Роль дагестаноязычных народов в истории политических образований Восточного Закавказья в XVIII-начале XIX в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Гусейнова, Байзат Магомедовна

• Гусейнова, Байзат Магомедовна
• кандидат исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Гусейнова, Байзат Магомедовна

Введение.3

§ 1. Обзор источников.8

§ 2. Обзор литературы.30

Глава I. Расселение дагестаноязычных и других народов в Восточном Закавказье в XVIII - начале XIX в.57

§ 1. «Лезгины» Восточного Закавказья.57

§ 2. Грузины, азербайджанские тюрки, армяне, евреи.82

Глава II. Дагестаноязычные и другие народы в общественно-политической жизни Восточного Закавказья: Шеки, Елису, Джаро-Белоканы.

§ 1. Государственные и административные образования Восточного Закавказья до XVIII в.110

§ 2. Политические процессы и административное развитие в государствах Восточного Закавказья с дагестаноязычным населением (XVIII - начало XIX вв.).133

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Роль дагестаноязычных народов в истории политических образований Восточного Закавказья в XVIII-начале XIX в.»

Дагестаноязычные народности, обитающие на Восточном Кавказе, по обе стороны Главного Кавказского хребта, оказывали (и ныне оказывают, хотя и в меньшей степени) определенное влияние на исторические судьбы политических образований и хозяйственно-экономическое развитие населения этого региона.

Дагестано-закавказские этнополитические и этнокультурные связи, благодаря территориальной близости, торгово-экономическим взаимовыгодным интересам и другим объективным факторам имеют многовековую, восходящую к Кавказской Албании, историю. Поэтому исследование различных сторон воздействия дагестаноязычных народностей на формирование политической и социально-экономической среды в Восточном Закавказье и их места в регионе в XVIII - начале XIX в. является задачей актуальной, особенно на современном этапе.

Необходимость изучения этой темы обусловлена тем, что этнокультурные связи и взаимодействия народов Восточного Закавказья являлись жизненно важным фактором, определившим социально-экономическое и культурное развитие каждого из восточно-кавказских народностей. Эти обстоятельства и определяют необходимость научного исследования отдельных географических и культурно-исторических регионов Восточного Кавказа с населением, говорящим или говорившим в недавнем прошлом, на языках Дагестана.

Современное развитие общественно-политической ситуации на Восточном Кавказе требует объективной информации о положении дагестаноязычных народов в Закавказье и ее анализа и осмысления. Особенно это касается вопроса о положении их в пределах тех восточно-кавказских территорий, которые соответствовали в прошлом Джаро-Белоканам, Елисуйскому султанству и Шекинскому ханству.

На современном этапе, когда Дагестан стал южным форпостом России на Кавказе, а современные политические отношения с Азербайджаном и, особенно с Грузией, достаточно напряжены, возникает необходимость углубленного изучения сложных процессов взаимоотношений кавказских этносов в регионе. В новых условиях исследование дагестано-закавказских отношений приобретает важное значение не только для осмысления истории народов Дагестана и Восточного Кавказа, но и для поисков путей налаживания добрососедских межкавказских отношений с целью обеспечения мира и безопасности в регионе.

Объект исследования - дагестаноязычные народы и политические образования Восточного Закавказья в XVIII - начале XIX в.

Предмет исследования - процессы влияния дагестаноязычных народов на социально-экономическое и этнокультурное развитие политических образований Восточного Закавказья на региональном уровне.

Цель диссертационной работы - исследование места и роли дагестаноязычных народов в истории развития политических образований Восточного Закавказья в XVIII - начале XIX в.

Для разрешения поставленной цели в работе определены следующие задачи:

- определить динамику расселения дагестаноязычных народов (аварцев, лезгин, рутульцев, цахуров) в Восточном Закавказье в XVIII - начале XIX в.;

- выявить специфику размещения грузин, азербайджанских тюрок, армян и евреев на территории Восточного Закавказья и проследить связанные с ними изменения в регионе в течение XVIII - начала XIX в.;

- проанализировать политические и административные предпосылки образования Шекинского ханства и определить роль дагестанского элемента в процессе его формировании и развитии; показать значение внешнеполитического, территориального и административного факторов в истории становления и развития дагестаноязычных политических образований в регионе в начале XVIII в.;

- проанализировать общественно-политическую роль дагестаноязычного элемента в Восточном Закавказье в период османской агрессии и вторжения войск Надир-шаха;

- выяснить характер административного развития в регионе и проследить значение грузинского фактора в истории Джаро-Белокан в первой трети XVIII -начале XIX в.;

- выявить вклад дагестаноязычного населения Восточного Закавказья в формирование одного из местных очагов культуры.

Теоретико-методологическая основа исследования. За основу взят цивилизационный подход с широким использованием компаративистского метода. Методология исследования включает в себя принцип конкретно-исторического подхода, критической интерпретации источников, систематизации и сравнительного анализа, как данных письменных источников, так и имеющегося литературного научного материала по теме. Все это позволяет понять и раскрыть специфику социально-экономического и этнокультурного развития дагестаноязычных народов (аварцев, лезгин, рутульцев, цахуров) в Восточном Закавказье в XVIII - начале XIX в.

Исследование предполагает общий анализ истории развития политических образований Восточного Закавказья в XVIII - начале XIX в. и выявление роли дагестаноязычных народов в развитии этнических процессов региона.

С применением сравнительного анализа рассматриваются особенности становления и развития политических образований Восточного Закавказья в XVIII - начале XIX в., связанных с дагестаноязычными народами.

Хронологические рамки диссертации охватывают XVIII - начало XIX в. Этот период истории региона является наиболее сложным в развитии геополитической обстановки на Восточном Кавказе, поскольку связан со временем активного включения царской России в борьбу за Кавказ наряду с традиционными соперниками шахским Ираном и османской Турцией. Указанный период отмечен ростом разносторонних торгово-экономических и культурных взаимоотношений народов Дагестана и соответственно усилением влияния дагестаноязычных народов Восточного Закавказья на осложнившиеся политические процессы в регионе.

Научная новизна исследования:

- объективно выявлено, что роль дагестаноязычных народов (аварцев, лезгин, рутульцев, цахуров) на формирование политических образований Восточного Закавказья в XVIII - начале XIX в. была значительна;

- прослежены характер и специфика расселения аварцев, лезгин, рутульцев, цахуров, грузин, азербайджанских тюрок, армян и евреев на территории Восточного Закавказья и произошедшие здесь изменения в течение XVIII -начале XIX в.;

- установлено активное участие дагестаноязычных народов Восточного Закавказья в развитии торгово-экономических и этнокультурных контактов и их связей с различным составом населения региона;

-обосновано, что взаимоотношения дагестаноязычных народов с народами Закавказья являлись жизненно важными и носили традиционно мирный, взаимовыгодный характер;

- прослежены пути исторической трансформации общественно-политической системы Восточного Закавказья в XVIII - начале XIX в., происходившей под влиянием дагестаноязычных народов;

- выявлена важная роль дагестаноязычных народов в отражении агрессии со стороны османской Турции и шахского Ирана;

- прослежены значительные успехи дагестаноязычного населения Восточного Закавказья в развитии материальной и духовной культуры (в строительстве и архитектуре, создании местных исторических хроник, эпических произведений, героических песен и других видов фольклора на родных языках и т.д.).

Научно-практическое значение исследования. Результаты, выводы и материалы диссертационного исследования могут быть использованы для изучения политической, экономической и культурной истории дагестаноязычных народов (аварцев, лезгин, рутульцев, цахуров), а также их роли в формировании политических образований Восточного Закавказья в указанный период. Диссертация имеет большое значение для понимания региональной истории Восточного Кавказа в XVIII - начале XIX века, особенно с позиций сегодняшнего дня.

Результаты работы могут быть использованы при составлении обобщающих работ по истории Восточного Кавказа, а также при подготовке спецкурсов и спецсеминаров на исторических факультетах ВУЗов, при написании курсовых и дипломных работ по истории народов Закавказья. Материалы диссертации представляют интерес и для работников образования и культуры. Выводы, содержащиеся в работе, могут быть использованы в соответствующих главах учебников для средней и высшей школы. Они помогут специалистам объективно и по-новому осветить отношения между народами Восточного Закавказья в XVIII - начале XIX в.

Источниковедческий и исторический обзор

Ряд ценных письменных источников, которые часто используются в научных трудах, имеющих отношение к теме, разрабатываемой в данной диссертации, уже основательно изучен с позиций источниковедения нашими предшественниками. Данное обстоятельство, в свою очередь, а также необходимость придерживаться в общих чертах установленных сверху объемов вынуждают меня обратить основное внимание на иные материалы. Они уже исследовались кавказоведческой наукой, но по большей части в тех научных работах, которые посвящены иным регионам.

Изучаемые исторические источники объединяются в группы в зависимости от территории происхождения и с учетом хронологического фактора. Включенные же в обзор литературы исторические исследования, имеющие прямое отношение к разрабатываемой теме, расположены в хронологическом порядке, чтобы можно было видеть конкретный вклад каждого исследователя.

§ I. Обзор источников а) Материалы российского происхождения

Иоганн Густав Гербер (ум. в 1734 г.) и его «Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря» находятся в поле зрения исторической науки уже достаточно давно. Установлено, что автор данной работы был «иноземцем» (немцем - Б.Г.) на императорской службе с 1710 г. В 1722 г. он оказался на Кавказе, где пробыл примерно 7 лет, после чего возвратился в Центральную Россию. Когда, после завершения Персидского похода императорской армии и почти одновременного вторжения турок-османов в пределы Закавказья, была создана для мирного разграничения захваченных территорий между Стамбулом и Петербургом специальная комиссия по установлению русско-турецкой границы, для действия на землях, лежащих к югу от Главного Кавказского хребта, в состав ее был включен и И.-Г. Гербер. Данное обстоятельство заставляет думать, что при написании своего вышеназванного труда, содержащего огромный объем информации, как и других работ, находящихся в поле зрения кавказоведов, И.-Г. Гербер опирался не только на результаты своих личных наблюдений над ситуацией на Кавказе (имевшей место в начале XVIII в.), но и на разведывательный по характеру материал, который был собран другими, а также - на отчеты и официальные записки военных командиров и начальников российских гарнизонов, стоявших в регионе.1

Труд И.-Г. Гербера был впервые опубликован на немецком и на русском, причем последнее издание, увидевшее свет, как и первое, в 1760 г. «с обстоятельными дополнениями и примечаниями», сделанными известным российским ученым Г.-Ф. Миллером. В связи с тем, что названные публикации XVIII в. стали уже давно библиографической редкостью, особенно для кавказских ученых, в 1958 г. советские ученые М.-О. Косвен и Х.-М.О. Хашаев предприняли публикацию безымянной рукописи XVIII в., написанной по-русски, которую они обоснованно считали произведением Гербера. Названные крупные кавказоведы убедительно доказывают, что данная рукопись, имеющая вид «вертикально разграфленной ведомости», то есть «таблицы», легла в основу публикации от 1760 г., по-видимому, последняя представляет собой «ее литературно обработанное и оформленное изложение»3, что сделано было ради расширения круга читателей и облегчения ими восприятия содержания текста.

Из всего относительно обширного и при этом переполненного разнообразными фактами сочинения И.-Г. Гербера (1728 г.) интерес для разрабатываемой мной темы представляют, прежде всего, главы 38, 51, 52. В них описывается положение в Кабалинском «уезде», в Шеки и в пределах Джаро-Белоканской республики. Это, прежде всего взгляд названного автора, российского офицера, на указанные территории с позиции человека, который интересуется: физической и экономической географией; этно-языковой и религиозной ситуацией; политическим статусом, существовавшим в эпоху заката Сефевидской династии, и тем, что сложился после создания этническими дагестанцами - в лице лезгина Давуда-хаджи Мюшюорского и Сурхая Казикумухского - Шемахинского ханства (1721 г.), которое было после 1723 г., формально преобразовано Стамбулом в ханство Дагестана и Ширвана с предоставлением его правителям политических прав Крымского хана; административным положением и социальной структурой при последних Сефевидах и в 20-е годы XVIII в.; характером наличного народонаселения - с точки зрения военных; Гербер делает также заметки исторического характера, прежде всего о событиях, произошедших на Северо-восточном Кавказе в 20-е годы XVIII в.

Отдельные факты, касающиеся территорий Восточного Закавказья, на которых испокон веков проживали этнические дагестанцы, можно найти и в других главах работы И.-Г. Гербера.

В конце XVIII в. было составлено «Историко-этнографическое описание Дагестана» А.Г. Сереброва. Автор его - российский офицер армянской национальности, происходивший (что видно из настоящей фамилии данного лица - «Серебров-Жульфинский») из рядов персидских армян и владевший, возможно, с детства, персидским и азербайджанским языками. В 1796 г. Серебров участвовал в Персидском походе российской армии, который проходил под командованием В.А. Зубова, и состоял тогда «приставом и переводчиком» при Шейх-Али-хане Кубинском-Дербентском во время его недолгого пребывания в плену у русских.4

Как видно из биографии А.Г. Сереброва, которая написана М.О. Косвеном и Х.-М. Хашаевым, этот российский служащий имел объективные возможности для получения информации о положении в Южном Дагестане и на прилегающих территориях современной Республики Азербайджан. Отметить следует также и то, что данный офицер армянской национальности был человеком любознательным, вдумчивым и при этом не стесняющимся знакомить начальство, вплоть до самого Главнокомандующего, со своими наблюдениями и мыслями о положении на Кавказе.

В «Кратком историческом описании Северной и Южной части Дагестанской Персии» Сереброва, определенная часть посвящена положению в Шекинском ханстве. Обращаясь к этому восточно-кавказскому политическому образованию, где дагестаноязычный этнический элемент был, как доказывается в первой главе диссертации, обильно представлен, а временами даже полностью преобладал над местными тюрками, Серебров первым делом называет шекинского правителя конца XVIII в. и затем описывает реальное положение ханского рода. Дается этим офицером также и описание отдельных сторон системы управления и места в ней беков, которые есть «помещики». А.Г. Серебров касается вопросов населенности Шекинского края; этнического состава данной территории в конце XVIII в.; преобладающего при общении языка народной массы. Обрисовывает он также религиозную ситуацию, положение духовенства, местные обычаи и хозяйственные занятия шекинцев, касается «внешнеполитической» деятельности Шекинских ханов, проходившей в восточной части Закавказья во 2-й половине XVIII в.5

Ведомость о числе народа», проживающего в кавказских «областях, княжествах и ханствах», составленная А.П. Тормасовым, дает небольшой по объему, но интересный материал о демографической ситуации в пределах Джаро-Белоканской республики и Елисуйского султанства. Датируется эта «Ведомость» началом XIX в. (1811 г.), составитель же ее - известный российский военачальник, стоявший в то время во главе всех вооруженных сил Российской империи, которые имелись тогда на Кавказе.6 Понятно, что уже по самой должности своей А.П. Тормасов, который подчинял тогда весь разведывательный аппарат России, работавший по обе стороны от Кавказского хребта, располагал наиболее достоверными сведениями, в том числе относительно количества жителей вышеуказанных земель.

Работа М.А. Коцебу «Сведения о Джарских владениях» на 1826 г.7 является самым ранним из объемистых и особенно подробных описаний территории Джаро-Белоканской республики, которое имеет еще и небольшое приложение об Елисуйском султанате. Автор ее - выходец из интеллигентной немецкой семьи - перебрался в Россию в начале XIX в. Во 2-м десятилетии указанного столетия М.А. Коцебу уже состоял на царской службе, в Закавказье он находился с 1818 г. В начале 20-х годов XIX века Коцебу занимал достаточно видную должность в руководящих структурах Кавказского корпуса, дававшую ему, думается, доступ к разведывательным материалам, добываемым различными лицами, работавшими на Россию, которыми - следует отметить - и уточнялись результаты личных наблюдений, сделанных Коцебу во время поездок в Приалазанье. Ко времени же написания «Сведений о Джарских владениях» М.А. Коцебу состоял уже в чине полковника.

В этой работе Коцебу уделено немало внимания положениям, имеющим прямое отношение к физической географии той закавказской территории, которая стала известной в конце XIX - начале XX в. как Закатальский округ. Он также приводит границы политических образований и обозначает внутреннее административное деление, которое - по доступной ему информации- существовало в Джаро-Белоканской республике в первые десятилетия XIX в. и в предыдущие столетия. Считая население общин Джаро-Белоканской республики, одна из которых, кстати, являлась в начале XIX в. городской, этническими дагестанцами, М.А. Коцебу указывает его численность. Приведены в его записке от 1826 г. еще и названия тюркских и грузинских мусульманских поселений, что принадлежат той или иной общине этнических дагестанцев Восточного Закавказья, причем с указанием количества дворов в них.

Обращаясь к ситуации с поселениями этнических дагестанцев, обитавших на левобережье Алазани в начале XIX в., Коцебу называет роды-кланы, которые проживали в них в то время. При этом он приводит названия ведущих родов главных политически и военно-активных джаро-белоканских общин. Игнорирование рядом позднейших исследователей этой информации или цитирование ими последней без надлежащего анализа привели к отдельным ошибочным заключениям относительно конкретного этнического состава дагестаноязычных общин джаро-белоканской зоны.

Коцебу приводит некоторые сведения и о хозяйстве джаро-белоканской части населения Восточного Закавказья, а также обрисовывает специфику его экономической жизни. Он называет главные линии сообщения, по которым передвигались товары и люди из Джаро-Белокан в направлении Тифлиса, Гянджи и Внутреннего Дагестана.

Коцебу описывает политическое устройство Джаро-Белокан, нормы уголовного права, обычаи и нравы обитавших там этнических дагестанцев, а также объясняет причины их военного могущества,8 которое сумела разрушить только Российская империя, пролив ради этого много крови, как солдатской, так и офицерской.

Такого подобного описания Джаро-Белокан в России позднее не создавалось. Мало того, в позднейших работах - как практического, так и научного характера - «Сведения о Джарских владениях» использовались самым активным образом, причем зачастую без всякой критики.

Непосредственно перед решающим вторжением императорской армии в пределы Джаро-белоканской республики и аннексии последней топограф Т.Н. Яишников, находившийся в чине прапорщика, составил военно-статистическое описание заалазанских территорий, а «преимущественно земли, занимаемой лезгино-джарскими вольными обществами».9

Яишников в своей «рукописи» в значительной мере повторяет данные М.А. Коцебу, но есть у него и оригинальный материал. Так, например, он утверждает, что в состав Джаро-Белоканской республики в начале XIX в. входили не только закавказские земли, лежащие на левом берегу Алазани, но и часть Самурской долины. В обычное время там - на западе Горного Дагестана - имелись лишь «летние пастбища» и стояли маленькие поселения, по большей части цахурские, напоминающие своим размером «хутора», а также малолюдные оборонительные комплексы, принадлежавшие следующим крупным авароязычным общинам Закавказья - Тала, Мухаху и Джиниху. В случае нападения на густонаселенную закавказскую часть территории Джаро-Белоканской республики с запада или юго-запада врага, обладающего явным превосходством в военной мощи (например, иранцы или русские), тальцы, мухахцы и джинихцы уходили, пишет Т.Н. Яишников, в верхнюю часть Присамурья, точнее - Горного магала, где они находили для себя заранее подготовленные «убежища».

Имеются в работе Яишникова некоторые важные дополнения к тексту М.А. Коцебу и в отношении джаро-белоканской экономики. В ней, как оказывается, значительное место занимала торговля с обитателями горных и предгорных территорий Дагестана - с даргинцами, ахтынскими лезгинами и аварцами10, причем для сохранения государственности джаро-белоканцев торговля имела первостепенное значение.

Т.Н. Яишников составил еще один интересный и ценный для моей работы источник. Это - «Описание владения Илисуйского султана» от 1830 г. Следует отметить, что еще М.А. Коцебу, как упоминалось выше, дал в своей работе, написанной на четыре года раньше (1826 г.), интересные сведения о Елисуйском султанстве11, которые представляют собой, в первую очередь, список населенных пунктов, входивших на тот момент в состав данного закавказского государственного образования этнических дагестанцев. Что же касается Т.Н. Яишникова, то он добавил к названному списку количество дворов и проживающих в последних семей каждого из почти четырех десятков поселений Елисуйского султанства. Автор, однако, этим не ограничивается. Он обозначает, называя конкретные закавказские топонимы, заметные особенности ландшафта и политические образования - границы территории, управление которой осуществлялось в начале XIX в. из авароязычного сел. Елису, а также дает описание елисуйской территории с

19 точки зрения специалиста по физической и экономической географии.

О дагестаноязычном населении, проживавшем в первые десятилетия XIX в. в кварельско-лагодехской зоне современной Грузии, информацию можно почерпнуть из «Описания Антль-Ратля», составленного в 1832 г. И.И. Норденстамом13. Автор этого очень интересного текста прибыл на Кавказ примерно за три года до его написания. При этом уже в 1832 г. он занимал в системе Кавказского корпуса российской армии положение, открывавшее ему доступ к материалам, добытым другими лицами, об этнических дагестанцах, которые имели в начале XIX в. жилища, хотя бы временные, в пределах современной Грузии.

Норденстам сообщает, что особую связь с кахетинской территорией, существование которой поддерживали, кстати, высшие грузинские власти, имели анцухцы и капучинцы, причем еще со 2-й половины XVIII в., как минимум - в эпоху существования самостоятельного Картло-Кахетинского царства14. Эта политико-экономическая ситуация оставляет мало сомнений в том, что на названной территории этнические дагестанцы во 2-й половине

XVIII в. вполне могли иметь свои небольшие стационарные поселения на лесистых склонах Главного Кавказского хребта, но и только. В первую очередь такой территорией являлся, думается, бассейн речки Шоро (Шорос хеви).

Как известно, наличие или отсутствие путей, связывающих отдельные территории, оказывает свое воздействие на этнические процессы, происходящие на них, на экономику, на историческую географию в ее развитии и т. д. В свете сказанного представляют значительный интерес материалы 1835/36 г. полковника российского Генерального штаба Ф.И. Гене - профессионального топографа, служившего на Кавказе с 1819 г., человека, который лично посетил дагестанские горы, чтобы произвести там возможные «съемки» территории15.

В работе Ф.И. Гене подробно описаны пути, которые связывали территории Джаро-Белокан и Елисуйского султанства с Внутренним Дагестаном и западной частью побережья Каспия16. Это - крайне ценный для кавказоведа исторический источник, достоверность которого подтверждается в более поздних материалах, о чем речь пойдет ниже.

Для обозначения и понимания существовавшей в XVIII - первой половине XIX в. этнической и языковой ситуации в пределах закавказской территории, известной как Закатальский округ (XIX - начало XX в.) относительно отрезка времени, которому посвящена данная диссертация,

17 ценным источником являются личные наблюдения К.Ф. Гана . Это был высокообразованный влиятельный человек, который уделял особое внимание малоизвестным тогда языкам Восточного Кавказа. К.Ф. Ган составил небольшие словники отдельных особо заинтересовавших его языков, например, распространенных в Самурской долине.

К.Ф. Ган проявил интерес и к цахурскому языку, но пришел к твердому убеждению, что он функционирует на общинном уровне лишь в Самурской долине. Гана также удивила существовавшая в его время ситуация с «лезгинами» Закатальского округа - часть их, как он заметил, говорила в семейном кругу и на улицах родного аула по-азербайджански, но при этом полностью сохраняла «лезгинское» самосознание. Однако следует сказать, что смена языка, произошедшая к концу XIX в., привела, в конечном счете, к полной ассимиляции отмеченной группы закатальских «лезгин» с соседним тюркским народом. Жители сел. Елису тщательно обособляли себя в XIX в. от «татар».

Все «лезгинское» население Джаро-Белокан и Елису Ган К.Ф.

1R отождествлял с «аварами» с гор Дагестана , пришедшими в Закавказье в XVII в. Современная наука, однако, начиная с И.П. Петрушевского и И.А. Джавахишвили, с такой позицией не соглашается.

Для определения этнического состава населения Закатальского округа и Нухинского уезда исключительно важным источником являются данные, которые были собраны и напечатаны в 1893 г. российскими чиновниками на основании посемейных списков 1886 г.19 Однако сообщения данного в высшей степени официального материала начали опровергать списки-публикации без подписи, которые выходили в Тбилиси в начале XX в. В свете сообщений, которые исходят от Е. Кондратенко (1897 г.), чья работа была опубликована в системе Русского географического общества, и М.С. Шапсовича (1914 г.), который писал свой объемистый труд в эпоху активной работы мобилизационных комиссий Российской империи,21 информацию последних, то есть списков, приходится отвергать как откровенно неверную. Принимать на веру следует, таким образом, официальные сообщения, потому что за ними стоят десятки информаторов и проверяющих лиц.

Оригинальным, весьма ценным историческим источником, вышедшим из рук российских чиновников, является текст «Сведения о повинностях поселян Дагестанской области и Закатальского округа в переводе их на денежную оценку с показанием количества поселянской земли, размеров обложения и пр., 1908 г.», который содержит в себе информацию о традиционной величине «нелезгинских» (в своей основе) поселений на территории Джаро-Белоканской республики и султанства Елисуйского.22 Хотя данные об этих «кешкельских» и «раятских» поселениях и относятся, что указано прямо, к началу XX в., но в главных своих чертах, как показывает источниковедческий анализ текста и соответствующая сверка с доступными ранними материалами, данный документ обрисовывает ситуацию XVIII - начала XIX в. в целом верно. Сказанное здесь касается также и количества земель, находившихся в отмеченное время в распоряжении того или иного «кешкельного» или же «раятского» селения лл изучаемой зоны Азербайджана .

Закон о прекращении зависимых отношений поселян Дагестанской области и Закатальского округа к бекам и кешкелевладельцам и об учреждении в сих местностях установлений по крестьянским делам - 1913 г.» представляет собой текст, утвержденный императором Николаем II / июля 1913 г.24 Он интересен тем, что дает официально признанный список «кешкельных» и «раятских» населенных пунктов Закатальского округа, созданного российской военной администрацией на землях Джаро-белоканской республики и Елисуйского султанства, б) Кавказские письменные источники на восточных и местных языках

Труд видного религиозного деятеля из числа кавказских монофизитов, Е. Хасан-Джалаляна (ум. в 1728 г.), носившего в начале XVIII в. звание «албанский католикос» (с 1702 г.), содержит много ценной информации по л г изучаемому вопросу. Касается данная информация как Джаро-Белокан и Елису, так и Шекинской зоны, которая включала в себя Кабалу -древнейшую столицу Кавказской Албании, то есть всего региона Восточного Закавказья, где обитали испокон веков и обитают поныне дагестаноязычные общины.

Вышеуказанный деятель конца XVII - начала XVIII в. происходил от армянского князя XIII в. Хасана-Джалала Хаченского и пребывал в монастыре Гандзасар, который считался с начала XVI в. резиденцией албанских католикосов. Этот образованный, особенно в вопросах истории и географии, умный и хитрый человек по имени Есаи участвовал, причем самым активным образом, в армяно-российских переговорах, предшествовавших Персидскому походу Петра I. Для этого он собирал информацию, действуя через армянских священников и купцов, о ситуациях и конкретных происшествиях, случавшихся в Закавказье, как в Карабахе, так и за его пределами 26. Поэтому небольшое по объему сочинение на армянском языке Албанского католикоса начала XVIII в., именуемое «Краткой историей страны Албанской» содержит в себе много достоверных фактов.

В начале книги Хасан-Джалаляна автором дается подробное описание географического пространства, которое занимало государство Сефевидов, с описанием ситуации в Закавказье и на части территории Дагестана. Далее следует небольшой по объему обзор исторических событий, происходивших на указанном пространстве, со времен Аршакидов (III в. до н. э. - III в. н. э.) и вплоть до падения туркменской державы Ак-Коюнлу (XV - начало XVI в.). Затем следует краткий обзор истории Сефевидской династии Ирана, дается объяснение причин быстрого ослабления Иранской державы в начале XVIII в., то есть упадка Сефевидов .

В отношении истории дагестаноязычного населения Закавказья Албанский католикос Есаи приводит ценнейшие факты, ибо они являются в ряде случаев свидетельствами очевидца, причем человека умного и имевшего много информаторов. При этом следует отметить, что иногда его свидетельства подтверждаются или уточняются показаниями дагестанских по происхождению источников, особенно текстов, созданных в среде дагестаноязычного населения Восточного Закавказья. Данное обстоятельство свидетельствует о значительной ценности «Краткой истории страны Албанской», как исторического источника о событиях начала XVIII в., происходивших в регионе, которому посвящена данная работа28.

Изучая историю дагестаноязычного населения Восточного Закавказья, невозможно обойтись без трудов Вахушти Багратиони (1696 - 1757).

Научная жизнь этого знатного человека, являвшегося с 1717 г. по 1724 г. видным военно-политическим деятелем Грузии, проходила с 1724 г. по 1757 г., в основном, в Москве. Известно, что в детстве Вахушти, будучи побочным сыном правителя-царя Картлийской части Грузии, не только воспитывался грузинскими священниками, но и получал знания у европейцев -миссионеров-католиков29. Все это помогло ему в дальнейшей творческой работе над историей и географией Грузии30.

Уже с начала XIX в., труды Вахушти оказались доступными российским и западноевропейским исследователям и журналистам. Поэтому его взгляды, а также откровенные фальсификации прошлого получили значительное, впрочем, скорее всего, неосознанное, распространение среди лиц указанной категории, а также среди военных и гражданских деятелей. Особенно касается это ранних периодов Кавказской истории, которые находятся за пределами временных рамок данной работы.

Ценную информацию относительно исторической географии изучаемой зоны Восточного Закавказья можно извлечь из текста «Законоположений закавказских аварцев» от 1752 г. Этот источник, написанный изначально по-арабски, дошел до нас в двух списках. Следует также упомянуть, что в XX в. одним из знатоков местной историко-юридической традиции был сделан аварский перевод Законоположений,31 благодаря чему не всегда понятный ранее арабский текст документа разбирать удается гораздо лучше.

Джарское предание о становлении Джаро-белоканской республики» является одним из особо ценных восточнокавказских, то есть местных, письменных источников.32

Существовавшее в течение определенного времени в устной форме - как и многие другие рассказы о жизни в старину, а также о предыстории тех или иных общественно-политических порядков, данное «предание» ходило вначале среди закавказских аварцев в виде близких по содержанию рассказов о прошлом. Впоследствии названные рассказы были записаны по-арабски.

В результате получился оригинальный текст: об этнических и общественно-политических процессах, проходивших в пределах нынешних Белоканского, Закатальского и отчасти Кахского районов РА; о топонимах и этнонимах, существовавших и существующих поныне на указанных территориях; о границах Джаро-Белоканской республики во временном разрезе, о ее административном устройстве в XVIII в. и о социальном строе, ит. д.

При этом следует отметить, что содержание арабоязычного местного текста, названного «Джарское предание о становлении Джаро-Белоканской республики», перекликается с содержанием других письменных источников. Так, например, в тексте говорится, что еще до сложения Джаро-Белоканской республики (в XVII в.) в пределах данной республики проживали грузины и тюркоязычное население. При этом, однако, «подавляющее большинство» последных появилось, утверждает Джарское предание, относительно поздно. И, действительно, местная летопись XVIII в., традиционно именуемая «Хроникой войн Джара», прямо говорит о том, что к середине XVIII в. на Енисельском участке (Инисер-г1ураб) Джаро-Белокан проживало значительное количество тюркоязычных мусульман, перебравшихся туда совсем недавно с территории Казах (в РА), которая находилась тогда под властью царей Картло-Кахетинской монархии.33 М.А. Коцебу пишет в 1826 г., что среди населения закатало-белоканской «низменности», то есть земель прилегающих к берегу Алазани, довольно много тюркоязычных народов и причем, «гораздо позднее поселившихся» там, чем, к примеру, грузины.34

В сфере административного деления Джаро-Белоканской республики текст Джарского предания имеет определенные параллели с тем, каким виделось это деление российским служащим первых десятилетий XIX в. Но вместе с этим налицо здесь и определенные расхождения, о которых речь идет в моей работе ниже, проистекающие, скорее всего, от влияния временного фактора.

Еще один небезынтересный факт. Джарское предание гласит, что правителя-эмира Елисуйского участка (более известного как султанство -территория, где «лезгинское», то есть дагестаноязычное, население говорило на аварском языке, но при этом было сильным там цахурское влияние) «ставили [всегда] рукой джарцев» при участии, однако, жителей Цахурского и Тленсерухского участков. В русских же разведывательных материалах первых десятилетий XIX в. объявляется, что «без утверждения», предпринимаемого со стороны джаро-белоканцев, «султаны элисуйские не могли вступать в управление по наследству им доставшимся владением».35

Определение внешних границ Джаро-Белоканской республики, а также обозначение крупного авароязычного населенного пункта, называемого «Джар» (авар. 41 ар) в качестве «главы» данного восточнокавказского государства, которые мы видим в арабоязычном тексте Джарского предания, имеют свои параллели их в русских источниках.36

При желании выявление параллелей можно продолжить. Ясно одно: Джарское предание, дошедшее до нас в списке, восходящем к «книге» дагестанца Халида из сел. Ритляб (Чародинский район), является достоверным источником местного происхождения, текстом, содержанию которого можно доверять.

Исключительно важным письменным источником является «Хроника войн Джара в XVIII столетии». Это арабоязычный источник типа летописи повествует о событиях, происходивших с 1706 / 1707 по 1764 г. в Джаро-Белоканах, в первую очередь, а также в Елису, Шеки, Кахетии и в иных частях Кавказа37, сохранился в двух списках XIX в. Однако в середине XX в. в Джарской зоне имелся еще один список Хроники войн, с которого был сделан аварский перевод (события 1706 / 1707 - 1760 гг., после чего текст обрывается, по «техническим» причинам), опубликованный в 1996 г. 38 Близкий к последнему арабский список, хранящийся в Баку, был издан на азербайджанском в языке 1997 г., причем с предположением, что автором Хроники являлся известный джарец XVIII в. Малламухаммад.

Данный нарративный исторический источник вошел в научный оборот с начала 30-х годов XX в. Первым его использовал И.П. Петрушевский, а в Дагестане - P.M. Магомедов.

Демографическая ведомость» Картло-Кахетинского или, как его еще именуют, Восточно-грузинского «царства» от 1770 г.40 является источником, довольно ценным для темы, поднимаемой в данной диссертации. Ее автор происходил из окружения восточно-грузинского царя Ираклия II. Ведомость была составлена на грузинском языке, для резидента Российской империи, сидевшего тогда в Тбилиси.

Несмотря на достаточно высокую оценку названного демографического материала, предназначенного для ознакомления российских политических и военных кругов с ситуацией в восточной части Закавказья, следует сказать, что здесь исследователям не обойтись без критического подхода. Дело в том, что в то время, во 2-й половине XVIII в., картло-кахетинское руководство надеялось сохранить в Закавказье свою самостоятельную государственность и мало того присоединить к ней при помощи Российской империи равнинную часть Джаро-Белоканской республики и Елисуйского султанства. Для этого, думается, русским грузины внушали мысль, что еще совсем недавно, как сказано в тексте, «в наше время», названная закавказская территория, лежащая на левом берегу Алазани и являющаяся западной окраиной земель, населенных испокон веков этническими дагестанцами, повиновалась и платила «подать» телавской и тбилисской аристократии41. Это, конечно, сильное преувеличение.

Грузинский официальный взгляд на «происхождение джарцев», а также на другие вопросы, касающиеся положения этнических дагестанцев Восточного Закавказья, изложены в письме восточно-грузинского царя Ираклия II, написанном по-грузински в 1783 г. и адресованном российскому резиденту, С.Д. Бурнашеву.42 Отвечая на запрос последнего - кстати, полковника императорской армии - грузинская элита сообщает первым делом известную из труда царевича Вахушти Багратиони версию начальных этапов джаро-белоканской истории: Леван Кахетинский (XVI в.) привел этнических дагестанцев на свои земли, чтобы те пасли грузинский скот, но после походов шаха Аббаса I (XVII в.) они «размножились» и таким образом стали представлять самостоятельную силу.43 Однако следующее заявление Ираклия II не подтверждается ни в каких письменных источниках: джаро-белоканцы «всегда», если брать XVII в. - 40-е годы XVIII в., были для Восточной Грузии «холопами», в связи, с чем грузинские аристократы «получали с них подать», и даже сам Ираклий II на протяжении 4-х лет якобы «взыскивал подать» с этих «наших» давнишних «холопов».44

Становление Джаро-Белоканской республики, в форме обретения независимости от Картло-Кахетинского царства, аристократия Тбилиси 80-х годов XVIII в. датировала примерно серединой XVIII в. Тогда, получив «подкрепление от дагестанцев», закавказские аварцы «вышли из нашего холопства», пишет царь Ираклий II в своем письме С.Д. Бурнашеву.45 Это также несомненная выдумка и откровенная дезинформация властных структур Санкт-Петербурга (о ситуации в Восточном Закавказье), организованная Тбилиси с целью со временем наложить руку на благодатное левобережье Алазани. С начала XVIII в. не аварцы Джаро-Белокан платили восточно-грузинской элите «подать», а наоборот - им платила ее золотом

46 элита.

Из анализа документа тбилисского происхождения (1783 г.) можно заключить, что во время его написания количество этнических дагестанцев Джаро-Белокан, говоривших исключительно на аварском языке, и «тамошних коренных грузин и татар» было примерно равным. Можно даже толковать данный текст от 1783 г. так, что этих грузин и «татар» было на Джаро-Белоканской территории в те годы больше, чем этнических дагестанцев.47 Но здесь следует указать и на то, что через 50 лет последние численно преобладали над грузиноязычным и азербайджаноязычным населением Джаро-Белокан,48 при том, что в начале XVIII в., по словам немца Гербера, ни тюрок, ни грузин там практически не имелось, а был распространен среди населения «особливый язык, который не с каким сходства не имеет».49

Не отрицая, что в вопросе исторической демографии Джаро-Белокан текст письма Ираклия II дает относительно достоверную информацию (количество аварцев в пределах названной республики XVIII в. вполне могло заметно сократиться вследствие их ожесточенной борьбы с Надир-шахом), в нем можно заметить еще один случай дезинформации русских. Так, данное письмо от 1783 г. гласит, что джаро-белоканцы «общей крепости не

50 имеют», что является, по-видимому, намеком русским на отсутствие среди указанной части этнических дагестанцев крепкого военного единства и боевой организации. Однако М.А. Коцебу указывает прямо и недвусмысленно, что у джаро-белоканцев начала XIX в., включая грузиноязычное и тюркоязычное население зоны, имеется уже давно неприступное для иноземцев место. Его защищают ландшафт, местная природа, частные домовладения - замки и башни тех или иных «лезгин» и, наконец, мощное «укрепление каменное», к востоку от которого собирается примерно до 10 тыс. бойцов. У всех них, но в первую очередь у этнических дагестанцев вышеназванной части Восточного Закавказья, организовывалась, таким образом, в случае иноземных нашествий (в XVIII - начале XIX в.) «главное скопище» лиц «вооруженных». Происходило же это в верхней части «города» Джара, в пределах обширного квартала-крепости, именуемой «Закатала».51

Грузинские документы, направленные в адрес российских военачальников и административных руководителей 80-х годов XVIII в., действовавших в кавказском регионе, содержат информацию и о Шекинском ханстве того времени. Эти сведения представляются в ряде случаев более достоверными, чем российские по происхождению. Так, например, в письме царя Ираклия II Потемкину П.С. от 1783 г. говорится, что «нухцы», то есть население Шекинского ханства со столицей в г. Нуха, «со всем желанием» своим «более 1000 человек», во 2-й половине XVIII в., «не в состоянии поставить; да и сего числа набрать им сомнительно».53

Цифра эта видится мне более достоверной, чем приводимая П.Г. Бутковым. По словам же последнего, кстати, видного российского офицера из числа служивших тогда на Кавказе, при сплошной мобилизации в конце XIX в. хан Шекинский мог выставить на поле боя из подвластного ему населения («поголовно с оружием войска» своего) якобы «до 10 ООО» человек.54 Сомнительность данного указания на численность шекинского войска видна из того хотя бы, что в 80-е годы XVIII в. вся густонаселенная и обширная Кахетия выставляла лишь 5 тыс. бойцов.55

Есть в этих документах интересные сведения и об исторической географии Шекинской зоны Восточного Закавказья. К примеру, называются конкретно отдельные селения Шекинского ханства,56 чем подтверждаются сообщения «Хроники войн Джара» и карт начала XIX в.

О внутреннем строе Джаро-Белоканской республики в XVIII в., об общинах, входивших в ее состав, и о степени их автономии в рамках данного государства этнических дагестанцев Восточного Закавказья можно почерпнуть информацию в форме намеков в «донесении» К. Андроникашвили царю Ираклию II.57 При этом важно, что указание грузинского документа от 1784 г. подтверждается джаро-белоканской арабоязычной летописью.

В письме Ираклия II Г.А. Потемкину от 1784 г. повторяются положения, изложенные в разобранном выше его же письме, составленном на имя С.Д. Бурнашева. В этом документе джаро-белоканцы охарактеризованы царем Картли и Кахетии как люди, лишь недавно «отрекшиеся от нашего», о грузинского «рабства», что является, как отмечалось выше, дезинформацией русских властей.

Послание Мухаммадхасан-хана Шекинского грузинскому военачальнику-сардару Д. Орбелиани (от 1785 г.) показывает, правда, в форме намека, что он сам и большинство его подданных были суннитами, близкими к дагестанцам.59 Данная информация подтверждается, к примеру, в работе С. Броневского.60 Важным является также указание на то, что во 2-й половине XVIII в. ханство с центром в г. Нухе состояло из двух главных частей - из Шеки и Кабалы, где, как мы знаем, дагестаноязычное население было особенно многочисленным, даже после Кавказской войны. Для этого факта подтверждений также довольно много.

Интересным для моей темы документом является текст тбилисского двора от 1786 г., составленный на этот раз для османского паши, правившего в г. Ахалцихе (по-турецки Ахиска), и его окружения. Это пример попытки дезинформации уже Стамбула и его клевретов на Кавказе в виде заявления относительно джарцев, что они «наши искони поданные», которые «в нашей памяти несли» царю Ираклию II «подать».60 О надуманности данных заявлений, касающихся статуса Джаро-Белоканской республики в пределах Закавказья, которые присутствуют в данном официальном документе, уже говорилось выше.

Ценным историческим источником видится письмо XVIII в. на имя джаро-белоканца Мухаммада. Этот текст, написанный по-арабски и дошедший до нашего времени в подлиннике,62 несет ценную информацию по вопросу исторической географии той части восточно-закавказского предгорья, которое находится между аварскими селениями Тала и Катех. В нем можно почерпнуть интересные сведения и о внутренней структуре знаменитого сел. Джар (41 ар), бывшего в XVIII в. столицей Джаро-Белоканской республики, о чем говорится, к примеру, и в местной арабоязычной летописи, известной ныне как «Хроника войн Джара».

Данное письмо показывает реальное отношение Джаро-Белоканской республики к Восточной Грузии (Картло-Кахетинскому царству) и таким образом опровергает выдумки тбилисского двора XVIII в., о которых говорилось выше.

Ценным восточнокавказским, то есть местным, источником для моей работы можно считать статью вышеупомянутого А.-К. Бакиханова, которая увидела свет в 1848 г. в популярной газете «Кавказ» , выходившей тогда в Тифлисе на русском языке. Работа эта, перекликающаяся в значительной степени с «Гюлистан-Ирам» данного автора (XIX в.),64 обрисовывает нам этноязыковую ситуацию и авторский взгляд (XIX в.) на этногенетические процессы, происходившие там. Затронута в ней, правда, лишь часть региона, которому посвящена данная диссертация.

Так, население Шекинского «уезда», являлось в глазах А.-К. Бакиханова - человека, весьма осведомленного в истории и в современной ему (1-я половина XIX в.) этноязыковой ситуации - смесью «разных племен тюркских, переселившихся в этот край во время управления государей сельджукских, монгольских», а также туркменов Каракоюнлу и Аккоюнлу и Сефевидов. Через этих переселенцев вследствие их многочисленности утвердилось в Шеки «одно наречие общего языка тюрки, среднего между турецким, кумыкским, ногайским и джигатайским». Бакиханов А.-К. при этом отмечает, что в двух «деревнях» Шекинского «уезда», население, будучи в реальной жизни тюркоязычным, именовало себя «арабами» и, как можно понять из его текста, входило в число тех восточнокавказцев, которые говорят «между собой испорченным арабским языком».65

Большую научную ценность представляет упоминание Бакихановым А.-К. об удинах, малочисленной дагестаноязычной народности, близкородственной лезгинам. Этот этнос предлагается считать за «остатки древних жителей столицы Армении» III в. н. э., обитающие в пределах Шекинского «уезда». Затем названный автор утверждает, что в известные ему времена (XVIII в. -? Б.Г.) удины населяли также Ширван - территорию, расположенную юго-восточнее вышеназванного «уезда, а также уезд» Кубинский, то есть земли лежащие между правобережьем Самура и Апшероном. А это очень интересно. Дело в том, что последнее утверждение А.-К. Бакиханова подтверждается сообщениями античных авторов (утидорсы> ути-д-орсы).

Вместе с этим современным кавказоведам нельзя соглашаться с игнорированием А.-К. Бакихановым факта наличия лезгинских поселений в Восточном Закавказье, к примеру, в Кабалинской зоне. Из числа дагестаноязычных мусульманских народов, живших относительно большими массами в первой половине XIX в. в пределах данного региона, А.-К. Бакиханову были известны, как видно из его текста, только лишь авароязычные «джаробелоканцы».66

Примерно в середине XIX в. г. Нуха - столице ликвидированного Российской империей Шекинского ханства - проживал знатный, знающий арабский и персидский языки, «красивый старик» Хаджи-Абдулатиф-эфенди, которого считали наследственным кадием этого населенного пункта. О Хаджи-Абдулатифе известно, что в 1845 - 1846 гг. он посетил главные политико-культурные центры Османской империи, а также Мекку. Затем этот человек побывал в Тегеране и других культурных центрах Ирана, в столице бывшего Карабахского ханства г. Шуша, а в 1848 г. - в Дагестане.

В российских и западноевропейских кругах XIX в. под влиянием ориенталиста Ханыкова возникла и вскоре утвердилась мысль, что Хаджи-Абдулатиф-эфенди является автором «Краткой истории Шекинских ханов», написанной на азербайджанском языке67. Однако контекст заставляет думать, что составление указанного сочинения является заслугой члена ханского рода по имени Карим, ибо в тексте имеется фраза: «Мой отец Фатали был братом Мухаммадхасан-хана Шекинского (конец XVIII в.), рожденным от дочери арешского султана».68

В основной, наиболее ценной своей части «Краткая история» представляет собой запись на азербайджанском родовых преданий ханов Шеки и их близких. Также автор источника использовал в своей работе и знаменитое персидское сочинение начала XVII в. «Тарих-и алам арайи аббаси» при описании событий на шекинских землях, которые произошли в XVI в.69 в) Картографический материал

В качестве исторического источника привлечены в диссертации и старинные карты, часть которых оставалась до последнего времени вне поля зрения кавказоведов. Во-первых, это карта, которая составлена неизвестным европейцем в 1812 г. Но, к сожалению, разобрать на ней что-либо очень трудно. Видно, однако, то, что Джаро-Белоканы обозначены как «территория лезгин»70. Во-вторых, это «Карта российских владений за Кавказом», от

11

1836 г., составленная поручиком Колоколовым. Она ценна, в первую очередь, тем, что указывает места прохождения больших и малых дорог и упоминает о населенных пунктах в пределах как Шекинского ханства, так и Закатальского округа. Значительный интерес представляет также «Изъяснение» к данной карте от 1836 г., где в графу «лезгины», то есть дагестаноязычное население, включены «Джарская область» и «Владение Елисуй-Султана». Шекинская же «провинция» при этом не упоминается, возможно, по той причине, что к началу XIX в. ее население (точнее, мусульманская часть последнего) было, по мнению русских, почти полностью тюркизировано. Так пишет, к примеру, С. Броневский. Но это была, скорее всего, попытка выдать желаемое за действительное: временный уход шекинских лезгинов в начале XIX в. в свои труднодоступные дагестанские убежища еще не означает, что лезгинский оседлый элемент отсутствует в Шекинской зоне. В-третьих, это «Карта населения и дорог Северного Дагестана», составленная Мочульским72, по-видимому, в 30-е годы XIX в. Она ценна, прежде всего, как свидетельство проживания дагестаноязычного населения в Кварело-Лагодехской зоне уже в указанное время, а не с конца XIX в., как это принято считать.

Использована также «Карта восточного Кавказа», составленная русскими в начале 60-х годов XIX в. судя по упоминанию «Елисуйского» укрепления наряду с «Новыми Закаталами», а также дагестанских ханств73. Она представляет интерес только для решения вопросов исторической географии.

Видный российский чиновник Кавказского края, выходец из знатной остзейской фамилии Н.К. Зейдлиц составил этнографическую карту Кавказа.74 Материалом для нее послужили данные посемейных списков от 1886 г., доступные этому влиятельному лицу. Вместе с указанным материалом, однако, Н.К. Зейдлиц привлек и какие-то другие сведения, корректирующие его. Это хорошо видно при отображении на Карте Зейдлица этнической ситуации, существовавшей на территориях Закатальского округа, Нухинского уезда и Кахетии.

Н.К. Зейдлиц отмечает, что в Восточном Закавказье 2-й половины XIX в. цахурский язык функционировал, но лишь в верховьях Мухахской речки. В других же местах, в том числе в бассейне р. Курмухчай, где стоит сел. Елису, «лезгинское» население говорило по-аварски.

Карта проф. Г. Шухардта от 1899 г. показывает соотношение между закавказскими территориями распространения аварского и цахурского языков примерно так же, как и Карта Зейдлица. Бассейн р. Курмух, но выше местоположения Каха, то есть те земли, где ныне говорят по-азербайджански, обозначены тут как населенные «аварцами». Вместе с этим, однако, земли, лежащие между бассейнами Мухахчая и Курмухчая, причем от Приалазанья до Главного Кавказского хребта указаны с учетом новой ситуации как населенные «татарами», то есть азербайджанцами.

§ 2. Обзор литературы

О прошлом той зоны Восточного Закавказья, где испокон веков проживает дагестаноязычное население, написано значительное количество больших и малых по объему работ. Некоторые из них являются при этом, оригинальными с точки зрения историографии, причем следует отметить, что отдельные кавказоведческие труды данной группы по разным причинам практически игнорировались научной общественностью СССР. Прежде всего, играл здесь роль, думается, известный в советские годы принцип политической целесообразности», к примеру, боязнь обидеть того или иного могущественного закавказского соседа.

Отдельные работы, имеющие отношение к разрабатываемой здесь теме, хорошо известны среди кавказоведов и часто используются в современных трудах. Вышли в свет они в начале 70-х годов XIX в., и первой среди них является «Природа и люди Закатальского округа»76.

Эта работа, точнее, фундаментальная статья, начинается с ценного для историка описания природных особенностей и этнического состава Закатальского округа в XVIII - XIX вв. Касательно последнего аспекта в кавказоведении следует отметить, что для А.Н. фон-Плотто коренное население округа представлено: а) грузиноязычной группой, это так называемые ингелойцы; б) тюркоязычной группой в лице мугалов, которых он считает среднеазиатскими пришельцами эпохи Средневековья, выделяя среди них равнинных и горных - обитавших, в первую очередь, на Елисуйском участке; в) единой в культурно-языковом и культурно-религиозном планах группой этнических дагестанцев, именуемых лезгины. Отмечено также, что в XVIII - начале XIX в. на обозначенной территории имели место этнические передвижения - как дагестаноязычного населения, спускавшегося по склону Главного Кавказского хребта в направлении закавказской равнины, так и ираноязычного (в своих истоках), которое переселилось с юго-востока, из населенного татами-мусульманами Лагиджа. Большую ценность представляют также данные о структуре столицы султанства на конец XVIII - начало XIX в., которые подтверждаются независимыми источниками, в том числе современным этнографическим материалом.77

Монография академика Российской императорской Академии Наук по

Н.Ф. Дубровина вышла на год позднее статьи А.Н. фон-Плотто. В этой книге имеются новые логически и филологически оправданные, а следовательно достоверные сведения, являющиеся весьма ценными, по вопросам исторической географии Джаро-Белокан XVIII в., а также об их внутреннем строе и форме связи с Елисуйским султанством в указанное время. В отношении видения этнической структуры на землях Закатальского округа, существовавшей там, в пределах XVIII - середины XIX в., Дубровин Н.Ф. практически не отличается от своего предшественника фон-Плотго. В труде анализируемого здесь автора, имперского генерала и академика (с 1890 г.) выделяются, когда он описывает ситуацию XVIII - первой половины XIX вв., лишь три народности: во-первых, грузины в их мусульманской разновидности, именуемой ингелойцы; во-вторых, тюркоязычные мугалы -наследие татаро-монгольской эпохи мировой истории, среди которых выделяется прослойка, происходящей из племени зулкадар, представители которого проживали, как известно, на территории лишь Елисуйского султанства; в-третьих, дагестаноязычные «лезгины», которые для Н.Ф. Дубровина являются единым народом - сословием, отождествляемым им с аварцами. Видно это из того, к примеру, что в тексте Н.Ф. Дубровина прямо говорится об аварцах, которые расселились в XVII в. в предгорьях Восточного Закавказья, что стали они известны со временем как «лезгины». Отмечу здесь еще одну черту текста монографии История войны русских, причем не имеющую четких параллелей в других трудах и одновременно полезную для темы, которая разрабатывается здесь. Н.Ф. Дубровин пишет, что в XVIII - начале XIX в. «лезгинское» население, обитавшее в пределах современных Белоканского, Закатальского и Кахского районов Азербайджана, составляя признаваемое всеми единство, делилось на три единицы - геза. В двух из них было при этом республиканское общественно-политическое устройство: Джарский союз, возглавлявшийся четырьмя авароязычными тухумами - Нухиял, Тлебелал, Чапарал и Чумчаял, в состав которого входили такие крупные селения, как Джар, Катех и Белоканы; Тальский союз, возглавлявшийся другими четырьмя авароязычными тухумами - Араблинскими, Бугуял, Джурмутал и Оцоберал, в состав которого входили такие крупные селения, как Тала, Мухах и Джиних. В еще же одном гезе существовало в то время монархическое, по мнению

Н.Ф. Дубровина, устройство: сел. Елису и другие «лезгинские» населенные

70 пункты Курмухского речного бассейна, жители которых считали себя цахурцами, но говорили они не по-калтахски (так называют в Самурской долине и в Восточном Закавказье цахурский - в понимании современных филологов - язык), а по-аварски и по-азербайджански. Со всем этим согласиться, однако, трудно, ибо, как доказал ряд кавказоведов и в том числе И.П. Петрушевский, в пределах территории Закатальского округа существовало в XVIII - первой трети XIX в. если и не одно «общелезгинское» государство, то два, но никак не три. Это были Джаро-Белоканская республика и Елисуйское султанство, но при этом в данной республике выделялись, с точки зрения учета местных тухумов, две зоны -северная от сел. Джар и дальше в северном направлении и южная от Тала до Джиниха.

Большое значение для темы, которая разрабатывается в данной диссертации, имеет объемистая статья И. Линевича (53 стр.), которая написана на базе преданий, исследований предшественников и документов и посвящена истории Елисуйской зоны Закатальского округа.80 Значимость данной работы для кавказоведения состоит в том, в первую очередь, что в ней упоминается о существовании калтахского (в тексте ошибочно: «кайтагский») языка как средства общения «цахурских лезгин», под которым подразумеваются цахурцы Самурской долины. При этом можно понять из текста И. Линевича, что в начале 70-х годов XIX в. на «калтагском» языке говорила и часть населения Елисуйской зоны Восточного Закавказья. Исключительно ценными являются данные об «обществах» елисуйской зоны, о происхождении отдельных «лезгинских» селений и времени их становления (в основном XVIII - начало XIX вв.), а также о селениях мугалов и ингелойцев, о количестве дворов в них в первые десятилетия XIX в. и т. д. Отметим, что И. Линевич неоднократно говорит о существовании в XVIII - первой трети XIX в. джаро-белоканского влияния, а фактически -зависимости Елисуйского султанства от Джаро-Белоканской республики, которая проявлялась особенно сильно во время восхождения на престол

Елису того или иного нового султана. Данное указание текста И. Линевича пререкликается с запиской М.А. Коцебу от 1826 г., а также с арабоязычным

Джарским преданием о становлении Джаро-Белоканской республики,

01 которое является записью местных исторических по содержанию рассказов.

В вышеупомянутой работе проф. Г. Шухардта, немца по национальности, ценность представляют как его личные разыскания относительно этнического состава обитателей части левобережья Алазани, соответствующего территории Закатальского округа Российской империи, так и пространные примечания ингелойца М.Г. Джанашвили.82 О последнем известно, что он, будучи сыном христианина-неофита, человека, который вышел из мусульманской простонародной массы, являлся известным кавказоведом конца XIX - начала XX в., большим патриотом Грузии и ее коренного народа.

В тексте самого Шухардта особо ценными являются его выводы касательно этно-языковой ситуации в пределах Закатальского округа конца XIX в. Они перекликаются с данными российских администраторов и статистиков, отраженными в таком официальном издании, как Свод статистических данных (от 1886 г.), который увидел свет в Тифлисе в 1893 г. При этом, однако, Шухардт учитывает этноязыковые перемены в Восточном Закавказье, которые произошли за несколько лет в конце XIX в. в связи с организованной имперскими властями массовой эмиграцией авароязычного населения в пределы Османской империи, с одной стороны, и прибытием из долины Куры тюркоязычных земледельцев - с другой. Касается же это как Джаро-Белокан, так и Елису с прилегающими «лезгинскими» селениями, располагавшимися на южном склоне Главного Кавказского хребта.

В примечаниях М. Джанашвили излагаются основные взгляды ученых грузинской национальности XIX в. на историю Закатальского округа России, которые, кстати, пользуются признанием в их среде и в настоящее время, по крайней мере, в своих главных чертах. Так, род султанов Елису М.Г.

Джанашвили считает ответвлением грузинского княжеского рода Вахахишвили; русские же административно-чиновничьи и научные круги начала XX в. с таким мнением, как известно, не соглашались и официально объявляли названных султанов дагестанскими пришельцами, «лезгинами» по

83 происхождению. Относительно же земель, известных кавказоведам как Джаро-Белоканы, вышеназванный грузинский ученый пишет, в согласии с текстом царевича Вахушти, что еще в начале XVIII в. та часть левобережья Алазани, которая соответствует Алиабадскому участку с его грузиноязычным населением, «находилась под управлением эристава», то есть владетельного князя, «грузинского царя и только в .1716 году подпала о л под власть джаро-белоканских лезгин». Здесь М.Г. Джанашвили в целом, как свидетельствуют источники XVIII в., прав. Но ликвидация джаро-белоканскими «лезгинами» грузинской (точнее кахетинской) политической власти в районе сел. Алиабад произошла примерно лет на пять раньше, чем пишет этот автор.

Материал, увидевший свет за подписью гофмейстера Н.Патерсона, директора канцелярии императорского наместника на Кавказе, под названием «О прекращении зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам и о главных основаниях поземельного устройства населения в Дагестанской области и Закатальском округе» был в свое время представлен совету этого наместника. Он представляет собой солидное научное исследование в объеме брошюры, которое было опубликовано в ос

1936 г. А. Бирзе на страницах журнала «Красный архив».

Проведя большие разносторонние разыскания при помощи сотрудников специальных комиссий, работавших в пределах Закатальского округа во 2-й половине XIX в., составители материала, пошедшего в вышестоящие инстанции за подписью Патерсона, пришли к нескольким выводам:

Елисуйские султаны, происходящие из Дагестана от «лезгин», стали взимать в бассейне Курмухчая повинности, получившие «значение дани за управление». Не имевшая же «лезгинского» происхождения часть населения речного бассейна, обитавшая в XVIII - XIX вв. на равнине и отчасти в нижнем предгорье, оказалась в статусе раятов.

Обитая в 16 населенных пунктах нынешнего Кахского района, елисуйские раяты несли в пользу «беков» из рода султанов повинности, которые по форме своей и содержанию были наиболее близки, как видно сейчас, к тем, что хорошо известны из истории мусульманского Закавказья послемонгольской эпохи.

Это были: малджихат - доля урожая идущая беку; кисамат - хлебное зерно, «уплачиваемое» раятами беку ежегодно, независимо от величины урожая; даргалук - хлебное зерно, вносимое раятами в пользу бекского «управляющего» - даруги, причем либо с дыма, либо с сохи; бахча-баши -плата беку, которую раят вносил за свою усадьбу; поставка беку лошадей и подвод на время, для его нужд; поставка шелка и иногда - денег.86

О земельных отношениях в тексте, подписанном А. Патерсоном, говорится следующее: фонд пахотных земель того или иного раятского поселения, входящего в состав султанства, подлежит разделу среди раятов, которые живут там, причем на равные доли. Фонд этот находится в «общинном владении», вследствие чего елисуйские беки как члены общины могут получать в раятском поселении свою, правда, большую по размеру, долю земли.

Раяты обладают «правом отчуждения» на свои усадьбы, сады и покосы.

В среде раятов существует выморочное право на усадьбы с участками при них, но получают выморочное имущество умершего раята либо местные беки, либо раятская община, и это является в ряде случаев предметом острых спросов между беками и раятами.

Елисуйские беки обладают «сервитутными правами» в раятских селениях - могут выпасать свой скот на необрабатываемых землях и пашнях, где не стоят неубранные хлеба, а также в ряде случаев они руководят разделом пахотного фонда раятского селения между сельчанами.

Леса и пастбища «в большинстве случаев состоят в общем пользовании раят и беков», но иногда владельцем леса считается только бек, который и распоряжается им.

В объемистом материале, который подписал Патерсон, указано, что среди раятов Елису выделяются две большие группы. Первая - это старожильческое население территории султанства, представленное грузинами и, возможно, частью тюркоязычных мугалов. Вторая же группа раятов - это тюркоязычные переселенцы из соседних провинций Закавказья, которых стали допускать в бассейн Курмухчая елисуйские беки, причем не на собственную, а на государственную территорию султаната, которая отошла после ухода Даниял-бек-султана к Шамилю в 1844 г. Кстати, многое из общественного строя Елису, описанного выше (имеющего параллели не в дагестанских горах, а в мусульманских «провинциях» позднего Закавказья), может являться, как предполагает Паттерсон, результатом именно названного переселения, которое имело место после 1844 г.87

Обращаясь к ситуации в Джаро-Белоканах XVIII - XIX вв., Патерсон и его сотрудники характеризуют данное образование как «собственную государственность» дагестанцев, созданную последними «постепенно» на исторической территории Грузинского царства к началу XVIII в. Затем, однако, они называют это государство «вольной Джаро-Белоканской общиной» или еще «лезгинской вольной общиной».

Считая коренным населением джаро-белоканской территории в первую очередь грузин, Патерсон характеризует «лезгин» как завоевателей, пришедших в Восточное Закавказье из-за Главного Кавказского хребта. «Лезгины», считавшие себя привилегированным племенем, обложили местное население натуральной повинностью, данью, причем доля одного податного дома получила наименование «кешкель».

Чем дальше стояло то или иное поселение плательщиков кешкеля от лезгинского селения, тем более легкой была указанная натуральная повинность, как замечает Патерсон. При этом с течением времени, особенно к началу XX в., в установленном ранее порядке кешкельского обложения этническими дагестанцами джаро-белоканских тюрок и грузин произошли некоторые изменения, что вполне понятно.

На заре возникновения института обложения кешкелями (к началу XVIII в. - Б.Г.) получателями их были целые общины дагестаноязычного населения Джаро-Белокан. При этом, однако, этот «кешкельный доход» дагестаноязычной общины распределялся затем «между. сочленами». Сделав такое интересное заключение, опираясь, видимо, на местные предания и исторические параллели из средневековой Европы и Азии, Патерсон отмечает, что ко времени утверждения власти России на Кавказе, то есть к первой трети XIX в., «кешкельный доход» каждой «лезгинской» общины «был окончательно распределен между наличным количеством лезгинских дымов, которые и пользуются им ныне на частном праве».

Касаясь земельных отношений в «кешкельной» зоне Джаро-Белокан, Патерсон указывает, что «лезгины», воздерживаясь издавна «от вмешательства во внутреннюю жизнь местного», то есть подвластного им населения, озабочены были лишь получением ежегодного натурального дохода. Вместе с этим, однако, многие порядки, касающиеся положения оо кешкелеплатильщиков, о которых пишет Патерсон, обнаруживают, думается, - при сравнении с более ранними материалами (текст М.А.

ОД

Коцебу) - относительно позднее происхождение.

Многие исторические по своему характеру положения, которые высказал в начале XX в. Патерсон, получили признание в кавказоведении и поэтому многократно повторялись и повторяются ныне, причем зачастую без ссылок на его работу «О прекращении зависимых отношений.».

Когда советские историографы считали нужным сказать об исторических процессах, происходивших на территории Закатальского округа в XVIII - первой трети XIX в., они обращались обычно к монографии И.П. Петрушевского «Джаро-Белоканские вольные общества». Последняя увидела свет на территории Грузии в довоенные годы.90

В 70 - 80-е годы XX в., в то время, когда закавказские аварцы, джаро-белоканцы, являлись откровенно слабой этнической группой, которая, как казалось, должна была вот-вот полностью ассимилироваться с азербайджанцами, подобно близкородственным им елисуйцам (они еще в довоенные годы забыли язык предков), эта монография вызывала у многих удивление. Ведь на первых же страницах этого труда, созданного выпускником Бакинского университета91 И.П. Петрушевским, на базе большого количества разнообразных источников, архивных материалов XIX в. (к которым, кстати, кавказоведы впоследствии практически не обращались), и многих исследований, принадлежавших перу его предшественников, говорилось: «Персия смотрела на Джар» начала XIX в., «как на один из серьезных участков борьбы с Россией, не оставляла джарцев без внимания и Англия». Это, как и другие исторические обстоятельства, писал И.П. Петрушевский, объясняет, «почему разрешение джарской проблемы было для царской России вопросом общекавказского значения», причем данной империи «пришлось повозиться с разрешением этой проблемы».92

Употребляя термин «вольные общества» в отношении дагестаноязычного населения, обитавшего на территории Закатальского округа в конце XVII в., выделяя среди последнего аварцев и цахур, Петрушевский И.П. затем обращается к периоду, которому посвящена данная диссертация. Тут исследователь характеризует их общественно-политический строй как «аристократическую республику» феодальной эпохи.93

Далее И.П. Петрушевский, следуя здесь теоретическим выкладкам Н.Я. Марра, знаменитого российского историка-кавказоведа и языковеда 1-й половины XX в., отмечает, что специфической чертой социального строя Джаро-Белоканской республики XVIII - начала XIX в., да и Елисуйского султанства указанного времени, было совпадение «этнических групп с производственными» и, как указано ниже, «социальными». Из этого вытекает, соответственно, что в данном случае изучение этнического состава населения, обитавшего тогда на территориях, лежащих по левому берегу Алазани, к югу от р. Мазым, имеет большое значение, причем не только для дагестанцев.

Хотя И.П. Петрушевский посвящает свое исследование главным образом ситуации 1-й трети XIX в., он делает экскурсы в глубь истории. Для XVIII - начала XIX в. он выделяет в качестве неформального, но реального центра военно-политической власти на землях, находящихся к северо-западу от Шекинского ханства, авароязычный населенный пункт Джар. При этом отмечается, что елисуйцы были в то время «по существу вассалами» джарцев, как «временами и ханство Шекинское», а часть авароязычных «обществ» Южной Аварии на территориях нынешних Гунибского, Тляратинского и, наверное, Чародинского районов РД находились под «сильным» джарским «влиянием, граничащим с зависимостью». Петрушевский, таким образом, справедливо расширяет пределы Джаро-Белоканской республики в восточном направлении, но на южную часть Сулакского бассейна. Вряд ли стоит, однако, игнорировать в данном случае верхнюю часть Самурской долины. Мне представляется, например, что «Хроника войн Джара» и текст М. Коцебу позволяют включать земли, расположенные выше цахурского сел. Мишлеши, в пределы Джаро-Белокан, а не Елисуйского султанства.

Большое внимание уделяет И.П. Петрушевский этническому составу населения территории Закатальского округа, существовавшему в эпоху, изучаемую им, а также в более ранние времена.

Для этого он привлек значительный материал, например, «Список населенных мест Кавказа» от 1911 г.93. Использован также демографический и историко-эгеографический материал, собиравшийся в начале 30-х годов XX в. в пределах Белоканского, Закатальского и Кахского районов Азербайджана94.

1 ,,!.)!!

Вместе с этим, однако, вне поля зрения ПетрушевскогсГИ.П. остались: фундаментальный «Свод статистических данных», который увидел свет в Тифлисе в 1893 г. «по распоряжению главноначальствующего гражданской частью на Кавказе Закавказским Статистическим Комитетом»95; статья об этнической ситуации в Закатальском округе XIX в., написанная Е. Кондратенко, влиятельным тифлисским чиновником, который имел доступ даже к оперативной информации имперских специальных служб, действовавших на Кавказе;96 статья кавказоведа проф. Гуго Шухардта, которая была опубликована в Тифлисе с примечаниями уроженца Закатальского округа, великолепного знатока истории Кавказа, а тем более родных мест; другие работы, похожие по содержанию, но менее ценные.

Источниковая база, привлеченная И.П. Петрушевским, нашла свое отражение в выводах, которые касаются этнической ситуации. Так, он отмечает значительное распространение цахурского языка, причем не только в границах Елисуйского султанства, но и в Джаро-Белоканах, где члены ряда «лезгинских» тухумов «говорили на различных наречиях. цахурского» языка.

Зная из литературы, что отдельные дореволюционные ученые, привыкшие мыслить в историографии «по европейским трафаретам», характеризовали Джаро-Белоканы порой как «федерацию демократических республик», марксист Петрушевский - указав предварительно, что «общества» дагестаноязычного населения Восточного Закавказья «формально никогда не составляли и союза», - пишет о «союзе», который находился в XVIII - 1-й трети XIX в. под властью Джара.

Вместе с этим он пишет ниже, что «вольные общества Джарской области состояли из аварских селений», и затем включает в их число могущественные общины джаро-белоканских «лезгин», фигурирующие во многих исследованиях 2-й половины XX в. в качестве цахурских по языку. Петрушевский к таковым относит в данном случае не только Тальское «общество», но также «общества» Мухахское и Джинихское. Что же касается цахурского народа, то представители его, пишет И.П. Петрушевский, составляли в XVIII- начале XIX в. «три вольных общества» Восточного Закавказья, которые располагались к «востоку от территории аварских вольных обществ» и входили «в состав султанства» Елисуйского97. Видно, что неполное использование этим знаменитым ученым-иранистом письменных источников по поднятому им вопросу не прошло бесследно.

Исключительную научную ценность представляет для изучающего историческую географию группировка многочисленных «лезгинских», тюркоязычных мугальских и грузиноязычных ингелойских селений Закатальского округа. Впервые проведенное им разделение населенных пунктов округа на группы остается практически неизменным, хотя прошло уже много лет и свет увидело значительное количество ранее не известных источников.

Идеи И.П. Петрушевского относительно внутреннего строя Джаро-Белокан и Елисуйского султанства в XVIII - начале XIX в., подкрепленные многочисленными, правда, преимущественно поздними источниками, пользуются признанием в современном кавказоведении. Вместе с этим, однако, использование мной текста (от 1866 г.), который принадлежит руке А. Посербского, позволяет уточнить предположения И.П. Петрушевского, касающиеся, к примеру, конкретного содержания термина мугъал -«монгол».

Труд крупного бакинского ученого Г.Б. Абдуллаева, опубликованный Академией наук Азербайджана,98 увидел свет тогда, когда тот был уже доктором исторических наук и известным профессором. При создании его Г.Б. Абдуллаев использовал: огромное количество русскоязычных материалов, хранящихся в российских архивах; местные, в том числе восточнокавказские, азербайджанские по происхождению источники, представляющие собой исторические сочинения различной величины и документы, нарративные источники, написанные иранцами, армянами, грузинами, англичанами и т. д. В ходе написания своей объемистой книги

621 страница) данный автор использовал также несколько сотен научных статей, брошюр и солидных по объему монографий, созданных в XIX - XX вв. и имеющих то или иное отношение к историческим процессам, которые проходили на территориях, включенных в состав Азербайджанской ССР, и на части территории соседних государственных образований СССР, к примеру, в Южном Дагестане с центром в городе Дербенте. Сочинение Г.Б. Абдуллаева производит весьма внушительное впечатление объемом информации, авторской логикой и глубиной выводов.

Отмечая все это, нельзя, однако, не указать на то, что в данной работе Г.Б. Абдуллаева отражены все основные идейно-политические позиции азербайджанской советской историографии, формируемые ею в отношении места и роли этнических дагестанцев в новой истории Восточного Закавказья. Так, например, все восточнокавказские государственные и административные образования XVIII в., на бывшей территории которых говорит по-азербайджански хотя бы половина жителей, уважаемый профессор Г.Б. Абдуллаев характеризует как структуры азербайджанские, населенные более или менее значительной частью азербайджанского народа. Что же касается дагестаноязычного населения Восточного Закавказья, то тут у Абдуллаева подход, в общем-то, иной.

Несомненно, проф. Абдуллаев знал о Джаро-Белоканской республике XVIII в. почти все то, чем располагала к 60-м годам XX в. советская историческая наука. Касается это, к примеру, того обстоятельства, что даже во 2-й половине XIX в. азербайджанский язык был там распространен меньше, чем «лезгинский», и служил он в качестве средства внутреннего общения лишь для крепостного сословия. Профессор Абдуллаев же характеризует данное государственное образование этнических дагестанцев как «провинцию», лежащую «между Азербайджаном и Дагестаном», в то время как Дербентское ханство XVIII в. является, по мнению исследователя, частью Азербайджана XVIII в., как, кстати, и Елисуйское султанство;99 это по той лишь причине, вопреки давно всем известным реалиям того времени, что к середине XX в. в Елису «лезгинский» язык полностью исчез, а в Джаро-Белоканах он продолжал сохраняться.

Никак нельзя согласиться с мыслью проф. Г.Б. Абдуллаева о том, что в середине XVIII в. Джаро-Белоканские «общества» подчинялись Шекинскому ханству.100 Известные кавказоведению источники говорят об обратном, что и получило отражение в труде крупного российского ученого И.П. Петрушевского, опубликованном еще до Великой Отечественной войны. В труде же Г. Абдуллаева при всей его фундаментальности попытка опровергнуть мнение авторитетных предшественников не подкреплена какими-либо ссылками, а тем более опорой на исторический материал, оставшийся недоступным И.П. Петрушевскому.

В разнообразных источниках, а также в исторических трудах, созданных на их базе в XX в., всегда отмечается, что Джаро-Белоканская республика и Елисуйское султанство составляли единый организм, созданный по типу конфедерации. Однако в сочинении Г.Б. Абдуллаева этого не видно. Для него Джаро-Белоканы и Елису - единицы совершенно разные.

Далее, признавая дербентцев XVIII в. и даже елисуйцев азербайджанцами, бакинский ученый - прекрасный знаток разнообразных источников и огромной по объему кавказоведческой литературы - пишет в 1965 г., что в 30 - 40-е годы XVIII в. противостояние Надир-шаху имело место «в районах Джара, Талы, Шемахи, Шеки, Бейлакана, Дербента, Табасарана и в аварских аулах.101 Получается, таким образом, что джарцы и тальцы XVIII в. не были аварцами. А кто же они в таком случае? Ведь все джарцы и коренные тальцы говорили и говорят на аварском языке!

Весьма много места, и по праву, занимает в шестисотстраничной монографии Г.Б. Абдуллаева Шекинское ханство XVIII в. - с его участками-магалами, с хозяйственными занятиями его жителей, с его экономикой и социально-политическим строем и т. д.102

Ученый выводит генезис Шекинского государственного образования из событий эпохи распрей, которые последовали за распадом и гибелью державы Хулагуидов, что имело место в первой половине XIV в. Отмечает он далее факт временной ликвидации независимости указанного образования шахом Тахмаспом I, происходившим из династии Сефевидов, и превращения Шеки в меликство, правителей которого, носивших отныне титул «мелик», назначала «центральная шахская власть». Возрождение же самостоятельности Шеки в форме небольшого по территории самостоятельного государства этот кавказовед связывает с эпохой упадка Сефевидской державы, что имело место в начале XVIII в. После прихода на Кавказ армии Надир-шаха (1734 г.) Шеки, как справедливо пишет Г.Б. Абдуллаев, вновь оказывается в составе Ирана, но затем, в ходе борьбы против этого шаха, Шеки вместе со своей достаточно обширной территорией «отпало от Иранского государства», и в результате было «восстановлено независимое Шекинское ханство», во главе которого оказался один из потомков шекинских правителей XVI в. Обращаясь затем к 40 - 50 годам XVIII в., Г.Б. Абдуллаев характеризует Шекинское ханство как крупную политическую силу, державшую в «вассальной зависимости» от себя «Куткашенское, Арешское и Кабалинское султанства». Переходя же ко временам несколько более поздним, ко 2-й половине XVIII в., ученый совершенно верно пишет что в то время «Шекинское ханство играло важную роль в политической жизни Азербайджана, а город Шеки был одним из крупных его торгово-экономических центров».103

Вряд ли можно оспаривать основные моменты в изложенных выше взглядах проф. Абдуллаева Г.Б. Но никак нельзя при этом не отметить, что Абдуллаев не говорит абсолютно ничего в отношении дагестаноязычного этнического элемента на территории Шекинского ханства, точнее - о лезгинах и народностях лезгинской группы языков, об их численности и роли, особенно в шекинском военном классе и социально-политической элите. А ведь в источниках, причем не в дагестанских, а в немецких подчеркивается особая роль этнических дагестанцев на традиционно шекинских землях столь явно, что авторы считают возможным характеризовать Шеки XVIII в. как лезгинскую этнополитическую территорию. Примерно это же можно заметить и на страницах сочинения С. Броневского - поляка на российской службе, который видит в начале XIX в. сильнейшее лезгинское влияние в языке, быту и традициях даже у тюркоязычных к тому времени жителей г. Шеки и его окрестностей.

Отмеченное на конкретных примерах авторское отношение к месту и роли дагестаноязычного элемента в истории тех восточнокавказских территорий XVIII в., которые вошли в начале XX в. в состав Азербайджанской ССР, можно понять еще лучше из характеристики проф. Г.Б. Абдуллаева этнической ситуации в Кубинском ханстве. Он пишет в 1965 г., что население «ханства составляли азербайджанцы, в горных районах Кубы жило небольшое число лезгин».104 Раз настолько неверно описывается им положение в Кубинском ханстве XVIII в., что соответствует территории, прекрасно знакомой тысячам жителей современного Дагестана -географически выделенному пространству, где местные ханы прекрасно владели лезгинским языком и мало того - сочиняли на нем стихи (Лезги-Ахмед), где многочисленные военные и феодалы были в основном лезгиноязычны, то что же тут говорить о Шеки, куда чужие люди попадали в XX в. очень редко? Оценивая труд проф. Абдуллаева Г.Б. следует сказать, что в данном фундаментальном сочинении, созданном в Баку, насыщенном фактами и мыслями в отношении ряда сторон конкретной истории Восточного Кавказа XVIII в., имеет место странное отношение к общеизвестным фактам, то есть к тому, что часть дагестаноязычного населения испокон веков является коренной для территории Восточного Закавказья, а также для земель, лежащих к югу от Самура.

Профессор H.A. Сотавов перечисляет политические образования, которые существовали в XVIII в. на территории, известной в XIX - начале XX в. как Закатальский округ, и отмечает, что дагестаноязычное население представляли там аварцы и цахуры. Пишет он и об участии населения этой территории в военно-политических событиях, которые происходили тогда на

Восточном Закавказье.105 Работа эта насыщена многочисленными историческими фактами, часть которых ученым не была ранее известна. Они, как и толкования источников принадлежащие проф. H.A. Сотавову, придают его монографии огромную научную ценность.

Известный кавказовед В.Г. Гаджиев, обращая внимание на ситуацию, существовавшую в XVIII в. и ранее на территории Закатальского округа, опирается во многом на исследование И.П. Петрушевского «Джаро-Белоканские вольные общества».106 Вместе с тем он делает попытку определить пространство, которое занимали в XVIII - начале XIX в. Джаро-Белоканы. Он считает, что их восточную границу составлял тогда Главный Кавказский хребет. Однако, привлечение местных источников позволяет, как представляется, несколько откорректировать данное предположение и, расширив границу в восточном направлении, включить в пределы Джаро-Белоканской республики верхнюю часть Самурской долины.

Джаро-Белоканы В.Г. Гаджиев считает, как видно из контекста, «союзом сельских общин», и эта точка зрения является, по справедливости сказать, одной из авторитетнейших в кавказоведении, хотя известны и иные. Другое предположение В.Г. Гаджиева, а именно - дагестаноязычные общины Закатальского округа (Джар, Белоканы, Тала, Мухах и Джиних - Б.Г.) объединяли вокруг себя селения местных тюркоязычных мугалов-падаров и грузиноязычных ингелойцев, принять безоговорочно тяжело. Ведь, как свидетельствуют все материалы, которые доступны в настоящее время, жители этих селений были лишь юридически неполноправными плательщиками податей для вышеупомянутых общин, в которых население было дагестаноязычным. Термин «подчинение» видится в данном случае более точным.

Генезис политических образований Восточного Закавказья XVIII в., сформировавшихся в регионе исконного распространения дагестанских языков, - Елисуйский султанат, Кабала, Шекинское ханство - проф. В.Г. Гаджиев выводит из наследственно управлявшихся в XVII в. олькэ (уезд, участок) Ширванского беглярбекства Ирана эпохи Сефевидов. Мнение это, опирающееся на разработки крупных иранистов и ученых Азербайджана, возражений не вызывает.

Многие сведения о дагестаноязычном населении Восточного Закавказья, которые приводятся и анализируются в монографии В.Г. Гаджиева «Разгром

1П7

Надир-шаха», вызывают огромный интерес у читателей . Они, однако, не связаны с вопросами, поднимаемыми в данной диссертации.

Для изучения расселения дагестаноязычных и иных народностей в Восточном Закавказье и, соответственно, для ограничения территории для данного диссертационного исследования необходимым пособием, монография известного на Кавказе языковеда Г.Х. Ибрагимова. Написан его труд на базе многочисленных исследований указанного кавказского региона, который соответствует в территориальном отношении Закатальскому округу, а также - по материалам полевых разысканий. Профессор Г.Х. Ибрагимов лично проводил последние в 60 - 80-е годы XX в.

И.Х. Ибрагимов считает, что цахурцы составляли значительную часть населения Джаро-Белоканской республики, и крайним традиционно цахурским селением на ее территории был Мухах (нижний - Б. Г.). Соответственно Джинихскую общину Джаро-Белокан XVIII - первой половины XIX в., которая расположена юго-восточнее - в сторону Елису, названный кавказовед характеризует также как цахурскую по языку местного «лезгинского» населения. Курмухский речной бассейн, внутри которого располагаются такие известные в истории Восточного Кавказа населенные пункты, как сел. Елису и сел. Сарыбаш, проф. Ибрагимов считает ареалом исторического распространения «цахурского языка», но в той части последнего, где данный язык к XX в. сменился «азербайджанским».108

В фундаментальной работе, о которой здесь идет речь, не использованы, однако, некоторые авторитетные наблюдения и заключения об этнической карте Восточного Закавказья, увидевшие свет в конце XIX в. Можно назвать тут, к примеру, «Свод статистических данных о населении Закавказского края», опубликованный в 1893 г. «по распоряжению главноначальствующего гражданской частью на Кавказе Закавказским Статистическим Комитетом». Обращение же к таким материалам и их внимательное изучение неизбежно приводит к представлению о территориях традиционного расселения дагестаноязычных народов в пределах бывшего Закатальского округа, весьма отличном от предположений Г.Х. Ибрагимова. Оно излагается и в моей небольшой по объему книге « Расселение дагестаноязычных и других народов в Восточном Закавказье в XVIII - середине XIX в.», которая получила признание на страницах фундаментальной монографии проф. Б.М. Атаева чл.-корр. РАЕН, а также в данной диссертации.

Объемистая статья Г.А. Сергеевой, посвященная этнографии цахуров XX в., начинающаяся с изложения «общих и исторических сведений» об этом народе, обращает на себя внимание тем, что она написана известным

109 п московским кавказоведом. В той части, которая интересует меня, эта статья опирается на исследования, опубликованные ранее, и на выводы, содержащиеся в них. Так, в отношении к вопросу о территории традиционного проживания цахуров в Восточном Закавказье, Г.А. Сергеева солидарна с Г.Х. Ибрагимовым, делая, однако, небольшие коррективы на основании статьи Волковой Н.Г., посвященной этническим процессам в Закавказье, проходившим с XIX в. Касаясь политической и административной ситуации с цахурским по языку населением Восточного Закавказья московский востоковед опирается на исследования дагестанских ученых. Она пишет, что одни цахурские «вольные» общины - Джиних, Мухах и Сабунчи - в дороссийскую эпоху истории Кавказа входили в качестве важного элемента в Джаро-Белоканы, а другие, например Елису, - в состав султанства бассейна Курмуха, которое было образовано в XVII в. «с центром в селении Елису». Далее отмечено также, что территория Елисуйского султанства, согласно Гюлистанскому трактату от 1813 г., числилась с указанного времени в составе России.110

В рамках двух бакинских научно-исследовательских лабораторий, одна из которых называется «Азербайджанцы мира (историческая демография)», относительно недавно написана монография «Северо-западный

Азербайджан: Илисуйское султанство».111 Создана эта работа на базе значительного количества исторических источников, из которых относительно малодоступными для кавказоведов являются материалы

Закатальской сословно-поземельной комиссии».112

Главным редактором и одновременно издателем упомянутой здесь монографии является проф. Я. Махмудлу - заслуженный деятель науки, в чьем тексте («Вступительная статья») имеется такая небезынтересная фраза: на протяжении всей истории. большая часть Дагестана всегда находилась в составе азербайджанских государств или в непосредственной зависимости 1 от них». Неудивительно поэтому, что монография об истории Елисуйского султанства начинается словами: территория «султанства, начиная со времен Кавказской Албании, входила в состав Азербайджана и находилась в сфере влияния азербайджанских феодальных государств»114. Хотя на страницах такого, например, фундаментального труда, как «Всемирная история», изданного Академией наук СССР, дается иная позиция. Всю территорию Закатальского округа авторский коллектив монографии, кстати, восьмисотстраничной и освещающей историю населения земного шара в XVI - первой половине XVII в., трижды назвал частью Дагестана. Земли Округа (в XVI - XVII вв.) с обозначением конкретно сел. Елису, четко выводятся при этом за пределы не только Азербайджана, тогда еще не существовавшего, но даже за пределы Османской Турции и Сефевидского Ирана, в состав которого включаются, однако, Шеки, Дербентская зона, приморский Лезгистан, а также Кусары и Куба.115

В целом о работе Э.М. Летифовой можно сказать, что она насыщена информацией, а поэтому весьма интересна. К недостаткам же ее можно отнести замалчивание фактов, которые не вписываются в историческую концепцию, сформированную проф. Я. Махмудлу.

Своеобразным во многих отношениях дагестаноязычным народом Восточного Закавказья, в том числе и в религиозно-культурном аспекте, являются удины, которые входят, как полагают многие филологи, в лезгинскую подгруппу. Многосторонняя и достаточно достоверная - судя по результатам обращения к отдельным источникам - информация об этом малочисленном этническом сообществе изучаемого здесь региона представлена в работе краснодарца И. Кузнецова, есть в Интернете. Интересна она в первую очередь тем, что обобщает сведения об удинах, включенные в разыскания А.М. Дирра, В. Гукасяна, Н.Г. Волковой и других признанных кавказоведов, а также содержит информацию об удинах, расселившихся в последние годы по Российской Федерации.116 Примечания к введению:

1. Гербер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728 г. // История, география и этнография Дагестана XVIII - XIX вв. Архивные материалы / Под ред. М.О. Косвена и Х.-М. Хашаева (далее ИГЭД). - М„ 1958. - С. 60 - 120.

2. Известие о находящихся с западной стороны Каспийского моря между Астраханью и Курой народах и землях и о их состоянии в 1728 году.

3. Гербер И -Г Описание стран и народов. - С. 119.

4. Серебров А.Г. Историко-этнографическое описание Дагестана. 1796 г. // ИГЭД. -С. 173- 175.

5. Серебров. Указ. раб. - С. 180,181,187,188, 190 - 192,195.

6. Тормасов А.П. Выдержки из «Ведомости», содержащей сведения о численности населения Дагестана. 1811г.// ИГЭД. - С. 237,238.

7. Коцебу М.А. Сведения о Джарских владениях. 1829 г. // ИГЭД. - С. 252 - 264.

8. Коцебу М. А. Указ. раб. - С. 253 - 256,263.

9. Яишников Т.Н. Выдержки из описания лезгино-джарских вольных обществ 1830 г. // ИГЭД.-С. 300-303.

10. Там же.-С. 301.

11. Коцебу М.А. Сведения . - С. 264.

12. Яишников Т.И. Описание владения Илисуйского султана // ИГЭД. - С. 304,305.

13. Норденстам И.И. Описание Антль-Ратля. 1832 г. // ИГЭД. - С. 319 - 328.

14. Норденстам И.И. Указ. раб. - С. 323,325,328.

15. Гене Ф.И. Сведения о Горном Дагестане 1835/1836 г. // ИГЭД - С. 337 - 352.

16. Гене Ф. И Указ. раб. - С. 347 - 352.

17. Ган К.Ф. Путешествие в Кахетию и Дагестан (летом 1898 года) // СМОПК. 1902. Вып. 31.-С. 55-68.

18. Ган К.Ф. Указ. раб. - С. 58,59.

19. Свод статистических данных о населении Закавказского края, извлеченных из посемейных списков 1886 г.: издан по распоряжению главноначальствующего гражданской частью на Кавказе Закавказским статистическим комитетом. - Тифлис, 1893. VIII: Закатальский округ.

20. Список населенных мест Кавказа//КК на 1912 год.-Тифлис, 1911; Указ. раб. // КК на 1915 год.-Тифлис, 1914.

21. Об этом см. ниже: стр.

22. См. Феодальные отношения в Дагестане XIX - начала XX вв.: архивные материалы. / Сост., предисл. и примеч. Х.-М. Хашаева. - М., 1969. - С. 373 - 377 (далее: ФОД).

23. Там же. - С. 376,377.

24. Там же.-С. 386-391.

25. Есаи Хасан-Джалалян. Краткая история страны Албанской (1702- 1722) / Пер. с древнеармян. Т.И. Тер-Григоряна, пред. и т. д. З.М. Буниятова. Баку, 1989. - С. 13-39.

26. Тер-Григорян Т.И. Есаи, католикос Албанский // Есаи Хасан-Джалалян. Указ соч. -С. 6,7,9,10.

27. Есаи Хасан-Джалалян. Указ. соч. - С. 13-22.

28. Об этом см. ниже: Глава II.

29. Накашидзе Н. Вахушти Багратиони // Вахушти Багратиони. История царства Грузинского / Пер. и т. д. Н.Т. Накашидзе. Тбилиси, 1976. - С. 7, 8.

30. Вахушти Багратиони. Указ. раб. - С. 17-314; Царевич Вахушти. География Грузии // Введ. Перевод и примеч. М.Г. Джанашвили // Записки Кавказского отдела императорского русского Географического общества. Тифлис, 1904. Кн. XXIV, вып. 5.

31. АйтберовТ.М. Хрестоматия. 4.1.-С. 14-16,49-71.

32. Джарское предание о становлении Джаро-Белоканской республики / «Айтберов Т.М. Закавказские аварцы: этнос, государственность. Махачкала, 2000.4.1. - С. 148 - 152.

33. Айтберов Т.М. Ц1оралъул аваразул рагьазул тарих. Мах1ачхъала, 1996. - С. 106.

34. Коцебу М.А. Сведения о Джарских владениях. - С. 257.

35. ИГЭД, - С. 262.

36. ИГЭД, - С. 253,254,262,263.

37. Хроника войн Джара в XVIII столетии / Пер. П К. Жузе, коммент. Е.А Пахомова. Баку, 1931.

38. АйтберовТ.М. Ц1оралъул тарих.

39. Молла Мехеммед ел-Джари. Джар салнамеси / Пер. и примеч - С. Сулеймановой. Баку, 1997.

40. Межкавказские политические и торговые связи Восточной Грузии: документы и материалы (конец 60-х - начало 90-х годов XVIII в.) / Подбр. и подгот. В.Н. Гамрекели. -Тбилиси, 1980. Вып. I. - С. 32 - 38.

41. Гамрекели В. Н. Межкавказские связи. Вып. I. - С. 34.

42. Письмо Ираклия II Ст. Д. Бурнашеву о происхождении джарцев, об их отношении к Грузии, их численности и системе правления. // Гамрекели В. Н. Межкавказские связи. Вып. I. С. 99-101.

43. См. Гамрекели В.Н. Указ. раб. Вып. I. - С. 99; Вахушти. История царства Грузинского. -С. 137.

44. Гамрекели В.Н. Указ раб. Вып. I. - С. 99.

45. Гамрекели В.Н. Указ. раб. Вып. I. - С. 99,100.

46. Все факты на эту тему приведены в работе Т.М. Айтберова (см. Закавказские аварцы. Ч. 1.-С. 139-147).

47. Гамрекели В.Н. Указ. раб. Вып. I. - С. 100.

48. Коцебу М. А. Сведения. - С. 254 - 256.

49. Гербер И.-Г. Описание стран и народов. - С. 110.

50. Гамрекели В.Н. Указ. раб. Вып. I. - С. 100.

51. Коцебу М.А. Сведения. - С. 257,262.

52. Гамрекели В.Н. Межкавказские связи. Вып. 1,-С. 106- 108,119- 122.

53. Письмо Ираклия II [П.- С. Потемкину] о войне с джарцами при Надыр-шахе и позже, о тамошних грузинах, о военных действиях между джарцами и азербайджанскими ханами//Гамрекели В.Н. Межкавказские связи. Вып. 1. - С. 107.

54. Бутков П.Г. Сведения о Кубинском и Дербентском владениях, 1798 г. // ИГЭД. - С. 210.

55. Письмо Ираклия II П.- С. Потемкину о действии против джарцев и роспись войскам, которые он может собрать// Гамрекели В.Н. Указ. раб. Вып. 2. - С. 29.

56. Письмо Ибреим-хана Ираклию II о борьбе между претендентами за обладание Шекинским ханством// Гамрекели В.Н. Межкавказские связи. Вып. I. - С. 120- 122.

57. Донесение Кайхосро Андроникова Ираклию II о взаимоотношениях между Махмат-Асан-ханом Нухийским и Ибреим-ханом тушинским// Гамрекели В. Н. Межкавказские связи. Вып. 1.-С. 158.

58. Письмо Ираклия II Г.А. Потемкину о враждебном возбуждении соседних владетелей и с просьбой дополнительной военной помощи, чтобы подчинить Джар и укрепиться в Гандже и Ереване// Гамрекели В. Н. Межкавказские связи. Вып. 1. - С. 208.

59. Письмо нухийского хана сардару Давиду Орбелиани, который требует, чтобы Ираклий II воздержался от военных действий против Ганджи // Гамрекели В.Н. Указ. раб. Вып. II.-С. 31.

60. Броневский - С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Т. I. М., 1823.-С. 440.

61. Предписанные секретарю Сулхану ответы Ираклия II на условия примирения, предложенные ахалцихским пашою и претензии, заявляемые Ираклием II на Ереван, Ганджу и Джар// Гамрекели В.Н. Межкавказские связи. Вып II, - С 62, 63.

62. Письмо из Джаро-Белокан на имя Мухаммада - сына хаджи Муртазаали // Айтберов Т. М. Закавказские аварцы. Ч. 1. - С. 177 - 181.

63. Бакиханов А.-К. Происхождение племен, населяющих нынешние Закавказские провинции // Бакиханов А.-К. Сочинения, записки, письма. Баку, 1983 - С. 132 - 136.

64. Бакиханов А. Гюлистан-Ирам. Баку, 1926, - С 12-17.

65. Бакиханов А К. Происхождение племен. - С. 133,134.

66. Там же. - С. 136.

67. Dorn В. Auszuge aus muhammedanischen Schriftstellern. SPb., 1858, S. 145; Ашмарин Н.И. Вместо предисловия//Абдулатиф-эфенди. Краткая история Шекинских ханов. Баку. -С. 4.

68. Абдулатиф-эфенди. Краткая история . - С. 11,13.

69. Там же. - С. 5, 6.

70. Эта карта (1812 г) введена в научный оборот нашими знаменитыми дагестановедами - Б.Г. Алиевым и М.-С. К. Умахановым (см. Историческая география Дагестана XVII - нач. XIX в. Кн. II. - С. 192 - 193.

71. Карта российских владений за Кавказом, составленная Корпуса топографов поручиком Колоколовым в 1836 году.

72. Известно, что подлинник ее хранился в Москве, в Центральном Военно-Историческом архиве (№ 6528/ВУА). Я располагаю лишь ксерокопией.

73. Карта Восточного Кавказа. - Без выходных данных.

74. Этнографическая карта Кавказского края: составил главный редактор Кавказского статистического Комитета Н.К. Зейдлиц. СПб., 1888.

75. Область картвельского языка на Юго-западном Кавказе, карта, составленная проф. Др-м Гуго Шухардтом // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (ниже: СМОПМК). Тифлис, 1899. Вып. 26.

76. Фон-Плотто А.И. Природа и люди Закатальского округа // Сборник сведений о кавказских горцах (ССКГ). Тифлис, 1870. Вып. IV. - С. - С. 1 - 62.

77. Фон-Плотто А.И. Указ. раб. - С. 1 - 5,12,13,27,50.

78. Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. Т. I, кн. I.

79. Дубровин Н. Указ. соч. Т. I, кн. I. - С. 591, 592.

80. Линевич И. Бывшее Елисуйскее султанство // ССКГ. Тифлис, 1873. Вып. VII. - С. 1 - 54.

81. Линевич И. Указ. раб.-С. 4, 5,9,11,13,20,21.

82. Шухардт Г. О географии и статистике картвельских (южнокавказских) языков (с картой)// СМОМПК. Тифлис, Вып. 26.

83. ФОД - С. 330.

84. Шухард Г. О географии. - С. 104 (текст М.Г. Джанашвили).

85. О прекращении зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам и о главных основаниях поземельного устройства населения в Дагестанской области и Закатальском округе// Хашаев Х.-М. ФОД. - С. 301 -344; Жур. «Красный архив». 1936. №6.-С. 101-149.

86. О прекращении отношений к бекам. - С. 309.

87. Указ. раб.-С. 306,309,310.

88. Указ. раб. - С. 306,307,314,330,331.

89. Коцебу М.А. Сведения о Джарских владениях. - С. 257.

90. Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой трети XIX столетия. Тифлис. 1934; Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой половине XIX в. Махачкала, 1993.

91. Гаджиев В.Г. Об авторе и его книге // Петрушевский И.П. Указ. соч. - С. 4.

92. Петрушевский И.П. Указ. соч. - С. 31, 33,40, 72.

93. Список населенных мест Кавказа // Кавказский календарь на 1912 год. Тифлис, 1911.

94. Климов A.A. Материалы по демографии Закатальского района, 1932 // в Научном архиве Института истории АН Азербайджана Инв. № 62.

95. Свод статистических данных о населении закавказского края, извлеченных из посемейных списков 1886 г. Тифлис, 1893.

96. О ней подробнее см. ниже.

97. Петрушевский

98. Абдуллаев Гаси. Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его с Россией. Баку, 1965.

99. Абдуллаев Г. Указ. соч. - С. 86,608.

100. Абдуллаев Г. Указ. соч. - С. 98.

101. Абдуллаев Г. Указ. соч. - С. 79, 83, 86.

102. Абдуллаев Г. Указ. соч. - С.73,76, 77,82,97,98.

103. Там же. - С. 97,98.

104. Там же. - С. 239.

105. Сотавов H.A. «Крах грозы вселенной». Махачкала, 2000. - С. 43, 52, 62, 66, 82, 118, 122-127.

106. Гаджиев В.Г. Разгром Надир-шаха в Дагестане. Махачкала. 1996. - С. 37,38.

107. Гаджиев В.Г. Указ. соч.-С. 38-42,84, 89,90,92,99,100,122-130 и т. д.

108. Ибрагимов Г.Х. Цахурский язык. М., 1990. - С. 3, 7, 10,13,18,234.

109. Сергеева Г.А. Цахуры: этнокультурный облик в XX веке // Расы и народы: современные этнические и расовые проблемы. Ежегодник. М., 2001. Вып. 26. - С. 15-46.

110. Сергеева Г.А. Указ. раб. - С. 15,16,17.

111. Летифова Э.М. Северо-западный Азербайджан: Илисуйское султантсво. Баку, 1999.

112. Государственный исторический архив Азербайджанской республики, Ф. 892, оп. 1, д. 25,48,61,74,91 («Закатальская сословно-поземельная комиссия»).

113. Махмудлу Ягуб. Илисуйское султанство - жемчужина из сокровищницы нашей истории//Летифова Э.М. Указ. соч. - С. XVI.

114. Летифова Э.М. Указ. соч. - С. 9.

115. Всемирная история. / Отв. ред. М.М. Смирина. М., 1958. Т. IV. - С. 544 - 545 (карта), 560-561 (карта), 569 (карта, на которой населенный пункт «Элису», а также Джаро-Белоканы обозначены как часть Дагестана).

116. Кузнецов. Удины // Материал из Интернета.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Гусейнова, Байзат Магомедовна

Выводы по главе

В той части восточно-закавказского региона, которая является предметом данного исследования, дагестаноязычное население, придерживавшееся мусульманского («лезгины») и христианского (удины) вероисповедания, проживало в середине - конце XIX в.: в горах, в предгорье - в основной своей массе и на равнинных землях. В это время все Закавказье ) трепетало в страхе перед дагестаноязычными мусульманами-«лезгинами».

Дагестаноязычное население Восточного Закавказья было представлено тремя достаточно устойчивыми этносами: многочисленными в рамках Восточного Кавказа аварцами и лезгинами («кюринцами»), а также удинами, которых сохраняла от ассимиляции в море окружающих мусульман их христианская религия. Другие же дагестаноязычные этносы (прежде всего цахурцы, лакцы и рутульцы), по-видимому, проживали в названном регионе лишь отдельными семьями внутри более или менее крупных сплоченных коллективов, состоявших либо из родственных им народностей мусульманского вероисповедания, которые упомянуты выше, либо среди тюрков-суннитов, и гораздо реже - среди таких христианских народов, как грузины, удины и армяне. По этой причине произошла их быстрая языковая и культурная ассимиляция с закавказскими соседями, причем уже во второмтретьем поколениях, поэтому они практически не воспринимались русскими XIX в. в качестве отдельных этносов Восточного Закавказья

Крызы-гапутлинцы, чья историческая родина находится в кубинских горах, на восточных склонах Главного Кавказского хребта, жили коллективами в несколько десятков домов в пределах Восточного Закавказья в ханские времена, как мне представляется, только лишь в зимнее время - на кутанах Шекинской зоны, надо полагать, принадлежавших им со времен Хаджи-Давуд-хана, как минимум. В труде проф. Г.Х. Ибрагимова высказывается предположение, что подобные же зимние, временные поселения (лъазмаляр) имели на территории Джарской республики и Елисуйского султанства и дагестанские цахурцы, принадлежавшие к лезгинской группе языков.

Русские источники позволяют думать, что в результате походов Надир-шаха, имевших место в 30 - 40-е годы XVIII в., когда неоднократно подвергались набегам густонаселенные ранее земли аварцев и лезгин («кюринцев») Восточного Закавказья, многочисленной тогда лезгинское население пострадало по разным причинам особенно сильно. Это же произошло и позднее - в 1877 г. и, как следствие, источники 2-й половины XIX в. свидетельствуют, что численность лезгин в пределах территории Шекинского ханства XVIII - первой половины XIX в. была весьма небольшой относительно аварцев, проживавших по соседству с ними, но уже в Закатальском округе.

Заключение

В связи с тем, что дагестаноязычное население Кавказа представляет собой особую, более чем двухмиллионную массу традиционных мусульман (христиане составляют только полпроцента), имеющих свою древнюю самобытную культуру и государственность, то закономерно возникает вопрос о целесообразности отдельного изучения прошлого этих кавказцев. Дело облегчается тут в определенной мере тем, что носители дагестанских языков, входя в число старописьменных народов Кавказа, отличались военно-политической активностью, в связи с чем сведения о них, а также об их государственности, их законах, обычаях и т. д. нашли определенное отражение в источниках, которые были созданы представителями более развитых в культурном отношении народов (русских, западноевропейцев, иранцев, тюрков, грузин, армян и т. д.).

Дагестаноязычное население составляет часть - ныне очень маленькую, но в прошлом сильную, активную и относительно многочисленную -обитателей Закавказья. Интересно, что, представляя собой в филологическом аспекте две подгруппы дагестанских языков, причем весьма сильно отличающихся друг от друга - лезгинскую и аварскую, они были единым народом в глазах окружающих. Историки, политики, военные и духовные лица Ирана, Грузии, Турции и Армении обозначали закавказцев, говоривших на дагестанских языках, как давно известно, термином «лезгины» (варианты: лекзины, леки и т. д.). В XVIII - первой трети XIX в., вплоть до прочного утверждения Российской империи в Закавказье и установление там последней своих порядков закавказские «лезгины» обладали большим весом. Либо у них было самостоятельное, сильное в военном отношении государство, где их язык выступал фактически в статусе государственного (Джаро-Белоканская республика), либо они всей своей массой входили в состав воинского класса (Шекинское ханство), а, следовательно, лезгины имели и там большое общественно-политическое влияние, что не могло не отражаться на месте их языка и традиционной культуры. Следует также указать, что в среде дагестаноязычного населения Закавказья, жившего государственным бытом, развивалась историография в форме записи на арабском языке местных преданий о событиях прошлого, создания родословных, уводящих в глубь веков, и составления летописей. В последних отражались факты не только закавказско-лезгинской, но и дагестанской истории, о которых в дагестанских исторических памятниках либо не упоминается, либо рассказывают в самых общих чертах. Дагестаноязычное население Закавказья, пользуясь своей материальной обеспеченностью и общим духовным развитием, занималось активной строительной деятельностью - возводило разнообразные оборонительные сооружения, а также фамильные башни, мечети, княжеские дворцы (в Елису) и частные дома. Все это вместе взятое, а также определенное участие закавказских дагестанцев в создании религиозных, лирических и воинских песен на дагестанских языках, говорит о том, что закавказские земли, расположенные на западных и юго-западных отрога Главного Кавказского хребта, на которых проживают и поныне этнические дагестанцы, были довольно крупным центром нашей культуры. Данное обстоятельство, в свою очередь, как и выше затронутые факторы социально-политического характера, а также наличная источниковая база не оставляют сомнения в целесообразности диссертационного изучения поднятой здесь проблемы.

Изучение литературы показало, что объективность требует обратить пристальное внимание прежде всего на расширение источниковой базы, без чего не удавалось отойти от простого пересказывания трудов предыдущих исследователей. В моей диссертации такой момент присутствует -дагестанские, армянские и некоторые русские источники, которые привлечены здесь, не использовались А.Н. Фон-Плотто, И. Леневичем, В. Линденом, И.П. Петрушевским, а также последующими авторами. Я, хотя и не являюсь первооткрывателем названного материала, первой использовала содержащиеся в них факты для изучения истории дагестаноязычного населения Востока.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Гусейнова, Байзат Магомедовна, 2007 год

1.ДОКУМЕНТЫ ЦЕНТРАЛЬНЫХ И МЕСТНЫХ АРХИВОВ1. ЦГИА РГ

2. Ф.2.Канцелярия Главнокомандующего Закавказским краем. 1801 1848 гг. Оп.1. Д. 471.

3. Ф. 263. Горная экспедиция Грузинского верховного правительства. 1801 1831 гг. Оп. 2. Д. 4.1. ГИА АР

4. Ф.892. Закатальская сословно поземельная комиссия. Оп. 1. Д. 25, 48, 61,74,91.

5. И.МАТЕРИАЛЫ РУКОПИСНЫХ ФОНДОВ

6. Арабоязычный рукописный материал, хранящийся в Рукописном отделе ЛОИВ РАН (шифр А-12).

7. Бутаев Д.Б. Дагестанские народности, их языки, занятия, численность, местонахождения // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.З. Оп. 3. Д.8.

8. Климов A.A. Материалы по демографии Закатальского района, 1932 // Научн. архив Института истории АН Азербайджана. Инв. № 62.

9. Малачиханов Б. К истории Дагестана // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.1. Оп.1. Д. 84.

10. Материалы по истории Дагестана XVII, XVIII, XIX вв. // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.1.0п.1.Д.44.

11. Русско-дагестанские отношения в XVIII нач. XIX вв.: Сб.документов // РФ ИИАЭ ДНЦ Ф.З. Оп. 1. Д. 278.

12. Сведения о зависимых отношениях, извлеченные из дел комиссий, командированных в 1908г. в Дагестанскую область и Закатальский округ // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф. 1. Оп. 1. Д.215.

13. Шихсаидова Р. С. Взаимоотношения Дагестана с Азербайджаном в XVII-нач. XIX вв. Махачкала, 1971. // РФ ИИАЭ ДНЦ Ф.З. Оп.1. Д.239.

14. Ш.ОПУБЛИКОВАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ

15. Аварские народные песни. / Сост. С.М. Хайбуллаев, М.-К. Гимбатов. Махачкала, 2001.

16. Агларов М. Очерк этнографии земледелия Южного Дагестана // ДЭС. Вып.1. Махачкала, 1974. С.204-228.

17. Айтберов Т.М Памятные записи. Письменные памятники Дагестана в XVIII-XIX вв. Махачкала, 1989.

18. Айтберов Т.М. Хрестоматия по истории права и государства Дагестана в XVIII-XIX вв. Махачкала, 1999. Ч. I.

19. Айтберов Т.М. Ц1оралъул аваразул рагъазул тарих. Мах1ачхъала, 1996.

20. Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею. Тифлис: Тип. главн. упр. наместн. Кавказа, 1866-1904.-Т.1-12.

21. Алкадари Г.-Э. Асари Дагестан: Исторические сведения о Дагестане. Махачкала: Изд. ИИЯЛ Даг. НИИ, 1929; Юпитер, 1994.

22. Анреп И.Р. Сведения о населении Джаро-Белоканской области и обществ Анцухского и Капучинского. 1839/41гг. // ИГЭД. М.: Изд. вост. литературы, 1958. С. 369- 370.

23. Бакиханов А.-К.А. Гюлистан-Ирам. Баку, 1926.

24. Ю.Бакиханов А.-К.А. Происхождение племен, населяющих нынешние Закавказские провинции // Бакиханов А.-К. Сочинения, записки, письма. Баку, 1983.

25. П.Бакрадзе Д. Заметки о Закатальском округе // ЗКОИРГО Тифлис, 1890.Kh.XIV. Вып.1.

26. Баладзори. Книга завоевания стран. / Пер. П.К. Жузе. Баку, 1927.

27. П.Баркуев К., Ахмедов М-К., Шихсаидов А.Р. Исторические сведения о Дагестане их арабских рукописей // УЗ ИИЯЛ. Махачкала, 1963. Т. XI.

28. М.Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом: Материалы, извлеченные из Московского главного архива Министерства иностранных дел, 1578-1613. М.: Университетская тип., 1889. Т.1.-584с.

29. Берадзе Г.Г., Смирнова Л.П. Материалы по истории ирано-грузинских взаимоотношений в начале XVII века (сведения «Ихйа ал-мулук» о Грузии). Тбилиси, 1988.

30. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М.: Тип. С. Селивановского, 1823.- Ч. 1. -362с.

31. П.Бутков П.Г. Сведения о Кубинском и Дербентском владениях, 1798 г. // ИГЭД. М.: Изд. вост. литературы, 1958. С. 200-208.

32. Вахушти Багратиони. История царства Грузинского. / Пер., пред. Н.Т. Накашидзе. Тбилиси, 1976.

33. Вейденбаум Е. Материалы для историко-географического словаря Кавказа // СМОМПК. Тифлис, 1824. Вып. XX.

34. Ган К.Ф. Путешествие в Кахетию и Дагестан (летом 1898 года). // СМОМПК. Вып. XXXI. Отд. II. Тифлис, 1902. С. 49-96.

35. Гене Ф.И. Сведения о Горном Дагестане. 1835/1836г. // ИГЭД. М.: Изд. вост. литературы, 1958.С. 337-352.

36. Генеология Елисуйских султанов// АКАК. Тифлис, 1869. ТЛИ.

37. Гербер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728 г. // ИГЭД. М.: Изд. вост. литературы, 1958.С. 60-120

38. Грузинские источники об Армении и армянах / Пер., предисл., примеч. Л. Меликсет Бека. Ереван, 1936. Т. IV.

39. Гюльденштедт И.А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из «Путешествия г-на академика И.А.

40. Гюльденштедта через Россию и по Кавказским горам в 1770, 71,72 и 73 годах». СПб.: Изд. Импер. АН, 1809.-385с.

41. Дагестан в известиях русских и западноевропейских авторов XIII-XVIII вв. / Сост., введ., вступ. статья к текстам и примеч. проф.В.Г. Гаджиева. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1992.- 301 с.

42. Джанашвили М. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России // СМОМПК. Вып. XXII. Отд. I. Тифлис, 1897. С.1-196.

43. Документы на персидском и турецком языках // АКАК. Тифлис, 1868. Т. II.

44. Dorn В. Auszuge aus muhammedanischen Schriftstellern. SPb., 1858

45. Дренякин И.Т. Описание Ширвана. 1796г. // ИГЭД. М.: Изд. вост. литературы, 1958.С.157-173.

46. Ермолов А.П. Записки: 1798-1826 гг. М., 1991.

47. Есаи Хасан-Джалалян. Краткая история страны Албанской (17021722) / Пер. с древнеармян. Т.И. Тер-Григоряна, пред. и прим. З.М. Буниятова. Баку, 1989.

48. Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Перевод с арабского, коммент., исследов., указат. и карты Н. Велихановой. Баку, 1986.

49. Ибрагимов Г.Х. Цахурский язык. М., 1990.

50. Из истории Шекинского ханства. Баку, 1958.

51. Изучение истории и культуры Дагестана: археографический аспект. Махачкала, 1988.

52. Комаров A.B. Адаты и судопроизводство по ним (материал для статистики Дагестанской области) // ССКГ. ВыпЛ.Отд.Н. Тифлис, 1868. С.1-88.

53. Комаров A.B. Народонаселение Дагестанской области // ЗКОИРГО. Кн.VIII. Тифлис, 1873. С. 33-45.

54. Комаров A.B. Списки населенных мест Дагестанской области // Сб. статистических сведений о Кавказе / Под ред. Н.И. Воронова. T.I. Отд.1. Тифлис, 1869. С. 3-123.

55. Кады Абдул-Латиф-эфенди. Краткая история текинских ханов. Баку. 1927.

56. Какабадзе С.С. Грузинские документы Института народов Азии АН СССР. М., 1967.

57. Какабадзе С.С. Хроника ксанских эриставов начала XV в. // Письменные памятники Востока. Ежегодник, 1968. М., 1970.

58. Каланукатуаци Мовсес. История страны Алуанк / Перевод с древнеармянского, предисловие и комментарии Ш.В.Смбатяна. Ереван, 1984.

59. Караулов H.A. Сведения арабских писателей о Кавказе, Армении и Азербайджане: Ибн ал-Факих // СМОМПК. Тифлис, 1902. Вып. XXXI.

60. Кондратенко Е. Краткие статистические данные о Закатальском округе // ЗКОИРГО. Тифлис, 1897. Кн. XIX.

61. Коцебу М.А. Сведения о Джарских владениях. 1829 г. // ИГЭД. М.: Изд. вост. литературы, 1958.С.252-264.

62. Лавров Л.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Ч. 1. М.: Наука, 1966; 4.2. М: Наука, 1968.-299с.;-167с.

63. Лакские эпические песни // Подг., перев., предисл. и коммент. X. Халилова. Махачкала, 1969.

64. Летопись Картли / Пер., введен, и примеч. Г.В. Цулая. Тбилиси, 1982.

65. Линден В. Краткий исторический очерк былого общественно-политического и поземельного строя народностей, населяющих мусульманские района Кавказского края // КК на 1917 год. Тифлис, 1916.

66. Линевич И.П. Бывшее Елисуйское султанство // ССКГ. Вып. VII. Отд. I. Ч. 2. Тифлис, 1873. С. 1-54.

67. Линевич И.П. Карта горских народов, подвластных Шамилю // ССКГ. Вып. VI. Отд. I. Ч. 2. Тифлис, 1878. С. 1-4.

68. Материалы по истории Дагестана и Чечни. / Под ред. С.Бушуева и Р.Магомедова. Махачкала: Даггосиздат, 1940.4. 3.- 371с.

69. Молла Мехеммед ал-Джари. Джар салнамэси / Подг. С. Сулейманова. Баку. 1997 (на азер. яз.).

70. Мученичество Арчила, царя Картли // Летопись Картли.

71. Накашидзе Н. Вахушти Багратиони // Вахушти Багратиони. История царства Грузинского. / Пер. и вступ. ст. Н.Т. Накашидзе. Тбилиси, 1976.

72. Неверовский A.A. Краткий исторический взгляд на Северный и Средний Дагестан до уничтожения влияния лезгинов на Закавказье. СПб., 1847.

73. Неймат М.С. Корпус эпиграфических памятников Азербайджана. Арабо-персо-тюркоязычные надписи Шеки-Закатальской зоны (XIV -начало XX века). Баку, 2001.

74. НорденстамИ.И. Описание Антль-Ратля. 1832 г.//ИГЭД.С.319-328.

75. Из истории права народов Дагестана: материалы и документы. / Сост. А.С.Омаров. Махачкала: Изд. ДФ АН СССР,1968.-240с.

76. Письменные памятники Дагестана XVIII-XIX вв. Махачкала, 1989.

77. Полиевктов М.А. Материалы об истории грузино-русских взаимоотношений. 1615-1640. Тбилиси, 1937.

78. Посербский А. Очерк Закатальского округа. // КК на 1866 г. Тифлис, 1865.

79. Русско-дагестанские отношения в XVII первой четверти XVIII в.: Документы и материалы. / Сост. Р.Г.Маршаев. Махачкала, 1958.

80. Русско-дагестанские отношения в XVIII начале XIX в.: сборник документов. / Под ред. В.Г.Гаджиева. М.: Наука, 1988.-357с.

81. Сведения о повинностях поселян Дагестанской области и Закатальского округа в переводе их на денежную оценку с показанием количества поселянской земли, размеров обложения и пр./ КК на 1914. Тифлис, 1913. С. 144-148.

82. Свод статистических данных о населении Закавказского края, извлеченных из посемейных списков 1886 г. Тифлис, 1893. VIII: Закатальский округ.

83. Серебров А.Г. Историко-этнографическое описание Дагестана. 1796г.// ИГЭД. М.: Изд. вост. литературы, 1958.С.173-196.

84. Список населенных мест Кавказа // КК на 1912 год. Тифлис, 1911.

85. Тормасов А.П. Выдержки из «Ведомости», содержащей сведения о численности населения Дагестана. 1811 г. // ИГЭД. М.: Изд. вост. литературы, 1958.С.237-238.

86. Феодальные отношения в Дагестане XIX начало XX вв.: Архивные материалы. / Сост., предисл. и примеч. Х.-М. Хашаева. М.: Наука, 1969.-395С.

87. Фирман Али Султана Цахурского (1695,1701гг.) // АКАК. Тифлис, 1868. Т.Н.

88. Фон-Плотто А.И. Природа и люди Закатальского округа // ССКГ. Вып. IV. Отд. I. Ч. 2. Тифлис, 1870. С. 1-62.

89. Хроника войн Джара в XVIII столетии. / Пер. П.К. Жузе, коммент. Е.А. Пахомова. Баку, 1931.

90. Царевич Вахушти. География Грузии / Введ., перев. и прим. М. Г. Джанашвили // ЗКОИРГО. Тифлис, 1904. Кн. XXIV, вып. V.

91. Цулая Г.В. (Комментарий) // Мровели Леонтий. Жизнь картлийских царей: извлечение сведений об абхазах, народов Северного Кавказа и Дагестана. / Пер; предисл. и коммент. Г.В.Цулая. М.,01979.

92. Цулая Г.В. Грузинский «Хронограф» XIV в. о народах Кавказа // Кавказский этнографический сборник. М., 1980. Т. VII.

93. Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана в X-XVII вв. как исторический источник. М., 1984.

94. Шихсаидов А. Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.М.- Р. Дагестанские исторические сочинения,- М.: Наука, 1993.-298с.

95. Шнитников Ф.А. Описание Кубинской провинции. 1832г. // ИГЭД. С.329-335.

96. Шухардт Г. О географии и статистике картвельских (южнокавказских) языков (с картой) // СМОМПК. Тифлис, Вып. XXVI.

97. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках / Изд. текстов, пер., коммент., статья и прилож. Л.И.Лаврова. М.: Наука, 1968. Ч. 2. Надписи XVII XX вв.-167с.

98. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках / Изд. текстов, пер., коммент., статья и прилож. Л.И.Лаврова. М.: Наука, 1980. Ч. 3. Надписи X XX вв. Новые находки.-167с.

99. Яишников Т.Н. Выдержки из описания лезгино-джарских вольных обществ. 1830 г. // ИГЭД. С. 300-303.

100. Яишников Т.Н. Описание владения илисуйского султана. 1831г. // ИГЭД. С. 304-305.1.. МОНОГРАФИИ

101. Абдуллаев Г.Б. Азербайджан в XVIII веке и его взаимоотношения с Россией. Баку: Изд. Аз. АН. 1965.-621с.

102. Абдурагимов Г.А. Кавказская Албания Лезгистан: история и современность. СПб., 1995.

103. Агларов М.А. Сельская община в нагорном Дагестане в XVII начале XIX вв. М.: Наука. 1988. -240 с.

104. Айтберов Т.М. Древний Хунзах и хунзахцы. Махачкала, 1990.

105. Айтберов Т.М. Закавказские аварцы (VIII начало XVIII вв.). Махачкала: Изд. Междун. Фонда Шамиля, 2000. Ч. I. -196 с.

106. Акопян A.A. Албания-Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках. Ереван, 1987.

107. Алиев Б.Г. Союзы сельских общин Дагестана в XVIII первой половине XIX в. Махачкала: Изд-во тип. ДНЦ РАН, 1999.-339 с.

108. Алиев Б.Г., Умаханов М.-С. К. Историческая география Дагестана XVII -начала XIX в. K.I. Махачкала, 1999; Историческая география Южного Дагестана. Махачкала: Изд-во тип. ДНЦ РАН, 2001. Кн. II.-321 с.

109. Алиев Ф.М. Антииранские выступления и борьба против турецкой оккупации в Азербайджане в первой половине XVIII в. Баку, 1975.

110. Ю.Ализаде A.A. Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII-XIV вв. Баку, 1956.

111. П.Алкадари Г.-Э. Асари Дагестан: Исторические сведения о Дагестане. Махачкала, 1929; Юпитер, 1994. -184с.;-200 с.

112. Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962.

113. Арунова М.Р., Ашрафян К.З. Государство Надир-шаха Афшара: Очерки общественных отношений в Иране 30-40-х годов XVIII века. М.: Изд. АН СССР,1958.-159 с.

114. Атаев Б.М. Аварцы: язык, история, письменность. Махачкала. 2005.-287с.

115. Ашмарин Н.И. Вместо предисловия // Абдулатиф-эфенди. Краткая история Шекинских ханов. Баку, 1927.

116. Ашурбейли С. Государство Ширваншахов: VI-XVI вв. Баку. 1983.-341с.

117. Бабаян J1.0. Социально-экономическая и политическая история Армении bXIII-XIV веках. М., 1969.

118. Бакиханов А.-К.А. Гюлистан-и-Ирам / Ред., коммент., прим. и указат. акад. АН Аз. СССР З.М.Буниятова. Баку: Элм, 1991.-305с.

119. Белокуров С. Сношения России с Кавказом. М., 1889.

120. Босворт К.Э. Мусульманские династии: справочник по хронологии и генеалогии / Пер. П.А. Грязневича. М., 1971.

121. Брук С.И. Население мира: этно-демографический справочник. М., 1981.

122. Булатова А.Г. Лакцы: историко-этнографическое исследование (XIX-начала XX в.). Махачкала, 2000.-230с.

123. Буниятов З.М. Государство атабеков Азербайджана (1136-1225 года). Баку, 1978.

124. Велиев М.Г. (Бахарлы). Азербайджан: физико-географический, этнографический и экономический очерк. Баку, 1921.

125. Владимирцев Б.Я. Общественный строй монголов: монгольский кочевой феодализм. Л., 1934.

126. Всемирная история. / Отв. ред. М.М. Смирина. М., 1958. T. IV.

127. Гаджиев В.Г. Разгром Надир-шаха в Дагестане. Махачкала: Тип. Мининформпечати РД, 1996.-261с.

128. Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М.: Наука, 1965. -391с.

129. Гамрекели В.Н. Межкавказские политические и торговые связи Восточной Грузии: документы и материалы (конец 60-х начало 90-х годов XVIII в.) / Подбр. и подгот. В.Н. Гамрекели. Тбилиси, 1980. Вып. I.

130. Гасанов М.Р. Загадки этнонимов Дагестана. Махачкала, 1997.-100с. ЗЬГасанов М.Р. История Дагестана с древнейших времен до конца XVIIIвека. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1997.-216с.

131. Гасанов М.Р. Дагестан в истории Кавказа и России (проблемы, поиски и этюды). Махачкала, 2004.-608 с.

132. Гусейнова Б.М. Расселение дагестаноязычных и других народов в Восточном Закавказье в XVIII середине XIX вв. Махачкала, 2004. -58с.

133. Джанашвили М. «Примечание к статье «Шухардт Г. О географии и статистике картвельских (южнокавказских) языков».

134. Дибиров И. А. Некоторые особенности дагестанских языков Алазанской долины. Махачкала, 2000.

135. Дибиров И.А. Лексические и морфологические особенности дагестанских языков Алазанской долины. Махачкала, 2001.

136. Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб.: Тип. Департамента уделов, 1871. Т. I. Кн. 1.-640с.

137. Иванов М.С. Очерки истории Ирана. М.: Политиздат, 1952.-407с.

138. История Азербайджана. В 2-х томах. Баку: Изд-во АН АЗ. СССР, 1958. Т. 1 .-423с., ил.

139. История Византии в трех томах. М., 1967. Т. 2.

140. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. 1917 г.)/ Отв. ред. акад. А.Л. Нарочницкий. М.: Наука, 1988.-664с.

141. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. / Отв. ред. Б.Б.Пиотровский. М.: Наука, 1988.-544с.

142. История Дагестана с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 2004. Т. 1.- 627с.

143. История Дагестана: В 4-х т. / Глав. ред. Г.Д. Даниялов. М.: Наука, 1967. Т. 1.-431с.; 1968. Т.2.-364с.

144. История Древнего Востока (расцвет древних обществ) М., 1982. Т. II.

145. История Древнего Востока. (Упадок древних обществ). М.,1982. Т. III.

146. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. / Отв. ред. Б.Б.Пиотровский. М.: Наука, 1988.-544с.

147. История стран Азии и Африки в средние века. М., 1987. Ч. 2.

148. Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 года. М., 1973. T.IV.

149. Ихилов М.М. Народности лезгинской группы. Этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, рутулов, цахуров, агулов. Махачкала: Изд. Даг. филиала АН СССР, 1967. -369с.

150. Карапетян Б., Карапетян С. Тайны Гандзака (Кировобада) и Северного Арцаха. М., 1998.

151. Карахмедов A.A. Христианские памятники Кавказской Албании: Алазанская долина. Баку, 1986.

152. Кармышева Б.Х. Очерки этнической истории южных районов Таджикистана и Узбекистана по этнографическим данным. М., 1976.

153. Карта российских владений за Кавказом, составленная Корпуса топографом поручиком Колоколовым в 1836 г.

154. Ковалевский М. М. Законы и обычай на Кавказе. М.: Тип. Мамонтова и К, 1890. Т. 1.- 290с. Т.2. -304с.

155. Ковалевский П.И. Народы Кавказа. СПб., 1915. Т. II.

156. Козлов В.И. Национальности СССР: этнодемографический обзор. М., 1975.

157. Козубский Е.И. История дагестанского конного полка.Темирхан -Шура, 1906.

158. Крымский А.Е. Низами и его современники. Баку, 1981.

159. Кутелия Т.С. Грузия и Сефевидский Иран (по данным нумизматики). Тбилиси, 1974.

160. Лавров Л.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Ч. 1. М.: Наука, 1966; 4.2. М.: Наука, 1968.-299с.;-167с.

161. Левиатов В.И. Очерки из истории Азербайджана в XVIII в. Баку: Изд-во АН Аз. ССР, 1948.-227с.

162. Летифова Э.М. Северо-западный Азербайджан: Илисуйское султанство. Баку, 1999.

163. Магомедов М.Г. История Дагестана с древнейших времен до конца XIX в.Ч . 1. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 1997.-296с.

164. Магомедов М.Г., Шихсаидов А.Р. Калакорейш (Крепость курейшитов). Махачкала: Изд. Юпитер, 2000.-168с.+ 62 илл.

165. Магомедов P.M. Дагестан: Исторические этюды. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1975. Вып.2.-270с.

166. Магомедов P.M. История Дагестана с древнейших времен до конца XIX века. Махачкала: Дагучпедгиз, 1961.-292с.

167. Магомедов P.M. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII начале XIX веков. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1957.-408с.

168. Магомедов P.M., Магомедов А.Р. История Дагестана. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1994.-271с.

169. Мамедова Ф. Политическая история и историческая география Кавказской Албании (III в. до н.э. VIII в. н.э.). Баку, 1986.

170. Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. М.: Наука, 1966.-323с., карт.

171. Маршаев Р., Бутаев Б. История лакцев. Махачкала: Госкомиздат, 1991.-210с.

172. Межкавказские политические и торговые связи Восточной Грузии: документы и материалы (конец 60-х начало 90-х годов XVIII в.) / Подбр. и подгот. В.Н. Гамрекели. Тбилиси, 1980. Вып. I.

173. Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР, 1959.-220с.

174. Микаилов Ш.И. Очерки аварской диалектологии. М.-Л.: 1959.

175. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда Х-Х1 веков. М.: Изд. вост. лит.,1963.-264с.

176. Мусаев Г.М.-С. Рутулы: историко-этнографическое исследование. Махачкала: Изд. Юпитер, 1997.-288с.

177. Мусхелишвили Д.Л. Из исторической географии Восточной Грузии (Шаки и Гогарена). Тбилиси, 1982.

178. Мусхелишвили Д.Л. Из исторической географии Восточной Грузии. Тбилиси, 1981.

179. Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Черепнин Л.В. Пути развития феодализма: Закавказье, Средняя Азия, Русь, Прибалтика. М., 1972.84.0сманов М.-З.О. Хозяйственно- культурные типы (ареалы) Дагестана: С древнейщих времен до начала XX века. Махачкала, 1996.

180. Очерки истории Дагестана: В 2-х томах. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1957. Т. 1.-3 92с.

181. Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой трети XIX столетия: Внутренний строй и борьба с российским колониальным наступлением. Тифлис: Изд-во Заря Востока, 1934.-64с.

182. Петрушевский И.П. Государства Азербайджана в XV в. Баку, 1949.

183. Петрушевский И.П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI- XIX вв. Л.: Изд-во ЛГУ, 1949.-383с.

184. Петрушевский И. П. Джаро Белоканские вольные общества в первой половине XIX в. Махачкала, 1993.

185. Письменные памятники Дагестана ХУШ-Х1Х вв. Махачкала, 1989.

186. Рамазанов Х.Х. Колониальная политика царизма в Дагестане в первой половине XIX в. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1956.-188с.

187. Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана: Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XX в. Махачкала: Изд. ИИАЭ Даг. филиала АН СССР, 1964.-279с.

188. Республика Дагестан: административное устройство, население, территория. Махачкала, 2001.

189. Ризванов 3., Ризванов Р. История лезгин. Махачкала, 1990.

190. Сотавов H.A. Крах «Грозы вселенной». Махачкала: Юпитер, 2000. -185с.

191. Сотавов Н.-П.А. Северный Кавказ в кавказской политике России, Ирана и Турции в первой половине XVIII века. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1989. -228 с.

192. Социально-экономическая и политическая история Армении в XIH-XIV веках. М., 1969.

193. Сумбатзаде A.C. Азербайджанцы этногенез и формирование народа. Баку, 1990.

194. Талибов Б.Б. Сравнительная фонетика лезгинских языков. М., 1980.

195. Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании (IV в. до н. э. VII в. н.э.). М.: Л.: Изд. АН СССР, 1959.-392с.

196. Хашаев Х.-М. Общественный строй Дагестана в XIX в. М.: Изд-во АН СССР, 1961.-262с.

197. Хашаев Х.-М. Памятники обычного права Дагестана XVII-XIX вв. М., 1965.

198. Шапсович М.С. Весь Кавказ (материал «Закатальский округ»).

199. Эфендиев О.Я. Образование азербайджанского государства Сефевидов. Баку, 1961.

200. Trubetzkoy N. Zuz Vorgeschichte der osfkaukasischen // Melanges fe linguistigue et de philologie offerts. Jacg., Van Unneken a occasion du 60-e anniversaire de la naissansce. Paris, 1937.1. V. СТАТЬИ

201. Алибеков С.Ф. Лезгинская диаспора в Турции // эмиграция северокавказских народов в Османскую империю: вторая половина XIX начало XX вв. Махачкала, 2000.

202. Айтберов Т.М. Закавказские аварцы // Народы Дагестана. № 1. 2002. С. 19—22.

203. Айтберов Т.М. И аварский язык нуждается в государственной поддержке // Народы Дагестана. № 5. 2002. С. 33—36.

204. Айтберов Т., Каяев И. Мы нужны друг другу // газ. «Дагестанская правда». Махачкала, 2001,20 февраля.

205. Айтберов Т.М., Нахибашев З.М. Елисуйские «лезгины»: исчезнувший этнос // жур. « Ахульго». Махачкала, 2000. № 4.

206. Ализаде A.A. Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII-XIV вв. Баку, 1956.

207. Барановский П.Д. Памятники в селениях Кум и Лекит // Архитектура Азербайджана эпохи Низами. Москва-Баку, 1947.

208. Бартольд В.В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии // Соч. T.V.

209. Бартольд В.В. Дербент // Академик В.В. Бартольд. Сочинения. Работы по исторической географии. М., 1965. Т. III.

210. Ю.Бартольд В.В. Краткий обзор истории Азербайджана // Соч. М., 1963.Т. II.

211. Бартольд В.В. Очерк истории туркменского народа. // Соч. Т. II. Ч. I.

212. Бартольд В.В. Тюрки: историко-этнографический обзор // Соч. T.V.

213. Бердзенишвили H.A., Дондуа В.Д. Феодальные княжества в грузинских землях V Очерки истории.

214. Н.Болдырев А.Н. Два ширванских поэта, Низами и Хагани // Памятники эпохи Руставели. Л., 1938.

215. Брегадзе H.A. К вопросу об этническом составе населения Грузии в XVII в.-КЭС,Т. VI. 1976.

216. В.М. Закатальский округ // Брокгауз Ф.А., Эфрон И.А. Энциклопедический словарь. Т. XII, СПб., 1894. -959с.

217. Велиханова Н. Введение в изучение памятника // Ибн Хордадбех. Книга путей и стран \ Пер. с арабского Н. Велихановой . Баку, 1986.

218. Волкова Н.Г. Этнические процессы в Закавказье в XIX-XX вв.// Кавказский этнографический сборник. М., 1969. Вып. IV.

219. Волкова Н.Г. Этнические процессы в Закавказье в XIX-XX вв.// Кавказский этнографический сборник. М., 1969. Вып. IV.

220. Гасанов М.Р.Каспийский поход Петра I важный этап в развитии русско-дагестанских взаимоотношений // Научная мысль Кавказа.-Ростов- на- Дону, 1995. №2.-с.68-72.

221. Гаджиев М.С. Лпиния (исторические факты, локализация, этническая принадлежность) // Дагестан в эпоху великого переселения народов (этногенетические исследования). Махачкала, 1998. С. 7-42.

222. Генко А.Н. Из культурного прошлого ингушей // Записки Института востоковедения при Азиатском музее. Л., 1936. T.V.

223. Голден П. Тюркские народы и Кавказ // Азербайджан за рубежом. Баку, 1985. Вып.10-11

224. Голден П. Тюркские народы и Кавказ // Азербайджан за рубежом. Баку, 1985. Вып.10-11

225. Гладкий В.Д. Древний мир: энциклопедический словарь. Донецк, 1996. Т. I.

226. Гусейнов P.A. Огузы, кипчаки и Азербайджан в XI-XII вв. ( К вопросу об этнических процессах в Азербайджане в XI-XII вв.) // Проблемы современной тюркологии. Алма-Ата, 1980.

227. Гукасян В. Удинско-азербайджанско-русский словарь. Баку, 1974.

228. Джавахишвили И.А. Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи // Вестник древней истории 1939. № 4.

229. Джарское предание о становлении Джаро-Белоканской республики / «Айтберов Т.М. Закавказские аварцы: этнос, государственность. Махачкала, 2000.4.1.

230. Дирр A.M. Цахурский язык// СМОМПК. Тифлис, 1913. Вып. 43.

231. Загурский Л.П. Этнологическая классификация кавказских народов // КК на 1888 г. Тифлис, 1887.

232. Еремян С.Т. Политическая история Албании III-VII вв. // Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. М, 1958

233. Еремян С.Т. Экономика и социальный строй Албании III-VII вв. // Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. III-IX вв. / отв. редактор акад. Б.А. Рыбаков. М., 1958.

234. Ибрагимов Г.Х. Новые источники по истории цахуров // Развитие феодальных отношений в Дагестане. Махачкала, 1980.

235. Ихилов М.М. Кубинские лезгины // жур. Лезгистан. Махачкала. 1993. № 3-4. С. 56; перепечатка из сборника «Ученые записки Института ИЯЛ Даг. филиала АН СССР. 1957. T. II.

236. Козлова А.Н. Страницы истории освободительной борьбы народов Дагестана//Страны и народы Востока. М., 1976. Вып. XVIII.

237. Комаров A.B. Списки населенных мест дагестанской области // Сборник статистических сведений о Кавказе. Тифлис. Изд. Кавказского стат. Упр. 1869. Т. 1.С. 1-123.

238. Крымский А.Е. Страницы из истории Северного и Кавказского Азербайджана (классическая Албания). Кабала // Сб. «Сергею Федоровичу Ольденбургу. J1., 1934.

239. Линевич И. Бывшее Елисуйское султанство // ССКГ. Тифлис, 1873. Вып. 7. С. 1-54.

240. Мамедов Г.М «Кайме» Бедреддинзаде Али-бея // «Известия академии наук Аз. СССР» Серия истории, философии и права. Баку, 1988, № 3.

241. Меликмамедов М.Н. Если ты лезгин. Махачкала, 1991.(лезг.)

242. Миклухо-Маклай Н.Д. Шиизм и его социальное лицо в Иране на рубеже XV-XVI вв. // сб. « Памяти академика И.Ю. Крачковского». Л., 1958.

243. Мусаев Г.М. Взаимоотношения народов юго-западного Дагестана с народами Закавказья. // Народы Дагестана. № 5. 2002. С. 25-28.

244. Мусхелишвили Д.Л. Город Уджарма: к историческим взаимоотношениям Иберии и Албании // Сборник по исторической географии Грузии. Тбилиси, 1964. Ч. II.

245. Народы Дагестана 2002. №5. Махачкала.

246. Никольская З.А. Цахуры // Народы Дагестана: сборник статей. М., 1955.

247. Османов М.-З. Расселение и численность даргинцев в XVIII-XIX вв. // Дагестанский этнографический сборник. Махачкала, 1974. Вып. I.

248. Османов М.-З. Расселение и численность даргинцев в XVIII-XIX вв. // Дагестанский этнографический сборник. Махачкала, 1974. Вып. I.

249. Пахомов Е.А. Закатальская «Длинная стена» // Труды Азер. ГУ: серия историческая. Баку, 1950. Вып. I.

250. Песнь о разгроме Надир-шаха: Аварская народная поэма // Песни горцев. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1990. С. 21-25.

251. Петрушевский И.П. Монгольское владычество в странах Закавказья, борьба народов Закавказья против захватчиков // Всемирная история. Т. III. М., 1957.

252. Петрушевский И.П. Социальная структура Джаро-Белоканских вольных обществ накануне Российского завоевания // Исторический сборник. Л., 1934. Кн. 1. С. 191-228.

253. Петрушевский И.П. Страны Закавказья // Всемирная история. Т. III. М., 1957.

254. Погорельский П.В. Население Дагестана // Сельское хозяйство Дагестана. М.-Л., 1946.

255. Полиевктов М.А. Европейские путешественники по Кавказу 1800-1830 гг. Отд. оттиск из ж. «Исторический вестник». Тбилиси: Архивн. Упр. МВД Груз. ССР, 1946. Т.2. 157с.

256. Саадиев. Список лезгинских населенных пунктов Азербайжнана от 1970 г. // «Возрождение». Махачкала, 2000. № 6.

257. Саидов М.С. Аварско-русский словарь. М., 1967.

258. Саидова П.А. Множественное число имен существительных в закатальском и анцухском диалектах аварского языка // Морфологическая структура дагестанских языков. Махачкала, 1981.

259. Сергеева Г.А. Цахуры: этнокультурный облик в XX веке // Расы и народы: современные этнические и расовые проблемы. Ежегодник. М., 2001. Вып. 26.

260. Серебренников Б.А. Происхождение чувашей по данным языка // О происхождении чувашского языка. Чебоксары, 1957.

261. Смбатян Ш.В. Еще раз о южной границе Кавказской Албании // жур. «Лезгистан». № 3-4. Махачкала, 1993. (перепечатка из жур. «Лрабер». Ереван, 1989.№ 10).

262. Ширалиев М.Ш. Об актуальных задачах азербайджанского языкознания.// Жур. «Советская тюркология» Баку, 1975. № 3.

263. Эфендиев И., Кикилашвили В. The Lezgin people // Magazine of the peoples. Bizkaia, 2005. № 5.