Поэтика древнерусских женских житий тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Солоненко, Людмила Владимировна

• Солоненко, Людмила Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Солоненко, Людмила Владимировна

Введение.

Глава 1. Жанровое своеобразие византийских женских житий IV-X веков.

1.1. Особенности ранневизантийских житий мучениц как древнейшего типа житий.

1.2. Топика житий преподобных дев и жен пустынниц.

1.2.1. Проблема психологизма в житиях раскаявшихся грешниц.

1.2.2. Соотношение женского идеала и исторической реальности в житиях преподобных дев.

1.2.3 .Композиционные особенности жития женщины, в облике юноши пришедшей в мужской монастырь.

1.3.Концепция «святости в миру» в византийских житиях.

Выводы.

Глава 2. Поэтика древнерусских женских житий XV-XVI вв.

2.1. Соотношение монументально-исторического и эпического стилей в «Житии святой равноапостольной княгини Ольги».

2.2. Фольклорные элементы в агиографической «Повести о Петре и Февронии Муромских».

2.3. Жития преподобных XVI в. как образцы канонических древнерусских житий.

2.3.1. Композиционные особенности «Жития святой преподобной Евфросинии Полоцкой».

2.3.2. Проблема историзма «Жития святой преподобной Евфросинии

Суздальской».

Выводы.

Глава 3. Традиции и новаторство в древнерусских женских житиях XVII в.

3.1. Влияние новых литературных процессов на жития благоверных княгинь.

3.1.1. Эмоционально-экспрессивный стиль в «Житии святой благоверной княгини Анны Кашинской».

3.1.2. Стилистические особенности «Жития святой благоверной княгини Евдокии Московской».

3.1.3. Новое видение человека в «Житии святой благоверной Иулиании, княгини Вяземской».

3.2. «Открытие женского характера» в «Житии святой праведной Юлиании

Лазаревской».

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Поэтика древнерусских женских житий»

Диссертационное исследование посвящено поэтике древнерусских женских житий.

Жития — это литературные произведения религиозного характера, основанные на историческом материале, что обусловливает многоуровневый подход к их изучению. Они могут изучаться с богословской, исторической, социально-культурной и литературоведческой точек зрения. Изучение житий в богословском ключе в основном базируется на типах святости, свойственных тому или иному подвижнику. Исследование житий с исторической точки зрения позволяет собрать множество сведений о статусе древнерусских женщин, системе образования в Византии и Древней Руси, роли женщин в общественной и религиозной жизни. Порою житие является единственным источником биографических сведений об исторической личности, удостоенной канонизации, и это также немаловажно. Наше филологическое исследование женских житий предполагает изучение их поэтики. При этом мы учитывали, что и филологическое исследование не может быть полным без исторических и богословских комментариев.

Героинями женских житий являются святые девы или жены. Анализ этого типа житий позволяет восполнить наши представления о роли женщины в средневековом обществе: дочери, супруги, матери, вдовы, княгини, монахини. Говоря о женских житиях, мы не имеем в виду женское авторство, поскольку одной из характерных особенностей русской средневековой литературы является анонимность. Используя принятую в медиевистике классификацию (княжеские жития, жития мучеников и жития преподобных), в работе с малоисследованными житиями канонизированных женщин мы вводим термин «женские жития», который прежде не применялся исследователями.

В качестве источника текстов мы пользовались «Житиями святых» святителя Димитрия Ростовского. В первую очередь нас привлекали тексты, опубликованные на старо-церковно-славянском языке, поскольку именно они позволяют анализировать стилистику произведения, а также выявлять архаические грамматические формы, употребляющиеся в житиях в соответствии с каноном. Поэтому в исследовании преимущество отдавалось старо-церковно-славянским текстам, но если невозможно было найти такой вариант жития, использовался русский перевод.

Актуальность работы: Сегодня идет переоценка ценностей. В связи с этим становится закономерным обращение к нравственным идеалам и культурным ценностям прошлого. Жития содержат много ценных свидетельств о статусе древнерусской женщины, ее роли в семье и общественной жизни; о том, каков был идеал женщины в Древней Руси, какие черты характера высоко ценили наши предки. Эти сведения разрушают стереотип о бесправности и необразованности древнерусских женщин в отличие от их европейских современниц.

Обращение к поэтике женских житий позволяет восполнить знания о развитии литературных стилей Древней Руси. Женские жития дополняют мужские княжеские жития, в них используются одинаковые способы изображения человека. Поэтому сведения о данной малоисследованной группе житий помогают осознать своеобразие древнерусской литературы.

Объектом исследования являются византийские и древнерусские женские жития.

Предмет исследования - жанровое своеобразие византийских женских житий 1У-Х вв., реализация византийской традиции и появление новаторских черт в древнерусских женских житиях ХУ-первой половины XVII вв.

В византийской житийной литературе 1У-Х вв. сложилась система художественных средств: были выработаны агиографические схемы различных типов житий (житий мучениц, житий преподобных, житий праведных и блаженных), сформировались художественные средства изображения человека. Впоследствии византийская литературная традиция была перенесена на Русь. Древнерусская агиографическая литература усваивает житийный канон, но в XV в., в отличие от византийской литературы, на сюжет, композицию женских житий и характер героини оказывает влияние фольклор. В XVI в. в женских житиях закрепляются стили, выработанные в литературе Древней Руси Х1-ХШ вв., - монументально-исторический и эпический. В XVII в. в рамках агиографической схемы, унаследованной из византийской литературы, идет поиск новых путей изображения человека. Открытие человеческой психологии приводит к постепенной замене типических черт характера (мудрой правительницы, верной супруги) индивидуальными.

Целью диссертационного исследования является изучение поэтики византийских и древнерусских женских житий, то есть целостной системы художественных средств (сюжета, композиции, стиля и т.д.), характерной для агиографического жанра. На основе общей цели сформулированы следующие частные задачи:

1. Выявить типы византийских женских житий (1У-Х вв.) и рассмотреть жанровые характеристики каждого для определения топосов, обусловивших сюжет и композицию древнерусских женских житий.

2. Определить основные характеристики древнерусских женских житий ХУ-ХУ1 вв.: способ изображения героини, построение сюжета, соотношение биографических сведений и литературного шаблона, художественное время и пространство, влияние фольклора, композиционные особенности и стиль.

3. Выявить специфику древнерусских женских житий I пол. XVII в. в связи с демократизацией литературы: поиск новых способов изображения человека, открытие литературного характера, обращение к быту, формирование авторского стиля.

4. Рассмотреть развитие и смену литературных стилей в древнерусских женских житиях в связи с характером героини.

Методологической основой диссертации послужили фундаментальные труды Д.С. Лихачева «Человек в культуре Древней Руси», «Развитие русской литературы Х1-ХУН веков: Эпохи и стили», «Поэтика древнерусской литературы», «Великое наследие», которые позволили рассмотреть следующие аспекты поэтики: художественное время, художественное пространство, художественные средства.

Интерес ученых-филологов к житиям возник давно. Первые попытки анализа древнерусских житий были предприняты во второй половине XIX в. К ним относится статья Ф.О. Буслаева, посвященная Юлиании Лазаревской, где автор обращает особое внимание на женский идеал Древней Руси.

Следует отдельно упомянуть монографию В.О. Ключевского «Древнерусские жития как исторический источник». В ней подчеркивается, что житие подобно словесной иконе. Нельзя требовать полного реализма от иконы, так как хотя любая икона, на которой изображен святой, и содержит какой-то конкретный исторический материал, но в то же время в иконе выражена и целая масса символических условностей, характерных для церковного искусства. Житие любого святого - это книга, в которой переплетается и конкретный исторический материал, и определенный литературный символизм. Иными словами, здесь заходит речь о специфике историзма житий, что немаловажно для данного исследования.

Заслуживает внимание и работа исследователя Х.М. Лопарева (1915), посвященная анализу греческих житий УШ-1Х вв. В ней представлены основные топосы, использующиеся в византийских житиях, что дало нам возможность сопоставлять византийские и древнерусские агиографические схемы.

В русском литературоведении 40-х-90-х гг. XX в. ряд исследователей обращался к анализу отдельных произведений агиографического жанра. В центре внимания в этот период оказались такие произведения, как «Повесть от жития святых новых чудотворцев муромских Петра и Февронии», за которой в литературоведении закрепилось название «Повесть о Петре и Февронии», и «Житие Юлиании Лазаревской» («Повесть об Ульянии Осорьиной»). Отметим, что название «повесть» не должно восприниматься буквально. В Древней Руси повестью называли и летописные своды, и жития (повесть о житии), и сказания [49, 121-122]. «Повесть о Петре и Февронии» рассматривалась в разных аспектах: поэтика Повести, вопрос о времени написания, связь данного произведения с фольклором, с иконописью.

Исследователь М.О. Скрипиль провел тщательное сопоставление Повести с фольклорными материалами (1949). Соотношение Повести с иконописью было установлено О.И. Подобедовой в ее статье «Повесть о Петре и Февронии» как литературный источник житийных икон XVII века» (1954).

Стиль Повести блестяще охарактеризовал Д.С. Лихачев, как «стиль психологической умиротворенности» (1962). Отдельно упомянем монографию Р.П. Дмитриевой «Повесть о Петре и Февронии Муромских», поскольку в ней представлен многоуровневый подход к исследуемому тексту, в частности, подробно рассмотрена структура Повести, ее соотношение с фольклором, связь с агиографической традицией. Важной для нас стала датировка текста, предложенная автором, поскольку Р.П. Дмитриева убедительно доказывает, что Повесть была написана в XV в. и подверглась переработке в XVI столетии. Кроме того, в данном исследовании приведены все редакции Повести в полном виде, то есть со вступлением и похвалой святым, что позволяет понять соответствие Повести агиографической традиции.

Самым крупным исследованием, посвященным «Житию Юлиании Лазаревской», стала работа М.О. Скрипи ля «Повесть об Ульянии Осорьиной: Исторические комментарии и тексты» (1948). В литературоведении закрепилось условно принятое М.О. Скрипилем название памятника «Повесть об Ульянии Осорьиной». В исследовании отмечается, что Повесть была задумана и выполнена как светское произведение - биография с элементами светской хроники, а агиографические черты в ней - это невольная дань традиции, свидетельство того, как трудно было писателю начала XVII в. дать идеальный образ героини без ореола «святости». Благодаря усилиям этого исследователя было впервые осуществлено научное издание памятника. Этой работе М.О. Скрипиля присущи многие достоинства, хотя не во всем можно согласиться с его точкой зрения.

Противоположный взгляд на проблему жанра этого памятника изложен в монографии Т.Р. Руди (1996), где дается обоснование версии, что «Житие Юлиании Лазаревской» принадлежит к агиографическому жанру, несмотря на новаторские черты. Автор настаивает на возвращении этому произведению исконного названия, невзирая на то, что в советском литературоведении за ним закрепилось название «Повесть об Ульянии Осорьиной». Мы в своем исследовании делаем акцент на связь этого произведения с византийской агиографической традицией. Подобный подход добавляет новые аргументы в пользу того, что перед нами именно житие, отражающее новые черты литературы XVII в., а не бытовая повесть.

Существует целый ряд исследований, так или иначе затрагивающих особенности агиографического жанра. Отметим те из них, которые помогли нам определить изменения, произошедшие в житиях в ХШ-ХУН вв. Особый интерес для нас представляет статья Л.А. Дмитриева «Сюжетное повествование в житийных памятниках конца ХШ-ХУ вв.» (1970). В ней выделены две основные тенденции, свойственные житийному жанру: риторизм и сюжетная занимательность. Произведения, в которых основополагающей является сюжетная занимательность, обладают большей художественной ценностью. В монографии Л.А. Дмитриева «Житийные повести русского Севера как памятники литературы ХШ-ХУП вв.» (1970) дана характеристика муромским житиям, имеющим ряд особенностей. Монография В.П. Адриановой-Перетц «Древнерусская литература и фольклор» (1974) отмечает связь фольклорных плачей-причитаний с плачами, входящими в структуру книжных произведений, что представляет для нас значительный интерес, поскольку плачи встречаются в житиях благоверных княгинь. В монографии А.Н. Робинсона «Борьба идей в русской литературе XVII века» отмечено, что бурный процесс преобразования агиографического жанра происходит именно в XVII в. В монографии Е.К. Ромодановской «Русская литература на пороге нового времени» (1994) рассматриваются особенности литературного процесса XVII в., в частности, стремление к документальности, что характерно для «Жития Юлиании Лазаревской». Большое значение для нас имели курс лекций по истории древнерусской литературы И.П. Еремина и учебник по древнерусской литературе В.В. Кускова, позволившие составить представление о литературных процессах, обусловивших специфику древнерусских произведений.

В данной работе проводится сопоставительный анализ топики византийских и древнерусских женских житий. Основополагающими трудами по византийской литературе и культуре для нас явились монография С.С. Аверинцева «Поэтика ранневизантийской литературы» и монографии А.П. Каждая «История византийской литературы», «Византийская культура (Х-ХП вв.). Эти исследования позволили рассмотреть проблему эволюции житийного жанра и определить тип героя в византийской литературе, а также увидеть различие античного и христианского взглядов на человека, связанных с понятием аскетизма

В настоящее время опубликовано множество богословских работ, посвященных святым, в том числе и русским женам. Среди них особого внимания заслуживают труды Г.П. Федотова «Святые Древней Руси», о. Иоанна (Кологривова) «Очерки по истории русской святости», Т. Манухиной «Святая благоверная княгиня Анна Кашинская», А. Трофимова «Святые жены Руси». Работа Г.П. Федотова важна для нас, поскольку она позволяет составить представление об идеалах древнерусского человек. Представляет интерес и обширное исследование католика-иезуита отца Иоанна (Кологривова), посвященное феномену русской святости. В нем дано сравнение древнерусских святых жен с византийскими и западноевропейскими святыми. Взглянуть на русских святых под иным углом - с точки зрения католика - представляется весьма полезным для определения сходства и различия византийской, западноевропейской и древнерусской культур. В работе А. Трофимова обобщен имеющийся исторический материал обо всех святых русских женах в хронологическом порядке. Работа Т. Манухиной, наоборот, посвящена одному житию - святой благоверной княгини Анны Кашинской. Автор сочетает подбор житийного материала с привлечением большого количества исторических фактов. Данная работа ценна тем, что в ней дана прекрасная систематизация материала, основываясь на которой, можно даже по небольшому количеству сведений о святой, установить многие факты, касающиеся частной жизни княгини Анны и эпохи монголо-татарского ига в целом.

Чтобы вести разговор о конкретной исторической эпохе, необходимо иметь о ней представление. Поэтому в круг исследовательской литературы включены и труды, посвященные истории и культуре Древней Руси и Руси Московского периода: работы Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, Л.Н. Гумилева, И.Б. Грекова, Б.А. Рыбакова, З.В. Удальцовой.

Труды Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского по праву считаются классическими. В них дается системное изложение истории русского государства, которые помогают анализировать литературные произведения, столь тесно связанные с нашей историей.

Отдельно упомянем работу Н. Пушкаревой «Женщины Древней Руси». В ней изложено множество интересных сведений о положении женщины в древнерусском государстве: ее статусе, юридических правах, об образовании. Н. Пушкарева собрала сведения из множества различных источников, в число которых входят, в том числе жития и летописи. Эта работа помогла сформировать собственную концепцию, касающуюся положения женщины в Древней Руси до монголо-татарского нашествия.

Подтверждением того факта, что Древняя Русь была сильным государством, в котором женщины пользовались большой свободой и активно участвовали в общественной жизни, служит и работа И.Б. Грекова «Древняя Русь».

Методика данного исследования включает в себя комплексный анализ текста, сочетающий в себе историко-литературный и сравнительно-типологический методы.

Научная новизна: В данном исследовании рассматриваются византийские женские жития (1У-Х вв.) и древнерусские женские жития (ХУ-ХУН вв.).

Обширный исторический период дает возможность проследить эволюцию женских житий в связи с закономерностями развития агиографического жанра, что представляется важным для понимания средневековой литературы.

Затрагивается актуальная ныне проблема рецепции византийской литературы. Определены поэтические приемы и способы изображения человека, используемые в женских житиях 1У-Х вв. Анализ византийских женских житий необходим для изучения литературного канона, воспринятого древнерусскими книжниками, и определения традиционных характеристик и новаторских черт в русской средневековой литературе.

Древнерусские женские жития впервые рассматриваются в связи с литературными стилями. Выделены три основных стиля, последовательно сменяющих друг друга: эпический и монументально-исторический (ХУ-ХУ1 вв.), эмоционально-экспрессивный (XVII в). В женских житиях данные стили используются позже, чем в мужских княжеских житиях. С литературным стилем тесно связан характер героини. Рассмотрен путь от фольклорного и книжного характера, в которых преобладают типические черты, до открытия индивидуального характера.

Теоретическое значение исследования: Изучение поэтики древнерусских женских житий включено в литературный контекст эволюции стилей и жанров. В диссертационном исследовании впервые вводится термин «женские жития», что предполагает дальнейшую разработку проблемы в области литературоведения.

Практическое значение исследования. Материалы данного исследования могут быть использованы для составления учебных пособий по древнерусской литературе, в вузовских курсах лекций по истории литературы, византиистике, медиевистике, истории церковной литературы, истории культуры, а также в школьных курсах литературы, истории и при чтении курса «Основы православной культуры».

Положения, выносимые на защиту.

1. Связь византийской и древнерусской агиографической традиции. Ряд топосов, выработанных в византийских женских житиях - рождение от благочестивых родителей, стремление к богоугодной жизни с юных лет, строгая аскетическая жизнь, знание о предстоящей кончине, посмертные чудеса - был сформирован в византийской агиографии, перенесен на Русь и впоследствии повлиял на содержание и поэтику русских женских житий.

2. Своеобразие древнерусских женских житий. Агиографические топосы были унаследованы из византийской литературы, но в древнерусской литературе они претерпели трансформацию: привлечение в сюжет фольклорных элементов привело к ломке строгих форм, появилась большая свобода повествования; использовались иные, нежели в византийских житиях, композиционные приемы, в частности прием параллелизма, троекратное повторение чудес

3. Эволюция русских женских житий в ХУ-ХУП вв. - путь от умозрительного, канонического изображения святой к открытию индивидуального характера. Женские княжеские жития менее официальны, нежели мужские, в связи с менее официальным положением женщины в обществе. Поэтому они отступают от жесткой канонической формы, в них чаще используется фольклор. Женские жития оказываются способными к поиску и открытию новых композиционных форм и поэтических приемов. Находясь в общем русле развития литературных стилей, они, несомненно, включаются в этот литературный процесс. Но, являясь, как и мужские жития, жанром консервативным, они идут вслед за этим процессом с некоторым опозданием.

Основные положения диссертации апробированы в курсе лекций «Древнерусская литература» на кафедре истории русской литературы Института русского языка и литературы Дальневосточного государственного университета и в Институте массовых коммуникаций Дальневосточного государственного университета в 2004 г., в курсе лекций «Христианство и русская литература» на кафедре теологии и религиоведения Института истории и философии Дальневосточного государственного университета, в курсе лекций «Православие и русская литература» в Приморском институте переподготовки и повышения квалификации работников образования в 20032004 гг., на краевых и межвузовских конференциях: Третьи и Четвертые Приморские образовательные чтения, памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия; 85 лет высшему историческому и филологическому образованию на Дальнем Востоке России.

Опубликованы следующие статьи по теме исследования:

1. Патриотизм в Древней Руси : (на материале древнерусской агиографической литературы) // Право-политика-закон : Политико-правовые тетради. — Владивосток, 2003. - № 4. - С. 31-34 (0,2 пл.).

2. Женское образование в Древней Руси : (на материале древнерусских житий) // Приморские образовательные чтения, памяти святых Кирилла и Мефодия : сб. тез. и докл. Вып. Ш. - Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2004. - С. 104-108 (0,3 п.л.).

3. «Житие святой благоверной княгини Иулиании Вяземской» как образец жития благоверной княгини // Приморские образовательные чтения, памяти святых Кирилла и Мефодия : сб. тез. и докл. Вып. Ш. — Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2004. - С. 185-189 (0,2 п.л.).

4. К вопросу о влиянии ранневизантийских житий мучениц на древнерусскую агиографическую литературу // 85 лет высшему историческому и филологическому образованию на Дальнем Востоке России. - Кн. 2. Литература, язык, культура. - Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2004. -С. 117-123 (0,3 п.л.).

5. Древнерусские жития преподобных дев и жен в свете византийской агиографической традиции // Приморские образовательные чтения, памяти святых Кирилла и Мефодия : сб. тез. и докл. Вып. IV. — Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2005. - С. 75-78 (0,2 пл.).

6.«Житие святой праведной Юлиании Лазаревской» в контексте византийской агиографической традиции // Приморские образовательные чтения, памяти святых Кирилла и Мефодия : сб. тез. и докл. Вып. IV. - Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2005.-С. 108-111 (0,2 пл.).

Структура и основное содержание исследования. Последовательность задач, способствующих реализации поставленной цели, определяет структуру диссертации. Диссертация состоит их трех глав: первая и вторая главы делятся на три параграфа, третья глава имеет два параграфа.

В первой главе «Жанровое своеобразие византийских женских житий 1У-Х веков» представлены основные типы женских житий в рамках обозначенного хронологического периода.

В первом параграфе выявляются «Особенности ранневизантийских житий мучениц как древнейшего типа житий», в число которых входят историзм, детализация повествования, частые обращения к Священному Писанию, множество монологов и диалогов. Определена структура житий этого типа: путь героини к христианскому крещению, исповедание христианства перед язычниками, мучения, казнь, посмертные чудеса.

Во втором параграфе первой главы анализируется «Топика житий преподобных дев и жен-пустынниц». Выделяются три типа, различающихся по структуре: житие раскаявшейся грешницы, житие преподобной девы и житие женщины, в облике юноши пришедшей в мужской монастырь. Обозначается проблема психологизма в житиях раскаявшихся грешниц, рассматривается соотношение женского идеала и исторической реальности в житиях преподобных дев, выявляются композиционные особенности жития женщины, в облике юноши пришедшей в мужской монастырь.

Третий параграф первой главы - «Концепция святости в миру в византийских житиях». Мысль, что богоугодная жизнь в миру, ничем не уступает, а порой и превосходит жизнь монаха-отшельника, была необычной для ортодоксального средневекового мировоззрения, но в некоторых женских житиях она является основополагающей и определяет агиографическую структуру произведения.

Во второй главе рассматривается «Поэтика древнерусских женских житий ХУ-ХУ1 вв.».

Первый параграф выявляет «Соотношение монументально-исторического и эпического стилей в «Житии святой равноапостольной княгини Ольги»». Данное житие характеризуется тем, что в окончательной редакции оно было составлено не ранее XV в., то есть спустя 500 лет после смерти святой Ольги. Такой большой временной разрыв способствовал тому, что агиограф при составлении жития ориентировался на письменные («Повесть временных лет») и фольклорные (предания о княгине Ольге) источники, что привело к появлению в рамках одного произведения двух стилей, каждый из которых выполнял свои задачи.

Эпический стиль способствовал динамике действия, монументально-исторический воспроизводил житийный «литературный шаблон». Подобное стилевое соотношение привело к тому, что агиограф, сохранив историческое содержание, обогатил его лексически и стилистически, что способствовало появлению подлинно художественного памятника древнерусской литературы.

Во втором параграфе «Фольклорные элементы в агиографической «Повести о Петре и Февронии Муромских» рассматриваются особенности необычного древнерусского произведения, относящегося к числу муромских литературных памятников. Уделено внимание соотношению данного произведения с фольклором и с агиографической традицией. Расматривается стилистическое сходство «Жития святой равноапостольной княгини Ольги» и «Повести от жития святых новых муромских чудотворцев Петра и Февронии».

Третий параграф «Жития преподобных XVI в. как образцы канонических древнерусских житий» повествует о двух образованнейших женщинах эпохи Древней Руси - святой преподобной Евфросинии Полоцкой и святой преподобной Евфросинии Суздальской. Рассматриваются принципы построения, сюжетная структура, наличие традиционных топосов, которые наполняются новыми реалиями древнерусской жизни. Данные жития интересны с двух точек зрения: и как литературные произведения, и как достойный внимания источник сведений о системе женского образования в Древней Руси.

В третьей главе «Традиции и новаторство в древнерусских женских житиях XVII в» основное внимание уделяется влиянию литературных процессов XVII в. на женские жития.

В первом параграфе рассматриваются жития благоверных княгинь — особый тип, сформировавшийся в древнерусской агиографической литературе. Исторический период, отраженный в данных произведениях, - монголо-татарское иго и формирование русского государства с центром в Москве. Выявляется структура типа житий, в которых изображается жизненный путь древнерусской женщины - дочери, супруги, матери, вдовы, монахини.

Во втором параграфе «Открытие женского характера» в «Житии святой праведной Юлиании Лазаревской»» показано, как меняется отношение к человеку на стыке средневековой и новой литератур. «Житие Юлиании Лазаревской» во многом традиционно, о чем свидетельствует связь данного произведения с византийской агиографической традицией, но в то же время ему присущи новаторские черты, отражающие литературный процесс начала XVII в. В данном произведении агиографическая схема житий преподобных применяется к женщине-мирянке, что было бы невозможным в литературе XVI в.

В Заключении подводятся итоги исследования.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Солоненко, Людмила Владимировна

ВЫВОДЫ

Итак, жития XVII в. отражают противоречивые процессы, происходящие в литературе того времени.

Закончено формирование житийного канона, о чем свидетельствуют жития благоверных княгинь. В данных произведениях отражены лучшие традиции византийской агиографической литературы, но эта совершенная литературная форма наполнена новым содержанием - реалиями древнерусской культуры. В частности, форма диалога - напутствия мученика, характерного для византийских мартирологов, в «Житии святой благоверной княгини Анны Кашинской» приобретает иное звучание - в ряду святых, пострадавших за Христа, упоминаются русские князья Борис и Глеб. В жития благоверных княгинь входят плачи-причитания, аналогов данным эпизодам в византийской житийной литературе мы не найдем. В житиях благоверных княгинь кульминационным моментом является кончина супруга. Вспомним ранее рассмотренные жития. В «Житии святой равноапостольной княгини Ольги» ничего не говорится о ее чувствах, месть за супруга изображается без каких-либо психологических комментариев. В «Повести о Петре и Февронии» эта проблема решается на стыке фольклорной и литературной традиций: как в сказке герои умирают в один день и час, состояние героини передано посредством детали.

В XVII в. уже недостаточно простой лаконичной констатации факта. Возникший интерес к внутреннему миру человека требовал изображения переживаний героини. Агиографы XVII в. пытались выразить новые идеи опираясь на богатую традицию житийной литературы. В результате становится закономерным обращение к экспрессивно-эмоциональному стилю, бытовавшему в XV в., но не следует считать это регрессивной линией. В XV в. в литературе описывались отдельные человеческие чувства, соотнесенные, как правило, либо со святым, либо с героем-злодеем. В женских житиях XVII в. изображается душевное состояние героини в трагичной ситуации. В это время приоткрывается завеса, скрывающая внутренний мир древнерусской женщины.

В XVI в. строго соблюдаются каноны, характерно стремление к унификации. В XVII в. происходит обогащение агиографического жанар элементами психологизма и бытовым материалом. Трактовка образов приобретает более сложный и неоднозначный характер. Становится возможным использование в тексте биографических составляющих, что приводит к открытию характера. Все эти черты способствуют развитию литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Для анализа поэтики женских житий, как неотъемлемой части агиографической литературы, необходимо учитывать следующие составляющие:

1. идеал женщины, сформировавшийся под воздействием различных факторов в определенной стране, во многом обусловленный менталитетом данного народа;

2. отражение эпохи, в которую жила героиня жития - историзм жития;

3. тип святости;

4. время, в которое было составлено житие - данный фактор является решающим для особенностей поэтики конкретного произведения.

Несмотря на сходство, женский идеал в византийских и древнерусских житиях различен.

Византийская литература, дав начало жанру агиографии, обусловила и специфику данных произведений. Героини византийских житий - яркие неповторимые личности. Масштаб их деятельности поражает, равно как и их стремление к духовному совершенству, ради которого они порой жертвуют всем, что имеют. Богатейшие патрицианки Рима, избравшие путь мученичества; дочери наместников, проводящие всю жизнь в «посте и молитве», добровольно ограничивая себя во всем; святые царицы, ведущие аскетический образ жизни в миру, - таковы идеальные характеры византийской агиографии. И наряду со всеми этими героинями могут промелькнуть скромные образы простых женщин, чьи добродетели были оценены выше, чем добродетели святого Макария («Житие святого преподобного Макария Великого») и чья кончина была приравнена к мученической (св. Фомаида). Таким образом, византийская литература изображает следующие пути к достижению святости: мученичество, «бескровное мученичество» - монашество и аскезу в миру. Жития, повествующие о византийских царевнах и царицах, подчеркивают деятельность правительниц, но женщина занималась государственными делами только при неординарных обстоятельствах: если законный правитель не достиг совершеннолетия, роль его опекуна могла возлагаться на его мать или даже на старшую сестру. («Житие святой царевны Пульхерии»). Следует отметить, что если в житиях идет речь о женщине-правительнице, то она представлена как идеал: она мудра, справедлива, милосердна и сострадательна, заботится и о материальном, и о духовном благополучии своих подданных.

Древнерусская агиографическая литература восприняла идеал женщины-христианки, доведя до совершенства идеал жены и матери, хранительницы и созидательницы, который был наиболее близок русскому сознанию. Женщина-правительница воспринималась у нас сквозь призму ее материнской заботы о подданных, равно как и игуменья, заботящаяся о монахинях, как о детях. Это начало нашло наиболее яркое выражение в древнерусской литературе, отобразив представления наших предков об иерархичном устройстве мира, где каждому было даровано свое предназначение. Героини древнерусских житий кажутся более погруженными в быт, чем их предшественницы.

Различные эпохи, что вполне естественно, получали разное отображение в житиях, однако не следует забывать о том, что житийная литература имела свои особенности. Агиограф создавал свои произведения, опираясь иа доступные ему исторические сведения: воспоминания очевидцев (если таковые имелись), летописи и предания. Его задачей было, соединив все материалы воедино, создать образ святого на фоне не преходящей человеческой истории, но вечности, к которой все было обращено. Поэтому столь важно было не зафиксировать проявления эпохи, а показать их внутреннюю духовную сущность. Например, в житиях мучениц основной акцент делается на те реальные исторические факты, которые показывали жестокость римских законов по отношению к христианам. Отбор необходимых исторических сведений и их трансформация в духе идеализации требовали несомненной эрудиции агиографа и способствовали формированию особого житийного стиля, где временное соотносилось с вечным, а грубая реальность со стремлением к высшим идеалам. Пожалуй, эта черта и накладывает отпечаток на современное восприятие житий, поскольку сложности создают не только отличия культур, но и непонимание собственной из-за различий мировоззрений, созданных временем.

Тип святости обусловливал канон жития — некую схему, по которой создавались произведения этого жанра. В зависимости от времени, в которое было написано житие, агиограф либо полностью следовал ей, либо отклонялся от нее, используя новаторские приемы в изображении героини. Следует отметить, что развитие житийного жанра - противоречивый процесс. Исследователь А.П. Каждан отмечает эту тенденцию в византийской литературе, и анализ древнерусских женских житий позволяет выявить то же самое в нашей средневековой литературе. В частности, в рамках XVII в. можно встретить как каноническое «Житие святой благоверной княгини Анны Кашинской», так и новаторское «Житие святой праведной Юлиании Лазаревской», что свидетельствует о двух различных тенденциях в литературном процессе той эпохи: XVI в. дал точный канон, которому следовали агиографы (старая традиция) и начало XVII в. - это период особого внимания к человеку вне зависимости от его статуса (появление нового).

В византийской литературе бытовали различные типы женских житий. Мы условно разделили их на три группы: жития мучениц, жития преподобных и жития святых, явивших аскезу в миру. Формирование житийного канона в византийской литературе происходило на протяжении длительного времени: с IV по X вв. В X в. благодаря трудам выдающегося агиографа Симеона Метафраста все имеющиеся жития подверглись литературной обработке в соответствии с выработанным к тому времени каноном.

Древнерусская литература восприняла готовые византийские образцы, и уже в первой половине XI в. создаются оригинальные произведения агиографического жанра: «Сказание о Борисе и Глебе» и «Житие святого преподобного Феодосия Печерского». Первые женские образы в древнерусской литературе появляются также в XI в. в рамках летописей и житий (достаточно вспомнить образ княгини Ольги в «Повести временных лет», а также образ матери святого Феодосия в его житии). Точно установить, когда появились первые древнерусские женские жития, сложно, так как в нашем распоряжении имеются списки позднего происхождения (не ранее конца XV в.). Ограничимся предположением, высказанным Д.С. Лихачевым, что «Повесть от жития святых новых чудотворцев муромских Петра и Февронии» относится к XV в. XV в. создает особый стиль в изображении человека - стиль психологической или эмоциональной умиротворенности, как характеризует его Д.С. Лихачев, находя параллель этому литературному стилю в живописи Андрея Рублева. Общие черты, присущие данному произведению и «Житию святой равноапостольной княгини Ольги», в частности, соединение в рамках жития фольклорных и книжных элементов, позволяет отнести «Житие княгини Ольги» к XV в. Учитывая тот факт, что в древнерусской литературе изображение женщин было в меньшей степени подчинено жестким правилам литературного этикета, фольклорные элементы с легкостью проникали в женские жития. Поскольку в XV в. формирование житийного канона еще не было завершено, этот процесс еще более упрощался.

Необходимо отметить, что историзм, как черта, присущая всем житиям, присутствует и в этих двух произведениях, поскольку они повествуют о реальных исторических личностях. Княгиня Ольга скончалась в 969 г., а Петр и Феврония Муромские - в 1228 г. Древнерусским произведениям свойственна поэтизация истории, когда реальные исторические факты под пером книжника обретали идеализированное воспроизведение. Чудеса находились в неразрывной связи с действительностью, поэтому то, что современные читатели воспринимают как вымысел, по-иному расценивалось средневековым книжником. Древнерусским женским житиям XV в. в большей степени, чем житиям XVI-XVII вв., свойственна сюжетная занимательность, что объясняется их тесной связью с фольклором.

XVI в. - время «идеального биографизма». На формирование житий данного периода наложили отпечаток следующие факторы.

Во-первых, на Руси уже существовала своя агиографическая традиция. В XV в. создавали свои произведения Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет.

Во-вторых, на литературу оказывает влияние и сама историческая обстановка - образование централизованного Русского государства и его укрепление. В связи с этим в XVI в. появляется интерес к биографиям исторических лиц.

Жития преподобных княжон можно датировать XVI в., поскольку они отражают завершение процесса формирования житийного канона. Данные произведения связаны с византийской агиографической традицией, в частности, есть несомненное сходство с «Житием святой преподобной Евпраксии-девицы». Топосы житий преподобных княжон соответствуют агиографической схеме византийских житий дев, с детства стремящихся к аскетической жизни. С другой стороны, жития преподобных княжон унаследовали и лучшие черты древнерусской литературы, в частности, структура «Жития святой преподобной Евфросинии Суздальской» отображает аналогичные топосы «Жития святого преподобного Сергия Радонежского» Епифания Премудрого.

Характерной чертой древнерусских женских житий XVII в. является соединение двух стилей: монументального историзма со стилем эмоционально экспрессивным в диалогах и плачах героинь. В «Житии святой благоверной княгини Анны Кашинской» диалоги строятся именно по такому принципу: с одной стороны, они служат для иллюстративного воспроизведения реального исторического события, с другой - эмоциональная окраска способствует правильному восприятию фактов с точки зрения их вневременной значимости.

Можно сказать, что одной из доминирующих черт древнерусской женской агиографической литературы является повышенное внимание к историческим реалиям - тому фону, на котором происходят события. При этом не следует забывать, что изображение исторической действительности дается сквозь призму идеализации, при которой отдельные реальные черты конкретной личности возводятся в некий абсолют, служащий образцом на все времена.

Начало XVII в. — это особый период в литературе, когда огромную роль обретает личностное начало. Разрушение системы иерархических ценностей под влиянием многих исторических факторов (вспомним, что речь идет о Смутном времени) обусловило и смещение центрального фокуса литературы — в центре внимания по-прежнему человек, но это уже не святой и не князь, а сын купца или бедный дворянин. Все это привело к смещению жанровых границ, что ранее было немыслимо.

В житийной литературе X-XVI в. характеры святых статичны. Литература XVII в. кардинально отличается от литературы предшествующих эпох. В это время в литературе возникает представление о характере, его формировании и изменении под влиянием жизненных обстоятельств. Эта тенденция характерна для публицистики, исторических сочинений, но постепенно ее влияние становится ощутимым и в других жанрах, в частности в житийном. Женские жития XVII в. являют собой различные этапы отображения характера в литературе: от робких попыток показать душевное состояние человека в трудный для него момент до цельной картины формирования женского характера. Субъективное авторское начало в трактовке событий также становится принадлежностью и житийного жанра, что характерно для «Жития святой праведной Юлиании Лазаревской». Итак, женским житиям XVII в. присущи новаторские черты этого периода, но не следует думать, что поэтику данных произведений можно определить однозначно. Дело в том, что женские жития содержат реликты явлений, свойственных литературному процессу предшествующих эпох. Это объясняется консерватизмом житийного жанра в целом. Так называемый «литературный шаблон», присущий житиям, позволял агиографу использовать в произведениях стили, уже не являющиеся функциональными для данного века, но способные решить определенную художественную задачу. В XVII в. автор «Жития святой благоверной княгини Анны Кашинской» обращается к экспрессивно-эмоциональному стилю XV в., дабы показать человеческий характер при изменении жизненных обстоятельств.

Художественное время в древнерусских женских житиях XV в. представляет собой включение фольклорного эпического времени в рамки житийного «вневременного». Этими рамками в житии служат вступление, похвала святым и заключение.

Художественное время в древнерусских женских житиях XVI в. приближено к византийскому образцу, но в «Житии святой преподобной Евфросинии Суздальской», так же как и в «Житии святой великомученицы Анастасии Узорешительницы», оно замедляется при включении в текст произведения дополнительного элемента — письма Евфросинии в Орду к отцу.

Тяготение к искусственному замедлению художественного времени проявляется в XVII в. в житиях благоверных княгинь, где для этого используются различные приемы: монологи и диалоги героев (как в византийской литературе), плачи-причитания (черта собственно древнерусской литературы). В «Житии Юлиании Лазаревской» восприятие времени усложняется, поскольку повествователем является сын героини, который разделяет происходящие события на две категории: одна категория — события, непосредственным свидетелем которых он являлся, и другая - события, о которых ему известно (в этом случае он прибегает к агиографическому канону). В этом случае в художественную ткань произведения вплетается восприятие времени автором, сочетающееся с традиционным обращением к вневременной реальности, проявляющейся в посмертных чудесах.

Очевидно, что женские жития отражают процесс развития древнерусской литературы - процесс сложный и противоречивый.

Процесс эволюции древнерусских женских житий можно отразить следующим образом:

XV в. — фольклорный женский характер в сочетании со статическими элементами житийного канона. Формирование характера не отражено, героиня изначально наделена основными качествами, сближающими ее с фольклорным идеалом: мудростью, прозорливостью и житейской сметливостью.

XVI в. — канонические жития, в которых героиня с детства отличается благочестием и стремлением к богоугодной жизни. Характер здесь статичен, но это уже не фольклорный, а книжный идеал святой.

XVII в. — в жития вторгаются новые веяния. Статика образа сменяется динамикой: сначала повышенным вниманием к внутреннему миру человека, экспрессивностью в изображении отдельных психологических состояний, затем последовательным показом формирования идеального женского характера в реальных условиях дворянского поместья XVII в.

Женские жития XV, XVI и XVII вв. отражают процессы, происходящие не только в литературе, но и во всей древнерусской культуре, ибо в культуре Древней Руси все было взаимосвязано: изобразительное искусство и литература, зодчество и прикладное искусство. Наиболее тесно жития связаны с живописью. I половина XV в. - расцвет изобразительного искусства. В это время усложняются сюжеты живописи, главным становится повествовательное начало с психологической трактовкой событий. В XVI в. тематика древнерусской живописи еще более расширяется. Значимым в ней становится обращение к истории: как к сюжетам Священного Писания, так и к церковным преданиям, в том числе и древнерусским. Постепенно в искусство проникает интерес к быту, реалиям русской действительности. В XVII в. происходит постепенное освобождение от жестких канонов. Воспринимаются принципы западноевропейской живописи и гравюры, что обусловило постепенное тяготение к красоте формы и реалистичности. В женских житиях отражены практически все эти тенденции, однако в разной степени. В частности, в женских житиях XVII в. встречаются новые явления, приводящие в одном из произведений — в «Житии Юлиании Лазаревской» к трансформации жанра, но это не приводит к снижению художественной ценности, а, напротив к появлению нового женского образа.

В древнерусской житийной литературе есть два основных пути святости: первый — путь древнерусских благоверных княгинь, второй - путь преподобных княгинь и княжон. В начале XVII в. сформировался и третий путь - путь праведности в миру, путь святых праведных жен. Однако этот третий путь близок к первым двум: святая праведная жена весьма близка к благоверной княгине. Эти два пути не противопоставлены, а взаимосвязаны. Княгиня или княжна, избравшая путь преподобнического служения, могла принимать участие в светской жизни, как, например, Евфросиния Полоцкая, она не удалялась полностью от мира, как ее византийские предшественницы, уходившие для совершения своего подвига в пустыню. В то же время древнерусская благоверная княгиня могла участвовать в строительстве храмов, монастырей, могла и чаще всего принимала постриг в старости (благоверная княгиня Анна Новгородская, благоверная княгиня Анна Кашинская, благоверная княгиня Евдокия Московская). Эта взаимосвязь определялась самим укладом древнерусской жизни. Данный аспект представлен для того, чтобы показать духовную основу уклада жизни наших предков, прекрасным отражением которого являются жития.

Анализируя древнерусские женские жития, можно прийти к выводу (о чем уже неоднократно говорилось), что житие — это поэтизация исторической действительности. Реальная историческая личность, имевшая огромный авторитет у своих современников (и это один из определяющих факторов), идеализировалась. Автором жития отбирались те черты характера и те моменты реальной действительности, которые должны были служить назиданием для потомков, вдохновлять их, показывать им, как можно претворять евангельские истины в жизнь. Однако следование житийному канону не приводило к обезличиванию героинь житий. Каждый женский характер, отраженный в житии, индивидуален и неповторим. Каждое житие является отражением индивидуальной женской судьбы и содержит сведения о конкретной исторической эпохе.

В данном исследовании рассматривается, как жития отражают изменения в положении древнерусской женщины.

Женщины в Киевской Руси активны, самостоятельны, образованны. Они больше напоминают византийских царевен и цариц, чем святых княгинь эпохи монголов. Это объясняется политическими, культурными и родственными связями Древней Руси с Византией. Женщины эпохи расцвета Древней Руси весьма деятельно участвовали в управлении государством (княжеством), имели личные земельные владения, распоряжаться которыми могли по своему усмотрению. Некоторые святые княгини (святая равноапостольная княгиня Ольга, святая благоверная княгиня Анна Новгородская) участвовали в сражениях, охоте, заменяя при необходимости мужей.

Древнерусские женские жития свидетельствуют о высоком уровне женского образования в Х-начале XIII вв. (намного превосходящем уровень образования в Европе, где короли подчас были безграмотны, не говоря уже о знатных дамах). Древнерусские знатные женщины имели свои библиотеки, существовали школы для девочек при монастырях (к сожалению, нет подробных сведений о том, девочки из каких семей в них обучались). Княжны получали домашнее образование, причем оно было настолько основательным, что, например, Евфросиния Полоцкая могла впоследствии вести полоцкую летопись, переводить книги с греческого языка, писать стихи; Евфросиния Суздальская свободно читала книги на греческом и на латыни, не говоря уже о родном языке. Древнерусские княгини получали как теоретическое образование (изучали Священное Писание, античную литературу и философию), так и практические навыки, в частности, были знакомы с медициной, поэтому впоследствии могли лечить больных (скорее всего чудеса исцеления, совершенные преподобной Евфросинией Суздальской, во многом можно объяснить тем, что она прекрасно разбиралась в медицине).

К сожалению, монголо-татарское нашествие увело древнерусских женщин с простора государственной и культурной деятельности в тесноту теремов и келий. Сложившаяся на Руси система женского образования была разрушена, а восстанавливать ее было некому: в то страшное время перед женщинами стояла другая задача - выжить самим и сохранить свою семью, вырастить детей. У древнерусских княгинь не было возможности заниматься своим образованием, а потом, по-видимому, неграмотность женщин (причем разного сословия) постепенно вошла в норму. Святые княгини в этот же период перестают непосредственно заниматься политикой, они как бы уходят за кулисы, сводя свою историческую роль к влиянию на мужа и воспитанию детей. Однако, как мы уже видели, даже в это время нельзя судить о древнерусской женщине как о пассивном, безвольном существе. Святые княгини обладают абсолютной независимостью во всем, что непосредственно связано с их духовной жизнью. Можно говорить о смене ракурса: если деятельность княгинь и княжон, живших в Х-ХШ вв., была как бы направлена вовне (на строительство храмов, монастырей, на просвещение и налаживание мирных отношений между государствами и внутри их), то деятельность святых жен и дев направлена прежде всего на свою семью и свое собственное внутреннее самосовершенствование (этим объясняется и аскетическая жизнь многих из них). Меняется масштаб: если проследить последовательность древнерусских святых дев и жен, то святая равноапостольная Ольга управляет всей Русью, далее идет речь о княгинях удельных княжеств и заканчивается святой праведной Юлианией Лазаревской, рамки деятельности которой ограничены ее семьей. При этом героиней жития становятся уже не княгиня, а дворянка. В этом случае нельзя ограничиться объяснением этого факта только как демократизацией литературы, подразумевая при этом внимание к неэлитарному герою, вошедшему в литературу в конце XVI - начале XVII века. Дело в том, что автор этих житий показывает на примере своих героинь, что для того чтобы достичь святости, необязательно принадлежать к княжескому роду и заниматься грандиозной деятельностью или уходить в монастырь. Все больший акцент делается на праведной жизни в миру, а самопожертвование для семьи приравнено к подвигу. Эта мысль достигает наивысшего выражения в «Житии святой праведной Юлиании Лазаревской», которое завершает наш обзор.

Итак, жития отражают духовный идеал Древней Руси в целом и представление наших предков об идеальной жене и матери в частности, данные не в отрыве от реальности, а наоборот, на фоне конкретных исторических событий.

Древнерусские женские жития представляют собой составляющую агиографической литературы. В данном исследовании не ставилась цель определить соотношение житий княгинь с житиями князей, а ведь подобный анализ может представлять большой интерес для изучения древнерусской культуры в целом и литературы в частности. Рассматривались жития преподобных жен, но большое количество древнерусских житий преподобных мужей дает ценнейший материал для изучения этой сферы жизни наших предков. В настоящее время появились новые возможности для того, чтобы, обобщив указанные произведения, создать фундаментальный филологический труд по русской агиографии, который будет представлять интерес и для литературоведа, и для историка, и для культуролога.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Солоненко, Людмила Владимировна, 2006 год

1. Августин, А. Исповедь / А. Августин. М. : Канон+ ; ОИ «Реабилитация, 2000.-464 с.

2. Афанасий Великий. Жизнь и наставления преподобной Синклитикии Александрийской. М. : Изд-во Моск. подворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 2000. - 62 с.

3. Византийские легенды / изд. подгот. С. В. Полякова. М. : Ладомир, 1994.-303 с.

4. Домострой. Книга, называемая «Домострой», содержащая полезные сведения, поучения и наставления всякому христианину мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам. - Ярославль : Апол, 1991. - 144 с.

5. Древнерусские княжеские жития. М. : Кругъ, 2001. - 399 с.

6. Житие и подвиги Преподобного Сергия Радонежского. Репринт, изд. -М. : Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1990. - 264 с.

7. Житие Юлиании Лазаревской // Т. Р. Руди. Житие Юлиании Лазаревской : (повесть об Ульянии Осорьиной). СПб. : Наука, 1996. - С. 103-159.

8. Жития всех святых / сост. свящ. Иоанн Бухарев. Репринт. - СПб., 1996. -768 с.

9. Жития русских святых. Т. 1. Март-август. М. : Сибирская благозвонница, 2003. - 1049 с.

10. Жития русских святых. Т. 2. Сентябрь-февраль. М. : Сибирская благозвонница, 2003. - 1039 с.

11. Жития русских святых. Первая книга : учеб. пособие. М. : Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1994. - 524 с.

12. Жития русских святых. Вторая книга : учеб. пособие. М. : Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1994. - 524 с.

13. Жития русских святых. Третья книга : учеб. пособие. М. : Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1994. - 516 с.

14. Жития русских святых. Четвертая книга : учеб. пособие. М. : Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1994. - 526 с.

15. Жития русских святых. Пятая книга : учеб. пособие. М. : Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1994. - 512 с.

16. Жития русских святых. Шестая книга : учеб. пособие. М. : Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1994. - 518 с.

17. Жития святых (на церковно-славянском языке). Март, апрель, май. -Тутаев : Православное братство святых Бориса и Глеба, 2001. 1112 с.

18. Жития святых : (на церковно-славянском языке). Июнь, июль, август. -Тутаев : Православное братство святых Бориса и Глеба, 2001. 1096 с.

19. Жития святых : (на церковно-славянском языке). Сентябрь, октябрь, ноябрь. — Тутаев : Православное братство святых Бориса и Глеба, 2001.1098 с.

20. Жития святых : (на церковно-славянском языке). Декабрь, январь, февраль. Тутаев : Православное братство святых Бориса и Глеба, 2001. -1096 с.

21. Жития святых Святителя Дмитрия Ростовского. Месяц январь. -Репринт, изд. Козельск : Свято-Введенский монастырь Оптиной Пустыни, 1996. -616 с.

22. Жития святых Святителя Дмитрия Ростовского. Месяц апрель. Репринт, изд. — Козельск : Свято-Введенский монастырь Оптиной Пустыни, 1996. — 518 с.

23. Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского. Месяц май. Репринт, изд. -Козельск : Свято-Введенский монастырь Оптиной Пустыни, 1996. — 680 с.

24. Жития святых святителя Дмитрия Ростовского. Месяц октябрь. — Репринт, изд. Козельск : Свято-Введенский монастырь Оптиной Пустыни, 1996.-656 с.

25. Изборник : повести Древней Руси / сост. и коммент. Л. А. Дмитриевой, Н. В. Понырко ; вступит, ст. Д. С. Лихачёва. М. : Худож. лит., 1987. -423 с.

26. Избранные жития святых ПЫХ вв. М. : Мол. гвардия, 1992. - 412 с.

27. Избранные жития святых жен 1-Х вв. М. : Православное братство святого апостола Иоанна Богослова, 2002. - 590 с.

28. Московский патерик. -М. : Столица, 1991. 240 с.

29. Никоновская летопись // ПСРЛ. Т. 1. М. : Яз. рус. культуры, 2000. -244 с.

30. Никоновская летопись // ПСРЛ. Т. 9. М. : Яз. рус. культуры, 2000. - 244 с. 31 .Палладий. Лавсаик или повествование о жизни святых и блаженных отцов-Репринт. -М. : Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь, 1992. — 233 с.

31. Памятники византийской литературы 1У-1Х вв. М. : Наука, 1968. -356 с.

32. Памятники византийской литературы 1Х-Х1У веков. М.: Наука, 1969. -388 с.

33. Памятники литературы Древней Руси : XIII в. М. : Худож. лит., 1981. — 616 с.

34. Памятники литературы Древней Руси : XIV середина XV в. / сост. Л.А. Дмитриева. - М. : Худож. лит., 1981. - 606 с.

35. Памятники литературы Древней Руси : вторая половина XV в. М. : Худож. лит., 1982. - 688 с.

36. Памятники литературы Древней Руси : середина XVI в. М. : Худож. лит., 1985.-638 с.

37. Памятники литературы Древней Руси : вторая половина XVI в. М. : Худож. лит., 1986. - 640 с.

38. Памятники литературы Древней Руси : XVII в. Книга третья. М.: Худож. лит., 1994. - 652 с.

39. Повести Древней Руси Х1-ХН века / сост. Н. В. Понырко. Л. : Лениздат, 1983.-574 с.

40. Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы. XI начало XII века. - М. : Худож. лит., 1978. - С. 23-279.

41. Повесть от жития святых новых чудотворцев муромских Петра и Февронии // Повесть о Петре и Февронии : подготовка текстов и исслед. Р. П. Дмитриевой. Л. : Наука, 1979. - С. 209-223.

42. Русское историческое повествование ХУ1-ХУН веков / сост. Ю. А. Лабынцева. М. : Сов. Россия, 1984.-352 с.

43. Святые жены 1-Х вв. М. : Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь, 2004. - 364 с.

44. Святые жены в пустынях Востока. М. : Лодья, 1998. - 128 с.

45. Святая великомученица Екатерина. Изложено по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского. М. : Скиния, 1994. - 28 с.1. Словари:

46. Елисеев, И. А. Словарь литературоведческих терминов / И. А. Елисеев. -Ростов н/Д : Феникс, 2002. 320 с.

47. Живов, В. М. Святость: Крат. слов, агиогр. терминов/ В.М. Живов. М. : Гнозис, 1994.- 112 с.

48. Литература и культура Древней Руси : словарь-справочник / под ред. В. В. Кускова. М. : Высш. шк., 1994. - 336 с.

49. Литературный энциклопедический словарь. М. : Сов. энциклопедия,1987.-752 с.

50. Наука, философия, религия. Книга 1. М. : Православное братство святых Бориса и Глеба, 2001. — 992 с.

51. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2, ч. 1. Л. : Наука,1988.-379 с.

52. Словарь литературоведческих терминов / ред.-сост. JI. И. Тимофеев, С. В. Тураев. — М. : Просвещение, 1974. 509 с.

53. Христианство : словарь / под общ. ред. JI. Н. Митрохина. М. : Республика, 1994. - 559 с.

54. Христианство : энциклопедический словарь : в 2 т. Т. 1. М. : Большая Рос. энциклопедия, 1993. - 863 с.1. Исследования:

55. Аверинцев, С. С. Поэтика ранневизантийской литературы / С. С. Аверинцев. M. : Coda, 1997. - 343 с.

56. Адрианова-Перетц, В. П. Очерки поэтического стиля Древней Руси / В. П. Адрианова-Перетц. М. : Изд-во АН СССР, 1947. - 187 с.

57. Адрианова-Перетц, В. П. Древнерусская литература и фольклор : к постановке проблемы // Древнерусская литература и фольклор / В. П. Адрианова-Перетц. Л. : ПОС, 1974. - С. 8-20

58. Алексидзе, А. В. Византийский роман в системе культурных ценностей средневековья // Литература и искусство в системе культуры. М. : Наука, 1988.-С. 45-53

59. Аман, А. -Г. Повседневная жизнь первых христиан. 95-107 / А. -Г. Аман. М. : Мол. гвардия, 2003. - 322 с.

60. Артамонов, С. Д. Сорок веков мировой литературы : в 4 кн. Кн. 2. Литература средних веков / С. Д. Артамонов. М. : Просвещение, 1997. -224 с.

61. Бахтина, О. Н. Патериковая повесть в составе четьих сборников XVII-XVIII вв. в томских собраниях // Русская повесть как форма времени : сб. ст. Томск : Изд-во Томск, ун-та, 2002. - С. 18-27.

62. Белоброва, О. А. Житие Анны Кашинской // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.). СПб. : Наука, 1992.1. С. 330-331.

63. Болотов, В. В. Лекции по истории древней церкви. Т. 2. / В. В. Болотов. — Репринт. М. : Просвещение, 1994. - 472 с.

64. Бусева-Давыдова, И. Л. «Житие Юлиании Лазаревской» : опыт интерпретации // V Уваровские чтения : материалы науч. конф., посвящ. 1140-летию города Мурома, Муром, 14-16 мая 2002 года. Муром : Муромский историко-худож. музей, 2003. - С. 106-110.

65. Буслаев, Ф. И. Древнерусская литература и православное искусство / Ф. И. Буслаев. СПб. : Изд-во Рус. Христиан, гуманит. ин-та, 2001. - 352 с.

66. Буслаев, Ф. И. О литературе : исследования : статьи / Ф. И. Буслаев. М. : Худож. лит., 1990.-512 с.

67. Бычков, В. В. Русская средневековая эстетика Х1-ХУП века / В. В. Бычков. М.: Мысль, 1995. - 637 с.

68. Бычков, В. В. 2000 лет христианской культуры : в 2-х т. Т.1. Раннее христианство. Византия. -М. : Унив. книга, 1999. 575 с.

69. Васильев, А. А. История Византийской империи: Время до Крестовых походов (до 1081 г.) / А. А. Васильев. СПб. : Алетейя, 2000. - 513 с.

70. Васильева, Л. Жены русской короны. Кн. 1 / Л. Васильева. М. : ЭКСМО-ПРЕСС, 2000. - 416 с.

71. Великая Русь : история и художественная культура X XVII века / Г. К. Вагнер, Г. И. Вздорнов, Р. Г. Скрынников, Д. С.Лихачев и др.. - М. : Искусство, 2000. - 488 с.

72. Верещагин, Е. М. Христианская книжность Древней Руси / Е. В. Верещагин. М. : Наука, 1996. - 208 с.

73. Гийу, Андре. Византийская цивилизация / Андре Гийу. Екатеринбург : У-Фактория, 2005. - 545 с.

74. Грачева, И. В. Новые принципы изображения человека в "Житии протопопа Аввакума" // Рус.словесность. 2000. - № 5. - С. 42-47.

75. Греков, Б. Д. Киевская Русь / Б. Д. Греков. М. : Политиздат, 1953. -568 с.

76. Греков, И. Б. Мир истории : русские земли в ХШ-Х1У веках / И. Б Греков, Ф. Ф Шахмагонов. -М. : Мысль, 1988. -334 с.

77. Громов, М. Н. Идейные течения древнерусской мысли / М. Н. Громов. -СПб. : Изд-во Рус. Христиан, гуманит. ин-та, 2001. 959 с.-79.Громов, М. Н. Структура и типология русской средневековой философии / М. Н. Громов. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1997. - 289 с.

78. Громов, М. Н. Русская философская мысль Х-ХУ1 веков / М. Н. Громов, Н. С. Козлов. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1990. - 288 с.

79. Гумилев, Л. Н. Древняя Русь и Великая степь / Л. Н. Гумилев. М. Мысль, 1989.-764 с.

80. Даркевич, В. П. Единство и многообразие древнерусской культуры : конец Х-ХШ вв.) //Вопр. истории. 1997. - № 4. - С. 36-51.

81. Демин, А. С. О художественности древнерусской литературы / А. С. Демин. М.: Яз. рус. культуры, 1998. - 847с.

82. Демкова, Н. С. Средневековая русская литература : поэтика, интерпретации, источники / Н. С. Демкова. СПб. : Изд-во Санкт-Петербург. гос. ун-та, 1997. - 219 с.

83. Дмитриев, Л. А. Житийные повести русского севера как памятники литературы ХШ-ХУП вв. / Л. А. Дмитриев. Л. : Наука, 1973. - 302 с.

84. Дмитриев, Л. А. Сюжетное повествование в житийных памятниках к. ХШ-ХУ вв. // Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Л. : Наука, 1970. -С. 208-263.

85. Дмитриева, Р. П. О структуре Повести о Петре и Февронии // Повесть о Петре и Февронии / подготовка, текстов и исслед. Р. П. Дмитриевой. Л. : Наука, 1979.-С. 6-34.

86. Дмитриева, Р. П. Пётр и Феврония муромские в литературе и искусстве Древней Руси / Р. П. Дмитриева, О. А. Белоброва // ТОДРЛ. Т. XXXVIII. -М.; Л. : Наука, 1985.-С. 138-153.

87. Древнерусское государство и славяне. Минск : Наука и техника, 1983. — 136 с.

88. Древнерусское искусство : Русь. Византия. Балканы, XIII век / отв. ред. О. Е. Этингоф. СПб. : Дмитрий Буланин, 1997. - 488 с.

89. Древняя Русь : быт и культура. М. : Наука, 1997. - 367 с.

90. Дунаев, М. М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в ХУП-ХХ веках / М. М. Дунаев. М. : Изд. совет Рус. Православной Церкви, 2002. - 1056 с.

91. Дунаев, М. М. Православие и русская литература. Ч. 1. М. : Христианская лит., 2001. - 736 с.

92. Еремин, И. П. Литература Киевской Руси Х1-ХШ веков // Лекции и статьи по истории древней русской литературы / И. П. Еремин. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1987.-С. 15-133.

93. Женщина-христианка : образ и значение женщины в христианстве. М. : Отчий дом, 2000. - 350 с.

94. Живов, В. М. Особенности рецепции византийской культуры в Древней Руси // Из истории русской культуры. Т. 1. (Древняя Русь). М. : Яз. рус. культуры, 2000. - С. 586-618.

95. Замятина, Н. А. Терминология русской иконописи / Н. А. Заямтина. М. : Яз. рус. культуры, 2000. - 271 с.98.3еньковский, В. В. История русской философии: в 2 т. Т. 1. / В. В. Зеньковский. Ростов н/Дону : Феникс, 1999. - 544 с.

96. История всемирной литературы : в 9 т. Т. 2. М. : Наука, 1984. - 672 с.

97. История культуры Древней Руси : домонгольский период / под общ. ред. Б. Д. Грекова, М. И. Артамонова. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1951. — 530 с.

98. История русской литературы до XIX века / под ред. А. К. Бородина. -М.: Издание Т-ва И. Д. Сытина и Т-ва «Мир», 1908. 464 с.

99. История русской литературы. Т.1. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1958. -728 с.

100. Каждан, А. П. Византийская культура (Х-ХИ вв.) / А. П. Каждан. М. : Наука, 1968.-232 с.

101. Каждан, А. П. История византийской литературы / А. П. Каждан. СПб. : Алетейя, 2002. - 529 с.

102. Каждан, А.П., Литаврин, Г.Г. Очерки истории Византии и южных славян / А.П. Каждан. М. : Учпедгиз, 1958. - 326 с.

103. Карамзин, Н.М. История государства Российского : в 4 кн. Кн. первая / Н. М. Карамзин. Ростов н/Д : Феникс, 1997. - 512 с.

104. Карпов, А. Ю. Житие княгини Ольги в редакции псковского книжника Василия (в иночестве Варлаама) // Очерки феодальной России. Вып. 7. М., 2003.-С. 84-88.

105. Карпов, А. Ю. Самые знаменитые святые и чудотворцы России / А. Ю. Карпов. М. : Вече, 2000. - 512 с.

106. Ключевский, В. О. Боярская Дума Древней Руси. Добрые люди Древней Руси / В. О. Ключевский. Репринт, изд. - М. : Ладомир, 1994. - 570 с.

107. Ключевский, В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник / В.О. Ключевский. Репринт. - М. : Просвещение, 1989.490 с.

108. Ключевский, В.О. Русская история : полный курс лекций. Кн. 1. / В.О. Ключевский. Минск : Харвест ; М. : ACT, 2000. - 1056 с.

109. Иоанн (Кологривов), иеромонах. Очерки по истории русской святости / И. Кологривов. М. : Истина, дочери св. Павла, 1991. - 419 с.

110. Конявская, Е. Л. Авторское самосознание древнерусского книжника (XI сер. XV в.) / Е. Л. Конявская. - М. : Яз. рус. культуры, 2000. - 199 с.

111. Кривошеев, М. В. К вопросу о жанре «Повести о Петре и Февронии» // Исследования по русской истории : сб. ст. к 65-летию профессора И. Я. Фроянова. СПб.; Ижевск : Изд-во Удмурт, ун-та, 2001. - С. 196-219.

112. Кулаковский, Ю. А. История Византии. 518-602 годы : Юстин, Юстиниа, Юстин II, Тиверий и Маврикий / Ю. А. Кулаковский. СПб. : Алетейя, 1996.-400 с.

113. Кулаковский, Ю. А. История Византии. 602-717 годы : Фока, Ираклий, Константин, Мартина и Ираклий Младший, Констант, Константин IV, Юстиниан II, Леонтий и Тиверий, Вардан, Анастасий и Феодосий / Ю.А. Кулаковский. СПб. : Алетейя, 1996. - 454 с.

114. Культура Византии : вторая половина VII-XII в. М. : Наука, 1989. -680 с.

115. Кусков, В. В. История древнерусской литературы : учебник / В. В. Кусков. Л. : Просвещение, 1987. - 287 с.

116. Кусков, В. В. История древнерусской литературы : учебник / В. В. Кусков. М. : Высш. шк., 2003. - 336 с.

117. Кусков, В. В. Литература высоких нравственных идеалов // Древнерусские предания (XI-XVI вв.). — М. : Сов. Россия, 1982-С. 5-22.

118. Либоракина, М. И. Российские женщины: немного о традициях, самопожертвовании и гражданственности // Тендерные исследования в России проблемы взаимодействия и перспективы развития : материалы конф., 24-25 января 1996 г.-М. : МГМЦИ, 1996. С. 83-94

119. Лихачев, Д. С. Великое наследие // Избранные работы : в 3 т. Т. 2 / Д. С. Лихачев. Л. : Худож. лит., 1987. - С. 3-343.

120. Лихачев, Д. С. Возникновение русской литературы / Д. С. Лихачев. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1952. - 240 с.

121. Лихачев, Д. С. Исследования по древнерусской литературе / Д.С. Лихачев. Л. : Наука, 1986. - 406 с.

122. Лихачев, Д. С. Историческая поэтика древнерусской литературы / Д. С. Лихачев. СПб. : Алетейя, 1997. - 508 с.

123. Лихачев, Д. С. Культура Древней Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого : (конец XIV- начало XV вв. / Д. С. Лихачев. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1962. - 172 с.

124. Лихачев, Д. С. Культура Руси эпохи образования русского национального государства : (конец XIV- начало XVI в.) / Д. С. Лихачев. -М. : ОГИЗ, 1946,- 158 с.

125. Лихачев, Д. С. Культура Руси периода феодальной раздробленности : искусство и литература // Очерки истории СССР. Период феодализма IX -XV вв. / под ред. Б. Д. Грекова, Л. В. Черепнина, В. Т. Пашуто. М., 1953. -С. 424-462.

126. Лихачев, Д. С. Культура русского народа Х-ХУП вв. / Д. С. Лихачев. -М. : Изд-во АН СССР, 1961. 120 с.

127. Лихачев, Д. С. Литературный этикет Древней Руси : (к проблеме изучения) // ТОДРЛ. Т. XVII. М.; Л. : Наука, 1961. - С. 5 - 16.

128. Лихачев, Д. С. Национальное самосознание Древней Руси : очерки из области русской литературы XI XVII вв. / Д. С. Лихачев. - М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1945. - 119 с.

129. Лихачев, Д. С. Поэтика древнерусской литературы // Избранные работы : в 3 т. Т. 1 / Д. С. Лихачев. Л. : Худож. лит., 1987. - С. 261-648.

130. Лихачев, Д. С. Прогрессивные линии развития в истории русской литературы // Избранные работы : в 3 т. Т. 3. / Д. С. Лихачев. Л. : Худож. лит., 1987.-С. 398-431.

131. Лихачев, Д.С. Развитие русской литературы Х-ХУП веков : эпохи и стили // Избранные работы : в 3 т. Т. 1. / Д. С. Лихачев. Л. : Худож. лит., 1987.- С. 24-261.

132. Лихачев, Д. С. Русская культура / Д. С. Лихачев. -М. : Искусство, 2000. 440 с.

133. Лихачев, Д. С. Своеобразие древнерусской литературы // Художественное наследие Древней Руси и современность. Л. : Наука, 1971. -С. 52- 70.

134. Лихачев, Д. С. Сравнительное изучение литературы и искусства Древней Руси // ТОДРЛ. Т. XXII. М.; Л. : Наука, 1966. - С. 3-10.

135. Лихачев, Д. С. Текстология : на материале русской литературы Х-ХУН веков / Д. С. Лихачев, А. А. Алексеев, А. Г. Бобров ; РАН. Ин-т рус. лит. 3-изд., перераб. и доп. - СПб. : Алетейя, 2001. - 759 с.

136. Лихачев, Д. С. Человек в культуре Древней Руси // Избранные работы : в 3 т. Т. 3 / Д. С. Лихачев. Л. : Худож. лит., 1987. - С. 3-165.

137. Лопарев, X. М. Греческие жития святых VIII и IX вв / X. M Лопарев. -М. : Издание Т-ва И. Д. Сытина, 1915.-138 с.

138. Лортц, Й. История Церкви : (рассмотренная в связи с историей идей) / Й. Лортц. М. : Христианская Россия, 1999. - 512 с.

139. Лурье, В. М. Призвание Авраама / В. М. Лурье. СПб. : Алетейя, 2000. -252 с.

140. Любарский, Я. Н. Византийские историки и писатели / Я. Н. Любарский. — СПб. : Алетейя, 1999. 354 с.

141. Макарий (Московский), митрополит. История Русской Церкви / Макарий (Московский). СПб. : О-во святителя Василия Великого, 1994. -986 с.

142. Маркелов, Г. В. Святые Древней Руси / Г. В. Маркелов. СПб. : Наука, 1998.-638 с.

143. Морозова, Л. Е. Затворницы : миф о великих княгинях / Л. Е. Морозова. М. : АСТ-ПРЕСС Книга, 2002. - 351 с.

144. Муравьев, А.Н. Первые четыре века христианства / А.Н. Муравьев. -СПБ. : О-во святителя Василия Великого, 1998. 464 с.

145. Неёлов, Е. М. Сказка и житие // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XIX веков : сб. науч. тр. Вып. 2. Петрозаводск : Изд-во Петрозаводского ун-та, 1998.- С. 228-240.

146. Переверзев, В. Ф. Литература Древней Руси / В. Ф. Переверзев. М. : Наука, 1971.-303 с.

147. Петрухин, В. Я. Древняя Русь : Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. Т. 1 (Древняя Русь). М. : Яз. рус. культуры», 2000. - С. 13-402.

148. Петрухин, В. Я. Начало этнокультурной истории Руси XI-XI веков / В. Я. Петрухин. М. : Русич : Гнозис, 1995. - 320 с.

149. Пиккио, Рикардо. Древнерусская литература : пер. с итал. / Рикардо Пиккио. — М. : Яз. славян, культуры, 2002. — 352 с.

150. Подобедова, О. И. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» как литературный источник житийных икон XVII века // ТОДРЛ. T. XIV. М. ; Л. : Наука, 1954. - С. 290-304.

151. Подскальски, Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988-1237 гг.). Т.1 / Герхард Подскальски. СПб. : Византинороссика, 1996.-572 с.

152. Поляковская, М. А. Византия : быт и нравы / М. А.Поляковская. -Свердловск : Изд-во Урал, ун-та, 1989. 188 с.

153. Пушкарева, Н. Л. Женщина в древнерусской семье : (X-XV вв.) // Сов. Этнография. 1988. - № 4. - С. 87-98.

154. Пушкарева, Н. Л. Женщины Древней Руси / Н. Л. Пушкарева. М. : Мысль, 1989.-286 с.

155. Пушкарева, Н. Л. Знаменитые россиянки / Н. Л. Пушкарева. М. : Авега, 2004. - 206 с.

156. Пушкарева, Н. Л. Мать и дитя в русской семье X-XVII вв. // Человек в кругу близких : очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени. -М. : Авега, 1996. С. 311-347.

157. Пушкарева, Н. Л. Социальный, правовой и семейный статус женщины в Древней Руси и Византии : сходства и различия // XVIII Международный конгресс византинистов. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1991. - С. 936-937.

158. Разумова, Т. В. Об уровне образованности женщин Древней Руси // Российские женщины и европейская культура. — СПб. : Алетейя, 1994. С. 65-66

159. Робинсон, А. Н. Борьба идей в русской литературе XVII века / А. Н. Робинсон. М. : Наука, 1974. - 407 с.

160. Розенберг, Л. И. Древнерусский литературный текст XVII в. в межцивилизационном пространстве // Россия и современ. мир. 2003.1. С. 208-222

161. Ромодановская, Е. К. Русская литература на пороге нового времени : пути формирования русской беллетристики переходного периода /Е.К. Ромодановская. Новосибирск : Наука, 1994. - 232 с.

162. Руди, Т. Р. Житие Юлиании Лазаревской : (повесть об Ульянии Осорьиной) / Т. Р. Руди. СПб. : Наука, 1996. - 238 с.

163. Руди, Т. Р. Топика русских житий : (вопросы типологии) // Русская агиография: исследования, публикации, полемика. — СПб. : Дмитрий Буланин, 2005. С. 126-152.

164. Рыбаков, Б. А. Из истории культуры Древней Руси / Б. А. Рыбаков. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 239 с.

165. Рыбаков, Б. А. Мир истории : начальные века русской истории / Б. А. Рыбаков. М. : Мол. гвардия, 1987. - 351 с.

166. Семенкова, Т. Древняя Русь и Франция в XI веке : судьба русской царевны Анны Ярославны // Наука и жизнь. 2004. - № 5. - С. 84-89.

167. Сикари, А. Портреты святых / А. Сикари. Милан : Христианская Россия, 1991.-556 с.

168. Скржинская, Е. Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье / Е. Ч. Скржинская. СПб. : Алетейя, 2000. - 284 с.

169. Скрипиль, М. О. Повесть о Петре и Февронии в ее отношении к русской сказке//ТОДРЛ. Т. VII. -М.; Л. : Наука, 1949.-С. 131-167.

170. Скрипиль, М. О. Повесть об Ульянии Осорьиной : ист. коммент. и тексты // ТОДРЛ. Т. VI. М.; Л., 1948. - С. 256-273.

171. Скрынников, Р. Г. Русь IX-XVII века / Р. Г. Скрынников. СПб. : Питер, 1999.-352 с.

172. Соловьев, С. М. Об истории Древней России / С. М. Соловьев. М. : Дрофа, 1997.-544 с.

173. Спасский, И. Преподобная Евфросиния, княжна Суздальская : (к 700-летию со дня кончины // Журн. Моск. Патриархии. 1949. - № 1.1. С. 22-24.

174. Топоров, В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре / В. Н. Топоров. М. : Гнозис, 1995. - 864 с.

175. Трофимов, А. Святые жены Руси / А. Трофимов. — М. : Храм Рождества Пресвятой Богородицы в селе Поярково, 1994. 230 с.

176. Удальцова, 3. В. Византийская культура / 3. В. Удальцова. М. : Наука, 1988.-288 с.

177. Удальцова, 3. В. Киев и Константинополь культурные связи до XIII в. // Как была крещена Русь. - М. : Политиздат, 1988. - С. 320-343.

178. Успенский, Ф. И. История Византийской империи : период Македонской династии (867-1057) / Ф. И. Успенский. М. : Мысль, 1997. -527 с.

179. Федотов, Г. П. Святые Древней Руси / Г.П. Федотов. М. : Мысль, 1990. -315 с.

180. Фрейберг, J1. А. Византийская литература эпохи расцвета IX-XV вв. / Л. А. Фрейберг. М. : Наука, 1978. - 287 с.

181. Художественно-эстетическая культура Древней Руси XI-XVII века / под ред. В. В. Бычкова. М. : Ладомир, 1996. - 560 с.