Опыт и проблемы развития отечественной контрразведки в 1905 - 1917 гг.: Общероссийский и сибирский аспекты тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Греков, Николай Владимирович

• Греков, Николай Владимирович
• доктор исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации доктор исторических наук Греков, Николай Владимирович

Введение.

Глава I. БОРЬБА СО ШПИОНАЖЕМ НА ТЕРРИТОРИИ АЗИАТСКОЙ РОССИИ В 1905-1911 гг.

1.1. Сбор и систематизация сведений о состоянии разведывательных органов армий иностранных государств.

1.2. Характер взаимодействия военного и внешнеполитического ведомств России по вопросам борьбы со шпионажем в Туркестане и Сибири.

1.3.Организация контрразведки в Сибири.

Глава II. ОПЫТ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ОРГАНОВ

ВОЕННОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ МИРНОГО ВРЕМЕНИ. 1911 -1914 гг.

2.1. Формирование специальной службы контрразведки.

2.2. Совершенствование методов противодействия иностранным разведкам на территории Сибири.

2.3. Общее состояние военной контрразведки России в предвоенные годы.

Глава III. РЕАЛИЗАЦИЯ МЕРОПРИЯТИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ РОССИИ ПО ВЫЯВЛЕНИЮ И ПРЕСЕЧЕНИЮ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОТИВНИКА НА ТЕРРИТОРИИ ТЫЛОВЫХ ВОЕННЫХ ОКРУГОВ В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.

3.1. Контрразведывательные мероприятия первого этапа войны.

3.2. Общероссийские кампании "разоблачений" как метод борьбы со шпионажем.

3.3. Шпиономания и её последствия для России.

Глава IV. ОБЕСПЕЧЕНИЕ КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО

ПРИКРЫТИЯ СИБИРИ В ХОДЕ ВОЙНЫ.

4.1. Разведслужбы Германии и Австро-Венгрии в войне с Россией.

4.2.Проблемы обеспечения безопасности Транссибирской магистрали

4.3. Главные направления деятельности контрразведывательных отделений.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Опыт и проблемы развития отечественной контрразведки в 1905 - 1917 гг.: Общероссийский и сибирский аспекты»

Актуальность темы. В первом десятилетии XX века завершается формирование европейскими государствами специальных разведывательных служб, действовавших на постоянной основе, и начинается процесс неуклонного расширения их возможностей. Сопутствующим ему явлением стало развитие системы контрразведывательных органов. Очень быстро разведка и контрразведка превратились в необходимые государственные институты, служащие инструментом обеспечения национальной безопасности во всех измерениях, включая противодействие многообразным внешним и внутренним угрозам существованию государств.

Изначально небольшие по размерам, к середине века эти спецслужбы разрослись в огромные разведывательные сообщества и контрразведывательные структуры, способные оказывать непосредственное влияние на характер принимаемых правительствами политических решений.

Как известно, прошлое во многом определяет настоящее. Поэтому изучение начального периода деятельности специальных служб, позволяет проанализировать причины стремительного усиления их могущества в XX в., глубже понять сущность многих организационных, правовых, кадровых проблем, с которыми столкнулись современные органы государственной безопасности России.

Спецслужбы сегодня являются составной частью силовых органов каждого государства. При этом деятельность всех спецслужб мира характеризуется применением схожих методов (например, использование агентуры) и в то же время в работе каждой спецслужбы присутствует национальная специфика, которую исторически формирует устойчивая комбинация политических, экономических, этнопсихологических факторов, влиявших на становление этой структуры. Национальная специфика методов работы предопределяет преемственность в деятельности спецслужб, создаваемых в различные исторические эпохи для решения однородных задач.

Именно так и происходило в России, где в XX веке, несмотря на радикальную смену политических режимов, форм правления и государственных идеологий, создаваемые очередной властью спецслужбы всякий раз сталкивались с необходимостью использовать опыт своих предшественников. В частности, советские органы ВЧК - ОГПУ взяли на вооружение многие формы и методы работы царских спецслужб. И, несомненно, природу специфики российских спецслужб можно выявить лишь исследовав причины и условия возникновения каждой из них.

Деятельность военной контрразведки дооктябрьской России до сих пор не была предметом комплексного научного анализа. В то же время многие десятилетия литераторы и публицисты в своих сочинениях создавали мифические образы спецслужб Российской империи. В основе книжных легенд, как правило, лежал вымысел, а реальные исторические события и действующие лица оставались неизвестны. Главной причиной подобного казуса служило отсутствие доступа историков к архивам царских спецслужб. Они были рассекречены лишь недавно - в начале 90-х годов. Только после этого появилась возможность приступить к документальному исследованию данной темы.

Русская контрразведка как самостоятельная служба была создана в рамках военных реформ 1905-1912 гг., вызванных резким увеличением количества внешних и внутренних угроз безопасности империи. На пороге XXI века Россия вновь столкнулась с необходимостью коренного реформирования своих оборонных структур. Одной из важнейших задач, решение которых связано с защитой национальных интересов России, по-прежнему остается противодействие разведывательным и прочим подрывным акциям иностранных государств. Для достижения успеха в этой сфере, вероятно, как ни в одной другой, необходим анализ прошлого опыта. По мнению начальника Института военной истории Министерства обороны Российской Федерации В.А.Золотарева, "история обеспечения безопасности государства дает ключ к решению сходных проблем как в современных условиях, так и в XXI веке"1.

Изучение процесса развития контрразведывательной службы Российской империи позволяет существенно расширить научные знания о характере и формах взаимодействия элементов государственного механизма самодержавия, оценить его способность адекватно реагировать на появление новых источников угрозы безопасности России.

Современные социально-политические процессы, регионализация государственного управления, неожиданное превращение после распада СССР издавна глубинных "тыловых" областей России в пограничные, а также реально существующая опасность дезинтеграции страны актуализируют проблемы, связанные со спецификой организации царскими властями противодействия внешним и внутренним угрозам безопасности государства на территории конкретных регионов. Поэтому изучение опыта борьбы со шпионажем в Сибири начала XX в., как представляется, сегодня может иметь не только научную, но и определенную практическую ценность.

Степень изученности темы. В отечественной историографии до недавнего времени отсутствовали специальные работы монографического плана по истории русской контрразведки. Только в 2000 г. опубликована монография диссертанта, посвященная этой теме2.

За исключением указанной монографии научная литература, непосредственно посвященная истории контрразведки начала XX в., представлена лишь несколькими статьями различных авторов. Это объясняется не отсутствием интереса к данной теме или сомнениями в ее научной значимости, а отсутствием возможности изучать в архивах документы

1 Золотарев В.А. Военная безопасность Отечества (историко-правовое исследование). 2-е изд. М., 1998. С.4.

2 Греков Н.В. Русская контрразведка в 1905-1917 гг.: шпиономания и реальные проблемы. М., 2000. царских спецслужб. Как только в начале девяностых годов был расширен доступ к закрытым ранее комплексам документов, стали появляться первые публикации по истории военной разведки и контрразведки.

Те немногочисленные статьи, что были опубликованы в последние годы, невозможно разделить по проблемным или оригинальным авторским подходам. Все они преследуют единственную цель: донести до читателя максимальное количество информации, полученной автором из архивов, и таким образом хотя бы частично заполнить гигантские пробелы в имеющемся знании о прошлом спецслужб. Но в этом есть и большое преимущество всякой новаторской темы. Изучение истории спецслужб идет на основе медленного накопления частных фактов, что позволяет авторам спокойно и взвешенно исследовать прошлую реальность, а не искать подтверждение своим схемам, выстроенным из фрагментов теоретических моделей предшественников.

Имеются лишь две научные статьи, касающихся досоветского периода существования отечественной контрразведки1. Обе они посвящены событиям, выходящим за временные рамки данного диссертационного исследования.

Д.Б. Павлов на основе ценнейших архивных источников описывает несколько удачных операций русских спецслужб внутри империи и в Западной Европе. По мнению Д.Б.Павлова органами контрразведки в период войны 1904-1905 гг. были: Управление 2-го генерал-квартирмейстера Главного штаба, Главный морской штаб, Министерство иностранных дел и Департамент полиции Министерства внутренних дел. Автор считает, что все эти ведомства действовали в тесном контакте, а основную часть

1 Бортневский В.Г. Белая разведка и контрразведка на юге России во время Гражданской войны //Отечественная история. 1995. № 5; Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской войны //Отечественная история. 1996. № 1. Ряд статей по истории контрразведки опубликован диссертантом. контрразведывательной работы выполнял Департамент полиции. Д.Б.Павлов сосредоточил своё внимание на документах фондов Министерства внутренних дел и, видимо, поэтому не выявил существенных разногласий между военными и дипломатами, сделав вывод о там, что всем службам контрразведки "на практике удалось в значительной степени преодолеть ведомственную разобщенность1. Он считает, что после 1905 г. получила развитие тенденция к превращению Департамента полиции в "центр координации всей контрразведывательной работы в империи", но в подтверждение этому не приводит ссылок на документы, свидетельствующие о существовании такой тенденции2.

В.Г.Бортневский справедливо утверждает, что после войны 1904-1905 гг. в империи были предприняты некоторые меры по координации контрразведывательной деятельности окружных штабов и жандармских управлений. Формирование же контрразведывательных отделений автор почему-то относит только к началу первой мировой войны 3.

Таким образом, авторы обеих работ высказали лишь предположения относительно структуры и характера деятельности органов контрразведки в 1905-1917 гг.

Краткие упоминания о действиях контрразведки содержатся в работах, посвященных истории русской разведки. Изучение этой разновидности спецслужб весьма существенно продвинулось в последние годы. В ряду публикаций по данной теме следует выделить объемную работу М.Алексеева4, во второй книге которой анализируется процесс развития русской разведки в 1905-1914 гг. Труд М.Алексеева заложил теоретическую и информационную основу для дальнейшего научного изучения истории

1 Павлов Д. Б. Указ. соч. С. 25.

2 Там же. С. 26.

3 Бортневский В.Г. Указ. соч. С.88.

4 Алексеев М. Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга II. М., 1998. отечественной разведки. Изменения в её организации и совершенствование методов работы автор тесно связывает с военными реформами 1905-1912 гг. и конкретными этапами эволюции внешнеполитического курса царского правительства. В работе М.Алексеева подробно рассмотрены вопросы взаимодействия Военного министерства с другими министерствами и ведомствами, в разной степени осуществлявшими разведку в иностранных государствах. При этом автор приходит к важному выводу об отсутствии должной степени согласованности в работе этих структур, трениях между военным ведомством и МИД, когда в итоге "каждое министерство, имевшее свои источники информации, выступало как ее монопольный обладатель"1.

Основываясь на анализе многочисленных источников, М.Алексеев весьма критически оценивает результаты деятельности военной разведки. В частности, он приводит сведения о том, что с 1906 по 1912 гг. разведка русской армии сосредоточила свои главные силы на Дальнем Востоке, хотя внешняя политика империи была переориентирована на европейские проблемы. Перемещение центра тяжести разведки с Востока на Запад только накануне мировой войны автор считает "запоздалым прозрением военных" .

В то же время М.Алексеев исключительно в светлых тонах изображает русскую контрразведку. Схематично обозначив этапы формирования системы контрразведывательных отделений при штабах военных округов, автор кратко характеризует их деятельность. При этом он полагает, что отделения быстро сумели добиться значительных успехов в борьбе со шпионажем, создав "необходимое количество агентуры". Подтверждается это разрозненными, хотя и яркими примерами.

Несомненный интерес с точки зрения изучения истории контрразведки представляет статья А.Ю.Шелухина3. Анализируя процесс формирования

1 Алексеев М. Указ.соч. С.86.

2 Там же. С.32.

3 Шелухин А.Ю. Разведывательные органы в структуре высшего военного управления 9 разведывательной системы, автор исходит из признания генетической связи разведки и контрразведки. Поэтому он вводит в рамки своего исследования анализ документов, характеризующих начальный этап обсуждения проектов создания контрразведывательных отделений на территории империи.

Автор комментирует наиболее важные решения специальной межведомственной комиссии по организации контрразведывательных органов, заседавшей в декабре 1908 г., полагая, что именно она подвела черту под подготовительным этапом, а далее уже началась практическая работа по формированию контрразведывательных отделений. Подобное предположение возникло у автора, возможно, из-за неполноты находившихся в его распоряжении источников. Зато весьма ценным является предположение А.Ю.Шелухина о большом влиянии Департамента полиции на выработку решений межведомственной комиссии 1908 г. и на общую организацию контрразведывательной работы до 1911 г., когда контрразведка была передана в ведение ГУГШ. Особое внимание автор обращает на характер взаимодействия военной разведки с Департаментом полиции МВД и Министерством иностранных дел, отмечая отсутствие серьёзных разногласий в первом случае и высокий уровень конфликтности во втором.

Некоторую информацию о военной контрразведке начала века содержат учебные пособия по истории спецслужб, написанные С.А.Воронцовым и Д.И.Шинджикашвили, а также статья А.И.Колпакиди1. В этих работах отдельные аспекты становления контрразведывательной службы рассматриваются в контексте общей истории правоохранительных органов России. Авторы дают противоречивые оценки результативности

Российской империи (1906-1914гг.)//Вестник МГУ. Серия 8. История. 1996. № 3.

1 Воронцов С.А. Правоохранительные органы и спецслужбы Российской Федерации. История и современность. Ростов н/Д., 1999; Шинджикашвили Д.И. Сыскная полиция царской России в период империализма. Омск, 1973; Колпакиди А.И. К вопросу о взаимодействии российских спецслужб в дооктябрьской России //Политический сыск в России: история и современность. СПб, 1997. работы контрразведывательной службы царской России. Например, А.И.Колпакиди высказывает мнение о том, что действия спецслужб, и особенно - военных, были "низкоэффективны"1. Д.И.Шинджикашвили, наоборот, высоко оценивает работу контрразведки в годы войны2. При этом оба не приводят серьёзных доказательств правоты своих утверждений. Кроме того, авторы расходятся в определении сроков создания первого специального органа военной контрразведки. С.А.Воронцов и Д.И.Шинджикашвили относят начало организации систематической борьбы со шпионажем в России к июню 1903 г., когда было сформировано Разведочное отделение Главного штаба. А.И.Колпакиди относит формирование органов военной контрразведки при Военном министерстве к еще более раннему периоду - началу 1812 г. Между тем, не опасаясь впасть в противоречие, все авторы в то же время признают, что только в середине 1911 г. были созданы контрразведывательные отделения при штабах военных округов,то есть возникла система органов военной контрразведки, впервые охватившая почти всю территорию империи.

Таким образом, история русской контрразведки начала XX в. практически не изучена. В имеющихся по данной теме работах лишь обозначены, но не проанализированы отдельные проблемы, высказаны требующие серьёзной проверки предположения, даны разные, но не подкрепленные фактами, оценки деятельности контрразведки. Следовательно, необходимо реконструировать динамику относящихся к теме исторических событий и представить по возможности целостную картину развития системы контрразведки в России. Слабой степенью изученности темы обусловлены задачи диссертационного исследования.

Цель и основные задачи исследования. Цель диссертации состоит в

1 Колпакиди А.И. Указ. соч. С.89.

2 Шинджикашвили Д.И. Указ. соч. С.65. том, чтобы выявить главные особенности организации противодействия иностранным разведкам со стороны государственного аппарата самодержавия, раскрыть основные тенденции в деятельности органов военной контрразведки, как исторически новой формы функционирования постоянно действующей контрразведывательной службы России, представить общую историю русской контрразведки начала XX в.

Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:

- изучить характер взаимодействия между различными министерствами и ведомствами, принимавшими участие в борьбе со шпионажем;

- выявить структуру органов контрразведки и их положение в к системе государственных учреждений России;

- реконструировать процесс выработки оптимального варианта организации контрразведывательной службы;

- показать роль органов контрразведки в обеспечении военной безопасности империи;

- рассмотреть комплекс контрразведывательных мероприятий, осуществлявшихся царскими властями на территории Азиатской России в контексте анализа изменений внешнеполитического курса империи;

- исследовать наиболее важные аспекты практической деятельности контрразведки в Сибири и России в целом;

- на примере Сибири изучить главные проблемы становления региональных органов военной контрразведки.

Предметом исследования является деятельность государственного аппарата Российской империи в сфере борьбы с иностранным шпионажем.

При этом проблемы общероссийского масштаба рассматриваются в тесной связи с проявлением их региональной (конкретно-сибирской) специфики.

Контрразведывательные усилия государственного аппарата исследуются на трех уровнях: общероссийском, межрегиональном - в рамках Азиатской

России, и региональном - на примере Сибири. Подобная градация позволяет

12 совместить изучение основных направлений правительственной политики в области борьбы со шпионажем и действия местных властей по решению соответствующего комплекса теоретических и практических задач.

Сибирь не случайно избрана в качестве базового региона для исследования. Дело в том, что после усиления военных позиций Японии на континенте возросла роль Сибири в оборонительных планах русского Генерального штаба. Далее. Побочным результатом политики соглашений и балансирования, проводимой царским правительством до 1912 г., стал явно обозначившийся интерес разведок крупнейших мировых держав к изучению военно-политической обстановки в азиатских владениях России, в том числе и в Сибири. Наконец, далекая от потенциальных, а затем и действительных фронтов, Сибирь представляет собой идеальный объект в плане изучения процесса складывания регионального механизма координации действий военных органов, охранных отделений, жандармских управлений и общей полиции в сфере борьбы со шпионажем. Этот процесс не ускоряло мобилизующее воздействие близости границ с потенциальным противником, подобно тому, которое влияло на поведение властей западных губерний и командования военных округов в Европейской части России. С другой стороны, расслабляться властям Сибири не позволяли периодически получаемые доказательства присутствия иностранных разведок в регионе.

В диссертации не предполагалось рассматривать в полном объеме работу контрразведывательных отделений всех окружных штабов империи, соответственно, не стояла задача изучения всего многообразия региональных особенностей борьбы со шпионажем в России. За пределами исследования сознательно оставлена также деятельность фронтовых органов контрразведки.

В связи с терминами, которые используются в диссертации, стоит сделать некоторые пояснения. Под контрразведывательной деятельностью применительно к началу XX в. понимается деятельность органов

13

Министерства внутренних дел, Департамента полиции, Отдельного корпуса жандармов и органов военного ведомства - Главного управления Генерального штаба, штабов военных округов, их разведывательных и контрразведывательных отделений, по выявлению и пресечению разведывательной, либо иной враждебной деятельности специальных служб иностранных государств на территории России.

Специальными службами принято считать государственные органы, действующие в сфере обеспечения внутренней и внешней безопасности данного государства. Главной их особенностью является использование специальных форм и методов деятельности, и прежде всего использование агентуры, т.е. "лиц, которые конспиративно (тайно) добровольно, либо вынужденно, на постоянной или временной основе выполняют поручения спецслужб, не являясь их кадровыми сотрудниками"1. До февраля 1917 г. в России функционировали следующие крупные спецслужбы: военная разведка и контрразведка, охранные отделения Департамента полиции МВД, Отдельный корпус жандармов, Отдельный корпус пограничной стражи Министерства финансов.

Понятие "контрразведка", как правило, используется в двух значениях. Первое - это деятельность, направленная на борьбу против иностранных разведок, второе - сама организация, осуществляющая подобную деятельность. Применительно к периоду 1905-1911 гг. термин "контрразведка" в диссертации используется как для обозначения совокупности государственных органов, осуществлявших борьбу со шпионажем, так и для обозначения самого процесса противодействия иностранным разведкам. При характеристике периода 1911-1917 гг. термин "контрразведка", с одной стороны, по-прежнему используется для Белая книга российских спецслужб. М., 1996. С.77. определения соответствующего процесса, с другой - сужается до обозначения органов специальной контрразведывательной службы военного ведомства. Наличие разных значений понятия "контрразведка" не вносит путаницу либо двусмысленность в исследование, поскольку каждый раз его трактовку определяет контекст изложения.

Географические рамки исследования, как уже отмечалось, достаточно подвижны и, в зависимости от специфики анализируемого комплекса проблем, охватывают либо всю территорию империи, либо её азиатскую часть. Тем не менее основным территориальным ядром исследования выступают Сибирь и примыкающие к ней северо-восточные районы современного Казахстана. К началу XX в. Сибирь включала Тобольскую, Томскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, Забайкальскую и Якутскую области, а также Омский уезд Акмолинской области. В изучаемый период Семипалатинская и Акмолинская (без Омского уезда) области находились вне административных границ Сибири, но при этом обе области были объединены в Степное генерал-губернаторство с центром в сибирском городе Омске. Там же находился штаб Омского военного округа, войска которого располагались в сибирских губерниях (Тобольской и Томской) и на территории Степного генерал-губернаторства, стягивая различные по этническому составу населения и уровню экономического развития регионы в единое оборонное пространство.

Поскольку организация борьбы со шпионажем была прерогативой военных, в диссертации учтён ведомственный принцип деления империи на военные округа. В частности, Восточная Сибирь (Енисейская и Иркутская губернии, Забайкальская и Якутская области) входила в состав Иркутского военного округа, Западная Сибирь и Степное генерал-губернаторство в совокупности составляли Омский военный округ.

На юге оба округа граничили с Китаем и Монголией. Внутри империи восточным соседом Иркутского округа был Приамурский военный округ, на

15 юго-западе к Омскому округу примыкал Туркестанский военный округ, на западе - Казанский.

Хронологические рамки работы включают 1905-1917 гг., период с окончания русско-японской войны до падения монархии в России. Поражение в войне 1904-1905 гг. и начавшаяся революция заставили самодержавие внести изменения во внешнюю и внутреннюю политику, приступить к модернизации всех элементов системы обеспечения военной безопасности империи. В 1905 г. начался процесс реформирования вооруженных сил России. Преобразования затронули также организацию военной разведки и контрразведки. Не только в армейских, но и в высших правительственных сферах империи с 1905 г. зрело понимание особой важности контрразведывательной функции государственного аппарата как в период войны, так и в мирное время.

В деятельности центральных и местных органов государственного аппарата, направленной на расширение его контрразведывательных возможностей, следует выделить три этапа:

- 1905-1911 гг. - поиск способов объединения усилий военного ведомства, МВД и МИД в области борьбы со шпионажем;

- 1911-1914 гг. - выделение контрразведки в самостоятельную службу военного ведомства; попытки наладить тесное взаимодействие всех спецслужб империи при проведении контрразведывательных мероприятий;

-1914 - 1917 гг. - реорганизация контрразведки для выполнения задач военного времени; начало формирования единой обособленной системы военной контрразведки.

Полный "жизненный" цикл специальной службы военной контрразведки царской России, включающий её зарождение, развитие и агонию, укладывается в интервал с 1905 по 1917 гг. Революционный взрыв 1917 г. повлек за собой крушение политической системы самодержавия и распад всех российских спецслужб. Правда, военная контрразведка формально была

16 ликвидирована советскими властями в 1918 г., но начало процессу её разрушения положили события февраля 1917 г.

Источниковая база исследования. Диссертация основана преимущественно на архивных материалах.

В процессе исследования были использованы материалы центральных и местных архивов России: Российского государственного военно-исторического архива, Государственного архива Российской Федерации, Архива внешней политики Российской империи, Государственного архива Омской области, Государственного архива Новосибирской области и Государственного архива Томской области.

Использованные при написании диссертации источники с учётом их происхождения, содержания и характера следует разделить на 4 группы: материалы центральных архивов, материалы архивов Сибири, сборники документов и мемуарная литература.

Благодаря конфиденциальному характеру документов, отражающих деятельность государственных органов в сфере контрразведки, автору пришлось разрабатывать сложную методику поиска материалов и их интерпретации. При работе в сибирских архивах преимущественно использовался метод сплошного обследования фондов жандармских управлений, жандармских полицейских управлений железных дорог, органов прокурорского надзора и общей полиции. В центральных архивах получить необходимые материалы удалось путем выборочного изучения источников. Дело в том, что для провинциальных жандармских управлений, органов МВД и Министерства юстиции борьба со шпионажем была лишь одним из многочисленных направлений деятельности, притом далеко не самым главным. Соответствующие документы не было нужды сводить в отдельные папки, и потому они остались в массе прочей делопроизводственной документации.

Иначе складывалась ситуация в столице. Центральные учреждения

17 военного ведомства и МВД в разное время имели в своем составе особые подразделения либо самостоятельно выполнявшие контрразведывательную работу, либо координировавшие подобную деятельность своих местных органов на всем пространстве империи. Поэтому в центре материалы, освещавшие данную деятельность, изначально были не только обособлены, но и систематизированы в соответствии с потребностями практики. При позднейшей передаче в архивы принципы систематизации большинства документов были сохранены, что облегчило автору поиск необходимой информации.

При написании диссертации были использованы практически все материалы по контрразведке, обнаруженные в сибирских архивах, а из фондов центральных архивов взята информация, отражающая общее состояние борьбы со шпионажем в империи, а также непосредственно - на территории Азиатской России. Таким образом, при отборе источников был соблюден принцип охвата всей совокупности сохранившихся архивных материалов, имеющих отношение к теме диссертации.

Важнейшим источником данного исследования стали материалы фонда Главного управления Генерального штаба (фонд 2000) - крупнейшего массива документов Российского государственного военно-исторического архива. Летом 1911 г. при центральном "добывающем" органе военной разведки - Особом делопроизводстве Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) было образовано регистрационное отделение, ведавшее "перепиской по контрразведке". Этому отделению были переданы все материалы контрразведывательного характера с 1901 по 1911 гг., накопленные Особым делопроизводством, которое наряду с разведкой осуществляло контрразведку1. Затем до конца 1917 г. все материалы о борьбе со

Название данного подразделения ГУГШ в 1905-1917 гг. менялось: 5-е делопроизводство, Особое делопроизводство, разведывательное делопроизводство, но функции оставались одинаковыми. шпионажем, стекавшиеся в ГУГШ, оседали в Центральном регистрационном отделении Особого делопроизводства. Архивный комплекс документов этого отделения насчитывает более 800 единиц хранения, материалы сгруппированы в дела по тематическому признаку, что даёт возможность реконструировать события в их хронологической последовательности и проследить эволюцию подходов к решению отдельных проблем.

Использованные в диссертации документы Центрального регистрационного отделения можно разделить на 4 проблемно-тематических блока. Первый составляют рапорты, доклады русских военных агентов (военных атташе) и сведения, полученные от нелегальной зарубежной агентуры о разведывательных органах иностранных государств. Эти материалы характеризуют вскрытые методы работы иностранных разведок (прежде всего разведслужб Великобритании, Германии, Австро-Венгрии, Японии и Китая), дают представление о их структуре, центрах управления, численности постоянных сотрудников, профессиональном уровне и личных качествах руководителей. Кроме того, анализ данных документов позволяет судить о методах и эффективности работы русской разведки.

Во второй блок можно включить документы, освещающие процесс формирования самостоятельной службы военной контрразведки - проекты, представленные штабами военных округов, черновики проектов, составленных офицерами ГУГШ, переписка начальника Генерального штаба с министром внутренних дел по вопросам определения принципов функционирования органов контрразведки, протоколы заседаний Межведомственной комиссии по организации контрразведывательной службы, варианты служебных инструкций и положений.

Изучение этих материалов в целом позволило выявить наличие у военных множества теоретических подходов к определению целей, методов и организационных форм контрразведки, объяснить причины существования серьёзных различий в позициях МВД и ГУГШ по ключевым вопросам

19 формирования новой спецслужбы, а также проследить этапы достижения ведомственного согласия.

В отдельный, третий, блок можно выделить материалы о конкретных контрразведывательных мероприятиях, осуществлявшихся в империи. Информация о ходе и результатах операций содержится в специальных докладах Особого делопроизводства военному министру и начальнику Генштаба, в служебной переписке начальников штабов военных округов и генерал-квартирмейстера ГУГШ, рапортах начальников окружных штабов начальнику Генштаба, циркулярах ГУГШ штабам округов и отчетах последних о состоянии борьбы со шпионажем на подведомственной им территории. Рапорты начальников контрразведывателъных отделений окружным генерал-квартирмейстерам и сводки агентурных сведений "по военному шпионажу" помогают выявить региональную специфику в действиях органов контрразведки.

Кроме отчетно-распорядительной документации, характерной для всякой ведомственной вертикали, к данной группе источников относится переписка между ГУГШ и Департаментом полиции МВД, I Департаментом МИД. Изучение этих документов позволило проследить сложную процедуру согласования практических действий трех ведомств в сфере контрразведки. Важное значение имеет переписка министров, которая позволяет судить о сходстве и различии ведомственных интересов, о характере личных отношений руководителей ведомств. Пометки, сделанные военным министром на полях полученных им писем, обнажают истинные цели, преследуемые военными в каждом случае столкновения ведомственных интересов.

В последний блок следует объединить документы, в которых содержится информация о трёх категориях лиц, взятых на учёт контрразведкой: подозреваемые в шпионаже, арестованные по подозрению и осужденные.

Ежегодно все штабы военных округов направляли в ГУГШ списки русских

20 подданных и иностранцев, взятых на учет в качестве подозреваемых. На основе полученных сведений в ГУГШ составлялись сводные списки подозреваемых с разбивкой по военным округам и с указанием государств, в пользу которых работали (или возможно работали) эти лица. Аналогичным образом составлялись списки арестованных и осужденных за шпионаж. Обобщенные материалы генерал-квартирмейстер ГУГШ ежегодно представлял начальнику Генштаба в виде приложения к докладной записке. Эти сведения с некоторыми оговорками могут служить показателем эффективности борьбы со шпионажем в различных округах империи.

Материалы Государственного архива Российской Федерации и Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) существенно дополняют сведения, полученные из документов РГВИА. В частности, дела Ф. 150 "Японский стол", Ф.143 "Китайский стол" и Ф.134 "Война" Архива внешней политики Российской империи содержат переписку МИД России с дипломатическими ведомствами Японии и Китая по вопросам, возникавшим в связи с арестами японских и китайских подданных на территории России.

Хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) дела Департамента полиции МВД (Ф.102) и штаба Отдельного корпуса жандармов (Ф.110), кроме традиционной межведомственной переписки по проблемам контрразведки, содержат также сведения о результатах наблюдений за подозреваемыми в шпионаже, о реализованных и планируемых мерах по охране Транссибирской магистрали, переведенные на русский язык иностранные военные и дипломатические документы, добытые жандармской агентурой.

В целом материалы центральных архивов дают возможность реконструировать систему борьбы со шпионажем в империи, принципы её функционирования, определить внешнеполитические и внутренние факторы, влиявшие на формирование и развитие службы контрразведки. В то же время центральные архивы не могут дать представление о деталях "черновой"

21 контрразведывательной работы в регионах. Восполнить этот пробел возможно лишь на основе привлечения документов из жандармских фондов местных (в данном случае - сибирских) архивов. Эти фонды вообще представляют собой ценнейший исторический источник, поэтому их изучение позволило не только проанализировать и обобщить конкретные "антишпионские" мероприятия местных властей, но и обрисовать общественно-политическую ситуацию в регионе, на фоне которой проводились эти акции. Кроме того, непосредственное участие губернских и железнодорожных жандармских управлений в контрразведывательной работе на территории Сибири привело к необходимости изучения повседневной деятельности этих учреждений. Поэтому к исследованию был привлечен большой комплекс документов: циркуляры, донесения, агентурные дневники, аттестации, послужные списки и т.п., характеризующих состояние розыскной работы, уровень профессионализма и личные качества офицеров жандармских управлений. Наиболее интересные материалы были обнаружены в Ф.270 и Ф.271 Государственного архива Омской области и Ф.411 Государственного архива Томской области.

В процессе изучения архивного материала без труда обнаруживается два направленных в центр потока информации о состоянии контрразведывательной работы в Сибири. Первый локализован субординационной линией военного ведомства, второй определен служебной вертикалью Отдельного корпуса жандармов. С одной стороны, это обстоятельство оказалось полезным для самого исследования, так как несогласованные описания слежки, задержаний, допросов, изложенные в донесениях военных и жандармов своему командованию, при сопоставлении позволили восстановить детали событий с учетом различия точек зрения участников. Но в то же время неизбежно встает вопрос о достоверности сведений, сообщаемых военными - в ГУГШ и жандармами - в штаб корпуса и

Департамент полиции. Здесь, как представляется, с большей степенью

22 критичности следует подходить к жандармским документам. Военные старались избегать искажения информации, отправляемой в центр (ГУГШ), поскольку каждый рапорт или доклад штаба округа скреплялся подписью начальника штаба округа или окружного генерал-квартирмейстера. Высокое служебное положение лиц, ответственных за содержание документа, позор и неизбежная потеря авторитета, а затем и должности, в случае обнаружения лжи, сводили к минимуму возможность сознательной дезинформации. Правда, следует отметить, что по мере возрастания объема и обособления контрразведывательной переписки с центром, то есть уже в предвоенный период, штабы Омского и Иркутского военных округов начинают осторожно вводить в свои донесения сведения, хотя и недостаточно проверенные, но полезные для создания нужного им на данный момент мнения в верхах о деятельности иностранных разведок на территории Сибири.

Жандармские документы по степени достоверности расслаиваются на два уровня. Нижний представляет собой переписку помощников начальников управлений (начальников отделений) с начальниками жандармских управлений, то есть внутри жандармских управлений. Верхний уровень - это "внешняя" переписка начальников управлений со штабом корпуса, Департаментом полиции, а также с местными губернаторами, начальниками окружных штабов, чинами прокурорского надзора и т.д. Сведения, предоставлявшиеся жандармскими офицерами своим начальникам управлений в подавляющем большинстве отличались строгим соответствием фактам. Обман на этом уровне передачи информации был редкостью по многим причинам и, прежде всего, потому что ложь легко могла быть обнаружена начальником в ходе общей проверки, либо в процессе дальнейшей переписки по конкретному факту.

Если офицер (помощник начальника управления или начальник отделения) докладывал начальнику управления о сколько-нибудь серьезном происшествии, входящем в сферу компетенции жандармов, он вместе с тем и

23 брал на себя ответственность за своевременное принятие мер к "восстановлению спокойствия". Осуществляя эти меры, офицер должен был регулярно сообщать начальству рапортами о промежуточных результатах, а также поставить в известность о своей работе ближайших коллег. В этих условиях представивший ложную информацию офицер рано или поздно был бы уличен и сурово наказан.

Одинаково опасно было не только давать непосредственному начальнику вымышленную информацию, но и скрывать реальные факты.

Зато начальники управлений при необходимости в донесениях начальнику штаба корпуса, либо в других формах "внешней" переписки, иногда могли позволить себе весьма вольную трактовку событий. Конечно, при этом соблюдались определенные границы. На этом уровне опасность перепроверки фактов была невелика.

В годы войны штабы военных округов переняли тот же способ выборочно-целевого информирования высшего командования по вопросам контрразведки и постепенно исчезли прежние различия в степени объективности между жандармскими и военными донесениями в центр.

В диссертации широко использованы материалы, содержащиеся в сборниках документов "Японский шпионаж в царской России" (1945 г.) и "Немецкий шпионаж" (1942 г.). Эти сборники были выпущены в период Великой Отечественной войны и предназначались оперативным сотрудникам госбезопасности. Публикация документов преследовала сугубо практическую цель - на конкретных примерах из прошлого раскрыть методы действий иностранных разведок. Сегодня эти сборники уже представляют собой обычный исторический источник.

В 1996 г. в Днепропетровске был издан сборник документов

Жандармерия и охранка конца XIX - нач. XX вв." Наряду о материалами, освещающими традиционные направления работы политической полиции, в сборник вошли циркуляры Департамента полиции и приказы по Отдельному

24 корпусу жандармов о разграничении полномочий, принципах взаимоотношений офицеров контрразведывательных отделений и жандармских управлений империи.

Ещё одним источником стали мемуары непосредственных участников событий - офицеров русских и иностранных спецслужб: М.Д.Бонч-Бруевича,

A.А.Самойло, А.А.Игнатьева, М.Ронге, В.Николаи, Дж.Астона1. Особо в этом ряду следует выделить воспоминания руководителя военной разведки Австро-Венгрии М.Ронге, который подробно описывает работу австрийских спецслужб против России с начала XX в. до конца первой мировой войны. Значительная часть фактов, приведенных в книге этого автора, находит подтверждение в архивах русской контрразведки. Естественно, одни и те же события М.Ронге и его русские коллеги-противники оценивают по-разному.

Сопоставление и учёт различных, зачастую противоположных, точек зрения на эффективность действий противоборствующих спецслужб помогает избежать односторонности при описании работы русской контрразведки.

Мемуары русских генштабистов малоинтересны как источник по изучению истории борьбы со шпионажем в России, зато в них даны яркие (возможно, не всегда объективные) характеристики генералам и офицерам, возглавлявшим военную контрразведку, а также отражена специфика механизма функционирования ГУГШ, выделены особенности взаимоотношений различных групп офицерства.

Воспоминания крупных политических деятелей - С.Ю.Витте,

B.Н.Коковцова, А.П.Извольского, С.Д.Сазонова, Б. фон Бюлова, генералов А.А.Поливанова, Ю.Н.Данилова, П.Г.Курлова дают массу подробностей, помогающих реконструировать малоизвестные политические события и

1 Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. М., 1958; Самойло A.A. Две жизни. JL, 1963; Игнатьев A.A. Пятьдесят лет в строю. В 2-х томах. М., 1989; Ронге М. Разведка и контрразведка. Киев, 1993; Николаи В. Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время. М., 1925; Астон Дж. Британская контрразведка в мировой войне. М., 1939.

25 процессы, прямо либо косвенно повлиявшие на характер и интенсивность контрразведывательных мероприятий русских спецслужб1.

Подводя итог, можно сказать, что указанные источники являются вполне надежной основой для научного осмысления предложенной темы.

Методологическую основу диссертации составляют принципы материалистической диалектики. Они охватывают исследовательский процесс в целом и предполагают рассмотрение всех явлений общественной жизни и сознания во взаимосвязи и развитии с учетом единства формы и содержания, перехода количественных изменений в качественные. При этом источником развития общества являются единство и борьба противоположностей.

Если отойти от традиционного противопоставления материализма идеализму, ограничив сферу их конкуренции только рамками проблематики первичности духовных или материальных начал, то, по мнению Ю.К.Плетникова, вполне можно рассматривать как взаимодополняющие методы познания, базирующиеся на материалистическом и идеалистическом понимании мира2. Это позволяет найти оптимальное сочетание теоретических подходов, синтезировать различные методы постижения истории. По замечанию И.Д.Ковальченко, "любая теория содержит какое-либо рациональное зерно. Любой метод для чего-нибудь да хорош"3.Поэтому в данном исследовании сделана попытка совместить формационный и цивилизационный подходы к изучению истории. Такое сочетание, с одной

1 Витте С.Ю. Избранные воспоминания. 1849-1911 гг. М., 1991; Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1911-1919. М.,1991; Извольский А.П. Воспоминания. М.,1989; Сазонов С.Д. Воспоминания. М., 1991; Бюлов Б. Воспоминания. M.-JL, 1935; Поливанов A.A. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. 1907-1916 г. Т.1. М., 1924; Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне. Берлин, 1924; Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1991.

2 Актуальные проблемы теории истории. Материалы "круглого стола" (12 янв.1994 г.)//Вопросы истории. 1994. № 6. С.67.

3 Там же. С.61. стороны, позволяет учитывать закономерный характер общественно-исторического развития, с другой - акцентировать внимание на личности.

Диалектический метод предполагает существование противоречий как активного импульса движения общества. Для данного исследования особенно важно отметить существование глобального противоречия между возможностями человека найти адекватный ответ угрозам, исходящим от окружающего мира, либо приспособиться к нему и постоянным ростом числа "вызовов", бросаемых миром человеку. Исходя из этого можно вполне согласиться с А.С.Ахиезером, считающим, что "понять историю народа можно, лишь поставив в центр рассмотрения не только вереницу внешних опасностей, но прежде всего внутреннюю способность субъекта отвечать на эти опасности ростом своего творческого потенциала"1 .

Основными общенаучными методами исследования были избраны логический и исторический. Логический метод дал возможность обобщить имеющуюся совокупность разноречивых факторов, отражающих деятельность государственных органов империи в области контрразведки и установить некоторые закономерности функционирования системы борьбы со шпионажем в царской России. Применение исторического метода позволило рассмотреть избранный круг проблем с учетом многогранности явлений прошлого и осуществить анализ развития, т.е. изменения во времени системы противодействия иностранному шпионажу, не упуская из внимания региональные особенности процесса.

В работе был использован системный подход. Объективная реальность всегда представляет собой определенную совокупность системных образований. Под системой принято понимать целостную совокупность объектов, взаимодействие которых "вызывает появление новых

1 Актуальные проблемы теории истории: Материалы «круглого стола» (12 янв.1994г)// Вопросы истории. 1994. №6.С.80. интегративных качеств, не свойственных отдельно взятым образующим систему компонентам"1. Всякая система включает в себя подсистемы и элементы. При этом подсистемы, в свою очередь, могут представлять собой систему в рамках данной конкретной системы. С точки зрения системного подхода систему безопасности Российской империи составляли в качестве компонентов-подсистем Военное министерство, Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел, Морское министерство. В свою очередь ведомственные учреждения этих министерств - департаменты, управления, советы и т.д. - можно рассматривать как элементы данных подсистем. Причем элементы, обладающие способностью в процессе развития превращаться в подсистемы с дальнейшей тенденцией к перерастанию в систему.

Подсистемы и элементы как части системы находятся в единстве, но каждый компонент системы обладает набором специфических качеств, что предопределяет неизбежность противоречий между частями системы. Данное обстоятельство было положено в основу анализа взаимодействия внутриполитических, внешнеполитических и военных структур империи. Общественные системы функционируют в определенной сфере, под которой можно понимать систему более высокого порядка. Для системы органов обеспечения внешней и внутренней безопасности Российской империи внешней системой являлась совокупность всех государственных органов самодержавия. Обе системы находились в сложном взаимодействии.

Характерной особенностью общественной системы является её внутренний динамизм, а значит - изменение структуры. Контрразведка (в данном случае - совокупность органов различных ведомств, участвовавших в борьбе со шпионажем) представляет собой систему второго порядка, выделившуюся внутри общей системы безопасности России. При этом

1 Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание, управление. М., 1981. С.10.

28 контрразведка на исследуемом этапе функционировала обладала качествами "неорганической" системы, имеющей тенденцию к выходу за рамки системных образований и деградации до уровня неорганизованной совокупности объектов. Не подлежит сомнению, что контрразведка (здесь -самостоятельная спецслужба) - это в принципе искусственно созданная система, но она входит одновременно как бы в две разноуровневые системы: систему государства (в данном случае - Российского) и естественно сформировавшуюся "двуединую" систему противоборствующих спецслужб, т.е. русской контрразведки и противостоящих ей иностранных разведслужб1.

В рамках системного подхода был применен метод структурно-функционального анализа. На его основе в данном исследовании единичные и неповторимые события были объединены в блоки, позволяющие преодолеть иллюзию разрозненности фактов, реконструировать систему контрразведки как на уровне Сибири, так и в империи в целом, выявить принципы взаимодействия государственных структур.

С учетом специфики предмета исследования использовались сравнительно-исторический, историко-генетический, ретроспективный и ряд других методов.

Историко-генетический метод позволяет раскрыть функции государственных органов и описание процесса совершенствования системы борьбы со шпионажем на основании единичных (уникальных) фактов, выявления конкретных причинно-следственных связей между наиболее важными событиями.

Широкое применение в данном исследовании получил сравнительно-исторический метод. На основе синхронного сопоставления этапов формирования сибирской системы борьбы со шпионажем с общероссийской и другими региональными системами были выявлены общие и особенные

1 Белая книга российских спецслужб. С. 100-101.

29 черты в контрразведывательной деятельности государственных учреждений и реконструированы тенденции развития общеимперской системы контрразведки.

Социально-психологический метод дал возможность выявить скрытые за внешними психологическими мотивами реальные побудительные причины поступков отдельных представителей и целых групп офицерства, чиновников дипломатического ведомства и МВД. Кроме того, данный метод оказался полезен при анализе воздействия инспирированной властями шпиономании на психологическое состояние и поведение широких слоев населения.

Для данной диссертации определенное значение имел ретроспективный анализ, который подразумевал рассмотрение современного состояния отдельных элементов системы безопасности России как результат развития тенденций, зародившихся в начале XX в. Этот метод предусматривал также проверку последующей исторической практикой выводов исследования и обоснованности постановки отдельных проблем.

В основу диссертации положен принцип историзма. Он предопределил изучение явлений и процессов, составляющих предмет исследования, с точки зрения их возникновения, становления и дальнейшего развития, а также признание их взаимосвязанности и взаимообусловленности. Процессы и явления рассматривались только в контексте соответствующей исторической ситуации, что должно было предохранить данное конкретно-историческое исследование от модернизации и неоправданной актуализации прошлого. Поэтому в соответствии с близким историзму принципом объективности диссертационное исследование предполагало отказ от объяснения прошлого с позиций современной политики государства.

Научная новизна работы состоит в том, что на основе неизвестных ранее архивных источников впервые в отечественной историографии комплексному исследованию подвергнуты главные направления деятельности государственного аппарата Российской империи в области

30 борьбы со шпионажем на протяжении одного из самых сложных в XX в. периодов истории. При этом были поставлены и решены нетрадиционные задачи в изучении общегосударственного и регионального (на примере Сибири) опыта организации контрразведывательной деятельности спецслужб царской России, а также фактически положено начало новому направлению в исследовании проблем обеспечения военной безопасности империи. Практически все затронутые в диссертации вопросы были изучены и описаны впервые. Лишь небольшой круг проблем нельзя с уверенностью включить в число ранее неизвестных. К ним относятся достаточно освещенные в историографии аспекты борьбы между правительственными группировками по вопросам внешней политики, проявление межведомственной конкуренции в деятельности государственного аппарата империи, основные черты внутренней политики самодержавия в годы первой мировой войны. Однако использование новых архивных материалов позволило расширить имеющиеся научные знания и по этим вопросам.

Апробация исследования. Основные положения диссертации представлялись в виде докладов и сообщений на научных и научно-практических конференциях в Омске (1993-1999 гг.), Новосибирске (1994 г.), Анапе (1996 г.), Санкт-Петербурге (1998 г.), Кемерово (1998 г.), Тарусе (1999 г.), Томске (1999 г.). Исследование диссертационной тематики было поддержано Московским научным фондом (1997 и 1999 гг.). По теме диссертации опубликована монография, ряд статей и тезисов общим объемом более 30 печатных листов.

Практическая значимость диссертации определяется потребностью учета исторического опыта обеспечения безопасности России при решении сходных проблем в современных условиях. Основные положения работы могут быть использованы в научных исследованиях по истории внешней политики России, истории государственных учреждений и истории правоохранительных органов, в вузовских курсах по отечественной истории,

31 истории Сибири. Фактический материал и выводы диссертационного исследования окажутся полезными при написании обобщающих трудов по истории российских спецслужб.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Греков, Николай Владимирович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Создание и развитие службы контрразведки в России начала XX в. - это единый, поэтапно развертывающийся процесс, обусловленный логикой модернизации системы военной безопасности империи.

Раскол Европы на военно-политические блоки, обострение межгосударственных противоречий, сопровождавшееся ростом армий и гонкой вооружений, способствовали повышению роли разведки в выработке и реализации внешнеполитических задач крупнейших мировых держав в первом десятилетии XX в. Анализ причин поражения в войне с Японией помог военным кругам России своевременно обнаружить обозначившуюся тенденцию - усиление разведывательных служб европейских государств.

Особенности геополитического положения России предопределили устойчивый интерес иностранных разведок к изучению состояния ее вооруженных сил и общего оборонного потенциала. Политика соглашений и балансирования, проводившаяся царским правительством, во многом стимулировала активность иностранных спецслужб в России. В 1906-1914 гг. на территории Российской империи одиннадцать европейских государств вели систематическую, постоянно увеличивавшуюся в объеме агентурную разведку.

После русско-японской войны высшее военное руководство России рассматривало шпионаж уже как самостоятельную угрозу безопасности империи. Однако, осознание важности борьбы со шпионажем не повлекло за собой немедленного создания отвечавшей требованиям времени мощной контрразведывательной службы. Тормозящее действие на процесс формирования этой службы оказывало недостаточное финансирование военных программ и отсутствие единства во взглядах Главного управления Генерального штаба и Департамента полиции на принципы организации, а также ведомственную принадлежность проектируемых органов контрразведки. Поиск приемлемого варианта организации русской контрразведки длился почти 6 лет. Лишь в 1911 г. были созданы контрразведывательные отделения при штабах военных округов. Фактически же совершенствование структуры контрразведки не прекращалось до 1917 г.

Инициатива реформирования системы борьбы со шпионажем исходила от военного ведомства, однако при выборе организационных форм решающим было мнение Министерства внутренних дел, точнее, Департамента полиции, обладавшего богатейшим опытом в сфере обеспечения внутренней безопасности государства.

Военные настаивали на создании во всех регионах страны локальных контрразведывательных систем, которые включали бы жандармские органы, общую полицию и пограничную стражу. Все эти структуры сообща должны были вести борьбу со шпионажем в своих губерниях под руководством штаба соответствующего военного округа. Наиболее полно эту идею в ряде проектов развил штаб Омского военного округа. Планам аморфной кооперации военных Министерство внутренних дел противопоставило простую и четко проработанную в деталях идею создания специальных контрразведывательных отделений при Департаменте полиции по типу уже существовавших охранных отделений. Окончательное решение, принятое специальной межведомственной комиссией, явилось результатом компромисса. В рамках военного ведомства были созданы розыскные учреждения, а во главе их поставлены жандармские офицеры.

Решение о создании сети обособленных контрразведывательных учреждений укрепило шаткую гипотезу о возможности успешного ведения борьбы со шпионажем в России малыми силами. Ошибочным также следует признать взгляд руководства МВД на борьбу со шпионажем, как разновидность политического сыска. Отождествление этих самостоятельных сфер на практике привело к тому, что органы контрразведки были созданы по образцу охранных отделений. При этом не была учтена существенная разница между борьбой с революционным или националистическим подпольем и поиском агентуры иностранных разведок. Главным объектом деятельности охранных отделений являлись антиправительственные организации, существование которых периодически обнаруживалось благодаря их акциям, рассчитанным на общественный резонанс. Этот противник был хорошо известен охранке и достаточно доступен для агентурного наблюдения. При таких условиях охранка могла действовать независимо от жандармских управлений и общей полиции. С иной ситуацией столкнулись органы контрразведки. Разведывательные службы осуществляли свои акции тайно, следовательно, судить о наличии и степени интенсивности их деятельности можно было лишь по косвенным признакам или отдельным вскрытым фактам. Поэтому в отличие от охранных отделений, ставших эффективным орудием самодержавия в борьбе с революционным подпольем, контрразведывательные отделения, устроенные по тому же принципу, были обречены на борьбу только с тем противником, которого сумеют заранее самостоятельно распознать.

Политический розыск строил работу на твердом знании целей своих противников, а контрразведка выделяла условный комплекс целей иностранных спецслужб и на основании собственных предположений строила систему противодействия шпионажу. Отсюда проистекала "специализация" контрразведывательных отделений, которые в 1911-1914 гг. концентрировали внимание на угрозе, исходившей, как предполагали, от спецслужб соседствовавшего с данным военным округом государства. Подобный подход полностью оправдал себя в западных регионах империи и на Дальнем Востоке, где явно было выражено преобладание разведывательного интереса со стороны Германии, Австро-Венгрии и

Японии. На территории Азиатской России проявляли активность разведки многих государств, но и здесь военная контрразведка вынуждена была избрать "узкую специализацию". На большее не было сил. Контрразведка штаба Иркутского военного округа, в зону ответственности которой входила вся Сибирь, т.е. Омский и Иркутский военные округа, свою работу основывала на противодействии разведслужбам Японии и Китая. Между тем, на территории Западной Сибири заметна была активность разведок Германии и Турции.

Чем выше был уровень региональной специализации, чем точнее она соответствовала породившим ее условиям, тем меньше оказывалась способность возникшей таким путем системы переориентации, когда того требовали изменившиеся обстоятельства. Поэтому в годы Первой мировой войны сибирская контрразведка так и не сумела перенацелить свою работу с японо-китайского на австро-германское направление, не утратив при этом результативности. Но в то же время, нужно признать, что "специализация" малочисленных контрразведывательных отделений в мирное время была неизбежна.

В основу построения службы контрразведки был заложен принцип децентрализации. Эта служба представляла собой совокупность контрразведывательных отделений при штабах военных округов, функционировавших без устойчивой координации и взаимодействия. Каждое отделение самостоятельно определяло цели и методы работы. Общими для всех контрразведывательных органов империи были четыре основных направления практической работы: обеспечение сохранности военных и политических секретов посредством организации контрразведывательной защиты важных военных учреждений; наблюдение за иностранными дипломатическими представительствами, а также за подозреваемыми в шпионаже иностранцами и русскими подданными: внедрение агентуры в разведывательные органы иностранных государств; перлюстрация корреспонденции с целью обнаружения фактов шпионажа и последующее проведение розыскных мероприятий по добытым таким путем материалам.

В годы Первой мировой войны в деятельности контрразведки тыловых округов на первый план вышли два направления: проверка достоверности 1 сообщений о фактах шпионажа, содержавшихся в заявлениях частных лиц государственным органам, и реализация мер по предотвращению диверсий на оборонных объектах.

Круг источников информирования контрразведки был достаточно узок. Ограниченность денежных средств, находившихся в распоряжении контрразведывательных отделений, не позволяла им расширить сферу агентурного проникновения в различные слои русского общества. Поэтому военная контрразведка контролировала лишь сравнительно небольшое число объектов, к которым относились иностранные представительства, штабы, важнейшие гражданские и военные учреждения.

Перлюстрация корреспонденции проводилась выборочно и нерегулярно. Заявления частных лиц, обвинявших кого-либо в шпионаже, за редким исключением содержали заведомо ложную информацию и не могли оказать существенную помощь контрразведке, лишь отвлекая ее сотрудников на проверку достоверности сведений.

Наиболее ценным источником являлась заграничная агентура, особенно действовавшая в разведывательных центрах противника. В целом информационная база, на которой строилась деятельность контрразведки, не позволила достаточно полно установить комплекс объектов интереса иностранных разведок и своевременно выявить новые методы их работы.

Эффективность работы со шпионажем во многом определял уровень профессиональной подготовки сотрудников контрразведки. До создания специальной службы существование контрразведки в России не было занятием какой-либо обособленной группы жандармов или военных. Участие офицеров жандармских управлений и разведывательных отделений окружных штабов в контрразведывательных мероприятиях имело в основном случайный характер. Поэтому при формировании органов военной разведки остро встала проблема кадрового обеспечения их полноценной деятельности.

Все отделения в относительно краткие сроки были укомплектованы личным составом, но не было при этом проведено серьезного анализа индивидуальных способностей кандидатов. ГУГШ и штаб Отдельного корпуса жандармов руководствовались формальными критериями в ходе отбора офицеров для службы в контрразведке. Уже в процессе функционирования отделений обнаружилась неспособность к розыскной деятельности многих руководителей и рядовых сотрудников контрразведки. Некомпетентность начальников отделений влекла за собой фактическое свертывание всей борьбы со шпионажем в регионе, подобно тому, как это произошло в Сибири во второй половине 1911 г. Замена не проявивших усердия начальников отделений и их заместителей была затруднена необходимостью межведомственных согласований. Увольнение чиновников для поручений и наблюдательных агентов не представляло сложности, поскольку их нанимали непосредственно начальники отделений по своему усмотрению. Однако главная трудность заключалась в отсутствии в стране резерва надежных, интеллектуально развитых и одновременно опытных в розыскном деле гражданских лиц, пригодных для службы в качестве наблюдательных агентов контрразведки.

Тем не менее, окружным штабам удалось преодолеть кадровые трудности. К середине 1912 г. во главе большинства контрразведывательных отделений уже стояли профессионалы высокого класса, сумевшие привлечь к работе инициативных и опытных сотрудников.

Общий уровень профессионализма русской контрразведки снизился в годы мировой войны. Это объясняется притоком массы необученных людей во вновь сформированные органы военного времени. В тыловых военных округах Сибири и Дальнего Востока, где не приходилось ожидать существенной активности разведки противника, сохранился контингент сотрудников мирного времени, однако их предвоенный опыт оказался не востребован из-за резкой переориентации работы контрразведывательных отделений.

Изученные материалы свидетельствуют, что военное ведомство не придавало серьезного значения необходимости разработки системы кадрового обеспечения органов контрразведки. ГУ ГШ и Департамент полиции не сумели рационально использовать кадровые ресурсы армии и корпуса жандармов для формирования необходимого контингента специалистов-контрразведчиков.

Негативно отразилось на эффективности борьбы со шпионажем в России отсутствие тесного взаимодействия между Военным министерством, Министерством иностранных дел и Министерством внутренних дел при решении практических вопросов организации контрразведки. Предпринятые военными кругами попытки использовать контрразведывательные мероприятия в качестве средства давления на МИД с целью корректировки внешнеполитического курса империи не дали желаемого результата. И в то же время ошибочные, несогласованные с МИД и МВД действия военных во многом облегчили иностранным разведкам проникновение в стратегически важные районы Туркестана и Сибири.

Наибольший ущерб эффективности противодействия шпионажу наносили разногласия органов военного ведомства и МВД. Фактически весь период с 1905 по 1917 гг. с точки зрения истории контрразведки можно охарактеризовать как время активных поисков "силовыми" ведомствами

России подходов к определению оптимальных форм взаимодействия. Несмотря на старания руководителей ведомств обеспечить единство действий Департамента полиции и военных органов в сфере контрразведки, разобщенность не была преодолена. Формирование службы военной контрразведки не только не повлекло за собой ликвидацию прежних межведомственных противоречий, но породило новые. Без всесторонней помощи охранных отделений, Отдельного корпуса жандармов и общей полиции отделения военной контрразведки оказались не в состоянии создать в России "жесткий" контрразведывательный режим.

С началом войны возникли условия для формирования в России общегосударственной системы со шпионажем, однако они не были использованы, поскольку в предвоенный период не удалось установить тесные контакты между органами военного ведомства и МВД на региональном уровне. Поэтому лихорадочная активность жандармов и полиции в первые месяцы войны мало помогла работе контрразведывательных отделений тыловых округов.

Вследствие некомпетентного вмешательства гражданских и военных властей в сферу борьбы со шпионажем, а также благодаря широкому подключению к контрразведывательной работе основной массы жандармов и полицейских, слабо разбиравшихся в особенностях этого рода деятельности, в военный период поиск агентуры противника в тыловых районах империи вылился в серию общероссийских "разоблачительных" кампаний. Они, хоть и объединили усилия Военного министерства, Министерства внутренних дел, Министерства юстиции, фронтовых и корпусных штабов действующей армии, но при всей внешней грандиозности практически не имели отношения к реальной борьбе со шпионажем. Искусственно раздуваемая царскими властями шпиономания, не повлияв на эффективность борьбы с агентурой противника, содействовала расколу российского общества, росту экстремистских настроений.

Отделения контрразведки, которым во время войны надлежало стать ядром общегосударственной системы борьбы со шпионажем, по сути отказались от бесплодных попыток разрушить ведомственную изоляцию и обеспечить необходимое взаимодействие полицейских сил. Контрразведывательные отделения при поддержке военного руководства страны приобретали все более широкие полномочия, пытаясь дублировать деятельность органов МВД, порождая вредную для общего дела межведомственную конкуренцию. Если в предвоенные годы контрразведывательные отделения сумели уклониться от участия в политическом сыске, то во время войны они все чаще стали обращать внимание на деятельность общественных организаций. Расширительное толкование армейскими штабами предмета контрразведывательной деятельности в годы войны обусловило неизбежное "выскальзывание" контрразведки тыловых округов за рамки компетенции военного ведомства. Тем не менее, военная контрразведка по-прежнему не в состоянии была отказаться от взаимодействия с МВД. Противоречие между резким возрастанием объема контрразведывательных задач в период войны и неспособностью военных самостоятельно их решать, нельзя было устранить простым увеличением количества отделений и численности их сотрудников.

Таким образом, в 1905-1917 гг. военные постоянно пытались преодолеть свою зависимость от МВД в области борьбы со шпионажем, и в то же время не могли обойтись без его помощи. Подобную ситуацию можно назвать тупиковой. Передача всех контрразведывательных функций исключительно Министерству внутренних дел, по преобладавшему в высших военных и правительственных кругах мнению, было бы еще менее разумным шагом, чем состоявшееся в 1911 г. подчинение контрразведки военному ведомству.

Разбалансированность системы государственных^орга$шв империи, принимавших участие в борьбе со шпионажем, стала одним и^ проявлений общего кризиса самодержавия. ^

С 1905 по 1917 гг. степень эффективности борьбы со шпионажем в России изменялась в зависимости от соответствия организационных форм контрразведывательной деятельности и качества привлеченных сил уровню активности иностранных разведок.

До 1911 г. борьбу со шпионажем в России практически без согласования своих действий пытались вести Департамент полиции и ГУГШ. В контрразведывательных мероприятиях, как правило, принимали участие люди, не имевшие специальной подготовки. Противодействие нараставшей активности иностранных разведок осуществлялось бессистемно и было малоэффективным.

Более успешной, хотя и не лишенной недостатков, была деятельность русской контрразведки накануне. Первой мировой войны, что во многом объясняется созданием органов военной контрразведки. В 1911-1914 гг. контрразведывательные отделения сформировали свои агентурные сети внутри страны и за рубежом. Это позволило добиться значительных успехов. Однако война указала пределы эффективности децентрализованной службы контрразведки. Эта служба была создана для борьбы со шпионажем в мирное время и, вполне удовлетворяя данной цели, не обладала достаточным запасом возможностей для решения задач, возникших в военный период. Борьба со шпионажем на территории тыловых округов империи в годы войны вновь оказалась, как и до создания службы контрразведки, малоэффективной, утратив приобретенную в предвоенные годы упорядоченность.

К 1917 г. этап становления специальной службы контрразведки уже был пройден, а возникший в ее работе кризис предопределил необходимость изменения принципов организации борьбы со шпионажем. Становилось неизбежным появление единой централизованной службы государственной безопасности, одинаково независимой от военного ведомства и МВД. Эта тенденция окончательно сформировалась и получила развитие в советский период истории России.

Опыт развития русской контрразведки начала XX в. свидетельствует, что:

-во-первых, невозможно эффективно решать проблему выявления и пресечения разведывательно-диверсионной деятельности иностранных спецслужб без тесного взаимодействия всех органов внутренней безопасности государства, подобно тому, как обеспечение национальной безопасности не может быть делом только одного министерства;

-во-вторых, при отсутствии выработанных на правительственном уровне принципов координации и взаимодействия спецслужб становится невозможным их оперативное сотрудничество на региональном уровне;

-в-третьих, в условиях стремительного нарастания угроз безопасности государству достижение максимальной эффективности противодействия иностранным спецслужбам возможно лишь при разумном сочетании принципов централизации и децентрализации в организационном построении и управлении контрразведывательными органами;

-в-четвертых, успех в борьбе со шпионажем в конечном счете определяют профессионализм и инициатива сотрудников контрразведывательных органов.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Греков, Николай Владимирович, 2000 год

1. Опубликованные источники

2. Экз. 469. М.: УГА НКВД СССР, 1942. 312 с. Японский шпионаж в царской России: Сб. докум. /Сост. И.Никитинский. Экз. 57. М.: УГА НКВД СССР, 1944. 270 с.

3. Неопубликованные источники Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ) Ф.134-Архив "Война".

4. Оп.473. Д.54, 68,78,173. Ф.143 Китайский стол.

5. Оп.491. Д.591, 598, 637, 640, 1143, 1785, 2969, 3253, 3330. Ф.150 Японский стол.

6. Оп.2. Д.11425, 11428. Оп.4. Д.2136, 2225,2257. Оп.17. Д.356, 359. Ф.147 Министерство внутренних дел. Департамент милиции. г.Омск. Оп.9. Д.35. Оп.15. Д.25.

7. Российский государственный Военно-исторический архив (РГВИА) Ф.2000 Главное управление Генерального штаба. Оп.13/с. Д. 4, 5, 18.

8. Оп.15/с. Д. 3, 4, 6, 8, 13, 15, 19, 26, 29, 30, 31, 41, 43, 53, 55, 61, 62, 64, 92, 93, 110, 11, 120, 137, 138, 153, 157, 164, 165, 173, 190, 200,213,222, 253, 267, 270, 273, 274, 297, 380, 390, 425, 454, 474, 511, 566.

9. Государственный архив Новосибирской области (ГAHO) Ф.П-1 Сибирское бюро ЦК РКП(б). Оп.6. Д.1, 16.

10. Ф.П-5 Комиссия по изучению истории Октябрьской революции и истории Коммунистической партии. Истпарт. Оп.6. Д.69.

11. Государственный архив Омской области (ГАОО)

12. Ф.17 Управление железной дороги Министерства путей сообщения, г.Омск.

13. Оп.1. Д.З, 5, 6, 7, 8, 12, 13, 14, 19, 20, 21, 22. Ф.ЗЗ Прокурор Омского окружного суда.

14. Оп.1. Д.73, 76, 77, 93, 96, 101, 116, 121, 122, 123, 124, 127, 129. Ф.160 Сибирский порайонный комитет по урегулированию массовых перевозок по железной дороге. Оп.1. Д.1. Ф.172 - Омская городская управа.1. Оп.1. Д.248.

15. Ф.190 Прокурор Омской судебной палаты.

16. Оп.1. Д.79, 104, 178, 180, 192, 206, 207, 221, 225, 226, 239, 242, 250, 292, 303, 312, 320, 326, 329, 332, 333, 382, 392, 396, 404.

17. Оп.З. Д.143, 220, 236, 363, 553.

18. Ф.270 Омское жандармское управление.

19. Оп.2. Д.24, 28, 31, 33, 35, 39, 48, 64, 92, 106, 117, 118, 122, 125, 131, 138, 161, 175, 176, 191,217, 224.

20. Ф.271 Омское отделение жандармского управления Сибирской железной дороги.

21. Оп.1. Д.1, 2, 5, 12, 16, 37, 39, 41, 41а, 42, 43, 44а, 45, 46, 47, 64, 65, 66, 67, 68.

22. Ф.272 Омское жандармское полицейское управление железных дорог.

23. Оп.1. Д.4, 5, 9, 11, 22, 25а, 30, 31, 32, 38, 40, 42, 47, 51.

24. Оп.2. Д.54, 56, 57, 59, 606, 69, 103, 116, 117, 125, 126, 131, 134, 138, 139, 142, 143, 153, 157.

25. Оп.З. Д.187, 191, 193, 195, 196, 215, 259, 265, 266, 267, 268, 271.

26. Ф.301 Омский лагерь военнопленных военного министерства.1. Оп.1. Д.1.

27. Государственный архив Томской области (ГATO)

28. Ф.411 Томское губернское жандармское управление.

29. Оп.1. Д. 174, 200, 205а, 213, 214а, 385.1. Мемуарная литература

30. Астон Дж. Британская контрразведка в мировой войне. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1939. 248 с.

31. Бисмарк О. Мысли и воспоминания. T.III. М.: Соцэкгиз, 1931. 212 с.

32. Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. Воспоминания. М.: Воениздат, 1958. 558 с.

33. Бюлов Б. Воспоминания. M.-JI.: Соцэкгиз, 1935. 562 с.

34. Витте С.Ю. Избранные воспоминания, 1849-1911 гг. М.: Мысль, 1991. 708 с.

35. Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне. Берлин: Изд-во "Слово", 1924. 400 с.

36. Игнатьев A.A. Пятьдесят лет в строю. В 2-х томах. М.: Правда, 1989. Т.1.592с.

37. Извольский А.П. Воспоминания. М.: Междунар. отношения, 1989. 190 с.

38. Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1911-1919. М.: Современник, 1991. 590 с.

39. Курлов П.Г. Гибель императорской России. М.: Современник, 1991. 255 с.

40. Поливанов A.A. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. 1907-1916 гг. T.l. М.: Высший военный редакционный Совет, 1924. 240 с.

41. Ронге М. Разведка и контрразведка. Киев: Синто, 1993. 240 с.

42. Сазонов С.Д. Воспоминания. М.: Междунар. отношения, 1991. 398с.

43. Самойло A.A. Две жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта в отставке. 2-е изд., испр., доп. Л.: Лениздат, 1963. 347 с.

44. Исследовательская литература

45. Актуальные проблемы теории истории. Материалы "круглого стола" (12 января 1994 г.) //Вопросы истории. 1994. №6. С.45-103.

46. Алексеев М. Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Кн. II. М.: Издательский дом "Русская разведка" ИИА "Евразия +", 1998. 608 с.

47. Астафьев И.И. Русско-германские дипломатические отношения 1905-1911 гг. (От Портсмутского мира до Потсдамского соглашения). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. 305 с.

48. Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание, управление. М.:

49. Политиздат, 1981. 432 с. Белая книга российских спецслужб. 2-е изд. М.: Информационноиздательское агентство "Обозреватель", 1996. 272 с. Бестужев И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики 1906-1910 гг.

50. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1961. 406 с. Блиох И.С. Общие выводы из сочинения "Будущая война в техническом, политическом и экономическом отношениях". СПб, Б.и., 1898 (Тип. И.Ефрона). 453 с.

51. Германская разведка глазами русской контрразведки //Шпион. 1993. №1. С.43-52.

52. Гиленсен В.М. Вальтер Николаи глава германской военной разведки во время первой мировой войны //Новая и новейшая история. 1998. №2. С.123-142.

53. Горюшкин JI.M., Пронин В.И. Население Сибири накануне Октябрьской социалистической революции //Историческая демография Сибири. Новосибирск: Наука, 1992. С.84-100.

54. Греков Б.И. Национальный аспект внешней политики Германии в годы первой мировой войны (Лига нерусских народов России) //Первая мировая война: Пролог XX века. М.: Наука, 1998. С.419-431.

55. Греков Н.В. Германские и австрийские пленные в России (1914-1917 гг.) //Немцы. Россия. Сибирь: Сб. статей. Омск: Омский государственный историко-краеведческий музей, 1997. С.154-180.

56. Греков Н.В. Контрразведка и органы государственной безопасности белого движения Сибири (1918-1919 гг.) //Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. Омск, 1997. №5. С.209-221.

57. Греков Н.В. Русская контрразведка в Сибири (конец XIX нач. XX вв.) //Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. 1996. №4. С.172-186.

58. Деревянко И.В. Предисловие //Тайны русско-японской войны / Сборник. М.: Прогресс акция, 1993. С. 143-157.

59. Дранг нах Остен" и народы Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы 1871-1918 гг. /И.И.Астафьев, М.А.Бирман, В.К.Волов и др. М.: Наука, 1977.317 с.

60. Дякин B.C. Первая мировая война и мероприятия по ликвидации так называемого немецкого засилья //Первая мировая война 1914-1918 гг. М.: Наука, 1968. С.227-238.

61. Емец В.А. Очерки внешней политики России в период первой мировой войны: Взаимоотношения России с союзниками по вопросам ведения войны. М.: Наука, 1977. 367 с.

62. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. 2-е изд., испр., доп. М.: Высшая школа, 1968. 368 с.

63. Ерусалимский A.C. Бисмарк: дипломатия и милитаризм. М.: Наука, 1968. 284с.

64. Зайончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX XX столетий. 1881-1903. М.: Мысль, 1973. 351 с.

65. Звонарев К.К. Агентурная разведка. Т.П. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. М.: Издание IV Управления штаба РККА, 1931. 164 с.

66. Золотарев В. А. Военная безопасность Отечества (историко-правовое исследование). 2-е изд. М.: "Канон-пресс" "Кучково поле", 1998. 462 с.

67. Игнатьев A.B. Русско-английские отношения накануне Октябрьской революции (февраль-октябрь 1917 г.) М.: Наука, 1966. 400 с.

68. Игнатьев A.B. Русско-английские отношения накануне первой мировой войны (1908-1914 гг.) М.: Соцэкгиз, 1962. 244 с.

69. Игнатьев A.B. Политика соглашений и балансирования (внешнеполитический курс России в 1906-1914 гг.) //Отечественная история. 1997. №3. С.23-32.

70. Игнатьев A.B. Своеобразие российской внешней политики на рубеже XIX -XX вв. //Вопросы истории. №8. С.32-43.

71. Интернационалисты: Трудящиеся зарубежных стран участники борьбы за власть Советов / Отв. ред. А.Я.Матусевич. М.: Наука, 1967. 614 с.

72. История внешней политики России. Конец XIX начало XX века (от русско-французского союза до Октябрьской революции)/ М.: Международные отношения, 1997. 672 с.

73. История спецслужб: Мифы и реальность //Служба безопасности новости разведки и контрразведки. 1998. №3-4. С.26-29.

74. История первой мировой войны. 1914-1918. В 2-х т. / Под ред. И.И.Ростунова. М.: Наука, 1975. T.I. 446 с.

75. Кирьянов Ю.И. Были ли антивоенные стачки в России в 1914 г. //Вопросы истории. 1994. №2. С.43-52.

76. Кирьянов Ю.И. Рабочие России и война: новые подходы к анализу проблемы //Первая мировая война: Пролог XX века. М.: Наука. С.432-445.

77. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987. 438с.

78. Ковальченко И.Д. Многомерность исторического развития: типологизация, периодизация, цивилизационный подход//Свободная мысль. 1995. С.77-88.

79. Колпакиди А.И. К вопросу о взаимодействии российских служб в дооктябрьской России //Политический сыск в России: история и современность. СПб.: Изд-во СПбУЭФ, 1997. С.83-89.

80. Куропаткин А.Н. Задачи русской армии. T.III. Задачи России и русской армии в XX столетии. СПб., 1910. 436 с.

81. Липатов С. Россия и германская разведка в годы I мировой войны //Первая мировая война и участие в ней России (1914-1918 гг.). 4.1. М.: Военная быль, 1994. С.40-50.

82. Манилов В.Л. Угрозы национальной безопасности России //Военная мысль. 1996. №1. С.7-17.

83. Маринов В.А. Россия и Япония перед первой мировой войной (1905-1914 гг.). Очерки истории отношений. М.: Наука, 1974. 152 с.

84. Михневич Н.П. Стратегия. Кн.1. СПб., Издал В.Березовский, 1911. 406 с.

85. Моринага Такако. Исследования по истории Сибири в Японии //Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность /Доклады междунар. научно-практич. конференции 12-15 окт. 1995 г. М., 1995. С.296-298.

86. Найтли Ф. Шпионы XX века: Пер. с англ. О.Г.Косовой, Г.Б.Косова. М., Республика, 1994. 463 с.

87. Накамура Синтаро. Японцы и русские: Из истории контактов: Пер. с яп. с сокр. М.: Прогресс, 1983. 303 с.

88. Нелипович С.Г. Роль военного руководства России в "немецком вопросе" в годы первой мировой войны //Российские немцы. Проблемы истории,языка, современного положения / Материалы междунар. науч. конф. 20-25 сент. 1995 г. М.: Готика, 1996. С.262-283.

89. Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России (1826-1880 гг.). М.: Мысль, 1982. 207 с.

90. Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской войны //Отечественная история. 1996. №1. С. 14-28.

91. Полагалось бы учредить. // Служба безопасности новости разведки и контрразведки. 1998. №3-4. С.22-24.

92. Полиция и милиция России: страницы истории /А.В.Борисов, А.Н.Дугин, А.Я.Малыгин и др. М.: Наука, 1995. 318 с.

93. Прусско-германский генеральный штаб. 1640-1965. К его политической роли в истории: Пер. с нем. Г.Рудого. М.: Мысль, 1966. 573 с.

94. Ремнев A.B. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX нач. XX веков. Омск: Ом. гос. ун-т, 1997. 252 с.

95. Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны (1895-1907 гг.). 2-е изд., испр., доп. M.-JL: Изд-во Академии наук СССР, 1955. 697 с.

96. Российская дипломатия в портретах /Под ред. А.В.Игнатьева, И.С.Рыбаченок, Г.А.Санина. М.: Междунар. отношения, 1992. 384 с.

97. Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. М.: Наука, 1976. 387 с.

98. Роуан Р.У. Очерки секретной службы. Из истории разведки. СПб.: Изд-во Логос СПб, 1992. 284 с.

99. Русская военная мысль. Конец XIX начало XX вв. М.: Наука, 1982. 256 с.

100. Рябиков П.Ф. Разведывательная служба в мирное время. Ч.П. Разведывательная служба в военное время. Томск. Б.и. 1919. Тип. военной Академии. 128 с.

101. Самойлов Ф.Я. Краткий обзор коммерческой деятельности Омской железной дороги за 1916 г. Омск, 1917. 44 с.

102. Сергеев Е.Ю. Новые материалы о деятельности германской агентуры в Китае против России в 1914-1915 гг. //Новая и новейшая история. 1998. №4. С.177-181.

103. Сидоров A.J1. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. М.: Наука, 1973. 655 с.

104. Степанов А.И. Россия в первой мировой войне //Свободная мысль. 1994. №9. С.52-66.

105. Тютюкин C.B. Первая мировая война и революционный процесс в России // Первая мировая война: Пролог XX века. М.: Наука, 1998. С.236-249.

106. Шацилло К.Ф. Государство и монополии в военной промышленности России (конец XIX 1914 г.). М.: Наука, 1992. 270 с.

107. Шацилло К.Ф. Россия перед первой мировой войной (Вооруженные силы царизма в 1905-1914 гг.). М.: Наука, 1992. 270 с.

108. Шелухин А.Ю. Разведывательные органы в структуре высшего военного управления Российской империи нач. XX в. (1906-1914 гг.) //Вестник Моск. ун-та. Сер.8. История. 1996. №3. С. 17-31.

109. Шинджикашвилли Д.И. Министерство внутренних дел царской России в период империализма (Структура, функции, реакционная сущность, связь с другими министерствами): Уч. пособие. Омск: Омская высшая школа милиции, 1974. 111 с.

110. Шинджикашвилли Д.И. Сыскная полиция царской России в период империализма. Омск: Омская высшая школа милиции, 1973. 67 с.