Художественная проза И.И. Катаева 1920-1930-х гг.: литературные традиции, проблемы поэтики тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Румянцева, Лена Иннокентьевна

• Румянцева, Лена Иннокентьевна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Румянцева, Лена Иннокентьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ИСКАНИЯ И.И. КАТАЕВА 1920-х гг.

1.1. Эстетическая концепция «Перевала» и позиция И.И. Катаева.

1.2. Символистский контекст творчества И.И. Катаева.

ГЛАВА II. МИФОЛОГИЗМ ПРОЗЫ И.И. КАТАЕВА 1920-1930-х гг.

2.1. Своеобразие мифологизма прозы И.И. Катаева.

2.2. Мифологический подтекст в рассказе «Молоко».

ГЛАВА III. ОСОБЕННОСТИ ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЙ ПОЭТИКИ И.И. КАТАЕВА.

3.1. К проблеме авторского повествования в прозе И.И. Катаева.

3.2. Пространственная символика прозы И.И. Катаева.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Художественная проза И.И. Катаева 1920-1930-х гг.: литературные традиции, проблемы поэтики»

Актуальность исследования. Характерными особенностями современного литературоведения являются устойчивая тенденция к корректировке истории русской литературы XX века, реинтерпретация русской советской литературной классики, введение в научный оборот ранее неизвестных реалий, фактов и художественных текстов. В этом отношении актуальным представляется обращение к художественному наследию талантливого писателя-«перевальца» Ивана Ивановича Катаева (1902-1937), который становится активным участником литературного процесса с 1926 по 1927 г., когда им были написаны его лучшие рассказы и повести, вошедшие в его авторский сборник 1928 г.

С одной стороны, творчество И.И. Катаева 1920-1930-х гг. оказывается в общем русле исканий русской прозы 1920-х гг., с другой - эстетические представления писателя формируются на пересечении разных традиций. В особенности проза И.И. Катаева 1920-х гг. свидетельствует о появлении несколько иного пути, предопределившего характер его творческой эволюции.

Литература 1920-1930-х гг. характеризуется современным литературоведением как период относительной творческой свободы и многообразия художественных форм, развившихся на культурной почве «серебряного века». В последние годы активно пересматривается концепция литературного развития 1920-1930-х гг. (М.М. Голубков, Е.Б. Скороспелова). Литература начала 1920-х гг. представляет собой небольшой, но весьма значимый период, с одной стороны, являющийся прямым продолжением литературы предреволюционной, с другой - имеющий качественно новые признаки. В отечественной и зарубежной русистике последних лет усилился интерес к проблеме перехода от символистской ветви русской культуры к ее постсимволистским вариантам (И.П. Смирнов, В.И. Тюпа, И.А. Есаулов), характеризовавшимся напряженным творческим вниманием (созвучие и отталкивание) от символистской парадигмы, а потому творчество И.И. Катаева может быть рассмотрено в широком постсимволистском контексте.

Как особый, рубежный, период критикой уже 1920-х гг. был осмыслен 1921 г., характеризующийся активизацией литературной жизни, во многом связанной с появлением первых толстых журналов «Красная новь» и «Печать и революция», открывших советский период истории русской литературы.

По мнению Ю.Н. Тынянова, важнейшей особенностью литературы в это время является тот факт, что «преимущественно поэтический период сменился преимущественно прозаическим» [160: 223]. Проза начала 1920-х гг., многое впитавшая из арсенала поэзии, развивается в определенных формах сказа и орнаментальности.

Общий характер литературного развития 1920-х гг. был связан преимущественно с формированием сказовой манеры и устойчивой тенденции к орнаментальности. Примерами этих процессов могут служить: полное поглощение характера сказовой конструкцией у М.М. Зощенко, П.С. Романова, Вяч. Шишкова, сведение персонажа к нескольким лейтмотивам, часто — идеологического характера, у Б.А. Пильняка, Е.И. Замятина, Н.Н. Никитина. Подобного рода явления возникают и в прозе И.И. Катаева 1920-х гг., в частности в повести «Сердце» и рассказе «Молоко». Однако наиболее отчетливо уже в ранней прозе И.И. Катаева проявилась другая тенденция — к преодолению буквального воспроизведения сказового и орнаментального стиля.

Как глубоко новаторские тенденции сказа и орнаментальности сохраняются вплоть до 1926-1927 г., когда с достаточной отчетливостью обозначилось стремление некоторых писателей освободиться от инерции сказового слова. М.О. Чудакова связывает эту новую тенденцию литературы с творчеством Ю.К. Олеши, роман которого «Зависть» вводил, помимо нового героя, новую «аналитическую» манеру повествования [168].

Для Катаева-прозаика наиболее приемлемым оказался именно этот путь. В этом отношении творческие устремления писателя совпали с аналогичной установкой, возникшей в ранних произведениях Ю.К. Олеши. Творческая эволюция И.И. Катаева в наиболее существенных своих аспектах отразила такие важнейшие художественные искания русской прозы первой трети XX в., как изменение основополагающих принципов повествования. Весьма симптоматичным становятся: тип героя, формы авторского слова.

В связи с этим вопросы собственно творческой эволюции И.И. Катаева приобретают решающее значение как для определения круга литературных традиций, повлиявших на его творчество, так и значимости для прозы писателя его раннего - стихотворного — этапа, во многом обусловившего черты лиризма в позднем творчестве. Следует подчеркнуть, что в прозе И.И. Катаева 1930-х гг. определяющим продолжает оставаться принцип лиризации повествования, восходящей не к современной, а к более ранней, предшествующей литературной эпохе. Вполне закономерным представляется и рассмотрение творчества писателя в контексте символистской традиции, понимаемой в 1920-х гг. уже как принцип творчества. Лиризм прозы в творчестве А. Белого, Ф. Сологуба и других писателей-символистов приводит к усилению роли декоративной описательности (зачастую растворяет в ней привычную фабульность), к возрастанию субъективного начала в нарративе, фрагментарности, превращению прозы малых жанров в лирические миниатюры. Именно эти художественные установки имели определяющее значение и в формировании индивидуальной повествовательной манеры И.И. Катаева. Важнейшей составляющей принципа лиризма становится в рамках творчества писателя выраженная тенденция к увеличению роли ассоциативных, интертекстуальных элементов, что, в свою очередь, также является важнейшим фактором литературы этого периода, поскольку для поэтического мышления XX в. в высшей степени характерно мышление поэтическими ассоциациями, резкое повышение роли реминисценций и цитат, цитация как диалог. Отсюда - мышление поэтическими формулами, выработанными предшественниками, не как подражание, а как сознательное введение поэзии, поэтической традиции в мир современного человека.

Общий характер эволюции И.И. Катаева от поэзии к прозе в известной мере предопределил и лирическую составляющую его прозы 1920-х гг., и мощный мифологический пласт, и, наконец, традицию А.А. Блока в его творчестве в целом. Все это вместе обусловило своеобразие катаевской поэтики, формирование и становление которой приходится на 1920-е гг., что до сих пор не было в поле зрения исследователей.

С одной стороны, творческий путь И.И. Катаева свидетельствует об известной степени преемственности с предшествующей литературной традицией символизма, в первую очередь — с традицией А.А. Блока, вводимой в прозу писателя не только в качестве контекста, но и как целостного, цитатно обозначенного пласта. В этой сознательной ориентации на А.А. Блока конституирующим началом предстает мифопоэтический способ концептирования, конкретно-чувственное и персональное выражение абстракций. С другой стороны, пути эволюции И.И. Катаева-прозаика в достаточной мере были обусловлены общими тенденциями развития, характерными для литературного процесса 1920-х гг.: лирическое начало в прозе, мифологизм повествования, элементы орнаментального стиля.

В то же время даже проблема мифологизма в этом ряду применительно к прозе И.И. Катаева актуализируется на разных уровнях, по сравнению с аналогичной тенденцией в прозе этого времени у других писателей. Не менее значимой представляется в отношении И.И. Катаева проблема творческого метода, с особой остротой поставленная в литературе 1920-х гг. В этой связи следует подчеркнуть, что при всей общепринятой оценке и трактовке творчества И.И. Катаева как выражения «перевальской» программной установки, наиболее полно воплощенной в критической концепции А.К. Воронского, для прозы писателя конца 1920-х гг. характерен все же мифопоэтический способ концептирования, восходящий к символизму, что позволяет кардинально пересмотреть само представление о творческом методе писателя и вплотную подойти к определению своеобразия его поэтики. Такой способ видения нашел выражение в конкретно-чувственном и персональном воплощении абстракций, настойчивом предположении смысла и целесообразной направленности всего сущего, что было свойственно прозе И.И. Катаева и отражается в мифологизме, как характерной особенности поэтики писателя.

Тем самым в совершенно неожиданном ракурсе и в парадоксальном для литературы 1920-х гг. - «символистском» способе видения проза И.И. Катаева получает новое звучание и предполагает иные контексты рассмотрения. Указанные моменты определили своеобразие поэтики этого писателя, не ставшей до сих пор предметом специального рассмотрения. Изучение отдельных этапов творческой эволюции И.И. Катаева в контексте литературных традиций и в аспекте формирования основных составляющих его поэтики представляется актуальным.

Степень изученности творчества И.И. Катаева. Творчество Катаева вызывала интерес критики уже с момента опубликования первых произведений. Характерно, что критика 1920-х гг. как-то сблизила и назвала «Зависть» Ю. Олеши и повесть «Сердце» (1928) И.И. Катаева в числе лучших произведений года. В. Гоффеншефер приводит мнение А.В. Луначарского, на которого повесть И.И. Катаева «Сердце» произвела большое впечатление своей «задушевностью, сливающейся с замечательным искусством рассказывать» [78: 253].

Несмотря на благожелательные в целом отзывы литературной критики на первую книгу писателя, составленную из рассказов «Жена», «Автобус», «Великий Глетчер» (1927), и повестей «Сердце», «Поэт» (обе 1928), осмысление творческого наследия И.И. Катаева критикой всегда — и при жизни писателя, и спустя десятилетия - носило непростой характер, поскольку критика 1920-1930-х гг. во многом была обусловлена борьбой литературных групп и объединений. Яркой составляющей литературного процесса этих лет является деятельность литературного содружества

Перевал» (1924-1932). История эстетических воззрений и художественных опытов «Перевала» вписана в историю становления, развития и самосознания ранней советской литературы. Напряженные поиски нового метода, нового слова, новых форм художественного освоения действительности отличали как писателей-перевальцев, так и литературных критиков, теоретиков «Перевала» А.К. Воронского, А.З. Лежнева, Д.А. Горбова. И.И. Катаев вошел в историю русской советской литературы, как один из ведущих писателей литературного содружества «Перевал», определявший не только литературное творчество этой группы, но и значительно обогативший содержание его эстетической программы.

Проза И.И. Катаева воспринималась критикой РАППа как иллюстрация теоретических воззрений теоретиков «Перевала» и часто интерпретации произведений И.И. Катаева отличались однобокостью, произвольностью оценок. Перевальская критика, в свою очередь, рассматривала повесть «Сердце» как воплощение принципа гуманизма, который декларативно отстаивал «Перевал». А.З. Лежнев большой удачей молодого писателя считал «преодоление схематизма образов коммунистов», в то время как многие беллетристы 1920-х гг., увлекаясь авантюрным сюжетом в своих произведениях, сочетающих революционную тематику с полуприключенческой формой, не смогли создать достоверные и живые образы [119: 297]. В рецензии на сборник «Отечество» (1935), А.З. Лежнев рассмотрел «все по-настоящему значительное, что написано И.И. Катаевым со времен выхода в свет «Сердца» [119: 226]. Он впервые пишет об особом соотношении очеркового и повествовательного начал в творчестве писателя. И.И. Катаева, по его мнению, отличает «неторопливая обстоятельность мысли, торжественность интонации», однако в очерках ему «недостает публицистической остроты и живости, естественной простоты самовыражения». Однако это же свойство прозы И.И. Катаева становится, по мнению А.З. Лежнева, «драгоценным достоянием писателя» в его рассказах. «То, что мешает И.И. Катаеву-очеркисту, замечает критик, — составляет сильную сторону И.И. Катаева-повествователя» [119: 228]. Это свойство прозы И.И. Катаева определено словом «органность», причем сам А.З. Лежнев признает широту и расплывчатость своего термина. «Органность с ее торжественной интонацией, с ее медлительным многоголосием величавых тем сглаживает бытовую точность информации, быстро переводя ее в общий план. Он старается соединить описание фактов с внутренней темой. Органность превращает его очерк в поэмы», - писал А.З. Лежнев в 1935 г. [119: 228].

Однако в суждениях многих других критиков объективность оценок нередко подменялась «классовым» подходом, идеологическим толкованием литературного материала. Особенно резкие оценки прозвучали в адрес рассказа «Молоко» (1930), воспринятого как апология кулачества (М. Бочачер, М. Серебрянский, И. Нович, П. Запорожский).

Внимание исследователей и при жизни, и впоследствии было обращено главным образом к идеологическим аспектам его творчества. Реабилитация и восстановление И.И. Катаева в 1956 г. в правах члена Союза писателей еще не означали полной реабилитации его эстетических воззрений, лишь в 1957 г. в Москве было осуществлено переиздание лучших произведений И.И. Катаева 1920-х гг. С 1957 по 1966 гг. в центральной периодической печати (журнале «Москва», газете «Литературная Россия») стали публиковаться отдельные рассказы и очерки И.И. Катаева, в том числе и неопубликовавшийся при жизни писателя рассказ «Под чистыми звездами» (1937). Кроме того, отдельные стихотворения и очерки вышли в составе сборников произведений в национальных издательствах: «Глазами друзей» (сост., послесловие и примеч. Р. Авакяна. - Ереван: Айастан, 1967), «Родному Грозному», Сб. стихов (сост., предисловие Г. Яблокова. — Грозный, 1970). В 1969 г. издательство «Советская Россия» выпустило наиболее полный сборник произведений И.И. Катаева «Под чистыми звездами», включавший, кроме литературных произведений, статьи писателя о литературе. В сборнике «Хлеб и мысль» (Л., Лениздат, 1983) уже были представлены повести и рассказы 1920-1930-х гг., публицистические произведения, вошедшие в книги «Движение», «Человек на горе», «Отечество», а также очерки, не входившие ранее ни в одну из книг писателя.

Переиздание литературного наследия И.И. Катаева и вспыхнувший интерес, как в читательской, так и литературоведческой среде, подтверждают актуальность его творчества. Но острота полемики, развернувшейся спустя почти двадцать лет после того, как прервался жизненный и творческий путь писателя, мал о,чем отличалась от времени гонений и нападок.

Начало серьезному изучению художественного мира И.И. Катаева было положено содержательными статьями В. Гоффеншефера, Е. Стариковой, Е. Краснощековой. Попытка оценить вклад И.И. Катаева в литературу была предпринята В. Гоффеншефером еще в 1929 г. В качестве важнейших черт писательской индивидуальности он назвал актуальность тем и поэтичность стиля повести «Сердце», однако, позже он признал, что повесть «Поэт» в свое время была им недооценена. В 1957 г. критик указал на значимость символистской поэтики для раннего творчества И.И. Катаева, отметив связь стихового творчества и первой повести «Поэт», а также внутренние взаимосвязи и переклички в прозе 1920-х гг. в целом, тем самым, утвердив внутреннее единство и завершенность художественных текстов И.И. Катаева этого периода [79: 247, 249-260].

Во вступительной статье к сборнику И.И. Катаева «Под чистыми звездами» Е. Старикова отметила сознательную полемичность ранних образов, а также своеобразие повествования, заключающееся в резкой стыковке фрагментов текста, имеющих разную эмоциональную и ритмическую тональность. По мнению критика, в зрелой своей прозе И.И. Катаев остается тем же лириком, мыслившим широкими философско-социологическими категориями, однако его манера письма уже лишена смелых метафор и характеризуется большей глубиной и сдержанностью [50: 14, 15,27]. и

В. Гоффеншефер, Е. Старикова, высоко оценивая творчество писателя, стремились преодолеть пристрастные оценки, сложившиеся в пылу групповой борьбы и призывали к объективному, добросовестному исследованию. Слабой стороной этих выступлений оказалась тенденция к сглаживанию конфликта, замалчиванию острых углов, вызвавшая упреки со стороны А. Макарова, А. Шкляева, Ф. Власова [126: 170].

Критик А. Макаров повторил оценки рапповской критики, обвинив писателя в «безвкусице» и «превыспренности», «идейной путанице» и «внеисторичности» [126: 220]. 1930-е гг. в творчестве И.И. Катаева, по мнению критика, были ознаменованы переломом в мировоззрении, и основные произведения этого периода (повесть «Встреча», книга очерков «Движение») вливаются в общий поток литературы, «обратившейся в 1930-х гг. от отвлеченных, «общечеловеческих» тем к темам социалистического строительства» [126: 221]. С ним вступили в дискуссию Е. Старикова и Е. Краснощекова, отстаивая, что мировоззрение И.И. Катаева, сложившееся в годы революций и гражданской войны, отличалось цельностью и зрелостью. Поэтому, учитывая непродолжительность его активной творческой жизни — десятилетие — трудно говорить о сколько-нибудь значительной коренной мировоззренческой эволюции. Вместе с тем точка зрения А. Макарова, по сути продолжающая мнение критиков РАПП и рассматривающая творчество И.И. Катаева как художественное воплощение литературных взглядов «Перевала», нашла своих продолжателей в статьях А. Артюхина и А. Шкляева. Итогом такой оценки стало утверждение о «губительности воздействия теорий «Перевала» на талантливого писателя» [55: 19].

Следующий этап изучения творчества И.И. Катаева связан с концом 1970-х-началом 1980-х гг. Н.А. Золотарева рассматривает книги очерков И.И. Катаева на фоне «очеркового взрыва» 1930-х гг., подчеркивая новаторство писателя в поисках новых жанровых форм. По мнению исследователя, очерки И.И. Катаева отражали одну из плодотворных линий литературного процесса. Расцвет лирической прозы в 1950-е гг. Н.А. Золотарева рассматривает в прямой зависимости от работы писателей-перевальцев И.И. Катаева, Н.Н. Зарудина [105]. В творческом наследии писателя Н.А. Золотарева выделяет три основных части. Прежде всего, повести и рассказы конца 1920-х гг.: «Поэт», «Сердце», «Жена», «Зернистый снег», «Молоко», «В одной комнате», «Великий Глетчер». Новизна творчества И.И. Катаева видится исследователю в решении главной задачи времени, которую сам писатель определил как создание образа социалистического человека. Сильной стороной прозы И.И. Катаева названы «проникновенный реалистически объемный анализ и особая лирическая интонация в характеристике героя» [105: 5]. Выступления по проблемам искусства — вторая значимая часть творчества И.И. Катаева. Особенно важны, по мнению Н.А. Золотаревой, критико-теоретические статьи, опубликованные в журнале «Наши достижения» и речь на I Пленуме Оргкомитета Союза писателей на общем собрании московских писателей 31 марта 1936 г. «Искусство социалистического народа». Эта часть творческой работы И.И. Катаева оценивается Н.А. Золотаревой как важный компонент в изучении и понимании литературного процесса 1930-х гг. И, наконец, третья часть катаевского наследия - очерковая проза. Начало работы в этой области связано с деятельностью писателя в кооперативном журнале «Город и деревня» (1925-1926). Очерковая проза И.И. Катаева, по мнению исследователя, оказывается своеобразным узлом взаимодействия всех составляющих его творчество сторон, так как в ней выражены поиски в области синтеза жанровых форм [105: 6]. В диссертации Н.А. Золотаревой исследуются особенности очерковой прозы И.И. Катаева как достаточно интересного и актуального факта литературы 1920-х гг.

1970-1990-е гг. связаны с активизацией интереса к истории литературы 1920-1930-х гг. в целом. В этот период появляются исследования обобщающего характера, в которых произведения писателя упоминаются в сопоставительном контексте. 1920-е гг. в статьях и монографиях этого периода охарактеризованы как период морального первенства «малой формы» [108: 11], поэтому преобладает стремление вписать И.И. Катаева в рамки развития малого рассказа и очерка. К примеру, Л.Ф. Ершов упоминал И.И. Катаева в ряду других писателей, существенно обогативших типологию малых жанров. Важнейшими качествами творчества И.И. Катаева названы оперативность очерка и рассказа, позволяющие широко охватить все стороны жизни, нравственно-философское наполнение новеллы, социально-публицистическое движение мысли в очерке, социологические обобщения в фельетоне. Новеллы И.И. Катаева, по мысли автора, наряду с произведениями А. Платонова, «посвященные темам социалистического преобразования земли, формирования новой морали, противостояли так называемому производственному роману» [93: 242].

Авторы монографии «История русской советской литературы» (1986), также отмечают плодотворные попытки А. Платонова, И.И. Катаева, М.М. Пришвина философски осмыслить действительность в жанрах рассказа и малой повести [109: 213]. Рассказ И.И. Катаева «Молоко» (1930) оценен ими как сатирический, предупреждающий об опасности и цепкой силе пережитков прошлого [109: 227].

Развивая идею о роли очерковой прозы И.И. Катаева, предвосхитившей такое яркое явление литературы как лирическая проза 1950-х гг., Н.А. Грознова намечает параллели между художественной прозой И.И. Катаева и социально-философской литературой 1970-1980-х гг. В статье Н.А. Грозновой к сборнику избранных произведений И.И. Катаева «Хлеб и мысль» устанавливается прямая связь между его рассказом «Ленинградское шоссе» и «Последним сроком» В.Г. Распутина. Исследователь включает прозу И.И. Катаева в родословную «деревенской» прозы, представленной произведениями В.П. Астафьева, Е.И. Носова, С.П. Залыгина. Статья и комментарий Н.А. Грозновой содержит лаконичное и достаточно полное описание творческой истории повестей, рассказов и очерков, но, говоря о роли «Перевала» в судьбе писателя, исследователь склонна рассматривать становление принципиальных эстетических взглядов И.И. Катаева вне его художественных связей со многими деятелями «Перевала». Теоретические установки критиков-перевальцев оцениваются ею как идеалистические и уводящие «литературу от насущных задач современности» [51].

В этот период была существенно пересмотрена традиционная трактовка идейно-эстетической позиции «Перевала» в литературных дискуссиях 1920-1930-х гг., появляются исследования о творчестве писателей-перевальцев (В.М. Акимов, Г. А. Белая, У. А. Замостик). Стремлением проследить судьбу эстетических идей «Перевала» проникнута монография Г.А. Белой «Дон-Кихоты 1920-х гг.» (1989). Исследователь акцентировала, что полемический способ существования мысли обусловил не только остроту позиции «Перевала» и ее подспудную ориентированность на спор и возражения, но и породил гипертрофированность ее отдельных сторон, ее внутреннюю несоразмерность, порой разрастание деталей и частностей [64: 9]. Г.А. Белая назвала И.И. Катаева, наряду с А.З. Лежневым и Д. Горбовым, теоретиком «Перевала». С «неумеренной романтикой» катаевского мировидения она связывает «разрыв с исторической реальностью 1920-х гг.», который дорого обошелся перевальцам, «конструировавшим будущее искусство по чужим национальным и историческим моделям» [64: 19].

В 1990-е гг. впервые был поднят вопрос о необходимости целостного рассмотрения творческого наследия И.И. Катаева. В диссертации Т.А. Чернега «Иван Катаев. Творческая индивидуальность писателя в литературном процессе 1920-1930-х гг.» (1992) воссоздается творческий портрет писателя, реконструируется и переосмысливается картина литературного движения периода 1920-1930-х гг. При этом, оценивая роль группы «Перевал» в становлении и развитии творческой индивидуальности И.И. Катаева, Т.А. Чернега приходит к мысли о созвучности исканий писателя и эстетических установок «Перевала». Автор работы рассматривает эволюцию И.И. Катаева «от очеркового повествования к эпическому, с переходной — «рассказовой» - формой с достаточно прочной очерковой основой», при этом достаточно пунктирно отмечается «замена лирического повествования «от первого лица» на более емкую эпическую форму, на объективное авторское повествование» в рассказах «Ленинградское шоссе»

1933), «Под чистыми звездами» (1937, опубл.: 1956) и повести «Встреча»

1934) [167: 14]; использование калейдоскопического совмещения исторических событий в «Хамовниках» (1934). Повесть «Встреча» рассматривается как творческая удача писателя, сохранившая, однако, «отчетливо выраженную идеологическую доминанту» [167: 15]. В целом диссертация Т.А. Чернега представляет собой первый опыт монографического изучения творчества И.И. Катаева.

Таким образом, необходимо отметить, что творчество И.И. Катаева неоднократно становилось объектом научных исследований, признающих его эстетическую самобытность и значимость в контексте творческих исканий художественной и очерковой прозы 1920-1930-х гг. (Л.Ф. Ершов, И. Крамов, Т.А. Чернега). В отдельных работах были намечены подходы к изучению прозы писателя в более широкой перспективе лирической прозы 1950-х гг. (Н.А. Золотарева), философской прозы 1970-1980-х гг. (Н.А. Грознова). Появление такого рода перспектив и новых аспектов изучения свидетельствует о несомненной значимости творчества И.И. Катаева в литературном процессе 1920-1930-х гг. Интерес к творчеству И.И. Катаева связан не только с пересмотром общей оценки литературного процесса этого времени, но и с осмыслением собственно эволюционных аспектов творчества этого писателя как в общем контексте литературы XX в., так и в рамках становления его творческого метода и повествовательной манеры.

Историографический обзор показывает, что, несмотря на определенную степень изученности, недостаточно проясненными до сих пор остаются такие аспекты творческой эволюции И.И. Катаева, как движение от стихотворного этапа к собственно прозаическому, соотношение очеркового и повествовательного начал в прозе 1930-х гг., определение литературных традиций начала XX в., оказавших влияние на становление его поэтики.

Недостаточно исследованной до сих пор предстает поэтика художественной прозы И.И. Катаева как целостного явления и как выражения основных этапов его эволюции.

Объектом исследования избраны преимущественно художественные тексты И.И. Катаева 1927-1937 гг., очерковая проза писателя рассматривается при этом только в качестве общего и сопоставительного контекста творчества.

Предмет исследования - литературные традиции и поэтика художественной прозы И.И. Катаева 1920-1930-х гг.

Целью работы является исследование поэтики прозы И.И. Катаева и литературных традиций, определивших ее своеобразие. Исходя из этого, поставлены следующие задачи:

1. соотнести творчество И.И. Катаева с программными установками группы «Перевал»;

2. выявить особый «символистский» пласт литературных традиций в творчестве И.И. Катаева, определить при этом способы трансформации и формы наследования этой традиции в творчестве писателя;

3. исследовать своеобразие поэтики И.И. Катаева как определенной целостности, обусловленной мифологизмом;

4. рассмотреть мифологический подтекст в рассказе «Молоко», этапном в творческой эволюции И.И. Катаева;

5. охарактеризовать особенности авторского повествования в прозе И.И. Катаева 1920-1930-х гг.;

6. определить своеобразие пространственной организации прозы И.И. Катаева как одной из составляющей его поэтики.

Научная новизна исследования обусловлена пониманием творчества писателя-перевальца И.И. Катаева как достаточно неоднозначного и сложного, не укладывающегося в рамки идеологических штампов исключительно «перевальской» оценки его прозы. Тем самым впервые уточняется представление об И.И. Катаеве как о деятельном и своеобразном участнике литературного процесса 1920-х гг., чье творчество - особенно проза - не ограничивается «перевальской» тематикой и стилистикой и характеризуется сложностью взаимодействия (спор-отталкивание, формы и способы трансформации) как с предшествующей символистской традицией, так и с литературным контекстом 1920-х гг., что позволяет в целом судить о непростом характере эволюции этого писателя. В связи с этим в работе специально выделяется и впервые всесторонне анализируется пласт традиции А.А. Блока, означающей не только спор с ней и ее трансформацию, но и во многих моментах следование ей, что уже предполагало неожиданный ракурс и ход эволюции в творчестве самого И.И. Катаева. Именно символистский, «блоковский», контекст обусловил не только характер эволюции катаевской прозы, но и особенности появляющегося в этой прозе мифологического подтекста.

В работе уточняется и впервые детализируется представление .о мифологизме И.И. Катаева, отличном от общих тенденций мифологизма в прозе 1920-х гг. и определяющего, в конечном счете, специфические черты его поэтики как прозаика.

Новизна исследования связана с тем, что в работе специально и впервые целостно рассматривается поэтика прозы И.И. Катаева 1920-х гг., как многоаспектное явление, в котором определяющими становятся жанрово-стилевой аспект эволюции, а именно: предвосхищение лирических миниатюр и малых жанровых форм последующей литературы 1950-х гг.; своеобразие глубинного мифологического подтекста, уводящего от однозначности трактовки его прозы; лиризм прозы, особенности ее пространственной организации, уровня разработки авторского повествования.

Поэтика и характер эволюции И.И. Катаева выявляются на основе анализа текстов, как собственно литературных, так и публицистических (очерковая литература), что позволяет затронуть как мировоззренческие, так и художественные - эстетические - принципы в его творчестве. Результаты предпринятого текстуального анализа позволили выявить «блоковский» шире — символистский контекст в творчестве И.И. Катаева; определить многомерность и многоплановость эстетических исканий писателя, не укладывающихся в рамки только «перевальского» круга; выяснить своеобразие лирического компонента в прозе И.И. Катаева и его функциональную значимость для поэтики, определить индивидуальные черты мифологизма в его творчестве, что в целом также определяет новизну исследования.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Динамика творчества И.И. Катаева определяется эволюцией от стихотворного этапа к прозаическому; от усложненности и многообразия форм выражения авторского слова в период расцвета — 1920-е гг. - к простоте очеркового начала в 1930-е гг., что позволяет уточнить представление о характере творческой эволюции писателя в целом.

2. По-новому осмысленный литературный контекст творчества И.И. Катаева позволяет выявить достаточно широкий символистский пласт в предшествующей литературной традиции, применительно к И.И. Катаеву означающий не только способы ее трансформации, но и в значительной мере формы следования ей, что, по существу, отменяет традиционное представление о соотношении прозы 1920-х гг. и символизма. Тем самым на материале творчества И.И. Катаева выявлена продуктивность принципов символистской поэтики для прозы 1920-х гг.

3. В становлении поэтики И.И. Катаева функциональную значимость приобретает доминирование на раннем этапе традиции А.А. Блока как в поэзии, так и в прозе, впоследствии (с 1934 г.) уступившей место тенденции к бессюжетному лирическому повествованию, связанной уже с прозой А. Белого.

4. Художественным результатом обращения И.И. Катаева к символистской литературной традиции становится создание в 1920-е гг. единого текста творчества, неореалистического (или неомифологического) по своей структуре и стилистике, органично сплавляющего лирическое и мифологическое начала, что позволяет скорректировать общепринятое представление о творческом методе писателя, сложившегося на пересечении символизма и реализма.

5. В поэтике И.И. Катаева определяющими становятся принцип лиризма в прозаическом повествовании и мифологизирующий способ концептирования, сложившийся в результате непосредственного обращения писателя к литературной традиции символизма.

6. Особенности авторского повествования в прозе И.И. Катаева и пространственной символики прозаических жанров, в достаточной мере свидетельствуют о включенности, с одной стороны, творчества И.И. Катаева в общее русло жанрово-стилевых исканий русской прозы 1920-х гг., с другой — об индивидуальном, мифологически выраженном пути эволюции этого писателя.

Методологической основой исследования явились отдельные положения работ Ю.Н. Тынянова по проблеме литературной эволюции, М.М. Бахтина по проблемам поэтики, Е.М. Мелетинского и В.Н. Топорова по проблемам мифологизма, Ю.М. Лотмана в аспекте символики пространства, а также концепция русского символизма, разработанная в трудах З.Г. Минц.

Методы исследования определяются характером текстового материала (художественного и публицистического) и конкретными задачами анализа. В диссертации используются структурно-типологический метод в исследовании поэтики и выявления мифологического цитатного плана текстов. Актуализирован также и сравнительный метод при типологическом сопоставлении художественных систем, как отдельных писателей, так и разных периодов литературы.

Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы при дальнейшем изучении творчества И.И. Катаева, при уточнении концепции литературного развития 1920-1930-х гг., а также в вузовских общих и специальных курсах по истории русской литературы XX в. Выводы и материалы диссертационного исследования могут применяться при составлении пособий, посвященных проблемам жанрово-стилевой эволюции русской прозы 1920-1930-х гг. ч Апробация работы. Материалы диссертации используются при чтении лекций, спецкурсов и проведении семинарских занятий на филологическом факультете, факультете иностранных языков, факультете якутской филологии и культуры Якутского государственного университета им. М.К. Аммосова. Основные положения диссертационного исследования были апробированы на I Межрегиональной научной конференции «Язык. Миф. Этнокультура» (Кемерово, 2003), на республиканских научных конференциях: «Проблемы развития национальной культуры и русско-якутских языковых связей» (Якутск, 2000), «Современные тенденции развития филологических наук и журналистики» (Якутск, 2000), «Русская словесность: история и современность» (Якутск, 2002, 2005, 2007), «Логос. Культура. Цивилизация» (Якутск, 2003).

Диссертация обсуждена на заседании кафедры русской литературы XX века и теории литературы Якутского государственного университета им. М.К. Аммосова (2008).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Румянцева, Лена Иннокентьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проза И.И. Катаева 1920-1930-х гг. представляет собой самобытное и многоаспектное явление, запечатлевшее наиболее значимые художественные тенденции литературного процесса первой трети XX в.

В работе художественная проза И.И. Катаева 1920-1930-х гг. впервые рассматривается в контексте литературной традиции символизма, что позволило внести новые аспекты в исследование поэтики творчества писателя. Устанавливается, что взаимодействие И.И. Катаева с символистской традицией носило устойчивый и осознанный характер, менявшийся на разных этапах творчества. Особое влияние на становление и развитие поэтики писателя имело творчество А.А. Блока, свидетельством чего становится достаточно широкий «блоковский» контекст, разнообразно представленный как на раннем, стихотворном этапе, так и в зрелых произведениях писателя. В связи с этим детально проанализировано стихотворное творчество И.И. Катаева, при этом особое внимание уделялось моментам соотнесенности текстов с блоковской поэтикой. Выявление «блоковского» цитатного слоя в повести «Поэт» (1928) и рассказе «Жена» (1927) позволило сделать вывод о том, что в 1920-е гг. наиболее значимыми для И.И. Катаева становятся поздняя лирика А.А. Блока, драма «Роза и крест». В 1930-е гг. в фокусе внимания И.И. Катаева - эстетическая концепция А.А. Блока периода статей о народе и интеллигенции, определившая содержание и концептуальность статей И.И. Катаева «Искусство на пороге социализма» (1932) и «Искусство социалистического народа» (1934). Проведенный текстуальный анализ свидетельствует о своеобразной трансформации литературной традиции символизма в творчестве И.И. Катаева от «блоковского», раннего, этапа к более позднему, связанному с освоением бессюжетного лирического повествования, учитывающего особенности прозы А. Белого 1920-х гг.

Результатом освоения символистской традиции становится создание в пределах его прозы 1920-х гг. единого текста творчества, который может быть охарактеризован как неореалистический или неомифологический по своей структуре и стилистике, так как соотнесенность с символистским наследием остается приоритетной на протяжении всего творчества И.И. Катаева. При этом формы цитирования варьируются от прямой цитации до опосредованной - ситуационной или мифологической цитаты.

Анализ повестей и рассказов И.И. Катаева 1920-1930-х гг., проведенный в работе, впервые выявляет своеобразие поэтики этого писателя как целостности, обусловленной особенностями жанрово-стилевой эволюции и мифологизма, отличного от мифологизма других писателей этого времени. Эти особенности прозы И.И. Катаева позволили ему в значительной мере преодолеть стихию «отображательства» и «бытовизма» (термины, введенные критиками литературной группы «Перевал»), которые были свойственны определенным явлениям прозы 1920-х гг. Вместе с тем, являясь органичной частью литературного процесса своего времени, проза И.И. Катаева оказалась созвучна творческим исканиям Ю.К. Олеши, А. Платонова, М.А. Булгакова.

Фактором, определившим эстетическую целостность видения, которая оформилась у И.И. Катаева к 1927-1928 гг., становится эстетическая концепция «Перевала», оказавшая, в свою очередь, влияние на формирование полемического способа мышления писателя. Внутренняя полемичность присуща многим его произведениям, оцененным как художественные декларации «Перевала». Преодоление оценок, сложившихся в процессе литературных дискуссий 1920-х гг., оказалось возможным в результате выделения мифологического способа концептирования как важнейшей особенности поэтики И.И. Катаева.

Так, в работе исследован мифологический контекст рассказа «Молоко» (1930), этапного для творческой эволюции писателя. При этом на основе текстуального анализа делается вывод о том, что мифологизм И.И. Катаева отличается полигенетичностью: сочетанием в пределах отдельного текста разнородных структур, восходящих к разным контекстам. Так, в рассказе

И.И. Катаева «Молоко» выявлены: ведийский мотив «молоко/кровь»; славянский календарный миф; символистский мотив невесты и женского начала; сюжетные мотивы сказочного происхождения «увоз/отлучка», зооморфность «помощника».

В работе показано, что основополагающим принципом поэтики И.И. Катаева является отчетливо выраженное лирическое начало. С одной стороны, лиризм в прозе писателя является проявлением общей тенденции развития прозы 1920-х гг., но, с другой стороны, в большей мере предопределен, как показывает анализ, индивидуальным ходом его эволюции от поэзии к прозе, влиянием начального поэтического этапа его творчества на всю последующую эволюцию его прозы. Черты лиризма в прозе писателя проявились в тенденции к ослаблению сюжетности в прозаическом повествовании, усилении субъективного, лирического начала, к появлению в 1930-е гг. элементов бессюжетной прозы очеркового происхождения («Хамовники»).

Одним из структурирующих моментов поэтики И.И. Катаева становится художественное пространство, особенности которого связаны с тем, что пространство в формах рассказа и повести выходит за пределы жанровых границ и тяготеет к типологическим чертам «романного» пространственно-временного континуума, что приводит к тому, что в жанровой типологии прозы И.И. Катаева невозможно отчетливо разграничить рассказ и повесть, черта, отмеченная еще критикой 1920-х гг. Еще одной характерной особенностью художественного пространства является его мифологизация, отчетливо выраженная в мифологическом мотиве «еды», принципе зеркальности в изображении персонажей, ведущему к устойчивой лейтмотивности повествования, мифологической символике имени персонажа.

Немаловажной чертой прозы И.И. Катаева является влияние очеркового начала, проходящего через все творчество писателя. Очерковое начало проявилось в топографической конкретике названий произведений, субъективной форме повествования от первого лица, наличии штампов газетной фразеологии и др.

В результате исследования авторского повествования выявлена определенная последовательность повествовательных форм в прозе И.И. Катаева. Это - смена от стилистической изощренности сказового и орнаментального слова в 1920-е гг. к внешней простоте и стилистической ясности прозы в 1930-е гг., что в целом свидетельствует об усилении очеркового начала.

Тем самым лучшим и наиболее полным проявлением поэтики писателя остается проза 1920-х гг., отличающаяся сложностью и неоднозначностью стилевой и жанровой трактовки, устойчивостью мифологического подтекста, усложненностью повествовательных форм, наличием хронотопа романного типа.

Художественная проза И.И. Катаева осмысливается как явление, возникшее, с одной стороны, в русле развития русской прозы 1920 гг., а с другой - отличающееся своеобразными чертами, обусловленными ходом индивидуальной эволюции от поэзии к прозе, достаточно мощными мифологическим контекстом и составляющей, пересечением разных традиций как прошлого (символизм), так и настоящего («Перевал»).

171

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Румянцева, Лена Иннокентьевна, 2008 год

1. Тексты и источники

2. Катаев, И.И. Два года («Прославим мы тех, кто не славлен.) Текст. /И.И. Катаев // На фронте крови и труда. Грозный, 1920. - С. 29.

3. Катаев, И.И. Ночной марш (Густые зябкие тучи.) Текст. /И.И. Катаев //Кузница.-1921.-№8.

4. Катаев, И.И. Покинутое (Как медные чаши с горячим вином) Текст. /И.И. Катаев // Кузница. 1921. - №8. - С. 6-7.

5. Катаев, И.И. Улица. Город. Стихотворения Текст. / И.И. Катаев // Тамбовская правда. Литературное приложение. — 1922. — 28 июля.

6. Катаев, И.И. Лебединое гнездо (В блеске военных зарниц.) Текст. / Сб. стихов. М., 1923. - С. 20.

7. Катаев, И.И. Песни (Тучи, пашни.) Текст. // Под пятикрылою звездой. М., 1923. - С. 87-91.

8. Катаев, И.И. Памятник (Я бы памятник из серого гранита.) Текст. /И.И. Катаев // Октябрь. 1924. - №1. - С. 43.

9. Катаев, И.И. Дом. (Было душно. Заря над домами.) Текст. /И.И. Катаев // Город и деревня. 1925. - №16-17. - С. 41.

10. Катаев, И.И. Лен пошел. (Из путевого блокнота) Текст. /И.И. Катаев // Город и деревня. 1925. - №20. - С. 15-20.

11. Ю.Катаев, И.И. Города (Нас жизнь влачит рукой спокойной.) Текст. /И.И. Катаев // Город и деревня. 1925. - №20 - С. 26.

12. П.Катаев, И.И. Башмарь потребитель (Из путевого блокнота) Текст. /И.И. Катаев // Город и деревня. - 1925. - №21. - С. 28-37.

13. Катаев, И.И. На истоках года Текст. / И.И. Катаев // Город и деревня. -1925.-№22-23.-С. 62-65.

14. Катаев, И.И. Война (Когда вонзится в речь вождя.) Текст. /И.И. Катаев // Город и деревня. —1926. №4. - С. 45.

15. Катаев, И.И. Сосновый хмель Текст. / И.И. Катаев // Город и деревня. 1926.-№ 18.-С. 40-44.

16. Катаев, И.И. Сердце. Повести Текст. / И.И. Катаев.- М.: Федерация, 1928.

17. Катаев, И.И. Письмо Е.В. Вихреву от 8 июля 1928 г. РГАЛИ, ф. 94, оп. 4, ед.хр. 149.

18. Катаев, И.И. Молоко Текст. /И.И. Катаев // Альманах «Ровесники», «Перевал». 1930. — №7.

19. Катаев, И.И. Жена. Рассказы. Текст. / И.И. Катаев // Огонек. М.: Федерация, 1930.

20. Катаев, И.И. Сердце. Повести. 2-е изд. Текст. /И.И. Катаев // — М.: Федерация, 1930.

21. Катаев, И.И. В редакцию «Литературной газеты» Текст. / И.И. Катаев // Лит. газ. 1931. - 30 мая.

22. Катаев, И.И. Победители Текст. / И.И. Катаев // Красная новь. 1931. — сент. 6.

23. Катаев, И.И. Письмо в президиум дискуссии о «Перевале» Текст. /И.И. Катаев // Против буржуазного либерализма в художественной литературе. Дискуссия о «Перевале» (апрель 1930). — М.: Федерация,1931.-С. 65-67.

24. Катаев, И.И. Сердце. Повести. 3-е изд. Текст. / И.И. Катаев. М.: Федерация, 1931.

25. Катаев, И.И. Турбобур Текст. / И.И. Катаев // Правда. 1932. - 24 янв.

26. Катаев, И.И. Я, мы, они. Письма зарубежным друзьям. // Лит. газ.1932. №14. - 23 марта.

27. Катаев, И.И. Движение. Январь и февраль 1930 г. на Кубани Текст. / И.И. Катаев. -М.: Федерация, 1932.

28. Катаев, И.И. Сердце. Повесть Текст. / И.И. Катаев. М.: Моск. товарищество писателей, 1932.

29. Катаев И.И. Великие будни Текст. / И.И. Катаев // Правда. 1933.-22 янв. 21.

30. Катаев И.И. Деревня не одинока Текст. /И.И. Катаев // Наши достижения. 1933. — №1. — С. 63-71.

31. Катаев И.И. Письма в редакцию Текст. / И.И. Катаев // Лит. газ. —1933.- №7. 11 февр.

32. Катаев И.И. Машина и политика Текст. / И.И. Катаев // Правда. — 1933.-№4.-С. 53-60.

33. Катаев И.И. Искусство на пороге социализма Текст. / И.И. Катаев // Октябрь. 1933. - №7. - С. 167-174.

34. Катаев И.И. Путь к правде (О жизни и творчестве И. Касаткина) Текст. / И.И. Катаев // Лит. газ. 1933. - №43. - 17 сент.

35. Катаев И.И. Ленинградское шоссе Текст. / И.И. Катаев // Красная новь. 1933.-№9.-С. 86-104.

36. Катаев И.И. Ясный день Текст. / И.И. Катаев // Лит. газ. 1933. — №58.- 17 дек.

37. Катаев И.И. Речь в Союзе писателей Текст. / И.И. Катаев // Октябрь. -1933.

38. Катаев И.И. Первое лето Текст. / И.И. Катаев // Известия. 1934. -№10(3258).- 11 янв.

39. Катаев И.И. Радующие люди Текст. / И.И. Катаев // Правда. — 1934. -№34 (5910).-25 янв.

40. Катаев И.И. Рец. На кн. Н. Зарудина «Страна смысла» Текст. / И.И. Катаев // Лит. газ. 1934. - 20 мая.

41. Катаев И.И. Письмо в редакцию Текст. / И.И. Катаев // Лит. газ. —1934.- 20 мая.

42. Катаев И.И. Хамовники Текст. / И.И. Катаев // Красная новь. 1934. — № 1. - С. 83-90.

43. Катаев И.И. Корни народа Текст. / И.И. Катаев // Правда. — 1934. — №230.-21 авг.

44. Катаев И.И. В стране семи весен Текст. / И.И. Катаев // Вечерняя Москва. 1934. - №236. - 13 окт.

45. Катаев И.И. Рассказ очевидца Текст. / И.И. Катаев // Правда. — 1934. — №313 (6199).- 14нояб.

46. Катаев И.И. Встреча Текст. / И.И. Катаев. М.: Сов. лит., 1934. - 228 с.

47. Катаев И. Человек на горе Текст. / И.И. Катаев. М.: Моск. товарищество писателей, 1934. — 365 с.

48. Катаев И.И. Вечер в Геодаклю Текст. / И.И. Катаев // Правда. — 1935. 28 нояб. .

49. Катаев И.И. Наш друг Оваким Петросян. Рассказы об Армении Текст. / И.И. Катаев. М.: Худож. лит., 1935. - 251 с.

50. Катаев И.И. Сердце. Повести и рассказы Текст. / И.И. Катаев. — М.: Гослитиздат, 1935. 397 с.

51. Катаев И.И. Под чистыми звездами. Повести, рассказы, очерки Текст. / И.И. Катаев. М.: Советская Россия, 1969. - 512 с.

52. Катаев И.И. Хлеб и мысль. Повести, рассказы, очерки Текст. / И.И. Катаев / JL: Лениздат, 1983. 366 с.1.. Критика и исследования

53. Агеносов, В.В. К вопросу о типологии советского романа 30-х годов Текст. / В.В. Агенгосов// Идейно-стилевое многообразие советской литературы. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1989. - С. 22-38.

54. Акимов, В.М. В спорах о художественном методе (Из истории борьбы за социалистический реализм) Текст. / В.М. Акимов // Л.: Худож. лит., 1979.-374 с.

55. Александрова, К. Замедленное движение Текст. / К. Александрова // М.: Худож. лит., 1932.-№18.-С. 10-11.

56. Артюхин, А. Литературно-критическая платформа группы «Перевал» (1926-1931) // Вопросы эстетики Текст. / Сб. ст., Вып.1. Саратов: Саратовск. гос. ун-т, 1963. - С. 3-24.

57. Афанасьев, А.Н. Древо жизни: Избранные статьи / Текст. / А.Н. Афанасьев. М.: Современник, 1982. - 464 с.

58. Баевский, B.C. История русской литературы XX века: Компендиум Текст. / B.C. Баевский.- 2-е изд., перераб. и доп. М.: Яз. слав, культуры, 2003. - 445 с.

59. Бальбуров, Э.А. Поэтика лирической прозы, 1960-1970-е гг. Текст. / Э.А. Бальбуров. -Н.: Наука, Сиб. отделение, 1985. 132 с.

60. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского Текст./ М.М. Бахтин. — М.: Советская Россия, 1979. 320 с.

61. Бахтин, М.М. Эпос и роман Текст. / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 304 с.

62. Бахтин М.М. Собрание соч.: в 7 т. Текст. / М.М. Бахтин / ИМЛИ РАН.- М.: Рус. словари, 1996. т.6: Языки слав, культ., 2002. - 799 с.

63. Белая, Г.А. Закономерности стилевого развития советской прозы двадцатых годов Текст. / Г.А. Белая; АН СССР, Ин-т мировой лит. им. М. Горького. М.: Наука, 1977. - 258 с.

64. Белая, Г.А. Художественный мир современной прозы Текст. / Г.А. Белая. М.: Наука, 1983. - 191 с.

65. Белая, Г.А. Дон-Кихоты 20-х годов: «Перевал» и судьба его идей Текст. / Г.А. Белая. М.: Советский писатель, 1989. — 400 с.

66. Белецкий, А.И. В мастерской художника слова Текст. /А.И. Белецкий.- М.: Высш. шк., 1989. 158 с.

67. Белоус, В.Г. «Скифское», или трагедия «мировоззрительного отношения» к действительности Текст. / В.Г. Белоус // Звезда. №10, 1991.-с. 160-163.

68. Белый, А. Символизм как миропонимание Текст. / А. Белый — М.: Республика, 1994. 528 с.

69. Белый, А. О Блоке Текст. / А. Белый. Воспоминания. Статьи. Дневники. Речи. М., 1997. - 500 с.

70. Блок, А.А. Краски и слова Текст. /А.А.Блок/ Сочинения в двух томах. М.: Гослитиздат, 1955. Т.2. - 847 с.

71. Блок, А.А. Конспект беседы с труппой художественного театра Текст. /А.А. Блок/ Собр. соч. В 6-ти т. JL: Худож. лит., 1981. - т. 3 - 399 с.

72. Блок, А.А. Крушение гуманизма Текст. /А.А. Блок / Собр. соч. В 8-ми т.- M.-JL: Гослитиздат, 1962. — т.6. — 556 с.

73. Блок, А.А. Избранные произведения Текст. /А.А. Блок.- JL: Лениздат, 1980.-640 с.

74. Бочачер, М. Гальванизированная воронщина (О «Ровесниках») Текст. // Печать и революция, 1930. №3. - С. 7-10.

75. Буренина, О.Д. Символистский абсурд и его традиции в русской литературе и культуре первой половины XX века Текст. /О.Д. Буренина. — СПб.: Алетейя, 2005. 327 с.

76. Ванюков, А.И. Русская советская повесть 20-х годов Текст. /Поэтика жанра/ А.И. Ванюков. Саратов.: Саратовск. гос. ун-т, 1987. - 200 с.

77. Воронский, А.К. На перевале Текст. / А.К. Воронский Искусство и жизнь. -М.-Л., 1924. С. 78-79.

78. Воронский, А.К. Избранные статьи о литературе Текст. /А.К. Воронский. -М.: Художественная литература, 1982. — 527 с.

79. Воспоминания об Иване Катаеве Текст. / Сост. М.К. Терентьева-Катаева. М.: Советский писатель, 1970. - 286 с.

80. Вьюгин, В.Ю. Андрей Платонов: поэтика загадки Текст. /В.Ю. Вьюгин. СПб.: Изд-во Рус. христиан, гуманитар, ин-та, 2004. - 436 с.

81. Гаспаров, Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века Текст. / Б.М. Гаспаров. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. - 304 с.

82. Гачева, А.Г. Философский контекст русской литературы 1920-1930-х годов Текст. /А.Г. Гачева. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 399 с.

83. Глинка, Г. На перевале Текст. / Г. Глинка. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954.-350 с.

84. Голозубов, А. «Потерянный рай»: Сатира и мечта в русской утопической литературе первой трети XX века Текст. // Образ рая: от мифа к утопии. СПб, 2003. - С. 159-163.

85. Голубков, М.М. Утраченные альтернативы: формирование монистической концепции советской литературы 20-30-е гг. Текст. / М.М. Голубков. М.: Наследие, 1992. - 202 с.

86. Голубков, М.М. Русская литература XX в.: После раскола: Учебное пособие для вузов Текст. / М.М. Голубков. М.: Аспект-Пресс, 2002. — 267 с.

87. Гончаров, С.А. Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте Текст. /С.А. Гончаров. СПб: РГПУ им. А.И.Герцена, 1997. -340 с.

88. Гоффеншефер, В.Ц. Сердце Ив. Катаев Текст./ В.Ц. Гоффеншефер // Молодая гвардия. - 1929, №4. - С. 95-96.

89. Гоффеншеффер, В.Ц. Сердце писателя Текст. /В.Ц. Гоффеншефер // Воспоминания об Иване Катаеве. М.: Советский писатель, 1970. — С. 245285.

90. Гребенников, М. Непогребенные мертвецы (О «Перевале» и перевальцах) Текст. / М. Гребенников // Комсомольская правда, 8 марта 1930 г.

91. Григорьева, Л.П. Возвращенная классика (Из истории советской прозы 20-30-х годов) Текст. / Л.П. Григорьева. Л.: Знание, 1990. — 32 с.

92. Грознова, Н.А.Ранняя советская проза (1917-1925) Текст. /Н.А. Грознова. — Л.: Наука, 1976. 203 с.

93. Гроссман-Рощин, И.С. Черное дерево Текст. / И.С. Гроссман-Рощин // На литературном посту, 1930, №10. С. 24-25.

94. Давыдова, Т.Т. Русский неореализм: Идеология, поэтика, творческая эволюция: (Е. Замятин, И. Шмелев, М. Булгаков, и др.) Текст./ Т.Т. Давыдова. — М.: Флинта: Наука, 2005. 330 с.

95. Декларация «Перевала» Текст. / Русская советская литературная критика (1917-1934)/ Хрестоматия / Сост. П.Ф. Юшин. — М.: Просвещение, 1981.-С. 58-61.

96. Драгомирецкая, Н.В. Стилевые искания в советской прозе Текст. / Н.В. Драгомирецкая // Теория литературы: В 3-х т. М.: Наука, 1965. - т. 3.- 1965.-С. 125-172.

97. Ермилова, Е.В. Теория и образный мир русского символизма Текст./ Е.В. Ермилова. М.: Наука, 1989. 176 с.

98. Ершов, Л.Ф. История русской советской литературы Текст. / Л.Ф. Ершов. -М., Высш. шк., 1988. — 656 с.

99. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика Текст./ В.М. Жирмунский. Л.: Наука, 1977. - 407 с.

100. Жолковский, А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Тема - Приемы — Текст Текст. / А.К. Жолковский, Ю.К. Щеглов. - М.: Прогресс, 1996. - 344 с.

101. Замошкин, Н. Сердце кооператора. Об Иване Катаеве Текст./ Н. Замошкин // Новый мир, 1928, № 12. С. 36-38.

102. Зверев, А. XX век как литературная эпоха Текст. / А.Зверев // Вопросы литературы, 1992. Вып. 21. - С. 3-56.

103. Замятин, Е.И. О литературе, революции, энтропии и о прочем Текст.// Писатели об искусстве и о себе: сб. ст. — М.-Л., 1924. — С. 73-74.

104. Замятин, Е.И. Избранные произведения Текст./ Е.И. Замятин. М.: Советский писатель, 1989. - 766 с.

105. Зарудин, Н. Весною тридцать пятого года Текст. / Н. Зарудин // Наши достижения, 1936, №3. С. 3-29.

106. Золотарева, Н.А. Очерковая проза Ивана Катаева. К характеристике развития жанров в литературном процессе 30-х годов: автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / Н.А. Золотарева. — Иркутск: Изд-во Ирк. гос. ун-та, 1972. 15 с.

107. Иванов, В. Родное и вселенское Текст. / В. Иванов. М.: Республика, 1994.-428 с.

108. Иванов-Разумник, Р.И. Писательские судьбы. Тюрьмы и ссылки Текст. / Р.И. Иванов-Разумник. М., 2000. - 543 с.

109. Из истории советской литературы 192,0-1930-х годов. Новые материалы исследования Текст. -М.: Наука, 1983. 759 с.

110. История русской советской литературы Текст./ Под ред. П.С. Выходцева. М.: Наука, 1986. - 254 с.

111. Клинг, О. Эволюция и «латентное» существование символизма после Октября Текст. / О.Клинг // Вопросы литературы. М., 1999, №4. — С. 3239.

112. Кожевникова, Н.А. О типах повествования в советской прозе Текст. / Н.А. Кожевникова //Вопросы языка современной русской литературы. — М.: Наука, 1971. С. 97-163.

113. Кормилов, С.И. Современный словарь-справочник по литературе. Текст. / С.И. Кормилов. М.: Олимп: ООО «Изд-во ACT», 2000. - 704 с.

114. Корниенко, Н.В. «Сказано русским языком»: А. Платонов и М. Шолохов Текст. / Н.В. Корниенко. М.: ИМЛИ, 2003. - 533 с.

115. Крамов, И. В зеркале рассказа: Наблюдения, разборы, портреты Текст. / И. Крамов. М., 1986. - 271 с.

116. Краснощекова, Е.А. Под чистыми звездами добра и человечности Текст. / Е.А. Краснощекова // Новый мир, 1969, №12. — С. 46-54.

117. Курелла, А. Против психологизма Текст. / А. Курелла // На литературном посту, 1928, № 5. — С. 32.

118. Леви-Строс, К. Структура и форма Текст. // Семиотика. М., 1983. С. 400-428.

119. Левинтон, Г.А. Заметки о фольклоризме Блока Текст. / Г.А. Левинтон // Миф. Фольклор. Литература. Л., Наука, 1978. - С. 171-185.

120. Лежнев, А.З. Мастерство или творчество Текст./ А. Лежнев О литературе. -М.: Сов. писатель, 1987. 429 с.

121. Лежнев, А.З. Современная литература (Некоторые итоги и выводы) Текст. / А. Лежнев Литературные будни. М., 1929. — 35 с.

122. Литературный энциклопедический словарь Текст. — М.: Сов. Энциклопедия, 1987. 752 с.

123. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста Текст./ Ю.М. Лотман. М.: Искусство, 1970. — 384 с.

124. Лотман, Ю.М. О мифологическом коде сюжетных текстов Текст./ Ю.М. Лотман Семиосфера. СПб: Искусство - СПБ, 2001. - С. 670-673.

125. Лотман, Ю.М. Текст в тексте Текст. //Лотман Ю.М. Семиосфера. -СПб., 2001.-С. 62-73.

126. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров Текст.// Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб, 2001. - С. 150-328.

127. Макаров, А. Разговор по поводу.: Лит-критич. статьи. Текст. / А. Макаров. — М.: Советский писатель, 1959. — С. 219-234.

128. Мандельштам, О.Э. Слово и культура Текст. / О.Э. Мандельштам. — М.: Советский писатель, 1987. — 319 с.

129. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа Текст. / Е.М. Мелетинский; ИМЛИ РАН. 4-е изд., репр. - М.: Вост. лит., 2006. - 407 с.

130. Мелетинский, Е.М. Избранные статьи. Воспоминания Текст./ Е.М. Мелетинский. М.: РГГУ, 1998. - 576 с.

131. Минералова, И.Г. Русская литература Серебряного века. Поэтика символизма Текст. / И.Г. Минералова. М.: Флинта: Наука, 2006. - 272 с.

132. Минц, З.Г. Блок и русский символизм Текст. // Литературное наследство: А.А. Блок: Новые материалы и исследования. М.: Наука, 1980. Т. 92. Кн.1. — 776 с.

133. Минц, З.Г. Поэтика Александра Блока Текст./ З.Г. Минц. — СПб.: Искусство-СПБ, 1999. 727 с.

134. Минц, З.Г. Александр Блок и русские писатели Текст./ З.Г. Минц. -СПб.: Искусство-СПБ, 2000. 784 с.

135. Минц, З.Г. Поэтика русского символизма Текст./ З.Г. Минц. — СПб.: Искусство-СПБ, 2004. 480 с.

136. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. Текст. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: НИ «Большая Российская энциклопедия», 2000. — T.l. А-К. - 672 с. - Т. 2. К — Я. - 720 с.

137. Москва и «Москва» Андрея Белого: Сборник статей Текст./ Отв. ред. M.:JI: Гаспаров; Сост. М.Л. Спивак, Т.В. Цивьян. -М.: РГГУ, 1999. 512 с.

138. Мущенко, Е.Г., Скобелев В.П., Кройчик Л.Е. Поэтика сказа Текст. /Е.Г. Мущенко, В.П. Скобелев, Л.Е. Кройчик. Воронеж: Воронежск. гос. ун-т, 1978.-286 с.

139. Новиков, Л.А. Стилистика орнаментальной прозы Андрея Белого Текст./ Л.А. Новиков. М.: Наука, 1990. - 181 с.

140. Панова, Л.Г. «Мир», «пространство», «время» в поэзии Осипа Мандельштама Текст. / Л.Г. Панова. М.: Языки слав, культ., 2003. - 808 с.

141. Платонов, А. Чутье правды Текст. /Сост. В.А. Верина. М.: Советская Россия, 1990. — 464 с.

142. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки Текст./ В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2000. - 333 с.

143. Пропп, В.Я. Русская сказка Текст./ В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2000. -416 с.

144. Пустыгина, Н. Цитатность в романе Андрея Белого «Петербург» Текст./ Н. Пустыгина // Уч. зап. ТГИ, Вып. 513. Тарту: Изд-во Тартусск. гос. ун-та, 1981.-С.91.

145. Против буржуазного либерализма в художественной литературе. Дискуссия о «Перевале» (апрель 1930 г.) Текст. — М.: Изд-во Комакадемии, 1931.

146. Русская советская литературная критика (1917-1934): Хрестоматия Текст./ Сост. П.Ф. Юшин. М.: Просвещение, 1981. - 447 с.

147. Русская советская классика. Историко-литературные и функциональные аспекты изучения Текст. / Отв. ред. Н.А. Грознова. — JL: Наука, 1989.-230 с.

148. Русская советская повесть 20-30-х годов Текст. — JL: Наука, 1976. — 352 с.

149. Русский советский рассказ Текст. / Очерки истории жанра. — JL: Наука, 1970.-458 с.

150. Селивановский, А. Октябрь и дореволюционные поэтические школы Текст. / А. Селивановский. В литературных боях. М., 1959. - 266 с.

151. Семенова, С. Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов Текст. / С. Семенова. М.: ИМЛИ, 2001. - 589 с.

152. Скороспелова, Е.Б. Русская советская проза 20-30-х годов: судьбы романа Текст. / Е.Б. Скороспелова. М.: МГУ, 1985. - 263 с.

153. Скороспелова, Е.Б. Русская проза XX века: от А. Белого («Петербург») до Б. Пастернака («Доктор Живаго») Текст. / Е.Б. Скороспелова. М.: ТЭИС, 2003.

154. Смирнов, И.П. Место мифопоэтического подхода к литературному произведению среди других толкований текста (О стихотворении Маяковского «Вот так я сделался собакой») Текст. / И.П. Смирнов // Миф — Фольклор — Литература. Л.: Наука, 1978. - С. 186-203.

155. Смирнов, И. П. Мегаистория Текст./И.П. Смирнов. СПб., 2000.155. «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества Текст . / Ред.-составитель Н.В. Корниенко. М., ИМЛИ, Наследие. 1999. -512 с.

156. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика Текст. / Б.В. Томашевский. М.: Аспект Пресс, 2002. - 334 с.

157. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное Текст./ В.Н. Топоров. М.: Прогресс-Культура, 1995. - 624 с.

158. Тюпа В.И Художественность литературного произведения: Вопросы типологии Текст. / В.П. Тюпа. — Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1987.-217 с.

159. Тынянов, Ю. Н. Поэтика. Теория литературы. Кино Текст. / Ю.Н. Тынянов. — М: Наука, 1977. 544 с.

160. Тынянов, Ю.Н. Литературная эволюция: Избранные труды Текст./ Ю.Н. Тынянов. М.: Аграф, 2002. - 469 с.

161. Успенский, Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы Текст./ Б.А. Успенский. — М., 1970.

162. Успенский Б.А. Антиповедение в культуре древней Руси Текст. / Б.А. Успенский. Избранные труды, т.1. Семиотика истории. Семиотика культуры. — М.: Гнозис, 1994. — 432 с.

163. Утопия и утопическое мышление Текст. / Антология зарубежной литературы. М.: Прогресс, 1991. - 405 с.

164. Фарино, Е. Введение в литературоведение: Учебное пособие Текст. /Е. Фарино.- СПб.: РГПУ, 2004.- 639 с.

165. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О.М. Фрейденберг. Л., 1997. - 528 с.

166. Хализев, В.Е. Модернизм и традиция реализма в русской литературе XX века Текст. // Филологические науки. М., 2002, № 6. - С. 106-120.

167. Чернега, Т.А. Иван Катаев. Творческая индивидуальность писателя в литературном процессе 20-30-х годов: автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. / Т.А. Чернега. СПб: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 1992. - 16 с.

168. Чудакова, М.О. Избранные работы Текст. / М.О. Чудакова. М.: Языки русской культуры, 2001. - т.1. Литература советского прошлого.-472 с.

169. Шкловский, В. Гамбургский счет: Статьи — воспоминания — эссе (1914-1933) Текст. / В. Шкловский. М.: Советский писатель, 1990. - 544

170. Шкляев, А. Перекаты подтекста Текст. / А. Шкляев // Октябрь, 1970, № 2.- С. 28-30.

171. Шмелев, И. Лето Господне Текст. / И. Шмелев. М.: Мол. Гвардия, 1991.-653 с.

172. Шмид, В. Нарратология Текст. /В. Шмид. М.: Языки слав, культ., 2003.-312 с.

173. Эйхенбаум, Б.М. О прозе Текст./ Б.М. Эйхенбаум. М., 1970. 174. Эйхенбаум, Б.М. О литературе. Работы разных лет [Текст] / Б.М. Эйхенбаум. - М.: Наука, 1987. - 445 с.

174. Як. Эй-н Дневник чистки (Выступление И. Катаева на партийной чистке писателей) Текст. // Литературная газета, 1933. — 23 сентября. с. 3.

175. Ямпольский, М.Б. Беспамятство как исток Текст./ М.Б. Ямпольский. — М.: Новое лит. обозрение, 1998. 379 с.

176. Ярхо, Б.И. Методология точного литературоведения Текст. / Б.И. Ярхо// Гаспаров М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. СПб.: Азбука, 2001. - С. 456-477.