Лексико-семантические особенности диалектной и литературной разговорной речи: На материале межчастеречного семантического поля "погода" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Рабенко, Татьяна Геннадьевна

• Рабенко, Татьяна Геннадьевна
• кандидат филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Рабенко, Татьяна Геннадьевна

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ I. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ТИПОЛОГИИ

§ 1. Лексико-семантическая система языка как объект

межъязыкового сопоставления

§ 2. Лексико-семантическая система языка как объект

31

внутриязыкового сопоставления

§ 3. Межчастеречное семантическое поле как единица

сопоставительно-типологического исследования

РАЗДЕЛ II. МЕЖЧАСТЕРЕЧНОЕ СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ И

ЕГО ПРЕДСТАВЛЕННОСТЬ В СОЦИАЛЬНО-

ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ РАЗНОВИДНОСТЯХ

РУССКОГО ЯЗЫКА

ГЛАВА I. МЕЖЧАСТЕРЕЧНОЕ СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ И ЕГО ПРЕДСТАВЛЕННОСТЬ В КНИЖНО-ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ

§ 1. ЛСГ существительных, обозначающих состояние

атмосферы

§ 2. ЛСГ прилагательных, характеризующих состояние

атмосферы

§ 3. ЛСГ глаголов, характеризующих состояние атмосферы

§ 4. ЛСГ слов категории состояния, характеризующих

состояние атмосферы

§ 5. Сопоставительное описание ЛСГ межчастеречного

семантического поля на лексемном уровне

§ 6. Сопоставительное описание ЛСГ межчастеречного семантического поля на семемном уровне

§ 7. Структура межчастеречного семантического поля

'погода' и типология внутриполевых связей

§ 8. Ядерно-периферийная организация межчастеречного семантического поля 'погода'

ГЛАВА II. МЕЖЧАСТЕРЕЧНОЕ СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ И ЕГО ПРЕДСТАВЛЕННОСТЬ В ЛИТЕРАТУРНО-РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ

§ 1. ЛСГ существительных, обозначающих состояние

атмосферы

§ 2. ЛСГ прилагательных, характеризующих состояние

атмосферы

§ 3. ЛСГ глаголов, характеризующих состояние атмосферы

§ 4. ЛСГ слов категории состояния, характеризующих

состояние атмосферы

§ 5. Сопоставительное описание ЛСГ межчастеречного

семантического поля на лексемном уровне

§ 6. Сопоставительное описание ЛСГ межчастеречного

семантического поля на семемном уровне

§ 7. Структура межчастеречного семантического поля

'погода' и типология внутриполевых связей

§ 8. Ядерно-периферийная организация межчастеречного семантического поля 'погода'

ГЛАВА III. МЕЖЧАСТЕРЕЧНОЕ СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ И ЕГО ПРЕДСТАВЛЕННОСТЬ В ДИАЛЕКТНОЙ РЕЧИ

§ 1. ЛСГ существительных, обозначающих состояние

атмосферы

§ 2. ЛСГ прилагательных, характеризующих состояние

атмосферы

§ 3. ЛСГ глаголов, характеризующих состояние

196

атмосферы

§ 4. ЛСГ слов категории состояния, характеризующих

состояние атмосферы

§ 5. Сопоставительное описание ЛСГ межчастеречного

семантического поля на лексемном уровне

§ 6. Сопоставительное описание ЛСГ межчастеречного

семантического поля на семемном уровне

§ 7. Структура межчастеречного семантического поля

'погода' и типология внутриполевых связей

§ 8. Ядерно-периферийная организация межчастеречного семантического поля 'погода'

РАЗДЕЛ III. МЕЖЧАСТЕРЕЧНОЕ СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ КАК ЕДИНИЦА СОПОСТАВИТЕЛЬНО-ТИПОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

§ 1 .Сопоставление межчастеречных семантических

244

полей на лексемном уровне

§ 2.Сопоставление межчастеречных семантических

полей на семемном уровне

§ 3.Сопоставление ядерно-периферийной организации межчастеречных семантических полей

258

межчастеречных семантических полей

§ 4.Сопоставление ядерно-периферийной организации

262-274

семемы ПОГОДА]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

ПРИЛОЖЕНИЕ I. Таблицы, схемы

ПРИЛОЖЕНИЕ II. Словарь концептов книжно-письменной, лите-

308-369

ратурно-разговорнои и диалектнои речи

ПРИЛОЖЕНИЕ III. Список источников

ПРИЛОЖЕНИЕ IV. Список условных обозначений

ПРИЛОЖЕНИЕ V. Список опорных информантов

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лексико-семантические особенности диалектной и литературной разговорной речи: На материале межчастеречного семантического поля "погода"»

ВВЕДЕНИЕ

Диссертация посвящена изучению лексико-семантических особенностей диалектной и литературной разговорной речи, рассматриваемых на фоне книжно-письменного стандарта.

Заявленная в работе проблема составляет один из аспектов комплексного исследования устно-разговорной подсистемы национального языка, которое призвано ликвидировать "исторически сложившуюся асимметрию" [Москальчук 1983:94] в выборе объекта лингвистического анализа, а также не допустить поверхностного суждения о том, что "фундаментальные черты данного языка являются общими для письменного и устного его изводов" [Журавлев 1988:85. См. Шапиро 1953:5-7].

Имея относительно давнюю традицию, исследование диалектной и литературно-разговорной речи уже достигло определенных положительных результатов, накопило богатый фактический материал. Вместе с тем сопоставительный аспект описания этих языковых подсистем "пока не привлек к себе со стороны исследователей должного внимания... здесь открывается широкое поле деятельности ... — ни методы, ни теоретические основы тут пока не разработаны" [Якобссон, 1979:83]. Еще будучи несформированным как единое научное направление, сопоставительное исследование разговорной речи (в широком смысле слова) располагает лишь отдельными работами, где задействована оппозиция диалектной и литературно-разговорной речи. Значимость подобного рода исследования определяется необходимостью дать полноценную характеристику обеих языковых подсистем для того, чтобы "адекватно представить устройство современного русского национального языка" [Лаптева 1995:129-130].

Сопоставительное описание диалектной и литературной разговорной речи реализуется преимущественно через их синтаксическое сравнение [Никольский 1964, Лаптева 1969, 1976], ибо "синтаксическая природа разговорной речи составляет ее существо" [Девкин 1979:78], а также через установление их слово-

образовательной специфики [Еремеева 1983].

Сопоставительное исследование лексики двух разновидностей разговорной речи, к которому впервые прибег И.А. Оссовецкий [1982], достаточно раз-нопланово и направлено на:

- установление каких-либо общеразговорных (но не дифференциальных для данных языковых подсистем) особенностей, которые постигаются в ходе описания диалектной речи [Оссовецкий 1982:33-34, 119],

- изучение отдельных лексикологических категорий — к примеру экспрессивности, в наибольшей степени воплощенной в разговорной речи [Лукьянова 1986],

- определение структурно-семантической специфики диалектной и литературно-разговорной речи [Ерофеева, Скитова 1992, Белякова 1994].

Представленные работы в плане идеи сравнения являются неравноценными, так как в некоторых из них [Оссовецкий 1982, Лукьянова 1986] сопоставление двух манифестаций разговорной речи не выдвигается в качестве самостоятельной задачи.

Большинство исследователей в своем подходе к анализу разговорной лексики исходят из того, что "несмотря на большое типологическое сходство, разговорная литературная речь и диалект не являются идентичными по своим основным структурным характеристикам" [Оссовецкий 1982:33]. Однако мера подобной неидентичности еще не установлена. Для этого требуется, во-первых, выработать на конкретном фактическом материале методику сравнительного изучения лексических систем, во-вторых, найти такую единицу сравнения, которая позволила бы определить системное лексико-семантическое своеобразие функциональных разновидностей языка.

Используя сравнительно недавно в качестве объекта сопоставительно-типологического анализа лексико-семантический уровень языка, исследователи ведут интенсивный поиск наиболее оптимальной методики подобного рода описания, предлагая различные параметрические программы. При этом оказываются задействованными лишь немногие аспекты лексико-семантической сис-

темы, что делает ее столь привлекательной для сопоставительно-типологического изучения. В орбиту научного исследования вовлекаются разнообразные фрагменты лексических систем — семные структуры соотносительных значений, многозначные слова, синонимы, лексико-семантические группы (ЛСГ) [Будагов 1963, 1968, Гак 1989, Гудавичюс 1985, Супрун-Белевич 1987, Журавлев 1994, 1996, Семантическая специфика... 1985, Семантическая общность 1986]. Тем не менее границы сопоставительного анализа могут быть раздвинуты за счет введения новых единиц, сущность которых еще не познана. Объектом лингвистического исследования могут стать "семантические поля, включающие в себя несколько (лексико-семантических — Т.Р.) групп" [Кузнецова 1987:104. См. Михайлова 1985:3].

В современных сопоставительных описаниях имеются единичные примеры изучения межчастеречных семантических полей (МЧСП) [Гайсина 1985, 1990], обращение к которым коррелирует с общелексикологической тенденцией к преодолению частеречных границ в пределах лексической системы [Васильева 1976:128, Сиротинина, Богданова, Глотова 1980:31, Скшидло 1986:31, Черняк 1989:7-8, Миллер 1990:59-73, Бацевич 1992]. Природа МЧСП еще остается до конца не выясненной. Для этого предстоит решить ряд принципиальных вопросов: какими частеречными группировками может моделироваться МЧСП, каким ядром может обладать МЧСП (только ли глагольным и адъективным. См. Гайсина 1985:68), одинаковы ли МЧСП по своей структурно-семантической организации, какие МЧСП наиболее типичны для языка, наконец, каковы эвристические возможности МЧСП как единицы сопоставительного анализа. Безусловно, что все эти вопросы требуют изучения и нуждаются в неоднократной фактологической проработке.

В настоящей работе смысловой объем соотносительных МЧСП постигается через систему концептов, выражаемых универбальными средствами языка. Разработка проблемы концептуальной организации языка, позволяющей некоторым образом переосмыслить традиционные темы отечественного языкозна-

ния "язык и мышление", "язык как средство познания", представляет собой "новую и перспективную сферу исследований науки о языке", "ибо теория концептов... только формируется" [Бабушкин 19966:3, 1998:10]. В связи с этим еще уточняется терминологический аппарат концептуального анализа, определяются его методы, устанавливается типология концептов. Сосредоточенное преимущественно на этических (бытийных, социальных, культурных) концептах, концептуальное исследование может быть перенесено на концепты иной тематической направленности.

Несмотря на то, что просматриваются первые практические решения лексикографического описания концептов [Бабушкин 1998:37-38], идея концептуального словаря, демонстрирующего весь семантический потенциал лексической единицы, требует дальнейших разработок.

Пока что не выявлены все возможности концептуального анализа в сопоставительно-типологических описаниях, хотя осознается его плодотворность для подобного рода исследований [Бабушкин 1996:97, 1996а: 14, 1998: 34, Попова 1996:65]. Требует дополнительного фактологического обеспечения положение о том, что семантические пространства разных языков либо их разновидностей отличаются друг от друга по составу концептов, по характеру их структурной организации, что при наличии одноименных концептов в семантических пространствах разных языков эти концепты могут быть по-разному сгруппированы, объединены по различным признакам [См. Попова 1996:65-66].

Нацеленный на постижение вопроса о соотношении языковой и концептуальной картины мира, процесс воссоздания концепта предполагает описание его языковой экспликации. Адекватное описание языковой ментальности [Почепцов 1990:110,112] возможно при рассмотрении того, как с помощью языка путем наложения на мир концептуальной сетки (то есть путем выделения концептов) данные концепты "покрывают" этот мир, то есть каков рисунок подобного "раздела" мира. Концептуальный анализ, позволяя выяснить меру идентичности концептов, соответственно делает возможным решение вопроса

о сходстве и различии языковых картин мира разных языков, определение факторов, порождающих эти различия. Однако данные языковые различия никоим образом не определяют соответствующих различий в человеческом сознании. Мыслительные процессы, результатами которых являются концепты, одинаковы у всех людей, говорящих как на одном, так и на разных языках. Единство мира обеспечивает идентичность образов восприятия однотипных предметов, составляющих основу человеческого бытия. При всех различиях жизненной практики разноязычных коллективов в ней обнаруживается некоторая общая часть, способная обеспечить в условиях единого земного мира (при естественной разнице лингвогеографических ареалов) принципиальное единство их сознания. Тем не менее содержательная сторона языкового знака (десигнат) является в какой-то мере произвольной, что и определяет в конечном счете лекси-ко-семантические различия между языками [Зыцарь 1984:27]. Континуум окружающего мира в разных языках членится по-разному, отсюда неодинаковый семантический объем слов в разных языках, различия в технике номинации и т.д. Однако такое неодинаковое членение существует только в процессе лин-гвокреативного мышления [Серебренников 1983:106, 1988:198].

Основанное на фактическом материале различных языковых подсистем, предпринимаемое исследование неизбежно соприкасается с "очень старой" [Будагов 1985:20] проблемой целостности национального языка. В своем подходе к ее пониманию мы следуем за P.A. Будаговым, провозгласившим идею о единстве национального языка при его функциональном многообразии. Представляя собой сложное единство разных подсистем, язык обнаруживает борьбу двух противоположных тенденций — "тенденции к целостности языка и тенденции к его дроблению". При наличии внутриязыковых градаций, различных по своей природе и происхождению, над всеми ними "возвышается "здание" единого... национального языка". Только при принятии такого условия "изучение градаций внутри одного языка может быть успешным и плодотворным" [Будагов 1985:17, 19].

Объектом анализа в настоящем исследовании являются соотносительные МЧСП 'погода' диалектной, литературно-разговорной и книжно-письменной речи.

Цель исследования заключается в том, чтобы установить своеобразие диалектной и литературно-разговорной речи через понятие МЧСП.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) изучить природу МЧСП через его системные связи;

2) разработать методику описания трех языковых подсистем (диалектной, литературно-разговорной, книжно-письменной) на основе понятия МЧСП;

3) определить концептуальное содержание метеонимов и лексические средства его манифестации на уровне родового и видовых слов МЧСП;

4) установить специфику внутриполевых системных связей в соотносительных МЧСП.

Материал исследования. Эмпирическую базу исследования составляют три картотеки метеорологической лексики общим объемом 535 лексических единиц, зафиксированных в 17626 словоупотреблениях.

Книжно-письменный материал составляет картотека контекстов, полученных в результате сплошной выборки из произведений различных стилей 40-90-х г.г. XX в. Для сбора языковых фактов использовались также словари современного русского литературного языка [См. Список использованных словарей].

Диалектный материал представлен лексической выборкой из картотеки "Областного словаря Кузбасса", хранящейся на кафедре исторического языкознания и славянских языков КемГУ, картотекой метеонимов, созданной автором в результате диалектологических экспедиций 1988-1990, 1993-1997 г.г. в Крапивинский район Кемеровской области.

Литературно-разговорный материал составляет созданная автором картотека записей литературно-разговорной речи жителей г. Кемерово. Носителем литературно-разговорной речи, определяемым в соответствии с социолингвистическими критериями, признавался тот, кто: 1) родился и вырос в г. Кемерово, 2) имеет высшее или

среднее образование и 3) для кого русский язык — родной [См. Земская 1973:6].

При сопоставлении литературно-разговорной и диалектной речи в предложенном аспекте применяются различные методы лингвистического анализа, использование которых определяется этапами осуществляемой работы.

Сбор лексики разговорного употребления проводится с помощью научно-исследовательских приемов описательного метода: прием непосредственного наблюдения, беседы с информантом и прямого опроса. При сборе литературно-разговорного материала, кроме того, используется прием самонаблюдения.

Лексико-семантическая характеристика метеонимов, их системных связей производится структурными методами [См. Степанов 1990:298], посредством которых описывается лексическое значение слова в виде совокупности сем (метод компонентного анализа), устанавливаются семантические и формальные отношения между единицами (оппозиционный метод), исследуется иерархическая организация лексем (метод поля).

Сходство и различие соотносительных МЧСП выявляется при помощи сопоставительного метода.

Для определения частоты употребления языковых единиц используется прием арифметического подсчета (количественный метод). В описании ядерно-периферийной организации МЧСП задействован статистический метод.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем осуществлен новый подход к сопоставительному изучению двух разновидностей разговорной речи с помощью МЧСП, разработана методика сравнительного описания фрагмента разговорной подсистемы национального языка через это понятие. Поиски специфических особенностей литературно-разговорного и диалектного словаря осуществляются в направлении сопоставительного рассмотрения состава, структурно-семантической организации МЧСП и моделирующих их ЛСГ. Новизна работы связана также с привлекаемым для исследования фактическим материалом, который до этого не подвергался концептуальному анализу.

Теоретическое значение диссертации определяется ее соотнесенностью с

общелингвистической проблемой семантического поля, что кажется особенно важным на фоне утверждения В.М. Павлова [1996:83] "о безальтернативной необходимости полевого подхода к изучению языковых систем". Значимость данной работы определяет практическое освоение в ней гипотезы об интегральной природе лексического значения [Верещагин, Костомаров 1980, Стер-нин 1985, Никитин 1974, 1983, 1988] и обусловленное ею направление семантического описания разговорной лексики [См. Васильев 1986,1989,1993].

Практическое значение работы состоит в том, что ее материалы и результаты могут быть использованы и уже используются в спецкурсах [Рабенко 1996, 1997] и спецсеминарах по общей и диалектной лексикологии, при изложении отдельных тем общего и типологического языкознания (язык и речь, структура языка и его системный характер, язык и общество, функционально-стилистическая дифференциация языка, специфическое и универсальное в языке), при дальнейшей разработке проблем концептуализации, в лексикографической практике при составлении словарей разного типа (системного либо идеографического метеорологического словаря литературного языка или говора, сводного метеорологического словаря говоров Сибири), результаты многоаспектного описания могут привлекаться для анализа других фрагментов лексики.

Положения, выносимые на защиту:

1) МЧСП представляет собой сложное гетерогенное образование, единство которого базируется на разнотипных системных связях;

2) МЧСП может служить единицей описания при сопоставительном изучении лексики различных языковых подсистем, поскольку в нем проявляется, с одной стороны, общность мира и мышления, с другой стороны, определенное своеобразие функциональных разновидностей языка, которое создается переплетением универсального и специфического в концептуальном содержании полей;

3) предлагаемая методика сопоставительного анализа является многоаспектной и предусматривает установление лексического и семантического состава МЧСП, особенностей концептуального содержания МЧСП и своеобразия

их внутрисистемной организации.

В целях однозначного понимания общей концепции исследования считаем необходимым определить ряд терминов:

1. Нуждаются в уточнении компоненты словосочетания "разговорная речь".

Все многообразие научных подходов к теоретическому обоснованию феномена разговорной речи можно представить в виде двух основных концепций, одна из которых сводится к признанию разговорной речи как разновидности [Сиротинина 1974, 1983, 1996, Лаптева 1976] или особой системы [Земская 1968, 1971, 1973, 1981, Русская разговорная речь 1983] современного русского литературного языка (узкое понимание); другая же, основываясь на широком понимании разговорной речи, включает в нее не только литературную подсистему, но и диалектную речь, а также просторечие [Щерба 1957, Нещименко 1986, 1988, Осипов, Боброва, Имедадзе 1991]. В данной работе в качестве исходной принимается вторая точка зрения. В основе исследования лежит оппозиция "литературно-разговорная — диалектная речь", просторечие остается вне объекта нашего рассмотрения. Литературно-разговорная речь понимается как одна из функциональных разновидностей литературного языка, противопоставленная его кодифицированной подсистеме.

Ограничиваясь указанием на существование проблемы терминологического размежевания словосочетаний "разговорная речь" и "разговорный язык", отметим, что в данном исследовании мы опираемся на те работы, которые используют термин "разговорная речь" в силу его традиционности [Князев 1966:19, Сиротинина 1969:387, 1974, Русская разговорная речь 1973:26, 1978, 1983, Филин 1973. Ср. Скребнев 1966:26, Головин 1969];

2. В лингвистических исследованиях, посвященных различным видам речи, обычно задействованы две исходные оппозиции: "устная — письменная речь", "разговорная — книжная речь", которые отражают разные подходы к объекту исследования и обозначают разные категории: первая — форму речи, вторая — тип речи [Винокур 1968:13, Долинин 1973:58, Кожина 1968:187-188,

Костомаров 1965:172, Лейчик 1970:81]. Их связь обнаруживается в том, что "для указанных типов речи... одна из форм (устная или письменная) всегда является наиболее характерной, органичной, естественной. И в этом смысле... для разговорной речи, безусловно, устная форма реализации — первичная, а письменная — вторичная, отраженная, воспроизведенная" [Винокур 1968:13. Ср. Инфантова 1973:23, Сиротинина 1974:26, Лаптева 1976:40]. В силу функциональной и генетической связи иногда объединяют понятия устная и разговорная (устно-разговорная), письменная и книжная (книжно-письменная) [Кожина 1968:178];

3. Научные изыскания, нацеленные на сопоставление двух языковых подсистем, могут быть отнесены к разряду сопоставительно-типологических. По своей направленности они не выходят за рамки типологических представлений О.И.Блиновой [1973:174], Т.И. Бытевой [1978], И.А. Оссовецкого [1982:33], О.В. Загоровской [1990:5] и согласуются с теорией лексической типологии функциональных разновидностей языка А.Ф. Журавлева [1996].

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на научных конференциях молодых ученых и студентов (Кемерово 1989, 1993, 1994, 1996, 1998 г.г., Новокузнецк 1990 г., Петрозаводск 1989 г.), на областной научно-практической конференции (Кемерово 1991 г.), на межкафедральном научно-методическом семинаре КемГУ (1997 г.). Содержание работы отражено в 12 публикациях, в том числе двух учебных пособиях.

Объем и структура работы. Диссертация (374с.) состоит из введения (9с.), трех разделов (258 е.), заключения (5 е.), списка использованной литературы (227 названий) и пяти приложений — таблиц, схем; словаря концептов книжно-письменной, литературно-разговорной и диалектной речи; списка источников; списка условных обозначений; списка опорных информантов.

В работе приняты условные обозначения семантических отношений между членами МЧСП и условные сокращения (см. Приложение IV). Числовые индексы при словах обозначают частоту их употребления (НЕПОГОДА 205), при семантических категориях и семах — частоту их актуализации.

РАЗДЕЛI. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ТИПОЛОГИИ

...в сопоставлении языков может демонстрироваться вариативность лингвистического воплощения в различных языках общих когнитивных смыслов и коммуникативных функций. Идея общего, манифестируемого в многообразии, несомненно, является стержнем сопоставительных и сравнительных исследований.

Р. Ружичка

Исследование языков и/или их разновидностей, связанное с выявлением сходств и различий между ними, осуществляется сопоставительной типологией* [Аракин 1989:56, Буранов 1993:57, Гак 1989:5, Журавлев 1996:234, Мароевич 1992:73, Швейцер 1991:31, Ярцева 1990:239]. Данная отрасль науки достигла значительных успехов, прежде всего, в области грамматики [Бондарко 1988, Лопушан-ская 1997, Нечаева 1984, Нещименко 1983, Никитевич 1982] и фонологии [Лекомцева 1963, 1968, Касевич 1988]. Наименее задействованной в сопоставительно-типологическом описании оказалась лексико-семантическая система языка.

§ 1. Лексико-семантическая система языка как объект межъязыкового сопоставления

1.1. Развитие сопоставительных исследований в области лексики, начавшееся с составления двуязычных словарей, в дальнейшем сдерживалось рядом факторов — бытовавшим некоторое время утверждением о принципиальной невозможности сопоставительно-типологического изучения лексической семантики (А. Мартине), сложностью самой семантической природы языка ("известная аморфность лексического уровня") [Ярцева 1981:41], отсутствием

8 История становления лингвистической типологии, ее проблематика, направления анализа и методы исследования рассматриваются в работе Т.Г. Рабенко[1996].

удовлетворительной методики ее изучения [Кочерган 1984:41, Цейтлин 1996:32]. В отличие от фонологической и грамматической типологии, которые строятся на отношениях дискретных элементов, лексико-семантическая типология оказывается намного сложнее, ибо семантические структуры обнаруживаются лишь в результате углубленного анализа внутреннего строения лексико-семантической системы [Кочерган 1984:41].

Однако "вызревшие" к 60-м годам в рамках типологической науки работы по сопоставительной семасиологии [Гак 1966, Городецкий 1969, Толстой 1963, 1966, 1968] показали, что преодоление "трудностей изучения лексико-семантических структур и создание типологии на... уровне лексико-семантических реалий" [Маковский 1969:36] возможно.

Сопоставительные лексико-семантические исследования, будучи неоднородными, имеют различные цели — теоретическую [Будагов 1985, Гак 1966, Кузнецов 1970, Ярцева 1981, 1986, 1986а] или лингводидактическую [Гайсина 1990, Гудавичюс 1985, Конецкая 1993], отличаются разной направленностью. Межъязыковое сравнение может приобретать характер а) двусторонний (многосторонний), когда в основе сопоставления лежит определенное языковое понятие, и прослеживаются способы его выражения в рассматриваемых языках [Гак 1977, Гудавичюс 1985, Семантическая специфика... 1985], б) односторонний, при котором выявляется значение какой-либо формы одного из языков и устанавливаются способы выражения аналогичных значений в сопоставляемом языке [Гак 1989:10, Никитина 1978].

Сопоставительные исследования, характеризуясь различным подходом к лексическому материалу, разворачиваются на уровне текста (текстовый подход) и на уровне лексико-семантической системы (системный подход).

В настоящее время осознается особая значимость сопоставления лексических явлений в системе [Супрун 1988, 1994:40, Журавлев 1996]. В связи с этим в лингвистических работах [См. Гак 1977:154, Гайсина 1990:7], исходящих из современного представления об устройстве лексической системы языка, обо-

зревается несколько уровней ее исследования — уровень лексико-семантичес-кой системы в целом, уровень различных лексико-семантических объединений, уровень многозначного слова и уровень отдельного значения.

Сопоставительные исследования ведутся преимущественно на материале второго [Гудавичюс 1985:107, Историческая типология... 1986:11, Коллар 1988, Кузнецов 1988:39, Левицкий 1966:44, Попова 1996, Сарыбаева 1988:56, Семантическая специфика... 1985:139, Тарасова 1991, Шафиков 1994, Шеметов, Ше-метова 1989], третьего [Гайсина 1990:12-13, Гак 1977, Гудавичюс 1985, Зеле-нецкий, Монахов 1983] и четвертого [Барышев, Стернин 1996, Гайсина 1990:26, 36, Горбунова 1984, Юсупов 1980, 1988] уровней. Но, как утверждают ученые, в сопоставительном языкознании должно занять важное место изучение межъязыковых отношений на уровне лексико-семантической системы в целом, ибо "контрастивный анализ двух языков наиболее эффективен... когда сравниваются целостные системы двух языков со всеми их внутренними связями и закономерностями их структурной организации" [Ярцева 1981:11, а также Супрун 1983:40]. Единственный путь решения данной задачи, учитывающий стратификационный характер языка, — сравнение однопорядковых явлений в сопоставляемых языках, так как "имея лишь некоторые подобия сравниваемых явлений, можно выявить степень схождения и контрастов".

Межъязыковому сопоставлению свойственно большое разнообразие методов. Метод сравнения, являющийся основным для сопоставительной лингвистики, в современных исследованиях перерастает в метод системно-функционального сопоставления, цель которого "заключается в углубленном познании системно-функциональных закономерностей сопоставляемых языковых феноменов и выявлении на этой основе сходств и различий между ними" [Широкова 1992:28-29. См. Гайсина 1990:23, Историческая типология... 1986:8, Конецкая 1993:45, Нещименко 1983:58, Ярошова 1994]. Акцент на системной либо функциональной стороне исследования, по мнению А.Г. Широковой [1992:29], зависит от целей описания и структурной близости сравниваемых

языков: при анализе с более отдаленными структурами центр тяжести находится на системном сопоставлении, при наличии языков с близкими структурами центр тяжести перемещается на функциональное описание.

Результативность многих сопоставительных исследований [Гак 1977, Горбунова 1984, Гудавичюс 1985, Кузнецов 1970, 1980, 1986, 1988, Соловьева 1976] определяется использованием метода компонентного анализа (КА). К А, реализованный в межъязыковом описании, позволяет выявить сходное и различное в обозначении общей языковой действительности в разных языках. Подобный сравнительно-семасиологический подход направлен, прежде всего, на выделение специфических, национально-культурных семантических признаков в значении слов, то есть таких, "которые либо отличаются от соотносимых сем в лексических соответствиях языка сравнения по содержанию или по статусу, либо полностью отсутствуют в одной (или нескольких) из сравниваемых семем при наличии их в другой (других)" [Гайсина 1990:17]. Выделение подобных сем на материале глаголов движения произведено для русского, татарского, башкирского [Гайсина 1990:17-18], французского [Гак 1977:162] языков.

"Более глубокое представление о сравниваемых величинах" [Кузнецов 1980:104] позволяет получить интеграция двух семантических подходов — метода К А и метода поля. Межъязыковое описание семантических полей, представляя большой научный интерес, "способствует решению проблемы соотношения универсального и идиоэтнического в языке, позволяет выявить национальную специфику членения и отражения в языке объективной действительности" [Полевые структуры... 1989:7].

A.M. Кузнецов [1970, 1980, 1986, 1988], демонстрируя эффективность КА при исследовании лексико-семантических парадигм, предлагает "оптимальный путь контрастивного анализа" — разделение исходного слова на словозначе-ния; двунаправленный (челночный) поиск соответствий значений в двух языках, сопровождающийся выходом за рамки однословных соответствий в лексические микросистемы [Ср. Ярцева 1981:11]; обмер соответствующих микро-

систем с помощью семантических признаков. При таком сравнении оказываются возможными три вида соответствий — полное наложение смысловых объемов (одинаковый набор признаков характерен, например, для поля средств передвижения в молдавском, русском, французском языках. См. Бережан 1988), пересекающееся наложение смысловых объемов (так, в поле цвета в русском и французском языках при наличии некоторой базовой признаковой общности существует определенное количество оригинальных для каждого языка признаков. См. Гак 1977:190), неполное наложение семантических объемов (в этом случае семантическое поле в одном языке полностью исчерпывается семантическими признаками другого языка, в котором, однако, имеются дополнительные признаки, оставшиеся невостребованными. Подобное соотношение свойственно терминам кровного родства в английском, датском, французском и испанском языках. См. Кузнецов 1970). Данная триада соответствий накладывается на выделенную ранее P.A. Будаговым [1963, 1968] типологию семантических соотношений (тождество, пересечение, включение).

Практика сопоставительно-типологического анализа выработала ряд принципов, которыми должен руководствоваться исследователь при сопоставительном описании. Среди них выделяются принципы сравнимости, системности, терминологической адекватности и т.д. [См. Рабенко 1996:16]. Но, помимо этого, решение основной задачи сопоставительного исследования связано с внедрением и такого методологического принципа, как отбор параметров, "имеющих существенное значение для характеристики исследуемой системы... и закономерностей ее функционирования" [Кузнецов 1980:58]. Продуктивным в этом отношении признается построение сопоставительно-типологического исследования с учетом нескольких параметров сравнения [Журавлев 1996, Кузнецов 1980, Нещименко 1983, Супрун 1983, Ярцева 1976]. Е.С. Кубрякова указывает на необходимость выбора "таких параметров сравнения языков, которые обеспечили бы возможность получить представление о глубинной специфике каждого языка... Сопоставление языков по главным координатам их

организации дает возможность выявить соотношение универсальных и идиоэт-нических черт в их строении, не только диапазон языковых средств, используемых при вербализации тождественных концептов, но и понять основания естественной категоризации мира, а также уточнить принципы его когнитивного моделирования, приводящие в каждом языке к формированию неповторимых, уникальных языковых картин" [См. Бабидорич, Гудманян 1992:92]. Наметив определенную решетку или перечень возможных параметров сопоставления, можно описывать язык, руководствуясь местом, числом и комбинацией существующих в нем особенностей.

Своеобразный каркас современных параметрических программ образует одна из заповедей В. Скалички [1966], провозглашающей в качестве первостепенных задач типолога исследование фактов отдельных языков, изучение взаимоотношений этих фактов (структурация) и познание их количественных отношений ("квантификация").

В сопоставительно-типологических исследованиях вычленяются параметры сравнения, используемые на уровне системы и на уровне ее фрагмента.

1.2. Параметры сопоставительно-типологического исследования на уровне фрагмента системы Проблема сопоставления ЛСГ в межъязыковом плане разрабатывается в исследованиях В.Г. Гака [1966, 1977, 1989], высоко оцененных современной лингвистической критикой [Конецкая 1993:30, Ярцева 1981:70]. Автор определяет этапы сравнительного анализа ЛСГ, которые сводятся к очерчиванию границ ЛСГ, выявлению их соприкосновения и переходных случаев между ними, установлению внутренней структуры ЛСГ, прежде всего семантических различий между словами, входящими в ее состав. Предлагаемое сопоставительное описание ЛСГ русских и французских глаголов движения показывает, что в русском языке употребляются глаголы с более сложной семной структурой, в то время как французский язык довольствуется более простыми по семантическому составу глаголами. Если во французском языке наиболее употребитель-

ны глаголы, обозначающие направление движения, то в русском языке чаще всего встречаются полнокровные, содержательные глаголы, обозначающие не только направление, но и способ движения, и интенсивность действия. Препарирование нескольких ЛСГ позволяет исследователю подвести некоторые итоги относительно особенностей французской лексики в целом, которые определенным образом корректируют традиционные суждения [Гак 1977:154, 253].

A.M. Кузнецов [1970, 1980, 1986], проводя сопоставительно-типологическое исследование на уровне лексико-семантической системы, выделяет типологически значимые признаки применительно к конкретному этапу сравнительного анализа. На первом этапе (внутриязыковое семантическое описание) определяются сочетания семантических признаков в пределах лексико-семантической микросистемы конкретного языка. Уже на первом этапе автор получает типологически значимые характеристики, касающиеся, например, зависимости числа семантических признаков от количества лексем, входящих в данное поле. Чем большее количество семантических признаков участвует в определении смыслового содержания лексико-семантической группировки, тем больше лексических единиц входит в эту группу. На следующей ступени анализа составляется общий список семантических признаков, характеризующих данное семантическое поле в разных языках. Для характеристики структурно-семантической организации лексики в рамках сопоставительно-типологического исследования являются значимыми и другие параметры:

а) характер синонимических связей слов в языках, формальная и содержательная адекватность или неадекватность синонимических рядов и групп,

б) конфигурация группировок: ЛСГ, семантических полей, в) степень семантической непрерывности таких групп, зависящая от большей детализации входящих в них слов, г) особенности антонимических связей слов, д) степень открытости/закрытости различных групп, е) внутриструктурное членение поля с точки зрения ядра/периферии.

Ряд типологических критериев, имеющих для отдельных славянских языков универсальный или специфический характер, предлагается в работе Й. Фи липца [1983:51]. Универсальными типологическими критериями считаются, "с одной стороны, семантические явления и отношения типа синонимии, антонимии, полисемии, омонимии, гиперонимии, гипонимии и когипонимии, с другой стороны — понятийные компоненты значения, относящиеся к реалиям и явлениям, общим для всех людей (природные явления, пространство, время, родственные отношения), и ограниченным, обусловленным уровнем понятийной дифференциации (например, в русском языке нет понятия "Боигогепес")". В качестве предпосылки типологического описания лексической семантики отмечается составление идеографических словарей частных систем, что позволит сравнить эти системы в отдельных языках и установить отличия в их иерархических отношениях.

Поиски критериев сопоставительного описания осуществляются на уровне словообразовательного фрагмента системы. Так, Т.П. Нещименко [1983:41], помимо параметров, универсальных для лексического и словообразовательного уровней, в частности, характеристика материала с точки зрения степени функциональной и стилистической напряженности (ядро/периферия), выделяет специфические для данного уровня основания сравнения: общая характеристика словообразовательного типа (количество производящих лексем, удельный вес образованных от них производных), конституэнты словообразовательного типа (структурные параметры суффикса, производящая основа), парадигматическая и семантическая характеристика производящего слова. Результатом сопоставления словообразовательной системы деминутивов в болгарском, русском и чешском языках явилась констатация значительного сходства основных закономерностей, регулирующих строение и функционирование деминутивной словообразовательной системы. Имеющиеся отличия касаются отчасти инвентаря формантов, их распределения по родовым классам, степени словообразовательной активности.

В исследовании З.М. Волоцкой [1990] анализируются типы смысловых отношений между локативными производными и их производящими, изучаются словообразовательные морфемы, обслуживающие производные единицы. Устанавливается, в каких формантах реализуется морфема в каждом языке, производные каких деривационных классов формирует и в каких классах выступает как доминирующая (то есть образует более 25% производных данного деривационного класса). В ходе проведенного исследования выясняется, что русский язык, обнаруживая различные черты близости в способах образования локативных производных с западнославянскими и южнославянскими языками, занимает в данном случае промежуточное положение между этими языковыми регионами.

Если предыдущие работы по сопоставительному словообразованию всецело выполнены на славянском языковом материале, то исследование Т.Г. Янукян и М.Р. Межубовского [1989] затрагивает проблемы сравнительного описания славянских и неславянских языков. Существенные типологические характеристики языков сводятся к определению наиболее продуктивных в обогащении лексики способов словообразования (в рассматриваемых языках это морфологическое образование), к установлению пропорции внутри набора словообразовательных средств между словопроизводством и словосложением. При сопоставлении сложных слов типологически релевантными оказываются такие признаки, как число компонентов сложного слова, их способ соединения в слове, их морфологический и структурный состав. Проведенное исследование обнаруживает ряд типологически сходных черт сравниваемых языков: наличие одинаковых способов словообразования, характеризующих синхронную организацию лексики; различия касаются продуктивности способов словообразования, различного количественного соотношения отдельных словообразовательных моделей.

Среди исследований, определяющих параметры сопоставительного анализа, отметим работу М.П. Кочерган [1984] по сопоставительно-типологическому изучению лексической сочетаемости слов. Ее ценность возрастает на фоне

справедливого утверждения В.П.Конецкой [1993:31], что сопоставительное изучение лексики в родственных языках представлено главным образом семантическим и словообразовательным аспектами. Между тем сочетаемостный аспект сравнительного описания "дает возможность определить универсальные и специфические черты и уточнить специфику лексико-семантических систем сопоставляемых языков... Лексическая сочетаемость вскрывает те семантические нюансы, которые ускользают при других способах семантического анализа". Изучение в межъязыковом плане лексической сочетаемости слов предполагает определение репертуара синтаксических моделей (в частности, установление возможных синонимических вариантов конструкций в сопоставляемых языках, определение специфических конструкций или специфического использования конструкций, общих для рассматриваемых языков), изучение лексической наполняемости одних и тех же синтаксических моделей. Особое значение придается количественному анализу материала, ведь даже в том случае, когда сопоставляемые ЛСВ характеризуются одинаковой сочетаемостью, нет оснований говорить об их полной адекватности. Расхождения в частоте употребления определенных грамматических моделей и сочетаний с сопоставляемыми словами сигнализируют об отличиях в их семантике.

Результаты данного исследования полностью подтверждают вывод В.Н.Ярцевой [1960:91] о том, что "семантический объем слов, сходных в отношении выражаемого ими понятия, в различных языках чаще всего не совпадает... даже однозначные слова не стоят в языке изолированно, а входят в маленькие лексические системы" и "место, которое занимают эти слова в лексической системе, составляемой их ближайшими соседями, всегда различно...". М.П. Кочерган конкретизирует положение: "Однозначные слова-соответствия или ЛСВ могут не совпадать по определенным компонентам (семам). Хотя потенциально универсальный набор компонентов может быть использован любым другим языком, в действительности каждый конкретный язык использует не весь набор в целом, и главное состоит в том, что в конкретных лексических

единицах каждого языка распределение и наличие тех или иных компонентов неповторимо, своеобразно".

В плане объема параметрической программы от вышеотмеченных работ отличается исследование Е.Ю. Ковалева [1993]. Если предыдущие направлены на межъязыковое изучение какого-либо одного из видов системных отношений (парадигматических, синтагматических, деривационных), то в данной диссертации "с целью построения модели сопоставительного анализа" предлагаются параметры сравнения группировок, исходя из целостной картины лексико-семантических отношений. В концепции автора параметры сопоставления (всего 994) подразделяются на описательные и относительные. Описательные параметры составляют "чисто качественные" характеристики явления, например, "тип группировки — ЛСГ, ЛСП, синонимический ряд; абсолютные количественные характеристики, например, число единиц поля". Под относительным параметром понимается доля того или иного явления в языке.

Узловые моменты параметрической программы представлены таким образом: 1) количество единиц в обоих полях, 2) частеречный состав полей, 3) синонимическое рядообразование полей, распределение синонимов по зонам полей, 4) антонимическое парообразование полей, 5) зонная организация каждого поля — ядро (центр, собственно ядро, "анемичная" зона ядра) и периферия, 6) деривационные отношения внутри поля: словопроизводство, словосложение, конверсия (структурная деривация), метафорические, метонимические и функциональные переносы (семантическая деривация), 7) префиксальное словообразование: частеречная характеристика префиксальных дериватов в обоих полях, их распределение по зонам полей, 8) суффиксальное словопроизводство различных частей речи, количество суффиксальных дериватов в обоих полях и их распределение по зонам полей, 9) вычленение определенных видов структу-рации словообразовательных гнезд: гнезда-пары, гнезда-цепи, гнезда-пучки, гнезда-деревья, расположение этих гнезд по зонам полей, 10) лексическая и синтаксическая сочетаемость единиц: частота использования модели в целом,

по стилям, по зонам ядра/периферии, частеречное наполнение модели.

В контексте общетипологических исследований национальной специфики языков работа Е.Ю. Ковалева во многом способствует решению проблемы параметрических оснований сопоставительного анализа на уровне лексико-семантических группировок, представляя сравниваемые семантические поля как структурированные определенным образом микросистемы.

1.3. Параметры сопоставительно-типологического исследования на

уровне системы

Существует мнение, что "сопоставление языков на уровне всего лексикона в целом осуществить крайне сложно, оно должно быть подготовлено более частным исследованием" [Гайсина 1990:7]. Однако в работе А.Е. Супруна [1983] излагается программа комплексного типологического анализа лексики славянских языков и даются примеры реализации такого сопоставления по отдельным направлениям, не освещавшимся ранее. В основе исследования лежит выдвинутое автором понятие "тип лексикона", который "характеризуется качественно разнообразием составляющей его лексики в семантическом, стилистическом, грамматическом отношениях, количественно в отношении объема и статистической стратификации словаря, а также морфемной структурой и словообразовательными потенциями лексики, ее сочетаемостью и некоторыми другими факторами...".

Изучение параметров типологического описания славянского лексикона приводит нас к мысли об их возможной экстраполяции на уровень фрагмента лексической системы. На данном уровне могут быть задействованы такие параметры, как ^количественная характеристика объема исследуемой группировки, 2) статистическая структура группировки (выявление более/менее частотных единиц), 3) частеречная классификация материала (определение преобладающей частеречной группировки), 4) морфемно-словообразовательная характеристика лексико-семантической общности, 5) характеристика парадигматических отношений между членами одной ЛСГ и разных ЛСГ в пределах по-

ля, 6) стилистическая стратификация поля (соотношение нейтральной и стилистически маркированной лексики, своеобразие стилистической маркированности), 7) установление набора валентностных и сочетаемостных характеристик языковых единиц.

Такого рода комплексный анализ дает возможность одновременного учета при сопоставительном описании всех аспектов системной организации лексики (парадигматического, синтагматического, деривационного).

К типологическим установкам А.Е. Супруна близка параметрическая программа В.П. Конецкой [1993]. Отмечая "скромные успехи в сравнительном изучении лексики как словарного состава и как лексико-семантической системы", В.П. Конецкая пытается решить, помимо прочих, задачи научно-методического характера, связанные с разграничением таких понятий сопоставительного анализа, как аспекты, уровни, параметры, основания и критерии сравнения.

Ею выделяются три существенных аспекта лексики: структурно-семантический, словообразовательный и функциональный, которые могут быть задействованы в сопоставительно-типологическом описании. В качестве уровней (или ступеней) сравнительного анализа отмечаются: элементарный уровень (уровень слов) и уровень совокупностей слов. Группа признаков, характеризующих аспект в определенном ракурсе, составляет параметр сопоставительного исследования, например, структурные характеристики слов могут сопоставляться в пределах звукового, морфологического и семантического параметров. В рамках параметра сопоставления выделяются основания — категориальные признаки, обобщающие однородные, но, вместе с тем, различительные признаки, которые отражают существенные характеристики слов, обусловленные языковыми и внеязыковыми факторами их образования и развития в определенный исторический период. Основания сопоставления реализуются в виде категорий (например, категория синонимичности, многозначности), моделей, формул. Критерии — качественные (описательные) и количественные способы, позволяющие установить, описать или измерить сходство и различие в со-

поставляемых характеристиках слов и их совокупностей. В качестве примера использования описательного критерия предлагается сопоставление сложных слов в английском, немецком и шведском языках, служащих для обозначения понятия "василёк": англ. cornflower (blue-bottle, разг. blue-bonnet), нем. Kornblume, швед, cornblomma (blulint). С точки зрения мотивированности в основных вариантах наблюдается полное совпадение по относительному семантическому признаку (василёк часто растет в поле злаковых) и по родовому признаку (цветок), хотя вторые основы этимологически связаны только в немецком и шведском слове. Другие варианты в английском и шведском совпадают лишь по отличительному признаку цвета как мотивирующему первую основу, мотивированность вторых основ совершенно различна.

Для настоящего исследования, нацеленного на изучение определенного фрагмента лексико-семантической системы, представляют особый интерес критерии сопоставления так называемых корреляционных единств ("каждый элемент совокупности взаимосвязан и как бы предполагает друг друга"): "глубина единства", измеряемая по количественному составу его членов и степени целостности, то есть возможности определения границ, особенно в синонимичных и антонимичных рядах с многозначными доминантами; строение системных единств в плане соотносительности и удельного веса центральных и периферийных членов; семантический объем доминанты; степень вариантности системных единств за счет фонетических вариантов; степень неоднородности системных единств в плане морфологической структуры их членов (корневых, производных и сложных слов), преобладающего типа мотивированности, стилистической характеристики; удельный вес генетически связанных и несвязанных слов, а также заимствований.

Освещаемая концепция, демонстрируя одну из интересных методик сопоставительного анализа, свидетельствует о поступательном развитии научной мысли в решении проблемы межъязыкового исследования лексики.

§ 2. Лексико-семантическая система языка как объект внутриязыкового сопоставления

В рамках сопоставительно-типологической лингвистики лексико-семантическая система исследуется в двух аспектах — межъязыковом, который сопряжен с установлением специфических и универсальных черт в организации разговорных подсистем разных национальных языков [Девкин 1979, 1981, Земская 1988, Сиротинина 1970:73-75. См. Скребнев 1985], и внутриязыковом, связанном с рассмотрением различных видов разговорной речи и пограничных с нею языковых подсистем.

В свою очередь изучение специфики разновидностей разговорной речи происходит через следующую систему противоположений — литературно-разговорная речь и кодифицированный литературный язык в его письменной и устной форме [Сиротинина 1970, 1974, 1983,1996, Разговорная речь... 1983, Лаптева 1976, Маслова 1996], диалектная речь и кодифицированный литературный язык в его письменной форме [Арьянова 1989, Тюрина 1972, Оссовец-кий 1982], литературно-разговорная и диалектная речь [Никольский 1964, Лаптева 1967, 1976:84, Сиротинина 1970:67, Прокуровская 1976, Еремеева 1983, Лукьянова 1986, Ерофеева, Скитова 1992, Белякова 1994].

2.1. Исследование литературной разговорной речи успешно ведется прежде всего через её противопоставление кодифицированному литературному языку. Тем не менее "лексика разговорной речи, ее состав, словарь, парадигматические ряды изучены еще очень мало" [Капанадзе 1983:143].

Множество разнообразных задач, предваряющих описание литературно-разговорной речи, неразработанность ряда связанных с ней вопросов (главный фактор, обусловливающий специфику литературно-разговорной речи, соотношение литературно-разговорной речи и разговорного стиля, идея самодостаточности системы разговорной речи и др.) приводят к тому, что в практике сопоставительной лексикологии наиболее представлены работы не системно-

монографического (комплексного), а частного характера, посвященные отдельному фрагменту разговорной подсистемы: лексико-грамматическому [Столярова 1975,1978, Останина 1974 и др.], лексико-семантическому [Кочеткова 1977,1978, Сирогинина, Богданова, Глотова 1980, Столярова 1988, 1989 и др.], ономасиологическому [Кормилицына 1984, Мякшева 1986, Богданова 1983, Полищук 1983 и др.].

Основываясь на сравнении разговорной (как устной форме разговорного стиля — См. Сиротинина 1974:30), научной и художественной речи при изучении лексико-грамматических разрядов слов, исследователи приходят к выводу о весьма специфичном их употреблении в разговорной речи в плане

а) семантическом (однообразие значений качественных прилагательных, не столько характеризующих предмет высказывания, сколько субъективно оценивающих его; преобладание конкретных существительных, конкретизация и употребление абстрактных существительных для выражения эмоций),

б) синтаксическом (преимущественное употребление прилагательных в предикативной функции) [Столярова 1975, 1978].

Исследование разговорной речи в ее противопоставлении научной и художественной осуществляется и через понятие ЛСГ. Так, структурно-семантическая организация глаголов говорения в названных подсистемах при наличии некоторого сходства обнаруживает черты различия: самый обширный и разнообразный по значению отдельных лексических единиц состав глаголов фиксируется в художественной речи, в разговорной же речи отмечается преобладание общеупотребительных и стилистически нейтральных глаголов, кроме того, ряд глаголов обнаруживает специфические значения, продиктованные разговорными особенностями общения [Кочеткова 1977, 1978].

"Атомарность в выборе и анализе явлений" [Лаптева 1995:130], характерная для первых исследований литературно-разговорной подсистемы, предварила последующее обращение сопоставительной лексикологии к системно-монографическому описанию.

Достаточно обширная параметрическая программа намечается в коллективной монографии "Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка: Лексика" [1983], организованной в "характерном для саратовской школы ключе" [Лаптева 1995:131] — частереч-ном рассмотрении языкового материала.

Схема сопоставительного анализа включает такие координаты, как частотное ранжирование языковых единиц (выделение более/менее частотных лексико-грамматических разрядов слов, лексико-семантических группировок, выявление наиболее употребительных лексических единиц и их соотношение со списком наиболее частотных лексико-семантических группировок), анализ семной структуры слов, характеристика материала с точки зрения его функционально-стилевой маркированности, описание дистрибутивных возможностей лексических единиц. Руководство такой параметрической сеткой позволило авторам исследования сделать ряд интересных наблюдений. Некоторые из них: о незначительной доле разговорно маркированных единиц в лексическом фонде разговорной речи, их необязательности согласуются с результатами предшествующих научных изысканий [Сиротинина 1974:56, Девкин 1979:154, Инфантова 1973:28, Кочеткова 1978:34, Рябова 1977, Шигаревская 1970:7, Шмелев 1977: 90]. Установлено, что разговорная и художественная речь во многом ближе друг к другу, чем к научной или деловой речи [Разговорная речь... 1983:227]. Главный же вывод исследования связан с утверждением того, что лексика, задействованная в разговорной речи, "не образует особой системы, а является разновидностью общерусской системы". Несколько уточняя итоговое положение, О.А.Лаптева [1995:132] отмечает, что "любой вариант системы может рассматриваться как подсистема, то есть он тоже системен. Это не схоластика, как может показаться, но отражение принципов устройства литературного языка и соотношения при его функционировании языковых и речевых единиц".

-34В аспекте привлекаемого для сопоставления языкового материала выгодно отличается работа пермских исследователей Т.И. Ерофеевой и Ф.Л. Скитовой [1992], которая базируется на литературно-разговорной, диалектной и книжно-письменной речи. Принимая в качестве единицы сравнения ЛСГ глаголов зрительного восприятия, авторы намечают параметры структурного и функционального характера: общее количество единиц в каждой ЛСГ и входящих в них подгрупп, их качественный состав, ядерно-периферийная организация, функциональная нагрузка. Описание языкового материала через систему данных координат выявляет ряд схождений и расхождений функциональных разновидностей языка. Так, в диалектной и литературно-разговорной речи (подгруппа глаголов смотрения), в отличие от книжно-письменной, чаще проявляется словообразовательная вариативность [Ср. Еремеева 1983:190-191], отмечается значительное число устойчивых сочетаний слов, включающих единицы синонимических рядов как варьирующийся элемент. В свою очередь в ЛСГ литературных подсистем языка, в противовес диалектной ЛСГ, наблюдается большая общность лексического состава. Зонная организация всех сопоставляемых ЛСГ при наличии идентичной структуры (малое / большое ядро, периферия малого и периферия большого ядра) обнаруживает и некоторое сходство количественного состава малого и большого ядра, их качественного наполнения, функциональной нагрузки ряда единиц. Различия же, выявляемые преимущественно на уровне большого ядра, касаются лексической конкретики, а также семной структуры единиц.

Свидетельствуя о некотором структурно-функциональном подобии ЛСГ и вместе с тем об их своеобразии, результаты проведенного исследования все-таки не являются столь значительными в плане обнаружения специфики разговорной разновидности языка. Эта идея требует дальнейшего развития с привлечением новых многообразных групп лексики.

В ходе многочисленных описаний литературно-разговорной подсистемы на фоне книжно-письменной речи сделан ряд общих наблюдений относительно

ее лексико-семантической специфики.

Главная лексическая особенность этой подсистемы видится в широких возможностях использования любого слова русского языка, в практическом отсутствии "каких-либо ограничений в использовании как книжной, терминологической, так и собственно разговорной и даже просторечной лексики" [Сиротинина 1974:74-75. См. иное мнение Капанадзе 1983:143], хотя лексика, бытующая в литературно-разговорной речи, все же обнаруживает явное преимущество нейтральных слов [Сиротинина 1974:56, 1983а:6, Девкин 1979:154, Инфантова 1973:28, Кочеткова 1978:34, Милехина 1986:118, Рябова 1977:41, Шигаревская 1970:7, Шмелев 1977:90. Ср. Киселева 1964].

Лексическое своеобразие литературно-разговорной речи связывается и с наличием разнообразной оценочной лексики, а также модальных слов [Капанадзе 1983:171].

Как следствие спонтанности литературно-разговорной речи, отсутствия заботы о форме выражения определяют ее минимальные синонимические возможности [Сиротинина 1974:74, 1996:60,62, Сиротинина, Богданова, Глотова 1980:75], однако это положение достаточно спорно [Васильева 1976, Капанадзе 1983:155].

Специфика семантической структуры слова в литературно-разговорной речи проявляется в отличном о кодифицированного литературного языка семантическом объеме лексемы. Это отличие связывается, как правило, с меньшим количеством значений слова литературно-разговорной подсистемы [Сиротинина 1974. Ср. Оссовецкий 1982:34]. Однако подобная формулировка нуждается в некотором уточнении, "если учесть, что спецификой значений слов разговорного языка является широта семантического охвата и особая способность их к наполняемости в зависимости от контекста и ситуации" [Капанадзе 1983:148]. В литературно-разговорной речи обнаруживается ряд лексем для актуализации недостаточно дифференцированных элементов содержания [См. Николаева 1970:117]. "Партнеры устной коммуникации разго-

ворной речи способны оперировать как с конкретными, вербальными единицами, так и с недифференцированными их коррелятами со сложным семантическим наполнением" [Капанадзе 1983:149. См. Земская 1973:32]. Кроме того, литературно-разговорная речь и кодифицированный литературный язык обладают целым комплексом оригинальных значений.

Своеобразие семной структуры литературно-разговорного слова сводится к полисемности — наличию в составе слова большого количества компонентов смысла. При переводе на кодифицированный литературный язык подобные слова подвергаются обычно семному упрощению [Девкин 1973:65-66, Земская 1979:34].

Исследование словарного объема литературно-разговорной речи оказывается связанным со структурой наивной картины мира, зафиксированной в человеческом сознании. Сложные научные представления порождают несколько громоздкие терминологические системы, бытовое (вненаучное) знание не нуждается в таком иерархаизированном словаре. Расхождения в структурно-семантической организации сходных лексических группировок в литературно-разговорной речи и кодифицированном литературном языке должны учитываться при анализе разговорной лексики [Капанадзе 1983:153].

2.2. Функциональная парадигма в диалектологии, сохраняя теоретические достижения системно-структурного подхода к языку, выдвинула в качестве существенного такой аспект исследования диалектной речи, как ее соотнесенность с другими языковыми стратами — прежде всего с литературным языком — в системе национального языка как целого [Гольдин 1997:11]. Решение ряда общих и частных проблем, основанное на сопоставительном описании диалектной лексико-семантической системы, убедительно доказало плодотворность такого подхода к изучению диалектной речи.

Установлено, что специфика лексико-семантической системы диалекта обусловлена его территориальностью, связью с возрастной дифференциацией диалектоносителей, исключительно устной формой существования, способно-

стью говоров к многочисленным новообразованиям наряду с сохранением архаичных слов и форм, широтой и неопределенностью границ кодификации лексических норм [Блинова 1973:90, Бытева 1978:20-21, Загоровская 1990:66, Лукьянова 1979:20].

Рассмотрение диалектной лексико-семантической системы с учетом этих факторов позволило выявить ряд ее особенностей. Среди них наличие всевозможных формальных вариантов при преобладании лексико-морфологических (словообразовательных), распространенность которых объясняется, помимо прочего, тенденцией диалектной речи к предельной структурно-семантической мотивированности [Блинова 1973:97,122. См. Демидова 1985:27, Загоровская 1990:77, Оссовецкий 1982:36, 65, Тюрина 1972:11-12].

При продуктивном формальном варьировании лексике говора свойственно также широко развитое семантическое варьирование, и в частности явление энантиосемии, нехарактерное для системы литературного языка. Кроме того, специфика семной структуры слова в говоре проявляется в том, что слова, совпадающие по фонематическому составу с литературными, могут обладать либо более широким, либо (реже) более узким значением. Однако чаще наблюдается такая закономерность: общенародные слова передают обобщенные родовые значения, а диалектные слова — видовые, специализированные значения, в чем проявляется стремление диалектной речи к детализации [Тюрина 1972:9, 13].

Отличительным свойством диалектной лексико-семантической системы является и тенденция к реализации потенциальных слов. При кодификации в говоре той или иной словообразовательной модели списки слов, ее реализующие, представляют собой незамкнутые ряды, "открытость которых в говорах значительно большая, чем в литературном языке" [Оссовецкий 1982:68-69].

Имея много общего с литературным языком в лексико-семантической организации, диалект, подобно ему, отличается богатством синонимических средств выражения и незначительным, по сравнению с синонимами, количеством омонимических единиц. Одной из причин появления синонимов в говоре

служит стремление диалектной лексико-семантической системы к мотивированности: рядом со словом, утратившим свою внутреннюю форму, может появиться мотивированное название (заяц = ушкан, шуга = мешево) [Блинова 1973:149, Тюрина 1972:12].

Таким образом, диалектная лексико-семантическая система предстает как сложное языковое образование, сложность которого обусловлена его типологическими особенностями и специфическими условиями его функционирования.

2.3. В качестве эталона сравнения для различных видов разговорной речи чаще выступает кодифицированный литературный язык (в его письменной форме). Антитеза "литературно-разговорная — диалектная речь" привлекается для сопоставительного описания не столь активно, так как это направление лингвистического анализа является одним из труднореализуемых. Между тем исследователи литературно-разговорной и диалектной речи, рассматривая в отдельности разговорные подсистемы в их оппозиции к кодифицированному литературному языку, приходят порой к одинаковым результатам. Следовательно, закономерен вопрос о том, насколько корректны выводы исследователей диалектного материала, если диалектная речь сравнивается с письменной (но не устной) формой литературного языка.

Считается общепризнанным, что на слово и его функционирование в литературно-разговорной и диалектной речи накладывает отпечаток исключительно устная форма их бытования [Блинова 1973:11, Коготкова 1976:19, Оссо-вецкий 1982:34, Капанадзе 1983]. Установлено, что на семантике слова в разговорной речи (в широком смысле слова) отражается сам характер построения речи, являющийся принципиально иным, чем в кодифицированном литературном языке (его письменной форме). Разговорная речь допускает соположение таких элементов языка, которые не могут быть сопряжены в кодифицированном литературном языке (инверсии, перебивы, нарушение последовательности речи). Кроме того, в объективации смысла высказывания, помимо вербального

компонента, участвуют суперсегментные единицы речи (интонация, ударение, темп), а также жестовый и мимический коды. В результате "конечная сумма смыслов складывается из разных каналов коммуникаций" [Капанадзе 1983:142]. Возникает своего рода конденсация содержания, когда достаточно объемная информация упаковывается в минимум словесных знаков. Поэтому сочетаемостные различия в разговорной речи, часто оказываясь семантически немотивированными, не всегда выводятся из различий в значениях слов, как в кодифицированном литературном языке, и скорее всего связаны со спонтанным построением фразы в разговорной речи. По мнению Б.Н. Гаспарова [1976:97, 1978:76-80], главным принципом генерации смысла в устной речи является "многоплановое и многократное наложение и совмещение отдельных компонентов", в результате которого "возникает сложный, многообразный, богатый оттенками смысл" .

В этом видится один из парадоксов разговорной речи — "множественность смыслов (и толкований смыслов) собственно вербального текста и единственность, конечность смыслов высказывания в целом" [Капанадзе 1983:151].

"Размытость" смысловой структуры слова в литературной разговорной речи отмечается в работах М.В.Панова [1967], Е.А. Земской [1979:34-35], Л.А. Капанадзе [1983:151], Т.Г. Рабенко, В.П. Васильева [1994]. О диффузности семантики как "ярком своеобразии диалектного слова" пишут Т.С. Коготкова [1966:303, 1976:19], О.С. Мжельская [1969], Р.Я.Тюрина [1972:10], И.А. Ос-совецкий [1982:4, 48], О.В. Загоровская [1990:188].

При наличии некоторой доли специфики две разновидности разговорной речи во многом сходны в способах номинации, свидетельством чего являются однотипные случаи семантической конденсации [Еремеева 1983:155, Белякова 1994. Ср. Оссовецкий 1982:34, 122, 139]. Хотя говор оказывается менее разнообразным в способах номинации. Это выражается в низкой продуктивности субстантиватов, семантического стяжения способом устранения определения,

глагольных сочетаний — конденсатов. Данное обстоятельство объясняется тем, что номинации в литературно-разговорной подсистеме создаются при "отталкивании" от нормативных обозначений. Говор же менее зависим от них. Он либо заимствует из литературно-разговорной речи уже готовые конденсаты, либо сокращает "длинные" слова, либо подвергает расчлененные наименования стяжению, подчиняясь общим закономерностям некодифицированной речи (тенденция к интеграции компонентов расчлененного наименования в одно слово).

Общие тенденции в своем развитии обнаруживает словообразовательная система литературно-разговорной речи и диалекта: стремление к экономии языковых средств, к максимальной мотивированности производного слова (особенно характерно для диалектной речи), к полиономии / олигономии, к регулярности, к концентрации и преимущественному использованию немногих и основных словообразовательных моделей (более свойственно литературно-разговорной речи) и др. [Еремеева 1983:85, а также Девкин 1979:167, Земская 1979:127, Оссовецкий 1982:119]. Устная форма бытования обеих подсистем благоприятствует созданию большого числа неузуальных образований. Особым стимулом к появлению новых имен для неновых понятий является "никогда не утоляющаяся жажда экспрессии" [Девкин 1979:169].

Тенденция к экспрессивности, пронизывающая все участки разговорной подсистемы, достаточно ярко проявляется на ее лексико-семантическом уровне. По наблюдению H.A. Лукьяновой [1986:12. См. также Оссовецкий 1982:38], "литературно-разговорная и диалектная речь... характеризуются значительной общностью экспрессивного словаря и единством лексико-семантических закономерностей". Одно из проявлений тенденции к экспрессивности — создание словообразовательных вариантов, когда говорящий использует не узуальную словообразовательную модель, а модель, семантически ей тождественную, но с другим словообразовательным формантом (ср. вешалка-виселица). Оказываясь семантически более емким, создаваемое слово позволяет выразить отношение говорящего к теме разговора. Это свидетельство экспрессивности обнаружива-

ется, прежде всего, в речи диалектной, в то время как словообразовательные варианты в литературно-разговорной речи почти не создаются, ибо противоречат ее норме [Еремеева 1983:190].

Обладая во многом сходными условиями существования и обнаруживая в связи с этим определенное типологическое сходство, литературно-разговорная и диалектная речь все же занимают различное положение в системе национального языка, что и обусловливает в конечном счете их специфику. Устной форме диалектной речи, представляющей ее единственную форму реализации, не противостоит письменная форма, как в литературном языке, где она накладывает некоторый отпечаток на его разговорную подсистему [Оссовецкий 1982:33]. Диалектную речь отличает от литературно-разговорной отсутствие внешненормирующих факторов, которое определяет одну из главных особенностей диалектного словоупотребления — вариативность (синонимы, дублеты, варианты слов) [Блинова 1973:12].

Таким образом, в сопоставительном изучении двух разновидностей разговорной речи уже получены некоторые результаты. Очевидно, что эти выводы могут быть обогащены за счет координации тех наблюдений, которые сделаны в ходе сравнения той и другой подсистемы с кодифицированным литературным языком. Между тем полагаем, что точнее определить общее / специфичное в обеих разновидностях разговорной речи можно лишь в ходе их комплексного сопоставительного анализа, осуществляемого в разных аспектах, по всем уровням лексико-семантической системы. В связи с этим в определении дальнейшей перспективы сопоставления двух манифестаций разговорной речи особую значимость обретает идея А.Ф. Журавлева [1996] о типе сублексикона, используемом для обозначения словаря отдельной функциональной разновидности языка и определяемом пересечением некоторого множества параметров: относительным объемом словаря и его дифференциальной ("непересекающейся") части, построением лексико-семантических парадигм, материальной деривацией, характером лексической сочетаемости, стилистиче-

ским расслоением, проницаемостью границ сублексикона "чуждыми" лексическими элементами и др. Полагаем, что такого рода фундаментальное многоаспектное описание языковых подсистем должно быть подготовлено серией частных исследований, реализующих сопоставление по отдельным направлениям.

§ 3. Межчастеречное семантическое поле как единица сопоставительно-типологического исследования

Сопоставительно-типологическое исследование разговорной речи (в широком смысле слова), привлекавшее до настоящего времени лишь традиционно выделяемые в лингвистике лексико-семантические группировки: ЛСГ [Ерофеева, Скитова 1992], семантические поля [Столярова 1988, 1989, Ягубова 1992, 1993], может быть обогащено посредством введения новой единицы анализа — МЧСП. Творческий поиск наиболее оптимальной методики сопоставительного описания через понятие МЧСП, обобщение некоторого опыта предшествующих сопоставительно-типологических разысканий явились основой параметрической программы данного исследования.

Анализ фактического материала в работе строится на совмещении параметров двоякого рода: ряд параметров основывается на положении о слове как двусторонней единице, имеющей план выражения (лексема) и план содержания (семема), в соответствии с этим сопоставление развертывается на уровне лексемы и на уровне семемы, другая группа параметров выделяется с учетом уровней системного представления лексики — уровень ЛСГ и уровень поля.

Препарирование МЧСП как определенного единства ЛСГ позволяет представить его структуру в виде совокупности единиц различных ступеней семантического обобщения (родовой, видовой, синонимической) [См. Шапилова 1982:24]. Таким образом, при исследовании МЧСП целесообразно выделять вертикальные связи (связи данного элемента поля с элементами выше и ниже расположенных уровней) и горизонтальные связи (между элементами одного уровня семантического обобщения).

Вместе с тем МЧСГТ как лексическая микросистема познается через единство его системных параметров (парадигматического, синтагматического и деривационного), "являющихся разными, но принципиально равноправными способами выражения содержания" [Васильев 1986:20].

Проявляющиеся в рамках словесных оппозиций парадигматические связи слов в пределах ЛСГ представляются родо-видовыми, синонимическими, антонимическими отношениями, отношениями формального варьирования и вари-антоидности [См. Галуза 1982]. Установление типа лексико-семантической группировки (родо-видовая оппозиция, синонимический ряд, антонимическая парадигма), ее количественная характеристика, номенклатурное наполнение, определение синтаксических свойств ее конституэнтов образуют одну из линий настоящего исследования. Предполагается, что наличие общих семантических признаков в лексических значениях слов одной ЛСГ предопределит некоторую однотипность их сочетаемостных свойств, присутствие же дифференциальных семантических признаков — определенные различия в их дистрибуции. Описание деривационных связей элементов поля предусматривает обнаружение связей между единицами одной (ПОГОДА, НЕПОГОДА) или разных (ТЕПЛО, ТЕПЛЫЙ) ЛСГ. При этом мы исходим из того, что деривационно связанные компоненты разных ЛСГ являются, чаще всего, синтаксическими дериватами и обнаруживают тождественное лексическое значение, различие связано лишь с разным включением их с сферу коммуникации [Гайсина 1985:36].

Далее разрабатываемая методика сопоставительного анализа предполагает

СС

движение исследовательской мысли от полексемного сравнения языкового материала к сравнению "посемемному", предусматривающему установление набора семантических подтем, разрабатываемых в каждой ЛСГ; описание средств лексической объективации данных подтем; определение совокупности семантических признаков, структурирующих семантические блоки.

Реализация исследования на уровне отдельной ЛСГ позволяет подняться в семантическом описании на более сложный уровень системного исследования

лексики — уровень МЧСП. На этом этапе сопоставительного анализа учитывается количественный и качественный состав ЛСГ отдельного МЧСП; набор семантических подтем, реализуемых в каждой ЛСГ поля; средства лексической актуализации семантических подтем в пределах одного поля.

Единообразное описание каждого из МЧСП завершает их сопоставительный анализ, параметрические основания которого сводятся к количественной характеристике объема относительных МЧСП; соотношению количественного и качественного состава параллельных ЛСГ разных МЧСП; установлению семантических подтем, репрезентируемых в каждом МЧСП, и определению средств их лексической объективации; сравнению набора семантических признаков, формирующих семантическое пространство МЧСП; сопоставлению лексико-семантических микросистем соотносительных МЧСП; сравнению структурно-семантических характеристик доминант МЧСП.

Таким образом, разработанная в процессе анализа фактического материала методика дает возможность описать структуру МЧСП комплексно (по лексическому составу; особенностям парадигматических, синтагматических, деривационных связей между словами; характеру семантического пространства). Полагаем, что данное многоаспектное исследование позволит некоторым образом продвинуться в изучении природы МЧСП.

РАЗДЕЛII. МЕЖЧАСТЕРЕЧНОЕ СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ И ЕГО

ПРЕДСТАВЛЕННОСТЬ В СОЦИАЛЬНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ РАЗНОВИДНОСТЯХ РУССКОГО ЯЗЫКА

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Рабенко, Татьяна Геннадьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

При решении поставленных задач получены следующие результаты:

I. МЧСП как один из типов лексических микросистем целостной лексической системы формируется объединением ЛСГ, которые со своей стороны так же являются сложным иерархическим образованием и структурируются некоторым количеством семантических блоков. В пределах семантических блоков языковые единицы интегрируются в родо-видовые группы, синонимические пучки, антонимические парадигмы. В результате МЧСП предстаёт как целостная в своем устройстве система с взаимосвязанными и взаимозависимыми частями, имеющими в свою очередь собственное устройство. Оно представляет составляющие его единицы как члены упорядоченных целостностей и тем самым отражает диалектическое единство индивидуального (единичного) и общего.

1.1. Исследованное МЧСП покрывает область метеорологической действительности, представление о которой формулируется в виде концепта опорного слова ПОГОДА]. Результаты лексико-семантического освоения концепта представлены в виде набора CK (всего 26) и комплектующих их сем (всего 61). Представляя собой системообразующее качество МЧСП, доминанта очерчивает семантические границы поля и является таким компонентом, в который всё семантическое поле в идеале может быть свёрнуто. Внутриязыковые отношения слов, составляющие МЧСП, сводятся к возможности а) описать словарное значение любого члена поля через гипероним ПОГОДА], б) образовать производный компонент поля путём лексикализации одной из сем объективного содержания значения гиперонима. В итоге глубина МЧСП и его структура задаётся объективным содержанием значения родовой единицы.

1.2. Ни одна из ЛСГ поля в аспекте своего лексемного состава не является доминирующей. Все частеречные группировки на лексемном уровне рассмотрения взаимопересекаются. В зоне сопряжения ЛСГ располагаются синтаксические и лексические дериваты, в несовпадающей (дифференциальной) части единицы, не имеющие аналогов в соотносительных ЛСГ.

1.3. В плане семного наполнения ЛСГ поля в большинстве своем обладают пересекающимися смысловыми объемами, обнаруживая общее / различное в семантике структурирующих их единиц. Лишь адъективная ЛСГ и ЛСГ слов категории состояния сопряжены на семемном уровне отношениями включения (при более широком смысловом объёме адъективной группировки).

1.4. Ни одна из представленных ЛСГ не покрывает всего репертуара СП поля, не реализует всего состава семантических признаков, моделирующих семантическое пространство поля, и является лишь некоторой частью манифестации семантического континуума МЧСП. В итоге МЧСП предстаёт как целостная по своему внутреннему устройству организация, в рамках которой меж-частеречное единство слов достигается за счёт равноправного участия ЛСГ в направлениях семантической специализации. Данное обстоятельство позволяет перейти от изолированного изучения ЛСГ поля к рассмотрению МЧСП на более высокой семантической плоскости - представлению его в виде совокупности МЧСБ.

II. Разрабатываемая методика сопоставительного анализа, являясь многоаспектной, направлена на установление лексического и семантического состава МЧСП, специфики концептуального содержания МЧСП и особенностей их внутрисистемной организации.

2.1. МЧСП разных языковых подсистем обнаруживают общность своего лексического устройства, что реализуется в тождестве их частеречного состава. Данное обстоятельство обусловливается, на наш взгляд, спецификой того понятия (состояние атмосферы), с которым соотносятся данные семантические поля. Понятие о состоянии, получая различную частеречную категоризацию, может быть представлено существительным признаковой семантики, прилагательным, глаголом и категорией состояния.

2.2. Подобие внутренней организации соотносительных МЧСП прослеживается в их моноцентричности и однотипности доминанты поля. Центральную позицию в каждом МЧСП занимает лексема ПОГОДАь которая оказывается ядерной не только по количественному параметру (она наиболее частотна), но и по ряду структурно-языковых характеристик. Данная единица обладает предельно обобщенным лексическим значением и в силу своей контекстуальной динамичности может обслуживать различные СП, при этом реализуясь посредством сочетаемости с адъективными и глагольными словами (ТЁПЛАЯ, ПАСМУРНАЯ. ПОГОДА . РАЗНЕНАСТИЛАСЬ, ХМУРИЛАСЬ). Доминанта поля непроизводна и стилистически нейтральна.

2.3. При наложении лексических составов МЧСП обнаруживается, что данные поля имеют пересекающиеся лексические объёмы и характеризуются преобладанием общих элементов над различительными. Межполевый лексикон МЧСП складывается из 124 единиц, что составляет около 23% от их набора (НЕПОГОДА, НЕНАСТЬЕ, МОРОЗ, ОТТЕПЕЛЬ). Вместе с тем при общем репертуаре лексических единиц выявляется некоторое различие в их актуальности для общения носителей языка, что выражается в их неодинаковом распределении в зонной организации поля: так, в книжно-письменной речи в ядерный состав поля выдвигаются единицы БЕЗВЕТРИЕ, СЫРО, МОРОЗНО, ТИХО, тогда как в разговорных разновидностях они имеют статус периферийных.

2.4. Диалектное МЧСП, лексические отличия которого сводятся к 70 единицам относительно книжно-письменной речи и 57 единицам относительно речи литературно-разговорной, является самым многочисленным из представленных МЧСП, что обусловливается наличием здесь, наряду с общенародными, диалектных слов (МОРОК, ХМАРА - ХМАРЬ, СЕНОГНОЙ, ГЛУШЬ и др.). Отличительные особенности литературно-разговорного МЧСП определяются 7 единицами относительно книжной речи и 57 относительно диалектной. Лексический состав МЧСП разговорных подсистем (в особенности диалектной) несколько усложняется за счёт многочисленных формальных вариантов и вари-антоидов, что обусловлено исключительно устной формой бытования разговорной речи (в широком смысле слова).

-2782.5. При гипоиимическом развёртывании соотносительных МЧСП, преимущественно однотипном, прослеживается некоторая специфика, которая реализуется в несовпадении количественного состава МСЧБ (17 МЧСБ - в литературно-разговорной речи, 18 - в иных языковых подсистемах), а в ряде случаев и их качественного наполнения (см. МГЛИСТЫЙ, МГЛИСТО - в книжной речи, единицы с корнесловом глух-/глуш- - в диалектной).

2.6. Семантическое подобие сравниваемых МЧСП проявляется в а) идентичности репертуара СП (всего 13), хотя при их реализации возможно несовпадение лексических средств представления одноименных СП разных МЧСП (отсутствие лексем ШТОРМИТЬ, ШТОРМОВАТЬ, ШТОРМОВОЙ, ШТИЛЕВОЙ в разговорных разновидностях языка, наличие субстантивов МОРОК, о

ХМАРА - ХМАРЬ, СЕНОГНОЙ только в диалектной подсистеме); б) существовании определённой базовой общности сем (57 межполевых семантических признаков) - 'с осадками' / 'без осадков', 'с ветром' / 'без ветра' и др. Однако за её пределами каждое МЧСП добавляет ряд оригинальных семантических признаков (например, локальная сема 'на море' в книжной речи) либо выстраивает такие комбинации сем, которые в соотносительных МЧСП не имеют однословного выражения (диалектное МОРОК 'пасмурная' + 'погода'). Последнее особенно характерно для диалектной подсистемы.

Таким образом, семантические расхождения одноименных МЧСП обусловливаются специфическими способами членения одного и того же фрагмента семантического пространства в целях его лексической объективации.

2.7. Обладая изоморфной ядерно-периферийной организацией, соотносительные МЧСП обнаруживают отдельные черты сходств и различий в количественном и качественном наполнении разных зон поля, причём доля различий уменьшается по мере удаления от малого ядра. В ходе анализа частотной характеристики единиц соотносительных МЧСП выясняется, что границы между ядром и периферией в данных полях не совмещаются, хотя в каждом из исследуемых полей наблюдается явное преобладание периферийной лексики.

-2793. Результаты проведенного сопоставительно-типологического исследования свидетельствуют о некотором структурно-функциональном подобии соотносительных МЧСП и вместе с тем об их своеобразии. Данное описание позволило еще раз фактологически подтвердить существование ряда тенденций в лексико-семантической системе обеих манифестаций разговорной речи (стремление к детализации и к полисемности, варитивность, эллиптичность). В то же время проведенный анализ позволил обрисовать структурно-иерархическую организацию относительно новой в лингвистике единицы -МЧСП, а также выявить общие и специфические особенности лексико-семантических фрагментов разных языковых подсистем. Дальнейшим этапом исследования МЧСП может стать изучение их функционирования в тексте. Предполагается, что при таком подходе сопоставляемые МЧСП обнаружат несколько болшее своеобразие.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Рабенко, Татьяна Геннадьевна, 1998 год

Список источников

1. ДИАЛЕКТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ - записи речи жителей Крапивинского района Кемеровской области (хранятся на кафедре исторического языкознания и славянских языков Кемеровского госуниверситета), произведенные в сле-

дующих населенных пунктах:

1. Аре. - Арсёново 12. Крап. - Крапивино

2. Бан. - Банново 13. Макс. - Максимово

3. Бар. - Барачаты 14. Межд. - Междугорка

4. Берд. - Бердюгино 15. Перех. - Перехляй

5. Берез. - Березовка 16. Плот. - Плотниковка

6. Бор. - Борисово 17. Попер. - Поперечка

7.Зелен. -Зеленовка 18. Салт. - Салтымаково

8. Иван. - Ивановка 19. Сар. - Сарапки

9. Каб. - Кабаново 20. Скор. - Скорюпино

10. Кам. - Каменка 21. Тар. - Тараданово

11. Ключи 22. Шев. - Шевели

2. МАТЕРИАЛЫ КНИЖНОЙ РЕЧИ. 2.1. Художественная проза и публицистика.

Абрамов Ф.А. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1990-1995.

Акулов И.В. Избранные сочинения: В 3 т. М.: Худож. лит., 1983-1984. Астафьев В.А. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Худож. лит., 1989-1993. Бакланов Г. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Худож. лит., 1982-1984. Белов В. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Худож. лит., 1987-1990. Бондарев Ю. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Худож. лит., 1990-1992.

Вампилов A.B. Я с вами, люди. М.: Худож. лит., 1988. 448 с. Васильев Б.Л. Были и небыли. М.: Худож. лит., 1981. 704 с. Васильев Б.Л. И был вечер, и было утро. М.: Худож. лит., 1989. 560 с. Визбор Ю.И. "Я сердце оставил в синих горах..." М.: Худож. лит., 1986.352 с. Зыков И.С. Календарь природы. Кемерово: Кемеров. книж. изд-во, 1983. Иванов A.C. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Худож. лит., 1979-1981. Крупин В. Избранные сочинения: В 2 т. М.: Худож. лит., 1991. Кудинов И.П. Переворот. М.: Худож. лит., 1990. 415 с. Липатов В. Повести. М.: Худож. лит., 1966. 542 с. Липатов В. Лев на лужайке. М.: Худож. лит., 1990. 395 с. Маканин B.C. Портрет и вокруг. Один и одна. М.: Худож. лит., 1991. 416 с. Можаев Б.А. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Худож. лит., 1989-1990. Овечкин В.В. Собрание сочинений: В 3 т. М.: Худож. лит., 1989. Паустовский К.К. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Худож. лит., 1967-1968. Пермитин E.H. Горные орлы. М.: Худож. лит., 1965. 624 с. Пермитин E.H. Жизнь Алексея Рокотова. М.: Худож. лит., 1973. 828 с. Песков В.М. Шаги по росе. М.: Худож. лит., 1963. 352 с. Пришвин М.М. Весна света. М.: Худож. лит., 1955. 670 с. Проскурин П.Л. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Худож. лит., 1981-1983. Распутин В.Г. Повести. М.: Худож. лит., 1978. 654 с. Солоухин В.А. Лирические повести. Рассказы. М.: Худож. лит., 1964. 607 с.

Трифонов Ю.В. Избранные произведения: В 2 т. М.: Худож. лит., 1978. Федин К.А. Собрание сочинений: В 12 т. М.: Худож. лит., 1982-1986. Чаковский А.Б. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Худож. лит., 1974-1975. Черкасов А.Т., Москвитина П.Д. Избранные произведения: В 3 т. М.: Худож. лит., 1985.

Чивилихин B.C. Избранные произведения: В 2 т. М.: Худож. лит., 1978.

Шукшин В.М. Избранные произведения: В 3 т. М.: Худож. лит., 19841985.

2.2. Драматургия

Галич A.A. Генеральная репетиция. М.: Худож. лит., 1991. 558 с. Пьесы ленинградских драматургов. Д.: Худож. лит., 1979. 619 с. Розов B.C. Избранное. М.: Худож. лит., 1993. 703 с. Советская драматургия. JL: Худож. лит., 1978. 720 с. Советская драматургия 1941-1980 г.г. М.: Худож. лит., 1984. 399 с. Советская одноактная драматургия: В 2 т. М.: Худож. лит., 1967.

2.3. Журнальные и газетные тексты

"Здоровье" 1985-1988 г.г. "Легкая атлетика" 1987-1988 г.г. "Приусадебное хозяйство" 1990-1995 г.г. "Комсомольская правда" 1990-1992 г.г. "Сельская жизнь" 1990-1994 г.г. "Труд" 1990-1992 г.г.