Подлинные анекдоты о Петре Великом Я.Я. Штелина как источник для изучения деятельности Петра I и его времени тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, кандидат исторических наук Смирнова, Наталья Витальевна

• Смирнова, Наталья Витальевна
• кандидат исторических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Смирнова, Наталья Витальевна

Введение

Содержание

Глава 1. «Подлинные анекдоты о Петре Великом» Я.Я. Штелина: история создания и распространения.

1. Об авторе собрания. Деятельность Штелина в России.

2. Составление собрания. Редакции текстов «Подлинных анекдотов.»

3. Издания «Подлинных анекдотов.».

4. Переводы «Подлинных анекдотов.» на русский язык.

Глава 2. Источники «Подлинных анекдотов о Петре Великом».

1. Информаторы Штелина.

2. Письменные источники «Подлинных анекдотов.».

Глава 3. Особенности отражения образа Петра Великого в сознании элиты российского общества середины - второй половины XVIII в. (По «Подлинным анекдотам.» Я.Я. Штелина).

1. Влияние фольклора и «массового исторического сознания» на формирование преданий о Петре.

2. Особенности восприятия повседневного поведения исторического лица и отражение его в анекдотах.

3. Царь и подданный: социальный аспект деятельности монарха.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Подлинные анекдоты о Петре Великом Я.Я. Штелина как источник для изучения деятельности Петра I и его времени»

Для российского дворянства середина - вторая половина XVIII столетия -время интенсивного формирования общественного самосознания, определения исторических и жизненных идеалов дворянства как сословия. Исключительное положение, которое занимало дворянство в структуре российского общества, как и успешное освоение им пространства новой культуры, способствовало появлению сложного культурно-исторического феномена - особого менталитета «благородного сословия». Одним из способов самоидентификации дворянства было обращение к прошлому, которое осмыслялось и на индивидуально-личностном уровне (собственная биография), и более масштабно, на уровне истории страны.

В середине - второй половине XVIII столетия в России усиливается интерес к петровской эпохе и к личности самого Петра, что было связано и с событиями в политической истории государства, и с началом становления истории как научной дисциплины. Актуализация событий недавнего прошлого в сознании дворянства проявляется в разных формах, наименее изученная из них - устные воспоминания, или анекдоты. Между тем анекдоты о Петре для того времени были не менее значимым явлением, чем исторические сочинения, потому что являлись частью процесса осознания дворянством своей исторической роли. Устные мемуары о событиях первой четверти XVIII столетия получили широкое распространение. Первые записи устных воспоминаний о Петре и его эпохе были сделаны академиком Санкт - Петербургской Академии наук Я.Я. Штелиным и опубликованы в 1785 г. в Лейпциге A.JI. Шлецером, на немецком языке1. Услышанное от современников Петра и их потомков автор сборника оформил в виде небольших рассказов (анекдотов), указав под каждым из сообщений фамилию и чин автора, а в конце сборника

1 Originalanecdoten von Peter dem Grossen. Aus dem Munde angesehener Personen zu Moskau und Petersburg ver-nommen und der Vergessenhat entrissen von J. von Stahlin. Leipzig, 1785. поместил список своих информаторов, где привел краткие биографические сведения о рассказчиках.

В сборнике нет развернутого авторского определения анекдота, однако из предисловия к собранию, написанного Штелиным, ясно, что анекдотами о Петре он считал сведения, которые нигде не были опубликованы и получены им из устных сообщений: «слышал я много анекдотов о Петре Великом, которые весьма возбудили мое внимание и которых не находил еще ни на каком языке в историях или описаниях жизни российского монарха» 2. Таким образом, Штелин перенес на бумагу факты, сохранявшиеся до того только в памяти его информаторов.

В XVIII в. слово «анекдот» имело следующие значения: 1) рассказ, история (первоначально о событиях тайных, затем любопытных, достопамятных); 2) случай, происшествие . Словарь Академии Росийской толкует слово «анекдот» как перевод с французского: «достопамятное приключение» 4. Анекдоты о Петре - это рассказы об отдельных эпизодах его царствования, своего рода коллективные мемуары, где в центре каждого сюжета - прежде всего «происшествие». По мнению Е.Я. Курганова, анекдот, как правило, показывает частное событие, но в нем обязательно соединяются локальность и значительность. «Сочетание это и обеспечивает роль анекдота как особого рода исторического документа, открывающего важное через мелкое, тенденцию - через деталь»5.

С.А. Мезин считает, что само понятие анекдота было заимствовано Россией из Европы. В переводе книги А. Дел ера «Анализ философии канцлера Бэкона с его жизнеописанием», осуществленном В.К. Тредиаковским, историк обнаружил такое толкование слова «анекдот»: «Есть еще род особенныя ис

2 Подлинные анекдоты о Петре Великом. М.,1830. C.II. Здесь и далее перевод на русский язык анекдотов Штелина цитируется по этому изданию.

3 Словарь русского языка XVIII века. Вып.1. А - Безпристрастие. Л., 1984. С.70.

4 Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. СПб., 1806.4.1. Стб.40. s Курганов ЕЯ. Анекдот как жанр. СПб., 1997. тории, предлагающие о тайных и сокровенных делах, содеваемых государями и называемые Анекдотами (не изданными в свет бытиями), когда автор собирает некоторое число деяний любопытства достойных и нужных, чтобы оныя исследовать не как историку, но как философу и политику»6. По мнению С.А. Мезина, в XVIII в. анекдоты воспринимались современниками как «философский» жанр историографии, обязывающий автора к нравственным и политическим выводам и сентенциям» . Таким образом, в анекдотах давалось не только сообщение о фактах, но и предполагалось их осмысление. Следовательно, из анекдотов можно узнать не только о событиях, которые являются предметом повествования, но и о восприятии этих событий авторами сообщений.

Петровская эпоха оставила глубокий след в сознании очевидцев и участников событий, однако большинство современников Петра не испытывали потребности в создании собственных текстов, да и не всегда имели такую возможность. Происходившие на их глазах события осмыслялись в церковных проповедях, представлялись в фейерверках государственных праздников, началась работа над созданием «Гистории Свейской войны», но создание текстов было уделом немногих, и не только текстов «официальных». При этом на основе устных преданий, появившихся в петровское время и несколько позже, постепенно формируется своего рода «вторая история», которая наряду с сообщением о некоторых фактах содержит осмысление событий, совершенно отличное и от сильно идеологизированной риторики Феофана Прокоповича, и от определяемого политической конъюнктурой понимания деятельности Петра, которое выражено, к примеру, в «Рассуждениях о причинах Свейской войны» П.П. Шафирова. Предание (т.е. сохранение в устной памяти информации о событиях) существует само по себе, пока не

6 Сокращение философии канцлера Франциска Бакона. Том Первый. Переведено с фр. Васильем Тредиаков-ским. СПб.,1760. С.61.

7 Мезин А.С. Анекдоты о Петре Великом как явление русской историографии XVIII в. // Историографический сборник. Саратов,2002. С.21. найдутся желающие придать ему вид текста. Но пока оно не обретет законченное оформление, слухи, догадки, описания событий, составленные с чужих слов, неизбежно впитывают мнения и оценки людей, которые участвуют в создании устной истории.

И.Д. Ковальченко считал принципиально важным для источниковедения тот факт, что субъект, создатель источника, не просто отражает реальность, но и сам выступает как отражающийся объект. «В итоге источник несет в себе двойную информацию. Источник, с одной стороны, опосредованно, через сознание субъекта отражает объект, а с другой - непосредственно характеризует субъект, прежде всего отражает его цели и методы восприятия объеко тивной реальности» . Предания о Петре в некотором смысле можно считать не только попыткой изобразить портрет их главного героя, но и автопортретом создателей источника.

Своеобразие анекдота как исторического источника состоит в том, что он имеет много общих черт с другими источниками, но в то же время существенно отличается от них.

1) По происхождению анекдот ближе всего к мемуарам, в его основе -воспоминание о событии. При этом автор сообщения вспоминает о событии, ограниченном рамками выбранного времени и места.

2) Предмет повествования указывает на близость анекдота к исторической прозе: как правило, героем анекдота является известное историческое лицо, его поступки и присущие ему качества. Однако авторы (рассказчики) анекдотов обычно не ставят перед собой цели создать исторический труд.

3) Анекдот является литературным жанром, повествованием, заключенным в строгие рамки определенной формы. Для анекдота обязательна трех-частная структура: введение, в котором обозначена тема рассказа, далее следует предельно краткое изложение конфликта, и заканчивается все финалом, обычно неожиданным. Для анекдота как литературного жанра характерно

8 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987.С.116. построение сюжета вокруг отдельной (чаще всего остроумной или намеренно абсурдной) реплики главного действующего лица и ряд других признаков. Но для анекдота как литературного жанра совершенно не обязательно наличие какой-либо связи происшествий, описываемых в нем, с действительностью. Между тем анекдоты, рассказываемые об исторических лицах, воспринимались современниками как сообщения о реальных событиях.

Все сказанное относится и к «Подлинным анекдотам о Петре Великом», составленным Штелиным. Записанные им истории о Петре одновременно являются и воспоминаниями, и особым жанром историографии, и разновидностью литературного сочинения. Каждый сюжет из собрания Штелина - это сообщение о событии петровского времени и интерпретация этого события с точки зрения рассказчика.

Изучение собрания Штелина как источника началось с рассмотрения рассказов его информаторов как сообщений об исторических фактах.

Причем к источниковедческому анализу преданий, использованных при составлении «Подлинных анекдотов.», исследователи приступили раньше, 'чем книга Штелина увидела свет. В анекдоте №929 «Отважность Петра Великого на море» (А. Брюйнс) присутствует замечание о том, что Петр в детстве очень боялся воды и смог преодолеть свой страх только с помощью своего приближенного, который заставил его войти в воду, действуя собственным примером. Очевидно, предание имело распространение не только среди информаторов Штелина: Г.Ф. Миллер обнаружил сообщение об этом у П.Н. Крекшина и подверг его критике, считая недостоверным, так как в других источниках никакого упоминания об этом нет 10.

9 Далее А92 и т.д.

J0 Миллер Г.Ф. Воспитание государя императора Петра Великого// Опыт трудов Вольного Российского собрания при императорском Московском университете. М., 1774.4.4. С.123; 1780.4.5. С.117-118.

Первым на опубликованные анекдоты откликнулся А.Ф. Бюшинг п. «Подлинные анекдоты.» он признал источником, имеющим ценность для изучения биографии Петра, однако отметил неточности, которые нашел в текстах Штелина. Рецензент укорял составителя собрания за невнимание к уже опубликованным работам Г.Ф. Миллера, включая названную выше критическую статью о сообщениях П.Н. Крекшина, и за публикацию нескольких анекдотов, по его мнению, и без Штелина хорошо всем известных. Словом, в «отзыве Бюшинга слышится высокомерие профессионала по отношению к труду дилетанта»12.

В 1784 г. в Париже вышла книга Н.Г. Jle Клерка, посвященная истории России, и И.И. Болтин, по собственной инициативе, взялся написать комментарии на это сочинение, так как обнаружил в его труде множество неточностей и ошибок. Некоторые события петровского царствования, описанные Jle Клерком, привлекли особое внимание комментатора, потому что, по его мнению, их изложение давало совершенно превратное представление о Петре. Критикуя Jle Клерка, Болтин в качестве доказательства своей позиции ссылался на Штелина, упоминая несколько текстов из его собрания. Так, Болтин считал ошибочным сообщение Jle Клерка об истреблении гарнизона Нарвы при взятии города русскими войсками - именно потому, что Штелин рассказывал об этом эпизоде Северной войны иначе; Jle Клерк сомневался в существовании «завещания с Прута», в котором Петр объявил, что в случае его гибели в сражении, сенаторам предстоит избрать ему преемника, Болтин не видел никаких поводов для сомнений, потому что сообщение об этом есть 11 у Штелина . То есть Болтин не сомневался в фактической достоверности изложенного в «Подлинных анекдотах.» материала, для него анекдот со

11 Woechentliche Nachrichten von neuen Landcharten, geographischen, statistischen und historischen Buechern und Schriften. Berlin, 1785. S.201-206.

12 Мезин С.А. Анекдоты о Петре Великом как явление русской историографии XVIII в // Историографический сборник. Саратов, 2002. С.46.

13 Болтин И.И. Примечания на историю древния и ньгнешния России г. Ле Клерка, сочиненные генерал-майором Иваном Болтиным. М.,1788. вершенно равнозначен соответствующему действительности сообщению об историческом событии. Позиция Болтина объясняется просто: он не видел существенной разницы между источниками разного рода, т.е. и информация, извлекаемая из документов, и предание для него совершенно равноправны. Jle Клерк вслед за Крекшиным писал об отвращении к воде, которое Петр испытывал в детстве. Болтин заметил на это: «Ни в историях российских, ни в предании сего не обретаем, чтобы Петр имел природное отвращение от воды; охота его крайняя к плаванию и упражнение в сем из самых детских лет противное сему доказывают», к тому же Г.Ф. Миллер, «все архивы древния пересмотревший», ничего не нашел, что указывало бы на какие-либо проявления страха перед водой в детские годы Петра. Прутское письмо также не выдумка, потому что «все известны по преданию, что Петр Великий, будучи в отчаянных обстоятельствах при Пруте» его написал, а Штелин «предание ^ сие внес в собрание своих анекдотов» и.

При этом информация из собрания Штелина использовалась Болтиным произвольно: там, где в «Подлинных анекдотах.» есть что-то противоположное тому, что написал Jle Клерк, Болтин на Штелина ссылался, а где анекдот мог бы подтвердить мнение Jle Клерка, никакого упоминания об этом нет. Например, о «природном отвращении от воды», упомянутом информатором Штелина, И.И. Болтин не считал нужным вспоминать. В комментариях И.И. Болтина имеет значение следующее:

1) Современник Штелина (комментарии Болтина на Jle Клерка увидели свет через два года после публикации «Подлинных анекдотов.» на русском языке) воспринимает анекдот как предание.

2) Для него это предание имеет ту же ценность, что и сообщения письменных источников.

3) Частично он с этим преданием согласен - возможно, потому, что Петр из анекдотов соответствует его личному восприятию Петра.

14 Болтин И.И. Указ.соч. С.483;566.

Таким образом, уже к концу XVIII столетия мнения современников о труде Штелина разделились, и обнаружились две противоположные точки зрения и на само собрание, и на возможности его использования. Для А.Ф. Бю-шинга «Подлинные анекдоты.» - источник, имеющий информативную ценность, однако нуждающийся в критике и проверке путем сопоставления содержащихся в нем сообщений о тех или иных событиях с письменными источниками петровского времени, с учетом выводов, сделанных историками, которые работали с архивными материалами первой четверти XVIII века. И.И. Болтин, наоборот, полностью доверял фактам, изложенным в «Подлинных анекдотах.», поводов для критического анализа источника не видел и использовал тексты Штелина как документ при критике исторического труда Н.Г. Ле Клерка, потому что считал устное предание, лежащее в основе записанных Штелиным рассказов, просто одним из способов сохранения сведений о прошлом.

После И.И. Болтина «Подлинные анекдоты.» длительное время не попадали в поле зрения исследователей, хотя сборник продолжал регулярно переиздаваться. В 1834-1835 гг. А.С. Пушкин, работая над «Историей Петра», составлял конспект «Деяний Петра Великого» И.И. Голикова и обратил внимание на сюжет, заимствованный из «Подлинных анекдотов.»15. В описании Прутского похода есть замечание Пушкина: «Штелин уверяет, что славное письмо в Сенат хранится в кабинете Его Величества при Императорском дворце. Но, к сожалению, анекдот, кажется, выдуман и чуть ли не им самим. По крайней мере, письмо не отыскано». Значит, попытки отыскать «письмо» имели место, и обращение к тесту А17 «Удивительная любовь Петра Великого к государству своему и Отечеству» (М.М. Щербатов) привело к поиску включенного в него документа, следовательно, анекдот воспринимался как сообщение о действительном событии.

15 Пушкин А.С. История Петра. М.,2000. С.204.

В середине XIX столетия Н.Г. Устрялов, работая над «Историей царствования Петра Великого», в поисках материала для описания ранних лет жизни Петра, обратился к текстам Штелина 16. Он исследовал несколько сюжетов на предмет соответствия изложенных в них фактов действительности и этого соответствия в них не обнаружил. В рассмотренных им анекдотах А1 «Особенные обстоятельства бракосочетания царя Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны Нарышкиной» (М.А. Румянцева), А5 «Отважность Петра Великого в очевидной опасности при заговоре Цыклера и Соковнина» (И.Ю. Трубецкой), А26 «Удивительная память Петра Великого» (И.Ю. Трубецкой, А. Брюйнс), А118 «Предсказание о рождении и славе Петра Великого» фактической правды оказалось очень мало. Устрялов доказал это, сопоставив тексты Штелина с другими источниками. Методика исследования анекдота, разработанная им на материалах Штелина, в дальнейшем будет использоваться всеми, кто решит обратиться к анекдоту как к сообщению о реальном событии. Чтобы определить достоверность анекдота, Устрялов проверял:

1) насколько описание того или иного происшествия в анекдоте соответствует реальной исторической обстановке, нет ли противоречий с теми событиями в жизни Петра или истории страны, которые уже хорошо известны и их достоверность сомнению не подлежит;

2) насколько анекдот соответствует реконструкции того же события, которую можно сделать, опираясь на письменные свидетельства современников (еще лучше - участников или очевидцев, а если таковых нет, то хотя бы тех, кто в тот момент мог находиться поблизости или оставил воспоминания, опираясь на источники, заслуживающие доверия);

3) в тех случаях, где Штелин, по мнению Устрялова, приводит ссылки на письменные свидетельства - насколько они соответствуют тому, что можно обнаружить в рукописях упоминаемых авторов.

16 Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. T.I.Cn6.,1858.C.LVII-LVIII; Т.Ш.СПб.,1864.С.389

Если говорить об истинности, соответствии описанных рассказчиками Штелина происшествий действительности, то разработанный Н.Г. Устряло-вым способ исследования исторического анекдота стоит признать не только правильным, но и единственно возможным. Конечно, если есть шанс отыскать другие источники для сравнения с текстами Штелина в тех случаях, когда рассказы его информаторов являются единственным из известных историкам сегодня свидетельством об описанных ими происшествиях. К тому же путем сопоставления с другими источниками нельзя проверить анекдоты, которые содержат описания событий, не поддающихся датировке; нельзя проверить истинность сообщений, о которых по политическим или этическим причинам не могло остаться письменных свидетельств.

Метод, разработанный Н.Г. Устряловым, использовался в XIX столетии участниками многолетней дискуссии, предметом которой стал самый известный из штелинских сюжетов - А17 «Удивительная любовь Петра Великого к государству своему и Отечеству». Сам Н.Г. Устрялов рассказу Штелина не верил, потому что история доставки «завещания», изложенная в начале анекдота, показалась ему сомнительной, подозрительным показалось ему и отсутствие ответной реакции сенаторов на этот документ. По его мнению, если бы письмо существовало на самом деле, в донесениях Сената Петру это должно было как-то отразиться, но в них об этом ни слова нет. Наконец, Устрялов считал, что отношения царя с сыном в 1711 году были не настолько плохи, чтобы писать завещание, практически лишающее сына возможности занять

17 престол . В противоположность ему С.М. Соловьев полагал, что письмо могло быть реальным фактом: «Петр Великий желал очистить свою совесть, уполномочивая Сенат выбрать достойнейшего», потому что Алексей как наследник к этому времени его уже не устраивал. Соловьев не считал «завещание» фальсификацией, потому что не видел поводов к сочинению подобного

17 Устрялов Н.Г. Рассказ Штелина о письме Петра Великого к Сенату с берегов Прута // Месяцеслов на 1859 г. С.370-375. и документа, а отсутствие подлинника завещания его не удивляло: «могли опасаться, чтоб акт не послужил опорою для каких-нибудь притязаний, следовательно, имели побуждение уничтожить его», к тому же письмо могло просто 1 ft потеряться . Доводы С.М. Соловьева не убедили Ф.А. Витберга, и он подверг текст письма подробному разбору, сопоставив с другими, сохранившимися в подлинниках документами петровского времени. Его вывод: «завещание» - выдумка19. Е. Белов, используя тот же метод, но другие документы, доказал, что такой указ мог быть написан Петром, и предложил считать текст письма реально существовавшим документом, который в дальнейшем оброс маловероятными подробностями. Вручение Сенату вопроса о престолонаследии, по его мнению, кажется вполне логичным: Петр «не желал вмешивать в оный войско и генералитет»20.

Как видно из приведенного выше краткого изложения дискуссии по поводу А17 «Удивительная любовь Петра Великого к государству своему и Отечеству», основное внимание исследователей долгое время было сосредоточено на выяснении фактической достоверности сообщаемых в анекдоте сведений. При этом другие сюжеты «Подлинных анекдотов.» практически не привлекали внимания историков: очевидно, подробный разбор нескольких анекдотов, произведенный Н.Г. Устряловым и выявивший в них многочисленные искажения исторической реальности, способствовал формированию вполне определенного отношения ко всему собранию в целом. Анекдоты рассматривались как сообщения о событиях петровского времени, но сообщения малодостоверные, и фактическая сомнительность рассказов, записанных Штелиным, сильно понизила ценность источника в глазах историков.

18 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн.VIII. М.,1993. С.372-373.

19 Витберг Ф. О подложности известного письма Петра Великого с берегов Прута в Сенат от 10 июля 1711 г. // Древняя и новая Россия. T.III. СПб., 1875. С.256-268.

20 Белов Е. По поводу статьи г.Витберга о подложности письма Петра Великого из-под Прута 1711 г. // Древняя и новая Россия. Т.1.№4. СПб., 1876. С.403-406.

Однако, кроме несоответствия исторической действительности, исследователи, обращавшиеся к «Подлинным анекдотам.», заметили и другую существенную особенность этого источника, открывающую возможность для проведения работы совсем иного рода. В то время как их коллеги занимались сопоставлением рассказов информаторов Штелина с письменными источниками, выискивая анахронизмы и логические противоречия в записанных им историях, некоторые историки обратили внимание на ценность источника для изучения сознания его создателей. П.П. Пекарский высказал такое мнение о собрании: «Анекдоты о Петре Великом собирал Штелин в продолжение тридцати лет, правда, собирал без всякой критики и проверки, почему достоверность большей части из них подлежит сомнению; тем не менее этот труд заслуживает внимания уже по тому одному, что дает понятие о том, как представлялся Петр Великий в умах его современников и ближайших потомков» 21. Позднее к нему присоединился Е.Ф. Шмурло: «.ходячие рассказы о Петре - «анекдоты», как их любили тогда называть, при всем их интересе, полны таких наслоений, что зачастую не знаешь, каких в них больше данных: для суждения ли о говорящем, о составителе, или о самом Петре» 22. Хотя и П.П. Пекарский, и Е.Ф. Шмурло в оценке «Подлинных анекдотов.» ограничились общей и при этом предельно краткой характеристикой собрания, проблема была обозначена, причем практически одновременно с началом серьезной источниковедческой критики материалов Штелина на предмет их фактической достоверности.

В середине XX в. возобновилась дискуссия о подлинности «завещания с Прута». Поводом стала публикация текста «завещания», извлеченного из А17 «Удивительная любовь Петра Великого к государству своему и Отечеству» в XI т. «Писем и бумаг Петра Великого», с осторожной пометкой «Письмо, приписываемое Петру I». В комментарии составители привели все существо

21 Пекарский П.П. О переписке Я.Я. Штелина, хранящейся в императорской Публичной библиотеке. М.,1865. С.2

22 Шмурло Е.Ф. Петр Великий в оценке современников и потомства. СПб.,1912. С.98. вавшие на тот момент точки зрения, отметив, что «анализ содержания письма, сопоставление его со свидетельствами современников, с письмами и словами Петра показывают, что в письме ничего не противоречит исторической обстановке на Пруте 10 июля, отношению Петра к Сенату и к сыну», а обнаруженные противоречия в истории доставки как раз показывают, что само письмо - не подделка . Е.П. Подъяпольская в скором времени прибавила еще несколько доводов в пользу подлинности письма: язык «завещания» близок к языку Петра, указанное в его начале количество неприятельских войск говорит, что письмо не могло быть написано ни в последние годы царствования Петра, ни позже 24. С.А. Фрейгина аргументацию Е.П.Подъяпольской не приняла и выдвинула свою версию: письмо написал

О ^ не Петр и не Штелин, а князь М.М. Щербатов , указанный Штелиным как автор сообщения. Н.И.Павленко, поддержав противников подлинности «завещания», не согласился с предполагаемым авторством М.М.Щербатова26. И сторонники, и противники подлинности включенного в состав анекдота «завещания с Прута» при источниковедческой критике анекдота использовали те же приемы, что и Н.Г. Устрялов. Однако до окончательных выводов о подлинности «завещания» и сегодня еще далеко: как показала практика, методом сопоставления с другими источниками и путем оценки описываемого события на предмет соответствия исторической реальности можно доказать, что в 1711 г. Петр никакого «завещания» не писал, но с не меньшей убедительностью можно доказать и обратное. Несмотря на это, Н.Г. Устрялов фактически определил отношение большинства историков к собранию: к «Подлинным анекдотам.» обращаются эпизодически, ищут в них в основном сообщения о событиях петровского времени. Если информация, извлекаемая из

23 ПБ. T.XI. Вып.1. М., 1962. №4566, С.575.

24 Подъяпольская Е.П. К вопросу о достоверности письма Петра I с берегов Прута // Исследования по отечественному источниковедению. М.,Л.,1964. С.314-318.

25 Фрейгина С.А. О подложности письма Петра I с берегов Прута// Советские архивы. 1970. №4. С. 117-118.

26 Павленко Н.И. Три так называемых завещания Петра I // ВИ. 1979. №2. С. 129-144 текстов Штелина, не подтверждается другими источниками, анекдоты считают сочинением составителя собрания, приводя в подтверждение своего мнения утверждение Н.Г. Устрялова: «Нет сомнения, что в сих анекдотах много истинного, по крайней мере, в главной идее; но много и ложного: как профессор аллегории, Штелин не мог удержаться, чтобы не раскрасить слышанного им, верил всему, что рассказывали, даже пускался и на выдумки»27.

В 1982 г. к дискуссии присоединился К.В. Малиновский28. В поисках ответа на вопрос, следует ли считать прутское «завещание» сочинением автора собрания, исследователь впервые обратился к рукописям анекдотов и сделал попытку комплексного рассмотрения источника, в составе которого до нас дошел текст письма. Хотя в рукописях Штелина он не обнаружил того, что искал - черновика текста А17 «Удивительная любовь Петра Великого к государству своему и отечеству», К.В. Малиновский обратил внимание исследователей на некоторые особенности «Подлинных анекдотов.» как источника, которые до него никто не учитывал.

По его мнению, анекдоты не стоит считать литературным сочинением, как утвердилось в историографии в середины XIX в. благодаря Н.Г. Устрялову. Краткое содержание сюжетов было записано Штелиным на отдельных листках, и в дальнейшем происходило только превращение готового сюжета в текст и его стилистическая обработка.

Кроме самих анекдотов, среди черновиков Штелина находятся подготовительные материалы к ним. Их содержание может объяснить происхождение некоторых сюжетов, а иногда и подтвердить подлинность сообщаемых в анекдотах фактов. Так, анекдот о прутском письме - не вымысел Штелина, потому что похожую историю академику сообщил А.А. Нартов, изложив ее в письме, которое сохранилось среди черновых набросков анекдотов.

21 Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. T.I. СПб., 1858. C.LVII-LVIII.

28 Малиновский К.В. Записка Якоба Штелина о прутском походе Петра I // Русская литература. 1982. №2.

С.163-168.

Обвинение составителя в сочинении «выдумок», которое вслед за Н.Г. Устряловым повторяют все критики Штелина, не имеет под собой оснований, потому что добросовестность Штелина подтверждается исследованием других его материалов, например, записок по истории русского изобразительного искусства. Ошибаться могли информаторы Штелина, но, по мнению К.В. Малиновского, сознательное искажение сообщаемых ему фактов со стороны составителя собрания - вещь невозможная.

В 1993 г. тридцать анекдотов из собрания Штелина были переизданы в сборнике «Петр Великий: Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты», с комментариями Е.В. Анисимова, который отметил историческую основу нескольких сюжетов. В оценке информативных возможностей источника Е.В. Анисимов занял ту же позицию, что и П.П. Пекарский и Е.Ф. Шмурло. По его мнению, если анекдоты и не содержат исторически достоверной информации, то в некоторых случаях показывают вполне достоверную картину взаимоотношений царя и его сотрудников, ошибаются в фактах, но верно ха

90 растеризуют явления . Е.В. Анисимов предположил, что при создании источника для его автора первостепенную важность имела идейная сторона сюжетов, что определялось выбранным жанром: «Штелин, верный стилистике анекдотов XVIII века - нравоучительных новелл «из жизни великих» - не гнался за столь необходимой нам точностью» 30. Вслед за Е.В. Анисимо-вым на возможность нового подхода к изучению «Подлинных анекдотов.» указал Б.Н. Путилов: по его мнению, фактическая сомнительность «нисколько не снижает ценности документа, только ценность эта измеряется другими мерками, чем документ, найденный в архиве: в устном предании сохраняется живой голос современника, оно передает мнение народное в его пестром многообразии и присутствующий вымысел подчас драгоценнее правды», потому что «создатели преданий говорили. выражая некую кол

29 Анисимов Е.В. Анекдоты о Петре Великом Я.Я. Штелина // Петр Великий: Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты. М.,1993. С.420-425.

30 Там же. С.421. лективную, характерную для своей среды точку зрения». Главное - в анекдотах мы «слышим голос живых людей эпохи Петра и их ближайших потомков» 31.

Н.И. Павленко продолжил критику «Подлинных анекдотов.» на предмет фактической достоверности, подробно рассмотрев в фундаментальном труде «Петр Великий» несколько сюжетов (А24 «Подарки Петра Великого тем, которые просили его в воспреемники своих детей», А60 «Основание Санкт-Петербурга», А5 «Отважность Петра Великого в очевидной опасности при заговоре Цыклера и Соковнина, А102 «Глубокая печаль Петра Великого о кончине царевича Петра Петровича»). И пришел к однозначному выводу: это не рассказ о событиях из жизни Петра, и из сюжетов Штелина можно извлечь только констатацию фактов, которые и так хорошо известны 32, а значит, никакого принципиально важного материала для исторических исследований они не содержат. Расхождение с исторической реальностью в текстах анекдотов Н.И. Павленко счел достаточным основанием, чтобы негативно оценить весь источник в целом, а его составителя обвинить в сознательной фальсификации.

Опубликованные вскоре после выхода в свет труда Н.И. Павленко статьи А.Е. Чекуновой в некотором смысле можно считать ответом на высказанные одним из самых авторитетных на сегодняшний день историков петровского времени мысли. Для А.Е. Чекуновой, которая исследует исторический анекдот как явление в России XVII- XVIII, анекдоты представляют интерес прежде всего с точки зрения отображения в них определенных идей. «Подлинные анекдоты.» Я.Я. Штелина включены ею в контекст развития этого жанра вообще и предметом отдельного рассмотрения не являются. Но в ее статьях содержится ряд замечаний, из которых следует, что А.Е. Чекунова признает за источником информативную ценность, считая подобные тексты материа

31 Путилов Б.Н. Петр Великий в преданиях, легендах, анекдотах современников // Кунсткамера. Этнографические тетради. 1993. Вып.1. С.7;15.

32 Павленко Н.И. Петр Великий. М.,1994. С.349-358. лом для изучения исторического сознания их авторов: «Сборники анекдотов о Петре I отразили уровень восприятия в России образа русского царя именно во второй половине XVIII века, когда реальный образ Петра успел уже окутаться легендой; живые, достоверные черты сплошь и рядом тускнели в тумане наивного восторга». А.Е. Чекунова полностью отвергает предположение о сознательной фальсификации, впервые обратив внимание на элементарную причину появления анахронизмов и искажений исторической реальности в сюжетах: «записи устных воспоминаний в принципе просто менее точны, чем любые другие источники личного происхождения»33.

Новый взгляд на исторический анекдот как источник в последнее время обнаруживается и в тех работах, где тексты Штелина, не являясь предметом специального изучения, используются для получения нужной автору информации. О.Г. Агеева использует материал A36 «Ревность к открытию обмана и разрушению суеверия» (А. Кормидон) для того, чтобы показать отношение народа к новой столице, с той же целью анализирует оставляющие текста А36 «Петр Великий наказывает ложного предсказателя» (Кениг)34. J1.H. Семенова цитирует А19 «Любовь Петра Великого к иностранцам, приезжающим в Россию» (П.И. Ягужинский) в качестве подтверждения факта, изложенного в письме саксонского посланника И. Лефорта 35: недоверие к «немцам» среди соотечественников Петра было так велико, что царь, даже находясь в предсмертной болезни, напоминал подданным о необходимости «не пренебрегать иностранцами, живущими в его государстве и Петербурге». Иначе говоря, интерес к зафиксированному в анекдотах мнению все чаще заставляет искать в «Подлинных анекдотах.» не только факты биографии главного героя. Так, автор биографии петровского сподвижника квалифицирует записанный Штелиным со слов Я. Крюйса рассказ о Петре, наполнен

33 Чекунова А.Е. Российский исторический анекдот екатерининской поры // ВИ. 1998. №2.С.138-144.

34 Агеева О.Г. «Величайший и славнейший более всех градов в свете» - град святого Петра (Петербург в русском общественном сознании начала XVIII века). СПб.,1999. С.83-84; 86-87.

35 Семенова Л.Н. Быт и население Санкт- Петербурга (XVIII век). СПб., 1998. С.47-48 ный его восхвалениями, как свидетельство личной преданности, которую испытывала к царю семья адмирала К. Крюйса. Признание анекдота прежде всего отражением определенных идей позволило Я.Е. Водарскому высказать предположение о происхождении рассматриваемого им сюжета (А 17 «Удивительная любовь Петра Великого к государству своему и Отечеству») и текста, использованного при составлении анекдота36.

Очевидно, постепенное утверждение нового взгляда на источник повлияло и на отношении к текстам Штелина со стороны Н.И. Павленко, который предложил считать анекдоты прежде всего отражением восприятия Петра Великого, свойственного их рассказчикам. Даже на рассказ М.М. Щербатова теперь историк смотрит по-другому: «в данном случае для нас важна не достоверность сюжета, а его идейная направленность, оценка в общественном сознании поведения царя» 37. Им же отмечены несколько существенных особенностей анекдотов как источника (идеализация главного героя, дидактическая направленность и т.д.), но собственно представлений о Петре Н.И. Павленко коснулся очень бегло. Так как Н.И. Павленко не ставил перед собой задачи исследовать исторические анекдоты как явление, а намеревался только познакомить читателя с преданиями о Петре в общих чертах, для анализа идейного содержания анекдотов он выбрал тематический подход, не разделяя анекдоты о Петре на собрания.

ЛО

Более подробно собрание Штелина рассмотрел С.А. Мезин , и его статья фактически является самым содержательным исследованием «Подлинных анекдотов.» из всех имеющихся на сегодняшний день, причем исследованием, в котором труд Штелина рассматривается в соответствии со спецификой источника. (Для С.А. Мезина анекдоты о Петре - это «особенный род ис

36 Водарский Я.Е. Загадки Прутского похода Петра I. М.,2004. С. 152-155.

37 Павленко Н.И. Петр I. М.,2000. С.372.

38 Мезин С.А. Анекдоты о Петре Великом как явление русской историографии XVIII в. // Историографический сборник. Саратов, 2002. С. 18-53. тории») Для нашей темы в его работе наиболее важным представляется следующее.

1) С.А. Мезин обратился к архивным материалам (использовав в основном французские тексты) и продолжил начатую К.В. Малиновским реконструкцию процесса создания источника. Исследователь обнаружил наличие нескольких вариантов рукописных сборников анекдотов и обратил внимание на цели, которые ставил перед собой автор «Подлинных анекдотов.», они вполне ясно обозначены Штелиным в рукописях. Это не написание биографии Петра и даже не собирание фактов для его биографии, составителя интересовали только «черты», которые сможет использовать тот, кто захочет нарисовать портрет Петра.

2) Исследователь отметил особую роль составителя в создании «Подлинных анекдотов.». По мнению С.А. Мезина, «в полном соответствии с тогдашним пониманием анекдота как жанра историографии, автор книги давал свою политическую и моральную интерпретацию сообщенных ему фактов. Так складывался образ Петра, который вполне вписывался в историографическую традицию века Просвещения, когда историки стремились сообщать читателям лишь те факты, которые воспитывали читателей, вселяли в них веру в прогресс и просвещение»39.

3) С.А. Мезин отметил тематические предпочтения, характерные для анекдотов Штелина, и обнаружил в некоторых сюжетах связь с событиями елизаветинского царствования, и также отметил, что на содержание анекдотов повлияли профессиональные интересы автора собрания.

Собрание Штелина привлекало внимание исследователей не только как исторический источник, но и как явление в русской литературе второй половины XVIII в.

Исследования петровского анекдота как литературного явления на сегодняшний день ведутся в русле уже вполне сложившейся традиции, что отчас

39 Мезин С.А. Указ. соч. С.31. ти объясняется обширностью литературоведческих разработок анекдота как жанра вообще, отчасти - богатством и обширностью фольклорного материала, посвященного петровской тематике. К рассматриваемой теме имеют прямое отношение труды Е.К. Никаноровой, выбравшей анекдоты о Петре в качестве основного объекта исследования. Она отмечает разницу между анекдотом историческим (вполне достоверными сведениями из жизни известных лиц, это и есть анекдот, т.е. «неизданное») и историко-беллетристическим (произведение, в котором исторический материал подвергается литературной обработке, а историческая достоверность отступает на задний план). Она не выделяет собрание Штелина из общего комплекса петровских анекдотов и, в силу филологической направленности исследования, уделяет больше внимания тому общему, что несомненно присутствует у разных авторов, собиравших анекдоты (мотивы, тематика сюжетов и т.д.)40. Е.К. Никанорова отметила литературные источники сборника Штелина, и она же впервые обратила внимание на существенные отличия в идейном содержании сборников анекдотов, которые объясняются, на ее взгляд, разной социальной принадлежностью и разным уровнем образования их авторов41.

Если говорить о результатах изучения анекдотов Штелина в целом, то сегодня складывается следующая картина. В период с конца XVIII в. и до середины XX столетия у историков преобладал интерес к фактической стороне сообщений информаторов Штелина, но в последние годы наметился отход от позитивистской критики источника и переориентация внимания исследователей на вопросы, связанные с отражением в источнике сознания его создателей. Однако изучение «Подлинных анекдотов о Петре Великом» как исторического источника по - прежнему носит «точечный» характер: эпизодиче

40 Никанорова Е.К. Мотив бури на море в анекдотах и преданиях о Петре I (XVIII-XIX вв.) // Вечные сюжеты русской литературы. Новосибирск, 1996;Она же. Испытание чуда в анекдотах и преданиях о Петре I // Сюжет и мотив в контексте традиции. Новосибирск, 1998.

41 Никанорова Е.К. Малые жанры историко-повествовательной прозы в русской литературе XVIII века (анекдоты и апофегмы). Автореферат канд. дисс. Л., 1984. С.7-10. ские обращения к анекдотам как к сообщениям о фактах истории сочетаются с рассмотрением отдельных сторон собрания Штелина как явления, отражающего ментальность его авторов. При этом комплексный источниковедческий анализ всего собрания только обозначился.

Цель настоящего исследования состоит в установлении информативных возможностей такого источника, как «Подлинные анекдоты о Петре Великом» Я.Я. Штелина, для изучения распространенных в среде российского дворянского сословия в середине - второй половине XVIII в. представлений о деятельности Петра I и событиях его времени. Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи:

- охарактеризовать личность и научные интересы автора собрания;

- на основе архивных материалов, связанных с работой Штелина над «Подлинными анекдотами.», завершить начатую К.В. Малиновским и С.А. Мезиным реконструкцию процесса составления анекдотов;

- выявить источники, использованные Штелиным при составлении собрания;

- изучить среду, в которой функционировало записанное в виде анекдотов устное предание, и определить ее влияние на содержание анекдотов;

- разработать конкретно - проблемную методику анализа анекдотов как версии исторических событий для изучения представлений о Петре Великом и его времени, свойственных носителям устного предания.

Основой для решения поставленных задач стали различные по характеру источники. Центральной группой источников для изучения «Подлинных анекдотов.» стали материалы личного фонда Я.Я. Штелина, хранящиеся в ОР РНБ им. М.Е. Салтыкова - Щедрина (рукописи анекдотов, материалы разных лет, связанные с деятельностью автора собрания как редактора газеты и ученого - гуманитария)42 и опубликованные тексты анекдотов.

42 ОР РНБ. Ф.871 (Я.Я. Штелин).

Другой важной группой стали письменные источники, содержащие сведения о событиях конца XVII - начала XVIII вв., которые информаторы Штелина выбирали в качестве предмета повествования. Эту группу составляют опубликованные делопроизводственные документы, походные журналы Петра I, его письма, дневники и мемуары его современников.

В качестве источников дополнительной информации по исследуемой теме привлекались тексты, возникшие или одновременно с формированием собрания Штелина или созданные позднее авторами, непосредственно наблюдавшими умонастроения российского общества середины - второй половины XVIII в. Это воспоминания современников Штелина, публицистические и литературные произведения, анекдоты о Петре I, собранные последователями Штелина И.И. Голиковым и АЛ. Нартовым.

Изучение «Подлинных анекдотов.» предполагает рассмотрение труда Штелина в тесной взаимосвязи с историческим контекстом. Специфика созданного Штелиным источника также требует применения специальнонауч-ных методов: историко - генетического, историко - сравнительного, сравнительно - семантического методов и текстологического анализа.

Содержание представлений о Петре Великом, свойственных носителям устного предания, предполагается рассмотреть следующим образом. Так как «Подлинные анекдоты.» состоят из отдельных сюжетов и каждое записанное Штелиным сообщение посвящено определенной теме, следует обратить внимание на тематические предпочтения, выраженные в сообщениях информаторов, и на их проявления в процессе составления собрания, что поможет выявить те стороны деятельности Петра, которые представлялись рассказчикам наиболее значительными. Выяснение фактической достоверности всех сообщений информаторов Штелина не входит в задачи данной работы. Однако ряд наиболее выразительных с точки зрения характеристики Петра сюжетов стоит подвергнуть источниковедческому анализу по методу Н.Г. Уст-рялова, с учетом выводов, сделанных исследователями, которые обращались к данным материалам с целью проверки достоверности сообщений (в тех случаях, когда такие исследования проводились). Несмотря на указанные выше недостатки, это пока единственный известный историкам способ выявления легендарной стороны устных воспоминаний. Для данной темы именно версии исторических событий могут предоставить богатый материал, характеризующий мышление носителей предания, и не только потому, что они появляются в устной исторической памяти как «доказательства» особенных качеств главного героя анекдотов. Некоторая часть воспоминаний рассказчиков Штелина имеет настолько слабую связь с реальными событиями, что можно предположить - в подобных рассказах целью сообщения была не только и не столько характеристика Петра I, но и выражение определенного мнения, оценки описываемого происшествия с точки зрения информатора.

Вместе с сообщением о проводимых царем преобразованиях практически во всех анекдотах присутствует избыточная по отношению к заявленной теме информация, которая представляет особый интерес для характеристики сознания носителей предания. Например, повседневным привычкам Петра посвящен всего один сюжет - это А113 «Обыкновенный образ жизни Петра Великого» (И.А. Черкасов). Однако сведения о повседневном поведении главного героя анекдотов содержатся и в тех сюжетах, где эта тема не является в сообщении информатора основной. Многократное обращение рассказчиков к «посторонним» для их сообщений темам показывает наличие в предании особых элементов, которые проявляются независимо от воли рассказчиков и не претерпевают значительных искажений при трансформации устной истории в текст. Самые актуальные, часто возникающие в анекдотах «посторонние» темы следует сделать предметом рассмотрения как наиболее существенные составляющие того образа Петра Великого, который сложился в устной исторической памяти.

Заключение диссертации по теме «Историография, источниковедение и методы исторического исследования», Смирнова, Наталья Витальевна

Заключение

Подлинные анекдоты о Петре Великом» Я.Я. Штелина представляют собой фиксацию устных преданий о Петре Великом, с которыми составитель познакомился в царствование Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины II.

Обращение к материалам личного фонда Я.Я. Штелина в ОР РНБ позволило установить, что «Подлинные анекдоты.» формировались на протяжении достаточно долгого времени - с 1736 по 1783 гг. Проведенная по сохранившимся рукописям реконструкция процесса составления собрания выявила, что в работе Штелина над анекдотами было несколько этапов. Основу сюжетов составляют краткие записи автора собрания, которые затем превращались им в развернутое повествование путем внесения дополнений и уточнений и, при завершении работы, стилистической правки. При этом смысл и основное содержание сюжетов не изменялись. В процессе составления собрания появились три редакции анекдотов: 1759 г., 1777-1783 гг. и 1785 г. Первая возникла по инициативе Шувалова, собиравшего материалы о Петре для Вольтера, содержание двух последних свидетельствует о стремлении Штелина подготовить самостоятельную публикацию созданных им текстов, что и осуществилось в 1785 г.

Подлинные анекдоты.» составлялись Штелиным с использованием источников двух видов: устных сообщений его современников и письменных источников, к которым относятся тексты, посвященные биографии Петра, и документы, оставшиеся от петровской эпохи. Последние включены в анекдоты либо путем прямого цитирования, либо путем изложения основного содержания, всегда с указанием источника. При написании сюжетов, посвященных культуре и искусству петровского времени, в ряде случаев автор использовал собственные рукописи, которые были опубликованы позднее под общим названием «Записки об изящных искусствах в России». При этом роль заимствованных текстов в формировании сборника нельзя назвать определяющей. Количество документальных источников, ясно обозначенных автором собрания, крайне незначительно. Сопоставление сюжетов «Подлинных анекдотов.» с опубликованными во время работы Штелина над собранием документами петровского времени, проведенное с целью выявления скрытых цитат, показало, что в большинстве случаев Штелин писал без опоры на уже существовавшие до записи анекдотов тексты, даже если они были ему знакомы. Поэтому с большой долей вероятности можно утверждать, что в основе своей «Подлинные анекдоты.» представляют собой именно то, что обозначено автором собрания в качестве основного источника полученных им сведений - устные воспоминания его современников о событиях первой четверти XVIII в.

Анализ социального состава информаторов Штелина показал, что наиболее серьезное влияние на содержание его собрания оказали представители элиты российского общества. Как свидетельствует содержание сохранившихся рукописей, круг информаторов Штелина на протяжении всего времени работы над собранием не претерпел сколько-нибудь существенных качественных изменений. Все эти годы Штелин продолжал записывать воспоминания людей, с которыми поддерживал более или менее постоянные контакты как ученый, придворный, художник и инвентор праздников. Степень участия разных категорий информаторов в составлении сборника была не одинакова: основная масса сюжетов записана со слов представителей русского служилого дворянства, лиц, входивших в состав императорского двора, и сотрудников Санкт-Петербургской Академии наук, заметно способствовали составлению собрания иностранные дипломаты. Присутствие среди рассказчиков Штелина лиц, приближенных к носителям верховной власти, и обстоятельства создания собрания показывают, что «Подлинные анекдоты.», с одной стороны, являлись частью процесса создания «петровского мифа», в котором императорский двор принимал самое живейшее участие, с другой -стали одним из самых своеобразных его проявлений. Как правило, при работе над анекдотами Штелин использовал воспоминания людей образованных, вполне усвоивших идейные ценности века Просвещения. Собранные для характеристики основного состава информаторов сведения биографического характера показывают, что большинство рассказчиков Штелина были хорошо знакомы между собой, связаны служебными или родственными отношениями, и практически все жили в столице. Поэтому воспоминания, записанные Штелиным, в определенном смысле можно квалифицировать как предание о Петре, распространенное среди узкого круга его современников.

Значительная часть сюжетов попала в «Подлинные анекдоты.» со слов людей, обращавшихся к воспоминаниям о Петре неоднократно. Наиболее активные информаторы Штелина своими рассказами задали не только основные тематические направления собрания, но и во многом определили идейное содержание «Подлинных анекдотов.» Если говорить об исторических анекдотах как о результате осмысления деятельности Петра, то собрание Штелина - это Петр Великий и его время прежде всего глазами И.Ю. Трубецкого, П.И. Ягужинского, И.А. Черкасова, А. ван Брюйнса, И.Д. Шумахера, А.П. Бестужева и его ближайших сотрудников.

Сообщения информаторов Штелина основывались как на их собственных наблюдениях, так и на информации, полученной от других лиц. Не менее трети от общего числа сюжетов записано со слов людей, которые не были очевидцами упоминаемых в них событий, столько же не имеют указания на источник информации вообще. Все это, безусловно, указывает на родство анекдотов с фольклором, однако содержание сюжетов свидетельствует о том, что образ Петра в воспоминаниях информаторов Штелина весьма далек от фольклорного героя, прежде всего потому, что число сюжетов, в которых Петр наделяется особыми качествами, присущими мифологизированной исторической личности, незначительно. В тех немногих случаях, когда в биографии главного героя анекдотов проявляются его сверхчеловеческие качества, в основе сюжета обнаруживаются такие пласты «устной истории», которые создавались без всякого участия рассказчиков Штелина и самого автора собрания - слухи, легенды и версии событий, возникшие еще при жизни Петра. Анекдоты Штелина не следует считать текстами, сложившимися исключительно под влиянием штампов массового исторического сознания. Как показал сравнительно - семантический анализ сюжетов, сходных по тематике, но принадлежащих двум разным авторам - Штелину и его последователю И.И. Голикову, - осмысление петровских реформ у информаторов Штелина и Голикова окрашено настолько специфическими чертами, что в формировании оценок личности и деятельности Петра, выраженных в исторических анекдотах, именно роль рассказчиков следует считать определяющей. Анекдоты - это мнения конкретных людей, выраженное при конкретных обстоятельствах.

В качестве предмета для рассказа информаторы Штелина, как правило, выбирали деятельность Петра как главы государства и его личные качества. Петр I воспринимается рассказчиками как идеал государя эпохи Просвещения, его деятельности дается однозначно положительная оценка. В анекдотах царь предстает просветителем своего народа, создателем империи, законодателем, реформатором практически всех сторон жизни страны. При достаточно широких временных рамках описываемых событий - от «особенных обстоятельств», предшествовавших браку его родителей, до смерти главного героя анекдотов, - образ царя-преобразователя отличается фрагментарностью, что объясняется и особенностями анекдота как жанра, и наличием в предании особенно актуальных для информаторов Штелина тем. В целом в рассказах о событиях первой четверти XVIII в. заметно преобладание тематики, связанной с политикой Петра в области культуры и с церковной реформой.

В устном предании сохранились сведения о повседневном поведении главного героя анекдотов. Усилиями информаторов Штелина нарисована выразительная и отличающаяся высокой степенью достоверности картина, показывающая образ жизни Петра, его внешний облик, здоровье, привычки, включая распорядок дня, кулинарные предпочтения.

В анекдотах отразились некоторые поступки царя, которые позднее дали историкам основания разглядеть следование определенному поведенческому сценарию. Петр разыгрывал перед подданными сразу несколько социальных ролей, его современники хорошо это поняли, и в анекдотах можно найти не только примеры «не царского» поведения главного героя, но и объяснение причины таких поступков.

Для рассказчиков Штелина, как и для самого составителя собрания характерен интерес к интеллектуальным проявлениям Петра, и проводившиеся по его воле реформы для них во многом являлись продолжением его «образа мысли». Особенно занимает интеллектуальный портрет монарха людей образованных, привыкших к работе за письменным столом, и нельзя не отметить, что в сюжетах, посвященных особенностям мышления царя-преобразователя, анекдот перерастает узкие рамки короткой истории-зарисовки, перестает быть только иллюстрацией к «истинным свойствам» главного героя, поднимаясь до философского осмысления исторических событий.

Текстологический анализ сюжетов из собрания Штелина выявил наличие одной из самых актуальных для рассказчиков тем, которая так или иначе затрагивается в большинстве анекдотов. Едва ли не более всей деятельности по преобразованию России информаторов Штелина интересовал социальный аспект деятельности Петра, и в анекдотах заметно присутствие идеальной модели, по которой просвещенный монарх должен строить взаимоотношения с подданными.

По мнению носителей предания, Петр как глава государства в отношении к подданным представал в качестве учителя, инициатора морального совершенствования подвластных ему людей. Рассказчики Штелина поведали о практических целях, объектах «педагогических» усилий царя, о содержательной стороне осуществляемого Петром «воспитания», не забыли и о способах, которыми производилось «воспитание». Насильственное принуждение подданных к совершенствованию, свойственное реальному Петру и ярко отразившееся в воспоминаниях информаторов Штелина, связано не только с сохранением в устной исторической памяти одной из существеннейших черт петровской эпохи, но и с признанием со стороны элиты ведущей роли государства в развитии культуры.

Следующей по степени актуальности для информаторов Штелина, если судить по частоте упоминаний в сюжетах, являлась сотериологическая функция монарха: герой анекдотов спасает подданных от несчастий разного рода - потери чести и свободы, нищеты, несправедливых обвинений, а иногда избавляет и от неминуемой гибели. Личное вмешательство монарха в судьбу подданного, упоминаемое многими информаторами Штелина, фактически воспринимается рассказчиками в качестве единственного средства, способного разрешить конфликты, возникающие между его подданными и представителями государственных структур. Из чего можно сделать вывод, что носители предания хорошо осознавали и свою беззащитность перед конструируемой по воле Петра государственной машиной, и неограниченность власти монарха, всегда способного повернуть ее ход в том направлении, которое желательно главе государства в каждом конкретном случае. При этом упование на помощь и поддержку со стороны монарха в самых критических ситуациях основывалось не только и не столько на характерном для века Просвещении понимании задач носителя верховной власти, когда глава государства воспринимался как человек, стоящий на вершине государственного механизма и управляющий им. Авторы анекдотов видят в идеальном монархе прежде всего силу, объединяющую подвластных ему людей в систему отношений, близких к семейным, а себя лично - членами тесного семейно - кланового союза, формирующегося вокруг монарха и связанного с ним общностью целей и интересов. Соответственно, и проводившиеся в первой четверти XVIII столетия реформы воспринимаются как общее дело, причем содержание анекдотов свидетельствует, что причиной такого отношения к описываемым в анекдотах событиям могло быть не усвоение несколько абстрактной для большинства концепции «общего блага», декларировавшейся в петровское время, а личный опыт взаимоотношений с монархом, усвоенный приближенными Петра в процессе непосредственного общения с ним.

Устная история», превращенная Штелиным в тексты анекдотов, свидетельствует об интересе ее создателей к изображению качеств, которыми в идеале должен обладать подданный, чтобы отношения с монархом устраивали их обоих. Носители предания о Петре, способствовавшие составлению «Подлинных анекдотов.», считают, что хороший подданный должен выражать и словом, и делом желание следовать воле монарха, обладать профессионализмом и служить образцом безупречной нравственности. Очевидно, в этом случае анекдоты отражают сложное смешение результатов петровского «воспитания» своих подопечных с идеалами, выработанными в среде российского дворянства в царствования его преемников.

Вспоминая об исторических событиях начала столетия, рассказчики Штелина обнаруживают весьма специфическое видение наиболее острых конфликтов петровского времени. Анекдоты Штелина, во многом близкие идейно к политическому панегирику, тем не менее наполнены свидетельствами о драматических моментах русской истории первой четверти XVIII столетия. Причиной возникавших между Петром и его подданными конфликтов большинство информаторов считают действия царя; сопротивление преобразованиям, активное или пассивное, по мнению носителей устного предания, было свойственно только «неразумным и злым подданным», в числе которых ни один рассказчик ни разу не упомянул человека одного с ним социального положения, национальности и профессии. Элита не предполагает возможности серьезного конфликта между своими представителями и носителем верховной власти, и здесь историческая память отражает скорее желаемое, чем действительное, причем с такой степенью убедительности, которая говорит не только о понимании исключительности своего положения авторами анекдотов, но и свидетельствует о стремлении это положение по возможности максимально упрочить. Судя по содержанию «Подлинных анекдотов.», во всех конфликтных ситуациях, спровоцированных «неразумными и злыми» подданными, Петр неизменно держал сторону подданных «хороших», к которым носители предания причисляют и себя.

Анекдоты несут отпечаток личности их создателей: в воспоминаниях, записанных Штелиным, отчетливо выражены профессиональные, сословные и корпоративные интересы их авторов, а также составителя собрания. Устные рассказы о Петра были для информаторов Штелина средством самовыражения, утверждения профессиональной позиции, а иногда и способом возвышения престижа своей семьи. Во многих сюжетах собрания присутствует апелляция к авторитету Петра как идеального монарха: Петру Великому придаются черты, имеющие особую ценность для рассказчиков, приводятся его высказывания, которые рассказчики используют, чтобы показать свою профессиональную состоятельность и правильность принимаемых ими решений.

Подлинные анекдоты.» являются отражением субъективного восприятия личности Петра I и событий его времени, свойственного российской элите середины - второй половины XVIII в. Наравне с воспоминаниями о петровской эпохе, частью достоверными, частью сомнительными, тексты Штелина впитали в себя мнения, оценки людей, рассказывавших ему анекдоты. Содержание анекдотов доказывает, что в формировании образа Петра Великого отразились и реалии того времени, Кбгда устное предание превращалось в текст, и особенности мышления рассказчиков, и, самое главное, те черты самосознания российского дворянства, которые стали его отличительным признаком как особого, привилегированного сословия в царствование Екатерины II.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Смирнова, Наталья Витальевна, 2006 год

1. Ф.588 (Погодинские автографы)1. ОПИ ГИМ. Ф.273 (Штелин)1. И.Опубликованные

2. Издания «Подлинных анекдотов о Петре Великом» Я.Я. Штелина

3. Originalanecdoten von Peter dem Grosser. Aus dem Munde angesehener Personen zu Moskau und Petersburg vernommen und der Vergessenhat entrissen von J. von Stahlin. Leipzig, 1785

4. Подлинные анекдоты о Петре Великом, изданные в свет Якобом фон Штелиным, а переведенные на российский язык Карлом Рембовским. М.,1786

5. Любопытные и достопамятные сказания о императоре Петре Великом, изображающие истинное свойство сего премудрого государя и Отца Отечества, собранные в течение сорока лет действительным статским советником Яковом Штелиным. Спб.,1786

6. Anecdotes originales de Pierre le Grand. Strasburg; Paris, 1787

7. Подлинные анекдоты о Петре Великом. М.,18302. Другие источники

8. Архив князя Ф.А. Куракина. Кн.1. Спб.,1890

9. Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные имсамим для своих потомков. T.III. М.,1993

10. Бассевич Г.Ф. Записки // Юность державы. М.,2000

11. Беляев О. Кабинет Петра Великого. Спб.,1800

12. Берхгольц Ф.В. Дневник // Юность державы. М.,2000

13. Вебер Х.Ф. Записки Вебера о Петре Великом и его преобразованиях // РА.1872. Вып.6 7. Вып.9

14. Восстание московских стрельцов 1698 г. Материалы следственного дела.1. М.,1980

15. Гистория Свейской войны. Вып.1. М.,2004

16. Донесение академика профессора Штелина в комиссию // ЧОИДР. 1866. Kh.IV. С.119-123

17. Долгоруков И.М. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни, писанная мной самим и начатая в Москве 1788-го года в августе месяце, на 25-ом году от рождения моего. T.I. Спб.,2004

18. Желябужский И.А. Записки // Россия при царевне Софье и Петре I: Записки русских людей. М.,1990

19. Журнал путешествия во Францию и пребывания в Париже Петра Великого в 1716 году // 03. 4.12. 1822

20. Исторические рассказы и анекдоты из жизни русских государей и замечательных людей XVIII XIX столетий. М.,2000

21. Катифоро А. Житие Петра Великого, императора и самодержца всероссийского. Спб.,1772

22. Кашин Н.И. Поступки и забавы императора Петра Великого // Петр Великий: Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты. М.,1993

23. Крекшин П.Н. Сказание о рождении, воспитании и наречении на всероссийский царский престол государя Петра Первого с присовокуплением сокращенного описания жизни и дел сего великого императора. М.,1795

24. Летопись Российской Академии наук. T.I. 1724-1802. Спб.,2000

25. Ломоносов М.В. Петр Великий. Героическая поэма // Ломоносов М.В. Записки по русской истории. М.,2003

26. Ломоносов М.В. Слово похвальное блаженныя памяти государю императору Петру Великому, говоренное апреля 26 дня 1755 года // Петр Великий: PRO ЕТ CONTRA. Спб.,2001

27. Матвеев А.А. Описание возмущения московских стрельцов // Рождение империи. М.,1997

28. Материалы для истории Императорской Академии наук. T.I.1716-1730. Спб.,1885

29. Материалы по истории Санкт-Петербургского университета XVIII в. Спб.,2001

30. Миних Б.Х. Очерк управления Российской империей // Перевороты и войны. М.,1997

31. Нащокин В.А. Записки // Империя после Петра.1725-1765. М.,1998

32. Неплюев И.И. Записки.// Империя после Петра. 1725-1765. М.,1998

33. Опись состоящей при Ораниенбаумском дворце библиотеке // Забытый император. Материалы научной конференции: Сб. ст. «Ораниенбаумские чтения». Вып.З. Спб.,2002

34. ПБ Письма и бумаги императора Петра Великого. T.XI, Вып.1. М.,1962

35. ПЖ Походные журналы Петра Великого. Спб., б.г.

36. Письма русских государей. T.I. М.,1861

37. Попадичев И.О. Воспоминания суворовского солдата // А.В. Суворов. М.,2000

38. Рассказы, заметки и анекдоты из записок Е.Н. Львовой // Русские мемуары. Избранные страницы. XVIII век. М.,1988

39. Рассказы Локтева о Суворове // А.В. Суворов. М.,2000

40. Рондо К. Характеры некоторых русских вельмож // Письма леди Рондо. Спб., 1874

41. Рюльер К.-К. История и анекдоты революции в России в 1762 году // Путь к трону: История дворцового переворота 28 июня 1762 года. М.,1997

42. Сепор Л.Ф. Записки о пребывании в России в царствование Екатерины II // Россия XVIII века глазами иностранцев. Л., 1989

43. Сен-Симон JI. Полные и доподлинные воспоминания герцога де Сен-Симона о веке Людовика XIV и Регентстве. М., 1991

44. Соймонов Ф.И. Письмо российского навигатора к молодому российскому зейману // Ежемесячные сочинения и известия об ученых делах. Генварь 1764. Спб.,1764

45. Феофан Прокопович. Краткая повесть о смерти Петра Великого. Спб.,1810

46. Фукс Е. Анекдоты князя Италийского, графа Суворова Рымникского // А.В. Суворов. М.,2000

47. Чернышев Г.П. Записки // PC. 1872. Т.5. №6

48. Штелин Я.Я. Записки о Петре III // Екатерина. Путь к власти. М.,2003

49. Штелин Я.Я. Записки об изящных искусствах в России. T.I. М.,1990

50. Юль Ю. Записки датского посланника в России при Петре Великом // Лавры Полтавы. М.,2001

51. Юрнал, или поденная записка блаженныя и вечнодостойныя памяти государя императора Петра Великого с 1698 г. даже до заключения Нейштатского мира. Т.П. Спб.,17731. Использованная литература

52. Альбина Л. О «Князе Кушимене» // История князя Меншикова. Спб.,2003

53. Анисимов Е.В. Анекдоты о Петре Великом Я.Я. Штелина // Петр Великий: Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты. М.,1993

54. Анисимов Е.В. Дыба и кнут. История политического сыска в России в XVIII веке. М., 1999

55. Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М., 1999

56. Агеева О.Г. «Величайший и славнейший более всех градов в свете» град святого Петра (Петербург в русском общественном сознании начала XVIII века). Спб.,1998

57. Аронова А. Самодержец всероссийский или Волонтер посольский -парадокс об одном актере // XVIII век: Ассамблея искусств: Взаимодействие искусств в русской культуре XVIII века. Спб.,2000

58. Бак Я. Инсигнии // Словарь средневековой культуры. М.,2003

59. Бакмейстер И. Опыт о библиотеке и Кабинете редкостей и истории натуральной Санкт- Петербургской Императорской Академии наук. Спб., 1779

60. Бантыш-Каменский Д. Биографии российских генералиссимусов и генерал- фельдмаршалов. М.,1991

61. Балязин В.Н. Императорские наместники первопрестольной. 1709-1917. М.,2000

62. Беляев О. Кабинет Петра Великого. Спб., 1800

63. Белов Е. По поводу статьи г.Витберга о подложности письма Петра Великого из-под Прута 1711 г. // Древняя и новая Россия. T.I. №4. Спб., 1876

64. Болтин И.И. Примечания на историю древния и нынения России г. Ле Клерка, сочиненные генерал- майором И. Болтиным. М.,1788

65. Богословский М.М. Петр I. М.,1948

66. Богословский М.М. Петр Великий по его письмам // Петр Великий: PRO ЕТ CONTRA. Спб.,2001

67. Брикнер А.Г. История Петра Великого. Спб., 1882

68. Буганов В.И., Буганов А.В. Полководцы XVIII в. М.,1992

69. Быховский И.А. Петровские корабелы. Л., 1982

70. Волков Н.Е. Двор русских императоров в его прошлом и настоящем. М.,2001

71. Витберг Ф. О подложности известного письма Петра Великого с берегов Прута в Сенат от 10 июля 1711г. // Древняя и новая Россия. T.III. Спб.,1875

72. Виргинский B.C., Либерман М.Я. Михаил Иванович Сердюков. М.,1979

73. Водарский Я.Е. Загадки Прутского похода Петра I. М.,2004

74. Вострышев М.И. Московские обыватели. М.,1999

75. Гельбиг Г. Русские избранники. М.,1999

76. Дальман Д. Ученые-путешественники // Немцы в России. Три века научного сотрудничества. Спб.,2003

77. Ден Д. История российского флота в царствование Петра Великого. Спб.,1999

78. Елисеева О.И. Мифологизация исторических деятелей эпохи импеарии // Империя. Сделай сам. М.,2001

79. Захаров В.Н. Западноевропейские купцы в России. Эпоха Петра I. М.,1996

80. Каменский А.Б. От Петра III к Екатерине II // Екатерина. Путь к власти. М.,2003

81. Каминская А.Г. Георг Гзель составитель Каталога Петергофской коллекции живописи 1737 года // Петр I и Голландия. Русско- голландские научные связи в эпоху Петра Великого. Спб.,1998

82. Карабанов П.Ф. Списки замечательных лиц русских. М.,2000

83. Керсновский А.А. История русской армии. М.,1992

84. Ковригина В.А. Немецкая слобода и ее роль в русско-германских контактах первой половины XVIII в. // Русские и немцы в XVIII веке: Встреча культур. М.,2000

85. Ковригина В.А. Немцы в ремесле и промышленности Москвы второй половины XVII первой половины XVIII в. // Немцы в России: Российско-немецкий диалог. Спб.,2001

86. Копелевич Ю.Х. Основание Петербургской Академии наук. Д., 1977

87. Криничная Н.А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа. Д.,1988

88. Криничная Н.А. Легенды. Предания. Бывальщины. М.,1989

89. Кротов П.А. Авторство и достоверность «Рассказов Нартова о Петре Великом» // Нартов А.А. Рассказы о Петре Великом (по авторской рукописи). Спб., 2001

90. Краснов И.А. Символика английской придворной культуры второй половины XVI века // Двор монарха в средневековой Европе: Явление. Модель. Среда.

91. Кириченко О.В. Традиции православной религиозности у русских дворян XVIII столетия. Автореферат канд. дисс. М.,1997

92. Кортков С.Н. Немецкие газеты в Петербурге XVIII в. // Русские и немцы в XVIII веке: Встреча культур. М.,2000

93. Лавров А.С. Колдовство и религия в России 1700-1740 гг. М.,2000

94. Лаппо-Данилевский А.С. Петр Великий, основатель Императорской Академии наук в Санкт-Петербурге // Речи, произнесенные на торжественном собрании Императорской Академии наук по случаю 300-летия царствования дома Романовых. Петроград, 1915

95. Листов B.C. Пушкин о письме Петра Великого из прутского окружения // Московский пушкинист. Вып.Х. М.,2002

96. Лиштенан Ф.- Д. Россия входит в Европу: императрица Елизавета Петровна и война за австрийское наследство. М.,2000

97. Малиновский К.В. Якоб Штелин, жизнь и деятельность // Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России. T.I. М.,1990

98. Малиновский К.В. Записка Якоба Штелина о прутском походе Петра I // Русская литература. 1982. №2.

99. Миллер Г.Ф. Воспитание государя императора Петра Великого // Опыт трудов Вольного Российского собрания при императорском Московском университете. М., 1774. 4.4; 1780. 4.5

100. Мезин С.А. Анекдоты о Петре Великом как явление русской историографии XVIII в. // Историографический сборник. Саратов, 2002

101. Мезин С.А. Русский историк Голиков. Саратов, 1991

102. Майкова Т.С. История создания «Гистории Свейской войны»// Гистория Свеской войны. T.I. М.,2004

103. Минц С.С. Мемуары и российское дворянство: Источниковедческий аспект историко- психологического исследования. Спб.,1998

104. Никанорова Е.К. Мотив бури на море в анекдотах и преданиях о Петре I (XVIII-XIX вв.) // Вечные сюжеты русской литературы. Новосибирск, 1996

105. Никанорова Е.К. Испытание чуда в анекдотах и преданиях о Петре I // Сюжет и мотив в контексте традиции. Новосибирск, 1998

106. Никанорова Е.К. Малые жанры историко повествовательной прозы в русской литературе XVIII века (анекдоты и апофегмы). Автореферат канд. дисс. JI.,1984

107. Новиков Н.И. Опыт исторического словаря о Российских писателях // Жажда познания. Век XVIII. М.,1986

108. Новичкова Т.А. Эпос и миф. Спб.,2001

109. Павленко Н.И. Три так называемых завещания Петра I // ВИ, 1979, №2

110. Павленко Н.И. Петр Великий. М.,1994

111. Павленко Н.И. Петр I. М.,2000

112. Пекарский П.П. О переписке Я.Я. Штелина, хранящейся в императорской Публичной библиотеке. М.,1865

113. Пекарский П.П. История Санкт- Петербургской Академии наук. Спб., 1870

114. Путилов Б.Н. Петр Великий в преданиях, легендах, анекдотах современников // Кунсткамера. Этнографические тетради. Вып. 1. Спб., 1993

115. Путилов Б.Н. Петр Великий фольклорный герой // Петр Великий в преданиях, анекдотах, сказках, песнях. Спб.,2000

116. Подъяпольская Е.П. К вопросу о достоверности письма Петра I с берегов Прута // Исследования по отечественному источниковедению. М.,Л., 1964

117. Петров П.Н. История Санкт- Петербурга с основания города до введения в действие выбоного городского управления по учрежденим о губерниях. 1703- 1782. М.,2004

118. Пушкин А.С. История Петра. М.,2000

119. Савельева Е.А., Щербакова Т.П., Матвеева М.Н. Историческая тематика в академической периодике XVIII в. // Философский век. Альманах.

120. Савельева Е.А. И.Д. Шумахер и библиотека Академии наук // Немцы в России: Петербургские немцы. Спб.,1999

121. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М.,1993

122. Семенова JI.H. Быт и население Санкт- Петербурга (XVIII век). Спб.,1998

123. Семевский М.И. Шесть месяцев из русской истории. Очерк царствования императора Петра III // ОЗ. 1867. Т.VIII. Кн 1,2.

124. Соловьев Б.И. Генерал фельдмаршалы России. Ростов - на - Дону, 2000

125. Стеллецкий И.Я. Подземный ход в Новодевичьем монастыре в Москве // Старая Москва. Вып.1. М.,1912

126. Титлестад Т. Царский адмирал. Корнелиус Крюйс на службе у Петра Великого. Спб., 2003

127. Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. Спб., 1858 1864

128. Устрялов Н.Г. Рассказ Штелина о письме Петра Великого к Сенату с берегов Прута // Месяцеслов на 1859 г.

129. Уортман Р.С. Сценарии власти. М.,2002

130. Фрейгина С.А. О подложности письма Петра I с берегов Прута // Советские архивы. 1970. №4

131. Хьюз JL Царевна Софья. Спб.,2001

132. Хейзинга Й. Homo ludens. М.,1997

133. Чекунова А.Е. Российский исторически анекдот екатерининской поры // ВИ. 1998

134. Шильдер Н.К. Император Александр I, его жизнь и царствование. Спб., 1897-1898

135. Шмурло Е.Ф. Петр Великий в оценке современников и потомства. Спб., 1912