Концептуальная система пространства: На материале современного китайского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Цзинь Тао

• Цзинь Тао
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Цзинь Тао

Введение.

Глава 1. Выделение предметов в пространстве и объективизация пространства.

1.1. Выделение предметов в пространстве.

1.1.1. Отражение классификации пространственного восприятия конкретных предметов человеком в счетных словах.

1.1.2. Локализация частей объектов; антропоцентризм и целостное восприятие мира.

1.1.3. Пространственное восприятие абстрактных объектов.

1.2. Объективизация и локализация пространства.

1.2.1. Понимание «место», как определенного участка пространства.

1.2.2. Именная система ориентации и эгоцентрическое происхождение её основных координат.

1.2.3. Окрестность ориентира и ее зоны.

1.2.4. Проявление особенностей свойств языковых знаков при концептуализации пространства.

Краткие выводы.

Глава 2. Пространство в статическом восприятии.

2.1. Восприятие положения объекта в пространстве в китайском языковом сознании.

2.1.1. Способ прямой репрезентации положения.

2.1.2. Способ косвенной репрезентации положения объекта.

2.1.3. Способ геометрической репрезентации положения объектов.

2.1.4. Способ смешанной репрезентации положения объектов.

2.2. Стратегия «овладение» и стратегия «тождество».

2.3. Конкретизация статического восприятия пространства.

2.4. Стратегия «заполнение» в статическом восприятии пространства.

2.5. Модель «ЧТО - ГДЕ» - стратегия «локусирование».

2.6. Особый вид статического восприятия - пространственное ограничение действия.

Краткие выводы.

Глава 3 Пространство в динамическом восприятии.

3.1. Ориентационные системы восприятия пространства в динамике.

3.1.1. Субъективная система ориентации.

3.1.2.Объективная система ориентации.

3.2. Вопрос экспликации обязательных элементов репрезентации динамических процессов.

3.3. Основные сценарии репрезентации динамических процессов в пространстве.

3.3.1. Группа I: отправная точка репрезентации - субъект движения.

Сценарий №1 — собственное перемещение субъекта.

Сценарий №2 — процесс каузации.

3.3.2. Группа II: отправная точка репрезентации - объект каузации.

Сценарий №3 — восстановление (предсказание) процесса каузации без указания каузатора.

Сценарий №4 — восстановление (предсказание) процесса каузации с указанием каузатора.

3.3.3. Группа III: отправная точка репрезентации — определенная область пространства.

Сценарий №5 —репрезентация неполной картины перемещения.

Сценарий №6—репрезентация полной картины перемещения.

3.4. Вопрос точки отсчета при восприятии динамических процессов в пространстве.

Краткие выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Концептуальная система пространства: На материале современного китайского языка»

Пространство - одно из первых реалий бытия, которое воспринимается и дифференцируется человеком. Концептуализация пространства в естественных языках, описание пространственных отношений между объектами и классификация этих отношений в разных аспектах являются уже в течение многих лет предметом лингвистических исследований. Однако тема пространства по-прежнему продолжает привлекать внимание в силу сложности самой проблематики и важности пространственных категорий для человеческого мышления и восприятия действительности. Кроме того, концептуальная система пространства играет значительную роль в самих структурах языков. Это обусловлено тем, что концептуализация и категоризация пространства, в сущности, «собирают» и отражают базисные концепты конструирования мира и их взаимоотношение в сознании человека — лицо, объект, место, состояние, событие, направление, деятельность — и во многом служат источником формирования грамматических систем. Иными словами, адекватное описание концептуальной системы пространства в языке во многом помогает глубже взглянуть на суть грамматики языка в целом.

Изучение репрезентации пространства в языке проводится под влиянием парадигмы, сформулированной в когнитивной науке, кроме того, учитываются результаты лингвистических исследований, пополняющих и расширяющих реальные языковые данные, через которые мы можем приближаться к разгадыванию чрезвычайно сложного феномена -когниции человека.

Самым существенным моментом в новой парадигме научного исследования в области лингвистики, и в частности изучения категоризации и концептуализации пространства языковыми знаками, на наш взгляд, представляется антропоцентризм. Нельзя сказать, что проникновение антропоцентризма в лингвистику является неким уникальным явлением, ибо «интерес к человеку, как центру вселенной и человеческим потребностям, как определяющим разные типы человеческой деятельности, знаменует переориентацию, наблюдаемую во многих фундаментальных науках» [Кубрякова, 1995, с. 212]. На основе антропоцентрического подхода плодотворно развивается и теория восприятия, где языковые материалы рассматриваются под углом анализа сопрягающих их чувственных, моторных и психофизиологических процессов в человеке.

Понимание и толкование пространства в естественных науках, в частности в физике, и философская трактовка сущности пространства оказывают не малое влияние на лингвистическое исследование концептуализации пространства. Например, на материале английского языка изучалась семантика локативных предлогов, что позволило выделить геометрическую концептуализацию [Талми, 1999; Langacker, 1991]. У многих исследователей изучение языковой репрезентации пространства начинается с рассмотрения формирования и развития пространства как онтологической категории. В частности, в сравнении лейбницовского «объективно-заполненного» пространства и ньютоновского «пустого пространства» лингвисты делают попытку создать языковую модель пространства [Топоров, 1983; Яковлева, 1994; Кравченко, 2004; Борисова, 2003; и др.]. Однако достаточно ясным является и мнение о том, что языковая концептуализация сложнее геометрической абстракции и невозможно сводить ее к пониманию пространства в определенном философском учении. Выделяется два типа пространственной категоризации - один опирается на совокупный чувственный опыт человека, другой связан с логической абстракцией [Кубрякова, 2004; Лебедева, 2000; Ли Тоан Тхан, 1993]. Результаты исследования специалистов в этой области будут рассмотрены подробнее в соответствующих разделах настоящей работы.

Немаловажным аспектом современного лингвистического исследования проблематики пространства является акцентирование внимания на ее национально-культурной составляющей. Мы знаем, что в рамках одного языка распространено явление, когда «одно и то же» может быть выражено совершенно разными языковыми способами, т.е. фрагмент действительности, проходя трансформацию в сознании человека, может получить разное членение и быть «вылеплен» в разных формах. Если внутри одного языка разный взгляд на вещь больше диктуется условиями конкретной ситуации коммуникации, то различие во взглядах на мир в целом в разных языках носит гораздо более глобальный характер. Несомненно, что в основе языков непременно должны быть некие общие законы, которые присущи не самому языку, а человеческому разуму. Общность и универсальность некоторых законов для разных языков обусловлены одинаковой физиологией человеческого организма, общим путем возникновения языка и одинаковой его функцией вне зависимости от того, какому народу он принадлежит и служит. Что касается пространства, то вряд ли оно дается совершенно по-разному в ощущениях человека разной национальной принадлежности. Такие базовые понятия пространственной системы, как объект, место, ориентация, статическое расположение вещей в пространстве и перемещение, не могут не существовать в каком бы то ни было современном языке. Вопрос состоит в том, как естественные языки фиксируют эти понятия, и какие стратегии они выбирают для упорядочивания отдельных фрагментов типичных пространственных сценок.

Следует отметить, что в настоящее время все большее внимание вызывают изучение и описание системы пространства в языках, которые не относятся к европейской семье. Исторически сложилось так, что лингвистические теории рождались в основном на материале исследования европейских языков и в истории развития лингвистического исследования не редки были случаи, когда искусственно переносили систему грамматики одного языка в другой язык. Особенно часто «конфликт» между теорией, рожденной на основе европейских языков, и языковыми реалиями возникает при изучении языков, которые по строю радикальным образом отличаются от индоевропейских.

Грамматические теории, разработанные на материалах европейских языков, находят подтверждение своей применимости в восточных языках, например в китайском. Но зачастую наблюдаются весьма показательные явления: порожденные по правилам грамматики высказывания в основном воспринимаются носителями китайского языка, но сами носители «предпочитают говорить по-другому». Такого рода парадокс снова возвращает наше внимание к тому, что вероятные варианты упорядочивания и организации отображений мира могут быть восприняты различными языковыми коллективами благодаря универсальной части человеческой когниции. В то же время каждый язык «фиксирует» в себе один из возможных вариантов отображения. В этой связи особенно актуальным оказывается исследование пространственной проблематики на материале китайского языка как главного представителя изолирующих языков.

Таким образом, объектом нашего исследования становятся семантические группы иероглифов, которые фиксируют базовые элементы восприятия и конструирования пространства в китайском языковом сознании.

Наше исследование основывается на анализе формирования и фиксации базисных концептов и ориентационных систем восприятия пространства и ставит своей целью выявление психолингвистических стратегий и механизмов, трансформирующих чувственные данные о пространстве в структурированную систему в китайском языковом сознании, обеспечивающую порождение и восприятие сообщений о физическом пространстве и происходящих в нем процессах в актах коммуникации.

В соответствии с указанной целью в исследовании решаются следующие задачи:

1) обосновать идею о дифференцировании пространственных характеристик конкретных предметов от значения видовой принадлежности на основе анализа эксплицитной фиксации языковыми знаками восприятия пространственных характеристик предметов;

2) выявить способы формирования концепта «место» и проанализировать его организующую роль в концептуализации пространства;

3) проанализировать состав именной системы ориентаций и основные принципы оперирования понятием «место»;

4) сопоставить «знаки» антропоцентричности при восприятии положения объектов в пространстве в китайском и русском языковом сознании;

5) выявить и сопоставить основные стратегии репрезентации пространственных отношений при статическом противопоставлении систем ГДЕ и ЧТО;

6) проанализировать состав глагольной системы ориентации и способы экспликации обязательных элементов репрезентации динамических процессов;

7) описать основные сценарии репрезентации динамических процессов в пространстве и выявить минимальное условие для полноценной репрезентации перемещения действующих лиц, «локальной каузации» и «совместной каузациии».

Цель и задачи исследования определили методы исследования: сопоставительный, структурно-семантический и интерпретативный. Используются также гипотетико-дедуктивные приемы.

В качестве материала исследования использованы данные словарей и справочников китайского языка, а также работы китайских исследователей, посвященные отдельным фрагментам проблематики концептуализации пространства в китайском языке.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования обусловлены поставленной целью и отражаются в том, что в нем впервые систематически освещается концептуализация пространства в китайском языке с психолингвистических, когнитивных и лингвокультур о логических позиций; также впервые проводится сопоставительный анализ репрезентации восприятия пространства русским и китайским языковыми сознаниями в их основных базисных аспектах: таких как отображение пространственных характеристик объектов, восприятие и репрезентация положения объектов в пространстве, формирование и функционирование концепта «место» и ориентационных систем. Теоретически значимым является выявление стратегий и путей концептуализации пространства языковыми средствами в китайском языке, отличающихся от тех принципов, которые реализуются в европейских языках. В исследовании раскрывается значительное влияние самих форм знаков (иероглифов) на их роль в концептуализации и репрезентации действительности, что не наблюдается в языках буквенного строя. Описание специфики стратегий концептуализации пространства в китайском языковом сознании и анализ первопричин данной специфики пополнят существующие представления о фиксировании базисных концептов пространства и их функционировании в языке и могут быть полезными для углубления этих представлений. Интерпретация концептуализации пространства в китайском языке, на наш взгляд, также дает новую отправную точку для более адекватного понимания грамматического строя данного языка в целом.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при обучении китайскому языку как иностранному. Результаты рассмотрения национально-культурной составляющей, которая выявляется в исследовании как один из важнейших факторов формирования системы репрезентации пространства, могут быть использованы в сопоставительных исследованиях в области психолингвистики и лингвокультурологии.

Работа состоит из трех глав и заключения.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Цзинь Тао

Заключение

На основании описания и анализа формирования и фиксации базисных концептов и ориентационных систем восприятия пространства мы выявили те психолингвистические стратегии и механизмы, которые функционируют в китайском языковом сознании для обеспечения порождения и восприятия сообщений о физическом пространстве и проходящих в нем процессах в актах коммуникации. Подводя итоги, мы остановимся на структурно-образующих элементах концептуальной системы пространства.

Фундаментом системы концептуализации пространства являются выделение объектов («фигур») в пространстве и объективизация самого пространства путем формирования понятия «место».

Китайский язык демонстрирует дифференцирование пространственных характеристик конкретных предметов от значения видовой принадлежности. Естественные счетные слова в китайском языке эксплицитно фиксируют восприятие человека в момент выделения предметов в пространстве «здесь» и «сейчас». Применение счетных слов обычно сопровождается введением «новых объектов» в поле зрения участников реальной речевой коммуникации. Для концептуализации пространства в китайском языковом сознании характерно четкое дифференцирование в восприятии одушевленного существа и неодушевленного: в значении знаков, обозначающих одушевленные существа, «опускается» непосредственное восприятие пространственного признака. Обнаруживается «дистанция» между этими знаками и обозначаемыми ими «объектами» в реальном мире: «объекты» для сознания реально служат «ориентирами» при локализации пространства, а «знаки» не всегда могут занимать позицию «ориентира» в языковых единицах (ЯЕ), в которых реализуется относительная локализация.

Благодаря понятию «место» бесконечное пространство распадается на участки с определенными пределами и объемами. Фундаментальность понятия «место» при концептуализации пространства в китайском языковом сознании отражается и в том, что при порождении сообщения о «статических картинах» расположения объектов и о «динамических процессах» в пространстве сознание оперирует именно понятием «место», имеющим «единое языковое выражение» в поверхностной структуре высказывания, а не опирается каждый раз на классификацию пространственных отношений путем сравнения и оценки порядка сосуществования объектов.

Способ формирования понятия «место» без применения «ориентира» абсолютная локализация) опирается на определенные классы иероглифов, которые содержат в себе и концепт «объект», и концепт «место». Способ формирования «место» с помощью ориентира (относительная локализация) предполагает наличие именной системы ориентации (ИСО). Именные координаты в китайском языке не основаны на сравнении положений объектов в пространстве и классификации возможных, вариантов положений одного объекта по отношению к другому. Позиция, занимаемая именными координатами после ориентира в ЯЕ, не является случайной, а отражает иной подход к организации и упорядочиванию пространства: ориентир мыслится как объект, организующий вокруг себя некоторое пространство. В восприятии отношений между ориентиром и его окрестностью в китайском языковом сознании действует принцип сопоставимости: «размер» организованной ориентиром окрестности зависит от «масштабности» данного ориентира. Внутри окрестности выделяются некие пояса в зависимости от степени отдаленности от объекта-ориентира: восприятие человеком окрестности опирается и на категорию дистанции, фиксированную эксплицитно языковыми знаками. Принцип сопоставимости определяет максимальный размер окрестности ориентира, а категория дистанции позволяет при достаточном объеме окрестности регулировать или уточнять реальный ее предел. Категория дистанции указывает на еще одну важную стратегию локализации человеком пространства - локализацию пространства через оценку расстояния относительно ориентира, при реализации которой в китайском языковом сознании прослеживается тот же принцип сопоставимости.

Выделение объектов в пространстве и объективизация самого пространства «порождают» две системы — ЧТО-система и ГДЕ-система (см. Рис. № 1 ).

Рис № 1. Объективизация пространства

Для китайского языкового сознания структурообразующую роль в упорядочивании взаимоотношения двух систем в моделях «ГДЕ-ЧТО» и «ЧТО-ГДЕ» выполняют «связки». Различаются три стратегии, — стратегия «овладение» со связкой ю3, стратегия «тождество» со связкой Л мш*, стратегия «заполнение» со связкой Л: ши или без связки — функционирующих в модели «ГДЕ-ЧТО», и стратегия «локусирование» со связкой Й цзаи, функционирующая в модели «ЧТО-ГДЕ». Глубинная структура «ГДЕ-ЧТО» основана на том, что пространство воспринимается как заполняемое, и фрагмент ЧТО обычно является новой информацией. Выбор стратегий «овладение» или «тождество» зависит от следующих факторов: а) масштабности воспринимаемой «статической картины» в целом; б) реального соотношения размеров двух фрагментов и возможности субъективного фокусирования размера фрагмента «ГДЕ»; в) наличия/отсутствия концепта «место» в фрагменте «ЧТО».

При реализации стратегии «заполнение» восприятие не акцентирует внимание на местоположение ЧТО, а опирается на осознание или признание того, что отдельные представители одного вида или абстрактные объекты (пейзаж природы, психологические ощущения) способны заполнять определенную область пространства.

В стратегии организации модели «ЧТО-ГДЕ» основа представляется в «осознании» некой «активной» способности у ЧТО занять определенное место в реальном мире и соответственно требуется информационная достаточность о фрагменте ЧТО. Факт осознания способности занимать место в пространстве у ЧТО, заложенное в ^Е.цзай4, является само собой разумеющимся, но в то же время требование наличия новизны информации для совершения коммуникации не снимается, в этой связи при . статическом восприятии пространства в модели «ЧТО-ГДЕ». обычно передается не только информация о местоположении, но и дополнительная информация о ЧТО.

Важным аспектом статического восприятия пространства является взгляд человека на то, КАК (в каком виде или положении) объект существует в пространстве. И в этом отношении китайское языковое сознание демонстрирует разграничение между одушевленными и неодушевленными существами: основа разграничения заключается в осознании того, что человек и животное принимают то или иное положение благодаря наличию собственного опорно-двигательного аппарата, а артефакты, особенно те, которые могут перемещаться в пространстве, оказываются в/на определенном месте и в определенном положении в результате воздействия со стороны человека или других источников энергии. Внесение фрагмента о положении ЧТО в статические модели репрезентации пространства в китайском языковом сознании осуществляется глаголами. 4 групп - глаголами, основанными на имитировании» общего состояния тела человека и животного; глаголами, указывающими на действия позиционирования артефактов; глаголом геометрической репрезентации положения объектов; глаголами смешанной репрезентации положения природных или крупных объектов .- в комбинации с Щ чжэ°, в котором заложено конкретное пространственное восприятие: соприкосновение с чем-то. При. внесении фрагмента о положении ЧТО конкретизируется непосредственная связь между объектом/объектами и тем объектом, который служит ориентиром для формирования понятия «место». При репрезентации статического положения артефактов соединением глаголов позиционирования с Щ передается результат манипуляции - «приземление» объекта на поверхность другого объекта. Тем самым сообщение приобретает в целом некий временной оттенок восприятия.

Схема упорядочивания ЧТО-системы и ГДЕ-системы в репрезентации пространства в «статике» представлена на рис. № 2. (стр.185)

Основой репрезентации динамических процессов в пространстве является ориентационная система. Поскольку в китайском языковом сознании определенное «место» представляется некоей постоянной величиной и репрезентируется в «едином виде» поверхностного выражения при восприятии статической и динамической ситуации, пространственное отношение между объектом и ориентиром при восприятии перемещения разделено на две части: ориентир выступает при необходимости для фиксации «место», а в дальнейшем сознание оперирует не самим «ориентиром», а именно «местом». При таком подходе вся нагрузка интерпретации восприятий различных пространственных

Рнс. №2. Схема упорядочивания «ЧТО» и «ГДЕ» систем. со

СП отношений, присутствующих при динамических процессах, ложится в основном на глагольную систему. Данная система построена на классификации пространственных отношений между обязательными элементами репрезентации динамических процессов восприятия: начальный пункт (НП) перемещения, конечный пункт (КП) перемещения, маршрут и исходная позиция (ИП) говорящего или наблюдателя. Нами были выделены в китайском языковом сознании две относительно самостоятельные системы ориентации для репрезентации динамических процессов в пространстве: субъективная система ориентации (ССО), опирающаяся на классификацию пространственных отношений между КП и ИП говорящего, и объективная система ориентации (ОСО) -опирающаяся на классификацию пространственных отношений между НП и КП. Обе системы обладают самостоятельностью при образовании полной картины «перемещения» и «движения». Но часто при репрезентации этих процессов субъективная система накладывается на объективную систему ориентации. Наложение обеих систем позволяет: 1) превратить информацию о НП или КП в подразумеваемую; 2) передать оттенки восприятия, связанные с аспектуальными значениями динамических процессов в пространстве.

В китайском языковом сознании выделяются три способа конструирования репрезентации динамических процессов, отличающиеся между собой по следующим параметрам: какой фрагмент действительности оценивается говорящим как новая информация в момент порождения своего сообщения; каков временной отрывок между моментом совершения перемещения и моментом его репрезентации; на каком месте находятся участники коммуникации в момент порождения сообщения.

Отличие в количестве фрагментов, включая участников (субъекты перемещения или объекты каузации) и эксплицитно выраженные обязательные элементы репрезентации динамических процессов, обусловлено не только самой «природой» этих процессов, но и тем, на каких именно фрагментах и на какой фазе течения процессов акцентируется внимание человека. Однако существует строгое соответствие между поверхностной структурой и восприятием человеком реальных динамических процессов. Язык демонстрирует «гибкость», которая обеспечивается наличием отдельных языковых знаков по детализации восприятия перемещения, благодаря чему говорящий обладает большей свободой включения тех или иных фрагментов в зависимости от коммуникативной установки и возможности лаконично передавать различные нюансы восприятия.

Схемы глагольной ориентационной системы и упорядочивания различных фрагментов репрезентации пространства в «динамике» представлены на рисунке 3 и в таблице.

Своеобразие концептуальной системы пространства в китайском языковом сознании во многом предопределено иероглифическим

Рис. №3 Схема глагольной системы ориентации

ССО осо

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Цзинь Тао, 2005 год

1. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.; ЯРК, 1995.

2. Виноградов А.А. Префиксация в русском и венгерском языках внутриглагольное словообразование. Ужгород Ужгород. Ун., 1988.

3. Всеволодова М.В., Владимировский Е.Ю. Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке. М. Рус. язык, 1982.

4. Гак В.Г. Функционально-семантическое поле предикатов локализации // под. ред. А.В.

5. Бондарко и др. СПб. Наука; 1996.С. 6—26.

6. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

7. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. Собр. соч. М. РИГ «Логос»; 1994. Т. 1.

8. Драгунов А.А. Грамматическая система современного китайского разговорного языка. Л. Изд. Ленингр. Ун. 1962.

9. Зализняк Анна А. 1995 Опыт моделирования семантики приставочных глаголов в русском языке // Russian Linguistics. Vol.19. №2. с. 143-185.

10. Кибрик А.Е. К типологии пространственных значений на материале падежных системдагестанских языков // Язык и человек. М.,1970

11. Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. СПб. АЛЕТЕЙЯ, 2003.

12. Кириченко A.C. Семантическая структура предлога между II Исследование по теорииграмматики. Вып. 2 грамматикализация пространственных значений в языках мира /ред. В.А. Плунгян. М. ООО Русские словари, 2002. С. 183—198.

13. Кравченко A.B. Принципы теории указательности автореф. дис.д-ра. филол. наук. М., 1995.

14. Кравченко A.B. Язык и восприятие. Когнитивные аспекты языковой категоризации. 2-е исправл.изд. Иркутск Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2004.

15. Кубрякова Е.С. О понятиях места, предмета и пространства // Лог. анализ языка. Языки пространств /отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М. Языки русской культуры, 2000. С. 85—92.

16. Кубрякова Е.С. Язык и знание. М. Языки славянской культуры, 2004.

17. Талми Л. Отношение грамматики к познанию // Вестн. Моск. ун. Сер. 9. Филология.1999. №1, №4.

18. Лебедева Л.Б. Семантика «ограничивающих» слов // Логический анализ языка. Языки пространств /отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б., Левонтина. М. Языки русской культуры,2000. с. 93—97.

19. Ли Тоан Тханг. Пространственная модель мира когниция, культура, этнопсихология на материале вьетнамского и русского языков. М., 1993.

20. Плунгян В.А. К типологии глагольной ориентации // ред. Н.Д. Арутюнова. М.; 1999. С. 205—223.

21. Рахилина Е.В. Семантика или синтаксис? К анализу частных вопросов в русском языке. München Sagner, 1990

22. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке Язык и мышление. М. Наука, 1988.

23. Сорокин Ю.А. Переводоведение статус переводчика и психогерменевтические процедуры. М. Гнозис, 2003.

24. Талми JL Отношение грамматики к познанию // Вестник Московского университета. Сер.9 Филология. 1999. №3, №4, №5.

25. Тань Аошуан. Проблемы скрытной грамматики. Синтаксис, семантика и прагматика языка изолирующего строя, на примере китайского языка. М. Языки славян, культуры, 2002.

26. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст семантика и структура. М.,1983

27. Топоров В.Н. Пространство культуры и встречи в нем // Восток-запад. Исследования.

28. Переводы. Публикации. М., 1989. Вып. 4. С. 6—17.

29. Топоров В.Н. 1992. Пространство // Мифы народов мира. М., 1992. Т. 2.

30. Тошович Б. Глаголы каузации положения в пространстве // Логический анализ языка.

31. Языки пространств / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.; Языки русскойкультуры. 2000. С. 163-178.

32. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира модели пространства,времени и восприятия. М., 1994.

33. Яхонтов С.Е. Категория глагола в КЯ. Л., 1957.1.ndau В. Where's what and what's where The Language of objects in space // Lingua., 1994.

34. Ван Ли. Сборник трудов Ван Ли (том 9, Исследование по истории китайского языка). Шаньдун, изд-во. Образование, 1988, с. 302-321 =Е -h ФЗИШ, 1981,^135^

35. Ван Ли. Древний китайский язык (перераб.), том 1. Изд-во. ЧжунХуа, 1981, с. 135. РШШ 1998,3! 65

36. Лу Фубо. Практическая грамматика для обучения китайскому языку как иностранному. Пекин, изд-во. Пекинский университет языков и культуры, 1998, с. 65.вшт жш^Аятмп*., шяш, т9,шиж

37. Люй Шусян. Восемьсот слов современного китайского языка (допол.). Изд-во. ШанУ, 1999, с. 14.

38. ЩМЙ ШШШ, ШШШ&, 1992, 391-404 Ж

39. Чжоу Чжэньфу. Запись разговоров об искусстве. Шанхай, изд-во. Образование, 1992, с. 391-404шш штшхшт, «¡лкжшь 1994,23—26^

40. Цзан Кэхэ. Культурологические толкования Шовэнь. Хубэй, изд-во. Народ, 1994, с. 23-261999, Ш5\ж

41. Ци Ху'ян. Исследование проблематики пространства в современном китайском языке. Изд-во. Сюелинь, 1999, с. 511. Ш1ШШШЙ. 1998,36-38 ^

42. Чжу Цзэсян. Исследование координатных систем в современном китайском языке. Изд-во. Хуачжунского педагогического университета, 1998, с.36-38штш, ш^ш, 1999.

43. Словарь-справочник по глаголам в китайском языке / ред. Мен Цун и др. Изд-во. ШанУ, 1999.1. Ш 1995, Ш 63,245,257 Ж

44. Ли Пу. Исследование древних иероглифов на черепашьих панцирях. Изд-во. Сюелинь, 1995, с.63, с. 245, с. 257.

45. ЖЯсЖШЬ 1992,165—167 .л Жэнь Цзифан. Этимология китайского языка. Изд-во.Чунцин, 1992, с. 165-167 Г^Ш 1984, Ш 27 ж

46. Янь Сюецзюнь. К вопросу "есть" и "нет" // Вестник китайского филологии. №2, 1984, с.27шт ■ 1979, Ш 182 ж

47. Цы Хай. Шанхай, изд-во. Цышу, 1979, с.1821995,36-37 ж

48. Чан Цзинюй. Лексика китайского языка и культура. Изд-во Пекинского университета, 1995, с.36-37шшт , , тз 2 т,157—168 Ж.

49. Фань Цзиянь. Структурный анализ постпоцизий глаголов и глаголов направления. //Китайская филология. 1963, №2, с. 157—168шш "&+Ш" », шшяш, тг^шхт, ъъ-лгж

50. Фан Цзиянь. Исследование конструкции "грай4 + место" // Лингвистическое исследование. 1982, №1, с.ЗЗ—42.шт , юшшх). 1978^ %т, но—150ж

51. Чжу Дэси. Дополнение к «исследованию " дэ°" //ЬСитайская филология. 1978, №1,№2, с. 140-150шт «^шшф^тайшт , «фшшс», тб^Ш2т, из—тж

52. Чжу Дэси. Принцип параллели в трансформационном анализе. // Китайская филология, 1986, №2, с. 143—160."1ЕЖШ±'Щ¥" , , ШШЩЖШ±, 1990,20—43^

53. Чжу Дэси. " цзай4хэй1 бань3шан4 се3цзы4" и корреляционные конструкции. / Рукописи по грамматике. Шанхай, изд-во. Образование, 1990, с. 20—43.шт тшх, ш^ш, 1998

54. Чжу Дэси. Лекции по грамматике. Изд-во. ШанУ, 1998.

55. ЛЖ^ШШЬ 1998 Хоу Сюечао. Словарь служебных слов современного китайского язьпса. Изд-во Пекинского университета, 1988.пят Ш, 1998

56. Люй Юехуа. Толкование комплементов со значением направления. Изд-во. Пекинского университета языков и культуры, 1998.ттж шшш&шзш^. ФФМШС^жшь 1997,67—70^

57. Сяо Гоучжэн. Исследование грамматики современного китайского языка. Изд-во. Хуачжунского педагогического университета, 1997, с.67-70.тшх х^щШг тшижш±, 1990

58. Син Фу'и. Лингвокультурология. Хубэй, изд-во. Образование, 1990. ШШ да+ШШ. 1993

59. Го Цзиньфу. Китайский язьпс и китайская традиционная культура. Изд-во. Китайского народного университета, 1993.ш ттъ}=?ш, 1998

60. Фань Сяо. Типология предложений в китайском языке. Изд-во. Шухай, 1998.эш тияш, 1996

61. Фан Юйцин. Практическая грамматика китайского языка. Изд-во. Пекинского института языков, 1996.1. ШШ ШФШ, 1983

62. Ма Цинчжу. Конструкции с двумя дополнениями в современном китайском языке. Изд-во. ШанУД983.1. ШШ^ешмй, шшш, 1995

63. Исследование валентной грамматики современного китайского языка. / Шэнь Ян и др. Изд-во Пекинского университета, 1995.1. ШШШЙ. шгм, жшшш, т±, 1998

64. Исследование валентной грамматики современного китайского язьжа. Том II / Юань Люлиьн и др. Изд-во Пекинского университета, 1998. ШШ ( 5 "Ш" » , , 1995 Ш 5 т, ,367—379 15

65. Шэнь Цзясюань. "С пределами" и "без пределов" // Китайская филология. 1995, №5, с.367-379.

66. ШШ С^ЗШЙЙШ , , 2000Ш4Ш, 291—297Ж

67. Шэнь Цзясюань. Конструкция предложения и валентность. // Китайская филология. 2000, №4, с. 291—297.

68. ШФ №Ш¥ЯУ,1991*£ШЗМ,187—193 Ж

69. Ли Гуаньхуа. Краткое исследование конструкции "V цюй4лэ°" . // Изучение китайского языка, 1991, №3, с. 187—193.тшш ("%з+ш+7" т "%+т+ш * ш>, (фшшх» , юо\Ш4т,329—334 ж

70. Ян Дэфэн. Дополнение к обсуждению " глагол + комплемент со значением направления + лэ°" и "глагол + лэ° + комплемент со значением направления " . // Китайская филология, 2001, №4, с. 329—334.ткЩ , СШШ), 2002 11. М, 1—17 И

71. Лу Цзяньмин. К вопросу позиций комплемента со значением направления и дополнения после глагола. // Обучение китайскому языку в мире, 2002, №1, с. 1—17.т^ш тш^&щшшзо), , 1987^5^, 379—389ж

72. Чэнь Нинпин. Расширение видов имен существительных в современном китайском языке. // Китайская филология, 1987, №5, с.379-3891991,22—58 35

73. Шэнь Сяолун. Культурологические основы конструкций предложений в китайском языке. Изд-во. Северо-восточного педагогического университета, 1991, с.22-58.1. Ш ШШШ> ФЗИШ, 1998,27—33 Ж

74. Ци Гун. Обсуждение своеобразия китайского языка. Изд-во. ЧжунХуа,1998, с.2733.

75. Шг- т&шш^й^шшю&тшшшъ, ш^ш^», 2002^1. Ш1М, 1-9Ж

76. Дай Хао'и. Структура систем понятий китайского языка и грамматика неконтролируемых действий. // Современная лингвистика, 2002, №1 с. 1-9. ЗЕ& . , 1983 Щ-% 6 Ш, 487-493 Ж

77. Ван Хуань. Сопоставление пассивных конструкций в английском и китайском языках. //Китайская филология, 1983, №6, с. 487-493.шч- ш^^Фн^^^^^^^йва^ЕШ». , 1994 ^1. ШЗМ, 161—168 ж

78. Чэнь Пин. О принципах валентности трех членов предложения и семантической структуры. // Китайская филология, 1994, №3, с.161-168.тт 1994

79. Ли Шань. Исследование предложений с бэи в современном китайском языке. Изд-во Пекинского университета, 1994зж гавд^ятш^шм. ш-х^&ш, 1998,162-166 ж

80. Ма Чжэнь. Краткий курс практической грамматики современного китайского языка. Изд-во Пекинского университета, 1998, с. 162-166.

81. ШШХ «т&ШШШ "№ШШ" МШЪЯ , . 1998 Ш 4т, 57-63 ж

82. Сугимура Хирофуми. О пассивных конструкциях с информацией об осуществлении трудно осуществляемых событий. // Обучение китайскому языку в мире, 1998, №4, с.57-63.