Реликты домонотеистических верований в семейной обрядности народов Дагестана: XIX - начало XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Абдинова, Амина Гусейновна

• Абдинова, Амина Гусейновна
• кандидат исторических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Абдинова, Амина Гусейновна

Введение.^.

Глава I. Домонотеистические верования в свадебной обрядности.

1. Сватовство.

2. Обручение.

3. Свадьба и свадебные обряды.

Глава II. Домонотеистические верования в обычаях и обрядах, связанных с рождением ребенка и уходом за ним.

1. Обычаи и обряды, связанные с будущей матерью.

2. Обычаи и обряды, связанные с родами.

3. Обычаи и обряды, оберегающие рожениц и ребенка.

4. Обряды - почины детского цикла (первое укладывание в люльку, первая стрижка, первое обрезание ногтей, первый шаг).

Глава III. Похоронные обряды и связанные с ними домонотеистические верования.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Реликты домонотеистических верований в семейной обрядности народов Дагестана: XIX - начало XX века»

Изучение рудиментов домонотеистических верований в жизни общества новейшего времени была и поныне остается важнейшей задачей отечественной этнологии. Представляя собой значимую часть традиционной духовной культуры народа, комплекс древних идеологических представлений в значительной степени участвует в формировании тех данных, совокупность которых принято считать одной из ярких составных, из которых складывается национально-культурная специфика социума. Домонотеистические верования, начиная с их древнейшего пласта и до более развитых форм, характерных для обществ со складывающимися или сложившимися классовыми отношениями, проходили местную стадию становления и развития. В процессе исторического развития совокупность местных идеологических представлений подвергалась изменениям. Они были, связаны, с одной стороны, с изменениями социально-экономических, политических и культурных условий жизни общества, с другой стороны — с культурными влияниями соседних и дальних племен, народов и государства. Народы Дагестана, унаследовав сложившиеся здесь, на месте, идеологические представления предков, подвергшиеся видоизменениям и влияниям, отразили их, в частности, в семейно обрядности, т.е., в особой сфере, характеризующейся максимальной приближенностью к жизни и быту индивида и наибольшей застойностью, консервативностью. Таким образом, изучение проявлений домонотеистических представлений в традиционной семейной обрядности народов Дагестана поможет решению научных проблем, наиболее значимыми из которых являются: проблема становления и развития домонотеистических форм идеологических представлений; проблема исследования этапов социально-экономического развития дагестанского общества, в частности — форм семейных организаций; , I проблема изучения торгово-экономических и культурных связей населения/ /

Дагестана; вопросы влияний и взаимостановлений в области идеологических воззрений; проблема соотношения ислама и пережитков домонотеистических представлений; проблема определения места рассматриваемых представлений в традиционной национальной культуре. Актуальность выбранной диссертантом темы вытекает из возможности внесения определенного вклада в изучение названных проблем и задач.

Хронологические рамки исследования определены XIX - началом XX в., и они не случайны. Имеющиеся в нашем распоряжении специальная литература и источники за редким исключением относятся к XIX в., в основном — ко второй его половине и первым годам XX в. Полевой этнографический материал, собранный нами в 2006—2009 гг. в районах проживания народов- Дагестана и в городах республики, позволяет пользоваться информацией наших респондентов, относящейся, в лучшем случае к концу XIX в. и полученной ими опосредованно, чаще всего — из «вторых рук».

Цель настоящей работы - исследовать проявление, место, роль и значение домонотеистических представлений в традиционной семейной обрядности народов Дагестана.

Для достижения цели нами определены следующие задачи:

- проследить проявление домонотеистических представлений в традиционной свадебной обрядности народов Дагестана, в обычаях и обрядах детского цикла и в похоронно-поминальных обрядах;

- раскрыть взаимосвязь между местной семейной традицией и органически входящими в обрядность домонотеистическими представлениями;

- на фоне общего, повсеместного, характерного для всех народов Дагестана, попытаться вывести особое, частное, местное, характерное для определенного микрорегиона, определенной-этнической среды или отдельно взятого селения; провести по-возможности широкие историко-культурные параллели.

Объект исследования — широкие слои дагестанского узденства и других социальных групп населения, объединенных феодальными образованиями (до второй половины XIX в.) и союзами сельских общин.

Предмет исследования — элементы домонотеистических представлений, связанные с семейной* обрядностью и представляющие собой одну из составных частей традиционной духовной культуры народов Дагестана.

Источниковой базой диссертации послужили полевые этнографические материалы, в основном собранные в районах проживания представителей национальностей местного населения. Опросом охвачены представители всех национальностей республики. Число респондентов — 129 человек, мужчин и женщин, старше 60-летнего возраста. Сбор этнографической информации проводился также среди представителей народов Дагестана, проживающих в городах республики. Собранный материал характеризует реликтовые формы домонотеистических религиозных представлений, связанных с различными циклами традиционной обрядности дагестанцев: со сватовством, с обручением, свадьбой, с охраной здоровья' будущей матери, с родами, с охраной жизни и здоровья роженицы и ребенка, с обрядами укладывания ребенка в люльку, первой его стрижки, с первым обрезанием ногтей, с появлением первого зуба, с первым самостоятельным шагом ребенка, а также с обрядами в доме умершего, похоронными и погребальными обрядами.

Теоретико-методологическую основу исследования составили принципы историзма, объективности, системности, позволившие придать работе научный, завершенный характер. Особое внимание уделялось методологии исследования, системному использованию научных методов: конкретного анализа- проблемно-хронологического, ретроспективного, историко-сравнительного, историко-типологического, симбиоз которых позволил углубленно исследовать проблемы и в конечном итоге разрешить поставленные исследовательские задачи.

Научная новизна. Монографическое, системное, комплексное, специальное изучение проявления, места, роли и значения элементов домонотеистических представлений в семейной обрядности народов Дагестана проводится впервые. Подобную постановку проблемы можно рассматривать как новое направление в изучении традиционного семейного быта и в исследовании реликтов домонотеистических верований. Богатый по объему и значимый по содержанию полевой этнографический материал, обработанный и научно интерпретированный, вводится в научный оборот впервые.

Практическая значимость работы определяется тем, что изложенный материал, сделанные выводы и обобщения могут быть использованы в научно-исследовательской работе, в процессе дальнейшего изучения различных сторон традиционной семьи и духовной культуры народов Дагестана. Положения и выводы диссертации, введенный в научный оборот фактический материал могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по традиционно-бытовой культуре народов Дагестана, Кавказа, а также спецкурсов для студентов гуманитарных факультетов вузов, дипломных и курсовых работ.

Историография вопроса. Пережиткам домонотеистических воззрений народов Дагестана, в том числе и связанных с местной семейно-бытовой сферой, уделяло внимание большинство авторов, исследователей, так или иначе касавшихся вопросов традиционной культуры и быта народов горного края. Осмысление сложных проблем, затронутых в диссертации, сколь-нибудь серьезные научные построения для достижения ее основной цели и решения соответствующих задач было бы невозможным без трудов таких исследователей как H.H. Харузин, Г.Ф. Чурсин, Л.Я. Штернберг, С.А. Токарев, Д.К. Зеленин, М.О. Косвен, А.П. Каждан, Ю.И. Семенов, И.А. Крывелев, В.П. Алексеев, А.И. Першиц и др., осмысливших труды своих многочисленных предшественников и вооруживших последующие поколения ученых не только системно изложенным фактическим материалом, но и методикой, методологией научных изысканий в области домонотеистических представлений, определения их места, роли и значения в традиционно-бытовой культуре1.

При написании работы мы постоянно обращались также к трудам дагестанских ученых, внесших заметный вклад в проблему изучения пережиточно сохранившихся до первых десятилетий XX в. элементов домонотеистических представлений у местного населения в семейно

1 См.: Харуздин H.H. Этнография: Лекции, читанные в Императорском московском университете: Верования. СПб., 1905. Т. 4; Чурсин Г.Ф. Культ железа на Кавказе //К. 1901. № 173; Он же. Почитание огня на Кавказе // К. 1902. № 121; Он же. Почитание деревьев на Кавказе // К. 1902. № 5; Он же. Народные обычаи и верования Кахетии // ЗКОРГО. Тифлис, 1905. Кн. 25.' Вып. 2; Он же. Очерки по этнологии Кавказа. Тифлис, 1913; Он же. Амулеты и талисманы кавказских народов // СМОМПК. Махачкала, 1929. Вып. 46; Он же. Материалы по этнографии Абхазии. Сухуми, 1958 - и др.; Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии: Исследования, статьи, лекции. Л., 1936; Токарев С.А. Религиозные верования народов СССР. М.;Л., 1931. Т. 1; Он же. Религиозные верования-восточнославянских народов XIX - начала XX века. М.; Л., 1957; Он же. Этнография народов СССР. М., 1958; Он же. Ранние формы религии. М., 1964; М., 1990; Он же. Религия в истории народов мира. М., 1976. Изд. 3-й др.; Зеленин Д.К. Истолкование пережитков религиозных обрядов // СЭ. 1934. № 5; Он же. Имущественные запреты как пережитки первобытного коммунизма. Л., 1934; Он же. Магическая функция слов и словесных произведений // АН СССР — академику Н.Я. Марру. М.; Л., 1935 — и др.; Косвен М.О. Очерки этнографии Кавказа // СЭ. 1946. № 2; Он же. Очерки истории первобытной культуры. М., 1975. Изд. 2; Он же. Этнография и история Кавказа. М., 1961; Он же. Семейная община и патронимия. М., 1963 — и др.; Каждан А.П. По этапам первобытных верований. М., 1967; Семенов Ю.И. Возникновение человеческого общества. Красноярск, 1962; Он же. Как возникло человечество. М., 1966; Крывелев И.А. Место магии в религиозном комплексе // IX Международный конгресс антропологических и этнографических наук. Чикаго, 1973: Доклады советской делегации. М., 1973. (Отд. оттиск); Он же. История религий. М., 1975. Т. 1; Он же. К вопросу о типологии религиозных верований // Проблемы типологии в этнографии. М., 1979; Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. М., 1990 - и др. бытовой сфере. Это работы одного из основоположников научного дагестановедения С.Ш. Гаджиевой, а также ее коллег, последователей и учеников Г.А. Сергеевой, А.Г. Булатовой, Г.А. Гаджиева, А.О. Булатова, Р.И. Сефербекова, Б.Б. Булатова, С.А. Лугуева, М.К. Мусаевой1 и многих других.

1 См.: Гаджиева С.Ш. Брак и свадебные обряды кумыков в XIX — начале XX в. // УЗ ИИЯЛ. Махачкала, 1959. Вып. 6; Она же. Очерки истории семьи и брака у ногайцев. XIX — начало XX вв. М., 1979; Она же. Семья и брак у народов Дагестана в XIX - начале XX в. М., 1985; Она же. Традиционный земледельческий календарь и календарные обряды кумыков. Махачкала, 1989; Она же. Семья у народов Кавказа // Семейный быт народов СССР. М., 1990; Гаджиева С.Ш., Аджиев A.M. Похоронный обряд и причитания кумыков // Семейный быт народов Дагестана. Махачкала, 1980 — и др.; Сергеева Г.А. Брак и свадьба у народов Дагестана // КСИЭ: 1959. Вып. 32; Она же Похоронные обряды народов Дагестана: Традиции и современность // Похоронные и поминальные обычаи и обряды. М., 1993; Она же. Свадьба народов Дагестана в XX веке: Общее и особенное // Свадебные обрядьг народов России и Ближнего зарубежья. М., 1993; Булатова А.Г. Идеологические представления аварцев, нашедшие отражение в празднике первой борозды (XIX - начало XX века) // Мифология народов. Дагестана. . Махачкала, 1984;. Она же. Традиционные праздники и обряды народов горного Дагестана.в XIX — начале XX века. Л., 1988; Она же. О некоторых семейных и общесельских обрядах народов- горного Дагестана в XIX — начале XX века, связанных с весенне-летним календарным- циклом // Семейный быт народов Дагестана. Махачкала, 1990; Она же. Сельскохозяйственный календарь и календарные обычаи и обряды народов Дагестана. СПб., 1999; Гаджиев Г.А. Мифологические персонажи и их названия у лезгин // Отраслевая лексика дагестанских языков. Махачкала, 1984; Он же. Доисламские верования и обряды народов Нагорного Дагестана. М., 1991; Он же. Амулеты и талисманы народов Дагестана. Махачкала, 1996; Булатов А.О. Пережитки домонотеистических верований народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала, 1991; Он же. Формы шаманско-магической практики у народов. Дагестана в конце XIX-XX в. Пущино, 2004; Сефербеков Р.И. Аграрные культы табасаранцев. Махачкала, 1995; Он же. Традиционные религиозные представления табасаранцев (боги и демоны; верования, связанные с животными). Махачкала, 2000; Он же Мифологические персонажи традиционных религиозных представлений азербайджанцев Табасарана // ВИЭД. Махачкала, 2005. № 1; Он же. Хозяева стихий: «Мать воды» у народов Дагестана // ВИИАЭ. Махачкала, 2006. № 3; Он же. Мифологические персонажи традиционных верований ахвахцев // ВИИАЭ. Махачкала, 2008. № 4; Он же. Пантеон языческих божеств народов Дагестана. (Типология, характеристика, персонификации). Махачкала, 2009; Булатов Б.Б., Лугуев

В работе использованы исследования ученых, в которых анализируются элементы домонотеистических верований, проявляющихся в различных ситуациях, в том числе и связанных с традиционным семейным бытом народов Дагестана. Это работы A.A. Алихановой, М.А. Агларова, А.О. Булатова, Ф.А. Бадалова, З.А. Алигаджиевой, Р.И. Сефербекова, Б.М. Алимовой, Б.Б. Булатова и др.1

Подобного рода исследований по другим народам Кавказа — Северного Кавказа и Закавказья, намного больше. К некоторым из них мы обращаемся для проведения сравнительно-исторических параллелей. Это исследования А.Н. Шегрена, А. Пурцеладзе, Ч. Ахриева, Е. Мелик-Шахназарова, Г. Степанова, Г. Джапаридзе, И. Нишерадзе, М.В. Глушакова, А. Джанашия, И. Петрушевского, Е. Бинкевича, Н. Жардецкой, В.В.

С.А. Духовная культура народов Дагестана в XVIII-XIX вв. (Аварцы, даргинцы, лакцы). Махачкала, 1999; Они же. Очерки истории духовной культуры народов Центрального и Западного Дагестана. XIX — начало XX в. Махачкала, 2004; Мусаева М.К. Традиционные обычаи и обряды народов Нагорного Дагестана, связанные с рождением и воспитанием детей. Махачкала, 2006; Она же. Этнография детства. (Традиции народов Равнинного и Южного Дагестана). Махачкала, 2007.

1 Алиханова A.A. Древние сюжеты в преданиях аула Мекеги // Памятники эпохи бронзы и раннего железа в Дагестане. Махачкала, 1978; Агларов М.А. Языческое святилище на вершине горы Бахарган. (К изучению общинных и региональных культов в Дагестане) // Мифология народов Дагестана. Махачкала, 1984; Он же. Сельская община в Нагорном Дагестана в XIX — начале XX века: Исследование взаимоотношения форм хозяйства, социальных структур и этноса. М., 1988; Булатов А.О. Ритуальная символика некоторых хлебных изделий народов Дагестана // Система питания народов Дагестана (XIX-XX вв.). Махачкала, 1990; Бадалов Ф.А. Язычество лезгин. Дербент, 2000; Алигаджиева З.А. Образ «Матери ветров» у аварцев // Научное обозрение: Сб. статей ассоциации молодых ученых Дагестана. Махачкала, 2004; Алигаджиева З.А, Сефербеков Р.И. К характеристике некоторых мифологических персонажей аварцев-андалальцев // ВДНЦ. Махачкала, 2004. № 19;Алимова Б.М. Общественные праздники и обряды табасаранцев // Вопросы общественного быта народов Дагестана в XIX — начале XX в. Махачкала, 1987; Булатов Б.Б., Сефербеков Р.И. Роль ряженого в обрядовой культуре народов горного Дагестана (аварцы, даргинцы, лакцы) // ДЭС. Памяти М.-З.О. Османова. Махачкала, 2009. Вып. 4 - и др.

Бардавелидзе, Л.И. Лаврова, З.Д.Гаглоевой, Т.З. Бесаевой, A.A. Одабашян, З.В. Харатян, Б.Х. Бгажнокова и др.1

Приведен в работе также сравнительно-исторический материал по народам Средней Азии, для чего нами использованы исследования М.С. Андреева, Г.П. Снесарева, О. Мурадова, К. Тайжанова, X. Исмаилова . Значительными были место и роль пережиточных домонотеистических представлений в сфере традиционно-бытовой культуры также и у других

1 Шегрен A.M. Религиозные обряды осетин, ингушей и их соплеменников при разных случаях // К. 1846. № 42; Ахриев Ч. Религиозные верования абхазцев // ССКГ. 1871. Вып. 5. Отд. 3; Мелик-Шахназаров Е. Из поверий, предрассудков и народных примет армян Зангезурского уезда // СМОМПК. Тифлис, 1893. Вып. 17; Степанов Г. Приметы и поверья грузин Телавского уезда // СМОМПК. Тифлис, 1894. Вып. 19. Отд. 2; Джапаридзе Г. Народные праздники, обычаи и поверья рачинцев // СМОМПК. Тифлис, 1896. Вып. 21; Нишерадзе И. Сванские поверья // СМОМПК. Тифлис, 1902. Вып. 31. Отд. 4; Глушаков М.В. Памятники народного творчества в Кутаисской губернии: Приметы и суеверия // СМОМПК. Тифлис, 1903. Вып. 32; Джанашия А. Религиозные верования абхазов // Христианский Восток. Пг., 1915. Т. 4. Вып. 1; Петрушевский И. О дохрестианских верованиях крестьян Нагорного Карабаха. Баку, 1930; Бинкевич Е. Верования осетин // Религиозное верование народов СССР. М.; Л., 1931. Т. 2; Жардецкая Н. Народная медицина и лечебная магия у черкесов // Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов. М., 1940; Бардавелидзе В.В. Главное божество древнегрузинского пантеона смерти // Вопросы этнографии Кавказа. Тбилиси, 1952; Лавров Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев // ТИЭ. 1959. Вып. 51; Гаглоева З.Д. Культ мертвых у осетин // Изв. ЮОНИИ. Цхинвали, 1970. Вып. 18; Басаева Т.З. Обряд наречения именем у некоторых народов Северного Кавказа // Ономастика Кавказа. Махачкала, 1976; Одабашян A.A. Народные верования армян (по материалам рукописных талисманов XIV-XIX вв.) // КЭС. М., 1976. № 6; Харатян З.В. Традиционные демонологические представления армян (по материалам семейного быта XIX - начала XX века) // СЭ. 1980. № 2; Бгажноков Б.Х. Адыгское игрище. Нальчик, 1991.

2 Андреев М.С. Таджики долины Хуф. Сталинабад, 1953; Снесарев Г.П. Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма. М., 1969; Мурадов О. Древние образы мифологии у таджиков долины Зеравшан. Душанбе, 1979; Тайжанов К., Исмаилов X. Особенности доисламских верований у узбеков-карамуртов // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии: Историко-этнографические очерки. М., 1986-и др. народов: славянских народов1, народов Сибири2, ногайцев3, афганцев4, афинян5 и др.

Поскольку бытование домонотеистических представлений у народов Дагестана мы рассматриваем главным образом с точки зрения их отражения в семейном быте, в нашей работе использованы исследования ученых в области особенностей традиционных семейно-бытовых отношений в крае, приемущественно-связанных со свадебной обрядностью6. В сравнительно

Абевега русских суеверий, идолопоклонческих жертвоприношений, свадебных простонародных обрядов, колдовства, шаманства и проч. М., 1786; Демидович П. Из области верований и сказаний белорусов // ЭО: 1896. Вып. 1; Никофорский Н.Я. Простонародные приметы и поверья. Витебск, 1897; Толстой Н.И., Толстая С.М. Заметки по славянскому язычеству // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982; Болонов Ф.Ф. Приемы продуцирующей магии в свадебных и календарных обрядах русского населения Восточной Сибири (вторая половина XIX — начало XX в.) // Общественный быт и культура .русского населения Сибири XVIII — начала XX в.Новосибирск, 1983. л

Деревянко Е.И. Культ коня у мохэ // Традиционные верования и быт народов Сибири. XIX — нач. XX в. Новосибирск, 1987.

3 Алейников М.Н. Поверья ногайцев // СМОМПК. Тифлис, 1893. Вып. 17.

4 Андреев М.С. По этнологии Афганистана: Долина Танд-Шир. (Материалы из поездки в Афганистан в 1926 году). Ташкент, 1927.

5 Богаевский Б.Л. Земледельческая религия афинян. М., 1916.

6 Бутаев Д. Свадьба лаков (казикумухцев) // СЭО. 1915. № 12; Никольская З.А. Из истории семейно-брачных отношений у аварцев // КСИЭ. 1949. Вып. 8; Агаширинова С.С. Свадебные обряды лезгин XIX - начала XX вв. // УЗ ИИЯЛ. Махачкала, 1959. Вып. 6; Сергеева Г.А. Брак и свадьба у народов Дагестана // КСИЭ. 1959. Вып. 32; Она же. Свадьба у народов Дагестана в XX веке: Общее и особенное // Свадебные обряды народов России и Ближнего зарубежья. М., 1993; Агларов М.А. Формы заключения брака и некоторые особенности свадебной обрядности у андийцев в XIX веке // СЭ. 1964. № 6; Дибиров М.А. Обрядовые игры и состязания дагестанской свадьбы // Брак и свадебные обычаи у народов Дагестана в XIX — начале XX века. Махачкала, 1986; Он же. Традиционные обряды и обычаи в современной гидатлинской свадьбе // Брак и свадебные обычаи народов современного Дагестана. Махачкала, 1988; Рамазанова З.Б. Пережитки брачных норм в системе питания народов Южного Дагестана // ДЭС. Памяти М.-З.О. Османова. Махачкала, 2009 — и др. историческим плане приведена в работе и соответствующая специальная

1 2 3 литература по народам Закавказья и серного Кавказа , Средней Азии и др.

Большое внимание уделено в диссертации обычаям и обрядам, связанным с рождением и воспитанием детей. Здесь мы прежде всего использовали труды авторов, наиболее четко, всесторонне и глубоко изложивших особенности, пути и задачи освещения совокупности проблем, получивших наименование «этнография детства», «мир детства», «детские циклы»4. В отечественном дагестановедении большой вклад в изучение этих вопросов внесла М.К. Мусаева5, чьи исследования мы таюке использовали в диссертации. Обращались к этой теме и другие исследователи Дагестана6,

1 Назарьянц JI. Свадебные обычаи и обряды и обычное право у новых армян Шауро-Даралагезского уезда // ЭО. 1901. № 3; Метавриев О. Простонародная свадьба в Кахетии // СМОМПК. Тифлис, 1902. Вып. 31; Державин Н. Свадьба у гурийцев-мусульман в окрестностях Батума //' СМОМПК. Тифлис, 1902. Вып. 32; Меретуков М.А. Свадьба и свадебная обрядность адыгейцев в прошлом и настоящем // УЗ Адыгейского НИИ экономики, языка, литературы и истории. Майкоп, 1974. Вып. 18; Он же. Семья и брак у адыгских народов. Майкоп, 1987 — и др. л

Кисляков H.A. Семья и брак у таджиков. М.; JL, 1959; Он же. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. JL, 1969;. Лобачева Н.П. Различные обрядовые комплексы в свадебном церемониале народов Средней Азии и Казахстана // Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. М., 1975 - и др.

Максимов А. Из истории семьи у русских инородцев // ЭО. 1902. № 1; Галунов P.A. Средняя персидская свадьба // Сб. МАЭ. 1909. Вып. 9 - и др.

4 Кон И.С. Этнография детства: Исторический очерк // Этнография детства: Традиционные нормы воспитания детей и подростков у народов Восточной и Юго-Восточной Азии. М., 1983; Он же. Ребенок и общество (историко-этнографическая перспектива). М., 1988; Мид Д. Культура и мир детства: Избранные произведения / Пер. с англ. М., 1988 — и др.

5 Мусаева М.К. Традиционные обычаи и обряды народов Нагорного Дагестана, связанные с рождением и воспитанием детей. Махачкала, 2006; Она же. Этнография детства (Традиции народов Равнинного и Южного Дагестана). Махачкала, 2007.

6 Никольская З.А. Свадебные и родильные обряды у аварцев Кахибского района // СЭ. 1946. № 2; Кочетова Е.Б., Карпов Ю.Ю. Воспитание детей первого года жизни у народов Западного Дагестана // «Мир детства» в традиционной культуре народов СССР. Л., 1991; Карпов Ю.Ю. Ребенок и подросток в контексте традиционной культуры народов Западного народов Кавказа1, Средней Азии2, России, славян3, народов Сибири4, Сахалина5 и других стран мира6. Из работ, посвященных похоронной

Дагестана // Детство в' традиционной культуре народов Средней Азии, Казахстана и Кавказа. СПб., 1998 —и др.

1 Пчелина Е.Г. Родильные обряды у осетин // СЭ. 1937! № 4; Киржанов С.С. О народном воспитании у адыгов // УЗ Адыг. НИИ. Майкоп, 1974. Вып. 17; Смирнова Я.С. Детский и свадебный циклы обычаев и обрядов у народов Северного Кавказа // КЭС. М., 1976. Вып. 6; Соловьева Л.Т. Обычаи и обряды первых лет жизни ребенка у грузин Хевсурети в конце XIX — начале XX в. // СЭ. 1962. № 4; Она же. Обычаи и обряды детского цикла у грузин (вторая половина XIX - начало XX века) // КЭС. М., 1984. Вып. 8; Мафедзев С.Х. Очерки трудового воспитания адыгов. Нальчик, 1984; Он же. Межпоколенная трансмиссия традиционной культуры адыгов в XIX — начале XX в. (Этнографическое исследование). Нальчик, 1991 - и др.

2 Лазовская Т.С. Мать и дитя у среднеазиатских евреев // Советская- Азия. 1930. № 56; Рахимов« Р.Р. Воспитание детей в таджикской семье // «Мир детства» в традиционной культуре народовСССР! Л., 1991. Ч. 1-й др.

3 Листова Т.А. Обряды и обычаи, связанные с рождением ребенка у русских западных областей РСФСР // ПИИЭ. М., 1986; Сумцова Н.Ф. О славянских народных воззрениях на новорожденного ребенка // ЖМНП. М., 1880.

4 Дьяченко В.И. Воспитание детей у якутов // Традиционное воспитание, детей у народов Сибири. Л., 1988; Грачева Г.Н. Социализация детей и подростков в традиционном обществе нганасанов // Там же; Бутанаев В.Я. Воспитание маленьких детей у хакасов // Там же.

5 Пилсудский Б. Роды, беременность, близнецы и т.д. у туземцев острова Сахалин // Живая старина. 1910. Вып. 1-й др.

6 Гранат Е., Загоржельская Е. Бурятские дети. М., 1931; Асатарян Г.С. Обряды детства и воспитание детей в традиционной культуре персов // Этнография детства: Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Передней и Южной Азии. М., 1983; Васильева Е.И., Хайдари Дж. К вопросу о социализации курдских детей // Там же; Косиков И.Г. Традиционные институты воспитания в кхмерском обществе // Этнография детства: Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Восточной и Юго-Восточной Азии. М., 1983; Михайлов Ю.Д. Традиционная система социализации детей в Японии // Там же; Гохман В.И. Социализация детей и подростков у чинов // Этнография детства: Традиционные нормы воспитания детей и подростков у народов Южной и Юго-Восточной Азии. М., 1988; Гохман В.И., Оранская Т.И. Формы воспитания детей и подростков у пенджабцев Индии // Там же; Косиков И.Г. Традиционная система воспитания детей у лао // Там же — и др. обрядности, в диссертации использованы исследования по Дагестану1, а

2 3 4 также по другим народам Кавказа , Средней Азии и др.

Вопросы особенностей традиционных семейно-бытовых отношений в дагестанском обществе, а также проявляющиеся в них пережиточных элементов домонотеистических представлений нашли отражение и в специальных разделах серии историко-этнографических исследований народов Дагестана5.

1 Гаджиева С.Ш., Аджиев A.M. Похоронный обряд и причитания кумыков // Семейный быт народов Дагестана. Махачкала, 1980; Гаджиев Г.А. Пережитки древних представлений в похоронно-погребальных обрядах лезгин // Семейный быт народов Дагестана. Махачкала, 1980; Сергеева Г.А. Похоронные обряды народов Дагестана: Традиции и современность // Похоронные и поминальные обычаи и обряды. М., 1993. Червенаков Д. Похоронные обычаи Верхней Свенетии // СМОМПК. Тифлис, 1906. Вып. 36; Калоев Б.А. Похоронные обычаи и обряды осетин в

XVIII - начало XX в. // КЭС. М., 1984. Вып. 8. о

Кармышева Б.Х. Архаическая символика в погребально-поминальной обрядности узбеков Ферганы // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии: Историко-этнографические очерки. М., 1986.

4 См.: Котляревский А.О. О погребальных обрядах языческих славян. М., 1868.

5 Гаджиева С.Ш. Кумыки: Историко-этнографическое исследование. М., 1964; Она же. Дагестанские терекеменцы. XIX - нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. М., 1990; Она же. Дагестанские азербайджанцы. XIX — нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Mi, 1999; Она же. Кумыки: Историческое прошлое, культура, быт. Махачкала, 2004. Кн. 2; Булатова А.Г. Лакцы: Историко-этнографические очерки. XIX - нач. XX в. Махачкала, 1971; Она же. Лакцы. XIX - нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2000; Она же. Рутульцы в XIX - нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. М., 2004; Булатова А.Г., Исламмагомедов А.И., Мазанаев Ш.А. Агулы в XIX - нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2008;Алимова Б.М. Табасаранцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1992; Она же. Кайтаги. XIX - нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1998; Алимова Б.М., Лугуев С.А. Годоберинцы: Историко-этнографическое исследование. XIX — нач. XX в. Махачкала, 1997; Алимова Б.М., Магомедов Д.М. Ботлихцы. XIX — нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1993; Мусаева М.К. Хваршины.

XIX - нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала,

Использованы также в работе монографии, статьи, путевые заметки, отчеты и др. российских ученых, чиновников, офицеров и путешественников, относящиеся ко второй половине XIX в. и к началу XX в.1

1995; Мусаев Г.М.-С. Рутульцы. XIX - нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1997; Рамазанова С.К. Цовкра-1. Вторая половина XIX — нач. XX в.: Историко-этнографические очерки. Махачкала, 1998; Ризаханова М.Ш. Гунзибцы. XIX — нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2001; Она же. Лезгины. XIX — нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2005; Она же. Гинухцы. XIX — нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2006; Агларов М.А. Андийцы: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2002; Исламмагомедов А.И. Аварцы. XIX—XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2002; Курбанов М.-З.Ю. Сюргинцы. XIX - нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2006; Лугуев С.А. Ахвахцы: -Историко-этнографическое исследование. XIX — нач. XX в. Махачкала, 2008; Он же. Балхарцы. XIX — нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2008; Лугуев С.А., Магомедов Д.М. Бежтинцы: Историко-этнографическое.исследование. XIX - нач. XX в. Махачкала, 1994; Они же. Дидойцы (цезы): Историко-этнографическое исследование. XIX - нач. XX в. Махачкала, 2000; Они же. Каратинцы (каралал): Историко-этнографическое исследование. XIX - нач. XX в. Махачкала, 2009.

1 3 (Зисерман Л.). Десять лет на Кавказе // Современник. СПб., 1854. Т. 48. № 11; Пржецлавский П. Нравы и обычай в Дагестане // ВС. СПб., 1860. Кн. 4. Т. 12; Он же. Дагестан, его нравы и обычаи // BE. СПб., 1867. Т. 3. № 9; Вучетич Н. Четыре месяца в Дагестане // К. 1864. № 76; Львов Н. Домашняя и семейная жизнь дагестанских горцев аварского племени // ССКГ. Тифлис, 1870. Вып. 3. Отд. 3; Амиров Г.-М. Среди горцев Северного Дагестана: Из дневника гимназиста // ССКГ. Тифлис, 1873. Вып. 7. Отд. 3; Берже А.Н. Этнографическое обозрение Кавказа. СПб., 1879; Анучин Д.Н. Отчет о поездке в Дагестан летом 1882 г. // ИИРГО. СПб., 1884. Т. 20. Вып. 4; Лилов А.И. Очерки быта горских мусульман // СМОМПК. Тифлис, 1886. Вып. 5; Он же. Очерки быта кавказских горцев // СМОМПК. Тифлис, 1892. Вып. 14; Вейденбаум Е.Г. Путеводитель по Кавказу. Тифлис, 1888; Он же. Кавказские этюды: Исследования и заметки. Тифлис, 1901; Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. 2; Васильев А.Т. Казикумухцы // ЭО. 1899. № 3; Ганн К.Ф. Путешествие в Кахетию и Дагестан (летом 1898 г.) // СМОМПК. Тифлис, 1902. Вып. 31. Отд. 2; Он же. Экскурсия в нагорную Чечню и Западный Дагестан летом 1901 г. // ИКОИРГО. Тифлис, 1902. Вып. 4; Дирр A.M. Экскурсия по Дагестану / К. 1903. №274-и др.

Большое значение для нашей работы имели также материалы Рукописного фонда Института ИАЭ Дагестанского НЦ РАН. Фактический материал о семейной обрядности и о пережиточно сохранившихся домонотеистических представлениях у народов Дагестана содержатся в историко-этнографических исследованиях М.А. Агларова («Андийская группа народов»), Г.А. Гаджиева («Багулалы», «Чамалалы»), Исламмагомедова А.И. и Дибирова М.А. («Аварцы»), а также в исследованиях по традиционной духовной культуре народов Дагестана: о домусульманских верованиях аварцев и лакцев, исследование по духовной культуре народов Южного Дагестана (Г.А. Гаджиев), кумыков (С .А. Лугу ев), цезов (Д.М. Магомедов) и др.

Таким образом, настоящая диссертация написана на базе полевого этнографического материала, а также специальной литературы по теме и материалов Рукописного фонда ИИАЭ ДНЦ РАН.

17

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Абдинова, Амина Гусейновна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Многовековое господство идеологии ислама в Дагестане вовсе не означало полного исчезновения и забвения отголосков, рудиментов, пережитков, связанных с более ранними, домонотеистическими представлениями. Наиболее стойко и масштабно они отложились в сфере традиционной семейной обрядности, в семье, т.е. в наиболее консервативной и малоизменяющейся области социальной организации людей. Их бытование, более того, их распространенность, пронизывающая собой все стадии появления, развития, физического старения и, в конечном счете, ухода из жизни человека в значительной степени объясняются замедленным развитием социальных форм организации общества, что вытекало из специфических условий, исторически складывавшихся на местной почве. Здесь огромную роль сыграл и факт соответствия зарождения, становления и развития идеологических воззрений общественному строю, меняющимся формам социальной организации населения. Ислам, как целостная идеологическая система, в значительной степени сложился из идейных компонентов иудаизма, буддизма, христианства и других религий. При этом и ислам как таковой, и те мировоззренческие структуры, из которых он заимствовал отдельные идеи, комплекс идей, культы, очень многое взяли из религиозных верований и обрядов более древних эпох, из сложившихся систем представлений доклассового общества.

Поэтому ислам, пронизав собою все стороны личной, семейной и общественной жизни населения Дагестана, сравнительно легко «накладывался» на местные идеологические представления, сложившиеся и развившиеся за многие сотни лет до него. Таким образом, в обычаях и обрядах, связанных с браком и семьей, нередко до нового и новейшего времени сохраняются, как правило, в пережиточном виде элементы, характеристики, возникшие в условиях, давно ушедших в далекое . историческое прошлое.

Так, например, в свадебной обрядности народов Дагестана сохранились от исчезнувших форм семейных отношений откровенные заигрывания молодых мужчин стороны жениха с женщиной, сопровождающей невесту в супружеский дом; борьба младшего брата молодожена с его супругой после первой брачной ночи; обыкновение оставлять двери незапертыми при первой встрече молодых; обычай мять постель молодых перед их уединением; ожесточенное сопротивление, оказываемое молодой супругой при первой встрече новобрачных; создание помех (шум, гвалт у окон, дверей, на крыше) уединению молодых; соревнования по перетягиванию шкуры, паласа, ковра между родственниками жениха и невесты и др.

Оказались живучими в семейной обрядности народов Дагестана и стародавние представления о сакральной нечистоте трупа. Повсеместно в Дагестане рассматриваемого нами периода стены комнаты после захоронения умершего было принято белить, полагалось обмазать свежей глиной или помыть полы, обтереть опорный столб, дверь, дверной проем и т.д. Продукты и напитки, находившиеся в комнате, где умер человек, в пищу не применялись, выбрасывались и выливались. Ковры, паласы, дорожки, шкуры из этой комнаты тщательно вычищались. Любые вещи, предметы, бывшие с покойником в соприкосновении, не менее 3-х дней должны были пролежать на открытом воздухе - и др.

Похоронная обрядность была насыщена анимистическими представлениями. Родным и близким умершего предписывалось постоянно заботиться о душе покойного: именем его совершать пожертвования и раздачи, «кормить» душу, молиться за нее постоянно, мысленно и публично, адресовать ей добропожелания и др.

В пережиточных религиозных представлениях народов Дагестана значительное место занимал культ умерших, главным образом культ предков. Он характеризовался, в. частности, стремлением назвать ребенка именем покойного родственника, чаще всего отца, дяди, деда. Когда ребенок первый раз самостоятельно вставал на ноги, его несли на кладбище, к могиле • близкого предка, чтобы малыш повторил то же самое, опираясь руками на могильную стелу. Кайтагец, взяв чужую девочку на воспитание как будущую сноху, у входа на кладбище говорил: «Родня моя. Эта девочка в моей семье до ее совершеннолетия - моя дочь». У горцев Дагестана женщина, вышедшая замуж за дальнего родственника или односельчанина, именем своих умерших близких родственников производила в селении жертвенные раздачи - и др.

После люлечного обручения детей мать мальчика приносила девочку к себе в дом, устраивала ее перед очагом, а затем пачкала лоб, щеки и нос ребенка сажей. После люлечного обручения лакец, отец мальчика, приносил девочку домой и сообщал очагу, что она будет ему дочерью, а сыну - сестрой до совершеннолетия. В этих и других подобного рода обычаях проявлялись . отголоски былого культа домашнего очага.

В обычаях, ритуалах семейного цикла нередко усматривалось былое почитание огня. Так, процессия, сопровождающая невесту к дому жениха, у народов Дагестана нередко шествовала с факелами, проходила между домами, на стенах которых в плошках из кизяка горели жир и нефть. Небольшой огонь разводили также в помещении для облегчения родов женщины.

Отголоски культа пищи, злаков, хлеба также отражались в семейной обрядности: все, что касалось пищи, считалось благодатью, к ней надлежало относиться с благоговением, соблюдая чистоту при приготовлении, потреблении, раздачах, хранении. Злаками посыпали могилы на кладбище, ими обсыпали невесту. Смесь злаков, перемешанных с солью, родители мальчика несли в дом родителей девочки при обручении малолетних. Мука, лепешки, хлеб, чуду постоянно фигурировали в обрядах детского цикла, в свадебной обрядности, при похоронах.

В рассматриваемой нами совокупности обрядов значительное место занимало также почитание животных. Так, сваты, повстречав по дороге козла, были уверены, что их ждет удача. Определенное значение придавалось стрекоту сороки, карканью вороны; при обручении малолетних кости, оставшиеся от зарезанного и съеденного бычка, тайком закапывали за селением; черепа ягненка и ярочки, с написанными на них именами жениха и невесты, карабудахкентцы закапывали в укромном месте; дагестанские азербайджанцы, отправляясь сватать девушку, клали в карман «на удачу» конский волос, а лакцы в соответствующей ситуации с той же целью клали в обувь клок собачьей шерсти; у горцев Дагестана сват немедленно получал положительный ответ от родителей девушки, если во время сватовства ему на колени запрыгивала домашняя кошка; о почитании коня говорят сохранившиеся вплоть до первых десятилетий XX в. обряды посвящения коня покойнику; кошку клали в люльку перед тем, как впервые уложить в нее ребенка, ее первой запускали в новый дом - и т.д.

Отразилось в семейной обрядности и почитание объектов природы. Так, при обручении малолетних отцы детей бросали в реку камешки-голыши; вихлинцы в таком же случае призывали в свидетели того, что повзрослевшие •дети будут поженены, горы, реки, ущелья; в этой же ситуации лезгины, табасаранцы в день обручения или через 3-4 месяца (в зависимости от сезона) сажали фруктовое дерево с зароком поженить детей, когда они вырастут - и др.

Как и у других народов Кавказа, народов мира, в обрядах семейного цикла народов Дагестана в интересующее нас время сохранились пережитки культа металла. Так, нож или кинжал, которым были сделаны зарубки на люльке девочки при обручении, отец мальчика оставлял в доме отца девочки как оберег для нее; у южных кумыков сват при первом посещении дома девушки старался вбить в его ворота, дверь, порог гвоздь, что якобы сулило удачу; серебряные украшения невесты, молодой женщины служили ей . одновременно и оберегами. Здесь культ металла и апотропическая магия выступали в двуединстве; перед тем, как войти в дом жениха, невеста наступала на кинжал, саблю, подкову, лемех. Над пеленками, платочками, носочками и проч., которые женщины несли для поздравления в дом новорожденного, сначала проводили ножом, серпом, кинжалом; детские носочки протыкали шилом. Поверх подарков для новорожденного его мать клала ружье, пистолет, кинжал. Тот, кто обнаруживал первый зуб у ребенка, слегка прикасался к нему несколько раз железным предметом. Первый выпавший зуб ребенка старались положить в кладку стены кузнецы или закопать его между двумя небольшими металлическими предметами - и др.

В народной среде в рассматриваемый нами период придерживались представлений о магии чисел, о счастливых или несчастливых днях для начала того или иного обряда, о магии слова или сочетания слов. Так, например, каждый из даргинцев-сватов обычно брал с собой из дома 7 предметов - щепку, черепок, пуговицу и т.д. По обычаям балхарцев, девушке - невесте дарить единичный подарок не полагалось (одно кольцо, один платок, один отрез и проч.). У народов Дагестана бытовали свои представления о днях или месяцах, когда было желательно давать имя ребенку, укладывать его в люльку, посылать сватов в дом невесты, играть свадьбу и т.д.

К этим же значимым дням, т.е., к рождению ребенка, к этапам его роста, взросления, к началу досвадебных, свадебных и послесвадебных действ и обрядов была приурочена целая система традиционных добропожеланий, ситуационное применение которых со временем рассматривалось как следование нормам культуры поведения.

Определенное место в представлениях дагестанцев занимала любовная магия. Привораживающими средствами у разных народов Дагестана считались усы черного кота, выползок змеи, перо дятла или его печень, хвост белки, ветки и плоды шиповника, грецкие орехи, дырявый галечник («Воробьиный бог»), хвост зеленой ящерицы, несколько швов на одежде объекта обожания, сделанные с помощью иглы, пропущенной через оба глаза ящерицы, части скелета древесной лягушки, корень летнего папоротника, клевер, настой цветов дикой яблони, пепел от сожженных ' волос и ногтей, конкреция, кремень и др.

Известны были в народе и приемы вредоносной магии, при которой обращались к завязыванию узелков, к открыванию и закрыванию замков, к вытаскиванию из ножен и вкладыванию в них кинжала, к перепиленным надвое клыкам кабана, волка, медведя, к волчьей печени, змеиному жиру, к перепиленной пополам и растопленной на огне пуле и др. Знахари и лекари Дагестана прибегали к целому комплексу приемов и средств лечебной магии. В идеологических представлениях народов Дагестана определенное место занимал близничный культ. Отношение к близнецам и их родителям носило двойственный характер, что уже само по себе говорит о стародавности этого культа: в различных частях Дагестана, у разных народов и в различных ситуациях те и другие могли считаться носителями то позитивного, то негативного начала.

Весьма заметное место в религиозных представлениях сельского населения занимали демонологические воззрения или, точнее их пережиточные проявления. Это поверья, связанные с носителями преимущественно злонамеренного начала, стремившихся всячески навредить невесте, жениху, молодым супругам, беременной женщине, роженице, новорожденному и его матери, ребенку на всех этапах его взросления и т.д.: с шайтанами, джинами, с персонажами типа Албасты, Элбесты, якобы выкрадывавшими ребенка из чрева женщины или поедавшими ее внутренности; всякого рода «душителями», набрасывавшимися на ' беременную женщину или на мать новорожденного и др. Некоторые демонологические персонажи, типа домового, охраняли, по поверьям, дом, семью, женщину и ее детей. Это - добрый дух, дух - охранитель, известный под различными наименованиями у народов Дагестана (чаще всего -«К1ини», «Кине»), обитающий в доме в ипостаси сверчка, белой мыши, белой змеи, белой лягушки и др.

Такие действия, как забивание деревянного клина в стену комнаты или в опорный столб отцом мальчика в присутствии отца девочки при обручении малолетних, или обычай, согласно которому родители мальчика отправляли в семью родителей обрученной девочки молоко первого надоя, первые в сезоне куриные яйца, часть зерна или муки от нового урожая и др. относятся к приемам инициальной магии.

Прибегало население народов Дагестана и к приемам контагиозной магии: это различного рода действа, связанные с последом, пуповиной, с волосами первой стрижки ребенка, с удаленными первыми ногтями, с первым выпавшим зубом и др.

По обычаям даргинцев, занозу из пальца мальчика, соринку из его глаза удаляла помолвленная за него девочка; привести в порядок, залатать, зашить одежду мальчика могли ее мать или сестра. Повсеместно при трудных родах прибегали, в частности, и к массажу живота роженицы, производимом многодетной пожилой женщиной; в подобных случаях положительный эффект ожидался и от массажа нерожавшей женщины. В этих и во множестве других случаях население прибегало к контактной магии.

У гинухцев, гунзибцев при левиратном браке женщина за три дня до свадьбы ежедневно обливалась дождевой или талой водой; наилучшим вариантом считалось обливание тела росой. В такой ситуации женщине-чамалалке давали другое имя. Временно меняла имя у отдельных народов Дагестана и невеста, пребывающая в «чужом доме». У ряда народов за неделю - 10 дней до свадьбы жених не мог на людях показаться в обычной, будничной одежде. Нередко перед переводом невесты в дом жениха ее переодевали, прятали, жених должен был из нескольких девушек под покрывалами узнать свою невесту, найти, где она прячется; из нескольких девушек под покрывалами, подведенными к брачному ложу, найти «свою» -и др. Мимо процессии с невестой девушки селения проходили с наполненными водой кувшинами, выплескивали воду вслед уходящей процессии. Родители девушки, юноши, вступивших в пору зрелости, делали в селении благотворительные раздачи лепешек, хлеба, халвы, чуду и др. Подобного рода примеров в семейной обрядности населения можно привести очень много, и все они имели непосредственное или опосредованное отношение к профилактической, апотропеической магии. Сюда же относятся и другие обычаи. Кумыки, кайтагцы и народы Южного Дагестана корни, стебли и плоды боярышника использовали для снятия сглаза. Чтобы не было порчи, повсеместно время и место родов держали в секрете, разбивали яйцо головой роженицы, окуривали ее дымом от жженой шерсти, горящих костей. В комнате, где должны были происходить роды, клали топор, секач, кинжал, саблю, а под порогом - золотые и серебряные изделия. Для роженицы и будущего ребенка предусматривался целый ряд амулетов и талисмана - и проч.

При нечаянном прикосновении к трупу покойника, к издохшему животному, ко всему, что связано с кабаном, свиньей (мясо, шкура, изделие из кожи), а также при менструации у горянок Дагестана было принято очищение от скверны не только водой, но и землей, песком. К такому же очищению прибегали женщины, реже мужчины, и в тех случаях, когда возникали подозрения о насланной порче, насланном сглазе. В последнем случае население прибегало также к очистительной силе соли, пепла, сажи, угольков. Здесь мы имеем дело с примерами катортической магии.

Чаще всего, пожалуй, население прибегало к приемам симпатической магии, по принципу вызвать «подобное подобным». Из большого множества примеров мы здесь приведем лишь некоторые из затронутых в нашей работе: благотворительное влияние долгожителя на здоровье и судьбу малолетних; обсыпание невесты у порога дома жениха злаками; ситуации встречи с человеком с полными или пустыми вместилищами (кувшин, мешок, тюк, хурджины и проч.); надевание бездетной женщиной одежды многодетной и многие другие.

Нередко прибегало население также к приемам имитативной магии. Так, чтобы нейтрализовать возможные действия недоброжелателей во время заключения магара, родственницы жениха измельчали ножницами нитки, шерсть, бумагу и др., поджигали все это и окуривали дымом молодых. Лакцы с той же целью разбивали яйцо железным предметом и желтком слегка смазывали лбы молодых, У дагестанских азербайджанцев мать жениха пекла в горячей золе два яйца так, чтоб они потрескались, лопнули, приговаривая при этом «зло - злому, добро - доброму». У бежтинцев после совершения магара родственник жениха выстрелом из ружья разбивал яйцо, подвешенное к воротам или к балке дома невесты. Иногда сразу же после заключения • брака родственницы невесты производила вокруг ее тела стригущие действия ножницами. Ряд обрядов был подчинен имитации смерти ребенка и его захоронения (кости барана, завернутые в шкуру) или его условной продажи -в тех случаях, когда малыш рос нездоровым, хилым и никак не поправлялся -и др.

К проявлениям контагиозной магии можно отнести, думается, практиковавшийся у аварцев обычай, когда подружки невесты, находясь в предсвадебные дни в гостях ее родственников, как бы нечаянно оставляли там ложку, блюдце, тарелку невесты, «часть» ее существа, ее прощание. У лакцев девушки - подружки невесты «воровали» у родственников невесты мелкие предметы утвари и отдавали ей после ее поселения в доме жениха; таким образом, надо полагать, часть существа родственников невесты перемещалась в ее новую семью и др.

В семейной обрядности были предусмотрены такие действа, как обсыпание невесты зерном, орехами, абрикосовыми косточками, а также наряжение специального «свадебного дерева», увешанного сладостями, фруктами, орехами яйцами. По-возможности свадебные церемонии старались приурочить к полнолунию. Иногда родственницы жениха с пожеланиями многочисленного потомства дарили невесте веник. Идея множественности нередко реализовывалась на свадьбах также посредством обсыпания молодой бусами, мелкими орехами, разламыванием хлеба на мелкие куски и раздачей их присутствующим - чтобы рождались дети. У агулов мать жениха вечером перед уединением молодых клала на голову и спину невестке пучок овечьей шерсти с пожеланием родить семерых сыновей — и т.д. Все эти действия имеют отношение к карпогонической магии.

Следует подчеркнуть, что отнесение нами тех или иных действий, обычаев, обрядов к определенной категории чаще всего носит несколько условный характер. Например, в предписаниях и запретах в поведении беременных женщин проявляют себя, элементы и симпатической магии (идея подобия); и карпогонической (стимулирующей плодородие, плодовитость), здесь же присутствуют и представления о катартических (очищающих) средствах, и элементы апотропеической магии, предусматривавших предотвращение действий вредоносного начала, злых духов и др.

Абсолютной конкретики в вопросах классификации различного рода культов и магических действ ожидать, по нашему мнению, и не приходится. . Сложившиеся некогда: идеалистические представления, сформировавшиеся; по С.А. Токареву, в племенные культы, в племенные религии по А. Мензису, дошли, до последующих поколений в усеченной, чаще всего; в значительно видоизмененной по содержанию форме; Сохранившись в среде того или иного народа, в среде совокупности близко^ расположенных этносов с общими генетическими корнями, со: схожими формами культуры и прошедшими примерно одни и те же вехи социально-политического развития, культуры, эти религии не оставались неизмененными. Они испытывали на себе, всевозможные влияния культуры соседних и дальних народов и государств, приспосабливались к местным условиям социально-экономической и культурной: жизни; населения, сохранившись к новому и новейшему времени^ пережиточном'виде.

Домонотеистические представления народов Дагестана не стоят особняком, они во многом, иногда до мелочей, совпадают с соответствующими; представлениями народов Северного Кавказа и Закавказья. Это еще раз позволяет нам говорить о Дагестане как историко-культурном регионе, представляющем собой> часть Кавказской историко-культурной провинции. Схожие и общие черты в этой области духовной культуры не ограничиваются рамками Кавказа, они гораздо шире и разносторонней. Последнее позволяет нам строить гипотезы и предположения о древнейших связях населения Дагестана со Средней Азией, со странами мусульманского Востока, со славянскими народами и др.

Обслуживав сферу семейной обрядности, семейно-брачных отношений пережиточно сохранившиеся к XIX в. домонотеистические представления находились в полном соответствии с исторически сложившимися формами семьи, формами брака, внутрисемейными отношениями. Они соответствовали особенностями социально-экономического и политического развития народов Дагестана, характеризовавшихся развивающимися феодальными отношениями, перемешанными в жизни и быту со стойкими пережитками патриархальных отношений.

Пережитки домонотеистических представлений в семейной обрядности народов Дагестана в рассматриваемое время не противоречил вероучению и догмам ислама. Более того, население воспринимало их как нечто, соответствующее духу исламско-шириатских воззрений. Многие из них, если не большинство, вводились населением в семейно-обрядовый оборот с обращениями ко Всевышнему, с упоминанием имен пророка Мухаммеда и других святых, с чтением мусульманских молитв.

В XIX в., особенно, надо полагать, во второй его половине и в начале XX в., подавляющее большинство пережиточно сохранившихся домусульманских представлений воспринималось населением как выражение национально-культурной специфики, как культурное наследие предыдущих поколений.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Абдинова, Амина Гусейновна, 2010 год

1. Материалы Рукописного фонда Института ИАЭ Дагестанского НЦ РАН

2. Агларов М.А. Андийская группа народностей в XIX начале XX в. Историко-этнографические очерки. Ф. 3. Оп. 3. Д. 67.

3. Буткевич Б. Запись студента ЛГУ Буткевича об участии в Дагестанкой этнографической экспедиции. Ф. 5. Оп. 1. Д. 49.

4. Гаджиев Г.А. Доисламские религиозные верования у народов Нагорного Дагестана в XIX- нач. XX в. (Аварцы). Ф. 3. Оп. 3. Д. 525.

5. Гаджиева Г.А. Доисламские верования и обряды у лакцев в XIX начале XX в. Ф. З.Оп. 3. Д. 579.

6. Гаджиев Г.А. Чамалалы. XIX нач. XX в.: Историко-этнографическое исследование. Ф. 3. Оп. 3. Д. 693.

7. Гаджиев Г.А. Багулалы. XIX начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Ф. 3. Оп. 3. Д. 787.

8. Гаджиев Г.А. Духовная культура народов Южного Дагестана. (XVIII — нач. XX в.). Ф. З.Оп. 3. Д. 819.

9. Данилина К.Г. Дидои (цезы): Этнографический очерк. Ф. 5. Оп. 1. Д. 53.

10. Исламмагомедов А.И., Дибиров М.А. Аварцы: Историко-этнографическое исследование. XIX нач. XX в. Ф. 3 Оп. 3. Д. 860

11. Каранаилов О. Бытовые адаты и песни аварцев // Ф. 9. Оп. 1. Д. 99.

12. Лугуев С.А. Духовная культура народов Дагестана ХУГП-Х1Х вв. Ф. 5. Оп. 1. Д. 977.

13. Лугуев С.А. Духовная культура кумыков Дагестана. XIX нач. XX в. Ф. 3. Оп. 1. Д. 247.

14. Османов М.О. Жилище даргинцев в Х1Х-ХХ вв. Ф. 3. Оп. 3. Д. 201.

15. Ризаханова М.Ш. Духовная культура лезгин. XIX нач. XX в. Ф. 3. Оп. 3. Д. 767.

16. Чурсин Г.Ф. Авары: Этнографический очерк. Ф. 5. Оп. 5. Д. 65.

17. П. Опубликованные документы и материалы

18. Адаты Дагестанской области и Закатальского округа / Под ред. И .Я. Сандрыгайло. Тифлис, 1899. 622 с.

19. Гербер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728 //ИГЭД. С. 60-120.

20. Далгат Б.К. Материалы по обычному праву даргинцев // Из истории права народов Дагестана: Материалы и документы / Сост. A.C. Омаров. Махачкала, 1968. 240 с.

21. Памятники обычного права Дагестана XVII-XIX вв.: Архивные материалы / Сост. Х.-М. Хашаев. М., 1965. 268 с.

22. Серебров А.Г. Историко-этнографическое описание Дагестана. 1796 г. // ИГЭД. С. 173-196.

23. Симонович Ф.Ф. Описание Южного Дагестана. 1796 г. // ИГЭД. С. 138— 156.

24. Феодальные отношения в Дагестане. XIX нач. XX в.: Архивные материалы / Сост. Х.-М. Хашаев. М., 1969. 396 с.1.I. Статьи и монографии

25. Абевега русских суеверий, идолопоклоннических жертвоприношений, свадебных простонародных обрядов, колдовства, шаманства и проч. М., 1786. 520 с.

26. Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. JL: Наука, 1971. 320 с.

27. Агаширинова С.С. Свадебные обряды лезгин XIX начала XX вв. // УЗ ИИЯЛ. Махачкала, 1959. Вып. 6. С. 129-138.

28. Агаширинова С.С. Материальная культура лезгин. XIX начало XX в. М.: Наука, 1978. 304 с.

29. Агакишиева 3. Некоторые сведения об инструментальной народной музыке кумыков // Дагестанское искусствоведение. Махачкала, 1978. С. 152-161.

30. Агларов М.А. Формы заключения брака и некоторые особенности свадебной обрядности у андийцев в XIX веке // СЭ. 1964. № 6. С. HS-OS.

31. Агларов М.А. Языческое святилище на вершине горы Бахарган. (К изучению общинных и региональных культов в Дагестане) // Мифология народов Дагестана. Махачкала, 1984. С. 36^2.

32. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII начале XIX вв.: Исследование взаимоотношения форм хозяйства, социальных структур и этноса. М.: Наука, 1988. 237 с.

33. Агларов М.А. Из верований народов Западного Дагестана (божество Ц1об) // Проблемы мифологии и верований народов Дагестана. Махачкала, 1988. С. 67-71.

34. Агларов М.А. Андийцы: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2002. 304 с.

35. Аджиев A.M., Кадыраджиев К.С. Опыт реконструкции мифологических представлений и верований кумыков // Проблемы мифологии и верований народов Дагестана. Махачкала, 1988. С. 75-85.

36. Алейников М.Н. Поверья ногайцев // СМОМПК. Тифлис, 1893. Вып. 17. Отд. 2. С. 1-14.

37. Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. М., 1990.

38. Алексеев H.A. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск, 1980. 318 с.

39. Алигаджиева З.А. Образ «Матери ветров» у аварцев // Научное обозрение: Сб. статей Ассоциации молодых ученых Дагестана. Махачкала, 2004. Вып. 5. С. 101-104.

40. Алигаджиева З.А., Сефербеков Р.И. К характеристике некоторых мифологических персонажей аварцев-андалальцев // ВДНЦ. Махачкала, 2004. № 19. С. 103-110.

41. Алиев Б.Г. Союзы сельских общин Дагестана в XVIII — первой половине XIX в. (Экономика, земельные и социальные отношения, структура власти). Махачкала, 1999. 339 с.

42. Алиев Б.Г. Крестьянство Дагестана в XVIII первой половине XIX в. Махачкала, 2009. 414 с.

43. Алиев М.О., Сефербеков Р.И. Мифологические персонажи аварцев-койсубулинцев // Обозреватель Observer. М., 2007. № 12. С. 111-115.

44. Алиева П.Ш. Народная медицина аварцев: Этнографическое исследование. М., 2009. 206 с.

45. Алимова Б.М. Некоторые представления табасаранцев о народном календаре // Календарь и календарные обряды народов Дагестана. Махачкала, 1987. С. 17-27.

46. Алимова Б.М. Общественные праздники и обряды табасаранцев // Вопросы общественного быта народов Дагестана в XIX начале XX в. Махачкала, 1987. С. 93-107.

47. Алимова Б.М. Табасаранцы. XIX начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1992. 264 с.

48. Алимова Б.М. Кайтаги. XIX начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1998. 228 с.

49. Алимова Б.М. Пища и культура питания тюркоязычных народов Дагестана в XIX начале XX века. Махачкала, 2005. 243 с.

50. Алимова Б.М., Лугуев С.А. Годоберинцы: Историко-этнографическое исследование. XIX начало XX века. Махачкала, 1997. 174 с.

51. Алимова Б.М., Магомедов Д.М. Ботлихцы. XIX начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1993. 190 с.

52. Алиханова A.A. Древние сюжеты в преданиях аула Мекеги // Памятники эпохи бронзы и раннего железа в Дагестане. Махачкала, 1978. С. 156— 161.

53. Амирова Г.-М. Среди горцев Северного Дагестана: Из дневника гимназиста // ССКГ. Тифлис, 1873. Вып. 7. Отд. 3. С. 1-77.

54. Андреев М.С. По этнологии Афганистана: Долина Панд-Шир. (Материалы из поездки в Афганистан в 1926 году). Ташкент, 1927. 204 с.

55. Андреев М.С. Таджики долины Хуф. Сталинабад, 1953. 156 с.

56. Анисимов А.Ф. Этапы развития первобытной религии. М.; Л., 1967. 218 с.

57. Анисимов И.Ш. Кавказские евреи-горцы // Сб. материалов по этнографии, издаваемой при Дашковском этнографическом музее. М., 1888. Вып. 3. С. 171-332.

58. Анисимов И.Ш. Кавказские евреи-горцы. М., 2002. 96 с.

59. Антонова Е.В. Очерки культуры древних земледельцев Передней и Средней Азии. М., 1984. 280 с.

60. Анучин Д.Н. Отчет о поездке в Дагестан летом 1882 г. // ИИРГО. СПб., 1884. Т. 20. Вып. 4. С. 357-449.

61. Асатарян Г.С. Обряды детства и воспитание детей в традиционной культуре персов // Этнография детства: Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Передней и Южной Азии. М., 1983. С. 68-88.

62. Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. М. 1886. Т. 2. С. 10-19.

63. Ахриев Ч. Ингушские праздники // ССКГ. Тифлис, 1871. Вып. 5 С. 1-16.

64. Ахриев Ч. Религиозные верования абхазцев // ССКГ. Тифлис, 1871. Вып. 5. Отд. 3. С. 1-32.

65. Богаевский Б.Л. Земледельческая религия афинян. М. 1916. Т. 2. 240 с.

66. Бадалов Ф.А. Язычество лезгин. Дербент, 2000. 130 с.

67. Бардавелидзе В.В. Опыт социологического изучения хевсурских верований. Тифлис, 1933. 49 с.

68. Бардавелидзе В.В. Главное божество древнегрузинского пантеона Гмерти // Вопросы этнографии Кавказа. Тбилиси, 1952. С. 301-316.

69. Бардавелидзе В.В. По этапам развития древнейших религиозных верований и обрядов: Графическое искусство грузинских племен. Тбилиси, 1957. 210 с.

70. Басилов В.Н. Культ святых в исламе. М., 1970.

71. Басилов В.Н. Албасты // Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1994. Т. 1.С. 58.

72. Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. Нальчик, 1978. 152 с.

73. Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик, 1983. 290 с.

74. Бгажноков Б.Х. Адыгское игрище. Нальчик, 1991. 230 с.

75. Бгажноков Б.Х. Традиционное и новое в застольном этикете адыгских народов // СЭ. 1987. № 2. С. 83-92.

76. Белов А. Когда звонят колокола. М., 1977. 180 с.

77. Берже А.Н. Этнографическое обозрение Кавказа. СПб., 1879. 120 с.

78. Бесаева Т.З. Обряд наречения именем у некоторых народов Северного Кавказа // Ономастика Кавказа. Махачкала, 1971. С. 274-279.

79. Беттани Дуглас. Великие религии Востока. М., 1899. Ч. 1.210 с.

80. Бинкевич Е. Верования осетин // Религиозные верования народов СССР. М.; Л., 1931. Т. 2.380 с.

81. Болонев Ф.Ф. Приемы продуцирующей магии в свадебных и календарных обрядах русского населения Восточной Сибири (вторая половина XIX начало XX в.) // Общественный быт и культуры русского населения Сибири XVIII - начала XX в. Новосибирск, 1983. С. 31-44.

82. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. Ч. 1. 362 с.

83. Булатов А.О. Ритуальная символика некоторых хлебных изделий народов Дагестана // Система питания народов Дагестана (Х1Х-ХХ вв.). Махачкала, 1990. С. 99-104.

84. Булатов А.О. Пережитки домонотеистических верований народов Дагестана в XIX начале XX в. Махачкала, 1990. 265 с.

85. Булатов А.О. Формы шаманско-магической практики у народов Дагестана в конце Х1Х-ХХ в. Пущино, 2004. 144 с.

86. Булатов Б.Б., Лугуев С.А. Духовная культура народов Дагестана в ХУШ-Х1Х в. (Аварцы, даргинцы, лакцы). Махачкала, 1999. 216 с.

87. Булатов Б.Б., Лугуев С.А. Очерки истории духовной культуры народов Центрального и Западного Дагестана. XVIII начало XX века. Махачкала, 2004. 230 с.

88. Булатов Б.Б., Гашимов М.Ф., Сефербеков Р.И. Быт и культура табасаранцев в Х1Х-ХХ веках. Махачкала, 2004. 266 с.

89. Булатов Б.Б., Сефербеков Р.И. Роль ряженого в обрядовой культуре народов горного Дагестана (аварцы, даргинцы, лакцы) // ДЭС. Памяти М.-З.О. Османов. Махачкала, 2009. Вып. 4. С. 196-213.

90. Булатова А.Г. Лакцы: Историко-этнографические очерки. XIX начало XX в. Махачкала, 1971. 196 с.

91. Булатова А.Г. Идеологические представления аварцев, нашедшие отражение в празднике первой борозды (XVIII начало XX в.) // Мифология народов Дагестана. Махачкала, 1984. С. 82-98.

92. Булатова А.Г. Традиционные праздники и обряды народов горного Дагестана в XVIII начале XX века. Л., 1988. 198 с.

93. Булатова А.Г. О некоторых семейных и общесельских обрядах народов горного Дагестана в XIX нач. XX вв., связанных с весенне-летним календарным циклом // Семейный быт народов Дагестана. Махачкала, 1990. С. 89.

94. Булатова А.Г. Сельскохозяйственный календарь и календарные обычаи и обряды народов Дагестана. СПб., 1999. 288 с.71.72,73,74,75,76,77,78,79,80