на Дальнем Востоке России, отношении к ней местного населения, возможностях кооперации в региональной политике и торговых отношениях с зарубежным рынком.

Второй период изучения кооперативной проблематики характеризуется единством теоретико-методологических подходов, основанных на марксистско-ленинской методологии и не допускавших поиска новых и объективных оценок событий. Вместе с тем в 1920-е гг. имели место и редкие исключения из правил. В 1920-х гг. М. Л. Хейсин ввел в научный оборот исследования о законодательных актах российской кооперации. Он досконально проанализировал причины, заставившие правительство заняться законодательной политикой в области ссудо-— сберегательной и потребительской кооперации. Его исследование до сих пор не потеряло своего значения. Наряду с изучением законодательных актов автор обратил внимание еще на одну проблему, связанную с выяснением роли кооперации в становлении массовой культуры общества и ее возможностей в подготовке квалифицированных кадров26. В этом направлении он видел возможности расширения общественного значения кооперации в воспитании населения, подготовке его сознания к замене частнокапиталистического хозяйства общественным.

В советский период вопросы государственной кооперативной политики были отражены в специальном направлении научных исследований. В первое десятилетие после Октябрьской революции особое место в историографии темы занимали труды знаменитых кооператоров-практиков, внесших вклад в кооперативное дело еще в начале XX в. Одним из них являлся С. Л. Маслов, исследовавший дореволюционные формы кооперирования. Ученый высказывал недоверие к проводимой повой властью политике по отношению к кооперации из-за возникавшего негативного отношения крестьянства к огосударствленной системе потребительских оргапиза-ций. Глубокий след в теории и практике кооперативного развития оставили видные деятели А. В. Чаянов и Н. Д. Кондратьев которые считали, что в результате кооперирования - качественного перерождения системы крестьянского хозяйствования - распыленные ранее крестьянские массы должны были соединяться с центрами народнохозяйственной жизни Советской республики.

В 1920-е годы концептуальные основы государственной кооперативной полиллтики в условиях НЭПа были сформулированы в трудах В. И. Ленина. В работе «О кооперации»30 он указывал, что «.кооперация в обстановке капиталистического государства является коллективным капиталистическим учреждением»31, в новых экономических условиях кооперация имела исключительное значение, «во-первых, с принципиальной стороны (собственность на средства производства в руках государства), во-вторых, со стороны перехода к новым порядкам путем возможно более простым, легким и доступным для крестьянина»32. Данная идея руководителя Советского государства послужила в 1920-е гг. ориентиром для всеобщего кооперирования, проводившегося на фоне социалистического строительства.

В духе складывавшегося теоретического направления, формулировавшего построение единого государственного кооператива, была утверждена общая концепция данной проблемы партийными и государственными деятелями, что находило отражение в их работах. А. И. Рыков33 придавал большое значение улучшению методов управления кооперацией, благодаря которым мелкое крестьянское хозяйство вводилось в общую систему советского хозяйства. Аналогичной точки зрения при- - -держивался и Н. И. Бухарин34, оставивший большое наследие в области экономической теории. В его работе «Проблемы теории и практики социализма» содержится вывод о том, что сельскохозяйственная кооперация, образованная в период капитализма, должна быть перестроена, а затем введена в общесоциалистическую организацию распределения.

В отличие от первых лет советской власти, когда исследователи кооперативного движения имели возможность свободно излагать свои взгляды, в 1920-1930-е гг. в историографии возобладали концепции, одобрявшие политику коммунистов в сфере кооперации. В публикации А. Фишгендлера, появившейся в этот период, рассматривался процесс кооперативного развития исключительно в условиях волевого государственного начала35.

С конца 1920-х - начала 1930-х гг. в советской исторической науке историографическая работа в области кооперации была прервана на долгие годы, что было вызвано практически прекращением функционирования кооперации как самодеятельной общественно-экономической организации (часть ее была упразднена, другая часть огосударствлена).

В то время как эволюция экономической науки в Советской России к концу 1920-х годов по существу иссякла, и. в обстановке утвердившейся доктринальной монополии на истину и искусственной изоляции от мировой научной мысли, набирала силу ее деградация в догму, экономическая мысль Русского Зарубежья продолжила свое энергичное развитие, всевозможные ее направления и школы не только дискутировали между собой, но и спокойно уживались в этой разноголосице. Особенно преуспели российские изгнанники, как это ни покажется парадоксальным, в исследовании экономики собственной страны. Именно экономистам, оторванным от родных корней, лишенным какой бы то ни было возможности «живого созерцания и ощущения» советской хозяйственной жизни, полностью отрезанным от основных источников (архивы, первичная документальная информация), первым удалось сформулировать точный прогноз о бесперспективности марксизма, грядущем крахе советской хозяйственной системы, обосновать возможные направления переустройства постсоветской России и высказать в связи с этим ряд ценных экономических предложений. «Создать верную общую концепцию русского народного хозяйства и дать правильную оценку действительной системы есть обязанность, возложенная судьбой на нас, зарубежных экономистов,— отмечал Б. Д. Бруцкус,— только мы, свободные от тисков политической цензуры, могли бы выполнить эту важную задачу, которой наши коллеги в России по внешним условиям своей работы надлежащим образом выполнить не в состоянии». ---Но в эмиграции продолжались дореволюционные споры между представителями различных школ, направлений и мировоззрений. Условно экономистов-эмигрантов можно подразделить на два лагеря — либеральный и эгалитарный. Последний представлен довольно широким спектром: от умеренных социалистов (А. Югов и др.) до безоговорочных сторонников советской власти (например. А. В. Пешехонов). Экономические воззрения представителей таких движений, как сменовеховство и евразийство, прекрасно вписываются в систему взглядов эгалитаристов. (При этом, как известно, сменовеховство создавалось по прямой указке из Кремля.) В спорах действительно выкристаллизовывался момент истины, но в то же время политизированные дискуссии отвлекали от дальнейших исследований.

Конечно, не все формулировки и выводы экономистов-эмигрантов безупречны. Порой удивляет некоторый романтизм в отношении возможностей эволюции советской системы хозяйствования: сказывалась, по всей видимости, увлеченность западноевропейскими моделями экономики, а также идеализация новой экономической политики советской власти. В известной мере происходившие в их среде теоретические столкновения напоминают современные споры между сторонниками свободного рынка и эгалитарных порядков, или, если смотреть шире, между сторонниками отказа от любых форм идеологической ограниченности и приверженцами фетишизации государственной собственности, в которой они усматривают гарантию социальной справедливости, а любые провалы в хозяйственной деятельности, как правило, списывают либо на плохих руководителей, либо на нерадивых, ленивых исполнителей, но не подвергают никакому сомнению сам принцип. Для первых же был характерен взвешенный и сдержанный подход как к спорным проблемам, так и к эмоциональным суждениям оппонентов.«Для меня. дорога идея устранения «социальных зол», свойственных существующему общественному укладу,— отмечал С. С. Кои, но принцип национализации как годное средство устранения этих зол есть для меня проблема». Высказывание это было сделано во второй половине 1920-х годов, когда на страницах эмигрантской печати развернулась полемика вокруг работ А. В. Пешехонова, безоговорочно ставшего на защиту большевистской экономической политики вообще и национализации — в частности.

Огосударствление экономики — результат тотальной национализации, проведенной после революции 1917 г. главным образом по политическим соображениям. Национализация всегда была краеугольным камнем большевистской программы. Сам этот принцип в леворадикальных кругах никогда не подвергался сомнению. Сторонники умеренного крыла левых партий спорили лишь о разумных пределах национализации.

Используя материалы советской прессы, Пешехопов попытался доказать, что «идея национализации» себя блестяще оправдала и что предубежденное отношение к советскому хозяйству в эмигрантских кругах основано главным образом на ненависти к большевикам38. Успехи советского хозяйства Пешехонов без колебаний объяснял национализацией, рассуждая, что если даже в непростых условиях революции национализация привела к успехам, то тем больше она принесла бы пользупри благоприятной ситуации. Принцип национализации Пешехонов наперед считал «неповинным» в неудачах, всегда имея наготове ссылку на «неблагоприятные условия» советской действительности.

Но, как точно подметил Кон, Пешехонов под опытом национализации разумел только фазу новой экономической политики. С переходом к нэпу принцип национализации подвергся ограничению в пользу частнохозяйственных принципов,как в смысле ограничения числа подлежащих национализации отраслей хозяйства и объектов, так и по количеству и размерам национализированных хозяйств в каждой отрасли; ограничивалась и компетенция «чиновного» управления хозяйством, руководители предприятий по своим правам несколько приблизились к положению частных хозяев. По Копу, до нэпа последовательно проводилась национализация в сочетании с насаждением эгалитаризма; в итоге наступила хозяйственная катастрофа. При нэпе наблюдается ограничение национализации и отступление от «потребительского коммунизма» в пользу «буржуазных» принципов; в итоге налицо значительное улучшение хозяйственного положения. С точки зрения оценки принципа национализации, не явилось ли ограничение принципа национализации одной из причин экономического улучшения? В таком случае то, что еще осталось от принципа национализации и мешает хозяйственному восстановлению, подлежит немедленной ликвидации. Поскольку же хозяйственное положение все-таки еще не вполне благополучно (ущерб от Гражданской войны восполнен, по признанию Пе-шехонова, еще не весь, а лишь «в большей части»), то, может быть, сохранение остатков принципа национализации как раз и мешает полному благополучию?Пешехонов приводил ряд показателей за голы нэпа, позаимствованных из трудов Конъюнктурного института Наркомата финансов и рисующих стремительный рост производства вообще и национализированных отраслей в частности. При этом за основу сравнения были приняты годы максимальной разрухи (1920 и 1921 гг.); получалось, что объемы производства соответствующих отраслей выросли к 1925—1926 гг., в три, в четыре, а порой в пять раз. Оспаривать эти показатели ие было необходимости: увеличение, по сравнению с 1920—1921 гг., объема производства государственной промышленности, работы транспорта, некоторое воссоздание почти уничтоженной торговли и ссудо-сберегательной системы не подлежа--ли сомнению. Наиболее благополучным представлялось Пешехонову положение государственной промышленности, где производство уже в середине 1920-х годов достигло довоенного уровня, между тем как другие области производства еще более или менее отставали.

Когда были до предела ограничены наиболее нелепые и наиболее губительные принципы организации хозяйства,- эгалитарный «собесовский» принцип вознаграждения за труд, централизованно-чиновничье управление предприятиями, при котором как снабжение, так и реализация продукции зависели не от собственной администрации данного промышленного заведения, а от неповоротливой всероссийской бюрократической машины,— тогда, естественно, этот «праздно стоящий технический остов» заработал вновь. А гак как уровень, до которого упало промышленное производство, был очень низок, то этапы восстановления должны были выражаться очень значительными относительными величинами. Ведь речь шла лишь о «загрузке» готового хозяйственного аппарата, а не о созидании.

Констатируя, что «внимание противников национализации все больше и больше сосредоточивается на качественной стороне» государственного хозяйства, Пешехонов не ограничился рассмотрением количественных показателей, а перешел к анализу других аргументов. Он указывал, что самое слабое место советского государственного хозяйства его противники видят обычно в его убыточности. Пешехонов возражал: нельзя утверждать, что все советские предприятия убыточны, неправильно сводить оценку работы промышленности к тому факту, что государствоТОвкладывает в нее больше, чем от нее получает. Но Пешехонов спои рассуждения о «неубыточности» национализированной промышленности распространял и на частный, негосударственный сектор, и экономику в целом.

Противоречивость его заключений ясно видна при рассмотрении проблемы «ножниц цен». Он сравнивал общий уровень цен в Советской России и в странах Западной Европы и обращал внимание на то, что уровень цен в России не так уж сильно превышает уровень цен в других странах. «Раствор ножниц», существование которого он не отрицал, но измерял традиционными индексами, зависел, по его мнению, не от государственного хозяйства, а от хозяйства частного (сельского), откуда исходили будто бы колебания, определявшие движение «раствора ножниц». В подтверждение он ссылался 11а относительную стабильность цен промышленных товаров и на периодические значительные колебания цен сельскохозяйственных товаров, которые всегда падаю г осенью и поднимаются к веснеОн упускал из виду, что из года в год: подготавливался со всей тщательностью налоговый пресс, который осенью должен был заставить крестьянина продать зерш7 а "одновременно — «единый" фронт» государственных заготовителей, который должен был не допустить повышения крестьянством цен; при этом административными мерами устранялся с рынка частный скупщик, дабы не нарушался единый фронт государственных заготовителей; через несколько месяцев, после того как государственные заготовки в основном заканчивались, власть ослабляла нажим на цены, тем более, что добиваться понижения их становилось тогда, по мере сокращения ресурсов сельскохозяйственных товаров, все труднее.

Возложив на сельское хозяйство ответственность за пресловутые «ножницы», Пешехонов еще и доказывал, что в тогдашнем соотношении цен вообще не было ничего особенно ненормального, что это соотношение, правда, оказалось несколько менее выгодно для сельского хозяйства, чем в 1913 г., но в годы войны оно бывало почти так же невыгодно, как и в 20-е годы. Если же сравнить сельскохозяйственные и промышленные цены 1926 г. с ценами 1896 г., то никаких «ножниц» не получится, вздорожание тех и других окажется одинаковым. Отсюда вывод: нечего все беды сваливать на большевиков — эксплуатация сельского хозяйства в пользу промышленности существовала на просторах российской империи испокон веков. Пешехонов утверждал, что при частнохозяйственном строе крестьянство подвергается эксплуатации в пользу промышленности больше, чем при широкой национализации, ссылаясь на то, что 1) в советской России частный капитал работает плохо, и скорее во вред, чем на пользу народному хозяйству; 2) русская промышленность и до войны жила на казенные субсидии; 3) хозяйственное восстановление Западной Европы после мировой войны идет медленно.

Когда говорилось о частнохозяйственных основаниях восстановления экономики, то подразумевалась денационализированная промышленность в условиях существовавшего политического и правового режима. Но частный капитал в годы нэпа был целиком порождением того режима бесправия, административного произвола и классовой юстиции, который сохранялся в полной неприкосновенности даже в условиях временного смягчения экономической диктатуры. В условиях, когда специально против частного капитала как конкурента государства направлялся целый арсенал средств, от тягчайших налогов и сборов, до отказа в кредите, в отпуске товаров, в перевозке грузов, в ряды частных торговцев и предпринимателей могли идти только особо авантюристские элементы. Нажившись, они стремились шальное богатство сразу же и промотать, поскольку копить его «на предмет конфискации» тем или иным порядком, бессмысленно. По тому, как работает нэпман, судить о том, как проявила бы себя частная инициатива в условиях правового государства и гражданской свободы, было абсолютно неправомерно. При подобных благоприятных условиях были бы обеспечены все выгоды, которые большевики видели в национализации, но отпадала существенная-ее невыгода, государственное предпри- - — нимательство, ведение предприятий чиновниками, теми «государственными приказчиками», о бюрократизме и косности которых так красноречиво рассуждал Пешехонов40.

Другой мало известный сегодня эмигрантский экономист, Л. М. Пумпянский, подчеркивал связь перехода к нэпу с идеологическим моментом, с коммунистической программой. Только укрепив свою политическую власть, большевики моглирешиться на экономическое раскрепощение частной инициативы. И вместе с тем только при помощи подъема народнохозяйственного творчества они могли рассчитывать поддержать свою власть, поскольку захваченные ими в первый период материальные ценности приходили к концу и продолжать дальше политику подавления народной самодеятельности было немыслимо. В новой общественно-политической обстановке «ощупыо» намечались области хозяйственной деятельности, которые становились доступны и экономически выгодны для частного хозяйства. При этом власть призывала теперь к частнохозяйственной деятельности население, систематически ограблявшееся ею, оставив отнятые ценности себе и своему хозяйственному аппарату. Советское правительство как бы обратилось к торгово-промышленному классу с предложением: «Господа, мы у вас все отняли, теперь будьте любезны, можете свободно торговать», но «имейте ввиду, что мы держим в своих руках ваши капиталы и будем ими оперировать и с вами конкурировать». На захваченные (присвоенные) капиталы советское правительство поспешило организовать свои торговые дома: Внешторг, Госторг, Хлебопродукт и т. д. и считало, что этим поставило предел развитию частнохозяйственной активности. Но правительство серьезно просчиталось. Возрождавшийся торгово-промышленный класс сумел не только встать на ноги и окрепнуть, но и занял господствующее положение на рынке и в известной мере подчинил себе орудовавшее его капиталом, покровительствуемое властью, государственное хозяйство. Государственная промышленность обескровливалась, в то время как частнохозяйственный сектор укреплялся. Нэп привел к результатам, противоположным намеченным.

Советская власть органически не могла пойти по пути упрощения и урезания до минимума государственного аппарата, прекращения субсидирования государственной промышленности, сокращения заработной платы. Ей этого не позволяла собственная доктринальность, и власть бросилась в сторону более примитивных решений, которые грозили ей новыми осложнениями. Получив право покрывать свои финансовые затраты собственными средствами, и местные совдепы принялись насильственными мерами выбивать из граждан их деньги, не считаясь ни с какими последствиями. Не имея возможности сбыть с рук крупную промышленность, власть решилась на преследование трестов; аресты правлений и т. п. В налаживающуюся жизнь идеология вносила новые элементы дезорганизации. Курс, принятый Советской властью, не облегчил, а усложнил разрешение той центральной проблемы, без разрешения которой российская экономика не могла возродиться, проблемы сближения с мировым хозяйством и мировыми капиталами. Нэп благодаря установлению внутреннего товарооборота, организации частного торгового и промышленного капитала и его влиянию на упорядочение правовых отношений сделалбольшой шаг к восстановлению экономических связей с западными деловыми кругами. Поскольку же наметились его границы и власть «упиралась лбом» в политическую стену, постольку исключалась и казавшаяся недалекой «спайка» с мировым хозяйством. Жизнь переросла нэп, противоречие между коммунистической политикой и общественно-экономической действительностью выдвигало перед правительством дилемму: либо «склониться» пред реалиями, разорвать с последними остатками доктринальнои политики, мешающими нормальному общественному развитию, и вести «буржуазную политику» последова1ельно и до конца, либо решиться на какую-нибудь новую авантюру, чтобы на некоторое время еще отсрочить разрешение сложнейших хозяйственных задач41.

О том, как бюрократическое давление и политическая ограниченность сказывались на работе «хозрасчетных» структур, возникших в начале 1920-х годов, говорится в работе Пумпянского «Организация и работа советских трестов». Эти «тресты», писал Пумпянский, «являются не переходной ступенью от более простых к более сложным отношениям политической организации народного хозяйства, а переходом от феодально-бюрократической к примитивно - капиталистической системе»; они появились не в результате органического развития экономики, а как более или менее случайное объединение национализированных предприятий, сгруппированных по территориальному и производственному признакам под управлением хозяйственных коллегий при военном коммунизме.

В то же время, казалось Пумпянскому, переход к нэпу означал резкий поворот: скованное по рукам и ногам, закрепощенное сверху донизу население было призвано к хозяйственной активности. Большевистский Левиафан признал, правда с оговорками, свое банкротство и «спешно сдавал свои позиции». Укрепившись при помощи штыков, советская власть не в состоянии была больше удерживаться на позиции парализованной экономики, поскольку накопленные ранее запасы приходили к концу. И нужно отдать должное власти, считал Пумпянский, она с неподражаемой откровенностью и смелостью отреклась от тех коллективистских принципов, которые она с маниакальным упорством и с такой же жестокостью в течение трех предыдущих лет проводила, признала непригодность их к хозяйственному творче- ству и губительность. Она попыталась только оправдать свою политику ссылкой на ее относительное (историческое) значение в период войны, но в дальнейшем «всерьез и надолго» от нее отказалась и начала «спуск на тормозах» обратно к капитализму. Инстинкт самосохранения толкнул власть на путь определенного экономического либерализма, и тот же инстинкт самосохранения — сдерживал. Однако если в предыдущий период власть, опираясь на национализированные богатства, попыталась не считаться с объективными законами экономики, то тогда, когда самоесуществование советского государства оказалось в зависимости от хозяйственного состояния страны, сила производительных элементов и их влияние на государство стали определяющим, труднопреодолимым фактором. Свободная торговля, восстановившая рынок, нуждалась в товарах, но национализированная, «мертвой хваткой коллективизма придушенная» промышленность оставалась закрытой для коммерции. Тем не менее «животворящий дух» вслед за обменом перманентно проникал и в производство42.

Все надежды на улучшение материального благосостояния народа в первой половине 1920-х годов связывали с рынком. Но что такое рынок? Как политика государства сказывается на его развитии? Был ли полноценным рынок в условиях нэпа? Эти вопросы ставили С. Г. Шерман, А. С. Изгоев (Ланде), А. П. Марков43 и другие экономисты-эмигранты.

Разгром внутренней торговли, произведенный в условиях военного коммунизма, не мог до конца ликвидировать рынок. Неистребимый и гибкий, он питался сопротивляемостью потребителя, не желающего умирать. Но политика власти деформировала его до такой степени, что даже воровство утратило свое действительное значение и стало выражением «спасительного рефлекса самосохранения народа». В то же время частичное, в той мере, в какой оно было безопасным для власти, раскрепощение внутренней торговли в начале 1920-х годов не могло удовлетворить экономику страны. После Гражданской войны рынок характеризовался замедленными темпами накопления, пониженными доходами большей части населения, бес-кредитностыо, изоляцией от международной торговли. И все это являлось последствием страха правителей, что возродится свой «почвенный» капитализм, который казался им опаснее иностранного.

В исследовании А. Югова акцент был сделан на изучении того периода, когда решалась судьба нэпа, идти ли дальше по пути расширения свободы предпринимательской деятельности или в интересах сохранения власти свернуть и те ограниченные свободы, которые давал нэп. Югов предполагал второй вариант. Доктри-нальная политика Советской власти осложняла и дезорганизовывала подъем хозяйства, отнимала у населения стимулы к творческому труду, сводила к минимуму накопление, ставила преграды привлечению иностранного капитала44. Уступки- же большевиков были откровенно иезуитскими. С одной стороны, желание остановить хозяйственное крушение, чтобы удержаться у власти, заставляло власть расширять сферу частной собственности и экономической свободы. В том же направлении действовал нарастающий напор «советской буржуазии». Но с другой стороны, «коммунисты-максималисты и всякая чекистская организация, на которых держится Советская власть, ведут упорную борьбу против сдачи позиций»45. В значительной мере эти уступки были вместе с тем и неискренни, они делались для обмана западноевропейских предпринимателей и из желания продержаться до революционной вспышки на Западе. Втиснутые в прокрустово ложе идеологии, подобные уступки, пока существовала большевистская власть, были «неизбежно ограничены и обречены на неуспех», поскольку не могли повлечь за собой восстановление нормальной хозяйственной жизни'16. «Несмотря на весь коммунистический пафос», нэп «жалкая, противоестественная смесь выдыхающегося коммунизма с капитализмом», причем капитализмом не «современного, цивилизационного образца», а паразитическим, эксплуататорским, при котором социальный гнет и неравенство «приняли самые отвратительные, вопиющие к небу формы»'17, в подобном обобщении заключался не экспромт, а попытка осмыслить нэповские противоречия. С ним сходились выводы эмигранта М. В. Вишняка: «Как капиталистическими руками не48создать коммунизма, так и коммунистическими руками не создать капитализма».

Поставив вопрос о путях экономического возрождения России, экономисты-эмигранты определяли суть ответа на него просто и непреложно, он сводился прежде всего к изменению существующего строя. Как утверждал А. Д. Билимович, хозяйственная жизнь не возродится, пока не будут поставлены па свое место основы нормального правового стоя. Почему, например, сколько-нибудь крупный капитал не пошел на союз (пусть даже временный) с большевиками? Да потому, что «если такой капитал у кого-либо имеется, то владелец не захочет вкладывать его в аренду ввиду полного бесправия арендатора, зависимости его от совета народного хозяйства, от рабоче-крестьянской инспекции и от чека, а также ввиду постоянной воз49можности аннулировать договор».

Правовому фактору в проведении нэповских реформ эмигранты придавали даже большее значение, нежели собственно хозяйственному. Без правовых гарантий экономическим реформам всегда грозит опасность, они всегда будут зависеть от политической ориентации пришедших к власти высших руководителей. Прекрасно показал правовую пустоту нэповской реформы Вишняк. Комментируя содержание советского Гражданского кодекса, он вскрыл его внутреннюю противоречивость. Уже первые его строки делали излишними все остальные статьи, лишая его смысла. Первой же статьей все признанные нэпом гражданские права делались условными: судьям вменялось в обязанность рассматривать каждую, вплоть до самых элементарных, сделку с точки зрения ее соответствия видам правительства. Советский судья оказывался не нейтральным посредником в споре, а проводником определенной политики, служил, иными словами, «орудием в руках власть имущих».

Раскрывая характерные черты нэпа, С. Н. Прокопович50 проводил сравнение с военным коммунизмом и ставил важный для уяснения причин ликвидации нэпа вопрос — была ли новая экономическая политика системой, внесшей действительно что-то принципиально новое в хозяйственное развитие страны, или же успехи начала 1920-х годов связаны лишь с ликвидацией «политических начал», стеснявших предпринимательство? Для эмигрантов было очевидным, что если в сельском хозяйстве страны ко второй половине 1920-х годов еще сохранялись перспективы для дальнейшего развития в рамках нэпа, то в промышленности по мере исчерпания старых запасов сырья, вовлечения в производство всего имеющегося оборудования нэп себя исчерпал. Дальнейшее развитие экономики упиралось в проблему накопления капитала для модернизации промышленности. Как показал Прокопович, отчетливо проявилось противоречие между политической властью, стремящейся к огосударствлению экономики, и обществом, заинтересованным в расширении экономической свободы. Между тем, поскольку сохранялось огосударствление крупной промышленности, внешней торговли и банковского дела, отсутствовала система правовых гарантий собственности, нэп фактически исчерпал себя. С одной стороны, власть понимала, что без развития промышленности, в которой она видела материальную основу своего существования, дальнейшего подъема экономики не будет, но с другой, оказывалось все труднее изыскивать средства для модернизации индустрии в рамках нэпа. Прокопович считал, что объектиные потребности хозяйственного развития, а также давление усилившегося за годы нэпа крестьянства заставят власть пойти по пути дальнейшего раскрепощения экономики, расширения частной инициативы, создания юридических гарантий собственникам, и лишь это может создать условия для накопления капиталов внутри страны и открыть путь для притока капиталов из-за границы. Как и многие в эмиграции, Прокопович недооценивал силу созданного после революции государственного аппарата. К тому же трудно было предугадать исход внутрипартийной борьбы.

По наблюдениям экономистов, в первые годы нэпа произошло громадное сужение сферы «планового» хозяйства и расширение свободного менового оборота: «Та крупица экономической свободы, которая заключалась в нэпе, дала поразительные результаты». Основы этой политики закладывались, во-первых, допущением частника и торговли, и, во-вторых, укреплением крестьянского землепользования с принятием Земельного кодекса 1922 года. По этим двум направлениям нэп и оказался наиболее успешным, создав для производителя известную психологическую настроенность. Сам факт восстановления рынка поначалу послужил действенным стимулом. К положительным явлениям исследователи относили то, что в промышленности приостановилось поедание основного капитала и даже наблюдалось его приумножение. Среди источников хозяйственного восстановления эмигрантские исследователи выделяли рост производительности труда, сдельщину, интенсификацию труда, восстановление кадров рабочего класса, отмечали они и умелое большевистское воздействие на психику рабочих. Хотя общий уровень материального благосостояния населения оставался на гораздо более низком уровне, чем до революции, тем не менее население ощущало себя в известной мере удовлетворенным, так как настроение людей определялось не сложившимся положением, а динамическими изменениями. В сравнении с предыдущим периодом они были благоприятными51.

Эмигранты-экономисты считали, что провозглашение нэпа означало признание крестьянского хозяйства основой экономики России. В который раз оно доказало, что располагает удивительной силой сопротивления негативному внешнему воздействию и способно наращивать трудовые усилия, максимально сокращая свои собственные потребности, чтобы восстановить элементарные основы своего бытия. Пока новая экономическая политика была в силе, с продовольствием у населения дело обстояло благополучно52. Система «пусть неравномерного, но все же сотрудничества государства с частным хозяйством», так считал Бруцкус, основывалась на значительной автономии крестьянского двора. Будучи хозяйственно обособленным производителем, крестьянин фактически распоряжался надельной землей и произведенным на ней продуктом.

Как анализ экономических процессов 1920-х годов, основанный на российской и европейской статистике (в полной мере «компаративный» и по отношению к дореволюционному положению и по линии СССР — западные страны в 1920-е годы), так и собственные логические рассуждения приводили к заключению, что эффективность нэпа как политики «социализированных командных высот» очевидна не сама по себе, а лишь в сопоставлении с катастрофическим военным коммунизмом и самым началом 1920-х годов.

Все данные свидетельствовали о преимуществах дореволюционного развития: как обобщающие показатели национальный доход в расчете на душу населения, уровень жизни сельского населения, его потребление, так и конкретные цифры по урожайности, товарности, объемам экспорта хлеба и сырья. И это при том, что дореволюционная статистика преуменьшала народнохозяйственные показатели (сказывались убеждения левацки настроенного большинства сотрудников статистических управлений; они стремились «доказать» нерасторопность и непродуктивность правительства и его экономической политики, манипулируя показателями), послереволюционная же преувеличивала, а довоенный золотой рубль был зпачительно дороже червонного рубля образца 1927 г., так что «при сопоставлении с 1913 г. следовало бы цифры ценностей увеличить приблизительно в два раза»53.«Неполное и частичное» восстановление экономики шло в первую очередь за счет крестьянства. Не половина, как раньше, а 3/4 тяжести госбюджета легли на плечи крестьянства. В 1926/1927 сельскохозяйственном году крестьянство при обмене своих продуктов на промышленные товары недополучило 645 млн. довоенных рублей, что сопоставимо с довоенными платежами крестьянства за аренду земли и земельным банкам, от которых революция его избавила, 375 млн. рублей. Потери крестьянства на рынке далеко превысили выгоду от этого важнейшего завоевания революции5'1; общие его потери на рынке в результате войны, аграрной революции, новой институциональной политики никак не были компенсированы средней прибавкой земли.

Положение крестьянства эмигрантские исследователи считали еще худшим, чем до революции, поскольку до революции крестьяне покупали то, что им требовалось, а при господстве госмонополизма в сфере распределения вынуждены были брать то, что им пришлют по планам завоза московские главки.

На вопрос о том, принесла ли пользу сельскому хозяйству его натурализация, насильственная замена прежней капиталистической организации торговли на «социалистическую», эмигранты отвечали отрицательно. «Торговая организация, как государственная, так и кооперативная, непомерно дорога. Хороша или плоха была капиталистическая организация, но она исполняла свои функции несравненно дешевле», отмечал Бруцкус. На основании сравнительных расчетов Конъюнктурного института, относящихся к 1913 г. и 1926 - 1927 гг., Бруцкус показал, что затраты «социалистического» аппарата распределения оказались в 2—3,5 раза выше, чем в частной торговле до войны. Производитель мог получить в виде дохода лишь много меньшую долю цены реализованного продукта. До войны производитель получал 70—75% цены хлеба, реализованного па внутреннем рынке, а во второй половине 1920-х годов едва половину55 а порой и треть. Такова была расплата за огосударствление, директивное планирование, за доктринальную организацию народного хозяйства и за стремление к уравнительности.

Смысл нэпа эмигранты усматривали также в восстановлении некоторых институтов капиталистического общества, горизонтальных связей между предприятиями и в освоении ими определенных форм рыночной организации. При этом для рыночного оборота и денежного обращения решающее значение имело положение национализированной промышленности. Государственные предприятия выполняли задачи, поставленные перед ними большевистским руководством, их деятельность определялась политикой, а не стремлением получить максимум прибыли (применялся фактически не хозрасчет, а хозучет). Их независимость была весьма ограниченной, внутренний строй, скорее бюрократическим, чем капиталистическим. Большевики считали государственные предприятия «социалистическими» и противопоставляли «социалистический» сектор общества частному.

Исследуя положение кооперации, экономисты приходили к выводу, что восстановленные кооперативные структуры под управлением государства образовали специфическую форму государственного предприятия56, превратились в инструмент государственной политики. Кооперация не имела шансов стать самостоятельным хозяйственным укладом, а тем более институтом гражданского общества, взращивающим настоящий средний слой, чьи доходы увеличивались бы в процессе естественного и оптимального с хозяйственной точки зрения разделения труда57.

Восстановление экономической сферы шло не благодаря предпринимавшимся усилиям в области организации производства, несмотря на них: государственные структуры выполняли функции экономического регулятора расточительно и несовершенно здорового хозяйства и которым глубоко проникнут весь капитализм»^. Последовательный, год за годом, анализ состояния и динамики народнохозяйственных показателей приводил к заключению, что новая экономическая политика проводилась до тех пор, пока развивалось частное хозяйство и формально свободными оставались связи между частным и государственным секторами экономики. Но конкурировать с гибким и мобильным частником государственные предприятия не могли. И дело не сводилось к кадровым ошибкам или просчетам планирования. Порок коренился в системе и хаосе государственного хозяйства, громоздком, неповоротливом, защищенном «тепличной атмосферой» исключительных привилегий и монополий, в непреодолимом схематизме и косности планового хозяйства в сравнении с эластичным и свободным рынком59.

На примере разрушения самого важного для России зернового рынка, эмигрантам удалось проследить, как происходил развал рыночной системы. Обнаружилось, что «идея быстрой индустриализации страны за счет крестьянства при данных условиях неосуществима, так как крестьянин, опираясь на свободные элементы хозяйства, может захватить на рынке более благоприятные позиции, чем ему может предложить правительство». Для советской власти было выгоднее, чтобы крестьяне оставались хозяйственно слабыми и зависимыми от государственного сектора, только тогда возможно будет втянуть их в плановое хозяйство. Двукратное разорение частной и строгое регулирование государственной" и кооперативной торговли в 1927 г. «завели правительство так далеко, что, несмотря на инфляцию, продажные цены не только не поднялись, но несколько снизились». «Анархистский элемент»рынка был побежден этим ударом планового хозяйства. Но законы рынка могли быть побеждены лишь одним способом — путем его полного разорения60.

Попытка преодолеть хозяйственные трудности внеэкономическими методами логически вела к использованию методов военного коммунизма со всеми характерными для последнего последствиями. «Еще прежде, чем пятилетка вошла в силу, первые попытки планирования привели к частичному разрушению частных форм экономической жизни». Выстроенная столь дорогой ценой («ценой нарушения самочинного развития экономической жизни»), советская система хозяйствования представлялась деятелям эмиграции несостоятельной, поскольку в грандиозных плановых идеях отражались не столько реальные экономические интересы нищей страны, сколько идеологическая доктрина партии61.

Доктринальный подход противопоставлял плановость — стихийности, классовость — экономической целесообразности. Отвергалось понимание того, что рост экономики основан на конъюнктуре спроса и предложения, а не на желании планомерного систематического развития. На нэповском рынке конкурировали не продавцы, а покупатели — государственные, кооперативные организации и, до поры, частные торговцы.

Для перманентного увеличения объемов производства сельского хозяйства и углубленного вовлечения его в обмен необходимо было, чтобы крайне несовершенная организация государственного сектора была улучшена или чтобы Советская власть не мешала развитию частных хозяйств. Первого она сделать не смогла, а второго просто не желала. Государство стремилось удержать и расширить командные высоты, а главное собственноручно контролировать жизненные потребности населения. Революционное разрушение автоматических регуляторов экономики таило в себе огромные бедствия. «В этом и лежит причина тех совершенно исключительных катастроф, жертвой которых Россия стала со времен войны». Власть взяла на себя непосильные функции соединения хозяйственного механизма в единое целое. «В конце 1923 г., через два с половиной года после объявления нэпа, стало ясно, что частный бизнес не защищен законом. Слабость частного сектора была не экономическая, а политическая, и это позднее решило его судьбу».

План убил рынок. Государство «ничего не покупает ни у крестьян, ни у колхозов, ни у совхозов, ни у кустарей, оно все отбирает по твердым ценам. Государство ничего не продает, оно все распределяет». Хозяйство стало «окончательно строиться не индуктивно, нащупывая па рынке потребности населения, а априорно,/■лисходя из статистического обоснования планов». Глубокий кризис 1927 - 1929 гг., вызвавший свертывание нэповских начал, эмигранты объясняли не диспропорциями между промышленностью и сельским хозяйством, согласно большевистской версии, а глобальным нарушением рыночного равновесия.

Вобравший в себя некоторые черты капиталистической системы, но без ее преимуществ, идущих от конкуренции и разделения экономической и политической сфер, нэп неуклонно трансформировался в «экономику принуждения», поскольку вся политика власти основывалась на признании товарно-денежных отношений и допуска «эксплуататорских классов» явлением переходным, временным. Система, основанная на «дешевом крестьянском хлебе», должна была зайти в тупик. Искусственно занижаемые цены в сочетании с товарным голодом — это была мина, которая взорвала наметившийся было хрупкий социальный гражданский мир 1920-х годов. Не классовая борьба и «крепнущее кулачество» представляли, по мнению эмигрантов, угрозу для дальнейшего восстановления хозяйства, а попытки навязать экономике диктат, подчинить естественные законы доктрине.

На всем протяжении первого послеоктябрьского десятилетия большевистская экономическая политика, хотя она и видоизменялась при переходе от военного коммунизма к нэпу, выглядела целостной и последовательной. Разные стадии отражали определенное внутреннее единство, продолжая и развивая курс на строительство эгалитарного общества. Основой этой единой политики всегда оставались централизация управления, линия на социализацию экономики, приоритет крайних, «радикальных» политических решений над естественными, постепенными и эволюционными.

К началу 1928 г., по оценке ряда экономистов, советское правительство оказалось на распутье. Свободная связь крестьянства с огосударствленным сектором (так называемая «смычка») снова грозила порваться; нужно было добиться влияния на рынке, опираясь на стихийную силу экономических законов, либо вернуться к принудительным мерам. Но программа быстрой индустриализации страны не подлежала отмене, доктрина оставалась прежней. И тогда советское правительство решилось на принуждение.

Основные работы 1920-ых годов, по кооперации Сибири и Дальнего Востока России были написаны в это время преимущественно бывшими деятелями, принимавшими в ней активное участие. Так, бывший заведующий инструкторским отделом Закупсбыта В. Н. Махов пытался раскрыть механизм управления потребительской кооперацией могущественного союза, проанализировать финансовые операции, зарубежные связи, затронул некоторые политические аспекты, связанные с дискуссией о взаимоотношении политики и кооперации, имея определенную позицию в этом сложном вопросе64.

В русле сравнительного анализа прошлого маслодельческой кооперации и ее состояния в первые послереволюционные годы написана монография А. М. Королева65. Она богата статистическими данными об уровне развития маслоделия, об увеличении поголовья крупного рогатого скота. Автор впервые изложил периодизацию развития маслоделия в Сибири, убедительно ее аргументировав.

Особый интерес представляет исследование кооператора-юриста А. А. Шиша, высветившего проблему иностранного капитала и его возможностей в сибирском регионе, а также показавшего непосредственный интерес иностранных предпринимателей к сибирским дарам. Руководствуясь теорией К. Маркса о системе организации банков, изложенной в «Капитале», автор на примере местных условий охарактеризовал банковскую структуру и возможность ее использования в интересах иностранцев через посредство фирм66. Мысль о роли капитала, вложенного иностранными предпринимателями в сибирское маслоделие, развивают и нынешние исследователи сибирской экономики. В частности, в публикации В. Конолли на этой стороне проблемы фокусируется пристальное внимание67.

Бывшие кооперативные деятели И. Ф. Степаненко и М. П. Комков затронули несколько иной спектр проблемы, связанной с техническим состоянием маслодельных заводов, условиями доставки продукции из отдаленных мест, подготовкой кадров для маслодельной отрасли. Все эти вопросы изложены с большим знанием дела. Сложнее обстоит дело с их оценкой политической роли руководства сибирской кооперации68, так как здесь ощущается их ортодоксальный подход без фактического подтверждения. Хотя проблема политики и кооперации в то время была практически совсем не исследованной. Известна лишь публикация под псевдонимом, где была предпринята попытка рассмотреть репрессивные меры колчаковцев относительно кооператоров, но недостаточность фактического материала, видимо, не позволила автору раскрыть такой интересный вопрос.

Радикальное изменение общественно-политической ситуации в Советской России, ликвидация методологического плюрализма, установление жесткого государственного контроля над наукой крайне негативно сказались как на судьбе лучших представителей кооперативной мысли, так и на историографии кооперативного движения в 1930-1950-е гг. Это время отличает разрыв преемственности с теоретическим наследием прошлого, отсутствие публикаций по теме.

В работах 1930-х- середины 1950-х гг., посвященных общим экономическим проблемам прошлого, практически не встречаются упоминания о сибирской кооперации. Это объясняется небезопасностью обращения к проблеме, зарекомендовавшей себя неблагонадежной с политической точки зрения. Мысль В. И. Ленина о возможности кооперирования крестьянских хозяйств лишь на основе добровольного принципа к тому времени была забыта преемниками. Для них более удобными оказались силовые методы. Это было время, когда над крупнейшими личностями теоретиков и практиков кооперативного движения завис меч сталинского «правосудия». В 1927-1928 гг. теория А. В. Чаянова и его сподвижников была объявлена антисоветской, и многие выступили с покаянными письмами, речами, статьями. После ареста А. В. Чаянова, Н. П. Макарова и других заниматься проблемами кооперативного движения было опрометчиво.

Только в конце 1950-х - начале 1960-х гг., вместе с восстановлением интереса исторической науки к истории кооперативного движения и возобновлением издания литературы на эту тему, появляются собственно историографические исследования по кооперации. Начало этому новому направлению в отечественной историографии положили статьи В. И. Погудина и В. П. Данилова. Первый в 1958 г. опубликовал две статьи, посвященные анализу литературы по истории коллективизации, в контексте которого рассмотрел в историографическом плане часть литературы по истории кооперативного движения первых лет советской власти69. В начале 1960-х гг. В. П. Данилов опубликовал две статьи, посвященные оценке всей литературы по истории крестьянства советского периода, в которых анализируются некоторые работы по истории сельскохозяйственной кооперации. Рассматривая последний сюжет как начало большой работы, он поставил задачу возобновить изучение истории снабженческо-сбытовой, кредитной, подсобно-производственной и других форм кооперативной организации крестьян70.

В начале 1960-х гг. входит в практику предпосылка историографических введений к историческим исследованиям по проблемам кооперации, в которых содержится ряд оценок состояния разработки этих проблем. Только в течение 1961 г. увидели свет четыре публикации - И. Б. Берхипа, В. М. Селунской, И. Г. Булатова и Г. В. Шарапова, которым были предпосланы большие или меньшие по объему и значимости историографические введения71.

Усилиями названных выше авторов было положено начало разработке историографии кооперативного движения в России, по существу сформирован особый раздел историографических знаний. В дальнейшем они же приложили немало усилий, чтобы продолжить" и развить заложенные традиции, привлечь к этой работе своих коллег и учеников. В течение последующего десятилетия появилась целая серия историографических публикаций, которая пополнила наши представления о проделанной в стране работе по изучению кооперативной тематики. Наиболее содержательными явились статьи В. М. Селунской, В. П. Данилова, совместные публикации последнего со своими коллегами - И. М. Волковым, И. Е. Зелениным, М.

Л. Богденко, Н. А. Ивницким, В. П. Шерстобитовым, а также работы В. В. Кабанова, А. И. Коссого, Л. Ф. Морозова, В. И. Погудипа72.

Заметное место в этой литературе занимало рассмотрение многочисленных многолетних дискуссий по таким вопросам, как периодизация историографии проблемы и связанная с ней периодизация истории кооперативного движения, социальная природа, социальный состав и социальная направленность деятельности кооперации. В ходе этих дискуссий историки стремились объяснить различные оценки, данные В. И. Лениным социальной природе кооперации в разные годы его публицистической деятельности, особенно оценки 1921 и начала 1923 г.: какая из них отражала объективную сущность кооперации, к какому времени и к каким видам кооперации применима каждая конкретная оценка.

Позитивное значение этих дискуссий пе столько в значимости дискутируемых проблем, сколько в том, что в обоснование своих позиций, которые в основном носили субъективный, а порой и надуманный характер, авторами изыскивался и вводился в научный оборот значительный фактический материал о реальной жизни кооперативов: социальном составе кооперативов и их органов управления - от первичных обществ до всероссийских центров, о распределении кооперативных благ, итогах хозяйственной деятельности, взаимодействии с другими социально-экономическими укладами, государственными и партийными органами.

Вместе с тем следует заметить, что многократно предпринимавшиеся попытки историографического обобщения изданной литературы осуществлялись пока что только по отдельным аспектам темы и за отдельные относительно небольшие хронологические периоды, а также по отдельным регионам. Историографических работ, оценивающих состояние изученности темы в целом, в совокупности всех ее аспектов за весь период функционирования кооперации в России или хотя бы за отдельные принципиально важные этапы, не создано и до настоящего времени.

Однако главный изъян историографических публикаций 60-80-х гг. не в их фрагментарности и локальности (такие явления неизбежны на пути создания обобщающих фундаментальных трудов), а в задаииости методологических и идеологических подходов, в итоге чего из обозревавшихся работ вычленялись те элементы, которые более всего соответствовали этим подходам; оценивалась степень соответствия той или иной публикации установившимся стереотипам и с учетом этого определялись направления и проблематика исследования. Не умаляя позитивного значения сложившегося в 60-80-х гг. историографического комплекса, нельзя не видеть постепенного нарастания в нем догматических стереотипов; ему все более становились присущи ограниченность методологии, следование директивным указаниям ненаучных (главным образом партийных и административных) инстанций,неприятие альтернативных точек зрения, резкий и грубый тон в критике предшественников и оппонептов. Все это в значительной степени тормозило развитие историографии и способствовало ее «продвижению в тупик», в котором она оказалась в конце 80-х гг. XX в., когда все больше сводилась к механическому перечислению фамилий авторов и названий работ, все более отходила от постановки и разрешения острых дискуссионных вопросов.

В основу историографического комплекса 1960-1980-х гг., как и рассматриваемой им литературы по всей истории отечественной кооперации, был положен постулат о том, что только на основе марксизма-ленинизма было создано «единственно верное» учение о кооперации и разработан реальный план его осуществления. С середины 1920-х до начала 1990-х гг. все, что относилось к теории, политике и практике кооперирования, получило наименование «ленинский кооперативный план»; под мудрым руководством коммунистической партии он был полностью претворен в жизнь, в итоге чего была создана единственная в мире настоящая кооперация и обеспечен перевод на путь социализма десятков миллионов мелких производителей; после этого «социалистическая кооперация» продолжала совершенствоваться, постепенно сливаясь с «более высоким» государственным общенародным укладом в единую систему хозяйствования коммунистического будущего. Данный путь представлялся воплощением идеала, а опыт КПСС в этой области - имеющим непреходящее значение для всего человечества. Что касается «ошибок» и «перегибов» на этом пути, то они своевременно и решительно исправлялись, что также имело «большое международное значение», ибо предупреждало подобные ошибки в других странах. Попытки критически оценить пройденный путь рассматривались как «очернение» советского строя, как ведущие к «затушевыванию» и «умалеиию» значения советского опыта.

Даже на «круглых столах» по вопросам истории конца 1980-х гг. историки выясняли, когда и в чем было допущено отступление от этого «плана» и что надо сделать, чтобы восстановить его основные положения. Более того, предпринимались попытки пополнить его новыми идеями. Так, В. В. Кабанов выступил на «круглом столе» в мае 1988 г. с сообщением «Ленинский кооперативный план» и отметил широкие истоки «кооперативного плана», определив его «три источника» (наподобие трех источников марксизма); в качестве таковых он назвал теоретическое наследие кооператоров старой школы, опыт развития дореволюционной кооперации и практику революционных преобразований советской власти. Однако тут же В. В. Кабанов сделал противоречащее вышесказанному заключение: «Статья Ленина «О кооперации» знаменует собой не логическое завершение предшествующей работы, а ее диалектическое отрицание, крутой поворот». Суть этого поворота,по мнению автора, в перестройке экономики не «в соответствии с видением идеального социализма», а в использовании готовых форм, «созданных капитализмом» и кооперацией прежде всего73.

Одной из характерных черт историографии 1960-1980-х гг. было почти полное игнорирование исторического места дореволюционной кооперации, крупнейшей по своим параметрам организации, которая, несмотря на определенную зависимость от царских властей и крупного капитала, была все же организацией кооперативной, функционировала на основе присущих этому типу общественно-экономической организации принципов и в условиях царской России обслуживала потребности половины населения страны. Даже те авторы, которые удосуживались о ней упоминать, безосновательно третировали ее как кулацко - ростовщическую организацию и без всяких оговорок называли буржуазной и контрреволюционной. Такие же оценки, как правило, распространялись и на руководящих деятелей дореволюционного кооперативного движения, его теоретиков, историков и организаторов, в то же время у них заимствовался большой фактический материал, иногда даже без ссылок. Более того, в связи с тем, что отдельные деятели старой кооперации были репрессированы, а их труды изъяты из общедоступных книгохранилищ, их имена до конца 1980-х гг. просто замалчивались, а если и упоминались, то в негативном контексте - как контрреволюционеров и врагов парода.

Отдельные шедшие на риск авторы признавали факт существования мощной кооперативной сети до революции и даже отводили в своих трудах определенное место для ее описания. Но, признавая определенную роль как самой кооперации, так и ее руководящих деятелей, они обставляли это такими оговорками, которые сводили почти на нет подобное признание. Так, В. В. Кабанов, построив свою монографию в значительной части на материалах старых кооператоров, акцентирует внимание на том, что дореволюционные кооперативные деятели отрицательно оценили влияние Октябрьской революции на кооперацию, игнорировали ее важнейшее значение; он видит заслугу советской власти в том, что «кооперация - это огромное культурное наследие прошлого - была завоевана, вырвана из рук буржуазной кооперативной верхушки»74." Историки, которые исходили из признания факта существования разветвленной кооперативной сети в дореволюционной России и ее определенного позитивного значения, не смогли обойти молчанием или игнорировать ее существование, ухватились за вытекающий из ленинских суждений тезис о необходимости завоевания и коренного преобразования доставшейся советской власти в наследие от старого строя кооперативной системы. Вот некоторые из подобных рассуждений. Л. Ф. Морозов, решившийся в 1969 г. выделить в своей книжке целую главу о дореволюционной кооперации, тем не менее, завершает работу выводом, основывающимся на уничижительной ее оценке: «Зародившись в виде небольших обособленных объединений на почве капиталистической экономики, она превратилась в одно из основных орудий социалистического преобразования общества. При этом коренным образом изменились и цели, и методы кооперативной работы»75. Итак, нечто мизерное, малозначащее, основанное на капиталистической экономике, становится значащей силой в условиях пролетарского государства, при условии коренного преобразования целей и методов работы. Постулат о необходимости коренного преобразования кооперации, причем прежде всего принципов ее функционирования, ее социального состава, становится лейтмотивом большинства работ советских авторов о кооперации, что нашло закрепление и в историографических исследованиях 1960-1980-х гг. Отдельные авторы даже полагали, что такая метаморфоза произошла со старой кооперацией за весьма короткий срок. Упомянутый выше JT. Ф. Морозов считает, что это уже свершилось к началу 1923 г., а калининградский историк И. Фарутин - и того быстрее: в течение 1919-1920 гг., полагает он, «глубокие, качественные, революционные преобразования», по крайней мере, применительно к потребительской кооперации, а ей в это время уже в административно -организационном отношении были подчинены все виды кооперации, уже совершились, в их итоге кооперация превратилась из буржуазной в социалистическую76.

Коренная ломка доставшейся нам в наследие от старого строя кооперации в самой жесткой форме, как и последствия этой ломки, были представлены как блестящий успех, как идеал «единственно верного» разрешения «аграрного вопроса», что послужило основанием складывания в советской исторической литературе, а затем и в историографии очередного стереотипа - тезиса о руководящей и направляющей роли коммунистической партии и советского государства в развитии кооперации, в обеспечении выполнения ею «величественной роли» в достижении победы социализма, и прежде всего в переводе на путь социализма миллионных масс мелких производителей - крестьян. Данному сюжету было посвящено значительное число публикаций на кооперативные темы, что не могло не быть запечатлено и в историографических опусах, это был обязательный компонент любой работы по вопросам кооперации. При освещении этого сюжета повсеместно преобладал ano- -логетический подход, согласно которому партийно - государственное руководство рассматривалось как высшее благо. Авторы работ выискивали как можно большее число партийных и государственных директив, решений, указаний, назначений на работу в кооперацию коммунистов, а затем стремились «набрать» как можно большее число примеров, подтверждавших «благотворное» влияние этих директив и назначений.

Одним из центральных направлений разработки этого стереотипа было выявление «непрерывного роста» удельного веса коммунистов во всех звеньях управления кооперацией, да и среди рядовых членов кооперативов. Не сообщая о том, что такой рост был следствием административных действий парторганов, эти авторы подавали его как определяющий признак зрелости той или иной кооперативной организации, роста доверия ее членов к партии. Хотя в трудах данных авторов и цитируемых в них документах использовались открыто применявшиеся в те годы термины «внедрение», «завоевание», «овладение» кооперацией, они утверждали, что партийное руководство и партийное «внедрение» воспринимались кооперативной общественностью с благодарностью.

Важно подчеркнуть, что партия не ограничивалась никакими логически мыслимыми и допустимыми пределами как в деле ввода в выборные кооперативные органы и аппарат кооперативных организаций коммунистов, независимо от их квалификации, так и в деле изгнания оттуда специалистов-кооператоров, вызывавших малейшее подозрение в социальном или идеологическом смысле. Из кооперации вытравлялись свойственные ей принципы и функции деятельности, навязывались экономически неэффективные, а порой и бессмысленные задания, не отвечавшие требованиям реального рынка, нормам хозяйственно-финансовой деятельности, и чуждые этому типу объединений организационные формы. Напряженная, изматывавшая все силы борьба знающих свое дело кооператоров за сохранение кооперативных начал своих организаций или умалчивалась, или третировалась как «козни» кооператоров старой школы - буржуазных и мелкобуржуазных деятелей, которые вредили делу «социалистической кооперации»77.

Следует со всей категоричностью заявить, что историографические публикации по своему методологическому подходу, манере и стилю изложения, основным элементам анализа литературы и затрагивавшимся в те годы дискуссионным вопросам вписываются в общий массив историографической литературы советских лет. Да иного в тех общественно-политических условиях, когда пределы научного творчества историков были строго заданы директивными партийными установками, видимо, и не могло быть.

Существенный вклад в разработку конкретно-исторических проблем кооперации внесли региональные исследования. В Сибири и на Дальнем Востоке России«уОэтому способствовали многочисленные публикации научных сборников. Активизация изучения истории кооперативного движения выразилась в появлении диссертационных работ, монографий и статей по различным аспектам данной проблемы, которые основывались преимущественно на материалах Западной Сибири79.

В работах В. К. Вотиновой, 10. С. Левашова, М. Л. Могилы рассматриваются вопросы партийного руководства кооперацией в 1920-е годы XX века. Наиболее полно в них освещены процессы организационного строительства различных ее видов, формы и методы деятельности коммунистов по усилению влияния в руководящих органах кооперации, налаживанию ее хозяйственной работы. В то же время авторы преувеличивают остроту классовой борьбы в кооперации, зачастую смешивая ее с фактами усиления самодеятельности и кооперативной демократии.

Наиболее ярко классовый подход к проблеме выражен в многочисленных публикациях Л. И. Боженко. По мнению автора, основная роль кооперации в рассматриваемый период состояла в регулировании социально-экономических процессов в деревне, в частности, в вытеснении капиталистических элементов в деревне. При этом он считает, что данная политика осуществлялась недостаточно, и это привело к трудностям в обеспечении сельскохозяйственной продукцией города и деревни80. Такая трактовка представляется односторонней и недостаточно учитывающей социально-экономическую специфику кооперации. На наш взгляд, вытеснение из числа ее членов зажиточных, крепких хозяйств, производивших значительную часть товарной продукции, подрывало само кооперативное движение и противоречило общей концепции НЭПа.

К числу обобщающих исследований по истории сибирской кооперации относятся работы К. Г. Чаптыкова, А. С. Шикалова, Б. В. Иванова. Объектом изучения К. Г. Чаптыкова стала преимущественно производственная кооперация; простейшим же ее видам уделялось незначительное внимание. В исследовании А. С. Шикалова рассматриваются основные этапы строительства потребительской кооперации. Наибольший вклад в разработку проблемы внесла указанная монография Б. В. Иванова. Это наиболее полное исследование социально-экономической деятельности сибирской кооперации и ее организационной структуры в годы НЭПа.

В сибирской историографии интенсивно велись исследования следующих проблем: роль земельной и кредитной политики в регулировании социально-экономического развития сибирской деревни81, участие крестьянства Сибири в кооперативном строительстве82, социальное расслоение сибирского крестьянства в 1920-х годах83, сдача средств производства в аренду84, обострение классовой борьбы в сибирской деревне85.

Труды, посвященные кооперативной теме, были представлены и в дальневосточной историографией. В 1968 г. список работ пополнила книга С. П. Днепров86 " ского основанная на архивном материале, мемуарной литературе, а также на материалах периодической печати и личных воспоминаниях автора. Дальневосточныйисследователь считал, что кооперативы являлись одним из орудий и подсобных средств в классовой борьбе пролетариата87.

Немногочисленность монографических исследований региональных авторов свидетельствует о снижении интереса к рассматриваемой проблеме. В научных статьях, разрабатывавших дальневосточную кооперативную тему, основное внимание акцентировалось на участии партийных организаций в процессе кооперативного строительства. В работах Е. И. Нечаева и В. К. Иващенко88 содержится ценный фактический материал о развитии региональной кооперации в советский период, одновременно рассматривается и дореволюционный кооперативный опыт. В своих выводах исследователи подчеркивают особую роль коммунистической партии в становлении местной кооперации. Вопросы кооперативного строительства в период Октябрьской революции, гражданской войны и НЭПа обобщены в работах А. С.одШикалова выделившего интегрирование различных видов кооперации в качестве особенности кооперативного развития на Дальнем Востоке после 1917 г. Реализация ленинского кооперативного плана в рыбопромысловой кооперации 1920-1930-х гг. в центральных регионах Советской России и на Дальнем Востоке освещена в публикации И. Л. Бешты90. Кооперация как аппарат распределения, а также как форма социалистического хозяйствования рассматривалась в конце 60-х гг. в кандидатских диссертациях Д. С. Масленникова91 и Б. В. Иванова92. Туземной кооперации Дальнего Востока посвятил свою работу П. В. Кириченко93. И. Л. Бешта проследила в своем диссертационном исследовании историю деятельности рыбной кооперации в 1921 -1926 годах9'1.

Дальневосточная историография пополнилась монографией Б. В. Иванова95, предметом исследования которого стала сибирская и дальневосточная кооперация в годы революции и гражданской войны. Автор пришел к выводу о том, что коллективизация хозяйств, проводившаяся в конце 1920-х гг. в регионе, могла быть реализована только на базе развивавшейся местной потребительской кооперации.

В публикациях более позднего периода освещалась роль кооперации в политике кредитования сельского хозяйства в период роста бедняцких крестьянских хозяйств96. В региональной историографии интерес представляет статья А. П. Носова97, отражающая борьбу партии большевиков за овладение кооперацией ДВР, в которой автор утверждает, что после раскола потребительских организаций в регионе «.междоусобная борьба кооперативов укрепила позиции частного торгового капитала, как русского, так и иностранного, содействуя разорению народного хозяйст-ва»98.

Список дальневосточных исследований в этот период обогатился целым рядом научных работ, посвященных кооперативной тематике. Вопросы развитияпромысловой кооперации в Сибири в 1920-1937 гг. рассматривались в книге А. П. Николаева". Интерес для исследования кооперативной деятельности представляют работы Э. М. Щагина и В. Г. Тюкавкина100, отразившие деятельность дальневосточной дореволюционной кооперации, которая, по их мнению, не включала элементов социализма, но вместе с тем являлась предпосылкой социалистической кооперации и подготавливала функционирование производства и обмена101. Э. М. Ща-гин, рассмотрев аграрную политику советской власти на Дальнем Востоке в 19171918 гг., уделил особое внимание вопросу организации коммун и артелей, оказавших непосредственное влияние на процесс участия сельского населения в создании коллективных форм хозяйствования102. В монографии Н. И. Дубининой103 нашли отражение вопросы участия женщин-дальневосточниц в развернувшемся в регионе кооперативно-колхозном строительстве в 1920-х -годах.

В целом, в региональной историографии второго периода довольно широко освещался процесс становления кооперации, а также роль кооперирования в экономическом строительстве Советского государства и на его дальневосточной окраине. Вместе с тем, кроме обобщения практической деятельности кооперативных организаций, исследователями также раскрывалось влияние коммунистической партии на кооперативное развитие. В этой связи значительное место в работах советского периода занимали вопросы классовой направленности проводившейся кооперативной политики, не допускавшей компромиссных решений на пути осуществления коллективизации народного хозяйства.

Переломным в историографии кооперации стал рубеж 1980-1990-х годов века. Новый подход к проблемам кооперативного движения начал формироваться в опубликованных в 1991-1992 гг. тезисах научных конференций, состоявшихся в эти годы в Екатеринбурге, Новосибирске и дважды в Тюмени104.

Прежде всего важно, что произошел поворот в методологических подходах к изучению кооперации, отказ от марксистско-ленинской ее трактовки как единственно верной, тем более от ее одиозной интерпретации с точки зрения подготовки коллективизации сельского хозяйства и победы социализма в сталинско - большевистском варианте. Это давало возможность попытаться переосмыслить на основе научных критериев, а не идеологических штампов большевистское наследие в целом, и в области кооперации в частности, сущность нэпа и военного коммунизма, представления о соотношении рынка и социализма и, исходя из этих общих проблем, решать уже более конкретные проблемы исторической роли отечественной кооперации на различных этапах ее развития и отдельных ее видов и форм.

Существенным толчком к новой постановке ряда проблем послужили суждения М. Горинова и С. Цакунова о необходимости критического подхода к ленинским оценкам нэпа в целом, и кооперации в частности. Как бы полемизируя с теми, кто еще два года назад отстаивал точку зрения о том, что наши беды произошли от того, что руководство партии отошло от ленинских взглядов на нэп и кооперацию и что возвращение к ленинскому учению - панацея от всех бед105, названные авторы, на наш взгляд, убедительно показали, что у Ленина не успела сложиться цельная концепция нэпа, составной частью которой явился бы подход к кооперации, что она осталась незавершенной, сохранив ряд противоречий с классическими, «ортодоксальными» представлениями марксизма как о переходе к социализму, так и о самом социализме, в том числе противоречие между «рыночным нэпом» и «планомерным бестоварным социализмом как конечной целыо». Обострение болезни и последовавшая за этим смерть Ленина, замечают авторы, «прервали развитие его концепции нэпа». Касаясь положений статьи Ленина «О кооперации», авторы констатируют, что для нее характерны «стилистическая пеотшлифованность, ряд не очень четких формулировок, в принципе допускающих различные толкования (особенно, если их вырвать из контекста), конспективность и пунктирность изложения»106. Следовательно, Горинов и Цакунов подняли вопрос о том, что следует искать корни злоключений с нэпом и кооперацией в конце 1920-х гг. не только в отходе тогдашнего руководства страны от верности ленинским идеям, а в противоречивости и недосказанности самих этих идей, в наличии противоречий между «рыночной экономикой», которую пытались построить на основе нэповских принципов, и принципами социализма, на которых стремилось создавать новое общество коммунистическое руководство страны.

Затронутые в данной статье вопросы получили развитие в тезисах конференций 1991-1992 гг. Так, В. В. Кабанов, который еще на «круглом столе» 1988 г. «углублял» представления о «кооперативном плане» тезисом о трех его источниках, на конференции в Тюмени 1992 г. с иронией назвал его «полнейшей бессмыслицей сотворенного»107.

Представляется, что в своем стремлении отказаться от ранее отстаивавшегося им термина «ленинский кооперативный план» В. В. Кабанов перегнул палку. В действительности В. И. Ленин в течение ряда лет до появления последней статьи постоянно занимался теоретическими и практическими вопросами развития кооперации. Он не только высказывал идеи (например, о создании «единого всенародного кооператива»), но и пытался их административными мерами внедрить, что, конечно, не могло удаться. Потом были идеи (хотя и не оформленные до конца) начального периода нэпа, которые все лее явились значительным шагом вперед в приближении к истине. Последняя статья была в каком-то смысле дальнейшим продвижением к ней. Но утопизм остался и в этой статье, так как в ней не содержалсяотказ от продолжения преобразования кооперации в духе объединения в ней всего населения. В принципе далеко идущее суждение Ленина: «.мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм» - следует отнести к тем, которые М. Горинов и С. Цакунов считают не до конца завершенными и объясненными.

Касаясь этой проблемы па конференции 1991 г. в Новосибирске, Л. Е. Файн посчитал важным отметить тот вклад, который Ленин внес в разработку теории кооперации и в попытки, в итоге неудачные, ее осуществления, и одновременно сделать вывод (который в материалах «круглого стола» 1988 г. был изъят) о том, что утвердившийся в советской историографии с конца 1920-х гг. термин «ленинский кооперативный план» как сочетание цельной стройной теории и конкретно разработанной программы («плана») представляется несостоятельным108.

С конца 1980-х гг., несмотря па возражения отдельных историков, этот термин вышел из употребления и был заменен терминами «учение», «концепция», «замысел» и т. п.109, а затем специальный термин вообще перестал употребляться.

Принципиальному пересмотру подверглась общая концепция нэпа и место в ней кооперации. Наиболее радикально в этом отношении высказался В. В. Кабанов. «Нэп, - пишет он, - это не научно обоснованная теория; нэп - вынужденная под давлением крестьянских восстаний и страхом большевиков перед ними политика.» Переход к нэпу «напоминал маневр и, как тогда полагали, кратковременное отступление». Не успев провозгласить нэп, государство стало осуществлять социальное вмешательство (регулирование) в сферу экономических отношений, которое «возникло сразу же, как только страх перед крестьянством стал отступать». С оживлением разрешенного нэпом крестьянского рынка последовало государственное вмешательство в рыночные отношения. «Бытующий ныне в историографии тезис о сломе нэпа вряд ли правомерен, - заключает оп. - Нэп не нужно было ломать, он ломался сам под грузом собственных противоречий между экономической целесообразностью и коммунистической идеологией»110.

Близкие к этим суждения высказал сибирский историк С. А. Папков. С точки зрения руководства компартии, полагает он, «переход от военного коммунизма к -нэпу был-суровой необходимостью и расценивался как "компромисс с буржуазными тенденциями"»; в большевистской среде, продолжает С. А. Папков, нэп рассматривался «как временное отступление, как акция по умиротворению крестьянства». Этот переход не поколебал их убежденности в необходимости создания общества, «в котором не будет места пи товарно-денежным отношениям, ни рынку, ни прочим "атрибутам капиталистического строя». Нэп вступил в конфликт «с основополагающими постулатами большевизма - с требованием подчинения социально-экономической системы установкам политического авангарда. С системой рыночных отношений большевистская верхушка никогда не связывала своего будущего. Таким образом, - заключает С. А. Папков, - между ленинскими рассуждениями о возможностях "непосредственного перехода к социализму" и сталинским решением "отбросить нэп к черту" расхождения были пе очень велики»111.

Отвечая на вопрос, почему был свернут нэп в конце 1920-х гг., С. П. Мохна-чева пишет: «Дело в том, что эта политика противоречила сформировавшейся к тому времени системе, которая была создана для того, чтобы на практике осуществить марксистско-ленинскую концепцию развития общества». Для того же чтобы сохранить заложенные в нэпе принципиальные возможности развития общества, подчеркивает она, необходимо было осуществить последовательные шаги по созданию экономического механизма, функционирующего на основе законов рынка, снять все противоречащие рыночной экономике ограничения. Но такая перспектива в корне противоречила теоретическим представлениям и идеологическим установкам. Последовательное развитие нэпа требовало постоянного расширения экономической демократии, что в свою очередь «требовало формирования демократии политической, т. е. ликвидации монополии партии большевиков на власть, перехода к многопартийности»112.

В связи с новым подходом к оценке нэпа не могла не измениться оценка военного коммунизма, который традиционно трактовался как вынужденная гражданской войной временная политика, а в лучшем случае - как следствие отсутствия опыта экономического строительства; признание этих факторов якобы подвело партию к единственно правильному пути построения социализма через нэп. Сложившийся в течение десятилетий стереотип был подвергнут пересмотру в выступлениях ряда участников конференций. Так, В. В. Коновалов в своем докладе отмечал, что военный коммунизм имел «несомненно генетическую связь с теми представлениями о путях утверждения мировой революции и строительства социализма, которые были свойственны как основоположникам марксизма, так и марксистским теоретикам начала XX века. Переход к нэпу не означал полного отказа от военно-коммунистических представлений о путях строительства социализма, поэтому они смогли легко быть востребованы в годы "великого перелома" и сыграли свою роль в создании командно-административной системы»113.

Близкую к этой точку зрения высказали Н. Н. и Н. В. Метельские. Они, во-первых, продлевают период военного коммунизма до конца 1921 г., а решения X съезда РКП(б) рассматривают как «попытку его спасения». Во-вторых, они видят в нэповском периоде много военно-коммунистических пережитков, которые позволяют смотреть на нэп как на маневр компартии. С 1929 г., считают они, страна вполной мере возвращается к военно-коммунистической системе хозяйствования, черты которой прослеживаются и в последующие годы, вплоть до 1980-х. «Анализ основных черт военного коммунизма и нэпа, политики 1930-1980-х гг., - заключают исследователи, — говорит, что это ипостаси одной и той же политики государственного социализма и ведущим фактором их генезиса была марксистско-ленииская доктрина»114.

Руководство партии и государства полностью проигнорировало заложенные в кооперации объективные возможности организации своей деятельности с учетом запросов и потребностей населения страны и определяющим принципом ее использования избрало превращение ее в механизм бестоварной, безрыночной организации общества, что в корне противоречило самой природе кооперации. Причем это имело место как в период военного коммунизма, так и в период нэпа, особенно в конце 1920-х гг. Определяющими за все годы советской власти были сложившиеся в военно-коммунистические годы леворадикальные утопические представления руководителей государства о строе, долженствующем прийти на смену капиталистическому. С переходом к нэпу эти представления не изменились или почти не изменились. Поэтому крутого поворота в отношении к кооперации так и не произошло. Она в течение всего периода нэпа оставалась «инородным телом» в продолжавшей разрастаться и укрепляться административной системе. Дозволенные кооперации в начале 1920-х гг. отдельные «вольности» были постепенно изъяты, и одновременно усиливалась ее привязка к государственным заданиям и государственным планам, приобретавшим все более бюрократический и автаркический характер. Ко времени принятия первого пятилетнего плана кооперации были навязаны показатели по всем жизненным параметрам, что наряду с другими направлениями партийного и государственного диктата предопределило печальный финал кооперативного движения в стране. В противостоянии с господствующей системой кооперация оставалась слабым партнером и вынуждена была прекратить свое существование вместе с нэпом115.

В свете новых подходов к оценке ленинского теоретического наследия, сущности политики военного коммунизма и новой экономической политики на упомянутых конференциях прозвучало немало интересных суждений и принципиально новых оценок роли и места кооперации в советском обществе как в целом, так и на материалах ее отдельных видов и отдельных регионов.

Наиболее радикально поставила вопрос в своем докладе историк из Красноярска Е. А. Шушканова: существовала ли кооперация в СССР в годы нэпа? При всей кажущейся абсурдности, считает исследовательница, он имеет смысл, ибо то, что существовало в 1920-е гг. под таким названием, вряд ли правомерно называтькооперацией исходя из следующих соображений: важнейшей функцией кооперации стало выполнение госзаданий по заготовке и закупке сельхозпродуктов; государство отлучило кооперацию от рынка; изменилось политико-правовое положение кооперации - повсеместно распространилась фиктивность выборов в ее руководящие органы; регулярная чистка кооперативов от лиц, не разделявших платформу ВКП(б), превратила ее в послушный инструмент государства. При этом, полагает Е. А. Шушканова, кооперация была настолько деморализована, что «сдала свои позиции без борьбы. и стала сама собой распадаться, как только государство резко ослабило финансовые инъекции в этот сектор»116.

Суждение о том, что ие только военно-коммунистическую, но и нэповскую кооперацию с величайшей натяжкой можно отнести к организации кооперативного типа, высказано многими участниками конференций. Оценивая суть перехода от военного коммунизма к нэпу применительно к кооперации, новосибирский историк А. А. Николаев считает, что его «можно точнее охарактеризовать как переход от жестких форм огосударствления к более мягким. Однако неизменность политических структур, - заключает он, - противоречила логике развития многоукладной экономики, в том числе и кооперации. И это в конечном итоге предопределило направление развития всех видов кооперации в сторону полного огосударствле117ния».

Анализируя судьбу кредитной кооперации в советское время, ивановский историк А. О. Бунин констатирует, что в течение 1918-1920 гг. политика военного коммунизма нанесла непоправимый ущерб делу кооперативного кредита. Но не изменилось положение и после перехода к нэпу, и вплоть до конца 1922 г. ее разрушение на местах продолжалось. Начатое на основе январского декрета 1922 г. ее частичное восстановление проходило, заключает он, под жестким контролем государства, и «в годы нэпа она уже ие являлась в полном смысле кооперативной по сути. Начиная с 1928 г., когда тенденции к слому нэпа окончательно возобладали и стали необратимыми, кредитная кооперация уже играла роль административного рычага в насильственной коллективизации, окончательно утратив кооперативную1 1 осущность».

В докладе на другой конференции А. О. Бунин детализирует эти положения: -воссозданная в годы нэпа система кредитования крестьянства «строилась по преимуществу на государственных, а не на кооперативных началах.». Огосударствленная система сельхозкредита была преобразована в механизм по социально-экономическому переустройству деревни на коллективистских началах. В итоге этой коренной ломки отношений в деревне стало ненужным «существование рыночных механизмов кредитования села, и в 1930 г. кредитная кооперация была лик119видирована».

В материалах названных конференций подвергнут принципиальному пересмотру коренной вопрос истории советской кооперации — о характере и значении воздействия на нее правившей в стране коммунистической партии, в том числе и о ее социальной политике в отношении кооперативного движения. В течение многих десятилетий преобладал апологетический подход к этой проблеме, согласно которому руководство кооперацией со стороны компартии расценивалось как «высшее благо», а темы «борьба КПСС.» или «деятельность КПСС.» по руководству развитием того или иного вида кооперации в тог или иной отрезок времени в том или ином регионе занимали ведущее место в кооперативной тематике. О том, что партийное воздействие в большинстве случаев шло вразрез с кооперативными принципами и наносило ущерб хозяйственной деятельности кооперативов, что руководители кооперативных органов, а среди них были и отдельные здравомыслящие парт-назначенцы, вели упорную многолетнюю, но в итоге безрезультатную борьбу в защиту основ кооперативного движения, в литературе умалчивалось.

Применительно к кредитной сельскохозяйственной кооперации этот вопрос ставит А. О. Бунин. Характеризуя трудности ее восстановления в период нэпа, он объясняет их в значительной мере «непониманием большинством партийных, советских, хозяйственных работников необходимости восстановления кредитных и банковских институтов, а также господствовавшим в их сознании мнением о прогрессивности тотального государственного контроля над деятельностью хозяйственных систем, представлением о кооперации как о движении, чуждом социализ-му»120.

А. 10. Кабанов, характеризуя состояние снабженческо-сбытовой кооперации, отмечает аналогичное положение: в результате нажимного административного воздействия на нее кооперативные начала из ее деятельности все более вытеснялись, так как от руководства было устранено большинство опытных кадров и заменено партийно-государственными «выдвиженцами, не имевшими опыта кооперативной работы». Касаясь льноводческой кооперации, одной из разновидностей сбыто-перерабатывающих кооперативов, А. 10. Кабанов пишет: «Основными элементами директивного планирования в системе льняной кооперации были жесткие контрольные цифры объема заготовок, директивные задания по экспорту независимо от конъюнктуры мирового рынка, жесткие цены заготовок и реализации, установление низких накладных расходов, приносивших кооперации убыток. В итоге и внутренний, и внешний льняные рынки были разрушены, производство льна, как и другой сельхозпродукции, на долгие годы стало убыточным»121.

Важным новшеством конференций 1991-1992 гг. явился наметившийся поворот к объективному изучению истории дореволюционной российской кооперации, вклада теоретиков и историков дооктябрьского времени. Во многих докладах, посвященных советскому периоду истории кооперации, отмечался соответствующий истине вклад дореволюционного периода. Кроме того, было заслушано много специальных докладов по дореволюционной кооперации. Например, только на конференции 1992 г. в Тюмени было представлено 18 таких докладов. Предпринимались и первые попытки принципиально пересмотреть сложившиеся по отношению к дореволюционной кооперации стереотипы. Так, А. 10. Кабанов в своем докладе решительно поставил вопрос о переоценке вклада кооператоров старой школы в разработку теоретических и практических аспектов кооперативного движения, назвав имена С. Л. Маслова, А. В. Чаянова, Н. П. Макарова, К. П. Панкова и других, «в свое время объявленных "врагами народа" и по существу вычеркнутых из теории кооперации»122. Однако основательного разбора завалов в области истории дореволюционной кооперации тогда еще не произошло.

Новый подход стал складываться к вопросам социального характера, социального состава и социальной направленности деятельности кооперации как в дореволюционный период, так и особенно в 1920-е гг.

Начиная с середины 1920-х гг. в течение многих десятилетий историки вели в значительной степени малоэффективные споры по вопросу о ленинских оценках кооперации 1921 и 1923 г., детально выясняли соотношение капиталистических и социалистических элементов в ней, уточняли, к каким формам кооперации и в какое время применимы соответствующие оценки.

Попытки частично пересмотреть позиции историков по этому вопросу были предприняты еще до упомянутых конференций. Так, о социальной направленности деятельности кооперации, правда, в осторожной форме, высказался А. О. Бунин в своей кандидатской диссертации. «Исследования всех компонентов операционной деятельности различных звеньев показали, - писал он, - что многие сложности, трудности и противоречия в функционировании системы были непосредственно связаны с социальной направленностью кредита, которая стала выявляться с 1925 г. Несмотря на резкие возражения специалистов кооперативного кредита, в системе сельхозкредита были организованы фонды кооперирования бедноты, повысилась закредитованность колхозов и совхозов, сократилось кредитование зажиточных хозяйств»123.

Решительный поворот к пересмотру вопросов социальной проблематики состоялся на конференциях 1991-1992 гг. В докладе Л. Е. Фаина на новосибирской конференции 1991 г. и опубликованном позднее полном его тексте был со всей решительностыо поставлен вопрос о принципиальном пересмотре подхода к совокупности ранее дебатировавшихся социальных проблем кооперации. Продолжительные дискуссии, как и их результаты, потеряли политическую и научную актуальность, а скрупулезное выяснение, на сколько процентов снизилось число состоятельных членов и выросло число бедноты в кооперативе как признак повышения его социального статуса с точки зрения социализма, кажется просто смехотворным. Последствием вышеописанного подхода явилось игнорирование общечеловеческих, надформационных и межклассовых черт в принципах деятельности кооперации, которые по мере прогресса общества приобретали все большую значимость. Кооперация в современном смысле этого слова возникла в условиях капитализма и в определенной мере заимствовала отдельные элементы его экономической системы. Но это не означает, что кооперация была составной частью этой системы и сама являлась буржуазного типа организацией, как полагали одни теоретики, или была уже в недрах капитализма элементом социализма, как считали другие, или, наконец, могла превратиться после победы пролетарской революции из буржуазной в социалистическую, на чем настаивали третьи.

Кооперация, если только это настоящая кооперация, была и остается организацией со свойственными только этому типу человеческой деятельности принципами и нормами функционирования, которые определяют ее суть и отличают ее от других типов хозяйственно-экономических объединений. Она - продукт всей человеческой цивилизации и ни капиталистической, ни госкапиталистической, ни социалистической быть не может. Исследование социальной природы кооперации, следовательно, не сводится к выяснению, капиталистической или социалистической она является и каково соотношение в пей тех или иных элементов, чем мы дотошно в течение многих лет занимались, скрупулезно высчитывая, сколько в ней большевиков или эсеров, однокоровпых или двухлошадных членов. В свете сказанного становится очевидной несостоятельность подхода к изучению социальной направленности деятельности кооперации, утвердившегося в историографии и состоявшего в выявлении и восхвалении системы мер, направленных на регулирование состава кооперативов и распределение получаемых ими благ в пользу бедноты, ограничение или полное недопущение участия в кооперации и пользования предоставляемыми ею материальиыми благами других, кроме бедноты, слоев. В реальной жизни такие «социальное регулирование» и «социальная направленность» приносили огромный вред, подрывая смысл деятельности самой кооперации124.

Сформулированные выше подходы были в той или иной степени поддержаны применительно к различным видам кооперации 1920-х гг. А. О. Буниным, А. Ю. Кабановым, А. А. Николаевым и другими. «Вопреки экономической целесообразности, - подчеркивал, в частности, А. О. Бунин, - большинство кредитов, а к концу 1920-х гг. - практически все выделялись только бедняцким хозяйствам и колхозам, что вело к нарастанию собесовских настроений, упадку кредитной дисциплины, уменьшению вкладной операции и росту просрочек ссуд».

Оценивая высказанные на конференциях 1991-1992 гг. идеи в области кооперации, следует подчеркнуть, что в течение небольшого хронологического периода -примерно одного календарного года - историки сумели сформулировать новые принципиальные подходы к основным проблемам изучения истории кооперативного движения. Важно отметить, что высказанные практически одновременно, но независимо друг от друга историками разных городов точки зрения (только на конференции в Тюмени в 1992 г. выступило 75 докладчиков из 29 городов) в основе своей имели одну направленность - избавиться от господствовавших в советской историографии антинаучных догматов и намеренных фальсификаций, приблизиться к научному, объективному рассмотрению основных проблем истории кооперации. Примечательно и то, что произошло это не по какой-то команде или указанию, а было высказано независимо друг от друга всеми докладчиками, не имевшими даже практической возможности до начала конференций ознакомиться с позициями своих коллег. Это свидетельствует о том, что такой поворот в историографии назрел и отражал насущные потребности развития историографии кооперативного движения.

Значение состоявшихся конференций и высказанных на них идей велико. Они стали своего рода рубежными событиями в историографии кооперации, обозначившими кончину фальсифицированных антинаучных догматов и переход к созданию трудов, отражающих объективную историю отечественной кооперации.

После этих конференций никто уже не стал писать о ленинском кооперативном плане как руководящей теории развития кооперации, о ведущей и направляющей роли большевистской партии в создании и развитии советской кооперации, об исторической роли кооперации в подготовке «сплошной коллективизации» и победе социализма в СССР и т. п. А сами эти конференции послужили началом формирования новой историографической концепции, высказанные на них идеи явились основой для появления серии статей, монографий, кандидатских и докторских диссертаций, развивающих и обосновывающих эти идеи.

В конце 80-х - 90-ые гг. XX века, в связи с кардинальными изменениями политической системы нашей страны, интерес к историческому наследию кооперации стал значительно возрастать, начался новый этап в развитии историографии кооперативного движения. Произошел отход от изучения кооперации в целом через призму большевистского толкования истории и возврат к методологии, заложеннойстарыми кооператорами еще в дореволюционные годы. Поначалу это были лишь робкие попытки примирения старого и нового подходов, затем появились серьезные публикации в виде вступительных статей Н. К. Фигуровской, В. В. Кабанова,12(3A. И. Глаголева. В исторических журналах появились научные статьи, освещающие различные аспекты деятельности кооперации127.

В ведущих вузах страны, ученые которых специализируются на проблемах аграрной истории, сложились коллективы авторов, пишущих о кооперации, которые можно назвать научными школами. Так, в Московском педагогическом государственном университете па кафедрах отечественной истории под руководствомB. Г. Тюкавкина и Э. М. Щагина в 1988-2001 гг. подготовлен и защищен ряд кандидатских и докторских исследований, касающихся различных аспектов развития отдельных видов кооперации, ее учреждений, правового положения, роли и значения в жизни отдельных регионов и т. д.128. Представителям этой научной школы А. В. Лубкову, Э. М. Щагину принадлежит большая заслуга в постановке и разработке таких проблем кооперативного движения, как уровень развития дореволюционной кооперации; ее взаимоотношения с царскими властями; влияние столыпинской аграрной реформы на рост кооперативного движения; роль кооператоров в февральских событиях 1917 г. и др. Особого внимания заслуживают историографические работы М. Ю. Лачаевой, в них проанализированы проблемы кооперативного идеала начала XX века130 и возможности иитегрирующей роли кооперации131Другим центром изучения отечественной кооперации является Ивановский государственный университет, где на историческом факультете для координации этой работы создана на общественных началах научно-исследовательская лаборатория по теории и истории кооперации. В 1990-е гг. здесь издано три монографии132, Библиографический указатель кооперативной литературы за 1925-1992 гг., два тематических сборника, полностью посвященных проблемам кооперации133.

В конце 1990-х гг., под эгидой ивановской лаборатории, опубликовано еще несколько крупных трудов на кооперативные темы. Это книги А. В. Воронина, В. В. Коновалова и И. Н. Коновалова134. Проблемам кооперации 80-х гг. XX в. посвящена монография А. А. Глушецкого и две киижки В. А. Тихонова, занимавшего в те годы пост президента Союза объединенных кооперативов СССР (вторая книга издана уже посмертно)135. Частично посвящены кооперативным проблемам монография Н. Л. Рогалиной и две книги Л. Н. Лютова, в которых рассматриваются и вопросы мелкой промышленности и кустарной кооперации136. Таким образом, за несколько лет увидели свет, с учетом ивановских, по далеко не полным данным, двенадцать крупных монографических исследований по кооперации.

В 1990-е гг. крупным центром разработки вопросов истории, теории и практики кооперативного движения стал отдел истории экономической мысли Института экономики РАН, где эту работу успешно возглавляет главный научный сотрудник отдела, доктор экономических наук Н. К. Фигуровская. Ею выпущены сборники под общим названием «Кооперация: страницы истории»137. Основную массу составляют статьи по истории кооперации, причем хронологический разброс материалов большой - от зарождения кооперации в 60-х гг. XIX в. до современных проблем и перспектив ее развития; присутствуют и статьи, написанные на общероссийском материале, и заметки по истории кооперации в отдельных губерниях и уездах. Разнообразен и набор материалов по видам кооперации, причем охвачены и такие виды, которые в исторической литературе традиционно почти не рассматривались. Среди них статьи Ю. Братюшенко о военной кооперации в 1921-1931 гг. и Е. Н. Козловой о военно-потребительных обществах в русской армии в 1891-1918 гг., о транспортной кооперации и об истории кооперативных учебных заведений, В. Л. Телицина о русском институте сельхозкооперации в Праге и др. Заметное местоIво всех сборниках занимают статьи по истории кооперативных идей и теории.

Определенное место в большинстве сборников занимают документальные публикации и справочные материалы. Так, во 2-м выпуске опубликованы Закон (Положение) о кооперативных товариществах и их союзах и Положение о съездах представителей кооперативных учреждений, разработанные кооператорами еще до революции и принятые только Временным правительством в 1917 г. В 4-м выпуске опубликованы письма В. Г. Венжера и А. В. Саниной Сталину в 1952 г. (ответы Сталина общеизвестны, а направленные ему письма опубликованы впервые). Из числа справочных материалов наибольший интерес представляют подборки выдержек из работ ученых, кооператоров, общественных деятелей о сущности кооперации (Вып. 2), то же - из российских и советских учебников политэкономии (Вып.

В целом сборники вносят существенный вклад в собирание по крупицам утерянных знаний о кооперации, а некоторые материалы - статьи А. П. Корелина, М.1И. Дударева и Л. М. Архиповой - представляют собой интересные исследования.

В последние годы состоялась защита большого количества докторских и кандидатских диссертаций по кооперативной проблематике. Докторские диссертации защитили ивановские историки К. Е. Балдин и А. О. Бунин, историк из Тюмени В. В. Коновалов, исследователи из Саратова И. П. Коновалов, В. Н. Титаев и В. В. Петров, мурманский историк А. В. Воронин. Значительную часть диссертаций, как и своих монографий, посвятили этой тематике историк из Москвы Н. Л. Рогалина и исследователь из Ульяновска Л. Н. Лютов1'10.

Необычайно широк разброс по тематике и регионам защищенных в последние годы по вопросам кооперации кандидатских диссертаций, часть из которых перечисляется ниже141.

И дело не только в количестве работ, а в принципиально новом подходе большинства авторов к исследованию проблем кооперации, в расширении хронологических рамок и проблематики. В работах научных центров, специализирующихся на аграрно-кооперативной тематике, аргументированно, с опорой на широкую ис-точниковую базу критически осмысляются ранее введенные в научный оборот материалы и привлекаются новые, в том числе ранее засекреченные документы, осуществляется принципиальный пересмотр всех ранее сложившихся в советской историографии концепций и по существу формируется новая оценка всего процесса развития отечественной кооперации как в дореволюционной России, так и в советское время.

В сибирской историографии разработаны новые подходы в работах А. А. Николаева, В. И. Зиновьевой, В. Н. Вострикова, В. К. Алексеевой, О. В. Сыроватиной, Н. Я. Гущина142.

Особый вклад в изучение сибирского кооперативного движения внесла В. К. Алексеева. В монографии "Кооперативное движение Сибири конец XIX - начало XX века" развитие кооперации освещается по видам.

Большое внимание исследователь отводит кооперативному маслоделию, при этом анализируется социальный состав кооперации, приводит динамику и определяет ее значение. Работа написана на широкой источниковой базе, но, к сожалению, проблемы забайкальской кооперации остались автором не замечены. В целом, исследование очерчено рамками Западной Сибири, однако в названии фигурирует вся Сибирь143.

С. В. Макарчук в своей монографии и многочисленных статьях, посвященных деятельности социалистов в межреволюционный период (июль 1907 - февраль 1917 гг.)144, выявил закономерности и особенности социал-демократического движения на основе анализа сложнейших процессов, происходивших в социал-демократической партии и связанных с ней внепартийных организациях (профсоюзных и кооперативных).

Особенно важны выводы автора о степени охвата социалистическим влияниям кооперативов. С. В. Макарчук приводит данные о том, что в целом влияние социалистов распространялось менее чем на 1 % всех существующих кооперативных обществ. Но в то же время в крупных городах это влияние было более значительным, охватывающим иногда 100% находящихся там потребительских кооператиВ 1994г. в Новосибирске прошла Всероссийская научно-практическая конференция "Проблемы развития кооперации в условиях формирования рынка". В 1995 г. в Чите прошла конференция "Человек и рынок". В это же время в Якутске был организован симпозиум, посвященный региональным проблемам развития потребительской кооперации. С 1994 г. в Новосибирске Сибирская коммерческая академия потребительской кооперации стала публиковать серию материалов под общим названием "Кооперация и Сибирь в ХХв.: опыт, уроки, перспективы". Многие из перечисленных авторов опубликовали свои статьи в этих сборниках.

Большой вклад в изучение потребительской кооперации на современном этапе историографии внес И. А. Коряков. В отзыве на его работы доктор исторических наук, профессор И.И. Комогорцев пишет о том, что в Чите под руководством И А. Корякова "сформировалась научная школа, основной целью которой стало учение теории потребительской кооперации.

Так, в 1992г. вышел первый том "Очерки истории потребительской кооперации Забайкалья 1831-1950гг"146, а в 1993 г. - второй том, посвященный советскому периоду истории потребкооперации. Во втором томе опубликовали свои статьи И. И. Комогорцев, Г. М. Малахов, И. А. Коряков, Л. X. Корякова.

В 1998г. вышла интересная работа И. А. Корякова147, посвященная принципам кооперативного движения, на широкой источниковой базе им были проанализированы основные теоретические положения потребительской кооперации, обобщен российский и мировой опыт кооперативного движения.

Культурно-просветительная деятельность кооперативов нашла отражение в статье О. А. Баринова148. Однако дальше констатации фактов автор не пошел. Не отличаются его статья и новизной подходов, классовый принцип не позволяет автору шире посмотреть на проблему.

В 1993 г. в Бурятии вышла юбилейная книга "Потребительская кооперация республики Бурятия 1923-1993 гг." (отв. ред. Б. Г. Кушеев)149. В ней прослеживается формирование и развитие потребительской кооперации Бурятии. Однако первый раздел, посвященный возникновению и развитии потребительской кооперации в дореволюционный период 1908-1917 г. повторяет первое издание 1974 г.

В 2000 г. становлению и развитию кооперативного движения в конце XIX -начале XX в. в. была посвящена кандидатская диссертация М. В. Гузик. Автором был собран большой фактический материал150.

В числе сибирских исследований данного периода следует отметить диссертационную работу О. В. Попова, посвященную вопросам партийного руководства сельскохозяйственной кооперацией15'. Им всесторонне проанализирована проблема кадрового состава кооперативных органов, преодоление финансовых трудностейкооперации. Автор приходит к выводу, что именно руководящее влияние партии являлось главным условием развития кооперации.

Представляют большой интерес исследования В. В. Гришаева по истории сельскохозяйственных коммун 1920-х годов152. Они дают представление о роли различных кооперативных организаций, входивших в систему Сибсельскосоюза, в восстановлении и развитии сельского хозяйства, а также дают возможность сравнить социально-экономическое положение хозяйств при полном и частичном обобществлении производства. Автор в работах приходит к выводу о том, что использование в коммунах принципа материальной заинтересованности способствовало их хозяйственному росту.

Среди региональных исследований 1990-х годов, посвященных сибирской тематике, наиболее интересна в научном плане статья Н. Я. Гущина «Сельскохозяй1 ^ственная кооперация Сибири в условиях НЭПа: опыт и уроки». Анализируя исторический опыт и уроки кооперативного строительства в Сибири, автор приходит к выводу о том, что кооперативное объединение всех систем в их взаимосвязи играло важную роль в экономике, в росте благосостояния сибирской деревни, и отдельного крестьянского хозяйства в частности. Н. Я. Гущин приходит к выводу, что успешное развитие кооперации возможно лишь на основе функционирования товарно-денежных отношений, сохранения традиционных демократических принципов кооперирования.

Коллектив авторов Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока России под руководством А. И. Крушанова и ведущих историков, исследующих социально-экономическое развитие Дальнего Востока в начале XX века, подготовил фундаментальные труды: «История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. - февраль 1917 г.)»154 и «Крестьянство Дальнего Востока СССР ХЗХ-ХХ вв.»155, в которых был обобщен материал, касающийся социально-экономического развития региона, с включением вопросов, связанных с развитием кооперативного движения.

Работа Т. Я. Иконниковой156 позволила существенно детализировать научные представления о специфике развивавшихся аграрных отношений на Дальнем Востоке, на фоне которых в начале XX в. складывалась кооперативная форма хозяйствования в регионе.1В труде дальневосточного историка Л. Н. Долгова рассмотревшего экономическую политику в регионе в годы гражданской войны, выделены вопросы кооперативной деятельности. В этой связи особую ценность представляет сделанный им вывод о том, что на Дальнем Востоке в 1918-1919 гг. в отличие от центральных районов городское и сельское население региона добровольно объединялось в потребительскую кооперацию, игравшую роль средства экономической защиты. Особый интерес представляют рассмотренные в различные периоды Ю. Н. Ципки-ным158 и М. И. Светачевым159 аспекты: «автономисты» и кооперация; влияние белого движения на развитие кооперации на Дальнем Востоке. Объективный подход к вопросам реализации на дальневосточной окраине России идеи автономии и, как следствие, формировавшейся специфики экономического и политического развития региона отражены в научной работе Н. И. Дубининой и Ю. Н. Ципкина160.

К исследуемой теме имеет отношение монография А. Т. Мапдрика161, по мнению которого, после гражданской войны кооперативное движение стало развиваться в новых политических и экономических условиях. В этой связи государство планировало организовать в регионе на базе рыбной кооперации, как считалось, более прогрессивную форму коллективного ведения рыболовства - колхозную.

Группа ученых-историков и краеведов Дальнего Востока подготовила издание очередного тома «Дальний Восток России в период революций 1917 года и1 СУгражданской войны» в котором особый интерес для исследования представляет раздел, характеризующий экономическую жизнь буферного государства. Раскрывая сущность кооперативной деятельности в Дальневосточной республике, авторы рассматривают кооперацию в качестве технического придатка, на который руководство ДВР возлагало функции заготовок и распределения продуктов, а также сбор натурального налога.

В дальневосточной историографии деятельность специализированных видов кооперации в условиях нэпа детально рассмотрена в публикации Б. И. Пошкуса и В. А. Уварова163. В. И. Симаков попытался определить значение сезонной артели в развитии дальневосточной лесозаготовительной отрасли161. Представляет интерес работа С. М. Стасюкевича165, посвященная политической борьбе большевиков и партии эсеров, направленной на завоевание кооперативного движения в регионе в годы ДВР. Проблемам укрепления современного трудового хозяйства через развитие кооперативной экономики посвящена публикация автора С. Г. Хандурина166.

Таким образом, с начала 1990-х годов произошли изменения в методологических подходах к изучению кооперативной темы, а также отказ от марксистско-ленинской трактовки,-отводившей кооперации роль важного фактора на этапе подготовки к сплошной коллективизации в Советском государстве. Вместе с тем в региональной историографии сделаны только первые шаги в освещении вопросов, касающихся целенаправленного выявления специфики различных стадий взаимоотношений кооперации и государства.

Изучение проблем российской кооперации нашло место и в западной исто1 СПриографии. В фундаментальном труде Э. Kappa кооперация в 1917-1923 гг. рассматривается в качестве инструмента советской политики в системе распределения в период военного коммунизма. Представляется аргументированным его вывод: под влиянием гражданской войны ускорился процесс привязки кооперативов к советской административной системе. Ряд вопросов, связанных с превращением сельскохозяйственной кооперации в годы новой экономической политики в придаток государственных органов, нашли отражение в работе М. Левина168, оценившего кооперативную систему указанного периода в качестве элемента административной государственной машины.

В монографии Д. Хыоза169 обобщены вопросы, касающиеся кооперативного развития в Сибири в середине 1920-х годов, а также сделай вывод о кулацко-середняцком составе кредитной кооперации в данном регионе Советской России170. Другой западный исследователь, Р. Пайпс171, полагает, что социальные и экономические условия Дальнего Востока отличались существенным образом от центральных районов, что определило в этом отдаленном регионе России специфику особых экономических отношений, отразившихся на кооперативном развитии.

1 77Немецкому исследователю М. Венеру посвятившему свою работу российской деревне середины 1920-х годов, удалось проанализировать результаты давления, которое оказывали партийные органы на кооперацию, что сказалось, по его мнению, на неспособности дальнейшего расширения самостоятельности кооперативных объединений. Развитие сельскохозяйственной кредитной кооперации, а также вопросы кооперированное™ крестьянства в условиях нэповского рынка рас1 74смотрел в своем исследовании Ш. Мэрль указавший па отрицательные последствия вовлечения в ссудные операции кооперативов бедняцких слоев деревни. Вместе с тем в целом в работе дается положительная оценка сформированной системе кредитования периода нэпа.

Анализ становления сельской кооперации в 1920-е гг. сделан американским ученым Я. Котсонисом174, справедливо считающим, что давление государственных органов власти на крестьян в политике кредитования, а также неудачи в работе товариществ стали причиной кризисного положения, в котором оказалась сельскохозяйственная кооперация в период формирования командно - административной системы. - Таким образом, западными историками проявлен интерес в изучении особенностей социально-экономического развития России советского периода истории. В работах нашла отражение кооперативная тематика, однако в зарубежной литературе не проводилось целенаправленного исследования, касающегося региональной государственной политики в сфере кооперации в переходные этапы.

В целом, анализ отечественной и западной литературы позволяет придти к выводу, что за три периода изучения истории кооперации благодаря проведенной исследовательской работе ученых-историков получил освещение ряд направлений кооперативного развития на различных этапах истории государства. Вместе с тем остаются неизученными отдельные аспекты региональной кооперативной политики и методы ее реализации в переходные периоды, а также некоторые специфические отрасли кооперации, занимавшие значительное место в экономике Дальнего Востока как в дореволюционный период, так и в годы становления и укрепления советской власти. Исходя из этого появляется необходимость дальнейшего исследования темы.

Объектом исследования является отечественная кооперация восточных регионов. С учетом комплексного характера исследования кооперация рассматривается с точки зрения различных ее значений: как общественная и хозяйственная организация, как форма экономической связи между субъектами производственных отношений и, наконец, как совокупность существующих вначале XX века кооперативов и их объединений. Главное внимание обращается па такие ведущие виды кооперации, как молочно-маслодельная, кредитная, потребительская, и сельскохозяйственная.

Предмет исследования: генезис кооперации Сибири и Дальнего Востока России в начале XX века, деформация кооперативной деятельности в годы социальных потрясений 1914 -1920 гг. и трансформация кооперации в условиях ДВР (1920-1922гг.) и НЭПа. Под трансформацией мы понимаем необратимые изменения традиционной кооперации вследствие ее превращения в разновидность государственно-планового хозяйства.

Территориальные рамки исследования включают Сибирь и Дальний Восток России1. Данная территория в настоящее время соответствует границам двух федеральных округов Российской Федерации Сибирского охватывающего в современных границах Новосибирскую, Омскую, Томскую, Кемеровскую, Иркутскую, Тюменскую, Алтайский, Забайкальский и Красноярский края а так же Республику Бурятия и Дальневосточного, на территории которого расположены три края Камчатский, Приморский и Хабаровский, Еврейская автономная область, Амурская и Сахалинская области. В Работе главное внимание сосредоточенно па исследовании1 Сибирью в конце XIX - начале XX века называли всю территорию от Урала до Тихого океана, лишь позднее стали выделять Дальний Восток. / Тюкав кип В. Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа. М. 2001. С. 56.процессов генезиса кооперации на территориях Приамурья и Приморья России где проживала основная масса крестьянского населения в начале XX века.

Очевидно, что ведущая роль в выработке кооперативной линии принадлежала центральным органам власти, но реализовывалась она на местах, поэтому возникает потребность изучения вышеозначенных процессов па региональном уровне. Регион - это не просто механическая общность индивидов, главным признаком которой является общая территория, по и относительно самостоятельное образование, обладающее характерными социально-экономическими чертами, собственными психологическими, культурными, обыденными свойствами и особенностями. Обращение к региональной истории необходимо для получения полноценной картины жизни общества, отношения общества и власти.

Объединение указанных регионов в рамках одного исследования объясняется идентичностью и устойчивостью существующих между ними исторических, политических и экономических связей. Особенности социально-экономического развития сибирского и дальневосточного регионов России обусловливались их окраинным положением, слабой заселенностью, богатыми природными ресурсами, широким распространением промыслов, которые служили побочным источником доходов крестьян. Специфика указанных регионов заключалась в более глубокой дифференциации социально-классовой структуры, экономической мощности значительной части крестьянских и казачьих хозяйств.

Наличие различных историко-культурных типов на территории Сибирского и Дальневосточного регионов Росси нашли отражение в большом разнообразии видов и форм кооперативной деятельности. В то же время существенные различия в уровне развития производительных сил, возможностях использования предшествующего опыта кооперативной деятельности у населения Сибири и Дальнего Востока России сказались на неравномерности темпов кооперативного развития. Великорусское население региона в этом отношении находилось в более благоприятных условиях, нежели коренные народы Сибири и Дальнего Востока России, у которых сохранялись пережитки патриархально-феодальных отношений.

Наряду с социальными особенностями свою роль в формировании специфики кооперативного развития в Сибири и па Дальнем Востоке России сыграли природно-климатические условия. Значительное их разнообразие также оказало влияние на создание большего количества видов кооперации, охватывающих своим влиянием те или иные направления хозяйственной деятельности. В Западных районах Сибири наибольшее распространение получили молочно-маслодельные кооперативы, районы Амурского лимана имели благоприятные условия для развития рыболовецких кооперативных товариществ.

Хронологические рамкн исследования охватывают первую четверть XX столетия. Нижняя временная граница - рубеж Х1Х-ХХ вв. в Сибири и на Дальнем Востоке России стал временем начала генезиса кооперации. Глубинной причиной эволюции кооперации явилось дальнейшее усиление темпов капиталистического развития восточных регионов империи. Эти годы отмечены в истории России как период обновления и интенсивного развития рыночной экономике. Именно к этому времени большинство исследователей не без основания относят начало подлинной истории кооперативного движения в России175.

В начале XX века в кооперативном движении Сибири и Дальнего Востока России постепенно созревают предпосылки для перехода к качественно новому этапу развития. Рост кооперации приобрел относительно заметный характер после развернувшейся в 1906г. аграрной реформы и обновления социально - экономических и политических отношений в российском обществе. Необратимый процесс эволюции сибирской и дальневосточной кооперации явился следствие расширения демократических свобод, ускорения общественно-хозяйственного развития восточных регионов России в связи с вводом Транссибирской железной дороги и массовым переселением крестьян в Сибирь и на Дальний Восток из Европейской России. Рост товарности сельскохозяйственного производства, денатурализация крестьянских хозяйств в сибирском и дальневосточном регионах достигли высокого уровня, что способствовало процессу развития рыночной экономике и эволюции кооперации.

Однако развернувшееся после 1905 - 1907 гг. обновление России, едва вступив в свою решающую фазу, было парализована революционным кризисом и развалом государства и кооперации. Тем не менее, даже тот задел, который удалось накопить кооперации восточных окраин России за отпущенный историей срок, позволил ей не только пережить деструктивные процессы во время социальных катаклизмов 1917 - 1922гг., но и в минимально короткие сроки восстановиться в условиях нэповской либерализации.

Поздний временной предел - середина 1920-х гг. - соответствует завершению восстановительного периода в сельском хозяйстве Сибири и Дальнего Востока России после мировой и гражданской войн. Одновременно партийно - государственным руководством был взят курс на форсированную модернизацию, что обострило проблему выбора дальнейших путей социально-экономического развития и привело к внесению ограничительных корректив в аграрно-кооперативную политику властей. В результате, уже после 1925 года, который оказался кульминационным моментом нэповского либерализма, начался постепенный отход от рыночных принципов нэпа в регулировании кооперации.

Источники. При подготовке диссертации использован широкий круг опубликованных и неопубликованных источников.

Особый интерес для исследователя представляют опубликованные стенографические отчеты и протоколы первых всероссийских кооперативных съездов и совещаний, раскрывающие процесс кооперативного строительства в предвоенные и революционные годы, положение разного рода кооперативных систем, отношения к ним населения и администрации. Также материалы кооперативных съездов отражали позицию кооператоров по вопросам общественно-политического свойства, прежде всего свидетельствовали о росте оппозиционных настроений кооператив1 л/1ных лидеров.

Широко представлена в работе периодическая кооперативная печать - публикации центральных и местных кооперативных изданий: «Кооперативная жизнь», «Объединение», «Вестник кооперации», «Ежегодник МСПО», «Вестник сельского хозяйства», «Вестник сельскохозяйственной кооперации», «Известия ЦТЛ», «Московский кооператор», «Голос рабочей кооперации», «Вестник кооперативных союзов». Кооперативная пресса содержала большое обилие разнообразных фактов, характеризующих многоплановость деятельности кооперативов и их союзов. Кстати, и сама пресса была важной составляющей этой деятельности. Только за годы войны (1914-1918 гг.) издание кооперативами разного рода газет и журналов возросло с 29 наименований до 117177. В 1917-1918 гг. практически все крупнейшие кооперативные союзы страны имели собственные печатные органы. Журналы и газеты знакомили читателя с различными вопросами кооперативной теории и практики, вызывая у него неподдельный интерес. Пресса кооператоров содержала специальные рубрики (хроникальные заметки, извещения союзов, корреспонденцию с мест), раскрывавшие повседневную жизнь кооперативных организаций. Передовые статьи редакторов изданий носили ярко выраженный публицистический характер. Оперативность в подаче материала газет и журналов порой негативно сказывалась па качестве информации. Так, встречающиеся в прессе отдельные статистические сведения грешат своей приблизительностью и требуют дополнительной проверки, сопоставления с другими данными.- Всибирской и дальневосточной прессе повторялись преимущественно доктрины, перепечатанные из центральных кооперативных изданий. Непосредственно региональные интересы освещались в «Народной газете», «Справочном листке по молочному хозяйству, скотоводству и артельному маслоделию», в «Сибирской кооперации», «Алтайском крестьянине». Наряду с этими популярными журналами издавались в каждом губернском городе совместными усилиями потребительской и кредитной кооперации собственные. В частности, в Томске - «Томский кооператор», «Кооперативное дело». «Сибирские записки», «Сибирская деревня» выходили в Красноярске, «Забайкальский хозяин» - в Чите и т. д. Названия были разными 1 78от «Кооперативного слова» до «Великого океана». По тематике публикации часто перекликались, особенно в отношении политических событий, положения дел в центре и на местах. Тон журналов был схожим, начиная от общего лозунга «В единении - сила!», который обязательно помещался не только в передовицах по текущим проблемам, но и в стихах, посвященных кооперации.

При анализе проблем региональной кооперативной деятельности привлекались местные издания - журналы «Сибирская деревня», «Амурский земледелец» и «Великий океан».

Таким образом, основная задача газет и журналов заключалась в предоставлении населению знаний о способах ведения общественного хозяйства. Наряду с этой задачей немало уделялось внимания периодикой проблемам идеологии кооперации. Сохранившиеся номера изданий являются очень ценным источником по многим текущим проблемам. К сожалению, большинство из них составляет библиографическую редкость, очень часто годовые комплекты неполные. Не все журналы имеются в центральной библиотеке нашей страны, а сохранились лишь в областных библиотеках Благовещенска, Владивостока, Хабаровска, Иркутска, Новосибирска, Читы, Томска, Барнаула, Улан-Удэ, Красноярска, Кургана, Тюмени, Тобольска. Некоторые уникальные номера журналов имеются только в научных библиотеках Тобольска, Иркутска, Томска. Некоторые сведения можно получить в региональных газетах, которые иногда обращались к актуальным проблемам кооперации179. В печати широко обсуждались болезненные проблемы национализации, о которой заявила Советская власть. Резко по этому поводу реагировали кооператоры в «Народной газете». Подробно освещали сибирские кооперативные журналы убийство видного кооперативного деятеля II. В. Фомина, расстрелянного колчаковцами вместе с другими заметными личностями кооперации. Много негодований имеется в публикациях по поводу смены власти и мероприятиях, ущемлявших кооперативную собственность и деятельность.

Наряду с этим в работе используется периодика советских органов власти — «Народное хозяйство», «Экономическая жизнь». «Правда», на страницах которой нашли свое отражение взгляды высшего партийного руководства страны на проблемы кооперативного строительства, судьбу кооперативного движения, отношение к кооперативным лидерам. Ряд ценных материалов печатался и на страницах региональных газет, не занимавшихся специально кооперативными проблемами, как «Амурская правда», «Красная звезда», «Красное Знамя», «Рабочий путь» и «Советское Приморье».

Много интересного материала о кооперативном строительстве имеется в периодической печати 1920-х годов, прежде всего в таких журналах, как «Вестник сибирской сельскохозяйственной кооперации», «Сибирская сельскохозяйственная кооперация», «Сельская кооперация», «Кооперативная Сибирь», а также в газетах «Рабочий путь», «Советская Сибирь», «Жизнь Сибири», «Сельская правда», «Беднота», «Крестьянская газета» и другие.

Во всех этих журналах и газетах основным типом публикаций являются статьи широкого круга авторов по самым различным вопросам кооперативного строительства в Сибири. Наибольший интерес представляют публикации А. Звенцова, Г. Лачугина, Г. Сапрыкина, Г. Щербова, Н. Понурова, В. Махова и других авторов180. В этих статьях можно встретить разнообразные материалы, дающие оценку хода и результатов кооперативного строительства, характеризующие жизнь кооперативов, уровень кооперативного развития в различных районах Сибири, отношение кооперативных объединений и их членов к происходящим событиям, а также другие сведения о кооперации.

Важную роль в решении задач, поставленных в данном исследовании, сыграли документы, содержащиеся в архивных фондах Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ). Фонд Особого отдела Департамента полиции Министерства внутренних дел (ДПОО. Ф. 102) позволяет расширить круг источников по проблеме взаимоотношений власти и кооперации в дореволюционные годы. Кооперация находилась под пристальным вниманием Департамента полиции, который не - ----исключал ее использования политическими противниками режима. В связи с этим в агентурных донесениях, сводках, периодических отчетах начальников губернских жандармских управлений ряд аспектов кооперативного движения представлен полно и всесторонне. Военное время характеризуется появлением развернутых аналитических материалов, подготовленных сотрудниками Департамента и вводимых нами в научный оборот («Записка о кооперативном движении». Оп. 246. 1916 г.). Вработе использованы материалы фондов Ф. 1783 - Министерство продовольствия Временного правительства. Ф. 1797 - Министерство земледелия Временного правительства. Ф. 6809 - Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу. Ф. 6831 - Управление особоуполномоченного Министерства Временного правительства по закупке хлеба, сахара и соли для армии. Ф. 7113 - Управление государственными сберегательными кассами при Министерстве финансов Временного правительства.

В фондах Совета народных комиссаров (Ф. 130) хранятся многочисленные сведения о проведении правительственной политики в отношении кооперативного движения. Данный фонд позволяет расширить круг источников по проблеме взаимоотношения власти и кооперации. В фонде представлены нормативно-правовые акты - декреты и проекты декретов советского правительства в отношении кооперации; резолюции пленумов СНК; положения о различных видах кооперативных организаций. Показателем существования обратной связи между кооперативами и властями являются письма и телеграммы, хранящиеся в данном фонде, присылаемые кооперативными организациями в адрес В. И. Ленина и советского правительства. Большой интерес представляют речи, выступления и доклады, сделанные вождем большевиков В. И. Лениным на различных съездах и совещаниях, посвященные кооперативному строительству. Важная информация о работе кооперации в центре и на местах была извлечена из переписки СНК с советскими кооперативными органами.

В Российском Государственном Архиве Экономики в фонде Центросоюза (Центральный союз потребительских обществ СССР) (Ф. 484) сохранились протоколы, журналы заседаний и доклады правления крупнейшего сибирского союза «Закупсбыт», отчетные сведения о его деятельности в 1917-1918 гг. Среди документов фонда интерес для исследования представляет доклад В. Н. Зельгейма и Е. О. Ленской-Стенцель «Русская кооперация во время войны и революции» (1920 г.), в котором отразился ретроспективный взгляд непосредственных участников событий на важнейший период в истории кооперативного движения. Из материалов РГАЭ также были привлечены документы Наркомфина (Ф. 7733), Наркомпрода (Ф.----- —1943);-ВСНХ-(Ф.-3429), Государственного банка СССР (Ф. 2324), раскрывающиехарактер контактов советских властно-экономических организаций с кооперативной общественностью. Так, например, в фонде ВСНХ (Ф. 3429), в документах президиума, удалось обнаружить протоколы кооперативного отдела ВСНХ, которые позволяют проследить в конкретно - исторических проявлениях становление и развитие кооперативной политики советской власти, сферу интересов и масштабы деятельности кооперативного отдела. В фонде Государственного банка СССР (Ф.

2324) содержатся материалы кооперативного отдела банка (бывшего МНБ), среди которых имеются доклады совета, правления и ревизионной комиссии банка собраниям акционеров, отчеты, протоколы, переписка, связанная с преобразованием банка в кооперативный отдел Народного банка РСФСР. Материалы фондов Ф. 478 -Народный комиссариат земледелия РСФСР (1917-1929), Ф. 3983. Союз союзов сельскохозяйственной кооперации РСФСР-СССР (1925-1931 гг.); Ф. 4106. Всероссийский союз сельскохозяйственной кооперации (1921-1927 гг.); Ф. 7018. Совет центров сельскохозяйственной кооперации при Сельскосоюзе (1918-1927 гг.); Ф. 7446. Всесоюзный союз сельскохозяйственных коллективов СССР и РСФСР (19271932 гг.), дают в целом представление о том, как складывалась и развивалась финансовая политика советской власти по отношению к кооперации.

Характер взаимоотношений кооперативных и партийных организаций в центре и на местах прослеживается нами по документам, хранящимся в РГАСПИ (Российский Государственный Архив социально-политической истории) (Ф. 17 ЦК РКП(б)). Материалы бывшего партийного архива содержат информацию не только об общественно-политической деятельности кооператоров, но и сведения об общем развитии кооперации того или иного региона (списки зарегистрированных кооперативов, копии договоров с органами власти и другие).

Ценный материал по истории сибирской и дальневосточной кооперации содержится в ряде фондов Российского Государственного Исторического Архива. Государственную политику в отношении кооперативов демонстрируют материалы фондов переселенческого управления Министерства земледелия (Ф. 391) и земского отдела МВД (Ф. 1291), содержащие доклады губернаторов о положении кооперативного дела в переселенческих районах, сведения об основных тенденциях кооперативного строительства в сибирских губерниях. Интересные материалы об организации и деятельности кредитных кооперативов, о влиянии войны на положение учреждений мелкого кредита находятся в фонде управления по делам мелкого кредита (Ф. 582). Представление о роли сельскохозяйственных кооперативов в совершенствовании агрикультуры производства дают отчеты сельскохозяйственных товариществ и обществ, содержащиеся в фондах Департамента земледелия Министерства земледелия (Ф. 398) и отдела сельской экономии и сельскохозяйственной -статистики (Ф. 395). Документы, касающиеся организации заготовительной продовольственной кампании, данные о снабжении коровьим маслом европейской России (за 1913-1916 гг.) широко представлены в фонде Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу (Ф. 457). Ценную информацию о проблемах кооперации содержат фонды: Ф. 23 Министерство торговли и промышленности (1873-1918), Ф. 382 - Сельскохозяйственный ученый комитет Министерства земледелия (1832-1922), Ф. 457 - Особое совещание для обсуждения мероприятий по продовольственному делу, Ф. 560 - Общая канцелярия министра финансов (1802-1918 гг.), Ф. 565 - Департамент государственного казначейства Министерства финансов (1821-1917), Ф. 582 - Управление по делам мелкого кредита при Государственном банке (1898-1918 гг.), 1158 - Финансовая комиссия Государственного Совета (1907-1917), Ф. 1515 - Всероссийский союз по молочному хозяйству (1913-1918), Ф. 1291 - Земский отдел МВД (1792-1917).

Комплекс документов, посвященных изучаемой проблеме, хранится в фондах Государственного Архива Новосибирской области. Исключительную ценность для исследования кооперативного движения представляют фонды кооперативных союзов Сибири: «Закупсбыта» (Ф. Д-51), Союза Сибирских союзов «Синкредсоюз» (Ф. 31), Сибмаслосоюза (Ф. Р-88) и фонд Сибирского отделения Центросоюза (Сибцен-тросоюз) (Ф. 32), включающие в себя не только разнообразный фактический материал о ходе союзного строительства кооперативов, их хозяйственной деятельности, но и документы, отражающие политическую позицию кооперации, ее взаимоотношения с властью. В эти фонды входят протоколы правлений и общих собраний уполномоченных кооперативных союзов, отчеты о деятельности союзов кооперативов, информационные сведения о кооперативных предприятиях Сибири, статистические данные о районах, обслуживаемых кооперативными союзами, материалы о заготовке обмундирования и продовольствия для армии, протоколы и постановления кооперативных съездов, всевозможные договоры, уставы, меморандумы, соглашения, бюллетени и циркуляры, различная переписка, анкетные сведения, таблицы, удостоверения, стенограммы и т. д. Материалы фондов Ф.Р-3. Сибирский краевой союз сельскохозяйственных и кредитных кооперативных союзов (19201930 гг.); Ф.Р-13. Земельное управление Сибревкома (1919-1926 гг.); Ф. Р-299. Сибирский краевой союз молочной кооперации (1924-1931 гг.); Ф.Р-337. Сибирский краевой союз сельскохозяйственной кооперации по снабжению сельского хозяйства сельскохозяйственными машинами и другими средствами производства (1927-1929 гг.); Ф.Р-1072. Западносибирское краевое земельное управление (1925-1937 гг.); Ф.П-1. Сибирское бюро ЦК РКП(б) (1919-1924 гг.); Ф.П-2. Сибирский краевой комитет ВКП(б) (1924-1930 гг.), представляют широкую панораму фактов положения кооперации и ее отношений с советской властью в годы нэповского либерализма.

Важный материал о функционировании основных видов кооперации в 19161918 гг. находится в фондах Государственного Архива Омской области. Фонд Союза кооперативных объединений Западной Сибири «Центросибирь» (Ф. Р-151) располагает сведениями о количественном росте кооперативов, членов союза, о деятельности потребительских обществ, о положении маслодельной кооперации в1918 г. Информация фонда уполномоченного ГУЗиЗ по заготовке продуктов для армии в Омске (Ф. Д-81) охватывает период с 1914 г. по 1918 г. и содержит материалы о ходе заготовки для нужд армии сельскохозяйственных продуктов, позволяет проследить влияние войны на состояние маслодельной промышленности в Западной Сибири. Материалы фонда Главной конторы сельскохозяйственных складов Переселенческого управления дают представление о посреднических операциях кредитных кооперативов Западной Сибири (Ф. Д-78). Особый интерес для исследования агрикультурных мероприятий сельских кооперативов представляют архивные материалы фонда Омского отдела Московского общества сельского хозяйства (Ф. Р-119), Ф. 78. Омский окружной союз сельскохозяйственных и кредитных товариществ (1920-1929 гг.); Ф. 1183. Омский губернский союз сельскохозяйственных и кредитных кооперативов (1920-1928 гг.), Ф. 492. - Сибирская сельскохозяйственная академия.

Помимо сведений о кооперативном строительстве в Томской губернии, заготовке провианта для нужд армии в фонде Томского губернского управления (Ф. 3) Государственного Архива Томской области находятся полицейские документы, позволяющие проследить за общественно-политической деятельностью кооперации в предреволюционный период.

Фонд Государственного Архива Красноярского Края Р. 127 Енгубсоюз, раскрывает многие аспекты кооперативных организаций в регионе.

Основу диссертационной работы составляют материалы фондов Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ), Государственного архива Приморского края (ГАПК), Государственного архива Хабаровского края, Государственного архива Амурской области (ГААО), а так же документальные материалы государственных архивов Республики Бурятия (ГАРБ), Читинской области (ГАЧО), Иркутской области (ГАИО).

В РГИА ДВ изучены и использованы материалы следующих фондов: Фонд 176 и фонда 709, Кооперативных организаций Дальнего Востока, Дальревкома (Р-2422), Дальневосточного областного выставочного комитета при Дальревкоме (Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923 г.) (Р-2514), Дальневосточного статистического управления Центрального статистического управления г. Хабаровска (Р-2516).

В Государственном Архиве Приморского Края (ГАПК) почерпнута важная информация из фондов: Приморского рыбопромыслового союза кооперативных товариществ 1925-1931 гг. (Р-1513), Приморской губернской контрольной комиссии РКП(б) 1922-1929 гг. (П-63), а также Дальневосточного краевого союза интегральных охотничьих кооперативов «Дальинтегралохотсоюз» 1928-1936 гг. (Р-350).

Ценные документы по теме научного исследования сосредоточены в Государственном Архиве Читинской области (ГАЧО), в фондах: 35 (Областной союз Забайкальских кооперативов), 173 (Общество потребителей служащих Забайкальской железной дороги), 59 (Читинское отделение Государственного Банка), 347 (Читинское отделение Московского Народного Банка), 1 (Забайкальское областное управление), 320 (Забайкальская Агрономическая организация), 171 (Правительственный агроном Забайкальской области). В перечисленных фондах содержится ценная информация о развитии кооперативного движения в Забайкалье. Циркулярные письма, протоколы собраний, совещаний, съездов, конспекты выступлений лидеров кооперативного движения, а также отчеты в вышестоящие инстанции, переписка между кооператорами по хозяйственным и личным вопросам, текущая статистика, торгово-финансовая и бухгалтерская документация и многое другое, содержимое в названных фондах позволяет определить степень развития потребительской кооперации в области. Материалы областного Союза забайкальской кооперации в читинском областном архиве хранят доклады члена государственной думы А. А. Вой-лошникова, одного из активнейших руководителей потребительской кооперации.

Информация в перечисленных фондах существенно дополняется фондами Государственного Архива Республики Бурятия (ГАРБ): 236 (Верхнеудинское потребительское общество "Экономия), 228 (Прибайкальское торгово-промышленное товарищество кооперативов «Буркоопсоюза»).

Если в фонде 236 сохранились документы общих собраний, протоколов заседаний членов правления потребительского общества и другие материалы до 1917 г., то фонд 228 содержит широкий круг источников датируемых более поздним временем. Многие материалы не сохранились в фондах кооперативных учреждений, поэтому фонды жандармских, полицейских, губернаторских и других административных учреждений существенно восполнили имеющийся пробел.

Так, фонды 337 (Верхнеудинское уездное полицейское управление), 10 (Верхнеудинская городская управа), 381 (Верхнеудинское жандармское полицейское управление) содержат информацию о деятельности кооперативов, просьбы и ходатайства, а также отдельные экземпляры учредительных документов.

Материал о политической деятельности кооператоров содержится в Государственном Архиве Иркутской Области (ГАИО) в фондах 600 (Иркутское жандармское управление), 72 (Управление Забайкальской железной дороги). Эти материалы позволяют проследить работу социалистов в кооперативном движении, а также увидеть способы пресечения их деятельности со стороны административной власти. Фонд Р. 322 (Иркутская управа) находятся документы о политической линии кооперации. Богатый материал о развитии сельскохозяйственной кооперации в исследуемом регионе дает фонд 178 (Иркутский губернский агроном). В нем сосредоточен в основном Материал официального характера: циркуляры департамента. Земледелия и Государственных имуществ, уставы и договоры сельскохозяйственных обществ и маслодельных артелей, отчеты Правительственного агронома Забайкальской области о деятельности кооперативных организаций.

Источниковой основой для исследования кооперативной политики местных органов власти в годы гражданской войны, интервенции и НЭПа являются материалы ГАХК, в котором изучены фонды: Дальистпарт (П-44), Николаевского-на-Амуре уездного комитета РКП(б) (ТТ-358), Далькрайкома ВКП(б) (П-2), Крайры-боловпотребсоюза (Р-1742), а также фонд, где сосредоточены документы Хабаровского округа ВКП(б) (П-341).

Особую ценность для проводимого в диссертационном исследовании анализа представляют фонды ГААО: Исполнительного комитета Амурского областного Совета народных депутатов (1916-1922 гг.) (Р-114), Благовещенского горисполкома (Р-81), управления временной эксплуатации Амурской железной дороги в 19081937 гг. (Р-24).

Обширный ряд документов, находящийся в архивохранилищах центра страны, а также в Сибири и на Дальнем Востоке, дает возможность не только уточнить и проверить данные, но и значительно расширить представление о степени развития кооперативного движения в различных районах, взаимоотношении коренного и русского населения, ввести в научный оборот еще неопубликованные материалы о развитии кооперации в национальных регионах и культурно-массовых мероприятиях кооператоров, сыгравших важную роль в жизни населения.

Исследование истории сибирской и дальневосточной кооперации требует комплексного изучения источников. При написании диссертации были изучены опубликованные, документы.

Более детальному изучению кооперативного движения способствует разнообразные опубликованные и неопубликованные источники, среди которых - статистические материалы, годовые отчеты, труды совещаний и съездов кооператоров, справочные издания, делопроизводственные документы.

Значительный пласт ценной информации содержится в отчетах и обзорах, подготовленных для главного управления землеустройства и земледелия и в миниtoiстерство земледелия и государственных имуществ. В большинстве случаев эти материалы готовились по единой методике, и в них можно найти сведения о количестве селений в уезде и губернии, числе кооперативов и кооператоров в них, о поголовье дойных коров, объеме продукции, доходе на одно хозяйство и на одну корову и т. д. Обзоры, связанные с изучением местной экономики, а также обобщения, представлявшиеся на обсуждение участников совещаний и съездов, содержали массу интересных статистических сведений182.

Уникальная систематизация данных была осуществлена правительственным агрономом Томского уезда И. К. Окуличем, собравшим сведения о 2035 маслодельных заводах Западной Сибири. В составленном им справочнике указано время открытия завода, его владелец и место, производительность и объем вывоза продук-1ции из Сибири. Эта же методика была использована правительственным инструктором Курганского уезда С. М. Косаревым в аналогичной работе, проведеппойI ЯЛим через несколько лет. Сопоставление двух работ позволяет в значительной степени прояснить географию распространения маслодельного производства, продолжительность времени существования заводов, их производительность, объем вывоза продукции за пределы региона, а также уточнить количество кооперативных и частных маслодельных заводов.

Большую ценность представляют опубликованные за несколько лет отчеты председателя Союза сибирских маслодельных артелей А. Н. Балакшина. Современник и единомышленник Н. Л. Скалозубова, А. II. Балакшин много сделал для реального воплощения в жизнь идеи кооперации сибирского крестьянства. К осуществлению идеи он прошел тернистый путь поиска. Вполне возможно влияние декабристов на формирование его личности. Прибывшие в ссылку после каторги декабристы в Ялуторовске Тобольской губернии первоначально остановились в доме купца Н. Я. Балакшина, сохранившего с ними хорошие отношения на всю жизнь. Через Балакшина декабристы получали почту, приобретали жилье, решали многие проблемы. Он содействовал организации школы, где по учебникам, составленным декабристами, учились дети, в том числе самого купца. Отсюда шла помощь нуждавшимся семьям декабристов, оставшимся в разных местах обширной Сибири, так как И. И. Пущин со своими товарищами здесь сохраняли свое первое потребительское общество. Позднее сын Н. А. Балакшина Александр пытался создать коммуну в Ишимском уезде, а потом занялся активной общественной деятельностью и стал заметной личностью в масштабах губернии. Он занимался устройством маслодельных заводов, затем создал Союз сибирских маслодельных артелей, получивший мировую известность. Труды А. Н. Балакшина о практических советах по устройству маслодельных заводов и конкретные отчеты о деятельности маслодельческой185кооперации являются важным источником.

К группе опубликованных источников относятся законы Временного правительства, включенные в «Сборник узаконений и распоряжений Правительства». Ценный источник представляет собой Конституция Дальневосточной республики, закрепляющая многоукладный характер экономики буферного государства (Конституция Дальневосточной республики. Утверждена Учредительным Собранием Дальнего Востока 27 апреля 1921 г. Чита, 1921). Особое место в исследовательской работе занимало использование нормативных актов ДВР, помещенных в «Собрании узаконений и распоряжений Правительства ДВР» (Положение о кооперативных организациях на территории Дальневосточной республики; Устав Дальневосточного промышленного паевого товарищества («Дальпром»); Закон об установлении Положения о кооперативных организациях на территории Дальневосточной республики).

К особой группе опубликованных источников относятся материалы партийных, а также правительственных органов и учреждений, непосредственно занимавшихся управлением и организацией кооперативной деятельности. В этой связи политика коммунистической партии находила выражение в правительственных законах и исследуется по декретам ВЦИК и СНК, постановлениям СТО (данная группа источников почерпнута из официальных изданий: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М.: Изд. полит, лит-ры, 1984; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. (1917-1967 гг.). М.: Изд-во полит, лит-ры, 1967; Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР. 1917-1954. М.: Госюриздат, 1954), отражена в опубликованных материалах экономических совещаний, отчетах и обзорах местных правительственных и хозяйственных органов (Отчет Дальревкома и Дальэкосо за 1923-24 гг. Хабаровск, 1925; Постановления пленума Дальревкома 20-24 марта 1925 г. Хабаровск, 1925).

Из опубликованных источников прежде всего следует выделить различного рода директивные документы высших партийных и государственных органов. На протяжении исследуемого периода прошло несколько съездов партии, каждый из которых специально рассматривал вопрос о мероприятиях, проводимых в деревне. В их резолюциях и решениях, а также в постановлениях пленумов ЦК и партийных конференций находят отражения основные направления кооперативной политики в течение всего исследуемого периода. Свое конкретное выражение они получили в декретах и других законодательных актах ВЦИК и СНК, ЦК РКП(б) по аграрнымвопросам, которые были опубликованы в Собрании законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства СССР188.

Среди данной группы источников в рамках изучаемой проблемы наибольший интерес представляют материалы, отражающие деятельность сибирских партийных и государственных организаций в плане их руководства кооперативным движением региона189. Это, как правило, резолюции и решения губернских, областных и окружных конференций РКП(б), стенографические отчеты пленумов, доклады, выступления, информационные бюллетени. Эти источники содержат в себе большое количество фактического материала и представляют собой информационную базу для создания научно обоснованной картины кооперативного строительства в Сибири. В то же время анализ данной группы документов позволяет с достаточной объективностью судить о формах и методах как государственного регулирования, так и партийного руководства системой сельскохозяйственной кооперации в условиях НЭПа.

Следующая группа источников - это документы и материалы центральных и местных органов государственной власти. Это прежде всего различного рода законодательные акты советского правительства по проблемам аграрного развития страны. Основная масса этих документов сосредоточена в известных фундаментальных сборниках и сводах законодательных актов по хозяйственным вопросам, а также в специальных изданиях ВЦИК и Народного комиссариата земледелия СССР и РСФСР. Некоторые из важных законодательных актов, отражающих те или иные аспекты проводимой аграрной политики, можно найти в других источниках, в частности, в периодической печати, где они публиковались после утверждения правительством страны190.

Больший интерес представляют материалы местных органов государственной власти. Это, как правило, распорядительная документация, составленная в виде резолюций, решений, циркуляров. Анализ этих многочисленных источников дает представление не только о самой кооперативной политике в целом, но и о конкретных методах и формах ее реализации при решении задач сельскохозяйственного развития региона в условиях новой экономической политики. Основная масса этих документов находится в.различиых государственных архивах.

Еще одним из основных источников по истории кооперативного движения являются данные социально-экономической статистики. Сюда входят различного рода статистические сборники, годовые и хозяйственные обзоры, бюллетени, издания центральных и местных статуправлений.

Наиболее интересные и полные сведения о развитии крестьянской кооперации Сибири (в основном за 1926-1928 гг.) можно найти в сборнике «Сибирскаясельскохозяйственная кооперация в цифрах»191. В нем представлены данные, на основе которых можно судить о количественном и качественном состоянии кооперативной сети Сибири. В основном это количественные показатели, использование которых позволяет осуществить дополнительную проверку тождественных показателей, взятых из других источников. В указанном статистическом сборнике наиболее широко представлены данные о социально-экономическом составе кооперативных организаций, их финансовом состоянии и общей обеспеченности членов кооперативных товариществ основными средствами производства. Наличие в сборнике данных о наиболее общих результатах хозяйственной деятельности кооперации дает возможность оценить ее роль и место в развитии земледельческого производства региона. Достоинством сборника является то, что часть данных в нем приведена в динамике, что позволяет судить об основных тенденциях в развитии сельскохозяйственной кооперации Сибири.

Вследствие слабой постановки учета сведения, приводимые за первые годы НЭПа, ориентировочны. Более полными статистические данные по всем видам сибирской кооперации стали начиная с 1924 года, когда после ее реорганизации и выделения отдельных систем при кооперативных союзах были созданы организационно-статистические отделы.

Данные статистики достаточно противоречивы и могут расходиться по разным причинам, поэтому сообщаемые в документах цифры сверяются с другими источниками, например, с архивными документами, с данными, опубликованными в периодической печати. При работе со статистическими источниками особое внимание уделяется способу получения сведений. Было ли в данном случае проведено сплошное, либо выборочное обследование, или же сведения получены анкетным способом, либо сообщены с мест добровольными корреспондентами. Причем близость сведений при незначительных расхождениях указывает на более вероятную достоверность сопоставляемых источников. В случае лее резкого расхождения сведений, сообщаемых источниками, с другими, аналогичными им, использовать такой источник нельзя.

Одним из основных недостатков имеющейся в наличии источниковой базы - — - является то,-что основные статистические обследования крестьянских хозяйств учитывали лишь натуральные признаки (площадь посева, количество скота, инвентаря и т.д.). Совершенно очевидно, что группировка по этим признакам дает возможность определить размеры крестьянских хозяйств, участвующих в кооперативном движении, но не отвечает прямо на вопрос о представительстве различных социальных групп в системе сельскохозяйственной кооперации Сибири. В имеющихся источниках нет сколько-нибудь подробных данных о группировках кооперированных крестьянских хозяйств по таким признакам, как уровень и характер дохода, использование наемного труда, аренды земли и т.д.

Еще одним недостатком кооперативной статистики было то, что статистические сведения ограничивались только теми кооперативами, которые входили в кооперативные союзы. Например, в Сибири было довольно много так называемых «диких» кооперативов, которые официально не входили в союзы. Поскольку вопрос о задачах и методах статистического исследования самих кооперативных органов был практически не разработан, то не только каждый вид кооперации, но и отдельные союзы кооперативной системы подходили к этой проблеме по-разному. Отсутствуют статистические материалы по многим вопросам кооперативного строительства; например, почти нет статистических данных о том, что же происходило с крестьянским хозяйством после его вхождения в кооперацию. Нет сведений о социально-экономических процессах, которые происходили в машинных, семенных, животноводческих, полеводческих и других товариществах; о перерастании их в производственную кооперацию.

В опубликованных материалах, а также в архивных документах мало данных, позволяющих судить о влиянии кооперации па крестьянские хозяйства в плане их дальнейшего экономического, агрокультурного развития, что делает необходимым привлечение широкого круга опосредованных данных при разработке этой проблемы. Недостатком официальной статистики периода НЭПа является то, что она оперирует в основном количественными показателями. В опубликованных и неопубликованных источниках почти полностью отсутствуют данные, на основе которых можно судить об экономической эффективности как различных типов хозяйств, так и различных видов производственных образований, включая кооперацию. Это делает необходимым привлечение самого широкого круга опосредованных данных при обосновании экономической целесообразности применения тех или иных форм организации крестьянского производства.

Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы состоит в комплексном анализе генезиса кооперации Сибири и Дальнего Востока, в условиях становления институциональных элементов гражданского общества в России в начале XX века. Рассмотрение социально-экономических изменений, переживаемых-кооперативным движением восточных регионов в контексте государственных преобразований первой четверти XX в. Выяснение особенностей и закономерностей деятельности кооперативных организаций периферийных регионов Российского государства и влияния на кооперацию конкретных направлений экономической политики властей в рассматриваемый период. Реализация этой цели предполагает решение следующих задач:- выявление важнейших тенденций эволюции кооперации как элемента гражданского общества в отдаленных регионах Российской империи в условиях социально-экономического обновления начала XX века;- исследование характера и направленности модернзационных процессов в крестьянских хозяйствах Сибири и Дальнего Востока России к началу XX в., и воздействие кооперации на экономическое положения крестьянства;- анализ функционирование основных видов кооперативных организаций, их адекватности задачам модернизации крестьянского сельского хозяйства и влияния на социально-экономическое положение крестьянства;- рассмотрение перемен в кооперации, обусловленных участием российского государства в первой мировой войне;- изучение ситуации в кооперативной сфере в период революционного кризиса 1917г.;- изучить экономическую деятельность кооперативных объединений в период антисоветского правления на востоке страны и рассмотреть перспективу небольшевистского пути ее развития;- восстановить целостную панораму основных направлений функционирования кооперативной системы ДВР, определить место кооперации в экономической и политической системе Дальневосточной республики; раскрыть элементы кооперативной формы хозяйствования в условиях многоукладной экономики ДВР.- осветить экономическую деятельность кооперативных объединений и их взаимоотношения с советскими органами власти в специфических условиях осуществления новой экономической политики в Сибири и на Дальнем Востоке России в, исследовать основные направления процесса трансформации кооперации в составную часть хозяйственного, государственно-партийного аппарата.- определение позитивного потенциала кооперативных преобразований государства в 1920-е гг. применительно к развитию крестьянского хозяйства сибирского и дальневосточного региона;- сопоставление характерных тенденций экономической эволюции кооперации в дореволюционный период и в годы нэповской либерализации.

Теоретико-методолгическая основа настоящего исследования, которое носит конкретно-исторический характер, базируется на принципах диалектики и историзма, научности и объективности как главных принципов исторического познания.

Принцип диалектики и историзма позволил рассмотреть прошлое и настоящее кооперативного движения в динамике, во взаимосвязи и взаимообусловленности с другими явлениями общественной жизни с учетом конкретно-исторических условий и в хронологической последовательности.

Позиция научности и объективности дает возможность раскрыть прошлое отечественной кооперации с позиций исторической правды, выявить условия и факторы, определившие развитие кооперативного движения в первой четверти XX века.

При характеристике методологической основы исследования нельзя обойти вниманием вопрос о целесообразности применения формационного и цивилизаци-онного подходов, являющийся до сих пор предметом дискуссий между историками. Применение теории модернизации при исследовании проблемы трансформации кооперации позволяет снять остроту данного вопроса. По мнению автора, указанные подходы, являясь порождением европоцентризма, стали теоретической основой указанных вариантов модернизации.

Формационный подход предусматривает приоритет революционных принципов преобразования общества, что отразилось в марксисткой теории классовой борьбы. Цивилизационный подход, напротив, предполагает постепенность перехода от одного состояния общества к другому, отдавая предпочтение эволюционным, реформистским принципам модернизации. С этой точки зрения совместное применение указанных подходов может служить методологическим обоснованием диалектического единства революционного и реформаторского вариантов модернизации в нэповской России.

В качестве теоретической модели была использована теория модернизации, конечной целыо которой является создание рыночной экономики, гражданского общества и правового государства. Не имея универсальных способов осуществления, модернизация в каждой стране имеет неповторимый характер и должна рассматриваться в контексте национальной специфики исторического развития.

Применительно к России диссертант придерживается комбинированного подхода к определению особенностей осуществления модернизации, предполагающей диалектическое единство реформаторского и революционного путей преобразования общества. Основной причиной данного синтеза является сохранение авторитарной формы правления в России на протяжении модернизационного процесса, что повлекло за собой незавершенность и непоследовательность предпринимаемых попыток реформирования российского общества "сверху". В результате вызванного этим обстоятельством обострения социальных противоречий реформаторская стадия модернизации неизбежно переходила в революционную. Период 1920-х гг. наглядно свидетельствует о проявлении этого противоречивого процесса. Соответственно развитие кооперации в условиях нэпа рассматривается как отражение противоборства указанных вариантов модернизации.

Интерес автора к изучению социальных аспектов кооперативного движения проявился в использовании теоретико-методологической концепции сравнительно новой отрасли знаний - крестьяноведения. В связи с этим исследование кооперации в Сибири и на Дальнем Востоке России проводилось с учетом свойственного кре-стьяноведепию комплексного подхода, предполагающего анализ не только хозяйственной деятельности крестьянства, но и сущностных черт его психологии, моральных и этических норм поведения.

Методологическое обновление науки связано с появлением синергетического подхода, иначе говоря, своеобразной теории самоорганизации. Синергетика составляет ядро современной научной картины мира, так как изучает общие принципы и механизмы самоорганизации, присущие как живым, так и неживым формам материи. Предложив термин «синергия» (совместное действие), немецкий физик Г. Хакен пришел к созданию учения о взаимодействии подсистем. Принципы нелинейности, провозглашенные синергетикой, отвечают традиционному мировоззрению: наличие иерархии, выражение малого в большом и большого в малом, смена192темпов и ритмов исторического движения.

Синергетика возникла не по прихоти ученых, а вследствие таких изменений в науке, согласно которым она перестает быть функцией знания, способной постигать лишь частные законы. Предшественниками синергетики считаются кибернетика и системный подход. Синергетика рассматривает всякую систему одновременно и на макроуровне, и на микроуровне. Нет абсолютного хаоса и абсолютного порядка. Порядок - это организованный хаос. Состояние, к которому эволюционирует система, именуется аттрактором. Синергетический эффект связан с появлением в результате совместного действия новых свойств, отсутствующих у каждого процесса или явления в отдельности. Иначе говоря, согласно синергетике, целое больше, чем сумма его частей. История — это нечто большее, чем сумма политики, экономики и культуры.

Синергетический подход, основанный па таких понятиях, как нелинейность, неустойчивость, непредсказуемость, альтернативность, позволяет по-новому оценить многие противоречивые ситуации, возникающие в историческом процессе. Синергетика разрушает многие привычные представления. Так, ранее случайность тщательно изгонялась из науки. Существовало убеждение в том, что случайности стираются и не оставляют следа в общем течении событий природы и культуры. Укоренен миф о том, что «единичное человеческое усилие не может иметь видимого влияния на ход истории, что деятельность каждого отдельного человека несущественна для макросоциатьных процессов»193.

Согласно теории катастроф, представление о кризисе сводится к точке бифуркации. Бифуркацией называют такое состояние объекта, когда невозможно предсказать его дальнейшую судьбу. Революция - это типичная бифуркация. Вблизи точек бифуркации даже малое воздействие оказывается значительным и непредсказуемым для системы в целом. Синергетический подход дает методологическую основу и аналитический инструментарий «для анализа проблемы альтернатив исторического развития, для изучения сложных процессов, возникающих при "надломе цивилизаций"»194.

Чтобы реконструировать точки бифуркации, существовавшие в прошлом, нужно получить количественную информацию, которую можно математически формализовать при создании моделей. Но чем дальше в прошлое уходит исследователь, тем проблематичнее становится выявлять и точки бифуркации, и их смысл. Некоторые отечественные историки рассматривают 1917 год в терминах синергетики - как «взрыв» или наиболее острую стадию достаточно протяженного синерге-тического процесса (1900 - 1930). Этот процесс назван российским и мировым культурогенезом195. По мнению В. П. Булдакова, 1917 год был обусловлен резонированием двух кризисных ритмов развития - европейского и российского.

Образы, внесенные синергетикой, способны стать точками роста исторического знания в силу своей эвристичности и оптимистичности. Синергетика «дает возможность рассмотреть старые проблемы в новом свете, переформулировать вопросы, перереконструировать проблемное поле науки»196. Вблизи точек бифуркации включается аппарат флуктуации, т.е. отсечения одних вариантов и выбора других. В сфере истории флуктуация осуществляется человеком в зависимости от его понимания мира и принадлежности к той или иной политической или культурной традиции.

Методология исследования учитывала основные положения теории трансформаций. Прояснение подлинного существа социально-экономических процессов, их релевантности требует перехода на этаж макросоциального фундамента объяснительных теоретических схем, лежащих в их основе, т. к. такой переход позволяет лучше осознать возможности использования соответствующих теоретических построений применительно к российской специфике. В качестве категории, обобщающей и покрывающей собой возможные альтернативные результаты исследований, возможно использовать понятие "трансформация" (от лат. ({хапзйэгтайо ■— преобразование, превращение).

Введение в предмет анализа социально-экономических трансформаций ставит перед исследователем новую проблему: ориентации социальных трансформаций. Оставаясь на нормативно-институциональном уровне изучения, можно абстрагироваться от интенциопальности социальных трансформаций, ограничиваясь ценностно-нейтральным описанием характера происходящих изменений. При переходе на интегральный уровень подобное абстрагирование уже невозможно, поскольку сами изменения ценностей, мотиваций и моделей социального действия довольно тесно связаны с интенциями в отношении всего процесса социальных трансформаций. Введение типологии трансформационных ориентации, как представляется, делает возможным осуществить переход от теоретически возможных типов к потенциально возможным. Такой переход может быть осуществлен на основе выявления тех ориентации трансформации, которые обладают существенной социальной поддержкой. Становится возможным увидеть, какие реально существующие социально-экономические механизмы прокладывают путь тем или иным макросоциальным ориентациям. Это, в свою очередь, открывает дорогу анализу фундаментальных трансформационных противоречий между сложившимися в результате всего предшествующего общественного развития социокультурными и общественно - экономическими механизмами, с одной стороны, и формируемыми социальными институтами, функционирование которых предъявляет свои специфические требования к подобным механизмам, — с другой.

Основные методологические принципы и конкретные задачи работы определили выбор и других методов исследования. Среди общенаучных методов основное внимание уделялось историческому и логическому методам. Известно, что эти методы выступают в познавательной деятельности в своем единстве и противоположности. Объективной онтологической основой исторического и логического методов в научном познании является то, что функционирование и развитие объектов реальности протекает в пространстве и времени. Поэтому объективная реальность должна изучаться и синхронно и диахронпо, т.е. в пространственном и временном выражении. Логический метод при этом раскрывает движение объекта в пространстве, а исторический метод показывает движение объекта в интервалах времени197.

Определяющая роль в научно-исследовательской деятельности припадлежит-и таким общенаучным методам, как восхождение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному. Диалектико-материалистическое понимание категорий "конкретного" и "абстрактного" сводятся к следующему. Конкретное выступает как объект познания во всем многообразии присущих ему черт и свойств, а абстрактное в научном познании — это относительно одностороннее, точнее говоря, неполное в плане конкретности знание о познаваемой реальности198.

С помощью указанных общенаучных методов удалось показать место кооперации в социально-экономических и политических процессах в годы социальных перипетий первой четверти XX века.

В качестве специальных методов были использованы: историко - генетический, историко-сравнительный, историко-системный, историко-типологический. Суть историко-гепетического метода состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического развития. Этот метод позволяет в наибольшей степени приблизиться к воспроизведению истории объекта исследования, в нашем случае - истории кооперации в Сибири и на Дальнем Востоке России.

Историко-сравнительный метод основывается на сравнениях, без которых не обходится ни одно научное исследование. Объективной основой для сравнения является то, что прошлое представляет собой повторяющийся внутренне обусловленный процесс. Этот метод позволил автору сравнить развитие кооперации в различных районах Сибири и Дальнего Востока России.

Историко-системный метод обеспечивает целостный охват изучаемой реальности, раскрывает внутренние механизмы функционирования событий и явлений. Использование этого метода позволило раскрыть роль кооперации как элемента общественно-производственных отношений, включающего, с одной стороны, массовые общественные организации, социально-политическую, правовую и культурную жизнь общества, а с другой - хозяйственные предприятия, основанные на специфической, коллективной (групповой) форме собственности.

Историко-типологический метод основывается на том, что в общественно-историческом процессе одновременно различаются и тесно связаны между собой единичное, особенное, общее и всеобщее. В данном случае одной из задач исследования стало раскрытие сущности единого в кооперации, присущее многообразию тех или иных сочетаний индивидуальных ее форм.

Научная новизна исследования состоит в том, что автор впервые осуществил комплексный анализ генезиса кооперации в контексте институционального становления элементов гражданского общества и социально-экономической трансформации отечественной кооперации на материалах Сибири и Дальнего Востока России. Данное исследование отражает общее и особенное.в развитии кооперативного движения в условиях начала XX века. В связи с этим в работе рассматриваются как общероссийские тенденции развития кооперации, так и специфика кооперативного движения в одном из крупнейших регионов страны.

Комплексный характер исследования проявился в признании принципа взаимообусловленности деятельности всех видов кооперации как основных подразделений единой экономической организации, выражающей интересы мелких производителей и потребителей города и деревни. В отличие от работ, ограничивающих объект исследования отдельными видами кооперации, автор применяет системный подход в определении роли и значения данной организации в социальной и хозяйственной жизни страны и региона.

Оригинальность авторского подхода в исследовании связана с рассмотрением кооперации как одной из форм и средств осуществления обновления социально-экономического развития сибирского и дальневосточного регионов России в начале XX века. При этом выделяются две противоположные по сущностным характеристикам модели кооперативной организации, соответствующие эволюционному и революционному вариантам обновления. В контексте их рассмотрения автор выдвигает собственную трактовку перспектив развития кооперации в исследуемый период.

Автор ввел в научный оборот неиспользованные в предыдущих исследованиях документальные материалы, большинство из которых выявлено в центральных и местных архивах.

Пактичсская значимость обусловлена тем, что исследование помогает восполнить очевидные пробелы в историографии аграрно-кооперативных проблем восточных регионов России. Выводы работы вносят существенные коррективы в представления историков о масштабах, характере осуществления и последствиях генезиса кооперации в Сибири и на Дальнем Востоке России в начале XX века.

Рассмотрение эволюции кооперации в столь широких хронологических рамках позволило показать известную преемственность аграрно-кооперативного курса государственной власти дореволюционной России и нэповского времени, хотя и серьёзно нарушенную революционными потрясениями 1917-1920 гг.

Положения диссертации могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по отечественной истории, при подготовке монографий, учебных пособий по проблемам истории крестьянства и аграрной политики России в XX веке.

Апробация работы. Основные положения работы изложены в монографиях и статьях, апробированы в ходе выступлений на международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях.

ПРИМЕЧАНИЯ К ВВЕДЕНИЮ1 Верещагин Н. В. Возможны ли крестьянские сыроваренные артели в России // Кооперация: Страницы истории. Т. 1. Кн. 1. М., 1998. С. 459^62.

2 Меркулов М. Кооперативное движение в России // Вестник кооперации. 1912. Кн. 4; Хейсин М. Л. Кооперативное законодательство в России//Вестник кооперации. 1915. Кн. 2; Он же. Кооперативное движение среди рабочих Петербурга за последние пять лет// Вестник кооперации. 1911. Кн. 2; Анцыферов А. Н. Кооперативный кредит и кооперативные банки. Прага, 1922; Тотомиаиц В. Ф. Сельскохозяйственная кооперация. М., 1919; Про-копович С. Н. Кооперативное движение в России: его теория и практика. М., 1918; Огановский I I. П. Аграрный вопрос и кооперация. М., 1917; Соколов Н. Н. Кооперативное движение в России: (цифры и факты). М.-Пг., 1919; Туган-Барановский М. И. Социальные основы кооперации. М.: Экономика, 1989; Чаянов А. В. Краткий курс кооперации. М.: Центральное товарищество «Кооперативное издательство», 1925; Он же. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. М., 1927.

Меркулов А. В. Исторический очерк потребительской кооперации. М., 1917.

4 Хейсин М. Л. История кооперации в России: Все виды кооперации с начала ее существования до настоящего времени. Л., 1926; Он же. Кредитная кооперация в России. Пг., 1919.

5 Туган-Барановский М. И. Социальные основы кооперации. М.: Экономика, 1989; Он же. Экономическая природа кооперативов и их классификация. М., 1914; Он же. О кооперативном идеале. М., 1918.

6 Прокопович С. Н. Кооперативное движение в России: его теория и практика. М., 1918.

7 Тотомиаиц В. Ф. Сельскохозяйственная кооперация. М., 1919. С. 26.

8 Мавричев В. В. К вопросу о согласовании экономической деятельности земств и кооперативов // Вестник кооперации. 1913. Кн. 9. С. 62.

9 Меркулов А. В. Итоги кооперативной литературы за 1918 г. // Тр. Центросоюза. М., 1919. Вып. 4; Краткий указатель литературы по потребительской кооперации. Пг., 1918; Меркулов А. В. Обзор литературы по интегральной кооперации // Вести, сельхозкооператив 1923. № 8/9; Он же. Издания Центросоюза за 25 лет (18981923). М„ 1924.

10 Гриценко И. Ф., Меркулов А. В. Систематический указатель русской литературы по кооперации. 18561924. М., 1925.

11 Меркулов А. В. Систематический указатель кооперативной литературы, вышедшей в СССР в 1925 и 1926 гт. М., 1927; Он же. Систематический указатель кооперативной литературы, вышедшей в СССР в 1927 и 1928 гт. М., 1930.

12 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. М., 1991. С. 81.

13 Гулишамбаров С. И. Торговля, промышленность и пути сообщения в Сибири. СПб., 1893; Егунов М. В. Современное положение артельного маслоделия в России. СПб., 1897; Мурашкинцев А. А. Кооперативное маслоделие в Западной Сибири. СПб., 1902.

14 Скалозубов И. Л. Общий очерк крестьянских промыслов в Краспоуфимском уезде по ответам корреспондентов. Б. м. Б. г.; Скалозубов Н. Л. Из поездок по Тобольской губернии в 1895 г. Б. м. Б. г.; Скалозубов Н. Л. Опыт обзора крестьянских промыслов Тобольской губернии. Тобольск, 1895; Скалозубов Н. Л. Маслоделие в условиях крестьянского скотоводства в Курганском маслодельном районе. Доклад 1-му Тобольскому отделу Императорского Московского общества сельского хозяйства. Тобольск, 1898; Скалозубов Н. Л. Организация общественных сил в целях изучения Сибири. СПб., 1912; Скалозубов Н. Л. Культурная помощь переселенцам на местах водворения вообще и агрономическая помощь в частности. М., 1910; Скалозубов Н. Л. Деятельность сельскохозяйственной комиссии 3-й Государственной думы. СПб., 1913; Скалозубов Н. Л. Сельское хозяйство в Тобольской губернии. СПб., 1895; Скалозубов Н. Л. О движении сельскохозяйственных грузов на станциях ЗападноСибирской железной дорог и между Зырянкой и Петропавловском включительно в период с 1 сентября по конец июля 1898 г. Тобольск, 1899.

15 Великая сибирская железная дорога. СПб., 1900; Краткий обзор эксплуатации Сибирской железной дороги за 1914 г. Томск, 1915; Материалы по экономическому обследованию районов Сибирской железной дороги. Томск, 1905; Район Южно-Сибирской железной дороги в экономическом отношении. СПб., 1913; Сибирская железная дорога в се прошлом н настоящем. СПб., 1903; Сборник статей по вопросам эксплуатации Сибирской железной дороги. Т. 1. Томск. 1908; Сибирская транзитная железная дорога. Б. м. Б. г.

Соболев М. Н. Экономическое значение Сибирской железной дороги. Томск, 1900; Соболев М. I I. Коммерческая география России. Томск, 1902; Проблема Сибирской сверхмагистрали. М., 1929.

17 Дунин-Горкавич А. А. Север Тобольской губернии. Тобольск, 1897; Дунин-Горкавич А. А. Географический обзор Тобольского севера. СПб., 1909; Дунин-Горкавич А. А. Современное состояние сельского хозяйства на тобольском севере. Тобольск, 1908.

18 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 9,377.

19 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 19. С. 310.

20 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 7. С. 160.

21 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 11. С. 394-395.

22 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 374.

23 Чайковский Н. В. Союз сибирских маслодельных артелей. Пг., 1915; Чайковский Н. В. Первая заграничная экскурсия Союза сибирских маслодельных артелей. Курган, 1914; Карпенков Д. Е. О пороках сибирского масла. Курган, 1909; Кулибина Н. В. Внешняя торговля России маслом в связи с пересмотром торговых договоров. Пг., 1915.

24 Илимский Д. Кооперативные союзы в Сибири. 1908-1918 гг. М., 1919.

25 Меньшиков А. Первоочередная задача Приморского сельскохозяйственного общества. Владивосток, 1912; Вацуро Г. А. Учреждения мелкого кредита // Азиатская Россия. Т. 2. СПб.: Главное управление землеустройства и земледелия, 1914. С. 450-461; Перлин Б. Перспективы кооперации в Амурской области // Амурский земледелец. 1916. №3-4. С. 54-58.

26 Хейсин М. Л. Кредитная кооперация в России. Исторический очерк и современное положение. Пг., 1919; Он же. Основы культурно-просветительной деятельности кооператоров. М., 1919; Меркулов А. В., Хейсин М. Л. Кооперативная пропаганда и культурно-просветительная работа в кооперации. СПб., 1914.

27 Маслов С. Л. Экономические основы сельскохозяйственной кооперации. М., 1928; Он же. Трудовые земледельческие артели, их значение, история их организации и устав. Ярославль, 1918.

28 Чаянов А. В. Очерки по экономике сельского хозяйства. М., 1924; Он же. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации. М., 1919; Он же. Краткий курс кооперации. Томск, 1988; Кондратьев Н. Д. Избранные сочинения. М.: Экономика, 1993.

29 Ленин В. И. Проект декрета о потребительных коммунах // Поли. собр. соч. Т. 35. С. 206-210; Он же. О мерах перехода от буржуазно-кооперативного к пролетарски-коммунистическому снабжению и распределению // Поли. собр. соч. Т. 37. С. 471-472; Он же. Заметки о кооперации // Полн. собр. соч. Т. 38. С. 411; Он же. IX съезд РКП(б). Речь о кооперации //Полн. собр. соч. Т. 40. С. 276-280; Он же. Проект постановления СНК о кооперации // Полн. собр. соч. Т37. С. 469.

30 Ленин В. И. О кооперации // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 369-377.

31 Ленин В. И. О кооперации // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 374.

32 Ленин В. И. О кооперации // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 370.

33 Рыков А. И. О кооперации. М., 1925; Рыков А. И. Значение сельскохозяйственной кооперации. Из речи А. И. Рыкова на 3-м собрании уполномоченных Сельскосоюза. Симферополь, 1925; Рыков А. И. Деревня, новая экономическая пол тика и кооперация. М., 1925.

34 Бухарин Н. И. Проблемы теории и практики социализма. М.: Политиздат, 1989.

35 Фишгендлер А. Основные вопросы советской кооперации. Харьков, 1925.

36 Бруцкус Б. Д. Народное хозяйство Советской России, его природа и его судьбы.— Современные записки. 1929. Т. 38. С. 408.

37 Кон С. С. Опыт советской национализации. В кн.: НЭП: взгляд со стороны. М. 1991. С. 59.

38 Пешехонов А. В. Опыт национализации.— Воля России (Прага), 1926.№8—9,10,12.

39 Кон С. С. Ук. соч. С. 61,65.

40 Пешехонов А. В. Россия в цифрах. Прага. 1925.

41 Пумпянский Л. М. НЭП (опыт характеристики советской экономики). Берлин. 1923. С. 19,20, 78—80.

42 Пумпянский Л. М. Организация и работа советских трестов. В кн.: НЭП: взгляд со стороны. М. 1991. С. 108.

43 Шерман С. Пуд ржаной муки и аршии ситцу.— Руль, Берлин. 4,5.VII.1924; Он же. На переломе,-—Там же. 2.1Х.1925; Изгоев А. Вокруг вывоза хлеба.— Там же. 5.VIII. 1924. Он же. В погоне за крестьянством.— Там же, 8.У. 1925. Марков А. Лицом к хлебу.— Последние новости, 12.1.1929.

44 Югов А. Народное хозяйство Советской России и его проблемы. Берлин. 1929.

45 Билимович А. Д. Советское хозяйство и экономическое восстановление России.— Русская мысль. 1922. № 4. С. 159; Изгоев А. Хозяйство Советской России.— Руль, 10.ХП. 1925.

46Билимович А. Д. Ук. соч. С. 159; Юниус (Кулишер А. М.) Капиталистический социализм.— Последние новости. 4.У. 1927.

47 Билимович А. Д. Ук. Соч. С. 159. Марков А. Капиталистические «оазисы» в социалистической «пустыне».— Последние новости. 6.ХН.1927.

48 Вишняк М. На Родине.— Современные записки, 1921. № 8. С. 366.

49 Билимович А. Д. Указ. соч. С. 159, 167.

50 Прокопович С. Н. Что дал России нэп? В кн.: НЭП: взгляд со стороны. M. 1991.

51 Бруцкус Б. Д. Об экспорте хлеба в Россию.— Руль. 8.Х1.1924; Он же. Народное хозяйство России, его природа и его судьбы.— Вопросы экономики. 1991. №> 10. С. 140, 141, 142, 143—144, 157. Загорский С. О. Советская политика п сельскохозяйственные цены.— Последние новости. 8.У.1923; Изгоев А. Государственный бюджет Советской России.—Руль. 26.1.1924.

52 Бруцкус Б. Д. Сельскохозяйственный банк.— Руль. 29.11.1924; Он же. Голод и коллективизация.— Современные записки. 1933. Т. 52. С. 415; Загорский С.О. Денежная политика Советской власти.— Последние новости. 20.Х.1923. Он же. Денежная реформа в Советской России.— Там же. 22.Ш. 18.1У.1924. Он же. Перспективы голода. Голод продовольственный.—-Там же. 19.111.1928.

53 Бруцкус Б. Д. Народное хозяйство.// Вопросы экономики. 1991. № 10. Кондратьев Н. Д. Особое мнение. Т. 2. М. 1993. С. 74,97, 334—335. 352. Прокопович С. Н. Что дал России нэп? В кн.: НЭП: взгляд со стороны. М. 1991. С. 28,90—91.

54 Михайловский А. Внешняя торговля СССР по сравнению с 1913 годом. В кн.: Статистическое обозрение. Ежемесячник. M. 1928.№ 1.С. 74.

55 Бруцкус Б. Д. 11ародное хозяйство.// Вопросы экономики. 1991. № 10. С. 144. 145. Он же. Советское и крестьянское хозяйство (фрагмент). В кн.: Бруцкус Б. Д. Советская Россия и социализм. СПб. 1995. С. 31, 32. Изгоев А. В погоне за крестьянством.

56 Бруцкус Б. Д. Экономическое планирование в Советской России. В кн.: Бруцкус Б. Д. Советская Россия и социализм. С 118."Загорский СО. Денационализация кооперации.— Последние новости, 15.1 У. 1926. Фаин JI. Е. Кооперация в России. Иваново. 1994; Он же. Кооперация как компонент рыночных отношений: основные проблемы и итоги их разработки. В кн.: Кооперация как компонент рыночных отношений: проблемы теории и истории. Иваново. 1996. Кабанов В. В. Кооперация, крестьянство, социализм. М. 1996. Он же. Крестьянская община и кооперация России XX века. М. 1997; Венер М. Лицом к деревне.— Отечественная история. 1993, № 5.

58 Бруцкус Б. Д. Народное хозяйство России // Вопросы экономики. 1991. № 10. С. 158; Тройский П. Советская аграрная политика.— Последние новости. 14.УШ. 1927.

59 Рогалина Н. Л. Борис Бруцкус — историк народного хозяйства России. М. 1998. С. 160; Бруцкус Б. Д. Советское и крестьянское хозяйство, С. 38; Марков А. «Индустриализация» госбюджета.— Последние новости. 4.П.1927.

60 Бруцкус Б. Д. Советское и крестьянское хозяйство. С. 27—29,49; Загорский С. О. Еще раз об урожае и вывозе хлеба.— Последние новости. 10.УШ.1923. ОН же. К вопросу об аграрной реформе.— Последние новости. 24.VIII. 1923.

61 Бруцкус Б. Д. Экономическое планирование. С. 48, 123, 124. Он же. О крестьянской земельной собственности.— Последние новости. 21.IX. 1923. Он же. Народное хозяйство Советской России.// Вопросы экономики. 1991. № 10. С. 150; Загорский С. О. Кризис сбыта и высокие цены.— Последние новости. 16.V.1923.

62 Бруцкус Б. Д. Голод и коллективизация. С. 417. Он же. Экономическое планирование. С. 119. Он же. Народное хозяйство Советской России, его природа и его судьбы.// Вопросы экономики. 1991. № 9. С. 140; Ми-хельсон А. О советском червонце.— Последние новости. 9, 10.30.XI.1923.

63 Бруцкус Б. Д. Судьбы пятилетки,— Современные записки. 1932. T.48. С.439. Вишняк М. Указ. соч. С. 441.

64 Махов В. Н. Потреб1ггельская кооперация Сибири в период ее развития. Новониколаевск, 1923. С. 144.

65 Королев А. М. Сибирская молочная кооперация. Прошлое и настоящее. М., 1926.

66 Шиша А. А. Роль иностранного капитала в экономической жизни Сибири // Сибирские огни. Новониколаевск, 1922. №3,4.

67 Горюшкин Л. М., Сагайдачный А. Н. Современные англо-американские буржуазные историки о социально-экономическом развитии Сибири в конце XIX - начале XX в. // Методологические и философские проблемы истории. Новосибирск, 1983. С. 216-234.

68 Степаненко И. Ф., Комков М. П. Сибирское маслоделие. Сибкрайиздат, 1928.

Погудин В. И. Об освещении в советской исторической литературе проблемы создания предпосылок коллективизации // Сб. ст. по истории рабочего класса и историографии. М., 1958; Он же. Некоторые вопросы историографии коллективизации в СССР // Вопр. истории. 1958. № 9.

70 Данилов В. П. К итогам изучения истории советского крестьянства и колхозного строительства в СССР // Вопр. истории. 1960. № 8; Он же. Изучение истории советского крестьянства // Советская историческая наука от XX кХХП съезду КПСС: История СССР. М., 1962.

71 Берхин И. Б. Основные этапы формирования кооперативного плана В. И. Ленина и его дальнейшее развитие в решениях Коммунистической партии. М., 1961. С некоторыми изменениями и сокращениями эта работа помещена в кн.: История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. М., 1963; Селунская В. М. Борьба КПСС за социалистическое преобразование сельского хозяйства. Лекция первая. М., 1961; Булатов И. Г. Борьба Коммунистической партии за развитие кооперативного движения в СССР. 1921-1925. Введение. Пенза, 1961; Шарапов Г. В. Разрешение аграрного вопроса в России после победы Октябрьской революции. Гл. 1. М., 1961.

72 Селунская В. М. Кооперативный план В. И. Ленина в трудах советских историков // Вопр. истории КПСС. 1964. № 9; Она же. Ленинский кооперативный план в советской историографии. М., 1974; Коссой А. И. О природе и роли кооперации в переходный период от капитализма к социализму // Вопр. экономики. 1963. № 2; Богденко М. Л., Данилов В П., Зеленин И. Е. Коллективизация сельского хозяйства // Очерки по историографии советского общества. М., 1965; Кабанов В. В. Октябрьская революция и кооперация (вводная часть - историография). М., 1973; Морозов Л. Ф. О госкапитализме и социальной природе кооперации в начале нэпа// Вопр. истории КПСС. 1966. № 12; Он же. История становления социалистической кооперации в литературе последних лет// История СССР. 1972. № 4; Данилов В. П. Основные итоги и направления изучения советского крестьянства // Проблемы аграрной истории советского общества: Материалы науч. конф. 9-12 июня 1969 г. М., 1971. (В этом сбор-пике помещена целая серия статей и выступлений по историографии кооперации отдельных регионов и национальных республик, среди них статьи Н. Я. Гущина и Л. Н. Ульянова по Сибири, Г. Ф. Дахшлейгера - по Казахстану, М. Мошева и С. Какабаева - по Туркмении, Е. Н. Осколкова - по Северному Кавказу и др.) Зеленин И. Е. Новая литература по истории советского крестьянства и колхозного строительства в СССР // Вопр. истории. 1971. № 6; Он же. Проблемы коллективизации сельского хозяйства в СССР в новейшей отечественной историографии // История СССР. 1978. № 1; Погудим В. И Некоторые вопросы историографии ленинского кооперативного плана // Вопр. истории КПСС. 1974. № 1; Он же. Путь советского крестьянства к социализму: Историогр. очерк. М., 1975; Волков И. М., Данилов В. П., Шерстобитов В. П. Проблемы истории советского крестьянства // История СССР. 1977. № 1; Данилов В. П., Шерстобитов В. П. Основные проблемы истории советского доколхозного крестьянства // Проблемы истории советского крестьянства. М., 1981; Волков И. М., Тюрина А. П. Основные проблемы истории колхозного крестьянства // Там же; Волков И. М., Выпцан М. А., Данилов В. П., Зеленин И. Е., Ивницюш Н. А., Кабанов В. В. Советская историография социалистического преобразования деревни // Изучение отечественной истории в СССР между XXIV и XXV съездами КПСС. М., 1978. Вып. 1; Волков И. М., Дмитренко В. П., Зеленин И. Е., Кабанов В. В. Аграрная история советского общества // Изучение отечественной истории в СССР между XXV и XXVI съездами КПСС. М, 1982.

73 Кабанов В. В. Ленинский кооперативный план // Советский Союз в 20-е годы: Материалы «круглого стола». Вопр. истории. 1988. №9. С. 53-56.

74 Кабанов В. В. Октябрьская революция и кооперация. С. 11-12,282.

75 Морозов Л. Ф. Ог кооперации буржуазной к кооперации социалистической. М., 1969. С. 233.

76 Фарутин И. А. Из истории борьбы КПСС за реорганизацию буржуазной кооперации в социалистическую (1919-1920 гг.). Калининград, 1970. С. 3-4,137-142.

77 Голиков В. Л. Важнейший этап развития сельскохозяйственной кооперации. 1921-1929. М., 1963; Веселое А. П. Деятельность партии по регулированию социального состава сельскохозяйственной кооперации (1925-1927) // Вопр. истории КПСС. 1969. № 8; Морозов Л. Ф. Формы и методы партийного руководства кооперацией в восстановительный период (1921-1925)//Там же. 1970. № 10; Он нее. Некоторые проблемы кооперативной политики на завершающем этапе восстановительного периода // Там же. 1975. № 2; Дмитренко В. П., Морозов Л. Ф., Погудин В. И. Партия и кооперация. М., 1978; Трапезников С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос: В 2 т. М., 1983, и др.

78 Сибирь в период строительства социализма и перехода к коммунизму. Новосибирск, 1966; Из истории сельского хозяйства Советской Сибири. Иркутск, 1967; Вопросы историографии и источниковедения истории партийных организаций Сибири. Новосибирск, 1975; Вопросы социалистического строительства в Сибири (19171929 гг.). Томск, 1983 и др.

79 Боженко Л. И. Кооперация и ее роль в регулировании социально-экономического развития (1921-1927 гг.) // Из истории Сибири. Вып. 13. Томск, 1974. С. 237-252; Вотинова И. К. Борьба КПСС за укрепление сельскохозяйственной кооперации Западной Сибири накануне массовой коллективизации (1927-1929): Автореф. дисс. канд. ист. наук. Томск, 1971; Иванов Б. В. Осуществление ленинского кооперативного плана в Сибири (1920-1927 гг.). Томск, 1977; Левашов Ю. С. Осуществление ленинского кооперативного плана на Алтае (1921-1925 гг.): Дисс. кавд. ист. наук. Томск, 1963; Могила М. Л. Руководство партийных организаций в Сибири кооперативным строительстоом (1921-1927 гг.) // Партийные организации Сибири в борьбе за социалистическое преобразование сельского хозяйства // Научные труды Новосибирского гос. лед. ин-та. Вып. 93. Новосибирск, 1973. С. 8292; Пестриков Ф. С. Борьба партийных и советских организаций Сибири по восстановлению сельского хозяйства и осуществлению ленинского кооперативного плана // Из истории партийных и советских организаций Сибири. Новосибирск, 1962. С. 6-55. Чаптыков К. Г. Деятельность партийных организаций Сибири по кооперированию крестья! кхтва (1921 -1927 гг.). Абака! 1, 1965.

80 Боженко Л. И. Сибирская деревня в восстановительный период (1921-1925 гг.).-Томск, 1975. С. 162.

81 Боженко Л. И. Сельскохозяйственный кредит и крестьянские хозяйства Сибири в период восстановления народного хозяйства в Сибири // Материалы научной конференции по истории Сибири, посвященной 50-летию Великого Октября 1917-1967 гг. Томск, 1967. С. 102-104; Он же. Землепользование и землеустройство в крестьянских хозяйствах Сибири (1920-1927 гг.)//Вопросы истории Сибири. Вып. 5. Томск, 1970. С. 25^18.

82 Боженко Л. И., Гагарин А. В. Социально-политические организации в сибирской деревне (1920-1927 гг.). Томск, 1971; Гущин Н. Я. Сибирская деревня на пути к социализму. Новосибирск, 1973; Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.). Новосибирск, 1983.

83 Гагарин А. В. К вопросу о классовом расслоении крестьянства Сибири к конну восстановительного периода//Доклады второй научной конференции общественных наук. Томск, 1959. С. 44-48; Боженко Л. И. Ленинский анализ социальной структуры деревни и его значение для изучения сибирского крестьянства 20-х годов XX века // В. И. Ленин и некоторые вопросы истории. Томск, 1970. С. 113-145 и др.

84 Боженко Л. И. Земельная аренда и арендные отношения в сибирской деревне (1920-1926 гг.) // Сибирь и Дальний Восток в период восстановления народного хозяйства. Вып. 2. Томск, 1972. С. 105-128 и др.

85 Гущин Н. Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне (1926-1933). Новосибирск, 1972; Боженко Л. И. Соотношение классовых групп и классовая борьба в сибирской деревне (конец 1919 - 1927 гг.). Томск, 1969 и др.

86 Днепровский С. П. Кооператоры. 1898-1969. М.: Экономика, 1968.

87 Там же. С. 103.

88 Нечаев Е. И. Потребительская кооперация в период борьбы за победу социализма в СССР (1926-1940 гг.) // Очерки истории потребительской кооперации Дальнего Востока. Новосибирск, 1968. С. 72-112; Иващенко В. К. Потребительская кооперация Дальнего Востока в дореволюционный период (1898-1917)//Очерки потребительской кооперации Дальнего Востока. Новосибирск, 1968. С. 5-27.

89 Шикалов А. С. Потребительская кооперация в период Октябрьской социалистической революции, гражданской войны и восстановления народного хозяйства (1917-1925 гг.) // Очерки истории потребительской кооперации Дальнего Востока. Новосибирск, 1968. С. 29-71.

90 Бешта И. Л. Организация Всероссийского кооперативного промыслового рыбацкого союза и развитие кооперативного движения среди рыбаков (1923-1925 гг.) // Восьмая конференция молодых, ученых Дальнего Востока (секция общественных наук). Владивосток, 1965. С. 44-48.

Масленников Д. С. Коммунистическая партия в борьбе за осуществление ленинских идей организации крестьянства в сельскохозяйственную кооперацию в 1921-1924 годах: (По материалам РСФСР): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. М., 1968.

Иванов Б. В. Осуществление ленинского кооперативного плана на Дальнем Востоке (1922-1927 гт.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. Томск, 1961.

93 Кириченко П. В. Осуществление ленинского кооперативного плана среди народностей Приамурья (1922-1936 гг.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. Томас, 1969.

Бешта И. Л. Начало социалистического преобразования рыбного хозяйства. Кооперирование рыболовецких хозяйств в 1921-1926 гг.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. Л., 1967.

Иванов Б. В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской войны. Томск, 1976; Он же. Осуществление ленинского кооперативного плана в Сибири (1920-1927 гг.). Томск, 1977; Он же. Документы о кооперативном строительстве на Дальнем Востоке в 1922-1925 гг. // Труды ЦГА РСФСР ДВ. Т. 1. Томск, 1960.

96 Сергеев Г. С. Сельскохозяйственная кредитная кооперация и ее воздействие на изменения социально-экономических отношений единоличного крестьянства в 1928-1929 годах// Вопросы аграрной политики Центра и Севера-Запада РСФСР. Смоленск, 1974. С. 295-302.

97 Носов А. П. Из истории борьбы дальневосточных большевиков за руководство кооперацией в ДВР (1920-1922 гг.) // Партийные организации Сибири и Дальнего Востока в период Октябрьской революции и гражданской войны (1917-1922 гг.). Новосибирск, 1978. С. 129-138.

98 Носов А. П. Из истории борьбы дальневосточных большевиков за руководство кооперацией в ДВР.

99 Николаев А. П. Промысловая кооперация в Сибири. 1920-1937 гг. Новосибирск, 1988.

100 Щагин Э. М. Первые аграрные преобразования Советской власти на Дальнем Востоке (октябрь 1917 — весна 1918 гг.) // Осуществление ленинского кооперативного плана на Дальнем Востоке СССР. 1917-1981 / Под ред. А. И. Крушанова. Владивосток, 1984. С. 13-29; Щагин Э. М. Октябрьская революция в деревне восточных окраин России. М., 1974; Тюкавкин В. Г., Щагин Э. М. Крестьянство России в период трех революций. М.: Просвещение, 1987; Тюкавкин В. Г. Сибирская деревня накануне Октября. Иркутск, 1966.

101 Тюкавкин В. Г., Щагин Э. М. Крестьянство России в период трех революций. М.: Просвещение, 1987. С. 121-122.

102 Щагин Э. М. Первые аграрные преобразования Советской власти на Дальнем Востоке (октябрь 1917-весна 1918 гг.) // Осуществление ленинского кооперативного плана на Дальнем Востоке СССР. 1917-1981 / Под ред. А. И. Крушанова. Владивосток, 1984. С. 22.

103 Дубинина I I. И. Дапьневосгочинцы в борьбе и труде. Хабаровск, 1982.

104 Аграрный рынок в его историческом развитии: ХХШ сессия Всесоюзного симпозиума по изучению аграрной истории, Свердловск, 24—27 сентября 1991 г. М., 1991; Россия нэповская: политика, экономика, культура: Тез. Всесоюз. науч. конф., Новосибирск, 25-27 июня 1991 г. Новосибирск, 1991; История Советской России: Новые идеи, суждения: Тез. докл. Республ. науч. конф. Тюмень, 1991; Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России: Тез. докл. Республ. науч.-пракг. семинара. Тюмень, 1992.

105 Советский Союз в 20-е годы: Материалы «круглого стола» // Вопр. истории. 1988. № 9.

106 Горинов М. М„ Цакунов С. В. Указ. соч. С. 36,39.

107 Кабанов В. В. Что судьбой отпущено - безвозвратно упущено // Проблемы истории, теории и практики. С. 32.

108 Файн Л. Е. О новых концептуальных подходах к изучению кооперации нэповского периода //Россия нэповская. С. 83.

109 Липицкий В. Кооперация: ленинский замысел и осуществление // Коммунист. 1988. № 16; Морозов Л. Ф. Ленинская концепция кооперации и альтернанты развития // Вопр. истории КПСС. 1988. № 6; Селунская В. М. Ленинская концепция кооперации и современность. М., 1991; и др.

1,0 Кабанов В. В. Нэп и коммунистическая иллюзия//Россия нэповская. С. 78-79.

111 ПапковС. А. Нэп и большевистское мировоззрение//Россия нэповская. С. 18-21.

112МохначеваС. П. Логика нэпа и характер революции 1917 года//История Советской России. С. 94-95.

113Коновалов В. В. О роли доктринального (¡¡актора в политике большевиков по отношению к мелким промышленным производителям в период военного коммунизма//История Советской России. С. 69-71.

114 Метельский Н. Н., Метельская Н. В. Военный коммунизм и нэп: новое осмысление // История Советской России. С. 90-92.

115 Файн Л. Е. Воздействие государственного планирования па развитие кооперации в 1918-1928 гг. // Аграрный рынок. С. 18-21; Он же. Кооперация в системах военного коммунизма и нэпа новые подходы к изучению проблемы //История Советской России. С. 87-90.'16 Шушканова Е. А Существовала ли кооперация в СССР в годы нэпа? // Проблемы истории, теории и практики. С. 50-51.

117 Николаев А. А. Кооперация в условиях нэпа// Россия нэповская С. 96-98.

118Бунин А. О. О роли кредитной кооперации в сельскохозяйственном развитии России // Проблемы истории, теории и практики. С. 40-42.

119 Бунин А. О. Социальная направленность кредитования деревни в годы нэпа// Россия нэповская. С. 113-115.

120Там же; Бунин А. О. Поиски путей и форм кредитования деревин в начальный период нэпа // История Советской России С. 124—125.

121Кабанов А. Ю. Новые подходы к изучению кооперации в области переработки и сбыта сельскохозяйственной продукции в СССР // История Советской России С. 134-135; Он же. План и кооперация на внутреннем и внешнемрынке льняной продукции 20-х гг. // Аграрный рынок. С. 30-33.

1 ?2Кабанов А. Ю. Новые подходы к изучению кооперации. С. 134-135.

123 Бунин А. О. Сельскохозяйственная кредитная кооперация в СССР (1921-1927 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Иваново, 1990. С. 19,20.

124 Файн Л. Е. О новых концептуальных подходах к изучению кооперации нэповского периода. С. 83-84; Он же. Основные итоги и направления дальнейшего изучения кооперации нэповского периода. С. 87-88.

125 Бунин А. О. Социальная направленность кредитования деревни в годы нэпа С. 114.

126 Кабанов В. В. А. В. Чаянов: Краткий библиографический очерк // А. В. Чаянов. Крестьянское хозяйство. М., 1989; Фигуровская Н. К., Глаголев А. И. А. В. Чаянов и его теория семейного крестьянского хозяйства//Там же.

127 Корелин А. П. Кооперация в общественно-политической жизни России в начале XX века// Отечественная история. 1992. № 4. С. 117-119; Веселов С. В. Кооперация и Советская власть: период «военного коммунизма» // Вопросы истории. 1991. №9-10. С. 25-38.

128 Чеховская Н. Н. Московский народный банк и его роль в развитии кооперации в России: Дисс. канд. ист. наук. М., 1988; Бекбаева Е. Е. Сельская кооперация Степного края (По материалам Акмолинской и Семипалатинской областей): Дисс. канд. ист. наук. М., 1990; Лубков А. В. Рабочая кооперация в Октябрьской революции. Февраль 1917 -ноябрь 1918 гг. (По материалам Центрального промышленного района России): Дисс. канд. ист. наук. М., 1990; Болотова Е. Ю. Создание общероссийского законодательства с дореволюционной России (конец XIX в. - 1917 г.): Дисс. канд. ист. наук. М., 1995; АрхиповаЛ. М. Мелкая крестьянская промышленность Центрально-нечерноземного района России в начале XX века: Дисс. докт. ист. наук. М., 1996; Бурова Т. Л. Крестьянская льняная кооперация России в первой четверти XX века: Дисс. канд. ист. наук. М., 1996; Лубков А. В. Кооперативное движение Центральной России. 1907-1918 гг.: Дисс. докт. ист. паук. М., 1998; Панова М. В. Крестьянская кооперация Западной Сибири в годы первой мировой войны(1914-1918 гг.): Дпсс. канд. ист. наук. М., 2001.

129 Тюкавкин В. Г., Щапш Э. М. Рынок и кооперация // Аграрный рынок в его историческом развитии. М., 1991; Щагин Э. М. Столыпинская аграрная реформа, ее воздействие на сельское хозяйство России // Формы сельскохозяйственного производства и государственное регулирование. М., 1994. С. 100-105; Он же. Об опыте п уроках столыпинской аграрной реформы // Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. М., 1994. С. 46-65; Он же. Рынок, кооперативные объединения и власть России в условиях войны и революции (1914—1917 гг.) // Аграрный рынок в историческом развитии. Екатеринбург, 1996. С. 170-189; Лубков А. В. Февраль 1917 г.: кооператоры н власть// 1917 год в исторических судьбах России. М., 1992. С. 78-80; Он же. О социально-политической роли кооперативного движения в 1914-1917 гг. // Исторический опыт русского народа и современность: Межвузовская научная программа. Кн. 2. СПб., 1995. С. 268-277; Он же. Война, революция и кооперация // Власть и общественные организации России в первой трети XX столетня. М., 1994. С. 97-115.

130 Лачаева М.Ю. Кооперативный идеал И.Х. Озерова (1869— 1912)/М. Ю. Лачаева // Проблемы новой и новейшей истории России: Сб. статей. К 70-лепио проф. В. Г. Тюкавкина М., 1999. С. 165-183.

131Лачаева М. 10. Лачаева М. IO. Интегрирующая сущность идеи кооперации в исторической концепции В. Г. Тюкавкина. / М. Ю Лачаева//Российское общество и власть в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции памяти профессора Виктора Григорьевича Тюкавкина. 12- 13 февраля 2003. Сборник статей. М. 2003. С. 51 -61.

132 Фанн Л. Е. Отечественная кооперация: исторический опыт. Иваново, 1994; Бунин А. О. Советская власть и кредитная кооперация. Октябрь 1917-1924 г. Иваново, 1998; Ильин IO. А. Советская власть и крестьянство. Октябрь 1917-март 1919 г. Иваново, 1998.

133 Кооперация как компонент рыночных отношений: проблемы теории и истории. Вып. 1. Иваново, 1996 (статьи Л. Е. Файна, Ю. А. Ильина, А. В. Соколовского, Е. И. Ильиной, В. В. Кабанова, Г. В. Цыбуленко, Л. Н. Суворовой,A. О. Бунина, А. IO. Кабанова); Вып. 2. Иваново, 1997 (статьи В. Б. Шепелевой, А. Е. Виноградова, Е. В. Бородиной, А.B. Соколовского, IO. А. Ильина, А. О. Бунина, Л. Е. Файна, А. И. Комиссаровой, И. Б. Зубковой).

134 Воронин А. В. Советская власть и кооперация. Петрозаводск, 1997; Коновалов В. В Мелкие промышленники Сибири и большевистская диктатура: вопросы теории и практики военного коммунизма. Екатеринбург, 1997; Коновалов И. Н. Крестьянская кооперация в России (1900-1917). Саратов, 1998.

135 Глушецкий А. А. Кооперация: роль в современной экономике. М., 1991; Тихонов В. А. Кооперация: за или против. М., 1991; Он же. Хроника стремительных лет. М., 1996.

136 Рогапина Н. Л. Бруцкус - историк народного хозяйства России. М., 1998; Лютов Л. Н. Частная промышленность в годы нэпа Саратов, 1994; Он же. Государственная промышленность в годы нэпа. Саратов, 1996.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Иванов, Александр Валериевич

Результаты исследования показали, что в условиях рыночной экономики периода НЭПа система-крестьянского производства -так же, как -и в дореволюционный период, строилась на основе принципов «вертикальной концентрации» процессов земледельческого производства, осуществляемых в кооперативной форме. Появившиеся новые формы земледельческих объединений в виде коллективных хозяйств (коммун, сельскохозяйственных артелей, товариществ по совместной обработке земли) в сложившейся системе кооперативной организации не имели самодовлеющего значения. Они входили в кооперативную систему наряду с индивидуальными хозяйствами и представляли собой одну из разновидностей «горизонтальной концентрации» производства, предполагавшую объединение как средств производства, так и рабочих усилий того или иного хозяйственного предприятия.

С точки зрения организации хозяйственных процессов и общих результатов их экономической деятельности они не представляли собой более эффективную организационную структуру по сравнению с другими видами крестьянской кооперации, а их быстрый количественный рост в самом конце НЭПа был обусловлен соответствующей государственной политикой, направленной на искусственное насаждение колхозов.

Эффективное развитие земледельческих коллективов в сельском хозяйстве было возможно при условии существования их в рамках кооперативной системы. Под воздействием, прежде всего экономических факторов в сибирской деревне периода НЭПа формировалась смешанная система крестьянской кооперации, в которую на правах равного членства входили как индивидуальные, так и коллективные хозяйства. Кроме экономических факторов, на ход аграрной эволюции большое влияние оказывали факторы политические, напрямую связанные с интересами государства. К концу 1920-х годов государство регулировало практически все аспекты работы кооперативной системы: заготовительные и сбытовые цены, условия заготовки и реализации продукции, внешнюю торговлю, размеры капиталовложений и т.д. Это подрывало саму основу кооперации, которая могла успешно развиваться только на базе относительной свободы рыночных отношений. Государство принуждало кооперацшо занимать определенную классовую позицию в отношении своих членов, что выразилось в формальности избрания в руководящие органы кооперации; в постоянных проверках и «чистках» ее социального состава и ставило кооперацию в зависимость от государства. Классовый подход не позволил кооперации стать крепкой хозяйственной организацией и оттолкнул от нее значительное количество самостоятельных крестьянских хозяйств. Он стал одной из причин разрушения кооперации.

Вместе с тем, в кооперативной политике в годы НЭПа сохранилось противоречие, унаследованное от эпохи военного коммунизма, что проявилось в попытках построить верхние звенья регионального кооперативного управления без финансового обеспечения, по схемам, удобным для государственного аппарата и в отрыве от низовой сети. Союзному звену управления передавались полномочия по решению хозяйственных и социальных вопросов.-Однако свобода в выборе экономических решений существенно ограничивалась. Легитимным основанием для вмешательства во внутрикооперативные дела являлось то обстоятельство, что финансовая база кооперации формировалась в основном за счет государственных инвестиций. Взамен кооперация обязывалась работать по заданиям госорганов, менять производственную специализацию, обеспечивать борьбу с частным капиталом. В результате это вело к угасанию рыночных мотиваций в деятельности кооперативов,, превращению их в объекты государственного планирования и утрате кооперативной природы.

Таким образом, жесткий контроль, все возраставшее вмешательство государства и партии в кооперативную деятельность, постоянная мелочная опека превращали кооперацию в практически нежизнеспособную государственно-кооперативную организацию, исполнителя директив государственных органов. Сокращение финансирования крестьянской кооперации, курс на всемерную поддержку коллективизации в условиях резкого падения интереса и тяги крестьянства к кооперации привели с конца 1920-х годов к реорганизации «сверху», целью которой была замена индивидуальных хозяйств и кооперативных объединений колхозами, а в начале 1930-х годов - к упразднению кооперации.

Исторический выбор советского государства на завершающем этапе НЭПа состоял в отказе от использования кредитной и потребительской кооперации в качестве ведущих систем и выделении производственных форм в качестве базовых элементов советской кооперации. В официальных партийных документах концепция общины-артели была обозначена как перевод кооперации от низших форм к высшим производственным в области сельского хозяйства. Упор на консервативно-артельный уровень кооперативного движения привел на этапе "великого перелома" в 1929—1932 гг. к формированию колхозного строя в качестве ядра советской кооперативной системы. Кооперация, подчиненная государству, по существу выступила в качестве механизма разрушения традиционного хозяйственного уклада и насильственного включения крестьянства в общество индустриального типа. Мероприятия, осуществляемые в культурно - политической сфере, закрепляли в общественном сознании произошедшую социально-экономическую революцию.

В целом, анализ истории кооперации дает все основания предполагать, что при функционировании цивилизованного рынка и эффективных товарно-денежных отношений, в том числе и в сельском хозяйстве, а также при широком распространении всех форм хозяйствования на селе, при соответствующей поддержке государства возможно экономическое возрождение сельского хозяйства.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Иванов, Александр Валериевич, 2009 год

1. Источники 1) опубликованныеа) документальные и статистические публикации

2. Аграрная политика советской власти. 1917-1918 гг.: Документы и материалы.-М., 1954.

3. Агрозоотехнические производственные мероприятия и организационно-хозяйственная деятельность системы Сибмаслосоюза. Новосибирск, 1929.

4. Административно-территориальное деление Сибири: Справочник. Новосибирск, 1966.

5. Алтайско-Томская часть Сибири по данным сельскохозяйственной переписи 1916 г. Томск, 1927. С. 2-184.

6. Бюллетень Омского союза кооперативов. Омск, 1924. - № 5.

7. Восьмой съезд РКП(б): Протоколы. М., 1959.

8. Всеподцанейший отчет Приамурского генерал-губернатора Генерала от инфантерии Гродекова. 1898-1900 годы.-Типография Канцелярии Приамурского Генерал-губернатора. Хабаровск. -1901. -148 с.

9. Всероссийский Совет рабочей кооперации. Разъяснения декрета о потребительских обществах 12 апреля 1918 г. -М., 1918.

10. Всероссийский съезд деятелей по мелкому кредиту и сельскохозяйственной кооперации. Петербург, 1912.-СПБ., 1912.

11. Всероссийский съезд деятелей по мелкому кредиту и сельскохозяйственной кооперации. Петербург. 1912 г. СПб., 1912.

12. Всероссийский съезд по кооперации. Киев. 1913. Киев, 1913.

13. Всероссийский съезд по кооперации: Доклады. Киев, 1913.

14. Всероссийское продовольственное совещание (30 декабря 1918 г. 6 января 1919 г.) // Второй год борьбы с голодом: Краткий отчет о деятельности Нарком-земаза 1918-1919 гг.-М., 1919.

15. Вся Сибирь: Справочная и адресная книга на 1925-26 гг. Новосибирск. 1926.

16. Дальневосточная республика. Становление. Борьба с интервенцией (февраль 1920 ноябрь 1922 гг.). - В 2-х ч. - Владивосток: Дальнука,1993.

17. Дальневосточная Республика. Положение о кооперативных организациях н территории Дальневосточной Республики. 1921. Ст. 164// Собрание узаконений и распоряжений Правительства ДВР. — 192 Ь № 8 (14). — Ст. 1, 4.

18. Дальневосточная Республика. Устав Дальневосточного Промышленного Паевого Товарищества (Дальпром) от 15 мая 1922 г. Ст. 181 // Собрание узаконении и распоряжений Правительства ДВР. - 1922.- № 7 (23). — § 2.

19. Дальревком. Первый этап мирного советского строительства на Дальнем Востоке. 1922-1926 гг. Сб. документов. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1957.-286 с.

20. Дальсовнарком. 1917-1918 гг. Сборник документов и материалов. —Хабаровск, 1969. 374 с.

21. Два года работы Сибирского краевого исполнительного комитета Советов. 1927-1928 г. Новосибирск, 1929. - 154 с.

22. Два года работы Сибирского краевого исполнительного комитета Советов. 1927-1928 гг. Новосибирск, 1929 и др.

23. Девятый съезд РКП(б): Протоколы, М., 1960.

24. Декрет ВЦИК «О социализации земли» от 19 февраля 1918 г., ст. 20 // Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР. -М.: Госюр-издат, 1954.

25. Декрет СНК от 16 марта 1919 г. о потребительских коммунах // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917-1930 гг.). М: Изд- во политич. литературы, 1967.-Т. 1.-С. 129-132.

26. Декреты советской власти. Т. 1-8. -М., 1957-1976.

27. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам: Сборник документов. М., 1957.

28. Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам. -М., 1957.-Т. 1.

29. Документы и материалы государственных и партийных организаций.

30. Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг.-М., 1989.

31. Журналы заседаний съезда представителей биржевой торговли и сельского хозяйства Сибири, Степного края и Зауралья. Омск, 1912.

32. Закон об установлении Положения о кооперативных организациях на территории Дальневосточной Республики // Собрание Узаконений и Распоряжений Правительства Дальневосточной Республики, 8 декабря 1921.-№8(14).

33. Закупсбыт: хронико документальная летопись первого общесибирского потребительского союза (1916 - 1923) / Ред.- сост. А. А. Николаев. Новосибирск: Сиб. Предприятие РАН, 1999.

34. Западно-Сибирский краевой исполнительный комитет Советов: Отчет. — Новосибирск, 1931. 98 с.

35. Из программы Российской Коммунистической партии (большевиков)., принятой VIII съездом РКП(б) 22 марта 1919 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917-1967 гг.). Т. 1. - М.: Изд-во политич. литературы, 1967.-С. 132-141.

36. История отечества в документах. 1917-1993 гг. Ч. 1-2. -М., 1994.

37. Итоги деятельности советской власти в цифрах. 1917-1927 гг. М., 1927.

38. Коллективизация сельского хозяйства // Важнейшие постановления коммунистической партии и Советского правительства. 1927-1935. -М., 1957.

39. Коллективизация сельского хозяйства Западной Сибири: Документы и материалы. Томск, 1972.

40. Колхозное строительство к VI съезду Советов СССР. M.-JI., 1931.

41. Колхозы Сибирского края. 1929. Новосибирск: Сибкрайисполком, 1929.

42. Колхозы СССР. Из итогов строительства сельскохозяйственных коммун, артелей и товариществ по совместной обработке земли в 1925 году. M.-JL, 1926.

43. Конституция Дальневосточной Республики. Утверждена Учредит. Собранием Дальнего Востока 27 апреля 1921 г. Чита, 1921. - 72 с.

44. Кооперативная хрестоматия. М., 1919.

45. Кооперативно-колхозное строительство в СССР. 1917-1922: Документы и материалы. М., 1990.

46. Кооперативно-колхозное строительство в СССР. 1923-1927 гг. -М., 1991.

47. Кооперативные объединения Московской области. Вып. 1. -М., 1919.

48. Кооперация к XV съезду ВКП(б). М.-Л., 1925.

49. Кооперация Сибири: Сборник к 10-летию Советской власти. Новосибирск, 1927.

50. Косарев С. М. Обзор деятельности Курганского отдела Московского сельскохозяйственного общества по маслоделию с кратким очерком развития маслоделия в Западной Сибири. Курган, 1911.

51. Котельников И. И. Сельскохозяйственные товарищества в России в 1911 году и их деятельность по отчетам за 1910 год. СПб., 1912.

52. Краткий отчет Сибревкома первому Сибирскому краевому съезду Советов. -Новониколаевск: Сибревком, 1925. 84 с.

53. Кредитная кооперация в 1917 г.: Статистические материалы // Вестник кооперативного кредита. 1918. — № 1. - С. 23-25.

54. Материалы статико-экономического обследования крестьянского хозяйства Приамурья. СПб., 1912. - С. 46.

55. Материалы исследования кооперативного развития крестьянского хозяйства.-М., 1928.

56. Материалы по изучению кооперации в районе Алтайского союза кооперативов. Барнаул, 1919; Работы правительственной агрономической организации Томской губернии в области содействия маслоделию в 1910 г. Томск, 1912.

57. МНБ в 1917 г. Доклады Совета, правления и ревизионной комиссии МНЕ VII общему собранию акционеров и приходно-расходная смета на 1918 г. М., 1918.

58. Москва. Октябрь. Революция: Сборник документов. М., 1987

59. Народное хозяйство Сибирского края. Новосибирск, 1926.

60. Наши достижения. Сельскохозяйственная кооперация на 1 января 1923 г. и ее центры на 1 июля 1923 г. М., 1923.

61. О колхозном движении и подъеме сельского хозяйства: Постановление XVI съезда ВКП(б). (26 июня 13 июля 1930 года) // КПСС в резолюциях. - Т. 4. - С. 448-459.

62. О кооперации: Постановление XIV конференции ВКП(б). (27-29 апреля 1925 года) // КПСС в резолюциях. Т. 3. - С. 189-202.

63. О работе в деревне: Постановление XV съезда ВКП(б) // КПСС в резолюциях.-Т. 4.-С. 51-70.

64. О сельскохозяйственной кооперации: Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 16 августа 1921 г. // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. Отд. 1. 1921. № 61. Ст. 434 и т.д.

65. О сельскохозяйственной кооперации: Постановление ЦК ВКП(б) 19 августа 1926 г. // Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. М., 1957. - Т. 1. - С. 596-602.

66. Об организационном построении сельскохозяйственной кооперации: Постановление ЦК ВКП(б) от 27 июля 1929 г. // Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. — М., 1957. — Т. 2. С. 84-87.

67. Обзор Амурской области за 1911 г. Благовещенск, 1912.

68. Обзор деятельности Курганского отдела Московского общества сельского хозяйства за 14 лет его существования. 1897-1910 гг. Курган, 1911.

69. Октябрь па Амуре. Сборник документов. 1917-1922 гг. Благовещенск: Амурское книжное изд-во, 1961.

70. Организационное построение сельскохозяйственной кооперации. — М.,

71. Отчет главному управлению землеустройства и земледелия заведующего организацией по устройству кооперативных маслодельных товариществ в Западной Сибири А. Н. Балакшина за 1905 г. СПб., 1906;.

72. Отчет главному управлению землеустройства и земледелия заведующего организацией по устройству кооперативных маслодельных товариществ в Западной Сибири А. Н. Балакшина за 1906 г. СПб., 1907.

73. Отчет Дальревкома и Дальэкосо за 1923-1924 гг. / Под ред. Секретаря Дальревкома М.П. Копытина. Хабаровск, 1925.

74. Отчет министерству земледелия и государственных имуществ заведующего организацией по устройству кооперативных маслодельных товариществ А. Н. Балакшина за 1903 г. СПб., 1904.

75. Отчет Народного комиссариата земледелия РСФСР за 1924-1925 гг. М.,1926.

76. Отчет о деятельности Союза сибирских маслодельных артелей за 1916 г. Курган, 1918.

77. Отчет о работе Сибирского краевого комитета ВКП(б). (К V краевой партийной конференции). Новосибирск, 1930.

78. Отчет Сибирского краевого исполнительного комитета Советов Совнаркому РСФСР. Новосибирск, 1927.

79. Отчет Сибирского краевого комитета ВКП(б). (Итоги IV краевой партконференции). Новосибирск, 1929.

80. Отчет Сибирского краевого комитета ВКП(б). (Итоги IV краевой партконференции). Новосибирск: Сибкрайиздат, 1929.

81. Отчет Сибирского краевого комитета ВКП(б). Март-октябрь 1927. Новосибирск, 1927.

82. Отчет Союза сибирских маслодельных артелей за 1914 г. Курган, 1916.

83. Отчет Союза сибирских маслодельных артелей за 1915 г. Курган, 1917.

84. Партия о кооперации // Постановления и резолюции ВКП(б). М., 1928,1931.

85. Партия о кооперации: Постановления и резолюции ВКП(б). М., 1928.

86. Первый Всероссийский кооперативный съезд: Труды. М., 1908.

87. Переписка секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями. Август-октябрь 1918 г. Т. 4. М., 1969.

88. Перспективный план восстановления и развития сельского хозяйства Алтайской губернии. Барнаул, 1924.

89. Перспективный план развития сельского хозяйства Омской губернии. -Омск, 1924.

90. Перспективный план развития сельского хозяйства Томской губернии. — Томск, 1926.

91. Постановления пленума Дальревкома 20-24 марта 1925 г, Хабаровск: типография «Д.-В. Путь». —1925.

92. Предварительные итоги сельскохозяйственной переписи 1917 г. по Тобольской губернии. Общинные хозяйства, поуездные и погубернские итоги и некоторые выводы из полученных переписью данных. Тобольск, 1918. С. 3, 5, 21.

93. Протокол первого общего собрания акционеров МНЕ, состоявшегося 28, 29 и 30 марта 1912 г.-М., 1912.

94. Протоколы чрезвычайного собрания уполномоченных Центрального союза кооперативов «Кооперативное зерно». 21-22 мая 1919 г. -М., 1919.

95. Резолюции, принятые на I Всероссийском съезде представителей кооперативных союзов, объединений и комитетов в Москве. 25-28 марта 1917 г. М., 1917.

96. Резолюции, принятые на I Всероссийском съезде представителей кооперативных союзов, объединений и комитетов в Москве 25-28 марта 1917 г. М., 1917.

97. Резолюция V объединенного съезда крестьян и казаков Амурской области по земельному вопросу 5 апреля 1918 г. // Октябрь на Амуре. Сборник документов. 19П'-1922 гг. Благовещенск: Амурское книжное изд-во, 1961.-С. 50-51.

98. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917- 1967 гг.). М.: Изд-во политич. литературы, 1967. - Т.1. - 763 с.

99. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1967.1. Т. 1.

100. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1967. Т. 1; Сельскохозяйственная жизнь. Орган Народного комиссариата земледелия СССР.

101. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 1. М.,1967.

102. Россия (Временное правительство). Законы и постановления: Сборник постановлений Временного правительства по кооперации. М., 1917.

103. РСФСР. Народный Комиссариат земледелия: Сборник декретов и постановлений по НКЗ. 1917-1920.-М., 1921.

104. Сборник декретов, постановлений, инструкций ВСНХ по кооперации. -М., 1918.

105. Сборник документов по Земельному законодательству СССР и РСФСР. 1917-1954. -М.: Госюриздат, 1954. -719 с.

106. Сборник материалов и статей по сельскохозяйственной кооперации. -М.,

107. Сборник постановлений и декретов по кооперации. М., 1919.

108. Сборник статей и материалов по сельскохозяйственной кооперации к девятому Всероссийскому съезду Советов. М., 1921.

109. Сборник статистико-экономических сведений по Сибирскому краю. Сдвиги в сельском хозяйстве СССР между XV и XVI партийными съездами: Статистические сведения по сельскому хозяйству СССР за 1927-1929 гг. М., 1931.

110. Сельское хозяйство Сибирского края. Новосибирск, 1927.

111. Сельское хозяйство Сибирского края. Перспективный план. Вып. 2. Новосибирск, 1926.

112. Сельское хозяйство. Вып. 1.-Новосибирск, 1927.

113. Сельскосоюз в 1923 г. (Ко второму очередному собранию уполномоченных Всероссийского союза сельскохозяйственной кооперации). М., 1924.

114. Сельскохозяйственная кооперация в 1924-1925 гг. M.-JL, 1926.

115. Сельскохозяйственная кооперация: Сборник декретов, постановлений, циркуляров, инструкций и разъяснений по вопросам сельскохозяйственной кооперации с приложением примерных уставов. М., 1924.

116. Сеть сельскохозяйственной кооперации в СССР: Статистический сборник. -М., 1929.

117. Сеть сельскохозяйственной кооперации СССР: Сборник стат. материалов. -М., 1929.

118. Сибирская молочная кооперация в 1925-26 г.: Сборник таблиц. Новосибирск, 1927.

119. Сибирская сельскохозяйственная кооперация в цифрах: Статистический справочник. Новосибирск, 1929.

120. Сибирский край: Статистический справочник. Новосибирск, 1930.

121. Сибирское сельское хозяйство: Сельскохозяйственный и кооперативный журнал. Томск, 1912-1917.

122. Сибирь и Дальний Восток. M.-JL, 1926.

123. Систематический указатель русской литературы по кооперации. 1856-1924.-М., 1925.

124. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР.- 1921. -№62.-Ст. 446.

125. Собрание узаконений и распоряжений Правительства ДВР. 1922.- № 7(23).-§31.

126. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства РСФСР. М., 1919-1930.

127. Собрание узаконений рабочего и крестьянского правительства (СУ). М., 1919, 1921, 1922.

128. Состояние и работа сельскохозяйственной кооперации Сибири в 19241925 гг. и 1 кв. 1925-26 г. Новосибирск, 1926.

129. Союз потребителей: Кооперативный и общественно-экономический журнал.-М., 1903-1930.

130. Союзы кооперативов России: Справочные сведения по материалам статисти-ко-экономического отдела СВКС на 1 августа 1919 г. М., 1919.

131. Список всех потребительских обществ, как действовавших, так и закрывшихся на 1 января 1912 г. СПб., 1912.

132. Справочные сведения о сельскохозяйственных обществах по данным на 1915 г. / Под ред. В. В. Морачевского. -Пг.: Тип. Киршбаума, 1916.

133. Справочные сведения о сельскохозяйственных обществах по данным на 1915 г.-Пг., 1916.

134. Справочный листок по молочному хозяйству, скотоводству и артельному маслоделию. Курган, 1909-1912.

135. Справочный листок по молочному хозяйству, скотоводству и артельному маслоделию. Курган, 1909-1918.

136. Справочный листок по сельскому хозяйству и артельному маслоделию. -Курган, 1913-1918.

137. Статистика Сибири: Сборник статей и материалов. Вып. 1-6. Новосибирск, 1930.-450 с.

138. Статистические данные о количестве потребительских обществ в Томской губернии в 1914 г. // Сельскохозяйственная жизнь. 1915. -№ 2.

139. Статистический ежегодник. 1918-1920 гг. Вып. 1. -М., 1921.

140. Трудовая Сибирь: Еженедельный журнал Центросибири. Омск: Союз Западносибирских кооперативов, 1918.

141. Труды I Всероссийского кооперативного съезда. М., 1918.

142. Труды I Всероссийского съезда рабочей кооперации. Вып. 1. Доклады и прения о центре рабочей кооперации. Пг., 1918.

143. Труды I Всероссийского съезда рабочей кооперации. Пг., 1918.

144. Труды II Всероссийского съезда Советов. М., 1918.

145. Труды второго Западносибирского съезда представителей учреждений мелкого кредита в г. Томске. 22-24 июня 1913 г. СПб., 1913.

146. Труды Забайкальского областного агрономического совещания. Чита,

147. Труды Западно-Сибирского общества сельского хозяйства в 1913, 1914, 1915 гг. Кн. IV. Томск, 1917.

148. Труды Западносибирского общества сельского хозяйства за 1913, 1914 и 1915 гг. Кн. 4. Томск: Типолит. Сиб. тов-ва печати, дела, 1916. - 80 с.

149. Труды первого Всероссийского кооперативного съезда. М., 1908.

150. Труды первого Забайкальского областного сельскохозяйственного съезда. Чита, 1915.

151. Труды первого очередного Всероссийского кооперативного съезда. (18-24 февраля 1918 г., Москва). Общий обзор работ съезда. Постановления съезда, журналы общих собраний, список участников. Вып. 1. М., 1918.

152. Труды сельскохозяйственного и кооперативного съезда в г. Омске. 2-12 января 1916 года. Омск, 1917. - С. 120, 807.

153. Труды съезда маслоделов и экспертов масла Западной Сибири. Омск,1917.

154. Труды съезда представителей ссудо-сберегательных товариществ. Вып. 2. -М., 1899.

155. Труды съезда представителей ссудо-сберегательных товариществ. М.,1899.

156. Труды ЦСУ СССР. Вып. 1. Ч. 1. М., 1926. - Т. XXV.

157. Указ «О временных правилах об обществах и союзах» от 4 марта 1906 г. // Антология мировой политической мысли. Политические документы, — Т. 5. -М,: «Мысль», 1997.-С. 182-187.

158. Указатель маслодельных заводов Западной Сибири в 1902 году. Томск: Паровая типолитография П. И. Макушина, 1903. - 214 с.

159. Указатель маслодельных заводов Западной Сибири в 1902 г. Томск, 1903.

160. Устав общества «Кооперативное зерно». М., 1918.

161. Уставы сельскохозяйственных коммун, сельскохозяйственных артелей и ТОЗов.-М., 1926.

162. Хрестоматия по истории СССР. 1861-1917 гг. / Под. ред. В. Г. Ткжавкина. -М., 1990.

163. Хрестоматия по отечественной истории (1914-1945 гг.) / Под. ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. М., 1998.

164. Экономическое исследование маслоделия в Сибири. Харьков, 1906. б) периодические издания161 «Амурская правда». 1918- 1930.162163164165166167168169170171172173174175176ной177178179180181182183184185186187188189190191192193194195196197

165. Амурский земледелец». 1912.

166. Великий Океан. Владивосток». 1919.

167. Верхнеудинский листок». 1905-1906.

168. Вестник кооперативных союзов». 1918.

169. Вестник кооперации». 1916. — № 8.

170. Вестник мелкого кредита». 1917. — № 8.

171. Вестник сельского хозяйства».

172. Вестник сельскохозяйственной кооперации».

173. Вестник сибирской сельскохозяйственной кооперации». 1925.

174. Жизнь Бурятии». 1925-1927.1. Забайкалье». 1902-1903.

175. Забайкальская мысль». 1915.

176. Забайкальская новь». 1907-1916.

177. Забайкальский хозяин». 1912-1916.

178. Известия общества потребителей рабочих и служащих Забайкальской дороги». 1916.

179. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

180. Ф. 102 Департамент полиции Министерства внутренних дел.

181. Ф. 1783 Министерство продовольствия Временного правительства.

182. Ф. 1797 Министерство земледелия Временного правительства.

183. Ф. 6809 Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу.

184. Ф. 6831 Управление особоуполномоченного Министерства Временного правительства по закупке хлеба, сахара и соли для армии.

185. Ф. 7113 — Управление государственными сберегательными кассами при Министерстве финансов Временного правительства.

186. Ф. 130 Совет народных комиссаров.

187. Российский Государственный Архив Экономики (РГАЭ)

188. Ф. 478 Народный комиссариат земледелия РСФСР (1917-1929).

189. Ф. 484 — Всероссийский центральный союз потребительских обществ (Центросоюз) (1917-1991).

190. Ф. 3983. Союз союзов сельскохозяйственной кооперации РСФСР-СССР (1925-1931 гг.);

191. Ф. 4106. Всероссийский союз сельскохозяйственной кооперации (19211927 гг.);

192. Ф. 7018. Совет центров сельскохозяйственной кооперации при Сельско-союзе (1918-1927 гг.);

193. Ф. 7446. Всесоюзный союз сельскохозяйственных коллективов СССР и РСФСР (1927-1932 гг.).213 Ф. 7733 Наркомфина.214 Ф. 1943 Наркомпрода.

194. Ф. 2324 Государственного банка СССР.

195. Российский Государственный Исторический Архив (РГИА)

196. Ф. 23 Министерство торговли и промышленности (1873-1918).

197. Ф. 382 Сельскохозяйственный ученый комитет Министерства земледелия (1832-1922).

198. Ф. 391 Переселенческое управление Министерства земледелия (18961917).

199. Ф. 395 Отдел сельской экономии и сельскохозяйственной статистики Министерства земледелия (1894-1917).

200. Ф. 398 — Департамент земледелия Министерства земледелия (1838-1919).

201. Ф. 457 Особое совещание для обсуждения мероприятий по продовольственному делу.

202. Ф. 560 Общая канцелярия министра финансов (1802-1918 гг.).

203. Ф. 565 — Департамент государственного казначейства Министерства финансов (1821-1917).

204. Ф. 582 Управление по делам мелкого кредита при Государственном банке (1898-1918 гг.).

205. Ф. 1158 Финансовая комиссия Государственного Совета (1907-1917).

206. Ф. 1515 Всероссийский союз по молочному хозяйству (1913-1918).

207. Ф. 1291 Земский отдел МВД (1792-1917).

208. Российский Государственный Архив социально-политическойистории РГАСПИ:228 Ф. 17- ЦКРКП(б)).

209. Государственный архив Новосибирской области ГАНО:229 Ф. Д-51 «Закупсбыт».230 Ф. 31 «Синкредсоюз».231 Ф. 32 Сибцентросоюз.232 Ф. Р-88 Сибмаслосоюза.

210. Ф.Р-3. Сибирский краевой союз сельскохозяйственных и кредитных кооперативных союзов (1920-1930 гг.);

211. Ф.Р-13. Земельное управление Сибревкома (1919-1926 гг.);

212. Ф.Р-299. Сибирский краевой союз молочной кооперации (1924-1931 гг.);

213. Ф.Р-337. Сибирский краевой союз сельскохозяйственной кооперации по снабжению сельского хозяйства сельскохозяйственными машинами и другими средствами производства (1927-1929 гг.);

214. Ф.Р-1072. Западносибирское краевое земельное управление (1925-1937 гг.);

215. Ф.П-1. Сибирское бюро ЦК РКП(б) (1919-1924 гг.);

216. Ф.П-2. Сибирский краевой комитет ВКП(б) (1924-1930 гг.).

217. Государственный Архив Омской области ГАОО:

218. Ф. 78. Омский окружной союз сельскохозяйственных и кредитных товариществ (1920-1929 гг.);

219. Ф. 1183. Омский губернский союз сельскохозяйственных и кредитных кооперативов (1920-1928 гг.).

220. Ф. Р-151. Союза кооперативных объединений Западной Сибири.

221. Ф. Д-81. Уполномоченного ГУЗиЗ по заготовке продуктов для армии в Омске.

222. Ф. 492. — Сибирская сельскохозяйственная академия. Государственный Архив Томской Области

223. Ф. 3. Томского губернского управления . Государственный архив Хабаровского края (ГАХК):246 Ф. П-44. Дальистпарт

224. Ф. Р-1742- Крайрыболовпотребсоюза.

225. Ф. П-358. Николаевского-на-Амуре уездного комитета РКП(б).

226. Ф. П-2. Далькрайкома ВКП(б). Государственный архив Приморского края (ГАПК):

227. Ф.П-63. Приморской губернской контрольной комиссии РКП(6) 19221929 гг

228. Ф. Р-1513. Приморского рыбопромыслового союза кооперативных товариществ 1925-1931 гг.

229. Государственный архив Амурской области (ГААО):

230. Ф. Р-114. Исполнительного комитета Амурского областного Совета народных депутатов (1920-1922гг.).

231. Ф. Р-24. Управления временной эксплуатации Амурской железной дороги в 1908-1937 гг.

232. Государственный Архив Читинской области (ГАЧО):

233. Ф.35 Областной союз Забайкальских кооперативов.

234. Ф.59 Читинское отделение Государственного Банка.

235. Ф. 170 Забайкальское областное управление.

236. Ф.320 Забайкальская Агрономическая организация.

237. Ф. 171 Правительственный агроном Забайкальской области.

238. Ф. 173 Общество потребителей служащих Забайкальской железной дороги),

239. Ф. 347 Читинское отделение Московского Народного Банка. Государственный Архив Республики Бурятия (ГАРБ):

240. Ф 228 Прибайкальское торгово-промышленное товарищество кооперативов «Буркоопсоюза».

241. Ф 236 Верхнеудинское потребительское общество "Экономия». Государственный Архив Иркутской Области (ГАИО):

242. Ф. Р 322 Иркутское жандармское управление.

243. Ф. 154 Управление Забайкальской железной дороги. Государственный Архив Красноярского Края265 Ф. Р 127 Енгубсоюз.1.. Монографии и научные статьи

244. Авдеева Н. А. К вопросу об экономической политике Дальневосточной республики (1920 1922 гг.) / Н. А. Авдеева II В кн.: Труды седьмой научной конференции. Хабаровск. 1959 г.

245. Авдеева Н. А. Из истории экономической жизни Дальневосточной республики268 ( 1920-1922 гг.) / Н. А. Авдеева //В кн.: Восьмая научная конференция. Хабаровск. 1961 г.

246. Авсаркисов, М. Мелкий кредит и государство / М. Авсаркисов // Кооперативная жизнь. М., 1912. -№ 1. - С. 14.

247. Алексеева, В. К. Кооперативное движение в Сибири: конец XIX начало XX вв. / В. К. Алексеева. - Новосибирск, 1993.

248. Анцыферов, А. Н. Кооперативный кредит и кооперативные банки / А. Н. Анцыферов. М., 1918.

249. Архипова, Л. М. Из истории Московского Народного банка / Л. М. Архи-пова // Кооперация: страницы истории. Вып. 5. -М., 1998.

250. Архипова, Л. М. О сотрудничестве земской и кооперативной общественности / Л. М. Архипова // Кооперация: страницы истории. Вып. 5. М., 1998.

251. Баринов, О. А. Библиотеки кооперативных организаций Восточной Сибири (1910-1917 гг.). Распространение книги в Сибири, конец XVII начало XX вв. / О. А. Баринов - Новосибирск, 1990.

252. Берхин, И. Б. Основные этапы формирования кооперативного плана В. И. Ленина и его дальнейшее развитие в решениях Коммунистической партии / И. Б. Берхин.-М., 1961.

253. Богденко, М. Л. Коллективизация сельского хозяйства / М. Л. Богденко, В. П. Данилов, И. Е. Зеленин // Очерки по историографии советского общества. М., 1965.

254. Боженко, Л. И. Земельная аренда и арендные отношения в сибирской деревне (1920-1926 гг.) / Л. И. Боженко // Сибирь и Дальний Восток в период восстановления народного хозяйства. Вып. 2. Томск, 1972.

255. Боженко, Л. И. Землепользование и землеустройство в крестьянских хозяйствах Сибири (1920-1927 гг.) / Л. И. Боженко // Вопросы истории Сибири. Вып. 5.-Томск, 1970.

256. Боженко, Л. И. Кооперация и ее роль в регулировании социально-экономического развития (1921-1927 гг.) / Л. И. Боженко // Из истории Сибири. Вып. 13.-Томск, 1974.-С. 237-252.

257. Боженко Л. И. Кооперация и ее роль в регулировании социально-экономического развития сибирской деревни после перехода к НЭПу (1921-1927 гг.) / Л. И. Боженко // Из истории Сибири. Омск, 1965.

258. Боженко, Л. И. Ленинский анализ социальной структуры деревни и его значение для изучения сибирского крестьянства 20-х годов XX века / Л. И. Боженко // В. И. Ленин и некоторые вопросы истории. Томск, 1970.

259. Боженко, Л. И. Сибирская деревня в восстановительный период (19211925 гг.) / Л. И. Боженко. Томск, 1975.

260. Боженко, Л. И. Соотношение классовых групп и классовая борьба в сибирской деревне (конец 1919 1927 гг.) / Л. И. Боженко. - Томск, 1969.

261. Боженко, Л. И., Гагарин А. В. Социально-политические организации в сибирской деревне (1920-1927 гг.) / Л. И. Боженко, А. В. Гагарин. Томск, 1971.

262. Болотова, Е. Ю. «В единстве сила». Потребительская кооперация в России в конце XIX - начале XX вв. / Е. Ю. Болотова. - Волгоград, 2003.

263. Болотова, Е. Ю. Правовые условия развития кооперации. Власть и общество в России в первой трети XX века / Е. Ю. Болотова. М., 1994.

264. Бондаренко, Н. В. История и теория кооперации / II. В. Бопдаренко. -Ставрополь, 1998.

265. Бродская, И. А. О тенденциях развития кооперативного движения: («Кооперативный социализм» Ш. Жида и «теория трансформации» Ф. Оппенгеймера) / И. А. Бродская // Кооперация: страницы истории. Вып. 2. М., 1991.

266. Бруцкус, Б. Д. Народное хозяйство / Б. Д. Бруцкус // Вопросы экономики. 1991.-№ 10.

267. Булатов, И. Г. Борьба Коммунистической партии за развитие кооперативного движения в СССР. 1921-1925 / И. Г. Булатов. Пенза, 1961.

268. Бунин, А. О. Борьба кооперативных и государственных начал в организации кредитования деревни и ее влияние на судьбы нэпа // НЭП: приобретения и потери / А. О. Бунин. М., 1994.

269. Бунин, А. О. О роли кредитной кооперации в сельскохозяйственном развитии России / А. О. Бунин // Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России. Тюмень, 1992. - С. 40-42.

270. Бунин, А. О. Поиски путей и форм кредитования деревни в начальный период нэпа / А. О. Бунин // История Советской России. — М., 1998.

271. Бунин, А. О. Проблемы функционирования и свертывания кредитной кооперации в российской деревне во второй половине 20-х гг. / А. О. Бунин // НЭП: завершающая стадия: соотношение экономики и политики. М., 1998.

272. Бунин, А. О. Советская власть и кредитная кооперация. Октябрь 19171924 гг. / А. О. Бунин. Иваново, 1998.

273. Бунин, А. О. Социальная направленность кредитования деревни в годы нэпа / А. О. Бунин // Россия нэповская: политика, экономика, культура: Тез. Всесо-юз. науч. конф., Новосибирск, 25-27 июня 1991 г. Новосибирск, 1991. - С. 113-115.

274. Бухарин, Н. И. Проблемы теории и практики социализма / Н. И. Бухарин. -М.: Политиздат, 1989.

275. Вахитов, К. И. История потребительской кооперации России / К. И. Вахитов.-М., 1998.

276. Вахитов, К. И. Кооперация: теория, история, практика / К. И. Вахитов. -М., 2004.

277. Вацуро, Г. А. Учреждения мелкого кредита Азиатская Россия / Г. А. Ва-цуро. - СПб., 1999.

278. Великая сибирская железная дорога. СПб., 1900.

279. Верещагин, Н. В. Возможны ли крестьянские сыроваренные артели в России / Н. В. Верещагин // Кооперация: страницы истории. Т. 1. Кн. 1. М., 1998. - С. 459-462.

280. Веселов, А. П. Деятельность партии по регулированию социального состава сельскохозяйственной кооперации (1925-1927) / А. П. Веселов // Вопр. истории КПСС. 1969.-№ 8.

281. Веселов, С. В. Кооперация и Советская власть: период «военного коммунизма» / С. В. Веселов //Вопросы истории. 1991. -№ 9-10. - С. 25-38.

282. Волков, И. М. Аграрная история советского общества / И. М. Волков и др. // Изучение отечественной истории в СССР между XXV и XXVI съездами КПСС.-М., 1982.

283. Волков, И. М. Проблемы истории советского крестьянства / И. М. Волков // История СССР. 1977. - № 7.

284. Волков, И. М. Советская историография социалистического преобразования деревни / И. М. Волков и др. // Изучение отечественной истории в СССР между XXIV и XXV съездами КПСС. Вып. 1. М., 1978.

285. Вопросы историографии и источниковедения истории партийных организаций Сибири. Новосибирск, 1975.

286. Вопросы социалистического строительства в Сибири (1917-1929 гг.). — Томск, 1983.

287. Воробьев, Н. В. Городская и рабочая кооперация Сибири в 1921-1925 гг. / Н. В. Воробьев. Томск, 2000.

288. Воронин, А. В. Советская власть и кооперация (кооперативная политика советской власти центра и местной власти Севера в 1917 начале 30-х гг.) / А. В. Воронин. - Петрозаводск, 1997.

289. Востребовано жизнью: к 100-летию потребительской кооперации на Ор-ловщине: (история, документы, воспоминания, свидетельства). Орел, 2004.

290. Востриков, В. И. К истории зарождения кооперативного движения в Сибири / В. И. Востриков // Из прошлого Сибири. Вып. 1. Ч. 2. Новосибирск, 1994. -С. 26.

291. Гагарин, А. В. К вопросу о классовом расслоении крестьянства Сибири к концу восстановительного периода / А. В. Гагарин // Доклады второй научной конференции общественных наук. Томск, 1959.

292. Гиндин, И. Ф. Русские коммерческие банки / И. Гиндин. М., 1968.

293. Глушецкий, А. А. Кооперация: роль в современной экономике / А. А. Глушецкий. М., 1991.

294. Голиков, В. А. Важнейший этап развития сельскохозяйственной кооперации. 1921-1929/В. А. Голиков. -М., 1963.

295. Горюшкин, Л. М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец XIX начало XX вв.) /Л.М. Горюшкин. - Новосибирск: Наука, 1967.

296. Гребнеченко, С. Ф. Диктатура и промысловая кооперация России в 1920-е гг. / С. Ф. Гребнеченко. М., 2000.

297. Гриценко, И. Ф., Меркулов А. В. Систематический указатель русской литературы по кооперации. 1856-1924 / И. Ф. Гриценко, А. В. Меркулов. М., 1925.

298. Гришаев, В. В. История сельскохозяйственных коммун: итоги изучения проблемы / В. В. Гришаев. Красноярск, 1986.

299. Гришаев, В. В. Коммунары Сибири / В. В. Гришаев. Красноярск, 1987.

300. Гулишамбаров, С. И. Торговля, промышленность и пути сообщения в Сибири / С. И. Гулишамбаров. СПб., 1893.

301. Гутман, Г. В. Взаимосвязь экономической и социальной функций потребительской кооперации / Г. В. Гутман. М., 2002.

302. Гущин, Н. Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне (1926-1933) / Н. Я. Гущин. Новосибирск, 1972.

303. Гущин, Н. Я. Сельскохозяйственная кооперация Сибири в условиях НЭПа: опыт и уроки // Кооперация Сибири в XX в. Опыт, уроки, перспективы / Н. Я. Гущин. Новосибирск, 1994.

304. Гущин, II. Я. Сельскохозяйственная кооперация Сибири: некоторые проблемы изучения / Н. Я. Гущин // Кооперация Сибири в XX в.: теория, историография, источники. Вып. 3. Новосибирск, 1996.

305. Гущин, Н. Я. Сибирская деревня на пути к социализму / Н. Я. Гущин. -Новосибирск, 1973.

306. Данилов, В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения /В.Н Данилов. М, 1979.

307. Данилов, В. П. Изучение истории советского крестьянства / В. П. Данилов // Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС: История СССР. М., 1962.

308. Данилов, В. П. К итогам изучения истории советского крестьянства и колхозного строительства в СССР / В. П. Данилов // Вопросы истории. 1960. - № 8.

309. Данилов, В. П. Основные итоги и направления изучения советского крестьянства / В. П. Данилов // Проблемы аграрной истории советского общества: Материалы науч. конф. 9-12 июня 1969 г. -М., 1971.

310. Данилов, В. П., Шерстобитов В. П. Основные проблемы истории советского доколхозного крестьянства / В. П. Данилов, В. П. Шерстобитов // Проблемы истории советского крестьянства. -М., 1981.

311. Дмитренко, В. П., Морозов Л. Ф., Погудин В. И. Партия и кооперация / В. П. Дмитренко. М., 1978.

312. Днепровский, С. П. Кооператоры. 1898-1969 / С. П. Днепровский. М.,

313. Долгов, JI. Н. Экономическая политика гражданской войны: опыт Дальнего Востока России / Л. Н. Долгов. Комсомольск-на-Амуре, 1996.

314. Дубинина, Н. И. Дальневосточинцы в борьбе и труде / Н. И. Дубинина. -Хабаровск, 1982.

315. Дударев, М. И. Московское общество сельского хозяйства и подготовка первого съезда ссудо-сберегательных товариществ 1896 года / М. И. Дударев // Кооперация: страницы истории. Вып. 7. М., 2000.

316. Дунин-Горкавич, А. А. Географический обзор Тобольского севера / A.A. Дунин-Горкавич. СПб., 1909.

317. Дунин-Горкавич, А. А. Север Тобольской губернии / А. А. Дунин-Горкавич. Тобольск, 1897.

318. Дунин-Горкавич, А. А. Современное состояние сельского хозяйства на тобольском севере / А. А. Дунин-Горкавич. Тобольск, 1908.

319. Егоров, В. Г. Кооперация «Третий путь»: (К теории вопроса) / В. Г. Егоров. - Челябинск, 2003.

320. Егунов, М. В. Современное положение артельного маслоделия в России / М. В. Егунов. СПб., 1897.

321. Ермаков, В. Ф. Потребительская кооперация социально-экономический институт общества / В. Ф. Ермаков. - М., 2003.

322. Ермаков, В. Ф. Социальные и нравственные основы потребительской кооперации / В. Ф. Ермаков. М., 2002.

323. Ермаков, В. Ф. Теоретические и методологические основы управления системой потребительской кооперации / В. Ф. Ермаков. М., 2003.

324. Ефремова, Г. М. Основы кооперации / Г. М. Ефремова. М., 2003.

325. Закупсбыт: хронико-документальная летопись первого общесибирского потребительского союза. 1916-1923 гг. Новосибирск, 1999.

326. Захаров, И. В. Создание и деятельность сельскохозяйственных потребительских кооперативов / И. В. Захаров. М., 2003.

327. Иванов Б. В. Борьба большевиков за кооперацию в Дальневосточной республике (1920-1922). / Б. В. Иванов // Сборник научных работ кафедры истории КПСС и философии (Томский медицинский институт). Томск. 1960 г.

328. Иванов, Б. В. Документы о кооперативном строительстве на Дальнем Востоке в 1922-1925 гг. / Б. В. Иванов // Труды ЦГА РСФСР ДВ. Томск, 1960.

329. Иванов, Б. В. Осуществление ленинского кооперативного плана в Сибири (1920-1927 гг.) / Б. В. Иванов. Томск, 1977.

330. Иванов, Б. В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской войны / Б. В. Иванов. Томск, 1976.

331. Иванов, И. Забайкальский областной съезд представителей кооперативов (15-22 марта) / И. Иванов. Чита, 1916.

332. Иванцова, И. Ф. Западносибирское крестьянство в 1917 первой половине 1918 гг./И. Ф. Иванцова. -М., 1993.

333. Иванцова, Н. Ф. К вопросу о позиции алтайской кооперации в период революций 1917 г. / И. Ф. Иванцова, М. В. Дандамаева // Актуальные вопросы истории Сибири. Барнаул, 1998.-С. 188-191.

334. Иванцова, Н. Ф. Торгово-посредническая деятельность Западносибирской кооперации в 1917-1918 гг. / Н. Ф. Иванцова // Аграрные технологии в России Х1Х-ХХ вв. -М., 1996.-С. 129-131.

335. Иващенко, В. К. Потребительская кооперация Дальнего Востока в дореволюционный период (1898-1917) / В. К. Иващенко // Очерки потребительской кооперации Дальнего Востока. Новосибирск, 1968.

336. Из истории сельского хозяйства Советской Сибири. Иркутск, 1967.

337. Избыток средств в кредитных товариществах // Сибирское сельское хозяйство. 1915. - № 9. - С. 291-292.

338. Иконникова, Т. Я. Особенности аграрного развития края в конце XIX -начале XX вв. / Т. Я. Иконникова, Н. И. Дубинина, М. И. Светачев // Очерки истории родного края. Хабаровск, 1993. - С. 91-99.

339. Иконникова, Т. Я. Переселенческое движение на Дальний Восток во второй половине XIX начале XX вв. / Т. Я. Иконникова, Н. И. Дубинина, М. И. Светачев // Очерки истории родного края. - Хабаровск, 1993. - С. 75-91.

340. Илимский, Д. Договорные союзы в Сибири / Д. Илимский // Вестник кооперативных союзов. 1915. - № 5.

341. Илимский, Д. Кооперативные союзы в Сибири. 1908-1918 гг. / Д. Илимский. М., 1919.

342. Илимский-Кутузов, Д. Очерки по истории кооперации / Д. Илимский-Кутузов. Л., 1925.

343. Ильин, Ю. А. Отечественная кооперация. Библиографический указатель за 1925-1992 гг. /10. А. Ильин. Иваново, 1994.

344. Ильин, Ю. А. Советская власть и крестьянство. Октябрь 1917 — март 1919 гг. / Ю. А. Ильин. Иваново, 1998.

345. История Дальнего Востока России. Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны / Б. И. Мухачев. Владивосток, 2003.

346. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. февраль 1917 г.). - М., 1991.

347. История Сибири: В 5 тт. Т. 3. Сибирь в эпоху капитализма. Л., 1968.

348. История Советской России: Новые идеи, суждения: Тез. докл. Республ. науч. конф. — Тюмень, 1991.

349. Ишмаев, Н. Прошлое и настоящее Сибирской сельскохозяйственной академии / Н. Ишмаев // Сибирская сельскохозяйственная академия. 1918-1923. -Омск, 1923.-С. 10, 12.

350. Кабанов, А. Ю. Новые подходы к изучению кооперации в области переработки и сбыта сельскохозяйственной продукции в СССР / А. Ю. Кабанов // История Советской России. М., 1998.

351. Кабанов, А. Ю. План и кооперация на внутреннем и внешнем рынке льняной продукции 20-х гг. / А. Ю. Кабанов // Аграрный рынок в его историческом развитии. -М., 1991.-С. 30-33.

352. Кабанов, А. Ю. Сбытовые функции сельскохозяйственной кооперации во второй половине 20-х гг. / А. Ю. Кабанов // НЭП: завершающая стадия: соотношение экономики и политики. М., 1998.

353. Кабанов, В. В. А. В. Чаянов: Краткий библиографический очерк / В. В. Кабанов // А. В. Чаянов. Крестьянское хозяйство. М., 1989.

354. Кабанов, В.В. Кооперация, крестьянство, социализм / В. В. Кабанов. -М., 1996.

355. Кабанов, В. В. Крестьянская община и кооперация России XX века / В. В. Кабанов.-М., 1997.

356. Кабанов, В. В. Ленинский кооперативный план / В. В. Кабанов // Вопр. истории. 1988. - № 9. - С. 53-56.

357. Кабанов, В. В. Нэп и коммунистическая иллюзия / В. В. Кабанов // Россия нэповская: политика, экономика, культура: Тез. Всесоюз. науч. конф., Новосибирск, 25-27 июня 1991 г. Новосибирск, 1991.

358. Кабанов, В. В. Октябрьская революция и кооперация. 1917 март 1919 гг. / В. В. Кабанов. -М., 1973.

359. Кабанов, В. В. Пути и бездорожье аграрного развития России в XX веке / В. В. Кабанов // Вопросы истории. 1993. - № 2. - С. 34-46.

360. Кабанов, В. В. Российская кооперация в 1917-1918 гг. / В. В. Кабанов // Общественные организации в политической системе России. 1917-1918 годы: Материалы конференции. М., 1992. - С. 41-48.

361. Кембель, В. А. Сельская кооперация: теория, опыт, проблемы / В. А. Кембель. Оренбург, 2003.

362. Ковалёв Д.В. Подмосковное крестьянство в переломное десятилетие 1917-1920. / Д. В. Ковалёв М: «Прометей», 2000.

363. Ковалёв Д.В. Аграрные преобразования и крестьянство столичного региона в первой четверти XX века (по материалам Московской губернии). / Д. В. Ковалёв М.: МПГУ. 2004.

364. Ковалёв Д.В. Из истории модернизационных процессов в крестьянском хозяйстве России в конце XIX первой четверти XX вв. (на материалах Подмосковья) / Д. В. Ковалёв // Отечественная история. 2002. № 5.

365. Ковалёв Д. В. На путях нэпа./ Д. В. Ковалёв // Проблемы аграрной политики в послереволюционной России. Сборник научных трудов. М, 1997.

366. Ковалёв Д.В. Политическая дискриминация крестьянства в условиях нэпа./ Д. В. Ковалёв // Власть и общество России. XX век: Сб. научных трудов. М,-Тамбов,1999.

367. Ковалёв Д.В. Крестьянская промысловая миграция в России первой трети XX в. / Д. В. Ковалёв // Особенности российского земледелия и проблемы расселения. Материалы XXVI сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы.- Тамбов, 2000.

368. Ковылин, Д. А. Кооперация на Южном Урале во второй половине XIX начале XX вв. / Д. А. Ковылин. - Оренбург, 2002.

369. Козлова, Е. Н. «Идеал и жизнь причудливо между собой переплетены.» (Истоки кооперации). К 150-летию Рочделя / Е. Н. Козлова // Кооперация. Страницы истории. М., 1994. - С. 90.

370. Козлова, Е. Н. Храм свободной науки. Московский городской народный университет им. А. Л. Шанявского / Е. Н. Козлова // Кооперация. Страницы истории. М., 1991. - Вып. 2. - С. 41-90.

371. Кон, С. С. Опыт советской национализации / С. С. Кон // НЭП: взгляд со стороны. -М., 1991.

372. Кондратьев, Н. Д. Избранные сочинения / Н. Д. Кондратьев. М., 1993.

373. Кондратьев, Н. Д. Особое мнение / Н. Д. Кондратьев. М., 1993. - Т. 1?

374. Коновалов, В. В. Мелкие промышленники Сибири и большевистская диктатура: вопросы теории и практики военного коммунизма / В. В. Коновалов. -Екатеринбург, 1997.

375. Коновалов, В. В. О роли доктринального фактора в политике большевиков по отношению к мелким промышленным производителям в период военного коммунизма / В. В. Коновалов // История Советской России. М., 1998.

376. Коновалов, И. Н. История сельскохозяйственного кооперативного законодательства России (1895-1917 гг.) / И. Н. Коновалов. Саратов, 2003.

377. Коновалов, И. Н. Крестьянская кооперация в России. (1900-1917) / И. Н. Коновалов. Саратов, 1998.

378. Кооперация Сибири: потребительские союзы и общества. Новосибирск, 1998.

379. Корелин, А. П. Земства и мелкий кредит / А. П. Корелин // Кооперация: страницы истории. Вып. 4. М., 1997.

380. Корелин, А. П. К проблеме адаптации западного кооперативного опыта в дореволюционной России / А. П. Корелин // Кооперация: страницы истории. Вып. 8.-М., 2001.

381. Корелин, А. П. Кооперативное законодательство в России и западный опыт / А. П. Корелин // Отечественная история. 1996. - № 2. - С. 184.

382. Корелин, А. П. Кооперация в общественно-политической жизни России в начале XX века / А. П. Корелин // Отечественная история. 1992. - № 4. - С. 117-119.

383. Корелин, А. П. Мелкий крестьянский кредит в России и в конце XIX -начале XX вв. / А. П. Корелин. М., 1988.

384. Корелин, А. П. С. Ю. Витте финансист, политик, дипломат / А. П. Корелин, С. А. Степанов. -М., 1998.

385. Королев, А. М. Сибирская молочная кооперация. Прошлое и настоящее / А. М. Королев. М., 1926.

386. Корольков, О. П. Кооперативное движение России и Псковской губернии (60-е гг. XIX в. 1917 г.): Историко-экономический обзор / О. П. Корольков. -Псков, 2001.

387. Коряков, И. А. Принципы кооперативного движения / И. А. Коряков. -Чита, 1998.

388. Космачева, Н. М. Экономические и организационные основы кредитной кооперации / Н. М. Космачева. СПб., 2003.

389. Косой, А. И. О природе и роли кооперации в переходный период от капитализма к социализму / А. И. Косой // Вопросы экономики. 1963. - № 2.

390. Кошевая, Д. А. Кооперация как субъект управления социальными процессами / Д. А. Кошевая. Ставрополь, 2002.

391. Краткий обзор эксплуатации Сибирской железной дороги за 1914 г. -Томск, 1915.

392. Крестьянство Дальнего Востока СССР в Х1Х-ХХ вв. (очерки истории). -Владивосток, 1991.

393. Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.). Новосибирск, 1983.

394. Кригер, В. А. Потребительская кооперация Восточной Сибири / В. А. Кригер, И. И. Курьян, М. К. Яковенко. Иркутск, 1965.

395. Кулибина, Н. В. Внешняя торговля России маслом в связи с пересмотром торговых договоров / Н. В. Кулибина. Пг., 1915.

396. Кулыжный, А. Е. Организационная схема кооперативного строительства в области закупок и сбыта / А. Е. Кулыжный // Труды первого очередного всероссийского кооперативного съезда. М., 1918. - С. 14.

397. Лачаева М. Ю. Кооперативный идеал И. X. Озерова (1869 1942) / М. Ю Лачаева // Проблемы новой и новейшей истории России: Сб. статей. К 70-летию проф. В. Г. Тюкавкина. М., 1999. С. 165 183.

398. Лачаева М. Ю. Иван Христофорович Озеров. («Мертвая петля» для нашей промышленности, или размышление русского экономиста) / М. 10 Лачаева // Из истории экономической мысли и народного хозяйства России. Вып. 3. М. Волгоград. 2002. С. 198-221.

399. Ленин, В. И. IX съезд РКП(б). Речь о кооперации / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. Т. 40. - С. 276-280.

400. Ленин, В. И. Заметки о кооперации / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. -Т. 38. С. 411.

401. Ленин, В. И. О кооперации / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. Т. 45.

402. Ленин, В. И. О мерах перехода от буржуазно-кооперативного к проле-тареки-коммунистичеекому снабжению и распределению / В. И. Ленин // Поли, собр. соч. Т. 37. - С. 471-472.

403. Ленин, В. И. Проект декрета о потребительных коммунах / В. И. Ленин // Поли. собр. соч. Т. 35. - С. 206-210.

404. Ленин, В. И. Проект постановления СНК о кооперации // Поли. собр. соч.-Т. 37.-С. 469.

405. Липицкий, В. Кооперация: ленинский замысел и осуществление / В. Липицкий // Коммунист. 1988. - № 16.

406. Лубков, А. В. Война. Революция. Кооперация / А. В. Лубков. М.,1997.

407. Лубков, A.B. О социально-политической роли кооперативного движения в 1914-1917 гг. / А. В. Лубков // Исторический опыт русского народа и современность: Межвузовская научная программа. Кн. 2. СПб., 1995. - С. 268-277.

408. Лубков, А. В. Проблемы изучения российской кооперации в вузовском и школьном курсах истории / А. В. Лубков // Дискуссионные проблемы отечественной истории. Арзамас, 1994.

409. Лубков, А. В. Российская кооперация в условиях войны и революции. 1914-1918 гг. / А. В. Лубков // Власть и общество в России в первой трети XX века. -М., 1994.

410. Лубков, А. В. Февраль 1917 г.: кооператоры и власть / А. В. Лубков // 1917 год в исторических судьбах России. -М., 1992.-С.78-80.

411. Лубков А. В. Духовные основы русской кооперации. / А. В. Лубков // Личность. Познание. Культура. К 70-летию Л. А. Микешиной. М.: МПГУ, 2002. С. 323-328.

412. Лубков А. В. А. В. Чаянов об общегосударственном значении кооперации / А. В. Лубков // Власть и общество России. XX век.: Сб. научных трудов. М. -Тамбов: Изд-во Тамб. Гос. Техн. Ун-та. 1999. С. 313-318.

413. Лунден, И. Л. Кооперативные взгляды А. А. Рыбникова / И. Л. Лунден // Кооперация: страницы истории. Вып. 7. М., 1995.

414. Мавричев, В. В. К вопросу о согласовании экономической деятельности земств и кооперативов / В. В. Мавричев // Вестник кооперации. 1913. - Кн. 9. — С. 62.

415. Макаренко, А. П. Теория и история кооперативного движения / А. П. Макаренко. М., 2002.

416. Макарчук, С. В. Социалистические партии и потребительская кооперация Сибири (июнь 1907 февраль 1917 гг.) // Из прошлого Сибири: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 1. - Новосибирск, 1994. - С. 26-34.

417. Макарчук, С. В. Социалисты России в межреволюционный период (июнь 1907 февраль 1917 гг.). Противоборство и единение фракций и группировок / С. В. Макарчук. - Кемерово, 1994.

418. Маклаков, О. А. Потребительская кооперация России в годы гражданской войны и интервенции 1919-1920 гг. / О. А. Маклаков. М., 1994.

419. Мальчук, В. Н. Потребительская кооперация в системе социально-экономических отношений Советского государства (1917-1928 гг.) / В. Н. Мальчук. -Саратов, 1999.

420. Маслов, С. JL Трудовые земледельческие артели, их значение, история их организации и устав / С. JL Маслов. Ярославль, 1918.

421. Маслов, С. JL Экономические основы сельскохозяйственной кооперации / С. Л. Маслов. -М., 1928.

422. Материалы по экономическому обследованию районов Сибирской железной дороги. Томск, 1905.

423. Махов, В. Потребительская кооперация Сибири в процессе ее развития (1898-1920 гг.) / В. Махов. Новониколаевск, 1923.

424. Мелкий кредит на Алтае и война // Алтайский крестьянин. -1916.-9 апреля. С. 12.

425. Меньшиков, А. Первоочередная задача Приморского сельскохозяйственного общества / А. Меньшиков. — Владивосток, 1912.

426. Меркулов, А. В. Издания Центросоюза за 25 лет (1898-1923) / А. В. Меркулов. М., 1924.

427. Меркулов, А. В. Исторический очерк потребительской кооперации в России / А. В. Меркулов. М., 1917.

428. Меркулов, А. В. Итоги кооперативной литературы за 1918 г. / А. В. Меркулов // Тр. Центросоюза. Вып. 4. М., 1919.

429. Меркулов, А. В. Кооперативное движение в России / А. В. Меркулов // Вестник кооперации. 1912. - Кн. 4.

430. Меркулов, А. В. Краткий указатель литературы по потребительской кооперации / А. В. Меркулов. Пг., 1918.

431. Меркулов, А. В. Обзор литературы по интегральной кооперации / А. В. Меркулов // Вестн. сельхозкооперации. 1923. - № 8/9.

432. Меркулов, А. В. Систематический указатель кооперативной литературы, вышедшей в СССР в 1927 и 1928 гг. / А. В. Меркулов. М., 1930.

433. Меркулов, А. В. Систематический указатель кооперативной литературы, вышедшей в СССР в 1925 и 1926 гг. / А. В. Меркулов. М., 1927.

434. Метельский, Н. Н. Военный коммунизм и нэп: новое осмысление / Н. Н. Метельский, Н. В. Метельская // История Советской России. М., 1998.

435. Михайловский, А. Внешняя торговля СССР по сравнению с 1913 годом / А. Михайловский // Статистическое обозрение. 1928. - № 1. - С. 74.

436. Морозов, К. И. Закупсбыт. Краткий очерк истории объединения потребительских и производственных союзов Сибири / К. И. Морозов. Новониколаевск, 1918.

437. Морозов, Л. Ф. История становления социалистической кооперации в литературе последних лет / Л. Ф. Морозов // История СССР. 1972. - № 4.

438. Морозов, Л. Ф. Ленинская концепция кооперации и альтернативы развития / Л. Ф. Морозов // Вопр. истории КПСС. 1988. - № 6.

439. Морозов, Л. Ф. Некоторые проблемы кооперативной политики на завершающем этапе восстановительного периода / Л. Ф. Морозов // Вопр. истории КПСС. 1975.-№2.

440. Морозов, Л. Ф. О госкапитализме и социальной природе кооперации в начале нэпа / Л. Ф. Морозов // Вопр. истории КПСС. 1966. - № 12.

441. Морозов, Л. Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической / Л. Ф. Морозов. М., 1969.

442. Морозов, Л. Ф. Формы и методы партийного руководства кооперацией в восстановительный период (1921-1925) / Л. Ф. Морозов // Вопр. истории КПСС. -1970. -№ 10.

443. Мохначева, С. П. Логика нэпа и характер революции 1917 года / С. П. Мохначева // История Советской России. М., 1998

444. Мурашкинцев, А. А. Кооперативное маслоделие в Западной Сибири / А. А. Мурашкинцев. СПб., 1902.

445. Назаров, П. Г. История российской промысловой кооперации (17991960) / П. Г. Назаров. Челябинск, 1995.

446. Нечаев, Е. И. Потребительская кооперация в период борьбы за победу социализма в СССР (1926-1940 гг.) / Е. И. Нечаев // Очерки истории потребительской кооперации Дальнего Востока. Новосибирск, 1968.

447. Николаев, А. А. Как Сибирь маслом торговала / А. А. Николаев // Деловая Сибирь. 1991.-№ 5.-С. 12-13.

448. Николаев, А. А. Кооперативная промышленность России в первой трети XX в.: Проблемы изучения и тенденции развития / А. А. Николаев // Кооперация Сибири в XX веке: теория, история, источники. Вып. 2. Новосибирск, 1996. - С. 23-44.

449. Николаев, А. А. Кооперация в условиях нэпа / А. А. Николаев // Россия нэповская: политика, экономика, культура: Тез. Всесоюз. науч. конф., Новосибирск, 25-27 июня 1991 г. Новосибирск, 1991.

450. Николаев, А. А. Промысловая кооперация в Сибири. 1920-1937 гг. / А. А. Николаев. Новосибирск, 1988.

451. Огановский, Н. П. Аграрный вопрос и кооперация / Н. П. Огановский. -М., 1917.

452. Озеров И. X. Общества потребителей. Исторический очерк их развития в Западной Европе, Америке, и России и краткое руководство к ведению потребительских обществ. / И. X. Озеров Спб., 1894.

453. Пажитнов, К. К вопросу о классификации кооперативов / К. Пажитнов // Вестник кооперации. 1916. - № 7. - С. 42-43.

454. Папков, С. А. Нэп и большевистское мировоззрение / С. А. Папков // Россия нэповская: политика, экономика, культура: Тез. Всесоюз. науч. конф., Новосибирск, 25-27 июня 1991 г. Новосибирск, 1991.

455. Пашков, В. А. Теоретические проблемы сельскохозяйственной кооперации в советской литературе 20-х гг. / В. А. Пашков. Ростов-на-Дону, 1992.

456. Перлин, Б. Перспективы кооперации в Амурской области / Б. Перлин // Амурский земледелец. 1916. - № 3-4. С. 54-58.

457. Пестриков, Ф. С. Борьба партийных и советских организаций Сибири по восстановлению сельского хозяйства и осуществлению ленинского кооперативного плана / Ф. С. Пестриков // Из истории партийных и советских организаций Сибири. Новосибирск, 1962.

458. Петрова, В. П. Кооперация и крестьянство: история сельскохозяйственной кооперации Урала в 1917-1930 гг. / В. П. Петрова. Тюмень, 2004.

459. Пешехонов, А. В. Опыт национализации / А. В. Пешехонов // Воля России.- 1926.-№8-9, 10, 12.

460. Пешехонов, А. В. Россия в цифрах / А. В. Пешехонов. Прага, 1925.

461. Погудии, В. И. Некоторые вопросы историографии ленинского кооперативного плана / В. И. Погудин // Вопросы истории КПСС. 1974. - № 1.

462. Погудин, В. И. Об освещении в советской исторической литературе проблемы создания предпосылок коллективизации / В. И. Погудин // Сб. ст. по истории рабочего класса и историографии. М., 1958.

463. Погудин, В. И. Путь советского крестьянства к социализму: Историографический очерк / В. И. Погудин. М., 1975.

464. Поршнев, Г. И. Книжное дело в кооперации / Г. И. Поршнев. Иркутск, 1919.

465. Потребительская кооперация республики Бурятия. 1923-1993 гг. -Улан-Удэ, 1993.

466. Пошкус, Б. И. Сельскохозяйственная кооперация на Дальнем Востоке / Б. И. Пошкус, В. А. Уваров // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1998. - № 1. - С. 47-49.

467. Проблема Сибирской сверхмагистрали. M., 1929.

468. Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России: Тез. докл. Республ. науч.-практ. семинара. Тюмень, 1992.

469. Прокопович, С. Н. Кооперативное движение в России / С. Н. Прокопо-вич.-М., 1916.

470. Прокопович, С. Н. Кооперативное движение в России: его теория и практика / С. Н. Прокопович. М., 1918.

471. Прокопович, С. Н. Кредитная кооперация в России / С. Н. Прокопович. -М., 1918.

472. Прокопович, С. Н. Что дал России нэп? / С. Н. Прокопович // НЭП: взгляд со стороны. M., 1991.

473. Протоколы первого общесибирского съезда работников неторговых отделов сибирских кооперативных союзов от 29 декабря 1918 г. Красноярск, 1919.

474. Пувин, А. С. Кооперативное движение России в условиях перехода к рыночным отношениям / А. С. Пувин. Саранск, 2002.

475. Пумпянский, JI. М. НЭП (опыт характеристики советской экономики) / JI. М. Пумпянский. Берлин, 1923.

476. Пумпянский, JI. М. Организация и работа советских трестов / JI. М. Пумпянский // НЭП: взгляд со стороны. М., 1991. — С. 108.

477. Район Южно-Сибирской железной дороги в экономическом отношении.-СПб., 1913.

478. Рогалина, Н. Л. Бруцкус историк народного хозяйства России / Н. Л. Рогалина. - М., 1998.

479. Россия нэповская: политика, экономика, культура: Тез. Всесоюз. науч. конф., Новосибирск, 25-27 июня 1991 г. Новосибирск, 1991.

480. Рыков, А. И. Деревня, новая экономическая политика и кооперация / А. И. Рыков.-М., 1925.

481. Рыков, А. И. О кооперации / А. И. Рыков. М., 1925.

482. Самосудов, В. М. Социальный состав и классовая направленность деятельности досоветской крестьянской кооперации / В. М. Самосудов // Советское крестьянство активный участник борьбы за социализм и коммунизм. - Барнаул, 1969.-С. 192.

483. Сборник статей по вопросам эксплуатации Сибирской железной дороги.-Томск, 1908.-Т. 1.

484. Светачев, М. И. Империалистическая политика «помощи» и ее роль в антисоветской интервенции в Сибири в 1918-1919 гг. / М. И. Светачев // Вопросы истории Дальнего Востока. Хабаровск, 1972. - С. 18-19.

485. Селунская, В. М. Борьба КПСС за социалистическое преобразование сельского хозяйства. Лекция первая / В. М. Селунская. М., 1961.

486. Селунская, В. М. Кооперативный план В. И. Ленина в трудах советских историков / В. М. Селунская // Вопросы истории КПСС. 1964. - № 9.

487. Селунская В. М. Ленинская концепция кооперации и современность / В. М. Селунская. М., 1991.

488. Селунская В. М. Ленинский кооперативный план в советской историографии / В. М. Селунская. М., 1974.

489. Сибирская железная дорога в ее прошлом и настоящем. СПб., 1903.

490. Сибирская транзитная железная дорога. Б. м. Б. г.

491. Сибирь в период строительства социализма и перехода к коммунизму. -Новосибирск, 1966.

492. Сигорский, В. В. «ИРСОЮЗ». Обзор деятельности с 14 ноября 1916 года по 1 января 1918 г. / В. В. Сигорский. Иркутск, 1918.

493. Симаков В. И. Лесозаготовительная кооперация на Дальнем Востоке (опыт создания) / В. И. Симаков // Экономическая жизнь Дальнего Востока. — 1998. -№ 1.-С. 23.

494. Скалозубов Н. JL Деятельность сельскохозяйственной комиссии 3-й Государственной думы / Н. JI. Скалозубов. СПб., 1913.

495. Скалозубов Н. Л. Из поездок по Тобольской губернии в 1895 г. / Н. Л. Скалозубов. Б. м. Б. г.

496. Скалозубов Н. Л. Культурная помощь переселенцам на местах водворения вообще и агрономическая помощь в частности / Н. Л. Скалозубов. М., 1910.

497. Скалозубов Н. Л. Маслоделие в условиях крестьянского скотоводства в Курганском маслодельном районе. Доклад 1 -му Тобольскому отделу Императорского Московского общества сельского хозяйства / Н. Л. Скалозубов. Тобольск, 1898.

498. Скалозубов Н. Л. Общий очерк крестьянских промыслов в Красно-уфимском уезде по ответам корреспондентов / Н. Л. Скалозубов. Б. м. Б. г.

499. Скалозубов Н. Л. Опыт обзора крестьянских промыслов Тобольской губернии / Н. Л. Скалозубов. Тобольск, 1895.

500. Скалозубов Н. Л. Организация общественных сил в целях изучения Сибири / Н. Л. Скалозубов. СПб., 1912.

501. Скалозубов Н. Л. Сельское хозяйство в Тобольской губернии / Н. Л. Скалозубов. СПб., 1895.

502. Соболев А. В. Экономическое поведение и природа кооперативных организаций / А. В. Соболев. М. 2002.

503. Соболев М. Н. Коммерческая география России / М. Н. Соболев. -Томск, 1902.

504. Соболев М. Н. Экономическое значение Сибирской железной дороги / М. Н. Соболев. Томск, 1900.

505. Советский Союз в 20-е годы: Материалы «круглого стола» // Вопросы истории. 1988.-№9.

506. Соколов Н. Н. Кооперативное движение в России: (цифры и факты) / Н. Н. Соколов. -М.-Пг., 1919.

507. Социальные основы кооперации. СПб., 1915.

508. Стасюкевич С. М. Кооперация на Дальнем Востоке в 1920-1922 гг. и политическая борьба вокруг нее / С. М. Стасюкевич // Дальний Восток России: исторический опыт и пути развития региона. Владивосток. 2001. - С. 80-83.

509. Степаненко И. Ф. Сибирское маслоделие / И. Ф. Степаненко, М. П. Комков. Новосибирск, 1928.

510. Сыроватина, О. В. Кооперация Сибири XIX начала XX вв. / О. В. Сыроватина // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук. - Новосибирск, 1995.-С. 34-37.

511. Телицин, В. JI. Эволюция русской кооперативной мысли в эмиграции: (Прага, 20-е годы) / В. JI. Телицин // Кооперация: страницы истории. Вып. 2. М., 1991.

512. Теплов, В. И. Социально-экономическая деятельность потребительской кооперации / В. И. Теплов. Белгород, 1999.

513. Теплова, JI. Е. Кооперативное движение / JI. Е. Теплова. М., 2003.

514. Теплова, JI. Е. Основы потребительской кооперации / JI. Е. Теплова. -М., 2001.

515. Титаев, В. Н. Власть. Бедность. Кооперация / В. Н. Титаев. Саратов,2003.

516. Тихонов, В. А. Кооперация: за или против / В. А. Тихонов. -М., 1991.

517. Ткач, А. В. Сельскохозяйственная кооперация / А. В. Ткач. М., 2003.

518. Тотомианц, В. Ф. Сельскохозяйственная кооперация / В. Ф. Тотомианц. -СПб., 1911.

519. Трапезников, С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос: В 2 т. / С. П. Трапезников. М., 1983.

520. Труды Амурской экспедиции. Т. II. - Ч. II.

521. Туган-Барановский, М. И. О кооперативном идеале / М. И. Туган-Барановский. М., 1918.

522. Туган-Барановский, М. И. Основы политической экономии / М. И. Туган-Барановский. СПб., 1911.

523. Туган-Барановский, М. И. Социальные основы кооперации / М. И. Туган-Барановский. М., 1989.

524. Туган-Барановский, М. И. Экономическая природа кооперативов и их классификация / М. И. Туган-Барановский. М., 1914.

525. Тгокавкин, В. Г. Крестьянство России в период трех революций / В. Г. Тюкавкин, Э. М. Щагин. М., 1987.

526. Тюкавкин, В. Г. Потребительские кооперативы в сельском хозяйстве Сибири в начале XX века / В. Г. Тюкавкин // Экономическое и общественно-политическое развитие Сибири в 1861-1917 гг. Новосибирск, 1965. - С. 82.

527. Тюкавкин, В. Г. Рынок и кооперация / В. Г. Тюкавкин, Э. М. Щагин // Аграрный рынок в его историческом развитии. М., 1991.

528. Тюкавкин, В. Г. Сибирская деревня накануне Октября / В. Г. Тюкавкин. Иркутск, 1966.

529. Тюкавкина В.Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа. М.: Памятники исторической мысли, 2001.

530. Файн, Л. Е. Военно-коммунистический эксперимент над российской кооперацией (1918-1920 гг.) / Л. Е. Файн // Вопросы истории. 1997. - № 11. - С. 25-41.

531. Файн, Л. Е. Воздействие государственного планирования на развитие кооперации в 1918-1928 гг. / Л. Е. Файн // Аграрный рынок в его историческом развитии. -М., 1991.

532. Файн, Л. Е. Исторический опыт отечественной кооперации и его значение в современных условиях / Л. Е. Файн // Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России. Тюмень, 1992. - С. 38-40.

533. Файн, Л. Е. Конец нэпа и агония кооперации / Л. Е. Файн // НЭП: завершающая стадия: соотношение экономики и политики. М., 1998.

534. Файн, Л. Е. Кооперация в России / Л. Е. Файн. Иваново, 1994.

535. Файн, Л. Е. Кооперация в системах военного коммунизма и нэпа новые подходы к изучению проблемы / Л. Е. Файн // История Советской России. М., 1998.

536. Файн, Л. Е. Кооперация как компонент рыночных отношений: основные проблемы и итоги их разработки / Л. Е. Файн // Кооперация как компонент рыночных отношений: проблемы теории и истории. Иваново, 1996.

537. Файн, Л. Е. Нэповский «эксперимент» над российской кооперацией / Л. Е. Файн // Вопр. истории. 1994. - № 7.

538. Файн, Л. Е. О новых концептуальных подходах к изучению кооперации нэповского периода / Л. Е. Файн // Россия нэповская: политика, экономика, культура: Тез. Всесоюз. науч. конф., Новосибирск, 25-27 июня 1991 г. Новосибирск, 1991.-С. 83.

539. Файн, Л. Е. Отечественная кооперация: исторический опыт / Л. Е. Файн. Иваново, 1994.

540. Файн, Л. Е. Российская кооперация: историко-теоретический очерк / Л. Е. Файн. Иваново, 2002.

541. Файн, Л. Е. Советская историография кооперативного движения в России / Л. Е. Файн // Проблемы историографии общественно-политического движения в России в Х1Х-ХХ вв. Межвуз. сб. научн. трудов. Иваново, 1986.

542. Файн, Л. Е. Советская кооперация в тисках командно-административной системы (20-е годы) / Л. Е. Файн // Вопр. истории. 1994. - № 9.

543. Фарутин, И. А. Из истории борьбы КПСС за реорганизацию буржуазной кооперации в социалистическую (1919-1920 гг.) / И. А. Фарутин. Калининград, 1970.

544. Фигуровская, Н. К. А. В. Чаянов и его теория семейного крестьянского хозяйства / Н. К. Фигуровская, А. И. Глаголев // А. В. Чаянов. Крестьянское хозяйство. -М., 1989.

545. Фигуровская, Н. К. Кооперация и социализм: некоторые проблемы формирования кооперативной теории и борьба идей в области кооперативного движения начала XX в. / Н. К. Фигуровская // Кооперация: страницы истории. Вып. 2. -М., 1991.

546. Фишгендлер, А. Основные вопросы советской кооперации / А. Фиш-гендлер. Харьков, 1925.

547. Хандурин, С. Г. Кооперативный аспект трудового хозяйства / С. Г. Хандурин // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1998. - № 1. - С. 146-151.

548. Хейсин, М. Л. История кооперации в России: все виды кооперации с начала ее существования до настоящего времени / М. Л. Хейсин. Л., 1926.

549. Хейсин, М. Л. Кооперативная пропаганда и культурно-просветительная работа в кооперации / М. Л. Хейсин, А. В. Меркулов. СПб., 1914.

550. Хейсин, М. Л. Кооперативное движение среди рабочих Петербурга за последние пять лет / М. Л. Хейсин // Вестник кооперации. -1911.- Кн. 2.

551. Хейсин, М. Л. Кооперативное законодательство в России / М. Л. Хейсин // Вестник кооперации. 1915. - Кн. 2.

552. Хейсин, М. Л. Кредитная кооперация в России: исторический очерк и современное положение / М. Л. Хейсин. Пг., 1919.

553. Хейсин, М. Л. Основы культурно-просветительной деятельности кооператоров / М. Л. Хейсин. -М., 1919.

554. Хейсин, М. Л. Современное состояние кредитной кооперации в России / М. Л. Хейсин // Вестник кооперации. 1916. - № 6. - С. 54.

555. Храмцова, Т. Г. Социальная миссия кооперативной модели хозяйствования / Т. Г. Храмцова. Новосибирск, 2002.

556. Цакунов С. В. В лабиринте доктрины: Из опыта разработки экономического курса страны в 1920-е гг. / Предисл. Р.У.Дэвиса (Великобритания). М.: Изд. центр «Россия Молодая», 1994.

557. Ципкин, Ю. Н. Небольшевистские альтернативы развития Дальнего Востока России в период гражданской войны (1917-1922 гг.) / Ю. Н. Ципкин. Хабаровск, 2002.

558. Чайковский, Н. В. Первая заграничная экскурсия Союза сибирских маслодельных артелей / Н. В. Чайковский. Курган, 1914.

559. Чайковский, Н. В. Союз сибирских маслодельных артелей / Н. В. Чайковский. Петроград, 1914.

560. Чаптыков, К. Г. Деятельность партийных организаций Сибири по кооперированию крестьянства (1921-1927 гг.) / К. Г. Чаптыков. Абакан, 1965.

561. Чаянов, А. В. Краткий курс кооперации / А. В. Чаянов. М., 1925.

562. Чаянов, А. В. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации / А. В. Чаянов. М., 1919.

563. Чаянов, А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации / А. В. Чаянов. М., 1927.

564. Чаянов, А. В. Очерки по экономике сельского хозяйства / А. В. Чаянов. -М., 1924.

565. Чедурава, Е. М. Кооперация Западной Сибири и ее роль в развитии аграрных технологий / Е. М. Чедураева. Барнаул, 2000.

566. Чернышева, А. В. Выход показала сама жизнь: крестьянская кооперация в Нижегородской губернии в конце XIX начале XX вв. / А. В. Чернышева. -Н.-Новгород, 2003.

567. Чечулина, А. В. Крестьянская кооперация в условиях НЭПа, 1921-1929 гг. Социально-экономическое, правовое положение, виды кооперации, динамика развития / А. В. Чечулина. Омск, 1998.

568. Шарапов, Г. В. Разрешение аграрного вопроса в России после победы Октябрьской революции / Г. В. Шарапов. М., 1961.

569. Шиша. А. А. Роль иностранного капитала в экономической жизни Сибири / А. А. Шиша // Сибирские огни. Новониколаевск, 1922. - № 3, 4.

570. Шушканова, Е. А. Существовала ли кооперация в СССР в годы нэпа? / Е. А. Шушканова // Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России. Тюмень, 1992.

571. Щагин, Э. М. Об опыте и уроках столыпинской аграрной реформы / Э. М. Щагин // Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. М., 1994. - С. 46-65.

572. Щагин, Э. М. Октябрьская революция в деревне восточных окраин России / Э. М. Щагин. М., 1974.

573. Щагин, Э. М. Роль кооперации в экономических взаимосвязях города и деревни России периода империализма / Э. М. Щагин // XXVI съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР. Уфа, 1984. - С. 26-38.

574. Щагин, Э. М. Рынок, кооперативные объединения и власть России в условиях войны и революции (1914-1917 гг.) / Э. М. Щагин // Аграрный рынок в историческом развитии. Екатеринбург, 1996. - С. 170-189.

575. Щагин, Э. М. Столыпинская аграрная реформа, ее воздействие на сельское хозяйство России / Э. М. Щагин // Формы сельскохозяйственного производства и государственное регулирование. М., 1994. - С. 100-105.

576. Щагин Э.М. Льняная феерия / Э. М. Щагин // Былое. 1994. № 6.

577. Щагин Э.М. Альтернативы «революции сверху» в советской деревне конца 20-х годов: суждения и реальность. / Э. М. Щагин // Власть и общество России XX век. М. Тамбов. 1999.

578. Щагин Э.М. Противоборство власти и оппозиции по вопросам социалистической реконструкции деревни / Э. М. Щагин // Российское государство и общество. XX век. М.: Московский университет. 1999.

579. Щагин Э. М. Из истории Дальневосточной республики (1920-1922 гг.). / Э. М. Щагин // Ученые записки Московского государственного педагогического института им. В. И. Ленина. Вып. 370. М. 1970.

580. Щагин Э. М. О некоторых особенностях политики партии в деревне Сибири и Дальнего Востока в 1920 начале 1921 гг. / Э. М. Щагин // Вопросы аграрной истории Урала и Западной Сибири. Курган. 1971. С. 114-122.

581. Щагин Э. М. Земельная политика Дальневосточной Республики (1920-1922 гг.). / Э. М. Щагин // Октябрь и советское крестьянство. М. 1977

582. Щагин Э.М. Воздействие первой мировой войны на народное хозяйство России / Э. М. Щагин // Россия в мировых войнах XX века: материалы научной конференции. Москва. 26-27 сентября 2001 года. Под ред. А. В. Лубкова. М.-Курск: Изд. МПГУ. 2001.

583. Югов А. Народное хозяйство Советской России и его проблемы / А. Югов.//Берлин, 1929.

584. Ядринцев Н. М. Сибирь как колония / Н. М. Ядринцев. СПб., 1882.1. Диссертации

585. Бекбаева, Е. Е. Сельская кооперация Степного края (По материалам Акмолинской и Семипалатинской областей): Дисс. канд. ист. наук. / Е. Е. Бекбаева. - М., 1992.

586. Болотова, Е. Ю. Создание общекооперативного законодательства в дореволюционной России (конец XIX в. 1917 г.): Дисс. канд. ист. наук. - / Е. Ю. Болотова. - М. 1995.

587. Болотова, Е. Ю. Потребительская кооперация в России в конце XIX начале XX вв. / Е. Ю. Болотова. - М. 2003г.

588. Бурова, Т. Л. Крестьянская льняная кооперация в России в первой четверти XX века: Дисс. канд. ист. наук. / Т. Л. Бурова. М. 1996.

589. Ильиных, В. А. Классовая борьба в сибирской деревне в условиях НЭПа (1924-1927 гг.): Дисс. канд. ист. наук. / В. А. Ильиных. - Новосибирск. 1985.

590. Левашов, Ю. С. Осуществление ленинского кооперативного плана на Алтае (1921-1925 гг.): Дисс. канд. ист. наук. / Ю.С. Левашов. - Томск 1963.

591. Лубков, А. В. Рабочая кооперация в Октябрьской революции. Февраль 1917 г. ноябрь 1918 г.: Дисс. канд. ист. наук. - /А. В. Лубков. - М. 1990.

592. Лубков, А. В. Кооперативное движение Центральной России. 19071918 гг.: Дисс. докт. ист. наук. /А. В.Лубков. - М. 1998.

593. Панова, М. В. Крестьянская кооперация Западной Сибири в годы первой мировой войны (1914-1918 гг.): Дисс. канд ист. наук. / М. В. Панова -М. 2001.

594. Чеховская, Н. Н. МНБ и его роль в развитии кооперации в России: Дисс. канд. ист. наук. -/ Н. Н. Чеховская. М.,1988.

595. Шепелева, В. Б. Кустарно-промысловая кооперация Сибири (19191929 гг.): Дисс. канд. ист. наук. / В. Б. Шепелева. М. 1981.1. Авторефераты

596. Боженко, Л. И. Социально-экономические процессы и их регулирование в сибирской деревне (конец 1919 1927 гг.) // Автореф. дисс. на соискание учен, степени док-ра ист. наук. - / Л. И. Боженко. - Томск, 1971.

597. Бородина, Е. В. Роль внешнеторговой деятельности потребительной кооперации России в прорыве экономической блокады (1917-1922 гг.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук / Е. В. Бородина. М. 1998.

598. Буховец, О. Г. Социальные конфликты и крестьянская ментальность в Российской империи начала XX века. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. докт. ист. наук. М.: МГУ, 1997.

599. Денисов, Ю. А. Кооперативная политика Советского государства в 1921- 1927 гг.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук / Ю.А. Денисов. М., 1993.