Политика самодержавия в Северо-Западном крае во второй половине 1850-х-1870-х годах тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.00, кандидат исторических наук Комзолова, Анна Альфредисовна

• Комзолова, Анна Альфредисовна
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Комзолова, Анна Альфредисовна

Введение.

Глава I. Правительственная политика в Северо-Западном крае во второй половине 1850-х - начале 1860-х годов.

Глава II. Подавление польского восстания 1863 г. и формирование нового правительственного курса в СевероЗападном крае.

1. М.Н.Муравьёв и его администрация.

2. Политика генерал-губернатора М.Н.Муравьёва и её противники.

3. М.Н.Муравьёв и Западный комитет.

Глава III. «Система» М.Н.Муравьёва и его преемники.

1. Борьба в верхах вокруг политики в Северо-Западном крае в 18651867 гг.

2. Попытки пересмотра «Системы Муравьёва» в Северо-Западном крае в конце 1860-х - 1870-е гг.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Политика самодержавия в Северо-Западном крае во второй половине 1850-х-1870-х годах»

Северо-Западный край появился на административной карте Российской империи в конце XVIII века, в результате разделов Речи Посполитой. Благодаря присоединениям этих земель государственные границы России были перенесены далеко на запад, а её влияние в Европе значительно усилилось. Северо-Западный край был без каких-либо особых условий включён непосредственно в состав империи. Помимо международных конвенций, закрепивших за Россией обладание этими землями, другим важным обоснованием для их присоединения были исторические мотивы «древних прав». Земли, отошедшие России после разделов Польши, некогда принадлежали древнерусским княжествам, с общим языком, верой и культурой. Знаменательные события XIX века, пережитые Россией после включения в её состав северо-западных губерний, — отечественная война 1812 г., «раздавленный бунт» 1830 г. — заставляли власть и общество пристальнее всматриваться в «старые скрижали» отношений русских, поляков, белорусов, малороссов. Однако к середине XIX века фактически не существовало специальных исследований на русском языке, в которых содержалось бы цельное представление как об истории СевероЗападного края, так и об языке и культуре проживавших на его территории народностей.1

Положение меняется после польского восстания 1863 г. Восстание в Царстве Польском и западных губерниях породило в России всеобщее патриотическое одушевление, проявившееся, в том числе, в массе верноподданнических адресов на Высочайшее имя от разных сословий.2 Возмущение русского общества вызвало как избиение поляками безоружных спящих солдат в казармах, так и дипломатическое вмешательство и угроза военной интервенции со стороны европейских держав. Не меньшее

1 См., например: Улащик Н.Н. Очерки по археографии и источниковедению истории Белоруссии феодального периода. М., 1973. С. 6-9, 74.

2 Татищев С.С. Император Александр II, его жизнь и царствование. М., 1996. Т. 1. С. 511-517. Мельгунов С.П. Из общественных настроений 1863 г. / /Голос Минувшего. 1916. №3. С. 236-238. негодование спровоцировали и претензии поляков на восстановление государства Речи Посполитой в границах 1772 г., что повлекло бы за собой потерю для России северо-западных губерний. В результате восстание 1863 г. вызвало в русском обществе повышенный интерес к прошлому и настоящему Западного края, заставило его признать литовско-белорусские губернии неотъемлемой частью России. Например, в августе 1863 г. кн.В.Ф.Одоевский записал в дневнике: «Замечательно действие бедствий на Россию; они как бы толчки, чтобы пробудить её умодеятельность. Не будь польского мятежа, мы бы никогда не узнали, что творилось поляками в Белоруссии и других западных губерниях. Поляки ошиблись часом, ибо ещё несколько десятков лет — и вся Белоруссия совершенно бы ополячилась».3

Однако, несмотря на довольно отрывочные и не всегда достоверные знания русского общества о культурно-исторической, этнической, лингвистической, географической и прочей специфике данного региона, в административной практике XIX века прочно закрепилась и хорошо осознавалась самая, пожалуй, важная особенность Северо-Западного края, с точки зрения управления им, — подчинение этих территорий и населения власти генерал-губернатора. Генерал-губернатор, являясь «главным блюстителем неприкосновенности верховных прав самодержавия, пользы государства и точного исполнения законов», одновременно был и представителем интересов вверенного ему края в высших правительственных сферах, и олицетворял связь края с империей. Неопределённость компетенции и чрезвычайность полномочий генерал-губернаторской власти выводили фигуру главного начальника края за рамки значения первого чиновника на этой окраине. Генерал-губернатор, по сути, не столько наблюдал за отлаженным механизмом государственной машины, сколько сам настраивал и направлял её ход. Он был непосредственно причастен к формированию политики в отношении всех областей жизни вверенного ему края, являясь не одним из множества «винтиков» в имперской системе, а одним из творцов её политики. В силу особого положения виленского генерал

Одоевский В.Ф. Дневник 1859-1869 гг. «Текущая хроника и особые происшествия». губернатора большое значение для выработки внутренней политики империи имел индивидуальный подход каждого из чередовавшихся главных начальников Северо-Западного края к методам интеграции этой окраины с центром. Выявление и сопоставление общих черт, различий и особенностей во взглядах, приёмах и мероприятиях сменявших друг друта виленских генерал-губернаторов (В.И.Назимова, М.Н.Муравьёва, К.П.Кауфмана, графа Э.Т.Баранова, А.Л.Потапова, П.П.Альбединского) может дать отчётливое понятие о динамике и приоритетах в управлении краем, позволит выделить основные задачи и направления в политике самодержавия на западных рубежах империи, а также даст возможность по-новому взглянуть на проблему преемственности этой политики. Раскрытие как идейных побуждений, так и индивидуального вклада каждого из виленских генерал-губернаторов в общую программу правительственных мер, не только реализовывавшихся, но и лишь намечавшихся или обсуждавшихся в верхах, позволяет избежать нивелирования личностного фактора в изучении истории внутренней политики в Северо-Западном крае.

Среди виленских генерал-губернаторов особое место занимает фигура М.Н.Муравьёва, усмирившего польское восстание 1863 г. в Северо-Западном крае. Одной из задач данной работы является комплексное рассмотрение основных сторон деятельности Муравьёва на посту главного начальника края. Кроме того, значительный интерес представляет вопрос о правах и полномочиях Муравьёва как виленского генерал-губернатора. Еще при жизни Муравьёва его недоброжелатели писали, что ему «было бы по душе продолжение в Западном крае волнения. это волнение придало ему в общественном мнении значение и возвело в глазах многих на пьедестал».4 Впоследствии данное положение было модифицировано. Утверждалось, что продолжение восстания послужило обоснованием Муравьёву требовать от Петербурга исключительных полномочий: «Для военных действий вовсе не нужны были эти полномочия, — но они сделались нужными после, для

Литературное наследство. Т. 22-24. М., 1935. С. 173.

4 ОР РНБ. Ф. 257. Ед. хр. 5. Л. Моб. внесения в страну неслыханного террора и разгрома, на которые она была обречена уже в уме ген. Муравьёва. .».5 Тезис о неограниченных полномочиях Муравьёва затем из публицистики перешел в научную литературу,6 но вопрос о чрезвычайных правах виленского генерал-губернатора подробно не рассматривался.

М.Н.Муравьёва называли создателем «системы» мероприятий, определившей после 1863 г. путь дальнейшего развития Северо-Западного края на многие десятилетия. При этом современники расходились в оценках фундаментальности и жизнеспособности этой «системы». С одной стороны указывалось, что за время своего управления Муравьёв успел заложить основы «стройной политической системы», которые оказались настолько укоренёнными в почву Северо-Западного края, что впоследствии «ни смены лиц» на месте виленского генерал-губернатора, «ни все ухищрения противогосударственной интриги» не смогли их сокрушить.7 С другой стороны, утверждалось, что всё сделанное Муравьёвым в Северо-Западном крае было лишь «подбором разных временных средств», эта «постройка» была непрочной и не могла выстоять без поддержки чрезвычайных полицейских мер и громадных денежных сборов, принудительно взимавшихся с местного населения. Вместе с тем отрицалось наличие у «муравьёвской системы» в Северо-Западном крае не только логической стройности, но и социально-политической почвы, а все ссылки на «народность» и «православие» признавались ловким прикрытием для «демократической окраски» этой «системы».8 Однако, при всех различиях в оценках, современниками считалось неоспоримым фактом, что «система Муравьёва» пережила своего творца и продолжала действовать при его преемниках, не подвергаясь существенным

5 Е.Л. Следствие и суд над польскими повстанцами в Северо-Западном крае в 1863-64 годах. (По официальным документам). // Вестник Европы. 1883. № 1. С. 389.

6 См., например: Фридман М.Б. Отмена крепостного права в Белоруссии. Минск, 1958. С. 161; Зайончковский П.А. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г. М., 1958. С. 375. у

Н. Политический памфлет на графа М.Н.Муравьёва. // Русский Вестник. 1883.

6. С. 669, 674-675. g

Карнович Е.П. Раздумье над «Записками» графа М.Н.Муравьёва. // Наблюдатель. 1883. №11. С. 162,169; №12. С. 23, 29, 34-39. изменениям. Думается, вопрос о «политическом наследии» Муравьёва, непрерывности избранной им линии в приёмах и методах управления СевероЗападным краем, а также преемственности в формировании и функционировании административного аппарата заслуживает пристального исследовательского внимания. Изучая деятельность Муравьёва на посту виленского генерал-губернатора, следует, прежде всего, выяснить вопрос, мыслились и осуществлялись ли его мероприятия как цельная система? В какой мере управление Муравьёва обусловило определённое направление во внутренней политике в отношении Северо-Западного края?

Вместе с тем политические взгляды и деятельность как Муравьёва, так и других виленских генерал-губернаторов ошибочно было бы рассматривать без соотнесения с мыслями и поступками других представителей высшей бюрократии. Основополагающим для данной работы является представление о формировании внутренней политики, как сложном процессе взаимодействия и противоборства различных точек зрения в правительственной мысли на решение того или иного вопроса. Таким образом, при изучении особенностей внутренней политики самодержавия в Северо-Западном крае правомерно задаться вопросом: в какой мере управление Северо-Западным краем являлось выражением единства взглядов представителей высшей бюрократии на политику правительства в этом регионе? По каким вопросам имели место колебания или разногласия в высших сферах? Какие факторы внутриполитической борьбы в среде правящей бюрократии оказали влияние на формирование политики в СевероЗападном крае? Какую позицию занимал Александр II в процессе выработки правительственных мероприятий в Северо-Западном крае?

Хронологические рамки работы охватывают период с середины 1850-х до конца 1870-х гг., от попытки пойти на «примирение» с польским дворянством Западного края в начале царствования Александра II до отказа самодержавия от инициатив П.П.Альбединского, направленных на корректировку «системы Муравьёва». С уходом П.П.Альбединского с поста виленского генерал-губернатора попытки изменить принципы правительственной политики в крае, заложенные в ходе подавления восстания

1863 г., на длительное время практически прекращаются. * *

В историографии можно условно выделить следующие основные направления исследований, связанные с рассматриваемыми в данной работе проблемами: 1) влияние восстания 1863 г. на политику правительства в Северо-Западном крае и, прежде всего, на проведение в жизнь крестьянской реформы; 2) результаты крестьянской реформы в Литве и Западной Белоруссии и роль виленского генерал-губернатора М.Н.Муравьёва в её реализации; 3) правительственная политика 1860-1870-х гг., направленная на русификацию Северо-Западного края.

Восстание 1863 г. оценивалось в литературе как отправная точка в исследовании целого комплекса политических и социально-экономических проблем Северо-Западного края пореформенного периода, и все вопросы внутренней политики рассматривались в их взаимосвязи, так как пересмотр условий реформ 1861 г. в Литве и Западной Белоруссии, и назначение в 1863 г. виленским генерал-губернатором М.Н.Муравьёва, и система его мероприятий — все это было направлено к одной цели — подавить восстание и сделать невозможным новое.

Влияние восстания 1863 г. на правительственную политику признавалось всеми историками, но его содержание и значение оценивалось по-разному. Такие дореволюционные исследователи, как В.Ф.Ратч,9 А.А.Сидоров,10 П.Д.Брянцев,п С.Н.Южаков12 и др. определяли восстание 1863 г. в Северо-Западном крае как польско-католический мятеж против законной власти русского правительства, охвативший верхи общества — польское дворянство, чиновничество и, особенно, интеллигенцию, и не затронувший основную массу крестьян. Мероприятия Муравьёва по аграрному вопросу,

9 Ратч В.Ф. Сведения о польском мятеже в Северо-Западной России. Т. 1. Вильна, 1867.

10 Сидоров А.А. Польское восстание 1863 г. Исторический очерк. СПб., 1903.

11 Брянцев П.Д. История литовского государства с древнейших времен. Вильна, 1889.

12 [Южаков] С.Н. Крестьянское дело в Северо-Западном крае при генерале Муравьёве (письмо в редакцию). // Вестник Европы. 1883. № 9. приведшие к расширению крестьянского землевладения, рассматривались как своего рода благодарность правительства за верность крестьянства во время польского мятежа.13

Вместе с тем, ряд вопросов в оценке польского восстания 1863 г. вызывал дискуссию в дореволюционной историографии. Во-первых, А.И.Миловидов, в целом разделявший вышеизложенное представление о восстании 1863 г., подвергал сомнению положение о неучастии крестьян в мятеже. Согласно его мнению, на стороне правительства с начала восстания было лишь православное крестьянство белорусских губерний, а в губерниях с преобладающим католическим населением крестьянство или соблюдало нейтралитет, или прямо шло на измену. Ввиду вполне реальной угрозы всеобщего крестьянского бунта русское правительство вынуждено было пойти на уступки крестьянству.14

Во-вторых, в дореволюционной историографии и публицистике обсуждался вопрос о правомерности использования в подавлении восстания репрессивных методов и средств, широко применяемых Муравьёвым. В статье в «Вестнике Европы», подписанной инициалами Е.Л., автор утверждал, что к моменту прибытия Муравьёва в Северо-западный край восстание было почти подавлено, но это не помешало виленскому генерал-губернатору просить исключительных полномочий, которые были необходимы ему для создания в крае атмосферы террора и доносительства, что привело к деморализации населения. Репрессии Муравьёва обрушились на невиновных, и определяющим фактором в преследовании стало не действительное участие или даже сочувствие восстанию, а вероисповедание и национальное происхождение, так как речь в данном случае шла не о борьбе политической, а о «культурной и племенной».15 Таким образом, в либеральной и народнической литературе за Муравьёмым утвердилась репутация «вешателя».

13 Ратч В.Ф. Указ. соч. С. 98, 217-223; Сидоров А.А. Указ. соч. С. 224, 237.

14 Миловидов А.И. Из истории польского восстания 1863 г. // Русская Старина. 1903. Т. 115. С. 343-344.

15 Е.Л. Следствие и суд над польскими повстанцами в Северо-западном крае в 18631864 годах. (По официальным документам). // Вестник Европы. 1883. № 1. С. 389392.

Например, В.И.Семевский называл карательные действия Муравьёва неоправданно жестокими и глубоко возмущающими нравственной чувство.16

Следует отметить, что концепция, изложенная автором, подписавшимся инициалами Е.Л., нашла отражение в работе А.И.Лясковского «Литва и Белоруссия в восстании 1863 г.», изданной в эмиграции в 1939 г. В частности, А.И.Лясковский писал, что к моменту прихода Муравьёва в Вильну главные силы повстанцев уже были разгромлены, но, несмотря на это, генерал-губернатор широко применил репрессии. Вместе с тем, А.И.Лясковский, вслед за А.И.Миловидовым,17 отмечал, что целью Муравьёва было не просто подавление восстания, но возможность полного обрусения края, а крестьянство рассматривалось им как главный базис русификации, поэтому Муравьёв пошел навстречу их пожеланиям в земельном вопросе.18

Данные взгляды не исчерпывали всю палитру оценок деятельности Муравьёва, так как значительное место в дореволюционной историографии занимали его сторонники и защитники. В ответ на обвинения Муравьёва в жестокости, произволе и ничем не обоснованных репрессиях, они уверяли, что восстание удалось подавить за короткий срок только благодаря решительным и быстрым действиям Муравьёва, а смертные казни руководителей мятежа были необходимы как пример, для предотвращения польского террора. Кроме того, Муравьёв, возможно, допускал ошибки, но едва ли можно говорить о невиновности пострадавших, так как восстанием был охвачен весь край.19

Отдельная проблема, имеющая важное значение, — это оценка результатов крестьянской реформы в Северо-Западном крае, а также роль в ее проведении Муравьёва. Большая работа в исследовании этой темы была проведена уже дореволюционными историками.

16 Семевский В.И. М.Н.Муравьёв // Голос Минувшего. 1913. № 9. С 242-246.

17 Миловидов А.И. Освобождение крестьян Северо-Западного края и поземельное устройство их при графе М.Н. Муравьёве. Вильна, 1901. С. 21-22.

18 Лясковский А.И. Литва и Белоруссия в 1863 г. Берлин, 1939. С. 5,117-118, 130-133.

19 Сидоров А.А. Указ. соч. С. 229, 234; Пороховщиков А.А. Подвиг Муравьёва — настольная книга правителям и правительствам. СПб., 1898. С. 42.

В 1883 г. публицист С.Н.Южаков предпринимает попытку сравнить итоги реформы в Северо-Западном крае с подобными результатами в Юго-Западном крае и в Польше. По его мнению, в обществе сложилось ложное представление о Муравьёве как о «консерваторе — по приемам усмирения» мятежа и «демократе — по целям и программе» преобразований края.20 Сравнение результатов реформы должно было развенчать миф о Муравьёве, как о благодетеле крестьян: если в Северо-Западном крае, согласно расчетам автора, крестьянское землепользование увеличилось на 19, 5%, то в Польше — на 25%, в Юго-Западном крае — на 40%. С.Н.Южаков пришел к заключению, что расширение крестьянского землевладения в Северо-Западном края — это развитие и более полное осуществление принципов реформы 1861 г., а истинным творцом преобразований в крае были петербургские власти. Заслугу лично Муравьёва С.Н.Южаков видел лишь в том, что он не оказывал сопротивления этому процессу. Но в то же время для Муравьёва, заклятого врага реформы 1861 г., осуществление ненавистных ему принципов явилось не более, чем «печальной необходимостью», или «просто одним из видов казни и возмездия» для польских повстанцев.21 Соответственно, при другом генерал-губернаторе успехи реформы могли быть более значительными.

Совершенно противоположного взгляда на роль Муравьёва в проведении крестьянской реформы 1863 г. придерживался А.И.Миловидов. Он считал, что «Муравьёв являлся своего рода освободителем крестьян Северо-Западного края», а «его политику. справедливо называли демократическою».22 Благодаря энергичной деятельности Муравьёва и его административным способностям, в крае была проведена беспрецедентная по своим результатам крестьянская реформа. Миловидов подчеркивал, что наиболее радикальные мероприятия в аграрном вопросе виленский генерал-губернатор проводил вопреки воле петербургских властей, и наибольшее противодействие начинаниям Муравьёва оказывал министр внутренних дел

20 [Южаков] С.Н. Указ. соч. С. 375.

21 Там же. С. 32, 41-43, 49, 55.

22 Миловидов А.И. Освобождение крестьян. С. 23, 55.

ПА.Валуев.23

Следует отметить, что позитивные стороны в деятельности Муравьёва видели не только его апологеты, но и те, кто осуждал его за репрессии. Тот же В.И.Семевский признавал заслуги и политическую дальновидность Муравьёва в решении крестьянского вопроса в Северо-Западном крае: ему удалось удержать крестьян от участия в восстании не только с помощью «белого террора», но, главным образом, благодаря мероприятиям, направленным на улучшение их благосостояния. Следовательно, Муравьёв, противник освобождения крестьян в России, в Северо-Западном крае по политическим соображениям сделался «ревностным защитником» их интересов.24

Важной вехой в изучении итогов реформы 1863 г. в Литве и Белоруссии стала работа, опубликованная в 1900 г. Д.И.Рихтером. Сравнивая размеры крестьянских наделов по выкупным актам и уставным грамотам, Рихтер подсчитал, что в результате реформы крестьянское землевладение в Северо-Западном крае в общем увеличилось на 24%. (По губерниям это увеличение составляло: в Ковенской губернии — 19%, в Виленской — 16%, в Гродненской — 12%, в Минской — 41%, в Витебской — 17%). Размер выкупных платежей в крае сократился на 64%. (По губерниям данное сокращение соответственно составляет: 43%, 65%, 69%, 75%, 59%).25

Другие сведения о результатах крестьянской реформы 1863 г. представлены в статье В.И.Анисимова. По его расчетам, крестьянское землепользование увеличилось в Ковенской губернии — на 42,4%, в Виленской — 42,4%, в Гродненской - 53,7%, в Минской - 18,3%, в Витебской - 3,7%.26

Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что такая важная сфера деятельности Муравьёва и его преемников на посту виленского генерал-губернатора, как распоряжения по национально-конфессиональному вопросу,

23 Там же. С. 378.

24 Семевский В.И. Указ. соч. С. 246-249.

25 Рихтер Д.И. Материалы по вопросу о земельном наделе бывших помещичьих крестьян и о сервитутах в Юго- и Северо-Западных губерниях России. / / Вестник финансов, промышленности и торговли:. 1900. № 39. С. 589-591.

26 Анисимов В.И. Наделы. // Великая реформа 19 февраля 1861-1911. Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем. М., 1911. Т. 6. С. 92. была довольно слабо изучена в научной литературе. В дореволюционной историографии при изучении этого аспекта темы в центр внимания ставился вопрос о правомерности вмешательства местной администрации «муравьёвского призыва» в дела православной церкви, в ее миссионерскую деятельность.

В публицистике высказывалось мнение, что «муравьёвским» чиновникам пришлось заниматься обращением католиков в православие, так как местное православное духовенство не справлялось со своей задачей: оно пребывало в апатии и не было компетентно в миссионерской деятельности. При этом обращение происходило добровольно, на основе убеждений, чиновники лишь использовали для него благоприятный момент — время после подавления польского мятежа.27

Данная точка зрения подвергалась критике с разных позиций. С одной стороны, отвергалось положение о вмешательстве гражданской власти в дела церкви. А.И.Миловидов считал, что Муравьёв не допускал такого вмешательства и, в частности, не допускал «миссионерства чиновников», а главная роль в деле обращения католиков в православие принадлежала священникам.28 С другой стороны, оспаривался тезис о добровольности обращений. По мнению Н.Д.Извекова, сам Муравьёв придерживался «правильного» взгляда на соотношение обязанностей гражданской и духовной властей, то есть он признавал, что проповедь духовенства должна предшествовать мероприятиям чиновников. Но рядовые служащие «муравьёвской» администрации не могли «возвыситься» до взглядов своего начальника и на практике проводили обращение католиков насильственно, с помощью полицейских мер.29

Но, несмотря на достаточно принципиальные разногласия, ряд положений одинаково расценивался данными историками. Вопрос о

27 Владимиров А.П. История располячения западно-русского костела. М., 1896. С. 6465.

28 Миловидов А.И. Заслуги графа М.Н. Муравьева для православной церкви в Северо-Западном крае. Харьков. 1900. С. 88-91.

29 Извеков Н.Д. Исторический очерк состояния православной церкви в Литовской епархии за время 1839-1899 гг. М., 1899. С. 281-283, 316-318. необходимости обращения в православие католического населения западных губерний не подвергался сомнению, переход католиков в православие однозначно признавался полезным для блага государства, обсуждались лишь методы миссионерской деятельности. Подчеркивалось, что мероприятия генерал-губернаторов М.Н.Муравьёва и К.П.Кауфмана, в том числе насаждение православия, подчинялись общегосударственным задачам, содействовали укреплению власти правительства в крае и восстанавливали попранную законность. Отмечалось, что виленской администрацией велась борьба с католичеством не как с религиозным учением, а как с институтом, способствовавшим мятежу, то есть подрывавшим основы политической системы Российской империи.30

Однако вышеизложенные взгляды не являлись общепризнанными, и в адрес проводимой Муравьёвым и его преемниками политики высказывалась серьезная критика. Историк А.Л.Погодин писал, что Муравьёв «огнем и мечом» водворял в Литве новую веру — «догмат обрусения», но добился результатов, противоположных ожидаемым: такая политика «на десятки лет оттолкнула Литву от сближения с Россией, но зато объединило тех, кого русское правительство и хотело прежде всего разделить, то есть польскую интеллигенцию и литовскую народную масср>.31 Таким образом, данный автор расценивал национально-конфессиональную политику правительства и деятельность виленского генерал-губернатора как изначально неверную, а потому бесплодную и неэффективную, так как она основывалась на насилии и принуждении, что в конечном итоге приводило к отчуждению местного населения от России.

После революции 1917 г. произошла переоценка многих положений прежней историографии, приоритет получили исследования, уделявшие особое внимание вопросу о социальном составе участников восстания, а проблемы внутренней политики были отодвинуты на задний план.

В советской историографии выделяются две основные концепции в

30 Владимиров А.П. Указ. соч. С. 64-65; Извеков Н.Д. Указ. соч. С. 87, 281; Миловидов А.И. Указ. соч. С. 1-4, 35. оценке роли и места восстания 1863 г. Представители первой — это, прежде всего, историки Литвы и Белоруссии, а также некоторые московский исследователи, работавшие в 1950-70-х годах: Ю.И.Жюгжда, Л.Н.Бычкаускас-Гентвила, В.И.Неупокоев, А.В.Полонский, В.Н.Перцев, Л.И.Силинг, А.Ф.Смирнов и другие. Они предложили «новые оценки» восстания 1863 г. и разработали концепцию, которая начала формироваться с 1930-х годов и была заявлена в работах В.Ю.Гессена и И.Ф.Лочмеля.32

Согласно мнению этих историков, движение, начавшееся на территории Литвы и Западной Белоруссии после «грабительской» реформы 1861 г., переросло в 1863 г. в открытое аграрно-крестьянское восстание, в основе которого лежала борьба крестьян за землю.33 Национально-освободительной движение в Польше способствовало развитию восстания в Литве и Западной Белоруссии, но национальный вопрос выступал здесь не как самостоятельный, а как подчиненный вопросу борьбы за раскрепощение.34 Данные историки полагали, что все действия русского правительства в аграрном вопросе носили вынужденный характер, это была политика уступок крестьянству с целью предотвратить полное уничтожение помещичьего землевладения, а также любыми средствами стабилизировать положение

31 Погодин А.Л. Литовское национальное возрождение в конце XIX века. // Русская мьгсль. 1909. № 1. С 131.

32 Гессен В.Ю. Крестьянский вопрос в помещичьих проектах реформы 1861 г. в Белоруссии. // Исторический сборник. Вып. 2. Л., 1934. С. 158-159. Лочмель И.Ф. Очерк истории борьбы белорусского народа против польских панов. М., 1940. С. 7782.

33 Жюгжда Ю.И. Развитие демократического движения в Литве в 60-х годах XIX века и влияние на него русского революционно-демократического движения. // Исторические записки. Т. 45. М., 1954. С. 189. Смирнов А.Ф. Восстание 1863 г. в Литве и Белоруссии. М., 1963. С. 340. Перцев В.Н. Восстание 1863 г. в Белоруссии. История Белорусской ССР. Т.1. Минск, 1954. С. 275. Неупокоев В.И. К вопросу о восстановлении инвентарных наделов крестьян Литвы в результате восстания 1863 г. // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963. С. 418. Бычкаускас-Гентвила А.Н. Крестьянская реформа и восстание 1863 г. в Литве. Автореферат дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 1955. С. 11-12, 23-24. Полонский А.В. Политика царизма в крестьянском вопросе в Белоруссии в связи с восстанием 1863-1864 гг. //Вопросы аграрной истории Центра и Северо-запада РСФСР. Смоленск, 1972. С. 230, 232, 234.

34 Жюгжда Ю.И. Указ. соч. С. 189. самодержавия.35 Для достижения этой цели правительство стремилось отвлечь крестьян от восстания, используя как методы террора, так и социальную демагогию. По выражению А.В.Полонского, «политика царизма в аграрно-крестьянском вопросе» в Белоруссии и Литве в 1863-1864 гг. была «своеобразным зубатовским бонапартизмом в обстановке пошатнувшегося положения правящего класса, создающего трещину, в которую врывалось недовольство и возмущение угнетённых масс».36 Демагогия правительства виделась в том, что именно такой человек, как Муравьёв, жестоко подавляя восстание, одновременно становился в позу «защитника» крестьян и поддерживал их враждебное отношение к польским помещикам.37

Вместе с тем, если общим явилось мнение, что сущность системы Муравьёва заключалась в сочетании репрессий и уступок крестьянству, то данные историки расходились в оценке конечной задачи этой социальной политики. По мнению А.Ф.Смирнова, русское правительство, хотя и объявило восстание 1863 г. затеей польских помещиков, но по-прежнему видело в них социальную опору своей власти в Литве и Западной Белоруссии, поэтому после подавления восстания все мероприятия в пользу крестьян были Муравьёвым и ее преемниками прекращены.38

Л.Н.Бьгчкаускас-Гентвила высказывал иную точку зрения. Согласно его мнению, самодержавие, делая уступки крестьянству, преследовало далеко идущие цели: развивая крестьянское землевладение в Северо-Западном крае, оно стремилось подорвать материальную базу польских помещиков и насадить в крае русское землевладение. Поводом и политическим оправданием этих целей должна была послужить версия о польско-шляхетском характере восстания, выдвинутая Муравьёвым еще в 1863 г.39

Другая концепция в оценке восстания 1863 г. в советской

35 Неупокоев В.И. Указ. соч. С. 419.

36 Полонский А.В. Указ. соч. С. 238.

37 Смирнов А.Ф. Указ. соч. С. 297; Перцев В.Н. Указ. соч. С. 288-289; Неупокоев В.И. Указ. соч. С. 420-421; Силинг Л.И. Крестьянская реформа 1861 г. в Виленской и Ковенской губерниях. Автореферат дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Л., 1954. С. 12.

38 Смирнов А.Ф. Указ. соч. С. 296-302.

39 Бычкаускас-Гентвила Л.Н. Указ. соч. С. 20. историографии была предложена такими исследователями, как П.А.Зайончковский, В.М.Миско, М.Б. Фридман, С.М.Байкова. Они рассматривали восстание 1863 г. как польское национально-освободительное движение, направленное против национального угнетения со стороны Российской империи, и имевшее целью восстановление независимости Польши в границах 1772 г.40

В изучении восстания 1863 г. особняком стоит работа белорусского исследователя В.М.Игнатовского «1863 год в Белоруссии». Согласно мнению этого автора, восстание 1863 г. может быть признано польским потому, что оно ставило своей целью независимость Польши от России. Но одновременно восстание на каждой национальной территории, охваченной им, было национально-демократическим движением, боровшимся за освобождение от российского самодержавия и за утверждение новых основ жизни. По этой причине восстание 1863 г. было, например, для Белоруссии территориальным белорусским восстанием.41

Несмотря на некоторые расхождения, данные историки разделяли мнение, что в борьбе с польским восстанием правительство стремилось создать себе в лице крестьянства социальную опору в Северо-Западном крае, используя противоречия между разными социальными слоями и этно-конфессиональными группами местного населения, и особенно противоречия между крестьянами и помещиками. Основная масса крестьянства, кроме обезземеленных, не была глубоко затронута восстанием, поэтому самодержавие своими уступками в вопросе о землевладении пыталось если не опередить, то хотя бы нейтрализовать влияние на крестьянство польского «революционного правительства».42

Следует отметить, что данная точка зрения близка к некоторым выводам дореволюционной историографии. Но советские историки, в

40 Зайончковский П.А. Указ. соч. С. 365-367; Миско В.М. Об освещении характера восстания 1863 г. в Литве и Белоруссии в некоторых работах советских авторов // Славянская историография. Л., 1966. С. 140-142; Фридман М.Б. Указ. соч. С. 155

411гнатоус1а У.М. 1863 год на Беларуа Менск, 1930. С. 1-2.

421гнатоуск1 У.М. Указ. соч. С. 175-180; Зайончковский П.А. Указ. соч. С. 374; Фридман М.Б. Указ. соч. С. 161-163. отличие, например, от А.И.Миловидова, делали акцент на известной доле социальной демагогии в действиях правительства, и Муравьёв отнюдь не изображался как заступник крестьянства. П.А.Зайончковский подчеркивал, что Муравьев не забывал и об интересах помещиков.43 Игнатовский полагал, что уступки русского правительства крестьянству происходили не только за счет крупной землевладельческой аристократии, сколько за счет мелкой шляхты, которую Муравьёв считал особенно неблагонадежной в политическом отношении. С помощью этих мероприятий Муравьёв хотел отделить мелкую шляхту от крестьянства и привлечь его на сторону правительства.44

Большая работа была проведена советскими историками в исследовании результатов крестьянской реформы в Северо-Западном крае. П.А.Зайончковский на основании анализа уставных грамот, а также используя расчеты Д.И.Рихтера, пришел к заключению, совпадающему с выводами некоторых дореволюционных ученых45, что увеличение крестьянского землевладения произошло не за счет действительного расширения крестьянских наделов, а за счет возвращения земель, отобранных помещиками в 1857-1861 гг., и в результате наделения землей обезземеленных. Итоги реформы 1863 г. Зайончковский видел также в том, что переход к обязательному выкупу в Литве и Западной Белоруссии был произведен много раньше, чем во внутренних губерниях России, что позволило уже в 1863 г. ликвидировать феодальные производственные отношения.46

Н.Н.Улащик предпринял попытку подсчитать изменение крестьянского землевладения после реформы 1863 г., используя другие источники. Он сравнивал сводки инвентарных комитетов с данными выкупных актов, то есть, в отличие от Д.И.Рихтера и друтих, он установил 1846 г. как исходный для определения изменения размеров крестьянского землепользования (1846 — год составления обязательных инвентарей, и именно этот год Муравьёв определил как год, с которого крестьянам должны

43 Зайончковский П.А. Указ. соч. С. 378.

441гнатоусЫ У.М. Указ. соч. С. 175-177;

45 Рихтер Д. И. Указ. соч. С. 589-591; Анисимов В.И. Указ. соч. С. 95-96.

46 Зайончковский П.А. Указ. соч. С. 378, 390-402. были возвращать отобранные у них земли). При этом Н.Н.Улащик руководствовался тем, что в период 1857-1861 гг. помещики Северо-Западного края отобрали у крестьян очень много земли, поэтому данные о положении накануне издания Манифеста 19 февраля 1861 г. не отражают реальный размер крестьянского надела при крепостном праве. Согласно его подсчетам, в результате реформы 1863 г. крестьянское землепользование увеличилось в Виленской губернии — на 1,7% и в Минской — на 2,7%, но уменьшилось в Ковенской — на 5,1% и в Гродненской — на 0,4%.47 Работа Н.Н.Улащика подвергалась критике как за фактические ошибки48, так и за используемую методику (неясность принципов составления сводок инвентарных комитетов, невозможность сравнения по одинаковым имениям).49

Наиболее подробно рассматривал итоги реформы в Литве Л.П.Мулявичюс. Указывая на недостатки источниковой базы, он не решился произвести фундаментальный расчет изменения размеров крестьянского землевладения по имениям. Тем не менее, как и В.И.Неупокоев, Л.П.Мулявичюс считал расчеты Д.И.Рихтера завышенными50, и на основании собственного исследования делал предварительное заключение: номинальное увеличение количества земли в выкупных актах связано с тем, что крестьяне получили надельные земли, которыми они пользовались до 1861 г., но не показанные в уставных грамотах. «Прирезки» фактически составляли в Виленской губернии — не более 2, 5%, а в Ковенской — не более 3, 5%.51 Кроме того, были понижены выкупные платежи: в Виленской губернии — на 68%, в Ковенской — на 43%.52 Таким образом, Л.П.Мулявичюс признавал, что проведение крестьянской реформы 1863г., наряду с подворным землепользованием, создало в Литве более благоприятные условия для

47 Улащик Н.Н. О количестве земли, полученной крестьянами Литвы и Белоруссии при отмене крепостного права // История СССР. 1961 г. № 6. С . 121, 127.

48 Неупокоев В.И. Указ. соч. С. 426.

49 Мулявичюс Л.П. К вопросу об изменении площади крестьянского землепользования в Литве при проведении реформы 1863 г. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1963 г. Вильнюс, 1965. С. 586.

Неупокоев В.И. Указ. соч. С. 426; Мулявичюс Л.П. Проведение крестьянской реформы 1861 г. в Литве. Автореферат дисс. . канд. ист. наук. Вильнюс, 1964. С. 6-7.

51 Мулявичюс А.П. Указ. соч. С. 13, 15-16.

52 Там же. С. 20. развития капитализма, чем во внутренних губерниях России.53

Значительные исследования о результатах крестьянской реформы провели также белорусские историки. М.Б.Фридман, изучая особенности реализации реформы 1861 г. в Минской губернии, пришла к заключениям, что вследствие пересмотра выкупных актов после 1863 г. у 64% крестьян этой губернии наделы увеличились, у 32% - уменьшились, у 4% - остались без изменения. Увеличение наделов произошло в основном в результате возврата земель, отрезанных после 1857 г., а также вследствие дарственных наделов и добровольных соглашений с помещиками. Сокращение размеров наделов стало результатом того, что отрезки 1846-1857 гг. не были полностью возвращены крестьянам, а также связано с отказом крестьян в отдельных случаях от негодных участков. Выкупные платежи в Минской губернии были понижены на 75%.54 Для Могилёвской губернии сопоставимые по селениям данные уставных грамот и выкупных актов проанализировал М.Ф.Шпаков. В этой губернии после введения обязательного выкупа в 1863 г. произошло увеличение размеров крестьянских наделов на 7,77%, вследствие возвращения крестьянам значительной части отрезанной после 1861 г. удобной земли. Выкупные платежи были снижены на 23,8%.55 Аналогичные подсчёты для Гродненской губернии осуществил В.А.Хилюта. После перехода на обязательный выкуп и наделения обезземеленных землевладение бывших крепостных крестьян в Гродненской губернии увеличилось на 5,4% по сравнению с тем, что предполагали уставные грамоты.56

Следует отметить, что в советской историографии не было единого мнения в вопросе о влиянии восстания 1863 г. на политику самодержавия в Северо-Западном крае. Сторонники «новых оценок» восстания 1863 г.

53 Мулявичюс Л.П. Особенности отмены крепостного права в Аитве. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1960 г. Киев, 1962. С. 453.

54 Фридман М.Б. Реализация реформы 1861 г. в Минской губернии. //Ежегодник по истории Восточной Европы за 1962 г. Минск, 1964. С. 452-454.

55 Шпаков М.Ф. Реализация реформы 1861 г. в Могилёвской губернии. //Ежегодник по истории Восточной Европы за 1963 г. С. 566-571.

56 Хилюта В.А. Землепользование и землевладение бывших помещичьих крестьян Гродненской губернии в середине XIX века (40-е — начало 70-х годов). Автореферат дисс. . канд. ист. наук. Минск, 1982. С. 19-20. полагали, что политика самодержавия осталась пропомегцичьей, и нет оснований говорить о ее переориентации на крестьянское сословие. Разногласие вызывал лишь вопрос о том, на помещиков какого происхождения опиралось правительство — польского или русского. Историки другого направления считали, что под воздействием польского восстания 1863 г. правительство вынуждено было пересмотреть свою социальную и аграрную политику, используя расширение крестьянского землевладения в Северо-Западном крае как противовес традиционному польскому влиянию, основанному на помещичьем землевладении.

Говоря об оценках крестьянской реформы в советской историографии, следует отметить, что в данных работах проблемы внутренней политики, а также роль в ней конкретных личностей рассматривались довольно бегло. В частности, характеристика М.Н.Муравьёва обычно сводилась к таким определениям, как «реакционер» и «злейший враг крестьянства», а его деятельность в крестьянском вопросе рассматривалась как социальная демагогия.57 На необходимость изучения не только революционного движения, но и политики петербургского правительства и, в данном случае, изучение особенностей агарной политики, проводимой в Литве и Западной Белоруссии Муравьёвым и другими администраторами, указывал в 1937 г. Н.М.Дружинин в рецензии на книгу С.Н.Драницына «Польское восстание 1863 г. и его классовая сущность».58 Но это пожелание в значительной мере так и осталось пожеланием.

Дальше всех в рассмотрении роли Муравьёва в проведении крестьянской реформы в Литве и Западной Белоруссии, а также его взаимоотношений с петербургским правительством продвинулись в своих трудах П.А.Зайончковский и Л.П.Мулявичюс. Данные авторы отмечали, что в политике правительства этого периода не было единой линии. По мнению Л.П.Мулявичюса, в правительстве существовало две группировки. Одна из

57 СилингЛ.И. Указ. соч. С. 12; Фридман М.Б. Указ. соч. С. 161; Перцев В.Н. Указ. соч. С. 288-289; Смирнов А.Ф. Указ. соч. С. 297.

58 Дружинин Н.М. Рецензия на книгу С.Н.Драницына // Историк-марксист. 1937. №5-6. С. 215-216. них (Н.А и Д.АМилютины, М.Н.Муравьёв, А.А.Зелёный, кн. В.А.Черкасский) видела опасность в возможности социального протеста со стороны крестьян, и поэтому требовала проводить в жизнь сделанные им уступки, которые должны были сыграть роль некоторого экономического нажима на местных помещиков. Другая группа (П.А.Валуев, кн.П.П.Гагарин, гр., кн.В.А.Долгоруков, кн.А.М.Горчаков) предлагала проводить политику уступок помещикам и ограничить пересмотр реформы 1861 г. Эти мероприятия должны были отвлечь польских помещиков от национального движения.59

П.А.Зайончковский отмечал, что мероприятия Муравьёва по крестьянскому вопросу встречали сильное противодействие со стороны министерства внутренних дел и лично П.А.Валуева, и принимались виленским генерал-губернатором без санкции петербургских властей.60 Следовательно, данные историки пришли к заключению, что на проведение крестьянской реформы в-Северо-Западном крае влиял такой фактор, как борьба различных группировок в правительственных сферах, представителем одной из которых был Муравьёв. Сущность же конфликта между Муравьёвым и определенными кругами официального Петербурга, то есть подоплека из взаимоотношений, спорные вопросы, вызывавшие разногласия у правительственных деятелей, позиция Муравьёва, его сторонников и противников подробно не рассматривались.

Советские историки неоднократно отмечали изменения в политике самодержавия в крестьянском вопросе в Северо-Западном крае начиная со второй половины 1860-х гг. Подчёркивалось, что в это время «отпала необходимость в заигрывании с крестьянством», и в правительственных кругах был поднят вопрос о защите интересов помещиков и пересмотре льгот, полученных крестьянами Литвы и Белоруссии в результате восстания 1863 г.61 П.А.Зайончковский первым подробно проанализировал предложения, представленные в аграрных проектах преемников М.Н.Муравьёва — генерал-губернаторов гр.Э.Т. Баранова и А.Л.Потапова, а также рассмотрел ход их

59 Мулявичюс Л.П. Проведение крестьянской реформы. С. 11.

60 Зайончковский П.А. Указ. соч. С. 370-372, 375-377.

61 Там же. С. 380. Фридман М.Б. Отмена крепостного права. С. 165. обсуждений в Главном комитете об устройстве сельского состояния в 18671869 гг. По его мнению, Главный комитет отверг эти предложения, т.к. стремился лишить в будущем польское национально-освободительное движение поддержки крестьянства Северо-Западного края.62 Согласно точке зрения А.В.Полонского, царское правительство не отважилось принять проект Баранова — Потапова, поскольку опасалось активизировавшегося в СевероЗападном крае с конца 1860-х гг. крестьянского движения против помещичьего землевладения.63 Подобные выводы не совпадают наблюдениями Л.П.Мулявичюса, который отмечал, что в конце 1860-х гг. в Литве не наблюдалось крестьянских выступлений, связанных с отграничением земель, т.к. межевые работы на время подготовки в правительстве закона 26 марта 1869 г. были временно приостановлены.64

Согласно мнению белорусской исследовательницы С.М.Самбук, полностью удовлетворить требования помещиков и изменить условия освобождения крестьян в Северо-Западном крае, как это предлагали Баранов и Потапов, царскому правительству помешали соображения фискального характера (опасения разорить основного налогоплательщика - крестьянина) и боязнь «нового взрыва аграрной борьбы» в деревне. Но в целом после подавления восстания 1863 г. самодержавие усилило политическое давление на крестьянство и собиралось держать деревню в повиновении с помощью репрессий.65

Вместе с тем указанные исследователи, отмечая определённую оппозицию в верхах аграрным предложениям виленских генерал-губернаторов, не рассматривали отклонение проектов гр. Э.Т.Баранова и А.Л.Потапова с точки зрения борьбы в правительственных кругах. В этой связи большую важность представляют выводы В.А.Твардовской.

62 Зайончковский П.А. Указ. соч. С. 378-389.

63

Полонский А.В. Отношение царского правительства к вопросу о пастбищных сервитутах в Белоруссии. / / Ежегодник по истории Восточной Европы за 1961 г. Рига, 1963. С. 458-459.

64 Мулявичюс Л.П. Крестьянское движение в Литве в 1864-1904 гг. // Ежегодник по истории Восточной Европы за 1968 г. Л., 1972. С. 286.

65 Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX века. Минск, 1980. С. 139-143.

Исследовательница, специально не разбирая политику самодержавия в Северо-Западном крае, однако отмечала, что правительство не решилось поддержать проект Потапова, т.к. против него выступила «серьёзная группировка в верхах», а также влиятельный редактор «Московских ведомостей» М.Н.Катков. Вследствие агитации против виленского генерал-губернатора Катков получил в 1870 г. цензурное предостережение, на долгое время прекратившее его выступления по вопросам политики в Западном крае. По мнению В.А.Твардовской, острая борьба в верхах в 1860-е гг. вокруг правительственного курса в Польше и Западном крае сама по себе может служить опровержением взгляду некоторых историков на политику в этом регионе, как на исключительно «социальную демагогию».66 В.Г.Чернуха также обращает внимание на выступления М.Н.Каткова в конце 1860-х годов по вопросам национальной политики в Северо-Западном крае, особенно его критические выпады против генерал-губернатора А.Л.Потапова. Однако она не прослеживает связи между рассмотрением в конце 1869 г. в Совете министров вопроса о предостережении «Московским ведомостям» и состоявшемся в тот же период обсуждением в Главном комитете аграрных мероприятий Потапова.67 Таким образом, в историографии вопрос о борьбе в сферах высшей бюрократии вокруг политики в Северо-Западном крае во время рассмотрения аграрных предложений генерал-губернаторов Баранова и Потапова остаётся открытым.

Следует отметить, что в научной литературе последних лет наметился определённый интерес к проблемам внутренней политики самодержавия в Западном крае. К числу наиболее заметных работ последнего времени можно отнести монографии Л.Е.Горизонтова и А.И.Миллера, а также статью М. Д. Долбилова.68

66 Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н.Катков и его издания). М., 1978. С. 44-45.

67

Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении печати. 60-70-е годы XIX века. Л., 1989. С. 176-180.

68

Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. Поляки в России и русские в Польше. М., 1999. Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX века). СПб., 2000. Долбилов М.Д. Конструирование образов мятежа. Политика М.Н.Муравьёва в Литовско

Согласно концепции Л.Е.Горизонтова, польский вопрос в XIX веке являлся, «быть может, главной из имперских забот России». Автор склонен подчёркивать «парадоксальность» имперской политики, неэффективность различных правительственных мероприятий и отсутствие конструктивности в подходах и методах, обсуждавшихся в сферах высшей бюрократии. Так, правительственная политика 1860-х гг., ставившая целью расширение русского землевладения в западных губерниях, отличавшаяся относительной масштабностью и «достаточной последовательностью», очень скоро зашла в тупик. По мнению Горизонтова, рост русского землевладения в Западном крае «обернулся подлинно всероссийским скандалом», вследствие злоупотреблений чиновников. В целом политику «этнографического воздействия» на западных окраинах автор определяет как неуспешную, непоследовательную, сочетавшую стратегические и ситуационные цели, зависимую «от нерешённости проблем Центра». Неудача «наиболее масштабной по своему замыслр> «милютинской реформаторской инициативы» в Царстве Польском, поддержанной в главных чертах М.Н.Муравьёвым в Северо-Западном крае, выразилась в том, что за полвека не удалось ни отказаться от военного положения, ни распространить на эти окраины общероссийские реформы, ни сделать местное крестьянство надёжной опорой самодержавия. Таким образом, «интеграционный эффект» в отношении земель бывшей Речи Посполитой «достигался не столько благодаря, сколько вопреки усилиям правительств а».

Просчёты правительственной политики на западных окраинах Горизонтов связывает с особенностями «российского государственного менталитета», которому были присущи «архаическое мышление сословно-конфессиональными категориями», неумение или нежелание использовать произошедшие после реформ 1860-х гг. социальные изменения, а также «предпочтение бюрократических методов». Характеристика менталитета высшей бюрократии России дополняется также таким свойством, как «отсутствие политической воли». Внутри высшей бюрократии автор выделяет

Белорусском крае в 1863-1865 гг. как объект историко-антропологического анализа. сторонников жёсткой линии» в отношении польского вопроса и их оппонентов, сторонников «гуманитарного» направления. По мнению Горизонтова, значение приверженцев этого «гуманитарного» направления при формировании правительственной политики на западных окраинах было невелико, «им приходилось довольствоваться ролью критиков проводимого курса, лишь изредка и ненадолго перехватывающих политическую инициативу». Они «не оставили развёрнутых программ действий в польском вопросе, сопоставимых с наследием Н.А.Милютина и М.Н.Муравьёва», а их вклад сводился к противодействию «крайним решениям».69

По мнению А.И.Миллера, результаты правительственной политики на западных окраинах империи были обусловлены общей «неудачей русских ассимиляторских усилий». Причины же «ограниченности русского ассимиляторского потенциала» видятся автору в запаздывающей стадии «модернизации» России, проявившейся в отсталости от Европы по уровню развития промышленности, транспорта, урбанизации, а также в слабости русского дворянства, как социального слоя. Но наряду с этим Миллер подчёркивает, что масштабы неудачи русификаторской политики в западных губерниях определялись не только этой «объективно-исторической» отсталостью России, но и «непоследовательной, противоречивой, часто попросту непродуманной» национальной политикой правящих кругов империи. С одной стороны, власти, сознавая слабость административной системы империи, вынуждены были прибегать к запретительным мерам и часто колебались в выборе средств. С другой, «даже те ресурсы, которыми правительство обладало, не были использованы эффективно», в том числе почти не использованными оказались возможности начальной школы и переселенческой политики, а также — для пополнения кадров образованного чиновничества — «общественные ресурсы». Представителей высшей бюрократии Миллер разделяет на приверженцев прежних «традиционалистских ценностей» и «консервативно-аристократических» Actio Nova. М., 2000.

69 Горизонтов Л.Е. Указ. соч. С. 49, 51-53, 67-68, 83, 85, 138-140, 152-153, 178, 185, 193, 215-219. взглядов, доминировавших в правящих кругах и после отмены крепостного права, и тех сановников, у которых аристократические убеждения сочетались с «элементами национализма» в подходах к политике в национальном вопросе.70 В статье М.Д.Долбилова ставится задача не столько рассмотреть проблемы внутренней политики самодержавия в Северо-Западном крае, сколько на примере виленского генерал-губернатора М.Н.Муравьёва показать, как власть выработала «дискурсивный отпор антиимперским притязаниям» польских повстанцев в 1863 г. Деятельность Муравьёва в Северо-Западном крае рассматривается автором в плоскости мифотворчества и конструирования архетипов, стратегия генерал-губернатора раскрывается «в единстве использованных в ней вербальных и невербальных способов репрезентации власти и мятежа». Таким образом, Муравьёв предстаёт в роли «генератора дискурса» и «творца системы образов, легитимизирующих русское господство» на западной окраине империи. При этом автор исходит из посылки, что «отсутствие специального ментального инструментария овладения и господства» представляло для самодержавия не меньшую опасность, чем вооружённое восстание. До назначения Муравьёва в апреле 1863 г. в Вильну император и его советники «не отдавали себе ясного отчёта в том, что же такое мятеж в Западном крае и, главное, кого считать мятежником». От Муравьёва требовалось «сконструировать» такие «образы» мятежа и мятежников, которые вызывали бы у лояльных подданных отторжение «безотносительно к предполагаемой «польскости» мятежа». По мнению Долбилова, муравьёвский «сценарий власти» предполагал, что русская колонизация Северо-Западного края восстановит в новой форме патриархальные связи между землевладельцем и крестьянином, присущие имперскому порядку и подорванные во всей России реформой 19 февраля 1861 г. В итоге, «муравьёвская мифология» мятежа показала себя «эффективным оружием власти». Но в дальнейшем, сосредоточившись на опасности «полонизма», власть, «вооружённая муравьёвской «оптикой»», недооценила «масштаб других осложняющих факторов», таких, как «формы

70 Миллер А.И. Указ. соч. С. 139-150, 229, 233-236. рутинного» ассимиляционного влияния» лояльных династии Романовых польских землевладельцев или «вызревание литовского и белорусского национального проектов».71

Отношения Муравьёва с представителями «имперских верхов» подаются в работе М.Д.Долбилова в качестве «некоей политической драмы» или «раундов рискованной игры». В частности, автор полагает, что Муравьёв сознательно преувеличивал масштаб разногласий в верхах по вопросам политики в Северо-Западном крае и манипулировал императором с тем, чтобы «сфабриковать» «символический мандат полного царского доверия», а заодно придать собственной фигуре «статус живого символа». Однако фактически Долбилов обходит молчанием вопрос о том, каким образом «мифология» виленского генерал-губернатора воплотилась в «оружие власти». Остаётся не прояснённым также вопрос, почему Муравьёву впоследствии приходилось «буквально навязывать» официальному Петербургу сконструированные им образы и схемы «полонизма» и «русской народности», если сама верховная власть обязала его «слепить» эти образы мятежа.72

В зарубежной историографии наибольшее внимание к проблемам истории Северо-Западного края проявили польские исследователи. Однако в польской историографии в основном рассматриваются вопросы национально-освободительного и революционного движения в этом регионе, в том числе подробно изучаются особенности Январского восстания на литовско-белорусских землях.73 Изучение вопросов внутренней политики самодержавия в Северо-Западном крае, как, например, исследование крестьянской реформы, носит более подчинённый характер. Вместе с тем выводы польских историков относительно политики России в национальном вопросе нередко страдают предвзятостью и односторонностью.74 Симпатии, высказывавшиеся в отношении к литовскому или белорусскому национальному движению, сочетаются с однозначно негативной оценкой

71 Долбилов М.Д. Указ. соч. С. 338-342, 349,353, 370-371, 382-401, 406-408.

72 Там же. С. 342-345, 381, 389, 402-403.

73

Fajnhauz D. 1863. Litwa i Bialorus. Wars2awa, 1999.

74 См., например: WasilewskiL. Polityka narodowosciowa Rosji. Krakow, 1916. S. 26-33. русской правительственной политики в этом регионе. Например, Е.Охманьский подчёркивал, что политика русификации края, проводимая после 1863 г., «целила» равным образом как в поляков, так и в литовцев. «От сближения с царской Россией литовцев действенно удерживала сама русская политика, которая, не брезгуя ничем, применяла в отношении литовцев грубый национальный гнёт», — писал польский историк.75

Необходимо также отметить, что в польской историографии предпринимались попытки выделить разные течения в правительственной мысли России пореформенного времени в польском вопросе, при этом основное внимание привлекал период 1861-1863 гг. Так, И.Кобердова и В.Сливовская посвятили специальные работы изучению отношения правительственных кругов и русского общества к польскому вопросу накануне и во время Январского восстания. Согласно точке зрения Кобердовой, российские либерально настроенные бюрократы попытались использовать начавшееся в январе 1863 г. восстание, чтобы склонить самодержавие к внутренним реформам в России. Поворот в политике — «триумфальное возвращение николаевской системы» — наступил, когда обозначилась опасность иностранной интервенции и отпадения от империи западных губерний. В итоге, либералы отказались от своей программы реформ и высказались за восстановление полицейских методов управления мятежным краем, а также за его русификацию.76 По мнению В.Сливовской, уступки полякам в начале царствования Александра II были составной частью общероссийской «умиротворительной» политики и имели «фасадный» характер, не нарушая основ режима. Попытки примирения, предпринятые русским правительством в 1860-1862 гг., были направлены на то, чтобы выиграть время и подготовиться к контратаке. В это время в правительственной мысли кристаллизуются два основных подхода к решению польского вопроса. Первое — умеренно-либеральное — направление (сгруппировавшиеся вокруг вел. кн. Константина Николаевича

75 Ochmanski J. Litewski ruch narodowo-kultufalny w XIX wieku. Bialystok, 1965. S. 128.

76 Koberdowa I. W sprawie stosunku Rosji wobec powstania styczniowego. // Kwartalnik Historyczny. 1962. №4. S. 880-889. государственные деятели - А.В.Головнин, А.М.Горчаков, П.А.Валуев и др.) выступило за признание автономии Польши в рамках программы общероссийских внутриполитических реформ. Второе — консервативное — направление, в котором главную роль играл генералитет николаевского времени, отстаивало мнение, что польский вопрос может быть решён только с помощью картечи. Александр II, «автократ до мозга костей», склонялся, в конечном итоге, именно ко второму направлению.77

Говоря о современной историографии, нельзя не выделить работы американского исследователя Т.Р.Уикса, в которых рассматриваются проблемы национальной политики самодержавия в отношении полиэтничного населения северо-западных губерний империи. Автор не приемлет крайности польской историографии, в том числе, тезис о «политике национального истребления» поляков, проводившейся якобы царизмом. Свою задачу он видит в том, чтобы выяснить те побуждения и рациональные обоснования, которыми руководствовались представители российской бюрократии при проведении политики в Северо-Западном крае. Согласно точке зрения Уикса, в период между 1863 г. и 1914 г. политика самодержавия в Северо-Западном крае в целом не претерпела существенных изменений. При этом автор отмечает, что, несмотря на различия во взглядах отдельных администраторов по степени их полоно фобии, российская бюрократия была единодушна, считая поляков северо-западных губерний «проблемной группой», и обсуждала лишь методы решения главной проблемы: как «минимализировать» угрозу поляков для внутренней безопасности империи.78

Таким образом, в отечественной и зарубежной историографии вопрос

0 формировании правительственного курса в Северо-Западном крае не получил полного и всестороннего освещения.

77 ' * •

Sliwowska W. Petersburg i spoleczeristwo rosyjskie wobec kwestii polskiej w przededniu

1 w C2asie powstania styczniowego. // Powstanie Styczniowe. 1863-1864. Wrzenie. Boj. Europa. Wizje. Warszawa, 1990. S. 542-548.

78 Weeks T.R. Defining Us and Them: Poles and Russians in the "Western Provinces", 1863-1914. //Slavic Review. 1994. №1. P. 27-40. Weeks T.R. Russification and the Lithuanians, 1863-1905. // Slavic Review. 2001. Vol. 60. №1. P. 100-101, 113-114. * *

Корпус источников, использованных в данной работе, можно подразделить на несколько основных групп.

К первой группе источников относятся законодательные акты — это именные указы, рескрипты, указы Сената, высочайше утвержденные положения Комитета Министров и мнения Государственного Совета, вошедшие в состав второго собрания Полного Собрания Законов Российской империи (далее — ПСЗ-2.). В работе в основном рассмотрены те законодательные акты, которые определили сферу чрезвычайных полномочий виленского генерал-губернатора при подавлении польского национального движения в Северо-Западном крае в 1861-1863 гг., а также обусловившие особенности отмены военного положения в этом регионе в 1866-1872 it.

В силу того значения, какое придавалось правительством после подавления восстания 1863 г. расширению русского поместного землевладения в Западном крае, а также в целях распространения информации о действовавшем на этот счёт законодательстве, с середины 1860-х годов публиковались специальные тематические сборники по данному вопросу.79 В такие сборники помещались не только именные указы и высочайше утверждённые положения Комитета министров, но и административные распоряжения — инструкции Министерства государственных имуществ, циркуляры генерал-губернаторов.

Важную группу источников составляют официально-делопроизводственные материалы. Отдельно следует выделить собственно циркулярные распоряжения виленских генерал-губернаторов, регламентировавшие деятельность подчиненных им должностных лиц и

79 Постановления о приобретении лицами русского происхождения имений в Западном крае. Издание П-го Департамента Министерства государственных имуществ. СПб., 1866. Сборник узаконений и распоряжений правительства по польскому мятежу 1863 г. Киев, 1868. Сборник правительственных распоряжений по водворению русских землевладельцев в Северо-Западном крае. Вильна, 1870. Сборник узаконений и распоряжений по землевладению в Западных губерниях. Киев, 1885. Сборник правительственных распоряжений по водворению русских землевладельцев в Северо-Западном крае. Вильно, 1886. подведомственных учреждений. Однако в более или менее полном виде были собраны и опубликованы только циркуляры генерал-губернатора М.Н.Муравьёва. Большая часть циркуляров Муравьёва губернаторам, военным начальникам и проч. была собрана Н.И.Цыловым в опубликованном в 1866 г. «Сборнике распоряжений графа М.Н.Муравьёва».80 Особенностью данного сборника является то, что материал расположен в нем тематически: в алфавитном порядке размещены ключевые слова, например, «инструкция», «оружие», «таможня» и т.п., на которые проводятся один или несколько циркуляров в хронологической последовательности. Циркулярные распоряжения Муравьёва, вошедшие в этот сборник, являются основой для изучения практически всех сфер его деятельности в крае, таких, как мероприятия по крестьянскому вопросу, народному образованию, функционированию военно-полицейского управления и т.д. Существенные дополнения к сборнику Н.И.Цылова представляют специальные публикации распоряжений М.Н.Муравьёва в отношении народного просвещения и конфессиональной политики в Северо-Западном крае.81 Кроме того, опубликованные и неопубликованные циркуляры генерал-губернатора М.Н.Муравьёва по устройству народных школ, реорганизации Виленского музея и т.п. отложились в его личном фонде в Государственном Архиве Российской Федерации в Москве (ГАРФ. Ф. 811.).82

Циркулярные распоряжения других виленских генерал-губернаторов специально не собирались и не систематизировались, и лишь ничтожная их часть опубликована. Так, некоторые распоряжения генерал-губернатора К.П.Кауфмана по крестьянскому вопросу, наряду с циркулярами М.НМуравьёва, были помещены в сборнике, хронологически доходящем до ноября 1865 г.83 Отдельные циркуляры виленских генерал-губернаторов

80

Цылов Н.И. Сборник распоряжений графа М.Н.Муравьёва. Вильна, 1866.

81

Распоряжения графа М.Н.Муравьёва по делу народного образования в СевероЗападном крае в 1863-1865 гг. Витебск, 1898. Корнилов И.П. Русское дело в СевероЗападном крае. СПб., 1908. Миловидов А.И. Распоряжения и переписка графа М.Н.Муравьёва относительно римско-католического духовенства в Северо-Западном крае. Вильна, 1910.

ГАРФ. Ф. 811. On. 1. Д. 50, 55, 56.

83

Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьянпубликовались в местных периодических изданиях. В том числе обнародовались запрещения главных начальников Северо-Западного края употреблять польский язык в официальном делопроизводстве и публичных местах.84 В советский период к 100-летней годовщине восстания 1863 г. в Литве и Белоруссии интернациональным авторским коллективом были подготовлены и опубликованы особые сборники материалов и документов, в значительной мере впервые вводившихся в научный оборот.85 В числе документов, помещённых в данные сборники, были опубликованы некоторые из наиболее значимых распоряжений генерал-губернаторов В.И.Назимова и М.Н.Муравьёва, направленных на прекращение в крае польского национального движения в 1861-1862 гг. и подавление восстания 1863 г.

Центральное место в источниковой базе настоящей работы занимают документы официального делопроизводства центральных и высших правительственных учреждений. Во-первых, это журналы Западного комитета за 1862-64 гг. и приложения к ним, хранящиеся в Российском Государственном Историческом Архиве в С.-Петербурге (РГИА. Ф. 1267.). Некоторые материалы этого фонда дублирует коллекция документов, связанных с деятельностью Комитета (в основном в 1862 г.) и сохранившихся в личном фонде военного министра Д.А.Милютина в Отделе Рукописей Российской Государственной библиотеки в Москве (ОР РГБ. Ф. 169. К. 42.). Исследование материалов Западного комитета позволяет выявить основные разногласия между высшими должностными лицами — членами Комитета — во взглядах на политику правительства в северо-западных губерниях в первой половине 60-х годов XIX в., а также определить механизмы принятия решений. Следует подчеркнуть, что отдельные документы Комитета использовались в научной литературе, но они не изучались в полном объеме, а также не привлекались для решения поставленных в работе задач. Кроме собственников в Северо-Западном крае (с 25 августа 1864 г. по 1 ноября 1865 г.). Вильна, 1865.

84 Вестник Западной России. 1867. Кн. 6. С. 349; 1868. Кн. 5. С. 149-150.

85 «

Революционный подъём в Литве и Белоруссии в 1861 и 1862 гг. Материалы и документы. Под ред. Дьякова В. и др. М., 1964. Восстание в Литве и Белоруссии. 1863-1864 гг. Материалы и документы. Под ред. Дьякова В. и др. М., 1965. того, далеко не все высочайше утвержденные заключения Комитета были включены в ПСЗ, и лишь незначительная их часть была опубликована впоследствии86, а между тем они являлись важными нормативными актами, регулировавшими разные сферы жизни Северо-Западного края, поэтому их изучение представляет несомненную важность. В приложениях к журналам заседаний можно обнаружить также данные справочного характера (например, «Справка о времени объявления и снятия военного положения в СевероЗападном крае»87, «Ведомость о числе православных церквей и духовенства в Западных губерниях»88 и т.п.), которые дают возможность уточнить и дополнить общее представление о положении края в первой половине 1860-х годов.

Во-вторых, необходимо выделить журналы заседаний и подготовительные материалы к ним Главного комитета об устройстве сельского состояния (РГИА. Ф. 1181.). В данной работе были использованы документы официального делопроизводства Главного комитета, имевшие отношение к попыткам в 1868-1869 гг. пересмотреть условия крестьянской реформы в Северо-Западном крае.89 Несмотря на то, что соответствующие журналы Главного комитета по желанию его председателя вел. кн. Константина Николаевича были составлены в форме единодушного мнения, сохранившиеся в делах Комитета документы свидетельствуют о серьёзных разногласиях среди представителей высшей бюрократии, возникших при осуществлении крестьянской реформы в крае. Так, оппозицию предложениям главного начальника Северо-Западного края А.Л.Потапова, выраженным в его «проекте» 1868 г., составили мнения министров государственных имуществ и финансов, а также впервые вводимые в научный оборот специальные записки бывшего виленского генерал-губернатора К.П.Кауфмана от 30 января и 15 февраля 1869 г.90 Большое внимание в работе было уделено обсуждению в

86

Дакументы i матэрыялы па псторьп Беларусь Пад рэд. Ншольскаго Н.М. Т. 2. Мшск, 1940. С. 447-449, 512-513, 548-550.

87 РГИА. Ф. 1267. On. 1. Д. 1. Л. 17-18.

88 РГИА. Ф. 1267. On. 1. Д. 28 1. Л. 78.

89 РГИА. Ф. 1181. On. 1. Т. XV. Д. 61а, 171.

90 РГИА. Ф. 1181. On. 1. Т. XV. Д. 61а. Л. 326-355.

Главном комитете осенью 1869 г. вопроса о приведении в действие в СевероЗападном крае правил 26 марта 1869 г. об исполнении выкупных актов. Интересные сведения о ходе обсуждений по этому вопросу содержат первоначальный и окончательный варианты журнала заседаний, подписанного 17 ноября 1869 г., а также замечания генерал-губернатора А.Л.Потапова и министра юстиции К.И.Палена на первоначальный проект этого журнала. Важным дополнением к указанным материалам фонда Главного комитета об устройстве сельского состояния следует назвать обнаруженную в Секретном архиве III отделения с.е.и.в. канцелярии (ГАРФ. Ф. 109.) «Записку» о решении Главного комитета на заседании 6 октября 1869 г.91 Рассмотрение этой «Записки» в комплексе с другими источниками позволяет вскрыть некоторые пружины внутриправительегвенной борьбы вокруг политики в Северо-Западном крае.

В-третьих, в работе использовались разрозненные материалы делопроизводства Комитета министров, отложившиеся в фондах 1-й экспедиции III отделения с.е.и.в. канцелярии (ГАРФ. Ф. 109.) и канцелярии министра внутренних дел (РГИА. Ф. 1282.): выписки из утверждённых императором журналов Комитета, посылавшиеся главам этих ведомств для ознакомления; записки шефа жандармов и министра внутренних дел, представлявшиеся в Комитет; выписки из всеподданнейших отчётов виленских генерал-губернаторов с резолюциями Комитета и т.п. Особого внимания заслуживают материалы 1-й экспедиции III отделения, связанные с обсуждением в Комитете министров в сентябре 1866 г. предложений генерал-губернатора К.П.Кауфмана о снятии военного положения с части уездов Северо-Западного края.92 Эти делопроизводственные материалы, подтверждая сведения источников личного происхождения, освещают некоторые обстоятельства отставки Кауфмана.

Наконец, следует особо отметить делопроизводственные документы различных комиссий и совещаний, собиравшихся по высочайшему

91 ГАРФ. Ф. 109. Секретный архив. Оп. 3. Д. 2077. Л. Моб.

92 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38. 1863 г. Д. 23. Ч. 23. повелению для обсуждения вопросов правительственной политики на западных рубежах империи. Материалы таких комиссий и совещаний рассредоточены в фондах разных ведомственных канцелярий. В том числе, большое количество материалов малоизученных или вовсе не известных в научной литературе правительственных совещаний второй половины 1860-х — 1870-х гг. находится в фонде III отделения с.е.и.в. канцелярии. Например, в этом фонде хранится копия утверждённого императором 10 декабря 1865 г. журнала особой комиссии под председательством кн. П.П.Гагарина, оформленного затем в именной высочайший указ, объявленный Сенату 22 декабря 1865 г., о запрещении лицам польского происхождения приобретать помещичьи имения в западных губерниях.93 В фонде III отделения была также обнаружена копия с высочайше утверждённого 25 декабря 1869 г. журнала особого комитета под председательством кн. П.П.Гагарина, постановившего отменить запрещение 1848 г. об использовании русского языка в иноверческих религиях.94 Намечавшиеся и реализованные изменения правительственных мероприятий в отношении участников польского восстания 1863 г. и вообще уроженцев западных губерний достаточно подробно прослеживаются по материалам особого совещания 1866 г.95 и документам комиссии 1868 г. под председательством кн. А.М.Дондукова-Корсакова для составления соображений о сокращении так называемого процентного сбора.96

Следует указать, что важность рассмотрения делопроизводственных материалов центральных учреждений и ведомств, а также специальных совещаний и комиссий, с точки зрения изучения политики самодержавия в Северо-Западном крае, обусловлена тем, что далеко не все распоряжения оформлялись законодательно. Многие правительственные решения не публиковались и осуществлялись в административном порядке. В частности,

93 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 38. 1863 г. А- 23. Ч. 175. Л. 58-69. Ср.: ПСЗ-2. Т. 40. №42759.

94 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 44.1869 г. А- 132. Л. 134-137.

95 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 41. 1866 г. А- ЮЗ.

96 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 43. 1868 г. Д. 122. РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 388. секретный циркуляр министра внутренних дел губернаторам от 23 ноября 1876 г., экземпляр которого находится в архиве III отделения с.е.и.в. канцелярии97, приостанавливал разрешение ходатайств о возвращении в Западный край политических ссыльных и эмигрантов. Специальные публикации, осуществлённые литовскими историками, посвящены истории возникновения и отмены другого подобного циркуляра — распоряжения министра внутренних дел от 23 сентября 1865 г. о запрете печати книг на литовском языке «латино-польским» шрифтом.98 В данные публикации были включены отдельные делопроизводственные материалы канцелярии министра внутренних дел и Главного управления по делам печати.

В число официально-делопроизводственных материалов входят всеподданнейшие записки и отчёты. Первостепенное значение имеют всеподданнейшие записки и отчёты виленского генерал-губернатора М.Н.Муравьёва, опубликованные в журналах «Русская Старина» и «Русский Архив».99 Сравнение положений записок 1830-1831 гг. и 1864-1865 гг. позволяет выявить некоторую эволюцию взглядов Муравьёва на роль польского дворянства в Западных губерниях. Все основные предложения Муравьёва о системе управления краем были изложены в записке 14 мая 1864 г., представленной на аудиенции Александру II и обсуждавшейся Западным комитетом. Ценным дополнением к этой записке могут служить заметки Муравьева для памяти, составленные в мае 1864 г. перед аудиенцией.100

Записки М.Н.Муравьёва и министра внутренних дел П.А.Валуева являются основным материалом для сопоставления их точек зрения. Взгляды П.А.Валуева выражены в его программном документе — всеподданнейшей записке 12 декабря 1862 г., представленной в Западный комитет в качестве дополнительных соображений к составленному в Министерстве внутренних

97 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 48. 1873 г. Д. 79. Л. 175.

98 • • . . . v

Lietuvkj. spaudos draudimo panaikinimo byla. Vilnius, 1973. Vebia R. Lietuviskos spaudos draudimas. 1864-1904 m. Vilnius, 1996.

99 Политические записки графа М.Н.Муравьёва-Виленского. //Русский Архив. 1885. № 6; Всеподданнейший отчёт 1рафа М.Н.Муравьёва по управлению СевероЗападным краем (с 1 мая 1863 г. по 17 апреля 1865 г.). //Русская Старина. 1902. № 6.

100 Из бумаг графа М.Н.Муравьёва-Виленского. // Русский Архив. 1897. № 11. С. 389392. дел «Очерку общего хода дел в Западном крае с начала 1861 г. по конец 1862 г.». В записке 12 декабря 1862 г. представлен целый комплекс идей, которые, с точки зрения автора, должны были стать определяющими при формировании политики самодержавия на западных окраинах империи.101 Записка П.А.Валуева и «Очерк общего хода дел» были опубликованы А.В.Белецким в начале XX века, однако без указания, что эти документы связаны с деятельностью Западного комитета, а также без помет Александра II на записке министра внутренних дел.102

Реакция министра внутренних дел на проекты М.Н.Муравьёва, изложенные в записке 14 мая 1864 г., нашла свое отражение в специальной записке П.А.Валуева, написанной 16 мая 1864 г. для шефа жандармов кн. В.А.Долгорукова по его просьбе. Эта записка (ошибочно датированная 1865 г.) хранится среди писем кн. В.А.Долгорукова в личном фонде П.А.Валуева (РГИА. Ф. 908)103. Кроме того, значительный интерес представляет всеподданнейшая записка Валуева 7 августа 1864 г., составленная по желанию царя. Эта записка, находящаяся на хранении в личном фонде императора Александра II (ГАРФ. Ф. 678.)104, была частично опубликована в комментариях П.А.Зайончковского к дневнику П.А.Валуева105. Оценка результатов политики в Северо-Западном крае после подавления восстания 1863 г. содержится во всеподданнейшей записке министра внутренних дел «О положении дел Западного края». Данная записка, датированная 10 февраля 1869 г., была закончена Валуевым 18 февраля и представлена императору 22 февраля 1868 г., накануне его отставки с поста министра.106 Копии этой записки с некоторыми авторскими исправлениями и разночтениями хранятся в фонде П.А.Валуева.107 Извлечения из неё были также опубликованы

101 РГИА. Ф. 908. Он. 1. Д. 185.

102

Сборник документов музея графа М.Н.Муравьёва. Сост. А.В.Белецкий. Вильна, 1906. С. 7-23.

103 РГИА. Ф. 908. Он. 1. Д. 536. Л. 235 об., 300-302 об.

104 ГАРФ. Ф. 678. On. 1. Д. 1133.

105 Дневник ПА.Валуева, министра внутренних дел. Под ред. ПА.Зайончковского. М., 1961. Т.1. С. 417.

106 Там же. Т. 2. С. 247, 248.

107 РГИА. Ф. 908. On. 1. Д. 27. А. 94-102; Д. 104. Л. 93д-94ж.

П.А.Зайончковским в комментариях к дневнику министра внутренних дел.108

Годовые всеподданнейшие отчёты по управлению III отделением с.е.и.в. канцелярии содержат целый комплекс интересных сведений о положении Северо-Западного края, с точки зрения внутренней безопасности империи. Особенно много таких данных приводится в отчётах 1861-1864 гг., т.е. в годы подъёма национального польского движения. В настоящей работе прежде всего внимание обращалось на те сведения и оценки, которые могли иметь отношение к формированию внутриполитического курса в СевероЗападном крае. В фонде III отделения (ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223.) сохранились такие годовые отчёты вплоть до 1869 г. включительно, за последующие годы они, вероятно, утеряны. Следует также отметить, что некоторые из сохранившихся отчётов за 1860-е гг. были опубликованы в сокращении или в отрывках.109

Ценная информация о правительственной политике в отношении католической церкви в Северо-Западном крае содержится в неопубликованных и малоизученных всеподданнейших докладах министра внутренних дел по Департаменту духовных дел иностранных исповеданий. Такие доклады за 1870-е гг. отложились в фонде этого Департамента (РГИА. Ф. 821.).110

Привлечение всеподданнейшего отчёта виленского генерал-губернатора П.ПАльбединского за 1874-1877 гг. и его всеподданнейшей записки 7 декабря 1879 г. позволяет сопоставить мнение главного начальника Северо-Западного края с позицией МВД в вопросах корректировки конфессиональной политики во второй половине 1870-х гг. Копии отчёта и записки хранятся в личном фонде П.ПАльбединского в Отделе Рукописей

108 Дневник ПА.Валуева. Т. 2. С. 498-499.

109 Литература 1860-х годов по отчётам III отделения. //Красный Архив. 1925. №1 (8). Извлечение из отчёта кн. В.А.Долгорукова по управлению III отделением за 1863 г. // Дакументы i матэрыялы па ricropbii Беларуси Т. 2. С. 494-496. Из отчёта

III отделения за 1861 г. // Революционный подъём в Литве и Белоруссии в 1861 и 1862 гг. С. 79-86.

110 РГИА. 821. Оп. 11. Д. 50-55.

Российской Национальной библиотеки в С.-Петербурге (ОР РНБ. Ф. 16.).111

Важную составную часть официального делопроизводства представляет служебная переписка, донесения и докладные записки чиновников. Для изучения положения в Северо-Западном крае, состояния умов населения и деятельности властей на местах большое значение имеют донесения в Петербург губернаторов и местных жандармских штаб-офицеров. Существенная часть таких источников, освещающих мероприятия властей против манифестационного движения в 1861 г. и вооружённого восстания в 1863-1864 гг., была опубликована в начале XX века112, а затем и в советское время.113 Однако огромный пласт подобных источников, относящихся ко второй половине 1860-х — 1870-м годам, остался неопубликованным. При этом донесения жандармских штаб-офицеров имеют ценность не только благодаря своим сведениям, но и как источник, отражающий до определённой степени взгляды местных чиновников. В таком разрезе можно, например, рассматривать донесения за 1866 г. начальника виленского жандармского управления А.М.Лосева, сообщавшего в Петербург о массовых обращениях белорусских крестьян-католиков в православие.114

Следует обратить внимание также на переписку виленских генерал-губернаторов с шефом жандармов. В частности, необходимо выделить записку генерал-губернатора В.И.Назимова кн. В.А.Долгорукову от 25 апреля 1863 г., в которой выдвигаются предложения о русской дворянской «колонизации» Северо-Западного края.115 Большое значение для настоящей работы представляют письма М.Н.Муравьёва кн. В.А.Долгорукову от 18

111 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 51, 53.

112

Сборник документов музея графа М.Н.Муравьёва. Вильна, 1906. Архивные материалы Муравьёвского музея, относящиеся к польскому восстанию 1863-1864 гг. в пределах Северо-Западного края. Сост. А.И.Миловидов. Ч. 1-2. Вильна, 1913-1915.

1863 год на Меншчыне. Мшск, 1927. Из отчёта о положении Ковенской губернии в 1863 г. в политическом отношении. // Исторический Архив. 1936. №1. Положение крестьян в Западной Белоруссии в XIX веке. //Красный Архив. 1940. №1. Дакументы i матэрыялы па псторьп Беларуси Т. 2. Революционный подъём в Литве и Белоруссии в 1861 и 1862 ггВосстание в Литве и Белоруссии.

114 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 16-22, 28-33, 62-73.

115 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38. 1863 г. Д. 23. Ч. 175. Л. 1-17. февраля и 7 марта 1864 г.116, записки на имя шефа жандармов графа П.А.Шувалова генерал-губернаторов — К.П.Кауфмана от 4 июля 1866 г.117 и А.Л.Потапова от 17 ноября 1873 г.118 Эти письма и записки проливают свет на суть разногласий в верхах в отношении методов русификации СевероЗападного края.

Переписка М.Н.Муравьёва с министром государственных имуществ А.А.Зелёным, хранящаяся в личном фонде Муравьёва119, в фонде В.Ф.Ратча (ОР РНБ. Ф. 629)120, а также опубликованная в «Голосе Минувшего»,121 освещает такой важный вопрос, как проект Муравьёва по расширению русского землевладения в Северо-Западном крае за счет конфискованной и секвестрованной земельной собственности польских помещиков. Кроме того, в этой переписке содержатся общие выводы Муравьёва о главных чертах восстания 1863 г. и роли в нем польского дворянства. Эти выводы представляют значительный интерес в силу того, что не повторяются в других его опубликованных записках, письмах и в воспоминаниях, но являются характерными для политических взглядов Муравьёва. В опубликованной переписке М.Н.Муравьёва с П.А.Валуевым виленский генерал-губернатор в основным пытается обосновать правильность своей позиции в крестьянском вопросе, а также в вопросе о высылаемых из Западного края в отдаленные губернии.122

Официальная переписка виленского генерал-губернатора К.П.Кауфмана с наместником Царства Польского в 1865 г., сохранившаяся в личном фонде гр. Ф.Ф.Берга (ГАРФ. Ф. 547.), в полной мере передаёт взгляды главного начальника Северо-Западного края на задачи русификаторской

116 ГАРФ. Ф. 811. On. 1. Д. 45. См. также: Голос Минувшего. 1913. №12. С. 255-258, 265-267; 1863 год на Меншчыне. С. 147-155; Русская Старина. 1903. №12. С. 561-564.

117 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 41. 1866 г. Д. 96. Л. 22-26.

118 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 48. 1873 г. Д. 79. Л. 1-10.

119 ГА РФ. Ф. 811. On. 1. Д. 51.

120 ОР РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 179.

121 Голос Минувшего. 1913. №12.

122 Русская Старина. 1883. №1. С. 145-149; №4. С. 193-202. политики в отношении польского дворянства.123

В данной работе была использована также опубликованная и неопубликованная переписка между П.А.Валуевым и кн. В.А.Долгоруковым, вел. кн. Константином Николаевичем, виленским генерал-губернатором В.И.Назимовым и гродненским губернатором И.В.Галлером, которая позволяет выяснить основные перипетии истории отношений официальных лиц с гродненским губернским предводителем дворянства гр. В. Старжинским124.

Среди документов, отложившихся в процессе служебной деятельности в личных фондах сановников, можно также выделить неизвестную в научной литературе докладную записку управляющего делами Главного комитета об устройстве сельского состояния С.М.Жуковского (ОР РНБ. Ф. 287.) на имя вел. кн. Константина Николаевича от 29 июня 1867 г.125, которая является важным свидетельством борьбы в верхах вокруг проведения крестьянской реформы в Северо-Западном крае.

Следующая группа источников представлена источниками личного происхождения — это воспоминания, дневники, личная переписка.

Важным источником являются мемуары графа М.Н.Муравьёва «Записки об управлении Северо-Западным краем и об усмирении в нём мятежа». Муравьёв диктовал их своему секретарю А.Н.Мосолову с 2 января по 4 апреля 1866 г. «Записки» были опубликованы в «Русской Старине» в 1882-83 гг. (т. 36-37) с разрешения старшего внука Муравьёва, но они стали известны еще ранее, т. к. ходили в Петербурге по рукам в нескольких списках.126 Следует отметить, что публикация «Записок» была произведена со значительными купюрами: из текста были исключены все негативные отзывы автора о вел. кн. Константине Николаевиче (он умер в 1892 г., то есть эти воспоминания печатались при его жизни) и нелестные оценки разных сановных лиц —

123 ГАРФ. Ф. 547. On. 1. Д. 512. Л. 13-16.

124 РГИА. Ф. 908. On. 1. Д. 121. А. 120,130, 139-140; Д. 441; Д. 536. А. 64,151, 158. Революционный подъём в Литве и Белоруссии в 1861 и 1862 гг. Док. №253. С. 483484.

125 ОР РНБ. Ф. 287. Ед. хр. 18.

126 Русская Старина. 1882. №1. С. 388. современников М.Н.Муравьёва: П.А.Валуева, А.В.Головнина, кн. А.М.Горчакова, М.Х.Рейтерна. кн. П.П.Гагарина и гр. В.Ф.Адлерберга.127 Пропуски были отмечены редакцией «Русской Старины» многоточиями. Наиболее резкие выражения Муравьева были смягчены, и в тексте такие слова взяты в скобки. Так, определение В.И.Назимова «глупый» было заменено словом «недалекий», а характеристика кн. А.М.Горчакова «пустомеля» — на «говорун» и т.п.128 Черновик и полный список воспоминаний Муравьёва хранится в его личном фонде в ГАРФ.129

Записки» Муравьёва охватывают период с апреля 1863 г. по май 1865 г., то есть время его генерал-губернаторства в Вильне, и не являются воспоминаниями в традиционном смысле слова, по своему содержанию они очень близки к политической публицистике. Для историка «Записки» представляют интерес именно в силу определенной идеологической направленности, как источник, отражающий самооценку государственного деятеля, а также его анализ правительственной политики того времени и деятельности отдельных представителей высшей бюрократии. Все приводимые автором «Записок» факты, комментарии и оценки подчинены общей задаче — утвердить читателя в мысли, что только система действий Муравьёва являлась единственно правильной и возможной в политике Российской империи по отношению к своей западной окраине.

Несмотря на то, что «Записки» Муравьёва довольно часто цитируются, в научной литературе не обсуждался вопрос об их исторической достоверности. Вместе с тем, они позволяют сравнить в целом точку зрения Муравьёва со взглядами людей, имевших отношение к формированию политики самодержавия в Северо-Западном крае, оставивших свои заметки непосредственно об этих воспоминаниях, - имеются в виду «Замечания» А.В.Головнина и «Заметки» П.А.Валуева. Необходимо отметить, что «Записки» Муравьёва специально не исследовались в одном комплексе с этими замечаниями.

127 ГАРФ. Ф. 811. On. 1. Д. 65. Л. 85об.-87 об.

128 Ср.: там же. Л. 2 об., 89; Русская Старина. 1882. № 11. С. 390; 1883. № 1. С. 150.

129 ГАРФ. Ф. 811. On. 1. Д. 60-65.

А.В.Головнин, министр народного просвещения в 1862-1866 гг., записал свои «Замечания» на широких полях одного из полных рукописных экземпляров «Записок» Муравьёва, полученного им в 1874 г. от редактора «Русской Старины» М.И.Семевского. «Замечания» не были опубликованы и хранятся в личном фонде Головнина (РГИА. Ф. 851).130 Основной целью, которой руководствовался Головнин при написании этих «Замечаний», было, видимо, желание оправдать деятельность вел. кн. Константина Николаевича в Царстве Польском и защитить его от «несправедливых» нападок виленского генерал-губернатора, обусловленных, по мнению, Головнина, личной ненавистью Муравьёва к вел. князю, которая доводит его до клеветы и «совершенного искажения фактов».131 Также «Замечания» содержат дополнительные черты к характеристике взглядов самого Головнина, Александра II, Валуева, кн. Долгорукова и кн. Горчакова.132

Заметки гр. П.А.Валуева на «Записки» гр. М.Н.Муравьева» были составлены в 1883 г. Валуев написал их также по инициативе редакции «Русской Старины», пославшей ему рукописную копию «Записок» с чистыми листами специально для вписания в них своих замечаний и комментариев. «Заметки» были опубликованы в «Русской Старине» в 1890 г, уже после смерти Валуева.133

В «Заметках» Валуев дает оценку деятельности Муравьёва на посту виленского генерал-губернатора и характеризует его отношения с высшими сферами Петербурга. Претендуя на объективность, он весьма низко оценивает историческую достоверность «Записок» Муравьёва, так как, по его мнению, им присущи отсутствие беспристрастности и односторонность взгляда, и, более того, они полны неточностей, преувеличений и недомолвок.134

Для характеристики взаимоотношений Муравьёва с высшими правительственными лицами в данной работе также были использованы воспоминания А.В.Головнина «Записки для немногих», опубликованные в

130 РГИА. Ф. 851. On. 1. Д. 79.

131 Там же. А. 3 об., 6, 47 об., 85 об., 86, 127.

132 Там же. А. 15, 35, 56 об., 71 об., 79 об., 130 об., 132.

133 Русская Старина. 1890. №3. С. 857.

134 Там же. С. 859, 863.

1996-97 гг. в «Вопросах истории», и «Записки» М.А.Милютиной, хранящиеся в фонде Милютиных (РГИА. Ф. 869).135 В текст данных «Записок» были включены письма Н.А.Милютина и Муравьёва друг Другу, впоследствии полностью опубликованные на французском языке.136 Эти письма представляют большой интерес, так как проливают свет на особенности их отношений.

Важным источником по истории правительственной политики в Северо-Западном крае на протяжении 1860-х годов являются воспоминания военного министра Д.А.Милютина, хранящиеся в его личном фонде (ОР РГБ. Ф. 169.) и уже отчасти опубликованные.137 Мемуары Д.А.Милютина содержат характеристики отношения многих государственных деятелей, императора и самого автора к польскому вопросу в целом, а также взгляды на его решение в западных губерниях. Мемуарист сообщает многие важные подробности о расстановке сил в верхах в этот период и о реакции в Петербурге на распоряжения виленских генерал-губернаторов В.И.Назимова, М.Н.Муравьёва, К.П.Кауфмана.

Уникальная информация о разных аспектах деятельности генерал-губернатора А.Л.Потапова раскрывается в мемуарах И.А.Шестакова, виленского губернатора в 1868-1869 гг., впоследствии морского министра. Несмотря на резкие и субъективные авторские оценки А.Л.Потапова, А.Е.Тимашева, ПА.Шувалова, воспоминания И.А.Шестакова подробно и с большой степенью достоверности освещают историю «проекта» виленского генерал-губернатора 1868-1869 гг. по крестьянскому вопросу, особенности отношений главного начальника края с местным польским дворянством, а также отношение Потапова к сложившейся при его предшественниках администрации края. Мемуары И.А.ИГестакова, озаглавленные «Полвека

135 РГИА. Ф. 869. On. 1. Д. 1144.

136 Leroy-Beaulieu A. Un homme d'etat russe (Nicolas Milutine). Paris, 1884. P. 202-204, 207-210.

137

Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Д. А .Милютина. 1860-1862. Под ред. Л.Г.Захаровой. М., 1999; Воспоминания генерал-фельдмаршала графа ДА.Милютина. 1863-1864. Под ред. Л.Г.Захаровой. М., 2003. обыкновенной жизни», хранятся в его личном фонде (ОР РНБ. Ф. 856).138

Особый комплекс источников личного происхождения составляют воспоминания русских чиновников, служивших при М.Н.Муравьёве в СевероЗападном крае в 1863-65 гг. — это мемуары П.А.Черевина, И.А.Никотина, А.Н.Мосолова, А.С.Павлова. Воспоминания П.А.Черевина были начаты 9 января 1868 г. и закончены 9 февраля 1869 г. Опубликованы они были в 1920 г. в Костроме. Мемуары А.Н.Мосолова «Виленские очерки (Муравьёвское время). 1863-1865 гг.» были закончены к осени 1866 г., а к весне 1867 г. были пересмотрены и подготовлены к печати. Но опубликованы они были лишь в 1883 г. в «Русской Старине» (сразу после «Записок» Муравьёва), «и то благодаря настойчивости М.И.Семевского».139 Первая публикация была сделана с сокращениями, без согласия и без подписи автора. Отдельным изданием эти воспоминания вышли в 1898 г. Воспоминания И.А.Никотина публиковались также в «Русской Старине» в течение 1902-1904 гг., а в 1905 г. вышли отдельным изданием. Данные авторы входили в ближайшее окружение Муравьёва, хорошо знали и его самого, и его мероприятия, и политическую атмосферу того времени и, несомненно, находились под сильным влиянием взглядов своего начальника и его «Записок», поэтому не случайно, что в центре их внимания — личность Муравьёва. Исключительную ценность данных воспоминаний составляют сведения о личном составе и работе генерал-губернаторской канцелярии и кадровых изменениях, произведенных Муравьёвым в административном аппарате. В таком разрезе эти мемуары в научной литературе использовались мало. Также приводятся некоторые высказывания и взгляды Муравьёва, важные для понимания его взглядов на политику и стиля управления.

Если воспоминания заключают в себе ретроспективные оценки людей и событий, то дневники и личная переписка передают их непосредственное авторское видение. Дневник министра внутренних дел

138 «

Подробнее об истории создания этих воспоминаний см.: Лапин В.В. Мемуары адмирала ИА.Шестакова. //Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 14. А., 1983. С. 222-223

139 Мосолов А.Н. Виленские очерки (Муравьёвское время). 1863-1865 гг. СПб., 1898. С. У.

ГХА.Валуева, опубликованный П.А.Зайончковским и широко используемый в научной литературе, содержит сведения о заседаниях Комитета министров, Главного комитета об устройстве сельского состояния, Западного комитета, различных особых комиссий и совещаний. Большую ценность дневнику придаёт не только большая осведомлённость автора, но и множество характеристик личностей и мнений высших сановников. Следует отметить, что правительственная политика в Северо-Западном крае в 1860-е годы стояла для Валуева на одном из первых планов в его деятельности на посту министра внутренних дел. Данное обстоятельство делает дневник Валуева одним из первостепенных источников для настоящей работы.

Менее изученным и большей частью неопубликованным остаётся дневник вел. кн. Константина Николаевича140, находящийся на хранении в его личном фонде (ГАРФ. Ф. 722). Особого внимания заслуживают дневниковые записи вел. князя за 1863-1870 гг.141, в которых содержатся характеристики отношений М.Н.Муравьёва и Александра II, а также самого Константина Николаевича с П.А.Валуевым и тр. П.А.Шуваловым. Дневник за 1868-1869 гг. является интересным свидетельством разногласий и горячих споров в Главном комитете об устройстве сельского состояния по вопросу о методах реализации крестьянской реформы в Северо-Западном крае между сторонниками и противниками «проекта» виленского генерал-губернатора А.Л.Потапова.

Дневник адъютанта вел. кн. Константина Николаевича А.А.Киреева (ОР РГБ. Ф. 126.), также неопубликованный, заключает сведения об отношении представителей высшей бюрократии к формированию политического курса в Северо-Западном крае. А.А.Киреев, интересовавшийся судьбой русского землевладения в западных губерниях и участвовавший в организации Общества взаимного поземельного кредита, тщательно фиксировал в дневнике содержание бесед и высказываний по этому предмету

140 Из дневника вел. кн. Константина Николаевича (апрель-декабрь 1862 г.). // Красный Архив. 1925. №3 (10). Из дневника вел. кн. Константина Николаевича 8 и

9 марта 1881 г. // Красный Архив. 1925. №8. Переписка императора Александра II с вел. князем Константином Николаевичем. Дневник вел. князя Константина Николаевича. (1857-1861 хт.). Сост. Л.Г.Захарова и Л.И.Тютюнник. М., 1994.

141 ГАРФ. Ф. 722. On. 1. Д. 93-99, 124а, 1156-1157. таких сановников, как вел. кн. Константин Николаевич, гр. П.А.Шувалов, Д.А.Милютин, А.Л.Потапов, С.М.Жуковский, Л.С.Маков и др.

Крайне важное значение для исследуемой проблемы имеет личная переписка государственных деятелей. В данной работе была использована личная переписка между М.Н.Муравьёвым и А.А.Зелёным, опубликованная в «Голосе Минувшего»142, и неопубликованная переписка К.П.Кауфмана с Д.А.Милютиным143. Письма генерал-губернаторов передают их первые впечатления о прибытии в край, содержат взгляды и мнения о личном составе местного чиновничества и армии, а также их намерения и планы в отношении управления краем. В переписке с начальником штаба Виленского военного округа А.Э.Циммерманом, фактически не известной в литературе, помощник виленского генерал-губернатора по военной части А.П.Хрущов даёт характеристику М.Н.Муравьёву и его деятельности в Северо-Западном крае, а также раскрывает некоторые обстоятельства назначения в 1865 г. К.П.Кауфмана на должность главного начальника края.144 Записка кн. АЛ.Суворова кн. В.А.Долгорукову 1864 г., хранящаяся в фонде последнего (ОР РНБ. Ф. 257)145, практически не используемая в литературе, позволяет вычленить главные обвинения, предъявляемые управлению Муравьёва СевероЗападным краем, а также сформулировать основные расхождения в политических взглядах между ним и его оппонентами.

В фонде кн. В.А.Черкасского (ОР РГБ. Ф. 327.) сохранилось обширное собрание писем Н.А.Милютина. Среди разнообразного и интереснейшего материала, заключающегося в этой переписке, содержатся важные сведения и оценки, непосредственно относящиеся к вопросам формирования правительственной политики в Северо-Западном крае.146 Особенно можно выделить сообщения Н.А.Милютина о подготовке в 1866 г. в высших сферах амнистии участникам польского восстания 1863 г. и о воздействии покушения на императора Каракозова на правительственный

142 Голос Минувшего. 1913. №9, 10, 12.

143 ОР РГБ. Ф. 169. К. 65. Ед. хр. 22.

144 ОР РГБ. Ф. 325. К.З. Ед. хр. 6.

145 ОР РНБ. Ф. 257. Ед. хр. 5. курс в Польше и в западных губерниях.

Отдельно следует упомянуть богатую коллекцию эпистолярных материалов, отложившуюся в личном фонде редактора «Московских ведомостей» М.Н.Каткова (ОР РГБ. Ф. 120.). Прежде всего, необходимо назвать письма к М.НКаткову Б.М.Маркевича147 и Е.М.Феоктистова148, которые содержат более или менее достоверную информацию, в частности, о причинах отставки генерал-губернатора К.П.Кауфмана в 1866 г., о закулисной стороне рассмотрения «проекта)) по крестьянскому вопросу А.Л.Потапова в 1868-1869 гг., а также в целом о расстановке сил в верхах в 1860-1870-е годы. Кроме того, определённый интерес представляют письма к М.Н.Каткову

Н.Н.Воскобойникова второй половины 1860-х гг.149, которые сообщали из Петербурга и Вильны о готовившихся в этот период мероприятиях правительства в Северо-Западном крае и о деятельности виленских генерал

Наконец, в работе были использованы материалы периодических изданий — передовые статьи и публикации таких газет, как «Московские ведомости», «Виленский вестник», «Русский инвалид», «Весть», «Русь» и некоторые другие.

Московских ведомостей» С.А.Райковского и губернаторов.

146

ОР РГБ. Ф. 327/11. К. 11. Ед. хр. 4, 5,6.

ОР РГБ. Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4; К. 26. Ед. хр. 1-4.

ОР РГБ. Ф. 120. К. 35-38. ОР РГБ. Ф. 120. К. 22, 24.

147

148

Заключение диссертации по теме «Исторические науки», Комзолова, Анна Альфредисовна

Заключение.

Политика самодержавия в Северо-Западном крае в 1860-1870-е годы представляет собой один из важнейших фрагментов в многогранном явлении, обозначенном в истории России как эпоха Великих реформ. Реформы значительно продвинули российское общество по пути к гражданской свободе и предрешили слом старого сословного строя. Но совершавшиеся в царствование Александра II преобразования выявили и определённую уязвимость государственной власти. Одним из проявлений внутренней нестабильности стало восстание 1863 г., охватившее не только Царство Польское, но и западные губернии. Восстание поставило вопрос о единстве и неделимости Российской империи и заставило самодержавие отказаться от попыток «примирения» с поляками. Смена правительственного курса, во-первых, обусловила подчинение преобразований на западных окраинах целям русификации, а во-вторых, вызвала пересмотр политики в сторону гораздо большего, чем прежде, учёта интересов и настроений крестьянства, которое призвано было стать надежной социальной опорой правительства на этих территориях. Целая серия правительственных мероприятий в СевероЗападном крае в период 1863-1866 гг., во время и после подавления восстания, намечает новые контуры политики, получившей у современников и историков наименование «система Муравьёва».

Виленский генерал-губернатор М.Н.Муравьёв был одним из главных творцов политики «обрусения» Северо-Западного края. Целью своего управления он считал укрепление в Северо-Западном крае «русского владычества не оружием, но внутренним устройством и утверждением православия и русской народности».1 При непосредственном участии и по инициативе Муравьёва в крае была произведена корректировка аграрной реформы в благоприятном для крестьян отношении, польские помещики были обложены постоянным поземельным сбором, который существовал вплоть до 1897 г. Кроме того, он высказывался за ограничение для польских дворян прав участия в реализации крестьянской реформы. В период

1 Голос Минувшего. 1913. №12. С. 264. управления Муравьёва в Северо-Западном крае были значительно увеличены оклады православным священникам, построено множество церквей и, напротив, закрыты некоторые католические костелы и монастыри, а деятельность и материальные ресурсы католической церкви были поставлены под более жесткий контроль государства. Польский язык планомерно заменялся русским в делопроизводстве, сфере народного просвещения и даже в повседневной речи и католическом богослужении. Таким образом, вытеснение «польского элемента» в социально-экономическом плане при помощи «прочного устройства» крестьянства и увеличения русского землевладения, а в политическом - путем ослабления роли польского дворянства и католической церкви в общественной жизни края — таковы главные составляющие «системы Муравьёва».

Наряду с этим, управление М.Н.Муравьёва — это пример социально-экономических преобразований, когда главным рычагом в реализации намеченной программы становится администрация. Приглашаемые из внутренних губерний чиновники и мировые посредники должны были занять место поляков, то есть предпринималась попытка исключить местное дворянство из структур управления краем, а также из процесса реформ. «Мобилизация» русских людей для службы в Северо-Западном крае по крестьянскому делу рассматривалась Муравьёвым не только как средство непосредственного влияния правительства на местное литовское и белорусское население, но и как возможность поднять престиж власти, в то время как все неудачи и просчеты в политике прошлых лет в сознании крестьян должны были связываться с деятельностью польских панов. С другой стороны, администрация, состоящая из служащих русского происхождения, могла дать более адекватное представление о русском правительстве. Особенности формирования «муравьёвской» администрации были обусловлены как соображениями высшего порядка, то есть необходимостью проведения русификации, так и личной склонностью генерал-губернатора к авторитарному стилю управления. Необходимо также упомянуть, что далеко не всегда чиновники ехали в Северо-Западный край, чтобы посвятить себя, как выражался Муравьёв, «на святое и великое дело обрусения».2 Многие приезжали ради высоких окладов, чинов, орденов и т.п. Корыстные устремления в сочетании с большими полномочиями и бесконтрольностью местной администрации способствовали созданию потенциальных возможностей для злоупотреблений властью и коррупции. Однако оппоненты «муравьёвской системы» в высших сферах использовали отдельные факты злоупотреблений местных чиновников, как инструмент внутриполитической борьбы, и пытались с их помощью скомпрометировать в целом избранный после 1863 г. правительственный курс, а также воздействовать на мнение императора.

Как представляется, динамика деятельности Муравьёва на посту виленского генерал-губернатора непосредственно связана с изменением отношения к его управлению в сферах высшей бюрократии. К началу 1864 г. определяется новая расстановка политических сил: в правящих кругах выделяется две группировки, одна из них на языке современников называлась «русской партией» (М.Н.Муравьёв, братья Н.А. и Д.А.Милютины, А.А.Зелёный), а другая — «партией космополитов» (П.А.Валуев, вел. кн. Константин Николаевич, А.В.Головнин, кн. В.А.Долгоруков, кн. А.А.Суворов, и др.). Конфликт между ними возник на почве разногласий о методах интеграции Северо-Западного края. Думается, основные противоречия вызывало решение вопроса: следует ли продолжать сотрудничество с польским дворянством, или необходимо от него отказаться? Муравьёв ставил под сомнение возможность и целесообразность такой политики, так как в конечном итоге она не оправдывала себя, и в настроениях поляков господствовали сепаратистские устремления. В этих условиях виленский генерал-губернатор делал ставку на крестьян и в соответствии с этим проводил аграрную политику в их интересах. Его основной оппонент, П.А.Валуев, исходил из того, что местное дворянство должно оставаться социальной опорой самодержавия, но для того, чтобы не допустить его полного преобладания в крае, он предлагал использовать крестьянство в качестве «сдерживающего фактора», укрепляя и углубляя социально-экономические,

2 Русская Старина. 1В83. №1. С. 165. национально-конфессиональные и культурные противоречия между помещиками-католиками и крестьянами-православными. Такая система, не подрывая преобладания польского дворянства в крае, по мысли Валуева, давала бы правительству возможность влиять на него.

Вместе с тем, окончательный выбор стратегии в проведении политики в крае был сосредоточен в руках Александра II. В 1863-1865 гг. он отдавал предпочтение более жёсткому курсу, который реализовывался Муравьёвым. Но Муравьёв был генерал-губернатором, пока его считали необходимым. Как только мятеж был подавлен, и были заложены основы новой политики, он был отправлен в отставку.

Однако отставка М.Н.Муравьёва в 1865 г. не означала смену курса самодержавия в Северо-Западном крае. К.П.Кауфман оказался преемником М.Н.Муравьёва не только по должности, но и идейно. Он перенял основные взгляды и подходы своего предшественника в области русификации края и сохранил персонал виленской администрации, сложившейся после 1863 г. При прямом участии Кауфмана в декабре 1865 г. было принято правительственное решение о запрещении купли-продажи земли лицам польского происхождения в западных губерниях.

Вместе с тем Кауфман отнюдь не стремился «законсервировать» «систему Муравьёва», не привнося в неё никаких изменений. Распоряжения генерал-губернатора 1865-1866 гг. по пересмотру условий аграрной реформы в отношении большего учёта требований крестьян Северо-Западного края по своим результатам шли дальше крестьянских мероприятий Муравьёва, хотя и в одном направлении с ними. Кроме того, при Кауфмане в более широких масштабах, чем в непосредственно предшествующий этому период, использовался в целях русификации потенциал местного административного аппарата при переводе крестьян-белорусов из католицизма в православие.

Изменение расстановки сил в верхах после 1866 г., в связи с наметившимся общим усилением «охранительных» тенденций в правительственном курсе, оказало влияние и на формирование политики в Северо-Западном крае. Думается, новый шеф жандармов гр. П.А.Шувалов, выдвинувшийся в это время на первые роли, хотя заявлял на словах о необходимости «обрусения» Западного края посредством русского поместного землевладения, на деле был склонен идти на уступки местному польскому дворянству, лояльному династии Романовых. Совместные усиления Шувалова и Валуева предрешили «падение» Кауфмана, а также изменение вектора в правительственной политике в Северо-Западном крае.

Однако более глубокие сдвиги в политике самодержавия в СевероЗападном крае произошли после назначения виленским генерал-губернатором А.Л.Потапова в 1868 г. С конца 1860-х гг. и на протяжении 1870-х гг. по инициативе главного начальника края предпринимались постоянные попытки пересмотреть «систему Муравьёва». Наиболее планомерно эта «ревизия» и «чистка» осуществлялась в отношении персонала виленской администрации «муравьёвского призыва», особенно личного состава мировых посредников и чиновников генерал-губернаторского управления. В итоге, законодательные основы «системы» правительственной политики в Северо-Западном крае в течение 1860-1870-х годов остались в целом неприкосновенными. В частности, неудачными были попытки 18681869 гг. пересмотреть условия крестьянской реформы. Но преемственность в управлении краем на уровне местного бюрократического аппарата была прервана. Иными словами, задачи правительственной политики, зафиксированные в букве закона, были неизменными, но сменились чиновники, которые были призваны воплощать в жизнь намеченную стратегию.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Комзолова, Анна Альфредисовна, 2003 год

1. Байкова С.М. К вопросу об участии крестьян Белоруссии в восстании 1863 г. / / Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1961 г. Рига, 1963.

2. Байкова С.М. О движущих силах восстания 1863 г. на территории Белоруссии. / / Историко-социологические исследования (по материаламславянских стран). М., 1970.

3. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П.Погодина. Т. 20. СПб., 1906.

4. Белевич Ф.Р. Проведение судебной реформы 1864 года в Белоруссии. //

5. Вопросы общенародного государства и права Белорусской ССР. Минск, 1963.

6. Белецкий А.В. Краткий исторический очерк деятельности управления

7. Виленского учебного округа в XIX веке. / / Виленский календарь на 1904 г. Вильна, 1903.

8. Белецкий А.В. Предисловие. // Сборник документов музея М.Н.Муравьёва. Вильна, 1906.

9. Белецкий А.В. Как Папа Римский решил вопрос о языке дополнительного богослужения в римско-католических костёлах России. //Виленский календарь на 1908 г. Вильна, 1907.

10. Берг Н.В. Граф Михаил Николаевич Муравьёв. // Русская Старина. 1883. №4.

11. Брянцев П.Д. История литовского государства с древнейших времен. Вильна, 1889.

12. Бычкаускас-Гентвила Л.Н. Крестьянская реформа и восстание 1863 г. в Литве (Автореферат дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук). М., 1955.

13. Бычкаускас-Гентвила Л.Н. Иностранное землевладение в Литве впореформенный период. // Симпозиум по аграрной истории Восточной Европы. Тезисы докладов и сообщений XIII сессии. М., 1971.

14. Бычкаускас-Гентвила Л.Н. Аграрный вопрос в Литве и Западной Белоруссии. (1861-1905 гт.). (Автореферат дисс. на соиск. уч. степ, доктор ист. наук). Вильнюс, 1972.

15. Владимиров А.П. О введении русского языка в богослужение католической церкви в Северо-Западном крае. // Вестник Европы. 1881. №2.

16. Владимиров А.П. О положении православия в Северо-Западном крае. // Русское Обозрение. 1893. Т. 19-20.

17. Владимиров А.П. История располячения западно-русского костела. М., 1896.

18. Гессен В.Ю. Крестьянский вопрос в помещичьих проектах реформы 1861 г. в Белоруссии. // Исторический сборник. Вып. 2. Л., 1934.

19. Горизонтов Л.Е. Раскольничий клин. Польский вопрос и старообрядцы в имперской стратегии. //Славянский альманах. 1997 г. М., 1998.

20. Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. Поляки в России и русские в Польше. М, 1999.

21. Градовский А.Д. Исторический очерк учреждения генерал-губернаторств в России. // Собрание сочинений. СПб., 1899. Т. 1.

22. Григорьева В.В. Из истории располячения костёла в белорусских губерниях. // Наш радовод. Кн. 4. Ч. 3. Гродно, 1992.

23. Громова Л.П. А.И.Герцен и русская журналистика его времени. СПб., 1994.

24. Де-Пуле М.Ф. П.Н.Броневский. Братья Муравьёвы. // Русский архив. 1879. №10.

25. Долбилов М.Д. Конструирование образов мятежа. Политика М.Н.Муравьёва в Литовско-Белорусском крае в 1863-1865 гг. как объект историко-антропологического анализа. // Actio Nova. М., 2000.

26. Долбилов М.Д. М.Н.Муравьёв и освобождение крестьян: проблемаконсервативно-бюрократического реформаторства. / / Отечественная История. 2002. №6.

27. Драницын С.Н. Польское восстание 1863 г. и его классовая сущность. Л., 1937.

28. Дружинин Н.М. Рецензия на книгу С.Н.Драницьгна. // Историк-марксист. 1937. №5-6.

29. Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д.Киселёва. Т. 1-2. М., 1946-1958.

30. Егоров Б.Ф. Очерки русской культуры XIX века. / / Из истории русской культуры. Т. 5. М., 1996.

31. Е.Л. Следствие и суд над польскими повстанцами в Северо-западном крае в 1863-1864 годах. (По официальным документам). / / Вестник Европы. 1883. №1.

32. Жюгжда Ю.И. Развитие демократического движения в Литве в 60-х годах XIX века и влияние на него русского революционно-демократического движения. // Исторические записки. М., 1954. Т.45.

33. Зайончковский П.А. Военные реформы 1860-1870 гг. в России. М., 1952.

34. Зайончковский П.А. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г. М.,

35. Зайончковский П.А П.А.Валуев. Биографический очерк. / /Дневник П.А.Валуева, министра внутренних дел. Т. 1. М., 1961.

36. Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1964.

37. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978.

38. Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России 19561861 it. М., 1984.

39. Захарова Л.Г. Самодержавие и реформы в России. 1861-1874. (К вопросу о выборе пути развития). // Великие реформы в России. 1856-1874. М., 1992.

40. Захарова Л.Г. Александр И. //Российские самодержцы (1801-1917). М. 1993.

41. Захарова Л.Г. Александр II и польский вопрос. //РгоЫешу histoiii Polski i Rosji XIX i XX wieku. Lodz, 1996.

42. Зинченко А.Л. Реформа государственной деревни и секуляризацияцерковного землевладения в Западных губерниях Российской империи. // Исторические записки. М., 1985. Т. 112.1.aaToycki У.М. 1863 год на Беларусь Менск, 1930.

43. Извеков Н.Д. Исторический очерк состояния православной церкви в Литовской епархии за время с 1839-1899 гг. М., 1899.

44. История Литовской ССР. Вильнюс, 1978.

45. Карнович Е.П. Раздумье над «Записками» графа М.Н.Муравьёва. // Наблюдатель. 1883. №>11-12.

46. Комзолова А.А. Православие и католичество в политике самодержавия в Северо-Западном крае. (1863-1865 гг.). //Ежегодная богословская конференция Православного Св.-Тихоновского богословского института. Материалы 2001 г. М., 2001.

47. Комзолова А.А. Проблема выбора русского правительственного курса в Северо-Западном крае в 1860-е годы. // Вестник МГУ. Серия 8. (История). 2002. №1.

48. Комзолова А.А. Западный Комитет (1862-1864 гг.) и виленский генералгубернатор М.Н.Муравьёв. // Россия и реформы. Сб. ст. Вып. 5. М., 2002.

49. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979.

50. Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М., 1993.

51. Кропотов Д.А. Жизнь графа М.Н.Муравьёва в связи с событиями его времени и до назначения его губернатором в Гродно. СПб., 1874.

52. Лазутка С.А. Революционная ситуация в Литве, 1859-1862 гг. М., 1961.

53. Леонас П.С. По поводу аграрной реформы в Литве. СПб., 1907.

54. Лочмель И.Ф. Очерк истории борьбы белорусского народа против польских панов. М., 1940.

55. Лясковский А.И. Литва и Белоруссия в восстании 1863 г. (по новым архивным материалам). Берлин, 1939.

56. Мельгунов С.П. Из истории религиозно-общественных движений в России в XIX веке. М., 1919.

57. Мельгунов С.П. Из общественных настроений 1863 г. // Голос Минувшего. 1916, №3.

58. Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). Спб., 2000.

59. Миловидов А.И. Заслуги графа М.Н.Муравьёва для православной церкви в Северо-Западном крае. Харьков. 1900.

60. Миловидов А.И. Освобождение крестьян Северо-Западного края ипоземельное устройство их при графе М.Н.Муравьёве. Вильна, 1902.

61. Миловидов А.И. Из истории польского восстания 1863 г. // Русская Старина. 1903. Т. 115.

62. Миловидов А.И. Деятельность графа М.Н.Муравьёва по народному просвещению в Северо-Западном крае (1863-1865). // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1905. №7. Ч.З.

63. Миловидов А.И. Пятидесятилетие «Виленского Вестника» русской редакции. Вильна, 1914.

64. Миско Б.М. Об освещении характера восстания 1863 г. в Литве и Белоруссии в некоторых работах советских авторов // Славянская историография.1. Л, 1966.

65. Морозов П. Русское дело в Литовской Руси. //Русская Речь. 1882. №1-3; илисм.: Русский Вестник. 1883. №7-8. Мулявичюс Л.П. Особенности отмены крепостного права в Литве. //

66. Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1960 г. Киев, 1962.

67. Мулявичюс Л.П.Проведение крестьянской реформы 1861 г. в Литве.

68. Н. Политический памфлет на графа М.Н.Муравьёва. // Русский Вестник. 1883. №6.

69. Национальные окраины Российской империи: становление и развитиесистемы управления. М., 1997. Неупокоев В.И. «Вольные» люди Литвы в первой половине XIX века. / /

70. Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1960 г. Киев, 1962.

71. Неупокоев В.И. К вопросу о восстановлении инвентарных наделов крестьян Литвы в результате восстания 1863 г. // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963.

72. Неупокоев В.И. Контрреформа в государственной деревне Литвы (1857-1862 гг.). // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. М., 1970.

73. Неупокоев В.И. Преобразование беспоместной шляхты в Литве в податное сословие однодворцев и граждан (вторая треть XIX века). // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. М., 1974.

74. Неупокоев В.И. Крестьянский вопрос в Литве во второй трети XIX века. М., 1976.

75. Никитин А.Н. Конфессиональная политика российского правительства в

76. Царстве Польском в 60-70-е годы XIX века. (Диссертация на соискание уч. ст. канд. ист. наук). М., 1996.

77. Ольшамовский Б.Г. Права по землевладению в Западном крае. СПб., 1899.

78. Оржеховский И.В. Комитет «общественного спасения» 1866 г.

79. Общественно-политическая мысль и классовая борьба в России в XVIII-XIX вв. Горький, 1973.

80. Оржеховский И.В. Администрация и печать между двумя революционными ситуациями (1866-78 гг.). Лекции по спецкурсу. Горький, 1973.

81. Оржеховский И.В. Из истории внутренней политики самодержавия в 60-70-х it. XIX в. Горький, 1974.

82. Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России (1826-1880). М., 1982.

83. Панютич В.П. К вопросу о поземельной политике царизма в Белоруссии во втор. пол. XIX века. //Из истории крестьянства Белоруссии. Минск, 1978.

84. Панютич В.П. Помещичье землевладение в Белоруссии во второй половине XIX века. // Проблемы аграрной истории (XIX 30-е годы XX вв.). 4.2. Минск, 1978.

85. Панюгцч В.П. Абеззямельвание селян Беларуа. перед адменай прыгону (40-50-я гады XIX ст.). / / Весщ АкадэмЯ навук Беларуа. Сер. гуманитарных навук. 1995. №4.

86. Панютич В.П. Наёмный труд в сельском хозяйстве Белоруси, 1861-1914 гг. Минск, 1996.

87. Пердев В.Н. Восстание 1863 г. в Белоруссии. // История Белорусской ССР. Т.1. Минск, 1954.

88. Полонский А.В. Отношение царского правительства к вопросу о пастбищных сервитутах в Белоруссии. // Ежегодник по аграрной истории Востояной Европы за 1961 г. Рига, 1963.

89. Полонский А.В. Политика царизма в крестьянском вопросе в Белоруссии в связи с восстанием 1863-1864 гг. //Вопросы аграрной истории Центра и Северо-Запада РСФСР. Смоленск, 1972.

90. Погодин А.Л. Литовское национальное возрождение в конце XIX века. // Русская мысль. 1909. №1.

91. Пороховщиков А.А. Подвиг Муравьёва — настольная книга правителям и правительствам. СПб., 1898.

92. Ратч В.Ф. Сведения о польском мятеже в Северо-Западной России. Вильна, 1867. Т. 1.

93. Ревуненков В.Г. Польское восстание 1863 г. и европейская дипломатия. Л., 1957.

94. Ремнев А.В. Генерал-губернаторская власть в XIX столетии. К проблеме организации регионального управления Российской империи. // Имперский строй России в региональном измерении. М., 1997.

95. Ремнев А.В. Комитет министров и высшие территориальные комитеты в 6080 гг. XIX в. (Российский вариант организации регионального управления). // Общественное движение и культурная жизнь Сибири. (XVIII-XX вв.). Омск, 1996

96. Рибер А.Дж- Групповые интересы в борьбе вокруг Великих реформ. // Великие реформы в России. 1856-1874. М., 1992.

97. Римский С.В. Конфессиональная политика России в Западном крае и Прибалтике XIX столетия. // Вопросы Истории. 1998. №3.

98. Римский С.В. Православная церковь и государство в XIX веке. Ростов-на-Дону, 1998.

99. Рябцевич Н.А. Разверстание пастбищных сервитутов в Минской губернии.

100. Из истории крестьянства Белоруссии. Минск, 1978. Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX века. Минск, 1980.

101. Самодержавие и реформы. От самодержавной к советской России. Спб., 1996. Семевский В.И. М.Н.Муравьёв. // Голос Минувшего. 1913. №9. Семевский В.И. Адрес гр. М.Н.Муравьёву 6 ноября 1863 г. и взгляды К.Д.

102. Кавелина на польский вопрос. // Голос Минувшего. 1914. №7. Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета Министров.

103. СПб., 1902. Т.З. 4.1. Сидоров А.А. Польское восстание 1863 г. Исторический очерк. СПб, 1903. Силинг Л.И. Крестьянская реформа 1861 г. в Виленской и Ковенскойгуберниях. (Автореферат дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук). Л., 1954.

104. Смирнов А.Ф. Восстание 1863 г. в Литве и Белоруссии. М., 1963.

105. Соколов К. Очерк истории и современного значение генерал-губернатора. //

106. Татищев С.С. Император Александр II, его жизнь и царствование. Т.1-2. М., 1996.

107. Турцевич А.О. Краткий очерк жизни и деятельности графа М.Н.Муравьёва. Вильна, 1898.

108. Улагцик Н.Н. Обезземеливание крестьян Литвы и Западной Белоруссии накануне отмены крепостного права. / / Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. М., 1960.

109. Улагцик Н.Н. О количестве земли, полученной крестьянами Литвы и

110. Белоруссии при отмене крепостного права. / / История СССР. 1961 г. №6.

111. Улагцик Н.Н. Предпосылки крестьянской реформы 1861 г. в Литве и Западной Белоруссии. М., 1965.

112. Улагцик Н.Н. Очерки по археографии и источниковедению истории Белоруссии феодального периода. М., 1973.

113. Филиппова Т.А. П.А. Шувалов. // Российские консерваторы. М., 1997.

114. Фридман М.Б. Отмена крепостного права в Белоруссии. Минск, 1958.

115. Фридман М.Б. Реализация реформы 1861 г. в Минской губернии.

116. Ежегодник по истории Восточной Европы за 1962 г. Минск, 1964.

117. Фридман М.Б. Изменение площади крестьянского надельного землевладения в белорусских имениях князя П.Л.Витгенштейна при реализации реформы 1861 г. //. Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1963 г. Вильнюс, 1965.

118. Хилюта В .А. Землепользование и землевладение бывших помещичьихкрестьян Гродненской губернии в середине XIX века (40-е — начало 70-х годов). Автореферат дисс. . канд. ист. наук. Минск, 1982.

119. Христофоров И.А. «Аристократическая» оппозиция Великим реформам (кон.50х-сер.70х годов XIX в.). М., 2002.

120. Чернуха В.Г. Крестьянский вопрос в правительственной политике 60-70-х гг. XIX в. Л., 1972.

121. Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гт. XIX в. Л., 1978.

122. Чернуха В.Г. Создание Общества взаимного поземельного кредита. //

123. Монополии и экономическая политика царизма в конце XIX — начале XX вв. Л., 1987.

124. Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении печати. 60-70-е гг. XIX века. Л., 1989.

125. Четверков A.M. К вопросу о правовом положении западных национальныхрайонов в составе Российской империи в первой четверти XIX века. // Вестник Московского Университета. Серия 11. Право. 1986. №6.

126. Чулков Н. Москва и декабристы. // Декабристы и их время. М., 1932.

127. Шпаков М.Ф. Реализация реформы 1861 г. в Могилёвской губернии. //Ежегодник по истории Восточной Европы за 1963 г.

128. Штакельберг Ю.И. Фонд П.А.Валуева. / / Русско-польские революционные связи 60-х годов и восстание 1863 г. М., 1962.

129. Щёголев П.Е. Декабристы. Пг., 1920.

130. Эйдельман Н.Я. Об историзме в научных биографиях. // История СССР. 1970. №4.

131. Южаков. С. Н. Крестьянское дело в Северо-Западном крае при генерале Муравьеве (письмо в редакцию). // Вестник Европы. 1883. №9.

132. Czepulis-Rastenis R. Ludzie nauki i talentu. Studia о swiadomosci spolecznej inteligencji polskiej w zaborze rosyjskim. Warszawa, 1988.

133. Fajnhauz D. 1863. Litwa i Bialorus. Warszawa, 1999.

134. Koberdowa I. W sprawie stosunku Rosji wobec powstania styczniowego. // Kwartalnik Historyczny. 1962. №4.1.roy-Beaulieu A. Un horame d'etat russe (Nicolas Miludne). Paris, 1884.1.even D. Russia's rulers under the old regime. New Haven-London, 1989.

135. Ochmariski J. Litewski ruch narodowo-kulturalny w XIX wieku. Bialystok, 1965.

136. Senn A.E. The Lithuanian Intelligentsia of the Nineteenth Century. / / National Movements in the Baltic Countries during the 19th Century. Stockholm, 1985.

137. Suziedelis S. Historical Dictionary of Lithuania. Boston-London, 1997.

138. Weeks T.R. Defining Us and Them: Poles and Russians in the "Western Provinces",1863-1914. //Slavic Review. 1994. №1. Weeks T.R. Russification and the Lithuanians, 1863-1905. // Slavic Review. 2001. Vol. 60. №1. 9.1. Справочная литература.

139. Адрес-календарь виленского генерал-губернаторства на 1868 г. . Под ред.

140. А.М.Сементовского. СПб., 1868. Адрес-календарь. Общая роспись. на 1865-1869, 1872-1879 гт. Ч. 1-2. СПб., б.г.

141. Восстание 1863 г. и русско-польские революционные связи 60-х годов XIXвека. Указатель литературы. Сост. А.А. Калоева. М., 1962. Декабристы. Биографический словарь. М., 1988. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях.

142. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах. Под ред. П.А. Зайончковского. Т. 3. Ч. 1-4. М., 1976-1982. Памятная книжка виленского генерал-губернаторства. Под ред.

143. А.М.Сементовского. СПб., 1868. Отмена крепостного права в России. Указатель литературы (1856-1989 гг.).