Модельно-резонансный подход как основа философской рефлексии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Дрюк, Маргарита Анатольевна

• Дрюк, Маргарита Анатольевна
• кандидат философских наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат философских наук Дрюк, Маргарита Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1 МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ МОДЕЛИРОВАНИЯ В НАУЧНОМ ПОЗНАНИИ И ФИЛОСОФИИ.

1.1. Модель как специфическая форма и средство научного познания.

1.2. Предпосылки для постановки вопроса о модельном характере философской рефлексии. Модельно-резонансный подход.

1.3. Современные концепции многомерности и ее модельно-резонансная транскрипция.

1.4. Классические философские альтернации: "материальное-идеальное", "объективное-субъективное" - с позиции модельно-резонансного стиля мышления.

1.5. Позитивизм или герменевтика?.

1.5.1. Позитивизм в контексте кризиса "закрытой" рациональности.

1.5.2. Герменевтика: расширение предмета и познавательная ценность.

1.5.3. И позитивизм, и герменевтика.

1.6. Выводы.

ГЛАВА 2 МОДЕЛЬ ЧЕЛОВЕКА: ОТ ОДНОМЕРНОСТИ

К РЕЗОНАНСУ МНОГИХ ИЗМЕРЕНИЙ.

2.1. Координаты дискурсов о человеке.

2.2. Некоторые важнейшие концепции антропогенеза: исходные основания и границы применимости.

2.3. Самосовершенствование и деструктивность как формы проявления антропоцентризма.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Модельно-резонансный подход как основа философской рефлексии»

В масштабе 4 млрд. лет существования живой материи человек как биологический вид, оторвавшийся от своего прототипа (Homo Erectus) всего лишь 50-100 тыс. лет тому назад, пребывает в "младенческом" возрасте. Однако достаточно бросить ретроспективный взгляд вглубь последних двух тысячелетий, чтобы убедиться в том, что биосоциальный человеческий феномен прогрессирует экспоненциально, и в XX веке темпы "раскручивания спирали" его восхождения таковы, что уже каждые 20-30 лет составляют новую эпоху с тотальной сменой интенций и парадигм. И как результат - перед человечеством возникают все новые задачи в поиске нетрадиционных путей цивилизационного развития, формирования принципиально иных мировоззренческих смыслов универсалий культуры, обновления фонда антропологических идей на основе синтеза наработанных за многие века непреходящих нравственных и духовных ценностей с новейшими научными знаниями о человеке, социуме и Универсуме [4, 24, 100, 116-118].

Путь к восходящей в настоящее время новой мировоззренческой парадигме, связанной, по мнению многих исследователей (B.C. Степин, P.C. Карапинская и др.) с представлениями об органической включенности человека в природный универсум, пролагают идеи, развиваемые современной синергетикой и всем комплексом наук о самоорганизации [99, 118]. Эти науки показывают, что видение субъекта и объекта как внеположенных друг другу сущностей и рассмотрение объекта только как того, на что направлена человеческая активность, недостаточно. Приходится учитывать обратные связи, неизбежную вовлеченность действий субъекта в сам объект. Это уже проявляется, как отмечает B.C. Степин [118], в физических науках и биологии, а также, что представляет для нас особый интерес, находит отражение в методологии современного философского дискурса (работы B.JI. Алтухова, П.С. Гуревича, Н.М. Смирновой, Л.Я. Станис, В.У. Бабушкина, Э.В. Гирусова и др.) [5, 7, 25, 87, 100], в разработке принципов рациональности нового типа (B.C. Швырев, В.Н. Порус, И.А. Акчурин, B.C. Степин, Е.П. Никитин, Г.Б. Жданов и др.) [119, 139, 140].

В культуре, согласно B.JI. Алтухову [4], не просто уходит очередная эпоха, как сменялись эпохи ренессанса, барокко, классицизма, романтизма, реализма и модернизма, базирующиеся на тех типах единств, которые вписываются в общую парадигму лого-онто-тео и т.д. центризма, логического фундаментализма. В настоящее время осуществляется переход от фундаментализма к полифундаментальности (многомерности) в категориальном строе и способе мышления, в его методологическом и мировоззренческом базисе.

В формирующемся новом типе рациональности, как отмечает B.C. Степин [119], диалог человека с природой сопрягается с идеалом открытости сознания к разнообразию подходов, к тесному взаимодействию (коммуникации) разных индивидуальных сознании и менталитетов разных культур. На этот аспект открытости и коммуникативности как характеристику современной рациональности и соответствующих ей форм деятельности обращает внимание и Ю. Хабермас [118].

Однако несмотря на уже достигнутое теоретическое обоснование востребованности многомерного отношения к реальности и успехи в разработке его фундаментальных принципов [4, 5, 24, 25, 64, 65], все еще остается весьма актуальной проблема алгоритмов, логических акциденций совмещения разнообразных познавательных философских и культурологических стратегий, до сих пор считавшихся несоизмеримыми.

В настоящей работе в качестве своеобразного домена, исходного основания для ее разрешения предлагается использовать представления о моделировании как методе создания понятийно-категориального аппарата, образо-символотворчества в научном познании [120, 143]. Ведь как справедливо отмечает академик Н.Ф. Овчинников, тропа абстрактного теоретизирования пролегает над всеми известными формами интеллектуальной активности человека и тут нет твердой почвы, характерной для какой-либо одной формы специальной мысли [90].

Неслучайно в работах Н.С. Автономовой, A.C. Богомолова, П.П. Гайденко, В.А. Лекторского, М.К. Мамардашвили, Н.В. Мотрошиловой, А.И. Ракитова, B.C. Степина, B.C. Швырева, В.М. Найдыша и других современных исследователей наука (уже не рассматривается как единственная форма рациональности [14, 24, 86, 105, 140] В настоящее время выделяется рациональность мифа, веры, религии, искусства и даже обыденного сознания. Тем не менее, понятие модель, которое по утверждению В.А. Штоффа, уже давно стало философской категорией [143], отечественными специалистами в области философии и методологии науки (в том числе и самим Штоффом) до сих пор рассматривалось преимущественно как специфическое средство и форма научного познания.

Придерживаясь в данном вопросе установки методологического "автономизма", они, как правило, ограничиваются изучением гносеологических аспектов моделирования, главным образом, на материале теоретического и экспериментального естествознания [6, 23, 152], а также кибернетики [6, 143], в меньшей мере привлекая для этих целей социальное познание [2, 35, 39] и гуманитарные науки [143].

Такое положение дел лишь отчасти может быть объяснено особым интересом к естествознанию и математике как ведущим сферам познания, идеалы и нормы научности которых претендовали на роль общенаучной "суперпарадигмы". Основная же причина во многом парадоксальной ситуации, сложившейся в отечественной философии и методологии науки, по нашему мнению, заключается в том, как решается проблема природы гуманитарного и, в особенности, философского познания, а вместе с ней и вопрос об универсальности или специфичности идеалов и норм научности. Как известно, предельно полярные варианты ответов на последний представлены в традициях позитивизма и философской герменевтики [48].

Избегая позитивистского решения проблемы, многие отечественные философы как в прошлом, так и в настоящем вслед за В. Дильтеем, Г. Риккертом, Зандкмюлером и другими зарубежными герменевтами склонны абсолютизировать роль особенного в философском и гуманитарном познании, их специфику по отношению к естественным и точным наукам, игнорируя при этом факт единства законов постигающего мышления. Однако только ли особенное должны видеть мы, философы, в принципах организации гуманитарного и философского знания? Ведь философская рефлексия всегда связана с постижением предмета в его тотальности, выявлением соотношения всеобщего, единичного и особенного в конституирующих основаниях исследуемой реальности.

Кроме того, проблема структуры и динамики философского и гуманитарного знания требует, как уже отмечалось, иных подходов в сложившейся к концу XX века принципиально новой онтологической и гносеологической ситуации [4, 5, 116, 117]. И если современная интеллектуальная революция предполагает разработку особых познавательных стратегий, направленных на создание новой "онтологии ума" - мышления, стремящегося размыть традиционные понятийные оппозиции (субъект - объект, целое - часть, общее -отдельное, внутреннее - внешнее, Запад - Восток, наука - искусство) [5], то в ряд последних вполне вписываются и альтернации, тормозящие, по нашему мнению, решение рассматриваемой здесь проблемы: наука - философия, естествознание - цикл социогуманитарных дисциплин, позитивизм - философская герменевтика. С точки зрения ведущих принципов новой методологии философское и гуманитарное знание как объект философской рефлексии многомерно и может быть раскрыто только в единстве альтернативных его описаний в духе позитивизма и философской герменевтики, так как последние используют лишь различные концептуальные средства - категории всеобщего и особенного, - которые выступают не как взаимоисключающие противоположности, а как разные, часто предельные, но дополняющие друг друга измерения исследуемой реальности. Ни позитивизм, ни философская герменевтика в отдельности не могут, таким образом, претендовать на полноту отражения всех сущностных характеристик изучаемого многомерного объекта, единственно правильное, целостное представление о нем. В этой связи, как нам представляется, корректно говорить лишь о позитивистской и герменевтической моделях философского и гуманитарного знания, каждая из которых создается на базе собственного рабочего аналога (аналоговой модели) -соответственно научного языка или языка естественного - и вносит равновеликий вклад в общий процесс построения его целостной картины.

Такая концепция вполне вписывается в уже существующую тенденцию, нацеленную на преодоление противопоставления гуманитарного и естественнонаучного познания, "описательного" и "объяснительного" подходов [3]. В рамках этой исследовательской парадигмы уже сделаны достаточно уверенные шаги в следующих направлениях: релятивизации номотетики и идиографии, признания их дополнительности (концепция "идеальных типов" М. Вебера); - приведения духа и природы к единым трансцендентальнофеноменологическим основаниям (Э. Гуссерль); экзистенциально-онтологической интерпретации "понимания", по отношению к которому "объяснение" выступает как один из моментов (М. Хайдеггер); универсализации герменевтики (Г. Гадамер); рассмотрения "объяснительного" и "описательного" подходов в единстве как двух аспектов понимания (П. Рикер). В отечественной методологии относительно структуры гуманитарного познания недавно был сформулирован тезис [48] о том, что его специфика образуется за счет комбинации методов (которые универсальны!) с особым понятийным аппаратом и, главное, особой базисной познавательной ориентацией. При этом, однако, дискуссионность вопроса о применимости в гуманитарной сфере теории "охватывающего закона" Гемпеля-Поппера-Оппенгейма не снимается, а переводится в другую плоскость. Она теперь связывается не столько с сомнениями в существовании такого закона (или законов), сколько с расхождениями в том, что может выступать в качестве его ("охватывающего закона") субстрата или аналога [48].

Тенденция преодоления крайностей "методологического индивидуализма" обнаруживает себя в разных формах. С одной стороны, происходит движение методологических понятий, закономерностей и принципов из естествознания в социогуманитарные сферы, а с другой - генерализация методологических идей, считавшихся ранее исключительно гуманитарной прерогативой.

Если еще вчера весьма проблематично звучал вопрос о выделении теоретических конструктов - аналогов в различных областях естествознания (например, в физике и биологии [118]), то сегодня в ряде работ осуществляются попытки построения структурной модели исторической теории по аналогии с естественнонаучной (см. концепцию исторического объяснения A.C. Уйбо), обосновывается необходимость изучения роли гипотезы в социологических и гуманитарных науках [39].

Другим примером преодоления методологического индивидуализма может служить трансформация представлений о герменевтических моделях. Герменевтическое "понимание", традиционно толкуемое в дильтеевском духе как метод исключительно гуманитарных наук, приобретает статус универсальной гносеологической категории (Г.Г. Гадамер, Т. Кизель, П. Хилэн, Т.Е. Васильева и другие) [48]. В рамках этого алгоритма философской рефлексии любое познание, в том числе и естественнонаучное, рассматривается как чтение текста или текстоподобного материала, неизбежно связанное с пониманием. Таким образом, современная герменевтика наряду с исторически сложившимся своим гуманитарным обоснованием получает обоснование естественнонаучное. Естествознание становится сферой пересечения интересов современной философской герменевтики и методологии науки, творческое взаимодействие между которыми оказывается неизбежным в процессе поиска общих методологических оснований дисциплин философско-гумани-тарного и естественнонаучного циклов. При этом теоретический интерес представляет соизмерение таким образом полученной герменевтической и позитивистской моделей всеобщего в структуре и динамике социогу-манитарной и естественнонаучной сфер знания, выявление возможности их идентификации.

В качестве основы такой идентификации, с нашей точки зрения, целесообразно рассматривать моделирование, репрезентирующее как понятийно-логическую, так и смысло-образную систему мышления в естествознании и философии. Ведь еще Платон, согласно А.Ф. Лосеву, называл идею смысловой моделью вещи [68].

В настоящей работе в рамках модельного подхода рассматривается ряд вопросов, оказавшихся в эпицентре современной методологической дискуссии, в частности: как соотносятся между собой классические и неклассические представления и методы в современной философии, какое место занимает в общей "картине" человека, как особой философской реальности различные типы рефлексии в ключе парадигм: "cogito", "existenz" и др. При этом есть надежда, что в новой онтологической и гносеологической ситуации использование понятия модель для осмысления структуры и динамики философского знания, а также другие проводимые здесь аналогии и параллели между естествознанием и философией не получат такой же отрицательный резонанс, подобно тому, как это случилось в 60-70-х годах в отечественной методологии науки с идеями М. Хесс и Г. Денцера, связанными с применением понятия модель в теологии [143].

Ведь, как показано в работе [48], изучение социокультурных явлений возможно в разных стилях, основывающихся на различных "стандартах" научности (математическом, естественнонаучном, собственно гуманитарном).

Тем более, что использование нами естественнонаучных норм осуществляется лишь в умеренных аналоговых формах. Такой подход не имеет ничего общего с редукцией всего многообразия методов изучения философских объектов к естественнонаучным, гротескным примером которой может служить, в частности, работа К. Еджимы [48].

Однако, хотя представляемая работа выполнена отнюдь не в духе классического позитивизма (в традиционном смысле этого понятия), который делал ставку только на научное познание и фактически отвергающего собственно философскую онтологию и метафизику, отметим следующее. По мнению ряда современных исследователей [50, 135], развитие позитивизма стало основной причиной социо-экологического кризиса западноевропейской культуры, привело к резкому ослаблению ее традиций: воспроизводившихся норм социальных взаимодействий, трансляции социального опыта, взаимопонимания и т.д. Этот тезис, безусловно, справедлив лишь отчасти. Действительно, в определенных социальных условиях сциентистско-технократи-ческое мышление, как известно, может становиться преобладающим, нивелировать подлинно гуманистические ценности. Однако не следует забывать, что позитивизм как течение в западной философии возникает как рефлексия на несостоятельность старой (трансценденталистской) философской онтологии и метафизики, которые уже в начале XIX века не смогли ответить на вызов времени, социокультурной реальности новой эпохи.

Так, вспомним о затруднениях, с которыми сталкивалось, в частности, метафизико-трансцедентальное определение принципов рациональности Декарта и Канта при "очной ставке" с результатами и методами науки, развивавшейся отнюдь не в соответствии с гносеологическими схемами этих мыслителей [102, 140]. В ряду этих затруднений можно назвать, согласно Пору-су В.Н., и конфликт кантовой трансцендентальной эстетики с открытием неэвклидовых геометрий и многое другое. Трансценденталистская стратегия, как справедливо замечает автор работы [102], так или иначе трансформировалась в "абсолютизм" - теорию рациональности, полагающую принципы рациональности вечными и неизменными ("закрытая" рациональность). Это вело к затяжному конфликту с реальностью познавательных процессов (в науке и за ее рамками), а как следствие - вызывало недоверие ученых к метафизике и умозрительным теориям рациональности.

Таким образом, с высоты нашего времени должно быть ясно, что следует критически относиться не только к наследию позитивизма. В не меньшей мере необходимо также избегать идеализации того, что игнорировалось этим направлением - собственно философской онтологии и метафизики с их архаикой и кажущимися инновациями.

Можно констатировать неравномерность развития позитивизма и направлений, разрабатывающих проблематику специфического в гуманитарном познании (в частности, философской герменевтики) в середине XIX -начале XX веков, а также отсутствие конструктивного, взаимообогащающего диалога между этими альтернативными подходами, что, по-видимому в сочетании со сложностью постигаемого объекта и послужило важнейшей причиной значительного познавательного отставания в гуманитарной сфере. Ведь, как справедливо отмечают многие исследователи, знание, которое у нас является основным дефицитом, это знание о себе самих! (гуманитарное знание) [48].

Такое состояние "наук о духе" в определенной мере объясняет неумение пользоваться в разумных пределах достижениями современного естествознания и технических наук, не только сохраняя при этом, но и наращивая антропологические признаки Homo sapiens. Поэтому, если говорить о причинах современного социо-экологического кризиса, то в числе прочих на первый план в таком дискурсе выступает не "триумфальное шествие" естествознания и технических наук, а имеющий место существенный разрыв в темпах развития этих наук - с одной стороны - и гуманитарного познания - с другой, дисгармония технического и собственно гуманитарного (гуманного) в социокультурном опыте человека. Однако эта тема требует особого рассмотрения. Здесь же она затрагивается лишь в контексте обоснования возможности использования в философии и, в частности, в философской антропологии метода моделей, отрефлектированного, прежде всего, на базе естествознания и технических наук, авторитет которых в настоящее время часто ставится под сомнение.

В условиях отсутствия "адекватной методологии, воспользовавшись которой можно ответить, что такое человек" (П.С. Гуревич, В.П. Веряскина, и др.) [13, 25], методологический аспект выступает в настоящее время на первый план и в решении проблемы человека и человеческого. Как отмечает В.П. Веряскина: "Есть частнонаучное. психологическое, философское исследование, то есть разные плоскости рассмотрения, позволяющие увидеть различные уровни, проекции которых в едином, целостном интегративном образе оказываются несовместимыми". Эта проблема, как и проблема кажущейся "несоизмеримости" философских концепций (человека), формирующихся в рамках различных фундаментальных парадигм ("cogito", "existenz" и др.) [55], с точки зрения модельного подхода представляется "псевдопроблемой". Совмещение различных концепций человека, как будет показано далее, возможно, однако, не в едином, целостном интегративном образе, а в "открытой" "интерконцептуальной" системе "резонирующих" его теоретических моделей, работающих в рамках концептуального пространства, заданного тем или иным типом философской рефлексии.

Цель и задачи исследования

Анализ способов построения различных моделей в науке, предпринятый еще Штоффом [143], обнаруживает, что все основные виды абстракций и абстрагирования осуществляются с помощью моделей и в виде моделей. Иными словами, моделирование является способом реализации абстрактного мышления (абстрагирования). Последнее же, как известно, отличает любое теоретическое мышление - не только научное, но и философское - в особенности. В этой связи целью настоящей работы явились экспликация модельного характера философской рефлексии и связанное с ней формирование принципов многомерного критико-рефлексивного философского анализа, удовлетворяющего критериям "открытой" рациональности и современной рациональной критики.

Представление о моделировании как универсалии естественнонаучного и философского мышления, его структурно-логической и смыслообразной основе позволяет использовать уже известные правила построения и оперирования естественнонаучными моделями для выяснения принципов организации философского знания, вводя при этом представление об операциональном содержании познавательных образов.

Общая идея операционализма была предугадана И. Кантом, который, согласно Д.В. Пивоварову [97] утверждал, что ". в действительности в основе наших чувственных понятий лежат не образы предметов, в схемы. прежде всего благодаря схеме и сообразно ей становятся возможными образы.". Эта идея успешно используется не только в области философии и методологии науки (Н. Кэмпбелл, П.У. Бриджмен, В.П. Бранский, И.В. Бычко, Д.В. Пивоваров, B.C. Степин и др.), но и в работах по психологии восприятия (Ж. Пиаже, школ JI.C. Выготского и Дж. Брунера), а также педагогике (П.Я. Гальперин и др.). Согласно операционалистским концепциям, научное понятие синонимично соответствующему множеству измерительных операций, а психический образ возникает как продукт интериоризации внешних предметных действий.

Операционализм в его современной модификации рассматривает операцию не столько как пропасть между человеком и миром (Н. Кэмпбелл, П.У. Бриджмен и др.), сколько как мост, соединяющий познающего и познаваемое, деятеля с "вещами-в-себе" (В.П. Бранский, Д.В. Пивоваров, B.C. Степин). Современный деятельностный (операциональный) подход требует отношения к познанию как к активной мыслительной деятельности, предполагающей оперирование идеальными объектами (их системами - теориями - и подсистемами - теоретическими моделями) [120]. Последние репрезентируют в мышлении те или иные главные сущностные характеристики исследуемой реальности.

В таком виде деятельностный подход вполне может оказаться продуктивным в решении проблем общей философии и философской антропологии. При операциональном понимании содержания философских образов и представлений проблема структуры и динамики философского знания, как особого вида теоретической мысли, трансформируется в проблему организации и функционирования "открытой" системы "резонирующих" абстрактных объ-ектов-идеализаций, репрезентирующих исследуемую реальность.

В рассматриваемом контексте представляет также интерес "интервальный" принцип Ф.В. Лазарева - В.Н. Сагатовского, отражающий "идеализацию" опыта познающим субъектом, выбор нужных ему "интервальных ситуаций" (интервалов абстракций), в рамках которых он получает возможность обнаруживать свойства и устойчивые отношения вещей [64, 65].

Заслуживает внимания использование принципов моделирования для "снятия" (разрешения) "парадокса рациональности" и формирования современных представлений о рациональности вообще и критериях рациональной критики, в частности (ПорусВ.Н.) [102, 140]. С этих позиций нет парадокса "открытой" и "закрытой" рациональности - есть их смысловое единство как двух основных способов моделирования одного и того же объекта (нормативно-критериальный способ - "закрытая рациональность" и критико-рефлексивный - "открытая рациональность"). Таким образом, автор [102] дает нетрадиционную трактовку "закрытой" и "открытой" рациональностей как различных "состояний" или "фаз" рациональности: статической и динамической, результата и процесса. Статическая и динамическая модели описывают один и тот лее объект (рациональность) дополнительным образом. Деятельность внутри принятой сетки познавательных координат, задающей определенное концептуальное пространство, которая, согласно Швыреву, представляет "закрытую" рациональность, сменяется установкой на критический рефлексивный анализ исходных предпосылок концептуальных систем, лежащих в основе данной познавательной позиции ("открытая" рациональность) [139,140].

Таким образом, теоретико-методологическим базисом для предпринятого в настоящей работе метатеоретического исследования послужили представления о моделях и моделировании в науке (В.А. Штофф, Б.А. Глинский и др.), идеи современного деятельностного (операционального) подхода (B.C. Степин), принципы "открытой" рациональности и критерии рациональной критики (К. Поппер, B.C. Швырев, В.Н. Порус), концепция "интервального" стиля творческого мышления Ф.В. Лазарева - В.Н. Сагатовского, а также закономерности междисциплинарного аналогового моделирования (B.C. Степин).

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи: актуализация представлений о моделировании как методе формирования понятийно-концептуального аппарата, образо- и символо-творчества в науке и в процессе познания в целом; использование уже известных правил построения и оперирования естественнонаучными моделями, которые демонстрируются с помощью химической теории резонанса "предельных структур", для выяснения принципов организации философского знания; критико-рефлексивный анализ важнейших философско-антрополо-гических концепций происхождения человека и историко-философских представлений о его сущности и существовании с выделением теоретических конструктов-идеализаций, имеющих соответствующие аналоги в естественных и точных науках;

- выявление когнитивных особенностей и взаимосвязи различных типов рефлексии о человеке и человеческом в ключе фундаментальных парадигм философского мышления "cogito" и "existenz".

Объектом исследования является структура и динамика философского знания, а в качестве предмета исследования выступают некоторые важнейшие философско-антропологические концепции происхождения человека, классические и неклассические представления о его сущности и существовании. В работе рассматриваются философские альтернации (материя - сознание, человек - Универсум, биологическое - социальное, сознательное - бессознательное), а также противоборствующие течения философской мысли, выявляются закономерности развертывания и "кризисов" фундаментальных программ и парадигм философского мышления "cogito" и "existenz".

Научная новизна полученных результатов исследования состоит в следующем.

1. Эксплицирован модельный характер философской рефлексии, что позволило обосновать представление об операциональном содержании познавательных образов в философии. При таком подходе проблема структуры и динамики философского знания как особого вида теоретической мысли, трансформируется в проблему организации и функционирования сложной "открытой" системы абстрактных объектов-идеализации, репрезентирующих исследуемую реальность.

2. Предложен модельно-резонансный метод многомерного критико-рефлексивного философского анализа, который демонстрирует не парадоксальность, а смысловое единство "открытой" и "закрытой" рациональ-ностей, удовлетворяя критериям современной рациональной критики. В качестве аналоговой модели для формирования принципов этого метода была впервые использована химическая теория резонанса совокупности "предельных структур". Главная его методологическая установка заключается в том, что все философские понятия, концепции и системы оцениваются как смысловые конструкции, мысленные модели-идеализации, аппроксимации, лишь в большей или меньшей степени отражающие сущность объектов (явлений) и работающие в определенном "смыслообразующем интервале абстракции", который соответствует заданному исследователем алгоритму философской рефлексии.

Резонансное взаимодействие отдельных моделей, необходимое для получения наиболее полного знания, хорошо вписывает предлагаемый метод в современную концепцию полицентристского, многомерного (холономного) подхода к решению философских проблем, развиваемую с помощью различных аналоговых моделей: спектральной или голографической (Д. Бом, К. Прибрам, К. Уилбер, С. Гроф) [24], синергетической (И. Пригожий, И. Стенгерс) [29, 99], "ипостасной" (В. Алтухов) [4], "перспективной" (Орте-га-и-Гассет) [37], а также концепции интервального стиля мышления (Ф.В. Лазарев, В.Н. Сагатовский) [64, 65] и "релизерной схемы мира" (Г. Симкин, Я. Рогинский) [110].

Предлагаемая нами новая аналоговая модель, в отличие от существующих, позволяет рассматривать каждое частное знание о многомерном объекте как результат определенного типа философской рефлексии, неизбежно осуществляемой в "закрытом" концептуальном пространстве, и раскрывает возможности интегрирования получаемых таким образом частных моделей не в унитарном, целостном образе, а в "открытой" интерконцептуальной системе.

3. В рамках предложенного подхода выявлены границы применимости (интервалы абстракций) некоторых классических и неклассических представлений в философии, оказавшихся в эпицентре современной методологической дискуссии, дана нетрадиционная интерпретация философских альтернаций (материальное - идеальное, сознательное - бессознательное, биологическое - социальное и др.) и конкурирующих течений философской мысли (материализм - идеализм, позитивизм - философская герменевтика).

4. С позиций модельно-резонансных критериев показано, какое место в общей "картине" человека, как особой философской реальности, занимают различные типы рефлексии в ключе фундаментальных парадигм: "cogito" и "existenz" - с выявлением общих закономерностей их развертывания и "кризисов".

5. Выполнен модельно-резонансный критико-рефлексивный анализ некоторых важнейших философско-антропологических концепций антропогенеза.

Теоретическая значимость и практическая полезность выполненной работы заключается в том, что сформулированные в ней принципы мо-дельно-резонансной рефлексии над логико-методологическими основаниями философского знания в т.ч. в сфере философской антропологии репрезентируют новый стиль мышления, соответствующий современным критериям рациональной критики и логического синтеза, создавая предпосылки для переосмысления и рациональной реконструкции традиционной типологии философских школ, направлений, систем и отдельных понятий в русле современной концепции многомерного, полифундаментального подхода в оценке философской реальности. При этом установка на критический рефлексивный анализ исходных предпосылок той или иной познавательной позиции сочетается со способностью видеть в них не "иррационализм", а "иную рациональность" и работать в этой системе аналитически (К. Поппер называет это "имманентной критикой").

Принципы модельно-резонансной концепции многомерного подхода могут послужить основой для создания так называемой интерпретативной теории гуманитарного познания ("модельной герменевтики"), которая не только исключает "конфликт интерпретаций" (П. Рикер), предполагая реализацию принципа взаимной дополнительности (Н. Бор, Деррида), но также не допускает вульгаризации последнего, механического соединения несовместимых познавательных стратегий и постигаемых в их рамках различных сущностей изучаемого объекта.

Модельно-резонансные представления в философской антропологии позволяют избежать "систематической ошибки" "закрытой" рациональности с ее принципом рационального монизма, допускаемой в разные эпохи разными философскими школами и направлениями - преувеличения роли, вплоть до абсолютизации, отдельных "образов человека" (моделей), выхваченных из общей палитры человеческого феномена или его истории.

Результаты диссертации апробированы на У1-Х1-ой конференциях кафедры философии Российской Академии наук (Москва) по темам:

1. Русская идея (1992 г.);

2. Новое понимание философии: проблемы и перспективы (1993 г.);

3. Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы (1995 г.);

4. Проблема сознания в философии и науке (1996 г.);

5. Философия: проблематика и структура курса для молодых ученых (1997 г.). Отдельные разделы работы докладывались на 1-ой международной конференции "Студент и преподаватель", (Симферополь, СГУ, 1995 г.), 2-ой Украинской научно-практической конференции "Студент и преподаватель" (Симферополь, СГУ, 1996 г.) и Всеукраинской научно-практической конференции, посвященной 75-летию Днепропетровского государственного университета "Украшознавство 1 гумашзащя освгги" (Днепропетровск, ДГУ, 1993 г.)

Основное содержание диссертации опубликовано в 5 статьях в научных журналах, тезисах и материалах 7-и конференций.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Дрюк, Маргарита Анатольевна

2.5. Выводы

1. Краткий обзор исторически сложившихся философских дискурсов о человеке и человеческом свидетельствует о востребованности новых подходов в решении проблем современной философской антропологии. Именно методологический аспект выступает в настоящее время на первый план в исследовании человека (адверсивный поворот по Н.Ф. Овчинникову).

2. В русле идеи комплексного изучения человека предметом философской антропологии является "радиация" дисциплинарных моделей, продуцируемых в самых различных "интервалах" его исследования, а одна из важнейших задач заключается в философской рефлексии над онтологическими основаниями этого множества моделей с выработкой в конечном итоге неких новых "интерконцептуальных" систем и подходов. Интегративную функцию в решении проблем такого плана может выполнять предлагаемый модельнорезонансный подход, как методологический "инструмент" и форма естественнонаучного мышления и философской рефлексии.

Согласно этому подходу, результаты осмысления человека в разных "плоскостях" ("интервалах" исследования), которые многими специалистами считаются "несоизмеримыми", прекрасно совмещаются, однако, не в едином, интегративном образе - некоей обобщенной супермодели или универсальной "метаманаде", а в "открытой" "интерконцептуальной" системе "резонирующих" его теоретических моделей, работающих в рамках многомерного концептуального пространства.

3. Каждая из обсуждаемых концепций антропогенеза высвечивает определенный его срез (биологический, психологический или культурологический), давая свою версию становления того или иного отдельно взятого феномена сознания или его основания: совести по 3. Фрейду или И. Христу, мышления по Ф. Кликсу, способности к сотворению символов по Э. Кассиреру, человеческой психики по В.Ф. Поршневу или драматических последствий разрушения периодичности спаривания по В.А. Перебаскину. Однако в силу того, что ни один из названных феноменов не действует в реальности в "чистом" виде и является интегральной функцией человеческой сущности как целого, мы вправе рассматривать эти концепции (научные, фи-лософско- или религиозно-антропологические) как некие частные идеализированные объекты или "предельные структуры" сложнейшего, многомерного по своему содержанию процесса антропогенеза, которые при такой постановке вопроса нуждаются в наложении, суперпозиции.

4. С новейшими научными концепциями сознания как объективной реальности особого рода согласуются некоторые представления классической и постклассической философии, в частности:

- признание объективного бытия идеального, вышедшего из недр сознания и способного материализоваться, онтологизироваться (Г. Гегель, Э.В. Ильенков, В.А. Штофф);

- идентификация сферы развертывания человеческого сознания, познания и общения в качестве фундаментального уровня или слоя бытия (Н. Гартман, М. Хайдеггер).

Последний тезис экзистенциальной философии, как известно, оказался у истоков новой парадигмы философского мышления, демонстрирующей, в частности, отказ от классического противопоставления онтологии и гносеологии, объекта и субъекта, стал поворотным пунктом исследования сознания

- от сознания как субстанции, являющейся исключительно средством постижения бытия, к сознанию как особой форме существования самого бытия, некой субъективной реальности (гносеологическая трактовка сознания при этом не снимается, а дополняется онтологической).

5. Антропоцентризм как феномен человеческой культуры сыграл двоякую роль в истории ее развития. С одной стороны, на чем акцентируют внимание многие современные исследователи (В.А. Лось, Э.В. Гирусов и др.), -он динамично трансформировался в технократизм, обернувшийся в конечном счете "экологическим Франкенштейном", угрожающим существованию цивилизации. С другой стороны, на наш взгляд, именно антропоцентризм в качестве интенциональной установки сознания явился важнейшим духовным стержнем становления человека, его самосовершенствования как социобио-логического вида, решающего проблему своего выживания.

6. Человеческие комплексы деструктивности и самосовершенствование, являясь противоположными формами антропоцентризма, имеют, тем не менее, общие составляющие - биологическую и социокультурную. Анализ взаимоотношений между последними приводит к обсуждению проблемы биосоциальности. Как нам представляется, социокультурные условия дают выход вполне определенным особенностям психики, наклонностям и инстинктам человека из набора потенциально возможных, заложенных в генотипе, подобно тому, как природная среда создает предпосылки для "выживания" лишь отдельных мутаций из большого их множества, возникающего в процессе биогенеза, которые обеспечивают лучшую приспосабливаемость организма. Коммуникативный имидж человека в рамках таких представлений является результатом сложного взаимодействия его индивидуального генотипа и "социального фона" жизнедеятельности.

7. Любая же концепция человеческой сущности (биологическая, духовная или социальная), являясь не более, чем мысленной моделью, аппроксимацией, идеальна, во многом субъективна и представляет собой лишь отдельный "штрих" к портрету непостижимого до конца реального объекта исследования. С позиций модельно-резонансного принципа наиболее полное представление о человеке как сложном "биопсихосоциальном единстве" может быть получено только в суперпозиции, "резонирующем" взаимодействии различных "частных" его концепций ("предельных структур"). В таком дискурсе биологическая и социокультурная антропологии демонстрируют не взаимоисключающие, а дополняющие друг друга типы антропологической рефлексии, продуцирующие различные модели человеческой сущности как многомерного феномена. Вместе с тем, согласно развиваемым представлениям, предусматривается селективное использование какой-либо одной из этих моделей, взятой в отдельности, в зависимости от того, какой аспект человеческой реальности выступает на первый план в анализе.

8. С точки зрения модельно-резонансного стиля метафилософской рефлексии кризис любой парадигмы философского мышления ("cogito" или "existenz", в частности) связан с естественно возникающей в процессе познания необходимостью введения ограничений в разрабатываемые в ее рамках модели-идеализации и их системы. Последнее является, согласно современному операциональному подходу, способом развертывания философского знания, сопряженным с выяснением проблем, решение которых требует трансформации прежних взглядов на исследуемую реальность.

9. В настоящее время становится ясным, что, подобно тому, как не существует "чистого" разума, так нет и не может быть ни самодовлеющей (самодостаточной) человеческой реальности (личности), ни "очищенной от разума" ее экзистенции. Любой из экзистенциальных феноменов психики человека, взятый в отдельности (разум, сознание, самосознание, нравственность, воля, влечение и др.), является интегральной характеристикой его сущности как целого, "кооперативным" свойством системы. Именно поэтому истинны, в определенном смысле, все классические представления о человеке, предполагающие видение "одного во всем" (человек "в пределах только разума", "в пределах только экзистенции".), а онтологическая нереальность "чистого" разума, равно как и всех других атрибутов человеческого, "выделенных в чистом виде" ("чистый" эрос, "чистая" воля к власти или святости.), не снимает необходимости использования понятий "чистый разум", "абсолютный дух", а также категорий "материя", сознательное или бессознательное, биологическое или социальное (духовное) и др. в качестве специфических абстрактных объектов - идеализаций или своеобразных "предельных (резонансных) структур" того или иного феномена человеческой сущности, вводя при этом определенные ограничения в конструируемые на их базе модели.

10. Первопричины губительных тенденций в социуме следует искать не в абсолютизации разума, "засильи" рационализма и позитивизма, как считают многие представители экзистенциальной философии, а в имеющем место существенном разрыве в темпах развития естествознания и технических наук, - с одной стороны, - и гуманитарного познания - с другой, в дисгармонии технического и собственно гуманитарного (гуманного) в социокультурном опыте человека. Как справедливо отмечают специалисты, знание, которое у нас является основным дефицитом, это знание о себе самих. Используя знаменитую сократовскую формулу отношения к идеалам античной культуры, можно утверждать, что разум, как таковой, подобно богатству, власти, славе, здоровью и красоте не может быть добродетелью или пороком. Будучи ограниченным биологически и социально, он, управляемый антропологическим невежеством, лишенный нравственного критерия, способствует "злу наибольшему". Не избыток разума и не приоритет рационального начала, а их несовершенство и направленно индуцированная "мифологизация" общественного сознания наряду с насилием, эгоизмом и репрессией духовных осно

154 ваний культуры (религии, науки и др.) приводили к патологической социализации бытия, деструктивным процессам в человеческой психике.

11. "Экзистенциальный" человек способен реализовать себя только при условии воцарения в социокультурном пространстве Человека в сущности своей отвечающего антропологическим критериям философии Канта и Гегеля, устремленного не в отрешенность и смирение, а к "религии" разума и аскетического духа, наделенных презумпцией ненасилия и толерантности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Философская рефлексия обнаруживает модельный характер, что позволяет обосновать представление об операциональном содержании формирующихся таким образом познавательных образов. Это обстоятельство может послужить основой для создания "интерпретативной теории" гуманитарного познания (так называемой модельной герменевтики), которую целесообразно использовать в процессе осмысления того или иного способа абстрагирования (идеализации) при изучении различных объектов.

Модельный "принцип лучшего понимания" эффективен не только для структурирования современного философского знания, но также в истолковании смысла философских понятий и представлений прошлого, их роли в общем процессе постижения многомерной реальности.

2. Основная идея модельного подхода, репрезентирующего структурно-логическую и смыслообразующую систему философского мышления, раскрывается в настоящей работе с помощью его естественнонаучного аналога -химической теории резонанса "предельных структур". Используемая здесь в качестве концептуального средства для выражения многомерного видения объектов, эта теория демонстрирует главную методологическую установку предлагаемого подхода как "инструмента" анализа философской реальности - все философские понятия, представления и концепции оцениваются как абстрактные идеализированные объекты и их системы - частные модели-идеализации, работающие в определенном "смыслообразующем интервале абстракции", который задается алгоритмом философской рефлексии исследователя.

При таком подходе проблема структуры и динамики философского знания как особого вида теоретической мысли, трансформируется в проблему организации и функционирования "открытой" системы "резонирующих" объектов-идеализаций, репрезентирующих многомерную реальность.

3. Реализуя важнейшие принципы современной рациональной критики, нацеленной на превращение своих объектов (философских представлений, концепций, направлений и парадигм) в рациональные конструкты, модельно-резонансный подход может рассматриваться в качестве ее логико-методологической основы. Выполненный в таком стиле критико-рефлексивный анализ позволяет сформулировать ряд гносеологически важных выводов в отношении структуры и динамики философского знания с выходом на некоторые проблемы философской антропологии.

4. С позиций модельно-резонансных принципов классические альтернации (материальное - идеальное, сознательное - бессознательное, биологическое - социальное, разум - чувства) представляют собой специфические абстрактные объекты философского языка - идеализации, своеобразные "предельные структуры" многомерного объекта исследования, имеющие определенные границы применимости. Противоборствующие же течения философской мысли (идеализм и материализм, позитивизм и философская герменевтика) используют различные концептуальные средства постижения многомерной реальности и разрабатывают соответственно определенные, отнюдь не самодостаточные - не исключающие, а дополняющие друг друга в "резонирующем" взаимодействии ее одномерные модели, справедливые каждая в своем смыслообразующем "интервале абстракции".

5. Модельно-резонансный подход позволяет продемонстрировать необоснованность противопоставления фундаментальных парадигм философского мышления ("cogito", "existenz" и др.) и связь их глубинных кризисов с закономерно возникающей в процессе познания необходимостью введения ограничений в модели-идеализации и их системы, создаваемые в рамках этих парадигм. Последнее является способом развертывания философского знания. Поэтому с модельно-резонансных позиций критико-рефлексивный анализ различных направлений и парадигм должен быть нацелен не на механическое отбрасывание, а на выяснение границ применимости и экспликацию различных типов познавательных средств и процедур, используемых ими для построения философских концепций.

В таком дискурсе проблема кажущейся "несоизмеримости" классических и неклассических представлений в философии оказывается "псевдопроблемой" и снимается с помощью предлагаемого метода.

6. С точки зрения модельно-резонансной рефлексии все философские концепции человека представляются как компоненты (подсистемы) открытой "интерконцептуальной" системы резонирующих идеальных объектов (Homo sapiens, Homo existential, Homo economicus, Homo studiosus, Homo faber и др.), имеющих свои онтологические основания и границы применимости.

7. Любой из экзистенциальных феноменов психики человека, взятый в отдельности (разум, сознание, самосознание, нравственность, воля, либидо и др.), является интегральной характеристикой его сущности как целого, "кооперативным" свойством системы. Именно поэтому истинны, в определенном смысле, все классические представления о человеке, предполагающие видение "одного во всем" (человек "в пределах только разума", "в пределах только экзистенции".), а онтологическая нереальность "чистого" разума, равно как и всех других атрибутов человеческого, "выделенных в чистом виде" ("чистый" эрос, "чистая" воля к власти или святости.), не снимает необходимости использования понятий "чистый разум", "абсолютный дух", а также категорий "материя", сознательное или бессознательное, биологическое или социальное (духовное) и др. в качестве специфических абстрактных объектов - идеализаций или своеобразных "предельных (резонансных) структур" того или иного феномена человеческой сущности, вводя при этом определенные ограничения в конструируемые на их базе модели.

8. Каждая из обсуждаемых концепций антропогенеза высвечивает определенный его срез (биологический, психологический или культурологический), давая свою версию становления того или иного отдельно взятого феномена сознания или его основания: совести по 3. Фрейду или И. Христу,

158 мышления по Ф. Кликсу, способности к сотворению символов по Э. Кассиреру, человеческой психики по В.Ф. Поршневу или драматических последствий разрушения периодичности спаривания по В.А. Перебаскину. Однако в силу того, что ни один из названных феноменов не действует в реальности в "чистом" виде и является интегральной функцией человеческой сущности как целого, мы вправе рассматривать эти концепции (научные, фи-лософско- или религиозно-антропологические) как некие частные идеализированные объекты или "предельные структуры" сложнейшего, многомерного по своему содержанию процесса антропогенеза, которые при такой постановке вопроса нуждаются в наложении, суперпозиции.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Дрюк, Маргарита Анатольевна, 1999 год

1. Автономова Н.С. Структуралистская антропология // Буржуазная философская антропология XX в. - М.: ИНИОН АН СССР. - 1986. - С. 120.

2. Аганбегян А.Г. Некоторые особенности применения математических моделей в социологических исследованиях // Моделирование социальных процессов. —М.: Наука, 1970. С. 35.

3. Азаренко С.А. Описание // Современный философский словарь (ред. Кемеров В.Е.). Москва-Бишкек-Екатеринбург: Одиссей. - 1996. -С. 354.

4. Алтухов B.JI. Новое мышление мышление о многомерном мире // Дружба народов. - 1994. - №2. - С. 140-158.

5. Алтухов В. Смена парадигм и формирование новой методологии (попытка обзора дискуссии) // Общественные науки и современность. -1993. -№1,- С. 88-100.

6. Анисов A.M. Компьютеризация научного познания: ее особенности и границы. // Будем ли мы жить во "всемирной" деревне?-М.: ИФРАН, 1993. -С. 74.

7. Бабушкин В.У. Феноменологическая философии науки. М.: Наука, 1985.- 191 с.

8. Бескова H.A. Когнитивно-психологические аспекты мышления креативных личностей // Научный прогресс. Когнитивные и социокультурные аспекты. -М.: ИФРАН. 1993. - С. 73-101.

9. Бородай Ю. Пеихоанализ и "массовое искусство" // Массовая культура: иллюзии и действительность. М.: Прогресс, 1975. - С. 167.

10. Брюнинг В. Философская антропология. Теоретические предпосылки и современное состояние. // Западная философия. Итоги тысячелетия. (Ред. Перцев A.B.). Екатеринбург: Деловая книга, Бишкек: Одиссей. -1997.-С. 209-410.

11. Будем ли мы жить во "всемирной деревне?" (Отв. ред. Керимова Т.В.) -М.: ИФРАН, 1993.- 171 с.

12. Буева Л.П. Философская антропология: предмет "поле проблем", место в системе философии // Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы. Тезисы VII Ежегодной конференции кафедры философии РАН. М.: РАН. - 1995. - С. 10-17.

13. Веряскина В.П. Актуальные проблемы философской антропологии. // Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы. (Тезисы VIII Западной конференции Кафедры философии РАН). -М.: РАН.- 1995.-С. 23-26.

14. Воеводин А.П. Становление рационально-теоретических форм в структуре художественного сознания: опыт историко-генетической реконструкции. Луганск: ВУГУ, 1996. - 184 с.

15. Вильчек В.М. Алгоритмы истории. М.: Политиздат, 1989. - 286 с.

16. Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. М., 1986. - С. 4344.

17. Войцеховская М.А. (Дрюк М.А.). Некоторые интенции в философской антропологии. // Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы. (Тезисы VIII Ежегодной конференции кафедры философии РАН.) М.: РАН. - 1995. - С. 34-37.

18. Войцеховская М.А. (Дрюк М.А.), Станис Е.В. Антропоцентризм и со-циоэкологический кризис. // Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы. -М.: РАН. 1995. - С. 200-201.

19. Гартман Н. Познание в свете онтологии. // Западная философия. Итоги тысячелетия. Екатеринбург: Деловая книга, Бишкек: Одиссей. - 1997. -С. 463-540.

20. Гейзенберг В. Что такое элементарная частица? // Вопросы истории естествознания и техники. 1977. - Вып. 1(58) - С. 65.

21. Героименко В.А. Диалектика личностных и объективированных моделей человеческого знания. // Философские науки. 1988. - №9. - С. 81-87.

22. Гирусов Э.В., Никитин Е.Д. Хомонатурология и экологическое самосознание // Проблема сознания в философии и науке. Тезисы IX Ежегодной конференции Кафедры философии РАН). М.: РАН. - 1996. - С. 178.

23. Глинский Б.А. Моделирование сложных систем. М.: Московский горный институт, 1978. - 84 с.

24. Гроф С. За пределами мозга. М.: Трансперсональный Институт, 1993. -498 с.

25. Гуревич П.С. Философская антропология. М.: Вестник, 1997. - 448 с.

26. Гуревич П.С., Степин B.C. Философская антропология: очерки истории // Философские исследования. 1994. - №2. - С.148-181.

27. Дамаскин Иоанн. О соединении по ипостаси. // Логос. 1991. - №1. -С. 86.

28. Диденко Б. Сумма антропологий. Кардинальная типология людей. М.: ИФРАН, 1992.-324 с.

29. Добронравова И.С. Синергетика: становление нелинейного мышления. -Киев, 1990.- 152 с.

30. Дрюк М.А. К вопросу о построении многомерной концепции человека. Модельно-резонансный подход. // Философские исследования. 1998. -№2.-С. 5-24.

31. Дрюк М.А. Модели мышления в естествознании и философии. Новый взгляд на старые истины. // Вестник СевГТУ. Философия и политология. 1998,-№9. -С. 47-53.

32. Дрюк М.А. Позитивизм и герменевтика как взаимодополняющие типы рефлексии над структурой и динамикой философского знания. // Ученые записки Симферопольского государственного университета. 1998. -№6.-С. 147-153.

33. Дрюк М.А. Философское осмысление некоторых естественнонаучных данных о сущности живой материи и человека. // Философские исследования. 1998. -№1. - С. 28-40.

34. Дрюк М.А. Антропологические истоки деструктивности в обществе. // Материалы 1-ой международной конференции "Студент и преподаватель". Симферополь: СГУ. - 1996. - С. 31-34.

35. Еремин В.М. Проблемы компьютерной имитации сознательного поведения. // Проблема сознания в философии и науке. (Тезисы IX Ежегодной конференции Кафедры философии РАН). М.: РАН. - 1996. - С. 137.

36. Жданов Г.Б. Выбор естествознания: 8 принципов или 8 иллюзий рационализма? // Философия науки. Вып. 1. -М.: ИФРАН. 1995. - С. 58-86.

37. Зыкова А.Б. Учение о человеке в философии X. Ортеги-и-Гассета. М.: Наука, 1978,- 160 с.

38. Ильенков Э.В. Проблема идеального. // Вопросы философии. 1979. -№6. - С. 140.

39. Иоселиани А.Д. Модели объяснения в социальных науках. Объяснение и гипотеза. // Философские исследования. 1994. - №2. - С. 138-147.

40. Иоселиани А.Д. Техносфера как социально-исторический феномен // Философские исследования. 1998. -№2. - С. 219-249.

41. История философии. Запад-Россия-Восток. (Ред. Мотрошилова Н.В., Руткевич A.M.). М: Греко-латинский кабинет Ю.А.Шичалина, 1998. -Т. 1-3; т. 1 - 448 е.; т. 2 - 557 е.; т. 3 - 444 с.

42. История современной зарубежной философии. Компаративистский подход. (Отв. ред. Корнеев М.Я.) СПб.: Лань, 1997. - 479 с.

43. История диалектики. Немецкая классическая философия (Рук. авт. коллектива Ойзерман Т.И.). М.: Мысль, 1978 - 231 с.

44. Камю А. Бунтующий человек. М., 1990. - 415 с.

45. Капра Ф. Дао физики. СПб.: Лань, 1994. - 362 с.

46. Карпинская P.C., Никольский С.А. Критический анализ социобиоло-гии. М.: ИФРАН. - 1985. - 63 с.

47. Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры // Проблема человека в западной философии. М., 1988. -С. 28-30.

48. Кезин A.B. Стандарты научности в гуманитарном познании. // Вестник Московского университета. 1992. -№2. - С. 117-129.

49. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. М.: Аспект пресс, 1996.- 125 с.

50. Кемеров В.Е. Онтология. // Современный философский словарь. Москва-Бишкек-Екатеринбург: Одиссей. - 1996. - С. 344-346.

51. Кобозев Н.И. О физике мышления. // Русская мысль. 1992. - №1. -С. 16-21.

52. Ковалев В.И. Торсионная природа сознания и физический вакуум. // Проблема сознания в философии и науке (Тезисы IX Ежегодной конференции Кафедры философии РАН). М.: РАН. - 1996. - С. 186-187.

53. Ковалев В.И. Психокосмос человека в голографической модели вселенной Бома-Прибрама. // Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы. -М.: РАН. 1995. - С. 180-181.

54. Кайдаков C.B. Диалектика онтологическая форма творческого состояния сознания (Кант, Гегель) // Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы. - М.: РАН. - 1995. - С. 34-35.

55. Конев В.А. Философия культуры и парадигмы философского мышления. // Философские науки. 1991. - №6. - С. 16-22.

56. Керимов Т.Х. Деконструкция / Современный философский словарь. Ред. В.Е. Керимов. Москва-Бишкек-Екатеринбург: Одиссей, 1996. - С. 126135.

57. Керимов Т.Х. Дополнительность / Современный философский словарь. Ред. В.Е. Керимов. Москва-Бишкек-Екатеринбург: Одиссей, 1996. -С. 162-165.

58. Клике Ф. Пробуждающееся мышление. М.: Прогресс, 1983. - 301 с.

59. Клягин Н.В. Происхождение цивилизации. М., 1996. - 252 с.

60. Князева E.H. Культурно-исторический мир ученого. Прорыв в незнаемое. // Научный прогресс. Когнитивные и социокультурные аспекты. -М., ПФР АН, 1993. С. 46-72.

61. Кругликов Р.И. Принцип детерминизма и деятельность мозга. М.: Наука.-С. 97.

62. Кузнецов В.Г. Герменевтика: эволюция идей и современное состояние. // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 1992. - №2. -С. 76-91.

63. Кураев В.П., Лазарев Ф.В. Точность, истина и рост знания. М.: Наука, 1988.-238 с.

64. Лазарев Ф.В. Сагатовский В.Н. О формировании "интервального" стиля мышления. // Философские науки. 1979. - №1. - С. 73-79.

65. Лазарев Ф.В. Принцип интервальности. // Диалектика и современный стиль мышления. Севастополь: Философ, общество СССР. - 1983. -С. 104-119.

66. Лазарев Ф.В. Диалектика и современный стиль мышления. Севастополь: Философ, общество СССР, 1983. - 256 с.

67. Левонтин Р., Роуз С., Кэмин Л. Мы не запрограммированы: генетика, наследственность, идеология. // Философское понимание человека. Вып. 2. М.: ИНИОН АН СССР. - 1988. - С. 128-138.

68. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993.-959 с.

69. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. - Платон. -М., 1969.-658 с.

70. Лось В.А. В поисках "экологической философии". // Новое понимание философии: проблемы и перспективы. (Тезисы VII-го Ежегодного совещания кафедры философии РАН). М.: РАН. - 1993. - С. 158-160.

71. Лукьянов А.Е. Становление философии на Востоке. Древний Китай и Индия. М.: ИНСАН, 1992. - 207 с.

72. Лукьянов А.Е. Человек и "очеловеченный мир в древнекитайской философии.// Философия зарубежного востока о социальной сущности человека. М.: УДН. - 1986. - С. 157.

73. Ляшева Р.П. Размышление на актуальную тему. // Философские исследования. 1996. - №3. - С. 193-202.

74. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М., 1992. - 415 с.

75. Манеев А.К. Гипотеза биополевой формации как субстрата жизни и психики человека // Русский космизм. М.: ИФРАН, 1993. - С. 354-366.

76. Мамчур Е.А. Проблемы социокультурной детерминации научного знания. М.: ИФРАН. - 1987. - 106 с.

77. Марков Б.В. Философская антропология. СПб.: Лань, 1997. - 381 с.

78. Марков Б.В. Философская антропология. СПб.: Лань, 1997. - 381 с.

79. Мартынюк Ю.Н. За пределами человеческого опыта. Симферополь: Таврида, 1992. - 173 с.

80. Мень А. История религий. В поисках пути, истины и жизни. Том. 1. Истоки религий. М., 1991. - 257 с.

81. Моисеев Н. Естественнонаучное знание и гуманитарное мышление // Общ. науки и современность. 1993. - №2. - С. 63-75.

82. Моисеев H.H. Универсальный эволюционизм. // Вопросы философии. -1991.-№3,-С. 3-28.

83. Монахов H.A. Плоды познания. М.: МИК, 1995.- 160 с.

84. Мороз С.А. 1стор1я бюсфери Землг Кшв: Вища школа, 1996. - 154 с.

85. Московичи С. Век толп. М.: Центр психологии и психтерапии, 1996. -478 с.

86. Найдыш В.М. Феномен тайны как объект философского анализа // Вестник Российского университета дружбы народов, сер. философия. 1998. - №1. - С. 16-29.

87. Научный прогресс. Когнитивные и социокультурные аспекты (Отв. ред. Меркулов И.П.). -М.: ИФРАН, 1993. 199 с.

88. Нефедов Е.И., Яшин A.A. Электромагнитная основа в концепции единого информационного поля ноосферы // Философские исследования. -1997. №1 С. 5-74.

89. Никитин Е.П. Нисходящий эмпиризм. // Философия науки. Вып. 1. Проблемы рациональности. М.: ИФРАН. - 1995. - С. 87-104.

90. Овчинников Н.Ф. Принципы теоретизации знания. М.: ИФРАН, 1996. -215 с.

91. Ойзерман Т.И. Сенсуалистическая гносеология и действительный научно-исследовательский поиск. // Вопросы философии. -1994. -№6. С. 55-65.

92. Панченко А.И. Проблема "человек-машина" и киборг-антропология. // Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы. М.: РАН. - 1995. - С. 74-76.

93. Перцев A.B., Лаптев A.A. Н. Гартман: Немецкий рационализм после Канта и Гегеля. // Западная философия. Итоги тысячелетия. Екатеринбург: Деловая книга, Бишкек: Одиссей, 1997. - С. 411-462.

94. Перебаскин В.А. Диалектика антропогенза // Философские исследования. 1994. - №2. - С. 59-96.

95. Перцев A.B. В. Брюнинг, или круг всемирной философии // Западная философия. Итого тысячелетия. Екатеринбург: Деловая книга, Бишкек: Одиссей. - 1997. - С. 193-208.

96. Печенкин A.A. Антирезонансная кампания в квантовой химии (19501951 гг.). // Философские исследования. 1993. - №4. - С. 372-381.

97. Пивоваров Д.В. Операционализм. // Современный философский словарь. -Москва-Бишкек-Екатеринбург: Одиссей, 1996. С. 346-354.

98. Порус В.Н. Принципы рациональной критики. // Философия науки. Вып. 1. Проблемы рациональности. -М.: ИФРАН. 1995 - С. 185-203.

99. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой. М., 1986. - 357 с.

100. Проблема сознания в философии и науке. Тезисы IX Ежегодной конференции Кафедры философии РАН (Ред. Гирусов Э.В.). М.: РАН, 1996. -216 с.

101. Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. - Т.2 - 454 с.

102. Порус В.Н. Принципы рациональной критики. // Философия науки. Вып. 1. Проблемы рациональности. -М.: ИФРАН. 1995 - С. 185-203.

103. Психоанализ и культура. Избранные труды Карен Хорни и Эриха Фромма. (Ред. С.Н. Левит). -М.: Республика, 1995. 623 с.

104. Роззак Т. Незавершенное животное. Форпост эпохи Водолея и эволюция сознания // Человек и общество. 1992. - Вып. 4. - С. 194.

105. Романовская Т.Б. Наука XIX-XX веков в контексте истории культуры. -М.: Радикс. 1995. - 143 с.

106. Руденко А.П. Вклад общей теории химической эволюции и биогенеза в развитие философии биологии // Философия биологии: вчера, сегодня, завтра. М.: ИФРАН. - 1996. - С. 98-108.

107. Руденко А.П. Роль химии в решении проблем химической эволюции и биогенеза // Химия и мировоззрение. (Ред. Ю.А. Овчинников). М.: Наука, 1986.-С. 266-282.

108. Русский космизм: Антология философской мысли. Сост.: Семенова С.Г., Гачева А.Г. М.: ИФРАН, 1993. - 366 с.

109. Сидоров И.Н. Ч. Пирс: отношение к европейскому наследию. // История современной философии: компаративистский подход. СПб.: Лань, 1997.-С. 57-61.

110. Симкин Г. Когда уйдет питекантроп. // Общественные науки и современность. 1991. - №4. - С. 37-45.

111. Современная политическая мифология: содержание и механизм функционирования (Сост.: Логунов А.П., Евгеньева Т.В.). М.: Рос. гос. гу-манит. ун-т, 1996. - 95 с.

112. Современный философский словарь. (Ред. Кемеров В.Е.). Москва-Бишкек-Екатеринбург: Одиссей, 1996. - 607 с.

113. Социобиологизм как течение современной философской антропологии. // Современный человек: цели, ценности, идеалы. К XVIII всемирному философскому конгрессу (ред. Гуревич П.С.). М.: ИНИОН АН СССР. -1988.-С. 141-154.

114. Станис Л.Я., Дрюк М.А. Резонанс предельных структур как аналоговая модель многомерного подхода в философской антропологии. // Вестник Российского университета дружбы народов. М.: РУДН. - 1998. - №3.

115. Степин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего. М.: ИНФРАН, 1996. - 174 с.

116. Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М.: ИФРАН, 1994. - 273 с.

117. Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Современная научная картина мира, русский космизм и диалог культур "Восток-Запад" // Философия русского космизма. М.: Фонд /Новое тысячелетие/. - 1996. - С. 5-25.

118. Степин B.C. P.C. Карпинская как методолог науки. // Философия биологии: вчера, сегодня, завтра. М.: ИФРАН. - 1996. - С. 42 -48.

119. Степин B.C. Философская антропология и философия науки. М.: Высшая школа, 1992. - 191 с.

120. Степин B.C. Системность теоретических моделей и операции их построения. // Философия науки. Вып. 1. Проблемы рациональности. М.: ИФРАН, 1995.-С. 26-57.

121. Степин B.C. О прогностической природе философского знания (философия и наука) // Вопросы философии. 1986, - № 4. - С. 75-80.

122. Тавризян Г.М. Философия техники и философия человека: линии сопряжения. // Научный прогресс. Когнитивные и социокультурные аспекты. -М.: ИФРАН. С. 6.

123. Тейяр де Шарден П. Феномен человека // Мир философии, ч. 2. М.: Из-во полит, литературы. - С. 76-80.

124. Трубецкой С.Н. Сочинения. М., 1907. - Т. 1. - 348 с.

125. Уварова Т.Б. Исследования по культурной антропологии // Философия человека: традиции и современность. М.: РАН. - 1992. - Вып.З. -С. 76-87.

126. Умов H.A. Соч., т.З. М.: Мысль, 1916. - С. 226, 354.

127. Философская антропология: истоки, современное состояние и перспективы. (Тезисы VIII Западной конференции Кафедры философии РАН). -М.: РАН. 1995. - С. 23-26.

128. Философия русского космизма. (Отв. ред.: Огурцов А.П., Фесенко-ва JI.B.). М.: Фонд "Новое тысячелетие", 1996. - 375 с.

129. Философия науки. Вып. 1. Проблемы рациональности (Отв. ред. Смирнов В.А.) М.: ИФРАН, 1995 - 325 с.

130. Флоренский П. Оправдание Космоса. СПб.: Лань, 1994. - 186 с.

131. Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Наука, 1989. - 310 с.

132. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994.-447 с.

133. Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993. - 415 с.

134. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. - С. 345-380.

135. Хюбшер А. Мыслители нашего времени. М.: ЦТР МГП ВОС, 1994. -312 с.

136. Чабони Б. Система высокой деятельности человека. // Философские исследования. 1994. - №2. - С. 303-315.

137. Чиженкова P.A. Проблема редукции в биологии и нейрофизиологии // Философия биологии: вчера, сегодня, завтра. М.: ИФРАН. - 1996. -С. 214-226.

138. Шафф A.A. Куда ведет дорога? // Философия истории. М.: Аспект Пресс.- 1995.-С. 311-321.

139. Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры. // Вопросы философии. 1992. - №6. - С. 95-99.

140. Швырев B.C. Знание и мироощущение. // Философия науки. Вып. 1. -М.: ИФРАН. 1995. - С. 163-184.

141. Швырев B.C. К анализу категорий теоретического и эмпирического в научном познании. // Вопросы философии. 1975. - №2. - С. 141-148.

142. Шелер М. Положение человека в Космосе. // Мир философии, ч.2. М.:ч

143. Полит, литература, 1991. С. 81-86.

144. Штофф В.А. Моделирование и философия. M.-JL: Наука, 1966. - 301 с.

145. Шипов Г.И. Теория физического вакуума. М.: Наука, 1993. - 214 с.

146. Штеренберг М.И. Термодинамика и биология // Философские исследования. 1996. - №3. - С. 62-85.

147. Юревич A.B. Психология научного объяснения // Научный прогресс. Когнитивные и социокультурные аспекты. М.: ИФРАН. - 1993. -С. 102-104.

148. Юркевич П.Д. Сочинения. М., 1990. - С. 100.

149. Ясперс К. Истоки истории и ее цель. Вып. I. М.: 1991. - С. 76.

150. Hatten E.H. The role of models in physics. // Brit. J. Phil. Sei. 1954. - №16. -P. 284.

151. Cann R.L., Stoneking M., Wilson A.C. Mitochondrial DNA and human evolution // Nature. 1984. V. 325. P. 31-36.

152. Hatten E.H. The role of models in physics || Brit. J. Phil. Sei. 1954. №16. -P. 284.171

153. Schelling F. W. J. Philosophie der Offenrung // M. Frank. Frankfort a. M., 1977.-S. 96, 109.