Немецкие колонии в Сибири в условиях социальных трансформаций конца XIX - первой трети XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Вибе, Петр Петрович

• Вибе, Петр Петрович
• доктор исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации доктор исторических наук Вибе, Петр Петрович

Введение.

Глава 1. Возникновение немецких колоний в Сибири в конце XIX — начале XX вв.

1.1. Политика центральных и местных властей по вопросу о немецкой колонизации Сибири в конце XIX в. — 1917 г.

1.2. Массовое переселение немцев в Сибирь в конце XIX — начале XX вв. Формирование основных районов немецкой крестьянской колонизации.

Глава 2. Социально-экономическая эволюция немецких колоний в Сибири в конце XIX — начале XX вв.

2.1. Становление и развитие немецких колоний в конце XIX — начале XX вв. Роль объективных и субъективных факторов, определявших колонизационные и адаптационные возможности немецких переселенцев.

2.2. Немецкие фермерские хозяйства в Сибири в начале XX в.

Глава 3. Немецкие колонии в Сибири в годы революционных потрясений и гражданской войны.

3.1. Автономистское движение немцев в Сибири в защиту своих социально-экономических и национально-культурных интересов.

3.2. Аграрные преобразования в колониях в период «первой советской власти» и гражданской войны.

3.3. Демографическая и социально-экономическая характеристика немецкого сельскохозяйственного населения Сибири после окончания гражданской войны.

Глава 4. Немецкие колонии в Сибири в доколхозный период.

4.1. Аграрная и продовольственная политика советской власти в немецких колониях в 1919 — 1921 гг.

4.2. Переход к новой экономической политике и хозяйственное восстановление колоний.

4.3. Трансформационный кризис в немецких колониях накануне массовой коллективизации и его последствия.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Немецкие колонии в Сибири в условиях социальных трансформаций конца XIX - первой трети XX вв.»

Актуальность темы исследования. Аграрная история России является одной из центральных проблем отечественной исторической науки. Особое место в ней занимает тема сельскохозяйственного освоения Сибири. Массовое переселение в Сибирь началось в конце XIX в., но особого размаха оно достигло в годы столыпинской аграрной реформы. Это было время, когда Сибирь являлась основным районом внутренней колонизации в Российской империи. Безусловно, справедлива оценка современных историков, считающих, что «по своей масштабности, степени воздействия и последствиям массовую крестьянскую миграцию в Сибирь конца XIX - начала XX вв. и производимое одновременно с этим землеустройство можно квалифицировать как переселенческую революцию»1. Представители разных национальностей пришли в Сибирь не только с деньгами, вырученными при ликвидации хозяйств, скотом и инвентарем, но и хозяйственным опытом, трудовыми навыками, менталитетом.

В общем переселенческом потоке на новые земли отправились и немцы-колонисты из материнских колоний (Mutterkolonien) Поволжья, Новороссии, других регионов империи, основавшие в Сибири новые, дочерние колонии (Tochterkolonien). По своей конфессиональной принадлежности это были лютеране, меннониты, баптисты, католики. Изучение жизнедеятельности представителей отдельных национальных групп в условиях колонизуемой территории является важной страницей в социальной и экономической истории страны. Актуальность изучения этой темы определяется современными тенденциями в историографии, направленными на реконструкцию исторического опыта крестьянства с позиций новых теоретико-методологических подходов.

Кроме того, одной из главных задач отечественной историографии на современном этапе является смещение направленности научных исследований с

1 Резун Д. Я. Сибирь, конец XVI — начало XX: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов / Д. Я. Резун, M. В. Шиловский. - Новосибирск, 2005. - С. 94. поиска и анализа сил, которые сдерживали развитие производительных сил деревни — к выявлению тех экономических, природно-климатических и социокультурных факторов, которые прямо или косвенно вызывали поступательные тенденции, создавали предпосылки для формирования новых экономических отношений, влияли на социальную структуру населения. В связи с этим, изучение данной темы дает возможность, с одной стороны, проследить зарождение и углубление элементов капиталистических отношений в сельском хозяйстве Сибири, а с другой, акцентировать внимание на той роли, которую сыграли немецкие колонисты в освоении края.

Становление и развитие немецких колоний в Сибири по времени совпало с периодом крупнейших социальных трансформаций в первые десятилетия XX в. Экономические реформы начала XX в., мировая, а затем и гражданская войны, революционный переворот и смена одного политического строя - монархии, другим — пролетарской диктатурой — все эти крупномасштабные события пришлись на рассматриваемый нами период. Тем не менее, несмотря на их калейдоскоп, немецкие колонии в Сибири существовали достаточно самостоятельно и обособленно. В своей жизни они прежде всего руководствовались принципами внутренней самоорганизации. Ситуация изменилась к началу 1930-х годов. Массовая коллективизация, борьба с кулачеством, расширение антирелигиозных мероприятий, насаждение партийных и советских методов руководства, несомненно, разрушили привычный жизненный уклад колоний и вызвали резкий протест со стороны немецкого населения Сибири.

По оценке современных историков, на рубеже 1920—30-х годов в результате экспроприации пролетарским государством крестьянской собственности в России завершился первый этап становления индустриального общества — этап первоначального накопления капитала, характеризовавшийся «разложением классов-сословий старого аграрного общества и созданием предпосылок для формирования новых социальных слоев»1. Комплексный анализ хозяйственной

1 Зиновьев В. П. Особенности перехода Сибири от аграрного общества к индустриальному // Сибирское общество d контексте модернизации. XVIII-XX вв. - Новосибирск, 2003.-С. 187. жизнедеятельности колоний в динамике развития позволит определить их роль и место в процессе освоения новых земель в Сибири в это непростое время.

Изучение агрокультурной и хозяйственной жизни немецких колоний в Сибири имеет и практическую значимость. В настоящее время, в связи с развитием индивидуальных форм ведения хозяйства, взоры сельских жителей, агрономов и ученых обращаются к «дедовскому» опыту в целях реконструкции приемлемых элементов аграрной практики, рационального природопользования, способов хозяйствования.

История немецких колоний Сибири имеет большое значение и для выяснения менталитета российских немцев — одного из наиболее многочисленных национальных меньшинств. Актуальность исследования этого аспекта осознается многими историками, общественными и государственными деятелями как возможность понять корни многих сегодняшних национальных проблем и найти способы их решения.

Степень изученности темы. Основным объектом нашего историографического обзора стали работы, отражающие процесс образования, становления и развития немецких колоний в Сибири в дореволюционный период и первое десятилетие советской власти. При этом следует отметить, что систематическое и комплексное изучение истории российских немцев началось лишь в 90-х годах минувшего столетия. Это обстоятельство во многом объясняет отсутствие специальных историографических работ, посвященных возникновению и развитию немецких колоний в отдельных регионах. Первая попытка обобщить накопившуюся массу исследовательского продукта была предпринята на международной научной конференции в 1997 г. 1 В последующие годы был опубликован историографический обзор новейших исследований по истории и культуре немцев России в библиографическом указателе Т. Н. Черновой , отдельные статьи по историографии немецких колоний в Сибири , но, учитывая нарастающий

1 Российские немцы. Историография и источниковедение. — М., 1997. Чернова Т. Н. Российские немцы. Отечественная библиография, 1991 - 2000 гг. - М., 2001. - С. 20-32.

J См., напр.: Вибе П. П. Историография социально-экономического развития немецких и меннонитских колонии Сибири в конце XIX — первой трети XX в. // Ключевые проблемы истории российских немцев. — М., 2004. - С. 348-356. интерес к данной теме, можно констатировать, что эту исследовательскую задачу еще только предстоит решить. Вместе с тем следует отметить, что общими усилиями германских и российских историков для этого подготовлена хорошая библио-графическая база1.

В дореволюционной отечественной историографии проблема немецкой крестьянской колонизации Сибири еще не стала предметом специальных исследований. Немногочисленные работы того времени, в которых затрагиваются некоторые аспекты этой проблемы, принадлежат перу переселенческих чиновников, статистиков, агрономов, изучавших переселенческое дело в Сибири. Как правило, это историко-статистические и хозяйственные описания переселенческих поселков. Их мы встречаем, например, в приложении к отчету А. Н. Ку-ломзина о его поездке в Сибирь и в материалах, собранных экспедицией по исследованию Степных областей, в «Записках» Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества и в журнальных публикациях. Общей чертой подобных обозрений и статистических описаний является сугубо справочный характер изложения.

Среди них выделяются работы А. А. Морозова, В. Я. Нагнибеды и В. Юферева, характеризующие начальный период становления колоний в трех основных районах немецкой крестьянской колонизации: Омском уезде, урманах Тарского уезда и Кулундинской степи Барнаульского уезда. В статье А. А. Морозова, одной из первых по данной проблеме, дается характеристика немецких переселенческих поселков, возникших в Омском уезде в конце XIX в. Автор констатирует, что переселенческие участки, предложенные немцам, оказались малопригодны для ведения сельского хозяйства. Главный их недостаток отсутствие воды. Это обстоятельство так сильно влияло на психику переселенцев, что многие из них впадали в апатию и не желали браться за труд или собирались уходить в другие места. Вместе с тем А. А. Морозов делает интересное заключение. По его наблюдениям, спустя несколько лет, «благодаря ка

1 Bibliographie zur Geschichte und Kultur der Russlanddeutschen. - Bd. 1. Von der Einwanderung bis 1917 / D. Brandes, M. Busch und K. Pavlovic. - Munchen, 1994; Bd. 2. Von 1917 bis 1998 / D. Brandes und V. Donninghaus.

- Munchen, 1999; Чернова Т. H. Указ. соч. ким-то трудноуловимым причинам» население немецких поселков оказалось лучше обеспечено скотом и подготовлено к посеву, чем население образованных рядом русских и украинских поселков1. В работе В. Юферева показаны все тяготы, с которыми столкнулись латыши, эстонцы и немцы, пришедшие на новые участки в Тарские урманы. Несмотря на это, им удалось заложить основы для будущего освоения таежного края2. Работы А. А. Морозова и В. Юферева насыщены ценными жизненными наблюдениями авторов, хорошо дополняющими материалы статистических обследований переселенческих поселков.

Особо следует остановиться на аналитической статье В. Я Нагнибеды, опубликованной в статистическом сборнике по результатам проведенного им обследования переселенческих поселков в Томской губернии. Автор подчеркивает неоднородность переселенческого населения Кулундинской степи, выделяя национальные, культурные и психологические черты, «из коих каждый по-своему создает свое благополучие»3. Наиболее культурной и зажиточной частью населения Кулундинской степи, по мнению В. Я. Нагнибеды, были немцы и наименее культурной и жизнеспособной — выходцы из Бессарабской губернии. «Всюду у немцев, — пишет В. Я. Нагнибеда, — особенно у немцев-меннонитов, мы видели лучший скот, лучшее сено, лучшие урожаи, лучшую пищу»4. При этом разницу в хозяйственном укладе жизни, по его мнению, не всегда определял материальный фактор. Говоря о преимуществах немецкого хозяйствования, В. Я. Нагнибеда отмечал «их грамотность, культурность, возможность осмысленно ориентироваться в новых условиях жизни, прочитать книжку, сельскохозяйственную газету или брошюру, иногда даже просто семя-ной каталог»5.

В книге А. М. Беркенгейма «Переселенческое дело в Сибири», написанной на основе личных наблюдений и официальных источников, анализируется уро

1 Морозов А. Переселенческие поселки Омского уезда в 1897 году // Записки ЗСОИРГО. - Омск, 1900. -Кн. XXVII.-С. 14.

2 Юферев В. Переселенцы в Тарских урманах // Вопросы колонизации. - 1907. -№ 2. - С. 272-300.

3 Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев в Томской губернии. — Вып. 1.-Томск, 1913.-С. 184.

4 Там же.-С. 186.

5 Там же.-С. 187. вень запросов или «максимум желаний», с которым переселенцы разных национальных групп прибыли в Сибирь1. Проводя опросы в переселенческих поселках, автор пришел к заключению, что наибольшим этот «максимум желаний» оказался у немцев, переселившихся в Омский уезд из Саратовской и Самарской губерний. Данный вывод А. М. Беркенгейма чрезвычайно важен для понимания причин экономических успехов немцев в Сибири в сравнении с представителями других национальных групп.

Советский период отечественной историографии так же не принес значительных результатов в изучении проблем развития немецких колоний в Сибири. В 1920-е годы была опубликована лишь одна заслуживающая внимания книга преподавателя Сибирского ветеринарного института А. П. Соколова . Автор обследовал в 1924 г. 22 меннонитских поселения, расположенных вдоль железнодорожной магистрали от Омска до Исилькуля. В своей книге он излагает историю возникновения этих меннонитских колоний и распространения красного немецкого скота в Омском уезде. Выводы автора были достаточно оптимистичны, в то время он видел «большие положительные перспективы» в о дальнейшем развитии меннонитских хозяйств . Интересными представляются и статистические данные агронома А. Г. Протопопова о состоянии меннонитских хозяйств Омского уезда, приведенные в приложениях к книге.

Борьба с немецкой эмиграцией на рубеже 1920-30-х годов, депортация немецкого населения в годы войны, режим спецпоселений в послевоенные годы — все это сделало «немецкую» тему в СССР на долгие годы запретной. Научное изучение истории немецких колоний в Сибири возобновилось лишь в 1960-80-е годы. Бесспорная заслуга в этом принадлежит историку из Барнаула JI. В. Малиновскому. Принципиально важным для понимания причин переселения колонистов из материнских колоний в Сибирь является выделение им основных четырех групп потенциальных мигрантов:

1 Беркенгейи А. М. Переселенческое дело в Сибири (по личным наблюдениям и официальным данным). -M., 1902. Соколов Л. П. Красный немецкий скот в Омской губернии. — Омск, 1926.

3 Там же. - С. 46. и

1) безземельная беднота Юга России, батраки и издольщики, переселявшиеся в основном с помощью общины, главным образом, на казенные земли;

2) бедные крестьяне-общинники из немецких деревень Поволжья;

3) сыновья богатых колонистов, «полных хозяев» или сами хозяева, переселившиеся на купленные или частью арендованные земли;

4) предприниматели из колонистов, строившие заводы сельскохозяйственных машин, мельницы — в общем, стремящиеся основать собственное «дело»1.

Особое внимание в своих трудах JI. В. Малиновский уделил социалистическим трансформациям'немецкой деревни Западной Сибири в 1920—30-е годы . Работы JI. В. Малиновского, написанные, по понятным причинам, в русле марксистско-ленинской теории классовой борьбы, были не лишены в некоторых случаях известной тенденциозности. Так, например, он осуждал представителей меннонитского сельскохозяйственного общества за отсутствие у них стремления к социалистическим преобразованиям и желание «поднять хозяйство своих членов». При характеристике классового состава Омского отделения меннонитского сельскохозяйственного общества, желая подчеркнуть, что оно состояло лишь из «буржуазных кооператоров», он использовал средние цифры, которые на самом деле могли свидетельствовать лишь о средней зажиточности меннонитских хозяйств, но не раскрывали внутренней социальной дифференциации3. Выделяя «крупные, зажиточные хозяйства» некоторых меннонитов, он искусственно завышал их благосостояние, забывая, что указанное им количество голов скота относилось ко всему хутору, в котором было несколько дворов, а не к одному хозяйству4. Все это тем не менее не умаляет заслуг Л. В. Малиновского, разрабатывавшего непопулярную в то время историческую тему. Его работы отличались аналитическим подходом и наличием большого фактического

1 Малиновский Л. К характеристике некоторых групп переселенцев в Сибирь конца XIX - начала XX в. // Известия Сибирского отд-ния АН СССР. - Новосибирск, 1980. -№ I, вып. I. - С. 103.

2 Малиновский Л. В. Кооперативное движение в сибирской немецкой деревне (1922 - 1929 гг.) // Известия Сибирского отд-ния АН СССР. - Новосибирск, 1966. - № 5, вып. 2. - С. 80-85; Он же. Сельское хозяйство западных национальных меньшинств в Сибири (1919 - 1928 гг.) // Вопросы истории Сибири. - Томск, 1967. -Т. 190, вып. 3. — С. 202-213; Он же. Первые шаги коллективизации в немецкой деревне Западной Сибири (1923 - 1928 гг.) // Вопросы истории Сибири. - Томск, 1972. - Т. 226, вып. 6. - С. 118-123 и др.

3 Малиновский JI. В. Кооперативное движение в сибирской немецкой деревне. - С. 82.

4 Там же. материала. Именно они стали отправной точкой для большинства современных исследователей.

Одним из первых среди них был В. Э. Кригер, защитивший в 1991 г. в Алма-Ате диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук на тему «Социально-экономическое развитие немецкой переселенческой деревни Казахстана (дореволюционный период)», в которой в том числе рассматривалась и история немецких колоний Омского округа Акмолинской области1. В ней впервые была предпринята попытка исследовать политику царского правительства в вопросе о переселении колонистов на восточные окраины Российской империи, хозяйственное развитие и имущественную дифференциацию в немецких селах и некоторые другие проблемы. Следует отметить, что автор в своей диссертации успешно использовал ряд статистических источников для характеристики социально-экономических процессов в немецких колониях.

Для историографии постсоветского периода характерными стали поиск новых исследовательских подходов, отход от односторонней трактовки социально-экономических явлений, актуализация проблем развития крестьянского хозяйства. Присущий этому периоду методологический и идеологический плюрализм, уход от запретных тем способствовали тому, что началось систематическое и комплексное изучение истории немецких колоний в Сибири. В середине 1990-х годов возникла Международная ассоциация исследователей истории и культуры российских немцев, первым президентом которой был И. Р. Плеве, а в настоящее время им является А. А. Герман. На протяжении последних лет она организовала ряд исследовательских проектов и ежегодных международных научных конференций. Сибирская тематика на них всегда была одной из самых популярных. В Омске и Новосибирске начали формироваться научные центры по изучению истории и этнографии сибирских немцев. Тем не менее даже в таких фундаментальных трудах, как энциклопедия «Немцы России» и учебное пособие «История немцев России», изданных в последние

1 Кригер В. Э. Социально-экономическое развитие немецкой переселенческой деревни Казахстана (дореволюционный период). - Дисс. . канд. ист. наук. - Алма-Ата, 1991. годы, история немецких колоний в Сибири представлена еще весьма фрагментарно1.

Вместе с тем в середине 1990-х годов благодаря усилиям алтайских историков И. И. Шлейхера, JL В. Малиновского и В. И. Бруля появились первые обобщающие работы по истории немцев в Сибири". Потребность в этих книгах в условиях возрождения национального самосознания российских немцев была очень велика. Многие годы они использовались в качестве основных пособий в преподавании истории немцев в Сибири. Однако процесс накопления исторических знаний по данной проблеме к тому времени находился еще лишь на начальном этапе. В силу этих обстоятельств, а также в результате слабого использования авторами статистических источников многие вопросы социально-экономической истории немецких колоний в Сибири остались не изученными. К ним следует отнести выявление региональных особенностей развития немецких колоний в Сибири (авторы характеризовали, в основном, немецкое население Алтая), процесс становления немецкого сельскохозяйственного предпринимательства, социально-экономические преобразования в немецких колониях в годы революций и гражданской войны и многое другое. Но если в учебном пособии для средней школы И. И. Шлейхера и в популярных исторических очерках JI. В. Малиновского такая цель и не преследовалась, то в книге В. И. Бруля, претендовавшей на всесторонний показ истории немцев в Сибири, некоторые сюжеты отсутствовали вообще, другие же были представлены с излишней эмоциональной драматизацией событий и субъективностью.

Середина 1990-х годов была отмечена еще несколькими изданиями, не оставившими, однако, заметный след в историографии проблемы. Так, в книге В. И. Матиса истории немцев Алтая был посвящен лишь краткий экскурс, в значительной мере повторявший работы JI. В. Малиновского и В. И. Бруля3.

1 Немцы России: энциклопедия. - Т. 1-3. - М., 1999 - 2006; Герман А. А. История немцев России: учебное пособие / А. А. Герман, Т. С. Иларионова, И. Р. Плеве. - М., 2005.

2 Шлейхер И. И. Пособие по истории российских немцев. - Барнаул, 1992; Малиновский Л. В. Немцы в России и на Алтае. - Барнаул, 1995; Бруль В. И. Немцы в Западной Сибири: в 2 ч. - Топчиха, 1995.

3 Матис В. И. Немцы Алтая. - Барнаул, 1996.

Монография А. А. Брейзе и М. Н. Колоткина должна была, по мнению авторов, раскрыть различные сферы социально-экономической и политической жизни немецкой диаспоры Сибири в 1920 — 1930 гг. Однако источниковая база данного исследования, а главное — недостаточно четкое, на наш взгляд, структурирование своей работы не позволили авторам справиться с этой задачей. Но наибольшее недоумение вызывает итоговый вывод монографии, согласно которому в 1920-е годы немцам в Сибири была якобы обеспечена реальная возможность «удовлетворить свои национально-культурные интересы»1.

Отдавая должное этим первым опытам исследования истории немцев в Сибири, нельзя вместе с тем не отметить, что в указанных работах имел место целый ряд спорных суждений и ошибок, кочующих, к сожалению, из одной книги в другую до последнего времени.

Алтайские историки И. И. Шлейхер, JI. В. Малиновский и В. И. Бруль использовали преимущественно местный материал. Поэтому вне поля их внимания остались переселенческие поселки, расположенные в Тобольской губернии, и хозяйства, возникшие на частновладельческих и арендованных участках на территории Сибирского казачьего войска. Так, В. И. Бруль в своей книге категорично утверждал: «То, что абсолютное большинство немцев расселилось в степной местности Западной Сибири — Кулундинской степи — вполне закономерно и обосновано. Ведь они были хлебопашцами и им трудно было найти себе применение в лесу или тайге». Вслед за ним это суждение буквально дословно повторил и В. И. Матис". На самом же деле в Кулундинской степи поселилось лишь около половины немцев, проживавших в Сибири в конце XIX — начале XX вв., и то после того как возникли крупные очаги немецкой крестьянской колонизации в районе Омска и в тарской тайге.

Другой пример. В книге JI. В. Малиновского утверждается, что Славгород-ское восстание, произошедшее в сентябре 1918 г., было направлено против Колчака, объявившего мобилизацию молодежи в свою армию. Вслед за ним эту

1 Брейзе Л. А. Немецкая диаспора Сибири / Л. Л. Брейзе, М. Н. Колоткин. — Новосибирск, 1997. — С. 118.

2 Бруль В. И. Немцы в Западной Сибири. — 4. I. - С. 21; Матис В. И. Указ. соч. - С. 11. непростительную ошибку повторяют И. И. Шеленберг и В. И. Бруль1, хотя общеизвестно, что адмирал А. В. Колчак пришел к власти лишь спустя два месяца после упомянутого восстания.

На рубеже XX и XXI столетий в историографии немецких колоний в Сибири появились работы, посвященные детальному изучению отдельных аспектов этой проблемы. Особое внимание уделялось процессам переселения немецких колонистов в Сибирь и образования на новых местах дочерних колоний. Этому посвящены работы А. Р. Бетхера, П. П. Вибе, В. А. Дятловой, А. Э. Мат-тиса, И. В. Нам, В. Н. Шайдурова2. Достаточно обстоятельно были исследованы причины переселения колонистов, политика правительства и местных властей по отношению к ним, определены основные районы немецкой крестьянской колонизации в Сибири и отражена динамика формирования в них немецкой диаспоры, хозяйственные занятия колонистов. Труды историков удачно дополняют этнографические исследования. Так, в книге Т. Б. Смирновой на основе устных источников, собранных в экспедициях, воссоздана история формирования немецкого населения в Западной Сибири3.

Тогда же было начато исследование истории немецкого сельскохозяйственного предпринимательства в дореволюционный период в работах омских

1 Малиновский Л. В. Немцы в России и на Алтае. — С. 109; Шеленберг И. История села Орлово. — M., 1996. — С. 29; Bruhl V. Die Deutschen in Sibirien. Eine hundertjahrige Geschichte von der Ansiedlung bis zur Auswanderung. -Bd. 1. -Nurnberg; Munchen, 2003. - S. 136; См. об этом подробнее: Нам И. В. Немцы и власть в Сибири в условиях гражданской войны (1917-1918 гг.) // Ключевые проблемы истории российских немцев. - M., 2004. - С. 324-329.

2 Бетхер А. Р. Особенности развития хозяйства у различных локальных групп немецкого населения Западной Сибири в конце XIX — начале XX в. // Ключевые проблемы истории российских немцев. — M., 2004. — С. 274-290; Внбе П. П. Образование и становление немецких колоний в Западной Сибири в конце XIX- начале XX вв. // Немцы. Россия. Сибирь. - Омск, 1997. - С. 5-57; Он же. Основные районы немецкой крестьянской колонизации в Западной Сибири в конце XIX — начале XX вв. // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект. - М., 1998. - С. 134-144; Он же. Сравнительный анализ социально-экономического положения немецких переселенцев Омского уезда на родине и в Сибири в начале XX века // Немцы России в контексте отечественной истории: общие проблемы и региональные особенности. — M., 1999. — С. 88-94.; Дятлова В. А. Немецкие поселения Енисейской губернии // Немцы. Россия. Сибирь. - Омск, 1997. -С. 58-62; Маттис А. Э. Политика властей в отношении немецких колонистов Сибири накануне Первой мировой войны // Социально-демографические проблемы истории Сибири XVIII-XX вв. - Новосибирск, 1996. — С. 52-60; Он же. Динамика численности немецких колонистов в Сибири в конце XIX - начале XX в. // Социокультурное развитие Сибири XVII -XX века. - Новосибирск, 1998. - С. 57-64; Нам И. В. Немецкие колонии в Сибири в начале XX века в контексте проблемы диаспоральности // Немцы России и СССР: 1901-1941 гг. -М., 2000.— С. 17-30; Шайдуров В. Н. Самовольные поселения немецких крестьян на Алтае (конец XIX — начало XX вв.) // История и культура российских немцев. - Саратов, 1996. - Вып. 3, ч. 1. - С. 66-75; Он же. Дочерние колонии менноншов в Сибири и их социально-экономическое развитие (на примере Алтая) // Вопросы германской истории. - Днепропетровск, 2000. - С. 106-117.

3 Смирнова Т. Б. Немцы Сибири: этнические процессы и этнокультурное взаимодействие. — Новосибирск, 2003.-С. 5-37. историков П. П. Вибе, JI. В. Зашибиной, А. Г. Киселева, И. И. Кротта1. Их интерес к этой теме не случаен. Ведь именно вокруг Омска возникла основная масса немецких фермерских хозяйств. Авторы пришли к выводу, что немцы играли заметную роль в хозяйственной жизни Омского Прииртышья в начале XX в. Так, И. И. Кротт называет немецкие хозяйства носителями «предпринимательского духа», образцами рационального ведения дела . При этом отмечалось, что сельскохозяйственное предпринимательство у немцев было первоначально смешанным - земледельческо-животноводческим. Но постепенно оно приобретало, особенно в хозяйствах поблизости от транспортных магистралей, зерно-водческий профиль. Решающую роль в этом играла конъюнктура рынка. В меннонитских хозяйствах были развиты товарное скотоводство, торгово-промышленная деятельность. Однако оставалась не изученной дальнейшая судьба немецких предпринимательских хозяйств в условиях гражданской войны и социалистических преобразований.

Обнаруженные и введенные в научный оборот П. П. Вибе, А. Э. Маттисом, И. В. Нам в конце 90-х годов XX в. документы позволили реконструировать процесс борьбы с «немецким засильем» в Сибири в годы первой мировой войны и попытки политической и территориальной самоорганизации немцев на губернском (в частности в Тобольской губернии) и общесибирском уровнях в 1917 — 1918 гг. А вот история немецких колоний Сибири в условиях революционных потрясений и гражданской войны так и остается одним из наименее Вибе П. П. Вклад немцев-предпринимателей в становление крупных культурных хозяйств в Сибири // Немцы в России: российско-немецкий диалог. - СПб., 2001. - С. 399-^411; Зашибина Л. В. Немецкие коммерсанты в Омском Прииртышье в начале XX века / Е. Л. Зашибина, А. Г. Киселев // Немцы. Россия. Сибирь. — Омск, 1997. — С. 63-78; Кротт И. И. Немецкое сельскохозяйственное предпринимательство Омского Прииртышья в конце XIX - начале XX вв. // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. — Омск, 2000. - №8. - С. 167-170. Кротт И. И. Немецкое сельскохозяйственное предпринимательство Омского Прииртышья. — С. 107.

3 Вибе П. П. Немцы в Сибири в годы Первой мировой войны // Исторический архив. — 1999. — № 1. — С. 149-176; Немцы в Сибири: сб. док. и материалов по истории немцев в Сибири. 1895 - 1917. - Омск, 1999; Матгис Л. Э. «Борьба с немецким засильем» в годы первой мировой войны и немецкие колонии Томской губернии // Вопросы истории Сибири XX века. — Новосибирск, 1998. — С. 58-67; Он же. Политика Временного правительства и самоорганизация немецких колонистов в Сибири // Региональные процессы в Сибири в контексте российской и мировой истории. - Новосибирск, 1998. - С. 138-141; Нам И. В. Сибирские немцы в условиях первой мировой войны и революции // Немцы. Россия. Сибирь. - Омск, 1997. - С. 130-153; Она же. Немцы и власть в Сибири в условиях гражданской войны. — С. 318—329; Шайлуров В. H. Сибирские немцы и первая мировая война // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. — Омск, 2000. — С. 62-64. изученных сюжетов, что справедливо признавал в свое время JL В. Малиновский1. Объяснение этому кроется, на наш взгляд, в недостаточной разработанности источниковой базы. Увлечение иллюстративно-описательным методом, использование в качестве основных источников периодической печати и воспоминаний, игнорирование важных статистических материалов не позволили авторам объективно показать всю глубину преобразований, происходивших в немецких колониях в этот переломный период, последствия мировой и гражданской войн в разных районах немецкой крестьянской колонизации в Сибири.

Показательным в этом отношении может быть доклад на конференции 2002 г. в Омске, заявленный молодым исследователем из Барнаула К. В. Мати-сом, с многообещающей, на первый взгляд, темой об истории немцев Алтая в л годы гражданской войны и сразу после нее . Автор справедливо отметил отсутствие специальных работ по данной проблеме и поставил эту задачу перед собой. Однако он проигнорировал очень важный с точки зрения информативности и вполне доступный опубликованный источник - материалы переписи 1920 г., не использовал ни одного нового архивного документа, а всецело построил доклад на уже известных публикациях JI. В. Малиновского, В. И. Бруля и В. И. Матиса. В результате ему не удалось ввести в научный оборот новый фактографический материал, и, тем более, прийти к каким-либо самостоятельным выводам. Этот пример еще раз свидетельствует о том, что сдвинуть с мертвой точки данную проблему можно лишь при условии выявления новых архивных материалов. Анализ же влияния гражданской войны на экономическое состояние немецких колоний в Сибири немыслим без использования статистических данных. А периодическая печать и воспоминания в данной ситуации должны выполнять лишь вспомогательную функцию.

Наиболее полно в исследовательской литературе изучен период 1920-х годов. Социалистические преобразования в немецких колониях Сибири, политика правительства и местных органов власти по отношению к ним в годы «военно

1 Малиновский Л. В. Немцы в России и на Алтае. - С. 106.

2 Матис К. В. Российские немцы Алтайского края в период с 1918 по 1922 гг. (экономическое положение и политические ориентиры) // Немцы Сибири: история и культура. — Новосибирск, 2003. — С. 53—57. го коммунизма» и новой экономической политики (НЭПа), деятельность Всероссийского меннонитского сельскохозяйственного общества (ВМСХО), судьба немецких колоний Сибири в условиях «чрезвычайщины», предпосылки, ход и последствия эмиграционного движения немцев в конце 1920-х годов, репрессивная политика сталинского режима разносторонне исследованы в работах новосибирских историков А. И. Савина, JI. П. Белковец, О. А. Гербер, написанных на основе широкого круга архивных документов1. Подводя итог своей работе, JL П. Белковец в сжатой формулировке так характеризует немецкое крестьянство Сибири в 1930-е годы: «Взятые измором и загнанные в колхозы, они и в 1930-е гг. не отказались от своего идеала - индивидуального фермерского хозяйства, саботировали колхозную работу, упорствовали в переходе к оплате по трудодням, настаивая если не на паевом, то на «едоцком» принципе распределения доходов, срывали, испытывая острую нужду, выполнение грабительских планов хлебозаготовок, молчаливо, но упорно сопротивлялись антирелигиозной пропаганде и внедрению в их сознание социалистических идей, опровергавшихся конкретной практикой «социалистического» строительства»2.

Бесспорным совместным успехом историков России и Германии является выход в свет в последние годы монографий Д. Брандеса и А. И. Савина, В. И. Бруля, В. Н. Шайдурова, И. В. Черказьяновой, характеризующих историю немецких колоний в Сибири в рассматриваемый нами период . Они свидетельствуют о том, что наступил период обобщения накопленных ранее знаний.

1 Савин А. И. К истории сибирских отделений Всероссийского меннонитского сельскохозяйственного общества в 1923 — 1928 гг. // Российские немцы. Проблемы культуры и образования. — Новосибирск, 1996. — С. 72-89; Он же. «Забытый» голод 1923 - 1925 гг. среди немецкого населения Алтая // Немецкий этнос в Сибири. - Новосибирск, 1999. - Вып. 1. - С. 84-94; Он же. Продразверстка и продналог в немецкой деревне Сибири // Налоги и заготовки в сибирской деревне (1890 - 1920-е гг.). - Новосибирск, 2004. - С. 98-135; Белковец Л. П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 20-х - 30-с гг.). - М., 1995; Она же. Фермерское предпринимательское хозяйство немецких колонистов в Сибири в канун и в условиях «чрезвычайщины» (20-е гг. XX в.) // К истории предпринимательства в Сибири. — Новосибирск, 1996; Она же. Образ сибирского немца-колониста в советских документах конца 1920 — начала 1930-\ гг. II Немецкий этнос в Сибири. — Новосибирск, 2000. — Вып. 2. — С. 151—161; Гербер О. А. Крестьяне — «лишенцы» немецких колоний Сибири. 1927- 1937 // Урал и Сибирь в сталинской политике. — Новосибирск, 2002. - С. 138-149.

2 Белковец Л. П. «Большой террор». - С. 293-294.

3 Brandes D. Die Sibirien deutschen im Sovvjetstaat 1919- 1938 / D. Brandes, A. Savin. - Essen, 2001; Bruhl V. Die Deutschen in Sibirien. — Bd. 1; Шайдуров В. H. Формирование и социально-экономическое развитие немецкой диаспоры на Алтае: конец XIX - начало XX в. - Барнаул, 2003; Черказьянова И. В. Школьное образование российских немцев (проблемы развития и сохранения немецкой школы в Сибири в XVIII — XX вв.). — СПб., 2004.

В книге Д. Брандеса и А. И. Савина, несомненно одной из лучших в историографии немецких колоний в Сибири, на основе большого количества новых материалов из центральных и сибирских архивохранилищ, а также опубликованных источников изучены разные стороны жизни немцев в Сибири в 1918 — 1938 гг. Детальному исследованию подвергнута политика советского государства по отношению к немцам Сибири в период хлебозаготовительных кампаний начала 1920-х годов и в годы НЭПа, изучена работа немецкой школы и религиозная жизнь колонистов, деятельность немецких секций ВКП(б) и условия организации и функционирования Немецкого национального района на Алтае, эмиграционное движение немцев и создание колхозов на базе бывших немецких колоний. Дореволюционный же период, революция и гражданская война в Сибири показаны фрагментарно, преимущественно на основе опубликованных источников и исследовательской литературы. Однако это вполне объяснимо, если учесть хронологические рамки монографии.

В двухтомном исследовании В. И. Бруля, опубликованном в Германии, в сравнении с его предыдущим российским изданием, значительно расширена и углублена проблематика, широко использованы новые источники и исследования последних лет. Книга написана очень эмоционально, с большим желанием автора акцентированно показать трагедию немецкого этноса в России. Порой это даже мешает ему оставаться объективным в оценке некоторых исторических событий. Многие спорные выводы В. И. Бруля, высказанные им в российском издании, сохранились и в новой книге. Кроме того, по мнению критиков, автору недостает внимательного и уважительного отношения к работам своих предшественников1.

Монография В. Н. Шайдурова представляет собой публикацию его диссертационного исследования. В ней достаточно подробно рассматриваются юридический статус немецких колонистов, причины и условия их переселения в

1 См. об этом: Черказьянова И. В. Сноски для респекта? (Размышления по поводу книги Виктора Бруля «Die Deutschen in Sibirien. Eine hundertjahrige Geschichte von der Ansicdlung bis zur Auswanderung». Bd. 1-2. Hrsg. Im Jahr 2003 vom Historischen Forschungsverein der Deutschen aus Russland с. V.) // Российские немцы. Ha-учно-информ. бюллетень. - 2004. - 1(37). - С. 24-29.

Сибирь. Значительная часть книги посвящена становлению и социально-экономическому развитию немецких колоний на Алтае в конце XIX - начале XX вв. Заслугой автора является использование материалов сельскохозяйственной переписи 1917 г. для показа социально-экономической дифференциации в немецких колониях Алтая в начале XX в. В результате он приходит к выводу, что большинству колонистов удалось повысить свой социальный статус в Сибири.

Монография И. В. Черказьяновой важна при изучении социально-демографических ресурсов немецких колоний в Сибири, анализе, различий в образовательном уровне представителей разных конфессий. Более высокий образовательный уровень , у немцев и обязательность у них школьного обучения она объясняет необходимостью подготовки ребенка к конфирмации.

Исследования последних лет позволили авторам не только ликвидировать многие так называемые «белые пятна» в истории немецких колоний в Сибири, но и по-новому оценить некоторые исторические события и процессы. В этих случаях желательна убедительная аргументация своей позиции, что, однако, не всегда имеет место. Так, например, до недавнего времени в вопросе о влиянии заготовительных кампаний периода «военного коммунизма» на экономику немецких хозяйств в Сибири распространенной была точка зрения J1. В. Малиновского о том, что продразверстка, несмотря на все ее отрицательные последствия, все же не стала трагедией для большинства из них1. Д. Брандес и А. И. Савин, В. И. Бруль, не вступая в полемику с JL.'B. Малиновским, в своих . монографиях высказывают совершенно противоположные суждения об «убийственном влиянии» продразверстки на немцев, доведшей их до крайней степени разорения.

Характеризуя социальный состав колонистов накануне массовой коллективизации сельского хозяйства, JI. В. Малиновский еще в 1960-х годов убедительно доказал, что немецкая деревня Сибири подошла к ней «с высокоразвитым хуторским и отрубным хозяйством капиталистического типа, с высокой

1 Малиновский Л. В. Сельское хозяйство западных национальных меньшинств в Сибири. — С. 206. степенью классового расслоения крестьянства»1. В. И. Бруль же утверждает, что «расслоение в немецкой деревне было гораздо меньшим», чем в русских и украинских селах . При этом не оспаривается утверждение JL В. Малиновского и отсутствует какая-либо доказательная база. На наш взгляд, такие заявления по ключевым вопросам истории социально-экономического развития немецких колоний, безусловно, должны делаться с учетом мнения своих предшественников и опираясь на серьезные статистические источники.

В зарубежной историографии, посвященной российским немцам, основное внимание уделено материнским колониям Украины и Поволжья. События же в Сибири в немногочисленных изданиях показаны, как правило, на основе личных впечатлений и воспоминаний современников . Эти книги, не претендующие на статус серьезных научных исследований, весьма интересны с точки зрения передачи колорита эпохи, они наполнены многочисленными примерами из жизни немцев в Сибири, содержат описания отдельных колоний. Их главной задачей было сохранение социальной памяти в среде эмигрировавших из СССР немцев. Значительный вклад в сбор материалов и изучение истории российских немцев внесло Землячество немцев из России с центром в Штутгарте, издававшее с 1950-х годов под редакцией доктора К. Штумппа ежегодник «Heimatbuch der Deutschen aus Russland». Но сибирским колониям в этом издании уделялось не много внимания. Следует отметить, пожалуй, лишь две статьи А. Мергента-лераи К. Штумппа4. Общим недостатком зарубежных исследований по истории сибирских колоний является их слабая источниковая база. Причем авторами не использовались не только труднодоступные для них архивные материалы, но и опубликованные источники.

1 Там же. - С. 213.

2 Бруль В. И. Немцы в Западной Ci юири. -Ч. I. - С. 78; Bnihl V. Die Deutschen in Sibirien. - Bd. 1. - S. 287.

3 Anger H. Die Deutschcn in Sibirien: Reise durch die deutschen Dorfer Westsibiriens. - Berlin, 1930; Stach J. Das Deutschtum in Sibirien, Mittelasien und dem Fernen Osten. - Stuttgart, 1938; Hildebrand J. Sibirien. - Winnipeg, 1952; Fast G. In den Steppen Sibiriens. - Rosthern, 1957; Rahn P. Mennoniten in der Umgebung von Omsk. - Winnipeg, 1975.

4 Mergenthaler A. M. Das Deutschtum in Sibirien und Mittelasien // Heimatbuch der Deutschen aus Russland. -1959. - S. 16-26; Stumpp K. Das Russlanddeutschtum in Nord-(Sibirien) und Mittelasien // Heimatbuch der Deutschen aus Russland. - Stuttgart, 1964. - S. 5-22.

С середины 1990-х годов усилиями западных ученых А. Айсфельда, Д. Брандеса (Германия), X. Дика, Дж. Стейплза (Канада) и других история немецких колоний в Российской империи и СССР приобрела характер реальной научной проблемы. Был организован целый ряд международных научных конференций, выполнены совместные исследовательские проекты. Особо следует отметить огромный вклад, который внес в организацию исследований по истории и этнографии российских немцев на постсоветском пространстве руководитель Геттингенского отделения Nordost Institut (Институт культуры и истории немцев северо-восточной Европы) доктор А. Айсфельд — автор ряда значительных публикаций по истории немцев в России1. Основное внимание в работах современных зарубежных авторов по-прежнему отводится материнским колониям.

В связи с вышеизложенным необходимо подчеркнуть тезис об отсутствии исчерпывающей исследовательской практики, где на прочном фундаменте исторического анализа было бы создано целостное представление об исследуемой проблеме. История немецких колоний в Сибири в отечественной и зарубежной историографии изучена явно неравномерно. В большей степени это сделано в отношении алтайских колоний, и в меньшей степени в отношении колоний, находившихся в других регионах Сибири. При изучении социально-экономических процессов в немецких колониях конца XIX — начала XX вв. слабо использовались статистические материалы и, прежде всего, результаты массовых демографических и экономических исследований. Отдельных специальных исследований заслуживают немецкие хозяйства, возникшие на арендованных и частных землях, их вклад в развитие сельского хозяйства Сибири и судьба в советское время. Недостаточно изучены ментальные аспекты немецкой крестьянской колонизации, факторы, определявшие колонизационные возможности немецких переселенцев в сравнении с представителями других национальных групп, способность колонистов адаптироваться к новым природно-географическим, политическим и социально-экономическим условиям.

1 См., напр.: Eisfcld A. Die Russlanddeutschen. - Milnchen, 1992.

Одной из основных задач остается выявление новых источников и их интерпретация по истории немецких колоний в периоды «первой советской власти» (ноябрь 1917 — май 1918 гг.) и гражданской войны. Практически обходят эти сюжеты в своих работах JI. В. Малиновский и В. И. Бруль. В книге Д. Бран-деса и А. И. Савина им отводится лишь несколько страниц. Вместе с тем социально-экономические последствия событий, происходивших в то время, были весьма значительны.

В лучшей степени изучены вопросы социалистических преобразований в немецких колониях в Сибири в послевоенные годы, периоды НЭПа и «чрезвычайщины». Но требуются исследования, позволяющие проследить динамику экономической и социально-культурной трансформации немецких колоний не только по отдельным периодам, но и в целом, от момента их образования в конце XIX — начале XX вв. до рубежа 1920—30-х годов, когда они утрачивают свою хозяйственную самобытность и в известном смысле существовавшую ранее национально-конфессиональную изолированность. Это позволит реально определить вклад немецких крестьян в сельскохозяйственное освоение Сибири.

Существование объективной потребности восполнить указанные лакуны позволило четче определить объект и предмет исследования, сформулировать цель предстоящей работы.

Объектом исследования являются немецкие колонии в Сибири как саморегулируемые социально-хозяйственные образования, возникшие на государственных, казачьих и частновладельческих землях, а предметом исследования — характер и содержание экономической и социально-культурной трансформации немецких колоний в Сибири в конце XIX - первой трети XX вв.

Несмотря на упразднение в 1871 г. статуса колонистов, термины «колония» и «колонисты» были очень устойчивы. Они широко использовались не только в обиходе, но и в официальных документах как в дореволюционное время, так и в первые годы советской власти. И лишь с началом массовой коллективизации колонистов, как и других крестьян, стали называть колхозниками1. Поэтому применение этих терминов в отношении немецких поселений в Сибири и их жителей в исследуемый период представляется, на наш взгляд, вполне оправданным.

Говоря о немецких колониях в Сибири, мы имеем в виду сельские поселения, основанные выходцами из материнских колоний в результате добровольных переселений в конце XIX — начале XX вв., в которых немцы составляли подавляющее (более 75%) или преобладающее (более 50%) большинство населения. Это были переселенческие поселки, возникшие на государственных землях, хутора и поселки, возникшие на частных и арендованных у государства или Сибирского казачьего войска землях, а также крупные и средние частновладельческие имения, принадлежавшие немцам. Колониям была характерна не только этническая, но и конфессиональная обособленность.

В экономическом отношении колонии представляли собой совокупность колонистских (крестьянских) хозяйств или крестьянских дворов. Крестьянское хозяйство еще в 1913 г. справедливо определялось как «мелкое сельскохозяйственное предприятие, в котором работы выполняются главным образом или в значительной мере трудом хозяина и члена его семьи с применением или незначительным применением наемного труда»2. Хозяйства колонистов делились на три основных типа: натурально-потребительские, мелкотоварные и предпринимательские. Их соотношение в рассматриваемый нами период было непостоянным и менялось в зависимости от времени и места возникновения, социально-экономической политики государства, крупномасштабных внутриполитических процессов (войны, революции) и других факторов.

В районах массовой немецкой крестьянской колонизации образовывались территориальные системы немецких поселений, характеризующиеся наличием определенных связей между составляющими ее элементами, т. е. колониями. Можно выделить три основных вида подобных связей: 1) хозяйственные; 2) конфессиональные; 3) административные.

1 Lexikon der Russlanddeutschen. 1: Zur Gcschichte und Kultur. - Berlin, 2000. - S. 205.

2 Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — СПб , 1913. — Т. 74. — С. 494.

Вместе с тем под колонистами мы подразумеваем немецких крестьян или, по определению известного английского ученого, одного из основателей кре-стьяноведения Теодора Шанина, «мелких сельскохозяйственных производителей, которые, используя простой инвентарь и труд членов своей семьи, работают - прямо или косвенно - на удовлетворение своих собственных потребительских нужд и выполнение обязательств по отношению к обладателям политической и экономической власти»1.

Цель диссертации - выявить характер и содержание экономической и социально-культурной трансформации немецких колоний в Сибири в конце XIX - первой трети XX вв.

Для ее осуществления необходимо решить ряд взаимосвязанных исследовательских задач:

1) определить особенности влияния переселенческой политики центральных и местных властей на процесс немецкой крестьянской колонизации Сибири в дореволюционный период;

2) выявить факторы, влиявшие на расселение немецких колонистов, и основные районы формирования немецкой диаспоры в Сибири;

3) показать влияние модернизационных процессов на динамику хозяйственного развития немецких колоний в конце XIX — начале XX вв., основные тенденции вертикальной социальной мобильности в среде немецких колонистов;

4) определить роль объективных и субъективных факторов, влиявших на колонизационные и адаптационные возможности немецких переселенцев, оценить результаты их жизнедеятельности на новых местах в сравнении с представителями других национальных групп;

5) установить особенности процесса становления в Сибири немецкого предпринимательства и определить его вклад в развитие сельского хозяйства;

1 Шанин Т. Понятие крестьянства // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. — М., 1992.-С. 11.

6) выявить формы автономистского движения немцев в Сибири в годы революции и гражданской войны и его роль в защите их социально-экономических и национально-культурных интересов;

7) показать основные направления аграрных преобразований и их результаты в немецких колониях в период «первой советской власти» и гражданской войны, охарактеризовать демографическое и социально-экономическое положение немецкого сельскохозяйственного населения к 1920 г.;

8) выявить особенности аграрной и продовольственной политики советской власти и ее последствия в немецких колониях в годы «военного коммунизма»;

9) выяснить причины и масштабы экономического роста немецких колоний в Сибири в условиях НЭПа, оценить демографическую и социально-экономическую ситуацию в них в этот период;

10) дать характеристику мероприятий советской власти, показать их последствия и формы противодействия колонистов в условиях трансформационного кризиса, вызванного переходом к массовой коллективизации сельского хозяйства.

Хронологические рамки исследования включают период с конца XIX в., когда началась немецкая крестьянская колонизация Сибири, до рубежа 1920-30-х годов, когда в истории немецких колоний Сибири завершился период их доколхозного развития, а сами они из колоний, являвшихся элементами сохранившейся в сельском хозяйстве Сибири капиталистической социально-экономической системы, превратились в «элементы социалистического сектора» - колхозы. Этот период совершенно естественно можно разделить на три самостоятельных этапа:

1) конец XIX в. — 1917 г. — становление и развитие немецких колоний в Сибири как саморегулируемых социально-хозяйственных образований капиталистического типа;

2) 1918 г. -1919 г. — немецкие колонии в Сибири в условиях первых социалистических преобразований и гражданской войны;

3) 1919 г. - рубеж 1920-30-х годов — экономическая и социально-культурная трансформация немецких колоний в Сибири под воздействием социалистических преобразований.

Территориальные рамкн исследования. Территориально исследование охватывает места компактного проживания немцев-колонистов в Сибири. В дореволюционное время они находились в Тобольской, Томской и Енисейской губерниях и Омском уезде Акмолинской области. После проведения административно-территориальных преобразований в первое десятилетие советской власти они оказались сначала в составе Омской, Алтайской и Енисейской губерний, а затем в ряде округов Сибирского края. Подавляющее большинство колонистов проживало в двух основных географических районах немецкой крестьянской колонизации в Сибири, условно названных нами Омским (Омский округ Сибкрая) и Алтайским (Славгородский округ Сибкрая). Именно поэтому в работе этим районам уделяется наибольшее внимание.

Методология и методы диссертационного исследования. Решение поставленных в работе задач осуществлялось на основе совокупности теоретических подходов и познавательно-исследовательских методов, дающих возможность выявить характер и содержание экономической и социально-культурной трансформации немецких колоний в Сибири в конце XIX — первой трети XX вв. и определить роль и место колонистов в сельскохозяйственном освоении Сибири.

Исходной позицией исследования является теория модернизации. Под модернизацией понимается переход от традиционного общества к современному, от аграрного - к индустриальному. Модернизация — это процесс преобразования всех сторон общественной жизни (экономической, социальной, политико-правовой и культурной). Модернизаторские идеи получили название «модерни-ти». Это — приверженность европейскому рационализму, стремление к росту материального богатства, индивидуализм, идея социального равенства и личной свободы. Это - стремление к техническому прогрессу, отношение к природе как к объекту приложения своих сил и знаний, готовность человека к постоянным переменам в производстве, это — желание человека быть инициатором таких перемен. Большинство этих идей были очень популярны среди немецких колонистов и прежде всего среди их относительно модернизированной элиты, стремившейся реализовать эти идеи на практике. Вместе с тем присущая модернизации расширяющаяся автономия индивидуума вследствие разрушения традиционных связей (религиозных, семейных, местных) была чужда колонистам. Именно поэтому у немецких колонистов стремление к прогрессу в хозяйственной жизни сочеталось с приверженностью к духовно-религиозному традиционализму.

Оценить результаты жизнедеятельности в Сибири немецких колонистов, бывших в подавляющем своем большинстве представителями протестантских вероучений, и сравнить их с результатами жизнедеятельности представителей других национальных и конфессиональных переселенческих групп позволяет теория М. Вебера, изложенная им в труде «Протестантская этика и дух капитализма». Отмечая «несомненное преобладание протестантов среди владельцев капитала и предпринимателей»1, М. Вебер объяснял это их особым отношением к трудовой и предпринимательской деятельности. В понимании протестантов не труд как таковой, а лишь рациональная деятельность в рамках своей профессии угодна Богу. Именно протестантские мировоззренческие установки обусловили формирование системы ценностных ориентаций, мотиваций и поведенческих стереотипов, которые легли в основу капиталистического предпринимательства. Главная и сущностная характеристика духа капитализма - это стремление к рациональному ведению хозяйства и рентабельности. Протестантский религиозно-этический комплекс, по мнению немецкого экономиста, обеспечивает формирование таких качеств, как трудолюбие, честность, расчетливость, бережливость и стремление к приумножению капитала (начиная от Лютера: получить меньшую прибыль при возможности получить большую -значит, с точки зрения протестантской этики, согрешить перед Богом).

1 Вебер М. Избранные произведения -М., 1990.-С 61.

Важное значение для изучения социальной структуры немецких колоний имеет теория социальной мобильности, разработанная П. Сорокиным. Под социальной мобильностью он понимал «любой переход индивида или социальной группы из одной социальной позиции в другую»1. Наряду с горизонтальной социальной мобильностью, под которой подразумевается переход индивида из одной социальной группы в другую, расположенную на одном и том же уровне, выделяют еще и вертикальную социальную мобильность, т. е. те отношения, которые возникают при перемещении индивида из одного социального пласта в другой. Именно вертикальная социальная мобильность немецких колонистов в Сибири в ее экономическом проявлении и является предметом нашего научного интереса.

В зависимости от направления перемещения существует два типа вертикальной мобильности: восходящая и нисходящая. И тот и другой типы вертикальной социальной мобильности были характерны для социальных процессов, происходивших в среде немецких колонистов в Сибири в годы становления и развития их колоний. На преобладание того или иного направления вертикальной мобильности в отдельные периоды оказывали влияние разные факторы: войны и революции, политика государства в отношении колонистов, их менталитет и т. д.

Одним из ключевых методологических посылов является тезис П. Сорокина о том, что «никогда не существовало общества, в котором вертикальная социальная мобильность была бы абсолютно свободной, а переход из одного социального слоя в другой осуществлялся бы безо всякого сопротивления» .

В работе над диссертацией мы опирались также на основные положения теории колонизации, разработанной в трудах дореволюционных и современных отечественных авторов. Важность колонизационных процессов для истории России в дореволюционной исторической науке была показана С. М. Соловьевым, В. О. Ключевским, П. Н. Милюковым, М. К. Любавским. Они считали ко

1 Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. - M., 1992. - С. 373.

2 Там же. - С. 379. лонизацию главным фактором исторического процесса в России. «История России, - писал В. О. Ключевский, — есть история страны, которая колонизуется»1.

В период массовых миграций конца XIX — начала XX вв. в трудах теоретиков проблемы крестьянской колонизации в России Г. К. Гинса, А. А. Исаева, А. А. Кауфмана и других много внимания уделялось анализу понятия колонизация. Несмотря на различия определений, почти все дореволюционные авторы сходились в том, что «переселение есть акт частной жизни, а колонизация — государственной» . Наряду с другими русская колонизация должна была решать и имперские задачи, а.' именно «обеспечить перспективу «двойного расширения» Российской империи не только за счет приобретения и закрепления новых земель в Азии, но и путем разрастания «имперского ядра» за счет примыкающих к нему окраин». Главную роль в этом должны были сыграть русские крестьяне, призванные превратить «чужую» землю в «русскую» . В этом контексте становится понятным, что немецкая крестьянская колонизация была далеко не приоритетным направлением в общей колонизационной политике Российской империи.

Одной из ключевых научных проблем было изучение приживаемости и обустройства новоселов. Уже в начале XX в. было выработано четкое представление о том, что вслед за стадией переселения наступает стадия приживаемости новоселов, эффективность которой зависит от характера обустройства мигрантов. Эта проблема активно обсуждалась и советскими историками. Применительно к нашему исследованию наибольшее значение имеют суждения о соотношении объективных и субъективных факторов, определявших- колонизационные и адаптационные возможности переселенцев, о роли их менталитета в хозяйственном освоении новых территорий4.

1 Ключевский В. О. Соч.: в 9 т.-М , 1987.-Т. 1,ч. 1.-С. 50.

2 Давидов Д. А. Колонизация Маньчжурии и С.-В. Монголии (области Тао-Нань-Фу). - Владивосток, 1911.-С. 24.

3 Регинев А. В. «Обрусение» азиатских окраин Российской империи: оптимизм и пессимизм русской колонизации/А. В. Ремнев, Н. Г. Суворова// Исторические записки. - М., 2008. - Т. 11 (128).-С. 132-179.

4 См. об этом подробнее: Вибе П. П. Факторы, определявшие колонизационные возможности переселенцев Сибири в эпоху капитализма (историография вопроса) // Проблемы источниковедения и историографии Сибири дооктябрьского периода. — Омск, 1990. — С. 78-95.

Заселение новых территорий неизменно сопровождается появлением феномена диаспоральности и жизни в диаспоре. Как правило, диаспорой принято называть пребывание значительной части народа (этнической общности) вне страны его происхождения. На наш взгляд, методологически более перспективным является данное В. И. Дятловым определение диаспоры, «как особый тип человеческих взаимоотношений, как специфическую систему формальных и неформальных связей, жизненных стратегий и практик людей». Эти связи, стратегии и практики основаны на общности исхода с «исторической родины», на усилиях по поддержанию образа жизни «в рассеянии» — в качестве национального меньшинства в иноэтничном принимающем обществе1. Исходя из такого понимания, диаспоральность может рассматриваться как стратегия адаптации мигрантов к принимающему обществу. Появление в Сибири в конце XIX — начале XX вв. большого количества переселенцев разных национальных и конфессиональных групп способствовало их консолидации с целью сохранения культурной, языковой, конфессиональной и хозяйственной идентичности и самобытности.

Основным методологическим принципом нашего исследования является принцип историзма, который является «установкой на изучение любого явления в его генезисе и развитии»2. Он предполагает, с одной стороны, рассмотрение истории немецких колоний и колонистских хозяйств как процесс становления и развития в тесной связи с естественно-географической средой, динамикой социально-экономических и демографических процессов, системой поземельных и общественных отношений, а с другой - требует изучение объекта исследования с позиций анализа конкретно-исторического контекста, в котором происходило его развитие.

Поставленные в диссертации задачи решаются на основе системного подхода. Это обусловлено тем, что объект исследования — немецкие колонии в Си

1 Дяглов В. И. Армяне России: диаспоральные стратегии интеграции // 21-й век: информационно-аналитический -журнал. - 2007. - № 2 (6). - С. 63.

1 Бочаров А. В. Алгоритмы использования основных научных методов в конкретно-историческом исследовании. - Томск, 2007. - С. 11. бири — представляли собой определенную целостность. В основе системного подхода лежит тезис о том, что «все объекты и явления состоят из взаимодействующих частей, то есть представляют собой некие целостности, свойства которых как целого не сводятся к свойствам составляющих их частей, а возникают только вследствие взаимодействий»1. Системный подход предполагает исследование колоний с позиций комплексного рассмотрения всех сторон их жизни во взаимодействии, а также во взаимодействии с другими явлениями в политической, экономической, социальной и культурной жизни.

Для проведения исследования в работе использовались методы, применяемые в современной исторической науке. Сравнительно-исторический метод применялся при анализе результатов хозяйственной деятельности представителей разных национальных переселенческих групп и социально-экономического развития немецких колоний в основных районах немецкой крестьянской колонизации. При изучении демографической и социально-экономической структуры немецкого крестьянства были применены методы структурно-функционального и количественного анализа. Анализ статистических материалов был проведен на основе структурирования типовых экономических показателей и сравнительного анализа качественных показателей и количественных изменений на определенных этапах развития хозяйств колонистов. В целом такой широкий спектр методов и приемов исследования, продиктованный принципом системного подхода к изучаемой проблеме, позволил рассмотреть немецкие колонии в Сибири как развивающийся объект, на который оказывали воздействие меняющиеся внешние и внутренние факторы, такие как общая социально-политическая и экономическая ситуация в стране, аграрная политика правительства, демографические, социально-экономические и социально-культурные процессы в немецких колониях.

Источниковая база исследования. Источниковую базу нашего исследования составляет комплекс опубликованных и неопубликованных материалов,

1 Там же.-С. 12. отражающих исторический процесс становления и развития немецких колоний в Сибири с конца XIX в. вплоть до начала 1930-х годов.

Значительный пласт исторической информации несут в себе опубликованные в разное время источники, посвященные законотворчеству, переселенческому движению в Сибирь, материалы демографических и сельскохозяйственных переппсей и обследований, публикации в периодической печати. Большинство из них, несмотря на то что в отечественной историографии уже появились обобщающие работы по истории немцев в Сибири, по-настоящему еще не были введены в научный оборот.

Архивные материалы отложились, в основном, в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Центральном государственном архиве Республики Казахстан (ЦГА РК), Государственных архивах Омской (ГАОО), Новосибирской (ГАНО) и Томской (ГАТО) областей, Государственном учреждении Тюменской области Государственном архиве г. Тобольска (ГУТО ГАТ), Центр хранения архивных фондов Алтайского края (ЦХАФАК) и Центре документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО). Наиболее важные из них были опубликованы в подготовленных нами и А. И. Савиным сборниках документов1.

Всю массу источников, характеризующих процесс формирования немецкого населения в Сибири, экономического и социально-культурного развития колоний, по происхождению и содержанию можно разделить на следующие группы: 1) законодательные и нормативные правовые акты; 2) делопроизводственная документация; 3) статистические материалы; 4) справочные материалы; 5) периодическая печать.

Законодательные и нормативные правовые акты представлены манифестами, указами, законами, декретами, постановлениями, правилами и другими документами, регулирующими положение колонистов в России. Они опублико

1 Немцы в Сибири: сб. док. и материалов по истории немцев в Сибири. 1895 — 1917 / Сост. П. П. Внбе. - Омск, 1999; Материалы по истории немецкич и менноншских колоний в Омском Прииртышье. 1895 — 1930 / Сост П. П. Вибе. — Омск, 2002; Советское государство и евангельские церкви Сибири в 1920 - 1941 гг.: док ц материалы / Сост. А. И. Савин. - Новосибирск, 2004; Этноконфессия в советском государстве. Меннонигы Сибири в 1920-1980-е годы/Сост. Л И Савин - Новосибирск; СПб., 2006. ваны в «Полном собрании законов Российской империи» (Собр. 1-е. 1649 — 1825; Собр. 2-е. 1825 - 1881; Собр. 3-е. 1881-1913), «Собрании узаконений и распоряжений правительства», издававшихся в виде прибавлений к «Сенатским Ведомостям», «Сборнике узаконений и распоряжений Временного Сибирского правительства», «Декретах Советской власти», «Собрании узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР», сборнике документов «Сибирский революционный комитет (Сибревком). Август 1919 - декабрь 1925 гг. ». Данная группа источников характеризует условия переселения крестьян в Сибирь и их хозяйственного устройства на новых местах; земельные отношения в Сибири в годы первой мировой и гражданской войн, первое десятилетие советской власти; налоговую политику советского государства. Эти документы важны для понимания политики центральных и местных властей по вопросу о немецкой крестьянской колонизации Сибири, отношения государства к немцам в годы первой мировой войны, аграрной политики антибольшевистских правительств в период гражданской войны. Они отражают позицию советской власти по отношению к частному предпринимательству и кооперативному движению в годы «военного коммунизма» и новой экономической политики.

Делопроизводственная документация дореволюционного периода представлена циркулярами местных и центральных правительственных органов; отчетами чиновников, изучавших переселенческое дело в Сибири; служебной перепиской; протоколами различных заседаний и т. д. Эти материалы позволяют более конкретно представить переселенческую политику правительства и отношение местных властей к немцам-колонистам. Вместе с тем в них имеется значительный фактический материал о жизни переселенцев. К наиболее интересным источникам можно отнести, например, отчет чиновника канцелярии совета министров Сосновского о поселении немцев в Тарских урманах; доклад председателя Войскового хозяйственного правления Сибирского казачьего войска генерала Г. Е. Катанаева, в котором приводятся описания некоторых немецких хозяйств; журнал общего присутствия Томского губернского управления за 17 июня 1916 г. с характеристикой немцев Томской губернии; переписку Степного генерал-губернатора с вышестоящими инстанциями о недопущении немецкого землевладения на землях Сибирского казачьего войска и другие.

Особый интерес представляет фонд 391 (Переселенческое управление Главного управления землеустройства и земледелия) РГИА, в котором хранятся дела, характеризующие различные стороны жизни немецких колоний в Сибири, возникших на переселенческих участках. Среди них, например, документы, посвященные обсуждению предложений Степного генерал-губернатора Е. О. Шмита о запрещении совместного заселения переселенческих участков сектантами и православными и о принудительном переселении сектантов; документы с официальной версией Главного управления землеустройства и земледелия о причинах заселения Кулундииской степи немцами-колонистами из Екатеринославской и Таврической губерний и характеристикой их колонизационных возможностей в сравнении с русскими переселенцами; донесения переселенческих чиновников о переселении волынских немцев в Тарский уезд Тобольской губернии и о их переводворении в Омский уезд Акмолинской области; сведения о расселении немцев-колонистов хуторами в Тюкалинском уезде Тобольской губернии и об одной из первых меннонитских колоний в Сибири — Кирьяновке и т. д.

Начало первой мировой войны вызвало всплеск антинемецких настроений в России. Все это прекрасно отражено в делопроизводственных документах: циркулярах министра внутренних дел и губернаторов, служебной переписке, отчетах и справках.

В период революции 1917 г. и гражданской войны немцы в Сибири проявили определенную политическую активность, что раньше для них было не характерно. Обнаруженные в ГУТО ГАТ (Ф. 335 — Отделение по крестьянским делам Тобольского губернского управления), ГАТО (Ф. Р-1138 — Исполнительный комитет Томского губернского народного собрания) и ГАОО (Ф. Р-346. Омский окружной суд Министерства юстиции Сибирского правительства в г. Омске) и опубликованные недавно документы этого периода: протокол схода частновладельцев и арендаторов Тюкалинского уезда с ходатайством о выделении их участков в самостоятельную волость, протоколы собраний представителей немцев Сибири, уставы немецких организаций — позволяют говорить о том, что в Сибири предпринимались попытки создания немецкой культурно-национальной автономии.

В делопроизводственной документации советского периода отчетливо прослеживается политика государства по отношению к колониям и механизмы ее реализации. Ликвидация немецких частновладельческих хозяйств, сбор продовольственных налогов, насаждение коммун и колхозов, борьба с эмиграционными настроениями — все это нашло отражение в многочисленных циркулярах, протоколах собраний и съездов, приказах, постановлениях и обращениях Сибревкома, документах немецких секций РКП(б), докладах и донесениях партийных, советских и карательных органов в вышестоящие инстанции.

Одной из групп делопроизводственной документации являются просительные документы, которые представлены прошениями, ходатайствами, жалобами, заявлениями и другими документами, значительно дополняющими общую картину деятельности немецких колоний. В них немцы-колонисты зачастую описывали те трудности, с которыми сталкивались в Сибири в процессе становления своих хозяйств. Эти документы могут быть использованы при изучении причин обратных и вторичных миграций, взаимоотношений немцев со старожилами, экономического положения колонистов, репрессий по отношению к ним в разные периоды. Однако эти документы требуют к себе критического подхода, т. к. нежелание представителей власти вникнуть в проблемы немцев-колонистов вынуждало последних в своих прошениях иногда сгущать краски.

Статистика является одним из наиболее важных источников в изучении социально-экономических процессов в немецких колониях Сибири. В диссертации широко используется сельскохозяйственная статистика, представленная прежде всего материалами сельскохозяйственных переписей и обследований переселенческих хозяйств. Так, существенной особенностью материалов, собранных экспедицией по обследованию Степных областей в 1900 — 1901 гг., является то, что они позволяют проанализировать социально-экономическое положение немецких переселенческих хозяйств на родине и в период их становления в Сибири в сравнении с другими новоселами — русскими и украинцами, поселившимися в том же Омском уезде1. Обследованию были подвергнуты 259 хозяйств всех существовавших к тому времени немецких колоний Омского уезда. Наряду со статистическими сведениями о населении колоний и их экономическом положении в этом источнике имеются историко-хозяйственные очерки о начальном этапе становления этих первых немецких колоний в Сибири.

Особый интерес представляют статистические данные об экономическом положении переселенцев в Сибири, собранные в 1911 г. под руководством известных статистиков В. К. Кузнецова и В. Я. Нагнибеды. В этих работах мы находим сведения о названиях переселенческих участков и селений, что особенно важно в связи с тем, что многие колонии в 1914 г. были переименованы, а также о времени их образования и местоположении; о составе населения, об обеспеченности хозяйств постройками, скотом, инвентарем, деньгами, землей и другую информацию. Эти данные позволяют не только выяснить колонизационные возможности немецких крестьян и роль отдельных факторов, влиявших на них, но и сравнить результаты их хозяйственной деятельности с другими группами переселенцев, продолжить исследование социальной мобильности в колонистской среде Сибири. При этом следует отметить высокую степень репрезентативности указанных источников.

Например, обследование, проведенное под руководством В. К. Кузнецова, охватило 447 типичных переселенческих поселков в Сибири. В Омском уезде Акмолинской области было обследовано 25 переселенческих поселков и две группы хуторов, в которых в общей сложности насчитывалось на момент переписи 3276 хозяйств2. Большинство из этих поселков возникли уже в годы столыпинской аграрной реформы. В число обследованных попали и 474 немецких

1 Материалы по переселенческому хозяйству в Степной и Тургайской областях, собранные и разработанные экспедицией по исследованию Степных областей. — СПб., 1907. — Т. 5: Акмолинская область. Омский уезд. — Табл. VIII.

2 Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев в Сибири. - Вып. 1-5. -СПб., 1912-1913. хозяйства, находившиеся в Омском уезде в поселках Красноярка, Александров-ка и Новинка, основанных еще в конце XIX в., а также в новом поселке Пришиб и двух группах хуторов - Романовских и Серебропольских. Основали их немцы-лютеране, прибывшие из Самарской, Саратовской и Екатеринославской губернии. Интересно, что ранее эти статистические материалы практически не использовались исследователями при анализе социально-экономического развития немецких колоний в Сибири.

Обследования переселенческих хозяйств Томской губернии, проведенные под руководством В. Я. Нагнибеды1, охватили в том числе и несколько десятков селений, основанных немцами в 1908 — 1911 гг. в Орловской, Подсоснов-ской и Новоромановской волостях Барнаульского уезда. Программа обследования была достаточно разнообразна, что дает возможность всесторонне оценить экономическое положение немецких колоний на Алтае в начальный период их становления.

Статистический сборник В. Я. Нагнибеды открывается упоминавшейся уже вступительной статьей автора, в которой он отмечает, что немцы были наиболее культурной и зажиточной частью населения Кулундинской степи. Его оценка немецких хозяйств стала поистине общим местом во многих публикациях последних лет о немецких колониях в Сибири". Не оспаривая их, отметим, что современные авторы могли бы прийти к более серьезным и интересным выводам, если бы не ограничивались цитированием, а прибегли к анализу статистики этого сборника, поскольку материалы обследования немецких переселенческих поселков являются ценнейшим источником по истории начального этапа хозяйственного освоения немцами Сибири.

Социально-экономическую дифференциацию в немецких колониях Сибири и их экономическое состояние накануне революционных преобразований и гражданской войны очень хорошо позволяют проследить материалы сельскохозяйственной переписи 1917 г. Особую ценность при этом имеет первичная до

1 Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев в Томской губернии.

2 См., напр. Бруль В. И. Немцы в Западной Сибири.- Ч. I. - С. 31; Шеленберг И. История села Орлово. -С. 17; Матпс 1С. В. Указ. соч. - С. 56. кументация, а именно подворные и поселенные опросные листы, которые дают возможность вычленить сведения именно о немецких хозяйствах и колониях. Ранее исследователями JT. В. Малиновским и В. Н. Шайдуровым материалы переписи 1917 г., характеризующие немецкие колонии на Алтае, уже были введены в научный оборот. Обнаруженные нами в ГАНО (Ф. Д-146 — Сибирское статистическое управление) поселенные опросные листы Новинской волости Омского уезда дополпили эту картину.

К статистике народонаселения относятся материалы демографических переписей, списки населенных мест с указанием состава населения, демографические таблицы обзоров губерний и областей, отчетов о состоянии Сибирского казачьего войска и тому подобные документы. Они позволяют проследить динамику роста немецкого населения в Сибири, его расселение по уездам, волостям и даже отдельным населенным пунктам. В этих источниках имеются также сведения о половозрастной структуре немецкого населения, степени его грамотности, районах выхода из Европейской России и другая информация.

Среди них, прежде всего, следует назвать статистические сведения о немецком населении, специально собранные сибирскими губернскими властями в 1910 - 1916 гг., в период активизации борьбы с так называемым «немецким засильем». Особенно важны данные 1915 г., когда на учет было взято практически все немецкое население Сибири. Материалы эти не были опубликованы, но достаточно полно они отложились в фондах РГИА (Ф. 391 — Переселенческое управление Главного управления землеустройства и земледелия; ЦГА РК (Ф. 64 - Канцелярия Степного генерал-губернатора), ГАОО (Ф. 67 - Войсковое хозяйственное правление Сибирского казачьего войска), ГАТО (Ф. 3 — Томское губернское управление), ГУ ТО ГАТ (Ф. 335 — Отделение по крестьянским делам Тобольского губернского правления).

Ввиду того, что основной целью мероприятий по учету немецкого населения была подготовка к распространению так называемых «ликвидационных законов» в сибирских губерниях и областях, земли Сибирского казачьего войска, где немцы-колонисты арендовали или имели во владении земельные участки, вызывали у властей особый интерес. В связи с этим Войсковое хозяйственное правление Сибирского казачьего войска тщательным образом обследовало свои земли и представило в Канцелярию Степного генерал-губернатора подробные сведения о каждом немецком землевладельце или арендаторе. В результате были составлены абсолютно полные списки офицерских участков Сибирского казачьего войска, находившихся во владении немцев-колонистов (см. приложение 1), и список немцев-арендаторов войсковых земельных участков и усадебных мест в Омском уезде (см. приложение 2), обладающие большими информативными возможностями. Эти статистические источники, в отличие от упомянутых выше, интересны тем, что информация в них персонифицирована. В списке офицерских участков дана информация о том, кому он принадлежал ранее; указывается фамилия и имя современного владельца; оговаривается способ и время перехода собственности из рук в руки (купчая, завещание и т. д.); сообщается размер участка, а также информация о наличии на нем усадьбы или заимки. В списке арендаторов указаны их имена и фамилии; номер арендуемого участка и его местонахождение; размер площади участка и годовая арендная плата; срок аренды и время, с которого она началась.

Похожие по содержанию документы были составлены в Тобольской и Томской губерниях, где так же имелись частновладельческие участки, принадлежавшие немцам. Эти документы появились после того, как «ликвидационные законы» были распространены на некоторые сибирские уезды.

Демографические и социально-экономические последствия гражданской войны в волостях Омской и Алтайской губерний с преобладающим немецким населением наиболее полно отражены в материалах Всероссийской сельскохозяйственной и демографической переписи населения 1920 г1. Они показывают расселение, половозрастную структуру, уровень грамотности, экономическое положение немецкого населения Сибири. В связи с этим вызывает недоумение факт по сути дела полного игнорирования исследователями, изучавшими ранее

1 Июш сельскохозяйственно» переписи 1920 года по Омской губернии. — Омск, 1922; Итоги демографической переписи 1920 года по Омской губернии. Возрастный и национальный состав населения с подразделением по полу и I рамотности. - Омск, 1923; Алтайский ежегодник за 1921 - 1922 хоз. год. - Барнаул, 1923. историю немецких колоний в Сибири, этого важного статистического источника. Недостаточно, на наш взгляд, были использованы и информативные возможности демографической переписи 1926 г., позволяющей определить основные районы компактного проживания немцев в Сибирском крае, степень их концентрации в этих районах, показать специфику демографических процессов, уровень грамотности, занятия самодеятельного сельского немецкого населения, выявить основные типы немецких колоний и их удельный вес1. Определенный интерес представляют также малоизвестные исследователям материалы выборочного обследования немецких хозяйств Немецкого национального района на Алтае, проведенного в 1928 г. 2

В работе с материалами статистики широко использовались различные виды группировок: а) типологические группировки при анализе экономического состояния разных национальных переселенческих групп, приписанных и неприписанных немецких переселенческих хозяйств, немецких хозяйств в разных районах немецкой крестьянской колонизации, при определении основных районов компактного проживания сельского немецкого населения и выявлении крупных немецких колоний, при анализе грамотности сельского немецкого населения в разных районах Сибири и в сравнении с другими национальными группами; б) структурные группировки при анализе социально-экономической дифференциации среди немецких переселенческих хозяйств, социальной структуры переселенческих хозяйств разных национальных групп, половозрастной структуре немецкого населения, при отнесении районов компактного проживания сельского немецкого населения и отдельных колоний к соответствующим группам в зависимости от числа проживавших в них немцев;

1 Всесоюзная перепись населения 1926 года. Сибирский край: Отд. I. Отдельный оттиск табличной части Т. VI. -М., 1928.

2 Итоги 10% выборочного обследования отдельных хозяйств в 1928 году по Сибирскому краю. — Новосибирск, 1929. в) комбинационные группировки по двум основным экономическим показателям — обеспеченности посевом и рабочим скотом для определения основных социальных слоев в разных национальных переселенческих группах.

Результаты этих группировок представлены в диссертации в виде таблиц, при составлении которых использовались как абсолютные, так и относительные статистические величины, производился расчет средних величин.

Для определения факторов, влиявших на колонизационные возможности переселенцев, применялся корреляционный анализ, который позволяет измерить тесноту связи между признаками. Показателем тесноты связи был избран индекс корреляции, который в отличие от парного коэффициента линейной корреляции, применяется при анализе как линейных, так и криволинейных форм зависимости, а факторный признак может быть не количественным, а ранговым и даже номинальным, что было важно, например, при анализе влияния природпо-географического фактора.

Справочные материалы, выявленные нами, в первую очередь характеризуют хозяйственную сторону жизни немцев в Сибири. К ним следует отнести описания немецких колоний, которые публиковались, как правило, в качестве приложенni'i к статистическим материалам или отчетам чиновников. Особое внимание уделялось крупным частновладельческим хозяйствам. Так, в памятных книжках города Омска и Акмолинской области имеются списки крупных землевладельцев, заводчиков и торговцев Акмолинской области, среди которых было немало немцев1.

В ГУ ТО ГАТ (Ф. 580 - Заведующий поземельно-устроительным и переселенческим делом в Тобольской губернии) хранятся документы с характеристикой частновладельческих немецких имений Ишимского и Тюкалинского уездов. В 1913 г. эти материалы были использованы при подготовке справочной книги о коневодстве и скотоводстве в Азиатской России".

1 Памятная книжка Акмолинской области на 1912 год. — Омск, 1912; Памятная книжка города Омска и Акмолинской облает на 1913 год.-Омск, 1913.

2 Земли для коневодства и скотоводства в Азиатской России. — СПб., 1913.

Большое значение для определения типов немецких поселений в Сибири имеют списки населенных мест, опубликованные по результатам демографических переписей 1920 и 1926 гг. 1 Они содержат информацию о названиях и датах основания населенных пунктов, структуре и национальном составе населения.

В качестве вспомогательного источника при изучении проблемы формирования немецкой диаспоры в Сибири и социально-экономического развития колоний вполне оправдано использование периодической печати. По мере нарастания переселенческого потока в Сибирь на страницах сибирских и центральных газет и журналов все чаще появлялись заметки, а порой и объемные материалы о немцах-колонистах. Подобные материалы встречаются в журналах «Сибирские вопросы» и «Вопросы колонизации»,' газетах «Омский вестник», «Степной край», «Сибирский вестник», «Сибирская жизнь» и др. В 1910 — 1915 гг. целый ряд публикаций о «немецком засилье» появился в центральной периодической печати шовинистического толка. Несмотря на откровенно политическую направленность многих этих статей, некоторые из них все же достаточно информативны. Так, например, в' статье А. Папкова (побывавшего в Сибири в составе сенаторской ревизии) «Немецкое царство в Западной Сибири на развалинах казацкого владения» в газете «Объединение» впервые была опубликована карта немецких поселений вдоль Транссибирской магистрали между Омском и Исилькулем. После публикации этой статьи Войсковое хозяйственное правление Сибирского казачьего войска составило подробный список с указанием обозначенных на этой карте селений и краткой информацией о них.

Весьма сложный в истории немцев Сибири период революции и гражданской войны позволяют лучше понять газеты, издававшиеся органами советской власти, политическими партиями, Временным сибирским и Российским правительствами («Известия Западно-Сибирского и Омского областных исполнительных комитетов советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов и

1 Списки населенных мест по Омскому округу. - Омск, 1925; Список населенных мест Сибирского края: в 2 т. - Новосибирск, 1928. — Т. 1. Округа Юго-Западной Сибири.

Омского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», «Революционная мысль», «Омский вестник», «Заря», «Сибирская речь», «Сибирский вестник», «Правительственный вестник» и др.). Исторический контекст социалистических преобразований в немецких колониях Сибири прекрасно виден из публикаций в советской периодической печати 1920-х годов («Известия Сибирского революционного комитета», «Советская Сибирь», «Рабочий путь» и др.).

При работе с источниками мы старались определить не только их достоверность, но и авторство, исторические условия и обстоятельства возникновения. Важным, на наш взгляд, было сопоставление информации, хранящейся в разных документах, анализ содержания источников и его интерпретация. Критический анализ документов строился на изучении социальной природы источника и его целевого назначения, определении его адекватности отражаемой действительности, а также выявлении искажающего влияния на историческую информацию политико-идеологических и корпоративных интересов. В целом, источниковедческий анализ свидетельствует о том, что источники, использованные в работе, репрезентативны и с достаточной степенью объективности и достоверности позволяют решать поставленные в исследовании задачи.

Научная новизна и теоретическая значимость работы заключается в том, что впервые в отечественной историографии осуществлено исследование социальных трансформаций в немецких колониях во всех основных районах немецкой крестьянской колонизации в Сибири от момента их зарождения в конце XIX в. до фактической ликвидации на рубеже 1920—30-х годов. В научный оборот впервые вводится обширный корпус источников, прежде всего статистических: материалы обследований немецких переселенческих поселков в 1900 -1901 и 1911 гг., сельскохозяйственных и демографических переписей 1917, 1920 и 1926 гг., позволяющих всесторонне исследовать как недостаточно освещенные, так и совершенно неизученные проблемы аграрной истории региона.

В диссертации реконструирована общая картина процесса заселения и хозяйственного освоения колонистами основных районов немецкой колонизации в Сибири, показано влияние центральных и местных государственных органов на географию расселения немецких переселенцев, определена численность колоний и степень их концентрации в отдельных районах, численность и конфессиональный состав колонистов. Впервые исследована история немецкого сельскохозяйственного предпринимательства в Сибири от момента его зарождения до полной ликвидации в результате национализации в 1919 - 1920 гг. Научная новизна заключается также в проведении компаративного анализа результатов жизнедеятельности в Сибири немецких, русских и украинских переселенцев и определении факторов, влиявших на их колонизационные и адаптационные возможности.

Выявленный новый пласт архивных источников, а также использование материалов Всероссийской сельскохозяйственной и демографической переписи населения 1920 г. позволили воссоздать картину экономических и социально-культурных преобразований в немецких колониях в годы революции и гражданской войны и выяснить их результаты, рассмотреть в динамике процессы и формы самоорганизации в среде немецких колонистов и попытки создания ими институтов национального самоуправления.

На основе комбинационной группировки переселенческих хозяйств по двум основным экономическим показателям — обеспеченности посевом и рабочим скотом — дифференцированы основные социальные слои, составлявшие костяк социальной структуры немецкого переселенческого крестьянства; определены и исследованы особенности процесса вхождения немецкого сельскохозяйственного населения в формирующееся экономическое и социокультурное пространство региона.

Группировка районов Сибкрая по числу проживавших в них в 1926 г. немцев позволила выявить степень концентрации сельского немецкого населения в отдельных округах, а группировка населенных пунктов по удельному весу в них немцев - выделить поселения с подавляющим и значительным преобладанием немецкого населения, а именно - немецкие колонии.

В тексте диссертации и приложениях научной общественности представлены разнообразные статистические характеристики основных аспектов проблемы немецкой крестьянской колонизации Сибири, основанные на авторских подсчетах и не имеющие аналогов в других научных работах рассматриваемого направления.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что материалы, основные положения и выводы могут найти свое применение при создании обобщающих работ по истории российских немцев, истории Сибирского региона, а также при чтении общих и специальных курсов по истории России на исторических факультетах вузов страны. Научные результаты исследования уже были использованы автором при чтении спецкурса на историческом факультете Омского государственного педагогического университета, при проведении научно-практических семинаров с руководителями немецких национально-культурных центров в Анапе, Барнауле, Омске, Алматы, при проведении этнографических сборов в Омской и Новосибирской областях, Алтайском крас и Республике Казахстан, каталогизации музейных коллекций музеев Омской области, организации выставок Омского государственного историко-краеведческого музея в Омске, Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Славгороде, Запорожье и других местах компактного проживания российских немцев, при подготовке и поддержке в 1999 — 2009 гг. интернет-проекта «История и культура немцев Сибири: по материалам архивных и музейных коллекций» (http://www. sibmuseum. ru/german/).

Итоги исследования были частично использованы при подготовке трехтомной энциклопедии «Немцы России» (1999 — 2006)1, учебного пособия «История немцев в России» (2005) , коллективной монографии «История и этнография немцев в Сибири» (2009) .

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1) формирование немецкой диаспоры в Сибири в конце XIX — начале XX вв. происходило в общем контексте массовых крестьянских миграций из

1 Немцы России: энциклопедия. Т. 1-3. — М., 1999—2006.

2 Герман А. А. История немцев в России.

3 История и этнография немцев в Сибири: Коллективная монография / Сост. и науч. ред. П. П. Вибе. — Омск, 2009.

Европейской России за Урал. Государственная политика по отношению к немецкой колонизации Сибири характеризовалась откровенным прагматизмом и стремлением не допустить колонистов на лучшие земли. Их рассматривали как элемент, способный благодаря своей высокой культуре освоить самые труднодоступные районы Сибири и оказать положительное влияние на местное и переселенческое население;

2) немцы, в сравнении с другими переселенцами, обладали более высокими колонизационными и адаптациоиными возможностями. Среди факторов, определявших эти возможности, немаловажное значение имели их менталитет и уровень социально-экономической мотивации, с которой они прибыли в Сибирь;

3) модернизационные процессы, происходившие в то время в аграрной Сибири, затронули немецкие колонии значительно глубже, чем другие сельские поселения. Высокий уровень колонизационных и адаптационных возможностей немецких колонистов позволил им добиться значительных успехов в процессе освоения новых территорий и развитии сельского хозяйства в Сибири. В большинстве своем колонистам удалось создать в Сибири экономически более крепкие хозяйства, чем те, которые были у них на родине. Они выгодно отличались от хозяйств других переселенцев более высоким уровнем благосостояния, были лучше технически оснащены, применяли современные агрокультурные методики и селекционные мероприятия;

4) благодаря преобладанию восходящей вертикальной социальной мобильности, социально-экономическая структура в немецких колониях Сибири со временем становилась все более однородной, а главной тенденцией в ее развитии был процесс перехода хозяйств из низших в высшие социальные слои;

5) немцам принадлежит бесспорная заслуга в развитии фермерства в Сибири и создании на частных п арендованных землях средних и крупных образцовых хозяйств, применявших передовые методы хозяйствования;

6) развернувшаяся в годы первой мировой войны борьба с «немецким засильем», а также аграрные преобразования периода «первой советской власти» и гражданской войны нанесли серьезный урон многим немецким, прежде всего фермерским, хозяйствам в Сибири. Стремясь защитить свои социально-экономические и национально-культурные интересы, сибирские немцы активно включились в движение за создание национально-культурной автономии;

7) несмотря на все потери и невзгоды, понесенные в годы военного лихолетья, немецкие колонии в Сибири сохранили хорошие перспективы для своего возрождения и дальнейшего развития. Но мероприятия советской власти в годы «военного коммунизма» способствовали их дальнейшему экономическому упадку, а введенная советской властью продразверстка, осуществлявшаяся зачастую с применением репрессивных методов, привела к обнищанию значительной части немецкого крестьянства Сибири;

8) в годы НЭПа немецкие колонии в Сибири пережили период нового экономического подъема. По многим показателям немецкие хозяйства значительно превосходили среднестатистические сибирские хозяйства;

9) политика советской власти, ориентированная на сплошную коллективизацию и ликвидацию кулачества как класса, имела серьезные негативные социально-экономические и демографические последствия для немецких колоний в Сибири. Они были уничтожены как саморегулируемые социально-хозяйственные образования капиталистического типа и подвергнуты насильственной коллективизации.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и исследовательской литературы, приложений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Вибе, Петр Петрович

Заключение

Процесс формирования немецкой диаспоры в Сибири в конце XIX — начале XX вв. во многом был связан с крестьянской колонизацией восточных окраин России. Политика царизма по отношению к немецкой колонизации Сибири характеризовалась откровенным прагматизмом и стремлением не допустить колонистов на лучшие земли. Их рассматривали как элемент, способный благодаря своей высокой культуре освоить самые труднодоступные районы Сибири и оказать положительное влияние на местное и переселенческое население. В результате немцам отводились, как правило, участки, не пользовавшиеся спросом у других переселенцев и не всегда пригодные для ведения сельского хозяйства. Таким образом, переселенческая политика правительства и местных властей была одним из основных факторов, влиявших на географию расселения официальных переселенцев. Наряду с ним важное значение имели этноконфессио-нальный и природно-географический факторы.

Они-то и предопределили основные районы формирования немецкой диаспоры в Сибири. Крупные очаги немецкой крестьянской колонизации в Сибири возникли в конце XIX — начале XX вв. в Омском уезде Акмолинской области, в Тарском уезде Тобольской губернии, в Кулундинской степи в Томской губернии.

Анализ развития немецких колоний в Сибири через призму теории модернизации позволяет говорить о том, что модернизационные процессы, происходившие в то время в аграрной Сибири, протекали в немецких колониях более динамично и глубинно, чем в других сельских поселениях. В своих хозяйствах немцы использовали усовершенствованные орудия труда и сельскохозяйственные машины. Они внедряли прогрессивные способы обработки земли, разводили скот улучшенных пород, стремились расширить товарное производство.

Несмотря на сложные природно-климатические условия, очаги немецкой крестьянской колонизации появились и в отдаленных тарских урманах, и в безводных степных районах Омского и Барнаульского уездов. В большинстве своем колонистам удалось создать в Сибири экономически более крепкие хозяйства, чем те, которые были у них на родине. Они выгодно отличались от хозяйств других переселенцев, что убедительно подтверждается сельскохозяйственной статистикой и наблюдениями современников. Социально-экономическая структура немецких колоний в Сибири со временем становилась все более однородной. При этом господствующей была восходящая вертикальная социальная мобильность и общей тенденцией - процесс перехода хозяйств из низших в высшие социальные слои. В результате удельный вес сельской буржуазии в немецких колониях был значительно выше, чем в русских и украинских поселениях. Эта элита колонистского общества была не только наиболее модернизированной, но и наиболее авторитетной в хозяйственной и духовной жизни, именно она во многом предопределяла поведенчество основной массы колонистов в разных жизненных ситуациях.

Таких результатов колонистам удалось достичь благодаря своему экономическому потенциалу, более высокому уровню социально-экономической мотивации, с которой они пришли в Сибирь. Большую помощь дочерним менно-нитским колониям оказывали материнские колонии. Немаловажное значение имели и другие факторы, в том числе и субъективные. Ментальность немцев нашла свое выражение в целом ряде своеобразных национальных черт. Колонисты отличались религиозностью и строгим следованием христианским заповедям, высоким уровнем образования, исключительным трудолюбием, рационализмом, развитым чувством хозяина своей собственности и почтительным отношением к собственности ближнего, взаимовыручкой и трезвостью. Все это усиливало их колонизационные возможности по сравнению с другими переселенцами и облегчало адаптацию к новым условиям.

Немцам принадлежит значительная заслуга в развитии фермерства в Сибири. За достаточно короткий срок они создали в Сибири несколько десятков средних и крупных фермерских предпринимательских хозяйств. Основными направлениями деятельности немецких предпринимателей были зерноводство и животноводство. Многие из немецких предпринимательских хозяйств стали в своих регионах передовыми по производству и переработке сельскохозяйственной продукции, отличались высокой степенью механизации и селекционной работы. Представители немецкого сельскохозяйственного предпринимательства, составляя незначительную по численности группу сельской буржуазии Сибири, занимали очень важную нишу в социальной структуре общества и играли заметную роль в экономической и социально-культурной жизни края. Являясь наиболее авторитетными представителями немецкой диаспоры в Сибири, они, наряду с лидерами религиозных общин, выполняли консолидирующую роль в немецкой диаспоре.

В годы революции и гражданской войны 1917 — 1919 гг. активизировался процесс самоорганизации сибирских немцев. Выступая первоначально за сохранение культурной, языковой, конфессиональной и хозяйственной идентичности и самобытности, представители немецкой диаспоры во главе со своей элитой достаточно быстро пришли к осознанию необходимости самоуправления через институты культурно-национальной автономии, стремились создать свою всесибирскую организацию. Однако в условиях ожесточенной борьбы за власть в России реализовать идею национально-культурной автономии оказалось невозможно. Поэтому основным способом поддержания и воспроизводства немецкой диаспоры в Сибири, как специфической системы формальных и неформальных связей, являлась деятельность религиозных общин, которые в свою очередь стимулировали деятельность образовательных, благотворительных, культурно-просветительных организаций.

События 1917 — 1919 гг. прервали эволюционное развитие немецких колоний в Сибири. И все же, несмотря на потери, понесенные в эти годы, немецкие колонии сохранили неплохие перспективы для своего развития в мирных условиях. Этому способствовала их экономическая устойчивость к различного рода невзгодам и более благоприятная, по сравнению с остальным населением Сибири, демографическая ситуация.

Но аграрные мероприятия, проведенные советской властью в немецких колониях в период «военного коммунизма» поставили их на грань полнейшего разорения. Продразверстка нарушила обычные и привычные для колонистов экономические связи с городом через рынок и привела к резкому свертыванию торговли и натурализации колонистских хозяйств.

Тем не менее в 1925 — 1928 гг., на фоне бурного капиталистического развития единоличных хозяйств, немецкие колонии Сибири пережили короткий период своего нового возрождения. Особенно это относится к меннонитским поселениям. Новые экономические условия, деятельность благотворительной организации «Американская меннонитская помощь» и ВМСХО, усиленная механизация, благоприятная демографическая ситуация и высокий уровень грамотности сельского немецкого населения, наконец, самоотверженный труд самих немцев дали свои результаты. Немцы добились значительных успехов в селекционной и племенной работе, стремились к интенсификации своего сельскохозяйственного производства, создавали перерабатывающие предприятия, развивали торговлю. По многим экономическим показателям немецкие хозяйства значительно превосходили среднестатистические сибирские хозяйства. Социальное расслоение в колониях усилилось. Экономический подъем в совокупности с благоприятной демографической ситуацией должны были обеспечить дальнейшее поступательное социально-экономическое развитие немецких колоний в Сибири.

Но начавшаяся в 1928 — 1929 гг. в условиях сталинской «революции сверху» модернизация социально-экономической структуры России нанесла сокрушительный удар экономике немецких хозяйств в Сибири. Кратковременный возврат в годы НЭПа к эволюционному пути развития капиталистической рыночной экономики сменился консервативной революцией. По справедливому замечанию А. Г. Вишневского, «коллективизация перечеркнула достижения капиталистической эволюции российской деревни, наметившегося прорыва ее к рыночным отношениям»1. В немецких колониях, где капиталистические отношения были особенно развиты, последствия сталинской консервативной модернизации были наиболее ощутимы. Иррациональная с экономической точки зрения политика советского государства по отношению к колонистам была направлена на жесткое ограничение их инициативы и предприимчивости.

Это привело к серьезным социально-экономическим и демографическим последствиям. В результате разрушения либо серьезного подрыва экономических позиций зажиточных и средних слоев немецких колоний произошло резкое падение сельскохозяйственного производства. Эмиграционное движение, охватившее значительную часть немецкого населения, способствовало в конечном итоге к разорению многих хозяйств. Проведенные же советской властью на рубеже 1920-х — 1930-х годов мероприятия по коллективизации немецких хозяйств в Сибири вновь привели к преобладанию нисходящей вертикальной мобильности и нивелировке социально-экономической структуры в теперь уже бывших немецких колониях. На этом этапе своей истории колонист, ставший немецким колхозником уже мало чем отличался от других участников «социалистического сектора» экономки.

Таким образом, история немецких колоний в Сибири подтвердила вывод П. Сорокина о том, что в вертикальной социальной мобильности «нет постоянного направления ни в сторону усиления, ни в сторону ослабления ее интенсивности и всеобщности». Этот вывод, по мнению П. Сорокина, действителен «для истории любой страны, для истории больших социальных организмов и, наконец, для всей истории человечества»2. Вся история немецких колоний в Сибири с конца XIX в. до уничтожения в начале 1930-х годов подтверждает это и свидетельствует о цикличности их развития. Если на первом этапе своей истории с конца XIX в. до 1917 г. развитие немецких колоний в Сибири имело эволюционный характер и преобладал восходящий вектор вертикальной социальной мобильности, то начиная с 1918 г. он сменил свое направление на про

1 Вишневский Л. Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. — С. 44.

2 Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. - С. 387. тивоположное, а трансформационные процессы в экономической и социально-культурной сферах проходили уже под воздействием революционных социалистических преобразований, коренной ломки существовавшего раннее уклада. Кратковременный отказ советского государства в годы НЭПа от этих преобразований и возврат к эволюционному развитию капиталистической рыночной экономики не имели долгосрочной перспективы, а лишь еще раз продемонстрировали огромный позитивный экономический и социально-культурный потенциал, которым обладали немецкие колонии в Сибири. Ликвидация крупных и средних немецких частновладельческих хозяйств, разорение колонистов в ходе продразверстки и продналоговых кампаний, раскулачивание накануне массовой коллективизации, экономический урон, нанесенный эмиграционным движением - все это способствовало понижению социального статуса колонистов и преобладанию в их среде нисходящего вектора вертикальной социальной мобильности.

Бывшие еще совсем недавно благополучными в экономическом отношении немецкие колонии в Сибири, подавленные и обескровленные советской властью в период «чрезвычайщины», были уничтожены как саморегулируемые социально-хозяйственные образования капиталистического типа и подвергнуты насильственной коллективизации, завершившейся практически уже к началу 1931 г.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Вибе, Петр Петрович, 2009 год

1. Архивные источники

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

3. Ф. 159. Министерство земледелия и колонизации

4. On. 1. Д. 50, 80, 200, 218, 286, 344.

5. Ф. Л-423. Всероссийское меннонитское сельскохозяйственное общество

6. On. 1. Д. 27, 28, 29, 93, 94, 95, 96, 120, 163, 165, 247, 308, 309, 311.

7. Ф. А-424. Американская меннонитская помощь

8. On. 1. Д. 68, 69, 70, 117, 118, 119, 120, 121, 144, 145, 170, 171, 172, 173, 174, 189, 193.

9. Ф. Р-1318. Наркомат по делам национальностей

10. On. 1. Д. 1511, 1513, 1517, 1518, 1524, 1526.

11. Российский государственный исторический архив (РГИА)

12. Ф. 391. Переселенческое управление Главного управления землеустройства и земледелия

13. On. 1. Д. 4, 12, 14, 15,21,29, 37, 47, 69,71, 81, 82, 83,97, 114, 119, 177,212, 214, 215, 291, 302, 304, 373, 409, 446, 480, 491, 602, 660, 810, 909, 1408.

14. On. 4. Д. 1, 4, 5, 8, 12, 31, 32, 35, 36, 37, 38, 46, 65, 70, 73, 189, 210, 235, 286, 337, 377, 390, 520, 624, 646, 708, 711, 747, 773, 943, 1369, 1423, 1424, 1474, 1510, 1513, 1514, 1655, 1700, 1751, 1759, 2116, 2164, 2200, 2202.

15. On. 5. Д. 11, 15, 36, 62, 69, 86, 321, 329, 714, 731, 808, 833, 873, 898, 900, 901, 1156, 1495, 1589, 1773.1. On. 6. Д. 316, 701,854.

16. On. 7. Д. 57, 92, 228, 1067, 1515, 1670, 1671, 2543, 2551, 3004, 3008, 3042, 3387, 3450, 3658, 3659, 4011, 4144, 4181, 4201.1. On. 10. Д. 16.

17. Ф. 396. Департамент государственных земельных имуществ Министерства земледелия1. On. 1. Д. 875.

18. Ф. 733. Департамент народного просвещения Министерства народного просвещения

19. Оп. 186. Д. 2324, 2328, 2329.

20. Ф. 821. Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел

21. Оп. 5. Д. 90, 159, 940, 980, 995, 1026, 1030, 1032, 1043.

22. Оп. 10. Д. 585, 595, 596, 597, 598, 1132, 1169.

23. Оп. 133. Д. 21, 22, 127, 263, 319, 320, 322, 323, 326, 1010, 1012, 1062.

24. Оп. 150. Д. 445, 446, 451, 452, 461, 462, 463, 464, 465.

25. Ф. 1273. Комитет Сибирской железной дороги

26. On. 1. Д. 280, 290, 299, 302, 323, 324, 333, 353, 354, 357, 358, 359, 360, 361, 394, 397, 398, 400, 401, 406, 408, 414, 417, 424, 432, 433, 434, 435, 438, 439, 447, 568, 585.1. Ф. 1276. Совет Министров1. Оп. 17. Д. 284.1. Ф. 1282. Канцелярия МВД

27. Оп. 3. Д. 227, 240, 314, 331, 339, 552, 553.

28. Ф. 1290. Центральный статистический комитет

29. Оп. 2. Д. 10, 141,841, 900.

30. Оп. 4. Д. 21, 41, 156, 157, 158, 185, 186, 553, 598, 747, 755, 759. Оп. 6. Д. 3.

31. Ф. 1291. Земский отдел Министерства внутренних дел

32. Оп. 84. Д. 29, 66, 73, 131, 146, 304, 336.

33. Ф. 1483. Особый комитет по борьбе с немецким засильем On. 1. Д. 1,2,24, 29.

34. Ф. 1534. Ревизия сенатора гр. Медема О. JI. Сибирской железной дороги On. 1. Д. 1,2,3.

35. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО) Ф.Д-146. Сибирское статистическое управление

36. On. 1. Д. 1, 6, 7, 20, 21, 22, 23, 26, 27, 28, 29, 30, 100, 124, 135, 152, 153, 345, 361, 367, 371, 381, 382, 383, 425, 429, 451, 452, 455.

37. Ф. Д-151. Документы по сельскому хозяйству и переселенческому делу On. 1. Д. 3.

38. Ф. Р-1. Сибирский революционный комитет

39. On. 1. Д. 14, 107, 229, 348, 382, 472, 544, 746, 750а, 956, 1004, 1085а, 1185, 13826.1. Оп. 2. Д. 114, 206.

40. Ф. Р-13. Земельный отдел Сибревкома On. 1. Д. 100, 101, 110,211,252,410, 438,744, 754, 757. Ф. Р-47. Исполнительный комитет Западно-Сибирского краевого Совета депутатов трудящихся

41. On. 1. Д. 269, 358, 388, 927, 1164, 1482. Оп. 5. Д. 50, 96.

42. Ф. Р-1328. Сибирское статистическое управление Сибревкома

43. On. 1. Д. 134, 144, 153, 205, 206, 342, 390, 392, 719, 720, 721, 722, 723, 724, 725, 726, 727, 728, 729, 730, 1048, 1049, 1052, 1057. Ф. П-2. Сибирский краевой комитет ВКП(б) Оп. 2. Д. 470.

44. Ф. /7-5. Сибирская Комиссия по изучению истории коммунистической партии1. Оп. 3. Д. 87, 103.

45. Оп. 4. Д. 185,307,314, 639.1. Оп. 5. Д. 98.1. Оп. 6. Д. 84.

46. Государственный архив Омской области (ГАОО)

47. Ф. 67. Войсковое хозяйственное правление Сибирского казачьего войска

48. Оп. 2. Д. 49, 2289, 2361, 2630, 2659, 2758, 2798, 2816, 2918, 2930, 2939, 2965,2970,3126.

49. Ф. 78. Главная контора сельскохозяйственных складов Переселенческого управления в Омске On. 1. Св. 2. Д. 16, 19.

50. Ф. 100. Лесничий Еланского лесничества Тобольской губернии

51. On. 1. Св. 1. Д. 1, Св. 2. Д. 9, 22, 23, Св. 3. Д. 30, Св. 4. Д. 47.

52. Ф. 183. Тарская поземельно-устроительная и землеотводная партия1. Оп. 3. Д. 369.

53. Ф. 1111. Омская уездная земельная управа

54. On. 1. Д. 7, 10, 15, 26, 44, 47, 51, 52, 70.

55. Ф. 1706. Войсковая управа Сибирского казачьего войска

56. On. 1. Д. 171, 182, 186, 218, 229, 247, 261, 333.

57. Ф. Р-19. Исполнительный комитет Западно-Сибирского Совета крестьянских депутатов

58. On. 1. Д. 35,76, 77, 77 а.

59. Ф. Р-27. Исполнительный комитет Омского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов On. 1. Д. 167, 808.

60. Ф. Р-28. Исполнительный комитет Омского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов On. 1. Д. 65,384.

61. Ф. Р-33. Статистическое бюро Омского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов On. 1. Д. 45, 82.

62. Ф. Р-65. Омский областной Совет народного хозяйства On. 1. Д. 6, 11,65.

63. Ф. Р-78. Омский окружной союз сельскохозяйственных и кредитных товариществ

64. On. 1. Д. 183, 198, 462, 516, 602, 603.

65. Ф. Р-150. Исполнительный комитет Омского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов

66. On. 1. Д. 50, 292, 302, 310, 313, 315, 350, 496, 499, 500, 505, 509, 512, 560, 782, 798, 1083.

67. Ф. Р-209. Земельное управление исполнительного комитета Омского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов

68. On. 1. Д. 12, 13, 27, 28, 293, 488, 598, 609, 641, 701, 704, 719, 720, 728, 729, 730, 732, 746, 751, 762, 773, 778, 781, 802, 811, 813, 1113, 1228, 1243, 1305, 1368, 1370, 1515, 1612, 1811.

69. Ф. Р-214. Земельное управление исполнительного комитета Омского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов1. On. 1. Д. 37, 274, 566.

70. Ф. Р-284. Исполнительный комитет Омского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов

71. On. 1. Д. 1,25, 29,41,44, 55, 137.

72. Ф. Р-318. Отдел народного образования Омского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов1. On. 1. Д. 101,491,517.

73. Ф. Р-346. Омский окружной суд Министерства юстиции Сибирского правительства в г. Омске1. On. 1. Д. 349.1. Оп. 2. Д. 1.

74. Ф. Р-437. Исполнительный комитет Омского областного Совета народных депутатов1. Оп. 21. Д. 107.

75. Ф. Р-460. Омское губернское отделение народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции РСФСР1. On. 1. Д. 36, 158.

76. Ф. Р-683. Войсковой Совет казачьих депутатов Сибирского казачьего войска1. On. 1. Д. 2.

77. Государственный архив Томской области (ГАТО)

78. Ф. 2. Канцелярия Томского губернатора1. On. 1. Д. 107.

79. Ф. 3. Томское губернское управление х1. Оп. 44. Д. 4204.

80. On. 45. Д. 999, 1242, 1250. On. 72. Д. 3.1. On. 77. Д. 2,21,28,31,58.

81. Ф. 234. Томский губернский статистический комитет1. On. 1. Д. 316,443,466.

82. Ф. 239. Томский переселенческий район

83. On. 4. Д. 251,257. Оп. 8 Д. 67.

84. Ф. Р-552. Первый Сибирский областнический съезд On. 1. Д. 2.

85. Ф. Р-1138. Исполнительный комитет Томского губернского народного собрания1. On. 1. Д. 18.

86. Государственное учреждение Тюменской области Государственный архив г. Тобольска (ГУТО ГАТ)

87. Ф. 3. Переселенческое отделение Тобольского губернского правления

88. On. 1. Д. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 23, 30, 180, 241, 242, 264, 275, 302, 343, 348, 353, 372, 373а, 3736, 393, 394, 396, 399, 400, 401. Ф. 147. Скалозубов Н. Л. Оп. 2. Д. 13.

89. Ф. 152. Тобольское общее губернское управление1. Оп. 43. Д. 149.

90. Оп. 54. Д. 2, 3, 5, 6, 9, 10, 11, 12, 14, 15, 17, 18, 19, 21, 22. Ф. 185. Управление земледелия и государственных имуществ Тобольской губернии

91. On. 1. Д. 300, 301, 302, 303, 304, 305.

92. Ф. 332. Тобольский губернский совет по крестьянским делам

93. On. 1. Д. 1, 12, 139, 146, 148, 151, 152, 153, 154, 156, 158, 159.

94. Ф. 335. Отделение по крестьянским делам Тобольского губернского управления1. On. 1 (587). Д. 12.1. On. 1 (599). Д. 18.1. On. 1 (601). Д. 10, 12.1. On. 1 (602). Д. 80.

95. On. 1 (606). Д. 10, 30, 31, 32, 33.1. On. 1 (607). Д. 30, 33.1. Оп. 608. Д. 1,30, 54.

96. Ф. 417. Тобольский губернский статистический комитет

97. On. 1. Д. 189, 249, 387, 389, 390, 392, 393, 395, 396, 398, 410, 413, 455а, 492, 492а, 498, 587, 588, 590, 612, 643, 665, 666, 697, 708, 709, 714, 715, 725, 727, 728.

98. Ф. 580. Заведующий поземельно-устроительным и переселенческим делом в Тобольской губернии

99. On. 1. Д. 1, 4, 5, 73, 102, 112, 126, 171, 214, 240, 246, 247, 248, 249, 280, 294, 327, 327а, 328,330, 332, 334, 337, 338, 339, 588, 590, 597, 598, 784, 785, 786, 788. Ф. 722. Тобольский губернский комиссар Временного правительства Оп. 3. Д. 35.

100. Центр документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО)

101. Ф. 1. Омский губернский комитет ВКП(б)

102. On. 1. Д. 83, 85. Оп. 2. Д. 465, 472.

103. Ф. 7. Омский окружной комитет ВКП(б)

104. On. 1. Д. 4, 10. Оп. 2. Д. 8. Оп. 3. Д. 1, 78, 373. Оп. 4. Д. 104, 298. Оп. 5. Д. 8, 10, 53.

105. Ф. 19. Омское бюро комиссии по изучению истории Октябрьской революции и РКП(б)1. On. 1. Д. 146,346.

106. Центральный государственный архив Республики Казахстан (ЦГА РК)

107. Ф. 64. Канцелярия Степного генерал-губернатора

108. On. 1. Д. 2695а, 3340, 5948, 5959, 6059.

109. Ф. 393. Акмолинский областной статистический комитет On. 1. Д. 114.

110. Ф. 369. Акмолинское областное правление On. 1. Д. 1348, 8820, 9476, 9487.

111. Центр хранения архивных фондов Алтайского края (ЦХАФАК)

112. Ф. Р-38. Славгородский окружной комитет ВКП(б) On. 1. Д. 74.1. Оп. 2. Д. 18, 177а.1. Оп. 4. Д. 75.1. Оп. 5. Д. 55,56, 119.1. Оп. 6. Д. 18.1. Оп. 7. Д. 37,41.1. Оп. 8. Д. 2.1. Опубликованные источники

113. Алтайский ежегодник за 1922 — 1923 хозяйственный год Текст. — Барнаул: изд. Губисполкома, 1924. -425 с.

114. Атлас Азиатской России Текст. М.: Переселенч. упр. Гл. упр. землеустройства и земледелия, 1914. - 24 с.

115. Великая Сибирская железная дорога Текст. — СПб.: Канцелярия Ком. министров, 1901. — 16 с.

116. Вощинин, В. П. Переселение и землеустройство в Азиатской России Текст. / В. П. Вощинин. Пг.: скл. изд.; кн. маг. «Учебное дело», 1915.-509 с.

117. Всеподданнейший доклад министра земледелия и государственных имуществ А. С. Ермолова. по поездке в Сибирь осенью 1895 года [Текст]. — СПб.: б. и., 1896.-53 с.

118. Всеподданнейший отчет статс-секретаря Куломзина по поездке в Сибирь для ознакомления с положением переселенческого дела Текст. — СПб.: [Гос. тип.], 1896.- 187 с.

119. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Окончательные итоги Текст.: Т. 6, отд. 1: Сибирский край. Бурято-Монгольская АССР: Народность. Родной язык. Возраст. Грамотность. М.: ЦСУ Союза ССР, 1928. - 390 с.

120. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Сибирский край Текст.: Отд. I. Отдельный оттиск табличной части Т. VI. М.: ЦСУ, 1928. — 339 с.

121. Герман, А. А. История немцев России Текст.: хрестоматия / А. А. Герман, Т. С. Иларионова, И. Р. Плеве. -М.: МСНК-пресс, 2005. 416 с.

122. Государственная дума. Стенографические отчеты Текст.: Созыв IV, сессия IV, заседание 5. СПб.: Гос. тип., 1915. - 600 с.

123. Декреты Советской власти Текст. — М.: Госполитиздат, 1957. — Т. 1:25 окт. 1917 г.-16 марта 1918 г.-626 с.

124. Закон о земле, о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию Текст. — Омск: Сиботд. гос. книгоизд-ва, 1919. 13 с.

125. Земли для коневодства и скотоводства в Азиатской России Текст.: Справочная книга для лиц, желающих арендовать скотоводческие казенные участки в Степных областях, Туркестанском крае и Сибири. СПб.: б. и., 1913.-459 с.

126. История российских немцев в документах (1763 1992 гг.) Текст. / Сост. В. А. Ауман, В. Г. Чеботарева. - М.: МИГУП, 1993. - 447 с.

127. Итоги демографической переписи 1920 года по Омской губернии. Возрастной и нац. состав населения с подразделением по полу и грамотности Текст. [Омск]: ЦСУ; Омск. губ. стат. бюро, 1923. - Вып. 2. - 107 с.

128. Итоги 10% выборочного обследования отдельных хозяйств в 1928 году по Сибирскому краю Текст. Новосибирск: Советская Сибирь, 1929.- 165 с.

129. Итоги сельско-хозяйственной переписи 1920 года по Омской губернии Текст.: Вып. 1. — Омск: Омское отд-ние Сибгосиздата, 1922. — 98 с.

130. Карты заселяемых районов за Уралом (Отчеты о работах Переселенческого управления за 1914 г.) Текст. СПб.: Переселен, упр. Землеустройства и земледелия, 1915.— 13л.

131. Материалы по истории немецких и меннонитских колоний в Омском Прииртышье. 1895 1930 Текст. / Сост. П. П. Вибе. - Омск: ОГИК музей, 2002. - 448 с.

132. Материалы по обследованию переселенческого хозяйства в Степном крае, Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерниях Текст.: Таблицы. Ч. 1-3. СПб.: Переселенч. упр., 1905 - 1906. - Ч. 1. - 549 е., Ч. 2. -353 е., Ч. 3.-345 с.

133. Материалы по переселенческому хозяйству в Степной и Тургайской областях, собранные и разработанные экспедицией по исследованию

134. Степных областей Текст.: Т. 1-8. СПб.: Т-во Художеств, печати, 1907. - Т. 5: Акмолинская область. Омский уезд. - 102 с.

135. Немцы в Сибири Текст.: сб. док. и материалов по истории немцев в Сибири. 1895 1917 / Сост. П. П. Вибе. - Омск: ОГИК музей, 1999. - 360 с.

136. Обзоры Тобольской губернии за 1894 — 1914 годы Текст. — Тобольск: Губ. стат. ком., 1895 1916.

137. Отчеты о состоянии Сибирского казачьего войска за 1901 — 1915 годы Текст.: 2: Часть гражданская. — Омск: тип. окр. штаба, 1902 1916.

138. Отчет по командировке в Сибирь помощника начальника Переселенческого управления Министерства внутренних дел Текст. / [Соч. Криво-шеина]. [СПб.: б. и., 1899]. - 53 с.

139. Памятная книжка г. Омска и Акмолинской области за 1913 год Текст.-Омск: б. и., 1913.-462 с.

140. Памятная книжка и адрес-календарь Акмолинской области на 1912 год Текст. Омск: Акмол. обл. стат. ком., 1912. — 262 с.

141. Переселение и землеустройство за Уралом в 1906 — 1910 гг.: Текст. (Отчет о работах Переселенческого управления). — Пг.: М. П. Фроловой, 1911.-501 с.

142. Поездка в Сибирь и Поволжье Текст.: Записка П. А. Столыпина и А. В. Кривошеина. СПб.: А. С. Суворина, 1911. - 170 с.

143. Полное собрание законов Российской империи Текст.: Собр. 1-е, т. 16.; Собр. 2-е, т. 41, 46, 51. СПб.: тип. 2 Отд-ния Собств. е. и. в. канцелярии, 1830- 1851.-Собр. 3-е, т. 9, 11, 16, 23, 24, 32. - СПб.: Гос. тип, 1885-1916.

144. Прибавление к Всеподданнейшему докладу министра земледелия и государственных имуществ по поездке в Сибирь осенью 1895 года Текст. — СПб.: В. Киршбаума, 1896. 123 с.