Мезолит Северной и Западной Карелии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат исторических наук Шахнович, Марк Михайлович

• Шахнович, Марк Михайлович
• кандидат исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Шахнович, Марк Михайлович

Введение.

Глава 1. Ретроспективный обзор изучения эпохи мезолита Карелии в 30-90-е гг. XX в.

1.1. Состояние вопроса в 30-50-е гг. XX в.

1.2. Изучение эпохи мезолита в 60-70-е гг. XX в.

1.3. Критический анализ гипотез и представлений 70-90-х гг. XX в.

Глава 2. Палеогеографический очерк.

2.1 Дегляционный процесс

2.2. Климат и растительность в период поздне- послеледниковья.

2.3. Бассейн Белого моря

2.4. История развития Белого моря

2.5. Топография и стратиграфия археологических памятников Северной и Западной Карелии

Глава 3. Древнейший этап освоения человеком территории Карелии и Финляндии.

3.1. Проблемы изучения первоначального заселения

3.2. Освоение территории Южной Финляндии

3.3. Заселение территории Южной Карелии

3.4. Первичное освоение Северной и Западной Карелии и Северной Финляндии

Глава 4. Опорные мезолитические памятники Западной Карелии.

4.1. Стоянка Селецкое VI

4.2. Поселение Суккозеро

4.3. Стоянка Суккозеро II

4.4. Стоянка Суккозеро III

4.5. Стоянка Кенто XII

4.6. Стоянка Контокки V

4.7. Стоянка Контокки VIII

4.8. Стоянка Тунгуда VII

4.9. Поселение Тунгуда XXIV-XXV

4.10. Стоянка Тунгуда XXIX

4.11. Стоянка Хайколя XII

4.12. Стоянка Хайколя XIV

4.13. Стоянка Лимсамо II

Глава 5. «Бескерамические» комплексы Северной Карелии.

5.1. Стоянка Тунгозеро I

5.2. Стоянка Тунгозеро III

5.3. Поселение Коллать III

5.4. Стоянка Кереть IV

5.5. Стоянка Кереть VIII

5.6. Стоянка Кереть XIX

Глава 6. Памятники эпохи мезолита Северной Финляндии.

Глава 7. Характеристика каменных индустрии мезолитических памятников Северной и Западной Карелии.

7.1. Каменные индустрии мезолита Северной и Западной Карелии

7.2. Опыт классификации кварцевых скребков

7.3. Хронологические критерии каменного материала памятников мезолита и неолита Северной Карелии

7.4. Кварцевые индустрии Северной Европы

Глава 8. Опыт реконструкции хозяйственной деятельности в эпоху мезолита Западной и Северной Карелии.

Глава 9. Культурно-хронологическая атрибуция мезолитических памятников Северной и Западной Карелии и их место в мезолите Северной Европы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Мезолит Северной и Западной Карелии»

Актуальность темы. Диссертационная работа посвящена изучению практически неизученного археологического периода - мезолита Северной и Западной Карелии (СЗК), чем и определяется выбор и актуальность данной темы. Раннеголоценовые памятники на территории Республики Карелия (РК) исследованы очень неравномерно. В течение последних сорока лет преимущественно изучались объекты, находящиеся в бассейне Онежского озера. В северных и западных районах РК в 50-80-е гг. XX в. археологические работы проводились выборочно и эпизодически на локальных участках (р. Кемь, р. Кереть, Кенто-Костомукшская гидросистема). Недостаточность данных, отсутствие систематического исследования имеющегося материала, некритичное привлечение для анализа и сравнения хронологически ^атрибутированных памятников привели к тому, что общая картина развития общности ранненеголоценового периода огромного региона была намечена схематично и нуждается в серьёзной корректировке.

С начала 90-х гг. XX в. археологическая экспедиция Карельского государственного краеведческого музея (КГКМ) под руководством М.М. Шахновича проводит целенаправленные и планомерные работы на территории Восточной Фенноскандии. Результаты полевых изысканий, критический анализ существующих данных и исследование на современном уровне качественно новых материалов позволяют произвести переоценку многих существующих представлений о мезолите СЗК.

Географические рамки исследования. В административном отношении Северная и Западная Карелия — это Лоухский, Калевальский, Беломорский, Кемский, Муезерский и Костомукшский районы РК. Географически — западная часть гидросистемы Белого моря, граничащая с верховьями рек, впадающими в Ботнический залив Балтийского моря и в Онежское озеро.

Цель исследования. На основе всестороннего анализа мезолитических памятников СЗК определить пути заселения данных территорий и формирования древнейшей общности региона, выяснить наличие или отсутствие взаимодействия с одновременными археологическими культурами Севера Европы.

Задачи. На первом этапе работ осуществлялось предварительное обследование территории Восточной Фенноскандии, ставившее задачей выработку методики поиска и классификации памятников археологии, в целом, и мезолитических стоянок в частности. Начиная с 1990 г. экспедицией КГКМ в ходе планомерных работ зафиксировано около 180 объектов, относимых к каменному веку. Локальными районами для «сплошного» обследования выбраны участки верховьев водосбора р. Кемь (р. Кепа, оз. Кимас, оз. Кенто, оз. Костомукша); участок среднего течения р. Кемь (оз. Роппомо, оз. Сопосаль-ма, оз. Панозеро); континентальные озёра истока р. Суны.

Помимо полевых работ на территории России, в рамках исследования эпохи мезолита приграничной Карелии, удалось осуществить аналогичные исследования совместно с археологической экспедицией музея Кайну в сопредельных районах Северной Финляндии. Одна из основных задач этих изысканий — выявление памятников, относимых к самому раннему этапу заселения региона. С привлечением данных палеогеографии и геологии найдены две стоянки, располагающиеся на берегу приледниковых палеоводо-ёмов, которые могут претендовать на роль древнейших мест обитания в Северной Карелии (Тунгозеро I и Контокки VIII).

На втором этапе работы ставилась задача сбора материала, который возможно рассматривать в качестве эталонного как для определения общих черт мезолитической индустрии СЗК, так и для выделения её локальных особенностей. Проводились раскопки площадями от 100 до 250 м на памятниках с предположительно «чистыми» мезолитическими комплексами. Осуществлялась детальная характеристика, анализ инвентаря, систематизация и типологическая корреляция опорных археологических памятников. Раскопки на стоянках, относимых к более позднему времени позволили получить коллекции способствовавшие выработке критериев выделения мезолитических и ранненеолитических комплексов.

На третьем этапе проводились: общее восстановление хронологии и путей заселения рассматриваемой территории; выделение и обоснование существования в эпоху мезолита в данном регионе северокарелофинской археологической культуры, её сравнение с одновременными группами памятников сопредельных территорий (Северная и Центральная Финляндия, юг Мурманской обл., Южная Карелия и северо-западная часть Вологодской области); культурно-хронологическая связь финальномезолитических и ранне-неолитических памятников; реконструкция системы хозяйствования мезолитических общностей СЗК.

В работе не ставилась задача получения окончательных ответов на все возникающие вопросы. Ряд из них оставлен на уровне постановки проблемы и обозначения путей дальнейших разработок. Общая концепция генезиса археологических культур мезолита Фенноскандии ещё далека от окончательного завершения. Культурная общность, анализ критериев выделения которой предложен в данной работе, может иметь, несомненно, достаточно дискуссионный характер. Система, как и положено, должна оставаться открытой для модификаций. Накопление нового материала в дальнейшем позволит вносить коррективы в предложенные культурно-хронологические схемы для мезолитических памятников СЗК.

Таким образом, диссертационная работа представляет собой исследование процесса сложения, хронологии и периодизации культурной общности эпохи мезолита СЗК.

Источники исследования. Основу источниковедческой базы составляют новые коллекции, полученные с 1990 по 2006 г. археологической экспедицией КГКМ, а также материалы раскопок в 50-90-е гг. XX в. А.В. Анпилогова, Н.Н. Гуриной, A.M. Жульникова, М.Г. Косменко,

И.С. Манюхина, П.Э. Песонен, Ю.А. Саватеева. Для сравнения использовались коллекции ранненеолитических памятников СЗК и ряда мезолитических поселений: бассейна Онежского озера, Южного Обонежья, южной части Кольского п-ова, Северной Финляндии (провинция Кайну). Всего к работе было привлечено около 70 коллекций, хранящиеся в КГКМ, секторе археологии КНЦ РАН, ИИМК РАН, Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера), Череповецком археологическом музее, Мурманском областном краеведческом музее, Музейном Ведомстве Финляндии. Раскопки были произведены на 42 памятниках СЗК (общей площадью 5850 м2). На 20 стоянках изученные участки составили более 100 м2 (Приложение 1). Многие раскопанные в 60-70-е гг. XX в. большими площадями памятники в источниковедческом отношении оказались наименее «надежными» и поэтому привлекаются только в качестве «фоновых».

Критика археологических источников. Источниковедение археологических объектов понимается исследование качества и специфики памятника как источника. Основой источниковедческого анализа является положение о необходимости объективной, критической оценки имеющихся источников и последующего отбора из них наиболее надёжных, достоверных и представительных для осуществления поставленных в исследовательской работе задач. Под «представительными» и «надёжными» понимаются коллекции, которые не подвергались сортировке в процессе сборов или раскопок, обладающие известной «чистотой» и давшие не менее 50 морфологически выраженных орудий в комплексе (Сорокин, 2004. С. 38).

Памятники эпохи мезолита СЗК имеют набор как стандартных, так и специфичных черт, усложняющих их исследование на всех уровнях анализа. Этим они отличаются от мезолитических стоянок, располагающихся территориально южнее, например, в бассейне Онежского озера. В числе «минусов» источниковедческой базы выделим следующие признаки:

• небольшая площадь культурного освоения, которую, за редким исключением, имеет большинство известных стоянок (100-300 м2);

• нечётко выраженный, тонкий культурный пласт (0,1-0,15 м), точнее «горизонт распространения находок» без специфичной окраски, со стратиграфической однообразностью и слабой плотностью насыщен

-л ности находками (в среднем, 3-6 экз. на 1 м ). Наиболее часто артефакты соотносятся со слоем подзола. Расположение культурного пласта сразу под дерном не способствовало сохранности ранних типов керамики, что наряду с другими факторами послужило причиной существования «местной проблемы» - «бескерамического неолита» - которой посвящен отдельный раздел данной работы;

• малая толщина горизонта распространения находок и рыхлость песчаных отложений, вмещающих культурные остатки, приводит к механическому пространственному перемещению артефактов. Процессы перемешивания почвы значительно снижают возможность точного выделения разновременных комплексов;

• практически полное отсутствие материалов органического происхождения, кроме немногочисленных мелких фрагментов кальцинированных косточек, происходящих из кострищных линз. Это сильно сужает базу источников и делает основным в исследовании каменный инвентарь;

• незначительность и маловыразительность изменений уровня небольших материковых водоемов приводит к тому, что увеличивается степень вероятности неоднократного заселения наиболее «удобных» участков местности, т.е. к проблеме «смешанности», разновременности и поликультурности материалов, полученных в ходе раскопок. Только в редких случаях есть возможность использовать, для относительного датирования памятников, данные геоморфологии;

• отсутствие многослойных, чётко стратифицированных памятников даёт возможность типологическим и пространственным методами хронологически атрибутировать только некоторые морфологически выраженные артефакты. Доказательно и определённо выделить весь горизонт или комплекс эпохи мезолита в «смешанном» в древности культурном слое зачастую невозможно;

• остатки жилищ на данной территории, которые можно датировать эпохой мезолита, представлены только двумя, не выразительными объектами;

• набор морфологически выраженных артефактов в коллекциях невелик - он редко превышает число 60-70 экземпляров. Конечно, часто это взаимосвязано с величиной исследованной площади памятника.

• каменный инвентарь преимущественно представлен кварцевыми изделиями и отходами производства. Предметы из сланца и кремня, которые по своей специфике и морфологии могут выступать в качестве хронологических или культурных индикаторов, единичны или отсутствуют;

• на мезолитических памятниках этого региона в данный момент не много радиоуглеродных определений, которые можно применить для хронологического атрибутирования объектов. В сопредельных районах Финляндии есть даты по С-14, но возникает проблема объективности соотнесения их с конкретными комплексами, о чём более подробно излагается в соответствующем разделе работы.

Таким образом, большинство имеющихся немногочисленных коллекций из рассматриваемого региона Карелии нельзя отнести в разряд статистически надежных, представительных и достоверных комплексов. Однако, несмотря на все сложности используемых археологических источников, в большой степени сужающих аналитическую базу, имеющийся материал качественно мало отличается от мезолитических коллекций полученных с памятников на песчаных почвах на Севере и Северо-Западе России.

Из 42 мезолитических памятников СЗК, исследованных раскопками, только десять имеют коллекции, с некоторыми оговорками, отвечающие предложенным критериям «чистоты» и «представительности». Это материалы памятников Суккозеро I—III, Тунгуда XXIV-XXV, Кенто XII, Костомук-ша II, Контокки V, VIII, Кереть XIX, Селецкое VI, которые и были использованы в качестве опорных для анализа культурно-хронологической ситуации в эпоху мезолита в рассматриваемом регионе. Остальные памятники привлекаются в качестве «фонового» материала (рис. 1).

Методы и принципы исследования. Одной из аксиом методики современной российской археологии является тезис об изучении всех без исключения артефактов, в том числе и «побочных» продуктов расщепления, а не отдельных, хоть и представительных выборок орудий. Общие закономерности развития и различия каменного инвентаря разных комплексов прослеживаются на технико-морфологическом, и типологическом уровне исследования. Технико-морфологическому уровню соответствует классификация объектов (нуклеусов) и продуктов (сколов) расщепления по морфологическим признакам, на основании которых делается вывод о характере техники раскалывания. Уровень типологической классификации соответствует анализу орудийных форм и технических приёмов обработки, выраженных морфологически. Акцент в диссертации делается на выявление признаков сохранения или развития технологических традиций в обработке камня, прослеживании специфики инновационных взаимосвязей индустрий, основанных на различном сырье, оценку элементов сходства и различия при сравнительном сопоставлении орудийных комплексов, их культурно-хронологической идентификации. Таким образом, в работе производится попытка анализа каменной индустрии конкретного региона не только в «классических» рамках типологического метода, но и с привлечением данных технологического и отчасти трасологического анализа. Функциональное определение орудий, в отличие от типологии и технологии, играет минимальную роль при культуро-различении комплексов и в работе используется для решения частных проблем реконструкции хозяйства.

При немногочисленности дат по С-14 в этом регионе для увеличения степени информативности и систематизации материала используются пространственный анализ и геоморфологические наблюдения. Нужно учесть, что построение относительной хронологии для памятников на севере Карелии посредством только стратифицирования комплексов находок невозможно, так как культурный пласт в вертикальном срезе очень незначителен. Геологический возраст стоянок можно определить так же относительно, взяв за отправную точку время сложения террас, на которых они находятся. Как неоднократно отмечалось, точной и абсолютно достоверной корреляции геологического, радиоуглеродного и археологического возраста памятников с астрономическим временем современного летоисчисления не существует (Анико-вич, 1994. С. 146).

Для реконструкции изменений климата и природного окружения памятников привлекалась климатостратиграфическая шкала, разработанная применительно к территории Восточной Фенноскандии и Южной Карелии.

Методические принципы подхода в работе к источниковым возможностям памятников сформулированы в следующих положениях:

• Для решения вопросов культурной и хронологической принадлежности используются коллекций, полученных только в процессе раскопок, без привлечения материалов сборов с поверхности;

• «Сортированные» материалы рассматриваются только в качестве вспомогательного материала;

• Коллекции, имеющие практически полное типологическое единство инвентаря, рассматриваются в статистическом отношении как единый комплекс. При этом говорить о стопроцентной «чистоте» коллекции можно всегда с определённым допущением. С большей или меньшей степенью объективности памятники разделены на разновременные и единовременные;

Результаты статистического анализа коллекции, в большей степени, отражают специфику хозяйственной деятельности на памятнике, чем культурную принадлежность комплекса и поэтому воспринимаются в работе как вспомогательные;

Смешанные» коллекции, т.е. те, в каменном инвентаре которых наблюдаются признаки, свидетельствующие о наличии разнокультурных или разновременных комплексов, также не имеют всей полноты информационной значимости и привлекаются в работе как источник «второго плана»;

Материалы памятников, ранее отнесённые исследователями к мезолитическим, но, в результате аналитического рассмотрения, таковыми не являющиеся, в работе не использовались;

Большинство «бедных» коллекций, имеющих минимум орудийных форм (3-5 экз.), что объективно является следствием функциональной специфики памятника, вообще невозможно атрибутировать с точки зрения культурной принадлежности. Искусственность объединения их только по территориальному признаку в рамках мезолитической общности достаточно ясна. Эти комплексы используются в работе для получения более полной картины хозяйственной деятельности. По степени надежности большинство исследуемых небольших, кратковременных стоянок можно отнести к важной группе замкнутых комплексов единовременного существования;

Цветовые пятна слоя, определяемые как остатки жилищ, хозяйственных ям и т.п., при отсутствии критериев для их интерпретации, рассматриваются только как объект интуитивной реконструкции исследователя.

Теоретические основы исследования. В настоящее время в российской археологической науке существуют различные подходы к решению методологических проблем классификации и типологии. Предваряя общий анализ материала, необходимо определиться по базовым вопросам теории исследования.

Из всех видов археологических источников основным для решения вопросов изучения мезолитического периода Карелии может служить только каменный инвентарь. В совокупности каменных артефактов, как в проявлении специфичного способа человеческой деятельности, отражаются общие культурные закономерности. Другой важный принцип — это восприятие традиции как группового стереотипизированного опыта, являющегося принципиальной характеристикой феномена культуры с её всеобщей закономерностью. Набор морфологических признаков — результат технологического процесса, в котором в концентрированном виде отражена система традиций каменной индустрии данной общности. В процессе производства орудий технологические и типологические традиции взаимосвязаны, но значение их в рамках своего круга проявления не одинаково (Аникович, 1998. С. 35-66; Кононенко, 1994. С. 110). Техника расщепления и вторичная обработка, а также набор типов артефактов — структурные компоненты каменной индустрии, анализ которых позволит определить традиции и связи между технологической и типологической сферами. Решение вопросов хронологической соотнесённости памятников, определение их культурной принадлежности в данной работе производится на основе технологического и типологического методов. Основными сравниваемыми единицами являются совокупность коллекций и реконструированных антропогенных объектов, полученных при раскопках отдельных памятников.

Остановимся на двух основных исходных понятиях археологии — «тип» и «археологическая культура». Тип является субъективным инструментом археологического исследования. Тип — это группа артефактов, отражающих объективную реальность и объединённых статистически определяемым, устойчивым (наиболее повторяющимся) сочетанием признаков, характеризующих основные особенности изучаемого материала (Колпаков, 1991. С. 28-29, 39). Типы можно разделить на «эмпирические — статистически устойчивое сочетание равноправных элементов» и «условные» — «условная рамка, посредством которой делается выборка материала, объединяются схожие артефакты» (Клейн, 1979. С. 64-67). Типологическое изучение каменного инвентаря основывается на систематизации его морфологических признаков. Выделенные в исследовательских классификациях типы во многом отражают существовавшие у людей образы и модели для данной категории орудий. Под типологией понимается выделение совокупности типов и вариантов предметов, учитывающее их сходство и различия, а так же связи во времени и пространстве (Шумкин, 1986. С. 18). Определение функции выделенных типов орудий, с последующим делением на функциональные группы может производиться только с помощью трасологического метода.

Выделение археологических культур является важным условием перехода от археологических материалов к их культурной интерпретации (Колпаков, 1991. С. 45). Археологическая культура (АК) — это формальное, классификационное понятие, средство систематизации материала. В работе применено следующее определение: «археологическая культура есть система традиций, выработанных в определённых социальных группах под влиянием определённых исторических условий, нашедших свое материальное выражение в тех результатах человеческой деятельности, которые смогли стать археологическими источниками, и раскрываемые посредством анализа этих источников» (Аникович, 1998. С. 36). Другое предложенное определение для понятийного обозначения сходства (в отличие от АК) более общих, менее специфичных признаков: «относительно устойчивая система технических приемов, порождающая сходные черты в составе орудийного набора, которая возникает и функционирует в широких пространственно-временных границах, в разных культурно-исторических формах (АК), не связанных между собой культурно-генетическим родством» (Аникович, 1994. С. 10). Данное определение, предназначенное для каменных индустрий верхнего палеолита, перекликается с понятиями «технокомплекс» (Д. Кларк) и «путь развития» (Г.П. Григорьев) и вполне применимо для анализа кварцевых индустрий мезолита Фенноскандии.

Автор придерживается тезиса о невозможности осуществления детальных исторических реконструкций/интерпретаций на основе археологических материалов каменного века, в данном случае, памятников эпохи мезолита. В работе не используются этнографические данные (метод этнографического анализа или сравнительно-исторический), часто применяющийся при очень спорном допущении, что этнографические источники прямо и непосредственно отражают всеобщие закономерности культурогенеза. При ограничении источниковедческой базы только археологическим материалом в работе не употребляются термины привнесенные из других дисциплин, так как в данном контексте они являются логически необоснованными конструкциями. Можно согласиться с тезисом, что общность материальной культуры сама никогда не совпадает, а только соотносится с социальной общностью (Колпаков, 1991. С. 51), и археологическую культуру нельзя рассматривать, как некий аналог «древнего социального организма». В археологическом материале нет убедительных доказательств для утверждения, что изменения в материальной культуре определяются преимущественно социальными причинами.

Понятие археологической периодизации - «мезолит». Более пятидесяти лет назад в общую отечественную археологическую периодизацию было введено понятие «мезолит» (Воеводский, 1950). Практически сразу стало очевидным неоднозначное понимание этого термина в применении к культурно-хронологическим схемам различных территорий. Необходимо специально остановиться на проблематике данного вопроса.

В российской археологической литературе «эпохами» обычно называют наиболее крупные периоды, на которые подразделяется история человечества, интуитивно ощущаемые исследователями как равноценные. При этом археологическая терминология является только рабочим, эмпирическим обобщением. Конечно, в поиске объективного отражения смысловой нагрузки терминов, можно лишить мезолит статуса отдельной археологической эпохи и отводимое ему время включить в понятия «эпоха кости», «финальный палеолит», «поздний палеолит» (Аникович, 1994. С. 8-11) или использовать термины «эпипалеолит» или «постпалеолит» как нейтральное обозначение периода между палеолитом и неолитом (Степанов, 1981. С. 142). В рамках дискуссии более предпочтительной представляется точка зрения, считающая мезолит самостоятельной таксономической единицей в системе подразделений каменного века — эпохой, находящейся между палеолитом и неолитом, с новациями в технологии и типологии каменных орудий и в других сферах материальной культуры, воссозданных на базе археологических источников. Социально-культурные критерии, скорее всего, не могут играть никакой роли при создании археологической периодизации для каменного века. Понимая условность применяемых характеристик археологической периодизации, можно согласиться с теми археологами, которые при выделении мезолита используют геологические признаки, обозначая ими «докерамиче-ские» индустрии раннего голоцена. «Докерамические» или «бескерамические» комплексы — весьма объёмные по своему содержанию понятия, которые должны включать в себя и палеолит, и мезолит и типы памятников более «позднего» времени, не имеющих по своему функциональному назначению керамики в коллекциях. Применяя эти термины в данной работе, анализируются только памятники начала голоцена, так как на территории Карелии не выявлены объекты, которые можно датировать финальным палеолитом, или признаки в материале, которые позволили бы расценить их как проявление верхнепалеолитической традиции. Поэтому «бескерамические» стоянки Карелии не следует относить к памятникам «эпипалеолита» или «голоценового палеолита». В связи с этим, в археологии Карелии не стоит так остро, как на более южных территориях, вопрос выделения критериев для отделения мезолитических памятников от финальнопалеолитических.

На основе известных материалов начало эпохи мезолита на территории Карелии типологическим методом исследователями отнесено к началу VII тыс. до н.э., конец — к времени появления в материале памятников изделий из специально подготовленной и обожжённой глины — керамики (начало V тыс. до н.э.). Таким образом, условной нижней границей является не геологический рубеж плейстоцена и голоцена, а конец пребореального периода, а верхним хронологическим репером — начало атлантического периода. Можно согласиться с делением мезолита Европы на ранний (преборе-ал и бореал) и поздний (начало атлантикума), но в Карелии отсутствуют памятники, которые относятся к началу раннего этапа эпохи мезолита (Мезолит СССР, 1989. С. 7).

Рассматривая понятие «мезолит» применительно к археологическим комплексам СЗК, подчеркнем, что большинство качественных характеристик, предложенных для объединения раннеголоценовых памятников каменного века лесной зоны Европы и «определяющих самобытное лицо мезолитической эпохи» (Мезолит СССР, 1989. С. 5), в данном регионе или отсутствуют, или очень невыразительны. Например, в доминирующей кварцевой индустрии пластинчатая техника появляется только в неолите. В мезолитических комплексах СЗК не выявлены находки орудий из кости, «классические» геометрические микролиты, предметы искусства и чётко выраженные следы жилищ. Специализированные макроорудия из сланца, использование техники пиления, шлифования, сверления присутствуют чрезвычайно редко. Однако нельзя утверждать, что памятники эпохи мезолита на севере Карелии выпадают из общей картины развития одновременных культур лесной зоны Северной Европы.

Для выделения мезолитических стоянок СЗК среди других памятников каменного века, можно предложить следующие критерии:

1. «Значительная» высота расположения памятника по отношению к современному уровню водоема. Этот критерий является не решающим, но часто убедительным показателем его «древности». При этом необходимо учитывать ряд значимых геолого-географических данных: направление оси подъёма земной поверхности в данном районе, удалённость от общего центра поднятия, размеры водоёма и т.п.

2. Процентное соотношение в коллекции использованных горных пород. Сланец и кремень, при подавляющем преобладании кварца, в мезолитическом материале очень редки, но количество изготовленных из них орудий заметно увеличивается уже в неолите.

3. Специфичные черты «местной» кварцевой индустрии: биполярная техника расщепления, незначительный набор приёмов вторичной обработки и присутствие определённых типов орудий, несущих хронологическую нагрузку (кварцевые концевые скребки подпрямоугольной формы и наконечники стрел).

4. Отсутствие в коллекциях маркирующих признаков более «поздних» эпох — находок с бесспорными технико-морфологическими признаками иного по сравнению с мезолитическими изделиями возраста, например, керамики, предметов из металла или каменных артефактов с «неолитическим» характером обработки.

Предложенный набор признаков во многом сходен с критериями выделения мезолитических стоянок на территории Финляндии и Кольского полуострова (Шумкин, 1993; 1996. С. 34-38; Турина, 1997. С. 19-22), но для памятников Карелии существует определённая сумма специфических черт и региональных особенностей, которая имеет культуросодержащий характер. Выделение этих характеристик и определение места памятников СЗК среди мезолитических культур севера Европы требует особого рассмотрения.

В настоящее время для археологии Карелии под «мезолитом» следует понимать начальный этап каменного века, предшествующий времени появления находок реального керамического материала и утверждения другой системы каменного производства. Данное определение носит рабочий характер, в контексте работы применяемое только к рассматриваемому региону.

Конечно, нельзя говорить о кардинальных новациях (кроме выявления следов керамического производства), связанных с изменениями в развитии материальной культуры древних обществ, при переходе от одной условной эпохи — мезолита, к другой — неолиту. Тем не менее, общие качественные тенденции и отличия при сравнении разновременных каменных индустрий хорошо просматриваются. Поэтому соотнесение памятников с той или иной археологической эпохой на данной территории, в основном, связано с технико-морфологическими отличиями в каменных производствах (для СЗК -кварцевой индустрии), а не с изменениями экономического или социального характера.

Рубеж финального мезолита и раннего неолита Карелии — значимый период, являющийся узловым для целого комплекса вопросов, постоянно возникающих при изучении этих эпох. Одна из важных проблем исследования каменного века — определение критериев начала эпохи неолита, признаков позволяющих отделять её от предшествующего этапа общей археологической периодизации.

В археологических материалах на территории Карелии нет данных, позволяющих утверждать, что «переход от мезолита к неолиту ознаменовался фундаментальными изменениями в хозяйстве и социальной организации первобытных человеческих сообществ» (Долуханов, 2003. С. 193). Отметим плавное, без существенных инноваций изменение технологий трех основных каменных индустрий Карелии (кварцевой, сланцевой, кремневой), при переходе от одного периода (финального мезолита) к другому (раннему неолиту). Не всё, что меняется со временем можно обозначить термином «модернизация», но на этом стыке археологических эпох каменные индустрии — это трансформация одного процесса.

Явная преемственность ранненеолитических и позднемезолитических индустрий (за исключением факта появления керамики), наблюдается, в целом, для всех неолитических культур лесной зоны Европы. Отмечается даже ситуация, когда радиоуглеродные даты памятников позднего мезолита «перекрывают» наиболее ранние «неолитические» даты (Энговатова, 2000. С. 94). Это подтверждает правильность введения Л.П. Хлобыстиным терминов «агро-» и «агонеолит» для определения специфики понятия «эпоха неолита» для регионов со сложившимся производящим хозяйством и областей, где при сохранившемся присваивающем типе экономики распространяется керамика (Хлобыстин, 1978. С. 94).

Начало эпохи неолита для памятников Южной Карелии традиционно принято фиксировать по появлению находок «ранних» типов фрагментов керамики сперрингс — начало 2 половины V тыс. до н.э. При этом долгое время принималось a priori, что на «ранненеолитических» памятниках с керамикой сперрингс и ямочно-гребенчатой, например, восточного берега Онежского озера, уже существовала устоявшаяся технология керамического производства, начиная от подготовки теста и приёмов лепки до качественного обжига и сложившейся традиции орнаментации. Другое предположение заключалось в том, что «носители» ранних типов керамики в Карелии пришли с других территорий, вытеснив «мезолитическое» население. Работы последних лет на юго-восточном побережье Онежского озера позволили получить стратифицированные материалы, подкреплённые радиоуглеродной датой, предшествующие керамике сперрингс и удревняющие начальный этап керамического производства в Карелии до конца VI тыс. до н.э. (Иванищев, Иванищева, 2000. С. 284). Таким образом, определяется отправная точка на временной шкале для эпохи неолита Южной Карелии. Для Северной Карелии это остаётся открытым вопросом.

Если для памятников Центральной и Южной Карелии фрагменты керамики в культурном слое эпохи неолита вполне естественны, то для небольших стоянок Северной Карелии такие находки очень редкое явление. Чем это объяснить: неблагоприятным для сохранности сочетанием северных почв и ранней, плохо обожжённой керамики или же её полным или специфичным (в результате сезонности поселений) отсутствием в обиходе коллективов этого региона? В настоящее время трудно дать однозначный ответ на этот вопрос.

Данная специфичная черта археологических памятников СЗК рассматривается с двух позиций. Первая, самая лёгкая и устойчиво практикуемая: по отсутствию керамики в культурном слое и по преобладанию кварца среди используемых горных пород памятник однозначно относится к эпохе мезолита. При типолого-морфологическом анализе материала исследователь может отмечать «поздний» характер каменного инвентаря, но «по отсутствию керамики, основного признака неолита на Севере» относит стоянку к финальному мезолиту (Песонен, 1978. С. 130). За два последних десятилетия открыто около двухсот «бескерамических» памятников в СЗК. Кроме фиксации значительной плотности заселения данной территории в каменном веке, к сожалению, этот факт ничего не даёт. Среди археологов Карелии сложилось устойчивое мнение, что именно кварцевый инвентарь исключителен для эпохи мезолита, отсутствие же керамики и кремня нехарактерно для неолитического времени этого региона. Действительно, в целом, для Южной Карелии, без поправок на специфику удалённости районов от выходов кремня и сланца, вида рассматриваемых памятников, хронологического отрезка и многих других факторов данное утверждение верно. Но как показывает опыт, нельзя распространять категориальные установки одной территории на другую, как бы хорошо они не укладывались в общую условную схему.

Есть и второй способ решения проблемы определения археологического возраста коллекции каменных артефактов при отсутствии керамики — выделение дополнительных критериев наступления эпохи неолита с помощью анализа типологического «облика камня» и техники расщепления, в дополнение к основному признаку «неолитизации» (освоение навыков и начало производства глиняной посуды). Работы в данном направлении производились, например, для памятников Восточной Фенноскандии (Шумкин, 1996. С. 35-36).

Научная новизна диссертации. Впервые для решения поставленных задач анализа и систематизации данных по исследованию культурной общности эпохи мезолита СЗК, о времени и путях заселения региона привлекается такой значительный объём информации. На основе новых материалов в границах СЗК предпринимается попытка комплексного изучения каменного инвентаря «бескерамических» памятников, времени и направления путей первоначального заселения. В работе на новом уровне подробно рассматриваются формально-морфологические и технологические аспекты основной каменной индустрии СЗК - кварцевой. Изучение технологии изготовления каменных орудий мезолитической общности СЗК до настоящего момента не проводился, также как и аналитический обзор мезолитических коллекций Северной Финляндии.

Структура диссертационной работы. Согласно разработанному плану диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения, списка использованной литературы и архивных материалов, иллюстраций.

Заключение диссертации по теме «Археология», Шахнович, Марк Михайлович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятое исследование подтвердило ранее постулированное в литературе мнение о том, что на территории СЗК в мезолите существовала культурная общность, по многим параметрам отличная от одновременных археологических культур Южной Карелии, Южной Финляндии и Кольского п-ова. Имеющие в распоряжении материалы дают возможность на основе технологического и типологического анализов каменных индустрий «бескерамических» памятников севера Карелии выделить северокарелофинскую мезолитическую культуру.

Работа базируется на новых данных, полученных в течение 15 лет изысканий северокарельской археологической экспедиции Карельского государственного краеведческого музея, а также на сумме сведений по геологии, палеоэкологии и палеогеографии региона. Исследованный блок информации дал возможность более конкретно охарактеризовать материальную культуру населения мезолита СЗК. Предпринятый критический анализ источников позволил определить и ввести в научный оборот наиболее представительные, опорные для решения поставленных проблем комплексы. Таковыми на данной территории, из 50 памятников отнесённых к эпохе мезолита, являются 11 объектов археологии. Это стоянки Тунгуда XXIV-XXV, Суккозеро I—III, Костомукша II, Кенто XII, Контокки V, VIII, Пуоланка Хаутола, Кереть XIX. Несколько «чистых» памятников обеспечены радиоуглеродными датами. Впервые проведён критический анализ мезолитических коллекций Северной Финляндии, который показал их культурное единство с одновременными памятниками Западной Карелии.

Ареал северокарелофинской культуры очерчивают несколько групп памятников на территории СЗК и континентальной части Северной Финляндии. Естественными границами культуры были древние побережья Белого моря на востоке, Анцилового озера, а затем Литоринового моря на западе. На севере условная граница проходила по широте Полярного Круга, на юге - по верховьям северной части бассейна Онежского озера. Данный регион на раннем этапе послеледникового времени из-за более высокого уровня Мирового океана был значительно меньшим по площади, чем в современное время.

Несмотря на то, что мезолитические памятники распространены практически на всей территории региона, их число невелико (около 50). Низкая плотность населения типична для эпохи мезолита лесной зоны Европы. Возможно, важную роль в этом сыграли достаточно суровые природные условия в позднеледниковый период. По данным палеогеографии, на протяжении всего ВО большая часть СЗК входила в тундровую и лесотундровые зоны. Таёжная растительность стала доминирующей только в атлантическом периоде. Таким образом, Северная Карелия в раннем голоцене в силу географического положения и природно-климатических условий была регионом, в котором сочетались несколько природно-климатических зон.

Мезолитические объекты представлены преимущественно кратковременными сезонными промысловыми стоянками, находящимися на островах и по берегам водоёмов внутренних озёрных систем. Среди них выделены несколько типов памятников: многосезонные «базовые лагеря», сезонные стоянки, «охотничьи лагеря», стоянки-мастерские. Хозяйство населения, в основном, было ориентировано на добычу копытных (северный олень, лось) и промысел нерестящейся рыбы.

Из-за продолжительной относительной изоляции общности в этот хронологический период на данной территории смогла сформироваться самобытная кварцевая индустрия, существенно отличающаяся от существующих в соседних культурах. Стабильным маркером мезолитической индустрии является выраженные приоритеты в использовании определённых видов сырья. Носители северокарелофинской культуры, в основном, практиковали расщепление кварца. Другие горные породы, широко и интенсивно используемые, например, в Обонежье, кремень, сланец, песчаник, кварцит, составляют минимальную часть инвентаря. Для каменной индустрии мезолита СЗК была характерна отличная от традиций соседних культур простая, но оригинальная техника биполярного расщепления кварца, направленная на получение осколка и отщепа, основанная на биполярном нуклеусе и твёрдом отбойнике. Постепенный отказ от данной техники в пользу площадочного расщепления произошел только в период финального мезолита. Массовую категорию орудийного набора составляют простейшие формы скребков, резцов и отщепов со следами использования. Несерийными, но стабильными находками представлены универсальные группы орудий из кварца: ножи, скобели, наконечники стрел, острия, отбойники, долотовидные орудия, а также сланцевые топоры и стамески, абразивы, перфорированные камни. Кварцевые наконечники стрел (поперечнолезвийные и листовидной формы), острия и тип концевого скребка усреднённых пропорций подпрямоугольных очертаний являются диагностичными орудиями, определяющими индивидуальность северокарелофинской культуры,

Вторичная обработка орудий из кварца обычно представлена притуп-ливающим ретушированием - крутым и полукрутым, редко, приостряющей ретушью и резцовым сколом. При обработке единичных изделий из сланца, песчаника используются техника пикетажа, оббивка и шлифование и иногда сверление и пиление.

Территория СЗК освободилась полностью от ледникового покрова на рубеже РВ и ВО. Наиболее раннее проникновение человека в эти районы могло произойти в конце VIII тыс. до н.э., но самые древние радиоуглеродные даты памятников Северной Финляндии относятся к началу VII тыс. до н.э. Хронология северокарелофинской культуры определена периодом с начала VII до 2 половины V тыс. до н.э.

Изучение «чистых» комплексов эпохи мезолита СЗК позволяет утверждать, что они не являются едиными в хронологическом отношении. На типологическом уровне, подкреплённом небольшим количеством радиоуглеродных дат, выделяются три этапа развития северокарелофинской культуры: ранний (начало - середина VII тыс. до н.э.) - время первичного проникновения населения и начало адаптационных процессов, средний (2 половина VII -2 половина VI тыс. до н.э.) - сложение самобытной каменной индустрии, как следствие изолированности общности, и финальный (конец VI - 1 половина V тыс. до н.э.) - увеличение контактов с населением соседних культур, приведшее к постепенному видоизменению кварцевой техники расщепления и типологии форм орудий на территории СЗК, что отмечено комплексом стоянки Кереть XIX. Впоследствии финальномезолитическая каменная индустрия получает дальнейшее развитие в местной ранненеолитической культуре с керамикой сяр I.

Одними из основных являются вопросы о месте северокарелофинской общности в мезолите Фенноскандии, её взаимодействии с соседними, одновременными археологическими культурами и роли в процессе «неолитиза-ции» Севера. Анализ геологических, палеогеографических и археологических данных позволил значительно скорректировать существовавшие представления о происхождении мезолитического населения региона.

Освоение региона в мезолите не было связано с массовыми и продолжительными по времени миграциями. Происхождение ранних мезолитических комплексов на территории СЗК и Северной Финляндии следует соотнести с движением отдельных небольших групп населения из Южной Финляндии и Южной Карелии в северном и северо-западном направлениях, в при-ледниковую зону. Впервые на основе сравнительного анализа материалов лесной зоны Севера Европы, а также критического рассмотрения базы источников по каменному веку Карелии высказывается заключение о существовании в эпоху мезолита на территории СЗК и Северной Финляндии единого населения северокарелофинской культуры, генетически связанной с ранними этапами более южных сообществ (обонежской и суомусъярви).

Направлением специального исследования стал вопрос об объективности долгое время существующего в литературе мнения о том, что мезолитические памятники Северной Карелии соотносятся с культурой комса (Песонен, 1978; Филатова, 1991). В настоящее время, на основе сравнительного анализа каменного инвентаря мезолитических стоянок материковых районов СЗК, как с «классическим» набором каменного инвентаря опорных памятников комса, так и с коллекциями её юго-западной, «кандалакшской» группы, наблюдается их почти полное несоответствие, выражающееся в значительных различиях в технике обработки каменных пород, в характере используемого сырья и в типологическом наборе орудий. Однако, выделяется небольшая группа из трех стоянок около п. Авнепорог на р. Кемь (Авнепорог VIII— X), которая может сравниваться с мезолитическими памятниками позднего этапа культуры комса р. Нива.

С учётом накопленного материала, нужно подчеркнуть, что хорошо диагностируемые по технико-типологическим признакам, памятники мезолита СЗК имеют не только определённое сходство ряда черт каменного инвентаря с мезолитическими коллекциями Обонежья, но и значительные качественные различия в технике первичного расщепления, вторичной обработке, пропорциональном соотношении используемых различных видов горного сырья и групп артефактов, типах орудий. Можно утверждать, что мезолитическая культура СЗК продолжительный период своего существования не испытывала различного рода воздействий со стороны соседних культур, существовала достаточно консервативно и замкнуто, что дало ей возможность развить в собственной среде не только самобытную каменную индустрию, но и создать систему хозяйствования, оптимально подходящую к природно-географической специфике региона.

Пласт раннего неолита в рассматриваемом регионе только предварительно прослеживается по единичным памятникам. Благодаря новым данным по технологии и типологии кварцевой индустрии впервые был поставлен вопрос о правомерности использования некоторых критериев для выделения мезолита СЗК, что позволило отказаться от некоторых стандартных стереотипов, в частности датирования комплексов эпохой мезолита, по признаку отсутствия керамики среди находок, и обосновать неолитический возраст ряда «бескерамических» памятников Северной Карелии, ранее считавшихся мезолитическими.

Такова характеристика эпохи мезолита СЗК на современном этапе изучения. В дальнейшем, она будет неизбежно дополнена и скорректирована. Большие надежды возлагаются на получение новых источников, которые позволят более точно проследить процессы первичной адаптации человеком этих территорий в период позднего ледниковья и «неолитизации» региона, что является задачей будущих исследований.

АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ Жульников A.M. Отчёт о раскопках на поселениях Тунгуда III, XII, XIV в Беломорском районе КАССР в 1987 году// Архив ИА РАН. 1987-А. Р-1. № 12230.

Земляков Б.Ф. Геологический очерк Карело-Финской республики в позднеледниковое и послеледниковое время // Археологический сборник. 1941. Петрозаводск. Архив КНЦ РАН. Опись 36. № 1. С. 7-32. Земляков Б.Ф. Мезолитические памятники Карело-Финской ССР // Археологический сборник. 1941. Петрозаводск. Архив КНЦ РАН. Опись 36. № I.e. 33^4.

Манюхин И.С. Отчёт о работе Лоухского отряда в 1992 г. // Архив ИА РАН. 1992-А. Р-1. № 17808.

Панкрушев Г.А., Анпилогов А.В. Отчёт о работе археологической экспедиции ИЯЛИ в 1956 г. // Архив ИА РАН. 1956-А. Р-1. № 1320. Песонен П.Э. Отчёт о работе Суоярвского отряда Карельской археологической экспедиции в Суоярвском и Муезерском районах КАССР в 1985 г. // Архив ИА РАН. 1985-А. Р-1. № 1132.

Песонен П.Э. Отчёт о работе Беломорского отряда за 1988 год// Архив ИА РАН. 1988-А. Р-1. № 14615.

Савватеев Ю.А. Отчёт о работе Беломорской археологической экспедиции в 1968 году // Архив ИА РАН. 1968-А. Р-1. № 3847.

Шахнович М.М. Отчёт об археологических работах КГКМ в 1990 году // Архив ИА РАН. 1990-А. Р-1. № 16835.

Шахнович М.М. Отчёт об археологических работах КГКМ в 1992 г. // Архив ИА РАН. 1992-А. Р-1. № 17449.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Шахнович, Марк Михайлович, 2007 год

1. Аникович М.В. Днепро-Донская историко-культурная область охотников на мамонтов: от «восточного граветта» к «восточному эпигравету» // Восточный Граветт. М., 1998. С. 35-60.

2. Анпилогов А.В. Мезолитические стоянки на реке Кеми// Археологические исследования в Карелии. Л., 1972. С. 3-9.

3. Анпилогов А.В. Поселение Ловозеро III // Поселения каменного века и раннего металла в Карелии. Петрозаводск, 1982. С. 119-135.

4. Анпилогов А.В. Поселение Ловозеро V // Новые археологические памятники Карелии и Кольского полуострова. Петрозаводск, 1980. С. 80-94. Археология Карелии. Петрозаводск, 1996. 414 с.

5. Баскин Л.М. Особенности морфологии и экологии лесных и тундровых северных оленей и причины их возникновения// Лесной северный олень. Петрозаводск, 1989. С. 86-91.

6. Бискэ Г.С. Четвертичные отложения и геоморфология Карелии. Петрозаводск, 1959. 307 с.

7. Брюсов А.Я. История древней Карелии // Труды ГИМ. Вып. IX. М., 1940. 320 с. Брюсов А.Я. Очерки по истории племен европейской части СССР в неолитическую эпоху. М., 1952. 263 с.

8. Бунчин С.М. Лесной северный олень Калевальского района КАССР // Лесной северный олень. Петрозаводск, 1989. С. 84-86.

9. Васильев С.А., Абрамова З.А., Григорьева Г.В., Лисицин С.Н., Синицина Г.В. Поздний палеолит Северной Евразии: палеоэкология и структура поселений. СПб, 2005. 107 с.

10. Герасимов Д.В. К проблеме описания кварцевых коллекций// Археология Севера. Вып. 1. Петрозаводск, 1997. С. 49-57.

11. Герасимов Д.В., Лисицин С.Н., Тимофеев В.И. Материалы к археологической карте Карельского перешейка (Ленинградская область). Памятники каменного века и периода раннего металла. СПб., 2003. 68 с.

12. Герман К.Э. Памятники с керамикой Сяряйсниеми I в Северной Карелии // Первобытная и средневековая история и культура Европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции. Соловки, 2006. С. 232-237.

13. Гиря Е.Ю. Проблемы технологического анализа продуктов расщепления камня//СА. 1991. №3. С. 115-129.

14. Горецкий Г.И. Неолитические стоянки в районе р. Кеми// КСИИМК. 1941. Вып. IX. С. 111-114.

15. Григорьев Г.П. Методические основания для разрешения вопроса соотношения природного окружения и культуры человека// Первобытный человек, его материальная культура и природная среда, в плейстоцене и голоцене. М., 1974. С. 65-70.

16. Гурина Н.Н. Результаты работ археологической экспедиции в Карело-Финской ССРв 1940 г. // КСИИМК. 1941.Вып. IX. С. 114-120. Гурина Н.Н. Поселения эпохи раннего металла на северо-восточном побережье Онежского озера// МИА. № 20. 1951. С. 77-142.

17. Гурина Н.Н. Археологические исследования в Карелии и Ленинградскойобласти // КСИИМК. 1953. Вып. 51. С. 23-35.

18. Гурина Н.Н. Оленеостровский могильник // МИА. № 47. 1956.430 с.

19. Гурина Н.Н. Древняя история Северо-Запада европейской части СССР // МИА.87. 1961.584 с.

20. Гурина Н.Н. О связях древнего населения Кольского полуострова// СА. 1986. № 3. С. 85-94.

21. Гурина Н.Н. Мезолит Кольского полуострова// Мезолит СССР. Археология СССР. М., 1989. С. 20-26.

22. Гурина Н.Н. Мезолит Карелии// Мезолит СССР. Археология СССР. М., 1989. С. 27-32.

23. Гурина Н.Н. История культуры древнего населения Кольского полуострова. СПб., 1997.238 с.

24. Гусенцова Т.М. Мезолитические стоянки на северо-востоке Ленинградской области // ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 158-161.

25. Девятова Э.И. Природная среда позднего плейстоцена и её влияние на расселение человека в Северодвинском бассейне и в Карелии. Петрозаводск, 1982. 147 с.

26. Демидов И.Н. История развития ландшафтного заказника «Кузова» в Белом море в поздне- и послеледниковье// Культурное и природное наследие островов Белого моря. Петрозаводск, 2002. С. 10-17.

27. Демидов И.Н. Деградация последнего поздневалдайского оледенения в бассейне Онежского озера // Геология и полезные ископаемые Карелии. Вып. 8. Петрозаводск, 2005. С. 134-142.

28. Елина Г.А. О развитии болот в глубоких впадинах на севере Карелии // Голоцен. М., 1969. С. 165-171.

29. Елина Г.А. Корреляция споро-пыльцевых спектров голоцена Карельской АССР, Ленинградской области и Финляндии// Палинология голоцена. М., 1971. С. 91-104.

30. Елина Г.А. Принципы и методы реконструкции и картирования растительности голоцена. Л., 1981. 156 с.

31. Елина Г.А., Лукашов А.Д., Токарев П.Н. Картографирование растительности и ландшафтов на временных срезах голоцена таёжной зоны Восточной Фенноскандии. СПб, 2005. 111 с.

32. Елина Н.Б. Особенности развития растительности Карелии в позднеледниковье //Северная Европа в XXI веке: природа, культура, экономика. Петрозавдск, 2006. С. 288-290. 23

33. Жилин М.Г. Адаптация мезолитических культур Верхнего Поволжья к каменному сырью // ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 25-30. Жилин М.Г. Костяная индустрия мезолита лесной зоны Восточной Европы. М., 2001.325 с.

34. Жилин М.Г. К вопросу о пионерном заселении Южной Карелии и Финляндии в раннем голоцене // Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 4. Петрозаводск, 2002. С. 3-15.

35. Жилин М.Г. Природная среда и хозяйство мезолитического населения центра и северо-запада лесной зоны Восточной Европы. М., 2004. 143 с. Жилинский А.А. Зверобойный промысел в Белом море. Петрозаводск, 1957. 55 с.

36. Жульников A.M. О сезонном функционировании древних поселений в бассейне р. Нижний Выг // Проблемы историко-культурной среды Арктики. Сыктывкар, 1991. С. 38-39.

37. Жульников A.M. Древние жилища Карелии. Петрозаводск, 2003. 200 с. Журавлёв А.П. Датировка поселений неолита раннего металла в Уницкой губе Онежского озера // С А. 1984. № 4. С. 119-126.

38. Журавлёв А.П. Сырьевая база Заонежья и её влияние наособенности развития индустрий древнего населения Европейского Севера // Миграции и связи древних обществ лесной полосы Евразии в эпоху камня раннего металла. Петрозаводск, 1992. С. 61-66.

39. Заитов В.И. Каменные перфорированные диски поселения Ботай// РА. 1992. №2. С. 136-146.

40. Земляков Б.Ф. Работы на строительстве Беломорско-Балтийского канала// Известия Государственной Академии истории материальной культуры. Вып. 109. М.-Л., 1935. С. 11-22.

41. Земляков Б.Ф. Неолитические стоянки восточного берега Онежского озера// Равдоникас В.И. Наскальные изображения Онежского озера и Белого моря. Ч. 1.М.-Л., 1936. С. 111-141.

42. Земляков Б.Ф. Арктический палеолит на Севере СССР // С А. 1940. № 5. С. 107143.

43. Зубович С.Ф., Кокаровцев В.К., Успенская О.Н. Климат Севера лесной зоны Европейской части СССР в голоцене // Палеоклиматы голоцена Европейской территории СССР. М., 1988. С. 29-35.

44. Иванищев A.M., Иванищева М.В. Тудозеро V поселение позднего мезолита -раннего неолита в Южном Прионежье // ТАС. Вып. 4. Тверь, 2000. С. 284-296. Иностранцев А.А, Доисторический человек каменного века побережья Ладожского озера. СПб., 1882. 315 с.

45. Карманов В.Н. Памятники с трапециями на европейском Северо-Востоке// ТАС. Вып. 5. Тверь, 2002. С. 91-98.

46. Классификация в археологии М., 1990. 156 с.

47. Клейн JI.C. Понятие типа в современной археологии // Типы в культуре. Л., 1979. С. 50-74.

48. Климанов В.А. Климатические условия на территории КАССР в голоцене// Болота Европейского Севера СССР. Петрозаводск, 1980. С. 177-185. Козловская М.В. Экология древних племён лесной полосы Восточной Европы. М.,1996. 243 с.

49. Кольцов Л.В. Формы, способы и средства адаптации в мезолите Северной Европы //ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 21-24.

50. Кольцов Л.В., Жилин М.Г. Мезолит Волго-Окского междуречья (памятники бутовской культуры). М., 1999. 155 с.

51. Коробкова Г.Ф. Экспериментальный анализ и его место в методике и теории археологии//КСИА. 1978. Вып. 152. С. 55-61.

52. Коробкова Г.Ф. Орудия труда и культурогенез // Социогенез и культурогенез в историческом аспекте. СПб., 1991. С. 27-30.

53. Королькова Л.В. Новые данные о памятниках эпох мезолита-неолита в Юго-Восточном Приладожье // ТАС. Вып. 5. Тверь, 2002. С. 192-195. Косинская Л.Л. Взгляд археолога на западно-сибирскую этнографию // ТАС. Вып. 6. Тверь, 2006. С. 19-25.

54. Косменко М.Г. Стоянки мезолитической эпохи на Кенто-Костомукшской озёрной системе// Мезолитические памятники Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 59-93.

55. Косменко М.Г., Витенкова И.Ф. Мезолитический слой поселения Муромское VII // СА. 1980. № 4. С. 121-143.

56. Косорукова Н.В. Мезолитическая стоянка на Лотовой Горе в бассейне Шексны // Археология Верхнего Поволжья. Н. Новгород, 1991. С. 30—41. Косорукова Н.В. Мезолитические памятники в бассейне Колпи// Древности Русского Севера. Вологда, 1996. С. 35-39.

57. Косорукова Н.В. Памятники типа Андозеро-М в бассейне Шексны// ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 162-167.

58. Косорукова Н.В. Молого-Шекснинское междуречье в эпоху мезолита: история изучения, проблемы, перспективы// Археология: история и перспективы. Ярославль, 2003. С. 138-147.

59. Косорукова Н.В. Мезолитическая стоянка Усть-Вешарка 3 в бассейне Шексны // Каменный век лесной зоны Восточной Европы и Зауралья. М., 2005. С.190-197.

60. Кошечкин В.Н., Стрелков С.А. Перемещение береговой линии и оледенение шельфа Норвежского, Баренцевого и Белого морей в позднем плейстоцене и голоцене // Материалы XXIII международного географического конгресса. М., 1979. С. 328-330.

61. Лаврова М.А. Четвертичная геология Кольского полуострова. М.-Л., 1960. 234 с.

62. Лаврова Н.Б., Демидов И.Н. Палеоэкологические условия осадконакопления и развитие растительности на вершине горы Воттоваары // Проблемы геоэкологии Карелии. Петрозаводск, 1997. С. 19-28.

63. Леонова Н.Б. Длительность обитания на верхнепалеолитических стоянках//

64. Проблемы палеоэкологии древних сообществ. М., 1993. С. 74-98.

65. Лесненко В.К. К методике реконструкции голоценовых озёр // Природа ибереговые образования и история развития внутренних водоёмов и морей

66. Восточной Прибалтики и Карелии. Петрозаводск, 1971. С. 41-42.

67. Линкола М. Образование различных этноэкологических групп саамов // Финноугорский сборник. М., 1982. С. 48-59.

68. Лозовский В.М. Рыболовные сооружения на стоянке Замостье II в контексте археологических и этнографических данных// Древности Залесского края. Сергиев Посад, 1997. С. 52-65.

69. Мейнандер К. Финны часть населения северо-востока Европы // Финно-угорский сборник. М., 1982. С. 10-32.

70. Невесский Н.Е., Медведев B.C., Калиненко В.В. Белое море. Седиментогенез и история развития в голоцене. М., 1977. 256 с.

71. Нехорошев П.Е. К методике изучения нижнепалеолитической техники и технологии расщепления камня // С А. 1993. № 3. С. 100-119. Нехорошев П.Е. Технологический метод изучения первичного расщепления камня среднего палеолита. СПб., 1999. 174 с.

72. Николаев В.И., Николаев С.Д. Палеогеографическая интерпретация результатов изотопно-кислородных исследований голоценовых отложений Белого моря // Палеоклиматы голоцена Европейской территории СССР. М., 1988. С. 16-28.

73. Никонов А.А. Развитие рельефа и палеогеография антропогена на западе Кольского полуострова. М.-Л., 1964. 183 с.

74. Ошибкина С.В. Мезолит бассейна р. Сухоны и Восточного Прионежья. М., 1983. 293 с.

75. Ошибкина С.В. Мезолитические погребения Восточного Прионежья // Археологические Вести. № 3. СПб., 1994. С. 48-57.

76. Ошибкина С.В. Веретье I. Поселение эпохи мезолита на Севере Восточной Европы. М., 1997.203 с.

77. Ошибкина С.В. Кремневые наконечники на памятниках мезолита севера Восточной Европы // Проблемы каменного века Русской равнины. М., 2004. С.140—156.

78. Ошибкина С.В. Мезолитическая культура веретье. Хронология и периодизация // РА. 2004. № 1. С. 100-110.

79. Ошибкина С.В. К вопросу о миграциях населения на Севере Восточной Европы в раннем голоцене // Каменный век лесной зоны Восточной Европы и Зауралья. М, 2005. С. 77-99.

80. Паанаярвский Национальный Парк. Куусамо, 1993. 159 с. Палеолит СССР // Археология СССР. М., 1984. 382 с.

81. Панкрушев Г.А. Применение данных неотектоники для датировки древних поселений // Новые памятники истории древней Карелии. M.-JL, 1966. С. 5-43. Панкрушев Г.А. Памятники эпохи мезолита в Карелии// КСИА. 1977. Вып. 149. С. 83-88.

82. Панкрушев Г.А. Мезолит и неолит Карелии. Ч. 1. Л., 1978. 136 с. Панкрушев Г.А. Мезолитические стоянки с жилищами на северном побережье Онежского озера// Мезолитические памятники Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 8-21.

83. Панкрушев Г.А. Происхождение карел (по археологическим данным) // Новые археологические памятники Карелии и Кольского полуострова. Петрозаводск, 1980. С. 148-159.

84. Панкрушев Г.А. Формирование берегов Онежского озера в голоцене (по археологическим данным) // Археологические памятники бассейна Онежского озера. Петрозаводск, 1984. С. 5-24.

85. Петрунь В.Ф. О применении горного хрусталя и его аналогов в первобытнойтехнике // СА. 1962. № 1. С. 36-43.

86. Питулько В.В. Жоховская стоянка. СПб., 1998. 186 с.

87. Саарнисто М., Сакса А., Таавитсайнен Ю.-П. Древние жители Куупалы -свидетели этапов истории Ладоги // Вопросы геологии и археологии. СПб., 1994. С. 75-77.

88. Савватеев Ю.А. Археологические памятники южного побережья Онежского озера // Археологические памятники бассейна Онежского озера. Петрозаводск, 1984. С. 58-67.

89. Савинов Д.Г. О теоретическом обосновании археолого-этнографических сопоставлений в области социальной и духовной культуры // Вопросы геологии и археологии. СПб., 1994. С. 63-64.

90. Седов В.В. VIII Международный конгресс финно-угроведов // РА. 1996, №4. С. 219-223.

91. Семенов С.А. Первобытная техника // МИА. № 154. 1957,240 с.

92. Семенов С.А. Изучение первобытной техники методом эксперимента // Новыеметоды в археологических исследованиях. М., 1963. С. 191-214.

93. Семенов С.А. Развитие техники в каменном веке. JL, 1968. 362 с.

94. Семенов С.А., Коробкова Г.Ф. Технология древнейших производств. JI., 1983.253 с.

95. Синицина Г.В. Исследование финальнопалеолитических памятников в Тверской и Смоленской областях. СПб., 1996. 52 с.

96. Синицина Г.В. «Клады» Валдайской культуры и их хронология // Хронология неолита Восточной Европы. СПб., 2000. С. 69-71.

97. Синицина Г.В. Финальный палеолит и ранний мезолит — этапы развития культуры на Верхней Волге // ТАС. Вып. 4. Тверь, 2001. С. 61-71. Сорокин А.Н. Парадоксы источниковедения мезолита Восточной Европы// ТАС. Вып. 4. Тверь, 2000. С. 37-48.

98. Сорокин А.Н. Мезолит Жиздринского Полесья. М., 2002. 252 с.

99. Сорокин А.Н. О мезолите низовьев р. Мокши // ТАС. Вып. 5. Тверь, 2002. С.71.81.

100. Сорокин А.Н. Диалог о генезисе культуры кунда // РА. 2004. № 3. С. 120-129. Сорокин А.Н. Мезолит Волго-Окского бассейна // Проблемы каменного века Русской равнины. М., 2004. С. 69-91.

101. Соффер О.А. Экономика верхнего палеолита: продолжительность заселения стоянок на Русской равнине // С А. 1993. № 3. С. 5-16.

102. Спиридонов М.А., Девдариани Н.А., Калинин А.В., Крепачев Ю.П., Манойлов С.Ф., Рыбалко Е.А. Геология Белого моря // Советская геология. 1980. №4. С. 45-55.

103. Тарасов АЛО. Нуклеусы и бифасы: некоторые особенности первичнойобработки окремнённых пород и кварца на поселениях Карелии (неолит ранний железный век) // ТАС. Вып. 6. Тверь, 2006. С. 74-86.

104. Тимофеев В.И. К вопросу о методике интерпретации радиоуглеродныхдатировок памятников каменного века // Изотопные и геохимические методы вбиологии, геологии и археологии. Тарту, 1981. С. 158-161.

105. Тимофеев В.И. Памятники мезолита и неолита региона Петербурга и их место всистеме балтийских культур каменного века // Древности Северо-Запада

106. России. СПб., 1993. С. 8-33.

107. Тимофеев В.И. Некоторые общие проблемы каменного века лесной полосы Восточной Европы // Древности Русского Севера. Вып. 1. Вологда, 1996, С. 834.

108. Тимофеев В.И., Зайцева Г.И., Долуханов П.М., Шукуров A.M. Радиоуглероднаяхронология неолита Северной Евразии. СПб,. 2004.158 с.

109. Торвинен М. Керамика Сяряйсниеми I в ранненеолитическом контексте

110. Северной и Северо-Восточной Фенноскандии // Славяне, финно-угры,скандинавы, волжские булгары. СПб., 2000. С. 217-224.

111. Титов Ю.В. Раскопки в Калевальском, Медвежегорском и Пряжинскомрайонах Карельской АССР // АО-1967. М., 1968. С. 5.

112. Филатова В.Ф, Комплекс орудий Оленеостровской стоянки на Онежском озере//КСИА. 1971. Вып. 126. С. 132-139.

113. Филатова В.Ф. К вопросу о связи каменных орудий памятников с чистым комплексом керамики сперрингс и позднемезолитических// Археологические исследования в Карелии. Л., 1972. С. 10-33.

114. Филатова В.Ф. Костяные изделия мезолитических поселений Оровнаволока // Мезолитические стоянки Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 160-180. Филатова В.Ф. Мезолитические стоянки Сямозера// Мезолитические стоянки Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 21-58.

115. Филатова В.Ф. Древнейшие памятники юго-западного побережья Онежского озера // Поселения каменного века и раннего железа в Карелии. Петрозаводск, 1982. С. 52-69.

116. Филатова В.Ф. Жилые и хозяйственные сооружения мезолитического поселения Оровнаволок IX // Новые данные об археологических памятниках Карелии. Петрозаводск, 1986. С. 29-75.

117. Филатова В.Ф. Инвентарь поселения Оровнаволок IX// Новые данные об археологических памятниках Карелии. Петрозаводск, 1986. С. 76-118. Филатова В.Ф. Кремневые наконечники стрел в мезолите Карелии // СА. 1987. № 3. С. 14-27.

118. Филатова В.Ф. Мезолитические памятники Карелии// Памятники древней Карелии. Петрозаводск, 1988. С. 19-39.

119. Филатова В.Ф. Мезолитическое поселение Оровнаволок XII// СА. 1988. №4. С. 78-94.

120. Филатова В.Ф. Хронология и периодизация мезолита Карелии // Хронология и периодизация археологических памятников Карелии. Петрозаводск, 1991. С. 964.

121. Фосс М.Я. Древнейшая история Севера европейской части СССР// МИА. №29.1952.280 с.

122. Харузин Н. Русские лопари. М., 1890. 472 с.

123. Холюшкин Ю.П. Современное состояние, проблемы и перспективы развития типологической классификации в археологии каменного века // Методологические и философские проблемы истории. Новосибирск, 1983. С. 56-78.

124. Хлобыстин Л.П. Возраст и соотношение неолитических культур Восточной Сибири // КСИА. 1978. Вып. 153. С. 92-99.

125. Шахнович М.М. Стоянка Селецкое VI // Краеведение и музей. Петрозаводск,1992. С. 166-175.

126. Шахнович М.М., Чайкина Л.Г. Ранненеолитическая стоянка Суна XV // Вестник Карельского краеведческого музея. Петрозаводск, Вып. 1. 1993. С. 2538.

127. Шахнович М.М., Шпаковский Л.М. Стоянка Суккозеро II в Западной Карелии// Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 1. Петрозаводск,1993. С. 3-9.

128. Шахнович М.М. Бескерамические комплексы Северной Карелии. Поиск хронологических критериев// Археология Севера. Вып. 1. Петрозаводск, 1997. С. 6-25.

129. Шахнович М.М. Мезолитическое поселение Суккозеро I в Западной Карелии. Проблемы изучения кварцевого материала// Археология Севера. Вып. 1. Петрозаводск, 1997. С. 26-49.

130. Шахнович М.М. Памятники эпохи мезолита Северной Финляндии (провинция Кайну) // ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 147-157.

131. Шахнович М.М. Древнейший этап освоения человеком территории Карелии и Финляндии в период поздне- и послеледниковья (к постановке проблемы)// ТАС. Вып. 4. Т. 1. Тверь, 2000. С. 80-90.

132. Шахнович М.М., Тарасов А.Ю. Пилы и пиление: некоторые наблюдения относительно аспектов технологии и особенностей бытования в каменном веке Карелии // ТАС. Вып. 4. Тверь, 2000. Т. 1. С. 151-160.

133. Шахнович М.М. Мезолит Северного и Западного Прибеломорья // Вестник Поморского университета. Вып. 8. Архангельск, 2006. С. 49-52. Шумкин В.Я. Мезолит Кольского полуострова // СА. 1986. № 2. С. 15-34.

134. Шумкин В.Я. Влияние природно-экологического фактора на заселение арктических районов Северо-Запада Европы // Проблемы изучения историко-культурной среды Арктики. М., 1990. С. 50-61.

135. Шумкин В.Я. Ранний каменный век западной части Европейской Арктики (мезолит Северной Скандинавии)// Древности Северо-Запада России. СПб, 1993. С. 34-58.

136. Шумкин В.Я. Неолит Кольского полуострова// Древности Русского Севера. Вологда, 1996. С. 67-74.

137. Шумкин В.Я. Проблемы изучения ранненеолитического периода Северной Фенноскандии // ТАС. Вып. 2. Тверь, 1996. С. 34-38.

138. Щелинский В.Е. К изучению техники, технологии изготовления и функций орудий мустьерской эпохи // Технология производства в эпоху палеолита. JI., 1983. С. 72-133.

139. Экман И.М., Лукашов А.Д., Колканен A.M., Лийва А.А. Динамика развития озёр и озёрности КАССР по данным радиохронологии // Изотопно-геохимические исследования в Прибалтике и Белоруссии. Таллинн, 1988. С. 206-218.

140. Callahan E. An evaluation of lithic technology in middle Sweden during the Mesolithic and Neolithic. Uppsala, 1987. 73 p.

141. Clark J. G. D. The earlier Stone Age Settlement of Skandinavia. Cambridge, 1975.

142. Donner J. Suomen kvartaarigeologia. Helsinki, 1976. 132 p.

143. Edgren T. Kivikausi. Suomen Historia. 1. Espoo, 1990. 268 p.

144. Ekman I., Iljin V., Lukashov A. Field trip i tinerary localities to be visited// Eastern

145. Fennoscandian younger Drias end moraines. Espoo, 1991. P. 73-102.

146. Ekman I.U., Iljin V. Deglaciation, the jounger drias end moraines and theircorrelation in Russian Karelia and ad jacent areas // Glacial deposits in north-east

147. Europe. Rotterdam, 1995. P. 195-209.

148. Huurre M. Suomussalmi esihistoriallisella ajalla. Leipa luonnosta // Suomussalmen esihistorian kymmenen vuosituhatta. Keuruu. 1992. Kainun Historia. 1,1986.698 s.

149. Kobayashi H. The experimental study of bipolar flakes // Lithic technology. Making and using stone tools. Paris, 1975. P. 116-127.

150. Korteniemi M., Suominen E. Nuoliharju W Suomen vanhin pyyntikuoppa?// Studia Histoca septentrionalia 34. RajamaillalV - 1997. Rovaniemi, 1998. P. 5167.

151. Mannermaa M. Birds in Finnish Prehistory // Fennoscandia Archaeologica. XX, Helsinki, 2003. P. 3-40.

152. Matiskainen H. The Chronology of the Finnish Mesolithic // ISKOS. Helsinki, 1989. № 8. P. 379-390.

153. Schulz H.-P. Suomen varhaismesoliittisen pioneeriasutuksen alkuperasta// Muinaistutkija. № 4. Helsinki, 1998. P. 27-37.

154. Schulz H.-P., Pellinen H.-M. Keskustelua Susiluolasta // Muinaistutkija. 2005. № 1. P. 58-60.

155. Skandfer M. Early, Northern Comb ware in Finnmark: The concept of Saraisniemi Ireconsidered // Fennoscandia Archaeologica. XXII. Helsinki, 2005. P. 3-23.

156. Suomen Historia. 1. Weilin, 1984.

157. Suomen Historia. Helsinki, 1995.

158. Suomen Esihistoria. Helsinki, 1995.

159. Suomen kartasto. Geologia. Helsinki, 1992.

160. Taavitsainen J.-P. Hollolan Kapatuosian Linnamaki // Fennoscandia antiqua, I. 1982. Helsinki. P. 27-40.

161. Takala H. The Ristola Site in Lahti and the Earliest Postglacial of South Finland. Jyvaskyla. 2004.205 p.

162. Torvinen M. Sar I Comb Ware of the Saraisniemi style // Славяне и финно-угры. СПб., 1997. С. 21-31.

163. Torvinen М. Sar 1 keramiikkaa kayttanyt vaesto - etnisia kysymyksia //

164. Muinaistutkija. № 4. Helsinki, 1998. P. 38-45.

165. Jungner H., Sonniner E. Radiocarbon dates. III. Helsinki, 1989.