Политика герцогов Бургундских в Нидерландах в конце XIV - середине XV в.: пути формирования бургундской модели государственности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Майзлиш, Анна Александровна

• Майзлиш, Анна Александровна
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Майзлиш, Анна Александровна

Введение

Историография

Источники

Глава первая. Политика герцога Бургундского Филиппа Храброго в Нидерландах в 60-е гг. XIV в. - начале XV в.

§ 1. Предыстория. Нидерланды и герцоги Бургундские из династии Капетингов

§ 2. Филипп Храбрый - герцог Бургундии и наследник Фландрии

Борьба за непокорное «фламандское наследство»

Подавление Гентского восстания

Подготовка вторжения в Англию

§ 3. Начало самостоятельной политики Филиппа Храброго в Европе

Крестовый поход

Отношения с Голландией, Зеландией и Геннегау

Люксембург: первые попытки бургундского проникновения

Война с Гелдерном

Покупка» Брабанта и Лимбурга

Роль «фламандских интересов» в заключении перемирия с Англией

Глава вторая: Политика Жана Бесстрашного и Антуана Брабантского в Нидерландах

§ 1. Политика Маргариты Мальской во Фландрии и Артуа

§ 2. Внутренняя политика Жана Бесстрашного во Фландрии

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Политика герцогов Бургундских в Нидерландах в конце XIV - середине XV в.: пути формирования бургундской модели государственности»

При изучении истории владений герцогов Бургундских исследователь сталкивается с целым рядом серьезных методологических проблем. Одной из них является вопрос о том, что подразумевает под собой термин государство, можно ли применить этот термин к политическому образованию, созданному в XIV-XV вв. бургундской ветвью династии Валуа. Для решения этих вопросов необходимо разобраться и в том, что представлял собой комплекс владений герцогов Бургундских, какие особенные черты были ему присущи, чем политическая система, складывавшаяся в этих землях, была похожа и чем отличалась о г систем, существовавших в тоже время в соседних европейских государствах.Существующие на настоящий момент определения государства чрезвычайно разнообразны. Они варьируются от традиционного, характерного для определения государств нового времени представления, что государством может считаться только национальное и суверенное политическое образование, до гораздо менее узкого определения государства как определенной территории, население которой подчиняется правительству. Комплекс владений герцогов Бургундских, как и многие, если не большинство государств XIV-XV вв., несомненно, не подходит под определение национального государства. Отсутствие признанного суверенитета и единой нации во владениях герцогов Бургундских привело к тому, что в течение большей части XIX-XX вв. этому политическому образованию часто отказывали в государственности, что в свою очередь сказалось, например, на отсутствии глав, посвященных истории этих владений в большинстве учебников по истории средних веков советского периода.Неопределенность понятия государства привела и к неопределенности с тем, что называют государством историки (в особенности в современной историографии). Один и тот же автор может начать свою работу с того, что назовет владения бургундских герцогов государством, но уже через несколько страниц откажет им в государственности . В многочисленных учебных пособиях по истории и политологии отмечается сосуществование в течение позднего средневековья стран, идущих по пути развития национальных государств (Франции, Англии) со странами, сохраняющими более универсалистский и феодальный тип государства (государствами, существовавшими на территории Асейнов P.M. Историческая и общественно-политическая мысль в Бургундии XV в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2008. 4 -7.Италии, Священной Римской Империей, двойной англо-французской монархией и т.д.)2. Ряд исследователей относят государство, созданное герцогами Бургундскими, к особому типу государств - княжескому государству (etat princier), наряду с политическими образованиями, созданными бретонской, бурбонской, анжуйской и савойской династиями3. Стоит отметить, что бургундское государство достигло гораздо более значительных успехов, чем большинство княжеских государств, приблизившись в своем развитии как к универсалистскому варианту, так и до определенной степени к национальному государству.Практически невозможно четко обрисовать ту модель государственности, которую создали бургундские герцоги, так как она постоянно менялась в ходе развития, проводившихся реформ, отхода от этих реформ, попыток герцогов приспособится к интересам вновь присоединяемых владений или, напротив, провести политику централизации. Как уже было отмечено выше, бургундский вариант развития можно попытаться вписать в рамки той или иной существующей на страницах историографии государственной модели, но, как и в случае с любыми другими историческими обобщениями (например, классическим вариантом феодализма), эти аналогии окажутся весьма условными.Тем не менее, историографической традицией стали не только противоречивые попытки историков определить, что же представляло собой бургундское государство, но и представление об «особости» Бургундии, в независимости от того, как её оценивали. Многие авторы, писавшие даже небольшие параграфы о владениях бургундских герцогов, употребляли выражение «бургундский феномен». Традиция представления о Бургундии, как о политическом образовании, отличном от Франции, восходит корнями к самому периоду существования бургундского государства, подданные которого достаточно быстро превратились в трудах многих хронистов из фламандцев, голландцев, брабантцев или намюрцев в «бургундцев». Популярность труда Филиппа де Комина , четко противопоставившего политику Людовика XI политике Карла Смелого, закрепило представление о бургундской «особости» (хотя в данном случае именно политическая «особость» была далеко не такой яркой как во время правления предыдущих герцогов).2 Гаджиев К.С. Политология. Учебник для вузов. М., 2003; Нации и национализм / Пер. Л.Е. Переяславцева, М.Б. Гнедовской. М., 2002.3 Shnerb В. L'Etat bourguignon. 1363-1477. P., 2005. Р.8; Асейнов P.M. Историческая и общественно-политическая мысль в Бургундии XV в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2008. 4.4 Коммин Ф. де. Мемуары / Пер. Ю.П. Малинина. М., 1986.В отечественной историографии представление о бургундском феномене появилось довольно давно (об этом писал еще Грановский в середине XIX в. ), хотя исследования, посвященные этому феномену в частности и истории бургундского государства в целом, практически не проводились до последних десятилетий. Сам этот факт «умалчивания» бургундской истории в советской историографии также отражает восприятие созданного герцогами Бургундскими политического образования как особой структуры6, которую слишком сложно уложить в рамки представлений о формациях, их смене, классическом феодализме (который нужно было как-то связать с иротокапиталистическими тенденциями развития городов в Бургундских Нидерландах). Возможно, именно «инаковость» бургундской модели привела к тому, что бургундское государство долгое время оставалось в учебниках (и не только советских) просто «помехой» централизаторской и прогрессивной политике королевской Франции7.Современные тенденции в историографии привели к значительному росту интереса к бургундской истории и культуре. Тем не менее, оценка истории бургундского государства (также как и других неклассических политических образований в Европе) с точки зрения его соответствия или несоответствия тенденциям происходившего во Франции и Англии перехода к государству нового времени не исчезло со страниц историографии8. В связи с этим остается открытым и вопрос о том, следует ли продолжать оценивать «нетрадиционные» по отношению к относительно централизованной модели национального государства политические образования как нечто архаичное и отстающее в своем развитии от «передовых» Франции и Англии . Этот вопрос кажется особенно актуальным, если 5 Грановский Т. Н. Лекции по истории Средневековья. М., 1987. 42.6 Уваров П. Ю. Вступительное слово к "круглому столу" "История в сослагательном наклонении" // Одиссей. Человек в истории. 2000. М., 2000. 7.Самаркин В.В. Историческая география Западной Европы в средние века. М. 1976. Эта тенденция отразилась не только в учебниках, но и в немногочисленных исследованиях, связанных с историей государства герцогов Бургундских, появившихся в советский период. Примеры таких работ: Заслуцкая Л.М. Борьба королевской власти Франции за территориальное объединение страны (сер. XV в.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М. 1949; Горбачева Л.П. Города па Сомме и борьба за политическое объединение Франции во второй половине XV в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1955; Маслов Р.А. О времени и характере присоединения герцогства Бургундии к Франции. Уфа, 1985. Рукопись депонирована в ИНИОН АН СССР №20265 от 8.04.85.Хачатурян Н.А. Власть и общество в Западной Европе в Средние века. М., 2008; Ассейнов P.M.Историческая и общественно-политическая мысль в Бургундии XV в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2008.9 Примеры учебных пособий, содержащих подобную оценку истории неисчезнувших в конце средних веков, но и не превратившихся в национальные государства, Италии и Германии: Новая история стран Европы и Америки: Первый период / Ред. А.В. Адо. М., 1986; Новая история.Первый период / Ред. Е.Е. Юровской, М.А. Полтавского, Н.Е. Застенкера. М., 1972; История Италии / Ред. Д. Сказкин, К.Ф. Мизиано, С И . Дорофеев. М., 1970. Т. 1-2. учесть тот факт, что государства, не развивавшиеся по англо-французскому пути, преобладали в Европе XIV-XV вв. «Бургундская» модель государственности очень интересна, так как она успешно развивалась и доказывала свою «живучесть» и эффективность на протяжении столетия. А затем - в качестве «Бургундского округа» в составе Империи - значительная часть этого государства просуществовала вполне успешно еще сто лет. Особенный интерес эта модель государственности и пути её формирования представляет именно в наши дни, так как современный опыт европейской (и не только) интеграции показал, что пока еще не ясно, действительно ли унитарные модели государственного развития являются самыми эффективными, а неунитарные обречены на исчезновение.Сложность и особость постоянно менявшейся политической структуры бургундского государства делает проведение исследования бургундской модели государственности чрезвычайно трудной задачей, за выполнение которой в той или иной мере брались лишь очень немногие историки (Пиренн, Бонанфан, Воен, Шнерб)1 0. То, что они пришли к самым различным оценкам (от недогосударства до идеальной модели государства) созданных герцогами Бургундскими структур, показывает, что этот вопрос еще далек от своего решения и дискуссия в историографии ждет своего продолжения.Несомненно, представляется возможным (на основании анализа историографии) выделить основные черты, присущие бургундскому государству в той или иной степени на разных этапах его развития. Среди них отсутствие признанного извне суверенитета, единого политического центра, особый статус, старательно оговариваемый каждым из присоединенных владений (из чего можно прийти к выводу о существовании «расщепленного суверенитета»), особая роль личных связей, притязания создаваемого государства на универсализм, отсутствие культурно-лингвистического и этнического единства.Предметом данного исследования является не эта условная модель бургундской государственности, а непосредственно процесс складывания государства герцогов Бургундских, в частности той его части, которая смогла впоследствии сохранить традиции, заложенные бургундцами в XIV-XV вв., Нидерландов. Именно в ходе этого процесса вырабатывались и проявлялись черты, 10 Pirenne Н. Histoire de Belgique. Bruxelles, V.l-3. 1947; Vaughan R. The formation of Burgundian state. L., 1961; Idem. Hue de Lannoy and the question of the Burgundian state // Das spatmittelalterliche Konigtum im europaischen Vergleich. Sigmaringen, 1987. P. 335-345; Bonenfant P. Philippe le Bon. Sa politique, son action. P., Bruxelles, 1996; Schnerb B. L'Etat bourguignon. P., 2005. придававшие бургундскому государству его «особость». Поэтому целью исследования является показать динамику расширения и развития владений герцогов Бургундских, а не проанализировать или описать государственные структуры, существовавшие на том или ином этапе его развития.Как уже было отмечено выше, в современной отечественной историографии растет интерес к бургундской истории , но основное внимание исследователей сосредоточено на проблемах, связанных с бургундской культурой и политической мыслью . В зарубежной историографии также до сих пор нет комплексного анализа истории образования бургундских владений в Нидерландах и складывания системы управления этими землями, хотя существуют работы, посвященные отдельным аспектам этой тематики.Владения герцогов Бургундских из династии Валуа традиционно принято называть просто Бургундией, а их подданных бургундцами, так как герцогство Бургундия изначально представляло собой ядро владений своих сеньоров. Тем не менее, в процессе территориального расширения владений герцогов Бургундских, к ним были присоединены отнюдь не только соседние с герцогством Бургундией земли на юго-востоке Франции, но и множество крупных и мелких княжеств в Нидерландах. Именно присоединение некоторых из этих богатейших северных 1 7 земель сделало возможным превращение Бургундии в значительную политическую силу не только в этом регионе, но и во всей Европе. Во многом благодаря присоединению этих княжеств, Бургундия стала государством, являвшимся законодателем мод, прославившимся своим богатством и великолепной культурой, повлиявшей на культуру и придворные традиции многих стран. " Политической истории бургундских владений в Нидерландах посвящена часть монографии Г.А. Шатохиной — Мордвинцевой «Нидерланды с древнейших времен до конца XVI в.». В ней коротко рассматривается период «собирания» герцогами Бургундскими нидерландских земель, а также политика герцогов Бургундских на этих территориях. Г.А. Шатохина-Мордвинцева — первый отечественный исследователь, которая затронула в своих работах эту проблематику. Шатохина — Мордвинцева Г.А. Нидерланды с древнейших времен до конца XVI в. М. 2004. 45-58; Она же.История Нидерландов. М., 2007. 72-88.Хачатурян Н.А. Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье де ля Марша // Двор монарха в средневековой Европе. СПб., 2001; Она же. Светские и религиозные мотивы в Придворном банкете «Обет фазана» герцога Бургундского в XV в. // Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. М., 2004. 177-183; Асейнов P.M. Политическая мифология и проблема самоопределения Бургундии в XV в. // Средние века. М., 2007. Вып. 68. № 3. 80-101; Орленко О.Е. Образы лидеров партий Арманьяков и Бургиньонов во французских хрониках первой половины XV в. // Зеркало истории. Коллективный и индивидуальный портрет личности в истории. М., 2008. 133-148.13 Герцоги Бургундские были заинтересованы и в присоединении к своим владениям находившейся на севере Франции и граничившей с нидерландскими княжествами (в основном с Артуа) Пикардии, а также Булони.В процессе присоединения новых земель к владениям герцогов Бургундских складывалась и та специфическая модель государственности, допускавшая значительный партикуляризм различных частей этого политического образования, который был выгоден не только подданным герцогов Бургундских из довольно «своенравных» нидерландских княжеств, но и самим герцогам, научившимся успешно использовать «недостатки» такого государства в своих интересах. Одна из задач моего исследования - показать, как постепенно происходил этот процесс, а также какие методы использовали герцоги Бургундские для расширения владений. Еще одна задача моей работы - рассмотреть непростые отношения бургундского государства с некоторыми другими странами Европы. Это необходимо для понимания проблем, которые приходилось преодолевать герцогам Бургундским, чтобы присоединить ряд княжеств в Нидерландах, а также отстаивать свои политические и экономические интересы в этом регионе. Третья задача - проанализировать политику герцогов Бургундских в отношении тех княжеств в Нидерландах, которые так и не вошли в состав бургундского государства, но в той или иной степени попадали в сферу бургундского влияния.Хронологические рамки моего исследования включают в себя период с момента, когда бургундская ветвь династии Валуа начала проводить активную политику, направленную на присоединение к своим владениям первых нидерландских княжеств, - с середины 1360-х гг., хотя будут рассматриваться и более ранние события. Таким образом, нижней границей работы вполне естественно стал приход к власти новой династии. Большего обоснования, несомненно, требует определение верхней границы. В качестве неё была выбрана середина 1450-х гг., отделяющая один этап истории Бургундского государства от другого. Такая периодизация весьма условна и не исключает иные, более естественные рубежи (например, смену правителей). Однако в пользу избранного в данной работе хронологического деления можно привести два достаточно серьезных довода.Во-первых, к этому периоду фактически завершилось образование бургундского государства, и к нему были присоединены все основные владения.Исключение составляют ненадолго присоединенные к бургундским владениям при Карле Смелом Гелдерн, Эльзас и Лотарингия. Эти владения вошли в сферу бургундского влияния значительно раньше, но «официально» оказались под властью бургундской династии на очень недолгий период времени. Во-вторых, в середине 1450-х гг. завершился первый этап политического развития комплекса земель «Великого герцога Запада», характеризующийся практически полным отсутствием попыток какой-либо унификации и централизации . В последующей политике герцогов Бургундских и их преемников историки норой отмечают элементы такой политики. Но их характер настолько специфичен, что требует проведения отдельного исследования.Географические рамки моего исследования не включают в себя значительные части владений герцогов Бургундских, не относящиеся к Нидерландам: герцогство Бургундию, изначально составлявшее основу бургундского государства, а также присоединенные позднее владения: ФраншКонте (графство Бургундию, вошедшее в состав владений герцогов Бургундских благодаря матримониальной политике в конце XIV в.) , а также графство Шароле, которое было куплено в начале XV в. Эти территории находились на юге бургундских владений и имели значительные отличия от северных нидерландских земель как в политическом, так и в экономическом отношении. Северный и южный комплекс владений герцогов Бургундских были недостаточно сильно связаны друг с другом. В качестве предмета моего исследования были выбраны именно северные владения, так как туда сместился политический центр бургундского государства, и в их истории можно особенно хорошо проследить специфически «бургундские» черты, хотя, несомненно, они присутствовали и в управлении южными владениями.В понятие Нидерланды в моем исследовании будет включаться не только территория, входящая в состав современного государства с таким названием, но и «исторические» Нидерланды, представлявшие собой гораздо более обширный комплекс земель . При этом не будет затрагиваться история самых северных частей этого географического региона (находящихся на территории Фрисландии), так как они в это время фактически не имели постоянных отношений с бургундским государством, PI на их территории только шли начальные процессы Исключение представляет финансовая политика герцогов Бургундских, в ходе которой такие попытки централизации и унификации предпринимались практически с момента присоединения к владениям герцогов Бургундских первых княжеств в Нидерландах - Фландрии и Артуа. Но следует отметить, что большинство из финансовых реформ герцогов Бургундских не оказались эффективными, а варианты, по которым пытались провести централизацию и унификацию управления финансами, постоянно менялись. Вопрос о причинах неудач политики герцогов Бургундских в этот отношении, несомненно, представляет определенный интерес, но мне не представляется возможным исследовать его в рамках данной работы.Графство Бургундия находилось в вассальной зависимости от Священной Римской Империи.16 Г.А. Шатошина-Мордвинцева отмечает, что «историческими Нидерландами» называют в историографии именно тот комплекс земель, который был объединен впервые со времен Карла Великого герцогами Бургундскими, а затем продолжил свое существование под властью династии Габсбургов в XV-XVI вв. Г.А. Шатохина-Мордвинцева. История Нидерландов. М., 2007. 72, 78. появления различных политических образований . Центральная и южная часть Нидерландов в XIV в. состояла из ряда небольших княжеств, находившихся в вассальной зависимости либо от Франции, либо от Священной Римской Империи.Вследствие относительной слабости Империи в данный период, большинство этих государств начинали чувствовать все большее французское или английское вмешательство в их политическую жизнь.1Я Больше всего французское влияние ощущалось в графствах Фландрия и Артуа, которые в начале XIV в. находились в вассальной зависимости от Франции.Юго-восточная часть фламандских земель, так называемая валлонская Фландрия , была в первой четверти XIV в. после очередного франко-фламандского конфликта передана в прямое управление французской короне. Другие нидерландские княжества — герцогство Брабант, герцогство Лимбург, графство Намюр, епископство Льеж, епископство Камбре, графства Голландия, Зеландия и Геннегау (Эно), герцогства Гелдерн и Люксембург, епископство Утрехт, а также Фрисландия - были вассалами Империи. Но экономика некоторых из этих княжеств, также как и экономика Фландрии, была тесно связана с английской, что приводило к значительному влиянию Англии на политику перечисленных политических образований в ходе Столетней войны, продолжавшейся на протяжении практически всего рассматриваемого в моем исследовании периода.Многие из нидерландских княжеств были тесно связаны друг с другом матримониальными и политическими союзами. При этом более крупные государства оказывали значительное влияние на своих более мелких соседей.Самыми могущественными княжествами в регионе были в этот период Фландрия, Фрисландия не представляла собой в этот период единого государственного образования, и связь даже между её отдельными регионами была крайне слабой. В XV в. во Фрисландии активно шел процесс феодализации, таким образом, она по своему развитию значительно отставала от других регионов Нидерландов. Только к концу XV в. на территории Фрисландии четко обозначились границы отдельных самостоятельных областей - Гронингена и Дренте. Часть Фрисландии (Дренте), также как и Оверэйссел, входили и состав светской части епископства Утрехтского. Отношения герцогов Бургундских с фрисландскими землями в основном заключались в периодических попытках организовать военные походы и захватить эти земли. Но в итоге под бургундское влияние попали только те части Фрисландии, которые были связаны с Утрехтом, так как там во второй половине XV в. стал править незаконнорожденный сын герцога Бургундского Филиппа Доброго Давид. Остальным землям Фрисландии удалось противостоять бургундской экспансии. Шатохина-Мордвинцева Г. А. Нидерланды с древнейших времен до конца XVI в. М., 2004. 52-53.18 Определенные области Фландрии, так называемая имперская Фландрия, находились в зависимости от Священной Римской Империи. Имперская Фландрия находилась на севере фламандских земель и в неё входила область Четырех Округов (Quatres Quartiers). На территории имперской Фландрии находился один из городов, игравший значительную роль в событиях XIVXV вв. — Слейс. Также вассалом империи было находившееся на востоке Фландрии графство Алост, граничившее с графством Геннегау и герцогством Брабантом.Столица — город Лилль, эта область граничила на юге с графством Артуа, а на востоке с Турне.Брабант20, а также объединенные под властью одной династии три графства Голландия, Зеландия и Геннегау. Геннегау " в XIV-XV вв. было большой, но экономически неразвитой по сравнению с Голландией и Зеландией территорией.Кроме того, Геннегау было оторвано территориально от находившихся значительно севернее Голландии и Зеландии и даже не имело с ними общей границы. Это значительно затрудняло проведение совместного управления тремя графствами. Княжества, находившиеся в южной и восточной части региона (Люксембург, Гелдерн, Утрехт) также поддерживали тесные политические, матримониальные и экономические связи с соседними западно-германскими княжествами и епископствами. Влияние в них Империи было значительно сильнее, чем в западной части Нидерландов.История северных владений герцогов Бургундских особенно актуальна в наше время в связи с центробежными процессами, развивающимися на территории Бельгии - государства, основы которого, но мнению бельгийских историографов первой половины XX века, были заложены именно благодаря усилиям представителей бургундской династии. Требования фламандской части страны большей автономии" и националистические высказывания в адрес франкоязычного населения грозят привести к распаду страны на две части фламандскую и валлонскую. Определенная аналогия с проблемами, с которыми сталкивались герцоги Бургундские в конце XIV-XV вв., очевидна. И вопрос о том насколько эффективным или неэффективным было их нецентрализованное государство и насколько именно недостаток его «сформированное™», экономического и языкового единства привел к его исчезновению с политической карты Европы остается открытым, так как эти проблемы не решены до сих пор2 4.Тем менее, существование на протяжении уже более 50 лет современного аналога объединения большей части земель, входивших в состав бургудских Нидерландов, — Бенилюкса - показывает, что в этом регионе сохранились не только тенденции к местному сепаратизму, но и тенденции к своеобразным формам объединения, в какой-то степени восходящим и к опыту государственного образования герцогов Бургудских конца XIV - XV вв.2 0 Linden Н. van der, Hamelius P. Anglo-belgian relations. Past and present. L., 1918. P. 13. Ко второй половине XIV в. Брабант окончательно уступил свою позицию политического «лидера» нидерландских земель, которую он занимал в первой половине столетия, Фландрии.2 2 Столица — город Мопс (фламандское название - Берген).2 1 В сфере юстиции, налогов, транспорта, трудоустройства и иммиграции.Южные валонские части современной Бельгии отстают по экономическому развитию от северных фламандских.Историография В зарубежной историографии интерес к истории владений герцогов Бургундских в Нидерландах появился довольно давно. Все эти исследования можно разделить на несколько основных групп. «Бургундский период» существования нидерландских княжеств более или менее подробно рассматривается практически в каждой монографии, посвященной истории того или иного из этих княжеств, а также в трудах, посвященных истории Бельгии и Нидерландов в целом. Но при этом традиционно большее внимание уделяется внутренним проблемам и устройству этих территорий, а не той политике, которую проводили герцоги бургундские.Существует и сравнительно небольшой ряд работ, посвященных непосредственно герцогам Бургундским из династии Валуа и их внешней и внутренней политике.Благодаря тесным связям нидерландских владений герцогов Бургундских с Англией значительное количество исследований посвящении сложной истории этих отношений. Кроме того, в ряде работ рассматриваются отношения владений герцогов Бургундских и с другими государствами Европы25, а также с папством и Of церковными соборами \ но эти области бургундской политики все еще остаются малоисследованными.Ряд вопросов, связанных с историей Бургундских владений в Нидерландах, иногда затрагивается и в работах, посвященных истории Франции к. XIV -XV вв., так как герцоги Бургундские активно участвовали во французской политике и часто использовали французские ресурсы для расширения и укрепления своих владений в Нидерландах27. - Lacaze Y. Philippe le Bon et l'empire: Bilan d'un regne // Francia: Forschungen zur Westeurop. Geschichte. Miinchen, 1983. T. 10. P. 147-190; Post H. As r e l a t e s maritinas entre Portugueses et Holandeses. Lisboa, 1960.2 6 Toussaint J. Les relations diplomatiques de Philippe le Bon avec le concile de Bale (1431-1449). Louvain, 1942. Автор уделяет значительное внимание роли, которую сыграл Базельский собор в налаживании отношений Бургундии с Францией, Австрией, империей, а также многочисленными епископскими кафедрами, находящимися, как в самих владениях герцога Бургундского, так и землях, на которые он стремился распространить свое влияние. Туссен отмечает, что ни Франция, ни империя не смогли помешать Филиппу Доброму стать независимым и могущественным правителем . Ibid. P. Х-ХП. 2 7 Power, culture and religion in France с. 1350-c. 1550 / Ed. C. Allmand. Woodbridge, 1989; Mirepoix L. de. La France feodale, 987-1515. La France entre deux couronnes: 1328-1461. P., 1975. V. 5; Lequai A. Fondements el problems du pouvoir royal en France (autour de 1400) // Das Spatmittelalterliche konigtum im europaishen verleich. Sigmaringen, 1987. P. 41-58 и многие другие. «Национальная историография» Бельгии и Нидерландов.Первая волна интереса к национальной истории в Бельгии и Нидерландах появилась задолго до нашего времени. В XVIII-XIX вв. большинство исследователей рассматривали бургундских герцогов как первых в череде иноземных владык, в основном пренебрегавших интересами нидерландских земель. В середине XVIII в. появилась работа Ж-Б. Марна, посвященная истории небольшого графства Намюр2 8. Интересно, что эта тема до сих пор остается малоисследованной, и труд Марна является наиболее подробной работой, исследующей историю Намюра.В конце XVIII века появилась и одна из первых обобщающих работ по истории Нидерландов (под этим словом подразумевались те провинции, которые входят в состав одноименного современного государства - Голландия, Зеландия, Геннегау, Фрисландия, земли Утрехстского епископства, Гелдерн). В работе обращается внимание на торговые и политические связи этих частей Нидерландов друг с другом, а также с южными соседями - Льежем, Фландрией, Брабантом и Намюром. По мнению авторов, именно тесные торговые связи голландских городов с фламандскими послужили причиной, по которой голландские города поддерживали восстание 1479-1485 гг. во Фландрии, поставляя продовольствие в Гент, несмотря на официальный запрет герцога Альберта . Исследователи обращают внимание и на направленную на расширение своих владений политику i n графов Голландии, Зеландии и Геннегау, стремившихся завоевать Фрисландию , решить в свою пользу территориальные конфликты с Гелдерном и Утрехтом, а также вернуть части своих владений, веками принадлежавших другим династиям32.Мнению авторов, политика графа Вильгельма VI, который активно вмешивался в дела французского королевства, стараясь оказать помощь Жану Бесстрашному, пагубно сказалась на состоянии его собственных владений, а также привела к потере завоеванных в Фрисландии территорий .Конфликт между Якобой Баварской и её дядей Жаном Баварским, а затем Филиппом Добрым рассматривается как героическая борьба голландской графини (попытавшейся превратиться из беспомощной женщины в сильную правительницу) с более могущественными родственниками, стремившимися еще 2 8 Marne J.-B. Histoire du compte de Namur. Liege, Bruxclles, 1754.2 9 Tableau de l'histoire generale des Provinces-Unies. Bruxelles, 1777. V.2. P. 22-24.3 0 Ibid. P. 35-36, 38-44.3 1 Ibid. P. 60-62, 65-68.3 2 Ibid. P. 46-49, 3 3 Ibid. P. 64,68, 71. до смерти Вильгельма VI самим получить её наследство . Политика Филиппа Доброго, по мнению авторов, противоречила интересам его подданных в Голландии, Зеландии и Геннегау, так как он постоянно использовал финансы и воинские контингенты этих владений для проведения военных действий сначала против Франции, а затем против Англии .В начале XIX века была издана работа бельгийского писателя и историка, активного члена Брюссельской Королевской Академии барона Фредерика де Рейффенберга36, представляющая собой достаточно обширный и подробный обзор экономического состояния различных городов и провинций Нидерландов в XVXVI вв. Автор одним из первых указал на начало стагнации экономики фламандских городов уже в XV веке, причиной которой, на его взгляд были многочисленные войны и восстания. Он исследовал меры, с помощью которых бургундские герцоги (в особенности Жан Бесстрашный), пытались восстановить экономику своих фламандских владений . Исследователь отмечает, что одной из мер, предпринятой герцогами из младшей ветви бургундской династии в Брабанте для преодоления экономического кризиса в части их владений, было основание Жаном IV университета в Лувене. В других городах герцоги Брабантские, так же как и представители старшей ветви династии, боролись с последствиями то различных бедствий с помощью дарования привилегий . Исследователь уделяет внимание и одному из немногих конфликтов между герцогами Бургундскими и герцогами Брабантскими, произошедшему в 1410 г. между Мехельном (Малином) и Антверпеном из-за экономических привилегий .Барон стал одним из первых исследователей, которые обратили внимание и на французский анклав в бургундских владениях - Турне. Автор отмечает, что это епископство почти полностью экономически зависело от бургундских владений в Нидерландах (Фландрии и Геннегау), в связи с чем епископы Турне до заключения Аррасского мира были вынуждены с каждым разом все дороже покупать договоры 3 1 Ibid. Р. 70, 80-81.3 5 Ibid. Р. 127, 129-132.Барон Рейффснберг (1795 -1850). Родился в Мопсе, преподавал философию в университете в Лувене и историю в университете в Льеже. Издал ряд средневековых источников в основном по истории Бельгии.3 7 Reiffenberg Fr. baron de. Memoire couronne en reponse a cette question proposee par l"Academie Royale de Bruxelles: Quel a ete l'etat de la population, des fabriques et manufactures, et du commerce dans les provinces des Pays-Bas, pendant Ies XVe et XVIe siecles?" Bruxelles, 1822. P. 35-37, 47-48, 55,75,95.3 8 Ibid. P. 81-82, 104.3 9 Ibid. P.95-96, 107. о перемирии с Филиппом Добрым4 0. Исследователь обращает внимание и на Артуа, отмечая, что в целом это была непромышленная провинция, которая практически постоянно страдала от проходивших через неё войск различных государств. Тем не менее, столица графства Аррас часто становилась местом мирных переговоров, а также славилась коврами, которые герцоги Бургундские преподносили в качестве даров королям и императорам .В конце XVIII - середине XIX вв. появилось несколько работ, посвященных истории Льежского епископства. Автор «Церковной и политической истории льежского государства», рассматривая политику Жана Баварского, обращает внимание на стремление этого принца к установлению в епископстве с помощью заключения союзного договора с Жаном Бесстрашным собственного единоличного правления, а также к превращению Льежа в светское государство42. Анализируя статьи приговора, вынесенного Льежу после битвы при Отэ, исследователь указывает на те пункты, которые были направлены на достижение епископом этой цели: упразднение демократической системы выбора должностных лиц и коллегий ремесленных цехов. Автор видит в жестокости войск союзников причины 1-3 ненависти льежцев к бургундцам, которая сохранялась на протяжении XV века .Рассматривая конфликт между Намюром и Льежем в конце 20-х гг. XV в., исследователь подчеркивает роль агентов Карла VII, рассчитывавшего на то, что война Льежа с Намюром отвлечет войска Филиппа Доброго из Франции, в разжигании в Льеже воинственных настроений44.Автор еще одного исследования истории Льежа известный бельгийский историк, использовавший описательный метод Огюстена Тьерри и Проспера де Баранта, Матье Полэн ' отмечает, что к концу XIV в. в Льеже существовал один из самых демократических режимов в Европе, и Штаты играли значительную роль в управлении государством. По мнению исследователя, переход большей части нидерландских княжеств под власть бургундской династии, прекратил в этих княжествах процессы формирования независимых государств с демократическими 4U Ibid. Р. 65-67.4 1 Ibid. Р. 143-144.4 2 Histoire ecclesiatique et politique de l'ctat de Liege. P., 1775. P. 120, 127-128.4 3 Ibid. P. 125, 137-138.4 4 Ibid. P. 133-135.Матье Полэн (1808-1872). Родился и умер в Льеже. Являлся членом-корреспондентом Бельгийской Королевской Академии, участвовал в работе комиссии по изданию древних бельгийских законов и ордонансов, а также сотрудничал с французскими историками, участвуя в издании неопубликованных документов по истории Франции. тенденциями развития46. Именно эти тенденции, на взгляд Матье Полэна, были причиной упорного сопротивления Льежа бургундскому влиянию. Жан Баварский еще до начала своего правления в качестве епископа был нежелательной кандидатурой для Льежа, так как был тесно связан с тремя самыми могущественными династиями в Нидерландах, и его назначение воспринималось как угроза независимости княжества 7. Автор полагает, что именно периодическое отсутствие Жана Баварского в епископстве из-за помощи Жану Бесстрашному в конфликте с Людовиком Орлеанским и его сторонниками во Франции, а также слухи о том, что епископ со временем хочет унаследовать земли своей семьи, до привели к крупным восстаниям против него . Полэн отмечает и активное использование Жаном Бесстрашным при подавлении восстания в Льеже войск не только из Бургундии, но и из своих северных владений - Пикардии и Фландрии .Таким образом, к началу XX века уже существовал ряд работ, посвященных как истории отдельных нидерландских княжеств (Намюра, Льежа), так и истории региона в целом (Нидерландов, в которые разные авторы включали не всегда одни и те же политические образования). Исследователи XVIII-XIX вв. в основном издавали обобщающие работы, посвященные истории тех ли иных княжеств с древнейших времен до Нового времени, поэтому история вхождения части нидерландских княжеств в бургундское государство и отношений с бургундскими герцогами тех политических образований, которым удалось сохранить относительную независимость от Бургундии, представляет собой лишь часть (хотя иногда очень значительную) этих работ. Общей тенденцией в историографии этого периода является негативная оценка политики бургундских герцогов в Нидерландах, которую большинство исследователей представляет как в корне противоречащую интересам местных княжеств и подавившую в этом регионе развивавшиеся веками прогрессивные демократические тенденции. Эта тенденция неудивительна, учитывая длительную борьбу южных и северных частей Нидерландов за политическую независимость во второй половине XVIII - начале XIX вв., а также значительное влияние, оказанное на этот регион французской революцией. Несомненно и то, что образование нового независимого государства Бельгии, привело во второй трети XIX в. к стремлению подчеркнуть в историографии национальную идентичность.4 6 Р о Ы п М. L. Histoirede 1'ancien pays de Liege. Liege, 1847. V.2. P. 182-183.4 7 Ibid. P. 184-185.4 8 Ibid. P. 190-191.19 Ibid. P. 197-198.В историографии XX века появились более разнообразные концепции и оценки роли бургундского периода в истории Нидерландов. При этом основной акцент сместился с вопроса о том, положительное или отрицательное влияние оказала политика герцогов Бургундских на развитие того или иного княжества, на вопрос о том, насколько эффективной была эта политика, и что за государство удалось создать герцогам Бургундским. Авторы придерживались двух основных концепций: про-бургундской, сторонники которой полагали, что герцоги Бургундские сознательно собирали свои владения в Нидерландах, а также что их реформы и созданное ими государство были достаточно успешными; и антибургундской, приверженцы которой считали образование Бургундского государства результатом счастливого стечения обстоятельств, а само государство крайне неэффективным и неполностью сформировавшимся. Стоит отметить, что сторонники первой концепции в зарубежной историографии XX века всё же преобладают.В 1928 г. в Турне была издана обобщающая монография «История Бельгии» Анри Вийэра. Несмотря на то, что автор уделил бургундскому периоду сравнительно немного места (около 15 страниц с конца XIV в. до начала правления Карла Смелого), он подчеркивает, чго «централизация» и объединение нидерландских княжеств, а также формирование «бельгийской нации» произошло в этот период благодаря «работе» представителей бургундской династии. Вийэр отмечает, что даже первый герцог Бургундский из династии Валуа уже планировал создать в Нидерландах свое собственное государство, обманув, таким образом, надежды французской короны, рассчитывавший на «присоединение» Фландрии к французским владениям с помощью брака Филиппа Храброго и Маргариты Мальской. Он обращает внимание и на то, что герцоги успешно использовали противоречия между Францией и империей для создания своего собственного государства50.По мнению Вийэра, объединение нидерландских княжеств при Филиппе Добром стало возможным благодаря совокупности нескольких факторов: «предвидению» его предшественников, умелой политике самого герцога и счастливому стечению обстоятельств51. Автор отмечает, что различные по языку, происхождению и политическим институтам части владений герцогов бургундских были изначально объединены только личной унией, составляя «монархическую 5 0 Willaert Н. Histoire de Belgique. Tournai, P., 1928. P. 102-104. 5 1 Ibid. P. 106-107. федерацию». Тем не менее, герцоги Бургундские стремились ослабить партикуляризм своих владений с помощью создания централизованных институтов власти. Но, по мнению Вийэрта, сильная сторона политики бургундской династии заключалась в том, что герцоги, проводя централизацию, они проявляли уважсниеис к традициям, обычаям и местным институтам, существовавшим в различных частях их владений52.В еще одной «Истории Бельгии», написанной бельгийским исследователем Анри Лораном бургундскому периоду истории Нидерландов уделяется не много внимания. По мнению Лорана, Филипп Храбрый считал себя и действовал как верный слуга французской короны, но именно он заложил фундамент для создания будущего бургундского государства. Филиппу Доброму, при котором это государство окончательно сформировалось, удавалось, на взгляд Лорана, обеспечить сосуществование в «полной гармонии» французского влияния и региональных традиций при создании новых государственных институтов .Анри Лоран в соавторстве с другим бельгийским историком Фритцем Квиком также опубликовал очень подробное исследование, посвященное вступлению младшей ветви бургундской династии на престол герцогств Брабанта и Лимбурга. Отдельное внимание в данной монографии уделяется вопросу о роли Жанны Брабантской на переговорах о матримониальных союзах между Бургундской и Баварской династиями, а также о бургундском вмешательстве в конфликт между Гелдерном и Брабантом . Эта работа является одной из первых и сравнительно немногочисленных исследований, посвященных истории Брабанта до начала правления Филиппа Доброго и затрагивающих историю Гелдерна того периода. Авторы обращают внимание на то, что заключение союзов Жана Бесстрашного с Маргаритой Баварской и Вильгельма Баварского с Маргаритой Бургундской стало важным этапом в формировании комплекса владений бургундского государства, хотя, на взгляд исследователей, пи Филипп Храбрый, ни Альберт Баварский никак не могли предвидеть того, что Голландия, Зеландия и Геннегау в итоге1 окажутся в руках бургундской династии при заключении этих союзов.Как отмечают авторы, матримониальные союзы наследников Бургундской и Баварской династии были направлены на нейтрализацию сильного английского 5 2 Ibid. Р. 108-112.5 3 Laurent Н. Histoirc de Belgique. Bruxelles, 1935. P. 10-11. Laurent H., Quicke F. L'Accession de la maison de Bourgogne aux duches de Brabant et de Limbourg (1383-1407). Bruxelles, 1939. Pt. 1. P. 136-164, 197-256, 370-401. влияния в Нидерландах. В том числе, союз между правителями Фландрии и Голландии, Зеландии и Геннегау, заключенный при посредничестве герцогини Брабанта и Лимбурга, был выгоден герцогине Жане Брабантской, так как она искала союзников для оказания сопротивления герцогу Гелдерна, который стремился заключить союз с англичанами и -представителями богемской династии55. Вторая часть работы так и не была закончена из-за смерти Анри Лорана.Одним из самых известных исследований истории бельгийских княжеств является работа Анри Пиренна5 , частично переведенная на русский язык. Она стала первой попыткой восполнить пробел, существовавший в «национальной историографии» стран-наследников Бургундского государства. Анри Пиренн считал, что именно Бургундское государство явлось непосредственным предшественником современного бельгийского государства . Тем не менее, особое внимание автор уделяет не бургундскому государству, а социальной и экономической истории, а также политическому устройству, существовавшему в нидерландских княжествах, вошедших в состав бургундских владений, или оказавшихся под бургундским влиянием58. Том, в котором анализируется период правления герцогов Бургундских, не был переведен на русский язык.В другом своем труде Пиренн, исследуя историю борьбы нидерландских городов со своими сеньорами, приходит к выводу, что сохранение старинных привилегий, за которые так боролись горожане, приводило к упадку экономики этих городов. Автор полагал, что герцоги Бургундские, проводившие в регионе централизаторские реформы и поддерживавшие класс «новых людей», вводивших в экономическую жизнь «капитализм», действовали, в отличие от городов, не только в собственных, но и в общественных интересах59. При этом «капитализм» понимался Пиренном как вневременная категория, существовавшая и в средние века, и в Новое время, а в качестве его носителей классик бельгийской 5 5 Ibid. Р. 119-121, 127.5 6 Pirenne Н. Ilistoire de Belgique. Bruxelles, V.l-3. 1947. (Первое шеститомное издание выходило с 1900 по 1932 гг.) Анри Пиренн (1862-1935) до сих пор остается одним из самых известных бельгийских историков, работы которого во многом заложили основу «бельгийского национализма».5 7 Интересно, что в конституции королевства Нидерландов также признается, что в «XV в. значительная часть Нидерландов оказалась под властью бургундских герцогов, что послужило отправной точкой к объединению прежде разрозненных территорий. В 1463 г. впервые были созваны Генеральные штаты орган сословного представительства провинций, известных с того времени как Нидерланды».Конституция Нидерландов (Королевства Нидерландов) от 17 февраля 1983 г. // Конституции государств Европы. М., 2001.5 8 Prevenier W., Blockmans W. The Burgundian Netherlands. Cambridge, 1986. P. 207.5 9 Pirenne H. Les anciennes democraties des Pays-Bas. P., 1910. P. 235-236. историографии рассматривал предприимчивых людей и отдельные группы, 1 60 представляющие различные фазы капиталистического развития .По мнению Пиренна, во время правления Филиппа Доброго была закончена работа по объединению и унификации бургундского государства, и существовали необходимые для его функционирования центральные институты власти' . Пиренн обращает внимание и на тот факт, что герцог Филипп Добрый старался в большинстве случаев не навязывать насильно городам тот политический режим, который был бы для него наиболее благоприятным. Автор подчеркивает, что Филипп Добрый уважал привилегии городов, которые давали его предшественники, и старался влиять на их управление косвенным образом, через людей, хорошо знакомых с местными правами и обычаями. Таким образом, на взгляд Пиренна, политика герцогов Бургундских в Нидерландах была успешной и шла на пользу городов, так как урезались ненужные расходы, уменьшалось количество правонарушений, и в то же время сохранялась местная автономия и многие экономические и политические привилегии ". Работы Пиренна оказали огромное влияние на бельгийскую историографию последующего периода. Многие исследователи в той или иной мере считали себя его учениками. Тем не менее, многие выводы Пиренна (в том числе и о роли бургундского государства) были оспорены историками второй половины и конца XX в., стремившимися избавиться от авторитета первого классика национальной бельгийской историографии.Классическими в историографии Нидерландов считаются работы голландского исследователя Йохана Хёйзинги'3, в особенности «Осень Средневековья», переведенная на русский язык. Основное внимание в этой монографии автор уделяет великолепной культуре богатейших нидерландских владений герцогов Бургундских. Хёйзинга, как и некоторые другие исследователи, занимавшиеся непосредственно историей бургундского государства, полагал, что к созданию этого комплекса земель привел ряд удачно сложившихся обстоятельств и совпадений. По его мнению, даже Филипп Добрый, не говоря уже о его предшественниках на бургундском престоле, был далек от проведения хорошо продуманной политики, направленной на создание «Бургундского государства»64.Чистозвонов Л.Н. Проблемы исследования нидерландской буржуазной революции XVI в. // Средние пека. М., 1968. Вып. 3 1. 295-296.61 Pirenne Н. Les anciennes democraties des Pays-Bas. P. 232.6 2 Ibid. P. 240.6 3 Иохан Хёйзинга (1872-1945), профессор Гронингенского и Лейденского университетов. Погиб в концлагере во время фашистской оккупации Нидерландов.6 4 Prevenier W., Blockmans W. The Burgundian Netherlands. Cambridge, 1986. P. 207.Совершенно противоположной точки зрения придерживается автор еще одной более современной монографии, посвященной исследованию культуры, двора и цивилизации Нидерландов, голландский историк Вильям Шеттер. По его мнению, политика герцогов Бургундских в Нидерландах является одним из самых примечательных примеров экспансии, производимой представителями одной династии в течение нескольких поколений, превратившей Бургундию в могущественное государство, способное победить даже Францию. Таким образом, автор подчеркивает эффективность государства герцогов Бургундских, хотя и отмечает тот факт, что оно оставалось «свободной конфедерацией», в рамках которой сохранялись и даже продолжали развиваться собственными путями различные народы, языки и традиции.Исследуя историю присоединения к владениям герцогов Бургундских Голландии, Зеландии и Геннегау, Шеттер приходит к выводу, что уже Филипп Храбрый смог получить определенный контроль над этими объединенными графствами, заключив браки между своими детьми и наследниками этих земель, что обеспечило их будущий переход к бургундской династии ". Автор обращает внимание и на тот факт, что культура Нидерландов (а не отдельных городов и графств) появляется только после включения большинства местных княжеств в состав бургундского государства. В отличие от исследователей предыдущего периода, Шеттер замечает, что хотя Филипп Добрый получил Голландию, Зеландию и Геннегау в разгар внутриполитической борьбы в этих графствах, политические интересы и цели этих земель в основном совпадали с интересами и целями герцогов Бургундских66.В XX веке появилось и несколько работ, посвященных истории отдельных Нидерландских городов и провинций. Виктор Фрис67 исследовал историю одного из самых могущественных и беспокойных городов Фландрии - Гента. Он обращает внимание, на то, что восстание 1379-1385 гг. коснулось не только всей Фландрии, но и соседних княжеств - Льежа, Брабанта и Зеландии, с городами которых фламандцы поддерживали дружественные отношения, и которые поставляли восставшим продовольствие, несмотря на то, что их правители официально поддерживали графа Людовика Мальского. Автор подчеркивает, что уже в это время Филипп Храбрый активно использовал французские ресурсы для 6 5 Shetter W. Z. The pillars of society. Six centuries of civilization in the Netherlands. The Hague, 1971. P. 39-40.6 f 'Ibid. P. 41-42.6 7 Виктор Фрис (1877-1925) - бельгийский историк, доцент Гентского университета. разрешения проблем во Фландрии . Фрис придерживается мнения большинства исследователей XIX-XX вв. и полагает, что вхождение Фландрии в состав вскоре ставшего довольно обширным государства герцогов Бургундских привело к постепенной потере фламандскими городами своей автономии и участия в управлении страной. Это привело к постепенному политическому упадку Гента, который сопровождался и экономическим кризисом, вызванным в основном конкуренцией английских тканей'9.Тем не менее, Фрис отмечает и то, что первые правители Фландрии из бургундской династии старались, проводя определенные и крайне непопулярные у большинства фламандского населения меры, направленные на централизацию своих владений, поддерживать с подданными максимально мирные отношения. В качестве наиболее благополучного периода отношений между герцогами Бургундскими и Гентом, автор выделяет большую часть правления Жана г 70 Бесстрашного .Истории Гента конца XIV — середины XV вв. и его отношениям с бургундскими герцогами посвящена работа Марка Боона . Интересно, что исследователь также^ возвращается к проблематике, остро волновавшей авторов XVIII-XIX вв. — оценке влияния бургундской политики на процессы, происходившие в нидерландских княжествах. Автор исследует историю существования политического режима «Трех Членов» в Генте, который позволял разрешать внутригородские конфликты и поддерживать экономическое, социальное и политическое равновесие между наиболее важными гильдиями. Он отмечает, что политический режим в Генте конца XIV-XV вв. был далек от режима начала XIV в., и горожане Гента даже в конфликтных ситуациях никогда не выступали непосредственно против самого центрального государства или правителя. Хотя, несомненно, бесконечные конфликты на почве прав юрисдикции, оскорбления и угрозы значительно мешали работе чиновников и центральных институтов власти в этом городе.Боон выделяет основные цели, к которым стремился политический режим в Генте: сохранение власти над окружающей город сельской местностью, обширная местная автономия и обеспечение интересов города в области международной торговли. Автор отмечает, что создание герцогами Бургундскими обширного 6 8 Fris V. Histoire de Gand depuis les origines jusqu'en 1913. Gand, 1930. P. 84-85, 87.6 9 Ibid. P. 88, 89. • 7 0 Ibid. P 94, 96-98.Марк Боон — профессор Гентского университета, специалист по истории города. государства привело к тому, что они могли самостоятельно, без помощи французских королей, к которой приходилось прибегать их предшественникам из династии Дампьеров, подавлять восстания своих фламандских подданных, и даже перейти в наступление на свободы фламандских городов, которые графы Фландрии были вынуждены до этого подтверждать и увеличивать.Боон полемизирует с Пиренном, считавшим, что в ходе «полубессознательного» процесса объединения Нидерландов бургундскими герцогами появился государственный порядок, прогрессивный по сравнению с предыдущим местным и городским партикуляризмом. Па взгляд автора, герцоги Бургундские проводили скорее насильственную, чем хорошо продуманную политику во Фландрии. Боон обращает внимание на то, что после битвы при Гавсре политический строй в Генте значительно изменился, что привело к ухудшению экономической ситуации в городе. По мнению автора, централизаторские меры, проводимые Филиппом Добрым в отношении фламандских городов, не являлись прогрессивными, так как наносили удар по успешно действовавшей там до этого политической организации, позволявшей сохранять социальный порядок7 2.Отдельные аспекты истории фламандских городов и их торговой политики, особенно отношений с Англией, рассматриваются в монографии бельгийского исследователя Ганса ван Вервике7 «Брюгге и Антверпен. Восемь столетий фламандской торговли». Автор отмечает огромный вред, который наносили английские пираты торговле вдоль атлантического побережья Франции (при этом о существовании французских и фламандских пиратов даже не упоминается).Исследователь также обращает внимание на сложности, с которыми постоянно сталкивались фламандцы из-за частых изменений политической ситуации в ходе Столетней войны: например, из-за союза Филиппа Доброго с англичанами фламандские купцы были вынуждены покинуть крупный французский порт ЛаРошель , а в начале войны, в связи с захватом англичанами Кале туда был перенесен стапль из Брюгге, что создало значительные трудности при закупки фламандцами шерсти 5. Ван Вервике отмечает и постоянное торговое и ' Boone М. Gent en de Bourgondische hertogen CA. I384-CA. 1453 een socialpolitiekestudie van een staatsvormingsproces. Brussel, 1990. P. 243-247.Ганс Ban Вервике (1898-1974), профессор Генского и Утрехтского университетов, один из учеников Анри Пиренна, ведущий представитель гентской школы истории, автор ряда работ по экономической истории Фландрии.7 ' Werveke Н. van. Bruges et Anvers. Huit siecles de commerce flamand. Bruxelles, 1944. P. 19-20.7 5 Ibid. P. 33-34. промышленное соперничество между фламандскими городами, к которому к XV в. добавилась и конкуренция с городами Брабанта .Истории правления младшей ветви Бургундской династии Валуа в Брабанте посвящены несколько статей бельгийского исследователя Стефана Мюнда. Автор в основном анализирует внешнюю политику герцога Антуана Брабантского, его сложные отношения с империей, войны с Гелдерном и династический союз с Люксембургом. Он подчеркивает тот факт, что даже само наследование бургундским принцем земель Лимбурга и Брабанта представляло собой опасность для территориальной целостности империи, и значительно усиливало влияние бургундской династии в регионе. Присоединение Люксембурга к владениям Антуана также представляло собой угрозу для империи. Хотя знать Люксембурга развязала против герцога Брабантского партизанскую войну и эти территории так и не перешли к наследникам Антуана, по мнению Мюнда, через несколько десятилетий Филипп Добрый включил Люксембург в состав бургундских владений частично благодаря тому, что его дядя создал прецедент вхождения герцогства в состав земель бургундского принца .Стефан Мюнд обращает внимание и на ряд внутренних реформ, проведенных Антуаном Брабантским, в том числе на основание в Брюсселе Счетной Палаты, созданной по примеру аналогичных бургундских институтов .Исследуя внешнюю политику Антуана, автор подчеркивает значение оборонительного союза, заключенного в 1405 г. между правителями крупнейших княжеств Нидерландов - : Жаном Бесстрашным, Антуаном Брабантским и Вильгельмом Баварским . Мюнд стремиться показать, что, хотя Антуан Брабантский во многом в своей политике следовал примеру отца, и находился в хороших отношениях со старшим братом, он был вполне самостоятельным правителем, способным в определенных ситуациях противостоять давлению, оказываемому на него Жаном Бесстрашным, и отстаивать интересы своих собственных владений (например, при подавлении Льежского восстания, Антуан, связанный союзом с Жаном Бесстрашным и Вильгельмом Баварским, предпочел 7 6 Ibid. Р. 51-53. Mund S. Antoine de Bourgogne, prince francais et due de Brabant (1404 - 1415) // Revue beige de philologie et d'histoire. Bruxelles, 1998. V. 76. P. 333-334, 343-349 Mund S. Pays bourguignons et terres d'Empire (XVe-XVIe s.): rapports politiques et institutionnels // Rencontres de Nimegue (21 au 24 septembre 1995). Publication du centre europeen d'etudes bourguignonnes (XIVe - XVIe s.). 1996. № 36. P. 28-32.7 9 Mund S. Antoine de Bourgogne. P. 325-326.8 0 Ibid. P. 329-330. сохранять нейтралитет, которого требовали Штаты Брабанта, и в итоге привел о 1 свои войска в Льеж, когда восставшие уже были побеждены) .Одной из актуальных тем для исследователей истории европейских средневековых государств является вопрос о возникновении и функционировании в них представительных учреждений. Среди разнородных владений герцогов бургундских существовали самые разные формы подобных институтов, и историки не могли обойти своим вниманием данную проблематику. Анализу представительных учреждений Фландрии - графства, давшего целых два варианта представительных институтов: традиционные для региона Штаты и специфические, но гораздо более могущественные собрания Членов Фландрии, посвящен труд бельгийского историка Вальтера Превенье ". Автор исследует историю возникновения Членов Фландрии, обращая внимание на тот факт, что Четвертый Член (Франк де Брюгге), появился позднее 3 городов, а постоянно участвовать в собраниях Членов стал только со времени присоединения Фландрии к бургундским владениям в конце XIV века. Превенье отмечает и тот факт, что именно герцог Филипп Храбрый впервые собрал в 1384 г. собрание сословий, которое можно было с уверенностью назвать политическим институтом.Автор обращает внимание на то, что Штаты Фландрии так и не стали играть значительной роли в политической жизни графства, они собирались гораздо реже, чем Члены Фландрии, и их использовали либо' герцоги, либо представители Членов для усиления своих политических позиций . Таким образом, Члены Фландрии (к XIV -XV вв. представлявшие интересы всего трех городов и сельской местности вокруг одного из них) обладали в графстве влиянием и авторитетом сравнимым, а иногда и превосходящим тот, которым в других владениях герцогов Бургундских обладали собрания Штатов, состоящие из представителей трех сословий84.Превенье показывает, что Четыре Члена Фландрии представляли интересы населения всего графства только при обсуждении вопросов, касающихся налогообложения, а во всех остальных случаях лишь отстаивали свои собственные интересы. Герцоги Бургундские были вынуждены, по мнению автора, смириться со значительной политической ролью Членов, представлявших самые богатые и могущественные города графства. При этом правители могли лишь до 8 ' Ibid. Р. 334-336. ' Вальтер Превенье - профессор Гентского университета.8 3 Prevenier W. Les etats de Flandre depuis les origines jusqu'en 1790. Gent, 1965. P. 20-22.8 4 Ibid. P. 28-29. определенной степени контролировать Членов, пытаясь добиться выбора в городские магистратуры, которые отвечали за назначение делегатов на собрания Членов, поддерживающих герцогскую политику кандидатов. Превенье отмечает, что при всей «непредставительности» Четырех Членов, этот институт гораздо в большей степени отстаивал интересы населения Фландрии, чем Штаты, которые не пытались поднимать проблемы и отстаивать интересы представленных в них -85 СОСЛОВИИ .Исследователь обращает внимание и на огромные политические амбиции Четырех Членов, постоянно (и часто успешно) вмешивавшихся в решение вопросов, к которым они юридически не имели никакого отношения, например, в проблемы торговли, дипломатии, монетного обращения, обороны графства, борьбы с пиратством, назначения должностных лиц, разбора правонарушений и т.д. Политическое влияние Четырех Членов, по мнению Превенье, видно и в том, что очень часто Члены собирались по своей собственной инициативе, несмотря на прямые запреты на подобные действия от герцогов Бургундских .Вальтер Превенье в соавторстве с голландским историком Вимом Блокмансом издал также обобщающую работу «Бургундские Нидерланды», в которой проводится анализ экономического, политического и социального развития северных владений герцогов Бургундских в конце XIV — начале XVI вв.Авторы вслед за многочисленными предшественниками анализируют вопрос об «осознанности» создания герцогами Бургундскими собственного государства в Нидерландах. По их мнению, уже политика Филиппа Храброго, нацеленная на переход Брабанта под власть одного их бургундских принцев и установление матримониальных связей с другими нидерландскими княжествами, была вполне осознанной, не говоря уже о стремлении назначать в Льеже и Утрехте «бургундских» епископов, покупке Намюра и Люксембурга, а также борьбе за Голландию, Зеландию и Геннегау.Исследователи выдвигают очень интересное предположение: в отличие от большинства историков, считающих, что участие Жана Бесстрашного в войне с арманьяками доказывает, что он меньше всего думал о своем собственном государстве, пытаясь захватить власть во Франции, Превенье и Блокманс показывают, что и герцог Бургундский, и герцог Орлеанский были прежде всего 8 5 Ibid. Р. 32-35.8 6 Ibid. Р. 47-50, 53-54.8 7 Вим Блокманс родился в 1945 г. в Антверпене, получил докторскую степень в Генте, до 1978 г. был профессором Роттердамского университета, затем -Лейденского университета. суверенами своих собственных владений, и боролись в первую очередь именно за них. Отношения же с французским королевством были, на взгляд авторов, чисто тактическими и стратегическими (т.е. они использовали французские ресурсы в «о целях укрепления собственной власти и в интересах собственных владений) . Исследователи отмечают и тот факт, что подавляющее большинство территориальных приобретений герцогов Бургундских было сделано вне сферы влияния французской короны, в землях Империи, что само по себе уже говорит о планах создания собственного государства. На взгляд авторов, несмотря на то, что Филипп Добрый так и не получил королевского титула, он и без него находился в равном положении с королями Англии, Франции и Германии, что несколько раз было признано папами, а герцоги Бургундские «были не в меньшей степени OQ строителями своей собственной империи, чем все другие короли и императоры».При этом Прсвенье и Блокманс обращают внимание и на те трудности, с которыми сталкивались Бургундские герцоги при «строительстве» своего государства, например, на то, что в присоединяемых к бургундским владениям областях веками существовали свои национальные династии и институты власти, что способствовало возникновению чувства идентичности и мешало интеграции (ассимиляции) присоединяемых областей в единое Бургундское государство .Тем не менее, исследователи подчеркивают, герцоги Бургундские старались создать идеологию, благодаря которой жители различных частей их государства почувствовали бы себя «бургундцами». Кроме того, герцоги старались относиться к своим новым подданным «либерально», благодаря чему первые 50 лет правления бургундской династии во Фландрии прошли практически мирно9 . Авторы отмечают, что главным центром власти в бургундском государстве были сами герцоги, преданность которым подданные выражали даже в конфликтных ситуациях, не подвергая сомнению легитимность и сакральность их власти.Бургундская идеология и централизаторская политика, по мнению авторов, оказалась хорошо продуманной, так как и в начале XVI века жители нидерландских княжеств оставались «настоящими бургундцами», преданными потомкам бургундских герцогов . Таким образом, по мнению Превенье и Prevenier W., Blockmans W. The Burgundian Netherlands. Cambridge, 1986. P. 207-209. Ha голландском и французском языках работа была издана в 1983 г. Труд Превенье и Блокманса переведен также на немецкий язык(1987 г.).89 Ibid. Р. 210.90 Ibid. Р. 206-207.91 Ibid. 199-200.92 Ibid. 234-235, 238.Блокманса, бургундская династия меньше чем за 100 лет добилась в Нидерландах огромных успехов: будучи изначально «чужой» во всех присоединенных княжествах, она стала «своей» уже во время правления Филиппа Доброго, а также смогла провести централизаторскис реформы, которые привели к постепенному переходу большинства властных функций от крупных городов к представителям герцогской администрации .Таким образом, в современной бельгийской и голландской историографии сохраняются две основные тенденции: часть историков вслед за Пиренном стремяться показать успехи бургундской династии в деле строительства эффективного «государства», в то время, как другие вслед за Хёйзингой стараются доказать, что политика герцогов Бургундских в принципе не являлась нацеленной на образование какого-либо «государства» и вредила политическим институтам, существовавшим в различных частях их владений. Эти тенденции можно проследить и в работах второй половины XX в., посвященных непосредственно политике герцогов Бургундских. «Истории» Бургундии и герцогов Бургундских История существования могущественной державы герцогов Бургундских, также как и их политика и биографии всегда вызывали большой интерес у историков. Попытки создать обобщающие работы, посвященные правлению Бургундской династии, предпринимались еще в XIX в. Одним из первых таких трудов стала многотомная «История герцогов Бургундских из дома Валуа, 13641482» Проспера де Баранта . Автор ставил своей целью наиболее полно и подробно описать историю правления герцогов Бургундских, он часто приводит цитаты из различных источников на несколько страниц, но при этом не часто сообщает о каких-либо собственных рассуждениях или выводах. Тем не менее, работа Баранта до сих пор остается, на мой взгляд, самым подробным и доскональным исследованием правления герцогов Бургундских из династии Валуа, хотя ему не достает критического подхода к анализу источников. Еще одним автором, исследовавшим политику герцогов Бургундских в XIV-XV вв. был Ф. Валентан э. Но его монография не получила такой известности, как труд Баранта.9 3 Ibid. 198,250-255.9 4 Barante P. de. Histoire des dues de Bourgogne de la maison de Valois 1364-1482. P., 1861. V. 1-4. Амабль Гийом Проспер Бружьер, барон де Барант (1782-1866) - французский историк и государственный деятель. После написания «Истории герцогов Бургундских» стал членом французской Академии. В 1835 г. был назначен на должность французского посла в Санк-Петербурге.9 5 Valentin F. Les dues de Bourgogne XIV-XV s. Tours, 1852.Французский историк Жозеф Кальметт в своем труде «Великие герцоги Бургундские» проводит уже более критическое исследование политики бургундской ветви династии Валуа (интересно, что он часто отталкивается от данных, приводимых Барантом, иногда вступая с ним в «полемику», а также активно цитирует Пиренна9 6). Автор полагает, что уже при заключении брачного союза между Филиппом Храбрым и Маргаритой Мальской было заложено основание для появления обширного и богатого государства. При этом Калметт подчеркивает, что Карл V, дипломатии которого удалось организовать этот брак, никак не мог предположить, что в будущем , владения Филиппа Храброго превратятся в государство, способное угрожать Франции . Описывая подавление фламандского восстания, автор отмечает, что Филипп Храбрый был гораздо мягче в обращении с фламандскими городами (которые должны были стать его владениями и принести большие доходы), чем по отношению к восставшему по Парижу . По мнению Калметта, Филипп Храбрый вполне осознанно проводил политику, направленную на укрепление связей и заключение матримониальных союзов с Баварской династией, прекрасно разбираясь в политической ситуации, сложившейся к тому моменту в Нидерландах. Укрепив свои отношения с Голландией, Зеландией и Геннегау, герцог Бургундский мог выступить на стороне герцогини Брабантской (владения которой он уже планировал к тому моменту включить в состав бургундских) в конфликте с Гелдерном".Автор полагает, что к моменту, когда Жан Бесстрашный был вынужден оставить борьбу за власть с арманьяками и отправиться подавлять восстание в Льеже, «бургундские Нидерланды», уже существовали, а Льеж представлял собой опасный анклав внутри этих бургундских и пробургундских княжеств10 . По мнению Калметта, Жан Бесстрашный осознавал, что победа над льежцами и возвращение Льсжского епископства под власть союзника и родственника Жана Баварского сделает «бургундское государство более прочной конструкцией, чем оно было до этого»101. Тем не менее, укрепив бургундское государство победой в Calmette J. Les Grand dues de Bourgogne. P., 1949. P. 53-54, 65-66,121 и др. Жозеф Калметт (18731952) являлся одним из самых известных французских специалистов по истории средних веков середины XX в., продолжавшим традиции школы хартий. Калметт был профессором бургундской истории Дижонского университета, а затем преподавал средневековую историю Южной Франции в Тулузском университете. Несколько работ Калметта по истории Бургундии были переведены на английский и немецкий языки.9 7 Ibid. Р. 52-54.9 8 Ibid. Р. 72, 75.9 9 Ibid. Р. 79-83.1 0 0 Ibid. Р. 128-129.101 Ibid. Р. 130-131. битве при Отэ и выгодным миром с Льежем, Жан Бесстрашный, как полагает автор, через несколько лет поставил под удар все достижения Филиппа Храброго и свои собственные из-за войны с арманьяками. Калметт отмечает, что в начале 1414 г. часть бургундских владений была захвачена противником, войска арманьяков уже угрожали Артуа, а родственники и союзники из Нидерландов были готовы отвернуться от Жана Бесстрашного102.Исследователь обращает внимание и на тот факт, что Жан Бесстрашный старался сохранять мир и спокойствие в своих северных владениях, что удавалось благодаря заключению торговых соглашений с Англией, а также благодаря знанию и использованию фламандского языка и, возможно, репутации герцога как сторонника «либеральной» политики в Париже. По мнению Калметта, хорошие отношения с Антуаном Брабантским и Вильгельмом и Жаном Баварскими, а также с Вильгельмом Намюрским фактически позволяли Жану Бесстаршному наслаждаться властью и влиянием в обширных владениях, находящихся между Францией и империей. Автор подчеркивает, что уже в конце правления Филиппа Храброго главное направление расширения владений бургундских герцогов и их внешней политики сместилось в Нидерланды, и при Жане Бесстрашном эта тенденция сохранялась (Калметт обращает внимание на заключение по инициативе герцога Бургундского брака между его племянником Жаном Брабантским и наследницей Голландии, Зеландии и Геннегау Якобой Баварской, благодаря которому власть в большей части Нидерландов действительно оказалась на время в руках Жана Бесстрашного) .Тем не менее, работа по укреплению бургундского влияния в Нидерландах уже во время правления Жана Бесстрашного оказалась, по мнению Калметта, под угрозой из-за вмешательства императора Сигизмунда, который был недоволен расширением владений младшей ветви бургундской династии за счет имперских княжеств. К счастью для представителей бургундской династии, штаты Брабанта, а затем и других нидерландских княжеств предпочитали оказаться под властью Бургундии, а не империи. Автор подчеркивает, что хотя Жан Бесстрашный был гораздо большим «фламандцем», а возможно и «бургундцем», чем его отец, основное внимание он продолжал уделять делам Франции, борясь за безраздельную власть в королевстве 1 0 2 Ibid. Р. 152-153. т Ibid. Р. 155-158.1 0 4 Ibid. Р. 176-179.Анализируя события, произошедшие незадолго до и непосредственно после убийства Жана Бесстрашного, Калметт приходит к выводу, что переговоры, а затем и заключение бургундцами союза с Англией стали началом новой эпохи.Политика Бургундии с тех пор проводилась в основном против Франции и за её пределами. Война между Англией и Францией создала благоприятные условия для формирования и усиления бургундского государства. Автор считает, что процессы, которые привели к концентрации основных бургундских сил на интересах собственных владений, а не французской политики, происходили частично неосознанно. Филипп Добрый, по мнению Калметта, продолжал чувствовать себя французом и хотел им оставаться105. Тем не менее, герцог наиболее активно стремился увеличить и укрепить свои владения в Нидерландах, лично участвуя в войне за Голландию, Зеландию и Геннегау и Люксембург, а также сажая на епископские престолы в Нидерландах бургундских ставленников.Проанализировав политику трех первых герцогов из бургундской ветви династии Валуа, Калметт приходит к выводу, что в результате успешной, пусть и не всегда осознанной, политики Филиппа Доброго и его предшественников все князья в Нидерландах оказались прямо или косвенно в сфере влияния бургундского государства106.В середине XX века появился ряд исследований бельгийского историка Поля Бонанфана , посвященных политике Филиппа Доброго. Одна из монографий представляет скорее биографию герцога (внутренняя структура бургундского государства рассматривается не слишком подробно)1 0 8, а вторая посвящена событиям, произошедшим с момента убийства Жанна Бесстрашного до заключения Филиппом Добрым мира в Труа . Концепция Бонанфана наиболее ясно изложена в небольшой обобщающей статье «Основные черты правления Филиппа Доброго» . Бонанфан стремился доказать в своих работах, что Филипп Добрый, также как и его дед и отец, оставался представителям французской королевской династии и не собирался создавать свое собственное государство. ш ь Ibid. Р. 194-195,202.1 0 6 Ibid. Р. 199,217-218,224 Поль Бонанфан (1899-1965) - профессор Брюссельского свободного университета, член Бельгийской Королевской Академии. Многие совеременные бельгийские исследователи являются его учениками и последователями заложенной им традиции.1 0 8 Bonenfant P. Philippe le Bon. Bruxelles, 1943.1 0 9 Bonenfant P. Du meurtee de Montereau au traite de Troyes. Bruxelles, 1958. n o Bonenfant P. Les traits essentials du regne de Philippe le Bon // Idem. Philippe le Bon. Sa politique, son action. P., Bruxelles, 1996. P. 3-18.Главной и не сбывшейся мечтой этого герцога Бургундского, по мнению Бонанфана, было играть главную роль во французской политике .Анализируя события, предшествующие заключению договора Филиппа Доброго с англичанами, исследователь приходит к выводу, что герцог Бургундский вовсе не стремился действовать против интересов Франции, а пытался в сложившихся на тот момент обстоятельствах (когда любой выбор вел к нежелательным последствиям) найти наиболее верное решение. При этом Бонанфан придерживается той точки зрения, что экономические связи Англии и Фландрии не оказали большого влияния на заключение Филиппом Добрым союза с англичанами, так как торговые соглашения продлевались и до заключения политического союза, и в них была больше заинтересована английская сторона .Сепаратный мир с французами в Аррасе, по мнению автора, также был заключен не из-за того, что англо-бургундский союз полностью изжил себя, а так как Филипп Добрый боялся, что Англия и Франция могут заключить союз против герцога Бургундского, владения и власть которого значительно усилились к тому моменту. Бонанфан обращает внимание и на то, что к моменту заключения французско-бургундского мира и началу последовавшей за ним англо-бургундской войны, произошло значительное изменение экономической ситуации и переориентация рынков сырья и сбыта в регионе по сравнению с началом XV века, что сделало возможным участие фламандских городов в открытой войне против 1 I т Англии Территориальные приобретения Филиппа Доброго являлись, на взгляд Бонанфана, скорее результатом удачного стечения обстоятельств (в основном довольно ранних смертей оставшихся бездетными родственников и родственниц), чем исполнением хорошо продуманного плана. Бонанфан (в отличие, например, от Калметта) подчеркивает, что Филипп Добрый, несомненно, хотел унаследовать Брабант, Голландию, Зеландию, Геннегау и т.д., но, тем не менее, не предстал перед Штатами этих княжеств лично, когда решался вопрос о том, подтвердить ли его права на наследование. Нидерландская линия политики Филиппа была, по мнению эгого исследователя, не столь важной по сравнению с французской, а герцог Бургундский старался расширить свои владения за счет империи, чтобы 111 Bonenfant P. Philippe le Bon // Idem. Philippe le Bon. Sa politique... P. 84. Bonenfant P. Du meurtee de Montereau au traite de Troyes // Idem. Philippe le Bon. Sa politique... P.1 1 3 Bonenfant P. Philippe le Bon // Idem. Philippe le Bon. Sa politique... P. 51-57. добиться успеха во Франции , 4 . Концепция Бонанфана противоречила уже существовавшей на тот момент концепции классика истории Нидерландов Пиренна и не нашла поддержки у большинства современных Бопанфапу историков (Воена, Превенье, Блокманса), которые вступили с исследователем в активную полемику 5.Позиция Бонанфана по вопросу о целях расширения владений герцогов Бургундских в Нидерландах до определенной степени перекликается с точкой зрения французского исследователя Дени Клозеля , попытавшегося найти компромисс между мнением Бонанфана и его оппонентов. Этот автор полагает, что герцоги Бургундские в определенной мере сознательно стремились построить новое государство между Германией и Францией. Автор придерживается той точки зрения, что столь умелая политика Филиппа Храброго, направленная на расширение бургундского влияния в Нидерландах, проводилась герцогом для усиления его политических позиций во Франции. По мнению Клозеля, и Жан Бесстрашный и Филипп Добрый (особенно в начале его правления) продолжали руководствоваться в своей политике мечтой о власти во Франции. Но обстоятельства (сначала английское присутствие во Франции, а затем отвоевание королевства Карлом VII) заставили Филиппа Доброго изменить линию поведения и сосредоточить сферу своих интересов на севере в Нидерландах, где герцог получил реальную власть в то время, как он утратил свои позиции во Франции.Клозель обращает внимание на то, что Филиппу Доброму фактически удалось избежать активного вовлечения в военные действия против Англии на стороне Франции после подписания Аррасского мира, и на время избавить свои владения .. 117 от воин .Автором еще одной монографии, посвященной периоду правления Филиппа Доброго, является французский историк Эммануэль Бурассан. Этот исследователь довольно подробно описывает историю борьбы Филиппа Доброго за Голландию, Зеландию и Геннегау1 , а также войну за наследование Лотарингии1 1 9 и некоторые другие аспекты политики, проводимой этим герцогом в 1 1 4 Ibid. Р. 84-85.1 1 5 Stengers J. Preface // Bonenfant P. Philippe le Bon. Sa politique... P. XI-XII1.Дени Клозель является профессором университета в Аррасе.1 , 7 Clauzel D. "L'etat bourguignon", une possibilite historique manque? // Finance et politique a Lille pendant la periode bourguignon. Dunkerque, 1982. P. 19-21.1 1 8 Bourassin E. Philippe le Bon. P., 1983. P. 43-60.1 1 9 Ibid. P. 205-217.Нидерландах120. Бурассан, специализирующийся скорее на написании биографий известных политических деятелей (Франциск I, Генрих VIII), чем непосредственно на истории Бургундии, не проводит глубокого анализа внутренней политики Филиппа Доброго (хотя упоминает и дает краткое описание основных институтов власти, существовавших при этом герцоге ), но приводит множество биографических сведений о главных функционерах бургундского двора, например о канцлере Николя Ролене ".Автор отмечает, что централизация бургундского государства и появление соответствующих органов власти (Большого Совета, Генеральных Штатов) произошли достаточно поздно, уже в конце правления Филиппа Доброго. При этом Бурассан неоднократно подчеркивает мудрость политики этого герцога как при проведении централизаторской политики, так и в отношении использования финансовых и военных ресурсов бургундских владений .Одним из самых известных исследователей, занимавшихся в 40-70-х гг. историей правления Бургундских герцогов из династии Валуа, является английский исследователь Ричард Воен124. Этот историк, на мой взгляд, стал автором 4-х наиболее фундаментальных и критических трудов, посвященных правлению каждого из герцогов Бургундских. Несмотря на то, что монографии названы именами герцогов, они представляют собой не биографии, а глубокие исследования внутренней и внешней политики представителей бургундской династии. Воен также обращает внимание на политическое и экономическое развитие различных княжеств, вошедших в состав бургундского государства, а также изучает структуру управления бургундскими владениями и её эволюции, устройство дипломатической службы при бургундском дворе, великолепную культуру, процветавшую в бургундских владениях и т.д. Исследователь обращает внимание не только на северные владения бургундских герцогов, но и на первоначальное ядро государства - герцогство Бургундию и другие южные владения династии.В работе, посвященной первому из герцогов Бургундских - Филиппу Храброму, Воен стремится обосновать точку зрения, противоположную преобладавшей в историографии благодаря Пиренну, утверждая, что Филипп 1 2 0 Ibid. Р. 164-203.121 Ibid. Р. 95-105.1 2 2 Ibid. Р. 92-95.123 Ibid. Р. 91-92, 96, 99-100, 103.4 Ричард Воен - профессор университета в Халле, был первым главным редактором Journal of Medieval History, основанного в 1975 г.Храбрый, а не Филипп Добрый является основателем и создателем бургундского государства. Именно он наметил и начал реализовывать тот план по объединению Нидерландов под бургундской властью, который был окончательно осуществлен при Филиппе Добром. Автор отмечает, что благодаря присоединению к герцогству Бургундия графства Бургундия и владений в Нидерландах герцоги из династии Валуа старались и смогли в отличие от герцогов из династии Капетингов сформировать свое собственное государство \ Воен обращает внимание на то, что хотя владения Филиппа Храброго были рассеяны, часть из них находилась в зависимости от Франции, а другая - от империи, тем не менее, ими управлял один правитель. Именно он назначал или смещал администрацию, собирал и расходовал налоги. Именно ему удалось основать свою собственную династию и начать проводить политику экспансии .Воен подчеркивает, что у Филиппа Храброго был свой двор, и он смог показать свою значимость как европейского правителя, организовав бургундский крестовый поход и заключив ряд выгодных матримониальных союзов1 2 7. Но автор отмечает и тот факт, что Филипп Храбрый оставался тесно связан с французским королевским домом, и во время его правления поддерживалось равновесие между французским и нидерландским направлениями бургундской политики. При этом, анализируя деятельность Филиппа Храброго в качестве правителя Франции, Воен приходит к выводу, что герцог Бургундский действовал всецело в интересах своих собственных владений, а не в интересах королевства " .В работе, посвященной правлению следующего герцога Бургундского, Жана Бесстрашного, Воен показывает, что второй герцог Бургундский из династии Валуа во многом продолжал политику, начатую отцом, и ставил перед собой те же цели. Изучив многочисленные архивные документы периода правления Жана Бесстрашного, автор пришел к выводу, что политика герцога была вполне осознанной, а сила и влияние Бургундии увеличились в этот период вовсе не случайно. Жан Бесстрашный успешно использовал слабость Франции и империи, чтобы достичь своих собственных интересов. В течение его правления продолжалось создание одной из самых могущественных, по мнению Воена, политических общностей XV в. - Бургундии129.1 2 5 Vaughan R. The formation of Burgundian state. L., 1961. P. XI-XII.1 2 6 Ibid. P. 237.1 2 7 Ibid. P. 59, 79-93.1 2 8 Ibid. P. 237-240.1 2 9 Vaughan R. John the Fearless. The growth of Burgundian power. L., 1966. P. 287.Исследователь поднимает и еще один вопрос, ставший актуальным для «бургундской» историографии: был ли Жан Бесстрашный французским принцем? Воен показывает, что такой образ был намеренно создан в французской историографии, которая изображала герцога, действительно активно учавствовавшего во французской политике, предателем интересов короны. Но на взгляд автора, единственный французским принцем того периода можно назвать французского короля, все же остальные франкоязычные принцы в большей или меньшей степени стремились к тому же, что и герцоги Бургундские — укреплению собственной власти и созданию своих комплексов владений130. В связи с этим Воен подчеркивает, что как бы не вел себя Жан Бесстрашный по отношению к французской короне, он всегда старался поддерживать и укреплять власть своего дома, был хорошим правителем комплекса бургундских владений, и, таким образом, был очень верным «бургундцем» Рассматривая внутреннюю политику Жана Бесстрашного в бургундских владениях, автор обращает внимание на то, что герцог старался быть хорошим правителем для своих подданных, например, выполнял большинство из требований, предъявляемых к нему его фламандскими подданными, которые игнорировались его родителями132. Воен отмечает и тот факт, что герцог, которого французская историография превратила в чудовище и тирана, на самом деле прислушивался к мнению не только известных своей склонностью к восстаниям фламандцев, но и представителей своей собственной администрации, не воплощая в жизнь проекты, не получавшие одобрения служащих институтов бургундского «государства» в других регионах 3.По мнению Воена, власть во Франции была нужна Филиппу Храброму и Жанну Бесстрашному не просто сама по себе, но как инструмент для укрепления собственной власти и могущества. Например, автор показывает, что убийство Людовика Орлеанского позволило герцогу Бургундскому не только получить более свободный доступ к материальным ресурсам Франции, но и дало возможность Антуану Брабантскому присоединить герцогство Люксембург Воен приводит очень интересную цитату из Жувеналя дез Урсена, показывающую, в каком смысле Жана Бесстрашного точно можно было причислить к ряду французских принцев, которые «не заботились ни о чем, кроме собственной выгоды» ("пе pensoient qu'a leurs profits particuliers"). Ibid. P. 229.131 Ibid. P. 288-289.1 3 2 Ibid. P. 14-20.1 3 3 Ibid. P. 231-232.1 3 4 Ibid. P. 229.Изучая вопрос о территориальном расширении бургундских владений в период правления Жана Бесстрашного, Воен оспаривает распространенное в историографии представление о том, что герцог был настолько увлечен французскими делами, что не уделял должного внимания приобретению новых владений. Автор обращает внимание на то, что захват и включение в состав бургундских владений Булони и городов на Сомме имели большое стратегическое значение, так как Булонь «присоединили» к Артуа, значительно увеличив тем самым его территорию, а южная граница северных владений Жана Бесстрашного опустилась до Соммы. Таким образом, создавался надежный щит против возможных французских нападений. Воен отмечает и тот факт, что герцог Бургундский пытался получить в свои руки управление Брабантом после гибели П С своего брата Антуана, но ему это не удалось из-за сопротивления городов .Тем не менее, по мнению Воена, именно продуманная политика Жана Бесстрашного в Нидерландах и укрепление дружественных отношений с родственниками, правившими в соседних крупных государственных образованиях — Брабанте, Люксембурге, Голландии, Зеландии и Геннегау и бургундского влияния в области дипломатии и административных реформ, подготовила основание, на котором Филипп Добрый смог позднее включить эти земли в состав бургундских владений .В работе, посвященной правлению Филиппа Доброго, Воен, наряду с анализом истории присоединения к владениям герцогов Бургундских Голландии, Зеландии, Геннегау, Брабанта и Люксембурга, исследует и то, как внутренняя и внешняя политика герцога сказывалась на его отношениях с подданными. Автор приходит к выводу, что с 1422 г. Филипп Добрый все больше был вовлечен в войну в Голландии и сосредотачивал свои силы на объединении нидерландских княжеств под своей властью. При этом он редко появлялся во Франции или в собственных южных владениях . По мнению Воена, союз Филиппа Доброго с англичанами был заключен, так как герцог Бургундский опасался, что Генрих V в любом случае добьется французской короны, найдя при этом другого союзника среди французских принцев1 3 8. Анализируя историю англо-бургундского союза, исследователь подчеркивает, что расходы по ведению Филиппом Добрым военных операций против дофина во Франции оплачивались сначала из казны Карла VI, а 135 Ibid. Р. 237-238.1 3 6 Ibid. Р. 249.1 3 7 Vaughan R. Philip the Good: The Apogee of Burgundy. L., 1970. P. 16.1 3 8 Ibid. P. 3-4. затем англичанами, и запросы Филиппа росли с каждым годом. Благодаря союзу с англичанами герцогу Бургундскому удалось закрепить за собой и большую часть «незаконных» территориальных приобретений Жана Бесстрашного Рассматривая предысторию и последствия заключения герцогом Бургундским сепаратного Арасс'кого мира с Карлом VII и дальнейшие отношения Бургундии с Францией, Воен отмечает, что этот шаг показывает, что Филипп Добрый не имел такого дипломатического таланта, как его дед и отец, и.совершил серьезнейшую ошибку, повлекшую за собой многочисленные проблемы.Французско-бургундские переговоры велись на всем протяжении 20-х гг., но Филипп Добрый не разрывал союза с англичанами, так как герцог Бедфорд был женат на его сестре, кроме того поддержка регента Франции была необходима Филиппу для завоевания Голландии, Зеландии и Геннегау. После смерти Анны Бургундской и «наследования» владений Якобы Баварской Филиппом англобургундский союз просуществовал всего 2 года . Мирный договор с Францией, по мнению автора, был навязан герцогу Бургундскому Карлом VII, которому удалось подкупить советников герцога и даже его жену, Изабеллу Португальскую, которая в отличии от мужа, была хорошим дипломатом. При этом Воен показывает, что и до заключения Арасского мира, и после было очевидно, что Карл VII не собирается выполнять его условия и изменять свое откровенно враждебное отношение к Филиппу Доброму1 4 1.1 4 0 Ibid. Р. 20-21.141 Ibid. Р. 99-102.1 , 2 Ibid. Р. 125-126.1 4 3 Ibid. Р; 86-92, 303-305. изначально не поддерживали друг друга, также у восставших не было помощи из соседних княжеств Нидерландов, напротив, большая часть Фландрии сохраняла верность Филиппу Доброму. Также герцогу удалось использовать в войне против Гента кроме пикардийцев вооруженные силы из Голландии, и небольшая, но неожиданная помощь пришла из Клеве, прочно вошедшему к тому времени в сферу Бургундского влияния1 .Уже после написания Военом четырех монографий, посвященных герцогам Бургундским из династии Валуа, исследователь уточнил значение, в котором он употреблял термин «государство» в отношении владений герцогов Бургундских.Автор подчеркивает, что он использовал это слова за неимением лучшего, ни в коем случае не пытаясь доказать, что существовало Бургундское «государство» в современном смысле этого слова, или то, что комплекс владений герцогов Бургундских («Бургундские земли») воспринимался современниками как «Бургундское государство». Вместе с тем, Воен обращает внимание читателей как на то, что представления о нации и о государстве в XV в. были далеки от современных (и количество разных народов, языков и земель в составе владений определенного , правителя рассматривалось скорее как положительный, а не отрицательный фактор), так и на то, что даже Франция в тот период не представляла собой «государства» в современном смысле этого слова. Таким образом, бургундское «государство» - это миф, но не больший, чем многие другие надежно укоренившиеся в историографии ' .Один из современных английских специалистов по бургундской истории Грэм Смол14 - во введении к новому изданию монографии Воена, посвященной Филиппу Доброму, проводит анализ тенденций в «бургундской» историографии с момента публикации данной работы Воена. Смол повторяет вывод Лндре Легэ о том, что до настоящего момента никто кроме Ричарда Воена и Поля Бонанфана даже не попытался создать обобщающую работу, посвященную правлению и достижениям Филиппа Доброго. По мнению Смола, представления Воена были близки скорее к концепции Хёйзинги, чем к идеям Пиренна, так как он тоже не считал правомерным говорить о том, что при Филиппе Добром уже существовало «Бургундское государство». Тем не менее, Смол показывает, что «бургундский 1 4 4 Ibid. Р. 322-323. 14 Vaughan R. Hue de Lannoy and the question of the Burgundian state // Das spcitmittelalterliche Konigtum im europaischen Vergleich. Sigmaringen, 1987. P. 335-345.1 4 6 Преподаватель средневековой истории университета в Глазго, автор работ по идеологической политике бургундских герцогов, читает курс истории правления династии Валуа в Нидерландах. миф» продолжает существовать в историографии, и современные исследователи в основном считают правление Филиппа Доброго важным этапом в формировании государства в Нидерландах в позднее Средневековье 7.Сравнительно недавно была издана работа французского исследователя Бертрана Шнерба148 «Бургундское государство». Автор во введении объясняет, что он не подразумевает под словом «государство» то, что вкладывается в это понятие в новое время (суверенитет и существование одной нации). Вслед за Военом, Шнерб подчеркивает, что современные представления о государстве мало применимы не только к владениям герцогов Бургундских, но и к большинству стран в XIV-XV вв. Также автор обращает внимание на то, что государство герцогов Бургундских представляло собой особый тип государства — княжеское, а не королевское. Шнерб отмечает, что в историографии обращалось внимание и на другие княжеские государства этого периода, например, комплексы владений герцогов Савойского, Бурбонского, Бретонского и Анжуйского . При этом владения герцогов Бургундских является одним из наиболее ярких, если не самым ярким примером этого типа государства. На его истории хорошо прослеживается другой тип политического развития, отличный от процессов, происходивших в королевской Англии или Франции, но сохранившийся и часто довольно быстро развивавшийся в XIV-XV вв.Основными силами, стимулирующими развитие Бургундского государства, на взгляд Шнерба, были жажда власти, династическая идея и постоянный поиск успешных методов в управлении. Автор отмечает, что важную роль в развитии государства играло объединение элит входивших в состав бургундских владений княжеств, а также то, что герцогов поддерживала аристократия и чиновники.Основанием, на котором, по мнению Шнерба, держалось государство, стали обширные владения герцогов Бургундских, их богатство и престиж. Хотя исследователь согласен с тем, что национальная идея появилась в бургундском государстве довольно поздно, он отмечает тот факт, что уже в начале XV в. термином «бургундцы» (bourguignons) обозначались не только жители герцогства и графства Бургундии, но и все сторонники герцога, где бы они ни жили 1 5 0.1 Small G. Introduction to the 2002 Edition // Vaughan R. Philip the Good: The Apogee of Burgundy. U.K., 2002. P. XIX-XX, XLXI-L.Профессор истории средних веков университета Лилль 3.1 4 9 Schnerb В. L'Etat bourguignon. P., 2005. P. 7-8.1 5 0 Ibid. P. 433-434.Шнерб подчеркивает, что герцоги Бургундские очень умело сочетали при формировании и управлении обширными владениями институты, унаследованные от предшествующих династий, заимствованные из других государств, а также вводили свои новые политические институты. По мнению автора, одним из мощных инструментов, которым успешно пользовались герцоги Бургундские для укрепления позиций своего государства, была идеология. Праздники и церемонии при бургундском дворе были не просто выражением любви к роскоши и увеселениям, в нужные моменты они использовались для демонстрации силы, благодаря им создавался определенный образ бургундского государства1 .Представление о том, что идеология и церемонии бургундского двора была важной и нсотъемлимой частью отношений между бургундскими герцогами и их подданными, позволявшими порой изменить ход событий, и, таким образом, вносящими свой вклад в «формирование бургундского государства», является общепринятым в современной историографии15".Еще одним вопросом, привлекшим внимание Шнерба, стали отношения Бургундского государства с Францией. Он отмечает, что эти отношения нельзя сводить только к постоянной борьбе герцогов Бургундских с королями Франции за упрочнение своего суверенитета. Отношения с Францией были двойственными, так как сама герцогская династия происходила из Франции, к Франции относилась самая крупная из частей владений герцогов Бургундский, а также французским являлся сам их титул, и они сохраняли честь быть первыми пэрами Франции, носили лилию на гербе. Все эти факторы влияли на то, что герцоги Бургундские долгое время стремились укрепить свои политические позиции в королевстве.Шнерб обращает внимание на то, что политические амбиции Филиппа Храброго во Франции осуществились, Жан Бесстрашный развязал ради этой цели гражданскую войну, а Филипп Добрый никогда не отказывался от подобных амбиций, хотя они были практически неосуществимы в условиях победы над англичанами и усиления королевского государства .Монография другого французского историка Жака Павио1 5 4 посвящена морской политике герцогов Бургундских. Большое внимание автор уделяет французско-бургундским и англо-бургундским отношениям, а также морской 151 Ibid. Р. 434.1 5 2 Small G. Introduction to the 2002 Edition // Vaughan R. Philip the Good: The Apogee of Burgundy. U.K., 2002. P. XLIII-XLIV.153 Schnerb B. L'Etat bourguignon. P., 2005. P. 435.154 Профессор истории средних веков университета Пари 12. Является автором исследований по поздним крестовым походам и участию в них бургундцев. политике в Средиземноморье и отношениям с Ганзой. Рассматривая сложные отношения герцогов Бургундских с Англией, Павио отмечает, что постоянные жалобы фламандцев заставили Филиппа Храброго изменить свою политику по отношению к Англии с подготовки морских походов против неё на стремление к заключению торгового договора. Тем не менее, полной безопасности на море не удалось достичь. По мнению исследователя, Жан Бесстрашный в этом вопросе в лучшем случае лишь продолжал политику отца, будучи при этом полностью занятым французскими делами и почти не уделяя внимания Фландрии . Павио отмечает, что и Филиппа Храброго, и Жана Бесстрашного мало интересовали вопросы защиты фламандских берегов, которые постоянно находились под угрозой английских набегов, хотя это явно противоречило их собственным экономическим интересам. Тем не менее, военные корабли уже использовались в то время для защиты торгового флота и рыбаков Оценка Павио причины и сроков заключения Филиппом Добрым англобургундского союза - месть за смерть отца, из-за которой бургундский герцог немедленно попал в английский лагерь1 5 7 - соотносится с характерной для исследований конца XX в. тенденцией - «возвращением субъекта» в историю.Анализируя затяжную историю завоевания Голландии, Зеландии и Геннегау, а также осаду Кале, последовавшую за заключением Филиппом Добрым Арасского мира, автор показывает, что многие проблемы возникали у герцога из-за ненадежности его фламандских подданных, в особенности жителей Брюгге . В качестве причин поражения бургундских войск в войне с Англией Павио приводит: нежелание голландских подданных герцога участвовать в войне с англичанами, слишком долгая подготовка, неудачный выбор адмирала Фландрии, несогласованность военных действий на суше и на море, а также постоянную 159 л нехватку средств и плохие погодные условия . Автор отмечает, что прекращение активных военных действий против Англии позволило Филиппу Доброму начать подготовку к проведению крестового похода, о котором он мечтал (но который так и не состоялся)160.Исследуя историю войны Голландии и Зеландии против Ганзейского союза, Павио подчеркивает, что эти подданные герцога Бургудского показали при защите 1 5 5 Paviot J. La politique navale des dues de Bourgogne, 1384-1482. Lille, 1995. P. 42.1 3 6 Ibid. P. 51.1 3 7 Ibid. P. 42-59.1 5 8 Ibid. P.69.1 5 9 Ibid. P.81-83.1 6 0 Ibid. P. 85. собственных интересов великолепную организацию, слаженность действий и мощь военного флота. Но они никогда не использовали их нужной мере в интересах Филиппа Доброго, как показали события, связанные с осадой Кале. Автор отмечает, что успех голландцев не привел к установлению прочных и стабильных отношений с Ганзой, которые были достигнуты только после еще нескольких конфликтов в середине 70-х гг. XV в. Анализируя морскую политику герцогов Бургундских в целом, Павио приходит к выводу, что в основном герцоги оставляли защиту экономических интересов в руках своих подданных (как в случае войны Голландии с Ганзой), исключением стало со временем только разрешение противоречий между фламандцами и англичанами. Многие экономические вопросы и вопросы защиты побережья и торговых судов, как показывает автор, оставались в ведении местных органов власти, таких как Четыре Члена Фландрии или Совет Голландии161.Отношения герцогов Бургундских с Англией и Францией Существует целый ряд работ, посвященных исследованию англобургундских и англо-бургундского-французских отношений. Одной из первых таких работ стала монография бельгийской исследовательницы Мари-Роз Тьельман. На основании многочисленных документальных источников автор проводит исследование структуры всех торговых отношений между Фландрией и Англией в течение чуть более 30 лет, последовавших за заключением Арасского мира. Она также рассматривает политические факторы, повлиявшие на разрыв англо-бургундского союза, и отмечает, что это событие серьезным образом изменило расстановку политических сил в Европе в пользу Франции.В отличие от большинства историков более позднее периода (исключая Павио), Тьелман считает, что Филипп Добрый заключил союз с англичанами ради мести за смерть отца, а также из желания сохранить влияние на управление Францией, которое стремился отнять у бургундской партии дофин Карл.Исследовательница приводит в качестве дополнительного фактора усталость подданных Филиппа Доброго от войны и надежду на то, что союз с англичанами принесет мир . На взгляд Тьельман решение герцога Бургундского заключить этот союз было неудачным, и все 15 лет его существования Филипп Добрый пожинал горькие плоды своего опрометчивого поступка. В связи с этим заключение сепаратного Арасского мира бельгийская исследовательница 161 Ibid. Р. 248-249.1 6 2 Thielmans M.-R. Bourgogne et Angleterre. Relations politiques ct economiques entre les Pays-Bas bourguignons et PAngleterre, 1435-1467. Bruxelles, 1966. P. 47. описывает как великую победу бургундской дипломатии, так как Карл VII пошел на всевозможные уступки, чтобы привлечь герцога Бургундского на свою сторону, а Филипп Добрый смог избавиться от не принесшего желаемых результатов союза с Англией, проигрывавшей войну с французами .Рассматривая историю экономических отношений, Мари-Роз Тьельман обращает внимание на то, что рост экспорта английских тканей с конца XIV в. повлиял на изменение отношений Англии и Фландрии. Она отмечает тот факт, что после мира в Труа фламандцы юридически стали подданными короля Англии и Франции и должны были пользоваться свободой торговли в отношениях со всеми остальными владениями державы Ланкастеров. Но конфликтные ситуации, вызванные англо-фламандской конкуренцией и протекционистскими мерами, принимаемыми как Филиппом Добрым, так и правителями англо-французской монархии, с каждым годом становились все более острыми Тем не менее, после заключения Арасского мира герцог Бургундский опасался, чтобы его фламандские подданные, всё еще заинтересованные в торговле с Англией, не заключили с ней сепаратный мирный договор. По мнению Тьельман, Филиппу Доброму удалось избежать этой опасности, так как он смог разжечь антианглийскис настроения в среде фламандцев, и они с энтузиазмом (это утверждение само по себе - очень спорное) приняли участие в неудачной осаде Кале в 1436 г. При этом бельгийская исследовательница отмечает, что уже через год фламандцы почувствовали, какой серьезный ущерб приносит их экономике война с Англией, и вновь выступили инициаторами начала довольно длительных мирных переговоров с Генрихом VI1 5.В 70-80-е гг. XX в. появилось несколько статей Ч. А. Дж. Армстронга1 , позднее собранных в сборник «Англия, Франция и Бургундия в XV в». Одна из них посвящена отношениям Филиппа Доброго с правителями англо-французской двойной монархии. Армстронг отмечает тот факт, что по англо-французскому мирному договору 1420 г. ответственность за его соблюдение была возложена на Филиппа Доброго, который должен был занимать второе место в управлении государством после Генриха V. На основании хроник Армстонг показывает, что, по «устному завещанию» умирающего Генриха V регентом Франции при малолетнем Генрихе VI должен был стать именно герцог Бургундский, а не герцог Бедфорд.1 6 3 Ibid. Р. 56.1 6 4 Ibid. Р. 56-61.165 Ibid. Р. 71-72.1 6 6 Чарльз Артур Джон Армстронг (1904-1994) — профессор Оксфордского университета.Исследователю кажется более вероятным, что честолюбивому Джону Бедфорду удалось заставить Филиппа Доброго отказаться от власти во Франции в его пользу, чем то, что герцог Бургундский сам отказался стать регентом, предпочитая заниматься управлением и расширением своих собственных владений Изучая события, связанные с войной Филиппа Доброго с Хамфри Глостером и Якобой Баварской за Голландию, Зеландию и Геннегау, Армстронг, в отличие от Поля Бонанфана, утверждавшего, что в это время англо-бургундский союз был на грани разрыва или даже разрушен действиями английского герцога, а потом восстановлен благодаря усилиям регента Бедфорда, полагает, что англобургундский конфликт в Голландии принес гораздо меньше вреда англобургундскому союзу, чем можно было ожидать. Автор обращает внимание на то, что в этомй ситуации здравомыслящий герцог Бедфорд предпочел поддержать Филиппа Доброго, сохраняя необходимый союз с Бургундией, а Филиппу Доброму удалось найти союзника в самой Англии — соперника Глостера в борьбе за власть в Англии кардинала Винчестерского Генри Бофорда, который также поддержал герцога Бургундского в борьбе за власть в Голландии, Зеландии и Геннегау Армстронг показывает, что англо-бургундский союз был непрочным уже в конце 20-х гг. XV в., и его спасло от разрыва только стремительное наступление войск Жанны д'Арк. По мнению автора, этот союз прекратил свое существование в 1435 г. по ряду причин: отказ Филиппа Доброго жениться на одной из английских принцесс; смерть жены герцога Бедфорда Анны Бургундской (хотя, на взгляд Армстронга, её роль в сохранении англо-бургундского союза преувеличивается многими историками); быстрое заключение регентом Франции второго брака с представительницей рода Люкссмбургов, отец которой, являясь вассалом герцога Бургундского, не спросил разрешения на этот брак у своего сюзерена; всё возрастающее торговое соперничество Англии и Фландрии1 9. Но Армстронг, в отличие от Тьельман, считает, что разрыв с Англией не принес Бургундии значительных преимуществ, так как уже через несколько десятилетий, по мнению 1 ТО автора, герцоги Бургундские убедились в том, что им нужен союз с Англией, чтобы противостоять всё нарастающему давлению французских королей, недовольных существованием их державы.1 6 7 La double monarchic Francc-Angleterre et la maison de Bourgogne (1420-1425). Le decline d'une alliance // Armstrong, C.A.J. England, France and Burgundy in the fifteenth century. L., 1983. P. 343345. , 6 S Ibid. P. 363-365.1 6 9 Ibid. P. 368-373.1 7 0 Ibid. P. 374.В еще одной статье Армстронг проводит подробное и глубокое исследование матримониальной политики герцогов Бургундских, которая привела к середине XV в. к их превращению в одних из самых могущественных сеньоров Западной Европы, обладающих огромными и богатейшими землями 7 | .Марк Уорнер также вслед за Армстронгом обратился к исследованию истории отношений Филиппа Доброго с правителями англо-французской двойной монархии. Уорнер полагает, что англо-бургундский союз был заключен не из-за дружеских чувств, которые питали друг к другу англичане и бургундцы, а из-за ненависти, которую те и другие испытывали к дофину. По мнению автора, союз был выгоден для бургундцев, так как английские войска давали Филиппу Доброму защиту от войск будущего Карла VII. Уорнер полагает, что Филипп Добрый стал вести «двойную» политику, приведшую в итоге к заключению Арасского мира после того, как регентом при малолетнем Генрихе VI стал не он, а герцог Бедфорд.Как показывает автор, выгодные для Бургундии условия Арасского мира были выработаны еще в 1423 г., но бургундско-французскому сближению, начавшемуся в 20-е гг. мешало недоверие Филиппа Доброго к Карлу VII, а также временное отстранение «пробургундской» партии во главе Артуром Ришмоном от власти во Франции1 7 2. i Присоединение Брабанта к владениям герцога Бургундского завершило, по мнению Уорнера, процесс, в ходе которого Филипп Добрый получил доминирующую позицию в Нидерландах. Этот фактор повлиял на желание герцога Бургундского показать свою независимость Англии, Франции и империи, что, как показывает автор, сказалось на отношениях с союзниками-англичанами (Филипп Добрый даже не приехал на коронацию Генриха VI в Париж), а также выразилось в создании бургундского рыцарского ордена - Золотого Руна. Уорнер полагает, что на заключение бургундцами сепаратного мира с Францией повлиял страх, что этот мир могут заключить англичане, и владения Филиппа Доброго окажутся окруженными сетью враждебных союзов между Карлом VII, императором I Н) Сигизмундом и герцогом Австрийским Анализируя влияние войны между Хамфри Глостером и Филиппом Добрым, Уорнер подчеркивает, что получение контроля над Голландией и Геннегау было постоянной целью тщательно продуманной матримониальной политики герцогов 171 La politique matrimoniale des dues dc Bourgogne // Armstong, C. A. J. Op. cit. P. 276-285.172 Warner M. The Anglo-French dual monarchy and the house of Burgundy, 1420-1435: the survival of an alliance//French History. 1997. V. 11. № 2 . P. 107-110.1 7 3 Ibid. P. 112 -113.Бургундских еще с 80-х гг. XIV в. Брак между Якобой Баварской и Жаном Брабантским должен был усилить бургундское влияние в этих землях. Автор соглашается с Военом, утверждавшим, что перспектива потери контроля над Голландией и Геннегау из-за бегства Якобы Баварской в Англию и попытки её нового мужа Хамфри Глостера отвоевать наследство супруги настолько не устраивала Филиппа Доброго, что война с Якобой Баварской занимала его, его войска и его финансы так, что были забыты другие интересы. Уорнер обращает внимание на то, что война в Голландии оказала на англо-бургундский союз двойственное влияние: с одной стороны, действия Хамфри Глостера привели к интенсификации контактов герцога Бургундского с Карлом VII, а с другой - страх, что в случае заключения Филиппом Добрым мира с французским королем англичане осуществят полномасштабное вторжение в Голландию и Геннегау, удержал герцога Бургундского от этого шага до получения полного контроля над бывшими владениями Якобы Баварской ' .Еще одним исследователем истории разрушения англо-бургундского союза стал канадский историк Джон X. Манро . Он отмечает, что заключение герцогом Бургундским Аррасского мира справедливо считается одним из самых «решающих» событий в истории Европы XV в., так как оно ускорило более независимое и «национальное» развитие Англии, Франции и Нидерландов и побудило практически независимую Бургундию сосредоточить свою растущую силу в Нидерландах. В отличие от многих других историков, анализирующих военные и политические факторы, подтолкнувшие Филиппа Доброго к заключению Аррасского мира, Манро сосредоточил внимание на экономических конфликтах между Бургундией и Англией, внесших свой вклад в разрушение их союза. По мнению автора, во многом экономические разногласия были связаны с территориальной экспансией Бургундии в Нидерландах, которые в течение долгого времени были жизненно необходимыми для существования английской торговли.Манро отмечает, что, включив в состав своих владений большую часть Нидерландских княжеств, Филипп Добрый столкнулся с растущей проблемой конфликтов экономических интересов, существовавших в ' отношениях его владений с Англией. Автор полагает, что кризис в производстве тканей в Бургундских Нидерландах был в первую очередь вызван их полной зависимостью от английской шерсти. Ibid. Р. 121-123.Джон X. Манро — профессор экономики университета Торонто. Преподает историю экономики.Он отмечает, что Филипп Добрый периодически вводил протекционистские меры, запрещающие ввоз дешевых английских тканей в его владения. Но, так как во время правления Филиппа Доброго Бургундские Нидерланды были лишь недавно объединены, они были, по оценке Манро, не слишком сильными и почти не централизованными, поэтому каждое владение, а часто и отдельные города, отстаивали свои собственные интересы в торговых отношениях с Англией, в то время как крупные фламандские города в основном ждали от Филиппа Бургундского защиты от всё возрастающих английских налогов на ввозимую шерсть и от конкуренции дешевых английских тканей, часть городов Брабанта, Голландии и Зеландии были заинтересованы в торговле английскими тканями .Автор полагает, что именно необходимость разрешить проблемы в торговых отношениях с Англией привела к первому созыву Бургундских Генеральных Штатов в 1431 г . По мнению Манро, экономический конфликт между Англией и Бургундией всё больше разгорался в 1-ой половине 30-х гг. XV в., так как англичане отказывались отменить самый непопулярный у фламандцев налог на шерсть в Кале, а Филипп Добрый ввел эмбарго на ввоз английских тканей во все свои владения, даже в те, которые не были на это согласны. Автор полагает, что эти экономически причины, наряду с возвращением к власти во Франции партии Артура Ришмона, привели Филиппа Доброго к заключению Арасского мира1 7 8.Манро считает, что Арасский мир был триумфом для Бургундии, так как Филиппу Доброму удалось сохранить все свои завоевания и получить от Карла VII города на Сомме. Тем не менее, автор отмечает, что последовавшая за заключением мира с Францией англо-бургундская война стала самым позорным поражением бургундцев за время правления Филиппа Доброго. Он обращает внимание на то, что у предпринятой фламандскими войсками осады Кале были и экономические причины: желание получить контроль над Стаплем, чтобы, наконец, заставить англичан отменить грабительские налоги на шерсть, разрушавшие экономику фламандских городов. Исследователь отмечает, что война с Англией принесла фламандским городом еще больший экономический упадок, голод и безработицу. Также Манро еще раз подчеркивает, что владения Филиппа Доброго были весьма независимыми в тот период, так как герцогу не удалось An economic aspect of the collapse of the Anglo-Burgundian alliance, 1428-1442 // Munro J.H. Bullion flows and monetary policies in England and the Low Countries, 1350-1500. Aldershot, 1992. P.1 7 7 Ibid. P. 232.1 7 8 Ibid. P. 236-238. убедить голландцев, зеландцев и брабантцев оказать фламандцам помощь в войне с Англией, или хотя бы соблюдать введенное эмбарго на ввоз английских тканей .Стоит обратить внимание также на ряд исследований, посвященных войне (или более широко — конфликту) бургундцев и арманьяков. Французский историк Жак д'Аву отмечает, что интересы Филиппа Храброго (а затем и Жана Бесстрашного) и Людовика Орлеанского пересекались не только во внутрифранцузских делах, но и в Нидерландах, так как Людовик Орлеанский приобретал владения в непосредственной близости от северных владений герцогов Бургундских (баронство в Пикардии, права на управление Люксембургом, который до этого находился под защитой Филиппа Храброго), а также заключал союзы с их врагами в этом регионе (например, с Вильгельмом Гелдернским) В отличие от ряда других авторов, д'Аву показывает, что северные владения были важны для Жана Бесстрашного, например, он вмешался в конфликт в Льеже, так как восстание происходило в опасной близости от его границ, несмотря на то, что в Париже существовала опасная оппозиция, которая начала активно действовать сразу же после отъезда герцога Бургундского из города. Но риск, на который пошел Жан Бесстрашный, был по мнению исследователя, оправданным, так как, одержав победу при Отэ, герцог Бургундский получил престиж, которого ему не хватало во Франции, а также, включил Льеж в зону бургундского влияния1 8 1.Автор считает, что герцоги Бургундские в к. XIV - н. XV вв. постепенно и сознательно укрепляли свое могущество и увеличивали свои владения. Д'Аву показывает, что не только Филипп Храбрый, но и Жан Бесстрашный проводили активную политику в Нидерландах, стараясь установить в этом регионе прочную бургундскую гегемонию. Также автор отмечает, что Жану Бесстрашному, в отличие от отца, удалось довольно успешно «натурализоваться» во Фландрии, переняв многое из опыта предыдущих правителей графства, например, умение лавировать между Англией и Францией для того, чтобы сохранять собственную власть. К концу первого десятилетия XV в. двум ветвям бургундской династии удалось, как показывает исследователь, получить власть во всех землях за Маасом, m Ibid. P. 239-240. 'i80 Avout J. d'. La querelle des Armagnacs et les Bourguignone. Histoire d'une crise d'autorite. P., 1943. P. 48, 52.181 Ibid. P. 103. а также заключить матримониальные союзы с правителями Голландии и Клеве .Но главной ошибкой герцогов было то, что они сами не долго не хотели открыто признавать то государство, которое они создали, так как хотели оставаться французскими принцами .Двумя десятилетиями спустя появилось еще одно интересное исследование истории соперничества Бургундской и Орлеанской династии в к. XIV — первых годах XV вв. Шведский историк Михаэль Нордберг, анализируя причины соперничества представителей двух династий, проводит сравнение финансового и юридического статуса их владений, находящихся в вассальной зависимости от французской короны. Автор отмечает, что герцоги Бургундские владели двумя фьефами, в которых взимание экстраординарных налогов находилось вне сферы влияния французского короля, - Бургундией и Фландрией. Нордберг подчеркивает, что Фландрия с начала правления герцогов Бургундских стала в действительности независимой от королей Франции, которым до этого момента периодически удавалось получить реальную власть в графстве Автор рассматривает систему вассальных связей, которую удалось создать Людовику Орлеанскому с правителями соседних с бургундскими владениями княжеств, а также с более мелкими сеньорами в Германии и Нидерландах.Нордберг показывает, как с конца 90-х гг. XIV в. Людовику Орлеанскому удалось, путем предложения соответствующих ежегодных «пенсий», сделать своими вассалами графа Клеве, герцога Лотарингского, герцога Юлргха и Гелдерна и его наследника, сына герцога Бара, а также нескольких крупных сеньоров из Люксембурга185.Исследователь показывает, что далеко не все из этих союзов были направлены непосредственно против герцогов Бургундских, но большинство из них хотя бы потенциально угрожало их власти и влиянию в Нидерландах. Автор отмечает, что Людовик Орлеанский также был обеспокоен усилением позиций Филиппа Храброго в Нидерландах и стремился разрушить союз бургундской и баварской династий. Одним из значительных успехов политики Филиппа Храброго, а затем Жана Бесстрашного, стал переход графа Клеве (графства, находившегося на границе с Брабантом и на торговых путях, связывающих города ""Ibid. Р. II 1-112.183 Ibid. Р. 55.1 8 4 Nordberg М. Les dues et la royaute. Etudes sur la rivalite des dues d'Orleans et de Bourgogne. 13921407. Upsala, 1964. P. 4-7, 27-28.1 8 5 Ibid. P. 156-161. на Рейне с Фландрией) на сторону Бургундии186. А одним из самых неприятных для Филиппа Xpa6poroi поражений, по мнению автора, являлась передача Иоссом Моравским прав на управление Люксембургом, до этого принадлежавших герцогу Бургундскому, Людовику Орлеанскому .Как уже было отмечено, в отечественной историографии интерес к проблемам бургундского государства появился сравнительно недавно. До этого момента в ряде работ, посвященных истории Франции, Англии и Нидерландов, рассматривались определенные аспекты политической и экономической истории земель, входивших в состав бургундских владений. До революции бургундскому периоду истории Нидерландов уделялось очень мало внимания . В советский период вышло лишь несколько работ, затрагивающих вопросы политической истории земель Бургундских герцогов, но большинство из них были посвящены более позднему периоду189, и авторы полностью разделяли ставшую традиционной концепцию о прогрессивной борьбе французских монархов за объединение страны против феодально-консервативных тенденций, представленных сопротивлявшимися этому объединению герцогами Бургундскими. В постсоветский период отечественные исследователи также нечасто обращались к истории бургундских владений в Нидерландах.Работы советских и российских историков, так или иначе затрагивающих историю бургундского государства, можно разделить на несколько основных групп. 1) Исследования, рассматривающие политическую историю владений бургундских герцогов с централизаторских позиций. 2) Труды по экономической и социально экономической истории Нидерландов. 3) Работы по истории Сюлетней войны, в которых история Фландрии и других бургундских земель рассматривается в рамках изучения системы международных отношений. 4) Исследования, так или иначе освещающие внутреннее устройство владений герцогов Бургундских (двор, идеологию).1X0 Ibid. Р. 163-165.1 8 7 Ibid. Р. 171-173.Например: Куприянова Л. Современная Бельгия в связи с её историческим развитием. СПб., 1898.С. 35-42.Горбачева Л.П. Города на Сомме и борьба за политическое объединение Франции во второй половине XV в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1955.; Маслов Р.А. Из истории борьбы правительства Людовика XI за Бургундское герцогство на внешнеполитической арене. Уфа, 1982. Рукопись депонирована в ИНИОН АН СССР № 11717 от 06.12.82.; Он же. О времени и характере присоединения герцогства Бургундии к Франции. Уфа, 1985. Рукопись депонирована в ИНИОН АН СССР №20265 от 8.04.85.1) Исследования, рассматривающие политическую историю владений бургундских герцогов с централшаторских позиций.К первой группе можно отнести упомянутые выше работы Л.П. Горбачевой и Р.А. Маслова. Характеристика событий более раннего периода дается в работе Л.М. Заслуцкой, которая определила Бургундское государство как «искусственное соединение в одних руках различных по экономике, этническому составу и культуре территорий», сравнив его со средневековым грузинским государством в описании И.В. Сталина. Фландрия была названа «иностранными владениями» Бургундии, интересы которых в корне противоречили интересам Франции. Л.М. Заслуцкая полагала, что именно интересы фламандских городов были «основной причиной, толкнувшей Бургундию на союз с Англией во время Столетней войны», и, исходя из этих интересов, герцог Бургундский «способствовал завоеванию чуть ли не всей Франции англичанами». Разумеется, существование такого государства даже после заключения Аррасского мира в 1435 г., по мнению советской исследовательницы, «в корне противоречило интересам Франции» и с ним следовало бороться, чтобы добиться прогрессивного объединения французских земель История борьбы бургундцев и арманьяков за политическую власть во Франции рассматривается в статье М.М. Себенцовой, посвященной восстанию кабошьенов. Исследовательница обращает внимание и на определенную связь происходивших в Париже событий с отношениями герцога Жана Бесстрашного с его фламандскими подданными191.2) Труды но экономической и социально экономической истории Нидерландов.Из работ советского периода следует особо выделить работы А. Н. Чистозвонова, посвященные экономической и социальной истории Нидерландов 9 2 . А.Н. Чистозвонов рассматривает в ходе исследования экономических процессов в Нидерландах в XIV-XV вв. факторы, влиявшие на политические отношения в регионе, в том числе на отношения фламандских Заслуцкая Л.М. Борьба королевской власти Франции за территориальное объединение страны (сер. XV в.). Автореферат кандидатской диссертации. М., 1949. 12-13.1 Себенцова М.М. Восстание кабошьенов. Указы, касающиеся восстания // Московский историкоархивный институт. Труды. М., 1958. Т. 12. 208-246.192 Многие работы А.Н. Чистозвонова были посвящены истории более позднего периода, в том числе Нидерландской революции и последовавшим за ней событиям. Благодаря его интересу к истории этих земель, в третьем томе «Истории Европы» появилась пространная глава «Республика соединенных провинций». История Европы. Т.З. От средневековья к новому времени (к. XVпервая пол. XVII в). М., 1993. городов друг с другом, а также на взаимоотношения Фландрии и Англии. В качестве одной из важных экономических причин, приведших к ухудшению отношений Англии и Фландрии в 30-х-50-х гг. XV в., А.Н. Чистозвонов рассматривает всё возрастающую конкуренцию английских сукон с фламандскими. Автор отмечает, что запреты Филиппа Доброго на ввоз английских тканей в бургундские владения были «бессильны остановить наводнение страны английскими сукнами» 9 3, также как и то, что поражение в конкурентной борьбе с английскими тканями привело к потере международного рынка для фламандских тканей1 9 4. Также А.II. Чистозвонов приводит статистику, иллюстрирующую снижение более чем в 4 раза ввоза во Фландрию необходимой для традиционного экспортного сукноделия английской шерсти с середины XIV в. по середину XV в.Эти причины, наряду с некоторыми внутриэкономическими факторами, привели, по мнению автора, к краху старого экспортного сукноделия в Генте, Ипре и Брюгге на рубеже XV-XVI вв 1 9 5.Отмечая, в отличие от многих других советских историков, что уже в первой половине XV в. герцоги Бургундские «создали могучую Бургундскую державу и сумели пресечь внутренние распри», А.Н. Чистозвонов приходит к выводу, что в этой державе так и «не сложилось единого национального рынка» в XV в, так как в этот период еще продолжалось ««собирание» нидерландских земель и их хозяйственное «переваривание»» . Работы А.Н. Чистозвонова до сих пор остаются практически единственными трудами по социально-экономической истории Нидерландов XIV-XVI вв. и представляют значительный интерес, и хотя автор редко проводит параллели между экономикой и политической историей северных владений герцогов Бургундских, их вполне возможно провести на основании приведенных исследователем сведений.3) Исследования по истории Столетней войны. Как уже было отмечено выше, особенностью этих работ является то, что для их авторов Фландрия и другие владения герцогов Бургундских являются элементами международной системы отношений, сложившейся в XTV-XV вв.Политику 1ерцогов Бургундских в этом отношении Л.Н. Чистозвонов называет «непоследовательным протекционизмом». Наряду с этим, автор отмечает «противоречивость отношения самих крупнейших городов Фландрии и Брабанта к лавине английского экспорта».Чистозвонов А.Н. Бюргерство и буржуазия в Нидерландах (XV-XVIH вв.) // Социальноэкономические проблемы генезиса капитализма. М., 1984. 20.1 9 1 Чистозвонов А.Н. Гентское восстание. 1539-1540 гг. М., 1957. 34-35.195 Он же. Бюргерство и буржуазия в Нидерландах. 18; Он же. Генгское восстание... 35.Он же. Генезис капитализма в Нидерландах // Проблемы генезиса капитализма. М., 1978. 99, 126.Ряд вопросов, касающихся отношений герцогов Бургундских с английскими и французскими королями, а также влияния, которое оказало па них присоединение к бургундским владениям нидерландских княжеств, рассматриваются в работах Н.И. Басовской, посвященных Столетней войне Исследовательница обращает внимание на то, что хотя Англия была традиционным торговым партнером фламандских городов, отношения между ними стали ухудшаться уже в конце XIV в. из-за торговой и промышленной конкуренции, что привело к началу эпизодических конфликтов на морс . По мнению Н.И. Басовской, конечной целью, которой добивались фламандские города в ходе Столетней войны, была независимость, в то время как Франция стремилась утвердить во Фландрии свою гегемонию. В связи с этим автор рассматривает французскую экспедицию во Фландрию во время Гентского восстания 1379-1385 гг. как превентивный удар, нанесенный французскими сеньорами по фламандским городам, от которых ожидали сопротивления вступлению на фламандский престол Филиппа Храброго после смерти Людовика де Маль Последовавшие за подавлением фламандского восстания тщательно готовившиеся, но так и не состоявшиеся франко-бургундские экспедиции против Англии Н.И. Басовская объясняет тем фактом, что Филипп Храбрый не мог рисковать с таким трудом завоеванными позициями во Фландрии. Фламандским городам была невыгодна война с бывшим союзником и важным торговым партнером - Англией, и герцог Бургундский её не начинал, в то время как под предлогом подготовки к военным действиям французскому королю удалось «сравнительно безболезненно ввести дополнительное налогообложение»200.Анализируя события более позднего периода - начала борьбы за власть между Жаном Бесстрашным и Людовиком Орлеанским в 1405 г., исследовательница вновь обращает внимание на то, что торговые интересы Фландрии были причиной, по которой герцог Бургундский стремился сохранить формальное англо-французское перемирие, в то время как Людовик Орлеанский «был горячим сторонником возобновления войны»' .Басовская II. И. Столетняя война 1337-1453 гг. М., 1985; Она же. Столетняя война: леопард против лилии. М., 2002.Она же. Столетняя война 1337-1453 гг. 77; Она же. Столетняя война: леопард против лилии.9 9 Она же. Столетняя война: леопард против лилии. 244-246.2 0 0 Там же. 251 -252.2 0 1 Басовская Н. И. Столетняя война: леопард против лилии. 269-270.Н.И. Басовская отмечает и еще один интересный факт: в 1411 г. герцог Бургундский, желавший получить английскую помощь в борьбе против арманьяков, обещал Генриху IV «четыре города во Фландрии и Нормандии» , а «также принести оммаж за Фландрию английскому королю». Исследовательница делает вывод, что Генриху IV удалось бы таким образом восстановить английские позиции во Фландрии, но отмечает, что англичане очень скоро были перекуплены арманьяками, так что Жану Бесстрашному, видимо, не пришлось выполнять обещанные условия 0 3.Анализируя 15-летнюю историю англо-бургудского союза, автор обращает внимание на то, что конфликт, переросший в войну герцога Глостерского с герцогом Филиппом Добрым «за владения в Гсннегау», представлял собой значительную угрозу для существования союза, также как и «для английской власти во Франции». Тем не менее, в 20-е гг. XV в. союз удалось сохранить благодаря позиции герцога Бедфорда, поддерживавшего герцога Бургундского, а не своего брата204. Н.И. Басовская обращает внимание и на события, последовавшие за распадом англо-бургундского союза и заключением Аррасского мира в 1435 г. Таким образом, хотя работы Н.И. Басовской лишь косвенно касаются истории нидерландских владений герцогов Бургундских, эта исследовательница — практически единственная подняла ряд важных вопросов, связанных с англо-бургундско-французскими противоречиями в Нидерландах на протяжении Столетней войны.Следует отметить и еще одну работу, посвященную истории Столетней войны - кандидатскую диссертацию Е.В. Калмыковой, одна из глав которой посвящена исследованию отношения англичан к войне во Фландрии и формирования представления англичан о фламандцах, происходившего параллельно с процессами формирования представлений о национальной «идентичности» в Англии, Франции и Фландрии. Автор, также как и её предшественники, отмечает охлаждение отношений между англичанами и фламандцами, начиная с 70-х гг. XIV в. в связи с растущей торговой конкуренцией между фламандскими городами и английским Кале. В качестве еще одного фактора, повлиявшего на ухудшение отношений фламандских городов с англичанами, Е.В. Калмыкова выделяет участившиеся морские столкновения между английскими и фламандскими судами. По мнению исследовательницы, это 2 0 2 Н.И. Басовская ссылается на Уолсингема.2 0 3 Там же. 272-273.2 0 4 Там же. 306-307. во многом повлияло на признание фламандскими городами герцога Бургундского в качестве своего нового сюзерена . Е.В. Калмыкова отмечает, что после осады фламандскими войсками Кале в 1436 г. отношение сторон друг к другу окончательно изменилось, и фламандцы превратились в глазах англичан из союзников и друзей в изменников и врагов 4) Работы, затрагивающие проблемы внутреннего устройства (двора, идеологии) владений герцогов Бургундских.Среди них следует отметить статьи Н.А. Хачатурян, посвященные истории бургундского двора207. Автор считает, что герцогам Бургундским удалось «сделать убедительные шаги по превращению герцогства в самостоятельное государство».Важную роль в том, что герцоги Бургундские переключили внимание с внутренних дел Франции на достижение политической автономии своих владений, по мнению Н.А. Хачатурян, сыграли убийство Людовика Орлеанского, а затем и убийство Жана Бесстрашного. Тем не менее, исследовательница полагает, что «политические амбиции Бургундии не соответствовали реальному положению герцогства». Бургундский двор, ставший в тот период самым блестящим в Европе, создавался, по мнению автора, в том числе и для того, чтобы организовать и а 208 реализовать в данной ситуации бургундскую власть и могущество Н.А. Хачатурян уделяет внимание и исследованию Бургундской культуры и рыцарских традиций. Она подчеркивает, что идея крестового похода была традиционной для бургундской ветви династии Валуа, а попытки воплотить эту идею в жизнь играли важную роль в политике герцога Бургундского Филиппа Доброго, направленной на достижение не только самостоятельной «государственной», но и лидирующей и значимой роли Бургундии в Западной Европе2 0 9.Одними из последних работ, посвященными истории идеологии Бургундского государства в конце правления Филиппа Доброго и во время правления Карла Смелого, стали статья P.M. Асейнова «Политическая мифология 2 0 5 Калмыкова Е.В. Исторические представления англичан XIV-XVI вв. о Столетней войне. Формирование английского национального самосознания. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2002. 282.2 0 6 Там же. 285-286.2 0 7 Хачатурян Н.А. Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье де ля Марша // Двор монарха в средневековой Европе. СПб., 2001.2 0 8 Там же. 121-122, 135.Хачатурян Н.А. Светские и религиозные мотивы в Придворном банкете «Обет фазана» герцога Бургундского в XV в. // Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. М., 2004. 177-183. и проблема самоопределения Бургундии в XV в.»210, а также диссертационная работа «Историческая и общественно-политическая мысль в Бургундии XV века»2 1 1. Автор считает, что «быстрый территориальный рост Бургундского принципата в конечном итоге определил его слабость», так как в государстве не только отсутствовало внутреннее единство, но и не было эффективных институтов власти2 1 2. Политику герцогов Бургундских P.M. Асейнов рассматривает как неудавшуюся попытку борьбы с проявлениями сепаратизма, а также приходит к выводу, что идеологическая программа Филиппа Доброго и Карла Смелого не смогла достичь желаемого результата, и подданные герцогов Бургундских так и не О 1 "1 почувствовали себя единой общностью" .Таким образом, работы P.M. Ассейнова до определенной степени отражают тенденции, существующие в современной западной «бургундской» историографии.2 1 2 Он же. Политическая мифология... 81.2 1 3 Там же. 98-101. " Ассейнов P.M. Историческая и общественно-политическая мысль. 3-4. " Шатохина-Мордвинцева Г.А. Нидерланды с древнейших времен до конца XVI в. М., 2004.

45-58. Исследование было переработано в учебное пособие для вузов: Она же. История Нидерландов. М., 2007. монархии, усовершенствование аппарата управления, развитие экономических связей, складывание своеобразной нидерландской культуры на основе всеобщего изменения мировоззрения»216. Хотя часть из этих процессов завершилась только к концу XV в., Г.А. Шатохина-Мордвинцева обращает внимание и на многие тенденции, происходившие в более ранний период.Исследовательница отмечает бесспорный талант и упорство Бургундской династии, превратившей свои владения в «обширное самостоятельное государство». В качестве одного из способов расширения владений, применяемого герцогами Бургундскими, Г.А. Шатохина-Мордвинцева выделяет ловкую игру герцогов Бургундских на постоянном соперничестве Священной Римской Империи и Франции. В качестве методов «собирания» нидерландских земель автор называет удачную матримониальную политику, использование прав наследования, завоевания, а также менее «классические» способы увеличения территории за счет получения земель прервавшихся династий, запугивание, семейственность и подкуп" . Особое внимание Г.А. Шатохина-Мордвинцева уделяет увлекательной 16-ти летней истории присоединения к владениям герцогов Бургундских богатейших земель Баварского дома в Голландии, Зеландии и Геннегау2 1 8. По мнению исследовательницы, с присоединением герцогства Люксембург к бургундским владениям в 1451 г. «бургундское государство достигло максимального расширения своей территории». Автор уделяет внимание и некоторым из тех областям Нидерландов, которые так и не вошли в состав бургундского государства, но где ощущалось довольно сильное бургундское влияние или даже экспансия бургундских герцогов219.Несмотря на то, что Г.А. Шатохиной-Мордвиицева считает, что к концу XV в.' «комплекс земель, именовавшийся Нидерландами, впервые со времен Карла Великого был объединен под властью одной династии», она отмечает, что бургундские владения, также как и их население, в тот период были еще очень неоднородными, и что ряд реформ, проведенных герцогами Бургундскими для унификации нидерландских земель не привел к действительному объединению страны. По мнению исследовательницы, это было связано с тем, что, герцоги Бургундские «предпочитали считаться с мнениями областей и шли по пути сохранения традиционно существовавшего ... партикуляризма», подавляя при этом 2 1 6 Там же. 45.2 1 7 Там же. 46-48.2 , 8 Там же. 48-50. " Утрехт, Льеж, Фрисландия, Гелдерн, Зготфсн. Там же. 47-48, 51-53. сепаратистские выступления"0. Г.Л. Шатохина-Мордвинцева кратко освещает важнейшие из политических реформ, предпринятых герцогами Бургундскими в XV в. " , а также уделяет внимание экономической истории Нидерландов в этот период, обозначая основные тенденции в развитии сельского хозяйства и промышленности богатейших городов данного региона. Автор отмечает, что экономический подъем, сделавший Нидерланды в XV в. одной из богатейших областей Европы, был в особенности ощутим во Фландрии, Брабанте, Зеландии и Голландии, при том, что другие области, вошедшие в состав бургундского государства, были достаточно отсталыми 2".Таким образом, Г.А. Шатохина-Мордвинцева впервые в отечественной историографии провела многостороннее исследование истории Нидерландов конца XIV - начала XVI вв., но в рамках обобщающего труда было возможно лишь обозначить основные тенденции и кратко упомянуть о важнейших событиях, связанных с политикой герцогов Бургундских в Нидерландах. Но, несомненно, её работа является «прорывом» в отечественной медиевистике, благодаря которому уже положено начало ликвидации «белого пятна», существовавшего на месте истории бургундского государства.2 1 Там же. 54-58. Исследовательница обращает внимание на создание общегосударственных структур, попытки централизации управления финансами и судебной системы.2 2 2 Там же. 64-71.2 2 3 Цатурова К. Офицеры власти: Парижский Парламент в первой трети XV в. М., 2002. 94-96.2 2 4 Там же. 99-110, 129-130.2 2 5 Там же. 110-124.2 2 6 Там же. 138-172. также определенным аспектам политики герцогов Бургундских в отдельных областях и городах . Проведенный анализ историографии показывает, что хотя история присоединения большей части Нидерландов к владениям герцогов Бургундских, а также отношений герцогов с неприсоединенной частью, привлекала к себе внимание многих зарубежных исследователей в течение нескольких столетий, лишь очень немногие авторы смогли перейти от простого изложения фактов к их анализу.Тем не менее, в западной историографии сформировалось несколько концепций в отношении степени «централизации» и «национализации» владений герцогов Бургундских, эффективности системы управления, а также оценки ключевых событий, связанных с его историей. В отечественной историографии интерес к бургундской тематике появился сравнительно недавно, и до сих пор не привел к появлению работ, посвященных непосредственно политике герцогов Бургундских в Нидерландах в к. XIV-XV вв. и началу формирования Бургундского государства. Возросший в последние годы интерес к бургундской тематике в отечественной историографии (издание значительного количества работ после почти полного их отсутствия на протяжении XIX - второй трети XX вв.) свидетельствует как о её актуальности, так и о настоятельной необходимости исследования политики герцогов Бургундских в Нидерландах и истории формирования их государства.2 2 7 Как уже было отмечено, краткий обзор большинства совеременных исследований и основных тенденций в историографии дан в предисловии Грэма Смола к изданию монографии Ричарда Воена 2002 г. (переиздано в 2008 г.): Small G. Introduction to the 2002 Edition // Vaughan R. Philip the Good: The Apogee of Burgundy. U.K., 2002. P.XIX-L1.Источники В связи с тем, что владения герцогов Бургундских включали в себя множество княжеств, а их политика в Нидерландах была связана с интересами Франции, Англии и Империи, источники, с помощью которых можно провести исследование этой политики, достаточно гетерогенны и с большим трудом поддаются систематизированию.Можно выделить две основные группы источников: нарративные («хроники», «истории», «мемуары», «журналы») и документальные (тексты международных договоров, переписка членов бургундской герцогской семьи друг с другом и с «чиновниками», дипломатическая переписка Четырех Членов Фландрии, документы, ставшие основой для составления итинерариев герцогов Бургундских, записи счетных палат и т.д.). Использованные в работе источники по месту их происхождения можно разделить на французские, бургундские (в том числе и фламандские), льежские и английские, а по языку, на котором они написаны, - на французские, латинские и английские. I. Нарративные источники.Основным источником при изучении истории присоединения к землям Филиппа Храброго первых владений в Нидерландах - графств Фландрии и Артуа, а затем и первых шагов герцога Бургундского в качестве самостоятельного европейского правителя, стала работа французского поэта и историка Жана Фруассара (1337-1410)228. Фруассар родился в городе Валансьене на территории •г-, ., г- 229 f Гсннегау в зажиточной бюргерской семье . Есть предположение о том, что в детстве Фруассар получил воспитание при английском дворе" . Его родители хотели, чтобы их сын занялся торговлей, но молодой человек проявил интерес к литературному творчеству. Стихи, которые он сочинял, стали известными, когда ему было всего 14 лет. Хорошее образование Фруассара помогло ему сделать карьеру придворного при нескольких европейских дворах, первым из которых был двор графа Геннегау231, а следующим - английского короля Эдуарда III, где в 1362 г. хронист стал секретарем и капелланом своей покровительницы королевы Филиппы, бывшей, так же как и сам хронист, родом из Геннегау. В 1366 г. он участвовал вместе с Черным Принцем в кампании в Аквитании и Бордо.Рейно, Л. и Л. Миро, выходившая до 1975 г. (Chroniques / Ed. S. Luce, G. Raynaud, L. Mirot and A. Mirot. P., 1869-1975. 15 vols.). Хроники Фруассара были также переведены на современный французский язык (Froissart J. Chroniques / Textes traduits et presentes par A. Duby. P., 1997), их отдельные части и фрагменты переведены на испанский, каталонский, итальянский, венгерский, чешский и русский (Фруассар Ж. Хроники 1325-1340 / Пер. Аникиев М.В. СПб., 2008). Ainsworth P. Jean Froissart: a sexcentenary reappraisal // French studies. 2005. V.59. №3. P. 364-372. Bibliography Jean Froissart [on line] Chroniques [24.04.2009] <http://www.liv.ac.uk/gcroenen/chroniques.htm> Bibliography Jean Froissart [on line] Translations [24.04.2009] <http://www.liv.ac.uk/gcroenen/traduc.htm> 2 2 9 Басовская H. И. Столетняя война, 1337-1453. M., 1985. 7.2 3 0 Калмыкова Е.В. Указ. Соч. 113.Мслик-Гайзакова Н.Н. Французские хронисты XIV века как историки своего времени. М., 1970.С.21 . места, где происходили интересовавшие его события ". Он также активно собирал свидетельства очевидцев и документы в нескольких европейских странах.Основными источниками для Фруассара являлись именно устные рассказы участников событий, поэтому он практически не приводит в своих «Хрониках» текстов документов23 , что достаточно часто делали другие французские хронисты XIV - начала XV вв., например, продолживший хронику Фруассара Монстреле.Первую часть своих хроник (которая, скорее всего, была стихотворной и описывала события от битвы при Пуатье до 1360 г.234) Фруассар написал в 13571360 гг. и преподнес своей покровительнице королеве Филиппе. Жан Фруассар продолжал писать хроники, совершенствуя, переписывая и дополняя их (что доставляло автору, по его собственным словам, огромное удовольствие э ) , до самой смерти в 1410 г., доведя рассказ лишь до 1400 г.Исследователи отмечают определенную необъективность Фруассара, указывая па то, что он писал хроники, ориентируясь на своих покровителей, поэтому в различных редакциях четко просматривается то яркая проанглийская, то заметная профранцузская окраска" . Сохранилось три основных редакции работы Фруассара. Первая из них была написана вскоре после смерти королевы Филиппы в 1369 г., когда Фруассар вернулся на континент и поступил на службу к Роберу Намюрскому. В этой редакции Фруассар часто компилирует текст другого известного французского хрониста, писавшего о войнах между Англией и Францией, - Жана ле Беля (он был родом из Льежа и также связан с двором графов Геннегау), который довел свою хронику до 1363 г.Вторая редакция хроники Фруассара была написана после 1376 г., когда он уже находился на службе у одного из сторонников французского короля — герцога Брабантского. Поэтому французы изображаются гораздо более благожелательно, чем в первой редакции, а образ англичан, наоборот, становится отрицательным.Эта версия уже написана на основании многочисленных устных источников.Последняя редакция хроники Фруассара была составлена после 1400 г. и представляет собой практически полностью его собственную работу, так как части, заимствованные до этого у Жана ле Беля, были переписаны237. В 1395 г. Жан 2 3 2 Preface // Froissart J. Chronicles of England, France, Spain and the adjoining countries. From the later part of the rein of Edward II to the coronation of Henry IV. N.Y., 1901. P. iii.2 3 3 Мелик-Гайзакова H. H. Указ. Соч. 24.2 3 4 Калмыкова Е. В. Указ. Соч. 114.2 3 5 Wilmotte М. Froissart. Bruxelles, 1942. P. 53.2 3 6 Басовская Н.И. Столетняя война, 1337-1453. 7,8.2 3 7 Калмыкова Е. В. Указ. Соч. 114.Фруассар вновь побывал при английском дворе, который, как ему показалось, значительно изменился в худшую сторону, так как новый король — Ричард II никак не мог сравниться с любимым Фруассаром (хотя он уже давно был на службе у французских принцев, а в тот момент на службе у графа Блуа) доблестным и куртуазным королем Эдуардом III Хотя Фруассар изменял текст произведения в угоду своим покровителям и поэтому не всегда точно рассказывал о некоторых событиях, «Хроники» являются великолепным источником, подробно описывающим не только сам ход военных действий, но и куртуазный стиль поведения главных героев произведения рыцарей, как при дворе, так и на поле боя. К сожалению, не сохранилась первая стихотворная редакция хроники Фруассара, которая, по всей видимости, оказалась менее популярной в век, когда прозаические истории вытесняли рифмованные. Но и прозаические редакции хроники Фруассара написаны очень живым языком и довольно красочно описывают события, уделяя много внимания деталям, интересным самому автору.Несмотря на все свои «недостатки», именно стиль делает произведения Фруассара «широко используемым» источником. Как отмечала Н.Н. МеликГайказова, «его хроника не имеет себе равных по живости и красочности описания, по количеству и многообразию охватываемых событий той эпохи в разных западноевропейских странах ... Эта хроника была одним из самых популярных произведений в среде дворянства не только в XIV веке, но и в последующие столетия» Фруссар родился в области, оказавшейся в 30-е гг. XV в. в составе владений герцогов Бургундских, и в течение своей жизни он находился на службе у нескольких правителей нидерландских княжеств. Тем не менее, автора гораздо больше интересовали события, связанные с главным конфликтом его времени Столетней войной, чем политическая история Геннегау, Брабанта или Намюра. В связи с этим, Фруассар уделяет довольно много внимания истории англобургундских отношений, начиная с конфликта, вызванного браком Филиппа Храброго и Маргариты Мальской и заканчивая рассказом о заключении перемирия между Англией и Францией в 1396 г. Хронист сам был свидетелем последнего из событий, и его повествование дает представление об усилиях, приложенных Wilmotte М. Op. Cit. Р. 20.Мелик-Гайзакова Н. Н. Указ. Соч. 19. бургундской дипломатией для достижения этого соглашения, а также о богатстве и роскоши двора Филиппа Храброго и Маргариты Мальской.Интересно подробное и красочное описание фламандского восстания конца 70-х - середины 80-х гг. XIV в. и его подавления бургундско-французскими войсками. Речи главных героев восстания не уступают по пафосу и стилю прославившим Фруассара обращениям друг к другу знатных рыцарей перед поединками. При этом исследователю очень трудно определить степень, в которой автор «приукрасил» рассказы очевидцев событий. Воспевая цвет европейского рыцарства, Фруассар не мог обойти стороной и трагическую историю бургундскофранцузского крестового похода, возглавленного будущим Жаном Бесстрашным.Кроме того, автор очень подробно и с фантастическими подробностями описывает приключения наследника бургундского престола по пути на родину. Несмотря на то, что Фруассар не всегда объективно и точно описывал события, его «Хроники» остаются одним из самых подробных и ценных источников, позволяющих исследовать первые шаги бургундской династии как в Нидерландах, так и в качестве самостоятельного участника европейской политики.События второй половины — конца XIV в. также нашли отражение в «Жизни Людовика Бурбонского»240, представляющей собой биографию этого соратника Карла V, которая была записана Жаном Кабаре д'Орвиллем со слов одного из боевых товарищей герцога Бурбонского - Жана де Шатоморана. Это произведение содержит интересные подробности о «французской реконкисте», участии в ней герцога Бургундского и заключении матримониального союза Филиппа Храброго и Маргариты Мальской, заложившего основание для бургундской экспансии в Нидерландах и формирования обширного комплекса бургундских владений. Значительное внимание автор уделяет морской войне герцога Бургундского с англичанами, последовавшей вслед за заключением брака с наследницей Фландрии. Кабаре д'Орвилль описывает огромные армии, собранные Филиппом Храбрым для защиты своих будущих владений от англичан, пытавшихся поддержать восстание во Фландрии, а также флотилии, построенные с целью вторжения на остров. Сравнение данных Кабаре д'Орвилля с рядом английских хроник, показывает, что патриотически настроенный автор был склонен несколько преувеличивать степень английской угрозы, а также сообщать о * Cabaret d'Orville J. Vie de Louis de Bourbon // Choix de chroniques ct memoires sur l'histoire de France / J.A.C. Buchon. P., 1838. V. 11. Работа д'Орвилля также издавалась A.M. Шазо (Cabaret d'Orville J. La chronique du bon due Loys de Bourbon / Ed. A.M.Chazaud. P., 1876). масштабной подготовке герцога Бургундского к вторжению в Англию, умалчивая о том, что она не привела к каким-либо успехам.Для исследования периода правления Филиппа Храброго интересна также •у Л 1 работа Жана Жувеналя дез Урсена «История Карла VI, короля Франции» , охватывающая события конца XIV - первых 20-ти лет XV в. Жан> Жувеналь дез Урсен родился в 1388 г. в Париже. Его отец, носивший такое же имя, был купеческим прево Парижа. Жувеналь дез Урсен младший изучал право и сделал хорошую карьеру. Будучи духовным лицом, он стал капелланом короля Карла VII, с которым была тесно связана его семья. Жувеналь дез Урсен достаточно быстро продвигался по ступеням церковной иерархии и в 1432 г. сменил на посту епископа Бове Пьера Кошона. Церковные дела вынудили Жувеналя дез Урсена отказаться от юридических обязанностей. В 1435 г. он принял участие в мирных переговорах в Аррасе; в 1449 г. стал архиепископом Реймским. Выдающиеся способности и образованность позволили Жану Жувеналю дез Урсену принимать активное участие в политической и церковной жизни его времени. Писатель сыграл важную роль в пересмотре процесса Жанны д'Арк (был председателем трибунала). Он также был одним из 36 человек, занимавшихся выработкой программы реформ для французского королевства в 1460-х гг. Архиепископ скончался в 1473 г. в Реймсе, где постоянно жил с 1469 г.Больше всего Жан Жувеналь дез Урсен известен благодаря своей хронике, которая является одним из ценнейших исторических источников, описывающих несчастливое правление Карла VT ". Автор написал её в Пуатье во второй половине 20-х гг. XV в., используя рассказы отца, бывшего свидетелем и участником политической жизни конца XIV - первой четверти XV в., и сторонником арманьяков. Хроника Жувеналя дез Урсена позволяет, наряду с сообщениями Фруассара и Кабаре д'Орвилля получить представление о сложной политической борьбе, которую удалось выиграть Карлу V, добившись заключения брака Филиппа Храброго и Маргариты Мальской. Автор приводит и ряд интересных подробностей, касающихся восстания во Фландрии и «крестового похода» англичан на помощь фламандцам. Кроме «Истории Карла VI», Жувеналь "' Juvenal des Ursins J. Histoire de Charles VI, roy de France // Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France. V. 11. Существует еще одно издание дез Урсена: Juvenal des Ursins J. Histoire de Charles VI, Roy de France // Nouvelle Collection des Memoires pour Servir a l'Histoire de France, depuis le XHIe siecle jusqu'a la fin du XVIIle / Ed. Michaud and Poujoulat. P., 1836. V. 2 (переиздание - 1851).2 4 2 Произведение Жувеналя дез Урсена содержит не слишком много информации, касающейся бургундской политики в Нидерландах в более поздний период, так как его повествование в основном сосредоточено на внутрифранцузских событиях. дез Урсен создал ряд других сочинений, в том числе многочисленные речи и трактаты, содержащие интересные сведения об обычаях и дающие представление о политических идеях того времени.Следует отметить, что работы Кабаре д'Орвилля и Жувеналя дез Урсена в значительно меньшей по сравнению с «Хрониками» Фруассара мере обращают внимание на события, происходившие в Нидерландах, описывая лишь малую часть из них, непосредственно связанную с англо-французским конфликтом. Хотя рассказы этих авторов не могут соперничать с Фруассаром по охвату, подробности и красочности, они, несомненно, дают возможность увидеть, как выглядела политика Филиппа Храброго во Фландрии с «французской» точки зрения. И Кабаре д'Орвилль и Жувеналь дез Урсен стремятся вписать успехи Филиппа Храброго в рамки «французской реконкисты», причем второй из них, создававший свою «Историю» уже во времена всё возрастающего могущества герцогов Бургундских, подчеркивает роль французских войск в победах Филиппа Храброго, а также готовность побежденных фламандцев выразить свою покорность французскому королю.События первой половины XV века достаточно подробно описываются во французской хронике Ангеррана де Монстреле" , бургундской хронике Жана Лефевра де Сен-Реми, а также анонимном произведении «Журнал парижского горожанина». Интересную информацию предоставляет еще один бургундский хронист - Жорж Шателлен. Первые из сохранившихся частей его произведения охватывают периоды с 1419 по 1422 гг. и с 1430 по 1431 гг.Перу Ангеррана де Монстреле принадлежат «Хроники», охватывающие историю Франции с 1400 по 1444 гг. Монстреле происходил из знатной семьи, проживавшей в Пикардии с начала XII века. Он родился в 1390244, 13952 4 5 или в 1400 г2 . Монстреле был бальи, а затем мэром Камбре, а также бальи Валленкура.Н. И. Басов'ская называет Монстреле бургундским хронистом. Это справедливо, так как, по всей видимости, Монстреле в определенный период был близок ко двору Филиппа Доброго. (Басовская Н. И. Столетняя война, 1337-1453. 6.) С 1436 по 1440 г. Монстреле был назначен герцогом Бургундским на должность прево Камбре. Но он гораздо меньше, чем все остальные хронисты, связанные с бургундской герцогской династией, зависел от нее. (Doutrepont. Op. Cit. P. 435-436.) 2 4 4 Датировка Бушона (Memoire sur Enguerrand de Monstrelet // Monstrelet E. de. Chroniques // Choix de chroniques et memoires sur I'histoire de France / J.A.С Buchon. P., 1826. V. L P . 5). Первые публикации «Хроник» Монстреле были изданы в конце XV-XV1 вв. Бушон переиздал их в 1836 г.Хроники также издавалась Л. Дуэ-д'Арком (Chronique d'Enguerrand de Monstrelet / Ed. L. Douet d'Arcq. P., 1857-62. 6 V., репринт - 1966 г. Нью-Йорк), а также Б. Гене и Ф. Леу (Guenee В., Lehoux F. Les entrees royales francaises de 1328 a 1515, P., 1968). Они были переведены на английский язык Томасом Джонсом (издания 1809, 1810, 1840, 1845, 1843, 1860 гг.).2 4 5 Датировка Бушона и Д.Э. Харитоновича.2 4 6 Датировка Encyclopedia Britannica 2001. CD 2.Большую часть своей жизни Монстреле провел в Камбре. Он был женат на Жанне Валбуон, и у него было много детей. Ангерран де Монстреле умер 20 июля 1453 г .Известно, что он присутствовал на допросе Жанны Д'Арк герцогом Филлипом Добрым, куда его, возможно, пригласили в качестве историографа . В своих «Хрониках» Монстреле продолжал работу Жана Фруассара. Монстреле был хорошо знаком с историческими трудами античных авторов, он цитирует Салюстия и Тита Ливия. В свои «Хроники» Ангерран включил большое количество достоверных документов, в том числе и тексты международных договоров, а также речей, которые, возможно, достоверны, что придает особую ценность этому источнику.Интересно, что Ангерран де Монстреле в хронике старался быть максимально правдивым и не выдавать своих политических пристрастий, оставаясь беспристрастным. Например, сообщая об убийстве герцогом Бургундским герцога Орлеанского в 1407 г., Монстреле приводит не только текст оправдательной речи, произнесенной Жаном Пти в защиту Жана Бесстрашного, но и текст обвинительной речи адвоката герцогини Орлеанской. Вообще Монстреле, который, скорее всего, симпатизировал бургундцам, не боялся сообщать об их иногда весьма неприглядных поступках (особенно это касается Жана Бесстрашного), о которых прочие хронисты предпочитали умалчивать" .Автором еще одной хроники, описывающей события 1407-1435 гг., является Жан Лефевр де Сен-Рсми. Он родился в городе Аббвилле в 1395 или 1396 г. и был больше известен под прозвищем Шароле, полученным им при поступлении в 1415 г. на службу к Филиппу, графу Шароле2 5 0, и сохраненным вплоть до смерти герцога Жана Бесстрашного. Второе прозвище - Золотое Руно - было получено Лефевром де Сен-Реми, когда Филипп Добрый в 1430 г. основал рыцарский орден Золотого Руна по случаю своей свадьбы с Изабеллой Португальской. Лефевр де Сен-Реми стал первым герольдом и историографом ордена Золотого Руна и получил его имя. Хронист получил титул и земельные владения благодаря удачному браку, но был посвящен в рыцари Карлом Смелым лишь в 1468 г., незадолго до своей смерти.Лефевр де Сен-Реми был герольдом ордена Золотого Руна в течение 36 лет и путешествовал по всей Европе, доставляя цепи ордена тем, кто был избран в его 2 4 7 Monstrelet. Op. Cit. V. 1. P. 5.2 4 8 Monstrelet. Op. Cit. V. 1. P. 7-11.2 4 9 Doutrepont. Op. Cit. p. 435.2 5 0 Будущий герцог Бургундский Филипп Добрый. члены. По его собственным словам, он побывал в Италии, Испании, Португалии, Наварре, Германии, Англии и Шотландии . Во время этих поездок Сен-Реми также выполнял дипломатические задания и организовывал турниры. Одной из дипломатических миссий, в которых участвовал Сен-Реми, была подробно описанная им в хронике поездка к английскому двору в качестве посла герцога Филиппа Доброго после того, как Бургундия заключила в Аррасе сепаратный мир с Францией. Таким образом, Сен-Реми оказался непосредственным участником последней попытки герцога Бургундского сохранить мирные отношения с английским королевством, предшествовавшей войне и осаде Кале, которые повлекли за собой значительные проблемы в отношениях Филиппа Доброго с его фламандскими подданными.Кроме того, благодаря своей близости к бургундскому двору Сен-Реми часто сообщает интересные подробности о жизни самих герцогов. Например, он красочно описывает, как Филипп Добрый усердно тренировался в парке своего замка в Эдене, готовясь к несостоявшемуся в итоге поединку с герцогом Глостерским ". При написании «Хроники» Лефевр де Сен-Реми использовал работу Монстреле, а трудом герольда ордена Золотого Руна, в свою очередь, пользовался официальный бургундский историограф Жорж Шателлен. Кроме «Хроники» Лефевр де Сен-Реми, являясь герольдом, написал два геральдических трактата. Этот бургундский хронист умер в 1468 г. в Брюгге2 5 3. «Хроника герцогов Бургундских» Жоржа Шателлена 5 охватывает период с 1419 по 1474 гг. Этот бургундский хронист родился в 1404255, 1405 или в 1415 г 5 6. в Алосте во Фландрии. Он был активным участником военных действий в ходе Столетней войны и даже получил награду от герцога Филиппа Доброго"" . После заключения мира в Аррасе (1435) он перешел на дипломатическую службу и провел 10 лет во Франции. В это время он принимал участие в оказавшемся 2 5 1 Prologue du Sr de Saint-Remy // Monstrelet. Op. Cit. V.7. P.253-254. Хроника Сен-Реми была переиздана Бушоном в 1838 г., а также была опубликована с комментариями Ф. Мораном (Chronique de Jean le Fevre seigneur de Saint-Remy / Ed. F. Morand. P., 1876-1881.4 vols.).2 5 2 Doutrepont. Op. Cit. P. 437.2 5 3 Prologue du Sr de Saint-Remy // Monstrelet. Op. Cit. V.7. P.258-259.2 5 4 Chastellain G. Chronique des dues de Bourgogne.Так датируют его рождение Бушон, автор комментариев к изданию Шателлена 1836 г. (Choix de chroniques et memoires sur 1'histoire de France. V. 13. P. XV) и Д.Э. Харитонович, автор комментариев к Хёйзинга И. Осень средневековья. М., 1988. Первое издание Бушона - 1825 г.Также хроника издавалась Кервином де Леттенховом (Oeuvres de Georges Chastellain / Ed. J. Kervyn de Lettenhove. Bruxelles, 1863-1866. Репринт-Женева, 1971).Такие варианты датировки дает Encyclopedia Britannica. 2001. CD 2.2 5 7 Филипп III Добрый Валуа (1396-1467), герцог Бургундский (1419-1467) неудачным процессе дальнейшего налаживания отношений между Карлом VII и герцогом Бургундским. По в 1446 г. хронист оставил французский двор и поступил на службу к Филиппу Доброму. Шателлен выполнял секретные и дипломатические миссии, пока его не назначили в 1455 г. официальным бургундским историографом. В 1457 г. он стал членом герцогского Совета.С 1455 г. Шателлен постоянно работал над своей «Хроникой», а примерно с 1463 г. ему начал помогать его ученик и будущий продолжатель Жан Молине .До наших дней дошло только около трети «Хроники» Шателлена . Среди своих современников он был известен как автор пьес и стихов, а также прозаических произведений, и его считали одним из лучших придворных поэтов. Язык Шателлена носит отпечаток латинизации. Хронист с большим мастерством рисует 1 261 портреты ведущих политических фигур своего времени , он стремится не просто описывать происходящие события, а старается представить читателю свои размышления по тому или иному вопросу, руководствуясь при этом собственным политическим опытом. «Хроники» Шателлена интересны именно тем, что он дает оценку описываемым событиям. Этим стиль официального бургундского историографа резко отличается от стиля Монстреле и Сен-Реми, работавших чуть раньше.Манера повествования Шателлена предвосхищает стиль Филиппа де Коминна, еще одного известного бургундского автора, описавшего события более позднего периода. Все эти факторы обуславливают необходимость использования работы Шателлена в качестве одного из важных источников, несмотря на то, что дошедшие до наших дней отрывки хроники содержат события только шести лет исследуемого периода. Жорж Шателлен умер в 1475 г. в Валансьене в Геннегау. «Журнал парижского горожанина»262 - анонимная хроника, охватывающая 1405-1449 гг. Пролог хроники, вероятно содержавший в себе и имя автора, не сохранился. Но известно, что автор был парижанином, скорее всего, университетским клириком, каноником Собора Парижской Богоматери и, 2 5 8 Карл VII Валуа (1403-1461), французский король (1422 (коронован в 1429)-1461).2 5 9 Бургундский хронист, автор "Хроник", охватывающих 1474-1506 гг.Часть фрагментов, которая приписывалась первыми издателями «Хроник» Шателлену, как показали современные исследования, не принадлежала его перу. Это касается, например, описания гентского восстания середины XV в., относящегося, по всей видимости, к «Книге деяний доброго рыцаря Жака де Ладена» и написанной Лефевром де Сен-Реми (Gaucher Е. Le «Livre des Faits de Jacques de Lalaing». Textes et image // Le Moyen Age. 1989. T. 95 (3-4). P. 503-518.) 2 6 1 Например, описывая Филиппа Доброго, он рассуждает о его добродетелях и сравнивает герцога с Октавианом (Chastellain G. Oeuvres. Chronique 1419-1422 / Publ. par M. le baron Kervyn Lcttenhove. Bruxelles, 1863. T. 1. P. 284-285).2 6 2 "Journal d'un Bourgeois de Paris" возможно, доктором теологии2 6 3. Текст самого «Журнала» сохранился не полностью (отсутствуют начало и конец)' . Название произведения не соответствует его содержанию: автор не был «горожанином» (в средневековом смысле этого слова), а сам труд не описывает события день за днем и напоминает, скорее, хронику или мемуары.Автор достаточно критично относился к описываемым событиям. Хотя он открыто занимал в своих политических пристрастиях сторону бургундцев, он осуждал «антифранцузскис» действия Жана Бесстрашного в 1419 г. и Филиппа Доброго в 1422 г., желая освобождения своей родины от власти англичан.Повествование ведется лаконичным, но очень живым языком и содержит много интересных деталей, позволяющих судить о реакции парижан на те или иные события, а также об изменениях их политических пристрастий в ходе Столетней войны. Тем не менее, этот источник не всегда сообщает достоверные сведения 5, так как автора больше интересовали события, непосредственно происходившие в его родном городе, чем ход военных действий, детали развития политической ситуации в стране или события, происходившие в достаточно далеких Нидерландах.Наибольшее количество сведений об исследуемом автором диссертационной работы сюжете содержится в хрониках Ангеррана де Монстреле и Лефевра де Сен-Реми. Сообщения этих двух хроник часто почти дословно дублируют друг друга, что может быть вызвано как тем, что они использовали в своих трудах одни и те же документы, так и тем, что Сен-Реми пользовался при написании своей «Хроники» работой Монстреле. Следует, тем не менее, отметить, что в большинстве случаев Монстреле описывает события более подробно. Но и в хронике Сен-Реми есть эпизоды, отсутствующие у Монстреле. Иногда одно и то же событие по-разному описывается этими хронистами, что, возможно, вызвано их личными политическими пристрастиями или волей правителей, «по заказу» которых, писались хроники. Следует также учитывать тот фактор, что Сен-Реми часто был свидетелем или даже непосредственным участником событий, которые 2 6 3 Dictionairc des lettres francaises. Le Moyen Age. P., 1964. В историографии существуют различные точки зрения относительно социального статуса автора данного источника. Например, Н. А. Хачатурян предполагает, что автор «не принадлежал к верхам городского общества, но был достаточно образован для того, чтобы пожелать вести Дневник, светский по своему характеру». (Хачатурян Н. А. Сословная монархия во Франции XIII-XV вв. М., 1989. 15.) Различия в стиле разных частей «Журнала» позволяют некоторым исследователям предположить, что его писало несколько авторов (по меньшей мере, 2). (Preface // "Journal d'un Bourgeois de Paris" // Monstrelet. Op. Cit. V.15. P. 153-154.) «Журнал» был переиздан К. Бон в 1990 г. (Le journal d'un bourgeois de Paris de 1405 a 1449 / Ed. C. Beaune. P., 1990).2 6 5 Хачатурян H. А. Сословная монархия во Франции XIII-XV вв. 15. он описывает. Монстрсле был вынужден писать о том же, пользуясь в основном документальными источниками2 6 6. Но при этом он стремился быть более объективным, чем Сен-Реми. Хотя, в отличие от писавшего позднее Жоржа Шателлена, Монстреле и Ссн-Реми практически никогда не приводят своих собственных размышлений по поводу описываемых событий и не рисуют ярких портретов бургундских герцогов и государственных деятелей, их хроники представляют огромную ценность, не только из-за лучшей сохранности, но и благодаря их «неофициальности» и огромному количеству приведенных в них документальных источников. «Журнал горожанина Парижа» содержит гораздо меньше сведений о политике герцогов Бургундских в Нидерландах в первой половине XV века. Но в нем отражаются представления жителей столицы Франции о самих герцогах, а также даются красочные и живые описания некоторых важных политических и военных событий.Еще одним важным источником являются «Мемуары Оливье де ла Марша» л. Этот бургундский писатель начинает свои воспоминания только с 1435 г., но его произведение представляет значительную ценность и для изучения более раннего периода, так как автор в предисловии дает описание важнейших, на его взгляд, событий бургундской истории, многие из которых, возможно, являются записью представлений об истории герцогства, сложившихся к этому времени при бургундском дворе.Оливье де ла Марш предположительно родился в 1422 г. в Виллегодене на Луаре2 8. Еще ребенком он попал ко двору герцога Бургундского Филиппа Доброго и стал его пажом. Карьера Оливье была весьма удачной: он получал все новые и новые придворные должности, был посвящен в рыцари Филиппом Добрым, а в 1477 г. стал мэтром Отеля. Ему приходилось совмещать военные и управленческие функции, а также исполнять дипломатические миссии. После смерти Карла Смелого Оливье де ла Марш не согласился служить его врагу - Людовику XI и остался верным единственной дочери и наследнице последнего бургундского герцога Марии, вышедшей замуж за Максимилиана Австрийского. Хронист даже м Doutrepont. Op. Cit. P. 437.2 6 7 Dc la Marche O. Memoires // Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France. V. 14. В конце XIX в. «Мемуары» были изданы А. Боном и Ж. Арбомоном (De la Marche О. Memoires / Ed. H. Beaune, J. d'Arbaumont. P., 1883-1888. 4 t.).Датировка из предисловия к изданию Бушона. В историографии существует масса других версий, но все они лишь предположительные, как и некоторые другие сведения, касающиеся первых лет жизни Оливье де ла Марша. стал воспитателем их сына - Филиппа Красивого. В 1502 г. Оливье де ла Март умер в Брюсселе.Большую часть своей жизни Оливье де ла Марш посвятил не только государственным делам, но и литературному творчеству. Он сочинял стихи, баллады и поэмы, стал автором трактата, посвященного устройству двора герцога Карла Смелого. Это произведение было написано по просьбе английского короля Эдуарда IV2 6 9 в период возобновления дружеских отношений и союза между Англией и Бургундией. Оливье де ла Марш также создал в 1470-1490-е гг., подобно Филиппу де Коммину, «Мемуары», которые нельзя в полной мере считать именно мемуарами, так как это произведение содержит в себе черты, характерные и для средневековых хроник. Но все же Оливье де ла Марш, подобно Шателену, часто дает авторские оценки описываемым событиям, что придает его произведению особую ценность. «Мемуары» охватывают период с 1435 по 1488 г., но предисловие к ним, как уже было отмечено выше, содержит ценные и не встречающиеся у других авторов сведения о бургундской истории, начиная с правления Филиппа Храброго. «Мемуары» Оливье де ла Марша не всегда точны (часто создается впечатление, что автор описывает именно хорошо вошедшие в сознание «бургундцев» исторические легенды, а не реальные факты), и автора сложно назвать политически беспристрастным, так как большая часть его произведения была написана уже в период службы у Габсбургов и ставила своей целью обосновать их права на «бургундское наследство».При исследовании событий второй четверти - середины XV вв. были использованы еще три нарративных источника: мемуары бургундского хрониста Жака дю Клерка и две работы французских авторов: «История Карла VII» Тома Базена и «Хроника Карла VII, короля Франции» Жана Шартье.О жизни Жака дю Клерка сохранилось очень мало сведений. Он родился либо в 1420"" (по сведениям, которые приводит он сам в своей биографии), либо в 1424 г. в Лилле2 . Его семья была тесно связана с графами Фландрии, и, как он сам сообщает, его дед (Тома дю Клерк) в молодости сражался вместе с будущим графом Людовиком Мальским, а многие его родственники занимали различные должности в управлении графством. Отец хрониста (также Жак дю Клерк) 2 6 9 Хачатурян Н.Л. Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье де ля Марша // Двор монарха в средневековой Европе. СПб., 2001. "' Датировка Бушопа.2 7 1 Датировка Петито. находился на службе у Жана Бесстрашного и Филиппа Доброго в качестве советника и адвоката во французской части Фландрии (Лилле, Дуэ и Орши).Позднее эту должность получил и Жак дю Клерк младший. Хронист был женат на Жанне, дочери фламандского сеньора Болдуина де ла Лашери. «Мемуары» Жака дю Клерка были написаны, по его собственному сообщению, в Аррасе" , и предположительно он начал писать их в 1448 г. Автор описывает события с 1448 по 1467 гг2 7 3. «Мемуары» дю Клерка состоят из 5 книг. Первая из них посвящена отвоеванию Карлом VII земель у англичан на заключительном этапе Столетней войны, вторая - фламандскому (гентскому) восстанию, третья - описанию нравов французского двора и политике, которую Филипп Добрый проводил во фламандских городах в последние годы своего правления, четвертая - процессам против ведьм в Аррасе, пятая - описанию достаточно сложных отношений Филиппа Доброго и его наследника, будущего Карла Смелого. «Мемуары» заканчиваются описанием смерти Филиппа Доброго" .Работа дю Клерка по-разному оценивалась его издателями и исследователями его творчества. Одни считают его стиль плохим и сухим" , а повествование не слишком подробным, другие, наоборот, считают его «Мемуары» очень живыми и честными276. Первые две книги «Мемуаров» дю Клерка содержат многочисленные заимствования из других французских и бургундских хроник.2 7 3 Точная дата смерти дю Клерка не известна.2 7 4 Notice sur Jaques du Clerq // Clercq J. du. Memoires // Collection complete des memoires relatifs a l'histoire de France / M. Petitot. P., 1826. T. XI. P. 3-7.2 7 3 Notices sur Jacques du Clercq // Clercq J. du. Memoires // Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France. V.12. P. x.2 7 6 Notice sur Jaques du Clercq // Clercq J. du. Memoires // Collection complete des memoires relatifs a l'histoire de France / M. Petitot. P., 1826. T. XI. P. 3. по каноническому праву при дворе папы Евгения IV. Будущий историк присутствовал на Флорентийском соборе, ездил вместе с посланником папы в Венгрию, затем был назначен каноником церкви в Руане, а в скором времени после этого приглашен на место профессора канонического права в основанном регентом Джоном Бедфордом университете в Кане.В 1447 г. Базен стал епископом Лизьё (следующим после знаменитого Пьера Кошона). В отличие от многих своих современников (в том числе и «бургундских»), иногда даже не появлявшихся в числящихся за ними епископствах, Базен выезжал из диоцеза только по очень важным делам. Во время отвоевания Карлом VII Нормандии, епископ Лизьё очень умело провел переговоры с французами и смог избежать кровопролития. Он первым из епископов Нормандии признал власть Карла VII и сопровождал его при въезде в Руан. Базен стал одним из советников Карла VII, а затем и Людовика XI, но ему удавалось исполнять эти обязанности, практически не покидая епископства (был в Париже всего 2 раза за 17 лет). По заказу Людовика XI епископ написал меморандум, в котором описывал плачевное состояние народа и предлагал меры для его улучшения. Базен участвовал в процессе реабилитации Жанны д'Арк, чему посвящено одно из его литературных произведений.В 1464 г. епископ присоединился к «Лиге Общественного Блага», так как расценивал правление Людовика XI как тиранию. После поражения Лиги Базен был вынужден бежать в Лувен, а светские земли его епископства были захвачены войсками французского короля. Так как Людовик XI не позволил Базену вернуться в Лизьё, Базен после нескольких лет скитаний отправился в Рим и в 1474 г. отказался от епископства. Папа Сикст IV дал ему титул (номинальный) архиепископа Кейсарийского. После этого историк жил в различных местах: Лувсне, Льеже, Трире и Утрехте, где он умер в 1490 г. и был похоронен в церкви св. Иоанна. «История Карла VII и Людовика XI», ставшая главным трудом Тома Базена, была написана между 1471 и 1487 гг. на латинском языке, подражая классическим авторам цицероновской эпохи, благодаря чему автора можно причислить к писателям Возрождения. Базен был современником и участником многочисленных событий середины XV в., но он не всегда точен при описании того, очевидцем чего ему не удалось оказаться (например, истории Жанны д'Арк). Тем не менее, епископ старается довольно правдиво описывать жизнь в Нормандии под английским правлением, так как именно в это время он стал профессором в Канском Университете, а также епископом Лизьё .Об авторе «Хроники Карла VII» Жане Шартье известно довольно немного. Он был монахом аббатства Сен-Дени и занимал должности прево Гаренны2 7 8 (1430 г.) и Марьойя2 7 9 (1433 г.). Хронисты аббатства Сен-Дени с середины XIII в. являлись официальными хронистами французских королей. После смерти Карла VI должность официального хрониста была не занята, и Карл VII, вернувшись в Париж в 1437 г., назначил на неё Жана Шартье. Хроника Шартье описывает только правление Карла VII (1422-1461 гг.). Точная дата смерти Шартье неизвестна, но в 1470 г. хронист еще был жив. Шартье описывает события официально, сухо и не слишком подробно, в его тексте много неточностей, и он не слишком хорошо владел как письменным французским, так и латынью, на которой он также начал описывать жизнь Карла VII. В тексте хроники отсутствуют события 1445, 1446, 1459 и 1460 г. Несмотря на недостатки стиля и ошибки автора, хроника Шартье считается одним из основных источников по периоду правления Карла VII. Благодаря тому, что хроника Шартье являлась официальной, сохранилось большое количество её списков2 8 , а также она была впервые опубликована уже в 1476 г.Кроме вышеперечисленных источников, для исследования событий конца 20-х — начала 30-х гг. XV века, связанных с началом второй «французской реконкисты», было использовано анонимное произведение «Хроника Девы»" , посвященное Жанне д'Арк.Огромный интерес для рассматриваемого в работе периода представляет собой хроника уроженца Льежского епископства Жана де Ставло, являющаяся " Различные подробности биографии Тома Базена была описана им самим в дпух произведениях: "Breviloquium" и "Peregrination" (последнее из них написано незадолго до смерти Базена в 1488 г.). Творчество этого историка уже долгие годы привлекает внимание исследователей: части его труда публиковались, начиная с середины XVI века (какое-то время его «История» считалась анонимной и даже приписывалась другому автору - Лмельгарду). Vie dc Thomas Basin // Basin Т. Histoire de Charles VII et de Lous XI / Ed. J. Quicherat. P., 1855. T. 1. P. iii-cxiv. «История» также была издана Ш. Самараном (Basin Т. Histoire de Charles VII / Ed. Ch. Samaran. P., 1933-1944. 2 t.). Guenee B. Entre I'Eglise et PEtat. Quatre vies de prelat francais a la fin du Moyen Age. P., 1987. V. IV. Tomas Basin (1412-1490). P. 301-435.2 7 8 Garenne 2 7 9 Mareuil-en-Brie, в современном департаменте Марн.2 8 0 Notices sur la vie et la chronique de Jean Chartier // Chartier J. Chronique de Charles VII roi de France / Ed. Vallet de Viriville. P., 1858. T. 1. P. v-xxxvi; Beaucourt M. de. Histoire de Charles VII. P., 1881—91. t. 1—6.2 8 1 Chronique de la Pucelle // Monstrelet. Op. Cit. V. 9. Хроника преписывалась Кузино де Монтрёйю (Cousinot de Montreuil) и Жану Жувеналю дез Урсену. Хроника издавалась также Валетом де Виривиллем (Chronique de la Pucelle ou Chronique de Cousinot / Ed. M. Vallet de Viriville. P., 1859.Репринт — 2005 г. ). продолжением четырехтомной хроники Жана д'Утремёза. Автор предположительно родился в 1388 г. в деревушке Ставло. Он происходил из семьи буржуа, и его отец, возможно, был эшевеном. Жан де Ставло принял духовный сан в 1414 г., спустя несколько дней после коронации императора Сигизмунда в Э-ла-Шапеле (Аахене), на которой он присутствовал. Большую часть жизни де Ставло провел в бенедиктинском монастыре Сен-Лоран под Льежем. С 1411 г. он работал переписчиком и иллюстратором в библиотеке монастыря .Предполагают, что Жан де Ставло участвовал в походе против гуситов, возглавленном епископом Льежа Жаном де Энсбергом в 1421 г., а также 9R4 присутствовал на коронации императора Фридриха III в 1442 г .Повествование де Ставло очень подробное и изобилует описанием мелких событий и деталей. Автор приводит многочисленные документы, касающиеся изменений политического режима в Льеже в начале XV в., но при этом практически не описывает подробно битву при Отэ, сосредоточив свое внимание на списке погибших льежцев. При оценке действий восставших де Ставло не симпатизирует коммуне города, считая, что из-за их действий Льеж подвергся разорению.Хотя хроника де Ставло считается одним из основных источников по правлению епископа Жана Баварского, гораздо более подробно автор описывает правление Жана де Энсберга. Анализ хроники де Ставло связан с определенными трудностями, вызванными намеренной архаизацией языка, отсутствием упорядоченного описания событий (подробности, касающиеся одного и того же события, могут находиться в нескольких местах хроники) и большим количеством многостраничных отступлений от главной нити повествования, посвященных событиям общеевропейской и церковной истории, а также делам аббатства СенЛоран. Де Ставло писал свою хронику до 1447 г. (с небольшим перерывом в 1445 г.), события следующих двух лет (до смерти де Ставло) записал Адриан д'Уденбош, а затем хроника была продолжена Жаном де Па до 1470 г285.В работе использовалось и несколько других льежских хроник, составленных на французском языке в к. XIV - н. XVI вв. и изданных под * По другой версии - в 1390 г.2 8 3 Balau S. Les sources de Phistoire du Pays de Liege au Moyen Age: etude critique. Bruxelles, 1903. P.2 8 4 Introduction // Stavelot J. de. Chronique / Pub. par A. Borgnet. Bruxelles, 1861. P. ii-iii; Stavelot J. de. Chronique. P. 493-500 (Хроника издавалась один раз с комментариями). Хронист очень подробно описывает это событие.2 8 5 Balau S. Les sources de l'histoire du Pays de Liege. P. 597-604. редакцией Бало : краткая версия части «Хроники Жана д'Утремёза» (в основном событий, очевидцем которых был сам автор); добавления к этой хронике, сделанные в 1401-1506 гг. (из сокращенной версии французской хроники де Ставло, хроник Адриана д'Уденбоша и Жана де Луза' ); добавления к тексту Лорана Мел ара2 9 0.Кроме бургундских, французских и льежских хроник для проведения исследования были привлечены и английские нарративные источники. При анализе событий второй половины XIV в. использовались сведения нескольких английских хроник, позволяющих посмотреть на борьбу за Фландрию с другой стороны, а также уточнить некоторые детали описанных французскими хронистами событий. Несмотря на то, что английские хроники сообщают гораздо меньше об англо-бургундских отношениях данного периода и событиях во Фландрии, чем французские, они являются особенно ценными источниками в тех случаях, когда описываются подготавливаемые герцогом Бургундским операции, целью которых являлась высадка французских войск в Англии.События середины - конца XIV в. отражены в хронике Генри Найтона, охватывающей события 1337-1396 гг. Эта хроника была написана в последней четверти XIV века (приблизительно между 1378 и 1396 гг.) в принадлежавшем августинцам аббатстве Св. Марии в Лугах в Лестере, столице "графства Chroniques liegeoises / Pub. S. Balau. Bruxelles, 1931. T. 2. (Первый том издания содержит не слишком многочисленные хроники на латинском языке, пключая краткий латинский вариант хроники де Ставло.) 2 8 7 Жан д'Утремёз (1338-1400), происходил из знатной льежской семьи де Пре. Д'Утремёз начал писать свою хронику около 1395 г. Она была задумана как «универсальная история» и состояла из 4-х книг (от разрушения Трои до коронации Карла Великого; с 794 по 1207; с 1207 по 1340; с 1340 по 1400), большая часть последней из них не сохранилась. Полностью хроника Жана д'Утремёза была издана А. Борнье (Ly myreur des histors, chronique de Jean des Preis dit d'Outremeuse / Ed. A. Borgnel. Bruxelles, 1864-1880. 6 t.). Балау опубликовал сохранившие отрывки четвертой книги хроники д'Утремёза на основании нескольких манускриптов (из Бельгийской королевской библиотеки и библиотек Льежа).Адриан д'Уденбош (ум. 1482) — монах аббатства Сен-Лоран, долго жил среди окружения герцога Карла Смелого. Его хроника была составлена после 1469 г. и состоит из двух основных частей: 1) краткого изложения событий 1429-1449 гг., описанных де Ставло, 2) рассказа о событиях, очевидцем которых был сам автор (1450-1482). (Rerum Leodiensium sub Johanne Heinsbergio et Ludovico Borbonio episcopis ou Chronique d'Adrien d'Oudenbosch. Liege, 1902.) 2 8 9 Жан Пеекс, прозванный де Луз (1459-1516) - аббат Сен-Лорана (1508). Его хроника (Chronicon) стала продолжением работы Адриана д'Уденбоша. Де Луз кратко пересказывает текст д'Уденбоша (с 1455 по 1482 гг.), а затем описывает современные ему события (1482-1514).2 9 0 Лоран Мелар (1578-1641) - льежскнй историк и бургомистр города Юйя, автор «Истории города и замка Юйя» (Melart L. Histoire de la ville et chasteau de Huy. Liege, 1641). «История» Мелара охватывает период с раннего Средневековья до середины XVII в. Большей частью работа является компиляцией источников более раннего периода.Ланкашир.2 9 1 Генри Найтон был каноником этого аббатства (с 1377 по 1396 г.) и доверенным лицом аббата Вильяма Клауна ". Целью хрониста было описать события английской истории, начиная с правления Вильгельма Завоевателя до времени, в которое жил сам автор. В хронике Генри Найтона есть упоминания и об английской истории до нормандского завоевания , но основное внимание автор сосредоточивает на событиях периода Столетней войны. Найтон начал писать свою хронику с её заключительной части, т. е. с событий, происходивших непосредственно во время его жизни. Первоначально хроника задумывалась как история правления короля Ричарда II, но вскоре её хронологические рамки были заметно расширены. Генри Найтон, скорее всего, одновременно писал несколько частей своей хроники, посвященных разным периодам. Затем он сводил части воедино, но не успел довести эту работу до конца, так как ослеп. В результате в тексте хроники появился пробел с 1372 по 1377 гг2 .Покровителями аббатства, в котором жил и работал этот английский хронист, были герцоги Ланкастерские, в том числе и Джон Гонт. Тесные связи с самыми могущественными английскими феодалами, часто определявшими английскую внешнюю политику, позволяли Генри Найтону постоянно получать достаточно достоверную и подробную информацию о политических событиях внутри страны и за рубежом, хотя он жил в стороне от центра общественной жизни Англии — Лондона и совсем далеко от полей сражений во Франции. Кроме того, значительное количество сведений по истории Англии до 1337 г. Генри Найтон почерпнул из «Полихроникона» Хигдена и хроники Уолтера Гисборо.Источниками Найтона также были хроника «Брут», её продолжение из аббатства Девы Марии в Йорке, а начиная с правления Эдуарда III — многочисленные официальные документы. Особую ценность данный источник представляет для изучения религиозной ситуации в Англии во второй половине XIV века, так как содержит обширные сведения о лоллардах (в Лестере еретические учения были весьма популярны, и Найтон много раз слушал проповеди лоллардов, а также читал некоторые из их работ)" ' и подробное описание восстания Уота Тайлера.2 9 1 Knighton's Chronicle, 1337-1396 / Ed. and transl. G.H. Martin. Oxford, 1995. P. xv. Современное критическое издание с подробным предисловием, выполненное на основании манукрипта Tiberius С VII из Коттоновской коллекции Британского музея.2 9 2 Ibid. P. xxix.2 9 3 Ibid. P. xxiii.2 9 1 Калмыкова E. В. Указ. Соч. 98-99.2 9 5 Knighton's Chronicle. P. lix.2 9 6 Калмыкова E. В. Указ. Соч. 99.Но Генри Найтон интересовался и событиями, происходившими на континенте, поэтому в его хронике значительное место занимает описание отношений Англии с Францией, Фландрией и некоторыми другими нидерландскими княжествами. Например, он приводит интересные данные о конфликте Брабанта и Гелдерна, в который оказались вовлечены Бургундия и Англия. Хронист ярко описывает события, хотя сообщаемые им сведения об англофламандских отношениях не всегда абсолютно точны2 9 7. Интересно, что Генри Найтон является одним из английских хронистов того времени, открыто выражающим свое недовольство чрезмерно миролюбивыми настроениями Ричарда II и прямо намекающим на то, что его хорошие отношения с Карлом VI (а это фактически означало на тот момент - с Филиппом Храбрым Бургундским) являются предательством «национальных» интересов Англии" .Интересные сведения об отношениях Англии, Фландрии и Бургундии на протяжении почти всего исследуемого в данной работе периода содержат несколько небольших английских хроник, входящих в состав так называемых «Продолжений Брута». Сама «Хроника Брута», названная по имени короля, некогда правившего, согласно легендам, в Британии, является широко известной англо-нормандской хроникой2 9 9, охватывающей период от легендарного прибытия на остров Брута до битвы при Халидон Хилле в 1333 г. Существуют две основные версии хроники на трех языках: французском, латыни и английском. Самая ранняя версия, составленная в начале XIV века, представляет собой компиляцию нескольких французских романов, «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского и английской поэмы Лайамона «Брут». События в этой версии доведены до 1272 г.Продолжение хроники, появившееся в XIV в., доводит события до 1333 г. Эта хроника была написана на англо-нормандском языке и переведена на английский язык между 1350 и 1380 гг.Она была дополнена в различное время рядом анонимных и независимых друг от друга «Продолжений», содержащих сведения об английской истории с 1333 по 1479 гг . Большая часть этих продолжений относится к XV в. Скорее всего, эти произведения никак не связаны друг с другом, так как на протяжении всего XV века в Лондоне, а также в скрипториях различных английских 2 9 7 Knighton's Chronicle. P. xlviii - Ivi.2 9 8 Калмыкова E. В. Указ. Соч. 100.2 9 9 The Brut of England, or The Chronicles of England.3 0 5 Preface // The Brut... Part II. P. vii.3 0 6 Continuation of the Brut from the Capture of Rouen, AD 1419 to AD 1461 // The Brut... Part II. P.3 0 7 Preface // The Brut... Part II. P. viii.3 0 8 Various Pieses from MS Harley 53, from AD 1066 to 1436 // The Brut... Part II. P. 534-580.3 0 9 Preface // The Brut... Part II. P. viii.Использованные в работе документальные источники можно разделить на несколько групп: бургундские, фламандские, французские и английские официальные документы (международные договоры, королевские и герцогские указы), дипломатическая переписка, переписка членов герцогской семьи, записи генеральных счетов бургундской счетной палаты, документы, на основании которых были составлены итинерарии и т.д. С хронологической точки зрения максимальное количество документальных источников оказалось использовано для исследования правления Жана Бесстрашного.При изучении политики Филиппа Храброго в Нидерландах были привлечены документы, относящиеся к правлению Карла VI, опубликованные Луи-Клодом Дуэ д'Арком в 1863 г3 1 0. В сборнике представлены самые различные документы, от союзных договоров и королевских указов до документов, касающихся судебных разбирательств и финансовых вопросов. Несмотря на то, что герцог Бургундский играл значительную роль во французской политике конца XIV - начала XV вв., число документов, непосредственно касающихся Филиппа Храброго и его политики в Нидерландах, сравнительно невелико . Большее количество документов относится к политике Людовика Орлеанского, и некоторые из них также представляют интерес для данного исследования, так как позволяют увидеть одну из причин, повлекших за собой бургундско-орлеанский конфликт, столкновение территориальных интересов двух герцогов в Нидерландах. Сборник содержит и ряд документов, относящихся к правлению Жана Бесстрашного и началу правления Филиппа Доброго, но их количество гораздо меньше документов предыдущего периода. Значительная часть из них касается конфликта бургундцев и арманьяков. Подобная ситуация иллюстрирует уменьшение «бургундского» влияния на французскую политику, произошедшее после смерти Филиппа Храброго. ' Значительный комплекс документальных источников, связанных с процессом приобретения бургундской династией Брабанта и Лимбурга в Choix de pieces inedites relatives au regne de Charles VI / Ed. L. Douet -d'Arcq. P., 1863. T. 1.Этот факт достаточно хорошо просматривается в документах, показывающих Филиппа Храброго и Маргариту Мальскую в роли главных организаторов мероприятий, связанных с браком французской принцессы Изабеллы и короля Ричарда II (Cortege de la reine Isabelle, pour son passage en Angleterre (29 juillet 1396) // Choix de pieces inedites relatives au regne de Charles VI / Ed. L. Douet -d'Arcq. P., 1863. T.l. P.130-134), или из переписки герцога Бургундского с Парижским Парламентом, выражающим свою готовность следовать советам и указаниям Филиппа Храброго (Lettre du due de Bourgogne au parlement, et la reponse (29 octobre 1401) // Choix de pieces inedites relatives au regne de Charles VI /Ed. L. Douet-d'Arcq. P., 1863. T.l. P. 212-215). конце XIV в. был издан А. Лореном и Ф. Квиком312. В числе опубликованных документов переписка членов герцогской семьи (Филиппа Храброго, Маргариты Мальской, Жана Неверского), касающаяся проблем в Брабанте и Лимбурге, а также некоторых других политических вопросов; донесения герцогских агентов о ситуации в данных областях; документы о приобретении Филиппом Храбрым земель в этих княжествах и т.д. Эти источники предоставляют ценнейшую и очень подробную информацию об одном из первых удачно осуществленных проектов расширения бургундского влияния в Нидерландах. Они дают представление и об изначально существовавшем (но неудавшемся) плане сделать правителем Брабанта и Лимбурга Жана Неверского, который объединил бы в этом случае под своей властью два из трех крупнейших комплексов нидерландских княжеств, существовавших в конце XIV - начале XV вв.На основании нескольких комплексов финансовых документов3 1 8 Эрнестом Пти были составлены и опубликованы «Итинерарии герцогов Бургундских Филиппа Храброго и Жана Бесстрашного (1363-1419)» Итинерарии позволяют поставить в точные хронологические рамки многие события, известные по нарративным источникам. Благодаря источникам, на основании которых были составлены итинерарии, становится возможным проследить, где и когда находились герцоги Бургундские, какую долю внимания они уделяли каждому из своих владений, и сколько времени по сравнению с этим они проводили во Франции. Иногда в тексте, ставшим основой для итинерариев, сохранились и сообщения о тех людях, которые сопровождали герцогов Бургундских в их поездках, а также о гостях, которых они принимали во время обедов и ужинов, или Т О Л о проведении разнообразных праздничных мероприятий . Анализ итинерариев позволяет увидеть, как «центр тяжести» бургундского государства постепенно перемещался из герцогства Бургундии в северные владения династии, а также определить факторы, значительным образом отличавшие политику герцога Жана Бесстрашного во Фландрии от политики его родителей.Итинерарии, относящиеся к периоду правления Филиппа Доброго, также были опубликованы Германом Вандер Линдсном " . В этой публикации практически не приводится никаких дополнительных сведений, содержавшихся в Составитель приводит отрывки из "Comtes des maitres de la Chambre aux deniers et des controleurs de la depense ducale". Мэтры «Палаты средств» проверяли счета расходов, составляемые клерками, и оплачивали их, а контролеры сверяли одни счета с другими. В записях клерков, которые собирали в один документ в конце года (таких записей за год скапливалось приблизительно 1500-1800), содержалась информация о местах ночевок и обедов герцогов, но клерки могли записывать и гораздо более подробные сведения, которые дают представление о повседневной жизни бургундского двора. Пти также использовал сохранившиеся фрагменты счетов отеля герцогини Маргариты Мальской и графа Жана Ыеверского (Introduction // Itineraires de Philippe le Hardi et de Jean sans Peur, dues de Bourgogne (1363-1419), d'apres les comptes de depenses de leur hotel / Recueillis et mis en ordre par E. Petit. P., 1888. P. iii-iv, iv-x).Таким образом, итинерарии представляют собой «вторичный» источник. Itineraires de Philippe le Hardi et de Jean sans Peur, dues de Bourgogne (1363-1419), d'apres les comptes de depenses de leur hotel / Recueillis et mis en ordre par E. Petit. P., 1888. Introduction // Itineraires de Philippe le Hardi et de Jean sans Peur... P. xv-xx. Itineraires de Philippe le Bon, due de Bourgogne (1419-1467) et de Charles, comte de Charolais (1433-1467) / Ed. H. Vander Linden. Bruxelles, 1940. издании итинерариев Пти. Это стало одной из причин, по которой итинерарии, составленные для периода Филиппа Доброго (за исключением, пожалуй, первых нескольких лет правления герцога), не представляют для данного исследования такого интереса, как итинерарии, изданные на основе финансовых документов для предыдущего периода. Это связано и с тем фактом, что политическая ситуация значительно изменилась после заключения мира в Труа. Следствием этих изменений стало не только то, что герцог Бургундский практически полностью сосредоточил свою политику на расширении владений в Нидерландах, но и то, что нарративные источники (особенно бургундские) стали уделять значительно больше внимания событиям в этом регионе, ставшем центром бургундских "399 владений . Тем не менее, созданные трудом исследователей итинерарии позволяют определить местонахождение герцога в определенный момент, уточняя таким образом хронологию событий, а также информацию о некоторых других подробностях.В исследовании также были использованы документы, опубликованные Полем Бонанфаном в приложении к работе «От смерти в Монтро до договора в Труа» . Эти документы (в основном указы, изданные от имени Карла VI) позволяют увидеть, какие территории, в том числе в Нидерландах, удалось закрепить за собой Филиппу Доброму, заключив союз с англичанами.Интересен и ряд документов, опубликованных в приложении к монографии Жозефа Туссена «Дипломатические отношения Филиппа Доброго с Базельским собором» " . Эти источники, исходящие от прелатов, собравших Базельский собор, пап Евгения IV и Николая V, антипапы Феликса V, самого Филиппа Доброго, бургундских и английских послов на соборе, в основном написанные на латыни (хотя есть и документы на французском), представляют собой значительную ценность как для исследования отношений герцога Бургудского с папами и собором, так и для анализа отношений Филиппа Доброго с императором Сигизмундом, германскими князьями и англичанами в 30-40-е гг. XV в. J " Нарративные источники периода правления Филиппа Храброго и Жана Бесстрашного, как уже было отмечено выше, не уделяют слишком большого внимания событиям в нидерландских княжествах, главным образом сосредоточивая свое внимание на внутриполитической борьбе во Франции и англо-французском конфликте. По этой причине даже часто достаточно сухие сведения, вошедшие в итинерарии, могут предоставить ценную информацию, отсутствующую у хронистов.3 2 3 Bonenfant P. Du meurtee de Montereau au traite de Troyes. Bruxelles, 1958. P. 223-244.3 2 4 Pieces justificatives // Toussaint J. Les relations diplomatiques de Philippe le Bon avec le concile de Bale (1431-1449). Louvain, 1942. P. 245-293.Некоторые подробности (в основном касающиеся вопросов разделения юрисдикции) отношений герцогов Бургундских с епископами Льежа можно восстановить при анализе источников, изданных в сборнике «Документы по Льежскому княжеству» . Большая часть этих документов составлена на латыни (кроме одного документа на французском и одного на фламандском).Довольно большую группу источников составляют официальные документы, касающиеся англо-бургудских и англо-фламандских отношений. Ряд источников, составленных как на латыни, так и на старофранцузском, содержится в известном собрании документов по внешней политике, изданном Раймером.Раймер родился в 1641 г. в Йоркшире, с 1658 г. учился в Кэмбридже, увлекался археологией и литературой. В 1672 г. он был назначен королевским историографом, а в 1693 г. редактором «Foedera»326, получив приказ опубликовать в этом собрании «все публичные акты лиг, договоров, альянсов, капитуляций, конфедераций, которые королевство Англия когда-либо заключало с другими королевствами». Первый том издания вышел в 1704 г., отрываясь 1101 г. Всего при жизни Раймера было опубликовано 15 томов " .Данная коллекция является наиболее полным собранием английских дипломатических документов. Автору диссертации удалось найти в «Foedera» достаточно большое количество различных англо-бургундских соглашений, торговых договоров, охранных грамот послов, документов, разрешающих въезд подданных герцогов Бургундских в Англию, информационных писем английских королей, разъясняющих определенные вопросы, касающиеся англо-бургундских и англо-фламандских отношений и т.д.Интересно то, что число подобных документов, представленных в собрании ТОО Раймера, для периода правления Генриха V " значительно больше, чем число документов, приходящихся на царствование его прадеда, отца и сына . Этот факт говорит об интенсификации англо-бургундских отношений в период, предшествующий заключению англо-бургундского союза, а также в первые годы его существования. Тем не менее, документы из Foedera использовались и при Documents sur principaute de Liege (1230-1532). Bruxelles, 1908. V.l. P. 76-101.3 2 6 Foedera, conventiones, litterae, et cuiuscunque generis acta publica inter reges Angliae et alios quosvis imperatores, reges, pontifices, principes, vel communitates.3 2 7 Compact edition of Dictionary of National Biography. Oxford, 1975.3 2 8 85 документов за 10 лет правления.3 2 9 35 документов за 12 лет правления.3 3 0 10 документов за первые 11 лет правления. изучении других периодов331, начиная с получения Филиппом Храбром титула герцога Бургундского и заканчивая 30-ми гг. XV в.Влияние торговых отношений между Англией и Фландрией на их политику можно проследить, и исследуя многочисленные дипломатические документы, сохранившиеся в одном из манускрлптов Британской библиотеки - Cotton Galba BI 3 3 2 . Этот манускрипт представляет собой регистр, состоящий из 215 листов из бумаги или пергамена. В регистре 188 документов, большинство из них оригиналы, написанные на французском, английском или латыни с 1341 по 1473 гг., большая их часть относится к 1404-1405 гг. и касается отношений между Англией и Фландрией. Манускрипт был частично поврежден во время пожара 1731 г. и его тушения. Cotton Galba BI содержит переписку послов как со своими государями и коллегами, так и с представителями другой стороны на самых разных уровнях; королевские и герцогские указы; охранные грамоты; некоторые заключенные между сюронами договоры. Анализ этих документов позволяет понять, кто и как со стороны Фландрии принимал решения, касающиеся торговой политики. Кроме того, источники содержат важную информацию и о внутренней политике герцогов Бургундских во Фландрии (в том числе позволяют проследить её изменение в первые годы правления Жана Бесстрашного).Документы, относящиеся к более позднему периоду (1415-1449 гг.), также представляют значительный интерес для исследования. В них содержатся сведения о правлении Филиппа Шароле в качестве наместника во Фландрии; попытках англичан в 1417-1419 гг. вмешиваться в политическую ситуацию в княжествах, входивших в бургундскую сферу влияния, - в Льеже, Голландии, Зеландии и Геннегау; попытках правительства Генриха VI вовлечь Якобу Баварскую и голландцев в антибургундский союз в 1435-1436 гг.; роли Изабеллы Португальской в заключении англо-бургундского перемирия и т.д. В сборнике содержится и ряд документов, позволяющих судить об активности английской политики в других княжествах Нидерландов (особенно в Гелдерне, Юлихе и Клеве в конце XIV - начале XV вв.).В диссертации также использовался текст мирного договора, заключенных между Англией и Францией в Труа в 1420 г. Текст этого договора особенно интересен, так как следить за его соблюдением должен был Филипп Добрый 3 1 Были использованы документы из тома 3, части 2 и тома 4.322 Lc Cotton Manuscrit Galba В I / Annote par M.L. Gilliodts van Severn. Bruxelles, 1896.Текст договора в Труа (пер. Дьяковой Е.И) цитируется по изданию: Сборник документов но истории международных отношений в средние века. Екатеринбург, 2001. 82-88.Бургундский, а сам договор был одним из документов, юридически оформляющих заключение англо-бургундского союза. Кроме того, в данном исследовании был использован текст договора о 28-летнем перемирии, заключенном между Англией и Францией благодаря стараниям дипломатии герцога Бургундского Филиппа Храброго в 1396 г., а также текст мирного договора между Бургундией и Францией, заключенного в 1436 г. и положившего конец существованию англобургундского союза. Тексты вышеперечисленных договоров были взяты из сборника Э. Косно «Великие договоры Столетней войны» Les grands traites de la Guerre de Cent ans / Ed. E.Cosneau. P., 1889.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Майзлиш, Анна Александровна

Заключение

В конце XIV - середине XV в. на территории Нидерландов развивались процессы, заложившие, по мнению многих историков, фундамент для появления «национальных» государств. Нидерланды в конце средних веков представляли собой особый регион.

Хотя эти земли находились в вассальной зависимости от Священной Римской Империи и, в меньшей степени, Франции, они были удалены от центров сосредоточения власти в Империи (от земель, где разворачивалось основное противостояние между династиями Люксембургов, Виттельсбахов и Габсбургов). Это приводило к тому, что представители могущественных династий не имели возможности оказывать сильное влияние извне на события в Нидерландах.

При этом многочисленные политические образования, существовавшие на территории региона, были крайне не заинтересованы в том, чтобы Империя, Франция или Англия (также вовлеченная в борьбу за власть над Нидерландами) вмешивались в их дела. Чтобы не допустить этого, правители нидерландских земель стремились использовать противоречия, существовавшие между могущественными соседними государствами, претендующими на то, чтобы включить Нидерланды в сферу своего политического влияния.

Динамично развивавшаяся на протяжении XIV —XV вв. экономика части нидерландских княжеств превратила этот регион в один из самых процветающих и богатых в Европе. В результате политические образования в Нидерландах оказались одним из центров борьбы между двумя противостоящими друг другу державами: Англией и Францией. В то же время в Западной Европе появилась новая сила, также заинтересованная в установлении своего господства в Нидерландах, - герцоги Бургундские.

Начало экспансии в Нидерландах тесно связанной с французским королевским домом бургундской ветви династии Валуа (продолжившей в этом регионе политику, начатую герцогами Бургундскими из династии Капетингов) изначально рассматривалось и её сюзеренами, и самими нидерландскими княжествами как успешное осуществление французской политики в этих землях, веками противостоявших подобным процессам. Победа в дипломатической борьбе с англичанами за заключение матримониального союза с Маргаритой Мальской в итоге принесла герцогу Бургундскому Филиппу Храброму его первые владения в Нидерландах — графства Фландрию и Артуа.

Хотя новые правители этих земель получили свой основной титул от названия герцогства, находившегося в южной части их владений, очень скоро центр их власти переместился на север, в Нидерланды. Богатство и политический вес этих графств через несколько десятилетий привели к тому, что герцог Бургундский Филипп Храбрый превратился в самостоятельного игрока, способного использовать французские ресурсы для достижения собственных интересов и расширения сферы своего влияния. Основным регионом, на который оказались направлены усилия герцога Бургундского, стали Нидерланды.

Благодаря продуманному использованию финансовых ресурсов, родственных связей и многолетней работе с представительными органами Брабанта первому герцогу Бургундскому из династии Валуа удалось избежать раздела основного комплекса владений на севере и на юге, передав их своему старшему сыну Жану Бесстрашному. Второй сын Филиппа Храброго Антуан Брабантский получил в результате успешной политики отца права на наследование герцогств Брабанта и Лимбурга. Во время правления Филиппа Храброго были заложены основания для дальнейшего расширения сферы бургундского влияния и на многие другие нидерландские княжества (Голландия, Зеландия, Геннегау, Льеж, Турне, Люксембург, Клеве).

Наследники Филиппа Храброго смогли продолжить успешную политику первого герцога Бургундского из династии Валуа и укрепить позиции бургундского дома в Нидерландах. Хотя Жан Бесстрашный не расширил бургундских владений в Нидерландах (за исключением захвата графства Булонь, граничевшего с Фландрией), стремительное присоединение многочисленных земель во времена правления Филиппа Доброго во многом стало результатом полиики, проводимой его отцом. Жан Бесстрашный поддерживал прочный союз со своими братьями Антуаном Брабантским и Филиппом Неверским, с правителями Голландии, Зеландии, Генегау и Льежа из Баварской династии, а также с графом Намюра. Па какое-то время епископство Льежское практически было превращено в бургундско-голландский протекторат. Матримониальная политика Жана Бесстрашного привела к усилению бургундского влияния в Клеве.

Представители брабантской ветви бургудской династии Валуа в основном проводили политику, согласованную с политикой Жана Бесстрашного и Филиппа Доброго. При правлении Антуана Брабантского к владениям бургундской династии был на некоторое время присоединен Люксембург, что впоследствии облегчило вхождение этого герцогства в комплекс земель, объединенных под властью Филиппа Доброго.

Правление третьего герцога Бургундского из династии Валуа стало основным этапом процесса «собирания» нидерландских княжеств. Фландрия, Артуа, Намюр, Брабант, Лимбург, Голландия, Зеландия, Геннегау и Люксембург оказались объединены под властью Филиппа Доброго. Другие (формально остававшиеся независимыми) политические образования в большей или меньшей степени оказались вовлеченными в сферу бургундского влияния (Льеж, Турне, Камбре, Утрехт, Клеве, Гелдерн, Юлих, Берг и Марк).

Хотя герцоги Бургундские не отказывались полностью от силовых методов борьбы при попытках объединить нидерландские княжества под своей властью (как в случае с графствами Голландией, Зеландией и Геннегау и герцогством Люксембург), они использовали и многие другие методы: покупку (Намюр, Лимбург, Люксембург), матримониальную политику (Фландрия, Голландия, Зеландия, Геннегау, Люксембург), работу с представительными органами (Брабант, Голландия, Зеландия, Геннегау, Люксембург) и местной элитой (например, турниры, создание Ордена Золотого Руна и т.д.).

Процесс формирования бургундского государства предопределил некоторые особенности организации власти и сложности, с которыми приходилось сталкиваться герцогам в отношениях со своими подданными. Статус самих герцогов Бургундских как вассалов французского короля придавал значительную специфику складывавшейся бургундской государственности:

1) В отличие от множества других нидерландских князей, герцоги Бургундские владели значительными территориями на юге. Правители герцогства и графства Бургундии могли опереться на их ресурсы при ведении политической борьбы за присоединение новых земель, что позволило герцогам достичь быстрого расширения своих владений.

2) Отличие происхождения и статуса герцогской власти (как в самом герцогстве Бургундия, так и во вновь приобретаемых владениях) от происхождения и статуса королевской власти во Франции или в Англии, привело к тому, что герцоги с самого начала были вынуждены договариваться со своими подданными, стараться найти с ними компромисс и учитывать их интересы.

Номинально герцоги Бургундские (даже во время наибольшего расцвета и могущества их государства, ставшего более богатым, чем Франция) оставались вассалами французского короля в качестве правителей герцогства Бургундии, а также графств Фландрии и Артуа. Это давало основание французским королям вмешиваться в отношения герцогов Бургундских и их подданных в случае возникновения конфликтных ситуаций.

Во время правления Филиппа Храброго ему удалось использовать это право французского короля как сюзерена Фландрии и ресурсы Франции (подчиненной ему как одному из регентов) для подавления восстания и укрепления собственных позиций во Фландрии. Но с изменением политической ситуации во Франции при правлении Жана Бесстрашного и Филиппа Доброго статус Фландрии как зависимого от французской короны графства перестал быть фактором, стособствующем укреплению там герцогсткой власти. В этой связи герцоги Бургундские, стремясь обеспечить максимальную независимость собственных владений от Франции, в большинстве случаев старались не допустить серьезных разногласий со своими фламандскими подданными.

Власть представителей бургундской ветви династии Валуа в присоединенных ими имперских землях, составивших в итоге большую часть владений герцогов в Нидерландах, не была официально признана императорами, надеющимися вернуть эти богатые земли под собственную власть. Основанием для правления бургундских принцев в этих княжествах были решения представительных органов, подтверждавших права новой династии на наследование или приобретение этих земель. Этот фактор также вынуждал герцогов считаться с интересами подданных из той части их владений, которая номинально входила в состав Империи.

К концу XIV в. сложились крайне благоприятные для формирования комплекса бургундских владений внешние условия: затяжная война между Англией и Францией, бесконечные конфликты в раздираемой германскими князьями Империи, ослабление Брабанта, который незадолго до этого был самой могущественной политической силой в Нидерландах, смена 1 династий во враждебном бургупдцам Гелдерне, борьба между партиями «крючков и трески» в Голландии, а также церковный раскол, а затем борьба между папой и Базельским собором, добавлявшие разлад в ряды европейских государств1023. Бургундским

1023 Г.А. Шатохина-Мордвинцева. История Нидерландов. С. 66, 73. Исследовательница выделяет в числе благоприятных факторов, повлиявших на успехи бургундской династии в Нидерландах внутренние конфликты, ослабившие претендовавших на лидерство в регионе Фландрию, Голландию и Брабант (в том числе борьбу партий), а также ослабление Франции в ходе Столетней войны. герцогам долгое время удавалось успешно использовать все эти факторы, расширяя границы своих владений и увеличивая свою власть и престиж.

Хотя до определенной степени столь быстрое объединение под властью Бургундии большинства политических образований в Нидерландах стало результатом удачного стечения обстоятельств (прекращения существования правящих династий в Брабанте, Голландии, Зеландии, Геннегау, Люксембурге и Нам юре), герцоги Бургундские не извлекли бы из этого стечения обстоятельств никакой пользы, если бы не хорошо продуманная матримониальная политика, проводившаяся двумя поколениями, рациональное использование собственных материальных возможностей и умение находить общий язык с представительными органами и • местными элитами, выработанное в ходе налаживания взаимопонимания и поиска компромиссов с представителями одной из первых и самой непокорной части бургундских владений — Фландрии.

Во многом успех бургундской политики, направленной на расширение своих владений и сферы влияния в Нидерландах, был обусловлен сложившейся к концу XIV в. ситуацией. Между многочисленными княжествами существовало экономическое соперничество, огромное количество противоречий, территориальных споров и поводов для конфликтов, часто приводивших к войнам. Герцоги Бургундские успешно играли на этих противоречиях (например, использовали для достижения своих интересов вражду между фламандскими городами, конфликт между Брабантом и Гелдерном, восстание против Жана Баварского в Льеже, постоянные столкновения между Намюром и Льежем). I

Противоречия не исчезли после объединения большинства нидерландских земель под властью герцогов Бургундских (например, каждое из владений стремилось отстаивать свои собственные экономические интересы, что приводило к неудачам при неоднократном введении Филиппом Добрым на территории своих земель эмбарго на торговлю английскими тканями, которое поддерживала только Фландрия). Несмотря на это, герцоги Бургундские стремились не допустить, чтобы сохранение противоречий между их владениями угрожало устойчивости формировавшегося государства.

Основной проблемой в одном из первых перешедших под власть герцогов Бургундских северных владений стало традиционное противостояние между сеньорами Фландрии и добивающимися большего участия в решении политических и экономических вопросов представителями богатых городов. Фламандские города имели значительный опыт политической борьбы и сформировали своеобразный представительный орган - Четыре Члена Фландрии, позволявший им эффективно отстаивать свои интересы.

Проблемы во Фландрии возникали на протяжении всего рассматриваемого в работе периода, и каждый из герцогов Бургундских использовал собственные методы, чтобы наладить отношения с могущественными фламандскими городами (от игнорирования их интересов и создания для проведения герцогской политики альтернативного представительного органа (Штатов Фландрии) до попыток сотрудничества и выполнения требований, предъявляемых Четырьмя Членами Фландрии). I

Далеко не сразу герцогам Бургундским удалось достичь оптимального соответствия собственных интересов и экономических интересов своих подданных, что видно на примере длительных попыток добиться заключения англо-фламандских торговых договоров в начале XV в. и неоднократных и не слишком успешных вводов эмбарго на торговлю английскими тканями в более поздний период. Тем не менее, представители бургундской династии прикладывали усилия к тому, чтобы и в этом отношении поддерживать положительный «имидж» в глазах своих подданных и пытались создать благоприятные условия для экономического развития присоединенных земель.

Важной особенностью, которая во многом облегчила проведение бургундской экспансии в Нидерландах, стал отказ герцогов в к. XIV - первой половине XV в. от проведения политики жесткой централизации и интеграции приобретаемых владений. Это было зачастую обусловлено неудачами, постигшими многие централизаторские реформы, проводимые герцогами. Представители бургундской династии смогли учесть особенности присоединяемых земель и отойти от французской центрлизаторской модели, по которой они изначально пытались организовать управление своими владениями. Формировавшаяся таким образом (не всегда добровольно и осознанно) бургундская модель государственности позволяла новой династии наладить и поддерживать отношения с подданными.

Герцогам Бургундским удалось не оттолкнуть от себя местную элиту присоединенных нидерландских княжеств. Напротив, герцоги заранее стремились до определенной степени считаться с интересами сословий. Они старались представить себя в качестве силы, обеспечивающей своим подданным сохранение их политических прав, в случае, если они будут сохранять верность герцогам.

Герцоги Бургундские постоянно стремились заработать престиж в глазах своих подданных и своего региона. Крестовый поход, организованный Филиппом Храбрым, позволил поднять авторитет бургундской династии в глазах всей Европы, а создание Ордена Золотого Руна не только поднимало престиж Бургундии на международной арене, но и позволяло сплотить элиту недавно присоединенных земель. Работа с элитами позволяла добиться того, чтобы их представители не переходили в оппозицию бургундской власти или на сторону политических противников герцогов (например, Людовика Орлеанского, Карла VII или императоров).

Бургундский двор становится местом, куда стекается нидерландская аристократия. Он диктует модель поведения и образ жизни и для не присоединенных к бургундским владениям соседних княжеств. Бургундская политическая система сама по себе становится силой, на которую можно опереться, с которой можно работать и при этом добиться значительного преуспевания, что также сплачивало элиту из различных бургундских владений.

К концу изучаемого в работе периода Бургундская экспансия в Нидерландах дошла до определенного предела. Герцогам удалось организовать вокруг себя большую часть Нидерландов. Дальнейшее экстенсивное развитие бургундского государства оказалось уже невозможным. К середине XV в. значительным образом изменилась и внешнеполитическая ситуация. Успех Франции во время заключительного этапа Столетней войны и укрепление королевской власти совпали по времени с началом нового этапа истории бургундского государства, в ходе которого началась внутренняя реорганизация и попытки добиться большей централизации и полномочий герцогской власти.

Война с Гентом отразила начало этой смены парадигмы. Государственная власть стремилась к изменениям, к переходу от существовавшей до этого системы отношений с подданными, при которой в значительной степени учитывались взаимные интересы, к системе, при которой всеми признавался бы примат общегосударственных интересов и интересов герцога, в том числе право по собственной воле устанавливать налоги. Большинство подданных герцога Бургундского не оказывали противодействия происходившим переменам, так как в их княжествах до присоединения к бургундским владениям не было таких «революционных» традиций, как во Фландрии. Этот фактор отразился в объединении в войне против Гента подданных из всех владений Филиппа Доброго.

Стоит отметить, что момент для проведения подобных реформ политической системы оказался крайне неудачным, в результате чего потерявшее стабильность бургундское государство столь неожиданно прекратило свое существование. Сам этот факт, часто приводимый историками в качестве довода нежизнеспособности созданного герцогами бургундскими политического образования, скорее показывает способность усилившейся Франции воспользоваться удачно сложившимися обстоятельствами и захватить часть бургундских владений, далеко не добровольно вошедшую в состав государства Людовика XI.

Сохранение единства северных владений герцогов Бургундских в течение длительного периода после распада их государства показывает, что политические традиции, заложенные во времена правления бургундской династии, оказались жизнеспособными, а сами герцоги действительно предвосхитили появление на этой территории национальных и наднациональных образований, существующих и в наши дни. Эти традиции во многом заложили основу для возможности, формирования разнообразных политических моделей, отличных от традиционного государства нового времени также, как развитие бургундской модели государственности отличалось от современных ей тенденций государственного строительства.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Майзлиш, Анна Александровна, 2009 год

1. Договор в Труа от 21 мая 1420 г. (пер. Е.И. Дьяковой) // Сборник документов по истории международных отношений в средние века. Екатеринбург. 2001. С. 88-88.

2. Коммин Ф. де. Мемуары / Пер. Ю.П. Малинина. М., 1986.

3. Фруассар Ж. Хроники. 1325-1340 / Пер. М.В. Аникиева. СПб., 2008.

4. Хроники и документы времен Столетней войны / Пер. М.В. Аникиева. СПб., 2005.

5. Acts d'interet prive conserves aux Archives de l'etat a Mons (1316-1433). Bruxelles, 1962.

6. Basin T. Histoire de Charles VII. P., 1964.

7. Les sources de 1'evolution quantitative du trafic maritime des Pays-Bas / I. J. Brugmans. P., 1962.

8. Burgund und seine Herzoge in Augenzengenberichten / Ed. Golo M. Miinchen, 1977.

9. Cabaret d'Orronville J. Vie de Louis de Bourbon // Choix de'chroniques et memoires sur Г histoire de France / J. A. C. Buchon. P., 1838. V. 11.

10. Chartier J. Chronique de Charles VII, roi de France. P., 1858. V.l-3.

11. Chastellain G. Chronique des dues de Bourgogne // Choix de chroniques et memoires sur Г histoire de France / J. A.C. Buchon. P., 1837. V.13.

12. Chastellain G. Oeuvres. Chronique 1419-1422 / Publ. par M. le baron Kervyn Lettcnhove. Bruxelles, 1863. Т. 1.

13. Choix de pieces inedites relatives au regne de Charles VI / Ed. L. Douet -d'Arcq. P., 1863. T.l.

14. Chronique liegeoise de 1402 / Pub. par E. Bacha. Bruxelles, 1990.

15. Chronique de la Pucelle // Monstrelet E. de. Chroniques // Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France / J.A.C. Buchon. P., 1 826. V. 9.

16. Chroniques liegeoiscs / S. Balau. Bruxelles, 1931. V. 2.

17. Clercq J. du. Memoires // Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France / J.A.C. Buchon. P., 1837. V.12.

18. Clercq J. du. Memoires // Collection complete des memoires relatifs a l'histoire de France / M. Petitot. P., 1826. Т. XI.

19. Comptes generaux de l'Etat bourguignon entre 1419 et 1420 / Publ. Par M. Mollat avec concours de K. Favrean sous la dir. De R. Fantier. P., 1965.

20. Continuation of Brut from 1377 to 1419 // The Brut of England, or The Chronicles of England / Ed. W.D. Brie. L., 1906. Part II.

21. Continuation of Brut from AD 1418 to 1430, including John Page's Poem on the siege of Roune // The Brut or the Chronicles of England / Ed. W.D. Brie. L., 1906. Part II.

22. Continuation of the Brut from the capture of Rouen AD 1419 to AD 1461 // The Brut or the Chronicles of England / Ed. W.D. Brie. L., 1906. Part II.

23. Cotton Manuscrit Galba BI. Transcrit sur l'original / Annote par M.L. Gilliodts van Severn. Bruxelles, 1896.

24. Coutumes des pays et duche dc Brabant. Bruxelles, 1877. V. 6.

25. Coutumes des pays et comte de Flandre. Quartier de Gand. V. 5. Coutumes de la ville d'Audernarde / Ed. T. De Limbourg-Strim. Bruxelles, 1886. Pt. 2.

26. Coutumes des pays et comte de Flandre. V. 1. Coutume dc la ville de Gand / Ed. A.E. Gheldolf. Bruxelles, 1879.

27. De la Marche O. Memoires // Choix de chroniques ct memoires sur l'histoire de France / J. A. C. Buchon. P., 1836. V. 14.

28. Dokumenten voor de geschidenis van prijzen en lonen in Vlaanderen en Brabant. Brugge, 1965. D. 2, 4.

29. Documents pour servir a l'histoire de la Maison de Bourgogne cn Brabant et en Limbourg (Fin du XIV s.) / H. Laurent, F. Quicke. Bruxelles, 1933.

30. Documents sur principaute de Liege (1230-1532). V. 1. Bruxelles, 1908.

31. End of the siege of Calais, AD 1436, from MS Lamberth 6 // The Brut of England, or The Chronicles of England / Ed. W.D. Brie. L., 1906. Part I-II.

32. English suits before the Parlement of Paris, 1420-1436. L., 1982.

33. Foedera, conventiones, litterae et cujuscunque generis acta publica, inter reges Angliae & alios quosuis imperatores, reges, pontifices, principes vel communitates / Ed. 'Г. Rymer, G. Holmes. Londoni. 1727.

34. Froissart J. Chronicles of England, France, Spain and the adjoining countries. From the later part of the rein of Edward II to the coronation of Henry IV. N.Y., 1901.

35. Grands trait6s de la Guerre de Cent ans / Ed. E. Cosneau. P., 1889.38. "L'Honneur de la France". Quatre libelles contre les Anglais (vers 1418-vers 1429). P., 1990.

36. Itineraires de Philippe le Bon et de Charles, comte de Charolais / Ed. H. Vander Linden. Bruxelles, 1940.

37. Juvenal des Ursins J. Histoire de Charles VI, roy de France / J. A. C. Buchon. Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France. P., 1838. V. 11.

38. Knighton's Chronicle, 1337-1396 / Ed. and transl. G.H. Martin. Oxford, 1995.

39. La France gouvernee par Jean sans Peur. Les depenses du receveur general du royaume / B.A. Jusse. P., 1959.

40. Ly myreur des histors, chronique de Jean des Preis dit d'Outremeuse / Ed. A. Borgnet. Bruxelles, 1864-1880. T. 1-6.

41. Memoires de J. Du Clercq // Monstrelet E. de. Chroniques // Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France / J.A.C. Buchon. P., 1826. V. 13.

42. Memoires du Sr. de Saint-Remy // Monstrelet E. de. Chroniques // Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France / J.A.C. Buchon. P., 1826. V. 7.

43. Memoire pour servir a l'histoire de France et Bourgogne, contenant un Journal de Paris, sous le regnes de Charles VI, et de Charles VII; l'histoire du meurtes de Jean sans Peur, due de Bourgogne. P., 1729. V. 1-2.

44. Monstrelet E. de. Chroniques // Choix de chroniques ct memoires sur l'histoire de France / J.A.C. Buchon. P., 1826. V. 1-6.

45. Orville Jean d'. Le chronique de Savoye. Montmelian, 1995.

46. Pieces justificatives // Toussaint J. Les relations diplomatiques de Philippe-le Bon avec le concile de Bale (1431-1449). Louvain, 1942.

47. Pisan C. de. Le livre des faites et bonnes meuers du sage roy Charles // Choix de chroniques et memoires sur l'histoire de France / J. A. C. Buchon. P., 1838. V. 11.

48. Rerum Leodiensium sub Johanne Heinsbergio et Ludovico Borbonio episcopis ou Chronique d'Adrien d'Oudenbosch. Liege, 1902.

49. Stavelot J. de. Chronique / Pub. par A. Borgnet. Bruxelles, 1861.

50. Various Pieces from AD 1066 to 1436 // The Brut or the Chronicles of England / Ed. W.D. Brie. L., 1906. Part II.1. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

51. Асейнов P. M. Восстание в Гепте 1452-1453 гг. в бургундской историографии XVв. // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 2008. № 2. С. 105122.

52. Асейнов P.M. Историческая и общественно-политическая мысль в Бургундии XVв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2008.

53. Асейнов P.M. Образ государя в «Обращении к герцогу Карлу» Ж.Шатлена //

54. Власть, общество, индивид в средневековой Европе. М., 2008. С. 398-422.

55. Асейнов P.M. Политическая мифология и проблема самоопределения Бургундиив XV в. // Средние века. М., 2007. Вып. 68. №3. С. 80-101.

56. Басовская Н.И. Проблемы столетней войны в современной английской ифранцузской историографии // Средние века. М., 1982. Вып. 45. С. 212-224.

57. Басовская Н. И. Системный подход к изучению цеитрализаторской иуниверсалистской тенденции в развитии феодального государства // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. М., 1989. Вып.2. С. 261-269.

58. Басовская Н. И. Столетняя война 1337-1453 гг. М., 1985.

59. Басовская Н. И. Столетняя война: леопард против лилии. М,. 2002.

60. Берн А. Битва при Азепкуре. М., 2004. ,

61. Бойцов М.А Величие и смирение. Очерки политического символизма всредневековой Европе. М., 2009.

62. Воронова Т., Стерлигов А. Западноевропейская книжная миниатюра VII-XVI вв.1. СПб., 1996.

63. Гаджиев К.С. Политология. Учебник для вузов. М., 2003.

64. Горбачева Л.П. Города на Сомме и борьба за политическое объединение

65. Франции во второй пол. XV. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1955.

66. Грабарь В.Э. Вселенские соборы западно-христианской церкви и светскиеконгрессы XV века // Средние века. М., 1946. Вып.2. С. 253-277.

67. Грановский Т. Н. Лекции по истории Средневековья. М., 1987.

68. Долгодрова Г.А. Рукописные книги Бургундского герцога Филиппа Доброго в

69. Государственной Публичной Библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность, искусство, археология. 1985. М., 1987. С. 7-15.

70. Заслуцкая J1.M. Борьба королевской власти Франции за территориальноеобъединение страны (сер. XV в.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1949.

71. История Италии / Ред. С.Д. Сказкин, К.Ф. Мизиапо, С.И. Дорофеев. М., 1970.1. Т. 1-2.

72. Калмыкова Е.В. Исторические представления англичан XIV-XVI вв. о Столетнейвойне. Формирование английского национального самосознания. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2002.

73. Кеннингем У. Рост английской промышленности и торговли. М., 1904.I

74. Куприянова JI. Современная Бельгия в связи с её историческим развитием.1. СПб., 1898.

75. Люблинский B.C. Источники по истории Нидерландов, Фландрии и Голландии в

76. Ленинградском отделении Института истории А.Н. СССР // Средние века. М., 1961. Вып. 19. С. 285-291.

77. Майзлиш А.А. Англо-фламандские торговые договоры начала XV в.: к вопросу омодели бургундской государственности // Средние века. М., 2007. Вып. 68. № 3. С. 54-79.

78. Майзлиш А.А. Борьба за управление Голландией, Зеландией и Геннегау вовторой четверти XV века: бургундские герцоги против Якобы Баварской // Альманах «Европа». Тюмень, 2006. Вып. VI. С. 22-33.

79. Майзлиш А.А. Как Жан Бесстрашный стал фламандцем? // Человек XV столетия:грани идентичности. Сборник статей / Отв. ред. А.А.Сванидзе, В.А. Ведюшкин. М., 2007. С. 58-68.

80. Майзлиш А. А. Льежское восстание начала XV века и его подавление:зарождение бургундского влияния в «небургундском» княжестве // Политическая культура в исторической ретроспективе. Сборник статей / Под ред. С. А. Васютина. Кемерово, 2009. (в печати).

81. Малинин Ю.П. Общественно-политическая мысль позднесредневековой

82. Франции XIV-XV века. СПб., 2000.

83. Малинин Ю.П. Франция в эпоху позднего средневековья. Материалы научногонаследия. СПб., 2008.

84. Маслов Р.А. Из истории борьбы правительства Людовика XI за Бургундскоегерцогство на внешнеполитической арене. Уфа, 1982.

85. Маслов Р.А. О времени и характере присоединения герцогства Бургундского кI1. Франции. Уфа, 1985.

86. Мелик-Гайзакова П. Н. Французские хронисты XIV века как историки своеговремени. М., 1970.

87. Мосолкина Т.В. Франко-бургундский военный конфликт в последней трети XVв. // Военно-исторические исследования в Поволжье. Саратов, 2003. Вып. 5. С. 65-80.

88. Нации и национализм / Пер. Л.Е. Псреяславцева, М.Б. Гнедовской. М., 2002.

89. Новая история. Первый период / Ред. Е.Е. Юровской, М.А. Полтавского, Н.Е.1. Застенкера. М., I 972.

90. Новая история стран Европы и Америки: Первый период / Ред. А.В. Адо. М.,1986.

91. Орленко О.Е. Образы лидеров партий Арманьяков и Бургиньонов вофранцузских хрониках первой половины XV в. // Зеркало истории. Коллективный и индивидуальный портрет личности в истории. М., 2008. Вып. 5. С. 133-148.

92. Пиренн А. Средневековые города Бельгии. СПб., 2001.

93. Самаркин В.В. Историческая география Западной Европы в средние века. М.1976.

94. Себелцова М.М. Восстание кабошьенов // Московский историко-архивныйинститут. Труды. М., 1958. Т. 12. С. 208-246.

95. Уваров П. Ю. Вступительное слово к "круглому столу" "История всослагательном наклонении" // Одиссей. Человек в истории. 2000. М., 2000. С. 5-9.

96. Хачатурян Н.А. Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье деля Марша // Двор монарха в средневековой Европе. СПб., 2001. С. 121-136.

97. Хачатурян Н.А. Власть и общество в Западной Европе в Средние века. М., 2008.

98. Хачатурян Н.А. Светские и религиозные мотивы в Придворном банкете «Обетфазана» герцога Бургундского в XV в. // Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. М., 2004. С. 177-183.

99. Хачатурян Н. А. Сословная монархия во Франции XIII-XV вв. М., 1989.

100. Хачатурян Н.А. Феномен сословного представительства в контексте проблемы

101. Etat moderne // Власть, общество, индивид в средневековой Европе. М., 2008. С.34-43.

102. Хёйзиига Й. Осень средневековья. М.,1988.

103. Цатурова С.К. Верховные ведомства и лимиты власти короля Франции в сферезаконодательства в XIV-XV вв. // Власть, общество, индивид в средневековой Европе. М., 2008. С. 152-175.

104. Цатурова С.К. Города в столетней войне // Город в средневековой цивилизации

105. Западной Европы. М., 1999. Т.4.

106. Цатурова С.К. Офицеры власти: Парижский Парламент в первой трети XV в. М.,2002.

107. Чернова Г.А. Миниатюры «Больших французских хроник». Рукопись собрания

108. Государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. М., 1960.

109. Чистозвопов А.Н. Гентское восстание 1539-1540 гг. М., 1957.

110. Чистозвопов А.Н. Реформационное движение и классовая борьба в Нидерландахв первой половине XVI в. М., 1964.

111. Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма в Нидерландах // Проблемы генезисакапитализма. М., 1978. С. 71-176.

112. Чистозвонов А.Н. Социальная природа средневекового бюргерства XIII-XVII вв.1. М., 1979.

113. Чистозвонов А.Н. Бюргерство и буржуазия в Нидерландах (XV-XVIII вв.) //

114. Социально-экономические проблемы генезиса капитализма. М., 1984. С. 3-85.

115. Чистозвонов А.Н. Нидерландская буржуазная революция XVI в. М., 1958.

116. Чистозвонов А.Н. Проблемы исследования нидерландской буржуазнойреволюции XVI в. // Средние века. М., 1968. Вып. 31. С. 277-306.

117. Шатохина-Мордвинцева Г.А. Нидерланды с древнейших времен до к. XVI века.1. М., 2004.

118. Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: учеб. пособие для вузов.1. М., 2007.

119. Ainsworth P. Jean Froissart: a sexcentenary reappraisal // French studies. 2005. V.59.3. P. 364-372.

120. Antwerp: A port for all seasons. Antwerp, 1986.

121. Armstrong C.A.J. England, France and Burgundy in XV century. L., 1983.

122. Arnade P. J. Realms of ritual. Burgundian ceremony and civic life in late medieval1. Ghent. L., 1996. i

123. Asaert G. De Antwerpse sheepvaart in di XV eeuw (1394-1486). Brussel, 1973.

124. Astrik G. L. Intellectual relations between the University of Louvain and the

125. University of Paris in the XV century // Universities in the late Middle Ages. Leuven, 1978. P. 82-132.

126. Autrand F. Charles VI: La folie du roi. P., 1986.

127. Autrand F. Memoire et ceremonial: la visite de l'empereur Charles IV a Paris en 1378d'apres les Grandes Chroniques de France et Christine de Pizan // Une femme de lettres au Moyen Age. Etudes autour de Christine de Pizan. Orlean, 1995. P. 91-103.

128. Avout J. d\ La querelle des Armagnacs et des Bourguigons. Histoire d'une crised'autorite. P., 1943.

129. Balau S. Les sources de l'histoire du Pays de Liege au Moyen Age: etude critique.1. Bruxelles, 1903.

130. Barante P. de. Illustrations pours l'histoire des dues de Bourgogne. Bruxelles, 1840.

131. Barante P. de. Histoire des dues de Bourgogne de la maison de Valois 1364-1482. P.,1861. V. 1-4.

132. Bartier J. Legistes et gens de finances au XV-e siecle. Les conseillers des dues de

133. Bourgogne Philippe le Bon et Charles le Temeraire. Bruxelles, 1955.

134. Berger R. Nicolas Rolin, Kanzler der Zeitenwende im burgundisch-franzosichen

135. Konflikt. 1422-1461. Freiburg, 1971.

136. Bertholet J. Histoire ecclesiastique et civile du Duche de Luxembourg et Comte de

137. Chiny. Luxembourg, 1741-1743. V.'l-8.

138. Bibliography Jean Froissart on line.1. Chroniques 24.04.2009.http://www.liv.ac.uk/~gcroenen/chroniques.htm

139. Bibliography Jean Froissart on line.

140. Translations 24.04.2009. http://www.liv.ac.uk/~gcroenen/traduc.htm

141. Blockmans W.P. De volksvertegenwoordiging in Vlaanderen in de overgang vanmiddeleeuvem naau nieuwe tijen (1384-1506). Brussel, 1978.

142. Bohy G. Hainaul. Des origines a Charles V. Bruxelles, 1980.

143. Boone M. Gent en de Bourgondische hertogen 1384-1453 een social-politieke studievan een staats-vormingsprocex. Brussel, 1996.

144. Bonenfant P. Du meurtee de Montereau au traite de Troyes. Bruxelles, 1958.

145. Bonenfant P. Philippe le Bon. Bruxelles, 1943.

146. Bourassin E. Les dues de Bourgogne. P., 1985.

147. Bryant A. The age of chivalry. L., 1962.

148. Byl R. Les juridictions scabinales dans le duche de Brabant. Bruxelles, 1968.

149. Calmette J., Deprez E. L'Europe Occidentale de la fin du XIV-е siecle. Pt. 1. La

150. France et l'Angleterre en conflit. 1937.

151. Calmette J. Les Grands dues de Bourgogne. P., 1949.

152. Calmette J. La formation de la France au Moyen Age. P., 1955.

153. Cambridge economic history of Europe. Volume 111. Economic organization andpolicies in the Middle Ages. Cambridge, 1965.

154. Caron M.-T. La noblesse dans le duche de Bourgogne. 1315-1477. Lille, 1987.

155. Cartellieri O. The court of Burgundy. Studies in the history of civilization. L., N. Y.,1919.

156. Cauchies J.-M. Le prince territorial au Bas Moyen Age dans les anciens Pays-Bas.

157. Quinze annees de recherches en Belgique (1975-1990) // Les princes et pouvoir au Moyen Age. P., 1993. P. 35-38.

158. Champion P. La vie de Paris au Moyen Age. Splendeurs et miscres de Paris (XlVe1. XVe siecles). P., 1939.

159. Clauzcl D. Finance et politique a Lille pendent la periodc bourguignonne. Dunkerque,1982.

160. Compact edition of Dictionary of National Biography. Oxford, 1975.

161. Contaminc Ph. Des Pouvoirs en France, 1300-1500. P., 1992.

162. Coulton G. G. The chronicler of Chivalry Jean Froissart. L., 1930.

163. Debu-Bridel J. Les jornees de Paris. P., 1960. V.l.

164. Demurgen A. Temps de crises, temps d'espoire. XIV-XV s. P., 1990.

165. Denieul A. Rois fous et sage de la premiere maison de Valois (1328-1498). P., 1974.

166. Dhondt J. Estates or powers. Essays in the parliamentary history of the Southern

167. Netherlands from XII to XVIII centuries. Heule, 1977.

168. Dictionaire des lettres francaises. Le Moyen Age. P., 1964.

169. Doehaerd R. L'expansion economique beige au Moyen Age. Bruxelles, 1941.

170. Dupuy M. Le chaos d'ou sortit la France: Le temps des Armagnacs et des Bourguignons (1380-1435). P., 1980.

171. Doutrepont G. La literature fran?aise a la cour des dues de Bourgogne. Geneve, 1970.

172. Drouot H., Calmette J. Histoire de Bourgogne. P., 1928.

173. Dubois H. Marchands d'Outre-Jure en Bourgogne a la fin du Moyen Age (v. 1340v.1440) // Cinq siecles de relations Franco-suisses. Neuchatel, 1989. P. 21-30.

174. Dumont G.-H. Histoire de la Belgique. P., 1977.

175. Ehlers J. Ludwig von Orleans und Johann von Burgund (1407/1419). Vom

176. Tyrannemord zur Rache als Staatsraison. Koln, 1996.

177. Eijl E.J.M. The foundation of the University of Louvain // Universities in the late Middle Ages. Leuven, 1978. P. 29-42.

178. Favier J. La guerre de Cent Ans. P., 1980.

179. Favresse F. Comment on ehoissait les jures de metier a Bruxelles pendent le Moyen

180. Age // Revue beige de philologie et d'histoire. Bruxelles, 1957. V. 35. № 2. P. 374392.

181. Favresse F. Etudes sur les metiers bruxellois au moyen age. Bruxelles, 1961.

182. Fisher H.A.I. A history of Europe. L., 1942.

183. Flower K. Investments in urban defence: the frontier regions of France and Englandduring the fourteenth century // Investiment e civilta urbana secoli XIIl-XVII: Atti della "Nona settimana di studi". Firenze, 1989. P. 149-182.

184. Flower K. The age of Plantagenet and Valois. L., 1980.

185. Fourquin G. Histoire de Paris et histoire des anciens Pays-Bas // Revue beige dephilologie et d'histoire. 1960. V. 38. Pt. 4. P. 1073-1076.

186. Fris V. Histoire de Gand depuis les origines jusqu'en 1913. Gand, 1930.

187. Gajer C. Analysis of Military Forces in the Principality of Licgc and the county of1.oz from the 12th to the 15th century // Studies in medieval and Renaissance history. Linkoln, 1965. V. 2. P. 205-261.

188. Gajer C. Art ct organisation militaires dans la principaute de Liege et dans le comptede Looz au Moyen Age. Bruxelles, 1968.

189. Gajer C. L'industrie des armes dans les anciennes prineipautes beiges du XIII a la findu Xv s. P., 1973.

190. Gascar P. Charles VI. P., 1978.

191. Gauvard C. Les revoltes du regne de Charles VI: tentative pour expliquc un echec //

192. Revoke et societe. P., 1984. V.l. P.53-6I.

193. Gauvard C. Christine de Pizan et ses contemporans: l'engagement politique desecrivains dans le royaume de France aux XlVe et XVe sieclcs // Une femme de lettres au Moyen Age. Etudes autour de Christine de Pizan. Orlean, 1995. P. 105128.

194. Gemperle J.C. Belgische und schweizerische Stadteverfassungsgeschichte im

195. Mittelalter. Eine vergleichcnde Studie. Louvain, 1942.

196. Geschiedenis derNederlandcn. Nijmegen, 1948. T.l.

197. Godding Ph. Le conseil de Brabant au XV siecle, instrument de pouvoir ducal al'egard des villes? // Villes et campagnes au Moyen Age. Liege, 1991. P. 335-366.

198. Goris J. A. Lof van Antwerpen. Hoc reizigirs Antwerpcn zagen van de XV tot XXeeuw. Brussel, 1940.

199. Gros G. La pasion de la Bourgogne selon Jean Regnicr (Le livre de prison) //

200. Provinces, regions, terroirs du Moyen Age: de la realite a 1'imaginatre. Nancy, 1993. P. 153-166.

201. Ilarsin P. Liege entre France et Bourgogne au XV s. // Liege et Bourgogne. Actes ducolloquc. P., 1972. P. 192-256.

202. Heers J. Fiscalite et politique. Le peage de Cripy en Valois et lc conflit Orleans

203. Bourgogne (1393-1398) // Studi in memoria di Federigo Melis. Roma, 1978. V.2. P. 395-430.

204. Heers J. Fetes, jeux et joutes dans les socictes d'Occident. P., 1982.

205. Henneman J. B. Olivier de Clisson and political society in France under Charles V and

206. Charles VI. Philadelphia, 1996.

207. Histoire de la Bourgogne. Sous la direction de Jean Richard. Toulose, 1988.

208. Histoire ecclesiatique et politique de l'etat de Liege. P., 1775.

209. Hock A. Liege au XV-erne siecle. Promenades retrospectives. Liege, 1881.

210. Hoebanx J.-J. Routes du vin. Quelques itineraires suivis par des vins domaniaux entrele Rhin et lc Brabant wallon au XV siccle // Villes et campagnes au Moyen Age. Liege, 1991. P. 383-404.

211. Huizinga J. L'Etat bourguignon, ses rapports avec la France, et les Origines d'unenationality neerlandaise // Moyen Age. 1930. T. 40. P. 171-193. 1931. T. 41. P. 1135, 83-96.

212. Joset C.-J. Les villes au Pays de Luxembourg (1196-1383). Bruxelles, 1940.

213. Jouret G. Histoire economique de la Belgique. Mons, 1937. V. 1.

214. Juste T. Histoire de Belgique. Bruxelles, 1840.

215. Keyser R. de. Chanoines seculicrs et universes: le cas de Saint-Donatien de Bruges1350-1450) // Universities in the late Middle Ages. Leuven, 1978. P. 584-597.

216. Kingsford. C. L. English historical literature in the 15th century. Oxford, 1913.

217. Lacaze Y. Philippe le Bon et l'empire: Bilan d'un regne // Francia: Forschungen zur

218. Westeurop. Geschichte. Munchen, 1983. T. 10. P. 147-190.

219. La principaute de Liege en ligne.

220. Adrien d'Oudenbosch 26.1 1.071 http://perso.infonie.be/liege06/pdf/0udenbosch.pdf

221. La principaute dc Liege en ligne.

222. Jean de Heinsberg 26.11.07. http://perso.infonie.be/liege06/l 6seizee.htm#l

223. La principaute de Liege en ligne.

224. Jean de Stavelot 26.11.07.http://perso.infonic.be/liege06/pdf/Jean%20de%20Stavelot.pdf

225. La principaute de Liege en ligne.

226. Jean d'Outremeuse 26.11.2007. http://perso.infonie.be/liege06/pdf/0utremeuse.pdf

227. La principaute de Liege en ligne.1.urent Melart 26.11.07.http://perso.infonie.bc/liege06/10dix02.htm#Ferd.%20Henaux

228. Laurent H. Histoire de Belgique. Bruxelles, 1931.

229. Laurent H. La draperie des Pays-Bas en France et dans les pays mediterranees (XII

230. XV s.). Un grand commcrce d'exportation au Moyen Age. P., 1935.

231. Laurent H., Quicke F. L'Accession de la maison de Bourgogne aux duches de Brabantet de Limbourg (1383-1407). Bruxelles, 1939. Pt. 1.

232. Lecat J.-Ph. Quand flamboyait la Toison d'Or. P., 1990.

233. Le Clay E. Histoire de contes de Flandres jusqu'a l'avenement de la maison de

234. Bourgogne. P., 1843. V. 2.

235. Lehoux F. Jean de France, due de Berri. Sa vie, son action politique (1340-1416). P.,1966. V. 1-3.

236. Lemaire J.-C. Le roi empoisonne: La verite sur la folie de Charles VI. P., 1977.

237. Lequai A. Les dues de Bourbon pendent la crise monarchique du XVe siecle. P., 1962.

238. Lequai A. Fondements et problems du pouvoir royal en France (autour de 1400) // Das

239. Spatmittelalterliche konigtum im europaishen verleich. Sigmaringen. 1987. P. 4158.

240. Lestoquoy J. Les villcs de Flandre ct d'ltalie sous le gouvernement de patriciens (XI1. XV s.). P., 1952.

241. Lewis P.S. Later medieval France. The polity. L., 1968.

242. Lewis P.S. Essays in later medieval French history. L., 1985.

243. Lewis P.S. Ecrits politiques de Jean Juvenal des Ursins. P., 1985. V.2.

244. Linden H. van der, Hamelius P. Anglo-belgian relations. Past and present. L., 1918.

245. Merindol C. de. Le prince et son cortegc. La theatralisation des signcs du pouvoir a lafin du Moyen Age // Les princes et pouvoir au Moyen Age. P., 1993. P. 303-324.

246. Mirepoix L. de. La Francc feodale, 987-1515. V. 5. La France entre deux couronnes:1328-1461. P., 1975.

247. Mosselmans N. Les villes face au prince: l'importance reele de la ccrcnonie d'entrcesolennelle sous le regnc de Philippe le Bon // Villes ct campagnes au Moyen Age. Liege, 1991. P. 533-549.

248. Munro J. H. Wool, cloth and gold. The struggle for Bullion in Anglo-Burgundian trade, 1340-1478. Bruxellcs, 1972.

249. Munro J. H. Bullion flows and monetary policies in England and Low Countries.1350-1500. Aldershot, 1992.

250. Murray J. Natorial instruments in Flandres between 1280 and 1452. Bruxelles, 1995.

251. Newcomer J. The Grand Duchy of Luxembourg. The evolution of nationhood. 9631983. Lanhcm, 1984.

252. Nicholas D. The later medieval city 1300-1500. N.Y., 1997.

253. Nicholas D. The van Arteveldcs of Ghent: The varieties of vendetta and the hero inhistory. Ithaca, 1988.

254. Nicholas D. Town and countryside. Social, economic and political tensions in 14lhcentury Flanders. Brugge, 1971.

255. Nicolas H. Flistory of the orders of knighthood. L., 1842. V. 1-4.

256. Nordberg M. Les dues et la royaute. Etudes sur la rivalite des dues d'Orleans et de

257. Bourgogne. 1392-1407. Uppsala, 1964.

258. Omond G.W. T. Belgium and Luxembourg. L., 1923.

259. Paladilne D. Les tres riches heures de Bourgogne. P., 1971.1821 Paviot J. La politique navale des dues de Bourgogne, 1384-1482. Lille, 1995.

260. Perrens F. T. La democratic en France au Moyen Age. Histoire des tendances democratiques dans les populalions urbaines au XIV et au XV siecle. P., 1873. V.2.

261. Perroy E. La guerre de cent ans. P., 1945.

262. Peteghem M. P. van. Centralisation aux anciens Pays-Bas. Le droit de patronage laic1384-1598) // Eglises et pouvoir politique. Angens, 1987. P. 167-191.

263. Pierard C. Le douaires de Jeanne de Brabant en Hainaut. Louvain, 1956.

264. Pirenne H. Les anciennes democraties des Pays-Bas. P., 1910.

265. Pirenne H. Flistoire de Belgique. Bruxelles, 1947. V.l-3.

266. Polain M. L. Histoire de l'ancien pays de Liege. Liege, 1847. V.2.

267. Pollard A.J. John Talbot and the War in France, 1427-1453. L., 1983.

268. Post H. As relaQoes maritinas entre Portugueses ct Holandeses. Lisboa, 1960.

269. Power, culture and religion in France с. 1350-C.1550 / Ed. C. Allmand. Woodbridge,1989.

270. Prevenier W. De beden in het Graafschap Vlaanderen onder Filips de Stoute (13841404) // Revue beige de philologie et d'histoire. 1960. V. 38. Pt. 2. P. 330-365.

271. Prevenier W. Les etats de Flandre depuis des origines jusu'en 1790. Gent, 1965.

272. Prevenier W., Blockmans W. The Burgundian Netherlands. Cambridge, 1986.

273. Reiffenberg F. baron de. Memoire couronne en rcponse a cette question proposee par

274. F'Academie Royale de Bruxelles: :Quel a ete l'etat de la population, des fabriques ct manufactures, ct du commerce dans les provinces des Pays-Bas, pendant les XVe et XVIe siecles?". Bruxelles, 1822.

275. Richard J. La laine de Bourgogne (XIII-XV s.) // La lana come materia prima.

276. Firenze, 1974. P. 325-340.

277. Richard J. Laines de Bourgogne et draperie Fribourgcoise: a propos d'un contrat de1381 // Cinq siecles de relations Franco-suisses. Neuchatel, 1989. P. 21-30.

278. Richard J. Les dues de Bourgogne et la formation du duche du XI-е au XIV-е siecle.1. Dijon, 1954.

279. Ryckaert M. La gestion des ports flamands au Moyen Age // I Porti come impresaeconomica. Atti della "Diciannovesima settimana di studi". Firenze, 1988. P. 360368.

280. Rompaey J. van. De grote raad van de hertogen van Boergondie en het Parlement van1. Mechelcn. Brussel, 1973.

281. Roover R. de. Money, banking and credit in medieval Bruges. Italian merchantbankers lombards and money changers. A study in the origins of banking. Cambridge, 1948.

282. Roover R. de. La balance commerciale entre les Pays-Bas et l'ltalie au XVe siecle //

283. Revue beige de philologie et d'histoire. 1959. V. 37. №2. P. 374-386.

284. Roover R. de. The Bruges money market around 1400. Brussel, 1968.

285. Schoos J. Der machtkampf swischer Burgund und Orleans unter den Herzogen Phileppdem Kiihnen, Johann ohnc Fureht von Burgund und Ludwig von Orleans. Luxembourg, 1956.

286. Shettcr W. Z. The pillars of society. Six centuries of civilization in the Netherlands.1. The Hague, 1971.

287. Schneider M. J. Lotharingie, Bourgogne en Provence? L'idee d'un royaume d'entredeux aux derniers siecles du Moyen Age // Liege et Bourgogne. Actes du colloque. P., 1972. P. 15-44.

288. Shnerb B. Les Armagnacs et les Bourguignons: La mauditc guerre. P., 1988.

289. Shnerb B. L'Etat bourguignon. 1363-1477. P., 2005.

290. Sosson J.-P. Les travaux publics de la ville de Bruge, XIV-XV s. Bruxelles, 1977. 213.Sosson J.-P. Les "petites villes" du Zwin (XIV-XV s.); des espaces urbains "inviables" // Commerce, finances et societe (XI-XVI s.). P., 1993. P. 171-184.

291. Sources de l'histoire de France. Des origines aux guerecs d'ltalie. Par Auguste

292. Molinicr. P., 1904. V. 4. Les Valois, 1328-1461.

293. Spading K. Holland und die Hanse im XV Jahhundert. Zur Problematik des iibergaugs.1. Weimar, 1973.

294. Stols E. Les transports dans le commerce des Pays-Bas meridionaux avec le Peninsule1.erique (XIII-XVIII s.) // Transporti e sviluppo economico. Secoli XIII-XVIII: Atti della "Quita settimana di studi". Firenze, 1984. P. 178-196.

295. Studien betreffende de sociale strukture te Brugge, kortrijk en Gent in de 14e en 15eeeuw / Door W. Blockmans, I. De Meyer, J. Mertens e.a. met een ten geleide door H. Van Werveke en J.A. Van Houtte. Gent, 1971.

296. Tableau de l'histoire generale des Provinces-Unies. Bruxelles, 1777. V.2.

297. Thoen E. Imigration to Bruges during the late Middle Ages // Le migrazioni in Europasecc. 13-18: Atti della "Venticinquesima settimana di studi". Finenze, 1994. P. 335353.

298. Toussaint J. Les relations diplomatiques de Philippe le Bon avec le concile de Bale1431-1449). Lovain, 1942.

299. Trausch G. Le Luxembourg. Emergence d'un Etat et d'une nation. Fond mercadeur.1. Belgique, 1989.

300. Valentin F. Les dues de Bourgogne XIV-XV s. Tours, 1852.

301. Vanderkindere L. Le siecle des Artevelde. Etudes sur la civilisation morale etpolitique de la Flandre et du Brabant. Bruxelles, 1907.

302. Van Nienwenhuysen A. Le transport et le change des especcs dans la recette general "de toutes les finances de Philippe le Hardi // Revue beige de philologie et d'histoire. Bruxelles, 1957. V. 35. №1. P. 55-65.

303. Van Nienwenhuysen A. Les finances du due de Bourgogne Philippe le Hardi (13841404). Economie et politique. Bruxelles, 1984.

304. Vantuch A. La participation liegoise a la croissade contre les hussites en 1421, d'apres

305. Jean de Stavelot // Liege et Bourgogne. Actes du colloque. P., 1972. P. 45-54.

306. Vaughan R. Charles the Bold: The Last Valois Duke of Burgundy. L., 1973.

307. Vaughan R. Hue de Lannoy and the question of the Burgundian state // Das

308. Spatmittelalterliche konigtum im europaishen verleich. Sigmaringen, 1987. P. 335345.

309. Vaughan R. John the Fearless. The growth of Burgundian power. L., 1966.

310. Vaughan R. Philip the Bold. The formation of the Burgundian state. L., N.Y., 1979.

311. Vaughan R. Philip the Good. The apogee of Burgundy. L., 1970.

312. Vercauteren F. Luttes sociales a Liege, XIII-XIV siecles. Bruxelles, 1943.

313. Verhulst A. E. La laine indigene dans les anciens Pays-Bas entre le XII et XVIIesiecle. Mise en oeuvre industrielle, production et commerce // La lana come materia prima. Firenze, 1974. P. 11-42.

314. Waha M. de. Bonnes villes et pouvoir comtal en Hainaut aux XIV/e et XV-e s. //

315. Villes et campagnes aux Moyen Age. Liege, 1991. P. 261-281.

316. Werveke H. van. Gand. Equisse d'histoire sociale. Bruxelles, 1946.

317. Werveke H. van. Bruges et Anvers. Hiut siecles de commerce flamand. Bruxelles,1944.

318. Werveke H. van. Mischellanea mediaevalia. Verspreide opstellen over economischeen sociale geschiedenis van de middeleeuwen. Gent, 1968.

319. Willaert L. Histoire de Belgique. P., 1928.

320. Willaert L. Le placet royal aux Pays-Bas (Pt.l) // Revue beige de philologie etd'histoire. 1954. V. 32. Pt.2-3. P. 466-506.

321. Wilmotte M. La culture franfaise en Belgique. P., 1912.

322. Wilmotte M. Froissart. Bruxelles, 1942.

323. Yong A. A short history of Belgium and Holland. L., 1915.

324. Zeller B. Les Armagnacs et les Bourguigonnes. La commune de 1413. P., 1886.