Противоборство политических сил на Урале и в Зауралье в период революций и гражданской войны: 1917-1921 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Московкин, Владимир Васильевич

• Московкин, Владимир Васильевич
• доктор исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор исторических наук Московкин, Владимир Васильевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ СИЛЫ УРАЛА И ЗАУРАЛЬЯ В УСЛОВИЯХ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ЭТАПА РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЙ (МАРТ-ОКТЯБРЬ 1917 г.).

1. Социально-экономическое и политическое положение на Урале и в Зауралье накануне и во время падения царизма.

2. Политическая борьба в регионе в марте-июне 1917 г.

3. Обострение политической обстановки в июле-октябре 1917 г.

ГЛАВА II. ПРИХОД К ВЛАСТИ БОЛЬШЕВИКОВ НА УРАЛЕ И В ЗАУРАЛЬЕ (ОКТЯБРЬ 1917-МАЙ 1918 гг.).

1. Октябрьский переворот и установление власти Советов на Урале и в Зауралье.

2. Обострение социально-политической обстановки в регионе накануне гражданской войны.

ГЛАВА Ш. ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА НА УРАЛЕ И В ЗАУРАЛЬЕ В ПЕРИОД ПРОТИВОБОРСТВА БЕЛЫХ И КРАСНЫХ (МАЙ 1918-ОСЕНЬ 1919 гг.).

1. Социально-политическая ситуация на Урале и в Зауралье в начальный период гражданской войны (май - ноябрь 1918 г.).

2. Политическое положение в регионе в условиях «демократической контрреволюции».

3. Противодействие политических сил на Урале и в Зауралье во время колчаковской диктатуры.

ГЛАВА IV. ПРОТИВОБОРСТВО ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ В РЕГИОНЕ НА ЗАВЕРШАЮЩЕМ ЭТАПЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (1920 - 1921 гг.).

1. Политическая ситуации в крае после ухода белогвардейцев.

2. Западно-Сибирское восстание крестьян 1921 г.: ход и последствия.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Противоборство политических сил на Урале и в Зауралье в период революций и гражданской войны: 1917-1921 гг.»

Революции 1917 г. и гражданская война в России, подобно другим крупным событиям всемирной истории, надолго останутся предметом всеобщего внимания. В современной внутриполитической ситуации они имеют особое значение. Россия сегодня находится на значительно более высоком уровне политического, экономического и социального развития, чем в 1917 г., но проблемы модернизации всех сфер ее жизнедеятельности стоят перед ней также остро. Сложность противоборства политических сил и острая необходимость выбора оптимального пути развития страны сближают начало XX и начало XXI вв. и заставляют задуматься над опытом прошедших великих потрясений.

Актуальность изучения неоднозначных событий революций и гражданской войны обусловлена их насыщенностью масштабными драматическими процессами, оказавшими огромное воздействие на последующее политическое и социальное развитие общества. В ходе гражданской войны в стране на многие десятилетия утвердился коммунистический режим, глубокие изменения произошли в общественном сознании, психологии людей. Как известно, истинная значимость исторических событий выявляется со временем, когда наиболее яркие из них продолжают влиять прямо или опосредованно на последующее развитие истории. К. Ясперс справедливо отмечал: «Настоящее совершается на основе исторического прошлого, воздействие которого мы ощущаем на себе»1. Революционные события в России - одно из тех явлений в мировой истории, которые представляют собой важнейшие ее вехи. Последствия противоборства политических сил в начале прошлого века и сейчас продолжают оказывать огромное влияние на ход нашей истории. В связи с этим понятны мотивы неослабевающего интереса исследователей, публицистов, политиков и всех мыслящих людей к революционным событиям как насущной научной и

1 Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 5. общественной потребности. Могла ли наша страна пойти иным путем, минуя гражданскую войну, установление антинародного режима большевистской диктатуры, свернув на многие десятилетия со столбовой дороги развития человечества? На этот вопрос можно ответить утвердительно уже потому, чтобы не стать на точку зрения исторического фатализма. В конце 80-х - начале 90-х гг. страна вновь оказалась в ситуации социальных потрясений, борьбы различных политических сил за власть. Призрак гражданской войны появился снова и пока еще витает в воздухе, время от времени напоминая о себе. Общество в значительной степени расколото на противостоящие части. Чтобы не повторить трагедии начала XX века, необходимо всесторонне ее изучить, а уроки учесть в политической практике. До сих пор эта важнейшая тема остается исследованной крайне односторонне, хотя общественная и научная потребность в ее изучении целесообразна как в научном, так и в практическом отношении.

В методологическом плане исследование опирается на возобладавшую в российской исторической науке принципиальную точку зрения, которая исключает претензии на возможность создания универсальных теорий и методов познания прошлого. Одним из важнейших методологических принципов остается историзм, нацеливающий на изучение действительности, как изменяющейся и развивающейся во времени, на рассмотрение исторических объектов, явлений во взаимосвязи и взаимодействии с другими объектами и явлениями. Большое значение имеет объективность как принцип, обеспечивающий получение истинного знания о прошлой реальности, адекватное ее понимание и описание на основе отказа от политизации исторического мышления. Для достижения поставленной цели научной работы широко использовались специальные исторические методы исследования: проблемно-хронологический, синхронный, статистический, биографический, метод исторического описания и др., представляющие собой различное сочетание общенаучных методов, адаптированных к особенностям исследуемых объектов, что, по справедливому замечанию В. Федотовой, не означает признания взаимоисключающих выводов, одновременного существования различных типов анализа, а предполагает готовность исследователя переходить от одного типа интерпретации к другому1. Названные специально-исторические подходы, представляющие собой сумму общенаучных методов, взятые комплексно в органическом сочетании, позволили создать концептуальную основу нашего исследования.

Большое значение для предпринятого нами диссертационного исследования имеет концепция модернизации, которая рассматривает переходное состояние общества от традиционного к современному в контексте его внутренних противоречий и представляет собой процесс, посредством которого аграрные общества трансформируются в индустриальные. Модернизационный переход редко протекает спокойно, он внутренне конфликтен и сопровождается насилием - непременным орудием глобального социального переворота, оказывает воздействие на все социальные институты, всех членов общества. Понятие «модернизация», таким образом, обозначает множество многоуровневых изменений, с ней тесно связаны процессы индустриализации, урбанизации, бюрократизации, которые тем не менее, нельзя отождествлять . Одно из ключевых понятий в науках об обществе и человеке - традиция, без опоры на которую невозможно функционирование любого общества. Традиционное общество рассматривается как аграрное, сословное, сохраняющее себя в виде иерархии локальных общин, в нем поведение человека регулируется жесткими нормами, опирающимися на традиции, обычаи, заданные стереотипы поведения. Такое общество тяготеет к деспотическим формам правления.

Традиции обычно противостоит инновация, однако такая оппозиция относительна, так как любая традиция в прошлом была инновацией, а любая

1 Федотова В. Классическое и неоклассическое в социальном познании // Общественные науки и современность. М., 1992. № 4. С. 45-50.

2 Лейбович О.Л. Модернизация в России. Пермь, 1996. С. 84. инновация в будущем может трансформироваться в традицию. Согласно определению К.В. Чистова, традиция - «это есть сеть (система) связей настоящего с прошлым, причем при помощи этой сети совершается определенный отбор, стереотипизация опыта и передача стереотипов, которые затем опять воспроизводятся»1. Для инновационистического общества приоритетна актуальность моделей деятельности, возникающих на данном этапе. Традиции выполняют важную функцию поддержания стабильности общества. Модернизация, связанная с перестройкой социума, ставит под вопрос эту стабильность и может вообще привести к срыву инноваций и деградации общества.

Органичный синтез традиций и инноваций, соблюдение определенного равновесия стабильности и развития являются непременными условиями сохранения гражданского мира. Источником социальной напряженности в обществе, переживающем модернизацию, являются зачастую не инновации сами по себе, а их неограниченный характер, механическое перенятие, не завершающееся новым синтезом, неспособность сформулировать новые институты, регулятивные механизмы и уровни социальной общности. В отличие от теории К. Маркса, трактующей историю человечества как смену экономических форм и обнаруживающей двигатель прогресса в борьбе классов, теория модернизации рассматривает культурный аспект развития как равноправный с экономическим, а источник социального прогресса видит во множестве факторов, побуждающих людей обращаться к инновациям. Применение формационной теории для исследования современной отечественной истории возможно лишь в случае ее серьезной коррекции с учетом других теорий социального знания. Одной из таких теорий является концепция модернизации, интерес ученых к которой продолжает расти.

Очередной этап модернизации России начался в 1861 году. На этом этапе в стране появлялись элементы конституционализма, развивался процесс

1 Чистов К.В. Традиция, «традиционные общества» и проблемы варьирования // Советская этнография. 1981. № 2. С. 105. индустриализации. Но условия для развития общества по этому пути не были обеспечены, зато социокультурный раскол усилился и дошел до враждебности почти всех слоев и классов российского социума. Последствия этого раскола оказались катастрофическими. O.JI. Лейбович определяет этот этап модернизации как переход к новому циклу через социальную катастрофу и справедливо утверждает, что революции и гражданская война переменили вектор модернизации1. Таким образом, революционные потрясения в жизни российского общества в 1917 г. означали кризис догоняющей модели модернизации. Для догоняющей модели отечественной модернизации характерна незавершенность, постоянное воспроизводство одних и тех же проблем. И чтобы вырваться из порочного круга, обрекающего страну на стадиальное отставание, необходим глубокий, основательный анализ сочетания инноваций и традиций, позволяющий улавливать переход первых во вторые.

Некоторое отставание науки от публицистики, часто выхватывающей отдельные факты и трактующей их в угоду политической конъюнктуре, преследующей личные, узкопартийные или националистические интересы, наносит огромный вред науке, ведет к искажению истории. В связи с этим одной из важнейших является задача дать всесторонний анализ политических событий революций и гражданской войны в России, научную интерпретацию всех фактов, в том числе историографических, воссоздать историю объективно и всесторонне, раскрыть всю сложность и противоречивость происходивших процессов. В то же время нельзя прошлое объяснить только насущными потребностями современной политики. История, как известно, не имеет сослагательного наклонения, прошедшие события нельзя изменить, они имеют известную самодостаточность и самоценность.

Революция - результат стихийного, объективного исторического процесса, особенно на первой стадии - стадии взрыва. Затем субъективный фактор начинает воздействовать на события с возрастающей силой. Это, в

1 Лейбович О.Л. Модернизация в России. С. 114,115. частности, проявляется в усилении роли политических партий и привлечении на свою сторону людей, используя идеологические средства воздействия на их сознание. Кульминацией отечественной многопартийности явился 1917 год. Однако гражданская война и утверждение власти большевиков привели в итоге к ликвидации в России многопартийности. Восстановление ее в 90-х гг. ставит задачу изучения российского общества в начале XX века, его готовности к восприятию многообразия партийно-политических идей, поддержке возникавших партий. Отсюда одной из задач изучения революционных событий является опыт межпартийной борьбы, так как противоборство и сотрудничество, поиски мирных путей выхода из сложных ситуаций приобрели в наше время большое значение для дальнейшего движения общества по демократическому пути.

Сложность положения исследователя данной темы состоит в том, что ему необходимо, с одной стороны, абстрагироваться от известных результатов изучаемого процесса, выявить субъективное восприятие участниками событий реальной обстановки, понять логику их мышления и предпринимаемых конкретных действий. С другой стороны, он не может рассматривать проблему лишь с точки зрения людей революционной эпохи, не боясь вернуться к конечному признанию возможности лишь единственного, произошедшего варианта развития событий. Возможность обнаружения верного пути к истине заключена в профессионализме исследователя.

Историография проблемы. Освобождение историков революций и гражданской войны от идеологических догм и штампов, полное преодоление политизации проблемы и неизбежной при этом мифологизации, использование эмигрантской и зарубежной историографии, привлечение новых источников позволяют переосмыслить историю революционных потрясений начала XX в. объективно, вне зависимости от сиюминутной конъюнктуры. На это обратил внимание исследователей профессор В.Д. Полканов: «Да, мы действительно нуждаемся в серьезном, глубоком анализе тех исторических событий, в преодолении многих устоявшихся стереотипов. Но именно в преодолении, переосмыслении, а не в огульном перечеркивании в угоду конъюнктурным поветриям всего, что идет с приставкой «социалистическое»1.

Для российской историографии история периода революций 1917 г. и гражданской войны продолжает оставаться актуальной темой. События почти 100-летей давности не канули в безмолвное прошлое. Они остаются животрепещущим вопросом современной политической жизни. Неослабевающее внимание ученых к ним дает возможность лучше понять смысл происходящих в наше время перемен, опровергнуть утверждение о том, что история ничему не учит.

Марксистско-ленинская методология привела исследователей к тому, что под предметом исторической науки стали понимать, в первую очередь, не человеческую деятельность, а общественный прогресс, который имеет естественно-исторический, поступательно прогрессивный, внутренне обусловленный, закономерный и конкретный характер. Подобная концепция л поддерживалась большинством советских историков . Но ни одна из этих характеристик не принималась однозначно. Объектом исследования оказались такие характеристики развития, как историческая закономерность, соотношение субъективного и объективного, возможного и действительного, альтернативные подходы. Изучение этих проблем позволило углубить понимание советскими историками предмета своей науки. В последних исследованиях спектр актуальной тематики значительно расширился: взят ориентир на изучение различных аспектов картины мира. Исследовательские интересы переместились с идеологических построений на мировидение в целом. В связи с вышесказанным не следует, по нашему мнению, отбрасывать все то ценное, что было сделано предшествующей историографией. В данном историографическом обзоре делается попытка подвести некоторые итоги

1 Полканов В.Д. Великая Октябрьская социалистическая революция: закономерность или случайность? // Революция 1917 года в России: история, современность, поиски путей примирения и согласия. Материалы региональной научной конференции. Омск, 1997. С. 13.

Методология истории. Минск, 1996. С. 31. изучения противоборства политических сил на Урале и в Зауралье в период революций и гражданской войны.

В основу систематизации литературы по рассматриваемому периоду положено предложенное О.А. Васьковским и А.Т. Тертышным выделение трех этапов: 1917-конец 20-х гг. - начальный период изучения проблемы; 30-80-е гг. - этап концепции «государственного социализма»; с конца 80-х гг. - период начала нового осмысления истории. При этом мы учитываем замечания и дополнения В.Д. Камынина, который уточняет эту периодизацию. По его мнению, в 20-е гг. в развитии исторической науки необходимо выделить два этапа, границей между которыми может являться середина 20-х гг., когда историография революции становится сферой деятельности профессиональных ^ историков. В рамках второго периода историограф выделяет вторую половину

50-х - начало 60-х гг., когда начались многообещающие научные дискуссии по истории революций и гражданской войны, были созданы оригинальные концепции, давшие мощный толчок развитию российской исторической науки1.

В общесоюзной литературе 20-х гг. не содержится сколько-нибудь подробного анализа политических событий революций и гражданской войны на Урале и в Зауралье. Следует отметить лишь вышедшую в свет в 1925 г. ф монографию Н.Е. Какурина - первое серьезное исследование, посвященное рассмотрению военной стороны гражданской войны в России. В то же время, по словам автора, «для полного уяснения обстановки явилось существенно необходимым остановиться на роли и работе партий, игравших или пытавшихся играть ту или другую роль в политической борьбе»2. Большое внимание автор уделил военно-политическим событиям на Урале и в Сибири, раскрыл решающую роль Восточного фронта в первый период гражданской войны. Впоследствии в работах исследователей 30 - 40-х гг., вопреки Щ действительности, утверждалось, что эта роль принадлежала району Царицына, где в обороне города активное участие принимал И.В.Сталин. Это стало одной

1 Заболотный Е.Б. Российская историография революции 1917 года на Урале. Екатеринбург, 1995. С. 5.

2 Какурин Н.Е. Как сражалась революция: В 2-х т. Т. 1. М., 1990. С. 19. из причин того, что книга Н.В. Какурина долгие годы находилась в спецхране и была вновь издана лишь в 1990 году.

Региональную историографию нельзя рассматривать в отрыве от общих процессов, характерных для развития советской исторической науки. Однако на Урале и в Зауралье имелись и специфические особенности, заключавшиеся в организации • научных исследований, развитии источниковой базы, персонального состава историков, их подготовки, что оказывало серьезное влияние на изучение истории революционного движения и гражданской войны в регионе.

Из опубликованных в начальный период статей и брошюр следует отметить ряд работ мемуарно-исследовательского характера: братьев В. и П. Быковых, В. Сергеева, В. Матвеева, М. Шитова. К этой литературе можно отнести статьи И. Павлуновского и В. Кармашева, касающиеся событий в Зауралье1. Последний не был непосредственным участником революционной борьбы в Тюмени в 1917 г., так как прибыл из Омска в конце февраля 1918 г., а воспоминания написал спустя пять лет. Отсюда неточности непрофессионального исследователя в попытке дать объективную картину противоборства политических сил в городе. Так, его данные о времени ф провозглашения советской власти, персональном составе переизбранного исполкома горсовета не подтверждаются материалами, выявленными нами в Государственном архиве Российской Федерации (Г АРФ)2. Интересные сведения о днях революции в Тобольской губернии содержатся в статьях И. Коганицкого и П. Сивкова3.

В первые годы начального периода изучения проблемы публиковались и воспоминания большевистских оппонентов. В сборниках помещались

Л 1 Павлуновский И.П. Обзор бандитского движения по Сибири с декабря 1920 по январь 1922 г.

Новониколаевск, 1922; Кармашев В. Советская власть в Тюмени в 1918 году и ее падение // Октябрьский сборник. Тюмень, 1922. С. 3-4.

2 ГАРФ. Ф.393. Оп.З. Д356. Л. 163.

3 Коганицкий И. 1917-1918 годы в Тобольске. - Николай Романов - Гермогеновщина // Пролетарская революция. 1922. № 4. С. 3-15; Сивков П. Наша организация в 1917-1918 гг. // Трудовой набат (Тюмень), 1923. 14 марта. документы, раскрывающие деятельность различных политических партий в период революций и гражданской войны. В нашей стране в эти годы было издано большое количество воспоминаний как большевиков, так и кадетов, меньшевиков, эсеров. Во Владивостоке, например, вышли воспоминания известного уральского кадета JI.A. Кроля, в Москве - эсера К. Буревого, в Новониколаевске - главнокомандующего войсками Уфимской директории генерала В.А. Болдырева1. Первое время после Октябрьского переворота на Урале и в Зауралье выходили периодические издания антибольшевистской ориентации. Они активно использовались советскими авторами в 20-е гг. как источники для характеристики противостоящих партий в революционную эпоху. Сопоставляя мнения представителей противоборствовавших политических сил, исследователи имели возможность дать более объективную оценку только что завершившимся ожесточенным битвам.

В связи с 10-летием Октябрьского переворота появились работы научно-исследовательского характера, посвященные истории революции и гражданской войны на Урале и в восточной части Зауралья. Брошюры Т. Корушина, А. Ослоновского и А. Орлова, А. Баранова отразили возросший профессиональный уровень историков. И хотя почти все они не имели специального образования, тем не менее внесли весомый вклад в развитие науки на Урале и в Сибири.

Таким образом, в 20-е гг. было положено начало изучению проблемы. Историки ввели в научный оборот большое количество документов и материалов, попытались обобщить его, наметили основные пути дальнейших исследований. Выводы, сделанные ими, достаточно слабы, бездоказательны, в их трудах уже прослеживается односторонность в подходах: основное внимание уделяется деятельности большевиков, игнорируется лагерь

1 Кроль Л. А. За три года. Владивосток, 1921; Буревой К. Колчаковщина. М., 1919; Он же. Распад: 1918 - 1922. М., 1923; Болдарев В.Г. Директория, колчак, интервенты. Новониколаевск, 1925.

2 Корушин Т. Дни революции и советского строительства в Ишимском округе 1917-1926. Ишим, 1926; Ослоновский А., Орлов А Десять лет борьбы и строительства Советов на Урале. Свердловск, 1927; Баранов А. Октябрь и начало гражданской войны на Урале. Свердловск, 1928. оппозиции. Однако отсутствие устоявшихся идеологизированных концепций и относительная свобода творчества позволили создать такие работы, которые в последующие десятилетия так и не вписались в официальную советскую историографию. Поток литературы по истории оппозиционных партий постепенно иссяк. Курс тогдашнего советского политического руководства на формирование однопартийной системы, ликвидацию любых оппозиционных партий и групп резко сузил возможности научно-исследовательской работы.

В 30-е гг. особое влияние на развитие исторической науки в стране оказал культ личности И.В. Сталина. «Отец народов» был объявлен ведущим теоретиком партии. Созданный им режим поставил под свой контроль все сферы жизни и деятельности общества, в том числе и науку. Главной задачей историков теперь являлось изучение большевизма и воинствующая критика его оппонентов1. Попытка отойти от насаждаемой концепции развития исторического процесса рассматривалась как оппортунизм, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Многие темы оказались «закрытыми». В 30-х - начале 50-х гг. не исследовались такие проблемы, как: деятельность политических противников большевиков в рассматриваемый период, межпартийная борьба в белогвардейском тылу, антикоммунистические народные выступления и др. Тем не менее, профессиональный уровень историков значительно вырос. Накопление источников и совершенствование методики исследований создавали благоприятные условия для написания крупных обобщающих трудов, но идеологизация духовной жизни советских людей суживала возможности научного творчества.

Из центральных изданий, вышедших в это время, следует отметить второй том «Истории гражданской войны в СССР»2, содержащий обобщенные данные, интерпретированные на основе сталинской концепции истории революции. Литература, вышедшая на Урале, соответствовала центральным изданиям. Но одновременно исследователи повышали теоретический уровень.

1 Сталин И.В. Сочинения. Т.13. С. 101.

2 История гражданской войны в СССР. Т.2. М., 1942.

Одной из первых серьезных научных работ по истории революционных событий на Урале, основанной на архивных, печатных, а также мемуарных материалах, стала книга Г. П. Рычковой, содержавшая некоторые сведения и о событиях в Зауралье1. Некоторые ценные данные о противоборстве политических сил в Зауралье приводятся в сибирской литературе . Однако они относятся лишь к восточным уездам Тобольской губернии - Ишимскому, Тарскому и Тюкалинскому. Первая попытка исследования революционных исследований на севере Западной Сибири была предпринята омским историком М.Е. Будариным 3.

В целом теоретический уровень литературы к середине 50-х гг. вырос как на Урале, так и в Сибири. Но революционные события не нашли достаточно полного и объективного освещения в работах историков. Спад в изучении социально-политической истории коснулся и публикаций документальных материалов. Многие фонды архивов были недоступны историкам, а иллюстративный метод исследования, насаждавшийся в науке, обрекал авторов на использование в качестве источников главным образом опубликованных материалов. Наибольшее распространение получили воспоминания участников событий4, представлявшие теперь только одну сторону. Они дополнялись и исправлялись в соответствии с изменением официальной концепции, которая окончательно оформилась в «Кратком курсе истории ВКП(б)».

Начало борьбы с крайностями тоталитарного режима во второй половине 50-х гг. привело к критике сталинской концепции истории революционного движения, вызвало рост общественного интереса к «закрытым» темам. В это время стали проводиться более раскрепощенные научные дискуссии, публиковалось большое количество статей, монографий, сборников документальных материалов. Открытие в архивах значительного количества

1 Рычкова Г.П. Красная гвардия на Урале. Свердловск, 1933.

2 Фабричный А.В. Борьба за Советы. Омск, 1942; Молотов В. Большевики Сибири в период гражданской войны (1918-1919 гг.). Омск, 1952.

3 Бударин М.Е. Прошлое и настоящее народов северо-западной Сибири. Омск, 1952.

4 Мишин М. Тюменская организация РСДРП в 1905-1917 гг. // Каторга и ссылка. 1934. № 4. С. 33-64; Октябрь в Западной Сибири. Новосибирск, 1948 и др. фондов позволило исследователям начать большую работу по извлечению новых документов и материалов и их публикации, более глубоко осветить

1 2 события начала века . Более разнообразными стали публикации воспоминаний , хотя в них, как и прежде, не было места большевистским оппонентам, а также троцкистам, бухаринцам и другим еще не реабилитированным «врагам народа».

Некоторое отставание существовало в освещении гражданской войны в

Сибири. Наиболее изученными здесь оказались события периода колчаковщины. Период «демократической контрреволюции», когда у власти находились вместе с кадетами и умеренные социалисты, как правило, не выделялся, а присоединялся к периоду Колчака как введение, хотя расстановка противоборствующих политических сил в первый и второй периоды была различна3.

С середины 60-х гг., с отступлением «оттепели», прекращением критики культа личности и частичной ресталинизации усилилось идеологическое давление на историческую науку, что выразилось, в частности, в усилении цензуры. Значительное количество архивных фондов было переведено на специальное хранение и стало недоступно большинству исследователей истории революции. Усилившийся идеологический контроль за исторической наукой привел к преобладанию в публикуемых документах и материалах ленинской тематики4.

Насаждавшийся сверху принцип партийности отрицательно сказывался на научных исследованиях, страдавших односторонним изображением событий. Большая часть исследователей, изучавших период революций и

1 Борьба за Советскую власть на Южном Урале. Челябинск, 1957; Борьба за победу Великой Октябрьской социалистической революции в Пермской губернии. Пермь, 1957; Установление Советской власти на территории Курганской области (март 1917-июнь 1918 гг.). Курган, 1957; Южное Зауралье в период гражданской войны (1918-1920 гг.). Курган, 1963; Борьба за власть Советов в Тобольской (Тюменской) губернии (1917-1920 гг.). Свердловск, 1967 и др.

2 В борьбе за власть Советов. Воспоминания участников Октябрьской революции и гражданской войны. Тюмень, 1957; На Южном Урале. Воспоминания участников гражданской войны. М., 1958; В боях и походах. Воспоминания участников гражданской войны на Урале. Свердловск, 1959 и др.

3 Историография Советской Сибири (1917-1945 гг.). Новосибирск, 1968. С. 30.

4 Ленин с нами: Тюменская (Тобольская) губерния, Тюменский, Тобольский, Ишимский округа в документах В.И. Ленина. Свердловск, 1969; Ленин и Южное Зауралье: Телеграммы и документы В.И. Ленина, письма трудящихся, резолюции, воспоминания. Челябинск, 1970 и др. гражданской войны, занималась разработкой проблем истории коммунистических организаций Урала и Зауралья. Результатом их работы стало издание целого ряда очерков истории местных партийных организаций1. В них революционные события рассматривались лишь со стороны победившей партии. Побежденным не оставалось места для каких-либо возражений. Их точка зрения полностью игнорировалась. Очерки истории уральских и сибирских коммунистических организаций, усердно списанные с известных изданий историко-партийного характера, вышедших в центре, несли на себе отпечаток «Краткого курса истории ВКП(б)». Тем не менее, идеологический плен, в котором находились исследователи, не умаляет тех достижений, которые нашли место в трудах видных представителей советской исторической науки.

Среди значительного числа общесоюзных исследований ведущее место принадлежит обобщающим монографиям. Из них следует особо выделить л фундаментальные труды академика И.И. Минца , а также работы общего и специального характера3, в которых с марксистско-ленинской точки зрения, на фоне общероссийских событий определены роль и место в происходившей борьбе большевистских организаций на Урале и в Зауралье. Эти работы отличаются большой насыщенностью фактическим материалом.

Важное значение для исследования проблемы имели опубликованные в этот период монографии JI.M. Спирина. В первой из них - «Разгром армии Колчака»4 - использованы работы деятелей антибольшевистского движения, периодическая печать белогвардейской Сибири, а также документальные материалы из фонда министерств правительства А.В. Колчака и личного фонда премьер-министра В.Н. Пепеляева. Привлечение широкого круга новых

1 Очерки истории партийной организации Тюменской области. Свердловск, 1965; Очерки истории Курганской областной организации КПСС. Челябинск, 1977; Очерки истории Омской областной организации КПСС. Омск, 1987 и др.

2 Минц И.И. История Великого Октября: В 3-х т. Т. 1. М., 1977; Т. 2. М., 1978; Т. 3. М., 1979 и др.

3 Астрахан Х.М. Большевики и их политические противники в 1917 году. Л., 1973; Непролетарские партии России: урок истории. М. , 1984 и др.

4 Спирин Л. М. Разгром армии Колчака. М., 1957. документов, ранее не доступных советским историкам, позволило автору перейти от описания военных операций к более глубокому рассмотрению социально-политических проблем гражданской войны. В своей монографии «Классы и партии в гражданской войне в России»1 JI.M. Спирин осуществил попытку увязать ход военных действий с позицией различных социальных групп и политических партий, подробно рассмотрел программы и тактику большевистских оппонентов. Большое внимание автор уделил исследованию противоборства политических сил на востоке страны.

В этот период появился ряд фундаментальных работ, посвященных революционным событиям на Урале и в Сибири , а также исследования общего плана, рассматривавшие проблемы революций и гражданской войны в различных местностях региона3. Как правило, эта литература носила однотипный характер, где на ограниченном местном материале подтверждались общие закономерности победы большевиков над их противниками, сформулированные политическим руководством страны и видными советскими историками. Локальный характер этих работ способствовал углубленному изучению рассматриваемых проблем в регионе. Методологической основой подобных исследований являлись работы основоположников марксизма-ленинизма и их последователей о роли и значении коммунистической партии в социалистической революции, причинах гражданской войны в России и источниках ее победоносного завершения. Историки детально исследовали процесс взятия власти большевиками, в том числе рассмотрели военно-боевую деятельность коммунистической партии в

1 Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917-1920 гг.). М., 1967.

2 Победа Октябрьской социалистической революции на Урале. Свердловск, 1967; Лисовский Н.К. 1917 год на Урале. Челябинск, 1967; Сафронов В.П. Октябрь в Сибири. Красноярск, 1962; Шорников М.М. Большевики Сибири в борьбе за победу Октябрьской революции. Новосибирск, 1963.

3 Садырина Е.С. Октябрь в Вятской губернии. Киров, 1957; Хайруллин Н.Б. Большевики Омска в период Октябрьской революции. Омск, 1957; Глебов С. Победа Советской власти в Южном Зауралье. Курган, 1961. кульминационный период захвата и удержания власти1, истории «политической гибели» эсеров и левому блоку большевиков и левых эсеров .

Во второй половине 50-80-х гг. увидело свет большое количество статей, опубликованных в различных научных сборниках Урала и Западной Сибири. Однако идеологические рамки сдерживали научный поиск, не позволяли историкам более объективно взглянуть на события, приведшие к установлению коммунистического режима в России.

Исследованию истории Февральской революции, которой ранее не уделялось должного внимания, посвятил свою работу В.В. Адамов3. В ней он попытался выявить специфические черты революционных событий на Урале, крывшиеся в особенностях социально-экономического развития. В.В. Адамов считал, что в первое время после свержения самодержавия реальная власть находилась у комитетов общественной безопасности, которые объединили представителей всех легально действовавших политических партий, в том числе и большевиков. В результате нетрадиционного подхода, в конечном итоге, он поставил под сомнение руководящую роль большевиков в Февральской революции4, чего не могли простить ему ортодоксальные коммунисты.

Большое внимание в литературе второй половины 50 - 80-х гг. уделялось изучению особенностей перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, соотношению классовых и политических сил на различных ее этапах. Разработкой истории региональных большевистских организаций занимались известные уральские и сибирские ученые Ф.П. Быстрых, Н.К. Лисовский, В.П. Сафронов, М.М. Шорников и др. Подробно рассматривалась историками расстановка классовых и политических сил на

1 Скробов B.C. Проблемы военной деятельности Коммунистической партии на Урале (октябрь 1917-1920). Свердловск, 1971; Баталов А.Н. Борьба большевиков за армию в Сибири, 1916-февраль 1918. Новосибирск, 1978; Попов Н.Н. Борьба большевиков Урала за солдатские массы в трех революциях. Саратов, 1983.

2 Капцугович И.С. История политической гибели эсеров на Урале. Пермь, 1975.

3 Адамов В.В. Февральская революция на Урале. Свердловск, 1967.

4 Адамов В.В. О соотношении демократического и социалистического движения в период подготовки и проведения Октябрьской революции // Историческая наука на Урале за 50 лет. Свердловск, 1967. Вьш.1. С. 124-127.

Урале и в Сибири в период гражданской войны. Много внимания уделялось проблемам политического руководства Красной армии со стороны большевистской партии, особой социальной роли рабочего класса как авангарда революции, неустойчивой позиции «мелкобуржуазных масс» крестьянства, критике позиций непролетарских партий и политики белогвардейских правительств. Разработкой этих вопросов занимались такие историки, как З.А. Аминев, И.Ф. Плотников, И.С. Капцугович, B.C. Скробов, В.С.Познанский, А.Н. Баталов, Ю.В. Журов и другие, написавшие основательные монографии по истории гражданской войны1. Я.Л. Ниренбург, О.А. Васьковский, А.Т. Тертышный, В.И. Шишкин уделили определенное внимание социально-политическим проблемам истории войны с момента изгнания белогвардейцев с Урала и Зауралья .

Отдельные стороны противоборства политических сил в Зауралье в данный период рассматривались сибирскими учеными . Необходимо отметить, что в их работах революционные события за Уралом освещены весьма фрагментарно. Это позволило омскому исследователю М.Е. Бударину заметить в 1966 г.: «В большинстве работ по истории Октябрьской революции и гражданской войны в Сибири почти совершенно не освещается классовая борьба на территории Тюменской области, Обского Севера. У читателей может сложиться мнение, что эта огромная территория северо-западной Сибири в те годы находилась как бы в стороне от ожесточенных сражений»4. Определенное внимание революционным событиям в Тобольской (Тюменской) губернии

1 Аминев З.А. Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Башкирии 1917-1919. Уфа, 1966; Плотников И.Ф. Героическое подполье. Большевистское подполье Урала и Сибири в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918-1920). М., 1968; Познанский B.C. Очерки истории вооруженной борьбы Советов Сибири с контрреволюцией. Новосибирск, 1973; Журов Ю.В. Гражданская война в Сибирской деревне. Красноярск, 1986.

2 Урал в гражданской войне. Свердловск, 1989; Шишкин В.И. Революционные комитеты Сибири в годы гражданской войны (август 1919-март 1921 г.). Новосибирск, 1978; Он же. Социалистическое строительство в сибирской деревне (ноябрь 1919- март 1921 г.). Новосибирск, 1985.

3 Зольников ДМ. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. Новосибирск, 1969; Он же. Рабочие Сибири в годы первой мировой войны и Февральской революции. Новосибирск, 1982; Агалаков В.Т. Советы Сибири (19171918 гг.). Новосибирск, 1978.

4 Бударин М.Е. Рецензия на книгу «Очерки истории партийной организации Тюменской области» // Вопросы истории КПСС. 1966. № 12. С. 111. уделили уральские историки. Так, некоторые сведения о численности большевистских организаций Южного Зауралья приводятся в монографии Н. К. Лисовского1. В коллективной работе свердловских авторов, подготовленной под руководством Ф. П. Быстрых, прослеживается время создания Советов в Зауралье, процесс размежевания объединенных организаций РСДРП и другие л вопросы . В вышедшей в 1971 г. первой части «Очерков истории коммунистических организаций Урала» рассмотрена деятельность большевистских организаций на территории, которую в 1917 - 1918 гг. объединял под своим руководством Уральский областной комитет партии, то есть не только уральских губерний, но и части Тобольской -Тюменского, Курганского и Туринского уездов3. Уделяли внимание Зауралью и другие уральские исследователи. Тем не менее, они обращались к событиям за Уралом также лишь эпизодически. ;

Для изучения истории революции и гражданской войны в Южном Зауралье много сделал курганский исследователь С.С. Глебов4. Им прослежены социально-политические события в Курганском уезде и в уездном центре. В вышедших очерках истории партийных организаций Тюменской и Курганской области выделены главы, посвященные рассматриваемой проблеме. Некоторые вопросы темы затрагиваются в публикациях краеведческого характера5.

В 1959 г. была опубликована монография П.И. Рощевского «Октябрь в Зауралье»6. До нашего времени она остается единственной книгой, в которой проанализированы революционные события 1917-1918 гг. на территории всего Зауралья. В то же время автор мало внимания уделил противоборству политических сил весной 1917 г., созданию и деятельности профсоюзов и других общественных организаций, не использовал в качестве источника ряд

1 Лисовский Н.К. 1917 год на Урале. Челябинск, 1967.

2 Победа Октябрьской социалистической революции на Урале. Свердловск, 1967.

3 Очерки истории коммунистических организаций Урала. Свердловск, 1971. T.1

4 Глебов С.С. Победа Советской власти в Южном Зауралье. Курган, 1961.

5 Дюков П.П. За власть Советов! Из героического прошлого Туринского района. Свердловск, 1957 и др.

6 Рощевский П.И. Октябрь в Зауралье. Тюмень, 1959. местных периодических изданий как большевистской, так и антибольшевистской направленности.

В своей следующей монографии «Гражданская война в Зауралье»1 П.И. Рощевский рассмотрел события, происходившие не только в Тобольской губернии, но и в смежных территориях Урала и Сибири. Большое внимание он уделил вопросам военного строительства, ходу военных действий на Омском и Тюменском фронтах, народным выступлениям против колчаковского режима и значительно меньше деятельности политических партий в период белогвардейских правительств. Работы П.И. Рощевского внесли большой вклад в изучение истории революции и гражданской войны в Зауралье. Они являются солидной основой для дальнейшего исследования рассматриваемой проблемы с учетом тех изменений в методологии истории, которые происходят в последнее время.

К очередному юбилею освобождения Урала от колчаковских войск в 1989 г. вышла книга уральских исследователей «Урал в гражданской войне», изданная в Свердловске под редакцией О.А. Васьковского, в которой была предпринята попытка более объективно отразить историю гражданской войны на востоке страны, но в итоге оказались повторены многие прежние выводы советской историографии, а главное внимание уделено участию рабочих и крестьян в строительстве Красной армии и ее героическому пути на протяжении 1918-1920 гг.

В конце 50-х гг. историки уделили серьезное внимание ЗападноСибирскому восстанию крестьян 1921 г. - самому крупному вооруженному антикоммунистическому выступлению в России за все годы советской власти как по территории распространения, так и по количеству участников, являвшемуся, по сути, продолжением гражданской войны в регионе. Наибольший вклад в разработку этой проблемы внес М.А. Богданов, который в монографии «Разгром западносибирского кулацко-эсеровского мятежа 1921

1 Рощевский П.И. Гражданская война в Зауралье. Свердловск, 1966. года»1 подробно рассмотрел причины, ход и значение восстания и охарактеризовал его как антисоветское. Наиболее детально автор осветил деятельность коммунистической партии и Красной армии по ликвидации крестьянского выступления, отметил его социально-экономические последствия. До сих пор книга М.А. Богданова остается единственной научной монографией, посвященной крупнейшему народному восстанию конца гражданской войны.

В целом изучению противоборства политических сил на Урале и в Зауралье в период революций 1917 г. и гражданской войны уделялось во второй половине 50 - начале 80-х гг. большое внимание. Однако официальный запрет выходить за рамки марксистско-ленинской методологии не позволял создать объективную картину прошлого, приводил к обеднению научных поисков. Создавалось обманчивое впечатление, что почти все вопросы революций и гражданской войны в регионе изучены и расхождений во взглядах на эти события не существует.

Стремление доказать возрастание роли большевистской партии на этапе перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, бытовавший тезис о том, что в первую очередь субъективный фактор определил скорость революционных событий, позволило исследователям утверждать то, что Февральская революция явилась лишь прологом Октябрьской революции. Значительно завышалась численность уральских большевиков, вышедших из подполья после падения царизма. П.И. Рощевский писал: «Вслед за Петроградом революция быстро охватила Урал, где рабочий класс был многочисленным, а большевистские партийные организации были крупными и сильными» . В многотомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза» утверждалось, что количество большевиков на Урале в начале марта 1917 г. составляло 500 человек . Более точно подсчитавший

1 Богданов М. Разгром западносибирского кулацко-эсеровского мятежа 1921 г. Тюмень, 1961.

2 Рощевский П.И. Октябрь в Зауралье. С.21.

3 История Коммунистической партии Советского Союза. В 6-ти т. М., 1967. Т. 2. С. 653. количество большевиков Ф.П. Быстрых пришел к выводу, что из подполья вышло 306 человек, при этом в Екатеринбурге - 40, а в Перми, Челябинске, Нижнем Тагиле, Мотовилихе, Златоусте и других городах работу вели лишь «одиночки-большевики»1.

На фоне тщательного рассмотрения деятельности большевистской партии в регионе организации кадетов, меньшевиков и эсеров были изучены явно недостаточно. Историографическая традиция давать антибольшевистским силам негативную оценку не позволяла беспристрастно исследовать их программы, стратегию, тактику, методы и формы борьбы. Незначительное внимание уделялось организации и деятельности органов власти Временного правительства на местах. Комитеты общественной безопасности рассматривались как буржуазные органы власти, которым большевики не должны были оказывать никакой поддержки. По мнению сибирского историка В.А. Соловьевой, комитеты пополнились представителями народных масс уже после их формирования, а норма представительства для рабочих и солдат была мизерной, особенно в тех комитетах, где крупная буржуазия имела л преобладающее влияние .

В рассматриваемый период совершенно забытыми оказались «буржуазно-помещичьи», т.е. либеральные партии. Их деятельность на Урале и в Зауралье практически не была освещена. Немногочисленные сведения о кадетах содержались в известных работах JI.M. Спирина и Х.М. Астрахана. Местные исследователи - Н.К. Лисовский, М.М. Шорников и др. - лишь упоминали о существовании организаций партии «Народная свобода» в городах региона. Л.М. Спирин считал, что подсчитать численность партии как в целом по стране, так и в отдельных регионах невозможно, ибо кадеты нигде, даже на областных и губернских конференциях, как правило, не указывали численность своих

1 Очерки истории коммунистических организаций Урала. Т. 1. С. 237.

2 История Сибири с древнейших времен до наших дней. В 5-ти т. Ленинград, 1968. Т. 3. С. 476. организаций. Историк предположил, что численность партии «Народная свобода» не превышала нескольких десятков тысяч человек1.

По мнению исследователей, июльские события 1917 г. позволили буржуазии и ее партии перейти в решительное наступление против большевиков и всех трудящихся. Авторы вышедшей в Перми «Истории Урала» писали, что в послеиюльский период контрреволюция ринулась в бой, начались репрессии против руководителей большевистских организаций и революционных рабочих. Под угрозой закрытия заводов предприниматели добивались ликвидации рабочего контроля, во многих городах края активизировались военные власти, а в Оренбурге было введено военное положение. Однако уральские и сибирские материалы ставят под сомнение утверждения о расправах над большевиками и ликвидации двоевластия. Авторы коллективного труда «Рабочий класс Сибири в период строительства социализма» приводили факты, свидетельствующие об активной деятельности левых радикалов во время и после июльского кризиса. Да и сами пермские историки заявляли, что местные большевистские организации мобилизовали л народные массы на борьбу с контрреволюцией .

Историки отмечали особенное оживление контрреволюции во время корниловского выступления. При этом ими явно преувеличивалась опасность со стороны правых сил. П.И. Рощевский писал о том, что в промышленных центрах Урала и в ряде крупных сибирских городов революционные массы дали решительный отпор корниловцам. В частности, он отмечал: «Вместе с решительным выступлением трудящихся Тары и Кургана против корниловщины это оказало отрезвляющее влияние на тобольско-тюменских корниловцев и удержало их от погромных выступлений»3. Однако реальная угроза демократии исходила в данный период не столько со стороны правых,

1 Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России. С. 43.

2 Рабочий класс Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.). Новосибирск, 1982. С. 31; История Урала. В 2-х т. Т. 2. С. 22-24.

3 Рощевский П.И. Октябрь в Зауралье. С. 53. сколько со стороны леворадикальных партий и групп, упорно стремившихся к власти.

Значительно больше внимания исследователи уделили анализу деятельности «мелкобуржуазных» партий - меньшевиков и эсеров, считая, что именно от них зависела судьба революции. Учитывая «колебания» и «соглашательство» этих партий, можно прийти к выводу, что исследователи считали вполне вероятным и иной путь развития революции, несмотря на признание ее объективных предпосылок, в зависимости от позиции правых социалистов. Причины преобладания меньшевиков и эсеров в Советах Урала и Зауралья исследователи объясняли мелкобуржуазным составом населения и возможностями легальной работы в предреволюционный период, тогда как большевики были ослаблены постоянными репрессиями. «Очерки истории коммунистических организаций Урала» сообщали: «В годы войны большевистская партия подвергалась особенно тяжелым репрессиям. Значительная часть ее кадров находилась в тюрьмах и ссылках, тогда как социал-шовинисты - эсеры и меньшевики - находились на свободе и распространяли в народе доверчивое отношение к буржуазии, а в дни Февральской революции и после нее они спекулировали на доверчивом отношении народных масс к Временному правительству. Они всемерно стремились укрепить доверие народа к буржуазии и правительству, добровольно, шаг за шагом, передавали им власть»1. Вслед за ведущими историками центра исследователи Урала и Сибири заявляли, что в конечном счете меньшевики и эсеры, слепо следуя за правыми партиями, оторвались от народа и после июльских событий 1917 г. окончательно перешли в лагерь контрреволюции, чем и объяснялась их последующая политическая гибель.

В 30-80-х гг. ученые так и не смогли дать объективную картину соотношения классовых и политических сил осенью 1917 г. ввиду отсутствия количественных характеристик кадетов и эсеров - одних из наиболее крупных

1 Очерки истории коммунистических организаций Урала. Т. 1. С. 237. политических партий, выступавших за демократическое развитие России. В советской исторической литературе господствовало мнение о явном преобладании большевиков над своими противниками осенью 1917 года. Главное внимание уделялось деятельности ленинской партии по мобилизации масс на социалистическую революцию, из чего следовал вывод о готовности большевиков на Урале и в Сибири взять власть в тот момент, когда проявились все признаки революционного кризиса. В работах местных исследователей подчеркивался относительно мирный характер установления власти Советов в большинстве районов Урала и Зауралья. Причем к марту 1918 г. процесс установления советской власти в рассматриваемом регионе считался законченным. Отмечались лишь некоторые особенности перехода власти в руки Советов на Южном Урале и в Зауралье. Пермские историки объясняли затяжной характер установления советской власти в Перми засилием эсеров и меньшевиков в городском и окружном Советах. Представители этих партий вместе с кадетами пошли на создание губернского органа власти - Совета по управлению губернией, который был разогнан с использованием вооруженной силы1.

Изучение политического развития региона в период революций 1917 г. носило крайне субъективный характер в литературе 30-80-х гг. На рассмотрение этих проблем наибольшее влияние оказывала официальная идеология, не допускавшая отступления от марксистско-ленинской теории социалистической революции . Наибольшее внимание уделялось деятельности большевиков в борьбе за приход к власти. Все остальные партии получили гораздо меньшее освещение, ввиду чего нельзя составить полного представления о степени их влияния на массы в данный период. Недостатком литературы являлось отсутствие биографических данных о деятелях, представлявших правительственный лагерь: партии кадетов, эсеров, меньшевиков. Не упоминалось и о тех большевиках, которые были

1 Очерки истории Пермской областной партийной организации. Пермь, 1971. С. 134.

2 История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1985. С. 760-762. репрессированы в период сталинизма. Это не позволяло в полной мере отразить личностный аспект истории революции как в целом в стране, так и на Урале и в Зауралье. Складывалось впечатление, что революция 1917 г. больше вызывалась субъективными факторами, чем объективными. Особенно это относилось к Октябрьскому перевороту.

Значительное место в литературе 30-80-х гг. отводилось анализу мероприятий советской власти, осуществленных в первый год пролетарской диктатуры. Практически в каждой работе по истории Октябрьской революции и гражданской войны в регионе рассматривались преобразования большевиков в социальной, экономической, политической, военной и других областях жизни. По традиции Октябрь и гражданская война рассматривались как единый процесс и лишь после выхода в свет «Краткого курса истории ВКП(б)», эти два понятия были выделены в особые периоды советской истории. Однако после XX съезда КПСС эта точка зрения была подвергнута сомнению, и на страницах исторической печати развернулась оживленная дискуссия о начале гражданской войны в России.

Историки высказывали мысль, что введение на предприятиях Урала и Зауралья рабочего контроля и национализация предприятий свидетельствовали о социалистическом характере Октябрьской революции, и рассматривали это в свете теории «красногвардейской атаки на капитал». Обращалось внимание на форсированные темпы перехода от рабочего контроля к национализации промышленных предприятий, которая в основном была проведена в декабре 1917-январе 1918 годов. Причины этого они видели в обострении борьбы капиталистов против рабочего контроля, но главное - подчеркивали ее запланированный характер1. Исследователи считали, что в национализации находила проявление воля рабочего класса к овладению и экономическому руководству фабриками и заводами. В развитии этой точки зрения А. Баранов даже предложил выделить период с октября 1917 г. по июнь 1918 г. в особый

1 Рабочий класс Сибири в период строительства социализма. С. 52-53. этап экономической политики, когда возрождение промышленности проходило еще на базе основного капитала, доставшегося от капиталистического общества, но путем трудового героизма рабочего класса по его преобразованию1. Идея о социалистическом характере первых преобразований советской власти в экономической области была закреплена в «Кратком курсе истории ВКП(б)». Такая постановка вопроса нашла воплощение в работах большинства советских историков вплоть до конца 80-х годов.

В период хрущевской «оттепели» появились новые взгляды на характер проводимых большевиками мероприятий в области промышленности, в частности, о преобладающем карательном характере национализации первых предприятий. Однако вскоре исследователи вновь вернулись к концепции социалистического характера преобразований в области промышленности. Но, правда, было одно существенное отличие в подходе к изучению рабочего контроля. Исследователи смотрели на введение рабочего контроля как на чисто политическое мероприятие, способствовавшее укреплению диктатуры пролетариата. Г.Г. Гараев, характеризуя работы историков Урала этого времени, писал, что их авторы смотрели на рабочий контроль как на средство повышения инициативы, творчества и самодеятельности рабочих масс в процессе классовой борьбы, как на средство их политического воспитания2.

В работах, написанных в 50-80-е гг., подробно освещались причины перехода Советов к национализации уральских и сибирских предприятий, ее ход и результаты. По мнению большинства исследователей, главной причиной, которая повлияла на принятие экстренных мер по переходу предприятий под юрисдикцию государственных органов, было активное сопротивление предпринимателей социалистическим преобразованиям. Особенностью литературы этого периода было то, что инициатива в национализации предприятий отдавалась рабочим, и считалось, что именно они выиграли от

1 Баранов А.К вопросу об изучении экономической политики пролетариата в годы гражданкой войны и интервенции //История пролетариата СССР. М., 1931. С. 100.

2 Гараев Г.Г. Организация и совершенствование системы управления промышленностью Урала (1917-1925). Томск, 1984. С. 27. национализации больше всего. Согласно существовавшей тогда традиции исследователи писали, что рабочие Урала и Зауралья ответили на переход предприятий в государственную собственность ударным трудом, борьбой за повышение производительности труда, укреплением трудовой дисциплины, новым, сознательным отношением к труду, появлением социалистического соревнования. В подтверждение этих выводов приводилось большое количество фактов, зафиксированных в разнообразных документах первых месяцев советской власти. Авторы не игнорировали факты спада производства на предприятиях, закрытие некоторых из них, другие негативные моменты, связанные с национализацией, правда, делали из этого вполне приемлемые выводы, оправдывавшие действия властей1.

Историк А.П. Абрамовский подчеркнул, что переход предприятий в ведение государственных структур значительно осложнил деятельность органов рабочего контроля. Он внимательно проанализировал деятельность Деловых Советов, которые были созданы на национализируемых предприятиях, и пришел к выводу об их отрыве от рабочих коллективов. Правда, чтобы смягчить свой вывод, он писал, что фабзавкомы и органы рабочего контроля сами посчитали свои функции выполненными и ослабили контроль за производством2.

Анализу агарарных преобразований большевиков также уделялось большое внимание в литературе 30-80-х гг. Исследователи писали о реализации в регионе Декрета о земле, выделяя две его стадии: конфискацию земли у помещиков и дальнейшее перераспределение. По мнению большинства из них, на первой стадии решались в основном буржуазно-демократические задачи, все крестьянство поддерживало мероприятия новой власти. На следующем этапе в деревне развернулась вторая социальная война - между кулачеством и остальным крестьянством. Исследователи также писали о введении в сущности

1 Лисовский Н.К. 1917 год на Урале. С. 532, 533, 538; Рабочий класс Сибири в период строительства социализма. С. 58-60.

2 Абрамовский А.П. Первые социалистические преобразования в промышленности горнозаводского Урала. Челябинск, 1981. С. 29-30. уравнительного распределения и его специфике в регионе. Реальный передел земель крупных владельцев начался весной 1918 г. Переход к собственно социалистическому этапу аграрных преобразований произошел в период, когда весь восток страны был охвачен гражданской войной, и поэтому не был осуществлен на большей территории Урала и Сибири1.

Историки в своих исследованиях исходили из признания' социалистического характера Октябрьской революции, поэтому большая часть работ характеризовала преобразования, за исключением экономических, как чисто социалистические. Получалось, что большевики с самого начала прихода к власти стали создавать основы нового общества. Согласно существовавшей тогда концепции, социализм считался обществом демократическим, поэтому все мероприятия большевиков по введению социализма рассматривались лишь с позитивной точки зрения. Историки практически не писали о негативных последствиях проводимых преобразований или отмечали то, что ущемление прав коснулось незначительной части общества, т.е. представителей эксплуататорских классов. Исходя из этого, историки представляли дело таким образом, что все мероприятия большевиков пользовались безусловной поддержкой со стороны трудящихся масс. Было принято считать, что на каждый шаг большевиков по созданию основ нового социалистического общества рабочие и, в меньшей степени, крестьяне отвечали ростом трудовой активности, сознательности и т.п. Совершенно ничего не говорилось о фактах сопротивления в период проведения преобразований.

Далеко не все преобразования советской власти на Урале и в Зауралье получили должное освещение в литературе тех лет. Не анализировалось участие в этих преобразованиях социалистических партий, которые были на определенном этапе революции союзниками большевиков. Даже описывая аграрные преобразования, уральские историки делали акцент на деятельности

1 Крестьянство Сибири в период строительства социализма. С. 29-32.

2 Крестьянство Сибири в период строительства социализма. С. 57, 60; Рабочий класс Сибири в период строительства социализма. С. 32, 34, 36. большевиков в деревне, хотя передел земли проводили левые эсеры. В связи с этим не был до конца понятен партийный состав Советов, особенно сельских. Слабо освещалась деятельность волостных и уездных земских органов, которые до весны 1918 г. практически продолжали находиться у власти. Наконец, следует отметить, что литература этих лет создавалась также для того, чтобы разоблачать концепции, которые существовали в западной историографии по истории революции 1917 г. Но, учитывая почти полную недоступность зарубежной литературы в те годы, можно сказать, что данная критика велась формально, исследователи слабо разбирались в зарубежной историографии, которая, кстати, с различных позиций оценивала первые преобразования советской власти.

Большое внимание исследователи 30-80-х гг. уделяли характеру социально-политических отношений на Урале и в Зауралье в период гражданской войны. В общих трудах по истории гражданской войны, а также в работах, посвященных союзу рабочего класса с крестьянством, деятельности различных политических партий в тот период, они исследованы достаточно конкретно, хотя и не во всех проявлениях. Важнейшим шагом в изучении указанных проблем было опубликование монографии Л. М. Спирина, а также многочисленные работы других авторов, о которых мы уже упоминали. С вовлечением в научный оборот новых архивных и статистических источников историки попытались рассмотреть социально-политические отношения в деревне и доказать, что процесс дифференциации деревни накануне и в период гражданской войны сыграл исключительную роль в исходе военного и политического противоборства. Следует отметить, что практически все исследователи писали об относительной зажиточности уральского и сибирского крестьянства и указывали на некоторые субъективные факторы усиления контрреволюции, а именно: слабой организованности крестьянской бедноты, недостаточно активной работе партии в деревне1.

1 Павлова И.В. Красная гвардия в Сибири. Новосибирск, 1983. С. 82,104.

Анализируя классовую борьбу в деревне, исследователи все внимание уделяли характеристике полярных антагонистических групп крестьянства и казачества. С одной стороны, выделялись многочисленные, экономически сильные и влиятельные деревенские кулаки - злейшие враги советской власти, главная социальная опора белогвардейцев. Именно они, по мысли советских историков, породили дутовщину, а затем активно поддерживали мятежных чехословаков и Колчака. С другой стороны, уральская деревня располагала достаточно мощным революционным резервом в лице крестьянской бедноты -надежным союзником пролетариата в борьбе за власть Советов. Что касается среднего крестьянства, то оно как объект исследования в сущности не фигурировало. В то же время исследовали признавали решающее влияние позиции середняков на расстановку классовых сил, зависимость военных событий от его колебаний в ту или иную сторону. Но причины и характер этих колебаний не изучались. И это понятно, поскольку большевики сами не могли провести четкую грань между кулаками, середняками и бедняками, безнадежно пытаясь привязать экономическое неравенство к политическому.

По представлению историков, дело тут не только в относительно лучшей имущественной обеспеченности крестьянства, но и в других факторах, в том числе в особенностях аграрной революции в регионе. Вопрос этот освещен в литературе, в частности в известной книге «Коммунисты Урала в годы гражданской войны»1, достаточно односторонне. Исследователи подсчитали, какое количество земли, скота и сельскохозяйственного инвентаря было изъято советской властью у крупных владельцев для передачи беднейшему крестьянству, но они не учли силу сопротивления деревни переделу частной собственности. В результате аграрные преобразования большевиков не были завершены до начала гражданской войны.

Исследуя характер классовой борьбы, историки пришли к выводу о том, что он зависел от соотношения сил политических партий. Сильное влияние Коммунисты Урала в годы гражданской войны. Свердловск, 1959. меньшевиков и особенно социалистов-революционеров среди крестьян региона являлось общепризнанным фактом. В то же время исследователи писали о распаде эсеровской партии как результате отхода от нее трудового крестьянства. Многие авторы делали выводы о растерянности и разброде в рядах меньшевиков и эсеров1. Правые социалисты потерпели поражение в борьбе за власть, но продолжали оставаться серьезными противниками большевистской партии, поскольку сохраняли связь с крестьянством и частью рабочих. И хотя меньшевики и эсеры ушли в подполье, они сохранили легальное представительство в ряде волостных, городских и уездных Советов вплоть до весны 1918 года. Само «банкротство» правосоциалистических партий, как было принято утверждать в работах советских историков, понималось упрощенно. Оно выражалось не столько в провале их программных установок, сколько в морально-политической изоляции, организованной победителями, а затем в запрете и преследованиях. Не случайно «полный крах» меньшевиков и эсеров произошел в годы гражданской войны, когда вооруженное насилие являлось определяющим фактором политического противоборства.

Гражданская война освещалась авторами научных трудов 30 - 80-х гг. так же, как и революция, крайне односторонне. Деятельность белых армий, созданных на Восточном фронте в период установления в регионе режима «демократической контрреволюции» и военной диктатуры Колчака, рассматривалась в советской историографии опосредованно - через призму борьбы с ними красных войск. Оценки, дававшиеся авторами противоборству двух лагерей, соответствовали духу традиционной концепции исторической науки. Вне поля зрения исследователей оставался начальный период гражданской войны, когда советская власть столкнулась с сопротивлением белоказачьих войск и восстаниями крестьян и рабочих в тылу Красной армии.

1 Исторический опыт трех российских революций. В 3-х кн. Кн.З. Коренной поворот в истории человечества: Великая Октябрьская социалистическая революция. М., 1987. С. 266-268; Ашкинадзе Д.И. Железнодорожники Ипшма в борьбе за власть Советов (1917-1919 гг.). Тюмень, 1961. С. 28, 52.

По существу не рассматривалась социальная политика правительств Сибири и Урала, возникших на территории, занятой белогвардейцами. История этих правительств в той или иной мере была освещена в работах И.Ф. Плотникова, П.И. Рощевского, И.С. Капцуговича, Ю.В. Журова, а также в общих исследованиях по истории гражданской войны. Однако историки не принимали в расчет тот факт, что первоначально на Урале и в Сибири у власти находились социалистические партии, которые, несмотря на давление военщины и предпринимателей, не отменили все мероприятия советской власти. В частности, они не стали денационализировать крупные заводы, отбирать землю у крестьян и возвращать ее прежним владельцам, сохранили систему социального страхования рабочих. Войдя в коалицию с правыми партиями, социалисты не получили реальной власти. Меныпевистско-эсеровские лидеры не имели возможности проводить самостоятельную политику и вынуждены были делать постоянные уступки наиболее реакционным кругам торгово-промышленников, которые пользовались содействием военных властей. Именно военщина явилась фактическим хозяином положения на Урале и в Сибири. Обуздать произвол военных меньшевики и эсеры оказались не в силах.

Историки активно обсуждали вопрос о социальных корнях колчаковщины на Урале. В литературе давно было установлено, что главной классовой опорой Колчака являлась крупная буржуазия. Считалось, что, разочаровавшись в меньшевиках и эсерах, она прогнала их с политической арены и передала власть черносотенной диктатуре, чтобы полностью восстановить свое господство. Общепринятой точкой зрения было то, что в колчаковском перевороте приняла участие и мелкая буржуазия. Однако одни исследователи (П.И. Рощевский, авторы книги «Коммунисты Урала в годы гражданской войны») полагали, что союзником диктатуры была лишь верхушка крестьянства и казачества, в то время как середняк в массе своей уже поддерживал советскую власть. По мнению других (JI.M. Спирин,

И.Ф. Плотников, авторы коллективного труда «Гражданская война и иностранная интервенция на Урале»), к моменту прихода к власти Колчака осенью 1918 г. среднее крестьянство Урала и Сибири еще не преодолело своих колебаний и продолжало поддерживать контрреволюцию. О.А. Васьковский и А.Т. Тертышный, проводя анализ различных точек зрения, высказывались в защиту второй, отметив, что сам факт установления колчаковской диктатуры и последующих военных успехов Колчака были бы невозможны без поддержки среднего крестьянства Урала и Сибири, составлявшего основной контингент белогвардейских армий1.

Исследователи отмечали широкий размах борьбы против власти белогвардейцев в Зауралье, в отличие от Урала. Некоторые из них, например И.Ф. Плотников, связывали данный факт с ослаблением революционных сил на Урале в результате массового ухода с Красной армией сознательных рабочих и л крестьян . Но, видимо, большую роль здесь сыграла ошибочная социально-экономическая политика большевиков, которая оттолкнула от них широкие массы рабочих и крестьян. Население Урала лучше разобралось в сути большевизма, так как последователи Ленина находились здесь у власти гораздо дольше, чем в Зауралье. Таким образом, если в аграрной Сибири, которую революционные эксперименты глубоко не затронули и не позволили крестьянству понять сущность большевистских преобразований, разгул военщины вызвал решительный отпор, то на Урале злоупотребления белогвардейцев воспринимались как меньшее из двух зол. А восстановление рыночных отношений и провозглашение политических свобод вселяло в людей надежду на лучшее будущее. Большинство населения Урала и Сибири не желало возвращения «диктатуры пролетариата» и возлагало надежды на создание сильной власти, способной защитить людей от произвола. И действительно, пришедший к власти в результате военного переворота адмирал

1 Васьковский О.А. Тертышный А.Т. Некоторые итоги изучения социально-экономических проблем истории Урала в период гражданской войны (1918-1920) // Историография истории Урала периода Октябрьской революции и гражданской войны 1917-1920. Свердловск, 1984. С. 134.

Плотников И.Ф. Героическое подполье. С. 43, 51,61.

А.В. Колчак оказался олицетворением той твердой власти, которая стояла на страже свободной торговли и частного предпринимательства. Вот почему провозглашение Колчака Верховным правителем было встречено сочувственно со стороны различных слоев населения, в том числе и крестьянства. Только почувствовав на себе разгул военщины, сибиряки поднялись на борьбу против диктатуры. Но уральские крестьяне даже в условиях колчаковского правления не проявляли особого стремления вновь испытать большевистские эксперименты.

Определенное место в литературе 30-80 гг. занимали социально-политические проблемы истории гражданской войны с момента освобождения Урала и Зауралья от белогвардейцев. Эти проблемы в той или иной степени затронуты в произведениях О.А. Васьковского, Ю.В. Журова, Я.Л. Ниренбурга, П.И. Рощевского, B.C. Скробова, А.Т. Тертышного, В.И. Шишкина и других авторов. Все исследователи исходили из того факта, что в ходе вооруженной борьбы с колчаковщиной в регионе сложилось новое соотношение классовых сил, в результате чего возникла возможность установить прочный военно-политический союз рабочего класса с крестьянством. Объективные причины этого явления, как подчеркивалось в литературе, были связаны с антинародной политикой колчаковского режима и, в частности, с попыткой пересмотреть решенные революцией вопросы, в первую очередь аграрный1. В трудах историков тех лет был сделан упор на материалы, рассказывающие о том, как открывалась трудовому народу «страшная правда о Колчаке», как под напором суровой действительности рассеивались остатки «соглашательских иллюзий». Однако ничего не сообщалось о красном терроре, который обрушился на «врагов народа», то есть представителей различных оппозиционных партий, офицерства, демократической интеллигенции, рабочих и крестьян, на всех, кто оказывал малейшее сопротивление насилию.

1 Журов Ю.В. Гражданская война в сибирской деревне. С. 165-167.

Особенно интенсивно изучалась в этот период история большевистского подполья в тылу Колчака. Были более или менее детально выявлены структура, численность и размещение подпольных организаций на территории Урала и Сибири, рассмотрены тактика революционной борьбы, боевые действия партизанских отрядов. И.Ф. Плотниковым и другими историками были предприняты попытки отобразить на основе новых, не опубликованных еще материалов организаторскую работу подпольщиков в деревне и в войсках противника. Они показали, что поворот среднего крестьянства на сторону советской власти в результате уроков колчаковщины нельзя рассматривать только как стихийный процесс. Новое соотношение классовых сил в белогвардейском тылу складывалось под активным воздействием большевистских агентов. Но социально-политические аспекты данной проблемы требовали дальнейшей разработки. Нуждался в более тщательном продумывании вопрос о времени массового поворота среднего крестьянства Урала и Сибири на сторону советской власти. Уже отмечалось, что по данному вопросу высказывались разные точки зрения и что более обоснованной представляется позиция JI.M. Спирина, И.Ф. Плотникова, О.И. Васьковского, т.е. тех, кто подчеркивал длительный характер колебаний крестьянства между «диктатурой пролетариата» и ее противниками. Однако сторонники данной точки зрения, в свою очередь, вели споры о том, когда эти колебания были, наконец, преодолены: весной - летом 1919 г. или еще позже. Они считали, что трудно установить какой-то однозначный показатель, свидетельствовавший о полном разрыве крестьянства с Колчаком. По их мнению, необходимо было учитывать и катастрофическое ухудшение политико-морального состояния белогвардейских войск, и размах партизанского движения, и готовность масс к выступлению, и победоносное наступление Красной армии, и другие факторы, которые в совокупности свидетельствовали о коренном изменении в расстановке сил в тылу белогвардейцев1.

1 Плотников И.Ф. Героическое подполье. С. 238-240.

В меньшей степени была затронута другая сторона той же проблемы, связанная с политическим положением в тылу Красной армии. В связи с этим можно было рассмотреть такое явление, как уклонение от воинской службы, г которое, особенно в начальный период войны, наносило большой урон отступавшим войскам. В литературе отмечалось1, что на Урале и в Сибири после разгрома колчаковщины и восстановления советской власти дезертирство резко сократилось по сравнению с 1918 г. и дезертиры начали добровольно возвращаться в строй. Это подавалось как важный показатель положительных сдвигов в настроении трудящихся масс, в первую очередь крестьянства, составлявшего основной контингент красноармейцев. На самом деле уральские и сибирские материалы опровергают эту точку зрения. В 1919 - 1920 гг. дезертирство в тылу Красной армии приобрело огромный размах. На Урале создавались целые армии «зеленых», которые вступали в бой с регулярными воинскими частями. В настроении крестьян действительно произошли большие сдвиги, но в сторону поддержки противников большевистского режима.

Авторы монографии «Урал в гражданской войне» кропотливо изыскивали материалы, отображающие самоотверженный труд рабочего класса по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства. Высшим проявлением революционного патриотизма тружеников деревни было выполнение, а в ряде случаев и перевыполнение в 1920 г. продовольственной разверстки2. Это следовало считать несомненным свидетельством того, что союз трудящихся классов стал реальным фактом и что трудовое крестьянство извлекло правильные выводы из уроков гражданской войны. Однако в книге не анализировалась напряженная обстановка, сложившаяся в сибирской и уральской деревне в результате продолжавшейся политики «военного коммунизма».

1 Васьковский О.А., Тертышный А.Т. Некоторые итоги изучения социально-политических проблем Урала периода гражданской войны. С. 137-138.

2 Урал в гражданской войне. Свердловск, 1989. С. 310.

Меньше исследовалась проблема социального обеспечения рабочего класса и средних городских слоев. В условиях хозяйственной разрухи, обусловленной неверной экономической политикой, эта сторона деятельности советской власти не могла удовлетворить даже минимальные потребности трудящихся. Зато отмечалось приобщение рабочих к управлению государством, выразившемся в функционировании на Урале и в Зауралье таких общественных институтов, как органы рабоче-крестьянской инспекции, делегатские собрания, беспартийные конференции. По мысли исследователей, это в громадной мере повышало политическую активность трудящихся, расширяло социальную базу советской власти1. В целом социально-политическая проблематика занимала видное место в историографии Урала и Зауралья периода гражданской войны, но мощная система идеологических запретов не позволяла исследователям объективно взглянуть на события революционной эпохи.

В середине 80-х гг. перестройка положила начало качественно новому этапу развития общественных наук. Ведущие ученые-историки П.В. Волобуев, Г.З. Иоффе, В.П. Булдаков, Г.А. Герасименко, Ю.А. Поляков, JI.M. Спирин, С.В. Тютюкин, Л.Г. Протасов и другие с новых, свободных от идеологических ограничений позиций, с привлечением широкого круга источников, отечественной и зарубежной литературы выступили на страницах периодической печати, в сборниках научных работ, подготовили и издали фундаментальные монографии по периоду революций и гражданской войны 2. Одной из лучших работ, посвященных «красному» и «белому» террору стала книга А.Л. Литвина3, в которой террор рассматривается как средство борьбы с обеих сторон.

1 Урал в гражданской войне. С. 303-305.

2 Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа? М., 1991; «Круглый стол» Гражданская война в России // Отечественная история. 1993. № 3. С. 102-115; Герасименко Г.А. Первый акт народовластия в России: общественные исполнительные комитеты (1917). М, 1992; Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. М., 1992; История политических партий России. М., 1994; Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное собрание. История рождения и гибели. М., 1997; Тютюкин С. В. Меньшевизм: страницы истории. М, 2002 и др.

3 Литвин А.Л. Красный и белый террор в России 1918-1922 гг. Казань, 1995.

В своей неординарной монографии «Красная смута» В.П. Булдаков1 исследовал психопатологические особенности российской смуты начала XX в., проанализировал природу и динамику революционного насилия, обусловленных столкновением модернизаторства и традиционализма. Вызвав оживленную дискуссию в среде историков-профессионалов, книга сразу стала историографическим явлением в изучении важнейшего периода отечественной истории.

В период перестройки произошло стремительное сближение советской и западной историографии в части общих оценок советского режима. На русском языке публикуются исследования целого ряда известных зарубежных авторов л

А. Рабиновича, 3. Галили, Э. Карра, Д. Боффа, Н. Верта, Р. Пайпса, Н. Перейры и др. До недавнего времени советские исследователи смотрели на них только через призму критики вымыслов и заблуждений фальсификаторов. В 90-е гг. работы видных западных русистов и советологов стали историографическим фактом отечественной науки, прочно сомкнувшись с «антитоталитарными работами отечественного производства»3.

Значительным по масштабам освещаемых событий стал труд английского историка Э. Карра «Большевистская революция 1917 - 1923». Объемная книга замечательна продуманностью изложения и глубиной размышлений автора, в ней успешно сочетается анализ внутренних и международных процессов. Она стала событием в английской исторической науке. Однако главное внимание автор уделил формированию и функционированию государственной власти, а истории политических событий от февраля до октября 1917 г. посвятил всего лишь 22 страницы.

1 Булдаков В.П. Красная смута. М., 1997.

2 Рабинович А. Большевики приходят к власти. Революция 1917 года в Петрограде. М., 1989; Карр Э. История Советской России. Кн.1. Большевистская революция 1917-1923. Т. 1,2. М., 1990; Галили 3. Меньшевики и вопрос о коалиционном правительстве: позиция «революционных оборонцев» и ее политические последствия // Отечественная история. 1993. № б. С. 15 27; Боффа Д. История Советского Союза. T.l. М., 1994; Верт Н. История советского государства 1900-1991. М., 1994; Пайпс Р. Русская революция. М., 1994; Перейра Н. Сибирь: политика и общество в гражданской войне. М., 1996.

3 Сахаров А.Н. Новая политизация истории или научный плюрализм? О некоторых тенденциях в мировой историографии истории России XX в. II Новая и новейшая история. 1993. № 6. С. 89. библиотека

Многостраничная «Русская революция» Р. Пайпса не оставила равнодушными ни американских, ни российских исследователей. Его капитальный труд с явными плюсами имеет и целый ряд существенных недостатков: невольные перекосы историографии «холодной войны», склонность игнорировать роль народных масс, многочисленные фактические ошибки1. Р. Пайпс не скрывает своих либерально-консервативных взглядов и даже бросает упрек в «марксизме» так называемой «социальной» или «ревизионистской» историографии, но, несмотря на это, признает русскую революцию «бесспорно самым значительным событием настоящего столетия»2.

Работы зарубежных авторов касаются прежде всего общероссийских проблем, среди них нет специальных работ, посвященных революционным событиям на Урале и в Зауралье.

Появились интересные работы, созданные новым поколением эмигрантов, публикации ранее недоступных ученым источников. Особое значение имел выход сборника документов и материалов «Урал и Прикамье. Ноябрь 1917 - январь 1919», изданный А.И. Солженицыным в серии «Исследования новейшей русской истории» (Париж, 1982). В нем были опубликованы воспоминания И.Г. Акулинина, В.М. Молчанова, JI.A. Кроля, Д.И. Федичкина и других известных деятелей белого движения на Урале, раскрывавших масштабы и силу сопротивления большевистскому режиму в Ижевске, Воткинске, Мотовилихе и др. местах. Полемичная работа М.С. Бернштама «Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг.» содержала ряд выводов по принципиальным проблемам истории революций и гражданской войны. Одним из главных среди них стало утверждение, что народное сопротивление, «единое по всей России», не является третьей силой в революционном смысле, а наоборот - силой антисоциалистической и антиреволюционной. «Советы без коммунистов» - это тактика, направленная не

1 См.: Овруцкий Л.М. Ричард Пайпс о левых эсерах: работа над ошибками // Отечественная история. 1996. № 1. С. 190-194.

2 Пайпс Р. русская революция. 4.1. С. 5,7. только против Октябрьской революции, но и против Февральской»1 . В этом автор увидел родство народного сопротивления с белым движением.

В уральской и сибирской историографии в начале 90-х гг. заметно вырос интерес к изучению социально-политических проблем периода революции и гражданской войны. В это время в различных городах Урала и Сибири прошли интересные научные конференции, на которых были сформулированы новые подходы к изучению революционной эпохи и были затронуты некоторые методологические проблемы. Был опубликован ряд сборников научных трудов, содержащих новые идеи и суждения по многим проблемам истории региона, в л том числе и проблемам истории революции и гражданской войны . Для нового этапа в жизни исторической науки характерно расширение источниковой базы и совершенствование методики изучения источников, попытки применения к изучению революционных событий новых методологических подходов, постановка новых исследовательских проблем, новый взгляд на традиционные проблемы и в целом радикальный пересмотр концепции истории России. Большое внимание сибирские исследователи В. А. Скубневский и В.В. Коновалов3 уделили социально-экономическим проблемам предреволюционного и революционного периодов. Данные авторы проанализировали состояние обрабатывающей и мелкой кустарно-ремесленной промышленности Сибири начала XX в., что позволило лучше понять причины национальной катастрофы, экономические и политические последствия, подлинную природу и содержание происходивших революционных потрясений. В изучении социально-политических проблем сибирские ученые сделали значительный шаг вперед, но многое еще остается слабо изученным. Так, например, вышеназванные исследователи лишь эпизодически обращались

1 Берншгам М. Стороны в гражданской войне 1917-1922. М., 1992. С. 19.

2 История Советской России: новые идеи, суждения. Тюмень, 1993; Судьба России: прошлое, настоящее, будущее. Екатеринбург, 1995; История Сибири: человек, общество, государство. Новосибирск, 1995 и др.

3 Скубневский В. А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири (90-е гг. XX в.-февраль 1917). Томск, 1991; Коновалов В.В. Мелкие промышленники Сибири и большевистская диктатура. Новосибирск, 1995. к социально-экономическим проблемам Тобольской губернии, составлявшей по площади большую часть Западной Сибири.

По-настоящему подлинно демократической стала восприниматься Февральская революция, что придало ее изучению новый импульс. Мало внимания в разработке этой темы уделено деятельности местных организаций либеральных партий: кадетов, октябристов и других. Работа И.Н. Нарского -одна из первых попыток решить проблему1. Эта тема, несомненно, нуждается в дальнейшем исследовании, привлечении большого круга архивных источников, включении в хронологические рамки периода революций 1917 г. и гражданской войны - кульминационного этапа в деятельности партийных организаций либералов. Продолжается исследование процесса организации Советов на Урале в 1917 г. Л.А. Обухов проанализировал политическую борьбу в них по важнейшим вопросам революций, попытался дать объективную картину установления советской власти, ее особенности, попытки реализации идеи однородного социалистического правительства на местах, отметил влияние победы советской власти на Урале на соседние регионы - Поволжье и Сибирь. В то же время его работа не лишена противоречий характерных для исследователей конца 80-х - начала 90-х годов. С одной стороны, автор критикует большевиков за узурпацию власти, а с другой - относит их вместе с меньшевиками и эсерами к лагерю демократических сил2.

Заметным оказался рост интереса историков к проблемам развернувшегося в 1918 г. «красного террора» и расстрелу царской семьи3. Значительным достижением в изучении истории революций на Урале и в Зауралье с новых позиций явилось издание книги Н.Н. Попова и Д.В. Бугрова, в которой они на уральском материале рассматривают проблемы истории общественной мысли и политических партий, пытаются ответить на вопрос о

1 Нарский И.В. Кадеты на Урале (1905-1907). Свердловск, 1991; Он же. Русская провинциальная партийность: политические объединения на Урале до 1917 г. Челябинск, 1995. Ч. 1,2.

2 Обухов Л.А. Советы на Урале в 1917 году. Пермь, 1992. С. 49, 88.

3 Соколов H.A. Убийство царской семьи. М., 1990; Мелыунов С.П. Красный террор в России 1918-1923. Симферополь, 1991 и др. причинах временной потери альтернативной возможности демократического развития страны. Выявляют такую отличительную черту политической жизни России; как слабость центристских и левоцентристских сил в эпоху революции, их неспособность удержать крайние лагеря от столкновения, приведшего к опустошительной гражданской войне. Говоря о самом факте взятия власти революционными радикалами в октябре 1917 г., авторы заявляют, что «это была, конечно же, типично заговорщическая акция, подготовленная по бланкистскому сценарию»1. Проблемам политических конфликтов на Урале в первые десятилетия советской власти посвятил свою монографию Л

В.М. Кружинов . В ней он уделил большое внимание выявлению характерных черт взаимодействия власти, оппозиции и общества в годы революций и гражданской войны.

В постановке и решении проблем многопартийности в Сибири в первой

•7 четверти XX в. большая заслуга принадлежит А.А. Штырбулу . Особенно значительный вклад он внес в изучение анархистского движения, которое до него было практически не исследованным. Об актуальности изучения противоборства политических партий, а также альтернатив модернизации в Сибири в период революций и гражданской войны свидетельствуют также вышедшие в последние годы монографии А.Г. Рогачева и М.В. Шиловского4.

В изучение одной из самых закрытых ранее тем - Ижевско- Боткинского восстания - значительный вклад внесли П.Н. Дмитриев и К.И. Куликов5.Они подробно, с привлечением большого фактического материала, использованием эмигрантской литературы, рассмотрели антикоммунистическое восстание

1 Попов Н.Н., Бугров Д В. Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 году. Екатеринбург, 1997. С. 8.

2 Кружинов .В. М. Политические конфликты в первое десятилетие советской власти (на материалах Урала). Тюмень, 2000.

3 Штырбул А.А. Анархистское движение в Сибири в первой четверти XX в.: Антигосударственный бунт и негосударственная самоорганизация трудящихся: теория и практика. Ч. 1. (1900-1918 г.). 4. 2. (1918-1925 гг.). Омск, 1996; Он же. Политическая культура Сибири: Опыт провинциальной многопартийности (конец XIX-первая четверть XX века). 41. (конец XIX века - февраль 1917 года). Омск, 2003.

4 Рогачев А.Г. Альтернативы российской модернизации: Сибирский аспект (1917-1925 гг.). Красноярск, 1997; Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917-1920 гг. Новосибирск, 2003.

5 Дмитриев П. Н., Куликов К. И. Мятеж в Ижевско - Боткинском районе. Ижевск, 1992. рабочих, попытавшись сделать это с новых методологических позиций. Появились исследования, посвященные видным деятелям белого движения, в частности Верховному Правителю России А. В.Колчаку1. Процесс создания армии Временного Сибирского правительства, проблемы военного строительства в Русской армии А. В.Колчака, причины ее поражения рассмотрены в монографии С.И. Константинова2, в которой определенное внимание уделено и проблемам политического противоборства. По мнению автора, в годы гражданской войны «человек с ружьем стал одной из центральных фигур российской действительности, заслонив собой представителей большинства других социально активных слоев и групп населения. В результате проблема «армия и власть» стала одной из важнейших в стратегии и тактике различных политических партий, общественных движений и групп революционной эпохи»3.

Монографии А.В. Добровольского4 в значительной степени раскрывают деятельность эсеров Сибири в годы революций и гражданской войны. В них на основе новых документов и материалов прослеживается деятельность партии в профсоюзах и кооперации, выявляются попытки проникновения в органы государственной власти. Особое внимание автор уделяет на организационное состояние эсеровских организаций и групп, формы и методы нелегальной работы. Однако исследователь не смог полностью отойти от установок советской историографии. По нашему мнению, эсеры Сибири исчезли с политической арены не только «в результате идейно-политического поражения»5, но и в связи с проведением репрессивных мер властными структурами советской власти.

1 Богданов К.А. Адмирал Колчак СПб., 1993; Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность. Ростов-на-Дону, 1998 и др.

2 Константинов С.И. Вооруженные формирования противоболыпевистских правительств Поволжья, Урала и Сибири в годы гражданской войны. Екатеринбург, 1997.

3 Там же. С. 3.

4 Добровольский А.В. Социалисты-революционеры Сибири: от распада к самоликвидации. Новосибирск, 1997; Он же. Эсеры Сибири во власти и в оппозиции. Новосибирск, 2002.

5 Добровольский А.В. Социалисты-революционеры Сибири: от распада к самоликвидации. С. 90.

Вопросам государственного строительства на Урале в рассматриваемый период, участию в этом процессе политических партий и общественных движений уделили большое внимание B.C. Кобзов и Е.П. Сичинский1. Одной из положительных сторон их труда явилось то, что они попытались осветить повстанческое движение на Урале в 1919 - 1921 гг. и сделали, на наш взгляд, важные выводы. «Материалы о событиях на Урале показывают, - отметили историки,- что кризис советской власти в 1920-1921 годах был значительно шире и не ограничивался только хрестоматийными примерами Кронштадтского мятежа и Тамбовской войны. Выступления крестьянства в большем или меньшем масштабе прошли практически во всех земледельческих районах края, что свидетельствовало о глубине кризиса»2. Авторы уделили определенное внимание и Западно-Сибирскому восстанию 1921г., отметив, что это «крупнейшее восстание» наряду с другими привело к тому, что «в республике реально возникла угроза возникновения новой гражданской войны, но уже на иной основе - война между вчерашними союзниками по классовым битвам -рабочим, с одной стороны, и крестьянством - с другой»3.

Более подробно рассмотрел Западно-Сибирское восстание историк и писатель К.Я. Лагунов4, попытавшийся дать объективную картину восстания. Он одним из первых поставил под сомнение выводы советской историографии о причинах восстания, социальном составе и общественно-политических взглядах его участников. Особое внимание уделил опровержению чекистских фальсификаций о контрреволюционных заговорах в сибирских городах, подготовке восстания эсеровским Крестьянским Союзом5. В то же время К.Я. Лагунов не смог полностью освободиться от плена некоторых старых иллюзий и противоречий. В своей последней книге он бездоказательно пишет об активной подрывной деятельности контрреволюционеров на территории

1 Кобзов B.C., Сичинский Е.П. Государственное строительство на Урале в 1917-1921 гг. Челябинск, 1997.

2 Там же. С. 168.

3 Там же. С. 163.

4 Лагунов К Я. Кровавая жатва. Тюмень, 1992; Он же. И сильно падает снег. Тюмень, 1994.

5 Лагунов К.Я. И сильно падает снег. С. 73-77.

Тюменской губернии и особенно в Тобольске1. С одной стороны, автор ставит под сомнение идею подготовки восстания эсерами, а с другой - заявляет, что в соответствии с циркуляром ЦК ПСР «О работе в деревне» Крестьянский Союз «как по нотам разыграл прелюдию восстания 1921 года. Огромную роль в этом сыграли крестьянские «приговоры». По форме они безобидны, в них говорилось даже о преданности советской власти, перечислялись горести и беды мужиков. А далее следовал призыв к неповиновению и бунту, как Л единственному пути к спасению от гибели» . Таким образом, необходимо отметить, что некоторые выводы К.Я. Лагунова требуют основательного подтверждения ссылками на серьезные источники.

Из зарубежной литературы можно выделить лишь монографию М. Френкина3, в которой автор анализирует историю крестьянских восстаний в Советской России в 1918-1921годах. Определенное внимание он уделил Западно-Сибирскому восстанию, считая его одним из самых крупных, наряду с Тамбовским и Саратовским. По его мнению, они «трагически запоздали», но потрясли советскую государственность, усилили кризис большевистской системы. Не обладая достаточным количеством документальных источников, М. Френкин без каких-либо веских оснований поддержал и даже усилил вывод советских историков о якобы активной деятельности в Тюменской губернии накануне и в период восстания организаций «Крестьянского Союза». По словам автора, «положительной чертой крестьянских восстаний в Сибири была деятельность организаций «Крестьянский Союз», что явилось попыткой внести определенное организационное начало в крестьянское движение всей этой колоссальной территории. Под воздействием указаний этой организации был захвачен Тобольск, повстанческий штаб издавал газету «Голос Народной Армии»4.

1 Лагунов К.Я. И сильно падает снег. С. 22-23.

2 Там же. С. 33.

3 Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918-1921 гг. Иерусалим, 1987.

4 Там же. С. 122.

Важным этапом в изучении проблемы стали публикации ряда работ Н.Г. Третьякова1, поднявших важные вопросы истории восстания западносибирских крестьян. Его кандидатская диссертация является крупнейшим научным исследованием последних лет по данной теме. В ней автор рассмотрел условия и предпосылки восстания, роль антисоветских политических партий в обострении политической обстановки в 1920 - начале 1921 гг., попытался определить динамику численности и состав участников движения, выяснить общественно-политические взгляды повстанцев, показать военные, карательные и политические действия коммунистических властей, а также социально-экономические и политические последствия восстания. По справедливому мнению Н.Г. Третьякова, восстание «оказало дестабилизирующее воздействие на общественно-политическую ситуацию в масштабах страны, отрезало промышленные районы центральной части Советской России от сибирского хлеба. Наряду с «антоновщиной» и Кронштадтским мятежом, Западно-Сибирское восстание сыграло определяющую роль в принятии на X съезде РКП(б) решения об отмене одного из главных звеньев системы «военного коммунизма» - продовольственной разверстки»2. В то же время существенным пробелом в работе Н.Г. Третьякова явилась слабость источниковой базы. Автор совершенно не использовал документы по истории восстания, хранящиеся в большом количестве в центральных и уральских архивах.

В 1996 г. были опубликованы тезисы докладов состоявшейся в Тюмени Всероссийской научной конференции, посвященной 75-летию ЗападноСибирского восстания крестьян3. Участники конференции большое внимание уделили причинам, политической направленности и последствиям восстания,

1 Третьяков Н.Г. К вопросу о возникновении Западно-Сибирского восстания 1921 г. // Роль Сибири в Истории России. Бахрушинские чтения 1993. Новосибирск, 1993. С. 84-91; Он же. Массовые источники о численности участников Западно-Сибирского восстания 1921 г. // Западно-Сибирское крестьянское восстание 1921 года. Тюмень, 2001 и др.

2 Третьяков Н.Г. Западно-Сибирское восстание 1921 года. Автореф. дис. . канд. ист. наук. Новосибирск, 1994. С. 22.

3 История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции, посвященной 75-летию Западно-Сибирского восстания 1921 года. Тюмень, 1996. продемонстрировав рост внимания историков к актуальной теме. В этом и других изданиях 90-х гг. было опубликовано большое количество научных и публицистических работ различных авторов, посвященных восстанию. Это публикации О.А. Белявской, В.П. Большакова, М.И. Ильдера, В.В. Московкина, А.А. Петрушина, В.И. Шишкина и др.1

На рубеже XX-XXI веков в Новосибирске и Москве были опубликованы л сборники документов , посвященные Западно-Сибирскому восстанию, которые содержат большое количество не публиковавшихся ранее материалов, характеризующих борьбу противостоявших сторон. Во вводной статье первого сборника В.И. Шишкин попытался высказаться по ряду важных проблем восстания, допустив, по нашему мнению, ошибку в вопросе о роли и значении Западно-Сибирского восстания, стремясь их принизить, как это делали советские историки, и в то же время не избежал противоречий. С одной стороны, он заявляет, что «главный феномен Западно-Сибирского восстания заключался. не в его прямой военной опасности для коммунистического режима, а в косвенной, опосредованной угрозе, состоявшей в не пропуске сибирского хлеба в центр». И тут же опровергает себя: «В результате уникальность создавшейся ситуации можно сформулировать так: в феврале-марте 1921 г. вопрос о судьбе государственной власти во многом стал определяться исходом вооруженной борьбы не в центре страны, как было почти всегда в истории России, а в отдаленной провинции, на просторах Западной о

Сибири» .

1 Белявская О.А. О морально-психологических качествах коммунистов, воевавших против повстанцев на Тюменском Севере в феврале-марте 1921 года // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войн. Тюмень, 1996. С. 5-9; Большаков В.П. Восстание крестьян Тюменской губернии в 1921 т. II Словцовские чтения-95. Тюмень, 1996. С. 74-77; Московкин В.В., Ильдер М.А. Принципы организации власти восставших в 1921 г. западносибирских крестьян // «Словцовские чтения-96». Тюмень, 1997. С. 88-90; Московкин В.В. Восстание крестьян в Западной Сибири в 1921 году // Вопросы истории. 1998. № 6. С. 46-64; Петрушин А.А. «Мы не знаем пощады.». Тюмень, 1999; Шишкин В.И. Западно-Сибирский мятеж 1921 года: некоторые проблемы изучения // Урал в прошлом и настоящем. Екатеринбург, 1898. 4. 1. С. 523-527 и др.

2 За советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. 1921. Сб. документов. Новосибирск, 2000; Сибирская Вандея. Документы. В 2-х т. Т. 2. 1920-1921 М., 2001.

3 За советы без коммунистов. С. 21.

Таким образом, исследователями проделана значительная работа по рассмотрению проблем противоборства политических сил на Урале и в Зауралье в 1917 - 1921 гг. Наибольшее количество вышедшей в свет научной литературы посвящено изучению деятельности большевистской партии, советских органов, строительству Красной армии. Слабо изученными остаются вопросы деятельности либеральных партий и других антибольшевистских организаций, белогвардейских правительств Урала и Сибири. Публикации современных авторов, несмотря на определенные успехи ограничены, как правило, тематическими, хронологическими или территориальными рамками. Наша работа является попыткой обобщающего исследования противоборства политических сил на Урале и в Зауралье в период революций и гражданской войны.

Территориальные рамки исследования охватывают Урал и Зауралье. В состав Урала в начале XX в. входили Вятская, Уфимская, Оренбургская и Пермская губернии (в современных границах это Кировская, Пермская, Свердловская, Челябинская, Оренбургская области, республика Башкортостан и Удмуртия). Зауралье - это та часть Западной Сибири, которая примыкает к Уралу с востока. Она рассматривается в пределах бывшей Тобольской губернии, в настоящее время это Тюменская, большая часть Курганской и Омской областей. Противоборство политических сил на Урале и в Сибири не может быть более или менее основательно изучено без глубокого и всестороннего анализа событий революций и гражданской войны в бывшей Тобольской губернии, составлявшей более 60% территории Западной Сибири. Привлечение материалов Омска объясняется тем, что он являлся важнейшим центром общественно-политической жизни Сибири и оказывал особое влияние на революционные события в исследуемом регионе в 1917-1921 годах. Урал и Зауралье характеризуются как общими чертами социально-экономического развития и общественно-политической жизни, так и наличием региональной специфики: Урал являлся в начале XX в. промышленно развитым регионом, тогда как Зауралье - аграрной окраиной, обеспечивающей уральцев хлебом и другими продуктами сельского хозяйства.

Хронологические рамки исследования включают время от Февральской революции 1917 г. до окончания политики «военного коммунизма» и начала нэпа. В советской историографии в связи с ограничением этого периода 1920 годом, когда были разгромлены войска Колчака, обосновывался вывод о закономерности победы большевиков ввиду поддержки их уральским и сибирским крестьянством. Однако включение в хронологические рамки крупнейшего в 1921 г. восстания крестьян за Уралом дает возможность иначе взглянуть на причины победы Красной армии, отношение к новой власти населения, характер и особенности гражданской войны.

Начало гражданской войны мы связываем с весной 1918 г., когда начались крупномасштабные военные действия, образовались штабы, армии, фронты. Октябрь 1917-май 1918 гг. - период борьбы за власть отдельных локальных столкновений политических противников на полях сражений, не перераставших в крупные столкновения. В этот период шло утверждение советской власти, в том числе и вооруженным путем. Если рассматривать смену власти и нестабильное политическое положение в стране как состояние гражданской войны, то ее отправной точкой можно считать Февральскую революцию и даже период первой русской революции, что, по нашему мнению, нецелесообразно1.

Цели и задачи исследования. Основная цель исследования - показать особенности противоборства политических сил на Урале и в Зауралье в период революций 1917 г. и гражданской войны.

Цель исследования определяет его основные задачи: - изучить процесс нарастания борьбы политических сил в стране после падения самодержавия, выявить общие закономерности и особенности этой борьбы на Урале и в Зауралье, показать влияние межпартийной борьбы на

1 Р. Пайпс развернул хронологические рамки революции и гражданской войны в России еще дальше на «целое столетие». См.: Пайпс Р. Русская революция. 4.1. С. 7, 8, 13. различные социальные слои населения, вскрыть причины ухудшения политической обстановки в регионе, роста нестабильности и неуверенности в обществе, причины усиления лево - и праворадикальных элементов и роста их сил и влияния;

- выявить особенности перехода власти к Советам на местах, сопротивление этому оппозиции, проанализировать расстановку политических сил на Урале и в Зауралье осенью 1917 г. на материалах выборов в Учредительное собрание, вскрыть содержание, формы, методы и сроки ликвидации большевиками демократических завоеваний Февральской революции, подвести итоги этому процессу;

- определить причины быстрой ликвидации советской власти в регионе в начале гражданской войны, поражения большевиков и Красной армии, обусловленные политическими мотивами, показать попытку большевиков изменить ход военных действий, смены форм и методов проведения социально-экономической политики, активизации пропагандистских методов борьбы, привлечения на свою сторону основной массы населения - крестьян, удачи и ошибки в их тактике;

- показать деятельность в регионе противоболыневистских правительств и политических партий, их противоречия и борьбу, содержание тактических и стратегических установок, соотношение политических воззрений с практической деятельностью, отношение к ним различных социальных групп населения, причины краха замыслов белогвардейцев и поражение их на фронте и в тылу;

- дать оценку политической ситуации на Урале и в Зауралье после ухода белогвардейцев, вскрыть причины восстания крестьян, недовольных политикой большевиков и выступления против них с оружием в руках, масштабы и организацию восставших крестьян Западной Сибири, политические лозунги и идейную направленность, итоги, последствия и влияние восстания на изменение экономической политики «военного коммунизма» и переход к нэпу.

Объектом исследования в диссертации выступают политические партии, общественные движения и группы, основные социальные слои общества на Урале и в Зауралье в период революций и гражданской войны.

Предмет исследования ограничивается противоборством политических сил на Урале и в Зауралье в 1917-1921 годах. Детальное рассмотрение военных действий, национальных движений и казачества не входят в круг наших задач и должны составить предмет специального изучения.

Научная новизна настоящей диссертации состоит в том, что впервые комплексно на основе новых методологических подходов, с учетом позиции современной историографии, ранее не доступных историкам новых документов и материалов исследуется крупная научная проблема - история противоборства политических сил на обширной территории Урала и Зауралья в эпоху революций 1917 г. и гражданской войны. Основное внимание в работе уделено анализу содержания, форм, методов, результатов, итогов и уроков этой борьбы, выявлению ее региональных особенностей. Исследование в значительной мере восполняет пробел в современной исторической науке. В работе подвергнута критическому анализу специальная литература, очерчен круг вопросов, нуждающихся в дополнительном исследовании, уточняется ряд явлений, фактов, событий, рассмотренных в новом свете, что позволило дать им иную интерпретацию, обосновать и сформулировать выводы, построить в значительной степени оригинальную концепцию истории противоборства политических сил в регионе. В исследовании в качестве ключевых выделены слабо изученные проблемы: особенности противоборства политических сил весной 1917 г., итоги и уроки выборов в Учредительное собрание, обострение социально-политической обстановки накануне гражданской войны, поражение белогвардейцев в борьбе за привлечение на свою сторону крестьян Урала и Сибири, стихийное антибольшевистское выступление зауральских крестьян и др.

Источниковую базу диссертации составляют опубликованные и выявленные в государственных архивах документы и материалы, периодическая печать, воспоминания участников событий. Мы попытались удовлетворить настоятельную потребность в дополнении и пересмотре выявленного запаса фактов из истории революций и гражданской войны в России, дискредитированных односторонним истолкованием в пользу одной из противоборствующих сторон. Исторические источники, ставшие важнейшим звеном в структуре научного исследования, - результат целенаправленной политической и общественной деятельности людей и одновременно отражение социальных и индивидуальных характеристик их авторов. С учетом этого тщательное изучение всех сторон конкретного документа позволяет объективнее рассмотреть революционные события в начале XX века, прийти к более выверенным выводам и обобщениям.

При этом мы стремились установить максимальное количество документов по теме, содержавших необходимую для исследования информацию. Для выявления реальной роли источников мы подвергали их внешней и внутренней критике, определяли подлинность искомого документа, достоверность, полноту и точность содержавшейся в нем информации, их репрезентативность относительно самой исторической действительности.

Исследование складывается из анализа, позволяющего извлекать из источников отдельные факты, и синтеза, задачей которого является получение совокупности фактов из комплекса источников. Поэтому мы придавали большое значение научному историческому факту, который рассматривали как относительно адекватную реконструкцию явлений и надежное основание исследования. При этом мы придерживались точки зрения Б.Г. Могильницкого, который указывал, что историк имеет дело не с «фактом-символом», а с объективной реальностью, существующей независимо от исследователя. Он может придавать факту то или иное значение, но «исходным материалом всякого его рассуждения являются содержащиеся в источниках сведения, которые и составляют данный факт»1. Исторические факты («фрагменты» действительности) не только составляют фундамент, на котором реконструируются научно-исторические факты, но и одновременно выступают критерием проверки истинности последних.

Расширение круга источников, вводимых в научный оборот, повышение их информационной отдачи, новое прочтение позволили создать солидную источниковую базу, необходимую для раскрытия темы, а органичное переплетение в документах информации об исторической реальности и его создателях определило очередность в изучении источников и легло в основу их систематизации. Всю массу использованных документов и материалов можно условно разделить на пять групп.

К первой группе относятся опубликованные документы, образовавшиеся в процессе деятельности органов власти в центре страны, на Урале и в Зауралье в различные периоды революций и гражданской войны и которые систематизированы нами в соответствии с происхождением и особенностями содержательной стороны. Важное значение для изучения темы имеют труды лидеров противоборствующих сторон и документы правительственных органов - резолюции, стенографические отчеты партийных съездов и конференций, съездов Советов, горнопромышленников и т.п. В них содержатся основные идеологические постулаты политических противников, даются теоретические обоснования противоборства сторон, определяются основные направления политики различных партий и правительств. Большой фактический материал о межпартийной борьбе содержится в сборниках документов и материалов, опубликованных в центральной печати, в Сибири и на Урале, а также в статьях и брошюрах лидеров кадетов, эсеров, меньшевиков, большевиков и других партий.

Только Истпарт, начавший свою работу в конце гражданской войны, издавал более 30 центральных и местных журналов и различных сборников.

1 Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. М., 1989. С. 99, 102.

Наиболее известные из них - «Пролетарская революция» и «Бюллетень Истпарта». Истпарт выпустил 6 томов хроники событий Октябрьской революции, переиздал протоколы VI и VII партийных съездов, VII Всероссийской (Апрельской) конференции РСДП(б), опубликовал большое количество сборников документов, воспоминаний участников революции и гражданской войны.

Одновременно шел сбор документов и большевистскими оппонентами. В 1923 г. был издан белоэмигрантский Пражский архив, работники которого провели большую работу по сбору материалов, вывезенных за границу. В 1945 году после освобождения Праги от фашистов документы попали в Москву, однако стали доступны исследователям лишь в конце 80-х годов. Документы, собранные Истпартом и белоэмигрантами, являются важной источниковой базой для изучения избранной нами темы диссертации, так как они легли в основу многих концептуальных построений нескольких поколений советских и зарубежных исследователей.

Вторая группа источников - это неопубликованные материалы, отражающие борьбу политических сил в регионе, в основном отложились в центральных и местных архивах. Открывшиеся в последнее время возможности использовать закрытые фонды и отдельные единицы хранения позволили существенно обогатить источниковую базу исследования. В диссертации использованы документы более двадцати центральных и местных архивов.

В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), фонд 17 (Центральный комитет КПСС), выявлен ценный материал о численности и персональном составе Советов Урала и Зауралья в период революционных событий, особенностях противоборства политических сил в регионе в период захвата власти левыми силами и многое другое. В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), в фондах 393 (Народный комиссариат внутренних дел), 1791 (Главное управление по делам милиции и обеспечению личной и имущественной безопасности граждан МВД

Временного правительства) и др., выявленные документы позволили детально осветить межпартийную борьбу в регионе, создание левыми радикалами основ советского режима, политические позиции различных слоев населения на основных этапах революций и гражданской войны.

П.И. Рощевский отмечал как «существенный и досадный пробел» в источниках отсутствие документов советских и партийных учреждений и организаций Зауралья за 1918-1919 гг. в центральных и местных архивах, которые, по его предположению, погибли в годы гражданской войны1. Позднее сибирский исследователь B.C. Познанский обнаружил отдельные утерянные документы в ГАТО в фонде Тюменского совнархоза. Продолжение поиска привело к положительным результатам. По нашим данным, документы советских и партийных органов Зауралья в годы гражданской войны при отступлении Красной армии из Тюмени были вывезены в относительной сохранности в Вятку и далее в Москву. В настоящее время они находятся в делах 3 фонда 393 описи - Народный комиссариат внутренних дел ГАРФ. Найденные документы позволили существенно уточнить отдельные факты прихода левых к власти в Зауралье, принципиально по новому оценить характер протекавшей здесь межпартийной борьбы.

Совокупность большого количества документов центральных и местных архивов привела к созданию основательной источниковой базы исследования. Данные о формировании различных общественных организаций (КОБов, Советов, земельных комитетов и др.), стремившихся взять на себя ответственность за сохранение общественного порядка на местах после свержения царизма, были выявлены нами в РГАСПИ (фонд 17), ГАРФ (фонд 393), в Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИАРБ. Фонд 3 - Уфимский губернский комитет общественных организаций), Государственном архиве Кировской области

1 Рощевский П.И. Октябрь в Зауралье. С. 4; Он же. Гражданская война в Зауралье. С. 12.

2 Познанский B.C. Очерки истории вооруженной борьбы Советской Сибири с контрреволюцией в 1917-1918 гг. Новосибирск, 1973. С. 15.

ГАКирО. Фонд 1345 - Вятский губернский комиссар Временного правительства) и др. Процесс поляризации политических сил весной 1917 г., твердое отстаивание левыми радикальных позиций, снискавшее симпатии широких слоев населения, нашли отражение в тщательно отобранных советскими архивистами документах истпартов в центрах документации новейшей истории Челябинской области (ОГАЧО. Фонд 596 - Челябинский испарт), Оренбургской (ЦДНИОрО. Фонд 7924 - испартотдел Оренбургского губкома ВКП(б), в Свердловской (ЦДООСО. Фонд 41 - Свердловский испарт), Республики Башкортостан (ЦТАООРБ. Фонд 1832 - Испарт Башобкома КПСС). Наиболее ценными для нас явились протоколы собраний Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, материалы, отразившие борьбу внутри местных организаций РСДРП, приведшую к их расколу или наметившую раскол, а также документы, позволившие уточнить численность партийных организаций и их политическую направленность.

В июле - октябре 1917 г. процесс «полевения» в политических настроениях широких слоев населения приобрел угрожающий для Временного правительства характер. Документы, раскрывающие конкретные проявления этого процесса на Урале и в Зауралье, находятся в Государственном архиве Омской области (ГАОмО. Фонд 19 - Западно-Сибирский Совет крестьянских депутатов), Государственном архиве Оренбургской области (ГАОрО. Фонд 184с - Оренбургский губернский комиссар Временного правительства), Государственный архив в городе Тобольске (ГАвгТ. Фонд 722 - Тобольский губернский комиссар Временного правительства). Из этих документов видно, что все попытки власти принять жесткие меры против левых радикалов оказались тщетными ввиду общего «полевения» в настроениях масс и значительных различий в позициях ведущих партий в отношении к сложившейся политической ситуации. Многочисленные материалы в архивах Москвы, Урала и Сибири, за исключением Государственного архива общественных и политических объединений Тюменской области (ГАОПОТО), где они полностью отсутствуют за 1917-1918 гг., позволяют детально исследовать процесс противоборства политических сил в период осени 1917-весны 1918 гг. и прийти в выводам о том, что этот процесс в значительной степени характеризовался насильственным захватом власти левыми радикалами, ликвидацией демократических завоеваний революции и, таким образом, подталкиванием страны к гражданской войне.

Главным итогом политического противоборства на Урале и в Зауралье в 1918-1919 гг. явилось поражение белогвардейцев на фронтах гражданской войны. Этот период достаточно хорошо представлен материалами центральных и местных архивов. Наиболее ценными для нас явились документы, находящиеся на хранении в ГАРФ (фонд 151 - Западно-Сибирский комиссариат Временного сибирского правительства), в которых содержатся важные сведения о политическом положении и межпартийной борьбе в регионе в период «демократической контрреволюции» и колчаковской диктатуры. Аналогичного характера документы выявлены нами также в Государственном архиве Пермской области (ГАПО. Фонд 656 - Коллекция документов гражданской войны и интервенции на Урале), фонде истпарта ОГАЧО. Документы Государственного архива Свердловской области (ГАСО. Фонд р-569 - Временное областное правительство Урала и его управления), позволили проанализировать деятельность недолго просуществовавшего Временного Уральского областного правительства, вскрыть его роль в противоборстве белогвардейских правительств Сибири и Поволжья. Изменения политической ситуации в «красном» тылу в период активных боевых действий на Урале, в том числе в связи с антибольшевистским восстанием в Ижевско-Воткинском районе позволили проанализировать документы, выявленные в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области (ГАСПИКО. Фонд 1 - Вятский губернский комитет РКП(б); Фонд 45 - истпарт), а также в Государственном архиве Кировской области (ГАКирО. Фонд 876 -Отдел управления Вятского губернского исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов). Эти документы позволили сравнить реальное политическое положение, сложившееся в тылу красных и белых войск, и сделать выверенные выводы о причинах поражения белогвардейцев на фронтах гражданской войны.

После изгнания колчаковцев наступивший гражданский мир, казалось, навсегда установился в огромном регионе. Однако в начале 1921 г. он был вновь нарушен крупнейшим в стране восстанием крестьян Западной Сибири и Урала, спровоцированным чуждой сельскому населению социально-экономической политикой большевиков. Документы, раскрывающие различные стороны этого грандиозного события российской истории, хранятся во многих архивах страны и исчисляются многими тысячами. Такой объем материала требовал от исследователя огромных усилий, больших затрат времени и, как правило, приводил к прекращению работы. Мы сосредоточили внимание на тех архивохранилищах, где содержатся наиболее крупные массивы документов, а уже затем приступили к выявлению их в максимально большем количестве архивов центра и региона. В первую очередь были исследованы огромные массивы документов о Западно-Сибирском восстании, хранящиеся в РГВА, где наиболее значимым для исследования явился фонд 16 (Штаб помглавкома вооруженных сил Республики по Сибири), в котором выявлены документы, отражающие грандиозные масштабы восстания как по количеству участников, так и по охвату территории. Эти документы привели к выводу о том, что дальнейший рост крестьянского движения в Западной Сибири и в других регионах страны мог привести к объединению всех антибольшевистских выступлений.

Крупный массив документов о крестьянском восстании хранится архивах Тюмени. В ГАОПОТО (Фонд 1 - Тюменский губернский комитет РКП(б)), наиболее ценными явились политические сводки губернской ЧК, касавшиеся различных сторон военно-политической деятельности повстанцев, а также документы, вышедшие из среды самих восставших крестьян.

В Государственном архиве Тюменской области (ГАТО. Фонд 2 -Исполнительный комитет Тюменского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов) использованы документы о борьбе повстанцев с наступающими частями регулярной Красной армии, о потерях и тяжелых последствиях восстания, голоде и разорении сибирской деревни. Кроме того, нами использованы документы, находящиеся в архивохранилищах Перми, Екатеринбурга, Челябинска, Кургана, Омска, Новосибирска, которые в целом позволили вскрыть причины, цели, масштабы восстания, численный и социальный состав его участников, особенности военно-политической организации повстанцев, формы и методы их борьбы.

Таким образом, в фондах исследованных архивов хранятся многочисленные материалы, характеризующие противоборство политических сил на Урале и в Зауралье в период революций и гражданской войны, что позволило при внимательной, кропотливой исследовательской работе найти не использованные ранее документы, имеющие большое значение для раскрытия темы диссертации.

В третью группу отнесены материалы периодической печати, содержащие зачастую более систематизированный и объемный исторический материал, чем архивные документы, так как являлись в начале XX в. важнейшими средствами массовой информации.

Газеты и журналы, выходившие при Временном правительстве, содержат, как правило, наиболее правдивую информацию о происходящих политических событиях. Изучая периодические издания, мы стремились, наряду с новым прочтением большевистских газет: «Правда», «Уральская правда» (Екатеринбург), «Вятская правда», «Новый мир» (Курган) и др., особое внимание уделить анализу газет правых и социалистических партий и групп, а также беспартийной печати. Наиболее ценными изданиями для раскрытия нашей темы явились либеральные газеты «Зауральский край» (Екатеринбург), «Народная свобода» (Пермь), «Народная свобода» (Челябинск), «Свободное слово» (Тюмень), эсеровские «Вольный Урал» (Екатеринбург), «Народная воля» (Пермь), «Земля и воля» (Курган), «Дело Сибири» (Омск), меньшевистские «Пермская жизнь», «Заря» (Оренбург), «Рабочая правда» (Тюмень) и др. Эти издания позволили достаточно системно и непредвзято проследить не только идейную борьбу представителей различных политических партий, но и вскрыть их основные внутренние разногласия.

Всего в процессе работы было изучено более 60 наименований газет самой разной политической направленности, выходивших в 1917-1921 гг. в центре страны и в регионе. В газетах и журналах публиковались ценные редакционные статьи по важнейшим событиям революционной эпохи, приказы властей, резолюции, принимавшиеся на собраниях, митингах, съездах и конференциях, итоги выборов в органы местного самоуправления и Учредительное собрание, приговоры сельских сходов, сводки с фронтов гражданской войны. Необходимая информация иногда находится в малоизвестных изданиях. В газете «Известия Тобольского губернского комитета по введению земства» были обнаружены наиболее полные данные о результатах выборов в Учредительное собрание по Тобольскому избирательному округу, которые в других изданиях были отражены лишь отрывочно. Эта информация помогла достаточно подробно исследовать политические настроения населения крупнейшей в Западной Сибири губернии осенью 1917 г.

Более трех сотен газет различной направленности издавалось в период революции и гражданской войны на Урале и в Зауралье. Из них наибольшим умолчанием в политических целях отличались большевистские газеты, особенно в годы гражданской войны. Тем не менее, и в них содержится то рациональное, что необходимо для раскрытия темы. Газета «Известие Пермского губернского и Пермского уездного исполнительных комитетов Советов рабочих, крестьянских и армейских депутатов» в декабре 1918 г. опубликовала ряд статей, в которых откровенно показала, как проходила подготовка и расправа с недовольными социально-экономической политикой большевиков рабочими крупнейшего на Урале Мотовилихинского оружейно-механического завода. Преступные действия поборников «диктатуры пролетариата», расстрелявших рабочих, столь очевидны, что становится неудивительным, как советские исследователи не смогли обнаружить газету, хранящуюся в фондах Пермской областной библиотеки.

Изучению было подвергнуто значительное количество газет белогвардейских правительств, к которым в советское время у историков преобладал предвзятый подход. После изгнания большевиков вновь выходят запрещенные ими издания «Зауральский край», «Уральская жизнь», «Дело Сибири», «Тобольское народное слово», появляются новые газеты «Освобождение России» (Пермь), «Свободная Пермь», «Наш Урал» (Екатеринбург), «Утро Сибири» (Челябинск) и др. В них публиковались постановления сельских сходов, съездов, конференций, собраний различных политических сил. Несмотря на то, что издания периода «Демократической контрреволюции» и диктатуры Колчака имели достаточно тенденциозные оценки и выводы, они позволяют подробнее узнать о расстановке политических сил на занятых белогвардейцами территориях.

Важным источником по истории Западно-Сибирского крестьянского восстания явилась полностью сохранившаяся в Тюменском областном центре документации новейшей истории и недавно открытая для исследователей газета повстанцев «Голос Народной Армии». Большое место в газете отводилось корреспонденциям с фронта под заголовками «Голос с фронта», «Солдатское письмо», в которых бойцы делились своими мыслями, высказывали предложения по наиболее острым проблемам Народной армии. Газета публиковала сообщения об организации помощи фронту - формировании добровольческих отрядов, организации госпиталей, сборе перевязочного материала и теплой одежды. Чтобы воодушевить воинов, на страницах газеты помещались лозунги, воззвания, обращения и статьи, в которых подчеркивался справедливый характер борьбы, разоблачались преступления большевистского режима, раскрывались принципы организации новой власти. «Голос Народной Армии», дошедший до нас через десятилетия умолчания, является ярким свидетельством демократической направленности борьбы восставших крестьян за свои права и бесценным источником изучения противоборства политических сил в регионе на последнем этапе гражданской войны.

Далеко не все антибольшевистские газеты и журналы сохранились в хорошем состоянии. При использовании периодических изданий в качестве источника по истории революционных событий существуют объективные трудности, т.к. в годы советской власти большевистские издания находились в достаточно благоприятных условиях хранения и дошли до наших дней в относительной сохранности, правительственные же и меныпевистско-эсеровские издания либо плохо сохранились, либо были уничтожены полностью или частично. В целом изучение нами значительного количества газетно-журнальной периодики позволило ввести в научный оборот большую массу фактического материала, ранее не использованного исследователями.

К четвертой группе источников относятся воспоминания участников революций и гражданской войны, независимо от их партийной и идеологической принадлежности. Большую роль для раскрытия темы сыграли воспоминания участников революционных событий в регионе, а также мемуары лидеров крупнейших политических партий России1. Написанные под впечатлением лично пережитых событий, они несут в себе обширный фактологический материал, позволяющий уловить ритм эпохи революционного времени, восстановить многие недостающие звенья исторического процесса, вернее определить замыслы противоборствующих сторон и их воплощение. Особенностью данной литературы является отсутствие беспристрастности мемуаристов, что можно объяснить их причастностью к происходившим

1 Октябрьский сборник. Тюмень, 1922; Милюков П.Н. Воспоминания. В 2-х т. М.,1990; Чернов В.М. Социалистическая партия // Октябрьский переворот: Революция 1917 года глазами ее руководителей. М, 1991. С. 154-166; Церетели И.Г. Кризис власти. М, 1992 и др. событиям. В последние годы российские исследователи получили возможность использовать большое количество воспоминаний видных русских политических деятелей, опубликовавших свои работы на Западе. Свидетельства В.Д. Набокова, А.Ф. Керенского, Н.Н. Суханова, Л.Д. Троцкого и другие открыли многие не известные нам раннее стороны свершившихся в России революционных событий. Но и у этих авторов подача событий переплетается с достаточно субъективным видением истории, они излагают события в определенном свете, приводя факты, которые считают заслуживающими внимание.

Мемуары содержат важную информацию как о прошлом, так и об их авторе, т.к. создаются на основе личного опыта. В свою очередь, наличие информации об авторе, его убеждениях, личном опыте, прошлом, пристрастиях и предрассудках помогает найти верный путь к объективному познанию действительности. Но воспоминания не являются надежным источником, если, конечно, не содержат документальных материалов, поэтому, не доверяя в полной мере свидетельствам современников, в том числе и прямым участникам событий, независимо от политической ориентации, для предотвращения возможных неточностей этот вид источников использовался в совокупности с подтверждающими истинность полученных фактов архивными материалами.

Пятой группой являются вещественные источники - памятники истории, архитектуры, монументального искусства, предметы, ставшие объектами музейного показа, - награды, форма одежды, предметы быта, фото и кинодокументы. Они представлены главным образом в музеях страны, в том числе на Урале и в Сибири, основной задачей которых стала научно-просветительская работа. Как правило, особое место среди музейных коллекций занимают материалы, отражающие период революций и гражданской войны. Их изучение, введение в научный оборот помогает полнее выявить и понять эпизоды борьбы политических сил, прийти к более выверенным выводам о положении различных слоев населения, боеспособности воинских частей и т.д.

Большую роль играют фотодокументы, которые отображают важнейшие события эпохи, позволяют вглядеться в лица видных политических деятелей, и что очень важно, передают атмосферу времени. Только в одном Омском государственном историко-краеведческом музее фотофонд периода революций и гражданской войны насчитывает около полутора тысяч единиц хранения, скомплектованных в разное время. При этом наиболее полно отражены темы революционных событий 1917 г., подполья и партизанского движения, Омской наступательной операции Красной армии, восстановления советской власти. В последнее время музей пополнился снимками лидеров белого движения, военных деятелей этого лагеря1. Значительное количество фотодокументов хранится в Свердловском историко-краеведческом музее, Тюменском областном краеведческом музее им. И.Я. Словцова и других уральских, сибирских и центральных музеях.

Проведенная работа по выявлению документов и материалов позволила сделать вывод о достаточной полноте источниковой базы и приступить к источниковедческому синтезу, в процессе которого сопоставленные по степени достоверности, полноте и взаимосвязи источники дали возможность установить всю сумму фактов, относящихся к теме, реконструировав недостающие звенья с помощью научной гипотезы. Сопоставляя различные виды источников, привлекая выводы, суждения и оценки других исследователей, мы стремились дать в настоящей работе адекватное отражение противоборства политических сил и результаты их борьбы в рассматриваемый отрезок времени.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его содержание, выводы и обобщения способствуют развитию соответствующего научного направления отечественной истории. Материалы исследования могут быть использованы для подготовки научных работ по проблемам социально

1 Пьянова О. А. Фотофонд ОГИК музея по истории революции и гражданской войны в крае // Словцовские чтения - 99. Тюмень, 1999. С. 53, 55. политической истории периода революций и гражданской войны, а также разработки и чтения общих и специальных курсов по истории Сибири и Урала.

Апробация работы. Основные выводы и положения диссертации сформулированы в монографиях, докладах и сообщениях международных, всероссийских и региональных научных конференций в Екатеринбурге. Тюмени, Тобольске, в статьях вошедших в научные сборники. Основное содержание работы изложено в 50 публикациях, общим объемом более 50 п. л. Материалы диссертации использованы при написании учебно-методического комплекса «Отечественная история», статей для издания «Большой Тюменской энциклопедии», при подготовке спецкурсов и курсов лекций по Отечественной истории и истории Урала и Сибири, прочитанных студентам Тюменского университета.

Все даты до февраля 1918 г. приводятся по старому календарю.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Московкин, Владимир Васильевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сегодня как никогда очевидно, что Октябрьский переворот 1917 г. стал тем рубежом, который положил начало разрушению демократии, начавшей свое становление после свержения царизма. Политические движения и партии, впервые получившие возможность открытой, неограниченной деятельности, не сумели закрепить демократические завоевания Февраля. В дальнейшем, после ожесточенной гражданской войны, укрепившиеся у власти левые радикалы ликвидировали многопартийную систему и создали тоталитарный режим. Ответ на вопрос о причинах развития столь драматических событий, имеющий непреходящее значение для формирования новых отношений в современной России не может быть найден без серьезного изучения опыта противоборства политических сил в период революции и гражданской войны. По справедливому замечанию В. Булдакова, «Россия, несмотря на усталость от революций, по-прежнему не свободна от наследия Октября. И было бы во всех отношениях полезнее научиться понимать человеческую природу последнего, нежели возводить над ним новые мифологемы. Октябрь открыл эпоху варварского - через стихийное бунтарство, а затем всеобщее раболепие перед идеократической государственностью - становления гражданственности в России»1. Рассмотрение столь сложных, эпохальных событий как революция и гражданская война в России требует особого многомерного подхода, свободного от влияния старых догм и стереотипов. Борьба за власть, происходившая в одном из крупнейших промышленных и политических регионов страны, каким является Урал и в прилегающие к нему обширные районы Зауралья, имела свои особенности, рассмотрение которых позволяет лучше понять общие закономерности, характерные для всей страны.

Процесс капиталистической модернизации в регионе в начале XX в. имел специфические черты, обусловленные «оригинальным строем» уральской

1 Буддаков В. Красная смута. С. 370. промышленности, основой которого являлся горнозаводской округ. Экономический рост прежде всего обеспечивался усиливавшейся концентрацией производства и проникновением банковского капитала как в горнозаводскую, так и в менее развитую обрабатывающую промышленность. Это в свою очередь привело к увеличению численности рабочих в регионе. Пережитки докапиталистических форм эксплуатации (длительный рабочий день, низкая оплата труда, неустроенность быта и антисанитария) вызывали у рабочих растущее чувство протеста и толкали в оппозицию существующему строю. Малочисленность помещичьего землевладения на Урале и почти полное его отсутствие в Зауралье, а также наличие большого фонда свободных земель создавали благоприятные условия для успешного проникновения в сельское хозяйство региона капиталистических отношений, существенными признаками утверждения которых явились увеличение количества зажиточных хозяйств, рост применения труда батраков, внедрение современной техники, широкое развитие кооперации, особенно маслодельной. Более быстрому внедрению новых отношений на селе мешали пережитки традиционализма. В период столыпинской аграрной реформы процесс формирования самостоятельных крестьянских хозяйств с целью создания широкой прослойки крепких фермеров сдерживался стремлением крестьян отстоять общину. На Урале и в Зауралье реформа имела меньший успех, чем в европейской России, лишь каждый десятый крестьянин стал здесь собственником земли. Развитию капитализма в деревне мешали многочисленные крепостнические пережитки - сословное неравенство, произвол администрации, натуральные повинности.

Прервав естественный ход формирования новых отношений, Первая мировая война обнаружила неподготовленность страны к тяжелым испытаниям. Хотя капитал уральских акционерных обществ в период войны вырос на треть, экономическое положение в регионе в целом ухудшилось, что особенно сильно сказалось на горнометаллургической промышленности. В сложном положении оказалось сельское хозяйство Урала, где произошло сокращение валового сбора зерна. Зауральская деревня, менее связанная феодальными пережитками, успешно пережила войну, увеличив сборы зерновых и поголовье скота. Однако воспользоваться сибирским продовольствием страна не смогла в связи со слабой пропускной способностью железных дорог. Незавершенность процесса экономической и политической модернизации, бездарность царской администрации предопределили обвальный рост экономических проблем и обострение социальных противоречий, ускоривших гибель одряхлевшей политической системы. «Ко времени революции, - подчеркивал Н.А. Бердяев, - старый режим совершенно разложился, исчерпался и выдохся. Война докончила процесс разложения»1. Стачечное движение, подогреваемое левыми радикалами, охватило десятки крупнейших предприятий Урала и Зауралья. Экономические требования рабочих, выдвигаемые в то время, когда миллионы русских солдат гибли на фронте, имели большие политические последствия. Они явились ярким показателем крайней десакрализации власти.

Февральская революция, вызванная объективным ходом истории, заставшая врасплох не только царизм, но и все политические партии России, по существу была мощным стихийным взрывом. Хотя в дальнейшем значительно усилилось воздействие на ход событий политических партий и других общественных организаций, все же это было вторичным явлением в первые недели господства всепоглощающей народной стихии. «Революцией по телеграфу» в провинции она стала лишь по форме, а по содержанию была всенародной. Это подтверждает ее быстрое распространение по всей стране, в том числе на Урале и в Зауралье. Уже в первый день весны 1917 г. прошли многочисленные митинги в поддержку революции в Оренбурге, Тюмени, Омске и других местах. При этом характерно полное отсутствие организованных выступлений в поддержку свергнутого режима. Будучи исторически прогрессивной, Февральская революция окончательно

1 Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 109. ликвидировав царизм, явилась ярким примером перехода общества от авторитаризма к демократии. В результате ее победы народы России впервые получили широкие демократические свободы, в том числе возможность объединяться в общественные организации и участвовать в политической борьбе. Началось быстрое формирование многопартийности. К лету 1917 г. организации крупнейших политических партий возникли почти во всех городах и уездах Урала и Зауралья. Быстро росла их численность, особенно партии социалистов-революционеров, насчитывавшей к этому времени в регионе тысячи человек. Эсеры имели в это время наибольшее влияние на широкие слои населения. И хотя кадеты, возглавлявшие многие местные органы власти, были широко образованы и твердо шли к намеченной цели - созданию правового государства, по степени влияния на массы они уступали не только эсерам, но и социал-демократам, опиравшимся на рабочих крупнейших уральских заводов.

Сформированное кадетами Временное правительство стремилось идти демократическим путем, намереваясь решить самые сложные проблемы, стоявшие перед обществом, постепенно, путем реформ, на основе всенародной поддержки. По всей стране формируется система государственного управления, на которую в Зауралье существенное влияние оказала местная специфика -отсутствие до 1917 г. земства. Наряду с формировавшимся институтом комиссаров Временного правительства возникают общественные организации (КОБы, Советы и др.), призванные поддержать пошатнувшуюся государственность в России, что сближало различные политические силы и, казалось, могло обеспечить демократическое обновление страны. На Урале и в Зауралье комитеты общественной безопасности, как правило, возникали раньше Советов, хотя в ряде мест (Екатеринбург, Алапаевск, Кушва, Невьянск и др.) роль Советов сразу стала более значительной, что свидетельствует о том, что революция зашла здесь дальше чем в центре. Новые органы власти строились на вполне демократической основе, но уже в первые дни господства политических свобод громко зазвучали голоса левых радикалов, требовавших немедленного решения всех проблем, «углубления революции». В условиях продолжения непопулярной войны и усиливавшихся экономических трудностей эти призывы находили отклик среди широких слоев населения. КОБы, не выдержавшие конкуренции, вынуждены были сойти с политической сцены, что резко ослабило власть Временного правительства на местах. Летом 1917 г. на Урале и в Зауралье КОБы прекратили существование, очистив Советам путь к власти. Создание коалиционного правительства не привело к росту авторитета не только партии «Народная свобода», но и меньшевиков и эсеров. Левые радикалы, раздававшие обещания в случае прихода к власти решить сразу все насущные вопросы времени, уверенно набирали политические очки.

Найти выход из кризисной ситуации либеральными методами в стране, где только еще начинала формироваться демократическая традиция, было крайне сложно. Отражением кризиса власти стал стремительный рост радикальных настроений в обществе. Попытки Временного правительства в июле 1917 г. преследовать левых радикалов натолкнулись на сочувственное отношение к ним населения и даже местных организаций меньшевиков и эсеров, не желавших наблюдать в демократическом государстве преследования «целых политических течений». А уже через месяц выступление правых, попытавшихся во главе с генералом Корниловым навести порядок в стране, привело к резкому «полевению» в настроениях масс. Тактика правого «центра», исходившая от Временного правительства, потерпела крах, но и идея левого «центра» («однородное социалистическое правительство») оказалась нереальной. В выдвинутой большевиками программе многие трудящиеся увидели не призрачную социалистическую идею, к которой по планам революционных стратегов необходимо было идти только через диктатуру пролетариата, а тактику немедленной реализации демократических лозунгов. Левые радикалы получили возможность реализовать планы захвата государственной власти, в которых пролетарскому Уралу отводилось особое место - опоры на востоке страны.

Октябрьский переворот, положивший начало эпохе социальных экспериментов, ярко отразил силу традиций авторитаризма в России, не став всенародной революцией, подобной Февралю. В большинстве районов Урала и во всех уездах Зауралья власть левых радикалов была навязана при помощи вооруженной силы или угрозы ее применения, а в некоторых отдаленных местах утвердилась лишь после гражданской войны. «Триумфального шествия» советской власти как с точки зрения сроков, так и содержания процесса не было. С осени 1917 по весну 1918 г. существовало многовластие, определяемое соотношением политических сил на конкретных административно-территориальных единицах, что особенно четко прослеживается на примере юга и севера Зауралья.

Анализ итогов прошедших в ноябре 1917 г. выборов в Учредительное собрание показал такую расстановку политических сил в регионе (явная победа эсеров), которая ставила под сомнение реализацию лозунга «Вся власть Советам». Хотя в крупных городах Урала и Омске позиции большевиков были намного сильнее любой противостоящей им партии. Разгон Учредительного собрания, а затем заключение сепаратного Брестского мира стали важными этапами в обострении межпартийной борьбы и консолидации антибольшевистских сил. Первые месяцы пребывания большевиков у власти привели к конфликту с большинством населения региона. Ожидания трудящимися немедленного разрешения новыми властями всех назревших проблем вскоре столкнулись с реальными результатами начавшихся революционных преобразований как в политической, так и в экономической областях, что непосредственно выразилось в снижении уровня жизни большинства людей. Аграрные преобразования на Урале и в Зауралье не были закончены до начала гражданской войны, но продовольственные отряды уже забирали все излишки хлеба у крестьян, чем подталкивали их к поддержке вооруженного выступления противников советской власти. В результате, обострившиеся весной 1918 г. социально-экономические и политические проблемы вылились в вооруженную борьбу либералов и правых социалистов против правительственного блока правящих партий.

Объединившись с интервентами, ставленником которых стал Чехословацкий корпус, антибольшевистские силы ликвидировали советскую власть на Урале и в Сибири. Первоначально возглавлявшие антибольшевистское движение эсеры и меньшевики, создав на освобожденных территориях ряд своих правительств, продолжали отстаивать тактику классового компромисса, которая в условиях военного противостояния была обречена на поражение. Об этом свидетельствует анализ деятельности Уральского областного правительства, оказавшегося не способным решить ни одной сколь-нибудь насущной социально-экономической проблемы и незаметно сошедшего с политической арены страны. Идея «третьего пути» в революции оказалась нежизнеспособной. Политика лавирования между интересами различных слоев населения в конечном итоге привела к тому, что правые социалисты в значительной степени лишились своей социальной базы. Население скоро утратило надежду на «демократические» правительства, оказавшиеся не способными мобилизовать все силы на разгром Красной армии. Противоборство политических сил в регионе летом - осенью 1918 г. завершилось относительным равновесием сил. Большевики сумели стабилизировать положение на Восточном фронте и перейти в контрнаступление. Дальнейшее развитие событий зависело от того, за кем пойдет основная масса населения. В Омске в связи с поражением на фронте произошло усиление правых, стремившихся мобилизовать все силы на борьбу с большевизмом, изоляция социалистов и установление диктатуры адмирала Колчака.

Военный режим Колчака не смог решить главную задачу - поднять на решительную борьбу с большевиками население Урала и Сибири. Этому помешало непонимание белыми особой роли политического фактора в гражданской войне. Оттолкнув от себя социалистические партии, колчаковцы потеряли связующую нить с широкими народными массами, оставшись почти исключительно движением офицеров. Они признавали превосходство большевиков в агитационной и пропагандистской работе среди населения. Призывая к возвращению старых порядков, белые не выдвинули каких-либо привлекательных идей, способных увлечь массы на борьбу за новую жизнь. Взятая колчаковцами на вооружение концепция «непредрешенчества» вызывала недоверие населения своей непредсказуемостью. Встав на сторону частных собственников, власти не смогли решить в интересах большинства людей ни одну из социально-экономических проблем и, в первую очередь, вопрос о земле. Вместо этого рабочие и крестьяне Урала и Зауралья ощутили на себе насилие, грабеж и издевательства со стороны военщины. В военной сфере белогвардейцы допустили крупные стратегические просчеты в выборе направления главного удара весной 1919 г., в проведении решающей Челябинской операции.

Большевики, сочетая террор, мощное идеологическое воздействие и всеохватывающий контроль, сумели мобилизовать широкие слои населения, создать хорошо отлаженную военную машину. Они извлекли необходимый опыт из поражений 1918 г., привлекли на свою сторону значительную массу крестьянства и, перестроив в тактических целях взаимоотношения с социалистическими партиями, добились решающего успеха в политическом противоборстве с белыми, что позволило победить противника на полях сражений.

Восстановив при помощи чрезвычайных органов - военно-революционных комитетов - советскую власть на освобожденных от колчаковцев территориях, большевики решительно устранили от власти политическую оппозицию и бесповоротно встали на путь создания однопартийной системы. Изгнание колчаковцев нельзя считать концом гражданской войны в регионе. Осенью 1919 г. шла ожесточенная борьба Красной армии с отрядами «зеленых», являвшихся центрами притяжения всех недовольных новым режимом. Издержки военного коммунизма вновь поставили большевиков на грань политического кризиса. В июле 1920 г. продразверстка была распространена на Зауралье, что стало началом нового этапа гражданской войны в регионе, где главными противниками коммунистов стали крестьяне, выдвинувшие лозунг «Советы без коммунистов». Подавляющая часть деревенских жителей не желала мириться с насилием, унижениями, откровенным попранием их экономических интересов. Чудовищные методы проведения грабительской продразверстки круто изменили отношение населения к большевистской власти. Только теперь зауральская деревня в полной мере ощутила на себе всю тяжесть экономической политики нового режима. Свидетельством этого явилось стихийно вспыхнувшее восстание западносибирских крестьян 1921 г., явившееся крупнейшим за все годы коммунистического режима в стране как по численности участников, так и по охваченной повстанческим движением территории. Восставшие захватили ряд участков Транссибирской железнодорожной магистрали и, прервав сообщение Сибири с центральными районами России, перекрыли поступление хлеба. Это явилось, по признанию большевистских лидеров, одной из основных причин продовольственного и топливного кризиса в стране.

Как свидетельствуют архивные документы, быстро распространявшееся восстание создавало реальную угрозу объединения повстанцев Сибири, Урала и Поволжья, о чем свидетельствует беспримерный рейд отряда Охранюка-Черского из Поволжья в район Западно-Сибирского восстания. Перерастание мощных крестьянских восстаний в общенациональное выступление могло смести коммунистический режим. Главным образом поэтому ЗападноСибирское восстание явилось одним из сильнейших факторов, заставивших ленинское руководство на X съезде РКП (б) провести решение об отказе от продразверстки, а затем начать переход к новой экономической политике.

Плохо вооруженные, слабо организованные отряды повстанцев не могли противостоять регулярным частям Красной армии, даже проявляя необыкновенную храбрость и самоотверженность. Жестоко подавленное народное восстание является ярким опровержением той точки зрения, что власть большевиков в регионе была установлена при поддержке широких слоев населения, на основе союза рабочих и крестьян. Братоубийственная война, террор и репрессии привели к огромным потерям с обеих сторон. Победа большевиков оказалась «пирровой победой» над собственным народом. Высоко оценивая непримиримое сопротивление крестьян коммунистическому режиму, А.И. Солженицын, сопоставляя революции во Франции и в России, отмечал: «Термидора у нас не было, но Вандея - к нашей духовной гордости была и у нас, и даже не одна. Это большие крестьянские восстания - Тамбовское 19201921, Западно-Сибирское 1921»1.

Западносибирское восстание показывает, что кризис советской власти оказался глубже, чем предполагали ранее. Большевики явно переоценили степень поддержки со стороны крестьян. Деревня вынудила власть к отказу от диктатуры снабжения и положила предел эксперименту с безрыночной экономикой. Только новое отступление от социалистической идеи и переход к продналогу позволил прекратить вооруженное противоборство крестьян с властью. Установление мира позволило большевикам окончательно расправиться с оппозицией и установить в стране тоталитарный режим, получить на многие годы неограниченные возможности для проведения революционных экспериментов.

Можно согласиться с мнением исследователей, которые считают, что не следует пролонгировать хронологические рамки гражданской войны в Сибири до 1921-1922 гг. со ссылкой на массовые антикоммунистические движения крестьян. Однако для Зауралья такая постановка вопроса, на наш взгляд, вполне приемлема, так как Западно-Сибирское восстание охватило всю Тюменскую губернию и ряд прилегающих территорий. Это выступление было крупным актом гражданской

1 Солженицын А.И. Октябрьская революция в зеркале Вандеи //Известия. 1993. 28 сентября. войны, в котором активное участие приняла значительная часть местного населения, еще недавно не желавшая воевать на чьей либо стороне.

Революция и гражданская война в России, явившиеся результатом глобального столкновения традиционализма и модернизаторства, явились тяжелым испытанием для ее народов, стали подлинной трагедией для миллионов людей, испытавших на себе ужасы классовой ненависти и братоубийственной войны. В этот период в результате военных действий, красного и белого террора, голода, эпидемий и других сопутствовавших им бедствий страна потеряла около 13 млн. человек. 1,5-2 млн. граждан России оказались в эмиграции1. Опыт противоборства политических сил на Урале и Зауралья в начале XX в. свидетельствует о том, что особенности этого важнейшего для страны геополитического региона определялись общими закономерностями, характерными для всей страны. Великие революционные потрясения учат необходимости противодействия общества попыткам государства поставить людей под свой полный контроль и, таким образом, лишить их защиты от произвола и насилия со стороны правящей политической элиты.

Важнейшими задачами современных политических сил являются поиск цивилизованных путей разрешения назревших социально-экономических проблем, использование мирных средств политического противоборства, своевременное осуществление реформ в интересах большинства населения для предотвращения перерастания социальных и политических конфликтов в состояние необратимой конфронтации, недопустимость диктатуры одного класса или партии, соединение государственно-патриотической идеи с идеей социальной справедливости, гармонизация межгосударственных и национальных отношений, достижение согласия в обществе на основе понимания недопустимости повторения трагедии прошлого, что позволит заложить основательный фундамент для постепенного демократического возрождения новой России.

1 Поляков Ю.А. Гражданская война: взгляд сквозь годы // Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994. С. 279-280.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Московкин, Владимир Васильевич, 2004 год

1. Борьба за власть Советов в Тобольской (Тюменской) губернии (19171920 гг.): Сб. документов и материалов. Свердловск: Сред. - Урал. кн. изд-во, 1967. 430 с.

2. Борьба за победу Великой Октябрьской социалистической революции в Пермской губернии: Документы и материалы. Пермь: Кн. изд-во, 1957. 564 с.

3. Борьба за Советскую власть на Южном Урале (1917-1918): Сб. документов и материалов. Челябинск: Кн. изд-во, 1957. 484 с.

4. Выявление и изучение новых источников по истории общественной жизни Сибири (конец XIX в. 1920 г.). Законодательная деятельность белых правительств Сибири (июнь-ноябрь 1918 года). Вып. 1. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998. 192 с.

5. Гражданская война в Оренбуржье. (1917-1919 гг.): Документы и материалы. Оренбург: Кн. изд-во, 1958. 384 с.

6. Декреты Советской власти. М.: Политиздат, 1957. Т. 2. 686 с.

7. За советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. 1921 г.: Сб. документов. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. 744 с.

8. Из истории промышленного развития Тюменской области (1917-1980): Документы и материалы. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1988. 416 с.

9. Исследования новейшей русской истории. Т. 3. Урал и Прикамье. Народное сопротивление коммунизму. Ноябрь 1917-январь 1919: Документы и материалы. Париж: ИМКА-ПРЕСС, 1982. 604 с.

10. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). 9-е изд. Т. 2. 1917-1922. М.: Политиздат, 1983. 606 с.

11. Ленин и Южное Зауралье: Телеграммы и документы В. И. Ленина, письма трудящихся, резолюции, воспоминания. Челябинск: Южно-Урал. кн. изд-во, 1970. 276 с.

12. Ленин с нами: Тюменская (Тобольская) губерния, Тюменский, Тобольский, Ишимский округа в документах В.И. Ленина. Свердловск: Сред. - Урал. кн. изд-во, 1969. 204 с.

13. Меньшевики в 1917 году: Сб. документов: В 3 т. Т. 1. -М.: Прогресс-академия, 1994. 751 с.

14. Наш край в документах и иллюстрациях. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1966. 590 с.

15. Наш край: Хрестоматия по истории Тюменской области 1917-1970 гг. -Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1973. 415 с.

16. Обзор Тобольской губернии за 1914 год. Тобольск: Тип. Губ. Упр., 1916. 117 с.

17. Омск в дни Октября и установления Советской власти (1917-1919 гг.): Сб. документов и материалов. Омск: Омгиз, 1947. 240 с.

18. Омские большевики в борьбе за власть Советов. (1917-1920 гг.): Сб. документов и материалов. Омск: Омгиз, 1952. 247 с.

19. Организация самоуправления в Тобольской губернии (вторая половина XIX-начало XX вв.): Сб. документов и материалов. Тюмень: ИПП «Тюмень», 1995. 371 с.

20. Отечественная история государства и права. 1917-1924: Сб. документов. -Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. юридической академии, 1993. 172 с.

21. Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями (ноябрь 1917-февраль 1918): Сб. документов. М.: Госполитиздат, 1957. Ч. 1. 533 е.; Ч. 2. 504 с.

22. Программы политических партий в России. Под ред. И.В. Владиславлева. Ленинград: Переиздание Ленуприздата, 1990. 80 с.

23. Протоколы заседаний чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака // От первого лица. М.: Патриот, 1990. С. 407-452.

24. Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 февраль 1918. - М.: Госполитиздат, 1958. 307 с.

25. Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП(б). Протоколы. М.: Госполитиздат, 1958. 423 с.

26. Сибирская Вандея. Документы: В 2-х т. Т. 1. М.: Междунар. фонд «Демократия», 2000. 664 е.; Т. 2. 2001. 776 с.

27. Установление Советской власти на территории Курганской области (март 1917-июнь 1918 гг.): Сб. документов и материалов. Курган: Изд-во газ. «Красный Курган», 1957. 252 с.

28. Шестой съезд PCДРП(б). Август 1917. Протоколы. М.: Госполитиздат, 1958. 487 с.

29. Южное Зауралье в период гражданской войны (1918-1920 гг.): Сб. документов и материалов. Курган: Изд-во газ. «Советское Зауралье», 1963. 288 с.2. Архивные источники

30. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).

31. Фонд 17 Центральный Комитет КПСС. Оп. 4. Д. 69. Оп. 12. Д. 672 Оп. 103. Д. 170. Оп. 109. Д. 82, 170

32. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).

33. Фонд 151 Западно-Сибирский комиссариат Временного Сибирского правительства.

34. On. 1.Д. 5,6,11,12,15. Фонд 393 Народный комиссариат внутренних дел. Оп. 3. Д. 356. Оп. 4. Д. 11.

35. Фонд 1561 Информационно-агитационный отдел МВД (Временное Сибирское правительство 1918 г.)

36. On. 1. Д. 3, 306,314. Фонд 1700 Министерство внутренних дел Российского правительства. Омск 1918-1920 гг.1. Оп. 7. Д. 38.

37. Фонд 1791 Главное управление по делам милиции и обеспечению личной и имущественной безопасности граждан МВД Временного правительства.1. Оп. 2. Д. 240.

38. Фонд 1810 Всероссийская по делам о выборах в Учредительное собрание комиссия.1. On. 1. Д. 91.

39. Российский государственный военный архив (РГВА). Фонд 16 Штаб помглавкома вооруженных сил Республики по Сибири. Оп. 2. Д. 58. Оп. 3. Д. 58, 75, 79. Фонд 25892 - Управление Уральского военного округа. On. 1. Д. 125. Оп.З. Д. 76, 82.

40. Российский государственный исторический архив в Санкт-Петербурге (РГИА(СПб.).

41. Фонд 1282 Канцелярия министерства внутренних дел. Оп. 2. Д. 5558. Оп. 3. Д. 552.1. Т>

42. Фонд 1284 Департамент общих дел министерства внутренних дел. Оп. 194. Д. 5, 93.

43. Центральный государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан (ЦГАООРБ).

44. Фонд 1832 Истпарт Башобкома КПСС. On. 1. Д. 166а. Оп. 2. Д. 37,40.

45. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИАРБ).

46. Фонд 3 Уфимский губернский комитет общественных организаций. On. 1. Д. 1,3,6, 36.

47. Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИКО).

48. Фонд 1 Вятский губернский комитет РКП(б).

49. On. 1. Д. 54. Фонд 45 Испарт Вятского губкома ВКП(б). Оп.1. Д. 129,156,158, 169.

50. Государственный архив Кировской области (ГАКирО).

51. Фонд 875 Вятский губернский исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1. Д. 1.

52. Фонд 876 Отдел управления Вятского губисполкома. On. 1. Д. 92.

53. Фонд 878 Вятский губернский военно-революционный комитет.

54. On. 1. Д. 1,2,4, 20,26. Фонд 1345 Вятский губернский комиссар Временного правительства. On. 1. Д. 123,204.

55. Государственный архив общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКурО).

56. Фонд 1 Курганский уком РКП(б).

57. On. 1. Д. 1а, 4а, 6а, 9а, 16, 65, 72. Оп. 2. Д. 9.

58. Государственный архив Курганской области (ГАКурО). Фонд 168 Глядянская областная земская управа.1. On. 1. Д. 17.

59. Фонд 636 Курганский уездный революционный комитет. Оп.1. Д. 2,76.

60. Фонд 852 Комиссар Колчаковского контреволюционного правительства по г. Кургану и Курганскому уезду. On. 1. Д. 2, 20.

61. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Фонд П-1 Сибирский революционный комитет.

62. On. 1. Д. 61а, 617. Оп. 3. Д. 6. Оп. 9. Д. 6 Фонд П-5 Сибистпарт.

63. Оп. 2. Д. 1610. Оп. 4. Д. 797. Оп. 6. Д. 105.

64. Центр документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОмО). Фонд 1 Омский губком РКП(б).

65. Оп. 2. Д. 5, 9. Фонд 19 Омский истпарт.

66. On. 1. Д. 140, 240. Оп. 2. Д. 21.

67. Государственный архив Омской области (ГАОмО).

68. Фонд 19 Западно-Сибирский Совет крестьянских депутатов. On. 1. Д. 16.

69. Фонд 658 Исполнительный комитет Советов рабочих и солдатских депутатов Западной Сибири. On. 1. Д. 1,2.

70. Центр документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОрО).

71. Фонд 6002 Документы партархива Оренбургского обкома КПСС. On. 1. Д. 66.

72. Фонд 7924 Истпартотдел Оренбургского губкома ВКП(б). On. 1. Д. 115,356.

73. Государственный архив Оренбургской области (ГАОрО).

74. Фонд 1 Исполнительный комитет Оренбургского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1. Д. 8.

75. Фонд 184с Оренбургский губернский комиссар Временного правительства.1. On. 1а. Д. 5.

76. Фонд 1912 Штаб Оренбургского военного округа (1917-1918). Оп. 2. Д. 118.

77. Государственный архив новейшей истории и общественно-политических движений Пермской области (ГАНИОПДПО).

78. Фонд 557 Пермский губком РКП(б). On. 1. Д. 10,38, 52, 53.

79. Государственный архив Пермской области (ГАПО).

80. Фонд 167 Пермский губернский комиссар Временного правительства. Оп. 2. Д. 16.

81. Фонд 656 Коллекция документов гражданской войны и интервенции на Урале.1. On. 1. Д. 6.

82. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО).

83. Фонд 41 Свердловский истпарт.

84. Он. 1. Д. 58, 63, 76, 98,102,105, 107, 137,142,143. Он. 2. Д. 359.368, 430, 433.

85. Государственный архив Свердловской области (ГАСО).

86. Фонд 7 Исполнительный комитет Екатеринбургского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Оп.1. Д. 7.

87. Фонд 511 Отдел управления исполнительного комитета Екатеринбургского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.1. On. 1. Д. 156,310.

88. Фонд 569 Временное областное правительство Урала и его управления. Оп. З.Д. 1.

89. Фонд 1777 Екатеринбургский губернский Революционный комитет. On. 1. Д. 1.

90. Государственный архив общественных и политических объединений Тюменской области (ГАОПОТО).

91. Фонд 1 Тюменский губернский комитет РЮТ(б).

92. On. 1. Д. 4, 36, 37, 39, 45, 47, 78, 94, 120, 162, 209, 210, 213, 253, 254, 261, 266, 269, 276, 277, 278,279, 281,286,429. Фонд 1545 Тюменский областной партийный архив. Оп. 11. Д. 197.

93. Фонд 3925 Тюменский губернский профессиональный союз работников советских, общественных, торговых учреждений и предприятий. On. 1. Д. 4,17, 20.

94. Фонд 4012 Объединенный фонд документов личного происхождения. Оп. 12. Д. 5.

95. Государственный архив Тюменской области (ГАТО).

96. Фонд 1 Тюменский губернский военно-революционный комитет.

97. On. 1. Д. 6, 9, 12, 16, 16а, 17, 22, 77, 93, 124, 127. Фонд 2 Исполнительный комитет Тюменского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

98. On. 1. Д. 28, 37, 83, 84, 101, 118, 147, 152, 153, 166, 197, 231, 233, 243, 427. Оп. 2. Д. 12,13, 42. Фонд 11. Тюменский губернский продовольственный комитет (Тюменский губпродком) 1919-1924 гг.

99. Оп. 2. Д. 12,82,94,183,317. Фонд 379 Богандинская волостная земская управа 1918-1920 гг. On. 1. Д. 1.

100. Государственный архив в городе Тобольске (ГАвгТ).

101. Фонд 722 Тобольский губернский комиссар Временного правительства. On. 1. Д. 43,44, 78. Оп. 2. Д. 1.

102. Оп.З. Д. 3,9,15, 17, 19, 54,55. Фонд 1054 Тобольский Городовой Военно-революционный комитет. On. 1. Д. 10.

103. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Фонд 77 Челябинский губернский комитет РКП(б).

104. On. 1. Д. 127. Фонд 596 Челябинский истпарт.

105. On. 1. Д. 131,134, 154, 178,192, 196, 213. Фонд 138 Челябинский губисполком. Оп.1. Д. 120.

106. Фонд 172 Исполнительный комитет Челябинского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.1. On. 1. Д. 88.

107. Фонд 363 Челябинский губернский революционный комитет. On. 1. Д. 29.

108. Воспоминания участников революции и гражданской войны

109. Болдырев В.Г. Директория, Колчак, интервенты. Воспоминания. -Новониколаевск: Сибкрайиздат, 1925. 564 с.

110. Буревой К. Колчаковщина. М.: Гос. изд-во, 1919. 40 с.

111. Буревой К. Распад: 1918 1922. - М.: Новая Москва, 1923. 135 с.

112. В борьбе за власть Советов. Воспоминания участников Октябрьской революции и гражданской войны. Тюмень: Кн. изд-во, 1957. 56 с.35.' В боях и походах. Воспоминания участников гражданской войны на Урале. Свердловск: Кн. изд-во, 1959. 596 с.

113. Гражданская война в Сибири. Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев. Иркутск: Провинция, 1991. 224 с.

114. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте //Вопросы истории. 1990. №12. С. 131-153.

115. Коганицкий И. 1917 1918 годы в Тобольске. - Николай Романов. -Гермогеновщина//Пролетарская революция, 1922. № 4. С. 3-15.

116. Кроль JI.A. За три года. Воспоминания, впечатления, встречи. -Владивосток: Свободная Россия, 1921. 212 с.

117. Масленников Ф.А. Город Ялуторовск в дни Октября. Учен. зап. Тюменск. пед. ин-та. Т. 5. Вып. 2. Тюмень, 1958. С. 3-10.

118. Милюков П.Н. Воспоминания. В 2-х т.; Т. 1. М.: «Современник», 1990. 446 е.; Т. 2. 446 с.

119. Мишин М. Тюменская организация РСДРП в 1905-1917 гг. // Каторга и ссылка. 1934. №. 4. С. 33-64.

120. На Южном Урале. Воспоминания участников гражданской войны. М.: Военное изд-во Министерства обороны Союза ССР, 1958. 334 с.

121. Октябрь в Западной Сибири. Воспоминания участников Октябрьской революции в Сибири. Новосибирск: Гос. изд-во, 1948. 164 с.

122. Октябрьский переворот: Революция 1917 года глазами ее руководителей. Воспоминания русских политиков и комментарий западного историка. -М.: «Современник», 1991. 381 с.

123. Октябрьский сборник. Тюмень: Изд. Октябрьской комиссии Губисполкома и Губкома РКП (б), 1922. 88 с.

124. Онуфриев И. Гражданская война на Урале. Воспоминания бывшего комбрига. Свердловск: Уралкнига, 1925. 88 с.

125. От первого лица. Сборник. М.: Патриот, 1990. 494 с.

126. Панкратов B.C. С царем в Тобольске: Из воспоминаний. М.: СП «Слово», 1990. 64 с.

127. Сивков П. Наша организация в 1917-1918 гг. // Трудовой набат (Тюмень). 1923. 14 марта.

128. Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. -М.: Книга, 1991. 478 с.

129. Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3-х т. Т. 1. М.: Политиздат, 1991. 383 е.; Т. 2. 399 е.; Т. 3. - М.: Республика, 1992. 415 с.

130. Церетели И.Г. Кризис власти. М.: Луч, 1992. 269 с.

131. Яковлев В. Последний рейс Романовых // Урал. 1988. № 7. С. 147-167.

132. Периодическая печать Журналы

133. Вопросы истории. Учредители: ТОО «Редакция журнала «Вопросы истории». Российская академия наук (1990, 1992, 1993, 1998, 2003).

134. Вопросы истории КПСС. Орган института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1966).

135. Земля Сибирь (Новосибирск). Общественно-политический и научно-популярный журнал. (1992).

136. Каторга и ссылка. Историко-революционный журнал. Издательство политкаторжан. (1934).

137. Коммунист. Теоретический и политический журнал ЦК КПСС. (1988).

138. Новая и новейшая история. Учредители: Российская академия наук. Институт всеобщей истории РАН. (1993).

139. Общественные науки и современность. Учредители: Российская академия наук. Координационный совет по общественным наукам. (1992).

140. Отечественная история. Учредители: Российская академия наук. Институт Российской истории. (1993, 1996, 1997, 1998).

141. Пролетарская революция. Орган Истпарта ЦК ВКП(б). (1922).

142. Родина. Учредители: Правительство Российской Федерации. Администрация президента Российской Федерации. (2000).

143. Советская этнография. Издание института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. (1981).

144. Урал. Литературно-художественный и общественно-политический журнал (Свердловск). (1988).1. Газеты

145. Борьба: Орган Уральского областного, Екатеринбургского городского Совета рабочих и солдатских депутатов. Екатеринбург, 1917.

146. Ведомости Тобольского губернского комиссариата: Местный официальный орган. Тобольск, 1918.

147. Вестник Уральских стрелков: Издание Осведомительного Отделения Штаба Уральской группы войск. 1919.

148. Власть народа: Политическая и общественная газета. Пермь, 1918.

149. Вольный Урал: Издание Екатеринбургского облсовета крестьянских депутатов при участии Уральского областного бюро партии социалистов-революционеров. -Екатеринбург, 1917.

150. Вятская речь: Издание Н.А. Чарушин. Вятка, 1917.

151. Голос Народной Армии: Издание Тобольского штаба Народной Армии. -Тобольск, 1921.

152. Дело Сибири: Орган Омского общегородского комитета партии социалистов-революционеров. Омск, 1917.

153. Ермак: Беспартийная литературная и общественная газета. Тюмень, 1917.

154. Заря: Орган объединенной социалистической мысли. Омск, 1918.

155. Заря: Политическая и общественная газета. Оренбург, 1917.

156. Заря народоправства: Политическая, общественная газета. Камышлов, 1917-1918.

157. Зауральский край: Политическая, общественная, литературная и экономическая газета. Екатеринбург, 1917.

158. Земля и воля: Орган Курганской группы партии социалистов-революционеров. -Курган, 1917.

159. Известия Омского областного исполнительного комитета Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Омск, 1917.

160. Известия Омского Совета рабочих и солдатских депутатов. Омск, 1917.

161. Известия Пермского губернского и Пермского уездного исполнительных комитетов Советов рабочих, крестьянских,. и армейских депутатов. -Пермь, 1918.

162. Известия Тобольского Временного Комитета Общественного спокойствия. Тобольск, 1917.

163. Известия Тобольского губернского комитета по введению Земства. -Тобольск, 1918.

164. Известия Тюменского губернского и уездного исполнительных комитетов Советов крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов. Тюмень, 1918.

165. Известия Тюменского исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Тюмень, 1918.

166. Известия Тюменского революционного комитета. Тюмень, 1919.

167. Известия Тюменско-Тобольского губкома РКП(б) и губисполкома. -Тюмень, 1921.

168. Известия Челябинского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.-Челябинск, 1918.

169. Красная газета: Издание Петроградского Совета рабочих и красноармейских депутатов. Петроград, 1918.

170. Крестьянский союз: Политическая и литературная газета. Курган, 1917.

171. Народная воля: Орган Пермского губкома партии социалистов-революционеров и губернского Совета крестьянских депутатов. Пермь, 1917.

172. Народная газета: Орган Союза сибирских маслодельных артелей. -Курган, 1917.

173. Народная газета: Внепартийный орган социалистической мысли. -Шадринск, 1918.

174. Народная свобода: Орган Пермского губкома партии «Народной свободы». Пермь, 1917.

175. Народная свобода: Ежедневная газета. Челябинск, 1917.

176. Народовластие: Орган Тюменской организации С. Р. Тюмень, 1918.

177. Наш путь: Орган Тюменского комитета РСДРП. Тюмень, 1918.

178. Наш Урал: Демократическая областная газета. Екатеринбург, 1919.

179. Новый мир: Орган Курганской организации РСДРП. Курган, 1917.

180. Освобождение России: Издательство губернского Земства. Пермь, 1919.

181. Отечественные ведомости: Орган национальной и государственной мысли. Екатеринбург, 1919.

182. Пермский вестник Временного правительства. Пермь, 1917.

183. Пермский губернский вестник (так назывался Пермский вестник Временного правительства с № 158, 30 ноября. 1917г.). Пермь, 1917.

184. Пермская жизнь: Орган Уральского областного и Пермского комитетов РСДРП (меньшевиков и объединенцев). Пермь, 1917.

185. Правда: Орган Центрального Комитета и Петроградского комитета РСДРП(б). Петроград, 1917.

186. Рабочая жизнь: Орган Тюменского комитета РСДРП. Тюмень, 1918.

187. Рабочая правда: Орган Тюменской организации РСДРП. Тюмень, 1917.

188. Рабочий день: Орган Тюменского комитета РСДРП Тюмень, 1918.

189. Рабочий и крестьянин: Орган Тобольской, Тюменской и Ишимской организаций РСДРП. Тюмень, 1917.

190. Рабочий путь: Орган Совета Профессиональных Союзов. Омск, 1918.

191. Свободная Пермь: Ежедневная газета. Пермь, 1919.4..60. Свободное слово: Внепартийная, общественно-политическая и литературная газета. Тюмень, 1918.

192. Сибирская земская деревня: Издание Тобольского губернского Земства. -Тобольск, 1918.

193. Сибирский листок: Редактор-издатель М.Н. Костюрин. Тобольск, 1917.

194. Сибирская торговая газета: Ежедневная внепартийная газета. Тюмень, 1917.

195. Современная Пермь: Общественно-политическая газета. Пермь, 1918.

196. Социал-демократ: Орган Лысвенского комитета РСДРП. Лысьва, 1917.

197. Союзная мысль: Народная социалистическая газета. Челябинск, 1917.

198. Тобольский рабочий: Газета Тобольского комитета организации РСДРП. -Тобольск, 1917-1918.

199. Тобольское народное слово: Издание Тобольского комитета Трудовой народно-социалистической партии. Тобольск, 1918-1919.

200. Торгово-промышленная газета: Ежедневное приложение к журналу «Вестник финансов, промышленности и торговли». СПб, 1906.

201. Трудовой набат: Орган Тюменского губернского комитета ВКП(б), губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Тюмень, 1923.

202. Тюменский рабочий: Внепартийная, общественно-политическая и литературная газета. Тюмень, 1918.

203. Тюменский ремесленник: Газета ремесленная и общественная. Тюмень, 1913.

204. Уральская жизнь: Газета политическая, общественная, литературная и экономическая. Екатеринбург, 1917.

205. Уральская правда: Орган Уральского областного и Екатеринбургского комитетов РСДРП, с сентября 1917 г. «Уральский рабочий». • -Екатеринбург, 1917.

206. Уральский рабочий: Орган Уральского областного и Екатеринбургского комитетов РКП(б). Екатеринбург, 1918.

207. Утро Сибири: Внепартийная, независимая, общественно-политическая и литературная газета. Челябинск, 1918.5. Книги

208. Абрамовский А.П. Первые социалистические преобразования в промышленности горнозаводского Урала. Челябинск.: ЧГПИ, 1981. 79 с.

209. Агалаков В.Т. Советы Сибири (1917-1918 гг.). Новосибирск: Наука, 1978. 255 с.

210. Адамов В.В. Февральская революция на Урале. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд., 1967. 64 с.

211. Аминев З.А. Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Башкирии 1917-1919. Уфа: Башкиркнигиздат, 1966. 483 с.

212. Астрахан Х.М. Большевики и их политические противники в 1917 году. Из истории политических партий в России между двумя революциями. -Д.: Лениздат, 1973. 456 с.

213. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т. 1. От прошлого к будущему. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. 804 с.

214. Ашкинадзе Д.И. Железнодорожники Ишима в борьбе за власть Советов (1917-1918 гг.). Тюмень: Кн. изд-во, 1961. 76 с.

215. Баранов А.Н. Октябрь и начало гражданской войны на Урале. -Свердловск: Изд. Истпарта Уралобкома ВКП (б), 1928. 113 с.

216. Баталов А.Н. Борьба большевиков за армию в Сибири, 1916 февраль 1918. - Новосибирск: Наука, 1978. 225 с.

217. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 222 с.

218. Бернштам М. Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг. М.: Отечественная библиотека, 1992. 95 с.

219. Богданов К.А. Адмирал Колчак. СПб.: Судостроение, 1993. 304 с.

220. Богданов М. Разгром западносибирского кулацко эсеровского мятежа 1921 г. - Тюмень: Кн. изд-во, 1961. 111с.

221. Боффа Д. История Советского Союза. М.: Международные отношения, 1994. Т. 1.632 с.

222. Бугай Н.Ф. Ревкомы. Научно-популярный очерк. М.: Политиздат, 1981. 175 с.

223. Бугров Д.В. Оппоненты большевизма на Урале в 1917 году. Свердловска ИВЦ СКПК, 1991. Вып. 1. 34 с.

224. Бударин М.Е. Прошлое и настоящее народов северо-западной Сибири. -Омск: Обл. гос. изд-во, 1952. 187 с.

225. Бударин М.Е. Путь малых народов Крайнего Севера к коммунизму. -Омск: Западно Сибирское книжн. изд-во. Омское отделение, 1968. 474 с.

226. Булдаков В. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. М.: РОССПЭН, 1997. 375 с.

227. Буранов Ю.А. Акционирование горнозаводской промышленности Урала. -М.: Наука, 1982. 261 с.

228. Верт Н. История Советского государства. 1900 1991. - М.: Прогресс-академия, 1994. 543 с.

229. Гараев Г.Г. Организация и совершенствование системы управления промышленностью Урала (1917-1925 гг.). Томск: Изд-во Том. ун-та. 1984. 208 с.

230. Герасименко Г.А. Первый акт народовластия в России: общественные исполнительные комитеты (1917 г.). М.: Ника, 1992. 350 с.

231. Глебов С.С. Победа Советской власти в Южном Зауралье. Курган: Изд-во газ. «Советское Зауралье», 1961. 148 с.

232. Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. В 2-х кн. -М.: Изд-во полит, лит-ры, 1986. Кн. 1. 333 с. Кн. 2. 397 с.

233. Горький М. Несвоевременные мысли: Заметки о революции и культуре. -М.: Современник, 1991. 126 с.

234. Горюшкин Л.М. Крестьянское движение в Сибири в 1917 г. -Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1975. 160 с.

235. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983. 702 с.

236. Данилов В.А. Интернационалисты на Урале и в Сибири. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд., 1972.150 с.

237. Дмитриев П.Н., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско Боткинском районе. -Ижевск: Удмуртия, 1992. 389 с.

238. Добровольский А.В. Социалисты-революционеры Сибири: от распада к самоликвидации. Новосибирск: СО РАСХН, 1997. 107 с.

239. Добровольский А.В. Эсеры и меньшевики Сибири в условиях перехода к нэпу. Новосибирск: СО РАСХН, 1995. 97 с.

240. Добровольский А.В. Эсеры Сибири во власти и в оппозиции (19171923 гг.). Новосибирск: Наука, 2002. 398 с.

241. Донгаров А.Г. Иностранный капитал в России и СССР. М.: Международные отношения, 1990. 164 с.

242. Думова Н.Г. Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской революции. М.: Наука, 1988. 246 с.

243. Дюков П.П. За власть Советов! Из героического прошлого Туринского района. Свердловск: Сред. Урал. кн. изд-во, 1957. 19 с.

244. Журов Ю.В. Гражданская война в сибирской деревне. Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1986. 196 с.

245. Заболотный Е.Б., Камынин В.Д., Тертышный А.Т. Урал накануне великих потрясений 1917 года. Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 1997. 191 с.

246. Заболотный Е.Б. Российская историография революции 1917 года на Урале. Екатеринбург: Изд-во Урал.ун-та, 1995. 180 с.

247. Знаменский О.Н. Всероссийское Учредительное собрание: История созыва и политического крушения. JL: Наука, 1976. 364 с.

248. Зольников Д.М. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. Новосибирск: Наука, 1969. 334 с.

249. Зольников Д.М. Рабочие Сибири в годы первой мировой войны и Февральской революции. Новосибирск: Наука, 1982. 206 с.

250. Иоффе Г.З. Великий Октябрь и эпилог царизма. М.: Наука, 1987. 364 с.

251. Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. М.: Республика, 1992. 351 с.

252. Искендеров А.А. Закат империи. М.: Вопросы истории,-2001. 656 с.

253. Историография Советской Сибири (1917 1945 гг.). - Новосибирск: Наука, 1968. 247 с.

254. Исторический опыт трех российских революций. В 3-х кн. Кн. 2. Свержение самодержавия: Вторая буржуазно-демократическая революция в России. М.: Политиздат, 1986. 415 с.

255. История ВКП(б). Краткий курс. М.: Гос. изд-во, 1938. 352 с.

256. История гражданской войны в СССР. М.: Госиздат, 1936. Т. 1. 578 е.; Госполитиздат, 1942. Т. 2. 367 с.

257. История Коммунистической партии Советского Союза. В 6-ти т. Т. 2. -М.: Политиздат, 1967. 775 с.

258. История Коммунистической партии Советского Союза. М.: Политиздат, 1985. 783 с.

259. История Оренбуржья. Оренбург: Оренбургское кн. изд-во, 1996. 351 с.

260. История политических партий России. М.: Высшая школа, 1994. 447 с.

261. История Сибири с древнейших времен до наших дней. В 5-ти т. JI.: Наука, 1968. Т. 3. 530 е.; Т. 4. 501 с.

262. История Урала. В 2-х т. Пермь: Кн. изд-во, 1976. Т. 1. 396 е.; 1977. Т. 2. 542 с.

263. История Урала в период империализма. М.: Наука, 1990. 503 с.

264. Какурин М.Е. Как сражалась революция. В 2-х т.; Т. 1. М.: Политиздат, 1990.272 е.; Т. 2.431с.

265. Капцугович И.С. История политической гибели эсеров на Урале. Пермь: Кн. изд-во, 1975. 190 с.

266. Карр Э. История Советской России. Большевистская революция 1917 -1923. М.: Прогресс, 1990. 764 с.

267. Касвинов М.К. Двадцать три ступени вниз. Фрунзе: «Кыргызстан», 1989. 556 с.

268. Катков Г.М. Февральская революция. М.: Русский путь, 1997. 431 с.

269. Киселев JI.E. От патриархальщины к социализму. Свердловск: Сред. -Урал. кн. изд-во, 1974. 267 с.

270. Кобзов B.C., Сичинский Е.П. Государственное строительство на Урале в 1917 1921 гг. - Челябинск: Изд-во Челяб. юридического ин-та МВД России, 1997. 185 с.

271. Коммунисты Урала в годы гражданской войны. Свердловск: Кн. изд. 1959. 479 с.

272. Коновалов В.В. Мелкие промышленники Сибири и большевистская диктатура: Вопросы теории и практики военного коммунизма. -Новосибирск: Наука, 1995. 220 с.

273. Кононенко А.А. Социалисты в политической жизни Урала (1917-1918 гг.). Тюмень: Изд-во Ю. Мандрики, 2003. 144 с.

274. Константинов С.И. Вооруженные формирования противоболыпевистских правительств Поволжья, Урала и Сибири в годы гражданской войны. -Екатеринбург: ИРАУТК, 1997. 314 с.

275. Корушин Т.Д. Дни революции и советского строительства в Ишимском округе 1917 1926. - Ишим: 1926. 76 с.

276. Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917 1937 гг.). -Новосибирск: Наука, 1983. 389 с.

277. Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск: Наука, 1983. 399 с.

278. Кружинов В.М. Политические конфликты в первое десятилетие советской власти (на материалах Урала). Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 2000. 232 с.

279. Лагунов К. И сильно падает снег. Тюмень: Кн. изд-во, 1994. 166 с.

280. Лагунов К. Кровавая жатва: Исторические очерки. Тюмень: Русь, 1992. 120 с.

281. Лейбович О.Л. Модернизация в России: К методологии изучения современной отечественной истории Пермь: ЗУУНЦ, 1996. 156 с.

282. Лисовский Н.К. 1917 год на Урале. Челябинск: Южно-Урал. кн. изд-во, 1967. 580 с.

283. Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918-1922 гг. Казань: Татарское газетно-журнальное изд-во, 1995. 328 с.

284. Медведев А.В. Неонародничество и большевизм в России в годы гражданской войны. Нижний Новгород: Изд-во Нижегород. ун-та, 1993. 144 с.

285. Медведев Р. Русская революция 1917 года: победа и поражение большевиков. М.: Права человека, 1997. 127 с.

286. Мельгунов С.П. Красный террор в России. 1918-1923. Симферополь: Таврия, 1991. 255 с.

287. Мельгунов С.П. Судьба императора Николая II после отречения. Нью-Йорк: Телекс, 1991. 426 с.

288. Методология истории. Минск: «ТетраСистемс», 1996. 239 с.

289. МинцИ.И. Год 1918-й. М.: Наука, 1982. 576 с.

290. Минц И.И. История Великого Октября. В 3-х т. 2-е изд.; Т. 1. М.: Наука, 1977. 784 е.; Т. 2. 1978. 850 е.; Т. 3.1979. 903 с.

291. Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. М.: Высшая школа, 1989. 174 с.

292. Молотов B.C. Большевики Сибири в период гражданской войны (19181919 гг.). Омск: Омгиз, 1949. 144 с.

293. Московкин В.В. Противоборство политических сил на Урале и в Западной Сибири в период революции и гражданской войны (1917-1921 гг.). Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 1999.

294. Нарский И.В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917-1922 гг. М.: РОССПЕН, 2001.613 с.

295. Нарский И.В. Русская провинциальная партийность. Политические объединения на Урале до 1917 г. (К вопросу о демократической традиции в России). В 2х ч. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1995. Ч. 1. 168 с; Ч. 2. С. 169-310.

296. Непролетарские партии России: Урок истории. М.: Мысль, 1964. 566 с.

297. Никитин А.Н. Периодическая печать как источник по истории гражданской войны в Сибири. Омск: Высшая школа милиции МВД РФ, 1991.204 с.

298. Обухов JI.A. Советы на Урале в 1917 году. Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 1992. 116 с.

299. Октябрь 1917 и судьбы политической оппозиции. Гомель: Белорусское Агентство научно-технической и деловой информации, 1993. Ч. 1. 181 с.

300. Ослоновский А., Орлов А. Десять лет борьбы и строительства Советов на Урале. Свердловск: Известия, 1927. 147 с.

301. Очерки истории коммунистических организаций Урала. В 2-х Т. -Свердловск: Сред. -Урал. кн. изд-во, 1971. Т. 1. 1883-1920. 384 с.

302. Очерки истории Курганской области. Челябинск: Южно-Урал. кн. изд-во, 1968. 476 с.

303. Очерки истории Курганской областной организации КПСС. -Челябинск: Южно-Урал. кн. изд-во, 1968. 479 с.

304. Очерки истории Омской областной организации КПСС. Омск: Кн. изд-во, 1987. 399 с.

305. Очерки истории партийной организации Тюменской области. -Свердловск: Сред. Урал. кн. изд-во, 1965. 348 с.

306. Адамов В.В. О соотношении демократического и социалистического движения в период подготовки и проведения Октябрьской революции //

307. Историческая наука на Урале за 50 лет. 1917-1967. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1967. Вып. 1. С. 124-127.

308. Адамов В.В. Об оригинальном строе и некоторых особенностях развитиягорнозаводской промышленности Урала //Вопросы историикапиталистической России (проблемы многоукладное™). Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1972. С. 245-248.

309. Бакулин В.И. Организация тыла в прифронтовой полосе: Вятская губерния зимой-летом 1919 года// Отечественная история. 1997. № 4. С. 147 159.

310. Баранов А.К вопросу об изучении экономической политики пролетариата в годы гражданской войны и интервенции // История пролетариата СССР. -М.: Партиздат, 1931. Сб. 8. С. 98-105.

311. Белимов И.Т. Разгром Сургутского кулацкого мятежа в 1921 году // Ученые записки Тюм. пед. ин-та. Т. 5. Вып. 2. Тюмень, 1958. С. 77-95.

312. Белявская О.А. О морально-психологических качествах коммунистов на Тюменском Севере в феврале-марте 1921 г. // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны. Тюмень: Изд-во Тюмен. унта, 1996. С. 5-9.

313. Большаков В.П. Восстание крестьян Тюменской губернии в 1921 г. // Словцовские чтения-95. Тюмень: ТОКМ, 1996. С. 74-77.

314. Бударин М.Е. Рецензия на книгу «Очерки истории партийной организации Тюменской области» // Вопросы истории КПСС. 1966. № 12. С. 111-112.

315. Булдаков В.П. На повороте. 1917 год: революции, партии, власть // История Отечества: люди, идеи, решения. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1991. С. 8-48.

316. Васильченко С. П. Временное областное правительство Урала: структура и политика // История Советской России: новые идеи, суждения. Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та. 1991. С. 62-64.

317. Вибе П.И. Материалы к истории гражданской войны в Сибири 7/ Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. Омск: ИПК «Омич», 1993. № 2. С. 117-148.

318. Волобуев П.В. Обращаясь к великому опыту // Коммунист. 1988. № 16. С. 90-101.

319. Галили 3. Меньшевики и вопрос о коалиционном правительстве: позиция «революционных оборонцев» и ее политические последствия // Отечественная история. 1993. № 6. С. 15-27.

320. Ермаков И.И. Продовольственные отряды в Тюменской губернии (19201921 гг.) // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны. Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 1996. С. 16-18.

321. Журавлев В.В., Симонов Н.С. Причины и последствия разгона Учредительного собрания//Вопросы истории. 1992. № 1. С. 3-18.

322. Иоффе Г. Почему Февраль? Почему Октябрь? // Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа? М.: Политиздат, 1991. С. 95-112.

323. Ларьков Н.С. Повстанческо-партизанское движение в Сибири в годы гражданской войны (новые подходы) // История Советской России: новые идеи, суждения. Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та. 1991. С. 77-79.

324. Ленин В.И. Даты жизни и деятельности В.И. Ленина // Полн. собр. соч. Т. 35. С. 546-585.

325. Ленин В.И. Две реплики во время прений по вопросу о коммунальных выборах 22 апреля (5 мая) // Полн. собр. соч. Т. 31. С. 253-254.

326. Ленин В.И. X съезд РКП(б). Заключительное слово по докладу о замене разверстки натуральным налогом 15 марта // Полн. собр. соч. Т. 43. С. 1-127.

327. Ленин В.И. Задачи пролетариата в нашей революции (проект платформы пролетарской партии) // Полн. собр. соч. Т. 31. С. 149-186.

328. Ленин В.И. Заседание Центрального Комитета РСДРП(б) 10(23) октября 1917 г. Доклад // Полн. собр. соч. Т. 34. С. 391-397.

329. Ленин В.И. К населению // Полн. собр. соч. Т. 35, С. 65-67.

330. Ленин В.И. Набросок тезисов 4(17) марта 1917 года // Полн. собр. соч. Т. 34. С. 1-6.

331. Ленин В.И. О двоевластии // Полн. собр. соч. Т. 31. С. 145-148.

332. Ленин В.И. О конституционных иллюзиях // Полн. собр. соч. Т. 34. С. 33-47.

333. Ленин В.И. О «самочинном захвате» земли (плохие доводы «социалистов-революционеров»)//Полн. собр. соч. Т. 32. С. 131-134.

334. Ленин В. И. Рабочим, солдатам, крестьянам! // Полн. собр. соч. Т. 35. С. 11-12.

335. Ленин В.И. Речь на собрании партийного актива г. Москвы 24 февраля 1921 г. // Полн. собр. соч. Т. 42. С. 348-350.

336. Ленин В.И. Речь по вопросу об Учредительном собрании // Поли. собр. соч. Т. 35. С. 135-137.

337. Ленин В.И. Тезисы об Учредительном собрании // Полн. собр. соч. Т. 35. С. 162-166.

338. Мальцева Т.В. Волостное земство Сибири в годы гражданской войны // История «белой» Сибири. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. С. 104-107.

339. Московкин В.В. Восстание крестьян в Западной Сибири в 1921 году // Вопросы истории. 1998. № 6. С. 46-64.

340. Московкин В.В, Ильдер М.А. Принципы организации власти восставших в 1921 г. западносибирских крестьян // Словцовские чтения-96. Тюмень: ТОКМ, 1997. С. 88-90.

341. Новиков И.Н. Омск в период капитализма (1961-1917 гг.) // Из истории Омска (1716-1917). Омск: Зап. Сиб. кн. изд-во. Омское отд-ние, 1967. С. 113-140.

342. Овруцкий Л.М. Ричард Пайпс о левых эсерах: работа над ошибками // Отечественная история. 1996. № 1. С. 190-194.

343. Павлуновский И.П. Обзор бандитского движения по Сибири с декабря 1920 по январь 1922 г. (Публикация В. Шишкина) //Земля Сибирь (Новосибирск), 1992. № 3. С. 61-66; № 4. С. 58-69.

344. Павлюченков С.А. Военный коммунизм в плену большевистской доктрины // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М.: АИРО-ХХ, 1996. С. 222-238.

345. Полканов В.Д. Великая Октябрьская социалистическая революция: закономерность или случайность? // Революция 1917 года в России:история, современность, поиски путей примирения и согласия. Омск: Изд-во Омск. гос. тех. ун-та, 1997. С. 10-13.

346. Поляков Ю.А. Гражданская война: взгляд сквозь годы // Гражданская война в России: перекресток мнений. М.: РОССПЭН, 1994. С. 279-280.

347. Поршнева О.С. Кризис власти и эволюция политической ментальности масс в период первой мировой войны //Судьбы России: исторический опыт XX столетия. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1998. Ч. 1. С. 86-90.

348. Пъянова О.А. Фотофонд ОГИК музея по истории революции и гражданской войны в крае // Словцовские чтения-99. Тюмень: ТОКМ, 1999. С. 52-55.

349. Самосудов В.М. Установление Советской власти в Омске и области // История СССР. 1967. № 5. С. 103-118.

350. Сахаров А.Н. Новая политизация истории или научный плюрализм? О некоторых тенденциях в мировой историографии истории России XX в. // Новая и новейшая история. 1993. № 6. С. 87-94.

351. Солженицын А.И. Октябрьская революция в зеркале Вандеи // Известия. 1993. 28 сентября.

352. Сталин И.В. О некоторых вопросах истории большевизма. Письмо в редакцию журнала «Пролетарская Революция» // Соч. Т. 13. С. 84-102.

353. Телицын B.JI. Военный коммунизм: новый взгляд на старые проблемы // Отечественная история. 1998. № 4. С. 188-194.

354. Третьяков Н.Г. К вопросу о возникновении Западно-Сибирского восстания 1921 г. // Роль Сибири в истории России. Бахрушинские чтения. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та , 1993. С. 84-91.

355. Третьяков Н.Г. К истории крестьянского восстания 1921 г. на Тобольском севере // Словцовские чтения 96. - Тюмень: ИПП Тюмень, 1997. С. 103-105.

356. Третьяков Н.Г. Массовые источники о численности участников ЗападноСибирского восстания 1921 г. // Западно Сибирское крестьянское восстание 1921 года. - Тюмень: ТОНБ, 2001. С. 11-17.

357. Тютюкин С.В. Взлет и падение российской социал-демократии // Россия на рубеже XXI века. Оглядываясь на век минувший. М., Наука, 2000. С. 298-313.

358. Федотова В. Классическое и неоклассическое в социальном познании // Общественные науки и современность, 1992. № 4. С. 45-50.

359. Харитонов B.JI. Февральская революция в России (попытка многомерного подхода) //Вопросы истории. 1993. № 11-12. С. 18-26.

360. Цветков В. «Экономическое чудо» по Колчаку // Родина. 2000. № 5. С. 142-145.

361. Чистов К.В. Традиция, «традиционные общества» и проблемы варьирования // Советская этнография. 1981. № 2. С. 105-107.

362. Чураков Д.О. «Третья сила» у власти: Ижевск, 1918 год // Вопросы истории. 2003. № 5. С. 30-45.

363. Шишкин В.И. Западно Сибирский мятеж 1921 года: некоторые проблемы изучения // Урал в прошлом и настоящем. - Екатеринбург: НИСО УрО РАН, 1998. Ч. 1. С. 523-527.

364. Шишкин В.И. Москва-Сибирь: история взаимоотношений (1917-1930 гг.) // История Сибири: человек, общество, государство. Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 1995. С. 41-75.

365. Штырбул А.А. Анархисты Сибири на крутом повороте истории (1917-начало 1918 гг.) // Революция 1917 года в России: история, современность, поиски путей примирения и согласия: Изд-во Омск. тех. ун-та, 1997. С. 62-66.

366. Штырбул А.А. Левый меньшевизм в Сибири: в поисках «золотой середины» (1905-1920 гг.) // Проблемы историографии и истории. Омск: Изд-во Омск. гос. пед. ун-та, 2002. С. 178-209.

367. Якимова Т.В. Крестьянство Западной Сибири в период подготовки и проведения Октябрьской революции (политические настроения и позиции) // Вопросы истории Советской Сибири. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1980. С. 3-17.

368. Яковлев С. Н. Меньшевики-интернационалисты города Омска накануне и в период выборов в Учредительное собрание // Социал-демократия: революция и эволюция. Омск: Изд-во Омск. гос. тех. ун-та, 2003. С. 87-90.

369. Диссертации, авторефераты диссертаций

370. Заболотный Е.Б. Российская историография революции 1917 года на Урале. Автореф. дис. . докт. ист. наук. Екатеринбург: РАН Урал. отд. Ин-т истории и археологии, 1996. 41 с.

371. Звягин С. П. Формирование и реализация правоохранительной политики антибольшевистскими правительствами на востоке страны (1918-1922 гг.): Автореф. дис. докт. ист. наук. Кемерово: Изд-во Кем. ун-та, 2003. 52 с.

372. Козловский С.И. Формирование частей РККА на территории Вятской губернии в 1918-1920 гг. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Киров: ВГГУ, 2002. 22 с.

373. Коновалов В.В. Мелкие промышленники Сибири накануне и в годы революции и гражданской войны. Автореф. дис. . докг. ист. наук. Екатеринбург: РАН Урал. отд. ин-т истории и археологии, 1997. 46 с.

374. Кружинов В.М. Политические конфликты в первое десятилетие советской власти (на материалах Урала: Дис. . докг. ист. наук. Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 2001.

375. Люхудзаев М.И. Левые эсеры в политической жизни Урала в 1917-1918 гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. 22 с.

376. Огановская И.С. Борьба политических партий на Урале за идейное влияние в массах в 1917 г. Дисс. канд. ист. наук. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. 429 с.

377. Сапоговская Л.В. Монополизация горнозаводской промышленности Урала (90-е гг. XX в. -1917 г.). Автореф. дисс. к. и. н. Свердловск: АН СССР Урал. отд. Ин-т истории и археологии, 1991. 19 с.

378. Сергеева Е.Б. Меньшевики в политической борьбе на Урале (1917 -1924 гг.). Дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1997.

379. Сичинский Е.П. Отечественная историография социалистических партий на Урале в период Октябрьской революции и гражданской войны (1917 -1919 гг.). Дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1992. 280 с.

380. Третьяков Н.Г. Западно-Сибирское восстание 1921 года. Автореф. дисс. . к. и. н. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1994. 22 с.