Правовой нигилизм в российском обществе: социокультурные факторы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, кандидат наук Миракян, Карина Артуровна

• Миракян, Карина Артуровна
• кандидат наук
• 2014

Оглавление диссертации кандидат наук Миракян, Карина Артуровна

СОДЕРЖАНИЕ

3

Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРАВОВОГО НИГИЛИЗМА В СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ

1.1 Правовой нигилизм: легистская и естественно-правовая трактовки

1.2 Отечественная социально-философская мысль о правовом нигилизме: методологический дискурс

Глава 2. ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ В КОНТЕКСТЕ МАРГИНАЛИЗАЦИИ ПРАВА В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ

2.1 Социокультурное пространство российского общества: правовой нигилизм как социальное и культурное различение

2.2 Правовой нигилизм: позиционирование в социальном пространстве российского общества

Глава 3. ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ: ВОЗМОЖНОСТИ ПОЗИТИВНОГО ОЦЕНИВАНИЯ ПРАВА

3.1 «Изобретаемая» традиция правового нигилизма в российском обществе

3.2 Авторитет права как путь к преодолению правового нигилизма в современной России

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список используемой литературы

147

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Правовой нигилизм в российском обществе: социокультурные факторы»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Социально-философский анализ в отличие от, казалось бы, родственного по смысловым значениям социологического и социально-психологического рассматривает социальность как форму взаимодействия и общения людей в процессе совместной жизни. Социальность отличается тем, что сотворена людьми, и оценивается по меркам человеческого общежития.

Развернутая характеристика правового нигилизма как качественного показателя жизни российского общества связана с тем, что правовой нигилизм пронизывает различные сферы — от сферы публичной политики до сферы межличностных отношений. Что жертвами правового нигилизма в одинаковой степени оказываются и институты права, и рядовые граждане, что влияние правого нигилизма сводится не только к неэффективности правовых норм, но и к тому, что резко снижается уровень социальной идентификации и социальной безопасности в обществе.

Социально-философский смысл такого отношения к праву связан с выявлением, с нахождением значимости правового нигилизма как системного социального явления, интегрального по форме социального воздействия и долговременного по социальным последствиям.

Указывая на эти обстоятельства, мы должны исходить из того, что в современном мире норма и правила социального взаимодействия обосновываются исходя из формулы взаимопонимания и в социально-ценностном соглашении, к которому стремятся индивиды. Принципиальный отказ от интерпретации правовых норм как факторов регулирования общественных отношений трансформируется в различные формы социальной конфликтности. Наполнение социального опыта рефлексивными значениями и смыслами недоверия к праву. Правовой нигилизм оказывается особым «органом», который удерживает негативную преемственность и воспроизводит социальные

связи в перевернутом, реверсивном виде, формируя неправового индивида и общество, основанное на неправовых зависимостях.

По этому положению можно сказать, что правовой нигилизм, если не чрезмерно увлекаться эмпирической верификацией, закрепляет демодерни-зационные социальные состояния в формирующемся массовом сознании, осознается и становится достоянием социальной практики и переводится с социального языка на индивидуальный, т. е. становится формулой, алгоритмом повседневного действия. В этом контексте требуется переосмысление правового нигилизма через преодоление чисто правовых рамок юридифика-ции проблемы, постижение социальной разноплановости, субъектности нигилистических инноваций, играющих важную роль в распределении социальных благ и отношении к общественной жизни.

Опираясь на практики правового нигилизма, индивиды создают особые миры, ориентированные на принуждение, отклонение общения, конституируют свою субъектность в формах трансценденции права и существуют для человека вне жизни. На основе динамики правовых норм в российском обществе можно констатировать, что правовой нигилизм, таким образом, актуализирует исследовательский выбор в пользу философского осмысления правового нигилизма в системе социальной жизни российского общества как значимой теоретико-методологической и социально-практической проблемы.

Степень разработанности проблемы. Классическая социально-философская мысль рассматривает право как естественное, основанное на разумности человека, а правовой нигилизм в этом контексте представляется как проявление неразумности человека и рациональности поведения. Таким образом, в работах классиков философии права естественно и показательно в этой связи постижение мысли по Гегелю, лежащей в основе права.

Представители классической философской мысли заявляют об отношении к праву как степени разумности человека и представляют нормативным

выражением всеобщей воли. В той или иной степени Т. Гоббс и Дж. Локк1, исходя из различных конфликтологической и консенсусной схем, рассматривают правовой нигилизм в контексте отклонения права понимания. По Т. Гоббсу, нигилизм связан с естественной природой человека и уходом от правового абсолютизма как механизма принуждения. Существенное значение в философии Дж. Локка имеет то, что не все люди склонны добровольно соблюдать нормы права в силу ясности мыслительных способностей.

Такая постановка вопроса воплощается и в отношении И. Канта к правовым нормам как форме выражения человека в мире физической необходимости. Право уступает морали как мера свободы и человека, но правовой нигилизм показывает несвободность личности и иллюзию свободы, в то время как мера права соединяет мир физической необходимости и мир морали. Гегелевская концепция права, как мысли постижения права, связана с преодолением «рабского» сознания, преклонения слепым обстоятельствам и постижением права в контексте «диалектики духа»2.

Кризис классической концепции разумности приводит к перестановке акцентов понимания права, когда мещанская мысль о верховенстве воли, сверхчеловека диктует правовой нигилизм, как естественной ступени преодоления мещанского обывательского сознания. Правовой анархизм - отрицание разумности права и выражение в праве чисто авторитаристских качеств - осознается как условие для легитимации правового нигилизма в качестве способа социального бытия и воспроизводства индивидов. Рассматривая правовые нормы в качестве формы социальности, акцент переносится на то, что назначение права состоит в том, чтобы сохранять государственный порядок, право, как общее противопоставляется частному индивидуальному.

Эта позиция в либеральном варианте (Дж.Ст. Милль) производит эффект понимания права, граничащего между прагматическим интересом и

1 Гоббс Т. Левиафан. М., 1936. С. 115, 125; Локк Д. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1960. С. 18^15.

2 Кант И. Сочинения. Т. 4. М., 1972. С. 260-274; Гегель Г-В.Ф. Политические произведения. М., 1978. С. 202-220.

нравственностью1. Основным проявлением правового нигилизма является отрицание свободы порядка, что вводит свободу за неправовые пределы, влечет к произволу. Большое влияние на исследование правового нигилизма оказывает концепция формального равенства, которая либо оправдывает правовой нигилизм как стремление к реальной социальной справедливости, что характерно для социально-утопической мысли, либо полагает, что правовой нигилизм является возвратом к низшим социальным формам, доцивили-зационному состоянию.

Стремясь преодолеть представленные крайности, в работах Р. Дарен-дорфа, Ю. Хабермаса ставится вопрос о коммуникативной рациональности как формулах адекватного употребления права в социальном взаимодействии". Ю. Хабермас подчеркивает, что сила права заключается в том, чтобы дать пример самокритики совершенствованию, чтобы отнять аргумент у тех, кто воспринимает право как форму принуждения или политической, или социальной гегемонии.

В целом, зарубежная социально-философская мысль отстаивает идею права как то, без чего невозможно включение новых коммуникативных практик и без чего не может сохраниться цивилизационная модель Европы. Если для постмодернистов Ж. Деррида, Ж.П. Лиотара, М. Фуко право является формой оправдания и узаконивания общественной паноптики, угнетения личности, подчеркивается, что исчезновение права как большого повествования и утверждение индивидности индивида делает право означивающим, выводим из отношений только внутри права. В этом смысле постмодернизм показывает ограниченность юридизации права и тех форм критики правового

л 3

дискурса, которые представляют право формой гегемонии зависимости .

1 Мшль Дж.Ст. Избранные сочинения. М., 1998. С. 73-85.

Дарвидорф Р. Современный социальный конфликт. Очерки политической свободы. М., 2002. С. 59-71, 86-101; Хабермас 10. Политическкие работы. М., 2005. С. 234-269.

3 Постмодернизм: энциклопедический словарь. М., 2004. С. 63-78, 102-141; Фуко М. Интеллигенция и власть. М., 2009. С. 241-259.

М.М. Ковалевский рассматривал проблему нигилизма в контексте сравнительно исторического похода, указывая, что критерий для оценки действующего законодательства заключается не в абстрактной идеи справедливости, а в том, что называется влиянием культурой бесправия, тем, что правовой нигилизм представляет продукт традиции произвола в обществе, действия интересов сохранения над применением правовых норм.

В работах Н.М. Коркунова отмечается, что правовые нормы связаны с властвованием государства и ограничением властвования как осознания зависимости от государства и собственных интересов1. Правовой нигилизм, существующий как данность в осознании субъекта и как нечто объективное, возникает в контексте рассогласования между субъективным представлением правом и тем, чему индивид должен подчиняться как внешним обстоятельствам.

В работах Б.А. Кистяковского отмечается, что право как явление единое существует в совокупности правовых отношений и рациональность норм права ограничивается иррациональностью, изменением субъективного права как совокупности единичных правоотношений и индивидуальных прав. Л.И. Петражицкий рассматривал магистральным путем развитие права и идеал, к которому должны стремиться люди, к которому должно стремиться общество. В этом представлении правовой нигилизм представляется как практика насилия, связанная с утверждением не идеальных, а зависимых форм человеческого существования2.

Российская социально-философская мысль выработала к правовому нигилизму два подхода. Первый, субъективный, связанный с тем, что право, откладываясь в сознании людей, представляет совокупность субъективных норм, которые могут соответствовать или не соответствовать обстоятельствам, и включает возможность неправовой защиты. Второй, объективистский, сформировался под влиянием права как идеала общественного устройства и

1 Ковалевский М.М. Этюды по социологии. СПб., 1915. С. 46-63; Коркунов Н.М. Указ и законность. СПб., 1894. С. 102-109.

2 Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916 С. 317—324; Петражицкий Л.И. Очерки философии права. СПб., 1900. С. 20-27.

права как организованного порядка и в легистском контексте трактует правовой нигилизм как результат несоответствия между применением права со стороны государства, как инструмента насилия и принуждения, и субъективным правопорядком, интерпретация правовых норм в ментальных социальных формах социальной жизни людей.

По мнению В.Г. Федотовой, влияние схемы догоняющей модернизации состояло в том, что главным анархистом становится государство как субъект волюнтаристских практик и партикуляризации, что влияет на рост правового нигилизма в обществе как нереакции правового насилия, утрату авторитета права1. Правовой нигилизм может пониматься и как существующая неупорядоченность в правовом пространстве, что ставит вопрос о невозможности его полного устранения, так и то, что является формой неорганизованного порядка.

B.C. Нерсесянц полагает, что правовой нигилизм есть противопоставление фактического «равенства» формально-правовому, выступаемому в виде уравниловки2. Фактическое «равенство», имея различные версии, выражает требование с помощью властно-распределительных норм нивелировать реальные социальные различия, порождая пассивность и застой, выступая непреодолимым барьером преодоления человеческого фактора. Правовой нигилизм, таким образом, связан с отрицанием правовой регуляции для выражения правовой свободы и необходимости использования правовых дозволений и запретов для легализации максимальной меры свободы.

В работах Ю.С. Пивоварова, А.И. Фурсова подчеркивается, что альтернативой правовому нигилизму как последствию синдрома, «уравнительности» может быть развитие гражданских правовых практик, утверждающих содержательную интерпретацию права, придание смысла праву как нацио-

а

нальной идее . А.И. Пашинский, В.А. Четвернин, A.C. Казимирчук опреде-

1 Федотова В.Г. Анархия и порядок в современной России // На перепутье. М.,

1999.

С. 114-153; Хорошее общество. М., 2005. С. 110-122.

2 Нерсесянц B.C. Манифест о цивилизме. М., 200. С. 65-96.

3 Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Послесловие к цивилизму. М., 2000. С. 445-450.

ляют необходимость позиционирования права на уровне нового правопони-мания, ориентированного на безусловность прав и свобод человека, что снижает уровень правового нигилизма в российском обществе, исходящего из принятия прав и свобод человека декларативно, вне согласования с правоприменением1.

Проблема разработанности правового нигилизма в российском обществе характеризуется, во-первых, принятием фактора влияния наследия уравниловки, фактического равенства и, во-вторых, несовершенством механизма правового регулирования, порождающихся волюнтаристскими неправовыми практиками государства. Можно констатировать, что исследуемая проблема, несмотря на определенные достижения, связанной с легистской и естественной трактовками права, недостаточно отражает социальность правового нигилизма как способа воспроизводства форм регулятора социальных отношений. Этот важный момент актуализирует необходимость социально-философского осмысления правового нигилизма как системообразующего социального явления, связанного с качеством общественной жизни, состоянием системы права и отражением факта права в массовом сознании российского общества.

Цель диссертационного исследования состоит в раскрытии социокультурных факторов воспроизводства правового нигилизма в российском обществе.

Для достижения поставленной цели требуется решение следующих задач:

1. Осуществить теоретико-методологический анализ классической социально-философской мысли в контексте концептуализации правового нигилизма.

2. Рассмотреть особенности формирования правового нигилизма в российском обществе в соответствии с отечественной философской традицией.

1 Четвершш В.А. Понятие права и государства. М., 1997. С. 120-132; Пашгтский А.И. Предмет юридической деонтологии. М., 1996. С. 88-100.

3. Выявить объективированные предпосылки формирования «овеществления» правового нигилизма как фактора отчуждения от права.

4. Определить субъектные границы правового нигилизма, пространство проявления правового нигилизма.

5. Рассмотреть правовой нигилизм в контексте соотношении традиций и инноваций в российском обществе.

6. Показать возможности и перспективы преодоления правового нигилизма в современном российском обществе.

Объектом исследования является система социальных отношений российского общества как сфера проявления правового нигилизма.

Предметом исследования выступает правовой нигилизм как системообразующее социальное явление, ориентированное на воспроизводство отрицания или избирательного применения права в социальных практиках.

Гипотеза исследования. Можно предположить, что правовой нигилизм в российском обществе является следствием объективированности права, закрепляющего противопоставление правового равенства на основе формального права формам социальной справедливости, реализация которых либо откладывается, либо формализуется по отношению к личным, групповым интересам. В системе социальных отношений российского общества правовой нигилизм выступает как следствие неправовой зависимости, выполняет демпферную роль, замещает правовые инварианты на уровне принятия взаимных обязательств государством и обществом. Поэтому преодоление правового нигилизма как системного явления связывается с ориентацией на сознание общества, принятие правовых норм как норм межсубъектного взаимодействия.

Теоретико-методологической основой исследования является концепция отчуждения права, выработанная в контексте философской мысли работ российских философов С.А. Муромцева, М.А. Коркунова. Кроме того, в качестве эвристических положений представляются концепция социального анархизма В.Г. Федотовой, теория правового равенства B.C. Нерсесянца,

концепция позднего модерна, включающая положения Ю. Хабермаса о роли права в формировании коммуникативных практик и Р. Дарендорфа о конфликтности правовых норм и социальных действий. На основании этого автором диссертации актуализируются положения социокоммуникативного и социоконструктивистского методов.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

1. Раскрыты основные «вехи» представления о правовом нигилизме, связанные с переходом от естественной к легистской модели, к социально-проектированному дискурсу видения права.

2. Определено влияние нормативистского представления о праве как абсолютном идеале общества на теоретическую интерпретацию нигилизма в российской исследовательской традиции.

3. Показано, что объективация правового нигилизма связана с формированием правовых норм как норм, исходящих из воли государства и не связанных с защитой частных, личных интересов, и приданием правовым нормам статуса надсубъектности, объективированности.

4. Установлено, что субъективные границы правового нигилизма формируются в контексте общественно-социального общения, ориентированного на извлечение максимализации при минимизации права.

5. Выявлено, что правовой нигилизм, имея основания квазитрадиционализма в российском обществе, используется для применения легальных инноваций в контексте социального воспроизводства.

6. Установлено, что преодоление правового нигилизма выступает как проблема ориентации общественного сознания, связанная с включением механизмов правового равенства, достижения баланса общественных и личных интересов.

На защиту выносится следующие положения:

1. Интерпретации права в классической социально-философской мысли предполагают, что правовой нигилизм является следствием отклонения от

идеи разумности права как способа совершенствования общественных отношений личных прав и свобод. В этом контексте правовой нигилизм осмысливается как воздействие эгоистической природы человека, предрассудков сознания, желание устранения, бегство от свободы и воздействие социальных аффектов. Кроме того, правовой нигилизм трактуется как следствие злоупотребления правом, монополией права, присвоением права для реализации узковластных, узкогрупповых интересов. Естественно-правовая концепция рассматривает правовой нигилизм как отклонение от природы человека, как следствие искажения правовых норм в результате правового произвола от власти или отдельных групп общества, легистская трактовка связывает правовой нигилизм с неподчинением праву на основании провозглашения эквивалентной государственной власти правовой суверенности.

2. Выявление специфики правового нигилизма в российском обществе в контексте отечественной социально-философской традиции свидетельствует о том, что наиболее значимые позиции занимает схема анархичности государства, отклонения от правосозидающей функции. Это дает основания считать, что правовой нигилизм интерпретируется в качестве составной части правопорядка, фактора уравновешивания внешней неправовой агрессии. Российская социально-философская мысль исходит из двух направлений в осмыслении права, во-первых, право, представляясь как идеал достижения справедливого разумного общества, тем самым закрепляет обоснованность правового нигилизма как реакции общества на несправедливость, нереализуемость. Во-вторых, правовой нигилизм понимается как следствие абсолютизации права перевода в плоскость исключительно законности и отрыва от социальных и моральных добродетелей. Правовой нигилизм определяется как системное социальное явление, требующее исследования как собственно правовых факторов, так и правового состояния общества. Главным критерием осмысления правового нигилизма выступает «долженствующая» модель права, ориентированная на знание правового нигилизма как условие утверждения правомерного поведения и правопонимания.

3. Правовой нигилизм в контексте исследования определяется как состояние отрицания или деформации в российском обществе норм права и механизмов правового регулирования, что связано с формированием в результате придания праву надсубъектного, не связанного с динамикой института права, вектора, призванного осуществлять контроль в системе общественных отношений. Это приводит к эффекту отчуждению права, вынесению права «за скобки» межсубъектного действия и противопоставлению частных порядков, основанных на формуле неправовой свободы. Восприятие права как атрибута в иерархии институтов порядка приводит к смещению правовых ожиданий к репрессивным и «завышает» запрос на применение принудительного права, что создает недоверие к институту права как несоответствующему формуле «восстановления справедливости».

4. В субъектном измерении правовой нигилизм в российском обществе является алгоритмом действия всех групп, слоев населения, что дает основания полагать, что правовой нигилизм исходит из приоритета индивидуализации социального бытия, потери социально ориентационного и социально интегрирующего смыслов права, формирования социального общения, учитывая силовые и манипулятивные воздействия. Правовые нормы применяются выборочно, ситуативно, так как не включены обязательными к исполнению в контексте рационализации общественных отношений и не представляются массовому сознанию как социально фиксированные установки.

5. Воздействие традиции неписаного права как источника правового нигилизма во многом связано с квазитрадиционализмом, с культивированием и насаждением в общественных настроениях на основе социальной мифологии схем восприятия права как чуждого российской действительности явления, что отражается в социальной и моральной легитимации правового нигилизма, проявляется в массовом сознании готовностью переступить границы права, действуя по формуле «как все» или «несправедливости» права и правоприменения, исходящего от соответствующих бюрократических структур. В массовых настроениях и поведенческих кодах закрепляется позиция от-

торжения права и как адекватной схемы социального оценивания, и как маркера успешности личности.

6. Массовое сознание в российском обществе формирует запрос на идею правового порядка; хотя право и выступает одним из основных элементов формирования, актуализация права подчинена логике персонификации, авторитаризма, установления правового порядка использованием репрессивного потенциала права. Обоснованным представляется путь восхождения от недоверия к действующему праву, к социально оптимальной мере права, состоящей в том, что правовые нормы действуют в качестве регуляторов воспроизводства социальности на уровне усвоения личностью поведенческих кодов, отношения к обществу как сфере согласования общественных и личных интересов, а также принятия формулы взаимных обязательств государства и личности как осознанной позиции. Важно, что преодоление или минимизация последствий правового нигилизма в российском обществе реально достижимы в условиях сближения представления от социальной справедливости как равенстве возможностей и правового статуса личности как гаран-тированности доступности и прозрачности права.

Научно-практическая значимость исследования определяется необходимостью преодоления правового нигилизма в российском обществе, что обусловливает возможность применения содержащихся в диссертации положений и выводов для совершенствования работы правоохранительных структур в отношениях с гражданами, правового просвещения населения и, в частности, правозащитных организаций. Материалы разделов работы диссертации и полученные результаты представляют интерес для формирования чтения лекционных курсов по социальной философии, социологии права, социологии молодежи, теории государства и права. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в дальнейшей разработке правового нигилизма в российском обществе в контексте социальной диагностики.

Апробация диссертационной работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на следующих научно-практических конференциях: Всероссийская научная конференция «Геополитическая миссия России в XXI веке и национальная идея» (г. Ростов-на-Дону, 17-18 марта 2011 г.), Международная научно-практическая конференция «Модернизация России: региональные особенности и перспективы» (г.Ростов-на-Дону, 21-22 апреля 2011 г.); Международная научно-практическая конференция «Социальное партнерство в России: фактор инновационного развития и общенациональной солидарности» (г. Ростов-на-Дону, 19-20 апреля 2012 г.), Международная научно-практическая конференция «Кавказ: проблемы реинтеграции социокультурного пространства и вызовы региональной безопасности» (г. Ростов-на-Дону, 24-25 сентября, 2012 г.), региональная научная конференция «Путь в науку: молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук» (г. Ростов-на-Дону, 21-22 апреля 2013 г.), Всероссийская научно-практическая конференция «Формирование российской идентичности как фактор национальной безопасности» (г. Майкоп, 24-25 апреля 2014 г.).

Всего по теме диссертации опубликовано 5 научных публикаций, в том числе 3 статьи, опубликованные в изданиях из перечня ВАК при Минобрнау-ки РФ. Общий объем публикаций составляет 3,0 п.л.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Миракян, Карина Артуровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Понятие правового нигилизма может отвергаться по некоторым мотивам. Иногда от него призывают отказываться, что им манипулируют в целях внедрения частных интересов, и оттого эта проблема не является практической. Можно было бы отказаться от существования правового нигилизма в российском обществе на том основании, что наша страна уникальна, что россияне подвержены идее особого пути развития России. Но то, что право является универсальным и относится не только к российскому обществу и к не менее уникальному любому сообществу, является банальной истиной.

Другое дело, что правовой нигилизм вырастает в общественных отношениях, влияет на воспроизводство социальных форм как следствие и одновременно причина дефектности права, социального и правового отчуждения. Эту особенность правового нигилизма отмечает классическая социально-философская мысль, которая утверждает, что любое «плохое», несовершенное право является формой социального прогресса по сравнению с отвержением права.

В контексте диссертационного исследования отмечается, что в исследовании правового нигилизма очевиден раздел по двум направлениям. Одно -правообъектное - ставит причиной возникновения правового нигилизма несовершенство общественных отношений, права как инструмента внешнего воздействия, объективированность правовых норм, противоречащих живой ткани общественных отношений. В другом - индивидуальном направлении -речь идет об отчуждении права со стороны индивидов, стремящихся к утверждению абсолютной свободы и приватности освоения правовых норм, насаждению неправового частного порядка.

Исходя из этого обстоятельства, мы можем отметить, что правовой нигилизм нуждается в социально-философской рефлексии в обнаружении и исследовании как его универсальных свойств, так и специфики, связанной с

преодолением релятивизма оценок и пониманием нигилизма как проблемы, свойственной каждому сообществу в процессе социальных изменений. Учитывая это обстоятельство, можно говорить как о некоторых типологических, общих качествах правового нигилизма, так и особенности проявлений в российском обществе.

В диссертационном исследовании выявлено, что отношение к праву в российском обществе связано с традицией этатизма, определением права как сферы абсолютной несопоставимости индивидуальной свободы и коллективного принуждения. Русская философская мысль подчеркивала вторичность права по отношению к нравственному порядку, к социальной справедливости, как способу соразмерности человеческих деяний и поступков. В этом отношении представления о праве допускают установление отношений, связанных с заполнением пустот общественной жизни. Иными словами, помещение и включение человека в мир социальной гармонии и сопредельности индивидуальных и коллективных интересов.

Вместе с тем развитие социально-философской мысли означает, что проблематика права и справедливости если и не является законной, то занимает подобающее место в жизни человека, создавая эффект асимметрии дей-ствования реального и действования должного. Поэтому не подразумевается прямолинейного разрыва связей и обращения структур на основании неприятия права, т. е. право включается в сферу моральных критериев, координаты добра и зла.

Можно сказать, что легизм, как концепция безусловности права, если и утверждается как принцип человеческого общежития, то соотносится с требованиями социальной справедливости, с тем, что человеческие отношения, приобретшие вещественные обличия, не должны делать общество дереализо-ванным, состоянием из индивидуальных ячеек. Отношение к праву, таким образом, фокусирует индивидуализм, прагматизм правовых норм вместо социальной капитализации реальности.

Можно констатировать, что с правом связывается осознание социального отчуждения. В исследовании обосновывается, что отчуждение людей от права поощряется правовым нигилизмом, поскольку в условиях отклонения или нарушения правовых норм само право выступает маргинализированным социальным процессом, поощряет социальные псевдопрактики и ведет к номинализму в трактовке отношений между людьми. Вместе с тем правовой нигилизм предполагает такую общность человеческой судьбы, которая открывает перспективу осуществления невозможного. Культ формализации права и вера в процедуры права являются воображаемыми следствиями отчуждения людей и узаконивания нигилизма в преодолении критических пределов применения правовых норм.

Обращенное к абстрактному и, в сущности, надындивидуальному человеку право касается всех и не оставляет за собой того «сущего», которое связывается с проявлением индивидуальности. В случае с правом речь идет о действии, обозначающем дистанцию и проводящем границы, которое усугубляет социальное отчуждение, нарушение каузальной зависимости между людьми. Можно говорить о сублимирующем воздействии правового нигилизма на то, что в обществе предписывается как конец воздействия правовых норм. Кантовское положение о том, что несправедливым оказывается то, что не подлежит юридической универсализации и отвечает лишь чувствам и устремлениям, перечеркивается парадоксами беззакония, которое каждый раз оказывается на стороне установленного для отдельных групп и слоев порядка должного.

На этом основании можно сказать, что в обществе отношение к государству и обществу на групповом уровне фокусируется или в непринятии отдельной группы как группы откровенно нигилистической, или в том, что достигается договор безразличия по отношению к правовому нигилизму. Поэтому преодоление правового нигилизма связывается с исчезновением универсальности права, с установлением границ не по поводу применения правовых норм, а по тому, какие неправовые формы могут конституировать со-

циальное пространство. В этом смысле правоотношения формализуют частные правовые порядки, а всеобщим становится так называется моральный порядок, справедливое вместо несправедливого, отождествление справедливости с правом, вернее, отвержение формальной стороны права.

Если правовой формализм узаконивает принципиально бессодержательность справедливости как условия права, хотя и не является абсолютно воплощенным идеалом, требования справедливости осознаются как вызов праву и в конечном счете обездоливают общество по поводу принятия общеобязательных принципов поведения и взаимодействия. Но осознание ложности квазитрадиционализма приводит к пониманию уровня значимости преодоления правового нигилизма, конституирования самого содержания социальной жизни включением механизмов права.

Как выявлено в диссертационном исследовании, поддерживается идея либо возвращения к индивидуальной демократии, закрепления индивидуальных прав и свобод как основы правопорядка, либо правового авторитаризма, определения роли государства как единственного источника права, повелевающего над жизнью граждан. Позитивная, не сводимая к утверждению формально-правовых норм справедливость является практической, связана с моделью взаимных обязательств, достигающих баланса общезначимого и частного индивидуального отношения к праву.

Эта позиция сопряжена с определенными трудностями, так как требует констелляции права в сфере отношений личности с государством и межличностных отношений. Но только в этом случае каждая из сторон берет на себя миссию обеспечения правового равенства и именно в этих практиках нацеливается на принятие социальной знаковости правовых норм.

Таким образом, мы можем сказать, что проблема правового нигилизма является проблемой отождествления личности с обществом в целом. С точки зрения человека право оказывается практикой разграничения не своего и чужого, а абсолютного и относительного, и в этом смысле правовые нормы одновременно и соединяют разграничиваемое, учреждают право как меру от-

ношений между людьми и, не отождествляя мораль с объективными детерминациями, играют роль социальной универсалии.

В целом мы можем сказать, что исследуемая проблема правового нигилизма обнаруживает, во-первых, необходимость преодоления легистского отношения к праву, представления о естественности правовых норм и правовом нигилизме как социальной патологии. Во-вторых, можно отметить, что результаты диссертационного исследования представляют правовой нигилизм как эффект формализации конкретных социальных взаимодействий, и для того, чтобы не сделать из него оптическое искажение, самым непосредственным отношением становится рефлексия соотношения справедливости и права, осмысления процессов присвоения права и выработки интерсубъективистской концепции правоприменения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Миракян, Карина Артуровна, 2014 год

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аврутин, Ю.Е. Государство и право. Теория и практики. - М., 2009.

2. Адаптационные стратегии населения. - СПб., 2004.

3. Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. - М., 1972.

4. Американская социологическая мысль. - М., 1996.

5. Андреев, С. Структура власти и задачи общества // Нева. - 1989. - № 1.

6. Аргументы недели. -2013.-4 нояб.

7. Артемов, В. М. Социально-культурная ориентация работников правоохранительных органов // Социологические исследования. - 2000. - № 7.

8. Артемов, В. М. Социокультурные ориентации правоохранительных органов // Социологические исследования. - 2000. - № 1.

9. Аспекты социальной теории современного общества. - М., 2000.

10. Ашкеров, А. Нулевая сумма. - М., 2011.

11. Ашкеров, А. По справедливости. - М., 2008.

12. Базовые ценности россиян. - М., 2003.

13. Баранов, П. П., Овчинников, А. И. Актуальные проблемы теории правосознания и правового мышления. - Ростов н/Д., 2006.

14. Баранов, П. П., Шпак, А. В. Сила права: политика и институциональный анализ. - Ростов н/Д., 2004.

15. Бауман, 3. Индивидуализированное общество. - М., 2005.

16. Бауман, 3. Мыслить социологически. - М., 1996.

17. Башкирова, Е.И. Трансформация ценностей российского общества // Полис.-2000.-№ 6.

18. Бедность и неравенства в современной России: десять лет спустя. - М., 2013.

19. Бек, У. Общество риска: на пути к другому модерну. - М., 1999.

20. Бек, У. Что такое глобализация? - М., 2001.

21. Бергер, П.JI. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива. -М., 1996.

22. Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. - М., 1995.

23. Бойков, В.Э. Десять лет реформаторства // Социологические исследования. - 2001. -№ 7.

24. Бойков, В.Э. Ценности и ориентиры общественного сознания россиян // Социологические исследования. - 2004. - № 7.

25. Большой юридический словарь. 3-е изд., доп. и перераб. / под ред. проф. А. Я. Сухарева. - М., 2007.

26. Бурдье, П. Начала. - М., 1994.

27. Бурдье, П. Социология политики. - М., 1993.

28. Бурдье, П. Социальное пространство: поля и практики. - СПб., 2005.

29. Бурдье, П. Социология социального пространства. - СПб., 2005.

30. Бызов, Л. Г. Бюрократия при В. Путине - субъекты развития или его тормоз // Социологические исследования. - 2006. - № 3.

31. Бюрократия и власть: новые в России позиции населения и оценки экспертов. - М., 2005.

32. Вебер, А.Б. Устойчивое развитие как социальная проблема. - М., 1999.

33. Вебер, М. Избранные произведения. - М., 1990.

34. Волков, В. Силовое предпринимательство. - СПб., 2002.

35. Волков, Ю. Г. Идентичность и идеология: взгляд в будущее. - М., 2006.

36. Волков, Ю. Г. Социология. - М., 2010.

37. Волков, Ю. Г., Кривопусков, В. И. Доверие и креативный класс: факторы консолидации российского общества. - Ереван, 2013.

38. Восленский, М. Номенклатура. - М., 1989.

39. Гайдар, Е.Т. Государство и эволюция. - СПб., 1997.

40. Галкин, A.A., Красин, Ю.А. Россия на перепутье. - М., 1998.

41. Геллер, Л., Нике, М. Утопия в России. - СПб., 2003.

42. Гидденс, Э. Социология. - М., 2006.

43. Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурности. - М., 2003.

44. Голенкова, 3. Т., Игитханян, Е. Д. Средние слои в современной России // Социологические исследования. - 1998. -№ 7.

45. Гонтмахер, Е. Социальная политика в России: уроки 90-х. - М., 2000.

46. Горяинова, В. П. Групповая солидарность и ценностные ориентации // Социологические исследования. - 1997. - № 3.

47. Горшков, М. К. Российская повседневность в условиях кризиса: социологическое измерение // Социологические исследования. - 2009. - № 12.

48. Горшков, М. К. Российское общество как оно есть. - М., 2011.

49. Гревцов, Ю. И. Очерки и теории социологии права. - СПб., 1996.

50. Гревцов, Ю. И. Социология права. - СПб., 2001.

51. Данилова, Е. Н. Идентификационные стратегии: российский выбор // Социологические исследования. - 1995. -№ 6.

52. Данилова, E.H., Ядов, В.А. Нестабильная социальная идентичность как норма современных обществ // Социологические исследования. - 2004. -№ 10.

53. Девиантность и социальный контроль в России. - М., 2000.

54. Де Болт, Дж. Причины и последствия неудач модернизации в России // Социологические исследования. -2006. -№ 10.

55. Дилигенский, Г. Г. Люди среднего класса. - М., 2002.

56. Динамика социального экономического положения населения в России. -2008. - Вып. 2.

57. Динамика ценностей населения реформируемой России. - М., 1996.

58. Дроздов, А. Ю. Агрессивное поведение молодежи в контексте социальной ситуации // Социологические исследования. - 2003. - № 4.

59. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. - М., 1999.

60. Западноевропейская социология XIX - начало XX века. - М., 1996.

61. Заславская, Т. И. Современное российское общество. - М., 2004.

62. Заславская, Т. И., Шабанова, М. А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность. - 2001. - № 5.

63. Западно-европейская социология 19 - начало 20 века. Тексты. - М., 1996.

64. Зборовский, Г. Г., Широкова, Е. А. Социальная ностальгия: к исследованию феномена // Социологические исследования. - 2001. - № 8.

65. Здравомыслов, А. Г. Интересы, потребности, ценности. - М., 1997.

66. Здравомыслов, А. Г. Социология конфликта. - М., 1996.

67. Здравомыслов, А. Г. Социология российского кризиса. - М., 1999.

68. Зинченко, Н. И. Личная безопасность как объект социологического анализа // Социологические исследования. - 2004. - № 3.

69. Зубок, Ю. А., Чупров, В. И. О формировании правовой культуры молодежи в России и Белоруссии // Социологические исследования. -2006. -№ 10.

70. Зубок, Ю. А. Феномен риска в социологии. - М., 2007.

71. Иванов, А. А. От талиона к индивидуализации юридической ответственности. Исторический очерк становления правового принципа. - М., 2009.

72. Изменяющаяся Россия в зеркале социологии. - М., 2003.

73. Ильин, В. И. Социальное неравенство. - М., 2000.

74. Ильин, И. А. О грядущей России. Избранные статьи. - Джорданвилл, 1998.

75. Ильин, И. А. Понятие права и силы: опыт методологического анализа : соч. : в 2 т. - Т. 1.-М., 1993.

76. Ильинская, С. Г. Толерантность. - М., 2007.

77. Исаев, И. А. Правовая культура России. - М., 2009.

78. Казимирчук, В. П. Социальный механизм действия права // Советское государство и право. - 1970. - № 10.

79. Кант, И. Трактаты и статьи (1784 - 1796). - М., 1993.

80. Капелюшников, Р.И. Институциональная природа переходных экономик: российский опыт // Куда идёт Россия. Формальные институты, реальные практики. — 2001.

81. Касьянова, К. О русском национальном характере. -М., 1994.

82. Кемеров, В. Е. Введение в социальную философию. - М., 2000.

83. Кивинен, М. Прогресс и хаос. Социологический анализ прошлого и будущего России. - СПб., 2001.

84. Кириевский, И. В., Хомяков, С. В. Избранные статьи. - М., 1984.

85. Кистяковский, Б. А. Социальные науки и право. - М., 1916.

86. Клямкин, И., Тимофеев, JI. Теневая Россия. - М., 2000.

87. Климова, С.Г. Стереотипизация повседневности в определении своих и «чужих» // Социологические исследования. - 2000. -№ 12.

88. Козер Лыоис, А. Мастера социологической мысли. - М., 2006.

89. Козлов, В.А. Противоправное поведение в сфере экономики. - М., 2005.

90. Колосова, Н.М. Интегративная функция правовой системы. - М., 1990.

91. Косалс, Л. Я. Между хаосом и порядком // Pro et Contra. - 1999. - Т. 4, № 6.

92. Кривошеев, В. В. Особенности аномии в современном российском обществе // Социологические исследования. - 2004. - № 3.

93. Кривошеев, В. В. Короткие жизненные проекты: проявления аномии в современном обществе. // Социологические исследования. - 2009. - № 3.

94. Ксенофонтова, В.Н. Правовое поведение личности: содержание и особенности. - М., 2006.

95. Куда идет Россия? Кризис институциональных систем. Век, десятилетие, год.-М., 1999.

96. Куда идет Россия? Формальные институты и реальные практики. - М., 2002.

97. Куда идет Россия: власть, общество, личность? -М., 2000.

98. Кудрявцев, В. Н., Казимирчук, В. П. Современная социология права. - М., 1995.

99. Кудрявцев, В. Н. О правопонимании и законности // Государство и право. - 1994.-№3.

100. Кудрявцев, Л. Д. Современное общество и нравственность. - М., 2000.

101. Култыгин, В. Классическая социология. - М., 2000.

102. Кульчар, К. Основы социологии права. -М., 1981.

103. Куценко, О. Д. Общество неравных. - Харьков, 2000.

104. Лапаева, В. В. Право и политика. Из научной публицистики. - М., 2005.

105. Лапаева, В. В. Социология права в поисках новой парадигмы // Государство и право. - 1992. - № 7.

106. Лапин, Н. И. Пути России. - М., 2000.

107. Левада, Ю. А. От мнений к пониманию. - М., 2000.

108. Левицкий, С. А. Свобода и ответственность. - М., 2003.

109.Легитимность политической власти. - Ростов н/Д., 1996.

110. Лейст, О. Э. Сущность права. - М., 2002.

111. Личность и уважение к закону. Социологический аспект. - М., 1979.

112. Лукашева, Е. А. Человек, право, цивилизации: нормативно-ценностное измерение. - М., 2013.

ПЗ.Лунеев, В. В. Эффективность борьбы с преступностью и ее отдельными видами в современной России // Государство и право. - 2003. - № 7.

114. Магомедов, К.О. Гражданское общество и государство. - М., 1998.

115. Мальцев, Г. В. Социальные основания права. - М., 2013.

116. Малютин, М.В. Новая элита в новой России // Общественные науки и современность. - 1992. - № 2.

117. Медушевский, А.Н. Социология права. - М.: ТЕИС, 2006.

118. Молодёжь в новой России образ жизни и ценностные параметры, - М., 2007.

119. Моторина, Л. Е. Философская антропология. - М., 2003.

120. Наумова, Н. Ф. Человек и модернизация России. - М., 2006.

121. На перепутье. Новые вехи. -М., 1999.

122. Неверко, Д. Д., Шинкевич, В. Е., Горбач, В. А. Деятельность милиции в зеркале общественного мнения. // Социологические исследования. - 2006. -№2.

123. Нерсесянц, В. С. Право и закон. - М., 1983.

124. Нерсесянц, В. С. Философия права. - М., 2000.

125. Никонов, В.А. Эпоха перемен: Россия 90-х глазами консерватора. - М., 1998.

126. Новая молодежь России: жизни и ценностные ориентиры. - М., 2004. -Вып. 7.

127. Новая постиндустриальная волна на Западе. -М., 1999.

128. Новые потребности и новые риски: реальность 90-х годов. - СПб., 2001.

129. Нуреев, Р. М. Теория общественного выбора. - М., 2005.

130. Общая социология. Тексты. - М., 2006.

131. Обновление и стабильность. - М., 2000.

132. Олейник, А. «Жизнь по понятиям»: институциональный анализ повседневной жизни «российского простого человека» // Политические исследования. - 2001. - № 2.

133. Опыт словаря нового мышления. - М., 1989.

134. О чем мечтают россияне? - М., 2012.

135. Парсонс, Т. Система современных обществ. - М., 1999.

136. Певзнер, Я.А. Крах коммунизма и современные общественные отношения. -М., 1999.

137. Перегудов, С. П., Лапина, Н. Ю., Семененко, И. С. Группы интересов и российское государство. - М., 1999.

138. Петрова, Л.Е. Социальное самочувствие молодежи // Социологические исследования. - 2000. - № 12.

139. Петухов, В. В. Новые поля социальной напряженности // Социологические исследования. 2004. № 3.

140. Петухов, В. В., Пахомов, Е. И., Седова, Н. Н. Права человека: дискриминационные практики в современной России // Общественные науки и современность. - 2003. - № 5.

141. Попов, М.Ю. Правовая культура как элемент социального порядка // Власть. - 2006. - № 6.

142. Попов, М.Ю. Социальная аномия и её влияние на социализацию // Власть. - 2006. - № 2.

143. Попова, И. П. Профессионализм - путь к успеху? // Социологические исследования. - 2004. - № 3.

144. Проданов, В. Насилие в современную эпоху. - София, 2005.

145. Пути России: существующие ограничения и возможные варианты. - М., 2004.

146. Рассадина, Т. А. Трансформация традиционных ценностей россиян в постперестроечный период // Социологические исследования. - 2006. - № 9.

147. Реформирование России: мифы и реальность. - М., 1994.

148. Реформы переходного периода. - М., 2005.

149. Ритцер, Дж. Современные социологические теории. - СПб., 2002.

150. Роуз-Аккерман, С. Коррупция и государство. - М., 2005.

151. Российская идентичность в социологическом измерении. — М., 2008.

152. Российский менталитет: история и современность. - СПб., 1993.

153. Российское общество на изломе: взгляд изнутри. - М., 1997.

154. Россия, которую мы обретаем. — Новосибирск, 2003.

155. Россия реформирующаяся. - Вып. 7. - М., 2008.

156. Россия реформирующаяся. - М., 2012.

157. Россия трансформирующаяся. - М., 2001.

158. Россия: новая социальная реальность. - М., 2004.

159. Россия: риски и опасности «переходного» общества. - М., 2000.

160. Русанова, H. М. Правовые установки и правовое поведение россиян // Социология и общество. - СПб., 2000.

161. Свобода, неравенство, братство: социологический портрет новой России. -М., 2007.

162. Седова, И. Н. Морально-нравственные ориентации и социальная активность // Социологические исследования. - 2004. - 8.

163. Селигмен, А. Проблема доверия. - М., 2002.

164. Синякова, Н. Российская правовая система: введение в общую теорию. -Саратов, 1994.

165. Смит, Р. История гуманитарных наук. - М., 2007.

166. Смоленский, М.Б., Колюшкина, Л.Ю. Теория государства и права. - М., 2009.

167. Советский простой человек. -М., 1995.

168. Солодникова, И.В. Социализация личности: сущности и особенности на разных этапах жизни // Социологические исследования. - 2007. - № 2.

169. Социальная сфера общества: сегодня, завтра, послезавтра. - М., 2008.

170. Социальное неравенство и социальная политика в современной России. -М., 2008.

171. Социальное расслоение и социальная мобильность. - М., 1999.

172. Социальное согласие в современном мире. - М., 2000.

173. Социальные конфликты в современной России. - М., 1999.

174. Социальные ориентиры общественности: общество и человек. - М., 1990.

175. Социальные трансформации в России: Теория, практика, сравнительный анализ. -М., 2005.

176. Социальные факторы и консолидация российского общества. - М., 2010.

177. Социальный капитал и социальное расслоение в современной России. -М., 2003.

178. Социальная стратификация российского общества. - М., 2003.

179. Социальная трансформация в России: теории и практики, сравнительный анализ. -М., 2005.

180. Социология неформальных отношений: политика, экономика, культура. -Тюмень, 2005.

181. Спиридонов, Л. И. Общественное мнение и право. - Л., 1985.

182. Справедливые и несправедливые неравенства в современной России. - М., 2005.

183. Средние классы в России: экономические и социальные стратегии. - М., 2003.

184. Стариков, E.H. Общество-казарма от фараонов до наших дней. - Новосибирск, 1996.

185. Становление нового социального порядка в России. - Краснодар, 2000.

186. Стивенсон, Л. Десять теорий о природе человека. - М., 2004.

187. Тимофеев, Л.М. Институциональная коррупция. - М., 2001.

логические исследования. - 2006. - № 3. 189. Тихонова, Н. Е., Мареева, С. В. Средний класс: теория и реальность. - М.,

2009.

190. Тощенко, Ж. Т. О понятийном аппарате социологии // Социологические исследования. - 2002. -№ 9.

191. Тощенко, Ж.Т. Парадоксальный человек. - М., 2001.

192. Тощенко, Ж. Т., Харченко, С. В. Социальное настроение. -М., 1996.

193. Фукуяма, Ф. Доверие. -М., 2008.

194. Хагуров, Т. А. Человек потребляющий: проблема девиантологического анализа. - М., 2006.

195. Чего опасаются россияне? - М., 2008.

196. Чичерин, Б. Н. Философия права. - М., 1900.

197. Шабанова, М. А. Образы свободы в реформируемой России // Социологические исследования. - 2000. - № 2.

198. Шабанова, М. А. «Неправовая свобода» и самозащитное поведение населения // Регион: экономика и социология. - 2000. - № 1.

199. Шабанова, М.А. Социальная адаптация в контексте свободы // Социологические исследования. - 1995. — № 9.

200. Шабанова, М. А. Социология свободы: трансформирующееся общество. -М., 2000.

201. Шкаратан, О.И. Российский порядок: вектор перемен. - М., 2004.

202. Штомпка, П. Социология изменений. -М., 1996.

203. Щербакова, Н. В. Правовая установка и социальная активность личности. -М., 1986.

204. Эффективность правовых норм. - М., 1980.

205. Ядов, В. А. Проблемы российской трансформации. - СПб., 2006.

206. Яцыно, М. Культура индивидуализма. - Харьков, 2012.

207. Oxford dictionary of sociology. - Oxford, 1997.

*