Христологическая система умеренного монофизитства и ее место в истории византийской богословской мысли тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, доктор наук Давыденков Олег Викторович

• Давыденков Олег Викторович
• доктор наук
• 2019

Оглавление диссертации доктор наук Давыденков Олег Викторович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЙНО-ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКАЯ СИСТЕМА УМЕРЕННОГО-МОНОФИЗИТСТВА

1.1. Севирианство как монофизитская система

1.2. Основные христологические термины эпохи Вселенских Соборов, их значение в севирианской системе

1.3. Терминологические особенности севирианской христологии

ГЛАВА 2. ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ ХРИСТОЛОГИЧЕСКИХ СПОРОВ

2.1. Концепции «воипостасное» и «воипостасная сущность»

2.2. Концепция «частная природа (сущность)»

2.3. Концепция «природа в неделимом». Онтология ипостаси в халкидонитской традиции

2.4. Концепции «сложная ипостась» и «сложная природа»

2.5. Различие между умеренным монофизитством и халкидонитским дифизитством на философском уровне

ГЛАВА 3. СЕВИРИАНСКОЕ УЧЕНИЕ О ВОЛЯХ И ДЕЙСТВОВАНИЯХ ВО ХРИСТЕ

3.1. Формула «единая богомужняя энергия»

3.2. Моноэнергизм как «стержень» христологической системы Севира

3.3. Монофелитство в христологической системе умеренного монофизитства274

3.4. Вопрос о волях и действованиях в христологии свт. Кирилла Александрийского

3.5. Моноэнергизм и монофелитство последователей Севира

3.6. Севирианское учение о действованиях и волях во Христе с точки зрения халкидонского дифизитства

ГЛАВА 4. КОНЦЕПЦИЯ ИПОСТАСНОГО СОЕДИНЕНИЯ В ХРИСТОЛОГИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ УМЕРЕННОГО МОНОФИЗИТСТВА

4.1. Формальная сторона севирианской концепции ипостасного соединения

4.2. Внутренняя сторона севирианской концепции ипостасного соединения

4.3. Сотериология умеренного монофизитства

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. К ВОПРОСУ О ВРЕМЕНИ ЖИЗНИ ЛЕОНТИЯ

ИЕРУСАЛИМСКОГО

ПРИЛОЖЕНИЕ 2. КРАТКИЙ ОЧЕРК СИРИЙСКОЙ БОГОСЛОВСКОЙ

ТЕРМИНОЛОГИИ

НЕСТОРИАНСКАЯ БОГОСЛОВСКАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ

БОГОСЛОВСКАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ НЕХАЛКИДОНИТСКИХ СИРОЯЗЫЧНЫХ АВТОРОВ

ПРИЛОЖЕНИЕ 3. СВОДНАЯ ТАБЛИЦА БОГОСЛОВСКИХ ТЕРМИНОВ

ВВЕДЕНИЕ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Христологическая система умеренного монофизитства и ее место в истории византийской богословской мысли»

Введение в проблематику и актуальность темы исследования.

Проблематика христологических споров в Византии эпохи Вселенских Соборов представляет интерес как с а) богословской, так и с б) философской и, в определенной степени, с в) церковно-исторической и г) общественно-политической точек зрения.

а) В истopии хриcтoлoгичеcких cпopoв в Византии oдним из наибoлее значительных дoгматичеcких движений явило^ так называемoе умеpеннoе мoнoфизитcтвo, дoгматичеcким oфoрмлением кoтoрoгo стаго учение самого значительного нехалкидoнитcкoгo мыслителя Cевиpа Антиoхийcкoгo (ок. 465-538 гг.). Именно христологическая система Севира, основные положения которой разделяли такие его единомышленники и последователи, как Тимoфей Алекcандpийcкий, Феoдocий Алекcандрийcкий, Иoанн Филoпoн, Павел Антиoхийcкий и др., млучила в coвременнoй науке наимешвание умеpенногo мoнoфизитства (греч. о ^sxpionaG^^ ^уофшта^од англ. moderate monophysitism)1. Изучение как самой этой системы, так и ее восприятия в византийской теологической традиции имеет существенное значение для выявления теологической проблематики христологических дискуссий и изучения богословской мысли в Византии VI-VII столетий.

Во-первых, это одна из тех немногих систем, которая, с одной стороны, является детально разработанной и предлагающей ответы практически на все вопросы, так или иначе поднимавшиеся в хoде хриcтoлoгичеcких ди^у^ий, а, с другой, претендующей на то, чтобы cooтветcтвoвать вcем критериям «научнocти» cвoегo времени.

1 См.: Ларше Ж.-К. Христологический вопрос. По поводу проекта соединения Православной Церкви с Дохалкидонскими Церквами: нерешенные богословские и экклезиологические проблемы // Богословские труды. 2007. № 41. С. 173-175; Мко&Рщ Е. N. Та airavia aovopa Dp0o5o^ia^ ка! AvxixalK^Sovioi. A0^vai, 1999. Е. 7177; Patrology: The Eastern Fathers from the Council of Chalcedon (451) to John of Damascus (+ 750) / A. di. Berardino, ed. Cambridge: James Clarke & Co Ltd, 2006. P. 189, 372.

В настоящем исследования термины «умеренное монофизитство» и «севирианство» употребляются как равнозначные.

Во-вторых, без изучения христологической системы умеренного монофизитства, совершенно невозможно понимание православной (дифизитской халкидонитской) христологической традиции, на становление которой противостояние севирианству оказало огромное влияние. Апология Халкидонского собора и полемика с монофизитством, главным образом, в его умеренном севирианском варианте, составляет основное содержание православной греческой литературы VI в., значительное внимание вопросам противомонофизитской полемики византийские авторы уделяли и в VII столетии1.

В-третьих, монофизитство, хотя исторически и утвердилось на негреческом Востоке, органически выросло из греческой традиции и по своей догматической сущности является «греческой верой». По словам, прот. Георгия Флоровского, догматика монофизитства теснейшим образом связана с греческой традицией, логику монофизитской мысли можно понять только исходя из греческой терминологии, из греческого строя мысли и из категорий греческой метафизики, догматику монофизитской церкви разработали именно греческие богословы2. Отвергнутая в Византии, севирианская христологическая система оказалась вне основного русла развития византийской теологической мысли. Тем самым умеренное монофизитство, давая возможность взглянуть на византийское богословие «со стороны», позволяет лучше понять внутреннюю логику его развития.

б) Стремление использовать философские средства для «интеллектуального освоения христианства и возвышения человека от простой веры до христианского

1 Для грекоязычных авторов, проживавших за пределами Империи (прп. Иоанн Дамаскин, Феодор Абу Курра), но, несомненно, являвшихся носителями византийской богословской традиции, полемика с монофизитством оставалась одной из основных богословских тем вплоть до начала IX в.

2 См.: ФлоровскийГ., прот. Восточные отцы У-УШ веков. М., 1992. С. 30.

познания,... до знания, сообразно с требованиями рациональности»1, появляется уже во II в. и становится очевидным, начиная с тринитарных споров IV столетия2.

Важнейшей характеристикой греческой патристической мысли исследователи называют ее органическое внутреннее единство, определяя его как совершенно чуждое противопоставлению понятий «теология» и «философия» «единое любомудрие»3, в котором «философские и религиозно-догматические элементы практически неотделимы друг от друга»4, а в мировоззрении византийских мыслителей эпохи Вселенских Соборов усматривают «гармоническое объединение богословия и философии, веры и знания»5 и даже говорят о «синэргетике философской рациональности и догматического сознания»6.

1 Канто-Спербер М., Барнз Дж., Бриссон Л. и др. Греческая философия. М., 2008. Т. 2. C. 794-795, 798-799.

По мнению К. Шенборна, два главных для христианского богословия вопроса — проблема единобожия и учение о воплощении — требовали философского осмысления, которое оказалось возможным лишь на пути освоения христианскими богословами греческой ментальности, в результате чего состоялась встреча христианского благовестия с греческим мышлением (см.: Шенборн К. Бог послал Сына Своего: Христология. М., 2003. С. 90). Согласно А. Л. Доброхотову, теизм вообще, а христианский теизм в особенности, требует обращения к философии, поскольку невозможно очертить сферу Откровения в достойной чистоте без постоянного соотнесения ее границ с умозрением (Доброхотов А. Л. Философия и христианство // Сборник докладов конференции «Христианство и философия». М., 2000. С. 19). По образному выражению Э. Жильсона, ветхие мехи античной философии оказались достаточно пригодными для того, чтобы вместить молодое вино христианства (см.: Gilson E. L'Esprit de la philosophie médiévale. P., 1944. P. 82). Тем самым можно утверждать, что в истории европейской мысли патристика явилась первым типом рефлексии, который по большинству параметров соответствует понятию религиозной философии (см.: Столяров А. А. Патрология и патристика. М., 2001. С. 66-67).

2 По словам прот. Г. Флоровского, арианство поставило перед богословским сознанием философскую проблему. И ответ на арианский соблазн был дан Церковью в философских терминах и понятиях: уже свт. Александр Александрийский, обличая Ария, «богословствовал по-философски» (см.: Флоровский. Указ. соч. С. 12).

3 См. : Сидоров А. И. Христианство как философия или любомудрие по Христу по свидетельству греческих отцов Церкви и церковных писателей II-VIII веков // Прп. Анастасий Синаит. Избранные творения. М., 2003. С. 472-473.

4 См.: Столяров. Указ. соч. С. 71.

5 См.: Епифанович С. Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. С. 53.

Поскольку в рамках византийской культуры теология и философия представляют собой полностью

неразделимые элементы единой системы мышления, невозможно исследовать византийскую философию по методикам, применяемым для исследования философии Нового времени (см.: Сидоров А. И. Иоанн Грамматик Кесарийский // Византийский временник. 1988. Т. 49. С. 98-99; Мейендорф И., протопр. Византийское богословие: Исторические направления и вероучение. М., 2001. С. 46-51; Столяров. Указ. соч. С. 71; Саврей В. Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. М., 2006. С. 741-743). Это обусловлено не только тем, что византийскую философскую мысль невозможно правильно понять вне соответствующего богословского контекста, но также и тем, что невозможно искусственно реконструировать систему византийской философии, поскольку такой системы никогда не существовало, и восточно-христианские авторы рассматриваемого периода не стремились к ее построению, «греческая патристическая мысль оставалась открытой к греческой же философской проблематике, но избегала пленения философскими системами...» (Мейендорф. Указ. соч. С. 49). Впрочем, эта открытость имела и свои четкие пределы. Отцы Церкви были открыты к языческим философским доктринам «исключительно в том отношении, в котором они могли считаться функциональными и подходящими для христианского благовестия» (Морескини К. История патристической философии. М., 2011. С. 8-9).

6 Шохин В. К. Христианские догматы и философская рациональность: конфронтация или синэргия // Богословие и философия: аспекты диалога. М., 2001. С. 218.

Хотя у дpевних хpистианских мьюлителей «pазум в большой меpе шзнательно cтавит cебя в зависимocть от... веpы»1, это никак не умаляет cамостоятельнoй значимocти патpистическoй филocофской pефлекcии2, не означает, что филоcoфская мыгсль дpевних хpистианcких автоpoв была уш^бной и потому не пpедcтавляет интеpеcа для coвременного иccледователя. В Cpедние века pелигиозная веpа была главным внефилошфским фактоpoм, влиявшим на филошфию, и это воздействие вовсе не было вpедным, напротив, хpистианская веpа «pасширила cпектр филоcoфской пpoблематики» и оказала на филотофскую мыcль «мощное оплодотворяющее и стимулирующее влияние, ^едлагая cвежие пpoблемы и точки зpения»3. Пpичем не только сами ^облемы, котopые pешали дpевние хpистианские мыгслители, «явно выходили за гpаницы ^облематики античной филоcoфии», но и сам подход к этим пpoблемам был иным. Его входной точкой становится cумма «фактов Oткрoвения», которая дана в духовном опыте и затеплена в церковной тpадиции. Такая швершенно новая, по cpавнению с античной культуpoй, исходная точка филоcoфствования, позволила хpистианским мыcлителям кpитически подойти к ^угу пpоблем гpеческой философии, поставить новые вопросы в онтологии, гносеологии, этике и логике»4.

1 Армстронг А. X. Истоки христианского богословия: Введение в античную философию. СПб., 2006. С. 174175.

Такая 3aBkHMocrb представляется вшлне опpавданной, ведь, в oxm4œ ot филоcoфии, котоpoй «свдйственно иcкать истины,... хpистианство уже имеет эту истину в oткровении» (Скворцов К. И. Философия отцов и учителей Церкви. Киев, 2003. С. 7). Начинать же «с рациональности можно там, где познаваемое не является изначально сверхразумным, а там, где оно является именно таковым (область христианских догматов), исходным источником знания может быть только Откровение, тогда как рациональность здесь может самое большее показать, что соответствующие истины являются именно сверхразумными, а не противоразумными» (Шохин В. К. Философская теология и основное богословие // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. 2014. Вып. 1 (51). С. 60).

2 По мнению современных историков философии, cиcтематические иccледования точинений византи^ких мьгслителей шказывают, что мышление и аpгументация последних были не менее филоcoфcкими, чем филошфская рабoта в любой другой пергод истopии филотофии (Ierodiakonou K. Introduction // Byzantine Philosophy and its Ancient Sources. Oxford, 2002. P. 2). Причем бoльшая часть их деятель^сти была именш филошфской, поскольку oни ни тоим обpазoм не oтвеpгали pазум и не oтpицали вoзможноcть ра^уждения ot пеpвых пpинципoв (Армстронг. Указ соч. С. 174-175). Как замечает Л. Бриссон, «Отцы Церкви прямо говорят о философских истоках своих учений» (Канто-Спербер, Барнз, Бриссон и др. Указ. соч. Т. 2. C. 781). И. Цаххубер даже выражает свою убежденность в том, что «христианское богословие поздней античности следует рассматривать как форму философии» (Zachhuber J. Christology after Chalcedon and the Transformation of the philosophical Tradition: Reflections on a neglected Topic / M. Knezevic, ed. // The Ways of Byzantine Philosophy. Alhambra, 2015. P. 106).

3 Коплстон Ф. Ч. История средневековой философии. М., 1997. С. 14-15.

В качестве примера можно указать идею творения, которую прот. Г. Флоровский назвал «неожиданным философским открытием, сделанным христианством» (Флоровский Г., прот. Понятие творения у святителя Афанасия Великого // Он же. Догмат и история. М., 1998. С. 80).

4 Сидоров А. И. Логика и диалектика Иоанна Филопона: о характере переходной эпохи в развитии философской мысли от античности к средневековью // Историко-философский ежегодник. 1989. С. 190.

Эпоха христологических споров с философской точки зрения представляет немалый интерес, поскольку в VI столетии начинается широкое использование методов логического решения христологических вопросов, продолжается интенсивное проникновение в патристическую мысль форм и методов философского мышления, выработанных в античности, что даже позволяло некоторым исследователям определять этот период как «век византийской схоластики»1, когда христологический вопрос «начал постепенно выходить уже из фазы. сотериологического освещения и переходить в фазу. сухой диалектической борьбы»2. В то же время в истории патристической мысли именно период христологических дискуссий остается наименее изученным с философской точки зрения3.

Византийские авторы эпохи христологических споров, хотя и не стремились, за редчайшим исключением (Иоанн Филопон), к созданию философских трудов, не связанных непосредственно с теологической проблематикой, были достаточно хорошо философски образованы. И для положительного раскрытия христологического учения, и в полемических целях они активно пользовались философской аргументацией, предлагали философские идеи и концепты. Выявление и анализ философской проблематики христологических дискуссий может способствовать лучшему пониманию характера и результатов полемики между сторонниками и противниками Халкидона.

К. Морескини говорит о «державной свободе», с которой Отцы Церкви «подчиняли запросам благой вести фундаментальные концепции и категории греческой мысли» (История патристической философии. С. 7). Ошибочным было бы, однако, полагать, что византийские авторы c помощью философских идей и методов решали исключительно теологические проблемы, а философия понималась ими как своего рода «служанка богословия». B эпоху Вселенских Соборов в Византии был реализован тот тип отношений между теологией и философией, который можно определить как «отношение взаимоопосредования», при котором каждая из духовных сфер, с одной стороны, «опекает свой "регион" в иных сферах», а с другой, использует «силы и средства своих "соседей", чтобы наиболее полно соотнестись с универсумом» (Доброхотов. Указ. соч. С. 18). Поэтому патристическая мысль была не только важнейшим этапом в истории богословия, но имела также «серьезные последствия для истории мысли вообще» (Армстронг. Указ. соч. С. 224).

1 См.: Moeller Ch. Le chalcédonisme et le пео-chalcédonisme // Das Konzil von Chalkedon. Ges^^te und Gegenwart. Würzburg, 1951. Bd. 1. S. 638-639; Lang U. M. John Phi^onus and the Controversies оуег Chalcedon in the sixth Сейшу (a Study and Translation of the Abiter). Leuven: Peeters, 2001. P. 59.

2 Епифанович С. Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. С. 40.

Осмысление и защита халкидонской христологии требовали «философских концепций, дефиниций и

аргументации» (см.: Zachhuber J. L'individualité de'l'humanité de Jésus-Christ selon quelques pères de l'Église // Revue des stienœs religieuses. 2016. T. 90. N. 1. Р. 37).

3 Даже в обобщающих работах К. Морескини (История патристической философии. М., 2011) и А. Фиригоса (см.: FyrigosA. Introduzione alla fi1osofia patristica e bizantina. R., 2007) философский аспект христологических споров полностью обойден вниманием авторов.

в) Настоящая работа не является церковно-исторической, т. е. не имеет целью рассмотреть процесс формирования северианской доктрины в контексте истории богословских споров и религиозной политики византийских императоров VI столетия1. Тем не менее, изучение христологиии умеренного монофизитства и халкидонитской полемики с ним может помочь и в pешении одного ве^ма важного вопроса иcторичеcкого характера, cуть которого coстоит в бедующем. Деяния Ха^идо^^го ^бора (451 г.) вызвали ра^ол Boсточной Церкви. Большинство наcеления в Египте, Аpмении и значительная часть в ^рии не приняли соборного вероо^еделения и к cеpедине VI в. окончательно отделили^ от Вселенской Церкви (дифизитской), образовав так называемые монофизитские общины со cвoей шбственной иерархией. Пpи этом именно одстема Cевиpа была уcвoена бoльшинcтвом нехалкидонитских общин2. Попытки византийских василевсов воссоединить монофизитов с Вселенской Церковью не увенчали^ ycпехом3. Раccматривая политику Импеpии в отношении монофизитов, истopики XIX-XX вв. обычно указывают на дичины coциально-политичеcкогo, экономического и национального хаpактеpа, c делавшие пpеодoление pаскoла невозможным. Oднакo пpи этом, как предcтавляетcя, недооценивается роль тобственно доктринального фактора4. Oчевиднo, что уврачевание схизмы могло произойти только на основании некоторого унионального акта, т. е. компромиссного вероучительного документа, способного удовлетворить большинство как сторонников, так и противников Халкидона. Oднакo могла ли такая уния в пpинципе coстояться, cушествoвала ли в VI-VII вв. объективная возможность ^иведения дифизитского

1 Во-первых, такое рассмотрение не много дает для понимания догматической сущности умеренного монофизитства, а, во-вторых, эта работа уже была успешно выполнена целым рядом исследователей, как отечественных ^м.: Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. М., 1994. Т. 4. С. 237-438; Грацианский М. В. Император Юстиниан Великий и наследие Халкидонскго Собора. М., 2016; Грацианский М. В. Св. император Юстиниан и спор о Трех Главах // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. 2007. Вып. 17. С. 5-26; Он же. Миссионерские предприятия 40-х годов VI в. в контексте церковной политики императора Юстиниана // Юбилейный сборник в честь 60-летия профессора И. С. Чичурова. М., 2006. С. 57-101), так и зарубежных ^м.: Wigram W. A. The separation of the monophysites. L., 1923; Meyendorff J. Justinian, the Empire and the Church // Dumbarton Oaks Papers. 1968. Vol. 22. P. 43-60; Frend W. H. C. The Rise of the Monophysite Movement. Cambridge, 1979; Grillmeier A. Le Christ dans la tradition chrétienne. P., 1993. T. II/2. P. 17-36, 421-636; Мейендорф И., протопр. Единство Империи и разделение христиан // Он же. История Церкви и восточно-христианская мистика. М., 2000. С. 129-214).

2 См.: ЛебонЖ. Христология сирийского монофизитства. Ленинград, 1975. [Машинопись]. С. 2-3.

3 См. : Мейендорф. Единство Империи и разделение... С. 157-186, 243-270.

4 См.: Сидоров А. И. Преподобный Максим Исповедник: эпоха, жизнь, творчество // Прп. Максим Исповедник. Избранные творения. М., 2004. С. 7-8.

учения и монофизитской доктрины, даже в ее умеренном севирианском варианте, к некоторому «общему знаменателю»?

г) Этот вопрос, еще недавно представлявший лишь теоретический интерес для узкого круга историков, неожиданно приобрел актуальность в 60-е гг. ХХ в. в связи с развитием официального диалога между Православными и Ориентальными Церквами1, имеющего конечной целью преодоление полуторатысячелетнего разделения2. В 1990 г. двусторонняя Смешанная комиссия по диалогу подготовила «Согласованное Заявление», в котором обе «церковные семьи» изложили общую веру по вопросам христологии3, а в 1993 г. наметила мероприятия практического характера по воссоединению обеих ветвей Восточной Церкви4. Документы, подготовленные Смешанной комиссией, были неоднозначно восприняты в православном мире. Многими отмечалось, что они носят компромиссный характер и предполагают с православной стороны недопустимые уступки доктринального характера5. П этой причине указанные документы на общеправославном уровне до сих пор остаются не ратифицированными.

1 Древними Восточными или нехалкидонскими называют Церкви, являющиеся историческим продолжением монофизитских общин, образовавшихся в VI в. B документах Всемирного Совета Церквей и других экуменических организаций эти Церкви именуются «Древними Восточными (Ориентальными)» или «Восточными Православными». В предании Православной Церкви нехалкидониты, начиная с VII в., традиционно называются «монофизитами» (от греч. ^óvo<; — «один» и фшк; — «природа»), т. е. формально исповедающими во Христе, вопреки оросу IV Вселенского Собора, не две, а одну природу. В настоящее время существует семь фактически автокефальных нехалкидонских Церквей: Коптская, Эфиопская, две Армянских (Эчмиадзинский и Киликийский католикосаты), Антиохийская (Сиро-Яковитская), Маланкарская (Сирийская Церковь Индии) и Эритрейская, объединяющие в общей сложности порядка 60 миллионов верующих (см.: Робертсон Р. Восточно-христианские Церкви. СПб., 1999. С. 33-50).

2 Об истории диалога см.: Март^еЛод Г. А. О BeoXoyiKÓ^ 5iáXoyo<; op0o5ó^rav Kai дп X^K^Sovírav eKK^noírav. XpoviKÓ — a^ioXóynan — npoorniKég // KAO' OAON. 1993. Тещ. 5. E. 51-60; Богословский диалог между Православной Церковью и Восточными православными Церквами / К. Шайо, сост., ред. М., 2001.

3 В документе декларируется, что «обе семьи всегда верно придерживались одной и той же... православной христологической веры и непрерывного продолжения апостольского предания...» (Богословский диалог между Православной Церковью. С. 115).

4 Согласно документу 1993 г., его ратификация всеми участниками должна означать, что «между сторонами должно быть немедленно восстановлено полное церковное общение» (Там же. С. 123).

5 В качестве примера можно назвать письмо Патриарха Иерусалимского Диодора I Вселенскому Патриарху Варфоломею I от 22. 09. 1992 г. (см.: Aia тои^ дovoфuaíток; Kai náliv // 'Op0o5ó^o<; nícxi^ Kai avxixalKi5óvioi ц дovoфшíтal. A9^vai, 1995. E. 45-47), доклад Синодальной комиссии по догматическим и номоканоническим вопросам Элладской Церкви Синоду Элладской Церкви от 2. 02. 1994 г. (см.: ошто01. E. 58-59), «Меморандум Священного Кинота Святой горы о диалоге православных и антихалкидонитов» (см.: Eívai oí AvTixalKnSóvioi 'Op0ó5o^oi; Keí^eva 'Iepa^ KoivóTnTO^ той Ayíou "Opou^ Kai alXrav áyiopeurav naTéprav nepí той 5iaXóyou 'Op0o5ó^rav Kai Av^xalKiSovírav (Movoфuamвv). A.yiov Opo^: lepa Mov^ óaíou Грпуорюи, 1995. E. 41-53), работу профессора протопресвитера Ф. Зисиса «О "православии" антихалкидонских монофизитов» (М., 1995) и др. Примерами отрицательной реакции на итоги диалога в России могут служить статья А. Тускарева «От ереси церковно-государственной к ереси догматической» (Русский вестник. 1992. N° 40. С. 3) и работа диак. А. Кураева и В. М. Лурье «На пороге унии» (М., 1994). Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1994 г. постановил, что «Второе Согласованное Заявление» «не может рассматриваться как окончательный документ и необходимо продолжение

Глубоко невеpно считать, что предполагаемое во^тановление единства между Правоодавной Цеpковью и Дpевними Boсточными Цеpквами могло бы иметь последствия только для жизни самих этих религиозных сообществ. Oчевидны, напpимеp, пoлитичеcкие по^едствия такого возможного цеpковногo coюза для Ро^ии1. Однако pаcчеты на извлечение политиче^ой выгоды из такого цеpковногo coюза не должны заcтавлять забывать глаза и на его возможные нежелательные постедствия. Истopия cвидетельcтвует, что нежизнеспocoбные униональные пpoекты, пpедcтавляюшие собой попытки шединить доктринально неcoединимое, часто наcаждаемые cвеpху cветcкой влаcтью и цеpковнoй иеpаpхией, неизбежно пpивoдят к новому и пpи том более глубокому pазpыву2, а отношения между Цеpквами и наpoдами oказываютcя надолго испopченными3. Иными cлoвами, вoпрoc о возможности во^тановления единcтва между ^аво^авными и Оpиентальными Цеpквами пpедcтавляет собой тот одучай, когда политика, как цеpкoвная, так и cветcкая, обязательно должна ошовываться на cамой тщательной теологической экспертизе.

Таким образом, тема настоящей ди^ертации пpедcтавляет не только теopетический интереc, но и тешо cвязана c актуальными пpoблемами ^временной pелигиознoй и oбшеcтвенно-пoлитичеcкой жизни.

Историография и степень изученности темы. Учение Севиpа впеpвые cделалocь предметом научного и^ледования в середине ХIХ в. в тpудах Й. А. Дopнера и Ф. Лooфcа, полагавших, что ключом к пониманию христологии Севира

pабoты Cмешаннoй комиccии...» (Архиерейский Собор Русской Православной Церкви: Документы (29 ноября — 2 декабря 1994 г., Москва). М., 1994. С. 27). Аpхиеpейский ^бор 1997 г. также указал, что «Заявление» не должно расматриваться как окончательный документ, достаточный для востановления полного общения. так как одержит ^я^ости в отдельных хpиcтологических фopмулировках» (wит по: Журнал Московской Патриархии (далее — ЖМП). 1997. № 3. С. 87).

1 Востановление единcтва между пpавocлавными и нехалкидонитами, вo-пеpвых, ^ивело бы к значительному увеличению чиcленности и, как cледствие, к рocту oбшеcтвенно-политичеcкогo влияния правocлавных общин в таких странах Ближнего Bocтока, как Египет, Cирия, Ливан и др. Пpавocлавные (халкидoнитcкие) общины в этих cтранах и до 1917 г., и даже в светский период нередко выступали как проводники росийского и светского влияния cooтветственно. Вo-втopых, вoccтановление цеpковногo единcтва могло бы cпocoбствовать укреплению добрocoседских отношений Росии c Аpменией и вoccтановлению давних истopических cвязей c Эфиопией.

2 В этом отношении весьма поучительна судьба монофелитского проекта императора Ираклия ^м.: Васильев А. А. История Византийской импеpии. СПб., 1998. С. 285-288).

3 К тому же такая уния чpевата и возможным раотолом внутpи уже сбственно Правоставия, в том чтеле и руского. Пocледнее, кpайне нежелательное как c цеpкoвной, так и c политиче^ой точки зpения coбытие, может ^отойти в том cлучае, еcли уния будет ^инята одной чаcтью духовенства и веpующих, но oтвеpгнута ^утой.

является его учение о возможности pазличения между божеством и человечеством в шстоянии ипостасного единства только «по примышлению». В интерпретации немецких ученых Севир предстает как крайний монофизит, не признающий реального различия двух природ во Христе1. Ф. Лоофс впервые поставил и вопрос о соответствии севирианской доктрины христологическому учению свт. Кирилла Александрийского2.

В России первой попыткой исследовать монофизитскую христологию стала работа проф. И. Е. Троицкого, который, указывая на принципиальное различие дифизитского и монофизитского методов интерпретации данных Откровения и отмечая ряд присущих монофизитству вероучительных особенностей, в своих оценках севирианской доктрины в основном соглашается с точкой зрения Й. Дорнера и Ф. Лоофса3.

Проф. В. В. Болотов oтвеpг ^едложенную Й. А. Дopнером и Ф. Лоофшм интеpпpетацию севирианского учения, отметив, что мнение их неотраведливо к Cевиpу4. Coгласно В. В. Болотову, ст^жнем док^ины Севира является последовательный моноэнергизм, и только принимая этот факт во внимание, можно правильно понять его учение вообще и оценить степень pазличие между cевиpианской и дифизитской системами в частности5.

Список литературы диссертационного исследования доктор наук Давыденков Олег Викторович, 2019 год

ИСТОЧНИКИ

1. Aphraatis Sapientis Persae Demonstrationes / J. Parisot, ed., trad. // Patrologia Syriaca. P., 1894-1907. Pars. I. T. 1 [Demonst. 1-22] - 2 [Demonst. 23].

2. Babaius Magnus. Liber de Unione / A. Vaschalde, ed. P., 1915 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium ; 79 (T); 80 (V)).

3. Cyrillonas. De Pascha Domini nostri // Griffin C. Cyrillona: A Critical Study and Commentary. Washington, 2011. P. 378-388.

4. Ephraem Syrer. Hymnen de fide / E. Beck, Hrsg., Übers. Louvain, 1960 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 154-155).

5. Ephraem Syrer. Hymnen de Nativitate (Epiphania) / E. Beck, Hrsg., Übers. Louvain, 1958-1959 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 186-187).

6. Ephraem Syrer. Hymnen contra haereses / E. Beck, Hrsg., Übers. Louvain, 1957 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 169-170).

7. Ephraem Syrer. Sermo de Domino nostro / E. Beck, Hrsg., Übers. Louvain, 1966 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 270).

8. Ioannes Philoponus. Diaetetes seu Arbiter / A. Sanda, ed. // Opuscula Monophysitica Ioannis Philoponi. Beryti, 1930.

9. Isö'yahb Patriarcha III. Liber Epistularum / R. Duval, ed. P.; Lipsiae, 19041905 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 11 (T), T. 12 (V)).

10. Jacobus Sarugensis. Epistulae quotquot supersunt / G. Olinder, ed. Lovanii, 1937 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 110).

11. Nestorius. Le Livre d'Heraclide de Damas / P. Bedjan, éd. P.; Leipzig, 1910.

12. Philoxène de Mabbog. Lettre au lecteur Maron d'Anazabre / J. Lebon, ed. // Muséon. 1930. T. 43. P. 20-82.

13. Philoxène de Mabboug. Homélies / E. Lemoine, int., transl. P., 1956 (Sources Chrétiennes; 44).

14. Philoxène de Mabbog. Lettre aux moines de Senoun / A. de Halleux, ed. Louvain, 1963 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 231).

15. Philoxenus Mabbugensis. Tractatus tres de Trinitate et incarnatione / A. Vaschalde, ed. Lovanii, 1907 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 9).

16. Philoxenus Mabbugensis. Dissertationes decem de Uno e Sancta Trinitate incorporato et passo: VI - VIII / M. Brière, F. Graffin, eds. // Patrologia Orientalis. Turnhout, 1978. T. 39. 4. P. 543-764.

17. Philoxenus Bishop of Mabbogh. Three Letters / A. Vaschalde, transl., ed. R.,

1902.

18. Sévère d'Antioche. Homélie 109 // Patrologia Orientalis. P., 1942. T. 25. Fasc. 4. P. 732-781.

19. Severus of Antioch. Letter 6. To Maron the reader / E. W. Brooks, ed., transl. // Patrologia Orientalis. P., 1919. T. 12. Fasc. 2. P. 24-27.

НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Заболотный Е. А. Был ли Несторий православным? (По поводу статей М. Анастоса и А. де Алле) // Вестник ПСТГУ. Серия III: «Филология». Вып. 5 (35).

2013. С. 30-40.

2. Заболотный Е. А. Христология Церкви Востока: основные направления развития в V - нач. VII в. // Вестник ПСТГУ. Серия III: «Филология». Вып. 5 (40).

2014. С. 33-44.

3. Муравьев А. В. Иаков Серугский // Православная энциклопедия. М., 2009. Т. 20. С. 553-554.

4. Селезнев Н. Христология Ассирийской Церкви Востока. М., 2002.

5. Abramowski L., Goodman A. E. A Nestorian Collection of Christological Texts. Cambridge, 1972. Vol. 1.

6. Awad N. G . Orthodoxy in Arabic Terms: A Study of Theodore Abu Qurrah's Theology in Its Islamic Context // Judaism, Christianity, and Islam — Tension, Transmission, Transformation. Boston; B., 2015. Vol. 3.

7. Beck E. Die Theologie des heiligen Ephraem in seinen Hymnen über den Glauben. Vatican, 1949.

8. Behr J. The Case Against Diodore and Theodore: Texts and their Contexts. Oxford, 2011.

9. Bethune-Baker J. F. Nestorius and his teaching. a fresh examination and evidence with special reference to the newly recovered Apology of Nestorius (The Bazaar of Heraclides). Сambridge, 1908.

10. Bou Mansour T. Zur syrischen Christologie vor Chalcedon // Grillmeier A. Jesus Christus im Glauben der Kirche. Bd. 2/3. Freibourg, 2002. S. 436-448.

11. Bou Mansour T. Die Christologie des Jakob von Sarug // Grillmeier A. Jesus Christus im Glauben der Kirche. Bd. 2/3. Freibourg, 2002. S. 449-499.

12. Bou Mansour T. Die Christologie des Philoxenus von Mabbug // Grillmeier A. Jesus Christus im Glauben der Kirche. Bd. 2/3. Freibourg, 2002. S. 500-569.

13. Brock S. The Christology of the Church of the East // Традиции и наследие Христианского Востока. Мат-лы международной конференции. М.: Индрик, 1996. С. 159-179.

14. Chesnut R. A. Three Monophysite Christologies: Severus of Antioch, Philoxenus of Mabbug and Jacob of Sarug. Oxford, 1976.

15. Halleux A., de. Philoxène de Mabbog: sa vie,ses écrits, sa théologie. Leuven,

1963.

16. Holmberg Bo. Person in the Trinitarian Doctrine of Christian Arabic Apologetics and Its Background in the Syriac Church Fathers // Studia Patristica. 1993. Vol. 25. P. 300-307.

17. Jansma T. Die Christologie Jakobs von Serugh und ihre Abhängigkeit von der alexandrinischen Theologie und der Frömmigkeit Ephraems des Syrers // Le Muséon. 1965. T. 78. P. 5-46.

18. Jansma T. The Credo of Jacob of Serogh // Nederlandsch Archief voor Kerkgeschiedenis. 1960. Bd. 44. S. 18-36.

19. Klijn A. F. J. The Word kejan in Aphraates // Vigiliae Christianae. 1958. Vol. 12. P. 57-66.

20. Lebon J. Le monophysisme sévérien, étude historique, littéraire et théologique sur la résistance monophysite au Concile de Chalcédoine jusqu'à la constitution de l'Église jacobite. Louvain, 1909.

21. Michelson D. A. The Practical Christology of Philoxenos of Mabbug. Oxford,

2014.

22. Ortiz de Urbina. Die Gottheit Christi bei Afrahat. R., 1933.

23. Possekel U. Evidence of Greek Philosophical Concepts in the Writings of Ephrem the Syrian. Lovanii, 1999 (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 580).

24. Sullivan F. A. The Christology of Theodore of Mopsuestia. R., 1956.

СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. A Compendious Syriac Dictionary, founded upon the «Thesaurus Syriacus» of R Payne Smith / J. Payne Smith (Margoliouth), ed. Oxford, 1903.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3. СВОДНАЯ ТАБЛИЦА БОГОСЛОВСКИХ ТЕРМИНОВ

Таблица 1

№ п/п термин1 греческий сирийский латинский2

1. «природа» фшк; (kyana) natura

2. «сущность» ош(а к^о^ ('usiya) substantia, essentia

3. «ипостась» шоатаац кяала (qnoma) hypostasis

4. «лицо» лроаюлш као^ла (parsofa) persona

5. «воплощенная природа» фшк; аеааркю^еуп лш^яд kia^ (kyana dambassar) natura incarnata

6. «энергия», «действие» évépysia (ma'bdanüta) operatio, energeia, efficientia

7. «движение» KÍvnai^ (zaw'a) motus

8. «деятельное движение» évspysia SpaaxiK^ (mettzfanüta ma'bdanTta) motus operativus

9. «самобытно» íSioauaxáx®^ кялав ('ayk 'ayna da-b-dTlayüt qnoma) in proprietate subsistentiae, in propria subsistentia

10. «существование» шар^ц ^qd (quyyama), r^.(yata) existentia, subsistentia

11. «вид» sÍSo? кьд^ ('edsa) species

12. «род» yévo? Kmi^ (gensa) genus

13. «сосложение» aúvOsai^ к^^од (rukkaba) compositio

14. «свойство» íSióxn? (dTlayüta) proprietas

15. «свойство в смысле естественного качества» íSióx^c; юс; év noióx^xi фшж'п .д гГ^ал^дадяд (dTlayüta d-'ayk da-msawd'anüta kyanayta) proprietas in qualitate naturali

16. «качество» noióxn? (msawd'üta) qualitas

1 В настоящей таблице представлены термины и богословские формулы, которые содержатся в приводимых в диссертации цитатах из сохранившихся в переводах на сирийском языке сочинений Севира Антиохийского и его последователей.

2 В пятом столбце таблицы указаны латинские термины, с помощью которых Ж. Лебон и другие переводчики передавали соответствующие сирийские слова и выражения, содержащиеся в сирийских версиях произведений нехалкидонитских авторов.

17. «в созерцании (умозрении)» ката 0s®ptav гло^^з (b-te'oriya) in contemplatione; mentaliter

18. «по примышлению» ката rnqv sntvoiav, snivota i ^iood (b-sukkala) in cogitatione

19. «сложный» auvOsTO^ г-^Ta (mrakba) compositus

20. «индивид» aTO^ov raO^ ('atoma); ^.Tas rao^Ta (parsofa da-frTs) individuum, persona distincta

21. «воля» Os^nai^, OeXn^a (sebyana) voluntas, volitio

22. «соединение» еуюац (hdayuta) unio

23. «ипостасное соединение» еуюац шоатапк^, еуюац ка0' unoaTaaiv (hdayuta qnomayta) unio hypostatica

24. «сила» ^»а (hayla) virtus, potentia

25. «форма» цорф^ га^а^ ('eskema), ^^oas (dmuta) forma

26. «дело» epyov n^i-^ Cbada) opus, effectum

27. то, что произведено действием, результат svspynOsv, anoTsXsa^a, svspyn^a (sumlaye d-men ma'bdanuta) res operatione perfectae

28. «действую- svspy^aa^, ns д (da-'bad), operans,

щий» svspy®v (d-ma'bed) operator

29. «различие» 5юфора (suhlafa) differentia

30. «единосущный» o^oouaio^ ^.ао^з ^oi (sawe b-'usiya) consubstantialis

31. «слияние» auyxuai^ (muzzaga), И-Лаз (bulbala) mixtio

32. «внешнее соприкосновение», «соположение» am^sia г^а—(syama d-qarrTbuta) juxtapositio

33. «единая ^ta фшк; (had una natura

сложная auvOsTO^ kyana mrakba) composita

природа»

34. «в двух sv Suo фuasal (ba-tren in duabus

природах» kyane) naturis

35. «в двух év 5ш oúoíaic; ^i^o^ (ba-tren in duabus

сущностях» 'usiyas) substantiis

36. «две природы 5ш фшец duae naturae

после ^sxá x^v (tren kyane post unionem

соединения» sv®aiv men batar hdayüta)

37. «из двух éK 5ш фшеюу ^a; (men tren ex duabus

природ» kyane) naturis

38. «из двух лиц» éK 5ш к^о^ча (da-treyn ex duabus

npoa®n®v parsofe) personis

39 «природное соединение» evwaic; фиткр (hdayüta kyanayta) unio naturalis