Политическое мышление Эдмунда Бёрка в контексте кризисов Британской Империи второй половины XVIII в.: дискурсивная практика мыслителя тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Витальева, Анна Игоревна

• Витальева, Анна Игоревна
• кандидат исторических наук
• 2011

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Витальева, Анна Игоревна

Введение.

Глава 1. Э. Бёрк в оценке западной историографии (конец XIX в. — современный этап изучения)

1.1. Практический, теоретический и религиозный аспекты творчества Бёрка.

1.2. Основные тенденции изучения Э. Бёрка на современном этапе.

Глава 2. Традиционалистский консерватизм Э. Бёрка

2.1. Наследник эпохи Просвещения.

2.2. Бёрковская концепция развития и функционирования общественных институтов.

2.3. Роль традиции в прогрессивном развитии общества.

Глава 3. Политический дискурс Э. Бёрка в период кризисов Британской империи второй половины XVIII в.

3.1. Кризис первый — внутренний.

3.2. Кризис второй — имперский.

3.3. Кризис третий — революционный.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Политическое мышление Эдмунда Бёрка в контексте кризисов Британской Империи второй половины XVIII в.: дискурсивная практика мыслителя»

Актуальность темы исследования и научная значимость проблемы. Для истории общественно-политической мысли имя Эдмунда Бёрка является значимым, поскольку он олицетворяет собой переходную эпоху от Просвещения к Романтизму и*является основателем консервативной идеологии.

Э. Бёрк принял активное участие в дискуссии, развернувшейся в Англии по поводу Французской революции 1789 г. Мыслителям, которым «посчастливилось» наблюдать развитие французских событий, пришлось, так или иначе, дать свою оценку происходившему. В .копилке его работ появились речи, письма и своеобразный манифест «Размышления о Революции во Франции». Они-то и положили начало консерватизму и соответствующему направлению в историографии Революции.

Бёрк является одним из классиков политической мысли. Его имя можно встретить на страницах учебников по политологии, энциклопедий и пособий, посвященных истории возникновения политических идей. До сих пор не придумано лучшего определения партии, чем то, которое дал он. Тем исследователям, кто обращается к истокам общественных идеологий, приходится определять свое отношение к взглядам Бёрка, как почитателя традиции и вместе с тем приверженца общественного прогресса. Многогранность суждений этого политика не оставляет историков равнодушными на протяжении длительного времени. Его наследие востребовано как консерваторами, так и либералами. Первые находят в нем защитника государства и общества от резких, скачкообразных изменений. Они уважают в Бёрке блюстителя мудрости« предков, ревнителя нравственности и глубоко религиозного человека. Либералы же апеллируют к нему, поскольку ничто он не отстаивал так последовательно, как принцип умеренности при проведении реформ и эволюционный путь общественного развития.

Иными словами, теоретический консерватизм Бёрка сочетался с практическим либерализмом. Поэтому задачей многих поколений исследователей было соотнесение теоретического и практического в его творчестве с последующим вердиктом о существенной трансформации взглядов- мыслителя. В историографии преобладает убеждение, что Бёрк отказался от либеральных устремлений после Революции 1789 г., кардинально поменяв свои взгляды на исторический процесс. Начавшийся после Второй мировой войны- спор* об общественно-политической принадлежности мыслителя* не прекращается и на современном этапе при явном смещении акцентов в изучении его работ. Несмотря на анализ творчества Бёрка в ситуативном контексте, трудно привести его общие воззрения в целостную систему и поставить точку в, давнем споре. Непоследовательность взглядов мыслителя лишает его однозначных оценок: чистый практик, теоретик, мистик, рационалист, индивидуалист, реакционер — таков диапазон исследовательских классификаций. Выходом из сложившегося в историографии положения видится проведение дополнительного; дискурсивного1, анализа текстов английского политика.

Научная новизна исследования. Начало отечественной традиции изучения творчества Бёрка положила в 1970-е гг. Г. С. Волкова. Она же проводила историографическое обозрение оценок, данных Бёрку в англоамериканской науке . Позже в 1980-е гг. Ю: Б. Лебедев осветил идеи Бёрка относительно Французской революции, чем открыл новую веху в изучении трудов мыслителя3. Затем в 1990-е гг. А. В. Чудинов выделил и охарактеризовал этапы англоязычной бёркианы: 1) это вигская историография второй половины XIX — первой половины XX вв., 2) исследования консервативной

1 Диссертант придерживается определения дискурса, как социально детерминированного и предписывающего высказывания. Его анализ предполагает выявление элементов идеологий и мировоззрения, обосновывающих или делающих социально приемлемыми определенные политические действия. Фуко М Порядок дискурса // Он же Воля и истина: по ту сторону знания, власти и сексуальности Работы разных лет / Пер. с франц, сост, коммент. и послесл. С. Табачниковой; под ред. А. Пузырея. М , 1995. С. 47—96.

2 См.: Волкова Г.С. Социально-политические взгляды Эдмунда Берка. Автореф. дис . . канд. ист. наук. М., 1973; Она же Эдмунд Берк в оценке англо-американской буржуазной историографии // Вопросы истории 1975. №2. С. 172—181.

3 См : Лебедев Ю. Б Э. Бёрк и Великая французская революция (У истоков историографии революции). Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1983. направленности 20—30-х гг. XX в., 3) неоконсервативная волна «ревизионизма» 50—60-х гг. XX в. и, наконец, 4) современный этап в изучении, начатый в 80—90-е гг. прошлого столетия. Периодизация изучения творческого наследия Бёрка, предложенная Чудиновым, основательна и логична. Его монография4 дает определенное представление о том, какие проблемы ставились при рассмотрении бёрковской «теории», какие задачи удалось решить, а какие нет.

В! 2000-е гг. вышло две диссертации! по Бёрку. Ю. А. Филатова акцентировала* свое внимание на общих тенденциях формирования консервативного стиля мышления в Великобритании и России на рубеже XVIII — XIX вв. на примерах работ выдающихся представителей интеллектуальной элиты обеих стран — Э. Бёрка и Н. Карамзина5. Н. Жирнов обратился к Бёрку как основателю консервативной идеологии, чтобы проследить динамику развития бёрковского политического наследия^ в разные исторические периоды6.

В связи с неоднозначностью взглядов мыслителя и многообразием специальных или. неспециальных работ о HeMf (например; посвященных истории общественно-политической мысли Великобритании7) в диссертации внесены» уточнения и существенные дополнения в имеющийся опыт интерпретации историографических источников. Их сравнительный анализ позволяет составить более полное представление об эволюции исследовательских моделей.

На базе широкого и разнопланового круга источников впервые проведен комплексный анализ социально-политических взглядов Бёрка, акцентированный на его дискурсивной практике, а именно: на выделении и сравнении концептуально значимых понятий из его фундаментального

4 См.: Чудинов А. В. Размышления англичан о Французской революции: Э. Берк, Дж Макинтош, У. Годвин. М., 1996.

5 См.: Филатова Ю. А. Формирование консервативного стиля мышления: Эдмунд Берк и Николай Карамзин. Лвтореф. дис. .канд ист. наук. М., 2005.

6 См.: Жирнов H Ф. Политические идеи консерватизма в наследии Эдмунда Берка: преемственность и развитие. Автореф. дис. .докт. полит, наук. M., 2009.

7 См., например: Laski H J Political Thought in England from Locke to Bentham. Westport, Connecticut., 1973; O'Gorman F British Conservatism: Conservative Thought from Burke to Thatcher L. -N.-Y., 1986 словаря до и после Революции. Его парламентская карьера пришлась на период кризисов Британской империи. Во-первых, это реформаторское (внепарламентское) движение в Англии, начавшееся в 1760-е гг. и возглавленное провинциальной оппозицией. Во-вторых, кризис имперской политики, проводимой по отношению к подданным. Война с Америкой серьезно пошатнула могущество Британской империи. Кроме того, борьба ирландцев за религиозную свободу обострила социальные противоречия на территории королевства. В-третьих, это революционный, кризис, поразивший большинство европейских стран, чьи общественные слои ■ незамедлительно отреагировали на происходившее во Франции действо. В' связи с насыщенной событиями историей Британии сочинения Бёрка сталш ответами на вопросы современной ему действительности, а содержательность его текстов, становится понятной только вкупе с анализом его дискурса.

Таким* образом, в данной диссертационной работе дискурс- Бёрка поставлен в более широкий общественно-политический контекст по сравнению с предшествующими исследованиями.

Цель диссертационной^ работы ;— анализ политического* дискурса 4 <'

Бёрка с точки зрения выявления стабильности, и (или) трансформации его взглядов до и после Революции 1789 г.

В связи с этим автор поставил следующие задачи: 1)* уточнить и дополнить историографическую карту бёркианы; 2).выделить концептуально значимые понятия! в дискурсе Бёрка, которые составляют фундамент его общественно-политических взглядов; 3) оценить степень преобразования просветительских идей- и понятий в текстах мыслителя; 4) проследить влияние политических кризисов на смысл и содержание основополагающих концептов.

Объектом' данного исследования является творческое наследие Э. Бёрка, а предметом выступает его дискурсивная практика в контексте политических событий в Великобритании во второй половине XVIII в.

Методологическая основа исследования. Авторам, отстаивающим автономию «интеллектуальной истории»8, зачастую приходится противостоять натиску критических замечаний относительно объективности их выводов. Они базируются на двух принципиальных основаниях. Во-первых, «на том обстоятельстве, что историк, как в прошлом, так и в настоящем, вольно или невольно строит свой' текст, подчиняясь требованиям риторики, господствующим в его* время». Отсюда проблема — в какой мере историк, претендующий на достоверное изображение прошлого, способен реконструировать его? Во-вторых, «в историческом памятнике приходится видеть не только источник сведений о прошлом, но и своего рода преграду, которая скрывает от взора исследователя прошлое 'как. оно было на самом деле', и предлагает некое его толкование автором изучаемого текста»9.

Главным предметом дискуссий' 80—90-х гг. XX в., вызванных «лингвистическим- поворотом» и «семиотическим взрывом», стал язык историка, который рассматривался участниками, теоретических споров как «главный, смыслообразующий фактор, детерминирующий мышление и поведение»10. Встал вопрос не только о возможной глубине исторического понимания, но и о критериях объективности и способах контроля со* стороны исследователя над собственной творческой деятельностью. Крайности, в которые бросает критиков и приверженцев «традиционного»* подхода к I историческому познанию; выявили1 необходимость принятия, «средней позиции»11: не отрицать реальности «вне текста» и не отворачиваться от новаций «лингвистического поворота». Ее платформа должна базироваться на двух основаниях: 1) необходимости ревизии старого багажа; 2) дифференцированном подходе к тому, что содержится в новых предложениях.

8 См.: Зверева В. В. Интеллектуальная история сегодня // Новая и новейшая история. 2000. № 5. С. 249—251.

9 Гуревич А. Я. Апории современной исторической науки — мнимые и подлинные // Одиссей: человек в истории. 1997. С. 248—249.

10 См.: Репина Л. П. Вызов постмодернизма и перспективы новой культурной и новой интеллектуальной истории// Одиссей, 1996. М., 1996. С. 17—47; Она же. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая история. 2004. № 5. С.39—51.

11 Она же. Вызов постмодернизма. С. 23.

Активным сторонником «средней позиции» стал французский историк Р. Шартье, который считает, что трудности исторической науки во многом связаны с терминологией, «столь специфичной для каждой нации и столь трудно поддающейся акклиматизации в другой стране»12. В рамках «лексической гегемонии» трудно совместить реалии прошлых веков с нынешней идеологией. Однако Шартье воздерживается от «анахронизмов и чрезмерной модернизации», могущих навредить значению изучаемого текста13.

Исследователи'выделяют два основных подхода к истории понятий'4. Первый представлен историками англо-американской «школы», сложившейся на основе позитивистской историографии под влиянием англоязычной философии языка. Ее видными представителями являются Дж. Г. А. Покок и К. Скиннер. Вторая, билефельдская, «школа» сложилась на основе немецкого историзма под влиянием немецкой'философской герменевтики. Ее подход к истории понятий обоснован в трудах наиболее известных представителей, как О. Бруннер, В. Конце и Р. Козеллек. Последний внес особый вклад в развитие немецкой традиции изучения исторических понятий. Главными особенностями его подхода являются внимание к темпоральным, аспектам истории и стремление через постижение смысла исторических понятий прийти к пониманию метафизической сущности истории. Козеллек рассматривал «основные исторические понятия, возникшие в переломное время, — понятия истории, общества, государства, культуры, цивилизации, класса, революции, демократии, народа и т.д.»15. Он представлял историю понятий как привилегированный путь, «открывающий доступ к социальной истории», а также как ее «интегральную часть». Согласно его пониманию,

12 Шартье Р. Интеллектуальная история и история ментальностей: двойная переоценка? // Новое литературное обозрение. 2004. № 66. С. 17.

13 Там же. С. 19.

14 См. подробнее: Копосов Н. Е. История понятий вчера и сегодня // Исторические понятия и политические идеи в России в XVI—XX вв. СПб., 2006. С. 9—32.

15 Там же С. 17—18. исторические понятия были способны «порождать новую социальную реальность — вплоть до коммунизма и фашизма»16.

Сочинения Бёрка носят явно выраженную политическую направленность. Такие произведения, как и сама область «политической мысли», по замечаниям Покока, требуют к себе особого отношения и специфического подхода. Слабость «эмпирического метода» обработки исторических источников, он увидел в том, что исследователь ограничен рамками текста и нередко^ пытается выдвинуть определенный набор «вечных» истин. Рассмотрим предложения Покока по модернизации «истории идей».

Интеллектуальное исследование», по Пококу, состоит из «конструирования' и реконструирования 'структуры* авторитетного источника»17. Историк, изучающий политику или политическую теорию, создает свою-«парадигму» взглядов применительно к тем. реалиям, в которых- он находится: «Научное1 сообщество формально состоит из парадигм специфических интеллектуальных исследований и их идей, выступающих в качестве самостоятельных парадигм. Человек является членом научного сообщества только' потому, что взял на себя ответственность за эту форму исследования и признание правомочности его взглядов.»18. В специальном изучении языка, на котором говорит исследуемое сообщество, Покок видит выход из тупика: «Политические высказывания таковы, что они могут сообщать более одного значения и принадлежать более чем к одной системе; они сделаны из выражений разного происхождения, несущих много возможных смыслов»19. Таким образом, Покок признает за политическим историком право собственного прочтения текста с использованием того специфического варианта общественного языка, который приспособлен к конкретным современным ему условиям, поскольку автор изучаемого источника думал и выражал свои мысли на языке, востребованном в его сообществе и выполняющем политические функции. Покок говорил о языке

16 Там же. С. 20.

17 PocockJ. G. A. Politics, Language and Time. Essays on political thought and history. L., 1972. P. 16.

18 Ibid.

19 Ibid. P. 23. политики как о живом и многофункциональном, позволяющем мыслительным образам переходить из одного контекста в другой и приобретать новый смысл: «То, что есть убеждение для одних людей, пробудит определенные ценности в других. Поскольку фактические и ценностные утверждения неразрывно сочетаются в политической речи, и потому как она направлена на примирение и координацию различных групп, имеющих разные ценностные ориентиры, степень присущих ей двусмысленности и скрытого содержания постоянно высока»20.

В своих методологических соображениях Покок не был- одинок. К. Скиннер также разбирался в вопросах «свободы» историков от предрассудков классической методологии. Роль интеллектуального историка он видит в том, что тот «подобно археологу, выносит похороненное интеллектуальное сокровище на поверхность, протирает с него пыль и позволяет нам пересмотреть то, что мы.о нем думали»21. Свой главный,труд он посвятил «наиболее важному объекту анализа европейской политической' мысли» — государству: «До XVI в. понятие status было использовано политическими писателями в двух случаях: либо государство, либо состояние, в котором находил себя правитель (the status principis) или еще общее 'состояние нации', или состояние государства в целом (the status regni). Что было упущено в этих использованиях, так это исключительно современная идея Государства как формы общественной власти, отделенной от правителя и управляемых, и учреждающей высшую политическую власть

99 внутри определенной территории» . На примере развития содержание этого понятия Скиннер демонстрирует этапы закрепления обществом новых концептов. Доказательством того, что общество приняло понятие, является развитие языка, на котором оно «сформулировано и дискутировано».

20 Ibid. Р. 17.

21 Скиннер К. Свобода до либерализма / Пер. с англ. А. В. Магуна; науч. ред. О. В. Хархордин. СПб, 2006. С. 94.

22 Skinner Q. The foundation of modern political thought. In 2 vols. L. -N.-Y- Melbourne, 1978. Vol. 2. P. 353.

Итак, можем ли мы, спустя века, понять мышление Бёрка? Скиннер предложил развивать «коллингвудовский подход»23 к познанию исторических реалий. Вопреки критике «лингвистического поворота» сторонники коллингвудовской традиции отстаивают возможность обнаружения авторских интенций и смыслового содержания текста, вписанные в интеллектуальный и социальный контексты. Для этого, как сказал Г. Джонс, «надо следовать за сознанием автора в его поисках истины»24. Руководствуясь этим, можно выделить основополагающие мотивы * в творчестве Бёрка, обобщив его- теоретические искания и проследив-эволюцию его «видения мира» на фоне меняющихся исторических событий.

Приходится не только реконструировать «видение мира» автором текста, но и сопоставлять язык описанных им реалий с парадигматическими структурами современности. Предложенная Шартье «средняя позиция» и упор на «индивидуальный личный опыт, исследователя»25, позволяют вписать «свой фрагмент» в контекст дореволюционной и постреволюционной (имеетсяв виду Французская революция) интеллектуальной эпохи.

Таким образом, англо-американская традиция изучения исторических понятиш является более приемлемой) для» данного исследования, поскольку в центре изучения стоит Бёрк — личность и мыслитель — в то > время как немецкая традиция фокусируется на социальности языка, производной от общественных изменений. Покок новаторски подошел к деятельности мыслителя. Его особый интерес вызвало отношение Бёрка* к «древней английской конституции», чему и посвящена отдельная' глава одной из его монографий. Покок заключил, что «бёрковское восприятие того, что англичане широко вели дебаты об общем законе и действительной собственности, было восприятием истории в [русле] английской

Л/Г политической мысли» . Пример восприятия действительности Бёрком с

23 Скиннер К. Коллингвудовский подход к истории политической мысли: становление, вызов, перспективы // Новое литературное обозрение. 2004. № 66. С. 55—66.

24 Там же. С. 61.

25 Бойцов М. А. Вперед к Геродоту! // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. М., 1999. С. 41.

26 Рососк У. & А Ор. сИ. Р. 22. последующим ее отражением в языке дало возможность Пококу подтвердить важность предложенного им метода при изучении политических текстов:

Своей доктриной традиционализма Бёрк дал понять, что это был образ мышления, который существовал в Англии так долго, что сам по себе стал традиционным»27. Однако Покок ограничился темой «Бёрк и древняя конституция», сделав еще ряд беглых замечаний по поводу некоторых из его политических шагов, что в принципе, не являлось сутью работы.

Французский1 исследователь JI. Гольдман> также писал, что «только рассматривая произведения в контексте исторической эволюции и социальной жизни, исследователь может определить его объективное

28 значение, которого часто не осознает сам автор» . В то же время Гольдман увидел опасность в чрезмерном членении объекта исследования с тем, чтобы раскрыть его подлинность. Поэтому он счел «единственным правильным путем» для исследователя «эксклюзивное изучение значимых (курсив. Гольдмана.—А. В.) целостностей» . 1

Руководствуясь выше обозначенными замечаниями и заимствуя методику Гольдмана, на основании историко-сравнительного, историко-генетического, историко-семантического и историко-системного методов, сформулированы основные методологические принципы, которые легли в основу данного исследования. Историко-генетический метод дал возможность проследить динамику обращения историков к творчеству Бёрка, равно как и условия формирования и развития взглядов самого1* мыслителя. Историко-сравнительный метод позволил сопоставить концепции, выдвинутые при изучении трудов Бёрка, и найти в них «белые пятна», а также, применительно к первоисточникам, выявить родство мыслителя с представителями эпохи Просвещения и преромантизма. На основании историко-семантического метода выделены основополагающие тексты и понятия. Историко-системный метод нацелил на анализ политической

27 Ibid. Р. 205.

28 Гольдман Л Сокровенный Бог / Пер. с фр. В. Т. Большакова. М., 2001. С. 15.

29 Там же. С. 109. позиции Бёрка в контексте политических кризисов, имевших непосредственное отношение к его политической практике.

Источниковая база. Ее основу составили произведения Э. Бёрка. В разное время предпринимались попытки издать полное собрание его сочинений, к сожалению, не доведенные до конца. В работе преимущественно используется американское бостонское собрание 1901 г.30 В 2000-е гг. английскими и, в особенности, американскими издательствами, такими как

Kessinger Publishing LLC, Bibliolife, General books LLC и др. были» предприi ! няты. попытки переиздать отдельные речи и письма Бёрка, и даже целые I тома. Это, конечно, еще раз свидетельствует о востребованности> его сочинений, многие бывшие издания которых находятся сейчас нса реставрации и недоступны для чтения. Дополнить сложившееся представление о взглядах Бёрка позволила его корреспонденция, изданная в период с

31

1958 по 1978 гг. В*«Речи об экономической реформе» (1780), опубликованной в лондонском собрании начала XIX в. , последовательно изложена точка зрения автора на процесс реформирования, дана характеристика «ранних» и «запоздалых» реформ с определением симптоматических признаков готовности государства к изменениям, распределением роли различных представителей общества в реформировании, указанием» на необходимые инструменты процесса общественных преобразований.

Двенадцать томов бостонского* собрания» сочинений Бёрка собраны не по хронологическому, а по тематическому принципу. Из них принципиальными для автора исследования стали следующие тома и сочинения: 1-ый («Обозрения настоящего состояния «нации» (1769), «Размышления о причине современных разногласий» (1770)), 2-ой («Речь об американском налогооб

30 The Writings and Speeches of the Right Honourable Edmund Burke. In 12 vols. Boston, 1901. Кроме того, были использованы отдельные издания: Burke Е. Reflections on the Revolution in France, and on the proceedings in certain societies in London relative to that event. L., 1790; Берк Э. Правление, политика и общество. Сборник./ Пер. с англ., сост., вступ. ст. и коммент. Л. В. Полякова. М.: Канон-Пресс-Ц Кучково Поле, 2001.

31 The correspondence of Е. Burke. In 10 vols. Cambridge, 1958—1978. Vol. 1 (1958), Vol. 2 (1960), Vol. 3 (1961), Vol. 4 (1963), Vol. 5 (1965), Vol. 6 (1967), Vol. 7 (1968), Vol. 8 (1969), Vol. 9 (1970), Vol 10 (1978).

32 Burke E Speech on economical reform // The Works of the Right Honourable Edmund Burke. In 8 vols. L., 1 808. Vol. 3. ложении» (1774), «Речь о выдвижении решений по примирению с колониями» (1775), «Речь об Индийском билле мистера Фокса» (1783)), 4-ый («Обращение новых вигов к старым» (1791), «Размышления о французских делах» (1791), «Замечания о политике-союзников» (1793)), 5-ый («Размышления о неравенстве и его подробное рассмотрение» (1795), «Письма о цареубийственном мире» (1795—1797)), 6-ой («Письмо Ричарду Бёрку о протестантском господстве» (1793), «Письма о делах в Ирландии» (1797)) и 7-ой- («Речь о длительности работы парламентов»-(1780))-тома. Эти сочинения вызвали особый интерес, поскольку в них. раскрывается суть, многих понятий в дискурсе Бёрка.

Охарактеризуем вкратце каждое из упомянутых выше сочинений. «Обозрения настоящего состояния нации» (1769) и «Размышления о причине современных разногласий» (1770) ' посвящены- вопросам управления государством, характеру власть предержащих и их помощникам; в них сформулирован образ политика, как его видел Бёрк, основные принципы политики, а также впервые дано полное определение политической партии. «Речь об американском налогообложении» (1774) и «Речь о выдвижении решений по примирению с колониями» (1775) раскрывает бёрковские. «право» наций, «свободный народ», «империя», «конституция», «религия». В этих сочинениях Бёрк предстает перед читателем предвестником романтизма, отстаивавшим право наций на самоопределение. «Речь об Индийском билле мистера Фокса» (1783) наполнена соображениями автора о недопустимости злоупотребляющего управления подданными Империи. «Обращение новых вигов к старым» (1791) проливает свет на кризисное положение вигской партии в период произошедшего раскола вследствие Французской революции. Апеллируя к Революции 1688—1689 гг. и вигской традиции, Бёрк доказывает сторонникам французских событий их преждевременность и отсутствие законных оснований для того вида свободы, который получили французы. «Размышления о французских делах» (1791) написаны в форме перечня вопросов о последствиях Французской революции для Европы, на которые Бёрк тут же дает ответы. Он пытается предсказать поведение европейских стран в случае возможной войны против «якобинизма». «Замечания о политике союзников» (1793) являются как бы продолжением предыдущей работы. Здесь Бёрк говорит о роли «принципиальных» роялистов в борьбе за восстановление французской монархии и собственности. «Размышления о неравенстве и его подробное рассмотрение» (1795) являются оправданием права собственников на землю, а также деления общества на богатых и бедных. «Письма о цареубийственном мире» (1795—1797) полны соображений Бёрка о том, что при смешении религиозных и политических дел происходит политизация религии, которая ведет к ее вырождению и трансформации в сектантские формы. Это было вызвано распространением «якобинизма» в Европе. «Письмо Ричарду Бёрку о протестантском господстве» (1793) сводится к характеристике свободы от религиозных предубеждений и роли правительства в решении вопросов, связанных с неравным распределением должностей между людьми разных религиозных течений. «Письма о делах в Ирландии» (1797) снова возвращают читателя к проблеме англо-ирландских отношений, нерешенных вопросов с управлением и католическими верующими. Бёрк говорит о взаимозависимости обеих стран от неразделимого существования, хотя политическое первенство оставляет за Англией. «Речь о длительности работы парламентов» (1780) посвящена вопросам о частоте выборов в парламент, к которым у Бёрка двоякое отношение. С одной стороны, парламенты должны сменяться, с другой новые выборы несут новые смуты. Бёрк пытается выявить симптомы, указывающие на необходимость смены членов парламента своевременно, чтобы не допустить преждевременного лечения государственного организма.

Выдержанный в традициях академических изданий, сборник некоторых работ Бёрка «Правление, политика и общество», переведенных на русский язык, вышел в свет в 2001 г. В данном исследовании использованы все сочинения из этого сборника, поскольку его тематика нацеливает на познание кредо Бёрка-вига, который как никто другой чувствовал, откуда может исходить опасность для политического «климата» Империи, каковы симптомы нарушения баланса прав и свобод в стране, и какое средство для излечения политической нестабильности подойдет.

Сочинение «В защиту естественного общества, или обозрение бед и несчастий, приходящихся на долю человечества в любого рода искусственно созданном обществе. В письме покойного сочинителя к лорду» (1756), ставшее первым политическим трактатом» Бёрка, написано в духе эпохи Просвещения и проливает свет на взаимосвязь взглядов его автора- и известнейших просветителей XVII—XVIII вв., в особенности Дж. Локка и Ж.-Ж. Руссо. «Письмо от мистера Бёрка к Джону Фарру и Джону Харрису, эсквайрам, шерифам города* Бристоль, об американских делах» (1777) посвящено вопросу о стратегии в отношении бывших североамериканских колоний. В- нем Бёрк (член парламента от Бристоля) доказывал* своим избирателям правоту своего выбора в пользу мирного решения проблем во взаимоотношениях Британии и колоний. В «Речи господина Бёрка в гильдейском зале, в городе Бристоль, произнесенной накануне недавних выборов в этом городе по поводу некоторых моментов его парламентской деятельности» (1780) как нельзя лучше раскрываются ораторские способности автора-депутата, которому было необходимо добиться переизбрания. «Обращение по поводу тронной речи» (1784) характеризует Бёрка-вига как защитника английской «конституции» в том виде, в котором она пребывала со времен Славной революции 1688—1689 гг. Целью этого выступления в парламенте было не допустить покушения на независимость парламента и Палаты Общин со стороны кабинета министров. «Письмо г-на Бёрка к члену национальной ассамблеи в ответ на некоторые возражения в отношении его книги о положении дел во Франции» (1791) показывает, что с течением революционных событий Бёрк не поменял свои суждения, казалось бы, так скоропалительно сформулированные в первоисточнике его взглядов, «Размышлениях, о революции во Франции» (1790). Они были полной противоположностью восторженным возгласам приверженцев Революции, иными словами, «политическим евангелием всех врагов революции и теоретиков реставрации»33.

Произведение, по которому можно составить наиболее полное представление о политических взглядах мыслителя, «Размышления-.», изначально задуманные как письмо-обращение к частному лицу, некоему господину де Пону, вскоре после выхода в свет стали известны французской и английской общественности, а " затем превратились в достояние европейской' политической)мысли. Сделаю несколько замечаний об истории появления их русского перевода в России.

В" 1990-е гг. появилось сразу три перевода «Размышлений.»34. Первые попытки публикации были предприняты авторами «Социса» последовательно в 1991-м, затем в 1992-м и 1993-м гг. Переводчица Э: Э. Мальцева представила в печать некоторые отрывки из главного труда Бёрка. Она же озаглавила каждую часть, хотя в оригинальном' тексте нет разделения на главы. Автор перевела те фрагменты, где Бёрк< критикует Революцию, описывает ее последствия. В центре внимания Мальцевой его рассуждения об «обществе без церкви», о забвении- веры, о конфискации' церковных земель. Примечания к переводу готовил В. И. Шамшурин, который попытался изложить взгляды мыслителя на законы и механизмы, неизменно управляющие развитием общественного организма35.

Из русских изданий «Размышлений.» в работе преимущественно используется их полный перевод, вышедший в 1992 г. Поскольку издание лишено научно-справочного аппарата, предисловия переводчика или русского редактора, пришлось сравнивать перевод с оригиналом. Сравнение показало, что русский перевод выполнен на высоком уровне, и ему можно

33 Ревуненков В. Г. Очерки по истории Великой Французской революции. Л., 1989. С. 101—102.

34 Полный вариант: Берк О Размышления о революции во Франции / Пер. с англ. С. Векслер, под ред. А. Бабича, предисл. и прим. К. К. О'Брайена. L.: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992; Сокращенный вариант: Берк Э Размышления о революции во Франции / Сокр. пер. с англ. Е. И. Гельфанд, предисл. К. К. О'Брайена. М.: Рудомино, 1993; Журнальные статьи: Социс. 1991. № 6. C.114—121, № 7. С. 125—132, № 9. С. 113—124. 1992. № 2. С.137—141, 1993. №4. С. 147—151/Пер. с англ. Э. Э. Мальцевой.

35 См. подробнее: Шамшурин В. И. Учение Бйрка о человеке и обществе: Идейные истоки неоконсерватизма. Социс. 1991. №6. С. 100—122. доверять. Что касается сокращенного перевода 1993 г., то это тезисное изложение основных идей Бёрка. Оно лишено всей полноты аргументов, какие он приводил для доказательства своей правоты. Кроме того, некоторые понятия модернизированы. Например, вместо «денежная собственность» и «собственники» используются марксистские «капитал» и «капиталисты». Это издание носит черты популярной литературы, ввиду чего оно было доступно широкой массе читателей. Благодаря этому «Размышления.» прочно вошли в полемический контекст 1990-х гг.

Энциклопедические по объему, десять томов, переписки Бёрка — кладовая его мыслей и ценнейший источник по общественно-политическим взглядам мыслителя. Письма в них собраны по хронологическому принципу: 1-ый том включает переписку с апреля 1744 г. по июнь 1768 г.; 2-ой — с июля 1768 г. по июнь 1774 г.; 3-ий — с июля 1774 г. по июнь 1778 г.; 4-ый — с июля 1778 г. по июнь 1782 г.; 5-ый — с июля 1782 г. по июнь 17891г.; 6-ой — с июля 1789 г. по декабрь 1790 г.; 7-ой — с январяТ792 г. по август 1794 г.; 8-ой — с сентября 1794 г. по апрель 1796 г.; 9-ый — с мая 1796 г. по июль 1797 г.; 10-ый том содержит не изданные ранее письма разных лет, комментарии по правильному прочтению некоторых бёрковских слов, полный перечень адресатов писем по всем годам с указанием месяца и числа. Корреспонденция, адресованная единомышленникам, соратникам" по партии, оппозиционерам, представителям власти на местах во всех частях Империи, друзьям, родственникам и неизвестным людям, позволяет проследить динамику воззрений и дискурса Бёрка, соизмеряя сказанное с современной ему политической, ситуацией, а также сравнивая представленные им мыслительные образы, или понятия, при переходе из одного в другой политический контекст. В этих письмах выражен не частный, а политический интерес Бёрка.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. В свете огромного количества исследований, посвященных Бёрку, перевес в споре о преобладании теоретических или практических шагов в его политической биографии оказывается на стороне утилитаристов. Ввиду неоднозначности и непоследовательности бёрковских суждений надо признать, что и те авторы, которые говорят о присутствии консервативных элементов в его сочинениях до*Революции, и те, кто находят либеральные после нее, одинаково правы.

2. Концептами, которые составляют относительную целостность в истории политической мысли, а также базовый словарь Бёрка, являются: нация, народ, государство, правительство, закон, право, свобода, религия (христианство), традиция, конституция, реформа, реформаторство, революция, собственность.

3. Теоретические искания Бёрка основаны на просветительских догматах. В процессе политической практики главные идеи эпохи Просвещения были переработаны Бёрком, а просветительские термины приобрели новый смысл. В зависимости от политических обстоятельств воззрениям Бёрка присущи черты, то либерализма, то консерватизма, то преромантизма, жизнь которым дала эпоха Просвещения.

4. От кризиса к кризису значение понятийного аппарата Бёрка оставалось стабильным, хотя нельзя говорить и о статике его дискурса. .Язык Бёрка динамичен, гибок, зависим от исторических событий. Несовпадение смысла, вкладываемого им в важнейшие концепты, с тем, что было предложено участниками различных политических дебатов, сыграло роль при' характеристике Бёрка, как либерального консерватора, впитавшего традиции английской «конституции» и официальной веротерпимости, результаты революций XVII в., которые упорядочила эпоха Просвещения.

Структура исследования. Помимо введения, заключения и списка источников и литературы, диссертация состоит из трех глав. Первая из них является историографической, обобщающей, в основном, зарубежные оценки творчества Бёрка и опыт, полученный другими исследователями. Вторая и третья главы составляют ядро исследования. В них раскрывается общественно-политическая концепция взглядов Бёрка и смысл концептуально значимых для него понятий на протяжении всей его политической практики.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке лекций1 и семинаров по истории мировой-общественно-политической мысли и историографии* в курсе Новой истории, создании учебных пособий по политологии, разработке спецкурсов. Основные положения диссертации использовались автором в преподавательской деятельности в ходе педагогической практики в Нижегородском государственном университете им. Н. И. Лобачевского (дисциплина «Истоки современного консерватизма»).

Соответствие паспорту специальности ВАК РФ. Проведенные исследования соответствуют следующим пунктам паспорта специальности 07.00.03 — Всеобщая история (Новая и новейшая история): п. 5* «Новая история (XVII - XIX вв.)», п. 13 «Власть в истории. История государства и его институтов. Государство и общество. Сфера политики и политических отношений. История политической культуры. Государство, политика и человек», п. 19 «Личность в истории. Персоналии», п. 20 «История общественной мысли. Интеллектуальная история».

Апробация результатов исследования. Основные положения работы докладывались на студенческих научных конференциях в Нижегородском государственном университете им. Н. И. Лобачевского в 2004-м, 2005-м и 2006 гг., XII и XIII Нижегородских сессиях молодых ученых в 2007-м и 2008 гг., Всероссийских научно-практических конференциях «XI чтения памяти профессора Н. П. Соколова» (Н. Новгород, 2008 г.), «XVI чтения памяти члена-корреспондента АН СССР С. И. Архангельского» (Н. Новгород, 2009 г.), «XVII чтения памяти члена-корреспондента АН СССР С. И. Архангельского» (Н. Новгород, 2011 г.).

По результатам исследования опубликовано 10 научных работ, в том числе 3 из них в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, общим объемом 4,2 печатного листа (лично автору принадлежит 3,7 п.л.).

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Витальева, Анна Игоревна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Систематизировать идеи Бёрка на протяжении долгого времени пытались многие историки, споря, что перевешивает в его сочинениях — практическое или теоретическое. Подытоживая идейные поиски предшественников, надо сказать, что те, кто увидел в нем политика-практика с выраженной христианской позицией, посеяли рациональное зерно на почву последующих исследований, в то время как ни мистическое, ни анархическое, ни реакционное, ни томистское толкования его взглядов не получили своего развития. Бёрковский подход к оценке вещей с позиции' целесообразности, его практические шаги в политической биографии упрочили позиции исследователей-утилитаристов, поскольку теоретические посылы парламентария рождались из практики решения ключевых государственных вопросов. Роль политических обстоятельств в формировании мышления Бёрка была велика. В зависимости от поворота событий то либеральные, то консервативные устремления; политика находили свое отражение в очередном произведении. Он то пытался обуздать чрезмерную свободу действий различных этнических, религиозных и социальных групп, то, напротив, смягчить тяготы, налагаемые властью на общество. В этом и неоднозначность, и непоследовательность Бёрка, о которых ведется достаточно много споров на страницах исследовательской литературы.

Мышление Бёрка было в известной степени пластичным. Его сознание можно отследить только вкупе с менявшимися условиями общественной жизни. Три важнейших кризиса в истории Британии, прямым очевидцем и словесным участником которых был Бёрк, позволили упорядочить его идеи. Анализируя корреспонденцию и речи, ставшие ответами на вызовы, брошенные английскому обществу и государству изнутри и извне, можно сделать вывод, что его «теория» во .многом была отражением политики, проводимой «старыми» вигами в духе Славной революции. Более либеральные взгляды «новых» вигов, в особенности после принятия ими Французской революции, шли вразрез с традиционалистским видением общественного развития Бёрком. Однако каковы бы ни были его личные чувства относительно происходивших политических событий, он отстаивал интересы своей страны, сообразуя их с вигскими принципами. В связи с тем, что политическая практика накладывала большой отпечаток на его «философствования», он часто парадоксален в своих писаниях.

Так, понятия «Бог», «природа», «разум» часто звучат синонимично, а местами Бёрк разграничивает их. Временами, говоря о «природе», молодой Бёрк-просветитель подразумевал под ней привычку жить определенным образом. В тех случаях «природа» была сродни «традиции», или «природе вещей», т. е. некоему заведенному порядку. Сочетание просветительской терминологии и религиозности выделяет Бёрка из рядов просветителей, хотя он является прямым наследником идей' либерального английского Просвещения и, как все мыслители того времени, был прекрасно знаком с сочинениями французских авторов.1 Бёрк преобразовал их идеи в процессе государственной деятельности, придав им* консервативную направленность, причем особенность переработки напрямую зависела от хода парламентских дебатов, в особенности, если дело касалось суверенитета Британии. В писаниях Бёрка просветительская терминология обрела новый смысл. Он рационализировал иррациональное, и, наоборот. В связи с этим в его сочинениях можно проследить и преромантические тенденции. Иными словами, теоретическая база эпохи Просвещения, давшей жизнь нескольким общественно-политическим доктринам, сыграла огромную роль в формировании мировоззрения Бёрка и становлении его как мыслителя. К прямым представителям этой интеллектуальной эпохи он не относится лишь хронологически, как, впрочем, следующей за ней эпохе политического Романтизма. Бёрк остался на стыке этих эпох и темпорально, и идейно.

Преобладающее мнение о существенной трансформации взглядов Бёрка — от либеральных к консервативным — нуждается в серьезной поправке. Кроме резкой смены тона его сочинений, других кардинальных изменений не произошло, поскольку при анализе его взглядов в динамике, от кризиса к кризису, выясняется, что смысл ключевых понятий из его ^г>азового словаря серьезно не трансформировался, хотя нельзя говорить и о с^татике дискурса. Язык Бёрка динамичен, достаточно гибок, зависим от разнгозго рода исторических ситуаций.

Народ в его понимании имеет несколько категорий: просто:^: народ; избиратели, граждане, участвующие в управлении; верующие. обода, хотя и «наиболее расплывчатое» понятие, тоже приобрела :иг-павную характеристику — равенство ограничений! Есть несколько видов о^ободы: гражданская (политическая), экономическая; религиозная, но не сушх^ствует «абсолютной свободы». Это понятие рационализировано и историгзоагровано Бёрком. Право тесно связано со свободой, но оно должно не унифицированным, а иерархичным. Закон, по Бёрку, двуедин: он со единяет в себе долг священный и гражданский, отсюда — тесная связь право, закона и религии. Последняя представляет собой сознание или дух, необ^^сздимый как спасительная сила и высшая санкция, без которой новые зэ^ескэны не могут вступить в силу. Государство, в свою очередь, должно упр^ивляться* людьми, смотрящими в одном направлении (общей зсгользы, государственного интереса). Правительство обязано трудиться огз. благо всей «нации» и состоять из преданных стране политиков; действз^Еохцих в рамках проверенной временем конституционной системы. В, анг^згхийском варианте — это неписаная «конституция», изменения в ^которой ограничивают верность традиции, поскольку она регулирует законодательную сферу. Нация представляется Бёрку не в виде конглзгомерата разобщенных индивидов, а большой управляемой группы, имеющ&с^Э: общий дух, веру и традиции.

В государстве, по его мнению, могут прекрасно уживатЕ»<ихзт люди разных конфессий. Бёрк не делил религии на хорошие и плохие, ^а;ля него существовало общее христианское пространство, а слово «хрисг=тианин» значило нечто обобщающее, типа «создание Божие», или вег^рующий человек. Недаром просветительский «общественный догово~ргз» был преобразован Бёрком в договор между Богом и людьми во имя упрочения основ мира, соединяющего верующих во Христа. Несоблюдение правил общежития в таком мире со стороны людей вело к постепенной деградации и упадку во всех сферах общественной жизни. Тем не менее, Бёрк не был теологом. Давнее единство английского права (как части западного права с его ритуалом, традицией, авторитетом и универсальностью) и церковной жизни вкупе с католическими корнями Бёрка наложили отпечаток на его взгляды* и привели к склонности анализировать политические события с точки зрения соответствия' нормам церковной» морали. Поэтому Бёрка* можно причислить к приверженцам секулярно-рациональной1 общественной мысли Нового времени, берущей свое начало еще в римских временах.

Он считал, что любое общество должно быть основано на тесной взаимосвязи трех компонентов: религии, собственности и традиции. Именно они подверглись революционному «террору» во Франции. Традиция зачастую трактуется Бёрком как опыт, образцы прошлого, мудрость предшествующих поколений. В этом видна попытка рационализации, традиции. Собственность представлялась Бёрку гарантом спокойствия в государстве, а неравенство — естественной составляющей гражданского общества. Что касается реформаторства и революции; то первое зачастую имеет для Бёрка положительное значение, а революция изначально едва присутствует в словаре мыслителя, так как не сообразуется с предшествующим опытом и заведенным порядком.

В силу сказанного, толкование «Размышлений.» и других пореволюционных сочинений Бёрка как работ сугубо консервативной направленности кажется необоснованным. Ядром консервативной политики Бёрка выступает традиция, разумное следование которой означало постепенное движение вперед. В связи с этим умеренно рационалистический традиционализм Бёрка актуален для тех обществ, где опыт предшествующих поколений не имеет особой ценности. Настойчивое стремление автора убедить читателя в необходимости чтить традиции прошло красной нитью по «Размышлениям.». Как видно из проведенного анализа, значение понятийного аппарата Бёрка оставалось стабильным. Но оно не совпало с тем, что было предложено законодателями 1789 г. во Франции (в том числе, в дискурсивном плане), также как не совпали британское и континентальное право, политические системы двух стран, религиозная ситуация и интеллектуальные предпочтения, характерные для них. Поэтому наиболее удачной выглядит характеристика Бёрка как либерального консерватора, впитавшего традиции английской «конституции» и официальной веротерпимости, результаты революций XVII в., которые упорядочила эпоха Просвещения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Витальева, Анна Игоревна, 2011 год

1. The correspondence of Е. Burke. In 10 vols. Cambridge, 1958—1978. Vol. 1—10;

2. Burke E. Speech on economical reform // The Works of the Right Honourable Edmund Burke. In 8,vols. L., 1808. Vol. 3;

3. The Writings and Speeches of the Right Honourable Edmund Burke. In 12 vols. Boston, 1901. Vol. 1—2, Vol. 4—7;

4. Burke E. Reflections on the Revolution in France, and on the proceedings in certain.societies in London relative to that event. L., 1790. 364 p.;

5. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции / Пер. с англ. С. Векслер, под ред. А. Бабича, предисл. и прим. К. К. О'Брайена. L.: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. 410 c.;

6. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции / Сокращ. пер. с англ. Е. И. Гельфанд, предисл. К. К. О'Брайена. М.: Рудомино, 1993. 143 е.;

7. Бёрк Э. Правление, политика и общество. Сборник / Пер. с англ., сост., вступ. ст. и коммент. Л. В. Полякова: М.: Канон-Пресс-Ц Кучково Поле, 2001.480 е.;

8. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции // Социс. 1991. № 6. С. 114—121, №7. С. 125—132, №9. С. 113—124; 1992. № 2. С. 137—141; 1993. № 4. С. 147—151 / Пер. с англ. Э. Э. Мальцевой, прим. В. И. Шамшурина;

9. Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного. Пер. с англ., общ. ред., вступ. статья и коммент. Б. В. Мееровского // История эстетики в памятниках и документах. М., 1979. 237 е.;

10. Бёрк Э. Записная книжка // Он же. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного. М., 1982. 225 е.;1. Литература

11. Bisset R. The life of Edmund Burke: comprehending an impartial account of his literary and political efforts, and a sketch of the conduct and character of his most eminent associates, coadjutors, and opponents. In 2 vols. L., 1800. Vol. 1.465 p.;

12. Black J. The Politics of Britain: 1688—1800. N.-Y., 1993. 167 p.;

13. Blackmore S. Burke and the fall of language: The French revolution as linguistic event. Hanover L., 1988. 115 p.;

14. Boulton J. The language of politics in the age of Wilkes and Burke. Greenwood, 1975. 282 p.;

15. O'Brien С. C. The great melody. A thematic biography of Edmund Burke. Chicago, 1994. 768 p.;

16. Brown P. A. The French Revolution in English History. L., 1923. 232 p.;

17. Brown R. Church and State in modern Britain: a political and religious history, 1700—1850. N.-Y., 1991. 575 p.;

18. Cameron D. The social thought of Rousseau and Burke. A comparative study. L., 1973. 242 p.;

19. Canavan F. The political reason of E. Burke. L., 1960. 222 p.;

20. Cannon J. Parliamentary Reform, 1640—1832. Cambridge, 1973. 333 p.;

21. Chapman G.W. Edmund Burke. The practical imagination. Cambridge — Massachusetts, 1967. 350 p.;

22. Christie I. R. Wars and Revolutions : Britain, 1760—1815. L., 1982. 359 p.;

23. Christie I. R. Wilkes, Wyvill and Reform. The parliamentary reform movement in British Politics 1760—1785. L., 1962. 247 p.;

24. Churchill W. S. A history of the English-speaking peoples. In 4 vols. L., 1957. Vol. 3.332 p.;

25. Clark J. C. D. E. Burke: Reflections on the Revolution in France. A critical edition. Stanford, 2001. 446 p.;

26. Clark J. C. D. English society 1660—1832: Religion, ideology and F>o.itiCs during ancien regime. Cambridge, 2000. 580 p.;

27. Cobban A. Edmund Burke and the revolt against the eighteenth c^rxtury L., 1960. 279 p.;

28. Cobban A. The Social Interpretation of the French Revolution. L., 178 p.;

29. Cobban A. The causes of the French Revolution: A course of reading L., 1946. 27 p.;

30. Dickinson H.T. Liberty and Property: political ideology in eig^fctteen-century Britain. L., 1979. 369 p.;

31. Dreyer F. Burke's politics: A study in Whig orthodoxy. Waterloo, Ontario 1979. 93 p.;

32. Freeman M. Edmund Burke and the critique of political radicalism Oxford, 1980. 250 p.;

33. Furet F., Ozouf M. A critical dictionary of the French Revolution Harvard, 1989. 1063 p.;

34. O'Gorman F. E. Burke: His political philosophy. L., 1973. 153 p.;

35. O' Gorman F. British Conservatism: Conservative Thought from Bxxrke to Thatcher. L.-N.-Y., 1986. 237 p.; '

36. Hallam H. The Constitutional history of England: from the accession Qf Hemy VII to the death of George II. In 2 vols. L., 1827. Vol. 2. 737 p>;

37. Hodson J. Language and revolution in Burke, Wollstonecraft, Paine, and Godwin. Hampshire Burlington, 2007. 216 p.;

38. Huntington S. R. Conservatism as an Ideology // American ^Political Science Review. 1957. Vol. 51. P. 454—473.;

39. Johnson P. Ireland. A concise history from the twelfth century to the present day. L., 1981. 272 p.;

40. Kirk R. The conservative mind: from Burke to Eliot. Washington, 2001 535 p.;

41. Kramnick I. The rage of E. Burke. Portrait of an ambivalent conservative. N.-Y. 1977. 180 p.;

42. Lambert E. R Edmund Burke of Beaconsfield. Delaware, 2003. 2 1 2 p.;

43. Laski H. J. The Rise of European liberalism. An essay in Interpretation. L., 1962. 192 p.;

44. Laski H. J. Political Thought in England from Locke to Bentham. Westport, Connecticut, 1973. 323 p.;

45. Lock F. P. Edmund Burke. In 2 vols. Vol. 2: 1784—1797. Oxford, 2006. 605 p.;

46. Macaulay T. B. The history of England, from the accession of James II. In 5 vols. N.-Y., 2010. Vol. 1. 554 p.;

47. Macknight T. History of the life and times of E. Burke. In 3 vols. L., 1860. Vol. 1, 1858. 527 p., Vol. 3. 1860. 764 p.;

48. Macpherson C. B. Burke. Oxford Toronto - Melbourne, 1980. 88p.;

49. Magnus P. Edmund Burke. L., 1939. 367 p.;

50. Miller J. Beliefs, Religion, Fears and Neuroses // A history of everyday life in Scotland, 1600 to 1800 / Edited by E. Foyster & C. A. Whatley. Edinburgh, 2009. P. 234—252;

51. Morley J. Burke. L.-N.-Y., 1888. 315 p.;

52. Pappin J. L. The metaphysics of Edmund Burke / With a foreword by F. Canavan. Fordham, 1993. 188 p.;

53. Parkin C. The moral basis of Burke's political thought. Cambridge. 1956. 143 p.;

54. Pocock J. G. A. Politics, Language and Time. Essays on political thought and history. London, 1972. 291 p.;

55. Pocock J. G. A. Three British Revolutions: 1641, 1688, 1776 / Ed. by J. G. A. Pocock. Princeton, 1980. 468 p.;

56. Rodgers J. Reason, conflict and power: Modern political and social thought from 1688 to the present. Dallas, 2003. 141 p.;

57. Simms В., Riotte Т. The Hanoverian Dimension in British History, 17141837. Cambridge, 2007. 337 p.;

58. Skinner Q. The foundation of modern political thought. In 2 vols. L. — N.-Y.- Melbourne, 1978. Vol. 2. 405 p.;

59. Stanlis P. Edmund Burke and the natural law. Michigan, 1958. 311 p.;

60. White S. K. Edmund Burke: modernity, politics and aesthetics. Boston, 2002. 97 p:;

61. Young G. M. Burke: Annual lecture of the British Academy on a master mind. Oxford, 1943. 20 p.;

62. Utley Т.Е. Edmund Burke. L.-N.-Y.-Toronto, 1957. 36 p.;

63. Алексеева Т. А. Современные политические теории. Курс лекций. М-, 2001.344 е.;

64. Барлова Ю.Е. «Гнилые местечки» в истории Англии // Вопросы истории. 1999. № 6. С. 150—155;

65. Барлова Ю. Е. Дискуссии по вопросу о реформировании парламента в Англии, 1779—1785 гг. Автореф. дис. .канд. ист. наук. Ярославль, 1999. 22 е.;

66. Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. JL, 1973. 510 е.;

67. Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии!/ Пер. с англ. Д. Шабельникова и М. Тименчика. М., 1999. 432 е.;

68. Блуменау С. Ф. От социально-экономической истории к проблематике массового сознания. Французская историография революции конца XVIII века (1945—1993 гг.). Брянск, 1995. 336 е.;

69. Блуменау С. Ф. Религия и революция 1789 г. во Франции. Смена вех в историографии страны // Новая и новейшая история. 1998. № 3.1. С. 78—91;

70. Бовыкин Д. Ю. О современной российской историографии Французской революции XVIII в. Полемические заметки // Новая и новейшая история. 2007. № 1. С. 48—73;

71. Бойцов М. А. Вперед к Геродоту! // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. М., 1999. С. 17—41;

72. Волкова Г.С. Эдмунд Бёрк в оценке англо-американской буржуазной историографии // Вопросы истории.; 1975. № 2. С. 172—181;

73. Волкова Г.С. Социально-политические взгляды Эдмунда Бёрка. Автореф. дис. . канд. ист. наук. М:, 1973. 23 е.;

74. Галкин А. А., Рахшмир П. Ю. Консерватизм в прошлом и настоящем. М., 1987. 192 с.;

75. Галкин А. А. Консерватизм как система ценностей: взлеты и падения // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 2.1. С. 112—118;

76. Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества / Пер. и примеч. А. В. Михайлова. М., 1977. 703с.;

77. Гердер И. Г. Избранные сочинения / Перев. под ред. В. М. Жирмунского. М.-Л., 1959. 391 е.;

78. Гольдман Л. Сокровенный Бог / Пер. с фр. В. Т. Большакова М., 2001.479 е.;

79. Гуревич А. Я. Апории современной исторической науки — мнимые и подлинные // Одиссей: человек в истории. 1997. С. 233—250;

80. Дарнтон Р. Высокое Просвещение и литературные низы в предреволюционной Франции // Новое литературное обозрение. 1999. № 37. С. 7—37;

81. Жирнов Н. Ф. Э. Бёрк: политик, мыслитель, публицист. Саратов, 2000. 120 е.;

82. Жирнов Н. Ф. Политические идеи консерватизма в наследии Эдмунда Бёрка: преемственность и развитие. Автореф. дис. .докт. полит.наук. М., 2009. 50 е.;

83. Зверева В. В. Интеллектуальная история сегодня // Новая и нонейшая история. 2000. № 5. С. 249—251;

84. Кареев Н. И. Великая французская революция. М., 2003. 484 е.;

85. Кёрк Р. Бёрк и политика, основанная на праве давности / Пер. с англ. М. П. Кизимы // Полис. 2003. № 5. С. 110—118;

86. Кёрк Р. Какая форма правления является наилучшей для счастья человека//Полис. 2001. № 3. С. 139—149;

87. Кошен О. Малый народ и революция / Пер. с франц. О. Е. Тимошенко; Предисл. И. Р. Шафаревича. М., 2004. 288 е.;

88. Колосов Н. Е. История понятий вчера и сегодня // Исторические понятия и политические идеи в России XVI—XX века. СПб., 2006. С. 9—32;

89. Лабутина Т. Л. Буржуазная историография о становлении двухпартийной системы в Англии // Вопросы истории. 1986. >Jo 4. С. 150—156;

90. Лебедев Ю. Б. Э. Бёрк и Великая французская революция (У истоков историографии революции). Автореф. дис. . канд. ист. наук. 3VL, 1983. 23 е.;

91. Локк Дж. Два трактата о правлении / Он же. Сочинения в 3-х тт. М., 1988. Т. 3. 668 е.;

92. Малинова О. Ю. Исследуя феномен консерватизма//Полис. 2003. №3. С. 171—175;

93. Малиновский Б. Магия, наука и религия / Магический кристалл. Сборник. М., 1992. С. 84—99;

94. Мангейм К. Диагноз нашего времени. Пер. с нем. и англ. М.: Юрист, 1994. 700 е.;

95. Мигранян А. М. Переосмысливая консерватизм // Вопросы философии. 1990. № 11. С. 114—123;

96. Минье Ф. О. История французской революции / Под ред. и с предисл.

97. К. К. Арсеньева. СПб, 1897. 386 е.;

98. Мир Просвещения. Исторический словарь / Под ред. В. Ферроне и Д. Роша; Пер. с итал. Н. Ю. Плавинской; под ред. С. Я. Карпа. М., 2003.667 с.;

99. Местр Ж. де. Рассуждения о Франции / Пер. с франц. и сост. Г. А. Абрамова, Т. В. Шмачковой. М., 1997. 216 е.;

100. Монтескье Ш.-Л. О духе законов / Он же. Избранные произведения. М., 1955. 794 е.;

101. Мусихин Г. И. Противоречие авторитета и традиции в мировоззрении немецких и российских консерваторов // Полис. 1999. № 1.С. 175—184;

102. Пименова Л. А. Идея свободы во французской революции XVIII в. // Новая и новейшая история. 1992. № 1. С. 59—74;

103. Ревуненков В. Г. Очерки по истории Великой французской революции. Л., 1989. 535 е.;

104. Репина Л. П. Вызов постмодернизма и перспективы новой культурной и новой интеллектуальной истории // Одиссей, 1996. М., 1996. С. 17—47;

105. Репина Л. П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая история. 2004. №5. С. 39—51;

106. Реизов Б. Г. Французская романтическая историография. Л., 1956. 534 е.;

107. Руссо Ж.-Ж. Трактаты / Пер. А. Д. Хаютина и В. С. Алексеева-Попова. М., 1969. 703 е.;

108. Семенов С. Б. Английские радикалы и война за независимость США // Война и мир в историческом процессе (XVII—XX вв.): Сб. науч. ст.по итогам Междунар. науч. конф., посвящ. 60-летию Сталинградской битвы. Волгоград, 2003. 4.1. С. 95—103;

109. Скиннер К. Коллингвудовский подход к истории политической мысли: становление, вызов, перспективы // Новое литературное обозрение. 2004. № 66. С. 55—66;

110. Скиннер К. Свобода до либерализма / Пер. с англ. А. В. Магувга; науч. ред. О. В. Хархордин. СПб, 2006. 120 е.;

111. Скирбекк Г., Гилье Н. История философии: учебное пособие для студентов вузов / Пер. с англ. В. И. Кузнецова; под. ред. С. Б. ЬС^рым-ского. М., 2000. 800 е.;

112. Согрин В. В. Либерализм Запада XVII —XX века. М., 1995. 22 S е.;

113. Соколов А1. Б. Питт-старший //Вопросы истории. 1991. № 1. 215— 221;

114. Сокольская И. Б. Консерватизм: идея или метод // Полис. 19£>S № 5. С. 48—58;

115. Токвиль А. де. Старый порядок и революция / Пер. с франц. JVI Федоровой. М., 1997. 252 е.;

116. Федосова Е. И. Идея европейского единства в общественно-полшти-ческой мысли Франции XVIII — XIX вв. // Новая и новейшая история, 1994. №3. С. 70—78;

117. Фёдорова М. М. Традиционализм как антимодернизм // Полис. 1996. № 2. С. 143 —161;

118. Филатова Ю. А. Формирование консервативного стиля мышления: Эдмунд Бёрк и Николай Карамзин. Автореферат, дис. .канд. иегг. наук. М., 2005. 26 е.;

119. Хрестоматия по новой истории / Под ред. А. А. Губера, А. В. Ес|э:0>-мова. В 3-х тт. М., 1963. Т. 1;

120. Черняк Е. Б. Демократическое движение в Англии. 1816—1820- М., 1957. 296 е.;

121. Чудинов А. В. «Первый анархист» или «основоположник консерватизма»? (К вопросу о политическом идеале Эдмунда Бёрка) / Монархия и народовластие в культуре Просвещения / Под. ред.

122. Г. С. Кучеренко. М., 1995. С. 127—141;

123. Чудинов А. В. Размышления англичан о Французской революЕцгиги::

124. Э. Бёрк, Дж. Макинтош, У. Годвин. М., 1996. 304 е.;

125. Чудинов А. В. Утопии века Просвещения. Курс лекций. М., 2000. 90 е.;

126. Шамшурин В. И. Учение Бёрка о человеке и обществе: Идейные истоки неоконсерватизма. Социс. 1991. №6. С. 100—122;

127. Шартье Р. Интеллектуальная история и история ментальностей: двойная переоценка? // Новое литературное обозрение. 2004. № 66. С. 17—47;

128. Шартье Р. Культурные истоки Французской революции. М., 2001. 253 е.;

129. Шатобриан Ф. Р. де. Гений христианства // Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982. 479 е.;

130. Шацкий Е. Утопия и Традиция: Пер. с польск., общ. ред. и послесл. В. А. Чаликовой. М., 1990. 456 е.;

131. Яковлев Н. Н. Британия и Европа. М., 2000. 294 с.