Купальская обрядовая поэзия восточных славян тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.09, кандидат филологических наук Смирнов, Вадим Андреевич

• Смирнов, Вадим Андреевич
• кандидат филологических наук
• 1978

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Смирнов, Вадим Андреевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Русалии и купальская обрядовая поэзия восточных славян.33

ГЛАВА П. Художественные особенности песен купальского цикла.67 хзх

ПАВА Ш. Образ Купалы в обрядовой поэзии восточных славян.132

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Купальская обрядовая поэзия восточных славян»

На современном этапе развития фольклористики значительно возрос интерес к обрядовой поэзии, и самим аграрно-календарным праздникам,как к устойчивым комплексами которых отразились наблюдения многих поколений земледельцев, их повседневные чаяния и заботы. Анализ купальского обряда и непосредственно связанных с ним песен в значительной степени осложняется тем,что,возникнув в древности, он вобрал в себя представления о действительности, характерные для последующих эпох, и для выявления его генезиса, эволюции обряда необходим широкий историко-сопоставительный анализ. (Решение этих сложных вопросов на материале одного из восточнославянских народов чревато односторонностью и субъективизмом).

Этнографический подход (когда песни привлекаются лишь в качестве иллюстративного материала) зачастую не дает возможности проследить этапы развития обрядовой поэзии, выявить её художественные особенности, т.е. способы изображения действительности, органическую и опосредованную связь с обрядом, и поэтому при изучении песен купальского цикла мы избираем принципы жанровой дифференциации.

Важнейшей особенностью песен купальского цикла мы считаем образ К'/палы, созданный уже в пору восточнославянского единства и вобравший архаичные представления земледельцев. Образ Купалы (как покровительницы, заступницы женщин) наряду с чисто условными, фантастическими чертами вобрал в себя конкретные наблюдения, бытовые зарисовки, и это сочетание вымысла с конкретностью сообщили ему большую ценность и значимость. В работе прослеживаются взаимосвязи календарной и семейно - бытовой обрядовой поэзии (в частности, свадебной), намечаются дальнейшие пути в изучении обрядовой поэзии всего годового цикла. Сделанные наблюдения и выводы могут быть использованы при подготовке соответствующих глав в учебных пособиях по фольклору, хрестоматиях, спецкурсах, а также при пропаганде атеистических знаний.

• • •

У славянских народов праздник Купалы, день летнего солнцестояния, наивысшего расцвета зелени, трав, издавна был днем, связанным с подготовкой и ожиданием урожая. Христианская церковь всячески пыталась уничтожить остатки язычества, наиболее полно проявившиеся в этом празднике, и, не сумев этого сделать, прикрепила ко дню празднования Купалы имя христианского святого Иоанна Предтечи (Крестителя)^-. (Отсюда и распространенное у славянских народов второе название праздника: Иван день - у сербов, Еньов ден - у болгар, Святой Ян - у чехов, поляков, частично у белорусов и Иванов день - у русских). Из церковных поучительных "Слов", направленных на обличение "языческого баснословия", до нас дошли и первые сведения о праздновании Купалы. Одним из первых документов такого рода является "Синодик" болгарского царя

9 9

Борила (1211 г.), в котором говорится: lOlTMia Пид КДДМЬ П* рохдьстьо 4iw*MMA кртлъ ТЬор/НЙ 6ЛЬШ & ЕИ/Д- Н П/\57дО&Ь KiA НЕДНКй. № tfc НОфЬ cK&j>2NMU "Т&ормть Т&НМСТ&Д 'НЕ/МНПСТЪН СЛОУЖБ1& подормад

В данном случае для нас важно указание на то, что в эту ночь проходил сбор целебных трав, т.к. по народным поверьям эта ночь "лютых кореньев", когда травы в соку, набирают силу, и то, что сам купальский праздник по сгоему характеру сближается с древнегреческими. В послании Псковскому наместнику игумен Памфилий (1504 г.) в том же обличительном тоне повествует о том, как "во

1. См. об этом подробнее: Н.Гальковский. Борьба христианства с остатками язычества. Т.1. Харьков, 1916, с.101-121,124-128.

2. М.Г.Попруженко. Синодик царя Борила. Одесса, 1899,с.33. святую нощь, егда бо приходит великий праздник, день Рождества Предтечева, но и еще и преже того великого праздника исходят обавницы мужие и жены чаровницы по лугам и болотам и в пустыни и дубравы, ищущие смертные травы и привета, чревоотравного зелия, на пугубу человекам"*. И в "Синодике", и в послании Памфи-лия, по сути, говорится об одном: сборе трав, но у Памфилия это конкретизируется: "ищущие смертные травы и привета, див1я корен1я копают на потворения мужем своим".1 Это уточнение необходимо учитывать, т.к. заканчивает свое послание Памфилий следующими словами: "Ту же есть мужем и отрокам великое падение на женское и девичье шатание и блудное им возренье. Тако же и девам растление. Что же бысть во городах и селах в годину ту? Сатана красуется, кумирское празднование - радость и веселие сатанинское."^. Обращая внимание на то, что "сатана красуется", Памфилий подчеркивает языческий характер праздника, а указания на "плескание и плясание. ногам их скакание и топтание" важны тем, что передают в какой-то мере размер, ритм песен, исполнявшихся в эту ночь. Об "еллинском бесновании", "нощном плещевании" на празднике Купалы говорится и в "Стоглаве" (1551)3. Примечательно, что здесь уже сделана попытка провести параллель, как-то сблизить между собой празднование Иванова дня и зимние святки: "Роусалие о Иоаннове дни и в навечерие Рождества Христова и Богоявление сходятся муже и девицы на нощное плещевание и на бесчинный говор, и на бесовские песни, и на-плясание^ и на скакание, и на богомерзкие дела.

1. Б.Н.Малинин. Старец Елеазарова монастыря Фйлофей и его послание. Ки е в.1901,с.126-127.

2. Там же, с.127.

3. Царские вопросы и соборные ответы в многоразличных церковных чинах (Стоглав). М*,1890, вопрос 24.

И егда нощь мимоходит, тогда отходят к реце с великим кричанивм, аки беснии, и омываются водой"*. (Подчеркнуто нами - B.C.)* Из приведенных нами обличительных слов и соборных ответов явствует, что в купальскую ночь собирали травы, возжигали костры, обливались водой, исполняли под "гудение струнное" и "плещевание" особые песни, и было "отрокам и мужем великое падение". Особенно в них подчеркивается близость с "еялинскими беснованиями", однако совершенно не упоминается о том, в честь кого или чего совершается купальский праздник. И в послании псковского игумена Памфилия, и в "Стоглаве" лишь кратко констатируется: "кумирское празднование", "сатана красуется", "бесовские песни, потехи". Между тем, в Ипатьевской летописи (1262) рассказывается о событиях "накануне Ивана дня на самые купалья", а в западно-русских актах (1350 и 1396 гг.) говорится: "до Ийана дни - до Купал", "перед Купалы св.Ивана", т.е. как термин обозначения определенных сроков употреблялся в юго-западной России вполне официально2. Предположение о том, что Купало какое-то божество, и праздник устраивается в его честь, появляется уже в ХУЛ в. в так называемой Густынской летописи: "Купало, якоже мню, бяше бог обилия, якоже у Еллин Церес (Церера), ему же безумный за обилие благодарение приношаху в то время, егда имяше нас тати жатва"**. Об этом же говорится и в "Синопсисе" И.Гизеля4. И Тустынская летопись, и "Синопсис" в качестве основного источника использовали "Kroniku

1. Указ.соч.,вопр.24.

2. И.И.Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка. Т.1. СПб.,1898,0.1368-1369.

3. Полн.собр.русских летописей.Т.2. СПб.,1843,с.256-257.

4. Синопсис или краткое описание от различных летописцев о начале славянского народа. Сост. И.Гизель. СПб.,1762,с.45-46.

Litewsku М.СтрыЙковского^. Однако сам М.стрыйковский словом " kupaia " называет народные празднества/которые начинаются с 25 мая и длятся до 25 июня, причем Купала является олицетворением летнего празднества, так же как Коляда зимнего2. Можно предположить, что на Севере России и в центре это слово постепенно забывалось, и поэтому "Стоглав" дает близкий к слову "купалия" термин "русалия".

В русской науке ХУШ в. мнение о том, что Купало является божеством плодородия, стало общепринятым. Очевидно, в какой-то степени следуя за Густынской летописью, "Синопсисом", М.В Ломоносов писал в "Древней российской истории" *. "Купалу, богу плодов земных, соответствующему Цересе и Помоне, праздновали перед началом сенокоса и жатвы в двадцать четвертый день июня"3. Богом плодов земных считал Купало и М.Попов, но в своих разысканиях в области "славянского баснословия" он подчеркивает, что в России больше отмечают канун Иванова дня, т.е. день св.Агриппинн: "Святая Агриппина, по мнению некоторых, прозвана от простонародна купальницей по древнему сему идолу, ибо ее память тогда же празднуется"^. Об этом же говорит и М.Д.Чулков^. Интересные сведения о купальниц

1. См. об этом подробнее: А<И.Рогов. Русско-польские связи в эпоху

Возрождения (Стрыйковский и его хроника).М.,1966,с.7-34,129,

257; Е.В.Чистякова. Синопсис. - "Вопросы истории",1974,1,с.215-219.

2. M*Str,yikowski. Kxonika Litewska ,Zraodska i wszystkej Rusi, t.I.Wars z awa,1846.

3. М.ВЛомоносов.Полн.собр.еоч., в 10 т.Т.8.M.-Л.,1952,с.252-253.

4. М.Попов. Описание древнего славянского языческого баснословия, собранного из разных писаний и снабженного примечаниями.СПб., 1768,гл.4.

5. М.Д.Чулков. Абвега русских суеверий, идолопоклоннических жертвО' приношений, свадебных простонародных обрядов и пр.М.,1786,с.5. кой ярмарке, проходившей накануне праздника Владимирской божьей матери, приводит бытоописатёль и историк г.Переславль-Залесского П.Плишкин; "В сем месте до просвещения св. крещением был идол Купало, которому жители вместо божества поклонялись и приносили жертвы; по просвещении же хотя идол тот был испровержен, но жители и до ныне еще название купальниды имеют в употреблении к немалому своему стыду"*.

Примечательно, что в разных местах России церковное власти пытались по-своему заменить древнеязыческий культ, в одних случаях праздником св.Агриппины, в другом - Владимирской божьей 'матери. Характерно, что в том и другом случае осталось в народной памяти и другое название купальница. О Купало, как о женской богине плодородия, писал в начале XIX в. харьковский ученый Г.П.Успенский, при этом он исходил из украинских песен, в которых чаще всего обращаются к Купале с просьбами об удачном урожае2. Несколько позднее об этом же уже на материале белорусских песен говорил ИЗВеСТа ный историк Е.Тышкевич0.

Первая научная публикация купальского обряда и песен была сделана белоруоской собирательницей Марией Чарновской. Статья ее была переведена на русский язык А.Макаровым и помещена в "Вестнике Европы"4. М.Чарновская не только подробно описала обряд, но и а.1. ■ - г -л- ■ ■ I I. и I т ^

1. П.Плишкин. Историческое описание г.Переславль-Залесского. М., 1802, с.112-113.

2. Г.П.Успенский. Опыт повествования о древностях русских. 4.2, Харьков, 1818, с.104,114-116.

3. В. Tyszkiewicz. Opisanie powiatu Borysowki&go. Wilno,I847, s. Б. 569-3 70.

4* Maryja Czarnowska. Zabytki mitologii w zwyczajch wejskiego ludu na Bialej Rusi dochowywany.-"Dziennik Wilenski",1817,ty

А.Макаров. Остатки языческого баенословия в Белоруссии. -"Вестник Европы", 4.102,188. проиллюстрировала одну из песен музыкальной записью. В описании обряда белорусской исследовательницей мохно выделить следующие моменты: а) место праздника украшается берёзками, срубленными на Троицу; б) бросая березки в огонь, крестьянки приговаривают: "Каб мой льон був так велик, як гэтая хварастина"; в) купалой называется и праздник и костер, который разводят в этот день; г) купальские песни начинают петь задолго до купальской ночи, по содержанию они близки троицким.

На Украине, начиная с 1814 г.7активной собирательской деятельностью занимается З.Доленга-ХодаковекийЧ Его записи купальских песен и обрядов носят уникальный характер, т.к. производились по всей Западной, частично Восточной Украине, а также в Белорусском Полесье. К сожалению, в свое время материалы З.Доленги-Ходаковского не были опубликованы, хотя их частично использовали

H.В.Гоголь, М.Максимович, И.Снегирев?. Их публикация, осуществленная совсем недавно, позволяет проследить характер изменений в купальской обрядовой поэзии, причем за очень длительный период, о свыше ста пятидесяти лет . В 1824 г. в Харькове в историко-литературном журнале "Украинская жизнь" появляется статья редактора журнала А.Склабовского о купальском обряде и приведены песни4. В украинском обряде, записанном, по-видимому, возле г.Харькова,

I. А.Н.Пыпин. История русской этнографии. СПб., 1893, т.З, с.38-42, 68-69.

2. М.К.Азадовский. История русской фольклористики. T.l.M.,1958, с.283-285.

3. Укра1нськ1 народHi nicHl в записях Зор1ана Доленги-Хода-ковського. К*,1974,с.99.114.

4. А.Склабовский. Иван Купало. - "Украинский журнал",12.Харьков, 1824, с.317-325. следует выделить следующие моменты: а) центральное действие разыгрывается не вокруг купальского костра (как это имело место в белорусском обряде, зафиксированном М.ЧарновскоЙ), а связано с топлением антропоморфной фигуры в женской одежде, так называемой Марены; в некоторых случаях эту фигуру заменяет ветка в женской одежде (Купала); б) основными участницами купальского обряда являются молодые девушки и женщины, они защищают Марену (Купалу) от нападения парней, горько оплакивают ее гибель; в) тон песен жалобный, печальный, несмотря на то, что содержание их носит нередко шуточный, насмешливый характер. Купальские песни и обряд с Правобережной Украины были также опубликованы М.Максимовичем*.

Сведения эти были позднее обобщены в обширной статье И.Снегире-2 ва . По сути,это была первая попытка широкого сравнительного анализа купальского обряда у славянских и европейских народов. И.Снегирев особо отмечает, что в средние века возжигание купальских костров было распространено по всей Европе. В купальском обряде он выделяет поверья, связанные с игрой солнца, распространенные у всех славянских народов; ритуальное возжигание купальских костров старинным способом при помощи трения палочек (такой огонь называют "царским", "лесным" и приписывают ему чудодейственную силу); отмечает также распространенные повсеместно предания о цветении папоротника, чудодейственной росе, травах, обладающих особой целебной силой. Интересно примечание И.Снегирева о том, что в Польше, Сербии, Болгарии, на Украине и в Белоруссии девушки

1. М.Максимович. Малороссийские песни. М.,1827, с.32-34.

2. И.Снегирев. Иван Купало, народный русский праздник. - "Атеней", ч.2. М.,1828, с.11-28. гадают о своей судьбе по венкам, пущенным на воду", "как у нас на Семик"*. Вслед за публикацией И.Снегирева сведения о празднике Купалы в различных районах России и Украины все чаще стали появляться в путевых очерках, зарисовках местного быта2. По ним в какой-то степени можно судить о распространенности купальских обрядов, их характере. Очень интересную публикацию о бытовании купальского обряда на севере Белоруссии (в районе г.Себежа) дает Л.Анимле3. В трудах А.В.Терещенко4, И.П.Сахарова5, носящих компилятивный характер, мы встречаемся с попытками как-то обобщить сведения о купальском обряде и песнях, приводившиеся ранее в

1. Позднее эта статья была переработана И.Снегиревым и включена в его сб. "Русские простонародные праздники и суеверные обряды", вып.1У. М.,1839, с.27-63.

2. А.Й.Дмитрюков. Нравы и обычдц образ жизни в Суджанском уезде Курской губернии. - "Московский телеграф", 1831, 10, с.267; В.Пассек. Праздник Купалы. "Очерки России", т.1. М.,1839, с.100-109; Е.А.Авдеева. Записки о старом и новом русском быте. СПб., 1842, с.24-28; Н.Сементовский. Замечания о праздниках у малороссиян. - "Маяк", т.И, 1843, с.23-26; И.И.Срезневский. Дополнения и замечания, там же, с.45-54 (И.И.Срезневский приводит обширную библиографию по купальскому обряду на польском, чешском и сербском языках); Н.И.Коотомаров. 0 цикле весенних песен в народной малорусской поэзии, там же, с.58-71.

3. Л.Анимле. Быт белорусских крестьян. - "Этнографический сборник", вып.1. СПб., 1854, с.234-235.

4. А.В.Терещенко. Быт русокого народа. Ч.У, СПб., 1848, с.50-97.

5. И.П.Сахаров. Сказания русского народа. Т.2, кн.Х. Народный дневник. СПб., 1849, с.36-42. статьях я сообщениях польских, украиноких, белорусских ученых, но в основном это было повторение уже известных положений.

В последующий период развития науки все чаще стали появляться работы, посвященные рассмотрению солярного культа в купальской обрядности*. Довольно детально* с этой точки зрения, изучил купальский обряд Ф.И.Буслаев^. Костры, горящие колеса, скатываемые в реку, все это, по мнению ф.й.Буслаева, непосредственно было связано с культом умирающего солнечного божества. Сам корень куп, как он считал, совмещает два понятия: белого ярого, а также буйного, цветущего, отсюда купавый - белый, красивый,-"купав добер молодец". В качестве доказательства Ф.И.Буслаев приводит также литературную повесть ХУЛ в. "О девицах смоленских, како игры творили", в которой рассказывается о том, как недалеко от города Смоленска проходило "бесовское сборище, нелепое и скверное, в ночь, в которую народился Пресветлое солнце, Великий Иоанн креститель". Ф.И.Буслаев обращает внимание на необычный эпитет к слову креститель и считает, что он мог появиться только в результате смешения языческих и христианских понятий. Исходя из принципов "мифологической школы", примерно также рассматривали купальский обряд А.Н.Афанасьев3, О.Ф.Миллер4 и их позднейшие последо

1. Одной из первых попыток такого рассмотрения явилась статьи С.Сабинина "Купало". - "Журнал Министерства Народного Просвещения", Ч.ХХХ1, 1841, с.1-26. Автор привлекает в ней многочисленные материалы западноевропейских народов, в частности,миф о Болдюре из старшей "Эдды".

2. Ф.И.Буслаев. Исторические очерки русской словесности и искусства. Т.1, СПб., 1861, с.129.

3. А.Н.Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. Т.З, М.,1869, с.711-729.

4. О.Ф.Миллер. Опыт исторического;обозрения русской словесности. М.,1871, 1, с.55-58. ватели Н.Квашнин-Самарин*, А.С.Фаминцын2. Однако в отличие от Ф.И.Буслаева последние допускали произвольные сближения и натяжки, что окончательно дискредитировало сами методы этой школы.

Специальную работу изучению купальского обряда посвятил А.А.Потебня**. Он детально исследовал его основные компоненты у славянских народов и пришел к выводу о том, что купальский костер " kres " и сам праздник связаны с солнечным культом. Солнце являлось в сознании древних земледельцев олицетворением жизненной силы, мощи и ассоциировалось с будущим урожаем, отсюда многочисленные припевы с упоминанием солнца, его символическое изображение в виде горящих колес, разбрасывание углей от купальского костра по полям. А.А.Потебня категорически отрицал связь антропоморфной фигуры Морены (Купалы) с божеством плодородия. Скорее всего, считал он, это символ смерти, от которой избавляются, разрывая ее на части, выбрасывая за пределы селения, или топя в воде. При всей стройности и привлекательности этой теории о связи купальского праздника с солнечным культом в ней все же отсутствует достаточно полное и логичное объяснение всех этапов купальского обряда, а главное почти не учитываются материалы поэтические (они привлекались лишь в качестве иллюстративных).

Оригинальную точку зрения на происхождение символа Купалы (Морены) высказал Н;И«Костомаров4. Он рассмотрел повторяющиеся в ку

1. Н.Квашнин-Самарин. Очерки славянской мифологии. - "Беседа", 1872, 4, с.256-259.

2. А.С.Фаминцын. Божества древних славян. СПб.,1884,с.147-162; его же. Богиня смерти в песнях и обрядах славян. -"Вестник Европы",1895,6,с.675-699; с.134-154.

3. А.А.Потебня. О купальских огнях и сродных с ними представлениях. Mi,1867.

4. Н.И.Костомаров. Историческое значение южно-русского народного песенного творчества. - "Беседа",1872,кн.5,с.67-73. пальской обрядовой поэзии мотивы, связанные с утоплением, и пришел к выводу, что Купала богиня вод. Однако, сам мотив "утопления" вряд ли стоит понимать столь однозначно, ведь в обрядовой поэзии восточных славян в условно-символической форме это изображение брака, а реальное топление ветки в женском убранстве или куклы, очевидно, относится к другому ряду.

Следует отметить, что дореволюционная наука чаще всего рассматривала купальский обряд в отрыве от изучения его поэзии, а отсюда те произвольные сближения и выводы, к которым подчас приходили ученые. Так, Н.Ф.Сумцов писал в свое время: "Купальские песни не представляют такой научной важности как колядки, небольшие по объему, они сравнительно с последними заключают в себе мало архаичных элементов, но обряды купальницкие так же важны в исто-рико-бытовом отношении, как и рождественские обряды"*. Это увлечение архаичными элементами нередко приводило ученых к односторонности суждений, излишней категоричности и предвзятости.

Вместе с тем, благодаря неутомимой деятельности местных собирателей в науке накапливался все больший материал по купальской обрядовой поэзии восточных славян. В 1873 г. только в У томе Записок Русского географического общества появляются три обширнейшие публикации по белорусскому купальскому обряду с привлечением с ранее не публиковавшихся текстов . Особенно интересны в этом отношении, записи, сделанные П.В.Шейном. Он сохранил народную терминологию основных этапов проведения купальского обряда, постарался

1. Н.Ф.Сумцов. Культурные переживания. К.,1890,с.139-140.

2. И.Берман. Календарь по народным преданиям в Волжинском приходе Виленской губернии Ошмянского уезда. Записки РГО, т.5, СПб., 1873; Белорусские песни, собранные И.И.Носовичем, там же, с.61-162; Белорусские песни, собранные П.В.Шейном, там же, с.424-454. показать, когда, в какие моменты исполнялись те или иные купальские песни. В купальском обряде П.В^ШеЙн выделяет центральную фигуру праздника "дзевку-Купалу", которая в сопровождении групп под-друг отправляется в лес и там гадает по заранее сплетенным венкам о их судьбе. В 60-70-е годы XIX века интенсивная сббирательная работа ведется также на Украине*. Ее своеобразным итогом можно считать выпуск "Трудов." П.П.Чубинского, в которых описывается материал по купальскому обряду и приведены песни, собранные на дор вольно обширной территории Волыни и Подолии . Об отдельных элементах купальской обрядности, сохранившихся к этому времени в России, о А пишут П.С.Ефименко , Ф.Д.Нефедов , Д Садовников . Судя по этим описаниям, купальский обряд постепенно исчезал на Севере России, в Поволжье и лишь частично продолжал бытовать в районах,пограничных с Белоруссией и Украиной. Это упорядочение и систематизация материалов заметно повлияли на дальнейший ход исследований в области изучения купальского обряда.

Сравнительный метод, нашедший свое применение уже в работах И.М.Снегирева, ИШ.Срезневского* Ф*И.Буслаева, А.Н.Афанасьева, в

1. Ф.Белоус. Народный праздник Купала. Львов, 1861; Н.Маркевич. Обычаи, поверья, кухня и напитки малороссиян. Киев,1860,с.8-11; Укра1нськ1 nioHi, выдан1 коштом О.С. Бал1но1. СПб.,1863,е.101-102. А.И.Рубец. Двести шестнадцать украинских напевов.М.,1872, с.47-52.

2. П.П.Чубинский. Труды этнографо-стаТистическоЙ экспедиции в Западно-Русский край. Т.3.СПб.Д872,с.211-247.

3. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии, собранные П.С.Ефименко. М.,1878,с.273-276;Ф.Д.Нефедов. Этнографические наблюдения по пути по Вблге и ее притокам. "Труды этнографического отдела общества любителей антропологии и этнографии", кн.4. М*,1877,с.87-88.

4. Д.Садовников. Сказки и предания Самарского края.СПб.,1884, с.411-412. полной мере заявил о себе в исследованиях представителей "Миграционной школы".

Так, А.Н.Веселовский рассмотрел в широком сравнительном плане виды кумовства, встречающиеся в весенне-летних обрядах у славянских и европейских народов, и пришел к выводу о том, что кумле-ние является остатком былого принятия в род, пережитком группового брака*. По сути, А.Н.Веселовский впервые в русской науке предложил и частично разработал методику анализа обрядов по составляющим их компонентам, что безусловно было значительным шагом вперед. До А.Н.Веселовского обрядовая поэзия и сами обряды нередко рассматривались изолированно, вне связи друг с другом, что вело к довольно произвольным суждениям и выводам, выделению какой-либо одной из черт, по мнению того или иного исследователя, являющейся основной. Отсюда и появление противоположных суждений о "божественном" происхождении самого образа Купалы: богиня вод, бог (богиня плодородия, бог солнца). В отличие от представителей "мифологической школы", придерживавшихся идеалистических взглядов, а поэтому стремившихся обосновать "божественность" природных сил и человеческих взаимоотношений на ранних этапах развития общества, сторонники теории заимствования исходили из позитивистских концепций Спенсера. Накопление материала, введение его в широкий научный оборот составляло положительные стороны этого направления, но сами попытки объяснения появления той или иной черты обряда путем заимствования были явно неудовлетворительны, и не случайно А.Н.Веселовский в своих разысканиях пошел значительно дальше простого сопоставления. Его объяснения возникновения видов "кумовства" явно не может удовлетворить нас сегодня, но сам метод широкого

1. А.Н.Веселовский. Гетеризм,побратимство и кумовство в купальской обрядности. - "Журнал Министерства Народного просвещения",1894, 2, с.299. сравнительного анализа безусловно плодотворен, т.к. позволяет проследить истоки основных компонентов купальского и других весенне-летних обрядов.

В том же сравнительном плане была проделана большая работа учеником А.Н.Веселовского Е.В.Аничковым*. Причем, в привлечении и анализе обрядовой поэзии славянских и западноевропейских народов Е.В.Аничков пошел значительно дальше своего учителя. Е.В.Аничкову удалось показать общность мотивов и образной системы в календарных циклах и поэзии, сопровождающей их. Эта общность объяснялась тем, с одной стороны, территориальной близостью, а, с другой - общностью взглядов славянских и западноевропейских народов. Обилие фактов, привлеченных ученым,и их систематизация поставили исследование Е;В.Аничкова в первом ряду среди работ по весенне-летней обрядности в европейской науке. Но он не сумел дать исчерпывающего объяснения этим фактам, и нередко толковал их, исходя из идеалистических позиций, что было заметным шагом назад по сравнению с работами А^Н.Веселовского.

Конкретные разыскания приводили дореволюционных собирателей и исследователей к очень интересным гипотезам, заслуживающим пристального внимания. Так, известный ярославский этнограф В.А.Балов, анализируя связанные с купальским обрядом предания и поверья, широкого распространенные на русском Севере, высказал предположение о том, что сам купальский обряд по своей сути разительно напоминает многочисленные "проводы", "похороны" русалок, и тесно связан с представлениями о них^.

1. Е.В.Аничков. Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян. 4.1. СПб., 1903, с.211-247.

2. В.А.Балов. Очерки Пошехонья. Верования.-"Этнографическое обозрение ",1902, с. 87- 89, 127- 12 8.

Позднее эту мысль поддержал Д.К.Зеленин: "В купальской обрядности очень много черт, роднящих ее с русалиями, и нам думается, что будущие исследователи купальских обрядов найдут в них гораздо больше связи с русальными обрядами, чем это предполагается теперь"*.

Примечательно, что в области этимологии само слово "купала" на новом этапе развития науки получает иное толкование, нежели у Ф.И.Буслаева. Анализируя русские летописи и договорные грамоты литовских и русских князей, А.Н.Соболевский пришел к очень важному выводу о том, что слова "купалы", "купании" были обозначением древнеязыческого праздника. Свой анализ он подкрепил ссылками на украинские и белорусские песни, в которых возгласы "Купалы на Ивана", "ОЙ, рана, рана на Купала", "сення Купала, а заутра Ян" о стали своеобразными припевами . Позднее семантика этого слова была утрачена и "купалой" стали называть костер (в Белоруссии до сих пор бытует выражение "класти купалу", т.е. праздновать этот день и зажигать костры,* ветку в женской одежде*, а купалками-де-вушек, участниц игр и забав молодежи, "Дзевкой Купалой" - предводительницу этих игр. В качестве эпитета это слово прикрепилось и к имени Иоанна Крестителя. (Очевидно, автор Густынской летописи, а вслед за ним и исследователи ХУШ-Х1Х вв. "видели" в "Купале" божество в силу нерасчлененности понятий - Купала, костер, ветка, девушка-Купалка - и к тому же сам песенный образ Купалы, как обобщенное представление о расцветающей земле, давал к этому некоторые основания). К сожалению, важнейшие лингвистические изыскания

А.Н.Соболевского не были должным образом оценены и не вошли в широкий оборот дореволюционной науки.

1. Д.К.Зеленин. Очерки русской мифологии. Вып.1.ПГ,1916,с.212.

2. А.Н.Соболевский. Из области верований и обрядов.Купало."Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук",т.88, СПб.,1910,с.258-260.

В ранний период развития советской науки о фольклоре уже Е.Г.Кагаров высказал мнение о том, что купальский обряд - сложное явление, т.к. в процессе его развития в единое целое слились на-пластования нескольких исторических периодов и эпох . Отдавать предпочтение тому или иному компоненту в купальской обрядности значит, искусственно подгонять факты. Перед учеными стоит задача дифференциации купальского обряда, выяснения его генезиса и локальных особенностей. Для этого необходимы усилия ученых смежных дисциплин: этнографов, фольклористов, историков и языковедов. Только привлечение материалов славянских и соседних с ними балт-ских и угро-финских народов сможет дать ответ на эти сложные вопросы.

В 20-е годы по всей стране развернулось широкое движение краеведов. Местная интеллигенция активно включилась в работу по собиранию фольклора, данных по этнографии, и благодаря неутомимой и бескорыстной работе энтузиастов было обнаружено значительное количество новых данных по купальской обрядности, а также песен, помогающих выяснить интересные аспекты развития обрядовой поэо зии . Особенно интересные материалы по купальскому обряду были собраны и частично обобщены историком Переславщины М.И.Смирновым3.

1. П.Е.Кагаров. Религия древних славян. М.,1918.

2. Ф.Лаговский. Народные песни Костромской, Вологодской, Новгородской, Нижегородской и Ярославской губерний. "Труды Костромского научного общества по изучению местного края", вып. ХШ, Кострома, 1923, с.36-42.

3. М.И.Смирнов. Культ и крестьянское хозяйство в Переславль-За-лесском уезде. - "Отчеты по обследованию Придорожных районов Северной железной дороги", вып.1. "Сказки и песни Переславль-Залесского уезда". М;,1922, с.6-32; Дохристианские верования местного населения и его воззрения на окружающую природу. -"Труды Переславль-Залесского историко-художественного и крае-ведного музея". Вып.1. Переславль-ЗалесскиЙ.1927, с.29-38.

Активная собирательская работа проводится в эти годы на Украине и в Белоруссии1. Было собрано большое количество материалов, позволяющих судить о жизни купальской обрядовой поэзии в новую историческую эпоху. Особенно в этом отношении полно был представлен обряд и песни Волыни и Украинского Полесья. Уже в конце Х1Хв. его детально изучала Л.Украинка^, а затем В.Кравченко, В.Каминский. Записи украинских собирателей 20-х годов позволяют судить о тех изменениях, которые проходили в купальской обрядовой поэзии на протяжении довольно длительного времени, причем оказалось, что многие компоненты купальского обряда у родственных народов удивительно схожи. (Так, сами способы гаданий по венкам, пущенным на воду или повешенным на обрядовое деревце,перекликаются с широко распространенным на Украине и России гадании о суженном по венку, спрятанному под подушкой). В Белоруссии А.Шлюбский уже в конце двадцатых годов зафиксировал интересный обряд обхода дворов на Купалу, подобно тому,как это имело место на Рождество и на Новый год (причем, молодой девушке, проживающей в доме,вручался купальский венок как символ будущего замужества)3. Эти детали очень важны для понимания сути купальского обряда, его взаимосвязям с семейной обрядовой поэзией и дают возможность нйметить дальнейшие перспективы исследования. В советской науке вырабатывается новая методология изучения обрядовой поэзии, самих обрядов, в основе которой лежит ленинская теория отражения. Советские ученые сумели по-новому взглянуть на накопленные дореволюционной наукой мате

1. В.Кравченко. 3 побуту Й обряд1 п1вн1чно-Зах£дно! Укра1ни,-"Зб1рник праць",т.1.Житомир,1920,с.132-147; В.Кам1нськиЙ.Свято Купала на Волинеькому Пол1сс1. - "ЕТнограф1чниЙ Bioник",1927, кн.5; А.К.КримськиЙ.Звинигородщина з погляду етнограф1чного та д1алектолог!чного,ч.1,К.,1928,с.52-63.

2. Л.Укра1нка.Купала на.Волий!,-"1ите i слово?Дьв1в,1894,т.1,кн. 2-3; К.Кв1тка.Народн1 мелод11 з голосу Лес1 Укра1нки,ч.1-2,К., 1917-1918.

3. А.Шалрск1.Матэрыялы да вывучэння фальклору 1 мовы В1цебшчыны, ч.1.М1нск,1927,с.105-106. риалы. В земледельческих обрядах они сумели увидеть не только пережиточные явления, остатки былых верований, возникших в глубокой древности, но и чаяния, заботы земледельцев о будущем урожае. Окружающая действительность нередко принимала в сознании древних славян чисто условные, фантастические формы, и за ними следовало увидеть конкретную действительность, те положительные знания, накопленные земледельцами в течение столетий.

В конце тридцатых годов ленинградским ученым А.И.Никифоровым была сделана попытка такого рассмотрения обрядовой поэзии восточных славян в широком сравнительном плане. К сожалению, рукопись не была закончена*.

Небольшая глава, посвященная купальскому обряду и песням, со2 держится также и в учебнике Ю.М.Соколова . В послевоенные годы в связи с выходом в свет капитальных исследований в области сравнительного изучения календарных обрядов В.И.Чичерова3 и В.Я.Проппа4 значительно возрос интерес и к обрядовой поэзии. На большом сравнительном материале В.И.Чичерову удалось показать трудовую основу земледельческих праздников, их полугодовую повторяемость. В.Я.Пропп предложил новую методику изучения календарных праздников по составляющим их мотивам, причем, как оказалось, многие мотивы весьма устойчивы, они повторяются в той или иной форме на протяжении всего года, и это позволяет выяснить их генезис, обрядовую сущность. Тексты календарной поэзии все чаще включаются в

1. А.И.Никифоров. Обрядовый фольклор. Архив ИРЛИ (Пушкинский дом). Р.У.Колл. 120, п.7.

2. Ю.М.Соколов. Русский фольклор. М.,1940, с.152-153.

3. В.И.Чичеров. Зимний период русского народного земледельческого календаря ХУ1-Х1Х в. - "Труды института этнографии им.Миклухо-Маклая", т.XI. М.,1957.

4. В.Я.Пропп. Русские аграрные праздники. Л.,1963. сборники, хрестоматии, их анализу и характеристике отводится все большее место в специальных статьях, в учебных пособиях. Особое внимание публикациям купальской обрядовой поэзии уделяют украинские и белорусские фольклористы, направившие свои усилия на систематизацию накопленного (более чем за сто пятьдесят лет!) материала, его текстологического анализа*. Эти публикации помогают полнее представить изменения в самом обряде и его поэзии, происшедшие за время его бытования вплоть до сегодняшнего дня.

В этот же период в советской фольклористике одно из центральных мест начинает занимать проблема взаимоотношений жанров, их о классификации®. В книге Н.П.Колпаковой, посвященной изучению русской народной песни, выделено четыре песенных жанра: песни закли-нательные, величальные (корильные), игровые, лирические. Этот принцип жанровой дифференциации, в частности, выделение, как отдельных, игровых и лирических песен, вызвал возражение В.Я.Проппа: "Деление на "игровые", с одной стороны, и "лирические", с другой, неправильно потому, что лирика есть понятие широкое, в которое входят самые различные виды народных песен"3. В свою очередь В.Я.Пропп выдвинул свои критерии жанровой дифференциации: изучение поэзии, бытовое применение, форма исполнения и отношение к музыке. Ни один из этих признаков, взятых в отдельности, не может служить достаточным основанием для определения жанра. Вместе с тем если рассматривать "колядки", "масленичные", "семицкие" песни, исходя из критериев, предложенных В.Я.Проппом, то окажется, что эти песни не являются чем-то единым, их "единство" обусловлено прежде всего временем исполнения, но этого явно недостаточно, 1. Укра1нськ1 народHi nicHi. Календарно-обрядовая л1рика (Вступ-на стаття, упорядкування, п1дготовка текот1в та прйм1тки 0.1. Дея), К., 1963. Укра1нсый народн1 п1сн1 схЗдно1 СловаЧчини (Упорядкував Ю.Цимбора), Пряш1в,1963; Р.Шырма. Беларуск1я народный песн! у 4-х т. Т.З. Ш.нск,1962.

Сноски 2,3 на след.стр.) чтобы считать их жанрами. В большей степени это касается "купальских" песен. Среди них мы встречаем песни с ярко выраженными за-клинательными мотивами (заклинание обильного урожая, оберег хлебов, скота, обращения к водной стихии, пожелания удачного замужества, благополучия в доме); песни величальные, в которых повествуется об особых достоинствах брачующейся пары, и, как их антиподы, песни "корильные", в которых высмеиваются "враждующие" группы парней и девушек; песни игровые, в которых многие магически-ритуальные действия приобретают игровое, сценическое значение, т.е. эстетически преобразуются; и, наконец, песни лирические, в которых на первый план выступают взаимоотношения молодых людей, б семье, противопоставление молодости и старости, девичьей воли и жизни в замужестве. Вполне допустима мысль о том, что песни заклинательные,игровые и величальные (корильные) являются самостоятельными жанрами, т.е. они сформировали на разных этапах развития обрядовой поэзии, и по-своему отражают действительность. Купальская обрядовая поэзия, безусловно, не была чем-то замкнутым, изолированным и в процессе своего развития она испытывала влияние,с одной стороны, других календарных песенных циклов, а с другой - на нее влияла свадебная обрядовая поэзия. Основные ее мотивы» очевидно, восходят к поре восточнославянского единства (отсюда их устойчивость и повторяемость), и вместе с тем в нее вошли

Сноски со стр.22.

2.Н.П.Колпакова. Русская народная бытовая песня. М.-Л., 1962; с.25. В.П.Аникин. Возникновение жанров в фольклоре (К определению понятия жанра и его признаков). - "Русский фольклор", вып.Х. М.-Л., 1962, с.39-40; В.Я.Пропп. Принципы классификации фольклорных жанров. "Советская этнография", 1964, 4,с.149.

3.В.Я.Пропп. Жанровый состав русского фольклора. "Русская литература", 1964, 4, с.64. темы и сюжеты, непосредственно с обрядом не связанные, и получившие самостоятельное развитие у каждого из родственных народов. "Этнографический" подход, принятый в большинстве вузовских учебников и хрестоматий, не всегда дает возможность проследить этапы развития купальской обрядовой поэзии. Зачастую она предстает как нечто единое, хотя это далеко не так. В процессе своего исторического развития купальская обрядовая поэзия вобрала самые различные представления об окружающей действительности, сформировавшиеся на протяжении веков. Все это,безусловно,влияло на формирование внутри обрядового комплекса новых песенных формообразований, новых жанров. Не видеть этого, значит, допускать идеалистическую трактовку исторического процесса. Хотя на последних этапах своего развития купальский обряд воспринимался как дань традиции, своеобразная возможность "погулять", в самом обряде и песнях довольно устойчивыми остаются былые верования, и они отразились как в ходе самого обряда, так ив его поэзии. Прочтение многих песен попросту невозможно без знания этих представлений, без выявления их генезиса и семантики. Вопрос этот осложняется тем, что в этнографической литературе (весьма обильной) мы нередко встречаемся с противоречивыми и неполными сведениями, относительно этапов проведения купальского обряда, произвольными выделениями того или иного компонента. Очевидно, для решения этой задачи (изучение купальского обряда в целом) нужны комплексные усилия представителей смежных наук: фольклористов и этнографов, историков и археологов, лингвистов, музыковедов. Определенные достижения в советской науке в этом направлении уже есть. Так, ленинградский ученый, ученик и последователь В.Я.Проппа И.И.Земцовский разрабатывает и углубляет методику изучения годового цикла земледельческих обрядов по составляющим их компонентам. В своей статье, посвященной изучению песен, исполнявшихся во время обхода дворов у русских, он ставит ряд интересных проблем, позволяющих в какой-то степени проследить закономерности этого процесса, его особенности и частично генезис.

Исследователь привлекает в широком сравнительном плане материалы почти всех славянских народов, и это дает ему возможность убедительно показать повторяемость мотивов, их глубокую древность и эволюцию. В частностей.И.Земцовский уже на русском и близком ему южнославянском материале ставит вопрос об обходе дворов нй купалу, иллюстрируя свои положения записями, произведенными совсем недавно в Псковской и Смоленской областях*. В своей книге,посвященной изучению генетической взаимосвязи музыкальных фраз в аграрной поэзии славянских народов, И.И.Земцовский ставит вопрос о влиянии на купальскую обрядовую поэзию, ее методику, напевов других календарных циклов.

Чаотично изучению взаимосвязей купальского обряда "зеленой", "русальной недели" в историко-мировоззренческом аспекте посвящены работы акад. Б.А.Рыбакова3. В своей статье "Языческое мировоззрение русского средневековья" он последовательно проводит мысль о том, что заключительным, кульминационным днем "русальной недели", был праздник Купалы4.

1. И.И.Земцовский. Песни, исполнявшиеся во время календарных обхо-дов дворов у русских. - "Советская этнография",1973, Л 1,с.38-47.

2. И.И.Земцовский. МеДодика календарных песен.Л.,1975,0.118-141.

3. Б.А.Рыбаков. Календарь 1У в. из земли полян - "Советская археология", 1962,4, с.

Русалии и бог Симяргл-Переплут" - "Советская археология", 1967, 2, с.91-116.

4. Языческое мировоззрение русского средневековья. -"Вопросы истории",1974, 1, с.14-17.

Большое внимание купальскому обряду, его происхождению и основным формам у славянских и соседних с ними балтских народов уделяют известные лингвисты В.В.Иванов и В.Н.Топоров1. В своих исследованиях они подробно рассматривают вопрос о противопоставлении (бинарной оппозиции) воды и огня и считают, что происхождение самого слова "купала" этимологически связано с этим противопоставлением^.

Этнографическому аспекту изучения купальского обряда посвящена работа болгарской исследовательницы Р.ДражевоЙ3. В ней автор на широком сравнительном материале рассматривает купальскую обрядность, ее важнейшие элементы и их последовательность у восточных и южных славян. Но купальская обрядовая поэзия привлекается исследовательницей лишь в качестве иллюстративного материала, и в работе явно ощущается недостаточно критическое отношение к источникам. Так, Р.Дражева неоднократно приводит для иллюстрации своих положений песни из сборника сербского собирателя Мйлоевича4. Однако большая часть этих песен, как это давно установлено сербскими учеными, явная подделка в духе мифологической школы5.

1. З.В.Иванов и В.Н.Топоров. Славянские языковые моделирующие системы. М.,1965*, Исследования в области славянских древностях. М.,1974.

2. В.В.Иванов, В.Н.Топоров. Исследования, с.218-224.

3. Р.Дражева. Праздник летнего солнцестояния у восточных и южных славян во второй половине XIX - нач. XX в. Диссертация на соискание степени канд. ист.наук. София,1973.

4. Мило/еви&. Песме и обича/и укупног народа српскога.Београд, 1869, с.6-22. 1

5. Народна Енциклопеди^а српско-хрватско-словенска. Кн.2., Загреб, 1928, с.128-129.

Купала в этих песнях изображается как брат бога Коляды, сын Сварога и богини Живы). Естественно, обращаться к этому сборнику нужно с большой осторожностью, тем более строить, основываясь на явно сфальсифицированных текстах, свои положения и выводы. В целом же работа Р.Дражевой по охвату материала, обобщениям, которые в ней сделаны, является значительным шагом вперед и дает возможность уточнить многие аспекты купальского обряда в сравнительном плане.

В советской фольклористике на материале белорусской обрядовой поэзии очень ценным и важным является исследование Ар.Лиса*. В своей работе он подробно рассматривает источники(польские и белорусские), посвященные описанию купальскогб обряда, сами тексты белорусской обрядовой поэзии, отмечает наиболее ценное, что было сделано дореволюционной и советской наукой. Ар.Лис выделяет в купальской обрядовой поэзии белорусского народа юмористические, любовные и семейные песни, баллады, подчеркивает их идейную и эстетическую ценность. Сама постановка вопроса об эстетической природе народного песенного искусства весьма актуальна,и конкретные наблюдения автора дают возможность наметить дальнейшие перспективы в изучении купальской обрядовой поэзии восточнославянских народов. Однако Ар.Лис не всегда последователен в проведении своих положений, и эта непоследовательность заключается прежде всего в том, что купальские песни рассматриваются как жанр, а с другой стороны, в самом жанре выделяются песни балладные, юмористические, семейно-бытовые и любовные. Подлинно историческое изучение "купальских" песен предполагает их жанровую дифференциацию (что частично

1. Арс.л1с. Купальск1я niotii. Йнск, 1974. уже намечено в работе и А.Лиса, т.е. анализ поэтических средств, способов изображения действительности, их взаимосвязей в процессе длительного бытования.

Суммируя работу, проделанную в области изучения купальского обряда, дореволюционными и советскими учеными, мы должны отметить следующее: а) в науке накоплен весьма обширный материал, позволяющий судить об отдельных этапах купальского обряда, но ввиду противоречивости сведений и суждений дореволюционных собирателей и этнографов довольно трудно восстановить целостную картину; б) материалы обрядовой поэзии в дореволюционных сборниках даются зачастую без соответствующих комментариев, т.е. без указания, когда, в какой момент праздника исполнялась та или иная песня; сами песни привлекались лишь в качестве иллюстративного материала, и служили скорее подтверждением заранее выработанных схем и положений, нежели объектом специального рассмотрения; при этом почти не учитывалась их художественная специфика, изменения, происшедшие в купальской обрядовой поэзии в процессе ее длительного существования; в) в дореволюционной науке совершенно не был затронут вопрос о трудовой природе купальского обряда и песен, сопровождающих его, не учитывалось своеобразие передачи внутреннего мира основных песенных персонажей, не решен вопрос о генезисе и эволюции самого обряда; г) отдельные интересные и по существу очень значительные наблюдения А.Н.Веселовского, А.А.Потебни, Е.В.Аничкова, А.К.Соболевского, Д.К.Зеленина не были систематизированы, не подкреплялись практикой полевой работы, и остались в ряде случаев бездоказательными; д) в купальской обрядовой поэзии нашли свое отражение вековые наблюдения земледельцев, их чаяния и повседневные заботы, и только марксистско-ленинская методология дает возможность перейти от простого накопления фактов к их систематизации, широкому сравнительному анализу, выявлению основного смысла и функциональных особенностей обряда и песен.

В своем исследовании мы опираемся на методику, выработанную советскими учеными в области сравнительного изучения обрядов по составляющим их компонентам и при рассмотрении обрядовой поэзии применяем жанровый принцип, т.е. анализируем поэтические особенности песен купальского цикла, их тематику, учитывая при этом их разностадиальность. Купальский обряд и песни, сопровождающие его, существуют у разных народов, но наиболее широко они бытовали у восточных славян, это и обращает наше внимание на преимущественное изучение восточнославянских материалов, но при этом мы опираемся и на материалы других славянских народов. Изолированное изучение купальской обрядовой поэзии одного из народов (например, русского) не позволило бы правильно понять ее сущность и характер, особенности изменений,происшедших в течение очень длительного времени.

В работе используются архивные материалы научных учреждений г.Москвы: а) рукописный архив Отдела музыкальных записей и экспедиции Музыкального фонда СССР, фольклорная комиссия (ФК,Т-2461,Т-24б8, записи, произведенные студентами музыкального института им.Гне-синых в Псковской области в 1964,1965гг.); б) Центрального государственного архива литературы и искусства (ЦГАЛИ, ф.1510, экспедиция студентов 1-го МГУ под руководством Ю.М.Соколова в Переславль-Залесский уезд в 1924 г.); в) кафедры русского народного творчества филологического факультета МГУ (фольклорная практика, 1973,1974,1975 годов в Калужской области; зимняя экспедиция в Архангельскую область 1976 года). г.Ленинграда: а) Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, Рукописный отдел, фольклорный архив (колл.47, п.10, J6 39,40Московская область, Рязанский район, с.Кораблино, собирательница А.М.Астахова, 1934г.; колл.220, п.1, Jfe 214; Архангельская область, Красноборский район, Белостудский с/с, д.Плануково, соб.И.М.Гулин; 72, п.2, J6 21; Архангельская область Терский район, с.Вардзгя, соб.Д.М.Балашов, 1957г.; колл.97, п.1, Л 18; Курская область, Глушковский район, с.Коровяновка, соб.С.П.Ивасенко, 1939-1947гг.; колл.49, п.4* JM,Московская область, Калужский район, д.Куров-ское; соб.Е.Шереметева, 1934г.; колл.120, п.7 собрание А.И.Никифорова; колл.47, п.2. Д.Глушенко, Наша старина в бытовых и обрядовых песнях (дд.Муравейка, Барановка, Лемяшевка Глуховского района Сумской области). г.Киева: а) Институт искусствоведения, фольклора и этнографии им.МЯТ. Рыльского, фольклорный архив (ф.8-3, од.зб.284 с.Ворохта, Яремчан-ского района Станиславской области; соб.А.Федоренко; ф.1-2, од. зб.224, с.Завдивка Киевской области Белоцерковского р-на, соб.П.И. Годлевский; ф.8-3, од.зб.286. Етнограф1чн1 та фольклор^. матерЗ.-яли. Записав В.Денисенко в Ки1вско1,Дн1пропетровськин, Волинський i 1нших областях, ф.1-2, од.зб.374. Грушевска §.Дещо з господар-чо1 маг11. Кроме того в диссертации используются материалы личных записей в Ровенской, Брянской, Ярославской, Калужской, Ивановской,

Архангельской областях, произведенные в 1970-1977Г.

Перечисленные архивные собрания и публикации купальской обрядовой поэзии восточных славян последнего времени представляют собой текстологически ценный материал, о чем свидетельствует сам отбор текстов при подготовке его к печати, а также при передаче его в архивные хранилища страны. Тщательность этого отбора со стороны ведущих фальклористов страны: Ю.М.Соколова, А.М.Астаховой, Д.М.Балашова, Н.И.Савушкиной, Ф.М.Селиванова, И.И.Замцев-скогс, Н.Гылевича, В.А.Захаровой, А.И.Дея не вызывает сомнений.

Публикации песен, сопровождающих купальский обряд, осуществленные в последнее время ^среди них встречаются совершенно новые, неизвестные материалы, представляющие большой научный интерес), значительно расширяют наши представления о купальской обл рядовой поэзии в целом .

В этом отношении весьма ценен опыт сотрудников Института этнографии им.Н.Н.Миклухо-Маклая АН СССР, подготовивших к выпуску сборник "Фольклор русского населения Прибалтики". В этом сборнике представлены песни купальского цикла, записанные у русского населения Латгалии, причем даются они с указанием близких белорусских вариантов.

У t

1. Беларуск! фальклор. Хрэстаматыя. (Склал1 К.П.Кабашникау, А.С.л1с, А.С.ФядосЗлс, З.К.ц1шчанка, пад рэдакцыей П.Ф.Глеб-к1).Жнск,1970. Беларуск! фальклор у сучасних записах. Изд. БДУ. Mlнек,1974* Купальськ! п1сн1.(Упорядкування 1 передмова 0.1.Дея); фольклор русского населения Прибалтики.М.,1976.

Правда, здесь же высказывается предположение, что песни эти были переняты русскими у белорусов, но существенных аргументов авторы вступительной статьи не привели. Между тем, записи песен купальского цикла, обнаруженные недавно З.В.Померан-цевой^ свидетельствуют, что у русского населения центральной России сам обряд и песни были распространены значительно шире, нежели предполагалось до сих пор. Несомненно, здесь еще предстоят очень широкие поиски, которые позволят точнее судить о причинах, обусловивших неравномерное их распространение у русского населения различных областей нашей страны.

1. Померанцева Э.В. Фольклорные материалы "этнографического бюро" В.Тенишева. "Советская этнография",1971, $ 6.

Заключение диссертации по теме «Фольклористика», Смирнов, Вадим Андреевич

- 152 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Купальская обрядовая поэзия восточных славян формируется в период восточнославянского единства и тесно связана с древнейшими представлениями об окружающей действительности. В основе этих представлений,напряду с верованиями в "чудесных помощников", первопредков по материнской линии, лежат конкретные наблюдения над сменой времен года, влиянием солнца, влаги на урожай. В результате этих наблюдений появилась довольно стройная система временного исчесления, определяемая зимним и летним солнестоянида

День летнего солнцестояния играл исключительно важную роль у всех славянских и европейских народов, т.к. он совпадал с пол-ным расцветом зелени . После этого дня прекращались все сельскохозяйственные работы, все подготовительные обряды и действа, а сам праздник "купал", "купалия" (впоследствии Иванов день, Иван Купала) стал кульминационным пунктом в ожидании будущего урожая. Своеобразие этого праздника заключается в том, что он вобрал в себя многочисленные обряды и поверья, связанные с культом предков, почитанием земли, молениями о дожде, зачастую имевших фантастический характер, а отсюда вера в чудодейственность купальской ночи, в необычность происходящего, сохранявшаяся довольно долго.

Вполне возможно, что праздник "купал" в древности занимал довольно длительный промежуток времени и начинался в момент первого появления зелени, в так называемые "зеленые святки". В силу церковных запретов и гонений он распался,и отдельные его моменты получили прикрепление к различным церковным датам: Вознесению, Троицкой неделе. В церковной и официальной литературе эти праздники получили второе название "русалий" (вероятно, при

1. Как отмечает С.И.Селешников, в Древней Греции год начинался с месяца летнего солнёстояния,приходившегося на гекатомбион (июль).См.об этом подробнее:С.И.Селешниксв.История календаря и хронологии.М.,1970,6.105. шедшее к нам от южных славян в результате непосредственных контактов и посредством византийских источников), но наряду с ним бытовало и южнорусское "купалия", "купалии", что нашло свое отражение в грамотах и летописных источниках.

В своих локальных разновидностях былые "русалки" сохранились вплоть до двадцатых годов нашего века, причем в ряде случаев они имели характерное подназвание "похороны", "проводы" ("кукушки", "русалки", "Костромы", "Купалы", "Марены"), т.к. имитировали погребение, прощание с умершим, а впоследствии-избавление от "нечисти". С течением времени функции "русалок" как помощниц, пособниц все больше забывались,и из "умильных", "посестриченек", существ от которых зависел будущий урожай, достаток в доме, замужество, плодородие, они превратились в страшных, непонятных чудовищ, от которых во что бы то ни стало стремились избавиться СЬт семицкой русалки отчертюся, откружуся"), а в ряде случаев они уже понимались как "заложные" покойники, т.е. умершие неестественной смертью.

Генетически с былыми молениями о дожде, с культом предков тесно связаны многочисленные обрядовые игры, широко распространенные у восточных славян: "Оленек, "колосок", "Кострома" - у русских; "Насточка", "Жук", "Вербовая дощечка" - у украинцев; "Рагулька" - у белоруссов. Показательно, что аналогичные игры и обряды имели широкое распространение у южных и западных славян, причем некоторые из них получают свою расшифровку только в результате сравнительного анализа. Так, сопоставление детской игры "Оленек", сохранившейся в своих разновидностях на весьма обширной территории России и потерявшей свои былые магические функции, с болгарской "Епьовой булей" помогает установить исконный смысл этого обряда, с течением времени превратившегося в детскую игру. Сопоставительный анализ помогает нам выяснить значение обходов дворов и селений во время засухи с дезушками, закутанными в зеленые ветви, символизирующими, очевидно, расцвет земли в результате дождей ("пеперуда" - у болгар, "додола" -у сербов), а затем воспринимавшихся как общий расцвет ("куст"-у белоруссов, "тополя" - у украинцев). С расцветом земли связаны также многочисленные поверья, сохранившиеся у русских.

Можно с уверенностью говорить о том, что игры и обряды, распространенные у восточнославянских народов в Иванов день, восходят к общему источнику. Об этом также говорит и сопоставительный анализ песен, тесно связанных с этими обрядами. В результате этого анализа мы можем утверждать, что наиболее древними являются так называемые заклинательные песни, сохранившиеся в единичных записях, но распространенные у всех восточнославянских народов.

Наиболее древней разновидностью этих песен, очевидно, следует считать "царинные", исполнявшиеся при обходе царин, пахотных участков, обрабатываемых украинскими горцами (лемками, бойками, гуцулами). Эти песни носят императивный характер, т.к. они призывали всю "громаду" для совершения ритуального обхода ("ОЙ, зб1райся, родино, щоб нам жито родило, Щоб жито и овес, Ой, зб1райся, р1д, увесь"). Песни с призывом выйти "на Купалу" "глядеть жито" сохранились и у белоруссов, а также у русского населения Смоленской и Псковской областей. Но, наряду с чисто заклинательными мотивами, в них звучат и величальные, и в этом они сближаются с "колядками" ("Наше жито лучще всех, В споди коренисто, На верху колосисто"). Та^ке, как и в колядках,в них разрабатываются мотивы величания хозяев, требования угощения за это величание. Характерно, что песни эти исполнялись при возвращении от купальского костра, причем та!#е?как и в колядках величание хозяев шло от имени "купалы". На Украине величальные песни, которые исполнялись в ночь на Купалу, очень близки по своему характеру свадебным и сформировались они, очевидно, под их непосредственным воздействием. В этом, с нашей точки зрения,состоит существенное различие между украинской и белорусской обрядовой поэзией в целом. (Записи русских песен в этом отношении дают гораздо меньше материала, поэтому пока трудно судить о том, как развивались эти жанры у русского населения. Однако уже сейчас можно говорить о влиянии на величальные песни игровых, хороводных, и так называемые "припевки", исполнявшиеся на святках и во время весенне-летних хороводоз, без условно^испытали на себе влияние календарных и свадебных величаний). В такой же непосредственной связи со свадебной поэзией находятся и так называемые "корильные" или насмешливые песни, исполнявшиеся парнями и девушками в купальскую ночь. Вполне возможно, что возникают они уже в древности в момент обрядовых хороводов и игр ("игрища межю селами") и являлись своеобразным выражением мяения коллектива, девичьей "громады" о том или ином претенденте.

Игровые песии купальского цикла стали своеобразным синтезом ранее разрабатываемых в этой поэзии мотивов, приобретающих на новом этапе ее развития самостоятельное значение. Зачастую они не имели строгой прикрепленности к тому или иному обряду и активно взаимодействовали с лирическими (любовными и семейно-бы-товыми).

К сожалению, современными исследователями зачастую не'учитываются те локальные изменения, которые происходили в купальской обрядовой поэзии на протяжении веков. Мы отлично понимаем, что наша работа в этой области является лишь первичным подступом к решению задач взаимоотношений календарной и свадебной поэзии, конкретных изменений, происходящих в результате этих взаимовлияний. У нас до сих пор не проведен сопоставительный анализ записей одного района (региона) в рамках ста-ст^пятидесяти лет. Безусловно, такая работа дала бы возможность продолжить поиск и привела бы к конкретным результатам.

Важнейшей художественной особенностью песен купальского цикла является образ Купалы. Возникнув в давние времени (в пору восточнославянского единства, что подтверждается общностью структуры обряда, его основных песенных мотивов), он вобрал в себя наряду с фантастическими представлениями конкретные наблюдения за сменой времен года и ее значением для земледелия. Песенный образ Купалы - женский образ. Она является покровительницей земледелия, заступницей, помощницей женщин в их повседневном труде и заботах, и это отражается в многочисленных обращениях к ней.

С одной стороны, Купала понималась, как воплощение расцвета и плодородия земли, а с другой, - как поэтически реальная земная женщина (рачительная, заботливая хозяйка и мать). Это было обусловлено тем, что на всех этапах развития человеческого общества женщина играла важнейшую роль в хозяйственных и трудовых процессах, в развитии семьи. .

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Смирнов, Вадим Андреевич, 1978 год

1. К.Маркс и Ф.Энгельс. Об искусстве. В 2-х томах. М.,1976.

2. В.И.Ленин. О литературе и искусстве. М.Д968.

3. Горький М. О литературе. М.Д953.

4. Плеханов Г.В. Искусство и литература. М.Д948.1. П.

5. Азадовский М.К. История русской фольклористики, т.1,2.М., 19 63.

6. Айброз А.К. О символике русской крестьянской вышивки архаического типа. "Советская археология", 1966, № 1.

7. Аникин В.П. Возникновение жанров в фольклоре (к определению понятия жанра и его признаков). "Русский фольклор", вып.Х.М.-1962»

8. Аникин В.П. Календарная и свадебная поэзия. М.Д970. ^v

9. Аничков Е.В. Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян, 4.1,2. СПб., 1903-1905.

10. Аничков Е.В. Язычество и Русь. СПб., 1914.$§|и^Д°1971 въ^ху бъдгзрските обреди и легенди, т.1,2.

11. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу, т.1-3. М.,1867-1869.

12. Бондарчык В.Г. 1стория беларускай этнаграфИ XIX ст. М1нск, 1964.

13. Бачинская Н. Русские хороводы и хороводные песни. М.-Л.,1951.v

14. Беларуская народная вуснапаэтычная творчасць. (Ппд рэдакцыяй П.Ф.Глебк1, 1.В.Гутарава Л М.Я.Грынблата). М1нск,19о7.

15. Богатырев П.Г. К вопросу о сравнительном изучении народного словесного изобразительного и хореографического искусства у славян. в кн.: Вопросы теории народного искусства.М.,1971.

16. Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словеснос- ' ти и искусства, т.1,2. СПб.,1861.

17. Велецкая Н.Н. 0 роли фольклора в изучении славянских древностей. В кн.: Средневековая Русь. М.,1976.

18. Белецкая Н.Н. О новогодних русалиях. В сб.:Славяне и Русь. М. ,1968.

19. Веселовский А.Н. Гетеризм, побратимство и кумовство в купальской обрядности. "Журнал Министерства Народного Просвещения"! кн.2. СПб.,1894.

20. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.,1940.

21. Виноградова Л.Н. Композиционный анализ польских колядных обрядовых песен. "Славянский и балканский фольклор".М.,1971.

22. Владимиров П.В. Введение в историю русской словесности.- "Журнал Министерства Народного Просвещения",т.298.СП6., 1898.

23. Городцов В.А. Дако-сарматские религиозные элементы в русском народном творчестве. "Труды Государственного исторического музея", вып.1,8926.

24. Греков Б.Д. Новые материалы о движении Степана Разина. -"Летопись занятий постоянной историко-археогра&ической комиссии", т.1.Л.,1927.

25. Гринблат М.Я. Белорусы. Очерки происхождения и этнической истории. Минск,1968.

26. Турина Н.Н. Из истории древних племен западных областей.?)!., ч 1967.

27. Гусев В.Е. Эстетика фольклора. Л.,1967.

28. Динеков П. Български фолклор. София,1959.

29. Дражева Р. Обряды в празднике летнего солнцестояния у вос-точннхи и южных славян. -"Советская этнография",1973, J6 6.

30. Захаржевська В. Вес1лля на Укра1н1 ХУ1-Х1Х ст.Ки1в,1971.

31. Здоровега Н.И. Нариси народно1 вес1льно1 обрядовост1 на Укра1н1. Ки1в,1974.

32. Зеленин Д.К. Описание рукописей ученого архива РГО, вып.1-3. Иг.,1914-1916.

33. Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии, вып.1. Умершие неестественной смертью и русалки. Пг., 1916.

34. Зеленин Д.К. Тотемический культ деревьев у русских и белорусов. "Известия Академии наук СССР. Отделение общественных наук", 1933, & 6.

35. Земцовский И.И. Песни, исполнявшиеся во время календарных обходов дворов у русских. "Советская этнография",1973, J6 1.

36. Земцовский И.И. Мелодика календарных песен. Л.,1975.

37. Зернова А. Материалы по сельскохозяйственной магии в Дмитровском крае. "Советская этнография", 1932, £ 3.

38. Зилинский 0. Из истории восточнославянских народных игр (Кострома-Коструб). -"Русский фольклор", вып.XI. М.-Л.,1968.

39. Золотарев A.M. Родовой строй и первобытная мифология.М.,1964.

40. Иванов В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М.,1974.

41. Кагаров Е. Религия древних славян. М.,1918.

42. KapattHte B.C. Живот и обича1е народа српскога. Бао.1867.

43. Кауфман Н. Някои общи черти между народната песен на бъпга-рите и източните славяни. София,1968.

44. Квашнин-Самарин Н. Очерки славянской микологии. "Беседа", 1872, J6 4.

45. Колесса Ф. Укра1нська усна словесн1сть. Льв1в,1938.

46. Колпакова Н.И. Русская народная бытовая песня. Л.,1962.

47. Коринфский А.А. Трудовой год русского крестьянина. М.,1904. 4

48. Косвен М.О. Очерки истории первобытной культуры. М.,1953.

49. Костомаров Н.й. Об историческом значении русской народной поэзии. Харьков,1842.

50. Костомаров Н.И. 0 цикле весенних песен в народной гожно-рус-ской поэзии. "Маяк", 1843, XI.

51. Костомаров Н.И. Славянская мифология. Киев, 1847.

52. Кравцов Н.И. Система жанров русского фольклора. М.,1969.

53. Кравцов Н.И. Фольклор и мифология. В кн.: Проблемы славянского фольклора. М.,1972.

54. Краткий словарь по эстетике. (Под общей редакцией М.Ф.Овсянникова, В.А.Разуменко). М.,1964.

55. I^jjb Ю.З. Хл1боробська обрядова поэз1я слов'ян. К., и 1в.

56. Кулаковский Л.В. Искусство села Дорожева (Брянской области), У истоков народного театра. М.,1959.

57. Кулишип Ш., Петрович П.1., Пантелич Н. Српски митолошки речник. Београд,1970.

58. Линтур П.В. Украинские балладные песни и их восточнославянские связи. "Русский фольклор", вып.XI. М.-Л.,1968.

59. Л1с А. Купальск1я песн1. М1нск, 1974.

60. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений, т.4. М.-Л.,1952.

61. Лукьянова Т.П. О некоторых старинных обрядах на Брянщине.- "Советская этнография", 1972, & 2.

62. Можейко З.Я. Песенная культура белорусского Полесья.Минск, v 1971.

63. Нидерле Л. Славянские древности. М.,1956.

64. Никольский Н. Дохристианские верования и культы днепровских славян. М.,1929.

65. Петров В.П. Обрядовий фольклор календарного циклу та його об-щино-виробничи основи. -"Народна творч1сть та етнограф1я, 1968, J6 2.

66. Померанцева Э.В. Фольклорные материалы "этнографического бюро"^- З.Тенишева. -"Советская этнография", 1971, £ 6.

67. Попов М. Описание древнего славянского языческого басносло- . вия, собранного из разных писаний и снабженного примечаниями. СПб.,1768.

68. Попова Т.В. Русское народное музыкальное творчество.М.,1962/

69. Попруженко М.Г. Синодик царя Борила. Одесса, 1899.

70. Потебня А.А. О купальских огнях и сродных с ними представлениях. "Археологический вестник", вып.З. М.,1867.

71. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. ГЛ., 1958.

72. Примовски А. Общност на някои обичаи у родопските бъгари.-"Народна и битова общност на родопските българи".София,1969.

73. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. Л.,1963.

74. Пропп В.Я. Принципы классификации Фольклорных жанров.- "Советская этнография", 1964, JM.

75. Рогов А.И. Русско-польские связи в эпоху Возрождения. (Стрый-ковский и его хроника). М.,1966.

76. Рыбаков Б.А. Календарь 17 века из земли полян. -"Советская археология", 1962, is 4.

77. Рыбаков Б.А. Русалии и бог Симаргл-Переплут. "Советская археология". 1967, & 2.

78. Рыбаков Б.А. Языческое мировоззрение русского средневековья.-"Вопросы истории",1974, Л 1.

79. Сахароу С.П. Народня творчасць 1атгальск1х 1 1лукстенск1х беларусау, вып.1. Рига,1940.

80. Селешников С. История календаря и хронология. М.,1970.

81. Соболевский A.M. Купало. Материалы и исследования в области славянской философии и археологии. "Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук", т.88, Ъ 3.СПб.,1910.

82. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка, т.1-1. СПб.,1893-1803.

83. Степанов Н.П. Народные праздники на Святой Руси. СПб.,1899.

84. Сумцов Н.Ф. О свадебных обрядах, преимущественно русских. Харьков,

85. Сумцов Н.Ф. Культурные переживания. Киев,1890.

86. Тиханов Н. Брянский говор. СПб.,1904.

87. Тихонравов Н.С. Слова и поучения, направленные против язы- \ ческих верований и обрядов. М. ,1862.

88. Токарев С.А. Ранние формы религии и их развитие. М.,1964.

89. Успенский Г.П. Опыт повествования о древностях русских,ч.1. Харьков. 1818.

90. Фаминцын А.С. Божества древних славян. СПб., 1884.

91. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка,т.З.М., 1978.

92. Философский словарь (под ред. М.М.Розенталя).М.,1972.

93. Фрэзер 3. Золотая ветвь, вып.1-14. М.,1928.

94. Чистякова Е.В. Синопсис. "Вопросы истории",1974, J6 2.

95. Чичеров В.И. Зимний период русского народного земледельческого календаря ХУ1-Х1Х веков. Очерки по истории народных веро-ваний.-"Труды института этнографии им.Н.Н.Миклухо-Маклая",т.51. М.,1957.

96. Чулков М. Абевега русских суеверий. М.,1786.

97. Шапкарев К. Сборник от български народни умотворения.Българ-ски ооичаи,обряди, суеверия и костюми, кн.,7.София,1891.

98. Шеппинг Д. Русская народность в ее поверьях, обрядах и сказках, т.1. М.,1852.- 162 -Ш.

99. Анимле Л. Быт белорусских крестьян. "Этнографический сборник' вып.2. СПб.Д854.

100. Арандаренко Н. Записки о Полтавской губернии и Полтаве,ч.1-3. Полтава, 1846-1852.

101. Архангельский А. Село Давшино Ярославской губернии Пошехонского уезда. "Этнографический сборник", вып.2.СПб.,1854.

102. Балов А.В. Очерки Пошехонья. Верования, обычаи и обряды. N "Этнографическое обозрение", 1902, $ 1.

103. Бантыш-Каменский Д.Н. История Малой России. М.,1830.

104. Беларуск! фальклор. Хрэстаматыя. (Склал1 К.П.Кабашн!кау,А.С. Л1с, А.С.Фядос1к, 1.К.Ц1шчанка,пад рэдакцыяй П.Ф.Глебк!). М1нск,1970.

105. Белорусские народные песни. (Под редакцией М.Я.Гринблата). ' М.-Л.,1941.

106. Берман И.Календарь по народным верованиям в Воложинском приходе Ошмянского уезда Виленскои губернии. -"Записки РГО по отделению этнографии", т.5. СПб.,1873.

107. Бессонов П. Белорусские народные песни с подобными объясне-ч ниями их творчества и языка, с очерками народного обряда, обычаи и всего быта. М.Д871.

108. Бобровский П. Гродненская губерния. Материалы для географии '< и статистики России, собранные офицерами генерального штаба, ч.1. СПб., 1863.

109. Богданович А.В. Пережитки древнего миросозерцания у белорусов. Гродно, 1895.

110. Бостен Г. Украинско-модавские фольклорные связи на Украине (обрядовая поэзия). Киев,1971.

111. Боцяновский В.Ф. Веснянки, петровки и купальские песни. "1и- • вая старина", вып.1, отд.2.СПб.,1894.

112. Будде Ф.Е. О говорах Тульской и Орловской губерний. "Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук", т.76, & 3. СПб.,1904.

113. Бывалькевич П. Иван Купала в д.Углах Слуцкого уезда Минской N. губернии. "Этнографическое обозрение", 1891, $ 4.

114. Българско народно творчество, т.5. София,1962.

115. Волков Ф. Этнографические особенности украинского народа.- "Украинский народ в его прошлом и настоящем",т.1,2.Пг.,1916.

116. Виноградов Г. Детский народный календарь. Иркутск,1924.

117. Виноградов Г. Материалы для народного календаря русского старожилого населения Сибири. Иркутск,1913.

118. Виноградов Н. Заговоры, обереги и опасительные молитвы,вып.2. СПб., 1909.

119. Вольтер Э.А. Материалы для этнографии латышского населения (племени) Витебской губернии,ч.1. Праздники и семейные песни латышей. "Записки РгО по отделению этнографии",т.15,вып.1. СПб.,1890.

120. Галько Г. НароднИ звича1 1 обряди з околиць над Збручем,ч.1, 2. Льв1в,1862.

121. Георгиева-Стойкова С. Фольклор от Западните Родопи. -"Сборник за народни умотворени и народопис",кн.50.София,1963.

122. Глаголев Г. Старинные хороводные праздники. -"Вестник Европы", ч.116,кн.5.М.,1821.

123. Глухарев Н.П. Материалы для истории города Боровска и его уезда, т.1. Боровск,1913.

124. Глушков С. Топографически-статистическое и этнографическое описание г.Еотельнича. -"Этнографический сборник*,вып.5.СПб., 1868.

125. Гнатгок В. Матер1яли до укра1нсько1 етнолог11,т.15.Льв1в,1912.

126. Головацкий Я.Народные песни Галицкой и Угорской Руси,ч.1,2. М. ,1878.

127. Голышев И. Детские игры в слободе Мстере Вязниковского уезда. "Ежегодник Владимирского губернского статистического комитета",т.2. Владимир,1878.

128. Гребнер В.А. Село Тетюши (этнографический очерк). -"Симбирский сборник", вып.2,1870.

129. Гринченко Б.Д. Этнографические материалы, собранные в Черниговской и соседних с ней губерниях, т.З. Чернигов,1899.

130. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка,т.2. М.,1956.

131. Даль В.И. Пословицы русского народа. М.,1957.

132. Данилов В.В. Из народной жизни в Малороссия.1.Игрища. "Живая старина", вып.18, J&L,1909.

133. Дембовецкик А.С. Опыт описания Могилевской губернии,кн.1. Могилев,1882.

134. Из области верований и сказаний белорусов. -"Этнографическое обозрение", 1896, & 1.

135. Державин Н.С. Болгарские колонии в Новороссийском крае. Херсонская и Таврическая губернии. Симферополь,1908.

136. Дмитриев М.А. Обряды и обычаи западно-русского крестьянина. "Памятная книжка Гродненской губернии на 1869 год".Гродно, 1869.

137. Дмитрюков Н. Нравы и обычаи, образ жизни в Суджанском уезде Курской губернии. -"Московский телеграф",1831, J6 10.

138. Добровольский В.Н. Песни Жиздринского уезда Калужской губернии. "Живая старина", вып.3-4, 1898.

139. Добровольский В.Н. Некоторые поверья, песни и обряды Орлов- ч, скои и Калужской губерний. "Живая старина", вып.2,1902.

140. Добровольский В.Н. Смоленский этнографический сборник,ч.4. М.,1903.

141. Добровольский В.Н. Различия в верованиях и обычаях белорусови великорусов в Смоленской губернии. -"Живая старина",вып.3-4, 1904.

142. Доброзраков М. Село Ульяновка Лукоянского уезда Нижегородской губернии. -"Этнографический сборник", вып.5.СПб.,1868.

143. Добрынкина Е. Обычай хоронения Костромы в Муромском уезде.-"Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Труды этнографического отдела"\кн.З,вып.1.М., 1874.

144. Довнар-Запольский М. Песни пинчуков. КиевД895.

145. Дубравин В. Русская песня на Украине. -"Советская музыка", 1969, * 10.

146. Дубравин В. Русские календарные песни на Украине. М.,1974.

147. Елеонская Е. крещение и похороны кукушки в Тульской и Калужской губерниях. -"Этнографическое обозрение", 1912, $ 1-2.

148. Ермолов А. Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках, приметах, т.1-4. СПб., 1901-1903.

149. ЕФименко П. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии, ч.1. М., 1877.^

150. Завойко К. Верования и обычаи великорусов Владимирской губернии. "Этнографическое обозрение", 1914, J 3-4. V

151. Каминский В. Свято Купала на Волиньскому Пол1сс1 . "Етнограф1чний в1сеник", 1927, кн.5.

152. КарадпА B.C. Српске народне песме,кн.1.Београд,1953.

153. Кв1тка УС Народн! мелодИ з голосу Лес1 Укра1нки,ч.1-2, Ки1в,1917.

154. Кибальчич Т. О южнорусских русалках. -"Известия РГО по отделению этнографии",т.12,1876.

155. Киркор А.К. Этнографический взгляд на Виленскую губернию.-"Этнографический сборник", вып.3,СПб.,1858.

156. Киркор А.К. Следы язычества в празднествах и песнях.-"Живописная Россия",т .З.СПб.,М.,1882.

157. Колосов М.А. Заметки о языке и народной поэзии в области северорусского наречия. -"Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук",т.17, $ 13. СПб.,1877.

158. КолядкЗлта щедр1вк11. (Упорядкування, передмова 1 прим1тки 0.1.Дея).Ки1в,1965*

159. Кравченко В. 3 побуту й обряд1в п1вн1чно-зах1дно1 Укра1ни.-Зб1рник,т.1.Житомир,1920.

160. Красноженова М.В. Из народных обычаев крестьян деревни Покровки (Томской губернии). -"Известия Красноярского подотдела Восточно-Сибирского отделения РГО",т.2,вып.6.Красноярск,1914.

161. Крачковский Ю. Быт западно-русского селянина. М.,1874.

162. Кримський А.К. Эвинигородщина з погляду етнограф1чного та д1алектолг1чного,ч.1.Ки1в,1928.

163. Купальск1 п1сн1. (Упорядкування 1 передмова 0.1.Дея).Кй1в, 1970.

164. Лаговский Ф. Народные песни Костромской, Вологодской, Новгородской, Нижегородской и Ярославской губерний. -"Труды Костромского научного общества по изучению местного края", вып.XXI. Кострома,1917.

165. Линева Е. Опыт записи фонографом украинских народных песен. "Труды музыкально-этнографической комиссии",т.1.М.,1906.

166. Литвинов П. Нриница-богиня плодородия у северян. "Киев- \ екая старина", т.7,1884.

167. Ляцкий Е.А. Представления белоруса о нечистой силе.-"Этнографическое обозрение",1890, $ 4.

168. Ляшко З.С. Свадебный обряд на Угорской Руси.-"Живая старина", выл.1,1890.

169. Магницкий В. Поверья и обряды в Уржумском уезде Вятской гу- v бернш.Вятка,1883.

170. Макаренко А.А. Сибирский народный календарь в этнографическом отношении. Восточная Сибирь, Енисейская губерня.-"Записки РГО по отделению этнографии",т.36,СПб.,1913.

171. Макаров А. Остатки славянского баснословия в Белоруссии."Вестник Европы", ч.102,1818.

172. Максимович М.А. Собрание сочинений в 5-ти томах,т.2.М.,1877.

173. Макушев В. Задунайские и адриатические славяне. СПб.,1867.

174. Малевич С. Белорусские народные песни. СПб.,1907.

175. Малинка А. Иван Купала в Черниговской губернии.-"Этнографическое обозрение",1898,Ж.

176. Маринов Д. Еньа, Енья или Енъова буля. -"Известия на Етногра-фски музей в София",т.1.София,1907.

177. Маринов Д. Народна вяра и религиозни народни обичаи. -"Сборник за народни умотворения и народопис",кн.28.София,1914.

178. Маркевич Н. Обычаи, поверья, кухня и напитки малороссиян.Киев, 1860.

179. Машкин С. Быт крестьян Курской губернии Обоянского уезда.-"Этнографический сборник", вып.5.СПб.,1868.

180. Миличев/ип М. Еивот срба сельяка.-"Српски етнографски збор-ник",кн.1. Београд,1894.

181. Милорадович В.П. Народные обряды и песни Лубенского уезда.-"Сборник Харьковского историко-филологического общества". Харьков,1907, Л 10.

182. Минх А.Н. Народные обычаи, обряды, суеверия и предрассудки крестьян Саратовской губернии.-"Записки РГО по отделению этнографии",т.19, вып.СПб.,1890.

183. Можаровский А. Отголоски старины и народности.Тамбов,1903. 4

184. Народные песни Брянщины (песни старинных народных праздников). Брянск,1972.

185. Неуступов А.Д. Ночь на Иванов день. -"Этнографическое обозрение ", кн. 55, 1902 .

186. Нефедов Ф.Д. Этнографические наблюдения по Волге и ее притокам. -"Известия Общества любителей естествознания,антропологии и этнографии.

187. Никифоровский Н.Я. Простонародные приметы и поверья. Суеверные обряды и обычаи, легендарные сказания о лицах и местах. Витебск,1897.

188. Носович И.И. Белорусские песни. -"Записки РГО по отделению этнографии",т.5,СПб.,1873.

189. Пальчиков Н.Е. Крестьянские песни, записанные в селе Николаевна Мензелинского уезда Уфимской губернии.СПб.,1888.

190. Пассек В. Очерки России.М.,1838.

191. Песенный фольклор Мезени. (Издание подготовили Н.И.Колпа- \ кова,Б.М.Добровольский, В.В.Митрофанова,В.В.Коргузалов),

192. Песни, собранные писателями. Новые материалы.Из архива П.В.Киреевского. "Литературное наследство",т.79.М.,1968.

193. Песн1 народных свят 1 абрадау. (Укладанне 1 рэдакцыя Н.С. Г1лев1ча). М1нск,1974.

194. Петропавловский А.И. "Коляды" и "Купало" в Белоруссии.-"этнографическое обозрение",1908, & 1-2.

195. Померанцева Э.В. Фольклорные материалы "этнографического бюро В.Тенишева. -"Советская этнография",1971, J6 6.

196. Поэзия крестьянских праздников. (Вступительная статья, составление, подготовка текстов и примечания й.И.Земцовского). v Л.,1970.

197. Радченко Е.С. Село Бужарово, Воскресенского района, Московского округа (монографическое описание деревни).М.,1929.

198. Радченко 3. Гомельские народные песни (белорусские и малорусские). СПб.,1888.

199. Розенфельд А. Белорусские народные песни.-"Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук",т.78, JS 3,1906.

200. Романов Е.Р. Белорусский сборник, вып.7. Вильно,1912.

201. Руднева А.В. Народные песни Московской области.М.,1964.

202. Садовников Д.Н. Сказки и предания Самарского края.-"Записки е. РГО по отделению этнографии",т.ХП,СПб.,1884.

203. Сахаров И.П. Песни русского народа.СПб.,1839.

204. Сахаров И.П. Сказания русского народа. Народный дневник. Праздники,обычаи.СПб.,1885.

205. Сахароу С.П. Народная творчасць Латгальск1х 1 1лукстенск1х беларусау, вып.1, Рыга,1940.

206. Свитова К. Народные песни Брянской области.М.,1966.

207. Семевскик М. Историко-этнографические материалы о Великих 4 Луках и великолуцком уезде.СПб.,1857.

208. Сементовский К. Материалы. Замечания о праздниках у малороссиян. -"Маяк", 1843, И.

209. Сербов И.А. Белоруеы-сакуны. Пг.,1915.

210. Сержпутоуски А. Прымх1 1 забабоны беларусау-палешукоу. М1нск,1930.

211. Склабовский А. Иван Купала. -"Украинский журнал",1824, В 12.

212. Смирнов А.И. Песни и предания, записанные в селе Иудине Александровского уезда Владимирской губернии. -"Русский филологический вестник",1879, £ 2.

213. Смирнов В.И. Народные гадания в Костромском крае. -"Труды Костромского научного общества по изучению местного края", вып.41. Четвертый этнографический сборник.Кострома,1927.

214. Соболев А.Н. Детские игры и песни. -"Труды Владимирской ученой архивной комиссии",кн.16. Владимир,1914.

215. Соколов М.Е. Великорусские весенние и хороводные песни, записанные в Саратовской губернии. -"Труды 3-го Областного исто-рико-археологическогш съезда",Владимир,1909.

216. Соколов М.Е. Обряды, поверья и суеверия великорусов в саратовской губернии. Труды Саратовской ученой архивной комис— . сии",вып.33,1916.

217. Степанов Н.П. Народные праздники на святой Руси.СПб.,1899.

218. Сумароков П. Очерк сельских празднеств, примет, поверий и обрядов в Каширском уезде. -"Москвитянин",1849,кн.1,% 9-10.

219. Сухотин С. Несколько обрядов и обычаев в Тульской губернии.-"Этнографический сборник", J£ 3-4,1912.

220. Терещенко А.В. Быт русского народа,ч.5-7,СПб.,1847-1848.

221. Титое А. Из писем М.Я.Диева к И.М.Снегиреву (1838) о галяцком уезде Костромской губернии. -"Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете",1887,кн.1.1 127. Тихонов Н. Брянский говор. СПб.,1904. Xj

222. Торопецкие песни. Песни родины М.Мусоргского. (Запись, составление и комментарии И.Земцовского). Л.Д967.

223. Трунов А. Понятия крестьян Орловской губернии о природе физической и духовной. -"Записки РГО по отделению этнографии", т.2. СПб.,1869.

224. Укра1нка Л. Купала на Волин1. -"Життя и слово",1894, JS 2.

225. Укра1нськ1 народн1 п1сн1. Календарно-обрядова л1рика. (Вступ-на стаття, упорядкування, п1дготовка текст1в та прим1тки 0.1. Дея).К.,1963.

226. Укра1нськ1 народн1 nlcal Пряш1вського краю, кн.1. (Упорядкував Ю.достюк). Братислава, 1958.133."Укра1нськ1 народн1 п1сн1 сх1дно1 Словаччини. (Упорядкував Ю.Цимбора). Пряш1в, 1963.

227. Усов Н.А. Русские песни (фольклор Горьковской области).Горький, 1940.

228. Ушаков Д.Н. Материалы по народным верованиям великорусов. -"Этнографическое обозрение11,1891, JS 1-2.

229. Флеров С.В. Купало. -"Московские ведомости",1888, JS 173.

230. Халанский М.Г. 0 некоторых особенностях народного говора северной части Путивльского уезда Курской губернии. -"Русский филологический вестник", 1386.

231. Халанский М.Г. Народные говоры Курской губернии. -"Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук,т.76, jg 5. СПб., 1904.

232. Чубинский П.П. Труды этнограйическо-статистической экспедиции в Западно-Русскии край. Материалы и исследования,т.3.СПб., 1872.

233. Чулков М. Абевега русских суеверий. М.,1786.

234. Шапкарев К. Сборник от български народни умотворения.Българ-ски обичаи,обряди, суеверия и костюми, кн.7. София,1891.

235. Шейковский К. Быт подолян, т.1,вып.2.Киев,1860.

236. Шейн П.В. Белорусские песни.-"Записки РГО по отделению этнографии" , т. 5,СПб . ,1873.

237. Шейн П.В. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края, т.1,ч.1.СПб.,1887.

238. Шейн II.В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях,верованиях, сказках и т.п.,т.1,вып.1,СПб.,1898.

239. Шереметьева М.Е. Свадьба в Гамаюнщине Калужского уезда. Калуга,1928.

240. Шяюбски А.Матэриялы да вавучення фальклору 1 мовы В1цебщча-ны, ч.1. М1нск,1927.

241. Шуров И. Календарь народных примет и обычаев, поверий на руси. "Чтения Московского общества Истории и Древностей Российских при Московском университете", ч.4.М.,1867.

242. Юшин П. Верования русского народа в Ливенском уезде Орловской губернии. -"Этнографическое обозрение",1901, J& 1. v.

243. Ястребов В. Материалы по этнографии Новороссийского края, собранные в Херсонской губернии. Одесса, 1894.

244. Ящуржинский X. Купальские песни Уманского уезда. -"Киевская старина)! 1890, & 11.

245. Ящуржинский X. Рождественская интермедия (коза).Киев,1898. \153 .'Dgbrowska G. Obrzedy i zwyczje doroczne jako widowisko, cz.I,2.Warszawa,1968.14.3rben K.J. Prostonarodni ceske pisni a rikadla.Praha,1864.

246. Federowski M. Lud bialoruski,t.V, Warszawa,1958.

247. Golebiowski L. Gry i zabawy roznych stanow w kraju lud niektorych tylko prowincjach.Warszawa,1831.

248. Golebiowski L. Lud polski,jego zwyczaje,zababony.Warsza wa,183 о.

249. Moszynska J. Kupajlo,tudziez zabawy doroczne i inne z do-datkiem nietorych obrzedow i piesni weselrrych ludu ukrain-skiego z okoliz Bialej Cerkwi.-"Zbior wyadomosci do antropо1ogi i kra jowe j2,t.5•Krakow,1881.

250. Nowosielski A. Stepy,morze i gory.Szkice i wspomnienia z podorozy. Wilno,I854.

251. Pauli Z. Piesni ludu Bialochrobatow,Mazarow i Rusi z nad Bugu.Warszawa,1839•

252. I.Susil S. Moravske narodrii pisne. Brno ,1859"

253. Czarnowska M. Zauytki mitologii slowianskej w zwyczajachwejskiego ludu na Bialej Rusi dochowywany.-"Dziennik Wilen-ski" ,1817, t. VI.

254. Tyszkiewicz ''!. Opisanie powiata Borysows'kiego .Wilno ,1847.