Научно-методическое обоснование системы профилактики раннего социального сиротства в крупном промышленном регионе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.02.03, доктор наук Маркина Алена Юрьевна

• Маркина Алена Юрьевна
• доктор наук
• 2021

Оглавление диссертации доктор наук Маркина Алена Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНОЕ СИРОТСТВО КАК ЯВЛЕНИЕ 15 СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)

1.1. Анализ нормативно-правовых актов в области социальной 16 защиты детей

1.2. Современное состояние проблемы социального сиротства в 20 стране и мире

1.3. Современное состояние здоровья и особенности заболеваемости 30 беременных женщин

1.4. Заболеваемость новорожденных и ее роль в возникновении 43 условий, провоцирующих раннее социальное сиротство

1.5. Профилактика социального сиротства и организация медико- 54 социальной помощи сиротам

ГЛАВА 2. МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1. Общая характеристика территории и базы исследования

2.2. Программа, организация и методы исследования

ГЛАВА 3. СОВРЕМЕННАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАННЕГО 87 СОЦИАЛЬНОГО СИРОТСТВА В КРУПНОМ ПРОМЫШЛЕННОМ СУБЪЕКТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

3.1. Уровень и динамика раннего социального сиротства в различных 87 группах административных территорий Челябинской области

3.2. Специфика медико-социальной характеристики матерей- 93 отказниц, оставивших новорожденных в учреждениях родовспоможения

3.3. Специфика социально-профессиональной характеристики

матерей-отказниц, оставивших новорожденных в учреждениях

родовспоможения

ГЛАВА 4. АНАЛИЗ ПРИЧИН ОТКАЗА МАТЕРЕЙ ОТ 121 НОВОРОЖДЕННЫХ В УЧРЕЖДЕНИЯХ РОДОВСПОМОЖЕНИЯ

4.1. Причины отказов от новорожденных по данным опросов 122 матерей-отказниц

4.2. Результаты психологического тестирования матерей-отказниц,

сославшихся на экономические причины отказа от новорожденного

ГЛАВА 5. ОСОБЕННОСТИ СОСТОЯНИЯ ЗДОРОВЬЯ МАТЕРЕЙ- 147 ОТКАЗНИЦ

5.1. Специфика заболеваемости матерей-отказниц из Челябинска

5.2. Специфика заболеваемости матерей-отказниц из городских 157 округов Челябинской области

5.3. Специфика заболеваемости матерей-отказниц из сельских

районов Челябинской области

ГЛАВА 6. ОСОБЕННОСТИ СОСТОЯНИЯ ЗДОРОВЬЯ РАННИХ 181 СОЦИАЛЬНЫХ СИРОТ

6.1. Характеристика заболеваемости отказных новорожденных из 182 Челябинска

6.2. Характеристика заболеваемости отказных новорожденных из 191 городских округов Челябинской области

6.3. Характеристика заболеваемости отказных новорожденных из

сельских районов Челябинской области

ГЛАВА 7. ФОРМИРОВАНИЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ 211 ПРОФИЛАКТИКИ РАННЕГО СОЦИАЛЬНОГО СИРОТСТВА

7.1. Поэтапная разработка модели системы профилактики отказов от 212 новорожденных в крупном промышленном регионе

7.2. Анализ социальной и экономической эффективности системы 242 профилактики отказов от новорожденных в Челябинской области

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ВЫВОДЫ

РЕКОМЕНДАЦИИ

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Социально-экономические преобразования в Российской Федерации, произошедшие на рубеже веков, привели к серьезным изменениям, коснувшимся всех сфер общественной жизни, существенно снизив уровень благосостояния значительной части населения страны, что закономерно отразилось в первую очередь на характере его воспроизводства. Одновременно с этим происходит нарастание кризисных явлений в институте семьи, выражающихся в изменении отношения родителей к своим обязанностям по содержанию и воспитанию детей, в стремлении к их избеганию, что и порождает проблему социального сиротства (Борисов А.Б., 2017; Акаева Б.А., Лагойда Н.Г., 2018).

Своеобразие проблемы современного сиротства в Российской Федерации заключается в том, что в подавляющем большинстве случаев это сиротство социальное, т. е. дети, имея живых родителей, лишены их опеки из-за уклонения последними от своих родительских обязанностей. Об этом свидетельствуют данные Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка: среди 655 тыс. детей, лишившихся родительского попечения, 84% являются социальными сиротами. Причем в последние десятилетия отмечаются две разнонаправленные тенденции. Первая - сокращение общего количества социальных сирот: если за период с 2007 по 2008 год на учете состояло 124 384 ребенка, оставленных без попечения родителей, то с 2015 по 2016 год уже 58 168 детей. Вторая же тенденция характеризуется неуклонным ростом их доли в общей численности сирот: с 72 до 84% в течение десятилетия с 2007 по 2017 год. Из общего числа социальных сирот около 6 тыс. ежегодно оставляются матерями в роддомах и становятся ранними социальными сиротами. Их доля в разных регионах страны колеблется от 0,4 до 1,5 случаев на 100 рождений (Исаева И.И., 2018; Мельникова О.А., 2019).

Традиционно в качестве ведущей причины социального сиротства называются сложности экономического порядка в семье беременной женщины. Однако при исследовании репродуктивного здоровья женщин, которые отказывались от своих детей в учреждениях родовспоможения, проведенном в 2003-2007 годах заведующим челябинской городской акушерско-гинекологической службой О.В. Денисовым, были получены косвенные данные, указывающие на то, что экономический фактор развития социального сиротства излишне гипертрофирован. Во-первых, материальное положение женщин, оставивших своих детей без родительского попечения, не имело каких-либо значительных отличий от уровня доходов, которыми в среднем располагают семьи, проживающие в Челябинске. И, во-вторых, большинство женщин-отказниц в действительности не столкнулось с экономическими реалиями воспитания детей, оставив их в роддомах.

Но само циркулирование в российском обществе, традиционно существующем в условиях дефицита семейных бюджетов и ограниченности средств системы социальной защиты, мнения о том, что в возникновении раннего социального сиротства доминирует экономический фактор, крайне вредно, поскольку делает компетентные органы неэффективными в профилактике данного вида сиротства. Одновременно это освобождает от ответственности и тех специалистов (акушеров-гинекологов и неонатологов), кто первыми и единственными получают информацию о желании женщины оставить ребенка в родильном доме (Арсланова Э.И., Михалева Н.В., Толмачев Д.А., 2019; Кузнецова И.Ю., Ахмедов А.Я., 2019).

Степень разработанности научной проблемы. Однофакторность возникновения раннего социального сиротства опровергается многими исследованиями (Ахтямова О.В., 2004; Альбицкий В.Ю., 2007; Элланский Ю. Г., Маар А.Я., 2008), однако данные работы были выполнены на материале кризисного периода развития российского общества - 90-х годов прошлого века, а потому не могут содержать информацию о некоторых мотивах,

которые возникли позднее - в социуме, «вкусившем достижения цивилизации», ранее доступные лишь единицам (Барабашова А.Н., 2017; Хачатрян Л.М., 2019)

Безусловно, слабой стороной противодействия социальному сиротству является то, что общество начинает заниматься данной проблемой после свершившегося факта оставления ребенка без попечения родителей, т. е. система профилактических мероприятий и служб включается в данный процесс с опозданием. Кроме того, отсутствует воздействие на саму причину, провоцирующую возникновение этого общественного феномена. Единственно возможным путем решения данной проблемы может служить первичная профилактика социального сиротства, т. е. создание условий, поддерживающих материнский инстинкт и даже его формирующих.

Согласно ФЗ № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (2011), «охрана здоровья - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического) характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации ... в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека.», в связи с чем профилактика раннего социального сиротства полностью вписывается в задачи здравоохранения по сохранению здоровья новорожденных. Поэтому роль здравоохранения, а именно акушерско-гинекологической и неонатологической служб, в первичной профилактике раннего социального сиротства совершенно незаменима (Кондрашова М.А., 2019; Кудаева Л.А., 2019).

Цель исследования

На основании комплексного медико-социального исследования отказов матерей от новорожденных детей в учреждениях родовспоможения научно

обосновать, разработать и внедрить систему профилактики раннего социального сиротства в крупном промышленном регионе.

Задачи исследования:

1. Изучить современное состояние проблемы раннего социального сиротства в различных группах административных территорий Челябинской области.

2. Проанализировать современные особенности и причины отказов матерей от новорожденных детей.

3. Определить взаимосвязь между состоянием здоровья беременных женщин и их отказами от новорожденных детей в учреждениях родовспоможения.

4. Изучить особенности заболеваемости новорожденных и их влияние на возникновение у женщин мотива отказаться от своего ребенка непосредственно в учреждениях родовспоможения.

5. На основе анализа особенностей функционирования существующей системы мероприятий по предупреждению отказов от новорожденных разработать и внедрить организационно-функциональную модель системы профилактики раннего социального сиротства в промышленном регионе.

6. Провести анализ результативности предложенной модели системы профилактики раннего социального сиротства.

Научная новизна заключается в том, что впервые: - на основе изучения современной медико-социальной характеристики, экономических условий жизни и психологического статуса городских и сельских женщин, оставивших своих детей без родительского попечения в учреждениях родовспоможения, выявлены особенности их социально-экономического статуса, заключающиеся в нарастающей люмпенизации, которая характеризуется тем, что до двух третей матерей-отказниц не имеют стабильных и прочных семейных отношений, рожают детей от случайных партнеров, не имеют регулярного дохода, страдают такими социально

значимыми заболеваниями, как ВИЧ-инфекция, умственная отсталость, гепатиты В и С, наркомания, алкоголизм, а также прочими патологическими зависимостями, ИППП, туберкулезом;

- с целью формирования системы профилактики раннего социального сиротства выполнено исследование медицинских, психологических факторов и социальных условий образа жизни семей и отдельных женщин, что провоцируют отказ от новорожденных, показавшее снижение значимости экономических факторов и усиление влияния образа жизни люмпенизированной женщины на формирование отказа от собственного новорожденного;

- при исследовании заболеваемости матерей-отказниц выявлена группа болезней, обусловливающих высокую вероятность возникновения у женщин желания отказаться от новорожденного и обозначенных нами как индикаторы девиантного материнства: к ним относятся патологические зависимости (наркомания, алкоголизм и токсикомания) как самостоятельно, так и в сочетании с ВИЧ-инфекцией, гепатитами В, С, туберкулезом, ИППП;

- изучение особенностей состояния здоровья городских и сельских новорожденных детей, оставленных без попечения родителей, позволило выявить группу заболеваний, при наличии которых матери чаще всего отказываются от воспитания своих детей и которые обозначены нами как болезни, имеющие высокий риск социального сиротства: к ним относятся синдром Дауна, врожденные аномалии органов;

- проанализирована роль и степень влияния акушерско-гинекологической и неонатологической служб на изменение желания женщины оставить новорожденного без родительского попечения, в результате выявлена слабая восприимчивость большинства современных матерей-отказниц к традиционно используемым методам противодействия отказничеству, основанным на нравственном увещевании и стимулах экономического характера;

- научно обоснованы законодательные инициативы по внесению поправок в федеральные законы, способствующие раннему началу профилактики отказов от новорожденных и усилению административной ответственности беременных женщин из числа трудовых мигранток из стран ближнего зарубежья;

- определена структура экономического ущерба от раннего социального сиротства в крупной промышленной области, состоящая из государственных расходов на пособия семьям, взявшим детей на воспитание и усыновление, расходов на содержание детей в домах ребенка и оказание им медицинской помощи.

Теоретическая и практическая значимость работы

Проведенное исследование выявило недостатки существующего подхода к профилактике раннего социального сиротства. В процессе исследования разработана и внедрена организационно-функциональная модель системы профилактики раннего социального сиротства в промышленном регионе, проведен анализ ее результативности.

Научно-практическая значимость работы определяется тем, что:

- разработаны, апробированы и оформлены авторским свидетельством (приложение 1) психологические тесты для беременных на наличие скрытой мотивации отказаться от новорожденного, а также для определения ведущих мотивов подобных отказов, что позволило акушерам-гинекологам учреждений родовспоможения и психологам кризисных центров раньше начинать профилактику отказов от новорожденных;

- определена потребность в штатных должностях психологов и специалистов по социальной работе Центров (Кабинетов) медико-социальной поддержки беременных: в городах области 1 ставка психолога должна вводиться из расчета на 38 121 женщину фертильного возраста, а в сельской местности - на 29 629 женщин, при этом 1 ставка специалиста по социальной работе вне зависимости от местности - на 15 тыс. населения;

- создано положение о «Межведомственной рабочей группе по разработке мероприятий по профилактике социального сиротства» на территории Челябинской области, которое стало основой всей организационно-методической работы, нацеленной на формирование областной системы по предупреждению раннего социального сиротства, многие разделы данного положения в 2019 году были переданы созданной Областной комиссии по профилактике раннего социального сиротства;

- разработаны основополагающие организационные приказы о структуре, штатном расписании и функциональных обязанностях специалистов «Кабинетов медико-социальной помощи» и «Центров медико-социальной поддержки беременных, оказавшихся в трудной жизненной ситуации», входящих в систему профилактики раннего социального сиротства;

- предложена методика и алгоритм применения «Тотального психологического прессинга» со стороны врачебного, сестринского и младшего медицинского персонала родильного дома по отношению к родильнице, выразившей желание отказаться от новорожденного, оставив его в учреждении родовспоможения;

- осуществлены законодательные инициативы по созданию банка данных Российской Федерации о матерях, оставивших без попечения своих новорожденных детей, и по усилению административной ответственности беременных женщин из числа трудовых мигранток из стран ближнего зарубежья и их работодателей, а также по внесению изменений в ФЗ № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», законодательные инициативы получили положительную оценку врачей-специалистов и законодателей Челябинской области и переданы в Федеральное собрание Российской Федерации (приложения 2.1-2.4);

- разработаны и внедрены на уровне областного здравоохранения методические рекомендации «Организация системы медико-социальной

помощи в женских консультациях и учреждениях родовспоможения. Профилактика раннего социального сиротства».

Диссертационное исследование выполнено в рамках комплексной темы НИР ФГАОУ ВО Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова Министерства здравоохранения Российской Федерации (Сеченовский Университет) «Совершенствование образовательных технологий додипломного и последипломного медицинского и фармацевтического образования» (регистрационный номер № 01201168237) в 2013-2017 гг. и государственного задания Минздрава России и НИОКТР АААА-А18-118031490088-9 от 14.03.2018 «Разработка информационной системы оценки, мониторинга и прогнозирования здоровья населения России для повышения эффективности управления здравоохранением».

Положения, выносимые на защиту

1. Современная характеристика раннего социального сиротства в крупном промышленном регионе отличается ростом численности среди матерей-отказниц люмпенизированной части беременных, имеющих гражданство Российской Федерации, и женщин из числа трудовых мигранток из стран ближнего зарубежья.

2. Лидировавшие ранее среди причин отказов от новорожденных экономические факторы в современной России стали менее актуальны и уступили первое место сформировавшемуся у будущих матерей-отказниц девиантному материнству.

3. Высокий уровень распространенности социально значимой и опасной патологии (ВИЧ-инфекция, наркомания, алкоголизм, сифилис, гепатиты С, В и др.) у матерей-отказниц является индикатором девиантного материнства.

4. Выход на второе место среди современных причин отказов патологии у новорожденных обусловлен не столько высоким уровнем их

заболеваемости, сколько наличием определенных врожденных болезней -синдрома Дауна или сочетанных аномалий костно-мышечной и центральной нервной систем.

5. Межсекторальное взаимодействие системы здравоохранения с органами социальной защиты, УВД, национальными землячествами и волонтерскими организациями, оказывающими помощь бездомным, является наиболее эффективной формой решения проблемы профилактики отказов от новорожденных.

6. Научно обоснованная и внедренная в практику здравоохранения система профилактики раннего социального сиротства, разработанная автором, отличается существенной социальной и экономической эффективностью, заключающейся в трехкратном уменьшении числа отказных детей и предотвращенном экономическом ущербе в 2019 году в 19,3 млн рублей.

Внедрение результатов исследования в практику

Результаты диссертационной работы были внедрены в практику родильного дома и женской консультации МАУЗ ГКБ № 9 города Челябинска (приложение 3), в медицинские организации ГБУЗ ОКБ № 3 города Челябинска (приложение 4), ГБУЗ «Районная больница г. Сатка» (приложение 5), ГБУЗ «Родильный дом № 2 г. Магнитогорска» (приложение 6).

Предложения и материалы диссертации внедрены в учебный процесс кафедры общественного здоровья и здравоохранения имени Н.А. Семашко ФГАОУ ВО Первый МГМУ имени И.М. Сеченова Минздрава России (приложение 7), кафедры клинической психологии и социальной работы ФГБОУ ВО ЮУГМУ Минздрава России (приложение 8), кафедры госпитальной педиатрии, клинической иммунологии и аллергологии ФГБОУ ВО ЮУГМУ Минздрава России (приложение 9), кафедры конституционного

права и муниципального права Института права ФГБОУ ВО «Челябинский государственный университет» (приложение 10).

Результаты исследования также внедрены в организационную деятельность Министерства здравоохранения Челябинской области (приложения 11, 12) и Министерства социальных отношений Челябинской области (приложения 13), а также в практику работы Службы противоабортного социального консультирования АНО «С.П.А.С. консультирование» (приложение 14), АНО «Другая медицина» (приложение 15).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Научно-методическое обоснование системы профилактики раннего социального сиротства в крупном промышленном регионе»

Апробация работы

Результаты диссертационной работы доложены на X Международной научно-практической конференции «Научные перспективы XXI века. Достижения и перспективы нового столетия» (Новосибирск, 2015 г.); на Пятой международной междисциплинарной научной конференции по общественным наукам и искусству (5th International multidisciplrnary scientific conference on social sciences and arts) (Албена, Болгария, 2018 г.); на заседании Комитета по здравоохранению и социальной политике ЧОО «ОПОРА РОССИИ» (Челябинск, 2019 г.); на Национальной научно-практической конференции «Научное пространство России: генезис и трансформация в условиях реализации целей устойчивого развития» (Санкт-Петербург, 2020 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы эпидемиологии инфекционных и неинфекционных болезней 2020» (Москва, 2020 г.).

Публикации. По результатам исследования автором опубликовано 54 работы, в том числе 24 статьи в журналах, включенных в Перечень рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук (из них 4 статьи в зарубежных научных изданиях, индексируемых Scopus, WoS и др.), 3 монографии, 5 публикаций в сборниках

материалов международных и всероссийских научных конференций (из них 1 публикация в сборнике материалов зарубежной конференции), 7 учебных пособий, 1 методические рекомендации. Получено 1 свидетельство о государственной регистрации программы для ЭВМ. В соавторстве опубликованы отдельные результаты исследования. Научные работы автора в библиографический список диссертации не входят и представлены в автореферате.

Личный вклад автора. Обоснование актуальности темы и постановка цели исследования, анализ научных источников и нормативно-правовых актов, касающихся его тематики и проблематики, выполнены автором самостоятельно. Им же предложена методика исследования и организация его проведения, заполнены и обработаны информационные базы данных, поэтапно решены все поставленные задачи и соответственно достигнута искомая цель. По результатам проведенного исследования автором сформулированы практические рекомендации.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности

Содержащиеся в диссертационной работе научные положения полностью соответствуют пунктам 2, 3, 4, 6 паспорта специальности 14.02.03 - общественное здоровье и здравоохранение.

Структура диссертации

Диссертационное исследование представлено на 373 страницах машинописного текста и проиллюстрировано 36 рисунками, 42 таблицами, 1 схемой. Результаты работы подтверждены 18 приложениями. Диссертация, изложенная на русском языке, включает введение, семь глав (обзор литературы, материалы и методы исследования, результаты собственных исследований), заключение, выводы, практические рекомендации. Библиографический список состоит из 345 отечественных и зарубежных научных источников: 283 и 62 соответственно.

ГЛАВА 1.

СОЦИАЛЬНОЕ СИРОТСТВО КАК ЯВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)

Социальный феномен сиротства возникает вместе с человеческим обществом, являясь присущей цивилизации характеристикой. Природные катаклизмы, военные действия, эпидемии, сопровождающие человечество на всех этапах его развития, приводили к гибели людей, обрекая их потомство на сиротство. В свою очередь социальное сиротство - отказ или устранение родителей от содержания и воспитания своих детей - появляется в обществе с формированием его классовой структуры (Денисов О.В., 2009; Крамчанинова Н.В., 2012; Кожевникова Е.И., 2013).

Традиционно выделяют следующие основные виды сиротства:

• собственно сироты - дети, чьи родители умерли;

• социальные сироты - дети родителей, отказавшихся от родительских прав;

• дети родителей, лишенных родительских прав;

• дети, родители которых предпочитают не участвовать в воспитании и отправляют их в интернат;

• домашние сироты, чьи родители не интересуются живущим с ними ребенком: в лучшем случае они чужие друг другу, в худшем - находятся в антагонистических отношениях (Закомолдина Т.О., 2008; Сербина Е.А., 2013).

Среди социальных сирот есть особая категория детей, которые с рождения лишились родительской опеки, поскольку были оставлены матерями в родильных домах. По отношению к ним первоначально использовался термин «больничные сироты», а впоследствии - «ранние социальные сироты». Соответственно и сам феномен в современных

исследованиях именуется ранним социальным сиротством (Васильев А.Ю., 2007).

Успешное решение многоплановой и многоаспектной проблемы социального сиротства в первую очередь затруднено тем, что государственными и общественными институтами она осознается и решается постфактум, когда мать уже оставила новорожденного в медицинском учреждении (Катачкова Э.А., Денисов О.В., 2009; Фаррахов А.З. и соавт., 2014).

1.1. Анализ нормативно-правовых актов в области социальной защиты

детей

Одной из наиболее важных задач, актуальных для большинства развитых мировых государств, является социальная защита детей, поскольку от них зависит вектор развития будущего общества и его перспективы. Соответственно нормативно-правовое обеспечение социальной защиты детей и принимаемые в этой области решения должны находиться в русле общемировых стандартов и реализовывать международные нормы прав человека (Еремина Ю.С., 2013; Бьюкенен П.Д., 2007).

Стоит отметить, что безупречной практики в вопросе защиты детских прав нет даже у наиболее развитых стран: в них также встречаются беспризорность, смертность в силу отсутствия или недостаточности медицинской помощи, криминальное насилие над несовершеннолетними. Это свидетельствует о том, что возможности национальных правительств в решении проблемы социальной защиты детей ограничены, поэтому требуются совместные усилия в рамках мирового сообщества, что и привело к созданию международного института защиты прав ребенка (Сакун О.Ф., 2008; Васильчиков В.М., 2009).

Прямое применение международных норм в отечественном праве стало возможным благодаря принятой в 1993 году Конституции Российской Федерации, закрепившей в пункте 4 статьи 15 приоритет международных

норм над внутригосударственными. Это позволило активизировать совместные действия государственных институтов и международных неправительственных организаций по разработке и обеспечению прав ребенка, а также по их закреплению в российском законодательстве (Осипова И.И., 2008; Сергеев В.В. и соавт., 2013).

В связи с этим оценке ситуации с социальной поддержкой детей-сирот в Российской Федерации должен предшествовать анализ того, как на международном уровне законодательно обеспечены права ребенка. Определение и регулирование в форме деклараций и конвенций прав всех детей без деления их на категории является основным вектором нормотворческой деятельности ООН. Декларация прав ребенка (1959), полностью посвященная детским правам, - первый в этом ряду документ. Обсуждение проекта Декларации приняло форму острой дискуссии. Представители социалистических стран требовали, чтобы, помимо провозглашения общих принципов защиты прав детей, были указаны конкретные механизмы, гарантирующие осуществление этих прав. Но 20 ноября 1959 года Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией 1 383 (14) приняла Декларацию прав ребенка в так называемом западном варианте -только с перечислением принципов прав ребенка, т. е. документ имел форму протокола о добрых намерениях и носил лишь рекомендательный характер (Бондаренко О.А., 2011).

И, тем не менее, в Декларации впервые появляются нормы и формулировки, ставшие базовыми для отечественных нормативно-правовых актов, касающихся социального сиротства. Так, отмечается, что по причине «физической и умственной незрелости» ребенок нуждается «в специальной охране и заботе». Согласно Декларации устанавливается обязанность общества осуществлять «особую заботу о детях, неполноценных в физическом, психическом или социальном отношении» (пятый принцип), а десятый принцип посвящен вопросам воспитания ребенка.

Однако к концу 70-х годов стало очевидно, что нормы Декларации не являются достаточными для реализации детских прав. Накопленный в практике обеспечения прав ребенка опыт и новые представления требовали воплощения в более современном международном документе. Таким документом стала Конвенция о правах ребенка (1989). Однако решение о разработке Конвенции не было таким уж очевидным, понадобилось целых десять лет для подготовки ее окончательного варианта. Причиной тому стало противоборство мировых экономических систем. Первоначальный, «социалистический», проект Конвенции почти весь был сфокусирован на социальных, экономических, культурных правах, которые не признавались западными странами как юридически обязательные. Но вторая половина 80-х годов была отмечена активным участием в разработке Конвенции Детского фонда ООН и многочисленных неправительственных организаций, что значительно ускорило ее подготовку. В итоге она была принята 20 ноября 1989 года резолюцией 44/25 Генассамблеи ООН (№гоЬа М., 2016). В Конвенции впервые не только обозначаются права сирот и обязанности государства по их воспитанию (статья 20), но и закрепляются те из существующих в мире систем усыновления, которые наилучшим образом обеспечивают соблюдение интересов ребенка (статья 21) (Конвенция... , 1989).

В русле подготовки Конвенции о правах ребенка 3 декабря 1986 года был принят резолюцией 41/85 Генассамблеи ООН еще один документ -Декларация о социальных и правовых принципах, касающихся защиты и благополучия детей, особенно при передаче детей на воспитание и их усыновлении на национальном и международном уровнях, -сфокусировавшийся на основных принципах семейного права, касающихся благополучия ребенка при передаче на воспитание и усыновление (Крамчанинова Н.В., 2015).

Конвенция о правах ребенка явилась отправной точкой для национального нормотворчества, нацеленного на права сирот. Правовой базой для развития в Российской Федерации данного направления был ряд федеральных законов, принятых во второй половине 90-х годов, в их числе: «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» № 159-ФЗ, «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» № 124-ФЗ, «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» № 12-ФЗ. В указанных законах виды сиротства классифицировались в зависимости от причины. Так, к детям, оставшимся без попечения родителей, были отнесены лица до 18 лет, кто лишился опеки одного или обоих родителей в силу одиннадцати причин. Однако к социальным сиротам можно отнести лишь две категории сирот - детей, воспитанием которых родители не занимались, и детей, чьи родители отказались выполнять свои обязанности по их содержанию и воспитанию, оставив в учреждениях родовспоможения, детских домах, интернатах и т. п. (Шебалина Н.А., Коростелева О.Т., 2013).

В 1996 году вступил в силу современный Семейный кодекс Российской Федерации, один из разделов которого был полностью посвящен формам воспитания лишенных родительской опеки детей. Приоритет среди данных форм имеет воспитание в приемных семьях (статьи 121-122), и только в силу невозможности устройства в приемные семьи эти дети подлежат передаче в государственные воспитательные учреждения (статья 123).

В настоящее время на решение проблем социального сиротства направлен ряд федеральных законов, президентских указов и правительственных постановлений. К их числу в первую очередь относятся следующие документы: Президентская программа «Дети России» и ее Федеральная целевая программа «Дети-сироты»; «Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012-2017 годы», утвержденная Указом Президента Российской Федерации № 761 от 1 июня 2012 года; «План

первоочередных мероприятий до 2014 года по реализации важнейших положений Национальной стратегии...», утвержденный Распоряжением Правительства РФ № 1916-р от 15 октября 2012 года; Указ Президента РФ «О некоторых мерах по реализации государственной политики в сфере защиты детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» № 1688 от 28 декабря 2012 года; Постановление Правительства Российской Федерации № 423 от 18 мая 2009 года «Об отдельных вопросах осуществления опеки и попечительства в отношении несовершеннолетних граждан».

Несмотря на столь высокий государственный уровень данного нормотворчества, термин «социальное сиротство» не имеет правового закрепления, оставаясь до сих пор в рамках социологии, что затрудняет объективную оценку распространенности данного феномена и его причин. В Семейном кодексе Российской Федерации вместо термина «социальное сиротство» присутствует понятие «дети, оставшиеся без попечения родителей», которое охватывает категории детей, чьи родители умерли, ограничены в родительских правах либо полностью их лишены, больны, признаны недееспособными либо находятся в длительном отсутствии. Основой для изучения данной проблемы стали работы таких отечественных авторов, как Т.О. Арчакова (2012), Н.Н. Алиев (2013) и Е.М. Паламарчук (2012), которые и наполнили термин конкретным смыслом, заключающимся в умышленном отказе родителей от выполнения родительских обязанностей в отношении своих детей (Мартюшова Е.Д., Воробьева И.Н., 2014).

1.2. Современное состояние проблемы социального сиротства в

стране и мире

Автором термина «социальное сиротство», введшим его в оборот, стал создатель и президент Советского детского фонда Альберт Лиханов. В своем сообщении на учредительном съезде фонда в 1987 году он отмечал, что в

СССР из 400 тыс. детей-сирот 95% являются социальными сиротами, поскольку их родители живы. Спустя десять лет уже в Российской Федерации число таких детей равнялось 105 534, а через два года - в 1999-м - увеличилось еще более чем на восемь тысяч (Бамбаева В.Д., 2013; Еремина Ю.С., 2014).

В 2011 году количество детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки, составляло 654,4 тыс. человек, детей, оставленных в медицинских организациях, - 5 378 (0,3% от числа всех родившихся), а в 2012-м - 5 687 (0,3%). В 2013 году таких детей становится 6 230 (0,4%), в 2014-м - 4 983 (0,25%) (Акембетова А.В., 2013; Глушкова В.Г., Хорева О.Б., 2014; Сведения о выявлении..., 2015; Тарченко В.С., 2017). Следует отметить, что официальный подсчет количества детей-отказников по форме 103-РИК был введен лишь в 2012 году, до этого момента всероссийский учет данной категории не проводился (Балеева К.И., 2015). Но и после введения официальной отчетности сопоставление ситуации в Российской Федерации и других странах затруднено по методологическим причинам: там различают одиночных сирот (дети, лишившиеся матери) и двойных (дети без отца и матери) (Lee V.C. et al., 2014).

В свою очередь данные интернет-проекта «Усыновление в России», поддерживаемого Министерством просвещения Российской Федерации, свидетельствуют о том, что число детей, оставленных матерями еще в родильных домах, в целом по России в 2013 году было несколько меньше указанных выше данных - 5 757 человек. И также присутствует положительная динамика: в 2015-м таких новорожденных было уже почти на полторы тысячи меньше - 4 396. (Бармина Т.В., Толкачева Е.В., 2016). Причем феномен социального сиротства не зависит от степени либерализации семейного уклада, даже в республиках Северного Кавказа среди детей, не имеющих родительской опеки, 93% составили социальные сироты (Хубиев Б.Б., Кильберг-Шахзадова Н.В., Кушхова А.Ф., 2014).

На рубеже ХХ-ХХ1 веков Россию захлестнула третья волна сиротства, существенно отличавшаяся причинами от первых двух. В первую волну, связанную с Гражданской войной, и во вторую, связанную с Великой Отечественной, сиротство было вызвано гибелью родителей, сейчас же к сиротам относятся дети, имеющие биологических родителей, которые не занимаются воспитанием ребенка и не заботятся о нем (Рябова В.В., 2015). К концу 2013 года в государственном банке данных число детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки, составляло 501 023 человека (Астахов П.А., 2015). Более чем в половине случаев новорожденный был оставлен в родильном доме матерью-одиночкой (57,1%), но позднее 14,6% забирали его из домов ребенка. В 34,6% случаев новорожденного оставляли семейные женщины, в 8,3% - женщины, находящиеся в незарегистрированном браке (Казберюк Н.А., Румянцева Т.А., Корнеева Л.Н., 2013).

Естественным образом возникает вопрос о причинах этого явления, а также об условиях и обстоятельствах, ему способствующих. Но перед тем, как ответить на него, необходимо правильно и полно представлять, каким образом меняется социально-психологический климат в семье, где рождается ребенок. Его появление становится в жизни семейной пары новым этапом - переходом к родительству (transition to parenthood), предполагающим изменение привычных ролей мужа и жены с учетом новых - отца и матери. Более того, перед каждым из родителей встает задача частичного освоения роли противоположного пола, что в том числе связано с необходимостью перераспределения обязанностей внутри семьи. Неготовность к этому этапу может сопровождаться повышенным стрессом, депрессивными состояниями, неудовлетворенностью супружескими отношениями (Захарова Е.И., 2010; Christopher C. et al., 2015; Nolvi S. et al., 2016; Doss B.D., Rhoades G.K., 2017). У взрослых с появлением ребенка родительская позиция не присваивается автоматически. Необходимо

формирование системы личностных отношений к самому себе в этой роли, к ее содержанию (Захарова Е.И., Торчинова Ю.А., 2012; Якупова В.А., 2016).

Успешность адаптации женщины к роли матери зависит не только от того, насколько она сможет справляться с новой и значительно возросшей нагрузкой, связанной с уходом за ребенком, но и от того, насколько серьезной будет в этом помощь отца, от его умения конструктивно разрешать конфликты внутри пары. Сложности в адаптации, сопровождающиеся физической усталостью и эмоциональным истощением, способны негативно повлиять и на психологическое состояние женщины, и на формирование привязанности к ребенку (Маркина И.В., 2011; Daley-McCoy C., Rogers M., Slade P., 2015; Nishimura Y. et al., 2016).

Послеродовой депрессии как возможной причине отказа от новорожденного уделено значительное внимание в ряде зарубежных исследований. Отмечается, что у женщин, имевших депрессивные эпизоды во время беременности, риск развития послеродовой депрессии выше, чем у остальных (Hornstein C., Trautmann-Villalba P., 2007; Friedman S. H., Resnick P.J., Rosenthal M., 2009; McMahon C.A. et al., 2015).

Наиболее сложным в адаптации к материнской роли, по данным Якуповой В.А. (2017), исследовавшей мнения 73 женщин, является потеря личной свободы, на что указала каждая третья участница опроса. Каждая восьмая отмечает чувство ответственности за ребенка, каждая десятая -собственное недосыпание из-за трудностей со сном у новорожденного. Качество сна у ребенка, а также помощь супруга рассматриваются как условия успешного освоения роли матери (Loutzenhiser L. et al., 2015; Schoppe-Sullivan S.J. et al., 2016).

Т.В. Бармина (2006), Л.А. Грицай (2011), Е.И. Николаева (2013), Т.М. Петинова (2013) относят социальное сиротство к одной из форм так называемого девиантного материнства - отказа матери от ребенка, т. е. нежелания женщины принять на себя социальную роль матери. Девиантное

материнство как социальный феномен может быть представлено следующими формами: 1) бездетность; 2) аборт; 3) отказ от новорожденного ребенка в родильном доме; 4) умышленные преступления в отношении детей со смертельным исходом; 5) пренебрежение материнскими обязанностями; 6) суррогатное материнство; 7) отказ от родительских функций в отношении одного ребенка, но их реализация с другими детьми.

Происхождение девиантного материнства, а также социального сиротства как одной из его форм, уже длительное время пытаются объяснить социологи и психологи. Так, сторонники теории социализации А.Н. Хлебосолова, В.А. Швец (2010), Е.В. Пономарева (2013), Р.К. Махмутова (2010), М.Е. Ланцбург (2011) рассматривают отказ матери от новорожденного как результат затруднений с ее собственной социализацией (Козлова Т.З., 2015). Н. В1итег трактует отказ от новорожденного теорией рационального выбора, которая в упрощенном виде представляет собой результат взвешенного анализа потерь и выгод оставления или неоставления ребенка для воспитания. Этот подход предполагает, что на данном жизненном этапе женщина оценивает ребенка только как средство достижения или недостижения чего-либо (Николаева В.Г., 2010). В синергетическом подходе присутствует сходная трактовка отказа как способа адаптации к социальным условиям и упрощения собственной жизни, которая с рождением ребенка становится более сложной, а личные цели женщины -зачастую менее достижимыми (Нечаева Л.В., 2010).

Гендерная теория, рассматривая отказ от новорожденного как девиацию родительства, видит источник проблемы в изменении общественных представлений о семье и ее ценности. Ревизия и разрушение традиционных образов отца и матери приводят к обесцениванию материнства как основного способа женской самореализации, к трансформации набора качеств и ценностей личности, обеспечивающих ее успешность. Роль матери, характеризуемая любовью, принятием и добротой,

дополняется и всё чаще замещается ролью профессионала, лидера с соответствующим набором интеллектуальных и волевых качеств, чему неизбежно сопутствует либо сознательный отказ от материнства, либо уменьшение уделяемого материнским обязанностям внимания вплоть до их игнорирования (Осипова И.И., 2008).

При этом стоит отметить, что на фоне глобальной трансформации отношения женщины к материнству, характерной для развитого мира и в некоторой степени объясняющей случаи девиаций, в российском обществе гораздо шире распространено такое явление, как отцовское отказничество, характеризуемое самоустранением мужчины от выполнения по отношению к ребенку родительских функций воспитания и содержания. Личностный инфантилизм, лежащий в основе этого явления, может приобретать и гипертрофированные черты в виде предъявляемых женщине ультиматумов «или я, или ребенок». Из сказанного можно заключить, что биологическое родительство индивида, избегающего диктуемых родительской ролью обязанностей и воспринимающего их как угрозу своему благополучию, и составляет сущность девиантного родительства. При этом ребенок является случайностью и следствием низкой сексуальной культуры половых партнеров (Беляева М.А., 2012).

Установить норму материнского отношения сравнительно трудно, так как содержание материнских установок подвержено временным и цивилизационным изменениям (Захарова Е.И., 2015). Тем не менее, проявления девиантного материнства всегда существовали и являлись следствием различных фактов, имеющих место в анамнезе женщин с нарушенной готовностью к материнству. К примеру, К.Ю. Матренчева и Н.В. Буравцова (2016) отмечают такие характеристики женщины-отказницы, как сосредоточенность на своих проблемах, переживание чувства несправедливости и недостатка любви; эгоцентризм, стремление к независимости и эмоциональная неустойчивость, негативно влияющие на

готовность к браку; эмоциональный и психологический инфантилизм, низкая толерантность к стрессам; несдержанность аффектов; неразрешенность детских и пубертатных конфликтов; отношение к ребенку как к источнику психологических проблем, страха и тревоги. Характерна также эмоциональная зависимость от матери, несмотря на то, что отношения с ней могут быть негативными (мать характеризуется как агрессивная, директивная и холодная; она либо не знает о беременности дочери, либо возражает против нее); неполная собственная семья, часто отсутствие мужа; в семейной истории имеется факт отказа от ребенка (Ролинская Т.М., 2015; Соловьева Е.В., 2012).

Особый случай - оставление новорожденного жертвой сексуального насилия. Изнасилование как мотив отречения от его результата (ребенка) выступает в 8-10% случаев отказа. Беременность после изнасилований обычно скрывается. И родные узнают о произошедшем поздно, иногда уже после рождения младенца, а в отдельных случаях не узнают вовсе. Беременность, возникающая как следствие изнасилования, воспринимается как «шок», «удар судьбы», как нечто враждебное благополучию женщины и поэтому изначально нежеланное. Сохранение беременности во всех случаях оказывается вынужденным. В этой ситуации переживания женщины носят еще более сложный, противоречивый характер. Они сопровождаются чувством враждебности ко всему своему окружению (Рахыпбеков Т.К. и соавт., 2014; Матренчева К.Ю., Буравцова Н.В., 2016).

Коллектив авторов под руководством Е.Р. Ярской-Смирновой (2008), исследуя факторы, повышающие риск девиантного материнства, разделяют их на объективные и субъективные. К первой группе относятся проблемы со здоровьем у матери и новорожденного: психическая или соматическая патология у женщины до беременности либо во время ее течения, приводящие к инвалидности заболевания у ребенка. Что, по мнению М.А. Костенко (2014), приобретает особую значимость в условиях невысокой

доступности необходимой педиатрической помощи. Ко второй группе факторов, имеющих субъективный характер, относятся такие, как неблагополучное ближнее окружение, оказывающее прессинг на женщину, ее собственное девиантное поведение, избегание материнских обязанностей. Следует признать, что инициатива отказа от ребенка не всегда исходит от женщины, необходимо учитывать влияние ее микросоциума, которое может быть прямым либо косвенным.

Список литературы диссертационного исследования доктор наук Маркина Алена Юрьевна, 2021 год

Источники дохода

Контингент

л

13 «

в &

со

И О

н о ю

сз &

со «

В (Г о

сЗ

13 «

я %

со

Я

Л

<ц

5В <ц

а

и

о

и о н о ю сз

£

со

58

3 Я

¡Г

о

СЗ

13 «

с

£

со

Я

а

<ц

<ц

а

и

сЗ

13 «

с

£

со

И О

н о ю сз

£

со

58

3 Я

о

сз

13 «

с

£

со

Я

а

<ц

58 <ц

а

и

сз

о

8 Н о о в ч 8

И В 8 О В

о

В

<ц

В

Респонденты, сославшиеся на тяжелое материальное положение

18,9

48,6

13,5

13,6

5,4

28

28

32

7,7

53,8

23,1

15,4

Респонденты,

имеющие

признаки

девиантного

материнства

15,7

84,3

15,8

84,2

66,7

22,2

11,1

Респонденты, сославшиеся на тяжелую патологию у ребенка_

50

50

17

83

44,4

22,3

11,1

11,1

11,1

Респонденты иностранным гражданством

100

100

100

Респонденты, сославшиеся на плохие жилищные условия_

8

4

с

Это во многом произошло за счет роста доли случайного заработка, составлявшей в 2015 и 2017 годы чуть более 15%, а в 2019-м увеличившейся в четыре раза - до 66,7%. Темп роста - 424,9%. Третий источник доходов у рассматриваемой группы, непостоянный и отмеченный только в 2019 году, -продажа вещей (11,1%).

Респонденты, отказавшиеся от ребенка в связи с наличием у него тяжелой патологии, имели в 2015 году только официальные источники дохода: в равных долях пенсию по инвалидности и заработную плату. Но в 2017-м ситуация резко меняется: основным источником средств становится «черная» зарплата, на которую существуют 83,0% опрошенных. В 2019 году у данного контингента встречаются все обсуждаемые источники доходов, при этом официальный характер имеют не более 55,5% из них.

Женщины из числа иностранок, приехавших на заработки в Россию и здесь родивших, в качестве источника средств называют только «черную» зарплату. Все респонденты, сославшиеся на плохие жилищные условия, существуют только на случайные заработки.

Традиционным поведением родителей в ситуации низких доходов является поиск дополнительных заработков. Однако для большинства опрошенных эта модель поведения не характерна. Так, за годы исследования женщины, называвшие причиной отказа от новорожденного экономические условия, только усугубили свое тяжелое материальное положение. Доля тех, кто постоянно имеет дополнительный заработок, сократилась с 21,6 до 7,7% в 2015 и 2019 годы (таблица 4.1.3). А респонденты, в 2015 году имевшие периодический дополнительный источник доходов, в 2019-м отсутствовали, зато в 1,5 и 2 раза соответственно увеличилась доля тех, кто имел эпизодический дополнительный заработок или вообще не имел источника дополнительных доходов.

Женщины-отказницы, имеющие признаки девиантного материнства, в 2015 году не стремились к улучшению своего материального положения с

помощью дополнительных заработков. В 2017-м 12,5% из них уже имели постоянный дополнительный источник доходов, а каждая четвертая -эпизодический. В 2019 году эпизодический дополнительный заработок был только у каждой пятой, большинство же не имело дополнительных источников доходов.

Таблица 4.1.3 - Степень постоянства дополнительных источников доходов в разрезе изучаемых контингентов (%)

Годы исследования 2015 2017 2019

\ Источники дохода Контингент \ постоянно периодически эпизодически нет постоянно периодически эпизодически нет постоянно периодически эпизодически нет

Респонденты, сославшиеся на тяжелое материальное положение 21,6 29,7 16,2 32,5 8,0 4,0 4,0 84,0 7,7 23,1 69,2

Респонденты, имеющие признаки девиантного материнства 100 12,5 25,0 62,5 20,0 80,0

Респонденты, сославшиеся на тяжелую патологию у ребенка 100 16,7 16,7 66,6 11,1 11,1 22,2 55,6

Респонденты с иностранным гражданством 50,0 50,0 2,4 97,6 66,7 33,3

Респонденты, сославшиеся на плохие жилищные условия 50,0 50,0

У женщин, отказавшихся от ребенка из-за наличия у него тяжелой патологии, появление дополнительных источников дохода находится в сильной прямой зависимости от присутствия неофициальных заработков

(г=+0,73 - +0,78). В итоге в 2019 году 11,1% имели постоянный дополнительный доход, столько же - периодический, каждая пятая -эпизодический, а 55,6% довольствовались только основным источником средств.

Находящиеся в самом стесненном и зависимом материальном положении, женщины-мигрантки пытаются улучшить свое финансовое состояние. Правда, дополнительные источники дохода у них бывают только эпизодически. Все респонденты, сославшиеся на плохие жилищные условия, также стремятся поправить свое материальное положение за счет дополнительных источников доходов. Но у половины из них эти источники появляются периодически, а у второй половины - только эпизодически.

Важной особенностью, влияющей на принятие решения отказаться от новорожденного, является семейное положение матери, устроенное в виде зарегистрированного брака или незарегистрированного «гражданского брака». В результате было установлено, что в целом по всем группам опрошенных доля семейных матерей-отказниц уменьшается по годам исследования: с 35,0% в 2015 году до 16,4% в 2019-м, т. е. почти в два раза (рисунок 4.1.3). Это происходит главным образом за счет сокращения доли находящихся в зарегистрированном браке (в 4,5 раза). Среди респондентов, сославшихся на экономические причины отказа, доля семейных уменьшается не менее интенсивно. Так, если в 2015 году семейными в этой группе были 40,9%, то в 2017-м - уже 35,8%, а в 2019-м - всего 15,4%. Что противоречит изменению удельного веса этой причины в структуре отказов от новорожденных. То есть тяжелое материальное положение матерей-отказниц беспокоит всё меньше, притом, что доля одиноких среди них наоборот растет.

Самая значительная доля семейных респондентов наблюдается среди отказавшихся от ребенка в связи с наличием у него тяжелой патологии. В 2015 и 2019 годах по этой причине от новорожденного отказались только

семейные пары, а в 2017-м году таких было 67,0%, что вдвое больше, чем в целом по всем опрошенным.

Все респонденты

Респонденты, указавшие на тяжелое материальное положение

Респонденты, указавшие на тяжелую патологию у новорожденного

Рисунок 4.1.3 - Динамика изменения численности семейных респондентов в

разрезе изучаемых контингентов (%)

Среди женщин-отказниц, имеющих признаки девиантного материнства, доля семейных крайне мала (не более 2,4%) и подвержена случайным колебаниям по годам исследования.

Динамику семейного положения респондентов, сославшихся на плохие жилищные условия, отследить невозможно, поскольку данный контингент был отмечен только в 2017 году. Половина из этих женщин была не замужем, другая половина находилась в незарегистрированном браке.

Применительно к проблеме раннего социального сиротства семейный статус матери-отказницы необходимо дополнительно оценивать по такой характеристике, как наличие в семье детей. В результате было установлено, что среди тех, кто назвал причиной отказа от новорожденного тяжелое материальное положение, в 2015 году только 10,0% не имели детей (рисунок 4.1.4). Причем у 40,0% уже было по четыре ребенка, у 30,0% - по три. С 2017 года среди семейных респондентов этой группы бездетных не отмечено: 100% семей имели по два ребенка. В 2019-м у 57,1% семей было по четыре ребенка, у остальных - по три.

Среди женщин, указавших на тяжелую патологию у новорожденного, все имеют детей. В 2015 году половина семей имела по одному ребенку, другая половина - по три. В 2017-м у 66,7% было по четыре ребенка, у оставшейся трети - по три. В 2019 году каждая четвертая семья имеет либо одного ребенка, либо трех, а также 50,0% семей - по два ребенка.

- -1-- -1--

2015 2017 2019

Рисунок 4.1.4 - Количество детей в семьях, сославшихся на тяжелое материальное положение (в % к итогу)

В двух небольших группах семейных женщин-отказниц, имеющих признаки девиантного материнства либо страдающих от отсутствия жилья, бездетных женщин не было.

В целом по всем респондентам следует отметить, что наличие детей не останавливает женщин от отказов от новорожденных. Доля первородящих матерей-отказниц (из числа граждан России) с каждым годом исследования сокращается: с 6,6% в 2015 году до 2,8% в 2019-м.

Обращает на себя внимание то, что за изучаемый период среднее количество беременностей выросло: с 4,3±0,2 в 2015 году до 5,2±0,4 в 2019-м. В то же время среднее число детей, приходящихся на одну женщину-отказницу, наоборот сократилось: с 2,4±0,2 в 2015 году до 1,7±0,2 в 2019-м. Наблюдается сильная обратная корреляционная связь (г= -0,95±0,009). Нарастающая разница между количеством беременностей и рожденных

детей обусловлена увеличением числа абортов, приходящихся на одну женщину (рисунок 4.1.5).

По этому показателю в течение всего рассматриваемого периода лидируют женщины с признаками девиантного поведения. В этой группе среднее число абортов на одну мать-отказницу достоверно (2< /05) увеличилось с темпом в 171,4%: с 1,4±0,2 до 2,4±0,2 в 2015 и 2019 годы.

— Респонденты,

указавшие на тяжелое

материальное

положение

Респонденты, указавшие на тяжелую патологию у ребенка

*—Респонденты с признаками девиантного поведения

Рисунок 4.1.5 - Среднее число абортов на одну мать-отказницу в разрезе

изучаемых контингентов

У респондентов, сославшихся на экономические причины отказа, среднее количество абортов на одну женщину достоверно (Т<Т05) меньше, чем у имеющих признаки девиантного материнства. Несмотря на то, что данный показатель подвержен серьезным колебаниям по годам исследования, динамика его роста очевидна. К 2019 году он как минимум удвоился.

Женщины, отказавшиеся от новорожденного из-за наличия у него тяжелой патологии, абортов избегают. Единичные случаи были зарегистрированы только в 2019 году.

Динамику численности абортов у респондентов, сославшихся на плохие жилищные условия, отследить невозможно, поскольку данный контингент был отмечен только в 2017 году, и к этому моменту абортов у них не зафиксировано.

При анализе причин такого широкого распространения абортов в среде матерей-отказниц в первую очередь изучалась позиция респондентов по вопросу контрацепции (таблица 4.1.4). Наиболее ответственное, но не идеальное отношение продемонстрировала лишь одна группа женщин -отказавшиеся от новорожденного из-за наличия у него тяжелой патологии. Так, среди данного контингента регулярно используют контрацепцию от 66,7% в 2015 и 2019 годах до 100,0% в 2017-м. Следовательно, в 2015 и 2019 годах треть новорожденных с тяжелой патологией могла появиться в результате зачатия у женщин, относящихся к контрацепции по принципу «как придется».

Таблица 4.1.4 - Динамика отношения к контрацепции в разрезе изучаемых контингентов (%)

Годы исследования 2015 2017 2019

Варианты отношения к контрацепции Контингент использует как придется не использует использует как придется не использует использует как придется не использует

Респонденты, сославшиеся на тяжелое материальное положение 29,7 18,9 51,4 16,0 72,0 12,0 21,4 71,4 7,2

Респонденты, имеющие признаки девиантного материнства 100 67,7 33,3 100

Респонденты, сославшиеся на тяжелую патологию у ребенка 67,7 33,3 100 66,7 33,7

Группа респондентов, отметивших экономические причины отказа, по отношению к контрацепции крайне неоднородна. Так, регулярно ее использует меньшинство: от 16,0% в 2017 году до 29,7% в 2015-м. Значительная часть этих женщин в данном вопросе полагается на авось (в среднем 54,1±10,1%), а 23,5±7,2% контрацепцией просто пренебрегают. Такое легкомысленное отношение к появлению «нового рта» при жалобе на

тяжелое материальное положение заставляет усомниться в серьезности самой жалобы.

Отношение к контрацепции со стороны женщин с признаками девиантного материнства является еще одним доказательством девиантности их поведения. Позиция «как придется» характерна для 100% данного контингента в 2015 и 2019 годах и для двух третей в 2017-м.

Несмотря на то, что доля респондентов, регулярно прибегающих к контрацепции, не столь велика, как это должно быть, причина возникновения беременности у женщин данной категории нуждается в изучении. В результате было установлено, что в подавляющем большинстве случаев применялся так называемый календарный метод, требующий внимательного наблюдения за менструальным циклом женщины и потому не самый надежный. Из респондентов, использующих контрацепцию и назвавших экономические причины отказа, к календарному методу прибегали 83,0% в 2015 году, а в 2019-м уже все 100%. Те же опрошенные, что используют контрацепцию, а от ребенка отказались из-за наличия у него тяжелой патологии, в 100% случаев применяют календарный метод.

При такой малой распространенности контрацепции и приверженности большинства женщин к одному из самых ненадежных способов следует прогнозировать большое число случайных беременностей. Изучение данного вопроса показало, что доля желанных беременностей неуклонно уменьшается с темпом в 26,9%: с 21,6 до 5,8% в 2015 и 2019 годы.

В 2015 году желанными были беременности у 13,5% будущих матерей, отказавшихся от больного новорожденного, и у 29,7% матерей, отказавшихся от ребенка по экономическим причинам (рисунок 4.1.6). В 2019 году желанными были беременности у 22,2% матерей, отказавшихся от ребенка из-за наличия у него тяжелой патологии.

Н ' ■

" 216 11,9

2015

2017

2019

Рисунок 4.1.6 - Динамика отношения женщин-отказниц к настоящей

беременности (в % к итогу)

Все остальные беременности были незапланированными, но некоторая часть из них стала желанным подарком для опрошенных. В 2015 году таких случаев была почти треть. К ним относятся все беременности у женщин-иностранок, 35,1% беременностей у женщин, отказавшихся от ребенка из-за тяжелого материального положения, и каждая пятая беременность у женщин с признаками девиантного материнства. За годы исследования доля случайных, но желанных беременностей сократилась: с 31,7% в 2015 году до 23,2% в 2019-м. Темп снижения - 73,2%.

Все остальные случайные беременности, а их большинство, были нежеланными для респондентов. Доля таких беременностей за рассматриваемый период увеличилась: с 46,7% в 2015 году до 71,0% в 2019-м. Темп роста составил 152,0%. Таков результат пренебрежения контрацепцией.

Очень важной с точки зрения профилактики раннего социального сиротства является информация о наличии или отсутствии постороннего влияния на принятие женщиной решения отказаться от новорожденного. Как видно из рисунка 4.1.7, в вопросе отказа от ребенка матери проявляют удивительную самостоятельность. Так, в 2015 году только 2,9% опрошенных, заявивших о тяжелом материальном положении, приняли решение об отказе под влиянием своих родителей. Среди женщин, имеющих признаки

девиантного материнства, 15,8% также находились под влиянием родителей. Респонденты, отказавшиеся от больного новорожденного, в 100% случаев сделали это под влиянием отца ребенка.

100

80

60

40

20

88,8

6,8

2015

97 6

2,4

2017

91,3

5,8

2,9

Г

2019

□ Самостоятельно

□ Под влиянием отца ребенка

□ Под влиянием родителей женщины

Рисунок 4.1.7 - Уровень самостоятельности женщины в принятии решения

отказаться от ребенка (в % к итогу)

То, что на решение отказаться от ребенка повлияла родительская семья, в 2017 году отметили только женщины-мигрантки. Причем это влияние было не столько прямым, сколько опосредованным - через сложившиеся традиции, принятые в семьях, исповедующих ислам. В 2019 году из-за постороннего влияния отказывались от своих детей только респонденты, заявившие о тяжелом материальном положении. Так, 7,7% из них находились под влиянием родителей, 15,4% - под влиянием отца ребенка.

С большой долей вероятности будущий отказ от новорожденного можно спрогнозировать, анализируя поведение беременной женщины, а именно посещение ею женской консультации.

В результате было установлено, что большинство респондентов в период беременности так и не встали на учет в женскую консультацию.

0

Причем за период исследования их доля выросла: с 56,7% в 2015 году до 74,0% в 2019-м. Наиболее значительна доля таких женщин среди мигранток: ни одна из них не состояла на учете в женской консультации (таблица 4.1.5). На втором месте по этому показателю находятся респонденты с признаками девиантного материнства. В среднем за годы исследования проигнорировали наблюдение в женской консультации восемь из десяти женщин этой группы. Но и у оставшегося меньшинства медицинская активность невысока - за период беременности они в среднем посетили женскую консультацию 4,8±0,9 раза, т. е. примерно в три раза меньше должного количества. Несмотря на то, что доля проигнорировавших учет в женской консультации была подвержена серьезным колебаниям по годам исследования, она выросла: с 84,2% в 2015 году до 90,9% в 2019-м. Медицинская активность в период беременности у респондентов, страдающих от тяжелого материального положения, мало чем отличается от таковой у двух вышеописанных групп женщин. За годы исследования доля избегающих посещения женской консультации среди них увеличилась: с 43,2% в 2015 году до 84,6% в 2019-м, т. е. имеет место практически двукратный рост показателя. Среднее число посещений акушера-гинеколога почти в два раза меньше должного - 7,4±0,9.

Совершенно иное отношение к наблюдению в женской консультации продемонстрировали матери, отказавшиеся от своего новорожденного из-за наличия у него тяжелой патологии. В 2015 и 2017 годах 100% данного контингента находились на учете в женской консультации по поводу беременности, в 2019-м - 90%. Тем не менее, среднее число явок невелико -всего 10,4±1,0 раз. На дисциплинированность этих женщин могла негативно повлиять антенатальная диагностика какой-либо серьезной патологии плода.

Среди самой маленькой по численности группы респондентов -женщин, отказавшихся от ребенка по причине жилищной проблемы, - у

акушеров-гинекологов наблюдались все 100%, при этом среднее число явок было наиболее значительно - 13,5±1,0.

Среди вставших на учет к акушерам-гинекологам доля тех, кто сделал это своевременно (до 12-й недели беременности), невелика (таблица 4.1.6). Лучшие показатели отмечены у женщин, указавших жилищную проблему, -своевременно встала на учет каждая вторая, а также у женщин, оставивших ребенка из-за тяжелой патологии, - 42,6±4,4%.

Таблица 4.1.5 - Показатели медицинской активности респондентов в период беременности в разрезе изучаемых контингентов

Годы исследования 2015 2017 2019

Показатели Не Среднее Не Среднее Не Среднее

посе- число посе- число посе- число

щали посещений щали посещений щали посещений

Контингент (%) (М ± т) (%) (М ± т) (%) (М ± т)

Респонденты, 43,2 6,2±0,9 92,0 7,0±0,1 84,6 9,0±0,1

сославшиеся

на тяжелое материальное

положение

Респонденты, имеющие 84,2 4,7±1,0 66,7 6,7±1,0 90,9 3,0±0,9

признаки девиантного

материнства

Респонденты, - 12,0±1,0 - 8,5±1,1 11,1 10,8±0,5

сославшиеся

на тяжелую патологию у ребенка

Респонденты с 100 - 100 - 100 -

иностранным

гражданством

Респонденты, - - - 13,5±1,0 - -

сославшиеся

на жилищную проблему

Среди тех респондентов, кто отметил тяжелое материальное положение, и тех, кто имеет признаки девиантного материнства, доля вставших на учет своевременно невелика и непостоянна по годам исследования - 15,6 и 16,7% соответственно.

Основная масса опрошенных, за исключением женщин с признаками девиантного материнства, на учет в женскую консультацию встает на сроках

беременности от 12 до 28 недель. Немногочисленная группа респондентов, имеющих признаки девиантного материнства и всё же посещающих акушера-гинеколога, делает это после 28-й недели беременности.

Дополнительным фактором, стимулирующим женщин в период беременности посещать акушера-гинеколога, является необходимость получения права на декретный отпуск.

Таблица 4.1.6 - Динамика первой явки в женскую консультацию в разрезе изучаемых контингентов (в % итогу)

Годы исследования 2015 2017 2019

Сроки беременности о о о

С 12 по 28 недель и С 12 по 28 недел и С 12 по 28 недел и

л е л е л е

Контингент4^ До 12 недель д е X 8 2 е л с о С До 12 недель д е X 8 2 е л с о С До 12 недель д е X 8 2 е л с о С

Респонденты, сославшиеся 19,0 28,0 43,0 28,6 57,1 14,3 - 100 -

на тяжелое материальное

положение

Респонденты, имеющие - 66,7 33,3 50,0 - 50,0 - - 100

признаки девиантного

материнства

Респонденты, сославшиеся на 50,0 50,0 33,3 66,7 - 44,4 32,3 23,3

тяжелую патологию у ребенка

Респонденты, сославшиеся - - - 50,0 50,0 - - - -

на жилищную проблему

Естественно, это возможно только для тех, кто официально оформил трудовые отношения с работодателем. В результате (рисунок 4.1.8) установлено, что доля таких респондентов не только мала, но еще имеет и выраженную тенденцию к сокращению: с 18,3% в 2015 году до 11,2% в 2019-м. Темп снижения - 61,2%. Причем среди этих женщин все получили листок нетрудоспособности по дородовому и послеродовому отпуску.

Группа респондентов, официально оформивших трудовые отношения с работодателем, на протяжении периода исследования была представлена тремя контингентами женщин - теми, кто имеет сложное материальное

положение, кто отказался от ребенка в связи с наличием у него тяжелой патологии либо по причине жилищной проблемы.

Рисунок 4.1.8 - Изменение доли респондентов, официально оформивших трудовые отношения с работодателем (%)

Резюме

Из пяти сформировавшихся групп матерей-отказниц только три имеют выраженные медико-социальные отличия, специфичные для каждой из групп и являющиеся опорными точками в построении персонифицированной профилактической работы, нацеленной на предупреждение раннего социального сиротства. В первую очередь это группа матерей, отказавшихся от ребенка из-за наличия у него тяжелой патологии. Это преимущественно женщины, вставшие на диспансерный учет своевременно и регулярно посещавшие акушера-гинеколога по поводу желанной беременности. Однако треть беременностей всё же оказались случайными по причине легкомысленного отношения к контрацепции. Рождение больного ребенка -это для них внезапная драма, отягощенная негативным влиянием отца новорожденного. Главными задачами профилактической работы с данным контингентом является пропаганда эффективных методов контрацепции и работа с отцами больных детей.

Наиболее отлична от других группа матерей-отказниц, приехавших из Средней Азии. При всей сложности работы с данным контингентом наиболее

перспективными методами профилактики могут быть такие, как запрет на въезд в Российскую Федерацию одиноких женщин из стран СНГ, находящихся на последних месяцах беременности, а также оперативное привлечение к профилактике отказа от новорожденного национальных диаспор.

Среди матерей-отказниц всегда будут встречаться женщины с редкой причиной отказа от новорожденного, к примеру, жилищной проблемой. Для решения таких вопросов в стране функционирует развитая сеть социальных служб.

Две наиболее многочисленные группы матерей-отказниц (со сложными материальными условиями либо с признаками девиантного материнства) даже в 2015 году обнаруживали много сходства в своих медико-социальных характеристиках. К 2019 году черты, присущие женщинам с признаками девиантного материнства, стали настолько характерны для обоих контингентов, что разделить их по многим аспектам представляется невозможным. Для точной дифференциации двух данных групп матерей-отказниц необходимо проведение психологического тестирования тех, кто сослался на экономические причины своего поступка.

4.2. Результаты психологического тестирования матерей-отказниц, сославшихся на экономические причины отказа от новорожденного

Отсутствие принципиальных отличий в медико-социальной характеристике двух групп матерей-отказниц, - имеющих признаки девиантного материнства либо отметивших экономические причины отказа, - заставило усомниться в искренности ответов последних. С целью проверки возникших сомнений все женщины, отметившие экономические причины отказа в 2019 году (13 человек), были протестированы с помощью специально разработанного автором теста «Скрытое экономическое благополучие». Для контроля результатов дополнительно были подвергнуты

психологическому тестированию пять матерей-отказниц, заведомо отнесенных к категории женщин, имеющих признаки девиантного материнства. Контрольная группа была подобрана таким образом, чтобы основные параметры медико-социальной характеристики (возраст, социальное и семейное положение, наличие детей) были схожи с параметрами женщин из основных групп.

В результате были получены данные (таблица 4.2.1), которые наглядно показали, что вся совокупность матерей-отказниц, назвавших при отказе экономические причины, разделилась на две основные группы - № 1 и 2. Основная группа № 1 имела в процессе тестирования средний балл 7,4±0,9, свидетельствующий о низкой субъективной оценке собственного экономического благополучия, т. е. присутствии серьезного беспокойства, связанного с материальными проблемами. Доля этой группы от всех матерей-отказниц, сославшихся на экономические причины, составила 38,5%.

Оставшиеся 61,5% женщин (основная группа № 2) получили средний балл, равный 37,6±3,0, что достоверно (Т<Т05) выше показателя основной группы № 1. Согласно концепции психологического теста результат по оценочной шкале в интервале 23,97-55 баллов указывает на то, что обследуемая на самом деле не обеспокоена своим плохим материальным положением, а использует его для манипуляций.

Таблица 4.2.1 - Результаты психологического тестирования на скрытое экономическое благополучие матерей-отказниц, отметивших экономические причины отказа

Группа Основная группа № 1 Основная группа № 2 Контрольная группа

Средний балл ± т 7,4±0,9 37,6±3,0 33,3±2,3

Полученные результаты основной группы № 2 были соотнесены с результатами контрольной группы, у которой средний балл составил 33,3±2,3 и не имеет достоверных различий (Т>Т05) с показателем основной группы №

2. То есть психологическое состояние двух данных групп женщин, связанное с их экономическими условиями, не различается, более того, существующее материальное положение их мало беспокоит.

Для получения дополнительных аргументов сходства двух групп матерей-отказниц - женщин со сформировавшимся девиантным материнством и женщин из основной группы № 2 - были сопоставлены их медико-социальные характеристики. Как видно из таблицы 4.2.2, сравниваемые характеристики двух групп матерей-отказниц практически не различаются, что позволяет утверждать: основная группа № 2 - это женщины также со сформировавшимся девиантным материнством, но пытающиеся скрыть данный факт с помощью неискренних ответов.

Таблица 4.2.2 - Сходство медико-социальных характеристик двух групп матерей-отказниц со сформировавшимся девиантным материнством

№ Характеристики Матери-отказницы Матери-

п/п со сформировавшимся девиантным материнством отказницы основной группы № 2

1 Отсутствие семьи 97,6% 87,8%

2 Наличие детей 100% 100%

3 Среднее число абортов на 1 женщину 2,4 2,6

4 Легкомысленное отношение к контрацепции 100% 100%

5 Не посещали женскую консультацию 90,4% 87,8%

6 Самостоятельны в принятии решения отказаться от ребенка 84,2% 87,8%

Суммируя результаты, полученные в процессе социологического и психологического исследований, стоит отметить, что за последние пять лет произошли существенные изменения в структуре причин, по которым матери отказываются от новорожденных (рисунок 4.2.1). Всё меньше женщин делают это из-за собственного тяжелого материального положения.

Удельный вес данной причины снизился более чем в четыре раза, отодвинув ее в структуре причин отказов от новорожденных на третье место.

Главной причиной, определяющей каждый второй отказ от новорожденного, является сформировавшееся еще до появления ребенка девиантное материнство. Второе место среди причин отказов занимает тяжелая патология плода.

70П 60 50 40 30 20 10 0

Тяжелое материальное положение

Девиантное Тяжелая патология у Внебрачный ребенок материнство ребенка

□ 2019 □ 2015

Рисунок 4.2.1 - Динамика значимости отдельных причин отказов от новорожденных с 2015 по 2019 годы (в % к итогу)

Безвизовый режим между Российской Федерацией и странами СНГ делает нашу страну привлекательной в качестве «родильного дома» для одиноких женщин из мусульманских стран, желающих скрыть свою внебрачную беременность. При этом Российская Федерация столкнулась с новой, необычной для себя проблемой - проблемой гражданства данных отказных детей.

Резюме

Подводя промежуточный итог, следует отметить, что произошли серьезные изменения в причинах раннего социального сиротства. Во-первых, существенно ослабло негативное влияние тяжелого материального

положения на принятие женщиной решения об отказе от своего новорожденного. Этот процесс, в том числе объясняет отсутствие взаимосвязи между увеличением числа отказов от новорожденных и экономическим кризисом, начавшимся в 2014 году.

Во-вторых, уменьшение значимости экономического фактора, поддерживающего явление раннего социального сиротства, усложняет профилактическую работу. Простыми денежными субсидиями женщинам, находящимся в сложном финансовом положении, проблему уже не решить.

В-третьих, отказ от своего новорожденного всё больше становится уделом женщин, имеющих признаки социальной и личностной деградации.

В-четвертых, поскольку рост отказов по причине болезни ребенка происходит в семьях, относительно благополучных экономически и социально, это следует расценивать как новое общественное явление, оценку которому можно дать только после детального анализа состояния отказных новорожденных.

В-пятых, Российская Федерация на сегодняшний день не готова к предотвращению отказов от новорожденных со стороны женщин-мигранток из государств СНГ. Для профилактики данного явления требуется совершенствование миграционного законодательства.

Для выработки конкретных профилактических рекомендаций по предотвращению раннего социального сиротства в последующих главах исследования будет изучено состояние здоровья всех участников данного негативного явления.

147 ГЛАВА 5.

ОСОБЕННОСТИ СОСТОЯНИЯ ЗДОРОВЬЯ МАТЕРЕЙ-ОТКАЗНИЦ

По мере ослабления остроты социально-экономического кризиса, поразившего Российскую Федерацию в 90-е годы прошлого века, и улучшения способности населения адаптироваться к его вызовам, эксперты из числа акушеров-гинекологов, перинатологов и психологов стали отмечать случаи смены ведущего мотива при отказе от новорожденного: вместо традиционных экономических причин на первый план начали выходить причины, связанные с плохим состоянием здоровья матери или ребенка (Ярская-Смирнова Е. Р. и соавт., 2008; Костенко М. А., 2014).

Неактуальность для большинства матерей экономических причин как основного мотива для отказа от новорожденного подтверждают и результаты психологического и медико-социального исследований, посвященных причинам оставления женщинами своих детей в родильных домах. В качестве ведущего мотива ими всё чаще отмечается «плохое здоровье».

В связи с этим необходимо сопоставить показатели заболеваемости матерей-отказниц и прочих беременных, закончивших беременность родами и взявших своих детей на воспитание.

На данном этапе согласно плану исследования были рассмотрены уровень и структура общей заболеваемости матерей-отказниц (основная группа), распределенных по месту проживания (областной центр, городские округа, сельские районы Челябинской области).

Далее полученные результаты были сопоставлены с показателями заболеваемости всех остальных беременных (контрольная группа), которые закончили беременность родами и проживают на одной из указанных территорий. Сбор данных проводился за 2009-2017 годы.

5.1. Специфика заболеваемости матерей-отказниц из Челябинска

В процессе изучения заболеваемости женщин основной группы, проживающих в областном центре, было установлено, что в популяции матерей-отказниц всех сравниваемых территорий она имеет самый низкий средний уровень, на 1 000 соответствующего контингента составивший 2 007,2±80,5 случая. За 2009-2017 годы этот показатель достоверно (7<705) вырос с темпом в 173,3%: с 1 903,8 до 3 300,0 случаев на 1 000 соответствующего контингента (таблица 5.1.1). Причем динамика уровня заболеваемости женщин основной группы совершенно не коррелирует с аналогичным показателем у женщин контрольной группы (г=-0,2). То есть рост заболеваемости матерей-отказниц происходит на фоне уменьшения заболеваемости у прочих беременных (таблица 5.1.2), уровень которой снизился за 2009-2017 годы с 1 793,3 до 1 156,4 случая на 1 000 соответствующего контингента. Отличается не только динамика, но достоверно (Т<Т05) более низкий средний уровень заболеваемости всех остальных беременных, на 1 000 соответствующего контингента составивший 1 415,7±85,1 случая.

Прогнозируемая к 2020 году заболеваемость у женщин основной и контрольной групп из областного центра (рисунок 5.1.1) приведет к тому, что разница в показателях еще более увеличится, составив 1 790,8 случая на 1 000. У матерей-отказниц на 1 000 соответствующего контингента уровень прогнозируемой заболеваемости - 2 437,4 случая, у остальных беременных -646,6.

Таблица 5.1.1 - Заболеваемость женщин основной группы, проживающих в Челябинске, за 2009-2017 годы (на 1 000 женщин основной группы)

Нозологическая Шифр по 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017

Форма МКБ-10

Болезнь, вызванная ВИЧ, неуточненная В24 96,2 15,9 54,5 70,2 61,5 181,2 73,2 108,1 120,0

Психические расстройства и расстройства F10, F11, F17 153,8 333,3 181,8 263,1 215,4 350,0 319,4 289,1 260,0

поведения, связанные с употреблением

психоактивных веществ

Умственная отсталость неуточненная F79 - - - - - - 24,4 54,1 40,0

Существовавшая ранее гипертензия, 010 57,7 37,1 109,1 17,5 15,4 61,5 97,6 81,1 40,0

осложняющая беременность, роды и

послеродовой период

Вызванные беременностью отеки 012.0 19,2 - 18,2 17,5 - 76,9 48,8 27,0 40,0

Преэклампсия, эклампсия 014, 015 - - - - 15,4 15,4 - - -

Венозные осложнения 022 57,7 - 36,4 - 107,7 76,9 73,2 81,1 40,0

Инфекции мочеполовых путей 023 19,2 127,0 109,1 70,2 107,7 107,7 28,5 189,2 40,0

Сахарный диабет 024 - - - - - - - 27,0 40,0

Медицинская помощь матери при других 036 57,7 53,0 54,5 70,1 61,6 46,2 24,4 27,0 120,0

установленных или предполагаемых

патологических состояниях плода

Ложные схватки 047 - 15,9 - - 15,4 - 24,4 - -

Другие болезни матери, осложняющие 099 615,3 602,3 654,5 438,5 507,8 554,0 463,5 567,6 720,0

беременность, роды и послеродовой период,

в том числе:

- анемия 099.0 192,3 238,1 272,7 87,7 92,3 169,2 122,0 135,1 200,0

- болезни эндокринной системы 099.2 57,7 62,6 18,2 - 30,8 46,2 48,8 54,1 120,0

- болезни системы кровообращения 099.4 19,2 15,9 18,2 - - - 24,4 - -

Прочие состояния при беременности, родах и в 000-099 557,8 708,8 600,0 877,1 548,6 615,5 658,7 189,4 1840,0

послеродовом периоде, в том числе:

- туберкулез, сифилис, ИШШ, гепатит 098.0-098,4 307,7 206,4 418,2 280,7 200,0 246,2 170,7 135,1 360,0

Травмы, отравления S00-N98 - - 36,4 70,2 - - - - -

Всего 1903,8 1893,3 1854,5 1894,4 1 656,5 2 085,3 1 836,1 1 640,7 3 300,0

Таблица 5.1.2 - Заболеваемость женщин контрольной группы, проживающих в Челябинске, за 2009-2017 годы (на 1 000 женщин контрольной группы)

Нозологическая Шифр по 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017

Форма МКБ-10

Болезнь, вызванная ВИЧ, неуточненная В24 13,5 12.5 14,1 15,2 18,2 22,0 20,4 19,0 21,6

Отеки, протеинурия и гипертензивные 010, О12, 300,9 301,6 201,2 230,8 208,8 200,9 39,6 71,2 69,2

расстройства 016

Преэклампсия, эклампсия 011, 013-15 44,6 53,4 44,3 36,3 41,7 84,9 14,0 16,3 24,3

Кровотечение в ранние сроки беременности 020 80,1 143,9 145,7 114,2 112,5 114,7 94,9 88,9 89,8

Венозные осложнения 022 49,0 45,8 41,8 37,7 37,5 41,3 41,0 58,3 61,9

Инфекции мочеполовых путей 023 120,4 102,7 102,7 97,7 98,3 94,4 95,5 102,7 93,0

Сахарный диабет 024 2,7 3,2 3,1 5,6 9,2 36,6 94,2 110,6 131,5

Медицинская помощь матери при других 036 282,4 344,9 296,2 218,4 156,8 115,0 95,9 97,8 101,5

установленных или предполагаемых

патологических состояниях плода

Ложные схватки 047 168,0 198,5 166,5 156,5 131,9 126,3 89,7 75,2 72,2

Другие болезни матери, осложняющие 099.0, 099.2, 649,3 578,5 527,0 466,3 415,2 393,6 414,1 444,2 456,8

беременность, роды и послеродовой период, 099.4

в том числе:

- анемия 099.0 385,2 336,1 300,6 283,3 253,3 277,1 271,7 290,6 309,5

- болезни эндокринной системы 099.2 110,2 99,0 90,0 71,9 72,6 70,2 72,4 84,2 88,5

- болезни системы кровообращения 099.4 153,9 143,4 136,4 111,1 89,3 76,3 70,0 69,4 58,8

Прочие состояния при беременности, родах и в 000-099 283,3 101,6 99,1 140,1 38,7 41,3 14,0 16,3 34,6

послеродовом периоде

Всего 1793,3 1886,6 1732,2 1518,8 1268,8 1271 1013,3 1100,5 1156,4

—♦—Заболеваемость женщин основной группы

Заболеваемость женщин контрольной группы Прогноз заболеваемости женщин контрольной группы Прогноз заболеваемости женщин основной группы

Рисунок 5.1.1 - Прогноз до 2020 года заболеваемости женщин основной и контрольной групп из числа жительниц Челябинска (на 1 000 соответствующего контингента)

Структура заболеваемости женщин основной группы включает патологию четырех классов МКБ-10, первое место из которых принадлежит XV классу «Беременность, роды и послеродовой период», имеющему за 2009-2017 годы среднюю долю в 81,4%. Болезни V класса «Психические расстройства и расстройства поведения» с долей в 13,7% занимают второе место. На третьем месте присутствует I класс «Некоторые инфекционные и паразитарные болезни» (4,3%). На четвертом - XIX класс «Травмы, отравления и некоторые другие последствия воздействия внешних причин» с наименьшей долей в 0,6% (рисунок 5.1.2).

Структура заболеваемости матерей-отказниц из областного центра значительно отличается от таковой у прочих беременных, поскольку у контрольной группы отмечаются заболевания только двух классов - XV «Беременность, роды и послеродовой период» (98,8%) и I «Некоторые инфекционные и паразитарные болезни» (1,2%).

У жительниц Челябинска из контрольной группы в ведущем классе «Беременность, роды и послеродовой период» наибольшее значение имеют анемии беременных (099.0), заболеваемость которыми в среднем на 1 000 соответствующего контингента составила 300,8±21,2 случая, при этом за 2009-2017 годы ее уровень достоверно (7<705) снизился с темпом в 19,7%: с 385,2 до 309,5 случая (таблица 5.1.3).

□ Травмы, отравления

□ Психические расстройства

□ Некоторые инфекционные и паразитарные болезни

□ Беременность, роды и послеродовой период

Рисунок 5.1.2 - Структура заболеваемости женщин основной и контрольной групп из числа жительниц Челябинска в среднем за период

исследования (в % к итогу)

У основной группы анемии беременных находятся в структуре патологии только на третьем месте, имея долю в 10,3% и средний уровень на 1 000 соответствующего контингента в 167,7±30 случаев. Определенной динамики к росту или снижению заболеваемости ими не выявлено, в отдельные годы изменения этого показателя носили случайный (7>705) характер. По сравнению с уровнем заболеваемости анемиями у женщин контрольной группы матери-отказницы имеют достоверно (Т<Т05) более низкие показатели.

Первое место в основной группе принадлежит патологии V класса «Психические расстройства и расстройства поведения», представленной в основном психическими расстройствами и расстройствами поведения, связанными с употреблением алкоголя, опиатов и прочих психоактивных веществ ^10, F11, F17), а также случаями умственной отсталости неуточненной ^79), фиксируемыми с 2015 года. В результате средний уровень распространенности в среде матерей-отказниц данной патологии на 1 000 соответствующего контингента составил 276,0±30,1 случая, или 13,7% в общей структуре заболеваемости. Этот класс болезней в основной группе отличается самым высоким темпом роста - 310%. Более того, нередки эпизоды поступления на роды женщин в алкогольном опьянении, а у новорожденных в свою очередь нередко присутствует абстинентный синдром.

На втором месте в структуре заболеваемости основной группы со средним на 1 000 соответствующего контингента уровнем в 258,3±31,0 случай и долей в 12,8% находятся «Инфекционные и паразитарные болезни матери, осложняющие беременность, роды и послеродовой период» (О98): в первую очередь это туберкулез, сифилис, ИППП, гепатиты С и В. При серьезных в отдельные годы колебаниях уровня распространенности данных заболеваний следует признать отсутствие у этого показателя достоверной (7>705) динамики как росту, так и к снижению в целом за 2009-2017 годы.

У контрольной группы на втором месте в структуре заболеваемости присутствует «Недостаточный рост плода, требующий предоставления медицинской помощи матери» (О36,5), что в данном случае означает малорослый или маловесный плод, а также плацентарную недостаточность. Средний уровень распространенности этих аномалий на 1 000 соответствующего контингента составляет 189,9±30,1 случая, доля - 13,4%. При этом их распространенность за 2009-2017 годы достоверно (7<705) снизилась, а темп убыли составил 64,1%.

Таблица 5.1.3 - Структура и уровень заболеваемости женщин основной и контрольной групп из числа жительниц Челябинска

Контингент 0сновная группа Контрольная

группа

Удельный Уровень Удельный Уровень

вес (М±т на 1 000 вес (М±т на 1 000

Нозологические (%) соответству- (%) соответству-

формы, группы ющего контингента) ющего контингента)

Злоупотребление опиатами, ал- 13,7 276,0±30,1 Не являются ведущей

коголем и прочими психоактив- 1 место патологией

ными веществами, умственная

отсталость (Т10, F11, F17, F79)

Инфекционные и парази- 12,8 258,3±31,0 Не являются ведущей

тарные болезни матери, 2 место патологией