"Норманнская проблема" и опыт ее интерпретации на основе сравнительного анализа историографии древнерусского и болгарского политогенеза: 1990-е - 2000-е гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, кандидат исторических наук Каратовская, Вера Валентиновна

• Каратовская, Вера Валентиновна
• кандидат исторических наук
• 2011

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Каратовская, Вера Валентиновна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. «Норманнская проблема» в современной отечественной историографии древнерусского политогенеза.

1.1. «Норманнская проблема» и вопрос о «чужеродности» раннесредневековой власти в современной российской историографии.

1.1.1. История «норманнской проблемы». Терминология политической антропологии как ресурс моделей древнерусского политогенеза.

1.1.2. Феномен «чужеродности власти» в исследованиях современной историографии.

1. 1. 3. Современные дискуссии о природе древнерусской государственности. Этнические аспекты изучения «варяжского вопроса».

1.2. «Норманнская проблема» и дискуссии о стадиально-типологическом развитии древнерусской государственности второй половины IX - середины X вв.

1.2. 1. «Варяжский вопрос» и основные направления исследования догосударственного этапа восточнославянского политогенеза.

1. 2. 2. Древнерусская «варварская» государственность конца IX - середины X вв.: механизмы формирования и особенности этнополитической структуры.

1.3. Краткие итоги главы.

ГЛАВА 2. Проблема «чужеродности» власти в современной историографии болгарского государствогенеза: возможности для компаративного анализа.

2. 1. «Праболгарская проблема» в современной болгарской и российской историографии

2.1.1. Эволюция содержания «праболгарской проблемы» в болгарской и российской историографии.

2. 1.2. Основные тенденции в изучении «праболгарской проблемы» в современной историографии.

2.2. Особенности формирования и развития древнеболгарского государства в условиях «двуэтничности».

2. 2. 1. Характер социально-политического развития южных славян и праболгар и особенности формирования контактной зоны в Нижнем Подунавье в последней трети VII в.

2.2.2. Специфика формирования и развития болгарской «варварской» государственности конца VII - первой половины IX вв.

2.3. Краткие итоги главы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «"Норманнская проблема" и опыт ее интерпретации на основе сравнительного анализа историографии древнерусского и болгарского политогенеза: 1990-е - 2000-е гг.»

Актуальность темы. «Норманнская проблема», являясь одним из ключевых и наиболее спорных моментов российской истории, имеет глубокие корни в национальном историческом сознании. Начиная со второй четверти XVIII в. варяжский вопрос постоянно фигурировал в российской исторической науке, то затухая, то вспыхивая с новой силой. На разных этапах историографического осмысления данной проблемы историки нередко оценивали ее как «реальность, имеющую корни скорее в психологии и политике, чем в науке»1, а порой и более категорично - как «патологию о общественного сознания» . При этом наиболее пристальное внимание варяжский вопрос привлекал, как правило, в периоды идеологических кризисов, когда обострялась проблема понимания истоков Русского государства, и противоборствующие стороны, осознанно или нет, интерпретировали ее в соответствии с собственным пониманием тенденций развития российского общества в настоящем и будущем.

Современные историки все чаще высказывают мысль о том, что «норманизм» и «антинорманизм» как научно-концептуальная оппозиция давно мертвы, а как элементы политической позиции - будут возрождаться еще не раз3. Настойчивое возвращение историков, писателей, политиков и публицистов к варяжскому вопросу заставляет задаться вопросом: оставаясь «вечной», какое именно место занимает норманнская проблема в развитии российской общественной мысли и профессионального исторического сознания?

Безусловно, одной из задач исторической науки является помощь обществу в формировании гармоничной национальной идентичности, противоречивость и драматизм которой всегда основаны на проблемах

1 Клейн Л. С. Споро варягах. История противостояния и аргументы сторон. СПб, 2009. С. 199.

2 Ключевский В. О. Наброски по варяжскому вопросу // Ключевский В. О. Неопубликованные произведения. М, 1983. С. 113-115.

3 См. напр.: Клейн Л. С. Указ. соч. С. 200. исторической памяти4. Базовый архетип исторической памяти - бинарная оппозиции «мы - они», часто понимаемая как противостояние «автохтонов» и «пришельцев», в отечественной истории уходит корнями к «норманнской проблеме». Начиная с эпохи Екатерины Великой, своеобразным индикатором подъема национального самосознания и патриотических настроений в России было усиление интереса к варяжскому вопросу в художественной литературе5. Этническая природа варягов и роль иноплеменного элемента в образовании Древнерусского государства по-разному трактовались писателями различных эпох. Подобно движению маятника, критическое отношение к норманнской теории сменялось очередным признанием скандинавского вклада в развитие властных институтов у славян.

Своеобразным индикатором актуальности рассматриваемой темы является широта воззрений на норманнскую проблему, присущая авторам современных учебников по отечественной истории для школы и вуза. Существованию взаимоисключающих интерпретаций древнерусского политогенеза, безусловно, способствует фрагментарность и противоречивость исторических источников. В учебной литературе по древнерусской истории патриотические моменты, как правило, усиливаются, а роль инородного элемента в местном культурном процессе либо принижается, либо вообще игнорируется. В разделах, посвященных «норманнской теории», излагается содержание полемики М. В. Ломоносова и Г. Ф. Миллера по варяжскому вопросу, а также ключевые положения «норманистов» и «антинорманистов» XVIII - XX вв. Подчеркивая, что «данная полемика во все времена носила в большей степени политический, чем научный характер»6, авторы учебников признают необходимость преодолеть противостояние норманизма и антинорманизма и учесть сильные и слабые стороны обоих течений в историографии. Авторы отмечают, что на современном этапе «политические и

4 Рикёр П. Память, история, забвение / Пер. с франц. М.: Издательство гуманитарной литературы, 2004 (Французская философия XX века).

5 Подробнее см.: Каратовская В. В. Норманнская проблема и отечественная художественная литература // Вестник Томского государственного университета. № 347 (июнь 2011). Томск, 2011. С. 75 -78.

6 Филюшкин А. И. История России с древнейших времен до 1801 г.: Пособие для вузов. М., 2004. С. 28. идеологические страсти вокруг варяжского вопроса уже улеглись»7, однако при этом зачастую усматривают в норманнской теории «унизительный расистский подтекст» или даже утверждают, что «А. Л. Шлецер вытащил сор из избы», сделав ученый спор о происхождении Древнерусского государства достоянием европейской науки9. Из учебника в учебник настойчиво переходит мысль о том, что норманнская теория оскорбляет русское национальное достоинство и является варварской по отношению к русской истории и ее истокам. В вузовских учебниках можно прочитать о том, что норманнская теория «использовалась в качестве доказательства культурной неполноценности славян, их неспособности к самостоятельному историческому развитию»10, что она «поднималась Швецией и Германией на различных этапах противостояния с Россией»11, и в ней «вроде бы на достоверных фактах русскому народу приписывалась страшная несостоятельность даже в сугубо национальных вопросах»12.

Создавая образ древней автохтонной славянской государственности, авторы современных учебников нередко указывают, что роль варягов в процессе образования Древнерусского государства была достаточно скромной, несмотря на то, что одному из их предводителей удалось основать правящую династию13. Построения по удревнению славянской истории и преуменьшению роли норманнов в процессе образования Древнерусского государства, наличествующие в современных учебниках и перекликающиеся со сходными обобщениями в научной продукции14, безусловно, заслуживают критики, поскольку характеризуются замалчиванием «неудобных» вопросов, акцентированием одних и ретушированием других сюжетов отечественной

7 История России с древнейших времен до конца XVII в. 10 класс: поурочные планы по учебнику А. Н. Сахарова, В. И. Буганова / авт.-сост. Н. С. Кочетов. Волгоград, 2007. С. 23.

8 Там же.

9 Захаревич А. В. История Отечества: Учебник. М., 2006. С. 28.

10 История России (IX-XX вв.): Учебное пособие. Отв. ред. Я. А. Перехов. М., 2002. С. 11.

11 Захаревич А. В. Указ. соч. С. 28.

12 Семин В. П. Русская история: проблемы и спорные вопросы: Учебное пособие для вузов. М., 2007. С. 9.

13 Деревянко А. П., Шабельникова Н. А. История России: учеб. пособие. - 2-е изд., перераб. и доп.-М.: проспект, 2006. С. 35.

14 См. напр.: Фомин В.В. Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М. 2005. С. 460-474; Цветков С.Э. Русская история. Кн. 1. М., 2003. С. 239, 292. истории, а также заметным идейно-политическим окрасом норманнской проблемы. Наряду с ценностно-идеологическими и рядом других «ненаучных» причин бытования подобных интерпретаций в современных учебниках, важно указать и на не всегда квалифицированное владение авторами историографическим материалом, приводящее к модернизации в объяснении исторических реалий.

Таким образом, норманнская проблема вызывает стабильный интерес как научно-образовательного сообщества, так и широкой общественности. В последние годы внимание к вопросам становления Древнерусского государства в отечественной историографии даже усилилось. Общественный интерес к «норманнской проблеме» подогревается предстоящим в 2012 г. празднованием 1150-летия зарождения Российской государственности15.

В связи с этим особо актуальным представляется создание обобщающих работ по норманнской проблеме, позволяющих аккумулировать весь накопленный фактический и историографический материал по различным аспектам варяжского вопроса и определить перспективы дальнейшего развития указанной проблематики.

В изучении процессов древнерусского политогенеза в целом, и норманнской проблемы в частности, сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, налицо значительные достижения медиевистики и политической антропологии в осмыслении механизмов государствообразования. Наработки в этой области российских исследователей16 способны составить теоретическую основу для исследования перехода восточнославянских обществ к государству. С другой стороны, все эти достижения не могут быть пока полноценно использованы из-за

15 Указом президента РФ от 3. 03. 2011 г. «О праздновании 1150-летия зарождения российской государственности» условной датой юбилея назначено 12 июня.

16 См., напр.: Мельникова Е. А. К типологии становления государства в Северной и Восточной Европе (Постановка проблемы) // Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы: Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 1992. С. 38-41; Мельникова Е. А. Образование Древнерусского государства: состояние проблемы // Восточная Европа в древности и средневековье. Ранние государства Европы и Азии: проблемы политогенеза Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 2011. С. 188 - 197; Шинаков Е. А. Образование Древнерусского государства: сравнительно-исторический аспект. М., 2009; Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. СПб, 1998. недостаточности источниковой базы восточнославянских обществ17. В связи с этим особое значение приобретают сравнительно-типологические исследования, способные до определенной степени компенсировать недостаток исторической фактологии через применение метода научной экстраполяции, подвергая ревизии популярное в историографии мнение об «особом пути» развития древнерусской государственности. При этом главным критерием сравнительного анализа, безусловно, должна быть корректная сопоставимость исторических условий, в которых происходили процессы политогенеза. Одной из перспективных исследовательских линий является сопоставление с южными славянами, поскольку сведения об их общественном устройстве относятся к более ранним временам, чем в отношении славян восточноевропейского региона, а источники более многочисленны и надежны. Попытка развития указанного научного направления будет предпринята в данном диссертационном сочинении.

Вопрос о «чужеродности» раннесредневековой власти актуален не только в российской науке, являясь ключевым содержанием «норманнской проблемы», но и во многих других европейских национальных историографиях, в частности - в болгарской. Одним из важнейших факторов, способствовавших резкому усилению процессов государствообразования как у южных, так и у восточных славян, стала активная деятельность инородного, «ксенократического» элемента. Праболгары в Нижнем Подунавье в конце VII в., так же как и варяги в Восточной Европе во второй половине IX в. не только «подтолкнули» государствообразующие процессы у славян, но и придали им масштабность, ускорив межплеменную интеграцию на достаточно обширных пространствах. Как варяжский, так и праболгарский элементы были за сравнительно короткое время ассимилированы славянским населением, оставив по себе память в виде наименований «болгары» и «русь». Большинство названных особенностей до сих пор не исследовано комплексно в сопоставительном плане, хотя компаративный анализ многих характеристик

17 См. об этом: Мельникова Е. А. Образование Древнерусского государства. С. 188 - 197. социально-политической организации, административно-территориальной системы Древней Руси конца IX - середины X вв. и Болгарского ханства конца VII - середины IX вв. способен привести к принципиально новым выводам о ранней истории Руси и Болгарии, углубить понимание процессов европейского политогенеза в целом.

Безусловно, для европейских народов одним из важнейших факторов, определивших начальные этапы возникновения и особенности структуры ранней государственности, было наличие или отсутствие синтеза с позднеантичной цивилизацией. В связи с этим вплоть до недавнего времени в историографии представлялось наиболее продуктивным сравнение древнерусского политогенеза с теми народами, которые не испытали или испытали в слабой степени социальные, политические и культурные влияния Рима и Византии. Именно этим обстоятельством объясняется тот факт, что вплоть до недавнего времени сравнение становления и развития государственности у восточных и южных славян в раннее средневековье оставалось в тени историографического интереса. По этому поводу В. Д. Королюк еще в середине 1980-х гг. замечал, что для полного и всестороннего сравнительно-исторического анализа становления раннесредневековой государственности у восточных и южных славян «.не

18 пришло еще время» .

Однако историографическая ситуация стала меняться с внедрением в 1990-х гг. моделей «вождества» и «раннего государства» в исследования древнерусского политогенеза и активным возрождением использования понятия «варварского государства» по отношению к государству Рюриковичей конца IX - первой половины X вв. 1990-е - 2000-е гг. в отечественной историографии характеризовались, с одной стороны, признанием за Русью конца IX в. и Болгарией конца VII в. признаков «варварских государств» и суперсложных вождеств, с другой стороны, аргументацией положения о том,

18 Королюк В. Д. Славяне и восточные романцы в эпоху раннего средневековья (Политическая и этническая история). М„ 1985. С. 22. что на начальном этапе болгарская государственность строилась практически полностью на эволюции варварских потестарных институтов, не испытывая значительного византийского влияния, а напротив, в силу исторических условий основываясь на противопоставлении с византийской моделью. Все это сформировало на рубеже XX-XXI вв. актуальность компаративного анализа государствообразующих процессов в целом, и проблемы «чужеродности» раннесредневековой власти в частности, на древнерусском и болгарском материале. Для оптимизации работы историков в данном направлении требуется актуализировать накопленный в исторической науке опыт.

Новизна диссертационного исследования состоит, таким образом, в обобщении теоретической модели изучения феномена чужеродности раннесредневековой власти и выявлении эвристического ресурса данной модели за счет проведения корректного сравнительного анализа историографии процессов государствогенеза Древней Руси и Болгарии.

Объект данной работы составляют историография и методология исследований феномена чужеродности власти в эпоху раннего средневековья.

Предмет исследования образуют способы концептуализации норманнской проблемы в современной историографии, включая возможности ее сравнения и генерализации с проблемой болгарского политогенеза.

Степень изученности проблемы. Весь массив научных исследований по интересующей нас проблематике можно условно объединить в три блока: российская, болгарская и западная историография. Западные исследования «варяжской» и «праболгарской» проблем, как правило, строятся не на историческом анализе письменных и археологических источников древнерусского и болгарского политогенеза, а на систематизации, обобщении и, частично, критике существующих «национальных» историографических традиций - российской и болгарской19. В связи с этим работы современных западных авторов привлекаются в данном диссертационном исследовании в

19 См. напр.: Мюссе Л. Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна. СПб, 2001; Янссон И. К вопросу о полиэтничных общностях эпохи викингов // Древнейшие государства Восточной Европы. 1999. М., 2001. С. 116- 122. качестве внешнего, стороннего взгляда на «национальную» историографию возникновения государственности, а исследование современных научных дискуссий о древнерусской и болгарской раннесредневековой «ксенократии» опирается, главным образом, на наработки отечественной исторической науки в первой главе и болгарской - во второй главе.

В российской и болгарской историографии можно выделить ряд сходных этапов осмысления проблемы чужеродности власти в эпоху раннего средневековья.

История научного изучения «призвания чужеземных элит» в обеих национальных историографических традициях уходит корнями в XVIII век, и за время своего существования данная проблематика прошла сложное, противоречивое развитие. В историографии XVIII - первой половины XIX вв. было ярко выражено отождествление формирования государства с возникновением правящей династии. В связи с этим внимание исследователей было преимущественно сосредоточено на этнической принадлежности первых правителей, будь то славянские князья или болгарские ханы. Такое исследовательское предпочтение, связанное с признанием основателями государств «иноземцев» (варяжского князя Рюрика и праболгарского хана Аспаруха), неизбежно приводило в указанный историографический период к усиленной политизации вопроса о «начале» государственной истории.

Второй историографический этап в изучении данной проблематики можно обозначить хронологическими рамками середины XIX - начала XX вв. С одной стороны, это был период исследования государства как закономерного результата внутреннего (социально-экономического и политического) развития общества. С другой стороны, как в российской, так и в болгарской историографии происходили накопление и обработка основного массива фактических материалов (преимущественно из письменных источников), которыми до сегодняшнего дня оперируют историки. Со второй половины

XIX в. в российской исторической науке и несколько позднее (ближе к началу

XX в.) в болгарской историографии утверждается представление о государстве как результате длительной эволюции общества, в связи с чем вопрос о «чужеродности элит» теряет неотъемлемую ранее привязку к патриотическим

90 рассуждениям о национальной истории . К примеру, С. М. Соловьев и В. О. Ключевский рассматривали образование русской государственности как ряд спонтанных процессов внутри самой страны, результат «роста народных сил», отводя норманнам второстепенную роль катализатора этих процессов. У В. О. Ключевского образование государства имеет двойное происхождение: сначала ведущую роль играла торговля, которая создала склонность к объединению («общий интерес»), затем - дружинная организация варягов, которая реализовала это объединение («вооруженная сила»). Государственная организация, таким образом, вырастала как следствие экономического давления общества, и норманнам была отведена роль исполнителей программы, которую на них возложили восточные славяне. Согласно С. М. Соловьеву, существовало два типа государств: государства, которые были образованы «неорганично», то есть путем завоевания, и те, которые сложились на собственной почве как следствие внутреннего роста и консолидации. К последней группе историк относил и русское государство. Однако политическая власть, по мысли Соловьева, не могла изначально исходить от самих славян, они должны были искать беспристрастного посредника в спорах, третьего судью, которым мог выступить только князь из чужого рода21.

В первой трети XX в. в отечественной историографии сформировалось представление о том, что следствием норманнской экспансии стало возникновение территориальных объединений в Восточной Европе, которые непосредственно предшествовали зарождению нового политического образования - Древней Руси. А. А. Шахматов пришел к выводу о создании норманнами государственности на севере и юге Восточной Европы22. Ю. В. Готье отмечал решающую роль норманнов в развитии

20 В российской историографии норманнский вопрос начинает терять спорный патриотический характер еще с началом XIX в. в связи с тем, что взамен «германских» государств - Швеции и Пруссии - главным внешнеполитическим противником России стала наполеоновская Франция.

21 Соловьев С. М. Сочинения. М. 1988. Кн. 1. (Т. 1). С. 120- 123.

22 Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. М., 1908. восточноевропейских городовых областей . Следует отметить и вклад В. А. Брима в изучение роли варягов в развитии «Пути из варяг в греки» -магистрали, имевшей большое значение для становления первичной государственности Древней Руси. Исследователь показал, что данный путь основательно осваивался именно скандинавами24. В болгарской медиевистике второй половины XIX - начала XX вв. основные достижения в исследовании болгарского политогенеза (детальное изучение славяно-византийских отношений на Балканском полуострове до середины VII в., истории праболгар до середины VII в., включение в круг источников «Болгарской Апокрифической летописи» и археологических данных и т. д.) связаны с

25 именами К. Иречека, В. Златарского, П. Мутафчиева .

В историографии домарксистского периода, таким образом, были раскрыты военно-политическая, торговая, культурная сторона деятельности «господствующих чужеземцев», варягов и праболгар, в ранней национальной истории. Кроме того, труды как российских, так и болгарских медиевистов второй половины XIX - начала XX вв. на десятилетия вперед обеспечили источниковую базу исследований.

Третий этап в изучении проблемы «чужеродности» раннесредневековой власти связан с внедрением марксистской методологии в исторические исследования в отечественной и, несколько позднее, в болгарской науке. В основе модели государствообразования в раннее средневековье, сложившейся в советский период, лежало представление о возникновении государства как изначально классовой и феодальной структуры, вызревающей исключительно на основе внутренних предпосылок. Как в советской, так и в болгарской социалистической историографии шли поиски государственных и классовых структур в славянских обществах в период ранее «призвания чужеродной

23 Готье Ю. В. Железный век в Восточной Европе. М.; Л., 1930. С. 260-261.

24 Брим В. А. Путь из варяг в греки // Изв. АН СССР. VII. Сер. общ. наук. Вып. 2. 1931. С. 206 - 208.

25 Иречек К. История на Българите / под ред. П. Петрова. София, 1978. С. 7- 196; Златарски В. История на Българската държава през средните векове. Т. 1. Първо Българско царство. Ч. 1. Епоха на хуно-българското надмощие. София, 1970. С. 39-209; Мутафчиев П. История на Българския народ (681 - 1323) / Под ред.

В. Гюзелева. София, 1986. элиты», плохо согласующиеся с данными письменных источников. В отечественной историографии тенденции отрицания сколько-нибудь значимого влияния «внешнего» фактора на процесс формирования государства были тесно связаны со становлением в конце 1940-х гг. школы Б. Д. Грекова. Древнерусское государство рассматривалось как продукт классового общества, раннефеодальная монархия, которая в XII в. распалась на ряд независимых и полунезависимых княжеств (Б. Д. Греков, С. В. Юшков, В. В. Мавродин, Б. А. Рыбаков). В рамках сходной схемы в болгарской исторической науке в конце 1950-х - начале 1960-х гг. общепризнанными причинами генезиса Болгарского государства стали социально-экономическое развитие славян и праболгар, усиление имущественного неравенства и появление классов,

26 превращение племенных союзов в государственную организацию . В связи с этим в славянском военно-племенном объединении в Подунавье - союзе «Семь родов» - нередко усматривалось «первое славянское государство»,

97 сложившееся самостоятельно задолго до прихода праболгар .

Начало четвертого этапа в развитии интересующей нас проблематики, связанного с постепенным отходом от «классической» марксистской концепции государствообразования и критикой неоправданно заниженной оценки

28 чужеродного фактора», можно отнести к 1960-м гг. в советской историографии и к концу 1970-х - 1980-м гг. в болгарской историографии. В конце 1970-х гг. И. Я. Фроянов обосновал в своих исследованиях доклассовый характер древнерусского общества. «Варяги-русь» в отечественных исследованиях тех лет все чаще понимаются как надэтничный социальный слой с существенной или даже преобладающей долей норманнов. В это время в работах ряда советских медиевистов, востоковедов и этнографов

26 См., напр.: Андреев М., Ангелов Д. История Болгарского государства и права. М., 1962; Андреев М. Българската държава през средновековието. С., 1974 ; Петров П. Образуване на българската държава. С., 1981.

27 См., напр.: Болгария - страна древних культур. София, 1961. С. 31, 32.

28 Пашуто В. Т. Русско-скандинавские отношения и их место в истории раннесредневековой Европы // IV Всесоюзная конференция по изучению Скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. Ч. 1. М., 1968.

С. 176- 177; Неусыхин А. И. Дофеодальный период как переходная стадия развития от родоплеменного строя к раннефеодальному (на материалах истории Западной Европы раннего средневековья) // Проблемы истории докапиталистических обществ. М., 1968. С. 596-617. формулируются новые методологические подходы к проблеме генезиса раннегосударственных образований, активно разрабатываются концепции «дофеодального» («варварского») и «раннефеодального» периодов. Помимо разработки положений о переходном, «дофеодальном» периоде европейского средневековья, советские историки сформулировали «горизонтальную» типологию государственности этого переходного периода (Н. Ф. Колесницкий, А. Р. Корсунский, А. Я. Гуревич), разделив Западную и Центральную Европу на «синтезную» и «бессинтезную» зоны (по признаку наличия или отсутствия синтеза с позднеантичной цивилизацией). Параллельно шло типологическое исследование пространства между «Востоком» и «Западом» - Византии и связанных с ней Балканских стран, в ходе которого была выделена «контактная», по преимуществу славянская, зона между «синтезным» и «бессинтезным» регионами (В. Д. Королюк). При этом следует отметить, что все новаторские идеи о способах трактовки феномена «чужеродности» власти, достаточно осторожно применялись по отношению к «норманнской проблеме», в то время как на примере балканского региона и в частности «праболгарской проблемы» формулировались гораздо более четко и последовательно. Особую роль в указанный период сыграло становление международной исследовательской среды, результатом чего стали проводившиеся съезды славистов и болгаристов. В 1980-е гг. учеными сектора средневековой истории Института славяноведения и балканистики АН СССР были предприняты масштабные попытки реконструировать этническое самосознание славянских народов с VIII по XV вв. К примеру, в коллективной монографии «Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья» вопросы этногенеза оказались тесно переплетены с проблемами оформления ранних государственных образований29. Как представляется, на сегодняшний день вклад этой серии фундаментальных

29 См.: Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М.1982. исследований в историческую науку недооценен более поздней генерацией ученых. К примеру, многие выводы советских исследователей тех лет (в частности, идея «многоуровневости» раннесредневекового этнического сознания) перекликаются с идеями этнологического конструктивизма и «Венской школы этнографии», нашедшими широкий отклик в трудах современных российских медиевистов.

В качестве последнего, пятого, этапа можно выделить современную российскую и болгарскую историографию. Для отечественной историографии этого периода (после 1991-го г.) характерно активное обращение к концепциям государствообразования, предложенным в западной политической антропологии, в частности, адаптация моделей «вождества» и «раннего государства» к древнерусскому конкретно-историческому материалу. В работах ряда современных исследователей наметилось сближение традиционной схемы «племенное княжение - союз племенных княжений - суперсоюз племен» и модели «простое - сложное - суперсложное вождество». Окончательно утвердилось представление о формировании государства как о скачкообразном, неоднолинейном, этапированном процессе. Вместе с тем современные русисты все активнее оперируют понятием «варварское государство». В болгарской историографии 1990-х - 2000-х гг. заимствование политантропологических наработок проявляется гораздо слабее, чем в отечественной, однако очевиден массовый отказ исследователей от признания классовой обусловленности формирования Болгарского государства. Постепенно меняются и представления о характере южнославянского и праболгарского общества в эпоху раннего средневековья, подходы к пониманию ранней государственности, трактовка сущности и этапов политогенеза. Получает широкое распространение интерпретация Болгарского ханства конца VII

30 Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья; Раннефеодальные государства на Балканах VI - XII вв. / Отв. ред. Г. Г. Литаврин. М., 1985; Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. Под ред. Г. Г. Литаврина. М., 1987. Раннефеодальные государства и народности (южные и западные славяне VI - XII вв.) М., 1991. первой половины IX вв. как типичного для раннесредневековой Европы «варварского государства».

Е. А. Шинаков одним из первых провел стадиально-типологические параллели между Русью конца IX - середины X вв. и Болгарией конца VII -первой половины IX вв., отнеся оба потестарно-политических образования к «варварским» двухуровневым государствам этапа суперсложных вождеств, и выявил ряд типологически сходных механизмов формирования «варварской» государственности и ее трансформации в «раннее государство» в Болгарии и на

31

Руси . Ценность наблюдений данного автора для нашей темы исследования трудно преувеличить, однако необходимо заметить, что Е. А. Шинаков ограничивается лишь отдельными, наиболее яркими аналогиями в этно-потестарных и административно-территориальных «варварских» структурах Руси и Болгарии. «Болгарские параллели» в работе Е. А. Шинакова остаются контекстуальными, иллюстративными, предоставляя читателю скорее пищу для размышления, чем готовые ответы, и не выходят за рамки общей темы исследования - специфики образования Древнерусского государства.

Таким образом, вопросы «чужеродности» раннесредневековой власти занимают значительное место в трудах современных российских и болгарских исследователей, сфокусированных на решении, соответственно, «норманнской» и «праболгарской» проблем. Однако целостного компаративного анализа становления и развития «варварских» политических структур на Руси и в Болгарии не проводилось, равно как не исследовались в сопоставительном плане традиции исследований проблемы «чужеземной элиты», характерные для современной болгарской и российской историографии.

Целью данной работы является реконструкция способов концептуализации норманнской проблемы в современной историографии и создание обобщающей интерпретации на основе сравнительного анализа проблемы чужеродности власти в историографии болгарского политогенеза.

31 Шинаков Е. А. Образование Древнерусского государства. С. 240, 276.

Поставленная цель определила решение следующих исследовательских задач:

1) проследить эволюцию основного содержания «норманнской проблемы» в отечественной историографии XVIII - XXI вв. и на этой основе выявить эвристический потенциал теоретических моделей «вождества» и «раннего государства» в исследовании древнерусского политогенеза;

2) определить современные историографические подходы к феномену «чужеродности» раннесредневековой власти;

3) выявить магистральные направления дискуссий о природе древнерусской государственности в современной отечественной историографии, в том числе, этнические аспекты исследования варяжского вопроса;

4) охарактеризовать ведущие тенденции отечественной историографии в изучении догосударственного этапа восточнославянского политогенеза;

5) оценить основные достижения отечественной историографии в исследовании стадиально-типологических характеристик древнерусской государственности второй половины IX - середины X вв., в том числе основные точки зрения по вопросу о механизмах ее формирования и особенностях этнополитической структуры;

6) проследить эволюцию «праболгарской проблемы» в болгарской и российской историографиях с целью определения современного состояния исследований;

7) определить релевантность теоретической модели политогенеза, применяемой к истории Древней Руси, конкретно-историческим процессам политогенеза Болгарии;

8) на историографической основе рассмотреть специфику формирования и развития болгарской государственности дохристианского периода в условиях «двуэтничности» (конец VII - середина IX вв.), до настоящего времени недостаточно освещенную в российской исторической науке;

9) определить методом научной экстраполяции перспективы сравнительного анализа древнерусской государственности конца IX - первой половины X вв. и болгарской государственности конца VII - середины IX вв.

Хронологические рамки. В основу диссертации положены исследования «норманнской проблемы», и, шире, - проблемы «чужеродности» элит раннего средневековья, выдвигавшиеся, главным образом, в 1990-е - 2000-е гг. Однако, поскольку идейные вехи научных дискуссий этого периода во многом обусловлены теориями предшествующих эпох, обнаруживая свойства поступательно-возвратного развития, в работе присутствуют ретроспективные обращения ко взглядам и концепциям, представленным в российской и болгарской историографии, начиная со второй четверти XVIII в.

С точки зрения исторической хронологии настоящее исследование охватывает период с последней трети VII до последней четверти X вв. Исходный пункт - оседание аспаруховых праболгар в Подунавье, военные действия Византии против праболгар и мирный договор 681 г. Конечный этап - формирование основных признаков древнерусской «ранней государственности» в эпоху Владимира I.

Территориальные рамки диссертационного сочинения, охватывающие области формирования «варварской» государственности у восточных и болгарских славян, ограничиваются зоной их исторической локализации - от р. Волхов на севере и до р. Дунай на юге.

Методы исследования. В основу диссертационного исследования легли принципы, которые являются базовыми в работе историка: принцип историзма, научной достоверности, объективности. В числе общенаучных и свойственных исторической науке применяются методы анализа и синтеза, системный, историко-генетический, ретроспективный и сравнительно-исторический методы, позволяя реализовать поставленные в работе цель и задачи. Значимым методом исследования стал метод научной экстраполяции, с помощью которого удалось выявить перспективы сравнительного анализа проблемы чужеродности власти в современной историографии древнерусского и болгарского политогенеза. В качестве междисциплинарной методологической основы исследования используется понятийно-терминологический аппарат политической антропологии и этнологического конструктивизма.

Источниковая база исследования. В соответствии с поставленными целью и задачами исследование строится на изучении четырех групп источников. Критерием для классификации источников служит их видовая принадлежность.

Первую группу источников составили научные исследования по конкретно-историческим аспектам проблем древнерусского и болгарского этно-и политогенеза (монографии, сборники статей и статьи в периодических и интернет-изданиях). Из множества сочинений нами были отобраны те, которые занимают важное место в развитии историографии по интересующему нас вопросу: отличающиеся информативностью, цитируемостью, выраженной авторской позицией. В данной работе массив российских и болгарских историографических источников разделен по хронологическому принципу на пять групп: «монархическая» историография XVIII- первой половины XIX вв.; «государственническая» историография второй половины XIX - начала XX вв.; «классическая» марксистская историография 1940-х- 1950-х гг.; «новаторская» историография 1960-х - 1980-х гг.; постсоциалистическая историография 1990-х-2000-х гг.

Вторая группа источников представлена теоретико-методологическими исследованиями, посвященными проблемам власти в раннесредневековых обществах, и более конкретно - вопросам «чужеродности» власти в древнерусской и болгарской раннесредневековой истории. К этой группе источников относятся также работы представителей западной политической антропологии, этнологического конструктивизма и «Венской школы этнографии».

В третью группу источников вошли современные историографические работы по «норманнской» проблеме, в частности, исследования Л. С. Клейна, А. А. Хлевова, П. А. Атанова, В. В. Фомина32.

Четвертую группу источников составляют собственно исторические источники, традиционные для исследований по формированию Древнерусского и Болгарского государства: Повесть временных лет (по списку Лаврентьевской летописи), византийские сочинения (Феофана Исповедника, патриарха Никифора, Константина Багрянородного) .

Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использования его материалов и выводов при создании специальных научных трудов, лекционных курсов и спецкурсов по отечественной истории и историографии, а также при подготовке школьных учебных и методических пособий по истории России.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования получили отражение в семи научных публикациях, две из которых вышли в журналах, рекомендованных ВАК, а также - в выступлениях автора на двух международных и трех всероссийских научных конференциях.

Структура исследования также обусловлена логикой поставленных цели и задач. В первой главе представлена характеристика направлений развития современной российской историографии по «норманнской проблеме» и по вопросу о чужеродности раннесредневековой власти в целом.

В первом параграфе рассматривается эволюция понимания и решения «норманнской проблемы» в отечественной историографии, анализируется потенциал современной политической антропологии для реконструкции этапов

32 Клейн Л. С. Спор о варягах. История противостояния и аргументы сторон. СПб, 2009; Хлевов А. А. Норманнская проблема в отечественной исторической науке. СПб, 1997; Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005; Атанов П. А. Варяги и восточнославянское общество: историографический аспект (XX - начало XXI вв.). Диссертация. кандидата исторических наук. СПб, 2009.

33 Полное собрание русских летописей. Т.1. Лаврентьевская летопись. Вып. 1: Повесть временных лет. Л., 1926. 151 е.; Теофан Изповедник. Хронография / превод от В. Бешевлиев и Г. Цанкова-Петкова, увод и бележки от Г. Цанкова-Петкова // Извори за българската история. Т. 1: Гръцки извори за българската история. Ч. 3. С., 1954. С. 226 - 289; Патриарх Никифор. Бревиарий / Превод от В. Бешевлиев, увод и бележки от П. Тивчева // Извори за българската история. Т. 1: Гръцки извори за българската история. Ч. 3. С., 1954. С. 290 - 306; Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. и механизмов древнерусского политогенеза; исследуется феномен раннесредневековой «ксенократии» в современной историографии; раскрывается состояние «этнического» аспекта «норманнской проблемы» на современном исследовательском этапе.

Во втором параграфе первой главы систематизируется основное содержание современных дискуссий о стадиально-типологическом развитии древнерусской государственности второй половины IX - середины X вв., а именно: о специфике догосударственного этапа восточнославянского политогенеза, о механизмах формирования, функционирования и трансформации древнерусской «варварской» государственности.

Вторая глава посвящена проблеме чужеродности власти в современной историографии болгарского государствогенеза и выявлению возможностей сравнительного анализа древнерусской государственности конца IX - первой половины X вв. и болгарской государственности конца VII - середины IX вв.

Первый параграф раскрывает содержание «праболгарской проблемы» в болгарской и российской историографии: ее эволюцию и современные исследовательские тенденции. Во втором параграфе рассматриваются особенности формирования и развития болгарской государственности дохристианского, «варварского» периода (конец VII - середина IX вв.), мало представленного в русскоязычной исторической литературе. Далее проводится анализ сложившихся в историографии подходов к изучению формирования и развития болгарской «варварской» государственности конца VII - IX вв. с целью установить релевантность теоретической модели политогенеза, применяемой к истории Древней Руси и исследованной в первой главе, конкретно-историческим процессам политогенеза Болгарии.

Заключение диссертации по теме «Историография, источниковедение и методы исторического исследования», Каратовская, Вера Валентиновна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги нашего исследования ключевых аспектов «норманнской проблемы» в современной отечественной историографии, следует прежде всего отметить, что этнический ракурс «варяжского вопроса» на данном исследовательском этапе утратил самостоятельное научное значение. В то же время не убывающее количество работ, посвященных проблематике «чужеродности» власти в истории древнерусского политогенеза, свидетельствует об активном исследовательском поиске. Рассмотренный историографический материал позволяет говорить о том, что основное содержание дискуссий по «норманнской проблеме» определяет комплекс вопросов, связанных с формированием властных структур в восточнославянском обществе, предпосылок и механизмов возникновения государства.

Анализ современных исторических и историографических работ, затрагивающих вопросы соотношения «внешних» и «внутренних» факторов в процессах древнерусского государствогенеза, позволяет выделить три ведущие тенденции. Во-первых, исследователи стремятся подчеркнуть общий для Древней Руси и Западной Европы путь становления государственности в эпоху раннего средневековья, к которому применима концепция «варварского государства» - «лоскутных» и неоднородных политий с постоянно меняющимися границами. Во-вторых, просматривается попытка определить стадиальную и типологическую принадлежность древнерусской государственности с точки зрения общеисторических закономерностей политогенеза, что привело к переносу политантропологических моделей «вождества» и «раннего государства» на древнерусскую почву, а также применению понятий «суперсложное вождество» («мультиполития») и «ксенократия» к древнерусской государственности второй половины IX -середины X вв. В-третьих, потребность синкретически осмыслить специфику генезиса Древнерусского государства способствовала разработке в отечественной историографии таких определений как «дружинное», двухуровневое», «надплеменное», «потестарное», «федеративное» государство применительно к концу IX - середине X вв.

Спектр мнений и концептуальных предпочтений, представленных в отечественной историографии .по данной проблематике, достаточно широк, в силу чего на сегодняшний день не завершена разработка единого, общепризнанного понятия для обозначения характера древнерусской государственности конца IX - середины X вв. Однако можно выделить несколько позиций, в которых существующие направления исследований соприкасаются. Во-первых, внимание исследователей сконцентрировано на переходном этапе от первобытной эпохи к государственной, и, следовательно, на переходном характере властных отношений от потестарных к политическим. Во-вторых, все три подхода объединяет признание «многоуровневости», сложного характера властных структур в раннесредневековых политиях, образованных путем захвата власти в земледельческих областях иноплеменной верхушкой. Разные управленческие институты таких «ксенократических» политий представляли собой, по мнению исследователей, адаптированные друг к другу элементы архаичной (клановой), вождеской, раннегосударственной власти. В-третьих, все концепции древнерусского государствогенеза отмечают иерархичность системы власти, что влекло за собой и этнотерриториальную субординацию. Исследователи часто характеризуют ее как «деление на центр и периферию», «административный дуализм», «имперское» или «федеративное» устройство. В силу действия этих трех «объединяющих скреп», дальнейшие перспективы развития историографии «норманнской проблемы», на наш взгляд, будут лежать в плоскости пересечения и синтеза этих исследовательских позиций.

Проведенное исследование позволило прийти к выводу, что интерпретации древнерусского политогенеза, совершаемые благодаря «решеткам прочтения» концепции «варварских государств» и политантропологической модели «суперсложного вождества», во многом совпадают. Значение военного фактора в процессах раннесредневекового политогенеза проясняет как концепция «варварского государства», так и политантропологическая модель «вождества», в частности, схема консолидации нескольких сложных вождеств в единую потестарно-политическую структуру -суперсложное вождество. Вследствие «наложения» одной этносоциальной общности на другую на восточнославянских территориях в конце IX в. произошла фиксация на определенное время этнических границ средствами власти. Специфической чертой этой расширенной и стратифицированной политии стало сочетание двух неравноправных субкультур в одной политической культуре. Таким образом, во второй половине IX в. сформировалось восточнославянское потестарно-политическое образование Русь («Росия» византийских источников), характерной чертой которого являлась ориентация на преимущественно военный способ добывания избыточного продукта.

Другая область пересечения концепций «варварского государства» и «суперсложного вождества» отчетливо прослеживается при анализе «многоуровневости» потестарно-политического устройства Руси конца IX -середины X вв., а именно - распределения долей власти между «федеральным» и «местным» уровнями и, как следствие, дуалистической территориальной структуры. Роль «чужеродного» фактора, условий и характера взаимодействия двух «варварских» культур, таким образом, не исчерпывалась влиянием на масштабы и темпы государствообразования, признание чего давно стало общим местом отечественной историографии. Значимым • и актуальным для современной исследовательской ситуации представляется вывод о том, что характер «внешнего импульса» во многом предопределял этнопотестарную и административно-территориальную специфику формирующихся в «контактных зонах» политий. В этой связи одной из актуальных исследовательских задач является поиск стадиально-типологических аналогий процессам формирования и особенностям административно-территориальной структуры древнерусской «варварской» государственности.

Сходные с Древней Русью конца IX - середины X вв. тенденции и направления развития «варварского государства» удалось выявить при анализе процессов болгарского политогенеза конца VII - первой половины IX вв. «Варварскую» государственность Древней Руси конца IX - середины X вв. и Болгарии конца VII - середины IX вв. сближает прежде всего способ формирования - завоевание территорий с земледельческим славянским населением пришлой этносоциальной группой, оторванной от мест прежнего обитания; при этом в обоих случаях имели место не только военные, но и «договорные» механизмы институционализации власти: и восточнославянские, и южнославянские союзы (славинии) обозначены в византийских источниках «пактиотами» чужеземцев - русов и праболгар.

Ни норманны, ни праболгары не принесли в славянские земли государственной экспансии и смогли выступить в качестве организующей внешней силы; формирование болгарской «варварской» государственности в конце VII в. и древнерусской - в конце IX в. стало результатом синтеза этносоциальных структур, каждая из которых в отдельности до момента их глубокого взаимодействия еще не столкнулась с необходимостью возникновения государственных форм. Синтез славянских и «чужеродных», привнесенных, институтов и в Болгарии, и на Руси имел место преимущественно не в социально-экономической, а в военно-политической сфере, в то время как в основу социально-экономического базиса молодых «варварских» государств в обоих случаях был положен славянский хозяйственно-культурный тип. Результатом «варварского синтеза» в обоих случаях стало сохранение на определенное время «нижнего» (славянского) уровня власти, что нашло выражение в формировании яркой этно-территориальной специфики (деления на «внешние» и «внутренние» земли, «административного дуализма» - временной фиксации этнических границ средствами власти); в целом можно говорить о сосуществовании двух неравноправных субкультур в одной потестарно-политической культуре. Как варяги, так и праболгары в численном отношении значительно уступали подвластному им славянскому обществу, и с течением времени неизбежно подверглись славянизации.

Принципиальное различие формирования и развития «ксенократического», «варварского» государства в Болгарии и на Руси видится в масштабе господствующих «пришлых» групп, воплощавших верхний эшелон складывающейся политической структуры (то есть построенной уже по правилам господства/подчинения). На примере восточноевропейской истории середины IX в. представлены, по существу, действия микроэтнической группы: отдельный коллектив «принял» в качестве правителя иноплеменника и, соответственно, его клан. В южнославянских землях в роли правящей надстройки выступил целостный этносоциальный организм. Древнерусская «ксенократия» отличалась от болгарской не только меньшей численностью «верхнего уровня» власти, но и его большей корпоративной сплоченностью и скорее социальной, чем этнической природой. В отличие от варягов, рядовые праболгары не принадлежали к господствующему, привилегированному слою: общество аспаруховых праболгар было гораздо более дифференцированным. Из этих отличий в «количественных» и «качественных» характеристиках чужеродной элиты проистекали и отличия в процессах ассимиляции и в продолжительности существования «варварской» государственности. Можно предположить также, что «количественный» фактор предопределил и несколько более жесткие условия «пакта» праболгар и южных славян, и гораздо более ограниченное действие «договорных» механизмов формирования болгарской государственности, нежели древнерусской.

Место и время обусловили специфику регионов, однако налицо целый ряд общих черт социально-политической «варварской» организации Древней Руси конца IX - первой половины X вв. и Болгарии конца VII - середины IX вв. Все рассмотренные сходные черты позволяют с определенной долей уверенности сопоставлять ранние страницы древнерусской и болгарской государственности как типологически и стадиально близкие. Возможность сравнить аналогичные линии и тенденции развития в различных регионах славянского мира, в свою очередь, может стать существенным подспорьем историку в условиях недостатка письменных источников и фрагментарности археологических данных (особенно древнерусских). Вместе с тем, разработка данных вопросов представляется актуальной и потому, что в трудах как российских, так и болгарских исследователей используется целый спектр терминов (порой взаимоисключающих) для обозначения подобных потестарно-политических структур.

Подводя итог, можно констатировать, что исследования «чужеродности» власти в историографии «норманнской проблемы» получают значительное развитие благодаря анализу формирования и функционирования государственности как «варварской» и многоуровневой. Ключевые характеристики древнерусского «варварского государства» конца IX - первой половины X вв., намеченные в современной отечественной историографии, дают возможность проанализировать в сопоставительном плане динамику развития «варварской» государственности и ее дальнейшую трансформацию в раннее государство на Руси и в Болгарии, измерив, тем самым, эвристический потенциал рассмотренной теоретической модели. Сравнительно-исторические наблюдения, в свою очередь, будут способствовать выработке новых решений проблемы чужеродности власти в раннесредневековых обществах.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Каратовская, Вера Валентиновна, 2011 год

1. Исторические источники

2. Вертинские Анналы. Ч. 2 Эл.ресурс.:http://www .vostlit.info/Texts/rus 14/AnnalesBertiani/frametext2 .htm

3. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989.

4. Патриарх Никифор. Бревиарий / Превод от В. Бешевлиев, увод и бележки от П. Тивчева // Извори за българската история. Т. 1: Гръцки извори за българската история. Ч. 3. С., 1954. С. 290 306.

5. Полное собрание русских летописей. Т.1. Лаврентьевская летопись. Вып. 1: Повесть временных лет. Л., 1926. 151 с.

6. Теофан Изповедник. Хронография / превод от В. Бешевлиев и Г. Цанкова-Петкова, увод и бележки от Г. Цанкова-Петкова // Извори за българската история. Т. 1: Гръцки извори за българската история. Ч. 3. С., 1954. С. 226 -289.1.. Историографические источники

7. Аверинцев С. С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к Средневековью // Из истории культуры Средних веков и Возрождения. М., 1976. С. 17 64.

8. Алпатов М. А. Варяжский вопрос в русской дореволюционной историографии // Вопросы истории. 1982. № 5. С. 34 36.

9. Ангелов Д. Проблемы предгосударственного периода на территории будущего Болгарского государства // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. Под ред. Г. Г. Литаврина. М., 1987.С. 7-15.

10. Ангелов Д. Формирование болгарской народности. Ее развитие в эпоху Средневековья (IX XIV вв.) София, 1978. С. 5 - 46.

11. Андреев М., Ангелов Д. История Болгарского государства и права. М., 1962. 456 с.

12. Арбман X. Викинги. Спб, 2003. 269 с.

13. Атанов П. А. Варяги и восточнославянское общество: историографический аспект (XX начало XXI вв.). Диссертация. кандидата исторических наук. СПб, 2009. 236 с.

14. Бахрушин С. В. Держава Рюриковичей // Вестник Древней истории. 1938. №2(3). С. 88-98.

15. Бахрушин С. В. Некоторые вопросы истории Киевской Руси. // Историк-марксист. 1937. № 3. С. 167 168.

16. Болгария страна древних культур. София, 1961 С. 31 - 32.

17. Брим В.А.Путь из варяг в греки // Изв. АН СССР. VII. Сер. общ. наук. Вып. 2. 1931. С. 206-208.

18. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983. 411 с.

19. Бубенок О. Б. Болгары и их соседи в степях Подонья и Северного Приазовья во времена экспансии хазар // Палеобалканистика и старобългаристика. Втори есенни международни четения "Професор Иван Гълъбов". Велико Търново, 2001. С. 40 46.

20. Бубенок О. Б. Ясы и бродники в степях Восточной Европы (VI начало XIII вв.) Киев, 1997. С. 17 - 23.

21. Булкин В. А., Лебедев Г. С., Дубов И. В. Археологические памятники Древне Руси IX XI вв. Л., 1978. 149 с.

22. Васютин С. А., Дашковский П. К. Социально-политическая организация кочевников Центральной Азии поздней древности и раннего средневековья (отечественная историография и современные исследования). Барнаул, 2009. 400 с.

23. Вольфрам X. Готы. СПб, 2003. 653 с.

24. Головнев А. В. Антропология движения (древности Северной Евразии). Екатеринбург. 2009. 495 с.

25. Горский А. А. Древнерусская дружина. М., 1989. 120 с.

26. Горский А. А. К спорам по «варяжскому вопросу» // Российская история. 2009. № 4. С. 171 174.

27. Горский А. А. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. 390 с.

28. Горский А. А. Славянское Расселение и эволюция общественного строя славян // Буданова В. П., Горский А. А., Ермолова И. Е. Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты. М., 1999. С. 160- 177.

29. Горский А. А. Этнический состав и формирование этнического самосознания древнерусской знати // Элита и этнос средневековья. М., 1995. С. 82-83.

30. Готье Ю. В. Железный век в Восточной Европе. М.; Л., 1930. С. 260 -261.

31. Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1949. 567 с.

32. Греков Б. Д. Образование Древнерусского государства и происхождение термина «Русь» // Очерки истории СССР IX XV вв. Т. 1. М., 1953.

33. Губанов И. Б. X век на пути к раннему государству (Возникновение Древней Руси о гипотетическом и очевидном в современном норманнизме) // Скандинавские чтения 2000 года: Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб, 2002. С. 88 - 89.

34. Гуревич А. Я. Избранные труды. Т. 1. Древние германцы. Викинги. М. -СПб, 1999. 350 с.

35. Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX -XII вв.) М., 1998. 398 с.

36. Даркевич В. П. К проблеме происхождения древнерусских городов // Восточная Европа в древности и средневековье. Древняя Русь в системе этнополитических и культурных связей. Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 1994. С. 10-13.

37. Деревянко А. П., Шабельникова Н. А. История России: учеб. пособие. -2-е изд., перераб. и доп. М., 2006. 506 с.

38. Джаксон Т. Н., Плимак Е. Г. Некоторые спорные проблемы генезиса русского феодализма // История СССР. 1988. № 6. С. 35 57.

39. Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е. А. Мельниковой. М., 1999. 605 с.

40. Захаревич А. В. История Отечества: Учебник. М., 2006. 768 с.

41. История России (IX XX вв.): Учебное пособие. Отв. ред. Я. А. Перехов. М., 2002. 620 с.

42. История России с древнейших времен до конца XVII в. 10 класс: поурочные планы по учебнику А. Н. Сахарова, В. И. Буганова / авт.-сост. Н. С. Кочетов. Волгоград, 2007. 134 с.

43. История СССР / Под ред. Б. Д. Грекова. М., 1948. Т. 1. С. 55 91.

44. Кирпичников А. Н. «Сказание о призвании варягов»: анализ и возможности источника // Первые скандинавские чтения. Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб, 1997. С. 7- 18.

45. Кирпичников А. Н. Средневековая Ладога (итоги археологических исследований) // Средневековая Ладога. Л., 1985. С. 3 26.

46. Кирпичников А. Н., Сарабьянов В. Д. Старая Ладога древняя столица Руси. СПб, 2003. 183 с.

47. Клейн Л. С. Спор о варягах. История противостояния и аргументы сторон. СПб, 2009. 395 с.

48. Колесницкий Н. Ф. Аппарат власти и управления в варварском государстве // Власть и политическая культура в средневековой Европе. Ч. 1. М., 1992. С. 65 -77.

49. Королюк В. Д. Особенности становления феодализма и формирования славянских раннефеодальных государств в Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европе // Советское славяноведение. 1970. № 5. С. 3 9.

50. Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. СПб, 1998. 443 с.

51. Котляр Н. Ф. Север и Юг (к вопросу о возникновении древнерусской государственности) // Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы. Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 1992. С. 29 32.

52. Котышев Д. М. Киев-Белгород-Вышгород: из истории взаимоотношения города и пригородов Киевской земли // Слов'янські обрії. Київ, 2006. Вип. l.C. 119.

53. Котышев Д. М. Княжеские элиты и городские общины в Южной Руси XI-XII вв. // Еліти і цивілізаційні процеси формуванння націй / Голови, ред. О.О. Рафальский. Київ, 2006. Т. 1. С. 235 240.

54. Кузьмин А. Г. Славяне и Русь. Проблемы и идеи: концепции, рожденные трехвековой полемикой. М., 1999. 483 с.

55. Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. СПб, 2005. 639 с.

56. Леонтьев А. Е. Археологические памятники ростовской мери // Проблемы изучения древнерусской культуры (расселение и этнокультурные процессы Северо-Восточной Руси). М., 1988. С. 16-17.

57. Литаврин Г. Г. Византийская система власти и болгарская государственность // Раннефеодальные славянские государства и народности (проблемы идеологии и культуры). С., 1991. С. 19 27.

58. Литаврин Г. Г. Введение христианства в Болгарии (IX нач. X вв.) // Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и Крещение Руси. М., 1988. С. 30 - 67.

59. Литаврин Г. Г. Византия и славяне. Спб, 1999. 604 с.

60. Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX начало XII вв.) СПб, 2000. 413 с.

61. Литаврин Г. Г. Принцип наследственности власти в Византии и в Болгарии в VII XI вв. // Славяне и их соседи. Место взаимных влияний в процессе общественного и культурного развития. М., 1988. С. 31 - 33.

62. Литаврин Г. Г. Формирование и развитие болгарского раннефеодального государства (конец VII начало XI вв.) // Раннефеодальные государства на Балканах VI - XII вв. / Отв. ред. Г. Г. Литаврин. М., 1985. С. 132 -188.

63. Литаврин Г. Г. Формирование этнического самосознания болгарской народности (VII первая четверть X вв.) // Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982. С. 49 - 88.

64. Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. 431с.

65. Маркс К. Секретная дипломатия XVIII в. Глава IV (К. Marx. Secret Diplomatic History of the Eighteenth Century, p. 75, London, 1899) Эл. ресурс.: http: //scepsis.ru/library/id878.html

66. Мельникова Е. А. Балтийская система коммуникаций в I тысячелетии н. э. // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 2009. С. 43 57.

67. Мельникова Е. А. Варяги, варанги, вэринги: скандинавы на Руси и в Византии // Византийский временник, т. 55 (80). Ч. 2. М., 1998. С. 159 164.

68. Мельникова Е. А. К типологии контактных зон и зон контактов: скандинавы в Западной и Восточной Европе // Восточная Европа в древности и средневековье. Контакты, зоны контактов и контактные зоны. XI Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 1999. С. 19 27.

69. Мельникова Е. А. К типологии предгосударственных и раннегосударственных образований в Северной и Северо-Восточной Европе: Постановка проблемы // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 1995. С. 16-33.

70. Мельникова Е. А. К типологии становления государства в Северной и Восточной Европе (Постановка проблемы) // Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы: Чтения памяти В.Т. Пашуто. М., 1992. С. 3841.

71. Мельникова Е. А. Культурная ассимиляция скандинавов на Руси по данным языка и письменности // Общество, экономика, искусство и культура славян Труды VI Международного конгресса славянской археологии. М., 1998. С.135 143.

72. Мельникова Е. А. Меч и лира. Англосаксонское общество в истории и эпосе. М., 1987. 203 с.

73. Мельникова Е. А. Образование Древнерусского государства: состояние проблемы // Восточная Европа в древности и средневековье. Ранние государства Европы и Азии: проблемы политогенеза Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 2011. С. 188- 197.

74. Мельникова Е. А. Предпосылки возникновения и характер «Северной конфедерации племен» // Восточная Европа в древности и средневековье: Спорные проблемы истории: Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В. Т. Пашуто. М., 1993. С. 53 -55.

75. Мельникова Е. А. Происхождение правящей династии в раннесредневековой историографии. Легитимизация иноэтничной знати // Элита и этнос Средневековья. М., 1995. С. 39 44.

76. Мельникова Е. А. Скандинавские антропонимы в Древней Руси // Восточная Европа в древности и средневековье: Древняя Русь в системе этнополитических и культурных связей. М., 1994. С. 23 24.

77. Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Легенда о «призвании варягов» и становление древнерусской историографии // Вопросы истории. 1995. № 2. С. 44 57.

78. Молчанов А. А. Древнескандинавский антропонимический элемент в династической традиции рода Рюриковичей (О роли отдельных компонентов и полиэтнической основе формирования Древнерусского государства) //

79. Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы. Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 1992. С. 44 47.

80. Мурашева В. В. «Путь из ободрит в греки.» (археологический комментарий по «варяжскому вопросу») // Российская история. 2009. № 4. С. 174- 180.

81. Мюссе JI. Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна. СПб, 2001.352 с.

82. Неусыхин А. И. Дофеодальный период как переходная стадия развития от родоплеменного строя к раннефеодальному (на материалах истории Западной Европы раннего средневековья) // Проблемы истории докапиталистических обществ. М., 1968. С. 596 617.

83. Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI IX вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 2000. С. 264 -324.

84. Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. 261 с.

85. Пашуто В. Т. Летописная традиция о «племенных княжениях» и варяжский вопрос // Летописи и хроники. Сб-к статей. М., 1974. С. 103 110.

86. Пашуто В. Т. Русско-скандинавские отношения и их место в истории раннесредневековой Европы // IV Всесоюзная конференция по изучению Скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. Ч. 1. М., 1968. С. 176 — 177.

87. Пашуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 11 76.

88. Пенской В. В. Изменения в военном деле у восточных славян в IX X вв. и их последствия // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 2011. С. 210-214.

89. Петрухин В. Я. Киев и Новгород как центры этнокультурных контактов: к проблеме формирования городских центров // Восточная Европа в древностии средневековье: Контакты, зоны контактов и контактные зоны. XI Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 2000. С. 27 29.

90. Петрухин В. Я. Легенда о призвании варягов в средневековой книжности и дипломатии // Норна у источника судьбы. М., 2001. С. 297 303.

91. Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX XI вв. Смоленск, М., 1995. 317 с.

92. Петрухин В. Я. Русские князья и дружина в IX начале XI вв.: социальная терминология и этнические связи // Элита и этнос Средневековья. М., 1995. С. 93-96.

93. Петрухин В. Я., Пушкина Т. А. К предыстории русского города // История СССР. 1979. № 4. С. 100 121.

94. Плетнева С. А. Земледельцы и кочевники // Славяни и прабългари. Първи международен конгресс по българистика. Доклади. София, 1982. С. 31 -43.

95. Плетнева С. А. От кочевий к городам. М., 1967. 195 с.

96. Полывянный Д. И. Культурное своеобразие средневековой Болгарии в контексте византийско-славянской общности IX XV веков. Иваново, 2000. 287 с.

97. Пузанов В. В. Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты. Ижевск, 2007. 623 с.

98. Пузанов В. В. К вопросу о политической природе древнерусской государственности в постсоветской историографии // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. История. 2006. Вып. 3. С. 9 14.

99. Пьянков А. П. Происхождение общественного и государственного строя Древней Руси. Минск, 1980. 207 с.

100. Раннефеодальные государства и народности (южные и западные славяне VI XII вв.) / под ред. Г. Г. Литаврина. М., 1991. 250 с.

101. Рубинштейн Н. Л. Памятники истории Киевского государства // Историк-марксист. 1938. № 1. С. 130- 132.

102. Рыбаков Б. А. История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. 1. М., 1966. С. 298-299.

103. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII XIII вв. М., 1982. 588 с.

104. Сборник Русского исторического общества. 8-й (156-й) том. «Антинорманизм». 2003. 257 с.

105. Свердлов М. Б. Rorik (Hrorikr) I Gordum // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1994. С. 36 40.

106. Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI первой трети XIII вв. СПб, 2003. 734 с.

107. Свердлов М. Б. Образование Древнерусского государства (историографические наблюдения) // Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы. Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 1992. С. 62 66.

108. Свердлов М. Б. Становление и развитие правящей элиты на Руси VI-XIV вв. // Правящая элита Русского государства IX начала XVIII в.: Очерки истории. СПб, 2006. С. 40 - 43.

109. Семин В. П. Русская история: проблемы и спорные вопросы: Учебное пособие для вузов. М., 2007. 652 с.

110. Таланин В. И. У истоков Руси. Очерки истории IX XI вв. Запорожье, 2001. 343 с.

111. Тимонин А. Н. Проблемы генезиса Древнерусского государства. Уфа, 1997. 227 с.

112. Толочко П. П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. Киев, 1987. 245 с.

113. Толочко П. П. Спорные вопросы ранней истории Киевской Руси // Славяне и Русь (в зарубежной историографии). Киев, 1990. С. 99 121.

114. Филюшкин А. И. История России с древнейших времен до 1801 г.: Пособие для вузов. М., 2004. 335 с.

115. Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005. 486 с.

116. Франклин С., Шепард Дж. Начало Руси: 750 1200. СПб, 2000. 624 с.

117. Фроянов И. Я. Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов // Вопросы истории. 1991. № 6. С. 3 15.

118. Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1980. 254 с.

119. Фроянов И. Я. Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX начала XIII столетия. СПб, 1992. 280 с.

120. Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988. 267 с.

121. Хлевов А. А. Дружина Севера как исторический феномен: этнографические и этнокультурные аспекты // Скандинавские чтения 1998 года. СПб, 1999. С. 49-58.

122. Хлевов А. А. Норманнская проблема в отечественной исторической науке. СПб, 1997. 103 с.

123. Цветков С. Э. Русская история. Кн. 1. М., 2003. 621 с.

124. Цвибак М. М. К вопросу о генезисе феодализма в Древней Руси // Из истории докапиталистических формаций. М.-Л., 1933. С. 508 509.

125. Чибинев В. М. Проблемы влияния варяжских и византийских традиций на формирование государственности и права Древней Руси. СПб, 2010. 268 с.

126. Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. М., 1908. 687 с.

127. Шинаков Е. А. «Дружинное государство» в Польше и на Руси // Восточная Европа в древности и средневековье. X чтения к 80-летию чл.-корр. АН СССР В. Т. Пашуто. М., 1998. С. 128 132.

128. Шинаков Е. А. О происхождении раннесредневековых городов Брянского Подесенья // Материалы V Международного конгресса славянской археологии. М., 1987. С. 134- 138.

129. Шинаков Е. А. О современном состоянии и направлениях политико-антропологических исследований. Размышления над книгой Гринина Л. Е.

130. Государство и исторический процесс» // Личность. Культура. Общество. 2008. Т. 10. Вып. 2. С. 396-405.

131. Шинаков Е. А. Образование Древнерусского государства: сравнительно-исторический аспект. М., 2009. 473 с.

132. Щавелев А. С. Славянские легенды о первых князьях. Сравнительно-историческое исследование моделей власти у славян. М., 2007. 270 с.

133. Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. 542 с.

134. Янссон И. К вопросу о полиэтничных общностях эпохи викингов // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 1999 (2001) С. 116 122.

135. Ангелов Д. Из Средновековното ни минало. Держава, народност, култура. София, 1990. 583 с.

136. Ангелов Д., Примов Б. Създаването на българската държава и неговото значение в историята на Европа // Славянска филология. Т. 14. 1973. 5 32.

137. Ангелов П. Образуването на българската държава в съвременната българска медиевистика // Военно-исторически сборник. 1980. Кн. 3. С. 71 84.

138. Андреев Й. Българските ханове и царе, VII XIV вв. С., 1998. С. 90 -150.

139. Андреев М. Българската държава през средновековието. С., 1974. С. 18 -44.

140. Андреев М., Ангелов Д. История на българската феодална държава и право. С., 1972. С. 80- 102.

141. Бакалов Г. Книга за всеки българин. София, 1993. 243 с.

142. Бешевлиев В. Ирански елементи у първобългарите // Античное общество. М., 1968. С. 237 247.

143. Бешевлиев В. Първобългарите. Бит и култура. София, 1981. С. 3 58.

144. Бешевлиев В. Първобългарски надписи. София, 1992. 269 с.

145. Бобчев С. История на старобългарското право. София, 1910. С. 253 -275.

146. Божилов И. Седем етюда по Средновековна история. С., 1994. 366 с.

147. Ваклинов Ст. Формиране на старобългарската култура VI XI вв. София, 1977. 272 с.

148. Войнов М. Пак за възникването на българската държава // Исторически преглед. 1970. № 4. с. 79-83.

149. Въжарова Ж. Н. Славяне и прабългари по дани на некрополите от VI-XI вв. на территорията на България. София, 1976. 186 с.

150. Гюзелев В. Княз Борис Първи. България през втората половина на IX в. София, 1969. С. 14-121.

151. Гюзелев В. Средновековна България (история, държава, църква, народност икултура). // История, изкуство и култура на средновековна България. София, 1981. С. 9-29.

152. Добрев П. Българи. Тюрки. Славени. София, 1996. 254 с.

153. Добрев П. История на българската държавност (по най-старите царски и църковни летописи). София, 1995. 198 с.

154. Добрев П. Необясненото и необикновеното в ранната българска история. Книга за всеки българин. София, 1993. 203 с.

155. Добрев П. Прабългарите: произход, език, култура. София, 1991. С. 12 -96.

156. Добрев П. Светът на прабългарите. Истини и заблуди. София, 1994. С. 4 -79.

157. Дончева JL, Ангелова Ст. Проблеми на ранносредновековната култура в Южна Добруджа // Славяни и прабългари. Първи международен конгресс по българистика. Доклади. София, 1982. С. 163-181.

158. Дончева-Петкова JI. Некрополът в Балчик, нови данни за прабългарите. С., 2009. Кн. 1-2. С. 18-34.

159. Драганов М. Кога в същност е създадена Българската държава. София, 1994. С. 3-24.

160. Дринов М. Поглед върху произхождението на българския народ и началото на българската история. Пловдив-Русчук-Велес, 1869. С. 27 54.

161. Дринов М. Южные славянн и Византия в X веке // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. Материалы славянские. М., 1875. № 3. С. 1 -152.

162. Дуйчев И. «Именник на първобългарските ханове» и българската държавна традиция // Векове. 1973. № 1. С. 10.

163. Дуйчев И. Българско средновековие. Проучвания върху политическата и културната история на средновековна България. София, 1972. С. 153 -160.

164. Запрянова А., Нягулов Бл., Марчева Ил. Историографията между приемственост и промяна // Исторически преглед.2005. № 1 2. С. 3 - 95.

165. Златарски В. История на Българската държава през среднитевекове. Т. 1. Първо Българско царство. Ч. 1. Епоха на хуно-българското надмощие. София, 1970. С. 39-209.

166. Иванов О. А., Колесников В. А. Государство и право южных и западных славян в Средневековье. Воронеж, 1999. 130 с.

167. Иречек К. История на Българите / под ред. П. Петрова. София, 1978. С. 7- 196.

168. История на България. София, 1981. С. 4 279.

169. Каменов К. Небето помни. Древнобългарската история. Пловдив, 1997. 59 с.

170. Кацарски И. Българските исторически изследования проблеми, методология, ценностни предпоставки // Историческата наука в България. Състояние и перспективи. Институт по история при БАН. София, 2006. С. 75 -92.

171. Литаврин Г. Г. Темпове и специфика на социално-икономическото развитие на средновековна България в сравнение с Византия (от края на VII до края на XII вв.) // Исторически преглед. 1979. №6. С. 27 32.

172. Маринов Ч. Фальсификации древней болгарской государственности. Эл.ресурс. Интернет издание «Вестник СЕГА» от 8. 11. 2005. URL: http://www.sega.bg.com [дата обращения: 15.05.11.]

173. Мутафчиев П. Изток и Запад в европейското средновековие. Избрано. София, 1993. 448 с.

174. Мутафчиев П. История на Българския народ (681 1323) / Под ред. В. Гюзелева. София, 1986. 278 с.

175. Мутафчиев П. Книга за българите. София, 1987. С. 106 179.

176. Нягулов Б. Националната история в съвременния европейски контекст // Историческата наука в България състояние и перспективи. / Под ред.

177. А. Запрянова, Б. Нягулова, И. Марчева. София, 2006. С. 149 162.

178. Овчаров Д. Прабългарската религия. Произход и същност. София, 1997. 222 с.

179. Павлов Пл. Българското средновековие. Познато и непознато. Велико Търново. 2008. 299 с.

180. Панайотов П. История на България. Българско средновековие: извори, факти, мнения. Велико Търново, 1995. С. 4 114.

181. Петров П. Военно-политические союзы болгарских славян в VII в. // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М., 1987. С. 44 56.

182. Петров П. Образуване на българската държава. С. 1981. 351 с.

183. Петрова Г. Преступленията в средневековна България. София, 1992. 366 с.

184. Рачев А. Нови доказателства за индоевропейската същност на българите // България в световната история и цивилизации дух и култура. Доклади от международната научна конференция. Варна, 2001. С. 72 - 80.

185. Рашев Р. За произхода на прабългарите // Studia protobulgarica et mediaevalia europensia. В чест на профессор Веселин Бешевлиев. Велико Търново, 1993. С. 49-61.

186. Тодоров В. Етнос, нация, национализъм. Аспекта на теорията и практиката. С., 2000. С. 75 127.

187. Тъпкова-Заимова В. Нашествия и етнически промени на Балканите. С., 1966. 325 с.

188. Тыпкова-Заимова В. Формы власти в Византии и в Балканских государствах (до X в.) // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М., 1987. С. 116 124.1.. Исследования

189. Агаджанов С. Г. Основные проблемы и задачи изучения контактных зон Восточной Европы // Контактные зоны в истории Восточной Европы: Перекрестки политических и культурных взаимовлияний. М., 1995. С. 7 21.

190. Альтернативные пути к цивилизации / Под ред. H.H. Крадина, A.B. Коротаева. М., 2000. 367 с.

191. Альфан JI. Варвары. От Великого переселения народов до тюркских завоеваний XI века. Спб, 2003. 415 с.

192. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001. 286 с.

193. Арутюнова-Фиданян В. А. К вопросу об основных характеристиках контактной зоны // Контактные зоны в истории Восточной Европы: Перекрестки политических и культурных взаимовлияний. М., 1995. С. 42-61.

194. Арутюнова-Фиданян В. А. Контактные зоны и зоны контакта: сходство и различия // Восточная Европа в древности и средневековье: Контакты, зоны контактов и контактные зоны. XI Чтения памяти В. Т. Пашуто. С. 3 8.

195. Архаическое общество. Узловые проблемы социологии развития. Ч. 1 -2. М., 1991. Ч. 2.

196. Барт Ф. Введение // Этнические группы и социальные границы. М., 2006. С. 9-48.

197. Гаркави А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с середины VII в. до конца X в.) СПб, 1870. 308 с.

198. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991. 319 с.

199. Геллнер Э. Пришествие национализма. Мифы нации и класса // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. М., 2002. С. 146 200.

200. Горский А. А. Государство или конгломерат конунгов? Русь в первой половине X века // Вопросы истории. 1999. № 8. С. 43—52.

201. Гринин Л. Е. Государство и исторический процесс. Эпоха формирования государства: Общий контекст социальной эволюции при образовании государства. М., 2007. 272 с.

202. Гринин Л. Е. Раннее государство и его аналоги // Раннее государство, его альтернативы и аналоги / Под ред. Л. Е. Гринина. Волгоград, 2006. С. 113114.

203. Известков А. В. Норманнская теория и проблема влияния идеологических установок на историческую науку // Варяги и варяжский вопрос. М-лы междунар. науч.-практ. конф. Владимир, 2008. С. 21 23.

204. Ильинский П. О. Долгий миг рождения: опыт размышления над древнерусской историей VIII X вв. М., 2004. 276 с.

205. Кавелин К. Д. Рецензия на: Соловьев С.М. Отношения между русскими князьями Рюрикова дома // Современник. М., 1847. Т. 4. Отд. 3. С. 43-58; Т. 6. С. 161-221.

206. Каратовская В. В. Норманнская проблема и отечественная художественная литература // Вестник Томского государственного университета. № 347 (июнь 2011). Томск, 2011. С. 75-78.

207. Карнейро Р. Процесс или стадии: ложная дихотомия в исследовании истории возникновения государства // Альтернативные пути к цивилизации: Кол. монография / Под ред. Н. Н. Крадина, А. В. Коротаева. М., 2000. С. 84 -94.

208. Классен X. Дж. М. Было ли неизбежным появление государства? // Раннее государство, его альтернативы и аналоги: Сб. ст. под ред. Л. Е. Гринина. Волгоград, 2006. С. 73.

209. Ключевский В. О. Наброски по варяжскому вопросу // Ключевский В. О. Неопубликованные произведения. М., 1983. С. 113 115.

210. Ключевский В. О. Сочинения. М., 1987. Т. 1. С. 155.

211. Королюк В. Д. Контактная зона в Юго-Восточной и Центральной Европе эпохи раннего средневековья и проблемы ее этнической истории // Советское славяноведение. 1974. №1.

212. Королюк В. Д. Основные проблемы формирования контактной зоны в Юго-Восточной Европе и бессинтезного региона в Восточной и Центральной Европе // Проблемы социально-экономических формаций. Историко-типологические исследования. М., 1975.

213. Котляр H. Ф. В тоске по утраченному времени // Средневековая Русь. Вып. 7. М., 2007. С. 343 353.

214. Крадин H. Н. Кочевники Евразии. Алматы, 2007. 416 с.

215. Крадин H. Н. Кочевые общества. Проблемы формационной характеристики. Владивосток, 1992. 240 с.

216. Крадин H. Н., Скрынникова Т. Д. Империя Чингисхана. М., 2006. 557 с.

217. Крадин H. Н. Империя хунну. Владивосток, 1996. 312 с.

218. Куббель JI. Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1988. 272 с.

219. Ловмяньский X. Русь и норманны. М., 1985. 303 с.

220. Меркулов В. И. Откуда родом варяжские гости? М., 2005. 127 с.

221. Милютенко Н. И. Древлянская земля в IX-XI вв. (по летописным источникам)//Старожитності Південної Русі. Чернігів, 1993. С. 161-166.

222. Милютенко H. И. Титулатура «князь» «каган» - «царь» в Древней Руси // Образование Древнерусского государства: спорные проблемы. М., 1992. С. 41 -44.

223. Нильсен Й. П. Рюрик и его дом. Опыт идейно-историографического подхода к норманнскому вопросу в русской и советской историографии. Архангельск, 1992. 69 с.

224. Новосельцев А. П. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. 475 с.

225. Носов Е. Н. Послесловие // Клейн Л. С. Указ. соч. С. 356.

226. Петрухин В. Я. «Русский каганат», скандинавы и южная Русь: средневековая традиция и стереотипы современной историографии // Древнейшие государства Восточной Европы: 1999. М., 2001. С. 127 142.

227. Потестарность: генезис и эволюция / Под ред. В. А. Попова. СПб, 1997. 213 с.

228. Прщак О. Походження Pyci // Хрошка 2000. Киев, 1992. №1. С. 17-51.

229. Рикёр П. Память, история, забвение / Пер. с франц. М.: Издательство гуманитарной литературы, 2004 (Французская философия XX века). 728 с.

230. Седов В. В. Восточные славяне в VII XIII. 1982. 327 с.

231. Соловьев К. А. Властители и судьи: легитимация государственной власти в Древней и Средневековой Руси. IX первая половина XV вв. М., 1999. 250 с.

232. Соловьев С. М. Сочинения. М. 1988. Кн. 1. (Т. 1). 797 с.

233. Фроянов И. Я. К истории зарождения Русского государства // Из истории Византии и византиноведения. М., 1991. С. 76 80.

234. Чичерин Б.Н. Опыты по истории русского права. М., 1958. С. 9.

235. Шинаков Е. А. Нетрадиционные источники по реконструкции процесса формирования древнерусской государственности (к постановке проблемы) // Отечественная и всеобщая история: методология, методика, историография. Брянск, 1993. С. 176-181.

236. Шинаков Е. А. Племена Восточной Европы накануне и в процессе образования Древнерусского государства // Ранние формы социальной организации: генезис, функционирование, историческая динамика. СПб., 2000. С. 303 334.

237. Шинаков Е. А. Поселение у села Левенка (к вопросу о пунктах-погостах Древней Руси) // Задачи советской археологии в свете решений XXVII съезда КПСС. М., 1987. С. 285 286.

238. Шнирельман В. А. Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье. М., 2003. 592 с.

239. Щепан екая Т. Б. Власть пришельца: Атрибуты странника в мужской магии русских // Символы и атрибуты власти: генезис, семантика, функции. СПб, 1996. С. 72-101.

240. Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе / Под ред. Ю. В. Бромлея, JI. Е. Куббеля, А. И. Першица. М., 1982. 251 с.

241. Adams J. Scandinavia and Europe 800 1350, contact, conflict and coexistence. Turnhout, 2004. 369 p.

242. Carneiro R. L. The Chiefdom: Precursor of the State // The Transition to Statehood in the New World. Ed. by G. D. Jones and R. R. Kautz. Cambridge: Cambridge University Press. P. 37-79.

243. Claessen H. J. M., Skalnik P. The Early State. Hague, 1978. 689 p.

244. Claessen H. J. M., Skalnik P. The study of the state. The Hague, 1981. 535 p.

245. Geary P. J. Before France and Germany. The Creation and Transformation of the Merovingian world. New York and Oxford. 1988. 260 p.

246. Geary P. J. Ethnic identity as a situational construct in the Early Middle Ages. 1983.358 р.

247. Geary P.J. The Myth of Nations. The Medieval Origins of Europe. Princeton University Press, 2002. 155 p.

248. Lichacev D. S. The legend of the calling-in of the Varangians, and political purposes in Russian chronicle-writing from the second half of the 11th to the beginning of the 12th century // Varangian Problems. Copenhagen, 1970. P. 174 -175.

249. Nylander L. Russia and Sweden today. Swedish-American Review. 1947. №2.

250. Pohl W. Conceptions of Ethnicity in Early Medieval Studies // Debating the Middle Ages: Issues and Readings, Ed. Lester K. Little and Barbara H. Rosenwein, Blackwell Publishers, 1998. P. 13 24.

251. Service E. R. Primitive social organization. N.-Y., 1971. P. 93 122.

252. Stender-Petersen Ad. Varangica. Aarhus, 1953. P. 5.

253. Wenskus, R. Stammesbildung und Verfassung. Cologne and Graz. 1961. 5031. P