Музыкальный фольклор в календарных обрядах русских старожилов Удмуртской Республики тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 17.00.02, кандидат наук Склярова, Евгения Анатольевна

• Склярова, Евгения Анатольевна
• кандидат наук
• 2015

Оглавление диссертации кандидат наук Склярова, Евгения Анатольевна

Введение........................................................................................................................................................................................................................4

Глава 1. Календарный фольклор в традиции русских старожилов

Удмуртии........................................................................................................................................................................................................27

§1.1. Календарно-обрядовый цикл русских старожилов северных районов

Удмуртии: структура, функции, локальная специфика..............................................27

§1.2. Песни святочных гаданий «Илею»........................................................................................................................35

§1.3. Фольклорные тексты, включенные в святочные обходы дворов..................59

Глава 2. Хороводные песни в системе обрядов и праздников..........................................69

§2.1. Особенности функционирования хороводных песен в системе

традиционных обрядов и праздников..................................................................................................70

§2.2. Характеристика основных видов хореографического движения..................74

§2.3. Поэтическое содержание хороводных песен (обзор основных тем,

образов, сюжетных мотивов)........................................................................................................................78

§2.4. Особенности ритмической организации хороводных песен..............................87

§2.5. Композиционные особенности хороводных песен..........................................................95

§2.6. Ладо-интонационные особенности хороводных песен..............................................108

Глава 3. Жанры песенно-повествовательного фольклора, приуроченные

к календарно-обрядовому циклу................................................................................................................................118

§3.1. Лирические песни........................................................................................................................................................119

§3.1.1. Лирические песни мужской певческой традиции............................................................121

§3.1.2. Лирические песни, бытующие в практике смешанных ансамблей............134

§3.2. Композиционные особенности лирических песен............................................................150

§3.3. Балладные песни....................................................................................................................................................................153

§3.4. Духовные стихи и псальмы............................................................................................................................157

Глава 4. Особенности исполнительского стиля русских старожилов

Удмуртии........................................................................................................................................................................................................178

§4.1. Темброво-тесситурные характеристики, исполнительские приемы..........179

§4.2. Особенности многоголосия............................................................................................................................189

§4.3. Принцип формульности музыкального языка........................................................................200

Заключение................................................................................................................................................................................................213

Список сокращений........................................................................................................................................................................222

Список литературы........................................................................................................................................................................223

Приложение (Том II)

Том II

Раздел 1. Очерк об истории заселения края.............................................. 3

Раздел 2. Особенности духовных традиций старообрядцев-беспоповцев северной части Удмуртии........................................................................... 11

Раздел 3. Экспедиционные статистические сведения и карты-схемы

3.1. Список населенных пунктов, обследованных во время фольклорно-этнографических экспедиций в северные районы Удмуртской Республики Е. А. Скляровой (2003-2007, 2010-2012 гг.).................... 29

3.2. Карта-схема обследованных районов в фольклорных экспедициях 2003-2007, 2010-2012 гг................................................................... 34

3.3. Карта-схема распространения локальных традиций на территории северной части Удмуртской Республики......................................... 35

3.4. Карта-схема распространения песен святочных гаданий «Илею», колядок........................................................................................... 36

3.5. Карта-схема распространения хороводных песен........................... 37

3.6. Карта-схема распространения лирических и балладных песен, духовных стихов и псальм.............................................................. 38

Раздел 4. Структура народного календаря русских старожилов северных районов Удмуртии..................................................................................... 39

Раздел 5. Описание календарных обрядов и праздников, трудовых обычаев русских старожилов северных районов Удмуртии................... 45

Раздел 6. Схемы-рисунки основных видов хореографии........................ 79

Раздел 7. Сюжетно-тематические перечни песен святочных гаданий «Илею», колядок, хороводных песен, лирических и балладных песен, духовных стихов и псальм

7.1. Песни святочных гаданий «Илею».................................................... 87

7.2. Колядки.......................................................................................... 91

7.3. Хороводные песни........................................................................... 92

7.4. Лирические и балладные песни......................................................... 99

7.5. Духовные стихи и псальмы.............................................................. 104

Раздел 8. Свод напевов различных жанров музыкального фольклора, включенных в систему календарных обрядов русских старожилов северных районов Удмуртской Республики

8.1. Песни святочных гаданий «Илею», колядки...................................... 108

8.2. Хороводные песни........................................................................... 126

8.3. Лирические и балладные песни......................................................... 182

8.4. Духовные стихи и псальмы.............................................................. 204

Перечень песен................................................................................ 226

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Музыкальный фольклор в календарных обрядах русских старожилов Удмуртской Республики»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Исследуемые песенные традиции являются ключевыми составляющими народной музыкальной культуры Камско-Вятского междуречья. Их формирование и развитие определено, с одной стороны, многоэтапными процессами заселения территории, с другой стороны, полиэтническим (русские и удмурты)1 и поликонфессиональным (православные и старообрядцы) составом населения.

Народно-песенные традиции многих русских сел исследуемой территории функционируют и по сей день (д. Бараны, д. Захватай Красногорского района, д. Башмаково, д. Менил Игринского района, д. Смольники Дебесского района, с. Кулига, д. Левиногарь Кезского района, с. Сергино, д. Афонино Балезинского района). По сведениям старожилов, жанр хороводной песни бытовал здесь вплоть до 90-х годов XX века. Лирические песни до сих пор не утратили своей актуальности и составляют важную часть празднично-обрядовой жизни старообрядческого населения северных районов Республики. Большинство образцов местного песенного фольклора было записано в ансамблевом исполнении, что позволило раскрыть характерные особенности многоголосия песен русских старожилов3 северных районов Удмуртии.

Одной из причин сохранности фольклорного наследия в северной части Удмуртии является старообрядческая культура, оказавшая мощное воздействие на жизненный уклад и мировоззрение местного населения. Именно от старообрядцев

1 При рассмотрении народно-песенных традиций северных районов Удмуртской Республики особый интерес вызывает специфика взаимодействия русского и удмуртского фольклора. Многовековое совместное проживание двух этносов привело к тому, что музыкальная культура северных удмуртов включает в себя не только архаический пласт (собственно, удмуртские обрядовые напевы), но и другой, связанный с песнями позднего происхождения, заимствованными из русского песенного фольклора.

2 См. приложение, раздел 2: Особенности духовных традиций старообрядцев-беспоповцев северной части Удмуртии.

3 Русские старожилы Удмуртии - группы православного и старообрядческого населения, которые разновременно осваивали земли исследуемой территории. В конце XII века происходят миграционные процессы из регионов, относящихся к Ростово-Суздальскому княжеству (Великий Устюг, Нижний Новгород). С конца XVII века начинается мощное переселенческое движение старообрядцев-беспоповцев поморского согласия, продвигавшихся с севернорусских территорий. Характерным для подавляющего большинства поселений является компактное совместное проживание как «мирского», так и старообрядческого населения.

во время фольклорно-этнографических экспедиций были записаны редкие образцы хороводных и лирических песен, песни святочных гаданий «Илею», духовные стихи, отсылающие нас к корневым основам традиционной культуры. Экспедиционные исследования показали, что старообрядцы, компактно проживающие в различных селах северных районов Удмуртии, составляют консервативный слой населения и сохраняют фольклорную традицию.

Другая причина востребованности песенных форм связана с их обязательной включенностью в обряды календарно-земледельческого круга, с учетом того факта, что в русских старожильческих селах отсутствует цикл собственно календарно-обрядовых песен (кроме песен святочных гаданий и колядок). Выполняя, по сути, календарную функцию, хороводные песни становятся знаками основных обрядовых комплексов - святочного и троицкого. Лирические, балладные песни и духовные стихи, звучащие на протяжении всего годового круга, в целом способствуют насыщенности календарно-песенной системы.

Таким образом, музыкально-этнографические материалы, приведенные в исследовании, позволяют раскрыть богатство духовных традиций русских старожилов северных районов Удмуртской Республики и выявить их особенности.

В работе поднимается ряд актуальных проблем, среди которых -выявление функций различных жанров фольклора в системе обрядов, структурно-типологическое и музыкально-стилевое изучение народных песен.

Степень изученности темы. Народная песенная культура данной территории является малоизученной. Некоторые жанры (лирические песни, песни святочных гаданий «Илею», колядки), в качестве самостоятельного предмета изучения ранее не рассматривались и являются практически неизвестными современной науке. В силу этнокультурных и исторических особенностей4, традиции русских старожилов Удмуртии представляют исключительный интерес.

4 См. приложение, раздел 1: Очерк об истории заселения края.

Однако публикации и исследования, посвященные музыкальному фольклору русских старожилов северных районов Удмуртии, немногочисленны. Главная причина, в первую очередь, заключается в этнической специфике исследуемой территории, которая обусловила первичный интерес к сбору удмуртского фольклора.

Р. А. Чуракова отмечает, что «большую роль в изучении удмуртского края, его истории и культуры сыграло основанное в Петербурге в 1845 году Русское географическое общество, по заданию которого ученые стали ездить в удмуртские деревни, собирая этнографический материал»5.

Обозначим и кратко охарактеризуем основные труды и публикации, посвященные традиционной культуре русских старожилов Удмуртской Республики.

Первое, что следует отметить - это преобладание источников этнографического характера. Описанию обычаев, нравов, образа жизни русских, удмуртов и татар Малмыжского уезда Копкинской волости Вятской губернии (ныне Селтинский р-н Удмуртии), посвящено две статьи церковнослужителя и этнографа М. И. Осокина «Сельская свадьба в Малмыжском уезде» 1856 года и «Народный быт в северо-восточной России» 1857 года6. В статье 1857 года М. И. Осокин пишет о межэтнической специфике населения края: «Малмыжский уезд населяют русские, татары, вотяки и черемисы. Татарские, русские, вотяцкие и черемисские селения перемешаны между собой. Есть такие селения, в которых живут черемисы и русские вместе или вотяки и русские; только татары не могут ужиться ни с каким другим племенем в одном селении, а живут всегда особняком» . Его тонкие наблюдения, касающиеся межэтнических контактов, до сих пор актуальны и имеют подтверждение в современных экспедициях.

5 Чуракова Р. А., Голубкова А. Н. Музыкальная культура Удмуртии. Ижевск, 2004. С. 309.

6 Впервые эти статьи были опубликованы в журнале «Современник», первая - в сентябрьском номере в ! 856 г., вторая — в январском номере в 1857 г. В 1857 г. эти статьи были переизданы в газете «Вятские губернские ведомости».

7 Осокин М. И. Народный быт в северо-восточной России // Вятские губернские ведомости. Отдел неофициальный. № 8. Вятка, 23 февраля. 1857. С. 38.

Длительное совместное проживание русских и удмуртов привело к тому, что на сегодняшний день в северной и восточной частях Республики удмуртское население наиболее активно воспринимает и передает последующему поколению не только свои родные напевы, но и песни, заимствованные из русской фольклорной традиции. Особый интерес в статье М. И. Осокина представляют описания различных видов девичьих гаданий о замужестве в святочный период, среди которых есть редкие на сегодняшнее время примеры гаданий. Статья М. И. Осокина «Сельская свадьба в Малмыжском уезде» оказывается ценной с точки зрения подробного этнографического описания хода свадебного обряда, более того, в ней впервые приводятся поэтические тексты свадебных песен и причитаний. Записи собирателя оказываются значимыми и указывают на близость местного свадебного обряда к севернорусской традиции. Тексты и некоторые особенности структуры ритуала (величание гостей), терминология, наименование свадебных чинов, зафиксированные М. И. Осокиным, имеют подтверждение в современных фольклорных записях, выполненных в Каракулинском районе Удмуртии.

о

В раздел «Хороводные песни» сборника П. Якушкина , опубликованного в 1865 году, вошли два поэтических текста, записанные в с. Кигбаево Сарапульского уезда Вятской губернии (ныне - Сарапульский район Удмуртии) неким С. Р. Честноковым: «Летел голубь сизой» и «Селезень ловил утку».

Важные этнографические сведения о местных обычаях мы узнаем из периодического издания «Календарь и памятная книжка Вятской губернии» середины XIX - начала XX века. Так, в статье М. К. Селивановского «Коляда в Песковском заводе» (1894 год) была приведена былина «Илья Муромец на Соколе-корабле», данная в виде прозаического текста. Начало и конец былины

8 Народные русские песни из собрания П. Якушкина. СПб., 1865. С. 272.

наглядно демонстрируют возможность контаминации двух сюжетов, относящихся к различным жанрам фольклора9.

Большой вклад в изучение местных традиций внес Д. К. Зеленин, родившийся в селе Люк Сарапульского уезда Вятской губернии. В своих работах ученый представляет народную культуру родного края многогранно: он обращается к исследованию народной речи, верований и обрядов вятчан10. Одно из направлений деятельности Д. К. Зеленина связано со сравнительным анализом этнографии Вятки и других регионов России. В статье «Загадочные водяные демоны "шуликуны" у русских» он на различном материале рассматривает широко распространенный у «северновеликорусов» народный термин «шуликуны»11. На территории северных районов Удмуртии «шуликунами» называли святочных ряженых, и представления о «шуликунах» как чертях и демонах здесь имеют устойчивый характер: «Шулйканы на Рождество ходят по домам, как вроде черти, в дом-то их не пускали, беси дак» (Бал., Кипрята. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7350-03)12.

Социальные и идеологические перемены, происходившие в России на протяжении первых четырех десятилетий XX века, привели к угасанию фольклористического интереса к русскому фольклору, бытовавшему на территории Удмуртии. Ситуацию сбора материалов по русскому фольклору в послеоктябрьский период описывает Э. А. Тамаркина: «В связи с уклоном в развитие национальной культуры русский фольклор Удмуртии фактически

9 Селивановский М. К. Коляда в Песковском заводе // Календарь и памятная книжка Вятской губернии на 1895 год. Вятка, 1894. С. 218. Текст колядки приводится в приложении, раздел 8, подраздел 8.1. № 15.

10 Загадочные водяные демоны «шуликуны» у русских // Избранные труды. Статьи по духовной культуре 19171934 гг. М., 1999. С. 82-100; Вятская свистунья // Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995. С. 134-135; Троецыплятница // Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1901-1913 гг. М., 1994. С. 105-150 и др.

11 «Анализ всего известного о шуликунах дает нам право утверждать, что шуликуны - именно водяные демоны» (Зеленин Д. К. Загадочные водяные демоны «шуликуны» у русских // Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1917-1934 гг. М., 1999. С. 86).

«Шуликуны представляются всегда не в одиночестве, а группами, или семьями, они живут вообще в воде, но зимою, на святках, выходят из воды на сушу. Шуликун оказывается, в сущности, зимним демоном. Поскольку о летнем его поведении почти нет никаких поверий, и летом он как бы не существует» (Там же. С. 82-83). В скобках здесь и далее указываются ссылки на фондовые номера по Архиву Фольклорно-этнографического центра имени А. М. Мехнецова Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова (ФЭЦ СПбГК): ОАФ - Основной аудиофонд; ОВФ - Основной видеофонд; ОЦФ - Основной цифровой фонд.

оказывается вне поля зрения фольклористов. Экспедиции Научно-исследовательского института истории языка, литературы и фольклора сосредоточили свое внимание на национальном фольклоре. И если делались отдельные записи русского фольклора, то только попутно»13.

В связи с этим, следующая публикация, посвященная изучению местных русских традиций, выйдет лишь в 1977 году и будет принадлежать А. Г. Татаринцеву, исследователю, краеведу, записи которого вошли в основу сборника филологического характера «Русский фольклор Удмуртии. Песни. Сказки. Частушки»14. Отличительной особенностью этого собрания является более полное по жанровому составу представление русского фольклора, записанного на территории Удмуртии. В нем опубликованы поэтические тексты свадебных песен, сказки, предания, лирические песни, детский фольклор, частушки. Тексты хороводных, плясовых песен располагаются в разделе «Семейно-бытовые и любовные» вместе с лирическими. А. Г. Татаринцев отмечает, что «по жанровому, тематическому разнообразию, по количеству произведений и их вариантов, их распространенности и сохранности устно-поэтический репертуар населения Удмуртии действительно очень богат»'5. Однако в сборнике отсутствуют тексты колядок и песен святочных гаданий.

Интерес к русским традициям нашел отражение в ряде филологических публикаций конца XX - начала XXI века, среди которых необходимо отметить издания, подготовленные Т. А. Шуклиной и Э. А. Тамаркиной16.

Ценными оказываются публикации, в которых представлен музыкальный фольклор края. Надо сказать, что список таких источников ничтожно мал.

В истории собирания и изучения русского фольклора исследуемой территории, значимым стал выход сборника «Русские народные песни родины

13 Тамаркина Э 4 Романсовая лирика Удмуртии Ижевск, 2000 С 12

14 В 1990 г данный сборник был дополнен и переиздан

15 Татаринцев А Г Русский фольклор Удмуртии Ижевск, 1990 С 7

16 ШуклинаТ А Русский фольклор Удмуртии Сказки по материалам фольклорного фонда ГГПИ имени В Г Короленко Ижевск, 1999 - 105 с , Тамаркина Э А Романсовая лирика Удмуртии Ижевск, 2000 - 856 с

П. И. Чайковского», подготовленного И. К. Травиной в 1978 году17. В нем

впервые были представлены не только поэтические тексты, но и нотации песен.

Цель публикации заключалась в отражении «типичных сторон песенного

18

творчества русских в Удмуртской АССР» на основе анализа записей, произведенных автором в фольклорных экспедициях Союза композиторов РСФСР в 1962-1964 годах. Песни, представленные в сборнике, были записаны в Кизнерском и Боткинском районах Удмуртской АССР, а также частично в соседних районах Кировской области. Во вступлении к сборнику И. К. Травина, оценивая собранный материал, пишет: «Все песни публикуются впервые. Собранный материал свидетельствует о богатстве и разнообразии жанров, о высоком уровне развития форм народного многоголосия, ладовой и мелодико-ритмической сфер»19. Основу публикации составили образцы напевов свадебных, хороводных, лирических песен и причитаний. В разделе «Песни годового производственного цикла» исследователь представляет один образец календарно-обрядового фольклора: колядку, записанную в д. Судка Вятско-Полянского района Кировской области. Кроме того, И. К. Травина осуществила анализ ладового, ритмического, композиционного строения напевов, выявила принципы многоголосия и фактуры, характерные для местных певческих традиций.

Следует заметить, что вклад И. К. Травиной в дальнейшем стал той основой, на которой осуществлялись современные исследования русской культуры Удмуртии, предпринятые в 2003-2007, 2010-2012 годах сотрудниками Фольклорно-этнографического центра имени А. М. Мехнецова Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова под руководством автора данной работы.

Знаменательным событием становится выход в свет двух публикаций С. В. Стародубцевой. Первая посвящена репертуару народной певицы

17 Травина И. К. Русские народные песни родины П. И. Чайковского. М., 1978. - 193 с.

18 Там же. С. 3.

19 т

I ам же.

9 П

Н.Е.Власовой из Балезинского района Удмуртии (1999 г.) . Вторая - «Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья»" - представляет собой монографию, где впервые предпринимается опыт системного описания

хороводно-игровых и плясовых песен региона. В работе опубликован материал из

22

одиннадцати районов Удмуртской Республики и Унинского района Кировской области, рассматриваются основные компоненты музыкального стиля, приводятся рассказы исполнителей о контексте бытования хороводных песен, рисунки-схемы видов хореографического движения, нотные образцы. Значимым ракурсом исследования становится рассмотрение основных сфер функционирования хороводных и плясовых песен в контексте осенне-зимней и весенне-летней календарной обрядности. С. В. Стародубцева приходит к выводу, что «хороводно-игровые и плясовые песни - одно из центральных культурных образований в народной традиции Камско-Вятского междуречья - берут на себя функцию календарно приуроченных образцов песенного фольклора и становятся своеобразным музыкальным знаком важнейших праздников: Святок, Троицы, Петрова дня»23. Особый интерес представляет приведенная в монографии песня святочного гадания, записанная в 1993 году в д. Базаны Балезинского района от М. Я. Гудочкиной, и данные там же краткие сведения о самом обряде. В целом, материал свидетельствует о бытовании в русских селах Удмуртии интересной, яркой песенно-хореографической традиции и убеждает в необходимости ее дальнейшего всестороннего изучения.

Важной публикацией начала XXI века стал сборник «Кому повем печаль мою», вышедший в 2007 году под редакцией И. В. Поздеевой, доктора

20 Стародубцева С. В. «Ох, роспечальное мое сердечко» (Песни из репертуара Натальи Власовой). Ижевск, 1999. Вып. 1.-226 с.

21 Стародубцева С. В. Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья: Монография / Отв. ред. Владыкина Т. Г. Ижевск, 2001. - 421 с.

В монографии опубликован материал из Балезинского, Вавожского, Боткинского, Глазовского, Дебесского. Завьяловского, Каракулинского, Кезского, Красногорского, Малопургинского, Шарканского районов Удмуртской Республики. Не представленными оказались следующие районы Республики: Алнашский, Граховский, Игринский, Камбарский, Кизнерский, Киясовский, Можгинский, Сарапульский, Селтинский, Сюмсинский, Увинский, Юкаменский, Якшур-Бодьинский, Ярский.

23 Стародубцева С. В. Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 2001. С. 17.

исторических наук, профессора кафедры истории Церкви исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В его состав вошли образцы напевов и текстов духовных стихов, псальм, записанных24 от староверов-беспоповцев в период с 1972 по 2002 гг. в Верещагинском, Сивинском районах Пермской области и Кезском районе Удмуртии23. На территории последнего было зафиксировано большое количество образцов духовных стихов, среди которых сюжеты: о Борисе и Глебе («Восточного владения славного Киева-града»), два Лазаря («Жили да были на вольном свету два брата») и другие. Стоит заметить, что духовные стихи как один из главных жанров фольклора русских старожилов Удмуртии, долгое время не были представлены в публикациях и до сих пор не исследованы.

Каждое упомянутое издание - это ценное свидетельство богатства

культурного наследия, необходимое для осмысления и дальнейшего

всестороннего изучения традиционной культуры русских старожилов Удмуртии.

И как верно было замечено А. М. Мехнецовым, «история науки развивается таким

образом, что возникает необходимость возвращаться каждый раз к началу пути и,

если потребуется, начинать все сначала, чтобы достичь результатов на новом 26

уровне» . К настоящему времени подход к собиранию и изучению фольклора изменился, скорректировались и задачи его собирателей.

Объектом исследования является музыкальный фольклор в календарных обрядах русских старожилов северных районов Удмуртии.

Предмет исследования составляют особенности функционирования музыкально-поэтических форм в системе календарного цикла.

24 Записи были осуществлены С. Е. Никитиной, М. Б. Чернышевой, И. В. Поздеевой, Е. М. Сморгуновой, М. В. Макаровской.

25 «Кому повем печаль мою»: Духовные стихи Верхокамья: Исследования и публикации / Под ред. И. В. Поздеевой. М„ 2007. - 332 с.

26 Мехнецов А. М. Е. Э. Линева и современные экспедиционные исследования фольклорных традиций Белозерья // По следам Е. Э. Линевой. Вологда, 2002. С. 55.

Материалом диссертационного исследования стали музыкально-этнографические записи, собранные автором настоящего исследования во время фольклорных экспедиций в 2003-2007, 2010-2012 годах. За этот период работы было проведено 8 комплексных фольклорных экспедиций на территорию северной части современной Удмуртской Республики (Красногорский, Игринский, Дебесский, Кезский, Балезинский районы) и в Афанасьевский район Кировской области (Гординское с/п)27. Все экспедиции проходили по совместной программе Фольклорно-этнографического центра имени А. М. Мехнецова Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова и Детской школы искусств п. Новый Боткинского района Удмуртской Республики28. В ходе полевой работы было обследовано более 120 населенных пунктов. На данный момент в фонде Фольклорно-этнографического центра имени А. М. Мехнецова сформировалась коллекция, содержащая около 1500 единиц содержания (образцы фольклора, рассказы об обрядах и праздниках), что соответствует около 450 часам аудио- и 130 часам видеозаписей.

Среди научных открытий, сделанных во время полевых исследований, следует особо отметить записи календарного фольклора — колядки, песни святочных гаданий «Илею». Результаты ежегодных экспедиций свидетельствуют о бытовании на исследуемой территории богатейшей песенно-хореографической культуры, в которой центральное место принадлежит хороводным песням, связанным с разнообразными видами движения. Помимо этого, в традиции представлены различные виды плясок: мужские, женские, многофигурные. Осуществлены записи и других основополагающих жанров местной традиции: свадебных песен, групповых причитаний, лирических, колыбельных песен,

27 См. приложение, раздел 3, подраздел 3.2: Карта-схема обследованных районов в фольклорных экспедициях

2003-2007, 2010-2012 гг.

28 „

В экспедициях принимали участие студенты отделения этномузыкологии Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова - О. В. Сюткина, М. С. Голубева (2004-2007 гг.), преподаватели фольклорного отделения Детской школы искусств п. Новый Боткинского района - И. А. Кирилюк, А. П. Кирилюк (2003-2007, 2010-2012 гг.).

духовных стихов, псальм; выполнены записи наигрышей на балалайке и гармони. Зафиксированы словесные жанры фольклора: сказки, былички; развернутые рассказы о местных календарных, семейных обрядах и праздниках, трудовых традициях. В таких районах, как Балезинский, Кезский, Дебесский, где значительную часть составляет удмуртское население, были выполнены записи удмуртского фольклора и фольклора «бессермян». Помимо этого, в фондах содержатся записи старообрядческих духовных песнопений, а также видеосъемка полной старообрядческой службы, проходившей на Дмитровскую субботу в д. Карпушата Кезского района.

В итоге, собранная фактологическая база послужила не только основой научного исследования, но и позволила существенно дополнить представление о народной традиционной культуре русских старожилов Удмуртии в целом.

В настоящем исследовании изучаются различные жанры музыкального фольклора, бытующие в системе календарных обрядов русских старожилов северных районов Удмуртской Республики:

• песни святочных гаданий

• колядки

• хороводные песни

• лирические песни

• балладные песни

• духовные стихи

• псальмы

Значение каждого из перечисленных жанров в музыкальном фольклоре северной части Удмуртии велико. Почти треть записей фольклора, сделанных на этой территории, связана с хороводными песнями; не так многочисленны, но бесценны образцы народной лирики, колядок, песен святочных гаданий и духовных стихов.

Таким образом, в диссертации изучаются не только образцы календарного фольклора (песни святочных гаданий, колядки), но и другие жанры, включенные в календарную обрядность как элементы единого песенного комплекса.

В качестве дополнительных источников в работе учитываются:

- экспедиционные материалы, записанные студентами и преподавателями Глазовского педагогического университета имени В. Г. Короленко в Балезинском районе Удмуртии в 1982-1990 годах (80 поэтических текстов различных жанров и 60 минут звучания);

-экспедиционные записи, сделанные преподавателем Республиканского музыкального училища (РМУ) г. Ижевска Н. А. Поздеевым в Дебесском районе в 1995 году (60 минут звучания);

- экспедиционные записи директора дома культуры с. Сергино Балезинского района Ю. Е. Савиной, выполненные в 1990 году в Балезинском и Кезском районах Удмуртии (120 минут звучания и пять тетрадей с поэтическими текстами народных песен различных жанров);

- опубликованные источники, расширяющие и дополняющие представление о музыкальной традиции края в целом; среди них - нотные и текстовые образцы, опубликованные в монографии «Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья» С. В. Стародубцевой и в сборнике «"Кому повем печаль мою": Духовные стихи Верхокамья» под редакцией И. В. Поздеевой29.

При сравнительном анализе используются песенные материалы соседних (Пермский край, Кировская область) и более отдаленных регионов - Республика Башкортостан, Пензенская область, Республика Коми, Западная Сибирь, что позволяет проследить стилевые связи песенной культуры русских старожилов Удмуртии с фольклорными традициями других регионов России.

29 Стародубцева С. В. Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья: Монография. Ижевск, 2001; «Кому повем печаль мою»: Духовные стихи Верхокамья: Исследования и публикации. М., 2007.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Склярова, Евгения Анатольевна, 2015 год

и и //

ли, да- ли, есть на го- руш- ке.

10-сложный стих (5+5 сл.)

Й

Рисунок 102. Духовный стих «На горах-то, горах»1 с. Карсовай, Балезинский р-н

и

На кр>

и N

юн - ю ю - ре, да на рас - ка

и

и

и \

и N

и

и //

(ис юн

10-сложный стих (5+5 сл.)

На кру-

той го-

ре, на рас- ка- тис- той.

Рассмотренные напевы обнаруживают явное ладо-интонационное сходство. Вместе с тем, протяженность песенной строфы напева духовного стиха представляется более краткой за счет усечения слогораспева, приходящегося на акцентный слог второго пятисложника. Отличается и единица пульсации («хронос-протос»). Таким образом, мы наблюдаем, как под воздействием местного музыкального диалекта напев духовного стиха видоизменяется, получает иной интонационный облик - складывается лирическая песня.

Особое значение имеют комментарии исполнителей к духовным стихам «Два-те ангела» и «На горах-то, горах», подчеркивающие их родство с жанром лирической песни: «...вытегать их шибко надо, не каждой сможет» (Бал., Карсовай. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7338-22); «...вот как стенули-то хорошо» (Кез., Карпушата. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-005-001-02).

На близость духовных стихов («Два-те ангела», «На горах-то, горах») с напевами лирических песен указывает музыкально-ритмическая организация, связанная с цезурированным стихом со слоговым составом 5+5. В приведенных ниже образцах духовных стихов пятисложное ритмических звено выступает формообразующим элементом (рисунки 103-104):

Рисунок 103а61

«Два-те ангела»: с. Карпушата, Кезский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. 272-А005-001-02

и и - и и

N • N • 1 о ! » 1 •

Два те ан- ге- па

Мы ведь ле- та- ПИ

Рисунок 1036

«Два-те ангела»: с. Карпушата, Кезский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А005-001-02

и и - и и

N 0 N т 1 0 0 1 о

Два те СИ- зы- е

На рос- та- нюш- КИ

61 Образец напева соответствующий рисункам 103а, 1036 см. приложение, раздел 8, подраздел 8.4. № 81.

и u

N N 0 0

На pac-

Ce- по

u u

h N • •

На кру-

Там пос-

Рисунок 104а6'

«На горах-то, горах»: с. Карсовай, Балезинский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7338-22

и и

ка- тис- той но- во- е

Рисунок 1046

«На горах-то, горах»: с. Карсовай, Балезинский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7338-22

и и

I I !

• • •

той го- ре тро- е- но

Среди приведенных примеров встречаются пятисложные ритмоформулы, характеризующиеся противопоставлением неакцентных слогов акцентному (долгому), а также варианты, связанные с прогрессирующим увеличением длительностей63.

В Кезском и Балезинском районах важным компонентом фольклорной традиции оказываются псальмы — самостоятельный жанр, до сих пор активно бытующий в местной традиции (9 образцов).

Поэтические тексты псальм имеют назидательный характер, ведущую роль в них занимает морально-нравственная оценка земного существования человека («Умоляла мать родная»); характерными мотивами псальм являются наставления «покаяться», «молиться», жить праведно («Покайтеся, люди, покайтеся»); зафиксирован текст, который представляет собой переизложение библейского сюжета «Погибель Содома и Гоморры» - «Вечер, сумраки настали у Содомских у ворот»; в сюжетах псальм представлены рассуждения человека о греховности земной жизни, о жизни после смерти («Человек живёт, как трава цветёт», «Расплачется, да растоскуется»), размышления о судьбе человека «на том свете», предопределенной Богом («Сам-то да я не знаю как на свете жити»). Безусловно, музыкальная стилистика псальм отражает закономерности более поздних слоев

62 Образец напева соответствующий рисункам 104а, 1046 см. приложение, раздел 8, подраздел 8.4. № 80.

63 Подробно о роли 5-сложной ритмоформулы см. Главу 4, §4.3.

фольклора. Пользуясь терминологией Л. Ф. Костюковец, осуществившей попытку историко-стилевой дифференциации кантов и псальм белорусско-украинской традиции, образцы, записанные от русских старожилов Удмуртии, можно отнести к группе переходных (эволюционирующих) от народной силлабики к силлабо-тоническим кантам авторского происхождения64.

По замечанию Л. Ф. Костюковец, к этому стилевому пласту относятся псальмы, связанные с «силлабическим профессиональным стихосложением», характерными признаками которого являются:

- равносложность;

— наличие цезуры, делящий стих на полустишия или смысловые группы (сегменты);

— смежная рифмовка преимущественно с женским окончанием;

- наличие логических и метрически акцентов и т. д6э.

Как отмечает исследователь, «важными чертами псальм переходного типа оказываются принципы строфической организации и ее многообразные разновидности и формы, типические фактурные (закрепляется трех- и появляется четырехголосие), ладовые, гармонические, мелодико-интонационные особенности, средства музыкального развития.. .»66.

В верхокамской традиции необходимо отметить факт записи псальм в удмуртских поселениях, что обусловлено компактным проживанием русских и удмуртов на исследуемой территории. Несмотря на языковые отличия, удмурты хорошо перенимают псальмы, которые, как правило, более просты в структурном и интонационном отношениях. В ходе многолетних экспедиций было замечено, что удмурты очень активно отзываются на такие тексты псальм, как «Человек живет, как трава растет», «Умоляла мать родная», «Вечер, сумерки настали».

64 Костюковец Л. Ф. Стилистика канта и ее претворение в белорусской народной песне. Минск. 2006. Кн. I. С. 19.

В данном случае опираемся на основные положения, предложенные Л. Ф. Костюковец, где подробно описываются все признаки силлабического литературного (профессионального) стиха (Костюковец Л. Ф. Стилистика канта и ее претворение в белорусской народной песне. Минск, 2006. Кн. I. С. 32-33).

66 Там же. С. 20.

Духовные стихи раннего историко-стилевого слоя, рассмотренные выше, не были зафиксированы от удмуртских исполнителей.

В 1976 году, С. Е. Никитиной в д. Демино Верещагинского района Пермской области была записана псальма в одноголосном исполнении «Сам-то да я не знаю, как на свете жити» (рисунок 105). В 2006 году в ходе экспедиции Санкт-Петербургской консерватории в селе Карсовай Кезского района Удмуртии также удалось зафиксировать данный образец псальмы (рисунок 106):

Рисунок 105

д. Демино, Верещагинский р-н. Запись С. Е. Никитиной. 1976 г. 67

( ач - и> и не шн

Рисунок 106

с. Карсовай, Балезинский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7338-21

*ь0

É

g" J JJj j

Сам - н> да я не shj - н\ как на <ьс • к*

щ

Приведённые образцы, записанные от разных исполнителей в разное время, являются мелодическими вариантами одного напева. Их соотношение, с одной стороны, свидетельствует о подвижности самой мелодической линии в процессе сольного исполнения, с другой стороны - служит основанием для воссоздания многоголосной фактуры:

Рисунок 107

И ХО - чу Я А и

оо - -te cu - i pe - п!И

67 Пермская обл., Верещагинский р-н, Кривчанский с/с, д Демино Записано С. Е Никитиной в 1976 году от А. Р. Романовой. Заметим, что поэтический текст, зафиксированный в 2006 году от Н. Е. Власовой, максимально близок к тексту А. Р. Романовой, записанному исполнительницей в стиховнике пятьдесят лет назад.

Очевидно, что с точки зрения фактурного, интонационно-мелодического изложения данная псальма обнаруживает стилевые истоки в более ранних слоях песенно-повествовательного фольклора. Организующую роль в напеве имеют кадансовые попевки, соответствующие окончаниям стиховых строк. Они выступают в качестве формульных интонационно-ритмических единиц, придающих логическую завершенность каждому разделу композиции. Постепенное замедление ритма слогопроизнесения соотносится с внутрислоговыми распевами, соответствующими основным фразовым акцентам, что указывает на повествовательную природу этого напева.

Рисунок 108

Серединный каданс Заключительный каданс

J J J J J J J J //

а не чга к> ы^ - ю жи m

Тем не менее, стабильная композиция с опорой на двенадцатисложный цезурованный стих, состоящий из двух идентичных шестисложных сегментов, свидетельствует о принадлежности его к переходному типу псальм (рисунок 109).

Рисунок 109

J J J J J .1 ' .1 .1 .1 .1 .1 »

Сам -то я не зна - ю, как на све - те жи - ти

Близость к более поздней стилистике поэтического текста обнаруживается и в характере рифмовки строк с женским окончанием:

Сам-то, да я не знАю, | как на свете жИти,

И хочу я жИти, | боле согрешИти.

Древен да гроб соснОвый, | мне ради пострОен.

Стану я во в гробе лежАти, | трубна гласа ждАти.

Ангелы вострУбят, | всех мёртвых разбУдят.

В следующем примере, помимо признаков силлабического профессионального стихосложения, обращают на себя внимание особенности

мелодического, фактурного развития напева, явно связанные с типическими чертами переходных псальм: песенно-романсовый стиль, двух- и трехголосие, секстовые ходы (рисунок 110).

Рисунок 110

д. Юнда, Балезинский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7506-07

Ска - ро» око • ро мри - к»

и ,'ot - tra пл

dfcfc

fK> при - a^

Наконец, в напевах псальм можно наблюдать, как заключительные разделы формы строятся на интонационно-мелодическом материале зачинных разделов, при совмещении которых может возникать терцовая втора. Об этом достаточно подробно пишет JL Ф. Костюковец: «Характерной особенностью псальм и кантов, становится общность их экспозиционных и каденционных оборотов, которые являются близкими или далекими вариантами друг друга»68.

Примером общности ключевых разделов песенной формы может служить псальма «Человек живет, как трава растет» (рисунок 111).

Зачинный раздел

Рисунок 111

д. Шарпа, Балезинский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7337-16

к.! к гра

рос

Заключительный раздел

68 Косюковец Л. Ф. Стилистика канта и ее претворение в белорусской народной песне. Минск, 2006. Кн. 2. С. 70.

Несмотря на принадлежность псальм к более позднему историко-стилевому пласту, заметим, что наряду с чертами песенно-романсового стиля, в псальмах сохраняются свойства традиционного звучания. Так, например, темповые, темброво-тесситурные характеристики псальм, духовных стихов в данной традиции максимально приближены к разговорной речи, что обусловлено психо-эмоциональным поведением человека в определенной обрядовой ситуации.

Сопоставим комментарии исполнителей: «Я вот пою стишок ["Умоляла мать родная"], больше ни о чем не думаю, это уже как молитва» (Бал., Шарпа. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7337-15); «Этот стишок ["Два те голубя"] - как молитва, все собираются, подхватывают, готовятся к большому молению» (Кез., Карпушата. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А005-001-02). Родство псальм с духовными стихами заключается в особенностях их бытования, функционирования в этнографическом контексте. Народные исполнители не дифференцируют стихи и псальмы, а наоборот подчеркивают их единство: «Ведь и этот стишок, и тот я спела, - все пели перед моленьем или когда, например, покойника провожали» (Бал., Шарпа. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7337-15). На первый план выходит духовное назначение поэтических текстов, их содержание, раскрывающее древнейшие представления о взаимосвязи «земной/мирской» и «небесной» жизни.

* * *

Итак, одной из главных особенностей традиции верховьев реки Камы является бытование лирических песен, принадлежащих мужской традиции. Ряд типологических признаков (сюжеты, тип ладообразования, композиционные особенности, певческий стиль) подтверждает самостоятельность данной жанрово-стилевой группы. В качестве одного из ведущих принципов организации напевов молодецких песен выступает ладовая система, связанная со сменой главного опорного тона. Важное место в структуре верхокамских лирических песен мужской традиции занимают образцы, имеющие протяжную форму. Бытование на исследуемой территории рекрутских песен, сохранившийся в традиции

классический сюжет «Печальное сердце», фиксация одного из редких образцов лиро-эпической песни «Не доколь жо вам, ребята, чужо пиво пить» свидетельствуют о глубине изучаемого материала и его связях с севернорусскими традициями.

Специфика местной песенной традиции заключается в бытовании самостоятельной группы лирических песен, бытующих в практике смешанных ансамблей, в которых выявляются стилевые признаки, восходящие к женским и мужским песням (поэтика, интонационно-ладовое развитие). На различных уровнях (функциональном, интонационно-ладовом, исполнительском, композиционном) наблюдается взаимосвязь лирических и хороводных песен, что позволяет сделать вывод о закономерном включении лирики в систему календарной обрядности.

Следует отметить специфику традиции бассейна реки Чепцы, где были записаны единичные образцы балладных песен, исполняемых на помочах и на супрядках. Напевы балладных песен связаны с повествовательной направленностью интонирования. Единичность записей свидетельствует о том, что на момент экспедиционного обследования традиция исполнения балладных песен находилась на стадии угасания. Однако, некоторые признаки эпического повествования прослеживаются в отдельных образцах лирических песен мужской певческих традиций. Исходя из этого, можно предположить, что ранее балладные песни были распространены гораздо шире и имели активное бытование.

Напевы лирических и балладных песен обнаруживают связи различного рода. Выделим основные черты:

• преобладание песенных форм, имеющих опору на стихи с признаками согласования силлабической и тонической организации;

• общность ритмических и ладо-интонационных образований;

Общим признаком, на котором базируется большинство лирических песен северных районов Удмуртии, оказывается наличие пятисложных ритмических

образований, которые позволяют говорить о стилевой однородности местной традиции.

С одной стороны, факты закрепленности исполнения песен за празднично-обрядовыми ситуациями (Троица, Заговенье, Масленица), обрядовая «уличная» манера звукоизвлечения, интонации возгласов, опора на пятисложные ритмические образования, свидетельствуют о стилевых связях лирических песен с обрядовыми (собственно календарными и хороводными) жанрами фольклора. С другой стороны, такие свойства, как свобода функционирования, доминирование повествовательного типа интонирования, широта распева, мелодическая развитость отражают ведущие свойства лирического жанра в целом. Именно такое соотношение признаков позволяет отнести лирические песни к Ш-му концентрическому кругу.

Показателями историко-этнографического, музыкально-стилевого единства культурной традиции верховьев реки Камы следует считать устойчивые сведения о бытовании духовных стихов и псальм, а также фиксацию напевов этих жанров. Общность форм бытования, включенность в народный и церковный календари, обрядовую практику и трудовую деятельность подтверждают функционально-смысловое единство жанров.

Напевы духовных стихов, зафиксированные С. Е. Никитиной в 1975 году, автором настоящего исследования в 2003-2007, 2010-2012 гг., свидетельствуют о сохранности сказительского стиля музыкального повествования, об общности интонационного строя напевов духовных стихов и лирических песен, а также о связи напевов с богослужебными песнопениями и молитвенной просодией.

Исследование напевов духовных стихов, записанных на исследуемой территории, имеет важное значение для постановки и разработки ряда теоретических проблем историко-стилевого изучения русского музыкального фольклора. Так, приведенные в работе материалы позволяют обнаружить чрезвычайно интересное явление синтеза стилевых признаков различных жанров фольклорной системы.

Особое место в структуре культурной традиции принадлежит псальмам. Востребованный и активно бытующий на современном этапе жанр псальмы обнаруживает близость с духовными стихами на уровне особенностей функционирования и в единстве народной терминологии («стих»). Как показали наблюдения, псальмы местной традиции принадлежат к группе «переходных» от народной силлабики к силлабо-тоническим кантам авторского происхождения.

Проведенный анализ раскрывает специфику духовных стихов и псальм как контрастирующих хороводам и песням святочных гаданий, что позволяет отнести эти жанры к 1У-му концентрическому кругу. Об этом свидетельствуют свобода функционирования духовных песнопений в системе календаря, отсутствие прямых музыкально-стилевых связей с календарно-обрядовыми жанрами местного фольклора и хороводными песнями.

ГЛАВА 4

ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОГО СТИЛЯ РУССКИХ СТАРОЖИЛОВ УДМУРТИИ

Одним из важных направлений исследования является изучение комплекса характеристик, связанных с процессами воспроизведения народно-песенных традиций, поскольку именно на этом уровне обнаруживается жанровая и диалектно-стилевая специфика форм фольклора русских старожилов Удмуртии1.

В настоящей главе основной целью является выявление черт исполнительского стиля русских старожилов северных районов Удмуртии на следующих уровнях:

- манера исполнения песен, формирующая их специфический звуковой

облик;

- музыкальный «словарь» традиции, позволяющий определить интонационно-ритмическое своеобразие изучаемых песенных форм.

Выявленные характеристики позволят обнаружить ведущие черты песенной культуры русских старожилов, указывающие на единство их музыкального фольклора, а, кроме того, выделить особенности локальных традиций.

О значении исполнительского стиля как одной из важнейших формообразующих и смыслонесущих сторон фольклорного текста пишет

1 Замечания к проблеме установления своеобразия песенных традиции были высказаны О. А. Пашиной: «В огромной степени облик местной традиции определяют исполнительские особенности, в первую очередь тембровые характеристики, обусловленные свойствами языкового диалекта, способом звукоизвлечения и произнесения слов в пении, тесситурой. Важным является также соотношение мужского и женского вокального исполнительства. Многое в исполнительской традиции зависит и от акустических условий среды (лесной, степной, горной)» (Народное музыкальное творчество: Учебник / Отв. ред. О. А. Пашина. СПб., 2005. С. 62).

И. Б. Теплова: «Воспроизведение художественной формы становится своеобразным сигналом, начальным толчком к возникновению фольклорно-этнографического текста как законченного в функционально-содержательном и композиционном отношениях фрагмента народной традиционной культуры»2.

Экспедиционные записи, лежащие в основе работы, отражают хорошую сохранность местной традиции. Как показали полевые исследования, до недавнего времени (70-е гг. XX века) основные жанры фольклора функционировали в традиции по всем ее законам. Большинство имеющихся в нашем распоряжении образцов имеет коллективную форму исполнения. Участниками ансамблей являются либо «мирские» жители, либо староверы, как женщины, так и мужчины в возрасте от 55-98 лет. Наиболее яркие в исполнительском отношении записи были сделаны от коллективов из д. Смольники Дебесского района, с. Красногорское, д. Бараны, д. Захватай Красногорского района, д. Менил, Бачкеево, Башмаково Игринского района, с. Сергино Балезинского района, д. Левиногарь, Мысы Кезского района.

Принципиальное значение для нас имеют наиболее ранние записи фольклора старожилов (70-е, 90-е годы XX века) как материал для сравнения, формирующий представление о динамике местной песенной традиции0.

§ 4.1. Темброво-тесситурные характеристики, исполнительские приемы

К особенностям, свидетельствующим о единстве песенной культуры, следует отнести регулируемый традицией состав исполнителей. Как заметил К. В. Квитка, «чтобы представить себе силу и тембр звучания, нужно, прежде всего, знать приблизительное число поющих совместно данную песню, их пол и

2 Теплова И. Б. Народные исполнительские традиции (основные проблемы изучения) // Фольклор: современность и традиция. Материалы третьей международной конференции памяти А. В. Рудневой. М., 2004. С. 20.

Имеются в виду экспедиционные записи, сделанные преподавателем Республиканского музыкального училища (РМУ) г. Ижевска Н. А. Поздеевым в Дебесском районе в 1995 году (60 минут звучания), и экспедиционные записи директора дома культуры с. Сергино Балезинского района Ю. Е. Савиной, выполненные в 1990 году в Бапезинком и Кезском районах Удмуртии (120 минут звучания).

возраст»4. В ходе фольклорных экспедиций на территории северных районов Удмуртии были зафиксированы сведения, позволяющие представить звучащую песню включенной в определенные условия, с учетом особенностей их функционирования. Это дает возможность не только охарактеризовать особенности певческой манеры старожилов, но и раскрыть жанрово-стилевые закономерности музыкально-поэтических форм.

Для колядок характерны следующие сведения о форме бытования: ограниченный численный состав колядовщиков (5-6 человек, небольшие группы), возрастная принадлежность - дети (пол народные исполнители не уточняют)3. В глагольной форме передается характер произнесения обрядового текста («кричат», «громко рассказывают»). «Дети небольшими группами, пять-шесть челавек, ходили от дома к дому» (Кр., Курья. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7023-11). «Дети ходили, да кричали эти колядки» (Кр., Вавилово. ФЭЦ СПбГК. № 7039-26). «Так её не поют, а так громко рассказывают, быстро так говорят» (Бал., Кипрята. ФЭЦ СПбГК. № 7350-06).

. Для песен святочных гаданий «Илею» характерно исключительно женское совместное пение, осуществляемое в особом ритуальном пространстве. Именно такая форма исполнения оказывается способом получить «предсказание»6. «Наторкаемся все в избу, все и женщины» (Кр., Б. Селег. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7032-56). «Надо хором петь, чтоб сбылось предсказание. Уже под ночь женщины собирались и гадали так» (Иг., Н. Зятцы. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-АО10-004-01).

По воспоминаниям старожилов, хороводные песни и некоторые лирические, приуроченные к Троице, исполнялись на улице большим, часто

4 Квитка К. В. Манера и характер исполнения колядок // Избранные труды. Т. 1. М., 1971. С. 105.

5 Как отмечает А. Ф. Некрылова, именно «с детьми было прочно связано понятие начала, рождения. В мифах многих народов мальчик и девочка признавались основателями и первопредками рода, племени» (Некрылова А. Ф. К вопросу о вторичности детского календарного фольклора // Мир детства и традиционная культура. Материалы V чтений памяти Г. С. Виноградова (Виноградовские чтения). М., 1990. С.57).

Истоки данной формы восходят к гаданию по жребию и связаны с обрядами, целью которых являлось «установление контактов с душами умерших, способных предсказать будущее» (Виноградова Л. Н. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян. Генезис и типология колядования. М., 1982. С. 160).

неограниченным количеством людей («балыиущая игрушка», «всей гурьбой»). В таком совместном пении участвовали разные половозрастные группы: молодые парни, девушки, мужики и бабы, что, безусловно, влияло на громкость пения и интенсивность звучания. «На Троицу летние песни пели и круг делали, да не один. Господи, какой ведь бальшущий!» (Бал., Карсовай. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7335-11). «На лугах пели, семейно ходили и женщины нарядные и мужики, парни молодые» (Иг., Башмаково. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-АО13-001-03). «Встанем кругом, так нас много, так поём, что друг друга не слышим! Вот такой круг большой был. Тогда все выходили - и млад и стар, все» (Кр., Красногорское. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7032-06). Данные сведения о качестве исполнения, несмотря на то, что их невозможно отразить в нотации, позволяют выявить роль песенных форм в календарно-обрядовой системе.

Вечерочные хороводы и основная часть лирических песен исполнялись в избе. Как правило, лирические песни пели за столом. Количество участников регламентировалось пространством дома и ситуацией. Наконец, отмечается тенденция закрепленности звучания отдельных жанров за определенным возрастом исполнителей. Например, вечерочные хороводы пелись молодежью (незамужние девушки, неженатые парни), а лирические песни («сидяшие»), бытующие в практике смешанных ансамблей - «бабами и мужиками», «всей роднёй». «Вечёрошные песни пели по домам, дом выкупали у одинокой старушки. Молодёжь деньги собирает, ей платят, она пускает, керосину попросит или дров. Лампы ведь были, электрода-то не было. Молодёжь вся сюда, полная изба. Самые маленькие полные палата набьются» (Иг., Бачкеево. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. №286-А011-005-34). «Дома в любой праздник вся родня соберётся и всей роднёй сидяшие-то песни и пели. Дед Егор приезжал с сыновьями, сестра с мужем, с детьми. Ермолай да Викула приходили, соседи. Это же во пирушку собирались, все за столом сидят. Громко с раскатом пели. Это не то, что "у Ерёмы-то не тянет, у Фомы-то не везёт"» (Кр., Бараны. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7030-08).

Духовные стихи и псальмы также исполнялись в избе до или после моления смешанным ансамблем. «Эти стихи - молятся, когда все так соберутся. [А мужчины пели с вами?] А как же, никто не делился. Все пели» (Бал., Карсовай. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7338-20).

Таким образом, совместное ансамблевое пение оказывается в качестве одного из основных признаков местного исполнительского стиля. Запевать могли как женщины, так и мужчины, тем не менее, преимущество сохранялось за мужчинами: «Мужчины лучше чувствуют голос песни» (Кез., Мысы. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А006-002-08). «Меня всё поддергивали: - "Давай пой"! И я всё запевал. Были, конечно, у меня и товарищи-соперники, но все померли, а я вот шло пою» (Иг., Башмаково. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-А013-003-25).

Установка на смешанный состав ансамбля и значимость мужского голоса в хороводных, лирических песнях повлияли на специфику пения старожилов в целом. Нередко женское исполнение очень точно передает особенности мужского звучания, что приводит к нивелировке границ в певческой манере различных половозрастных групп.

Одна из главных черт исполнительского стиля связана с тесситурно-тембровыми характеристиками. Экспедиционные записи свидетельствуют о том, что для певческой манеры старожилов северных районов Удмуртии характерным следует считать низкий и средний регистры, насыщенное грудное звучание. Народные исполнители подчеркивают, что петь надо «мощно». Данные черты отражают музыкально-диалектную специфику певческих традиций Урала, Поволжья, Сибири.

С. И. Пушкина во вступительной статье книги «Русские народные песни Прикамья» пишет: «Песни исполняются в низком и среднем регистре, что не является случайностью. В этом убеждает аналогичная манера исполнения в других очагах этой песенной традиции, ареал которой не ограничивается Куединским районом. В старообрядческих поселениях, в Кизнерском и Камбаровском районах Удмуртии, <...> мы встречаем ту же манеру исполнения:

пение в низком регистре, с нажимом и растягиванием звука, что придает некоторым проголосным песням заунывный характер, "стонущую" интонацию»7.

Можно привести немало песенных образцов исследуемой традиции, в которых обнаруживаются подобные средства музыкальной выразительности (об этом пойдет речь ниже). Таким образом, можно утверждать, что сфера исполнительства служит инструментом выявления общности песенных традиций, распространенных на достаточно большой территории. В данном разделе обобщающие выводы делаются с учетом всех анализируемых жанров.

Отметим наблюдения, сделанные Н. Н. Гиляровой в процессе изучения певческого стиля Поволжья: «Общий строй звучания, плотные, грудные тембры, абсолютная высота (отличия составляют малую секунду), медленный темп <...> создают мощный архаический образ песни»8. Можно сказать, что аналогичные особенности исполнительского стиля, отмеченные исследователем на примере хороводных песен Пензенской области, характерны и для традиции русских старожилов Удмуртии.

В комментариях народных исполнителей о характере звучания местного песенного фольклора прослеживаются интересные образно-смысловые параллели.

Систематизируя высказывания старожилов, выделим два уровня наблюдений:

1) сведения, раскрывающие акустические свойства звука (громкое пение, вызывающее отклик): «Пели так громко, что в соседней деревне слыхать было, голоса-то» (Иг., Зура. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-АО12-001-02). «Вот особенно в Заговенье, так гуляли! У нас деревни рядом были с [д.] Шишами. Так ишо послушают: "Поют ли Шиши-то? Поют!" Не, не пойдём домой, все ишо слыхать поют» (Кр., Васильевское. ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 7037-08). «Пели так, што конь на дыбы подымался» (Кр., Архангельское. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7029-04).

7 Русские народные песни Прикамья. Записала Ф. В. Пономарева / сост.. вступ. статья и примеч. С. И. Пушкина. Пермь, 1982. С. 14.

8 Гилярова Н. Н. Об особенностях весенних хороводных песен русско-мордовского пограничья Пензенской области //Проблемы композиции народной песни. М., 1997. С. 107-125.

«Земля трешыт - вот как пели раньше-то» (Кр., Багыр. ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 7034-03). «Мужики собирались и так голоса подымали, аж стены дрожали» (Кез., Степаненки. ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 7342-15). «Пели громко, как вот у нас дёдушко певал, дак лампа гасла» (Бал., Карсовай. ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 7333-17).

2) сведения, раскрывающие взаимосвязь звука и физиологии человека (пение, требующее физиологического напряжения): «Мужики поют, только бороды тресутся» (Кез., Мысы. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А006-003-40). «Пели во пирушке вместе с мужиками, дак они-те, мужики, все и выговаривали. Бывало, как трясь по столу - это уже значит, во весь задор пели мужики» (Кез., Левиногарь. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А002-004-26). «Голову ешо так наклонит и только слышно - о-о-о! Это надо слова знать. Мужики здорово пели. А кто плохо слова знал, всё равно пел - рот касй, галавой тряси, вот тебе и песня» (Иг., Менил. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 286-А013-006-42).

В монографии, посвященной специфике раннефольклорного интонирования, Э. Е. Алексеев пишет: «В наиболее ранних фольклорных культурах ощущение тембра с очевидностью преобладает над ощущением высоты», что, по мнению исследователя, «недвусмысленно отражается в народной певческой терминологии многих народов, различающих не высокие и низкие, а "густые" и "тонкие" голоса»9.

В народной лексике русских старожилов Удмуртии находим следующие выражения: «толсто», «сочно», «потоньше», что также отражает специфику тембра исполнения. «Один толсто поёт, другой - потоньше». (Кр., Васильевское. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7035-27). «Пропели-то как сочно» [О песнях святочных гаданий «Илею»] (Кр., Бараны. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7030-14).

Устойчивое выражение - петь так, чтобы «песня с раскату шла», бытующее в традиции русских старожилов, характеризует звучание песен различных жанров и указывает не столько на эмоциональную сторону звучания, сколько на особенность тембровой окраски мужских и женских голосов, которая,

9 Алексеев Э. А. Раннефольклорное интонирование. Звуковысотный аспект. М., 1986. С. 37.

скорее всего, связанна с функциональной значимостью звука. «Петь-та нада её в голос, чтоб сильна петь её, с раскату» [О хороводной песне: «Возле рощицу»] (Кр., Курья. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7021-05).

Термин «раскат» характеризует постепенно нарастающую силу звука, подобно раскату грома в природе. Подтверждение этому находим в следующем высказывании: «В Пасху к нам гости, родня собиралась и за столом только пели, дак как гром с раскату мужики пели» [О лирической песне: «Не хмелйнушка ли в поле вьётся] (Кез., Левиногарь. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 282-А004-001-04).

Тембровые свойства песенных форм способствуют формированию определенной смысловой направленности исполнения, становятся выражением особого состояния его участников в обрядово-праздничной ситуации. Громкое пение в традиции русских старожилов Удмуртии связано с различными календарными периодами, однако, в летний период пели особенно насыщенным, напряженным звуком. Скорее всего, это происходило с целью максимального звукового охвата пространства (пели на улице, «на угоре»). По мнению Т. И. Калужниковой, громкий звук способен «оградить "свой" мир от злых сил. Голос связывался и с магией плодородия: там, где он слышен, должен быть высоким урожай и плодовитым скот»10.

Громкость, интенсивность звукоизвлечения при исполнении песен справедливо можно трактовать как проявление магической функции звука, способного активно воздействовать на высшие силы природы. «Пели так, что сбывалось предсказание, вот как всей артелью пели» (Кр., Б.Селег. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. №7031-09).

Звучание духовных стихов, в общем, имеет спокойный характер, соответствующий иной функциональной направленности, но, тем не менее, и они исполняются достаточно насыщенным грудным звуком. По представлениям

10 «Громкому пению и крику, согласно народным представлениям, было свойственно магическое значение. Поскольку человеческий голос осознавался как нечто материальное, подверженное внешним воздействиям и, в

свою очередь, влияющее на окружающую жизнь, считалось, что с помощью голоса возможно оградить "свой" мир

от злых сил» (Калужникова Т. И. Традиционный русский музыкальный календарь Среднего Урала. Екатеринбург 1997. С. 28).

местных жителей, «надо так голос подавать, штобы Бог услышал, сильно петь надо» (Кез., Кулига. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А005-001-02). Обратим внимание на выражение «голос подавать», где «голос» проявляет себя, как «инструмент» донесения мысли, слова. По замечанию С. Е. Никитиной, «звучащее слово -спетое и сказанное - является единственным каналом, соединяющим человека и Бога. Оно осмысливается как великая творящая сила»11. Предварительный анализ богослужебных песнопений показал, что характер исполнения литургических напевов в старообрядческих общинах очень близок к звучанию лирических песен. Об этом свидетельствуют тесситура звучания, тембровая окраска, исполнительские приемы.

Таким образом, единство характера звучания песенных форм, принадлежащих различным жанрам, подчеркивает их обрядовое значение и является одним из определяющих признаков местного исполнительского стиля.

Следует охарактеризовать особые певческие приемы, отражающие нюансы местного исполнительского стиля и позволяющие обнаружить стилистическое родство исследуемой певческой традиции с соседними — поволжскими, уральскими, сибирскими.

Наиболее важные элементы манеры исполнения в исследуемой традиции: 12

растягивание звука / («петь на ростяг») (определение С. И. Пушкиной), мягкие «скольжения-переходы»13 с одного тона на другой, приемы, возникающие при помощи дыхания - активные сбросы (придыхание14) и взятия дыхания, внутрислоговая смена гласных.

" Никитина С. Е. Голос как элемент народного христианского ритуала, народной терминологии и народных поэтических текстов // Голос и ритуал. М., 1995. С. 51.

" Определение, которое использует С. И. Пушкина при описании манеры пения лирических песен Прикамья.

Махова Л. П. Особенности мужской исполнительской традиции на примере русских протяжных песен Сибири // Фольклор: современность и традиция: Материалы третьей международной конференции памяти А. В. Рудневой. М., 2004. С. 46.

14 Придыхание - «звук, сопровождающий речь, пение и т. п., получающийся при выдохе» (Малый академический словарь / Сост. А. П. Евгеньева. М., 1984. С. 117).

Растягивание звука («петь наростяг») — певческий прием, обозначаемый в народе глаголами «вытегать», «ростягать» («петь с ростягом»)15. При растягивании звука каждый тон звучит наиболее протяженно, длительно. «Вот на ростяг спели. Тут "о", "и", вот "до-ли-на", всё надо ростянуть. Не каждый так сможет» (Кез., Кез. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А001-001-08). Следует отметить, что в нотации данный прием отразить сложно (отчасти, возможно, используя знак ферматы). Включение этого приема в процесс исполнения песни создает впечатление объемного звучания.

Данный прием относится, прежде всего, к «летним» хороводным и лирическим песням. «Пели на Троицу, все вместе поём, да так с ростягом ешо, во всю деревню» [О хороводной песне: «Ты заря, заря»] (Деб., Смольники. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 282-А007-001-19). В песнях святочных гаданий он менее выражен, но также встречается. Нередко во время экспедиционных записей старожилы тщательно обдумывали просьбу собирателя и неохотно соглашались на исполнение хороводных песен весенне-летнего периода, лирических песен, отдавая предпочтение вечерочным хороводам, поскольку они требовали меньших усилий. Летние и весенние песни должны звучать громко, насыщенно, не теряя обрядового звучания. «Давай ещё одну вечёрошну им споём, они легче, а ту не вьггенуть нам, там с ростягом надо петь» [О хороводной песне «Построй-выстрой, тятенька»] (Деб., Смольники. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 282-А007-001-09).

Следующий прием - «скольжения-переходы», когда каждый звук плавно переходит в последующий. Особенно часто прием встречается в зоне слогораспевов, после звучания протяженного кадансового тона в конце строфы. Мелодическое движение становится гибким, плавным и энергетически наполненным. В некоторых образцах в песенной строфе данный прием многократно повторяется (рисунок 112, схематически прием выделен кругами). В

15 В Толковом словаре В. И. Даля указывается: «Вытягивать - вытаскивать, извлекать, тянуть вон: натягивать, подтягивать, напрягать, распяливать туго; растягивать тягой; тянуть упругое тело; протягивать, строить, располагать что-либо в длину, по длинной черте» (Даль В. И. Толковый словарь русского языка. М., 2000. С. 146).

исследуемой традиции его можно трактовать как проявление обрядовой направленности интонирования.

Рисунок 112

д. Смольники, Дебесский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7348-06

=66

I*; ~ рем

Ой. нос - грой-ныс-|ран.

1с-и»-ка ли Ь|

1С-рем с|рси

г рттггт

4 I

ОЙ цве-га-чек мой а - лень-ком, и ро - и-во он. ча ш (и)-на- во«

4 На примере этого же хоровода отметим еще один характерный прием -активные взятия и сбросы дыхания (в рисунке 112 тоны/созвучия, отражающие процесс взятия и последующего сброса, схематически выделены квадратами).

Подчеркнем, что активные озвученные сбросы и взятия дыхания особенно характерны для хороводных и лирических песен, звучащих на открытом пространстве. Именно такая манера звукоизвлечения формирует статус песенного акта как обрядового действия.

Необходимо обратить внимание и на такой прием, как внутрислоговая смена гласной - возникновение дифтонгов. Заметим, что это явление типично для многих севернорусских певческих стилей. В исследуемой песенной традиции данный прием встречается в лирических песнях и в летних хороводах, которые по своей музыкальной стилистике и функциональности близки друг другу (рисунки 113-114):

Рисунок 113

с. Карсовай, Балезинский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7338-18

го

рю ОГ, МИ ЛОИ чин НС :п:ц »"» - иП - (>) - и»)

Рисунок 114

д. Архангельское, Красногорский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7028-21

I

60

v К

г Г—ГТТТТТТ

Вы- шел

тя - (э)

те-н(>0-ка, да вы - шел тя.. а(э) - те-н(и)-ка,

г пшиш итгцш

вы - шел тя-тень-ка ла - мой ме-ня чо - вёт, вы-шел тя-тень-ка да - мой ме - ня чо - вет.

Можно предположить, что отмеченные черты исполнительского стиля восходят к специфике мужской исполнительской традиции. Так, говоря об особенностях сибирской певческой традиции, А. М. Мехнецов связывает их с культурой мужского ансамблевого пения. Исследователь отмечает, что «сложившийся на основе молодецких песен стиль ансамблевого хорового пения оказывается настолько значим в песенности старожилов, что в нем практически стираются видимые грани музыкальной стилистики мужских и женских песен. <...> Возможно, своеобразной эстетикой молодецких песен, певческой установкой ансамбля смешанного состава объясняются низкая тесситура, насыщенный грудной звук женских голосов»16.

§ 4.2. Особенности многоголосия

К числу существенных характеристик исполнительского стиля фольклорных форм, включенных в календарную обрядность, относятся особенности их многоголосия.

Надо заметить, что в музыкальной фольклористике все большее значение приобретает исследование видов многоголосия не только региональных, но и узколокальных традиций. Экспедиционные записи, выполненные в северных районах Удмуртии от русских старожилов, дают возможность установить

16 Мехнецов А. М. Песни русских старожилов Западной Сибири. Вып. Г. Народные песни Томского Приобья. М., 2000. С. 153.

некоторые, наиболее общие принципы многоголосия, свойственные исследуемой песенной культуре.

Изучение имеющихся материалов дает возможность представить

примерную картину развития многоголосия в песенной культуре русских

11

старожилов северных районов Удмуртии . Так, для жанров фольклора, включенных в календарные обряды, характерны: гетерофонная форма многоголосия и форма многоголосия со второй 8.

В рамках исследуемого региона гетерофонная форма многоголосия локализуется в Верхокамье, а именно в Балезинском и Кезском районах. В наибольшей степени она проявляется в лирических и хороводных песнях. Кроме того, данная форма многоголосия свойственна и свадебным песням Верхокамья.

Одним из главных признаков гетерофонии становится идея исполнения всеми участниками одного и того же монодийного напева. В трудах музыковедов петербургской школы (Т. С. Бершадской, Е. В. Титовой) дается развернутая характеристика ключевых терминов, позволяющих дифференцировать различные формы многоголосия. «Гетерофония возникает в условиях одновременного интонирования одной и той же мелодии несколькими исполнителями, при котором сплошной унисон изредка нарушается отдельными разветвлениями»19. Главным отличием гетерофонии от подголосочной полифонии, оказывается принципиально важное понимание того, что «гетерофония - «многоголосие

17 Поскольку в вопросах классификации народного многоголосия на данном этапе исследователи не пришли к единому мнению, в настоящей работе описание материала осуществляется с использованием научной терминологии петербургской теоретической школы (труды Т. С. Бершадской). Однако в оценке особенностей многоголосного изложения народных напевов учитываются наблюдения, сделанные Е. В. Гиппиусом, М. А. Енговатовой, В. М. Щуровым, Т. И. Калужниковой.

Термин Т. С. Бершадской «многоголосие со второй» может быть соотнесен с термином «ленточный тип многоголосия», предложенным В. М. Щуровым. Кроме этого, к исследуемому материалу может быть применено и понятие «функциональное двухголосие», предложенное Е. В. Гиппиусм (См. об этом: Народное музыкальное творчество: Учебник / Отв. ред. О. А. Пашина. - СПб.. 2005. С. 497). Именно так рассматривает особенности весенних хороводных песен Среднего Урала Т. И. Калужникова, выделяющая «двухголосие с разделением голосов на "'толстый" (нижний) и "тонкий" (верхний)» в качестве одного из видов совместного пения (Калужникова Т. И. Традиционный русский музыкальный календарь Среднего Урала. Екатеринбург, 1997. С. 42).

Бершадская Т. С., Титова Е. В. Звуковысотная система музыки: Словарь ключевых терминов. СПб., 2012. С. 25.

однофункциональных голосов»20, тогда как сущность подголосочной полифонии заключается в их разнофункциональности.

В характеристике святочной хороводной песни «Скомару[ха] хадйла вдоль па улице», данной ее исполнителями, четко прослеживается осознание того, что все поют одну и тут же мелодическую линию: «Все в одно пели. [А другие голоса были? Потолще, пониже или как-то потоньше?] Нас гурьба целая ходила, мы как-то всегда так в одно пели. У других-то мы не знам как, а у нас так» (Бал., Сергино. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7348-06) (рисунок 115).

Рисунок 115

с. Сергино, Балезинский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7348-06

Этот же вариант напева был записан и от других жителей села Сергино (рисунок 116):

Рисунок 116

с Сергино, Балезинский р-н ФЭЦ СПбГК ОАФ № 7340-16

,ч= ISO

И в первом, и во втором образцах отчетливо слышима единая мелодическая линия, воспроизводимая исполнителями в вариантах, содержащих незначительные отличия.

20 Там же С 26

О природе гетерофонии пишет Ж. В. Пяртлае (Краснова) в исследовании «Гетерофонное многоголосие русской народной песни: определение феномена, закономерности образования и строения». Она отмечает, что гетерофония есть

«явление особой фактурной формы осуществления (реализации, бытования)

21

монодического склада» . Именно эти наблюдения, по мнению Т. С. Бершадской, не дают оснований считать гетерофонную форму многоголосия полифонической, «ибо, как идея, она возникает от исполнения всеми певцами монодического напева, ими самими воспринимаемого как один и тот же напев, то есть без осознания функционального различия образующихся вариантов-несовпадений. Поэтому гетерофонию можно считать особой структурной формой воплощения монодии»22.

В лирической песне «Ни кокуй-ко ты, моя кукушка», вариантные расхождения голосов образуются в результате мелизматики и небольших ритмических различий. Такой принцип сохраняется на протяжении всей песенной формы (рисунок 117).

Рисунок 117

д. Левиногарь, Кезский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 282-А004-001-05

От че во со-л(ы)-да - ту скуч - но, скуч - но, жить-то ска - жом не воз - мож - но.

Ярким примером гетерофонии может служить лирическая песня «Не доколь жо вам, ребята, чужо пиво пить». Исполнители подчеркивают: «Все один голос поют только, можот, немного ешо по-разному, мужики-то сильно голос подавали, звонко, но всё равно матйв сливаемся как один» [О лирической песне «Не доколь жо вам, ребята»] (Кез., д. Левиногарь. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А002-004-26) (рисунок 118).

Рисунок 118

д. Левиногарь, Кезский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А002-004-26

21 Цит. по: Бершадская Т. С., Титова Е. В. Звуковысотная система музыки: Словарь ключевых терминов. СПб., 2012. С. 26.

22 Там же. С. 96-97.

р 'ч/ч

Не по - ра ли вам, ро - бя - та, сво-ю ведь за - во - дить, ох, з - ю ии - во, з - ю пья - но, о '- но вьТ--^^ нье - ца(з)

Во всех приведенных образцах проявляется одно из главных свойств гетерофонии - это принципиальная горизонтальная логика изложения материала23.

Характерным и показательным для северных районов Удмуртии является тип многоголосия, при котором особое значение приобретают признаки мелодической самостоятельности голосов. На наш взгляд, его правомерно было бы определить как форма многоголосия со второй (термин Т. С. Бершадской). Т. С. Бершадская отмечает характерные признаки этой формы: «...в сочетании голосов намечается тенденция к поддержке основной мелодии параллельным движением в консонирующих интервалах. Мелодии отдельных голосов соотносятся как варианты»24.

Пение со второй присуще основным централизующим жанрам местного песенного фольклора — песням святочных гаданий «Илею», хороводным, лирическим, балладным, духовным стихам, а также свадебным песням. Данная форма многоголосия распространена на достаточно большой территории и охватывает все районы бассейна реки Чепцы и верховьев реки Камы.

В процессе ансамблевого исполнения реализуется параллельное движение терциями, являющееся показательным для исследуемой традиции (рисунок 119)23.

23 Об этом подробно см. там же. С. 25-26.

24 Бершадская Т. С. Основные композиционные закономерности многоголосия русской народной песни. Л., 1961. С. 30.

25 По определению В. М. Щурова, подобная песенная фактура относится к ленточному типу двухголосия. Суть его состоит в том, что «голоса движутся параллельно, в основном, в терцию, временами образуя квинтовые, квартовые и иные созвучия, а также иногда сливаясь в унисон» (Щуров В. М. Стилевые основы народной музыки. 1998. С. 233).

л да

Рисунок 119

с. Красногорское, Красногорский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7032-05

'j р г г г г г ho - ри, по ри во ро ----- vr-tr оси, но рн WfTT^ к к» ри ми ю юн *

г tr Чюб \ШС МО Ю1 »1 И Р %■ % ш f-rt^ Н\ № бы — —к—^^ ~t ti i тнь no ta i\ L-i-s——У——

И«. ton - гаи. tpa

ti\ tpa Hit i ко н\ ~ to

É

í

1 lo 'l\

t t t f

ШСЧ M> l!\ IO

i

Вместе с тем, в локальной традиции бассейна реки Чепцы наблюдается проявление «усложнения многоголосной формы со второй»26 (термин Т. С. Бершадской), когда «нарушение терцового параллелизма вызывается стремлением к индивидуализации движения отдельных голосов и вносит в многоголосный склад элементы полифонии»27. Признаки индивидуализации голосов, как в интонационном, так и в ритмическом отношениях (сочетание в разных «партиях» долготы и внутрислоговой распева, различия в ритмическом рисунке, разнообразие возникающих созвучий и др.) проявляются в зоне слогораспевов и кадансе. Это можно наблюдать в хороводных («Невеличка, птичка-ласточка», «Из-за лесику», «Как с-по логу» и др. ) и лирических песнях («Вася с Катей жил», «Долина, наша долинушка»).

Часто нижний голос может «разветвляться», в результате чего в сочетании с линией верхнего голоса образуются трехголосные созвучия. Именно в Красногорском, Игринском, Дебесском районах бытует выражение: «...песню

26 Исследователем также отмечаются виды усложнения вторы «орнаментация», «педаль» и «разветвление» нижнего голоса и т д (Бершадская T С Основные композиционные закономерности многоголосия русской народной песни Л, 196! С 50-52, С 113)

27 Там же С 52

надо на голоса подымать. Её на разнагалосие падхватывать нужна, на вот эти патолше, патонше, распевалась она чтобы» [О хороводной песне: «Возле рощицу»] (Кр., Курья. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7021-05) (рисунок 120).

Рисунок 120

д. Бараны, Красногорский р-н. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7030-01

г

Не

ВС - чнч

К I - -1.1С

i

тт

с мг> - ря

ш

да

г гт~£

на мо - ре не

г г

ре к'

г ^г

р(. - 1ё

С ми

ря

мо - ре не

Л?

и.! - ла,

ш

т

п

001 сл

отт

Р г

ЯП - .'1Л(Л> ПИ1'1

П

И вот

лаи> тич

ка - лас

й

£

VI - рЫИ Кл • \Ь. ■ ИМ?

ГТ

*)

г

Т г

v г

ре

ли МО

ри

В. М. Щуров отмечает, что подобная форма ансамблевого пения распространена в старинных русских поселениях Среднего Повольжья, Приуралья, Урала и Сибири . Действительно, сходный характер многоголосного исполнения хороводных, лирических песен мы наблюдаем в уральских закамских традициях29, в Поволжье^, в традиции русских старожилов Среднего УpaлaJ,, на

28 Щуров В. М. Стилевые основы народной музыки. 1998 С 233

29 Енговатова М. А Звуковысотная организация закамских вешних хороводных песен (к вопросу о соотношении функции и структуры) // Фольклорный текст: функция и структура: Сб трудов РАМ им. Гнесиных М, 1992, Вып. 121. С. 138.

Я2

территории Кировской области , на территории Томской и Тюменской областей .

Народные исполнители подчеркивают дифференциацию голосов на «толстый/низкий» и «высокий»-, голоса согласуются по вертикали, появляется выразительная составляющая созвучий (терцовых, квинтовых), намечается функциональное разделение голосов. В этом случае основная мелодическая линия проходит в нижнем голосе, который несет главную интонационно-смысловую нагрузку. В больших певческих ансамблях основная масса исполнителей размещается в партии нижнего голоса, а «верх» поет одна певица. В редких случаях отмечается факт включения двух певиц в исполнение верхней мелодической линии, что можно наблюдать не только в данной традиции, но и в исполнении старожилов Томской, Пермской, Кировской областей.

Основным в певческой артели является нижний голос («толстый»), он обычно «заводит» песню. «Вот толстый [голос] начинает и потоньше, потоньше» (Кр., Курья. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7021-05). «Эту песню-то надо петь медленнее, на три, четыре голоса» (Кр., Бараны. ФЭЦ СПбГК. ОАФ. № 7020-04). «На три голоса ведь вытегали» (Кез., Мысы. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 272-А006-003-40). Эту особенность соотношения голосов отметила и С. В. Стародубцева: «Фактура кадансов и начала мелостроф всех хороводных песен типизирована: "заводят" песню нижние голоса, в очень редких случаях весь ансамбль; далее вся песня излагается многоголосно»34.

Высокие требования предъявляются мастерами к качеству исполнения верхнего голоса: «Никто больше не взведёт, только Тамара сможёт, а без неё и песня не та» (Деб., Смольники. ФЭЦ СПбГК. ОЦФ. № 282-А007-001-02). В певческой артели наблюдалась закрепленность верхнего голоса за определенным

30Гилярова Н. Н. Об особенностях весенних хороводных песен русско-мордовского пограничья Пензенской области // Проблемы композиции народной песни. М., 1997. С. 119.

31 Калужникова Т. И. Традиционный русский музыкальный календарь Среднего Урала Екатеринбург, 1997. -208 с.

32 Мохирев И., Харьков В., Браз С. Л. Народные песни Кировской области. М., 1966. - 353 с.

33 Мехнецов А. М. Песни русских старожилов Западной Сибири. М., 2000. - 256 с.

34 Стародубцева С. В. Русская хороводная традиция Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 2001. С. 99.

человеком, который мог «вытянуть песню». Верхний голос выполняет ключевую функцию в формировании ладо-гармонического облика песни, находясь в постоянном взаимодействии с нижним голосом.

Наиболее типичные черты многоголосия, формирующие единую в стилевом отношении песенную культуру, проявляются в значении терцовых, квинтовых созвучий и унисонов.

На следующих примерах можно наблюдать, как квинтовые созвучия проникают в различные жанры местного песенного фольклора, являясь своеобразными маркерами местного песенного стиля (рисунки 121-123, квинтовые созвучия схематически выделены квадратами).

Рисунок 121

Духовный стих «Два-те ангела»: д. Карпушата. Кезский р-н

J-6U

-----Т--— 1 - p

к j J j J * 1 l— Г У V 'Г г

Дпл- it аи - те л. дна - к- он - ¡ы - с

«Илею»: д. Захватай, Красногорский р-н

J-80

4«. ou вы - in, - Hi с я hi и e\»v - ле| - с я

w г l^tt^t и гиг г

Ил - л» iu ас - сок р\ - Счпь о - ч<г-1к>к

#

Рисунок 123

Хороводная песня «Как с-по логу»: д. Смольники. Дебесский р-н

'10 i v

т

Как

и и.-и

10 )\,

К.1К с-(10